Осколки правильного мира: венецианские зеркала

Пролог.

Венеция всегда была городом отражений. Отражений в каналах, в витринах магазинов, в глазах влюблённых туристов. Но никто не подозревал, что в этом городе существуют отражения, которые показывают не то, что есть, а то, что могло бы быть.

В одном зеркале город никогда не опускался в лагуну – его башни тянулись к небу, не угрожаемые водой. В другом Венеция стала подводным царством, где люди дышали жабрами и передвигались на дельфинах. В третьем – город парил в воздухе, поддерживаемый гигантскими воздушными шарами и механическими крыльями.

Сначала Джулия думала, что это художественные фантазии мастеров прошлого. Пока одним дождливым вечером не увидела, как из зеркала вышла женщина в платье дожессы и заговорила с ней на старовенецианском диалекте.

– Signora professore, – сказала незнакомка, – finalmente qualcuno può vederci. – Госпожа профессор, наконец-то кто-то может нас видеть.

С того момента жизнь Джулии перевернулась. Она поняла, что зеркала – не просто отражающие поверхности, а окна в альтернативные версии Венеции. Версии, где история города развивалась по-другому.

И что самое странное – жители этих альтернативных Венеций знали о существовании других версий своего города. Более того, они отчаянно нуждались в помощи.

*Полгода спустя после событий в Новом Амстердаме*.

– Сводка за неделю, – сказала Мария Ван Остен, подходя с планшетом. – Семнадцать новых запросов о помощи. Мир, где время идёт задом наперёд. Реальность, где все города летают. Вселенная, где люди превратились в растения.

– А ресурсы?

– У нас двести тридцать активных Хранителей в семидесяти мирах. Пятьсот добровольцев. Сто двадцать химер в техническом корпусе.

Эмма кивнула, изучая данные. За полгода их небольшая команда энтузиастов превратилась в настоящую межмировую организацию. Академия межмировых исследований готовила специалистов. Корпус химер обслуживал порталы. Команды разведчиков исследовали новые реальности.

Но чем больше миров они открывали, тем больше становилось проблем.

– А дети-разведчики? – спросила она.

– Ян, Тереза и остальные вернулись из Мира Кристаллических лесов. Там удалось восстановить связь между разумными кристаллами и людьми. Но Ян говорит, что видел странные знаки.

– Какие знаки?

– Символы, которые появляются в разных мирах. Всегда в местах, связанных с межмировыми порталами. Как будто кто-то оставляет послания.

Эмма нахмурилась. В последние недели поступало много сообщений о загадочных знаках в различных реальностях. Пока никто не понимал их значения.

– Показать нужно Томасу, – решила она. – Может, его технический отдел найдёт закономерность.

В Дом между мирами вошёл капитан Винтерс с группой новичков – молодых людей из разных миров, которые хотели стать Хранителями.

– Как дела с подготовкой кадров? – спросила Эмма.

– Желающих много, но не все понимают серьёзность работы, – ответил Якоб. – Некоторые думают, что межмировые путешествия – это развлечение.

– А Анна? Как она справляется с программой обучения?

– Отлично. Бывшая мэр оказалась прирождённым педагогом. Её курс "Этика межмирового вмешательства" пользуется популярностью.

Эмма улыбнулась. Четырнадцатилетняя Анна нашла своё призвание в обучении других быть ответственными за судьбы миров.

В этот момент в воздухе появился экстренный портал, из которого выскочила Софи.

– Эмма! – воскликнула девочка. – Срочное сообщение от профессора Джулии Росси из Венеции!

– Из какой Венеции?

– Из нашего мира. Италия. Она говорит, что обнаружила систему зеркал-порталов, которая связывает множество версий Венеции. И что эта система разрушается.

Эмма взяла сообщение и быстро его прочитала:

Уважаемые коллеги из Службы межмировой помощи,*.

*Обращаюсь к вам по рекомендации профессора Кейзер из Праги, которая слышала о вашей работе.*.

*В Венеции обнаружена система зеркал-порталов, существующая предположительно с XVI века. Через них осуществляется связь между как минимум семнадцатью альтернативными версиями нашего города.*.

*Проблема: система даёт сбои. Зеркала трескаются, порталы закрываются, альтернативные Венеции теряют связь друг с другом. Жители этих миров просят о помощи.*.

*Особенно критическая ситуация в Венеции-под-водой – там начинается кислородный кризис. И в Летающей Венеции – антигравитационные машины выходят из строя.*.

*Прошу прислать команду специалистов как можно скорее.*.

*Профессор Джулия Росси, Венецианский университет.

Эмма закончила читать и посмотрела на карту миров. Венеция светилась жёлтым – проблемная зона, но не критическая. Видимо, профессор Росси ещё не знала о существовании системы межмировых кризисов.

