Демон твоих снов

В каждом есть свет, что жаждет тьмы, и тьма, что тоскует по свету. Но лишь любовь может воссоединить их.

Глава 1

– Пошла, чего стоишь! – стражник, тот самый, с рассечённой верхней губой, толкнул меня в спину, отчего пришлось сделать несколько торопливых шагов, чтобы удержать равновесие. Цепи на руках и ногах гулко звенели при каждом шаге.

Пробормотала себе под нос:

– На тебя бы повесили половину твоего веса, я б на тебя посмотрела…

Второй из стражей ткнул меня в бок зачарованным прутом, заставив вздрогнуть от электрического разряда, пронзившего тело.

Из глаз посыпались искры, я сжала зубы, но не издала ни звука. Потому что решила для себя раз и навсегда: они моей боли не услышат. Не получат такого удовольствия.

Этот прут, который местные называют “струна”, был создан как будто специально для того, чтобы причинять боль, не оставляя на теле никаких следов. Передо мной шли двое, совсем ещё дети: брат, лет десяти, и сестра, чуть помладше. Мальчишку били плетьми. Девочку – струной.

Демоны. Лишь одно слово – и им сказано всё. Здесь властвуют демоны.

– Чтоб вам сдохнуть, – добавила я сквозь зубы.

Второй страж потянулся ко мне струной, но первый отвёл его руку.

– Надо не так, – усмехнулся он. – Есть более эффективный способ.

Страж забрал струну у своего напарника и коснулся ею девчонки передо мной. Она вскрикнула, изогнулась, а подонок не отпускал орудия, наблюдая, как малышка страдает.

– Хватит! – крикнула я.

Бросилась было к девочке, но цепь натянулась, и я, потеряв равновесие, упала прямо в тонкий слой свежевыпавшего снега.

– Ещё хоть слово скажешь, – страж с рассечённой губой встал надо мной, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, – и отвечать за твои слова будет она. Всё поняла?!

С трудом я поднялась на ноги и вновь чуть не упала, когда страж толкнул меня в холку.

Шантажировать детьми. Как низко.

Демоны.

– Если она оцарапалась, не видать нам дополнительной платы, – заметил второй. – Она здесь – самый ценный экземпляр.

– Принцесса, что ли? – хмыкнул первый. – Я думал, всю королевскую семью того.

Он изобразил жестом повешание.

– Да где там. Какая-то придворная бестолковая.

Не какая-то, а наследница магического рода арахн, между прочим! Хоть и не инициированная. А что до ваших разрядов, во время обучения мне и не такое приходилось терпеть.

– И что, сколько за неё хозяин выручить желает?

– Никак не меньше восьми миллионов золотых кноллей.

Щербатый присвистнул.

– Всего лишь за девчонку?

Я напряглась, вспоминая курс кноллей к нашим латницам. Мысленно согласилась со стражем. Лестно, конечно, но кто решит тратить такие огромные деньги на рабыню, когда можно чуть ли не деревню целую купить со всеми её жителями?

Мы шли по широкой улице. С одной стороны – высокие дома, по шесть-восемь этажей, с другой – канал с вереницей медных фонарей вдоль невысокого бортика. У одного из домов на первом этаже вместо стен было сплошное стекло, а прямо за ним на кожаном диване развалился полулёжа седой демон, и я торопливо отвела взгляд.

Демон был раздет. Крупный торс, всё ещё сильный, несмотря на возраст, блестел потом в свете ламп, а в ногах его сидели две демоницы в нижнем белье, и удовлетворяли его таким способом, о котором я слышала только от подруг, и то иносказательно.

– Какая ж мерзость, – прошептала я, но взгляд всё же подняла обратно.

Мы успели сделать несколько шагов, и теперь моему взору открылся другой диванчик, что стоял чуть под углом к первому. На нём картина предстала ещё более смущающая. Крепко схватив стоящую на четвереньках девушку за волосы, крупный демон с силой всаживал в неё. Рот её был открыт, лицо – скривилось в гримасе боли. Наверняка она кричала. Но сквозь толстое стекло не доносилось ни звука.

Девочка, что шла впереди, во все глаза смотрела на эту сцену, а я краснела, осознавая, что она наверняка даже не понимает, что там происходит.

– Наконец-то! – на ближайшей площади, за углом, нас встретил человек. У него не было характерных желваков, в волосах не виднелись рога, и ростом он был совсем немного выше меня. – Где вас черти носят?! Ад и преисподняя, вас за смертью посылать!

Он резко ударил хлыстом, и от этого звука вздрогнули все, словно почувствовали удар собственной кожей.

– Девчонок в первую клетку, остальных – во вторую… Это что, девчонка, по твоему мнению! Да она же старуха!

Стоявшую первой в веренице женщину лет двадцати пяти повели в дальнюю клетку.

– А вот эту, – человек с извращённым удовольствием провёл пальцами по моим губам. – Эту в отдельную.

И указал в сторону. Туда, где стояла золотая клетка с тонкими прутьями, формирующими купол сверху.

Словно для птички.

Для очень крупной птички.

– И разденьте её! – прикрикнул хозяин. Потом оглядел меня с головы до ног, цокнул языком и покачал головой: – Хотя нет. Я сам.

Вставив хлыст за пояс, он выудил тонкий изогнутый кинжал, длиною в локоть. Выставив в мою сторону, сделал несколько шагов. Мне нечего было бояться: за мёртвую восемь миллионов никто бы не дал.

Я смотрела на него прямо, в упор. Не сгибаясь, не отступая. Главное – осанка. Ни при каких обстоятельствах не позволять себе терять достоинство.

Острый конец кинжала прикоснулся к коже в ложбинке между ключиц, но я не сводила взгляда с работорговца. Чувствовала, как кончик вдавливается в меня. Ещё немного – и разрежет. Но хозяин не позволил бы.

Кинжал скользнул вниз по платью, истрёпанному за время пути, а когда-то – очень дорогому синеладскому платью. Оно послушно разлетелось в стороны, разрезанное на две идеально ровные половинки. Лишь на одно короткое мгновение я позволила себе взглянуть, как распахивается обнажённая грудь.

– Знаешь, почему так трудно торговать предметами роскоши? – спросил мужчина, глядя на меня поблёскивающими глазами. – Держать такое в руках, но не иметь права пользоваться…

Он потянулся ко мне ладонью, желая взять ею грудь, но в последний момент остановился, сжал кулак и резко одёрнул руку. Затем взмахнул кинжалом, разрезав платье ещё в двух местах и заставив его упасть к моим ногам бесполезными тряпками.

– А теперь иди, – кивнул он, рукавом утерев пот со лба.

Я развернулась на пятках и прошла по свежему снегу, оставляя за собой следы босых ног. Замок защёлкнулся.

Сколько нам предстояло стоять на этой площади – одному Архангелу известно. Клетка была тёплая, от неё веяло жаром, и жар этот сохранялся внутри, так что я не мёрзла. Лишь холодный ветер касался кожи.

Подняла взгляд к небу. Грач пролетел над крышами в тёмной черепице, крикнул громко, звучно, и голос его эхом отразился от стен торгового квартала.

Отрешённо я наблюдала за тем, как подходят демоны, один за другим, рассматривают товар. Детей забрали быстро. Дети – ценный ресурс. Над женщиной потешались. Мужчин заставили бороться друг с другом, чтобы узнать, кто сильнее.

Учителя говорили: ты должна быть выше всего, что происходит вокруг, и всегда сохранять холодную голову. Даже когда тебя окружают боль и страдание. Даже если ты на поле боя, усыпанном мертвецами. И теперь я наблюдала за демонами отрешённо, словно рассматривая картинки в книге о нравах и обычаях Оксиана, и пыталась сохранять холодную голову.

А потом пришёл он.

В отличие от воинов и охранников, с боков его свисали столь толстые складки жира, что под них наверняка нужно было подкладывать пояс, чтобы кожа в них не потела. Несмотря на холодный день и ветер, его плешивый лоб был усыпан градом пота. Толстые пальцы – сдавлены кольцами, которые явно были не по размеру.

– Сколько хочешь? – он кивнул на меня подбородком.

– О, перед вами жемчужина, – залебезил торговец. – Придворная, фаворитка покойной принцессы. Вы только взгляните какая белая кожа, какие красные, манящие губы, соски, какой ровный треугольник её невинности…

О, как заговорил. Да вы поэт, дяденька!

– И что, в самом деле невинна? – усмехнулся толстый демон, обращаясь уже ко мне. Не без труда просунув руку между прутьев, он взял меня за подбородок, но я отвернулась.

Даже если бы хотела, то не могла бы потерять невинность. Но ему об этом лучше не знать.

– Я бы предложил вам убедиться в этом собственноручно, благородный сэр, но, сами понимаете, товар дорогой…

– Сколько? – грозно рыкнул тот.

– Десять миллионов кноллей.

– Золотых?! – взревел толстый, и я с трудом сохранила спокойствие.

– Вы же не оцениваете её в каких-то восемьдесят тысяч, – фыркнул торговец. – Конечно золотых!

– Пять!

– Десять!

– Пять с половиной!

– Уважаемый, рассмотрите лучше другие варианты, эта ледонянка вам не по карману.

– Восемь, – уже тише ответил демон, и работорговец ослепил нас белоснежной улыбкой:

– По рукам.

Замок щёлкнул. Клетка распахнулась. Толстыми пальцами демон схватил меня за грудь и довольно хмыкнул. Потом резко нахмурился:

– Точно девственница?

– Абсолютно, благородный сэр, – склонился перед ним работорговец.

– Как насчёт гарантии по освидетельствованию?

– Как обычно, сэр, – в руках человека возник развёрнутый под собственной тяжестью свиток и огненное, сверкающее всполохами перо. – Возврат в течение пяти часов.

Покупатель взял перо и поставил размашистую подпись.

***

– Почему вам так важна моя девственность? – спросила я, когда унизительная процедура медицинского осмотра завершилась, и мне, наконец, позволили накинуть плащ. Сам хозяин готов был через весь город везти меня голой на крыше своего авто, демонстрируя обновку, но его останавливало то, что рабыня могла простудиться и слечь с воспалением лёгких. Такими дорогими игрушками не рискуют. Поэтому он велел одному из своих слуг отдать мне свой плащ и посадил, как равную, в салон.

Водитель – худой высокий демон – сделал несколько крутых движений заводной рукояткой, мотор затарахтел, и тот вернулся на водительское сиденье. Автомобиль тронулся.

– Видишь ли, дорогая, – хозяин чуть склонился ко мне. – Ты будешь подарком.

