Барселона раз и навсегда

Пролог

Он успел вывернуть держащую пистолет руку влево. Пуля, предназначенная для его черепушки застряла в бетонной стене коридора подпольного казино. Пытаясь отобрать оружие он присел, появился шанс ударить соперника по драгоценности и выиграть себе фору на побег. Собравшись он ударил. Ударили и его. Рукоять пистолета со звоном опустилась ему на лоб, второй удар прямо в глаз. Секунда, и он на полу. Круги перед взором усложняли всё в разы. Раздражающий красный свет сигнальной лампы непрерывно мигал, глаза слезились и отказывались видеть. Явно не преимущество.

Мушка ствола снова оказалась направлена на него. Как бы тупо не звучало, он инстинктивно прикрыл лицо от пуль руками, как вдруг мужчина внушительным грохотом лёг рядом. Из дырки в его животе булькала кровь, которая в красном освещении показалась нефтью.

Тот, кто спас ему жизнь, убрал рыжие волосы за ухо и протянул ему руку, помогая встать. Они побежали.

Здание казино оказалось за спиной, под гул машин они перешли довольно оживленную улицу чуть не угодив под колеса и влезли в переулок, черный и бескрайний. Огни ночной Барселоны пропали, тьма глотала их колотащийся в ужасе сердца. Крики, сирены, выстрелы, казалось бежали за ними по пятам.

Они свернули куда то налево, в очередной туннель между зданиями , когда к нему вернулся слух. Зрение, потерянное после удара, прояснялось.

– 

Тед, ты в поряде? – прокричала рыжеволосая, то и дело прерываясь, чтобы набрать в легкие побольше воздуха.

– 

Да.

– 

Нам надо спрятаться.

– 

Я успел сообразить.

Спустя еще несколько неизбежных поворотов им пришлось спрятаться за мусоркой, стоящей у кирпичной стены, и отдышаться. Легкие горели, грудь поднималась и опускалась с бешеной скоростью, мышцы сводила судорога.

Мия оторвала рукав своей темно-синей атласной рубашки, который в свете звезд отливал лакированной смертью и зажала рану на его лбу, второй рукой придерживая голову сзади.

– 

У тебя что то крови много, мне это не нравится.

– 

А я в восторге. Нас спалили, теперь мы сдохнем между стеной психбольницы и вонючей мусоркой в богом забытом тупике.

– 

В тупике? – недоумевая спросила она и посмотрела в ту сторону, куда собиралась бежать дальше. – Твою мать…

– 

Следи за выражениями.

В конце, где то за бесконечной ордой темноты виднелись очертания полного ничего. Стена пятнадцатиэтажки стремилась к небу со всех сил, прикрывая единственный путь обхода. Сзади уже слышались шаги догоняющих. Ловушка. Самая поганая на свете.

Два силуэта, которые преследовали их, преодолевали один поворот за другим, как собаки ищейки гоняясь за целью. Они приближались и точно не для того, чтобы поговорить.

– 

Бежим бежим бежим. – она схватила его за руку и выбежала.

Сидеть и ждать пока тебя пристрелят, так еще и с ног до головы в мусоре, не хотелось. Надежда, что счастливому концу дадут шанс существовать не покидала.

– 

Нас кто-кто слышит? Приём, у нас тупик, мы не выберемся. Нужна помощь. – кричал Тед в упрятанный в слоях одежды жучок. Современная технология Национальной полиции, которую мафия не сумела засечь.

Выстрелы сзади оглушали их, трезвоня между стенами, он кричал и просил о помощи не слыша собственного голоса.

Видимо в полной темноте стрелкам показалось разумнее всего палить вслепую куда глядят и не глядят глаза. Шансов попасть было не так уж и мало.

Они бежали в надежде, что барьер впереди будет отдаляться, но стена слишком быстро оказалась прямо перед носом.

Он отвернулся и посмотрел стволу в руках противника прямо в глаз. Между ними две десятки метров, это парень не промажет. Оттуда в следующую секунду вылетит его смерть. Бац, и нету больше человека. Бездыханное мясо будет валяться у ее ног и она скоро превратится в точно такой же.

Один из двух преследователей упал мордой в грязь. Его пропитанная потом майка на спине окрасилась в красный. Есть! Снайперы с крыш наконец то очухались. Может успеют убрать и второго, пока тот не убрал их, как мишеней в тире.

Второй даже не обернулся, он взялся за ствол с большим энтузиазмом, сосредоточившись на цели.

Тед опустил самую родную и горячо любимую руку и сделал шаг вперед. Грави хрустнул под его тяжёлым и наверняка последним шагом. Никогда он не думал, что сделает шаг навстречу смерти, но стрелок палил всю дорогу, у него явно осталось несколько пуль, которые он тратит чересчур бесцеремонно. Возможно получится отделаться одной смертью.

Три пули покинули пистолет, словно пытаясь догнать друг друга. Время замедлилось до необъятных человеческим разумом размеров. Свист разрывающийся воздуха гипнотизировал. Всего то одна секунда, один вдох. Последний. Три пули, три раны.

Стрелок смотрел Теду в глаза, дуло направили на него и казалось стреляли тоже в него. Он увёл руку назад, чтобы убедится, что кто-то твердо стоит сзади на своих двоих. Он хотел убедится, что защитил её, прежде чем упасть, прежде чем потерять способность убеждаться в чём либо. Его рука так никого и не нащупала. Он упал на колени как раненый зверь и невольно опустил взгляд. Она лежала перед ним, распростертая на мокром от недавнего дождя земле как преподнесенная божеству жертва. Кровь молниеносно покидала её тело пачкая её смертью.

Стрелок побежал назад, думая что попал в обоих. Темнота не давала ему привилегию удостоверится в этом, а полиция могла убрать его в любую секунду, надо было исчезнуть не медля.

Тед оглядел свою грудь. На нём не было крови. Только мелкие брызги, как красные звёзды на молочно-белом небе. Все три пули в ней. Он заставил себя включить мозг и попытаться помочь. Судорожно подползая к ней ближе он схватил её голову двумя руками, повернув к себе взгляд умирающих морей. Её имя не сходило с его губ ни на секунду. Он звал её обратно, пытаясь зажать раны, но рук не хватало. Одна пуля в районе сердца, он зажал отверстие. Вторая чуть ниже, он попытался дотянутся до неё той же рукой, а второй прикрыть третью рану на правом боку. Её кровь окрасила его брюки, рубашку, руки, лицо и душу. Несчастный кусок ткани мешал в своих извилинах его кровь, стекающую со лба с её кровью, вытекающую безжалостно, словно смеясь над ней. Над ними обоями.

Слёзы окутали её глаза в последний раз в жизни.

– 

Мия, ты же этого не сделаешь, верно? – не узнал он собственный голос.

Она попыталась что то сказать, но между блеклыми маленькими губами появился ручей. Она улыбалась. Улыбалась, пока жизнь нашествием алых парусов вытекала из неё.

– 

Прошу тебя, не надо. – прошептал он.

Она с последних сил сжала его ладонь в своей. Почему она улыбается? Это же невыносимо больно, смотреть на эту улыбку и знать что видишь в последний раз.

Он кричал в жучок, что нужна скорая. “Офицер ранен”. Он прекрасно знал, что никакой скорой не будет. Ближайщая больница в пару клиометрах, безаконные глушы в окраинах Барселоны в них не нуждаются.

Её взгляд, безмолвно рассказав ему всё, что не успели её губы, устремился в небо и остановился там навсегда. Она не хотела умирать смотря на него, этот кадр отпечатался бы в его сознании навсегда и делал бы ему слишком больно, а ей этого не хотелось. Даже в последний миг своей жизни она думала о том, как его уберечь…

Он пытался разбудить её почти сорок минут, шепча ей на ухо. Он держал её за руку, которая неестественно быстро леденела.

Потом он опустил голову ей на грудь. Его нос уткнулся в лужицу крови между складками одежды. Он не двигался, не жил, не существовал.

Полиция уже давно здесь. Спецназ, капитаны, и куча других бесполезностей стояли вдали, в десятке метров за ограждающей лентой, и смотрели в его сторону с каменным лицом. Они были слегка расстроены, потому то операция длиною долгие месяцы и стоящая немало денег государству провалилась. Провалится бы им.

Они то и дело пытались подойти ближе, но Тэд одним взглядом, в которой не помещалась вся его ненависть, не давал им сделать ни шагу. Она, её тело было его собственностью. Он не мог и казалось никогда не сможет смириться с тем, что её душа упорхла из его объятий навсегда. Хотя бы оболочку он хотел оставить себе, прижать её к себе так сильно, чтобы оно впиталось в него и стало с ним одним целым.

Через час он потерял сознание от потери крови из раны на голове. Наконец появилась возможность оказать ему помощь. Ей то они помочь не успели.

Врачи и сотрудники правоохранительных органов прошли под лентой, ограждающей место преступления, и ленивым шагом направились к ним.

Глава 1

3 месяца спустя.

В руке что то щелкнуло: это была зажигалка. Маленькое пламя появилось из неоткуда, осветила на секунду его лицо, обхватила языком пламени кончик сигареты и снова исчезло. Он взял пульт и чуть уменьшил громкость телика, экран которого был единственным источником света в комнате.

Второй рукой Тед держал бутылку виски. Он опрокинул её на 180 градусов: ни капельки не осталось. И когда он успел всё выпить?

Вздыхая, он кое как стащил себя с дивана и пополз на кухню. Месячная щетина, пожелтевшие от виски зубы, красные и потухшие как древний вулкан глаза, заношенные спортивные штаны, серая майка, которая когда-то была белой. Бомжи в метро выглядели по презентабельней.

Он шастал по коридору как потерянный в своей же голове странник, пытаясь удерживать в голове смысл своего похождения на кухню.

Вряд ли там осталось что то спиртное, а если даже и осталось, в таком косметическом сраче точно ничего не найти. На полу куча пакетов, упаковок из под содовой, обёртки всяких копченых колбас, пару одноразовых тарелок, которые он покупал, чтобы не мыть посуду и сковородка с застывшей в ней яичницей прошлого столетия. Он очень старался вспомнить когда его приготовил, но уже забыл зачем пришёл на кухню.

Ах, бутылка, точно… Странно, что во всём этом беспорядке ему было принципиально выбросить её именно в урну. Он подошел к мусорке за дверцей под раковиной, в котором было меньше мусора, чем на кафельном полу кухни и кинул в чёрную пасть пакета стеклянный сосуд. Звуки звона подсказывали, что там как минимум ещё пять таких же.

Он не помнил когда начался этот запой, не помнил хочет ли, чтобы он заканчивался.

Лампочка в ванной снова моргала. Ну и хрен с ним. Человека в зеркале он не узнал, как бы не старался. В раковине валялось штук двадцать таблеток разных форм и цветов, их упаковки плавали в ванне. “Психотропные препараты”, прочитал он на одной из пузырьков и кинул с всплеском её обратно в домашнее болото. В шкафчике рядом с зеркалом лежал пистолет, правда без обоймы. Он помнил, что его забрал какой то дядька, и он называл его шефом. Интересно, с какой это кстати?

Телевизор продолжать орать с гостиной. Хотя он уменьшил звук, с каждой минутой электронные голоса казались громче и громче. Тед нагнулся к дверному проему ванной и посмотрел на экран, который виднелся в противоположном краю коридора. Что то очень яркое и шумное, наверняка реклама, после которой один из самых успешных бизнесменов Испании, Родриго Рато, ( почему он вообще помнил его лицо), что-то оживленно рассказывал, пару раз за пять минут упомянув Великое королевство. Он говорил так гордо, словно купил себе Британию и едет туда отдыхать.

Тед заинтересовано нахмурил брови и подошел к креслу перед теликом, оперевшись об её спинку. Не мало лет службы в Национальной полиции Испании не пропали даром, талант не пропьёшь. Тед заметил, что Рато встревожен. Что то в его глазах, передаваясь через камеру, экран, смуглую гостиницу и сетчатки глаз, показалось стоявшему в дверном проеме инспектору самым настоящим звериным страхом перед откровенной опасностью. А чего ему вдруг боятся? У него небось охрана с пол населения Китая. Так стоп. Какая ему разница?

Экран начал темнеть. Это нормально, бывает, телик всё таки старый. Огни в окне начали темнеть тоже. Это вот это уже не нормально. Невероятное усилие ума подсказало ему, что темнеет у него в глазах. Он обошел кресло и присел на полу, опершись об нее спиной.

Руфус не упустил возможность залезть на него. Собака была последней, кого он увидел, прежде чем окончательно сдрыхнуть, так и не выключив телик.

– 

Я задал простейший вопрос: что этот примат делает в моем кабинете? – крикнул Тед теряя терпение. С самого утра руки дрожали так, будто он проглотил перфоратор. Похмелье сбивало с ног, но ему очень сильно захотелось погулять по участку Национальной полиции, где его след простыл три месяца назад. Нагулялся. Теперь он сидел в кабинете шефа, вдобавок пьяный с утра. Спиртное в доме нашлось, кто ищет тот всегда найдёт.

– 

Тед, может успокоишься наконец? Тебя не было три месяца и я уверен не будет ещё долго. Так какая тебе собственно разница, кто где работает? – слово “работает” шеф произнес с нижним подчеркиванием, будто имея в виду “в отличии от тебя”.

– 

Какая разница? Серьёзно?– Тед перевёл дух и сменил позу, пытаясь угомонить дрожь, который доконал нервы. Он чувствовал себя жалким наркоманом, который бился то об одну, то об другую стенку изолятора, пока ломка пожирала его изнутри. – Скажите честно, он вам просто надоел и вы хотите довести меня, чтобы я его убрал?

– 

Фернандес! – упрекнул начальник слегка повышеным тоном и, сделав глубоких вздох, с невероятным сожалением отца посмотрел на своего сотрудника. – Ты пьянь. Сходи домой, проспись, завтра утром всё обсудим.

– 

Утром у меня будет похмелье по хуже и я зайду не просто без стука, а с ноги.

Консельсон цокнул языком, помотал головой, вздохнул и налил себе минеральной воды из бутылки. Во что он превратился? Самый лучший его сотрудник сидит перед ним и выглядит хуже всех креативно изуродованных трупов, которых они оба успели поведать.

Он знал, что так будет, когда сажал Санчеса в кабинет Теда в качестве соседа, но всё равно на что то надеялся. Надеялся, что они оба пережили ту дурацкую ссору, но огонь бушевала прежней мощью, если не сильнее.

– 

Слушай, тебе пора вставать на ноги. Я всё понимаю, все мы потеряли коллегу, а ты очень близкого человека, но жизнь продолжается…

“Я ненавижу эту жизнь именно за то, что она продолжается” – подумал Тед.

– 

Нельзя вечно сидеть в своей прокуренной хате и вливать в себе алкоголь литрами, понимаешь? Я закрыл глаза на все твои прогулы, все выходки, но в первую очередь для себя ты должен продолжать жить, а не выживать. Она бы

расплакалась, если бы увидела тебя в таком состоянии. Помни, ты живешь не только за себя.

Тед молча пялился в стену. Руки задрожали новым красками.

Она бы расплакалась… Даже когда она мертва, он умудряется довести её до слёз. Она подарила ему жизнь очень дорогой ценой, а он спускает её на спать, жрать и бухать. Ему стало стыдно.

– 

Для тебя есть дело. – сказал Консельсон достав одну папку из стопки сотни таких же. – Родриго Рато был убит пару часов назад в Лондоне. Его нашли с колотой раной неизвестного происхождения в машине, арендованной на его имя. Прежде чем СМИ начнут принюхиваться, у нас должна быть версия.

– 

У нас? Кажись ты забыл, что я пьян и совершенно не интересуюсь за что одного урода замочили другие такие же.

– 

Министр иностранных дел требует срочного отправления самого лучшего работника в отделе. Рато собирался заключить очень важный контракт с очень влиятельной дамой в Англии. В этой истории крутятся миллионы, если не больше, дело явно запутано и неоднозначно, поэтому министр лично следит за родом расследования и приказал мне найти и отправить лучшего. Я предложил твою кандидатуру.

– 

Мою? Обхохочешься! Ты что там ему наплел, что я примерный сотрудник и герой? А не забыл добавить, что из за меня погибла моя коллега недавно, и что я провалил очень важную международную операцию в Барселоне?

– 

Ничто из этого ты не делал. Если ты не поедешь у меня будут серьёзные проблемы, вплоть до увольнения. – Гарсия знал, что ради спасения себя и своей карьеры Тед не поедет и решил подсунуть ему под ответственность свою.

– 

Класс, не еду я, уволят тебя. Пусть от меня избавляются, раз так руки чешутся.

– 

Тед, мы оба понимаем, что твой запой длится уже слишком долго. Лучшее лекарство для таких как мы – работа. Вылет вечером, подумай хотя бы.

Шеф встал со своего места, медленно обошел стол, подошел к инспектору сзади и похлопал того по плечу так, как сделал бы его отец, будь он отцом.

Недолгая тишина давила на них обоих, разрывала мысли. Гарсия сомневался в каждом своем слове, хотя не подавал виду. Он не хотел слишком нагнетать, но и понимал, что так продолжаться не может. Он губит себя и это надо остановить.

– 

Как ты не понимаешь, что я банально не хочу взять ответственность? – тихо начал Тед, складывая из жёлтого клейкого листа птичку. Этому его научила Мия. От одного имени, произнесенного глубоко в чертогах один из клапанов его сердца казалось согнулся, как засохший цветок, поддавшись гравитации. – В последний раз под моей ответственностью погибла Мия. А если это повторится? Если я снова все провалю? Во второй раз ты вряд ли успеешь меня остановить.

– 

Хватит! – начальник вздрогнул от одного только упоминания того пасмурного утра. Он посмотрел на своего подопечного глазами, в который показывался датчик терпения. Тед почувствовал тяжесть его взгляда на затылке.

– 

Ладно, я подумаю, на трезвую голову. Если она конечно у меня когда нибудь появится.

Он вышел из кабинета, силой заставляя себя не смотреть в ту часть коридора, где, он почувствовал, стоял Санчес.

Глава 2

Его увидавшее не одно столетие черное пальто промокло на сквозь. Зайдя за пигментюль бара он снял её, встряхнул, что хватило мощи и снова надел.

В этом промёрзлом аду как всегда была много людей. Тед их не любил, но иногда ему хотелось затеряться в толпе этих беспомощных индивидов и дасться течению судьбы и виски.

Словно прочитав его мысли к столу подошла официантка славянской внешности. Лена. Она очень долго убеждала завсегдатаев заведения, что не является альбиносом, но некие остались верны своему мнению. Это белокурое чудо сквозило между столиками словно парящее пёрышко уже очень давно, почти двадцать лет, хотя сама выглядела не старше двадцати пяти.

Она смотрела на него как на побитого пса, зажимая в руках несчастный блокнот так, словно он собирался сбежать.

– 

Тяжёлый день? – поинтересовалась она, отправив прядь ангельских волос за ухо.

– 

Я бы сказал тяжёлая жизнь.

– 

Тебе как всегда?

Тед попросил напомнить, что входит в это понятие. Получив утвердительный ответ Лена удалилась, а потом вернулась задней походкой и лукаво посмотрела на него.

– 

Как работа? Тебя ещё не вышвырнули? – получив в ответ лишь снисходительную улыбку она поплелась прочь вприпрыжку.

Традиции. Они знакомы уже лет пятнадцать, но некие вещи в этой жизни не меняются: много лет назад она задавала тот же вопрос про универ в Авиле.

Хотелось бы, чтобы его вышвырнули. Однако всё не так просто. В этой стране даже уволится нормально нельзя. Его заявление уже давно пылилось на в комоде шефа.

Через минуту бокал виски подоспел, но Тед передумал: взял целую бутылку у бармена Бена, которого тоже знал всю свою сознательную алкогольную жизнь, и поплелся домой, пообещав занести деньги попозже. Бен угашал. Славный парень.

Жил Тед на улице Аверида, в двухкомнатной квартирке, которая досталась ему ещё от дедушки по папиной линии. Когда он только переехал, это лет так в двадцать, в доме был полный бардак ( хотя и сейчас не фонтан). После второй мировой там никто не жил, дед перебрался в Калифорнию, подальше от смертей, и пыль фашистских времен лежала там пол с лишним века.

После массивной уборки, самой трудной задачей в жизни инспектора, он устроил для себя самую настоящую берлогу полицейского, куда и переехал сразу после окончания академии.

Черные, белые, и вершина креативности – кирпичные стены дали дому вид дома. Потихоньку и по мере финансовых возможностей он купил мебель, телек, холодильник и всё остальное. Теперь здесь по крайней мере можно было жить. Частые сборы, онлайн поиски и просмотры камер наблюдения проходили именно тут, тройка часто докапывалась до самых изощеренных тайн именно в этих стенах.