– Когда пришло сообщение?

– Час назад. А полчаса назад пришло второе.

Софи протянула ещё одно послание:

Ситуация ухудшилась. Три зеркала разбились полностью. Венеция Паровых машин и Венеция Ледяных каналов отрезаны от системы. А из Подводной Венеции прибыли беженцы – они говорят, что их мир тонет. Срочно нужна помощь!

Эмма быстро думала. Венецианский кризис звучал серьёзно, но у них было полдюжины других критических ситуаций.

– Мария, кого можем отправить?

– Команда Блума занята стабилизацией Мира Паровых машин. Макс с техниками работают в Реальности обращённого времени. Берта и её химеры восстанавливают порталы в Кристаллических лесах.

– А дети-разведчики?

– Только вернулись из месячной экспедиции. Нужен отдых.

– Тогда я сама поеду, – решила Эмма.

– Одна? Это нарушение протокола безопасности.

– Не одна. С кем-то из опытных Хранителей.

– Я могу поехать, – предложила она. – У меня есть опыт работы с зеркальными аномалиями.

– А что с вашими исследованиями?

– Это может подождать. А вот тонущие миры – нет.

Эмма кивнула. Лиза была одним из самых опытных специалистов по межмировым аномалиям.

– Хорошо. Берём минимальный набор оборудования и отправляемся в Венецию.

– В какую? – уточнила Мария.

– Сначала в нашу, базовую. Встретимся с профессором Росси, изучим ситуацию, а потом решим, как помогать альтернативным версиям.

Эмма подошла к стене, где висели портреты всех спасённых миров – своеобразная галерея достижений Хранителей. Сорок три успешные операции за полгода. Но с каждым новым спасённым миром появлялись новые вызовы.

– А что если мы не справимся? – тихо спросила Софи. – Что если задач больше, чем мы можем выполнить?

– Тогда научимся справляться лучше, – ответила Эмма. – Или найдём больше помощников.

– А если помощников недостаточно?

– Тогда – Эмма помолчала, глядя на карту миров, где мерцали сотни точек, – тогда сделаем всё, что сможем. И будем надеяться, что этого хватит.

Она взяла свой кристалл памяти, который за полгода работы Хранителем стал ярче и сложнее. Теперь он не просто показывал правильный мир, а служил ключом к бесконечности реальностей.

– Лиза, готовы к поездке в город каналов и тайн?

– Готова. Хотя у меня предчувствие, что венецианские зеркала покажут нам больше, чем мы готовы увидеть.

– Почему?

– Потому что зеркала – это всегда правда. А правда о множественности миров может оказаться страшнее, чем мы думаем.

Эмма активировала портал в Венецию. За мерцающим проходом виднелись знакомые очертания каналов, мостов, древних зданий. Но теперь она знала: этот знакомый город скрывает целую систему альтернативных реальностей, каждая из которых может нуждаться в помощи.

– Поехали знакомиться с венецианскими тайнами, – сказала она и шагнула в портал.

За её спиной оставался Дом между мирами, где продолжали гореть сигналы тревоги от десятков нуждающихся в помощи реальностей. Но впереди ждала Венеция – город, где каждое отражение могло оказаться дверью в новый мир.

Город, где история межмировых связей началась, возможно, столетия назад.

Город зеркал, которые отражали не только свет, но и саму суть реальности.

В венецианском palazzo XV века, в комнате, которой не было ни на одной карте, семнадцать зеркал одновременно потемнели. А потом в одном из них – том, что показывал Подводную Венецию – появились трещины.

Время для спасения города на воде истекало быстрее, чем предполагали даже самые пессимистичные прогнозы.

И Эмма Ван Дер Берг, одиннадцатилетний детектив из перевёрнутого мира, была единственной, кто мог предотвратить катастрофу, способную разрушить не один город, а всю систему венецианских реальностей.

Глава 1. Город тысячи отражений.

Венеция встретила Эмму Ван Дер Берг и доктора Лизу Мейер не совсем обычно для туристического города. Вместо привычной толчеи гостей и зазывал гондольеров площадь Святого Марка была почти пуста, а те немногие люди, что спешили по узким улочкам, избегали смотреть в воду каналов.

– Странно, – заметила Лиза, поправляя рюкзак с межмировым оборудованием. – Для июля здесь слишком тихо.

Эмма кивнула, доставая портативный анализатор реальности. Прибор сразу же начал пищать, показывая множественные аномалии.

– Посмотрите на показания, – сказала она. – Уровень искажений пространства в три раза выше нормы. А временные потоки они не стабильны.

– Как будто само время здесь течёт по-разному в разных местах.

