Алекс. Девочка из моего прошлого
Пролог
Большие глаза, наполненные слезами и ужасом. Они смотрели на меня с надеждой, что я не стану давить и тянуть то, что Алина так упорно пыталась скрыть от меня много лет. А если вернее, то скрыла. Четыре гребаных года ее не было в моей жизни точно так же, как и моей дочери, о которой я узнал считаные часы назад.
Я не любитель долгих отношений. У меня никогда их не было, если не учитывать то, что мы прожили с Алиной. Ее ошибка лишила нас шанса на будущее, на что-то очень серьезное. Мы разошлись очень плохо, ненавидя друг друга. Не без моего участия, естественно.
И я решил, что эту жизнь надо прожить достойно. Нужно наслаждаться каждым днем, кайфовать. Жить с женщиной, а когда потеряется к ней интерес, находить новую. Так и прошли последние три года. Да и все было замечательно, пока не появилась ОНА.
Девочка из моего прошлого.
Невинно хлопая длинными ресничками, она повела себя так, будто вовсе меня не знает. Вела себя самоуверенно, не замечая перед собой никого. Будто долгое время занимается компанией и ничьей заслуги в том, что она такая успешная, кроме нее, нет.
Та тихая Алина, которую я знал в прошлом, испарилась, изчезла. Вместо нее появилась совсем другая. Дикая кошка, которая шипит мне в лицо при первой возможности, показывает зубки и когти.
Вроде бы сидел в клубе после долгого рабочего дня и искал глазами, с кем могу провести эту бесконечную ночь. Не сводил глаз с яркой брюнетки в красном, облегающем стройное тело платье. Но как вспомнил маленькую девочку, которая кричала: «Папа, а ты меня не любишь?» – так все внутри перевернулось вверх дном.
Папа… Мало того, что я уже являюсь отцом девочки, которой скоро четыре года исполнится, так еще и такой кретин в ее глазах… Сколько всего ей Алина наговорила, что малышка считает, что я ее не люблю? Да знал бы я, что у меня есть дочь, на конец света за ней отправился бы! Но я, черт побери, не знал!
Брюнетка сидит рядом, гладит меня по плечу. Что-то шепчет, просит меня увезти ее домой. Домой – это, скорее всего, ко мне. Размечталась ты, женщина. В свой дом я левых баб не вожу, в своей кровати ни с кем не сплю.
В клубе горит тусклый свет, музыка ревет. Брюнетка ведет рукой по моему бедру, дотрагивается до ширинки. Да только почему-то я уже потерял к ней интерес. Слишком легкодоступная, ни разу не сказала «нет» или же «так быстро». А зря.
Достав из кармана портмоне, вытаскиваю пару купюр и бросаю рядом с ней. Сам же встаю и уверенной походкой иду к выходу, слыша за спиной ругательство. Извини, женщина, сегодня ты обойдешься без меня. Другого ты найдешь без проблем. Желаю удачи!
Набираю номер Алины, выруливая на трассу. Раздаются оглушительные раскаты грома, а дождь льет сплошной стеной. Настроения нет совсем.
Захарова не отвечает на мой звонок, чем злит меня еще больше. Но я не стану скрываться, ждать, когда она сама решится рассказать всем своим родственникам, кто является отцом ее дочери. Все ее эти страхи… Она и тогда, несколько лет назад, скрыла от меня, кем является на самом деле. И эта ложь довела наши отношения до того, что мы разошлись, всем сердцем ненавидя друг друга. Не осталось ни капли желания искать Алину, попробовать простить, снова стать пусть не любящей парой, но хотя бы друзьями. Она свалила в другую страну. А я стал вот таким человеком, который не думает ни о чем, кроме своей выгоды и кайфа.
– Да, – наконец слышится ее голос в трубке. – Саш, я не могу сейчас говорить. Да и не хочу. Чего тебе надо? Зачем позвонил? Давай хотя бы завтра все обсудим? Сегодня я сама не своя. Мое сердце просто не выдержит столько переживаний.
Саша… И опять же, кроме нее и моей матери, меня почти никто так не называет. Тихий мягкий голос срывает башню. За последние годы никогда не реагировал на женщину так остро, никогда не сходил с ума от злости и ярости одновременно. Хочется прикоснуться к ней, а лучше придушить за то, что скрыла от меня моего ребенка. Что столько лет не вспоминала, не задумалась над тем, что малышке нужен отец. Но вместо этого Алина рассказывала ей всякую ерунду. Да такую, что дочь меня возненавидела. И считает, что я ее вовсе не люблю. И никогда не любил, раз бросил.
– Я у вашего дома, – жестко бросаю, притормозив у огромных высоких ворот. – Выходи, поговорим. Или ты хочешь, чтобы я постучал в вашу дверь? Поверь, я это сделаю с удовольствием.
Повисает пауза, а следом глубокий вздох. Алина молчит, я же терпеливо жду, любуясь, как льет дождь.
– Давай завтра днем обсудим все интересующие тебя вопросы, хорошо? – мягко, я бы даже сказал, вкрадчиво просит она. Но я в этот раз на твои ласки не поведусь, Захарова.
– Нет, мы поговорим сегодня. Прямо сейчас. Идешь или мне… – покидаю салон автомобиля и захлопываю дверь так, чтобы Алина услышала.
– Ладно, ладно, – соглашается она. – Подожди пару минут.
И пары минут достаточно, чтобы я промок насквозь. Ворота расходятся, и я захожу во двор. Алина бежит в сторону беседки, жестом приглашая меня туда же.
– Зачем ты пришел? – шипит змеей, обнимая себя за плечи.
Смотрю в ее глаза и пытаюсь понять, что я чувствую. Что в ней изменилось? Да и ничего особенного нет в этой лживой девчонке, но меня опять клинит. Передергивает от ее взгляда не на шутку. Хочется придушить и прижать к себе одновременно.
– Хочу, чтобы наши родители обо всем узнали, – цежу сквозь стиснутые зубы.
– Ч-что? – нервно усмехается Алина. – Да ты с ума сошел! Наши родители… Ты о них подумал? Сколько лет мой папа с дядей Рамилем дружат? Ты хочешь их врагами сделать, да?
– Я хочу видеть дочь тогда, когда душа моя пожелает. Хочу быть с ней, хочу, чтобы она не считала меня последним кретином, который бросил ее еще не рожденной. Хочу, чтобы ты расплатилась за свою ложь, Алина! Хочу, чтобы ты испытала ту же боль, что испытываю сейчас я! И ты за все ответишь! Ты расплатишься!
– Нет, ты реально сошел с ума, – хрупкие плечи дрожат, Алина трясется как осиновый лист. – И откуда ты взял, что Айсель тебя ненавидит? Ерунда какая, Саш! Ты… Ты… Пожалуйста, уходи!
Я лишь нервно улыбаюсь, замечая, как она облизывает свои пухлые губы. Переживает, нервничает. Но это ничего не изменит, потому что достаточно. С дочерью я хочу быть рядом. Отцом стать надо нормально и доказать малышке, что я на самом деле не кретин. Не такой, каким меня описала Алина.
– Мне сейчас плевать, что подумают наши родители. Плевать на их реакцию. На то, как они себя поведут и кого прикончат первым. Рано или поздно это должно было случиться. О чем ты думала, когда рожала нашу дочь, Алина? Хотя бы разок у тебя в голове пробежала мысль, что я имею полное право знать о ребенке? – тычу пальцем в висок, где долбит от напряжения. – Нет, конечно. Не задумалась.
Девчонка оглядывается, трясясь еще больше.
– Саш, пожалуйста, не усложняй ситуацию. Айсель спит. А папа у себя в кабинете. Если он увидит нас, то сразу догадается. Пожалуйста, уходи.
– Я никуда не уйду, Алина. Более того, хочу увидеть дочь. Прямо сейчас. Я уверен, что ты сможешь сделать так, чтобы я оказался в ее комнате. Без всякой шумихи. Так, чтобы никто не почувствовал в доме присутствия чужого человека. Ты у меня умница. Всегда ею была. Да только повела себя как дура, и вот, – развожу руками. – На тебе результат.
Теперь и губы девушки дрожат, и подбородок. Да только сегодня я предпочитаю быть настоящим козлом и не таять перед ней. Этой ночью я никаких протестов слышать не хочу.
– Я и так на иголках, – шепчет слабым голосом, сжимая руки в кулаки. – Клянусь, не было дня, чтобы я о тебе не думала. Но не могла я… Не могла прилететь обратно, понимаешь? Если бы не дядя Эмиль, с которым мы случайно встретились в Америке, я бы, наверное, никогда не вернулась. Он рассказал папе, что видел меня с маленькой девочкой, которая меня мамой называла. Отец примчался без предупреждения и… – шмыгнув носом, Алина снова оглядывается. – Тогда я ничего скрыть не смогла. Кроме твоего имени. Саш, я не могу плюнуть на все, понимаешь? Я не могу так подло поступить с твоими и моими родителями. Пожалуйста, дай мне немного времени. Я придумаю, как…
– За четыре года ты не смогла ничего сообразить. И каким таким образом сможешь нафантазировать что-то за короткий срок, Алина? – рычу от злости, которая пробивает до костей и вышибает весь кислород из легких. Хочется крушить, ломать все вокруг, как это делал несколько лет назад, когда мы расстались с этой девчонкой с синими испуганными глазами. – А давай-ка мы лучше знаешь как поступим? Как я прожил несколько лет без дочери, так и ты без нее столько же проживи. Вот тогда мы будем в расчете. Обещаю, даже не буду настаивать, чтобы ты родителям что-то рассказывала.
Знаю, жестко поступаю. Понимаю. Но мои слова – это ничто по сравнению с тем, что сделала Алина.
Девчонка отшатывается, но глаз с меня не сводит. Внимательно изучает мое лицо. Будто пытается понять, шучу я или же говорю всерьез.
– Ты… Нет, ты не можешь так со мной поступить. Нет, Саш, – качает головой, вытирая слезы с лица. – Пожалуйста, скажи, что это шутка такая. Неудачная. Саш…
– Разве я в состоянии шутить? Поставила себя на мое место и ощутила, что такое остаться без родного ребенка? Нет, ты не поймешь, пока действительно не лишишься Айсель.
Алина опять же отшатывается. Ловлю ее за талию, притягиваю к себе. Впечатываю в свою грудь и, заскрипев зубами, вдыхаю аромат ее волос. Как одержимый маньяк, ей-богу. Я и зол на нее безумно, но и отпустить не могу… Клинит на ней. Тупо крышу сносит.
– Не поступай так с нами, Саш, – шепчет она охрипшим голосом, трогая мое лицо кончиками пальцев. Меня словно током прошибает. Снова и снова. Тону в ее глазах. Опять она за свое. Снова соблазняет вкрадчивым голосом, ласковыми словами.
– Что тут происходит? – слышится голос дяди Тимура. Алина отскакивает, смотрит на своего отца так, будто привидение увидела. А потом встает передо мной, заграждая. Боится, что дядя Тимур меня ударит? Да ради бога!
– Ни-ничего… Пап, мы это… С Сашей обсуждали дела компании… – запинаясь, выговаривает Алина, на что я отрицательно качаю головой. Усмехаюсь.
