Солнце в Ладонях Башкирии

В утробе камня, в первом рае

В утробе камня, в первом рае,

Когда еще не знали мы судьбы,

Огонь из кремня высекая,

Мы жили, словно дикие столбы.

Охота – наша жизнь и вера,

И каждый зверь нам был подвластен,

В нас сила предков, без предела,

И дух свободы, вечно страстен.

Из шкур – покров, из кости – жало,

Надежда – пламя в темноте,

И сердце вечно трепетало,

В предчувствии грядущей красоте.

Мечта – как птица, разум – клетка,

И сердце жаждет высоты,

В пещере, где лишь тьма и ветка,

Рождались первые мечты.

В часы затишья, у костра,

Рука творила на стене,

Узоры древние, как игра,

Что были явлены лишь мне.

Не хуже пращуров рука,

Вела по камню свой рассказ,

И охрой желтой на века,

Застыл прекрасный, вечный час.

Зачем? Не знаю, не пойму,

Пещерный век – как сон далек,

Но в этих знаках я приму,

Как Человек свой путь извлек.

Шульган-Таш – пещера тайны,

Где предки жили и мечтали,

Их дух, как эхо, не случайный,

Их свет, что мы не потеряли.

В простых рисунках – их душа,

Что сквозь века зовет и ждет,

Храм этот, что так хороша,

Пусть память о былом живет.

Страж, я – последний из рода тех

Страж, я – последний из рода тех,

Кто помнит песни древних кочевий.

В моей крови – огонь степных костров,

И мудрость гор, что знают все поверья.

Я вижу тени, что скользят в ночи,

Их жажда – души наши погубить.

Но я – стена, я – крепость, я – скала,

Им не пройти, пока я буду жить.

Я знаю тайны трав и родников,

Я слышу голос предков в каждом ветре.

Их сила – в сердце у меня горит,

И ею я рассею зло во тьме кромешной.

Пусть буря воет, пусть дрожит земля,

Я не отступлю, я не предам свой долг.

Пока я жив, пока я помню все,

Не сможет зло проникнуть в этот уголок.

Герой он кто? Не тот, кто громче всех

Герой он кто? Не тот, кто громче всех

Кричит о долге, бьет себя в грудь рьяно.

Герой – кто молча, без наград и вех,

Встает стеной, когда стране вдруг рана.

Земля моя, ты помнишь топот конский,

И крики битв, и стон земли сырой.

Ты видела, как сын твой, непокорный,

Шел в бой, чтоб защитить тебя собой.

Не нужно слов, не нужно пышных од,

Достаточно лишь взгляда на просторы.

Здесь каждый камень помнит свой народ,

И шепчет ветром древние укоры.

Пусть песня льется, как курай в степи,

О тех, кто пал, не дрогнув пред врагами.

Пусть в каждом сердце искра закипит,

Чтоб Родину беречь своими руками.

Не слава мне нужна, а тишина,

Чтоб слышать голос предков в каждом вздохе.

Чтоб помнила грядущая страна,

О тех, кто жизнь отдал, презрев все сроки.

Пусть вырастут достойные сыны,

Впитав в себя и мудрость, и отвагу.

Пусть будут Родине всегда верны,

И не уронят чести славный флаг.

Есть миг, когда душа, как птица в клетке

Есть миг, когда душа, как птица в клетке,

Меж двух дверей, меж светом и углом,

Стоит, не зная, что ей выбрать метко,

Куда лететь, чтоб не остаться злом.

Один зовет покоем и забвеньем,

Где тишина, где нет ни бурь, ни гроз,

Где все решено, где нет сомненья,

Где жизнь течет, как мед сквозь пальцы роз.

Другой манит дорогой неизведанной,

Где каждый шаг – борьба, где каждый вздох –

Цена свободы, кровью сердца преданной,

Где путь тернист, но к истине он строг.

И кажется, что легче подчиниться,

Отдать себя в чужие руки, в плен,

Забыть про боль, про страх, про то, что снится,

И плыть по течению перемен.

Но помни, путник, в сумраке сомнений,

Что выбор твой – есть ты, твоя судьба.

И даже в рабстве, в цепи заточений,

Душа свободна, если не слепа.

Бери свой крест, иди своей дорогой,

Не бойся падать, поднимайся вновь.

Ведь только тот, кто выбрал путь свой строгий,

Познает цену жизни и любовь.