Тоже мне, новость. Таких, как я, и берут-то либо себе в гарем, либо в подарок. Тоже в гарем, конечно.

– Очень хотите кому-то угодить? – я позволила себе улыбнуться краешком губ.

– Остроумно, но нет. Приберегу на день совершеннолетия своего сына. Он тебе понравится.

Сомнительно, что мне мог бы понравиться демон. Но ситуация прояснялась.

– Первая жена, выходит?

Демон кивнул.

– Первая жена должна быть лучшей из доступных, потому как это воспоминание останется у мужчины на всю жизнь.

– И она должна быть невинна, – добавила я и отвернулась к окну.

Глава 2

Какая же постель неудобная, всё тело затекло…

Я поднял голову и потянул носом, пытаясь вспомнить, в чью спальню меня занесло прошедшей ночью. Неужто человечка? Должно быть, Крейг мне что-то подмешал в то пойло и подсунул компании девок, которые весь вечер на нас таращились.

Потянул носом ещё раз. Одна… Всего лишь одна?! И чего так голова болит…

Наконец, я открыл глаза. Она была прямо передо мной. Стояла перед зеркалом в просторной спальне и подкрашивала губы. Платье на ней было лёгкое, невесомое, прозрачное, и сквозь него легко просматривались упругие ягодицы. Я провёл языком по губам. Хороша-а… Её в баре не было, я бы запомнил.

Сейчас подкрадусь незаметно и…

Ага, путы на запястьях. Смешная. Будто эти верёвки меня удержат. Но поиграть – это даже интересно.

Девушка вскинула руку, чтобы убрать просторный рукав, и в свете тусклой медной лампы блеснул золотой браслет с инкрустированными камнями.

Вот тут-то я и напрягся.

Рабыня.

Я что, переспал с рабыней?! Ладно бы со свободной человечкой, но с рабыней… Тьфу!

Она обернулась, но не заметила, что я смотрю прямо на неё. Прошла мимо, позволив мне наблюдать, как молодая, сочная грудь покачивается в такт шагам. Чёрт возьми, хороша, даром что рабыня. Должно быть, принадлежит какому-нибудь виконту и стоит невероятное количество золотых кноллей.

Всё равно рабыня – и этого не изменить. Однако, член мой считал иначе. Запах этой девушки дурманил, а напряжение было такое, словно я – мальчишка совсем.

Девушка облокотилась о подоконник, прогнувшись в спине и словно специально подставляя мне попку. А то может разорвать эти верёвки, взять её прямо здесь, у окна, – да в это же окно и уйти? Пусть кто попробует предъявить.

И в момент, когда я уже напрягся, чтобы порвать путы, она вдруг обернулась – и изменилась в лице. Испугалась. Я замер, решив посмотреть для начала, что же она задумала, чего ради попыталась связать высшего демона.

– Очнулся, демон, – произнесла она. Пыталась изобразить из себя хищную кобру, но с её-то мелодичным голосом? Получилось смешно и жалко. – Даже не пытайся ничего сделать, ты теперь в моей власти!

Я послушно расслабился. Люблю активных женщин. Особенно показывать, где на самом деле их место.

Против воли улыбка коснулась моих губ.

– Может, хотя бы объяснишь мне, где мы и как я здесь оказался?

– Молчи!

Улыбка расползлась ещё шире. Девушка скрестила руки на груди, прикрыв соски, но при этом сформировав аппетитную ложбинку, и дыхание моё стало чуть глубже.

– Ты заберёшь меня отсюда и увезёшь в безопасное место, туда, где никакие демоны не смогут меня найти!

– Серьёзно? – я не сдержал иронических интонаций. – И почему это?

– Потому что ты в моей власти! – крикнула она и тут же испуганно оглянулась на дверь.

Конечно, рабыня скорее всего живёт в отведённых только ей комнатах, наверняка их довольно много, но все они – под чуткой, никогда не дремлющей охраной.

– Я призвала тебя с помощью демонического круга, а потому отныне ты будешь делать то, что велит тебе хозяйка!

Я прислушался к себе. В самом деле: невидимые нити опутали меня, но столь слабые и несущественные, что вряд ли доставили бы мне какой-то особый дискомфорт.

Всё-таки, я не просто демон.

– А теперь слушай сюда, – она забралась на кровать и встала передо мной на четвереньках, глядя мне в глаза сверху вниз. – Я тебя развязываю, а ты, не прикасаясь ко мне, и не причиняя никакого вреда, незаметно вытаскиваешь меня из этого дома.

Наивная. Но талантливая.

– Ты хоть знаешь, кто перед тобой? – с усмешкой прохрипел я.

– Демон. До твоего имени мне дела нет.

– А зря.

Одним рывком я разорвал путы, обхватил девчонку за плечи, а в следующее мгновение уже нависал над ней, напитывая себя силой преисподней. Глаза девушки медленно расширились по мере того, как вены на моём лице постепенно насыщались ярким красновато-оранжевым светом.

– Высшая кровь, – пробормотала она.

– Итак, кто перед тобой? – не без удовольствия протянул я.

– Его высочество, Деймон Краш.

Всю её браваду как рукой сняло – и мне тут же стало скучно. Привстал, возвысившись над ней на коленях и оценивающе оглядел. Член продолжал с силой упираться в ткань кожаных брюк, причиняя дискомфорт.

– Уговор. Ты сейчас удовлетворишь меня так, как я тебе велю, а после я уйду и не стану докладывать твоему хозяину, чем именно ты здесь занималась.

Ад и мертвецы! Какое платье! Вот это я понимаю, правильная одежда! Склонившись над девушкой, я обхватил её сосок и с небольшим нажимом провёл по нему пальцами. Девушка поползла к изголовью.

– Не трожь меня, – прошипела она. Ни почтения, ни томных вздохов. Это уже интереснее.

– Попробуй ещё разок, – прошептал я, припадая губами к её груди. Сладкая. Вкусная.

– Я сказала: не трожь! – трясущимся голосом прикрикнула она – и я замер, оторопев.

– Ты кто такая? – проговорил непослушными губами. Отодвинулся. Попытался вновь склониться, но тело не слушалось.

– Говорила же: ты в моей власти.

Такого со мной ещё не случалось. Хотел её – и не мог. Злился. Рычал. Она лежала передо мной в прозрачном, как тюль, платье, и это сводило с ума куда сильнее, чем если бы разделась и накинулась на меня.

От резкого порыва ветра приоткрылось окно, дёрнулась штора, и бледный свет луны озарил девушку.

Взяв себя в руки, я выпрямился.

Ад и мертвецы! Идиоты! Придурки!

Кожа девушки замерцала лёгким белым сиянием, словно посыпанная серебристой крошкой. Она ловко соскользнула с кровати и, скрестив руки на груди, сделала несколько шагов по комнате.

– Итак, ещё раз. Ты сейчас же забираешь меня отсюда и делаешь всё, чтобы меня никто не нашёл.

– Это легко, – прохрипел я, не в силах пошевелиться. – Закопаю – точно никто не найдёт. Даю гарантию.

Девушка остановилась, поджала губы. Я же не мог отвести взгляда от глядящих прямо на меня сосков. Во имя преисподней, надо поменять горничным форму. Конечно, постоянно скрещивать руки они не будут, но вполне можно придумать широкий пояс, который будет ставить им грудь торчком.

– Ты отправишь меня в безопасное, комфортное место, где я смогу переждать период розыска. Сколько у вас длится розыск?

– Сто тринадцать дней, – ответил послушно. Задумавшись о горничных, совсем позабыл о том, что она пытается меня контролировать. Расслабился. В этом была даже некоторая прелесть: дать ей почувствовать себя хозяйкой положения.

Но оставлять её здесь и в самом деле было нельзя. Вряд ли хозяин девчонки обладал высшей кровью, и как только она войдёт в силу, то уничтожит здесь каждого. Остановить её будет некому.

Арахна, чтоб её. Этим верить нельзя.

Ладно, решил я, сыграем в кошки-мышки.

– Его высочество Деймон Краш, – протянула она. Ледонянка, а имя моё знала. Значит, не из случайных представителей своего рода. Как минимум – приближенная ко двору. – У вас наверняка есть какие-нибудь отдалённые усадьбы, скрытые от чужих глаз. Ты спрячешь меня и будешь охранять до тех пор, пока я не смогу беспрепятственно покинуть Оксиан и скрыться в одном из восточных королевств.

– Они не дадут тебе защиты. Восток на стороне Оксиана.

– Не дадут, – спокойно кивнула девушка. – Но и не станут выдавать вашим змиям.

Должно быть, пленница, взятая во время штурма ледонянского дворца.

Я молча подошёл к трельяжу, уставленному блестящими баночками, и некоторое время, демонстративно игнорируя ледонянку, приводил свой вид в порядок. Нужно было подумать.

– Будь я хоть трижды принц, если народ прознает, что я укрываю ледонянку, да ещё и унаследовавшую силу Архангела, поднимется бунт. И тогда не только тебе, но и мне будет грозить в лучшем случае быстрая казнь.

Она приблизилась ко мне. Смелая, дерзкая. Бровки изогнула и смотрит на меня, как обиженная кроха. Ещё немного – и я бы проникся к ней братскими чувствами. Только член не давал забыться.

Этим веры нет и быть не может.

– Значит, в твоих интересах сделать так, чтобы меня никто не нашёл.

Я схватил её за подбородок и притянул к себе.

– В моих интересах избавиться от тебя.

– Ты не сможешь.

– Проверим?

– Попробуй, – она сама приблизилась ко мне, заглядывая в самую душу небесно-голубыми глазами.

Я не сдержал ухмылки. Она успела заподозрить неладное, брови её дрогнули – и в следующее мгновение затылка девушки коснулась небольшая шаровая молния. Ледонянка грузно осела на пол.

– Спасибо, малыш, – я едва успел подхватить её под мышки. – А теперь уходим.

Кевин вспыхнул, соглашаясь, и испарился в воздухе, скрывшись от посторонних глаз.

– Вроде такая маленькая, а такая тяжёлая, – сдавленно произнёс я, поднимая девушку с полу.

Она была права. Убить её я не мог. По крайней мере, пока мы связаны демоническим кругом, но вот в остальном у меня куда больше свободы, чем она думала.

Я осторожно уложил девушку в постель и раскрыл шире окно. На комнате стояла защита. Или даже на всём доме. Где именно мы находились, понять я не мог, поэтому и перенестись в безопасное место возможности не видел. Значит, для начала необходимо было выйти и осмотреться. Под окном начиналась покатая черепичная крыша, которая уходила вниз, в небольшой сад. Должно быть, хозяин дома – какой-нибудь виконт или барон, раз смог себе позволить подобную птичку. Спуститься оттуда не так уж сложно, но как только защита прорвётся, тут же сбежится стража.

