Ведьма и её воин

Глава 1: Набег

Дым от горящих домов стелился по земле, едкий и густой, смешиваясь с криками людей и треском пожираемого пламенем дерева. Деревня горела.

Альва знала, что это случится. Видела во снах – черные паруса на горизонте, сталь, сверкающую в утреннем свете, кровь на снегу. Но предупреждать их не стала. Зачем? Они бы не послушали. Они никогда не слушали Ведьму.

Первый удар топора в дверь заставил ее вздрогнуть. Второй – вырвал петли.

– Выходи, колдунья! – рыкнул кто-то за порогом.

Голос был грубый, с акцентом северян. Викинги.

Альва не ответила. Вместо этого провела пальцем по краю котла, где варилось зелье – густое, как смола. Готовая защита.

Дверь рухнула.

В проеме стоял мужчина – высокий, с плечами, которые, казалось, не поместились бы в дверь, будь он чуть шире. Русые волосы, заплетенные в несколько кос, лицо, изборожденное шрамами. Но больше всего Альву поразили его глаза – холодные, как лед, но с какой-то странной тенью внутри. Будто и вправду что-то грызло его изнутри.

– Ты ведьма? – спросил он, шагнув вперед.

– А ты слепой? – Альва не отвела взгляда.

Уголок его рта дрогнул – то ли усмешка, то ли раздражение.

– Ты будешь моей.

Она рассмеялась.

– Попробуй взять.

Его рука потянулась к мечу, но Альва была быстрее. Резким движением она опрокинула котел.

Черная жижа хлынула на пол, но вместо того, чтобы растечься, она ожила – поднялась, как змея, и ударила в сторону викинга.

Он отпрыгнул, но не все его люди успели. Один из воинов вскрикнул, когда слизь обвила его ногу – плоть зашипела, словно тронутая кислотой.

– Чертовы чары! – кто-то зарычал.

Альва уже тянулась к мешочку с костями у пояса, но внезапно что-то впилось ей в руку – тонкий нож, брошенный с убийственной точностью. Боль пронзила запястье, пальцы разжались, и кости рассыпались по полу.

Она взглянула вверх – тот самый викинг, ее викинг, стоял с еще одним ножом в руке.

– Попробовала. Взял.

Он шагнул к ней. Альва отступила, но спина уперлась в стену.

– Убьешь меня – умрешь сам, – прошипела она. – Я уже наложила проклятье.

Он остановился.

– Врешь.

– Проверь.

Его глаза сузились. Потом он резко схватил ее за волосы и притянул к себе так близко, что она почувствовала запах железа и кожи.

– Тогда будешь снимать его, пока мы плывем домой.

Она плюнула ему в лицо.

Он не зарычал, не ударил – просто медленно вытер щеку и сказал:

– Цепями. Чтобы не сбежала.

Ее скрутили, бросили в повозку среди другой добычи – мешков с зерном, украшений, партии рабов. Альва лежала на боку, сжав зубы, и клялась.

Клялась, что он пожалеет.

Что он умрет.

А потом, когда повозка тронулась, она увидела, как ее викинг – Эйвинд, как звали его сородичи, – схватился за бок, где под броней скрывался старый шрам.

И застонал.

Проклятье уже работало.

Что дальше?

Альва в плену, но не сломлена.

Эйвинд чувствует, что проклятие реально – и оно хуже, чем он думал.

Между ними – ненависть, но уже есть тревожная связь.

Глава 2: Рабыня

Корабль качался на волнах, словно пьяный великан, а Альва лежала на жестких досках палубы, прикованная цепью к массивному железному кольцу. Ее запястья были стерты в кровь, но она даже не стонала. Вместо этого она смотрела в низкое северное небо, где уже собирались тучи, и шептала проклятия – не на языке людей, а на старом наречии, которое знали только те, кто черпал силу из корней мира.