Ностальгия по тем временам пропитала и без того пропитанные алкоголем мозги и придя домой он сел рассматривать свой альбом молодости, который ей подарила Мия на выпускном и постоянно дополняла свой подарок новыми фото, которые клала в конверте в его почтовый ящик каждый Май.

В этом году обновлений не было, он нашел их сам, когда проводил неофициальный обыск в её квартире. На самой верхней полке в гостиной лежали два конверта, на одном надпись: Тед, а на другом: Адан. Она собирала жизнь по кусочкам, создавала сборник воспоминаний и дарила каждому, кто был ей дорог. Наверное, она где то в глубине души знала, что эти фото, особенно те, на которых она, скоро будут как слиток золото в банке воспоминаний.

Познакомились они в полицейском университете Авила у берега Атахи Притеко Дуело. Тед особо не с кем не общался, предпочитал одиночество, но когда она в один день в столовой подсадила рядом с ним Адана и села напротив, рассказывая что то бессвязное, но смешное, он понял, что это начало чего то великого. Пять минут и их гогот награждался негадующими взглядами голодных студентов.

Дни, месяцы, года, и вот, с отличием окончив университет, они принялась за работу в Национальной полиции Испании в Мадриде, куда им помог устроится Гарсия, местный шеф. Дружба переросла в семью, семья в жизнь и её смысл. Тед продал бы все звезды, которые сверкали по ночам за окном, на небе, где то рядом с ней, чтобы прожить эти года вновь. Вновь переживать друг за друга так по теплому, мотаться за самыми изощренными отбросами общества, тренироваться в стрельбе и втроем открыть огонь на детоубийцу в глуши леса.

Сердце забилось чаще, дыхание перехватило, как же жизнь умеет быть прекрасной, когда ей это угодно.

Усталые вечера дома у Мии в сопровождении фильмов про самых кровожадных особ людской породы, книги о психологии и бурные обсуждения, который часто заканчивались боем подушками. Только подумать, сколько перьев они выбрасывали в мусорный контейнер ежемесячно. Жизнь кипела, а теперь от этого кипятка оставались только ожоги.

Он ведь защитил её так много раз: ссорился с ней, запрещая ехать на опасные вызовы с риском перестрелки, а она кричала, что не собирается всю карьеру бабушек через дорогу переводить; не раз он прикрывал ее собой; не раз оказывался на мушке у серьезных и опасных людей из за того что не дал им ее оскорбить. Он защищал ее всегда и везде, но спасти не сумел.

Двоих уже состоявшихся представителей закона, Тэда и Мию, внедрили в преступную паутину, в мафию, как наркодилеров опиума и всякого другого дерьма. Много чего незаконного пришлось натворить, чтобы втереться в доверие к плохим парням.

Задача была проста: найти паука преступной сети, того, кто возглавлет весь оборот наркотический веществ, собрать кучу доказательств и сдать его с потрохами в руки закона.

Игры в международной незаконной торговле, которые водила мафия Галисии, мешала конкурентам чужестранцам, бизнес которых рисковал пострадать. Могла зародиться война между мафиями за территории, что не нравилось никакому из властей соседних стран, таких как Франция, Португалия и североафриканские страны. Было решено дать под дых Галисийцам: арестовать как можно больше членов мафии ослабив их хватку, показать им место и границы их деятельности. Если бы это не сделали органы, сделали бы другие с очень плачевными последствиями.

Операция продлилась шесть с половиной месяцев. Теду и Мие удалось много чего накопать, разузнать, собрать кучу доказательств, но появился шанс взять паука с поличным. Это было вовсе не обязательно и рискованно, но почему упускать шанс? Тед и Мия в один голос согласились на эту авантюру.

По приказу Адана Санчеса, их друга и закулисного напарника в деле, один из отрядов спецназа в засаде в день Х проявил себя раньше, чем стоило бы. Охрана мафии у двери подпольного казино, где должна была состояться сделка, сумела обезвредить всех солдат. Догадаться, кто является полицейским под прикрытием для галисийцев не составило труда и они, параллельно защищаясь от нашествия копов, твёрдо решили отрубить голову двум подставным дилерам внутри.

История целой жизни и смерти. Это всё пронеслось перед глазами за секунду. Каждая деталь их дружбы колючим шипом розы вбилось ему в сердце. Оно кровоточило до тех пор, пока виски окончательно не отключило чувства. Глоток за глотком прожигали все внутренности и мысли. Он пил не останавливаясь, пока в конец не отупел. Все плыло перед глазами, звуки с улицы уплывали вдаль на корабле забытья. Он заблуждался в собственном существе и это всепоглощающее незнание ему нравилось все больше.

На часах было пять часов вечера. Он так и уснул за столом, улегшись на альбоме, с бутылкой в руках.

Глава 3

Какой же у монотонных звуков уникальный талант раздражать. А у тех, кто издаёт или провоцирует эти звуки, явно не все дома.

Тед открыл глаза за столом: первое, что он увидел, была совместная фотка перед зданием университета в Авиле в день их выпуска. Пустая бутылка виски выкатилась из руки, покатилась по столу и рухнув на чёрный кафель разбилась в дребезги. Называется доброе утро.

Раздражающий звук, который собственно и разбудил его стал интенсивнее. Звонили в дверь. В эту минуту он сильнее всего хотел быть забытым абсолютно всеми на планете.

За входной дверью он застал Гарсию Консельсона. Его взгляд был взволнованным, он явно звонил и стучал в бедную дверь до деревянных синяков не меньше десяти минут.

Тед не вымолвив ни слово удалился на кухню, оставив дверь нараспашку. Когда Гарсия закрыв её оказался у дверного проема кухни, ему пришлось в полной тишине пару минут наблюдать за химическим экспериментом: Тед готовил себе раствор от похмелья. Он сделал смачный глоток и шеф перешёл к делу.

– 

Сказал бы доброе утро, но вижу что оно не очень доброе. – шеф украдкой взглянул на альбом, который Тед тут же захлопнул.

– 

Какой ты внимательный. – улыбнулся он.

Он прекрасно знал, какой вопрос сейчас последует, но был слишком занят ностальгий, чтобы принять решение.

– 

Ты поедешь? – Гарсия решил не тянут, нахождение в этой квартире для него сопровождалось лишь страхом, воспоминаниями о крови и неизмеримой печали. Хотелось поскорее убежать как можно дальше.

– 

Не знаю. – Тед подошел к окну. На улице темно, людей не много. Сколько он спал? – Я буду работать один?

Он знал, что это невозможно. В чужой стране, над чужим делом…

– 

У тебя будет напарница, точнее ты будешь её напарником. Элизабет Адерли, работает в управлении по борьбе с особыми преступлениями. По ходу расследования к вам наверняка пришлют ещё одного из наших.

Тед громким стуком опустил стеклянный стакан на широкий подоконник и повернулся к Консельсону. Большую часть его лица составляли усы, которые выглядели устало, а на остальном пространстве расплывались черные глаза коренного испанца, в которых казалось было всё, кроме понимания абсурдности своих же слов.

– 

Прошлое вас ничему не учит, господин? – спросил Тед глубоко вздохнув и скрестив руки на груди.

– 

Перестань.

– 

Я верю, что ты найдёшь инспектора получше. – Он снова вернул взор к окну и взялся за стакан воды с лимоном.

По тёмному пространству, сначала по потолку, а потом по кухонным шкафам пробежал свет фар машины, проезжавшей по улице напротив. Тень Теда пронеслась вместе с ним, постоянно меняя размер, форму и видимость, пока не погас в конец.

Конечно Гарсия мог найти ему замену, но он хотел наконец вытащить Теда из этого состояния, а убийство за границей это как раз то что нужно. Другая страна, другие коллеги, ничто и никто там не будет напоминать ему о Мие и об её утрате. Благоприятная обстановка, чтобы начать жизнь заново.

– 

Может наконец перестанешь играть в единственного палача? Ты такая же жертва, как и она. Вариантов у вас к сожалению было не много. Она выбрала спасти тебя, это было её решение, уважай её хоть немножко. – Он не замечал, что чуть ли не кричит, как и не замечал, что переходит границы дозволенного.

Зато это заметил Руфус, который с недовольной и враждебной мордой появился на кухне и зло гавкнув на него лёг на полу у ног Теда. Он чувствовал, что хозяину не очень приятно присутствие этого человека и не собирался давать его в обиду.

– 

Так и будешь всю жизнь расходовать мировые запасы алкоголя? – продолжил шеф не взирая на собаку. – Иди и разберись с этим чертовым делом!

Он внезапно оказался за спиной Теда и продолжил тихо. Его слова были густые, свисающие в воздухе подобно едкому дыму от огня сгоревшего прошлого.

– 

И покажи, что она не зря спасла тебя.

Он знал, что в жизни не простит себя за эти слова, знал как больно делает мальчику, который стал мужчиной, иногда называя его отцом.

Тед как мраморная статуя стоял под лунным светом, казалось не дыша. Он не повернулся, ничего не сказал, ни дал ответа на изначальный вопрос.

Гарсия покинул дом громко хлопнув дверью, не из злости, а из за ненависти к себе. Он хотел, чтобы Тед вернулся, и если цена этому его ненависть к нему, то он готов её заплатить. Он готов быть нетактичным и аморальным уродом в его глазах. Лишь бы он вернулся.

Тед сидел на жёстком железном стуле, скрестив руки на груди и смотрел на прилетающие и улетающие воздушные судна за огромным стеклом аэропорта. Сколько людей покидали родину навсегда, а некоторые из только прилетевших возможно вернулись после долгих лет отсутствия и надежд, что когда нибудь снова окажутся дома. Кто то из них навещает друзей, родителей, кто то прилетел учится, кто то работать, а у него перелеты всегда имели одну причину: смерть. Смерть, за которой надо гонятся, преследовать, охотиться за незримым и слепо верить, что этим ты что то меняешь в мире. И эту веру он давно потерял и уже сотый раз задавал себе одни и те же вопросы: что он делает? Почему он здесь? Неужели душераздирающие речи шефа вчерашней ночью у него в квартире что то изменили? Похоже на то.

Когда очередной рельс исчез в кульминации заката, звонкий и металлический женский голос объявил посадку его рельса, вытащив его из бездонной ямы своих же мыслей.

Он уселся в почти пустом самолёте, который только начинал заполняться. Его опередил только дедушка с шахматной доской под мышкой, который уже дрых на своём месте.

Тед сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы после бесячей регистрации, как же он ненавидел все эти перелёты. В последний раз он летал с Мией, в Барселону. Она постриглась в каре как раз перед взлетом, избавившись от своих метровых волос и сделав сюрприз. Она сказала, что для девушки дилера короткая стрижка подходит больше. Теду казалось, даже если бы она появилась с гладко выбретой головой, её красота всё равно не потускнела бы не на сотый процент.

Телефон в кармане черного пальто поверх белой, измученной ожиданием в аэропорту рубашки завибрировал. Звонил отец. Вот это неожиданность. Он звонил ему в последний раз года три назад.

Тед неохотно взял трубку. Отец вежливо поздоровался. Он узнал про дело сына и решил пожелать удачи. Простите, что? Он с отцом после одного уже давнего инцидента не ладил совсем, а за последние пару лет их отношения всё хуже и хуже. Этот театр вывел его из себя. Этому способствовали орущий ребенок где то сзади и жуткая головная боль.

– 

Ты же знаешь, что я ненавижу это. – простонал Тед в трубку.

– 

Ненавидишь что?

– 

Давай не будем притворяться, что у нас у обоих Альцгеймер. С каких это пор ты мне звонишь по светски побеседовать? – Этот человек одним только тембром своего голоса раздражал его до мозга костей.

– 

Не начинай. – Эрнест сразу перевёл стрелки. – Твоя мать хочет поговорить с тобой.

В трубке послышались шуршания, а потом монотонный, успокаивающий и до боли далекий и забытый голос матери. Тед был уверен, что это она заставила отца с ним поговорить.

– 

Добрый вечер, сынок. – Тед буквально слышал, как она улыбается.

– 

Ага, добрый.

– 

Я рада, что ты снова в деле. Англия прекрасная страна, мы с твоим отцом там познакомились, я тебе рассказывала?

– 

Да мам, ровно 273 раза. – Он хотел показаться слегка безразличным, усталым, но в глубине души отдал бы всё, лишь бы оказаться в доме детства за чашкой любимого чая и в сопровождении маминого торта слышать эту историю, пока не отвалятся уши.

– 

Думаю, больше. – засмеялась она гордой печалью. – А Биг Бен… как волшебный замок.

– 

А труп миллионера, это волшебник в конце фильма? – сказал он, а потом решил быть чуть по тише. Всё таки о смерти Рато ещё никто не знает.

Меньше всего на свете ему хотелось грубить ей, но усталость навалилась как тонна песка, сразу и без пощади. Он хотел поскорее закончить разговор, пока не взорвался вместе с самолётом.

– 

Постарайся подавить свой пессимизм, Теодор! – упрекла она. – Поспи нормально, поешь как только прилетишь, найди человеческий отель , и постарайся не грубить людям, которые не сделали тебе ровно ничего плохого. А ещё… – У Теда создалось впечатление, что он слушает советы из паблика про счастливую жизнь. Он облокотился об иллюминатор, протирая одной рукой глаза, а второй прижимая седьмой айфон к уху. В самолёте уже почти не оставалось свободных мест, кресло рядом с Тедом к счастью так и пустовало.

Наконец, под предлогом взлёта самолёта, телефонная пытка прекратилась. Он вырубил мобильник и устроился поудобнее.

Почему то в последнее время цвета волос Мии в мире стало слишком много. А может и раньше было много, но он не замечал? Она обожала закаты. Как то вечером, в участке, смотря вдаль, она рассказывала, что алые закаты и брюшки зарянок, по легенде, окрашены кровью христа. Она где то это прочитала, а Тед добавил в этот список её волосы. С тех пор он ненамеренно обращал на закаты и птиц слишком много внимания.

Когда самолет оказался в воздухе, было уже совсем темно. Бесконечный рельс прямиком через звёзды. Как же ему хотелось растворится в воздухе прямо там, не приземлятся, не вспоминать про мир внизу. Тут он был ближе к ней. Казалось, если протянет руку к окну, она подставит свою ладонь с другой стороны. и снова улыбнется, той самой последней, безжалостной улыбкой умирающего ангела.

Глава 4

Наконец он дождался. Казалось, он летал вечность и чуть больше. Выход!

Как же тут чёрт возьми красиво! Красоту Лондона поймёт не каждый: для большинства это тухлый, грустный, серый город без жизни, а настоящие ценители мрачного искусства только тут и могут найти апогей своей эстетической удовлетворенности.

Как только он оказался на свежем воздухе, первым ему на глаза попался Биг Бен. Оно смотрело на него с высока, с ночи, а сзади, на закрытой темной пеленой небе светила почти полная луна. Раздражение от кричащих детей и усталость в этом городе превращались в ничтожные и незначительные детали жизни, которые не стоят никакого внимания.

Водитель, предоставленный отелем, ждал его у выхода , стоя у капота Роллс Ройса Куллинина.

– 

Сэр, кажется вы засмотрелись? – заговорил он вежливым старческим голосом.

– 

Да, тут и вправду что то есть. – он еле заставил себя отвести взгляд от башни и пойти к машине, катая за собой чемодан. – А какой у меня отель?

Мужчина был вылетим британцем, аристократичность его манер и запах чая, который наверное впитался в его маленькие рыжие усы, только доказывали это.

– 

Самый лучший номер в городе, сэр. Вам многие депутаты позавидуют, но по моему, в кой то веке правительство приняло честное решение, предоставив отдых тем, кто и правда устает.

Водитель вежливо улыбаясь забрал чемодан и пошел к багажнику, а после открыл дверь гостю. Тед не думал, что Англия настолько прекрасна, он даже на трехзвёхдочеую не расчитывал.

По дороге британец в основном молчал, только иногда отвечая на вопросы восторженного пассажира, который любовался ночными огнями, архитектурными чудесами, улицами и дальним небесным пейзажам, который был утыкан звездами по самое не хочу. В этом городе ему казалось, что он погрузился в глубины своего океана, тут он был дома так, как не был никогда. Всё вокруг казалось знакомым, родным, своим, хотя в последний раз он был здесь на своё пятилетие.

В отеле его встретил швейцар, личный дворецкий. Чемодан куда то исчез, а для него начался быстрый и не утомительный тур гостиницы, одной из самых лучших в Великобритании. Дорогие, настолько мягкие, что даже взгляд в них утопал, диваны, идеально сбалансированный свет, картины интересных и знаменитых представителей английской истории. Вокруг целый сад, тут и там цветы в приятных глазу оттенках.

Они шли по голубому полу коридора, словно по небу.

И наконец, апартаменты. Тед долго думал, разуваться или нет, но решил воздержаться от беднячих расшаркиваний и побежал за своим скоростным дворецким, который носился со скоростью света, не замолкая ни на секунду.

Обеденная зона открытой планировки, спальня с кроватью king size, огромное пространство только для того, чтобы дрыхнуть как король. Чёрно-белая уборная, размером с его квартиру в Мадриде. Тропический душ, ванная, где поместятся человек пять. Тэд подумал, что в нём не составит труда утопится. Зеркала, умывальники, всё так просто и так приятно. Правда красного цвета было слегка много, но он решил не выпендриваться.

– 

В вашем распоряжении личный повар, любые блюда любых размеров и бар с самой дорогой выпивкой в мире. Вам ещё что то нужно, сэр?

– 

Нет, благодарю. Кажется вы перечислили абсолютно всё на свете.

Дворецкий, тощий, длинный, лбом размеров с тихий океан, улыбнулся. Его забавляла наивность и удивление гостя. Ему сказали, что он важный, за него всё оплачивает правительство. Этот человек прилетел по очень важным делам и его довольство отелем пойдет на благо всем. Он ему не очень понравился, но дворецкий знал, что личное мнение в такой работе не бывает.

– 

Я доступен 24 часа в сутки, если понадоблюсь, нажмите на красную кнопку.

– 

На какую? Их тут много. – спросил Тед сняв пиджак.

– 

На любую, сэр.

Он наконец удалился. Тед, переборов в себе страх портить так идеально уложенную кровать, прыгнул на неё и тут же утонул в шёлковых объятьях облаков, переместившись на спину.

Как же жизнь прекрасна, когда у тебя огромная кровать, за окном Лондон, у тебя личный дворецкий, правда какой то странный, а всё это оплачивает кто то другой. Он почувствовал себя содержанкой.

Поднявшись на локтях он вздохнул. Мие бы понравился этот передоз красного цвета. В Барселоне у них была одна гнилая однушка на двоих, среди крыс и тараканов, а теперь под распарежением его одного, только вдумаетесь, 17 уборных. У богатых не принято делать свои дела в одном месте? О пятерых спальнях и семи конференц-залах у него не было сил повозмущаться, ровно как и право.

Приняв тропический душ, с полностью опустевшей головой без единой мысли и, что радовало, без единой капли алкоголя, Тед лёг спать и заснул почти сразу.

Под хмурым небом Тед проснулся хмурым лицом, что было запрещено в такой то кровати. Он взялся за трубку звонящего телефона рядом с кроватью, не собираясь открывать глаза.

– 

Доброе утро, мистер Фернандес. Я Элизабет Адерли, детектив по делу, ради которого вы прилетели. Хотела предупредить, что буду у вашего отеля через пятнадцать минут. – голос был монотонный, холодный, почти злой. Женщина с яйцами, по голосу ясно.

Он выпрямился, открыл глаза, и пока сообразил, что надо что то ответить, она уже давно положила трубку. Он встал, с трудом переборов желание остаться в этом тёплом гнезде до конца времён и быстро оделся в идеально выглаженный персоналом черный костюм и белую рубашку.

Внизу уже ждала полицейская машина: серый джип ленд Ровер со всякими полицейскими прибамбасами и надписью Police на боках.

Женщина за рулём была самым прекрасным созданием, которую он только видел. Точнее увидел бы, если бы проснулся нормально, но он в подобии крота щурился смотря на неё и пытался понять в правильную ли машину сел.

– 

З…здравствуйте. – сказал он, пытаясь включить мозги, если конечно не забыл их в отеле, а то и дома в Испании.

– 

Доброе утро. Я вас жду уже две минуты, не лучшая презентация себя в первый рабочий день, инспектор. – сказала она выводя машину на дорогу, в густой поток работяг.

– 

А я и не собирался презентоваться перед вами, госпожа детектив. – ответил Тед как то сам по себе. Утро – самое плохое время для знакомств, которое только можно придумать.

– 

А надо бы, а то впечатление у меня пока… мягко говоря не очень.

– 

Как то переживу, не волнуетесь. – улыбнулся он ей, но она до сих пор даже не посмотрела в его сторону.