И пусть Башкирия, земля отцов,

Напомнит о корнях, о силе гор,

О воле предков, что не знали оков,

И о душе, что рвется на простор.

Что шепчет вечность горным кряжем Белоречья

Что шепчет вечность горным кряжем Белоречья,

Где Салават-батыр, как дух, парит вдали?

Здесь жизнь и смерть сплелись в узор противоречий,

И в каждом камне – память башкирской земли.

Я вырос здесь, где кумыс – напиток воли,

Где юрта – дом, а степь – безбрежный мой предел.

Но тишина зовет, как путник в чистом поле,

И в ней я ищу то, что сердцем не успел.

Не в громе битв, не в звоне сабель острых,

А в шелесте травы, в журчанье родника,

Я слышу голос предков, мудрый и непростой,

Что сквозь века доносит истину слегка.

Они молчат, но взор их полон света,

В их тишине – вся мудрость бытия.

Они познали цену каждого рассвета,

И тайну жизни, что сокрыта от меня.

Я жажду слиться с этой тишиной глубокой,

Оставить суету, где ложь и зависть – яд.

Увидеть мир глазами чистыми, широкими,

И ощутить, как сердце с предками стучат.

Пусть говорят, что я безумец, странник,

Что ищу то, чего не может быть.

Но в тишине я нахожу свой тайник,

И в ней учусь по-настоящему любить.

В словах любви – мелодия дождя

В словах любви – мелодия дождя,

И вальса звук, что сердце обжигает.

Ты предо мной, как светлая заря,

В намокшем платье, что едва скрывает

Твой нежный стан, и трепетность души,

Что в танце этом мне раскрылась вся.

В башкирских степях, в вечерней тиши,

Любовь моя, как горная роса.

Сирени цвет, и терпкий аромат,

Смешались с запахом земли и влаги.

И каждый взгляд твой – словно звездопад,

В душе моей рождает грозы, бури.

Пусть тушь течет, и пряди мокрых кос

Прилипли к щекам, – ты всё равно прекрасна.

И этот миг, что нам судьба преподнесла,

Навек в душе моей останется ясным.

Танцуешь вальс, и капли бьют в лицо,

А я ловлю их, словно поцелуи.

И кажется, что времени кольцо

Замкнулось здесь, и больше не колдует.

Во снах моих ты будешь танцевать,

Под этим дождем, в сиреневом тумане.

И сердце будет вновь огнем пылать,

В твоем чуть слышном, нежном покаянии.

Река и воздух… Свежестью умытый

Река и воздух… Свежестью умытый,

Проснулся край, башкирская земля.

Вдали хребты, как исполины, скрыты

В туманной дымке раннего утра.

Агидель, как лента голубая,

Меж берегов задумчиво течет.

И ивы, кроны в воду наклоняя,

Свой тихий разговор с рекой ведет.

Вдруг, словно кистью гения умелой,

Разрезав небо, радуга взметнулась!

Семь красок в ней, как песня, зазвенели,

И сердце от восторга встрепенулось.

Как будто мост из сказочного мира,

Она над Агиделью пролегла.

И кажется, что музыка эфира

В ее лучах невидимо текла.

Люблю я этот край, его просторы,

Его леса, поля и тишину.

Здесь в каждом камне – отзвуки истории,

Здесь в каждом вздохе – Родину вдохну.

И радуга, как символ возрожденья,

Над Агиделью гордо воспарит.

Башкирия, ты – вечное творенье,

И сердце о тебе всегда болит.

Гроза над Уфой, как богатырь на страже

Гроза над Уфой, как богатырь на страже,

Над степью вольной, родиной моей.

Взмахнула молнией, и небо в дикой пляске

Затрепетало, словно старый змей.

Как Салават, что волю воспевал,

Грохочет гром, раскатывая эхом.

И Курай, что в сердце зазвучал,

Вплетается в симфонию помехи.

Дождь хлещет, словно конь степной,

Что гриву мокрую от ветра отряхает.

И Иремель, вершиной ледяной,

В тумане призрачном, как будто исчезает.

Я вижу в этом буйстве красоту,

В стихии дикой – нежность и любовь.

Как будто мать, укрыв свою мечту,

Баюкает Башкирию вновь и вновь.

И после бури, словно после сна,

Умытая земля вздохнет свободно.

И радуга, как яркая струна,

Над Уфой заблестит, светло и благородно.

Шепот ветра в пещере, сумрак синий

Шепот ветра в пещере, сумрак синий,

Камень древний, влажный и живой.