Викинги не обращали на нее внимания – они пили, смеялись, пересчитывали добычу. Только один человек время от времени бросал на нее взгляд – тот самый, что взял ее в плен. Эйвинд.

Он сидел у кормы, опираясь на тяжелый топор, и его лицо было напряжено. Не от боли – хотя Альва знала, что проклятие уже точило его изнутри, – а от мысли, которую он не мог прогнать.

– Ты действительно ведьма, – наконец сказал он, подойдя к ней.

Альва не ответила.

– Я видел, как ты кипятила эту черную жижу. Видел, как мои люди кричали, когда она их коснулась. Он присел на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне. – Значит, ты можешь и снять проклятье.

Она медленно повернула голову и впервые рассмотрела его как следует. Шрамы, загар, грубые черты – типичный северный воин. Но глаза… В них была глубина, которой не должно быть у простого грабителя.

– Могу, – согласилась она. – Но не стану.

Эйвинд усмехнулся.

– Ты думаешь, у тебя есть выбор?

– Ты думаешь, у тебя есть сила заставить меня?

Они замерли, измеряя друг друга взглядами.

Потом он резко встал.

– Тогда будешь гнить здесь, пока не передумаешь.

Альва снова отвернулась к небу.

Но ночью все изменилось.

Она проснулась от странного звука – глухого, хриплого стона. В темноте, у кормы, кто-то корчился. Эйвинд.

Он сжимал бок, где под рубахой скрывался шрам, и его тело било дрожью. Альва видела подобное раньше – проклятия не убивают сразу. Они едят.

– Ты умрешь, – тихо сказала она.

Он поднял голову. Его глаза блестели в лунном свете.

– Не… сегодня.

Но голос дрогнул.

Альва почувствовала странное удовлетворение.

А потом – неожиданный укол чего-то другого.

Жалости?

Нет.

Но что-то близкое к этому.

Утром викинги заметили, что их ярл хромает. Они перешептывались, бросали на него странные взгляды. Альва слышала обрывки фраз:

– Проклятие…– Опять… – Старая рана…

Эйвинд приказал им замолчать, но тревога уже витала в воздухе.

А когда корабль причалил к скалистому берегу его родных земель, Альва поняла одну вещь:

Он боится.

И это делало его опаснее.

Что дальше?

Альва остается в цепях, но ее везут не как обычную рабыню – Эйвинд приказывает не трогать ее.

Проклятие усиливается, и он начинает искать способы заставить ее говорить.

В деревне викингов есть другие – те, кто знает о магии больше, чем простые воины…

Глава 3: Первая попытка бегства

Крики чаек и запах солёного ветра разбудили Альву на рассвете. Цепи на её запястьях оттягивали кожу, но боль уже стала привычной. Три дня на корабле. Три дня в плену. Три дня, как её проклятие начало точить Эйвинда изнутри.

Деревня викингов раскинулась перед ней – десяток бревенчатых домов с дерновыми крышами, кузница, чей дым смешивался с утренним туманом, и длинный пирс, где уже кипела работа. Альву выволокли на берег как мешок с зерном. Она укусила губу, чтобы не вскрикнуть, когда острый камень впился в босую ногу.

"Вот твой новый дом, колдунья," – хрипло произнёс один из воинов, толкая её в сторону большого дома с резными столбами у входа. Дом Эйвинда.

Внутри пахло дымом, мёдом и мужским потом. Альва успела заметить оружие на стенах, шкуры на полу и… странные знаки, вырезанные у дверного косяка. Защитные руны. Кто-то здесь знал толк в магии.

Эйвинд сидел на лавке у дальней стены, сжимая кубок с мёдом. Его лицо было бледнее, чем вчера, но глаза горели тем же стальным огнём.

"Развяжите её," – приказал он, не поднимая взгляда.

Когда цепи упали на пол с глухим звоном, Альва не удержалась – потёрла израненные запястья. Глупость. Признак слабости. Она тут же опустила руки, но было поздно – Эйвинд заметил.