– Дядь Тимур. Мы обсуждали Айсель, – честно признаюсь и делаю шаг вперед. Если даже ударит, то я заслужил.
– С какой стати? – рявкает так, что Алинка вздрагивает. В глазах мужика пробегает что-то мне непонятное. И в следующий момент он прищуривается, переводит взгляд на свою дочь. Догадался? – Алина? Он? Тот самый… Отец Айсель этот сукин сын, Алина? – последнее буквально кричит.
– Я, – отвечаю вместо девчонки и сразу же получаю кулаком в челюсть. Аж мир перед глазами темнеет. Но это все цветочки. Настоящие проблемы только начинаются.
– Па… Пап, пожалуйста! Пап, не надо! Я тебя умоляю, – голос Алины срывается. Она буквально хрипит, цепляясь за руку своего отца, которой он врезал мне. – Пап, он не виноват. Это я! Только я! Пожалуйста, пап!
– В чем ты виновата, Алина?! Этот сукин сын поступил точно так же, как его папаша! Сделал ребенка, а потом сказал, что он никакого отношения к нему не имеет? Так было? – рычит сквозь зубы.
– Нет, пап, клянусь! Он не знал! Это я! Я ему даже не сказала, что беременна. Я просто сбежала без оглядки. Ты постоянно злился, когда мы в детстве с Сашей играли. Я думала, что ты опять будешь против. Не смогла вам рассказать, сбежала, Честно, – складывает руки в умоляющем жесте.
Но я не позволю, чтобы она всю вину на себя взяла. Да, Алина совершила ошибку. Огромную. Скрыла от меня дочь. Но все же в прошлом мы оба накосячили, не справились. Убили все чувства, которые друг к другу испытывали.
– Немного не так, – выплюнув, подправляю Алину. Чувствую во рту неприятный привкус. – Мы встречались. Потом не сложилось у нас. Алина уехала в Америку, я же…
– Он не знал, – продолжает девчонка, не дает возможности договорить. – Папуль, я тебе всего лишь один раз лгала. Клянусь. Сейчас я говорю правду. Пусть Саша уедет, а мы сядем с тобой и спокойно обсудим эту тему. Я тебе все расскажу до мельчайших деталей. Честное слово. Папуль, – она обнимает своего отца за талию, тот прижимает к себе дочь и целует в макушку. Знает она, как смягчить жестокого и беспощадного капитана Захарова.
Алина жестом руки указывает, мол, уходи. Но я не собираюсь сбегать как трус.
– Пошел к черту! – сквозь зубы рычит дядя Тимур. – Я приеду еще, чтобы тебе в лицо плюнуть. Проваливай отсюда!
Глубокая ночь. Возможно, нам действительно нужно остыть. Я сейчас и соображать нормально не могу.
Взглянув на Алину, я спускаюсь из беседки и покидаю двор Захаровых. Еду домой, не обращая внимания на светофоры.
Мама звонит несколько раз. Приняв вызов, заверяю ее, что покинул компанию.
– Добрый вечер, – говорю.
Родители сидят в кухне за чашкой кофе, явно ждут меня. И мне бы сесть рядом с ними, по-человечески объяснить все, что сегодня случилось. Но вместо этого я поднимаюсь в свою комнату. Принимаю душ и, переодевшись, спускаюсь обратно.
Телефон в кармане вибрирует. Сообщение от Алины заставляет плотно сжать челюсти, чтобы не матернуться.
«Папа меня не выслушал. Поехал к вам. Пожалуйста, отнесись с пониманием».
Да какое, к черту, понимание?
– Надо кое-что обсудить, – выдает отец, проходя мимо меня – в наш рабочий кабинет. Но идти мне совсем не хочется. Уж обсуждать какие-либо дела тем более. Голова не сообразит сейчас абсолютно ничего.
– Что-то случилось? – мама цепляется за мой локоть и заглядывает в глаза. Явно чувствует, как я напряжен. – Саш?!
– Мам, если что, я этого не хотел. Совершил ошибку. Ребенком был. Но… Хотел бы вернуться в прошлое и все исправить. Да только уже поздно. Простите меня, – выдаю без запинки, на одном дыхании.
– Что случилось? – повторяет мама тверже. – Саш, что ты натворил?
Дверной звонок звенит раз за разом.
– Я не хотел. Все вышло случайно, – нервно сглатываю, уже понимая, кто стоит за дверью и что сейчас произойдет. Черт! Алина в чем-то была права.
– Дверь почему не открываете? – спрашивает папа.
На пороге дядя Тимур. Отец широко улыбается, увидев своего лучшего друга. Да только бывший капитан Захаров смотрит не на него, а прямо на меня. В глаза. В упор. Ненавидящим, убивающим взглядом.
– Тимур? Неожиданно так. Почему не предупредил, что приедешь?
– Я бы никогда не приехал. Но мне нужно разобраться с твоим… – пара широких шагов, и дядя Тим оказывается передо мной. Схватив за воротник, встряхивает как тряпичную куклу. Я и протестовать не имею права. – Сукин сын! Я же тебя прикончу!
Сопротивляться нет смысла. Я бы тоже сдурел, будь на месте Алины Айсель.
Родители что-то кричат, спрашивают, что происходит. Но я не отвечаю.
– А ты у своего сопляка спроси, – орет на отца дядя Тимур, а потом обращается ко мне: – Чтобы я не видел тебя вблизи своей дочери! Ты понял меня? Чтобы я вас вблизи своей семьи не видел! – опять оборачивается к отцу.
– Ты объясни… – голос папы еле слышен.
– Знал я, что от твоего сына не стоит ждать добра. Всегда знал! Еще когда дети мелкими были. Все кончено, Чернов. Твой сын поставил жирную точку в наших дружеских отношениях. Которые, заметь, длились двадцать пять лет, не меньше. Повторяю. Больше видеть вас не хочу! Никогда! Ни в коем случае! Я вас больше не знаю. Вы меня тоже! – бьет кулаком в стену и выходит из дома, захлопнув за собой дверь.
– Саш? – поворачивается ко мне отец. – Что ты сделал с Алиной?
Да только я не отвечаю. Плотно сжав челюсти, прижимаюсь к стене спиной. Потираю окровавленный рот ладонью. И думаю лишь об одном: Айсель моя дочь, и я имею право с ней видеться. Никто не может мне это запретить. Иначе я весь мир вверх дном переверну.
Или они лишатся Айсель раз и навсегда…
Или же я.
Глава 1
– Располагайся и чувствуй себя как дома, – говорит отец, едва мы оказываемся в кабинете. В моем кабинете, который выделили специально для меня и где я буду работать до конца своей жизни, как выразился мой папа.
– Ты меня балуешь, – с нескрываемым восхищением я рассматриваю просторное помещение. Сняв с себя кожанку, бросаю на диван и сажусь в кресло, действительно чувствуя себя уже состоявшейся бизнес-леди. – Но очень тебя прошу, не дави на меня. Справлюсь я отлично, даже не сомневайся. Но… Ты знаешь, о чем я.
Я безумно счастлива, что папа не стал углубляться и расспрашивать, кто же отец моей дочери. Разговор идет уже несколько дней. Как только родитель общается с Айсель, так у него крыша съезжает. Нет, я прекрасно понимаю, почему он так себя ведет. Но это не выход. Наезды ему ничего не дадут. Не заставит он меня признаться, с кем у меня был роман в прошлом.
– Я просто хочу знать… – начинает отец, но не продолжает, замечая, как я злюсь. – Ладно, ухожу я. К тебе сейчас девушка придет. Документы изучи и скажи, какие косяки найдешь. Окей?
– Угу, – пробормотав, я улыбаюсь. Хотя на душе кошки скребут.
Я сегодня впервые за долгое время могу увидеть его. Парня из своего прошлого. Того, кто разбил мне сердце. Того, кого я не смогла забыть за все эти годы своей жизни.
Если верить словам отца, то Саша стал успешным человеком. В компании никто не сомневается в нем и каждый уверен, что он справится с любой задачей. Молодец какой. А понять, что четыре с половиной года назад перед ним стояла совсем другая девушка, а не я, он не смог.
Ладно, все это не важно. Но важно то, как отреагирует Александр Чернов при виде меня. А еще… Ведь эту компанию будем вести теперь мы вдвоем. Наши родители решили положиться на нас. Это на словах так. А на самом деле я более чем уверена, что они каждую неделю будут тут проверку устраивать.
Папа уходит, я же включаю ноутбук и стараюсь немного ввести свой мозг в курс дела. Изучив пару файлов, я встаю со своего уютного места и иду к окну, откуда виден весь город. Картина превосходная. Осень пришла, а я уже мечтаю о зиме. Любим мы с дочкой снег.
Набираю номер Наталии Сергеевны и спрашиваю, как обстоят дела. Как ведет себя Айсель. Девочка она очень активная. Я два раза успела поменять садик, потому что моя дочка не очень умеет строить отношения. И если ей какой-то ребенок не понравился, то ссора между ними неизбежна. А я ненавижу, когда кто-то жалуется на Айсель.
– Не волнуйтесь вы так, Алина Тимуровна! – звонко восклицает женщина, едва я спрашиваю, смогла ли она уложить спать мою дочь. – Мы с Айсель весь день гуляли. А потом дома нашли чем заняться. Девочка настолько устала, что сразу уснула.
Вот в то, что она «сразу уснула», я не верю от слова совсем. Просто эта чудесная женщина совсем не любит жаловаться и безумно любит мою дочь. Наверняка Айсель потрепала нервы Наталии Сергеевне и уснула как минимум за час. Да и по голосу женщины понятно, что она сама дико устала.
– Хорошо. Возможно, я задержусь на работе. У вас нет на сегодня планов?
– Нет, конечно. Не волнуйтесь, милая Алина. Я подожду вас.
Поблагодарив женщину, я отключаю звонок и возвращаюсь на свое место. Вздыхаю, понимая, что жизнь не такая уж несправедливая. У меня есть все: дочь, работа, жилье, деньги. Нет только любви. И не было на протяжении долгих лет. Милена права: я должна думать о себе. Найти в себе силы дать шанс какому-нибудь мужчине, который появится на моем пути. Но нет такого… Нет такого человека, кому я могла бы довериться и постараться строить отношения.
Папа злится на меня вдвойне. Не только из-за того, что я почти четыре года скрывала от них, что родила ребенка. Да, это огромная ошибка, которую я совершила. Вторая ошибка за всю жизнь. Но я знала, как отреагирует отец. Если бы я все рассказала еще тогда, когда только узнала о своей беременности, папа сразу нашел бы того, кто со мной так поступил. И вот тогда действительно все перевернулось бы. И, возможно, этой компании не стало бы. А сейчас у каждого есть своя жизнь. Прошлое забыто. С Сашей мы будем иметь лишь рабочие отношения, не более. И не думаю, что он догадается…
Несколько коротких стуков, и дверь приоткрывается.
