Роза и клён

Глава 1

Мягкие лучи света, исходящие из солнечной колесницы Гелиоса покрывали всю вершину горы Олимп. Боги, божества и духи природы мирно прогуливались по мощёным улицам божественного царства, наслаждаясь прекрасным днём. В Пантеоне проходил пир в честь обновлённых богов. Каждое тысячелетие несколько из олимпийцев должны были проходить через древний ритуал – сражаться с храбрейшими воинами из мира смертных и передавать свою божественность – а вместе с ней и память и саму сущность себя – победителю-сметному. Смертные становились новыми олимпийцами, однако больше не помнили ничего о себе самих, только о бесконечной и вечной личности и характере своего божества.

В этот раз сменились Афродита, Арес и Гермес. Новые боги уже приняли на себя божественность и восседали на своих величественных тронах в главном зале храма олимпийцев. Кровавые бои в измерениях для испытаний, которые проходили всего лишь несколько земных дней назад, уже позабылись и олимпийцы праздновали обновление в своих рядах. Нектар лился из кувшинов в золотые кубки, амброзия наполняла ароматами всё помещение, вечно юные нимфы сновали между богами наполняя их чаши, а магические музыкальные инструменты заполняли храм нежными мелодиями.

Арес сидел на своем троне под сенью клёна, который только-только отрастил новый ствол в честь своего нового бога. Серьёзное выражение лица мешало понять, о чём думает Арес. Но глаза… Глаза новоиспеченного олимпийца весь пир оставались будто приклеены к новой Афродите. Она, также как и он, сидела на своем мраморном троне, жемчужины путались в её длинных тёмных волосах, легкая полупрозрачная туника покрывала тело богини, почти ничего не утаивая, а за троном вились розовые кусты. Бутоны раскрыли свои большие цветы разных оттенков: от нежно-розовых до тёмно-бордовых. От такой красоты было просто трудно отвести взгляд.

Афродита тоже бросала взгляды на бога войны. Медные доспехи переливались на солнце, тени от красного клена играли на его загорелой коже, покрытой тонкими шрамами. Когда его суровый взгляд сталкивался с её, по телу Афродиты пробегали мурашки не то от опасности, не то от предвкушения чего-то большего. Что-то далекое, что богиня любви и красоты не могла вспомнить пыталось пробиться в её сознании, но всё никак не могло пройти барьер, который воздвигла божественность.

Пир всё не заканчивался, хотя многие боги и богини уже начали расходиться – Зевс удалился с парой нимф, Гера, с гордо поднятой головой, удалилась в свои покои, Афина отправилась дальше ткать свои полотна. Афродита разговаривала с Гермесом, стоя у открытого окна, когда за ней выросла тень. Высокий силуэт полностью накрывал богиню, и она повернулась к обладателю этой тени.

Арес был ещё выше, чем казалось, когда он сидел на своем троне. Тело воина было покрыто красным коротким хитоном под медной броней, хотя праздничный вариант доспехов не закрывал всё, чем мог похвастаться Арес. А ему было чем похвастаться, особенно будучи обновлённым богом. Воспоминания предыдущей богини любви подсказывали, что до обновления Арес был рыжим с карими глазами, сейчас же у него были тёмные слегка вьющиеся волосы и голубые глаза того же цвета что и бескрайнее небо. Под хитоном и доспехами скрывались твердые мускулы, что не могло укрыться от взгляда Афродиты.

Арес тоже смерил богиню взглядом, не упуская возможности остановить свой взор на изгибах тела новой Афродиты. Его взгляд медленно скользил по её телу, то и дело цепляясь за аппетитные формы, и только через несколько долгих секунд их глаза снова встретились. И снова это смутно знакомое чувство… конечно, всем и смертным и богам была известна связь между всеми версиями Ареса и Афродиты, история которых изложена в мифах и легендах. И возможно, это чувство и было этой связью, которая оплетала нерушимыми лентами саму суть божественности этих двоих. А может… может, всё дело было совершенно в другом.

– А вблизи ты выглядишь ещё краше, Афродита, – сказал Арес после нескольких томительных секунд молчания.

– Я знаю, но спасибо, – ответила богиня с игривой улыбкой на розовых губах. – А ты выглядишь крепче, чем можно подумать.

Арес лишь ухмыльнулся. От богини любви и красоты можно было ожидать лести, все же она как-то умудрялась влюблять в себя всех, на кого упадет её игривый взор. Однако, Арес пока не чувствовал на себе этих лёгких чар Афродиты. В нём ещё не пробудилась похоть, только интерес к такой же обновленной богине, как и он сам.

Интерес. Да, это правильное слово. Афродита будто была загадкой, к которой он раньше знал ответ. Эта прелестная богиня перед ним в тонкой полупрозрачной тунике, игриво улыбающаяся ему, что-то в ней было знакомым, что-то о чём молчали воспоминания всех предыдущих Аресов, а сам он не мог понять, не мог ухватить эту вёрткую мысль. Богиня любви и красоты манила, притягивала, будто пленила его лассо и тянула к себе.

