Парадокс в белых ночах

«В этом городе праведник рискует стать монстром раньше, чем найдет правду – и лишь ночь знает, сколько раз этот выбор был сделан.»

Пролог

Москва никогда не спит по-настоящему. Даже в три утра её артерии пульсируют неоном, а в переулках за Казанским вокзалом шуршат тени, которые лучше не тревожить.

Дмитрий Трифонов знал это правило. Двадцать семь лет жизни в столице научили его различать безопасные маршруты от тех, где лучше прибавить газу и не останавливаться на красный. Но в ту ночь правила перестали работать.

Вызов пришёл в половине третьего – подать машину к складам на Рязанском проспекте. Странный адрес для такого времени, но деньги есть деньги. Студенческий кредит сам себя не погасит.

Промзона встретила его запахом мазута и гниющих отходов. Заброшенные ангары смотрели пустыми глазницами окон, а между ними, как чёрные реки, растекались лужи технической воды.

– Сюда! – крикнул мужской голос из-за угла складского корпуса.

Дмитрий припарковался у ржавых ворот и вышел из машины. В воздухе висело что-то неправильное – слишком тихо для Москвы, слишком пусто для места, где должны жить люди.

За углом он увидел их. Двое мужчин в тёмной одежде склонились над третьим, лежащим на асфальте. Один держал нож, другой – связку проводов.

– Говори, где деньги, сука! – рычал тот, что с ножом. – Последний раз спрашиваю!

Лежащий захрипел что-то неразборчиво. Кровь текла из угла его рта, смешиваясь с дождевой водой.

Дмитрий замер. В голове мелькнула мысль развернуться и уехать, но ноги не слушались. Двадцать семь лет мирной жизни не подготовили его к такому.

– Да он уже готов, – сказал второй. – Давай быстрее.

Нож блеснул в свете фонаря.

И тогда что-то сломалось в голове Дмитрия. Может быть, курс психологии, который он так и не закончил, может быть, воспоминания о детстве в коммуналке, где крики за стенкой были нормой. Или просто усталость от того, что в этом городе всегда кто-то мучает кого-то, а остальные делают вид, что не видят.

Он схватил монтировку из багажника и кинулся вперёд.

Первый удар пришёлся в затылок ножевику. Хруст позвонков был отвратительно громким в ночной тишине. Второй мужчина попытался бежать, но Дмитрий догнал его у забора.

– Стой, мужик! Мы просто…

Монтировка размозжила ему челюсть.

Когда всё закончилось, Дмитрий стоял над тремя телами в луже крови и дождевой воды. Руки дрожали, в ушах звенело. Человек, которого пытали, тоже был мёртв – сердце не выдержало.

В кармане одного из нападавших он нашёл фотографии. Дети. Молодые девушки. Все со следами насилия, все с мёртвыми глазами. На обороте – даты и суммы.

Дмитрий понял, что убил не простых грабителей. Он убил тех, кого полиция искала годами. Тех, кого никто никогда не поймал бы.

В тот момент в нём что-то изменилось. Навсегда.

Он сел в машину, завёл двигатель и уехал. Утром по новостям сообщили об обнаружении тел трёх мужчин, подозреваемых в серии изнасилований и убийств. Полиция говорила о разборках в преступной среде.

Но Дмитрий знал правду. И эта правда жгла его изнутри, как кислота.

Глава 1. Начало игры

Через две недели

Кофейня «Дрим» на «Европолисе» была одним из тех мест, где можно затеряться в толпе и остаться невидимым. Дмитрий заказал эспрессо и устроился за столиком у окна, наблюдая за потоком людей.

Две недели после того инцидента прошли как в тумане. Он продолжал работать таксистом, но что-то внутри изменилось. Каждый пассажир казался потенциальной угрозой или жертвой. Каждая поездка – возможностью встретить очередного монстра.

– Извините, можно присесть?

Дмитрий поднял голову. Рядом стояла девушка лет двадцати пяти – стройная, с короткими русыми волосами и умными серыми глазами. В руках у неё был планшет и диктофон.

– Конечно, – кивнул он.

– Алёна Шарапова, – представилась она, садясь напротив. – Журналист. Пишу материал о недавних событиях в промзоне.

Дмитрий почувствовал, как холод пробежал по спине.

– Каких событиях?

– Убийство трёх мужчин у складов на Рязанке. Знаете, есть теория, что это не разборки, а работа… как бы это сказать… линчевателя.

Она внимательно посмотрела на него, изучая реакцию.

– С чего бы такая теория?

– Улики. Способ убийства. И главное – личности жертв. – Алёна наклонилась ближе. – Все трое числились в базах как подозреваемые в тяжких преступлениях, но доказательств было недостаточно. А теперь они мертвы.

– Может, совпадение?

– А может, нет. – Она включила диктофон. – Вы работаете таксистом?

– Откуда знаете?

– Видела, как вы припарковались. Машина с шашечками. – Алёна улыбнулась. – Не возите ли случайно пассажиров в промзону по ночам?

Дмитрий сделал глоток кофе, пытаясь выиграть время. Девушка была опасна – слишком наблюдательна, слишком настойчива.

– Иногда. Работа такая.

– Понимаю. Видели что-нибудь странное в последнее время? Подозрительных людей, необычные вызовы?

– В нашем деле каждый второй вызов необычный. – Дмитрий встал. – Извините, мне пора.

– Подождите! – Алёна схватила его за руку. – Я не из полиции. И я не собираюсь никого сдавать. Просто… есть вещи, которые людям нужно знать.

– Какие вещи?

– О том, что в городе есть кто-то, кто вершит справедливость. И возможно, это хорошо.

Дмитрий медленно сел обратно.

– Объяснитесь.

Алёна выключила диктофон и отложила планшет.

– За последние два года в Москве исчезло тридцать семь человек. Все – с криминальным прошлым, все – избежавшие наказания по формальным причинам. Наркоторговцы, насильники, убийцы. И вот теперь кто-то начал убирать их одного за другим.

– Полиция в курсе?

– Полиция делает вид, что не замечает. Слишком удобно, когда мусор убирает кто-то другой.

Дмитрий почувствовал странное возбуждение. Впервые за две недели кто-то говорил вслух то, о чём он думал каждую ночь.

– И что вы хотите от меня?

– Помочь найти его. – В глазах Алёны загорелись искры. – Представьте, какой это будет материал! Современный Робин Гуд, городской мститель…

– А если он не захочет, чтобы его нашли?

– Тогда мы найдём его втихую. Просто понаблюдаем, поймём мотивы. Не для того, чтобы выдать, а чтобы рассказать людям правду.

Дмитрий долго смотрел на неё. Алёна была красива тем особым образом, который привлекал опасных мужчин – острые черты лица, решительный подбородок, взгляд, который не отводился первым.

– Предположим, я соглашусь помочь. Что дальше?

– Дальше мы начинаем охоту. – Она снова включила диктофон. – У меня есть список мест, где могут произойти следующие… события. И у меня есть подозрения, кто может стать следующей целью.

– Откуда такая информация?

– У журналистов свои источники. – Алёна загадочно улыбнулась. – Встретимся завтра вечером? Тут же, в восемь?

Дмитрий кивнул, не до конца понимая, на что соглашается. Но что-то в этой девушке притягивало его, как магнит. Возможно, то, что она единственная видела в его преступлении нечто большее, чем просто убийство.

Когда Алёна ушла, он остался сидеть ещё полчаса, глядя в окно на вечернюю Москву. Огни реклам отражались в лужах, люди спешили по своим делам, не подозревая, что среди них ходит тот, кто может решать их судьбы.

Дмитрий достал телефон и набрал номер службы такси.

– Принимаю вызовы, – сказал он диспетчеру.

Но в глубине души он знал, что охотится теперь не только на пассажиров.

Глава 2. Тени прошлого

Клим Деличев встретил Дмитрия в баре «Руки вверх» на Тверской – одном из тех мест, где бывшие менты коротали вечера, споря о том, как раньше было лучше. Пятьдесят лет, седые усы, глаза цвета мокрого асфальта. Когда-то он был наставником Дмитрия в академии МВД, пока тот не бросил учёбу.

– Дима, ты выглядишь хреново, – сказал Клим, отхлебывая пиво. – Что случилось?

– Жизнь случилась. – Дмитрий заказал виски. – Клим Петрович, а помните дело Пичушкина?

– Битцевский маньяк? Ещё бы не помнить. Я тогда в группе работал. – Глаза Клима потемнели. – Шестьдесят человек убил, падла. И это только то, что доказали.

– Как вы его ловили?

– Долго. Слишком долго. – Клим допил пиво и заказал ещё одно. – Знаешь, в чём проблема таких уродов? Они умные. Системные. У них есть план, есть логика. А у нас – бюрократия и нехватка ресурсов.

– Но поймали же в итоге.

– Поймали, когда он сам ошибся. Оставил свидетеля. – Клим посмотрел на Дмитрия внимательно. – А что, интересуешься криминальной психологией? Решил вернуться в академию?

– Просто думаю о справедливости.

– О справедливости? – Клим засмеялся горько. – Дима, я тридцать лет работал в органах. Знаешь, сколько убийц и насильников я отпустил по формальным причинам? Сколько жертв остались без справедливости?

– И что, смирились?

– А что делать? Закон есть закон. Хотя… – Он замолчал, вертя бокал в руках. – Хотя иногда думаешь: а что если кто-то другой решит эту проблему? Не по закону, а по совести.

Дмитрий почувствовал, как сердце забилось быстрее.

– Вы серьёзно?

– А ты как думаешь? – Клим наклонился ближе. – Слышал про события на Рязанке? Трое мудаков в морг, город стал чище. Полиция делает вид, что расследует, но никто особо не старается.

– Может, это случайность…

– Дима, я не вчера родился. – В голосе Клима появились стальные нотки. – Это была казнь. Профессиональная, быстрая, точная. Кто-то знал, где их найти, и кто-то умел убивать.

– И вы одобряете?

Клим долго молчал, глядя в стену, где висели фотографии погибших при исполнении милиционеров.

– Знаешь, есть такое дело. Головкин его фамилия. Тоже серийный. Убивал мальчиков, насиловал, расчленял. Мы его искали два года. Нашли, посадили. Но он же не один был. У него была сеть. Покупатели, поставщики, пособники. И всех их мы найти не смогли.

– Что с ними стало?

– Некоторые умерли. Странно умерли. – Клим допил пиво и встал. – Один утонул в ванне. Второй упал с балкона. Третий подавился едой в ресторане. Все несчастные случаи, все без свидетелей.

– Вы думаете…?

– Я ни о чём не думаю, – резко сказал Клим. – Я старый мент на пенсии. Но скажу тебе одно: в этом городе слишком много зла, а справедливости слишком мало. И если кто-то решил это исправить… – Он пожал плечами. – Может, так и надо.

Дмитрий проводил взглядом коренастую фигуру наставника и заказал ещё виски. Разговор дал ему то, что он искал, – понимание, что он не одинок в своих мыслях.

В кармане завибрировал телефон. СМС от Алёны: «Завтра в восемь. У меня есть для тебя интересная информация».

Дмитрий допил виски и вышел на улицу. Вечерняя Москва встретила его неоновым сиянием и шумом машин. Где-то в этом муравейнике ходили монстры, и где-то были их будущие жертвы. А между ними стоял он – обычный таксист, который случайно открыл в себе способность к убийству.

И самое страшное – ему это начинало нравиться.

Глава 3. Опасные связи

Нина появилась в жизни Дмитрия как мираж в пустыне – внезапно и неотразимо. Высокая, с длинными чёрными волосами и глазами цвета тёмного мёда, она села в его такси у клуба «Soho Rooms» на Савёловской в половине третьего ночи.

– Кутузовский проспект, дом 2, – сказала она, устраиваясь на заднем сиденье.

