Культир – великая гайка
ГЛАВА 1. Разрушенная деревня
Тихозвон спал под мерцанием стальных звёзд. Деревня, затерянная среди холмов, состояла из двух десятков круглых домиков, чьи стены были собраны из листового железа и скреплены массивными болтами. В центре поселения возвышался Водяной Колодец – древний механизм с ржавыми шестернями, единственный источник влаги в этой местности. Его медные трубы, покрытые вековой патиной, тихо поскрипывали, перекачивая драгоценную воду в резервуары.
Гайки – маленькие, но крепкие существа с металлическими телами – спали в своих жилищах. Лишь в доме Культира ещё горел свет. Он сидел за верстаком, пытаясь починить сломанный гидравлический насос для орошения. Его пальцы – точные копии гаечных ключей разных размеров – ловко крутили болты. "Опять не спишь?" – его голос напоминал скрип несмазанных шестерён.
Культир не отрывался от работы. "Завтра инспекция. Если насос не заработает…"
"Они всё равно найдут, к чему придраться," – Брав опустился на табурет, который жалобно заскрипел под его весом. Его тело, покрытое шрамами от искр кузницы, блестело в свете масляной лампы. "Вчера в Скрипучем Болте забрали весь урожай медных корнеплодов. Под предлогом 'военного налога'."
Культир наконец оторвался от механизма. Где-то вдали раздался взрыв. Оба выскочили на улицу. На восточной окраине деревни вздымался столб пламени.
"Не может быть… Они пришли раньше," – сказал Брав шепотом
В башне из чёрного хрусталя, что возвышалась над Иглернтом, Брэн изучал карту своих владений. Его длинные пальцы с острыми, как иглы, ногтями скользили по пергаменту, отмечая деревни, где недавно прошли "налоговые сборы".
Корона Рубетта на его голове слабо пульсировала синим светом. Этот артефакт – единственный из трёх легендарных реликвий, который ему удалось найти – даровал ему нечеловеческий интеллект. Он мог просчитывать события на десятки шагов вперёд, видеть слабые места в любой обороне, предугадывать мятежи ещё до того, как они созревали в головах заговорщиков.
"Ваше Величество" – в зал вошёл адъютант, низко склонив голову. "Отряд 47 сообщает о начале операции в Тихозвоне."
Брэн даже не поднял головы. "По списку?"
"Да, Ваше Величество. Конфискация всех металлических запасов, набор рабочей силы для рудников, проверка на наличие запрещённых артефактов."
Корона вспыхнула ярче. Брэн закрыл глаза, позволяя её силе проникнуть в его сознание. Перед ним развернулись возможные исходы операции – 87% успеха, 9% частичного выполнения, 4%…
"Отправить подкрепление к восточным воротам!" – внезапно сказал он. "Там будет прорыв."
Адъютант замер. "Но… там же болото, никто…"
"ОТПРАВИТЬ!"
Когда слуга выбежал, Брэн подошёл к окну. Его отражение в чёрном стекле – высокое, угловатое, с холодными металлическими глазами – смотрело на него. Двадцать лет назад он был простым учёным, изучавшим древние тексты. Пока не нашёл упоминание о трёх артефактах: Меч Рогонот – способный разрубать любую броню, Кольцо Геринота – дарующее силу армии, Корона Рубетта – дарящая безграничный ум.
Но свитки были повреждены. Он нашёл только корону, спрятанную в руинах древней обсерватории. Остальные два артефакта оставались для него загадкой.
"Ваше Величество!" – в зал ворвался другой слуга. "В Тихозвоне… они нашли что-то. Какие-то чертежи."
Брэн резко обернулся. Корона вспыхнула алым. "Сжечь всё. Никто не должен узнать."
Культир бежал по горящей деревне. Воздух был густ от дыма и запаха плавящегося металла. Игольники – высокие, в чёрных доспехах – методично обыскивали каждый дом. Их остроконечные конечности сверкали в огненном свете.
"К МЕХАНИЗМУ!" – крикнул Брав, указывая на Водяной Колодец. Там уже собрались несколько выживших.