– Именно. И ещё – Эмма нахмурилась, изучая данные, – здесь зарегистрировано слишком много людей для такого пустого города.

– Что вы имеете в виду?

– Датчики показывают присутствие около ста тысяч человек в радиусе двух километров. Но мы видим от силы несколько десятков.

Лиза остановилась и огляделась по сторонам.

– Значит, остальные где-то в другом измерении?

– Или в другой версии города, которая накладывается на эту.

Их размышления прервал звук быстрых шагов. По мостику Риальто к ним приближалась молодая женщина лет тридцати в деловом костюме, но с растрёпанными волосами и встревоженным выражением лица.

– Вы из межмировой службы помощи? – спросила она, не дожидаясь представления.

– Эмма Ван Дер Берг, координатор операций. А это доктор Лиза Мейер, специалист по пространственным аномалиям. Вы – профессор Росси?

– Джулия Росси, да. Спасибо, что так быстро приехали. Ситуация ухудшается каждый час.

Профессор привела их через лабиринт узких улочек к Дворцу дожей. Эмма заметила, что по дороге они ни разу не встретили туристов – только местных жителей, которые торопливо проходили мимо, стараясь не глядеть в сторону каналов.

– Люди боятся воды? – спросила она.

– Боятся отражений, – поправила Джулия. – Три дня назад Марко Контарини, местный гондольер, увидел в канале своё отражение, но не обычное. Отражение показывало его как дожа в костюме XVI века. А когда он нагнулся ближе к воде, отражение протянуло к нему руку.

– И что случилось?

– Марко исчез. Просто растворился в воде. А через час его увидели на Piazza San Marco – но в одежде дожа, говорящего на старовенецианском и не признающего никого из знакомых.

Лиза остановилась.

– Его заменил двойник из альтернативной реальности?

– Похоже на то. И таких случаев уже семь за последние три дня.

Они вошли во дворец через служебный вход. Джулия провела их по коридорам, явно избегая главных туристических маршрутов, и наконец остановилась перед неприметной дверью в подвал.

– Комната была обнаружена случайно, – объяснила она, открывая тяжёлый замок старинным ключом. – Во время реставрационных работ строители пробили стену и нашли помещение, которого нет ни на одном плане здания.

Они спустились по каменной лестнице. В подвале их встретил удивительный свет – не электрический, а какой-то переливчатый, живой. Источником света служили семнадцать зеркал различных размеров и эпох, расставленных по периметру круглой комнаты.

Эмма ахнула. Каждое зеркало показывало не отражение комнаты, а совершенно другую версию Венеции.

В первом зеркале город стоял не на воде, а на твёрдой земле, его башни были выше, а улицы шире. Во втором – Венеция была полностью затоплена, люди передвигались на лодках между верхушками зданий, а некоторые дышали под водой. В третьем зеркале город парил в воздухе, поддерживаемый гигантскими воздушными шарами и механическими крыльями.

– Семнадцать разных Венеций, – прошептала Лиза.

– Семнадцать альтернативных историй одного города, – уточнила Джулия. – И все они существуют параллельно с нашей. А зеркала служат каналами связи.

Эмма подошла к одному из зеркал – тому, что показывал подводную Венецию. В глубине отражения она видела людей с жабрами, плавающих между затопленными палаццо.

– А что случилось с системой?

– Смотрите, – Джулия указала на несколько зеркал. – Эти три уже треснули. Связь с соответствующими мирами прервана. А вот это.

Она подвела их к зеркалу, показывающему ледяную Венецию, где каналы замёрзли, а дворцы покрылись инеем.

– Это зеркало темнеет. Видите? Изображение становится всё более тусклым.

Действительно, картинка в зеркале была блёклой, словно кто-то убавлял яркость на старом телевизоре.

– А жители альтернативных Венеций знают о проблеме?

– Ещё как знают! – Джулия подошла к центру комнаты, где на полу были выложены какие-то предметы. – Они передают послания через зеркала.

Эмма рассмотрела предметы внимательнее. Это были записки на разных языках, свёрнутые в трубочки и перевязанные лентами.

– *Помогите! Наши антигравитационные машины ломаются!* – прочитала она одну записку. – *Воды становится всё меньше, мы задыхаемся!* – другую. – *Лёд не тает уже три месяца, город замерзает!*.

– Получается, проблемы в системе зеркал влияют на сами альтернативные миры? – поняла Лиза.

– Именно. Каждая Венеция получает что-то от других через зеркала. Подводная – кислород из надземной. Летающая – гравитационную стабильность от наземной. Ледяная – тепло от южной версии. Это экосистема взаимопомощи.

– И если связь прерывается.

– То каждый мир начинает умирать.

