Запрещенный ритуал – 2

Глава 1. Подвеска с помпонами.

– Ох ты, батюшки, что в Обители-то нынче было!

– А что было? – спокойно отозвалась я, придирчиво разглядывая крупы на прилавке.

Соседка-бакалейщица даже выпрямилась, так ей хотелось поделиться.

– Так ведь ты сама из Обители прибыла, должна знать! – вдруг вспомнила она.

Да, в маленьком городке ничего не скроешь. Всегда все увидят и обсосут до косточки.

– Помолиться ездила, да уехала до начала отбора, – равнодушно перебрала горсть фасоли. И руки не дрожат! Не дрожат, я сказала! Хорошая, крупная, гладкая, так приятно скользит между пальцами. Точно, сделаю рагу с фасолью. – Мне отборы ни к чему.

– Да ведь девок беспамятных скрадывали отовсюду и в гаремы продавали!

– Брехня. – Равнодушно возразила я. – У кого гарем, у того и деньги на баб имеются, думаю, не бедствуют там и не голодают, не абы кому продавали, принцы да князья сплошь. Может, девки на такую удачу и не рассчитывали, дома досыта не ели, в дранье ходили.

Геро с Рупертой точно не рассчитывали, и горожанки нашли мужей не из последних, им принцы точно не светили в своих мирах. Сын булочника или сапожник. Вздохнула. Скучала я по раскованной Мартелле, по капризной дриаде, по практичной Синтии. Интересно, вытащили уже из болота Покорителя небес?

Соседка задумчиво пожевала губами.

– Судили, говорят, патеров, а настоятельницу Рузеллу отстранили от управления Обителью. Сам эрл судил! Непотребное там творилось что-то!

– Его дочь тоже в отборе участвовала, никто ее не крал, и непотребствовать эрл бы не позволил, – возразила я. – Хорошего-то жениха пойди сыщи! Она самого принца эльфов подцепила! Сильнее его на ристалище не было бойца! Взвесь-ка мне два фунта фасоли и пшена фунт. Муки еще пшеничной, три фунта.

– Эльфы, да… – вздохнула соседка, быстро взвешивая товар. – Редкие у нас гости, а уж красивые до чего! Смотрю, Люси с щенком бегает?

– Купила собачку ей, лекарь посоветовал ни в чем не отказывать, чтоб поправилась быстрее. Совсем ее в том приюте заморили ироды.

– Так и не говорит?

– Пока нет, лечим горло. Компрессы делаем, мазью мажем.

– Марина, мне бы от крыс амулетик, – бакалейщица передала мне кульки.

– Сделаю, – рассчиталась с соседкой и вышла из лавки.

Солнышко светило, ветерок обдувал лицо. Дом похорошел, его отмыли и заново покрасили, клумбы у фасада ощетинились зелеными побегами.

В лавке было пусто. Торговать нечем, висела парочка образцов, остальное выносили, едва я успевала завязать последний узелок. Брали себе, друзьям, знакомым и знакомым друзей. Я надеялась, что ажиотаж постепенно схлынет, а то мы не успевали закупать шнуры, бусы и ленты. Несс привозил нам из Милограса целую коробку швейной радости раз в неделю.

Из окна кухни выглянула в сад.

Две белобрысые макушки торчали в беседке, дети читали книжку. Вернее, Люси читала, а Криспи шевелил губами, он читать только учился. Выходить на люди Крису приходилось только щенком, а человеком быть подальше от чужих глаз. Но вроде бы мальчишку это не тяготило. Мои подопечные отлично мне помогали и в доме, и в мастерской, грех жаловаться. Люси буквально расцвела с появлением Криспи. Детская дружба самая чистая и прочная, я же помню, как обожала Катьку, в огонь и в воду пошла бы за ней. Нельзя их сейчас разлучать. Вырастут, сами разойдутся, как в море корабли.

С нежностями я не лезла, не с чего им взрослым доверять.