Культир споткнулся о тело старого Тарна, местный старейшина. В руке гайки был зажат обгоревший клочок пергамента. "Возьми…" – хрип старейшины заставил Культира вздрогнуть. Старик был ещё жив, но его металлическая оболочка плавилась от жара. "Они ищут… два… но знают только… одно…"
Рука старейшины разжалась, открывая фрагмент древней карты с изображением горы и странными символами.
"КУЛЬТИР!" – рёв гайки заставил его поднять голову. Капитан игольников стоял в десяти шагах, его игольчатый меч был покрыт маслянистой жидкостью – кровью гаек.
"Мастер-гаечник" – скрипучий голос капитана звучал как скрежет металла. "Вы приговорены за укрывательство государственной тайны."
Культир судорожно сжал обгоревший пергамент. "Какая тайна? Мы просто…"
"СЖЕЧЬ ВСЁ!" – капитан взмахнул мечом.
Брав появился как из-под земли. Его кузнечный молот со свистом рассек воздух, отправляя капитана в сторону. "БЕГИ!"
На рассвете Культир стоял на холме над тем, что раньше было Тихозвоном. С ним были только четверо: Брав с обожжённой рукой, Мия – её мешочек с травами почти пуст, Гейа – без единой стрелы в колчане, и Пилин – молчаливый, как всегда.
"Что теперь?" – спросила Мия, перевязывая рану Брава.
Культир развернул обгоревший пергамент. "Старейшина говорил о двух… но они знают только об одном."
"Артефакты" – внезапно сказал Пилин. Все обернулись к нему – он редко говорил. "Мой дед рассказывал… три сокровища богов. Брэн нашёл только корону."
Брав присвистнул. "И ты думаешь…"
"На этой карте – гора Сидим" – Культир показал на изображение. "Легенды говорят, там спрятан меч Рогонот."
"Легенды также говорят, что никто не возвращался оттуда живым" – заметила Гейа.
Культир посмотрел на дым, поднимающийся над пепелищем. "Тогда мы будем первыми."
Пока группа собирала уцелевшие припасы (две фляги воды, немного медных болтов и поломанный компас), Культир изучал карту. Она была явно древней, с символами, которые никто из них не понимал.
"Брэн боится" – вдруг сказал он.
"Он бросит на нас всю армию" – закончил Брав. "Но у нас нет выбора."
Мия достала последнюю лечебную траву. "Мы даже не знаем, что искать."
"Знаем" – Культир указал на странный символ у вершины горы. "Этот знак… он похож на отметку на Водяном Колодце. Древняя технология."
Гейа натянула тетиву своего лука. "Тогда мы идём?"
"Идём" – Культир в последний раз посмотрел на пепелище. "Для всех, кто не смог убежать."
Группа двинулась к далёким горам, оставляя за собой только следы на пыльной дороге и память о доме, которого больше не существовало.
ГЛАВА 2. Легенда о Рогоноте
…И когда Тьма поглотила землю, и последние крепости пали под натиском Теней, боги гаек послали нам последний дар – Рогонот, Меч Рассвета.
Он был выкован в сердце падающей звезды, закалён в слезах первого короля и отполирован ветрами тысячелетий. Его лезвие светилось, как расплавленное золото, а рукоять была обвита жилами самого Времени.
Но боги знали – такой дар не должен достаться смертным. Они спрятали меч на вершине Сидима, Горы Вечного Испытания, где сам воздух режет, как нож, а камни помнят каждый шаг.
Лишь тот, кто пройдёт все испытания достоин вытащить Рогонот из Камня Судеб…
Три дня прошло с тех пор, как пепел Тихозвона растворился в горизонте. Команда Культира шла через Выжженные равнины – земли, где когда-то росли стальные леса, а теперь лишь ржавые пни торчали из потрескавшейся земли.
Культир шел впереди, его металлические ступни мерно стучали по тропе. Его тело, собранное из полированной бронзы и меди, было покрыто царапинами и вмятинами – следы последней ночи в деревне. Правая рука, точная копия гаечного ключа, непроизвольно сжималась, будто все ещё пыталась что-то починить.
