Эффект безнаказанности. Часть 1

Летнее солнце озаряло теплым светом внутренний двор клабхауса мотоклуба “Йоуклс”.

– Ты закончил полировать мой байк, раб? Мне надоело ждать, хочу прокатиться по округу, врубаешься? – сказал Джон, скрестив руки и наблюдая за проспектом.

– Почти, вице, почти. Пара пятен и он будет сиять как задница младенца. – буркнул Бобби и продолжил приводить байк в порядок.

Джон Грант сурово наблюдал за действиями проспекта и злостно улыбался, потягивая сигарету. Вице-президент клуба имел светлые волосы средней длины и забавную козлиную бородку. Ему доставляло особое удовольствие издеваться над саппортами и проспектами, давать им нелепые или унизительные задания для собственной потехи, однако, когда таковые становились “мемберами” после общего собрания, то Джон сразу же начинал их уважать и считать своими братьями.

– Сегодня будет встреча с “Черепами”, ты в курсе? Телфорд собирает парней через пару часов, ты как, с нами? Хочешь проявить себя или так и будешь драить толчки в клабхаусе, Боб? – докурив сигарету, запустил окурок в соседнее здание.

– “Черепам” сегодня будет не сладко, конечно, я поеду. Где? Когда? Сколько на сколько? – швырнув тряпку в сторону, Бобби резко поднялся и повернулся к вице.

– Воу-воу, пыл свой охлади, хотя и ценю это, но там только мемберам можно. “Черепа” избрали нового придурка, он решил делить с нами территории, ха. Какие-то условия общего бизнеса вести хочет, чтоб никому обидно не было, какой же мудак все-таки. Поедем Лерой, Телфорд, пару-тройку мемберов и я, сынок. – процедил Джон.

– Эм, а тогда зачем ты спрашиваешь меня? – недоуменно свел брови проспект.

– Будем честны, Бобби. На ближайшем собрании будем голосовать, ты и сам прекрасно знаешь, что за Телфордом следят очень пристально, ему вскоре придется покинуть пост президента, значит, что будет новый, а с новым вожаком приходят и новые “мемберы”. Твою кандидатуру я предложу, так что от тебя зависит, как ты себя проявишь сегодня. Заканчивай с байком и не обосрись, сынок, ха. – подмигнув, Джон ушел в клабхаус.

– Да, Джон, спасибо, Джон, я не подведу. – положительно тряся головой, сказал Бобби.

***

Заброшенная баскетбольная площадка на блоках бедного квартала в Карнаж-Сити вновь не предвещала ничего хорошего. Пасмурная погода, напряженность витает в воздухе. Кто-то грабит несчастного работягу, на углах стоят бегунки и торгуют стаффом, третьи натягивают на лица банданы и готовятся к очередному “проезду мимо”. На полуразвалившейся трибуне болельщиков сидел темнокожий парень с капюшоном, закрывающим его лицо, и покуривал косяк.

– Эй, Эйс, как дела, мой негрила? Чего там торчишь? – крикнул Сонни, кидая распальцовку “ТЕКов”.

– Айоу, кореш, тебя жду, мазый. Чего там как? Чего старшие сказали? – обернувшись к приближающемуся Бернетту.

– Все катится к черту, мужик! – отбивая кулачок Энди. – Походу “Кайзеры” нас скоро прижмут, смекаешь? У них появилась какая-то снежинка, которая так и норовит нам насолить, я нихрена не знаю откуда у И-Ди столько бабла, чтоб проплачивать белозадового. Этот придурок работает грамотно, “ТЕКам” придется не сладко, сечешь, мазый?

– Вот дерьмо, ниггер, думаешь, что мы не сможем отстоять наши блоки? Может грохнуть И-Ди и дело с концом, а? – морщась, сказал Эйс.

– Не, кореш, ты не догоняешь, к этому придурку просто так не подобраться, у него там серьезные подвязки имеются. Просто прийти к нему на блок и пожелать спокойной ночи засранцу не получится. Наших мазых травят ежедневно и пристегивают к левой херне, кореш. – взорвав косяк, рассказал Сонни.

– О чем ты? Сраный крэк не так популярен на наших улицах. Мудаки сами не желают отстаивать свой район, а если не уважаешь себя, то и район тоже, кореш. – на эмоциях объяснил Энди.

– Я про “Версаль”, мужик. Есть тема, что колумбийцы в порту на другом конце прямо на корабле банчат этим дерьмом, сраная синтетика заставляет мазых идти на всякую херню, сечешь? С месяц тут еще можно бороться, а дальше… я не знаю, мужик, я не хочу кидать свой район, я тут вырос, твою мать! – несколько раз затянувшись, начал психовать Сонни.

– Эй-эй-эй, ты че несешь такое, Сонни?! Я тоже никуда не свалю с района, но если “Версаль” уже на наших улицах, то надо что-то с этим делать. Старшие должны это контролировать! – соскочив с места, восклицал Эйс.

– Энди, мужик, не нам это решать! Если “Кайзеры” продолжат нас притеснять, то нам придется свалить, иначе нам крышка! “ТЕКи” перестанут быть группировкой нашего общего района и Император Ди поглотит самых слабых, а сильных завалят, сечешь? – продолжил свой психоз Бернетт.

– К черту этого Ди с его шавками, давай порубать сгоняем, я голоден, негрила! – затушив свой косяк и сунув его за ухо, сказал Энди, после чего направился в выходу с площадки.

***

Усатый Эдди Пайнс и ширококостный Пол Рукс довольно зашли в ночной клуб “Фан Поинт”, то и дело бросая косые взгляды на местных верзил-охранников, которые, казалось, были повсюду.

– Эдди, черт возьми, я не могу пойти на это. Что скажет Джей Би?! Ты посмотри на меня, как я его могу убедить? – нервничал Пол, поднимаясь вслед за Эдди.

– Хватит ныть, жирдяй. Я сам буду говорить с Джей Би, ты просто стой рядом и уверенно кивай, врубился? – недовольно повернулся на напарника Пайнс.

Дверь распахнулась и музыку стало слышно гораздо меньше. Кабинет был украшен всевозможными вариациями неона и прочими атрибутами восьмидесятых. Владелец клуба явно понимал толк старых времен, не зря столько людей было в его заведении, даже в будни. Посередине кабинета стоял огромный стол, на котором валялись пепел, окурки, горстки белого вещества и многочисленные бутылки алкоголя.

– Добрый вечер, мальчики, проходите. – заулыбался Джей, разворачивая свой кожаный стул в сторону парней. – Рассказывайте, с чем пожаловали, неужели Дуэйн послал вас с очередной идиотской идеей, дабы раскрутить вашу загнивающую радиостанцию?

– Не-не, Джей Би, мы по другому вопросу, сэр. – заикаясь, промямлил Пол.

– Для тебя я мистер Смит, поросенок. Эдди, заткни его, пока я сам не встал. – подкурив сигару, процедил Джей.

– Разумеется, Джей. – демонстративно ткнул в живот толстяка. – Это Пол, мой напарник, отлично владеет камерой и прочим дерьмом для прямого радиовещания, а еще он…

– Мне похрен, Эдди. У меня мало времени, говори, что хотел. Видишь тех телок внизу у бара, они ждут, когда я снюхаю кокс с их булочек, сечешь? – перебил Смит.

– В общем, ты прав. Нашей станции наступает задница, я думаю, что мы долго не задержимся и нас скоро попрут. У меня тут идея созрела, но не получу должного финансирования от Картера, так что… я подумал, может ты сможешь одолжить нам? – осторожно начал Пайнс.

– Я тебя обожаю конечно, засранец ты этакий, я знаю, что ты профессионал, но, Эдди, где гарантии, что твоя очередная идея это очередная пушка, которая выстрелит? Да и если вас скоро попрут, м? Что ты будешь делать? – вальяжно потягивая сигару, развалился на стуле Джей Би. – Ты не дурак, Эдди, ты знаешь, что будет, если я не получу своих денег обратно, еще и без процентов…

– Д-да, я помню, что было с мистером Хиральдо… – сглотнул Пайнс, вспомнив “полет на веревке” в исполнении колумбийца. – Вы уважаемый человек, мистер Смит, лично мной и в целом в этом городе. Тем более сумма не такая уж и большая по вашим меркам, так что все будет отдано в срок. Что же касается нашего ухода со станции, то и об этом я уже подумал, навел справки… при самом дурацком раскладе мы уйдем в независимую журналистику.

– Хм-м… дай-ка я мне подумать. – выпуская дым от сигары в сторону парней.

Мистер Смит поднялся из-за стола, прошелся по кабинету, после чего подошел к широкому окну, с которого открывался вид на огромный танцпол и диджейскую стойку. Пока Джей Би разглядывал свои владения и о чем-то думал, парни переглядывались, будто пытаясь передать свои мысли при помощи телепатии. Пол трясся от страха и бегал глазами то в сторону напарника, то по помещению, то в сторону Смита, Эдди же довольно лыбился и слегка усмехался с идиотского вида Рукса.

– Окей, Пайнс, будут вам деньги. Встречаемся завтра в восемь вечера в порту. Лишние глаза мне не нужны. И последнее… только попробуй меня обмануть, Эдди! Свободны! – не повернувшись, выпалил Джей Би.

Пол вел машину в сторону “Даунтауна”, постоянно дергаясь и будто забывая тормозить на красный свет. Эдди же потягивал сигаретку в открытое окно, ежесекундно стряхивая пепел и о чем-то думая.

– Ты меня в могилу сведешь, приятель. Нахрен нам его бабки?! Ты же помнишь какой он больной псих! Кореш моего старого приятеля по имени Томми задолжал ему сто баксов и не отдавал неделю, знаешь, что потом с ним сделали!? Отрубили к хренам руки и бросили в бассейн его родителей, бедолага утонул. Копы посчитали, что это несчастный случай! Ага, конечно, решил искупаться без конечностей. – вопил Рукс.

– Да знаю я, знаю, Пол! У него вся полиция кормится, но что мне оставалось делать? Дуэйн сам по уши в долгах, мужик, нам недолго осталось. И вообще, хватит ныть, я твою шкуру тоже спасаю! – запустив окурок в окно, спокойно сказал Эдди.

– Чем же это?! А-а-а, ну да, спасибо, что занял деньги у отмороженного придурка и ввязал меня в это, удружил, низкий тебе поклон, мать твою! – вцепившись в руль, продолжал орать Пол.

– Ты так и не въехал, мудила? Завтра мы забираем бабки и валим из этого города, куда-нибудь на Западное побережье. Не смотри на меня так, у нас нет выбора, а про мою затею я тебе расскажу позже, уже на месте… только я еще не решил куда… неважно короче. Там мы с тобой заживем, уж поверь мне. Сейчас главное получить деньги и сразу в аэропорт. Едем домой, собирать барахло и сделай свою рожу попроще, тебя ждет новая жизнь, жирдяй!

***

Автомобиль с номерами “Mysterix” мчался по скоростному шоссу, уводя водителя и пассажира подальше от городской местности в густые лесные массивы.

– Дак куда мы, говоришь, едем, Остас? – повернувшись к пассажиру, сказал Джон. – Надеюсь это что-то стоящее, последняя такая вылазка кончилась хреново, я до сих пор не могу найти своего товарища, даже сканер УФЖ отказался тут работать.

– Я Юстас, приятель. – буркнул Прикс. – Второй поворот, не доезжая до моста, там будет проселочная дорога, а дальше я тебя сориентирую. Насчет своего друга старайся не переживать, возможно его похитили и лежит где-то с субдермальным нейрофоном, черт его знает, может попал в Петлю Времени… Шэди Богс требуют максимальной концентрации, я неоднократно сталкивался там с разными вещами.

– Мне кажется, что ты многое знаешь, давно я таких парней не встречал. Кстати, хорошо, что мы поехали на твоем пикапе, ружья имеются надеюсь? – ухмыльнулся Грант.

– Обижаешь, Джон, есть тут один паренек в отставке со старыми связями, может достать, что угодно. Жаль с нами нет Бобби, толковый парень, пару раз встречались с ним на общих вылазках, правда молодой еще, но когда-нибудь меня не станет, а он пойдет по моим стопам. Он мне вроде сына, понимаешь, старина Джо?

– Хм, думаю, что понимаю, в нашем братстве тоже есть такой Бобби. Кажется это наш поворот, Юстас.

Вечернее небо было чистым, ни одного облака. Сегодняшний лес был подозрительно тихим, лишь вдалеке журчала вода местного ручья. Напарники оставили машину у заброшенной хижины, схватили ружья и направились в сторону ручья, разделяющего лес ровно пополам.

– Слушай, Джон, далеко не расходимся, мое устройство пищит, а это значит, что мы близко к цели. Если увидишь движение, то старайся стрелять по конечностям, я не хочу завалить гребаного Йети или схожую сущность.

– У меня такие же интересы, Прикс. – зарядив свою двустволку, кивнул Джо. – Эй, давай к этой стороне берега, кажется там палатка… может кто из наших тоже сегодня на вылазке.

Едва подобравшись к палатке, парни резко вскинули ружья и начали внимательно осматриваться. Палатка была разорвана и залита кровью. Внутри валялись разорванные листы бумаги, сильно пахло бензином.

– Черт, я думал этот козел обитает севернее… – вытащив фотокамеру и начав делать снимки палатки, расстроенно сказал Юстас.

– О чем ты? – осматриваясь и целясь по сторонам, спросил Грант. – Здесь ведь тоже неподалеку лесопилка, а шерифам насрать на это.

– Ты меня не удивил, рептилоиды находятся и в простых формах контроля и управления. Когда проходишь мимо таких – старайся думать о резиновом утенке для ванной, так тебя точно не возьмут. – обмакнув тряпку в кровь и положив в карман, сказал Прикс. – Истина, конечно, где-то там, но никому нельзя доверять, Джон. Ты знаешь это не хуже меня.

– Верняк, сегодня еще одному работяге не повезло… нам пора отсюда убираться, напарник. Есть тут еще одно местечко, которое бы я проверил… это совсем…

– Не-не-не, сначала в мою хижину. – перебил Юстас. – Мне нужно проверить некоторые записи и изучить кровь этого бедолаги. Возможно это что-то мне даст, я зафиксирую в дневник и только тогда мы сможем поехать к твоему месту.

– Отлично, подкинь меня до клабхауса и ночью выдвигаемся в Северный Округ.

***

В глухой заброшенной хижине медленно передвигался обросший мужчина, что-то ворча себе под нос, изредка заливаясь истерическим смехом, который старался тут же подавить.

– Похоже сегодня есть, чем поживиться, ха-ха-ха. – облизав кровавые пальцы и смотря на свою жертву, процедил Винс. – Посмотрим из чего ты сделан, кусок дерьма! Это за тебя, Мюриэл!

Хоффманн подошел ближе к мужчине, который висел на огромном мясницком крюке, том самом, на который обычно вешают свиные туши. Жертва висела без сознания, истекая кровью. Винс приблизился и завел свою бензопилу, отчего жертва очнулась.

– Больной психопат, отпусти меня! Я заплачу, только не трогай меня, гребаный псих! Что тебе нужно, придурок!? – вопил мужчина.

– У тебя такой большой череп, думаю, что из него выйдет отличная супница, хе-хе-хе. Кстати, я за тобой следил долгое время, ты же живешь с бабой, да? Когда я сниму с нее кожу… ух… выйдет отличный домашний халат или парадный костюм, ха-ха!

– Отпусти меня, кусок дерьма! – в панике завопила жертва, тщетно пытаясь выбраться и размахивая ногами, причиняя себе еще большую боль.

Маньяк лишь рассмеялся, взмахнул бензопилой и лишил жертву нижних конечностей. Пол был залит кровью, теперь жертва успокоилась навсегда. Винс снял с крюка остатки парня и уложил его на железный стол, после чего сунул руки в таз с чистой водой.

– Доктор М, как поживаете? Есть тут остатки овощей и фруктов на продажу, хех. – хихикая в трубку и осматривая свой предмет продажи. – Чего? Яблоки нужны?! Да без проблем, будут, как раз урожай поспел, ха-ха… да-да-да, я успокоился. Да… я жду свои таблетки. Буду ждать, доктор М. – швырнул трубку в угол с гниющей человеческой кожей. – Козел поганый! Все из-за таблеток, нет-нет, подожди, Винс, он же доктор, знает, как лучше, а мы должны помогать ему во всем и перестанем болеть. Ты прав, Винс, мы должны помогать! Надо разделать эту свинушку, доктор скоро будет, ура!

Подвал старой хижины Хоффманна был завален разного рода барахлом, человеческими костями и прочими атрибутами больного на голову мясника. Таким его сделал жестокий мир и смерть некогда любимой женщины. Следует полагать, что Винс стал жертвой обстоятельств, судя по его дневнику, который он вел несколько лет назад, когда у него еще были хоть какие-то остатки здравого рассудка. Обезумев, он не смог контролировать обиду на весь мир и приступил к зачистке своего родного поселения. Судебная медицинская экспертиза признала его невменяемым, направила на принудительное лечение в психиатрическую больницу, но в связи с недостаточным финансированием в родную глушь Винса, он получал лишь экспериментальные разработки, а не подтвержденные всемирной медициной лекарства. Некий доктор М обещал Хоффманну полное излечение от его недуга, если тот будет выполнять всего его приказы. Таким образом, был подготовлен своего рода “побег”, который, конечно же, увенчался успехом. Сектор, в котором держали Винса, был пуст в тот вечер, ни одного санитара, охранника или дежурного врача на месте не оказалось, и кто-то “совершенно случайно” не закрыл служебное помещение. Единственная комната в которой отсутствовали решетки на окнах также пустовала. Соблюдая все рекомендации своего лечащего врача, умалишенному удалось сбежать и спрятаться в Богом забытой хижине посреди леса, отлично замаскированной под старые древесные развалины. Со временем Хоффманн оборудовал там все для своих темных делишек, а забредших зевак ждала неминуемая и мучительная смерть…

***

– Мэнни, Шон, Эйс, вы готовы, ниггеры? – открывая багажник и вытаскивая оттуда парочку пистолетов. – Готовы надрать задницы этим мудакам?

– Верняк, Сонни, сделаем это. – кивнул Шон.

– В натуре, мазый, за всех наших падших братьев. – сказал Энди, кинув распальцовку “ТЕКов”.

– Я тогда за баранкой, мужики. Прикрывайте мою задницу, руки заняты будут, сечете? – потягивая косяк, открыл водительскую дверцу Мэнни.

Компания села на свои места в автомобиле и натянула платки на лицо. Машина направилась в сторону ближайшего квартала, принадлежащего вражеской группировке. Спустя пару минут Мэнни остановился на светофоре, выжидая следующий зеленый свет.

– Ну что, мазые, вы готовы? Я жму педаль, вы быстро все делаете и сваливаем к херам.

– Ага-а, погоня нам точно не нужна, я готов, ниггер, прикрою твою черную задницу.

– Вот это повезло, гляньте. – тыча пальцем в окно, воодушевился Шон. – Там на районе сам Император Ди, зацепим его и конец войне, ха! Давай по газам!

Светофор переключился на зеленый. Машина тронулась с места. Стекла были опущены. Курки задергались, пули полетели в разные стороны. Перестрелка длилась около полуминуты.

– Твою нахрен, валим отсюда, Сонни! – выпрыгивая из машины и прячась за нее, закричал Энди.

– Козлы вонючие, они грохнули Шона, твою мать! Это был мой брат, получайте, засранцы! – паля из пистолета по толпе, вопил Бернетт.

– Уходим, придурок. Мэнни? МЭННИ! Он тоже готов, бежим, Сонни, бежим!

Отстреливаясь навскидку, парни побежали прочь. Вскоре был слышен взрыв автомобиля, который взлетел в воздух, распространяя пламя в ближайших метрах. Сонни и Энди добежали до своего квартала, еле дыша, быстро шмыгнули в гараж отца Эйса.

– Сраные ублюдки, а если парни еще были живы!? Черт, чего делать, ниггер? Давай вернемся, я завалю этих чертей! – истерил Энди.

– Им уже не поможешь, ты видел сколько там “Кайзеров”!? Они забрали моего маленького ниггера, суки, я троих точно грохнул!

– Черт, кореш, мне так жаль Шона. Я не уверен, что попал по Ди. Откуда их столько вылезло-то!? С подъезда бы не успело столько выпрыгнуть, мужик.

– Они походу нас ждали, Энди. Кто-то оказался крысой, они уже среди нас!

– Это не я, мужик, я же с тобой вписался в этот гребаный “проезд мимо”. Мы с тобой выросли вместе, мудила!

– Я тебя и не обвиняю, я знаю, что ты не снитч, говнюк! Кто знал про поездку кроме нас четверых!? Я говорил только Фрэнку, а ты Эдди.

– Верняк, мазый, кто-то из них слил наши планы. Стоп, Эдди же сегодня утром загребли, а про тему мы только сегодня днем терли, сечешь?

– Секу, ниггер, погнали к Фрэнку!

***

На улице уже стояла полночь, небо было ясным, без единого облака. Несмотря на позднее время суток, парковка у ресторана была заполнена. Любой прохожий, знакомый с этим заведением, понимал, что сегодня лучше там не ужинать, иначе можно нарваться на неприятности. Яркая вывеска “Бекафико” наивно зазывала гостей в столь поздний час.

– Джимбо, тебе не стоит об этом думать так часто, за тебя думают, а тебе только исполнить нужно, капиш? – начинал нервничать Тони. – Просто слушай и вникай о чем мы с Клементе тебе толкуем!

– Ладно-ладно, Тони, не кипятись. Я всего лишь предложил устроить все так, что мы бы вышли сухими из воды. Мои парни сделают все грамотно и никто на нас не подумает даже, все равно влияние…

– Ты совсем придурок что-ли!? Мама-миа, Тони, где мы взяли этого мудака? – вспылил Клементе.

– Только посмей, усек меня, только посмей! – угрожал указательным пальцем Тони. – Отчасти я с тобой согласен, Андоллини и его парни потеряли хватку и имеют гораздо меньше влияния в Южном Округе, но, ты хоть знаешь сколько за него людей пойдут под пули? Это Умберто Андоллини, мать твою! Человек слова и чести, он и его ближние поднимались с такого глубокого дерьма, что ты бы тут же захлебнулся в нем, понимаешь о чем я?

– Малыш, Тони прав, ты выбрал слишком большой кусок пирога, ты им подавишься. Позволь тебе рассказать, как с ним хотели расправиться, даже когда на него сели федералы. Он с сопровождением использовал самолет и никто ему ничего не мог сказать, ибо некому, врубаешься какие у него подвязки?

