Охотник на Магов 3. Ренегат

Глава 1. Рассвет

День первый, раннее утро

Архив Города насчитывал пять этажей. С крыши здания открывался чарующий вид на окрестные районы. Удачная точка. Равно удалённая от четырёх главнейших соборов здесь, разбросанных по сторонам света.

Святого Аремиля. Первых Мучеников. Местный кафедральный. Базилика хрозитов. Ради них Чезаре поднялся сюда спозаранку. Аварийных лестниц не предусматривали. Ни привратники, ни охранники в глаза его не видели. Наверх же он поднялся в два счёта.

Литомантия приоткрыла для него многие двери в жизни. Мало какие стены становились преградой на пути. Так и сейчас. Эфир ушёл по артериям в ноги. Рассеялся, вызывая деструкцию брусчатки под подошвами.

Крошась, чуть подсела мостовая. Чародей приготовился.

Толчок!

Щебенка полетела в разные стороны. А сам Чезаре взмыл вверх. От резкого перепада давления заложило уши. Он приземлился прямо на крышу, опустился на черепицу бесшумно и легко. Будто кошка.

Редко на юге Полуострова кто-то спешит. Маг Земли – скорее, исключение из правил. Педантичный. Пунктуальный. Но ему ещё далеко до дельмеев. Тех, с которыми спелся.

Пришёл раньше назначенного. А его уже ждали.

Высокородная миссионерка не шла навстречу. Стояла в тени под козырьком. Делала вид, будто Чезаре здесь нет. Он – парень обходительный, не гордый. Воспитанный. Чародей кивнул нанимательнице, или, вернее сказать, наставительнице.

Беловолосая взаимностью не отвечала. Маг вздохнул и отвернулся.

Из-за моря показались первые лучи солнца. Стальная поверхность рябой воды приобрела насыщенный рубиновый оттенок. Будто бы из рваной раны на теле земли поднялась кровь. Наступал очередной день – первый после Парада Лун.

Чародей хмыкнул. Всё, как по нотам: алый рассвет, новая эпоха, триумф Хаоса. Что самое приятное, он приложит руку к восстановлению справедливости. Его имя не вспомнят потомки. Не высекут на памятной стеле. Да и не нужно.

Сам факт, осознание причастности – вот, что важно. Аж дух захватывает.

В глазах Света и Тьмы он проклят. Обречён прозябать в четырёх стенах Башни, колдуя землетрясения, камнепады и оползни. При условии, что хочет жить, преклоняясь. Раб на цепи лживой, ложной Церкви.

Лишь в одном оказались правы Противоположности: он – опасность.

За ним тянулась целая вереница трупов. Если бы мертвецы умели говорить, в унисон бы подтвердили простой вывод.

Священная война ещё даже не началась, а отступник уже внёс неоценимый вклад.

Миротворцы, завалившиеся по его душу в трактир «Тёмный Угол». Бывалая ищейка, заманенная в горы. Персекуторы из отряда «Гарпия».

Девяносто один скальп.

Разумеется, его заметил Культ. Она заметила.

Это меньшее, на что он мог и был готов пойти ради будущего.

То ли ещё будет.

Ушей коснулся колокольный звон. Верующие со всего Города стягивались к соборам, дабы отстоять положенную службу. Тысячи праведников. Сведомых, купившихся на обман, этот же обман питавших.

Отступник ненавидел их всех. Если бы не они, если бы не их предки, литомант бы занял своё законное место на Западе.

– Шесть утра ровно. На нулевом меридиане наступила полночь, – констатировал чародей, предвкушая грядущий переполох. – Весь Равновесный Мир озарил свет Седьмой Луны. Уже не терпится…

Женское дыхание обожгло затылок. Чезаре не заметил, как беловолосая в красной мантии подошла сзади. Не слышал: литомантия – ничто в сравнении с её магией, её потомственностью. Сам эфир заглушал шаги.

Он вытянулся по струнке от испуга. По спине пробежали мурашки. На лбу выступила испарина.

Маг ощутил нечто на грани ужаса и удовольствия. Настоятельница превратит его в ничто моментально. И он это знал, принимал. Как должное.

Чезаре пользовался дурной славой в инквизиторских сводках. Потому что был силён. «Живым не брать» – пометку эту ещё заслужить надо. Всему виной неспособность к договору с псами Церкви.

Истинно сильный согласен последовать лишь за тем, кто его превосходит. Это залог роста. Она одна вызвала у литоманта уважение. Заставила поступиться былыми принципами. Никакую другую женщину он бы в жизни слушать не стал.

Язычница давала понять: нет права на ошибку. Если он её огорчит или подведёт Пантеон и Деспотат, растворится в пустоте. Достаточно одного прикосновения.

– Твои люди уже выступили, я надеюсь?

– Конечно, – заверял Чезаре, улыбаясь. – Вы будете довольны.

Хождение по лезвию ножа – и так всю жизнь. Иначе её попросту не наполнить красками. Всякий раз – будто по телу пускают электрический заряд. Эфир жёг жилы, сердце разгоняло по венам кровь. Предчувствие смерти наполняло решимостью.

– По-твоему, двадцати человек достаточно? – усомнилась настоятельница.

– Больше, – горделиво поправлял литомант. – Вы оставили Культ в Городе на мне, и время даром я не терял. Среди адептов я отобрал ещё добровольцев. И теперь их тридцать два.

– Головой отвечаешь, – строго напомнили ему.

Чезаре усмехнулся. Его будоражила игра со смертью.

– Уж поверьте мне, госпожа Ио. Все эти люди пострадали от Церкви не меньше моего. Они не отступятся. И никого не пожалеют.

Звон колоколов утих. Где-то там соборы заполонили толпы людей, набившись, как селёдка в бочки.

Хор восславлял Противоположности, подготавливая прихожан к службе. Благодать – но земная, не вселенская. Они ещё не знают, что это их последняя месса.

– В чём твой замысел? – встав рядом, осведомилась дельмейка. Самое время.

Маги глядели на собор Святого Аремиля. Над куполом пролетела стая ворон, описывая время от времени сюрреалистичные фигуры.

Животные чуют катастрофу еще до начала. Заблаговременно убегают.

Чезаре почёл за честь выложить свой план. Ведь это первый шаг Деспотата в войне с Равновесным Миром. Его ход в масштабной шахматной партии.

– Адепты заходят в храм последними. Одновременно в четыре. Пара остаётся снаружи ради подстраховки. Прихожане понятия не имеют, что их ждёт. Ведь как же, они пришли в оплот их веры. Ворота закрываются…

Только чудовище прольёт в церкви кровь.

Ио внимательно слушала. Краем глаза литомант заметил: кроваво-красные губы изогнулись в плотоядном оскале. Жутко и прекрасно.

Чезаре подозревал: дельмейские аристократы все такие. Ну и пусть. Он-то ведь маг. Их отношение к простому люду мало его заботило.

Рассказывая, Чезаре будто видел воочию, что происходило в церквях. Паства оборачивается, заслышав скрип ворот и стук засовов. На адептов миряне смотрят с недоумением.

Кто эти люди в чёрных балахонах, расшитых золотыми нитями? Почему лица сокрыты капюшонами?

Капля за каплей глаза этих заблудших овец наполняет страх. Они предчувствуют злой, неотвратимый рок. Разве хоть один догадывается, кто перед ним?

Мужчины. Женщины. Старики. Дети. Нищие, плебеи, богатеи, дворяне – всё равно, и все равны. Культ Скорпиона никого не пощадит.

– Наши братья и сестры встают в ряд. Залп…

Язычница задышала отрывисто. Слова Чезаре лились на душу бальзамом. Это музыка для её ушей. Еретики в понимании дельмея – просто пыль. Паразиты на теле Запада. Но дело не только в этом. Кровожадности самой госпоже Ио не занимать.

Адепты эфира не жалеют. Вопли поднимаются над толпой. Материя всех возможных ветвей наполняет каменные залы, окуренные ладаном. Огонь свечей дрожит. Фитили затухают от порывов разрушительной магии.

Пламя обращает паству в прах.

Молнии оставляют на коже узорчатые синяки, а некоторых – рвут на части.

Скульптуры изо льда крошатся, осколки летят вразнобой, раня других прихожан. Треск, будто бьют стекло.

Расписной потолок опадает на головы, не оставляя и мокрого места.

Вода под напором размывает мученикам лица.

Смерч ломает всех, кого поймал, бьёт о колонны, сталкивает лбами, раскидывает.

Кислота разъедает стопы, валя жертв на пол.

Едкие сферы порчи растворяют людей заживо.

Багровые реки накрывают неверных и наполняются свежей кровью. Магия рвёт жилы всем, до кого дотягивается.

Мистические волны зелёного света несут за собой серые руки усопших. Призраки тянутся к живым. Они алчут их плоти. Рвут на части.

Лучи солнца выжигают клиросы, и те опадают вниз. На пол плашмя валятся обгоревшие певчие.

Друзы кварца пронзают насквозь, поднимая вверх, к подвесным канделябрам.

Металл накаливается. Горячими каплями опадает с них на головы несчастным.

Псионические сети дробят и комкают еретиков – настолько разрушительна сила чародейской мысли.

Это теракт. Иначе не назвать.

Резня, какую Равновесный Мир ещё не видывал. Но то ли ещё будет!

Жертвы сегодняшние мизерны в сравнении с миллионами убиенных, что пали от рук безбожных фанатиков и псов ложной Церкви. Пришла пора Деспотату сравнять счёты. А магам Запада – выйти из тени. Пантеон в помощь.

– Уже через несколько минут затихают последние крики, – продолжал Чезаре спокойно. Чётко, с расстановкой. – В соборах не остается живой души. Только трупы неверных. Адепты спокойно крушат богомерзкие идолы.

Он и сам осклабился.

– А Свет и Тьма молчат…

Иначе и быть не может. Противоположности не вмешиваются в мирские дела. Даже когда в церквях язычники без стеснения истребляют их паству.

Тогда чему поклоняются гармонисты, если ни Светлейшая, ни Темнейший не приходят на помощь, когда вопрос о жизни и смерти ребром встаёт?

Баланс. Равновесие. Просто сладкая сказка для непритязательного ума.

Есть и те, кто не у дел. Просто потому, что их ветвь иного толка будет. Они переносят руны литомантии на внутренние стены соборов.

С этого момента для служителей Культа начинается обратный отсчёт. Две минуты, чтоб убраться подальше.

– Я сам их начертал.

Чезаре не преминул возможностью похвастаться. Дельмеем литомант не был, но к своей магии питал страсть. Каждое заклинание, им сотворённое, – настоящий предмет искусства. Поэзия катаклизма.

И госпожа Ио вот-вот убедится.

– Наши покидают соборы, разбегаются по переулкам, где их никто не найдёт, – подводил итоги литомант. – А часики тикают.

Он взглянул на язычницу. Та выпятила грудь, затаив дыхание. Вся в нетерпении. Догадывалась ли она?

В уме Чезаре вёл отсчёт. И под конец стал озвучивать:

– Шесть… Пять… Четыре…

До одного так отступник и не досчитал.

Подумаешь. Всего на секунду ошибся.

Громоподобный грохот поднялся над Городом, будя жителей, которые ещё спали. А некоторые и вовсе не проснутся.

Взрывная волна расходилась кругами, выбивая стёкла, срывая местами черепицу, дёргая ставни, колыхая бельевые верёвки. Чёрные птицы в панике упорхали подальше, разнося над кварталами своё заунывное «Кар!»

Собор Святого Аремиля. Первых Мучеников. Местный Кафедральный. Базилика хрозитов. Четыре храма подорвались в раз, не в силах удержать внутри бежевые фонтаны энергии Земли.

Обломки падали на окрестные дома, неся и дальше колоссальные разрушения. Здания всячески осыпались. Вверх вздымались клубы пыли, напоминая концентрированный дым над лесным пожаром.

Колокол снёс угол дома в паре кварталов, приземлился на мостовую. Гремя, покатился вперёд и вскоре остановился на перекрёстке.

Это ещё не всё. Вторая руна вызывала эффект магнетизма. Куски стен и куполов поднимались над кварталами ввысь, в небо. Булыжники, обломки, даже мелкие камни, щебень.

Впечатлённая донельзя, госпожа Ио раскрыла рот в восхищении. Мало кто мог вызвать у неё девчачий восторг. Это льстило Чезаре.

Литомант понимал: не зря влил в себя столько нектара.

В какой-то момент осколки одномоментно отшвырнуло от эпицентра в разные стороны. Словно у стен Города встал враг, пуская из требушетов массированный залп. Отчасти так и было.

Ущерб зданиям, человеческие жертвы – найдётся ли кто-то, кто подсчитает всё это? Едва ли. Культ не даст горожанам продыху. Это только начало.

Вот-вот начнётся ещё бойня. Куда страшнее, чем расправа в соборах.

Террор неоязычников – не просто бессмысленное истребление заблудших овец. Это дерзкое, грубое, наглое послание всему Равновесному Миру. Прямое объявление войны. Переход от холодной фазы к горячей.

Неверным стоит бояться. Власть Людей падёт – не сегодня, так завтра.

Гармонистам предстоит хорошенько подумать, как быть: признать истинную силу на Западе, или погибнуть под пятой магов, ратуя за тех, кто только требует. Берёт – и ничего не даёт взамен.

– Как… красиво! – заворожённо проронила настоятельница.

Утро и правда доброе.

Раз госпожа Ио была довольна, доволен и Чезаре. Он расправил плечи, любуясь картиной, и произнёс многозначительно, с придыханием:

– Седьмая эпоха.

Глава 2. Возвращение

День первый, вечер

– Покоя нам не видать.

Флэй встал рядом с капитаном.

О том, что ждёт в Башне, оставалось только гадать. Имелись кое-какие соображения. Да только ни один и половины угроз не предполагал.

– На уловку отступников это не похоже, – сквозил скепсисом Колонна.

– А кто тогда? Явная угроза – лишь Культ. Дым над Городом, дым над Башней. Буквально сегодня прошёл Парад Лун. Видимо, притяжение Седьмой – то, что они ждали. Получили силы, либо все барьеры, которые Инквизиция выстроила в Круге, схлопнулись…

Командир глянул на него искоса. На лбу выступила испарина. Становилось дурно от гипотез. Он питал надежду, что всё не так беспросветно, как рисовал Альдред.

– Сложим два плюс два – и получим результат.

– У нас в Крепости десять отрядов. Чего добились маги, когда проредили «Гидру»? Да и то – малоопытных? В большинстве своём… Остальные девять пресекут любые поползновения апельсинов. Потуги бесполезны.

– Хорошо, если… Только спецоперация на острове – это хитрый трюк не самого Культа, но отдельно взятого человека. Я же говорил, Актей Ламбезис – вот, кто обвёл нас вокруг пальца. Надо найти его.

Вшивый – о бане, больной – об аптеке.

– Для начала нужно уточнить ситуацию в Круге и в Городе. Твой архонт подождёт. Это не приоритет.

Флэй покачал головой. Слова Колонны зародили противоречие.

С одной стороны, Актей пролил бы свет на происходящее. В то же время, если Круг атаковали чародеи снаружи да изнутри, кто знает, остался ли он в Каземате.

Ждать – подождёт. Но недолго. Альдред посмотрел вперёд.

Акваторию претворяла бронзовая статуя исполинских размеров – Колосс.

Чудо света. Одно из тех, которые унаследовал Запад от дельмеев. Сохранилось оно гораздо лучше, чем тот же Цимский Амфитеатр.

Избавиться бы от него. Так бы и случилось, если бы статуя не выполняла функцию главнейшего маяка. К тому же, достопримечательность выделяла Город на фоне прочих.

Местные гордились бронзовым достоянием. Хотя ни один не прикладывал и руки ни к созданию, ни к облагораживанию. Исполина вверили времени, беспощадному и неумолимому.

Церковь давно поглядывала на Колосса. То предлагала, то требовала предать его морю. Дальше горячих диспутов дело не заходило. Горожане противились, а династия отвечала всегда однозначно – «нет».

Сам Альдред плевать хотел. Он гость. И сомневался, что статуя склоняет народ к поклонению Пантеону.

Гигант стоял, широко расставив ноги, на двух массивных скалах, что торчали из воды. Если верить летописям, тысячи лет назад это был небольшой островок, претворявший обитель тиранов древности.

Отсюда, с Города, начиналась земля, носившая имя Дельмея Магна.

Бронза давно окислилась. Выступила изумрудная патина – неровная и неравномерная. Всякий моряк, заходивший в гавань, отмечал притягательный, но пугающий вид великана. Никто не знает, какие черты лица придали Колоссу: они стёрлись до Равновесного Мира.

«Махина ещё нас перестоит», – наивно полагал Флэй.

Под его ногами отряд проплыл молча. Нико, испугавшись тени, провожал Колосса взглядом. Великан его заставил испытать хтонический ужас.

Альдред не разделял тревог. Его больше пугали криптиды из непроглядных пучин Океана, вызывая устойчивую талассофобию. Она нет-нет да отражалась в кошмарах. Благо, на своём веку повидал лишь акул – и то, косвенно.

Яхта вошла в городскую бухту. Флэй огляделся. Ему не понравилось безразличие береговой охраны к ним.

Подошёл к Марго.

– Разве мы не должны были слышать горн с маяков? Смотрители вообще на местах или как? Ни одна канонерка не идёт навстречу. Береговая охрана просто… дрейфует.

– Я сомневаюсь, что там вообще кто-то есть. Живой – так точно.

– Тогда суда должны были отогнать к причалам, – пролепетал Альдред, чувствуя, как холодок пробегает по коже. – Если, конечно, моряков отозвали на берег из-за шумихи.

– Но этого не произошло. И что-то мне подсказывает, на них тратить время ни к чему. Градоначальник пусть разбирается.

– Да, верно.

Застрельщица повела яхту к утёсам, среди которых затерялась пристань Крепости. Скоро «Гидра» ступит на сушу.

Они не могли оторвать глаз от дыма над Городом. Гадали, что вызвало пожары. Оставалось неясным, распространяется огонь или затих.

– Что вообще могло спровоцировать пламя? – озадачился Нико.

