Песнь камней сквозь ложные узы

Глава 1. Лучик надежды

Сидя у окна, я смотрела вдаль, задумавшись о своём доме. Как бы мне хотелось вернуться в детство к родителям и не знать того, что я чувствую сейчас. Услышав быстрые шаги по направлению к моей комнате, я напряглась. «Пусть это будет служанка», – мысленно молила я, но уже знала, что это не она. Дверь резко распахнулась, и дракон, вошедший в мои покои, вызвал тошнотворный узел, медленно закручивающийся где-то в животе.

– Леира, милая, что же ты встречаешь своего мужа спиной? – спросил этот подлец.

– Не успела повернуться вовремя, – холодно ответила я, сидя полубоком к Гэлину.

– Как всегда неприступна и холодна, словно статуя. Как же ты сводишь меня с ума, – мерзко протянул мой якобы «горячо любимый муж», загребая при этом прядь моих платиновых волос. От этого противные мурашки волной прошлись по мне, но я терпела. Ведь прикосновение истинной пары всегда желанно для дракона, хоть и не вызывало во мне таких чувств.

– Завтра ты отправишься в свой клан, подготовиться перед праздником. В этом твой минус как дочери главы клана. Если бы ты была обычной драконой, не пришлось бы отпускать тебя никуда одну. Жаль, я не могу присутствовать там вместе с тобой, – раздражённо выпалил муж.

Я же вспыхнула счастьем, но лишь глубоко внутри, ничем не выдав радость от долгожданной встречи с родителями. Пятьдесят лет я томилась в этом доме, словно в клетке. Пятьдесят лет терпела боль, насилие и унижение от собственной пары и мужа, который должен был защищать, заботиться и любить меня, но почему-то воспринимал меня как питомца, с которым можно делать что заблагорассудится. Ведь истинные парные узы драконов священны, никто не вправе вмешиваться в их семью. Бронзовый дракон знал это и пользовался, постоянно отнекиваясь от всех приглашений моих родителей и клана, лгал, что мы слишком увлечены путешествиями. Он прекрасно понимал: серебристые драконы никогда не покидают своих пещер из-за долга перед тайнами прародителей. Быстро подняв глаза на Гэлина, я отвернулась к окну, пытаясь услышать шепот гор, словно со мной разговаривали сами доисторические драконы, а не мертвый камень, который обычно успокаивал и поддерживал меня после многочисленных пыток ненавистного мужа.

– Ты же понимаешь, что не можешь подвести меня неаккуратными словами, жёнушка, – с напором проговорил мужчина, вцепившись своими трансформированными когтями в моё плечо, в место, свободное от чешуек, которые могли бы защитить. Он всегда знал, как ударить больнее. Небольшие кровавые струйки начали скатываться по платью вниз, образуя жестокий красный узор. К подобной мелкой боли я уже давно привыкла, поэтому даже не обратила внимания.

– Конечно, осознаю это, Гэлин. Ты можешь рассчитывать, что всё пройдет гладко, – дёрнула я плечом, смахнув его руку, отчего платье немного порвалось, открыв взгляду маленькие кровоточащие ранки, которые тут же затянулись

– Вот и отлично. В ином случае ты знаешь, что тебя ждёт дома, – знала. Его взгляд сейчас обещал невообразимые муки, сущность которых олицетворял мой муж. Ведь я даже парой, любимым или своей истинной половинкой не могла его назвать, что было удивительным и странным. Развернувшись, дракон вышел из комнаты, хлопнув дверью. А я наконец могла расслабиться и снова попытаться вслушиваться в шёпот гор.

Вообще, «песнь камней» – не только миф, но и физический феномен. В определенных точках хребта (особенно на рассвете или закате, а также после обвалов) горные породы издают глубокий, вибрирующий гул, складывающийся в подобие мелодии. Эта «песня» распространяется на многие километры по скальным породам. Драконы учатся «слушать» её с детства. Она сообщает о состоянии гор (напряжение пород, скрытые обвалы, активность вулканов), служит способом передачи простых сигналов между кланами на расстоянии (тревога, призыв на Совет), а также, но лишь для серебристого клана, – способом услышать древний, словно утешающий, голос прародителей, к которому я так привыкла. Но пока камень молчал: закат наступит через несколько часов. А пока стоит сходить к источнику, смыть с себя прикосновения бронзового дракона и сменить испорченное платье.