– Можно? – тихо спрашивает девушка, одетая в юбку-карандаш и белоснежную рубашку. Волосы собраны в аккуратный пучок. Выглядит идеально. Но я на миг застываю, как и сама она. Потому что мы узнаем друг друга. Я будто возвращаюсь в прошлое и снова переживаю ту сцену, когда целая толпа ребят смеялась надо мной, считая легкомысленной особой.
– А-Алина? – ее брови ползут вверх от удивления.
– Я, Майя. Я. Как же тесен мир, верно?
Майя, та самая яркая девушка со светлыми глазами… Та самая, которая ненавидела меня всем сердцем со дня нашей встречи. Стоит передо мной серой мышкой, внимательно разглядывает мое лицо. Будто все еще не верит, что эта та Алина, которую прилюдно унизила их компашка. В первую очередь ее же парень Артур.
– Если память мне не изменяет, то ты вроде была из обеспеченной семьи. Что тут делаешь? – киваю на диван, сама же откидываюсь на спинку и не могу отвести взгляда от девушки. – Присаживайся.
Пару секунд она так и стоит, словно замороженная. Потом, втянув носом воздух, заполняет легкие кислородом и делает шаг за шагом вперед. Аккуратно садится. На меня уже не смотрит, ломает себе ногти.
– Нет, Алин. После потери семьи я осталась ни с чем, – говорит она настолько тихо, что я еле разбираю слова. Становится слишком больно. Потому что не представляю, как можно жить, потеряв всех родных. Но и эту тему трогать не хочу.
– А как же твой парень? – иронично выгибаю бровь, постукивая пальцами по столу.
– Тебе все с самого начала? Или именно ответить на данные вопросы? – без капли злости выдает Майя, заглядывая в мои глаза пристальным взглядом. Лицо у нее бледное, как у мертвеца. И худая очень. – Давай лучше с самого начала. Чтобы все ясно стало. Возможно, это к лучшему. Давно хочу с кем-то поговорить, но не было такого человека, чтобы… – грустно усмехаясь, она разглядывает все вещи на столе, но на меня уже не смотрит.
– Не похоже, чтобы ты горела желанием рассказать о своем прошлом. А я не хочу заставлять тебя. Это не мое дело вообще и интересовать меня на самом деле не должно. В конце концов, мы сюда работать пришли, а не обсуждать личную жизнь.
– Нет, мне самой это очень нужно. Пойдет на пользу, – кивая больше своим мыслям, встает с дивана. Вспомнив, зачем сюда пришла, Майя снова усмехается, но в этот раз на то, что папки с документами держит в руке очень крепко. Положив их на стол, садится обратно. – После того как ты ушла из университета, столько всего произошло…
На самом деле мне очень даже интересно, что Майя имеет в виду под словами «столько всего», но в то же время я понимаю, что причиню и себе боль, и этой девушке, если стану давить и просить, чтобы она все выложила как есть.
– Мои родители попали в аварию. Скончались на месте ДТП, – выдохнув, начинает девушка. – В тот день я мало того, что узнала об их смерти, так еще и о том, насколько сильно вляпался папа в неприятности. Я осталась ни с чем. В самую трудную минуту мне помог Алекс. Подобрал с улицы, когда я так сильно нуждалась в поддержке. Не было никого, к кому я могла бы постучаться. Все друзья, лучшие подруги – они оказались… – горькая усмешка не исчезает с лица девушки. – Короче говоря, Алина, даже сейчас у меня никого нет. С тех пор я никого к себе не подпускала близко. И в глубине души понимала, что бумеранг настиг меня.
– А как же Артур? – повторяю я свой вопрос.
В горле стоит ком. Насколько бы Майя меня не бесила, сейчас мне ее жаль. Да и за все эти годы я научилась узнавать людей, видеть их настоящие лица. И сейчас эта девушка не та, которой была много лет назад. Тогда она была самодовольной избалованной папиной дочкой. Сейчас же такая беспомощная, загнанная в угол.
– Он меня бросил сразу же, как узнал, что у меня ни гроша за душой нет, – голос девушки становится хрипловатым, а глаза наполняются слезами.
– Прекрати, – качнув головой, я зажмуриваюсь.
Потому что понимаю, что она сейчас чувствует и что чувствовала тогда, когда ее все бросили. Четыре года назад меня не покидало ощущение, что я осталась одинокой. Хотя Милена ни на минуту не оставляла, постоянно была рядом и поддерживала. А у Майи, судя по ее словам, не было абсолютно никого.
– Да нет же, – она машет рукой перед своим лицом и вымученно улыбается. – Поверь, мне легче становится. Будто тяжкий груз с плеч снимается. Честное слово. Мне это было необходимо… Было необходимо с кем-то поговорить и опустошить душу. Я осталась на улице. И в универ не могла ходить, потому что финансово у меня не было на это возможности. Да и морально тоже. Меня Алекс, можно сказать, подобрал. Я бродила по городу в слезах, замерзала, но домой отправляться не хотела. Дом – это съемная комната, где жили пять человек. Все отвернулись от меня. А он… Он помог, приютил. Потом работу дал, в университет буквально заставил идти. Он не должен был все это для меня делать, поскольку я считаю себя недостойной всех его усилий. Я… Ведь я тоже была замешана в той ситуации с фотографиями. Алина, – девушка поднимает на меня заплаканный взгляд. – Можешь уволить меня сейчас же. Можешь сказать что угодно. Честно, я заслужила. Но… Единственное, прости меня, пожалуйста. Я тебя умоляю. После всех гадостей, что я натворила, Бог меня сильно наказал. У меня есть дочь, Алин. Мне страшно, что она тоже будет наказана из-за моих ошибок.
Глава 2
Нервно сглотнув, я стараюсь отдышаться. Слишком много информации за считаные минуты. Мозг отказывается соображать.
– Ты вышла замуж в итоге? – тихо уточняю я, впиваясь в девушку заинтересованным и немного грустным взглядом.
Если да, то она на самом деле большая умница. Раз после всех испытаний, предательств друзей смогла стойко стоять на ногах и устроила свою жизнь. Новую жизнь, с совсем другим человеком. Но почему-то мне кажется, что нет у нее отношений. Она выглядит слишком измученной и уставшей. Знакомо мне это состояние.
– Нет, – улыбнувшись сквозь слезы, она повторяет: – Нет, Алин.
Девушка вытирает влагу с лица и нервно кусает губы.
– Я немного запуталась. Есть предположение, но мне даже озвучивать страшно. Совсем не хотелось бы, чтобы это было правдой.
– Так и есть, – кивнув, вздергивает подбородок. – Я не считаю, что сделала что-то очень плохое. Влюбилась, встречалась с парнем, любила его безумно, хоть и был он изначально самодовольным козлом. Но сердцу не прикажешь, ведь верно? Думала, мы никогда не расстанемся. Я забеременела. Потом трагедия с родителями… Я все рассказала Артуру, однако единственное, что он мне дал, так это деньги на аборт. Командовать начал, что если я не избавлюсь, то рано или поздно убьет малыша. Господи…
Слезы опять текут по ее щекам. Я в ужасе слушаю ее речь и на секунду ставлю себя на место Майи. Не дай бог, если бы Саша мне такое сказал, я бы, скорее всего, прикончила его там же, несмотря на то, что все считают меня тихой и не умеющей отстаивать свои права девушкой. Ради своего ребенка я готова уничтожить каждого, кто его обидит!
– Когда Артур увидел меня с животом, так чуть не придушил в университете. Опять же Алекс заступился. Глупо было, конечно, но сказал, что мы в отношениях. И что я от него беременна. После этого тот кретин, отец моей Маши, раз и навсегда отстал от меня, а напоследок наорал, что я продажная баба. В то мгновение я так сильно ощутила, что ты испытала в тот день, когда на тебя все накинулись с обвинениями. Даже Алексу сказала, что карма все-таки существует.
– Карма, – усмехаюсь я. – Нет, я так не считаю.
Не считаю, потому что Алекс никак не расплатился за свои ошибки. Я же родила крошечную малышку, с которой три месяца провела в больнице. Айсель появилась на свет семимесячной. Я даже не могла прикоснуться к дочке, которая весила-то всего пару килограммов. Настолько маленькой была, что я боялась причинить ей боль. Плакала, билась в истерике. Больше всего было страшно потерять дочь. Но мой ангел, моя Милена была со мной. Крепко держала за руку, гладила по голове в трудные минуты, успокаивала. Она столько всего для нас с дочкой сделала, что я всю жизнь буду ей должна.
– Нет, Алин, – разводит она руками. – Ты на меня посмотри, – усмехается невесело. – Отец моей дочери Артур. Который скоро женится. Угадай, кто его любимая девушка? – кривит она рот и морщится, словно от боли.
– Понятия не имею. Я же не со многими из университета поддерживала отношения. Но так понимаю, та самая оттуда?
– Ну да. Твоя подружка. Оля.
– Оххх, – срывается с губ, затем из горла вырывается истерический смех. – Господи… Так ты сказала, что тебя Артур бросил из-за денег. А у Оли они разве есть? Кстати, никакая она мне не подруга. Еще в тот день показала свое истинное лицо.
– Верно, меня бросил, потому что я осталась без копейки. А ее… А черт знает, Алин, каким таким образом она сумела его околдовать. Мне таким странным все это кажется. Но почему-то я уверена, что до свадьбы дело не дойдет, хоть ребята уже и готовятся к торжеству.
– Не думай о нем, – серьезно заявляю я, умом понимая, что это невозможно, когда в доме бегает копия человека, который засел в мозгах и в сердце еще много лет назад. И никак выбросить его оттуда не можешь. – Несколько лет ты без него справляешься на ура. Нафиг тебе такой мужик, Майя?
Девушка пару минут молча смотрит на меня, не издает ни звука. Задумывается.
– Сказать легко. Ты сумела забыть Алекса?
Опять ох! Следовало ожидать этого вопроса, конечно. Но ей знать ответ незачем. Потому что с Сашей у них хорошие отношения. Еще не хватало, чтобы рассказала ему о нашем разговоре.
– Забыла, – киваю и улыбаюсь широко. – Время лечит раны, Майя.
Время совсем не лечит раны, просто привыкаешь жить с той болью, со шрамом. Постепенно становится легче, но… Я не представляю, что почувствую, встретившись лицом к лицу с Сашей.
По выражению лица девушки отчетливо ясно, что она мне не верит. Но не задает лишних вопросов.
– А дочь твоя как? В садик ходит? – спрашиваю как бы невзначай.
– Ходит, – улыбается она. Глаза начинают блестеть от счастья. – Машка у меня умница такая. Маму не обижает, ведет себя спокойно.
– Вот видишь. Жизнь непредсказуемая штука, однако есть и положительные моменты. Так что… Жаловаться не нужно, Майя. Документы отдала, а теперь иди. Приступай к своей работе.
Девушка снова замирает и смотрит на меня ошарашенно.
– Я думала… Ты меня уволишь, – шепчет.
– Уволю, – киваю. – Обязательно уволю, если увижу косяки. А за прошлые ошибки… Это будет глупо, Майя. Только ты язык за зубами держи, чтобы мой папа ничего не узнал. Ну и дядя Рамиль тоже. Надеюсь, ты поняла меня?