– Кто бы знал, – буркнул Колонна. – Сдаётся мне, очагов возгорания несколько. А с событиями в Башне они если связаны, то опосредованно.

– Вы слышите голоса или шумы с улиц? – окликнул их Альдред.

– Нет, – отвечал алхимик.

Джакомо покачал головой.

Шатун не участвовал в беседе. Размышлял наедине с собой.

– Вряд ли бедствие в Городе просто распространилось на Круг, – пробормотал командир, выставив руки в боки.

– А если именно с Башни всё началось? А уже потом перекочевало в Город? – гадал Гараволья.

У Джакомо встал в горле ком.

– Это мы и узнаем. Совсем скоро.

Делать поспешные выводы боялся. От тлетворных мыслей боевой дух безудержно падал.

Предпочёл придержать коней. Смысл впадать в отчаяние?

Флэй и Колонна мыслили в одном ключе. Остальные виду не подавали, что беспокоит. Казалось, их заботило что угодно – своё, личное – но не судьба Круга.

Шатун ушёл в кокпит. Остальные услышали, как оттуда донесся лязг, с которым точильный камень проходится по мечу.

Гараволья сидел, поджав скрещенные ноги. Своих он не замечал в упор. Цесты лежали на ляжках, аккумулируя эфир.

Нико готовился к новым испытаниям. Вот только компании товарищей предпочёл общество собак.

Альдред понял это. Видел, как тот закатил глаза. Да так, что виднелись только белки. Ушёл в Серость.

Марго поглядывала на Флэя. Думала, как быть. Попутно – вела судно, мягко лавируя между островками лагуны.

Яхта проходила городскую лагуну. Песчаные горки, куда в древности на солнцепёк скидывали осужденных на смерть. Острова – с монастырями и лепрозориями.

Все они одинаково пустые. Мертвые.

Через полчаса «Гидра» добралась до верфи у основания крепостной скалы. Других парусников не было: подрядчики обычно стояли в городских доках.

Рулевая медленно подводила судно к причалу.

– Хватайте канаты. Опустите парус. Будем причаливать.

Альдред потянулся к такелажу. Джакомо стоял на месте. Взвесил все «за» и «против». Одёрнул Флэя:

– Нет, стой.

– В чём дело? – запротестовала Марго, меняя курс, чтоб не врезаться в пристань.

Командир подбежал и показал чуть дальше.

– Там есть грот. Плывём туда. Его уже давно не использовали. Причалим там.

– Зачем это? – озадачился Флэй.

– Так лучше. Яхта легко проскочит. Что, если мы не одни? Что, если тут маги?

Он потупил взор.

– Мы уже раз попались на ровном месте. Никто не хочет к рыбам на корм.

– Если здесь враги, нам так и так несдобровать, – заявил Альдред.

Колонна не ответил, стал разбираться с такелажем.

– Сделаем, – сказала Марго.

Альдред поглядел на капитана со значением. Ничего хорошего тревога не сулила. Встав над канатами, Джакомо покачал головой и выставил руки в боки. Флэй помог.

Парусник скрылся из виду за песчаной косой. Либо чародеев след простыл, либо попросту не заметили яхту. Инквизиторы – то же самое. Испарились.

Они проплыли внутрь грота. Встали на прикол. Всё под чутким руководством рыжей. Покинули борт. Встали на помосте в полукруг.

Новобранец видел: другие тоже почувствовали. Непонятная сила сковала конечности. Зловещий холод пробирал до кости. Страх неизвестного. Угроза гибели.

Заговорить никто не решался.

Альдред нарушил молчание, подавшись вперёд:

– Каков план, капитан?

– Для начала не помешало бы осмотреть Крепость. Узнать, есть ли выжившие.

– Они бы уже дали нам знать, – призадумался Гараволья.

Командир приподнял бровь. Из глаз метал молнии.

– Будем копать. Глубоко. Так поймём, что произошло.

– Что-нибудь всплывёт, – кивал Флэй.

– А если нет? – бесстрастно предполагал Шатун.

– Исключено, – запротестовал Джакомо. – Должно быть. Хоть намёк.

– Если даже маги взбунтовались, они не смогли бы перебить всех до единого, – заговорила Марго. Но пеклась о другом. – Куда бы наши ни пошли, мы их отыщем.

– Верно. – Капитан кивнул. – Не торопитесь. Мы тут задержимся. Сначала Крепость – потом Круг. И потом, надо бы обновить снаряжение.

Никто не спорил. Джакомо подытожил:

– Пошли.

Псарь наколдовал огонь. Пламя приподнялось и последовало за ним.

Они шли вперёд, озираясь. В гроте пусто. Сюда вообще не совались, раз флот Корпус не держал в Городе.

Вышли на лестницу, по которой спускались на песчаную косу.

Флэй хмыкнул: не замечал примыкающей дороги вниз, в грот. Он знал о его существовании, но не вспоминал.

Окрикивать своих «Гидра» не решилась. Могло статься так, что на них выйдет противник. Кем бы ни был.

После тропиков совсем выбились из сил. То Шатун поскользнётся, то Нико оступится. В остальном – тишь да гладь.

Очутились во внутреннем дворе.

Колонна поднял голову к донжону, затем – вниз. Кто-то скинул знамёна. Многие оказались опалены. Некоторых просто недоставало.

«Гидры», например.

Куда ни плюнь, везде тела. Инквизиторов, апельсинов. Имела место бойня. Истребление отдела под корень. Флэй считал, они не застали битву к лучшему.

Потянуло букетом смерти: кровь, гной, гниль, гарь, плоть, отходы человеческой жизнедеятельности. На жаре трупы быстро тухли.

Марго поморщилась. Смрад схватывал влажный воздух, действуя удушающе. Тогда как сами останки не вызывали ничего, кроме равнодушия.

– Похоже, они сюда ворвались из Башни, – рассуждал Флэй. – Но как?

– Там будет видно, – проронил Гараволья.

Джакомо прошёл вперёд, оглядываясь.

В лицах, не тронутых магией, признавал тех, с кем начинал службу. Далеко не все приняли бой в обмундировании. Многие – в церковной одежде, либо голыми по пояс. Поэтому трудно сказать, когда ворвались маги.

– Это ди Ровиго. А это Бальони. Савар. Нойманн. Кальдерон. Перейра. Мертвы, –бубнил командир. То ли считал потери, то ли наполнялся гневом.

– Кто куда? – осведомился Шатун. Вот уж кто пёкся меньше всех.

Джакомо повернулся. Оглядел своих.

Раньше лучился от энтузиазма, но всё изменилось. Он поник. Отказывался верить, что маги перебили отдел, разрушили сплав и остались безнаказанными.

Но это так.

У многих броня расплавилась, раскололась, или разъелась. А некоторые просто в ней сварились.

Инквизиция не всесильна. Слабее, чем когда-либо.

Колонна выдохнул и раздал указания:

– Я пойду осмотрю казармы. Нико – в катакомбы. Шатун – оружейная. Альдред и Марго, вы идёте в донжон. Встречаемся через полчаса у главных ворот. Не задерживаемся. Ничего не берем – вернёмся попозже. У нас ещё много работы.

Уж куда-куда, а в донжон Мезар должна обязательно заскочить. Альдред заметил, как та обрадовалась. И сразу всё понял. Его же больше интересовали ответы.

Не помешало бы зайти в казармы. Забрать пожитки.

«Гидра» молчала. Капитан уточнил:

– Всем всё ясно?

Те закивали.

– Работаем, – Колонна направился в казармы.

Гараволья уже собирался уйти. Флэй остановил.

Подобрал деревяшку. Оторвал от штанины мертвеца кусок и обернул верхушку. Полученный факел – поджёг от сферы.

Алхимик приподнял бровь и пробубнил:

– Ничто для тебя не свято. Что за кощунство…

Тот фыркнул.

– Бьюсь об заклад, в донжоне темно, хоть глаз выколи. Ничего личного.

– Живым огонь нужнее, чем одежда мертвецам. Так понимать?

Псарь осклабился, кивнул и пошёл прочь.

Марго с Альдредом поравнялись. Впереди их ждал донжон.

Они подобрались ко входу. Ворота выбили при штурме. Флэй прищурился, вглядываясь в полумрак. Оттуда тянуло пылью и смертью. Он не спешил.

«Чародеи прошлись по Крепости ураганом. Если бы это не было спланировано заранее, если бы маги не взвесили всё, у них ничего не вышло бы. Если б только сам Пантеон не снизошёл им навстречу…»

Глава 3. Шанс

– Будь осторожнее, – напутствовал Альдред.

– Я сама осторожность.

Он первым зашёл. Та – за ним. Они переступали через трупы, раскиданные повсюду. В полумраке еле-еле отличали своих от чужих, почти не останавливаясь.

Половицы то стучали, то скрипели. Флэй навострил уши. Никого, кроме них, не слыхать. Это успокаивало. Стал двигаться смелее.

– Есть смысл сразу пройти в кабинет Модрича, – намекала Марго.

– Можно.

Направились на самый верх донжона. За собой оставляли следы побоища. Альдред так и не понял, держали тут оборону, либо инквизиторов застали врасплох.

Подозревал, что, если чародеи хлынули в Крепость, Радован заперся у себя в надежде переждать резню.

Время брало своё. Давно Верховный не выходил на спецоперации сам. И как в старой шутке, пришла война, а он – уставший. Вряд ли они обнаружат его живым.

Мертвецы валялись прямо на ступенях. Некоторые отсутствовали: кто-то падал сверху, проламывая их.

Перешагнули тел пять, пока не упёрлись в кабинет.

Флэй потянул дверь за ручку.

«Не поддаётся».

То ли заело, то ли подпёрли.

Передал Мезар факел, а сам отпрянул и ударил ногой. Дверь сразу слетела с петель. Но не рухнула плашмя, а упала наискось.

Он попытался отодвинуть её, посмотреть, что там. Давалось нелегко. Приложил усилие и перевернул.

В ужасе отпрянул сразу.

К ней гвоздями прибили тело без головы. Срез небрежный, будто неумелыми руками ножовкой пилили.

Альдред прикинул комплекцию тела, вспоминая…

Ласло! Только ему может принадлежать иссушенное дурманом тело.

К запахам смерти примешался другой, сладковатый. Дым от психоактивных трав.

«Ну и ну. Подох накуренным?»

– Где его голова?.. – озадачилась Марго.

– Чего не знаю, того не знаю. Раз отрезали, значит, была нужна.

– И зачем?

– Показать, что корпус лишился командования?

Он отошел от трупа, облюбованного мухами.

В пользу выводов говорил и второй, сидевший за столом. По стулу растекся Модрич. Никто, кроме.

Халат, кольчугу и грудину разъело кислотой. Кровь уже не текла. Голова отсутствовала. Срезали по кадык.

– Мерзость.

– Его тоже убили. Что теперь будет? – гадала Марго.

– Бардак.

Чародеи опустились до варварства. И не без причины.

Гибель Верховного никак не сказалась на Флэе. Видел Модрича всего несколько раз. Они не стали близкими людьми.

Вопрос о том, кто теперь заправляет отделом, оставался открытым. Непонятным было и то, где головы.

– Давай осмотрим бумаги. Может, чуть яснее все станет, – предложила Марго.

– Хорошо.

Ликвидатор принял факел. Прошёлся вдоль стен, зажигая свет.

Нечего бояться. Если бы маги остались в Круге, уже бы напали.

Закончив со светочами, Альдред прислонил меч к стене.

– Так намного лучше.

Он повернулся к Модричу.

Рука коснулась плеча. Мягко столкнул труп и сел сам. Радован плюхнулся глухо. Застрельщица перерывала картотеки. Флэй осматривал бумаги, заляпанные кровью.

Увидев его бестактность, девушка покачала головой. Но ничего не сказала. В гробу видала Инквизицию.

Альдред взял деревянный планшет, к которому Верховный приклеил несколько обрывков. Из Дюжины Столпов.

«Явно за авторством брата Джироламо. Переиздание свежее. 791-ый, что ли, год эры шести Лун. Поглядим…»

Полумрак раздражал глаза. Но Альдред читал.

Стих 14:2 – Первая Луна явила лик во всей красе. Серебро далёких звёзд пало в Океан, что покрывал весь мир, не знавший свет в ночи. Поднялись горы тогда из-под воды.

Стих 17:9 – Тысячи тысячелетий крошили камень, ровняя будущую сушу. А после – мир узрел Вторую. И заалели небеса. Кипела, пузырясь, вода. Тряслась земля. Горы же рвало – всё от огня, искавшего из глубины дорогу. Всё стихло, но не сразу.

Стих 20:5 – Остыли лавовые реки. Осел и пепел. В грязи ютились те, кому обратно в Океан заказана дорога. Ослепших глаз коснулся свет зелёный. Животворящая Луна, по счёту уже третья. И обернулась почвой суша, вбирая небывалую весну. Первые цветы пообещали скорые плоды. Но ждать было дано не всем. Познала Смерть земля, знала какой её вода.

Стих 22:3 – Долго кровью с перегноем питались плодоносящие края. Затем Четвёртая пришла, едва ли на дары щедра. Солнца заход сменял рассвет, сгоняя тьму в земную твердь. Вместо дождя чуть позже выли вьюги. Живые раньше холода не знали, и редко голод с жаждою встречали. Но наконец-то Сила Уму и Гласности дорогу уступила.

Стих 24:1 – Немало пало, себе места не найдя. Другие – век свой доживали. Под четырьмя лунами вняла природа новый, вечный ход вещей. Были и те, кто с ним мириться не желал. Кто мыслит наперёд, и говорит словами. Из глины под ногами оные воздвигли города, и те росли, точно грибы после дождя. А в свете бронзы Первые – свой окончательный закат встречали. И если выжили, то стали дикарями.

Стих 30:4 – За четырьмя в свой час и Пятая явилась. А вместе с ней пришли и боги. Откуда – кто бы знал, зато зачем – известно всем. Мир Равновесия не знал всё также, однако его уже пронизывали Чары. От бога господину, рабу – от господина.

Стих 34:9 – И снова рост, и снова благодать. К земле припал народ голодный, чуть отстранившись от охоты. Так из деревень поднялись племена, а из племён – народы. Но чтобы царства появились, потребовались годы – десятилетия, если не сотни.

Стих 39:4 – Мерилом жизни стало злато. Боги ушли довольные, их облик закатали в мрамор. Царю царь волк, и лишь железо копий всех рассудит. Их было много, стала пара. Времён немало миновало, теперь встречалось только два: сегодня – мир, завтра – война. Венец не каждый мог примерить, кому свезло – любил потратить да скорее выпить, а после – хоть потоп. Тянулось так из года в год. И отступало солнце, и наступал на пятки ему мрак.

Стих 40:3 – Луна Шестая мир таким застала. Зима вернулась и крепчала, а всё вокруг – перемешалось. Жар и Хлад. Кровь и Чары. Жизнь и Смерть. Свет и Тьма. Былых империй след простыл. А в груде мраморного щебня кто признает бога? Так где же те, что «варвары» зовутся? Кто на чужих истории останках свои ваяет королевства – и зачем? Земной разлад был, есть и будет. Одно лишь благо – высится над ним мирской Порядок. Ведь если кто пришёл, отсюда не уйдёт так просто. Смерть не сменяет Жизнь, но Жизнь сменяет Смерть.

Стих 49:3 – Впредь Тьма и Свет бок о бок правят, со снисхождением поглядывая вниз. Хоть не завидуют живые мёртвым, мёртвым есть, за что жизнь свою любить. Пока одних волнуют бренные вопросы, вторые ищут неусыпно себе судьбу иную.

Стих 50:2 – И время не из лучших нынче, но этот век – великолепный век. Чего представить мог не каждый, настал вконец-то Равновесный Мир.

Стих 60:1 – Но будет ли это всегда? Того не знают даже Свет и Тьма. Ведь из космических глубин, вставая в ряд с другими, темная Луна – Седьмая – скрежещет зубьями своими…

– Да уж.

– Что-то нашёл? – осведомилась Марго.

– Просто стихи.

– Верховный не отличался религиозностью.

– Именно. Так что их он собирал из иных соображений.

– Каких?

– Мне кажется, Инквизиция с опаской глядела в будущее. Из-за Седьмой Луны.

– Они оказались не готовы.

– Так по-другому быть и не могло.

Зачем-то Модрич собрал стихи, которые чётко отражали состояние мира с приходом каждой Луны. Так, как это видел гармонизм. У Пантеона и прочих конфессий имелись иные взгляды на создание мира.

Главную книгу Запада Флэй читал. От корки до корки. Но запоминать – не запомнил. Казалось лишним. Другое дело, Кайя. Читая стихи, она могла гораздо больше рассказать, какой смысл вкладывал Верховный.

Оставалось неясным, знала Инквизиция о Параде Лун, либо Модрич вспомнил о планшете перед смертью.

Кто знает.

Астрономы-то не способны рассчитать расстояние, которое Седьмая Луна преодолевала до Осфена. А теперь она с ним навсегда.

И, намекал стратилат, пройдёт время, прежде чем Запад прочувствует все перемены, что сулит новый спутник.

Флэй убрал вырезки, взял следующий документ. Страница, небрежно вырванная из книги.

В углу карандашом оставили заметку…

«Из религиозного памфлета Георгия Ларданского. «Апокалипсис Сегодня?» Местный чудик, стоит полагать…»

Скандальное название, чтобы точно привлечь внимание Церкви. Либо автор сошёл с ума, многовато рефлексируя о вере.

Немудрено. Запад в преддверии Седьмой узнал немало пророков Судного Дня.

– Что ж, безумец добился своего.

«…Братья и сестры в Равновесии! Пока вы продолжаете заносить серебришко в храмы, жадный свинорылый священник отпустит ваши грехи, так и быть. Хоть рукоблудие поневоле в целибате. Но сам не откажет себе в удовольствии вкусить потного тела падшей бабы в переулке, нажраться мяса и упиться вином вусмерть.

И пока вы промываете уши мочой, которую поп в наглую спрыснул вам, Судный День, которого мы так боялись, уже наступил. И никакой Седьмой Луны не надо!