Взглянув в зеркало перед выходом, я окинула взглядом свою хрупкую фигурку девушки-дракона из серебристого клана: платиновые гладкие волосы спускались до талии; нежные, круглые черты лица выдавали наивность, которую уже давно выбил из меня муж на первом году нашей совместной жизни; потухшие голубые глаза, которые раньше отливали цветом самого неба и были жизнерадостными (ведь я так любила жизнь, наш мир и свою семью); темно-серые длинные ресницы и серые брови чуть темнее цвета волос выделялись на лице, так же как небольшие, некогда серебристые, а теперь просто серые чешуйки на висках, спускающиеся на скулы, шею и путешествующие по плечам, потом ниже по спине, опоясывающие бедра и заканчивающиеся на голенях. Гибкое стройное тело было облачено в тёмно-синее наглухо закрытое платье – такие я привыкла носить только после переселения в клан бронзовых, особенно после ночей, проведенных с супругом, дабы скрыть следы насилия. Всё это являло ледяную, словно мёртвую, красоту драконьей женщины. Грустно отвернувшись, не узнавая там милую и счастливую, когда-то будто светившуюся серебристыми искорками девушку из прошлого, я пошла в сторону купален.

Быстро переставляя ноги, я двигалась прямо ко входу к источникам, надеясь никого не встретить по пути. Успешно попав внутрь, наконец дошла до индивидуальной естественной ванны. Часто драконы мылись в общих купальнях с единственным разделением на мужские и женские. Нагота никого не смущала – это было естественное состояние, особенно когда после полноценного превращения в дракона одежда всегда рвалась. Сбросив осточертевшее платье, я зашла в тёплую целебную воду, выдохнув с наслаждением во время погружения. Сидя на одном из камней, оперлась спиной на каменную стену и расслабилась. Закрыв глаза и погрузившись так, что вода закрыла всё тело начиная с шеи, я снова уплыла в свои безопасные мысли.

Истинная пара священна для дракона, самое счастливое и долгожданное событие. Как в прошлом было и для меня. Встретив избранника, пара определяется с кланом, в котором будет жить, и начинается долгий, волнительный процесс ухаживаний. Самец-дракон всеми возможными способами доказывает своей второй половинке, что сможет защитить её, будет заботиться как о самой настоящей драгоценности, обеспечит всем необходимым. Женщина же показывает, что сможет позаботиться о мужчине в ответ: готовит, помогает управлять кланом (если является парой главы), становится равноправным партнёром и заботится о доме, находя себе новую полезную роль в клане супруга. Встречу истинного сложно пропустить: в этот момент ты словно замираешь, твой дракон показывается, частично трансформируясь, и подсказывает, что перед тобой тот самый; чувство счастья и обретения покалывает всё тело; и лишь самой паре видно образование красной нити, связывающей их раз и навсегда. Что-то похожее было и со мной, с разницей лишь в том, что я почему-то не видела нити, о которой все говорили, а мелькнувшее на миг отторжение драконьей ипостаси заставило недоуменно нахмуриться. В остальном всё было как у всех. Да и тогда я была совсем молоденькой дракошкой, которой едва исполнилось тридцать лет – лишь недавно вступила в пору зрелости. Я была наивна, мечтательна и счастлива встретить свою пару, дракона, уготованного мне судьбой. Лишь грусть от того, что так скоро покидаю родителей, омрачала радостную новость, но они были счастливы за меня и с готовностью приняли мой переход в другой клан. Они понимали, что мне захочется увидеть что-то новое, ведь только мой родной клан не имел права переселяться в другие и даже временно покидать его. Связанные пары, принявшие решение остаться в серебристом клане, никогда не покидали его пределов, как и их дети, пока не находили свою пару и не решали присоединиться к другому роду. Такова цена знаний о наших прародителях и ритуалах, передающихся из поколения в поколение в моей семье.

Сменив положение тела, я решила искупаться. Плыла по тёплой, словно молоко, воде, нежно омывавшей моё тело. Тогда, в самую первую встречу, Гэлин показался мне совершенным: выше меня на голову, с подтянутым телом. Коричневые волосы его были коротко подстрижены – характерная черта для клана бронзовых, ведь они ремесленники и кузнецы; длинные волосы мешали работе, могли запутаться, и дракон мог быть травмирован. Тёмно-карие глаза блестели, выдавая почему-то и волнение, и торжество одновременно. Коричневые чешуйки топорщились, выдавая сильные эмоции мужчины. Но когда мы прибыли в его клан, в первую же ночь дракон взял меня, несмотря на моё сопротивление. Было очень больно и унизительно, ведь перед этим должны были следовать месяцы, а то и годы ухаживаний. Все мои мечты и надежды были растоптаны. Муж изменился всего за одну ночь: я видела, какое наслаждение ему приносили мои крики и мольбы остановиться; как вид крови после первого соития заставлял его извергать семя, словно это возбуждало его ещё сильнее, что и оказалось правдой. Мои крики о помощи не достигли ни одного из драконов его племени, а если и достигли, то тем было всё равно на жалобные завывания совсем ещё недавно бывшей почти ребенком драконицы. После той ночи начался мой персональный ад. Гэлин поселил меня в отдельные покои, что было ненормально для связанных пар, ведь они стремятся к единению, тянутся друг к другу словно два кусочка магнита, становясь едиными лишь будучи вместе.

