Не ты

Плейлист

Мартин Фоткаю на глаза

GENIMI Навсегда

Алёна Швец Мемы

Pretty Scream, MAYOT Ты

Пицца Лифт

Тима ищет свет Волна

Ваня Дмитриенко Телом

Bruno Mars ft. Lady Gaga Die with a smile

Ваня Дмитриенко Вишнёвый

ФРЕНДЗОНА Последний экзамен

Паранойя ALASKA PUFFER

Мейби Бейби, ФРЕНДЗОНА Рано взрослеть

Макс Корж Малиновый закат

Часть 1. Сжигая мосты

Глава 1

В наушниках играла песня исполнителя Genimi «Навсегда». Тепло, яркий солнечный свет. Это был май и то время, когда всё хорошо. Со двора доносились крики детворы, играющей на улице. Окно было открыто, и в комнату проникал свежий немного прохладный ветерок. Лучи солнца отражались в окнах дома напротив.

Кононов Мартин сидел за столом, что стоял перед окном, и рисовал. Над этим рисунком он особенно старался. Это же был портрет для предмета его обожания, огненно-рыжей красавицы Юси Орловой. Они учились в одном классе, и Орлова нравилась ему уже два года. Правда Мартин не отличался смелостью, чтобы признаться Юсе в чувствах. Быть может, это из-за вечных издёвок одноклассников по поводу лишнего веса Кононова, быть может, это потому, что Юся действительно слишком хороша для него.

– Март, ты скоро? – спросила Алеся Красовская, лучшая подруга парня. Дружили они с самого детского сада. – Я тебя уже минут сорок жду.

Алеся сидела на кровати друга и листала ленту в социальной сети. Однако ей это быстро надоело, и Красовская решила всё-таки вытащить своего друга-домоседа на улицу. Тем более такая хорошая погода.

Правда Мартин ничего не слышал в наушниках. Он был полностью погружён в свои мысли и творческий процесс.

– Март! – позвала Алеся. – Мартин!

Кононов почти закончил рисунок. Осталось несколько штрихов, и всё будет готово. Но тут его ущипнули за рёбра сзади, от неожиданности парень подпрыгнул, и рука прочертила линию через весь рисунок.

– Дура! – закричал Мартин, вскакивая с места и поворачиваясь к Алесе.

А девушка заливалась смехом.

– Ну ты ещё поплачь, – сказала она и запустила руку в тёмно-русые коротко стриженные волосы Мартина.

Их взгляды встретились. У Алеси были красивого оливкового цвета глаза, Мартин таких ещё ни у кого не видел.

– Ты мне рисунок испортила, – нахмурился Кононов, убирая руку подруги от своих волос.

– Эм… А ничего, что у тебя вся стена ими обклеена?

Действительно, вся стена над кроватью была исклеена рисунками Мартина, на которых была изображена Юся.

– Ты ей уже одержим. Либо признайся, либо иди к психиатру, – Алеся посерьёзнела.

– Спасибо за поддержку, дура, – насупился Кононов.

Красовская показала ему средний палец.

– Так что, идём гулять? – спросила она.

– Ну пошли.

Мартин и Алеся дружили лет двенадцать. В детстве они вместе строили куличи в песочнице и замок из кубиков, спали на соседних кроватках в детском саду, изредка разговаривая на тихом часу, когда спать не хотелось. Тогда всё было просто, без всяких там условностей. По мере того, как ребята росли, менялись их интересы и предпочтения. Алеся занялась фехтованием, а Мартин пошёл в художественную школу. У Красовской появилась своя компания с фехтования, а Кононов как-то не смог завести себе друзей кроме Алеси. У девушки никогда не было проблем в общении, чего не скажешь о Мартине. Но несмотря на то, что они были в буквальном смысле двумя противоположностями, ребята продолжали общение.

– Представляешь, в следующем году мы станем одиннадцатиклассниками, – сказала Алеся. – Ещё чуть-чуть и больше не буду у тебя списывать на алгебре, не сядем за одну парту. Грустно как-то. И по одноклассникам буду скучать.

– Ну-у, я бы насчёт последнего поспорил, – возразил Мартин.

– Это потому, что Илья и остальные стебут тебя.

– Да, а ты вместо того, чтобы мне помочь, бегаешь за этим своим Ильёй.

– Точно также, как ты за Юсей. Слушай, я же никогда не говорила, что они правы.

– Да, но когда меня называют «жиробасом», кричат «ты только стул не раздави», и спрашивают, могу ли я пройти в дверь или уже нет, то ты как-то молчишь.

– А что ты хочешь, чтобы я сделала? Сказала: "Эй, заткнитесь, мудаки вы конченные?" Ты чего, я же так Илью только от себя оттолкну!

Мартин замер. Стало обидно, что Алеся ставит свою симпатию к какому-то там Илье выше их дружбы. Но, с другой стороны, они же больше общаются. Илья тренируется вместе с Алесей, а ещё вместе с Юсей. Именно благодаря этому факту Мартин знал о предмете своего обожания практически всё.

Повисло молчание. Красовская и Кононов шли через дворы, где то и дело попадались мамочки с детьми, мужчины лет за сорок в беседках, собравшиеся культурно отдохнуть, и бабушки на лавках, обсуждающие новую мелодраму на Россия-1. Чирикали воробьи, мимо пролетали голуби, и вокруг всё шло своим чередом. Только вот между Алесей и Мартином возросло напряжение. Девушка ускорилась, и теперь шагала на метра два впереди друга. Она всегда так делала, когда злилась на что-то.

– Лесь, а Лесь, а куда мы идём хоть? – крикнул ей вслед Мартин, решивший перевести тему, чтобы сбавить градус напряжения.

– На скейт-площадку, – отозвалась Алеся, повернувшись, и сбавила шаг.

– А что мы там, прости, делать собираемся?

– Увидишь.

Мартин стал догадываться, но предположения ему не понравились.

Ребята свернули в парк и, пройдя ещё немного, оказались на скейт-площадке. Она кишела тринадцатилетними подростками на трюковых самокатах, скейтбордах и велосипедах. Все они выделывали разные трюки, проезжая по перилам, рампам или выпрыгивая вверх из боулов. Вокруг площадки стояли скамейки. На одной из таких в тени клёна расположились одноклассники Мартина и Алеси: Юся Орлова, Захар Осокин и Илья Богданов. Вместе с ними тремя Алеся тренировалась.

Увидев друзей, Красовская помахала рукой.

«О нет», – подумал Мартин. Тусоваться с компанией Алеси он не любил из-за Ильи Богданова, который мог остро пошутить на счёт лишнего веса Кононова, о чём Мартин не раз говорил своей подруге, но та его как будто не слышала. Парень понуро поплёлся следом за Алесей.

– Привет, – ответили ей Илья, Захар и Юся хором.

С Мартином же они обменялись кивками.

– Алеся, а зачем нам здесь твой тюфяк? Он типа твой личный Санчо Панчо? – поинтересовался Илья, приподнимая бровь.

Богданов и Кононов столкнулись взглядами. Мартин осознал, что, несмотря на издёвки Богданова, завидует и хочет быть таким же как он. Илья был высокий, с тёмно-каштановыми кудрявыми волосами, большими серыми глазами и длинными ресницами, которыми позавидовала бы любая девчонка. У Ильи были острые черты лица, нос с горбинкой и пухлые губы. А ещё у Богданова было красивое спортивное подкачанное тело.

– А почему ты так против Мартина, а, Илюша? – спросил Захар, оторвав взгляд от телефона.

Мартин и Захар за все десять лет обучения в одном классе перекинулись фразами тремя. Они оба не ровно дышали к искусству, но при этом желания общаться друг с другом у них не было. Захар никогда не высказывался в сторону Мартина, и Кононов к нему претензий не имел.

Алеся растерянно стояла перед скамейкой. Она чувствовала, что нужно как-то замять ситуацию и направить разговор в другое русло, но никаких идей не приходило. Надо было не брать с собой Мартина. Красовская наивно полагала, что если Мартин и Илья вместе потусуются, то их конфликт разрешиться, и ей не придётся выбирать между дружбой и влюблённостью.

– Илья, ты хотел с Захаром на самокатах попрыгать, так что ты сидишь? – вмешалась в разговор Юся и перевела тему.

– Так Захар не идёт, – отмазался Илья.

Юся пнула в бок Захара, и Богданов с Осокиным взяв самокаты, покинули скамейку.

– Пойду посмотрю, как прыгают, – тут же оживилась Алеся, и, незаметно подмигнув Мартину, помчалась вслед за мальчишками, которые уже во всю взмывали в воздух.

Кононов аккуратно присел на край скамейки. Ему стало казаться, что он занимает слишком много места. Юся же, приставив ладонь ко лбу козырьком, с улыбкой наблюдала за Осокиным и Богдановым. А Мартин не знал, как начать разговор. Просто сидел и пялился на неё. Смотрел, как огненные кудри падают на её оголённые плечи, на ямочки у пухлых щёчек, маленький курносый носик, веснушки на щеках. Вот о чём с ней поговорить?

Тем временем Алеся наблюдала за Богдановым, как тот набирая разгон запрыгивает на рейлы прокручивая под собой часть самоката. Следом за ним запрыгивал Захар.