Я был там, где ни один праздный житель Полуострова ни за что бы не омыл ног. И я скажу вам вот что: Апокалипсис уже здесь. От него не спасётся никто!

Вы ждали, что Ларданы заблюют огнём наш земной рай? Что песиголовцы с Востока или с Севера наплодят щенят от ваших драгоценных жёнушек, вас будут выгуливать на поводке, а деток засаливать, как прошутто?..

Или, может, что земная твердь разверзнется, являя Западу рожи Падших Ангелов из Серости?

Нет! Всё прозаичнее. И скоро Вы сами убедитесь в моих словах. Но будет поздно.

Святая Инквизиция – это злые силы. Хвосты, рога, копыта, вилы.

Они сожгут меня на костре. Заклеймят еретиком, ибо бездарны в слепой любви к бессмысленному насилию и мракобесию. Моя совесть перед Светом и Тьмой чиста. Противоположности примут меня в свои объятия прежде, чем весь этот грешной материк отправится кормить чертей. Я со скорбью погляжу на вас из райских кущ и с сожалением прошепчу: «А я предупреждал…»

Из-за Давазских гор в Восточном Осфене грядёт незримое войско. А во главе его – Зло. Присное и первозданное, чьё имя кануло в веках. Ещё тогда, когда язычники насиловали ваших прапрабабок. А храмы божкам – строили руками ваших прапрадедов. Это войско захлестнёт вас, не успеете и оглянуться! И в миг осознания вы станете его частью! Вопреки вашей воле вы заставите Свет и Тьму отвернуться от вас! И останется Серость – лишь она одна!

Это ли самое худшее? Как знать! Моя душа уходит в пятки, пока я пишу эти строки. Ибо мне открылась ужасающая истина… Мы привыкли считать, будто Пантеон – шутка, оправдание тирании магов. Но Они есть! Боги жаждут. Они вернутся. Их будущие тела уже бродят среди нас. А кто-то даже не покидал Мир Живых. Кто вам об этом расскажет, если не я?

По Равновесному Миру бродит полутруп, который видел само зарождение земли. Это Бог, знающий куда больше, чем кто-либо из живших когда-либо. И он ищет! Ищет таких же, как и он, разбросанных по всему свету.

Но надежда лишь недавно разогрела его небьющееся сердце. Ибо даже Дьяволы во плоти услышали его зов. Его собратья уже среди людей. Они скрываются. Их скрывают.

Вы можете спутать их с магами или одержимыми, либо же вовсе не заметить. Но они куда могущественнее своих потомков.

Щелчок пальцем – и вас сотрёт с лица земли. Вам и не снилась их мощь. Но вы познаете её. Обязательно.

В самый непроглядный час, когда даже глаза Противоположностей закроются на миг. Свет и Тьма узрят лишь выжженную почву, где больше нет места Его детям…»

Параноидальный опус горе-мессии. Альдред не подозревал, что расшифровка памфлета ещё предстанет перед ним. Если прозреет.

На глаза попалась полустёртая пометка на полях. Обращались к Верховному.

«Его уже взяли, Радован. Просто проголосуй на Совете за казнь этого дегенерата!»

Корявый, истеричный почерк. До кучи – крепкое словцо.

Жермен Буассар собственной персоной.

Флэй призадумался над строками.

Актей был архонтом в Рамхиде, лежавшей по обе стороны как раз тех гор.

На Город напали маги. Но едва ли это незримое воинство. Кусочек мозаики выпадал. Все же, связь между памфлетом и явью есть.

– И в чем он не прав? – озадачился Альдред.

– О чём ты?

– Да вот… очередное обещание конца света.

– Ты считаешь, на сей раз это правда?

– Если так, то мы по макушку в дерьме.

– Не обязательно. Главное уйти подальше от эпицентра.

Интересно, остался ли Актей в Каземате? Шестое чувство подсказывало, что нет. Тем более нет, если именно он – инициатор чародейского восстания.

Флэй откашлялся. Поглядел на Марго. Та стояла спиной, перерывая картотеку. Хотел спросить, что происходит. Но мысли не о том были. Оглядел её с ног до головы, начал дальше копаться в бумагах.

Вдруг на глаза попалась папка, подписанная «Цимская Поставка». Датировка свежая. Флэй без зазрения совести раскрыл её. Выложил документы, перебирал, пока не наткнулся на письмо…

– Персональное оружие для Модрича?

Весточка полугодовалой давности. Зачем Верховный оставил её здесь, загадка.

«Ваше Высокопреосвященство,

Цех Арриго Астарди с замершим сердцем дарит Вам самую передовую военную разработку в память о славных днях, когда Вы блюли службу на передовой в борьбе с Хаосом.

Смею заверить Вас: это произведёт переворот в Арсенале Святой Инквизиции. Даже больший, чем произвели наши чудотворцы два месяца назад.

Речь идёт об экспериментальном образце. Должно быть, сейчас Вы рассматриваете его. И не понимаете, что это. Мы назвали оружие «дискарма».

Как можете видеть, оно напоминает якорь. По факту – двулезвийная боевая коса. Клинок нанизан горизонтально, очертанием напоминая месяц рогами вниз.

Обратите внимание на лезвия. Соблюдайте осторожность! Это не астардиум, который принят на вооружение Церковью. Не антимагический, привычный инквизиторский сплав. Всё с точностью наоборот.

Свет и Тьма услышали наши мольбы о защите перед лицом угроз из Серости и с Востока. Папе Цимскому явилось видение о крови первого Пророка, что разливается в каменной толще Альдских Гор близ Априлано.

Мы не преминули возможностью отправить туда экспедицию. Десять лет раскопок не прошли даром.

Увы, «кровь Пророка» успела застыть и обратиться рудой. Такой, как эта, гармонисты от Полуострова до Священной империи Луров никогда не видывали.

В чём её особенность, спросите Вы. И мы ответим: всем известно, что придуманная маэстро Астарди сталь способна блокировать и отталкивать магию. Этот металл (даже не сплав!) – напротив, при всей твёрдости крайне отзывчив к чарам.

Жаль, достопочтенный господин Арриго не дожил до наших дней…

Его Святейшество Папа Гиларий III одобрил наше решение. Мы назвали металл химеритом, дабы подчеркнуть удачу Церкви в его обнаружении. До того сама идея казалась утопичной.

Грядут тёмные времена, брат Радован. И в Вечном Городе все об этом говорят.

Заверяю. Ни отступники, ни песиголовцы, ни сам Пантеон не приблизят Судный День, если мы снабдим подобным оружием всю воинскую рать Равновесия.

Вопрос времени.

С позволения Голоса Мидала чудотворцы зарядили дискарму духом гемоманта, приговорённого к смертной казни с последующим препарированием и изъятием эфирной базы (в том числе ярёмная вена и сердце).

Доселе не доводилось работать с тёмной ветвью магии в данном направлении.

Из этого следует, что Вам достался особый, исключительный экземпляр. Нечто большее, чем оружие, разящее одним из четырёх Элементов.

Дискрама не просто способна взмахом разрубить тушу подвешенной коровы. Она вытягивает и впитывает из существа всю кровь, силу которой отдает носителю (в зависимости от степени ранения и статуса жертвы, соответственно).

Коснувшись апостата единожды, рано или поздно оружие добьёт его, будьте уверены. И даже прикасаться лишний раз не придётся.

Работает это и в обратную сторону. Дискармой вы можете ранить и себя, задействовать силу собственной крови. Но будьте осторожны – используйте с умом, когда точно уверены, что сумеете восполнить алчность химерита. И останетесь живы.

Одно условие – вложите в древко пузырёк вашей собственной крови. Дискарма должна знать, кто её хозяин.

Кроме того, о подпитке кровавого металла не беспокойтесь: в отличие от многих других образцов аккумуляция зависит от числа ликвидированных, объема поглощенной крови. Древко также выполнено из химерита.

Спешу заверить, это особенность именно вашего экземпляра. В дальнейшем мы постараемся внедрить органическое оснащение оружия. Сопряженные с выплавкой руды исследования показали, что не только драконьи скелеты являются эффективным накопителем эфира.

Впредь считайте это мифом. Любые свежие останки реликтов, криптидов и пришельцев из Серости при должной обработке и уходе могут справиться с требуемыми функциями.

Говоря к слову, химеритовое древко, хоть и цельное, прекрасно сбалансировано и легко в обращении.

С Вашей сноровкой оружие послужит естественным дополнением Вас.

Таким образом, Вы являетесь единственным обладателем самодостаточного, проверенного, надёжного и наиболее современного оружия данного типа. От лица всех кудесников смиренно прошу Вас оценить его по достоинству.

От брата к брату,

Архимаг Курцио ди Джойо

Цимская Школа Чудотворств»

Альдред убрал письмо. Вздохнул и облизнул губы.

«Очевидно, Модрич не успел воспользоваться дискармой, что бы это ни было. Понять бы, где оно. Описание… интригующее. Я должен его заполучить. Никакие цесты и рядом не лежали! С «Якорем» даже я буду попросту непобедим…»

Загоревшись, тут же потух. На плечо легла рука Марго.

Флэй обернулся. Она вручила ещё бумаги.

– Что это?

Поглядел на неё со значением.

– Наши билеты в лучшую жизнь. Сколько мы успели заработать, столько и получим. Когда выберемся из Города.

Тот осёкся.

– Выберемся? Из Города? Ты что…

– Этот корабль тонет, Альдред. И либо мы его покидаем, либо идём ко дну вместе с ним, – увещевала Марго, мягко поглаживая его по плечу. – Сколько трупов тут, в Крепости? А сколько их в Круге?

Флэй опустил глаза. Речи напоминали шёпот змея-искусителя.

– Я этого не хочу. И я не хочу такой судьбы тебе. Пойми. У тебя в руках всё, что нужно: никто и не заметит, что подписи липовые. Дело плёвое. Ты только ответь мне, Альдред, и ответь прямо… Ты со мной?

Надо сделать выбор. Здесь и сейчас.

Готов ли он отказаться от поимки Актея ради будущего, ради свободы?

Остановит ли пожар, охватывающий Равновесный Мир, или будет смотреть, как тот горит?

Предаст ли идеалы Инквизиции, бросит ли «Гидру» на произвол судьбы?

Выдержит ли все проклятия усопших?

Ответ очевиден.

– Я с тобой.

Марго улыбнулась.

Он лукавил. Врал девушке, врал себе.

Для него бумаги – не больше, чем отступные, если всё пойдёт прахом. Прямо из Крепости они не сбегут. Нужен удобный момент. А когда он будет?

Поэтому обещание далось так легко. Действительно ли исполнит его Флэй – дело десятое.

С гибели стратилата саму цель его существования окутало мраком.

Течение времени подхватило его и понесло за собой. Он слишком слаб и несведущ, чтобы противиться. Пока что.

Едва дал обещание, Марго не совладала с чувствами. Радостно обняла его. Альдред поглядел удивлённо. Смятение прошло.

Стало ясно: девушка рассчитывает на него. Знала бы она, что творится у него в голове!

Флэй убрал бумаги к себе.

Та сказала:

– Мы справимся. Вот увидишь.

Глава 4. Смута

– Мне… мне сложно в это поверить.

О смерти Модрича Колонна выслушал молча. Но чем больше картина раскрывалась, тем больше мрак окутывал его лицо.

Каждому в «Гидре» будущее казалось туманным, но больше всех растерялся он.

– Сходи, сам убедись, если нужно.

Джакомо посмотрел озлобленно. Забывал, что костяк отдела – люди, заботящиеся лишь о себе.

– Что ты такое говоришь!

– Мне нет причин врать, командир, – спокойно пояснял Флэй. – Я сказал ровно то, что видел.

– Это правда, – поддерживала Марго.

Капитан сморщился, отвернулся и отошёл. Ощупал лицо, уронив подбородок.

– Зачем… зачем эти ублюдки отрезали головы? Это варварство! Они что, хотели показать бессилие Инквизиции?

Флэй подозревал, для Колонны служба – не просто способ заработать. Это семья. Дом. Сама жизнь. Престиж. Фанатик. Но с мягким характером.

– По мне, кому-то хотели поднести. Может, архонту. Может, самому базилевсу. И на мой взгляд, Модрич и Фаркас – далеко не последние в списке. Петефи, Буассар, их замы и прочие тоже под угрозой.

– Ты прав, – допустил Колонна. – Они ведь унесли головы с собой.

– Кто в таком случае будет управлять отделом? – осведомилась девушка.

– Редко Верховные умирают. Тем более, вместе с замами. Подозреваю, во главе окажется кто-то из «Медузы». Никого из отряда не видать. Может, никто и не умер у них. Это крепкие ребята.

– Может, мы наткнёмся на них в Башне.

Джакомо уставился на него. Глаза метали молнии.

– Или наткнёмся. Или не наткнёмся. Или давайте не будем загадывать наперёд.

– Без проблем. – Альдред не настаивал.

– Ещё что-нибудь удалось узнать?

Тот покачал головой.

– Следы борьбы. Много мёртвых. В Крепости нет уголка, где не шёл бы бой. В казармах как?

– Аналогично. Никого из наших. Даже того, кто в шкафу спрятался – и его нашли. Обвит ядовитым плющом. Тело разбухло от токсинов.

К ним подошёл Шатун.

– Живых нет. Мёртвых нет. Оружие есть.

Командир кивнул.

Из катакомб вернулся Нико. Алхимик бежал, что было мочи. Отдышался и доложил:

– Чародеи вытащили все свитки. Выживших я не нашёл…

– Свитки? Разве магам они нужны? – засомневалась Марго.

– А что апельсинам мешает воспользоваться изъятой магией? – намекнул Флэй.

– Ничего, – кивнул алхимик.

– Хм, итоги неутешительные, – заключил Джакомо. – Не стоит задерживаться. Пора обследовать Круг.

– Это опасно. Что, если там остались чародеи? – гадал Нико.

– Они бы уже сбежались в Крепость. Почему факела в донжоне горят?

Заговорщики промолчали.

– Мы здесь одни. В безопасности. Как восстановим картину событий, уходим.

– Куда? – проворчал Альдред.

– Инквизиция не могла пасть в одночасье разом. По меньшей мере, «Медуза» ещё жива. Примкнём к ним, будем разбирать бардак.

– А если нас осталось только пятеро? –лукавил тот.

Джакомо поджал губы.

Новичок что, сеет смуту?

– Выберемся из Города и доложим о ситуации здесь. Читал кодекс Инквизиции, Альдред? Знаешь, что нужно делать в случае прорыва чародеев из Круга?

Флэй отвечал без запинки:

– Параграф сто семь. Тотальная ликвидация контингента и демонтаж Башни.

Церковь сделала всё, чтобы этого не было. Но учла, что восстание может произойти. Решение простое, но только на бумаге. Как инквизиторы будут реализовывать – их проблемы.

Главное – выполнить приказ. Остальное вторично.

– Любой ценой, Альдред. Вот, что ключевое. Пока последний маг в Городе не испустит дух, мы не имеем права отступиться от параграфа. Инквизиция должна защитить мирян. Даже если на кону наши жизни. – Колонна заговорил, как маньяк.

– А дальше что будет? – забеспокоилась Марго. – С нами…

– Наши судьбы окажутся в руках Света и Тьмы. Либо распустят выживших, либо раскидают по другим Кругам.

– Ты хотел сказать, понтифику решать? – грубо поправил Альдред.

Слова командира склоняли к тошноте. Джакомо умалчивал о суде над выжившими после демонтажа Круга.

Кто-то должен будет ответить. Раз уж с мёртвых спрос никакой, козла отпущения найдут среди живых. И тогда несдобровать: будет казнь.

И неважно, была «Гидра» в тропиках или в Башне.

Женская чуткость подсказывала: Альдред неспроста язвит. Марго стало не по себе. Если их жизни уже кончены, о полных ветра парусах с дальними берегами можно забыть.

– Одно и то же. Пойдёмте. Не будем тратить время.

Они направились к арке. Встали у подвесного моста. Его сорвало с тяговых цепей: видать, постарались маги при штурме.

Это ещё ничего. Большая часть моста обрушилась на дно морское. Флэй подозревал, это уже персекуторы.

Задерживали чародеев, как могли. Но псионики легко преодолели преграду. Они – инженеры мысли.

Нельзя ни перейти, ни перепрыгнуть провал.

Марго встала на краю, глянула вниз и отпрянула:

– Без шансов.

– Тут не пройти, – заметил Шатун ворчливо.

– Интересно, персекуторы его разломали, чтобы маги не попали внутрь, или чтобы никто из Города сюда не проник? – гадал Альдред.

– Я бы рассчитывал на второе, – вздохнул Колонна.

Отсюда открывался вид на побережье. Уже стемнело. Армады иссиня-чёрных туч сгрудились, обещая ливень.

«Поторопиться бы».

– Что будем делать? – спросил Нико, скрестив руки на груди.

Джакомо не растерялся:

– Альдред, Нико, давайте за мной. Есть идея, как перебраться.

Они пошли к западной стене. Там вели стройку.

Подрядчики реставрировали осыпавшуюся кладку, ставили бойницы. Остались леса, инструменты и материалы для облицовки.

Командир наклонился за самой длинной доской. Пытаясь поднять, прохрипел:

– Чего встали, парни? Помогите!

Нико тут же подбежал. А Флэй ударился в скепсис:

– Ты думаешь, эта хлипкая деревяшка выдержит кого-то? Она ведь даже под Марго проломится!

– Ошибаешься, – просипел тот, укладывая её вместе с Нико на плечи. – Сам всё увидишь. Давай третьим…

Тот покачал головой, но помочь не отказался. Вместе дотащили доску до арки.

Колонна велел своим остановиться. Окликнул амбала:

– Шатун, принимай!

Скорвен поставил цвайхандер к стене и потянулся за доской. По лицу было видно: проход по узкой полоске дерева станет испытанием труднее, чем битва с судьями.

– Давай! Толкай на ту сторону!

Застрельщица наблюдала, как четверо мужчин ловко перетягивали доску на противоположную скалу.

Удалось. Край деревяшки упёрся в плитку, получив точку опоры.

Джакомо осведомился:

– Ну что, кто первый?

