Не было бы счастья…

Глава 1

– Любимая, не переживай, у тебя есть я, – Аркадий приподнялся на локте и хотел было чмокнуть Виолетту в обнаженное плечико, но она состряпала недовольную гримасу и отстранилась.

– Прошу тебя, давай без этой пошлости.

– Ты же говорила, что любишь. Что я для тебя – настоящая находка, – с легким упреком изрек Аркадий.

– Какой же ты дурачок, – она изогнула свои губки и легко толкнула любовника, так, что он снова упал в подушки. – Я не могу быть счастливой и нищей одновременно.

В этот момент дверь спальни распахнулась и, пыхтя от усердия, в нее вошел Сиплый. Свою кличку Сергей приобрел в лихие нулевые, когда шестерил на одного районного авторитета по кличке Кабан. Водитель Виолы выглядел, как натуральный зэк. Манерами тоже не блистал. Аркадию Сергей никогда не нравился. Он его попросту боялся. Такой пырнет ножом – глазом не моргнет.

– Ну наконец-то, – Виола вылезла из койки, набросила на плечи длинный шелковый пеньюар, и встала напротив водителя, уперев руки в бока.

– Ты тупой? Ты нахрена сюда сейф приволок?

– Так хозяйка, код что вы дали не подошел, – Сиплый протянул Виолетте мятый лист бумаги. – Вот: один, двадцать, тридцать шесть.

– Это не один, а семь, придурок.

– Не-не, семь так не пишут. Она же с черточкой, – оправдывался он.

– Я ща не поняла, ты че решил меня грамоте поучить?

– Ну, вообще-то не грамоте, а счету, – вмешался в диалог Аркадий, который несмотря на свой сомнительный статус, был дипломированным филологом. Однако жизнь распорядилась так, что знание языка Аркадию пригодилось меньше, чем владение им.

– А ты вообще помолчи, пока взрослые разговаривают, – осадила его Виола.

– Нет, хозяйка, Виолетта Ивановна, бог с вами. Айн момент, все исправлю, – Сергей сел на корточки перед стоящим на полу сейфом и набрал нужные цифры. Раздался тонкий писк, и металлическая дверца приоткрылась. Он нашел нужный документ и протянул его хозяйке.

– Вот, – заискивающе улыбаясь произнес он, – Миль пардон.

– Сергей, избавь меня от своих присказок, – уже читая завещание, проговорила Виола.

Чем больше она вчитывалась в текст, тем темнее становилось ее лицо. Она вдруг зарычала и затопала ногами от негодования.

– Вот же тварь, кинуть меня решил, старый козел. Зря что ли я терпела этого старикашку в своей постели. Слюни за ним вытирала. Скотина! – в сердцах бросила она. – Ну, я тебе покажу как Виолетту на бабки кидать.

– Что случилось? – Аркадий, до этого наблюдавший за происходящим из постели, тоже поднялся и, под восхищенный взглядом Виолы и завистливым Сиплого, оделся.

– Да муженек мой, решил, что умирает в расцвете лет из-за того, что грешил много. Решил искупить. Узнал, что сорок лет назад бабу обрюхатил, а та не будь дурой и родила от него. Сучка драная. Я десять лет этого козла старого обхаживала, ни разу даже намека на беременность. Так вот, решил он доченьку свою найти и состояние на нее переписать. На вот, полюбуйся, – она всунула Аркадию в руку завещание супруга. – Ну ничего, она у меня еще попляшет. Муженек мой еще не знает, что нельзя так с Виолочкой.

– И что? Ты сказала ему жить осталось не больше месяца.

– Ты че, тупой? Он нанял частного детектива, чтобы ее найти. Хорошо, что я ему своего человечка подсунула, и он всю информацию передал мне. Не бескорыстно, конечно. Так вот, у нас есть месяц, чтобы обработать эту лахудру толстозадую и денежки забрать.

– Так это, – вмешался Сиплый, – Чирк ее по горлу и в реку.

– Дурак? Этот козел завещание так составил, что, если он дочурку свою не найдет, денежки в благотворительный фонд уплывут. Мне только квартира и машина достанутся. Ну, еще вилла в Италии. Вот разве можно после этого верить мужчинам? – захныкала Виола.

– Так квартира в центре Москвы, Порш и вилла на море – это же целое состояние, – вставил Аркадий и тут же пожалел об этом.

– Да, Аркаша, как ты идиотом был, так идиотом и помрешь. Одно у тебя достоинство – красивый ты, и хер как у коня, черт бы тебя побрал. Так и этим пользоваться не умеешь. Хотя… – лицо Виолетты вдруг просветлело, а в глазах блеснуло посетившее ее озарение. – Аркаша, солнышко, думаю, ты реально можешь сделать меня счастливой. Подойди, – мягко проговорила она и протянула руку. С удовольствием огладила рельефные мышцы любовника, которые выглядели соблазнительно даже под тонким трикотажем футболки. – Ты найдешь эту бабищу, соблазнишь ее и женишься.

– Ты что, серьезно?

– Да. Потом твоя молодая, в кавычках, жена совершенно случайно утонет в бассейне или ее собьет машина, и ты останешься безутешным, но очень богатым вдовцом.

– Что? Убийство? Нет уж, это без меня, – отнекивался Аркадий.

– Не переживай, убивать тебе ее не придется. Это сделает Сиплый. А ты женишься на мне и воплотишь свою мечту. Правда, пупсик?

– Какую мечту?

– Ну как, сделаешь меня счастливой.

– Виол, аферы – не мой профиль, – попытался отшутиться Аркадий.

– Знаешь что, дорогуша, – тон Виолетты сменился на угрожающе-доминирующий. – Это я буду решать, что твой профиль, а что нет. Напомню для забывчивых, все, что у тебя есть, принадлежит мне. И твоя квартира, и машина, и учеба твоего племяшки в МГИМО и твоя больная мамаша, которая сидит на дорогостоящих препаратах, которые тоже оплачиваю я. Давай так, ты соблазняешь наследницу, женишься на ней, а когда денежки перейдут ко мне, я так уж и быть, оставлю тебе все, что заработано тобой непосильным трудом в этой вот постели. Иначе, Сиплый навестит твоих родных со своим другом ножичком. Ю андестэнд? – стиснув от злости зубы, процедила она.

Аркадий стоял посреди спальни совершенно растерянный. Единственное, что он мог сделать в данной ситуации – кивнуть.

– Ну, вот и молодец. Никогда в тебе не сомневалась. Думаю, тебе не составит труда соблазнить эту деревенскую толстуху, – она всунула в руку растерянного любовника фото, с которого на него смотрело не первой свежести женское лицо в обрамлении ужасающих пергидрольных кудрей.

Аркадий громко сглотнул и поднял глаза на Виолетту.

– Любимая, может быть этим займется Сергей?

– Нет, Зая, этим займешься ты. Да не волнуйся, я тебе в дорогу Виагру куплю, —улыбнулась она. – Но думаю, ты прав, Сергей поедет с тобой. Тебе же нужен личный водитель. Думаю, на богатика она быстрее клюнет. Заодно Сережа проследит, чтобы ты не вздумал что-нибудь этакого выкинуть.

– Не сомневайтесь, хозяйка, – с издевательской улыбочкой, ответил Сиплый.

– Милая, – заканючил Аркадий.

– Так все, сделай-ка мне кофе. Что-то я разнервничалась. Ну давай, – она пихнула его в плечо. – Быстренько.

Глава 2

На часах была уже половина третьего, когда к одноэтажному поселковому магазинчику лихо подъехала «газелька» с жизнеутверждающей надписью «Веселая корова». Из кабины вылез крепкого вида мужик в клетчатой рубахе и синих спецовочных штанах, заправленных в голенища кирзовых сапог. Тарас, а это был именно он, не снимал эти «кирзачи» никогда, ну, если только в баню и постель, и то только потому, что его жена Нина не терпела грязь и неаккуратность в быту.

Тарас «расчехлил» брезентовый тент кузова и достал из него ящик «Столичной». Бутылки весело звякнули, пока Тарас открывал посеревшую от времени пластиковую дверь магазина, чем привлек внимание скучающей у прилавка Фани.