В задумчивости я вернулся к кровати, на которой лежала беспамятная девушка. Ад и преисподняя, что ж так трясёт-то! Склонился над нею, обхватил ладонями груди, провёл по ним губами, задержавшись на сосках, напрягшихся от дунувшего с улицы ветра. Прикусил сквозь тонкую, но прочную ткань.

Отстранился, сделал глубокий вдох. И обернулся к окну.

Разорвать защиту. Спрыгнуть с крыши. Девчонку придётся левитировать, значит, силы останется мало. Пропажу обнаружат в течение двух-четырёх минут. До забора я добрался бы за одну. Во дворе могут быть гончие, с ними разберётся Кевин. Главное – пересечь внешний периметр и укрыться в лесу. Затем создать фантома и пустить погоню по ложному следу.

Подхватив ледонянку на руки, я прошёл к окну. Разрывать защиту, удерживая на руках девушку, было неудобно, но на счету каждая секунда, поэтому я повернулся боком и наклонился вперёд, головой нащупав упругий щит. В другой раз сделал бы это пальцем, ногтем или перочинным ножом, но выбирать не приходилось. Почувствовав, что острый кончик рога уткнулся в щит, я направил в него свою силу и резко надавил.

Тревога сработала сразу. Хитрая, тихая: ни единого звука, только дуновение силы, которое ещё не каждый демон услышит. Правильно, зачем спугивать преступника. Пусть считает, что схалтурила охрана, дешёвку поставила с истёкшим сроком годности. А те его тёпленьким и возьмут.

Я осторожно спрыгнул на крышу первого этажа и с трудом удержал девчонку, в последний момент подхватив её левитацией. Сколько продержусь? Минуту? Две?

На раздумья времени не было.

Я на носочках подбежал к краю черепичной крыши и, присев, глянул вниз. Тихо. Фонари не горят. Подманивая за собой парящую девушку, я зацепился за трубу, идущую вдоль кромки, спрыгнул, повиснув на мгновение, и только после этого приземлился на ухоженный газон.

– Кевин! – шепнул я, призывая своего фантома.

А вот и охрана. Огромный пёс, широкий, лохматый, с тремя головами, у каждой из которых горели красным глаза. Ни одна из голов не лаяла, но все грозно рычали, пуская слюну.

Кевин вспыхнул перед глазами одной из них, потом второй, третьей – и через несколько секунд пёс, повизгивая от радости, бросился играть с огоньком. Силы удара Кевину не хватит, чтобы вырубить такую махину, но отвлечь точно сможет.

Убедившись, что как минимум две головы из трёх заняты светлячком, я подхватил девушку на руки и побежал через берёзовую рощу на тусклый свет мёртвого леса.

Голоса послышались как раз в тот момент, когда я свернул с тропы. На мне-то одежда была чёрная, в темноте сада не заметная, а вот бледную мерцающую девушку в прозрачном платье увидят даже если мы уйдём достаточно далеко.

Я выругался сквозь зубы.

С треском распахнув крылья, прикрыл ими девушку и побежал дальше.

Жалко рубашку. Хорошая была.

Голоса приближались, но в тёмном лесу найти демона – задача не из лёгких. Пока всю охрану поднимут, пока скоординируются между собой – всё это занимало время, которого им точно не хватало. Уж это я знал наверняка. Мне удавалось сбежать даже из отцовского дома, пока он не догадался поставить тройной щит.

Добравшись до забора, я подвесил девушку в воздухе, продолжая прикрывать её широкими крыльями, и бросил в забор небольшую ветку. Он был чем-то покрыт. Возможно, щит-липучка – это самое простое, но надёжное решение против воров: стоит только прикоснуться к забору – и не сможешь от него оторваться.

Взлетать тоже было нельзя, охрана сразу заметила бы. Моё единственное преимущество заключалось в том, что охрана не вычислила направление побега. Пришлось прыгать.

Первым делом я перенёс девушку через забор. Затем, резким движением разорвав рубашку на себе, скрутил получившуюся тряпку в жгут и, перекинув его через ствол одного из деревьев, быстро поднялся по нему на нижние, самые крепкие ветви, затем выше, ещё выше…

Остатки рубашки чуть не упали, когда я подтягивался на очередную ветвь. Пришлось крепко зажать тряпку в зубах. Она щекотала язык и вызывала рвотный рефлекс, но через мгновение я уже спрыгнул с ветки через забор прямо на границу мёртвого леса.

Девушка лежала на сухой земле. Ад и мертвецы, совсем немного сил не хватило!

Оглянувшись на забор, я поднял бессознательную ледонянку и поспешил скрыться.

Глава 3

Открыв глаза, я долго рассматривала узор на ткани балдахина над собой. Казалось, надо бы испугаться, лихорадочно вспоминать что произошло, где я и почему, но вместо этого меня охватил несвойственный мне покой. Демон скован кругом, он не сможет ослушаться меня, балдахин – явно не тот, под которым мне приходилось просыпаться последние дни, а значит, он выполнил своё задание. Пусть и не совсем так, как я себе представляла.

Я опустила веки и с наслаждением потянулась. Кровать была тёплой и мягкой, так что вставать совсем не хотелось. Однако, вновь открыв глаза, чуть не подпрыгнула на месте: темноволосый демон, подтянув одну ногу к груди, сидел рядом и смотрел прямо на меня.

– Где мы? – спросила я напрямую и спрыгнула с кровати. Платье, выданное мне в доме виконта, совсем не соответствовало моим нормам, а значит, надо было подыскать что-нибудь поскромнее.

– Не скажу, – хмыкнул демон.

Я бросила на него короткий взгляд и распахнула дверцы шкафа. Постельное бельё, полотенца, свечи и спички. Не густо.

– Видимо, ты ещё не понял, демон, – произнесла я, вытаскивая из соседнего шкафа длинный тонкий халат. – Здесь я решаю, что ты будешь делать, а что нет. Отвечай, где мы находимся?

– Кажется, это ты не поняла, куся, – ответил он, приближаясь ко мне, – что власть твоя совсем не так велика, как тебе кажется.

Он схватил меня за запястье, мешая надеть халат.

– Пусти!

Я дёрнулась, но хватка демона – железна.

– Прикажи мне, – с непередаваемой слащавой интонацией произнёс он. – Проверим границы твоей власти.

Я помедлила. Слишком много уверенности было в голосе этого демона, но всё же произнесла:

– Повелеваю тебе, демон по имени Деймон Краш, отпусти сейчас же мою руку.

– А вот и не отпущу.

Он подхватил меня на руки, вырвав из моей груди резкий вскрик, и бросил на кровать.

– Я твою просьбу выполнил, – сказал он, и тон его наполнился холодной, мрачной силой. – Ты в безопасности. Никто не знает, где мы. Но тебе придётся заплатить за это.

– Ты не сможешь причинить мне вреда!

– Проверим? Куся.

Мерзкое слово.

Слово, которым демоны называли ледонянских женщин, принуждая их к интимной близости в обмен на свободу взятых в плен мужей и детей. Принц приблизился – и я плюнула ему прямо в лицо.

На мгновение он остановился. Вытер лицо. Перевёл дыхание. А потом поставил колено между моих ног. Я попыталась было отползти назад, но не успела: он схватил меня за волосы на затылке и резко поднял мою голову так, что я при всём желании не могла не смотреть ему прямо в глаза.

Ещё раз резко дёрнув мою голову, он выпустил её и отошёл к окну, на ходу застёгивая пуговицы на рукавах рубашки.

– Ха! Я говорила! Ты не способен ослушаться меня!

– Мне плевать на сказки, которые ты себе придумала, и точно так же плевать на твои приказы. Будешь жить здесь. Ты ведь рабыня – ею и останешься, только теперь – моей. Считай, тебя повысили, куся.

Я скрестила руки на груди и, с улыбкой покачав головой, вздохнула:

– Ах, мужская гордость! Сообщи мне, когда смиришься с тем, что оплошал.

Он бросил на меня косой взгляд и продолжил заниматься своей рубашкой.

– Обязательно. Сразу после того, как оплошаю.

– Ты ведь знаешь, что демонический круг призывает самого уязвимого демона? Любопытно, что им оказался сам принц Оксиана.

Он последний раз оправил ворот своей рубашки и распахнул штору, демонстрируя мне вид из окна. Вот тут-то я и напряглась, непроизвольно сдвинув брови.

– Всё правильно, – усмехнулся он, когда я сползла с кровати и подошла ближе. – Тебе отсюда при всём желании не уйти.

За окном была Адская Пустыня.

Прежде мне доводилось видеть её лишь на картинках, да и то содрогалась от ужаса, представляя жару, пыль и раскалённый красный песок под ногами. Солнца не видно. Здесь никогда не было солнца, с самого сотворения мира Адская Пустыня являлась местом демонической силы, их вотчиной, их родиной. Согласно легендам, лишь породнившись с ледонцами, они смогли освоиться в более спокойных землях.

– Так что, милая моя, – произнёс склонившийся надо мной демон. – Как считаешь, на что это похоже больше: на спасение или всё же плен?

Я промолчала, во все глаза глядя на то, как красный песок, словно вьюга, завихрялся в потоках ветра, как едва заметно качались голые иссушенные деревья. Ни единой души, ни единого признака жизни на мили вокруг.

– Куда ты меня притащил, тварь? – прошипела я, и улыбка сошла с лица демона. Он снова схватил меня за запястье и, глядя прямо в глаза, неестественно спокойным тоном произнёс:

– У меня, знаешь ли, есть дела. Придётся отлучиться. Когда вернусь, хочу видеть на столе горячий ужин, а в постели – покорную рабыню.

– Не дождёшься, – ответила я сквозь зубы.

– Тогда будешь наказана.

Я дёрнулась назад, и демон легко выпустил меня, заставив потерять равновесие и сделать несколько шагов назад.

– Ты увидишь, я могу быть щедрым. Добрым. И награждать тебя за послушание. Но если мои приказы не будут выполняться, тебе придётся пожалеть об этом.

– Ты не сможешь убить меня. Пока ты в демоническом круге, наши жизни связаны друг с другом.

Демон несколько секунд молча смотрел мне в глаза, а потом исчез, испарился в воздухе, оставив меня одну в комнате, в каком-то одиноком доме посреди Адской Пустыни.

