Когда падают звёзды
Оглавление книги "Когда падают звёзды"
Глава I. Молчание
Глава II. Гость
Глава III. Шум плёнки
Глава IV. Марина
Глава V. Первое слово
Глава VI. Стоя, даже если упаду
Глава VII. После
Глава VIII. Голос
Глава IX. Тишина, которая держит
Глава I. Молчание
Дождь начался ещё ночью. Он стучал по крыше, по подоконнику, по старой жестяной трубе возле стены. Мир за окном был серый, размазанный, как мокрая акварель. В комнате пахло лекарствами, пылью и чем-то ещё – тяжёлым, застарелым, почти телесным.
Макс лежал на кровати, не двигаясь. Уже третий час подряд. Он смотрел в потолок, где тонкой трещиной шла линия штукатурки, похожая на рассечённую кожу. Он следил за этой трещиной каждый день. Иногда ему казалось, что она растёт. Как он. Только вверх. Только наружу.
Справа стояла коляска. Синяя, блестящая, почти новая – как издёвка. Она смотрелась в этой комнате, как чужая вещь. Как чужая нога, пришитая не туда.
Макс не садился в неё с прошлой недели. Он мог бы – физически. Руки были сильные. Мать даже хвалила: "молодец, что держишь себя в тонусе". Только она не понимала, что это не тонус. Это ярость. Ненависть, которая выплёскивалась в то, как он сжимал перекладину кровати, как молотил по подушке, когда никого не было.
Внизу заскрипела дверь. Голос матери, усталый и напряжённый, говорил с кем-то – медсестрой, кажется. Он не слушал. Всё одно и то же.
"Он должен выходить. Он должен… хотя бы пытаться."
"Да знаю я. Знаю."
Макс зажмурился. Он знал эти слова. Знал, как они звучат за дверью, когда думают, что он не слышит. Знал, как мать ночью плачет в ванной, стараясь быть тише, как отец молчит за ужином, будто глотает камни.
Он просто устал.
Не от боли. К ней он привык. Не от ограничений – к ним привык тоже. Он устал от самого слова жизнь. От того, как оно звучало теперь – фальшиво, пусто. Как гудение холодильника ночью – бесцельное и безразличное.
На стене висела фотография. Её не сняли. Он – в футболке, с мячом, смеётся. Лето. Трава. Он стоял. Он бежал. Он был.
– Убери, – сказал он однажды матери, указывая на фото.
Она кивнула, но фото осталось. И с каждым днём он ненавидел себя на ней всё больше.
Он подумал: если бы можно было просто не проснуться…
И в этот момент кто-то постучал. Один раз. Тихо. Нерешительно. Не мать. Не медсестра.
– Можно? – голос был хриплый, старческий, как будто прорастал из самого дождя за окном.
Макс не ответил.
Дверь открылась. На пороге стоял старик. Маленький, согнутый, с тростью. Лицо – будто вытесано ножом, глубокими, грубыми линиями. Но глаза – тёмные, живые. Не жалостливые. Не пустые.
Он посмотрел на Макса.
Макс – на него.
И впервые за много недель Макс не отвернулся.
Глава II. Гость
– Кто вы? – голос у Макса был хриплый, как будто он неделю не говорил. Впрочем, так и было.
Старик не ответил сразу. Медленно закрыл за собой дверь, постучал тростью по полу, будто проверяя – настоящий ли он здесь. Потом подошёл ближе, сел на край стула у стены, вздохнул, снял кепку.
– Меня зовут Яков Платонович. Но ты можешь звать меня просто Платоныч. Все так звали… раньше. – Он посмотрел в окно. – Пока были.
Макс молчал. Всё это выглядело как какой-то фарс. Кто-то опять решил "развлечь инвалида", прислал старика из пансионата, наверно.
– Я сам попросился к тебе. Услышал, что ты тут сидишь и гниёшь в одиночестве. Решил – надо проведать.
Макс сжал кулаки.
– Уходите.
– Почему? Боишься, что я увижу, как тебе хреново? Я и так вижу. С порога. Даже раньше, чем вошёл.
– Вы не знаете, как мне! – рявкнул Макс.
– А ты думаешь, ты – первый такой? Единственный? – Старик наклонился вперёд. Его голос стал твёрже. – У тебя просто сломались ноги. А у некоторых ломается всё. Изнутри.
Макс молчал. И ненавидел этого старика. За то, что он говорит. За то, что говорит так.
– Я тебя не жалею. Не надейся. – Платоныч вытащил из кармана старую, мятые сигареты, покрутил в пальцах, но не закурил. – Жалеют только те, кто боится. А я своё уже отстрадал.
– Зачем вы пришли? – Макс сел, привалившись к подушке, голос стал тише.
– Посмотреть. Может, ты ещё жив.
Пауза.
– Я жив, – прошептал Макс.
– Нет, парень. – Платоныч поднялся. – Пока ты просто не мёртв. Но между этим и жизнью – пропасть.
Он подошёл к коляске, провёл пальцем по подлокотнику, словно проверял пыль. Потом посмотрел на Макса. Долго. Не жалко. Не сердито. Просто – внимательно.