Зелёный звездолёт
© Матюнин Б., 2025
Глава 1. «Мера наказания»
Весьма вероятно, что, блуждая по безграничным просторам Рая, его обитатели совершают грехи, и за это им присуждается жизнь – как мера наказания.
Эта мера предусмотрена для того, чтобы бестелесные существа всегда помнили о неминуемости наказания – возможности быть отправленными в ссылку на невероятно красивый, но цинично-беспощадный «зелёный звездолёт». Душа обретает плоть и получает билет на экспресс, который повезёт её через испытания, соответствующие тяжести совершённого греха.
Следы засохшей крови на челе -
не мало песен о Голгофе спето…
И дни, и ночи люди на Земле,
персты слагая, каются за это.
Проходят вехи, даты, рубежи!
Живёт Земля – зелёный звездолёт.
Но на сердце моём печаль лежит -
не ведает, что делает народ!
А между тем, становится близка
развязка пьесы – сузился сюжет.
С последнего суфлёрского листка
подсказок не доносится уже.
Здесь все играют на подмостках роли -
кто на виду, а кто звучит едва ли.
В них столько веры, радости и боли!
А что под занавес? В финале?
Пусть будет водевиль, чтобы без бед.
С тех пор как Ева встретила Адама,
надеемся мы так на happy end,
но в мире что ни жизнь – то драма!
Сначала маленький пассажир будет робко смотреть в окно набирающего скорость поезда, но постепенно, по мере взросления, любопытство преодолеет страх. Он станет выходить на платформы остановок и выбирать праведные и неправедные атрибуты мирского существования для удовлетворения прихотей своей капризной плоти. Этот выбор и наполнит его жизнь неповторимым содержанием.
Набирая скорость, состав пойдёт всё быстрее и быстрее, и не будет возможности взглянуть на себя со стороны. Но однажды экспресс продолжит путь без старика, который останется на своей последней платформе один – перед беспристрастным зеркалом, и увидит в нём незнакомое отражение. Уже ничего нельзя изменить; зазвучит великая музыка сфер, ангелы соберутся на справедливый суд, и на семейной стене скорбной памяти появится ещё один портрет в свежей траурной рамке.
В рамках висели три фото -
три зажигал свечи.
Лучше бы раньше кто-то
вере меня научил.
Всюду незваным гостем
чувствовал на погосте.
Вот и земля святая!
В потных ладонях зуд.
Шепнула старуха седая:
«Сегодня вершится суд!
Сегодня надо молиться,
сегодня ни есть, ни пить,
сегодня в твои страницы
впишут, как дальше жить!»
Что ж, повинуюсь советам,
следую строго запретам.
…
Рядом – четыре портрета.
Последний ласкают руки.
В лицах ищу ответа -
за что ей такие муки!?
Странно – лицо смеётся…
Скомкал второй платок.
Нет, не легко даётся
грешнику трудный урок!
Тщетно молить о прощении -
будешь жестоким и грубым,
если имеешь с рождения
когти, желудок, зубы!
Птицы имеют и звери
схожую анатомию.
Так что же? На самом деле!
По Образу и Подобию?
Много загадок на свете.
Чьи же мы всё-таки дети?..
Ветер запутался в шторах -
срезался пламени колос,
и под лучины шорох
тихий явился голос:
«За кем грехи завелись,
в царстве Великого Знания,
тому присуждается жизнь —
как мера наказания.
Свою оплакивай долю,
а четверо – вышли на волю».
В тот день в родильном доме появились на свет десять девочек и один мальчик. Это обстоятельство позволило ему уже с первых минут жизни познакомиться с милыми капризами прекрасного пола. Их нестройное многоголосие со всей очевидностью свидетельствовало о том, что новые пассажиры глубоко огорчены вынесенным приговором и всё ещё надеются на помилование.
Надо ли говорить о том, что именно отношения между мальчиками и девочками являются основной декорацией великого спектакля под названием жизнь? Спектакля, на познание сути которого никогда не хватает времени, присуждённого мерой наказания.
В отчаянных и безуспешных попытках поиска сути жизни особенно впечатлительные пассажиры «зелёного звездолёта» попадают под мучительное, завораживающее и опьяняющее влияние чудо творящей Музы. Они создают бесценные картины, пронзительные стихи, завораживающую музыку, чудесные изобретения. Этим творцам назначен особый режим отбывания наказания, который, кроме телесных страданий, предусматривает невероятные душевные переживания.
