Ступая в холодную воду

Вода

Скрипнув тормозными колодками, на травянистом берегу остановился старый милицейский УАЗик.

Офицерский ботинок коснулся земли. Из желтого внедорожника с тентованной крышей, устало вышли участковый и его молодой помощник. Суточное дежурство уже подходило к концу, и обоим хотелось поскорее домой.

Из маленького, больше похожего на дачный, домика из красного кирпича вышел средних лет мужичок и шаркая забродами, побрел им на встречу. Омывая темными, почти черными волнами подтопленные мостушки, за ним неторопливо следовала широкая река. Невдалеке одиноко покачивалась пришвартованная весельная лодка.

– Здорова, Остап. Что прибило? – протягивая руку, дабы поприветствовать старого товарища, спросил участковый.

– Да. Там он, – указывая головой в сторону берега, протянув руку в ответ, спокойным голосом ответил Остап.

Сминая резиновыми сапогами пожелтевшую траву, он вел милиционеров к указанному им месту:

– Я его немного подтащил. Он грузный, а у меня силенок уже не то, что в молодости, да и спина, – по пути, пояснял Остап.

– На кой ты его вообще трогал? Уплыл бы себе в другой район, и хрен бы с ним. – с нескрываемым недовольством взглянув на Остапа, участковый приподнял фуражку.

– Не уплыл бы … Он за корягу цепанулся.

Подобравшись к подтопленному берегу, небрежно отдернув кобуру и засунув руки в карманы, участковый встал над телом утопленника:

– Да, ты прав. Сильно его раздуло. Гдето с неделю в воде. Ладно… надо его как то достать, – глубоко вздохнув, с профессиональным безразличием констатировал капитан.

Вскинув автомат на плечо. В разговор вмешался молодой сержант:

– Так давай отцепим. Да пусть к дамбе несет.

– Звонок по пульту прошел. Дежурный вызов в журнал внес, если бы он нам в опорник позвонил… – рявкнул на помощника участковый.

Осматриваясь по сторонам, молодой сержант остановил свой взгляд на огуречных теплицах Остапа, обитых толстой полиэтиленовой пленкой.

– Остап Павлович, а у вас пленки в загашнике не осталось? – приободрившись, поинтересовался помощник.

– А то … тут такие ветра, то и дело срывает… Щас с подвала притащу.

Уже в сумерках, при тусклом свете фар милицейского экипажа, они расстелили полиэтилен у воды.

– Раз-два, взяли! – скомандовал участковый.

Собравшись с силами, они вытащили сильно набухший труп из реки и перекатили на целофан.

– Лёх, ты бери его у ног, а мы с Палычем возьмемся с боков. Санитарка сюда не подъедет. Поднесем пока его ближе к калитке… Раньше закончим.

Тужась и кряхтя, с нескрываемым отвращением они понесли тело на импровизированном из целлофана гамаке.

До дома оставалось совсем немного.

Но после пятнадцати метров, пройденных частым и спешным шагом, не выдержав нагрузки, целлофан с треском лопнул.

Тело упало и с глухим стуком ударилось о землю.

Вокруг утопленника поднялась еле заметная, белая дымка. Из-под земли послышался едва уловимый неразборчивый шепот, а время вокруг них будто замерло. Все трое переглянулись и немного отошли от трупа.

Из под земли раздался гулкий треск.

Было слышно, как что-то под землей поползло в сторону дома, слегка приподнимая плотный грунт.

Добравшись до угла старой постройки, звук утих а земля осела.

Повисла умиротворяющая тишина. Вновь застрекотали затихшие было сверчки.

Земля

Ковш экскаватора вгрызся в покрытую серым шифером крышу дома Остапа Павловича. Поднимая пыль, с грохотом он отхватил кусок от старой постройки. Красный кирпич посыпался на землю, сминая под собой покосившийся заборчик некогда плодоносного огорода. Строительная техника расползалась по участку.

Немного поодаль, на грунтовой дороге опустевшего поселка, стоял черный <<Мерседес>> в сопровождении джипа охраны. Грозного вида молодчики наблюдали, как строительный кран, упершись в землю стальными лапами, осторожно опускает серую бытовку. В двух шагах от премиальной иномарки, на отсыпанной щебнем бровке громко обсуждали что-то двое мужчин. На одном красовался солидный, явно пошитый на заказ Итальянский костюм, а сквозь голубые бахилы проглядывались производства той же страны элегантные туфли. Другой был одет в новую синюю робу, а на оранжевой каске блистал трафарет строительной компании.

Мужчина в каске держал в руках большие листы ватмана с планом застройки, демонстрируя их респектабельному молодому человеку.Из-за шума ему приходилось почти кричать:

– Сегодня-завтра эту хибару окончательно снесут и спилят оставшиеся деревья. Тогда откроется шикарный вид на реку и другой берег! Это первые дома коттеджного поселка! Самые лучшие участки начинаются здесь! На “этом” не нужно выравнивать грунт. Ландшафт идеально подходит под ваш проект, – жестикулируя руками, внушительно рекомендовал покупку, старший участка.

– Да, Мне нравиться… Вид хороший, въезд близко! Оформляй! Предоплату переведу, как пришлешь реквизиты! – соглашаясь на сделку, ответил мужчина.

Приятным щелчком открылась задняя дверь Немецкого лимузина.

Из безупречно выделанного бежевой кожей салона выпрыгнула маленькая девочка в джинсовой курточке. За ней показалась женская ножка в красной лакированной туфельке.

Девочка, поправив липучку на белом кроссовке, подбежала к мужчине и обняла его за ногу. Молодая девушка, внимательно смотря себе под ноги, осторожно подошла и встала рядом. Острые шпильки Французских туфель немного увязли в слегка влажной глине.

– Папа, мы тут жить будем? – удивленно подняла голову к папе малышка, – здесь … почти нет домов, – подметила девочка.

– Скоро построят… А смотри какой красивый будет у нас, – взяв у прораба лист ватмана и протянув его дочери, произнес молодой человек. Малышка с недоумением принялась рассматривать странную угловатую постройку.

Девушка, взглянув на эскиз в руках у дочери, перевела взгляд на заросшее без ухода хозяев травою место намеченной застройки. Мысленно представляя будущее двухэтажное райское гнездышко.

Но ее взгляд сосредоточенно погрузился в серые воды тихой реки. Воздух как будто стал тяжелее, а гулкий шум, казалось, утих. Странное незнакомое чувство охватило девушку, а по коже пробежали мурашки, будто от прохладного осеннего ветерка.

– Катя … Катя!

– А… Да, прости… Просто задумалась, – вернувшись в реальность ответила девушка,– я в машину. Немного замерзла. Сашенька пошли, – взяв дочку за руку, Катя направилась к автомобилю.

***

Вишневый Джип остановился у ворот элитной гимназии, в старинном здании которой когда-то располагалась “Ленинская библиотека”.

Из авто вышел светловолосый, коротко стриженный молодой человек в кожаной куртке. Шагая с явно заметной армейской выправкой, подошел к огромным кованым воротам и в ожидании закурил сигарету.

Прозвучал звонкий треск школьного звонка, и монументальные двери гимназии распахнулись. В кругу маленьких одногруппников вышла Саша с большим розовым ранцем за спиной. И устало шлепая ботиночками, побрела к молодому человеку.

– Дядя Слава. Папа же говорил, что вам нужно бросить курить сигареты.

– Знаю Сашенька. Скоро брошу, честно, – улыбнувшись, соврал дядя Слава, – всё, поехали? Давай сменку.

Маша кивнула, взяла дядю Славу за руку, и они неторопливо побрели к автомобилю.

Дождавшись, когда изрядно послуживший горожанам Советский трамвай покинет свою остановку, Слава вывернул руль, и джип медленно тронулся с места.

Саша молча смотрела в окно на меняющийся на глазах центр города: Осыпающиеся фасады дореволюционных зданий обрастали пластиковыми пристройками. В которых открывались магазины нахлынувших из зарубежья модных брендов. На центральном перекрестке завершалось строительство огромного торгового центра. А спальные районы зарастали однотипными десятиэтажками. В еще зеленых парках засыпали свежепосаженные деревья.

Шлагбаум открылся, и внедорожник въехал во двор, забитый дорогими престижными иномарками. Припарковавшись у подъезда элитного жилого комплекса, Слава помог вылезти Саше и взял ее рюкзачок.

Массивную дверь шикарной квартиры открыла Катя: На пороге стоял Слава, держа Сашу за ручку.

– Вернулись? Молодцы. Хорошо себя вела, пятерку получила? – вытирая полотенцем голову, она с улыбкой поинтересовалась школьными успехами дочери, – Слав, съездий пожалуйста, в строительную фирму к Валере и забери у него отчет по дому, а то Андрей не успевает. Опять будет поздно, – перейдя на формальный тон, поручила Вячеславу Катя.

– Сделаю, Екатерина Олеговна. Поставив рюкзачок на пол, исполнительно ответил Слава и поспешил в подъезд.

Уже поздним вечером, глухо щелкнув замком, открылась дверь, и в квартиру с роскошным евроремонтом вошел Андрей.

Просторную кухню-гостиную освещал тихорбатоющий телевизор и легкая подсветка на барной стойке.

– Привет. Санька уже спит? – заботливо спросил он, приобняв подошедшую, чтобы помочь снять пальто, жену.

– Уже уложила.

Небрежно скинув элегантные туфли, Андрей прошел в зону кухни и уселся за барную стойку.

Сняв “рокс” с бокалодержателя, Катя налила в него виски и поставила перед Андреем, а себе взяла ранее наполненный бокал вина.

– Жаркое уже греется. Как дела в агентстве? – Обойдя сзади и приобняв супруга, поинтересовалась Катя.

– Не спрашивай… Как всегда завал, ни чего не успеваем. Да и не хочу я о работе, и так голова гудит, – поглаживая ее по руке, вымотано ответил Андрей.

Катя протянула флешку супругу: – здесь фотоотчет от прораба. Посмотрим перед сном?

Тяжело вздохнув, Андрей потянулся за портфелем, достал ноутбук и поставил на стол. Открыв файлы, хранящиеся на карте памяти, они принялись листать фотографии:

Снос старого дома, расчистка территории, заливка нового фундамента, и прочие строительные процессы.

Смотри, уже что-то вырисовывается. В живую участок казался гораздо меньше. У меня будет собственный шикарный сад, – с гордостью фантазировала Катя.

– А у меня кабинет… Зай, давай завтра. Я так устал, – прервал просмотр Андрей, – Обойдусь без ужина. Аппетита совсем нет. Я спать.

– Конечно, иди, я еще немного посижу и приду.

Поцеловав жену на ночь и погладив ее рыжие волосы, Андрей уединился в спальне.

Катя осталась и в полумраке за бокалом вина продолжила просмотр. Сделав очередной глоток, она остановилась на снимке еще не снесенного старого фундамента. Взгляд зацепился за открытую дверь люка ведущего погреб.

Щелчками мышки она постепенно увеличивала изображение. Подгружая размытые пиксели, картинка становилась всё больше и хуже. Всмотревшись в снимок, ей показалось, как из темноты затопленного подвала, как будто прямо на нее, с обезображенного, темного, с едва различимым очертанием человеческого лика, вглядывается пара неестественно белых глаз.

В ужасе она хлопнула крышкой лэптопа, а ее взгляд переместился на дверь в спальню. Убедившись, что муж с дочерью крепко спят, она вновь открыла ноутбук, дабы удостовериться в увиденном. Но в мутной воде уже никого и ничего не было.

Следы

Сквозь рыжие кроны осеннего леса едва пробивался солнечный свет, преломляясь и заставляя блестеть нависшую на ветвях паутину. А еще теплый ветер слегка поднимал с земли пыль и опавшую листву.

Из черной волги вышли двое мужчин, одетые в серые, кашемировые пиджаки и черные брюки. Не промолвив ни слова, они принялись пробираться через густые кусты и ветвистые заросли в глубь чащи. Тишина медленно наполнялась голосами и звуками вспышек фотокамер.

Выйдя на небольшую, залитую светом полянку, посреди кой стояли сотрудники милиции, их взгляд пал на патрульного, тошнившего у дерева.

– Ты как? – отцепляя налипший на пиджак репейник, поинтересовался самочувствием коллеги один из сыщиков.

– Нормально, Глеб Андрейч. Нормально.

Продвинувшись глубже по слегка натоптанной тропинке, их взору предстало невообразимое зрелище:

Как будто растерзанные зверем, тела двух молодых девушек висели привязанными веревкой к деревьям друг напротив друга.

Из вспоротых животов на землю спадали внутренности. Кожа была изрезана, а груди удалены.

В резаных ранах сквозь засохшую кровь проглядывались очертания странных символов, а в открытых глазах застыли слезы от пережитой боли.

Меж двух тел, на земле, по всей видимости их же кровью начертан оккультный знак, вокруг которого расставлены почти истлевшие свечи.

***

За долгим дубовым столом, на стульях обитых коричневым дермантином, задумчиво сидели милиционеры разных должностей и рангов. Треща лопостями изо всех сил, старый кондиционер задыхался. Пытаясь снизить градус накала, витающего в душном помещении.

Спросив разрешения, в кабинет спешно вошли сыщики. Бросив папку на стол, Глеб Андреевич с коллегой заняли свободные места.

Возглавлявший совещание начальник управления, уже немолодой и заслуживший авторитет полковник Орленко, недовольно взглянул на опоздавших.

– Та-а-к. Быков, доложите о ходе расследования, – не скрывая нервозность, промокнув платком пот на лбу, приказал Полковник.

– Старший оперативной группы по расследованию особо важных дел капитан Быков, – согласно уставу, представился Глеб Андреевич вставая к докладу, – тела жертв, найденных недалеко от лесопилки, имеют все следы насильственной смерти. Медэкспертиза, показала что увечья были нанесены обычным кухонным ножом, длиной около восемнадцати сантиметров… Когда потерпевшие были еще живы.

Затем убийца задушил их и изнасиловал уже мертвые тела. Он не предохранялся, генетические образцы уже отправлены в лабораторию. Завтра утром установят группу.

– А что там со знаками?

– Мы передали снимки с места преступления специалистам, их изучают. Но уже ясно, что это оккультные символы.

– Сатанисты?

– Скорее сатанист. Нанесенные удары ножом, почерк, следы. Всё указывает на на то, что действовал один человек, – раскладывая фотокарточки перед коллегами, дополнил доклад Быков.

– Мда…Еще чертей в нашем тихом омуте не хватало, – раздосадовано произнес полковник, закрыв папку громким хлопком.

Следы

На голубых обоях нарисованы герои из любимых мультфильмов. Комнату освещал блеклый свет луны и стоящий на белом комоде ночник в виде полумесяца.

На краю детской кроватки сидела Катя. Закончив читать сказку и положив книгу на тумбочку, она наклонилась к засыпающей дочери:

– Это наша первая ночь в новом доме, запомни её,– прошептала она, – а теперь засыпай. Завтра у нас с тобой много дел: нужно разобрать вещи, расставить посуду по полочкам и достать твои игрушки.

Поцеловав дочку в лобик и подоткнув пестрое одеяло, она прошла к дверному проему, из которого еще раз посмотрела на сопящую в кроватке Сашу.

Осторожно закрыв дверь, Катя тихо спустилась вниз. Достала из холодильника бутылку Французского вина и наполнила два бокала.

Из полумрака коридора вышел Андрей. Подойдя к жене, он взял бокал и чуть слышно произнес скромный тост: <<С новосельем>>.

– Кстати, на когда планируем?

– Да на когда хочешь…

– А куда рассаживать всех будем?

– Я могу привезти из офиса столы и стулья, расставим во дворе.

– Нет уж, дождемся когда привезут остальную мебель. Хочу чтоб Маринка обзавидовалась, – с иронией улыбнулась Катя.

– Вы уже помирились?

– Да мы со школы друг друга бесим.

– Ну да, лучшие подруги же… – в ответ улыбнулся Андрей.

Затем оба допили разлитое вино и, обнявшись, уединились в спальне.

Через еще не занавешенные окна утренний свет наполнил новый просторный дом. В большой комнате, окрашенной в оливый оттенок, на полированном дубовом паркете в два ряда стояли картонные коробки с вещами. В комнату вошла Катя, а за ней с Барби в руках забежала Саша. Взяв с подоконника канцелярский нож, Катя принялась открывать коробки. Достав из одной из них укутанную в серый пергамент большую хрустальную вазу, она присела на корточки и сняв упаковку, протянула её дочери.

– Смотри, как переливается . Это еще твоя прабабушка покупала, когда жила в Ростове. Я тогда была маленькая, прям как ты – с нотками ностальгии произнесла Катя.

Ее взгляд пал на нижний ряд коробок. Она заметила, что картон внизу немного размок.

Переставив их на другое место, Катя приложила ладонь к полу. Подняв руку, она убедилась, что ладонь мокрая, а из под паркета просочилась влага.

***

– Заканчиваем прием пищи, приступаем к работе! – скомандовал в рупор старший участка.

На стройке вновь забурлила работа и заревела техника. Землю Остапа было уже не узнать, лишь еще не снесенный фундамент напоминал остов старого домика.

Стоял знойный июльский полдень, и воздух как будто обжигал кожу. И только ледяная вода хоть как-то спасала от невыносимой жары.

Рабочий взял в руку лом и направился к останкам старой постройки. Надев изрядно послужившие перчатки, он принялся долбить по фундаменту. Удар за ударом старый цемент начал поддаваться, и от него откололся кусок. Но вдруг строитель услышал голос, доносившийся непонятно откуда. Он остановился, скинул на шею защитные наушники и огляделся. Не обнаружив никого рядом, он поправил оранжевую спецовку и продолжил свою работу. Но вновь послышался неразборчивый шепот. Подумав, что просто перегрелся на солнце, парень пошел к затопленному погребу, чтобы умыться.

Обойдя ветхий фундамент с другой стороны, он снял пыльную каску и присел над открытым подполом. Зачерпнул в ладони прохладную воду и с облегчением умылся. Опустив руки, парень заметил что в глубине подвала что-то шевелится.

– Ну не рыба же, – подумал он и стал пристально всматриваться в темною бездну.

Когда он разглядел очертания обезображенного лика, было уже поздно.

Молниеносным рывком сущность приблизилась и обгнившей рукой с разбухшими как щупальцы, пальцами схватила его за голову.

Не успел он и вскрикнуть, как существо утащило его во тьму затопленного подвала.

Поздним вечером у серого вагончика прораба выстроились усталые после долгой смены строители.

Через открытое окно бытовки тот пофамильно приглашал одного за другим для выплаты за рабочий день.

– Федосенко … Федосенко! – не услышав ответа, он вышел на улицу где стояли двое ожидающих своего расчета мужичков, – ребят, Федосенко не видели?

– Днем еще, – глотнув баночного пива, ответил один из рабочих.

– У вас фонари заряжены? – подозревая, что случился несчастный случай, указав на фонарики, закрепленные на касках, поинтересовался начальник.

– Федосенко … Коля! – сложив ладони у рта, громко звали своего товарища сослуживцы, рыская в тусклом свете дежурного прожектора по строительной площадке.

– Игорь Иваныч. Сюда … сюда! – откуда-то из темноты, взволнованно прокричал один из мужчин.

Спотыкаясь в сумерках о строительный мусор, прораб со вторым рабочим прибежали на зов своего коллеги.

В направленном дрожащей рукой на затопленный погреб свете фонаря, показалось почти всплывшее тело.

– Колян … да как так то, – скорбно причитал один из рабочих.

– Так … так. Сейчас … сейчас. Мн-е-е нужно позвонить. А вы пока вытащите его оттуда, – нервно промямлил начальник и сорвался к своей бытовке.

Выслушав по телефону гневные указания, он положил трубку и подошел к пожелтевшему холодильнику. Достав бутылку водки и наполнив стакан, он залпом замахнул сорокаградусную. Взял из ящика стола пачку денег и поспешил обратно.

– Значит, слушайте сюда. Месячный оклад, плюс премия сегодня же.

– Вы про что, Игорь Иваныч? – недоуменно спросил молодой рабочий.

– Нельзя, чтоб заказчик узнал об этом инциденте. Не дай бог откажется, Мы потом хрен кому этот проект продадим.

Берем его и тащим к реке… Сбросим в воду, а там его ниже по течению вынесет. Лишь Бы подальше от поселка. Откажетесь, Ефремов вас в этот же фундамент и закатает. И меня вместе с вами. Так что берем и молча несем.

***

– Я подвал проверил. Течей нет. Возможно конденсат или что то протекло в одной из коробок, – вытирая руки ветошью, констатировал стоящий на пороге сантехник. Поблагодарив за работу, Катя протянула мастеру вознаграждение и закрыла за ним дверь.

Наступил поздний вечер, серое небо коснулось горизонта.

Разговаривая по радиотелефону, Катя вошла в зал.

– Опять задержишься? Хорошо … тогда я уложу Саньку и буду тебя ждать. . . И мы тебя.

Положив трубку, Катя плюхнулась на огромный белый диван похожий на облако, у которого на устланным дубовым паркетом полу сидела Саша и смотрела любимые мультфильмы.

– У тебя глазки не слипаются? – спросила она у дочери.

– Неа, – засыпая ответила Саша.

– Пойдем, я тебя отнесу в кроватку.

Выключив огромную плазму, стоявшую на стильной тумбе из бука и взяв дочку на руки, Катя направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Какая ты уже тяжелая, – прошептала Катя, поднимаясь по дубовым ступенькам.

Уложив дочь, в полумраке коридорных софитов, Катя направилась в находившуюся на том же этаже ванную комнату.

Зайдя, она разделась и вошла в душевую. Зашумела вода. Из кабинки наполненной паром, сквозь заматовевшее стекло проглядывался стройный силуэт. Капли воды падали на дорогой Итальянский кафель.

Закончив, Катя выключила воду. Протянув руку и нащупав полотенце, она подтащила его к себе. Обернув влажное, молодое девичье тело, Катя сделала шаг и ступила на махровый коврик. Опустив взгляд под ноги, она заметила мокрые следы на полу. Как будто возле кабинки кто-то стоял и наблюдал, как она мылась. Сделав шаг в сторону, движением ноги она вытерла ковриком воду.

– Блин, да где же он? – Катя принялась что-то искать открывая эмалированные шкафчики.

– Я его, наверно, не достала, – подумав про себя, она направилась вниз, к еще не распакованным коробкам. Рассмотрев подписанные маркером картонные ящики, она легко нашла нужный.

Держа в руке фен, по пути разматывая провод, Катя возвращалась к ванной комнате. Но перед входом неожиданно замерла, заметив, что следы, которые она только что вытерла, появились вновь.

В недоумении она направилась в спальню к дочери.

Приоткрыв дверь и заглянув одним глазком в комнату, Катя увидела безмятежно спящую в мягком свете ночника Сашу. Убедившись, что все в порядке, с чуть слышным щелчком замка, она аккуратно закрыла дверь.

Он не уйдет

Поскрипывая пружинами и уже не молодыми коленями Палыч поднялся с кровати.

Пройдя на кухню, он поставил закоптившийся чайник на старую плиту, чиркнул спичкой, и синим цветком вспыхнул газ. От теплого воздуха, в углу потолка колыхнулась паутина.

За деревянной фрамугой покосившегося окна светало.

Наполнив чаем пластмассовый термос, Остап пригладил седеющую бороду и засобирался на рыбалку. Собрав снасти в походный рюкзак и зачехлив удочки, он поплелся к входной двери. Щелчок пожелтевшего выключателя погасил свет в комнате.

Закинув вещи в багажник, Остап обошел автомобиль. Стукнув сапогом по переднему колесу, он принялся хлопать себя по карманам в поисках папирос.

– Че на кухне оставил? – пробормотал Палыч, – возвращаться – плохая примета. Клева не будет.

Но осознав, что магазины еще закрыты и курева купить будет негде, решил вернутся за папиросами.

Скрипнув дверью, Палыч вошел в дом. Знакомый щелчок выключателя зажег свет.

В полутьме дальней комнаты показалась громоздкая фигура:

По разбухшему, почти черному телу стекала вода. Капли жидкости смешивались с гноем, вытекающим из израненной плоти.