Афродита изучала Ареса не меньше, чем он её. Она скользила взглядом по нему, отмечая, что он не такой как предыдущий, судя по воспоминаниям других Афродит, но было в нём что-то, что и она сама узнавала, но не могла сказать что именно. Пускай. Раз она не может вспомнить, то это и не так важно.

– Как тебе пир на Олимпе? – решил продолжить разговор Арес. – По мне, так достаточно уныло.

– Разве? – хихикнула Афродита. – Очень мирно и спокойно… но, думаю, богу войны действительно здесь будет довольно скучно. Тогда, что тебе кажется интересным? – подумав, богиня добавила. – Помимо сражений.

– Кроме битв? – задумался Арес. – Планирование битв. Тренировки.

– Скукота.

– Дрессировка моих собак, тоже интересно, – добавил он.

– Возможно, – согласилась Афродита. – А как же развлечения?

– Только если соревнования, – пожал плечами Арес.

– Ладно, соревнования интересны, – снова согласилась богиня, игривая улыбка всё не сходила с её губ. – А что насчет плотских утех? Все знают, что богам не чужды желания и страсти.

– Желания? – Арес нахмурился. Ему казалось, что хмуриться было его привычным занятием. Его, а не всех предыдущих Аресов. – Пожалуй, я пока не понял этого. После вознесения, прошло еще не так много времени, чтобы можно было прочувствовать всю палитру эмоций в божественном свете.

– Пожалуй, – протянула Афродита, играя с локоном своих волос. – Если захочешь узнать, можешь приходить на фестиваль любви в мой храм. Там нимфы смогут сделать всё как ты захочешь, – богиня любви и красоты подмигнула Аресу. – Если, конечно, тебе интересно почувствовать что-то кроме жестокости, которая, наверняка, царит в твоем храме.

Арес хотел сказать, что в его храме вовсе нет жестокости, только строгая дисциплина, но он вспомнил, что видел множество своих подопечных ранеными, которые сами не желали идти к лекарю “чтобы стать сильнее в битвах”.

Афродита провела рукой по его плечу, еле ощутимо, играючи, будто делала это уже сотни и тысячи раз.

– Считай это личным приглашением от меня, – богиня любви ещё раз подмигнула и лёгкой походкой направилась обратно к себе в храм из Пантеона. Арес ещё долго смотрел ей вслед, наблюдал как она идет покачивая своими бёдрами и как воздушная ткань её туники развивается при любом даже лёгком движении ветерка на Олимпе.

После этой встречи на пиру в честь обновлённых богов, Арес и Афродита часто замечали друг друга на вершине горы. То бог войны заметит подол лёгкой розовой туники или заметит жемчужины в тёмных волосах богини, что стоит спиной к нему, то богиня любви обратит внимание на отблеск от бронзовых доспехов или её взгляд упадёт на ярко-красный гребень шлема воина, что пройдет по каменным плитам главной улицы, которая ведёт к главному Пантеону на горе богов.

Обоим хотелось знать больше друг о друге. Почему их так тянуло друг к другу? Почему оба казались знакомыми? Всё из-за божественности? Воспоминаний других Аресов и Афродит, что продолжали жить в сознаниях новых богов или здесь было что-то ещё, что-то более личное, настоящее, живое, что-то из смертной жизни, что не смогла стереть божественность?

Глава 2

Храм Афродиты находился на одной из вершин Олимпа. К вершине вели ступени из белого мрамора, розы обвивали величественные колонны на портике. На фестиваль любви храм поднимались все, кто хотел: нимфы, сатиры, боги и божества. Праздник был в самом разгаре, когда Арес ступил на территорию храма Афродиты. Изнутри звучала нежная музыка, сам воздух вокруг был будто искрился и пропитан любовью и страстью, даже похотью.

Арес вошел в храм, внутри всё было будто в легкой дымке, будто во сне. Внутри по стенам, которые были расписаны фресками, тоже вились розы; горели свечи и тлели благовония, которые только больше разжигали страсть в тех, кто пришел на праздник. Вокруг, на мраморных скамейках, на мягких подушках, у стен, на полу – везде, были пары, и не только пары, переплетенных тел. Божества и духи природы целовались, прижимались друг другу, предавались наслаждению и наполнялись любовью.

Афродита, словно величественная статуя, сидела на своем ложе. Нимфы обмахивали её веерами, а сама богиня просто смотрела на всю эту картину в её храме. Афродита заметила Ареса. Перепутать его энергетику с кем-либо другим было сложно. За богом войны будто тянулись запахи меди, железа и битв, хотя ни капли крови на нём не было. Арес выглядел почти чужеродно в этом храме среди переплетённых полуголых тел в своем простом хитоне. Афродита легонько ухмыльнулась, встала со своего места и, взяв в руку две чаши с нектаром, направилась к Аресу.

– Ну здравствуй, Арес, – поприветствовала она. Бог войны еще раз оглянулся, окинул Афродиту взглядом, а потом принял чашу, протянутую ему.

– Здравствуй, – отозвался он.

