Пока не будет иначе
Глава 1
Жанна не была у матери три года. Всё как-то не было времени. Но на самом деле просто не было желания видеться.
Она подумала о маме, потому что на телефоне было уже два пропущенных от её соседки, тёти Нади.
Жанна уже приготовилась услышать, что мать умерла. С накрученными на бигуди волосами она зашла на небольшую кухню, прикурила сигарету и села ждать третий звонок. В своей голове она уже прокручивала, как ищет похоронное агентство, обзванивает родственников, как делит квартиру с братом. От этих мыслей нервно сдавливало горло.
Тётя Надя позвонила снова.
Деловой голос из трубки произнёс:
– Жанна? Это Надежда Гвоздёва. Извини за беспокойство в такое раннее время. Мы вызвали скорую твоей маме. Она тут такой концерт соседям устроила с утра пораньше. Вышла из квартиры в тапочках и куртке, стала звонить ко всем в дверь и убеждать, что в подъезде запах газа! Якобы, это соседи напротив, Хромовы, его пустили, потому что они давно следят за ней. Мы все всполошились и вызвали бригаду. Не выдержали уже, сил нет. Её забрали вот минут сорок назад. Мы спросили, куда её повезут, но врач сказал, эту информацию они не сообщают посторонним. Я звонила в скорую, представилась её родственницей и они дали информацию, что отвезли маму в Люблино. Вот такие новости. Если решишь приехать, ключ от квартиры у меня, я её закрыла.
– А Жени не было дома?
– Жени? – усмехнулась тётя Надя после трехсекундной паузы. – Жан, если бы ты видела, что тут Женя вырабатывает. Приезжай, сама увидишь.
– Спасибо, тёть Надь, что позвонили. Я сегодня работаю, но постараюсь приехать.
Жанна положила телефон на стол. Сигарета закончилась, и она достала вторую. Почти физически она ощутила тяжесть на своих плечах.
Ну, приехали. Мама сходит с ума.
Женя пропал. Всё опять на мне. Ну конечно, а на ком же ещё? У Жени свои дела. Например, продать мамино золото или потратить её пенсию.
Как же меня всё достало, – думала Жанна.
Она смотрела в окно на серую осеннюю улицу. На улице какая-то морось, листья уже пожелтели. Внутри были смешанные чувства: она ждала эту погоду, летом удалось купить классное жёлтое пальто с большой скидкой, Жанна представляла, как будет носить это яркое пальто, красить свои карие глаза бордовыми тенями, и локоны её тёмных волос будут красиво переливаться, лёжа на плечах. Такой красоткой ездить на работу, ходить в кино, может, даже на выставки. И в то же время, в такую погоду ей было уютно сидеть дома, смотреть сериалы и заниматься какой-нибудь вышивкой. Она терпеть не могла быть на улице осенью.
Жанна взяла телефон, надо попробовать отпроситься у начальника. С одной стороны, какой смысл ехать в квартиру матери, если ту увезли в больницу? Но ей было интересно посмотреть, в каком состоянии находится жильё. И что там с Женей.
Она открыла чат:
– Андрей, маму забрали в больницу, дело серьёзное. Можно сегодня взять отгул?
Ответ пришёл почти сразу:
– Привет, ок. Если Оля согласится.
– Спасибо.
Она сразу переключилась в другой чат. Написала:
– Оля, привет! Заранее извини, сможешь сегодня одна отработать половину дня? Маму в больницу забрали, дело серьёзное, надо ехать.
Оля ответила через пару секунд:
– Привет! Блин, надеюсь, всё будет нормально! Без проблем. С утра всё равно вряд ли кто-то придёт. Маме здоровья.
Волна благодарности накатила приятным чувством. Если бы Жанна была чуть более сентиментальна, то у неё даже могли бы выступить слёзы. Повезло ей с коллективом. Реально повезло. Жанна решила ехать в квартиру мамы.