– Конечно, – встав, поправляет подол юбки, улыбаясь, направляется к двери. – Спасибо, Алин. Ты просто ангел.
Ага. Ангел, черт возьми! Вообще-то я всегда такой была.
До самого вечера застреваю в компании. Мне нравится изучать документы, запоминать какие-то нюансы и вносить их в отдельный блокнот, чтобы потом обсудить с отцом.
Прежде чем уйти, звоню няньке и спрашиваю, все ли в порядке дома. Она утверждает, что Айсель ведет себя очень даже хорошо, хоть я и сомневаюсь в этом. Сбросив звонок, я жду обещанное сообщение от Наталии Сергеевны, куда она прикрепляет фотографию моей доченьки. Она качается на качелях, улыбается в камеру. Прямо копия Милены, ей-богу. Любительница позировать.
Папа просит зайти к нему. Не спеша покидаю свой кабинет и мысленно молю бога, чтобы мы с Сашей не встретились. Да только мою мольбу никто не слышит, и едва я оказываюсь в просторном помещении, где много лет трудится отец, как вижу знакомую мне фигуру.
Чернов сидит в кресле, закинув ногу на ногу. Поворачивается к двери и замечает меня. Мне кажется, я дышать забываю, встретившись с темными глазами. А Саша… Он не отводит от меня взгляда. Если так будет продолжаться, папа сразу догадается, что наши переглядывания неспроста. Так не смотрят равнодушные друг к другу люди. Тимур Захаров не глупый мужчина. Выводы он сделает моментально. Поэтому я выпрямляю спину и, уверенной походкой подойдя к столу, сажусь напротив Саши.
– Добрый вечер, – натягиваю на лицо улыбку, чувствуя, как сердце колотится в груди. И, кроме его стуков, я в данный момент ничего не слышу.
Глава 3
Милена всегда говорила, что я сильная девушка, несмотря на мои истерики. Бывало, я просто не могла контролировать свои эмоции и психовала. Вспоминая слова сестры, я гордо вздергиваю подбородок и смотрю на Сашу так, будто удивлена встрече со своим другом детства. А о том, что между нами были серьезные отношения, я вовсе предпочитаю забыть.
– Рада тебя видеть, Саш. Спустя столько лет, – говорю как можно тверже. На самом деле голос подрагивает, и, заметив в глазах парня из своего прошлого тоску и боль, я сразу же поворачиваюсь к отцу и нервно сглатываю. – Пап, что-то важное хотел сказать? А то поздно. Мне бы домой поехать.
В том, что отец не станет говорить о моей дочери здесь, при Саше, я уверена. И задерживать меня на рабочем месте тоже. А это означает лишь одно: коротко даст о чем-то знать и отпустит домой. Возможно, конечно, что сам подвезет и снова начнет ругаться, что я поступила неправильно, отказавшись жить в его особняке. Да только он не понимает, что я свое решение не изменю.
– Хотел сказать, что теперь вы с Саней должны быть начеку и ждать подвоха от всех и везде. Как я уже говорил, через некоторое время мы с Рамилем окончательно уйдем отсюда. А это значит, что судьба компании будет зависеть от вас. Много лет мы пашем, с чистой совестью хотим продолжить жить без бизнеса. Не подведите нас.
Саша подозрительно молчит. Но я вижу, как он напряжен. Крепко сжимает в руке телефон, не отводит взгляда от моего отца.
– Я тоже рад тебя видеть, Алина. Спустя столько лет, – парирует Саша и сразу же поворачивается к отцу: – Папа, конечно, говорил, что меня ждет сюрприз. Но чтобы такой… Настолько приятный, – улыбается он. – Дядь Тимур, ты в детстве в штыки принимал, когда мы с Алиной играли и иногда «терялись». Неожиданный жест с твоей стороны. Я думал, ты всю жизнь будешь против, чтобы наши пути хоть где-то пересеклись.
Господи. Мне визжать в голос хочется и ударить Сашу, желательно чем-нибудь тяжелым. Что он несет? Чего добивается, черт возьми?!
Отец усмехается. Потирает чуть заросший щетиной подбородок. Буквально сканирует то меня, то Чернова пристальным взглядом. Еще чуть-чуть – и я просто сбегу отсюда, как последняя трусиха. И от той сильной Алины, о которой постоянно говорит Милена, ни следа не останется. Стресс, который я пережила за сегодняшний день, намного больше, чем за последний год.
– Вы взрослые люди, Саня. Когда мелкий пацан пропадает с четырехлетней девчонкой, родители, естественно, волнуются. Тем более родители девчонки. Я смотрю, ты сейчас повзрослел, стал успешным, нам с Черновым клыки показывать начинаешь. Такие дела, да, Сань?
– Ну какие там клыки, дядь Тимур? Я просто вопрос задал и получил ответ, – поднимает руки вверх. – Хорошо, я понял тебя. Бизнес никуда от нас с Алиной не денется и не провалится. И более того, мы добьемся успехов, которых вы с моим отцом не добивались почти тридцать лет, – самодовольно ухмыляется парень. – Да, Алин? – поворачиваясь ко мне, гипнотизирует вопросительным взглядом. Благо, я быстро отмираю и киваю несколько раз в знак согласия.
Хитрый мерзавец. Таким образом пытается смягчить моего папу? Ведь видит же, что не понравился ему вопрос, который Саша задал.
– Все будет хорошо, – заверяю я отца и встаю, поправляя подол платья. – До завтра тогда?
– Я тебя подвезу, – папа встает следом. – Или ты на своей машине приехала?
– На своей, – улыбаюсь его заботе. – Пап, не волнуйся ты за меня. Субботу и воскресенье будем у вас, обещаю.
Отец лишь кивает. Попрощавшись с ним и Сашей, я выхожу из кабинета и, прислонившись к стене, глубоко вздыхаю. В висках стучит от напряжения, в горле застревает ком. Впервые за долгое время мне хочется спрятаться от всех и выть в подушку. Господи, что за день такой сумасшедший?
Створки лифта почти закрываются, как чья-то нога оказывается между ними – и они снова раздвигаются. Чернов Александр собственной персоной. Стоит напротив меня и смотрит так, будто придушить готов.
– И какие у тебя планы сейчас, Алина? Вернулась, чтобы опять все перевернуть вверх дном и свалить, оставить весь сломанный мир позади?
Как говорится, лучшая защита – нападение. Вот сейчас Саша нападает на меня, лишь бы себя обелить? И это выглядит так подло со стороны. Потому что мы оба знаем, что виновата не только я. Что разошлись наши пути не только из-за меня.
– Что за чушь ты несешь? – подаю я голос.
Нужно держать себя в руках и вести себя спокойно. Не обращать внимания на его попытки вывести меня на эмоции. Я умею их контролировать, ведь верно?
Саша заходит и, едва лифт трогается с места, нажимает на кнопку «стоп». Я что-то бормочу себе под нос. И очень стараюсь не злиться и не повышать голос. И только бог знает, каких усилий мне это стоит.
– Чушь? – усмехается уголками губ. Глаза черные-черные. Разглядывает меня так, будто сто лет не видел. Впрочем, так и есть. – Зачем ты вернулась, Алина?
Огромная фигура нависает надо мной. Я делаю шаг за шагом назад до тех пор, пока не прижимаюсь спиной к стене. Саша упирается руками по обе стороны от моей головы, наклоняется настолько близко, что горячее дыхание обжигает висок. Я замираю. Перестаю дышать. Лишь вздергиваю подбородок и упрямо смотрю ему в глаза.
– Чтобы работать? – выдаю я твердо. – Чтобы устроить себе новую жизнь, быть может? Без тебя! Идеальную жизнь! Где не будет человека, который не узнает девушку, которую, по его же словам, безумно любил? Я в компании своего отца, Саша. Кто ты такой, чтобы рычать на меня и какие-то там права качать? Ты вообще случайно с катушек не слетел? Отойди от меня! Немедленно!
Я говорю быстро-быстро. На одном дыхании! Воздуха катастрофически не хватает. Я чувствую исходящее от Саши тепло. Чувствую его дыхание и стук своего сердца. Оно вот-вот выскочит из груди. Господи, пусть он отойдет от меня. Пожалуйста.
– С катушек я еще не слетел. Но слечу, если ты весь день будешь торчать перед моими глазами. Где же ты была все эти годы, милая Алина? Парней как перчатки меняла? Что тебя вынудило вернуться? Неужели и там чье-то сердце разбила, а потом решила избавиться от него и отправиться далеко-далеко?
– Боже, – смеюсь, упираясь ладонями в мощную грудь. И чувствую, что его сердце тоже стучит слишком быстро. На самом деле он пытается вести себя так нагло и грубо. Но он нервничает. И несет всякую чушь лишь для того, чтобы меня задеть и больно сделать. – Нет, ну реально сумасшедший. Тебя не должна интересовать моя личная жизнь, ведь верно, Саш? Наши пути давно разошлись. Ты мне никто. Я тебе тоже. Так что отойди и сделай так, чтобы лифт начал работать. Мне домой ехать надо.
Чернов не отводит от меня глаз. Минуты две, наверное. Я выдерживаю его пристальный, задумчивый взгляд. Ощущение, будто вовсе не моргаю, не дышу, не живу. Где-то в облаках летаю. И вспоминаю все, что произошло между мной этим парнем.
Он был моим первым. С самого детства я любила его. И, мне кажется, что люблю до сих пор, раз так сильно голова кружится рядом с ним, а пульс все скачет.
– Ты не сможешь здесь работать, – наконец проговаривает он, сделав маленький шажок назад. Поправляет свой пиджак, затем зарывается в волосы пятерней. – Рано или поздно снова свалишь.
– Не-а, – качаю головой. – Никуда я не уйду, даже не надейся. И умей вести себя по-человечески. Не приближайся! Ни-ког-да! Понял меня?
Саша закатывает глаза и смеется, запрокинув голову назад.
– Свалишь, Алина. Как миленькая свалишь.
Хмыкнув, я вскидываю подбородок. Саша нажимает на кнопочку, и лифт снова трогается с места. Это тесное помещение заполнилось запахом, исходящим от Саши. Прикрываю глаза и нервно сглатываю, пытаясь не думать о нем и его словах.
К черту его! Честное слово! Прошлое не вернешь, ошибки не справишь. А настоящее… Оно не изменится. Иначе начнется настоящая война.
Телефон Саши звонит. Он смотрит на экран, но не принимает звонок. Поджав губы, прячет мобильник обратно в карман.
Створки лифта расходятся. Чернов выпускает меня первой, как джентльмен, хотя буквально минуту назад был готов сожрать, бил словами.
Достав из сумочки ключи от автомобиля, иду к выходу. Ноги трясутся. Не понимаю, почему так нервничаю. Это лишнее. Мы с Сашей будем видеться теперь часто. Я обязана привыкать и не дрожать так при каждой встрече с ним. Иначе он поймет, как действует на меня, начнет давить и наезжать еще сильнее.
– Алекс! – буквально кричит рядом проходящая девушка.
Я как-то неосознанно оборачиваюсь и моментально жалею, увидев, как она бросается на шею Саше. В горле образовывается ком.
