Ты, я и он 2

ГЛАВА 1

– Девушка! Вы видите, что после вас уже огромная очередь, а вы народ задерживаете! – недовольное брюзжание за спиной заставило меня скорее тыкать пальцами в кнопки банкомата. Я – единственная, кто был сейчас под пластиковым козырьком, три или четыре человека молча мокли, скукожившись и спрятав руки в карманах, и только тучная бабка не выдержала и открыла дрожащий рот.

– Извините, я сейчас. – Я со вздохом схватила деньги из пластикового лотка, спрятала карту в карман и побежала к остановке. Нужно быстро купить смесь в магазине, и бежать домой. Очень сомневаюсь, что Милана спокойно спит в кроватке. Сколько трудов ушло на то, чтобы усыпить ее, а теперь, у меня остались считаные минуты, чтобы купить все необходимое. Что поделать, если с ребенком не с кем посидеть, а в магазин двухмесячную кроху каждый раз таскать совсем не хочется?

28 мая – с самого утра ливень, даже удивительно. И надо же, именно сегодня нам исполняется два месяца. Уже целых два месяца!

Надо ли говорить, что вся моя жизнь перевернулась с ног на голову, и с момента нелегких родов я словно попала в какую-то другую, нереальную жизнь. Все, что было до – исчезло, растворилось где-то глубоко в сознании. Все, что было когда-то важным, превратилось в серую дымку незначительных, поблекших воспоминаний. Пожалуй, за одним исключением.

Да, я, кажется, окончательно потеряла единственную подругу, Марго. И у меня нет Стаса. Я ничего о нем не знаю с того момента, как мы встретились в том самом кафе. Как давно это было! Сердце защемило от непривычной тоски. В редкие свободные минуты, я все-таки иногда вспоминала о нем. О том, с каким презрением он смотрел на меня, и у него не было ни капли сомнения в том, что я лгу. Он решил, что я очередная охотница за деньгами, что решила повесить на него чужого ребенка.

Вспоминала я и тот судьбоносный день, когда шла на собеседование, и не знала, что ждет впереди. Что касается мужа – он все еще пытается оклематься после развода, а известие, что я родила ребенка, и вовсе привело его в бешенство.

Если бы не разговор по телефону, он бы стер меня в порошок, разорвал в клочья. Каких только слов я не услышала в свой адрес, но все они вызывали во мне только смех – мы уже полгода как разведены, и поведение мужа было не только отвратительным, но и глупым. Я не понимала, почему он до сих пор ведет себя так, будто я – его собственность. Да, пусть я сама не ангел, но теперь я никому ничего не должна, а все эти крики «Да ты ведь всегда была против детей», «ты же не сможешь вырастить ребенка», «да все это ради безбедной жизни», «что, не получилось привязать богатенького ребенком?» – просто ничего для меня не значат. Впрочем, узнав о том, что я родила, Женя немного поостыл и прекратил попытки вернуть наши отношения.

Иногда мне даже хотелось спросить его про сотрудницу Марину – неужели, между ними все закончилось еще тогда? Но мое любопытство могло сыграть злую шутку. Кто знает, вдруг Женя решит, что я ревную и хочу его вернуть?

Я горько усмехнулась, снова думая о Стасе. Милана похожа на него как две капли воды. Когда она открывает глазки, мне кажется, что я окунаюсь в чистое голубое море. Каждый взмах ручками и неосознанная улыбка отзываются во мне мимолетными воспоминаниями. Это так трогательно и одновременно так больно.

Пусть, в свидетельстве о рождении стоит прочерк, это все неважно. Важно, что он знает о своей дочери. Я ничего не скрываю, и совесть моя чиста. Уверена, что, несмотря на злость, он знает, что ребенок от него.

Едва дыша, я открыла входную дверь и на цыпочках прокралась в прихожую. Вроде бы все тихо. Неслышно разулась, отнесла пакет с продуктами на кухню и словно тень прошла в детскую. Милана безмятежно спала на боку, сжав маленькие кулачки и тихо посапывала. В своей овальной кроватке, под воздушным балдахином, она была похожа на маленькую принцессу с волнистыми, на удивление мягкими и длинными волосиками.

Я подготовила комнату для малышки за две недели до родов: поменяла бежевые обои на нежно-розовые, купила пеленальный столик с бортиками, детский манеж и много игрушек на будущее. В ванной – ванночка с «горкой» на присосках, на кухне – арсенал из бутылочек и несколько коробочек с кашей для скорого прикорма.

Не знаю, почему, но молоко перегорело за месяц, хоть я и пыталась не нервничать и ела только полезную пищу – грецкие орехи, творог, и даже варила тыквенную кашу. Наверное, не все женщины способны кормить детей грудью.

Уже через месяц после родов, я нашла себе небольшую подработку в интернете и когда Милана спала, занималась редактурой текста. Денег было не очень много, но у меня нет мужа, на которого можно положиться, а детских не так много, чтобы ни в чем себе не отказывать.

Я стояла, склонившись надо кроваткой и улыбалась. Почему раньше я была противницей детей, почему так боялась беременности? Может, рядом был не тот мужчина?

Краем глаза я заметила, как засветился дисплей сотового телефона – теперь я всегда отключала звук, чтобы случайно не разбудить Милану. Звонить мне мог только Женя. Но я ошибалась. Номер Марго мгновенно всплыл в памяти. Сколько мы не общались? Кажется, после того момента, когда подруга высказала всё, что обо мне думает…

В любом случае, я не собиралась с ней разговаривать. Не хочу вспоминать прошлое. Дисплей потух, и я, по привычке стараясь не шуметь, вышла из комнаты. На часах почти десять, а значит, я могу выпить кофе и полежать в ванной с книгой.

Но громкий стук в дверь заставил меня испуганно подскочить. Не было времени на раздумья, я метнулась к двери и в гневе распахнула ее:

– Тихо, вы разбудите ребенка!

– Да не шипи ты. От Стаса родила, да?

Я уставилась на Марго, не веря своим глазам. Подруга всё та же – слегка вальяжная, вульгарная, с утра яркий макияж – всегда готова к бою. Она покрасила волосы в черный цвет и сделала химическую завивку, которая совсем ей не шла. Черные брови, ресницы настолько густые, что с трудом видно глаза – явный перебор, но она всегда была такой, и не собиралась меняться.

– Ты…

– Я знала, что трубку не возьмешь, потому решила прийти. Не пустишь? – Марго воинственно вздернула подбородок, – только скажи, уйду.

– Да нет, проходи. Только не шуми, Милана спит. – Не знаю, почему я не смогла отказать, наверное, просто не хватило смелости. Ведь мы же были подругами.

С явным облегчением Марго прошла в коридор, стянула туфли на высокой платформе и покосилась в сторону детской:

– Ну, наверное, не стоит сейчас на нее смотреть, да?

– Она проспит не больше часа, пойдем на кухню, выпьем кофе.

Марго сидела за кухонным столом и бросала на меня украдкой слегка смущенные взгляды. Неудивительно, что между нами повисло неловкое молчание – мы словно стали чужими, отдалились друг от друга. Я поставила перед Марго кружку кофе и подвинула вазу с печеньем. Прекрасно знаю ее – вместо кофе она бы сейчас выпила вина и закурила сигарету. Но подруга безропотно взяла кружку и, морщась, сделала громкий глоток.

– Горячий. Знаешь, а я все-таки нашла мужчину. Уже три месяца живем с детьми у него.

– Поздравляю, я рада за тебя. – Я искренне улыбнулась.