Кофе остыл, волосы на бигудях ещё немного влажные. «Всё, ещё одну сигарету и буду собираться». Она любила курить, ей нравился процесс, а когда в продаже появились сигареты с фруктовыми вкусами, Жанна стала выкуривать в два раза больше, чем раньше. Она стояла у окна, курила и смотрела на осень. На грязные машины, серое небо, парк через дорогу, мокрые деревья. Даже в такую погоду мамочки выходили с детьми на прогулку. Как можно добровольно идти на улицу, когда есть возможность посадить ребёнка дома за игрушки или мультики, а самой посмотреть телевизор? Наверное, мамам в радость выйти на улицу. Вырваться из бытового заложничества. Вот одна даже снимает на видео, как мальчишка в резиновых сапогах прыгает в луже и визжит от радости.
Удивительно, как изменился мир! Мамы стали разрешать детям прыгать в луже, не боясь постирать потом испачканные вещи. Они снимают эту сцену на видео, а затем отправляют своим мужьям на работу: мол, смотри, как мы классно проводим время.
Жанна продолжала курить и думала о том, насколько же её жизнь не похожа на ту, о которой она мечтала в детстве. Она последние годы потратила на поиск себя, на поиск кавалера, который бы выполнил сразу несколько функций: во-первых, был человеком, который бы её по-настоящему полюбил. Во-вторых, решил все её проблемы – и финансовые, и душевные. В-третьих, стал бы ей опорой и поддержкой. Она просто не понимала, где они, такие? Что она делает не так?
Затушив сигарету, она допила остатки кофе одним большим глотком, не торопясь вернулась в ванную и включила Dyson. Этот трендовый фен ей подарил Денис – единственный мужчина за последнее время, который дарил что-то дороже цветов и шампанского. Они повстречались пару месяцев, а затем она прекратила эти отношения. Ей казалось, что он глуповат. Красивый такой, спортивный, вроде неплохой парень, но как будто с поверхностным мышлением: он никогда не копал глубоко, не понимал её бесконечной саморефлексии. А ей хотелось разговоров с рассуждениями. Таких, чтобы можно было в пятницу вечером пить вино и курить на кухне, постоянно наполняя бокал и споря о чем-нибудь абстрактном. В общем, она быстро к нему остыла, хотя роман в первые недели был головокружительный. Денис ушёл, а фен остался. Спасибо, Денис, хороший фен.
В шкафу у Жанны был порядок. Каждая единица гардероба висела на отдельной вешалке. От тёмных цветов к светлым. Обувь в подписанных коробках. Хоть что-то в своей жизни она могла контролировать и держать в порядке и стабильности – это были её шкафы с вещами.
Жанна любила офисный стиль, ей очень нравились брюки клёш от колена, очень красиво они сочетались с остроносыми ботильонами. К брюкам она выбрала атласную графитовую рубашку, чтобы ткань красиво струилась при любом движении. Так она ходила на работу. Ей хотелось выглядеть на уровне с теми обеспеченными людьми, что приезжали к ней в магазин выбрать плитку для своей ванной комнаты, которая своими размерами могла превзойти её съёмную однушку.
Жанна мечтала, чтобы однажды какой-нибудь богатый холостой мужчина приехал на большом «мерседесе» в их магазин, зашёл, выбрал плитку, а заодно и её саму. Но за два года работы в этом магазине элитной итальянской плитки не удалось закрутить даже самой захудалой интрижки с клиентом.
«Если я не могу себе позволить ванную за три миллиона, то хотя бы пусть у меня будут брюки, которые выглядят на миллион».
Она умела одеваться. Точнее, раньше не умела совсем. Но благодаря блогерам-стилистам, которые делились артикулами удачных находок, показывали повседневные капсулы и делились лайфхаками, Жанна смогла изменить свой внешний вид и даже начала нравиться себе.
