Пламя: В объятиях чар

Глава 1

Солнце ярко светило в небе и было так безмятежно, спокойно. Щебетание птиц, журчание ручейка, шелест травы от лёгкого ветерка… Весна. Как было прекрасно.

Вдыхая прохладный и влажный воздух, я, не торопясь, ступала вперёд.

– Реджина, можно я к речке сбе́гаю, воды наберу? – промолвила тоненьким голоском Уна, вылупившись на меня молящими глазами котёнка.

Белоснежные волосы, словно грива, густыми волнами спадали вниз до самого копчика, а розовый румянец со смесью веснушек выдавали отнюдь юный возраст.

Я не особо хочу отпускать её к реке, так как там уж очень открытая местность. Но, взглянув в небо, прислушалась к природе.

Всё тоже чириканье и шум. Если бы опасность находилась рядом, всё бы затихло. Как это и случается.

– Ступай. Только быстро, – поднимаю угрожающе бровь и размахиваю указательным пальцем, – буду дожидаться тебя на нашем месте.

Уна расцветает в улыбке и, поцеловав меня в щеку, убегает в сторону реки. А я глубоко вздыхаю и гляжу, как тоненькая фигурка отдаляется, исчезая среди деревьев.

Временами я завидую её наивности и беспричинной радости этой жизни. Потому как моя действительность совершенно не радужна.

Постоянный страх. Вот что преследует меня и всех женщин, которые обладают магией.

Да, я ведьма, и Уна такая же. Только пока не понимает весь ужас нашего существования.

На континенте Иоланта колдуньям нет места, так как существуют более могутнее. Подчинившие себе само пламя – и это всадники.

Мужчины, которые смогли покорить драконов, неимоверных существ тьмы.

Они ведут охоту на таких, как я. Ведь в мире должна быть только одна сила, которой все обязаны преклоняться. Посему моя семья проживает в отдалении от столицы, на самой окраине, возле забытой человеческим богом деревни.

Перехватив корзинку с травами, я продолжила свой путь.

Мне было по душе жить, глубоко в лесу. Свежий воздух и земля, наполненная силой. А главное, горы находились очень далеко. Ведь как раз там обитают драконы и их всадники.

Единственное, что напоминало о них, – это вид на горизонте с мыса на берегу Мирного океана.

В деревне не многие знают о нашем происхождении. Но и те помалкивают, ведь мы лечим, приходим на помощь в беде и оберегаем.

Рассматривая всё вокруг, я внезапно заприметила кустарник жимолости со спелыми синевато-фиолетовыми плодами. Приблизившись и поставив корзинку на землю, принялась собирать спелые ягоды.

Знаю, Уна их обожает.

Неожиданно по спине пробежался холодок, а на кончиках пальцев начало покалывать.

Тишина.

Всё застыло, лес умолк.

Моё сердце съёжилось, а дыхание замерло.

Внезапно над головой, задевая ветки брюхом, пролетел громадный дракон, свирепо ревя, и устремился прямо в сторону реки.

– Уна… – выдохнув, подорвалась и помчалась за драконом.

Существо неслось слишком быстро и в один миг скрылось за верхушками деревьев.

Ветки хлестали меня по лицу, я неслась как обезумевшая, в надежде, что она успела скрыться.

Вновь раздался сердитый рык, я оглянулась на небо. Ещё один тёмно-бордовый, летящий намного выше первого. На котором находился всадник.

Про́клятый Бог!

Я бросилась бежать ещё резвее, уже даже не думая о том, что меня увидят. Главное, чтобы не пострадала Уна.

В конце концов, вылетев на каменистый берег, я, спотыкнувшись, обомлела.

Моя белокурая сестрёнка тянула чьё-то тело.

– Реджина! – приметив меня, кликнула, – помоги!

Выйдя из шока, я тут же подлетела и вцепилась в кожаную куртку незнакомца.

– Всадник?! Уна! Это всадник!

– Мы его не оставим здесь! – упрямилась сестра.

Мы оттащили тело мужчины в лес, и вот уже битый час спорили о его дальнейшей судьбе.

