Лоза под снегом

Размер шрифта: 13

* * *

А роза упала на лапу Азора

Екатерина Брусницына сидела в своем будуаре и задумчиво смотрела на коробку с розами, стоящую на туалетном столике. Розы прислал муж, он всегда присылал ей цветы – и именно розы, потому что Катя их очень любила, вот только в последнее время они вызывали у нее стойкое чувство тревоги.

Катя знала, что обладает развитой интуицией – точнее, умеет подмечать малейшие детали и нюансы в разговорах и поведении людей, что позволяло ей если не предвосхищать события, то хотя бы объяснять их. Несколько лет назад это помогло ей расследовать детектив, хотя и примитивный, но настоящий. Детектив сочинила ее подруга детства Милена Фалькова, решившая ограбить не кого-нибудь, а знаменитый Ювелирный дом Мудровых.

Милене это даже почти удалось: если бы не Катя с ее острым умом, то ожерелье, заказанное Николь Кидман, стоимостью в семь с половиной миллионов долларов улетело бы вместе с Миленой и ее мужем в Нью-Йорк. Однако Катя оказалась на высоте, Мудровы сохранили сделанный в Бельгии по их эскизу раритет, в котором сочетались 7645 бриллиантов общей сложностью в 1400 карат, а сама Екатерина поразила воображение сына Мудровых – Влада, который стал ее мужем.

Катя любила вспоминать, как увидела его впервые – в старинном особняке Брусницыных, где должна была состояться фотосессия нового ожерелья, надетого на изящную шейку Милены. Влад – высокий, немного худощавый, с тонкими чертами лица, с очками на изящном носу. Дорогие джинсы плотно облегали мускулистые ноги, тонкий шерстяной пуловер не скрывал в меру накачанного торса, на шее был намотан шарф.

Тогда Катя решила, что Влад – натура надменная и холодная, но понадобилось совсем немного времени, чтобы она в него влюбилась. Впрочем, в этом как раз не было ничего удивительного – Влад оказался чудесным, а вот в то, что он в нее влюбился тоже, Катя не могла поверить до сих пор.

Она была обычной медсестрой из провинции с ничем не примечательной внешностью и крайне невысокими доходами. Единственной ее ценностью являлась доставшаяся в наследство от бабушки квартира, но Влад стоимость такой квартиры легко мог оставить, проведя в Париже выходные. Точнее, оставил, когда отвез туда Катю в первый раз.

Париж ей совсем не понравился. Он был холодным, грязным, неуютным и дорогим. Катя с гораздо большим удовольствием проводила время в Санкт-Петербурге, в который переехала после встречи с Владом. Ее смущала роль сожительницы-содержанки, и Влад очень быстро на ней женился. Катя боялась, что его богатые и знаменитые родители будут против, но нет, она им понравилась, и хотя виделись они нечасто, отношения между ними сложились весьма теплые.

Влад настоял, чтобы Катя оставила свою старинную фамилию, так что Мудровой она не стала, осталась Брусницыной. А вот их пятилетние близнецы – Матвей и Соня – были записаны Мудровыми. Влад в них души не чаял, и Катя тоже.

Несмотря на двоих детей, сидеть без дела она совершенно не могла, чахла. Катя хотела было устроиться на работу, медсестрой, по специальности, но свекор предложил ей поступить в мединститут, и Катя, подумав, именно так и сделала. Сейчас она училась на четвертом курсе, с азартом исполняя свою детскую мечту. В юности не могла себе позволить учебу, бабушке не потянуть было жизнь внучки в другом городе, и сейчас Катя с восторгом наверстывала упущенное.

Влад как художник-ювелир все так же работал на фирме своего отца, параллельно получая финансово-экономическое образование. Сергей Юрьевич Мудров был тверд в своем намерении передать старшему сыну руководство фирмой, так что приходилось соответствовать. Катя понимала, что это, наверное, правильно, вот только настоящим призванием ее мужа была именно художественная часть. Он делал великолепные вещи, а с последней его работой и была связана непреходящая Катина тревога.

Дело в том, что Владу пришла в голову идея повторить знаменитую бриллиантовую розу из Алмазного фонда России. Вернее, не просто повторить, а доработать и улучшить. Катя, разбуди ее ночью, могла бы повторить историю этого легендарного украшения. В шестидесятых годах двадцатого века при Гохране была создана ювелирная Экспериментальная лаборатория, которая изучала и реставрировала экспонаты Алмазного фонда, а также создавала новые украшения, которые могли бы пополнить коллекцию музея.

Платиновую брошь в виде розы создал ювелир Виктор Николаев в 1970 году. Идея возникла у него после того, как художник увидел фотографию двух бриллиантовых брошей, принадлежавших жене императора Николая Второго Александре Федоровне. Николаев решил сделать такой же цветок, только реалистичный, больше похожий на живую розу.

Все части броши были подвижны благодаря маленьким пружинкам, соединяющим их между собой, так что бриллиантовая роза колыхалась, переливаясь тысячами алмазных брызг. На платиновой основе крепились полторы тысячи якутских алмазов, и каждый из них был безукоризнен по чистоте, цвету и качеству огранки. Легенда гласила, что в голодные девяностые Алмазному фонду поступило предложение от знаменитой фирмы «Де Бирс», которая хотела выкупить бриллиантовую розу и сделать ее своим новым символом. Однако руководство страны отказалось от сделки.

Позже аукционный дом «Сотбис» оценил розу как одну из самых дорогих в мире брошей, причем дело было даже не в стоимости бриллиантов высокой чистоты, а в уникальности дизайна и провенансе – принадлежности к Алмазному фонду России. Влад Мудров замахнулся на то, чтобы сделать не менее уникальное и дорогое изделие, которое можно бы было с гордостью представить на мировых аукционах.

На работу у него ушло два с половиной года. Получившаяся в итоге бриллиантовая роза носила имя «Софи». Влад назвал свое лучшее изделие в честь дочери, и на днях оно должно быть впервые выставлено на крупнейшей ювелирной выставке в Стамбуле. Представители российского ювелирного бизнеса давно уже являлись одними из самых почетных ее участников и посетителей. И роза «Софи» готовилась занять на выставке центральное место.

Из-за тысячи мелочей, связанных с транспортировкой, охраной, страховкой и прочими не менее важными вопросами, Влад практически дневал и ночевал на работе. Сергей Юрьевич, что называется, умыл руки, поручив все связаное с выставкой именно сыну, решив, что это отличный повод потренировать не только художественные, но и деловые навыки. Влад не отказывался; ко всему, что было связано с «Софи», относился с особенной тщательностью. Брошь в виде розы была не менее любимым его детищем, чем сын и дочь.

Катя и сама не могла объяснить, почему все, что связано с розой, вызывает у нее такую сильную тревогу. Но ей все время казалось, что «Софи» накличет беду. В последние дни это ощущение усилилось, а все потому, что Влад настоял, чтобы перед отправкой в Турцию Катя продемонстрировала брошь, надев ее.

Сегодня у нее был день рождения. Тридцать пять лет. По этому поводу Мудровы устраивали в своем загородном доме большой прием, на который была приглашена, кажется, половина Санкт-Петербурга; Катя должна была стать на этом приеме королевой вечера, щеголяя в роскошном вечернем платье и «Софи» на правом плече.

Ей вся эта затея была не по вкусу. Катя бы с гораздо большим удовольствием провела этот вечер с мужем и детьми в их небольшом доме, посидела перед камином, побродила по берегу Финского залива, но Сергей Юрьевич и Марина Михайловна хотели ее порадовать. Они так старались с этим приемом, столько денег в него вложили, что Кате не хотелось выглядеть неблагодарной. Семья мужа слишком много для нее делала.

Да и Владу не терпелось похвастаться своим новым творением. Он был уверен, что после выставки в Стамбуле брошь сразу купят и она окажется в частной коллекции, явно не предназначенной для чужих глаз. Что ж, если ему это так важно, то Катя поработает немного «вешалкой» для драгоценностей, пусть это и совсем не по ней.

Она задумчиво провела пальцами по бордовым розам в большой круглой коробке. Странно, муж обычно дарил ей белые, а эти были темно-красные, кровавые, и капли воды, дрожащие на лепестках, издали тоже казались каплями крови. Срабатывал эффект линзы. Катя поежилась, ей внезапно стало холодно.

В дверь гардеробной кто-то поскребся, послышался тихий скулеж. Катя улыбнулась и впустила Азора, четырехмесячного щенка папильона, подаренного ей на день рождения и привезенного в Питер из Москвы всего несколько дней назад. За то время щенок уже пообвыкся и квартире и выбрал Катю своей главной мамой. Матвея и Соню он остерегался – правда, дети, проявив в первые два дня к собачке повышенный интерес, потом почти полностью его потеряли. Играть со щенком как с мягкой игрушкой было затруднительно, он вырывался и пищал, да и Катя была настороже, чтобы, не дай бог, ничего малышу не сломали ее гиперактивные детки.

Азор вбежал в комнату и тут же подбежал к ней, виляя хвостиком. Встал на задние лапки, показывая, что надо на ручки. Катя подхватила его и посадила на колени. Такой малыш! Щенок деловито обустроился и притих, давая хозяйке возможность наконец накраситься, чтобы подготовиться к приему, до которого оставалось не так уж много времени.

Соня и Матвей уже были у бабушки с дедушкой, они там ночевали со вчерашнего дня, Влад же должен приехать в Репино, где дом у свекров, прямо с работы и привезти «Софи». Не сам, конечно, а с двумя охранниками. Украшение подобной стоимости ездило в специальном бронированном кофре под охраной, в этом не было ничего удивительного.

Что ж, у нее есть еще полчаса, – надо выглядеть безупречно. С учетом того что ей сегодня носить привлекающую внимание брошь, других украшений должен быть минимум. Катя вдела гвоздики с крохотными бриллиантами в уши и надела обручальное кольцо. Вот и все, она не рождественская елка, чтобы переливаться всеми цветами радуги. Избыточность всегда пошла́ и выдает отсутствие вкуса.

Катя усмехнулась: в ее прошлой жизни, где они с бабушкой выживали на пенсию и зарплату медсестры, не было места подобным рассуждениям. Как жаль, что бабушка умерла до встречи с Владом. Она бы порадовалась за внучку. Не из-за денег семьи Мудровых, а потому что Влад действительно ее любит. И она его тоже.

Щенок на коленях вдруг взвизгнул.

– Азор, ты что? – всполошилась Катя, которая все время боялась, что песик нанесет себе какой-нибудь ущерб.

Все-таки он был слишком крошечный. На мгновение ей показалось, что собака на ее коленях сидит в луже крови, но Катя тут же успокоилась. Маленький хулиган, пользуясь тем, что она занята, отгрыз один бутон из коробки с розами, и тот упал на него, уколов лапку шипами.

– Малыш, ты себе язык не поранил? – Катя отшвырнула бутон и внимательно осмотрела песика со всех сторон.

Нет, не поранился, просто напугался. Глаз да глаз за ним нужен. Внезапно ей стало смешно.

– А роза упала на лапу Азора, – продекламировала Екатерина нараспев. – Ну надо же.

Она спустила собаку на пол, оделась и бросила последний взгляд в зеркало. На нее смотрела красивая, уверенная в себе, дорого одетая женщина, в которой старинные знакомые вряд ли узнали бы простушку Катю Брусницыну. Иногда она скучала по тем временам.

– Азор, мы с тобой едем в гости, – скомандовала Катя и направилась в прихожую, где в углу стояла собачья переноска.

Дорога от их городской квартиры до Репино заняла неполный час. Катя сама водила машину, да так лихо – Влад только вздыхал, что когда-то уговорил ее сесть за руль. В установленной на соседнем сиденье переноске было тихо: видимо, Азор спал, укачавшись под шум колес. Ну и хорошо.

Ворота на участок Мудровых были открыты. Катя въехала на гравийную дорожку, шурша шинами, припарковалась на «своем» месте, отметив, что гости уже начали собираться. Гостевая парковка снаружи участка была уже почти вся заставлена машинами. Она вылезла из своего автомобиля и достала собаку. Навстречу уже спешил муж с огромным букетом роз в руках. Белых.

– С днем рождения, любимая. Я сегодня с утра не успел тебя поздравить. Слишком рано уехал.