Они ко мне тоже не слишком льнули, хватало общения между собой. Правда, ошейник Крис воспринял крайне негативно, Люси долго за ним бегала с плетенкой. На ошейнике висело целых пять амулетов; чтоб вместить все нужные функции, пришлось бы целую жилетку вязать, а это точно привлекло бы больше внимания, чем ошейник. А что плетеный, а не кожаный, так это наше личное дело, в чем собаку водить. Зато его все воспринимали собакой, забывали, стоило ему исчезнуть из вида, и никому не хотелось кинуть в него камнем или пнуть. Так, мелькнуло что-то серое на краю сознания.

Ох, и помучились мы с отводом глаз и рассеиванием внимания! Но справились. Теперь мне страшно хотелось попробовать одно плетение, в справочнике оно называлось «Развяжи язык». Было бы зелье, я бы не сомневалась, алкоголь еще как языки развязывает, но как плетеная висюлька может влиять на самоконтроль и внутренние побуждения? Про это в книге написано не было.

Так что я поставила фасоль вариться и побежала в мастерскую.

Поработать не дали.

Пришел лавочник с соседней улицы, стесняясь, попросил «это самое». Молодая жена, ясное дело.

Вот о чем думал пожилой и нездоровый человек с одышкой и лишним весом, женясь на молоденькой? Не поможет ему «это самое», молоденьким вертихвосткам не это нужно! Голова чепухой забита, цветочками да стишками, жаркими признаниями, нарядами да танцами. Сына ему захотелось. А что молодая мачеха жизни не дает взрослой дочери, не замечает. Внешне-то все пристойно, прилично.

Соседка-бакалейщица давно все в подробностях рассказала. Ладно, что жена молодая, они тоже разные бывают, и добрые, и хозяйственные встречаются, но эта-то типичная вертихвостка, балованная папина-мамина дочка, капризуля и эгоистка. Выдал бы дочку замуж да внукам радовался, так нет! Распустил слюни по смазливой лицемерке, старый дурак.

– Сделаю в четверг, не раньше, очень уж сложная работа, почтенный Михель!

– Понимаю, – отдуваясь, лавочник выложил на прилавок мешочек с золотом. Я тщательно пересчитала, записала. Помнила, как в Чеппе вырвали с руками такого уродца за сорок, вот и выставила цену – пятьдесят. Ну, а что? Сделаешь быстро и дешево, так и ценить не будут. А раз дорогая вещь, сложная, то и отношение другое. А на пятьдесят солидов мы с детьми можем два месяца прекрасно питаться, и мясо не только по воскресеньям покупать. Оборотням много мяса требуется.

Вот от мух мы плели подвески по два солида, от крыс – по семь. А этому престарелому самцу… сплету в виде фаллоса и велю повесить над кроватью! К делу приступила немедленно, очень уж меня развеселила эта мысль. Я заметила, что в момент душевного подъема амулеты мощнее выходят.

Патер Исидор понятно объяснил, что в моем даре очень много эмоции значат, если душа не лежит к заказу, лучше отказаться, толку не будет. А вот радость, сочувствие, интерес, желание помочь, это работает. Даже грусть или злость наполняют мои плетенки силой.

Руки проворно работали, сплетая серо-фиолетовые шнуры. Взяла потолще, чтоб выглядело натуральнее, серая основа, а по ней извивается фиолетовый шнур вроде выпуклых вен. Осталось сделать два пушистых помпона, и я задумалась, розовые или желтые?

Тонкая рука подала мне коричневый клубок.

– Думаешь?

Люси кивнула и убежала, сильно топая ногами по лестнице.

Я помрачнела.

Нотариус сказал, внезапная проверка приюта нарушений не выявила. А что бы их выявить, если крыса в магистрате заранее барона предупредила. Мелкие стишки рассказывали, а старших, которые могли пожаловаться, он сплавил. Крис сбежал прямо из повозки. Сказал, что наемники ищут оборотней-сирот, в приюте их обламывают, выбивая строптивость и упрямство, а затем покорная зверушка служит новому хозяину. И не всегда только слухом, нюхом и когтями. А эрл Гриеску покрывает это все безобразие.

Чтоб правитель не знал, что творится в королевстве? Царь хороший, бояре плохие? В это я не верила. Не хотел знать – совсем другое дело. Но тогда он не правитель, а так, болван на престоле. Эрла я видела, и он мне показался человеком весьма хитрым и дальновидным. Точно не болваном.