Афродита снова была в этой полупрозрачной тунике. В приглушенном свете от свечей туника будто была ещё более тонкой и просвечивающей, чем казалась при дневном свете, если такое вообще было возможно. Аресу казалось, что он мог видеть весь рельеф тела богини, все впадины и вершины, складки и плато. Даже ни разу не прикоснувшись, он мог почти со стопроцентной уверенностью сказать, что кожа Афродиты была нежная и мягкая, без единого шрама, в отличии от его собственной. Облик богини любви и красоты поистине был чарующим и идеальным. Арес щедро глотнул нектара, похоже вся эта атмосфера фестиваля любви начинала действовать и на него.

– Как тебе в моем храме? – Афродита подошла ближе, почти касаясь своим телом его.

– Тебе подходит. Я так и представлял твои владения, – Арес снова сделал большой глоток нектара. Почему ему стало жарче? Это Афродита так влияет на всех вокруг?

– Спасибо, наверное, – с улыбкой сказала богиня. Эта её улыбка… – Что желаешь? У меня здесь целый цветник нимф, которые готовы помочь тебе расслабиться, – Афродита указала рукой в сторону, где несколько нимф толпились у фонтана. Они все были разные, но их длинные волосы струились по их обнаженным телам, почти не прикрывая их форм, одинаково. Нимфы смотрели по сторонам, шептались и хихикали между собой. Их смех звонкими колокольчиками пробегал по залу и его можно было услышать даже за приглушёнными стонами и вздохами.

– Действительно, целый цветник, – сглотнул Арес. Он снова посмотрел на Афродиту, она немного ему улыбалась. – А ты почему не участвуешь? – спросил он, на что богиня только рассмеялась. Её смех был тёплым и обволакивающим, совсем не похожим на звонкий смех нимф. Он был словно мёд или нуга, которые таяли в теплоте.

– Я – десерт для самого лучшего любовника здесь, – только и сказала она, переводя взгляд на толпу в храме. Подумав, Афродита решила объяснить. – Все, что ты сейчас видишь – часть ритуала. Когда праздник будет подходить к концу, я, или мои нимфы, должна буду выбрать лучшего на фестивале и сама заняться с ним любовью. Это традиция, можно сказать, – шепотом добавила она. Казалось, ей не приносит особого удовольствия мысль о том, что в конце она должна будет с кем-то уединиться. – Удивительно, что обновление Афродиты произошло почти перед самым фестивалем любви.

– Действительно, – протянул Арес. Может, стоило предоставить себя, как вариант для ритуала? – А что происходит с твоими любовниками в конце?

– Я не самка богомола, чтобы откусывать им головы, – Афродита сложила руки на груди, отчего взгляд Ареса снова зацепился за аппетитные формы богини любви, что скрывались под тонкой тканью. – Никто не погибает, если ты об этом.

– Приятно знать, – пробормотал Арес, все ещё скользя взглядом по телу Афродиты. – Могу предложить себя. От чистого сердца, – сказал он, снова смотря ей в глаза. В её теплые карие глаза.

– Буду иметь в виду, – Афродита подмигнула и лёгким движением руки подманила двух нимф к ним. – А пока, они составят тебе компанию.

Нимфы были прелестны. Одна была блондинкой, другая брюнеткой, в их длинных волосах путались маленькие цветочки, только подчёркивая красоту девушек. У одной были пышные формы, у другой поскромнее, но они обе прижались к Аресу с разных сторон, словно окутывая его цветочным ароматом, который исходил от их собственной кожи, будто они сами были прекрасными цветами в саду Афродиты. “Не зря она назвала их своим цветником,” – подумал Арес. Ловкими пальчиками нимфы быстро отправили его хитон на пол и снова прижались к нему.

Арес просто откинул все остальные мысли, когда нимфы отвели его к мягкому ложе у стены. Сейчас всё внимание бога войны теперь было приковано к ним: как двигались их тела, как их светлая, розоватая кожа смотрелась в свете свечей, как их губы скользили по его телу, ублажая его, даруя наслаждение, которое могут подарить только нимфы из храма Афродиты.

Афродита снова заняла своё место на своём ложе на небольшом возвышении. Она бросила последний изучающий взгляд в сторону, где оставила Ареса с нимфами и продолжила лениво оглядывать весь храм, напитываясь силами любви и страсти, которые кружили в воздухе. Всё шло так, как и должно было идти, подсказывали воспоминания предыдущих Афродит. Она выберет одного достойного любовника, которому отдастся на всю ночь, а потом он будет весь оставшийся год хвалиться, что сумел “завалить” саму богиню любви – Афродиту. От одной этой мысли богиню немного передёрнуло. Она ещё ни разу не была в этой роли, но по воспоминаниям других Афродит, знала, что всё будет не так как она хочет, а как хочет тот, кого она выберет. Так было с ними. С другими. Но почему она должна подчиняться? Она же богиня любви и страсти, помимо всего прочего, так почему она должна спокойно подчиняться кому-то в свой праздник? Почему ей не предоставляли право сделать всё по-своему?