Она была в корригирующих очках в черной оправе, которые, Тед не мог не подметить, очень ей шли, стройная фигура, деловой темно зеленый костюмчик, каблуки в цвет, блондинистые волосы собраны в пучок одним карандашом. Чудо. Чудо, что они держаться в таком положении.

Он перевел взгляд на дорогу, которая днем казалась совершенно другой. Вчера он был уставшим и много чего не заметил, много чего красивого попряталось от его глаз в темноте, но сейчас он не мог оценить их по достоинству. Но как бы он не старался смотреть вперед, его глаза периодически тянулись на нее. Почему то разглядывать ее, а не город, ему хотелось гораздо больше.

Они подъехали к Скотланд Ярду. Тед, идя к входу, надеялся, что сотрудники тут поумнее, чем в сериалах про это местечко.

– 

Спишь на ногах, морено*. У нас бодрящее кофе, иди, насладись, я пока соберу команду в зале совещаний. У тебя пять минут, попытайся уложится. – улыбнулась она ему, сняла очки, распустила пучок, дала ему в руки карандаш и гордо зашагала вверх по лестнице, к входу.

Тед смотрел ей вслед, а потом вспомнил что от выделенных ему пяти минут осталось уже четверо. Ему показалось, что она…милая? Чушь. Видимо он ещё спит, точно нужно кофе.

Положив карандаш во внутренний карман пиджака он, немного стесняясь, отворил стеклянную тяжёлую дверь и вошёл внутрь. Даже охранный пёс на него не взглянул. Миленько.

Он вспомнил про своего пса, Руфуса, которого оставил у соседа альбиноса, Донни. Он был ветеринаром, разбирался в психологии животных, просто золото, а не нянька. Тед напомнил себе после совещания позвонить и узнать, как у пёсика дела и пошел дальше.

Герб полиции на стене, гуголплекс столов и вдвое больше голов с разнообразными прическами, рассекающие по рабочей зоне стулья на колесиках с пассажирами, под которые он пару раз едва не угодил. Тиканье клавиатуры, смех с обеденной зоны и крики в конференц-зале. Тед закрыл глаза и глубоко вздохнул, вот она, его среда обитания, дом. Неважно в каком уголке мира, неважно с кем. Изменилось только одно, раньше он жил в этом доме не один.

Он пытался разобраться с кофейным автоматов у входа, когда к нему сзади кто-то неожиданно подкрался и положил руку ему на плечо. Это была Элиза.

– 

Святые угодники. – подпрыгнул он еле не облив себя кофе. – Убить меня решила? Тут полно свидетелей.

– 

Во первых я не специально, наверное. Во вторых, если бы ты умер, это расценили бы как несчастный случай: инфаркт в первый рабочий день.

– 

Очень даже возможно. – ответил Тед протирая грудь там, где колотилось сердце.

– 

Пойдём, это аппарат для посетителей. Для сотрудников есть кофемашина на общей кухне. И, я вижу, у тебя талант опаздывать везде, прошло восемь минут!

– 

Я тут заблудится могу, не проведешь экскурсию? – проигнорировал он замечание.

– 

Идём . – закатила она глаза, и отобрав у него кофе и вылив в мусорку пошла вперёд.

Тед с трудом запоминал расположение отделов и кабинетов, но кофеварка запечатлелись сразу. Наконец они свернули в зал совещаний. Он пустовал.

– 

Ты же говорила, что ненавидишь опоздания. А сейчас сидишь и спокойно пьёшь эту гадость с молоком как ни в чём не бывало?

– 

Те, кого мы ждём, в отличии от некоторых работали всю ночь, а не дрыхнули. И сам ты гадость, кофе с молоком это искусство. – она сделала самый элегантный глоток в истории.

– 

Боже упаси от такого искусства.

Он попробовал своего черного крепкого кофе с сахаром и подошел к окну. Казалось, Хмурый король захватил этот город и сделал её своим дворцом. Пятьдесят оттенков серого обрели новый, совершенно реальный образ в его сознании. Красные автобусы и телефонные кабинки на улице, прямо на берегу Темзы, выделялись очень неестественно, но красиво, как будто на город наложили фильтр из соцсетей.

– 

У вас солнце хоть иногда светит?

– 

Бывает, когда у меня хорошее настроение. – ответила Элиза.

– 

А такое бывает редко. – добавил длинный, светлый всей своей натурой парень, заходя в комнату.

– 

Наконец-то. – развела руки Элиза и обратилась к Теду. – Знакомься, это Доф Уидли, самый многозадачный член команды. А это наш лучший судмедэксперт – Белла Харгривс. – добавила она смотря на только что вошедшую даму. – А это инспектор из Национальной полиции Испании – Теодор Фернандес.

Милая девушка, обладательница необъяснимо кучерявых волос стеснительно протянула ему руку, и он с удовольствием его пожал. Она ему понравилось, и он видел, что это взаимно. Взаимной была и непонятная нейтральность с Уидли.

– 

Приятно познакомится. – вежливо сказал Тед и уселся на том стуле, откуда минуту назад встала Элиза, чтобы рассказать о деле. Ей это не понравилось, что и было его целью. По необъяснимым причинам ему очень захотелось повредничать и разозлить ее, но задача была не из легких.

Когда все уселись, она начала.

– 

Значит так, мои дорогие и господин Фернандес. – она подошла к доске с пометками маркером и фотографиями из места преступления. – Родриго Рато, выдающийся бизнесмен и предприниматель, прилетел в Лондон третьего сентября, по рельсу С455 в 14:26 по местному времени. Цель приезда – деловая встреча с директором компании Ричфелл индастрис – Анной Смит, по поводу сотрудничества. Он остановился в отеле Sonder the Herry, разумеется президентский люкс. В вечер того же дня, точнее в 17:33 он покинул отель, отправляясь на ужин с мисс Смит в ресторане Кинг Кросс, который был назначен ровно в шесть вечера. Вернулся он в 20:17. – Она показывала его перемещения на карте Лондона, повешенной на стене, рядом с доской. – Его личный водитель – Эрик Роджерс. – она показала на фотографию седого мужчины. – Утром четвёртого сентября Рато отказался от услуг водителя и сам поехал в офис Ричфелла по делам. Выезд из отеля в 09:09. – Она показала фото у выезда с парковки, сделанное камерами наблюдения отеля в ту минуту. – После он заехал в магазин на улице Бейсуотер, купил сигареты Мальборо и в 09:17 снова отправился в путь. Видимо из за пробки на главной улице он поехал по Норд Керридж драйв, камеры у въезда на эту улицу зафиксировали его в 09:28. Дальше камер нет. В 12:34 в полицию поступил звонок о странной машине на названной дороге, в северной части Гайд парка. Свидетель рассказал про кровь на водителе, его попросили ничего не трогать. Его имя Тони Лонни, работник парка. На место прибыли двое патрульных, Том Уорс и Эллен Ёнаки, которые и вызвали криминалистов, зарегистрировав убийство.

Продолжение захватывающего сюжета взяла на себя Белла, шикарной походкой сменив начальницу. Та решила не спорить из за стула и демонстративно села рядом с Тедом, прикрывая собой обзор на всё, что показывала Белла на доске. Её стройная спина так и не дала Теду ничего углядеть, как бы он не пытался.

– 

Судя по исследованиям, проведенными мной и другими сотрудниками судебной медицины, Родриго Рато был убит примерно час назад, до обнаружения тела работником парка. Колотая рана прямо в сердце. Длина орудия минимум 40 сантиметров и она невероятно острая, так как проткнула насквозь сиденье, на котором сидела жертва и слегка продырявил часть заднего. – Весь рассказ сопровождался активной презентацией на доске, фото машины, сначала с телом, а потом без. – Астон Мартин DB11 серого цвета , была арендована секретарем Рато из Испании, за три дня до приезда. Отпечатков и следов ДНК в машине сотни, так как она сдается на прокат. Если там и есть ДНК убийцы, найти его маловероятно и требует слишком много времени.

– 

В каком положении стояла машина? – Спросил Тед с блеском азарта в глазах, процесс воскрешения полицейского начался. – Я имею ввиду… есть следы резкого торможения?

– 

Она была аккуратно припаркована у обочины, никаких следов на земле. – ответила Белла спокойно.

– 

То есть, возможно наш убийца помахал ему, попросив остановится, может он притворился, что ему плохо, а Рато решил притормозить и помочь. А потом преступник эффектом неожиданности быстро подбежал и не дав ему выйти из кабины вонзил ему в сердце нож. – предположил Тед, уже прогуливаясь по комнате. Прядь его кудрявых волос небрежно свисала на лбу, не смотря на его постоянные раздраженные движения в попытках убрать его назад. – Но как убийца мог знать что там будет пробка и Рато решит обойти её по этой дороге?

– 

Пробку устроила чёрная машина без номеров, марка Фольксваген Пассат B7, которая по словам очевидцев нарочно врезалась в соседний джип, водитель тут же покинул место происшествия. В машине никаких следов.

– 

Нужно найти водителя в кратчайшие сроки. И проверить возможность того, мог ли убийца и тот, кто устроил аварию быть одним и тем же человеком. – сказал Тед.

– 

А ещё нужно найти того, у кого был мотив, сопоставить улики и факты , которые выяснились за вчерашний день, и те, которые мы найдем сегодня. Я и мистер Фернандес проведем допрос водителя и мисс Смит, с ними он пересекался чаще всего, может он с ними поделился, рассказал что то, особенно водителю. Белла, продолжай работать над анализами, про каждую деталь докладывать лично мне. А ещё погуляйте вместе с Дофом по его номеру в отеле, а после Доф займётся камерами, может мы что то проглядели, посмотри ещё раз. Проверьте счета и передвижения в Мадриде за последнюю неделю, нет ли там чего-то необычного. – Она встала. – И не забываем, что дело засекречено. Если кто то из нас нечаянно саллет информацию прессе, сами знаете какие блюда из нас сварят. Всё всем ясно?

– 

Есть мисс Аддерли. – в один голос ответили англичане.

Дождавшись кивка от Теда, зал совещаний начал пустовать.

– 

Может сперва поедим где нибудь? – предложил Тед, как только они сели в машину.

– 

Для этого есть перерыв. – спарировала она. – А сейчас мы едем к Эрику Роджерсу.

– 

А это кто был? – спросил он пристегиваясь.

– 

Водитель Рато. Ты внимательно следил за рассказом Беллы? Она показала его фото на доске. – она не смогла сдержаться и хитро улыбнулась.

– 

Не разглядел. – ответил он. – Можно хотя бы позвонить с твоего телефона? Я пока не обзавёлся сим-картой.

Она кивнула.

Он взял её телефон, который держался на специальной поставке, пока Элиза выезжала из парковки.

На заставке был самый белоснежный ребёнок, которого Тед когда либо видел. Голубые океаном глаза, золотисто белые волосы, кожа как у новорожденного ангела. Он решил не засматриваться, Элиза следила за ним краем глаза, и попытался припомнить номер Донни.

Когда он наконец попал на линию, они уже были на Парламентских улицах.

– 

Buenas tardes.

– по испанский поздоровался Тед.

Он говорил свободно, с уверенностью, что его никто не понимает, но она понимала. Элиза изучала испанский ещё в универе, в качестве программы дополнительного образования.

Пока он говорил, сюсюкаясь через слово и улыбаясь как ненормальный, она пыталась и смотреть на дорогу, и рассмотреть его. Ни то чтобы она давала себе в этом отчет, просто что-то в ней требовало разглядеть его поподробней.

Обычный недорогой костюм, рубашка, шерстяное пальто, которое уж очень ему шло. Шатен, короткие волнистые волосы, будто линейкой очерченные скулы и подбородок с легкой щетиной, как у героев боевиков. Он был слегка исхудавший, но мышечная масса под рубашкой от этого становилось только выразительней. Самым удивительным в нем были глаза, зеленоватый оттенок которых ей не повстречался ни в одном уголке природы за всю её жизнь на полях и в лесах России.

– 

Как Руфус? – спросил он с нежной заботой в голосе. После получения ответа он заулыбался во все зубы. – Если ему так спокойнее, ночеваете у меня, я не против. Передай, что я скоро вернусь, ещё пару дней.

Донни, сосед альбинос-ветеринар, включил громкую связь и подошел к псу. Руфус радостно загавкал, как только услышал голос Теда. Он крутился вокруг своей оси, прыгая в предвкушении прогулки, на которую они собирались.

– 

Хорошей прогулки, малыш. – смеясь сказал Тед и положил трубку.

Тед скучал по этому меху на ножках, который ни на секунду не оставлял его одного за последние несколько месяцев. Его отсутствие он чувствовал всеми органами чувств, ему не хватало его запаха, собачьей шерсти во рту и ругани на собачьем, когда он был пьян в стельку. Всё таки этот пёсель был для него всем.

Элиза смотрела на него из под тежка, каким-то странным взглядом. И когда Тед начал смотреть на неё точно так же, она прояснила:

– 

Я знаю испанский.

– 

Похвально. – ответил он.

– 

Сын? – спросила она свернув на право и тут же пожалела. Какое ей вообще дело?

– 

Собака. – с подобием смеха ответил Тед, будто далеко не первый раз ему задавали такой вопрос. – Детей и жены у меня нет.

И зачем ей эта информация? Она и злиться то на него не могла, сама же задала вопрос. Зачем? Ну зачем?

– 

А у тебя? – спросил Тед. В другой ситуации он не поинтересовался бы, но тут был просто обязан принять эстафету.

– 

Сын.

– 

Паренёк на обоях твоего телефона?

– 

Да.

– 

Он божественно красив. – вздохнул он и хотел добавить “прямо как ты”, но к счастью успел заткнуть свой непутевый рот.

Он решил забыть этот неизмеримо нелепый диалог и вернув телефон на место, повернулся к окну. Где то там была башня с часами, казалось с любой точки этого города её можно увидеть, потрогать, понюхать.

По рассказам матери он знал, что у одного из углов этой башни был первый поцелуй его родителей, в результате которого появилась семья, а потом и он.

Его мать, Мария, работала в одном из захолустных баров Лондона самой обыкновенной барменшой. Эрнест, молодой человек с усами, характерными для испанца, не по минутам развивался в сфере наркоторговли, пробуя себя в роли дилера. Одна из его сделок, продажа двух килограмм кокаина, должна была состояться в какой-то не примечательной и недоступной для ненужных глаз местечке. Таким являлся бар Скотобойня, один из миллионов подобных заведений в столице, где он ни на минуту не сводил глаз с миленькой девушки за стойкой. В те времена полиция не совала нос в некие подобные учреждения, чтобы не спровоцировать конфликт между бандами, так что волноваться было совершенно не о чём.

Эрни, так его называли друзья из банды, так увлекся флиртом с барменшей, что не заметил как кое кто собирается ускользнуть с его товаром не заплатив. На это ему указала его новая подружка, после чего он проломил своему покупателю череп бутылкой из под виски. А потом они вместе, взявшись за руки и прихватив товар, покинули место преступления.

Она спасла его от больших проблем и долгов, в результате его влекло к ней всё больше и больше. Она всегда жила правильно, по четкому уставу и правилам, а жизнь Эрнеста вызывала у нее восторг и интерес. Для нее это был запретный плод и искушение его попробовать в конце концов победило ее. Пару свиданий, хулиганских проделок, угонов и соединением этих двух отчаявшихся душ на свет родилась новая семья.

Правда, Теду эта история в детстве рассказывалась с укрытием того факта, что его отец один из самых прославленных дилеров всего Испанского побережья и не только. Вместо двух килограмм дряни были коллекционные часы, которыми Эрнест якобы торговал.

Тед был единственным ребёнком, которого баловали до упаду всем, чем только можно. Отпуск круглый год, самые прекрасные края на планете, дорогущие игрушки и гаджеты.

Только в семнадцать лет отец ему поведал семейную тайну, цену его шикарной и роскошной жизни. Деньги, заработанные на трупах, бурлящей крови и галлюцинациях. Эрнест собирался передать семейный бизнес в руки сына, поведать ему про все лазейки, настроить в нём понимание хорошего и плохого, сделать из него бездушного человека, который без жалости убьёт если надо, а надо бывает не редко.

С того дня Тед не взял у отца ни цента. Ему стало тошно от самого себя: дом в котором он жил, кровать, на котором он спал были сотканы из плоти, крови, перестрелок, порошков, убийств и убийц, главарем которых являлся никто иной как Эрнест Фернандес, его родной отец.

Он проклинал Лондон за то, что породил такой бракованный союз, но сейчас понимал, что этот прекрасный уголок мира, увы, ни в чём не виноват.

Глава 5

Эрик Роджерс был мужчиной средних лет, с местами поступившей сединой в черных волосах, идеально выбритым лицом и узкими глазами. Его попросили задержаться в Лондоне до конца расследования, что он собственно и делал, сидя в своём оплаченным государством номере и читая в запой книжки и газеты, балансируя между реальностью и фантазиями.

Когда он пригласил полицейских к себе, Тед заметил на журнальном столике книгу Виктора Гюго. У старика не плохой вкус.

– 

Что скажете о его настроении? Может он был зол, или напуган? – спросила Элиза аккуратно сидя на краю темного дивана, с важным видом держа в руках блокнот и ручку. Они дают допрашиваемому осознать серьёзность происходящего и получше фильтровать слова.

– 

Нет. – потянул старик. – Наоборот, тут у него словно открылось второе дыхание. Мы с Роди дружили много лет, так бывает когда двадцать с чем то лет колесите по всему миру в компании друг друга. Я всегда летал вместе с ним на все бизнес-встречи, конференции и так далее. Он был хорошим и добропорядочным человеком, никогда не показывал своё господство надо мной, не пользовался тем фактором, что он оплачивал мою жизнь. Я понятия не имею за что такого безобидного человека могли убить таким жестоким образом.

– 

Он часто отказывался от ваших услуг в чужой стране? Всё таки он важный человек, а уехал без охраны, без водителя… – спросил Тед, стоя за спиной Элизы.

– 

Он обожал сидеть у руля. Часто я просто сидел рядом с ним, на пассажирском сидении. Я думаю если бы не его любовь к барам и выпивке личного водителя он вообще бы не нанял. А ещё я предполагал, что он не увольняет меня лишь для того, чтобы мне было чем кормить семью. Да и сроднились мы как-то.

Его просьба поехать самому была обычной, я даже не удивился. Роди собирался на неофициальную встречу с Мисс Смит по личному делу, не связанному с договором, ради которого мы собственно сюда и прилетели. На счет охраны, он давно от неё отказался, на все мои вопросы об этом он отвечал одинаково: Я не делаю ничего такого, из за чего мне могла бы угрожать опасность. Он может и не был святым, но старался работать честно, никогда не подставлял, не придавал, был островком человечности в мире бизнеса. Видимо в наше время и это наказуемо.

Он говорил сдержанно, медленно, доступно любому служащему. Его горе по другу и даже начальнику нельзя было не заметить. Он то и дело всматривался в дали Лондона через открытое окно, замалчивая по середине предложения, в этот момент у него в голове колесили самые яркие моменты всех двадцати трех лет работы, жизни бок о бок.

– 

Я правильно понял, вы не знаете кто мог бы пожелать ему смерти?

– 

Да, детектив. Я совершенно не представляю. Советую вам копать где угодно, но не в его карьере или работе, там вы ничего не найдёте, пустая трата времени. Скорее всего что то личное, но я не припоминаю чтобы у него были с кем то проблемы.

Поблагодарив мистера Роджерса детективы вернулись в машину.

Когда Тед потянулся за ремнем безопасности, его живот протестующе заурчал.

– 

Может теперь поедим? – молящим взглядом он обратился к напарнице. – Ехать к Анне Смит около часа, – показал он на карту в телефоне. – это если без пробок. Тебе хочется приехать на допрос с истощенным от голода трупом? Уверен, что нет. Так что рули куда нибудь, где я смогу познакомится с вашей перехваленной кухней.

– 

Понаберут всяких… – пробубнила она, но всё таки поехала в кафе.

В Ординари у Кенсингтон гарденс было весьма уютно. Тед не привык к таким местам для завтрака, обычно он вообще не завтракал, но Лондон поставил себе цель перевернуть его жизнь с ног на голову.

Они сели за столик рядом с большим окном, из которого виднелся маленький искусственный пруд. На другом берегу ослепляли своей белоснежностью несколько античных статуй в позах раздумий.

Тэд от скуки в ожидании заказа хотел начать разговор, но так как Аддерли с кем то переписывалась по телефону, он решил не мешать и пока полюбоваться атмосферой. Внутри был высокий потолок, белый цвет доминировал и тут. Столы стояли у стен, между ними широкий коридор, по которому беспрерывно рассекал обслуживающий персонал. Растения, подобно гремучим змеям, обхватывали и наматывались на тела узорчатых колонн. По обеим сторонам входной арки возвышались статуи, даже пол которых Тэд не разобрал. Просто люди обмотанные какими то простынями, складки на которых удивительным образом отображались на камне.