– Уна! – рыча сквозь зубы, смиряла праведный гнев, – он не наша забота. Вернёмся домой, и я передам в деревню, чтобы забрали его. Идём.

– Нет! – и опять всё тот же ответ, – ему нужна наша помощь. Он свалился с дракона. Точнее, … его сбили.

Она приземлилась на колени возле нашего врага и принялась рукой водить вдоль тела. Как я её учила.

– У него ноги сломаны и… спина? Не могу сказать наверняка.

А меня поразило другое. Сбили? Разве всадники сражаются друг против друга?

– Да, именно так. А теперь уходим, – нервозно выплюнула я и потянула к ней руку.

– Нет, – поднявшись, повторила она, – или ты мне помогаешь, или бросай.

Вот маленькая бестия.

Мне безумно хотелось отшлёпать эту язву. Но я сдалась.

– Ладно.

Насилу забросив его руки на наши плечи, мы потянули мужчину в сторону деревни. От него нестерпимо пахло пеплом и бергамотом, а тело было чересчур грузным. Видно, что часто упражняется и закалён в сражениях. Его голова с тёмными волосами всё чаще болталась и затрагивала моё лицо.

Спина уже вовсю саднила, моля о свободе, от бремени и сдавливающего дыхание корсета.

– И куда мы его понесём? – кряхтела я, беря больше вес мужчины на себя.

– К тебе.

– Ко мне?! Уна, это чересчур, – пытаюсь возмущаться, но уж слишком утомилась.

– Твой дом недалеко.

А с этим доводом не поспоришь. И я соглашаюсь, так как мысленно решаю, что позже отделаюсь от него в любом случае.

Мой маленький домик на две комнаты находился прямо возле ручейка, в лесном затишном уголке. Алая глиняная черепица, стены из каменной кладки, широкие окна и великолепный сад с цветами.

Мы благополучно затаскиваем мужчину внутрь и устраиваем на диванчике.

Уна тут же падает в недалеко стоя́щее кресло.

– Спасибо тебе, – запыхавшись, тараторит сестра.

Она вся вспотевшая и пунцовая. Как и я.

Подступаю к кухонному столику и, беря стакан, наливаю из кувшина воды, подношу сестре.

– Вот, хлебни, – отдаю и опускаюсь на стул, – корзинку в лесу оставили. Я завтра схожу, заберу, а маме скажешь, что от волка удирали и…

– Поняла, – довольно ухмыляется.

– Сейчас схожу в деревню и разыщу мужиков покрепче, чтобы этого забрали, – сморщиваю нос от отвращения к всаднику.

Даже мысль, что он в моём доме, пробуждает во мне ярость Матери всего живого. Хочется вымыться с мылом, содрать слой кожи, спалить одежду. Я даже не смотрю на него особо.

Одна мысль, что дышу одним воздухом, отдаёт горечью в горле.

– Нет! – подрывается сестра и тут же падает передо мной на колени, – молю, не говори о нём в деревне. Излечи! Ты же можешь!

Я вылупляю глаза, и ком в горле не даёт произнести и слова.

– Реджина, Матерью всего умоляю, помоги! – продолжает она, уже со слезами на глазах.

– Уна… Он наш враг. Ты просишь о пощаде?

– И что? – возмущается, а я не верю своим ушам.

– И что?! – вторю, – Уна, ты забыла, что совершили всадники, и почему мы прячемся от них? Да он, когда придёт в себя, поубивает нас. И это в лучшем случае.

Сестра, оборачиваясь, бросает быстрый взгляд на мужчину и снова глядит на меня. И я вижу обеспокоенность, она будто бы что-то знает или предчувствует.

– Я никогда в жизни тебя ни о чём не умоляла… – подавив слёзы, шепчет, – а сейчас молю. Исцели его. Только ты.

И я соглашаюсь, молча кивнув.

– Значит так, давай ему пить, и, если что, держи нож наготове. Я в деревню и обратно, – с трепещущим сердцем раздавала указания сестре, – вдруг, что, убегай.

– Ладно, – уже более живо кивала Уна, поторапливая меня идти на выход.