Я всю жизнь боялась того, как отреагирует Саша, узнав о нашей дочери. И настолько же сильно боялась сломаться, увидев его с другой. Потому что это выше моих сил.
Практически бегу наружу. Телефон вибрирует. Милена звонит совсем не вовремя, но я останавливаюсь и отвечаю. Потому что она будет переживать и надумает черт-те чего.
– Да!
– Я к тебе еду. Надеюсь, вышла из компании? Папа не давил?
– Ага. Через минут двадцать буду дома. Нет, все в порядке. Ты поезжай к малышке, я тоже уже… – втягиваю носом воздух. И как можно побольше! На глаза почему-то наворачиваются слезы. Мне кажется, что от меня пахнет Сашей. – Пусть нянька идет домой, а ты присмотри за малышкой. Окей? Скоро приеду.
– Хорошо. Я буду ждать. У меня для тебя есть сюрприз!
Я вырубаю звонок и даже шаг сделать не успеваю, как слышу за спиной жесткий баритон:
– Малышка? Ты еще и ребенка родила? – говорит Сашка с издевкой.
Я смотрю на него и на его спутницу. Красивую шатенку с синими глазами. Мне больно, но я натягиваю на лицо широкую и самую обаятельную улыбку и, гордо вздернув подбородок, отвечаю твердым голосом:
– Есть, конечно. Или ты думал, что я буду всю жизнь реветь в подушку из-за тебя? Думаешь, ты того стоишь? Хрена с два, Сашенька!
Глава 4
Едва я выруливаю на трассу и оказываюсь далеко от Саши и его шатенки, даю волю слезам. Плачу, всхлипывая, шмыгаю носом. Боже, как же больно. Будто мне пощечину наотмашь влепили. Будто в спину нож воткнули. Дышать очень трудно. Как втягиваю носом воздух в легкие, так грудь начинает ныть. Слишком много стресса за один день. Ощущение, будто я прямо сейчас свалюсь в обморок, не доживу до завтра. Однако мне нужно держаться. Хотя бы ради дочери.
В глазах Саши было столько боли и ненависти, что мне с трудом верится… Мы не сможем работать вместе. Не сможем. Будем орать друг на друга каждый день. Вот так унижать, как это случилось несколько минут назад. Так бизнес не ведется. Наши отцы столько лет пашут, чтобы поднять компанию. А мы… Мы просто разнесем все в пух и прах.
Не знаю, как оказываюсь у нашего дома. Даже как поднимаюсь на девятый этаж, не помню. Дрожащими руками пытаюсь найти в сумочке ключи, но их нет. Нажимаю на дверной звонок и жду, когда мне откроют. Терпения нет. Хочется скорее под прохладный душ, хотя на улице достаточно холодно.
Милена ошарашенно смотрит на меня. Понимает, что что-то не так, однако вопросов не задает, лишь жестом руки указывает в гостиную.
– Мама! Ты мне шоколадку купила?
Айсель бежит в мои объятия. Опускаюсь на корточки, обнимаю, целую в темную макушку, затем в лоб. Когда ребенку каждый день что-то покупаешь, то он привыкает. И думает, что так будет продолжаться всегда. Но я настолько запарилась сегодня, что даже не додумалась заехать в магазин. В итоге пришла с пустыми руками, на что и удивляется дочка.
Она выразительно хмурится, я же готова разреветься. День был слишком тяжелым. На меня столько всего навалилось, Господи… Не выдержу, если и Айсель обидится.
– Купила, конечно. Разве твоя мамочка может без шоколадки домой приехать? – говорит Милена, протягивая малышке белый Сникерс. – Как раз то, что ты любишь.
Я оборачиваюсь к сестре и взглядом ее благодарю. Мой ангел-хранитель. Мой спаситель. Человек, который всегда за спиной. Защитит, выручит в любую минуту, при любом раскладе.
– Спасибо, мама! – дочь обнимает меня за шею, несколько раз целует в щеку.
– Задушишь маму, Айсель, – смеется сестра. – Мамочка сегодня сильно устала. Отпусти ее, пусть в ванную сходит. Давай ты съешь шоколадку, и мы пойдем мультики смотреть. А потом спать.
– Хорошо, – удивительно быстро соглашается малышка.
Провожу под струями воды час, не меньше. Вспоминаю слова Саши, его гневный взгляд. Как же он разозлился, узнав, что у меня есть ребенок. Почему так остро отреагировал? Неужели он тоже все еще что-то чувствует ко мне? Ну глупость какая. Он меня не искал даже за все те годы… Не старался найти. Зато у него есть красивая девушка. От которой он явно без ума. А у меня никого нет. И никогда не было.
Натянув на себя банный халат, выхожу наружу. Иду прямо на кухню, сажусь за стол. Меня уже ждет кружка кофе.
– Айсель что делает? – тихо спрашиваю.
– Айсель спит, – сообщает сестра, присаживаясь напротив. – Алин, ты почему в таком состоянии? Давно я тебя такой растерянной и расстроенной не видела. Расскажешь? Неужели он гадостей тебе наговорил?
– Так быстро уснула? – отвечаю вопросом на вопрос, игнорируя последние слова сестры. – Удивительно.
– Алина, – Милена трогает меня за плечо, слегка встряхивает. – Я начинаю переживать. Мне что, снова тебя с собой в Америку взять? Я тебя в таком виде оставить тут не смогу. Ты понимаешь меня?
Я поднимаю голову и встречаюсь с взволнованным взглядом сестренки. Она такая бледная и даже испуганная.
– У него есть девушка. Ему давно плевать на Алину. А еще легкомысленной меня назвал, когда узнал, что у меня ребенок есть. Он услышал наш с тобой телефонный разговор. Еще никогда мне не было больно из-за нескольких слов.
– Давай я тебе отвечу поочередно, дорогая. Саша взрослый человек, и наличие девушки в его жизни – это естественно, ведь верно? И если он тебе наговорил всякой ерунды, значит, что все еще неравнодушен к тебе.
– Он высказал мне в лицо чушь прямо перед своей куколкой! Это было так неприятно… И очень больно!
– Ну вот. Что и следовало доказать. Если бы он ее любил, милая, подошел бы к тебе без нее. Ты понимаешь, о чем я, родная? Значит, она просто временная. Не нужно все воспринимать всерьез. Но в любом случае я не понимаю, почему ты так переживаешь. Сама же говорила, что тебе абсолютно плевать на Сашу. Что ничего общего с ним иметь не хочешь. Разве нет? Что-то изменилось после сегодняшней вашей встречи?
Ничего не изменилось! Он лишь доказал, как сильно меня ненавидит. И нам будет крайне сложно найти общий язык.
– Не хочу говорить о нем. Я дико устала, – честно признаюсь.
Милена лишь берет меня за руку и сжимает ее в знак поддержки.
– Не забывай, что я всегда рядом, сестренка. Звони сразу же, как только почувствуешь какой-то подвох. Я примчусь, не задумываясь. Сегодня пришлось маме соврать. Она так тонко проникла ко мне, что я чуть не оговорилась. Благо, успела вовремя опомниться. Я сказала, что ты в Штатах забеременела.
– Хорошо, – вздыхаю я. – Буду знать.
– И еще, Алин. Мама сказала, что скоро день рождения Любы и его будут отмечать в ресторане. Ей, походу, двадцать лет исполняется. Мы тоже приглашены. Что думаешь по этому поводу?
Из горла вырывается нервный смешок. Я запрокидываю голову и хохочу как ненормальная. Нервы окончательно сдали.
– Я никуда не поеду, – выдаю, немного успокоившись. – Мы детство Саши не помним, но тетя Лера вполне может узнать в Айсель своего сына. Не знаю почему, но я это чувствую. Дочка ничуть в меня не пошла. Даже глаза такие же темные, как у ее отца. Ресницы длинные. Постоянно довольная собой. Характер точь-в-точь.
Милена молчит некоторое время. А потом говорит то, чего я от нее совсем не ожидала:
– Может, ты подумаешь над тем, чтобы рассказать Саше правду? Алин, вы уже не те дети, которыми были несколько лет назад. А взрослые люди. Родители! Я столько времени пытаюсь тебя образумить. Поверь, милая, Чернов имеет право знать о дочери. Тем более сейчас, когда они так близко друг к другу. Находятся в одном городе! Сядете с Сашей и обсудите эту тему. Может, и выход из ситуации найдете. Подумай хорошенько, родная.
Я не могу понять родную сестру. Мы с Сашей никогда не сможем быть вместе. Мы не доверяем друг другу. А уж после случившегося в прошлом… Нас не простят. Отношения родителей испортятся. Они станут заклятыми врагами, чего я боюсь уже много лет. С того момента, когда начала встречаться с Черновым.
Но Милена не давит. Глубоко выдохнув, встает с места и отходит к окну. Я изучаю ее хрупкую фигуру. Умом понимаю, что она все говорит верно. Да, Саша имеет право знать. Но не сейчас. Тогда, после разрыва наших отношений, я еще долгое время находилась в Питере. Чернов и тогда не вышел со мной на связь, не искал, не попытался хоть что-то исправить.
Я всего лишь не сказала, кто я. Чья дочь. И скрыла тот факт, что у меня есть близняшка. Но Бог знает, сколько раз я пыталась ему все рассказать. Брала всю волю в кулак и решала не таить. Но в итоге что-то случалось – и наш разговор отменялся. А потом стало просто страшно. Что Саша не захочет Алину, с которой дружил в детстве.
Как говорится, тайное рано или поздно становится явным. Вот и у нас случилось аналогичное. Да только когда он узнал, что я та самая Алина… Он закрыл глаза на то, как меня оскорбляют, унижают его же друзья. Просто промолчал. Стоял в стороне и наблюдал. Конкретно кайфовал от моего бессилия.
Я все же надеялась, что он очухается. Что вернется, попросит прощения. Но я ему не понадобилась. Никакой любви не было, раз он спокойно смог продолжить жить.
Сейчас он не скрывает свои отношения. Судя по тому, что его девушка приезжала даже в офис… А он ее обнимал в ответ… То намерения у Саши серьезные. Я не хочу лезть в его жизнь и что-то портить. Если он счастлив с той курицей накрашенной… Мне ничего не остается, кроме как закрыть на все глаза. Как-то я живу ведь несколько лет без него. И сейчас смогу. Но разница в том, что все те годы Чернова не было рядом. А сегодня он дышал мне в губы. После чего я отчетливо поняла, что все еще неравнодушна к нему.
– У Айсель скоро день рождения. Нужно будет сделать достойный праздник для моей прелести, – заговаривает Милена после длительной паузы. – А еще… Я сегодня договорилась с одним садиком. Малышка должна научиться играть со своими сверстниками.
– Должна, – вымученно отвечаю. Подхожу к сестре и обнимаю сзади. – Милен, я так устала. Что-то мне подсказывает, что я зря приехала. Не нужно было слушать отца.
– Нет, Алин. Папа заботится о нас. О тебе и Айсель он сейчас думает больше всего. Переживает сильно. Мы и так несколько лет несправедливо поступали с родителями. Обманули их, скрыли внучку. Это не есть айс. Но другого выхода у нас не было – тоже понимаю.