На столе появились две порции английского завтрака и два бокала чая. В завтрак входили яйца, бекон, тушёная фасоль и тосты. Теду так понравилось это комбо, что он аж пожалел, что Рато не убили раньше.

Они молча ели в сопровождении звенящей посуды и активных разговоров других с утра голодных людей.

– 

Как ты начал карьеру? – внезапно спросила Элиза, хлебнув чаю.

Она решила пойти на примирение, ей было некчему создавать себе неприятности. Лучше если они сработаются, быстро разберутся с делом и сеньор уедет на родину.

Вопрос был мягко говоря неожиданный, но не напрягающая обстановка заставляла Теда на него ответить.

– 

Ну… Я сколько себя помню любил это дело. Засматривался в документалки про серийных убийц, читал Дугласа и других профессионалов в разных отраслях профилирования, криминологии, дедукции и так далее. А ещё я надеялся хоть немного повлиять на уменьшение несправедливости в этом мире.

– 

Так вот зачем ты здесь, справедливость. Скажем, бремя не из лёгких. Самое редкое ископаемое в рудниках человеческих натур.

Она с интересом наблюдала как Тед аккуратно, рассчитывая пропорции и вкусы, собирал на вилке очередной набор и с важным видом отправлял его в рот.

– 

Я вижу, для тебя это целая трапеза?

– 

Ну разумеется. Еда это искусство, ею надо владеть, ею надо наслаждаться, а не пихать всю тарелку в рот за пять минут и бегать дальше. Требование есть божественный дар, который мы не ценим, принимая за рутинное событие.

– 

Это у всех испанцев так, или только у тебя? – спросила она махая вилкой в воздухе. Почему то настроение у них обоих было таким воздушным, не принуждающим ни к чему. И ей это нравилось.

– 

Куда там всем испанцем до меня. – театрально ответил он взявшись на хрупкую как ручку чашки.

Она улыбнулась, даже посмеялась. Маленькая, размером с снежинку алая розочка приятным огнём расцвела в истерзанном сердце инспектора. Давно он так внимательно не слушал человека, а её смех… он был настолько сладок и нежен, как восход над океаном ее глаз.

– 

Все служители правоохранительных органах, которых я знаю, оказались там из за некого события в их жизни… – сказала она и вопросительно посмотрела на него.

– 

Мой отец был наркодилером, – не заставил он долго ждать. – ты не представляешь себе каких крупных размеров.

– 

Мы с тобой знакомы пару часов, но смею предположить, что ты ему устроил ту ещё взбучку, когда узнал.

– 

А ты телепат. – ответил он.

Казалось такая мрачная, больная для него тема, а с ней её обсуждение становилось чуть ли не самым прекрасным опытом контакта с людьми в его жизни.

Она взглянула на часы и слегка отодвинула свой стул.

– 

Прошу прощения, но вынуждена торопить ваше наслаждение искусством. Нам предстоить допросить одну из самых влиятельных женщин в Бриатнии.

– 

Думаю ты влиятельнее. – сказал он вытирая рот салфеткой и вставая.

Хоть она и среагировала только мягкой улыбкой, Тед был уверен, что она того же мнения.

Особняк Анны Смит выглядел мягко (очень мягко) говоря внушительно. Прежде чем добраться до дверей в сам замок в имперском стиле, им пришлось знатно прогулятся по частной территории, который содержал в себе абсолютно все виды растений и цветов, которые только могли расти в подобном климате. А те, что не могли, росли в специально оборудованных помещениях на заднем дворе. Об этом им рассказывал проводник по громадной территории, где даже хозяйка могла заблудится. Судя по всему Госпожа бизнесвумен была помешана на всем красивом, что может вырасти из земли. На такой огромной территории можно было построить прекрасную конюшню, а может и целый аквапарк, но цветы ей нравились больше. И не только ей. Лиза так зачарованно смотрела на каждый лепесток и каждый кустик, что казалось ее теперь ничем из этого сада не вытащить. Особый восторг у нее вызвали гортензии рядом с фонтаном посередине сада. Чуть ли не прыгая от счастья она сквозила меж зеленью за проводником как Алиса в стране чудес и Тед не мог не любоваться этим прелестным зрелищем. Она и цветы в одной картине, он был уверен, что ни одно полотно в мире не выглядит настолько опьяняюще.

Анна встретила их на веранде и пригласила к журнальному столу, выпить чаю и побеседовать. Милая, нежная женщина лет пятидесяти, и довольно сердобольная. От одного упоминании имени жертвы её глаза сразу намокли, а рассказывала она о нём так, будто знала всю жизнь. Видимо за один ужин Рато умудрился завоевать эту даму.

Когда Тед, хлебнув чая, который был почти такой же вкусный, как в кафе, спросил её о настроении Рато, она начала рассказывать про его впечатления, которыми он видимо охотно делился не умолкая.

По её словам, он был рад, что наконец выбрался из суеты на родине, добрался до города мечтаний. Он был как то слишком уж расслаблен, как будто приехал в отпуск, а не по делам. Она призналась, что за два с лишним часа они про работу так и не проговорили. Разве что он уговорил её растянуть все дела, на которых требовалось от силы неделя на две, а то и три.

Тед сделал вывод, что есть основания допускать возможность того, что Рато от чего то убежал, но не добежал. Он хотел задержаться в Лондоне. Вероятно, что то в Мадриде убивало в нём желание возвращаться.

– 

Подумаете, может он упоминал конкретные проблемы на родине, может у него с кем то были недопонимания, не ладились отношения, в семье например?

– 

Нет, в этом шквале положительных отзывов и восторгов не было ничего отрицательного, я бы обязательно запомнила.

Разочарованно вздохнув и переглянувшись с Элизой, Тед встал и подошел к краю веранды, опершись о балюстраду и всмотрелся на те самые гортензии где то в просторах сада. Они были вкусно розового цвета и отличались в его глазах от всего остального цветочного мира вокруг как алмаз среди песка, потому что ей они слишком понравились, а желания надо исполнять.

Ему вдруг очень захотелось намотать пару кругов в стране чудес и взяв разрешение у хозяйки, он направился вниз. Заверив проводника, что сам прекрасно ориентируется в местности, Тед добрался до фонтана. Свежесть воды, её мимолетные брызги, которые он чувствовал на коже лица и рук, подействовали на него как крепкий кофеин, мгновенно разбудив все клетки организма до последнего. Терассу, где проводился допрос, отсюда, через кучу зелени, разглядеть было сложно. и это было ему на руку. Он затянул вверх рукава и взялся за дело.

Скоро он увидел, что Элиза в сопровождении кого-то по гравийной тропинке через сад направляется к забору. Рост у него не ахти: спрятаться в кустах получались само собой, но надо было поторопится.

Когда Элиза попрощалась с Джеймсом, молодым цветоводом, который проводил её к выходу, она ожидала найти напарника уже в машине или где то рядом, но его не было.

Стоило ей обернутся лицом к осабняку, как он сумасшедшим бегом вылетел через ворота, пока те автоматически закрывались, стараясь быть незамеченным. В его руках был огромный букет гортензий, который напоминал сладкую вату. Он втиснул их ей в руки и нежно взяв её за талию, быстро провёл её к пассажирской двери. Сам уселся у руля и дал дёру, пока никто ничего не заметил.

– 

Это что такое? – спросила она не зная смеяться, злиться, или всё вместе.

– 

Подарок. Не то чтобы я не мог купить цветы в магазине, как нормальный человек, но так веселее. Как они тебе? – спросил он пытаясь нормализовать дыхания и управлять автомобилем одновременно.

– 

Прекрасно, но можно было довольствоваться пару маленькими кустами, а не набрать полтонны. А если бы тебя поймали? – в её тоне не было никакого упрекания.

Последний раз ей подарили цветы на выпускном балу под Краснодаром, а подарила учительница, когда увидела, что она единственная из девочек осталась без подарка. Родителей и родных у неё к тому времени уже не было.

– 

Ты что то расчихался, и покраснел. – заметила она взволнованно спустя пару минут.

– 

У меня… апчхи… аллергия на… апчхи… цветы.

– 

Ты сумасшедший? Хотя что я спрашиваю. Останови, я их оставлю где то, за час дороги тебе станет только хуже.

– 

Оставишь? Я своей блестящей репутацией рисковал, воровал, чтобы ты их оставила? – драматично высказался он махая одной рукой, а второй держа руль.

– 

Ладно, положу в багажник хотя бы. Останови я сказала!

Тед повиновался. Он не мог не смеяться, ему почему то стало так легко, так воздушно и спокойно. Все гадости мира словно за ручку провалились куда подальше, мир снова обрел краски, вкус, запах, эмоции. Однотипная гнилая рутина с запахом спиртного сдавала позиции.

Она вернулась на своё место и они продолжили путь, думая сколько времени понадобиться садовнику, чтобы заметить не маленькую пропажу.

Добрались они до место назначения спустя аж два часа. Этому способствовали дождь, который лил как не в себя, и авария двух грузовиков где то на трассе.

Войдя в конференц-зал, где их уже ждали Белла и Доф, с двумя огромными букетами нежно розовых цветов они мягко говоря удивили коллег.

– 

Вы цветочную лавку ограбили? – спросил Доф подняв брови.

– 

Хуже, одну из самых богатых женщин Британии.

Тед кое как донос охапку до стола и быстро пошел к окну, подышать свежего воздуха.

– 

Доф, помоги мне отнести цветы в мой кабинет, у него аллергия. – попросила Элиза и они исчезли.

Цвет лица Теда постепенно приходил в норму, а любезно поданный Беллой стакан воды помог ему полностью прийти в себя.

По возвращению Доф принялся рассказывать про свои находки во время повторного просмотра записей видеонаблюдения, точнее про их отсутствие, и про остальные новости.

– 

Там нет ровным счётом ничего, что не было подмечено ранее и в отчетах. Водитель Фольксвагена который устроил аварию пока не найден. – закончил он краткий пересказ.

– 

Что на счёт банковских счетов и проверки номера в гостинице?

От заботливой и нежной дамы, которая всю дорогу проветривала салон от запаха цветов не осталось ни следа. Теперь она превратилась в полицейского, спокойного и расчетливого.

– 

В номере нет ничего подозрительного, А на счёт затрат, разумеется там довольно много содержимого, покупки в основном вполне нормальные и человечные.

– 

В основном? – спросил Тэд беспардонно крутясь на столике на колесиках.

– 

Он покупал на постоянной основе Ацетилкарнитин, Донепозпол и Мемантин. – названия препаратов он с трудом прочитал с бумажки. – Такое пьют при болезни Альцгеймера, но у Рато такого не было обнаружено.

– 

Кстати о нём, когда мне покажут тело? – Тэд резко остановил стул.

– 

Завтра, если можно. Сегодня там переполох, взорвали экскурсионный автобус, дел полно как в больнице, так и в морге. – Ответила Белла. Доф продолжил. – Фальшивых документов не обнаружилось. Допрос сотрудников отеля и его дворецкого ничего не дали, только пустая болтовня и уже известные нам факты. Повторю для новобранца, Полное имя Родриго Элзис пан Рато. Есть семья, жена – Тереза Ойлас, пятьдесят два года, кстати возможно, что лекарство для неё, и дочь – Мария Рато, семнадцать лет. На счёт последних дней жизни в Мадриде, обстоятельства пока выясняются.

– 

Обход по территории парка завершён? – спросила Аддерли.

– 

Да. К сожалению преступник ни обронил ничего, а искать образцы ДНК по всему парку, в кустах и траве попросту невозможно и слишком долго. Следов ноль.

– 

Дайте мне пожалуйста всё, что есть по делу, записи, отчёты и так далее. Впереди весь вечер и ночь, если разрешите, я хотел бы сперва как следует ознакомится с делом, прежде чем его расследовать. – попросил Тед.

– 

Я передела все документы твоему дворецкому еще утром.– он благодарно кивнул. – Я свяжусь с полицией Испании, попробую понять как будет проведен допрос родных и коллег Рато по работе. Белла, у вас там наверняка много дел, но проверь ещё раз наличия у него Альцгеймера. Доф, отчёты о допросах сами себя не напишут, я сделала краткий пересказ, остальное на тебе.

– 

Ну конечно.

– 

Свободны. – Вздохнула она и покинула кабинет.

– 

Я за руль. – крикнул Тед и выхватив ключи с нежных, но сильных рук напарницы, побежал к двери.

– 

С чего это вдруг? – замерев от неожиданности спросила она.

– 

Проедусь по маршруту Рато в день смерти, может что то замечу. А ещё, как там сказал Эрик, чтобы прочувствовать атмосферу города. – изрек он и сел в машину. – Я тебя подвезу.

Район, в котором она жила, напоминал Бейкер стрит из сериалов о Шерлоке: атмосфера двадцатого века, здания всего в пару этажей, никаких уродливых башен из бетона до самого неба. Окошки были в черных железных рамках, улица была соткана из плиток, щеля между которыми заполнялись дождевой водой.

Как только полицейская карета остановилась у одной из многочисленных чёрных, грозных дверей, из неё тут же выбежал мальчик, тот самый, который был на заставке её телефона. Он был в пижаме, сапожки одел в перемешку и еле стоя на ногах нелепо добежал до матери. У дверного проема стояла девушка лет тридцати, с улыбкой наблюдая за воссоединением матери и сына, оперевшись о дверной проём.

Тед невольно улыбнулся. Маленькие пальчики сомкнулись у неё на шее, а её руки обхватили спину мальчика. Мать его так же встречала со школы, когда личный водитель приводил его аж до дверей. Хорошие были времена.

Он уже хотел было уехать, когда заметил её телефон на держателе. Пришлось выйти из машины.

– 

Лиз. – окликнул он и подойдя поближе протянул ей телефон. – Ты забыла.

– 

Спасибо. – Она взяла гаджет и упрятала его в бездонном кармане пиджака.

Дождь ещё до конца не стих. Он, своими мелкими щупальцами пробираясь во все щели в одежде, заставлял то и дело невольно вздрагивать.

Тед присел на корточки, чтобы быть одного роста с парнишкой и протянул ему руку.

– 

Привет. Я Тед.

– 

Здластвуйте, я Влад. – улыбнулся он точно как мама и пожал дяде руку. Крепко, сильно, уверенно. – Вы тот дядя из Испании?

– 

Да. – ответил Тед нахмурив брови. Откуда он узнал?

– 

Мама лассказывала пло вас моей няне по телефону. Она говолила, что вы её бесите. Тётя Люси поставила на гломкую связь, я не подслушывал. – последнюю фразу он сказал смотря матери в глаза, шатаясь на своих маленьких ножках, а руки держал за спиной.

Тед поднял взгляд на Элизу, улыбаясь всеми хитросплетениями своей челюсти.

– 

Ты в одной пижаме, дружок, беги домой, простудишься. – заметил он.

Влад помахал ему рукой и покачиваясь добрался до няни Люси, которая всё это время стояла у крыльца.

Когда они пошли в дом и заперли дверь, на тротуаре стало совсем мрачно. Домашний тёплый свет больше не освещал ни её глаз, ни улыбку, и ему оставалось удовлетворятся еле проведенными силуэтами. Машин в это время на этой дороге не было, как и людей. Казалось весь мир затих для них двоих.

– 

Бешу, значит?

– 

Временами. – протянула она плавными движениями укутываясь в пальто. В одной руке она держала охапку гортензий, остальные украшали весь Скотланд Ярд. – Спасибо за цветы столь большим риском для твоей блестящей репутации.

Улыбнувшись Тед кивнул, переводя взгляд на дом.

– 

Он у тебя славный. – он поднял воротники пальто, чтобы укрыться от ветра. Руки спрятал в карманы. – Так ты жената? Прости, это не моё дело, можешь не отвечать.

Как будто за секунду в него вселился чёрт, который дал волю любопытству, задал вопрос, и тут же испарился во мраке. Конечно она жената, раз у неё есть ребёнок. Идиот.

Ему было так неловко, что он даже забыл дышать. Только когда она смахнула рукой, показывая, что вопрос её не смутил и не дай бог не оскорбил, он смог выдохнуть с облегчением.

– 

Я в разводе. Точнее в бегах. – усмехнулась она с горечью. – Его отец начал пить и… у Влада много шрамов, которые у него почти с младенчества. Я решила, что это продолжаться не должно.

От одного представления того, что кто то поднимал руку на этого маленького ангела во плоти, и может быть даже на неё, Теда выворачивало на изнанку.

– 

Есть же подонки в это мире.

– 

Да. – протянула она. – Ну, я пойду, тут и вправду холодно. Ты тоже замерзнешь, иди в машину. Если что то нащупаешь, звони в любое время. Встретимся завтра, и не опаздывай!

– 

Как прикажете, мадам. Доброй ночи. – и опять эта улыбка идиота.

– 

Пока, дядя Тед. – скопировав интонацию сына сказала она, и посмеявшись исчезла за дверью.

Он долго смотрел в окно тёплой квартиры, промокая до нитки под дождем, которая ежесекундно набирала обороты. Она раздевалась в коридоре, одновременно махая пальцем на сына, видимо ругая за то, что проговорился про ее разговор с няней.

Он глядел на их силуэты в окне пока они не пропали, а потом смёл все мысли с просторов мозговой деятельности и сел за руль. Представления о тёплой ванне, где можно утонуть, грели душу, но прежде всего надо было проехаться по Норд Каридж драйв.

Глава 6

Утром, стоя в самой длинной пробке в своей жизни, Тед в очередной раз зевнул. Он откинул голову, помассировал шею руками, пощелкал пальцами, а пробка так и стояла. Он опаздывал уже на сорок минут, и был уверен, что впереди ещё столько же стоять в этой бесконечной линии жестяных банок с моторами.

Он перебросил в голове все возможные варианты развития событий. Весь вечер и всю ночь изучал протоколы, записи с камер, отчеты о допросах свидетелей, но ничего ценного, ничего нового не нашёл. Но что то же должно быть, преступник не мог среди белого дня убить кого то, и не абы кого, а миллионера, и исчезнуть не оставив никаких следов. Он надеялся, что своими глазами увидев труп или проехавшись последней дорогой Рато что то надумает, но тщетно. Он изучил маршрут жертвы, аж два раза, правда его мысли постоянно возвращались к прощанию у дверей детектива Адерли, к словам о ее прошлом, к ее улыбке и он не замечал как наматывал уже который круг по ночным улицам Лондона.

Спустя десять минут пробка позволила ему свернуть на улицу, где располагался дом Адерли. Змейка из машин выстроилась даже тут, а её дом почти на том конце. Прекрасно.

В этот раз скука завела его на запретную зону воспоминаний. Тридцать лет назад он так же стоял в пробке в машине, за рулем которого был Эрнест, его отец. Они сидели очень долго, но не обранили ни слово, никаких разговоров как отец и сын, как два человека, ничего. Это тишина наваливалась на его маленькие плечи большими волнами, угнетала своей неприступной стеной, ему казалось, что эта стена между ним и отцом никогда не даст слабину, а ему этого тогда так хотелось.

В этот вечер отряды спецназа в первый раз ворвались к ним домой, наставив на него сразу пять автоматов, а ему не было и пяти. Он помнил лицо отца, его обескураженный, напуганный, запутанный в своих же гнусных делишках взгляд, глаза матери, полные отчаяния и переживаний, сожалений за что-то неисправимое, а ещё он помнил свои дрожащие руки, из которых выронил любимый стакан папы, как только из всех щелей вылезли люди в масках.

Он слышал как его отца обвиняют в торговле наркотиками в астрономических размерах, в каких то перестрелках, убийствах, похищениях, а сам от страха сжал кулаки так сильно, что ногти впились в кожу пока не потекла кровь из ран. После он делал так постоянно. Эти шрамы в виде полумесяцев до сих пор уродовали внутренние стороны его ладоней.

Когда обыск ничего не нашёл и спецназовцы ушли, отец смотрел на него глазами полными признания, но в них не было ни капельки стыда. Будто он гордился тем, что натворил. С этого дня всё пошло по тонкому льду, которая в конечном счёте провалилась с треском.

Отец провёл его к вратам семейного бизнеса, когда ему почти исполнилось семнадцать. Тед до мельчайших деталей помнил обстановку кабинета, в котором вся его пушистая жизнь оказалась шариком из плоти, нашпигованной иголками. Отец предполагал, что его единственный наследник продолжит дело. Черта с два, Тед записал их разговор и с чувством неизмеримого отвращения к себе, к своему отцу и к своей жизни угрожал отцу, что если он не прекратит, он пойдёт в полицию и предстаставит им все записи. Единственное и неоспоримое доказательство вины Эрнеста Фернандеса в руках его сына, в его глазах и в голове. Единственный человек, которому он всё поведал о своих делах тут же собирался наведаться к копам.

