«От Меня это было…»
МЫ – ТО ЗНАЕМ – «О Т М Е Н Я, Э Т О Б Ы Л О»
Рассказ основан на реальных событиях
Летние школьные каникулы позади. На смену им пришла: нарядная, цветная, капризная, но всегда нежно улыбающаяся осень. Вернулись дети домой: подтянутые, окрепшие, с зажигательными речевками на слуху, ровным бронзовым загаром, измазанные зубной пастой из спортивных южных лагерей. С округленными щеками и животом, с грязным оттенком загара, измазанные зеленкой, – от бабушки из деревни. Среди них гуляют по городу бледные и совсем не улыбчивые детки, которые никуда на каникулы из города не уезжали, а продолжали ходить в городской школьный оздоровительный лагерь. Эти дети, в основном, из неблагополучных семей или с малым достатком, которые после бесконечно тянущегося учебного года продолжали посещать опостылые, школьные стены, выкрашенные в грязно – синий цвет. Дети, обреченные на минимум внимания со стороны родителей по причине, что мамка работает на трех работах, а папка спился или уехал работать «на вахту», да и пропал где-то. И поэтому эти дети как бы несли «заслуженное наказание» этим школьным лагерем за плохие отметки, за не примерное поведение, отмеченное вызовом родителей в школу на директорский «ковер», и постоянным «знакомством» с главным воспитателем детства – отцовским ремнем.
И вот ты, такой среднестатистический ребенок десяти лет от роду, идешь, не торопясь, из школы, останавливаешься от нечего делать у забора и начинаешь читать наклеенные на нем объявления, параллельно «жуя» вязкие мысли в голове о серости своей жизни и безысходности будущего. «И какое ж это болото, моя жизнь! И зовут-то меня все унизительно, не иначе как «Серым» или «Ванякой». А я ведь никакой не «Серый», а очень даже яркий! Просто фамилия и имя у меня такие – Ваня Серый. Ну, худенький и маленького роста. Пусть болею часто. И ничего страшного в том, что в сентябре пошел в школу в том же костюме, в котором проходил весь предыдущий год…
А может поэтому и нет у меня настоящих друзей? А ежели их нет, по этим самым причинам, так зачем мне такие друзья?! Но почему, почти каждый норовит обидеть, а остальные вообще относятся ко мне равнодушно, как к пустому месту? Девчонки, те, и вовсе, в мою сторону даже не смотрят. А ведь никто из них и догадаться не может, что на самом деле, я очень даже хороший и добрый человек. И что любить я могу, как никто на свете! И что я постоянно думаю о «новенькой» девочке из нашего класса, с третей парты у окна. Любуюсь ею: какие у нее косички, как она опрятна, понимаю, что она не такая, как все. Не могу насмотреться, как она задумчиво у окна сверлит своими большими глазищами даль светлую, хлопая невпопад длиннющими ресницами. И даже ходит не так, как другие девочки: не ходит, а порхает, словно бабочка с цветка на цветок. Но эти мои мысли остаются в секрете для всех. Кажется, невозможно кому-то признаться в ЭТОМ! И, наверное, так же невозможно разглядеть такого МЕНЯ в этом бледном троечнике, в котором вроде ничего хорошего и быть то не может. А кто такой троечник? Это такой ребенок, у которого помимо учебы есть много других важных дел!..»
Так думал Ванька Серый, читая на заборе приклеенное объявление о наборе в спортивную секцию ДЗЮДО и САМБО. «Вот оно! Это то, что мне сейчас надо! Это может решить все мои проблемы!» – воскликнул Ванька, подпрыгивая на месте. – «Так, теперь нужно придумать, как же уломать Вовку Батуру, записаться вместе со мной в эту секцию? Он ведь скажет, – «Я и без Самбо любому наваляю.» Зато с ним спокойнее… Но ведь он постоянно хочет, чтоб, все было, как он скажет. А и пусть будет так! Нужно как бы «случайно» привести его к этому забору, и, когда он прочтет объявление, тогда это будет – уже не моя, а его Вовкина идея. Пусть потом он же и поуговаривает меня, а я еще подумаю – надо мне это или нет?!»
Серый с Батурой как-бы дружат. Вовка живет в соседнем подъезде и учится на класс старше. Ростом и здоровьем Бог его не обидел, и поэтому все, кто Батуру не знает, считают, что он гораздо старше своих лет. Внутри Ванька недолюбливал Батуру, а если еще и по правде – испытывал к нему неприязнь и отвращение. Но по-соседски, Вовка всегда дерзко защищал Ваньку и постоянно таскал его по «своим делам». Наверное, по этой причине Ванька (такой красивый внутри) «прилип» к этому противному, но сильному и наглому Вовке, у которого по жизни получалось все как по маслу, потому как сам он, Вовка, не промах, да и старший брат у него Димка с оранжевым поясом по карате. А у него, у Ваньки, только сестра, да и та еще в детский садик ходит.
Вовка долго стоял у забора, на котором было наклеено красочное и яркое объявление, на котором были изображены два дзюдоиста в динамичном и эффектном броске. Было понятно, что прочел Батура это объявление уже несколько раз. Прищурив свой левый глаз, не отрываясь от рисунка, что-то «катал» в своей голове.
– Слышь, Ваняка, как удачно я это объявление засек! Могли б и мимо пробежать… Смотри, сегодня показательные выступления в «Олимпе», пригашают… Уже скоро, через час… Что молчишь, пойдем?