Передернувшись от воспоминаний первой ночи с супругом, я чуть не ушла под воду и потому стала выплывать. Встав на твёрдые тёплые камни, мельком заметив, что снова похудела, я направила тёплый воздух и высушила тело и волосы бытовой магией, которой владели все драконы, и стала одеваться в привычное платье, закрывавшее всё тело, оставив на обозрение лишь голову, кисти и стопы.

Идя в свои покои, я встретила служанку Глиру, типичную бронзовую дракону, женщину с темно-коричневыми, с рыжими прядками волосами и карими глазами. Будучи в возрасте далёком от молодости, она была серьезна и надменна. Глира была моей личной служанкой и знала обо всех зверствах Гэлина, но держалась равнодушно. Именно она, встретив меня утром после того, как мой муж ушёл в свои покои, успокаивала и убеждала, что это нормально, пары бывают разными, мужчинам иногда нравится жестокость, и чтобы я привыкала к этому, так как клан бронзовых славится своими суровыми драконами.

Зайдя в собственные покои, где чувствовала себя в относительной безопасности (ведь все ужасы происходили в спальне мужа или его потайном подвале), я ощутила медленно расползающийся по телу ледяной ужас лишь от одного его упоминания и постаралась сменить направленность мыслей. За мной следом зашла служанка. Прикрыв дверь, она поставила поднос с едой на столик рядом с кроватью и начала собирать вещи мне в дорогу. Села на красиво украшенный резными узорами мастеров из бронзового клана деревянный стул и принялась за еду. Снова заставляя себя пережёвывать хоть и вкусную пищу, но без аппетита (особенно в последние десять лет в этом дурацком «суровом клане», – едко подумала я), я понимала, что излишняя худоба смутит родителей. Закончив и надев маску равнодушия, я спросила Глиру, как пройдет мой путь домой. Недовольно посмотрев на меня и продолжая паковать вещи, она неохотно заговорила:

– Муж приставит к вам одного из своих подчинённых. Он полетит вместе с вами до клана серебристых, а после вернётся обратно. Через два дня, которые вы пробудете в клане по причине праздника, он вернётся за вами и сопроводит обратно домой.

– Мне отвели всего два дня?! – возмутилась я тихонько. – Я думала, у меня получится погостить у родных хотя бы неделю, – недоумённо взглянула на эту неприятную женщину. Именно Глира сообщала мне обо всех новостях или распоряжениях от имени моего мужа, что в очередной раз подчеркивало странность нашей связи. Мы могли встречаться либо в постели, либо из-за срочных дел, как сегодня утром. В остальном же он полагался на служанку.

– Вы будете там лишь для проведения обязательных ритуалов на празднике, который случается раз в пятьдесят лет. Ваш высокий статус обязывает вас там быть. Больше находиться там не нужно. Ваш дом здесь, – твёрдо заявила дракона.

Я стала обдумывать новый план в связи с открывшимися подробностями. Чтобы женщина этого не заметила, я снова подошла к окну, смотря вдаль. Она знала, что это моё любимое место, единственное, что успокаивало и у которого я каждое утро и вечер сидела, прислушиваясь к голосу предков. Поэтому подозрений я вызвать не должна. Мне даётся два дня на всё, а не неделя, как я рассчитывала. С учётом того, что мне предстоит вместе с родителями проводить ритуал, на подготовку к которому тоже нужно время, я поняла, что мне катастрофически не хватит отпущенного срока. Я планировала попасть в нашу тайную запечатанную библиотеку, доступ к которой давали лишь главам серебристых драконов и их детям с рождения, которых привязывали к ней с помощью крови. Я хотела поискать книги об истинной связи, чтобы понять, можно ли её разорвать каким-то образом. Уж лучше я буду одна до конца своих дней (ведь пара только одна, и дети рождаются лишь в семьях, образованных истинной связью), и буду жить в родном клане с родителями, чем проведу остаток жизни в клане бронзовых с мужем-садистом. «Ничего, я всё успею. Я разорву этот непрерывный круг боли», – подумала я.