Он сделал из Мадрида наркопритон под открытым небом, продавал относительно дёшево, умел подсаживать людей, делать из них зависимых зомби, которые убьют друг друга за лишний грамм, стал царем и вождем своего мира, а когда собрался передавать трон наследнику, тот перешёл на сторону врага.

Его мать этому нисколько не удивилась, воспитанный ею сын не мог так поступать с людьми. Она и с делами мужа то не могла ужиться, предпочитала не знать, быть глупой женушкой, которая ничего не подозревает. Правда, когда сын добившись закрытия дел отца ушёл из дома, она пожалела, что не остановила всё ещё до его рождения, даже не попыталась.

Резкий и раздражающий звук сигнала сзади Тед не слышал. Водителю пришлось выйти из своей машины и подойти к окну полицейской кареты. Он пару раз постучал по стеклу и Тед наконец вышел из ступора. Убедив мужчину, что с ним всё в порядке он принялся разглядывать себя. Руки сжимали руль так, что кончики пальцев побелели. Они дрожали, а по всему телу пробежался холодный пот. Он словно покинул настоящее время и перенесся в водоворот прошлого. Это нельзя было контролировать и это его ужасно бесило. Чёртовы приступы. Зря он не прихватил с собой таблеток.

Пробка впереди давно рассеялась. Тед перевел дух, нажал на педаль газа и через минуту оказался у нужной двери.

– 

Целый час. Целый час мы потеряли! – крикнула она увидев его перед своей дверью, еле сдерживая руку, которая так и тянулась кинуть в него стакан с горячим кофе.

– 

Я не виноват. Были пробки. – Он виноват. Ещё как.

Тед несся за ней по всему дому, пока она перекладывала вещи и искала своё пальто, и на ходу оправдывался.

– 

Я тебе сейчас устрою пробки. Нам уже надо быть у Рато, а мы даже собрание ещё не провели. Каждая минута на счету, Фернандес, и этого вашего мажора тут прибили, так что постарайся уж не застревать в таких банальшинах, как пробки! – Она остановилась и резким стуком положив стакан на столешницу, повернулась к нему.

– 

Ну прости, обещаю больше не опаздаю. – искренне пообещал он.

– 

Конечно не опоздаешь, ведь я тебя убью. Трупы всегда приходят вовремя.

Метаниям огнём пришел конец только в коридоре, когда она умеренными движениями обувалась, стоя у шкафчика рядом с входной дверью.

– 

Ты опоздал? – спросил Влад тихо появившись из неоткуда.

– 

Да. Она всегда так реагирует?

– 

Однажды я опоздал на ужин на десять минут и лишился планшета на неделю, так что да. – Мальчик рассмотрел свою мать и продолжил. – Тебе точно достанется.

– 

Да, круто. – Он конечно предпологал, что она будет злится, но чтобы так…

– 

Ты недостаточно опоздал и нашёл время на разговоры что ли? – послышался её недовольный крик уже из подъезда.

– 

Да иду я, господи. – пробурчал Тэд в ответ и пошёл к двери.

– 

Клепись, дядя Тэд. – помахал ему Влад.

У машины она отобрала из его рук ключи и психуя села за руль. Спустя пятнадцать минут дороги к участку, уже на парковке, Тэд решил рискнуть:

– 

Ну, ты успокоилась? – осторожно спросил он.

– 

Да. – сказала она отстегивается, имея в виду точно обратное. На её лице вдруг появилось смятение и она продолжила. – Что у тебя с руками?

Тед посмотрел на них. Дрожь не прекращалась.

– 

Ничего. – буркнул он и спрятал руки в карманы.

Недоверчиво глядя, она вышла из машины.

Когда они вошли в конференц-зал удивлению Дофа и Беллы не было предела, их босс еще никогда не опаздывал.

– 

Не смотрите на меня так, он опоздал на час. – сказала она снимая бежевый пиджак и вешая его на спинку стула на колёсиках. – Интересно, на патрульных вызовах о стрельбе например ты тоже так оправдывался?

– 

Да не оправдываюсь я. – раздраженно ответил Тед снимая пальто.

– 

Ладно-ладно, личные проблемы оставим на потом. Мы вот с Беллой как раз успели хорошенько посплетничать. – сказал Доф гордо, с улыбкой смотря на судмед-эксперта.

– 

А вам что-то такое и нужно, да? – развела руками Элиза. – Боже, с кем я работаю. – она плюхнулась на стул.

Коллеги тихо смеялись под нос, а Теду было не до смеха. Он был раздражен, скорее утренним недоразумением по дороге, из за которого в большей части и опоздал, нежели её реакцией на это. И был зол: уже третий день, а у них только фантазии и гипотезы.

– 

Ладно, мы и так потеряли кучу времени. Сегодня я и провинившийся наведаемся к трупу и снова осмотрим машину. А вы, двое сплетниц, надеюсь что нибудь выяснили.

– 

Машина, которая устроила аварию была угнана за день до убийства, зарегистрирована она на пятидесятилетнего мужчину Джеймса Кура, который заявил об угоне вечером того же дня.

– 

Значит убийца был в курсе про каждый шаг Рато, знал когда он прилетит, когда и с кем будет встречаться и основательно подготовился к его приезду. Неофициальная встреча с мисс Смит тоже не была для него сюрпризом, значит он как то подслушал их разговор в ресторане вечером перед днем убийства и знал о их договоренности. Он решил устроить аварию и убить Рато именно тогда. – думал Тед вслух. – Вы выяснили могли ли убийца и угонщик быть одним и тем же человеком?

– 

Свидетели видели как он вышел из машины и побежал на запад, а парк, где убили Рато на юге. Ему понадобилось бы не мало времени чтобы пробежать дугу и оказаться в засаде в парке.

– 

Значит у нашего убийцы есть сообщник?

– 

Получается так. Улики найденные в угнанной машине, ДНК и отпечатки, принадлежат хозяину. Сообщник был очень аккуратен. Он исчез словно призрак.

– 

Организованно.

– 

Но почему здесь? – спросила Элиза. – Кому в Англии он мешал, а если убийца из Испании, то почему просто не дождаться его возвращения, или не убить его до отъезда? Зачем такая срочность? Зачем убивать такого добропорядочного человека, если верить словам Эрика Роджерса и других коллег?

– 

Коллег и семью опросили? – оживился Тед.

– 

Да, кто то из ваших. – смотря на доску с записями и фото ответил она. – Мне прислали отчёт вчера поздно вечером.

– 

Спасибо, что сразу поделилась информацией. – слегка поклонился Тед. В его тоне доминировало недовольство.

– 

У тебя сегодня нет права на слово, которое тебе не давали. – ответила она, скрестив руки на груди.

– 

Не понял. – Тед сел ровно. Воздух между ними накалялся.

– 

Так ребята. – Доф встрял между ними. – Если мы будем кусаться, дело продлится, никому ведь этого не надо. Давайте просто найдем убийцу и вернемся в суету жизни, ладно? Мы с Беллой ещё поработаем над версиями событий, проверим их по возможности, а вам уже пора.

– 

Тут приказы раздаю я, Уидли. – испепелила она взглядом Дофа, и не взирая на его беспомощный вид взяв пиджак вышла из зала, громко стуча каблуками.

– 

И давно вы это терпите? – поинтересовался Тед.

– 

Она не такая. – выдохнул Доф смотря ей вслед. – Как минимум с нами.

– 

Как минимум сейчас она унизила именно тебя.– обратился он к Дофу. – Я не знаю как вы, но я терпеть этот матриархат не собираюсь.

Он вышел из кабинета, сигарета уже торчала между губами. Раздраженно пытаясь вывести пламя из зажигалки он оказался на улице.

Впереди Темза, глубокие темные воды, которые мирно текут по своим делам. Сколько лиц они видят, сколько разговоров слышат, проплывая через весь город.

Тед подошел к берегу, оперся руками об железные прутья и выпустил дым, которого не бывало в его легких со вчерашнего дня. Он пытался не обращать внимание на еле заметную дрожь рук, но каждый раз преподнося сигарету ко рту ему требовалось пару попыток, чтобы попасть между губ. В конце концов он кинул окурок в реку и проведя ладонями по лицу, повернулся к зданию Скотланд Ярда.

Телефон зазвонил. Дворецкий из отеля, имя которого он никак не мог запомнить, достал для него сим-карту. А теперь его новый номер каким то чудом сразу оказался у Гарсии Консельсон.

– 

Доброе утро. Ну как у вас там дела? – спросил он буднично, будто каждый день говорит о убитых бизнесменах за завтраком. А может и говорит.

– 

Зачем ты заставил меня сюда ехать? – выдохнул Тед, оперевшись спиной об ограждение.

– 

Что, всё настолько плохо?

– 

Да… Это прекрасный город, но…

– 

Что – но?– Гарсия отложил ручку, которой одновременно с разговором писал отчёт и спросил: – Тед, у тебя всё в порядке?

– 

Я не справлюсь. – Честно ответил он. – Я участвую в деле, бываю на допросах, совещаниях, но это не моё. Я имею ввиду, я не должен быть здесь. Я не могу сконцентрироваться на деле, придумывать варианты, отбрасывать не важные факты, вообщем расследовать. Я не знаю что не так, просто не могу и всё. Может я пропил все навыки?

– 

Ты слишком строг к себе. Ты ещё не видел тело, не видел машину. Разок проехался по месту преступления, подумаешь. – Тед забыл спросить откуда он в курсе о его передвижениях. – Я тебя туда отправил не как экстрасенса, а как детектива. Так что то, что ты не угадал кто убийца за столь короткий срок, более чем нормально. Успокойся, старайся сегодня впитать максимум информации, а вечером составь план расследования. – он замолк, подошел к окну своего просторного офиса и продолжил. – Я верю, что ты справишься, мальчик мой. Ты лучший в этом деле, поверь я многих повидал и знаю, что говорю. Тут девочка шестнадцати лет осталась без отца, одна с больной матерью, убили человека, который меньше всего из всех миллионеров этого заслуживал, мы должны с этим справится. – Он решил сменить тему. – Как у тебя дела с новой коллегой?

– 

Только что повздорили. – Тед снова повернулся к реке. Он видел, как она вышла из здания, оглядываясь в поисках.

– 

Не забывай, что трудный период или плохое настроение бывают не у тебя одного. Можно с ума сойти, если постоянно ставить себя на место других, но ты попытайся найти с ней общий язык. Подари цветы, или заплати счёт за обедом, не знаю. Женщины такое любят.

Тед с удивлением отметил про себя, что всё это он уже делал. Правда, говорить об этом начальнику не стал.

– 

Я позвоню вечером, а пока тебе явно есть чем занятся.

– 

Да. До вечера. И… спасибо пап.

– 

Не за что. Звони когда захочешь.

Гарсия положил трубку. Терзания на его душе словно комок, который катился вниз с горы, становились всё больше и больше. Тед иногда называл его папой, наверное даже самому этого не замечая, но этот раз по особенному вбился в память начальника полиции. Этот раз был самым грустным, самым отчаянным. Может зря он сразу взвел на него такое дело, сразу чужая страна, дело государственной важности? Может стоило начать с чего то полегче? Что ж, он всё равно уже там и это не изменишь. Остаётся просто стараться быть рядом.

Дорога была тихой, в накаленной обстановке. Теду вспомнились поездки домой после родительских собраний, где на него жаловались по самое не хочу. Мать за рулём вела себя точно так же: молчала, даже не смотрела на него, но как-то умудрялась своей безразличной неподвижностью что то в его душе размешать. Да так, что при приезде домой он начинал извиняться, хотя его даже не наругали. С Адерли происходило что то похожее.

Нить молчанки порвалась, когда они оказались у Астон Мартина, который был арендован для Рато пару дней назад. Она стояла в охраняемом вещдок-хранилище внушительных размеров, среди железяк с такой же “счастливой” судьбой.

Двое охранников привели ребят к машине и оставили их вдвоем. Тед не церемонясь открыл водительскую дверь и взглянул на сиденье. И вправду, дыра насквозь. Осмотревшись внутри машины он вынул голову и пошёл к капоту, а потом пересел на заднее сиденье, прямо за водителем. Элиза стояла рядом, безучастно следя за его движениями.

– 

Значит так, высота отверстия примерно четыре сантиметра, из чего следует, что и у оружия, которым Рато был убит, тоже. Но конец ножа был куда тоньше, с поднятым вверх носом, так как дыра на заднем сидении составляет около семи миллиметров. Учитывая длину всего пути, которое лезвие преодолело через сердце Рато и через сиденье, его длина примерно вместе с рукоятью примерно 80-90 сантиметров. Удар нанёс мужчина, с яростью, но при этом он не потерял самообладание.

Тед вышел из машины и нагнулся к водительскому сиденью, пытаясь демонстрировать движения убийцы.

– 

Рато видел лицо человека, который его убил. Если он конечно не был в маске. Глаза так уж точно видел. – изрек он, не долго думая.

– 

Он выбрал место без людей, в ранний час. Он вполне мог действовать без маски, шансы быть распознанным или замеченным почти ноль.

– 

Вот именно это “почти” и делает из наших продуманных версий сборище догадок без доказательств. Ладно, допустим он был без маски. Если это было проделано с целью, чтобы Рато его узнал, значит они пересекались раньше. Может преступнику просто хотелось, чтобы Рато осознал почему его убивают, прежде чем умереть?

– 

Но мы не обнаружили угрозы или какие то причины, ради которых стоит убивать, так ещё и в чужой стране. Зачем кому то так заморачиваться?

– 

Может ему угрожали в живом плане, в каких то тёмных переулках Мадрида, где сплошь и рядом только темнота и крысы. – предположил Тед усевшись на капот.

– 

Может.

– 

В отчетах был упомянут кейс…

– 

Да. Он был в багажнике. Титановая прошивка, лучшая система пароля. Взломать его трудно, наши люди до сих пор работают над ним.

– 

Они не смогли скрыть кейс за два дня?

– 

Тебе что то не нравится? – сразу включив враждебный тон спросила она. Дело было далеко не в кейсе. Они оба знали что делать вид, как будто ничего не случилось очень плохая идея. Бомба замедленного действия взорвётся в самый неподходящий момент.

– 

Слушай, я извинился за свое опоздание. Чего ты ещё хочешь? – Он слез с капота и подошел близко к ней. Слишком близко. – Хочешь знать где я задержался? Я замер посреди дороги, схватил приступ прямо за рулём и очнулся только благодаря водителю машины сзади. Ну уж извините, что не вписался в ваши стандарты идеального сотрудника правоохранительных органов. – он сделал шаг назад и поклонился. – Можно подумать мисс пунктуальность никогда не опаздывала. По моему, у нас тут не детский сад. Мы ведем расследование, государственной чёрт побери важности, и тут совершенно не уместны твои личные требования к сотрудникам.

– 

Личные требования? Ты тормозишь дело, то тебе поесть надо, то поспать, то хватать приступы. Если у тебя проблемы со здоровьем сиди дома и лечись. Неужели в целой Испании никого путёвее не нашлось на такое важное дело?

– 

Ребята у вас всё в порядке? – крикнул один из охранников, стоя у ворот в гараж.

Только в этот момент они осознали, что повысили голоса на пол острова. Между ними колыхали бури, между их взглядами гремела гроза, между их телами рассыпались горы. Они стояли близко и хоть и обоим это нравилось, никто из них себе в этом не признаваться. Проблема была не в его опоздании и не в ее грубости, просто один из них проехался по маршруту Рато пару раз, постоянно забываясь, а вторая прочитала допрос коллег и семьи жертвы три раза, так ничего и не поняв. Они бесцеремонно встревали в жизни друг друга и переворачивали все вверх дном. Они поглотили разум друг друга и оба старались этому противостоять.

Элизе позвонили. Она, не отрывая разъяренный взгляд от лица собеседника, достала мобильник и приложила к уху.

– 

Слушаю… Мы сейчас будем. – она вернула телефон в карман. – Кейс скрыли, там конверты с письмами.

– 

Поехали. – только и ответил он.

“Последствие ваших гулянок в молодые годы устроила вам большие проблемы, сеньор Рато. Он уже пять лет наш постоянный покупатель кокаина. Правда, единственное, что он умел кроме уколов, это строить астрономические долги. Мы знали о вас, и он тоже знал, что в конце концов мы обратимся к вам. Он не хотел вас угнетать, какой милый мальчик, но надо платить за то что взял, правила есть правила. Нам не известно, в курсе ли вы о его судьбе, но постараетесь не кончить так же.”

Тед передал письмо номер один стоявшему рядом Дофу, и пока остальные передавали текст по кругу, взялся за второе.

Он уже успел составить первое впечатление, которое почти всегда самое обоснованное и верное из всех. У Рато, судя по всему, есть или был сын наркоман, у которого не маленькие долги. Те, кто продавали ему наркотики, откуда то узнали про его связь с Рато и принялись клянчить деньги у него.

Но кто мог писать так уверенно и смело одному из самых влиятельных людей страны? В голову приходила лишь одна догадка, но Тед решил повременить с ней. Что-что, но такой поворот в деле он не ожидал и не хотел.

“ 126.000 долларов.

Прошу заметить, что мы требуем лишь плату за товар, который у нас взяли. Парня больше нет, но вот его долги есть. Место и время будут указаны позже.”

Казалось, неразборный комок дела ровной линией лёг перед глазами. Всё становилось ясно, понятно. Найти давнего друга Рато, найти его поставщиков и дело шито крыто. Делов то. Тед аж заулыбался, как понял, что совсем скоро вернётся к себе домой, к виски и Руфусу. Но это была лишь версия событий, лишь желаемое, принимаемое за реальность.

– 

Что-то на ваших лицах подсказывает, что там не счета за коммунальные услуги. – заметила Белла, которая хоть и до приезда Адерли и Фернандеса изучила эти бумажки вдоль и поперёк, взяла с них кучу экземпляров, не прочитала ни слово из писем на них.

– 

Нет. Здесь от него требуют деньги, и не малые. Судя по ценам неизвестный должник употребил за всю свою жизнь где то полкило кокаина. – сказал Тед, передав второе письмо Дофу.

– 

Надо найти, о ком идёт речь.

– 

А может это его внебрачный сын? – недоверчиво спросил Доф, оглашая свои подозрения.

– 

Вполне вероятно. “Последствие гулянок молодых лет”, “милый мальчик”… эти фразы скорее припишешь к сыну, чем к давнему другу.

– 

Надо порытся в жизни Рато и проверить его на наличие наркотиков или следов их употребления в крови. Раз у него сын так смачно затаривается, вполне возможно, что и он тоже. Необходимо изучить списки его передвижений за последнее время, по делам или по личным причинам, с кем он говорил и как проводил время. Может он встречался с этим своим сынишкой.

– 

Белла, Доф, займитесь. – встав со стула и допив последний глоток кофе, Элиза встала и взяла пиджак. – Мы посетим тело, и тоже присоединимся.

– 

Есть мисс. – в хор проговорили они, понюхав близкую победу и долгожданный отдых.

Когда Адерли и Тед вышли из здания полицейского участка Скотланд Ярда, они оба, будто сговорившись, остановились у входа, чуть дальше от двери, чтобы не мешать прохожим. Тед молча достал сигарету и сделав глубокую затяжку решил начать.

– 

Прости. – сказал он смотря куда угодно, но не на неё. – Я наговорил кучу всего не правильного, ты была права во всём. Я сам опоздал, час это очень много для такого рода расследования и…

– 

Это ты прости. Я перегнула.

Самое неловкое в галактике молчание, и они пожали руки, улыбаясь в извинительных тонах.

У Теда изо рта торчала сигарета, что заставляло не слишком сильно улыбаться, хотя ему очень хотелось, во все тридцать два зуба. От одного прикосновения её тёплых, нежных, крещенных бархатом рук злость и раздражение мгновенно улетучились в пропахшем сигаретным дымом воздухе между ними.

Она крепко пожала его руку. Руку, словно сотканную из глыб льда, холодную, как мраморные глаза статуй в воплощении неизмеримых страданий. Она почувствовала, как его вялая, уставшая, раненая хватка в её ладони превратилась в крепкую мужскую руку, без вздрагиваний и неуклюжих бесконтрольных движений.

И что поменялось за последний час, что они, оба люди крайне капризные и несносные, извинились с лёгкостью, кинув груз несчастной гордости в воды Темзы, которые уносили весь душевный и сердечный мусор с лица хмурого города, стараясь заставить хоть душам внутри людей святить и заменять солнце.

– 

Может поедем уже? – спросила она переборов непонятное и неизмеримое желание больше никогда не отпускать эту холодом обжигающую и необъяснимо уютную в касаниях руку.

– 

На встречу к трупу? – усмехнулся он.

Они одновременно опустили руки и пошли вниз по лестнице. Он кинул сигарету в урну, не докурив. Она ему больше была не нужна.

– 

Да. – ответила она. – К весьма необычному.