Там, где Урал вздымает спину,

Я нашел потерянный покой.

Шепот трав, что стелются у входа,

Вдаль зовут, где плещется Агидель.

В сердце – песнь башкирского народа,

В ней – и горечь, и любви акварель.

Солнце льет сквозь горные вершины,

Золотит ковыль, березы стан.

Здесь душа, как будто из былины,

Впитывает мудрость древних стран.

Ветерок играет с облаками,

Отражаясь в зеркале озер.

И плывут над тихими лугами

Звуки курая – небесный хор.

Здесь, где степь встречается с лесами,

Где легенды шепчут родники,

Я дышу башкирскими краями,

И любовь моя к ним велики.

Шурале – дыхание ночи

Шурале – дыхание ночи,

В сплетенье вековых стволов глухих.

Призрак костлявый, взгляд его морочит,

Заманивая в чащу путников лихих.

Не зверь, не бес – лишь дух лесной печали,

С руками-ветвями, тянущимися ввысь,

И пальцы-когти, что в сердце ужас жалят,

Готовые до смерти защекотать, клянясь.

Я слышал плач его в безмолвии лесном,

Как с троп сбивает слабых и наивных,

Как хохот дикий, словно крик о ком-то,

Зовет в глухой лес, где мрак царит активный.

Но я не струсил, я рожден меж скал,

Где духи леса – братья и враги.

Я знаю их повадки, их обманный оскал,

И хитрость – мой щит от их ночной пурги.

Он выл, как зверь, зажатый в западне,

Когда мой ум расставил сети ловко.

Я отпустил его, но дал наказ в тишине:

Не трогать больше тех, кто слаб и робко.

И с той поры в лесу покой нашел приют,

Лишь ветер шепчет о былой борьбе,

О Шурале, что хитростью был сжат, как прут,

И о батыре, верном лишь себе.

Степной ковыль под ветром серебрится

Степной ковыль под ветром серебрится,

Как прядь волос любимой на ветру.

И сердце от восторга зачастится,

Глядя на эту дивную игру.

Вдали, где горы в дымке утопают,

Лежат аулы, словно жемчуга.

Там песни предков до сих пор играют,

И помнит степь их смелые луга.

Не нужно мне ни злата, ни покоя,

Лишь видеть этот край, что сердцу мил.

Здесь каждая травинка предо мною,

Как будто сказку кто-то подарил.

Вдыхаю воздух, терпкий и душистый,

И чувствую, как кровь моя кипит.

Здесь вольный дух, как ветер, быстрый,

И в каждом камне память крепко спит.

Здесь слышу я легенды старины,

И вижу в небе гордого орла.

Здесь корни мои крепко сплетены,

И здесь моя любовь, и здесь моя земля.

Скажи, зачем душа моя томится

Скажи, зачем душа моя томится,

В просторах этих, где Урал седой?

Здесь, где кумыс степной рекой струится,

И песня предков льется над землей.

Зачем искать мне истины высокой,

Когда вокруг – лишь вечный круговорот?

Рождение, любовь, разлука, одиночество,

И в землю прах, где каждый обретет.

Я видел горы, в облаках купаясь,

И реки, что стремятся в никуда.

Я слышал шепот ветра, прорываясь

Сквозь травы, где кочует навсегда

Народ мой, чья судьба – как песня вольная,

То взлет, то паденье, то тихая грусть.

И в этой песне, горькой и привольной,

Я ищу ответ, чтоб сердце успокоить хоть чуть.

Быть может, смысл не в славе и богатстве,

Не в власти над другими и собой.

А в том, чтоб видеть красоту в закате,

И слышать голос родины родной.

Быть может, смысл – в любви и сострадании,

В умении прощать и понимать.

В том, чтобы в каждом миге, в каждом здании,

Частицу вечности суметь отыскать.

И пусть судьба моя – лишь капля в море,

Пусть жизнь моя – лишь краткий миг во тьме,

Я буду жить, любить, страдать и спорить,

Искать свой путь на этой башкирской земле.

И если даже в конце пути я сгину,

Не зная всех ответов на вопрос,

Я буду знать, что жил, что верил, что любил я,

И что в душе моей – Башкортостан пророс.

Подумайте, друзья, о голосе земли

Подумайте, друзья, о голосе земли,

Что из глубин веков, как стон, восходит.