– А мне-то что, Батура? Скажешь – пойдем. Не скажешь, не пойдем. Мое дело маленькое…
Желающих посмотреть на предстоящее выступление пришло около ста детей. С некоторыми пришли родители, бабушка или дедушка. Все лавочки у стеночки были заняты, многие дети сидели прямо на ковре. В зал зашел тренер в строгом белоснежном кимоно с черным поясом. Подойдя к краю татами, он снял тапочки и, сделав шаг на маты, поклонился. Выйдя на середину, еще раз произвел поклон, выразив свое почтение всем пришедшим.
– Добрый день дорогие ребята и уважаемые взрослые! Спасибо, что нашли время прийти и посмотреть на выступление ведущих спортсменов города по дзюдо и самбо. Эти два вида спорта очень похожи, и они даются только для настоящих, сильных, добрых и умных людей. Из всех единоборств они самые безопасные при отработке и самые эффективные при самообороне. Дзюдо – японская борьба и переводится как «Гибкий путь», можно добавить – к победе. Самбо – наш, Российский вид спорта, название сложено из первых букв «Самооборона без оружия». То есть, если ты будешь без оружия, а на тебя нападут с оружием, – ты с помощью приемов этих видов борьбы сможешь себя защитить. Те, кто останутся, и будут усердно заниматься, постепенно обвешают себя со всех сторон невидимым оружием, которое невозможно потерять, но можно применить в любой необходимый момент. И сейчас вы ЭТО увидите. После чего, будет пробная для вас тренировка, во время которой мы изучим один прием и выявим из пришедших нескольких чемпионов в этом приеме.
«Ну вот, увидели, оценили, покувыркались, кого-то победили, тренер похвалил», – так последовательно выстраивались в цепочку событий мысли в Вовкиной голове…
– Батура, а ты молодец! Как ты того рыжего из 4«б» на удержание прихватил, он даже вякнуть не успел! Да и я только раз проиграл, и то, он не по правилам боролся – применил прием, который мы еще не изучали. Я ему сказал, а у него понты такие, мол, брат ВДВшник научил.
Но, Батура, будто и не слышал Ваньку. Мыслями он все еще находился в тренировочном зале, восторженно прокручивая в голове показательные выступления. А в ушах до сих пор стоял пронзительный грохот от ударов падающих спортсменов на татами и аплодисменты пришедших зрителей. «Какие жесткие броски! Передняя подножка, через бедро, выхват за ноги! А если при боковом перевороте за ногу воткнуть противника головой в тротуар?! Жесть! Бить не надо, перехватил удар в захвате, подвернулся и что есть мочи пригвоздил! А потом пусть скорая помощь отдирает от асфальта! И девчонки хороши, многие уже с черными поясами! Да, здоровско!»
– Вовка, а ты что все молчишь? Тебе хоть понравилось?
– Так себе…– проигнорировал Ванькин вопрос Батура.
– Ходить-то, будем?
– А что ты у меня спрашиваешь, Ваняка? У мамки своей спроси! Я тут, при чем? Сам за себя решай! Отстань!
Вовка развернулся и пошел совсем в другую сторону. В недоумении Ванька развел руками. Какое-то время еще смотрел вслед удаляющемуся Батуре. Затем улыбнулся, махнул с плеча рукой и счастливый, перепрыгивая через лужи недавно прошедшего дождя, помчался домой. Ему хотелось быстрее поделиться с мамой, что нашел наконец-то занятие, которое решит все его заморочки по поводу невысокого роста, и что не может дать сдачи обидчику… Может, и девчонки начнут обращать на него внимание…
Так он бежал, и мысли его путались. Шибко уж хотел он вырваться из минуса в плюс, из цепкого Вовкиного покровительства. И стать, наконец, таким, каким себя знает! Чтобы все забыли о Ваняке, а знали бы его как сильного, справедливого, благородного. Как Человека с большой буквы, достойного дружбы и любви с такими же умными и красивыми людьми.
– Мамуль, – забегая, с порога, на радостной и высокой ноте в голосе, как из пулемета застрочил Ванька все свои думки. Мама, Надежда Николаевна, раскрыв рот от изумления, слушала сына, и, при этом, как-то незаметно затаившись, радостно изнутри улыбалась, чтобы, не дай Бог, не затормозить сына. Уж очень редко в последнее время она наблюдала в своем мальчике столько положительных эмоций, внутреннего торжества, и невероятного стремления вперед. Словно молодой жеребенок рвет копытом землю из-под себя и норовит с места перепрыгнуть препятствие, которое взметнулось до небес в один момент, с уходом из жизни отца три года назад. В тот самый момент, когда он был нужен сыну каждый день, от обнимашек, до жесткого отцовского слова, и справедливого и доброго примера для подражания.
Эта рана в Ванькиной душе никак не зарастала. После гибели отца, ему стал часто сниться один и тот же жуткий сон о том, как он бежит по нескончаемому ромашковому полю и держит в руке на длинной нитке яркий воздушный «змей» в виде огромной птицы. Но поле в один момент словно проваливается или неожиданно заканчивается, и Ванька летит с обрыва вниз, изо всех сил держась за тонкую нить, в надежде, что эта птица на том конце нити не даст ему разбиться. Просыпаясь от собственного крика в холодном поту, Ванька понимал, что с уходом отца, не стало в его жизни самого главного – опоры, твердой опоры. Поэтому во сне, он постоянно куда-то проваливается…
«Отец, как же не хватает твоих сильных рук, твоей доброй улыбки и мужского, уверенного спокойствия. Как я ежедневно впитывал тебя, хотел во всем на тебя быть похожим. Копировал походку, умение не громко говорить и смотреть на мир твоими глазами», – каждый раз просыпаясь, да и засыпая, думал Ванька. – «Я учился у тебя любви и дружбе, радовался цветам, которые ты приносил маме с полей, окружавших твою работу. Мама ставила их в вазу, а ты обнимал ее и целовал волосы, перебирая завитушки у ее уха. Как вы дурачились, бегая друг за дружкой по комнатам, и кидались подушками. Как ты, уходя на работу, махал нам рукой, а мы смотрели сверху, все вместе в окно и обнимали тебя глазами, вдогонку… Я буду жить, отец, за нас двоих! Все, что есть во мне людского, – только благодаря тебе. Хочу идти по жизни твоей дорогой и быть достойным тебя сыном».