За ним, тяжело переставляя ноги, шагал Брав. Его огромная, кованая фигура напоминала скорее боевую машину, чем гайку. Спину покрывала самодельная броня из кузнечных пластин, а за плечами висел молот «Громовержец» – оружие, выкованное им самим из обломков звёздного металла.
“Если карта не врёт, до подножия Сидима ещё день пути!” – проворчал он, вытирая масляный пот со лба.
Мия шла следом, её лёгкие шаги почти не оставляли следов. Её корпус, в отличие от других, был не металлическим, а собран из полированного дерева тёмного дуба – редкий артефакт древних времён. В руках она сжимала посох, увенчанный кристаллом, в котором пульсировал тусклый свет.
“Нам нужно остановиться” – тихо сказала она. – “Пилин еле держится”.
Пилин, самый молчаливый из всех, действительно шатался. Его тело, созданное для фермерских работ, не было приспособлено к долгим переходам. Руки-лопаты дрожали, а в глазах, обычно спокойных, читалась боль.
“Я… справлюсь” – пробормотал он.
Гейа, шедшая последней, резко остановилась. Её стрела уже лежала на тетиве.
“Тише” – прошептала она.
Все замерли.
Где-то впереди, за ржавыми холмами, раздался скрежет металла.
Тени, выползшие из-за ржавых валунов, оказались не пожирателями, а чем-то худшим – разведывательным отрядом игольников.
Пятеро. Все в чёрных, шипастых доспехах, с короткими игольчатыми мечами на поясах. Их капитан, высокий и тощий, с вибрирующим, словно расстроенная струна, голосом, выступил вперёд. Его шлем был украшен трещинами – следами прошлых боёв.
“Гайки? Здесь?” – его щелевидные глаза сузились, изучая их. “Беглые рабы, должно быть. Вязать и вести в Иглернт”
Культир почувствовал, как по спине пробежал холодный пот. Они не могли позволить себя поймать.
Он обменялся взглядом с Бравом. Тот едва заметно кивнул.
“Разделяем их” – прошептал Культир так тихо, что даже Мия, стоявшая рядом, едва расслышала.
Группа медленно отступила за большой ржавый валун, притворяясь, что обсуждает сдачу.
“Нас пятеро, их пятеро” – быстро сказал Культир, его пальцынервно постукивали по карте. – “Но они сильнее в открытом бою. Нужно разделить их”.
Брав хрипло усмехнулся, его кузнечные руки сжимали рукоять молота:
“Я видел яму метрах в ста. Если заманить туда троих…”
Гейа уже натягивала тетиву, её глаза, холодные и точные, как прицел, изучали местность:
“Остальных заведём в чащу. Там много бурелома – они не смогут сражаться строем”.
Мия коснулась своего посоха, и кристалл на его конце слабо вспыхнул голубым:
“Я могу создать шум в кустах, чтобы они разошлись”.
Пилин молча сжал свою лопату-руку. Он не был воином, но знал этот лес лучше всех.
“Бежим” – внезапно крикнул Культир.
Команда рванула в разные стороны. Игольники, как и ожидалось, разделились. Трое погнались за Культиром и Бравом – самые крупные, с тяжёлыми булавами. Двое бросились за Мией, Гейей и Пилином – быстрые, с тонкими клинками.
Культир и Брав бежали, специально замедляясь, чтобы игольники не потеряли их из виду. Земля под ногами была мягкой, пропитанной ржавой водой, и каждый их шаг оставлял глубокие следы.
Впереди виднелась яма, прикрытая ветками – старая волчья ловушка, которую Пилин заметил ещё утром.
Культир резко прыгнул вправо, Брав – влево.
Первый игольник провалился в яму с громким лязгом. Его доспехи ударились о металлические колья на дне – старые ловушки, оставшиеся с прошлых времён.
Брав уже взбежал на небольшой утёс рядом с ямой. Его мощные руки, привыкшие к кузнечной работе, обхватили огромный валун, лежащий на краю.
‘Ловите!” – он толкнул камень плечом.
Глыба с грохотом покатилась вниз, ударив второго игольника в грудь и придавив ему ногу. Тот закричал – резкий, металлический звук, похожий на скрежет шестерёнок.