Глира же, закончив с вещами, быстро покинула спальню. Я услышала лишь щелчок закрывающейся двери – никаких прощаний и пожеланий удачного пути. Ха, это было так ожидаемо. Она невзлюбила меня с самого начала, чему я была сильно удивлена, но со временем смирилась. В нашем клане все были дружелюбны друг к другу, у меня осталось там много друзей. В этом же не было ни одного.

В последний раз прислушавшись к далёкому, лишь мне слышимому шёпоту камней, я расслышала поддержку и уверения, что всё изменится, что я смогу стать счастливой. Драконы прошлого никогда не ошибались. Иногда Гэлин напряжённо, порой даже напугано следил за моим общением с предками, что вызывало вопросы. Чего же он так боится? Что такого могут рассказать прародители? Ведь они не могут вмешиваться в нашу судьбу и говорить, что делать, – лишь давать знаки, поддержку и осторожные советы. Следовать им или нет – решают сами драконы.

Лишь солнце зашло, как наступила тишина. Пройдя к кровати, я переоделась в ночное платье – такое же закрытое, но легче – и легла, укрывшись одеялом. Каждую ночь я с трудом засыпала, мерзнув в одиночестве. Закрытые платья служили мне одновременно защитой от скрываемого позора и шрамов, а также щитом от чужих прикосновений, в особенности близости одного бронзового дракона. Постаравшись поскорее уснуть (ведь завтра я наконец встречусь с родными), я всхлипнула, и крохотная слезинка скатилась по щеке. Я быстро стёрла её: в этом месте нельзя показывать слабость. У меня это получилось. Заснула, так и не согревшись, в предвкушении завтрашнего дня.

Глава 2. Серебристый клан

Проснулась как всегда в разбитом состоянии – все ресурсы организма сейчас уходили на залечивание остаточных шрамов после крайней ночи с мужем неделю назад. В тот раз он был особенно изощрён, превзошёл сам себя, – подумала я с плохо скрываемой злостью. Та ночь длилась бесконечно долго, когда Гэлин плетьми с металлическими зубьями истязал мою спину, пока я была подвешена за руки. Вспоров нежную кожу до мяса в местах, где не было чешуи, он хохотал словно безумный, упиваясь собственной властью надо мной. Он лихорадочно шептал, что я принадлежу ему, чтобы слушалась только его и не смела даже сопротивляться. В такие моменты мне помогало уплывать глубоко в свои мысли, отрешаясь от реальности, в воспоминания, когда я была совсем маленькой дракошей, когда родители любили и заботились обо мне. Вспоминала свое обучение и познание тайн племени, как я была воодушевлена и жаждала знаний, наблюдая за счастливыми родителями, в тайне мечтая, что когда-нибудь это случится и со мной.

Первые несколько лет я не могла справиться с болью и истошно кричала, рыдая, молила Гэлина остановиться, спрашивала, почему он так поступает с собственной парой, но он никогда не прекращал и не отвечал на мои вопросы. Его это только сильнее заводило, после чего он брал меня без какой-либо подготовки, на сухую. Его член мог часами, как горячий поршень, ходить во мне, причиняя невообразимые страдания и унижение. Когда он заканчивал, всё его семя всегда извергалось снаружи на разорванную одежду, от чего он винил меня, не заслужившую иного обращения, ведь не смогла полностью удовлетворить его потребности. Только после тридцати пяти лет я научилась блокировать телесные ощущения, в чем помогала моя вторая суть дракона: он звал меня вверх, в небо, ощутить полёт и почувствовать свободу. Тогда у Гэлина перестал вставать символ его мужественности, что я злорадно комментировала, от чего он злился ещё сильнее и начинал придумывать новые способы доставить мне боль. «А мой муженёк оказался импотентом», – весело язвила я каждый раз. Без страданий своей жены он не мог почувствовать возбуждения, от чего уже пятнадцать лет я не подвергалась сексуальному насилию, лишь физическому. С каждым последующим разом его жестокость всё росла, а я всё дальше улетала в небо от своего мужа и этого подвала, чувствуя, словно по кусочкам разваливается чаша терпения; с каждым разом куски становились всё больше, и мне начало казаться, что в очередной раз, улетев в горы мысленно, я там останусь навсегда. О секретном же подвале мужа я узнала спустя год после того, как перебралась в его клан – ему стало мало того, что он уже делал.