Я так и не приблизилась к мужчине, но, отпустив силу, осознала, что он больше не сможет ходить, или даже вообще шевелиться.

Простой магией мне подвластно излечить только лишь его разум, но не тело. Он будет парализованным и беспомощным, но живым. Мы же с Уной не уславливались о том, что я должна конкретно исцелить, поэтому вернуть его в сознание будет не так уж сложно.

А вот тело… Здесь нужен ритуал, о котором я даже мыслить не желаю.

Кто угодно, но только не всадник!

Дойдя по единственной тропинке к деревне, я выхожу на улочку и направляюсь в самый центр. Жилища, пристроенные плотно друг к другу, фруктовые деревья во дворах и много цветов, а в середине миниатюрный фонтан в обличье дракона, извергающего воду.

В этом месте находится малая рыночная площадь и дом управленца деревни. Я поворачиваю к лавке лекаря, открываю застеклённые двери и слышу перезвон колокольчиков над головой.

– Реджина? – выглядывает из-за стеллажа малодушный старичок в очках, – дорогая, проходи. Я так рад тебя видеть.

– Здравствуйте, господин, – киваю и подступаю ближе к прилавку, за которым уже стоит мужчина.

– Чего тебе, дорогая?

– Бессмертник и чабрец. Два мешочка.

– Сию секунду, – подмигивает и залезает в свои закрома, – ты, кстати, слышала последние новости?

– Нет. А что? Что-то произошло?

Старичок возвращается с товаром и вручает его мне.

– У нас на мысе появился дракон. Без всадника, – склоняясь над прилавком, едва слышно шепчет он, – так это существо целое стадо овец съело, вместе с…

Мужчина опускает взгляд и дрожащей рукой поправляет очки.

– Матери даже похоронить своих детей не смогут, – закрывает рот рукой и едва унимает скупые слёзы.

Моя душа горит огнём.

– Если всадник не объявится, – взирает прямо в глаза, – дай бог, чтобы успели сбежать.

Я хочу успокоить старика, и мне так жаль мальчишек-пастухов. Они часто проходили мимо моего дома, и многие дружили с Уной. Страшнее смерти не выдумать.

– Дракон до сих пор на мысе? – аккуратно выспрашиваю.

– Да. Пока что дремлет.

Кусаю губу и выдыхаю через нос. Значит, необходимо что-то придумать.

– Большое спасибо, – вынимаю из кожаного мешочка монеты.

– Не надо, – тут же останавливает меня старик, отталкивая мою руку, – всадники рядом. Береги себя и свою семью.

– Благодарю, – киваю и выхожу.

И только сейчас замечаю, как в центре тихо. Обычно в этом месте толпился народ, и играли дети, а теперь пустота.

Возвращаюсь и слышу, как в распахнутом окне горько плачет мать одного из мальчишек.

– Михей, что же теперь делать-то? – захлёбывается слезами.

Я приостанавливаюсь и, притиснувшись к стене, подслушиваю. Михей – это наш управленец. Вот сейчас и узнаем, чего ожидать.

– Не знаю. Я послал ворона, но мне не дали ответа. Знаю, что у всадников есть нерушимый закон: дракона может подчинить только один воин. Поэтому они нам не придут на выручку, – с долей иронии подтвердил мои домыслы управляющий.

Нет, я не смогу.

Закрываю глаза, унимая рвущийся огонь ярости наружу.

– Пока дракон спит, нужно размышлять о том, как спасаться самим…

Меня трясёт. Сдавливаю ручку корзинки и, отставая от стены, живо удаляюсь обратно в лес.

Углубляясь, припадаю спиной к дереву и рычу. Падаю задом на землю, выдираю траву, бьюсь ногами об почву, распахивая её каблучками.

За что?

Я понимаю, что, если отдам всадника в деревню, даже тому лекарю, они не излечат его. Тот даже не то чтобы остановить его не сможет, но даже и не увидит своего дракона.

Из всех возможных ведьм здесь только я, мама и Уна. И конечно же, я не стану их упрашивать о таком.