Божественность Афродиты гудела, не только от обилия любви в воздухе, но и от того, что новая богиня пыталась отвергать традиции. Невиданная решимость. Афродита пыталась выудить собственные воспоминания о своей прошлой жизни, но безуспешно – божественность наглухо блокировала их. Не дано было богам помнить, кем они были, когда ещё были смертными. Сопротивляться традициям и своей божественности было невероятно сложно – сознание словно наполнялось туманом, все чувства обострялись, и Афродита словно погрузилась в транс до самого конца фестиваля.

Время шло, тени росли, на небосводе королевства богов взошла Луна, бросая на храмы богов яркий серебряный свет. Когда Луна достигла зенита, настал момент кульминации фестиваля любви. Все, кто был в храме, всё также продолжали нежиться и предаваться удовольствиям. Афродита позвала нимфу и сообщила ей, кого нужно позвать к ней в покои и удалилась из главного зала в свои покои в глубине своего храма.

Плавной походкой, словно она плыла, нимфа подошла к ложу, на котором отдыхал Арес. Две нимфы всё ещё были рядом с ним. Одна кормила его виноградом, длинными тонкими пальчиками отделяя сочные зелёные ягоды от веточки, другая держала его кубок с нектаром, её пальцы сомкнулись вокруг ножки, элегантно держа её, словно это было её единственным предназначением. Нимфа наклонилась над ними и игривым шепотом произнесла:

– Афродита ждет вас в своих покоях, лорд Арес.

Арес медленно встал, натянул обратно свой хитон и уверенным шагом последовал за нимфой. Во внутренних коридорах храма Афродиты было тихо: почти не слышно музыку из главного зала, а стоны и вздохи уже не так манили присоединиться к веселью. Вся атмосфера будто осела, освежилась, отрезвляла, голова немного прояснилась от всей этой тягучей неги, которой был переполнен главный зал храм. Можно было снова дышать полной грудью и чистым воздухом.

Нимфа остановилась у больших дверей и приоткрыла их, чтобы Арес зашел. Двери захлопнулись за его спиной, когда бог войны вступил в покои Афродиты. Сама богиня красоты стояла у окна. Её силуэт был подсвечен луной и свечами в комнате, очерчивая фигуру богини любви. От Афродиты будто исходили волны притяжения, делая богиню ещё более желанной, чем она была до этого. Сложно устоять даже богам, которые не откликались на внутренний зов Эрота, который был старше самых первых богов.

– Поздравляю, тебя всё-таки выбрали для ритуала, – сказала Афродита, разворачиваясь к Аресу. – Желаешь чего-нибудь? – рукой она показала на стол, который ломился от фруктов и нектара на нём.

“Тебя,” – хотелось сказать Аресу, но бог войны вовремя прикусил язык. Афродита уж больно была спокойна и это немного его напрягало.

– Пожалуй, – он прошёл к столу и снова налил себе чашу нектара, повернулся к Афродите и застыл в ожидании, отпивая из чаши. – Будешь?

Афродита молча подошла ближе и тоже налила себе нектар и одним быстрым движением осушила чашу.

– Нам стоит начать, – сказала она и посмотрела прямо ему в глаза. Тепло снова разлилось по телу Ареса. Заняться сексом с богиней любви – действительно прекрасная возможность.

– Как хочешь, – ответил он и вернул чашу обратно на стол.

Лёгким движением руки Афродита расстегнула застежки на своей тунике, ткань быстро спала с её тела и собралась у её ног. Её длинные волосы за её спиной и не скрывали ничего перед взором Ареса. Он сглотнул. Афродита была ещё более притягательна, чем казалась до того как сняла с себя одежду. Это точно нектар и воздействие богини любви на него, а не обычная реакция мужчины на женщину. Он был почти уверен в этом.

Афродита провела рукой от шеи до живота, медленно, будто приглашая самому дотронутся, что Арес и сделал. Его касание, к большому удивлению богини, оказалось нежным и лёгким, едва заметным, трепетным. Будто он касался чего-то невероятно ценного и прекрасного. Сердце Афродиты пропустило удар. Или два.

– Уверяю, тебе понравится, – самодовольно произнёс Арес, на что богиня любви просто кивнула головой. – Что я могу делать?

– Всё, что захочешь, – прошептала Афродита, её глаза смотрели на него, но она будто не видела его, а смотрела куда-то в пустоту. В этот момент Арес решил сделать всё, чтобы она смотрела только на него и больше ни о чём другом не думала.

В голове всплыло воспоминание, что божественное тело Афродиты может выдержать всё, что связано с любовью или страстью, поэтому он действительно мог бы делать всё, что ему захочется. Мог брать богиню любви и страсти в любых позах и в любом темпе, в каких только бы захотел, а она бы послушно принимала всё, что он был готов ей дать, только чтобы завершить ритуал на фестивале любви. Но почему-то Аресу не хотелось использовать эту возможность, чтобы удовлетворить свои желания с помощью прекрасного тела богини любви. Напротив, он хотел, чтобы Афродите было хорошо.

Арес наклонился к Афродите и нежно прикоснулся губами к её шее, а руками держал её талию. Что-то подсказывало о том, как богине любви нравилось чтобы прикасались к ней. Афродита положила свои руки на его плечи и с каждым поцелуем будто всё больше расслаблялась, таяла в его руках. Арес спускался с поцелуями всё ниже, задерживаясь на местах, на которых Афродита немного вздрагивала, но он уже будто знал где её эрогенные зоны, где нужно было дотронуться, где поцеловать, чтобы она задрожала и продолжала таять от наслаждения.