Господи, я точно испорченная демократией, нашлась тут бунтарка, революционерка и борец за справедливость! Довыступаюсь же, высокую траву быстрее скашивают. Повезло, в Обители не разобрались, кто первый разнюхал про деятельность отца Певериля, других героев чествовали. А у меня теперь дети. Мне надо быть живой и здоровой как можно дольше. Дать этим несчастным детям уверенность в завтрашнем дне. Вырастить, выучить.

Сзади хрюкнул Крис.

Я обернулась. Пацан зажимал себе рот, чтоб не расхохотаться.

С изумлением посмотрела на два огромных пушистых шара в руках. Надо же, сколько навертела машинально! Усмехнулась. А вот не буду переделывать! Мужская мощь, она крупная должна быть! Увесистая!

– Ладно уж, смейся, охальник, – махнула рукой, и сама прыснула. Очень уж гротескная вышла поделка. Узнаваемая.

– Нешто такое заказывают?

– Всякое заказывают. А мы вот после ужина будем пылеуловитель делать. Я нашла схему.

Пацан обрадовался. Вытирать пыль для него было самым большим наказанием. То ли у покойного артефактора не было пылесборников, то ли давно разрядились. Установлены они могли быть где угодно. Мы еще не весь дом досконально осмотрели.

Покойный артефактор, помимо дома, оставил нам настоящее сокровище – два толстых справочника, с исписанными сплошь полями, в которые я зарывалась с рвением терьера. Много было непонятно, да что там, чуть ли не половина! Но, к моему удивлению, работала геометрия и векторы, а я геометрию горячо любила и понимала еще в школе.

Выручали учебники по магии, стыренные в Обители, и советы патера Исидора. Очень толковый оказался дедуля и всегда был рад помочь. Я вязала узлы до мозолей на пальцах, до автоматизма, до идеального повторения схемы. А Люси просто видела потоки. Видела глазами, и указывала мне на ошибки в петлях. Я обзавидовалась, если честно. Насколько было бы проще работать, если бы я так могла!

Крис потоки не видел, зато отменно нарезал шнурки, делал рамки, подбирал пуговицы и бусины. Аккуратно повторял несложные узлы. Фокусы с веревкой, обманки, самозатягивающиеся и распускающиеся узлы его просто покорили.

Люси хорошо было бы отдать в начальную школу для магиков, но она пока не говорила, хотя мы тщательно выполняли все предписания лекаря. На школу у нас денег достаточно, а Крис будет по тем же учебникам заниматься.

Глава 2. Оздоровительная процедура.

С утра зарядил дождь, настроение отчего-то было таким же серым. Хотя объективных причин тосковать не находилось. Лицензию мне принесли на дом, кланяясь и извиняясь, что задержались. Да-да, секретарь получил выговор, и письмоводитель тоже. Кто бы сомневался.

Я ее повесила в рамку в торговом зале. И пообещала мэру его заказ на «то самое» поставить поближе. А то запись на полгода, сами понимаете, артефакт востребованный, а запчасти везут морем из Ловернии. Через Бендору и Ванагу. И Нельский архипелаг.

Лавочник Михель сделал мне превосходную рекламу. Ходил гордый, как индюк: его жена затяжелела буквально через две недели, как он повесил мою поделку на балдахин. Жена, правда, визжала, требовала убрать «бесстыдство», жаловалась всем, кто желал слушать, но Михель проявил твердость. По-хорошему, мне им следовало приплатить за рекламу, ведь об «том самом» узнали все в городе. И в мужских клубах, и в женских кружках.

Торговля шла отлично, заказами была исписана треть тетрадки. Денег хватало более, чем. Мы все были сыты, обуты, одеты, хотя Крис поначалу яростно сопротивлялся попыткам его прилично одеть и стеснялся съесть лишнюю котлетку. На имена обоих уже были открыты счета и туда поступили первые суммы. Люси и Криспи бросались помогать, что бы я ни делала. Хоть тесто месить, хоть амулеты плести. Чудесные дети, где там директриса грубость нашла и агрессию?

Однако сегодня тоска давила грудь, все раздражало, поэтому я решила пойти в баню. Лучшее средство от печали.

Бытие определяет сознание, экономика определяет идеологию, поэтому я рассчитывала, что курс оздоровительных процедур меня приведет в чувство. Не хотелось бродить по дому с мрачной физиономией, пугая детей.