"Ты сильнее, чем выглядишь," – произнёс он, отставив кубок. "Но даже ведьме нужно есть." Он кивнул на деревянную миску с похлёбкой, стоявшую на краю стола.

Альва не двинулась с места. "Я не твоя собака, чтобы есть из миски на полу."

В комнате повисла тишина. Воины замерли, ожидая взрыва. Но Эйвинд лишь усмехнулся.

"Тогда будешь голодать." Он встал, и Альва впервые увидела, как он хромает. Проклятие работало. "Отведите её в клеть. Пусть подумает о своём положении."

Клеть оказалась небольшим помещением за домом – нечто среднее между хлевом и тюрьмой. Деревянные прутья, солома на полу и ведро для нужд. Альва сжала кулаки. Она не была избалована, но такое унижение…

Когда стражи ушли, она принялась осматривать своё новое жилище. Прутья толстые, но старые. Замок простой, железный, уже покрытый ржавчиной. А в углу… В углу лежал осколок кости. Совсем небольшой, но для знающего человека – целый арсенал.

Ночью, когда деревня затихла, Альва принялась за работу. Шёпотом читая заклинания, она провела костяным осколком по ладони, оставив кровавую борозду. Кровь ведьмы – сильнейший катализатор. Капля упала на замок, и металл зашипел.

Через час упорной работы замок поддался. Альва замерла, прислушиваясь. Ничего. Только храп стражника у дальнего конца двора.

Она выскользнула из клети, как тень. Первым делом – к дому. Там должны быть её вещи, конфискованные при пленении. Особенно мешочек с костями и травами. Без них она была почти беспомощна.

Дверь скрипнула, когда Альва толкнула её. Сердце колотилось где-то в горле, но назад пути не было. Внутри было темно, только слабый свет от тлеющих углей в очаге.

Она уже протянула руку к висящей на стене сумке, когда услышала за спиной:

"Я знал, что ты попробуешь сбежать."

Альва резко обернулась. Эйвинд стоял в дверном проёме, опираясь на топор. Без доспехов, только в рубахе, но от этого не менее опасный.

"Но не думал, что в первую же ночь," – продолжил он, шагая вперёд. "Это… смело."

Альва отступила к стене, нащупывая что-нибудь, что могло бы послужить оружием. Рука наткнулась на нож для разделки мяса.

"Не подходи," – предупредила она, поднимая нож.

Эйвинд рассмеялся – низко, беззлобно. "Ты думаешь, это меня остановит?"

В следующий момент он был уже рядом. Альва взмахнула ножом, но он перехватил её запястье одной рукой, а другой прижал к стене. Его дыхание было горячим на её лице.

"Ты мне нужна живой," – прошептал он. "Но не обязательно целой."

Альва плюнула ему в лицо. Эйвинд даже не моргнул. Просто сжал её запястье сильнее, пока кости не затрещали. Нож упал на пол.

"В клеть," – приказал он стоявшим за дверью воинам. "И приковать. На этот раз – намертво."

Когда Альву волокли обратно, она услышала, как Эйвинд говорит что-то одному из своих людей:

"…и приведи старуху Гудрун. Может, она знает, как сломить эту стерву."

Альва улыбнулась в темноте. Пусть пробуют. Она не сдастся так легко.

Глава 4: Тайна воина

Железные наручники впивались в лодыжки Альвы каждый раз, когда она пыталась пошевелиться. На этот раз Эйвинд не стал церемониться – его люди приковали её к каменной плите в углу той же клети, оставив лишь достаточно цепи, чтобы можно было дотянуться до ведра и корыта с водой.

Три дня.

Три дня без еды, если не считать черствой лепешки, брошенной ей под ноги на второй день. Три дня под насмешками стражников, которые похабно шутили, глядя, как она справляет нужду.