– Тарас, ну ты что совсем уже? Опять это пойло привез. У меня Васька-косой давеча купил пол-литру и чуть не ослеп. Я не хочу из-за твоих махинаций в тюрьму попасть. Сказала, не возьму и все тут, – Фаня, по паспорту Фаина Олеговна Борщева, была женщиной дородной и на руку тяжелой. Не всякий мужик отваживался поперек нее чего сказать, но Тарас имел на Фаню особое влияние.

– Ну, Фаина, ну рыбонька моя, – он всем телом прижал пышущую здоровьем Фаню к пустующему прилавку и загреб руками ее мягкие трепетные груди. – Какая же ты у меня румяная да сладкая, – его губы поползли по ее шее, скользнули на щеку и до обоняния Фаины долетел терпкий запах табака, смешанный с ароматами крепкой перечной настойки и чеснока.

– Уйди, ирод. Опять чеснока нажрался и целоваться лезешь. Нинку свою иди тискай. Тебе тут не дом терпимости, чтобы руки свои поганые распускать. А ну пошел или я тебя тряпкой… – Фаня схватила половую тряпку, которой десять минут назад протирала полы в магазине, и со всей дури замахнулась на полюбовничка.

– Зря ты так, Борщева, – выбегая через ту же пластиковую дверь, орал Тарас. – Я ж люблю тебя, дуру, – он отбежал от Фаины на безопасное расстояние и остановился. – Ну вот чего ты творишь? Я к тебе со всей душой, а ты тряпкой. Не хорошо, Фань.

– А ты мне кто такой, чтобы учить? Иди вон Нинку свою учи. Нашелся тут учитель недоделанный, – бухтела Фаина возвращаясь в магазин.

Однако, Тарас, благополучие которого во многом зависело от той самой «паленки», которую отказалась брать на реализацию Фаина, решил не сдаваться. Они уже три года тискались в подсобке и подходы к любимой он знал.

– Ну, Фаина, перестань. Иди ко мне. Соскучился, сил нет. Нинка – «доска» не чета тебе, того и гляди на ее маслах синяков наставишь. Другое дело ты, мягкая до румяная, как свиночка.

– Скиночка? – возмутилась Фаина. – Это ты мня сейчас свиньей назвал?

– Нет, – выпалил Тарас, который вслед за любимой снова оказался в магазине. Место здесь ограниченное, надо быть осторожнее, иначе Фаня неравен час зашибет с горяча.

– Я же знаю, ты тоже скучала.

– Мечтай, – недовольно бросила Фаня и вернулась за прилавок. – А водку твою один хрен не возьму.

– Ну че ты кабенишься? Я же к Кузьмичу пойду. Он у тебя начальник, ему и решать, чего ты возьмешь, а чего нет.

– Иди отсюда, – снова схватилась за тряпку Фаня и, выбежав из-за прилавка, бросилась догонять Тараса.

– И все равно я тебя люблю, – орал довольный Тарас, который почти добежал до своей «газельки».

Фаина, остановилась, решив, что все равно не догонит этого кобеля, так чего попусту напрягаться, и уже хотела вернуться на свое рабочее место, как заметила стоящее неподалеку шикарное авто. Она замерла, с интересом разглядывая это детище буржуйского автопрома. Мимо «Грязей», конечно, проезжали разные иномарки, но увидеть такой агрегат было, мягко говоря, необычно. Даже у Тришкина – местного бизнесмена «тачка» была попроще.

Пока Фаня прикидывала что к чему, водительская дверь открылась и вышедший из нее крепенький мужичек в дорогущем костюме, обогнул капот и открыл пассажирскую дверь. Молодой мужчина в белоснежном костюме тройке, еще больше диссонировал с окружающей обстановкой нежели авто, на котором приехал сюда.

«Интересно зачем?», – думала Фаня, наблюдая как водила неспешно идет к ней.

– Бон суар, мадам, – произнес он с рязанским акцентом, бесцеремонно взял руку обалдевшей Фани и поцеловал. – А подскажите, красавица, если ли в вашем Раю гостиница? Мой хозяин устал с дороги и хочет отдохнуть.

– Да какая в наших «Грязях» гостиница? Если только комнату на ночь снимите, – ответила Фаня, не спуская глаз с заскучавшего красавчика, оставшегося у авто. – А он у вас чего, немтой что ли? – она кивнула в сторону пассажира.

– Нет, вы не обращайте внимания. Аркадий Львович захандрил. Вот и решил поехать в путешествие, чтобы развеяться.

– Да ну, – хохотнула Фаина. – Это все от безделья. Ему бы с нашими мужиками на сенокос. Вмиг бы в уме поправился.

– Так что с комнатой? – проигнорировал ее совет коренастый.

– Ну так хоть и я могу вам комнату сдать. Живу я одна, а дом у меня большой. Посмотрим?

– Прошу, мадмуазель, – водила подставил Фаине локоть и повел к авто.

– Дорогу покажешь? – спросил он, глядя на офигевшую продавщицу.

– А чего показывать? Вон мой дом. Как раз напротив. Сейчас, – спохватилась она. – Только магазин закрою. А то сейчас алкашня набежит.

Аркадий, придерживаясь легенды, вел себя отрешенно. Хотя так далеко за МКАД он выбрался впервые, однако, без особого интереса переступил порог деревянного дома и оглядел примитивно обставленную гостиную.

«Мрак», – пронеслось в голове. – У вас очень мило. Как раз то, что мне нужно. Сергей, принеси мои вещи, – он проводил водилу взглядом до двери и снова обратился к хозяйке. – Покажете мою комнату?

– А, конечно, – Фаина повела гостя по темному узкому коридору к дальней двери.

В спальне оказалось довольно уютно, наверное, из-за обилия рукотворных элементов декора: плетенные половики, кружевные салфетки, старые фото в рамках, как у бабушки.

– Немного пыльно, я гостей не ждала. Но если вас все устроит, я здесь приберу, вы не волнуйтесь.

– Простите, как вас зовут?

– Ой, точно. Фаина, – она торопливо обтерла ладонь о юбку и протянула гостю для приветствия, тот легонько пожал кончики ее пальцев.

– Меня Аркадий.

– Знаю, ваш водитель мне уже сказал.

– Ну что же, Фаина, как я уже говорил, это то, что мне нужно. Только натуральные материалы, минимум удобств, – он прошел на середину комнаты и присел на край кровати.

– Это комната мамы, – пояснила Фаина.

– А сейчас ваша мама где? – спросил Аркадий и тут же смутился, заметив, что женщина опустила глаза. – Простите мне мою бестактность.

– Ничего, вы же не знали.

– А ваш отец?

– Отца своего я никогда не видела. Мама не любила про него говорить, а я не хотела ее расстраивать.

– Печально, – задумчиво произнес Аркадий. – Но в вашем доме чувствуется душа и это прекрасно. Вы никогда не задумывались над тем, что вещизм стал бедой нашего общества. Купи, купи, купи, одно барахло на уме.

Фаина, которая ничего не знала о беде нашего общества с удивлением слушала гостя и вежливо кивала. Как говорила ей мама, чтобы показаться умной – больше слушай и кивай.

– А чего это вдруг вас в деревню-то потянуло? Все вроде при вас: вон и тачка крутая, и водитель личный, – Фаня хотела добавить, что и сам мужчина недурен собой, но сочла это неуместным и промолчала.

– Можно сказать, что это мой прощальный тур перед тем, как уйти в монастырь.

– В монастырь? – округлила глаза Фаня, глядя на великолепного красавца, которого не понятно каким ветром занесло в их богом забытую деревню. – Не знаю как на это смотрит бог, а на мой взгляд – это грех. Нет, я, конечно, не лезу. Возможно, у вас веские причины, чтобы отрешиться от мирских забот.

– Фаина, – вздохнул Аркадий. – Я совершенно разочаровался в любви. Все мои женщины, а их, как вы, наверное, догадываетесь, было много, оказались просто фальшивками, пустышками, пшик – всплеснул он руками. – Всем им было нужно от меня только одно…

«Не удивил», – подумала Фаня и ее плотоядный взгляд скользнул на сцепленные в замок пальцы, которыми он прикрывал причинное место.

– Да нет, – с вальяжным безразличием произнес Аркадий, видимо, проследив за взглядом собеседницы. – Деньги.

