Тёмная запись

ПРОЛОГ

Запись № 011-Δ9, архивный доступ. Время – 03:17. Качество: низкое. Камера не двигается. На экране – женщина. Она смотрит прямо в объектив.

– Если вы это смотрите, значит я не успела. Или… меня уже нет.

Я не знаю, сколько времени прошло. Может, неделя. Может, год. Но если я ещё существую – хоть в чьей-то памяти – значит, осталась часть правды.

Меня зовут Наталья… хотя это имя могли мне просто навязать. Как и всё остальное.

Это место – не завод. Не архив. Это – сосуд. Здесь хранят то, что не должно существовать. Личности, воспоминания, чужие жизни. Мы – не люди, мы – эхо чужих желаний.

Я пыталась выйти. Три раза. Каждый раз всё начиналось заново. Я просыпалась в одной и той же комнате. С тем же лицом в зеркале. Но с другим «я» внутри.

Это – запись. Но не та, что вы думаете. Не видео. Это я. Меня записали.

Если ты слышишь меня, пожалуйста…

(Женщина подаётся вперёд, шепчет почти беззвучно)

…удали нас.

Изображение дрожит, кадр зависает. Гаснет свет.

ВСТУПЛЕНИЕ

Есть города, которые не умирают, а застывают. Не покидаемые, а забытые. Их не отмечают на новых картах. В них не приходят поезда. Их не находят на спутниковых снимках – будто кто-то нарочно стирает их слой за слоем.

Город, в который приехала Наталья, назывался Чернолесьем. Когда-то здесь делали детали для военной техники, потом – медицинское оборудование. Потом – что-то ещё, без названия. Завод, окружённый лесом, жил своей жизнью, независимой от страны, времени и здравого смысла.

После выброса его закрыли. Причина – утечка химикатов. Или вируса. Или газа. Документов нет. Только слухи. Кто-то говорил, что вся смена исчезла. Кто-то – что люди вышли и забыли, кто они такие.

С тех пор прошло десять лет.

Теперь Наталья должна проверить документацию завода. Просто цифры, отчёты, балансы. Она ехала сюда как аудитор. Но с первых шагов ей казалось, что этот город больше не отражает её тень.

ГЛАВА 1. Въезд

Серая трасса уходила в сосновый мрак, будто дорога не вела куда-то, а втягивалась в себя. Наталья ехала медленно, стараясь не смотреть в зеркало. Сзади, казалось, не оставалось ничего – ни города, ни асфальта, ни людей. Только пустота.

На панели мигал навигатор: сигнала нет. Последние десять километров – ни одной машины, ни указателя, ни звука. Лишь гул двигателя и шорох ветра в приоткрытом окне.

Чернолесье встретило её тишиной. У въезда – проржавевшие ворота и табличка с выцветшими буквами: «Проход запрещён. Режимный объект». Калитка была приоткрыта.

Она вышла из машины, вдохнула. Воздух – тяжёлый, как перед грозой. Под ногами – гравий, рассыпавшийся в пыль. Всё выглядело заброшенным, но… не мёртвым. Как будто кто-то только что вышел – и вот-вот вернётся.

Здание администрации стояло в центре – квадратное, трёхэтажное, с выбитыми окнами на верхнем уровне. На первом – одно окно было заколочено новыми досками. Она подошла ближе – и внутри зашевелилась тень.

– Наталья Сергеевна? – хриплый голос прозвучал прямо у неё за спиной.

Она вздрогнула. Оглянулась.

Мужчина в форме охраны стоял почти вплотную. На бейдже: С. Рогожин. Лицо бледное, глаза тусклые, как вымытые водой.

– Добро пожаловать, – сказал он. – Давно никого не было.

– Я по поручению комиссии. Аудит. Завод «Чернолес». Фонд реорганизации. Документы есть, – сухо ответила Наталья и показала папку.

Он молча кивнул, будто это ничего не значило.

– У нас комната есть, для временного проживания. Пустая. Тепло есть. Воды нет, но в подвале насос.

– Кто ещё здесь?

– Только я.

– Это вся охрана?

– Больше не надо, – пожал он плечами. – После выброса – никто не возвращался. Только вы. По графику.

Она не любила разговоры. Вошла внутрь, прошла по коридору. Стены облупленные, пахло сыростью и чем-то ещё – как в архивах, где бумага разлагается вместе с правдой.

Комната была действительно пустой: кровать с матрасом, стол, розетка, термос. На подоконнике – чёрная папка. Без надписи.

Она открыла её, не раздеваясь.

Внутри – один лист. На нём от руки:

«Смотрите записи. Но не сразу. Сначала вспомните, кто вы».

ГЛАВА 2. Фоновые шумы

Ночь опустилась быстро, как будто кто-то выключил свет в середине предложения. Наталья лежала на матрасе, не раздеваясь. Куртка жёстко топорщилась под шеей, ботинки стягивали ноги, но ей было всё равно. Она не собиралась спать. Не здесь. Не в первый день.

Папка с запиской лежала на столе. Рядом – диктофон, который она всегда брала в командировки. Наталья включила его и проговорила тихо:

– День первый. Прибытие в Чернолесье. Объект закрыт. Охранник на месте. Папка без маркировки. Внутри – сообщение. Предполагаю: либо несанкционированная передача информации, либо попытка запугивания. Завтра приступаю к сверке отчётности.

Пауза.

– Уровень тревожности: повышенный. Давление в груди. Состояние: нестабильное. Причина: неизвестна.

Она выключила диктофон. Тишина снова легла плотным слоем. И тут…

Тук.

Раздался глухой звук. Наталья затаилась.

Тук. Тук.

Словно кто-то ходил по этажу выше. Но ведь охранник сказал – здесь никого.

Она вышла в коридор. Лампочка под потолком мерцала, освещая пространство мёртвым светом. Поднялась по лестнице. Доски скрипели – натурально, не по фильму.

Второй этаж оказался почти полностью разгромленным. Стены исписаны маркером: геометрические фигуры, формулы, обрывки фраз.