Перед выходом она всё думала, надеть ли ей своё жёлтое пальто или пойти в чёрной куртке. Надо было решить, стоит ли погода и само событие выгула парадно-выходного пальто, которое жалко запачкать. Она подумала о тёте Наде, которая скривит лицо в притворной улыбке, если увидит, что Жанна хорошо выглядит. Ей хотелось зайти в свой родной подъезд, встретить сразу всех соседей и бывших ухажеров и показать всем, какая она успешная красотка. Она хотела, чтобы тёте Наде не понравился внешний вид Жанны, потому что Жанна действительно хорошо выглядит. Потому что дочь соседки – Натали, всё время была звездой, и Жанна всегда проигрывала на её фоне. Это определённо стоит того, чтобы надеть жёлтое пальто и получить удовольствие от чьей-то маленькой досады.
На улице было мерзко. Вот так мерзко, как это может быть в середине мокрого промозглого октября. Пока она дойдёт до метро, её локоны опадут, и залитые лаком для волос волосы будут топорщиться, как ветки. Жанна подтянула пояс на пальто, закрыла лицо шарфом и шагнула из подъезда.
В ботильонах было уже прохладно, но она нарядилась специально для соседей, поэтому придётся потерпеть. Она понимала, что это смешно и даже как-то жалко, но много лет она слышала: «А вот Натали, а у моей Натали…», а мать постоянно сравнивала Жанну с тёть Надиной Наташкой, и Наташка всегда была лучше! Мать вечно говорила, что у Наташки и фигура, и внешность, и одевается она как хорошо, “… а ты какая-то коротконожка, лицо какое-то деревенское, и выглядишь в 14 старше своих лет”. А Жанну душили слёзы обиды, ведь она не могла никак повлиять ни на длину своих ног, ни на внешность, ни на одежду. Наташке мать покупала вещи в магазине, а Жанке на рынке. И вели себя Гвоздёвы всегда как люди первого сорта, а к остальным относились с лёгким таким снисхождением. Вот пусть теперь посмотрят на дорогое пальто с большим лейблом на рукаве и поймут, что у Жанны есть возможность одеваться в дорогих магазинах.
Жанна вышла на станции метро Чертановская. Она шла по очень знакомой дороге, этой дорогой она ходила так много раз. За 10 лет её отсутствия здесь многое уже поменялось: снесли палатки, местечковые магазинчики, перекрасили сто раз забор вдоль газонов. И оно какое-то вроде родное, а вроде как уже всё не то. Ты уехала и это больше не твоё место. Странные чувства. А алкаши на лавочках всё сидят. И сейчас они не выглядят такими уж старыми, как в детстве. Нет, сейчас это разношёрстная компания из её ровесников и мужчин постарше. Утро четверга, а они уже с утра пораньше фестивалят, распивая одну баклажку на четверых. Жанна брезговала людьми, кто ведёт подобный образ жизни. Интересно, нет ли среди них Жени, её брата? Она бы не удивилась.
Проходя мимо этой компашки, она громко стучала набойками каблуков по асфальту. Один парень высказал ей типичной интонацией пьяницы:
– Ой-ой-ой, какая мадам!
Жанна удостоила его взглядом, полным демонстративного презрения. А в душе, что сказать, ей было приятно. Любое внимание ей приятно. Тем более, когда у тебя короткие ноги и деревенское лицо.
На самом деле Жанна была красивой. У неё были крупные черты лица: и глаза, и нос, и губы. Скулы как у кинозвезды. После 30 лет подростковая пухлость сошла с её лица, и лицо приобрело сильные острые черты.
Она часто получала комплименты насчёт своей внешности, но всё время не от тех мужчин. Те мужчины, которые ей нравились, вообще не обращали на неё внимания, и Жанна решила, что либо всё-таки другие люди видят в ней деревенское лицо, либо это просто идиоты, которые бросаются на таких, как Натали.