– Кто первый, тот точно не я, – наотрез отказывался Альдред.

Сперва хотелось удостовериться, что хоть кого-то доска способна выдержать. Был он средней комплекции. Равноудалён от шансов пройти и провалиться вниз.

– Я могу, – вызвалась девушка.

Флэй взглянул удивлённо. Перечить не стал, хоть и беспокоился за неё.

Останавливать её никто не стал. Марго начала мерно идти вперёд. Ни разу не наклонила торс, идя ровно, словно умелый канатоходец.

– Во даёт, – проронил Альдред. Не мог не восхититься морячкой.

– Моя очередь, – твёрдо решил Нико.

Алхимик успел под шумок натянуть цесты. Встав на доску, ударил их друг об друга. Небесные узоры зажглись, напитывая тело эфиром.

Гараволья проскочил секунды за полторы. Пробежал, едва касаясь ногами доски.

Очутившись там, крутанулся, еле остановился, приложил руку ко лбу и рассмеялся.

– Ещё бы чуть-чуть!

Под ним уже прогибалась доска – от каждого шага. Скрип не нравился Альдреду. Он успокаивал себя: просто магия оказывала чрезвычайное давление на малую площадь. Главное, чтоб внутри доски трещины не пошли.

– Теперь я, – вызвался Джакомо. Увидел достаточно.

Начал идти по доске, шатаясь то и дело. Бойцы с замершим сердцем наблюдали. Казалось, ещё чуть-чуть, и тот с воплем обрушится вниз.

Но всякий раз, в самый последний момент Колонна выпрямлялся и продолжал идти. В общем и целом, прошёл без проблем.

– Видишь, Альдред? – смеясь, бросил Джакомо. – Ничего сложного.

Флэй хмыкнул. Очевидно, командир бахвалился. А вспотел-то!

Шатун поглядел на Флэя и спросил угрюмо:

– Ты или я?

Хороший вопрос. Если амбал пойдет первый и свалится, Альдред останется здесь в гордом одиночестве. А если пойдёт первым сам, то его также может ждать фиаско.

Что лучше – погибнуть или очутиться в изоляции?

Выбор в отсутствии выбора.

– Дай я, – буркнул он и полез вперёд, видя, как рвётся Шатун.

Легионер не спорил.

Предчувствуя, что бастард будет мешать, Альдред расстегнул портупею. Взял меч за ножны в руку и встал на доску.

Руки расставил, будто птица в полёте, – и сделал пару шагов. Знал золотое правило: никогда не смотри вниз; лучше мелкий шаг, чем длинный. Так он и продвигался, балансируя.

Внезапный порыв ветра ударил слева. Гаркнув, Альдред зашатался. Выронил меч. Застыл и смотрел, как тот, вращаясь, падает в морскую пучину.

Голова закружилась.

Флэй выдохнул.

– Уж лучше он, чем я. Ну и ну…

Без оружия почувствовал себя уязвимым.

Зато живой.

– Ещё немного, Альдред, – подбадривала Марго.

– Поднажми! – крикнул Нико.

– Осталось ерунда, – поддерживал Джакомо.

Тот нашёл в себе сил и перебрался к своим. Нико похлопал его по плечу.

Альдред пробормотал:

– Такой себе опыт.

Не хотелось возвращаться для перевооружения. Он надеялся, что арсенал в Круге удовлетворит все надежды.

– Молодец. Ты справился, – подытожил незлобиво Джакомо.

– Да-да, спасибо, – пролепетал Флэй, отходя.

В Крепости оставался Шатун. Он чётко пронаблюдал всё, через что прошли остальные. Достал меч. Отошёл от доски. На той стороне, на самом краю росло дерево. Обгорело при штурме.

Лишаться меча здоровяк не собирался. Прикинув баллистику, Шатун всплеснул руками. Метнул оружие в платан.

Прокрутившись несколько раз, цвайхандер перемахнул через обрыв, ударился рукоятью об ствол и рухнул наземь.

Бугай поморщился, но и так сойдёт.

Следом наёмник стянул куртку, наплечники, кольчугу, рубаху. В его случае почти весь вес– лишний. Следом полетели наголенники.

Остался стоять в штанах и сапогах, являя на всеобщее обозрение мускулистое тело. Рельеф затёр заметный слой подкожного жира.

Силач смело пошёл по доске. На одном дыхании. Не спешил, но и не мешкал. Доска на середине чуть подогнулась. Послышался треск. Но Шатун и ухом не повёл, продолжая спокойно идти.

Успех.

– Это правда было необходимо? – прошипел Нико. Зависть душила: он и в половину не был так сложен, как легионер.

– Я и так тяжеловат, – невозмутимо парировал скорвен, пожимая плечами.

«Сколько ж в нём живого веса? Либров триста? Упадёт на тебя такой – и раздавит, не поморщится».

Шатун отошёл к дереву и поднял цвайхандер. Держа за рикассо остриём вниз, подошёл к сослуживцам. Колонна, пока они совершали переход, уже придумал, как разбить отряд и прочесать Круг.

– Поступим следующим образом… я пойду к миротворцам. Шатун – к юстициарам. Нико – институт. Марго – общежития. Альдред – Башня.

Флэй скрестил руки на груди.

– Я и за полчаса её не обойду всю. У вас-то дел минут на десять. Нехорошо.

– Не о чем беспокоиться. Мы подойдём к тебе как только, так сразу. Время не на нашей стороне. Его не помешает сэкономить.

– Ты предлагаешь вынюхивать все тёмные углы без оружия? – парировал Альдред, апеллируя к логике. – Что, если там кроется опасность?

Колонна был неумолим. Покачал головой.

– Сейчас не время для табелей. Если найдёшь под ногами что-то по душе, смело бери. Встретимся у входа в Башню и придём за тобой.

«Хочет расчистить моими руками себе дорогу? И правда, кто-то же должен, – ударился в сарказм Флэй. – Ну и пусть. Заодно спущусь в Каземат».

– Ну, всем всё ясно? – удостоверился Джакомо.

В случае реальной угрозы «Гидра» не выживет. И уж тем более поодиночке.

– Да! – ответили ему в унисон.

– За работу, – заключил капитан и ушёл первым.

Глава 5. Башня

– Альдред, – позвала Марго.

– М?

– Сохраняй бдительность. И не лезь на рожон, – обеспокоенно просила та.

Флэй усмехнулся.

– Я пока не планирую умирать.

Как мило, что они беспокоились друг о друге…

Он отправился в Башню. Переступая через трупы, бросал то и дело взгляд на здание. Под грозовыми тучами оно выглядело особенно зловеще.

Черный облицовочный металл скрывал янтарные плиты и бетонный каркас со стержнями из сплава.

– Что могло пойти не так?

Казалось бы, тюрьма для магов, откуда не сбежать. Но Седьмая Луна подарила шанс на возмездие.

Издали послышалось громыхание. Вот-вот польёт дождь. Мокнуть не хотел. Поспешил к крыльцу. Спотыкаясь, добрался до лестницы.

Его встречали две огромные гранитные чаши с метеоритным углём. Призрачно-синий огонь создавал впечатление, будто входишь в зиккурат огнепоклонников. Именно они первыми использовали вечное пламя.

В холле стоял гнетущий полумрак. Альдред понял верно: чем дальше будет продвигаться внутрь, тем гуще будет темнота.

Не помешал бы фонарь. Он знал, где его раздобыть. Пройдя под аркой, завернул вправо. Там – подсобка дежурных миротворцев. Отворив дверь, натолкнулся на непроглядную тьму. В нос ударила трупную вонь. От чего умерли часовые, сказать сложно. И не хотелось вдаваться в подробности.

Альдред копался во тьме, пока не обнаружил масляный фонарь. В ёмкости плескалась густая ворвань. Полная наполовину. Флэй вслепую провозился с трутом, но зажёг его.

В полумраке стало вдвойне жутко.

Латник сидел напротив. Его убил заклинатель, натравив тварь из Серости. Та выела лицо – до сих пор копалась внутри, пища. Второго облило кислотой – останки валялись на полу.

– Свет и Тьма…

Оставаться здесь было опасно. Аналогия с Жайме сама собой напрашивалась.

Покинув подсобку, Альдред осмотрел холл. Здесь была настоящая резня. Никто ничего не сумел противопоставить магам.

На люстре, объятый синим пламенем, висел инквизитор. Очевидно, его отбросил туда псионик. Свисавшая с люстры горящая рука рухнула на пол. Её потушила натёкшая кровь. Зашипело.

Стрелка огромных часов не сдвигалась. Мешало тело канцеляра, что распластался на циферблате. Альдред пригляделся. Момент, когда чародеи вырвались из Башни, устоялся в вечности.

09:42:58

Время завтрака. Неудивительно. Иной раз Флэй думал, когда удобнее всего поднять бунт. Как считал, времени лучше не найти. Магов сгоняют в огромную столовую, где массированные залпы эфира навели б немало суеты. Дальше они бы разошлись по уровням, сея смерть.

Неясно, как они пробрались через барьеры на выходе из Башни. Альдред пригляделся и понял: печати сорвали.

Кто? Апельсины? Предатели из Корпуса?

Лестницы огибали две высокие статуи из мрамора: Светлейшая и Темнейший, смотревшие порознь. Под ними на церковном языке выдолбили надпись, налитую кровью:

«Магия служит на благо Равновесия».

Пылкий лозунг. Теперь он ничего не стоит.

Досталось и статуям. Светлейшая лишилась головы. Темнейший – половины торса. Груда камней обрушилась, формируя баррикады.

– Похоже, к последнему завтраку маги готовились долго…

Персекутор ушёл в тоннель на нижние уровни.

Лаборатория встречала бардаком. Битое стекло, глина и керамика. Раскуроченные приборы. Перевёрнутые шкафы и котелки. Всюду рассыпаны щелочи, кислоты, травы и соли. Хаос.

Хранилище вскрыли.

– Разумеется. Чародеи прихватили весь нектар, который только нашли. В том числе псевдо. Апостаты готовились к войне.

Логичный вывод. Но что ему с ним делать?

Постепенно он укреплялся в осознании, что не хочет участвовать в конфликте. Точка зрения Марго стала чуточку ближе.

Прошёл крематорий насквозь. Тот не работал. Подрядчиков перебили здесь же.

Стало ясно: отступники неуклонно следовали вниз. Сюда выбрались пасюки. Пища́, огибали источник света. Голод склонял их к поеданию всего, что можно. Грызуны облепляли трупы, выедали изнутри и снаружи.

– Дерьмо.

Не хотелось, чтоб крысы, вкусившие человеческой крови, набросились на него.

Рано или поздно мертвечина закончится, пасюки осмелеют и станут охотиться за людьми.

Куратором Флэй немало книг перечитал, в которых были описаны страшные истории, связанные с крысами. Что хуже, все они реальны.

Альдред спустился ниже – туда, где прозябали в карцерах особо буйные, но не безнадёжные маги. Сюда-то и должны были определить Актея. Но с удобствами.

Слух напрягало журчание. Здесь царила кромешная тьма, и он видел не дальше носа. Под ноги не смотрел, а следовало бы. Только сделал шаг и наступил в воду.

Через швы сапога внутрь попала влага, замочив портянки. Стало прохладно.

Глубокий вдох.

– Понятно, почему крысы набежали в крематорий. Трубы прорвало. В каземат можно проникнуть, только если занырнуть. Этого делать я, конечно, не буду.

Озвучивать мысли не считал опасным. Хоть не сходил с ума таким образом. Что важнее, отваживал страх перед тёмными узкими пространствами.

Собравшись, вошёл в воду по колено.

– Х-х-холодно!..

Карцер за карцером обходил, пока внимание не привлёк язычок пламени в самом дальнем. Свеча. Флэй заметил не сразу. Будто её зажгли только что.

– Что это ещё за ведьмины проделки?..

Ничего не оставалось, лишь пойти туда. Альдред опустился в воду по пояс. Над ним прорвало трубу и облило с головы до плеч. Он гаркнул.

– Блестяще.

В воде нога наступила на что-то мягкое, но он не придал значения.

Затопление набирало обороты. Чертыхаясь, Флэй задрал над головой фонарь и почти вплыл в последний карцер.

Да, это была зажжённая свеча. Воск ещё не оплавился. Альдреду это не понравилось. Казалось, это чья-то злая шутка. Подобрался ближе и обнаружил на столе медальон со спрутом.

Только один человек мог носить это. Архонт.

– Его тоже освободили.

Несмело потянулся к медальону. Взял, как вдруг пламя погасло.

Альдред увидел: свечка в подставке давно прогорела. В глаза ударили дельмейские слова на стене.

Эфирное письмо. Они светились магматическим огнём.

– «Я сам найду тебя».

«Ч-что это за магия?!»

Стало не по себе. Кровь стыла в жилах – и не от воды под одеждой.

Флэй тяжело задышал. Не мог осознать всей правды, но кое-какие кусочки мозаики сложились.

Ламбезис вовлёк его в игру, не удосужившись пояснить правила. Оставил этот небольшой памятный подарок на случай, если Флэй выживет. Видать, по медальону архонт выйдет на него.

Это шанс, который терять не стоит. Их встреча едва ли несёт прямую угрозу. Он зачем-то нужен Ламбезису.

За время, прошедшее с момента встречи, столы не раз перевернулись. Флэй горел желанием поймать его. Ещё совсем недавно. Только вот нынешняя ситуация кричала: оставаться в Инквизиции – себе дороже.

Пускай архонт явится. Они поговорят. Главное, потом уйти. Выжить. Убежать из Города.

– Какой мне смысл умирать ни за что? Незачем.

Он готов пойти на риск. Медальон со спрутом опустился в карман.

– Была не была…

Инквизитор вышел из карцера. Едва он вышел в коридор, перед ним всплыло тело. Альдред отпрянул назад, разбрызгивая воду. Переведя дух, выругался и увидел: канцеляр. Вероятно, на него и наступил.

Вода прибывает. Неудивительно, что он всплыл.

Путь назад покрыл так быстро, как мог. Намокшую кожу на ногах натирали портянки. Альдред поморщился. Обтёк и выбежал из крематория, распугивая крыс.

Очутился в холле. Неясно, сколько времени он потратил в подземельях. Что хуже, ещё предстоит подняться до верха – смотровой вышки. А после – спуститься обратно.

– Джакомо зачтётся за его грехи.

Пошёл на лестницу.

Уровень за уровнем. К вершине. Везде видел одно и то же: трупы и беспорядок. В Башню чародеев набило, как селедку в бочку. Неудивительно, что после себя они оставили такие разрушения.

Пробоины в стенах. Канделябры, упавшие с цепей. Месиво из людей. Досталось даже тем, кто просто обслуживал Круг.

Ледяные статуи с застывшими в ужасе минами; криоманты, их заморозившие, живы ещё.

Горелые остовы.

Переломанные тела, подхваченные вихрем.

Кислота, проевшая дыры в нескольких этажах насквозь.

Разорванные шаровой молнией миротворцы.

Фантомная пыль – россыпи, горки – оставшиеся после смерти фантомов.

Бульон, в который растворились жертвы онейромантии.

Ноги, руки, головы, торчавшие из-под обломков.

Жертвы ментальной мясорубки, нашинкованные, будто свинина в рагу.

Друзы белого кварца с наколотыми практиками.

Кровь, что вытянули из жил жертв гемоманты, до сих пор бурлила, словно суп.

Телепаты в столовой всю поварскую команду прибили ножами к стенам.

Местами валялись те, кого закоптило дымным эфиром, – и такие маги тут содержались.

Затвердевшая магма с латниками, сплавившимися наполовину.

Часть миротворцев заживо сварилась в растёкшихся доспехах: попались умелому магу металла.

Порча оставила вереницу трупов, будто бы поражённых не то ихтиозом, не то лепрой.

«Гексеры? Здесь? Куда смотрели остальные, когда принимали сюда чародеев?! Значит… среди простых апельсинов были спящие сектанты? Ну конечно! Иначе не объяснить. Они собирали народ – кропотливо, долго.

Да, я слышал про такие случаи. У нас находили парочку. Из других Кругов – новости наподобие. Но такого не происходило несколько лет кряду. Выходит, пожертвовали несколькими смертниками для вида. Либо просто научились прятаться. Третьего не дано…»

Становилось интереснее.

Мимо пролетали шершни, под ногами вился плющ. Даже магию Природы при должной сноровке можно принудить к убийству.

Солнечная энергия – вот, что вызвало пробоины, дым и пожары. Мебель сгорела дотла. Каменные плиты почернели от копоти.

Видать, полыхать перестало недавно.

О том, что творилось в детской, лучше промолчать.

В особенности смутили поеденные тела. Кто бы это ни был, жрал, как не в себя.

«Быть может, лишь сегодня, а быть может, отныне и впредь маги приобрели такую сокрушительную мощь, что на них попросту нет никакой управы. Инквизиция больше не может их сдерживать. И либо она перестроится, приспособится, либо Церкви конец».

Обошёл тренировочные площадки. Столовую. Общежитие чародеев. Детскую. Молельный зал. Реликварий с магическими приспособлениями. Кабинеты высших санов кураторского отдела. Архив. Арсенал. Но точно установить картину событий не удалось. А с другой стороны, нужно ли?

Ворвань выкипела.

– Проклятье… – прошипел Флэй и опустил бесполезный светильник на пол.

Рядом ещё одна пробоина была. Так что на этаже царил полумрак. Альдред посмотрел на западное крыло этажа – где-то там жаровня с метеоритным углём отбрасывала мистический свет на стену.

Решил пойти туда. Вдруг остановился.

Он точно что-то видел, но что? Синее пламя вырвало из тьмы силуэт. Нечто среднее между человеком и обезьяной. Горбатое, бесхвостое. Проскользнуло в один из кабинетов и исчезло.

Всё, что слышал Флэй, – топот босых ног по камню. Стало не по себе. На лбу выступила испарина. По спине побежали мурашки. Альдред задышал тяжело. Встал на месте, как вкопанный.

Вряд ли хрономираж: рано еще. Требуется время, прежде чем галлюцинация созреет. Башню следует разрушить просто потому ещё, что это место обязательно наводнят призраки. Дров не хватит, чтоб сжечь всех, кто тут полёг.