– Я ведь уважаю таких людей, но сколько ему уже лет, он и сам хочет отойти от дел. Мы можем взять его точки, мы нахрен разбогатеем. – активно жестикулируя, развалился на стуле Джимбо. – Мне даже Лука Карантино знаком, мы с ним общались и…

– Карантино? И что же ты ему выдал? – перекинувшись взглядами с Тони, сказал Клементе.

– Нуу… многое. Судя по нашему общению, я ему очень понравился. Он сказал, что если подвернется что-то интересное, то будет иметь меня ввиду. Вот буквально сегодня утром он позвонил и сказал, что потребуется моя помощь на сделке с китайцами.

– Лука работает с узкоглазыми? Черт, история с Генри его ничему не научила, хах. Что за сделка-то? – улыбаясь, затянулся сигарой Тони.

– Какой еще нахрен Генри? Впрочем, неважно, китаёзы перевозят какой-то груз через океан, мне нужно сопроводить их. Сегодня ночью будет проходить. Кстати, время уже тикает, мне пора выдвигаться. – посмотрев на часы и встав из-за стола, Джимбо начал надевать куртку.

– Удачи, малыш, она тебе понадобится. – одновременно закивали Клементе и Тони.

– Мда, не повезло парню, – скривив лицо, сказал Тони уходящему итальянцу. – Он ведь так и не врубился.

– Да меньше языком будет трепать и не слушать старших. Я ему еще месяц назад говорил, что тобой интересуются, ляг на дно и не суйся. Вот придурок!

– Раз уж им занялся сам Лука… да и Умберто мне кажется тоже в этом замешан… тут ему мы уже не сможем помочь, придется самому все дерьмо разгребать.

– Дело говоришь, чувствую, что скоро начнется суета лишняя. Что там с Рагацци?

– Джино осталось урегулировать дела на Сицилии и он приедет сюда. Куда его пристроим?

– Пусть занимается этим местом, остальные инструкции впарим ему позже. В любом случае Лу в отъезде. У нас есть проблемы посерьезнее.

– Разве? О чем ты, приятель?

– Слушок один прошел в общем, – оглянувшись по сторонам, начал шептать Тони. – Говорят Сом со своей шайкой планируют посетить наш замечательный город.

– Вот дерьмо, только от предыдущих дебилов избавились. Ладно бы один Сом, но вот его ребятки… вообще не внушают доверия и присутствие хоть какой-то рациональности. Взять того же Латоре, придурок придурком, как его вообще приняли?!

– Когда надо у него котелок варит еще как, а так да, бугай бугаем. Благо Маргаретти от них откололись и угадай куда.

– Рагацци?

– Все верно, семьи слишком смешались, теперь хрен разберешь кто с нами, кто против, кто держит нейтралитет. Поэтому держим ушки на макушке и при любом ненужном дерьме сворачиваемся.

– А что с деньгами, Тони? Куда мы двинем?

– Слушай, лично я не переходил дорогу Карантино и очень надеюсь, что он не таит на меня обид. Как насчет тебя?

– Нет-нет, я разве похож на самоубийцу?! Мне было достаточно увидеть того бедолагу на крючке в холодильнике. Шоу будем смотреть, я кажется догадываюсь откуда отплывает груз?

– Двинули, все равно дел на сегодня больше нет.

Лишь шум океана прерывал ночную тишину, небо уже было не таким ясным как пару часов назад. Облака начали сгущаться над этим городом. Недалеко от пирса был припаркован автомобиль черного цвета с двумя мужчинами в салоне. В нескольких сотнях метров от пирса происходила подозрительная суматоха.

– Чего там видно, Клементе? – сказал Тони, пытаясь разглядеть лица вдалеке. – Даже отсюда все рожи как одно, хах.

– Трое стоят у пирса, действительно, будто тройняшки. – крутя биноклем по сторонам, объяснял Клементе. – Кажись плывет судно, похоже на катер. В таких обычно маловато места, что ж они такое перевозить могут в ограниченном количестве?

Клементе убрал бинокль в сторону и вытащил пачку сигарет, закурил, ожидая, когда катер приблизится к побережью. Тони потирал свой нос и о чем-то думал, уставившись в одну точку.

– Глянь-ка, Кей, уж больно долго плывут они.

– Ага-а, уже достаточно близко, – всматриваясь в лица, крутил биноклем Клементе. – Не вижу кто лодкой управляет, но позади парочка узкоглазых держат какие-то деревянные коробки. Черт, да там может быть что угодно, эта шайка совсем недавно в городе, вряд ли они сразу что-то крупное мутят.

– Дай-ка я посмотрю. – выхватил бинокль Тони. – Шайка шайкой, но за их предыдущие делишки нам ничего толком неизвестно. Может они разной дрянью по всему городу торгуют вовсю, надо проследить за этой сделкой. Лука никогда не связывался с наркотиками, так что либо оружие, либо “брюлики” какие… Слушай, там на борту еще наши оказывается!

– Чего?! Да брось, кто там? – засуетился Клементе.

– Твою ж за ногу, Сальве, мать его, Куатрокки. Давит лыбу и о чем-то трет с китайцами будто они старые друзья.

– Этот мудак мне никогда не нравился, вечно что-то вынюхивает, что-то доказать, проявить себя хочет. Герой, блин, недоделанный… Я бы его на корм рыбам отдал.

– Ну сейчас поглядим… Двое китайцев с Джимбо идут навстречу лодки… так-так… примотались к пирсу. Один из придурков вытащил катану с лодки, что за маскарад!?

– Катана? Это разве не японское оружие?

– Да я почем знаю, хрен разберешь этих корейцев, ха-ха. Передали катану Сальве и…

– М? Чего замолчал-то? – забирая бинокль с рук Тони и рассматривая его лицо, закрутился Клементе.

Джимбо упал на колени, схватившись за живот и опустив голову. Остальные дружно смеялись, после чего двое из них схватили парня за шиворот. Сальве обтер кровавую катану об одежду итальянца и вернул оружие хозяину. Заливающий собственной кровью пирс Джимбо не мог сказать ни слова. Куатрокки пнул ногой парня в глубь океана. Убийцы пожали друг другу руки и вернулись на судно.

– Ты понял, что произошло? Я вот нихрена, это обряд посвящения какой-то или как?! – закурил Тони.

– Я конечно знал, что Джимбо наступят кранты, но чтобы от рук итальянца… У меня два варианта. Либо Лука специально все таким образом придумал и подстроил, либо Сальве теперь не с нами и у него сговор с китайцами. Если второе, то зачем?!

– А как ты думал?! Куатрокки с каждым месяцем все дальше от общих дел, а кормиться чем-то нужно. Лу мне на той неделе сказал, что многие зуб на Сальве точат, видать решил уйти в другую организацию, которая еще и защитой обладает.

– Скользкий слизняк! Ти, мне иногда кажется, что вообще никому доверять не стоит. Еще одно такое дерьмо случится, и я сваливаю к херам отсюда.

– Главное вместе держаться, понимаешь? Дождемся приезда Рагацци и нахрен. Двинули по домам, пока нас не засекли тут.

***

Нижний этаж главного места обитания байкеров представлял собой полнейший хаос и одновременно наилучшее место для получения разного рода “кайфа”. Стрип-подиумы были ограждены тонкими сетками-решетками по краям подвала, в которых танцевали местные девчонки. Большая часть из них зарабатывали на жизнь именно танцами для посетителей и хозяев клабхауса и представляла собой вполне себе добротных девочек, которым не удалось поступить в университет или которым надоела простая жизнь и они решились потусоваться с толстыми, бородатыми мужиками, бесконечно хлещущими пиво и гоняющими на байках. Другой же частью были падшие дамы, которые могли за дозу или десять баксов отдаться с потрохами и выполнить любую прихоть местных хозяев. Третий тип женского контингента был уж совсем за края выходящий случай, алкоголички с запущенной стадией цирроза или абсолютно высохшие наркоманки, у которых крошились зубы при сжатии челюстей. Короче говоря, любой смог бы найти даму на свой вкус и бюджет.

За длинной шторкой, делящей подвал надвое, находился огромный стол, заставленный выпивкой, сигаретами, пакетиками с неизвестными веществами. Стол, как и вся другая мебель, держался на честном слове уже которое поколение президентов, однако в этом был какой-то свой уют и атмосфера. Во главе стола восседал Телфорд, а по бокам расположились остальные полноправные члены клуба.

– Ти, тот крысеныш из органов сообщил, что вот-вот начнется облава. Они хотят перевернуть каждую кастрюлю на нашей кухне, дабы найти хоть что-то. – обратился к президенту Рэй.

– Чего? Да эти тупицы рассчитывают, что мы храним весь наш товар прямо здесь. Пусть проверяют, хрен чего они найдут. – прервал его Джон.

– Братья, да мне насрать чего они хотят, федералы подбираются все ближе, даже подмазанные люди уже не могут закрывать на это и свои, и чужие глаза. Тел нет, оружия нет, “винт” сбыт проверенным людям. Если нас и закроют, то за неуплату чертовых налогов. Нужен окончательно решить вопрос с “Черепами”, меня они волнуют в первую очередь! – развалился за столом президент.

– Еще у нас есть кандидат, помните? – закурил Джон, поднимая руку, чтобы на него обратили внимание. – Молодой Бобби Митчелл, кто за него?

– Опять ты перетягиваешь одеяло, Джон! – выпалил Лерой. – Вечно суешь своих шестерок, они косячат и на нас выходят федералы и прочий сброд системы!

– То есть я крыса, Лерой, ты хотел это сказать? Попридержал бы язык, я за этот клуб и своих братьев в могилу лягу или срок отмотаю в самой вонючей камере этой паршивой страны. Да даже если бы эти придурки устроили мне зондирование, то я бы никого из вас не подставил! – выпалил Грант.

– Все-все, завелся со своими человечками, старина. Завязывай со своими “медикаментами” и прочей херней с исследованиями, ты начинаешь сходить с ума. Вернемся к делу… голосую “за” Митчелла. Парни, вы как? – кивнул на остальных, сидящих за столом парней.

Те довольно закивали, одобряя выбор Лероя. Джейкоб незамедлительно открыл дверь и окликнул Бобби.

– Заходи, молодняк, есть разговор к тебе. Шевелись! – буркнул Вуд.

Митчелл приподнялся с барной стойки, тряхнул жилеткой кандидата и уверенной походкой направился к остальным. Проходя мимо Джейкоба, он на секунду задержался в дверях, осматривая интерьер и сидящих за столом.

– Хватай этого придурка, слишком долго соображает, ха! – махнул Джо.

Бобби дернулся, но массивный Вуд уже огрел его по лицу, отчего тот тут же рухнул на пол.

– Джейкоб, ты охренел совсем!? – заорал жаждущий мести Митчелл.

Несмотря на все попытки Бобби встать, он оказался привязанным веревками к стулу, немного побитый и явно недовольный своим положением.

– Митчелл, мы все знаем! Приготовься отвечать за свой слишком длинный язык. Выбирай: подрезаем его или устраиваем тебе “черный загар”? Подумай хорошенько, может тебе захочется и то, и другое. – запугивал Телфорд.

– Я нихрена не сделал! Отпустите меня, вы вообще сбрендили?! – осматривая обидчиков, дергался Бобби.

– Слушай сюда, мудак штопаный. – встрял в “беседу” Лерой. – Ты понимаешь с кем ты вообще базаришь? Перед тобой твои старшие братья, ты еще пока никто здесь, твое слово полная херня, врубаешься? “Черепа” прознали много лишнего, главный вопрос откуда. Они же и подтянули легавых или еще кого похлеще. Тебя мы решили допросить последним! Остальные либо кормят белок в лесу, либо захлебываются в лужах своей собственной крови. Ты, да-да, именно ты ключевая цепочка во всей этой запутанной херне. Молчишь? Да без проблем, парни, вперед!

Глаза Бобби расширились не столько от непонимания ситуации, сколько от того, что ему предстояло. К нему подошли три самых крепких парня чаптера, дебильно улыбаясь, они начали хрустеть шеями и костяшками. Первый удар, точнее пинок, пришелся в лицо Митчелла, отчего тот вместе со стулом улетел в дальний угол комнаты. Пока Бобби оправился от удара, следующий не заставил себя ждать, здоровенной лапищей прилетело в челюсть. После этого жертва даже начала как-то приходить в себя и понимать происходящее. Последним в бой вступил Вуд, габариты которого испугали бы любого, даже издалека. Джейкоб схватил стул с Бобби и швырнул его в противоположную стену. Стул развалился, Митчелл смог выбраться из веревок и постепенно начал подниматься на ноги. Его лицо и голова были разбиты, кровь сочилась небольшими струйками, стекая на жилетку и капая на пол и ботинки.

– Я же говорил, что он выстоит, ха! – выпалил Грант, приподнимаясь с сигаретой из кресла. – Теперь ты часть нашего братства. Запомни: любой из находящихся здесь теперь твой брат, за которого ты всегда сядешь, словишь пулю или на крайняк сдохнешь. Заботься о своем братстве и братство позаботится о тебе!

– Ага-а, большое спасибо, старина! – проверяя свою челюсть, иронизировал Митчелл. – Приму к сведению… ну и проверки у вас, мужики. Я уж подумал, что сдохну просто так.

Комната озарилась диким и громким смехом. Лерой подошел к Бобби и протянул ему небольшую коробочку.

– Старик дело говорит, помни про эту мантру, а теперь вперед к Лиз, она тебе все сделает как надо, – сказал Лерой, похлопав по плечу брата.

– И еще одно… – широко улыбнулся Грант. – Ты можешь забыть сколько завалил “Черепов”, но дорогу домой ты не забудешь никогда! Клабхаус твой дом навеки!

Митчелл открыл коробку и увидел в ней новые чистые патчи, на которых было вышито “Member”.

***

– Мазый, у тебя есть чего порубать? – заглядывая в холодильник, пробубнил Эйс. – Тут ничего нет кроме поганого кетчупа, ты чем вообще питаешься, дурень?

– Закрой с той стороны, у нас немного другие заботы. Лучше глянь сюда, это все добро, что у меня есть.

Эйс повернулся к Сонни. На столе лежали узи, пара магазинов к ним, три пачки купюр и старый потертый пистолет. Сонни принялся протирать последний, у Энди сложилось впечатление, что пистолет был украден из антикварного музея и крайний раз стрелял на закате Первой Мировой войны.

– В чем дело, ниггер!? Этот ствол настоящий раритет, надежный, твою мать, как швейцарские часы!

– Ладно-ладно, а бабки нам зачем с собой?

– Ты думаешь после нашего налета мы комфортно вернемся домой и будем смотреть зомбоящик?! План такой: мы сунемся к ним на район, покрошим столько сколько сможем и сматываем удочки, сечешь.

– Ты как всегда, уже все продумал, но куда нам идти?

– Есть вариант один, я как раз хот… – дверной звонок прервал рассказ. – Тсс… свет погаси.

Сонни перезарядил пистолет и направился к двери, повернул защелку, сделал пару шагов назад и нацелился на дверной проем. В ту же секунду в дверь вскочил мужчина в маске и начал угрожать оружием. Сонни незамедлительно выпустил в того несколько пуль.

– Энди, хватай добро, они уже пришли за нами.

– Сдохните, поганые уроды! Смерть “ТЕКам”! – доносились вопли с улицы.

Через несколько секунд началась пальба по окнам квартиры из чего-то увесистого. Парни резко упали на пол. Стекла с дребезгом разлетались по комнате, занавески напоминали решето, взорвался старенький телевизор.

– Медленно ползи к двери, брателло! Пора сваливать нахрен! – вопил Бернетт.

Тяжелая артиллерия не заставила себя ждать. Пара-тройка коктейлей Молотова влетели в разбитые окна, квартиру тут же озарило пламя распространяющегося огня.

– Поднажми, Эйс!

Сонни первый вышел на улицу на разведку, осматривая каждый уголок и закуток. Эйс бежал за ним, целясь во все подряд с двух узи.

– Чисто! Быстро в тачку! Заводи это корыто! – маячил Энди.

Из подворотни выбежали несколько парней с битами и пистолетами. С грубой руганью Эйс открыл по ним огонь с двух рук, истратив обе обоймы, после чего швырнул стволы в тачку.

– Черт, да ты половину улицы завалил, дурилка! – набирая скорость, сказал Бернетт.

– Едь куда угодно, но подальше отсюда. Я там на три пожизненных пострелял.

– Знаю-знаю, мужик. У нас бабок хватит, чтобы свалить из города. Помнишь мою тетку Аманду, мы поедем к ней и будем ждать, пока все это дерьмо уляжется.

– На тачке?! Ты придурок, мы не доедем на этом корыте.

– Аэропорт. Мы едем в аэропорт. Я тоже не хочу покидать родной квартал, но у нас нет выбора. Тачку оставим через пару километров.

Спустя полчаса парни заехали на старую городскую свалку.

– Йо, ко мне пожаловали старые кенты. – улыбался во все широкое лицо Тоби.

– Как оно, мазый? Нам нужно сбросить эту тачку, мы можем на тебя рассчитывать?

– Какие вопросы, парни? Сделаем все в лучшем виде, через десять минут эта тачка станет не больше обычной стиралки, хах. Какие-то трофеи в багажнике?

– Не-а, Тоби, она чистая, парочка грязных стволов в бардачке только.

– Въехал, судя по вашим рожам денек не задался, верняк? Вас подкинуть может?

– Спасибо, мужик, но дальше мы сами…

На мобильный телефон Эйса поступил звонок. Подозрительно осмотревшись по сторонам, тот решил ответить на него.

– Йоу, Эйс на связи, кто это?

– Здарова, придурок вонючий, куда ты пропал там со своими засраными кентами?

– Император Ди? Какого тебе хрена надо, кусок дерьма?

– Эй, тебе стоит быть повежливее. Блоки твоего района в моих руках, а через пару недель и весь район, сечешь, черномазый? Так что не смей соваться сюда, говнюк, иначе я тебе лично яйца отстрелю и сделаю своей сучкой!

– Пошел ты, обрубок тупой! Я и не собирался туда возвращаться, пока там такие ублюдки, как ты и твои высерки “Кайзеры”! Скоро Колумбийский Картель вас нахрен выкурит оттуда, усек, мудила?

– Дак ты еще не знаешь… наш дружок, ну тот самый… черт, я даже не знаю, как его зовут… неважно… в общем, по слухам, он уже добрался до верхушек Картеля в Карнаж-Сити, так что и этим ублюдкам тоже кранты! Ты где, кстати? Я бы с удовольствием набил ваши с Сонни ущербные рожи, Энди!

– Придурки твои колумбийцы… встретиться хочешь, говоришь? Пригоняй в Фолт-Сити, я тут на яхте отдыхаю! Тут куча сучек, среди которых даже твоя дырявая мамаша! Оу да! Эта сука полирует моего мазого на уровне. Кстати, Ди, передать ей привет от ее сынка-дауна, м?

– Что ты сказал?! Ты труп, Энди, ты труп! Кусок дерьма! Всем вашим недоноскам из “ТЕКов” полная задница, усек?

– Пососи мой шланг, урод! – рассмеявшись, повесил трубку под вопли своего заклятого врага.

***

Винс проснулся в плохом настроении, ужасные кошмары, которые сводят его с ума уже несколько месяцев подряд, не дают рационально мыслить, насколько это вообще возможно сказать в отношении Хоффмана. Ему опять снилась больница, опять его показывали, как цирковую макаку десятку врачей, приехавшим понаблюдать за “интересным случаем”. Отрывки его досье постоянно звучали голосом доктора М в его собственной голове, каждое утро было для него своеобразной молитвой.

“Винс Хоффманн, американец, сорок три года, не женат, уроженец Паломино-Крик. Начнем с детства. Винс родился в семье фермера Фрэнсиса Хоффмана и домохозяйки Аннет Хоффманн. С ранних лет маленький Винс интересовался домашними животными на местной ферме, куда его постоянно брал на свою работу отец. Фрэнсис учил своего сына расчленять животных и показывал, как правильно их нужно умерщвлять, чтобы наносить минимальные страдания живности на ферме. Винс рос вполне себе обычным сельским мальчиком и ничем не отличался от своих сверстников, учился средне, старался быть всегда приветливым, отзывчивым и доброжелательным. Мать Винса, Аннет, постепенно приучала его к стандартным домашним делам, которые были необходимы для одиночного существования во время отсутствия родителей дома. Шли годы, ничего не предвещало беды, но в возрасте четырнадцати лет, Винс, как обычно, отправился со своим отцом на ближайшую ферму, дабы помочь тому заколоть скот и, соответственно, обеспечить семью запасом мяса свиней и коров. В то время Винс начал входить в возраст, когда просыпаются мужские инстинкты, гормоны и мальчик время от времени начал “познавать” себя. Когда отец зарезал очередную свинью на ферме и отошел мыть фермерский инвентарь, Винс зашел в сарай, в котором лежало несколько зарезанных свиней, и решил потрогать одного из мертвых поросят. Неожиданно для самого Винса, ему было нисколько не противно, как это бывало ранее, а, наоборот, ему понравилось. Он продолжал гладить свинью и вскоре обратил внимание на свою эрекцию. Быстро оглядевшись и убедившись, что отец еще занят и не видит его, Винс впервые для себя решил попробовать мастурбировать. Эякуляция произошла через пару минут, Винс был очень доволен. Услышав оклики отца, маленький мальчик быстренько надел штаны и поспешил к своему отцу. С тех пор он все чаще напрашивался к Хоффманну Старшему на работу, чтобы удовлетворить свои потребности. Спустя некоторое время Винс окончил школу и начал работать в качестве полноценного сотрудника на ферме отца. Шли годы, родители старели и Винсу все чаще приходилось подменять Фрэнсиса на ферме, работая за двоих. С тех самых пор как Винс познал для себя удовольствие, у него начала развиваться мания убийства животных и живодерства, чтобы поскорее совершить акт самоудовлетворения, ведь отношения с местными девушками из школы не клеились у молодого парня. Отец был рад тяготе своего сына к становлению самостоятельным фермером, и он принял решение, что ему самому уже пора на пенсию. Родители Винса дали шанс пожить своему сыну одному и отправились на семейном автомобиле в путешествие в Западный Округ, чтобы лицезреть местные достопримечательности и пожить ради себя, в удовольствие. Винс воспринял решение родителей двояко. С одной стороны, у него была огромная свобода действий и отсутствие каких-либо запретов, ведь отец не будет появляться на ферме, да и мать не будет мешаться дома. С другой же стороны, Винс затаил обиду на родителей за своего рода предательство, которое проявлялось в их отъезде, ведь он привык, что дома всегда убрано и готовая пища ждет на столе его прихода. Работающий Винс смог накопить на собственный автомобиль, его жизнь налаживалась. Родители были довольны в поездке, считая, что их сын – настоящая гордость и трудолюбивый работяга. Сексуальные привычки Винса уже полностью закрепились за ним на дальнейшую жизнь, однако этого ему становилось все меньше. Однажды, в очередной раз убив поросенка, Винс решил попробовать с ним совокупиться, процесс доставлял ему неимоверное удовольствие и придал новых ощущений. В тот момент его заметила одна из местных жительниц, которая проходила мимо фермерского сарая. Имевший хорошую репутацию, Винс не захотев ее портить таким образом, ведь слухи быстро бы разошлись по всей деревне Пайк-Бэй, схватился за мясницкий нож. Состояние аффекта заставило его быстро и жестоко разобраться со случайным свидетелем, так как его первый акт соития был прерван. Винс не знал, как избавиться от тела, поэтому решил засунуть труп в большой мешок для мяса и отвез домой. Позднее, тем же вечером, он раздел свою жертву, возбудился и совершил акт некрофилии, сей процесс также доставил ему необычные и приятные ощущения. Вскоре он разделал тело, часть мяса тут же пожарил и съел, а остальное сложил в подвал своего дома. Через некоторое время Винс получил весточку от своих родителей, в которой было сказано, что они приняли решение продать семейный автомобиль и купить трейлер, чтобы встретить и провести старость в одном из городков Западного округа. Винс был доволен такими новостями, ведь стало ясно, что родители уже не вернутся и дом полностью в распоряжении начинающего психопата. Хоффманн Младший всерьез заинтересовался книгами о некромантии, жертвенных ритуалах и зверствах нацистов времен Второй Мировой войны, в связи с чем, в его доме появилась целая библиотека. Расширяя свои знания в данной области, Винс стал отправляться на “вылазки” в ближайший лес Пайк-Бэй, чтобы находить новых и одиноких жертв для своих исследований и совокуплений. Постепенно Винс все чаще стал есть человеческое мясо и все реже питаться нормальной пищей. Местные шерифы были возмущены пропажей нескольких людей, но никто и не мог подумать на отзывчивого фермера по имени Винс Хоффманн с идеальной репутацией…”

– Боже, все до последнего слова, хах, но не смогли меня удержать в этой проклятой медицинской клетке. – бубнил Винс.