– Прости меня, Алис? Я была такой дурой, наговорила тебе столько гадостей. Да еще в такой тяжелый период…измена Женьки, развод, и вся эта некрасивая ситуация. Я вот думаю – ну неужели ты не имела права влюбиться? Пусть Стас молод, какая разница. С таким мужем как Женька никто бы не смог долго продержаться. Не любит он никого, не умеет любить, да еще водил домой женщину! Он всегда был самовлюбленным эгоистом, почему ты вообще с ним стала жить, не понимаю. А когда все закрутилось, мне вдруг стало так обидно, ты не представляешь… я увидела этот дом, мужчин, довольных жизнью, и эта беззаботная вечеринка…ты была достойна счастья. А я тогда поняла, что моя жизнь никогда не будет легкой и меня это просто вывело из себя. Просто взбесило! Ты – такая гордая, с одной стороны муж, с другой – богатый и молодой любовник, совсем мальчишка…

– Давай не будем говорить об этом. – Я вздохнула, стараясь отогнать от себя сцену на кухне, признание Михаила, которое испортило все. Его грустное лицо, когда он смотрел на сына, до сих пор причиняло мне боль, – я не хочу вспоминать прошлое. Сейчас моя жизнь другая, и мне никто не нужен. Все, что меня интересует – это моя дочь.

– Да, я понимаю. – Глаза Марго странно забегали, – да, конечно, ребенок – это главное. Все остальное такая ерунда. Я тут принесла кое-что… – спохватившись, подруга раскрыла сумку и выложила на стол подарки для младенца: ползунки в красный горошек, тарелочку с пластмассовой ложкой, слюнявчик с изображением Винни Пуха.

– Спасибо, не стоило так волноваться. – Внезапно я осеклась и уставилась на Марго во все глаза, – подожди. Что-то я не совсем понимаю. Про то, что я родила, ты могла узнать у Жени. Но откуда ты узнала мой новый адрес?

ГЛАВА 2

Марго нервничала, пыталась спрятать от меня глаза, и по старой привычке затеребила лямку сумки – она всегда так делала, когда волновалась.

– В чем дело, Марго? Скажи мне. – Я почувствовала, как внутри меня начинает разгораться ярость. Снова – обман? Снова какие-то непонятные тайны? Почему меня никто не хочет оставить в покое! Забыть, навсегда стереть из памяти?!

– Послушай…ну я тут, правда, ни при чем. – Подруга виновато опустила глаза, – про то, что ты родила, я узнала от Женьки. Я так обрадовалась, а он просто бился в истерике, и знаешь, твой бывший муж, между прочим, идет по наклонной. Весь какой-то помятый, небритый, в несвежей одежде и с перегаром. Мы с ним встретились неделю назад на улице, если бы он меня не окликнул, никогда бы не узнала. Когда он сказал, что ты теперь – мама, во мне словно что-то щелкнуло, и я поняла, что хочу встретиться с тобой, хочу все исправить. Потому что…я виновата перед тобой.

– Я все это уже поняла, можешь не повторяться.

– Поняла, но не простила. Так ведь? – в голосе Марго послышалась тревога. – Что мне нужно сделать, чтобы ты перестала вести себя вот так – холодно и неприступно?

– Ты как всегда драматизируешь и преувеличиваешь. В моей жизни есть заботы поважнее, чем думать о такой ерунде.

– Не думала, что наша дружба – ерунда.

– Откуда ты узнала, где я живу?

Марго запнулась на полуслове. Она все еще не могла подавить в себе обиду из-за моих слов, но мне было все равно. Я больше не хотела быть хорошей и уж тем более, не хотела никому понравиться. Теперь я совсем другая, и к этому придется привыкать.

– Тут такое дело…даже не знаю, как сказать. Стас…

От одного только имени все внутри меня перевернулось.

– С ним что-то случилось? – вряд ли у меня получилось скрыть волнение, но мысль о том, что со Стасом что-то произошло, выбила из меня всю напускную неприступность. Как долго я пыталась забыть его, внушала, что мне безразлично, как он живет, чем занимается, думает ли обо мне? На деле же все иначе, и это осознание снова делает меня беспомощной и ранимой. – Перестань уже молчать. Откуда ты вообще можешь что-то знать про Стаса?

– Он нашел меня сам. Не знаю, как, наверное, папочка помог. Позвонил мне буквально три дня назад, сказал, что надо встретиться и поговорить. Он знает твой адрес и дал мне его.

– Стас знает мой адрес? – чтобы справиться с дрожью, которая охватила все тело, я налила стакан воды и выпила залпом. Странный возбуждающий мандраж вновь пробудил во мне старое чувство легкости и радостного предвкушения. Предвкушения – чего, встречи? Я боялась даже думать об этом.

– Думаешь, ему сложно отыскать твое местоположение? – Марго громко фыркнула, – не смеши меня. Когда у людей есть деньги, то есть и возможности. Уверена, его папочка подсуетился и давным-давно узнал, где ты живешь. Тем более, ты родила ему внучку. Думаешь, они тебя оставят в покое?

– Я…

– Да ладно тебе. Время все лечит, если между вами что-то и произошло, то давно уже забылось. Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Нет, не понимаю.

– Стас сказал, что вы расстались и он в этом виноват. Виноват, и не знает, как исправить свою вину. Прийти к тебе и просто постучать в дверь он не смог. Зато смогла я. Правда, я предупредила, что ты можешь даже дверь мне не открыть. Но ты открыла.

– То есть, тебя подослал Стас? – я не могла поверить в происходящее. Слова, небрежно брошенные Марго о том, что он хочет загладить свою вину, прыгали перед глазами как чертики.

– Если бы не он, я бы никогда не узнала твоего адреса. Спасибо ему и на этом. Знаешь, ведь я могу помогать тебе с ребенком. Ведь ты совсем одна и, наверное, даже в магазин нормально сходить не можешь.

– Мне не сложно…но я не понимаю. Ты что, пришла не просто так, он что-то тебе передал?

– В первую очередь, я пришла помириться с тобой. Так и сказала – не знаю, какие у вас там личные проблемы, но я пойду к тебе не ради того, чтобы ваши отношения возобновились, а потому что давно хочу найти тебя. Просто у меня нет таких возможностей и нет денег, чтобы купить информацию. Вот зачем ты такая? Уходишь молча, обрываешь все контакты и даже ни одного шанса не даешь на исправление. Глупая!

– Господи! Да хватит уже постоянно жаловаться! Что нужно Стасу?!

– Понятия не имею, что ему нужно. – Марго надула губы, – он мне не докладывает, а я и не лезу с расспросами. Но он ждет тебя в машине на углу дома. Просил, чтобы ребенка тоже взяла.

– Что?!

Ноги подкосились от слабости, и я схватилась за кухонный стол, чтобы не упасть. Стас – здесь?!

– А еще говоришь, что тебе все равно. Давно бы уже помирились, нет же, пытаетесь что-то доказать друг другу. Марго бубнила под нос как старая бабка, но я ее уже не слушала. Мне хотелось вытолкнуть ее за дверь, настолько она меня стала раздражать.

– Может, покажешь свою дочь? – жалобно протянула Марго, видимо, почувствовав мое состояние.

– Да, конечно. Мы сейчас оденемся и вместе выйдем на улицу. И…спасибо тебе. Возможно, я и правда, стала слишком черствой.

ГЛАВА 3

Наверное, так со всеми бывает. Волноваться до пульсации в висках и слышать собственное дыхание, – это нормально и вполне естественно. Особенно, когда понимаешь, что спустя какие-то пару мгновений увидишь человека, которого пыталась забыть последние шесть месяцев. Ну не могла я любить его на самом деле, не могла! Почему же сейчас я вся дрожу? Почему в моем животе все сжалось, и странная истома разливается по телу? Это сладкое предвкушение вперемежку с сумасшедшей радостью заставляет мое сердце пропускать удар, и я задыхаюсь. Задыхаюсь, как рыба, выброшенная на берег, и от этого мне хорошо и одновременно очень плохо. Это так мучительно испытывать, но именно этого я так хотела в своем подсознании.

Парень…я даже мужчиной назвать его не могу! Который младше на 6 лет, не выходит из своего коттеджа, сидит в ноутбуке и передвигается на инвалидной коляске – да он же не способен жить иначе…разве сможет он стать хорошим отцом и мужем? У Стаса никогда не было серьезных отношений, а все его слова, которые он говорил с серьезным видом – это ведь просто напускная бравада, так, для придания значимости…он просто хотел привлечь меня и запутать. Все ради кратковременной интрижки. А я то, дура, взяла и растаяла, влюбилась как идиотка в молоденького.

– Эй, подруга, ты чего такая бледная? Держи свою крошку крепко. – Марго вывела меня из ступора, я прижала Милану к груди, и испуганно заморгала. Мы уже спустились на первый этаж, как внезапный страх парализовал меня.

– Не могу… – я резко остановилась перед подъездной дверью. – Все это неправда. Не пойду я никуда.

– Ты чего, рассудком помутилась? Как это-не пойдешь? Пойдешь как миленькая! Не знаю, что там между вами будет, но вот ребенка показать ты обязана.

– Ничего я не обязана. Он сказал, что она не его. – Кажется, я даже не слышала своего голоса, – не поверил мне и просто смеялся в лицо. А теперь я должна идти ему навстречу? С какой стати?

– А с такой. – Марго неуверенно замялась, – должна, и все. Мало ли что там когда-то было сказано. Сейчас он другой, понимаешь? Да и если не придешь, сам придет. Ты этого хочешь?

Я нервно сглотнула, вдруг представив, как Стас заезжает ко мне в коридор на коляске. Да у меня даже развернуться негде, глупее встречи и не придумать! Я решительно шагнула к выходу. – Хорошо, раз он так хочет увидеть Милану, то увидит. Но вот только это будет единственное, что я ему позволю.

– Ну, вот и славно. – Марго радостно открыла дверь, и мы вышли на улицу. Милана распахнула глазки – солнечные лучи ослепили ее, и я бережно прикрыла крохотное личико одеяльцем. Машину Стаса я увидела сразу же. Черный мерседес поблескивал на солнце как какое-то чужеродное существо. В нашем квартале жили обычные люди с небольшим достатком, и машины, если и стояли, то наши, российские, с внушительным пробегом. Рассеянно кивнув бабушкам на лавочке, я на негнущихся ногах пошла по асфальтированной дорожке. Кажется, Марго что-то возбужденно рассказывала, иногда прерываясь на сюсюканья, которые были похожи на неуклюжее коверканье незнакомых слов. Ее голос, шум и гомон улицы доносились до меня словно через толщу воды.

На полпути я нерешительно остановилась, не зная, что делать. И что, я вот так просто возьму и подойду к нему? А не слишком ли жирно будет, не слишком ли…додумать я не успела.

Задняя дверца мерседеса резко открылась, я замерла в ожидании. Сейчас должен выйти водитель и открыть багажник, чтобы достать злополучную коляску. Но этого не произошло.

Стас, как ни в чем, ни бывало, вышел из машины и хлопнул дверцей. Мне показалось, что звук щелчка разнесся по всему кварталу. Он уверенно стоял на двух ногах. Вот так просто, засунул большие пальцы рук в карман черных джинсов и смотрел на меня, слегка пошатываясь. Он выглядел таким развязным и хищным, что мне стало неловко. Господи, ну зачем он пришел? И все-таки мое сердце екнуло от радости. Ведь он теперь может ходить! Теперь он не будет чувствовать себя неполноценным. Теперь он свободен и у него вся жизнь впереди…мое присутствие только свяжет его ненужными обязательствами.

– Вот такой вот сюрприз, подруга. – Марго улыбнулась во весь рот, – я почему-то решила, что тебе нужно это увидеть, а не услышать. Сногсшибательная новость да, Стас настоящий красавчик!

– Д-да…очень неожиданно. – С трудом пробормотала я.

Стас шел ко мне легкой, пружинистой походкой, и чем быстрее между нами сокращалось расстояние, тем сильнее я боялась. Наши глаза встретились. Все те же ясно-голубые, почти прозрачные глаза, в которые я влюбилась пусть и не сразу, смотрели на меня с непривычной внимательностью. Он изменился. Стал серьезней, стал еще притягательнее. Я и сейчас была готова утонуть в нем, но не могла этого позволить. Знакомое чувство запрета всколыхнулось где-то внутри меня, заставив вспомнить наш последний, такой холодный разговор. И вот сейчас мы встретились. Сколько раз я прокручивала нашу встречу в воображении, до самой мельчайшей детали продумывала каждое движение, каждое слово. В моей голове все было по моему сценарию. А сейчас…сейчас все идет не по плану. Ведь даже сама встреча возле дома оказалась такой нелепой.

– Ну, здравствуй, Алиса. Ты все та же девочка из страны Чудес. Помнишь, как ты пришла ко мне впервые?

– Да, помню. – Я неуверенно улыбнулась. Мне больше нравилось слушать его приятный голос с хрипотцой, а не отвечать на вопросы. – Поздравляю тебя с полным восстановлением. Ты…ты в любом случае встал бы из этого кресла.

– Оно стоит в гараже. Не могу выбросить. Ностальгия какая-то накатывает. Можно, я подержу ее? – Стас вопросительно посмотрел на Милану. Она ворочалась у меня на руках и тихонько кряхтела, пытаясь найти удобное положение. Я так торопилась выйти из квартиры, что даже не приготовила бутылочку со смесью, и сейчас Миланка могла устроить настоящее представление на всю детскую площадку.

– Да, конечно, только осторожно. Она только проснулась и еще не ела. – Я все-таки не удержалась от предостережения. Стас аккуратно взял ребенка на руки, а я поборола желание придержать Миланку за спинку – Стас совсем не умел держать таких крошек, но старался.

– Она так похожа на меня. – Стас с изумлением разглядывал дочь, а я молчала. Ну что можно было ответить на эти слова?

– Вы как хотите, а я, пожалуй, домой поеду. Меня дети заждались. – Неловкий голос Марго заставил меня вздрогнуть. Я совершенно забыла про нее и кивнула.

– Позвоню тебе завтра. Стас, пока!

Он даже не глянул в ее сторону.

ГЛАВА 4

Мне было очень сложно. В тот день мы недолго побыли одни. Стас вел себя так, будто просто уезжал в длительную командировку и, наконец, вернулся: пытался шутить, много смеялся, и я смеялась вместе с ним. А потом Милана стала плакать, и я сказала, что нужно идти домой и готовить смесь. Так буднично, никакой романтики. И я не пригласила его домой. Просто не смогла. Его появление было для меня как гром среди ясного неба – непонятны мотивы, непонятно ничего. Во время нашей короткой прогулки я то и дело вспоминала Михаила – неужели, это он нашел меня, неужели возомнил себя дедушкой и просто не захотел терять драгоценное время зря?

Мы встречались со Стасом почти каждый день. И все мои старания забыть о нем просто оказались бесполезны. Не было никаких попыток сблизиться, не было намеков на отношения. Он просто приходил, и, кажется, был счастлив просто гулять по парку с коляской, есть мороженное, разговаривать. Наверное, он хотел быть хорошим. Хотел снова понравиться мне. И признаться честно, у него это получалось. А женщины в парке смотрели на него с интересом, маняще улыбались, а мне казалось, что оскаливали рты. Они хотели привлечь внимание, но Стас смотрел сквозь них, и в его глазах сквозило безразличие, которое тайно грело мне душу. Наверное, я для этих женщин была ничтожеством, серой мышью, которой удалось забеременеть по чистой случайности. Ну а как еще можно заполучить такого мужчину, как Стас?

Как обычно, мы пошли в сквер, а на обратном пути зашли в бургерную. Мы никогда не ели внутри помещения, любили сидеть за круглыми пластиковыми столиками на улице. В этот день было мало посетителей – в 11 утра в воскресенье не все спешили на улицу. Именно поэтому нам нравилось приходить сюда в выходные.

Милана спала в коляске, когда я щедро смазывала хот-дог горчицей. В этот момент я думала о том, как здорово нам было когда-то отдыхать у пруда за домом, я готовила легкие бутерброды или пекла блинчики, которые мы ели с вареньем. Было так уютно и по-домашнему. А сейчас Стас всячески избегает разговоров о доме и отце.

– Знаешь, Лиска, а ведь я повзрослел, – Стас щурился от солнца и попытался выглядеть серьезно, – или ты этого не заметила?

– Ты очень изменился, иногда я тебя не узнаю. – Я улыбнулась, стараясь не показывать свое волнение.

– Я решил начать новую жизнь. Поменял круг общения, избавился от Стеллы. Знаешь, мне пришлось несколько раз выгонять ее силой, но она перестала приходить только после разговора с моим отцом. Не знаю, что он ей сказал, мне на тот момент было все равно. Я изменился ради тебя. Я хочу с тобой семью, хочу укладывать Миланку спать, хочу просыпаться с ней и видеть, как она растет. Постой, не нужно ничего говорить, – он остановил меня предостерегающим жестом, – я просто был дураком, понимаешь? Когда услышал слова отца, чуть с ума не сошел. Не мог поверить, что ты понравилась ему. Это меня разозлило, и я не смог сдержаться. Отец целый месяц не мог прийти в себя, а потом мы поговорили обо всем. Алис, если ты не хочешь жить у меня, я могу жить у тебя, в твоей квартире. Я устроился к отцу в фирму, решил бросить программирование. Мы будем жить как обычная семья. Что скажешь?

Я не могла поверить в услышанное. Пока он говорил, я представляла, как мы будем просыпаться каждое утро в одной постели. Не будет никакой инвалидной коляски, не будет никаких преград. Мы будем предоставлены друг другу, все мои странные эротические сны станут реальностью, бессчетное количество раз я смогу прикасаться к мягкой коже, целовать приоткрытые, чуть влажные губы, трепать его жесткие волосы, вдыхать его аромат. Я смогу делать это каждый день, пока не надоест. Все эти вещи, как и он сам – будут принадлежать мне каждую минуту. От этой мысли мне даже стало страшно. Наш единственный раз, та спонтанная ночь, которая случилась в темноте спальни, – это был единственный контакт. А потом мы старательно избегали друг друга. Точнее, это делала я. А теперь – что? Стас предлагает мне жить вместе. Жить вместе!

– Почему ты молчишь? Ты не хочешь? – Стас откинулся на спинку стула и сжал губы, – неужели я тебе не нравлюсь? Я думал, что вся проблема в моих ногах, но теперь я хожу. Я даже сплясать могу, показать?

– Нет-нет, не надо, Стас! – я испуганно оглянулась, проверила, спит ли Милана, – просто я не ожидала, что ты мне это скажешь.

– Что, все кажется таким приторно-ванильным, да? – Стас усмехнулся. Кажется, он был очень недоволен, – каждый раз мне приходится выпытывать у тебя ответы на вопросы. Я чувствую себя идиотом, и вообще не привык быть отвергнутым. Я просто хочу быть рядом с дочерью. Если ты меня не любишь, то придется терпеть мое присутствие. – Он угрожающе оскалился и придвинулся ко мне поближе, – и про мужиков забудь, поняла? Пока я жив, ты будешь только со мной.

– Ты сумасшедший. – Я не смогла сдержаться от смешка, – а еще говоришь, что изменился. Я начинаю в этом сомневаться.

– А ты как всегда строишь из себя недотрогу. Не надоело? А ну-ка, иди сюда!

Я совсем забыла, что Стас теперь может быстро передвигаться. Едва не уронив стул, он сорвался с места и одним движением притянул меня к себе. Сжал запястье с такой силой, что я даже не смогла вздохнуть. Сладкий, немного древесный аромат снова вернул меня в прошлое – его такой знакомый запах вскружил голову и у меня подкосились ноги.

– Вот дуреха, в обморок не упади. – Выдохнул Стас мне в ухо, – я люблю тебя. Тебе этого мало? Мало–спрашиваю?!

– Нет. – Я замотала головой.

– Тогда в чем дело? Может, мне нужно снова поломать ноги и позвать тебя на работу? Нравятся тебе инвалиды, фетиш такой, да?

– Дурак! Ты снова начинаешь кричать, все снова повторяется!

– Прости, Алиса… – примиряюще пробормотал он и уткнулся носом в шею, – все это время я сходил с ума, хотел забыть про твое существование, но у меня ничего не получилось. А я ведь совсем не умею говорить всякие признания, да и вообще…я думал, что не нужен тебе. Боялся, что ничего не получится. Мы ведь не жили вместе, вдруг ты меня возненавидишь? А? – Стас отпрянул, бережно обхватил мое лицо ладонями и с тревогой заглянул в глаза.

– Ты тоже боишься, да?

– Да. Но еще больше я боюсь остаться без тебя.

ГЛАВА 5

Счастлива ли я? Безумно! Слышать его голос каждый день, слышать смех, когда он играет с дочерью или видеть, как усердно сопит, наблюдая, как Милана сосет бутылочку – это так удивительно. Я не могу описать свое состояние, но просто не в состоянии поверить, что все счастливые семьи чувствуют тоже самое. Прошла неделя после того, как Стас переехал ко мне, и мне кажется, что я нахожусь в каком-то удивительном волшебном сне. Если это так, то я не хочу просыпаться!

Каждый день, не считая субботы и воскресенья, Стас уезжал на работу в компанию к отцу, и приезжал домой в восемь вечера. По дороге он заходил в кафе, покупал пирожные, а иногда с торжественным видом вручал мне розы – при этом у Стаса был такой серьезный вид, что я просто не могла удержаться от смеха. Мне казалось, что так не может долго продолжаться. Разве может всегда быть так хорошо вдвоем?

Рано или поздно Стас привыкнет ко мне, и перестанет так восторгаться. Начнется обычная семейная жизнь с вечными проблемами и бытом. Начнутся ссоры, претензии к друг другу, недовольство и обиды…Думая об этом, я всегда вспоминала Марго, и на сердце становилось тревожно. Пусть, рано или поздно все проходит, но я хочу, чтобы наше состояние безграничного счастья продлилось как можно дольше.

Как всегда, захотелось услышать его голос. Прижав уснувшую Милану к груди, я набрала номер и прижала трубку к уху. Потянулись длинные гудки. Обычно Стас мгновенно брал трубку, словно каждую секунду ждал моего звонка. Но в этот раз этого не произошло. Вызов сброшен. С легкой тревогой я набрала еще раз. Нет ответа. Что могло случиться, почему он не отвечает?

Стараясь не нервничать, я прошла в детскую и осторожно положила Милану в кроватку. Минут двадцать пыталась отвлечься – доварила солянку, протерла полы на кухне. За это время Стас так и не перезвонил. Такого еще никогда не случалось! Наверное, для многих женщин мое волнение покажется смешным, но я ничего не могла с собой поделать. Внутри словно грыз червячок сомнения, и с каждой минутой я нервничала все больше. Дошло до того, что я просто села на стул и бездумно уставилась на дисплей телефона в грустном ожидании. Мне не хотелось выглядеть истеричной и названивать каждые пять минут, но кто бы знал, чего мне стоило держать себя в руках!

Проснулась Милана, но я не нашла сил выйти даже на ежедневную прогулку – вот же дура! Бездумно бродила с малышкой по комнатам и постоянно поглядывала на часы. Когда стрелки на часах показали 20:30, я окончательно потеряла самообладание. Телефон Стаса был отключен, и что-то тяжелое сдавило грудную клетку. Настолько тяжелое, что было трудно дышать. Стараясь не паниковать, я, не зная зачем, набрала номер Марго. Просто хотелось успокоиться, услышать чей-то голос.

– Ну, я не думаю, что тебе стоит переживать, – на заднем фоне до меня доносился приглушенный звук телевизора, но я все равно уловила в голосе подруги сомнение, – может, у него появились какие-то срочные дела, настолько срочные, что он даже не смог предупредить?

– Не уверена. Стас звонил мне каждые пятнадцать минут, а сейчас не смог найти время?

– Ну…всякое бывает. Ты же не думаешь, что эти звонки вечно будут продолжаться? Букетно-конфетный период рано или поздно заканчивается, и начинается обычная семейная жизнь. Тем более у вас есть ребенок, а это значит, что период влюбленности сокращается вдвое быстрее. – Марго задумалась на секунду, – ты не переживай, все будет в порядке, никуда он не денется. Позвони его отцу, может он знает что-то?

– Ты права, наверное, я позвоню Михаилу. Спасибо за совет.

Облегчения после разговора с Марго не наступило. За окном уже начали сгущаться сумерки, а мое мучительное ожидание стало превращаться в настоящую пытку. Звонить отцу Стаса я не хотела – было очень неудобно с ним разговаривать. Вряд ли он когда-нибудь сможет забыть ту неловкую ситуацию. А если и забудет, то не забуду я.

Моя нерешительность испарилась после 11 вечера. До этого времени я старалась жить обычной жизнью – кормила Милану, играла с ней, затем искупала и уложила спать. Работать я просто не могла – тревожные мысли не отпускали, находиться одной в квартире становилось просто невыносимо. И я решила позвонить Михаилу. Его номер был записан в телефоне еще с давних времен, я так и не смогла его удалить. Слушая гудки, я с ужасом думала, что он тоже не ответит на звонок. Но он ответил.

– Да, я слушаю. – Приятный мягкий баритон вызвал отклик где-то глубоко в душе: ведь это был голос Стаса, только старше.

– Здравствуйте, Михаил, это Алиса.

В трубке повисла гнетущая тишина. А впрочем, чего я ожидала – радостный вопль?

– Вы…помните меня?

– Конечно, помню, Алиса. Разве тебя можно забыть? – в голосе послышались мягкие нотки, – полагаю, ты хочешь что-то спросить? У вас со Стасом все хорошо?

– Да…все просто великолепно. – Я запнулась. – Только сегодня Стас почему-то не пришел домой, и у него выключен телефон. Я пыталась дозвониться до него, но ничего не получилось. Вы не знаете, где он может быть?

– Как – не пришел? Сразу после работы он должен был поехать домой.

– То есть, он больше никуда не собирался? – с трудом выговорила я. – Где тогда он может быть сейчас?

– Я даже не знаю. Ума не приложу, куда он мог пойти, если не домой. – Михаил обескуражено замолчал.

– И что же делать? Подождать до завтра или подождать три дня и идти в полицию? – и тут я просто не выдержала: слезы хлынули из глаз, я всхлипнула, и зажала рот рукой, боясь разбудить Милану.

– Алиса, ты что, плачешь? Перестань, сейчас же! Ну, кто знает, куда он делся. Мой сын весьма непредсказуем. Но это не значит, что что-то случилось. Послушай, ты ничего не делай и не накручивай лишнее, я сейчас приеду.

– Не стоит приезжать, все в порядке. – От мысли, что Михаил приедет домой, моя истерика мгновенно закончилась. – Честное слово, я уже успокоилась.

– Ну, уж нет. Теперь уже не спокоен я. Сиди и жди дома. – Голос Михаила не терпел никаких возражений. Посчитав разговор законченным, он отключил сотовый, а я невидящим взглядом уставилась перед собой.

ГЛАВА 6

Никогда не начинайте отношения, если вы этого не хотите. Не хотите, или пытаетесь этими отношениями заглушить боль, сводящую с ума. Эти мысли прочно засядут в моей голове не сейчас, а гораздо позже, но я этого еще не понимала. Так и просидела на кухне, с тревогой посматривая на часы, пока жалобно не тренькнул дверной звонок. Михаил не звонил второй раз, знал, что в доме ребенок, который, возможно, спит.

– Здравствуй.

Он словно большой зверь втиснулся в коридор, разулся, и, окончательно запыхавшись, замер у двери. Его голос больно резанул слух – на секунду, мне показалось, что это говорит Стас, только совсем взрослый, солидный, серьезный. Я даже не нашлась, что ему ответить. Почему-то так невыносимо стало на душе. Знаете, такое неприятное ощущение где-то в зоне солнечного сплетения – словно что-то тяжелое осело и теперь давит, давит с каждой минутой все сильнее, так, что становится тошно. Наверное, люди называют это ощущение тоской. Я пыталась избавиться от этой тяжести, но почему-то она только нарастала.

– Проходите на кухню, я как раз заварила чай с травами.

Михаил молча кивнул и пошел за мной. Да, он все такой же импозантный, моложавый, совсем не выглядит на свои года. Разве что немного помятый, уставший, и синяки пролегли под глазами – но это не удивительно: на часах почти 12 ночи, а он работал с самого утра.

– Я забежал в магазин, тут, на углу. Подумал, что ты не откажешься от бокала вина. Или, – он испуганно распахнул глаза, словно, только сейчас догадавшись, – тебе нельзя пить алкоголь?

– Нет, все в порядке. Мы давно перешли на молочные смеси. Я, конечно, понимаю, что естественное кормление гораздо лучше для ребенка, но мне не удалось наладить лактацию. Вы голодны? У меня есть суп.

– Алис, пожалуйста, давай не будем на «вы». – Михаил вздохнул, – мы ведь уже давно знакомы, и мне не очень комфортно каждый раз рядом с тобой чувствовать себя дряхлым дедушкой.

– Я вовсе не имела в виду возраст. – Я испуганно моргнула, и поставила перед Михаилом бокал.

– Так ты не будешь пить вино? Извини, я немного нервничаю. Тебе помочь порезать сыр?

– Нет, спасибо, я сама. – Я уже достала из пакета продукты и разложила на разделочной доске. Руки немного дрожали от волнения. Было как-то неловко или это только я чувствовала себя не в своей тарелке? Михаил наполнил бокал красным вином почти до краев и тут же выпил до дна в несколько больших глотков. От удивления я так и застыла с ножом в руке.

– Извини. – Михаил виновато улыбнулся, – но пока ехал до тебя, я накрутил себе всякого, что просто не смог удержаться. Не понимаю, куда мог деться Стас? Я ясно помню, как он сказал, что едет домой. Мы попрощались, перебросились шуточками, как обычно, и все. Я был уверен, что он давно дома, как впрочем, и всегда.

– Я не знаю… – от слов Михаила снова накатила волна тревоги и я села на стул, просто чтобы удержаться на ногах. – Не понимаю, как так произошло. Он каждую минуту отвечал на звонки, писал сообщения, бежал домой, нигде не задерживаясь. А сегодня просто исчез, так внезапно, что я сразу думаю о плохом. Просто не могу думать ничего другого…

– Ты любишь его.

Слова прозвучали не как вопрос, а как утверждение, и я потеряно кивнула, понимая, что больше не в силах сдерживаться. По щеке скатилась слеза, и я торопливо смахнула ее. Михаил дернулся в мою сторону в порыве обнять, но с усилием остановил себя, сел обратно на стул. Повисла неловкая тишина, я смотрела под ноги невидящим взглядом, слушая, как булькает вино, которое наливал Михаил.

– Держи, выпей немного, чтобы снять напряжение.

Я взяла бокал, сделала глоток.

– Спасибо. Никогда бы не подумала, что буду так переживать. Но ваш сын…он важен для меня, вы не подумайте, я с ним не из-за денег.

– Я никогда о подобном и не думал. – Михаил поморщился. – Я знаю, что ты не из таких девушек. Я тут немного поразмышлял. А не может быть такого, что Стас находится у другой женщины?

– Что? – Я в изумлении уставилась на Михаила.

– Нет, нет, ты ничего не подумай. – Он замахал руками, – просто…из всех возможных предположений, это было бы самым лучшим. Ну, ты понимаешь…

– Но…

Я смотрела в серо-голубые глаза, пытаясь отогнать от себя непрошенные видения. Что, если Стас сейчас в объятиях другой женщины, а я схожу с ума, и даже дошла до того, что пью вино с его собственным отцом? Он не пришел домой впервые, а у меня такая паника, что сейчас я ясно вижу, что выгляжу как настоящая истеричка. А есть ли повод для беспокойства? Вдруг, он устал от нас и развлекается в каком-нибудь клубе? Ведь я же не могу знать наверняка, что в его голове, о чем он думал все это время! Вдруг мы надоели, стали обузой?

– Алис, ты прекращай думать всякую ерунду. – Кажется, Михаил все понял по моему лицу без слов, – это лишь мои предположения. Если ты утверждаешь, что он не задерживался даже на полчаса, то мне бы не хотелось думать о других версиях даже из уважения к вашей безумной любви.

– Да, конечно, я все понимаю… – я улыбнулась одними губами, внутри же было такое опустошение, что хотелось кричать. Ничего я не понимала. Не понимала, что сейчас происходит, зачем говорить все эти страшные слова, от которых мурашки по коже. Внезапно я увидела, ка странно все это выглядит – отец Стаса сидит со мной за кухонным столом в 12 часов ночи, мы пьем вино, а между нами стоит невидимая стена, как бывает между малознакомыми людьми. Или мне все это кажется?

– Кажется, я сглупил. – Михаил сокрушенно покачал головой и снова потянулся к бутылке с вином, – какой же я дурак. Дожить до стольких лет и сидеть, нести такой бред. Прости меня. Ведь если подумать, ничего страшного не произошло. Уверен, Стас уже завтра будет здесь, и все объяснит. Слышишь меня?

В этот момент на столе завибрировал сотовый Михаила. Кто мог звонить в такое время? Я напряглась, словно струна, в надежде, что это Стас. Ну, а кто же еще будет звонить в первом часу ночи?

Нахмурившись, Михаил, словно нехотя, взял трубку.

– Да, я вас слушаю. Да, это я… нашли в бардачке? Как – авария? – лицо Михаила мгновенно побелело. – Да, конечно, я сейчас буду. Говорите адрес.

Я не могла подняться со стула. Было такое чувство, что отказали ноги. Просто сидела и молча ждала, когда Михаил закончит разговор.

ГЛАВА 7

Однажды он мне снова приснился. Когда мы еще не встречались, а я так глупо, просто до дрожи боялась осуждения не только близких, но и незнакомых людей. Столько времени потеряно, столько дней мы прятались как дети и боялись смотреть друг на друга. Сейчас я сожалею, сожалею об утраченных минутах, да и вообще обо всем, что было сделано в прошлом.

«Ты снова хочешь убежать от меня, да? Но ведь это так глупо, куда бы ты не делась, я найду тебя, и ты снова будешь терпеть все мои прикосновения. Я буду трогать тебя постоянно, каждую секунду, и больше никуда не отпущу». Стас прижал меня к стене в темноте спальни. Вокруг – бардак, но нас это мало волнует.

Пальцы сплелись до боли, а его крепкие бедра втиснулись в меня так сильно, что я чувствовала горячую пульсацию между ног даже сквозь джинсовую ткань. Шею обожгло горячее дыхание, Стас с жадностью втянул мою кожу губами, замер на мгновение, а затем не спеша провел кончиком языка до самой мочки уха.

– Ты хочешь меня, и всегда хотела. Ты никогда не простишь себе, если между нами ничего не произойдет.

Сумасшедший и слишком самоуверенный. Именно это мне всегда нравилось. Стас не может быть другим – он всегда уверен в себе и знает, чего хочет. Отвечать что-то – бессмысленно, ведь я знаю, что он всегда прав. И он это тоже знает. Он зажал оба моих запястья рукой, с силой прижал к стенке. Вторая рука уже блуждала под юбкой, сжимала ягодицы, оттягивала ткань трусиков. Быстро касаясь кожи на лобке, Стас тут же убирал пальцы, а я разочаровано выгибалась, пыталась «поймать» их и умирала от желания протолкнуть в себя как можно глубже.

Словно сквозь толщу воды я слышу звук расстегиваемой молнии на ширинке, и тяжелое, хриплое дыхание Стаса снова врывается мне в ухо, когда он одним резким толчком входит в меня. От неожиданности тело начинает трясти, а внутри все сжимается в судорожном спазме. Я задыхаюсь, хватаю ртом воздух, прижимаюсь всем телом к горячей груди. И в момент, когда вот-вот накроет волна наслаждения, все это исчезает».

Этот сон, который вдруг стал воспоминанием, ослепил меня – он такой яркий, такой настоящий, что я нервно вздрогнула, услышав мужской голос.

– Стас… – Михаил отключил сотовый и потеряно на меня посмотрел. Я боялась даже шелохнуться, боялась узнать причину, по которой лицо Михаила побледнело. То, что произошло что-то нехорошее, было понятно без слов.

– На мосту произошла авария. Но машина не упала в воду, только пробила ограждение. Алис, я поеду туда, и вернусь сразу, как только все узнаю. – Руки Михаила дрожали, когда он натягивал ботинки в коридоре, а я все еще находилась в ступоре от его слов.

– Ты только не волнуйся, смотри за дочерью. Я сразу приеду, хорошо?

Он обеспокоенно остановился в дверях, разглядывая мое лицо. Затем круто развернулся и исчез, оставив меня одну стоять в коридоре. Понимание того, что произошло, пришло минут через десять. Состояние шока было настолько сильным, что закололо кончики пальцев и кромку губ. Стас попал в аварию. Мой любимый мужчина – еще не муж, но уже отец моего ребенка. Не знаю, почему, но слез не было, только внутри все гудело от напряжения. Мне предстояла бессонная и тяжелая ночь ожидания.

Отец Стаса приехал под утро уставший – под глазами темные круги, галстук болтается на шее мятой тряпкой, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, словно он хотел спасти себя от внезапного удушья. Я ждала вестей с порога, но Михаил не проронил ни слова. Он прошел на кухню и лишь при виде Миланы, в глазах на мгновение вспыхнул теплый огонек:

– Копия моего сына. Это просто поразительно.

– Да, вы правы. – Я взяла дочь на руки и дала ей бутылочку со смесью, – я всегда знала, что она будет похожа на него. Только, скажите…где Стас? С ним все в порядке?

– Не совсем. – Михаил тяжело вздохнул и облокотился на стол. Он не хотел смотреть мне в глаза, взгляд, словно потерянный, блуждал по полу, – дело в том…что машина была пустой.

– Не понимаю.

– Стаса не было в машине. Несколько часов мы ждали бригаду с аквалангами и еще два часа искали его тело на дне. Но так ничего и не нашли. Совсем ничего.

– Но ведь это же хорошо! – я обрадовалась, – ведь это значит, что ваш сын – жив!

– Да, наверное, ты права. – Михаил нахмурился, – вот только почему его до сих пор нет? Куда он делся, если не упал в воду?

Я молчала. А ведь он прав. Если Стас попал в аварию, то его должны были найти. Может, он в больнице, лежит, и не может вспомнить свое имя? Как это бывает в сериалах – упал, очнулся, потерял память.

– Машина почти целая. Я не очень понимаю, что могло произойти. Может, он бросил ее и куда-то ушел своим ходом? Вот только куда? – Михаил посмотрел на меня с немым вопросом в глазах.

– Не знаю. Я ведь даже незнакома с его друзьями. Может, стоит им позвонить?

– Да, конечно. Я обязательно это сделаю. Алиса, ты меня извини, но можно я немного посплю в зале? Я просто не уверен, что смогу нормально добраться до дома.

Михаил был настолько подавлен, что я даже не подумала о такси. Какое такси в таком состоянии? Наверное, ему пришлось многое выдержать, особенно, когда он ехал на место аварии, не зная, что там увидит. Я быстро расправила диван, постелила простынь и проводила Михаила в комнату. Чтобы не мешать, мы с Миланкой быстро оделись и вышли на улицу. Нервы были на пределе, и я машинально набрала номер Марго.

– Ну, привет, моя дорогая. Наконец-то ты вспомнила обо мне. – Голос подруги был жизнерадостный и игривый, – неужели Стас позволил тебе поговорить с кем-то кроме него?

– Стас попал в аварию и пропал. – Я не стала ходить вокруг да около.

– В смысле, ты сейчас меня разыгрываешь?

– Нет. Вчера ночью ко мне приехал его отец, и ему сообщили по телефону об аварии. Он жив, это главное. Только мы не знаем, куда он мог деться. Марго, мне очень плохо, я не знаю, что делать. Мы с ним только начали нормально встречаться, и тут такое несчастье…

– Пропал, говоришь? – Марго хмыкнула, – ну да, конечно. Так я и знала, что он потащится к этой рыжей курице. Это было неизбежно!

– Что? Я не совсем понимаю, о чем ты сейчас говоришь. – За одну секунду в моей голове пронеслось миллион хаотичных мыслей, а мир рухнул как карточный домик.

– Алис, ты только не накручивай. Я тут узнала кое-что, но нам нужно встретиться и спокойно обо всем поговорить. Давай увидимся сегодня вечером в кафе?

ГЛАВА 8

Почему? Почему я всегда так безоговорочно верила Стасу? Откуда такая уверенность вообще? Неужели из-за того, что он так настойчиво меня добивался, так умело внушил мысль о своей любви? Но может ли любить 19-летний мальчик? Хорошо, сейчас ему 20 лет. Но разве это что-то меняет?

Я помню себя в этом возрасте. Семья и дети – последнее, о чем я думала. А сейчас я вдруг взяла и поверила молодому мальчишке, привязалась к нему со своей любовью. Я не стала заходить в кафе. Лучше подожду Марго, и мы погуляем по парку с коляской. Странно, что она никогда не берет с собой детей. С кем же она их оставляет?

Не хочу думать о ней плохо. Ведь в жизни Марго было мало хорошего. Муж оказался подлецом, не расставался с бутылкой и, в конце-концов просто бросил ее, ушел, даже не оставив записки. С трудом оправившись, Марго вновь стала искать свое счастье. Разве кто-то в праве ее осуждать? Ведь если подумать, я тоже мать-одиночка. Вот только моя участь гораздо хуже. Ведь я даже не была замужем.

Возле кафе остановилась красная ауди, и из распахнувшейся лакированной дверцы выскочила Марго. Черные кудряшки весело подпрыгивали в воздухе, пока она шла ко мне, бодро покачивая бедрами. За рулём машины сидел смутно знакомый парень, и он смотрел на меня не отрываясь, так пристально, что кожа покрылась мурашками. Я отвела глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом.

– Ну, что ты такая кислая. – Марго повернулась, помогала рукой и отправила воздушный поцелуй, – мы вместе ещё посидим, сейчас ему лучше не лезть в наши разговоры. Алис. – Подруга аккуратно взяла меня под локоть, – ты это, не принимай близко к сердцу. – Может, зайдём внутрь, выпьем кофе?

– Нет, давай лучше погуляем в сквере. Милане нужен свежий воздух. – Я старалась не нервничать, но держать себя в руках получалось плохо. Но ведь мы не в кино и не должны безукоризненно играть свои роли. Кого я пытаюсь обманывать, кому вообще нужно это напускное спокойствие?

– Ты плохо выглядишь, вся бледная. Не спала?

– Да, я ждала, когда вернётся Михаил.

Мы не спеша шли по асфальтированной дорожке, мимо нас проходили люди: влюбленные парочки, родители вели за ручку своих маленьких детей. Подростки, кричали в голос, проносясь мимо на скейтах или роликах, и я испуганно всматривалась в личико Миланы. Она не спала, просто лежала, смотрела по сторонам и иногда двигала ручками.

– Ну, ладно. – Марго вздохнула, – пусть я и пожалела о том, что сболтнула лишнее, но думаю, тебе надо об этом знать. Только, я не уверена, что я права. Понимаешь, я могу ошибаться.

– Марго, я уже устала от твоих загадок.

– Я видела Стаса с другой женщиной. Он даже об этом не догадывается, потому что меня не заметил.

– С другой женщиной? Когда? – мое сердце рухнуло куда-то вниз. Нет, я не хотела верить. Не хотела. Ведь это значит, что Стас все время врал, и делал это так искренне, что у меня не возникло ни капли сомнения.

– Примерно две недели назад. Я заехала после работы в кофейню, и увидела их за столиком. Между прочим, это довольно далеко отсюда, если ты помнишь, где я работаю. Я не разглядела ее лицо, только запомнила огненно рыжие волосы. А вот Стаса узнала мгновенно. Уж его ни с кем не перепутать. В общем, они сидели за дальним столиком, что-то ели и мило разговаривали. Получается, он ушел с работы где-то в обед, а потом пришел к тебе как не в чем ни бывало. Вот так.

Я безучастно наблюдала, как кучка голубей клюет семечки, разбросанные у небольшого каменного фонтанчика. В голове звенел голос подруги. С каким-то тупым безразличием я думала сейчас о Михаиле, который спал в гостиной. Получается, он прикрывал своего сына, позволял ему уходить с работы в любое время. С другой стороны – разве он должен что-то мне сообщать? Ведь я всего-лишь женщина, которая вообще играет не особо большую роль в жизни мужчин. Мы сели с Марго на свободную лавочку. Подруга теперь молчала, только просматривала на меня с лёгкой жалостью.

– Только не надо так смотреть. Я все равно не буду сходить с ума и рвать на себе волосы. Но подстраивать аварию, чтобы уйти к другой женщине – это смешно. Никогда в это не поверю.

– Я тоже думаю, что все это ерунда. Тем более, я не видела ее лица. Вдруг она просто коллега на работе? Лучше бы я просто промолчала и все. Только испортила тебе настроение. – Марго с досадой поморщилась и достала из сумочки сладкий арахис. – Хочешь? Всегда грызу, когда нервничаю.

Я отрицательно покачала головой.

– Знаешь, я лучше домой пойду. Хорошо? Спасибо, что рассказала мне. Все в порядке, я никогда не ждала от Стаса особой верности. Он ещё совсем мальчишка и не готов к семье.

– Ерунда. Где ты набралась всей этой чуши. – Марго торопливо шла, пытаясь успеть за моим быстрым шагом. А мне просто хотелось скорее вернуться домой и остаться в одиночестве, чтобы подумать.

– Стас тебя любит, в этом нет никаких сомнений. Не знаю, куда он делся, но все это просто недоразумение. Ну, увидела я его, но это ничего не значит. К тому же, он не выглядел счастливым и даже не улыбался.

Я улыбнулась тому, как подруга смешно хочет оправдать Стаса:

– Марго, я же говорю, все нормально. Мне сейчас вообще не до этого. Главное, Стас жив, а остальное не имеет значения.

Я не знала, кого я хочу обмануть, но чувство лёгкой гадливости не покидало меня до самого дома.

Я сразу поняла, что Михаила нет дома – он заботливо захлопнул входную дверь, убрал за собой постель и написал мне короткую записку: "Извини, мне позвонили, пришлось срочно уехать». И больше ничего. Я смяла листок и бросила урну. Не знаю, что все это значит, но, несмотря на странное чувство пустоты и отчаяния, я продолжала чувствовать тревогу – наверное, известие о рыжеволосой девушке ещё не до конца получилось осознать.

Только этим я могла объяснить отсутствие ревности. Где-то в глубине души я не могла поверить, что Стас нас так легко и неожиданно бросил. Эта мысль просто не укладывается в голове.

Я кормила Миланку и одновременно старалась отвлечься на любимый сериал, когда в дверь позвонили. 10 часов вечера – поздние визиты стали меня настораживать.

– Вам доставка, распишитесь. – Вежливый курьер в жёлтой футболке протянул бланк. Я в изумлении смотрела на огромный букет белоснежных роз – 100 штук, не меньше.

– Вы случайно не ошиблись адресом?

– Нет, мы никогда не ошибаемся. В букете есть открытка от вашего возлюбленного. – Забрав от меня бланк, парень лучезарно улыбнулся и побежал вниз по лестнице. От роз исходил опьяняющий аромат, я с трудом затащила корзину в коридор и открыла крохотную открытку:

«Это чтобы ты меньше нервничала и перестала думать о плохом. Михаил».

ГЛАВА 9

Я бы никогда не смогла в это поверить, но прошел уже месяц, а я не схожу с ума, не рву на себе волосы и не плачу. Первую неделю я не могла сдержать слезы, которые рвались наружу без конца, я выла в подушку, представляя Стаса в объятиях рыжеволосой женщины, а в следующую секунду видела его мертвым, брошенным где-нибудь на окраине города.