– Спасибо, Владюш, но твой первый букет тоже очень красивый, только Азор отгрыз один бутон.

– Первый букет? – Влад выглядел озадаченным.

– Да, мне сегодня доставили роскошные бордовые розы, я была уверена, что от тебя.

– Нет, я предпочел вручить сам. Да и знаю, что ты любишь белые. Интересно, кто это дарит моей жене цветы!

– А ты что, намерен изобразить ревнивца? – Катя засмеялась, потому что ревность ее мужу была совершенно не свойственна. Да она и не давала для нее ни малейшего повода.

– Нет, просто не люблю сюрпризы, источников которых не знаю.

– Да брось ты, Влад. Наверняка у этого сюрприза имеется вполне простое объяснение. Судя по стоимости букета, заказать его мог только твой отец. Уж точно не мои однокурсники.

– Ладно, выяснится. Все тайное рано или поздно становится явным. – Влад улыбнулся, обнял жену за талию и повел с собой. – Пойдем, нам еще нужно прицепить на твое платье главное украшение.

– А я думала, главное украшение – это я.

– Конечно ты, но «Софи» будет тебя достойна, вот увидишь.

– Влад, а можно я выйду в этой броши, чтобы ее все увидели, покажу, а потом сниму! Мне не хочется целый вечер ощущать на своей груди бюджет небольшого российского города. Я не смогу расслабиться.

– И зря. Бриллианты нужно носить так, словно их на тебе нет, – наставительно сказал Влад и, заметив ее умоляющий взгляд, заторопился, – но если тебе станет совсем невмоготу, то роза вернется в свой футляр. Я обещаю.

– И вместе с охранниками уедет обратно на фирму?

– Охранники уедут одни, поместив «Софи» в сейф в кабинете отца. Ты же знаешь, что взломать его невозможно. Здесь наша бриллиантовая роза будет не в меньшей безопасности, чем в офисе.

– Знаю, – пробормотала Катя, которую вновь охватила безотчетная тревога.

Последующие три часа превратились для нее в сплошное мелькание картинок. Вот Влад цепляет ей на широкую бретельку платья бриллиантовую розу, такую тяжелую, что Катя постоянно ощущает ее на своем плече, словно там сидит откормленный попугай. Вот она выходит по широким ступеням крыльца в сад, где ей рукоплещут собравшиеся гости. Вот они по очереди подходят к Кате, чтобы поздравить с днем рождения и восхититься красотой бриллиантовой розы.

Вот бегают по поляне и кричат дети. Официанты разносят бокалы с шампанским и закуски в ожидании, пока наступит пора основных блюд. Из-за количества гостей праздничный ужин проходил в формате фуршета, все бродили туда-сюда, подходя к накрытым столам и обратно, и от этого постоянного броуновского движения у Кати разболелась голова.

В мелькании лиц ей вдруг почудилось что-то знакомое, но изрядно позабытое. Катя завертела головой, пытаясь понять, кто именно привлек ее внимание. Людей было много, часть из них она, разумеется, знала, к примеру друзей семьи Мудровых или коллег по офису. Другие же были ей совершенно не знакомы, но не зря же говорят, что все люди на кого-то да похожи.

А еще Катя постоянно ощущала на себе чей-то внимательный взгляд, – он был липкий, неприятный, буровил то спину, то лицо, то рассыпающийся снопами искр цветок на плече. Впрочем, к цветку было и так приковано внимание почти всех собравшихся. В этот раз Влад как художник превзошел самого себя. Роза получилась потрясающая: красивая, элегантная и словно живая.

Когда он только затевал работу над ней, Катя вместе с мужем ездила в Алмазный фонд, чтобы посмотреть на розу Николаева, и теперь могла со всей ответственностью заявить: Влад Мудров превзошел советского мастера по всем параметрам. Это было не просто крайне дорогое из-за количества бриллиантов ювелирное изделие, а настоящее произведение искусства. Катя была уверена, что после выставки в Стамбуле на него сразу появится покупатель.

Стоимость камней должна была окупиться втрое, если не вчетверо. В этом Катя Брусницына за годы жизни в семье Мудровых тоже научилась разбираться. Работа мастера такого уровня, как Влад, стоила баснословно дорого. А еще эксклюзивность. Роза «Софи» существовала в единственном экземпляре, и никто в мире не мог ее повторить.

Опять этот взгляд. Катя потерла висок, в котором кто-то буровил дырку, и осмотрелась, стараясь сделать это максимально незаметно. Взгляд, который ей не нравился, шел от столика, за которым кучковались приглашенные официанты. Это они ее так пристально рассматривают?

– Мама, мама, а Азор накакал на газоне, – дергала ее за подол платья Соня.

– Азор? А что он тут делает? Я же его в доме заперла. – Катя перевела взгляд с дочки на поляну, куда та показывала пальцем.

Там среди гостей носился ее щенок, выпущенный кем-то на волю. Господи, да еще и без поводка! Одуреет от количества людей – сбежит, чего доброго. Словно подслушав ее мысли, Азор со всех лап кинулся в кусты, отделяющие поляну от забора, за которым расстилался сосновый бор. Катя, хоть и знала про забор, опрометью кинулась следом.

– Соня, постой здесь! – крикнула она.

В кустах никого не было. В смысле, Азора. А вот в заборе проделана огромная дыра, из-за которой раздавался тоненький лай, точнее скулеж. Мамочки мои, Азор! Недолго думая и не обращая внимания на свой роскошный наряд, Катя полезла в дыру, за которой пропадала ее собака. В том, что собака именно пропадает, она даже не сомневалась.

Тонкий шелк платья зацепился за какую-то железяку и треснул, но Катю это не остановило. Она выбралась наружу и очутилась среди сосен. Земля, покрытая осыпавшимися иголками, мягко пружинила под ногами. На каблуках идти по ней было неудобно, и Катя скинула туфли, оставшись босой.

– Азор, Азор, – позвала она, смутно понимая, что собака не могла за пять дней привыкнуть к своему новому имени, а потому, скорее всего, не откликнется.

Тоненький плач раздавался теперь чуть поодаль, и Катя двинулась на зов своего песика. За деревьями виднелась красная машина, у открытой передней двери стояла девушка. Вот она присела, видимо заметив выскочившего щенка. Это выглядело безопасно, и Катя поспешила к ней, нацепив на лицо самую приветливую улыбку.

– Пожалуйста, подержите его! – крикнула она еще из-за деревьев, – это мой щенок убежал. Он еще совсем маленький.

Девушка, а может молодая женщина, издали было не видно, подхватила Азора на руки и выпрямилась. Теперь она смотрела Кате прямо в лицо и улыбалась. Улыбка у нее была хищная и какая-то недобрая. Возможно, это считывалось бы лучше, если бы лицо незнакомки не закрывали большие темные очки. Неторопливым, даже ленивым движением незнакомка сняла их, уставилась прямо Екатерине в лицо, и та обомлела, мгновенно ее узнав. Перед ней с Азором на руках стояла Милена Фалькова.

Да-да, та самая подруга Милена, которая втянула Катю в историю с похищением бриллиантового колье, принадлежащего семье Мудровых. Катя не видела ее шесть лет, с того самого дня, как Милена сбежала из особняка Брусницыных. Это же Катя тогда догадалась, где ее искать, так что колье было счастливо возвращено владельцам. Милену и ее мужа-сообщника они тогда отпустили на все четыре стороны, заявлять не стали – пожалели.

Катя иногда думала о том, как живет ее бывшая подруга. Она знала, что карьера супермодели для Милены закончилась. Возможность работать, причем в любой стране мира, Мудров-старший ей перекрыл напрочь. Она понимала, что для самолюбивой Милены этот удар был похлеще, чем тюрьма, которой та счастливо избежала. И еще Нью-Йорк… Подруга говорила, что мечтает жить в этом городе, и планировала на деньги, вырученные с продажи украденного колье, купить там квартиру, обязательно в небоскребе. Не срослось, не получилось.

– Милена, – не сказала, а скорее выдохнула Катя. – Ты как тут?

– Твоими молитвами, – засмеялась бывшая подруга.

Со времени последней их встречи она сильно изменилась. Тогда, на перроне Московского вокзала, где Милена встречала приехавшую из своей провинции Катю, она была высокая, тоненькая, похожая на грациозную лань, с бесконечными ногами, высокой грудью, длинными платиновыми волосами, затейливо струящимися по безупречной спине, одетая очень стильно и дорого.

Высокий рост и сейчас никуда не делся, как и фигура, впрочем ставшая более налитой. Не сорок второй размер, как было, и даже не сорок четвертый. Длинные волосы сменились на короткую стрижку, впрочем довольно стильную. Милена с детства была красавицей, и сейчас огромные синие глаза и правильные тонкие черты «вытягивали» постаревшее лицо с морщинами у висков. Милена выглядела на все свои тридцать пять. Ни копейкой меньше.

И одета она была иначе – модно, но дешево. Никаких тебе «Шанелей» с «Ив Сен-Лораном». Джинсы из масс-маркета, недорогая футболка и накинутая на плечи толстовка, немаркая, практичная и надежная. О прежней Милене напоминал только аромат духов, тяжелый, сладкий. По крайней мере, Азор на ее руках сморщил носик и вдруг чихнул. Милена с отвращением посмотрела на щенка и отбросила его в сторону.

– Пошла вон, блоха несчастная!

Азор перевернулся в воздухе, упал на землю и заплакал в голос – больше от страха, чем от боли, мягкая прослойка из сосновых иголок смягчила удар.

– Милена, ты что, с ума сошла! – ахнула Катя. – Маленький, иди ко мне. Иди-иди к мамочке.

Азор, отряхиваясь, подбежал к ней, и Катя подхватила его на руки, ничуть не беспокоясь о сохранности платья.

– Так вот ты какая стала, – протяжно сказала Милена, окидывая ее взглядом с ног до головы. – А эта тварь мне больше не нужна. Она свою роль выполнила.

– Какая такая? – машинально спросила Екатерина и тут же спохватилась: – Какую роль? Ты о чем?

– Да о том. Правильно Игнат все рассчитал, он был уверен, что ты за этой шелупонью побежишь, про гостей своих забудешь. Ты же у нас добренькая. Правильная вся такая. Живую тварь пожалеешь, приголубишь. С детства блаженная. Всех бродячих кошек подкармливала, голубя с раненым крылом выхаживала, а потом за бабкой своей полоумной ходила, пока та под себя гадила, вместо того чтобы ее в дом престарелых сдать и жизнь свою налаживать.

Бабушку? В дом престарелых? Бабушку, которая ее вырастила? Да и Милене сделала немало доброго, если уж по-честному.

– Игнат? – Из всего сказанного бывшей подругой Катя, пусть и с трудом, вычленила главное. – Он тоже здесь?

– А как же? – Со стороны дырки в заборе приближался мужчина, одетый в форму официанта.

Игнат Румянцев собственной персоной. Так вот почему Катерине казалось, что на нее все время кто-то смотрит.

– То есть вы выманили меня вслед за собакой, – спокойно сказала Катя. – И что? Вот я здесь. Что вы хотели мне сказать?

Игнат расхохотался.

– Да ничего мы не хотели тебе говорить, курва поганая. Брошь снимай! Да-да, вот этот элегантный цветок, что на плече твоем приколот. Это нам компенсация за потерянное ожерелье. Сечешь?

«Софи». Так вот что им нужно. Катя даже облегчение испытала, когда это поняла. Спустя шесть лет парочка решила взять реванш и украсть другой шедевр из коллекции Мудровых. Ну, допустим, отдаст она им розу. И что дальше? Они же не могут не понимать, что далеко отсюда не уйдут, не говоря уже о том, что из страны бриллиантовую брошь не вывезут. Катя позовет на помощь, Влад с отцом отправят погоню, и все. Или… От нехорошего предчувствия у Кати вдруг встали дыбом волоски на руках.

– Смотри-ка, соображает. – Милена хищно засмеялась. – Понимает, что мы ее не отпустим. Ух как я тебя, суку, ненавижу! Ты все у меня отняла. Мечту мою, мою жизнь. Даже Влада. Он на меня не смотрел даже, хотя чего я только не делала, чтоб его в постель уложить, а на тебе, каракатице, даже женился. Мадам Мудрова! Была нищенка в халате медсестры. Горшки за вонючими больными выносила, в то время как я по подиуму ходила. Мне Париж и Лондон рукоплескали. И на́ тебе! Ты богата, а я… Убью, сука! Сначала тебя, а потом твою собаку. Или нет, наоборот. Этот поганый суслик на твоих глазах умрет. Смотреть будешь, как я ему голову сверну.