Я задёрнула шторы и закусила губу. Только воспитание заставляло меня держать себя в руках и мыслить здраво вместо того, чтобы отдаться подкатившему приступу отчаяния. Похлопав себя по щекам, я огляделась. Дом был обставлен хоть и богато, но достаточно просто. Мне, выросшей в замке Эльбфур и прожившей несколько лет при дворе под крылом Её Высочества, комната казалась откровенно скромной, словно предназначалась в лучшем случае для прислуги.

Возможно, так оно и было.

Первое правило придворной школы: всегда будь занята. Для начала надо было разобраться с насущными проблемами: во что одеться и чем перекусить, потому что под ложечкой уже начало посасывать. Отложив в сторону переживания о том, как и куда отсюда выбираться, я подошла к первой из двух дверей и заглянула внутрь. Похоже на гардеробную, но одежда – только мужская.

Несколько минут я потратила на то, что перебирала самые разнообразные брюки, рубашки, свитера, плащи, костюмы, нашла даже пижаму со слониками, но женской одежды не отыскала. Мужская же была явно на широкое плечо демона, так что лучшее, что я могла взять – это банную накидку, которая, закреплённая над грудью, доходила почти до колен. Что ж, по крайней мере, она держалась. Затем вытянула из пояса лёгких штанов шнурок и повязала его поверх, чтобы накидка меньше болталась и не мешала двигаться.

Халат, который оказался мне слишком длинным, повесила обратно в шкаф: пригодится, когда соберусь принять душ.

А это платье прозрачное нужно было сжечь. Оно придумано только для того, чтобы как можно сильнее унижать пленных ледонянок. Ему нет места в этом доме – и в моей жизни вообще.

Я фыркнула и, скомкав платье, пошла к следующей двери. Если не смогу сжечь, порежу на мелкие кусочки, так что даже на тряпки нельзя будет пустить.

Дом оказался небольшим. Я бы даже сказала: непривычно маленьким. Всего две комнаты: спальня, в которую меня доставил демон, и большая, даже по меркам дворца, гостиная, выполнявшая одновременно роль кухни и столовой. Техника, впрочем, стояла качественная, горская, блестела отшлифованным мрамором, да и посуда была ей под стать. На стене висел огромный телевизор. И что он тут, интересно, показывает? Наверняка в шкафчике рядом с ним – целая коллекция пластинок с демоническими фильмами сомнительного содержания.

Фыркнув, я прошла к холодильнику и раскрыла сразу обе дверцы. Продуктами демон меня и в самом деле снабдил, не на один званый ужин хватит такого богатства.

Резко захлопнув холодильник, я села на стоявший рядом стул и положила голову на высокую спинку.

Попалась птичка в клетку.

И с чего я взяла, что окажусь сильнее демона? Пусть самого уязвимого, но всё же настоящего демона, которых мне в жизни даже в глаза увидеть не удалось ни разу.

Ровно до того момента, когда они захватили королевский дворец.

Глава 4

Дверь за мной закрылась с негромким стуком, и я вытянулся по стойке “смирно”. Молча. В этом кабинете не принято было произносить ни звука без особого указания.

– А, сам Краш пожаловал, – протянул сидевший за большим столом пожилой демон, откладывая в сторону очки и закрывая папку, которую внимательно изучал ещё несколько секунд после моего появления, словно не замечая. – Заходи, присаживайся. Чего стоишь, как неродной.

Я сел напротив полноватого генерала и приготовился ждать. Он никогда не торопился. Порой приходилось провести в кабинете целый час, пока этот хрыч приклеит в альбом все свои новые марки. Однако в этот раз генерал меня удивил.

– Дорогой мой Деймон, – произнёс он, по-старчески мелко кивая головой. – Как твоё здоровье?

– Спасибо, не жалуюсь.

Он опустил очки и посмотрел на меня поверх них.

– Последствия удара устранены?

– Всё ещё не до конца помню события тех дней.

– Что ж… очень жаль.

Генерал встал и, заложив руки за спину, неспешно прошёл к своему шкафу. Постоял возле него некоторое время в поисках нужного короба, после чего вытащил один из них и выудил тонкую папку, которую бросил на стол точно передо мной.

– Ознакомься.

Я открыл первую страницу, пробежал глазами по верхним строчкам и поднял взгляд на генерала.

– Мы ведь избавились ото всех членов королевской семьи.

– Ото всех – да не всех, – он грузно осел обратно на свой стул и постучал пальцами по столешнице, пояснив: – Тела старшей принцессы до сих пор не нашли.

– Сбежала?

– Этого мы не знаем, потому что следов тоже не нашли.

Я продолжил чтение. Самое обычное, стандартное досье. На второй странице… на второй странице – отчёт о её перемещениях от внутренней разведки, но он заканчивался за несколько часов до штурма дворца.

– Почему её потеряли из виду?

– Я задавал тебе тот же вопрос, но в ответ слышал только нечленораздельное мычание.

Вот старый хрен. Ещё издевается.

– Я был не единственным на задании в тот день. Нас было как минимум пятеро.

– Хорошо, что ты помнишь хотя бы это. Вот только где остальные?

Я встретил его взгляд. Тот взгляд, которым он порой убивал, приложив немного собственной силы, но с тех пор старик изрядно сдал, и теперь мог только пугать.

– Не могу знать, товарищ генерал.

– А я тебе расскажу. Линдси Кроул и Стефан Ксавье найдены в месте падения вражеской молнии, они оказались среди придворных, которые пытались укрыться в храме во внутреннем дворе замка.

Я сжал зубы. Со Стефаном мы буквально выросли вместе, вместе заступили на службу, и нас частенько отправляли на совместные задания. Но на войне – как на войне.

– Грегори и Мартин оказались вычислены за пару часов до штурма. Их отыскали в подвальном помещении, где, судя по всему, в то время как раз проходил допрос.

– Значит, ледоняне были готовы к штурму? Они знали о нём?

– Возможно. Оба – в совершенно невменяемом состоянии, ледоняне разъединили им личности на кусочки, и теперь эти кусочки скрываются от нас где-то в мире снов.

– Вы сможете им помочь?

– Мы – нет. Только арахны. Но тебе ведь хорошо известны их нравы, даже под пытками они не дадут воспользоваться своей силой.

– Так заставьте их! – я не выдержал и поднял голос, но, к счастью, генерал не обратил на это внимание.

– С удовольствием, как только отыщу хоть одного арахна.

Сделав несколько медленных вдохов, я заставил себя успокоиться. Одну арахну я знад, но сдавать её нельзя было ни в коем случае, потому как демонический круг не позволит мне причинить ей вред. Я мог сколько угодно унижать её, мучить, делать, что хочу, – но только до тех пор, пока мои действия никак ей не вредили. Она не знала об этом, и только потому до сих пор боялась.

– Для чего же вы меня вызвали? – куда более спокойным тоном поинтересовался я.

– Ты знаешь, что наши ряды здорово поредели за последний год. Я должен бы дать тебе заслуженный отдых, позволить восстановиться, да не могу. Потому как дело делать иначе некому.

– Вы хотите, чтобы я отыскал принцессу Крейю?

– Вот мне всегда нравилась твоя сообразительность. Отыщешь – получишь ещё одну звезду. А нет – так извиняй.

Я закрыл папку и положил её в сумку, висевшую сбоку.

– Что-нибудь ещё?

Генерал склонился над столом:

– Постарайся сделать всё тихо. Как ты умеешь. И, поверь, если не подведёшь, трон будет твой.

Старик закашлялся и замахал рукой, жестом приказывая мне покинуть помещение.

***

Вернувшись в свой кабинет, я закрыл дверь на щеколду и лёг на пол. Сложив руки на груди, тупо уставился в потолок. Отыскать принцессу. Легко сказать! Со штурма прошло не меньше двух дюжин дней, и сегодня она может быть далеко за пределами своего королевства, если догадалась сбежать заранее.

Первым делом необходимо было выяснить, остались ли у неё какие-нибудь родственники за пределами Ледонии. Потом прошерстить списки рабов. Если особо ушлые идиоты умудрились попытаться взять в рабство арахну, пусть даже какую-то мелкую, не инициированную, то с них бы сталось и фрейлину подцепить, а то и саму принцессу прихватить по случаю.

Через некоторое время в дверь постучали. Я одним прыжком встал с пола и открыл щеколду.

– Войдите! – велел, усаживаясь за собственный стол и вытаскивая из ящика бланки для запросов.

– Как поживает мой господин? – сладко пропела Эльза. Она проскользнула в дверной проём и, виляя бёдрами, прошла к столу. – Элли по тебе скуча-ала.

– Не до тебя сейчас, – буркнул я, быстро листая бланки в поисках нужных. – Дело есть.

Эльза села на стол рядом со мной, взяла один из отложенных бланков, пробежала по нему глазами и вздохнула:

– Какая скукотища.

Потом отложила лист и, подцепив тонкими пальчиками мои лацканы, села мне на колени.

– Я точно знаю, что ты будешь работать эффективнее, если в мозг поступит достаточное количество удовольствия и кислорода. А с этим я вполне могу тебе помочь.

Она прижалась ко мне большой, упругой грудью, и я откинулся к спинке стула. Ещё одна пиявка.

– Что ж, ты знаешь, что нужно делать.

Элли радостно пискнула и побежала закрывать дверь на щеколду. Я же отложил бланки в сторону. Ещё случайно уроним на пол – и половина печатей станут недействительными.

– Ты готов, мой тигр-р-р? – пропела она, глядя на меня исподлобья и руками изображая лапы с когтями.

– У меня нет времени на твои игры.

Эльзу мой тон не особенно расстроил. Она молча потянула меня за руку, призывая встать на ноги, после чего опустилась передо мной на колени, расстегнула ширинку и спустила штаны достаточно, чтобы мой член оказался перед ней. Девушка подняла на меня чуть разочарованный взгляд:

– Неужели мой господин не хочет крошку Элли?

– Говорю же: дело. Голова другим занята.

Хмыкнув, она взяла его в руку, чуть сжала в кулаке, и стала неторопливо водить им вперёд-назад, вызывая постепенную реакцию. Когда размеры немного увеличились, и головка стала более явно показываться, она провела по ней влажным языком и, захватив губами кончик, несильно втянула её. Я опёрся руками сзади о край стола и вскинул голову, позволив себе получить удовольствие. В конце концов, раз уж пришла, то надо выжать пользу из ситуации.

А минет она делала отменный.