Хоффманн напялил свой черный плащ, черную шляпу и завязал старую бандану с американским флагом на своей шее. Аккуратно вылез из своей лачуги, подкурил сигарету и начал заводить свой пикап, наслаждаясь рассветом.

– Сегодня такой необычный рассвет, да-а… Не могу понять жалкое существование местных жителей. Вместо того, чтобы получать кайф от жизни, они тратят ее на всякую хрень, тупые ублюдки! Моя матушка никогда бы не поняла их, они… они должны умереть. – продолжал свой поток бреда Хоффманн. – Нет-нет, по очереди, о чем ты вообще, ха-ха. Я же говорил, что рассвет отличный, пора ехать на ферму отца. Папа теперь не следит за фермой, она моя… она моя…

Псих залился сумасшедшим смехом, швырнул недокуренную сигарету в сторону и направился к ферме. Винс появлялся на крупных дорогах либо глубокой ночью, либо ранним утром. Несмотря на то, что местные шерифы были полнейшими идиотами, он не мог допустить своей поимки. Ведь в таком случае его ждала “любимая” койка в палате, непонятные лекарства, от которых ему становилось только хуже, и ежедневные осмотры. Следовало отдать ему должное, учитывая сколько в нем осталось ”здравого и разумного”, он был предельно осторожен и аккуратен. По приезде на ферму, мужчина поспешно заглушил двигатель и побежал к загону со свиньями.

– Ну здравствуй, милая. – приблизился к первой попавшейся свинье Винс. – Пойдем-ка, пойдем… я тебе кое-что покажу… ты такая толстая, такая мясистая… идем же, идем!

Несчастный поросенок только прихрюкивал от спешки Хоффманна. Псих схватил веревку с забора, туго закрепил ее на шее свиньи и повел в тот самый злополучный сарай. Не прошло и минуты как Винс вспорол свинье горло мясницким тесаком. Бедное животное на долю секунды завыло от боли, но, залив весь пол сарая кровью, тут же рухнуло на бок и замолчало.

– О да… да… какая же ты замечательная. Отец был прав! Свиньи – отличные животные! – все сильнее возбуждаясь от вида окровавленной свиньи, вытащил половой орган, начал “ублажать” себя. – Каждый раз как в первый, боже мой, райское наслаждение.

За несколько минут Винс успел еще и совокупиться с животным. Довольно улыбнувшись, он схватил колун и начал рубить свинью на несколько частей, сложил в мешок и потащил “готовое мясо” к своему пикапу.

– Я доволен… доволен. Хороший Винс, все как учил папочка, да… Фрэнсис Хоффманн будет мной гордиться, я отличный фермер! – забрасывая тяжелый мешок в багажник, ликовал маньяк. – Теперь мне есть что покушать, завтра поищу грибников в лесу, новая пища – новое блюдо. Людишки, когда умирают, начинают так вкусно пахнуть! Хмм… свиные копыта… это отлично подойдет к моей коллекции. Сервиз чашечек, целый сервиз! Все для моей матушки, ведь она так любит пить чай…

Весь путь домой Винс проехал в молчании, изредка улыбаясь в потоке своих безумных мыслей. Свои решения и действия маньяк продумывал до мелочей, даже свой автомобиль он прятал в огромные заросли местной флоры настолько, что не всегда мог найти с первого раза. Бухтя и кряхтя, ему удалось затащить мешок с мясом на кухню, если таковой ее вообще можно было назвать. Шторы едва пропускали солнечный свет при ясной погоде в полдень, кухонный гарнитур и шкафчики либо болтались на честном слове, либо были разбросаны по углам кухни, покрытые сантиметровыми слоями пыли. Стены заляпаны разными жидкостями, происхождение которых Винс давным-давно позабыл. Запах был неописуем, для любого вошедшего внутрь местные ароматы вызвали бы нескончаемый поток рвоты, но психопат и свисающие до пола обои, “знакомые с амбре”, привыкли, можно даже сказать, что запах стал неотъемлемой частью лачуги. Хоффманн, понимая всю опасность ситуации, не может себе позволить приехать и жить в чистом, но пустом родительском доме. Возможно тот уже стал притоном для местных любителей залить за шиворот или от него остались лишь угольки, оставшиеся от мести соседей… Винс еще не настолько обезумел, чтобы проверить родное гнездышко.

– Сегодня будет отличный ужин, – сказал маньяк, вывалив содержимое мешка на разделочный стол. – Сочное мясо, приятный сок, я прямо чувствую все прожилки!

Несколько взмахов топором и стены покрылись свежими пятнами крови, медленно стекающими на плинтус и создавая все большую лужу на полу. Псих принялся за готовку, обжаривая на сковороде части поросенка и облизывая свои пальцы и всю посуду от крови.

– Чуть не забыл про приправу, с ней будет гораздо вкуснее! – вытащив солонку и посыпая содержимое сковороды, усмехался ненормальный. – Удачи им найти Лилит Кортни! Ее поганые кости послужили мне отличной приправой для мяса. Придурки! Я ее почти доел! Осталось совсем немного и от нее ничего не останется! Ничего!

Псих вышел в коридор для совершения своего ритуала, который заключался в убеждении своих благих целей и собственной важности. Часть коридора была обклеена вырезками из местных газет, а именно “подвигами” Хоффманна. В этот раз он обратил внимание на свой любимый фрагмент. На фотографии была изображена девушка сорока-сорока-пяти лет, довольно улыбающаяся и переминая во рту сигарету, одетая в болотного цвета футболку, поверх которого был разодранный старый синий рабочий комбинезон. “Пропала наша сельчанка! Помогите найти! – гласил заголовок статьи. – Уже на протяжении месяца нет никаких следов Лилит Кортни, которая ранним утром, по словам родителей и друзей, поехала к себе на ферму для сбора урожая. Однако ни через пару часов, ни через несколько дней и недель в назначенном месте так и не появилась. Местные жители описывают девушку как настоящего трудолюбивого фермера, опору для семьи и надежного друга. Есть мнение, что участившиеся случаи пропажи людей связаны с некомпетентностью сотрудников психиатрической лечебницы нашего городка, однако представители учреждения не дают никаких комментариев и сообщают, что случаев побега не было и все пациенты стабильно находятся в своих палатах и принимают необходимые лекарства для поддержания своего безобидного и спокойного существования. Местные шерифы также в растерянности и поиск пропавших ведется, пока все окончательно не выяснится. Репортер Гектор Саламанка, редакция Пайк-Бэй Ньюс.” Хоффманн ударил кулаком в статью, отчего та измазалась кровью и содержимое прочесть вновь стало невозможным.

– Чуть не сгорело, твою мать! – возвращаясь на кухню, бухтел Винс. – Хм… скоро будет готово. Как же я мог забыть про десерт!? Вот она, моя родная! Твое здоровье, проклятая сука! Я же любил тебя в школе, дрянь поганая! Теперь ты со мной навсегда!

Маньяк вытащил из холодильника покусанную человеческую печень и принялся ее жевать. После недолгой трапезы он схватился за живот, упал со стула и начал крючиться в конвульсиях.

– Что за… протухла, твою мать. Меня сейчас вы… – начал поливать пол содержимым своего желудка Винс. – Проклятье! Не могу… ургх… больше есть мясо… человечина…стоп-стоп… не пропадать же добру… верно. Верно! Это сделает меня сильнее! Нужно… нужно просто привыкнуть к этому… да… просто привыкнуть.

Как только ему полегчало, он медленно пополз в гостиную и вытащил старую книгу с ветхим переплетом.

– Эта книга настоящая находка… нет-нет… таких инструментов у меня нет… Купить? Ты больной?! Я могу сделать иначе. – рассуждал и спорил сам с собой психопат. – Но где же это сделать?! Точно! Та хижина у Восточного въезда… в глубоком лесу… достаточно далековато от Пайк-Бэй, кажись там какие-то идиоты обитали, которые верят в НЛО и прочую херню… ха-ха-ха, вот придурки. Да, пожалуй, так и сделаю. Займу их место, оно идеально подойдет для моих экспериментов. – резко схватил заостренных нож со стола. – Хорошо же я его заточил! Скользит по сухожилиям как по ниткам, хах! Кому же выпадет честь… может быть тот самый ублюдок… хорошая идея. Он будет на своем привычном месте, все также бесполезно тратя свою жалкую жизнь. Пора на охоту! Дичь должна умереть!

***

Винс подъехал к старой рыбацкой лагуне. Место было достаточно мрачным, несколько сломанных деревянных катушек, полуразвалившаяся сарайка, принадлежавшая владельцу этой когда-то процветающей лагуны, и дощатый, весь в дырах, пирс.

– Хэй, Джошуа, как дела, приятель? – приветствовал хозяина Винс.

– Да… более-менее. – отвлекшись от рыбалки, грустно вздохнул седой мужчина преклонного возраста.

– Не ловит, ага?

– Вся рыба передохла, явно из-за того завода!

– Завода? Там же вроде местное производство… никакой химии.

– Который на окраине, сливают отходы в воду. А мы жрем эту рыбу и на прилавок выкладываем. Местное оно местное, а куда отходы? Конечно же в воду!

– Да… бывает… слушай, ты же мастер по инструментам, ага-а?

– Руки на месте, любил в детстве смастерить себе чего, пока пьяный отец где-то шлялся, я и тайком забирался к нему в ящик с инструментами.

– Может у тебя найдется в сторожке… ну это… короче пойдем посмотрим, я не могу вспомнить как этот инструмент называется, а?

– Да ты опиши для чего тебе, может я и подскажу.

– Легче показать, пойдем. – кивая на сторожку, провожал старика Хоффманн.

– Ладно-ладно, идем.

Когда они зашли внутрь, психопат тут же принялся размышлять о том, что ему потребуется. Джошуа повернулся спиной и начал рассказывать о своих “примочках”, активно жестикулируя.

– Ржавый металл, гвозди, пилы… не так много всего у меня. – объяснял старик. – Бензопила даже имеется, только я не достану. Ну-ка погоди.

– Смотри, вот тут есть то, что мне нужно. – с размахом ударив молотком по лицу старика, усмехнулся псих. – Старый говнюк, получай! Получай! – нанес еще несколько ударов по затылку и вискам.

Издав несколько непонятных звуков и междометий, старик схватился за пробитую голову и упал на рабочий стол, проломив ветхие доски. Маньяк почувствовал власть над слабой жертвой и принялся молотить Джошуа по носу, животу и коленям.

– Получил, старый придурок!? Я видел, как ты смотрел на мою матушку, ублюдок! – вопил от ярости Винс. – Ну что? Прокатимся?

Ненормальный обтер молоток о чистые фрагменты одежды своей жертвы, спрятал орудие в карман плаща и потащил тело в свой пикап, укрывая тело брезентом. Спустя полчаса маньяк привез свою жертву в лесную глушь и вывалил бездыханное тело в овраг.

– Вставай! Я приказываю тебе встать! – пиная по щекам Джошуа, пытался привести в чувства. – Проклятье! Что же я наделал, мне нужна была твоя глупая башка! Я хотел сделать себе тарелочку. А-а-а! Ненавижу! – вереща как дикая свинья, Хоффманн начал прыгать на голове жертвы и периодически втыкать острый нож в туловище бедолаги. – Трофеи! Мне нужны трофеи!

Безумие маньяка прогрессировало на глазах. Он стянул всю одежду с Джошуа, схватил его за гениталии, отрезал их и швырнул в сторону леса. Покрывая весь белый свет благим матом, Винс “отсоединил” все конечности от туловища несчастного старика и разбросал их по разным сторонам, как бы издеваясь над местными правоохранительными органами.

– Тупая голова слетела с твоих дурных плеч! Все правильно! Не переживай, дорогой Джошуа, не волнуйся, твоя вонючая и бесполезная семья будут рады твоему возвращению домой… правда не целиком… – заливался истерическим смехом умалишенный, нашептывая выдуманные заклинания древних неизвестных культов. – Мне понадобится твоя душа, ты будешь служить мне всегда! Ну вот и все… а ты так переживал.

***

Наполовину перегоревшая лампочка с трудом освещала ванную комнату. Винс стоял напротив ванной, которая была заполнена кровью и человеческими конечностями.

– Повезло в этот раз… проклятый Джошуа был таким костлявым… – замачивая конечности последней жертвы, срезает с них мясо и кожу. – Твои поганые культяпки послужат отличными столовыми приборами. Мне даже интересно… что подумали близкие этого придурка, когда я закинул мешок с его размозженной черепушкой обратно в лагуну. Что же делать с руками… хмм… ну конечно, отличная вешалка для одежды. – пошатываясь, начал опорожнять свой желудок, держась за бачок унитаза, периодически смеясь. – Черт, опять голова кружится… что смешного!? Ты совсем больной что-ли?! Старый ублюдок видимо уже начал гнить… он был несвежим… нужна… новая жертва! Молодая кровь!

Психопата одолело чувство ностальгии, захлестнуло воспоминаниями. Вскоре он направился в подвал своей лачуги, где хранились его “трофеи”. Нижняя часть дома была усеяна разложившимися трупами, которых поедали здоровенные крысы. Хоффманну нравилось часами рассматривать своих жертв, трогать их, чувствовать ушедшее тепло из тел. В такие моменты он детально вспоминал каждое мучение, каждый свой удар, обиды и всевозможные мотивы своих преступлений. Мысли Винса иногда заходили за рамки, даже за его собственные, если они вообще у него были. Последнюю свою гениальную и в тоже время самую безумную мысль он написал кровью своих жертв на стенах своего подвала. Надписи гласили следующее: “Эти соски мне понадобятся для нового ритуала… потом же их можно съесть… запекаю их в духовке с членом старого дебила! Ха-ха-ха! Да-а… такой деликатес точно излечит меня! То, что не убивает – делает сильнее…но…эта рвота и головокружение…нет-нет-нет… Просто привыкнуть, слышишь? Слышишь?! Да-да, еще мне нужен костюм… новый костюм…”. После насыщенных воспоминаний ему становилось не по себе, одиноко и грустно, но все что он мог с этим сделать – лишь направиться в свою постель и просыпаться с безумием каждый новый день.

***

Небритый мужчина средних лет развалился на диване перед телевизором, демонстрирующим белый шум за несвоевременную оплату. Свободной рукой почесывает двухнедельную щетину и трогает недавно зажитые травмы лица, параллельно рассматривает добытую, чуть ли не ценой собственной жизни, папку со своим личным делом. В некоторых фрагментах информация была вычеркнута или замазана как совершенно секретная, мужчина довольно улыбался при виде фотографий знакомых, “пришитых к делу”.

“Имя: Георгий “Гошан Москвич” Московченко. Дата рождения: неизвестна. Мать – Ольга Московченко (до замужества – Родионова), отец – Владимир Московченко. Гражданство – российское. Место рождения – СССР, Ростовская область. Город и место проживания – Южный округ, поселок Куайтвилль. Род деятельности – преступная (рэкет, убийства, продажа контрабанды, валютные махинации). Религия – христианство, православие. Слабости и недостатки – вспыльчивость, богохульство, безумная жажда денег.” Чуть ниже была прикреплена фотография с несколькими бандитами. Москвич сразу же узнал всех своих близких, несмотря на банданы, очки и маски на лицах. Все те, с кем он вел дела – Витя Карп, Веня Жук, Гриша Шуба, Саня Ростовский, вся его банда юности, прошедшая с ним через огонь, воду и медные трубы. “Внешние данные. Тип телосложения – мезоморф. Рост – сто семьдесят девять сантиметров. Вес – восемьдесят один килограмм. Волосы – короткие, темные. Цвет глаз – карие. Татуировки – крест на кисти правой руки, тату бригады Московченко с надписью “Russia is everything for us”. Примечание – особо опасен, при обнаружении в обязательном порядке производить вооруженное задержание. Депортация возможна только после суда. Общие данные – Георгрий Владимирович Московченко, уроженец Ростова-на-Дону, в возрасте двадцати восьми лет. Его отец, Владимир, был продавцом-кассиром в винно-водочном отделе одного из гастрономов Ростова. Мать Георгия была в ту пору домохозяйкой и занималась делами по дому. Рос Георгий в то время, как и все остальные его сверстники, посещая школу и различные кружки того времени. К пятнадцати годам Георгия мучила зависть. Он завидовал всем тем, кто жил в более роскошных условиях, чем он сам. С тех самых пор он поставил перед собой цель – жить ни в чем не нуждаясь. Гошан, как называли его друзья, как он сам считал, не был рожден для вкалывания на заводе, и поэтому посвятил себя криминальному промыслу. В свои восемнадцать лет он уже успел поучаствовать в ограблении почтальона со своим приятелем Гришей Шубиным. Потихоньку они стали собирать вокруг себя других подельников. Знакомство с Виктором Карповым произошло спонтанно. Георгий спас того в подворотне, у одного из питейных заведений, когда пара местных парней попытались ограбить полупьяного Карпова. С тех пор Виктор считал себя должником Георгия и участвовал во всех дальнейших преступлениях Москвича. Спустя некоторое время парням приходит в голову идея осуществить “американскую мечту”, о которой без умолку вещали по телевидению. Дальнейшая их деятельность и местоположение остается неизвестными.”

– Неизвестными, ага, как же. – ухмыляясь, потягивает сигару Георгий. – Благо теперь эта бумага у меня на руках… – поднося зажигалку к своему досье, поудобнее развалился на диване Москвич.

Георгий закинул голову на спинку дивана, предался воспоминаниям под тлеющий костер на столе.

– Ну вот мы и на новом месте… все с чистого листа, парни! – сказал Виктор, разминая шею после перелета.

– Здесь не столь грязно, как у нас на родине, мужики. – подхватил Георгий.

– Самый геморрой закончился, когда я закончил делать эти вшивые визы. Страна Свободы! – выдохнул Григорий.

– Ростовский не брякал на трубу еще?

– Не-а, – оглядывая ближайшее такси, поставил чемодан на асфальт Виктор.

– Он вроде как должен был нас забрать, дайте мобилу, я сам ему позвоню.

– Гошан, я еще не сделал местные номера, мы без связи. Вон там тачка стоит, пусть отвезет нас, бабки имеются.

Парням удалось на ломаном английском договориться с таксистом о цене, месте назначения и даже перевозке багажа. Во время поездки Москвич отчаянно пытался созвониться с Ростовским, а Виктор только смеялся с попыток Гоши говорить на английском без акцента. Вскоре таксист завез их на Русский Квартал, мужчинам даже сначала показалось, что они вновь на родине. Разумеется, они начали возмущаться, но довольный таксист, периодически обманывающий своих пассажиров, зачастую иностранцев, лишь помахал рукой на прощание.

– Ну охренительно, к черту на рога приволок нас и довольный, козел! – вопил от злости Виктор.

– Эй, балбесы, в тачку прыгайте, – посигналил Александр. – Видели бы вы свои рожи, хах.

– Ты как нас нашел и вообще ты должен был нас в аэропорту встретить? – нагонял Москвич.

– Планы поменялись, тем более эти придурки на такси всех русских свозят сюда, без понятия по какой причине, но, таким образом, и сформировался Русский Квартал.

– А Макен где? – прервал Григорий.

– Все с Макеном, за жопу его схватили, теперь он затаился. Давайте уже в тачку, пока нам местные не нарулили.

– Верняк мысль. – сказал Виктор, кивком зазывая друзей в автомобиль.

– Куда кости бросим? Есть местечко укромное?

– А то, можешь и не сомневаться. Серьезные дяди тут отхватили кусочек на окраине, там все наши теперь обитают и дела делают.

– Волыны нам сможешь намутить, Ростов?

– Хоть пулемет, ха-ха. В Куайтвилле разберемся, поехали.

***

Габаритный лысый мужчина средних лет подходит к лежащему на асфальте парню. Григорий видит перед собой настоящего кабана в байкерской одежде, который его трясет с такой силой, что Москвичу становится только хуже.

– Долбаные американцы! Да нихрена я не понимаю ваш язык, мне есть немного плохо. – на ломаном английском пытался изъясняться Московченко.

– Че там базаришь? Какой-то свиной язык, говори по-английски, мудила! Некоторые проспекты из нашего бара также корчатся, когда в туалет не могут сходить по несколько дней, может у тебя тоже самое?

– Помоги мне, амбал, хреново мне. – хватаясь за здоровяка, говорил Гошан.

– Давай, вставай уже, кусок сала. – поднимая за спортивный костюм Москвича. – На байк я тебя не посажу, где твое ведро?