Арес подхватил Афродиту на руки и отнёс на её ложе, которое нимфы украсили для фестиваля. Лепестки роз подпрыгнули и снова плавно опустились на постель, когда они оба упали на мягкие подушки. Тёмные локоны Афродиты разметались на постели, жемчужины в них, всё также оставались на местах, поблёскивая в свете танца пламени свечей. Арес стянул свой хитон и навис над богиней любви. Её темные глаза блестели, зрачок полностью заполнил радужку, похоже, даже богиня любви может сильно возбуждаться.

Арес снова припал губами к шее Афродиты, мокрыми поцелуями рисуя дорожку от уха до ключиц и к груди богини. Он обхватил губами твердые соски, от чего Афродита тихо застонала. Её кожа светилась от божественных сил нежным розовым, и Арес чувствовал как напряжение между ними росло, почти искрилось. Афродита запустила пальцы в его волосы, пока он продолжал спускаться поцелуями по её телу. Кожа действительно была мягкая, но, к удивлению бога войны, он заметил несколько шрамов и оставил на них более долгие и трепетные поцелуи, будто запечатывая жестокость за нежностью. Афродита нежно поглаживала его голову, будто ласкала любимого пса и что-то знакомое снова вспыхнуло в голове обоих, но сейчас это не имело никакого значения. Можно будет потом разобраться.

Арес целовал выступающие тазовые косточки, спускаясь к бёдрам Афродиты, осыпая и их поцелуями. Но вскоре он снова вернулся к ключицам богини любви, ладонью раздвигая бедра шире и скользя пальцами между ног Афродиты. Богиня томно вздохнула, снова обхватывая Ареса за плечи. Бог войны только и мог думать о том, что этот жар исходит от их тел, и том как влажно между ног Афродиты… Это божественность подталкивала их друг к другу? Сами сущности Ареса и Афродиты, которые даже обновившись, стремились друг к другу?

Афродита снова шумно выдохнула, двигая бедрами навстречу пальцам Ареса.

– Какая нетерпеливая, – прошептал Арес куда-то в шею, добавляя палец, растягивая, подготавливая Афродиту. – Все устраивает мою богиню?

– Более чем, – снова выдохнула она. Горячее дыхание будто обожгло ухо Ареса и хотелось его чувствовать не только на ухе, но и на всём теле. Хотелось просто сорваться с места в карьер и быть более агрессивным, жадным, даже жестоким, но что-то подсказывало, что богине любви больше нравилась нежность, а не буйство силы. Чувственность, а не доминирование.

Арес вынул пальцы и облизнул их, не разрывая зрительный контакт с Афродитой. Она раскраснелась, кожа всё продолжала светиться изнутри. Видимо, сами силы любви и страсти помогали им ускорить всё действо, однако, никто не хотел разделаться побыстрее. Наоборот, хотелось продлить момент, растянуть его, чтобы дольше нежиться в этой необычной-привычной атмосфере.

Арес закинул одну ногу Афродиты себе на плечо, целуя выступающую косточку. Сознание подсказывало, что “Арес” не должен быть таким нежным, что обычно они были более страстными, буйными с их “Афродитами”, но что-то внутри, да и реакции самой богини любви, говорили совсем об обратном.

Арес пристроился между ног Афродиты. Плавным движением бедер, он вошёл в неё. Богиня резко вдохнула. Опустившись на всю длину, Арес остановился, давая привыкнуть Афродите.

– Всё хорошо? – спросил он.

– Да, – кивнула Афродита. Она открыла глаза и увидела слегка обеспокоенное лицо Ареса, от чего рассмеялась. – Всё хорошо, – более твердо сказала она, нежно улыбаясь. И опять что-то знакомое попыталось прорваться в их сознании, будто они уже видели всё это, будто проживали эту же самую ситуацию когда-то давно.

Арес начал двигаться, сначала небольшими толчками, потом увеличивая амплитуду, когда понял, что Афродите действительно нравится. Она приподнялась на локтях и поцеловала его в шею, открытыми влажными поцелуями, и это сводило с ума, он будто сам начинал плавиться под всей этой страстью. Арес снова положил руки на бёдра Афродиты, ритмично двигаясь, а она подстраивалась под этот размеренный ритм и сама подмахивала бёдрами, уже почти седлая его. От нее шла мощная энергия, все мысли отошли на задний план, впереди оставалась лишь одна – “хочу её”. Не Афродиту, не саму богиню, а ту, кто она на самом деле была и есть.

В голове Афродиты всё было точно также, только одно желание – сплестись, быть ближе и только с ним. С ним. Не с богом войны, а с тем, кто он за этим титулом, с тем, кто, похоже что, знает как её любить, кто так умело находит все её эрогенные зоны, кто целует и прикасается так нежно, не смотря на шершавые пальцы от тренировок с мечом и копьём.