После того, как член достиг почти максимальных размеров, Элли взяла головку в рот целиком и провела языком по уздечке. Я выдохнул от острого удовольствия, но длилось оно недолго, сменившись более мягкой волной, когда Элли принялась одновременно двигать и головой, и рукой, словно я в ней целиком, и сжимала при этом с такой силой, будто я вхожу в самую узкую дырочку.

Чертовка. Знает ведь, как сделать приятное.

Потом она вдруг остановилась. Помедлила несколько мгновений, ожидая, когда моё дыхание немного уляжется. И только когда я опустил на неё взгляд, снова взяла его в рот, на этот раз не сжимая: она медленно надвигалась на меня, а член входил в неё всё глубже, пока не упирался в самое горло. Схватив её за голову, я надавил – и не остался разочарован. С едва ощутимым щелчком он вошёл в горло. Совсем немного – она почти сразу неторопливо отодвинулась, чтобы перевести дыхание и повторить, позволив мне войти глубже.

Ад и мертвецы…

Когда Элли сделала движение назад, он выскочил из неё, словно игрушка из коробки, и, блестящий от вязкой слюны, устремился, подрагивая, наверх.

Это было только начало.

Она вновь взяла в руку основание, а головку – в рот, и принялась делать поступательно-вращательные движения, вырывая из меня короткие стоны. Медленно она скользила вдоль него, постепенно всасывая головку всё сильнее. Ох, не там она работает, не там…

Элли не торопилась наращивать темп. Выдвинув язык вперёд, она просунула кончик под головку, нащупав место её крепления, и теперь, ласкала там, поднимая во мне волну томного наслаждения.

Ещё несколько мгновений, ещё пара движений – и я бы кончил, но в последний момент она вдруг выпустила меня изо рта, остановила руку и ослабила хватку. Некоторое время наблюдала, как готовый к извержению член увеличивается, приподнимаясь, и вновь опускается, мерно, как часы. Я смотрел на неё сквозь опущенные веки, вскинув голову к потолку, и ждал, когда произойдёт одно из двух: либо волна сойдёт, либо всё-таки…

Пронесло. Не люблю кончать без стимуляции – совсем не те ощущения. До оргазма нужно доводить – и Элли об этом знала.

И второй круг. Медленно, потом всё быстрее и сильнее, пока, наконец, я не застонал в преддверии оргазма – и вновь она стала выжидать, позволяя мне успокоиться. Затем третий раз. Четвёртый. Она доводила меня раз за разом, и каждый следующий был короче предыдущего, пока, наконец, не взяла особенно быстрый темп, разом, за секунды, вызвав извержение семени – и только после этого замедлилась, продолжая меня нежно ласкать.

Ад и преисподняя, с этой Эльзой я каждый раз чувствовал себя так, будто меня отымели.

Довольная собой, она взяла со стола бумажную салфетку и тщательно вытерла руки и лицо, которые блестели слюной. После чего дождалась, когда я оденусь и усядусь за стол, чтобы устроиться передо мной на столешнице и развести ноги, поставив их носками на ручки кресла.

– Теперь моя очередь, – улыбалась она. Под короткой юбкой не было белья, и прямо на меня смотрела гладкая киска. – Не бойся, это будет быстро, я уже на грани.

– Элли, – укоризненно протянул я.

– Давай, не вредничай, – капризно протянула она и откинулась спиной назад, опершись о стол локтями.

Ведь не отстанет теперь.

Элли шире развела в стороны колени, открывая между аккуратных складочек большой возбуждённый бугорок, который заметно покраснел от прилившей к нему крови. Я склонился над ним, провёл языком по солоноватой поверхности, одновременно скользнув средним пальцем внутрь. Она крепко сжала его и застонала. Пришлось приподняться на кресле, сев на него коленом, чтобы держать равновесие. Остальные пальцы занятой руки я просунул под её худенькие ягодицы и сильнее надавил на переднюю стенку, вызвав ещё один утробный стон.

Некоторое время языком играл с её бугорком, потом обхватил его губами и, прижав к головке язык, потянул на себя, одновременно с этим активно проталкивая палец внутрь. Она была сжата настолько, что мне приходилось буквально прорываться.

Эльза закричала, и я вышел из неё.

Зря. В этот момент в меня ударила сильная тёплая струя, и я резко отскочил от стола, уронив своё кресло.

– Предупреждать же надо, адище! – рявкнул я, а Эльза, не обращая на это никакого внимания, принялась теребить свой клитор, продолжая оргазмировать и резкими струями заливая пол моего кабинета.

Чёрт возьми, знал же, что этим всё может закончиться. Нет, я не против того, чтобы девушка получала удовольствие всеми возможными способами, но не на рабочем же месте! Вот во что мне теперь переодеваться?!

Эльза, всё ещё тихо постанывая, слезла со стола и на дрожащих ногах подошла ко мне.

– Ну, не дуйся, – она провела салфеткой по моей шее. – Ты ведь кончил, так что всё честно.

Я отстранился от неё.

– А сейчас ты быстро и чётко выполнишь свою работу, – я вытащил из ящика стола отложенные бланки и быстро начал проставлять на них подписи и печати. – Принеси мне все записи о пленных после вторжения в Цитадель, а также обо всех известных родственных связях бывшей королевской семьи, особенно в восточных королевствах.

Протянул бланки девушке, а когда она их взяла, не выпустил, а слегка потянул на себя:

– И позови уборщицу.

– Я быстро, – довольно пискнула Эльза и, не сразу открыв щеколду, довольная, раскрасневшаяся, скрылась за дверью.

Глава 5

День прошёл… скучно. Весь день я думала о том, чтобы как-нибудь сбежать, но вариантов действительно не было. В этом доме не оказалось даже простейших средств связи вроде простенького старенького видеопередатчика или, как их называли демоны, звонилок. Подборка кино в доме оставляла желать лучшего: половину кассет мне хотелось спрятать куда-нибудь на шкаф, чтобы не видеть этих обнажённых смуглокожих тел, которые переплетались между собой в самых немыслимых позах.

Демоны.

Книги в большом шкафу оказались чуть интереснее, но тоже далеко не в моём вкусе: всё какие-то боевики, где главный герой – демон, которого активно желают все окружающие его женщины. Пролистав несколько, я бросила эту затею. Да уж, теперь я куда больше пленница, чем была в доме у виконта: там меня хоть окружали вещи более соответствующие моему внутреннему миру. Виконт не скупился, чтобы мне было комфортно. Если бы ещё платья были из более плотной ткани, да юбки подлиннее…

Однако, плен всегда остаётся пленом, каким бы красивым он ни был изнутри. Что у виконта я не могла покинуть пределы поместья, что здесь – нет возможности даже выйти из дома.

Ничего.

Лишь бы демонический круг сработал. А потерпеть – я потерплю.

К вечеру грызть сухари с чаем мне надоело. Открыв холодильник, я некоторое время изучала его содержимое, вздохнула о том, что никогда не умела готовить, и достала несколько яиц. Уж с яичницей-то справлюсь, наверное?

Вытащив из холодильника коробку с яйцами, я некоторое время держала её в руках, взвешивая и примеряясь, какой именно должен быть порядок действий. Подумав, вытащила ещё кусок сыра. Затем выложила ингредиенты на стол и полезла в шкафчики в поисках сковородки. Некоторое время думала, какую взять лучше: маленькую или большую. Выбрала большую. На всякий случай.

Поставив сковородку на плиту, активировала максимальный огонь и, взяв одно яйцо, застыла. Разбивать яйца мне никогда ещё не приходилось. Только когда приносили яйцо всмятку, и тогда приличные люди брали ножи и срезали крышечку, чтобы потом ложкой съесть содержимое. Подумав, вытащила из ящичка столовый нож с резьбой на одной стороне и попыталась прорезать. Яйцо не поддавалось. Надавила сильнее – и оно разбилось прямо у меня в руке, разлившись на пол некрасивой лужей.

Вскрикнув, я бросила туда же на пол скорлупу с ножом и побежала мыть руки: на ощупь яйцо оказалось в крайней степени мерзким.

Через несколько минут, когда последствия первой попытки были устранены, в ход пошло второе яйцо. На этот раз решила разбивать его, как отец: постучав по краю стола.

И второе яйцо полетело на пол вслед за своим собратом. Выругавшись, как не подобает леди, я принялась убирать и его. Однако, этот способ показался более подходящим, надо было только соотнести силу так, чтобы скорлупа пробилась совсем немного. С четвёртой попытки удалось. В сковордку упало несколько кусочков скорлупы, но мама говорила, что в ней содержится много кальция, и так даже полезнее.

В этот момент в голову пришла мысль, что таким образом она стремилась смягчить гнев отца, который злился на нерасторопную кухарку, когда на зуб попадался кусочек скорлупы. Но отмахнулась от этой мысли, решив верить в пользу скорлупы.

Закрыв сковородку крышкой, я принялась за сыр. Как именно его измельчают, чтобы посыпать яичницу или, например, макароны, мне тоже не было известно. Поэтому выбран был простейший способ: нарезать ножом. Нож почему-то не слушался. Кусочки получались то толстыми, то тонкими, а один из пальцев пострадал. Тонкий порез кровил неожиданно сильно.

Пока я прыгала по кухне в поисках аптечки, из сковороды пошёл неприятный едкий дымок. Тут же забыв про палец, бросилась выключать плиту, которую так и оставила на максимальном огне. Яйца превратились в чернеющую по краям массу. Испугавшись, я включила на полную мощность струю холодной воды и сунула под неё сковороду. Та зашипела, а струя, ударившись о сковороду, окатила моё импровизированное платье не только водой, но и неполучившейся яичницей.

Это всё стало последней каплей. Упав на пол и прислонившись спиной к холодильнику, я подтянула к себе колени и впервые за долгое время позволила себе разреветься.

Через несколько минут раздался хлопок. Как собака, почуявшая гостя, я резко вскинула голову, прислушиваясь. Видимо, хозяин явился.

Не успела я утереть слёзы и встать с пола, как дверь гостиной открылась, и на пороге показался демон, который несколько секунд молча стоял, принюхиваясь и осматриваясь.

– И что здесь произошло? – медленно спросил он, по кругу обходя лежащую на полу яичницу. Потом остановился у раковины, выключил воду, взял в руки сковордку и внимательно осмотрел обуглившуюся поверхность.

– Ничего, – буркнула я и отвернулась.

Оставив сковороду, демон присел передо мной на корточки и некоторое время осматривал. После чего вздохнул:

– Ох уж эти мне отпрыски больших шишек. Вставай, научу тебя яичницу жарить.

Я отвернулась, буркнула:

– Сам такой. – И добавила в ответ на недоумевающий взгляд: – Отпрыск.