Остап узнал незваного гостя:

– Это же ты… Я ж тебя выловил … благодаря мне тебя раки не сожрали… Тебя похоронили по человечи в земле… Что тебе тут нужно? Уходи, – уверенным голосом, выгонял гостя Остап.

– Я … здесь … живу, – как будто захлебываясь, хриплым голосом выдавило существо, а из его рта ручьем потекла вода.

***

С визгом тормозов, подняв столб дорожной пыли, у редкого забора из покрашенного белой краской штакетника остановилась зеленая Нива. Хлопнув водительской дверью, явно встревоженный Остап поспешил ко двору.

– Сеня! – окликнул он молодую цыганку, развешиващую белье по веревкам.

– Ааа, дядь Остап. Рыбу привезли, отца позвать? – обрадовавшись гостю, ответила Евсения.

– Не . . . мать позови, – приглушенно добавил Остап.

Девушка молча оставила тазик с бельем у порога и торопливо пересекла двор.

– Ты ж знаешь дадь Остап, – с осторожностью произнесла Евсения, подойдя к калитке.

– Знаю, поэтому и зови.

Девушка забежала в дом из деревянного сруба. Остап прикурил папиросу и нервно закурил в ожидании.

Через какое-то время дверь старого дома открылась, и на порог вышла худощавая женщина средних лет в черном, расписанном разми платье. Поправив красный платок на плечах и собранный на затылке пучок черных, как уголь, волос, она неспешно подошла к Остапу:

– Не боишься, что в поселке скажут? – величавым голосом спросила она.

– Другого боюсь.

– Знаю… К ведьмам за советами не ходят. Куда беда пришла?

– В дом… Утопец поселился. Я его из речки вытащил а он теперь уходить не хочет.

– К вечеру приезжай, Я нужные вещи соберу, и поедем.

– Спасибо тебе, Шанита.

– Так только ты с моим мужем и водишься. Считай свой. Как не помочь, – сверкнув золотым зубом, улыбнулась Шанита.

***

Уже смеркалось, когда Остап привез Шаниту к своему домику. Цыганка достала связку церковных свечей, подошла к порогу и взмахом руки просыпала угольную пыль. Взяла мел и нанесла на дверной косяк непонятные для Остапа символы. Открыв скрипучую дверь, она настороженно вошла в дом.

– Останься снаружи! – наказала она последовавшему было за ней Остапу.

Послушавшись Шаниту, Остапу ничего не оставалось, как ждать и наблюдать через маленькое окошко за танцующими тенями свечей.

Наступила ночь, температура опустилась, и Остап залез в машину чтобы согреться. В тепле работающей печки стекла запотели, и он начал засыпать.

Вздрогнув от щелчка открывающейся двери, Остап встрепенулся и поправился в сидении.

Шанита села в машину.

– Сказать ни чего не хочешь? – смотря прямо перед собой, спросила она.

– А че сказать то?

Шанита молча закурила сигарету и неторопливо продолжила:

– Ты знаешь, почему покойников не кладут на землю? Дверные полотна, доски, настилы, гробы … все эти вещи предохраняют тело от контакта с землей. Как только покойник почувствует землю, он может принять это за упокоение и остаться в ней.

– Когда мы вытаскивали тело из воды, мы уронили его…

– Знаю … видела в огне свечи.

В этой реке сотни утопленников, и попадись тебе любой другой.

– Ты о чем? – недоуменно спросил Остап.

– Это не просто мертвец … это демон. Очень сильный и сожрет любую душу, которая попытается ему помешать или навредить… Любую, но не твою. Тебя он боиться.

– Потому что я вытащил его из воды и предал земле?

– Нет.. Потому что ты его убил.

Уже глубокой ночью, тихо рыча мотором, зеленая Нива подкралась к знакомому забору, замерев под желтым светом фонарного столба.

– И что делать? – заглушив двигатель, спросил у Шаниты Остап.

– Уезжай …продай все и уезжай. Это очень сильный демон и нужна очень сильная ведьма. Я таких не знаю. Здесь Я помочь не смогу, ни кто не сможет. Пока он тебя помнит, не тронет. Но когда забудет, убьет.