Катя прижала Азора к себе, словно это могло защитить от безумной Милены. В том, что бывшая подруга именно безумна, Катя не сомневалась. Психическое нездоровье звучало в ее словах, было написано на лице, вырывалось наружу вместе со вскипавшей на губах пеной.

– Как ты жила все эти годы, Милена? – Кате было жизненно необходимо потянуть время. Она надеялась, что кто-то заметит ее отсутствие, а потом найдет дырку в заборе. Не кто-то. Влад.

– Я тебе расскажу. – Милена снова хищно улыбнулась. – Пока буду убивать. Но не здесь, разумеется. Пошла вперед. Пошла, говорю! Давай-давай, поторапливайся. В машину залезай. Гнида.

Катя медленно осмотрелась, пытаясь понять, как спастись, и получила мощный тычок в спину. Ну да, Игнат. Он сильнее ее. Хорошо, что она сняла туфли, но даже босой не убежать далеко, в длинном шелковом платье особенно. Эти двое догонят и тогда точно убьют, а так есть шанс потянуть время. Вот только для чего? Если ее увезут, то Влад не сможет найти куда.

Как на грех, у Кати даже телефона с собой не было. Он остался в маленькой сумочке, подходящей к платью, которую она кинула в кустах, штурмуя дырку в заборе.

– Я отдам брошь, отпустите меня и собаку.

– Ага, чтобы ты снарядила целый отряд в погоню за нами. Мы это уже проходили, – покачал головой Игнат.

– Я. Тебя. Убью. – Голос Милены был спокоен, а оттого особенно жуток. – Убить тебя – еще бо́льшая награда, чем бриллианты.

– Игнат, ты понимаешь, что ограбление – это одна статья, а похищение человека – совсем другая? – Катерина пыталась говорить так же спокойно, хотя получалось плохо. – А уж про убийство я вообще молчу. Ты же умный человек, не можешь не понимать, что вас все равно поймают.

– Поймают, только ты этого уже не узнаешь, – сообщила Милена. – Ты про нас не думай, про себя думай. Срок твоего пребывания на этой грешной земле неумолимо идет к концу, дорогая моя подруга. Бедная родственница. Серая мышь. Скромница, заполучившая все блага мира. Мудров не захотел меня, так у него и тебя не будет. Поняла?

Игнат толкнул ее в спину так, что Катя едва не упала. Пинками довел до машины и заставил залезть внутрь. Катя особо не защищалась, прижимая к себе собаку и стараясь сделать все, чтобы маленький песик не пострадал. Он, словно понимая, что происходит страшное, молчал, не скулил, лишь прижимался к ее груди всем тельцем и крупно дрожал.

С собакой на руках Катя очутилась на заднем сиденье машины, рядом, практически ей на ноги, плюхнулся Игнат. Милена села за руль, и машина тронулась, увозя Катю прочь. Ей вдруг подумалось, что насовсем. Навсегда. Матвей с Соней останутся без матери. И Влад тоже останется без нее.

Очень хотелось заплакать, но Катя сдерживалась, не желая доставлять Милене радость своими слезами. Машина набрала скорость, за окном замелькало знакомое Приморское шоссе. Оставалось только гадать, куда ее везут. Где в окрестностях место, в котором можно незаметно убить человека? В голову пришли заброшенные дачи в районе Сестрорецка. Да и лесов в округе достаточно. В город ее вряд ли повезут.

– Так как вы жили все эти годы? – прервала молчание Катя. – Где?

– В моей коммуналке, – мрачно сообщил Игнат. – От бабки досталась. А что? Милка у нас приезжая, своей квартирой не обзавелась, жила в съемных. От работы нас обоих отлучили. Я только свадьбы снимать мог, так это ж не деньги после модельного-то бизнеса. В журналах печатать перестали. Только оставалось, что в стоки снимки сливать, так и они накрылись. Санкции, мать их.

– Ясно, значит, ты – свадебный фотограф. А Милена?

– А я пункт выдачи открыла. Маркетплейса известного. – В голосе звучала все та же смесь тоски и злобы. – Целый день на ногах, выдавая чужие посылки. И все это для того, чтобы с голоду не сдохнуть.

– Надо было образование получать. Это никогда не поздно. По себе знаю.

– Ну да. Ты же у нас на врача учишься, как когда-то мечтала. Ага-ага. Мечты должны сбываться. Только тебя муженек кормит, ты можешь мечты сбывать, а мои мечты из-за тебя в пыль разметаны.

– Так я мечтала врачом работать и для этого учусь. А не жить праздно в небоскребе и для этого воровать.

– Игнат, заткни ее, а то разговорилась слишком. Иначе я ее прямо сейчас голыми руками придушу. Остановлюсь на трассе и убью.

– Веди машину, – приказал Игнат. – А ты, курочка, давай свою брошку.

Чужие руки, мужские, волосатые, бесцеремонные, противные, зашарили по Катиному телу, нащупывая застежку от «Софи». Она была хитрая, с секретом, чтобы ценную брошь невозможно было потерять. Игнат пыхтел, но у него не получалось. Только уколол себе палец и поцарапал кисть.

– Черт, колется!

– Бриллианты не терпят чужих рук, – заметила Катя.

Азор тяпнул Игната за палец. Тот взвизгнул.

– Эта тварь кусается!

– Выкинь его в окно. На скорости мозги по асфальту размажет, – предложила Милена.

– Не трогайте собаку!

– А то что? – засмеялся Игнат.

– Я вам расскажу, чем еще можно поживиться у Мудровых.

– Ага. Нашла идиотов. А то мы не знаем, как у них в офисе охрана налажена. Мы шесть лет к ним подбирались. Сначала, чтобы то ожерелье украсть, а потом – отомстить.

– А я и не говорю про офис. Я про городскую квартиру, – вздохнула Катя. – Свекры на даче живут, квартира пустая. Там, конечно, ценностей не так, как в офисе, но кое-что имеется.

– И квартира не на охране? – с издевкой спросил Игнат.

– На охране. Только я пароль знаю.

– Слышь, Милка, а она дело говорит.

– Да брось ты, Игнат. У нас брошь в руках, которая десять мультов зеленью стоит. Сколько в той квартире? На лимон? Полтора? И стоит ради них так рисковать?

– Ну, если для тебя лимон баксов не деньги, то можешь не рисковать, конечно. А я бы рискнул.

– Дурак ты, Игнасио, – вздохнула Милена, не отрывая глаз от дороги. – Ты эту курву в город привезешь, а она там какую-нибудь тревожную кнопку нажмет или орать начнет. Она же хитрая, как сто китайцев.

Про Азора они забыли, вот и слава богу. Уже хорошо.

– А мы не повезем ее в город. На даче оставим, привяжем хорошенько, никто и не найдет. А сами мотанемся на адрес. Время есть. Мудровы в город точно не рыпнутся.

– А вдруг ее на городской квартире искать станут? – Милена так просто не сдавалась.

– Так искать станут на моей квартире, то есть на нашей с Владом, а не на родительской, – разумно заметила Катя. – Там практически не бывает никто.

– Ладно, почти приехали. Сейчас привяжем тебя, брошь заберем, а там решим.

В своих рассуждениях о месте ее будущего заточения, а может быть и смерти, Катя была точна. Ее действительно привезли на одну из заброшенных дач в Сестрорецке. С собакой на руках она, подталкиваемая в спину Игнатом и сопровождаемая шипением Милены, по колючей и давно не кошенной траве прошла в дом. Игнат деловито начал привязывать ее к железной спинке старинной, очень тяжелой кровати.

– Руки оставь, – попросила его Катя. – Для собаки.

– Ладно, я тебя за ноги привяжу, – ухмыльнулся он. – Но и одну руку тоже, иначе ты распутаешься и убежишь, а это в наши планы не входит.

– В наши планы входит ее убить вместе с этим обмылком. И исчезнуть отсюда, – вмешалась в разговор Милена. – У нас самолет через пять часов.

– Как раз успеем, – утешил ее Игнат. – Я хорошенько свяжу, так, чтобы она освободиться не могла. И поедем. На дорогу час, если она не соврала, то оттуда сразу рванем в аэропорт.

– А эта? – В голосе Милены звучала такая жгучая ненависть, что Кате снова стало страшно.

– Если она не соврет про коды доступа к квартире и сейфу, то пусть живет. Ее не найдут, место глухое. Не бывает тут никого. Велика вероятность, что сама подохнет. А вот если в квартире Мудровых никаких ценностей нет, то мы вполне успеем до самолета вернуться, чтобы ее прикончить. Слышишь, курица?

– Я ее в живых не оставлю.

– Милка, да перестань ты. Сейчас она нам десять миллионов долларов от платья отколет, адрес с шифрами скажет – и пусть живет на здоровье. Неделю, глядишь, промучается. Еще и пожалеет, что ты ее быстро не убила. А мы на самолет, в Стамбул, и оттуда нам весь мир открыт. Эй, розу свою снимай. Я больше колоться не намерен.

Неслушающимися руками Катя отцепила брошь от платья, на мгновение сжала в кулаке, чувствуя, как камни впиваются в кожу. Не зря у нее были плохие предчувствия.

– Подарок наш на день рождения тебе понравился? – вмешался в ее размышления голос Игната.

– Подарок? Вы про похищение? – Катя старалась не терять самообладание. В конце концов, если ей суждено умереть, то есть смысл сделать это с достоинством.

– Мы про розы, дубина. Кроваво-красные, как знамение, что с бриллиантовой розой придется расстаться, да и с жизнью тоже.

Значит, коробка с цветами, полученная утром, была не от Влада. Он, как и положено, подарил белые, преподнеся свой букет вечером. Она же почувствовала неладное, уколовшись этим букетом. И Азор отгрыз один цветок, который чуть не поранил ему лапку острым шипом.

– А зачем вы послали мне цветы? – полюбопытствовала она. – Я сразу поняла, что они не от мужа. Влад всегда дарит мне белые розы.

– Хотелось, чтобы ты в свой день рождения начала нервничать. Но ты не начала. Самоуверенная до ужаса, Брусницына. Ты не испугалась, потому что живешь в мире розовых пони, в котором якобы нечего бояться. Ты всегда такой была. Глупой и доверчивой. Просто идиоткой, с которой можно делать все, что захочешь. Когда я позвала тебя в Питер, чтобы ты стала частью моего гениального плана, ты и не заподозрила ничего. Даже в голову не пришло удивиться, зачем успешной модели вдруг снова понадобилась такая серая мышь, как ты. Прилетела сразу, веря в дружеские чувства. Наивная до скрежета зубовного. Была и осталась. Цветы прислали стоимостью в месячную зарплату в нашем бывшем городишке, а тебе даже в голову не пришло, будто что-то не так. Конечно, ты же теперь миллионерша. Цена этого букета так, на семечки.

– Я не ем семечки, – ровным голосом сказала Катя. – Никогда их не любила, ты же помнишь. И я вовсе не миллионерша. Мой свекор – да, но мы с Владом живем на то, что он зарабатывает. Да, это немало, потому что он – талантливый художник. Ну и что?

– Никак не могу понять, что он в тебе нашел. Я уж перед ним чуть ли не расстилалась, чтобы подходы к его семье найти, а он на меня даже не смотрел. В смысле, как на женщину.

Катя вдруг совершенно не к месту вспомнила, что сказал ей Влад в тот вечер, когда они вместе искали Милену, сбежавшую с дорогим колье, и они впервые поцеловались. «Я всегда терпеть не мог этих пустых фарфоровых кукол с модельной внешностью. А ты – настоящая, на мою маму похожа», – вот что он тогда сказал. Фарфоровая кукла с модельной внешностью. Сейчас Милена ни капельки не была на нее похожа. Обычная женщина средних лет, растерявшая весь лоск, а вместе с ним и красоту. Обидно.

– Человека, – ответила Катя. – Он нашел во мне человека. Которым ты никогда не была, а сейчас и последние человеческие качества растеряла.

Милена рванулась к ней.

– Нет, я прямо сейчас ее убью!