Вообще говоря, действительно. Где я, а где – он. Он-то вообще сын императора, и даже основной наследник престола. По крайней мере, до тех пор, пока не вскроется, что он укрывает беглую ледонянку – и этот факт был моей главной гарантией.

Впрочем, в жестокости демонов я успела убедиться. Ему ничто не мешает меня просто убить.

Ничто, кроме демонического круга, который сработал совсем не так, как должен был.

– Если хочешь помереть тут с голода, я не против, – он встал и, взяв с перекладины-сушилки тряпку, принялся убирать кухню. – Хоть продукты переводить не будешь – уже плюс.

Я сильнее подтянула к себе ноги и, сжав зубы, закрыла глаза.

Пусть делает, что хочет. Он ведь грозился наказать меня, если по возвращении не обнаружит горячий обед и ко всему готовую пленницу? Вот пусть наказывает!

Раздался низкий гул – и я с невольным любопытством подняла взгляд: над плитой в трубе, встроенной в стену, загорелась лампа. Демон скинул с плеч чёрную рубашку и, оставшись голым по пояс, молча принялся за дело. Ловкими движениями, словно всю жизнь только этим и занимался, он вымыл пол, отмыл плиту и отдраил от сковороды пригоревшую яичницу, которая перед этим отправилась в короб под раковиной. Затем вытер всё насухо и, поставив сковороду обратно на плиту, принялся готовить. Жидкие яйца выливались из идеально ровных половинок скорлупок, сыр был быстро натёрт на явно предназначенном для этого приспособлении, небольшой пучок зелени – нарезан быстрыми умелыми движениями.

Я не сразу заметила даже, как вытянулось моё лицо. Прошло всего несколько минут – и демон уже сидел за столом. Перед ним дымилась чашка крепкого кофе, идеальная яичница, на маленькой тарелочке лежали тосты, которые он намазал какой-то пастой, прежде чем приступить к трапезе.

Сглотнув слюну, я отвернулась, положив голову на колени. Желудок скрутило голодным спазмом, даже несмотря на пережитые волнения. Этот подонок не оставил мне ничего! Ни крошки! Мог бы хотя бы поделиться.

Так и сидела, разрываемая противоречивыми желаниями: с одной стороны хотелось уйти куда-нибудь и запереться в одиночестве, с другой – демонстративно страдать, чтобы демон понимал, насколько он козёл. Даже рога вон есть.

В конце концов, решила, что ему только в удовольствие наблюдать за моими страданиями, и позволять ему потешаться – худший вариант. Поэтому встала и направилась в спальню с твёрдым намерением как-нибудь запереться в гардеробной. Но у порога меня окликнул демон:

– Ужинать не будешь?

Я обернулась.

– Мне не нужны подачки.

– Ты же меня в демонический круг поймала. Можешь приказать накормить тебя.

Поджав губы, я быстрым шагом прошла через спальню в гардеробную и попыталась запереться. Никакой щеколды внутри, конечно, не было, поэтому пришлось баррикадировать дверь разнообразными коробками, в которых хранились какие-то вещи, аккуратно убранные в защитные мешки. Закончив, я посрывала с вешалок тёплую одежду, которую свалила в кучу, сделав из неё импровизированную постель и, накрывшись сверху длинным осенним пальто, свернулась клубочком.

Некоторое время всё было тихо. Плакать уже не хотелось, глаза высохли, кожу на лице стянуло от слёз. Захотелось умыться, и я даже успела пожалеть, что заперлась не в туалете. Там и вода была бы в доступе, и демону было бы досаднее.

Вскоре дверь в гардеробную распахнулась. Я буквально подпрыгнула на месте, а потом покраснела, осознав, что вся моя баррикада не имела совершенно никакого смысла: дверь открывалась в другую сторону.

– Я, конечно, давно хотел здесь прибраться, – произнёс демон, переступая через коробки и оглядывая устроенный мною погром. В одной руке он держал тарелку, в другой – высокий стакан. – И твоё рвение как-нибудь услужить мне похвально. Но для начала всё же поешь.

– Ты же не против, если я умру голодной смертью, – заметила я, наблюдая, как он приближался и усаживался на ворох одежды рядом со мной.

– Передумал, – легко ответил он. – Решил, что мне не нужна рабыня, у которой нет сил встать с… – демон приподнял тарелку на уровень головы и осмотрел моё лежбище. – В общем, встать. Так что давай. За маму, за папу или как у вас там принято говорить.

И он протянул ко мне вилку с наколотой на неё яичницей.

Я сглотнула. Великий Архангел, какое унижение!

Отвернулась.

– Пошёл вон. Это теперь моя комната.

– Неужели нежная кожа вашей светлости выдержит сон на такой ужасной постели?

Я попыталась прожечь взглядом этого демона, а он в свою очередь откровенно смеялся надо мной.

– Не будешь есть сама, – наконец произнёс он, – запихну силой, и демонический круг никак тебя не спасёт от причинения добра.

В этом он прав. Ещё несколько мгновений я наблюдала за ним, крепко сцепив зубы, а потом всё же стянула с вилки кусочек яичницы. И… это было божественно. Если бы не насмехающееся лицо принца, я бы, наверное, даже простонала от удовольствия. Конечно, она не сравнится ни с кухней Эльбфура, ни с тем, как кормили у виконта, но после суток на небольшой кучке сухарей даже эта пища казалась ниспосланной самим Архангелом.

В течение нескольких минут я с удовольствием ела, а демон с не меньшим удовольствием кормил меня, то протягивая тост с арахисово-шоколадной пастой, то поднося к моим губам стакан апельсинового сока.

Когда тарелка оказалась опустошена, я забрала у него стакан и залпом допила сладкий, с лёгкой кислинкой сок, после чего расплылась в улыбке… и тут же осознала, что рано расслабилась: демон резко склонился ко мне и, удерживая мой затылок ладонью, поцеловал в губы. Я упёрлась в его грудь, но он и сам не стал задерживаться. Отстранился, облизываясь.

На его губах наверняка остались сладковатые капли сока.

– Так и быть, – произнёс он, забирая из моих рук опустевший стакан. – Если тебе сильно хочется ночевать здесь, сегодня пойду тебе навстречу. Будем считать, что у тебя адаптация. Но с завтрашнего дня будешь в моей постели, и никакого сопротивления я не потерплю.

К концу его тон стал жёстче, и демон направился прочь из гардеробной. Я проводила взглядом мускулистую спину, а потом притронулась к собственным губам, на которых всё ещё оставался лёгкий привкус поцелуя.

Глава 6

Я знала, что это сон. Арахны никогда не сомневаются, совершенно точно чувствуя грань сна и реальности, но на этот раз что-то было не так. Я не ощущала собственной власти над происходящим. Тело не слушалось. Оставалось только подчиняться и наблюдать.

Я стояла посреди галереи у поручня и наслаждалась пением птиц, запахами цветущих трав и лёгкой ноткой только что прошедшего дождя. Над садом виднелись шпили церквей, и по их образу стало понятно: галерея расположилась в восточном крыле Цитадели возле замка Эльбфур, в месте, где я родилась и выросла. Солнце уже садилось, обволакивая город неописуемым закатом, и сердце моё должно было сжаться от ностальгии, но вместо это я чувствовала нечто совсем иное.

– Какой прекрасный вид, – раздался над моим ухом знакомый голос, и у меня от него по коже побежали мурашки.

– В вашем обществе всё становится стократ прекраснее, – ответила я и обернулась.

За спиной стоял высокий красивый мужчина, насколько можно было судить: помимо костюма, напоминающего торжественную военную форму, на нём была полумаска, скрывавшая глаза. Я смущённо отвернулась обратно к поручню, но сохранившейся частичкой сознания пыталась сообразить, кого он мне напоминает.

– Как вы меня узнали? – спросила я, и сердце заколотилось в груди от возникшего замысла.

– Мне не нужно было для этого особого знака, – ответил мужчина. – Мне достаточно было лишь увидеть, как вы идёте, как обмахиваетесь веером, а улыбка и голос…

– В следующий раз прикажу всем приходить с полностью закрытыми лицами, – рассмеялась я и неловко замолчала.

– Даже если вы будете укутаны в целых ворох тряпья, я всё равно узнаю вас по тому, как вздымается при вдохе грудь, – проговорил он совсем рядом с моим ухом, и с каждым словом тон его становился всё более таинственным. – По тому, как делаете шаг. По тому, как замирает ваше сердце при звуке моего голоса.

И оно действительно пропустило удар, чтобы с новой силой удариться о рёбра.

– Простите мне, если это будет слишком нескромно, – пролепетала я непослушными губами. – Не проводите ли вы меня до покоев? Этот вечер вытянул из меня все силы, право.

До чего же знакомая манера говорить! Почему я изъясняюсь, как…

Я, вернее, та сущность, в которую мне довелось попасть, достала из кармашка бального платья крошечное складное зеркальце и заглянула в него, проверяя, не размазалась ли по лицу помада. И тогда стало ясно: эта девушка – принцесса Крейя. Великий Архангел, неужели в глубине души я мечтаю оказаться на её месте?

Что ж, этим я не смогла бы объяснить себе, почему не удавалось контролировать свою сущность, но обилие знакомых элементов вокруг несколько успокаивало.

Тем временем мужчина усмехнулся и жестом предложил мне пойти по галерее.

– Вам не надоела эта игра? – спросил он.

– А вам не терпится открыть своё истинное лицо?

– Дворцовые интриги никогда не были областью моих интересов.

– Однако, вы здесь.

– И вы знаете, почему.

Что ещё за загадочность? Я не понимала ни единого слова, но послушно следовала за сущностью, выполняя каждое действие так, как хотела она, моя призрачная принцесса Крейя.

Я прикусила губы, чтобы скрыть слишком широкую улыбку от проходивших мимо барона и баронессы Стааль и, сделав вид, что улыбаюсь именно им, неторопливо кивнула. Руки были сложены перед собой в очень приличном жесте, но локоток то и дело задевал идущего рядом мужчину.

У мужчины было атлетичное телосложение, но при этом непередаваемая лёгкость движений. Светлые длинные волосы, которые не были убраны, развевались от набегающего ветерка, а на губах блуждала загадочная и даже порочная улыбка, она дразнила меня, обещала нечто невообразимое, отчего хотелось ускорить шаг, но принцесса не могла себе позволить двигаться быстрее.

И тут я вспомнила. Бал-маскарад, который давала королевская чета всего несколько недель назад. Принцесса действительно была в этом бежевом платье, и после третьего танца она буквально испарилась, сбежав куда-то с высоким незнакомцем.