– Алеся, так а зачем ты своё большое чудище притащила? – поинтересовался Илья, останавливаясь, и подъезжая к Красовской.

– А почему нет? Почему ты его так не любишь? – спросила Алеся.

Захар остановился около них.

– Потому что к Юсе лезет постоянно, – нахмурился недовольный Богданов. – Вон смотри. Сейчас сидит и тупо на неё пялится. И постоянно за ней ходит. Бесит. Думает, что у него есть шанс с Юсей. Он на весы давно становился, а?

– Ты так сказал, словно Юся – твоя девушка, – встрял Захар. На его лице скользнула тень раздражения, только уже к Илье.

– Нет, пока что.

– А ты прям так уверен, что станет? – саркастично спросила Красовская. Слова Богданова больно задели Алесю, пусть он вроде как ничего такого и не сказал.

– Да, я думаю, что я ей нравлюсь.

– Ты ошибаешься. – резко отрезал Захар, а его рука сжалась в кулак, что не укрылось от Алеси.

Богданов недоумевающие посмотрел на Захара. Эти двое дружили с первого класса, но в последнее время их дружба трещала по швам, потому что Илья завидовал Захару, что тот был из богатой семьи и Юся с ним часто гуляла, отказывая ему, Илье, что Осокин учился хорошо. В общем, поводов много. Захар всегда относился к Богданову хорошо, но если разговоры заходили о Юсе, то воздух буквально переполнялся их чувством взаимной неприязни.

– Кстати, как твоё колено? Смотрю, вон нормально ты прыгаешь, а на тренировки не ходишь, – поменял тему Илья.

– Уже лучше, завтра буду, не переживай, – ответил Захар.

Алеся же решила уйти. Развернувшись, она чуть ли не бегом помчалась из парка. Пройдя мимо скамейки, где сидели Юся и Мартин, она даже не обратила на них внимания, словно их не существовало.

– Алеся! – позвала девушку Юся, но та уже ушла.

Мартин же посмотрел ей вслед, ничего не понимая.

– Что это с ней? – спросила Юся у Мартина.

– Не знаю, – пожал плечами Кононов. – Мы дружим давно, но я всё равно не могу объяснить каждое её действие.

– Чужая душа потёмки, – пожала плечами Юся. – Знаешь, так замечательно, что вы с самого детства дружите. Неужели ни разу не ссорились?

– Ну, знаешь, всякое бывало. Но прям чтоб так по-крупному поссориться, ещё не было.

– О как. Здорово.

И Юся поднялась со скамейки и направилась к Захару и Илье. А Мартин счастливый, пошёл вслед за Алесей.

Глава 2

Алеся, прибежав домой, захлопнула входную дверь и направилась к себе в комнату. Там царил беспорядок: одежда разбросана, письменный стол завален учебниками, тетрадками и малочисленной косметикой, но Красовскую это сейчас не волновало. Она устало рухнула на кровать, уткнувшись лицом подушку. Громко крикнув, она перевернулась на спину и уставилась в потолок.

Алеся не могла понять, что с ней не так и чем Юся лучше её. В Орловой же нет ничего особенного, но почему-то она всем нравится, особенно Илье. Да Юся учится хорошо, но Алеся лучше фехтует, а Богданов тащиться от этого вида спорта. Неужели дело во внешности?

Алеся встала с кровати и, стянув с себя футболку, начала рассматривать своё тело в зеркале. Она не была толстой, но выглядела гораздо крупнее из-за широкой кости. А у Юси маленькая косточка, из-за чего она выглядит хрупкой и нежной в отличие от Алеси. Красовская же выглядела так, будто голыми руками может медведя задушить. Ей об этом не раз говорила мама. К слову, мама Алеси, была эталоном женственности, как и её старшая сестра. А вот Алеся была этим обделена. Девушка коснулась светло-русых волос, отрезанных под каре. Они завивались в крупные кудри, из-чего постоянно выглядели неопрятно. Ещё и челку эту дурацкую она зачем-то обрезала. Да и на ощупь волосы сухие и ломкие. А вот у Юси кудряшки аккуратные, небольшие, да и сами волосы у неё блестящие и шелковистые.

Алесе хотелось рыдать от безысходности.

Ладно, волосы можно восстановить уходами, но что с костями делать? Можно их как-то урезать или ещё что-то сделать, чтобы они меньше выглядели?

Что ей надо сделать, чтобы понравиться Илье?

Звук пришедшего уведомления отвлёк Алесю от удручающих мыслей. Сердце замерло в надежде, но это оказался Мартин. Всего лишь Мартин.

«Лесь, что случилось? Ты из парка бежала так, что аж пятки сверкали», – написал он.

«Не твоё дело», – ответила Алеся.

«Я-то тебе что сделал?»

«Ничего. Прости, нет настроения просто».

«Это всё из-за твоего Ильи?»

«Да никакой он не мой! Что ты до него докопался?»

«Просто всегда, когда ты с ним общаешься, после ваших разговоров ты становишься злой или грустной. Тебе не кажется, что этот упырь не стоит твоих переживаний?»

«А это не тебе решать. Может тогда тебе стоит отвалить от Юси? Всё равно у тебя нет шансов, признайся уже себе в этом».

Кононов ничего не стал отвечать, просто прочитал и вышел из сети. Молодец, Алеся. Умница, Алеся. Ты же знаешь, что он с чуткой и ранимой душой, а ты в самое больное. Теперь завтра перед ним извиняться.

Тут в комнату заглянула Ева, старшая сестра Алеси.

– Божечки, что у тебя здесь за хаос, слонёнок? – в своей сладковатой манере проговорила Ева. – Ты ужинать пойдёшь?

– Иду, – мрачно отозвалась Алеся.

– Только оденься, – кинула напоследок Ева и закрыла дверь.

Алеся одновременно восхищалась, ненавидела, обожала и терпеть не могла Еву. Вечно лёгкая и возвышенная, женственная и прекрасная, старшая сестра Красовской никогда не имела проблем в общении с парнями и всегда им нравилась. Ева умела правильно себя преподнести, а потому вниманием не была обделена. В общем, вся в маму.

Придя на кухню, где собралась уже вся семья, Алесю встретил изучающий взгляд мамы.

– Опять ты в своих растянутых майках, – покачала она головой.

– А какая разница, в чём я дома хожу? – бросила Алеся, и села за стол.

Мама лишь разочарованно покачала головой. Она же была одета в льняные светлые брюки и белую обтягивающую майку с длинным рукавом. Её светло-русые волосы были убраны в аккуратную причёску. Ева сидела напротив мамы в лёгком хлопковом платье. И только папа в выгоревшей футболке не давал Алесе чувствовать себя совсем чужой в кругу семьи.

– Как учёба, Евочка? – поинтересовалась мама.

– Всё отлично, готовлюсь к сессии, – ответила сестра Алеси.

– Молодец, – похвалила мама. – Алеся, а ты всё ещё планируешь оставаться в профессиональном спорте?

– Да, а что? – девушка насторожилась, зная, что мама хотела бы, чтобы она поступила в вуз на какую-нибудь «женскую» профессию, как Ева, которая учится на ландшафтного дизайнера.

– То есть, ты так и не подумала над моими словами. Ты выбираешь убить своё здоровье, дай бог попасть в сборную, но не думаю, что у тебя получится, а потом работать тренером за небольшую зарплату?

– Да, я выбираю это, – Алеся с силой сжала вилку. Она терпеть не могла ужины в кругу семьи.

– Спорт воспитывает характер, – вмешался папа. – В жизни важно иметь большую силу воли и быть дисциплинированным. С другой стороны, не всем же цветочки по углам расставлять, чтобы хорошо с диваном сочетались.

– Я не этим буду заниматься, – зашипела Ева на отца, который и бровью не повёл, а затем добавила: – Мам, в жизни же главное заниматься тем, что нам нравится. Если слонёнок любит спорт, то почему бы и нет? Тем более, фехтование – это красиво.

– Слонёнок… какой ты верный эпитет подобрала, Ева, – мама бросила строгий взгляд на Алесю.

Девушка захотела провалиться под землю. Зачем нужно было напоминать о комплексах?

Повисло угнетающее молчание. Тишину нарушал лишь стук вилок о тарелки и шум с улицы, доносившийся из приоткрытого окна.

– Ты когда свою двойку по химии переписывать будешь? – вновь завела разговор мама, поворачиваясь к Алесе.

– В среду.

– Ты подготовилась?

– Да.

– Учти, если перепишешь ниже, чем на четвёрку, то о тренировках на месяц забудь.

Алеся аж подавилась куском помидора.

– Но мама! Я в химии не бум-бум! Дай бог, чтоб я на тройку написала, а ты про четвёрку…

– Вот поэтому надо меньше гулять, и больше сидеть за уроками. Я не хочу, чтобы из моей дочери выросло нечто необразованное.

– Но тренировки-то тут при чём?

– Да, Камилла, не трогай тренировки. Если тебе так важна её оценка по химии, то запрети гулять, но тренировки – это важно, – вмешался папа.

– Важно для чего? Не смеши, – закатила глаза мама. – Вот отвёл ты её на этот дурацкий спорт, а мне теперь с ней мучайся!