Но Альва не сдавалась. Она сидела, скрестив ноги, и шептала заклинания, которые должны были ускорить действие проклятия. Каждую ночь она видела, как Эйвинд ходит по двору, всё чаще хватаясь за бок, и знала – он слабеет.

На четвертый день в клеть вошла незнакомая женщина.

Старуха.

Морщинистое лицо, седые волосы, заплетенные в десяток тонких косичек, и глаза… Глаза, в которых светился тот же холодный огонь, что и у Альвы.

– Я Гудрун, – представилась женщина, садясь на корточки перед пленницей. – И я знаю, кто ты.

Она говорила на ломаном языке Альвы, но ведьма поняла каждое слово.

– Тогда ты знаешь, что мне нечего тебе сказать, – ответила Альва, откидывая спутанные волосы с лица.

Гудрун усмехнулась, обнажив несколько желтых зубов.

– О, милая, мне не нужны твои слова. Мне нужно твоё молчание.

Она достала из складок платья небольшой мешочек и развязала его. Внутри лежали сушеные коренья, странного вида камень и… кость. Человеческая.

Альва напряглась.

– Ты тоже ведьма?

– Я – знающая, – поправила её Гудрун. – В отличие от тебя, я не играюсь с проклятиями, которые не могу снять.

Она насыпала порошок из мешочка на ладонь и дунула на него. Пыль осела на лицо Альвы, вызвав лёгкое жжение.

– Что ты делаешь? – прошипела пленница, пытаясь отвернуться.

– Смотрю.

Гудрун закрыла глаза и начала бормотать что-то под нос. Альва почувствовала, как по её коже пробежали мурашки. Это было гадание. Старая ведьма пыталась прочесть её.

Внезапно Гудрун вскрикнула и отпрянула, как от огня. Её глаза расширились.

– Они не сказали мне…

– Что? – Альва наклонилась вперед, насколько позволяли цепи.

Старуха встала, отряхивая платье. Её руки дрожали.

– Ничего. Ничего важного.

Но Альва видела – она напугана.

Гудрун быстро собрала свои вещи и вышла, даже не оглянувшись.

Альва осталась одна, с тысячью вопросов. Что испугало старуху? Что она увидела?

Ответ пришел вечером, когда в клеть вошёл сам Эйвинд.

Он выглядел хуже, чем когда-либо. Тёмные круги под глазами, бледная кожа, рука, постоянно прижимающаяся к боку. Проклятие делало своё дело.

– Ты знаешь, кто я, – начал он без предисловий, садясь на корточки так же, как до него Гудрун.

Альва промолчала.

– Гудрун сказала… она сказала, что ты не простая ведьма.

– А ты не простой воин, – парировала Альва. – Проклятые редко бывают простыми.

Эйвинд стиснул зубы.

– Я не проклят. Я… Он запнулся, как будто не мог подобрать слова. – Я болен.

Альва рассмеялась.

– Болен? О, милый, это не болезнь. Это проклятие крови. Оно передаётся по роду. И оно уже съело твоего отца, не так ли?

Его глаза вспыхнули.

– Как ты…

– Я вижу его в тебе. Тень. Она гложет тебя изнутри. Скоро ты начнёшь меняться. Сначала боли. Потом – голоса в голове. А затем… Она намеренно замолчала.

– Затем что?

– Ты станешь одним из них. Из тех, кого ты сам убивал.

Эйвинд вскочил, с такой силой ударив кулаком в стену клети, что та задрожала.

– Сними его! – проревел он.

– Нет.

Они замерли, смотря друг другу в глаза – пленница и воин, ведьма и проклятый.

Наконец Эйвинд выдохнул.

– Что ты хочешь?

Альва улыбнулась.

– Сначала – сними эти цепи.

Он колебался.

– Я не буду бежать.

– Почему я должен тебе верить?

– Потому что… Альва наклонилась вперед. – Потому что теперь я знаю, что ты мне интересен. И я хочу узнать, что скрывает твоё проклятие.