Мир будто взорвался миллионом красок, когда Афродита почувствовала свой оргазм, а следом ощутила как напрягается Арес и плавным движением выскользнул из неё полностью, кончая ей на бёдра. Всё ещё светящуюся изнутри кожу Афродиты покрыли горячие и тягучие капли, по которым она провела пальцем и которые она игриво слизнула с кончика указательного пальца, заставляя Ареса шумно выдохнуть.

– Один – один, Афродита, – признался он, вспоминая как сам облизал свои пальцы ранее. Он осмотрел богиню, её кожа медленно переставала светиться, будто угольки в костре догорали, а румянец с щёк и плеч почти сошел. После нескольких минут молчания, Арес снова заговорил. – Ну и как ритуал?

– Довольно успешно, – ответила Афродита, игриво проводя раскрытой ладонью по его бицепсу. – Должна признаться, воспоминания предыдущих Афродит говорят, что довольно редко кому-либо удавалось поставить их желания на первый план в ритуале. Обычно, все просто пользуются шансом переспать с богиней любви.

– Польщен, – усмехнулся Арес. – Мне казалось, что я делаю всё правильно.

– Так и есть, – Афродита нежно улыбнулась. – Откуда ты узнал как правильно?

– Просто было ощущение, если честно, – признался он. – Что-то глубоко внутри подсказывало мне.

– Я была уверена, что это все, – она махнула рукой между ними, – будет жёстким, даже варварским совокуплением. Однако… – Афродита задумалась, – ты был нежен.

– А что поделать? – Арес наклонился ближе, невесомо целуя богиню в плечо, на что она снова расплылась в ленивой улыбке. – Тебя хочется ублажать, богиня любви. С тобой хочется быть нежным.

Всё снова казалось знакомым обоим. И эти нежные улыбки, и невесомые поцелуи, и эта нега после чувственного секса – все было знакомым, но будто усиленным их божественностью. Что-то из далёкого прошлого и такое правильное, что не хочется расставаться.

Афродита обвила Ареса за шею, прижимаясь своим телом к его, и утянула их обоих на подушки. Они долго лежали в объятиях, просто дыша друг другом, наслаждаясь прикосновением кожи к коже. Арес снова первым нарушил тишину:

– Можно вопрос?

– Конечно, – прошептала Афродита, немного отодвигаясь, чтобы смотреть в глаза.

– Откуда у тебя шрамы?

Афродита задумалась. Действительно, откуда у неё могут быть шрамы? Из её прошлой жизни? Кем она была, чтобы их получить? Она помнила, что она могла владеть мечом, вроде бы им она и сразила предыдущую Афродиту в битве, но кем она была…

– Из многочисленных сражений, – со вздохом произнесла она. – Я владею мечом, но больше я ничего не помню… – Арес провёл подушечкой пальца по одному из тонких шрамов на её бедре. – Этот я помню, – вдруг сказала Афродита. Арес поднял глаза со шрама на неё. – Я получила его лет в двенадцать, – медленно сказала она, – на тренировке с моим другом. Мы тренировались бою на мечах и он случайно меня ранил, – Афродита улыбнулась воспоминанию. – Шума тогда было… мама потом причитала, кто же меня такую замуж возьмет… – Арес тоже улыбнулся. Если бы он знал её смертную и сам был простым человеком, точно бы женился на ней. Он даже не придал этой мысли большого значения. В таком состоянии неги после секса и не такое могло придти в голову. – Удивительно, у нас в царстве было нормой женщинам вступать в ряды армии.

– Действительно необычно, – тихо согласился Арес. – Должно быть почитали Афину или Артемиду.

– Возможно, – также тихо ответила Афродита.

И снова повисла тишина. Было достаточно комфортно вот так лежать и прикасаться друг к другу, все казалось очень правильным, будто так и должно было быть. А может и было? На этот раз уже Афродита нарушила молчание:

– А что ты помнишь из своей жизни смертным?

– Помню, что я был воином, – вспомнил Арес. – Вроде бы, я был каким-то командующим или что-то вроде того. У меня точно было войско, – пробурчал он. – Помню, у меня была невеста ещё.

– Звучит интересно, – протянула Афродита. – Ты помнишь уже больше, чем я о своей жизни.

– Не правда. Я бы не смог объяснить свои шрамы, – тихо ответил Арес, проводя ладонью по изгибу талии богини.

– Как знаешь, – рассмеялась она.

– Афродита, – после еще нескольких минут тишины позвал Арес. Богиня повернулась к нему и снова посмотрела ему в глаза своими тёплыми карими. – Я хочу формально ухаживать за тобой.

Афродита села на постели и серьезно посмотрела на бога войны перед ней. Сейчас он совсем не был похож на того Ареса, которого описывали в мифах. Он сейчас лежал совершенно голый перед ней, его руки трепетно прикасались к её телу, а в глазах плескалась нежность. Она вздохнула. Сердце больно кольнуло.

– Это говоришь не ты, а моя магия, – снова прошептала Афродита.

– Не правда, – снова решил поспорить Арес. – Я знаю чего я хочу, и я хочу быть с тобой. Божественный союз.