Любое творчество сопровождается неудержимым потоком вдохновения, который возносит душу в заоблачные высоты, отвлекая от насущных проблем и житейской суеты. Сладостное самоистязание, связанное с вольным полётом возбуждённого сознания, перерастает в одержимость, которая заставляет преобразовывать фантазию в реальное воплощение. При этом перенёсшее стресс сознание, едва оправившееся от нервного потрясения, посещает новая фантазия, требующая непременной реализации. Однако созданные в муках цветы не часто попадают в тепличные условия оранжереи, где радуют и восхищают зрителей своей красотой. Гораздо чаще они оказываются высаженными в холодный грунт безучастного неведения или пренебрежения, причиняя нестерпимую боль их создателям.
Мало в октябре тепла и света —
Мастера готовы за гроши,
в дорогих и дешёвых багетах
продавать эскапады души.
Пряча от людей, идущих мимо,
сердца боль за оградой ресниц,
переносят в себе терпеливо
приговоры бесчувственных лиц!
Вазы, натюрморты и портреты…
Неожиданно в сознание проник,
раздвигая толпы силуэты,
детских глаз оглушительный крик:
«Не спешите так, дяди и тёти!
Почему вы проходите мимо?
Вам не нравится бегемотик!?
Вам не нравится Буратино!?
Посмотрите – вот это садик,
а вот это – кувшин из глины.
Это – девочка и её братик,
а вот это – пудель Мальвины».
Разложила всё на картонке
аккуратно, порядок любя.
Рядом вывела ручкой тонкой -
где по восемь, где три рубля.
Пригляделся. Рисунки, лепка…
Как она повзрослела рано!
«Как зовут тебя, милая детка?»
Отвечала скромно: «Диана».
А в продрогшем лице – ни кровинки;
фиолетовый шарфик, коса…
И непрошенные слезинки
на её навернулись глаза.
Глава 2. «Кнут и пряник»
Итак, на свет появился мальчик, детство и школьные годы которого прошли в городе Тбилиси, куда были эвакуированы во время войны его будущие родители. Они работали инженерами на авиационном заводе, поэтому мальчик находился под присмотром бабушек и дедушек, которые души не чаяли в единственном внуке.
Отец и двое его братьев часто выбирались на рыбалку и брали с собой начинающего рыболова. Эти путешествия на реки и озёра, по безлюдным горам, выжженным солнцем, были серьёзным испытанием для маленького человека. Однако трепетное ожидание удара по натянутой леске и последующей борьбы с неподатливой рыбой приключениям, открывать для себя неведомый мир природы.
Компенсируя тяготы бесчисленных невзгод, жизнь предлагает человеку одновременно и ларец с общения с природой, увлечения спортом, занятия творчеством; от мечты, веры, надежды и любови, – пряниками, которые смягчают нелёгкие удары обучающего кнута жизни.
Однажды братья приобрели комплект снаряжения для игры в бадминтон. Разметили возле дома площадку, установили на балконе прожектор и с вечера до поздней ночи устраивали во дворе нешуточные баталии.
Постоянные занятия спортивным бадминтоном и общение с природой стали первыми желанными пряниками. И если до творчества было ещё далеко, то пряники с начинкой любовных переживаний оказались на видном месте.
Летний сад весь в зелени!
Мокрые кусты.
В непроглядной темени
я стою и ты.
Мелкий дождик сыплется
на твоё лицо,
растекаясь лужицей
прямо на крыльцо.
Ты стоишь озябшая,
даришь мне свой взгляд.
Может быть, не искренний.
но ему я рад.
Может быть, ты думаешь
вовсе о другом?
Может быть. Не знаю я -
всё темно кругом.
Я целую нежные.
мокрые уста.
Ты как будто прежняя.
но уже – не та.
Словно приоткрылась дверь
сердца твоего.
Мне любить тебя, поверь,
видно, суждено!
Уже с раннего детства многочисленные родственники подозревали в ребенке всевозможные таланты, и сбитые с толку родители стали обучать его игре на пианино и иностранным языкам. Но мальчика больше привлекали подвижные игры, которые происходили во дворе, под аккомпанемент разучиваемых этюдов.
Это было время, когда контакты между детьми происходили не в виртуальном пространстве, а в условиях реального общения. Скудная индустрия развлечений способствовала буйному развитию фантазии: подростки мастерили своими руками деревянные самокаты, которые громыхали установленными в них стальными подшипниками; делали рогатки с эластичными ленточными резинками, соединёнными мягким кожаным седлом для катапультирования мелкой гальки, наводящей страх не только на воробьёв, но и на окна жилых домов; добывали стеклянные и металлические духовые трубки, при помощи которых можно было «стрелять» на значительное расстояние шариками дикорастущей бузины и «пулями» пережёванной смолы; зашивали в обрезанный носок зёрна риса или гречки и мастерски подбрасывали «мяч» одной ногой, не давая ему упасть на землю; метко выбивали из начерченного мелом на асфальте круга косточки домино или коленные суставы барашков, добытые с местной свалки мясокомбината; ловили огромных мохнатых шмелей и запускали их на тонкой ниточке на визжащих от страха девчонок. Поэтому занятия музыкой приводили нашего героя в настоящее уныние.