А в это время Вовка Батура, еще долго без всякой цели, как на автопилоте, бродил по переулкам и улочкам города. И затем, дома в режиме бесконечного повтора прокручивал и прокручивал в своей голове показательное выступление и пробную тренировку. «Как уверенно говорил тренер, как гордился, представляя своих учеников. И как потом они отточено, так легко и непринужденно показывали до автоматизма отработанные приемы. И сценку смешную поставили, очень похожую на правду: как эта Валя круто с «хулиганами» разобралась, хоть они и были с ножом и битой. Одного в итоге задушила, а второму руку вместе с ножом отломала, а третий-то, ха-ха-ха, вначале ничего и не понял, застыл на месте, а потом просто убежал…»
Всю ночь Вовка ворочался с боку на бок. Во сне его бросали больно на татами, он поднимался и вновь его ноги отрывались к потолку. Весь следующий день ни с кем Батура не разговаривал, не находил себе ни места, никаких либо дел. В школе ничего не понимал, а учительницу совсем не слышал. «Поскорее бы закончился этот бесконечный день, и завтра на тренировку!»
На перемене к нему подошел Ванька. – Батура, пойдем к врачу, ведь тренер сказал, без медицинской справки, что здоров, – на следующую тренировку не приходить. Ты забыл?
– А ты что, Серый, без меня решил на дзюдо ходить?!
– Ой, Вовка не надо! Будто ты нет?! А то я тебя не знаю! Если ты зло молчишь, значит какую-то тему в голове мусолишь. А тема на сегодняшний день одна – нужно доктора не упустить, а то тренер завтра в зал не пустит. Ну что, пошли?
Выписывая справки о хорошем здоровье двух друзей, доктор Вера Максимовна с удивлением произнесла: «Первый раз ребятки за справкой пришли. Другие-то уж по десять секций сменили. Серьезно ли решили заниматься? В спорте ж трудиться до седьмого пота нужно, да и дисциплина железная, а вы у нас птицы вольные…»
– Теть Вер, а мы не другие! – ответил Вовка, и добавил, – Мы – люди постоянные и обязательные, пацан сказал – пацан сделал. Теперь, тетя доктор, все медали будут наши!
– Дерзишь, Батура! Смотри мне! Второй раз без спасибо не приходи!
– Тетя Верочка, Вы самый очаровательный доктор, а так мы бы к другой тете сходили… Спасибо Вам! – и Вовка захлопнул дверь.
– Ну и «жук» же ты! – долетело до них вдогонку.
На следующий день Надежда Николаевна с Ванькой за руку шли на первую в его жизни тренировку. Он сам вызвался, чтобы пойти вместе. Весь день боялся, что маму могут задержать на работе, и придется идти одному. Ему было приятно участие мамы в сегодняшнем дне: что она нашла время, что поддерживает его выбор.
– Мам, а ты кимоно мне купишь?
– Куплю, сынок…
– А черный пояс?
– Купить пояс не проблема, его вначале заработать надо большим и ежедневным трудом, обливаясь потом.
– И откуда ты все знаешь, мам? – настроение у Ивана, было выше облаков, а ноги все время бежали вперед его. Мысли же опережали все на свете, и уже давно были там, на татами. От чего Ваня постоянно норовил освободить руку из маминой и бежать, бежать вперед.
Надежде Николаевне же хотелось вернуть сына на землю, предостеречь от разочарований, прежде всего в себе самом, в том, что вдруг сын может не справиться, опустить руки и замкнуться в себе еще больше. Настроить своего мальчика на серьезный подход к сегодняшнему выбору, а не как к веселой прогулке.
– Ванечка, давай поговорим, как взрослые люди, серьезно. Присядем вот на скамеечку. У нас еще достаточно времени, не беспокойся, не опоздаем.
– Ага мам, ты знаешь какой у нас тренер строгий! Опоздал или не пришел – сразу справки рвет и все.
– Ну, ты же еще не отдал свою справку. Вот она. Сын, ты должен осознать – будет очень тяжело! Я ведь тебя не отговариваю. Ты готов трудиться и стараться? Если ты уж решил, то нужно будет терпеть, и через «не могу», стиснув зубы! Только так можно достичь цели. И, никогда не отступай, и не опускай рук! Договорились?
– Мам, да я, да я всю ночь не спал, думал все об этом. В лепешку расшибусь, а стану всех лучше!
– Иван, а вдруг Вовка, дружок твой, возьмет, да и не станет заниматься, и тебя за собой потащит?
– Вовка-то, даааа.., – и Ванька на секунду задумался,– да и пусть! Сколько еще я за спиной его ходить буду?! Мам, я всем хочу доказать – и себе, и Вовке, что не пустое я место, чтоб папка с неба смотрел и улыбался. Я обещаю тебе, мамуль, – ты не будешь больше за меня стыдиться и краснеть! Пойдем, нельзя опаздывать.