«Если это не хрономираж, то?..»

Глава 6. Потёмки

Кто-то позади запнулся об фонарь. Стекло разбилось. Чужак издал короткий гудящий звук и скрылся в западном крыле.

Таз от спазма сжался. Не осталось иллюзий, что здесь он один.

Есть ещё. И их больше. Кто же? Что хуже, Альдред не удосужился подобрать оружие.

Многие клинки лежали непригодные.

Он стоял в свете метеоритного угля. Один. С пустыми руками. Кто бы ни таился во тьме, они заметили его. Может, пока что Альдред им не интересен. Только это –вопрос времени.

Нужно срочно что-то предпринять. Любая «зубочистка» пойдёт.

Бегло огляделся. Флэй заметил ноги, торчавшие из тьмы. Кощунство или нет, вытащил на свет мертвеца и обыскал.

Далось нелегко. А то, что предстало перед взором, сильно испугало.

Куратор. Этого хорошо знал. Одногруппник, Товен. Ещё один ашт. Учился ни шатко, ни валко, но такой участи не заслуживал.

«Теперь понятно, откуда вонь…»

Ему выели щёки. Выжрали жир и брюшные мышцы. Раздербанили кишечник: тот тянулся во тьму. Вскрыли грудную клетку, не оставив ничего. Содрали икры, бёдра, трицепсы, бицепсы. Глаза выковыряли: орбиты зияли в свете углей.

Флэй мало ел и пил. Иначе бы уже вырвало. Задержав дыхание, шарил по карманам. Пусто.

Задержал взгляд на поясе. В ножнах покоилось оружие.

Высвободил на Свет нож причудливой формы с кольцом на рукояти. Силуэтом напоминал тигриный коготь. Не кузнецы Запада его придумали: чертёж попал из Ангама. Товен любил игрушки наподобие.

В своё время Альдред отказался опробовать образец.

«Керамбит…»

Нож владельца так и не спас. Может, он так и не успел его применить. Хорошо, если Альдред совладает с оружием.

Продел палец в кольцо, покрутил. Ощупал лезвие. Кивнул сам себе, поняв, как можно воспользоваться. Убирать его впредь не решился.

«Возможно, не такая уж и зубочистка…»

Поднявшись, поигрался нервно ножом и вошёл во тьму. Пока возился с Товеном, нечисть затаилась и больше звуков не издавала.

Всё равно, не покидало чувство, будто кто-то смотрит.

Где-то внизу послышались тяжёлые шаги. Будто миротворец взбирался по лестнице. Полз на четвереньках.

«А вот это мне уже чудится…»

Флэй не желал задерживаться, проверять свой рассудок – тем более. Добрался до лестницы и поднялся парой этажей выше, пройдя насквозь.

Залы Собраний и Методический. Тел здесь почти не было.

Далее наткнулся на Рунный Зал. Заглядывать внутрь не собирался: память о побоище не затёрлась. Оттуда проследовал на смотровую площадку.

Чем выше поднимался, тем труднее становилось. Он не думал, сколько ступеней пришлось преодолеть.

Десятки? Сотни? Казалось, вся тысяча.

Отворив дверь, вывалился на свежий воздух. Пока пробирался в потёмках, не заметил, как начался дождь. И не просто дождь, а ливень.

Альдред не успел обсохнуть – и снова промочило до нитки.

– Чтоб тебя!

Ушёл под козырёк. Повесил куртку с бумагами и медальоном на дверь. Нельзя терять билет в лучшую жизнь.

Просеменил к парапету. Ливень тропический. По крайней мере, тёплый.

Смахнув с лица воду, уложил волосы назад и окинул взглядом окрестности. Башню венчала корона из восьми ониксовых острых зубцов, напоминая шестопёр. Там, где устроился Флэй, лучше всего был виден Город. Как на ладони.

Под ногами растянулось ривьерой сердце герцогства Лардания – от моря до горного хребта.

В отличие от большинства городов Полуострова имя этого никогда не менялось. Язычники, основавшие здесь колонию, дали название, устоявшееся не в веках, а в тысячелетиях.

Саргузы.

Жемчужина крайнего Юга.

Оплот рабовладения, построенный тираном для тиранов. Его величественная статуя до сих пор стоит в Акрополе. Мрамор не тронули ни войны, ни время, ни гармонисты, ни варвары.

Дела веков, давно минувших. Смысл достопримечательности крушить?

Ибо саму историю можно монетизировать.

Неудивительно, что и в Равновесном Мире здешние правители не отличаются милосердием. Династия помазанников одна краше другой. Про норманнов, правивших поныне, и говорить бессмысленно. Само место располагает к жестокости и кровопролитию, будучи богатым и обманчиво прекрасным.

Говорят, Саргузы древнее Цима. Ну и как последний звать после этого Вечным Городом? Очередная красивая легенда, в которую мало кто углубится.

Он не сразу понял, почему столица выглядит иначе.

Ливень потушил пожар.

Приглядевшись, не увидел привычных четырёх соборов, манивших паломников со всего Полуострова. Их выкорчевали из земли, будто пни.

«Значит, маги не только режут Верховным головы. Они крушат всё, что связано с нашей верой…»

По храмам Флэй скучать не стал бы. Но это террор. И Равновесный Мир проигрывает. Пока что.

В остальном Саргузы выглядели… обыкновенно. Для лета – уж точно.

Сезон дождей влёк постоянные ураганы. Весь месяц будет штормить. Жить на южной границе субтропиков – и смех, и грех.

Местные художники с любовью описывали Город маслом на холсте именно в раннюю летнюю пору.

Западная Дельмейская империя канула в небытие. А Город остался. Эпохи сменились. А Саргузы просто впитали их всех понемножку. Неудивительно: издревле служили плавильным котлом для религий, культур и народов. Даже больше, чем остальной Полуостров.

Богатейший порт Дельмеи Магны. Далее – перевалочный пункт легионов. Здесь императоры собирали экспедиции на Север, пока не захватили Полуостров и примыкающие земли до Альдов. Затем уже расцвел и Цим.

С варварских территорий легаты привозили тысячи бледнолицых рабов. Отсюда их развозили по Востоку. Не счесть пролитых слёз, душ, закованных в цепи. Бывало и так, что Запад наполнялся рабами из стран за Экватором. Бесконечные беспорядочные связи, переплетение народов под эгидой Пантеона.

И тираны Саргуз в порочной цепи служили прямыми посредниками. Как тот же Пао нынче.

Античные постройки сохранились лучше, чем где-либо. Мало того, что Колосс: имперские термы, ипподром, белокаменные поместья.

Равновесный Мир никак не изменил их владельцев: те же купцы, предприниматели, банкиры, состоятельные дворяне, рыцари-помещики, чиновники. Никому другому виллы не по карману.

Больше всего, конечно же, инсул. Обшарпанные многоквартирные дома. Крыши из коричневой черепицы до сих пор покрывают львиную долю панорамы. Как и в старину, ютятся здесь бедняки. Ждут, когда на голову обрушится жилье. Везет черни в новомодных, но однотипных коммунальных домах из песчаника и серого камня.

Районы делят полуразвалившиеся стены и акведуки. Некоторые действуют до сих пор.

Как бы ни разрастался Город, а новые кирпичные и бетонные постройки с фахверками никак не потеснят античные мрамор и сланец.

Многоуровневый каменный замок герцога – очередной город в городе. Сплошной порт с сухими доками, облепивший побережье. Хмурые церкви Равновесного Мира. Песчаниковые стены, обносящие Саргузы с двух сторон. Цепь оборонных башен. Вот, что служит самым ярким показателем смены эпох.

Из Античности в Эру Королей, когда Город стал переходить из рук в руки. Нынешние феодалы, норманнская династия, воссоздали из него больше, чем свою гордость. Это центр притяжения солидных капиталов с обеих сторон света.

А Ларданское Герцогство – земля обетованная для многих.

Золотой берег торговцев и ростовщиков. Кузница промышленников. Житница Юга. Пристанище ученых, преданных остракизму на родине. Раздолье для пилигримов. Дойная корова бандитов. Голубая мечта безумцев на манер того же Учёного. Дом непримиримых народов. Оплот греха.

Откровенная нищета не допускалась даже до Саргуз. Они ютились в хибарах за городскими стенами, обслуживая «Город Гроз и Солнца». Их судьба мало кого волновала. И даже народец из Долины по ту сторону гор смеялся над ними.

Шестое чувство подсказывало: вовсе не ливень смёл людей с улиц. Для Города таких размахов не существует плохой погоды. Население будто исчезло само собой. И это странно.

– Что здесь произошло?..

Вдруг инсула в Пятом Углу взлетела на воздух, утопая в лиловых потоках Материи. Эфир толкал в небо ошмётки камня. Грохот аж до Башни добрался. Альдред отпрянул в ужасе. Подобной силы за магами никогда не замечал.

Следом в районе началось побоище. Силуэты людей из тьмы вырывала гроза. Но не только. Туда-сюда летали снопы пламени. Ветвились рукотворные молнии. Руины, застывая в воздухе, прицельно падали наземь, сотрясая улицы. По кварталам разносились крики, искажённые шумом дождя.

– Корпус уцелел! Нужно выйти на них.

Он сомневался, что маги бездумно истребляют горожан. Откуда иначе брать паству Пантеону? Мирян трогать не станут. Для начала следует показать силу всем, кто сомневается.

Ткань облепила тело, сковывая движения и раздражая кожу. Волосы улеглись на череп, вобрав слишком много воды. А тёплый ливень сменился промозглым дождём.

Поздний вечер наступил.

Альдред направился к выходу. Башня более не представляла интереса. Может, за исключением Арсенала.

Осторожно прокрался вниз. Несколько уровней – и добрался до этажа, где кого-то слышал. Флэй вздохнул, вглядываясь во тьму западного крыла, где сидели еще утром Верховные.

Внутренний голос поначалу напоминал шёпот. Он следовал за ним в потёмках Круга. Теперь – перерос в вопль:

«Не ходи туда!»

Голос не принадлежал ему. Был… женский. Тот самый, что он слышал во снах. Стало вдвойне жутко.

Флэй нервно провернул на указательном пальце керамбит.

Нет иного выхода. Пресловутая планировка Башни. Архитекторам самое место в Серости.

Не успел и шагу сделать, как за окном промелькнула молния.

Миг – и стихло. Во вспышке его тень вытянулась. Запетляла по багровым пятнам на полу и стенах.

За спиной загорелся на долю секунды витраж, где был изображен символ веры.

Серебристые весы на синем фоне, выстроенном из лепестков стекла. Обрамлены золотым лавровым венком, который, говоря откровенно, подрезали у язычников.

Небо издало поистине звериный рокот.

Следовало бы испугаться. Но слишком плотно погружён оказался в думы.

«Я минотавра убил. Что мне эти проклятые тени?..» – подбадривал себя Альдред. Выходило не очень.

Пошёл к лестнице, держа ухо востро. Где-то впереди бряцала по полу бутылка.

Её пнули. Точно. И снова кто-то бродил, тяжело дыша. В коридоре. Совсем близко.

Самоуверенность как ветром сдуло. Он призадумался: что, если это инквизиторы?

Вернее, то, что от них осталось. Менталисты часто использовали печати на живых людях, подчиняя своей воле. Что-то около зомби, но не совсем. Не опасные. Просто наблюдатели, переходить дорогу которым не следует.

Глаза привыкли к темноте. Крадучись, направился на звук. Украдкой заглянул за угол. Успел выцепить взглядом силуэт. Некто скрывался за поворотом.

Раз – и исчез, ковыляя дальше.

«Кто ты, мать твою?..»

Его не заметили. А может, не хотели замечать. Лучше уж так.

Зомби, марионетка или призрак, вёл себя сообразно. Не как человек. Плёлся, будто спросонья. Сопел.

Лязгал латами, но…

«Что это за запах?.. Похоже на кварц или морской бриз, только с примесью гари…»

Шестое чувство подсказывало: нужно спускаться. Прямо сейчас. Керамбитом миротворца не уложить. Любопытство многих губит. И Альдред сильно рисковал. Но не мог противиться соблазну неведения.

Нужны ответы.

Стал тихо красться следом.

Тот скрылся в кабинете Верховного Канцеляра. Дверь за собой не затворил.

Альдред припал к стене. Пытался прислушаться к тишине средь шкафов с делами апельсинов. Ничего. Ни слова не говорили.

Только шорох. Нескончаемый шорох.

Страх – это звук.

Флэй занырнул внутрь. В кабинете никого не оказалось. А возня доносилась из помещения за ним. В личном архиве дел, которые вёл отец Жермен.

Осторожно перешагивал через перевёрнутую мебель. Старался не наступать на разбросанные бумаги.

Зашёл внутрь. Запетлял меж стеллажей. До последнего надеялся, что миротворец раскроется сам. Увы.

Флэй добрался до источника звука. Там, за стеллажом. Выглянул из-за угла. Раздался хрип. Залязгали доспехи.

Он пригляделся и увидел аж трех латников.

Вели себя неестественно. Мягко говоря.

Зрелище не из приятных. Всё из-за странных каменных наростов, которые торчали из лиц и голов. Будто друзы кварца – вернее, мориона: черные. Мертвецки бледная кожа не вселяла доверия.

Особенно омерзительно выглядел лысый. На нём странные метаморфозы отразились заметнее.

Троица склонилась над трупом. Долговязый. С отпиленной головой. Не Буассар. Тот – злобный карлик. Значит, заместитель. Буч Баллард. Редкостный ублюдок, каких поискать. Но где сам Верховный? Выжил?

«Ч-чего?..»

Они поедали Балларда. Не ногтями кончались фаланги пальцев, а когтями. Тоже чёрный минерал.

Рвали на части, выламывали рёбра. Сковыривали с них остатки плоти. Дрожащими руками впихивали ломтики в рот.

Жадно и неуклюже месили мясо зубами. Чавкали. Кусочки падали на пол. Или в полость, которую занимали кишки.

На лицах – ни удовольствия, ни сознательности. Глаза люминесцировали в темноте, будто налило фосфором, вызывавшим белёсое свечение.

Ни зрачков, ни радужек. Бездушные твари.

От увиденного мутило живот. Нельзя так быстро опуститься до людоедства. Это колдовство. И хорошо, если оно одно. Не давали покоя минеральные отростки, пробившиеся прямо из черепа.

Этого не может быть. Не может.

Хотя… еще пару дней назад он бы так сказал и про растения-паразиты.

Миротворцы – уже не люди. Но и…

«Не зомби. Не куклы. Это… какая-то… нечисть?»

Почти.

Вступать в бой Флэй не собирался.

Расправиться с тремя амбалами в узком пространстве? Да ни в жизнь!

Лучше скрыться. Дождаться своих. А уж потом – вернуться. Если надо будет.

Альдред попятился.

Его охватило смятение. И не заметил, как намокший от крови пергамент прилип к сапогу. Шаркнул чьей-то предрешённой судьбой…

Встал, как вкопанный. Ощутил холод в спине.

Его не могли не слышать.

Людоеды навострили уши и отвлеклись. Альдред приковал их взгляды, хорошо различимые во тьме.

Один издал звероподобный, протяжный и глухой рык. Ясно дал понять: пора уносить ноги.

Нет нужды повторять. Флэй бросился к выходу.

Латы не помешали тварям подняться. Разнося по этажу пронзительные вопли, очертя голову устремились за ним…

Глава 7. Безумцы

Он перемахивал через поломанную мебель, перескакивал трупы, отталкивался от стен. Шлёпал по лужам крови.

Сам до конца не понимал, куда. Просто подальше от тварей.

Может, с бастардом и не пришлось бы. А с керамбитом не стоило и пытаться.

Жажда жить сыграла злую шутку. Альдред пропустил поворот на лестницу. Путь назад сразу отрезали чудища.

Больше негде затеряться. Не запереться. Да и смысл? Они бы достали его из-под земли.

Оставалось петлять по коридорам, вышибая дверь за дверью. То ногой, то плечом. Выдыхался. Мало пил, мало ел, плохо спал. Неоткуда брать сил. Его застали врасплох.

Дыхание сбивалось. Немели ноги. Сердце бешено колотилось. Отбивало пятки, мешая ускориться.

Как бы далеко ни удрал, нечисть не упускала из виду. И он рвался вперёд, отказываясь признать: прямо в объятия Смерти.

Тёмный змеящийся коридор. С грохотом распахивается дверь. Петли стонут.

Оглядывается через плечо. Видит их. Матросскими замахами те рассекают воздух. Так проще перебирать ногами. Лица перекошены, безучастны. Ничего человеческого в них не осталось.

В руках не маячит оружие. Зачем? Нечисть порвет его голыми руками.

Быстрой смерти ждать не стоит. А умолять нет смысла.

Альдред повернулся обратно.

Ещё один предстал перед глазами. Еле успел сбавить ход. Чуть не врезался в миротворца.

Этот был другой. Самый обычный.

Черные глаза бесстрастно выглядывают из прорезей топфхельма. Неразговорчив и бдителен. Портрет сообразен стереотипам об отделе.

Людоеды оставили дверной проём позади. Встали, как вкопанные. На миг. Просто увидели за Альдредом ещё жертву. Целую гору мяса.

Их не волновал керамбит у новичка. Что однополчанин закован в броню и вооружён до зубов.

Сам факт сытной пирушки подстегнул ускориться, улюлюкая.

– За меня! – призвал миротворец.

Флэй ушёл за широкую спину, развернулся, готовясь к бою. Шансы чуть сравнялись. Впредь слабины не даст.

Латник выставил щит-экю, опирая на него клинок. Похоже, знал, что делает.

Альдред успел до того, как людоед потянулся сцапать. Миротворец закрыл персекутора.

Каннибал обрушился на щит. Бойца слегка пошатнуло. Тварь отпрянула. Тут-то его подловили. Служака воткнул меч в грудь.

Треск костей. Достал ли до сердца? Как знать. Рана не сказалась на безумце. Он всё также рвался вперед.

Людоеды действовали сообща. Но при этом будто соревновались, кто оторвёт ломоть мяса первым.