В доме находилась большая библиотека. Кроме приключений вроде «Трёх мушкетёров» и «Графа Монте – Кристо», мальчику особенно нравилось творчество Голсуорси и поэзия. Больше всего – Байрон, Лермонтов, Блок и Есенин, подражать которому он стал в самом раннем возрасте.
Почему моросящая осень?
Почему без просвета печаль?
Я давно всех любимых бросил -
ни друзей, ни врагов мне не жаль
Без надежды живые листья
осыпаются в сердце моём,
на рябины тяжёлые кисти,
потемневшие под дождём.
Почему красоты увяданье
заставляет о чём-то грустить?
Я привык видеть боль и страданье,
молодые сердца не щадить.
Стороной обходить вопросы,
игнорировать в двери стук.
И глаза наполняли слёзы,
только если попал в них лук.
И холодным железным шаром
накатила на сердце печаль -
я давно не охвачен пожаром,
а как жаль, как мучительно жаль!
Магия простых слов, тщательно подобранных в ритмическую форму стиха, в изложении великих поэтов привлекала особой изысканностью и мелодичностью фраз и вызывала желание прикоснуться к этому таинству. При этом неопытное сердце школьника, сознание которого уже стало странным образом реагировать на худенькие коленки и заплетённые косички одноклассниц, требовало самовыражения, для которого поэзия открывала заветную дверь в таинственный и прекрасный мир душевных переживаний.
Первые попытки подбора рифмованных строк произвели на семью, в которой никто не был замечен в пристрастии к литературному творчеству, неизгладимое впечатление. Переполненный гордостью дедушка решил, что дарование внука не должно остаться незамеченным, и отправил стихи в редакцию литературного журнала, на что получил ответ об отсутствии художественной ценности представленного материала.
Удар оказался для автора настолько болезненным, что он прекратил попытки открывать свою душу на всеобщее обозрение. Тем не менее, рука сама тянулась к карандашу, оставляя следы на белой бумаге, которые он, под большим секретом, показывал самому благодарному читателю – маме.
Листья осыпаются с клёнов, с тополей,
открывая взгляду наготу ветвей.
Шали дорогие, платья, пеньюары -
на скамейки падают и на тротуары…
Кажется, недавно, руку протяни,
мы стояли рядом с милою в тени,
и она, несмелая, отводила очи
и стихи читала до глубокой ночи.
Падали куплеты, не касаясь слуха,
на листвы ладони белые от пуха.
Тонкой нитью рвалось времени теченье -
губы, звёзды, небо, головокруженье…
Облетают листья с клёнов, с тополей.
Разочарованье пережить сумей,
и гони печаль свою в поле за порог -
у любви нечаянной тоже есть свой срок.
Знаю – ни к чему теперь задавать вопросы.
Струйкой поднимается дым от папиросы.
Ты прости, аллея, не приду сюда
ни весной, ни летом – больше никогда.
Позже стал увлекаться Владимиром Высоцким и, особенно, Булатом Окуджавой. Любил петь их песни в узком кругу одноклассников. При этом сильным голосом или виртуозной игрой на гитаре не отличался. Три раза был успешным капитаном команды «Клуба Весёлых и Находчивых». В двух случаях команда состояла из одних девочек. Жизнь, полная сил и энергии, казалась благоуханным садом доверчивых цветов, источающих нектар.
Было всё так спокойно и ясно.
Что случилось? Понять не могу.
Я влюблялся легко, любил страстно.
Наслаждался, как шмель на лугу!
Растопырив мохнатые лапки,
по бутонам стремился к цветку.
Были ласки безумны и сладки!
Пил нектар с родника по глотку!
Опускался на белую кашку,
зависал средь гвоздик на лету
Обожал незабудку, ромашку
и другую любил красоту.
И когда белоснежная роза
пригласила в свои лепестки,
в этом я не увидел угрозы -
не знаком был я с чувством тоски!
Но с тех пор, пролетая над лугом, -
для меня он как будто пуст, -
признаюсь, я себе с испугом,
что люблю только белый куст!
Растопырив мохнатые лапки,
я не сплю, ожидая весну.
Не скажу, что другие мне гадки,
но без белого я не усну!!
Глава 3. «Тернии»
Ярким воспоминанием о школьных годах стал пионерский лагерь «Артек». Виноградные плантации Крыма, гора Аюдаг, двухдневный поход на вершину горы Роман-Кош, трогательные эдельвейсы и проворные воробьи, которые на открытой веранде столовой успевали стащить с тарелок половину порции макарон до поступления команды пионерским отрядам занять места за столом.