В один момент и мир изменился. Надежда Николаевна увидела, как ее сын прямо на глазах будто стал выше. Словно в это время ангел над ними пролетел, коснулся крылом и утвердил Иванушкины слова… И так на душе стало радостно и спокойно. Редкий день! Ванька то убегал вперед, то возвращался, беря маму за руку, и поторапливал. А Надежде Николаевне хотелось плакать от счастья – сын взрослеет…
В зал вошел тренер и скомандовал: «По росту становись!». Все засуетились, но с горем пополам каждый нашел свое место в длинной шеренге. Вовка оказался самым высоким, и стоял первым. Ваня же устроился предпоследним.
– Равняйсь, смирно! РЭЙ! – И тренер первым поклонился мальчишкам. Те в ответ, молча, поприветствовали тренера, так же совершив поклон.
– В моих руках ваши медицинские справки, сейчас будем знакомиться. Услышавший свою фамилию говорит «Я», делает шаг вперед, совершает поклон и делает шаг назад. – Тренер стал зачитывать фамилии со справок. Нескольких ребят в зале не оказалось, и их справки плавно опускались на татами. По окончании переклички тренер поднял с татами справки и разорвал их на мелкие кусочки.
– Так будет с каждым, кто не придет на тренировку или даже опоздает до конца переклички. И чтобы вновь встать в строй, нужно будет еще раз побеспокоить тетю доктора. В конце концов, или ты научишься не опаздывать, или доктор перестанет выдавать тебе справки. Второе, я вижу, в шеренге несколько ребят, которые случайно сюда забрели. Подозреваю, что они покуривают. Что? Папа в доме курит, обдымил? Да-да, сейчас мы это проверим беговыми упражнениями. На пра-во! Бегом марш! Двадцать кругов. Учимся дышать правильно: вдох полной грудью носом, выдох – чуть быстрее ртом. – Дети пробежали пять кругов, десять… У многих сбилось дыхание. Но тренер продолжал командовать, – Быстрее, вдох-выдох! Почему пешком ходим? Быстрее! Разве это бег? Остановились! – тренер подошел вплотную к тяжело дышащей шеренге.
– Фамилия?
– Батура.
– Почему ходим пешком, Батура?
– Я бежал, Алексей Викторович!
– Здравствуйте девочки! – так всегда восклицал тренер, когда удивлялся, возмущался или ему приходилось делать неприятный выбор. – Разве это бег?! Это пешком, Батура! Ты же направляющий! Команду слышишь?! Быстрее, значит нужно выполнять, ускорить группу, а ты ползешь еле-еле!
– В боку закололо…
Тренер спрашивает у следующего:
– Фамилия?
– Кирьяков!
– Почему пешком ходим?
– Колено болит, вчера с велика упал…
Тренер подошел к самому последнему. Перед ним стоял маленький, кругленький, розовощекий ребенок.
– Фамилия?
– Кривокрысинко!
Вся шеренга захохотала.
– Отставить смех! Почему пешком ходим?!
Мальчик растерялся и задумался, не зная, что ответить. После короткой паузы он промолвил:
– А у нас машины нету, вот мы с дедом и ходим пешком.
Все пацаны вновь отозвались дружным хохотом, и вместе с ними смеялся «строгий» тренер.
– Ну что ж, выносливость и дыхалка ребятки, у вас на нуле! Один смех! Вот прям сейчас можно всех выгнать и набирать других! Вас тут почти сотня, но кто из вас станет чемпионом мира, пока не вижу! В дзюдо очень важно иметь сильный характер, железяку внутри, мужской стержень, чтоб никто тебя под себя не согнул! Поэтому по нормативам я никого выгонять не буду, будет естественный отсев. Кто месяц вытерпит, тот и останется! Если есть характер – дыхалку отрегулируем и мышцы нарастим!
После короткой разминки, кувырков и растяжки перешли к мышцам живота.
– Живот у борца должен быть квадратным, а не круглым аквариумом с рыбками! Легли на спинку и подняли ножки над татами под углом тридцать градусов. Кто дольше всех продержит, тот и молодец! Хаджимэ! (на японском языке – начали).
Дети, стиснув зубы, терпели, но многие очень быстро сдались и опустили ноги. Кто-то продержал двадцать секунд, несколько ребят – полминуты, и лишь один мальчик, такой невзрачный с виду, но как-то вроде не напрягаясь, в гордом одиночестве, продолжал держать «уголок» уже вторую минуту. Тренер смотрел, то на секундомер, то на мальчика. В зале воцарилась полная тишина. «Вот ОН, которого я ждал, ОН здесь, значит, этот набор пацанов будет жить».
– Три минуты. Матэ! (закончили), – тренер, улыбаясь, стал хлопать в ладоши. И все пацаны так же стали аплодировать. Это были первые в жизни, принадлежавшие Ваньке Серому, аплодисменты…
– Мальчик, ты меня и удивил, и порадовал! Как твоя фамилия?
– Серый! Ванька Серый.
– Ванька, значит?.. Иван, а сколько на максимум ты можешь продержать уголок?
– Не знаю, Алексей Викторович… Сегодня первый раз попробовал. Я думаю, сколько скажите, столько и продержу.
– Чудные дела Твои, Господи! Слыхали, пацаны? Это слова настоящего, сильного духом спортсмена! Еще раз поаплодируем, Ивану Серому, – будущему чемпиону!