Дмитрий посмотрел на неё в зеркало заднего вида. Дорогое платье, профессиональный макияж, запах французских духов. Явно не из тех, кто ездит на такси по ночам.

– Где машина? – спросил он.

– У мужа, – усмехнулась Нина. – Он думает, что я дома сплю.

– А вы в клубе развлекались?

– Не совсем развлекалась. – Она наклонилась вперёд, и её дыхание коснулось его шеи. – Работала.

– Какая работа в ночном клубе?

– Особенная. – В её голосе появились игривые нотки. – Остановите где-нибудь. Поговорим.

Дмитрий свернул к парку «Красная Пресня» и заглушил двигатель. В машине воцарилась интимная полутьма, нарушаемая только светом фонарей.

– Вы женаты? – спросила Нина.

– Нет.

– И никого нет?

– Нет.

– Хорошо. – Она перебралась на переднее сиденье, её бедро коснулось его ноги. – А что есть?

Дмитрий почувствовал, как кровь приливает к лицу. Две недели после первого убийства он жил как во сне, и теперь эта женщина врывалась в его мир как живое напоминание о том, что он всё ещё способен чувствовать.

– Не понимаю вопроса.

– Есть ли у вас тайны? Вещи, о которых никто не знает? – Нина провела пальцем по его руке. – Я люблю мужчин с тайнами.

– У всех есть тайны.

– Не у всех такие интересные. – Она придвинулась ещё ближе, её губы почти касались его уха. – Вы убивали?

Дмитрий резко обернулся. В глазах Нины не было страха – только любопытство и что-то ещё. Возбуждение?

– Что за вопрос?

– Обычный. В наше время это почти норма. – Она рассмеялась, но смех был неестественным. – Я знаю многих, кто убивал. По разным причинам.

– И вы с ними… общаетесь?

– Более чем общаюсь. – Нина расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. – Есть в этом что-то притягательное. Власть над жизнью и смертью. Способность решать судьбы. Это… возбуждает.

Дмитрий чувствовал, как реальность плывёт. Эта женщина говорила вслух то, о чём он боялся думать. То, что жгло его изнутри каждую ночь с момента убийства на Рязанке.

– Вы странная, – прохрипел он.

– Я честная. – Нина расстегнула ещё одну пуговицу. – Большинство людей боятся своих тёмных желаний. А я их принимаю.

Её рука скользнула ниже, и Дмитрий почувствовал, как тело отвечает на прикосновение. Но в голове звучали тревожные сигналы.

– Кто вы?

– Я та, кто понимает таких, как вы. – Нина поцеловала его в шею, и он почувствовал, как зубы слегка сдавливают кожу. – Таких, кто переступил черту и узнал вкус настоящей власти.

– Я не…

– Не лгите. – Её рука нашла пряжку его ремня. – Я чувствую это. В ваших глазах, в ваших движениях. Вы кого-то убили. Недавно. И вам понравилось.

Дмитрий хотел оттолкнуть её, но тело не слушалось. Он смотрел в её глаза и видел там отражение своих собственных демонов.

– Что вы хотите?

– Показать вам, что вы не одиноки. – Нина расстегнула его ремень. – Что есть люди, которые понимают и принимают то, кем вы становитесь.

Когда всё закончилось, они лежали на заднем сиденье, переплетённые и тяжело дышащие. Нина курила тонкую сигарету, выпуская дым в приоткрытое окно.

– Рязанский проспект, – вдруг сказала она. – Трое мужчин. Монтировка.

Дмитрий замер.

– Откуда вы знаете?

– У меня есть друзья в разных местах. – Нина повернулась к нему, и в её глазах плясали огоньки. – И у меня есть предложение.

– Какое?

– Присоединиться к нам.

– К кому – нам?

– К тем, кто делает этот город чище. По одному ублюдку за раз. – Она затушила сигарету и начала одеваться. – Завтра в полночь. Парковка торгового центра «Город». Приезжайте, если хотите узнать правду о том, кто вы есть на самом деле.