После окончания школы поехал в Москву поступать в институт, и как только поезд миновал Кавказские горы и поплыл по бушующим зелёным колосом волнам бескрайних полей, почувствовал странное волнение.
Я очень скоро полюбил Россию -
безбрежный край привольный и простой,
и небосклон голубовато-синий,
и вербу над студёною водой.
Здесь в первый раз увидел я метели,
суровость зим и нежный вздох весны,
могучий кедр, большие лапы ели
и в мае запоздалые цветы…
Появилось удивительное ощущение причастности к русскому приволью и неосознанная ответственность перед его беспредельным простором и величием.
…Цветы – в бледно-зелёном поле.
Цветы – на клумбах придорожных.
Лекарство от тоски и боли,
от грубых слов неосторожных.
Цветы – как память, как награда
всем тем, кто рано в землю лёг.
Их защищая от снарядов,
подкованных чужих сапог.
Здесь в грозный год, войною опалённый,
горел закат, и танк пылал огнём.
Не потому ли кровью напоённый
стоит, как флаг, цветок на склоне том?
А рядом с ним растёт Иван-да-марья.
Бессмертный символ пламенной любви
Девчонка юная любила крепко парня.
Тогда их вместе с поля унесли!
Иду по полю я раздольем опьянённый!
И мне цветы кивают головой.
Я как мальчишка по уши влюблённый
в озёрный край привольный и простой!
Я обогрет этой простой любовью
И если вдруг обрушится беда,
цветы горячей орошу я кровью,
чтоб не топтал никто их никогда!
Быть может, когда кончу свою песню
и робко постучусь в ворота рая,
душа моя как памятник воскреснет
большим цветком в самом начале мая!
Но длинный путь к Воротам Рая пролегает через нелёгкие тернии – голод, холод, болезни и через мучительно-сладостное таинство воспроизведения плоти, предназначенной для подселения в неё новых провинившихся обитателей райского сада. Великое таинство воспроизведения плоти представляет собой не только пряник физического наслаждения, но и является источником особой формы страданий – страданий эмоциональных.
Из-за того, что ни мужчина, ни женщина не способны по отдельности производить себе подобных, в основу их существования заложена неизбежная необходимость поиска и выбора партнёра. Однако механизм выбора партнёра не имеет надёжного алгоритма, несмотря на то что в выборе участвуют не только все органы чувств, но и интуиция. Поэтому поиск «второй половины» часто приводит к несовпадению предпочтений, вызывая мучительные страдания, а порой и к появлению недолгосрочных союзов.
Не удивительно, что студенту, получившему в семнадцать лет полную и неограниченную свободу от родительского контроля, находящемуся в состоянии незавершенного поиска, трудно было удержаться от соблазнов и полностью сосредоточиться на учёбе.
Бокал ладонью обнимаю -
становится всё легче, легче
Чем реже письма получаю,
тем зелье наливаю крепче!
Я здесь один. Тревожно. Пусто
Смотрю на полную луну.
Обидно, холодно и грустно
июньской ночью одному!
Лишь тополь, кавалер изящный,
траву и землю покрывает
пушистым облаком летящим -
о доме мне напоминает.
Я здесь один, а ты – не знаю.
Быть может, ты стоишь с другим?
И воробьёв уснувших стаю
тревожишь шёпотом своим?
Во власти боли нестерпимой,
куда девать себя? Не знаю.
Бокал ладонью обнимаю -
бальзам души незаменимый!
Надо сказать, что эмоциональное напряжение, связанное с процессом обучения и особенно со сдачей зачётов и экзаменов, оказалось настолько велико, что время от времени, до самого завершения пребывания на «звездолёте», ему снились кошмарные сны о безнадёжном отставании по всем предметам.
Тревожные и неповторимые студенческие годы были омрачены разлукой со школьной любовью. Первая любовь, подарившая эйфорию неизведанного счастья, невольно и резко оборванного сложившимися обстоятельствами, вызывала невероятные переживания, которые несдержанно, полунаивными строчками протекали на бумагу.
Тёмно – синяя ночь
прикоснулась к Земле.
В небе тысячи солнц,
превратившихся в звёзды,
отражаются бликами в каждом стекле.
Быстро гаснут огни.
Город спит. Уже поздно.
Неподвижно стоим меж зелёных ветвей
и молчим – ни к чему разговоры.
Только месяц с небес – молодой чародей -
нежно чертит на лицах узоры.
Мне с тобой хорошо!
Мне с тобой очень просто!
В этом нет никакого секрета.
Я бы месяц достал – не хватает вот роста,
но ты любишь меня и за это.
Никому наши чувства обидеть не дам!