– Не было, – подтверждаю. – Папа сразу разузнал бы, от кого я беременна. Я и без того сильно переживала. Чуть Айсель не потеряла.
Дочка действительно выжила чудом. Родилась очень рано и была настолько крошечной… Господи, как вспоминаю, так по коже пробегают ледяные мурашки.
Телефон на столе подает признаки жизни. В абсолютной тишине трель слышится очень громко, и я вздрагиваю от неожиданности.
Номер неизвестный.
– Да, – отвечаю тихо.
Кто может мне звонить в такое время?
– Алина, – доносится хриплый голос Александра Чернова. – Думала, я не узнаю?
Глава 5
Мое сердце безудержно колотится. Колени дрожат, как и пальцы, которыми я сжимаю телефон. Меня охватывает паника. Но в следующее мгновение я понимаю, что зря так боюсь, зря переживаю.
Что он может узнать? Больше всего мне страшно от мысли, что Саша узнает о дочери. Но это невозможно, потому что в этой жизни только два человека в курсе, кто отец Айсель. Я и Милена. Ну а мы Чернову, естественно, ничего не рассказывали. Значит, он о чем-то другом.
Глубоко вздохнув, медленно выдыхаю.
– О чем ты? – тихо уточняю я. – С ума сошел? Какого черта звонишь мне, Саша? У меня и без того голова разболелась после твоего сегодняшнего наезда. Ведешь себя как маленький обиженный мальчик.
– Кого ты родила? Пацана? Стопудово пацана, – из трубки доносится глубокий вздох. – Сколько ему лет, Алина?
Кусаю губу до крови. Интересно, почему ему кажется, что у меня родился именно сын?
– Это не твое дело, Чернов! Ты ради этого позвонил, что ли? Почему ты думаешь, что в любой момент можешь звонить мне и нести всякую ересь? Кто тебе вообще дает право вмешиваться в мою личную жизнь, черт возьми?!
Дыхание сбивается. Я даже замираю и дышать перестаю, потому из трубки снова доносится вздох. Некоторое время мы просто молчим. Минуты две, возможно, даже больше.
Милена смотрит вопросительным взглядом, на что я прижимаю указательный палец к губам. Мол, молчи.
– Мне просто интересно, когда ты успела завести отношения. Такие отношения, что сразу решила выйти замуж. Хотел бы я увидеть отца твоего сына. Да и самого пацана тоже. Так скажешь? Сколько лет мальчишке?
Да Господи! Ну кем он себя вообще возомнил!? Пусть я его сейчас придушить готова, однако при каждом упоминании ребенка из уст Саши у меня сильно колотится сердце. Потому что внутри меня не перестает бушевать чувство, что он очень хотел бы стать отцом моего малыша. Но в то же время…
Не искал, не интересовался, где там Алина и что с ней произошло после нашего разрыва. Он продолжал жить и сейчас кайфует, я так понимаю, встречаясь с несколькими девушками в месяц. Не удивлюсь, конечно, даже, что он их как перчатки меняет.
– У меня нет сына, – тихо выдаю я, проглотив стоявший поперек горла колючий ком. – Пожалуйста, Саша, не звони мне больше. Выходи на связь, если это касается работы. Ты понял меня? Свою личную жизнь я с тобой обсуждать не собираюсь. Потому что ты мне никто и зовут тебя никак. Не заставляй меня жаловаться твоему отцу.
Саша вдруг начинает смеяться. Настолько громко, что я отвожу телефон от уха на несколько сантиметров, чтобы не оглохнуть. Раздражает… Его хриплый смех меня бесит!
– На радость, Алина. Жалуйся, сколько душа твоя пожелает. А потом еще и расскажи ему, как мы с тобой были близки. Уснуть ночами не могли, не увидев друг друга. А еще расскажи, какие бурные у нас ночи были. Помнишь, да?
На глаза наворачиваются слезы. Потому что я все помню. Потому что каждый день вижу перед собой Айсель – и в голове сразу проносятся все те счастливые дни, которые мы провели с Черновым. Вследствие которых я забеременела.
– Ма-ма, – доносится за спиной сонный лепет дочери. – Мам, я хочу воды.
Милена реагирует моментально. Бесшумно встает и берет из шкафа стаканчик. Дочь пьет воду и, потерев сонные глаза, идет обратно в свою спальню, не сказав мне ни слова.
Милена пожимает мое плечо, отправляется следом за малышкой. Я прикрываю веки, совсем позабыв о том, что я не вырубила звонок и Саша наверняка все услышал.
– У тебя дочь, – говорит он глухо, подтверждая мои догадки. И в его голосе столько боли, что опять же моя совесть просыпается не вовремя. – Сколько ей лет, Алина?
Чернов будто чувствует, что я вполне могла бы родить от него. Поэтому так настаивает и хочет узнать возраст моей малышки? Без сомнений.
– Саш, какое тебе дело до моей дочки? – выдаю я, не задумавшись и моментально хватаясь за сердце. Господи, как же больно… Ощущаю себя стервой, которая разлучила отца с дочерью. Впрочем, я и есть настоящая стерва. – Пожалуйста, больше не звони мне и не лезь в душу. Ты мне столько боли причинил, что ничего общего с тобой я иметь не хочу.
– Но у нас есть общая компания, – опять хриплый измученный голос. – И ты обязана общаться со мной. У нас еще много чего будет общим, Алина.
– Саш, – я буквально шепчу. – Завтра в офисе встретимся. А теперь спокойной ночи. Я дико устала и хочу спать.
Я отключаюсь и, поставив телефон на абсолютно беззвучный режим, прячу его в карман. Даже вибрировать мобильник не будет, если вдруг Чернов решит перезвонить.
Иду в спальню и улыбаюсь, наблюдая за тем, как Милена гладит по макушке Айсель и шепчет ей ласковые слова. Они лежат в кровати. Сестра переводит на меня грустный взгляд. Тихо встает и подходит ко мне.
– Меня каждый раз совесть мучает, когда я на Айсель смотрю, – шепчет она подрагивающим голосом. – Лучше бы мы тогда все всем рассказали. Хотели сделать так, чтобы родители врагами не стали… Но, Алин… Настоящая война начнется тогда, когда все узнают, что Сашка – отец Айсель. Отец малышки, о которой он не знал и которую никогда не видел. Четыре года! Господи… Мы совершили огромную ошибку.
Я и сама понимаю все. Но что случилось, то случилось. Не хочу усложнять ситуацию. Нет, я не могу Саше рассказать о дочери.
Никак не комментирую слова сестры. Она обнимает меня. Крепко-крепко.
– Останься со мной, пожалуйста, – прошу я ее, на что она кивает.
Натянув на себя ночную сорочку, ложусь в огромную кровать, где спит Айсель. Справа от дочки я, слева Милена. В последний момент беру мобильник с тумбочки, куда его положила пару минут назад, и замечаю на экране сообщение:
«Я рано или поздно все разузнаю, Алина. Даже не сомневайся».
Уснула я поздно. В голове все крутились слова из сообщения Саши. Что он узнает, Господи? Пусть занимается своей жизнью и… девушкой. А ко мне… К нам не лезет.
Неудивительно, что утром глаза совсем не открываются. Будильник еще не прозвенел, но я чувствую прикосновение маленького пальчика к щеке и слышу ласковое:
– Мамочка…
Улыбаюсь, пусть еще и проснулась не до конца. И снова повторяется:
– Мамочка…
Достаю руки из-под одеяла и сгребаю Айсель, прижимая к себе и целуя в макушку. Дочь смеется и пытается выпутаться из моих объятий.
– Где Милена? – спрашиваю я, прислушиваясь к звукам в квартире.
– На работу пошла. А Наталии Сергеевны еще нет.
– А почему меня не разбудили, когда Милена уходила?
Айсель, конечно, у меня в меру самостоятельная и никуда не полезет, но все же.
– Она сказала, что ты вчера устала и сегодня у тебя много дел. Поэтому я сидела на кухне и смотрела мультик на планшете. Тот, с помощью которого буквы учат.
Улыбаюсь, хотя в носу начинает щипать. Такая она у меня умная. И развитая не по годам.
– Тогда сейчас идем готовить завтрак, – поднимаюсь я и набрасываю халат. – Что ты хочешь? – спрашиваю, уже заранее зная ответ.
– Блинчики! – радостно кричит Айсель и бежит со мной в кухню.
Я прошу дочь подготовить все ингредиенты, пока сама иду в ванную. А когда возвращаюсь, на столешнице уже и мука, и яйца, и молоко. Сейчас и тесто вместе замешивать будем. Айсель обычно пододвигает стул, на который становится коленками, и помогает мне.
Когда мы все в муке, но довольные собой уплетаем получившиеся блины, слышу поворот ключа в замке. Не знаю почему, но на секунду напрягаюсь. Да черт возьми! Я теперь после Сашиных слов буду собственной тени бояться.
– Доброе утро! – кричит из коридора Наталия Сергеевна.
– Доброе! – хором отвечаем мы с Айсель.
Няня заходит на кухню и улыбается.
– Опять блинчики.
– Я сейчас все уберу, – киваю на бардак на столешнице и тянусь за кофе.
– Алиночка Тимуровна, собирайтесь на работу. Мы с Айсель сами справимся. Правда, милая? – поворачивается Наталия Сергеевна к дочке.
Айсель, еще не прожевав блин, только усердно кивает. Я делаю несколько глотков кофе, со щемящей нежностью и безграничной любовью наблюдая за дочерью.
В компанию еду со смешанным чувством страха и уверенности. Странный диссонанс, правда? Вроде и готовлюсь к тому, что увижу Чернова, но все равно липкая дорожка страха ползет по позвоночнику.
Остановившись на парковке, смотрю на себя в зеркало.
– Ты справишься, Алина. Он всего лишь твое прошлое, – говорю своему отражению.
Самовнушение помогает не особо, но я иду в офис, распрямив плечи и не оглядываясь затравленно по сторонам. Хорошее начало.
Но только в кабинете выдыхаю с облегчением. Сажусь в кресло, включаю компьютер, и тут раздается стук в дверь. Отец, наверное. Любит он все контролировать и проверять. Или Майя за вчерашними документами.
– Войдите!
Улыбка мгновенно слетает с моего лица, когда на пороге я вижу Чернова. А когда он захлопывает дверь, у меня начинается паника. Из этого кабинета не сбежать в Штаты…
Да и вообще никуда не сбежать. За спиной – стена. Передо мной – Саша…
Он смотрит так, будто я перед ним обнаженная стою. А с другой стороны, он злой как черт. Ухмыляется самодовольно.
Подходит, бросает на стол несколько папок с документами. Папки, которыми хочется ему по голове стукнуть. Да так, чтобы скривился от боли. Хотя вряд ли я такая сильная.
– Что это? – дерзко вздергиваю подбородок.
– Хочу проверить, на что ты способна, Алина, – улыбка на его лице становится шире. А мне испариться хочется, исчезнуть скорее. – Сегодня тебе от меня не сбежать, – добавляет Чернов, будто прочитав мои мысли.