– И нужна тебе слабенькая богиня, которая ничего толком и не может сделать на поле боя с другими божествами?

– Ты говорила, что владеешь мечом, – заметил он.

– И что с того? Все Афродиты до меня погибали в сражениях, даже когда их защищали Аресы.

– Вот я и хочу сломить это, – сказал Арес. – Хочу ухаживать за тобой, хочу защищать тебя, быть с тобой, Афродита.

– Давай так, – снова вздохнув, предложила она. – Если через несколько дней, когда моя магия выветрится, твое желание не пропадет – можешь начать ухаживать за мной.

– То есть ты тоже хочешь быть со мной? – подытожил он.

– Да, хочу, – просто ответила Афродита и легла обратно в объятия Ареса. Он прижал её сильнее, словно пытаясь передать всё, что он не знал как сказать. Бог войны был уверен, что это не просто магическое наваждение, послевкусие от насыщения магией и Афродитой, а настоящее желание быть с ней. С ней, даже если она не будет типичной Афродитой, которую помнят все предыдущие “Аресы” в его сознании, потому что он сам не хотел быть тем Аресом, которого, он уверен, помнило сознание Афродиты.

Глава 3

Желания не пропали. Если так подумать, Арес только больше захотел быть с Афродитой, словно его подсадили на мощный наркотик, одной дозы которого было достаточно, чтобы больше никогда не хотеть чего-либо другого. Ну или кого-либо. Оба божества заперлись в своих храмах, чтобы размышлять над своими желаниями.

Арес, чтобы сбросить стресс и напряжение в теле, тренировался даже больше обычного. Он перепробовал все виды оружия, разные техники борьбы, разрубил несколько сотен манекенов в процессе, но мысли постоянно возвращались к Афродите, от чего бог войны больше злился и крушил еще больше манекенов. В моменты покоя к нему в его мыслях снова приходили образы обнаженного тела с тонкими шрамами от мечей, тёплая и мягкая кожа, жемчужины в волосах. Но больше всего его донимали пышные формы, грудь и бёдра Афродиты, к которым он прикасался. А как он ощущал буквально всё, когда вошёл в неё… Нет. Нельзя было об этом думать. От всех этих мыслей хотелось только больше снова встретиться с богиней любви и снова предаться всем этим чувствам. И снова, и снова…

Афродита то гуляла по своему саду во внутреннем дворике храма любви, то принимала ванны в своем священном бассейне, то отвечала на молитвы смертных, но все никак не могла выбросить из головы Ареса. Почему он знал как она любит, чтобы к ней прикасались, даже если она сама не помнила об этом? Почему он решил поставить её желания на первое место? И почему же она сама всё никак не может выкинуть ту ночь из головы? Почему всё казалось таким правильным и верным? Что вообще происходит? Разобраться с собственными чувствами, когда ты только стала новой Афродитой да ещё и не помнишь ничего о самой себе? Слишком сложно для одного дня. Для двух. Для трех… просто слишком сложно.

Чтобы упорядочить мысли, Афродита часто принимала ванны в своём священном бассейне, который был наполнен не только чистейшей водой, но и магией богини любви и красоты. Она спускалась по мраморной лестнице на глубину и медленно проходила до выступа, на который присаживалась и медитировала. Богиня любви закрывала глаза, по её влажной коже пробегали мурашки от наполняющей её тело магии. Вода начинала светиться розовым и весь зал наполнялся магической энергией богини любви. С каждой минутой вода становилась ярче, а Афродита наполнялась магией с головы до пальцев на ногах. Её кожа светилась, впуская в себя энергию. Когда ритуал завершался, в воздухе будто лопался пузырь искр, которые плавно опускались на воду, на кожу и на пол в зале. Мысли переставали бешено носиться в голове, они успокоились и было легче обдумывать каждую из них по отдельности. И Афродита сидела в воде, из которой и появилась первая Афродита, смотрела на фрески и розы на стенах зала и обдумывала всё, что приходило ей в голову.

А мысли так и крутились по кругу. Все связанные с Аресом, с тем как он был с ней и как хотелось повторить, чтобы он был также ласков и также, где-то глубоко и далеко, знаком. Почему он был знаком? Почему каждый раз возникало это чувство, что они уже знакомы много лет? Это единство божественностей Ареса и Афродиты или это что-то большее? Что-то более глубокое и личное? Каждый раз, когда мысли добирались до этих размышлений о знакомых чувствах, голова начинала болеть – божественность яростно сопротивлялась появлению воспоминаний.

Так прошла целая неделя. Когда Гелиос начал восьмой восход на небе в своей золотой колеснице, Арес направился к храму Афродиты. Всё это время он не только размышлял о том, что с ним происходит и что он чувствует к богине любви, но и о том, что подарить ей в знак своих чувств. Казалось бы, что может быть проще? Смертные дарят девушкам букеты и какие-то побрякушки, чтобы завоевать их, но сработает ли такой подход к Афродите? Однако, Арес не смог придумать ничего другого.