– А, – смущенно хохотнула Фаня. – Ну так баб надо выбирать нормальных, а не этих вот, – она оттопырила мизинец, пытаясь показать Аркадию «худобу». Эти фифы из себя кукол делают как раз для того, чтобы с мужика деньги поиметь. Чего уж тут удивляться. Ой, простите, – тут же вставила она и виновато посмотрела на гостя.

– Вы, наверное, правы, – так же угрюмо произнес Аркадий. – А вы могли бы полюбить мужчину всем сердцем? Чтобы как в книгах: и в ссылку, и на каторгу, и из тюрьмы ждать?

– Уголовника чтоль? – Фаня присела на кровать рядом с гостем.

– Нет, ну зачем же сразу уголовника? Просто человека со всеми его недостатками.

Фаня смотрела в красивое лицо гостя и млела под его мягким жалобным, как у побитой собаки, взглядом. «Уж я б тебя так полюбила, так полюбила, – фантазия Фани разыгралась, и она пропустила момент, когда красавец-мужчина наклонился к ней и их губы почти что соприкоснулись.

– Эй, – пихнула она его. – На экзотику чтоль потянуло? Я не такая. Я только по любви, – строго добавила она, поднялась с кровати и поспешила выйти из комнаты.

Глава 3

Утром, рассказывая о случившемся своей сменщице и по совместительству лучшей подруге Ларке, Фаня захлебывалась от впечатлений, а главное, от внутреннего сожаления, что так и не позволила совершиться самому потрясающему приключению в ее жизни.

– С ума сошла? – недоумевала Ларка. – Сама говоришь красавчик и отказала? Смотри, так и останешься старой девой, которую женатики в подсобке тискают.

– Я знаешь, испугалась вдруг. Он такой красивый и молоденький совсем, – мечтательно произнесла Фаня. – Ну, сколько ему? Тридцать? А мне? Сорок плюс. Ну вот сама и подумай. Разве ж я после такого на кого еще посмотреть смогу? Нет, не моего поля ягодка, – со вздохом ответила Фаня.

– Да уж, – разочарованно поддержала ее Ларка. – А Тарас чего? Все развестись обещает?

– Не хочу о нем. Надоел оглоед. Глаза б мои его не видели.

Перед магазином, где на скамейке сплетничали подруги, неожиданно появился Аркадий. Обе женщины подняли на него удивленно-восхищенный взгляды.

– Может по хозяйству помочь, мать?

Лица Фани и Ларки вытянулись.

– Какая я тебе мать? – возмутилась Фаня.

Клиент завис, пытаясь сообразить, как ему исправить недоразумение.

– Простите, вырвалось. Я имел ввиду, мою мать. Я когда к ней в деревню приезжаю, всегда по хозяйству помогаю.

– Ну вот сейчас прям убил, – произнесла Фаня, и спустя пару секунд они с Ларкой рассмеялись.

Аркадий облегченно улыбнулся.

– Ладно, сынок, я там тебе оладушков напекла, так ты иди поешь. На столе под полотенчиком.

– Так это мне?

– Конечно! Ол инклюзив. Ни в чем себе не отказывай.

– А где можно принять душ?

– А вон там, – Фаня кивнула в сторону торчащей над вишней желтой бочки.

– Простите, не покажете, как вода включается?

– Фань, ну иди… Помой мальчика, – прыснула Ларка. – Ну, или я могу, – с готовностью поднялась она.

– Сиди, – вспылила Фаня и, подскочив на ноги, толкнула долговязую подругу обратно на скамейку. – Сама справлюсь, – добавила она сдержано.

Они подошли к странной конструкции, напоминающей удлиненный деревенский туалет на крыше которого и была закреплена та самая желтая бочка.

– Ну вот, – сказала Фаня, пытаясь произвести впечатление радушной хозяйки. – Переключатель над душевой лейкой, – добавила она, когда они с Аркадием оказались в охранительной тени струганных досок.

– Занятный агрегат, – заинтересованно выдал Аркадий. – А вода как регулируется? – оглядев самодельную душевую кабину, спросил он.

– Как-как, никак. Тут один напор.

– Я имел ввиду горячая-холодная, – он повернулся к Фане, и та секунду провалилась в синий омут его чарующего взгляда.

– Тяжело тебе в монастыре будет, – вздохнула она. – Пойду, чистое полотенце принесу, – Фаня задернула потертую клеенчатую занавеску и вышла.

Стоя под прохладными, мягкими струями воды, Аркадий пытался скорректировать план соблазнения. Сложно кадрить женщину в полевых условиях, размышлял он. Ни тебе ресторанов, ни театров, ни музеев. Где приложить свою образованность, начитанность и кругозор Аркадий пока не придумал. Он, конечно, знал, если поднажмет, Фаня падет перед его очарованием, но почему-то хотел, чтобы все произошло правильно. Как-никак он – последний мужчина в ее жизни. Правильно это или нет, но он хотел, чтобы все было красиво. В конце концов она имеет на это право.

За дверью, которая так и осталась открытой, раздались тяжелые шаги его будущей бывшей жены. Занавеска качнулась, и ягодицы Аркадия сжались. Он соблазнил много разных женщин, но такой экземпляр был в его коллекции впервые. Он знал, что Фаина не откажет себе в удовольствии понаблюдать за ним через неплотно задернутую штору и сейчас хороший повод раскрепоститься и показать себя с лучшей стороны, но не мог расслабиться.

Недолго думая, он отдернул занавеску. Притаившаяся с другой стороны, Фаня вскрикнула и закрыла глаза ладошкой.

– Ой, простите, – она протянула ему полотенце и, не открывая глаз, пыталась выскочить на улицу, но врезалась лбом в косяк.

Наблюдая всю эту возню, Аркадий невольно улыбался. Да уж, соблазнение будет тяжелым и не быстрым.

– Тебе на ужин что приготовить? – подпирая кулаком щеку, спросила Фаня, которая наблюдала как гость с аппетитом наворачивает оладушки со сметаной. Его красивые губы лоснились от масла и казались еще соблазнительнее. – Курочку или мяско?

– Может на этот раз что-то из фитнес-меню? – невозмутимо ответил Аркадий.

Его ответ несколько озадачил Фаню, но она решила, что не ударит в грязь лицом перед городским.

– Ну тогда курочку. Тебе понравится. Я ее сливочным маслом натираю и чесночком. Корочка получается хрустящая и золотистая. Пальчики оближешь.

Аркадий с недоумением взглянул на хозяйку.

– Курица в сливочном масле? Это же жирно.

– Так курочка-то беговая. Есть у меня одна стройняшка. Задолбала подкопы под забором рыть, видать в город намылилась по подиуму ходить, – осклабилась Фаня.

– Боюсь, что после этой стройняшки я сам жирком заплыву.

– Да не переживай, я тебе не дам.

Аркадий поднял вопросительный взгляд на Фаню.

– Ну ты же помочь хотел? Ну вот, надо воды в баню натаскать и дров наколоть. Справишься?

– Вы удивительная женщина, – Аркадий взял руку Фаины в свою ладонь и, бросив на нее томный с поволокой взгляд, поднес ее руку к губам. – В вас столько жизни, столько энергии. Я поражен в самое сердце. Такая женщина как вы, могла бы излечить мою хандру. Вернуть мне радость жизни.

Фаина слушала гостя, затаив дыхание. Как ей хотелось верить его словам, но она была женщиной опытной и знала, что всему должно быть рациональное объяснение. Но действия этого великолепного красавчика не подходили ни под одно из них. У Фаины осталась только одна правдоподобная версия – розыгрыш. Иначе зачем ему сидеть тут рядом с ней, целовать руки и говорить своим размеренный грудным баритоном слова от которых у нее срывало крышу, и Фаня начинала чувствовать, что готова все бросить и ввязаться с ним в любую авантюру.

Накормив гостя, она вернулась в магазин. Аркадий с ведрами направился к колодцу.

Сделав три ходки до бани, он присел на край колодца, пытаясь отдышаться. Да, это тебе не в зале с кондиционером штангу тягать. Солнце палило нещадно, и, взмокший до трусов Аркадий, снял с себя рубашку и остался в одних брюках.