Второй оттолкнул собрата. Прыгнул на миротворца с диким визгом. Меч остался в грудине того каннибала.

Громила не растерялся. Второго встретил сокрушительным апперкотом.

Эффект возымело.

Бледный нелюдь скорчился. Туша обрушилась на миротворца. Отполировал мордой кирасу, раздирая молочно-белую кожу на щеке. Спасителя клонило к стене.

Флэя заворожило зрелище. Бой казался диким танцем.

Он пытался понять, что происходит. Чего добивается миротворец.

Думал, как умертвить, казалось бы, неубиваемых. Ведь по всем законам Осфена тварь с мечом в торсе уже должна пасть. Но нет. Нечисть остервенела ещё больше.

Твари царапали морионовыми когтями по кирасе. Пользы, как с козла молока. Они это поняли.

Начали выхватывать щит. Тянули туда-сюда. Клацали зубьями. Рвались к шее миротворца. Устремляли скрюченные пальцы к топфхельму впиться в глаза.

– Один я не справлюсь! – предупреждал витязь.

Заметил, что Флэй держится в стороне.

Голос вернул его в сознание. Пусть и запоздало.

Альдред почувствовал на коже пристальный взгляд. Третий прикидывал, насколько тот уязвим. Не спешил. Осторожно подбирался ближе. И ближе. Чуть пригнулся, будто волк перед атакой.

Взгляды пересеклись. Короткий утробный рык. Тварь прыгнула на Флэя. Весила немало.

Он выставил керамбит. Думал полоснуть по горлу безумцу. Не успел. Каннибал повалил его на пол.

Альдред ударился затылком. Перед глазами зашипела тьма. Мозг взболтало. Боль уходила в макушку. Будет кровь.

Людоед потянул руку. Когти бы впились в глаза. Сил хватит, чтобы сорвать голову Флэя с плеч.

Керамбит прошёлся по ладони. Чёрная, как смоль, кровь полилась по пальцам, капала на кожаную куртку.

Боли тварь не испытала. Придавила его к пыльным каменным плитам. Рванула голову навстречу шее.

Альдред сомкнул пальцы на его горле. Приложил усилие, оттаскивая безумца.

Каннибал напирал и напирал. Щёлкал пожелтевшими зубами. Прям под ухом.

– Дай!.. Дай!.. Дай!..

Холод пробежал по ногам. Какие бы метаморфозы и почему ни претерпел миротворец, остатки рассудка сохранились.

Альдред пресёк мысль. Нельзя распылять внимание. Жизнь на кону.

Сгиб в локте трещал. Флэй слабел с каждой секундой.

Витязю повезло чуть больше. Доспехи так просто не прошибить. Снять шлем не удалось.

Латник отпрянул. Увеличил дистанцию.

Нелюди снова бросались. Одного огрел щитом по голове. Каннибал потерялся. Зашатался. Отшатнулся назад.

Нос расплющило в кашу. Пару передних зубов выбило

Они полетели на пол. Отскочили. Бренча, потерялись под ногами.

Безумец упал на спину. Под тяжестью доспехов.

Латник на месте не стоял. Потянулся к мечу. В рукоять вцепились пальцы. Он получил мимолётный контроль над тварью.

Сквозной раны не вышло. Кольчугу пробить не получилось. Оружие просто застряло между лёгких.

Миротворец потянул его влево. Держал на безопасном расстоянии. Людоед клекотал и бесновался. Распускал руки. Меч увязал в теле.

Добром это не кончится. Подался вперёд. Прикрылся щитом. Протаранил каннибала. Сработало. Остриё показалось из-за спины.

Сейчас.

Латник дёрнул клинок на себя. Тварь упала на колени.

Не успела опомниться. Мощный рывок. Миротворец вогнал щит в переносицу острым низом. Металлическая окантовка сломала лицо.

Нос потрескался с хрустом. Глаза лопнули. Отбросили грязно-серые брызги.

Каннибал затянул истошный вопль.

Амбал не останавливался. Отпустил рукоять меча. Хлопнул тварь по лысой макушке. Вогнал щит глубже в мозг.

Людоед помер. Исторг хрип на издыхании. Рухнул на спину. Распластался, будто звезда на дне морском.

Мёртв.

Второй оправился только сейчас.

Еле поднявшись, людоед встал. Выправил спину. Миг – атака. Вереща, накинулся на витязя.

Застала врасплох. Миротворец только потянул руку к мечу. Людоед отбросил его обратно к стене. Совершенно безоружного.

При инквизиторе остались руки да ноги. Кулаками с коленями вполне мог отвоевать право на жизнь.

Начал подминать каннибала. Рывком вцепился в плечи. Пнул в живот. Нелюдь согнулся пополам. Закряхтел. Завизжал.

Без продыху ухватил тварь за чуб из оставшихся волос. Дёрнул. Метнул мордой в стену.

Морда треснула. На камне остались чёрные кляксы.

Тварь отлипла от стены. Широко раскрыла рот. Глаза равнодушно покосились на миротворца. Латник смерил его взглядом, полным сожаления.

Это уже не тот, с кем они служили.

Витязь вмазал ему. Кулаком наотмашь. По челюсти.

Нижняя сломалась. Хруст костей потонул во всхлипе. Её сместило в сторону. Из пасти брызнула кровь..

Каннибал ещё жив. Миротворец заканчивал начатое. Впечатывал в лицо удар за ударом. Под натиском латной перчатки рыло всё меньше напоминало лицо. Больше – собачий завтрак.

У Альдреда дела обстояли хуже. Рука ограждала от укуса. Но слабела и прогибалась.

Вторая намертво вцепилась в рукоять керамбита. Не желал с ним расставаться.

Не мог переваливаться на бок. Оказаться сверху. Свернуть людоеду шею.

Без конца заводил нож под панцирь. Множил колотые раны. Без толку. Чёрная кровь текла. Но тот не замечал даже.

Людоед разодрал куртку и скреб когтями по кольчуге. Становилось жутко. Вечно так продолжаться не могло.

Альдред корчился. Не хватало воздуха. Чуть ли не кричал от отчаяния. Но не сдавался. Зубы твари клацали. Царапали слух. Прямо у его уха.

Ещё чуть-чуть, и ему отгрызут мочку.

С дола стекала чёрная кровь упыря. Щекотала пальцы и запястье.

Идея пришла, откуда не ждали. Риск неслыханный.

Альдред был готов поставить на кон всё. Только б не зазря.

Напрягся всем телом. Открылось второе дыхание. Рукой отвёл морду в сторону. Тот вбзесился.

Альдред вонзил керамбит в ладонь людоеду. Резко дёрнул, вспарывая плоть. Хлынула кровь на кольчугу. Средний и безымянный пальцы больше не слушались. Потуги твари стали бессмысленны.

Нож прошёлся под ухом твари. Бездарный ход. Альдред попробовал снова. Загнал под челюсть и потянул, оттаскивая тварь, будто крюком.

Каннибал дёрнулся. Чувствовал, что-то мешает зубам.

Для Флэя настало временное окошко. Тут же дёрнулся вбок. Повалил нелюдя наземь. И мигом взобрался сверху.

Локтем придавил шею. Тот захрипел. Кожу стянуло. Каннибал умудрялся даже клацать зубами. Слепо рвался укусить.

Что дальше-то?..

Людоед потянул руку к Альдреду. Пытался выколоть глаза когтями. Флэй действовал на упреждение. Толкнул клинок от себя.

Керамбит вошёл глубже в плоть. Поддел корешок языка. Персекутор повёл нож вниз. Лезвие прошло между мышц. Наружу поднималась, брызгая, чёрная кровь.

Этого мало.

Инквизитор судорожно шарил глазами по лицу нелюдя. Не знал, куда и ударить.

Уже достигнутого бы хватило, чтобы покончить с человеком. Но тварь – нечто большее…

Если нечисть и отзывалась на боль, то минеральными наростами. Прокатывался еле заметный электрический заряд.

Как?..

Взгляд наткнулся на ярёмную вену. Артерия набухала, будто приглашая ударить.

Чем не подсказка?

Альдред крутанул лезвие так, чтоб остриё смотрело вниз. Керамбит же вдохновлён когтями тигра.

Дёрнул нож вниз – и сразу на себя, распарывая глотку нелюдя.

Клинок легко пробился вниз, к шее. Сонную артерию разрезало надвое. Питание мозга прервалось. Хлынула фонтанчиком кровь.

Людоед засопел и задёргался. От смолистой жижи тянуло не металлом, а солью с примесью гари. Словно в угли уронили кусок сырого мяса. Вот, что это за вонь.

Веки упыря запрыгали вверх-вниз.

Настал момент ликования. Удалось одолеть чудище. Относительно просто, без малейшей царапины.

Триумф не успел раскрыться.

Белёсые глаза людоеда раскрылись. Воспалившиеся чёрные капилляры поползли по мутной склере. На физиономии отразилась гримаса ужаса. Тварь осознавала: грядет смерть.

Мясистые губы задёргались. А с языка тихо сорвалась пара слов.

Чисто человеческий вопрос:

– З-за что?..

Упырь сник.

Флэй вдавливал его в пол. Лицезрел гибель. Глаза выпучились по пять сольдо. Он застыл. Не решался ответить себе, показалось ли.

Неужели тварь и вправду сказала это?

Миротворец издолбил морду нелюдя. До такой степени, что кости посыпались. Падали на грудь. А в конце концов –на пол.

Но витязь бил и бил. Пока не осознал, что танцует уже труп. Расставил руки в стороны. Дал мертвецу пасть на спину и скукожиться на каменных плитах. Под телом натекала чёрная густая лужа.

Латник сбивчиво задышал и повернулся назад. В пылу ярости забылся. Перестал следить, что происходило за спиной. На сердце отлегло. Он увидел, что и сослуживец умертвил упыря.

Шлем запотел. Сплав казался клеткой, а не защитой. Но стягивать с себя его рано.

Безымянный спаситель огляделся. Никого, кроме них.

Можно выдохнуть. Миротворец прошёл к Альдреду и спросил, глядя сверху-вниз:

– Ты в порядке?

Он стиснул окровавленные кулаки. С перчаток падали жирные капли чёрной крови.

Персекутор опомнился и обернулся. С недоверием поглядел на амбала. Доспехи заляпало чёрным. А сам витязь выглядел, как бронированный медведь, пьяный от крови.

– Жить буду, – буркнул еле слышно.

Молчал, компонуя возникшие вопросы.

Миротворец не потерпел паузы. Подался вперёд:

– А ну вставай. Живо.

– Чего? – огрызнулся Флэй, чуя угрозу.

– Я говорю, встань!

Латник закипал от злости.

Хотел волоком поднять его на ноги. Парень не позволил. Отлип от дохлого нелюдя и вытянулся. Выставил керамбит. Злобно посмотрел на миротворца, ощерившись.

Богатырь испытующе оглядел его с ног до головы. Не заметил ничего, что заставило бы насторожиться.

Красная кровь нигде не подтекала. Лимфоузлы не воспалились. Наверняка знать нельзя. Но это добрый знак. Но и не повод останавливать досмотр.

– Ты точно не ранен?

– Отцепись, мужик! Я в норме.

Сути Флэй не понимал. Разговор злил.

В пору было выдохнуть. Оценить обстановку трезво. Отдохнуть наконец. Перекусить. А не выслушивать душные вопросы.

Здоровяк обратил внимание, что с пальцев стекает чёрная жижа. Его это напрягло.

– Руки.

– Зачем ещё?

Было бы в пору напомнить о субординации. Флэй несколькими рангами выше, чем он. Иерархия – не пустой звук. Так что бугаю следовало соблюсти этикет.

Но ему было невдомёк, что происходит. А между тем Равновесный Мир изменился до неузнаваемости.

Столкновение характеров порядком надоели. Латник грубо схватил за запястье и осмотрел.

– Э! Ты что творишь?

Не вырывался. Бить латника керамбитом не стал. Всё-таки миротворец его спас. Просто ждал и смотрел со значением.

Чего амбалу надо? Обернётся ли союзник врагом? И если да, почему?

Тот оказался либо смел, либо безрассуден. Его не смутил нож. Беспечность говорила о том, что инквизитор не таит злой умысел.

Свободной рукой полез в подсумок и вытянул белую тряпку в пятнах крови.

– Только не дёргайся.

– Может, ты хотя бы объяснишь, что тут происходит?

Богатырь посмотрел снисходительно. Как на сынка. Флэй вспыхнул.

– Позже.

– Да кем ты себя возомнил?..

Латник тщательно обтёр сначала одну ладонь. Затем вторую. Наконец, добрался до керамбита.

– Чисто. Теперь точно. Тебе повезло.

– Да что ты! – усмехнулся Альдред. – Наверное, я должен сказать «спасибо», да?

Миротворец покачал головой.

– Это не обязательно.

Результат устроил. Здоровяк убрал ветошь. Направился к людоеду, в котором застряли меч и щит.

Флэй стиснул зубы и проводил того взглядом.

– Кто эти твари? Что здесь вообще происходит?..

– Зудишь и зудишь. Мальчишка… Ты что, вчера родился?

Альдред крутанул на пальце керамбит, усмехаясь. Лицо скривилось.

Громила наступил на грудь мертвеца и вытянул клинок.

– Я персекутор. Из отряда «Гидра». Мы только вернулись из плавания.

Слегка охладил пыл. Бравировать ни к чему.

Латник не отвечал.

«Дуболомы неотёсанные!..»

В среде инквизиторов бытовали шутки, что в отдел миротворцев набирают тупых, но сильных и покладистых сорвиголов. Альдред начинал верить.

– Ты меня слышал или как?

– Погоди ты, – проворчал тот, вытаскивая щит. Слишком устал.

Бросив пытаться, выдохнул и подошёл к Флэю.

– Говоришь, вы только вернулись со спецоперации?.. Хм. Кажется, я слышал о вас. Везёт же. Пропустили всё веселье. Зато выжили.

– Конкретно везёт. Но не всем. Со мной ещё четыре человека. Остальные на островах остались. Тридцать пять бойцов.

Миротворец откашлялся в сторону. Надрывно.

– Паршиво. Но это ладно, не суть. Хоть какое-то пополнение. Тогда понятно, почему ты ни в зуб ногой и так себя скверно ведёшь.

– Кому понравится, когда его трогают без спросу?

– И то верно. Я сам не до конца разобрался, что это за дьявольщина. Просто знай вот, что…

Он разъяснил прописную истину, зачитывая, будто мантру:

– Когда угроза устранена, проследи, чтоб на теле не осталось царапин, порезов, укусов. Чтоб ни слюна, ни кровь твари не попала в глаза, уши, рот…

– Да о чём ты вообще?

– Это какая-то зараза, понимаешь? Примерно так и передаётся. В ряде случаев.

Он мотнул головой на мёртвых.

– Их она сцапала. Очень быстро. Получилось, что получилось. Если не хочешь повторить их судьбу, следуй правилам. Вот, что я понял из того, что видел.

– Без проблем.

Служака стряхнул кровь с меча и вернул в ножны. Уцепился за щит обеими руками, выдернул, отряхнул и закрепил на портупее. Затем обтёр перчатку.

Подошёл и протянул руку:

– Оставим недоразумения позади. Меня зовут Марио Валентино. Саргузский Корпус Инквизиции. Сержант. Второй отряд миротворческого отдела, «Гамма». Вернее, то, что от него осталось… – Он поглядел на трупы опять.

Флэй осклабился. Не по уставу руки жать. Такую дерзость могли себе позволить разве что персекуторы. Остальных гоняют. Приятно видеть, что миротворцам человеческое не чуждо. Ответил взаимностью:

– Альдред Флэй.

Ладони расцепились.

– Вот и познакомились. Бьюсь об заклад, у тебя много вопросов. Я расскажу всё, что знаю, не переживай. Но давай… выберем, что ли, место, которое больше располагает к разговору. Тут никого, я думаю. Но мертвецы всё равно жути нагоняют.

– Давай. Всё равно найти надо моих ребят. Потеряли меня, наверное.

– Тогда давай за мной, – бросил латник и последовал к ближайшей двери.

Альдред увязался следом.

Глава 8. Нулевой Час

Уже на выходе из холла Валентино и Флэй наткнулись на «Гидру». Все были в сборе, осмотрев каждое здание. Колонна помахал:

– Альдред!

Его удивило, что тот не один. Понятия не имел, как тот остался незамеченным.

Флэя это не волновало: всю дорогу по Башне вверх и вниз душил страх. Марио –тоже. Оба шарахались от малейшего шороха.

Они воссоединились. Седовласый осведомился:

– Удалось что-то узнать, капитан?

Джакомо покачал головой.

– Круг опустел. Только трупы и ещё раз трупы.

Перевёл взгляд на миротворца.

– Вижу, тебе повезло больше, чем нам.

– Здравия желаю! – Марио склонил голову.

Командир и латник познакомились.

Только сейчас Колоннв заметил, как сильно потрепало их в Башне. Выставил руки в боки.

– Что там у вас произошло, парни?

– Это… долгая история. – Альдред почесал затылок.

– Лучше всё обсудить в более укромном месте, – поддерживал Валентино. – Я обосновался в казармах. Восьмой блок.

– Да… Он пустой, – припоминал Джакомо.

– Почему бы нам не расположиться там? Ужинать пора давно. Заодно и поговорим, – настаивал миротворец.

– Так и сделаем.

Капитан махнул остальным.

Инквизиторы ввалились в казармы. Побросали вещи.

Миротворец убрал оружие. Снял топфхельм. Броню.

Доселе о возрасте Валентино можно было только гадать.

Это был атлетически сложенный, но уже седой мужчина. Мелкие усики. Зачёсанные назад сальные волосы. Морщинистое лицо. Обвисшие щёки.

Сложно сказать, сколько лет посвятил отделу. Но помотало знатно.

«Сколько ему? Пятьдесят лет? Больше? И ещё жив? Ещё служит? Крепкий орешек – ни дать, ни взять».

Гости уселись на скамейки около очага. Передохнули. Потом принялись за работу.

Марго бросила в камин дровишек, разожгла огонь. Стало уютнее и теплее.

Шатун и Марио ушли в кладовую за съестными припасами.