Какая это роскошь – быть таким, какой ты есть, без вечного желания что-то и кому-то доказывать, получая за это отличную оценку!
Еще целый час продолжалась тренировка, и много еще чего дети увидели, и много чего о себе поняли. В конце тренировки тренер жестко, но справедливо двоих друзей отчислил.
– Вам, Вася и Петя, нужно идти в цирковую студию. Возможно, станете хорошими клоунами. Хотя, стать клоунами тоже большой труд. А вы очень ленивые! Да и мешали всем своим присутствием и веселым нравом! Приходить вам больше сюда не нужно. А ты Никита, физически очень слаб, ни отжаться, ни подтянуться, ни пробежать. Да и после первой трудности руки опускаешь, в себя не веришь. Дома с папкой потрудишься, и через годик приходи.
– У меня нет папки… Ушел к другой тетеньке, и уехал в другой город.
– Здравствуйте, девочки! Что ж с тобой делать? Заниматься хочешь?
– Да, я буду стараться!
– Старайся, Никита! Но если будешь мешать другим – отчислю!
Никита, улыбаясь, потер ладошками, и глаза его благодарно заблестели. Но тренер этого уже не видел. Он подозвал всех ребят присесть кучнее на татами, и стал давать домашнее задание.
– Ребятки, кроме работы над техникой приемов на ковре, над мышцами в тренажерном зале, еще очень важно тренировать правильные мысли в голове и душевные стремления. Я прошу вас к следующему занятию написать сочинение, в котором нужно отобразить пятьдесят ваших жизненных целей, мечтаний, стремлений. Описать всю вашу жизнь примерно до тридцати лет. И прошу к этому отнестись очень серьезно, потому как ваши запросы будут вами же отправлены в космос для реализации. А мечты сбываются всегда, потому – что в них заложена Божественная сила!
– А как же желания? – спросил Батура.
– Желания и мечты, ребятки – абсолютно противоположные понятия. Желание порабощает, а мечта возвышает! Так что, больше пацаны мечтайте и созерцайте! Тогда ваш мир обретет совершенно новый смысл и новую реальность. Наш мозг поистине уникален. Если мы ежедневно, хотя бы по десять минут утром и перед сном, будем представлять себя таким, каким бы хотелось быть в будущем, и если в этом не сомневаться, то так оно и будет! Эта домашняя тренировка называется – визуализация. Если, например, представлять и верить, что ты уже выиграл соревнования, то сомнения уйдут, ты будешь бороться более свободно и с настроением. С помощью этих тренировок можно развить в себе мужество, решительность, настойчивость, и многие другие важные качества для борца, да и для будущего мужчины. И еще, невозможно победить, если ты не научился проигрывать. То есть правильно относиться к проигрышу, анализируя и делая выводы, по какой причине это произошло. Самый большой твой враг – это, ты сам! Прежде всего, необходимо научиться побеждать самого себя: свои страхи, сомнения, комплексы, свою лень. Трудиться так, чтоб появилась уверенность в себе, в свои силы. В то, что ты все в своей жизни делаешь правильно! Тогда ты сможешь легко свернуть горы! Все понятно? Вопросы есть?
– Алексей Викторович, что-то я сомневаюсь, – не унимался Батура, – как это можно, лежа на кроватке, стать мужественным?
– На все есть Воля Божья! Кто в этом сомневается, тот и не верит. ВЕРА не требует доказательств! Если есть сомнения, то вера просто на просто уходит. А без веры, товарищ Батура, у тебя останутся лишь одни желания, которые тебя поработят и никогда не сбудутся. Ты будешь из шкуры лезть, трудиться, но… Мы называем это пеной: вроде много, куча пены большая, а когда все пузырьки лопнут, останется только мокрое пятнышко.
– Становись! Равняйсь, смирно! Давайте поаплодируем себе и друг другу. Не забудьте сочинения! На этом тренировка закончена. РЭЙ!
Батура и Серый шли домой молча. Ванька весь светился, как фонарь на столбе, и снаружи, и внутри, совсем не замечая Вовкиного настроения. На своем опыте зная, что в какие-то моменты лучше в мысли Батуры не соваться. А Вовка явно был не в себе: то резко листочек с дерева сорвет, то цветок с клумбы вместе с корнем, то камушек ногой пнет. «Ни разу за тренировку, тренер меня не похвалил, и еще при беговых, как назло, в боку закололо… А Серый–то вон, прям весь цветет и пахнет», – с завистью думал Вовка. – «Аплодисменты… Прям будущий чемпион! Еще посмотрим – кто из нас будет круче!»
Так, молча, каждый в своих мыслях «друзья» дошли до дома и, не попрощавшись, разошлись по подъездам.
Ванька тихо зашел домой. Навстречу выбежала сестренка, из кухни вышла мама. Лица их, перепачканные мукой, улыбались. Он с разбега обнял маму и стал взахлеб рыдать. В этот момент Ваньке казалось, что счастливее его нет никого на свете. Мама же гладила его волосы, прижимая крепко к груди испачканными мукой руками, понимая всем своим большим материнским сердцем, что никто Ваньку не обидел, а это слезы счастья и невероятного облегчения. Сын же сквозь слезы говорил и говорил, что тренер ему аплодировал и сказал, что Иван Серый – будущий чемпион… «Вот и хорошо! Вот и Слава Богу! Сейчас пирог будем кушать. Ведь сегодня такой хороший день, правда?!» – приговаривала мама.