Дорогая, люблю тебя очень!
Мы разделим с тобой всю любовь пополам
и немного подарим той ночи.
Зимний пейзаж декорации ставит.
Может, ещё зазвучу? Заиграю?
Если замёрзшее сердце оставит
грусть по подруге, по дому, по краю?
Может, не стоит природу винить -
зимний пейзаж: ни красок, ни звука.
Как нам с тобой после этого жить,
если любовь одолеет разлука?
Если к приходу далёкой весны
запах черёмухи станет не нужен?
Если сдадутся неверные сны,
вслед за снегами ударившей стуже?
Ты моя нежность, ты моя радость,
ты и тоска, и печаль, и тепло.
Ты обогрей меня, самую малость -
мне без тебя не легко, не легко…
Потоки неосознанной тревоги, нерастраченной нежности, сомнений и печали перерастали в волны неукротимой надежды. Рассудок не хотел верить подозрительным предчувствиям.
Отбрось сомненья и тревоги.
Коснулась чаши – пей до дна!
Рискуй при выборе дороги
или останешься одна!
Должны непрошенные слёзы
покинуть карие глаза.
Сомнение засушит розы -
их не помилует коса!
Не для того мы под луною
сошлись, чтобы на жизнь роптать
Переведи с лица рукою
волос рассыпанную прядь.
Коснись меня своею страстью!
Коснись меня своим теплом!
Прекрасно радоваться счастью,
не зная, что нас ждёт потом!
Потом… Это совсем не скоро!
Когда устанут соловьи -
настанет время разговорам,
воспоминаньям о любви.
А пока свищет соловей -
Целуй! Люби меня сильней!
На четвёртом курсе женился на своей бывшей однокласснице. За год до окончания института в семье родился сын. Приходилось работать по вечерам: сторожем, грузчиком, электриком, рабочим на ткацкой фабрике. Однако это не помешало с отличием защитить дипломную работу и стать инженером.
Глава 4. «Колдовское озеро»
Сильное впечатление оставила поездка в составе студенческого строительного отряда за полярный круг в посёлок Талнах, расположенный в окрестностях города Норильска. Вид ледяных торосов Карского моря, на берегу которого совершил промежуточную посадку самолёт, и красоты тысячеозёрной тундры с её коротким и неистовым летом стоили того тяжёлого, изматывающего труда, который ожидал неподготовленных студентов. В течение двух месяцев, по шестнадцать часов ежедневно, без выходных, по колено в бетоне и в тучах огромных, ненасытных комаров, они строили железнодорожную платформу для пока ещё не существующего города. Но Муза не выдала по поводу опыта освоения вечной мерзлоты ни одной строчки.
После такого кнута натруженная рука потянулась к крышке заветного ларца, и вдруг – невероятный пряник.
Я увидел тебя, красота!
Неожиданно! Ярко, близко!
Ты – озёр голубые глаза
и ромашки, склонённые низко!
Ты, сиренево-серый восход
в невесомой одежде тумана.
Отдыхающий небосвод
над разлитым по полю дурманом!
Ты, без помощи чьих-либо рук,
призываемый небесами,
воспаряющий солнечный круг
над церковными куполами!
И росы быстро тающий лёд,
и стволов корабельных отряд.
Диких уток свистящий полёт
и лугов васильковый наряд!
Сонный лес, неподвижный, седой -
на ветвях паутины сеть.
Может быть, до утра Водяной
сюда водит мохнатых ведьм?
Может быть, где-то в чаще глухой,
из застывшей трясины болот,
беспредельной объята тоской,
свою песню Русалка поёт?
Быстрокрылы мгновения сказки…
Лоб горячий прохлада излечит.
Не спеша, златокудрые краски
демонстрирует тихий вечер.
На могучие плечи утёса
уронил красно-жёлтый шар,
и в слепящем зеркале плёса
отразился неба пожар!
И к ромашкам склонилась низко
раскалённая высота!
Я увидел тебя так близко!
Я запомнил тебя, красота!!
Судьбоносной встрече с невероятной по красоте природой поспособствовал совершенно неприметный эпизод. После окончания 8-го класса, во время путешествия с отцом и товарищем по побережью Чёрного моря, путники поставили палатку на «дикой» стоянке в районе посёлка Туапсе. Вечером познакомились с девушкой Юлей, которая однажды, сидя на берегу, задумчиво сказала, что на море хорошо, но ей больше нравится отдыхать на Селигере.
Таинственное слово занозой вошло в юное сердце.