– Остынь, – придержал ее Игнат.

В его голосе было столько силы, что становилось совершенно ясно, кто в их тандеме главный. Не Милена с ее нездоровой яростью, а он. Мужчина, тщательно планирующий преступления, чтобы наконец разбогатеть. Наверное, и та неудавшаяся кража шестилетней давности тоже была подготовлена именно им. Как и нынешняя сатисфакция.

Он забрал брошь у Кати из рук, примотал запястье к перекладине кровати. Еще раз проверил, что ноги у нее надежно зафиксированы. Свободной рукой Катя по-прежнему прижимала к себе Азора. Щенок крупно дрожал и поскуливал, прижимаясь к ней. На подоле ее вечернего платья, с такой тщательностью выбранного ко дню рождения, растекалось небольшое пятнышко. Ну да, ее щенок слишком маленький, чтобы долго терпеть.

– Адрес и ключ от квартиры. Сдается мне, ты нас обманула, потому что с собой у тебя его быть не может.

– Там электронный ключ, – успокоила Игната Катя. – Кодовый замок на подъезде и на двери в квартиру. Заходить лучше не с центрального входа, а со двора. У центрального сидит консьерж, он очень дотошный, обязательно пристанет, куда вы и к кому. С черного хода же попадете прямо к лифтам. Комбинация замка 921233. На лифте подниметесь на седьмой этаж. Квартира 77. На ручке двери наберете комбинацию 83448. Дверь откроется. Ах да, адрес.

Она назвала улицу и номер дома, в котором жили Мудровы-старшие.

– Где ценности?

– Ювелирка в сейфе. Он стоит в кабинете. Это самая дальняя дверь по коридору. Код сейфа – дата рождения Влада. Восемь цифр. Надеюсь, Милена его помнит.

– Помню, – усмехнулась та. – И что там ценного?

– Экспериментальные образцы, которые Сергей Юрьевич дарил Марине Михайловне. Кольца, серьги, ожерелья, как отдельные, так и парюры.

– Разве они не должны быть на владелице дома на сегодняшнем торжестве?

– Особо ценные изделия не хранятся на даче, – пожала плечами Катя. – Там только украшения на каждый день. Если Марина Михайловна хочет надеть что-то особенное, то ей привозят это из городской квартиры, а потом увозят обратно. Но сегодня не тот случай. Привлекать внимание собравшихся должна была только «Софи».

– Софи?

– Эту брошь мой муж так назвал.

– Очень трогательно, – фыркнула Милена. – Учти, если ты нам соврала, то я вернусь и сначала сверну голову твоему уродцу, а потом задушу тебя. Своими собственными руками задавлю, гнида.

– Я не соврала, – твердо сказала Катя. – Ты же знаешь, я никогда не вру.

Конечно, она не соврала. Просто не сказала всей правды. Сейф в квартире Мудровых был устроен таким образом, что после введения названной похитителям комбинации действительно разблокировался, открывая доступ к лежащим внутри ценностям. Вот только после этого требовалось ввести еще восемь цифр – дату рождения Матвея, любимого первого внука, иначе на пульт охраны поступал сигнал тревоги.

Фирма, с которой у Сергея Юрьевича был заключен контракт на охрану и дома, и квартиры, и офиса, присылала наряд в течение шести минут. Если Кате повезет, их успеют задержать до того, как они вместе с награбленным покинут квартиру. А если повезет вдвойне, то на допросе они расскажут, где оставили ее с Азором. И сделают это до того, как они умрут от голода и обезвоживания.

Если бы ее собачка была старше, можно было бы надеяться, что песик сообразит привести в заброшенный дом помощь. Хотя стоит ли ждать такого от декоративного папильона, которому судьбой предназначено быть диванной подушкой? Но Азор – щенок, о том, что он сможет помочь, даже думать бессмысленно.

Милена, подгоняемая Игнатом, нехотя покинула дом. Заскрипел ржавый замок, и Катя осталась одна. Точнее, с собакой, конечно. Перед уходом парочка еще поспорила, вставлять ей кляп или нет. Катя слушала их с замиранием сердца, но в конце концов рот ей все-таки решили заклеить. Дом, конечно, находился на заброшенном участке, но зачем рисковать.

– Эта тварь голосистая. В детстве в хоре пела, так что начнет орать – на берегу может быть слышно.

В качестве кляпа использовали носок Игната, закрепив его скотчем. Ничего другого не нашлось. От грязной вонючей тряпки во рту Катю сильно затошнило, и она испугалась, что захлебнется собственной рвотой, поэтому начала размеренно дышать носом, уткнув его в шелковистую шерстку сидящей на коленях собаки. Песик пах уютно: малышковым пузиком, немного травой и иголками, по которым он бегал перед похищением. Теперь оставалось только ждать.

Через какое-то время Катя задремала. Проснулась она оттого, что за разбитыми окнами раздался шорох шин. Что же получается, ее мучители вернулись? Сколько прошло времени? Без часов и телефона Катя не могла определить, долго ли спала. Может, полчаса, а может, и три. У Игната и Милены получилось ограбить квартиру Мудровых, теперь они приехали выполнить свою угрозу и ее убить? Или не получилось и вернулись они именно поэтому? Впрочем, чего теряться в догадках, сейчас все выяснится.

– Катя, – услышала она голос мужа. – Брусничка, ты где? Я уже иду.

Она не верила собственным ушам. Влад? Влад здесь? Как же он ее нашел? Или, как она и думала, сработала сигнализация в сейфе, приехавший наряд задержал бандитов, а те быстренько выложили, где ее искать? Катя замычала, чтобы дать сигнал мужу: она здесь, внутри. Словно поняв, что нужно делать, громко и звонко залаял Азор. В коридоре зазвучали шаги, знакомые, надежные, уверенные, и в комнату ворвался Влад, а за ним один из охранников.

– Господи, ты цела, какое счастье. Сейчас я тебя освобожу. Игорь, проверь остальные комнаты.

Катя снова замычала и замотала головой, давая понять, что не надо ничего проверять, дом пуст. Влад опустился на колени, бережно снял скотч с ее губ, но все равно было больно. Тонкая кожа осталась на липкой ленте, кровь потекла по подбородку. Катя не удержалась, вскрикнула.

– Сейчас-сейчас, маленькая. Прости.

Откинув в сторону поганый носок, Влад целовал ее, слизывая кровь. Губы жгло, но было все равно приятно, потому что это он, ее муж, лучший мужчина на свете.

– Их задержали? «Софи» нашли?

– Кого их? Пропади она пропадом, эта «Софи»!

– Милену и Игната. Они похитили меня, подманив Азора через дырку в заборе. Потом забрали «Софи» и поехали к твоим родителям на квартиру. Я сама их туда отправила в надежде, что сработает сигнализация.

– Ты? Отправила? Когда?

– Я не знаю. От дачи мы уехали в районе семи вечера. Добираться сюда двадцать минут. Какое-то время были здесь – думаю, с полчаса. То есть в восемь с копейками они отправились на городскую квартиру. Сейчас который час?

– Без десяти девять.

– Значит, еще не доехали. Влад, нужно быстро позвонить в службу охраны, чтобы их там ждали.

– Игорь!

– Понял. – Охранник достал телефон и шагнул через порог.

Влад продолжал распутывать веревки, которыми Катя была привязана к кровати. Она, все еще прижимая к груди притихшую собаку, вдруг вздрогнула и отстранилась.

– Ты чего?

– Влад, если сигнализация в квартире твоих родителей еще не сработала, как ты меня нашел, да еще так быстро?

Он усмехнулся.

– Хватился, что тебя нет. Сумочка и телефон лежали на перилах лестницы, а тебя нигде не было. Я обошел весь дом, думал, может, ты устала и прилегла. Соня сказала, что ты побежала за собакой к кустам. Я отправился туда, обнаружил дырку в заборе, а в лесу след от протектора машины.

– И что? – требовательно спросила Катя.

Она правда не понимала, как ее муж менее чем за час выяснил, куда именно ее привезли. По камерам вычислили машину? Так в лесу камер нет. Откуда знали, что именно искать?

– Азор, – улыбнулся Влад.

Катя смотрела на него, все еще не понимая.

– Что Азор?

– Сначала я вообще не тревожился, просто хотел помочь тебе найти собаку. Но когда понял, где ты, осознал, что дело плохо. Ты вряд ли успела своими ногами в погоне за собакой преодолеть шестнадцать километров за полчаса. Мы с Игорем прыгнули в машину и поехали сюда. Он с дороги вызвал ребят из города, просто нам было ближе.

– Все равно не понимаю, как ты понял, что я в Сестрорецке? Да еще именно в этом доме?

– Брусничка! – В голосе мужа зазвучал упрек. – Ну включай свою знаменитую логику. Раз ты ушла за собакой, значит, находишься там же, где она. А у Азора на шее что?

Катя на мгновение «зависла» и тут же громко расхохоталась. Ну конечно! В первый же вечер, когда щенок оказался в их доме, они повесили ему на шею ошейник с GPS. Все это время Азор, сам того не ведая, передавал сигнал о своем местоположении. Хорошо, что Катя про это даже не вспомнила, а то Игнат и Милена могли бы заподозрить в ее поведении неладное и догадаться проверить. Как же ей повезло, что они ничего не понимают в собаках.

– «Софи», – снова повторила Катя и с чувством расцеловала своего чудесного песика. – Они все это затеяли, чтобы украсть брошь. У них ночью самолет в Стамбул. Милена все-таки не оставила надежд на небоскреб в Нью-Йорке. А еще, Влад, она мечтала меня убить. Так меня ненавидит, это просто ужасно.

– Прямо скажем, любить ей тебя не за что. Но я совершил ошибку, в прошлый раз оставив их безнаказанными. Думал, что лишить работы – достаточно. А нужно было прямо тогда упечь их за решетку. Что ж, проведем работу над ошибками. А пока поехали домой.

Катя, бережно поддерживаемая Владом, пошла к машине. Рядом весело скакал Азор, маленький спаситель. Они как раз подъезжали к дому Мудровых-старших, где, казалось, никто даже не заметил их отсутствия, когда Игорю позвонили. Выслушав отчет, он отключился и коротко доложил Владу, что Милена и Игнат задержаны в подъезде городской квартиры его родителей. «Софи» изъята, вызвана полиция, требуется присутствие хозяев.

– Сейчас заберу отца и мы приедем, – принял решение Влад. – Эти твари ответят и за «Софи», и за проникновение в квартиру, и за похищение человека.

– Спасибо, что не за убийство, – мрачно сказала Катя.

Следствие было недолгим. Милена пыталась все отрицать, но Игнат сознался быстро, всячески напирая на то, что не причинил Екатерине Брусницыной никакого вреда – наоборот, защитил ее от мрачных намерений своей супруги. Уже через неделю после незадавшегося преступления дело было раскрыто и передано в суд.

Став вещественным доказательством, изъятая у преступников «Софи» не уехала на выставку в Стамбул, а потому не нашла своего покупателя.

– Что теперь планируешь делать? – спросила Катя у мужа, глядя на лежащую в бархатной коробочке брошь. – Когда следующая выставка?

– Ничего не буду делать. Я и не собирался ее продавать. Это наш с отцом подарок тебе на тридцатипятилетие. Надеюсь, ты согласишься ее принять? Она не будет вызывать плохих ассоциаций?

Катя перевела взгляд на переливающуюся тысячами искр розу. Это настоящее произведение искусства, а они никогда не виноваты в том, что будят в людях с грязной душой низменные чувства. Брошь была прекрасна. Азор прыгнул с колен Кати на столик, где лежала коробочка с розой, задел ее. Коробочка полетела на пол, но была подхвачена Владом.

– А роза упала на лапу Азора, – произнесли они в унисон и засмеялись.

– Эта брошь будет мне напоминать только о том, что я тебя люблю, – сказала Катя и поцеловала мужа.

Фитнес для начинающего детектива

Вода была голубой-голубой и очень теплой. Табло над бассейном показывало температуру: плюс двадцать девять вода, плюс двадцать девять воздух. То что надо для комфорта.

Табло показывало и время. Без пятнадцати девять утра. Благодаря этому народу в бассейне было немного. На своей дорожке Женя плавала одна. На соседней неспешно, но бодро рассекала водную гладь бабулька лет семидесяти, маленькая, хрупкая, в яркой оранжевой шапочке, скрывающей стильную стрижку на коротких седых волосах.