Кстати, в королевстве Ниваса́м насчет попариться, помыться и эпилироваться очень хорошо понимали. Чистота угодна богам! Чистое тело рождает чистые мысли! Чистота препятствует болезням! Чистота в доме – служение богам и королю! Вы не просто моете пол, вы его верноподданически моете! Только богохульники, бунтовщики и заговорщики разводят грязь. Стоит ли говорить, что такой чистоты, как здесь, я не видела нигде и никогда.

Баня была в каждом городе, и по королевскому указу один день в неделю общественные бани работали бесплатно, любой нищий имел право зайти и помыться. Даже крестьянки не ходили с заросшими ногами и кустами в промежности. Баня, ароматные масла, массаж были весьма популярны, несколько заведений такого толка нашлись и в Курепсе.

Я пошла в «Орхидею», ближайшее частное заведение к Морской улице.

– Ах, как мы рады, что к нам пришла мастер-артефактор! – защебетала девушка на входе.

Я слегка поморщилась. Париться я намеревалась, как женщина, а не как артефактор. Еще попросят вентиляцию посмотреть или амулетик на тепловой купол сделать. Решила, если попросят, больше сюда ни ногой!

Девушка моментально уловила мой настрой, и принялась расхваливать мою фигуру, походку и волосы. Может, кому-то это и нравится, но мне нет. Что я, танцовщица или модель, чтоб походкой гордиться? А волосы от природы вьющиеся, чему лично я была очень рада, в жизни не приходилось прибегать к парикмахерским ухищрениям. Весьма дорогостоящим, между прочим! Но тут нечем гордиться, генетика.

К счастью, окончательно расстроиться не успела, быстро выбрала бодрящий комплекс, и меня сдали на руки, судя по всему, орчанке. Мускулистая фигура, зеленоватая кожа и кокетливо позолоченные клычки на нижней челюсти.

Орчанка выдала мне халатик и тапочки, провела внутрь помещения и отдернула шторку. Между ширм в ванне булькала темно-зеленая грязь. Мне понадобилось все мужество, чтоб залезть в это. И пахла грязь отнюдь не розами, но хотя бы, и не сероводородом. Болотом она пахла, камышами и только кваканья лягушек не хватало для полноты впечатлений. Орчанка заставила погрузиться с головой, по самые ноздри. Какое уж тут уныние, я враз взбодрилась, особенно, когда ощутила легкое щекотание чего-то на коже. То ли жуки, то ли пиявки, явно живое и кусачее! Чуть из ванный не выпрыгнула, но орчанка не дала. Заставила высидеть положенное время.

Через четверть часа меня вытащили, до скрипа отмыли под душем и повели в следующую ванну, винную. После нее, слегка охмелевшая от густого винного духа, я полежала в ванне с лимонадом. Ну может, и не лимонадом, но пузырьки и запах апельсинов присутствовали. Затем меня увлекли на массажный стол, и следующие полчаса я скулила и подвывала, только и мечтая, чтобы уползти.

– Как же вы себя запустили, госпожа! – расстроенно щелкнула языком орчанка, работая руками, подобно хорошему тестомесу. – Ничего, мы приведем вас в порядок!

С облегчением завязала халат после массажа, но оказалось, что мне надлежит еще полежать полчаса на горячей мелкой гальке. Возражений у меня не было, это я любила. В приличной китайской бане это непременный этап расслабления, после душей, массажа и жесткого скрабирования ежовыми рукавицами. Вот солевая пещера не в каждой есть, а горячая галька заменяет русскую парилку. Я влезла в темную жаркую нору, блаженно растянулась на шероховатой поверхности, разглядывая потолок, имитирующий ночное небо. Играла негромкая мелодия, идеально вписывающаяся в шелест волн.

– Лаванда, роза, пачули, сирень, жасмин? – промурлыкал голос над ухом.

– Жасмин, – выдохнула я, в который раз поражаясь, что растения тут назывались так же, как у нас. Никогда не любила сложные ароматы, предпочитала простые, однокомпонентные. Возможно, срабатывает внутренний переводчик, давая растениям привычные мне названия? Пока я размышляла о межмировой лингвистике, ловкие пальцы освободили меня от халатика и начали бережно поглаживать. Аромат жасмина витал над ноздрями, руки были нежными и чуткими. Ободранная жесткой мочалкой кожа моментально успокаивалась, и мне захотелось мурлыкать.