Выплывая из этого жуткого марева и возвращаясь к собственной жизни, я пошла умываться и готовиться к вылету. Полной трансформации у меня не было с того момента, как я попала сюда, а ведь драконы любят полёт и чтят свою вторую драконью половину, доставшуюся нам от наших предков. В груди зародилось предвкушение, движения стали дерганными, тогда пришлось себя успокоить, чтобы моего волнения не заметили и не посчитали подозрительным. Выйдя на открытую террасу, достаточно большую, чтобы вместить несколько драконов в своём истинном обличии, вместе с вещами, уже готовая к полёту, я дождалась, пока придут муж с моим будущим надсмотрщиком – в чем я не сомневалась. Уже начавшие напрягаться мышцы я стала расслаблять усилием воли, чтобы драконы ничего не заподозрили. Тошнотворный комок начал подкатывать к самому горлу, словно готовый выйти наружу, – ещё чуть-чуть, и меня стошнит от еле сдерживаемой паники. *«Всё будет хорошо, там родители, там дом, этот момент настал»*, – так успокаивая себя, ждала, когда муж уже даст разрешение на взлёт. Улыбнувшись напоследок, представил Торрина, мрачной фигурой возвышающегося надо мной, и ушёл. Тогда меня отпустило. Мне уже было всё равно на этот клан, мужа и следящего за мной Торрина. Я начала свой оборот.

Разорвавшись от растущего тела, одежда скатилась вниз. Я почувствовала большое тело, напоминающее ящера с крыльями; прочная чешуя, серебристыми искрами (уже не такими яркими, как раньше), покрывала его полностью. Четыре лапы с острыми когтями. Длинный изящный хвост с костяными наростами на конце. Продолговатая голова имела короткие рога цвета серебра, расположенные в районе лба. Встряхнувшись, счастливо взревела, не забыв схватить сумки пастью, взлетела серебристой стрелой в небо. Ни на что больше не отвлекаясь, я почувствовала истинное блаженство; чувство свободы словно ударило в голову. Неожиданно позади услышала злобное рычание – это мой провожатый нагонял меня. Придя в себя, мысленно дала себе затрещину: «Это ж надо было так облажаться!» Ничего, думаю, он понимал, почему я так отреагировала, – весь клан знал, что я не летала все это время. Сравнявшись, лишь закатила глаза на его возмущение и стала лететь уже плавнее и не спеша. После такого старта тело ослабло, дали знать о себе едва зажитые раны, которых уже не было видно. «Гэлин всё рассчитал, гад», – мысленно обозвав своего мужа, почувствовала удовлетворение. Всё время полёта во мне горело чувство, которое я бы назвала нежностью, словно обиженный ребенок бежит к маме, чтобы та его пожалела. Я понимала, что не смогу рассказать родителям всего, даже части того, что со мной происходило в клане бронзовых. Сразу по прилёту в новый клан муж наложил на меня внушение с помощью магии синего дракона: всё, что происходит в клане, остаётся только в нём; без разрешения мужа я не имела права распространяться о том, как жила там. В самом начале я удивилась подобному, но, доверяя своей половинке, согласилась; он объяснил это тем, что знания, которые я, возможно, получу о ремесле в их клане, бесценны, и он не хотел допустить утечки, ведь эти знания кормят весь клан, так же как и знания моего клана не подлежали разглашению бронзовым. Тогда мне казалось, что муж подходит ко всему слишком основательно, но в итоге ему это было нужно, чтобы я ничего не рассказала родным. По плану хотела ещё посмотреть, можно ли как-то обойти этот запрет, но времени в обрез, поэтому нужно решить основную проблему со связью.

Подлетая к родному дому, уже из последних сил махала крыльями, – недоедание и травмы сказались на выносливости, от чего Торрин занервничал. Думаю, он явно хотел, чтобы я выглядела в лучшем виде, иначе Гэлин его по головке за это не погладит. Вдруг почувствовала Песню – это сами горы послали мне немного сил, неожиданно выбросив вверх резкий, но тёплый порыв ветра. После этого мне удалось спикировать более свободно. От чего навязанный охранник расслабился. Только остановившись, уставилась взглядом на своих родителей, которые уже ждали меня. Отец напряжённо, еле сдерживаясь от пытавшихся вырваться эмоций, сжимал плечо матери. Когда я её увидела, это был словно удар в поддых; меня накрыло волной такой радости, которая словно смыла часть той боли, что нанес мне муж. Пытаясь заглушить эмоции, чтобы скорее спровадить Торрина, повернула голову в его сторону и прорычала:

– Теперь можешь лететь обратно в клан бронзовых, – будто желая возразить, он уже хотел начать говорить, но я не дала ему этого сделать. – Я сказала, что ты можешь улетать. Всё хорошо, ты доставил меня в целости и сохранности, – чуть надавив, приказала я.