Остаётся одно – провести ритуал само́й.

И да помилует меня Мать всего живого!

По возвращении домой я отправляю Уну к матери, заверив ту, что выполню её просьбу, и это явно не принесёт мне удовольствие.

Занимаясь подготовкой к ритуалу, даже не обращаю внимания на мужчину, а он за всё время так и не приходит в сознание.

Мать всего живого! Неужели моё уютное гнёздышко отравлено присутствием этого гадкого существа?

Единственное, хоть спальня осталась нетронутой, а диван… Ну что же, придётся предать огню.

Замешав травы и набив ими мешочки, выхожу в свой сад. На улице уже спустились сумерки, и вот-вот настанет время ритуала.

В этом месте плотным ковром растут пионы, своими полными бутонами опоясывая маленькую полянку.

Мне будет жаль всего этого, но деваться некуда.

Расстилаю на траве мягкое покрывало, по кругу раскидываю травы и поджигаю свечи, а затем возвращаюсь в дом за всадником.

Размяв руки и плечи, кое-как подныриваю ему под руку и волочу к подготовленному месту. Он такой тяжёлый. Мне хочется добить его, но из-за любви к этой деревне и людям беру себя в руки.

– Кабан, – зло рычу и пихаю его тело на покрывало.

Он грузом падает на спину, а я немного улыбаюсь.

– Так, тебе и надо, – поправляю волосы, задевая кольца, которые вплетаю в мелкие косички.

Расставляю руки по бокам и вздыхаю. Становится так погано на душе…

Закрываю глаза, глубоко дышу и на выдохе открываю.

– Ну, начнём, – опускаюсь на колени и начинаю стягивать с мужчины сапоги.

Не церемонюсь и пытаюсь думать только о ритуале, а не о желании добить его и выкупаться в крови, как это делали его предки. А возможно, и он сам.

Подбираюсь к лицу мужчины и начинаю снимать кожаную куртку, под которой, кроме крепких мышц, ничего. Обращаю внимание на лицо и, в принципе, малость радуюсь. Внешность, притягивающая внимание: тёмные волосы, мягкие губы, лёгкая щетина и ровный рубец на щеке.

Он точно пользуется успехом у дам.

Продолжаю и спускаюсь к штанам, а там…

Багровею и сглатываю.

Так, Реджина, держи себя в руках!

Я не непорочная и уже была с мужчиной, но то, что вижу, немного ошеломляет меня. Неужели и такие существуют?

Так, а это нормально – сидеть и рассматривать мужское достоинство?

Смаргиваю и поднимаюсь. Теперь раздеваюсь сама. Для ритуала важно единение с Матерью-природой, а мы в этот мир пришли без ничего и уйдём также, с одним телом.

Прибираю наши вещи из круга и подпаливаю от свечи заготовленный свёрток трав.

– Матерь всего, молю, соедини меня и этого мужчину. Дай силу на двоих. Исцели. Наполни. Воплотись в наших телах, – молюсь и, садясь на колени, начинаю распевать мелодию.

Закрываю глаза и, раскачиваясь, продолжаю петь. Огонь на свечах потрескивает, а воздух наполняется сладким запахом цветов. Ощущаю тепло всем телом и то, как круг заполняется магией.

Голова чуточку кружится, а лицо внезапно овевает беглый ветерок. Я беру заранее заготовленную чашу с водой и поворачиваюсь к всаднику. Он лежит с закрытыми глазами, и я стараюсь не сбиться с мысли и настроя.

Опускаюсь прямо на него и тут же ощущаю промежностью его орган.

– Дай силу на двоих. Исцели. Наполни. Воплотись в наших телах, – повторяюсь и делаю глоток.

Жидкость мягко проникает в меня и тёплым огоньком разгорается внизу живота. Я снова отпиваю, но не глотаю. Отставляю чашу и, наклоняясь к губам мужчины, вливаю воду в его рот. Он глотает, и я улыбаюсь.

– Матерь всего, молю, соедини меня и этого мужчину, – с этими словами впиваюсь в его уста.