В этот момент одно из зеркал – показывающее Венецию, построенную из стекла и хрусталя – вспыхнуло ярким светом. Из его поверхности появились руки, а затем из зеркала выступила фигура женщины.

Это была дама в платье XVIII века, но её кожа была прозрачной, как стекло, а волосы переливались всеми цветами радуги.

– Signora professore, – обратилась она к Джулии на мелодичном итальянском с незнакомым акцентом, – questi sono i nostri salvatori? – Госпожа профессор, это наши спасители?

– Sì, sono qui per aiutare, – ответила Эмма на своём школьном итальянском. – Да, мы здесь, чтобы помочь.

Стеклянная дама улыбнулась.

– Меня зовут Кристина ди Мурано, – сказала она, переходя на английский. – Я представляю Стеклянную Венецию. Наш мир сделан из живого хрусталя, но кристаллы теряют свою жизненную силу. Если связь между мирами прервётся полностью, наш город рассыплется в прах.

– А вы можете выйти из зеркала? – удивилась Лиза.

– Только на короткое время. И только потому, что грань между мирами истончается. Но это опасно – чем тоньше граница, тем легче она может порваться окончательно.

Эмма достала свой кристалл памяти и поднесла его к зеркалу. Кристалл засветился, реагируя на энергию портала.

– Можете рассказать, что происходит с системой зеркал?

– Кто-то или что-то нарушает баланс, – ответила Кристина. – В последние месяцы мы чувствуем присутствие чужой силы. Она пытается стандартизировать все наши миры.

– Стандартизировать?

– Сделать одинаковыми. Убрать различия между версиями Венеции. Превратить семнадцать уникальных городов в семнадцать копий одного.

Эмма и Лиза переглянулись. Это звучало знакомо – очень похоже на то, что пыталась сделать система Доктора Табулы полгода назад.

– У этой силы есть имя?

– Они называют себя Коллектив Единства. И говорят, что различия – источник хаоса и страданий.

В этот момент в комнате раздался треск. Ещё одно зеркало – показывающее Венецию паровых технологий – покрылось паутиной трещин.

– Мы теряем ещё один мир! – воскликнула Джулия.

– Сколько времени у нас есть, пока система не рухнет полностью? – спросила Эмма у Кристины.

– При таких темпах разрушения не больше трёх дней. А потом все семнадцать Венеций будут отрезаны друг от друга навсегда.

– А что случится с жителями миров, которые не могут существовать без поддержки других?

Кристина опустила голову.

– Подводная Венеция задохнётся без кислорода. Летающая упадёт без гравитационной стабилизации. Ледяная замёрзнет. Огненная сгорит. Миллионы людей в разных версиях нашего города погибнут.

Эмма изучала зеркала, пытаясь понять логику системы. Каждое отражение показывало не просто другую версию города, а другую возможность человеческого развития. Мир, где люди научились дышать под водой. Мир, где победили гравитацию. Мир, где приручили огонь. Мир, где подружились со льдом.

– Это же лаборатория человеческих возможностей, – поняла она. – Каждая Венеция исследует определённый аспект того, на что способно человечество.

– И кто-то хочет закрыть эту лабораторию, – добавила Лиза.

Кристина кивнула.

– Коллектив говорит, что эксперименты опасны. Что людям нужна стабильность, а не бесконечные возможности развития.

– И где сейчас этот Коллектив?

– Не знаем точно. Но их влияние исходит отсюда. Из вашего мира. Они используют базовую Венецию как точку доступа ко всем остальным.

Эмма подошла к Джулии.

– Профессор, в городе есть места, где в последнее время происходили странные события? Где люди вели себя слишком одинаково?

Джулия задумалась.

– Теперь, когда вы спрашиваете да. Район Castello. Там в последний месяц открылись несколько новых отелей, и их персонал они все абсолютно вежливые, абсолютно эффективные, абсолютно одинаковые. Туристы говорят, что чувствуют себя неуютно рядом с ними.

– А владельцы отелей?

– Странная компания. *Единство Групп* называется. Никто не знает, откуда они взялись, но у них большие деньги.

Эмма кивнула. Начинало складываться понимание ситуации.

– Лиза, нам нужно разделиться. Вы остаётесь здесь, изучаете зеркала, пытаетесь понять, можно ли стабилизировать систему технически.

– А вы?

– Иду в район Castello знакомиться с "Единство Групп". Если Коллектив использует наш мир как базу операций, нужно найти их штаб.

– Это может быть опасно, – предупредила Кристина. – Коллектив не любит тех, кто задаёт вопросы.

– Тогда буду осторожной с вопросами, – улыбнулась Эмма. – Профессор Росси, можете меня проводить?

– Конечно. Но сначала хотите увидеть кое-что ещё?