Дверь в подъезд была открыта, кто-то поставил булыжник в дверной косяк, наверное, что-то будут таскать.
Подъезд был выкрашен тёмно-зелёной краской. Кому в голову приходит красить стены в такие тошнотворные удручающие цвета? И так серость почти девять месяцев в году, почему бы не покрасить стены в лимонный или фисташковый? Или лавандовый. Что-то приятное глазу и душе.
Жанна нажала на кнопку лифта. Кнопка была новая, металлическая, значит, за последние три года сделали капремонт в доме. Войдя в новую лифтовую кабину, она вообще не удивилась, что стены изрисованы. Чертаново же. В каком-нибудь Бирюлёво, наверное, ещё хуже.
Подойдя к двери квартиры Гвоздёвых, она потёрла друг о друга вспотевшие ладошки.
Надо же, Жанне уже 35, а она всё ещё нервничает, когда вступает в беседу с настоящими взрослыми.
Звонит в дверь. Открыла тётя Надя. Жанну обдало какой-то доброй грустью – она очень давно не видела никого из соседей. Ей сразу вспомнилось, как она заходила за Наташей, чтобы пойти гулять или как приходила сюда на Наташкин день рождения с другими девчонками из двора и они сидели за накрытым столом в комнате. Тётя Надя хорошо выглядела: та же короткая стрижка и светлые волосы, при макияже. Всё та же лёгкая надменность в глазах.
– Жанна, как ты изменилась! Какая стройная! Под дождь попала, наверное, волосы как сосульки висят, – поприветствовала старая добрая соседка.
– Там нет дождя. Привет, тёть Надь. Как вы? Спасибо, что сообщили.
– Раздевайся пока, мой руки, я тебе чистое полотенце положила, и приходи на кухню, я пока чайник поставлю, – махнула рукой в сторону ванны тётя Надя и ушла.
Жанна зашла на кухню, на столе стояли две пустые чашки, сахарница и больше ничего. Её вдруг осенило, что она пришла с пустыми руками и поставила хозяйку в неловкое положение. Как же ей стало стыдно! Такой позор мать бы ей не простила. Да ещё и перед кем, перед Гвоздёвыми. Жанна почувствовала, как вспыхнули её щёки.
– Ой, тёть Надь, вы меня врасплох застали звонком, я так переживала, что даже не подумала зайти в магазин и пришла с пустыми руками, – попыталась как-то оправдаться Жанна.
– Не говори глупостей, тут не до еды, когда такая ситуация, – успокоила её соседка. – Когда годами не общаешься с мамой, подобная ситуация любого застанет врасплох.
Жанне хотелось провалиться сквозь землю. Можно было не наряжаться, эту битву она проиграла сразу, как вышла из дома. Она ощущала, будто каждый угол и предмет мебели здесь настроен против неё. Поскорее бы уже уйти.
Тётя Надя разлила чай.
– С сахаром?
– Нет, спасибо, так попью.
Жанна терпеть не могла зеленый чай, да ещё и без сахара, но взяла чашку.
– Нет.– Мама твоя чудить начала давно. Мы все сначала не поняли. Началось со скандалов с Женей. Ты общаешься с ним?
– Ну вот он связался с кем-то, всё с каким-то парнем домой приходил. Мама ругалась, даже на лестничную клетку выходила и вслед им кричала, мы все слышали. Я подумала, что наркотиками увлекся, а потом оказалось, что ставками. Это мне Витя рассказал, когда в гости приехал ко мне. Встретился с ним в подъезде и Женя сразу в долг попросил. Стал Вите рассказывать про ставки, что он хорошие деньги поднимает, поэтому быстро отдаст. Ставил, проигрывал, потом пытался отыграться. Так и кричал: “Я отыграюсь и всё верну”. Матом орал на мать.
– А много у Вити попросил?, – спросила Жанна.