– Там, вон черный. – вытирая лицо рукавом, медленно вставал Георгий.

– Как тебя звать-то? Чего стряслось?

– Я плохо понимаю на вашем языке, меня Гоша звать. Подкинь меня до Куайтвилля, я там уже как месяц обитаю. Перебухал немного, как видишь.

– Коша? Что за идиотское имя?

– Не Коша, а Гоша, ну Георгий.

– Конечно, это не тебе не водку хлестать, хах. Американское бухло еще нужно суметь переварить и не проблеваться, врубаешься?

– Ага, типа того. Я не городской, я с поселка. Да и сам с России буду.

– Окно-то открой и салон не заблюй.

– Я сам сюда с братвой приехал, они уехали на дельце, а я решил немного расслабиться. – высунув голову в окно, объяснял свое Гошан. – Меня до мотеля в Куайтвилле.

– А-а-а, тот самый мотель. И чего вас туда всех тянет? В России все плохо с арендным жильем и частной собственностью?

– Да мы пока тут нашли свой дом, Макенские нам помогли, если слыхал про них.

– Макенские? Слышал что-то… они вроде как сдулись… кого закрыли, кто в бегах, кто сдох уже.

– Неважно в общем… давай со мной в мотель, отстегну тебе бабок за помощь.

Вскоре парни подъехали к мотелю и пошли в номер администрации. Здание больше подходило для сноса, нежели для жилья или создания здесь хоть какого-то бизнеса. Все стены изрисованы граффити, повсюду валялись чьи-то вещи, строительный мусор, огромное количество окурков, стаканчиков и бутылок.

– Ну и помойка, кто тут раньше жил? Бомжи? – сказал байкер, сгребая ногами весь хлам с дивана.

– Хрен его знает, мы потихоньку тут все прибираем.

– Слушай, внутри явно получше, чем снаружи… У меня была похожая хата, но мы как-то варили одну дрянь и ее разнесло нахрен. Веселое время было, ха.

– Понимаю, сам-то откуда будешь? – передавая пиво из холодильника, поинтересовался Москвич.

– Я с Пайк-Бэй, у нас с парнями тут станция технического обслуживания имеется рядом. Так что, если чего-то с ведром стрясется, то пригоняй, подшаманим как следует.

– Да без проблем, благодарю за наводку.

– Тут буквально через дорогу, не видел? Там еще можно бухнуть и поесть недорого.

– У нас в планах бизнес выкупить и свою продукцию делать. Причем связанное с бухлом, оно хорошее с моей родины.

– Место-то есть, где промышлять будете, я полагаю это ведь нелегально, ага?

– Тебе можно доверять? – осторожно спросил Москвич. – Русское дерьмо хотим делать, если ты понял о чем я.

– Да я так… интересуюсь просто, мы могли бы предложить тебе защиту, ну знаешь, чтобы никто не мешал тебе с твоим будущим бизнесом. Что значит твое русское дерьмо? Водку и валенки продавать будешь?

– Если как-то сможешь помочь, то будем только рады. Не-а, новый синтетический наркотик, видел как-то раз в притоне местном.

– Синтетика? Давай-ка подробнее, мы тоже занимаемся подобными вещами. Сейчас еще на улицах появился какой-то “Версаль”, не знаю что это, но говорят дорогой товар и прет с него не по-детски.

– Про эту тему не слышал, но наш товар… слушай, нам помогут его продвинуть. Давай лучше обменяемся номерами.

– Номер? Не, я так дела не веду. Хочешь побазарить – приезжай в Пайк-Бэй в наш бар.

– Врубился, есть еще вопросик. Твои парни смогут найти чистую тачку в районе десятки зелени?

– Какие тачки, Гоша? Мы же байкеры, у пары людей только есть автомобили, остальные гоняют на байках.

– Мне нужна хорошая, – не обращая внимания на слова байкера, продолжал Москвич, – не знаю, может слышал за Паноптикум, отличное ведро говорят.

– Чего? Какой еще Паноптикум? На нем только дебилы ездят, настоящие мужики выбирают Патриот, сечешь?

– Узнаю и в Пайк-Бэй приеду с кентами.

– Ага, бывай. Спасибо за пиво, в Пайк-Бэй нормального попьешь, хах.

Григорий проснулся от телефонного звонка, быстро протерев глаза, ответил на него. В трубке были слышны шуршания, но вскоре Москвич услышал знакомый голос с грузинским акцентом.

– Гамарджос, Жорик! – с улыбкой сказал Гога.

– Ох ты ж, гамарджоба генацвале! – расплывшись в улыбке, ответил Гошан.

– Как там наши дела? Мне тут сообщили, что ты бизнесом обзавелся в Южном Округе, все верно?

– Конечно-конечно, Гога. Ждем только тебя и остальных, тут есть, где развернуться.

– Замечательно, ведь Зураб нас с Герой отправил к вам на разведку… ну и за долей соответственно. Завтра будем у вас, встречайте как следует.

– Ага-а, будем ждать, только тут… – посмотрел в трубку Гошан и услышал лишь гудки. – вот мудак, даже не дослушал…

***

Телевизионная заставка программы “Улицы сегодня”. “Хэй, приветствую всех на нашем канале, с вами ваш любимый ведущий Кей-Кей или также известный как Курт Кинг, в сегодняшнем выпуске я вам расскажу про новое противостояние улиц. Прошу вас отнестись к этому серьезно, ведь при съемках меня чуть не пристрелили, понимаете о чем я? Вот вам эксклюзив!”. На экране появился объектив скрытой съемки, на котором виден диалог двух афроамериканцев.

– Айоу, кому нужен новый сорт товарняка, бро, отвечаю?!

– Братан, тут где-то копы…

– Бабки рулят этими улицами…

– Йо, бери две за пять, детка… Дальше по блоку тупые негритосы покупают за пять вонючий шлак… Сечешь о чем я?

– Зацени, вот это натуральный продукт, ты понимаешь о чем я, выкинь это дерьмо куда подальше. Высококлассное дерьмо от наших колумбийских друзей, давай сюда свою зелень и получай тот самый нашумевший “Версаль” среди всех наших блоков.

– Мы делаем все то – что не должны делать, чтобы подняться с этого дерьма и районов, которые душит проклятое коррумпированное Правительство с копами! Потому что по-другому – ты не сможешь отсюда выбраться, деньги правят этим поганым миром и каждым человеком! Отвечаю… ты обязан, просто обязан это сделать, пан или пропал! Родившись здесь – ты автоматические не имеешь выбора на иную деятельность и род занятий. Игра остается игрой, ты не имеешь право ее покинуть…

– Эй, это че там за придурок!? Камеру убери, я тебя сейчас грохну, мудила!

“Вот видите о чем я говорю, мне это чуть не стоило жизни. Наверняка у вас осталось много вопросов, давайте я вам расскажу о чем говорили эти двое. На момент развития сюжета репортажа в нашем городе начинает активно набирать обороты представители афроамериканской уличной и жестокой банды, решившие назвать себя “Капюшонами с Юга”. Основными участниками и устоявшимся костяком являлся обычный молодняк, те самые афроамериканцы, которые с самого детства сталкивались с особой жестокостью, продажей разных видов наркотиков, смертельными перестрелками между локальными гангстерами за влияние и власть. Находясь в такой криминогенной атмосфере, наблюдая все эти преступления, молодое поколение могло лишь последовать примеру своих беспечных родителей и более авторитетных афроамериканцев. Молодняк вливался в эту игру с самого детства, начиная от безобидных мальчишек без одежды, которые подавали уличный товарняк более старшим и опытным парням на продажу, заканчивая полноценными сражениями за влиятельность, дабы закрепить угол за собой, нередко заканчивая ситуацию несколькими трупами шестнадцатилетних парней. Именно в такой ситуации оказалось большинство жителей бедный блоков Юга. “Капюшоны с Юга” смогли подмять под себя все блоки этого района от семьи Карантино, используя помощь семьи босса, именно тогда словосочетание “Капюшоны с Юга” вселяло страх не только в местных жителей, но и целых мафиозных семей, потому что афроамериканцы, лишенные прав и возможностей, афроамериканцы, сражающихся за свою жизнь каждый день на углах и тупиках, которым нечего терять – намного опаснее любого киллера… Время шло, а влияние и популярность “Капюшонов” довольно быстро росли, к ней начали примыкать и другие парни, подминая под себя определенные территории и нередко продолжая войну с семейством Карантино и сотрудничая несколько лет с Картелем. Немногим позднее опасное объединение всех униженных и пропащих парней разделилось на два сета – “ТЕКи” и “Кайзеры”. “ТЕКи” желали развивать свои торговые отношения с колумбийцами, ведь их основным заработком оставалось распространение и продажа наркотиков, все что угодно, начиная от домашней травки, заканчивая убойным дерьмом под названием “Версаль”, поставки которых они получали от вышеупомянутого Колумбийского Картеля. Приверженцы подобной политики не желали расставаться с солидным количеством финансового потока, получаемого с этих продаж местным жителям всех близлежащих блоков, в связи с чем “Кайзеры” развязали откровенную и открытую войну на улицах Юга, нередко прибегая к помощи молчаливого и хладнокровного киллера, в лице неизвестного парня в черной куртке и штанах цвета карго… После нескольких “проездов мимо”, подрывов фургонов с товаром и налетов – влияние “ТЕКов” крайне уменьшилось, в связи с чем в данном сете начался полный бардак и паника… Ну вот теперь мы и знаем всю историю этого конфликта и массовых беспорядков на Юге. Эти данные нам предоставили наши надежные информаторы, надеюсь, что после этого эфира ни у кого не будет проблем. С вами был Кей-Кей, до новых встреч! Берегите себя и своих близких!”

***

Мужчина средних лет стоял в допросной комнате рядом с пожилым байкером, пристегнутым к столу наручниками. Он издевательски парировал над заключенным, время от времени попивая кофе.

– Джонатан, ваши права я вам и не буду зачитывать, вы все равно в полной заднице. Сейчас вы прослушаете нарезку записей, где отчетливо слышны голоса свидетелей, вас, ваших дружков и прочих людей, причастных к этому делу. Возможно вы не хотите слушать, но таковы инструкции. Сидите и впитывайте. Я включаю запись.

– Если что-то увидите в баре, хоть что-то подозрительное, дайте мне знать. Надеюсь вам удастся туда попасть, в чем я лично сомневаюсь…

– Да, сэр, приступаем к операции *помехи*.

– Сможете рассказать что произошло, максимально в подробностях?

– Это… было позавчера. Во время обеда. Они приехали на ф-фургоне каком-то…

– А что у них за оружие было? Вы не заметили?

– Я не разби-би-бираюсь, но похоже на как-к-кой-то дробовик к-к-короткий.

– Они сначала выстрелили, а потом погрузили взрывчатку в фургон? Имена какие-то звучали?

– Они… ч-ч-чуть не убили нас, з-з-запугивали сильно.

– Это все? Фургон был полностью черным?

– Они Фредди из-з-з-били, теперь он в больнице.

– Будем надеяться, что он поправится.*помехи*

*жучок на членах байкерского клуба “Йоуклс”*

Джон: Кто именно из моих парней решил тебя заказать и лучше не ври мне! А-а-а, так это старушка Элизабет любит сажать свои семена… Только хрен пойми, что из них вырастет, но пахнет недурно.

Даниэл: Да, аромат стоящий усилий, мне пару дней назад толкнули семена…

Джон: Я вообще в шестнадцать лет прикончил своего отца своими же руками, из-за того, что этот ублюдок…*помехи*

Татьяна: Что мне сделать? Прямо сейчас?

Уилльям: Глотай, я сказал!

Джек: Ага, давай быстрее!

Джон: Вот твоя доля, тщательнее занимайся делом. *помехи*

Даниэл: По поводу той шлюхи… она все же в доле?

Джоакин: Хах, она сдохла, туда эту дуру тупую.

Бобби: Как ты думал? У нас в Пайк-Бэй все жестко с этим. Хрен с ней, шлюхой больше – шлюхой меньше. Кабину ей разнесло знатно, ха-ха-ха… *помехи*

– Салют, бар ведь работает?

– Приветствую, ага, все путем, только Джо вчера какой-то суетливый был. У моего братца много проблем, которые я ему помогаю решать.*помехи*

– Марихуана, чистая…

– Тут больше десятки, ну да ладно. Отличная работа, парень. Это ФБР, руки за голову!*помехи*

– Так что у тебя есть замечательная возможность оправдать себя перед лицом Америки, хоть ты и немец. Вот что тебе нужно будет сделать.

– То есть быть крысой? Мда-а-а…

– Я называю это информатор, хотя там, откуда я родом, таких не любят. В общем, поедешь в Пайк-Бэй.*помехи*

– Недалеко на одной из ферм в Восточном Округе, ближе к Связному Мосту.

– По итогу вы забрали их груз?

– Да, далее еще интереснее. Забранный груз мы перевозим уже на одном из наших грузовиков и отвозим…

– Куда?

– В точку сбыта, есть там один притон. За сбыт мы получаем процент от товара, процент делится между всеми участниками.*помехи*

– Ни с места! Вы обвиняетесь в вооруженном ограблении карьера с целью кражи взрывчатого динамита. Вас опознал один из работников карьера. Вас и Максвелла. Также вы обвиняетесь в подрыве бара “Голубая Лагуна”, нескольких убийствах, сбыте наркотиков и оружия в особо крупных размерах.

– Ха-ха, конкуренты… Городские придурки, возомнившие себя истинными однопроцентниками. *помехи*

– *помехи*, теперь это ваш новый дом. Ваше новое имя – *помехи*. Здесь вы сможете начать свою жизнь заново.

– Теперь из чистокровного немца быть обычным американцем…

– Приходится чем-то жертвовать, чтобы не сидеть за решеткой. Здесь все необходимые бумаги. Не рекомендую возвращаться в Восточный Округ, так как вас могут начать искать. Что дальше делать – решайте сами. Желаю вам успехов и налаживания жизни.*помехи*

Довольный следователь выключил магнитофон, сел напротив обвиняемого и уставился на того.

– Ну как вам кассета? Есть что добавить?

– Да пошел ты на хрен, придурок. Я ничего не знаю.

– Заканчивай с этим, старик. Тебе светит с десяток пожизненных, не хочешь упростить себе жизнь напоследок, м?

– Не понимаю о чем ты, отвяжись, отрыжка правительства!

– Ладно-ладно, тогда почитай-ка эту статью. Сегодня утром выпустили.

Агент развернул главную статью последнего выпуска местной газеты. Заголовок гласил: “Война в стиле вестерна. Уайлдвудс в огне, “Йоуклс” за решеткой.”

– Давай я тебе прочитаю, а то ты настолько старый и слепошарый, что ничего не поймешь наверное, – прокрихтел агент и начал читать статью. – Двенадцатого июня жители города и округа были потрясены мощным взрывом, прогремевшим на территоррии бара “Голубая Лагуна”. От взрыва пострадали ближайшие к бару постройки, от взрывной волны были выбиты стекла рядом стоящих домов, сгорели линии электропередач. На место происшествия прибыли расчеты пожарной службы, сотрудники местного департамента полиции и агенты ФБР. В ходе расследования выяснилось, что этот взрыв – целенаправленная подрывная деятельность основных оппонентов “Черепов” – байкеров из клуба “Йоуклс”. М-м-м… смотри-ка твоя пожилая рожа на главном фото во время задержания… тут еще и магшот твой есть. Федеральное бюро по окончанию следственных мероприятий выдвинуло обвинение главе чаптера “Йоуклс” Джону Гранту. Ему инкриминируются статьи криминал кода по части теракта, сбыта наркотиков и оружия в особо крупном размере, а также несколько убийств. В данный момент, Джон Грант находится в следственном изоляторе, где дожидается заседания суда. Какое-то прозрение наступило, мистер Грант?

– Слушай сюда, сопляк. Ты хотел меня закрыть, у тебя все получилось. Хочешь, чтобы я сдал своих братьев, то хрена тебе лысого, мудак штопанный.

– Ну как знаешь. Уведите его!

Через минуту дежурные агенты вывели подсудимого из кабинета. Следователь тяжело выдохнул и подошел к окну. Не спеша вытащив сигарету из пачки, сделал несколько затяжек и помассировал свои виски.

– Ну что же, думаю тогда стоит организовать тебе встречу с Лероем Тейлором… посмотрим как ты запоешь в таком случае. Я уже несколько лет слежу за тобой, Джон Грант, и я обязательно прикрою ваш мотоклуб…

***

В номере администрации в основной комнате несколько мужчин лежат на диванах. Большой стол завален бутылками из-под разных видов алкоголя, пепельница переполнена настолько, что часть ее содержимого была размазана по всему столу, окурки были потушены в тарелки с закусками и едой, мебель и даже в пакетики с белым содержимым. Где-то в углу тлели остатки вчерашней газеты. Громкие удары по входной двери разбудили вчерашних гуляк.

– Эу, братва, живой кто есть? – с сильным акцентом барабанил по двери Гога.

– Твою ж за ногу… Пахачадзе в городе! Быстро убирай эту срань, Витя! – вскочил Москвич и указал пальцем на беспорядок. – Сёма, дверь открой!

Дверь распахнулась, в помещение вошел высокий, спортивного в меру возраста телосложения, мужчина кавказской внешности.

– О-о-о, Гога! Какими судьбами?

– Здарова, мужики, как жизнь? Как идут дела? Зураб послал, говорит мол, глянь как они там бабки делают.

– Ну вот, гляди, мотель под себя подмяли. Рулим тут, развиваем потихоньку. – объяснял Виктор, погребая мусор под диван и приглашая гостя присесть.

– М-м-м… – презрительно посмотрев на всех, протянул и предпочел постоять Гога. – Мотель говорите? Да это свалка какая-то, вы ее у бомжей отжали или как? Почему только одно место, я думал уже все это поселение под вами?

– Надеюсь ты нам поможешь, такой большой человек к нам пожаловал, – процедил Гошан. – Ну, знакомься с моими кентами, с ними, считай, тут все построили, так сказать.

– Со мной Гера пригнал… – проигнорировав “клоунов” Москвича, продолжил диалог гость. – Думаю, что ты помнишь его, ага? Только он еще отсыпается после прилета.

– Даже так, ну смотри, планы наполеоновские на самом деле. На заднице сидеть не собираемся, тут недалеко есть кафешка, спортзал еще есть… еще этот… заброшенный ларек с бухлом, а это вообще легкие бабки. Надо под себя все подминать. Как там на родине, Гога?

– Тема ровная, но мелковато… хотя для начала пойдет, – прикурил сигарету и развалился на диване. – Сейчас в Тбилиси вообще все хреново идет, какие-то слишком жирные мудаки лезут к власти, местных бандосов начинают сильно душить.

– Всех порешаем, давайте лучше бахнем! – гремя бутылками, широко улыбался Семен.

– Доставай, молодой, мне пока надо брякнуть братку. – доставая мобильный, встал с дивана гость и вышел на улицу.

Брат Гоги лежал в своем номере отеля, действительно приличном месте в отличие от общественной свалки, которую Москвич называл элитным жильем для всех приезжих в штаты русских. Современная бытовая техника, элегантная мебель, элитный алкоголь, нежнейшее постельное белье… все это грело Геру в его спокойном и крепком сне. С другой стороны, почему бы и нет, ведь “контора” полностью оплачивает все расходы “командировки”. Пахачадзе Младший был вечным ребенком, даже сейчас ему снилось как он купил себе огромный автомобиль “Монстр” с гигантскими колесами и пультом управления, развлекался с ним как ему угодно, однако “трель” телефонного звонка прервала его влажные мечты.

– Гера, брат, вставай! Давай-давай, поднимай свою задницу и собирайся.

– Братишка, это еще хуже, чем когда мы были в Москве… сущий кошмар.

– Зато лучше всего было в Тбилиси, но там эти твари ни хрена не дают нам нормально жить, никому, собаки паршивые, не дадут покоя.

– Да… наша родина не сравнима с чем-либо, я так скучаю по тем временам, когда мы мальчишками танцевали лезгинку на свадьбах…

– Ты как всегда… короче, тема такая… пока ты спал я съездил до Жорика, дела у него довольно неплохо, думаю сможем тут отхватить лакомый кусок, врубаешься?

– Врубаю, Гога, врубаю… нам надо завоевать авторитет у местной братвы.

– Он под себя взял деревушку под названием Куайтвилль, это совсем недалеко от тебя, так что наводим суету. Местных поставим под наш собственный отдельный процент, а там глядишь и покрупнее рыба будет.

– Да это легче легкого, хотя… не наши порядки здесь и привычки, люди совсем другие, авось как по телику показывали.

– Страна возможностей, так что не бзди, все пучком будет… пока что свои бошки сильно не высовываем.

– Надеюсь я не потеряюсь в таких обширных просторах…

– Я уже нашел тачку нормальную, почти за бесценок. Двигаемся только вместе, мы же братья.

– Только прилетели, а ты уже что-то сообразил, ну ты голова…

– Слышь, заканчивай с этими прелюдиями. Двинули порубаем лучше, местной хавки попробуем, чего-то экзотического для нас.

– Верно подметил, в загаженном номере ничего не подают ведь, еще и за холодильник пустой доплачиваешь. Обдирают до нитки.

– Ты еще и жалуешься!? Две штуки за сутки стоит твой номер!

– Дак это потому что ко мне местные шлюшки пачками ходят, ха!

– Балбес… собирайся, я еду за тобой!

Спустя пару часов, в кафе быстрого питания “Доза ожирения”.

– Ну и цены конечно, несмотря на то, что это какая-то забегаловка. – возмущался Гера, рассматривая меню. – Тут даже нет хачапури, хотя… мы же не дома, хех. Э-э-э-э, куда этим придуркам до нашей кухни, хочу чахохбили!

– Каргиз деда мовткан! – сдержанно воскликнул в ответ Гога.

– Столицей еды еще кличут эту страну, да тут одна вредная пища, от которой уже через месяц можно забронировать себе место в морге.

– Как тебе в целом-то? Вроде не такая уж тут и дыра, я ожидал худшего.

– Да одно и тоже будто, одни и те же магазины и закусочные, скукота…

– Меня тут Жорик местным пойлом угостил, фу… такое дерьмище, после того как наладим тут… – оглянулся по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей. – Производство вина и чачи… можно будет заняться продажей дури… как на родине, сам помнишь эти времена, брат.

– Верняк дело, тут же каждый второй балуется всякой херней. Мы тут наваримся так, что до конца жизни хватит.