Джулия подвела Эмму к последнему зеркалу – самому большому, стоящему в глубине комнаты. В отличие от других, оно показывало не альтернативную Венецию, а пустоту. Серое, мутное ничто.

– Что это?

– Восемнадцатое зеркало. Оно появилось три недели назад. И с тех пор все проблемы усилились.

– А что оно показывает?

– То, что должно стать с Венецией, если Коллектив Единства добьётся своего. Мир без различий, без индивидуальности, без жизни.

Эмма посмотрела в мутное зеркало и содрогнулась. В серой пустоте иногда мелькали силуэты людей – одинаковых, безличных, движущихся синхронно, как роботы.

– Версия Венеции без души, – прошептала она.

В этот момент из зеркала донёсся голос – холодный, механический:

– Скоро все неэффективные варианты будут устранены. Останется только оптимальная реальность. Приготовьтесь к интеграции.

Кристина быстро отступила к своему зеркалу.

– Они знают, что вы здесь! Нужно торопиться!

И исчезла в стеклянной поверхности.

Эмма понимала: время для неторопливого расследования закончилось. Коллектив Единства активизировался. И если они не остановят разрушение зеркальной системы в ближайшие дни, семнадцать уникальных версий человеческой цивилизации исчезнут навсегда.

– Профессор, – сказала она решительно, – ведите меня к этим отелям. Пора познакомиться с нашими противниками поближе.

– А если это ловушка?

– Тогда мы попадём в неё с открытыми глазами и планом выхода.

Они поднялись из комнаты зеркал в яркий венецианский день. Но теперь Эмма знала: за каждым отражением в каналах может скрываться целый мир, полный людей, которые нуждаются в её помощи.

И где-то в этом городе каналов и тайн притаились те, кто решил, что человечеству хватит одной версии реальности.

Глава 2. Отели без души.

Район Кастелло встретил их непривычной для Венеции атмосферой. Вместо хаотичной прелести узких улочек и случайно расположенных кафе здесь царил какой-то стерильный порядок. Новые отели выстроились вдоль канала Рива дельи Скьявони как солдаты на параде – одинаково высокие, одинаково белые, с одинаковыми табличками у входа.

– *Гармония*, *Единение*, *Стабильность*, – читала вслух Эмма названия отелей. – Очень говорящие имена.

– А посмотрите на персонал, – прошептала Джулия, указывая на консьержей у входов.

Эмма присмотрелась и поняла, что имела в виду профессор. Все сотрудники отелей выглядели как близнецы – не физически, но в плане поведения. Одинаковые улыбки, одинаковые движения, одинаковая интонация при общении с гостями.

– Унификация людей, – прошептала она. – Они не просто стандартизируют миры, они стандартизируют жителей.

– Идёмте поближе, – предложила Джулия.

Они подошли к ближайшему отелю – *Единение*. У входа стоял молодой человек лет двадцати пяти в безупречной униформе. При их приближении он повернулся к ним с улыбкой, которая была слишком идеальной, чтобы быть настоящей.

– Добро пожаловать в отель "Единение"! – произнёс он голосом, лишённым каких-либо индивидуальных интонаций. – Мы обеспечиваем оптимальный уровень комфорта для всех гостей согласно стандартизированным требованиям качества. Желаете номер?

– Спасибо, мы просто осматриваемся, – ответила Эмма.

– Осмотр города более эффективен при использовании наших специальных туров. Они исключают посещение нерелевантных локаций и фокусируются на объектах, представляющих максимальную культурную ценность.

– А что такое нерелевантные локации? – осторожно спросила Джулия.

– Места, которые не соответствуют оптимальным стандартам туристического опыта. Старые кафе с неэффективным обслуживанием. Ремесленные мастерские с нестандартизированной продукцией. Жилые районы с избыточным разнообразием архитектурных стилей.

Эмма почувствовала холодок в груди. Этот человек говорил о душе Венеции как о досадных помехах.

– А можно поговорить с вашим менеджером? – спросила она.

– Конечно. Сейчас вызову координатора guest relations.

Консьерж прикоснулся к незаметному устройству в ухе и что-то прошептал. Через несколько минут из отеля вышла женщина средних лет в таком же безупречном костюме и с такой же идеальной улыбкой.

– Добро пожаловать! Я координатор Елена. Чем могу помочь оптимизировать ваш опыт пребывания в нашем городе?

– Мы изучаем туристическую инфраструктуру Венеции, – сказала Эмма, решив не раскрывать истинные цели. – Интересуемся новыми подходами к гостеприимству.

– Отлично! Наша компания "Единство Групп" разработала революционную модель туристического сервиса, основанную на принципах эффективности и стандартизации.

– А что это означает на практике?