На третьей дорожке томно плавала роковая красавица с роскошной фигурой в купальнике, который никак нельзя было считать спортивным. Он открывал все, что положено открывать, и то, что положено закрывать, открывал тоже. На четвертой сосредоточенно тренировался мужчина, возраст которого надежно прятали очки. Не молодой и не старый, похоже ровесник самой Жени.

После развода с мужем на мужчин она смотрела с интересом, но не настолько большим, чтобы пялиться на тренирующегося мужика, чужого и, скорее всего, женатого. Новые отношения Женя хотела, а связанные с этим сложности и страдания – нет. Хватит, настрадалась.

Чуть в стороне располагались еще две дорожки, так называемые спортивные. Там были тумбочки для ныряния, а вода на два градуса холоднее. Женя туда даже не смотрела. Не ее уровень.

Открылась дверь, и появилась еще одна дама, настолько дородная, что, когда она спускалась в бассейн, вода норовила выйти из берегов. Женя с тоской подумала: скорее всего, дама останется на ее дорожке. Но та с неожиданной грацией нырнула, подплыла под пластмассовый ограничитель, вынырнула под самым носом у бабульки, выдала фонтанчик воды, словно кит, и поплыла шумным брассом. Бабулька ласково улыбнулась.

И ее, и полную даму, и хищную красавицу Женя встречала каждый раз, когда приходила в фитнес-клуб. Вот уже месяц она появлялась здесь четыре раза в неделю, так что к местным обитателям привыкла и даже как-то с ними сроднилась, хотя и относилась ко всем по-разному.

Бабулька, к примеру, вызывала симпатию, хищная красавица – легкое раздражение, а полная дама – жалость. На саму Женю они тоже смотрели по-разному. Бабульке она точно нравилась, поскольку та всегда радостно ей улыбалась и горячо приветствовала. Красавице не было до нее никакого дела, она даже головы не поворачивала в сторону такого несовершенства, как Женя. Толстуха же смотрела с легким неодобрением, как будто Женины шестьдесят килограммов в сорок лет являлись для нее личным оскорблением.

С толстухой и бабулькой Женя сталкивалась в бассейне и раздевалке, а с красавицей обычно в спортзале. Женя занималась с тренером, а красавица самостоятельно. Навыки у нее были впечатляющие, видно, что в качалку она ходит давно и серьезно. Женя, истово ненавидящая любой спорт, в том числе в микроскопических физкультурных дозах, пошла в зал исключительно в терапевтических целях после сложного развода. Она чувствовала себя неповоротливой, невыносливой и смешной, а потому красавице, которую звали Дианой, немного завидовала.

Зависть была вызвана именно легкостью, с которой Диана выполняла любые упражнения, а не остальными обстоятельствами, которых, надо признать, имелось в избытке. Во-первых, Диана действительно красавица. В ее красоте было много искусственного: наращенные черные волосы, накачанные пухлые губы, наклеенные ресницы, длинные ногти и слишком высокая грудь, – но все вместе это производило очень органичное впечатление, заставляя рассматривать девушку как диковинного, но очень грациозного зверя. Что-то среднее между газелью и пантерой.

Кроме того, Диана была владелицей «BMW X6» черного цвета, спортивную форму носила премиального сегмента, несмотря на полную неуместность подобного рода украшений, в спортзале появлялась исключительно в бриллиантах. Но всему тому Женя не завидовала. Во-первых, это глупо, а во-вторых, у нее, как у владелицы собственного магазина одежды, с машиной, спортивной формой и бриллиантами тоже все в порядке. И, в отличие от Дианы, с уместностью тоже.

Женя заметила, хотя и не сразу осознала, что с ее тренером у Дианы то, что принято называть отношениями. Красавица всегда следила за Алексом глазами, не упуская из виду ни одного его движения. А когда он наклонялся над Женей, чтобы переставить вес на тренажере или что-то поправить, ее глаза вспыхивали тем особенным блеском, который встречается у крайне ревнивых женщин.

Прожигающий до скелета взгляд Женя ощущала только тогда, когда рядом был Алекс. В раздевалке Диана смотрела сквозь нее, словно Женя была пустым местом. Они сталкивались у соседних шкафчиков. Системная даже в мелочах Женя старалась всегда занимать шкафчик номер восемь, а Диана чаще всего оставляла одежду и стильную сумочку в двенадцатом. Ее взгляд оставался совершенно пустым, но только в отсутствие Алекса.

Жене тренер был даром не нужен, ей нравились мужчины интеллектуальных профессий, да и моложе ее он был лет на восемь, не меньше. Но за отношениями сладкой парочки она из ленивого интереса следила хотя бы потому, что в романе богатенькой красоточки и фитнес-тренера было что-то неизбывно пошлое. Как в дешевых романах.

И что Диане вдруг в бассейне понадобилось? За весь месяц Женя ее здесь не видела ни разу. Неудивительно, Алекса же здесь нет. Впрочем, думать про это было неинтересно. Женя размеренно плыла от бортика к бортику и обратно, выполняя намеченную программу в триста метров свободным стилем. Более длинная дистанция ей пока давалась тяжеловато, а она ходила в бассейн для удовольствия, а не для насилия над собой. Насилия (к счастью, только психологического) ей и в браке хватило.

Пришедшая раньше Жени бабулька в оранжевой шапочке наплавалась, вылезла из воды и степенно направилась к расположенному неподалеку от мужской раздевалки входу в хаммам. Она всегда так поступала, в отличие от самой Жени, которой в любой бане становилось плохо. Низкое давление и проблемы с сосудами являлись тому причиной.

Она тоже наплавалась вволю и, выбравшись из воды, пошла в раздевалку, отметив краем сознания некоторую странность. Ну да, толстуха остается в бассейне, потому что пришла позже. Но Диана… Когда Женя начала плавать, та уже находилась в воде – и продолжает плавать. Странно, очень странно.

Впрочем, не успела Женя вернуться из душа и открыть свой шкафчик, как красавица тоже появилась в раздевалке, видимо покинув дорожку сразу после нее. Женя вздохнула. Опять попами тереться в узком пространстве. Диана подошла к двенадцатому шкафчику, приложила фитнес-браслет к считывателю, раздалось тихое пищание, и он открылся. Диана подняла руку, чтобы потянуть за дверцу, и взгляд Жени невольно остановился на огромном алмазе, блистающем на изящной правой руке девушки.

Не заметить его было невозможно. Роскошный солитер. Каратов в шесть, не меньше. Женя таких даже не видела никогда. То, что это именно бриллиант, а не фианит или страз, было понятно по тому, как камень играл, рассыпая снопы искр, вспыхивал разными цветами, привораживая и не давая отвести взгляд.

Диана, разумеется, заметила, как Женя неприлично пялится на ее кольцо, и небрежно пошевелила пальцами, посылая огненные брызги.

– Муж подарил. Нравится?

Женя независимо пожала плечами.

– Очень красивое. Не боитесь в бассейне потерять? В толще воды не найти. Не думаю, что руководство будет радо сливать всю воду, чтобы организовать поиски в пустой чаше.

– Да? – Диана с сомнением осмотрела правую руку. – Вы так считаете? Как-то мне не приходило это в голову. Да, наверное, вы правы.

Пока они разговаривали, в раздевалку вплыла бабулька, та самая, в оранжевой шапочке, которую она сейчас держала в руках. При виде Дианы и Жени она лучезарно улыбнулась.

– Какие вы милые, девочки. Как приятно смотреть на молодость.

Женя улыбнулась в ответ, а Диана поправила волосы, стрельнув теперь огненным снопом в лицо бабульке. Женя была уверена: она сделала это специально, чтобы и пожилая женщина хорошенечко рассмотрела роскошный подарок Дианиного мужа. И не боится же она потерять подобное великолепие! Сейчас Женя имела в виду не бриллиант, а именно мужа, который вряд ли был бы рад узнать, что его жена крутит шашни с тренером. Впрочем, узнать про то ему совершенно неоткуда. Не от Жени же, в самом-то деле.

Она отвернулась к своему шкафчику, быстро натянула одежду на еще не просохшее тело и покинула раздевалку, коротко кивнув бабульке на прощание. Внизу Женя заглянула в кафе и заказала стакан апельсинового сока. Она иногда позволяла себе подобное излишество после тренировки, когда не спешила на работу. Сегодня дел в магазине немного, так что сок будет кстати.

Сквозь стеклянную витрину Жене была видна часть парковки. К припаркованному «BMW» подошла Диана, одетая в облегающие джинсы, ботильоны на высоких каблуках и меховую жилетку из рыси. Открыв машину, она собиралась сесть внутрь, но ее отвлек телефонный звонок.

По крайней мере, не спеша пьющей свой сок Жене было видно, как красавица вытащила телефон из заднего кармана джинсов, глянула на экран, поднесла к уху и начала разговор, не садясь в машину. На лице ее было написано раздражение и, пожалуй, испуг.

Разговаривала она недолго, потом отключилась и бросила телефон в машину, на пассажирское сиденье. Постояла задумчиво, похлопывая указательным пальцем по надутой нижней губе, подняла голову, словно пытаясь разглядеть что-то за стеклами спортзала, который располагался на третьем этаже, потом все-таки села в машину и рывком тронула ее с места.

Да-а-а, пожалуй, не все в жизни красотки так безоблачно, как она пыталась показать. Хотя ни у кого жизнь не проходит без проблем и неприятностей, крупных и не очень. Это Женя знала слишком хорошо. Она допила сок, вышла из фитнес-клуба и поехала на работу, выкинув красавицу Диану из головы.

Впрочем, следующая их встреча не заставила себя долго ждать. В бассейн Женя ездила утром по средам и субботам, а в спортзал вечером по понедельникам и четвергам. Наступил четверг, и в семь она вошла в зал с тренажерами, где ее ждал Алекс. Высокий, накачанный, в ярко-красной футболке, он был хорошо виден сразу от двери.

Алекс стоял у окна и разговаривал… с Дианой. Появившуюся на пороге зала Женю он тоже сразу заметил и что-то коротко бросил своей собеседнице. Та повернулась, окинула ее с ног до головы странным взглядом, но не отошла, а осталась стоять, не сводя с нее глаз.

– Здравствуйте, Алекс, – поздоровалась вежливая Женя. – Можем начинать?

– Да, разогревайтесь, – ответил он.

Диана зачем-то помахала перед ее лицом растопыренной пятерней.

– Вот, я послушалась вашего совета и оставила кольцо в раздевалке.

– Я ничего вам не советовала, – сообщила Женя со вздохом. – И, если вас интересует мое мнение, лучше бы вы оставили его дома.

– Нет, не интересует, – тут же надулась Диана, и Женя в очередной раз подумала, что логика – не самое сильное место расфуфыренных красавиц.

До конца тренировки она с Дианой больше не сталкивалась, да и думать про нее забыла, если честно. Снова они встретились лишь в субботу, в бассейне. Когда Женя пришла, Диана уже плавала по соседней дорожке. Бабулька в оранжевой шапке тоже была на месте, она помахала ей рукой, словно доброй знакомой. Женя помахала в ответ.

Она проплыла половину намеченной дистанции, когда бабулька, поднырнув под разделительные линии, оказалась рядом с ней.

– Деточка, вы знакомы с этой неприятной дамой?

Женя нащупала дно под ногами и встала. Судя по кивку, вопрос относился к резвящейся неподалеку Диане. Надо же, а совсем недавно старушка считала ту милой и симпатичной.

– Не то чтобы знакома. Знаю, что ее зовут Дианой, мы регулярно сталкиваемся на тренировках. Вот и все, что мне про нее известно.

– А меня зовут Инна Аскольдовна, – представилась бабулька.

– Очень приятно. Женя. Почему вы считаете, что Диана неприятная?

На самом деле Женя в глубине души тоже так считала, просто ход мыслей Инны Аскольдовны внезапно стал ей интересен. Старушка не походила на зануд, не одобряющих молодежь и завидующих красоте в любом ее проявлении, пусть даже в чересчур гиперболизированном.

– Да потому что она ходит сюда ради вас. И это очень подозрительно.

– Ради меня? – Женя с изумлением воззрилась на пожилую женщину. – С чего вы взяли?