Нет, не может быть. Не может быть, чтобы сознание принцессы кто-то успел расщепить и оставить часть его в мире снов. Но иначе происходящее было никак не объяснить. Я – арахна. И не способна видеть сны просто так.

Что же это выходит? Если часть её сознания здесь, можно ли думать, что даже после смерти отщеплённый кусочек остаётся жить? Или всё же?..

– Вы куда более распутны, чем можно подумать, – проговорил тем временем её спутник.

– Я так же прячусь под масками, как и вы, лорд Милош.

Лорд Милош?

– Надо полагать, при дворе все скрываются под масками воспитанности и чопорности.

И вновь принцесса попыталась скрыть свою улыбку.

Спустя некоторое время они оказались в покоях принцессы, в летнем домике, где детьми мы с ней любили проводить время. Каждая мелочь была мне знакома до боли, но опять я не почувствовала ничего, кроме нестерпимого притяжения.

Милош резко прижал принцессу к стене и жарко выдохнул:

– Вот мы и одни.

Я чувствовала, как безумно меня тянет к нему, как бьётся сердце, как пульсирует между ног, как начинает кружиться голова, но, приложив немного силы Архангела, толкнула его в грудь:

– Не так быстро, милорд.

– Мы одни, и теперь не нужно строить из себя манерность, – произнёс он, скидывая маску.

Я от неожиданности даже перестала следить за ощущениями той сущности, в которой оказалась. Лицо лорда Милоша оказалось так похоже на лицо того, кто запер меня в адской пустыне – принца демонов. Только желваки не столь выражены, волосы светлые, и рога не виднелись под шевелюрой, блестевшей, словно шёлк.

Хотелось крикнуть, схватить принцессу за руку, остановить её, но вместо этого она резко прильнула к демону, поцеловав его с такой искренней, неистовой страстью, что мне стало не по себе. Чем дольше это всё продолжалось, тем сильнее я отделяла себя от неё, и чувствовала, что начинаю сходить с ума, испытывая одновременно столь противоречивые эмоции.

Демон захватил зубами её нижнюю губу и утробно зарычал, нащупывая ленту корсета, но принцесса не позволила ему. Она вырвалась из его рук. Демон не был согласен. Он схватил её за запястье и резким движением притянул к себе, сделал шаг к стене и вновь придавил принцессу, одним коленом прижимаясь к стене между её ног. Юбки с хрустом смялись.

Теперь уже принцесса куснула демона за губу и с горячим придыханием проговорила:

– Не заставляй меня использовать силу.

– Меня не пугают твои угрозы, – прорычал демон и с ещё большей страстью впился в её губы.

Но принцесса Крейя не из тех, кто угрожает понапрасну. Она приложила к груди демона обе ладони и, даже не дожидаясь, когда он отпрянет хоть на мгновение, направила на него резкую ударную волну, отчего демон отлетел назад, упав на пол мягким местом.

– Померимся силами, моя опасная леди? – оскалился он, поднимаясь на ноги.

– Ты тронешь меня, только когда я тебе разрешу, – властным тоном произнесла принцесса и, выдерживая осанку, прошла к выключателям, чтобы включить приглушённый красноватый свет бра над кроватью. Потом потянула за шнур возле окна, закрывая его тяжёлыми шторами, не пропускавшими ни единого луча света. Комната погрузилась в полутьму.

Принцесса не спускала с демона глаз, и он тоже смотрел только на неё, тяжело дышал и время от времени облизывал губы. Словно хищные звери, они медленно шли по кругу. Он скинул с себя белые перчатки. И она сняла свои – одну за другой. Он бросил на стул камзол. Она швырнула болеро ему в лицо. Он расстегнул пуговицы на рубашке, открывая её взору мускулистый торс. Она потянула за ленту юбки, позволив ей упасть на пол и оставшись при этом в кружевном белье, корсете и туфлях на тонких каблуках.

Казалось, демон вот-вот завоет, как волк. Глаза его сверкали отблесками красных ламп.

– Сидеть, – приказала ему принцесса.

– А ты меня заставь, – ответил он и рванулся было к Крейе, но она остановила его одним движением.

Ему было больно, я точно знала, потому как не раз видела эту силу в деле, и даже испытывала на себе во время обучения. Словно невидимые клешни сдавливают твоё сердце и не позволяют ни шевельнуться, ни вдохнуть. Даже самые выносливые мужчины порой кричали от этой боли и молили пощады, но демон улыбался. Косой улыбкой боли, сквозь сжатые губы – но улыбался.

А потом сделал шаг вперёд.

Нет, это невозможно!

Принцесса добавила силы, пытаясь подчинить себе этого безумца, рискуя убить его, но демон сделал ещё шаг вперёд. И ещё.

Отпустив его сердце, принцесса толкнула демона ударной волной – и тот отлетел на кровать. Забрался повыше, опёрся локтем и, тяжело дыша, посмотрел на принцессу с куда более расслабленной улыбкой.

– Ты сегодня плохой мальчик, – заметила она.

– А ты – куда более плохая девочка, и точно будешь наказана по всей строгости, – ответил он, поднимаясь. Спустив ноги на пол, попытался поймать принцессу за талию, но та ударила его по рукам.

– Только тогда, когда я разрешу, – произнесла она и потянула за ленту корсета, ослабляя её.

Колено Крейя поставила на край кровати между ног демона и некоторое время занималась шнуровкой, а когда, наконец победила её и стянула корсет, принц резко обхватил её за ягодицы и потянул на себя, поймав губами сосок.

И вновь принцесса сдавила его сердце, но он не отпрянул, лишь только сжал сосок сильнее зубами, причиняя томительную боль.

– Я ещё не разрешала, – прошипела принцесса, вынуждая его упасть спиной на кровать.

Она склонилась над ним, провела грудью по обнажённому животу, проложила влажную дорожку языком от пупка по покрытому волосами треугольнику нижней части живота, а столкнувшись с краем штанов, расстегнула пуговицы одну за другой. Это было не так-то просто сделать. Твёрдый бугор так сильно упирался в ткань, что натягивал одежду до предела.

Наконец, ей это удалось. Она потянула штаны ниже, и демон приподнял бёдра, помогая ей. Когда на нём не осталось ничего, кроме белья и расстёгнутой рубашки, она удовлетворённо встала.

– А теперь я хочу чувствовать, как ты меня хочешь.

– О, это без проблем, – охотно отозвался демон, потянувшись к обнажённой принцессе.

– Без рук, – строго ответила она.

Демон непонимающе повёл подбородком.

Принцесса указала ему на кровать, но он вновь не возжелал подчиняться её прихоти, вместо этого схватил её за талию и уронил на постель. Принцесса хотела сопротивляться. Ей не позволили тёмные путы из чистой магии, которые связали вдруг руки Крейи и задрали их над головой. Принцесса пыталась извиваться, лёжа на кровати, но и тут демон тоже не позволил ей сделать лишнее движение, собственным телом прижав Крейю к кровати. Она хотела закричать, но голос пропал, словно она была совсем немой. Принцесса открывала рот, с её губ слетали беззвучные приказы, ругательства, мольбы, но вместо них раздавалось лишь сдавленное мычание.

– А давай наоборот, – прошептал он, влажно целуя её шею, щёки, подбородок, пока принцесса яростно пыталась вывернуться из-под тяжёлого, сильного тела. – Давай это ты мне покажешь, как сильно меня хочешь, твоё упрямое высочество.

Он обхватил пальцами её сосок, но принцесса не подала ни единого признака удовольствия, несмотря на то, что оно пронзило её тело, заставив сердце биться быстрее.

Удерживая бёдра Крейи прижатыми к кровати, демон склонился над ней и нашёл губами грудь. Он целовал её, приближаясь к соску, но не захватывая его, дразнил, подкрадываясь к кромке самых чувствительных окружностей, но не доводя ощущения до экстаза, – и принцесса начала сдаваться. Я чувствовала, как затуманивался её разум, как стоны протеста постепенно превращались в стоны мольб.

Демон только этого и ждал.

Довольно усмехаясь, он слез с принцессы и разделся до конца. Его большое, чуть изогнутое достоинство тяжело покачивалось, глядя прямо вперёд. Принцесса издала утробный рык. Говорить она всё ещё не могла, но безумно хотела почувствовать его внутри себя.

Однако, он не выполнил её пожелания. Знал, чего она так жаждет, и пользовался этим, чтобы наказать, чтобы поставить её на место, чтобы показать, кто здесь сильнее и главнее.

Он вновь навис над ней, поставил колено меж её бёдер и надавил на разгорячённую промежность.

Она застонала и потёрлась о его ногу, жестом этим взывая к нему, и демон упивался своим превосходством. Он контролировал каждое её движение. Каждый стон, каждый звук, каждый вдох. Только что такая властная, она стала игрушкой в его руках – и он явно собирался воспользоваться ситуацией сполна.

Я же чувствовала всё то, что чувствовала Крейя. Меня вместе с ней разрывало на части от нестерпимого желания, которое не было мне знакомо в жизни. Вместе с ней я извивалась, поднимая бёдра, надеясь на то, что он сжалится и войдёт так глубоко, как только сможет. Чувствовала влагу, которая оставалась на его колене, несмотря на то, что трусики всё ещё были на ней. Чувствовала это всё – и частичкой собственного сознания пребывала в ужасе.

Это всё сон. Это сон, и наверняка демон сделал что-то, заставляя меня мечтать о нём, проваливаться в самые потаённые, скрытые желания. В них не было места демону. Но каким-то непостижимым образом он проник в мои сны.

Тем временем истязания продолжались. Всё так же надавливая на промежность, демон играл с чувствительными сосками, целовал губы, шею, проводил языком за ухом, от чего перехватывало дыхание. Принцесса, наверное, кричала бы от нестерпимого удовольствия, если бы он не перекрывал её голос своей тёмной, демонической силой.

Безумие. Настоящая принцесса никогда не отдалась бы демону, и от этого происходящее выглядело ещё большим фарсом.

Наконец, он стянул с неё остатки белья, оставив на Крейе только чулки. Решив, что теперь он сделает то, чего она так ждала, принцесса немного успокоилась и, тяжело дыша, замерла в ожидании самого главного. Но вместо этого демон скользнул руками под её коленями и, обхватив ноги, проложил череду поцелуев по внутренней стороне её бедра.

Принцесса застонала. Мне показалось, что она даже немного растерялась и смутилась от такого поворота. Я бы хотела отвернуться, не видеть и не знать, что будет происходить дальше, но продолжала оставаться внутри Крейи, чувствуя всё то, что чувствует она, и видя то, что она видит.