– Мы устраняем хаотичность традиционного венецианского опыта. Заменяем случайные блуждания по лабиринту улиц структурированными маршрутами. Стандартизируем качество обслуживания в ресторанах и кафе. Оптимизируем культурные программы.

– И как на это реагируют местные жители? – спросила Джулия.

– Сначала было сопротивление, – честно ответила Елена. – Но постепенно они понимают преимущества единых стандартов. Меньше стресса от необходимости выбора. Больше предсказуемости. Гарантированное качество во всём.

– А что случилось с теми, кто продолжает сопротивляться?

Улыбка Елены на мгновение стала менее совершенной.

– Они проходят программу адаптации. Наши специалисты помогают им понять ценность гармонии с коллективом.

Эмма и Джулия переглянулись. "Программа адаптации" звучала зловеще.

– А можно увидеть ваших специалистов? – спросила Эмма.

– К сожалению, они сейчас заняты в другой части города. Но могу договориться о встрече завтра.

– Не нужно, – быстро сказала Эмма. – Мы ещё подумаем.

– Конечно. Но не думайте слишком долго. Скоро старые, неэффективные способы существования города будут обновлены.

В голосе женщины прозвучала угроза, хотя выражение лица оставалось дружелюбным.

Эмма и Джулия отошли от отеля, делая вид, что направляются к следующему.

– Слышали? – прошептала Джулия. – *Будут обновлены". Они планируют что-то большое.

– И скоро, – кивнула Эмма. – Нужно вернуться к Лизе, обсудить план действий.

Но прежде чем они смогли уйти, их путь перегородила группа людей – пять человек в одинаковых серых костюмах. Все они имели то же выражение лица, что и персонал отелей: вежливое, но абсолютно пустое.

– Эмма Ван Дер Берг из межмировой службы помощи, – сказал один из них. – Ваше присутствие в нашем городе нежелательно.

– По какому праву вы это говорите? – возразила Эмма.

– По праву тех, кто работает над улучшением мира. Вы представляете силы хаоса и нестабильности.

– А вы представляете силы, – Джулия сделала шаг вперёд, – которые превращают людей в роботов.

– Мы устраняем источники конфликтов и страданий. Разнообразие – это конфликт. Индивидуальность – это страдание.

– А счастье – это что? – спросила Эмма. – Одинаковые улыбки на одинаковых лицах?

– Счастье – это отсутствие необходимости выбирать между неоптимальными вариантами.

В этот момент Эмма заметила что-то странное. За спинами людей в серых костюмах в канале появились отражения. Но не их отражения – отражения других людей. Людей в ярких одеждах, с живыми, эмоциональными лицами.

– Джулия, – прошептала она, – смотрите в воду.

Профессор глянула в канал и ахнула. Отражения людей из воды махали им руками, что-то кричали, пытались привлечь внимание.

– Это жители альтернативных Венеций! – поняла Джулия. – Они пытаются нам что-то сказать!

Один из людей в серых костюмах заметил, куда они смотрят.

– Игнорируйте неавторизованные отражения, – резко сказал он. – Это помехи, которые скоро будут устранены.

– Помехи? – возмутилась Эмма. – Это живые люди!

– Это неэффективные варианты человеческого существования.

В этот момент отражение в канале стало особенно ярким. Эмма увидела мужчину в костюме гондольера – но не обычного, а украшенного кристаллами и светящимися узорами. Он кричал что-то на итальянском, указывая на людей в серых костюмах.

– *Они не настоящие!* – разобрала Эмма его слова. – *Это марионетки! Настоящих людей держат взаперти!*.

– Что он имеет в виду? – спросила она у серых костюмов.

– Дезинформация, – холодно ответил их представитель. – Граждане других версий города неадекватно воспринимают процесс оптимизации.

– А где настоящие жители этого района?

– Проходят программу адаптации в специальных центрах. Это временная мера для их же блага.

Эмма поняла: люди в серых костюмах – не обычные венецианцы, а какие-то агенты Коллектива. А настоящих местных жителей действительно держат где-то взаперти, заменяя их этими безликими копиями.

– Джулия, – тихо сказала она, – нам нужно уходить. Сейчас.

– Куда мы идём?

– Искать тех самых "специальных центров". А заодно – выяснять, как освободить настоящих венецианцев.

Но прежде чем они смогли двинуться, один из серых костюмов поднял руку.

– К сожалению, вы узнали слишком много. Теперь и вам потребуется адаптация.

Остальные четверо начали окружать Эмму и Джулию.

– Бегите! – крикнула Эмма и бросилась к ближайшему мостику.

Они помчались по узким улочкам, петляя между зданий. За спиной слышались размеренные шаги преследователей – они не спешили, словно знали, что жертвы всё равно никуда не денутся.