Третий игольник, самый умный, уже разворачивался, чтобы бежать, но Культир подставил ему ногу. Тот грохнулся на землю, его шлем слетел, открывая лицо – бледное, с холодными, как сталь, глазами.
“ОГОНЬ!” – бросил Культир Браву.
Тот достал масляную тряпку, поджёг её и швырнул в яму.
Вспыхнуло пламя – игольники, хоть и не горючие, запаниковали от огня.
Культир подошёл к придавленному камнем угольнику и выхватил у него меч.
“Говори, зачем вы здесь!”
Пленный игольник, прижатый камнем, скрипя зубами, выдавил: “Приказ Брэна искать меч!”
Брэн знал. Тем временем, Мия, Гейа и Пилин вели двух игольников в самую гущу леса.
Лес здесь был неестественно густым: стволы стальных деревьев переплелись, как паутина, а земля была усеяна острыми обломками – остатками древних механизмов.
“Там”, – Пилин указал на узкий проход между скал.
Мия резко остановилась, ударила посохом о землю – и из трещин полезли корни, загораживая путь.
Игольники рванули в разные стороны, разделившись.
Первый игольник побежал за Гейей.
Она притворилась, что споткнулась, и когда он наклонился, Пилин ударил его лопатой по голове. Металл звонко хрустнул.
Второй игольник гнался за Мией.
Та завела его в кольцо старых деревьев – и внезапно земля под ним провалилась. Это была не яма, а ловушка из лиан, которые тут же обвили его, как змеи.
“Лес не любит чужаков” – холодно сказала Мия.
Гейа приставила лук к горлу уцелевшего:
“Сколько ещё отрядов?”
Игольник, задыхаясь, прошипел:
“Десять… групп… Брэн… знает… про меч…»”
У ручья, где они договорились встретиться, команда сравнила информацию.
“Брэн выслал охотников” – мрачно сказал Брав, вытирая масляную жидкость с молота. – “Он знает, куда мы идём”
“Но не знает, где искать”, – добавил Культир, разглядывая карту. – “Иначе бы уже был здесь”.
Мия посмотрела на гору, уже видневшуюся вдали:
“Тогда нам нужно идти быстрее”
Гейа натянула тетиву:
“И быть готовыми к новым встречам”.
Пилин молча кивнул.
Они двинулись вперёд, оставляя позади лишь следы и двух связанных игольников.
ГЛАВА 3. Первые испытания
Рассвет над горой Сидим разливался кроваво-ржавым светом, окрашивая металлические склоны в оттенки старой меди и окисленного железа. Воздух вибрировал от напряжения, словно сама гора дышала через равные промежутки времени – глубоко и размеренно. Культир остановился, ощущая, как каждая пластина его тела отзывается на эту вибрацию. Его правая рука-ключ непроизвольно сжалась, и он заметил, как мельчайшие частицы ржавчины осыпаются с суставов, оставляя после себя тонкие серебристые следы незатронутого металла.
Брав тяжело опустился на ближайший валун, покрытый странными выбоинами, напоминавшими гигантские отпечатки пальцев. Его молот "Громовержец" с глухим стуком упал рядом, вонзившись острием в рыхлую, насыщенную металлическими осколками почву. Массивная грудь кузнеца поднималась и опускалась в неровном ритме – трещина в левой плечевой пластине, полученная в последней стычке с игольниками, давала о себе знать. Он молча достал из походного мешка масляную тряпку и начал методично протирать свое оружие, удаляя с поверхности застывшие капли маслянистой жидкости – крови их врагов.
Мия стояла чуть поодаль, прислонившись спиной к странному образованию, напоминавшему окаменевшее дерево с металлическими прожилками. Ее деревянные пальцы сжимали посох с пульсирующим кристаллом, ритм свечения которого постепенно замедлялся, синхронизируясь с дыханием горы. В отличие от остальных, ее тело не покрывалось ржавчиной, но в трещинах полированного дуба появились новые повреждения – глубокие царапины, из которых сочилась густая смола с мелкими блестками металла. Она изучала склон горы, где в хаотичном порядке располагались структуры, напоминавшие то ли кристаллы, то ли древние механизмы, застывшие в процессе трансформации.