После ужина Ванька любил сесть на кухонный подоконник и смотреть с высоты седьмого этажа на улицу, на прохожих, как солнышко при закате разбрасывает по небу багровые краски, как огромное количество ворон слетаются со всего города на ночлег в парк городской больницы неподалеку от их дома. Эти вороны такие противные на вид, с неприятным криком, особенно когда их такая тьма. Но мама сказала, что ворона очень умная птица. И быть может, они облюбовали территорию больницы по причине доброты душевной, и забирают страдания больных, тем самым приносят им скорое выздоровление.
Внизу, на спортивной площадке, Ваня заметил знакомую фигуру Батуры. Он, в одиночестве бегал по большому кругу, затем подбежал к перекладине и повис.
– Мам, я пойду погуляю перед сном. Буду внизу, на спортивной площадке.
– Хорошо, Ванечка, только недолго.
Вовка все еще висел на перекладине, и никак не мог подтянуться. Пытался с раскачки, но тоже ничего не получилось.
– ЗдорОво, что висишь?
– Здоровей видали! Так, отрабатываю силу пальцев – в захватах пригодится. Ни одному тебе предстоит стать чемпионом. Я решил, теперь каждую свободную минуту заниматься ОФП (общефизической подготовкой).
– Вовка, а ты про сочинение думал? Что писать будем?
– Серый, ты почему всегда спрашиваешь за нас двоих? У тебя своя жизнь, у меня свои запросы. Слыхал, что тренер сказал про Космос? У меня такие думки, что Космос не будет распыляться на такое множество наших мечтаний и целей. Прикинь, целых пятьдесят!
– Ну, а что, если все сбывается? Тогда уж оптом: чем больше – тем лучше!
– И сбудется у тебя по чуть-чуть от каждой мечты. Я так кумекаю: нужно заказать что-то одно, сконцентрировать все мечты в одну, от чего вся жизнь под эту цель и сложится. Надо шибко хорошо подумать…
Весь вечер и еще сутки пацаны, каждый по отдельности, «ломали» свою голову: что же попросить у космоса, какую жизнь нарисовать, и каким путем идти по ней к своим целям. Но чем дальше крутились мысли вокруг всего этого, тем труднее было остановиться на чем-то конкретном. Было перепачкано и выброшено уймы бумаги. Вовка перессорился со всей своей семьей, прося помощи в написании сочинения, но отец был категоричен:
– Это, твоя жизнь, Володя, мама не горюй! И никто за тебя ее не проживет! Вот ты ее сам и рисуй. И отнесись к этому по-взрослому, чтобы потом не на кого было сваливать вину! Как сказал известный писатель Николай Островский, «за бесцельно прожитые годы».
– Почему это бесцельно?
– Да потому что голова твоя пустая, а тренер прав: пора уже немного ею думать, а не только шапку на ней носить!
– Пап, а что Островский написал?
– «Как закалялась сталь». Тебе было бы очень полезно прочесть сие произведение! Только боюсь, что не понять там вашему поколению ничего.
– Почему это?
– Да потому что, мама не горюй! Другие времена – другие люди. Совсем из другого теста вы замешаны: жидкого, липкого и скользкого! Как прочтешь, вопросов будет еще больше. Потом на все и отвечу. Хотя, в сомнении я, что прочтешь…
Сочинение так и не писалось ни у Вовки, ни у Ваньки. В школе, встречаясь на перемене, понимая друг друга с полуслова, они молча, кивком головы «спрашивали» – «да?». И так же в ответ мотали головами – «еще нет». После школы они бегом бежали домой, до тренировки оставалось три часа. «Да еще куча времени, успеем, напишем», – так думали Вовка с Ванькой.
Но время летело, как никогда быстро. «Вот тренер задал задачу! Так-то хочется жизнь прожить хорошо, и писать просто для отмазки будет преступлением по отношении к самому себе», – думал Ванька. – «Ну вот, вроде и написал. На этом, в своей карьере поставим точку… Нет, переправлю на запятую! И после тридцати жизнь продолжается», – Иван посмотрел на часы. – Ёлы-палы, через двадцать минут начинается тренировка!
Он накинул ветровку и, не вызывая лифт, через четыре ступеньки полетел вниз. Дверь открыл Вовка: он стоял, как мокрая курица, с опущенными крыльями и держал в руке чистый листок.
– Вован, ёкарный бабай, опаздываем!
– Ваня, все! Пять, секунд! – и Вовка прямо в коридоре на чистом листке написал всего четыре слова. И подписал «Батура».
Когда Ванька с Вовкой забежали в спортзал, перекличка уже шла полным ходом. И, наверняка, их справки уже валялись на татами. Тренер взглянул на дверь: – Батура и Серый, почему опоздали?
– В школе задержали. Мы были дежурными по кухне, – соврал запыхавшийся Вовка.
– Сочинения принесли?
– Да, вот они.
– Вставайте в строй! Итак, еще нет хозяев четырех справок. Рвем?
– Рвем! – хором ответили все, и мелкие кусочки справок отправились в корзину.
– Выйти из строя тем, кто не принес сочинения! Шаг вперед!
Из строя вышло шестеро.
– Я не буду рвать ваши справки до следующей тренировки. А сейчас до свидания, и пишите сочинения. Запомните все: я сказал – вы сделали!
Сегодня основа тренировки: изучаем два первых приема на ногах, «уки-гоши» и «о-гоши». Они очень похожи, и дополняют друг друга. На русском языке – «скручиванием вокруг бедра» и «через бедро подбивом». На пра-во! Разминку проводит Батура.