Позже выяснилось, что это целая система озёр на Валдайской возвышенности, которая расположена между Москвой и Ленинградом. Теперь для новоиспечённого московского студента тайна оказалась рядом. Может, это было излишнее любопытство, может, не следовало искать на карте страны таинственные географические объекты, потому что каждое следующее лето стало начинаться с обязательной поездки в столицу озёрного края – город Осташков, на встречу с завораживающими страницами недочитанной сказки. От судьбы не уйдёшь.
Где встречаются Ржев и великий Торжок,
начинается магия сказки -
расстилается кроны сухой порошок
и сгущаются зелени краски.
Здесь дарами лесными гордятся дворы,
и торгуют с лотков у дороги.
Здесь стволами смолёными манят боры -
устоять удаётся не многим…
В ранней юности робко налёг на весло:
красота, приключенье, свобода.
Не заметил, как в самую глушь занесло,
и любить меня стала природа.
И любовь её в каждом мгновенье была:
на заре в лёгкой дымке тумана,
и когда проплывала по небу луна,
и в часы лугового дурмана.
И стояла бесстыдно она босиком
в разнотравье простого наряда.
Претворялась кувшинкой, росой, васильком
и была нашей близости рада.
Я её подземелии холодный исток,
и сварливой грозы громыханье;
паутинкой покрытый цветка лепесток,
ветра свист и рассвета дыхание.
Человек по своей природе – существо достаточно неприхотливое и может приспосабливаться к жизни в различных предлагаемых обстоятельствах. В то же время он постоянно стремится повысить уровень комфорта существования, придумывая хитроумные инструменты и приспособления. Эти изобретения помогают ему тратить меньше времени на добычу «хлеба насущного», оставляя больше времени для поиска «зрелищ».
В широком смысле под зрелищем можно понимать любое событие, способное оставить благоприятное впечатление и поднять настроение. Например, съесть вкусную конфету; провести время в хорошей компании, побыть с любимым человеком или наедине с природой. Впечатление от испытанного наслаждения может оказаться настолько незабываемым, что появится непреодолимая потребность в его повторении. Так, обласканному однажды природой уже никогда не забыть её прикосновения. Однако подобное зрелище предполагает не только получение эмоционального наслаждения и пира для души, но и затраты большого количества физической энергии. Поэтому постепенно накапливается усталость, и утомлённое тело сначала робко и неназойливо, а затем властно и настойчиво начинает заявлять о своих правах. Оно с тоской мечтает о тёплой ванне и кожаном кресле и не дождётся того счастливого момента, когда можно будет лечь на диван, взять пульт и полистать новостные телевизионные программы. Но проходит зима, и палец всё чаще нажимает кнопку канала «Охота и рыбалка». Наконец, когда освободившиеся от снега лужайки отзовутся на шаловливое прикосновение солнечных лучей салютом рыжих одуванчиков, ноги сами приводят тело в нужный сарай, руки распаковывают лодку, и залежавшийся на диване организм в едином порыве принимается изучать снаряжение на предмет его функционального состояния.
Утомляет огромный город,
шум на улицах, свет фонарей.
Утомляют зима и холод,
и не хочется видеть людей.
И когда наступает лето,
я беру на Осташков билет -
там в озёрах затерян где-то
разнотравья душистый букет.
Там под сенью могучих сосен
прошлогодние тают следы.
От палаток, костра и блёсен,
позабытых у самой воды.
Всё опять начинаю сначала:
колья в землю, надёжную крышу;
ставлю лодку поближе к причалу,
лёгкий треск от поленьев слышу.
По тропинке иду вразвалку.
Сердце жжёт незаживший рубец -
вспоминаю, как на рыбалку
собирается мой отец.
Есть великая тайна природы,
и её я успел подглядеть!
Каждой смерти – предшествуют роды,
каждым родам – предшествует смерть.
И когда наступает лето,
я беру на Осташков билет -
там в озёрах затерян где-то
разнотравья душистый букет.
Как и любая уважающая себя женщина, природа открывается только перед тем, кто способен понять её своенравный независимый характер, её насущные потребности и её ответственность перед всеми своими обитателями. В современном урбанизированном обществе остаётся всё меньше людей, способных вступить с природой в интимный контакт. Пассажиру «зелёного звездолёта» надо отдавать себе отчёт в том, что для этого требуется специальная подготовка. Уровень подготовки зависит от целей, которые ставит перед собой человек, собравшийся провести время вдали от цивилизации. Зима – это особенно сложный период для контакта. Весна может порадовать в течение трёх недель – сразу после освобождения водоёмов ото льда и до слёта комаров. Последующие три, четыре недели неподготовленному обывателю лучше воздержаться от попыток заигрывания с природой, потому что маленькие комары станут причиной большого разочарования. Перенесённый стресс навсегда изгонит из сознания потерпевшего мысль о том, чтобы без крайней необходимости расставаться с привычным комфортом уютной квартиры.