Инна Аскольдовна расправила и без того прямые плечи. Худенькая и хрупкая, она вдруг стала выглядеть чуть ли не фундаментально.

– Женечка, уж позвольте мне так вас называть, не смотрите на то, что я уже пятнадцать лет на пенсии. Я работала психологом в те далекие годы, когда для этого требовалось серьезное образование, а не двухмесячные курсы в интернете. Эта Диана тут из-за вас, и помыслы у нее недобрые. Я делаю такой вывод из взглядов, которые она на вас бросает.

Любопытно. Женя была уверена, что Диана вообще ее не замечает, а старушка уверяет в обратном. Как бы то ни было, до красотки ей не было никакого дела.

– Я думаю, вы ошибаетесь, Инна Аскольдовна, – сказала Женя и улыбнулась старушке. Той, наверное, просто скучно, бедной. Вот и выдумывает то, чего нет. – Нам с Дианой совершенно нечего делить.

Мысль о тренере Алексе пришла в голову и тут же ушла, потому что делить Алекса Женя не собиралась. Если ее занятия с ним так напрягают ревнивую Диану, то она согласна поменять тренера. Совершенно все равно, с кем заниматься, только пусть Алекс ей сам про это скажет.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением в голосе сказала старушка. – Вы уверены, что не знакомы с ее мужем?

– С чьим? – не поняла Женя. – С Дианиным? Точно не знакома. А почему вы спрашиваете?

– Да потому что этот самый муж собирается развестись с нашей красавицей. И я подумала, может, это из-за вас.

То, что успешный бизнесмен, коим, несомненно, являлся муж Дианы, может развестись со своей красавицей-женой из-за такой серой мыши, как Женя, было совершенно невозможно. То, что она серая мышь, ей внушил бывший муж, полетевший как раз на яркий свет молодой и спелой красотки наподобие Дианы. Впрочем, Инне Аскольдовне знать про это совершенно не обязательно.

– С чего вы взяли?

– Да с того, что я слышала, как эта… Диана разговаривала по телефону со своей подругой и жаловалась, что муж при разводе хочет все у нее отобрать. Оставить голой и босой, так она сказала.

– Когда вы это слышали?

– Неделю назад примерно. В раздевалке. Я переодевалась для купания, но меня было не видно из-за шкафчиков, а эта фифа поднималась по лестнице, заканчивая разговор. Вы не подумайте, деточка, я не подслушивала. Просто она так кричала, что и глухой бы услышал, а я, слава богу, не глухая.

– Я тут ни при чем, – довольно резко сообщила Женя, которая терпеть не могла сплетни. Наверное, их с мужем развод точно так же перетирали и обмусоливали злые языки. – И вообще, простите, Инна Аскольдовна, мне это все неинтересно.

– Хорошо, деточка. Я просто по-стариковски любопытна. Наверное, иногда излишне, – согласилась старушка и вернулась к себе на дорожку.

Понедельник не принес в жизнь ничего нового. После работы Женя снова приехала в фитнес-клуб на тренировку, обнаружив там Диану. Она специально наблюдала за поведением молодой женщины, потому что слова Инны Аскольдовны против воли запали ей то ли в голову, то ли в душу и царапались изнутри. После развода Женя была очень чувствительна к такого рода внутренним царапаньям.

Нет, Диана не обращала на нее ни малейшего внимания, она даже на Алекса пялилась гораздо меньше обычного. Просто занималась на своих тренажерах, делая положенные три подхода к каждому, и периодически пила воду из поильника, к слову нового.

До этого, Женя помнила, спортивная бутылка для воды у Дианы была прозрачная, из особого вида пластика, точнее тритана, и стоила в десять раз дороже обычных, продающихся на любом маркетплейсе. Сегодня же красавица то и дело прикладывалась к самой обычной, максимально дешевой бутылке ядовито-розового цвета, ярко выделяющейся на специальной тумбочке-подставке, где оставляли бутылки и телефоны во время занятий все посетители клуба. И куда она свою фирменную бутылку из премиум-сегмента подевала? Потеряла, что ли?

Скорее всего, ядовито-розовая бутылка тоже была забыта на тумбочке. Диана покинула зал минут на пятнадцать раньше Жени, а бутылка осталась стоять. Женя хотела было захватить ее с собой в раздевалку, но потом передумала. Что она будет делать, если Диана уже ушла?

А именно так и случилось, хотя обычно красавица копошилась у своего шкафчика так долго, что Женя всегда успевала уйти раньше. Но не сегодня. Наверное, торопилась красавица куда-то.

Мысль мелькнула и ушла, как в последнее время любые случайные мысли. Женя с трудом фокусировалась на всем, что не относилось к работе. Да и на работе тоже, если честно. Ее психотерапевт уверяла, что это последствия длительного стресса, которые обязательно пройдут. Ну да, хотелось бы верить.

Дни на календаре стремительно менялись, как и времена года за окном, а мысли оставались такими же вязкими и тягучими, и внимание легко перепархивало с одного события на другое, с цели на цель, с задачи на задачу, ни на чем не останавливаясь. Именно поэтому Женя в последнее время не ставила себе никаких задач, кроме краткосрочных. Написать деловое письмо и отдохнуть. Поговорить с бухгалтером и выдохнуть. Сделать подход к тренажеру и попить воды. Проплыть триста метров.

Сегодня была среда, и Женя снова приехала в бассейн, хотя почему-то с утра ей очень не хотелось никуда ехать. За окном зарядил нудный осенний дождь, и соблазн остаться дома, завернуться в теплый плед, включить ни к чему не обязывающий сериал и смотреть его под сваренный глинтвейн, предусмотрительно выключив телефон, чтобы не доставали с работы, был так велик, что Женя чуть ли не за волосы вытащила себя из дома.

Нет, она не будет распускаться. И телефон выключать не станет. И прогуливать занятия спортом по заранее выстроенному расписанию. А глинтвейн сварит в субботу вечером, который просто создан для того, чтобы провести его перед телевизором. А утро среды нужно встречать бодро. Вот так!

В результате из дома она вышла на пятнадцать минут позже обычного. Утренние пробки уже рассосались, да и дождь, пока собиралась и пила кофе, кончился. Женя ехала по мокрым, словно умытым спросонья питерским улочкам и улыбалась, гордясь пусть маленькой, но победой над собой. Но ее улучшившееся было настроение начало стремительно портиться в раздевалке бизнес-клуба, куда она вошла в разгар скандала.

Скандалили Диана и дородная дама. Та самая, при появлении которой бассейн пытался выйти из берегов. Поводом для конфликта стало пространство у шкафчиков. По мнению Дианы, дама занимала своими пышными телесами проход и место сразу у трех шкафчиков. Та же в ответ вопила: раздевалка существует для того, чтобы быстро переодеться и уйти на тренировку, а не торчать у шкафчиков битых полчаса, обвиняя других.

– Сколько хочу, столько и буду тут сидеть, – огрызалась Диана, выглядевшая отчего-то сильно взвинченной.

При виде Жени она фыркнула, быстро разделась до купальника и вылетела прочь, словно боясь, что та придет толстухе на подмогу. Но Женя не собиралась ввязываться в чужой конфликт. Она молча повернулась к шкафчику номер восемь, к счастью свободному, и принялась сосредоточенно переодеваться. Судя по удаляющемуся сопению, полная дама проследовала в душ, а затем в бассейн, так что дальше Женя переодевалась в тишине и одиночестве.

Когда она вышла, все любители утреннего плавания уже были на месте, мерно рассекая водную гладь на своих дорожках.

– Здравствуйте, Женечка, – громко приветствовала ее Инна Аскольдовна. – Что-то вы припозднились сегодня.

– Из-за дождя прокопалась, – честно призналась Женя, поздоровавшись. – Вообще, был соблазн не ходить, но я себя заставила.

Она успела проплыть двадцать пять метров туда и обратно только один раз из шести, когда Диана проследовала к лесенке и начала выбираться из воды. Быстро она сегодня, однако. Или плохо себя чувствует, или расстроена. Вон как с толстухой сцепилась. На совершенно пустом месте.

Диана рывком вытащила из воды свое совершенное тело, вставила ноги в шлепанцы, разумеется очень дорогие, скрылась в проходе, ведущем в душевые, а затем в раздевалку. Женя развернулась и поплыла на второй заход. Она успела преодолеть дорожку, когда из раздевалки донесся громкий крик, точнее вопль, полный ужаса. Кричала Диана.

Крик повторился, и Женя рванула к лесенке, чтобы бежать на помощь. Ей было совершенно ясно: случилось что-то ужасное. И не ей одной. Инна Аскольдовна тоже спешила выбраться из воды. К раздевалке со всех ног спешил дежурный тренер, но он застыл на пороге. Мужчине в женское отделение не было и не могло быть ходу.

– Проверьте, что там, – попросил он Женю, – а я пока кого-нибудь из девчонок позову. Сам не могу туда зайти.

Разумеется, в раздевалке Женя оказалась быстрее всех остальных. У открытого шкафчика стояла Диана, она тяжело дышала и озиралась по сторонам. Взгляд у нее был безумным.

– Что случилось? – спросила Женя. – На вас кто-то напал? Скорая нужна?

– Какая скорая? – страдальческим голосом возопила та. – Тут полиция нужна. Звоните в полицию!

В раздевалке появилась Инна Аскольдовна, а следом за ней девушка-тренер.

– Полиция? – переспросила пожилая женщина, которая, надо признать, совершенно не выглядела изумленной.

– Что случилось? – уточнила тренер, на груди которой, как у всех сотрудников фитнес-клуба, красовался бейджик с именем: Воронова Мария.

– Меня обокрали, – сказала Диана и зарыдала. Тяжело, некрасиво. – Ограбили.

– Ограбили?

– Да! Пока я плавала, из шкафчика пропала очень дорогая вещь.

– Из шкафчика? Вы забыли его запереть?

Во взгляде Дианы, устремленном на Марию, мелькнула злоба.

– Я что, похожа на ненормальную? Как вы считаете, я могу забыть запереть шкаф, в котором находятся ценные вещи? Разумеется, уходя, я его закрыла.

– И звуковая индикация сработала? – уточнила Мария.

Диана уставилась на нее.

– Что? Какая такая индикация?

– Писк был?

– Был. И дверцу я подергала, чтобы убедиться: замок сработал.

– А когда вы вернулись, дверца была заперта?

– Да! – снова закричала Диана. – Я приложила браслет, шкафчик открылся, я переоделась и только после этого обнаружила пропажу.

– И что именно у вас пропало?

– Кольцо. Кольцо с бриллиантом.

Перед глазами Жени всплыл огромный солитер, который Диана зачем-то носила в спортзал, да еще и с недавнего времени оставляла в шкафчике раздевалки. Ну да, она сама сообщила об этом Жене, а та сказала, что такие вещи лучше оставлять дома.

– Это она украла! – закричала вдруг Диана и стала тыкать в Женю указательным пальцем с длинным, тщательно наманикюренным ногтем. – Я знаю! Она пялилась на мое кольцо, потому что сама бы ни за что не смогла такое купить. И именно она знала, что я оставляю его в шкафчике на время тренировок.

Женя попятилась.

– Я? Украла? Вы, вообще, думайте иногда, что говорите! Ни разу в жизни не взяла ничего чужого. Как я, по-вашему, могла открыть шкаф, если браслет у вас на руке? И главное – когда?

– Так ясно когда, – фыркнула Диана. – Я ушла плавать, а вы оставались тут одна, между прочим. Стащили кольцо и припрятали где-то. Никто, кроме вас, не мог знать, что кольцо в шкафчике.

– Вы несете чушь, милочка, – степенно проговорила Инна Аскольдовна. – Женечка никак не могла взять ваше кольцо. Кроме того, здесь его совершенно негде спрятать. Она вошла в бассейн минут через пять после вашего эффектного появления. И куда она его, по-вашему, дела? Проглотила, что ли?

Женя представила, как глотает кольцо с камнем на шесть карат, и содрогнулась. Интересно, куда, действительно, делось кольцо? Она его, понятное дело, не брала, но после ухода Дианы из раздевалки никого тут больше не было. Хотя стоп, почему никого? Могли быть другие женщины, которые пришли не в бассейн, а в тренажерку. Раздевалка-то общая.

– Надо камеры посмотреть, – повернулась к Марии Инна Аскольдовна.