Алхимик раздобыл котелок, взял ведро и отправился за водой к колодцу. По дороге сюда условились, что приготовят похлёбку.

Флэй не спорил. Наоборот, пламя очага и миска супа – лучшее, что сейчас мог получить. Уселся без сил за скамью и рухнул лицом на обшарпанный стол. Возня с упырями опустошила.

Когда огонь разгорелся, Марго села рядом. А Джакомо – напротив. Сложил пальцы домиком.

– Ну так что, Альдред? Удалось тебе отыскать Ламбезиса?

Тот посмотрел на капитана.

– Его освободили. Как и всех прочих узников.

Глава «Гидры» вздохнул.

– Думаю, о нём мы ещё услышим. Ты прав, что бы тут ни стряслось, архонт играл далеко не последнюю роль. Инквизиция ещё вздёрнет его, не переживай.

– Сомневаться не приходится.

Разговаривать желания не было. Просто вдыхал пыльный запах, что шел от стен. После миазмов Башни воздух казался чистейшим.

– Как думаешь, Альдред, что тут произошло? – донимала Марго. – Ты видел больше нашего.

– Восстание. В самом начале дня. Многие были при исполнении. Бои шли повсюду. Но не одновременно. Не совсем. Это мы все и так видели.

Тронул озноб. Стиснув зубы, он зашипел. Прошёл к огню, стал сушить и себя, и одежду. Если заболеет, ничем хорошим это не обернется.

Что, если это зараза, о которой трезвонил Валентино? Что, если она передаётся и воздушно-капельным путём?

Он покачал головой. Гнал крамольные мысли прочь. Всему виной потоп на нижних уровнях. В довесок – сезон дождей, будь он неладен.

«Терпеть не могу сырость».

Увы, она была повсюду. Равно как и плесень, с которой бороться невозможно.

Вернулись Шатун и Марио. С кухни стащили ножи, поварёшку, разделочные доски. Принесли корзину с корнеплодами, зелень, томаты, мешочек риса, бумажный кулёк специй да пиалу соли. А ещё – пару бараньих ног, завёрнутых в пергамент.

Для Инквизиции подрядчики забивали скот на рассвете и везли в Круг. Пока солнце не достигнет зенита, и не начнётся палящий зной.

Колонна улыбнулся.

– Хоть поедим по-человечески.

Встал и направился к амбалам, чтобы помочь. Звать Альдреда не стал. Видел: тот больше испортит, чем пользы принесёт. Уж лучше дать отдохнуть.

Шатун поставил на стол бочонок с пивом. Отошёл на кухню и взял несколько деревянных кружек.

Флэй скривил губы. Никогда бы не стал пить эту бурду. Кайя приучила довольствоваться разбавленным вином.

Но её здесь нет. А ему нужно брать силы. Впереди долгий, трудный путь.

«Кашеобразная жижа из ячменя. Наверняка ещё и воняет, как портянки с грибковых ног. Ну, попробуем. Если всё не так плохо. Главное, не обожраться…»

Фыркнул. Его веселила собственная ворчливость.

Явился с водой Нико. Налил в котелок. Поставил на огонь. Ушел и вернулся с лоханью. Инквизиторы промывали овощи и мясо. Постепенно вовлекались в готовку. Между делом беседовали.

Марго не спешила участвовать. Была не из хозяйственных. Её стихия – море, а не кухня. Устроилась поближе к Альдреду, чуть прикорнула. И если слушала, то вполуха.

Первым заговорил капитан:

– Скажи, Марио, ты был на службе, когда тут всё завертелось?

Ловко орудовал ножом, нарезая зелень.

– Был на учениях в роще. После завтрака начались. Может, поэтому и выжил.

Тот чистил корнеплоды.

Шатун срезал мясо с костей, поглядывая на них.

– Это ведь был мятеж, я правильно понимаю? Как он начался?

Марио стал меленько нарезать овощи, после чего буркнул:

– Одномоментно. И никто не скажет больше, чем я. Маги как с цепи сорвались. На одном из этажей Башни произошёл взрыв. Осыпалась часть северной стороны. Альдред видел, как там изнутри.

– Видел, куда уж.

– Тогда было как раз время завтрака. Сами знаете. Магов сгоняют группами. То есть, в столовой были не все. Как по щелчку пальцев, повсюду началась резня. Кураторы этого не ждали. Все полегли. Вернее, почти все…

– А ты уверен в том, что говоришь? – насупился Флэй. – Ты был в Янтарной Башне?

Марио хватило самообладания перетерпеть. Он счистил морковь и картофель с разделочных досок и отправил по мискам.

– Тогда – нет.

Альдред хмыкнул. Его интересовала именно судьба Петефи. Плохо, если ублюдок выжил.

– Мы долго не могли понять, что происходит. – Валентино запрокинул голову вверх.

Ему было тяжело. Не то что говорить, а просто жить.

– Это должен был быть обычный день, понимаете? Все просто стояли. Смотрели. Студенты. Миротворцы. Канцеляры. Юстициары к тому времени уже в Город ушли. Персекуторы своими делами занимались.

– Что, ваши командиры просто поджали хвосты? – напрягся Колонна.

– Да, поначалу. Могло статься так, что кто-то из магов переборщил с эфиром. Или алхимики чего напортачили. Мы только взрыв увидели. Крики. Думали, те, кто в Башне, справятся сами.

– В алхимики дегенератов не берут. А эксперименты в Башне не проводят, – огрызался Гараволья, злобно намывая помидоры.

– Кто бы нам что рассказал… – пожимал плечами Валентино.

Альдреду казалось, что бедного старика клюют стервятники. Стало противно. И в то же время – обидно за Марио.

– Нас будто парализовало. И в то же время народ притягивало к Башне, будто нас… околдовали, не знаю. Потом начали выбегать инквизиторы, подрядчики. Мы не обратили на это внимания. Просто поняли, что внутрь не стоит соваться.

– Почему никто не останавливал пробегавших? – поражался Джакомо.

– Я не знаю. Лично мне кажется, это было бессмысленно.

Коллективное бессознательное. Индивидуальность в толпе затирается. И большинство действует, как один. Вероятно, маги с таким остервенением сражались по той же причине. Пламя восстания попросту подхватило их. Как-никак, в глубине души каждый мечтал вырваться.

– Сначала выбрались инквизиторы. Кто смог. Остальных по этажам преследовали маги. Они прошлись по Башне, как саранча. Убивали всех, кого встречали. Всех, кто не носит оранжевую хламиду…

– Так и есть, – подтвердил Флэй.

– Все изменилось, когда посыпались чародеи. Началась бойня.

Марио отпрянул. Все разом бросили готовку. Альдред провожал его взглядом. Латник отошёл в дальний тёмный угол, прикрывая рот, выудил из сумки чистый кусок ткани. Прокашлялся. Надрывно. Закряхтел. Сплюнул мокроту прямо в угол. Вернулся.

Флэй нахмурился. Ему это не понравилось. Но смолчал.

Старик ещё не все рассказал. Вот и нечего тревогу бить.

– Не обращайте внимания.

– Как ты можешь оставаться в строю, если болеешь? – не понимал Джакомо.

– Мне уже много лет, капитан. Любая непогода – и начинается хворь. Кашель с кровью. Понятия не имею, что это. Саднит в груди. Меня это убивает, но я не знаю, что. Мне говорили, но забываю диагноз. Это незаразно. Врачи сказали, какое-то новообразование в лёгких. Я потратил часть выручки на докторов и целителей. Но это… не операбельно. Да и заклинания просто бы отсрочили неизбежное.

– Рак, что ли? – осведомился алхимик.

– Да, кажется, так это называли врачи, – пробубнил Валентино.

– Без шансов, – покачал головой псарь.

Тот осклабился.

– Уж я-то знаю. Не беда. Своё я отжил уже. Передам детям, что сколотил.

– Посиди лучше. Если болеешь, нечего и напрягаться, – предлагал Джакомо.

– Не хочу вас смущать, – Латник опустился на дальнюю скамейку. – Но как по мне, только служба в Инквизиции до сих пор держит в живых…

– Что было дальше? – торопил Флэй.

Жаль старика. Но непонятная сила выталкивала его из казармы. Пятки жгло. Чем больше они говорили, тем скорее хотелось отправиться в путь.

– Разгром. Чародеи перебили нас, как собак. Но далеко не это была их цель. Большинство сразу бросилось в Город. Бежать. И никто не мог их остановить. Выжившие миротворцы бросились наутёк. В том числе и я. Никто не знал, что делать. Мы затаились.

– Ты сказал, чародеи в массе своей бросились наутёк. Но были и те, кто начал зачищать Круг. Я правильно понял?

– Да, всё верно. Это, знаете, своего рода был их костяк. Может быть, апельсины, которые и зачинили восстание. Они никого не щадили. Часть пошла по казармам, общежитиям. В институт. А другая – в Крепость. Но мы засели глубоко в роще. Искать нас не стали. Мы вышли, когда уже все стихло.

Марио ощупал дряблый подбородок.

– К полудню магов не осталось. Они прорвали все барьеры. Против толпы блоки бессильны, ясное дело. Нас было сорок в отряде. Как выяснилось позже, мы были не единственными, кто выжил.

– А кто ещё? – осведомился Шатун.

«Удивительно, что безбожник вообще заговорил».

Капитан и легионер отдали ингредиенты Гараволье. Тот принялся за готовку. Уселись, ожидая ужина.

– Пара-тройка отрядов персекуторов. «Медуза» в полном составе. «Василиск» потрепало. От «Феникса» осталось человек десять-пятнадцать, может больше. Половина «Цербера» вроде как. Самые боеспособные ребята. Как я понял, они уничтожили апельсинов, которые пришли в Крепость. Остальные мертвы, очевидно…

Джакомо усмехнулся.

– «Медуза», как и всегда, на высоте. Мутантам горы по плечо и море по колено. Да, мы были в Крепости. Тьма народу полегла. Особенно – лучших. – Колонна стал чернее тучи. – Кто в отделе сейчас заправляет, не знаешь?

– В смысле?

–Модрич и его заместитель мертвы, – пояснял Альдред. – Им отрубили головы. Чудом, раз персекуторов перебили не всех.

Валентино нахмурил брови. Как вдруг прояснилось.

– Ах, да!..

Флэй скривил лицо.

«У него что, деменция? Приплыли…»

– Точно-точно. Я же их не видел, да… Помнится, начальник теперь – командир «Медузы»…

– Зараза, – прошипел Джакомо.

– Что не так-то? – озадачился Флэй.

Колонна покачал головой.

– Увидишь эту мразь – и сам поймёшь.

– А по-моему, очень приятный молодой человек… – растерянно признался Марио. – Умелый, прирождённый лидер.

– Несомненно, – отчеканил капитан.

«Можно подумать, на место Модрича ты метишь».

– Ладно, неважно, – махнул рукой Джакомо. – Миротворцев сколько осталось? Ваш Верховный выжил? А его заместитель?

Старик ощупал голову.

– Нас… ну, наверное, сотни под три наскребли. Отто Линдау… нет, не выжил. Он без вести пропал. Последний раз я его видел до восстания. Уходил в Башню. То же самое зам его, Эстебан Касерес.

– Значит, и им головы отрубили. Балларда я тоже нашёл без головы, – сообщал Альдред.

– А… зачем отрубать головы? – не понимал Марио.

– Некий злой умысел, – ответил Флэй.

– Петефи ещё жив? – спросил вдруг Шатун.

Альдред приподнял бровь.

«Ему-то эта мразь зачем?..»

– Да. Он жив. С ним ещё кураторов две дюжины наберется.

Скорвен хотел спросить что-то, но Флэй оказался быстрее.

– Заместителя себе нашёл?

– Вроде нет…

Легионер злобно посмотрел на Альдреда и осведомился:

– Ты не видел с Петефи его воспитанницу? Девочка со светлыми волосами, голубыми глазами и пухлыми красными губами? На куклу похожа. Не сильно высокая.

Флэй вспомнил.

– Ингрид, что ли?

Верзила глядел так, будто собирался убить. Кивнул.

– Как-как? Ингрид? Да, с ним рядом постоянно ошивалась девчонка. Он её часто называл так. От себя не отпускает ни на шаг.

Ответ Шатуна устроил. Он улыбнулся.

– Чего ты так печёшься о девчонке? – спросил Флэй прямо.

– Я её знаю, – огрызнулся амбал.

Флэй поглядел исподлобья.

«Он явно что-то скрывает».

– Понимаю, суп ещё не сварился, и всё такое. Но давайте говорить о насущном, –склонял Джакомо. – Что насчёт Верховного Алхимика и его правой руки? Юстициара?

– Юргену Драйслеру тоже отрубили голову. Я видел его в институте, – встрял Нико, помешивая варево. По кухне разносился стойкий запах супа. – Америго Висконти лежал рядом. Башки нет.

Марио кивнул, подтверждая.

– К счастью, в Корпусе есть человек десять алхимиков. Не пропадём, я думаю.

– Одиннадцать, считая меня. – Гараволья стукнул себя в грудь.

– Хорошо. – Старик улыбнулся. – Юстициары… Ну, Вы же знаете. Они уходят в Город ранним утром. Гильермо Торквемада был в Башне, но исчез. Из неё вышел только новенький у них. Не помню, как его зовут…

– Будем считать, что отец Гильермо… просто мёртв, – пожал плечами Джакомо. – Тем лучше для всех.

– Ну, с одним юстициаром тоже можно навоевать немало, – рассмеялся Марио.

– А Жермен Буассар? Он выжил? – спросил алхимик.

– Конечно! Он и ещё несколько канцеляров пережили нападение. Они с отцом Дьюлой теперь встали во главе корпуса…

Неловкая пауза. Миротворец не понял, почему. Оглядел бойцов. Даже Колонна не в восторге. Но причины не личные. Просто лишь Модрич мог навести порядок.

«Приплыли. Вот же выродок живучий».

Флэй особо не размышлял. Инквизиция делала всё сама, чтоб Флэй отдалился.

Верховный Канцеляр ему ничего не сделал. Но Альдред не мог определиться, кого ненавидит больше – его или Петефи. Поглядел на Нико. На псаре не было лица.

– Мать честная… – проронил алхимик. Услышал его только Альдред.

«Навряд ли он расстроен. Скорее, думает, как подобраться к Буассару теперь».

– Ладно, не суть. Полтысячи человек примерно – тоже цифра. Четверть от общего числа, но за неимением лучшего, как говорится. – Джакомо покачал головой. – Мы остановились на общих сборах. Что было дальше?

– Потери считать бессмысленно. Мы остановились, только чтобы вооружиться, прихватить запасов. Буассар и Петефи посчитали нецелесообразным оставаться тут. Оно и понятно, столько трупов.

Марио вздохнул.

– Чародеи вынесли весь запас нектара. Белого и чёрного. Также псевдо. Полки пусты. Совершенно…

– Есть мысли, кто стоит за восстанием? – осведомился Альдред.

– Известное дело, кто, – усмехнулся Валентино. – Культ Скорпиона. Больше некому…

Флэй напрягся. Всё указывало на то, что Ламбезис ведёт свою игру. Подробности ещё предстояло выяснить. При условии, что архонт вернётся за медальоном.

О его послании никто больше знать не должен. Это строго между ними.

– Как вы это поняли?.. – осведомился Джакомо.

– По украденному нектару будто неясно. На самом деле, мы осматривали тела чародеев. У некоторых выступили татуировки в виде скорпиона. У одного точно. Постриженного налысо. При волосах никто и не подумал бы там их выглядывать. Это криофильные чернила. Где достали, я не знаю.

– Я слышал о них, – кивал Нико. – Они выступают, если температура тела упала. Так раньше язычники передавали тайные послания на телах рабов. А ещё Салвадор Мореплаватель…

– Знаем-знаем, – отозвался Флэй сухо.

«Это не те богатенькие неумёхи, которых мы вырезали на Клыках. Тех, что оказались в Круге, сдали намеренно. Внедрили спящих террористов! Куда смотрела Инквизиция, хочу я знать?.. Сколько же их могло быть? И что самое главное, они не высовывались. Достаточно одному умереть, проверку бы устроили во всей Башне. Это образцовые чародеи, стоит полагать. Безукоризненные».

– Похоже, мы в глубокой заднице, – догадывался алхимик.

Шатун усмехнулся, будто его это не касается.

– И сейчас эти сектанты свободно бродят по Городу. Делают, что хотят. Инквизиция ещё никогда так не плошала, – пробормотал Альдред.

Что удивительно, его позабавила ситуация. Может, в будущем Церковь будет осмотрительнее раздавать должности. Что Петефи, что Модрич, что Буассар, иже с ними – кто угодно, только не Верховные. Кайя не допустила бы восстания. Никогда.

Но где она теперь?..

– Отставить разговорчики! – рявкнул Джакомо. – Если бы время не обязывало сохранять жизнь каждого, вы бы уже лишились языков.

Альдред покачал головой. Нико что-то буркнул под нос, подкинул немного щепы в огонь.

– Куда отправился Корпус? – осведомился капитан.

– Буассар и Петефи планировали действовать из Акрополя. Подключить к исполнению параграфа городские власти. Только у них своих проблем хватает.

Марио встал, чтобы снова откашляться.

– Это ж сколько нам туда идти. День? Полтора? С магами, которые рыщут по Городу, все три! – сокрушался Джакомо. – Не могли выбрать место попроще?

– А где оно находится? – усомнился алхимик.

– В Старом Городе. На острове Памятном, – сообщал Альдред. – Царский мыс.

– Его отсыпали уже давным-давно, – запротестовал Джакомо. – Теперь это полуостров. Сути дела не меняет. Это вообще в другой стороне.

Валентино вернулся и уселся, утирая со лба пот.

«Как бы он прям здесь ни помер…»

Псарь зачерпнул бульона, промычал от удовольствия.

– Ещё маленечко.

– Почему ты в Круге один? Тебя оставили тут? Зачем? – гадал Колонна. Не понимал логики. Прищурил глаза. – Или ты струсил? Затаился?

– Что? – осёкся старик.

Глава 9. Зараза

– Скажи, как оно есть, – и всё тут. Мне нужны подробности.