– Нет, тысячи три-четыре, сколько есть. Витя, конечно же, дал, за что я его отругала. Женя ничего ему не вернёт никогда.
Жанне было плохо. Она чувствовала себя униженной. Неудивительно, что мама сошла с ума. Всю жизнь она жила с оглядкой на соседей – кто бы чего плохого не подумал про её семью. Всю жизнь она из кожи вон лезла, чтобы наша семья соответствовала общепринятым нормам. Всю жизнь мама лупила их, если вдруг дети выглядели или вели себя не образцово. Но сначала папаня ушёл в закат, бросив мать одну с двумя детьми, практически никак не помогал, не появлялся в их жизни. Потом Жанна бросила институт, закрутив любовь с парнем, ну и вот Женя отчебучил. Вся мамина жизнь прошла под ударами судьбы. Женя был её отрадой и надеждой. Отличник, олимпиадник, чемпион по лёгкой атлетике. Ему прочили большое будущее, а мама мечтала, что он станет депутатом, ну или каким-нибудь директором. Она всю любовь, внимание и финансы вложила в старшего ребёнка. Они с Витей были одногодками, дружили, учились в разных школах. И мать Жени, и тётя Надя, мать Вити, всё время негласно соревновались друг с другом, чей старший сын успешней. Витя постоянно проигрывал в этой гонке, но время всё расставило на свои места. “А мама не смогла выдержать такого позора и сошла с ума” – думала Жанна.
– Таня начала ругаться с соседями, обвинять их в чем-то. Особенно Хромовым доставалось, их она вообще ненавидела. Обвиняла во всем подряд. Ну и стало ясно, что что-то с головой у неё. Дальше – больше. Начала с улицы в дом разный хлам тащить. Коробки, тряпки, сломанный стул приволокла. Говорит, это Жене всё на новую работу. Ну и началась у всего подъезда весёлая жизнь.
Соседка замолчала. Жанна не знала, что сказать. Она смотрела в окно, видя боковым зрением сверлящий взгляд тёти Нади. Жанна понимала, что та злорадствует. Возможно, она заманила Жанну на разговор специально, чтобы лишний раз самоутвердиться. Соседям только дай хлеба и зрелище. Теперь будет, о чем сплетничать всю неделю.
– А как так вышло, что ты не общаешься ни с матерью, ни с братом? – продолжала добивать тётя Надя.
– Да всё как-то времени не было, карьеру строила, – промямлила Жанна.
– И как, построила?
– В процессе, – умирая внутри ответила Жанна. – Я пойду, посмотрю, в каком состоянии квартира. Спасибо, что сообщили все новости.
– Ты в больницу-то поедешь? Я записала адрес, сейчас принесу.
Жанна накидывала на плечи своё дорогое пальто, ощущая его как броню. Как бы ни было, она все еще хорошо и уверенно выглядит. А какой-то непонятной соседке она вообще не должна ничего доказывать.
– Ты кем работаешь-то, кстати? – задала вопрос на прощание тётя Надя.
– Руководителем отдела продаж ВИП клиентам в магазине итальянской плитки, – соврала продавец-консультант Жанна.
Получив ключи, Жанна пошла на свой этаж. В руках она сжимала мамину связку со старым потёртым брелоком “Геленджик 1999”. Ей внутри было очень больно. Она поднималась шаг за шагом поверженная, сгорающая от стыда. В её голове быстро прокручивался только что случившийся разговор с соседкой. И с каждым разом их диалог казался ей всё нелепее и нелепее. Она думала о том, как отреагировала бы мама, узнав она об этом. Как мама отлупила бы Жанну за то, что та не смогла отстоять честь семьи в этом разговоре с Гвоздёвой.
Жанна подошла к своей двери, повернула ключ и вошла. В квартире был бардак. Даже не так, в квартире была настоящая свалка и неприятный запах. Сползая по стене с пожелтевшими от никотина обоями, она села на корточки и разрыдалась в голос.