Я закатываю глаза. Еле сдерживаю улыбку, потому сейчас я вижу в Саше Айсель. Нашу дочь. Она точно так же ухмыляется, когда в ее голову приходит что-то хитрое. Например, однажды на нее накричала мать одного ребенка из детского садика. Только из-за того, что Айсель заняла первое место в соревнованиях по танцам. Я была сильно расстроена. Милена достойно ответила женщине, и та ушла, сказав, что в следующий раз не позволит проиграть своей малышке, обязательно выиграют.
Моя дочка выглядит спокойной со стороны, однако на самом деле она упрямая и целеустремленная. Пусть родительнице своей подруги ничего не ответила, зато тренировалась весь день и обещала нам с Миленой, что и во второй раз она займет первое место, чего и добилась в итоге.
Смотрю на Чернова и расслабляюсь. Не вижу смысла держать лицо серьезным, когда так хочется смеяться. Я столько раз представляла перед собой эту картину. Ведь была уверена, что Саша будет бросать мне вызов каждый и каждый день, пока ему не надоест эта игра.
– Ведешь себя как маленький обиженный мальчик, – широко улыбаюсь я. – Вроде бы повзрослел. Сколько там тебе лет? Тридцать? Тридцать пять? – шучу, конечно же, и мысленно подмечаю, что Сашка злится.
Он думал, что я промолчу и буду подчиняться ему? Ага, блин. Пусть от своей шатенки требует, чего душа его пожелает. Но он все тем же ребенком остался, каким был больше четырех лет назад – это факт.
– Походу, Милена научила тебя заступаться за себя, да? Но получается у тебя, честно говоря, хреново, Алин, – он сидит на диване в расслабленной позе, так еще и ногу на ногу закидывает. Самодовольная ухмылка не исчезает с его лица.
– Меня жизнь научила быть такой, – складываю руки на груди. – Саш, нет желания с тобой спорить. Папа кучу документов оставил для изучения. Если твое дело не горит, пожалуйста, оставь меня в покое, чтобы я могла заняться немного и понять, что к чему. Мне и без того сложно привыкать к тому, что буду видеть твою самодовольную физиономию каждый божий день. Так что… Не нагнетай.
– Это я самодовольный? А то, как ведешь себя ты, как называется?
Открываю рот, чтобы сказать, что я всего лишь пытаюсь работать. Никому не надоедаю, ни к кому не лезу и спокойно так занимаюсь своими проблемами. Но Сашин телефон оживляется. Он достает его из кармана, смотрит на экран, потом переводит свой высокомерный взгляд на меня.
– Да, Юля. Да, я тебя слушаю, – отвечает, не сводя с меня темных глаза.
Я прикрываю веки и, откинувшись на спинку кресла, хочу закрыть чем-нибудь уши и не слышать, как он общается со своей девушкой. Это выше моих сил. Жмурюсь и мысленно молю Бога, чтобы из наших отцов хоть кто-то зашел сюда. Но ничего такого не происходит.
– Обязательно встретимся. Да, созвонимся. Жди от меня звонка.
Сукин сын. А ведь Саша специально это делает, чтобы испытать мое терпение. Но я открываю глаза и смотрю на него в упор. Мол, мне все равно на тебя. Абсолютно плевать. Да только… что творится у меня внутри… Только бог знает.
– Это ты так работать собрался? – растягиваю я губы в улыбке. – Отличный настрой. Продолжай в том же духе. Только не в моем кабинете, будь добр. И да, если делаешь это, чтобы я ревновала тебя или что-то тому подобное, то зря стараешься. Все, что я чувствовала к тебе, осталось в прошлом. И то было непонятно чем. Все так легко сломалось…
– Все сломалось только потому, что ты не сказала мне о своей близняшке, Алина. Если бы я знал, ничего такого не случилось бы, – рявкнув, Саша резко встает с места и, упираясь пальцами в стол, наклоняется ко мне. – И для тебя все наше прошлое называется непонятно чем? Браво!
Злобно усмехаясь, Чернов хлопает в ладони.
– Саш, не надо во всем винить меня и строить из себя жертву. Ты хотя бы слушать научись для начала. Забыл, как меня унижали в университете, а ты наблюдал со стороны с таким довольным видом? Ну да. Вот как раз тогда я поняла, что для тебя значу на самом деле. Не было смысла оставаться в городе, но я все равно осталась. И за все три месяца ты ни разу не появился. Ни разу, черт возьми! – контролировать свои эмоции получается с трудом. Я тоже встаю и иду прямиком к Саше. Потому что мне нужно выплеснуть весь яд, который закипает внутри меня. – Чего ты теперь вцепился в меня? Просто проваливай в свой кабинет и не лезь мне в душу. Мне и без того паршиво. В стороне делай что хочешь, встречайся хоть с тремя одновременно, однако в моем кабинете не смей разговаривать с левыми бабами лишь для того, чтобы испытать меня. Ты понял?!
Но он, вместо того чтобы ответить, наклоняется так, что между нами остаются считаные миллиметры. И смотрит в глаза… Дышит, дышит… Дышит…
Глава 6
– Ни черта я не понял, – шепчет прямо в губы. Обхватывает мой затылок и не дает ни единого шанса отстраниться. Запах, исходящий от него, действует на меня странным образом. То ли голова кружится, то ли мысль, что это немного смахивает на женский парфюм, заставляет отрезветь. – Буду говорить по телефону там, где захочу. Буду общаться с девушками прямо здесь, и ты даже протестовать не сможешь. Вбей это себе в голову. Да и мне не нужно тебя испытывать. Стоишь и от злости трясешься. Только потому, что ревнуешь. Разве не так, мелочь?
Мне бы сейчас пощечину ему влепить, но я гордо вздергиваю подбородок и смотрю в темные глаза с вызовом. Я не боюсь его. Но я боюсь своих чувств, которые испытываю к нему. Я боюсь им поддаться. Ведь уверена: сделай я шаг вперед, Сашу остановить будет невозможно. И между нами произойдет то, после чего назад дороги не будет. Мы вместе полетим на самое дно. Пусть он говорит, что есть у него девушка. Пусть он злит меня, сколько ему влезет, однако я чувствую, что он испытывает аналогичное ко мне.
– А не пошли бы вы, Александр Рамилевич, лесом? Желательно как можно скорее? Я не потерплю в своем кабинете такого беспредела. Считаешь себя Биг-боссом? Опустись на землю, мелочь. Ты имеешь тут точно такие же права, какие имею я. Так что хорош вести себя как самодовольный индюк, который возомнил себя пупом земли. Вообще, знаешь что? Проваливай из моего кабинета и оставь меня в покое…
Повисает короткая пауза. Но не проходит и пяти секунд, как Сашка начинает громко смеяться, запрокинув голову. Мне сейчас действительно хочется взять что-то тяжелое и треснуть по голове этого придурка, от пристального взгляда которого у меня коленки подкашиваются.
Я не знаю, когда руки парня оказываются на моих плечах. Он сжимает их так, что становится больно. Но он делает это не специально. Пусть он смеется, все же нет в его глазах какой-либо радости. Наоборот. Там только тоска и сожаление.
– Алин, ну если честно, – Чернов перестает смеяться. – Меня удивляет то, что ты начала так язвить. Такая Алина мне нравится больше. Но все же… С кем и где общаться – буду решать я сам, мелочь. Кстати, – он смотрит на наручные часы. – Ладно, сегодня не получится тобой заняться. Меня уже наверняка ждет моя… Кхм… – замолкает, смотрит в упор, будто ждет от меня какой-то реакции. Но я кусаю губу изнутри, прекрасно понимая, что он выдаст. – Девушка заждалась. Не до тебя сейчас. Ближе к вечеру приду за твоей подписью.
– Приятного развлечения, Саша. Надеюсь, у тебя не останется сил заглянуть ко мне. Подвези свою… Кхм… Девушку домой. Останься с ней, – говорю с натянутой улыбкой на лице. – И забудь обо мне. Пожалуйста, – складываю руки в умоляющем жесте.
– Ну уж нет. Не зря же судьба нас заставила пересечься вновь.
– Судьба… Саш, я не понимаю, чего ты хочешь? – на миг я забываю свои же слова, сказанные секунды назад. Становлюсь серьезной и почти рычу сквозь стиснутые зубы. – Сам говоришь, что у тебя девушка есть. Сам же к ней вроде бы спешишь. А тут начинаешь про какую-то судьбу. Я вообще-то от тебя никогда не пряталась. Захотел бы, давно нашел. Но ты не хотел, не искал и ничего подобного. А сейчас стоишь передо мной и… Черт… – я потираю лицо ладонью, понимая, что эмоции взяли вверх и я ляпнула слишком много лишнего. Потеряла над собой контроль. – Короче, уходи, – тычу указательным пальцем в дверь.
– Не пряталась, говоришь? – хмурится Чернов. – Зачем тогда свалила в другую страну, Алин?
– Я три месяца после нашего разрыва была в этом же городе! – неосознанно повышаю голос. – Три месяца!
– А я к черту отправился! В командировку вместо отца улетел и больше полугода в другой стране находился! Когда приехал обратно, от тебя ни слуху ни духу, – разводит он руками. – Потом дошли слухи, что ты карьеру устроила и мужика себе нашла. Что планы у тебя серьезные. Что я должен был сделать?
На самом деле ничего подобного не было. Но мне пришлось придумать, чтобы в случае беременности родители подумали, что отец Айсель – иностранец. Но чтобы они поделились такими вещами с семьей Черновых… Неожиданный поворот.
И сейчас, когда Саша таким тоскливым взглядом смотрит на меня, я действительно чувствую себя больше виноватой во всей этой истории, нежели считала Чернова. Совесть начинает мучить с новой силой. Даже хочется сесть и поговорить как взрослые люди. Но опять же… При таком раскладе последствий не избежать. Наши семьи станут врагами. Да и непонятно, как отреагирует Саша на то, что у него есть дочь, которую я больше четырех лет скрываю от него.
Но в то же время… Как вспомню прошлое, так выгнать его хочется и не думать о том, что когда-то я по уши была влюблена в этого парня.
– Ничего, – тихо отвечаю я. – Эти разговоры… Они ни к чему, Саш. Столько лет прошло. Давай не будем усложнять себе жизнь. У тебя она своя, у меня – своя. У тебя есть любимая девушка, у меня – дочка. Нас ничего, кроме работы, не связывает. Прошлое осталось в прошлом, сейчас же нам надо смотреть вперед. А ведем себя как дети, – качаю головой и отвожу взгляд. – Пожалуйста, перестань каждый раз наезжать и напоминать мне о чем-либо. Я хочу просто работать. Работать и достойно воспитать свою малышку.
Саша будто задумывается. У меня такое ощущение, словно он даже не дышит. Просто смотрит в мои глаза и кивает своим мыслям.
Он хочет ответить, но не успевает. Раздается короткий стук в дверь, и парень автоматически отстраняется от меня, плюхается обратно на диван. Я же бегу к своему месту.
– Заходите, – говорю, поудобнее располагаясь в своем кресле.
Я даже не удивляюсь, когда в кабинет заходит мой папа. Зато его брови почему-то ползут вверх, когда его вопросительный взгляд останавливается на Саше.