– Не злись, – папа чмокнул маму в щеку, и та быстро прекратила эту тему. Правда всё же посмотрела на Алесю предупреждающе.

Красовская понимала, что за пару дней химию не выучит, но если не получит эту треклятую четвёрку, то мама своё слово сдержит.

Глава 3

Тренировка была в самом разгаре. Зал был заполнен писком аппаратов, скрипом кроссовок по дорожкам, ударом клинков друг о друга, и голосами Алексея Геннадьевича, тренера старших ребят, и Марии Николаевны, тренера младших ребят.

В зале было восемь дорожек, четыре из которых были отданы ещё достаточно маленьким ребятам, только начинающих свой путь в спорте, а четыре других уже старшим. Алеся, только что отфехтовав очередной свой бой, вышла в коридор и направилась в раздевалку за бутылкой воды. Завернув за угол, Алеся увидела Юсю и Захара. Они стояли вдвоём, обнимаясь. Красовская, пока её не заметили, спряталась за угол. Аккуратно выглянув, девушка заметила, как Захар наклонился и чмокнул Юсю в губы, а та расплылась в улыбке. Вот этого Красовская никак не ожидала увидеть, но не могла не сказать, что это её обрадовало.

– Мы когда расскажем Илье про то, что встречаемся? – спросил Захар у Юси.

– Не знаю… Я же тебе говорила, по какой причине не хочу трепать направо и налево о наших отношениях.

– Да, и я с тобой согласен в этом плане. Просто Илья полностью уверен, что ты станешь с ним встречаться.

– Всем бы его уверенность в себе. А ты ревнуешь?

Захар ничего не ответил, либо Алеся этого просто не услышала. Когда послышались шаги, она свернула наконец за угол, пока ни Юся, ни Захар не заметили, что она следит за ними.

Алеся пересеклась с Осокиным, а Юся, судя по всему, пошла в раздевалку. Красовская за водой шла чуть ли не вприпрыжку.

***

Алеся судила бой Ильи и Захара, параллельно обдумывая, как можно рассказать Илье про отношения Осокина и Орловой, но так, чтобы это вышло как-то случайно. Было бы хорошо, если бы он сам увидел, как они целуются или что-то подобное. Но тут Красовская вспомнила о Мартине. Ей стало его жалко. Он такой добрый, наивный и чувствительный. Новость о том, что Юся встречается с кем-то, разобьёт ему сердце. Но, с другой стороны, чем раньше Кононов об этом узнает, тем будет лучше для него же. При этом Алеся вообще не должна была знать этой информации. Может её вообще лучше не говорить никому?

– Красовская, ты в каких облаках летаешь? – раздался голос Алексея Геннадьевича. – Ты бой судишь или в своих ванильных мечтах пребываешь?

Оказалось, что пока Алеся размышляла над тем, как ей поступить со случайно к ней попавшей личной информацией о чужих отношениях, Осокин и Богданов вдвоём нанесли уколы и уже минуты две смотрели на замершую на месте девушку в ожидании, когда она уже обратит на них внимание.

– Ой, я это… – смутилась Алеся.

– Через десять минут пойдёшь ко мне на урок, – прервал её Алексей Геннадьевич.

Девушка кивнула вернулась к судейству. Так как фразу она проморгала, решила никому не давать укол. Захар и Илья недовольно цокнули языками, но конфликтовать не стали.

– Готовы, начали, – сказала она и запустила время на аппарате.

После «начали» Захар пошёл в атаку. Богданов отступал. Вот Захар резко остановился и стал отходить назад, то и дело выпрямляя руку, провоцируя соперника на атаку. Илья всё приближался. Вот соперник Захара выпрямляет руку, показывая на грудь, Осокин берёт защиту, но Илья успевает перевести, мигом делает последний шаг, выпад – и на аппарате загорается его фонарь.

– Стоп! Справа на лево, семь-пять, – огласила Алеся.

Всегда, когда фехтовали Захар и Илья, чувствовалась ожесточённая борьба, будто от результата тренировочного боя зависит жизнь и смерть. Происходило ли так из-за их конкуренции и соперничества между собой? Скорее всего да.

– Захар, ты у́же защиту бери. Ты когда такой замах широкий делаешь, тебе контратаку вставят и всё, – прокомментировал тренер, который остановился понаблюдать за боем.

Осокин кивнул, в то время как Богданов коснулся пальцами левой руки клинка рапиры, как бы показывая, что ему надо поправить оружие. Алеся кивнула, и тот, придавив часть клинка к полу ногой, потянул другую его часть вверх, возвращая оружию ровную форму.

Спустя минут пятнадцать, когда Алеся отрабатывала фразы с Алексеем Геннадьевичем, Захар фехтовал с Юсей. Так как тренер, заставляя в миллионный раз Алесю проделывать с ним защиты, переводы и выпады, считать ворон ей не давал, Красовская не увидела, что за травма случилась у Захара во время боя.

К тренеру подбежал Богданов.

– Алексей Геннадьевич, там Захару в колено попали, и он ещё упал, походу что-то серьёзное опять случилось.

Алексей Геннадьевич бросил рапиру и маску на скамейку, что стояла около дорожки, на которой работал с Алесей, и помчался к Осокину, около которого уже оказалась Мария Николаевна. Алеся тоже подошла. Вокруг Захара собрался почти весь зал.

Оказалось, что во время боя Юся в моменте, когда Захар сделал выпад, угодила рапирой в правое колено, и после чего он упал. Учитывая, что недавно Захар надорвал связки как раз в правом колене, сейчас прошлая травма давала о себе знать дикой болью.

Мария Николаевна принесла заморозку. Забрызгав колено Захару так, что аромат ментола кажется, наполнил весь зал, Алексей Геннадьевич отправил его посидеть на скамейке и сказал, чтобы завтра немедленно отправился к травматологу. Юся тут же оказалась рядом с Захаром и обеспокоенно спрашивала о том, как он себя чувствует и без конца извинялась за этот укол. Захар же с милой улыбкой отвечал, что всё в порядке, и она ни в чём не виновата. Алеся заметила, с какой ревностью Илья посмотрел на сидящую на скамье парочку, как он сильно сжал челюсть, что на его лице заходили желваки. Алеся подумала, что хотела бы оказаться на месте Орловой, что хотела бы, чтобы Илья её также ревновал.

И Красовская твёрдо решила, что непременно расскажет об отношениях Юси и Захара Илье. Только анонимно, разумеется.

***

Время было пол восьмого вечера. Мартин сидел за столом и смотрел на компьютере «Молчание ягнят». Вообще он был большим поклонником жанра триллеров и ужасов. Рядом стояла тарелка со свежеиспечённым яблочным пирогом и кружка чая. Идеальный вечер. Просмотр фильма прервал звонок от Алеси, с которой они успели помириться утром в школе.

– Спишь? – поинтересовалась подруга.

– Нет, конечно. «Молчания ягнят» смотрю, – ответил Мартин, поставив фильм на паузу.

– Ой, опять ты со своими ужастиками.

– А, то есть ты мне предлагаешь смотреть сопливую нудятину с тобой по типу «Моя вина»?

– Не трогай святое, Габриэль Гевара в роли Ника бесподобен.

– Ты же говорила, что Габриэль как человек урод конченный.

– Не суть. Я вообще не об этом хотела поговорить.

– А о чём тогда? – поинтересовался Мартин. В трубке слышалось учащённое дыхание Алеси, словно она быстро шла куда-то.

– В общем, если бы тебе нужно было анонимно рассказать одному человеку секретную информацию, то как бы ты это сделал?

– С фейка написал бы ему просто и всё.

– Это всё очень круто, но, если этот человек, которому ты инфу рассказал, потребовал бы доказательства, а их у тебя нет. Что тогда?

– Не знаю. Я бы сначала доказательства нарыл, а потом уже сообщал.

– Упустим момент, что это практически невозможно. А если бы этот человек спросил, откуда ты знаешь это или поинтересовался, кто ты, тогда бы ты что сделал?

– Не знаю, зависит от того, что за информация.

– Ясно, понятно. Короче, вариант с фейком мне не подходит.

– Слушай, а ты узнала какую-то интересную сплетню? Или чего так всполошилась? – Кононов приготовился услышать какой-нибудь ошеломительный рассказ о жизни кого-то из знакомых. Они часто с Красовской обсуждали сплетни.

– Да нет, просто интересуюсь, – ответила Алеся, нервно рассмеявшись.

Однако Мартин не поверил ей. Но говорить ничего стал.

– Попробуй в телеграмм-канале школы написать. Точнее, сделай это через владельца.

– Я подумаю над этим, спасибо.

Алеся бросила трубку.

Вообще у них в школе был приватный телеграмм-канал, где были все ученики без учителей. Там постили разные сплетни, сливали ответы на контрольные и самостоятельные и тому подобные вещи. Вариант написать туда через админа был неплохой. Но было несколько «но». Первое, Алеся не знала, кто был владельцем. Второе, Мартин тоже мог увидеть то, что там пишут. А этого Красовская совсем не хотела. Это бы попросту разбило ему сердце. И в этом виновата была бы она. Конечно, Кононов скорее всего узнал об этом бы потом, но пусть это будет не от неё.

Темнело. Алеся стояла на светофоре. Дул лёгкий ветерок. Мимо проезжали машины, проходили люди. На другой стороне улицы Алеся увидела парня с пышным букетом цветов. Он стоял, то и дело поглядывая на часы. Парень кого-то ожидал. Вот из-за угла появилась симпатичная девушка, которая побежала к парню. Он вручил ей букет, они поцеловались и пошли вдоль улицы держась за руки. Так мило. В наушниках звучали строчки песни «Лифт» группы Пиццы:

Я буду думать о свете,

Я буду думать, как выйти

И о тотальном открытии

Всех дверей на планете

Почему так тяжело осознавать, что человек, который тебе небезразличен, не отвечает взаимностью? Почему так ужасно мучаться от невзаимности? Алеся была готова разрыдаться прямо здесь, на улице.

Она вспоминала, как в прошлом году Илья заступился за парня из параллели, которого жестоко травили одноклассники. Он не побоялся пойти против троих крупных парней, которые были значительно сильнее Богданова, тем более занимались греко-римской борьбой. Тогда завязалась настоящая драка, в которую минутой позже встрял и Захар, защищая друга. Богданову разбили нос и губу. Выглядел он тогда весьма потрёпанно, зато мужественно. И Алеся, наблюдавшая за этим со стороны, восхитились Ильёй. Она не понимала, почему Богданов вечно докапывается до Кононова, но скорее всего тут дело опять в Юсе. Илью бесит, что тот тенью следует за предметом его обожания. Но вот опять всё сводится к Юсе. Почему она, а не Алеся? Почему Орлова нравится всем, а она, Красовская, никому?

О чём-то похожем думал сейчас и Мартин. Вспоминая в деталях секундный диалог с Юсей, он расплывался в улыбке. Наверное, она никогда не думала о том, что пара её фраз может взбудоражить ум и воображение Мартина. Но в том-то и дело, что Юся вообще о нём не думала. Неинтересен он ей от слова совсем. И от этого становилось очень больно. Может, стоит проявить смелость и сделать первый шаг?

Глава 4

Спать хотелось сильно, а крики пятиклашек нервировали. Мартин стоял, прислонившись к подоконнику. Ещё и первый урок у классной руководительницы, учительницы истории. А эта дотошная доисторическая женщина любит спрашивать по полной программе. А Кононов параграф забыл почитать. Вот кому охоту учить историю в мае, когда до каникул осталось чуть меньше месяца? Осталось надеяться, что историчка не спросит его.

– Фух, успела! – рядом нарисовалась запыханная Алеся. – Ева дура, попросила, блин, разбудить.

– Читала историю? – поинтересовался Мартин.

– А нам что-то задавали? – Красовская широко распахнула глаза.

– Вообще да, но ты лучше расскажи, что эта за фигня с информацией.

– Чего? – Алеся сделала вид, что не понимает, о чём говорит друг.

– Ну, то, что ты вчера мне звонила, – напомнил Мартин.

– А-а, это… Забей, ничего важного, – отмахнулась девушка, запрыгивая на подоконник.

– Ладно, – пожал плечами Кононов.

Повисло молчание.

– Чёрт… – Алеся хлопнула себя по лбу.

– Что такое?

– Да мне химию завтра переписывать, а я не учила ничего. А мне мать условие поставила: если я не перепишу на четвёрку, то запретит мне на тренировки ходить. А я вашу химию тупую не понимаю! Ещё и эта дура сама задания составляет, даже ИИ в шоке от этой бурды!

Мартин знал, насколько тренировки важны для Алеси. Только там она могла по-настоящему отдыхать душой, всецело наслаждаться процессом. И даже усталость и боль всего тела приносили ей радость. Поэтому, если бы Алесю отрезали от её наркотика, то она бы не выдержала этой ломки.

– Слушай, так договорись с Кокаином. Он тебе на пятёрку нарешает, – предложил Мартин.

– С кем, прости? – не поняла Алеся.

– Ты видела же у нас в школе альбиноса?

– Ну.

– Так вот, его все Кокаином потому и зовут, что он белый и олимпиадник по химии. Он же в этом году всероссийскую олимпиаду выиграл.

– Так он же в девятом классе.

– Леся, услышь. Он олимпиадник. Кокаин сто процентов уже университетскую программу проходит. Придумай с ним план какой-нибудь. Насколько я знаю, он не отказывает в помощи.

– Блин, спасибо, Март! Ты гений!

Алеся обняла друга. Мартин заметил, что Красовская вкусно пахнет клубникой. Такой сладкий, свежий, но в тоже время ненавязчивый аромат.

Прозвенел звонок. Дети быстро разбежались по кабинетам. Только 10 «Б», класс Алеси и Мартина, остались стоять под дверью кабинета истории.

Юся нервно ходила вперёд-назад. В руках она держала какой-то листочек.

– Юсь, как Захар? – поинтересовалась Алеся, обращая на себя внимание Орловой.

– Ну, он еле спустился вчера, повезло, что папа его подвозил, – сказала она. – А сегодня он у травматолога.

– Понятно.

На горизонте появилась Алла Ивановна, учительница истории. Юся к ней тут же подбежала и отдала листок, объяснив, что это заявление Захара о том, что его не будет.

– А что у вас там с Осокиным вчера случилось? – шепнул Мартин Алесе.

– Да упал, и с коленом теперь что-то.

– Ясно.

Мартина задело то, с каким беспокойством Юся говорила о Захаре.

***

На одной из перемен Алеся отправилась искать Кокаина. Это не должно быть сложно, учитывая его особенность. Девушке повезло, и альбинос попался ей достаточно быстро. Он стоял, натянув на себя капюшон чёрного худи, и читал какую-то книгу. Он был полностью белый, только его волосы, подстриженные под томбоя, имели едва заметный желтоватый оттенок. Сам же он казался хрупким. Черты лица альбиноса напомнили Алесе черты лица Ильи. Но это скорее потому, что с этой влюблённостью у неё уже окончательно поехала крыша.

– Эм, привет? – она неуверенно подошла к нему.

Альбинос не спеша оторвал взгляд от книги и посмотрел на подошедшую к нему девушку. Поправив на носу очки в прозрачной оправе, он спросил:

– Чего тебе?

– Ты же олимпиадник по химии?

– Да.

– А ты не мог бы помочь мне с самостоятельной? Мне просто очень нужно её хорошо переписать.

Альбинос тяжело вздохнул, а затем сообщил:

– Четвёрка – четыреста рублей, пятёрка – пятьсот.

– Ого! – удивилась Алеся. Расценки у него, конечно, будь здоров.

– А что ты на меня так смотришь? Считаешь, что я должен помогать всей школе за спасибо?

– Да нет. Ты по предоплате работаешь?

– Нет.

– Не боишься, что тебя кинут?

– Если меня кинут, я спалю химице тот факт, что этот человек списал. Ты же знаешь, у неё с этим жёстко.

– И она тебе верит? – Алеся глянула на него с сомнением.

– Я ей такую премию обеспечил, что она меня на руках готова носить, не то, что верить, – олимпиадник посмотрел на Красовскую поверх очков. Алеся приметила, что его глаза имеют необычно светлый голубо-фиолетовый оттенок.

– Значит, ты сможешь мне в среду нарешать? – спросил Алеся.

– На каком уроке?

– На седьмом.

– Тема?

– Там про эти… как их там… амины, вот.

Альбинос на неё глянул с таким выражением лица, словно хотел сказать: «И что тут можно было запороть?»

– А ты правда шаришь за темы десятого класса? – уточнила Красовская.

– Я сейчас обижусь.

– Поняла, прости.

– Давай свой контакт, я тебе вечером напишу, как мы сделаем, – сказал альбинос.

Алеся продиктовала.

– Слушай, а можно узнать, как тебя зовут? Или мне тебя Кокаином называть?

– Зови меня лучше хозяином. Не ошибёшься, – скривился альбинос. Он свою кличку терпеть не мог, а потому всегда реагировал остро.

И олимпиадник быстро удалился.

***

Пока Алеся ходила по школе и искала олимпиадника-альбиноса по химии, Мартин решил попробовать поговорить с Юсей. Так сказать, сделать первый шаг.

Кабинет математики был открыт. Юся сидела за третьей партой среднего ряда и с кем-то переписывалась. На её лице то и дело возникала улыбка. Мартин долго не мог собраться с мыслями, встать и подойти. Сердце билось так быстро, словно сейчас вылетит из груди. Ладони вспотели. Тяжело вздохнув, Мартин поднялся, и, неуклюже задев угол парты, подошёл к Юсе.

Девушка подняла на него свои большие голубые глаза. Мартин, встретившись с ней взглядом, тут же забыл, что хотел сказать.

– Что-то случилось? – спросила Юся после того, как Кононов где-то минуту на неё пялился в нерешительности что-то сказать.

– Эм… Нет… То есть да… Ну в общем, – от страха Мартин забыл родную речь. Потом, сделав глубокий вдох, выдал: – Юся ты красивый парта, можно сесть с тобой за одну девушка?

– Чего, прости? – Орлова захлопали ресницами.

Мартин, осознав, что ляпнул, постарался исправить положение:

– Я хотел вместе с тобой сесть. На алгебру. Если ты не против, конечно.

– А, так ты об этом, – заулыбалась Юся. – Ну… давай.

Счастливый Мартин перенёс свои вещи на место рядом с Орловой. Та же не отрывалась от переписки с кем-то.

Тут в кабинет вошёл Илья Богданов. Увидев, что рядом с (как он считал) его Юсей сидит Кононов, ревность застелила ему глаза. На мгновение он замер на месте, а затем подошёл к Мартину и сказал:

– Кононов, а пойдём поговорим.

– О чём? – Мартин почувствовал, что дело пахнет жареным.

– Да, в чём дело, Илья? – напряглась Юся. Ей вовсе не хотелось, чтобы из-за неё случилось что-то плохое.

– Да я же говорю, просто спросить кое-что надо тет-а-тет, – Илья изобразил дружелюбную улыбку, но его глаза так и светились холодом и ненавистью.

Мартин нехотя поднялся из-за парты и пошёл следом за одноклассником. Они вышли в коридор.

– Так о чём ты хо… – Кононов почувствовал резкий удар в живот, от которого он согнулся.

– Что, неужели жировая прослойка не служит тебе защитой? – насмехался Илья.

– Кретин, – выдавил из себя Мартин. – За что…

– За Юсю, идиот. Сейчас быстро берёшь свои вещи и отсаживаешься в другой конец класса. И чтобы я тебя рядом с ней больше не видел.

Мартин выпрямился и рассмеялся. Илья недоумевающе на него уставился.

– Не строй из себя короля школы, утырок. А если ещё раз ко мне полезешь, – Мартин схватил Илью за шею, чего тот никак не ожидал. – Я тебя своими массами раздавлю, понятно, дрыщ?

Илья высвободился и резко, чуть ли не бегом, направился куда-то вдаль по коридору.

А Кононов стоял, гордясь собой. Наконец он сумел ответить этому подонку. Он полтора года репетировал эти слова перед зеркалом и наконец сказал.

Илья почувствовал себя оскорблённым и униженным. Впервые этот кабан что-то сказал ему поперёк его слова. Богданов ощущал себя как настоящий неудачник.

Спустившись с третьего на второй этаж, Илья с ноги вошёл в кабинет директора. Агнесса Игоревна, директриса, в этот момент с кем-то говорила по телефону, обсуждая вопрос о каком-то мероприятии. Но увидев, что к ней влетел Илья, весь злой и расстроенный, завершила разговор.

– Что случилось? – спросила она.

– Я хочу, чтобы ты выгнала из школы одного хмыря, – выпалил Богданов.

– Илья, приди в себя. Я не могу выгнать кого-то только потому, что он не нравится тебе. И не надо из-за таких пустяков врываться ко мне в кабинет. Я, между прочим, говорила с человеком из Минобразования.

– Но мама!

– Что «но мама»? Ты уже не маленький мальчик, попробуй решить свои проблемы самостоятельно.

Илья обиженно поджал губы, и вышел из кабинета Агнессы Игоревны громко хлопнув дверью.

Вечно склонный к драматизму, Илья был готов поклясться, что завтра наступит конец света или он просто умрёт. Избалованный, излюбленный мамой ребёнок, ему было тяжело принять, что в этой жизни что-то может быть не так, как он хочет. И от этого он бесился, а потому всё больше хотел извести этого Кононова. Если мама не хочет его выгонять, то тогда Мартин сам захочет уйти. Правда, чтобы придумать, как это сделать, нужно время.

Глава 5

Утром в среду, перед тем как уйти в школу, Алеся получила напоминание от мамы о том, что сегодня должна переписать химию на четвёрку.

– Да я помню, помню, – отозвалась Алеся. – Мам, а ты можешь дать пятьсот рублей? Очень надо.

– Зачем тебе? – мать Алеси изогнула бровь.

– Да перед тренировкой купить покушать. Я же домой не успею зайти.

– Ладно, – мама с сомнением глянула на Алесю, но деньги всё-таки на карту перевела.

И Красовская счастливая поскакала в школу. За пятёрку по химии можно будет у мамы и новые фехтовальные кроссовки попросить.

Мартин же думал в это время, как не пойти в школу. Вчера вечером ему пришла мысль в голову о том, что сегодня обозлённый Илья может устроить ему весёлую жизнь. Кононову в этом плане повезло: ведь, по его мнению, его мама женщина безразличная, которая занята лишь тем, чтобы устроить свою личную жизнь (хотя в этом Мартин был неправ). Поэтому ему было достаточно просто сказать, что он себя плохо чувствует, и мама согласилась оставить его дома.

– Вечером меня не жди, – сказала она сыну и ушла.

Счастливый Мартин позвонил Алесе, и сообщил, что сегодня в школе она будет одна.

– Ты обалдуй, – проговорила девушка. – Самый настоящий.

– Зато живой, – ответил Мартин, возвращаясь в кровать, чтобы поспать ещё хотя бы до девяти утра.

– Что, вся твоя смелость была потрачена вчера? – подколола его Алеся.

– Завидуй молча.

– Кстати, так как ты вчера с Юсей посидел на алгебре?

– Да никак. Мы молчали тупо весь урок, – разочарованно проговорил Мартин.

– Вот как. Ну, может, если бы сегодня вы сели вместе, то поговорили бы о чём-то, – сказала Алеся, и тут же подумала, что зря так сказала. Она же понимала, что у Мартина и Юси ничего не получится просто потому, что Орлова встречается с Захаром. Правда об этом никто не знает.

– Ладно, я уже к школе подошла, – сообщила Алеся. – Пока.

И она сбросила звонок.

А вокруг были зелёные деревья, пели птички. Ночью прошёл дождь, и теперь пахло мокрым асфальтом. В воздухе парила свежесть. К этому добавлялся запах свежескошенной травы, которую покосили только что у школы. Солнце светило ярко, ослепляя. Скорее бы уже лето, чтобы можно было идти гулять сразу после тренировки, чтобы можно было съездить к бабушке Алеси вместе с Мартином на дачу, вместе с ним сходить на речку покупаться. Алеся с теплотой вспомнила, как прошлым летом они вместе в четыре утра ловили рыбу. Рассвет, туман вокруг, и тишину нарушал лишь визг Красовской, которая не могла вытянуть удочку. Хорошее было время. Скорее бы это всё повторилось.

Уроки без Мартина пролетели скучно, зато быстро. Алеся оглянуться не успела, как наступил седьмой урок. Красовская встретилась с альбиносом перед кабинетом химии.

– Ты помнишь, о чём я вчера написал? – сходу спросил он.

– Помню, помню, – заверила его Алеся.

Надо признаться, схемы этого олимпиадника были простые, хитрые и продуманные до мелочей.

Около кабинета нарисовалась Алина Леонидовна, учительница химии.

– О, Богданов. Хорошо, что ты пришёл. Я как раз для тебя подготовила пробирки для качественного анализа. А ты, Красовская, готова переписывать свою двойку хоть? Или так, от балды пришла?

– Готова, – ответила девушка и глянула на олимпиадника. Тот подмигнул, давая понять, что всё хорошо.

«Богданов?» – удивилась Алеся. Пока химичка открывала кабинет, Красовская шепнула альбиносу:

– Слушай, а ты случайно не родственник Илье Богданову из 10 «Б»?

– Я его младший брат, – ответил олимпиадник. – Но ты об этом должна молчать. Иначе тебе конец не от меня, а от Ильи.

Это был весомый аргумент. Странно только, что Илья скрывал своего брата. Алеся считала Богданова младшего необычным, но классным. Тем более он ещё и умный, и при этом не зануда.

Зайдя в кабинет, Алина Леонидовна велела садиться за первую парту и дала задания, а сама с Богдановым младшим пошла в лабораторанскую. Алеся быстро сфотографировала их и отправила своему помощнику, а сама стала делать вид, что что-то активно пишет. Алеся подняла взгляд на портрет Менделеева. Вот этому дядьке приснилась всякая ерунда, а ей теперь страдать. Вскоре вернулась Алина Леонидовна, и стала пристально наблюдать за Алесей.

Под строгим наблюдением химички стало как-то неуютно. Красовская прочитала первое задание, и вроде как она знала, как его решать, поэтому стала что-то писать на листочке.

Прошло минут семь. Из лабораторанской выглянул Богданов младший.

– Алина Леонидовна, вы обещаете, что бить не будете? – виновато улыбаясь, спросил он.

– Что такое? – химичка перевела взгляд на своего любимца.

– Я чуть-чуть гидроксид натрия разлил. Чуть-чуть так.

– Куда разлил?

– На пол.

– Ой, Доминик, ну как ты так умудрился? – всплеснула руками Алина Леонидовна и ушла вслед за Домиником.

В это время Алеся достала телефон и стала переписывать решение, что ей прислал олимпиадник. Оказалось, что первое задание она решила неправильно. Но не важно, главное, чтобы Доминик её там подольше задержал. Заданий было всего пять, так что справилась она быстро. Через пару минут вернулась химичка и стала наблюдать за Алесей дальше. Красовская ещё нарисовала пару закорючек, с видом знатока оглядела решение и отдала химичке.

Алина Леонидовна стала проверять, а Алеся нервно крутила ручку в руках.