Он был ниже меня по статусу, поэтому должен был повиноваться – это не клан бронзовых, где никто не уважал меня, здесь всё иначе. Отметив это, он чуть с задержкой кивнул и полетел обратно, наверняка расскажет обо всём Гэлину. А я, смотря, как бронзовый дракон превратился лишь в точку на горизонте, резко повернула голову и, обратившись к родителям, со слезами на глазах побежала к ним, в их уже раскрытые объятия.

Всё то время, пока я прогоняла дракона, родители следили за процессом удивлённо; они не могли узнать свою дочь. Прошло всего пятьдесят лет, как они не виделись, – для драконов с их продолжительностью жизни до пяти тысяч лет это был лишь миг, который не должен был превратить их милого, любимого ребенка в строгую женщину, какой она показалась рядом с чужим драконом. Но миг, когда она влетела в их объятия, показал, что это была их девочка, всё та же Леира. Горько рыдая, я вытаскивала наружу всех своих демонов, которые сидели глубоко в душе, всю ту боль, что мне причинили, всю обиду, с которой меня превратили из ранимой мечтательной дракошки в разбитую, успевшую повидать столько горя женщину. Обнимаясь, простояли так какое-то время, и когда мои рыдания сошли на нет, оставив за собой лишь облегчение и лёгкость, я наконец посмотрела в глаза своим родителям. Отражающееся в них беспокойство дало понять, что они такого не ожидали и были обеспокоены. Наконец, начав разглядывать меня, родители начали мрачнеть с каждой секундой всё больше и больше. Не укрылось от их взглядов ни блёклые чешуйки, ни изнурённое лицо, выражавшее усталость, ни мои мутные глаза, которые с каждой секундой разгорались всё сильнее от встречи с семьёй. Обнимая меня, мама вдруг замерла, обхватив меня за талию, – она явно почувствовала неестественную худобу. Уже с ужасом заглядывая в мои глаза, словно не веря, она сжала меня сильнее. Отец, отметив состояние своей пары и так же разглядывая меня, убийственно посмотрел в сторону уже улетевшего давно бронзового дракона.

– Что произошло? Что с тобой такое, Леира? – сорвавшимся под конец голосом спросила мама.

Я же хотела ответить, забыв о запрете, и тут же получила откат магии, от чего судорожно сжалось горло, и я, задыхаясь, упала на колени.

– Не говори ничего! Я вижу заклинание, и очень сильное! – тут же спохватился отец, быстро зашептав что-то. Обняв меня, он подхватил под ноги и понёс на руках в мою старую комнату. Мама бежала следом со слезами на глазах. К моменту, когда мы зашли в мою комнату, мне уже стало легче. Осматривая место, где прожила свои первые и самые счастливые тридцать лет, начала дрожать от сдерживаемых всхлипов. Бережно положив меня на постель, отец сел рядом, притянув к себе маму, которая забралась выше к изголовью кровати и, обхватив меня, гладила мою голову, периодически целуя при этом лоб. От всей этой теплоты хотелось кричать и просить, чтобы они меня никогда не отпускали к мужу.

– Мы что-нибудь придумаем. Я порылся в старых архивах библиотеки и наверняка отыщу, как снять эту заразу, – твёрдо заверил меня отец.

– Мне дали всего два дня на то, чтобы провести ритуал в день "Великого дыхания камня", – судорожно выдохнула я, цепляясь за отцовский жилет.

– Никто не посмеет забрать моего ребёнка из его родного дома, я тебе это обещаю. Ты останешься в серебристом клане до выяснения всех обстоятельств, – зловеще проговорил он, глядя мне в глаза.

Мама же судорожно сжав меня, ещё сильнее прижала к себе.

Драконы очень трепетно относились к своим детям. С учётом того, что женщин было меньше, чем мужчин, а истинные пары образовывались спустя многие годы, найти своего избранника бывает очень тяжело; некоторые ждут целыми тысячелетиями. Дракончики вылупляются на свет ещё реже. Драконы могли высиживать всего не более трёх яиц за свою долгую жизнь, поэтому дети были величайшей ценностью. Их очень любили и много баловали; каждое новое рождение дракончика воспринималось кланом как важное событие, которое грех было не отпраздновать. Поэтому то, в каком ужасе сейчас пребывали родители, было вполне оправдано. Они доверили самое дорогое, что у них было, Гэлину и бронзовому клану, а в итоге всё обернулось ужасно. Я видела вину и страх, отражающиеся в глазах любимой матери.