– Вот-вот, я о том же. – внимательно осмотрев бургер со всех сторон и даже заглянув под каждый слой, с недоверием принялся его дегустировать. – Все местные полные торчки, говорят, что тут даже дети на игле сидят… вах мама джан, что такое!? Гляди в оба, эта страна никого не щадит, даже маленьких беззащитных деток, хотя … и те со стволами уже ходят, не успев научиться срать не под себя.

– Я не могу это больше есть! – отодвинув поднос с фастфудом, скривил лицо Гера. – Оно ужасно, меня вырвет, если я съем хотя бы еще один кусочек, с позволения сказать еды, из этой проклятой забегаловки.

– Не выделывайся! Можешь забыть про чахохбили, хачапури, чкмерули, сацули и прочие шедевры нашей кухни.

– Ладно-ладно, придется питаться этим дерьмом, пока мы свой ресторан не откроем.

– Ой, Гера… – закатив глаза и швырнув недоеденный бургер на поднос, выпалил Гога. – Поехали отсюда, надо о бизнесе перетереть.

По пути в мотель Гога красочно описывал свой новый автомобиль, доставшийся ему чуть ли не бесплатно. На самом же деле транспортное средство могло обойтись покупателю по тройной рыночной стоимости. Сельские жители близ Куайтвилль уж слишком ушлые и жадные до денег, однако про вспыльчивость и нрав Пахачадзе Старшего им никто не рассказал. Бывший владелец черного “Гринвуда” теперь лежит связанный и изувеченный в подвале собственного дома… Как показалось грабителю, найдут пострадавшего не скоро, а если и найдут, то он уже ничего не сможет рассказать своим спасителям.

– Тут такой воздух загаженный, – закрывая окно, пробухтел Гога. – Слушай, а чего мы с тобой постоянно в округе тусуемся, может наведем разведку в городе?

– Гога, сама природа хочет, чтобы мы открыли свой ресторанчик! Едем в город, выберем местечко!

– Твоя взяла, давай оформим ресторан… только если ты меня поддержишь, брат.

– Я всегда с тобой, даже после того случая…

– Какого? Напомни-ка… что-то я запамятовал, надеюсь ты не про… вах мама джан!

– Диах!

– Кургунули тагапси, каргиз деда мовткан, ха-ха! Э-э, брат, помнишь тот случай у Вартана на разборках? Тот придурок с привязанной батареей к ногам так забавно пошел ко дну, ха-ха.

– Точняк! Вот ведь рыбаки наложили с такого улова, ха-ха!

– Гера, загляни-ка в бардачок, – ухмыльнулся Гога, паркуясь за неприметным зданием в черте города.

– Вах! Да это то самое, дзалиан карги! – вынимая сильно пахнущий сверток и разглядывая его, оглянулся по сторонам младший брат.

– Да-да, это, конечно, дурь явно не из Абхазии, но попробовать местное дерьмо стоит… давай-давай, чего ждешь, взрывай!

– Сейчас заценим, где там моя зажигалка?

– Ну как? Прямо как у Суренчика на даче, ага?

– Кхе-кхе… я тебе говорил, что ты шен квелазе карги, сакварели да укетеси хар квеканазе?

– Кардад мисмине, хо, мометсит втсадо эс укве! – поджигая наркотик, говорит на родном языке Гога. – Слушай, а ты заметил какой тут хороший уголок, мне кажется идеальное место для нашего ресторанчика, как думаешь, Гера?

– Соглашусь, довольно неплохое, такое место мне только во сне виделось. Внизу будет наш дворик!

– Когда мы валили из Тбилиси, ну ты помнишь, я сумел прихватить большую часть из общака Гурама, так что у нас есть достаточные сбережения… можем позволить себе открыть свое дело?

– Я так и вижу, брат. Мобрдзандит в “Каргиз деда мовткан”.

– Ха-ха-ха, сахели, адгилобривеби вертс гайгебен сад чамен! Думаю с названием повременим…

– Верняк тема, двинули к Жорику, угостим его. Заодно бабок с его дел заберем, хах!

***

Оставшимся единственным в это время суток в своем отделе, Гектор перебирал старые, завалявшиеся дела в архиве, пытаясь найти хоть какие-то зацепки, найти хоть что-то, что могло бы его реабилитировать и вернуть былое уважение, которого было и так крайне мало. За этот день он выкурил уже две пачки сигарет, его легкие были переполнены никотином, смолами и прочими вредными для организма веществами. Несколько недель он не мог спать спокойно, им овладевала навязчивая мысль поймать того самого безумца, который держит в страхе местных жителей. Опять найден расчленный труп, опять чьи-то останки валяются прямо по центральной деревенской дороге, опять миллионы улик, но нет… его коллеги не видят очевидного и только проводят время в местной пончиковой, поедая килограммами сладкое и запивая все это крепким кофе. Неожиданно для самого Гектора, он начал вспоминать свое прошлое… детство, юность, взросление, в его голове выстроилась полноценная автобиография. Рождение Гектора было далеко не радостным событием в его семье, напротив, его мать была девушкой с низкой социальной ответственностью и до сих пор неизвестно, кто его отец. Именно поэтому рождение и опека над чадом, которое нужно кормить, одевать и всячески баловать, ей не по силам, да и желания у нее, честно говоря, не было. Что уж говорить, если до трех лет он был просто ребенок. Имя и фамилию ему присвоили позже. Имя, кстати, она взяла в честь своего первого возлюбленного, который был застрелен еще когда она училась в школе. Именно после этого события мать Гектора, которую звали Сара, переехала в трущобы и начала зарабатывать на жизнь продавая себя, но это впрочем совсем другая история. Правды ради, родная мать не спешила отдавать свое дитя в соответствующие органы. До шести лет он жил с матерью в трущобах, питаясь тем, что “боженька даст”, а “боженька” не был к ним благосклонен. Так и прошло раннее детство Гектора: в голоде, одиночестве и постоянными звуками выстрелов за окном. Возможно так бы и продолжалось, но случилось то, что лишило его даже такой жизни. Его мать, во время очередной ночной “прогулки”, наткнулась на “обдолбанного” мексиканца, который сначала предложил купить у нее услуги интимного характера, а потом жестоко изнасиловал и убил, оставив труп гнить под кучей мусора. Таким образом, малец, который говорить-то совсем недавно научился, остался без единственного источника для выживания. Голод одолел его весьма быстро и Гектор был вынужден отправиться самостоятельно искать пропитание. Бедный мальчик, которому вот-вот должно исполниться семь лет, вынужден был есть то, что нашел на помойке. Вот так, питаясь тем, что подвернется, не мечтая ни о чем, кроме ужина, и прошел целый месяц его жизни. Как всем известно, Мексика – страна преступности, и Гектора она не могла не коснуться. Местная мелкая шайка картельских бандитов заприметила маленького, наивного мальчика, которому некуда и идти, и быстро завербовала его. Таким образом, Гектор стал очередной пешкой, которая должна продавать наркотики, пока не сядет или, что вероятнее, умрет. Работая на наркодилеров, он стал все меньше и меньше походить н того самого молчаливого мальчишку, коим казался ранее, а скорее на бегунка-барыгу, гоняющего на велосипеде и торгующего отравой для всех желающих. Зарплаты у него, как можно было догадаться, не было. Ему лишь обеспечили что-то отдаленно напоминающее кровать в халупе с такими же, как он, потерянными людьми и едой раз в сутки, если заслужил. Работая таким образом, шли дни, недели, месяцы. Пока по еще одной случайности, но на этот раз счастливой, на территорию, в которой находился домик, была получена наводка. Власти решили устроить взбучку местным гангстерами, считающими, что им все дозволено. Операция была утверждена и, впоследствии, названа “Ад на Земле”. Эту ночь Гектор не смог забыть никогда. Он, как всегда, лежал в кровати, неспособный уснуть из-за голода, как вдруг услышал дикие вопли. После этого произошла резкая и оглушающая вспышка. Это была световая граната, брошенная военными силами Мексики. Сразу после этого и началась та самая ночь ужаса. Стрельба была слышна со всех сторон, предсмертные крики вокруг сводили с ума, сирена давила на головной мозг. Гектор оклемался, вскочил и залез под кровать, ведь ему было всего семь лет. Дежурный смотрящий, который должен был стеречь дом, чтобы никто не сбежал, упал бездыханно, а из-за пазухи вывалился пистолет. В порыве отчаяния и с полными штанами ужаса, из-под кровати выглянула детская ручка, схватившая смертоносное оружие. Сразу же за ним в комнату влетает отряд особого назначения, и Гектор, испугавшись, свернулся калачиком, сжимая пистолет. Казалось бы, пиши пропало, но как бы не так. Из-под кровати в дальнем углу выглянула голова. Это был Цезарь, заведующий всей этой рабско-наркоманской работой. Тем временем, вооруженные силы уже начали просвечивать фонариками комнату и заметили Гектора. Пойдя наперекор гуманности, полиция не стала сразу вытаскивать мальчонку, а приказала вылезти с поднятыми руками. Подчинившись, он вылез из-под кровати, предварительно засунув пистолет себе в шорты. Как только Гектор встал на ноги, Цезарь вылез и начал угрожать правоохранительным органам. Армейцы были вынуждены сложить оружие и отойти, как вдруг, окончательно вышедший из ума Гектор, вытащил пистолет и одним резким и быстрым движением приставил его к паховой области Цезаря. Клац. Курок нажат. Крик невыносимой боли заполнил комнату. Цезарь упал, свернувшись в позе эмбриона, но Гектор сделал контрольный выстрел, направленный в этот раз уже в голову человека, который столько времени мучал его, не оставляя надежды на лучшее. Именно так он впервые почувствовал этот сладкий вкус мести, вкус крови на губах, доставляющий душе неописуемое удовольствие. Почти в ту же секунду один из вояк схватил мальчика за руки, выбив у него пистолет. Пока его вели на улицу, он думал лишь об одном, как бы растянуть то мгновение, как бы насладиться этим чувством вновь, чувством, что в мире, где царит безнаказанность, некоторые все равно рано или поздно получают по заслугам. Именно так прошло раннее детство Гектора, мальчика, который в столь раннем возрасте побывал во всех девяти кругах ада, но под конец основал свой собственный десятый. После окончания ужаса, что творился в ту ночь, его передали в органы опеки, которые, в свою очередь, нашли его родную тетю Терезу, жившую в Центральном Округе в престижном районе. Договорившись с тетей и оформив опеку, Гектора отправили прямиком в Центральный Округ. Далее его также не ждало ничего радостного, он все еще не мог свыкнуться с нормальной жизнью, после всего, что пережил. Его терзали призраки прошлого, ночные кошмары, из-за которых он спал лишь по паре часов. Сама же Тереза, хоть и была не против взять под опеку племянника, но все же не уделяла ему должного количества внимания. Вскоре он пошел учиться в школу, где в миг превратился в не то чтобы изгоя, нет… Он был просто не с нашей планеты. Кое-как, шарахаясь по ночам, боясь даже в туалет ходить одному, он закончил начальную школу с весьма посредственным средним баллом. Перейдя в среднюю школу, Тереза все же решила оглянуться по сторонам, отставив вечное ублажение своего начальника ради получения премий и повышений, она обеспокоилась, ведь у мальчика по сей день нет ни одного даже претендента на роль друга. Снова спустив ситуацию на тормозах, она записала его на внеклассные приемы у школьного психолога. Двенадцатилетний Гектор наконец-то заводит нового друга, школьного психолога Мэри Винчи. После пары десятков сеансов Гектор словно обрел крылья, его было практически не узнать. Да и сама Мэри привязалась к мальчику, проецируя в нем своего сына. Она делала для него даже то, что не входило в ее основные обязанности: помогала с домашним заданием, готовила к тестам и гуляла с ним в местном парке после занятий. Успеваемость Гектора значительно выросла, он стал твердым хорошистом, а эрудированность его речи зашкаливала для такого возраста, да и про то, что он наконец-то обзавелся кучей друзей и говорить нечего. Вот оно, казалось бы, счастье. Невинная детская жизнь, любящий и готовый поддержать в любой момент человек. О чем же еще можно мечтать? Время пролетело незаметно, Гектору уже пятнадцать лет и он переходит в старшую школу, но видеться с Мэри ему это никак не мешает. Она по прежнему помогает ему с учебой, а тетя, как и раньше, задерживается на работе допоздна из-за “отчетов”. Годы шли все также незаметно и мирно. Терезу выгнали с работы, ведь ей уже вот-вот исполнится сорок, как говорится, новая кобыла всегда лучше старой. Ума ей ни на что более прибыльное, чем мойщица посуды в “Дозе ожирения” не хватило. Встречи с Мэри стали реже, Гектор все больше времени стал проводить с друзьями, гуляя и развлекаясь. В один из вечеров, он пришел в гости к Мэри, та, в свою очередь, конечно же, гостеприимно накрыла на стол, но что-то было не так. Гектор заметил обручальное кольцо на пальце Мэри и в ту же секунду понял настолько давно они не виделись. Ее избранником оказался мужчина по имени Райли Колмент, бывший уголовник и наркоман, вставший, по ее словам, на путь исправления. Конечно же Гектор не знал о сомнительном прошлом ее избранника, да и в лицо не видел его, ведь, как ему сказала сама Мэри, он вечно задерживается на работе. Покинув дом Мэри и помахав ей на прощание, он направился на автобусную остановку, чтобы вернуться домой, но видимо везение в тот вечер было не на его стороне. Спустя час ожидания Гектор решил остаться на ночь у Мэри. Улица, на которой она жила, была видна подозрительно четко. Виной всему были полицейские мигалки и их свет, озаряющий улицу. Рванув, что есть сил к дому, дорогу ему преградил офицер, аргументировав это тем, что там работает полиция и “маленькому засранцу”, как он выразился, там делать нечего. Последнее, что увидел Гектор перед тем как вызванная полицией тетя приехала забирать его – два силуэта. Полицейский, который ведет чернокожего парня в наручниках, всего перепачканного кровью, и второй… Это была каталка с человеком, накрытым белым полотном. Все стало ясным и очевидным. Райли убил ее. Убил за то, что она нашла пакетик с героином в одном из цветочных горшков и высыпала содержимое в унитаз. Такое событие окончательно сломило его и так неокрепшую душу. Гектор стал вспыльчивым, частенько грубил тете и практически не выходил из комнаты…

Гектору уже восемнадцать. После окончания школы он не смог найти себе место и решил отправиться служить в армию, где, несмотря на прошлое, его признали вполне вменяемым. В армии он начинает писать свои первые короткие рассказы, весьма сомнительного содержания. В одном из них он пытался описать то, как бы он растерзал человека, убившего единственного человека, который искренне любил его, во втором же сплошные рассуждения о расовом превосходстве и прочие мысли ксенофобского характера, а в третьем – рецепт печеного картофеля, который любила готовить Мэри. Закончив двухлетнюю службу в армии, Гектору ничего не оставалось, кроме как работать механиком на полставки и с грустным лицом курить сигареты по вечерам, наблюдая за людьми из окна своего номера в старом вонючем мотеле. Так продолжалось пару лет, пока в один из таких вечеров в стиле Гектора, не прошли двое патрульных с жетонами, так красиво блестящих и отражающих свет фонарей. В голове Гектора возникла мысль о том, что теперь и он может стать судьей, вершителем закона, самим Богом, избавив этот мир от всех недостойных. Дождавшись своего двадцать первого дня рождения, он отправил заявление на поступление в полицейскую академию. Прошло несколько месяцев после отправки, пока в дверях его номера не торчало долгожданное письмо с печатью сержанта полиции и датой собеседования. Явившись в указанный срок и успешно пройдя собеседование, его причисляют к академикам. Там Гектор не проявлял свой характер и жизненные устои, а уж тем более цели, из-за которых ему так необходим этот заветный жетон. На все лекции он приходил без опозданий, зазубривал материал до мозга костей и, наконец, сдал практику на хорошую оценку. После окончания академии ему была присвоена “нянька” в лице более опытного офицера. В один из унылых парных патрулей, диспетчер запросил подкрепление на Восточном пляже. Офицер, не имевший осторожность туда заехать, был расстрелян на месте. Все полицейские юниты, к своему несчастью, ответственные за этот район, отправились на место. Там Гектор впервые и столкнулся с преступными группировками Восточного Централа. В той крупномасштабной перестрелке ему удалось выжить, а вот его напарнику нет. Как только огонь стих, среди всей этой вакханалии стоял один молодой мексиканец, держащий руки за головой и чем-то отдаленно напоминающим Гектора. Выжившего гангстера доставили в центральный департамент, Гектору посчастливилось стоять за стеклом во время допроса, ожидая услышать от парня отвратную историю о том, как он ни о чем не жалеет и с радостью убил бы всех копов на планете, смешанную с неуместными колкостями, он с холодным лицом наблюдал за преступником. Однако рассказ парня сбил его с толку, заливаясь горькими слезами, мексиканец поведал долгую историю о том, что его отец проиграл местному авторитету крупную сумму в карты и был вынужден отдать своего сына в залог. Длительное время он был вынужден участвовать в рэкетах и торговле наркотиками, ежедневно рискуя сесть за решетку или быть застреленным. Не дослушав удивительную историю, Гектор вышел из допросной под предлогом плохого самочувствия. С тех самых пор он мечется из стороны в сторону, совершенно не зная, что делать дальше.

Прошло несколько лет, Гектор перевелся и переквалифицировался из офицера городской полиции в шерифа преступной и Богом забытой деревушке на окраине Восточного Округа. Его убеждения до сих пор остались такими же, хоть и в реальность он их воплощать не решается, пытаясь заглушить свои воспоминания и жить “нормальной” жизнью. Все произошедшее могло бы давно сломать его и отправить на постоянное пребывание в больницу для душевнобольных, превратив парня в обыкновенного психа. Его философия, если ее можно так называть, звучит весьма и весьма неоднозначно, но сам Гектор глубоко убежден в ее правдивости: “Справедливость создаем мы сами, никакая Вселенная не наказывает негодяев. Если хочешь, чтобы мир изменился к лучшему – измени его сам, методы не важны, важен результат. Кто бы или что бы не стояло на пути – сноси, сноси головы ради великой цели, цели, которая была дана тебе с рождения, ты рожден, чтобы исправить этот мир. Тебе решать, кому жить, а кому сдохнуть. Молот судьи в твоих руках и взамен на все твои муки, тебе дано познать истинное удовольствие – месть”.

***

Жизнь члена клуба “Черепа” хороша: небольшое, но и немалое количество чаптеров по Штатам с братьями по нашивкам, недельные пьянки по случаю чьего-то дня рождения и, конечно же, непрекращающиеся войны с другими мотоклубами, а в частности – “Йоуклс”. За многие годы вражды часть отделений, не в силах противостоять своим оппонентам, были либо перебиты под саппорт клубы, либо уничтожены полностью. К счастью, это не касается чаптера из Нова-Мексико. “Черепам” повезло “заселить” эту территорию раньше остальных, благодаря чему было в разы меньше проблем. Близкое расположение к Мексике позволили им создать метамфетаминовую тропу с Картелем Гонзалеса. Как и большинство клубов вне закона, они не чурались наркоторговли, но строго запрещали употребление через иглу. Как однажды выразился местный офицер полиции: “Эти ублюдки, они занимались всем, что только могло принести деньги. Махинации со страховкой, продажа оружия, заказные убийства, легальные делюги, но именно грамотно выстроенный наркотрафик возвел чаптер из Нова-Мексико на вершину”. Кроме толковых парней, члены клуба отличались и своей идейностью. Их ярая преданность президенту, красноречивому Роберту Мансону, была настолько крепкой, что когда тот решил основать собственный клуб, то добрая половина поддержала его. Как правило, покидающие клуб байкеры в живых не остаются. Один из бывших, как ни странно уцелевших после “выхода” из основного костяка, членов клуба описал президента следующим образом: “У этого козла, Мансона, была куча бабла с продажи мета и навязчивое желание стать чем-то большим, остаться в истории как основатель мотоклуба, а не гребаным винтиком в красной машине”. Каждому “мемберу” было предложено самостоятельно сделать выбор с кем оставаться, поскольку все осознавали, что такое самостоятельное отделение либо приведет к войне, либо к становлению саппорт-клубом. Мансон, движимый лишь самому себе понятной философии, называет свое детище “Сделанные на небесах”. Никто точно не знает, какую сделку Робби заключил с интернациональным лидером “Черепов”, но одно было ясно всем: их сотрудничество приносило прибыли больше, чем едва не начавшаяся мясорубка. На пути к своему величию “Сделанные” сильно расширились в составе, и несколько “мемберов” предлагают экспансию на запад, а Мансон, теряя голову от баснословных прибылей, не предупредив никого, решается кинуть картель на два грузовика кокаина. Через пару дней взрывается дом сержанта чаптера, вместе с его тремя детьми, а Мансон, не желая говорить правду, обвиняет в этом членов мотоклуба “Черепа”. В скором времени в городе становится настолько опасно, что всему чаптеру приходится перекочевать далеко-далеко на север, практически через половину страны. Клуб сильно теряет в количестве участников, а Мансон продолжает скрывать правду. Меж тем чаптер на севере переживал не лучшие времена. “Йоуклс” щемили “Черепов”, из-за чего чаптер был под угрозой уничтожения. Пользуясь ситуацией, Роберт занимает кусок территории в Северо-Западном Округе. “Сделанные на Небесах” плохо справляются с новой местностью. Из-за изрядной усталости от путешествия, клуб слабо вливается в местный криминал. Вице-президенту, Феликсу Осборну, приходит сообщение от головорезов Картеля, взявших его семью в плен. Их условием является сдача головы Роберта. По общему решению мемберов, клуб сдает Мансона и того отправляют обратно в Нова-Мексико. Хоть Мансон и Осборн были друг другу как братья, но первый был опасен и для семьи Осборна, и для клуба. Проблемы с Картелем были успешно решены. “Черепа” сотрудничают с “Небесными”, что дает хороший старт после “перезагрузки” “Сделанных на Небесах”. Налаживается наркотрафик, ведется легальный бизнес. “Сделанные” серьезно цепляются за новую территорию и собираются реализовать ее по полной.

***

Оранжевый закат полностью окрашивал небесное полотно пустынных земель. Легкий ветерок был глотком свежего воздуха после очередной знойной жары, длящейся с полудня до самого вечера. Двое байкеров подъезжали к местному заведению, куда усталые сельские мужчины приходили поглазеть на полуголых девок после трудного рабочего дня. Первым слез со своего железного коня Борода, который, несмотря на погодные условия, был одет в толстую кожаную куртку и плотные штаны цвета карго. Следом за ним подошел ко входу Чарли, блондин с более легкой формой одежды, многозначительно закатив глаза и помотав головой.

– Ну и дыра, ага? – уставился на выставку Боб.