– Неужели соизволила подготовиться? – поинтересовалась учительница. – Списала походу.

– Неправда, Алина Леонидовна! – возмутилась Алеся, причём очень даже правдоподобно. – Я, между прочим, все выходные готовилась!

Химичка глянула на неё с сомнением, но пятёрку всё же поставила.

Алеся счастливая поскакала на тренировку. По пути ей пришло сообщение от Доминика. Он прислал номер карты и краткое «Переводи сюда».

Алеся перевела деньги и поблагодарила, но олимпиадник ей ничего не ответил.

***

Илья Богданов вернулся с тренировки очень уставший. В следующую среду они поедут на соревнования в Смоленск, а потому Алексей Геннадьевич целых полтора часа давал Илье урок. Тренеру перестали нравиться захлёсты Ильи, и парню приходилось их всё отрабатывать и отрабатывать. А после ещё и фехтовать отправили. В общем, домой Илья вернулся только к девяти вечера. Единственное, чего ему хотелось, это сходить в душ и быстрее рухнуть на кровать спать. Тем более как раз дома тишина, мама с отчимом ушли в театр. Только заглянув в комнату, Илья вспомнил об одном удручающем обстоятельстве.

За компьютером сидел его младший брат Доминик и играл в Dota-2.

– Ты же всё к папе грозился уехать, – недовольно пробурчал Илья, кидая рюкзак в угол комнаты.

– Не переживай, на этих выходных съеду, – ответил Доминик, не отрываясь от игры.

Родители мальчишек развелись, когда те были ещё совсем маленькие. Агнесса Игоревна обвинила в разводе Доминика, потому что тот альбинос. И Илья вскоре тоже перенял эту позицию. Только вот родители их развелись не поэтому, а потому, что стали часто ссориться из-за того, что отец Ильи и Доминика много работает. Илья после развода родителей с отцом общаться не хотел, а Доминик продолжал общение, хотя мама всячески запрещала. Поэтому Богданов младший стал изгоем семьи, и до его постоянно донимали старший брат, мама, и с недавнего времени отчим. Доминику это надоело, и он принял решение переехать жить к отцу, с которым у него были доверительные отношения, как и с мачехой. Даже двухлетняя сводная сестра не пугала его своими криками. Лишь бы не с мамой, братом и отчимом.

Илья заметил на руке брата новые Apple Watch, а потому не мог не поинтересоваться, откуда у него они.

– Папа подарил, – сухо ответил Доминик.

– Да что ты, – Илья не поверил ему.

Эти часы Доминик купил себе сам, за честно заработанные деньги в школе. Он на протяжении года решал химию всей школе за деньги. И учитывая, что все хотят пятёрки, зарабатывал Доминик неплохо. Каждый раз он придумывал изощрённые схемы, чтобы химичка не словила его «клиентов» на списывании. Алина Леонидовна, конечно, догадывалась, что её ученики списывают, а также подозревала Доминика в том, что тот им помогает. Но из-за того, что Доминик единственный из всех учеников школы знает химию, закрывала на это глаза.

– Просто если бы ты не был таким твердолобым бараном, ты бы знал, что папа ни в чём не виноват, – сказал Доминик, завершив игру и повернувшись к брату.

– Просто если бы ты снял лапшу с ушей, что тебе наш папаша навешал, то не был бы изгоем семьи, – ответил Илья. – Заметь, ты весь из себя такой гений, Кокаин, а маме как-то пофиг на твои олимпиады.

– Не называй меня так.

Прозвище Кокаин Доминику придумал Илья. И прозвище Богданову младшему совершенно не нравилось. Только вот оно уже к нему намертво приклеилось, и отказаться от него Доминик не мог, как бы не хотел. Для всей школы он оставался Кокаином.

– А то что? – Илья подошёл к брату и посмотрел сверху вниз на него. – Давай по фактам. Мама меня любит больше, потому что я не инвалид, как ты. Я не изгой семьи. А ещё я сильнее тебя. Так что сдриснул из моей комнаты к чертям собачьим.

– Как я тебя ненавижу, – ответил Доминик и ушёл, громко хлопнув дверью.

Илья устало опустился на кровать. Быть может, он слишком жёстко обошёлся с Домиником. Но, с другой стороны, этому мелкому всегда доставалось всё внимание. Когда родители развелись, этот мелкий резко начал постоянно болеть. И мама вечно таскалась с Домиником по поликлиникам и больницам. Илья же оставался один дома. Он часами сидел в одиночку в четырёх стенах, и никому не было дело, что с пятилетним ребёнком, оставленным в одиночестве в квартире, может что-то случится. И папа в этот момент не приезжал. Хотя, на самом деле, ситуация не так уж и однозначна.

Доминик сидел на кухне. По щекам его стекали слёзы, которых никогда и никто не видел. Тут ему пришло сообщение от одноклассницы Ильи, которой он сегодня помог с химией.

«Привет. А ты, случайно не знаешь владельца нашего школьного тгк?»

«Их несколько. Но, допустим, я один из них. А что?»

Идея создать телеграмм-канал школы со сплетнями пришла именно Доминику. Её он воплотил в жизнь вместе со своим другом.

«Просто есть информация, о которой было бы неплохо всем узнать».

Глава 6

Учебная неделя пролетела незаметно. Алеся вообще в последнее время подметила, что время слишком быстро идёт. Вроде ещё недавно она стояла на первой в своей жизни линейке, с большими белыми бантами в синей юбочке и белой блузочке. Мама постоянно фотографировала Алесю у каждого куста на территории школы. А Мартин, который не понял, зачем мама вручила ему большой букет белых роз, подарил его Алесе. Девочка тогда так обрадовалась этим цветам, что потом устроила настоящую истерику, когда взрослые постарались забрать букет, объясняя, что он для учительницы. Если не считать букеты от папы на праздники, то Алесе с того момента никто больше не дарил цветов.

В этот субботний вечер Мартин позвал Алесю к себе в гости. Его мама не появлялась дома ещё с вечера пятницы, наверняка нашла какого-то очередного кавалера и сейчас с ним развлекается.

– Так зачем ты позвал меня? – поинтересовалась Алеся, разуваясь в прихожей.

– Я хочу признаться Юсе, – огласил Мартин.

Алеся уронила кроссовок из рук и ошарашенно посмотрела на Кононова.

– Что ты так смотришь? Мне надоело слоняться за ней тенью. Я хочу действовать.

Мартин ушёл на кухню. А Алеся вспомнила, как рассказала младшему брату Ильи о том, что Юся и Захар встречаются, и попросила написать об этом в школьном телеграмм-канале. Правда Доминик что-то пока ничего не писал.

Алеся вымыла руки и пришла на кухню, где Мартин уже разложил на столе продукты: муку, яйца, молоко, сахар, мясо, корицу, спагетти, и много ещё чего другого.

– Это ты, простите, на свою с Юсей свадьбу решил наготовить? Заранее? – Красовская изумлённо подняла брови, проходя вглубь небольшого помещения.

– Ха-ха, очень смешно, – буркнул Мартин и выключил свет.

– А это зачем? – спросила Юся.

Было около десяти вечера, а потому на улице было достаточно темно. В окне светились огоньки горящих окон дома напротив.

Кононов включил подсветку, что находилась прикреплённой к низу верхнего кухонного гарнитура.

– Так атмосфернее, – пояснил он.

В этом Мартин был прав.

– Так, а что готовить будем? И при чём тут твоя решимость признаться Юсе? – спросила Алеся.

– Я хочу испечь печенье и сверху глазурью написать признание. А в понедельник отдам ей в школе.

– Романтично, но… Ты уверен в своём порыве?

– Да и да. Я решил, я сделаю.

– Вот как…

Алеся отвела взгляд в сторону. Надо ей лично сказать ему, он же её друг. Но как будто бы момент не тот. И Мартин выглядит таким радостным и счастливым…

– А ещё мы приготовим с тобой пасту нам с тобой на ужин. И потом посмотрим фильм.

– О, чур я фильм выбираю! – оживилась Алеся.

– Опять сопливая мелодрама?

– А ты что-то имеешь против мелодрам, а? – Алеся взяла со столешницы сковородку и направила на Мартина.

– Сдаюсь, сдаюсь! – капитуляционно поднял руки вверх Мартин.

Алеся вернула сковородку на место и рассмеялась. Мартин подметил про себя, что у неё очень нежный и звонкий смех.

– Так, бери муку и мерный стакан, и насыпь вот в эту миску, – Мартин протянул пластиковую миску Алесе, – триста грамм муки.

Красовская пальцами показала «ОК», взяла пачку муки и открыла её так, что осталась стоять вся в муке.

– Вот блин! – воскликнула она, оглядывая себя с ног до головы. – Я вся белая!

– Ты свинка Пеппа, – сказал Мартин, за что ему в лицо прилетела жменя муки.

– А ты мой младший братик Джордж, – сказала Алеся.

Теперь Мартин, Алеся и кухня были в муке. А это они ещё и готовить не начали.

С горем пополам, Алеся отсыпала триста грамм муки. Мартин в это время набирал воду в кастрюлю, чтобы сварить спагетти.

– Теперь разбей два яйца, – скомандовал он.

– А разве мука не в конце добавляется? – поинтересовалась Алеся.

– У меня свои рецепты.

Пока Красовская несла яйца, одно разбилось.

– Ой! – воскликнула она и виновато посмотрела на Мартина.

Тот тяжело вздохнул.

– Давай ты будешь варить спагетти, а я сделаю тесто, – предложил Кононов.

Алеся согласилась. Макароны сварить проще.

Пока вода кипятилась, а Мартин ловко управлялся с тестом, Алеся решила, что их вечер проходит скучно, а потому им просто необходимо на всю врубить музыку.

– Ой, Леся, не надо, – попросил Мартин, который предпочитал готовить в тишине. Но его подругу было уже не остановить.

Заиграла Алёна Швец, а девушка принялась ей подпевать:

– Пока ты листаешь книжки – я листаю мемы.

У меня пакет винишка – у тебя проблемы.

Ты болтаешь о любви, а я ногой болтаю.

Ты мечтаешь поступить – я умереть мечтаю.

– А можно что-то более весёлое? – на эти слова Мартина Алеся приложила палец к его губам. Кононов мигом замолчал и немного покраснел.

– Лай-лай-лай, ты сходи с ума, а я схожу за пивом…

Пока Алеся скакала по всей кухне, пела и танцевала, Мартин сварил спагетти, приготовил соус и глазурь и поставил печенье выпекаться в духовке. За Алесей было интересно наблюдать. Где-то её движения были плавные и нежные, где-то наоборот грубые и неуклюжие. Но это выглядело прикольно, мило и забавно. Мартин залюбовался подругой.

Спустя пару часов печенье было готово и аккуратно лежало в заранее подготовленной Мартином коробке. На каждой печеньке было написано по букве, и в итоге получалось: «I love you♡».

– Это самое милое, что я видела в своей жизни, – оценила Алеся слегка охрипшим голосом после двух часов беспрерывного пения.

– Что ж, надеюсь ей понравится, – Мартин устало улыбнулся.

Алеся погладила его по спине. Ей хотелось сказать, что она надеется, что всё будет взаимно, потому что Мартин действительно неплохой парень, но… Но Юся выбрала другого. И Алеся должна сказать об этом Мартину. Однако Красовская всё никак не могла решиться на это.

– Пойдём фильм посмотрим, я даже знаю какой, – перевела тему Алеся, а затем залезла в верхний шкафчик и достала оттуда бутылку вина.

– Эм… А…

– Отстань, сегодня можно. Настроение такое, – отмахнулась Алеся и пошла в комнату Мартина.

Мартин пришёл на подносе две порции пасты и бокалы. Пахло вкусно. Алеся сидела на его кровати со штопором и возилась с крышкой. Наконец она с ней справилась.

– Ты же спортсменка, – покачал головой Мартин.

Алеся подняла на него печальный взгляд:

– Ой, не душни, а? Дома постоянно на мозги капают. Ты недостаточно женственно одеваешься! Спорт неперспективно! Почему ты не можешь быть такой, как Евочка? – передразнила мамину интонацию Алеся. – Я задолбалась слушать о том, что я вся такая не такая.

Мартин поставил на стул поднос. На втором стуле он разместил ноутбук.

– Так что мне включать?

– «Дрянные девчонки».

– Это про что?

– Про подруг.

Мартин вздохнул. Он совсем не любитель такого жанра. Но ради Алеси можно и посмотреть. Тем более глаза не отвалятся из-за мелодрамы, драмы или что там собой представляет этот фильм.

Красовская и Кононов сидели на кровати в темноте и с аппетитом уплетали пасту с томатным соусом. Мартин умел хорошо готовить. Параллельно опустошалась бутылка красного вина.

Алеся привалилась к стенке и сказала:

– Я хочу быть как Реджина Джордж. Она такая красивая. У неё фигура что надо. И парням она нравится.

– Но она какая-то… пустая что ли. Истеричка, помешанная на своей внешности и том, чтобы всегда находится в центре внимания. Реджина эгоистка, – возразил Мартин.

– Но она всем нравится, – проговорила Алеся, закрыв глаза. – А я… ни-ко-му.

Мартин заметил, как на щеках Красовской появился хмельной румянец. Поэтому она так разоткровенничалась. Мартин отставил в сторону бутылку вина, где уже ничего практически не осталось.

– Почему же так сразу никому… – возразил Мартин.

– Да? А кому я, по-твоему, нравлюсь? Кому может понравится такая огромная слониха как я? Илье? Не смеши. Он тащиться от Юси твоей…

Алеся опустила голову, волосы скрыли её лицо.

– Да что ты всё вокруг этого подонка бегаешь, он меня буллит вечно. Неужели этого мало, чтобы понять, что он такой себе человек? – вспылил Мартин.

– Март, ты мне про буллинг будешь говорить? Меня мама буллит так, как тебя никто никогда не буллил! – Алеся подняла голову и встретилась взглядом с Марком.

В её глазах было столько боли и печали, что Мартин задумался, а так хорошо ли он знает свою подругу? Что творится у неё на душе? Что за неразберихи с мамой? Быть может, он тогда бы сумел её лучше понять.

– Вот я постоянно слышала, что дружбы между парнем и девушкой не бывает. Кто-то да обязательно влюбиться. Вот скажи, ты меня любишь?

– Конечно я тебя люблю, Леся, ты чего, – поспешил её заверить Мартин.

– Правда? Как девушку, с которой ты бы стал строить отношения?

Мартин молчал. Алеся была ему как брат. Он не знал, что ответить.

– Вот, потому что я не Юся! Да идите вы все со своей Юсей знаете куда! – прокричала Алеся в потолок.

– Так, Леся, давай ложиться спать, – Мартин аккуратно взял её за плечи, и положил на свою кровать. Выключил компьютер и переставил его на стол вместе с подносом и пустыми тарелками.

Парень хотел пойти спать в гостиную, но Алеся схватила его за руку и сказала:

– Останься.

И Мартин остался. Правда, на кровать вдвоём они не поместились, и Мартину пришлось забрать у Алеси подушку и спать на полу. Правда за это его назвали козлом и моральным уродом. Но это мелочи жизни.

Глава 7

Утром воскресенья Алеся проснулась с дикой головной болью. А ещё хотелось сильно пить. А ещё она почему-то лежала на кровати Мартина, а он сам на полу. Постепенно воспоминания вернулись к ней. Алеся хлопнула себя по лицу. Как можно быть такой тупой?

– Доброе утро, – сказал только что проснувшийся Мартин, зевнув.

– Давай ты забудешь всё то, что я тебе вчера сказала.

– Так и быть. Но ты моешь посуду и кухню.

– Ладно. – согласилась Алеся и взяла свой телефон.

Сто восемь пропущенных от мамы, одиннадцать от папы и ещё три от сестры. Вот будет весело, когда она придёт домой. Алеся набрала номер Евы, чтобы разведать обстановку.

– Алло? – сонным голосом протянула Ева. – Слонёнок, ты про нас вспомнила?

– Мама сильно злится? – сразу перешла к делу Алеся.

– Да. Она вчера валерьянку пила, а значит сегодня будет вне себя от злости. На личном опыте проверено.

– Блин…

– А ты где вообще была, а, гулёна?

– Да у Мартина в гостях. Мы фильм допоздна смотрели, и я не заметила, как уснула.

– Слушай, а он тебе правда друг, или…

– Без «или», дура. Мы друзья.

– О'кей, вы друзья. Давай бегом домой, попробую перед мамой тебя отмазать или хотя бы смягчить тебе участь.

– Стой, я-то ещё не скоро буду, – сказала Алеся, вспоминая, какой вчера был бардак на кухне, и что ей это всё придётся убирать.

– В плане? Слонёнок, так даже я не наглела.

– Мне просто тут надо прибраться на кухне…

– Эм… Сомнительно, но о'кей.

– Ладно, иди домой, я сам всё уберу, – сказал Мартин, лёжа на полу, подложив руки под голову.

Алеся одними губами проговорила «спасибо» ему, и вернулась к разговору с сестрой:

– Отбой, скоро буду.

– Бегом, у тебя двадцать минут, – сказала Ева приказным тоном и сбросила звонок.

Дома Алесю мама встречала сразу на пороге. Вид у неё был крайне недовольный.

– Ева сказала, что ты у Мартина была, – начала мама.

– Да, мы просто фильм смотрели, и я уснула. Позвонить забыла, прости, – пояснила Алеся, разуваясь.

– Ты вот это сейчас серьёзно? – нахмурились мама. – Если ты сейчас в шестнадцать остаёшься ночевать у парня, то что будет потом?

– Мам, мы просто фильм смотрели, – оправдывалась Алеся. – Ты же знаешь, мы с Мартином друзья.

– Не верю ни единому слову, – отрезала мама.

– Да почему?!

– Пусть тогда мне позвонит мама Мартина и подтвердит твои слова.

– А мне ты не веришь?

– Нет. Нормальные девочки в шестнадцать лет не ночуют у парней, а дома уроки учат!

– Я же не могу всю жизнь за твоими уроками просидеть! – воскликнула Алеся. Было очень неприятно от того, что мама ей не верила.

– Тебе было полезно, ЕГЭ как никак в следующем году сдавать. Вот в кого ты такая нерадивая пошла? У меня два высших, у папы высшее, твоя сестра умничка, что училась и продолжает учиться на отлично! А ты что? То гулянки, то тренировки! Стыд-то какой! – мама театрально закрыла глаза ладонью и покачала головой.

– Мне не стыдно. Если я тебе так не нравлюсь, то почему же ты от меня ещё в роддоме отказ не написала? – вспылила Алеся, оттолкнула маму с прохода и ушла к себе в комнату, хлопнув дверью.

– Ну вот и сиди там, коза! Никаких тренировок больше, понятно?! Уроки, уроки, уроки и уроки! Ты слышишь меня?! – кричала мама из коридора.

Алесе ещё повезло, что мама не уловила запах алкоголя после вчерашнего. Голова и так болела, а тут ещё эта женщина, именуемая матерью, решила на неё поорать и повоспитывать. Захотелось закричать в голос, но Алеся не хотела, чтобы мама или та же Ева слышала её рыдания. Ей приходилось проглатывать всхлипы, лишь бы никто не услышал. Обиднее всего было то, что мама ей не верила, хотя Алеся совсем не понимала почему. Да она вообще в принципе свою мать не понимала.

В комнату постучали и в следующее мгновение вошёл папа.

– Алеська-а-а, – нежно протянул он и сел на кровать рядом.

Красовская крепко обняла его за шею, продолжая плакать. Папа обнял её и поглаживал по спине.

– Я поговорю с ней, – пообещал папа.

– Почему она меня так ненавидит? – сквозь всхлипы проговорила Алеся.

– Ты что, мама тебя не ненавидит, – сказал папа. – Она всю ночь уснуть не могла, беспокоилась за тебя. Поэтому она сегодня такая злая.

– Она постоянно такая. Почему она не хочет, чтобы я занималась фехтованием? Что оно ей сделало?

– Не знаю, – пожал плечами папа. – Я постараюсь поговорить с ней.

Алеся отстранилась и вытерла слёзы.

– Уж постарайся, – сказала она успокаиваясь.

– Когда у тебя соревнования? – поинтересовался папа.

– В среду в Смоленск уезжаем, – рассказала Алеся.

– Успехов тебе, – пожелал папа, поцеловал Алесю в висок и ушёл.

Хотя бы папа у неё хороший. Сколько Алеся себя помнила, она всегда была папиной дочкой.

Посидев пару минут на кровати, пытаясь собраться с мыслями, Алеся залезла в телефон. У Ильи новая фотография в социальной сети. На фото Илья стоял рядом с мотоциклом. Красовская минуты три рассматривала во всех подробностях фотографию. Илья любил мотоциклы, почти каждая вторая фотка у него была с ними. Где он только мотоцикл достал? Его что ли? Лайкнув, Алеся вспомнила о просьбе к Доминику. Девушка уже начала подозревать, что он наврал ей по поводу того, что является владельцем. В очередной раз проверив телеграмм-канал школы, она написала альбиносу:

«Привет. Когда ты уже новость выложишь?»

«Так, ну во-первых, ты не единственная, кому надо химию хорошо переписать. Во-вторых, я на выходных переездом занят. В-третьих, ты уверена, что хочешь сообщить это?» – пришёл ответ. Алесе показалось, что Доминик был крайне раздражён, когда это написал.

«Да».

«А те, про кого ты хотела написать, знают?»

«Естественно», – вот сейчас Алеся соврала, но на данный момент это её мало волновало.

Доминик не очень поверил её словам. Сидя в своей личной комнате в доме отца среди сумок с вещами, он позвонил Саше, младшему брату Захара, который по совместительству учился в одном классе с Домиником и приходился ему другом.

– Привет, есть дело, – сказал Доминик.

– Валяй, – отозвался Саша сонным голосом.

– Скажи, ты ведь знаешь, что твой брат с Юсей Орловой встречается?

– Да, но они верят, что «счастье любит тишину», поэтому никому не хотят говорить. По сути пофиг, их личное дело, – ответил Саша.

– Я-то понимаю, но есть человек, которому не пофиг, что они скрывают.

– В смысле?

– Да я тут помогал одной с 10-ого «Б» с химией. Она просила про твоих написать.

– Ошалеть, – Саша явно не ожидал такого услышать с утра пораньше. – А ты можешь сказать кто она? Ну так, мне чисто из интереса научного.

– Алеся вроде. Ты же знаешь, я особо не интересуюсь, кто эти люди, которым я помогаю.

– Спасибо, Домик, за такую ценную информацию.

– Всегда пожалуйста.

На этом их разговор завершился. Доминик, как и Саша, редко задумывались над тем, что за сплетни они пишут в телеграмм-канале и про кого. Их это мало волновало. Этим двоим нравилось наблюдать за перепалкой потом в комментариях. Но вот сейчас, когда дело касалось людей, которых Доминик и Саша хорошо знают, уже было им как-то не всё равно.

Саша же сразу после разговора с Домиником, примчался в комнату Захара. Тот лежал с эластичным бинтом на колене, положив травмированную ногу на несколько подушек. Оказалось, он частично разорвал связки уже во второй раз. Поэтому травматолог запретил ему посещать тренировки до полного выздоровления. Учитывая, что это уже не впервые, родители Захара сказали ему, что может быть пора заканчивать со спортом. Тем более в следующем году он хочет поступать заграницу.

– Как ты, травмированный? – спросил Саша, прислонившись плечом к дверному проёму.

– Пока обезбол действует, вообще лучше всех. Что случилось? – поинтересовался Захар.

– У тебя есть в классе Алеся? – спросил Саша.

– Ну да. Красовская. Мы же с ней вместе тренируемся, я тебе рассказывал про неё вроде, – ответил Захар, не понимая, зачем эта информация его брату.

– Она хочет слить всей школе, что ты и Юся встречаетесь, – выпалил Саша, а затем пересказал всё, что только что узнал от Доминика.

Глава 8

Понедельник день тяжёлый, но именно в этот понедельник Мартин проснулся в превосходном настроении, даже несмотря на то, что лёг позже обычного, а проснулся раньше. Он долго проторчал в ванной, высушивая волосы и стараясь уложить их волосок к волоску. Затем он отправился за белой рубашкой. Долго мучился с тем, чтобы поутюжить её, а потом оказалось, что рубашка перестала сходиться у Мартина на животе.

– Всё-таки надо записаться в зал, – сказал он сам себе, доставая любимый свитшот, который прошлым летом был ему ещё немного оверсайз, а теперь в облипку.

Но это не важно. Мартин ещё вчера вечером начистил свои белые кроссовки до идеального состояния. Так что выглядел он очень даже неплохо. А пару серебряных колец на безымянном и среднем пальце вообще заставили его почувствовать, что он не такой уж и уродец, когда стоял около зеркала. Обычно, стоя так перед школой, Мартин ненавидел себя за свисающие бока, второй подбородок и так далее. Но сегодня всё было по-другому. Он впервые понравился себе. Напшикавшись одеколоном, который пах хвоей, Кононов почувствовал себя ещё более уверенным. Правда теперь от него был шлейф из запахов на три километра. Но Мартин об этом не думал.

Взяв рюкзак и коробку с печеньем, Мартин пошёл в школу преисполненный радостью. Когда прохожие видели его, они не могли понять, чего он так лыбится. У всех это вызывало недоумение. Как будто бы школьник не может порадоваться маю в конце-то концов.

В школе, увидев, что Юся стоит в одиночку и повторяет параграф по истории, Мартин обрадовался. Если бы она была в компании с кем-то, особенно с Богдановым, то Кононов не смог бы просто так подойти.

– Привет, – поздоровался он.

Юся оторвалась от истории и посмотрела на Мартина.

– Привет, – сказала она, слабо улыбнувшись. Получилось неискренно. Сегодня Орлова была совсем не в настроении.

– Слушай, в общем есть кое-что, что хотел бы тебе сказать, – неуверенно начал Мартин, отведя глаза в сторону, потому что, если бы он смотрел на Юсю, было бы раза в два страшнее. – В общем, вот.

Мартин протянул ей коробку с печеньем. Да-а, признание вышло совсем не таким, каким он его репетировал.

Юся вновь заулыбалась, в этот раз по-настоящему, от того, что ей стало приятно, но увидев надпись на печенье, её улыбка превратилась в нервную.

– Что это значит? – неловко спросила она.

– Ты мне нравишься. Уже давно, – выпалил Мартин на одном дыхании.

Боже, он ощущал себя самым смелым человеком в мире. Никогда бы он не смог подумать, что сможет признаться Юсе в своих чувствах. Мартин почувствовал, как вспотели ладони и задрожали колени. Но теперь осталось лишь услышать её ответ. Остальное больше не имеет значения. Кононов перешагнул через черту, и теперь отступать невозможно.

– Оу… – улыбка Юси померкла, она опустила взгляд в пол. Девушка протянула ему коробку назад. – Понимаешь, Мартин, дело не в тебе. Просто я встречаюсь с Захаром. Мне с ним очень хорошо. И это не потому, что ты какой-то не такой, нет. С тобой всё в порядке, ты не думай, просто знаешь, как говорят: сердцу не прикажешь. Я не твой человек, прости.