– Эй, Ромео, – окликнул его сиплый мужской голос. За дощатым забором стоял Сергей и довольно улыбался.

– Тебе чего? – спросил Аркадий, прикидывая как бы перекинуть на него часть обязанностей.

– Виолетта Ивановна звонила. Волнуется, чего так долго нет вестей.

– Скажи ей, что я не машина и по щелчку не включаюсь, – недовольно ответил Аркадий. – Мне нужно вжиться в роль, найти подход. И вообще, кто в нашей команде отвечает за физическую работу? Давай-ка воды натаскай.

– Э нет, я здесь в качестве стороннего наблюдателя. Считай, что меня вообще нет. И вообще, Виолетта просила ускорится. Ее муженьку стало хуже. Ты с этой бабищей еще вчера должен был переспать. Что, не встает? – осклабился Сиплый. – Теряешь хватку. Может мне попробовать, а?

– Да что ты вообще понимаешь в соблазнении женщин? Переспать. Животное! – в сердцах бросил Аркадий и принялся наполнять ведра холодной колодезной водой.

Глава 4

Дело шло к вечеру и в магазине собрался народ, обсуждали последние новости. Несмотря на то, что Фаина взяла с Ларки клятву никому о ее новом постояльце не рассказывать, все уже были в курсе.

– Фань, ну как твой залетный хахаль-то, горячий небось? – с завистливым интересом спросила Клавка, доярка и бывшая коллега Фаины. Ее подружки закивали.

– Да сотый раз говорю, не мой он. Просто комнату снимает, – вспылила Фаня. «Эти курицы до сих пор не могут простить, что променяла их спетый и спитой коллектив на одинокую работу продавщицы. Думали, что возомнила о себе Фаина бог знает что. Теперь они точно не отвяжутся, а значит, нужно действовать решительно и грубо. Чтоб неповадно было».

– Ну хорош языками-то трепать. Или берите чего, или проваливайте, балаболки, – фыркнула Фаина.

– Ну зачем же ты так с подругами. Или боишься, что и этого уведут?

Воздух в небольшом магазинчике взорвался женским смехом.

– Конечно боится. Вот Тарас, сколько он уже клянется тебе, что с Нинкой разойдется? Три года? А все там же. Смирись уже, что твое место на вторых ролях, – зло бросила Клавка.

Фаина, уперев руки в прилавок пыталась хоть чуть-чуть успокоится и не наломать дров. Но гнев штука сильная и порой неподвластная слабой воле Фаины. Она взяла нож, которым резала колбасу и медленно вышла из-за прилавка.

– Ну, Клавка, я сейчас твой поганый язык отрежу, – медленно, но неумолимо, разъяренная Фаня надвигалась на обидчиц.

Те с визгом рванули к двери, но так как с другой стороны в нее хотел войти Кузьмич, образовалась давка, и Фаина успела схватить за волосы одну из доярок. Та завизжала и с криком «убивают», растолкала застрявших у двери подруг и, саданув Кузьмичу дверным полотном промеж глаз, вырвалась на волю. Голося на всю округу, она бросилась по главной улице, пугая идущих на встречу посельчан.

Потирая ушибленный лоб, Кузьмич выпустил обезумевших женщин. Только убедившись, что путь безопасен, вошел. Окинув взглядом застывшую посреди зала Фаину с тесаком в руках, он остановился. Аккуратно забрал нож и положил его на прилавок, только после этого обратился к Фаине. Судя по выражению лица, ему уже успел нажаловаться Тарас.

– Фаина, напомни, после чего тебе пришлось из коровника уволится?

Учительский тон Кузьмича, нервировал Фаину.

– Ты что, мою биографию собрался обсудить? – не сдержалась она.

– Вот! – Кузьмич поднял указательный палец. – Все дело в том, что ты вспыльчивая. И заметь, я к тебе отношусь со всем уважением, а ты…? В общем, Фаня, терпение у меня не резиновое. Поэтому рекомендую тебе послушать меня со всей серьезностью. Ты меня что, по миру хочешь пустить?

– Что, нельзя проверенным алкоголем торговать? В отличии от тебя, я в тюрьму не хочу, – тут же подбоченилась Фаня. – А меня посадят, я же обо всем знала и не воспрепятствовала. Если тебе все равно, тогда сам этим пойлом и торгуй.

– Ты Фаина не забывайся. Я ведь тебя и уволить могу. Что, по коровнику соскучилась? Так я тебя вмиг обратно в доярки переквалифицирую. Вот Клавка-то обрадуется, – пригрозил Кузьмич. Он хоть и был мужчина сдержанный и отходчивый, наезжать на себя не давал никому. Даже Фаине.

– Сказала не буду паленкой торговать и все тут! – настаивала Фаня.

– А я сказал, что будешь! – стиснул зубы Кузьмич и уперся ей в лицо строгим даже угрожающим взглядом. – Так, хорош лясы точить. Возвращайся в зал и завтра прими товар. Еще раз Тараса выгонишь, и я тебя уволю, поняла? – на последнем слове он сорвался на крик и, решившая возразить Фаня, промолчала.

Кузьмич ушел, а Фаина еще пару минут стояла посреди зала вся красная от гнева и крыла Кузьмича на пару с Тарасом крепкими выражениями.

Она закрыла магазин и вернулась домой без настроения. Залезла в старенький холодильник, пытаясь отыскать глазами, чем бы заесть досаду. Она совсем забыла о госте и, вытащив трехлитровку молока, присосалась к краю банки.

– С вами все хорошо? – только что принявший душ Аркадий появился в дверном проеме.

Фаина повернулась, ойкнула, чуть не поперхнулась успевшим набраться в рот молоком. Слишком быстро убрала банку от лица, и белая прохладная масса полилась ей на грудь. Фаня уже беспомощная перед очередным конфузом, прикрыла глаза и, громко выдохнув, поставила банку с молоком на застеленный цветастой клеенкой стол.

– Да что ж за день-то такой! – в сердцах выпалила она.

– Я могу вам помочь? – Аркадий с готовностью кинулся к пострадавшей от его неожиданного вторжения женщине, но грозный вид Фани быстро охладил его. – Вот, – он снял с плеча полотенце, оголив все еще блестящий от капель воды торс.

Фаина снова занервничала. Вид обнаженного, пусть и частично, мужчины, уводил ее мысли куда-то не в то русло. Она обтерла подбородок и вымокшее на груди платье и, бросив запачканное полотенце на стул, прошла мимо Аркадия.

– Ничего страшного, сейчас баньку затопим, – произнесла она и вышла в сад. «И откуда только ты на мою голову свалился? – ворчала про себя Фаня, пока таскала в баню дрова. Она ловила на себе внимательный и слишком уж откровенный взгляд гостя и млела от снова накатившего на нее волнения. Слишком долго она была одна. Грубые, быстрые ласки Тараса не в счет. Она всегда знала, что он не разведется. А сейчас этот столичный красавчик. Она снова взглянула на Аркадия. Тот сидел на веранде с чашкой чая и продолжал лениво наблюдать за ней.

– Так что все-таки случилось? – спросил он, когда Фаня присела на скамейку рядом с ним. Он налил ей чаю.

– Рабочие моменты, – отмахнулась Фаина и взяла в руку чашку.

– Знаете, что мне помогает успокоится?

Фаина вопросительно посмотрела на него. Аркадий вытащил из кармана брюк телефон и включил романтическую мелодию. – Мадам, – он протянул ей руку, и Фаина на мгновение зависла. Аркадий улыбнулся и взял ее за руку. – Потанцуем?

– Да нет, – засмущалась Фаина. Одно дело мечтать о нем из далека, другое – всем телом ощущать каждый твердый изгиб его совершенных, накаченных мышц.

Аркадий одной рукой крепко обвил ее талию. Другой, обхватил вспотевшую ладонь своей партнерши и закружил по небольшой веранде под чарующий голос, который, Фаина была в этом уверена, пел о любви. Ее рука поползла по спине мужчины, и Фаня уткнулась носом ему плечо, вдыхая горячую будоражащую свежесть его тела. Фаина полностью отдалась партнеру, позволяя вести и, привстав на цыпочки коснулась губами уголка его красиво очерченных губ, надеясь на страстный поцелуй.

Но Аркадий вдруг отстранился, оставив Фаню в грубой, холодной реальности совсем одну.