– Я, кажется, не вовремя, – усмехаясь, бросает отец. – Но это даже к лучшему, что вы оба здесь, – выражение лица серьезное. Я бы даже сказала, что злобное. Папа из-за чего-то расстроен. – Зайдите ко мне через час. Есть важный разговор.
Признаться, сердце заходится и падает куда-то в район пяток. Какой важный разговор? О чем? Неужели?..
Нет, нет и ещё раз нет. Папа не мог догадаться, а Милена бы не проболталась. Скорее всего, это о делах компании. Но на воре, как говорится, и шапка горит. И я испугалась так, что чуть сознание не потеряла.
– Ты только за этим зашёл или?.. – начинаю говорить, все ещё пытаясь взять себя в руки.
– А я вам помешал, что ли? – удивляется отец. – Ты даже побледнела.
– Не выспалась, – отвечаю, отводя взгляд.
– Работа требует концентрации, – с таким напутствием отец покидает мой кабинет, бросив ещё один задумчивый взгляд на Сашу.
А он сидит на диване с таким видом, вроде бы все происходящее его не касается. Но как только за папой закрывается дверь, спрашивает:
– Он знает?
– О чем? – хмурюсь я.
– О нас, – выдыхает Чернов.
А «нас» больше нет. Это «мы» было давно и недолго. К чему сейчас ворошить прошлое?
– Послушай, если я не рассказала тогда, зачем мне это делать теперь? Нет, ни отец, ни мать ничего не знают. И я бы очень хотела, чтобы так оно и оставалось.
Мама оказывается легка на помине. Смотрю на вибрирующий на столе телефон и, посчитав, что наш с Черновым разговор окончен, поднимаю трубку.
– Да, мам.
– Алина, – на фоне маминого голоса слышу шум дороги и снова начинаю нервничать. Надеюсь, она не сюда едет, чтобы на пару с отцом провести тот важный разговор. Тогда я точно в обморок свалюсь. – Я еду к тебе.
– Куда ко мне? – не понимаю сразу, потому что мысли, как тараканы, разбегаются в голове.
Ещё и Чернов сидит напротив, кажется, не собираясь никуда уходить. Я не выдерживаю и взглядом и рукой указываю ему на дверь. Саша усмехается, но, поднявшись, выходит.
– В квартиру твою, – объясняет мама. – Заберу Айсель. Хотела, чтобы ты позвонила няне и предупредила.
– А, – кажется, даже с облегчением выдыхаю. – Конечно, мамуль.
– У тебя там все нормально? – ничто не укрывается от материнского взора, даже по телефону. – Ты будто напряжённая какая-то, дерганая.
– Все в порядке. Работы много.
– Но вечером мы обязательно поговорим.
Я почти стону. Сейчас отец, вечером мама. Мне нелегко даются душевные беседы, учитывая, какую тайну я храню.
– До вечера, мамуль.
Она отвечает тем же, и я сразу набираю номер Наталии Сергеевны. Рука дрожит, пальцы стали ледяными. Я слишком сильно разнервничалась.
– Слушаю, Алиночка Тимуровна.
– Ещё раз здравствуйте, – бодро отзываюсь. – Сейчас приедет моя мама. Она заберёт Айсель к себе, и вы на сегодня можете быть свободны.
– Я поняла, – говорит нянька. – Минуточку, Айсель трубку вырывает.
Я улыбаюсь, даже забыв на минуту, что в скором времени отец ждёт нас с Сашей у себя в кабинете.
– Мамочка, – слышу в трубке. – Бабушка приедет?
– Да, милая. И заберёт тебя, а я приеду к вам после работы. Ты только слушайся бабушку, хорошо?
– Да, мамочка. Пока.
– Люблю тебя.
– И я тебя.
На душе становится теплее, но на делах совершенно не могу сконцентрироваться. Смотрю на часы и отсчитываю минуты. Наконец поднимаюсь и иду к кабинету отца. Стучу и с замиранием сердца открываю дверь.
Чернов уже здесь. Я стараюсь не смотреть на него и прохожу к свободному креслу. Присаживаюсь. Не могу не заметить серьезный вид папы. И то, как он изучает меня пристальным взглядом, а потом переводит глаза на Сашу.
– Ты так смотришь, – нервно усмехаюсь я, – будто мы что-то ужасное натворили. Или же компанию обанкротили. Что случилось, пап?
– Хотел вас предупредить. Вчера до меня кое-что дошло, а потом я увидел те кадры на камере наблюдения. И… Мне увиденное совсем не понравилось, Алина.
Мне кажется, я сейчас действительно свалюсь в обморок. Неужели он увидел, как мы чуть ли не орали друг на друга с Сашей в лифте? Почти в рот друг другу лезли. Господи, дай мне сил и терпения, я тебя умоляю.
– То есть… Что увидел, дядь Тимур?
Папа что-то бормочет сквозь зубы. Вздыхает глубоко и, нажав на несколько клавиш в компьютере, поворачивает его в сторону Саши. И там кадры, где он обнимался со своей той намазанной шатенкой. Она ещё и целует его… В губы!
– Такого беспредела я в этой компании не хочу, Саня. Ты, будущий владелец, ведёшь себя так… Кхм… Что же будут делать твои подчиненные, если ты не умеешь себя вести в своем же офисе. Тебе понравится, если на каждом углу работники будут обжиматься… Черт побери! Не вынуждайте меня обсуждать с вами такие темы!
– Так, дядь Тимур, это случилось раз в жизни и больше не повторится. Слово даю. Но… А если Алина завтра влюбится в своего… Подчиненного, например. Ей нельзя с ним общаться? Ну это судьба как бы… Ну вдруг…
– Общаться, Саня, это не облизывать друг друга. Но моя дочь такого сделать не посмеет.
Саша криво усмехается. Он это говорит специально, не отводит от меня глаза. Уголки его губ приподнимаются в ухмылке. Он будто взглядом говорит: «Мы ещё посмотрим, как поступит Алина».
– Пап, не волнуйся. Ничего подобного я не сделаю, обещаю. Если ты звал из-за этого, то… Я тебя поняла. Саша, думаю, тоже. Я могу уйти?
– Можешь, – кивает отец. Чернов встаёт следом за мной, смеясь что-то говорит отцу, но разобрать у меня не получается. В голове такая каша…
Я буквально лечу к лифту. И по закону подлости оказываюсь там вместе с Сашей. Наедине. Ему как раз нужен повод, чтобы подколоть меня, что он и делает с удовольствием.
– Ты застукала, да? Так сильно ревность в голову ударила, что решила своему отцу все рассказать? – рычит он, едва створки лифта закрываются.
– Ну да, Саш. Я застукала. И что ты сделаешь? Может, ещё и ударишь пару раз?
– Да нет, – хитро ухмыляется он. Подходит вплотную, опять нависает надо мной скалой и, перед тем как наклониться, останавливает лифт. – У меня есть идея куда круче.
Глава 7
Мне не нравится поведение этого человека. Между прочим, прошло столько лет. Саше вроде бы двадцать шесть уж точно есть, но четыре года назад он вел себя куда адекватнее, чем сейчас.
В темных глазах загораются хитрые огоньки, не предвещающие ничего хорошего. Я же складываю руки на груди и смотрю в упор, с любопытством ожидая, что он выдаст дальше. Ну, как я и ожидала, Чернов наклоняется к моему уху. Как только горячее дыхание касается кожи, так по телу пробегают мурашки. И я моментально вскидываю ладони вперёд, упираюсь в твердую грудь и пытаюсь оттолкнуть его. Да только Саша, кажется, вообще не в этом мире, где мы находимся. А в том, где он уже раздел меня и оценивает со всех сторон. Пьяный взгляд проходится по моему лицу, опускается ниже – к блузке, две верхние пуговицы которой растегнуты.
– Извращенец! Отошёл от меня! Немедленно! – прорычав, дрожащими пальцами пытаюсь протолкнуть пуговицу через петлю. – Чего пялишься? Тебя, кажется, твоя та накрашенная куколка не устраивает?!
– Устраивает, – хрипло выдает он, упираюсь руками в стену по обе стороны от моей головы. – Да только почему-то клинит на тебе. Вот мне очень интересно… Зачем ты это сделал, Алин? Ведь не просто так дядя Тимур сделал мне замечание. Он ни разу…
– Значит, ты очень часто приводишь сюда своих… – запинаюсь, не знаю, как выразиться. На самом деле я не люблю материться, однако сейчас в голову кроме мата ничего не приходит, что очень удивительно.
– Да вроде бы нет.
– Так ты сам ответил на свой вопрос. Не приводил – не получал от моего отца по заслугам. А как привел, так получил. Поверь, если бы я обнималась или же позволяла кому-то целовать меня при всех работниках, дядя Рамиль точно так же позвал меня к себе и учил бы уму-разуму. Мне абсолютно плевать на то, с кем ты и чем занимаешься. Не вижу смысла доносить отцу. Он не слепой, как ты уже убедился.
– Мой отец не такой, как дядя Тимур.
– Вот оно как?! И какой же твой отец? Окей, я завтра приду со своим мужчиной и буду при всех облизывать его. И обязательно, чтобы дядя Рамиль увидел. Уж очень хочу его реакцию проверить.
– А ты только посмей, – вдруг выдает он угрожающим тоном. – Все кости ему поломаю и покажу дорогу в лес…
– Я твоей дамочке, между прочим, не показывала никуда дорогу! Ты какого черта в мою личную жизнь вмешиваешься? Отойди от меня, Саша! Это уже не смешно! Если ты каждый раз будешь так делать, – я развожу руками. – То я просто перестану пользоваться лифтом. Ты меня достал потому что! Отойди, черт возьми! Не слышишь…
Договорить не успеваю, потому что Чернов уж слишком резко обнимает меня за талию и прижимает к себе. Впивается в губы с таким напором, что даже возмутиться не успеваю. Лишь цепляюсь за его плечи и пытаюсь! Очень пытаюсь отстраниться, однако тщетно.
Голова начинает кружиться, а по телу разливается тепло. Я не могу позволить ему так поступать со мной. Не могу отвечать, не могу углублять все это безумие. Но и остановить Чернова – выше моих сил.
Запах, который исходит от этого человека… Я пьянею от этого аромата. На миг даже приоткрываю рот, чем Саша пользуется моментально и углубляет поцелуй, да только я отворачиваюсь. Я отскакиваю в сторону. И впервые в жизни умом понимаю, что… Если бы он вернулся тогда, попросил прощения… Если бы мы поговорили по-человечески четыре года назад… Я бы его простила. Наша ситуация так не усложнилась бы. Мы поступили по-детски. Совершили слишком много ошибок. Но я не жалею. Иначе Айсель в моей жизни не стало бы.
– Идиот! – не узнаю свой голос. – Не трогай меня! Немедленно запусти лифт! Отойди! Черт! – меня буквально трясет. Если я сейчас же не выйду отсюда, просто упаду в обморок от стресса и острых ощущений, которых давно не испытывала.
Саша медлит. Не сводит с меня взгляда, смотрит задумчиво. Что-то размышляет в своей голове. Он запускает лифт, я же поспешно поправляю одежду.