Пока шла разминка, в проеме двери появился высокий и красивый парень в военной форме. На груди у него блестело несколько орденов и медалей. Тренер подошел к нему ближе, и какое-то время, улыбаясь, они смотрели друг на друга. Затем, крепко, по-мужски обнялись. Сели на лавочку и стали разговаривать.
Подошел Батура: «Разминка закончена, Алексей Викторович».
– Хорошо. Ребята, соберитесь поближе. Я хочу вам представить моего ученика. В фойе на стенде вы видели его фото, мастера спорта международного класса, победителя молодежного первенства мира по самбо Михаила Розанова. А сейчас перед вами гвардии капитан Розанов. Я попросил Михаила рассказать вам о его службе, за что это у него столько «блеска» на груди. И я с удовольствием послушаю.
– Если честно, от моих рассказов удовольствия маловато. А вот то, что к вам, ребятки, забежал, так это от души! С вокзала к маме, повидался, и к тебе, Алексей Викторович. Ты ж знаешь, что считаю тебя вторым отцом.
Пацаны, всегда для нас, с кем я вместе на этом ковре «кувыркался» десять лет, Алексей Викторович был и остается «БАТЕЙ» – при этих словах Михаил еще раз обнял тренера.
– Спасибо Миша! И для меня, хоть вы и повырастали, остаетесь моими мальчишками.
– Бать, я родного отца мало помню, и все, чего я достиг в этой жизни, благодаря только тебе. Спасибо, что я могу, как родному, с большим уважением, говорить тебе «ТЫ». Ты научил меня быть живучим. Парни, в это понятие входит очень-очень многое! Перечислять качества, привитые в этом зале, можно без конца. И если б я не умел быстро бегать, в нужный момент время упасть или кувыркнуться, не говоря уж про арсенал приемов, то не сидел бы я здесь, перед вами. Догнала б меня какая пуля там, на войне… Это сто процентов!
В армию я призвался чуть позже своих сверстников. Была отсрочка, в связи с подготовкой и участием в первенстве мира. «Мир» я выиграл, и Батя «нарисовал» мне определенные перспективы попасть на Чемпионат Мира и среди взрослых. Как говорят, вообще мог «закосить» от армии. Но я тогда Алексея Викторовича впервые ослушался и все же в армию пошел. А уже через месяц нас, сто шестьдесят восемь бойцов – желторотиков, везли на настоящую войну с настоящими безумцами. На войну, где реально в тебя летит боевая ракета, и ты видишь, как она попадает в танк, с которого срывает башню, и эта башня пролетает над твоей головой. Алексей Викторович, может и не стоит им об этой стороне жизни знать? Ведь не уснут!
– Рассказывай, Миша, мне нужны сильные люди в команде! Пора пацанам взрослеть. Продолжай, товарищ капитан!
– В первый же день, на аэродроме нас экипировали по полной боевой готовности. Жарища стояла, градусов сорок. Пот градом. В речку бы с головой, а тут ещё бронежилет и каска на голову. С аэродрома загрузили нас в Уралы (машины такие большие с тентом). Кого – в БМП (боевую машину пехоты), а кого – «на броне». И повезли в часть дислокации. А в одном из ущелий нас уже ждали «духи» (так мы называли бойцов наемной чеченской армии). Неожиданно подорвались первая и последняя машины нашей колонны. Засада! Пули падали откуда-то сверху, как градом с неба. Многие не успели даже встать со своих мест. Такая закрутилась карусель… Оглушительные взрывы, крики, стоны. Никак не могу забыть, с каким звуком входит пуля в человеческое тело: будто пчела жужжит, только вначале более звонко, но звук короткий и сразу глухой. Минут двадцать длился этот ад, а казалось вечность. Если бы не подоспели вертушки (боевые вертолеты), никого бы в живых не осталось. В том, первом бою, мы потеряли тридцать два бойца. И этот ад повторялся изо дня в день. Через полтора месяца этого безумия из ста шестидесяти восьми моих товарищей в живых осталось только шесть. Остальные "отправились" домой в цинковых гробах, а на аэродром каждый день прибывали все новые, совсем не готовые к войне молодые солдатики…
В нашем спортивном зале стояла жуткая тишина, а Михаил смотрел куда-то вдаль застывшими глазами, не стесняясь катившихся из них слез. Никто не осмеливался прервать затянувшуюся паузу.
Успокоившись, капитан спросил: – Парни, а сочинения уже написали?
– Да, да, написали.
– И мы писали… Некоторые всякую чепуху, вот и прожили жизнь, так себе! Перепишите, пока не поздно!
Мечтайте о чем-нибудь великом, о добром, о счастье, чтобы всем, кто находится рядом с вами было хорошо.
– А Вы о чем мечтали, кем хотели стать? – спросил Ванька Серый.
– Я смотрел один замечательный фильм – «Офицеры» называется. В нем, один из главных героев, на подобный вопрос ответил: – «Есть такая профессия – Родину защищать». И я, с детства, мечтал быть военным, героем, чтобы ордена, медали на груди, как у деда моего. Он воевал на Великой Отечественной, и, к сожалению, не дождался меня, с моей войны, скончался от старых ран. Вот и я о чем мечтал, то и получил по полной программе, – навоевался… Не то, что я мечтал воевать, нет, напротив. Батя всегда нам говорил, что главная наша победа в той войне, которую мы не допустили. А для этого мы должны быть сильными, уверенными, справедливыми, чтоб нашу правдивую энергетику враг чувствовал на многие километры и поэтому обходил стороной. Да, повоевал, И, не только в Чечне. За пять лет во многих "горячих" точках планеты. Теперь жить буду за всех моих товарищей, погибших на границе НАШЕЙ ЗЕИЛИ, не пустивших врага в наши города и села.