Эйвинд смотрел на неё ещё мгновение, затем достал ключ.

Цепи упали на пол с глухим звоном.

Альва потерла запястья, наслаждаясь свободой.

– Теперь еда. Настоящая еда. И твоё обещание, что твои люди не будут меня трогать.

– Договорились.

– И… Она замолчала.

– Что ещё?

– Расскажи мне о своём отце. И о том, как он умер.

Лицо Эйвинда исказилось от боли – не физической, а той, что сидит глубже.

– Зачем?

– Чтобы понять, сколько времени у тебя осталось.

Он отвернулся.

– Не сейчас.

– Тогда сделка не заключена.

Эйвинд вздохнул.

– Хорошо. Но не здесь.

Он распахнул дверь клети.

– Пойдём.

Альва встала, чувствуя, как дрожат ноги после дней неподвижности. Она сделала первый шаг к свободе…

Но знала, что настоящая битва только начинается.

Глава 5: Договор

Длинный дом Эйвинда внутри оказался просторнее, чем казалось снаружи. Дым от очага стелился под потолком, оседая на перекладинах, украшенных резными фигурами богов. Альва шаркнула босыми ногами по шкурам, разбросанным по полу – медвежьим, волчьим, одной даже странно пятнистой, будто от какого-то неведомого зверя.

"Садись," – бросил Эйвинд, указывая на скамью у стола. Сам он опустился на противоположную сторону, с трудом скрывая хромоту. Проклятие работало быстрее, чем Альва предполагала.

На стол с глухим стуком поставили деревянную миску с дымящейся похлёбкой, кусок чёрного хлеба и кружку чего-то, что пахло мёдом и травами. Альва не стала церемониться – схватила хлеб и впилась в него зубами. Три дня на воде и корке давали о себе знать.

"Теперь говори," – промолвила она, вытирая губы тыльной стороной ладони. – "О своём отце. О проклятии."

Эйвинд отхлебнул из собственной кружки, затем провёл ладонью по лицу. В свете факелов он выглядел старше своих лет – глубокие складки у рта, тени под глазами.

"Мой отец был ярлом до меня," – начал он. – "Сильнейший воин в пяти долинах. Но в последние годы… с ним стало твориться что-то неладное."

Он замолчал, уставившись в огонь. Альва не торопила, размазывая пальцами жир по краю миски.

"Сначала просто боли. Потом – язвы на коже, которые не заживали. Затем…" Эйвинд сжал кулак. – "Он начал слышать голоса. Говорил, что это боги с ним беседуют. А потом… однажды утром мы нашли его во дворе. Весь в крови. С зубами…"

Он не договорил. Альва кивнула – ей не нужно было объяснять. Она видела подобное в других местах, у других людей. Проклятия крови всегда вели к одному.

"Он напал на свою же жену?" – спросила она тихо.

"Как ты—"Эйвинд резко поднял голову:

"Я видела такое раньше. Это древнее проклятие. Очень древнее." Альва отодвинула пустую миску. "Кто-то из твоих предков разгневал не тех богов. Или… заключил не тот договор."

По комнате пробежал холодок, хотя огонь в очаге пылал по-прежнему ярко. Где-то снаружи завыл ветер, застучав ставнями.

"Можно ли его снять?" – спросил Эйвинд после долгой паузы. В его голосе впервые зазвучала не злоба, а что-то похожее на надежду.

"Можно. Но не просто."Альва вздохнула:

"Что нужно?"

"Три вещи." Она загибала пальцы. "Кровь твоего врага – но не убитого тобой. Корень, что растёт на могиле ребёнка, умершего без имени. И…" Она замолчала.

"И?"

"И помощь другой ведьмы. Той, что сильнее меня." Альва скривила губы. "А таких я знаю только одну."

"Где она?"

"В Хельгримском лесу. Там, откуда ты меня взял."