Не о триумфах, что цари плели,

А о душе, что в нищете изводит.

Я – плоть от плоти этих диких скал,

Где Идель шепчет древние сказанья.

Я видел, как надежды идеал

В прах обращается, рождая лишь страданья.

Не о дворцах, где золото и ложь,

Мой голос, нет! О тех, кто в кабале,

Кто гнет спину, не зная, что есть дождь,

И в сердце носит вечную печаль.

Душа моя – не сокол, а волчонок,

Загнанный в угол, ждущий свой конец.

Но даже там, где мрак густой полог,

Я вижу искру, что дарует нам Творец.

Не плачьте, братья, о судьбе своей,

О том, что мир жесток и несправедлив.

Оплачьте тех, кто в роскоши своей,

Забыл о Боге, душу загубив.

Я отвернусь от блеска и обмана,

От власти, что лишь тень на полотне.

В молитве тихой, у подножья стана,

Найду покой, что так необходим мне.

Тоска по дому… не по камням стен,

А по земле, где предки спят в тиши.

Где дух курая, словно вечный плен,

И шепот трав, как отголосок души.

Кому скажи нужна такая правда

Кому скажи нужна такая правда,

Что костью в горле у молчащих встала?

Здесь, где Урал в небеса уходит,

Где степь башкирская простор находит.

Здесь, где отцы в земле сырой лежат,

А дети смотрят в будущее с болью,

Я вижу ложь, что душит, словно яд,

И слышу стон, что рвется на свободу.

Как будто плетью бьет по сердцу ветер,

Несправедливость, словно злая тень.

И каждый вздох – как будто крик отмщенья,

За тех, кто пал, не дождавшись перемен.

Они кричат из прошлого, из пепла,

О тех, кто землю кровью обагрил,

Кто правду подменил монетой медной,

И справедливость в прах похоронил.

Но верю я, что час расплаты близок,

Что гнев народный, словно бурный вал,

Снесет всю ложь, что так коварно липнет,

К сердцам, уставшим от обмана шквала.

И справедливость, словно солнце ясное,

Взойдет над этой землей опять,

И правда, чистая и безопасная,

Наполнит души верой, чтобы ждать.

Я чувствую, как предки смотрят строго,

И ждут, что я не сдамся, не предам,

И буду биться до последнего вздоха,

За правду, что завещана всем нам.

Луг – изумрудный ковер под небесами

Луг – изумрудный ковер под небесами,

Где бабочек стая ведет хоровод.

Как искры, мелькают меж белых ромашек,

В лазури колокольчиков – нежный полет.

Взлетают легко, словно мысли шальные,

Над каждым цветком, что росою умыт.

И вальс их воздушный, такой беззаботный,

Мелодией ветра в душе моей слит.

В их крыльях – палитра неведомых красок,

От солнца закатного до синевы рек.

И каждый порхающий, словно посланник,

Несет в себе тайну, что знает лишь век.

Здесь каждый бутон – словно сердце, что бьется,

В симфонии красок, в движении дня.

И я, завороженный, стою и любуюсь,

Как бабочки эти танцуют для меня.

И кажется мне, что не просто порхают,

А чувства свои в этом танце несут.

Любовь и надежду, восторг и свободу,

В простом и прекрасном, что здесь они чтут.

Уральские горы в облаках

Уральские горы в облаках…

Как сны седые, величавы.

В их каменных, недвижных снах

Башкирии цветут дубравы.

Я помню песни ковыля,

И шепот трав, и звон курая,

Здесь предки жили, здесь земля

Моя, родимая, святая.

Вдали, где горизонт размыт,

В тумане тают гор вершины.

И сердце трепетно стучит,

Внимая песням тишины.

Как будто вечность предо мной

Раскрыла книгу мирозданья.

И я, песчинка, лишь одной

Страницей полон созерцанья.

Вдыхаю терпкий запах трав,

И чувствую, как кровь играет.

Здесь каждый камень, каждый сплав

Историю мою слагает.

И в этой тихой красоте,

В величии гор и неба сини,

Я растворяюсь, словно те

Облака в утренней долине.

Тропа, заросшая травой забвенья

Тропа, заросшая травой забвенья,

Вела когда-то к сердцу твоему.

Я помню трепет первого мгновенья,

Когда, как путник, шел навстречу дню.

Башкирских гор суровое величье,

В твоих глазах я видел отраженье.

И степь, что вольно дышит безграничьем,

В твоей душе нашло свое рожденье.