– Обычно в таких местах самые жирные, тупые и некрасивые бабы. – натянул очки Чарли. – Ладно, пойдем уже. Чем быстрее начнем, тем быстрее свалим отсюда.

– Давай двинули, пока я окончательно не передумал заходить.

Парни зашли внутрь и подумали, что снаружи было еще даже ничего. Здесь было малолюдно, несколько местных зевак лежали пьяные на столах и пускали слюни в свои же тарелки с пивными закусками. Пожилые и толстые стриптизерши лениво обвивались вокруг шестов. Растерянная сотрудница бара наблюдала за необычными для этого заведения гостями и как-то невнятно пыталась выстроить с ними беседу. Мебель и общий интерьер скорее подошли бы для самого дешевого мотеля для молодоженов или дальнобойщиков.

– Мда-а… ну и барахло местечко. – осмотрелся по сторонам Чарли. – Я же тебе говорил, кобылы одни. Сядет на тебя и моментально раздавит.

– Фу, ну и шмары, неужели кто-то действительно сливает все свои бабки на эти сардельки с мандавошками.

– Ладно, поговори пока с барменшой. Я пройдусь по этим владениям.

– Эй, милая, кто владеет данным, с позволения сказать, местом? – обратился Боб к девушке за барной стойкой.

Чарли заглядывал в каждую приватную комнату, пытаясь понять насколько прибыльным может быть это заведение. Зайдя в одну из комнат, он с криком выбежал обратно к Бороде, чья лысая голова казалось ему единственным спасением. Диалог между Бобом и девушкой не клеился.

– Твою ж мать! – вопил Чарли.

– Брат, что у тебя там стряслось? Ты там не ослеп, ха-ха?

– Это сущий кошмар, я думал меня этот конь в стрингах сейчас снесет. Я больше сюда не вернусь. Никогда! Почему у меня нет возможности стереть себе память в тот момент, когда я увидел это!?

– Клюшка, че ты там бухтишь? Говорю, кто владелец этой халупы? – игнорировал вопли Борода. – Брат, она чет не разговорчивая, может подсобишь?

– Слышь, краля. Я спокойный и ручаюсь за это, но этот лысый, бородатый дядька – отбитый на всю голову. Он разнесет тут все к чертям собачьим, а потом натянет тебя на этой же стойке! Спасти я тебя не смогу, так что в твоих же интересах отвечать на его вопросы! Еще лучше, если ты напишешь номер владельца на листке, отдашь нам и мы сюда больше никогда не вернемся, компренде?

Девушка за стойкой замолчала, начала сильно хлопать глазами и смотреть на остальных посетителей, будто пытаясь найти заступника. Однако местные продолжали спать за своими столиками.

– Ну что надумала? Ты серьезно хочешь, чтобы он тут разнес все? – продолжал давить на девушку Чарли. – Молчишь? Ладно-ладно, я предупреждал. Борода, делай, что хочешь! Дура, у тебя был шанс, но ты его просрала. Я пока посижу и подожду, когда этот лысый успокоится, ха.

– Идиотка! Будто с немым роботом-ботом общаюсь, ты начинаешь меня бесить!

Понимая, что произойдет дальше, Чарли отходит в сторону, прикуривает сигарету и садится на дырявый диван, ожидая настоящее шоу. Боб сжимает от злости свои кулаки, начинает впадать в ярость и хватает стул, швыряя его в барные полки, где стояли несколько десятков бутылок виски, портвейна и прочего дешевого пойла. Звон и визг стекла, девушка схватилась за голову и спряталась с криками под барную стойку. Стриптизерши с воплями убежали в подсобное помещение. Несмотря на начинающийся апокалипсис, пьянчуги продолжали спать. Борода вытащил пистолет и запрыгнул на барную стойку, начиная угрожать всем окружающим оружием.

– Короче, сюда слушаем упыри вонючие, – кричал на весь клуб Боб. – Тут теперь рулят “Сделанные на Небесах”, усекли, мудаки? В следующий раз, когда я или кто-то из моих братьев придет сюда за бабками – вы обязаны тут же вывернуть кассу, врубились, черти?!

– И наймите сюда нормальных телок, а не этих коров дойных! – поддакивал Чарли.

– Да, верняк! Я не собираюсь жарить этих сраных доноров для гамбургеров!

– Если мы приедем и не будет бабок, то эта помойка, по чистой случайности, сгорит! И вы все вместе с ней!

Зеваки проснулись и спрятались под столики, предварительно положив свои бумажники поближе к бандитам. Борода схватил кассу с прилавка, швырнул об стену, после чего вся наличка вывалилась оттуда.

– Две с половиной штуки?! Чтобы больше бабла рубили или вам всем полная задница!

– Погнали, Борода, на сегодня с них хватит. – схватил бутылку самого дорогого уцелевшего виски Чарли. – Я знаю еще одно заведение, обязательное к посещению.

– Двинули, я бы еще кому-нибудь кабину снес. Все! Щеманулись работать! – угрожал Боб, направляясь к выходу.

Пока парни искали новое местечко для крышевания, Феликс и Коннор катались по горной местности этого региона, практикуя свои навыки наездника на железном коне. Феликс притормозил у обрыва, разворачивая свой байк в обратную сторону, поддает оборотов.

– Ты боишься высоты, Коннор? – с усмешкой поинтересовался Феликс.

– Смотря какой… этой? Очень. – посмотрел вниз Коннор, осознавая насколько больно будет при падении.

– Отлично, страх придает картине красок, ты же знаешь? “Фривей” очень плохо ездит по бездорожью, прямо очень плохо. На высокой скорости улететь с обрыва – как делать нехер.

– Фел, ты чего задумал?

– Запомнил деревню, которую мы проезжали?

– Ну…

– Сейчас мы сделаем тестовый заезд, чтобы ты запомнил маршрут. Потом должен будешь за кратчайшее время спуститься до нее.

– Собственно… нахрена?

– Я должен посмотреть, как ты управляешься с байком на такой хреновой местности.

Феликс подкрутил стрелки на наручных часах, запустил секундомер и на полных оборотах газанул вниз по спуску. Ему удалось почти идеально пройти этот маршрут за двадцать восемь секунд. На одном из поворотов он чуть не сорвался, несмотря на риск разбиться, вел он себя достаточно спокойно. Коннор притормозил через несколько секунд после остановки Феликса, немного дергаясь от страха.

– Слушай, а может пока достаточно? – наивно поинтересовался Коннор.

– Видал? Дай бы я больше газу и разбился бы нахрен. – проигнорировал глупый вопрос Феликс. – Теперь возвращаемся наверх. Ты должен проехать маршрут менее чем за тридцать секунд и не убиться. Никаких отговорок, кандидат. Ты сам на это подписался. Возвращаемся, быстро!

С обрыва выпирал небольшой деревянный уступ. Он выглядел ненадежно, как будто вот-вот рухнет вниз. Байкеры подъехали к нему и Феликс злорадно улыбнулся.

– Заезжай на него! – приказал старший в братстве.

– Слушай, а если не выдержит? – с недоверием наблюдал за досками кандидат. – Может другое место выберем, а?

– Значит Бог не хочет, чтобы ты жил на этой земле. Заезжай давай!

Чарли и Бобби приехали к старенькой пивоварне “Траумбир”. На огромной вывеске подсвечивался легендарный слоган, гласивший “Придаем жизни смысл с 1869 года”. Байкеров это позабавило и они направились в складское помещение этой небольшой местной пивоварни.

– Ха, а ты знаешь мои слабости, Чарли.

– Если я не ошибаюсь, то на весь Северо-Западный Округ это единственная пивоварня. Ты прикинь сколько тут можно заработать?

– Внатуре, еще и пиво халявное будет.

– Эй, додик, остановись на пару минут. – обратился Чарли к первому попавшемуся работяге в грязной зеленой жилетке.

– Это вы мне? Что случилось? – повернулся на голос бородатый хлюпик.

– Кто тут главный, а? – встрял в беседу Борода.

– Ты же тут работаешь и наверняка знаешь главного. Скажи кто он, а мы тебе нормально так заплатим.

– Хрен его знает, я по найму тут работаю всего пару недель.

– Вот черт, похоже он действительно ничего не знает. Посмотри на него, выглядит как мудак штопаный.

– Слушай сюда тогда, передашь боссу. Скажешь, что теперь тут главные – “Сделанные на Небесах”, понял? Мы завтра за деньгами приедем и пусть сидит и ждет нас, мы с ним лично перетрем! Ах да… мы же сказали, что ты получишь вознаграждение. Вот держи!

Борода с размаху ударил в нос работяги, отчего тот схватился за больное место и упал на пятую точку. Кровь полилась как из ведра, пачкая, и без того давно не видавшей стирки, замызганную робу. Боб нанес еще несколько ударов ногами по корпусу работяги. Бедолага весь сжался и лежал, тихонько всхлипывая и совершенно не понимая за что ему устроили взбучку.

– Свое начальство надо в лицо знать, мудила! Это был твой аванс, остаток получишь завтра, если этот крендель тут не появится.

– Ну ты отбитый, Борода. – рассмеялся Чарли, вытаскивая звонящий сотовый телефон из косухи. – Да, алло? Ага, сейчас передам. Эй, Боб, это Феликс.

– На связи. – прислонил телефон к уху Борода.

– Чего у вас там, Боб?

– Здарова, През. Короче, теперь стрипуха нам будет приносить небольшие бабки.

– Нихера вы быстро, я даже пернуть не успел. Это отличные новости.

– Еще намечается перспектива доить местную пивоварню, вот там будут реальные бабки.

– Держите меня в курсе, отлично сработали, мужики.

– Чарли, кстати, сказал, что это единственный пивной завод в пустыне, так что и там деньги на уровне. Ну и конечно же халявное пивко. Завтра глянем кого еще можно будет доить, пока все. Конверт с сегодняшней выручкой вкину в наш общак.

– Я тебя услышал. До встречи, Борода.

– Бывай, брат.

***

“Уфология – наука, чувствующая себя не в своей тарелке.”

“Дети Мистики” являются выходцами из деревушек Юго-Западного Округа и составляют большую часть их населения. Реднеки являются тронутыми умом людьми, которые верят во все мистические и необъяснимое. Нередко вы можете заметить их отряды “искателей”, которые колесят по всей округе в поисках того или иного слуха, мифа о новом существе. Городских людей из прочих Округов здесь не уважают и открыто ненавидят, изредка проводя экскурсии. В городе негласно ли, включая огнестрельное оружие, на фоне полного отсутствия какой-либо деятельности правоохранительных органов в местном пустынном департаменте. Из-за отсутствия хоть какого-то образования и знаний – слепо верят в слухи и истории, которые транслируются по одному из коммерческих телеканалов, где повествуется о разных масонских теориях, заговорах, идеологиях, мифах, сводках и “неопровержимых доказательствах” существования мистики. Основной своей задачей и миссией всей жизни признают – поиск внеземных существ и контакта с ними. Имеют проблемы и конфликты с чужаками в лице каких-то русских рабочих на местной станции технического обслуживания. Основным местом их обитания и спокойного времяпрепровождения считается локальный бар с выпивкой, в котором и происходит всеобщий обмен мнений, теорий и совместных вылазок в окрестности леса Юго-Западного Округа. Несколько раз в год жители проводят всеобщее путешествие на местную огромную гору, откуда по их мнению доносятся крики всех тех, кто погиб там, потревожив душу Духа Горы. Основной легальный заработок имеют путем проведения экскурсий по злачным лесам, болотам и жутким местам округа, который сразу же тратят на выпивку, информацию и новое снаряжение для охоты на “существ”. Основателями и самыми известными персоналиями этого негласного общества являются двое мужчин в возрасте. Первый – Старина Джо, он же Джон Грант, выходец местной деревушки, покинул ее в далекой юности, после того случая, когда его отец совершил убийство матери на его глазах, в ходе которого юный Джон сорвался и лично прикончил его, забрав своего младшего брата и отправившись в Пайк-Бэй в поиске лучшей жизни, связавшись с байкерским клубом “Йоуклс”. Отличается своей неадекватностью и поехавшей крышей после случившегося на Южном Побережье, а именно смертью своего брата. Все еще сидит на тяжелых наркотиках и все свое время заливает в себя выпивку, доживая свои последние деньки с интересом, обвиняя власть во всех его бедах. Второй – Праведник Ричард, цивильный житель той же деревушки, где когда-то вырос Грант. Ричард потерялся по жизни после конфликта вторжения Ирака в Кувейт. Больной ублюдок, повернутый на уфологии и всем том, что связано с пришельцами и внеземными расами. Имеет серьезнейшие проблемы с рассудком, по большей части из-за жестокости в прошлом и нынешних проблемах с наркотиками. Готов отдать свою жизнь ради того, чтобы связаться с внеземными цивилизациями и покинуть этот мир. Участники данного движения постоянно менялись, на смену старым приходили новые. По большей части мистики уверены, что пропажа того или иного члена негласного братства связана с таинственными обитателями местных лесов, попытками инопланетян завладеть их разумом или же глушением правительством людей, которые слишком многое знают…

***

Офицер Саламанка был сегодня на выходном, рассекая в одних трусах по дому, он вышел на крыльцо, чтобы забрать с порога свежий выпуск местных новостей. Из-за напряженной обстановки в Пайк-Бэй, департамент шерифов решил выделить ему съемную квартиру в соседней деревушке для стороннего наблюдения за ситуацией и безопасности сотрудников. Гектор считал это, пожалуй, единственной здравой мыслью начальства за последние несколько месяцев. По возвращении на кухню, он уселся за стол, отпил свежесваренный кофе и принялся листать газету. Заголовки статей были не очень радужными, впрочем как и всегда. “Городские гонки. Кто вышел из гонки победителем? Узнаем!”, “Власть в очередной раз бездействует? Кто ответит гражданам за события на парковке в международном аэропорте Восточного Округа и взрыве номера в отеле в центре города”, “Безмерное зло – наркотики. “Версаль” – новая уличная зараза. Что известно о нем?”.

“Несколько дней назад произошло событие грандиозного масштаба. При содействии губернатора Майлза Осборна в Восточном Округе впервые прошли полноценные легальные гонки. Организатор мероприятия, Отто Хорвик, был под большим впечатлением от прошедших гонок. Все желающие могли сделать ставку на полюбившуюся им команду. Многие бизнесмены решили стать спонсорами данного мероприятия. Среди них был и наш бенефициар – господин Кац во главе “Кац Инкорпорейтид”. В результате заездов победила команда “Призраки”. Второе место на пьедестале досталось команде “Спид Юнит”. Третье призовое место заняла команда “Петти”.”

“Кровавый ручей Пайк-Бэй. На прошлой неделе недалеко от Пайк-Бэй местным жителем было найдено тело мертвого мужчины в воде. Аналогичные события произошли в доках, но там, в свою очередь, были найдены трое мертвых мужчин с множественными пулевыми ранениями. Стало известно, что все они были итало-американцами. Совпадение или очередной передел сфер у мафий?”

“В отеле разразился взрыв страшной силы. Очевидцы отмечают, что взрыв произошел на предпоследних этажах отеля. Пресс-служба регионального министерства здравоохранения сообщила о множестве пострадавших. Есть точная информация о восьми погибших гражданских лицах, остальная информация уточняется. ФБР и полиция города никак не прокомментировала это происшествие. На одном из прямых эфиров, посвященных этому событию, к нам подключился действующий губернатор, господин Майлз Осборн, и уверил всех нас в том, что он лично займется этим вопросом. Он сетовал на свой аппарат, который достался ему от его предшественника, Ватсона Биттерса. Прошло время, но ответа от господина Осборна или директора полевого офиса ФБР Дэниэля Линдхольма так и не поступило. Мы подозреваем, что это очередной бросок пыли в глаза средств массовой информации и граждан штата. Мы, законопослушные налогоплательщики, отдаем кровные деньги на их бестолковую работу. Надеемся, что после публикации этого номера предпримут какие-либо действия, и впредь, правоохранительные структуры будут плотно взаимодействовать с прессой. Аналогичный взрыв прогремел двумя днями ранее на парковке международного аэропорта Восточного Округа. В радиусе нескольких кварталов были выбиты стекла, вблизи эпицентра повреждена инфраструктура – уличные фонари, канализация, электрические коммуникации. Очевидцы говорят о двух взрывах – сначала был более слабый и не видимый визуально, затем более мощный основной. О результатах расследования нам доподлинно неизвестно. В скором времени губернатор Осборн, по его словам, открыл на собственные деньги мемориал, посвященный погибшим при теракте. Мемориал находится на парковке международного аэропорта Восточного Округа.”

“Версаль” – новая зараза на теле общества. На улицах Восточного Централа стал набирать популярность новый вид синтетических наркотиков. И имя ему – “Версаль”. Просьба не путать его с известным газированным напитком. Как говорят эксперты-наркологи, “Версаль” – тяжелый синтетический наркотик, который вызывает очень сильное привыкание с первой дозы. По сути он является сильнодействующим эйфоретиком. Помимо сильной зависимости, у употребившего этот наркотик могут проявляться следующие свойства (симптомы): зуд, потеря сознания и обморок, потеря контроля над собой, галлюцинации и видения. Согласитесь, список достаточно широк. Впервые он был обнаружен на Восточном Побережье. Точно неизвестно кто является производителем этой смерти, но очевидно, что это дело рук одного из наркокартелей. Будем надеяться, что это зараза в конечном итоге не найдет особой востребованности у нас и канет в лету с дельцами, распространяющими эту дрянь! Просим полицию города обратить особое внимание к этому!”

***

Теплый асфальт роскошного района Восточного округа не давал остыть, начинающему остывать молодому парню. Отис Кейси лежит без сознания, изредка подергивая конечностями, истекает кровью. Достаточно опытная, но при это очень молодая сотрудница скорой помощи опустилась на колени возле пострадавшего, осматривает его на наличие заметных внешний травм, повреждений или кровотечений. Осторожно огляделась по сторонам, но не заметив ни свидетелей, ни того, кто совершил телефонный звонок в экстренную помощь, сосредоточилась на пострадавшем.

– Сэр, вы меня слышите? – сказала Ханна, слегка повернув голову человека на бок в свою сторону.

Разумеется ответа не последовало. Девушка заметила вдребезги разбитый фотоаппарат рядом с пострадавшим, зафиксировала этот момент в своем сознании и продолжила первичный осмотр, надевая пару стерильных одноразовых перчаток на руки. Несмотря на все манипуляции со стороны медицинского сотрудника, Отис все не приходил в сознание.

– Чтоб тебя… – включила рацию Ханна. – Подготовьте операционную, у пострадавшего открытая черепно-мозговая травма, ссадины, возможно его сбила машина. Признаки жизни исчезают на глазах.

Через несколько минут Отис был доставлен в ближайшую больницу. Он был освобожден от верхней одежды, на его грудь прилепили электроды, проводами подсоединенные к кардиомонитору для отслеживания состояния жизненно-важных показателей.

– Ты вовремя, Фаро. – сказала Ханна, кивнув головой в сторону пострадавшего. – Необходимо сделать компьютерную и магнитно-резонансную томографию мозга.

– Сейчас сделаем. – ответил Фаро, включаясь в работу и подготавливая оборудование.

– Открытая черепно-мозговая травма, жизненные показатели очень слабы и нестабильны. В сознание не приходит, возможен болевой шок.

Фаро взял некую конструкцию, схожим с кольцом, предназначенным для магнитно-резонансной томографии, после чего подвел его к операционному столу. Помощник слегка наклонил, установил расположение аппарата МРТ в районе головы пострадавшего и приступил к настройке параметров программы. В это время Ханна занималась подключением оборудования для обеспечения дыхания Отиса, а также внутривенными инъекциями.

– Доктор Мартинез, взгляните. – позвал Фаро, указывая на экран оборудования. – Видите тут выпуклость?

– Да-да, конечно. – всматривалась в снимки Ханна.

– Помимо этого обратите внимание на мозговые ткани, они повреждены.

– Вижу, продолжайте.

– Ситуация крайне критична…

– Еще бы, открытая черепно-мозговая…

– Проблемы в том, что при таких повреждениях человек впадает в кому.

– Потенциалы мозга снижены, потребуется хирургическое вмешательство, но… скорее всего даже если он переживет операцию, то останется на некоторое время в коме или инвалидом… прогнозы в общем не очень хорошие.

– Соглашусь с вами. Вы замеряли его показатели? Давление, сердечный ритм? Зрачки смотрели?

– Конечно, внутричерепное давление повышено, пульс пропадал полностью… теперь есть, но ослаблен. Зрачки в норме… еще живой.

– Хорошо, что живой, шансы значит имеются. Где находятся его бумаги, ну этот … бланк о состоянии поступившего.

– Второпях его заполнила, а так все его вещи здесь. Ах да… чуть не забыла. У него еще был фотоаппарат. Я бы глянула пленку.

– А где фотоаппарат? Судя по тем снимкам, что мы видели на МРТ, у него деструктивная кома… тяжелый случай.

– Ну что ж… – схватила фотоаппарат со стола. – Отдаем его хирургам и переводим в палату. Надо позвонить родственникам и сообщить, что произошло.

Вскоре в помещение вошли двое хирургов, которые тут же принялись проводить операцию, ознакомившись с известными на тот момент данными. В рамках проведенной операции пострадавшему была проведена трепанация черепа, повреждения мозга были, соответственно, прошиты, омертвевшие в результате инцидента ткани изъяты. Череп со стороны теменной кости был соединен пластиной, после чего был зашит затылок. По окончании операции Отис был переведен в палату и подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, его состояние отслеживалось ежедневно медсестрами и врачами.

– Ну как он? – рассматривал пациента Фаро.

– Пока ничего нового… я думаю стоит найти его родственников. Передам интерну эту задачу. – скрестила руки на груди Ханна.

– Да-а… бедняга.

***

Теплый вечер сельской местности. Рабочий день трудяг подходит к концу, по улицам не спеша куда-то идут прохожие, не обращая внимания на вечернюю суету. Автомобиль черного цвета мчится в неизвестном направлении. Неожиданно в салоне зазвонил телефон, Гога нехотя ответил на звонок.

– Да, слушаю.

– Здарова, Гога. Это Вартан на связи.

– Вартан? Ты как нашел этот номер телефона!?

– Наш общий друг дал твои цифры и я тоже в Округе. Может словимся, перетрем?

– Не вопрос, уже в пути.

Спустя полчаса Гога уже был в назначенном месте. В его машину сел Вартан Пархичидзе, давний друг с родины, но при этом настолько хитрый, что таких друзей следует держать как можно подальше. Поудобнее развалившись на пассажирском сиденье в своих старых спортивках, Вартан начал улыбаться во все свое шитое-перешитое лицо. Все свои трофеи в виде шрамов он получал порционно на протяжении последних десяти лет.