Невидимые путы продолжали удерживать её запястья. Демон развёл пальцами губы принцессы и провёл языком по напряжённому, набухшему бугорку. По движению языка, по тому, как он соскальзывал с поверхности, принцесса чувствовала, насколько увеличился и затвердел бугорок, это её смущало и сводило с ума одновременно. А когда демон, спрятав зубы под губы, прикусил его, утробно зарычала.

Он потянул её складочки к животу, увеличив напряжение, и стал неторопливо, ритмично проводить языком снизу вверх. Это оказалось последней каплей. Внутренности принцессы сжались с такой силой, которой я не могла даже подозревать, а потом запульсировали, вызывая каждым сокращением новую волну нестерпимого удовольствия, не знакомого ей ранее.

Демон всосал центр её удовольствия и, плотно удерживая губами, ждал, когда она затихнет. После чего медленно поднялся губами по её телу, оставляя влажную борозду. Она содрогалась под ним. Каждый поцелуй, втянутый в рот сосок вызывал новое содрогание и новую волну удовольствия. Он издевался, наблюдая, как она мечется на шёлковых подушках. Добравшись до шеи, ладонью обхватил её затылок и поцеловал сначала за ухом, потом в губы. Его каменный член теперь надавливал на неё между ног. Некоторое время ещё он поддразнивал её, а принцесса не была уверена даже, что он сможет втиснуться в неё – настолько сильно сжалась она внутри.

Наконец, он отодвинулся чуть назад, а потом упёрся в неё, прямо над самым входом, пальцами сжал сосок и несколько раз потянул за него.

– Ну так что, ты хочешь меня? – прошептал он.

Крейя подалась бёдрами вперёд, надеясь, что от этого движения он сам проскользнёт вовнутрь, но демон синхронно сдвинулся назад, сохраняя своё положение.

– Хочешь?

– М-м-м, – простонала она, не имея возможности ничего сказать.

И тогда он медленно стал проникать. Очень медленно. Ноготок за ноготком, постепенно расширяя себе проход. Она не могла даже расслабиться, чтобы помочь ему, внутренние мышцы обхватывали его с такой силой, что принцесса испугалась, что причинит ему боль. Но демон упрямо продолжал двигаться вперёд, раскрывая её так широко, что новая волна экстаза заставила её со сдавленным криком выгнуться в спине. Она кричала. Металась. А демон удерживал её и входил всё глубже, игнорируя её длительный, непроходящий оргазм.

Оказавшись внутри полностью, насколько смог поместиться, он одной рукой подхватил её под ягодицы, приподняв их над постелью, отчего сильнее упёрся в край, провёл пальцем между ягодиц и надавил. Принцесса, которой казалось, что лучше быть уже не может, резко распахнула глаза.

Кончиком пальца он проник внутрь и замер ненадолго, позволяя ей свыкнуться с новыми ощущениями, но вместо того, чтобы успокоиться, она ощутила, что экстаз начал только усиливаться и, несмотря на отсутствие движений с его стороны, вновь изогнулась в оргазме.

Ему не нужно было даже ничего делать. Достаточно было удерживать Крею, не позволять ей двигать бёдрами и ждать, когда новая и новая волна оргазма захватит её с головой.

Однако, постепенно она успокоилась. И только когда ощущения стихли, только когда принцесса перестала извиваться и пытаться вырваться из его рук, он начал двигаться внутри…

… я застонала – и проснулась от звука собственного голоса. Испуганно огляделась, но ничего не увидела в кромешной тьме гардеробной. Вопреки моим опасениям, демона рядом не было, и он не трогал меня, вызывая в реальности все те ощущения, которые я переживала во сне. Просунув руку под пальто, которое использовала в качестве одеяла, я коснулась себя между ног и с разочарованным выдохом уронила голову.

Всё было мокрым. Таким мокрым, что кровь прилила к щекам от стыда. Если бы демон настоял на своём и уложил меня спать в своей постели, от него не укрылись бы ни стоны, ни влага, ни запах, который я теперь источала. Сердце стучало в ушах, а разгорячённое тело требовало разрядки. Облизнув пересохшие губы, я провела пальцем по набухшему бугорку – и невольно вспомнила язык демона, который надавливал на него, соскальзывал, вырывал из груди принцессы измученные стоны.

Великий Архангел! Неужели его образ меня возбуждает?!

Всего несколько движений – и я содрогнулась всем телом в сильнейшем в своей жизни оргазме. Никогда ещё у меня не было мужчины, и каждый раз приходилось справляться со своим телом самостоятельно, но эти манипуляции никогда не вызывали такой реакции. Повернувшись на бок, я зажала руку между ног и застонала в шубу, служившую мне подушкой. Молчать не было сил.

Когда стало немного легче, я поднялась на трясущихся ногах и, стараясь не издавать ни звука, на носочках пошла в ванную комнату мимо спящего в кровати демона.

Глава 7

В ту ночь мне почти не удалось поспать. Сначала из головы не выходила задача, поставленная передо мной генералом, я вновь и вновь возвращался к ней, перебирал в памяти все зацепки, которые удалось собрать за день. Наутро Элли должна была приготовить мне всё то, что не успели отыскать за отведённый срок, но пока что ни одна теория не выдерживала никакой критики.

Согласно показаниям пленных, среди которых было несколько придворных и даже один советник почившего короля, принцесса была в Цитадели в день перед штурмом. Даже если она получила донесение о подготовке штурма, то вряд ли смогла бы незаметно покинуть город: мы вели слежку за каждым выездом из Цитадели. Да и как объяснить то, что никто больше из королевской семьи не смог спастись? Все они были захвачены в замке при попытке укрыться в самой неприступной из башен.

Ничего не сходилось, и вызывало только головную боль. Крейя как сквозь землю провалилась, не оставив после себя ни единого следа.

С трудом уснув, я долго мучился тревожными снами, которые то и дело преследовали меня с того самого дня. Возможно, это было следствием перенесённой травмы: вместе с утерянной памятью я получил обрывки, которые всплывали во снах и обрастали совершенно невозможными деталями, но при этом не запоминались, и лишь сердце неистово грохотало при пробуждении.

После очередного пробуждения до меня донёсся слабый звук, словно детский тихий плач. Прислушавшись, распознал в нём голос Деи. Она постанывала во сне за дверью гардеробной, и у меня даже немного сжалось в груди от возникшей вдруг к ней жалости. Парни были правы. После штурма я сильно помягчел, если не сказать – размяк.

Постанывания в гардеробной становились всё громче и отчётливее – и последние следы сна скрылись в предрассветном сумраке. Я лежал, как дурак, глядя на балдахин, и слушал её голос. Если в начале казалось, что она плачет или мучается от болей в животе, то теперь эти звуки напоминали больше какую-то постельную игру. В конце концов раздался самый отчётливый стон – и она резко затихла.

Проснулась. Или удовлетворилась. Кто её знает.

Я закрыл глаза и попытался отключиться от мыслей, но через пару минут Дея вышла из гардеробной и прошмыгнула в ванную, оставив за собой шлейф выразительного аромата.

Ну да, если она спала, то сон у неё был что надо. Я со вздохом сел в кровати и некоторое время задумчиво смотрел на то, как одеяло приподнялось в нижней части живота. Оставлять в мужской спальне такие запахи – преступление. И ведь я даже не мог толком ничего с ней сделать из-за этого чёртового демонического круга. Ей бы понравилось, ещё как понравилось, но чтобы она узнала об этом, сначала необходимо преодолеть этап отторжения.

Зажурчала вода. Я даже начал чуть придрёмывать, когда она, наконец, вышла и попыталась проскочить обратно. Но дверь гардеробной резко захлопнулась перед её носом.

Схватившись за ручку, она несколько раз с силой дёрнула её, а потом резко развернулась ко мне:

– Пусти!

– Зачем? – с деланным удивлением спросил я и зевнул. – Шея ещё недостаточно болит?

– Я сказала, отпусти дверь!

– Милая, мы же уже разобрались: твои приказы не действуют. Ложись рядом и прекрати ломать комедию.

– Я с тобой не лягу!

– И что же, мне самому идти спать на сваленные в кучу шубы?

– А что, отличная мысль! – Дея упёрла руки в бока. – Так и сделаем.

– Ага, разбежалась, – фыркнул я. – Если ляжешь в постель, как нормальная цивилизованная ледонянка, накормлю утром горячим завтраком.

– Опять ты со своими подачками!

– Учти, меня завтра не будет весь день, а может и ночь. Если откажешься от горячей пищи, то на оставшихся сухарях будешь сидеть двое суток.

Ледонянка фыркнула, дёрнула ещё раз ручку гардеробной, удивилась тому, что дверь открылась… потом закрыла её обратно и залезла таки в мою постель.

– Хоть пальцем тронешь!.. – прошипела она.

Я хмыкнул и ткнул её пальцем в бок.

– Демон! – воскликнула она возмущённо.

– Деймон, – поправил я. – Любопытно, что у нас по сути одинаковые имена. Я – Дей, ты – Дея. Прямо как разлучённые в детстве близнецы.

– Не смей даже в фантазиях ставить себя наравне со мной! Вы – падшие, грязные извращенцы!

Чего это она? Может, у неё всё-таки несварение, живот спазмами сводит – вот и нервничает?

– Слушай, ты уверена, что тебя не надо трогать? Девушкам от беспричинной агрессии частенько помогает, если их хорошенечко потрогать.

– Так, всё, плевать на твои услуги повара.

Дея скинула с себя одеяло и вернулась в гардеробную, резко хлопнув за собой дверью.

– Да ладно тебе, шучу же! – крикнул я. – Не трону, не бойся. Мне на работу уже почти пора.

Она осторожно выглянула из своего убежища, но тут же спряталась, потому что как раз в этот момент я встал и, уперев руки в бока, осматривался в поисках своей одежды. Видимо, её смутил член. Сама виновата, нечего тут… ароматизировать.

– Сейчас в душ уйду и не буду тебя смущать, – пообещал я. Взял халат и скрылся в ванной.

Остановившись у двери, прислушался. Ага, всё-таки вышла и до постели дошла. Натура-то нежная, без нормального питания и постели быстро сдастся. Но я же не садист какой. Вот поживёт со мной дюжину дней, освоится – и совсем по-другому запоёт.

Повесив на крюк халат, я встал перед зеркалом, опёрся рукой о стену, опустил голову вниз и, обхватив ладонью член, принялся избавляться от отвлекающих факторов. Через час мне нужна была холодная голова.