Гейа и Пилин расположились у небольшого выступа, где проверяли оставшиеся припасы. Лучница аккуратно пересчитывала стрелы – их оставалось семнадцать, и каждая имела свои особенности. Три с наконечниками из голубоватого металла, добытого в руинах древнего города; пять с зазубренными краями, специально для бронированных противников; остальные – обычные, но тщательно сбалансированные. Пилин, его лопатообразные руки покрытые сетью мелких царапин, распределял последние запасы воды по трем потертым флягам. Вода здесь была странной – насыщенной мельчайшими металлическими частицами, которые оседали на дне, образуя сложные узоры.
Культир развернул обгоревший фрагмент карты, который дал ему старейшина перед смертью. Пергамент был необычайно прочным, а чернила, несмотря на повреждения, сохраняли слабое свечение. Три круга, соединенные переплетающимися линиями – знак испытаний – пульсировали в такт его собственному сердцебиению. Он поднял голову и увидел то, что искал – узкий проход между двумя скальными выступами, почти незаметный среди ржавых структур. Что-то в этом проходе было неестественное – его очертания слегка дрожали, как мираж в пустыне.
Команда собрала вещи в гнетущем молчании. Даже Брав, обычно шумный и грубый, двигался осторожно, стараясь не нарушить хрупкое равновесие этого места. Они шли вперед, их следы на ржавой земле тут же заполнялись мелкими металлическими шариками, словно гора залечивала свои раны.
Проход оказался уже, чем казалось издалека. Стенки, покрытые странными наростами, напоминавшими окаменевшие шестерни, сжимались все теснее по мере продвижения. Воздух становился гуще, насыщаясь странным металлическим запахом, от которого першило в горле и слезились глаза. Вдоль стен тянулись тонкие нити, похожие на провода, по которым пробегали импульсы голубого света. Внезапно туннель расширился, открыв перед ними огромную пещеру.
Пещера была круглой, диаметром около пятидесяти шагов, с идеально ровными стенами, покрытыми сложными узорами из переплетающихся линий. Эти линии образовывали фрактальные рисунки, которые постоянно менялись, перетекали друг в друга, создавая иллюзию движения. В центре возвышался каменный постамент из материала, который нельзя было однозначно определить – это не был ни камень, ни металл, а что-то среднее между ними. На постаменте лежало… ничего. Только углубление странной формы, напоминавшее одновременно отпечаток руки и сложный механический замок.
Культир сделал шаг вперед, и в тот же момент узоры на стенах вспыхнули голубым светом. Лучи этого света сфокусировались в центре пещеры, образовав трехмерное изображение древнего символа – переплетенных молота, дерева и сердца. Из ниоткуда раздался голос, древний и механический одновременно, звучащий одновременно внутри их сознания и снаружи: “Победи себя, чтобы познать свою истинную мощь!”
Пол пещеры внезапно разошелся с глухим скрежетом, открывая бездонную пропасть. Из темноты поднялась круглая платформа диаметром около десяти шагов, сделанная из того же странного материала, что и постамент. На платформе стояла… копия Брава. Копия держала в руках точную реплику "Громовержца", но молот светился тусклым красным светом.
Брав не колебался. Он ступил на платформу, и в тот же момент пространство вокруг них изменилось – теперь они стояли на огромной арене, окруженной бесконечным пространством, усеянным мерцающими точками, напоминающими звезды. Его двойник уже шел навстречу, молот готов к удару.
Первое столкновение оружий вызвало ударную волну, от которой задрожали "звезды" вокруг них. Брав почувствовал, как каждая кость в его теле вибрирует от удара. Его противник был точной копией – та же сила, те же приемы, та же скорость. Но после нескольких обменов ударами Брав начал замечать странность – двойник копировал его движения, но с небольшой задержкой, едва заметной, но постоянной.
И тогда он сделал неожиданное – бросил молот в сторону. Двойник автоматически повторил движение, и в этот момент Брав ударил кулаком прямо в грудь противнику. Удар был настолько силен, что металлические пластины на груди двойника прогнулись, а сам он отлетел к краю платформы. Его форма начала распадаться на мелкие металлические частицы, которые тут же втянулись в пол.