– Не вини себя, никто не знал, что так случится. Я очень скучала по вам, – нежно погладив драконью по щеке, успокоила я.

– Итак, сейчас ты поешь, сходишь в купальни с матерью, встретишься со своими друзьями и будешь отдыхать перед праздником. А мне нужно отлучиться в библиотеку и обговорить ситуацию со старейшинами. Жаль, что всё, что мы знаем пока, – это то, что в этом замешаны бронзовые драконы, – тяжело выдохнул отец и, в последний раз посмотрев мне в глаза, поцеловал в лоб и с трудом выбрался от нас с мамой, словно не хотел уходить никуда.

Мама скорее организовала обед, позвонив в волшебный колокольчик, который вёл на кухню и давал знак о том, что требуется еда.

– Не хочешь сегодня встретиться со своей кузиной? Вы раньше были так дружны, – поинтересовалась она осторожно.

– Хочу! Очень хочу! – радостно улыбнулась я еле заметно.

С кузиной Элисией мы дружили с момента вылупления из яиц; наши мамы были родными сёстрами, поэтому мы очень часто гостили то у них, то у нас. Единственное, о чём я переживала, – как она воспримет мои изменения во внешности, которые явно не пошли мне на пользу. Послав магического вестника, мама снова обернулась ко мне:

– Жаль, что я не могу узнать подробностей твоей жизни в клане бронзовых, но давай расскажу, что нового случилось у нас, – с улыбкой предложила мама.

Кивнув, замерла в ожидании, – мне было очень интересно, как продвигалась жизнь клана без меня.

– Когда ты улетела, мы долго грустили, но потом смирились, хоть и так рано, но ты обрела пару. Ты представляешь, твой скромный двоюродный кузен Бореас нашел свою пару среди красных драконов! Ему попалась такая воинственная дракона, она сама мигом взяла его в оборот, не давая даже пикнуть насчёт того, чтобы он остался в клане серебристых. Мы так долго с этого смеялись, – весело рассказывала драконья, от чего я улыбнулась уже сильнее, вспоминая того стеснительного здоровяка. – Кстати, твоя двоюродная тётка тоже нашла истинного! Помнишь сварливую Криэль?

Согласно кивнув, неверяще посмотрела на мать, – ведь Криэль уже исполнилось девятьсот восемьдесят пять лет. Эта ворчливая дракона придиралась ко всем по поводу и без, не вылезая из нашего клана ни ногой в какой-нибудь другой. Как только умудрилась найти пару?

– Да, это правда, милая. К нам в гости год назад прилетел отряд из фиолетового клана, ты же знаешь их: им дан карт-бланш на посещение кланов, потому что они следователи. Так вот, встретила его в приветственной процессии. Ходит теперь счастливая, расцвела, – хихикнула мама, словно молодая дракониха, вспомнившая свою юность, от чего мне самой захотелось смеяться. Уже после продолжила серьёзнее: – Причина, по которой прилетел фиолетовый клан… Сейчас назрел новый конфликт среди драконов. Кто-то начал создавать артефакты из запретных чёрных живых самоцветов, – весомо рассказала мама, от чего я в ужасе уставилась на неё, схватив за рукав дорогого, красиво расшитого узорами платья матери, до конца не веря в её слова.

В отличие от обычных камней, живые самоцветы находятся в самых глубоких недрах хребта, близко к мантии, – именно там формируются эти особые кристаллы. Они не просто красивы – они слабо пульсируют теплом и светом, как сердце. Обладают способностью накапливать и медленно отдавать магическую энергию или эмоции. Драконы встраивают их в свои дворцы и артефакты (освещение, обогрев, фокусы для магии). Кристалл, впитавший гнев Красного дракона, может стать опасным оружием. Могут "умирать" (тускнеть и рассыпаться), если надолго извлечены из горной среды или лишены драконьего присутствия. Чёрные же – это отдельный подвид. Когда-то давно, ещё на заре прародителей, жили чёрные драконы, прародители самой тьмы, управляющие силами смерти; из их чёрных самоцветов создавались самые чудовищные артефакты, которые лишь вредили. Потом чёрные драконы вымерли – сами или им кто-то из прародителей помог, доподлинно неизвестно; лишь серебристые драконы знают правду. На одном из советов золотые драконы выдвинули приказ о ликвидации чёрного клана, о чём потом пожалели, но было уже поздно. Так, исчезнув, чёрные драконы забылись, как и их разрушительные чёрные самоцветы.