– Какие камеры? – всплеснула руками та. – Это женская раздевалка. Вы думаете, у нас тут камеры установлены?

Да уж, предположение было глупым. Как ни странно, именно поэтому раздевалка становилась идеальным местом преступления. В современном мире камеры преследуют человека на каждом шагу. Без них и трех метров нельзя пройти, но здесь, в фитнес-клубе, их не было. Точнее, были, но только на входе в здание и на парковке.

– Вызывайте полицию, – снова потребовала Диана.

– Подождите, – попросила ее Мария, – для начала я вызову управляющего.

Фитнес-центром руководила молодая дама приятной наружности, которую, судя по бейджу, звали Ольгой Михайловной. Появившись на «месте преступления», она внимательно выслушала краткое сообщение Марии, потом голосящую и брызгающую слюной и слезами Диану, потом повернулась к Жене.

– Вам есть что добавить?

– Нет, – покачала головой та. – Разумеется, я ничего не брала. Против вызова полиции ничего не имею, потому что мне совершенно нечего скрывать.

– Мне бы хотелось обойтись без полиции, – покачала головой Ольга Михайловна. – Сами понимаете, для репутации заведения визит полицейских, мягко говоря, не полезен. Так что давайте попробуем решить проблему своими силами и разобраться с неприятным инцидентом. Диана, опишите ваше кольцо.

– Бриллиантовое. С одним крупным камнем на шесть карат.

На шесть, значит, глазомер не подвел. Женя усмехнулась.

– На сколько? – В голосе Ольги Михайловны прозвучал ужас.

– На шесть. А что вас так удивляет? Вам муж никогда не делал таких подарков? Сочувствую.

– Речь сейчас не обо мне и не о моем муже. – Ольгу Михайловну было трудно выбить из колеи. – Сколько может стоить ваш перстень?

– Около пятисот тысяч, – гордо заявила Диана. – Долларов, разумеется.

Женя поежилась.

– Сколько? – Ольга Михайловна, хоть и умела владеть собой, изумленного возгласа все же не удержала.

– А что вас удивляет? На мировых биржах сейчас существует всего тысяча семьсот сертифицированных натуральных бриллиантов всех форм огранки с таким весом. И только пятьсот сорок два из них имеют хорошие или отличные характеристики цвета и чистоты. Круглую огранку имеют только сто шестьдесят камней, а у меня был именно такой. Он вставлен в белое золото, потому и столько стоит. Желтый цвет металла прикрывает изъяны в прозрачности камня, а белое золото требует высочайшего качества. Если вы не знали.

– И кольцо такой стоимости вы принесли с собой в бассейн и оставили в раздевалке? – ужаснулась Мария Воронова.

– Это мое кольцо. Почему я не могу ходить в нем туда, куда считаю нужным? – окрысилась Диана. – Если в вашем клубе не обеспечивают безопасность клиентов и их имущества, то это ваша проблема, а не моя. Вызывайте полицию.

– Давайте для начала осмотрим шкафчики, – предложила Ольга Михайловна, которая была полна решимости не доводить дело до органов. – Начнем с вашего, Диана.

– С моего?

– Ну да. Вдруг кольцо просто куда-то закатилось, а вы не заметили.

Диана, видимо решившая исключить все случайности, покорно отошла в сторону. Ее вещи были перетряхнуты Ольгой Михайловной с особой тщательностью. Нет, в шкафчике Дианы, а также в ее спортивной сумке и маленькой сумочке с ключами от машины и телефоном никакого кольца не было.

– Простите, но я могу осмотреть ваш шкафчик и ваши вещи? – обратилась управляющая к Жене.

Ту начала бить крупная дрожь. Не от испуга, а оттого, что она уже довольно долго стояла в мокром купальнике.

– Пожалуйста, – мрачно сказала она, протянула руку с браслетом и открыла шкафчик.

Раздался мелодичный писк. Женя отошла в сторону, сделав приглашающий жест. Ольга Михайловна быстро, но тщательно осмотрела содержимое шкафа, а также рюкзака и дамской сумки. Это было унизительно, но необходимо. Женя прекрасно это понимала.

– Ничего, – вынесла свой вердикт управляющая.

– Там и не могло быть. Я ничего не брала, – вздохнула Женя. – Простите, но мне нужно переодеться, я замерзла.

– Я настаиваю, чтобы мой шкафчик тоже осмотрели, – заявила Инна Аскольдовна.

– Точно. Надо! – опять возопила Диана. – Бабка, конечно, в раздевалке одна не оставалась, но они могли действовать сообща. Я видела, они постоянно шепчутся.

– Я вам не бабка, – с достоинством отметила пожилая женщина. – А вы, милочка, хамка. И я вообще не уверена, будто у вас что-то украли. Вы вполне могли свое кольцо потерять и не заметить.

– Я слежу за своими вещами, – взвилась Диана.

– Не всегда, – устало заметила Женя. – В понедельник, к примеру, забыли в тренажерном зале бутылку для воды. И, кажется, до сих пор про нее не вспомнили. Не удивлюсь, если она до сих пор наверху стоит.

Во взгляде Дианы промелькнуло что-то непонятное. Какой-то всполох, тут же, впрочем, исчезнувший.

– Сравнили тоже, – фыркнула она. – Пластиковая бутылка, которой в базарный день цена триста рублей, и кольцо с бриллиантом на шесть карат. За кольцом я следила, можете не сомневаться.

– И поэтому оставили его в шкафчике. Я же вам говорила, что это совершенно не разумно.

– То есть вы знали, что Диана Александровна оставляет ценную вещь в раздевалке? – тут же уцепилась за ее слова управляющая.

– Знала, – согласилась Женя. – Она сама мне зачем-то сказала, но это вовсе не означает, что я решила это кольцо украсть. Да и чужой шкафчик я открыть никак бы не смогла. Это, вообще, возможно?

– Теоретически да, – вынуждена была признать Ольга Михайловна. – Отжать дверцу не так уж сложно. Правда, здесь я следов взлома не вижу. Такое чувство, что открывали ключом. Электронным, разумеется.

В раздевалку вплыла полная дама, которая вернулась только после того, как выполнила свою намеченную программу. Суматоха ее ничуть не встревожила. Женя вдруг подумала, что это странно.

– Чего вы все тут столпились? – недовольно спросила она. – Раздеться было невозможно, потому что эта тут торчала. – Она указала мощным подбородком на Диану. – Теперь и одеться спокойно не дадите.

– Мы вынуждены осмотреть ваш шкафчик тоже.

– Это с чего бы? – подбоченилась толстуха. – Я никому не позволю копаться в моих вещах.

Неужели правда она взяла? У Жени голова шла кругом. Управляющая вызвала несколько человек в помощь, и теперь они методично осматривали шкафчик за шкафчиком, пытаясь найти пропажу. Конечно, сделать это надо, хотя и бессмысленно. Тот, кто украл кольцо, мог уже давно выйти из здания, унося бесценную вещицу с собой. Но кто мог это сделать? Да кто угодно…

– Нет, это все равно верх беспечности – оставлять такую дорогую вещь в шкафчике, который можно открыть ногтем, – заявила полная дама, которую ввели в курс дела.

Звали ее Натальей Петровной, и при общении она оказалась вполне даже приятным человеком. Женя в очередной раз зареклась делать выводы о людях по их внешности. Диана стояла на лестнице у огромного окна, выходящего на парковку, и нервно стучала пальцами по подоконнику. На бригаду, проверяющую шкафчики, она даже не смотрела.

– Не учите меня жить, – окрысилась она в ответ на предположение. – Когда мы уже полицию вызовем? Вы поймите, мой муж вас все равно заставит. Он не спустит с рук пропажу полумиллиона долларов, так и знайте. Весь ваш клуб до последнего кирпича разберет, но заставит выплатить компенсацию, раз вы не можете обеспечить сохранность вещей своих клиентов.

Муж… Женя вдруг почувствовала, как мысли побежали у нее в голове. Она даже как будто зачесалась изнутри. Женя запустила руки в волосы и подергала их хорошенько, унимая невесть откуда взявшийся зуд. У красавицы Дианы есть муж, который хочет с ней развестись. Скорее всего, узнал про роман женушки с тренером Алексом. И если этот человек не спускает пропажу своей собственности, то и измену простил бы вряд ли.

Так, так, так… Инна Аскольдовна легонько тронула ее за рукав.

– Деточка, по вашему лицу вижу: вы думаете о чем-то очень важном.

– Так и есть, – тихонько ответила Женя. – Я готова поделиться своими мыслями. Вдруг вдвоем мы будем думать быстрее.

– Давайте отойдем в сторонку и пошепчемся, – с готовностью предложила старушка. – Тем более что нас с вами уже успели записать в сообщники.

– Возможно, это какая-то глупость, но мне кажется, что с пропажей этого кольца очень много странностей, – сказала Женя, когда они «отпросились» у Ольги Михайловны и спустились из раздевалки на первый этаж, в кафе, где взяли по чашке кофе. – Первая странность – это то, что Диана начала ходить в бассейн.

– Но мы все ходим в бассейн, деточка.

– Мы делаем это с самого начала. А Диана уже очень давно посещает этот клуб. Больше года, я слышала, как она упомянула в разговоре с управляющей. Но до последнего времени посещала только тренажерный зал, а на плавательную дорожку заявилась только две недели назад.

– Ну и что?

– Ничего, если смотреть на это отдельно. Инна Аскольдовна, помните, вы мне говорили, что слышали Дианин разговор по телефону? Мол, муж хочет с ней развестись и все отобрать?

– Деточка, я еще не впала в старческий маразм, а потому, разумеется, помню.

– Ну что вы, в ясности вашего разума я ничуть не сомневаюсь, – успокоила старушку Женя. – Именно вскоре после этого разговора Диана и появилась в бассейне, причем явно привлекая мое внимание. Она ходила плавать в те же дни, что и мы с вами, и все время занимала соседний шкафчик, хотя их в раздевалке много.

– Такую броскую женщину трудно не заметить.

– Вот именно. Затем Диана сделала так, чтобы я обратила внимание на ее кольцо. Признаться, оно тоже слишком броское. А потом она зачем-то сказала мне в тренажерном зале, что по моему совету оставила кольцо в раздевалке. Но я не советовала, мне бы подобная глупость и в голову не пришла. Вот скажите, зачем вообще надевать в фитнес-клуб перстень с огромным бриллиантом, если там его приходится снимать?

– И зачем? – Старушка выглядела озадаченной.

– Да затем, чтобы самой украсть его, а потом попытаться свалить вину на другого человека. На меня.

– Деточка, вы хотите сказать, что эта Диана сама у себя украла перстень?

– Не просто перстень, а стоимостью в полмиллиона долларов. Неплохая компенсация за развод, после которого муж грозился оставить ее ни с чем. Вы обратили внимание, насколько она в курсе того, что происходит на бриллиантовой бирже? Сколько камней в наличии, по какой цене. Это нельзя знать, если не интересоваться специально.

– Но если Диана сама его украла, то почему она так настаивает на вызове полиции?

– Ей нужно, чтобы до ее мужа донесли официальную информацию: перстень пропал из шкафчика, пока Диана плавала по дорожке. А полиции она не боится, потому что успела куда-то спрятать кольцо и знает – ей ничего не угрожает.

– Так, может, она его вообще сегодня сюда не приносила? Отдала какой-нибудь подруге. На хранение.

– Это мы сейчас узнаем, – сказала Женя и решительно отодвинула кресло, вставая. – Пойдемте.

Они снова поднялись на второй этаж и зашли в раздевалку, где уже закончился импровизированный обыск, разумеется не давший результатов.

– Наталья Петровна, – позвала Женя полную даму.

Та недовольно повернулась.

– Чего вам?

– Когда я сегодня пришла сюда, вы ссорились с Дианой. Можете вспомнить из-за чего?

– А что вспоминать-то? – удивилась женщина. – Я прихожу, а она расселась и сидит. Не переодевается и не уходит, только подходы к шкафчикам загораживает.

– Тут не запрещено сидеть, – огрызнулась Диана. – А чтобы в проходы пролезать, жрать меньше надо.

– То есть вы пришли в раздевалку, а тут сидит полностью одетая Диана?

– Да. Вот в этом самом костюме.

– А кольцо на ней было? То самое, которое пропало.