Глава 7

Здание судебно-медицинской экспертизы Лондона выглядела чересчур симпатично, что не очень соответствовало его содержанию. Непреклонный белый свет в коридорах казался усталым, грустным, как будто впитал в себе всё горе людей, которые когда либо проходили между этими стенами к телам родственников и друзей.

Когда Аддерли и Фернандес наконец дошли до специально оборудованной комнаты для вскрытий тел, перед их взором довольно внушительными габаритами улеглось тело долларового миллионера.

Молодая девушка, судмедэксперт с полным отсутствием эмоций оголила грудь умершего, даже не взглянув на него. Для неё это был очередной объект изучения, очередная часть работы, мясо на растерзание и ничего больше.

Она внимательно всматривалась в бумажные отчеты о вскрытии. Эти документы ещё вчера лежали на столе Элизабет, но представитель Испании пожелал увидеть труп своими глазами. Впрочем сейчас он об этом начинал жалеть.

– 

… при жертве были запечатанная пачка сигарет Мальборо, платок черного цвета, фантик от мятной конфеты, и самое интересное, пистолет, Глок g43. – Она поставила на хирургический инструментальный стол пакет с оружием внутри. Детективы заинтерсованно всмотрелись в пистолет. Слабо верилось, что он не игрушечный. -

Самый маленький пистолет из австрийского городка Дойч-Ваграма.

Длина около 159мм, высота 108мм и ширина 26мм, весит с заряжанным магазином 584 грамм, а без – 459 грамм. В магазине шесть пуль, все на месте. Мы нашли его во внутреннем кармане костюма жертвы.

– 

У него было разрешение на ношение оружия? – Теду не верилось, что он называет оружием эту пукалку, которую казалось вытащили из киндер сюрприза.

– 

Нет. – ответила ему Элиза, взглянув на онлайн документы в телефоне. – Нелегальное оружие, с которым он разгуливал по чужой стране. Он не смог бы провести охрану аэропорта, значит ствол он обрел в Англии.

– 

Похвально, дядя. – обратился Тед к трупу. – Наверное он собирался обороняться. Ещё одна улика в пользу уже доказанной версии об угрозах. Наверняка глок был нужен ему для самозащиты.

Прежде чем продолжить, он вежливо попросил юную растительницу трупов оставить их одних. Материалы следствия были в строгом секрете, а она походила на того, кто мог легко пересказать всё, что услышит в этой жуткой комнате за чашкой чая в кафешке полной людей и любопытных ушей.

Тед впервые за всё время посмотрел на лицо Рато. Это самое лицо он совсем не давно видел по телику. Он рассказывал про свою поездку в Великую Британию с таким энтузиазмом, улыбкой и даже счастьем. Тогдашние подозрения Теда о том, что под всем этим таится ужас, оказались правдивыми.

Тед подошел ближе, достал из кармана маленький фонарик аккуратно поднял одно веко, а потом другое, всматриваясь в смерть. Глаза умершего смотрели прямо в его. Они были такими напряженными, словно он собирался встать и уйти, но совсем чуть-чуть не хватало сил. Его седые волосы казалось до сих пор стоят дыбом от неожиданности постигшей его смерти.

Убийца видел то же самое, когда убивал. Он вонзил оружие ему в сердце, извергая ненависть всеми возможными и невозможными способами и смотрел в эти глаза. А может он просто выполнял приказ и наслаждался делом своих рук, по локоть в крови. Откровенный, дикий, неизученный ужас на самом дне человеческой натуры. Опавшее лицо, бледное как ничего тело, которое пустует без души.

Рот Рато был слегка приоткрыт. Теду в один миг показалось, что его губы зашевелились, пытаясь сказать ему что то, может имя убийцы, может имя должника или что то важное. Может он хотел поведать , что любит свою семью, скучает по ним, но неподвижность, отчаянная пустота и бессмысленность поглотили эти признания. Всё это теперь мясо, оболочка, пустая обертка и фантик. Он видел сотни трупов, и каждый раз это опустошило, как будто частичка его собственной души каждый раз улетала вместе с усопшим. К этому нельзя привыкнуть.

Тем временем Элиза, иногда украдкой поглядывая своего компанена, изучала рану по ближе, в прямом смысле слова копаясь в ней руками, предварительно надев перчатки.

– 

Посмотри ка сюда. – сказала она, вынув коллегу из водоворота размышлений. – Рано с правой стороны как то более приоткрыта, чем с левой. Так бывает, когда нож слегка поворачивают в ту или иную сторону, когда вонзают его в плоть. – Минуту помолчав она принялась гулять по комнате. – По моему это может быть убийство личного характера. Сам посуди, этот акт наверняка можно приписать к личной ненависти к жертве. Зачем нанятому для дела киллеру терять время и рисковать своей незаметностью ради того, чтобы сделать жертве больнее перед смертью, или просто надругаться над телом? Это способ вынести наружу негативные чувства внутри к конкретной персоне, в данном случаи, к Рато. Так мог поступить только тот субъект, для которого это что то типо личного отмщения.

– 

Согласен, но всё таки не думаю, что стоит это принимать за чистую монету. Есть много других, и гораздо более обоснованных улик в пользу того, что убийца был членом преступной организации. Хотя… – недолго подумав, он присел на стол патологоанатома, у ног миллионера. – Нам ведь ничего не мешает совмещать два этих фактора? Может убийца член мафии, к тому же с личными счетами с Рато. Это же не невозможно, правда?

– 

Да. – протянула она, стянув латексные перчатки. Копания в ранах на телах было её хобби, в чём она категорически не желала себе признаваться. Слишком мерзко, жутко и пугающе. – А еще этот акт жестокости может быть просто отвлекающим маневром, или нашему киллеру просто нравится мучить людей и ему не нужна для этого личная ненависть к жертве. Надо найти этого проблемного родственника поскорее. Давай возьмём что-то поесть и поедем на помощь Белле и Дофу.

– 

Пара лишних мозгов им наверняка не помешают.

Элиза заботливо укрыла тело Рато белой тканью, и они покинули здание судебного морга.

Тед взглядом сверлил кусочек пиццы, щелкая пальцами на правой руке на весь этаж. Доф с кем то перекрикивался по телефону, уже угрожая наказанием за сокрытие информации, которая поможет следствию. Белла приводила в порядок доску, срывая уже старые улики и отчаянно пытаясь напечатать новые. Принтер явно действовал ей на нервы. Элиза пробивала по очереди список людей, которые были на собрании с Рато в Москве пару месяцев назад или как то с ним контактировали в те дни.

– 

Чего не ешь? – спросила она громко выпив колу с помощью трубочки.

– 

Что то нет аппетита после копания в чужом сердце, в прямом смысле. Есть вопросы? – он перевёл взгляд на неё.

– 

Какие мы нежные. – фыркнула она.

– 

Ты пол часа назад этими же руками раздвигала его… рану, а теперь ты держишь в них пеперони! – возмущался Тед всеми лицевыми мышцами демонстрируя отвращение. Что за новые нервные тики? Он почувствовал себя беременным. Раньше же такого не было, он спокойно обедал рядом с телами, даже угощал их, из за чего не один раз получал по затылку от патологоанатома.

– 

Я была в перчатках, это раз. А во вторых, такова моя работа. И твоя кстати тоже. Какие бархатные пошли мужчины.

Тед глубоко вздыхал, пока она тихо смеялась себе под нос.

Звонок на телефон заставил её быстро лизнуть с пальцев кетчуп и передав ноутбук в руки Теда выйти из комнаты, прижав телефон к уху плечом. Захватив по дороге пару салфеток, она активно протирала руки. Тед решил пока умолчать о том, что на её губах осталось немного кетчупа.

Когда она вернулась и Тед поднял на неё взгляд, она широкими шагами направлялась прямо к нему. На её лице был невозможно прочитать, что происходит, да и не было нужды. Она отобрала у него ноутбук, присела рядом на стул и начала серьёзным тоном, убедившись что её слушают во все уши.

– 

Погуляй с Владом пожалуйста. – Миссия начать издалека успешно провалена.

– 

Прости, что ? – спросил Тед в недоумении.

– 

Я ему обещала сходить сегодня куда нибудь, но шеф требует отчёты, да и вас в разгар расследования я без начальства оставить не могу. А вот без тебя мы как то раньше справлялись.

– 

Ах так?

– 

Ну пожалуйста. Он обидится, а обижаться он умеет, поверь. Я совсем этого не хочу.

– 

Даже не думай. Очень, очень плохая идея доверять мне ребёнка. – Подняв руки как сдавшийся солдат он встал и начал расхаживать по комнате. Белла и Доф поглядывали на них с интересом. – Я и за зубочисткой то следить толком не смогу, а тут бегающий и орущий комочек. Иди гуляй с ним сама, отчёты я сам сделаю, и начальником тоже побыть могу.

– 

Отчеты нужны именно от меня, а не от туриста. Я руковожу расследованием. И не надо драматизировать, всего то пол часика. Он послушный и тихий мальчик. К тому же он обещал вести себя хорошо.

– 

Что то мне это доверие не внушает. – Понемногу осознавая безысходность ситуации простонал Тед, снова вернувшись на стул.

– 

Ну пожалуйста, выручи разок. Хотя что я тут перед тобой распинаюсь. Пойдешь и без отговорок. Это будет твоим наказанием за опоздание утром.

– 

Такое чувство, что я беседую с матерью.

– 

Меня не волнуют твои чувства. – отмахнулась она. – Иди, он тебя ждёт. Машина мне нужна, прогуляешься. Всё. Будут новости, позвоню.

Она буквально вытолкала его из конференц-зала, дав в руки пальто и телефон.

– 

Класс. Не так я себе представлял расследование государственной важности. – вздохнул Тед и поплелся к выходу.

– 

Куда хочешь пойти? – спросил Тед, когда они уже вышли на лестничную площадку, попрощавшись с няней.

Влад то и дело неуклюже пытался поправить свою на скорую руку одетую шапку и Тед решил ему помочь. Пока тот обдумывал ответ на его вопрос, он присел перед мальчиком на корточки и поправил шапку-ушанку, завязав её на его маленькой и до ужаса хрупкой шее.

– 

Так нормально? Не туго?

– 

Нет, спасибо.– Влад благодарно ему улыбнулся, так невинно и мягко, что Тед не мог не улыбнуться в ответ. – Пойдём в палк, там лампочки включают когда темнеет, обожаю лампочки. – радостно крикнул он.

– 

Ну идем.

– 

Там есть площадка, ещё я хочу там покататься на качелях.

– 

Обязательно.

У Тэда будто камень упал с плеч. Парнишка оказался разговорчивым, не стеснялся, выражал свои хотелки и это неописуемо облегчило его жизнь в ближайший час.

Парк действительно был красивым. Тед и не представлял, что обычная гирлянда из лампочек, ползающая с одного дерева к другому через вечерное небо может быть настолько атмосферным и успокаивающим. Правда холодный ветер сдувал все приятные чувства. Влад был одет тепло: темно-синяя шапка, ветровка того же цвета и теплые джинсы, а вот его временный нянь промерзал в легком пальто поверх костюма.

Мальчик шел тихо, слегка вприпрыжку, держа своей маленькой ладошкой его указательный палец. Вечер проходил мирно, ничего не предвещало беды и Тед глубоко надеялся, что так будет до финала миссии няньки-полицейского.

– 

Ну, сколько тебе лет? – спросил он пытаясь как то завязать разговор.

– 

Пять. А тебе?

– 

Ой, мне много. – отмахнулся он. – Я почти дедушка.

– 

Ты молодой дедушка. А кем ты лаботаешь? Ты как мама, из полиции?

– 

Ну, мне далеко до твоей мамы, но я стараюсь.

– 

Все сталаются.

Мальчик пару минут помолчал, продолжая прыгать и восхищаться уютом вокруг. Он светился в глазах Теда ярче всех этих лампочек вместе взятых. Сколько же в нём было добра, человечности, жажды ко всему новому, а ведь всё это очень скоро разобьется вдребезги об стену реалий жизни.

– 

Ты лучше. – глубоко вздохнув изрек Влад, став слишком серьезным для своих лет..

– 

Что?

– 

Мама говолит, что ты холоший. А ты думал зачем я с тобой гулять пошёл? Ты мне нлавишся. Мой папа был плохим, а ты доблый.

У Влада это было уже привычкой, сравнивать всех мужчин с папой, которого он не помнил, но знал по словам матери, что он плохой человек.

У Теда ёкнуло сердце. Он словно оказался на минном поле. Одно неверное слово и ты в пожизненном чёрном списке у ребёнка. Он боялся его хрупкости, боялся нечаянно задеть его ещё не сформировавшуюся душу, которая только-только начинает светать. Он ненавидел этот мир за то, что настолько невинное создание в таком юном возрасте уже имеет представление о хорошем и плохом, и столкнулся увы больше со вторым.

– 

А ты будешь моим папой? – услышал Тед детский голос в своей голове.

А когда оглянулся, никого вокруг не было. Влада не было. Сердце забилось быстро и чётко, как теннисный мяч на корте. Пот сразу лил как из ведра. Он побежал по всем сторонам сразу, стараясь успокоится и не поддаваясь панике понять, куда он мог деться? Пробежав у маленького натурального пруда он, за счёт последних сил и последнего вдоха горящих легких, вспомнил про детскую площадку. Ну конечно!

Когда он уже полумертвый от тяжести всех придуманных сценарий у себя в голове наконец добежал до площадки, он застал Влада, мирно катающемся на качельке. Он словно под гипнозом рассматривал фонари прямо у себя над головой, пытаясь дотянуться до них ножками.

Тед дополз к нему и упал на качелю рядом. Она слегка раскачалась.

– 

Зачем ты сбежал? – пыхтя спросил он. Ещё немного и он был уверен, что хватит сердечный приступ прямо посреди парка.

– 

Пловелка.

– 

Что?

– 

Ты лаботаешь с моей мамой. Если с ней что-то случится, ты должен быстло бегать, чтобы спасти её. А ещё ты должен метко стлелять.

– 

Ради бога, давай не будем это проверять. И пообещай, что подобных квестов больше не будет. Меня чуть инфаркт не хватил, ты забыл что я почти дедушка?

– 

Ладно, не обижайся. Не схватил же ты этот твой… илфалкт. Купишь мне какао? Вон в том фулгончике есть. – Он протянул вдаль указательный палец.

Тед проследил за его направлением и увидел вдали окрашенный во все цвета радуги фургончик на колесах. Оттуда звучала спокойная музыка и пахло хорошим кофе.

– 

Пошли, только держись за мою руку.

В последний раз Тед пил какао в старшей школе, когда сверстники его не пригласили на Рождественскую вечеринку и он решил посмотреть все новогодние фильмы до утра. Влад точно как мама невероятно шумно пользовалься трубочкой. Шоколадная волна приятно обжигала язык и грела слегка замёрзшие руки.

Присев на тротуар, чтобы минутку отдохнуть, Тед достал телефон. Черт, вырубился. Как всегда вовремя. Влад последовал его примеру и сел рядом. Он пытался через варежки держать кружку так, как Тед: большим и указательным пальцем прямо под крышечкой.

– 

А ну вставай. Замерзнешь, нельзя сидеть на камне. – тут же упрекнул он.

– 

Ты же сидишь. – не понимая сказал Влад.

– 

Я взрослый,а у тебя ещё неокрепшая иммунная система. Давай ко мне.

Он помог Владу подняться и усадил на свою ногу справа.

– 

Ты как мама.

– 

Спасибо за комплимент. Выпьем за твою маму.

Они чокнулись бумажными стаканчиками и оба сделали по большому глотку.

Какао вскоре закончилось и они продолжили дорогу. Видимо в напитке Влада был кофеин, так как он сразу стал энергичнее и решил поиграть в догонялки до дома.

Когда они дошли до двери, Влад уже почти засыпал на руках Теда, обняв его за шею и уложив голову ему на плечо. Он вымотался, пройдя пару кварталов бегом и выиграв, с удовольствием согласился продолжить путь на ручках.

Тед позвонил и казалось дверь открыли раньше, чем электронный сигнал дошёл от кнопки до звонка.

– 

Где вы были? – с трясущимся руками спросила она, почти крича.

Элиза схватила его за рукав и потащила в дом.

– 

Телефон отключился. С ним всё хорошо. Правда Влад? – сразу начал Тед в прихожей.

– 

Да. Это было здолово. Еще погуляешь со мной? – спросонья попросил он, со всех сил пытаясь не заснуть.

– 

Конечно, но сейчас ты уже засыпаешь.

Тед спустил малыша на ножки и бережно снял с него всю верхнюю одежду, по очереди передавая их маме. Она отправила сына мыть зубки и переодеться в пижаму. Они остались вдвоём.

– 

Что то ты слишком разволновалась, тебе не кажется? – спросил Тед поправляя волосы в зеркале в прихожей. – Мы засиделись не слишком то долго.

– 

Я просматривала список людей, которые пересекались с Рато во время его поездок за границу.

– 

И?

– 

В Москве он заселился в отель, и в один из ночей к нему пробрались. Ничего не пропало. Дежурные полицейские, вызванные персоналом отеля нашли в кармане пиджака Рато пакетик с порошком. Он удивился, заявил, что взломшик это ему подкинул, чтобы подставить. Его показания подтвердились, так как на пакетике его отпечатков не нашлось, да и он уважаемый человек с Европы по важным делам. Дело замяли и всё тут.

– 

Я совершенно не понимаю, как это связано с нашей прогулкой. – недоумевал Тед.

– 

А так, что к нему в номер пробрался человек, который работает на преступную организацию “К клан”. – Прежде чем продолжить она оглянулась по сторонам, убедилась, что сына рядом нет и потащила Теда на кухню. – Отец Влада один из старших в этой группировке. Я навела справки. Он был замечен в аэропорту, прилетел в Лондон за пару недель до убийства Рато. Он здесь до сих пор и я, когда узнала, надумала себе кучу всего. Вас не было, ты трубку не брал, я уж и не знала, что думать.

– 

Подожди, ты уверена? Он точно ещё не улетел?

– 

Точно. Ориентировка и его фотография были во всех аэропортах страны через два дня после его прилёта, он не смог бы улететь не замеченным. Доф выяснил, что в день смерти Рато его опознали двое дежурных полицейских у одного из баров, но он скрылся. Он связан с Рато, нам придётся его допросить, хотя я уверена, что он не стал бы марать руки.

Она замолчала. Её длинные нежные пальцы обвивали её же плечи. Она будто пыталась сама себя успокоить, уговорить не нервничать и не тревожится раньше времени, которое возможно и не настанет.

– 

Надо найти его. Хорошенько выбить мозги, потом заставить подписать документы о разводе с тобой и упечь за решётку, здесь или на родине. Я уверен, что уж точно найдётся за что, даже если он не трогал Рато.

– 

Нет! Ни в коем случаи. Он опасный человек с опасными связями. Он здесь не из за нас, он не знает, что мы здесь и будет лучше, если так и не узнает.

– 

Если его поймать и посадить он вам ничего не сделает, я позабочусь о пожизненном сроке. – Увидев в её глазах недоверие, он подошел к ней поближе, всего на шажок, который казался дорогой по космосу длиной с пару тысяч световых лет. – Вот представь, ты когда то надумаешь женится, а окажется, что ты уже жената на этом примате. Тогда откуда потом его найти, чтобы разводится? Днём с огнём не сыщешь.

– 

Я просто хочу, чтобы мой сын был в безопасности.– вздохнула она и нервными порывистыми движениями кое как налила себе воды из графина. – За вами никто не следил?

– 

Нет. Я работал под прикрытием, заметил бы. Ты сказала, что ориентир на него и фото есть у всех полицейских?

– 

Да.

– 

Тогда он рано или поздно попадётся.

Тед понимал, что его слова её не утешают. Вариант рано или поздно в этом случаи не годится. Поздно быть не может, надо остановить всё до того, как будет уже поздно. Он подошел к ней поближе, взял её за руки и упрятал её пальцы в своей стальной и нежной как вата рватке.

– 

Тебе не о чём волноваться. Я тебя и Влада в обиду не дам. – Сказал он не отрывая взгляд от её стеклянных глаз. Слёз не хватало совсем чуть-чуть, чтобы они ручьями потекли на мраморные щёки. Голубизна её глаз контактировала с лесной чащей вокруг его зрачков какой то электронной тряской, которая обеих вводила в особый вид транса. Это как пить воду без остановки и всё никак не насытиться. Пить и чувствовать жажду всё больше и больше, пока не умрёшь от неё. В океане её глаз можно было умереть от неё.

Она заключила его в свои объятия, слегка прижавшись к его груди и ни сказав ни слова. Это была самая большая и искренняя благодарность, которую Тед когда либо получал.

Он обнял её в ответ. Он чувствовал её страх, понимал чего она опасается, и всё же не мог оставить всё на произвол судьбы. Если этому дырявому мафиози удастся сбежать, он может вернутся в любую минуту. Тед не был уверен, что тот не знает о своей жене и сыне, не знает где они и как живут. Раз он такой влиятельный, вряд ли он вообще когда либо упускал их из виду. Этому надо положить конец.