– Ну рассказывай, чего решил сюда перебраться?

– Наскучило дома, сам знаешь какая там сейчас ситуация. Пацаны шепнули, что братья Пахачадзе теперь за бугром, свои дела мутят.

– Дак ты за бабками приехал или с нами увидеться?

– Конечно же с вами, ты чего, брат! Дела с бабками появятся по ходу дела, хах.

Грузины приехали в мотель Куайтвилля. Не успев зайти в основное место обитания, услышали громкий шум со стороны подвала. Гога по привычке тут же выхватил пистолет из-за пазухи, показал Вартану пальцем у носа, чтобы тот не издавал лишних звуков, и вместе они направились в сторону источника шума.

– Лежать, суки, иначе всех пришью! – ввалился в подвал Гога, угрожая присутствующим своим пистолетом. – Всех покрошу, черти!

– Братан, у тебя чердак потек? – удивленно посмотрел на того Москвич. – Мы тут с Витей дела делаем, а ты с волыной…

– Здарова, Жорик. – рассмеялся Вартан и начал разглядывать помещение.

Подвал представлял собой небольшое складское помещение, заваленное хламом. Лужи непонятного происхождения, разбитые бутылки, рассыпанные по полу порошковые смеси, колбы и склянки, канистры с химикатами. Нетрудно было догадаться, что здесь занимались варкой каких-то химических веществ, а если быть точнее, то запрещенных веществ с целью их дальнейшего сбыта.

– Ну в общем понятно. Бетон пора покупать и тазик. Чур я мочу владельца. – продолжал беседу довольный Виктор.

– Дохрена тут химикатов конечно осталось. Интересно владелец при делах или вообще не в курсе про эту комнату.

– Хорошая хибарка во владении в любом случае.

– Сегодня закуплю веществ, пробью по знакомым, которые уже есть. Можно начать варить дерьмо, ха.

– Не рановато ли, мы только осели плюс-минус? Под себя бы подмять чего и там толкать. Не дай Бог попадемся и хана, Гошан.

– Куда рано-то? Автопарк почти наш, пора шнырей приучать к такому. Не бегать же им грабить ларьки с пивом, верняк?

– У-у-у… ну да. Есть у меня один вариант.

– Да-да, ты говорил уже. Поехали покажешь.

– Вартан, Гога, вы располагайтесь. Мы тут по делу отскочим. – подмигнул Виктор, выходя из подвала вместе с Москвичем.

– Не нравится мне этот мутный тип. – проводил парней взглядом Вартан.

– Ты про которого?

– Витя. Какой-то мудак скользкий.

– Да забей, это шпана Москвича. Пусть набирает себе любых клоунов, которых хочет. Главное, чтоб мы к теме были примазаны, волокешь?

– Гога, брат. Ты как всегда прав, пойдем накатим.

В это время Москвич с Виктором уже подъезжали к своей новой потенциальной собственности. Геогрий издалека увидел огромную вывеску “Продается” и афроамериканца за прилавком. Виктор же только ухмыльнулся и кивнул Москвичу следовать за ним.

– Сука, опять эти черные, Витя! Добрый день, сэр! – зашел в магазин алкогольной продукции Гошан.

– Ага, здарова, парни. – кивнул им в ответ темнокожий парень в солнцезащитных очках по имени Джек. – Чего желаете?

– Не удивлюсь, если в штатах когда-то будет черножопый президент, кошмар…

– Вы случайно не продаете магазин? Или вы этот, как его, кассир?

– Бизнес маленький… – проигнорировал слова Виктора Джек. – Кассиров нанимать мне не выгодно, поэтому сам работаю. Так что да, продаю.

– Какой ценник загнешь, можем купить? Витек, чего скажешь?

– Пойло относительно, тут уж сам решай, шеф.

– Пятьдесят штук и он ваш, устраивает? Вместе с товаром, который еще не реализовали.

– Базар, бумаги на бизнес можно посмотреть?

– Разумеется, сейчас вернусь. – Джек направился в подсобное помещение.

– Слышь, Витя, в лес его нахер. Я не отдам ему пятьдесят кусков.

– Верняк тема, я в деле.

– Вот, пожалуйста. – вернулся Джек с документами за прилавок. Можете ознакомиться.

– Ага-ага. – быстро сканирует глазами все бумаги Москвич. – Проедем через банк?

– Ого, так быстро вы готовы купить. Сегодня определенно мой день. Мне только магазин закрыть.

Парни на машине начали отдаляться от магазина, перемещаясь не по главной автостраде, а по сельским узким дорогам, не покрытым асфальтом.

– Какие-то странные у вас пути к банку. Давно в Округе?

– Да недавно тут, поэтому и путаемся. Вам, кстати, как деньги нужны? Наличкой или в банке оформим транзакцию?

– Желательно наличкой.

– Без проблем… вот черт, приехали походу. – остановившись вдалеке от крупных дорог, практически у леса, заглушил двигатель Москвич.

– В чем дело?

– Пойдем покурим, походу тачка встала. Шевелись.

– А чего в машине не курится?

– Воняет сильно, моему брату не нравится. Давай, вытряхивайся.

Виктор подошел сзади к Джеку, приставил тому пистолет к затылку, отчего афроамериканец задрожал.

– Ну что же, было приятно познакомиться. – улыбался Виктор.

– Да чего вы, мужики!? Не надо, пожалуйста.

– Завались, обезьяна тупая! – выстрелил несколько раз в голову Джека Виктор.

– Заводи, Витя. Валим отсюда. Я знаю кому эти документы отдать.

– Как два пальца… следов не оставили. Ну, кроме жмура.

– Держу в курсе, там дорога наезженная так с виду. Найдут все-таки.

– Это же лес, сожрет кто-нибудь из хищников.

– Плохо будет, не дай Боже полиция местная или что еще хуже федералы местные появятся.

– Вот федералов точно не надо. От них и так отбоя нет.

– Ну, смотри, машина считай вне подозрений, я ее драю каждый день. Плохо только то, что лично светимся. Мало ли кто наши рожи видел у магазина.

– Да нормуль все будет, сейчас человечку брякну. – набирает номер телефона Гошан, потягивая сигарету в открытое окно. – Володя, удобно?

– А, Гошан, здарова. – послышался после гудков голос Владимира. – Выкладывай, чего там.

– Короче, магазинчик появился у нас, недалеко… ну ты понял. Надо перетереть лично.

– Давай по трубе, я не в городе пока что.

– А-а, понял. Магазин алкашки, там с товарняком даже. Хозяин уехал далеко и надолго, нам бы документы переоформить и заверить. Можешь своих людей подтянуть.

– Нормальный такой подгон, Гошан. Благодарю, не забуду.

– Все легально, с поставщиками тоже… по бумагам все на мази. Еще намечаются другие поставки, с ними уже сам разбирайся.

– Придумаем, не баран же я.

– Часть себе, часть в общак, ага-а? Почисти там все, уборщиков найми. Остальные вопросы через Гогу решай.

– Все понял, Гоша, сделаем как надо. Давай, отбой, я на трубе, если что.

– Связь. – сбросил вызов Георгий. – Ну вот и все, Витя. Если даже они обосрутся, то мы не при делах.

– Хитрожопый ты, Гошан. С каждым разом тебе удивляюсь.

***

Молодой афроамериканский парень развалился перед телевизором, переключая каналы и жалуясь на отсутствие хоть какого-то развлекательного контента. Время от времени потягивает бонг с марихуаной и чешет свои промежности. Трэнделл Клиффорд был типичным представителем Восточного Централа. Как и ему подобные подростки тусовался с друзьями на районе, занимался мелкими правонарушениями и частенько влипал в неприятные ситуации и прочие проблемы. Несмотря на это он был доволен своей жизнью. Телефонный звонок заставил его оторвать свою пятую точку от дивана и снять трубку.

– Какого хрена там надо? – пробухтел Трэнделл.

– Эм… мистер Клиффорд?

– Ага-а, это я. Чего такое?

– Мистер Клиффорд, у меня для вас не самые приятные известия. Даже не знаю с чего начать…

– Представься для начала, мудила.

– Кхм, да-да. Это офицер полиции Восточного Округа, сегодня к нам поступила информация, мы ее проверили и нам удалось найти вашего дядю.

– И где этот козел? Уже месяц ни слуху, ни духу!

– Сэр, вашего дядю нашли мертвым в лесной местности. Мне очень жаль.

– Вот дерьмо, ниггер, да ты шутишь!

– Трэнделл! Такими вещами не шутят. Скоро с вами свяжутся для получения дополнительных деталей и вам будет необходимо…

– Да пошел ты, говнюк! – повесил трубку Трэнделл.

Парень сел обратно на диван. Мысль о кончине родного дяди немного сбила его с толку, но в силу характера Трэнделла, долго он печалиться о чем-либо не мог. Именно по этой причине он ”заварил” себе свежую порцию марихуаны и разлегся на диване, вспоминая всю свою жизнь. В его голове мелькали картинки из детства и юности.

Трэнделл родился в бедной семье в районе Кипарис-Парк в Восточном Централе. Отец Трэнделла, Келвин, подрабатывал охранником в баре “Пять бутылок водки”, но, конечно же, основной деятельностью отца была продажа наркотиков. Мать парня, Кейт, не работала, сидела дома. Родители мальчика поженились только из-за его появления на свет. Ребенок рос агрессивным и неуравновешенным, однако очень общительным, всегда легко заводил новых друзей. Трэнделл, или как звали его на блоке “кореша” Пёс, пошел в школу в возрасте семи лет, но позже перестал ее посещать, так как считал это ненужным и абсолютно бесполезным занятием. Спустя семь лет мать Пса скончалась от передозировки наркотиков, а еще через два года отец бросил своего сына на произвол судьбы. Единственным оставшимся близким и родным человеком для Пса был его дядя Джек. Трэнделл жил у него, пока тот не завязал с прошлыми делами в весьма сомнительном обществе, представляющими из себя одних бандитов афроамериканцев, и не переехал в Куайтвилль с намерением начать свою жизнь с чистого листа.

***

Старое и изжившее себя кладбище Пайк-Бэй даже днем наводило ужас с первого взгляда. Кривые, перекошенные надгробия чуть ли не сдувало при порыве сильного ветра. Часть могил были пустыми, простые вырытые два на два метра земляные ямы. Местные власти давно бы прикрыли это кладбище, но “пиджаки свыше” всеми способами не дают этого сделать. Винс Хоффманн любил здесь прогуливаться в темное время суток, но его сегодняшний утренний путь лежал через данное злополучное место. Проезжая мимо него, он заметил знакомую девушку.

– При-приветствую… Оливия? Ты ли это? Ты чего тут? – подходил к девушке Хоффманн.

– Что? Кто вы? – отвлеклась девушка и поникше посмотрела на маньяка, кладя цветы на надгробие своего погибшего отца и стряхивая листья с него.

– Эм… это я Винс… помнишь? Мы учились вместе, а?

– Помню-помню, зачем ты пришел? Сейчас не лучшее время для таких встреч. – с непониманием и отвращением Оливия взглянула на бывшего одноклассника.

– Ам… да это я… песика своего проведать… умер недавно… я его тут и закопал. Отец, да?

– Да-а-а… – еле сдерживая слезы, шептала девушка.

– Что с ним стряслось? Он же вроде работал на пирсе, верно?

– Тебе-то какое до этого дело? Я не в настроении от этой школьной встречи.

– Эй-эй, я ведь тебе ничего не сделал… я… я просто пытаюсь помочь… – сказал Винс, не желая спугнуть Оливию раньше времени, ведет себя сдержанно и дружелюбно.

– И чем ты можешь помочь моему мертвому отцу?

– Слушай… давай пропустим по стаканчику и ты мне все расскажешь… что думаешь?

– Я не пью. – выражает явную неприязнь к Винсу из-за негативных моментов в детстве.

– Да ладно тебе… ты до сих пор злишься?! Мы же были детьми.

– Я не злюсь, я до сих пор не понимаю, какого черта тебе нужно?

– Ну и хрен с тобой, дура, ты все такая же дрянь какой и была в детстве! – плюнул на могилу отца Оливии и быстрым шагом направился к своей машине.

– Уматывай отсюда, идиот безмозглый!

Несколько минут Винс сидел в машине и пытался успокоиться. Ему очень хотелось прикончить девушку прямо на кладбище, но он сдерживался и продолжал следить за ней.

– Вот же проклятая сука! Я убью эту мразь! – замечает как Оливия покидает территорию кладбища, заводит двигатель. – Сдохни, проклятая сука!

Хоффманн выжимает газ и сбивает на полном ходу девушку, отчего та перелетает через капот, ударяется об столб, падает и несколько раз перекатывается по асфальту, оставляя за собой кровавые следы.

– Ну что, получила?! Вонючая проститутка! – тащит истекающее кровью тело в багажник своего автомобиля.

Еще один труп оказался на совести ненормального психопата. Как и всегда он знал наперед куда ехать. Винс отождествлял себя с разными хищниками леса, которые были неуловимы, грациозны и всегда справлялись со своими жертвами без каких-либо усилий. Багажник открылся. Маньяк вытащил Оливию и швырнул к дереву, недалеко от своей заброшенной лачуги.

– Очнись, тупая скотина, очнись! – бил по щекам девушку. – Поганая дрянь! Не хочешь меня видеть говоришь?! Тогда ты вообще больше ничего и никогда не увидишь!

Маньяк выхватил отвертку из боковой дверцы своей машины, потянул за волосы девушку и по очереди воткнул инструмент в оба глаза. Из глазниц полилась кровь, левое яблоко осталось на отвертке. На мгновение девушка очнулась и закричала от мучительной боли, но из-за болевого шока обратно потеряла сознание.

– Ха-ха-ха, твои сраные шары я добавлю в бульон вместо перепелиных яиц, дура! Тихо! У тебя был шанс остаться со зрением! – достал свой половой орган и начал им водить по телу несчастной жертвы. – Соси, поганая сука, соси! Скоро ты отправишься к своему паршивому папаше! Ха-ха-ха! Угадай кто его завалил! Я! Это был я!

Эйфория Винса разрасталась в геометрической прогрессии, его уже было не остановить. Он выхватил старый ржавый нож и принялся резать Оливию. За несколько минут ему удалось срезать всю кожу от горла до пяток, после чего он аккуратно сложил ее на заднее сиденье своего автомобиля. Истязания продолжались. Хоффманн с трудом отпилил конечности девушки и разбросал их по разным кустам поблизости, в направлении юга, востока, запада и севера. Он называл такой ритуал “Пазлы”. Ему приносило удовольствие, когда в местных газетах писали о том, что очередную жертву маньяка находят по частям в разных местах леса.

– Твоя шкура станет моим оберегом! Я сделаю себе костюмчик! Не волнуйся… часть твоя семья получит обратно! Хм-м… что же я забыл… ах да… пора придать тебе хрустящую корочку! Передавай привет своему паршивому папаше! – смеялся Винс, обильно поливая свою жертву бензином из канистры, приготовленной заранее. – Ты наверное уже с ним… что? Что!? Нет-нет-нет, я тебя не оставлю… ты пока прожаришься, но я потом вернусь… поужинаю тобой, ха-ха! Запеченные половые губы с хрустящей корочкой, надеюсь, что ты сегодня подмывалась. До скорого, дорогая Оливия!

Маньяк швырнул прикуренную сигарету в истерзанное тело и поспешил убраться подальше. Изуродованное тело несчастной девушки быстро начало гореть. Винс разделся до трусов и бросил свою черную шляпу, плащ и брюки в разгорающийся “костер”.

– Пожалуй слишком многие меня видели в этом… пора избавляться от старой одежды. – прощался психопат со своим фирменным платочком, оформленным в стиле флага штатов. – М-м-мне страшно… они прямо за спиной. Поганый скот дышит… просто дышит… в спину…

Вечером того же дня Винса одолевали смутные мысли. С ним такое происходило часто после очередного убийства. С одной стороны он был рад, что “удалил ненужный мусор” с лица земли, а с другой стороны – остатки, точнее сказать крохи здравого смысла, не давали ему спокойно “переварить” содеянное в голове. В таких случаях, для собственного успокоения, он искал новую жертву. Хоффманну попалась на глаза стопка новостных газет за прошлый год. Искра в безумных глазах и его новый план уже созрел в голове, готовый к исполнению. Винс надел свою старую рабочую одежду, которая была не стирана со времен правления прошлого президента. Он лицезрел себя в зеркало перед очередной вылазкой. Старая потертая рубаха, штаны, пропитанные потом, грязью и экскрементами фермерских животных, и ботинки, над которыми кружили мухи даже во время ходьбы хозяина.

***

– Ну и где эта девка? Мне надо ее ждать. – выпалил только что подошедший к месту встречи Винс. – Эй, это мы с тобой созванивались?

– Привет, красавчик! – опустила стекло своего автомобиля Джуди.

– Слушай, как т-тебе нравится п-п-пикник?

– Не-а, я люблю дома, тихо в комнате…

– Дома хочешь? Слушай… у меня… эм… небольшой ремонт дома. Мы можем поехать к тебе?

– Поехали ко мне значит, садись! Давай быстрее, часики тикают, времени в обрез.

– Да-да, я мигом. – запрыгнул псих в машину девушки.

– Что ты забыл в этих местах?

– Я тут родился… живу… работаю… а ты откуда?

– Ох, да я с востока. Тоже также, живу там же, работаю… далеко работаю.

– Городская значит… хм-м… там ведь скучно, очень скучно.

– Я же все правильно поняла, что тебе нужен секс?

– С-с-секс… да-а… люблю секс… ах-ха-ха. – начинает смеяться как идиот, но, замечая подозрительный взгляд девушки, тут же успокаивается.

– Тише-тише, дорогуша. Не все так просто. Нужно заплатить, деньги-то у тебя есть, милый?

– И-и-извини, я много работал и у меня стресс, нужно снять… понимаешь?

– Конечно понимаю, все мы люди – все мы человеки, хех.

– Д-д-деньги, да, сколько нужно?

– Все зависит от того, что ты хочешь со мной сделать.

– Я тебя так натяну! Ты себе даже не представляешь!

– Дороже будет тогда, хах. У тебя когда-нибудь было… в машине, м?

– Было со сви… то есть… да, конечно… пару раз было, но давай лучше у тебя.

– Да без проблем. За ваши деньги любой каприз, как говорится.

– К-как тебя зовут, кстати?

– Элизабет. – соврала Джуди. – Тебя как?

– М-м-меня зовут Винс. То есть ты Лиза, верно?

– Для тебя могу быть кем угодно.

Через несколько неловких и странных минут разговора парочка доехала до квартиры Джуди. Жилье проститутки было достаточно шикарным по меркам деревушки. Складывалось впечатление, что все деньги, заработанные продажей своего тела, девушка вкладывала в свое гнездышко. Черно-белая мраморная плитка покрывала стены квартиры, изысканный кухонный столик был завален стопками глянцевых журналов о моде, стиле и красоте, огромная кровать с леопардовым бельем, повсюду расставленные фаллические скульптуры. Полная безвкусица, зато по какой цене. Такой фактор был определяющим и приоритетным.

– К-красиво у тебя тут. – внимательно осматривает помещение псих. – Мне тут очень нравится.

– Это самый крайний мой вариант, милый. Ты классику хочешь или как?

– Может ты в душ сначала, а?

– Само собой. Я хочу узнать, что ты от меня ожидаешь?

– Как что?

– Ну? Что? Не спим, пупсик!

– Я хочу тебя отыметь во все щели, сучка! – неожиданно для себя выпалил маньяк.

– Деньги-то покажи. – ухмыльнулась Джуди.

– Этого хватит? – демонстрирует набитый до отказа наличкой бумажник.

После принятия душа девушка вышла из ванной, Винс уже поджидал ее для осуществления своих диких желаний.

– Вот ты и попалась, грязная девка! – выхватил нож и начал им размахивать перед девушкой. – Иди сюда, сука, поиграем с тобой!

– Ты чего больной? Придурок совсем? – увернувшись от ударов, свалилась на пол, оказавшись в одних стрингах. – Отвали от меня!

– Нет-нет! От меня не убежишь! Ха-ха-ха! Ты хотела трахаться! Я выверну твои кишки и поимею их!

– Не-е-е-т! Помогите! – получила удар в живот, начинает задыхаться, со слезами лежит на полу, продолжая кричать.

– Заткнись! Тебе никто не поможет! – продолжает пинать Джуди по животу и голове. – Ты меня достала уже! Снимай трусы! Я вырежу твои внутренности!

– Пошел к черту, сраный псих! – отбивается от нападения как может, последним ударом ноги попала в нос маньяка.

– Ах ты… поганая мразь! – вытирая разбитый нос, прыгает на голове жертвы. – Сдохни уже наконец! Сдохни!

Голова девушки напоминала кровавую кашу. Психопат так долго прыгал на ней, что вот-вот должен был вдолбить ее в пол, превратив в плоский блинчик. Хоффманн приступил к акту некрофилии, извращаясь в своем стиле как только мог. Наконец удовлетворив все свои ненормальные желания и прихоти, обтер орудие убийства о спавшее ранее полотенце и спокойно, без угрызений совести, покинул жилье несчастной девушки.

***

Через пару дней труп девушки был найден в собственной квартире одним из местных жителей и по совместительству соседом пострадавшей. Ближайший сосед по имени Уэйн тут же рассказал своим друзьям-охотникам о случившемся. В деревушке начались массовые волнения, кто-то поспешил уехать подальше от злополучного места, кто-то сидел на крыльце своего дома с ружьем, охраняя частную территорию от неизвестного маньяка, кто-то же создал своеобразную народную дружину, которая решила бороться с такой проблемой своими силами, раз уж шерифы не в состоянии держать село под контролем. Они назвали себя “Братство Браконьеров”. Браконьерство – это незаконный оборот, отлов или добыча диких животных, рыбы или растений. Эта деятельность представляет собой серьезную угрозу для многочисленных диких организмов во всем мире и является главной причиной утраты биоразнообразия. Напольщики, как правило, нарушают все возможные законы об охоте и рыболовстве, а также не имеют соответствующего документа, который разрешает им заниматься этим. Работают с нелегальным оружием без номера и лицензии на владение. Ставят капканы, которые строго запрещены законом об охоте. Однако есть риторический вопрос. Если же власти бездействуют, то является ли нарушением закона деятельность обеспокоенных граждан? “Братство браконьеров” – группа любителей, работающих по большей части в Северных Округах. Однако среди участников группы имеются люди и с многолетний опытом за спиной. Работают они крайне осторожно и скрытно. Каждый член Братства занимается охотой с целью наживы, домашнего потребления и получения новых трофеев, потому что браконьерство является частью их личной и культурной истории. Среди основателей и ключевых лиц этого братства в Пайк-Бэй можно выделить несколько персон.