Для новичков лучше всего подходит лето. В конце лета и начале осени природа может подарить им самые незабываемые впечатления. И тогда, несмотря на всё очарование тёплой пенистой ванны и кожаного кресла, заглушить в однажды соблазнённой душе пленительный зов природы уже будет невозможно.
Задыхается дымом костёр -
догорает осенний сезон.
Лодка вымыта, спрятан мотор -
подметаю примятый газон.
Завтра буду уже далеко,
и нарядных подушек круги
на полгода заменят легко
нож охотничий и сапоги.
Всё изменится к маю. Апрель
перебудит кукушек и сов.
Сменит, плаксу дневную, капель
на волшебный, пленительный зов!
Этот зов невозможно стерпеть,
заглушить, откупиться дарами!
Так и хочется плакать, и петь,
и траву гладить нежно руками.
И смотреть на живые цветы,
на всё то, что ползёт и летает!
Задохнуться от красоты,
от которой в груди замирает
в богомольном экстазе душа,
устремив взор в прозрачные сини!
Как лекарство от боли нужна
мне черёмуховая Россия!
Завтра буду уже далеко.
Здесь меня не застанут метели.
Собираться домой – так легко!..
Что бы снова вернуться в апреле!
Глава 5. «Романтики»
Сегодня молодым пассажирам «зелёного звездолёта», трудно представить себе поездку на озеро Селигер без автомобиля во времена, когда в немногочисленных местных магазинах не было ничего, кроме рыбных консервов в томатном соусе. Продукты, а также необходимое снаряжение и инвентарь на целый месяц автономного пребывания в лесу упаковывались в Москве и закреплялись за конкретными членами экспедиции, среди которых значились и совсем маленькие дети. Поездка начиналась с поезда Москва – Осташков, битком набитого туристической утварью и её радостно возбуждёнными владельцами, предвкушающими приключения.
Среди пассажиров поезда выделялись опытные вожаки, напряжённые лица которых выдавали озабоченность, связанную с предстоящей пересадкой на городской автобус, следующий до пристани.
Поезд прибывал в семь часов утра, и местные прилично одетые пассажиры рейсового автобуса, в который туристы метали свои нескончаемые коробки, рюкзаки, лодки, гитары, детей и крышки от унитаза, безропотно и обречённо принимали участие в невероятной давке.
После разгрузки на остановке «Пристань» всё повторялось при посадке на теплоход. Разница заключалась в том, что поездка занимала более часа и можно было оценить: все ли дети и вещи из автобуса оказались на теплоходе, и позавтракать. Однако по переполненной палубе нельзя было перемещаться, поэтому бутерброды раздавали не только своим, но и чужим детям, оказавшимся под рукой. Затем наступал момент, который определял всё дальнейшее поведение группы – требовалось добыть напрокат необходимое количество лодок. Поэтому знакомые с проблемой ветераны отчаянно выпрыгивали на причал, не дожидаясь полной швартовки теплохода, и бежали к пункту проката.
При благоприятном раскладе, если вёсла и уключины оказывались в порядке, группа отправлялась на поиск свободной стоянки, где её уже с нетерпением поджидали голодные комары. Всех этих людей, с добродушными улыбками, мечтательными глазами и неизбывным энтузиазмом, отличал один и тот же маниакальный синдром – они были неизлечимые романтики.
Новое время предоставляет новые возможности. Теперь, когда систему озёр Валдайской возвышенности опутала сеть условно проезжих дорог, романтики уже пользуются собственным транспортом.
До упора загружена «Нива»,
и багажник подвязан горбом.
Ничего, что погода дождлива
или снег не дотаял кругом.
Помолюсь. Ключ на старт, и дорогу
освещу в предрассветной ночи.
Растворят понемногу тревогу
восходящего солнца лучи.
Берег ждёт! Путь не кажется долог
и не тесно в машине душе;
через час приближается Волок,
через два – мы во Ржеве уже!
Ожидаю знакомую бровку,
где на Бахмутово поворот.
Здесь планируем остановку -
не спеша пожевать бутерброд.
Дальше будут развилка, Сорога,
Кравотыни колодезный плеск
и разбитая «в доску» дорога,
и загадочный озера блеск.
Городскую заброшу походку,
поцелую весь берег взасос,
распакую моторную лодку
и достану бывалый насос.