– 

Сейчас тебе лучше его уложить, и самой лечь. Я утром заеду за тобой, и в этот раз обещаю не опаздывать. Если что, хоть что-то, что тебе покажется подозрительным, сразу звони мне, ладно?

– 

Ага. Ты тоже. – Она взяла со столешницы ключи от машины и вложила в его замороженную ладонь. Медленно, получая необъяснимое наслаждение от каждого мимолетного касания к нему. – Если они вдруг заметили тебя с Владом, ты тоже в опасности.

– 

Не волнуйся, всё будет прекрасно.

– 

Спокойной ночи. – вымолвила она уже в коридоре.

– 

И тебе.

Тед, стоя на пороге, улыбнулся ей самой ласковой улыбкой, на которую только был способен. А когда дверь закрылась, он сел в машину, откинул водительское кресло назад и лёг на спину, скрестив руки на груди, которая недавно горела при контакте с ней и до сих пор не остывала.

Он не хотел уезжать. Их внезапная беззащитность, которая так вычурно показалась на глаза, её страх, самый настоящий, а ведь она далеко не из трусливых, и его волнение будто прибили его гвоздями перед этой дверью.

А ещё надо было не опоздать утром. Лучший способ для этого: не уезжать.

Глава 8

Люси ненавидела шарфы. Погода в Лондоне конечно обязывает носить эти длинные штуки, но стоило ветру один разок подуть немного не туда, как край ткани обязательно влетал ей по лицу. Она боролась с этим всю дорогу до работы. Это конечно слишком уж официально сказано, работала она в доме, со всеми удобствами, так ещё и дома у подруги. Она уже несколько лет подглядывала за её сыном, пока она очищает улицы от воришек и убийц. Это же надо было одинокой матери податься в полицию, но она восхищалась ею, искренне.

У входной двери Люси застала полицейскую машину. Странно, за ней обычно так рано не заезжают. Да и заезжать начали в последнее время, она обычно сама ехала в участок. Но она знала, что перемены привёз с собой испанский мачо. Её обязанностью, как подруги, было бесконечно говорить об их с Элизой отношениях.

Наконец переборов необъяснимые узлы шарфа, а потом пуговицы пальто и шапку, она добралась до кухни, всё это время говоря через коридор с подругой, которую ещё не видела.

– 

За тобой кажется уже заехали. Не рановато?

Элизабет стояла у кухонной плиты, с фартуком поверх делового костюма, доделывая последний блинчик.

– 

Уже? У меня ещё двадцать минут вообще то.

– 

Ну ты вчера бедному так надала за опоздание, что он решил подстраховаться. – усмехнулась Люси, надевая тапочки.

– 

Ничего я не надала, на часы смотреть надо. Кстати приезжать рано, это то же самое, что и опоздать. По сути это тоже не вовремя.

– 

Только не навязывай это всем вокруг. Парень постарался, чего тут плохого? Не умеешь ты ценить старания других. – Вздохнув она плюхнулась на диван.

Влад ещё спал, так что рабочий день пока не начался.

– 

Блины попросил Влад, ему скоро вставать, поешьте вместе. И почитайте немного, а то он совсем уже подзабыл. – Она ловко вышла из образа домохозяйки и оказалась у дивана в деловом прикиде, надевая пальто. – Ах да, если вдруг что то странное заметишь, дай знать, ладно?

– 

Что то случилось? – встревожилась Люси.

– 

Нет, просто тренирую твою бдительность.

– 

Лучше Фернандеса своего иди потренируй. Тоже мне.

– 

Всё, я пошла. – крикнула Элиза с прихожей, игнорируя высказывание подруги и проверяя наличие удостоверения во внутреннем кармане пальто вышла из дому.

И правда. Больной на голову. Чего он так рано то припёрся? Она смело потянула на ручку двери машины и постояла минуту, смотря на спавшего Теда в полном непонимании. Потянувшись через пассажирское сиденье она пару раз аккуратно толкнула его, после чего последовал недовольный возглас.

– 

У меня ещё двадцать минут вообще то. – пробурчал он садясь и начал подтягиваться.

– 

Ты что, всю ночь спал в машине? – спросила она сев на своё место, на её лице читалось много чего, и почти ничего положительного.

– 

Ну да. Мне было лень ехать до гостиницы. К тому же я должен был не опоздать. Миссия выполнена, полагаю?

– 

Ты дурной? – проигнорировала она его вопрос. – Сказал бы хоть, у нас дома диван имеется. Боже мой.

День только начался, а она опять чем то недовольна. Тед искренне не понимал, что опять сделал не так, но настроения и сил вдаваться в подробности не было и не будет, пока он не выпьет чашку кофе.

Она прекрасно понимала, что остался он далеко не из за лени и опоздания и была неизмеримо благодарна, но решила не льстить его, и так самооценка выше крыши. Она не смогла не карать себя за то, что перед тем, как ложится не взглянула в окно. Как тут вообще можно спать не переломив позвоночник? Хотя выглядел он довольно не плохо. Правда, волосы слегка взлохмачены, но ей так даже больше нравилось.

– 

Поехали? – спросил он, когда она наконец перестала смотреть на него как на ребёнка, который напакостил.

Она кивнула и повернулась к окну, а он завёл мотор, зевнув за всех людей на свете, да так что углы рта заболели.

Ранний приход дал возможность вдоволь насладится кофе из элитной кофемашины. Тед выпил третий стакан и уже начинал просыпаться. Белла и Доф появились в коридоре и жестом позвали его с Элизой в конференц-зал. Прежде чем пойти, он взял четвертую чашку с собой.

– 

Мы с Беллой ночью порылись в интернете, и нашли оружие, которое полностью совпадает со всеми параметрами предполагаемого орудия убийства.

– 

А что вы делали ночью вместе с Беллой? – спросил Тед скрестив пальцы и оперевшись об них подбородком.

– 

Работали. Свои фантазии держи при себе. – ответил Доф и еле заметно улыбнувшись уголком рта продолжил. – Речь идет о японской катане семнадцатого века. По форме напоминает шашку, однако рукоять у неё прямая и длинная и позволяет использовать двурукий хват, хотя в нашем случае этот вариант отпадает. Небольшой изгиб клинка также позволяет наносить колющие раны. Длина клинка 60,6-75,7 см, без рукояти. Если она длиннее 75,5 см, она называется окатана или тати, которая имеет крепление к доспехам и чуть другой изгиб. В нашем случае убийца явно использовал катану, длина и изгиб совпадают и с раной, и с растрепанным сиденьем. Производили в основном японские кузнецы, которые с давних времен пользовались большим авторитетом. Японский император Го-Тоба, освоивший искусство фехтования, поделил всех кузнецов на классы-ранги. Мастера первого классе пользовались особыми привилегиями. Мечам приписывалась сверхъестественная сила, благодаря которой они были могущественнее других клинков.

– 

Я правильно понял, что такой прибамбас достать не легко? – сказал Тэд. Надо бы сходить за пятой чашкой.

– 

Да. Мы имеем дело с наркоторговцами, которые очень серьезно относятся к выплате долга. А ещё они очень драматичны.

– 

Таких много.

В дверь постучали. Высокий седоватый мужчина вошёл в помещение шагом хозяина территории. Он им и оказался. Начальник отдела Бен Андерсон быстро представившись с гостем перешёл к делу.

– 

Я спешу. Быстрые новости. Через сорок минут в аэропорту Лутон приземлится рельс из Испании, к вам прилетел ещё один помощник. Фамилия его вроде Санчес, вам он должно быть знаком. – обратился он к Теду. – Встретьте его, введите в курс дела и займитесь этим русским. Чтобы к вечеру нашли его. У нас мало времени, СМИ расследуют произошедшее и быстрее вас.

Не ожидая ответа Бен Андерсон вышел из кабинета. Тед подождал, пока он закроет дверь за собой и пошел за телефоном, который оставил на столе.

– 

Да они издеваются. – сжав зубы процедил он.

– 

Ты о чём? – спросила Элиза. Она догадывалась, что резкая смена настроения связана с новым помощником.

Он вышел из кабинета громко хлопнув дверью не удостоив ее ответом. Остальные лишь молча переглянулись.

– 

Найдите где убийца мог взять эту катану. Мы в аэропорт. – приказала Аддерли и вышла за ним.

Тед вылетел из участка, разрывая все двери на своем пути как ненормальный, одновременно ища номер испанского шефа в мобильнике. Уже на улице, у берега реки, услышав спокойное “алло”, он взорвался.

– 

Санчес? Серьёзно? Никого лучше на так называемую помощь не нашлось?

– 

Успокойся. Решение принял не я. У него лучшие результаты в отделе после тебя и правительство выбрало его. Что я мог поделать?

– 

Знаешь куда я тебе это правительство сейчас засуну?

– 

Тед…

– 

Я. С ним. Работать. Не. Буду.

– 

Он допросил семью и коллег погибшего, он будет полезен и ты это знаешь. – всё не сдавался Гарсия.

– 

Ты забыл, что было в последний раз, когда я доверился ему?

– 

Не устраивай скандал! Решение уже принято, он скоро приземлится. Просто не позорьте нашу страну перед англичанами.

– 

Ты и правда веришь, что страх позора что то изменит?

– 

Конечно нет. Просто не заставляйте меня лететь туда первым же рейсом и утопить вас обоих в Темзе!

Тед положил трубку и собрался швырнуть телефон прямо в реку, но кто-то схватил его запястье. Она повернула его к себе и перешла допрашивать.

– 

Что происходит? У нас двери не титановые кстати.

– 

Скажем, мы с Санчесом точно не сработаемся.

– 

Недопонимание?

Тед усмехнулся и пошёл к машине. Она чувствовала, что скоро превратится в третью сторону за столом переговоров.

Сидя за рулем она всю дорогу пыталась успокоить Теда и организовать приличную встречу, но попытки были тщетны. Ей стало до смерти интересно, что произошло между этими двумя, что он так реагирует на его появление.

Стоя у огромного выхода из аэропорта они уже минут пятнадцать ждали Адана.

– 

За что ты его так ненавидишь? – всё таки не сдержалась и спросила Элиза, нарушая тишину.

Вокруг то и дело неслись суетливые людишки с чемоданами и орущими детьми на руках. Даже подглядывание на них настораживало.

– 

Помнишь, я говорил про работу под прикрытием?

– 

Ну да. Вы что, вместе работали?

– 

Да, я и наша подруга были на фронте, то есть внедрились в мафию, в Барселоне, а он руководил операцией из за кулис. Из за его неверной команды нас раскрыли. Открыли огонь и… она погибла. Погибла, прикрывая меня от пуль.

Он спрятал руки в карманы, на всякий случай, пока она ошеломленно смотрела на него, не зная сперва восторгаться настолько сложной операцией, или сожалеть о её печальном конце.

Он смотрел вдаль, словно там можно найти утешение, или ответы на оставшейся вопросы. Дым от сигареты, которую он поджег, убедившись, что руки не дрожат, прикрыл его лицо, но Элиза сумела углядеть боль в его глазах.

– 

Он допросил семью и коллег, не знаю как вы, но я не собираюсь доверять этой информации.

– 

Мне жаль. Я понимаю, честно. Но держать на друг друга обиду годами не способ вернуть её. Судья по вашим досье вы учились вместе, даже в одной группе. Смею предположить, она училась вместе с вами. Вы были не разлей воды, но Барселона всё изманила.

– 

Не плохо, мой дорогой Ватсон. – с улыбкой подчеркнул Тед её выводы, выбросив сигарету в урну. Что творила с ним эта женщина, что даже курить рядом с ней было не необходимостью, а ненужной помехой?

– 

Иди ты. – толкнула она его в бок. – В любом случае ни Рато, ни его семья не виноваты в ваших тёрках, так что попытайся относится к делу профессионально.

Санчес вышел из аэропорта в темном дорогом костюме без единой складки после пару часов полёта. На нём были солнечные очки, туфли наверняка ручной работы из натуральной кожы, а за ними катился маленький чемодан на колесиках, которые раздражающим звуком приближались к детективам.

Кожа цвета жареной курицы, маленькая косичка сзади, чуть выше шеи. Элиза именно так представляла себе испанцев.

– 

Спорим этот выпендрежник переодел костюм в туалете, лишь бы впечатлить тебя. – сказал Тед подойдя с двумя кофе в руках, когда Санчес шёл к ним.

– 

Только меня? До мо моему весь Лондон. Плюс, у него получилось.

Она, под лучами его недвусмысленно удивленного взгляда, взяла из его рук горячий стаканчик.

– 

Расслабся. – тихо добавила она, почувствовав его нервный хват на чашке.

Санчес наконец дошёл до них и шедевральным жестом снял очки. Его белоснежная голливудская улыбка в лишний раз подчеркивала смуглость кожи.

– 

Добрый день. – любезно поприветствовал он, по большей части Элизу.

– 

Очень. – пробормотал Тед.

Элиза незаметно упрекнула его взглядом.

– 

Добрый день, мистер Санчес. Добро пожаловать в Англию. – так же любезно и с улыбкой ответила она приезжему и пожала его руку с элегантно вытянутыми пальцами.

– 

Спасибо, мисс….

– 

Ой, простите, я забыла представится. Элизабет Адерли, Полиция Лондона, Скотланд-Ярд. Для вас просто Элиза. С Тедом как я поняла вы знакомы.

Удивленный и возмущенный взгляд Теда от Элизы перешёл к Санчесу, по пути превратившись в пустое безразличие.

– 

Знакомы. – Обжигая его взглядом сухо ответил Санчес.

Чтобы остановить нарастающее пламя между парнями, она решила действовать.

– 

Давайте уже поедем. Дело не ждёт, у нас мало времени.

– 

Конечно, мадам. – блистательная улыбка стала ещё шире и чуть нежней.

Тед называл это акульей улыбкой. Элиза вежливо проводила гостя взглядом до машины, а сама повернулась к нему.

– 

Твоё выражение лица мне не нравится. – нахмурилась она.

– 

Так не смотри на меня. Вижу его улыбка тебя прямо очаровала, смотри на него. На него и ни на кого больше. Разве что еще под ноги можно.

– 

Это называется вежливость. Хотя откуда тебе знать.

– 

А я называю это любовь с первого взгляда. – язвительно сказал Тед романтично проведя свободной рукой в воздухе, словно разгоняя запах духов Санчеса, пока она и этим не очаровалась. – Что то не припоминаю, чтобы ты со мной так же вежлива была на первой встрече.

Подмигнув ей он выбросил стаканчик и быстрым шагом пошел к машине. В нём проснулся мастер язвительности, хотя с чего бы это? И зачем он чуть ли не убегает от нее? Что за поведение, Фернандес? Но объяснить хотя бы самому себе суть происходящего он не сумел.

Тед со всей силы нажал на тормоз. Полицейская машина рывком остановилась перед входом в бар “Чико”. Она там была далеко не единственной: десятки машин и вдвое больше полицейских ходили по всей территории, обыскивая каждый миллиметр.

Пока они ехали с аэропорта, Элизе поступил звонок. Русский бандит, которого подали в розыск, Андрей Дмитриевич Суворов по кличке Суровый был замечен в баре. Наряд, прибывший на место по вызову о драке, задержал всех её участников, одним из который собственно он и оказался. Правда он успел отобрать у одного из офицеров оружие и выстрелив ему в ногу, быстро скрылся из виду.

Охранник, который проверял гостей, прежде чем пускать их в заведение, заявил, что у Суворова не было в карманах ключей от машины, соответственно он почти наверняка убежал пешком. Район тут же оцепили, отправив туда всех, кого только могли собрать.

Пока Тед беседовал с одним из офицеров, который пересказывал произошедшее, Адан и Элиза молча стояли за его спиной. Не у кого не было столько энтузиазма и заинтересованности в деле, сколько у него, он просто жаждил схватить этого сукиного сына. В голове то и дело пролетали слова Влада, его улыбка. Улыбка, которую Суворов не смог сломать.

Рация офицера затрещала. Суворова засекли у склада неподалёку. Он застрелил охранника из ствола полицейского и скрылся внутри огромного склада. Были загорожены все возможные выходы, он теперь точно не ускользнет.

– 

Прекрасно. Я в склад. – чуть ли не прыгая от счастья заявил Тед.

– 

Я с тобой. – решительно сказала Элиза.

– 

Нет. Во первых, он вооружён. А во вторых есть возможность, что он не знает о вашем нахождении здесь, в Лондоне, так что давай не будем глупить.

– 

Он прав. Давай оставим парням эту часть работы. – подойдя согласился Бен Андерсон, начальник отдела.

Элиза не смела ставить Влада под удар и в итоге послушалась. Когда Фернандес и Адан ушли, достав стволы, она посмотрела на шефа с вопросом в глазах.

– 

Что значит оставим парням? Вы хотели сказать, что я не справлюсь?

– 

Конечно нет. Я прекрасно знаю, что ты справишься лучше их обоих вместе взятых, но пусть они сами ловят пули за своего миллионера. Их же не для красоты в конце концов отправили. – Андерсон пожал плечами.

Они вместе двинулись к складу.

Тед отправил Адана проверять северо-западную сторону склада, а сам направился в южную. Он держал ствол в позиции выстрела, придерживая второй рукой фонарик.

Склад был астрономических размеров. Он занимал почти 35.000 квадратных метров. Для обхода такой громадины нужен был весь Скотланд-Ярд, и пару тысяч добровольцев, но приходилось справляться с теми ресурсами, которые имелись. А были они довольно скудными, но ведь выходы перекрыты, никуда он не денется, пусть прячется сколько влезет. Но Суровый Суворов прятаться не собирался.

Тед минут десять шастал по коридорам между бесконечными горами ящиков и полок в полной тишине. Света в складе ещё не было. Для этого надо было вызвать человека, который вызовет человека, который вызовет человека… Быстрее уж фонариком, не иголка же этот Андрей.

Вдруг за спиной послышался неприятный звук, будто кто то специально шерстит по полу подошвой обуви. Тед резко обернулся в сторону звука и пошел за ней. Краем света фонаря он засек мимолетное движение. Это точно он.

– 

Андрюш, я закалибался искать, может хватить уже?

Не прошло и минуты, как его заблужденные поиски прервались глухим ударом чем то тяжёлым об голову. Он не сумел устоять на ногах и свалился на спину. Пронзительный звон в ушах казалось разрушал все клетки мозга одного за другим. Теплая струйка потекла по правому виску. Кто то тяжелыми шагами подошел ближе. Лёжа на полу он смог разглядеть только армейские старые ботинки, которые толкнули его фонарик и пистолет куда подальше.

– 

Только моя мать имеет право меня так называть. – выразился хриплый голос с ужасным акцентом.

– 

Ой да ладно тебе. Кстати я и без рукоприкладства понимаю.

– 

Ну прости.

Тед поднялся на локтях, но осознав, что под прицелом, счёл разумней пока что оставатся в полулёжом состоянии. Главной целью было привести зрение в порядок и хоть как то разглядеть выход из ситуации.

– 

Прячься сколько душе угодно, здание окружено, тебе не уйти.

– 

Да ты что. Я могу взять тебя в заложники и с помощью угроз уехать на какой то колымаге вместе с тобой, а потом выбросить твоё тело с пулевыми ранениями где то в канаву и спокойно уехать. – буднично просветил его Суровый, всё это время беспрерывно целясь в него.

– 

Маловероятно. – засомневался Тед.

– 

Наоборот. Не раз я такое проделывал, морено. Как тебе тут погодка? После Испании явно трудно привыкнуть, холодновато а? – Суворов дал понять, что знает его, получается он за ним следил? Значит и за Владом и Элизой тоже?

– 

Я смотрю ты навел справки.

– 

Ну конечно. Вашего бизнесмена только хлопнули ой как не вовремя. Когда убийцу найдёшь, передай чтобы в следующий раз был по снисходительней. И ещё одна просьба. – Русский подошёл поближе и казалось прицелился по лучше.

– 

Я весь во внимании.

– 

Держись подальше от моей жены и моего сына, щенок европейский. – Голос резко посерьезнел, стал суровее и жестче, хрипота только прибавилась.

Тед нашел в себе силы, чтобы встать. Суворов продолжал целится в него, но он бы не выстрелил в безоружного без явной на то причины. По крайней мере Тед на это надеялся.

– 

Ни жены ни сына у тебя нет, даже не смей о них говорить.

– 

Ладно, не так выразился. – Суровый подошел ближе. – Я предупреждаю: держись подальше от них. Не наживай себе врагов не по масти.

– 

А то что? – Тед сделал шаг ему навстречу.

– 

А то высажу эти три пули тебе в милые глазки. – улыбаясь прошептал Суворов. Фонарь светил ему в лицо, что делало угрозу более зловещей.