Я помню песни курая печали,

Что ветер приносил издалека.

Они о нас с тобою тосковали,

Когда разлука стала так горька.

Теперь тропа укрыта мглою ночи,

И сердце бьется в ледяной тиши.

Но я иду, сквозь тернии и кочки,

К той искре, что осталась от души.

Пусть время – лекарь, но его лекарство

Не залечит раны от любви.

Я верю, что вернется в сердце царство,

И вновь услышу трепет соловьи.

И пусть судьба порой бывает строгой,

Я знаю, что любовь – моя звезда.

Пройду я этой позабытой дорогой,

Чтоб быть с тобой, любимая, всегда.

Под звездным небом, где Млечный Путь искрится

Под звездным небом, где Млечный Путь искрится,

В душе моей мелодия родится.

Небесный свод, как шаль из звездной пыли,

Напомнил мне, как мы с тобой любили.

Как будто эхо древних башкирских сказов,

В любви моей и радость, и соблазны.

В степях души моей ковыль колышет ветер,

И образ твой, как солнце, в сердце светит.

Я помню взгляд, как горный ручеек,

И голос твой, как жаворонка трель.

В твоих глазах я видел мир другой,

Где правит лишь любовь, а не корысть и цель.

Как будто сокол, я к тебе стремился,

В твоих объятьях от забот забылся.

И пусть судьба порой бывает зла,

Любовь моя, как вечная скала.

Пусть годы мчатся, словно табуны,

Любовь моя не знает тишины.

Она горит, как пламя на вершине,

И в сердце моем вечно будет жива.

И пусть я странник, путник одинокий,

Любовь твоя – мой луч, мой восторг высокий.

Под звездным небом, в тишине ночной,

Я слышу голос твой, любимая, родной.

От нежности мы словно отступили

От нежности мы словно отступили,

Как от костра, что жаром опалил.

Не навсегда, лишь дали передышку,

Чтоб пламя чувств с удвоенною силой

Вновь вспыхнуло, как степь весной багряной,

Где конь башкирский вольно скачет вскачь.

Устали мы от страсти неустанной,

От бурных слов, от поцелуев всласть.

Как два орла, что в небесах кружили,

Решили отдохнуть на горных кручах.

Чтоб, оперившись, с новою бы силой

Взлететь к любви, минуя злые тучи.

Пусть говорят, что время лечит раны,

Но лечит лишь тоска по тем мгновеньям,

Когда в глазах твоих, как в океане,

Я видел отраженье вдохновенья.

И пусть сейчас молчим, не говорим мы,

О том, что ждет нас в будущем, быть может.

Но знаю я, что в сердце негасимо

Горит огонь, что нас с тобой тревожит.

И как курай, что ветер колыхает,

Напомнит мне мелодию разлуки,

Так сердце ждет, надеется и знает:

Наступит час, и встретятся наши руки.

Вновь зазвучит любви башкирской песня,

И степь родная станет нам постелью.

И в этот миг, как прежде, станет тесно

От счастья нам, от нежности без меры.

Огонь в очах твоих и тишина

Огонь в очах твоих и тишина,

Как степь башкирская, без края и конца.

В них плещется луна, и ночь полна,

И сердце бьется, словно птица без кольца.

Твой взгляд – как песня курая вдали,

Зовет в просторы, где кочуют облака.

В нем шепот трав, и звон ручья земли,

И тайна, что хранит седая река.

Я помню день, когда тебя увидел,

Как будто солнце вдруг пробилось сквозь туман.

И мир вокруг внезапно стал обилен,

И каждый вздох – как долгожданный дар.

Не знаю слов, чтоб выразить всю нежность,

Что в сердце зреет, словно спелый виноград.

Лишь чувствую, как хрупка неизбежность,

И как легко разбить любви бесценный клад.

Но верю я, что наша встреча – чудо,

Что две души нашли друг друга в темноте.

И пусть года летят, как ветер с юга,

Любовь моя к тебе не угаснет в суете.

Я буду рядом, как гора Иремель,

Стоять недвижно, защищая от невзгод.

И в зимний холод, и в весеннюю капель,

Любовь моя – как вечный небосвод.

Весна и солнце, талый снег искрится

Весна и солнце, талый снег искрится,

В долинах Башкортостана тишина.

Но чуткое дыхание земли струится,

И чувствую, как жизнь во мне полна.

Как будто песнь курая слышу в ветре,