– Чего там у нее пропало, мне неведомо. А кольцо это страхолюдное я видела. Как его не заметить можно, если оно отблеск на всю комнату дает.

Значит, Диана действительно пришла сегодня в зал с кольцом. Не оставила дома, чтобы затем инсценировать пропажу. И сидела в раздевалке до тех пор, пока не появился тот, кто потом мог подтвердить, что перстень действительно был. Наталья Петровна. Но дело явно не только в ней. Если бы задача заключалась в том, чтобы зафиксировать наличие кольца, то после этого Диана бы переоделась и прошла в бассейн. Но когда Женя появилась в раздевалке, ссора с Натальей Петровной была в самом разгаре и Диана по-прежнему не уходила на дорожку. Почему?

Ответ был очевиден и Жене не нравился. Диана не уходила из раздевалки, потому что ждала ее появления. Она же сегодня приехала на пятнадцать минут позже обычного из-за невесть откуда взявшегося ярого нежелания отправляться в бассейн. Как чувствовала. Так, хорошо, идем дальше.

Она появилась в раздевалке, и Диана сразу быстро переоделась и ушла, точнее убежала в бассейн. Почему? Ей было нужно, чтобы на какое-то время Женя осталась в раздевалке одна и имела теоретическую возможность взломать чужой шкафчик. Пусть она этого не делала. Камер нет, и доказать, что она ничего не брала, невозможно. На этом месте своих рассуждений Женя почувствовала, как покрывается холодным потом.

Что было дальше? А дальше Диана, поплавав совсем немного, вернулась в раздевалку, забрала из шкафчика кольцо, куда-то его убрала, а потом подняла крик, на который все и сбежались. Но тогда получается, у нее было совсем немного времени, чтобы спрятать кольцо. И где она могла это сделать, не боясь, что его найдут? Куда могла быстренько сбегать, да еще в мокром купальнике? Нет, что-то не сходилось.

– Так, может, это вы украли? – спросила Диана, прищурив глаза и тыкая пальцем в Наталью Петровну. – Я-то, конечно, на эту вот грешу, потому что только с ней кольцо обсуждала. – Теперь палец был нацелен на Женю. – Но, получается, эта его тоже видела. Да еще и разозлилась на меня за то, что я ее претензиям отпор дала.

– Ничего я не трогала, – возмутилась Наталья Петровна. – Я вас к суду привлеку. За клевету.

– Вызывайте полицию! – твердо заявила Диана и скрестила руки на груди. – Ваши доморощенные обыски ничего не дали. Пусть этим займутся правоохранительные органы.

У управляющей сделалось такое несчастное лицо, что Жене стало ее жаль.

– Не надо полиции, – сказала она. – Мы сейчас сами все выясним.

– Что? Решила сознаться? – развернулась к ней Диана.

– Мне не в чем признаваться, – спокойно ответила Женя. – В отличие от вас, Диана, это же вы сами спрятали свое кольцо, чтобы обвинить в этом нас.

– Да что вы? И зачем мне это надо?

– Чтобы ваш муж поверил, будто вас действительно обокрали. Вы же боитесь все потерять из-за развода, вот и оставили себе запасной вариант в виде полумиллиона долларов. Кстати, неплохая страховка.

– Что вы несете? – Диана пыталась хорохориться, но напор в ее голосе слегка стих.

– Я просто свожу воедино факты. Сегодня вы пришли сюда с кольцом, это подтверждает Наталья Петровна. Сейчас его нет. Это мы установили в ходе осмотра шкафчиков. Кольцо действительно пропало.

– Потому что вы его забрали.

– Ну нет же, – мягко сказала Женя. – Даже если предположить, что я как-то взломала замок и вытащила вашу бирюльку, то я ж должна была ее где-то спрятать, чтобы забрать позже, когда весь кипиш уляжется.

– А я, по-вашему, не должна?

– И вы должны. Вы открыли шкафчик своим браслетом, достали кольцо, спрятали его, а потом вернулись и подняли шум.

– И где же я его, по-вашему, спрятала? В бачке унитаза?

– В туалетах нет бачков, у нас же встроенные инсталляции, – машинально сказала Ольга Михайловна.

Женя зажмурилась, пытаясь представить картинку. Куда могла метнуться мокрая Диана? На лестницу? А почему бы и нет, если ее там, например, ждал сообщник? Алекс. Он вполне мог, не привлекая внимания, выйти из зала, спуститься на один этаж, забрать у нее кольцо и вернуться еще до того, как она подняла шум.

– Диана, вы передали свое кольцо Алексу? – спросила она.

Та вздрогнула.

– Какому Алексу? – мрачно уточнила Ольга Михайловна.

– Тренеру Алексею Верещагину. У Дианы с ним роман. Вы не знали? Думаю, что именно из-за их связи муж и решил подать на развод.

– То есть кольцо у Верещагина? – нервно спросила Ольга Михайловна.

– Не думаю. Иначе Диана бы так не настаивала на вызове полиции. Просто у него было больше времени и возможностей спрятать перстень, пока мы тут прочесываем раздевалку, – вмешалась Инна Аскольдовна.

– Нет, времени было не очень много. У него же самый разгар тренировок. Нельзя надолго уйти так, чтобы тебя не заметили. Спуститься на один этаж, чтобы забрать кольцо, можно, но потом нужно вернуться и быть на глазах у всех, чтобы иметь безупречное алиби на тот случай, если полиция начнет задавать вопросы.

– Но не в зале же он его спрятал, – вздохнула управляющая.

Не в зале. Там нет места, куда можно спрятать подобную ценность. Тайников никаких, вокруг люди, масса глаз следит за тем, что делает любой тренер. Нет, так глупо рисковать нельзя. После того как Алекс забрал перстень у Дианы, он должен был вести себя максимально естественно, чтобы не привлекать внимания. Продолжить занятие с клиентом как ни в чем не бывало. Но не в кармане же он его держит.

Женя снова зажмурилась, вызывая картинку зала. В ее воображении тренер переставлял вес на тренажере, потом наклонялся к клиенту, показывая правильное движение, потом предлагал чуть отдохнуть и выпить воды. Воды! Каждый раз, когда она направлялась к стойке, на которой стояла ее бутылка, Алекс всегда следовал за ней, терпеливо ожидая, пока она попьет. В это время он обычно объяснял Жене их дальнейшие действия. Значит, скорее всего, с другими клиентами он поступает точно так же.

Вот Алекс с кольцом в кармане спортивных шортов возвращается к клиенту, дожидается выполнения упражнения, предлагает попить воды, вместе с ним подходит к стойке и… В памяти всплыла ярко-розовая дешевая бутылка, появившаяся в понедельник у Дианы вместо фирменной, очень дорогой, но прозрачной и позабытой после занятия на стойке. В зале никогда ничего не пропадает. Значит, эта бутылка и сейчас там.

– Я знаю, где кольцо, – возвестила Женя, открывая глаза.

– То есть это вы его спрятали? – не поняла Ольга Михайловна.

– Нет, его спрятал Алекс. Просто я догадалась куда. Пойдемте. Нам нужно подняться в тренажерный зал.

Толпой, которую возглавляла Ольга Михайловна, они поднялись по лестнице, зашли в зал, и Женя сразу увидела Алекса. Тот тоже их заметил. Взгляд его беспокойно перебегал с управляющей на Диану, Женю и всех остальных. Чем дольше он смотрел, тем большее смятение отражалось в этом взгляде.

Женя твердыми шагами пересекла зал, подошла к стойке, на которой розовела позабытая бутылка, вовремя вспомнила про отпечатки пальцев, вытянула рукав спортивного худи и аккуратно взяла ее.

– Не трогайте, – это мое, – рванулась вперед Диана, но была остановлена твердой рукой Ольги Михайловны.

– Минуточку. Вы же сами хотели разобраться.

– Я думаю, что кольцо внутри, – победно провозгласила Женя. – Когда шумиха бы улеглась, Диана просто забрала бы свою бутылку, и все. Никто бы ничего не понял. Ей просто не повезло выбрать такую яркую и не повезло, что я разбираюсь в марках спортивных аксессуаров, а потому буду гадать, зачем менять фирменный на такой дешевый, из некачественного пластика. А все дело в том, что эта бутылка, в отличие от предыдущей, совершенно не прозрачна.

– Отдайте! – Диана забилась в руках у Ольги Михайловны.

Инна Аскольдовна достала из кармана носовой платок, забрала у Жени бутылку, открыла ее и перевернула, расплескивая воду прямо на пол. Никто не сказал ей ни слова. Она подставила ладонь. С последними каплями воды на нее выкатилось кольцо. Бриллиант в шесть карат в обрамлении белого золота.

– Ну что, будем вызывать полицию? – спросила она.

В четверг вечером Женя приехала в зал. Ей предстояла не только тренировка, но и знакомство с новым тренером. Алексей Верещагин в фитнес-клубе больше не работал. Вызывать полицию накануне все же не стали, ограничились тем, что позвонили мужу Дианы и описали ситуацию. Он приехал за женой, забрал кольцо с бриллиантом, молча вывел ее под локоть на улицу, посадил в свою машину и увез в неизвестном направлении.

Как рассказала Жене вечером Ольга Михайловна, позвонившая, чтобы сообщить о назначении нового тренера, «BMW» с парковки забрал какой-то мужчина, видимо водитель. Алекс покинул клуб самостоятельно, но им с Дианой обоим было рекомендовано не возвращаться. Ольга Михайловна попыталась вернуть Диане деньги за купленный абонемент, но ее муж сухо сообщил, что оставшаяся неиспользованной сумма является компенсацией клубу за причиненные неудобства.

Он же оплатил годовой абонемент для Инны Аскольдовны и Натальи Петровны. Женя от подобного щедрого предложения отказалась и ничуть об этом не жалела. Сейчас она вошла в раздевалку, подошла к шкафчику номер восемь и начала переодеваться в спортивную форму. Шкафчик номер двенадцать был открыт.

Женя заканчивала завязывать кроссовки, когда к нему подошла незнакомка. Густые черные волосы были затянуты в высокий хвост, открывая лицо с накачанными скулами и губами, приклеенными ресницами и татуированными бровями. Рукой с длинным ярким маникюром девушка потянула за дверцу, и перед глазами блеснуло кольцо с бриллиантом. «Карата полтора, не больше», – машинально определила она.

Девушка повернула голову и осмотрела Женю ничего не выражающим взглядом, как будто та была пустым местом, потом поставила на скамейку сумку и начала переодеваться. Форма у нее была фирменная и очень дорогая. Женя вздохнула, заперла свой шкафчик и отправилась в зал. Что ж, кажется, ее ждет новый захватывающий детектив.

Оливье с рябчиком

Итак, она отправляется на охоту!

Нинель никак не ожидала, что первой ее командировкой на новом рабочем месте станет поездка на охотничью базу, затерянную в какой-то непролазной глуши со смешным названием Глухая Квохта. Но шеф однозначно дал понять, что даже в глуши не обойдется без своего личного помощника, которым вот уже две недели числилась Нинель Быстрова.

Вернее, не числилась, конечно, а работала не покладая рук. Рабочий день у нее начинался в семь утра, потому что их величество Артем Павлович Докучаев, финансовый директор компании «Инвестпроект», вставать изволил в пять, час тратил на спортивный зал, оборудованный в подвале собственного дома, после чего принимал душ, брился и завтракал. К семи утра он отправлялся в кабинет, расположенный на первом этаже, чтобы просмотреть новости и биржевые сводки, прочитать письма в электронной почте и скинуть первые задачи на день своим заместителям и помощникам.

Первой в их списке значилась именно Нинель, так что реагировать, поставив галочку «прочитано», приходилось быстро. Шеф промедлений не терпел. Он сразу сказал, что быстрота реакции и скорость выполнения поставленных задач, вкупе с качеством разумеется, будут главными критериями оценки ее работы по истечении испытательного срока в три месяца. Потерять эту работу Нинель себе позволить не могла.

Новенькая квартира в Москве, которой она так гордилась, была куплена в ипотеку, и ежемесячный платеж вызывал что-то среднее между благоговением и ужасом. Кроме того, болела мама, нужны были деньги на сиделку, лекарства и постоянные счета из платных клиник. В бесплатных лечиться стало совсем уж невозможно, особенно в провинции.

Продолжить чтение