– 

А ты попробуй.

Тед знал, что нарывается как может, но был уверен в том, что останется жив. Адан подкрадывался сзади. Пока Суворов маялся в раздумьях и собирался стрелять, Адан со всей силы ударил того рукоятью пистолета по голове. Тот тут же разлегся на полу.

– 

Цел? – спросил Адан запыхаясь, как только погас звук сделанного Суворовым выстрела вслепую.

– 

Цел. – сухо ответил Тед, но Адан углядел в его глазах благодарность.

Они вместе дошли до выхода. Андерсон, Адерли и пару десятков офицеров стояли у огромных ворот в склад. Как только она увидела его силуэт, который узнала бы из тысячи, сразу побежала на встречу. Кровь на его виске, и звук выстрела, который Суворов успел сделать, прежде чем отключится, прозвенел по всему миру и напугал её до чертиков и обратно.

– 

Ты в порядке? Где он?

– 

Обезврежен, благодаря мистеру Санчесу.

Адан вернулся в здание с офицерами, чтобы помочь им найти преступника. Андерсон благополучно исчез, зная что лишний на поле боя и они остались одни. Не вдвоём, а одни. Между двумя этими явлениями неизмеримая разница.

Она не сдержалась, и обняла его. Всё: прошлое, настоящее и будущее вцепились воедино и было непонятно, на что в первую очередь реагировать и о чём сначала переживать.

– 

Он в тебя стрелял? – отстранившись спросила она.

– 

Это не важно.

– 

Важно! – возразила она сразу, став серьёзной. – Я должна знать, прошу тебя.

Тед не хотел говорить, сам толком не зная почему. Но её мокрые глаза… он готов был притащить это русское недоразумение сюда и выпотрошить его у неё на глазах, лишь бы они высохли и засияли. Кровожадно для романтики.

– 

Да… в меня. Собирался, но Адан успел вовремя. Он знает, что вы здесь, наверняка он или его люди следили за мной и Владом, когда мы гуляли. Он ревновал. – Тед заулыбался при последней фразе, будто радуясь тому, что наконец нашёл определение своего поведения в аэропорту.

– 

Я не хочу, чтобы ты пострадал из за моего прошлого. – Тихо произнесла она опустив взгляд.

– 

Если я и пострадаю, то только ради нашего будущего. – он аккуратно упрятал прядь её волос за ухо, тем самым приблизившись почти вплотную.

Она явно дышала огнём, воздух не смог бы так обжигать его лицо. Под светом полицейской мигалки где то рядом, её глаза становились выразительно синими, а когда светил красный, тёмно розовыми или даже фиолетовыми. Он не мог разобраться, что ему нравится больше. Ему нравилось всё и он бесстыдно любовался ее лицом и каждой ее чертой.

Пару волнистых прядей окрасились в красный, голова до сих пор кружилась, перед глазами плыло всё, кроме неё и всех её проявлений, но ему давно не было так приятно жить.

– 

Рану надо проработать. – шепнула она.

– 

Пора ехать в участок. Тебе точно не надо в больницу? – Появившись из неоткуда спросил Адан,передав Теду его ствол и фонарик.

– 

Точно. Царапина. Я за руль. – Тед достал ключи и слегка подбросил их вверх, но поймала их уже Элиза.

– 

Нет, Адан поведёт, а я обработаю твою “царапину” по дороге. – сказала она кинув ключи Санчесу.

– 

Да блин.

– 

Не блинкай мне тут. Марш.

Командир в обличии ангела, который может убить, вернулся, чему Тед был несказанно рад.

Глава 9

Допрос мало уважаемого Алексея Дмитриевича Суворова, который провели другие специально обученные разным тактикам допроса сотрудники, так как Андерсон посчитал Фернандеса и Адерли людьми имеющими личные счёты с подозреваемым, длился не долго.

Двое громадных полицейских доложили о каждой мелочи проведённой работы, стоя у доски конференц-зала и замолчав, терпеливо ждали какого то отклика от собравшихся.

Тед одной рукой придерживал холодный компресс на виске, а второй крутил ручку на столе, чем раздражал всех, но никто ему замечание не делал.

– 

Я правильно понял, что по вашему мнению он не виновен, и вы уверены что его алиби скоро подтвердится?– спросил он у мужчины лет сорока, который всё время теребил свои усики.

– 

Да, сэр.

– 

Отлично. – Он стал и пожал парням руки. – Спасибо больше за помощь.

Без их помощи можно было бы справится гораздо быстрее: не пришлось бы ждать их приезда и вводить в курс дела, но терпение у правительство было на грани и они решили использовать все методы и ресурсы, которые только приходили на ум. Правда, если не использовать их с умом, они скорее замедлять дело, чем ускорят. Что собственно и произошло.

Когда гости вышли, а Андерсон пошел их проводить и поблагодарить лично, команда осталась наедине.

– 

На нём куча других преступлений, он глава шайки в России, его же экстрадируют? – спросил Тед. Ему было важно знать, что Суворов сядет на долгие годы, а за что, не имело значения.

– 

Это пока не ясно, у нас нет договора об экстрадиции с Россией, хотя есть меморандум 2006 года, свободу ему теперь видеть только во сне. – ответил Доф и продолжил. – Вы все так легко поверили в его невиновность, да?

– 

Он не глуп, он сбежал от российских спецслужб в другую страну от массивных поисков, он не стал бы убивать и здесь, тем более широко известного лица.

– 

Может у него есть мотив? Такой, который стоит таких рисков. Он же уже пытался подставить Рато в Москве.

– 

Да, и на это найдутся причины. Например: Суворов нацист, это есть в досье, да и по нему видно, может ему просто не понравилось, что Испанцы лезут в дела его страны, вот он и решил поиграть. Но подставлять у себя дома, это одно, а взять и пойти в другую страну и убить лезвием в сердце, другое. У него нет мотива, или он нам пока не известен. В любом случае над его алиби работают, и я уверен, что оно подтвердится очень скоро.

Тед посмотрел на Элизу, надеясь увидеть в е глазах облегчение, и увидел, правда и страх никуда не исчез. Он положил компресс на стол и предупредив остальных вышел покурить.

Усевшись на длиннющую как Китайская стена скамейку на берегу Темзы и достав последнюю сигарету он сделал пару затяжек. Голова почти перестала гудеть занудной болью, на душе по тихому всё налаживалось, да и в жизни тоже, но всё это не имело значение, мимолётно рассыпалось в прах, как сожженный до тла феникс, если у неё что то было не так. Суворов же за решеткой, чего же она боится? Он не мог понять. Ему было плевать на дело: всем казалось, что он чуть не схватил пулю ради того, чтобы задержать подозреваемого в убийстве Рато, а на самом деле он сделал это только ради неё. Он думал хоть немного облегчит ей жизнь, порадует, а она выглядела так, будто он прибавил ей проблем и причин для тревог и волнений. Он не злился, просто пытался понять. Ох уж эти женщины! Обычно он звонил Мие, когда не ладилось с подружками, она всё выворачивала в его сознании наизнанку, что помогало понять, что же он делал не так. Ему так хотелось схватить телефон и позвонить в рай. Он искренне надеялся, что техника когда нибудь дойдет и до такого.

Воспоминания снова нахлынули на него из за спины, не предупредив. Опять все перемешалось в мясорубке самобичевания, мысли летели со скоростью света в разные стороны и перебивали друг друга как ненасытные псы. Этому было много объяснений. Он не пил уже несколько дней, правда курить стал почаще, организм вышел из своего привычного за последние месяцы состояния и раздражался от каждой мелочи.

– 

Вы в порядке? – спросил пожилой мужчина, который сидел на другом конце лавки, а теперь приблизился и сидел почти в плотную.

– 

Да. – ответил Тед растерянно.

– 

Вы тот инспектор из Испании, я полагаю? Я слышал про убийство, просто ужас. Мир становится все современнее, а человечность все дефицитнее. – Немного помолчав старик разглядывал собеседника с ног до головы изучающим взглядом, а потом добавил. – Я Джордж Овенье, начальник отдела, правда бывший. Я уже сем лет, как на пенсии. Скотланд-Ярд мой дом, в другом, человеческом доме, мне как то уже не сидится. Я себя там постоянно в гостях чувствую.

Он тростью из тёмного дерева водил туда сюда изжившие своё дырявые листья. Была еще сентябрь, а деревья вокруг почти голые.

– 

Вам тут не надоело? – внезапно услышал Тед собственный голос.

– 

Да нет. Я иногда даю советы коллегам, они знают где меня найти и ходят ко мне как в церковь. – усмехнулся старик. – Для молодых я будто легенда, они иногда подходят побеседовать, такие зелёные ещё, но столько всего повидали. В наше время люди людьми были, а сейчас столько трупов, что в моргах отбоя нет. Так как говоришь тебя зовут?

– 

Теодор Фернандес, из Мадрида. – ответил Тед. Голос у Джорджа был таким родным, будто он всю жизнь только под него и засыпал.

– 

Я был у вас в молодости, если тридцать два года конечно считаются молодостью. Там я похоронил свою красавицу, Эмму. У неё был рак легких, а единственной мечтой было погулять по улочкам Мадрида. Это было прекрасно. – мечтательно вздохнул старик.

И что тут прекрасного, подумал Тед выкинув сигарету в урну рядом со скамейкой. Это сколько же гадостей этот человек увидал за жизнь, что этим ограничивались его представления о прекрасном.

– 

Прости, что нагружаю тебя своими рассказами. Я знаю что ты думаешь, этим старикам только и надо, что кому то душу излить и истории свои рассказывать…

– 

Да нет, что вы. Сожалею о вашей утрате. – искренне ответил Тед.

– 

Тебя что то тревожит. – резко сменил старик тему.

Трость остановила на ветренном пути ярко красный листок, шустро прижав его к кирпичной улице.

– 

Рука. – объяснился он взглядом указав на дрожащие конечности Теда.

Тот стыдливо спрятал их в карманы пальто. Эта хрень начала прогрессировать, потому что трезвости и реалистического восприятия мира в его жизни становилось всё больше и больше.

Старик испытывающе глядел на Теда. Он рассказал свою историю и требовал историю в ответ и Тед сам толком не заметил, как чуть ли не излил душу совершенно незнакомому человеку. Он хотел рассказал ему о Мие, об отце, об Адане, о Суворове. Старик стал бы третьим на планете, кто узнал бы про его попытку самоубийства в день похорон Мии. Если бы Гарсия опоздал хоть на секунду, всё закончилось бы до нельзя плачевно.

Но Тед вовремя опомнился, благодаря неожиданно сильному ветру, который вынес водяные капли с реки и влажной волной прошелся по берегу, освежая мозги.

Джордж сидел молча, всё это время смотря на него, на противоположный берег и на маленьких людишек, которые суетились на той стороне. Он знал, что ответной истории не последует, но не настаивал. Иногда слишком тяжело говорить. Он был слишком юн, чтобы рассказывать про горе. У них это еще считается признаком слабости, хотя на самом деле совсем наоборот.

Старик снова принялся за листья.

– 

Я вижу ты ладишь с Элизабет?

– 

До следующего моего опоздания, да. – усмехнулся Тед.

– 

Она много чего пережила, и я не хочу чтобы ей прибавилось проблем. – посерьезнел Джордж, посмотрев на него совершенно по другому. Взгляд отца, который перешёл в режим защиты. – У неё нет никого, когда она только приехала с документами и младенцем на руках, я был начальником и я дал ей шанс. Она сирота и привыкла воевать, но я искренне надеюсь, что ты ей не очередной враг.

– 

Не беспокойтесь, я скоро уеду обратно.

Она сирота? Тед старался скрыть шок, которую тут же сменила жалость. Хотя она точно не хочет, чтобы её жалели.

Из за спины рывком появилась Элиза. Она была гораздо спокойнее, чем там, в кабинете, глаза сияли алмазами. Они что то нащупали.

– 

Так вот ты где. – сказала она, после того как поздоровалась с Джорджем.

– 

Сижу и любуюсь осенью, мне же делать больше нечего. – ответил Тед и встал.

– 

Вижу ты познакомился с дедушкой Джорджем. Он талисман и советчик всего участка.

– 

И походу единственный нормальный британец, которого я встречал за всю свою жизнь.

Элиза слегка толкнула его плечом, смеясь вместе с мужчинами.

– 

Прости, дедушка Джордж, но нашему мачо пора работать. Я его заберу?

– 

Конечно, Лизонька. Удачи вам. – помахал им старик, улыбаясь.

Они отошли, затоптав не большую горку листьев, которые по воле ветра встретят следующий день в совершенно другом месте.

– 

Лизонька? – повторил Тед, идя ко входу. Идея ему понравилась.

– 

Даже не думай. Он мне как родной дед, ему можно. А тебе еще нет. – улыбаясь она приоткрыла ему дверь.

– 

Мне нравится слово” ещё”. – подмигнул он.

– 

Когда тебе открывают дверь говорят спасибо и проходят молча, Фернандес. – тоном, которым обычно ругают, изрекла Элиза, не переставая улыбаться как подросток: неуклюже и по доброму.

– 

Что у вас тут? Вы прервали очень интересную беседу, чтобы вы знали. – сказал Тед снимая пальто и усевшись на стул.

Адан подошел с угла и кинул перед ним пару бумаг.

– 

Катану в Британии можно достать у этих ребят. Нелегальная торговля оружием с востока. Можно и в сувенирных магазинах, но там разумеется всё затуплено и служит исключительно как дополнение к красивой коллекции.

– 

В нашем случаи катана точно была не тупая. Значит надо разузнать у этих контрабандистов востока имена покупателей катаны за последнее время.

– 

Ага, так они тебе всё и сказали, за столом, с бокалом чая. – заговорил Доф. Ему понадобилось уйму времени, чтобы найти торговцев, что измотало его не по детский.

– 

А я притворюсь коллекционером. Английский аристократичный народ явно не стал бы собирать коллекцию из тупых ножей, если на это есть возможности, я имею в виду финансовые. Да и самурайских дух именно в остроте лезвия. Я появлюсь как посланник одного из ваших местных миллионеров, скажу, что хочу что-то красивое и с историей. Конкретного имени оружия не назовём, пусть покажут арсенал, а там я уже проявлю интерес к тому, что нам по карману. Найду слабое звено коллектива и по тихому выбью имена покупателей. И куплю что-то, разумеется, чтобы развеять подозрения.

Все слушали план, и все осознавали что он не плох, лучшего у них точно нет, но рисков и необдуманных деталей хватало через край.

– 

План хороший, но одному идти не безопасно. – заговорила Элиза.

– 

Добро пожаловать в полицию. – саркастично улыбнулся ей Тед. – Я работал под прикрытием и у меня есть опыт. У кого-то есть обоснованные аргументы против? – спросил он разглядывая лица собравшихся.

Все молчали.

– 

Ну вот и отлично. Договоритесь о встрече на завтра, чтобы мы успели как следует подготовится.

– 

План ненадежный, может случится что угодно. – Снова запротестовала Элиза, ищя поддержку коллег.

– 

Она права, они могут догадаться, что ты подставной покупатель, а если в коллективе не будет слабого звена? Что тогда?

– 

Тогда импровизация, в худшем случае ваша страна обеднеет на пару миллионов без явной причины. У нас времени нет, это единственная ниточка, которая куда то ведёт. У нас есть шанс продвинутся дальше.

Тед посмотрел на Дофа, тот нехотя кивнул, потом Белла, Адан и Элиза.

– 

Отлично. А теперь я умираю с голоду, всем пока.

Он схватил пальто и довольный вышел из конференц-зала, который был одним из немногих помещений в здании, где горел свет. Элиза тоже попрощалась и побежала за ним.

– 

Стой. – крикнула она схватив Теда за плечо и повернув к себе. Они стояли на парковке Скотланд-Ярда между бетонными длинными стенами ограждения, под ярким раздражающим светом прожекторов. Почти полное отсутствие машин свидетельствовало о позднем часе. – Ты собрался просто пойти в отель и спать?

– 

Ну сначала поем всё, что найдётся, а потом – да.

– 

Ты ничего не понимаешь? – обозлилась она. – То, что Суворов за решёткой ещё не значит, что всё хорошо. Теперь всё будет хуже. Он стрелял в тебя и если ему захочется, а ему точно захочется, он найдет людей, которые завершат им начатое.

⁃      Ой да ладно тебе. Каждый второй задержанный угрожает. – сказал он и сразу пожалел, увидев выстрел в её глазах.

⁃      Он не каждый, он не такой! По твоему я бы бежала сломя голову с младенцем на руках в чужую страну, если бы всё было так безобидно ? – Ярость казалось огненными вспышками вспыхнула в ней. Она смотрела на него, всё больше повышая голос, а когда наконец замолчала, до её ушей дошел еле уловимый звон её собственного голоса, который распространялся по всей территории.

⁃      Элиза, ничего он не сделает. У него нет право на общение ни с кем другим кроме сотрудников полиции, его адвокат пока не в стране. Он загнанный в угол зверь, который наконец получит заслуженное.

Он взял её за руки, его не волновало, что владельцы оставшихся пару машин могут увидеть их, не волновали его собственная жизнь и собственные проблемы.

– 

Не знаю сколько весят мои слова для тебя, но я обещаю, что с этого момента на мне и на вас не прибавится ни царапинки. Ну, разве что я снова порежусь бритвой, или ты поранишься при готовке.

Она улыбнулась. Всё. Все звёзды сошлись, разрушение исчезли, цветы расцвели под палящим солнцем румяна её щёк, моря успокоились, а небеса рукой случайного художника обрели самый божественно чёрный окрас, маленькие белые точки светились на полотне бесконечности как алмазы из слез богоматери.

⁃      Мне всё равно не по себе. Будто произойдёт что то плохое. – Она, убрав волосы за уши, села в служебную машину. – Садись. Едем к нам домой. Влад без устали просится гулять с тобой, у нас вечер фильмов, как раз встретитесь. Останешься у нас на ночь.

⁃      Зачем?

⁃      Садись в машину. – упрекнула она, а когда он, завела мотор и продолжила. – Для моего спокойствия.

⁃      Вряд ли тебе увидать спокойствия, если я и Влад окажемся в одном доме.

Это была самая правдивая фраза, которую Элизабет когда либо слышала в своей жизни. Стоя у дверного проема кухни она ждала готовности попкорна и следила за мальчиками, которые умудрились разгромить всю гостиную за одну единственную минуту, когда она отошла от шахматной доски. Всё началось с безобидного бросания фигурок вниз, с доски на диван, а в итоге только диван и телевизор остались на месте.

Влад повалил Теда на пол и лёг на него, чтобы отдышаться. Он обнял широкую мужскую грудь, опершись на неё щекой. Его сотканные из лучей солнца волосы щекотали Теду подбородок. Он обнял мальчика и погладил его по спине улыбаясь от довольства, что сумел подарить смех и радость мальчишке, а Влад был рад, что нашёл человека, который готов вместе с ним хулиганить и убегать от злой мамы. Он считал Теда своим другом, другом, которого ему так не хватало.

Микроволновка бодрящим писком оповестила о готовности попкорна и все трое за миг оказались у неё.

⁃      Ану вон отсюда, обжечьтесь ещё. – приказала она выгоняя их ударами рукавиц. – Включите пока фильм, я принесу вкусняшки.

На столе стояли две коробки пиццы, пару соков, шоколадки и куча всего вкусного, что Тед набрал в магазине по дороге.

⁃      Что будем смотреть ? – спросил он взяв пульт.

⁃      Ужастики!– крикнул Влад подпрыгивая.

⁃      Никаких ужастиков, потом ночью не уснёшь…– она появилась в гостиной с полным до краёв подносом. – Точнее не уснете.

⁃      Я и дядя Тед хлаблые, мама. Плавда?– он с надеждой посмотрел на нового друга.

⁃      Влад уж точно, а я по случаю. – Тед взял малыша на руки и вместе с ним наугад включил один из фильмов из большого выбора в жанре.

На большой плазме, которая освещала всю комнату, двое девушек убегали куда глаза глядят, крича так, что казалось из ушей скоро пойдёт кровь. Перед экраном, на журнальном столике напротив дивана лежала миска с соленым попкорном, которая вскоре оказалась на коленях Влада, а он – на коленях Теда. Элиза сидела рядом с ними, уплетая второй кусок пиццы. Все трое укрылись одним большим одеялом уютного красного цвета.

Когда показывали темные катакомбы под Францией, в комнате становилось так темно, что Влад находил попкорн ощупью. А когда солнце снова поднималось на кинематографическом небе, глаза щипали от резкого и чрезмерно яркого света. Крики жертв только весели мать с сыном, Теду стало не по себе. Они как хомяки в обе щеки напихали попкорна и смеялись над выражением лица Теда, пытаясь не выплюнуть содержимое рта. Оказалось, что играть в пухлого кролика смотря фильмы у них традиция.