– Ты потрясающе танцуешь, – он поцеловал руку обалдевшей на миг женщины. – Даже не заметил, как музыка кончилась.

– Ерунда какая, – в сердцах выпалила Фаня. – Заморочил мне голову. Я про баню забыла. Она развернулась, чтобы сбежать со ступеней на выложенную самодельной плиткой дорожку, но Аркадий поймал ее за руку в самый последний момент.

– Я обидел вас?

В его глазах было столько неподдельного сожаления, что Фаина на мгновение растерялась. И та злость, которая вновь вспыхнула в ее душе от очередного разочарования, вдруг растворилась в его синих, как вечернее небо глазах.

– К чему все это? – строго спросила она и попыталась вывернуть руку из его захвата.

– Простите, я не понимаю.

– Не понимаешь? Я тебе сейчас объясню. К чему все эти танцы, помощь, эти взгляды побитой собаки, голый торс? Мама мне всегда говорила, хочешь узнать, как относится к тебе мужчина, смотри на поступки. Поступки не врут, в отличии от слов. – Чего ты хочешь?

Теперь подвис Аркадий. Он опустил взгляд и, понурив голову, сел на край скамейки. Он как профи, уже нащупал главную Фанину слабость. Она заключалась не в его красоте или размере его члена, к чему он привык со столичными дамами. Фаня, в отличии от них была женщиной чувствительно и отзывчивой. Не могла пройти мимо чужой беды. Аркадию где-то даже нравилась такая ее надежность, но он быстро отмахнулся от осаждавших его мыслей и вернулся к четкому и теперь уже понятному плану соблазнения.

– Ну, прости, – Фаина ругала себя за собственную вспыльчивость. И действительно, с чего она взяла, что мужчина проявлял к ней интерес? Просто лето, просто жара. Просто элементарная человеческая вежливость. – Извини, – она села рядом и устремила взгляд на цветущую клумбу, разглядывая вспышки белого и сиреневого в густом море сочной листвы.

– Фаина, послушайте, – Аркадий протянул руку, но поймав на себе взгляд Фани, не посмел коснуться ее. – Знаю, я кажусь вам сумасбродным столичным щеголем. Признаться, еще недавно я был именно таким. Но в какой-то момент я вдруг понял, что на самом деле никому не нужен. Всем моим женщинам были нужны только мои деньги. Видите ли, я очень богат. Мое желание уйти в монастырь продиктовано отнюдь не спесью, как, наверное, могло вам показаться. Возможно, это просто поиск себя. Я даже не надеялся, что встречу такую женщину, как вы. Нет-нет, не спорьте со мной. Просто послушайте. Вы такая живая. Заразительно-позитивная, кажется, что ничто не сможет сломать вашу веру в себя и собственные идеалы. Поверьте, это достойно уважения. Но Фаина, – он вдруг взял руку растерявшейся Фани и прижал к своей груди.

Сердце Фаины оглушающе застучало где-то в висках. Кровь прихлынула к лицу.

– Я испытал так много разочарований в отношениях, что поверить в то, что счастье еще возможно, не легко. Поймите меня, я все еще боюсь ошибиться. Но заклинаю, не отталкивайте меня, – Аркадий хотел, чтобы слова его звучали искренне, но внутренняя ранимость все же сдерживала желание сидящей рядом с ним фермерши. К близким контактам он был еще не готов. Да и рыбка еще только играется с крючком, а Аркадий любил подсекать только когда был полностью уверен в успехе.

– Вот и у меня все как-то не клеится, – вздохнула Фаня. – Был у меня в молодости парнишка. Так он не нравился моей маме. Все говорила, что уж очень он на моего отца похож. Тоже обрюхатит и сбежит. Уж лучше бы обрюхатил. Сейчас бы рядом родной человек был.

– Вы совсем ничего об отце не знаете?

– Нет. Говорю же, мама не любила о нем говорить. – Ой, заболтал меня, – спохватилась Фаина. – Баня-то!

***

– Ну, куда ж ты в первый пар полез, – вздыхала Фаина, пытаясь привести в чувства схватившего тепловой удар Аркадия. – Мужики. Ты пей, – она осторожно наклоняла стакан с молоком и обтирала его губы белым кухонным полотенцем.

Аркадий лежал на кровати и не мог пошевелиться. Сил не было совсем. Он постоянно потел, голова все еще кружилась, ноги и руки казались ватными. Но это было даже ему на руку и прекрасно укладывалось в его план соблазнения.

– Хотел впечатление произвести, – попытался улыбнуться он.

– Впечатление, – усмехнулась польщенная его словами Фаина. – Это тебе не ваши городские сауны. Я же дубом топлю. У меня жар еще на вторые сутки держится.

– Спасибо вам, – тихо произнес Аркадий.

– За что? – удивилась Фаина.

– Что сидите со мной, что не бросили тут одного.

– Что ж за бабы то тебе попадались?

Аркадий приподнялся и мягко обхватил рукой лицо Фаины. Та громко проглотила наполнившую рот слюну, готовая сейчас идти за ним хоть на край земли.

– Теперь это уже не важно, – Аркадий едва слышно выдохнул и его большой палец прошелся по ее чуть приоткрытым от волнения губам.

– Ладно, пойду сполоснусь, – выныривая из овладевшего ею блаженства, произнесла Фаня растерянно. – Не скучай тут без меня, – она поставила стакан с недопитым молоком на стул рядом с кроватью и вышла.

Фаина любила баню. Готовила себе травяного чаю литра три и пила его после того, как хорошенько пропотеет в парилке.

– Прямо так и сказал, не отталкивай меня? – Ларка с раскрасневшимся от пара лицом и горящими от любопытства глазами глядела на румяную Фаину. – И что ты собираешься делать? А что, если он тебе предложение сделает? – с визгливым восторгом она принялась хлопать в ладоши.

– Перестань. Кто я, по-твоему? Мать ее, Золушка? Не, Ларка, такое только в сказках бывает, – на полном серьезе произнесла Фаина, в тайне надеясь, что Вселенная именно на ней даст сбой и то невозможное, не исполнимое, самое сокровенное, что она скрывала даже от себя, все же произойдет. Ну а что, может же в ее жизни произойти чудо? – Он не такой как наши мужики. Он тонко чувствующий, ранимый. Сначала думала, ну, красавчик. А сейчас аж сердце заходится, когда его вижу.

– Влюбилась? Я бы на твоем месте махнула на все рукой и пустилась с ним во все тяжкие. Ну а чего? Один раз живем. Ох, Фаина, как же я тебе завидую.

– Рано завидовать-то, – махнула рукой Фаня. – Давай, допивай и на выход. И так тут четыре часа сидим.

– Что, по своему Аркаше соскучилась? – весело спросила Ларка, пытаясь спровоцировать подругу на дальнейший разговор, но Фаина не ответила.

Она вернулась в дом далеко за полночь. Ее гость, раскинув по постели руки и ноги, сопел в обе дырочки. Фаина не сдержалась и тихонечко села на край кровати, любуясь очертаниями его накачанных мышц, которые с таким бесстыдством облизывала заглядывающая в открытое окно луна.

Фаня провела кончиками пальцев по кубикам на его животе и остановилась на резинке широких шортов. Ее взгляд упал на пах мужчины. Фаня попыталась определить размер его достоинства, но «бугорок» показался ей слишком уж большим, чтобы оказаться правдой. Она слышала от Ларки, что в городе мужики носят трусы с пуш-апом, совсем как бабы.

Фаня решила прислушаться к просьбе Аркадия и не предвосхищать события.

Она увалилась в свою одинокую кровать и, утомленная, но какая-то совсем легкая после бани, тут же провалилась в сон. Уж в нем-то она была максимально плохой девочкой.

Глава 5

Поднялась Фаина рано. Насыпала корм курям, полила до жары огород и к девяти уже была на работе. Не успела она заскучать в дремотной тишине магазинчика, как в дверь весело ввалился Тарас.

– Салют, любовь моя.

Фаня проигнорировала прекрасное настроение Тараса, так как была почти уверена, что связано оно с итогом ее вчерашнего разговора с Кузьмичом. Она взяла ведро и, имитируя бурную деятельность, которая маскировала ее досаду от проигранного спора, принялась намывать покрытые линолеумом полы.

– Фань, ну ты чего, обиделась? Дуреха, я же для тебя стараюсь. Подкоплю денег и рванем с тобой в Сочи.

Фаина подняла на Тараса тяжелый взгляд. Сколько она себя помнила, Тарас всегда вспоминал про Сочи, когда чувствовал, что рыльце в пушку и хотел сгладить последствия. Она уже устала от его однотипных подкатов и затертых до дыр шуточек. Фаина ткнула шваброй в ботинок Тараса.

– Ну чего стал, отойди. Не видишь, полы мою, – недовольно проворчала она.

– Фань, ты сегодня удивительно хорошо выглядишь, – продолжал прелюдию Тарас.

– Слышь ты, – выпрямилась Фаина и, опершись о ручку швабры, посмотрела на бывшего полюбовничка. – Ты че приперся? Комплементов мне отсыпать? Считай, что я польщена.

Или тебя Кузьмич послал?

– Фань, ну ты чего опять заводишься? Я человек подневольный. Что сказали, то и делаю.

– Иди-ка ты нахер, Тарас, – выпалила Фаня. – Ну, чего же ты стоишь? Вали, раз сказано.

– А ведь я по-хорошему хотел. Со всей душой к тебе. Ну, раз диалог у нас с тобой не клеится, вернусь вечером с Кузьмичом.

– Ах ты крыса, – Фаина замахнулась на Тараса шваброй, но тот успел подставить руку и завязалась потасовка. Фаина, кряхтя, пыталась дать оборзевшему Тарасу по морде грязной тряпкой, в то время как сам Тарас сыпал на Фаину нелицеприятные эпитеты, характеризующие ее ветреной, не очень худой женщиной.

– Убирайся, – рычала Фаина, не уступая в поединке крепкому жилистому Тарасу.

Дверь магазинчика распахнулась и оба замерли, глядя на вошедшего.

– Мне кажется, что дама просила вас удалиться, – спокойно произнес Аркадий. В руках он держал большой букет белых роз, который подействовал на Тараса, как красная тряпка на быка.

– Ты кто такой? – с наездом поинтересовался он. Отпустил древко швабры и, приосанившись, подошел к вошедшему мужчине. – Те че надо, дятел? Кому цветочки? Уж не Фаньке ли? – он бросил насмешливый взгляд на стоящую в оцепенении Фаину.

– Это не ваше дело.

– А ты знаешь, что это моя женщина. И за такую выходку я тебе глаз на ягодицу натяну, понял? Так что, вали, пока цел.

– Это кто это твоя женщина, кобелина, – возмутилась Фаина, но Аркадий жестом попросил ее не вмешиваться.

– И все же я настаиваю. Покиньте помещение, – спокойный тон Аркадия диссонировал с громким и вызывающим голосом Тараса.

– Ах, ты настаиваешь, – завелся Тарас. – Ты тот самый московский мажор, который у Фаины комнату снимает?

– Это здесь совсем не причем.

– Я сам разберусь что при чем, а что нет.

– Внимательно вас слушаю, – Аркадий протянул букет Фаине. Та, пораженная жестом Аркадия в самое сердце, пришла в себя только когда оба мужчины вышли на улицу. Через стеклянную дверь они видела, что они продолжают спорить и тоже поспешила выйти.

К моменту, когда Фаина оказалась на улице, мужчины уже катались в пыли, нанося друг другу короткие, яростные удары. Она, бегала вокруг, пытаясь разнять дерущихся, но сверху оказывался то один, то другой и разнять их не представлялось возможным. Тогда она вынесла из магазина ведро и как сцепившихся котов, разлила дерущихся, выплеснув на них серую от грязи воду.

Своего она добилась. Оба, отфыркиваясь, пытались понять, что произошло.

– С ума сбрендила? – заорал Тарас, оглядывая мокрую, в грязных разводах белую рубашку, которую надел специально для примирительного разговора. – Ну, Фаина! – вспылил он, пригрозил сопернику кулаком, залез в «газельку» и уехал, оставив Фаню и Аркадия в клубах пыли.

– Потерпи, – обрабатывая ссадины, приговаривала Фаня, и ласково дула, заметив гримасу боли на красивом лице Аркадия. – Ты зачем с ним драться полез? Тарас первый драчун на деревне.

– С детства терпеть не могу, когда женщин обижают. И вообще, я извиниться хотел за вчерашнее.

– За вчерашнее? – усмехнулась Фаня. – Забудь.

– Нет, я вел себя грубо. И ладно бы просто с женщиной, – он вдруг сделал паузу, и рука Фаины так и застыла в паре сантиметров от его разбитой губы.

– А дальше? – с придыханием спросила она, и намоченная тройным одеколоном вата прижалась к ране.

Аркадий зашипел от боли, и Фаня поспешила отдернуть руку и извиниться. Ей было неловко. «Ведешь себя как безмозглая дурочка», – ругала она себя. Но Аркадий не казался недовольным, напротив, его взгляд вдруг застыл на ее губах, Фаина даже не успела заметить как он поцеловал ее, но тут же простонав от боли отпрянул.

Оба вытаращились друг на друга. Первым пришел в себя Аркадий.

– Давай уедем вместе, – произнес он чуть дрожащим от волнения голосом.

Обалдевшая от такого стремительного воплощения ее мечты, Фаня лишь растерянно кивнула. Сердце ее, сделав в груди кульбит, со всей дури ударилось в ребра, и на мгновение она потеряла равновесие.

– В монастырь? – прижимая руки к груди, поинтересовалась она.

Глава 6

Аркадий нежился в теплой, наполненной пеной ванне и с удовольствием потягивал ароматный капучино из любимой чашки. Как же он соскучился по этим, казалось бы, простым атрибутам комфорта и цивилизации. Солнце, заглядывающее в небольшое окно его ванной, поигрывало на позолоченных деталях интерьера еще больше усугубляя его блаженство.

– Ты уверен, милый, что эта бабища не сорвется с крючка? Не мог еще немного потерпеть? – с раздражением спросила присевшая на край ванны Виола.

От нее потрясающе пахло Роберто Кавалли, а белоснежный брючный костюм с ярко-красными деталями, прекрасно дополнял привычную картину мира Аркадия.

– Легко тебе говорить, потерпи. Меня живьем сожрали комары, все руки в занозах, а спина не разгибается от просто чудовищной панцирной кровати. И как на них вообще можно спать? Да ладно спать…

– Я, конечно, понимаю, что ты не привык к таким условиям работы, но на твоем месте я бы перестала капризничать и дожала бы нашу «королевну». Аркаш, я серьезно. Мужу стало хуже, врачи уже не уверены, что он протянет обещанный ими месяц. И вообще, ты же не хочешь, чтобы твою маму навестил Сиплый, – произнесла она жеманно, поигрывая белыми пиками невесомой пены.

– Ну зачем так, – Аркадий поставил чашку с недопитым кофе на небольшой столик, придвинутый вплотную к ванне. И взял с него пару виноградин. – Все идет по плану. Расслабься.

– Значит так! – вся наигранная кокетливость Виолы испарилась в одночасье, она поднялась и вышла из ванной. Вернулась пару минут спустя с небольшой бархатной коробочкой. – Вот, подаришь этой деревенщине. Она оценит.

– Мм, кучеряво, – оценивая крупный бриллиант, венчающий кольцо из белого золота, проговорил Аркадий.

– Это всего лишь кристаллы Сваровски, но с дорогой коробочкой сойдет за брюлик. Твоя колхозница небось никогда бриллиантов-то и не видела, так что ей потянет. Возвращаешься в деревню, и чтобы уже завтра вы были в Москве.

– Виол, как думаешь, может нам в Москву через Сочи проехать? – предложил Аркадий.

– С чего бы ей такие почести?

– Ну смотри сама. Без нее не будет денег. Как и без ее согласия не будет свадьбы. Ну пусть женщина напоследок оторвется. Ну пара дней. Они ничего не решат.

– Аркаш, – высокомерно усмехнулась Виола, – Ты, влюбился что ли?

– Ну, почему сразу влюбился? – смутился он. – Просто хочу устроить ей небольшое прощальное турне.

– Хоспади, – она с театральной драматичностью приложила тыльную сторону ладони ко лбу, показывая с какими недоумками ей приходится иметь дело. – Аркадий, и откуда в тебе столько пошлости. Хорошо, но только потому, что я добрая. У тебя два дня. Время пошло. И без женщины не возвращайся. Иначе быстро верну тебя в ту сточную канаву, из которой я тебя вытащила. Понял? – строго спросила Виола и, оставив коробочку с кольцом на столе рядом с тарелкой фруктов, вышла из ванной.

***

– Что, Фань, где же твой пылкий возлюбленный? Не осилил тот центнер любви, что свалился ему на голову? – во всю потешался Тарас над приунывшей Фаиной.

Та молча смотрела на него исподлобья, теребя в руках тряпку, которой до его эффектного появления натирала прилавок, и старалась успокоиться. Конечно, руки у Фаины чесались навалять ему по-взрослому. Она утешалась тем, что в подробностях представляла это кровавое и по истине чудовищное действо, которое прямо сейчас происходило в ее голове.

– Тарас, уймись, – обнимая подругу за плечи, вполголоса вставила Ларка. Она как лучшая и единственная подруга Фаины, пришла сегодня на работу с одной лишь целью – поддержать Фаню в беде. С одной стороны, весть о поспешном отъезде московского хахаля Фани вызвало у нее облегчение. Как-то это все было неправильно. С другой, – не каждый день на твоих глазах происходит сказка, так что как любая одинокая женщина, хотела защитить хотя бы право на маленько бабское чудо. – Уходи, – гнала она Тараса, но похоже, что тот только разогнался.

– А я тебе говорил, иди за меня. Так нет, жопой крутила перед этим столичным недомерком. Все они такие. Ты на что рассчитывала, что молоденькому красавчику приглянется твоя суровая красота? Они же, как все эти мелкие собачки, украшающие кровати богатых светских львиц. У них понос случается от такого количества природной харизмы. Фаина, Фаина, взрослая вроде баба, а все в сказки веришь. – покачал он головой под одобрительный шепоток группы поддержки, которую Тарас захватил, чтобы поквитаться с нерадивой бывшей. – Ладно, – добавил он на полном серьезе и подошел к прилавку, за которым продолжала скрипеть зубами Фаина. – Хоть я и сказал, что попрошу лишь раз, но люблю я тебя дуреха. Спрашиваю в самый последний раз. Пойдешь за меня?

Даже Ларка остолбенела от такого заявления Тараса и, убрав руки с мягких покатых плеч подруги, отошла на шаг, внимательно глядя ей в лицо.

– Ты что, еще думаешь? – возмутился Тарас. – Все его ждешь, да? Не вернется он, не жди. Вещички собрал и адью. Уж два дня как нет. А я здесь, люблю тебя. Даже с Нинкой поговорил, – произнес Тарас, невольно трогая здоровенный фингал под глазом.

– А ну пошли отседова, – сиреной взвилась Фаина и, вылетев из-за прилавка, начала разгонять демонстрацию, загребая мужиков расставленными в стороны руками, как рыбу бреднем. Народ вывалил на улицу, к общему галдежу добавился надрывный лай собак, которые решили, что на родную деревню напали бандиты и сейчас будут убивать всех по одному. Бабки с кошелками, разинув рты, глядели, как Фаня гоняла стадо растерявшихся мужиков и качали головами. Тарас все не сдавался и увернувшись от очередного хлесткого удара тряпкой, поворачивался к любимой и выдавал новый довод за их совместную полную любви и взаимопонимания жизнь.

Скоро вокруг сватающегося Тараса и его избранницы образовался плотный круг из зевак.

Шелестя по щебню новенькими шинами, к магазину медленно, будто крадучись, подкатило авто. Толпа расступилась и на мгновение воцарилась такая тишина, что был слышен писк комаров, слетевшихся на пирушку.

Фаина опустила руку с тряпкой и разинула рот. Тарас, явно не ожидавший такого поворота, вытаращился на вышедшего из машины Аркадия.

Наверное, сложно осуждать людей за любовь к красоте. А то, что явилось в их деревню в виде прекрасного мужчины, по-другому назвать было нельзя. На сотую долю секунды даже у Тараса промелькнула подлая мысль, а что если… Что если в нашей жизни есть место чуду. Что если оно неприкаянное шатается по деревням и весям нашей необъятной Родины с одной лишь цель – чтобы в него кто-то поверил. Впустил в сердце оглашенное, прикипел всей душой.

Облаченный в белоснежный костюм, с бутоном красной розы в петлице, неспешной аристократической походкой Аркадий прошел прямо к обалдевшей едва живой от потрясения Фаине. Опустился на одно колено и протянул алую бархатную коробочку, в которой как огонь хитростью, украденный у богов, переливался всеми своими совершенными гранями огромный бриллиант.

Женская половина собравшихся будто единой грудью восхищенно вздохнула, мужская – сурово молчала. Горячий, пропитанный запахом недавнего скандала воздух можно было резать ножом.

– Фаина, – раздался в гробовой тишине глубокий голос Аркадия. – Ты ворвалась в мою жизнь необузданной стихией. И если раньше я бы попытался эту стихию приручить, то сейчас хочу лишь одного – сдаться ее силе и нежности. И как потерявший свои корни листок, сорванный беспечным ветром, лечу к тебе в надежде на любовь и заботу, – он встал с колена и достал двумя пальцами кольцо, чтобы надеть на палец своей избранницы.

Фаина, все еще не отошедшая от потрясения, на автомате подала ему руку.

– Ах ты, кобелина столичная, рыбий глаз, – опомнился Тарас и первым ринулся на соперника.

Лай собак и писк комаров тут же растворился в нарастающем гуле. Толпа во главе с обманутым Тарасом повалила на «молодых». Аркадий схватил невесту за руку и поволок к припаркованной неподалеку машине, выкрикивая на бегу водителю:

– Заводи.

Глава 7

Фаину мягко покачивало в шикарном кожаном салоне импортного авто. В марках машин она за ненадобностью не разбиралась. На память приходили кадры из крутых заграничных фильмов, в которых она видела похожие.

– А это мерседес или БМВ? – разглядывая отделанный натуральным деревом салон, произнесла она.

– Это «Бэнтли», – ответил ей Аркадий, и в салоне раздался короткий, очень громкий выстрел.

Фаина, едва успокоившаяся после погони, вскрикнула и закрыла лицо ладонями.

– Ну что ты, – раздался с урчащей тишине голос Аркадия. – Это всего лишь шампанское. И в подтверждение его слов до слуха Фани долетел плеск и приятное шипение.

Она отняла руки от лица и тут же увидела улыбающегося мужчину, который протягивал ей бокал, наполненный искрящейся пузырьками жидкостью.

Обомлевшая от восторга, Фаина взяла бокал двумя руками, чтобы от переизбытка чувств не расплескать драгоценное вино и тут же опрокинула содержимое в рот.

С возгласом «ох» она снова протянула бокал Аркадию и тот послушно наполнил его до краев белоснежной шипучей пеной.

– Так вкусненько, – пережидая оторопь от выпитого, поморщилась Фаина. – А мы как-то с Ларкой, ну, подругой моей, взяли себе шампусика, так кислятина кислятиной. Кислушка, одним словом, – засмеялась счастливая Фаина.

– Сравнила, – тоном знатока ответил Аркадий. – Это, на минуточку, «Вдова Клико».

– Мм, это название или имя производителя? – на всякий случай уточнила Фаня, хоть и понимала, что в глазах возлюбленного кажется необразованной деревенщиной. Но этот побег, красавец-принц, все это было сродни переселению на другую планету. Фаина осознавала, что с этого момента ее жизнь резко изменится, и ей хотелось разбираться в тонкостях ее нового быта.

– Это марка очень дорогого французского шампанского. Производится из винограда сортов Шардоне и Пино Нуар в провинции Шампань, – Обнимая Фаину за плечи, провел небольшой ликбез Аркадий. – Мы с тобой обязательно туда съездим.

– Ты даже не представляешь себе, насколько я счастлива, – проворковала Фаня и прижалась к рельефной груди своего жениха, вдыхая умопомрачительный аромат мужественности и свежести. Было так необычно обнимать мужчину, от которого не прет чесноком или перегаром. «Оказывается, бывает и такое», – усмехнулась про себя Фаня. – Знаешь, я тут подумала, – не поднимая головы с его плеча, продолжила она. – Если я завтра вдруг умру, я ни на секундочку не пожалею. То, что сейчас со мной происходит – это сказка. Мать ее, Золушка, – весело засмеялась Фаина. Ее смех горечью стек по горлу Аркадия, и чтобы заглушить взметнувшееся в груди чувство вины, он влил в рот целый фужер шампанского.

– Так, – как медведь, заворочался он, пытаясь вылезти из крепких объятий будущей своей бывшей жены. – Надо отметить наше успешное бегство к новой счастливой и беззаботной жизни как полагается, – с театральной веселостью провозгласил он, наполнил бокалы и не дожидаясь, когда его невеста чокнется, присоединяясь к тосту, снова одним глотком осушил бокал. – Ну же, пей. Пей Фаина, – он схватил ее пальцами за круглые, румяные щеки и потрепал, как собаку. – Один раз живем.

Эта лихорадочная веселость Аркадия, несколько обескураживала Фаину. Но она видела и не такое. Поэтому, когда через полчаса Аркадий окончательно «набрался» и уже не выкрикивал жизнеутверждающие тосты, она просто положила его голову себе на грудь и тихо гладила по волосам, пытаясь уменьшить дискомфорт от тряски.

– Часто он так? – спросила Фаня, когда водила остановился у какого-то придорожного ларька купить сигарет.

– Первый раз Аркадия Львовича таким вижу, – ответил вернувшийся за руль Сергей. – Он вообще-то не пьет.

– Он так быстро накидался, я даже не спросила куда мы едем?

– Он не сказал? – удивился Сергей. – В Сочи. Аркадий Львович говорил, что вам будет приятно.

– Сочи? – глаза Фаины округлились, а сердце радостно запрыгало в груди. Она восхищенно вздохнула и губы ее сами собой сложились в улыбку. – Сочи, – зажмурившись, тихонечко завизжала она, стараясь не разбудить жениха.

Аркадий зачмокал губами и зашевелился, и Фаина уложила его голову себе на колени.

– Так-то лучше, – приговаривала она, обводя кончиками пальцев точеные черты лица мужчины. Тот смешно морщился и в конце концов снова мирно засопел. Скоро и разомлевшая от выпивки и под завязку наполненная счастьем Фаина провалилась в сон.

***

Когда Фаина открыла глаза было уже светло. Они продолжали ехать. Но сейчас вместо убогих деревень или густых лесов, стеной стоящих вдоль дороги, с одной стороны показались горы, с другой – равнина, уходящая далеко к горизонту. Фаня, аккуратно приподнялась чтобы лучше разглядеть, где они, и несколько минут щурила глаза не понимая, что это за голубая дымка, застилающая горизонт.

– Что это? – спросила она.

– Море, – ответил ей Сергей.

– Это море? – заерзала Фаня. На ее уже почти отнявшихся коленях начал приходить в себя Аркадий. Он щурил один глаз, пытаясь понять, где он и что происходит.

– Доброе утро, милый, – ласково улыбнулась ему Фаня. – Не вставай, сейчас найдем аптеку и купим тебе аспирин.

– Прости, – с сожалением протянул Аркадий и, схватившись за гудящий затылок, тяжело, неуклюже сел. – Вот я идиот, – сокрушался он. – Прости, – глаза Аркадия были такими красивыми и умоляющими, что Фаина растрогалась до слез.

– Перестань, – обняла она жениха. – С кем не бывает. Ну выпил на радостях.

– Ты просто золото, – промурлыкал мужчина и положил голову на мягкую грудь избранницы. – Серег, мы где?

– Шеф, Аркадий Львович, через пятнадцать минут будем на месте.

– Вот видишь, – произнес он, обращаясь к Фаине, – Четверть часа и мы на месте. Дорогая, – добавил он.

– Аркаш, а на месте, это где? – уточнила Фаня, делая вил, что не в курсе сюрприза.

– О, – протянул еще не до конца пришедший в себя жених. – Это лучший отель Сочи.

– Аркаш, – снова произнесла Фаина. – А как же смой паспорт и вещи? Меня же не пустят без паспорта, – эта мысль посетила ее только сейчас, но ощутимо отравляла эту прекрасную поездку к мечте.

– Не волнуйся, Сергей решит вопрос. Да, Сережа?

– Конечно, шеф, Аркадий Львович. Все сделаем айн момент.

– Ну вот видишь. А ты волновалась, – расплылся он в улыбке и тут же сморщился от головной боли. – А твой паспорт Сережа позже привезет.

Как и обещал водила, через пятнадцать минут авто завернуло в высокие кованные ворота и медленно покатило по подъездной дорожке к видневшемуся в промежутки между высоченных пирамидальных тополей белоснежному зданию, похожему на дворец.

Фаина позабыла про своего принца, который откупорил очередную бутылку Вдовы Клико и теперь пытался привести себя в норму, присосавшись прямо к горлышку. Прильнув к стеклу, как впервые приехавший в Диснейленд ребенок, она с восторгом оглядывала потрясающей красоты аллею и фонтан перед главным зданием.

Машина остановилась и не дожидаясь, пока водитель откроет ей дверь, Фаня самостоятельно вышла на улицу.

Ее восторг закручивался внутри витиеватой лепниной колонн у главного входа и весело искрился брызгами фонтана, перекликался с щебетом птиц в высоких кронах деревьев и яркими одеждами отдыхающих, курсирующих по тропинке в далеке. Фаина едва могла устоять на месте, ноги были готовы сорваться на бег, а глаза уже были на синеющем в далеке широкой полосой море.

– Жалко, что я не взяла с собой купальник, – с сожалением произнесла Фаина.

– Ну что ты, все купим, – уже снова чуть подшофе, улыбнулся Аркадий. Он обнял невесту за широкую талию и, размахивая бутылкой, направился к стойке администратора.

Глава 8

Фаина, облаченная после душа в белый махровый халат, лежала на огромной двуспальной кровати номера для новобрачных. Аркадий упомянул, что это самый шикарный люкс в этой богадельне и Фаина с ним была полностью согласна. Про шикарный, не про богадельню.

На затянутых нежно-зеленым шелком стенах, красовались райские птички. Какой-то совершенно запредельной высоты потолки украшала лепнина, а мебель… Фаина вообще не могла ее классифицировать, разве что королевская. обитая бархатом и атласом, отделанная витиеватой резьбой темного дерева.

Фаину распирало от удовольствия, радости и счастья. Такой коктейль из приятных эмоций она не испытывала никогда. Даже в те моменты, когда к окнам их с мамой дома тайком приезжай молодой поклонник из ее далекой юности. Ей непременно хотелось с кем-то поделиться. Аркадий, «приговоривший» очередную бутылку Вдовы Клико, спал на диване в совмещенной со спальней гостиной. Чтобы не лопнуть от восторга и заодно узнать, чем закончилась вчерашняя погоня Тараса, Фаина набрала Ларку.

– Угадай, где я нахожусь? – спросила она, забыв поздороваться, едва сдерживая рвущуюся из груди радость.

– В Москве что ли? – спросил заспанный голос подруги.

– Ты что, спишь? – с удивлением спросила Фаина и посмотрела на большие часы у окна. – Уже обед.

– Ой, Фань, – оживилась Ларка. – Что вчера было. Тарас как с цепи сорвался после вашего отъезда. Орал, что ненавидит тебя, что ноги твоему женишку оторвет. А потом достал где-то сивухи и подговорил мужиков сжечь твой дом. Но ты не переживай, – тут же вставила Ларка. – Дом отстояли. Но вот сарай пострадал.

– Этот ирод мой сарай сжег?

– До тла, – весело ответила Ларка. – Ну он побурагозил, а потом у тебя в сенях и удрых. Остальные решили, раз уж постройку все равно не спасти, притаранили мяса и пели всю ночь песни и ели шашлыки. Короче, душевно посидели. Эй, Фань, ты че молчишь? Расстроилась, что ли? – бросила в трубку Ларка. – Да ты не переживай, Тарас сарайку твою сжег он тебе ее заново и построит.