– Сюда! – крикнула Джулия, сворачивая в переулок.

Они нырнули в траттория "Да Марио* – крошечное кафе, зажатое между двумя старыми домами.

– Помогите нам! – обратилась Джулия к хозяину, пожилому венецианцу с добрыми глазами.

– За нами гонятся люди в серых костюмах!

Лицо мужчины потемнело.

– Эти роботы. Они уже закрыли половину кафе в районе. Говорят, что наша еда "не соответствует стандартам".

– Быстро, через заднюю дверь! – Он провел их на крошечную кухню и открыл дверцу, ведущую к каналу. – Мой сын ждёт на гондоле. Он отвезёт вас в безопасное место.

– А что будет с вами? – спросила Эмма.

– Я венецианец. Эти серые призраки не запугают меня в моём собственном городе.

Они выбрались к каналу, где их действительно ждала гондола с молодым человеком за вёслами.

– Марко Кампанья, – представился он. – Папа рассказал о вас. Быстро садитесь!

Гондола отчалила как раз в тот момент, когда в кафе вошли люди в серых костюмах.

– Куда плывём? – спросила Джулия.

– В место, где эти роботы ещё не добрались, – ответил Марко. – К *Сопротивлению*.

– Есть сопротивление?

– Конечно! Вы думали, венецианцы просто так отдадут свой город каким-то серым призракам?

Гондола плыла по узким каналам, мимо старых палаццо и под низкими мостиками. Эмма заметила, что Марко выбирает маршрут очень тщательно, явно избегая определённых районов.

– А что случилось с Марко Контарини? – спросила она. – Тем гондольером, который исчез три дня назад?

– Мой двоюродный брат, – мрачно сказал Марко. – Он нашёл место, где Коллектив держит пленников. Попытался их освободить, но его поймали. А потом заменили этой марионеткой.

– Значит, настоящий Марко жив?

– Надеемся. И сегодня мы планируем спасательную операцию.

Гондола свернула в особенно узкий канал и остановилась у древнего здания без вывески.

– Добро пожаловать в штаб-квартиру *Свободной Венеции*, – сказал Марко.

Внутри здания Эмму встретила картина, которая грела душу после стерильности отелей "Единство Групп". Люди разных возрастов сидели за столами, изучая карты города. Кто-то чинил старинное радиооборудование, кто-то готовил листовки, кто-то тихо спорил о планах действий.

И все они были живыми – эмоциональными, индивидуальными, настоящими.

– Друзья, – объявил Марко, – к нам прибыла помощь. Это специалисты по межмировым кризисам.

К ним подошла пожилая женщина с решительным лицом.

– Контесса Елена Морозини, – представилась она. – Потомственная венецианка и координатор Сопротивления.

– Эмма Ван Дер Берг. А это профессор Джулия Росси. Мы здесь, чтобы помочь с проблемой зеркал.

– Зеркал? – удивилась контесса. – А мы думали, проблема только в этих серых захватчиках.

– Всё связано, – объяснила Джулия. – Коллектив использует зеркальную систему для проникновения в другие версии Венеции. А ваш мир – как базу операций.

– Тогда нам нужно действовать быстро, – сказала Елена. – Сегодня ночью мы планируем атаку на их главный центр "адаптации". Хотите присоединиться?

Эмма посмотрела на карту, где красными точками были отмечены здания Коллектива.

– А где их главный штаб?

– На острове Сан-Джорджо Маджоре. В старом монастыре. Они превратили его в фабрику по производству одинаковых людей.

– И сколько пленников там держат?

– По нашим подсчётам – около двух тысяч человек. Всех, кто отказался "адаптироваться" к их стандартам.

Эмма понимала: освобождение пленников – это только первый шаг. Главная задача – остановить разрушение зеркальной системы и спасти семнадцать альтернативных Венеций.

Но без помощи местного населения у них не было шансов против хорошо организованного Коллектива.

– Хорошо, – решила она. – Мы с вами. Но сначала мне нужно связаться с моим партнёром и координационным центром. Нам понадобится поддержка.

– Конечно. А пока вы можете рассказать нам больше об этих альтернативных Венециях?

Эмма достала кристалл памяти и активировала его. В воздухе появились голографические изображения других миров – подводной Венеции, летающей, ледяной, стеклянной.

В комнате воцарилась тишина.

– Madre di Dio, – прошептала контесса. – Значит, все эти отражения в каналах это настоящие люди?

– Настоящие. И все они в опасности.

Марко указал на изображение подводной Венеции.

– А этот человек с жабрами он что, мой альтернативный двоюродный брат?

– Возможно. В каждом мире есть версии людей из вашего мира.

– И что будет с ними, если зеркала разрушатся?

– Многие умрут. Их миры не могут существовать изолированно.