Когда Арес пришел к храму любви и красоты, в руках он держал узорчатую коробочку. Нимфы провели его по внутренним коридорам храма, прямо в сад Афродиты. Богиня сидела на мраморной скамейке под раскидистой яблоней. Весь сад был заполнен цветами от фиалок до роз и маков, что наполняли воздух своими ароматами. В дальнем углу сада был пруд, в котором среди кувшинок плавала пара лебедей. У ног Афродиты толпились воробьи и белые голубки, которых она кормила.

Арес откашлялся, привлекая к себе внимание и нарушая блаженную тишину сада. Афродита подняла на него глаза, заправив за ухо выбившуюся прядь тёмных волос.

– Здравствуй, – тихо поприветствовал Арес, присаживаясь на скамью рядом с Афродитой.

– Здравствуй, – отозвалась она. Голубки и воробьи всё не хотели уходить, хоть их и перестали кормить. Афродита полностью обратила своё внимание на Ареса. – Ну как?

– Как что? – слово завороженный спросил Арес. Немного подумав, он вспомнил. – Я всё ещё хочу быть с тобой, если ты об этом. Это не была магия. Хоть и было волшебно, – с кривой ухмылкой добавил он. Лёгкий смешок сорвался с губ Афродиты, плечи заметно расслабились, будто невидимый груз свалился с них.

– Я рада, – она посмотрела прямо Аресу в глаза. – Потому что сама тоже всё ещё хочу быть с тобой, – призналась богиня.

– Вот и хорошо, – заключил Арес, протягивая ей коробочку, которую сжимал в руках. – Это тебе, кстати говоря.

Афродита нежно улыбнулась и приняла коробочку. Материал был гладким и приятным на ощупь. Золотые узоры на поверхности переливались в солнечном свете. В узорах богиня заметила очертания роз и деревьев, которые собирались в красивую картину на крышке коробочки. Афродита открыла коробочку – внутри на тёмной мягкой бархатной подушечке лежали золотые серьги с рубинами. Драгоценные камни после мастерской огранки были прозрачными, резкие грани играли со светом, заставляя драгоценность будто светиться изнутри.

– Какая красота! – воскликнула Афродита. Она аккуратно достала украшение из коробочки и рассматривала с разных сторон.

– Подумал, тебе могут понравиться, – тихо признался Арес. Он стал замечать, что рядом с Афродитой ему не так уж и хочется быть громким, да и зачем, если единственная, кто должен его слышать, рядом.

– Мне нравится, – кивнула богиня и примерила серьги. На своих местах они смотрелись также роскошно, как и в коробочке.

Нимфы принесли своей госпоже золотое зеркало с длинной ручкой и пока Афродита разглядывала себя и свои новые серьги в отражении, Арес словно завис. Просто разглядывал как свет играет с красными драгоценными камнями, как блестит золото и как прекрасно всё смотрится на Афродите. Возможно, любой другой Арес если бы увидел его, то рассмеялся бы над ним, но нынешнего Ареса это совершенно не волновало. Он просто смотрел на богиню любви и красоты и думал, что вот это, наверное, смертные бы назвали счастьем – быть рядом с любимой женщиной… Мысли резко остановились. “Любимой”? Слово эхом пронеслось в голове, будто рикошетом по всему пространству внутри.

– Я тоже должна тебе что-нибудь подарить, – сказала Афродита, снова возвращая внимание к Аресу и выдергивая его из размышлений. На несколько минут она задумалась, её взгляд блуждал по Аресу, по саду, по небу – да в общем то по всему, пока богиня любви была в раздумьях.

– Ты ничего мне не должна, – попытался снова начать разговор Арес, но Афродита его перебила, прижав свой тонкий наманикюренный пальчик к его губам.

– Но я хочу. И придумала что, – богиня игриво подмигнула, – но мне нужно время, чтобы всё подготовить, так что вручу тебе подарок через пару дней.

– Хорошо, – кивнул Арес, отодвигая руку Афродиты от своих губ и переплетая их пальцы вместе.

Афродита снова лишь нежно улыбнулась и чуть крепче сжала ладонь Ареса. Его рука была большая, пальцы шершавые от мозолей от разного оружия, которым владел бог войны. И снова это чувство. Чувство, что всё так и должно быть. Будто вот так держать его за руку – это самое правильное, что только могло быть. Будто они держались за руки не в первый раз, будто они уже всё это проходили когда-то давно. Будто всё это уже было в их прошлой жизни…

Нет. Не могли же Мойры быть настолько жестоки и одновременно благосклонны к ним. Не могли они дать возможность вознестись двум людям, которые любили друг друга, когда были смертными, только чтобы они забыли о себе всё и снова влюбились. Это наверняка просто воспоминания их божественных предшественников. Просто невероятная сила, что тянет друг другу каждых Ареса и Афродиту. Связь именно их божественности, а не их самих, ведь так?

Арес вернулся два дня спустя. Пришлось прикладывать много усилий, чтобы просто не сорваться на бег и не домчать до храма Афродиты за несколько минут. Афродита сидела в главном зале и разбирала пергаменты с молитвами и просьбами от её почитателей. В зал проникали лучи солнца из больших окон на потолке, заливая всю комнату мягким светом. На стенах всё также вились розы, наполняя зал приятным ненавязчивым ароматом.