Некоторые пассажиры «звездолёта» считают, что прекрасно только утро любви. Но, пожалуй, для настоящей любви любое время не помеха. Истосковавшаяся в тесной квартире после долгой зимней ночи душа слёзно и настойчиво просит хозяина вывезти её на природу. Она снова и снова переживает врезавшиеся в сознание фрагменты воспоминаний. Словно наяву возникает густая темнота в замкнутом пространстве палатки и слабый отсвет в верхней части восточной стороны – пора вставать. Подключается осязание, и ладонь без труда распознаёт в условном месте контуры очков, ножа и фонарика. Душа с нетерпением наблюдает, как хозяин выбирается из спального мешка и принимает позу удобную для перехода в вертикальное положение. Скрипнет змейка спального отделения палатки и луч фонарика, неуверенно скользнув по прихожей, упрётся в ботинки. Ещё полусонное тело покидает условно защищённое пространство и напряжённо вслушивается в мёртвую тишину. Её разрывает одинокий негромкий вскрик птицы, сразу застыдившейся бестактностью своего выкрика, и тонет в неловком ожидании ответа. Фонарь выхватывает застывшие силуэты морщинистых стволов сосен, колючие лапы елей и изогнутые в незаконченном танцевальном движении ветви кустов, среди которых в гармоничном единении расположилась кухонная палатка и другая туристическая утварь. Таёжный костёр, уложенный на ночь специальным образом для исключения возможности возникновения лесного пожара, выдаёт своё присутствие бесшумной струйкой дыма.
В ожидании пока чайник, осознавая важность своей персоны, не запоёт, призывно исторгая облако пара, нож намазывает на хлеб плохо поддающееся масло. Оно ложится толстым, неровным слоем и скрывается под кружочками колбасы и квадратиками сыра.
Наконец озябшие ладони тихо радуются встрече с металлом кружки, наполненной горячим чаем, источающим лёгкий специфический аромат, приправленный свежим запахом лимона и приближающегося рассвета. Болотные сапоги забирают часть тепла, которое с избытком компенсируется резкими толчками ноги, приводящими в движение меха насоса, принявшегося бодро разглаживать упругими струями воздуха слегка обвислые борта пригорюнившейся лодки.
Удочка, подсак, садок, ведро с прикормкой и приманками, тряпка для рук, саквояж с запасными принадлежностями, бутылочка с водой – всё на месте. Колено привычным движением сталкивает лодку на воду. С Богом…
Руки ощущают податливые вёсла, и возбуждённая интуиция уверенно предвещает волнующее перемещение в пространство другого измерения – в мир рыбалки. Маленький волшебный поплавок, завораживающий непредсказуемым поведением, останавливает никому не подвластное время большой быстротекущей жизни и освобождает сознание из плена ежедневных житейских проблем…
Вместо обоев – ели!
Вместо паркета – травы!
В мае беру две недели -
ради лещовой забавы.
Диких зверей соседство,
закаты и рук усталость,
и запах далекого детства
отменят на время старость
Стелет фигурку драконью
редкий туман вдоль опушек.
Катятся по половодью
резкие крики кукушек.
Щедро, необычайно,
долгую жизнь пророчат…
Дятел стучит отчаянно -
точно под сердце строчит.
Вдруг изумрудные капли -
окунь в азартной охоте.
Медленно серые цапли
крыльями машут в полёте.
Солнце прицелилось косо
в грудь неодетых осин.
Лодка, бесшумная, носом
режет небесную синь.
…
Вместо обоев – ели!
Вместо паркета – травы!
Уже в мае можно насладиться ранним пробуждением природы и почувствовать замирание сердца, глядя на дальний берег, где робко вошедшие в воду берёзы, подпоясав нежные салатовые сарафаны жёлтой лентой прошлогоднего тростника, склонившись над зеркалом неподвижной воды, с изумлением примеряют свой весенний наряд. Можно восхититься истечением прозрачной лазури с бездонного неба на тёмно-зелёные мундиры величавых сосен, восторженно распахнувших небу свои объятия. Можно заслушаться дивным пением камышовки, жалующейся несмолкаемыми трелями на поздние заморозки прохладными ночами.
Величавая и печальная -
я люблю тебя так отчаянно!
И лесную птицу несмелую,
и берёзку тонкую, белую!
Еду на Валдай,
за Урал, на Алтай!
На высоком берегу
я всегда тебя найду!
Поцелуй меня солнца лучиком,
напои из студёного ключика,
обними лесов нежным пологом
и пролейся в зной грозным облаком!
Еду на Валдай,
за Урал, на Алтай!
На высоком берегу
я всегда тебя найду!
Проводи тропою на тихий плёс,
где никто не видел бы наших слёз.
Тишиной глубокою задуши -
я люблю просторы твоей глуши!
Еду на Валдай,
за Урал, на Алтай!
На высоком берегу
я всегда тебя найду!
Но идиллические картины не вызовут приятных эмоций, если место для лагеря будет выбрано на берегу, продуваемом ветром. Поэтому весной, пока нет комаров, стоянку организуют в месте, закрытом растительностью от любого ветра, и особое внимание уделяют костру.