– Но как же так? Я думала, чёрные самоцветы исчезли, как и драконы, ведь без них нет подпитки и невозможно создать подобное, – обеспокоенно заметила я.

– Кто-то нашёл захоронение с останками древнего чёрного дракона. Там было много самоцветов, но кто-то хорошо подчистил их, оставив лишь крохи. И теперь ползут слухи, что артефакты из чёрных самоцветов снова в ходу. Кажется, кто-то уже успел пострадать, – испуганно пролепетала драконья.

– Ладно, не будем об этом. Сейчас нам хватает своих проблем. С этим разберётся клан фиолетовых.

Так, разговаривая о наших родственниках и их друзьях, мама поведала мне много весёлых и грустных историй. В ожидании еды, неспешно разговаривая с мамой, довольно быстро пролетело время. Услышав ответный звон колокольчика – сигнал к обеду, – мы собрались и вышли в сторону столовой.

Глава 3. Жестокая встреча истинных

Войдя в дверь столовой, где собирался весь клан для принятия пищи, я остановилась, увидев такую знакомую картину из прошлого. В кланах драконы были близки, все друг друга знали и очень много взаимодействовали между собой в общих столовых, купальнях и местах отдыха. Напитываясь дружелюбием и силами от общения, мы всегда были жизнерадостными, за редким исключением. Драконы не переносили одиночества. Увидев много знакомых лиц, едва сдержалась, чтобы не заплакать, но не успела остановить всхлип, который громко раздался в этом шумном месте. Многие повернули головы в мою сторону, в том числе я заметила и Элисию (она совсем не изменилась с того дня, когда я видела её в последний раз: все так же носила короткие туники, надетые на кожаные шорты – никто, кроме неё, так не одевался; серые, напоминающие туман глаза; короткие кудрявые платиновые волосы, цветом как у всех серебристых драконов; нежные розовые губы бантиком и сияющие серебристые ресницы с бровями), которая, осмотрев меня, поражённо то открывала, то закрывала рот, словно ей не хватало воздуха. У многих вспыхнуло узнавание в глазах и тут же недоумение от несоответствия того, что они помнили, с тем, как я выглядела сейчас.

Скорбно улыбнувшись, подтвердила их опасения еле заметным кивком, после чего они ринулись толпой ко мне. В первом ряду заметила идущую ко мне кузину, которая уже не сдерживала слёзы. Обняв без слов, она продолжала крепко прижимать к себе. За ней потянулись остальные драконы: кто-то из близких целовал в лоб, кто-то из знакомых прикасался к плечу, поддерживая и приветствуя. Такой обряд проводили драконы, когда один из них возвращался обратно в клан, будучи отделённым по каким-то причинам. Я же, чувствуя поддержку и тепло от своей такой большой семьи, стала согреваться; наконец, спустя столько времени, мне было почти горячо. От чего я рванула рукава, ткань, скрывавшую шею, и укоротила трансформировавшимися когтями юбку платья чуть выше колен. Так мне хотелось освободиться от оков бронзового клана и открыться ради принятия обратно серебристого. Восторженно взревев вместе с Песней предков, которая поддержала этот торжественный момент, заставив содрогнуться сами горы, серебристые драконы уже улыбаясь начали расходиться обратно за столы.

Охваченная волной счастья и единства, шла вместе с Элисией и мамой в сторону места, где обычно сидела в прошлом. Сев за стол, поздоровалась с мамой Элисии, Ноктэрой, и остальными родственниками, и тут наткнулась на пытливые, ожидающие подробностей глаза кузины. Мама тоже отметила любопытство Элисии и остальных и ответила за меня:

– Пока Леира не сможет рассказать ничего, всё очень серьёзно. На неё наложена магия, поэтому прошу, не задавайте вопросов. Всё, что ей нужно, – это ваша поддержка, – проговорила мама быстро, после чего многие драконы хоть и понятливо, но всё же обеспокоенно кивнули.

Элисия же, нахмурившись, встряхнулась, а после улыбнулась мне нежной улыбкой и заговорила:

– Тебе Люмиэль (так звали мою маму) уже рассказала про Криэль? – весело щебеча, спросила кузина. – После того как та встретила свою пару из фиолетового клана, сразу стала такой тихой и скромной! Как все удивились этим переменам! Ты бы видела, Криэль так смутилась от такого повышенного внимания. Но даже без пары мы любили её такой, какая она есть – ворчливой, всё время что-то причитающей драконьей, ведь мы семья, – сочувственно глядя на меня, она взяла меня за руку, намекая на то, что все меня любят и не важно, как сильно я изменилась.