Марио надулся. Подозрения оскорбили до глубины души.

– При всём уважении, капитан, но я в Инквизиции с тех пор, когда Вас ещё даже не замыслили зачать. Своему долгу верен всей душой и сердцем. Здесь было тридцать человек. «Гамма». Второй отряд. Мой отряд.

Командир давил:

– Что случилось?

– Нас оставили здесь. На случай, если маги вернутся, чтобы выпотрошить реликварий. Его они не тронули. Слишком спешили, не знаю. Корпус отошёл, но наказал прочесать прилегающий район. Узнать, скрываются ли где-то маги. Некоторых мы нашли. Убили на месте. Только вот… людей как таковых там не много. В основном, мертвецы.

– Их убили маги? – Джакомо посмотрел искоса.

– Понимаю, вас в Городе не было уже почти неделю. За это время многое произошло. Вы даже не представляете…

– Я спросил, «их убили маги?»

Старик покачал головой.

– Это были чудовища, капитан. Такие, каких Вы не в состоянии себе вообразить. Я сам думал, что это просто новая городская легенда…

Колонна прыснул смехом. Понятия не имел, о чём толкует миротворец. Ни единому слову не верил.

Джакомо хотел сказать что-то. Альдред – вступиться за Марио. Нико их прервал:

– Еда готова. Давайте отвлечёмся.

Флэй косо поглядел на капитана, не понимая, что на него нашло. Казалось, тот почувствовал за миротворцем гнильцу. Но стоило ли бранить единственного, кто мог поведать о ситуации?

Он тихонько тронул Марго.

Та простонала и поднялась.

– Сладко спалось?

– Я всё слышала. Просто мне это надоело, – откровенно заявила она. Тихо, чтоб никто не подслушал.

– Пойдём есть, – звал Альдред.

– Уже встаю.

– Не знаю, как вам, а по мне – так это лучший суп на свете, – зазывал алхимик, смеясь. Что угодно, лишь бы не думать о Буассаре.

– Давайте заодно разольём пиво, – предложил Марио. – Иначе не подготовиться к тому, что я скажу…

Похлёбка оказалась неплоха. Либо же персекуторы настолько обезумели от голода, что готовы были ремни сварить и съесть.

Разговор прервался, и «Гидра» познала покой. Каждый думал о своём. Никто не произносил молитв, даже самые религиозные. Альдред особо не занимал голову ерундой. Два плюс два и так сложилось.

Знал, на что пойдёт. Как все грамотно обставить, чтоб не лишиться альтернатив?

Ему повезло. Досталось три куска мяса, комья соломки из корнеплодов, пиала риса. И всё это – в пряном томатном бульоне. И не заметил, как опустошил тарелку.

Закончив трапезу, ждал остальных. Нико доел сразу после. Глядел на своих. Он о чем-то беспокоился.

– Что, никто даже не скажет, как получилось?

– Ну, я же ем, – пожала плечами Марго.

– Вкусно, – сухо ответил Флэй.

– Еда как еда, – пробормотал Шатун.

Остальные промолчали. Нико оскорбился.

– Неблагодарные.

– Ты молодец, мальчик. Сразу видно, алхимик, – поддержал старик.

Альдред еле подавил смешок.

Джакомо покосился на псаря и продолжил хлебать суп.

Миски опустели. Валентино предложил:

– По пивку или как?

– А ты выпить не дурак, старик, – ухмыльнулся Флэй.

– Пиво? – Глаза Марго загорелись.

Моряцкая душа…

Альдред взглянул с осуждением. Та сразу потухла. Сделала вид, будто ничего и не говорила. Он отвернулся и покачал головой.

– Не пью, – отказался Шатун.

– Я буду, – сказал Нико. – Если это поможет отвлечься. Порция Шатуна – моя.

– Вот это настрой! – поддерживал старик. – Альдред Фрэй?

– Флэй.

– Фэй.

Слабо слышал. Тот вздохнул:

– Давай уже.

– А я сам себе налью, – пробормотал Джакомо, отрыгнув в кулачок. Всё равно громко.

«Экая культура…»

Все те, кто хотел, получил его. Кроме Марго, не желавшей представать в дурном свете перед Флэем.

Альдред заглянул в кружку. Жидкая каша, как и предполагал. Её давали миротворцам время от времени: вина на всех не хватало. Те не жаловались.

«Какое отношение у остальных отделов может быть к миротворцам, если даже Верховные считают их быдлом? Сама Церковь!»

Прикасаться к пойлу не стал. Мерзкое варево. Но усмехнулся, вспоминая детство в Кродо:

«Это у нас варят вересковый мёд и разливают зимой. И эль. Тёмный, густой, но это напиток, а не каша. Такие сокровища инквизиторам и не снились».

Ни того, ни другого не пробовал. Тогда ещё под стол пешком ходил.

Гараволья пил и не возникал. Джакомо не то отхлебнул, не то поел бурды. Поморщился и заговорил:

– На чём мы остановились, старик?

Марио допил, утёр губы, откашлялся в руку. Казалось, скоро выплюнет лёгкие.

Выдохнув, миротворец начал:

– Навряд ли вы что-то слышали о происходящем в Саргузах. Ко дню, когда вы отчалили, про «Сирокко» весь Круг судачил. Но это ещё что… Кто-то слышал про чёрный нектар?

Альдред несмело проронил:

– Я слышал. Им хотели напоить магов.

Персекуторы зашептались.

– Они так и сделали. Подопытные дали немало разрушительных заклинаний. Рун подобной величины, говорили кураторы, они никогда не видали. Ну как… Уникумы всякие, гении – могли. Периодически. Но тут – любой бездарь.

В голове Флэя произошёл взрыв. Он еле сумел его обуздать и не стал перебивать старика.

– С неделю, как начался эксперимент, они держались. Но потом все слегли с непонятной чахоткой. Местные целители ничего не могли поделать. На врачевание плоть вообще не отзывалась. Нацепили кандалы и отправили в госпиталь Сестёр Милосердия. После этого о чёрном нектаре даже говорить запрещалось. Буассар наказал. Но маги всё равно что-то да знали. Как иначе объяснить, почему они взяли чёрные соли тоже?..

– Чахотка? Почему вы все называете кашель с кровью «чахоткой»? – возмущался Нико. – У белого тоже есть побочные эффекты. Не такие страшные, правда. Видимо, забористая соль это.

– За что покупаю, за то и продаю. Просто примерно с того момента в Городе началась эпидемия. В Круге тоже немало кураторов захворало. Тот же кровавый кашель. Их лихорадило. Лимфоузлы вздувались. Не пили и не ели. Худели на глазах. И никто ничего поделать не мог…

Он указал куда-то вправо.

–… и всех свозили в госпиталь. Можно подумать, светские врачи лучше. Если уж целители развели руками…

– Чтоб не разводить панику. Да и просто… Одной проблемой меньше, – встряла Марго.

Шатун положил руки на стол. Оставался безучастен.

– И это та самая зараза, о которой ты говорил? – спросил Флэй.

Джакомо прищурился. Просто наблюдал молча.

Остальные понятия не имели, о чём ведётся речь. Едва ли кому-то было интересно. Едва ли кто-то понимал подоплёку.

Это пока.

– За пределами госпиталя народ сам ни слуху, ни духу был о болезни. Пациентов становилось только больше. Феодал знал и приказал изолировать врачей и ассистентов от Саргуз.

– Кажется, запоздалое решение, – полагал Альдред.

– Не помогло. Врачи до приказа жили обыкновенной жизнью, разносили заразу и сами. Семьи, соседи, случайные прохожие на улицах и на рынке. В термах. Где угодно.

– Неужели так много людей слегло? – осеклась Марго.

– Прилично. Оказалось, распространяется семимильными шагами. Поговаривали, что нечто подобное гуляло и по прибрежным районам. От самого порта, понимаете? Даже богатеев не обошла.

– В чем суть заразы? – поинтересовался Нико.

Про себя листал справочники. Но симптомы оказались размытыми. Как у чумы. Ей называли каждую пандемию, уносившую миллионы жизней. И неважно, что за громким названием скрывались разные болезни.

– Сложно сказать. Одни сгорали за считанные дни. Но не гнили. За ними наблюдали врачи. Никого толком не хоронили. Просто вытаскивали на задний двор госпиталя. Ходили слухи, что в течение недели так и не завоняли. А стояла жара…

Валентино опустил глаза.

– Трупы накрывали наволочками. Спустя время, по слухам, из тел начали подниматься чёрные кристаллы. Они… что-то излучали, мне кажется. Говорят, запах стоял. Солёный, и в то же время, будто горелым мясом. Как при похоронах.

Персекуторы переглянулись.

– Вторых постигла та же участь. Только они оставались живы. Долгое время, пока чёрные кристаллы не оставляли живого места на теле. Народу неоткуда знать о новом нектаре. Они грешили на что угодно, только не на Церковь. Отравленные колодцы. Якобы дело рук иностранных шпионов. Миазмы, которые особо губительны в жару. Колдунство переселенцев с Востока. Мутация лепры или другой гадости.

– По временным рамкам сколько прошло дней? – спросил Нико.

– Да дней семь, не больше. За это время много людей пропало. В основном, бедняков из катакомб. Только вот они по всему Городу разбросаны. В Порту в подворотнях находили изувеченные трупы. Кто это сделал? Никто не знал. Всё списывали на бродячих собак. Их много развелось. Учёный, может, снова промышляет. Лето же на дворе.

– Горожане всё это терпят? – засомневалась Марго.

– Конечно, нет. А с другой стороны, за неделю просто накалилась ситуация. Возможно, в будущем народный гнев ещё выплеснется. Демонстрации. Сегодня весь день по Саргузам кто-то шествует. Но это в Центре, ближе к горам.

– Что началось… – бормотал псарь.

– А пока в Городе примерно так: четверть больных, четверть прячется, четверть живёт, как всегда. Одна пятая бастует. Вторая – делает вид, будто оберегает Порядок. Какой-то процентик, правда, пытается смотать удочки.

– «Смотать удочки»? – не понял Альдред.

– Именно. Только Герцог закрыл ворота. Из Города не уйти. Саргузы можно покинуть лишь вплавь. Береговую охрану привлекли к разгону демонстраций. Если толпа зайдет слишком далеко…

Марго насупилась. Планы на будущее рушились.

– Бредятина. Зараза гуляет. Народ мрёт, как мухи. Маги на свободу вырвались. А эти придурки бастуют? Что за сказки? – ополчился Джакомо.

– Хаос в анфас и в профиль, – буркнул Альдред.

– Прибавь сюда ещё войну Церкви с Культом, и скоро от Саргуз ничего не останется, – шутил Нико.

Марио посмотрел с осуждением. Он – из тех «редких местных», понял Флэй.

– Эпидемию перестали сдерживать. И госпиталь открыли. Ну как… оттуда просто вывели городскую стражу. Что там дальше происходило, почему так, не знаю. Но туда вроде можно попасть. Хотел бы ещё кто-то… Он переполнен. Докторов нет на местах. Кругом трупы, из которых растут чёрные минералы. Гиблое место.

– И Герцогу плевать? –озадачилась Марго.

– А Герцог… он укрылся в родовом замке. За порядком следит глава стражи. За его спиной аж градоначальник спрятался.

– Видать, справляются не очень, – хмыкнул Нико.

– Поздно спохватились… – предполагал Флэй.

Призадумался.

– А может ли этот минерал заразу распространять? Зачем-то же они растут?

– Хочешь сказать, по воздуху? Или как гриб споры разносит? – гадал Нико.

– Вроде того.

– Нужен электрический импульс, который медленно плавит кристалл. У нас в институте проводили подобные опыты с кварцем.

– Знаю.

«Вот оно, что. Опасно даже приближаться к ним. А на мне эта тварь повисла. Проклятье!..» – сокрушался Альдред.

Просто спекуляции на обрывочных сведениях. О стадиях заражения ничего не знал. Не знал про вирулентность и контагиозность.

Это удел учёных. Врачей.

– Ладно, допустим. И что там дальше? – торопил Колонна.

– С бастующими? – не понял Валентино.

– С заражёнными.

– В общем, свидетельств об Эффекте Материи не поступало. Поэтому Инквизиция оставалась в стороне. Сводки о пропавших и убитых нас не касались. И даже слухи о том, что по Городу бродят людоеды, были восприняты Верховными, как чушь. Просто… наваждение от лихорадки.

– Но это не так, – пробормотал Альдред.

Колонна хотел расспросить и его. Не стал, пока в голове не утрамбуется хронология событий.

– Эти твари… заражённые. Они на нас напали, – заявил Марио.

Джакомо рассмеялся. Скептицизм так и сочился.

– Кучка дистрофиков, из которых растут минералы? Ты допился, старик. – Он скривил лицо в ухмылочке.

– Звучит, как блажь в делирии, – заметил алхимик.

«Они и впрямь, как коршуны».

Смотрел на капитана. На псаря.

Убежденные скептики. Такие люди и допустили этот бардак.

Альдред и они – не одинаковые.

Скепсис он питал в отношении себя. Это другое.

Валентино поглядел с печалью на Флэя. Только они понимали, о чём речь. Если Альдред не вступится, то кто?

– Старик правду говорит. Я сам видел, – строго говорил Флэй. – Они на меня напали. Валентино спас. Так мы и познакомились.

– И ты туда же, Альдред? – усмехнулся командир. – Не следовало тебе пить пиво. Влияет тлетворно.

«Ты странный человек, Джакомо. Не то тютя, не то сволочь. Что-то между. Как в себе можно совмещать две противоположности? Ах, да…»

Лучше показать раз, чем распинаться – тысячу. Но упыри лежали во тьме Башни. Разбить все доводы Флэй мог. И знал, как.

Встал из-за стола. Поднял кружку пива и опрокинул, сливая содержимое. Жижа оказалась на полу. Кашица шмякнулась следом.

– Я не выпил ни капли. Если думаешь, я откуда-то кубарем вылетел, и поэтому куртку разодрал, то ошибаешься.

Глаза Джакомо приоткрылись. Взглянул на свою кружку и отставил.

Сказал, пристыженный:

– Ладно. Только без шуток.

– Шутить я не намерен. Марио, думаю, тоже.

Легионер улыбнулся. Альдред напомнил скорвену соплеменников. В полунирене ощущалась студёная кровь Севера.

Марио выдохнул. Учить уму-разуму «Гидру» бессмысленно. Если бы он хоть заикнулся, что те смотрят под ложным углом, разногласия переросли бы в конфликт. Легко. Такое видел неоднократно.

Старик был рад, что страсти поутихли.

– Мы уже возвращались в Башню, когда солнце скрыли облака. Всего на пять минут. То, что произошло дальше, я не могу описать иначе, – избиение младенцев. Отовсюду повылазили бледные уродцы с минеральными наростами. Торчали из спин, голов, лиц. Не было ногтей. Когти. Будто алмазные.

Колонна приподнял бровь. Остальные затихли.

– Они повылазили из окрестных домов. Застали врасплох. Натолкнулись, будто волна. Латы не спасли. Они просто валили наземь, накрывали, выколупывали мясо из доспехов. Ломали шеи. Некоторых – живьём утаскивали.

«Что бы из себя ни представляла эпидемия, сначала она растаскивала очаги заражения. Осваивалась. И уже потом через частички чёрной соли меняла тех, до кого доставала. Чтобы что? Быстрее распространяться? Или вырасти в нечто иное?

Почему чёрный нектар сработал так, а не иначе?»

Дать ответ мог Ламбезис.

Марио стиснул зубы.

– Их было сто. Может, больше. Я не знаю. Не до счётов было. Нас – ну, две дюжины. А осталось пятеро. Я… никогда не видел тварей, которые бы нападали так остервенело. Слепо, но тактически. По-умному. Я отбился чудом. Они забрали большинство ребят.

При мысли о погибших его кулак сжался.

Бойцы переглядывались.

Шатун фыркнул. Может, думал, как совладать с тварями. Военное прошлое давало о себе знать. Он чувствовал интерес.

Нико потерял дар речи.

Джакомо напрягся. Хоть перестал воспринимать рассказ, как пьяные байки.

Застрельщица спросила:

– Но почему вы не отправились в Акрополь?.. Если потеряли стольких.

– Приказ есть приказ.

– То есть, мы с тобой сражались?.. – понял Альдред.

«Да ладно…»

– Я. Лоренцо. Говард. Анатоль. Сантьяго. Они были… в порядке. Я не обратил внимание. Один мог скрыть царапину. Проморгаться, если кровь попала в глаз. Скрыть укус. Слюни тварей размазать. Я не уследил. И не сразу понял, насколько уродцы заразны. Как протекает инфицирование. Мы пошли в Башню.

Валентино встал и отошёл к пивному бочонку. Налил ещё. Пил, возвращаясь. Уселся.

– Запоздалый обед выдался. Анатоль начал кашлять кровью. Явных признаков заражения не выявили.

То, что хотел сказать далее, душило.

Старик осушил и вторую кружку. Расплылся, выдохнул:

– Остальные понять не могли, что происходит. Им и в голову не пришла связь магов с тварями. Для них заражённые были чем угодно, только не плодами эпидемии. Но я… Я слушал все новости из Города. Много думал. Для меня всё стало ясно.

– Ближе к делу, старик, – подгонял Джакомо.

И он, и Альдред поняли. Уже поняли, что стряслось. Единственное, Колонна не понимал ужаса, что испытал Флэй в Башне.

– Я… Мне стало страшно. Анатоль кашлял на них. Значит, на каждого попала слюна. Попала зараза. Я вышел из блока. Запер их в комнате на замок. А ключ – выбросил в кусты. Сам – заперся в соседнем. Они долго стучались и кричали. Тоже стали кашлять, стонать от боли. Оттуда доносились… и иные звуки.

Потом Анатоль… обратился. Он напал на других. Всё стихло. Они зашевелились. Клекотали, рычали, верещали. Как звери. Не люди. Выломали дверь. Пытались пробиться ко мне, но я забаррикадировался. Они разбежались.

Слушатели переглядывались. Альдред поймал осуждающий взгляд Колонны. Джакомо будто говорил: