Северная сага. Конунг и воевода

Глава 1

Несколькими днями ранее…

Как только конунг Хельги со своими хирдманами покинул Полоцк, Ратибор развил бурную деятельность. Следовало запустить в действие тот план по ослаблению князя Драгомира, который они с конунгом наметили. Первым в списке на устранение значился некий Ахмыл.

За начальником княжеской тайной службы десятником Ахмылом доверенные люди Стояна и Ходоты осторожно приглядывали уже давно. Так, на всякий случай. Информация никогда лишней не бывает, особенно информация о потенциальном и очень опасном враге. Ахмыл, конечно, пока не сильно гадил, до конца еще не понимая, какую опасность для князя Драгомира представляет Ратибор и его компания, но это вопрос времени. И чтобы вовремя нейтрализовать главу полоцкого тайного сыска, о нем и собиралась информация. И вот случай, когда эти сведения можно использовать с пользой для важного дела, настал. Ахмыл был приговорен. Оставалось осуществить его ликвидацию.

На дело Ратибор решил отправиться сам, взяв в качестве силовой поддержки неразлучную парочку – ульфхеднаров Аудульфа и Беляя. Дело очень важное, сложное и опасное, поэтому – только сами.

Козлобородый купец Крив, соглядатай конунга, сообщил, что Ахмыл сегодня должен встретиться со своим осведомителем из младших купеческих приказчиков, достававшим для десятника сведения о сокрытии товаров и недоплатах пошлин в княжескую казну. Встреча эта была назначена на поздний вечер в одном из самых дешевых кабаков на окраине. Даже и не кабак это был, а самый настоящий притон для пьяниц, совсем уж падших женщин и всякого рода жуликов, воришек и остального сброда. В общем, отбросы там собирались, а приличные люди такое место совсем не посещали.

– Даже и не знаю, стоит ли внутрь заходить. Сразу внимание привлечем, даже если в рванину переоденемся, – почесал голову Ратибор. – Не бывает бродяг с такими мускулами, рожами и взглядом, как у нас. От нас воинами за поприще несет!

– Согласен! – Аудульф тоже задумчиво поскреб свою белобрысую макушку. – Надо что-то другое придумать!

– Надо, – Беляй, в свою очередь, почесал бороду. – Можно подождать на улице.

– Ага. Проще тогда в кабак вломиться и навалять там сразу всем! – засмеялся Ратибор. – Если на улице ждать, то там до нас только ленивый не докопается. Начнут, как обычно – «Кусок хлеба есть? А если проверю? А ты с какого района?» Ну, и далее, как обычно, слово за слово, и драка началась! Так тоже не пойдет. Нам скрытность нужна. Нет, дальше думаем!

– Может просто дома его подождем? Он ведь после встречи к себе, наверняка, вернется. Там его и прихватим, – снова почесав голову предложил Аудульф. – Из челяди у него только трэль один, да тир, что ему готовит и стирает. Как стемнеет, через забор перемахнем, рабов свяжем и притаимся. Как тебе мысль?

– А что, нормально! – согласился Ратибор, немного подумав. – Домишко его в тихом переулке стоит, сможем незаметно пробраться. Решено, так и сделаем!

– Потом баньку растопить надо, – снова поскреб голову норег. – Вшей бы не развести на голове!

– И в бороде! – поддакнул Беляй, почесав бороду.

– Меньше шляться надо, где попало! – рассмеялся Ратибор. – Вот и не будет никаких вшей. Кто с конунговыми хирдманами к гулящим девам ходил, а?

– Так вы же с Хельги тоже с нами ходили! – поразился такому заявлению Беляй.

– Нам, как старшим, положено! – наставительно произнес Кречет. – Мы с вами ходили для пригляду, чтобы вы не набедокурили! Так что нечего тут!

– Ага, для пригляду! Видали мы, как вы с теми двумя блондинками в кадушке плескались! Приглядывал он, ишь ты!

– Ну так не на сеновале же! Вот там вы вшей и подцепили! – заржал Кречет и тоже яростно почесал бороду. – Мда, в баньку точно надо… Но после дела!

***

Сначала, еще днем, Ратибор отправил на разведку Горыню с Окунем и Дарину со Снежаной. Разными группами. Они должны были запомнить все вокруг дома Ахмыла, а потом нарисовать карту местности и описать обстановку, что каждый из них вспомнит.

С заданием отроки с девами справились. Вернулись и, получив угольки, начертили прямо на отполированных досках стола схемы улицы, где стоял дом Ахмыла, и его двора, который мальчишки ухитрились рассмотреть сквозь щели в заборе. Все, что запомнили, нарисовали, и пояснили, какие соседи живут рядом, сколько примерно людей там, и так далее.

Ратибор с ульфхеднарами составили примерный план, простой и эффективный. После того, как стемнеет, они переберутся через ограду во двор, спеленают прислугу и станут ждать возвращения хозяина. Неподалеку от дома будет прогуливаться Горыня, изображая беспечного мальчишку, который подаст сигнал при появлении Ахмыла на улице – каркнет вороном дважды.

Как только десятник войдет во двор, Ратибор с братьями-ульфхеднарами его примут и упакуют, чтоб не пикнул и не шевельнулся. Для этого приготовили крепкие кожаные ремни и кляп.

Телега, груженая сеном, где возницей сядет Окунь, будет ждать за поворотом, на соседней улице. Как только Ратибор прокаркает трижды, сообщая о захваченном пленнике, Окунь подгонит телегу, куда спрячут Ахмыла. На всякий случай, для подстраховки, в ближайшем кабаке расположится Торир с данами, изображая гуляк.

– Вмешаетесь, только если совсем не так дело пойдет. Иначе узнают нас, и тогда все бросать придется и бежать из Полоцка, – указал Кречет. – Подключитесь, когда нас убивать начнут и никак иначе! Ясно, Торир?

– Ясно. Сидим, пьем пиво, едим мясо, ждем, когда вас захотят отправить в Вальхаллу. Кстати, а кто может захотеть? Ахмыл же один живет. Да и соседи у него вполне обычные мирные бонды. Из местных хирдманов рядом и не живет никто.

– Да мало ли, кто мимо проходить будет? Стражники пойдут и шум услышат, или дружинники Драгомира. Или еще кто… Не думай об этом. Просто помни, что вмешиваться только в крайнем случае!

– Ладно, понял я, – проворчал Торир. – Но подраться хочется, давно не было хорошей битвы!

– Это я тебе скоро обеспечу! – усмехнулся Ратибор. – Дел впереди много предстоит, как и драк!

Вскоре появился запыхавшийся Мисюрка, лопоухий помощник купца Крива.

– Крив велел передать, что все, как надо, идет! – выпалил он сходу. – Десятник появился, где ожидали. Сидит там с каким-то мелким приказчиком. Заказали выпивки со снедью целый стол…

Ратибор поднялся с лавки и прицепил пояс с мечом и саблей.

– Пора, сынки мои названные! Дело само себя не сделает!

Беляй с Аудульфом заржали и нахлобучили открытые шлемы на головы.

Почти до самого места доехали на телеге вместе с Окунем. Так быстрее, чем пешком топать. За пару кварталов спешились и быстрым шагом отправились к дому Ахмыла.

Дом был так себе. Домишко даже. Небольшой, с одной пристройкой под конюшню. Во дворе еще сарайчик, курятник и на удивление добротная банька.

«Комфорт любит!» – промелькнула мысль в голове Ратибора. – «Банька-то совсем домишке не соответствует, роскошная слишком!»

Стремительно перемахнув через забор, троица распределилась по двору. Нужно было быстро отыскать холопа и девку, прислугу Ахмыла.

Холоп попался на глаза сразу же – он неторопливо колол дрова у бани. Аудульф тюкнул его кулаком в затылок и тут же принялся сноровисто вязать. Деваха, молодая и симпатичная, нашлась в доме, куда вошли Ратибор с Беляем. Ее тоже быстро спеленали, заткнув рот подвернувшимся под руку рушником.

– Смотри, чтобы не задохнулась! – предупредил Ратибор Беляя. – Жалко красавицу будет!

– Так мы их не того? – Беляй характерно провел по горлу рукой.

– В кого ты такой кровожадный? Их-то за что? – вздохнул Ратибор. – Нет, с собой заберем. Потом решим, что с ними делать.

Жалко ему было невинных людишек убивать. Если возможность сохранить жизнь имеется, надо этим воспользоваться. Правда, оставлять таких свидетелей в городе опасно, но можно сплавить их каким-нибудь работорговцам, например. Или к Бермяте на хутор отвезти. Ну, или еще куда…

Связанных прислужников бросили пока в пустой конюшне.

– Беляй, давай, дуй во двор, слушай там, когда Горыня каркать будет! – скомандовал Ратибор. – Мы пока пошарим тут, заначки хозяйские поищем! Нужно подстроить, как будто Ахмыл сбежал из города со всеми своими сбережениями.

Пока позволяло время, тщательно обыскали весь дом. Нашли пару тайничков. Один – в сундуке с двойным дном, где лежали полотняные мешочки с серебряными дирхемами, милиарисиями и денариями. Гривен пятнадцать серебра, в общей сложности, а то и все двадцать. Неплохо! Второй тайник – в выдолбленном в бревне углублении, искусно скрытом обточенной под нужный размер деревянной плашкой. Там находился кожаный кошель с золотыми византийскими солидами. Ратибор быстро пересчитал желтые тяжеленькие кругляши – аж тридцать четыре монеты. Очень круто накопил Ахмыл! С такими деньгами можно жить припеваючи всю жизнь, на многое хватит. Доходное, видать, место у начальника тайной стражи! Хотя, вряд ли Ахмыл с этой работы столько накопил. Наверняка дело не чистое – грабежами, как минимум, попахивает…

– Здесь закончили, идем в конюшне с баней поглядим! – вернул на место закрывавшую тайник деревяшку Кречет. – Вдруг и там что найдется!

В конюшне, курятнике и сарае ничего не обнаружили. А вот в бане, точнее, в предбаннике, под дощатым полом вскрыли нишу, заполненную наполовину серебряной утварью и разными украшениями – цепочками, браслетами, заколками. Там же были дорогие черепаховые гребни, резные безделушки из моржовой кости и много других ценных мелочей, как мужских, так и женских. Ну, вот и подтверждение теории Ратибора – либо взятки всеми подряд товарами и ценностями Ахмыл принимал, либо разбоем занимался. По-другому такой странный набор драгоценностей вряд ли собрать можно.

– Надо будет пообщаться поподробнее с этим Ахмылом. Откуда вещички, поспрашивать! – протянул удивленно Аудульф.

– Вот и мне непонятно, как это десятник, считай, что обычный мытарь, столько богатств накопил? – Ратибор тоже был в недоумении. – Хотя, не очень-то он и обычный, получается…

Со двора свистнул Беляй.

– Сигнал был! Сейчас появится! Давайте сюда!

Ратибор с Аудульфом заняли позицию справа от калитки, Беляй спрятался слева. Друзья притаились в ожидании.

Минут через пять дернули калитку, которая скрипнув, отворилась наружу. Во двор степенно вошел невысокий, но крепкий мужчина средних лет. Резко пахнуло перегаром. Беляй, находившийся ближе к Ахмылу, а вошедший был именно он, размахнулся кулаком для удара. Десятник почувствовал опасность и удивительным образом отклонился от летящего в голову кулака. И от удара Аудульфа тоже увернулся. Ловкач оказался, даже несмотря на то, что сильно выпивший.

Да только не учел Ахмыл, что третий нападающий ударит не кулаком в голову, а коленом прямо промеж ног. Подленько, зато с гарантией! Хорошо ударил Ратибор, так, что Ахмыл глаза закатил от боли, и аж сознание потерял на пару минут. Этого хватило, чтобы крепко-накрепко скрутить руки и ноги сыромятными ремнями, да рот ему заткнуть.

– Все, нас здесь больше ничего не держит! – Ратибор взвалил на плечи мешки с найденными драгметаллами, украшениями и утварью и трижды каркнул.

Телега с Окунем подкатила почти сразу же. Ее быстро загнали в открытые загодя ворота.

– Грузите всех троих под сено, я на улице пока пригляжу! – Ратибор, озираясь, вышел на темную улочку. – Никого, вроде. Поехали отсюда!

Допрос Ахмыла показал, что он, не только с ведома, но и по прямому указанию ярла-воеводы Ингвара, занимался фактически «крышеванием» торговцев и самым натуральным рэкетом. Не брезговал десятник и настоящим дорожным разбоем, задействовав в помощь нескольких дружинников, имена которых он тоже назвал. Часть доходов Ахмыл оставлял себе, а бо́льшую долю отдавал воеводе. О том, делился ли, в свою очередь, Ингвар с князем, десятник не знал.

После допроса разбойника придушили, а тело ночью вывезли на лодке и утопили в ближайшем болоте, чтобы никаких следов никогда не сыскалось.

***

На следующий день, проспав почти до самого вечера, Ратибор с ульфхеднарами плотно отобедали и засобирались в баню. Однако, отдохнуть, как хотели, не удалось. Торир, вошедший в горницу, сообщил, что неожиданно вернулся конунг Хельги, он же, по легенде прикрытия, хевдинг Хайнар Быстрый Меч. На небольшой снекке он, с немногочисленным хирдом, уже пришвартовался к причалу.

Ратибор сразу же вышел на встречу неожиданным гостям.

– Что случилось, Олег? И где твой драккар?

– Драккар в укромном месте дожидается. И еще два там же стоят, – ответил конунг. – Гребцов не хватает мне, друже Ратибор!

– Ого! Идем к столу, пивом угощу, а ты расскажешь, что случилось и почему вернулся так неожиданно!

Хельги не отказался, и с кружкой свежего пива в руках поведал Кречету о своих последних приключениях – схватке с подлым ярлом Ингольфом и счастливой встрече с Магни Отважным.

Ратибор, внимательно выслушав, сразу сказал:

– Из своих никого в помощь дать не смогу, сам знаешь, сколько задач у нас тут. Вы по пути в Ладогу на хутор к Бермяте Полудану зайдите, там варяги собираются, которых мы к тебе отправляем. Вот тебе и гребцы дополнительные будут! Только мимо Полоцка ночью проходите. Мало ли кто драккар Ингольфа узнает. С тобой мой человек проводником пойдет, дорогу указать, и чтобы Бермята там не напрягался.

– Ты прав, Ратибор, спасибо! – подумав немного, согласился Хельги. – Не сообразил я сам, а это ведь лучший выход. До Полудана мы малыми силами как-нибудь дотянем.

– Мал, поди сюда! – подозвал Кречет молодого паренька в дорогой воинской сброе, ухаживавшего в уголке за клинком. – Сходишь с конунгом к своему отцу, проведешь их драккары ночью мимо Полоцка. Собирайся, только быстро!

– Сделаю! – звонко крикнул Мал и умчался собираться в дорогу.

– Давай пока раками вареными закусим, – предложил конунгу Ратибор. – Свежатина, только что с реки!

Пока пили пиво с вареными раками, Ратибор рассказал, чем они уже успели насолить незаконному князю Драгомиру.

– Валькирии мои установили слежку за ромеем Афанасием. Хитрый он, гад, постоянно проверяется. Но девчонки аккуратно приглядывают. Выяснили, где он чаще всего появляется. Сейчас ищут подходящее место, где его тихо захватить можно будет, – Ратибор отхлебнул пива и продолжил. – А вчера мы с волками моими десятника тайной стражи Ахмыла устранили. Повезло, что он отдельно от дружины жил, в посаде. Из его домишки все ценные вещи изъяли ночью, как будто скрылся сам из города. Он вороватый был, и многие про это знали, так что подумают, что сбежал.

– Отличные новости, хевдинг! – радостно потер ладони конунг.

– Просьба одна есть. Пришлось с собой двух рабов прихватить из дома Ахмыла – парня с девкой, что ему прислуживали. Убивать я их не стал, сжалился, но такие свидетели здесь, в Полоцке, для меня опасны. Заберешь с собой?

– Без проблем. Давай на борт обоих, присмотрят за ними, чтобы не сбежали. А в Альдейгье я их Магни отдам. Он как раз усадьбу строить собрался, перед свадьбой, вот и будут ему трэли-работники для начала.

– Отлично! Груз с души снял, Хельги! Не могу невинных губить…

– Понимаю тебя – гуманизм и мне не чужд! – улыбнулся конунг. – Ладно, с этим разобрались. Что дальше планируешь?

– Дальше по купчинам и боярину Ставру думать будем, как их прищемить побольнее. Планирую пару несчастных случаев и нападение разбойников-лехитов. Нравится мне пшеков подставлять, не люблю их! – засмеялся Ратибор.

– Я тоже пшеков недолюбливаю. Думаю, когда Полоцк под себя возьмем, с ними нам еще не раз сцепиться предстоит! – Хельги тоже улыбнулся. – От них границу укреплять нужно будет. Я уже начал контакты наводить нужные – с сотником Мировидом познакомился. Его пост на Западной Двине стоит, на самой границе полоцкой. Наш человек, этот сотник!

– Слышал про такого воина. Кстати, есть информация, что он Драгомиру не друг.

– Об этом и говорю. Уже пообщался по этому поводу с Мировидом, он нас поддержит, когда время настанет.

– Отличные новости!

– Вот еще что! Сходи в Смоленск к князю Мстиславу, раз у тебя контакт с ним налажен уже, поговори с ним. Попробуй на нашу сторону перетянуть, мне такой союзник не помешает! А перед битвой с Драгомиром, если получится, мы вместе к нему наведаемся.

– Понял, придумаю что-нибудь. Здесь дела доделаем и сразу туда отправлюсь. Пока путешествуем, как раз и в Полоцке страсти поутихнут, после наших художеств.

В горницу влетел отрок Мал в полном боевом облачении и с котомкой за спиной.

– Я готов, хевдинг! – отчитался парень.

– Хорошо, двигай на снекку.

– Там тебя хевдинг Магни Стейнссон устроит, – добавил Хельги. – Его это снекка. Твоего возраста племянник мой, но воин знатный. Может подружитесь с ним. У него в хирде отроки-варяги тоже есть.

Конунг поднялся с лавки и обнялся с Ратибором.

– До встречи, брат. Скоро увидимся!

– Удачи, конунг Хельги! – ответил Ратибор. – Провожу тебя. А потом и сами собираться станем – завтра хочу на торговый караван, что купцу Горомуту принадлежит, засаду устроить.

– Будь осторожен! Ты мне здесь живым и здоровым нужен.

– Я всегда осторожен, не беспокойся!

Глава 2

Получив задание от Ратибора по слежке за ромеем, Айникки тут же приступила к его реализации. Собрала в женской горнице свой десяток – всех валькирий, как называли девчонок в дружине Ратибора, и объяснила, что от них требуется. Девушки поодиночке решили не ходить, а разбились на пары и определили участки города, за которые будут отвечать и где начнут вести наблюдение. Информация о том, в каких местах появляется ромей, у них была пока только предварительная, полученная со слов лекаря Герасима, немного знакомого с искомым ромеем Афанасием, объектом слежки.

– Нам нужно все разузнать об этом Афанасии – где ходит, с кем живет, что и где ест, с кем спит, чем занимается. И после этого захватить в плен. Причем, живым!

– Сделаем! Не впервой! – самоуверенно воскликнула Дарина, лучшая подруга Айникки, вторая после нее в женском десятке. – Я в Полоцке все задворки и переулки тихие знаю, устроим засады, сначала издалека поглядим, потом поближе подберемся, а там и скрутим этого Афоню в укромном уголке.

– Тогда приступим к работе! – подытожила совещание десятница. – Времени у нас немного, дня за три-четыре нужно справиться!

Двойки валькирий, переодевшись из боевых дев в обычных городских жительниц и подвесив длинные ножи на пояс, чтобы ни у кого и в мыслях не было тронуть или обидеть их, свободных женщин, разбрелись по городу, изображая праздно шатающихся домохозяек. На самом деле, они четко заняли отведенные им позиции и тщательно патрулировали свои участки, выискивая по имеющимся приметам и описанию объект интереса.

Ромея установили достаточно быстро. Пару дней девчонки следили за ним, следуя по пятам, выясняя места, которые Афанасий посещал, и его связи. Оставалось только дождаться удобного момента для захвата.

Дарина со своей напарницей получила участок у ворот рынка, неподалеку от входа в детинец. Оттуда-то и появился Афанасий в этот день. Он вышел из высоких дубовых ворот крепости, открытых в дневное время настежь и охранявшихся дежурным десятком нурманнов воеводы Ингвара, и направился на торжище.

Дарина толкнула напарницу в бок, привлекая ее внимание, и осторожно указала глазами направление для наблюдения. Напарница Снежана, смышленая девчонка из семьи местного варяга, погибшего давным-давно в какой-то битве, оживилась. Снежане нравилась такая жизнь, полная опасностей, да еще и хотелось отличиться, чтобы ее заметил, наконец, Болли по прозвищу Костолом, огромный медведь-берсерк, в которого девушка была влюблена.

– Идем за ним, подруга! – прошептала Дарина. – Только осторожно!

Снежана кивнула и машинально одернула пояс, поправляя ножны с кинжалом. Все-таки она немного нервничала.

Девушки, держась на расстоянии шагов двадцати от беспечно вышагивающего ромея, двинулись к торжищу.

Афанасий рост имел средний, телосложение воинское, то есть крепкое, мускулистое и подтянутое. Ни грамма лишнего жира. Движения его были плавными, но сразу чувствовалась сила в этом неприметном, на первый взгляд, человеке. Лицо совсем незапоминающееся, простое. Только глаза черные и пронзительные, с подозрительным взглядом, рассматривающим пристально все происходящее вокруг. Одет ромей был в темные кожаные штаны, синюю рубаху из дорогого шелка. Сверху на туловище накинута куртка из тонко выделанной шерсти темно-коричневого цвета. Голову с черными, как вороново крыло, волосами покрывала небольшая синяя шапочка из валяной шерсти. На поясе, украшенном серебряными накладками, болтались ножны с длинным узким мечом. Выглядел, в общем, Афанасий, богатым и успешным человеком. То ли знатным воином, то ли преуспевающим купцом.

Ромей остановился возле лавки купца-булгарина, мелкого человечка с темной кожей почти коричневого цвета. Купец подскочил с кресла, завидев подошедшего богатея, и принялся расхваливать свой товар. Торговал он, в основном, кожами, разными изделиями из них и зерном. Но почетное место в лавке занимала медная посуда, богато украшенная чеканкой, красивыми насечками и искусной резьбой. Ей-то и заинтересовался Афанасий.

Девушки подошли к соседней лавке с тканями и принялись делать вид, что любуются дорогими привозными шелками и хлопковой материей. Приказчик начал разворачивать тяжелые рулоны, показывая качество тканей и яркие вышитые узоры, переливающиеся на солнце. Девушки понимающе закивали, щупая руками материал, но не забывая, время от времени, поглядывать в сторону ромея.

Афанасий в это время выбирал посуду.

– Хочу вот эти, эти и эти! – указывал он на начищенные до зеркального блеска медные тарелки, блюда и кружки. – Они похожи на те, что были у меня в Константинополе. Даже украшены также!

– О да, господин! Они изготовлены в Плиске. Там у меня мастерские! – затараторил купец. – Даже великий хан Омуртаг пользуется такими же! Я поставлял эту посуду для его двора! И в Византию поставляю – у моего старшего брата большая лавка в Константинополе!

Крепко поторговавшись минут двадцать, Афанасий приобрел все же утварь, и велел купцу отправить покупки на свое подворье. Причем назвал, естественно, точный адрес со всеми приметами, которые прекрасно услышали и запомнили Дарина со Снежаной.

Сообразив, что ромей заканчивает торг с булгарином, они тоже расплатились с приказчиком и забрали свои покупки – отрез красивого желтого шелка и рулон белой хлопковой ткани, дорогой, но так хорошо подходящей для нижних рубах.

Ромей двинулся дальше, а Дарина решила разделиться с напарницей, чтобы сообщить остальным валькириям об обнаружении объекта слежки.

– Давай ткань мне и следи за ним дальше. Он, кажется, пока с рынка уходить не собирается, – схватила Дарина отрез шелка из рук Снежаны. – Я побегу, предупрежу Айникки и остальных, что ромей здесь. Постараюсь побыстрее.

– Давай, подруга, беги скорее! – кивнула Снежана и поспешно двинулась за удаляющимся Афанасием. – Я его не упущу!

Дарина ринулась к выходу с рынка. На следующем углу она чуть не налетела на прогуливающуюся с напарницей Айникки.

– Нашли его! За ромеем по торжищу Снежана ходит! – выпалила Дарина, чуть отдышавшись. – Собирайте остальных, я обратно к ней!

– Не упустите! Мы скоро будем! – Айникки со своей напарницей быстрым шагом отправились собирать остальных валькирий, а Дарина развернулась и побежала обратно на торжище.

Ромей, тем временем, пересек весь рынок, нигде более не останавливаясь, и вышел через вторые ворота к дальнему краю города. Там улочки были застроены небольшими усадебками и домишками, все более бедными и неказистыми, постепенно, по мере приближения к полям, переходящими в совсем уж нищие лачуги и землянки. Раньше Снежана здесь даже и не бывала. Хоть Полоцк не такой уж и большой, казалось бы все должно быть местной, коренной жительнице, знакомо – ан, нет! Впервые видела она эти кривые улицы, загаженные помоями, грязью и навозом. Но квартал не безжизненный – везде копошились людишки. Кто в огородиках возился, кто за скотиной ухаживал. И просто прохожих хватало, как и детей, бегающих туда-сюда по своим мелким делам или просто играющих друг с другом. Поэтому Снежана не испугалась, твердо следуя за удаляющейся фигурой ромея. Эх, только ведь потеряют ее подруги! Рановато они с Дариной разделились. Нужно было хотя бы досюда довести Афанасия, и только потом бежать сообщать подругам.

Ну, ничего! Она и сама справится. Проследит за ромеем до места, куда он так уверенно топает, запомнит все приметы вокруг и побежит к своим доложить о том, что узнала. И Болли оценит ее сообразительность и обратит, наконец, внимание!

Воодушевленная мыслями о любимом берсерке, Снежана ускорила шаг, чтобы не упустить ромея. Тот как раз свернул за угол, в темный переулочек.

Снежана повернула туда же и неожиданно столкнулась нос к носу с Афанасием. В его руке блеснул нож.

– Ты кто такая, женщина? Зачем за мной ходишь? Кто послал? – прошипел ромей, приставив узкое острие к животу Снежаны.

Сердце девушки ушло в пятки. Надо же было так влипнуть! Зарежет ведь ее сейчас этот гад, а тело спрячет в какой-нибудь выгребной яме. Так, что никто никогда не найдет. Особенно в таком месте, как эта окраина. Но не растерялась и, весело улыбнувшись, что, правда, не очень-то соответствовало обстановке и окружавшему пейзажу, прощебетала:

– А понравился ты мне, красавчик! Хочу с тобой повеселиться. У тебя серебришко водится, а я за него на многое способна!

Снежана умудрилась кокетливо повести плечами, несмотря на упирающееся в ее живот лезвие смертоносного оружия.

– А чего одна? Вторую девку где потеряла? Я вас еще на рынке заметил! Не заговаривай мне зубы, женщина! – усмехнулся ромей и неожиданным ударом в челюсть отправил Снежану в бессознательное состояние.

Она даже удивиться сказанному не успела.

Афанасий, тем временем, огляделся по сторонам, взвалил бесчувственное тело девушки на плечо и зашел в ближайший дворик, обнесенный на удивление высоким и крепким для такого убогого места частоколом.

***

Дарина вернулась на торжище очень скоро, но ни Снежаны, ни ромея нигде не было. Как в воду канули. Она дважды пробежала весь рынок вдоль и поперек. На втором круге торговцы и покупатели начали заинтересованно коситься в ее сторону, и Дарина остановилась. Нельзя так привлекать внимание. Нужно дождаться девчонок и вместе продолжить поиски. Может быть даже рискнуть и осторожно поспрашивать купцов, в какую сторону направился ромей или ее подруга.

Только бы ничего плохого не произошло… Но нет, не посмеет среди белого дня ромей зло причинить свободной женщине! Люди не позволят, тут с этим строго. За нападение на свободную женщину при свидетелях могут и без суда на месте порешить! А если он ее с рынка обманом увел? Неужели заметил или почувствовал слежку?! Только бы ничего плохого не сотворил! Ну где же подруги?

А вот и они. Айникки и все остальные девчонки идут-торопятся. И Болли с Йонашем впереди с ними топают. Успели, значит, и до усадьбы добежать. Молодцы, девчонки, догадались подмогу позвать! Ну, с этими-то воями они точно найдут Снежану!

Дарина подбежала к своим друзьям.

– Ну что? Где они? – нетерпеливо спросил Йонаш.

– Нету. Все здесь обыскала, ушли, видать, с торжища! – всхлипнула Дарина, не выдержав напряжения.

– Тихо! Держись! Нельзя внимания привлекать! – прошептал угр. – Где ты со Снежаной рассталась?

Дарина подробно объяснила.

– Болли, я к Криву в лавку схожу. Если мы спрашивать будем, никто с нами разговаривать не станет. А он тут свой, ему проще будет искать. Хотя бы примерное направление укажут. Наверняка они с торга ушли, так хоть узнаем, в какую сторону! – сказал тогда Йонаш берсерку.

– Разумно. Пошли все вместе, там и подождем известий! – согласился Болли. – Можно, конечно и пригрозить людишкам, но внимание привлекать не стоит, ты прав.

– Это уж точно! Если ты грозить начнешь, тут такой переполох поднимется, что не отобьемся, даже несмотря на то, что ты берсерк! – усмехнулся угр. – Идем к козлобородому купцу!

Крив нашелся в лавке вместе со своим помощником Мисюркой, лопоухим парнем с круглым глуповатым лицом.

Болли быстро обрисовал ситуацию, и купец, хмыкнув и тряхнув козлиной бородкой, сказал:

– Сидите здесь, ждите. Мы скоро! Вот, квасу пока испейте!

Крив указал на бочонок, стоящий в углу и сунул пару кружек в руку помощнику:

– Напои гостей, да коврижек предложи!

Мисюрка принялся разливать душистый квас, а потом вывалил в миску на столике горку медовых коврижек.

Девчонки нервно захрустели сдобным угощением. Болли отхлебнул напитка и недовольно скривился.

– Как вы это пьете? Сколько лет в Гардарике, а до сих пор не могу к этому хлебному пойлу привыкнуть! – Болли сунул кружку обратно в руки Мисюрке. – Пиво есть?

– Есть, как не быть, господин!

– Тащи! И крендельков соленых!

– Мне тоже! – свой квас Йонаш, однако, допил.

Мисюрка метнулся в кладовую.

Вернулся купец довольно быстро, не успели даже все коврижки с крендельками доесть.

– С торжища ушли оба, это точно. Через дальние ворота вышли, что к полям ведут. Там окраина…

– Я знаю там все! – перебила купца Дарина. – Жила неподалеку с братом последние несколько лет, после того, как его стрела обезножила. И знакомцы там имеются! Найдем!

О своем вынужденном прошлом гулящей девы Дарина предпочитала не вспоминать, как и не рассказывать этих грустных подробностей подругам. Одна Айникки знала всю историю Дарины. Нужно было содержать калеку-брата и жить на что-то, вот и приходилось заниматься Дарине непотребным делом. Но все это давно в прошлом, после встречи с любимым Беляем и его другом Ратибором Белым Кречетом. Но ради подруги Снежаны придется снова столкнуться с этим прошлым и старыми знакомыми.

– Болли, Йонаш! Вы с нами рядом не идите. Просто будьте неподалеку, а не то людишек там всех распугаете! Иначе и разговаривать со мной не станут!

– Хорошо! Мы немного позади пойдем. Но без нас ничего не предпринимать и во дворы не заходить! А то еще вас спасать придется!

– Договорились! Побежали скорее!

***

Снежана приходила в сознание постепенно. Сначала вернулся слух, и она услышала тихий разговор. Говорили двое, один голос она узнала. Это был Афанасий. Его собеседник все больше поддакивал, соглашаясь. Явно, что Афанасий был главным и приказывал.

– Выпытаешь все из нее. Кто послал, зачем, откуда она, где живет, с кем. Где и кто такая вторая баба, что вместе с ней по торжищу за мной ходила. В общем, все. И главное, что от меня им нужно было? Что они про меня знают? Понял?

– Да, господин. Как пытать можно?

– Как хочешь. Потом она не нужна будет. Спрячешь тело, чтобы не нашли никогда. Понял?

– Да, господин, – снова повторил неизвестный. – Позабавиться с ней можно? Больно пригожа девка!

– Что хочешь делай, я же сказал! – раздраженно рявкнул ромей. – Но узнать у нее ты должен все, что мне нужно! Понятно?

– Да, господин!

Снежана смогла разлепить глаза и в полутемной горнице с низким потолком, освещенной одной лучиной, разглядела теперь обоих. И ромея, и крупного уродливого горбуна, собеседника Афанасия.

– Тогда приступай! Вон, она уже очухалась, глаза раскрыла. Вечером приходи в кабак, что у ворот детинца. Получишь двадцать милиарисиев1.

– Чего? Каких милисев? – не понял ромея горбун. – Мне бы серебрушек!

– Про них и говорю, бестолочь! Милиарисий – главная серебряная монета великой Византийской империи!

– А! Вот это дело! Серебрушки! – довольно проворчал туповатый уродец. – Люблю их с детства!

Горбун мерзко заржал.

– Приступай уже! Я ухожу.

Ромей шагнул к двери. Не успел он схватиться за ручку, как дверь резко распахнулась. Ромей получил ей удар в лоб и отлетел к стене. В комнату ворвались две стремительные тени – одна громадная, а вторая поменьше, но очень юркая.

«Как медведь и лисица», – подумала Снежана и снова потеряла сознание.

***

Дарина с подругами пробежала по переулкам, останавливаясь время от времени около каких-то подозрительных личностей и некоторых девок, видимо, ее старых знакомых, спрашивая их, не видели ли они Снежану или ромея, быстро описывая их приметы и одежду. Одни разводили руками, но несколько людишек что-то рассказали и указали нужное направление. В этих кварталах чужаков замечали и запоминали сразу. Это помогло и, наконец, валькирии смогли вычислить дом, около которого недавно видели похожих людей.

Тут Болли с Йонашем взяли дело в свои руки.

– Дальше мы сами! Снежану живой и здоровой вернуть нужно! – пробасил берсерк. – Она мне нужна еще! Да и ромея Ратибор приказал захватить целым и невредимым! Так что мы с Йонашем в горницу первыми войдем. Вы вокруг дома встаньте, чтобы не сбежал никто!

Легко перемахнув через забор, вои открыли изнутри калитку, чтобы валькирии смогли беспрепятственно войти во двор и окружить лачугу.

Болли подошел к двери и изо всех сил ударил кулаком. Не зря его Костоломом прозвали. Дверь оторвалась от крепких кожаных петель и с треском влетела внутрь. Вместе с дверью в горницу вбило и ромея, который в этот момент, как оказалось, собирался выходить из дома. Удачно вышло – вышибло дверью дух из Афанасия. Урода-горбуна вырубил ударом в нос Йонаш, влетевший следом за Болли.

Берсерк ловко и быстро скрутил руки и ноги ромея ремнями, которые сорвал с него же, а Йонаш проделал то же самое с горбуном, выдернув из его портков крепкий шнурок-гашник.

После этого Болли подошел к лежащей на полу Снежане и с удивительной для него нежностью поднял ее на сильных руках. Девушка открыла глаза и неуверенно улыбнулась.

– Не смотри на меня, у меня синяк на пол-лица, наверное, – прошептала она. – Я тебе такая не понравлюсь!

– Ты мне любая нравишься! – пробасил берсерк и поцеловал Снежану прямо в губы.

И добавил, брезгливо взглянув на бесчувственного ромея:

– А этому вонючему троллю я лично кровавого орла2 сделаю, когда он все конунгу выложит!

– Надо здесь все обыскать! – вмешался Йонаш. – А ночью этих в усадьбу перевезем. Айникки, отправь кого-нибудь за телегой и парой отроков в усадьбу! И выставь дозорных у частокола, на всякий случай. Дарина, договорись со знакомцами своими, что на улице, чтобы никому ни слова!

Пока позволяло время, в домишке обыскали все углы, но ничего дельного, кроме небольшого количества серебряных монет, не нашли. Домик явно арендованным был. Постоянно никто здесь не жил – ни горбун, ни, тем более, ромей. Хорошо бы, конечно, в усадебке Афанасия пошарить, но куда там! Наверняка холопов полон двор, такой шум поднимется, что ног не унести будет. Пришлось от этой заманчивой идеи отказаться.

– Ничего, – успокоил всех Болли. – Когда мы за них всерьез возьмемся – запоют, как соловьи. Все выложат!

– Ладно, собираемся! – подытожил Йонаш. – Ратибор вернется и решит, как с пленниками поступить – сами пытать будем или конунгу отдадим.

– Я обещал сделать ромею «кровавого орла»! Так что без меня не обойдутся! – набычился Костолом.

– Это ты уже с конунгом и Ратибором договариваться будешь. Собираемся! Айникки, проверь еще раз, не оставили ли где следов!

Вскоре, как только стемнело, шустрые отроки подогнали телегу, в которую погрузили связанных ромея и горбуна. Рты им заткнули ветошью, а на головы намотали тряпки, чтобы не разглядывали ничего лишнего по пути к подворью.

– Запри их пока где-нибудь понадежнее, но раздельно. И охрану удвоенную поставь! Постоянно чтобы кто-то сторожил, – скомандовал Йонаш старшему варяжской охраны поместья, встретившему их у ворот. – Не развязывать и глаз с них не спускать. Напоить водой, еды не давать. После заткнуть рты обратно и головы тряпками замотать!

– Будет сделано! – старший, опытный пожилой воин, кивнул. – От меня не сбегут!

– Вот и хорошо! Кречет вернется и решит, что дальше с пленниками делать!

***

Сразу после удачного завершения операции по захвату ромея Афанасия, Айникки с валькириями решили отметить это дело в собственной харчевне. Тем более, что Ратибора в Полоцке не было – практически все мужчины ушли из города, караван купца Горомута захватывать, а Болли с Йонашем отправились к Криву выпить пива с солеными крендельками. Очень уж они им в прошлый раз понравились. Заодно и письмецо с голубем передадут конунгу об удачном захвате ромея.

Валькирии решили посидеть в кабаке этим же вечером, тем более, что больше никаких других поручений, кроме Афанасия, для них Ратибор не оставлял. Девчонки заняли стол в уголке и выпили по первой кружке пива, закусив, пока готовится мясо, чесночными сухариками, зажаренными в масле, как приучил всех к новому вкусному блюду Ратибор.

Неожиданно в кабак ввалились пятеро типичных нурманнов в дорогих кольчугах. У каждого на боку, в ножнах из кожи отличной выделки, висели добротные мечи. Открытые шлемы были приторочены к широким, украшенным серебром и каменьями, поясам, а на головах красовались расшитые золотой и серебряной канителью шапочки разных фасонов.

– Эй, трэли! – заорал с порога самый здоровенный нурманн. – Подать нам лучшего мяса, хлеба, овощей и пива!

– И вина! – поддержал товарища еще один громила с внешностью гориллы, заросший шерстью до самых глаз. – Да побольше! Живо!

Его спутанные космы выбивались из-под маленькой шелковой шапочки красного цвета, сшитой явно не для такой громадной, нечесаной и немытой головы. Похоже, это был пилеолус – головной убор католических священников. Трофей из дальнего вика куда-нибудь к франкам, надо полагать.

Собутыльники, а пришли они уже хорошо поддатые, называли обладателя пилеолуса Епископом, наверное, как раз из-за этой шапочки.

– Я знаю этих нурманнов! – прошептала Айникки. – Этот Хрольф Епископ – хольд воеводы Ингвара. Недавно из Константинополя вернулся со своими дружками. Они там в охране басилевса служили пару лет. Я слышала, как Ходота про них Ратибору рассказывал.

– Я тоже слыхала! – подтвердила Дарина. – Да и в Полоцке про Епископа этого уже слухи гуляют. Совсем псих, говорят. Может за один косой взгляд убить. Ингвар ему большие деньги посулил за службу, лишь бы оставить в дружине княжеской.

– Видать, важные птицы, раз так! – протянула Снежана, оценивающе разглядывая веселящихся викингов. – Что думаете, подруги?

– А чего тут думать? Если момент подвернется – будем бить! Не зря же конунг Ратибору ослабить князя приказал. Вот и пособим! – Айникки хлопнула по столу крепкой ладошкой. – Только без видоков, желательно. Луки-то у всех с собой?

– У всех! – быстро глянула под стол и в угол, где были сложены луки и колчаны со стрелами, Дарина. – На мечах нам с нурманнами не совладать, а вот стрелами спокойно уложим всех, моргнуть дважды не успеют!

– Хорошо. Посмотрим, как дальше пойдет, и будем действовать по обстоятельствам! – приняла решение Айникки. – Будьте наготове. Если что, говорить с ними буду я, а вы не вмешивайтесь, помалкивайте. Как только я скажу, что Хрольф – тупица, так и бейте их без сожаления!

Девчонки дружно хихикнули.

Нурманнам как раз принесли пиво с вином и блюда с жареным мясом, свежими овощами и хлебом. Они тут же отхлебнули из огромных кружек изрядное количество пива и стали глазеть по сторонам, рассматривая немногочисленных посетителей кабака и нахально комментировать их внешность. С каждой кружкой нурманны вели себя все наглее и наглее, явно провоцируя людей на драку.

Посетители начали спешно расплачиваться и покидать харчевню. Неприятностей с такими громилами никто не хотел. В харчевне остались только нурманны, да девчонки. Ну, и обслуга, притаившаяся на кухне.

– Хо-хо! Какие телочки! – облизнулся Хрольф, наконец заметив пирующую за угловым столом компанию девчонок, которые уходить не собирались. – Смотрите, братья!

Спутники обернулись в ту сторону, куда пялился Хрольф, пуская слюни в кружки с пивом.

– Идите к нам! – радостно завопил Хрольф. – Таким красоткам негоже сидеть в харчевне одним, без настоящих мужчин!

– Не вижу настоящих мужчин! – ответила за всех валькирий Айникки. – Пейте свое пойло без нас.

Лицо Хрольфа вытянулось в удивлении. Нурманн даже рот раскрыл, не веря своим ушам. Наверное, его еще ни разу так не отшивали.

– Что ты сказала, женщина? – угрожающе произнес Епископ. – Можешь повторить?

– Ты не только тупой, но еще и глухой? – звонко воскликнула десятница. – Пей, говорю, свое пойло и не приставай к приличным людям! А еще лучше – проваливай отсюда! И дружков своих прихвати, а то воняет от вас сильно, тупица!

Нурманны подскочили с лавок, выхватывая мечи. Но было поздно. Град стрел обрушился на них, пронзая с близкого расстояния тела насквозь. Кольчуги не помогли – бронебойные наконечники, выкованные собственными кузнецами Ратибора на совесть, не подвели.

Хрольф Епископ оказался самым сообразительным, правильно оценив угрозу, и самым шустрым, почти сумев добежать до двери. Там его и настигли три стрелы, попавшие четко в затылок, прямо под красную шапочку-пилеолус. Хольд с грохотом рухнул на дощатый пол, пару раз дернулся всем телом, и застыл, раскинув руки в разные стороны. Правая сжимала мертвой хваткой рукоять меча.

– Вот это победа! – завопили в один голос девчонки. – Пятерых здоровенных нурманнов побили! Бывших варангов3 басилевса! Слава нам, валькириям!

– Да не такая уж и славная победа! – проворчала Айникки. – Они пьяными вусмерть были! Если б не наше умение стрелять быстро и метко, ни за что не побили бы их…

– Зря ты так говоришь, подруга! – возразила Дарина. – Ну и что, что пьяные? Настоящий воин всегда начеку должен быть! И опасность чувствовать. А эти – самодовольные глупцы, вели себя по-хамски, за что и получили положенное! Так что мы все-таки валькирии самые настоящие!

– Этот хотя бы умер, как воин – с мечом в руке! В Вальхаллу попадет, свинья этакая, – пнула тело Хрольфа десятница. – Дарина! Запри дверь! Надо спустить тела в подпол пока что. Ночью избавимся от них, на лодке вывезем. Эй, холопы! Нужно прибрать здесь! Мертвецов оттащить и кровь отмыть. Живо сюда!

На зов хозяйки моментально примчались несколько рабов из обслуги. Через полчаса в харчевне не осталось и следа побоища.

– Только бы никто из посетителей не проболтался, что этот Хрольф с друзьями были здесь! – задумчиво проговорила Снежана.

– Местных среди них не было, – немного подумав, ответила Дарина. – Все заезжие. Будем надеяться, что они покинут город к тому времени, как Хрольфа с прихвостнями начнут искать.

А ближе к утру вернулись на свое полоцкое подворье и Ратибор, и драккар. Как будто и не уходили никуда. Удачно они сходили – удалось устроить засаду на торговый поезд купца Горомута. Перебили всю охрану с купеческими приказчиками, и дорогие товары забрали. Пропал поезд, как будто и не было его вовсе.

Айникки тут же рассказала Ратибору о том, что произошло в его отсутствие – и про ромея Афанасия, взятого в плен вместе с подручным, горбуном, и про драку с Хрольфом Епископом. И предъявила пленников, содержащихся связанными в подвале, и тела нурманнов.

– Что ж, новости хорошие, хотя и неожиданные! – покачал головой Ратибор. – С Афанасием все правильно сделали, хоть и с ошибками, чуть не стоившими жизни Снежане. Тренироваться вам надо, чтобы впредь таких оплошностей не допускать. А про Хрольфа я уж совсем молчу. Вы слишком самоуверенно себя ведете, Аня! Наказать бы тебя надо, да вроде бы и не за что… Закончилось-то все хорошо для вас… Ладно, иди сюда, обниму, валькирия ты моя!

Кречет Гром, сидевший все это время на плече хозяина, вспорхнул с недовольным крекотанием и взмыл в небо. Немного покружил над поместьем, высматривая добычу, но никого интересного для себя не заметил и приземлился на крышу длинного дома, устраиваясь на ночлег.

Глава 3

Чтобы не привлекать внимания полоцких властей и граждан города, Ратибор, в свое время, попросил отрядного лекаря-ромея Герасима Андроса широко не афишировать свою медицинскую практику. Взамен Кречет предложил ему заниматься лечением исключительно своих соратников и научными изысканиями на территории усадьбы. Кроме того, посоветовал начать обучение нескольких членов команды врачебным навыкам, а также заняться изобретением и изготовлением лекарственных средств. Лекарь сразу загорелся этой идеей, и в специально построенном домике на выкупленной территории, тут же начал воплощать ее в действии.

Также, по совету Ратибора, Герасим взял в обучение всех валькирий, имевших неподдельный интерес и зачатки способностей к лекарскому делу. Ромей, к тому же, учил их всех читать и писать по-гречески и на латыни. К научной компании прибился и травник Вторяк, привезенный Ратибором из Смоленска. Он оказался очень сильным специалистом в средневековой фармакологии и, к тому же, еще и любознательным, способным и прилежным учеником. За короткое время Герасим со Вторяком стали чуть ли не друзьями, несмотря на разницу в происхождении и статусе, проводя все время за изобретениями лекарственных средств, либо проведением опытов или занятий по медицине.

Утром в домик к Герасиму ворвался без стука запыхавшийся Вторяк.

– Там! Там! – травник, видать, так сильно спешил, что теперь не мог отдышаться и произнести нужную фразу.

Герасим усадил его на лавку и налил кружку холодного морса.

– Пей! – приказал ромей. – И успокойся, наконец! Отдышись и говори!

Вторяк присосался к кружке и выдул ее целиком. Даже не поперхнулся. Успокоившись немного, он все-таки сумел внятно изложить то, зачем прибежал.

– Там, на торжище, купец приезжий, булгарин по виду, книги продает! Так вот, увидел я у него несколько томов Аэция Амидского и Александра Траллийского4. Ты нам рассказывал про эти труды. Понятно, что дорого продает, я даже спрашивать не стал почем, сразу сюда побежал. Но надо их как-то купить! Что делать будем?

– К Ратибору пойдем, что же еще! Такие книги упустить нельзя!

Ратибор выслушал возбужденных целителей и проникся их идеей.

– Раз так ценны и нужны эти книги, то купим! Идем на торжище. Вторяк, показывай, где там этот булгарин торгует.

Ратибор прихватил с собой увесистый кошель с золотыми монетами, так как понимал, что книги здесь дорогие, и решительно двинулся в сторону рынка. Герасим поспешил за своим архонтом5. Вторяк бежал вприпрыжку впереди всех, показывая дорогу. За компанию с ними увязался шустрый отрок Горыня.

Булгарина нашли быстро. Им оказался тот самый купец, у которого Афанасий посуду покупал, когда за ним девчонки следили. Его большая лавка занимала место в центральной части рынка. Торговал купец кожей отличной выделки и зерном. Кроме этого, на полках стояли ряды изящной медной посуды, украшенной искусной чеканкой, как черненой, так и натертой до красно-золотого блеска.

Отдельно в уголке лежали несколько книг, толстых, с шикарными кожаными обложками, написанных на качественном пергаменте.

Ратибор вежливо поздоровался с купцом, назвавшимся Мамли6, представился сам и поинтересовался стоимостью товаров. Купец проникся – внешний облик Ратибора говорил о том, что человек он не простой, а очень даже обеспеченный. И посеребренная кольчуга, сверкающая на солнце, и дорогое боевое оружие, и массивные золотые браслеты с цепью на шее производили впечатление.

Купец сразу же определил, кто из гостей главный и благородного происхождения, то есть выделил Ратибора и Герасима, усадил их в удобные кресла, предложил выпить вина и начал пространно расхваливать свой товар.

– Кожи у меня лучшей выделки! Ни у кого здесь таких не найдешь! Зерном тебя, уважаемый, я, наверное, не заинтересую, но у меня есть прекрасная медная посуда! У меня мастерские в Плиске7, самые большие в Булгарии! И мои мастера делают утварь самому великому хану Омуртагу8!

Ратибор слушал, кивал и попивал вино, которое оказалось очень неплохим. Герасим помалкивал. Горыня и Вторяк скромно стояли в уголке, не смея вмешаться, ведь их старший всегда знает, что делает.

– У меня харчевня с постоялым двором здесь, в городе. Твоя прекрасная медная посуда была бы кстати, для моих важных гостей пригодится! Я куплю ее!

Купец обрадованно хлопнул в ладоши и продолжил хвалить свою продукцию.

Наконец, Кречет решил, что настало время задать вопрос о книгах.

– Я вижу, уважаемый Мамли, у тебя книги там лежат?

– О, да! Книги по лекарскому делу, труды великих ученых древности! Очень хорошие и очень дорогие книги!

– Покажи нам их, будь любезен!

– Конечно, славный воин Ратибор! – Мамли осторожно взял два фолианта и положил на столик перед Ратибором с Герасимом.

Герасим вопросительно посмотрел на Кречета. Тот кивнул, разрешая посмотреть книги. Ромей внимательно перелистал оба тома, понюхал пергамент, потер его слегка пальцами и, наконец, удовлетворенно покивал головой.

– Они мне интересны! Сколько ты за них хочешь, Мамли? – спросил Ратибор.

Мамли задумался ненадолго, видимо прикидывая, насколько можно зарядить цену богатому покупателю, но так, чтобы и его не обидеть, и себя не обделить. Решился, наконец, и выпалил практически скороговоркой такую цену, причем, в золоте, что даже сам зажмурился.

Ратибор в изумлении приподнял брови. Его цена тоже поразила, хоть он и ждал чего-то подобного. Встал с кресла и сделал вид, что собрался уходить. Герасим тоже поднялся, возмущенно охая и причитая по-ромейски.

Мамли тут же снизил цену на четверть. Ратибор двинулся к выходу из лавки.

Купец перегородил дорогу и снизил еще на двадцать пять процентов. Эта стоимость уже была ближе к реальной. Кречет остановился и сделал вид, что задумался.

– Ниже не могу уже, – плаксиво начал оправдываться торговец. – Иначе себе в убыток будет! Бери, господин, хорошую цену предлагаю за такое сокровище!

Ратибор бросил взгляд на ромея. Тот стоял с невозмутимым видом. Лишь на мгновение его веки опустились, сигнализируя, что цена за книги теперь хорошая.

– Ладно, Мамли! Я куплю у тебя эти книги! – Ратибор снял с пояса кошель и развязал тесемки.

На свет появились золотые солиды, те самые, что нашли под полом в кибитке у хузарина Ицхака бар Шимона. Отсчитав нужную сумму, Кречет высыпал монеты на стол, предлагая булгарину проверить и пересчитать золото.

Мамли внимательно пересмотрел каждый солид, попробовал некоторые на зуб, проверяя подлинность, сосчитал и, с удовлетворенным видом, ссыпал их в кожаную сумку, висевшую у него на разукрашенном серебряными бляшками поясе.

Затем купец бережно завернул оба тома в холстину и протянул Ратибору. Тот махнул рукой, и сверток принял Герасим. Вид у лекаря, при этом, был как у кота, наевшегося сметаны, то есть, донельзя довольный.

– Благодарю, господин Ратибор! Если у меня появятся еще книги, будет ли это тебе интересно? – уточнил булгарский купец. – Я могу привезти еще!

– Пожалуй, что, да, уважаемый Мамли! Если в этих книгах будет рассказываться о медицине, или растениях, или снадобьях, то я их куплю! Когда ты поедешь домой?

– Скоро собираюсь. Оставлю здесь племянника за себя, а сам отвезу товары, что здесь купил, домой, в Плиску. Вернусь через несколько месяцев, может, чуть позже.

– Если хочешь, могу сопроводить тебя с охраной до Смоленска, – предложил Ратибор.

Ему понравился булгарин, Кречет хотел с ним пообщаться, узнать цены и новости. И в Смоленск ему как раз нужно сходить, пообщаться с тамошним князем Мстиславом, да проверить свою дареную князем же усадьбу.

– На дорогах всякое случается, а у меня сильный отряд! Денег я с тебя за это возьму немного, и мне просто интересно поговорить с тобой по пути!

– О! С удовольствием приму твое предложение! – воскликнул купец. – У меня есть десяток воинов, но этого недостаточно, ты прав, что в путешествии всякое может случиться! А дальше ты не хочешь со мной пойти?

– Дальше не смогу, к сожалению, у меня дела в Смоленске. Но там я тебе посоветую, кого нанять, я знаком с князем Мстиславом и его воеводой Храбром, они помогут найти сопровождение.

– Я рад, что мы познакомились, Ратибор Белый Кречет!

– Я тоже рад. Как будешь готов выходить, дай мне знать. Мы сможем собраться в путь быстро. Найти меня можно на постоялом дворе, что неподалеку от пристаней.

– Хорошо, господин Ратибор, договорились!

Довольные покупкой и разговором воин с купцом пожали друг другу руки и разошлись. Ратибор с компанией к себе потопали, а купец продолжил торговлю.

***

Как только Ратибор решил собрать личные вещи и подготовить оружие с доспехами для похода в Смоленск, появился старшина охраны поместья и доложил, что пришел сотник Ходота.

– Поговорить с тобой хочет, хозяин! Говорит, что дело важное у него.

– Позови его сюда, Вадим, в горницу! И кликни холопов, чтобы пива принесли с закуской какой-нибудь.

Немногословный Вадим кивнул и вышел во двор.

Через две минуты прибежала челядинка, ловко расставившая на столе снедь и выпивку, а за ней в зал вошел сотник городской стражи Ходота. Он поздоровался, устало опустился на лавку и тяжко вздохнул.

– Скажи мне честно, Ратибор! Ты кто?

Ратибор чуть не подпрыгнул от такого прямого вопроса. Неужели догадался сотник, что Ратибор вовсе и не Ратибор, а очень даже Юрий, да еще и человек из будущего? Да нет, быть такого не может! Глупости в голову лезут!

– Что значит – кто я? Я – Ратибор по прозвищу Белый Кречет, твой друг, – осторожно ответил Ратибор. – К чему такой вопрос, Ходота?

– Вот если друг, то давай откровенно. Я ведь не дурак, все понимаю, многое замечаю и не меньше всякого интересного слышу. И послухов у меня в городе предостаточно. Но то, что я вижу и слышу, мне непонятно. А это настораживает. Я тебе самое дорогое, что у меня есть, доверил – племянника своего единственного, Ворона. Он ведь у тебя сейчас чуть ли не старшим приказчиком на хозяйстве.

Ратибор присел на лавку напротив и незаметно выдохнул с облегчением. Не про будущее хочет поговорить Ходота, а про самое, что ни на есть, настоящее. Догадался, похоже, чем Ратибор с товарищами занимается.

А вслух сказал:

– Ну так и хорошо, что старшим приказчиком. Ведь, наверное, все, что здесь происходит, он знает, видит и тебе рассказывает, так?

– Нет, не так. Молчит, щенок! Не могу, говорит, болтать. Чужие, дескать, тайны даже тебе, дядька, не скажу. И не проси! А мне что думать, Ратибор? Ворон как сын мне, никого ведь ближе из родичей нету!

Ходота чуть не плакал, настолько был расстроен.

– Погоди, сотник! Не про то ты думаешь. Ничего худого твой племянник не делает, как и я, впрочем. Не в ту сторону думаешь. Ты же меня знаешь – я всегда честен и за правду борюсь!

– Вот то-то и оно! Не знаю я, что и думать, Ратибор. Ведь это ты пшека Свентобора извел. Я хоть доказательств с видоками не имею, но уверен. И караван лехитский, что с серебром да златом к пшекам шел от князя, тоже твоих рук дело. Уверен, что и боярина Видана с Лисом ты за кромку отправил. Не знаю, правда, как тебе все так ловко провернуть удалось, что никто не заподозрил, но опять я в этом уверен. А посольство лехитское, там, в землях земгальских? Вести быстро дошли! Люди говорили, что в таверне там такая резня была, что в крови все плавало. Ты как раз в вик ушел, в ту же сторону…

Ходота снова вздохнул.

Кречет наполнил снова пивом две большие глиняные кружки, одну поставил перед собой, вторую протянул Ходоте. Отхлебнул немного, подумал и, наконец, решился:

– Давай так, сотник. Ты Драгомиру служишь, но насколько ты ему верен и что делать станешь, если выбирать придется – князь Драгомир или Ратибор Белый Кречет?

Ходота ни на секунду не задумался над ответом.

– Я с тобой уже столько серебра заработал, что на всю жизнь даже моим внукам, если они когда-нибудь будут, останется. И еще заработаю. И племяша ты поднял крепко. Мы с тобой друзья, ты мне дорог стал, почти как родич. А от Драгомира я лишнего гнутого дирхема не видал. Я ответил на твой вопрос?

– Ответил. Тогда теперь выслушай меня внимательно.

И Ратибор рассказал о княжне Ингигерде, конунге Хельги, его хирде, варягах и планах по возвращению власти настоящей правительнице. Выложил все, без утайки. И о своем деятельном участии не забыл рассказать. Про ближайшие планы поведал тоже.

– Вот так, Ходота. Ответь теперь и ты мне. Ты с нами?

– А сам ты как думаешь? Конечно, с вами! Даже не думайте без меня такое веселье устраивать!

– Вот и чудно! Давай сразу делом тогда займемся. Мне сведения про боярина Ставра нужны. Я завтра в Смоленск ухожу, ненадолго. А ты пока узнай о боярине все, что сможешь. Только аккуратно и по-тихому. Чем занимается, с кем больше всего торговые дела ведет, как с Драгомиром у него отношения строятся. Договорились? Сделаешь?

– Сделаю. Не сомневайся, все в лучшем виде узнаю!

– Спасибо тебе, друг Ходота! И за племянника спасибо – толковый парень. Большим человеком будет! Я тебе обещаю.

Ратибор с сотником стражи обнялись и попрощались. Кречету пора было готовиться в путь, в Смоленск.

Глава 4

С собой в поход Ратибор решил взять небольшой отряд. Пойдут братья-ульфхеднары Аудульф и Беляй, печенеги с хузарами и даны с Ториром. Остальные останутся в Полоцке, дел разных слишком много. За старших будут на хозяйстве Йонаш и Болли Костолом.

Обременять себя товарами для торговли не стали, ничего такого редкого, чего в Смоленске нет, в Полоцке не имеется. Лучше оттуда обратно привезут нужных и дефицитных здесь вещей.

А вот Мамли загрузился основательно. Все зерно, которое привез в Полоцк на баржах, купец удачно распродал. Как продал и сами баржи. И обратно вез все то, что было ценно в его родной Плиске – меха, естественно, да рыбью кость. Ну, и некоторое количество оружия и доспехов, как местного производства, так и европейского. Так что караван получился приличный – пара десятков телег, да крытых кибиток еще с десяток. Булгарин планировал добраться до Киева, а там уже приобрести несколько корабликов и дальше идти по воде. Охрану он собирался нанять там же. Если Ратибор в Смоленске ему кого-то дельного не присоветует.

Первые пара дней пути прошли спокойно. В этот раз до Смоленска предстояло идти дней десять – тяжело груженый поезд купца Мамли был слишком неторопливым. Поэтому первую ночь спали под открытым небом. К вечеру следующего дня караван, наконец, достиг знакомой уже Ратибору деревеньки, жителей которой он спас от разграбления свеями ярла Трюггви Волосатого почти год назад. В прошлый свой поход в Смоленск Ратибор проходил мимо этого небольшого, но довольно зажиточного поселения, стоящего на берегу реки, как раз в тот момент, когда викинги занимались грабежом. Ну, и разбили они воинство ярла Трюггви в пух и прах. Серьезная битва была, но Ратибор, благодаря смекалке, силе и меткости своих воев, одолел северных разбойников. И снекку Трюггви, свой первый собственный корабль, в качестве трофея получил.

А вообще, деревня имела большую популярность у проезжающих. Гостеприимством жителей пользовались многие путешественники. И те, что по реке мимо шли, и те, что по дороге. Удобное место занимала деревенька, за счет чего являлась довольно зажиточной.

Встречать караван вышел староста деревни. Ратибор узнал его сразу же – старик совсем не изменился.

– Здравствуй, Ждан! – поприветствовал его Кречет, не слезая с коня. – Примешь старых друзей на постой?

Староста прищурился, пытаясь вспомнить, что это за блистательный витязь его, простого смерда, по имени называет. И, вспомнив, расплылся в широкой доброй улыбке.

– Вспомнил меня? – улыбнулся в ответ Ратибор.

– А как же, господин! Неужели ж я своего спасителя забыть могу?! Помню! В лучшей избе прикажу постелить! И накормлю от пуза лучшими яствами!

Старик тут же засуетился, кликнул помощников, чтобы распорядиться о приготовлении ужина и места для ночлега.

– О наших лошадях пускай тоже позаботятся! – спрыгивая с коня распорядился Ратибор. – А купцы распрягут и обиходят сами, у них свои холопы имеются.

К Ратибору со старостой как раз подошел Мамли.

– Познакомься, Ждан! Это мой друг – почтенный купец Мамли! – представил булгарина Кречет. – Мы вместе идем до Смоленска.

– Всем места хватит, господин! Тем более твоим друзьям! Сейчас и ужин будет готов. Проходите пока ко мне на двор, умойтесь с дороги. Там и столы поставим! – пригласил Ждан и тут же засеменил впереди, показывая дорогу.

В его дворе и вправду уже установили длинные столы – отесанные с одной стороны толстые бревна, уложенные на крепкие козлы. Лавки выглядели поприличнее – широкие доски, уложенные на коренастые чурбаки.

Женщины суетились, бегая в дом и обратно, и таская блюда с различными кушаньями. Тут же, во дворе, несколько холопов насадили на вертел свиную тушу и раскочегаривали под ней костер. Чьи-то мелкие детишки быстро и ловко ощипывали нескольких гусей, уток и пару десятков перепелок и рябчиков.

Ратибор отвел старосту в уголок.

– Ждан! Спасибо за гостеприимство! Вот, возьми за постой и угощение! – протянул Кречет мешочек с серебром.

– Что ты, господин! Как можно?! Не возьму! – начал отнекиваться староста. – Я же для тебя по-дружески стараюсь!

– Бери! Мы сожрем много, а тебе всю деревню зимой кормить! Что я, что купец – люди не бедные, так что бери и не спорь! Как друг тебя прошу!

Староста покачал головой, но благодарно кивнул и кошель принял.

– Идем за стол, добрый друг Ратибор! Я угощу тебя пивом, что сварила моя жена. Это лучшее пиво во всей округе!

Пиршество было в полном разгаре, когда прибежал мальчишка, карауливший у причала на реке.

– Там ладья с насадом подходят! Вроде, полоцкие!

– На постой хотят напроситься! – пояснил Ждан. – У нас многие, что водой идут, останавливаются по дороге в Полоцк. Правда, место сегодня только в хлеву, да на конюшне осталось. Ну, чай не князья плывут, и там переночуют. Пойду, гляну на них!

Ратибор кивнул, особо не обращая внимания на болтовню старосты, и с энтузиазмом занялся обгладыванием жареной гусиной ножки. И пиву должное внимание отдать не забыл – не обманул хозяин, действительно очень вкусное пиво.

Вскоре Ждан вернулся.

– Скоро пристанут. Полоцкие купцы идут, большая ладья и насад, – сообщил он.

Пир продолжился.

На вошедших во двор людей поначалу никто особого внимания даже не обратил – здесь и так сновали туда-сюда местные, таская припасы. Но вошедшие отличались от обычных деревенских жителей. Это были, во-первых, примерно с десяток нурманнов в полном боевом облачении, а, во-вторых, еще с десяток людей, напоминавших по внешнему виду торговцев в походе. Вроде и не воины, но при оружии, а некоторые даже в доспехах. Зашли и встали толпой, разглядывая пирующих людей Ратибора и Мамли.

Вперед всех выдвинулись двое. Один – типичный нурманн, здоровенный бородач в длинной, до колена, кольчуге и круглом шлеме с очками, сдвинутом сейчас на затылок. На поясе – качественной работы меч с наборной рукоятью из серебра и меди. Потертые кожаные штаны и грубые мозоли на ладонях говорили о том, что драккар – его дом родной. Серьезный товарищ, сразу видно – хищник.

Второй, что стоял рядом с нурманном, тоже выглядел не рядовым. Одежда из ярких дорогих тканей, широкий пояс, так густо усеянный серебряными накладками, что кожи под ними не видно, красивый плащ с золотой фибулой. Меч на поясе тоже имелся, с украшенными серебром и медью ножнами. На голове круглая меховая шапка. За боярина можно принять легко. Правда, взгляд немного подводит – не настолько уверенный, как у нурманна, а скорее настороженный, внимательно изучающий окружающих.

Торговец заговорил первым:

– Эй! Мы хотим переночевать здесь. Нам нужен ужин и хорошее место для ночлега!

– Конечно! Свободного места для ночлега, правда, сегодня немного, но можно устроиться на конюшне или на сеновале, – затараторил Ждан. – Отужинать милости прошу к столу, сейчас поставим еще лавки!

– Тебе же сказали – хорошее место для ночлега, оглох что ли, старик? Какая конюшня?! И я не сяду за один стол с этими! – надменно заявил нурманн.

– Да, я тоже, – поддакнул торгаш. В этой компании он, все-таки, не был полноценным старшим. – Накрой нам отдельно, старик! И приготовь хороший дом для нас!

Булгары за столом заворчали, а люди Ратибора подскочили со своих мест, хватаясь за оружие.

– Сидеть всем! – рявкнул Ратибор. – Я буду говорить!

Он повернулся лицом к незваным наглецам и, положив руку на рукоять меча, процедил:

– Чем тебе не нравится наша компания, безымянный нурманн? Или ты конунг? Брезгуешь с воинами за одним столом сидеть? – Ратибор перевел взгляд на второго. – А ты – боярин, что ли? Не переоцениваешь ли ты свои силы? Это мы не хотим видеть вас на этом дворе! Уходите по-хорошему!

Сказал и угрожающе уставился на наглецов.

Те ответили таким же тяжелым взглядом.

Минуты две-три они сверлили друг друга глазами. Потом торговец резко развернулся и, уходя, бросил:

– Старик! Накрой нам стол на другом дворе!

Нурманн недобро усмехнулся и сплюнул на землю.

– Меня зовут Йоран. Запомни это имя!

Развернулся и вышел вслед за торговцем. За ним, так и не сказав ни слова, удалились и все остальные.

– Пойду, прикажу накормить их! – извиняющимся тоном пролепетал Ждан.

Он был заметно напуган.

– Не бойся! В обиду не дадим! – хлопнул его по плечу Аудульф.

– Иди, Ждан. Если что не так, или обижать начнут – сразу зови! – приободрил старосту Кречет.

Когда Ждан ушел, Мамли сообщил вполголоса:

– Я знаю этого купца! Это Казимир, полукровка. Его отец – лехит, а мать из кривичей. Он главный приказчик полоцкого купца Горомута. Плохой человек!

– Это какого Горомута? – заинтересовался Ратибор. – Который с князем Драгомиром много дел торговых ведет? И почему этот Казимир – плохой человек?

– Горомут – самый богатый купец Полоцка! Еще самый жадный и жестокий. Цены на зерно, считай, что он в Полоцке устанавливает. С ведома князя, конечно, но… Я попытался дешевле торговать, но пришел Казимир и начал угрожать торговлю мне порушить. Я отказался снизить цену, ведь все пошлины князю сполна заплатил. Думал, что теперь под его защитой. Казимир рассмеялся мне в лицо и пригрозил, что, если не одумаюсь, большие неприятности меня ждут. Я не поверил. А потом у меня сгорел один амбар с зерном и три насада пропали в пути. Тогда я поспрашивал у купцов на торге, и мне рассказали, кто такие эти Горомут с Казимиром. Они всех крупных торговцев так запугали, и никто ничего поделать не может. Ходили к Драгомиру жаловаться, так он только рассмеялся, заставил заплатить за княжеский суд в тройном размере и пригрозил, что совсем продавать не позволит! Больше никто не жалуется, все молчат – прибыль-то все равно есть, хоть и не такая, на какую рассчитывали. Все решили, что лучше уж так торговать, чем совсем никак…

– А что с насадами и амбарами твоими? – влез в разговор Беляй. – Неужели не пытался вызнать, что случилось?

– Пытался. Даже поджигателя нашли. Мертвым. Какой-то смерд. А насадов след совсем пропал, ничего не нашли. Без толку все было…

– Неужели отомстить не хочешь Казимиру с Горомутом?! – удивился Аудульф. – Нанял бы хирдманов, чтобы проучили!

– Я купец, а не воин, – вздохнул Мамли. – Мне торговать нужно, а не воевать. Для купцов война накладна! И князь на их стороне…

– Вот как… Что ж, посмотрим, что дальше… – загадочно протянул Кречет. – Мамли, ты отомстить хотел бы, скажи честно?

– Конечно хотел бы, да кто меня спрашивал!

– Люди, что с тобой, надежные?

– Родичи мои и холопы. Надежные. Что ты задумал, Ратибор?

– Эти, – Кречет кивнул куда-то в ту сторону, где скрылись в темноте Казимир с Йораном. – Обиделись сильно. Могут и наведаться к нам ночью…

– И тогда сильно пожалеют об этом! – радостно подхватил Аудульф.

– Будь готов, Мамли, в случае шума поможешь нам, – продолжил Кречет. – Оружие поближе держите и часовых выставить не забудь!

– Хорошо, Ратибор, – испуганно прошептал купец. – Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь…

– Знаю. Не беспокойся ни о чем. А деревенские молчать будут, Ждану я верю, как себе. Делай так, как я говорю, Мамли, и внакладе не останешься.

Пиршество постепенно сворачивалось, люди начали разбредаться спать. Первым ушел Мамли с двумя родичами, затем и остальные его люди отправились в дом. Староста распределял места для ночлега. Ратибору и его воинам он отвел собственную избу – большой длинный дом. Сам с домочадцами ушел к каким-то соседям ночевать.

– Будьте готовы отразить нападение! – скомандовал Кречет. – Я уверен, что Йоран не спустит нам обиды! И Казимир смотрел так, как будто на месте разорвать меня хотел! Брони не снимать.

– Надо второй вход обезопасить, – проворчал Аудульф. – Мы с Беляем там уляжемся.

Ульфхеднары ушли к дальней стене длинного дома, построенного по образцу скандинавского. Там возвышались три деревянных идола, хранители жилища, вырезанные с тщательностью и большим вниманием к деталям. За идолами стояла перегородка, отделяющая основной зал от кладовок-клетей с припасами. Там же, в углу, располагался черный выход. Около него и улеглись на тюфяках с душистым сеном Аудульф с Беляем, резонно предположив, что в случае нападения враги сюда обязательно попытаются проникнуть.

Ратибор же, вместе с Ториром и его данами, устроились по обе стороны от главного входа.

Печенегов с хузарами разместили в центре зала. Так они, как дистанционные, в основном, бойцы, смогут полноценно воспользоваться своими луками. С расстояния-то стрелять сподручнее.

Через какое-то время наступила тишина. Кто-то из бойцов Ратибора, несмотря на некоторое напряжение, даже умудрился заснуть, громко захрапев. С дальнего конца зала тоже раздался молодецкий храп – это ульфхеднары старались. Однако, Ратибор был уверен, что они только изображают глубокий сон, притупляя чувство опасности у врага.

Во всем зале оставили зажженным только один масляный светильник, чтобы не биться совсем уж в кромешной темноте. Тусклый огонек мелко дрожал, еле-еле освещая помещение.

Во дворе что-то совсем негромко хрустнуло. Ратибор замер в напряжении. Похоже, кто-то наступил на случайно оброненную холопом хворостину. Хозяева местные что-то забыли или гости пожаловали?

Ответом на этот вопрос послужила начавшая осторожно открываться входная дверь. Кожаные петли не издали ни звука. Приоткрывшись на достаточное расстояние для того, чтобы человек в доспехах и с оружием смог без труда просочиться в зал, дверь замерла.

Хорошо, что Ратибор приказал старосте Ждану осветить факелами двор, а также подвесить пару ярких светильников у входа. Теперь вошедший доспешный воин пытался вглядеться в сумрак, адаптируя зрение, подпорченное уличным освещением. Это был один из нурманнов Йорана, Кречет сразу узнал его по характерному гребню на шлеме.

В центре зала чуть слышно скрипнула натягиваемая тетива – кто-то из степняков не выдержал. Нурманн вскинулся на такой знакомый опасный звук и повернул голову, поднимая оружие, но так ничего сделать и не успел. Тетива щелкнула, а стрела тонко свистнула и ее наконечник Ратибор увидел уже торчащим из затылка заваливающегося на спину врага.

Кречет успел почти беззвучно подскочить к мертвецу, одной рукой подхватив его тело, а второй – меч, выпавший из ослабевшей длани нурманна. В этот момент с дальнего конца зала послышался хекающий звук и характерное чавканье клинка, вошедшего в упругую плоть.

Раздался предупреждающий об опасности крик и понеслось!

В зал с парадного входа ворвались сразу несколько врагов, не заботясь больше о скрытности и тишине. И оттуда, где были ульфхеднары, тоже уже слышались звуки яростного боя – лязг железа, топот ног и злобные вопли.

Ратибор схватился одновременно с двумя противниками – нурманном в шлеме с наглазником и широкоплечим кривичем из охраны Казимира. Даны с Ториром тоже вступили в бой. Как-то много врагов сразу оказалось в доме. Ближний бой, толчея и мельтешение свели на нет стрельбу из луков, и печенегам с хузарами пришлось схватиться за сабли. Они разделились – Талмат повел своих на помощь Ратибору, а Иегуда с хузарами рванул к ульфхеднарам.

Оба противника Ратибора оказались умелыми воинами и просто так умирать отказывались, уверенно работая в паре и прикрывая друг друга.

Ратибору пришлось в дополнение к мечу выхватить саблю. Дело пошло веселее. Булатная сталь с легкостью рассекла кожаные штаны викинга и сухожилие под коленом. Нурманн сразу же потерял свою подвижность. Следующим ударом Ратибор лишил его кисти руки – отсек напрочь. Меч глухо звякнул об утоптанный земляной пол, отрубленная кисть так и продолжала сжимать рукоять мертвой хваткой. Нурманн тупо уставился на обрубок, из которого хлестала темная кровь, не веря своим глазам.

Временный ступор северянина позволил Кречету полностью переключиться на кривича. Тот наседал, ловко орудуя скрамасаксом9 и топориком, норовя подрубить Ратибору ноги. Уловив момент, когда кривич отвел руку с топориком для замаха, а скрамасакс слегка опустил чуть ниже, чем требовалось, Ратибор кольнул саблей под подбородок широкоплечему. И сразу, на обратном движении, добил нурманна, уже было очухавшегося и поднявшего с пола свой меч здоровой рукой. Оба противника рухнули замертво.

Ратибор прыгнул вперед и сунул клинок под лопатку врага, схватившегося с Ториром.

– Выжимаем их на улицу, Торир!

Викинг подхватил свой щит, висевший на стене, и вместе с Ратибором стал выдавливать оставшихся противников в распахнутую дверь. Остальные даны присоединились к старшим, повторяя их движения. За ними двигались печенеги с луками наготове. Оказавшись во дворе, Ратибор со своими воинами продолжили драку с воями Казимира. Противников здесь было гораздо больше – десятка два, на первый взгляд. Среди них Ратибор увидел и Казимира, нацепившего теперь кольчугу со шлемом и размахивающего мечом.

– Талмат! Сбоку зайдите и стрелами их, стрелами! – заорал Кречет, одновременно отбив летящую в него сулицу.

Печенегам такое напоминание было ни к чему. Они и так уже обошли толпу сражающихся и начали выцеливать чужаков. Меткие выстрелы посеяли панику среди врагов. Оставшиеся в живых, около десятка, отступили за ворота двора старосты, на неширокую улицу.

– Давай за ними! Торир, Талмат, вперед! – Ратибор ринулся вслед убегающим. – Каждого догнать! Живых не оставлять!

Сам же в два гигантских прыжка догнал собравшегося было сбежать Казимира и обрушил на его голову клинок.

– Не уйдешь, лехит поганый! Получай!

Приказчик, обливаясь кровью, повалился наземь.

В это время в доме битва от черного входа тоже переместилась на улицу. Ульфхеднары уже порубили нескольких противников, когда к ним на помощь подоспели хузары.

Хольд Йоран, возглавлявший эту группу нападавших, тоже отдал приказ отступать. Опытный хирдман хевдинга Гудмунда, нанятого купцом Горомутом для охраны караванов, уже понял, с кем имеет дело, и очень обеспокоился. Ведь нет ничего страшнее схватиться с ульфхеднарами в замкнутом пространстве – порубят в капусту моментом. Трое его хирдманов уже пали, а с ними порубили и нескольких казимировых бойцов. Нужно отступить на улицу, собрать строй и ударить по волколюдам единым кулаком. Только так есть шанс с ними справиться. Задумка почти удалась, но все испортили несколько хузар, неизвестно откуда здесь взявшихся. Они выскочили следом за яростно сражающимися ульфхеднарами и засыпали Йорана и остальных смертоносными стрелами. Хольд, оглядевшись, с ужасом понял, что остался на ногах один. Тогда он развернулся и молча сиганул в темноту, легко, как будто и не весил в доспехах и с оружием чуть ли не десять пудов, перемахнув через забор.

– Иегуда! Разбирайтесь здесь! Добейте этих! – прорычал Аудульф. – Мы с Беляем догоним Йорана!

И птицей вспорхнул на забор. Беляй следовал за названым братом по пятам.

Ульфхеднары догнали здоровяка-нурманна, зажав его в узком переулке. Сообразив, что сейчас он точно умрет, Йоран отбросил щит и выхватил из-за пояса топорик, чтобы сподручнее было биться. В правой руке меч, в левой – топорик. Драться обеими руками одинаково его учили с детства. Нурманн хотел подороже продать свою жизнь.

Не удивил.

– Иди сюда, жирный, сочный поросеночек! – оскалился Аудульф, также отбрасывая щит и вытягивая из ножен второй меч, одновременно обходя нурманна слева. – Черные волки приласкают тебя!

В это время Беляй проделывал те же обходные движения, только справа. И его щит упал под ноги, а обе руки завертели клинки мельницей.

Волки охватывали жертву в кольцо. Одновременно с этим, ульфхеднары сначала утробно заворчали, а потом протяжно завыли. И правда, от волков не отличить!

Отступать Йорану было некуда – позади стена дома. Он нащупал ее кольчужной спиной, прижался изо всех сил, резко оттолкнулся и рванул навстречу своим противникам.

Четыре клинка в умелых руках ульфхеднаров взметнулись с невероятной скоростью. Нурманн еще продолжал свой бег, не понимая, что сам насаживается на чужие мечи все глубже и глубже. Но руки его уже безвольно опустились вдоль пронзенного туловища, не выпустив, однако, своего оружия. Кровь хлынула из разинутого рта потоком. Йоран попытался что-то прохрипеть, но жизнь оставила его.

– Смотри-ка, брат! Он не выпустил оружия. Герой! – заметил Аудульф, выдергивая свои клинки из тела. – Сожжем его с почестями!

Резким движением стряхнув кровь, норег отправил мечи в ножны.

– Согласен! – Беляй в точности повторил движения названного брата. – Пусть ему славно пируется в Вальхалле!

– Где там Ратибор? Пойдем, глянем! Кажется, все закончилось…

Действительно, битва закончилась. Все враги были повержены, даже те, что попытались скрыться. Стрелы-то летят быстрее, чем враги бегать умели!

Всех холопов Казимира заперли там же, где они и находились – в конюшне. Ратибор выставил часового, с ними позже разбираться будет.

Опасливо озираясь, появился Мамли с парой вооруженных родичей.

– Что произошло, друг Ратибор? – голос его испуганно дрожал. – Мы слышали шум, крики и звон железа.

– Это Казимир решил поживиться нашим добром. Мы их проучили. Всех, – сообщил Ратибор и пристально посмотрел купцу прямо в глаза. – Что думаешь по этому поводу, почтенный Мамли?

Подошел Торир.

– Там, на ладье и втором корабле, еще трэли купеческие. Их тоже прирезать?

– Трэлей убивать смысла нет. Пускай Мамли их заберет, и тех, из конюшни, тоже, да продаст в Булгарии! – подал идею бережливый Беляй. – А расплатится за них с нами сейчас.

– Согласен, Мамли? – Ратибор продолжал сверлить булгарина взглядом.

Мамли боялся. Но жажда прибыли взяла верх. Купец проснулся в булгарине, он почуял выгоду.

– Согласен! Конечно, согласен! Я куплю рабов у тебя, уважаемый Ратибор! Сколько их там и какого пола? – сразу по-деловому заговорил булгарин.

– Торир?

– Пятеро тир и дюжина трэлей! – ухмыльнулся старый дан. – Девки красивые, а трэли – молодые и крепкие! И в сарае сколько-то есть.

– Я не смогу заплатить за них полную стоимость! – тут же начал торговаться купец. – Путь мне предстоит трудный и долгий, за рабами нужно следить, чтобы не сбежали, и кормить в дороге!

– Договоримся, Мамли! – рассмеялся довольный Ратибор. – Там, на кораблях, еще ведь и товары есть! Кстати, Торир, какие?

– Пока не смотрел. Не успел, хевдинг! – дан продолжал ухмыляться. – Но корабли забиты под завязку!

– Да, ведь и корабли продать нужно! Мамли, тебе нужны ладья с насадом?

На этот раз рассмеялись уже все. Напряжение ушло, осталась эйфория от победы, радость от получения трофеев и жажда предстоящей прибыли.

– Пойдем, посмотрим, что там на кораблях! – предложил Ратибор. – И найдите старосту, нужно поговорить с ним о том, что он будет рассказывать, если кто-нибудь спросит про караван Казимира!

Большой насад и отличная, почти новая, ладья на двенадцать румов с трюмом действительно были загружены полностью.

Товары из Византии – ткани, стекло тонкой работы, керамика, оружие и много чего другого, ценного и редкого, вез Казимир в Полоцк. А скорее всего, даже дальше, для перепродажи в Скандинавии. Драгоценный караван.

– Часть товаров можно продать прямо в Смоленске, тем более, что у меня право не платить пошлины имеется! – заявил Ратибор. – Между прочим, самим князем Мстиславом дарованное!

Мамли аж подпрыгнул.

– Так это полностью меняет дело, Ратибор! Я могу договориться с местными торговцами, у меня в Смоленске даже родич торгует! И закупиться, чем нужно, нам помогут! Согласен, чтобы я занялся продажей трофеев?

– Посмотрим, Мамли. Думаю, что мы договоримся! А вот и Ждан. Пойду, поболтаю с ним. Аудульф, выстави охрану на кораблях, а потом все спать идите. Утром отправимся рано!

Староста Ждан согласился со всем, что сказал ему Ратибор, сразу же. И от еще одного мешочка с серебром в этот раз уже не отказался. Молчание стоит дорого. Но Ждану и самому совершенно не понравились наглые незваные гости, и он был рад, что они наказаны по заслугам. Кроме того, Ратибор пообещал утром отсыпать старосте большую часть трофейных съестных припасов с кораблей, что совсем растопило сердце старика и усилило его расположение к Ратибору.

Кое-как выспавшись в оставшуюся часть ночи, путешественники перегрузили свои товары с телег на корабли и отчалили, а часть торговцев Мамли с несколькими холопами погнали порожний транспорт и верховых лошадей до Смоленска посуху. Ратибор и Мамли все равно в Смоленске задержатся на некоторое время, поэтому догонят их лошади и пустые телеги скоро.

Глава 5

По воде до Смоленска дошли быстро, несмотря на довольно длинный волок по пути, где пришлось разгружать корабли. Хорошо, что самим тащить груз не понадобилось – жители местной деревни организовали прибыльный бизнес по оказанию услуг по доставке грузов и водного транспорта через волок. Воловьи упряжки медленно, но верно, тащили тяжелые и не очень корабли по деревянным каткам, а телеги перевозили их грузы. Пассажиры налегке шагали рядом. И все это стоило относительно недорого. Лучше заплатить немного серебра, чем самим корячиться. Даже скупой Мамли с этим согласился. Для него, как для торговца, вообще, время – деньги.

Смоленск встретил Ратибора отличной погодой. Неподалеку от причала, к которому пристали путешественники, местные умельцы вытащили на берег большую ладью и занимались ее ремонтом – меняли несколько досок обшивки. При этом, работы проверял сам воевода Храбр, старый знакомый Ратибора и бывший начальник Торира. Он радостно поприветствовал прибывших, сразу узнав их, и тут же пригласил к себе на пир.

– Вечером приходите все, отметим ваше прибытие!

Кажется, Храбр был очень рад неожиданно появившемуся поводу хорошо выпить и вкусно закусить.

– Обязательно придем! – заверил его Кречет. – Только сначала проверю, как там мое подворье с холопами поживает!

– О! Там все в порядке. Я иногда заходил проведать, чтобы не натворили чего. И стража за дворовыми холопами приглядывала!

– Спасибо тебе, воевода! – искренне поблагодарил воина Ратибор. – Как князь Мстислав поживает?

– Хорошо поживает наш княже! Как вы нам подсобили тогда, сосед наш черниговский, князь Игорь, успокоился и больше не досаждает. Так что спокойно у нас! И торговля процветает. А я смотрю, товаров ты много везешь. У нас расторгуешься или дальше пойдете?

– Что-то у вас продадим. Кстати, познакомься, воевода! Вот уважаемый купец Мамли, из Великой Булгарии. Моими товарами будет здесь он распоряжаться!

Мамли благодарно кивнул Ратибору, сообразив, что официально стал торговым агентом Ратибора, и вежливо улыбнулся воеводе.

– Помню обещание князя, чтобы мзду с тебя не брали! И мытарям напомню об этом, – распознал тонкий намек воевода Храбр. – А сейчас извини, пойду к корабелам, гляну, как ремонт моего драккара идет! Вечером жду вас всех!

– Будем! А мы покамест домой, а потом и к князю заглянем, с подарками!

Ратибор со спутниками распрощались с воеводой до вечера.

– Мамли! Ты у меня остановишься или как? – спросил купца Кречет.

– Спасибо за приглашение, Ратибор, но я к родичу пойду. У нас дела с ним торговые, да и не виделись давно!

– Беляй тебе с нашей торговлей поможет, пришлешь за ним, когда понадобится! А вечером к Храбру приходи, попируем!

– Хорошо, Ратибор, договорились!

Подворье, подаренное князем Ратибору, на первый взгляд, содержалось в образцовом порядке. Даже трава у забора ровно скошена.

Ратибор заколотил кулаком в крепкие ворота.

– Кто там хулиганит? Как тресну сейчас! – раздалось из-за ворот грозное ворчание.

– Открывай хозяевам, собака! – рявкнул Аудульф.

За забором ойкнули басом. Створки ворот тотчас же поползли в разные стороны. За ними показался здоровенный мужик, который усердно кланялся до земли.

– Милости просим, господин Ратибор! Прости, не признал сразу!

– Ничего, – махнул рукой Кречет, заходя во двор. – Мы ведь с тобой один раз всего виделись. Ты – Богша, так? Охранником здесь?

– И охранником, и конюхом, и плотником, и много кем еще, господин! Нас тут мало, четверо всего, но мы держим усадьбу в порядке, как ты и приказывал!

– Четверо? Я, вроде, троих брал…

– Все верно, господин! Но ключник твой рабыню-кухарку купил, чтобы готовила. А то мы сами это дело не очень умеем. Как пронесло всех после моей готовки, так и купил, – Богша виновато улыбнулся. – Не серчай! Она кашеварит очень вкусно! Тебе понравится, господин!

– Хорошо! Позови всех сюда, посмотрю на вас!

Здоровяк метнулся куда-то в дом. Через минуту во дворе выстроилась в рядок вся немногочисленная челядь – холоп-ключник, средних лет мужичок, дородная девка – работница по хозяйству, симпатичная смуглая девчонка-повариха и знакомый уже Богша.

Ратибор сначала устроил им выволочку, чтобы жизнь медом не казалась, а потом выдал премию за образцовое содержание имущества.

Пока Ратибор орал на челядь, Беляй и Аудульф быстро пробежались по всем помещениям и остались довольными. Ведь они были совладельцами, а, в случае чего, и наследниками, так что имели полное право. Они же и добавили по паре монет к премии Ратибора, чем несказанно обрадовали холопов.

– Разместите всех моих людей, как положено! – приказал Кречет. – И перекусить приготовьте. Я пока к князю схожу, представлюсь по случаю прибытия. Аудульф, Беляй, Торир – со мной! Горыня, ты подарки князю понесешь!

Князь Мстислав, по своему обыкновению, восседал за столом, уставленным многочисленными яствами. Он стал еще толще и румянее со времени последней их встречи с Ратибором. На столе рядом с князем Кречет заметил большую крынку с майонезом.

«Не забыл рецепт, княже, использует вовсю!» – удовлетворенно подумал он про себя.

В трапезной смоленского князя Ратибор с товарищами задержались ненадолго. Представились, преподнесли подарки, присели к столу по приглашению Мстислава. На скорую руку пригубили по паре ковшей легкого пива, да свежайшей рыбкой легкой засолки закусили. На большой пир, который решил организовать Мстислав, пригласили через пару дней. Кого-то князь ждал – то ли родичей, то ли еще кого, вот и решил сразу со всеми гостями гульнуть. Но появлению Ратибора князь был рад, видно это было сразу. Чем-то он ему нравился, испытывал князь расположение к воину.

– На пиру и поговорим с тобой, Ратибор. Есть у меня к тебе дело, обсудим. И ты расскажешь все новости – как живешь, как там в Полоцке, что нового, чем князь Драгомир Братобоец занимается. Давненько я там не бывал, в полоцких землях. Не пора ли сходить? Ну, обсудим на пиру! Ступай, Ратибор. Людей своих приводи, места с угощением и выпивкой на всех хватит!

Ратибор покивал благодарно, с пониманием, и поднялся с лавки. Махнул своим, мол, собираемся. На сегодня княжеская аудиенция закончена.

«А интересно Мстислав про Драгомира сказал – Братобоец!» – отметил про себя Ратибор. – «Не спроста… Видать, недолюбливает он Драгомира-то, раз так неуважительно о нем говорит…»

Ратибор со спутниками вернулся к себе в усадьбу. Там их уже ждали Мамли со своим родичем. Торговые дела сами себя не сделают.

Родич булгарина, жирный щекастый купчик, совершенно не похожий на сухопарого Мамли, был вне себя от радости, когда узнал, что сможет принять непосредственное участие в сделке с беспошлинными товарами. Так сам Мамли Ратибору заявил, усмехаясь. Прибыли от такой торговой операции всем хватит. Да и товары отменные, византийские, пользующиеся спросом. Ведь не зря их Казимир на продажу в Полоцк вез. Но про это ни слова сказано не было, нечего всяким булгарам, пусть даже и самим родичам Мамли, знать. Эта тайна не для всех, о чем и помалкивали соучастники.

Ладью с насадом Мамли у Ратибора приобрел по хорошей цене. Купец решил продолжить свое путешествие до Киева по воде. Трэлей всех он тоже выкупил, пригодятся и рабы в дороге. Лошадей, кибитки и телеги булгарин оставил на попечение родственнику. Тот им применение найдет. Да и не Ратибора это заботы.

А так очень прибыльно, в целом, расторговался Ратибор с друзьями, доли все получили отменные.

Настало время и к воеводе Храбру пировать идти. Тем более, что настроение у всех хорошее – кошели от серебра распухли.

Народу на дворе Храбра было – не протолкнуться. Воевода, похоже, пригласил пировать всю дружину и большую часть смоленского боярства с купечеством.

«Интересно, а на княжеском подворье хоть кто-нибудь, кроме холопов и самого князя остался?» – подумал Ратибор, глядя на это многолюдство и усмехаясь.

Сновали туда-сюда рабы с блюдами, заваленными угощениями. Девки таскали кувшины, бочонки и крынки с выпивкой и разными напитками. Прямо во дворе на кострах жарилось мясо – рабы вертели бараньи туши, молочных поросят, здоровенные шматы говядины и лосятины с олениной, запекали гусей и уток. На огромных плоских сковородах шкворчали перепелки, рябчики, голуби и куропатки. В нескольких гигантских котлах булькали каши, варились и тушились овощи.

С большим размахом организовал пир воевода.

Тут и там кучковались разрозненные пока группы гридней, знатных городских людей и приглашенных торговцев, негромко общаясь между собой и поглощая вино, пиво и легкие закуски, которые разносили на полированных досках отроки.

Наконец, воевода пригласил всех в большую трапезную, к накрытым столам. Народ оживился и, одновременно загомонив несколькими сотнями голосов, двинулся занимать места. Несколько ключников рассаживали гостей за столами, согласно рангу, уважительно провожая самых почетных прямо до лавок, а остальным просто указывая на их места. Так заведено было, никто не обижался.

Ратибора с его гриднями встретил у входа в трапезную сам старший ключник Храбра и лично проводил до лавок в середине зала – проявил уважение, как важным гостям. И места тоже хорошие им достались – не прямо рядом с хозяином, но и не в конце столов. Ратибора, как друга князя, тут запомнили и уважали, как и уважали его хольда Торира, бывшего смоленского сотника.

Началось застолье, шумное и веселое, с тостами и заздравными речами. Сначала все чинно было, по старшинству вставали гости, по очереди. Говорили добрые слова про хозяина дома воеводу Храбра, его жену, да про князя Мстислава, выпивали и садились обратно, вытирая усы с бородами поднесенными холопами рушниками. А потом все плавно перетекло в обычную дружескую попойку, когда уже никто особо и не слушает, что тостующий говорит, и просто выпивая, когда раздается очередной одобрительный рев гостей. Неважно, какой там повод – главное выпить вместе со всеми, поржать и поорать погромче.

Ратибор со своими друзьями от остальных тоже не отставал. Решил, что можно расслабиться по полной. Устал Ратибор за последние недели, а тут, в кругу дружески настроенных людей, он почувствовал себя в безопасности и позволил отпустить вожжи. Вино с пивом текли рекой – прислуживавшие отроки с холопами только успевали наполнять чарки.

Настало время освежиться. Ратибор, пошатываясь, поднялся с лавки и побрел наружу. Хотелось подышать свежим воздухом.

Кречет вышел в полупустой темный двор, освещенный сейчас лишь парой факелов и светом нескольких костров, где холопами все еще жарилось мясо, и остановился, вдыхая полной грудью прохладный ночной воздух и глядя на отблески костра.

Из темноты навстречу Ратибору, покачиваясь, шагнул незнакомый человек в неплохой кольчуге. Не простой воин, сразу видно. Десятник, не меньше. В руках его был кувшин с вином.

– Выпьем, брат? – пьяненько спросил воин, протягивая кувшин.

– А давай, почему бы и нет? – Ратибор принял емкость и хорошенько глотнул прохладного кисленького напитка. – Как звать тебя, воин?

– Я – Мороз, Мстислава-князя десятник.

«Угадал, значит, и вправду десятник он», – подумал Ратибор. В голове его зашумело, картинка слегка поплыла. – «Что-то я напился, пора домой идти. Надо Аудульфа с Беляем найти!»

– Держи кувшин, Мороз! Пойду я…

Ратибор протянул глиняный сосуд новому знакомому и неожиданно покачнулся. Через мгновение Кречет понял, что падает на землю и ничего с этим не может поделать. А десятник Мороз стоит рядом и, глядя на него сверху, мерзко ухмыляется.

Потом свет погас.

Глава 6

Сознание возвращалось медленно. Сначала Кречет почувствовал запахи, потом услышал какие-то звуки. В сознание-то Ратибор пришел, но тело его слушаться отказывалось. Даже веки не поднять было, чтобы глянуть, куда это его везут. То, что он перемещается в пространстве, Ратибор понял сразу. По ощущениям, он в лодке лежит, которая плывет по спокойной воде. Рывки – это веслами гребец, или гребцы, работают. И тихие всплески воды явно подсказывают об этом.

Раз! Всплеск. Рывок. Раз! Всплеск. Рывок…

Бодро движется лодка, да только Ратибору это не в радость. Его похитили, без всяких сомнений, и сейчас везут куда-то от смоленского дома подальше. Опоил его какой-то дрянью десятник Мороз, а он, Ратибор, даже подвоха не почувствовал. Решил, что все вокруг друзья, и расслабился. Это плохо. С добрыми намерениями так не делают. Это враги постарались. А кто враг? Разве в Смоленске были у него недруги? Вроде бы и не было… Надо вспоминать… Так. Ну, прищучили отравителей в прошлый раз. Но главного из них злодея по приказу князя Мстислава казнили и Ратибор совсем не причем, чтобы ему за это мстить. Остальную команду подельников казненного он с собой в Полоцк увез, к работе пристроил, да так, что довольны все остались – и кузнец, и травник при деле, не бедствуют и развиваются. Так что ни им, ни их родичам, если таковые остались в Смоленске (надо было раньше уточнить, досадное упущение!), мстить тоже ни к чему. Так кто же тогда похитил Ратибора?

Есть, правда, еще одно дело, за которое, теоретически, с Ратибора спросить могут. Он ведь побил отряд черниговского князя Игоря, что на границе со смоленскими землями хулиганил. Но там ведь дело было тайное – кроме Ратибора и его людей, а также князя Мстислава, воеводы Храбра и княжеского ключника (как там его звали?), никто и не знал больше об этом задании… Или все же знал кто-то? И вообще, знают двое – знает и свинья! Так ведь гласит немецкая народная мудрость о необходимости сохранения тайны10.

«Когда вернусь в город, поговорю и с князем, и с воеводой. Но они вряд ли меня продали черниговскому князю Игорю. Ни к чему им это. А вот с ключника спросить следует строго. Больше некому было в этом поучаствовать!» – подумал Ратибор и снова попытался пошевелиться. Не получилось, организм по-прежнему не слушался. Глаза тоже не открылись. Зато Кречет услышал тихий разговор.

– Мороз! А че мы на ночь глядя вышли? Неужели утра не дождаться было? Я спать хочу! – поинтересовался неизвестный Кречету молодой голос.

– В Ирии11 отоспишься! – проворчал уже знакомый Мороз. – Не твоего ума дело, зачем мы ночью вышли, усек? Греби давай, и помалкивай. Молод еще, чтобы вопросами своими меня пытать!

– Да я что, я ничего! – тут же начал оправдываться любопытный молодой. – Я просто девке медяху заплатил, чтобы она со мной на сеновал пошла, а ты меня сдернул сюда!

– Что твоя медяха?! Нам за этого шпыня серебра отвалят – так что богачом станешь, Борщок! Греби!

– Серебро – это хорошо! – удовлетворенно проговорил Борщок и заткнулся.

«Так. Значит, Мороз меня похитил, это точно. Голос я узнал. Кто-то обещал ему серебра за меня отсыпать. А второй, что на веслах – Борщок, его помощник. Похоже, что отрок молодой. Уже хоть что-то я узнал» – подумал Ратибор. – «Ладно, все равно ничего сделать не могу пока, так что остается только слушать. А дальше действовать по обстоятельствам».

Неожиданно раздался третий голос, грубый бас:

– Мороз! А ведь он – воин знатный! Доспехи дорогущие, считай, как у воеводы, да оружие. Ты про то нас не предупреждал. Его искать будут крепко!

– Будут. А нам-то что? Мы уже того – тю-тю из города! Ищи нас, где хочешь! Броньку с оружьем его продадим, да тоже поделим. Об этом уговора не было, чтоб в броне его доставить. Ему и исподнего хватит. Так что не робейте, разбогатеете вскоре!

– Зачем тебе это, Мороз? – не отставал третий. – Ты же десятником у Мстислава в дружине был, на хорошем счету у воеводы Храбра. Неужели мало серебришка платил тебе князь? Или личный счет у тебя к этому?

– Ну, личный, да. И что? – нехотя ответил Мороз. – Он родича моего убил. Так что кровник он мне!

– Вот как… – задумчиво протянул третий, пока безымянный, голос.

– Вот так! И хватит меня пытать, говорю же! – раздраженно заявил Мороз. – Вам хорошо заплатят, а другого знать не нужно! Хватит об этом!

Дальше поплыли молча.

«Значит, двое на веслах сидят. Один – отрок безусый. Этот ни о чем. А вот второй – занятный персонаж. Морозу пришлось на вопросы его отвечать, не отмахнулся, как от молодого Борща. Как смогу глаза открыть, надо к нему присмотреться. Может удастся договориться…»

Ратибор решил, что раз он шевелиться не в состоянии, то тогда нужно просто расслабиться и не тратить силы и нервы. Через некоторое время ему удалось заснуть.

***

Кречет проснулся, когда начало стремительно светать. Попробовав пошевелить пальцами, он понял, что действие отравы прошло. Тогда Ратибор стал аккуратно разогревать мышцы, то напрягая их, то расслабляя. Хоть и связан, но затекшее тело – это плохо. Вдруг представится шанс освободиться? Нужно разогнать застоявшуюся кровь по жилам.

Разогревшись, он осторожно приоткрыл один глаз, чтобы оглядеться.

Так. Две пары весел. На первой паре сидит рыжий веснушчатый парень лет шестнадцати. Наверняка он и есть Борщок. На второй паре – взрослый мужик в свободной кожаной рубахе и таких же штанах. Крепкий, широкоплечий и мрачный.

«Серьезный персонаж. Брутальный! И на воина вполне похож!» – подумал Ратибор. – «Не зря с ним Мороз более уважительно разговаривал. Кстати, а где сам Мороз?»

– Смотри, Мороз! – вдруг заговорил брутальный мужик. – Вон речушка приметная! К вечеру точно на месте будем!

– Ага, вижу! – ответил Мороз откуда-то позади Кречета. – Нас там ждать должны.

«На корме сидит!» – догадался Ратибор.

– Перекусить успеем! – продолжил Мороз. – Борщок, тащи сюда котомку со снедью! И вино принеси. Дрозд, дай брату флягу с вином!

«Дрозд, значит. Еще одно знание» – мысленно кивнул Ратибор и прикрыл глаза, пока похитители не заметили, что он очнулся. – «А Борщок – брат ему. На этом можно сыграть!»

Послышалась возня – это парень доставал пищу. Неожиданно раздался крик боли. Орал Борщок:

– А-а-а-а! Я ногу проткнул! Тут гвоздь торчит! Уй, как же больно-то!

– Заткнись, Борщок! – рявкнул Мороз. – Чего орешь на всю реку, как свинья недорезанная?!

– Нога! – продолжал стонать Борщок. – Насквозь пропорол!

– Заткнись, говорю! Какой из тебя воин, если ты от гвоздя так ноешь?! – Мороз разозлился. – И чего я с тобой связался? Нет, не выйдет из тебя дружинника княжьего!

«Ну что, пора? Кажется, мой выход!» – подумал Ратибор, а потом широко открыл глаза и громким загробным голосом проговорил:

– Ну все, Борщок! На ржавый гвоздик напоролся, скоро лихоманка тебя сожрет! Вижу – сначала холодно тебе будет, потом жарко, а дальше – в Ирий!

– Не хочу в Ирий! – Борщок выпучил глаза, глядя на неожиданно очнувшегося и вещавшего страшным голосом пленника, и расплакался.

– Мало ли, чего ты хочешь! Если вовремя снадобьями не смазать – только в Ирий тебе дорога! – сообщил Ратибор и расхохотался.

Парнишку аж затрясло от страха.

Спохватившийся Мороз подскочил с кормовой доски, прыгнул к лежащему пленнику и сунул ему в рот какую-то замызганную тряпку.