Женюсь, детишек будет много – любить их буду. А как подрастут, в этот зал приведу, к тебе, бать! Да и работы для меня в родном городе «накопилось». Повылазила всякая нечисть – бандиты, воры, рэкет… Чистить нужно улицы от этой грязи! В уголовный розыск пойду служить. Да и по татами соскучился. Не смотрите, что седоватый, мне всего-то двадцать пять… Так что, буду приходить, наблюдать за вами. Еще потолкаемся!
– А Вы помните свои первые тренировки? Может, истории какие интересные? – спросил Михаила Батура.
– Много историй всяких и разных, как-нибудь расскажу. А сейчас и так половину тренировки проговорили. Разве что одну, самую первую и самую важную…
Меня мама привела в дзюдо, чтоб я мужиком настоящим стал. Где-то за год до этого у меня отец умер. Совсем ещё молодым был, а сердце взяло и остановилось. Мне было восемь лет, и ещё две сестренки младше меня. Мама говорила: «Теперь ты самый главный в семье». А я ничего не понимал. Вот она и привела меня к Алексею Викторовичу. Маме всегда не хватало на нас времени: то на работе, то на кухне, то стирает или гладит. И вот однажды Алексей Викторович так же вот, как сейчас, посадил нас вокруг себя и говорит: «Ребята, первое, чему вам нужно научиться, это брать на себя ответственность за какое-то домашнее дело, и самому себе сказать: «Это я буду делать без всякого напоминания». Ну вот, например…». И стал рассказывать (как будто подсмотрел) наш семейный выходной. Когда маме, как обычно не до нас, у неё всякие дела по дому. А тренер говорит, что нужно подойти в это время к маме и спросить: «Может помочь что?». И мама скажет, например: «Сынок, пропылесось в доме». И ты быстренько во всех комнатах пропылесось, после чего ты опять спроси: «Что дальше?». Мама скажет: «Протри пыль». Ты и это сделай, а заодно игрушки свои и вещи прибери, обувь помой. И когда она это увидит, то непременно скажет: «Вот какой у меня сын, взрослый стал совсем, помощник! Мне теперь и дел-то никаких не осталось! Сейчас пообедаем и все вместе пойдём в кино».
Алексей Викторович рассказывал… А я все про нашу семью думал, мы как раз давно уже все вместе никуда не ходили… И в тот момент мне так захотелось, чтобы мама именно про меня так сказала, и мы потом пошли в кино. Тренер говорил, а я сидел и представлял все это, да так и заплакал. А Батя спрашивает: «Мишка, ты чего плачешь?». А я ему сквозь слезы: «Хорошо говорите, Алексей Викторович!» Все тогда надо мной смеялись, мне было очень обидно. А Батя тогда сказал: «Мишка, не обижайся на ребят, они по-доброму. Это не страшно, когда над тобой смеются, страшно, когда по тебе плачут». Там, на войне, я плакал, провожая друзей в последний путь, и мог только догадываться, как страшно и мучительно больно родным «встречать груз 200» вместо здорового и улыбающегося сына. И когда подрастал в этом зале, видел, как страдает и плачет душа тренера по некоторым пацанам, которые сопротивляются и не хотят меняться в лучшую сторону, что пришли в зал с корыстными целями: подкачаться, научиться приемам, чтоб потом обижать слабых. Надеюсь, что среди вас таких нет!
Я же, с того самого первого примера понял, почему меня мама привела в этот зал и именно к этому тренеру. С того дня я стал брать на себя ответственность и уже сознательно помогать маме без всяких напоминаний, замечая, как быстро взрослею.
Ну что ж ребятки, я немного отвлёк вас от работы. Вы не огорчайте Батю, и старайтесь делать чуть больше, чем он говорит. Тогда все медали будут ваши! Алексей Викторович, а с тобой я не прощаюсь. Вечером прошу всей семьей к нам, на мамины пироги.
Тренер одно за другим просматривал сочинения своих новичков. Эти записи помогали ему многое понять о каждом из них: о характере и мотивах, которые привели этого маленького человека в спорт: о проблемах в семье и личных комплексах. Теперь он мог составить план работы с каждым на многие годы вперед, и, по возможности, исправить в их судьбах то, что в его силах. От прочитанного, эмоции и настроение тренера менялись: то распирало от смеха, то захлестывало возмущением или душило комом, подступающим к горлу. Каждый мечтал стать Чемпионом Мира. Почти все хотели иметь джип и трехэтажный коттедж, а ещё в придачу красавицу жену.
Но больше всех, тренера интересовали "перспективные" для спорта дети, которых он уже заметил, и которые, по его мнению, пришли в спорт надолго. Какие-то планы по их поводу уже набросал в своей голове: «Вот Иван Серый – маленький, щуплый, на вид для спорта никакошенький, и замкнут, постоянно прибывает как бы в «своей скорлупе». А светится прям добротой своей, и характер какой сильный, на тренировке легкий, быстрый, умный, – одно удовольствие с таким работать. Очень похож на Мишку Розанова. Так что же он написал? Хм, здравствуйте, девочки! Всего три пункта: «1 – хочу поставить памятник на могилу отца. Он был дорожным мастером и случайно погиб на этой дороге. 2 – обязательно застеклю балкон. Мама ещё папу об этом просила, да все у него "руки не доходили", а зимой дует сильно, сестренка младшая простывает. 3 – стану министром дорог России. Дороги плохие, буду укладывать хорошие».