Его безжизненное тело с побелевшими руками и запавшие щеки с синей щетиной я видела так ясно, словно, Стас и, правда, был безжалостно убит. Я даже не могла решить, что бы меня утешило больше – его измена или случайная гибель.

От этих мыслей спина и руки покрывались мурашками, и наступала новая стадия – ненависть к самой себе за то, что я бы предпочла смириться с его смертью, чем с предательством. С таким мерзким и подлым обманом, который я, наверное, всегда буду воспринимать как какую-то дикость, нелепицу или недоразумение.

Невыносимая боль в груди уже не была такой мучительной, лишь далёкие отголоски тупого отчаяния изредка напоминали о себе. Чувствовать себя живой я могла лишь благодаря Милане. Этот комочек счастья теперь связан со мной на всю жизнь. Копия Стаса, незримая ниточка, которая нас соединяет. Моя дочь росла вопреки всему, и это было единственным лучиком света в кромешной темноте.

Я старалась не думать о том, почему Михаил прислал цветы в ту ужасную ночь. Его странный жест можно списать на стрессовое состояние, но букет был слишком огромен, и совсем не предназначен для подарка женщине, которая ждёт пропавшего без вести мужа. Вся квартира до сих пор была наполнена дурманящим сладким ароматом, иногда даже казалось, что кружится голова. Я так и не нашла слов, чтобы отблагодарить за подарок, приняла молча, как будто так и должно быть. С той ночи Михаил больше не появлялся, только звонил, рассказывал, как продвигается дело об исчезновении Стаса. Я не могла понять интонацию его голоса – немного отстраненный, деловой или равнодушный? Не знаю, что бы я чувствовала на его месте.

Если честно, я уже не верила в версию о загадочной любовнице – ведь прошел целый месяц, а человек просто испарился, исчез, словно его никогда не было. Что я должна думать, куда идти, кому задавать вопросы? Мое бездействие можно было принять за безразличие, но это вовсе не так.

Мысли не давали покоя, но самое плохое было то, что я ничего не могла сделать. Ведь я – никто. Ни жена, ни сестра. Я не имею права интересоваться человеком, потому что чужая. Так – какая-то женщина, с которой была мимолетная интрижка. Было ли мне обидно? Да. И одновременно – нет. Я знаю точно, что между нами были настоящие чувства, такие, что не каждый способен познать за всю жизнь. И пусть, мне скажут, что я преувеличиваю, мне все равно. Не смогу его разлюбить, не смогу полюбить другого мужчину, это просто невозможно. Я буду верить, что Стас придет. Придет, и расскажет, что с ним случилось.

Звонок в дверь. Я убрала в сторону миску с салатом и мельком глянула на часы: семь вечера, опять кто-то пришел без предупреждения. Милана лежала в люльке возле кухонного стола и играла погремушкой. На всякий случай, я убрала люльку со стула и поставила на пол.

– Кто там? – вопрос задала машинально, пальцы уже торопливо открывали замок: в голове невидимые молоточки отстукивали «Стас, Стас, Стас». Но это был не он.

– Здравствуй. Извини за цветы, я просто не умею утешать. – Михаил робко улыбнулся. Он выглядел гораздо лучше, чем месяц назад: чисто выбрит, вкусно пахнет и как всегда галантно одет – выглаженная серая рубашка, верхние пуговицы небрежно расстегнуты, а модный пиджак небрежно накинут на плечи.

– Да нет, все в порядке, просто было неожиданно получить такой огромный букет. Проходи.

– Я когда понял, что сделал, боялся не то, что в гости зайти, даже позвонить. Но вот, решил, что хватит вести себя как маленький мальчик. Тем более, Миланку давно не видел. Соскучился.

– Она играет в люльке на кухне. А я как раз приготовила салат. Сейчас вместе будем ужинать.

Раскладывая куриную грудку с салатом по тарелкам, я старалась не смотреть на Михаила. Не потому, что он вызывал странное чувство неловкости, а потому, что я видела в нем отражение Стаса. Это было так странно – он одновременно притягивал и отталкивал меня.

– Ты очень вкусно готовишь.

– Спасибо.

– Нет, я серьезно. Я давно забыл вкус домашней еды. Все время по ресторанам, кафе, надоели быстрые перекусы. Все время один, каждый день одно и тоже. Иногда начинаю думать, что вся жизнь – бессмысленная, и все эти цели и бесконечные дела никому не нужны, и я просто кручусь в каком-то адском колесе и сжигаю время впустую.

– Понимаю. – Я ободряюще улыбнулась, – вам просто надо найти женщину, которая скрасит ваше одиночество. Как только найдете свою вторую половинку, все наладится.

– Ты так думаешь?

– Ну, да. – Я смотрела на Михаила и пыталась понять, почему он вдруг стал жаловаться. Следующие слова повергли меня в настоящий шок.

– Тогда, эта женщина – ты.

ГЛАВА 10

В первую секунду мне захотелось проснуться, а потом выбежать из квартиры. Но куда я побегу, если квартира – моя? Да и Миланку не оставишь. Михаил смотрел на меня пристальным, серьезным взглядом. Он больше не казался расслабленным и добродушным – лицо напряженное, даже морщины на лбу проступили, да ярче выделилась носогубная складка. А глаза – колкие, холодные. Такое внезапное преображение неприятно меня удивило. Я медленно села на стул.

– Вы снова начинаете…вы что, так и не смогли смириться с выбором сына? – я чувствовала, что беззащитно бормочу какую-то ахинею.

– Почему же. Выбор моего сына безупречен. – Михаил улыбнулся. – Алиса, я все понимаю. Ты молодая, полная сил, и тут я – уже далеко не юный. Но дело не в этом. Я долго думал, и пришел к выводу, что ты и Стас не сможете жить вместе.

– Что?

– Это сложно понять, особенно, когда есть чувства. Но любые чувства рано или поздно угасают, становятся не такими яркими. Уже через год слетают «розовые очки», и начинается обычная серая жизнь. Быт, понимаешь? – Михаил устало вздохнул, – я знаю своего сына. Он не даст тебе должную защиту, не сможет содержать семью. Я бы молчал и не лез в ваши отношения, но, как видишь, Стас пропал. Прошел месяц, и нет никакой зацепки. Нет ничего, что могло бы помочь отыскать его.

– Как вы можете говорить такие вещи?! Вы хотите убедить меня в том, что ваш собственный сын – мертв?

– Не говори со мной на «вы». – В голосе Михаила послышались незнакомые металлические нотки, – и уясни раз и навсегда – иногда в жизни случаются несправедливые, даже ужасные вещи. Случайности, которые заставляют тебя жить и думать по-другому. Бывают моменты, когда от тебя ничего не зависит. Стас – мой сын, и я люблю его. То, что он пропал – горе для меня и для тебя. Но я пытаюсь идти вперед. Я смотрю в будущее, и вижу нормальное существование только рядом с тобой и Миланой. Твоя дочь – это и моя кровь тоже. Я готов дать ей свою фамилию, и никто не задаст ни одного вопроса. Милана станет нашей дочерью. Твоей и моей.

– Вы…ты сумасшедший. – Я не могла поверить в услышанное, – это шутка, верно? Или это нормально – всю жизнь врать ребенку, что приходишься ему родным отцом? Я не понимаю. Я просто не могу это понять.

– Я так и думал, потому и не рассчитываю, что ты сразу примешь верное решение.

– Я не собираюсь вообще ничего принимать. Я жду Стаса, а Милана – его дочь. Его!

– Никто и не говорит, что Милана не его дочь. Успокойся, а то ребенка испугаешь. – Михаил, как не в чем ни бывало, подцепил вилкой кусочек курицы, и отправил в рот, – я просто хочу, чтобы ты поняла – предложение стать моей женой, а не просто сожительницей, оно серьезное. Перевари эту информацию, пожалуйста. Я в трезвой памяти предлагаю тебе выйти за меня замуж. У тебя и у твоего ребенка будет все для комфортной жизни. Я очень хочу, чтобы Стас нашелся, но я так же реально оцениваю ситуацию: он пропал месяц назад. Шанс, что он вернется – равен нулю.