Контесса встала.

– Тогда мы не просто освобождаем наших людей. Мы спасаем всё человечество. Все версии человечества.

– Именно, – кивнула Эмма. – Добро пожаловать в команду Хранителей осколков.

За окном начинал садиться солнце, окрашивая каналы Венеции в золотистые тона. Но Эмма знала: завтра солнце может взойти над совершенно другим городом.

Либо над городом, где люди снова будут свободны быть самими собой.

Либо над городом серых марионеток, где все улыбаются одинаково и никто не помнит, что такое настоящие эмоции.

Глава 3. Подземная Венеция.

Штаб-квартира "Свободной Венеции" оказалась больше, чем показалось сначала. Контесса Елена Морозини провела Эмму и Джулию через лабиринт подвальных помещений, соединённых древними туннелями.

– Эти ходы помнят ещё времена дожей, – объяснила она, освещая путь старинным фонарём. – Венеция всегда была городом секретов. А сейчас секреты стали нашим оружием.

В одном из подвалов Эмма увидела импровизированную лабораторию, где несколько человек изучали странные устройства.

– Что это? – спросила она, подходя к столу с разобранными приборами.

– Мы захватили у серых, – ответил молодой человек в рабочем комбинезоне. – Доктор Лука Вентури, инженер. Пытаюсь понять, как работают их технологии.

Эмма рассмотрела устройства внимательнее. Они напоминали смесь электронных компонентов с чем-то органическим.

– Биомеханика?

– Хуже. Эти устройства подключаются к мозгу человека. Перепрограммируют личность, стирают индивидуальность.

– Значит, "программа адаптации" – это буквально промывка мозгов?

– Именно. Но самое страшное – процесс обратимый только первые сутки. Потом изменения становятся необратимыми.

Эмма почувствовала, как ускорился пульс.

– Сколько времени прошло с момента исчезновения последних людей?

– Марко Контарини исчез три дня назад, – мрачно сказала контесса. – Ещё шестеро пропали вчера.

– Тогда у нас очень мало времени.

В этот момент в подвал спустился Марко Кампанья с новостями:

– Контесса, я проследил маршруты серых. Они используют подземные каналы для транспортировки пленников на остров.

– Подземные каналы?

– Древняя система водоснабжения. Большинство венецианцев забыли о её существовании, но серые каким-то образом узнали.

Эмма поняла: Коллектив изучил город основательнее, чем казалось.

– Мне нужно связаться с координационным центром, – сказала она. – Где у вас есть безопасная связь?

Контесса привела её в комнату с древним радиооборудованием, модифицированным современными устройствами.

– Наш радиоинженер – настоящий мастер. Может связаться с кем угодно, не опасаясь прослушки.

Эмма активировала свой кристалл памяти, используя его как усилитель сигнала. Через несколько минут на экране появилось знакомое лицо.

– Макс! – обрадовалась она, увидев десятилетнего координатора в Доме между мирами.

– Эмма! Как дела в Венеции? Мы получили несколько тревожных сигналов из итальянского сектора.

– Хуже, чем ожидали. Здесь действует организация, похожая на то, с чем мы сталкивались у Доктора Табулы. Только более организованная.

– Нужна помощь?

– Пока справляемся. Но подготовьте резерв на случай чрезвычайной ситуации. И свяжитесь с Калейдоскопом – его анализ ситуации был бы полезен.

– Уже делаем. А что с доктором Лизой?

– Она изучает зеркальную систему. Кстати, как дела у нас с другими кризисами?

– Команда Берты стабилизировала порталы в Кристаллических лесах. Капитан Винтерс успешно завершил миссию в Мире Обращённого времени. А Софи с детьми-разведчиками открыла новый мир – Реальность Музыкальных облаков.

– Хорошо. Значит, если понадобится подкрепление.

– Все готовы прийти на помощь. Только скажи.

Связь прервалась, и Эмма почувствовала себя увереннее. Знание того, что за спиной у неё целая сеть Хранителей осколков, придавало сил.

– А теперь, – сказала контесса, – пора планировать операцию.

В главном зале собралась вся активная группа Сопротивления – около тридцати человек разных возрастов и профессий. Эмма заметила среди них гондольеров, ремесленников, официантов, даже нескольких туристических гидов.

– Друзья, – обратилась к ним Елена, – сегодня мы не просто освобождаем наших близких. Мы спасаем душу нашего города.

Марко развернул детальный план острова Сан-Джорджо Маджоре.

– Здесь находится главный центр "адаптации*, – указал он на монастырские здания. – По нашим данным, там содержатся все пропавшие жители.

– А охрана? – спросил кто-то.

– Около двадцати серых агентов. Но у них есть технологические преимущества.