Уэйн Морон, мужчина в возрасте сорока лет. Родился и вырос в семье домохозяйки и лесоруба. С ранних лет все время проводил с отцом на местной лесопилке, помогая, как казалось маленькому Уэйну, загружать бревна, отвозить их на склад, а в дальнейшем заниматься их разделкой. Когда Морон Младший подрос, начал проявлять интерес к охоте и рыбалке, официально устроился к своему отцу на лесопилку в качестве помощника лесоруба. В одной из вылазок на охоту, взяв оружие в руки, испытал невероятный прилив сил и уверенности в себе. Отец Уэйна оказал сильное влияние на своего сына, воспитав его как настоящего мужчину сельской местности. В возрасте двадцати пяти лет во время очередной охоты Уэйн со своим отцом наткнулся на медведя в местности под названием “Шэди Богс”. Морон Старший сделал два выстрела, но дикому зверю этого было недостаточно для смерти и хищник из последних сил накинулся на своего обидчика. Бедному Уэйну пришлось наблюдать растерзание собственного отца. Молодой парень был в шоке, так как до этого ни разу не видел подобных вещей, но все изменилось как только медведь начал отступать, уничтожив свою угрозу и медленно уползая в чащу леса. Уэйна охватила внезапная жестокость по отношению к дикому зверю и тот яростно накинулся на обессилевшего хищника с отцовским ножом. После того случая он поклялся себе убивать проклятых обитателей леса, дабы почтить память отца и посвятить остаток своей жизни отстрелу диких животных. Вскоре познакомился с парнями из местного бара, которые разделяли его взгляды на жизнь. Датч и Киплинг стали очень близкими друзьями и почти братьями для Уэйна. Характер Морона достаточно вспыльчивый, он не терпит разговоров о семье, отрицательно относится к наркотикам, но всегда готов промочить горло несколькими стаканами отличного виски. Постоянно курит сигареты только марки “Реднек Стайл”. Любит проводить время с палатками в лесу, охотясь со своими закадычными друзьями.

Киплинг “Кип” Одли – это тридцатитрехлетний браконьер-любитель. Зависая в баре, познакомился с некоторыми личностями в виде Датча и Уэйна, которые позже затянули Киплинга в браконьерство. Исходя из своей неопытности, часто допускает ошибки. Медленно учится, в каких-то моментах даже ленив. Увлекался боксом, имеет хорошее телосложение из-за работы на лесопилке. Одли также работал в местной столовой, куда и до сих пор продает часть добычи с незаконной охоты. Эмоциональный человек, который при приливе адреналина в кровь, не будет затыкать рот. Любит поговорить на разные темы, попить пиво или отведать отличного стейка. Считает браконьерство стилем жизни, с каждой охоты ждет новых ощущений, намерен забрать какой-нибудь трофей животного. Не жалеет всю живность в лесах и в реках, ведь в жизни побеждает сильнейший по его собственному мнению. В свободное время занимается украшением и приводом в порядок своего участка или же просто напивается в стельку в местном баре. Любит посмеяться со своих друзей, подкалывает их при каждом удобном моменте.

Ричард “Датч” Рузвельт – шестидесятипятилетний старик, родом из соседнего от Пайк-Бэй поселения. С детства ходил с отцом на охоту, где и научился обращаться со снайперской винтовкой, которую впоследствии унаследовал и использует по сей день. Рузвельт является ярым патриотом своей страны. В шестидесятых участвовал во Вьетнамской войне, служил в восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии, где и приобрел свои волевые качества. У Датча есть сын по имени Оуэн, который часто навещал его с женой и внуком в летний сезон. Однако прошлым летом эти визиты прекратились, когда Ричард попытался учить своего пятилетнего внука стрелять вопреки воле отца. Это привело к тому, что Оуэн отказался давать отцу свой новый адрес, когда семья переехала в другой штат. После этого Рузвельт больше их не видел. Все свое свободное время проводит с Кипом и Уэйном, так как из друзей у него больше никого не осталось. Датч большой любитель пива и бильярда, в баре ему нет равных. На охоте же любит похвалиться, понудеть и поучить Кипа при любом удобном случае, от чего сам порой корит себя и пытается от этого избавиться.

Михаил “Медведь” Белов – коренастый мужчина славянской внешности, примерно сорока лет. Его детство прошло в одной из деревень Донецкой области, где Миша, вместе с соседскими ребятами, ходил на речку ловить рыбу, играл в казаки-разбойники, а уже под вечер шел с отцом или дедушкой на охоту. Белов с ранних лет помогал отцу чистить и иногда подлатывать еще дедушкину старую-добрую двустволку-горизонталку. С тех пор Михаил стал заядлым посетителем тиров и отличником по “трудам” в школе. После развала СССР связался “не с теми людьми” – русскими контрабандистами с восточной части страны – и покатился по наклонной… Характер у Михаила спокойный и строгий, когда дело касается криминала, Белов не потерпит несобранности и разладов в коллективе. Иногда философствует на тему того, что было бы, если бы он не пошел по скользкой дорожке. Планирует вернуться к нормальной жизни, поэтому на охоте предпочитает скрывать свое лицо под маской. Из отличительных черт Михаила, как одного из самых рукастых участников Братства, безграничная любовь к оружию. При наличии инструментов и материалов, Белов способен починить даже самый непригодный для стрельбы экземпляр, либо же модифицировать уже имеющийся. Ходят слухи, что в его арсенале есть легендарный автомат “Ярило”, сделанный Беловым из трех разных оружий. Сам Медведь утверждает, что даже сохранил в нем автоматический огонь, однако переводчик огня в “Яриле” Белов все же переделал. Это оружие он использует исключительно для охоты на особо редких и опасных зверей, потому что дротик совсем не травмирует шкуру, словно арбалетный болт. Арбалетом Медведь чаще всего пренебрегает в угоду дробовикам.

Виктор “Круглый” Крид – мужчина тридцати девяти лет, высокий, имеет плотное телосложение. Родом из Куайтвилля. Его отец работал на местном заводе, а мать скончалась от рака, когда Виктору было семнадцать лет. Школу парень не любил, вместо нее он проводил время на улице и через некоторое время был отчислен из-за многочисленных прогулов. В связи с недостатком денег начал заниматься мелким грабежом. Во время одного из таких дел был пойман полицией и приговорен к исправительным работам. Через два года поступил в военную академию, а по ее завершении начал работать охранником. В свободное время начал заниматься охотой на любительском уровне. По характеру веселый, но вспыльчивый и импульсивный. Достаточно инициативный, готов без раздумья встать на защиту близких ему людей. Любит выпить, заядлый курильщик. Имеет националистические взгляды и является расистом.

***

После несчастного случая, который произошел с Отисом Кейси некоторое время назад, тот продолжал пребывать в коме. Беспрерывно жизненные показатели мужчины контролировались и мониторились. Искусственная вентиляция легких и кардиограмма день и ночь отслеживали состояние пациента. Каждый час врачи и медсестры приходили, чтобы проверить Отиса, пожалуй, только они и навещали мужчину. Родственники или друзья ни разу не появились в больнице и не поинтересовались, куда пропал мужчина. “Спился наверное”, – подумали они. В один из таких рутинных дней к Отису в очередной раз пришел врач.

– Ну что, доброе утро, спящий принц! – посмотрела на пациента Ханна. – Проведу как всегда небольшой осмотр и уйду. Не переживай, больно не будет, впрочем ты и так в курсе, Отис.

Несмотря на то, что Отис находился в затяжной коме, Ханна всегда разговаривала со своими пациентами. В таком состоянии человек все же способен чувствовать, слышать и воспринимать окружение. Ханна Мартинез кладет обходной лист возле Отиса, привычным движением руки достает из кармана халата маленький фонарик и, чуть приподняв пальцем веко мужчины, поочередно проверила реакцию обоих зрачков на яркое освещение. Записала успешный результат, отметив улучшение скорости реакции. В это время Отис почувствовал непривычный для себя яркий свет в глазах, начал хмуриться и подергивать конечностями. Ханна взглянула на показатели кардиомонитора, сравнив частоту ударов пульса и артериальное давление с предыдущими результатами, удивленно повела бровью, особенно в тот момент, когда Отис подал самостоятельные признаки жизни.

– Так-с, и что это такое? – начала щекотать пациента по носу, чтобы узнать дальнейшую реакцию. Отис же дернул ногой, двигая корпусом, постепенно начал открывать глаза. – Всемогущие Боги, Отис! Вы меня слышите!?

Голос девушки был взволнован, она напряглась, внимательно отслеживая каждое движение Кейси, тот, в свою очередь, полностью открыл глаза и удивленно уставился на Ханну, но продолжал хранить молчание.

– Сожмите, пожалуйста, руку. Что вы чувствуете? – положила шариковую ручку в ладонь Отиса. Парень медленно посмотрел на свою руку, начал медленно ее сгибать. – Вижу, вы пока еще не можете говорить… но вы меня слышите, это уже прекрасно. Отис, верно? Вас зовут Отис. Вы пребывали в коме достаточно длительное время. Сейчас ваши показатели стали гораздо лучше. Мы постепенно снижали вам дозировку лекарств, как только замечали изменения в вашем организме в лучшую сторону. Я хотела вновь поставить вам капельницу, а вы наконец способны чувствовать и реагировать. Вы помните, что с вами произошло? Можете просто кивнуть головой или просто помотать.

Кейси втупую уставился на врача. Информация до него доходила очень медленно, после последнего вопроса он лишь не спеша отрицательно помотал головой. Улыбка спала с лица девушки, она серьезно посмотрела на парня.

– Плохо… Ну да… могут быть небольшие последствия. Впрочем, вы молодец, Отис! Вы герой! Вышли из комы после пережитого. Позволите, я закончу процедуру?

Пациент несколько секунд смотрел в глаза врача, затем медленно кивнул головой. Ханна переворачивает табельный лист, присаживается на кушетку рядом с мужчиной и размашистым косым почерком быстро делает заметки о своих наблюдениях за пациентом, после проставила текущую дату и время, ненадолго прижав к своей груди бланк и задумавшись. Отис же уставился в одну точку на потолке, гоняет мысли в своей голове, пытается вспомнить, кто он и как здесь оказался. Мартинез покусала нижнюю губу и потянулась к лотку со стерильными шприцами, развернула из обертки один, освободила иглу от колпачка и, открутив верхнюю часть ампулы, опустила кончик иглы в раствор.

– К сожалению, Отис, пока вы не покажете мне все свои навыки и не сможете самостоятельно двигаться, питаться, соображать… я не смогу вас отпустить. Зато сейчас лечение немного изменим, будем разрабатывать ваши мышцы. Пока ваша задача – это сжимать и разжимать кулаки. Можете двигать ногами, вращать глазами, дышите сами.

Врач потянула поршень вверх, заполнив шприц адреналином, разорвала упаковку со спиртовой салфеткой и обработала поверхность кожи на локтевом сгибе пациента. Прощупала пальцем его вены и аккуратно воткнула в нее кончик иглы, медленно вводя бодрящий раствор. Отис же хотел дернуться, но Ханне удалось это предвидеть.

– Не нужно, иначе игла сломается и останется в вашем теле. – серьезно посмотрела на Кейси. – Понимаю, что у вас много вопросов, но пока прошу от вас лишь попытаться двигаться. Привести свое тело в тонус, только не вставать! Вы подключены к аппаратам.

В этот момент Отис начал осознавать, что находится в тяжелом состоянии, чувствует себя овощем. Пациенту потребуется несколько недель на восстановление опорно-двигательного аппарата и нервной системы. Врачи помогут мужчине встать на ноги, проверят ясность его ума и, когда он сможет полноценно владеть собой и самостоятельно жить, переведут его в общую палату для медикаментозного лечения и уколов. Пребывание в коме все же не пройдет бесследно для Кейси, у него останутся провалы в памяти, некоторые моменты его жизни будут стерты навсегда, изредка могут быть судороги, но все же человек вновь сможет вернуться к своей привычной жизни.

***

Мерл Гибсон допивает бутылку пива и бросает ее на встречную сторону дороги, отчего водитель еле успевает повернуть в сторону. Байкер останавливается около чопперов, начинает диалог с проспектом по делу от президента чаптера.

– Вообще зависал в Куайтвилле когда-нибудь? Я там бывал конечно, но не наблюдал за тамошней фауной и флорой. Похрен…

– У меня там брат жил какое-то время, пока не спился окончательно, хех. – почесывает бритую голову Коннор. – Говорит, что сивухи там можно от местных производителей взять по дешевке, а так вообще хрен знает, кто там зависает и чего от них ждать.

– Мда-а, уже поселение дает о себе знать по твоим словам. Короче, завтра надо на досуге пересечься с тобой и просечь всю эту хренотень. Нам действительно нужно узнать об этих “Орлах” и кто они на вкус.

– А если у них… ну эти… стволы?

– Ссышь? Ты вроде должен быть снаряжен или ты ходишь не только с голой головой, но и с голой жопой?

– Да я… я… загнал свой ствол короче, у меня байк полетел к чертям собачьим во время переезда. Приходится на четырех колесах сейчас двигаться.

– Ну ты балбес! Я тебя выручу, не беспокойся, но ствол навсегда не отдам. Только на это дело, усек? Если че, мы отобьемся, думаю. Я тоже не пальцем деланный. – швыряет окурок в сторону дороги. – Завтра звякну тебе, главное, держи ухо по ветру. Не люблю я долгие гудки. И это… сразу прискачешь, куда я скажу.

– Без проблем, можем даже на моем ведре поехать, ну чтобы шмотки и байки не светить. Моя тачка все равно без номеров, проблем не возникнет.

– А ты голова… волокешь! Наверное, это реально умно, деревенщины один хрен и на байках бы нас не запомнили. Они же тупые совсем.

– Ага, еще и пропитые.

Несколько байков подъехало к парням. Трое из парней слезли с мотоциклов и подошли к Коннору и Мерлу.

– Вы кем будете, мужики? – первый завел диалог Лэнс.

– Ага, типа добрый вечер. Мы из “Сделанных на Небесах”, а вы кто? – ответил Мерл.

– Верующие что ли? Я нихера покупать у вас не буду и молиться тоже.

– Это байк-клуб, мужик. Мы верим только в своего президента. Судя по вашим шмоткам, вы те, кого мы хотели искать.

– “Сделанные на Небесах”? Впервые слышу, откуда вы? – встрял в разговор Джозеф, встав рядом с Лэнсом.

– Те кого ищете? Чем это мы вас так заинтересовали?

– Могу ошибаться, конечно. Откуда мы? Вот и наш клабхаус. – рукой показал бар за своей спиной Мерл.

– И как давно вы тут поселились? В нашем округе ни одного клуба не было, за исключением нашего, довольно долгое время.

– Я по поводу вопроса о “Мидоутанских Орлах”. Это вы… или вы как-то с ними связаны? Я отвечу потом на ваши вопросы, после вашего утверждения, дабы тут нам всем не валять дурака.

– Меня звать Джо, вот этого упыря – Лэнс.

– Мерл, а лысый – Коннор.

– Мы – “Стальные Орлы” или “Мидоутанские Орлы”. Так нас называют люди и так мы зовем себя сами.

– Так бы с ходу, мужики. Я в общем-то не люблю вопросы дипломатические решать, но сейчас все же придется.

– Дипломатические? Чего вам нужно? – удивился Лэнс.

– Наш клуб поселился здесь относительно недавно, мы ретировались из Нова-Мексико, когда там началось некоторое дерьмо. Нам нужно сразу решить вопрос о территории и отношениях между нашими клубами.

– Может мы пройдем к вам в бар или так и будет тереть об этом на улице? – прервал Мерла Джозеф.

– Да легко, заваливайтесь.

Парни зашли внутрь и расположились у барной стойки, заказав пенные напитки и снеки к ним.

– Я сам дорожный капитан. – продолжил беседу Мерл. – Я думаю, что лучше будет устроить сходку верхушек клуба.

– Кто у вас носит патч Президента, а? – поинтересовался Лэнс.

– Дорожный значит, ага. – улыбнулся Джо.

– Феликс Осборн. Может слышали, может нет. Он наделал делов там, где мы были ранее.

– В целом, мы почти постоянно зависаем у себя в баре, можешь передать своему Президенту, что я готов к встрече в любое время.

– Мы встретились без стволов, я уже рад, ах-ха-ха, такому развитию событий. Думаю, что все же договоритесь.

– Слишком много дерьма произошло, чтобы теперь размахивать стволами.

– Это ты верно сказал, мужик. Может цифрами поделитесь? Мало ли вас в баре не будет или потребуется место потише.

– Строчи или запомнишь? Триста девяносто три – сто тридцать. Только передай Осборну, чтоб глухой ночью не звонил.

– Ясен хрен. Никому не нравится, когда трезвонят в темень.

– Ага, ты вот этому придурку расскажи, ха. – Джо ткнул пальцем в Лэнса.

– Эй, мудила, это тебя где-то вечно носит, когда ты нужен. – в ответ наехал Лэнс.

Спустя некоторое время “Мидоутанские Орлы” уехали восвояси, сразу за ними в клабхаус приехал Феликс Осборн, припарковав своего железного коня на самом престижном месте.

– Как доехал? – встретил его Мерл. – Сразу выкладывать или пока перекуришь?

– Давай сразу, ни к чему тянуть эту канитель. – кивнул в знак приветствия остальным присутствующим в баре Феликс. – У меня еще дела на сегодня.

– Мы с проспектом встретились со “Стальными Орлами”. Они себя еще и так называют, да и сами нас нашли. Побазарили в общем, судя по всему с Президентом и еще одним членом клуба. Разговор был ровный, без напряга. Президента зовут Джозеф, цифрами обменялись. Эй, Коннор. – обратился к проспекту. – Продиктуй номер, ты же там вроде запомнил.

– А о чем базарили-то? О ромашках и бабочках?

– О том, о сем, кто мы, кто они.

– Триста девяносто три сто тридцать, вроде такой был. – тряс головой Коннор.

– Давай без вроде, точно такой?

– Да-да, точно.

– Мерл, что ты ему про нас рассказал?

– Про бар наш, откуда мы… ну собственно верхушку.

– Не шибко умный ход, капитан! Ладно, номер запомнил. Ваша работа сделана, теперь главное, чтоб твои разговоры по душам нам не аукнулись в будущем.

– Ага-а, но я ж не дипломат, брат, хех. Двинули по пивку хряпнем.

***

Гектор лежал на спине с закрытыми глазами. В уютные субботние вечера ему нравилось развалиться на диване и думать о чем-то своем, отстраненном и отчужденном под треск деревяшек в его камине. В такие моменты он перестраивал фрагменты своей биографии, отчего его жизнь становилась менее скучной и депрессивной, более насыщенной и интересной. Таким образом, он представлял разные развилки путей его становления личности, он придумывал себе друзей, знакомых, крутил и менял свою биографию как ему хотелось. Так он отвлекался и забывался по советам своего психолога, но без медикаментозного лечения не обошлось. Саламанка часто впадал в приступы параллельных миров и ничем не связанных между собой событий. Поначалу его это пугало, но он приспособился и даже научился жить с этим, порой в параллельной реальности.

Несмотря на отсутствие любви и воспитания, наличия травли в детстве, связанной с его происхождением, он мог бы открыть в себе талант ораторства. Как только все буквы были изучены и сложены в слова, а затем и вовсе в предложения, Гектора начали приглашать на разного рода мероприятия, читать стишки, отыгрывать сценки и прочий креатив. На одной из таких, кстати, он получил грамоту от самого губернатора. После того как ему исполнилось бы восемнадцать, то его выгнали из детского дома. Тогда и возник бы вопрос – а куда дальше? Единственное, на что ему хватило образования – водитель автобуса. Там он бы и проработал до двадцати трех лет, пока по счастливому стечению обстоятельств, во время очередной поездки не включил местную новостную волну. Там-то он бы и услышал заветные “Амбициозен и уверен в себе? Начни карьеру журналиста у нас!”. При успешном прохождении собеседования, к своему удивлению, его быстро приняли, оценив врожденные таланты, и он стал работать в новостной станции Восточного Округа на должности репортера.

В корреспондентском отделе у него были бы друзья по имени Джозеф Сойер и Юстас Прикс. Джо был бы типичным сельским жителем Северного Округа. Попал в сферу средств массовой информации благодаря своей дотошности, аккуратности и навыках работы с людьми, являлся официальным “голосом” местных жителей округа, несмотря на отсутствие высшего образования. От этого он бы не чувствовал себя более глупым по сравнению с другими коллегами. Известность получил благодаря своим эфирам, газетам и очеркам, которые касались бы мистических историй, явлений, интервью и разыскных мероприятий. Наверное, он был хорошим другом основного костяка байкерского клуба “Йоуклс”. После закрытия местной новостной станции из-за чересчур искренних и открытых интервью, спустя время решил вернуться в родную сферу деятельности и примкнул к городской редакции новостей. Юстас же работал бы на должности ведущего. Прикс был уроженцем деревушки Пайк-Бэй, заинтересовался журналистикой еще в детстве, когда впервые обнаружил мистические явления. После того случая уже в юношеском возрасте решил устроиться в ту же редакцию, где работал Джозеф Сойер, чтобы рассказать людям правду о существах, населяющих Западный и Северный Округ. Во время работы в СМИ повстречал охотника за мистикой Джозефа Сойера, с которым впоследствии завязал дружеские отношения. Юстас являлся бы другом байкерского клуба “Йоуклс”. Спустя несколько месяцев проведения совместных мистических эфиров с Джозефом, новостная станция закрылась. Прикс был “вне видимости” новостных лент на протяжении года, в течение которого он устраивал одиночные мистические экспедиции в дальних районах Северо-Восточного Округа. Вскоре ему надоело бы заниматься этим одному и по возвращении в родные края наладил прежнюю связь с Джозефом, после чего они вместе решили устроиться в городскую новостную редакцию. Юстас являлся бы крайне скрытным человеком, на протяжении всей своей жизни он не контактирует с большинством людей, предпочитает жить на отшибе горы, недалеко от Пайк-Бэй. Все, что смог разузнать о нем Джозеф, то, что он являлся бывшим военным корреспондентом, который освещал все проблемы войны, того ужаса, насилия и боли ради бессмысленных войн между странами. Потерял множество боевых товарищей, друзей на горячих точках, что и изменило его мировоззрение, смутило разум и тип мышления навсегда.