Мягкие губы приоткрываются и отзываются на мой порыв. Крепкие руки обхватывают меня за талию и придавливают ближе к горячему телу, а член, наливаясь, утыкается прямо между моих складочек.

Сейчас мы оба находимся в забвении магии. Опьянённые волшебством.

Мысленно держась за это, я ослабеваю и отдаюсь ему, так как для окончания ритуала мы должны… слиться, стать одним целым.

Мозолистые ладони мужчины скользят по моей спине, и одна обхватывает зад, а другая мой затылок, прижимая голову всё ближе.

Он жаден и ненасытен. Кусает мои губы, ласкает языком.

– Августа…, – шепчет над губами, – ты явилась…

Голос низкий, чарующий, но имя не моё.

Меня это задевает, и сердце пропускает удар, но нельзя останавливаться, ритуал нужно довести до конца, иначе он снова будет лежать мёртвым бременем.

– Да, это я…, – откликаюсь и накрываю ладонью его глаза, – только не смотри. Пусть эта ночь останется тайной.

– Как скажешь, моя королева, – одним мощным рывком переворачивает меня и нависает сверху, – я повинуюсь только тебе.

Кусает шею и, лаская дыханием кожу, спускается к груди. Губами мягко обхватывает сосок и прикусывает.

Стону изгибаясь. Моё тело накалено и чувствительно.

Он продолжает истязать мою грудь нежными прикосновениями и поглаживаниями.

– Если это сон… – облизывает языком, – то я желаю, чтобы он не заканчивался.

Мужчина снижается, раздвигая плечами мои бёдра, приникает к промежности. Скользит кончиком языка, налегает, давит, подсасывает, целует…

А я схожу с ума. Щёки пылают, таз двигается навстречу, а лёгкие готовы треснуть от наполненного ими воздуха. Эти ласки… Мне ещё никто подобного не делал. Я даже и не ведала, что такое возможно.

Я словно пойманная змея выгибаюсь, моля о пощаде, и принимаю её.

Моё тело поджимается, приближая колени ближе к животу, и одним долгим криком я высвобождаю свою грудь от воздуха.

Голова кружится, а тело дрожит.

Я устало улыбаюсь и тихо смеюсь.

Матерь всего живого, неужели мне хорошо в руках всадника? Я точно безумная.

Он поднимается и снова нависает надо мной.

– Твой смех прекрасен, – целует в губы, и я ощущаю на кончике языка свой вкус, – Августа…

И снова имя незнакомки, но я усердно продолжаю притворяться.

– Это всё будет тайной, – тяну и начинаю верить в эти слова.

А разве это не так?

Кроме меня и него, никто не узнает об этой связи.

– Самой лучшей, – ухмыляется, и я цепляюсь взглядом за ямочку на его щеке, – моя королева.

Он опять целует и вонзает свой член в меня. Прикрикиваю от сладостного наполнения и вонзаюсь ногтями в крепкие плечи.

– Ч-ш… Тебе больно? – хрипит на ухо.

– Всё хорошо. Превосходно, – с придыханием мямлю и поддаюсь бёдрами вперёд.

Я будто бы снова лишилась невинности. Ясная боль понемножку утихла, перерастая в тянущую и медовую негу.

Нежные и терпеливые толчки, единение тел, сладкие поцелуи, нас окружает магия, наполняет силой и жизнью.

Не прекращая поцелуя, пихаю его и оказываюсь сверху. Мужчина, приподнявшись, обхватывает мой зад и помогает мне ускориться. Член проникает всё глубже и яростней.

Запрокидываю голову, подставляя грудь под его ласки.

В этом безумном танце наших тел мы вспыхиваем. Одновременно, мощно, головокружительно.

Я ощущаю, как всадник заполняет меня своим семенем, и его мокрый лоб припадает к моей груди.

– Благодарю тебя, матерь всего живого, – еле слышно шепчу и наблюдаю, как всполохнули свечи.

Искры от пламени поднялись высоко в небо и погасли.

Ритуал завершён.

Всадник поднимает свою голову и открывает глаза.

– Ведьма? – сводит брови и не верит своим глазам.