– Госпожа истощена морально и физически, – констатировал голос. Я так и не могла понять, мужской он или женский. – Ваши мужья преступно пренебрегают своими обязанностями. Или вы их наказываете, не давая доступ к телу? Это вредно, госпожа, ваша внутренняя суть горяча и притягательна, и ей нужна мужская энергия.

Я усмехнулась, млея под нежными руками. Где те мужья… Облизывают Юварани, все втроем. Или не облизывают. Или не её. У них в княжестве найдется достаточно сговорчивых сладострастных кошечек.

– Напрасно госпожа лишает себя плотских утех. Это нарушает циркуляцию потоков. Застой вызывает угнетение жизненных сил и упадок настроения.

Внутренне согласилась с голосом. Еще как угнетает! Правда, я свою меланхолию приписывала переутомлению. Я же не железная! А тут столько навалилось всякого-разного, любой в стресс впадет. А я и гимнастику забросила, зарядку давно не делала, не до медитаций мне было. И не выпьешь с подружками, побесились бы на даче, шашлычков нажарили, и отлегло бы от сердца.

Движения вроде были теми же, но через несколько минут я поняла, что задыхаюсь от вожделения. Блин! Как не вовремя-то!

– Т-ш-ш, – мою руку, потянувшуюся привычно разрешить напряжение, мягко отвели в сторону.

Уши заполыхали, сердце застучало в горле. Вот стыдоба при посторонних!

– Тут темно, никого нет, и снаружи ничего не слышно, – прошептал голос. Одна рука нежно стала поглаживать и пощипывать грудь, вторая устремилась к полыхающему костру у меня между ног. Да так точно и деликатно, что я выгнулась в струнку и затрепетала. Кружение и надавливание теплыми пальцами было таким умелым, что я сорвалась в оглушительный оргазм.

Пришла в себя вся мокрая, задыхающаяся и дрожащая. Это что такое сейчас было? Человеку в этой норе не развернуться, кто это был? Просто некому, циновка и то односпальная. Неужели галлюцинации? Да нет, я точно с кем-то разговаривала. Афродизиак в воздухе распыляют? Могли бы и предупредить! Или это входит в комплекс? Гарантированный оргазм в прейскуранте?

Я развеселилась. Нет, точно не стану обижаться. Мужчина время от времени нужен, кто бы спорил, но, как говорила моя подруга, кормить целого кабана ради одной сосиски нерентабельно. Да и потребность в сосисках у всех разная. По мне, так курортного романа раз в год вполне хватает, чтоб ощущать себя желанной и привлекательной.

Я повалялась еще на горячей гальке, затем выползла и пошла в душевую.

– Вам понравилось у нас? – улыбнулась девушка, принимая оплату.

– Отличное заведение, непременно приду еще, – заверила я девушку. Двадцать семь солидов, с ума сойти! В счете ничего особенного указано не было. Ванна такая, ванна сякая, массаж, отдых в жаркой пещере. Да уж, в жаркой, жарче некуда.

Нет, каждую неделю я себе такое я позволить не могу. Раз в пару месяцев или в квартал максимум. Надо копить деньги детям на учебу.

Но настроение действительно выправилось, плакать и убивать больше не хотелось. Гормоны, мать их, как же они порой мешают жить! И как они украшают жизнь, когда влюблена! Порхаешь, летаешь, светишься, а всего-то шалят протеиновые цепочки в мозгу, делая привлекательным ничем не примечательного самца. Рано или поздно медиаторы истощаются, порции химии снижаются, и приходит неизбежное прозрение.

Мы с коллегами много спорили по этому поводу. Они свято верили в вечную любовь, и сокрушались скоротечности мужских чувств. Два-три года максимум, дальше долг, уважение, привязанность. Если есть за что уважать и к чему привязываться. А нет, так разочарование и развод. Или обманы и измены. Я так думаю, это природа подсуетилась: у мужчины горит и полыхает, чтоб зачать и родить ребенка, и более-менее его подрастить. А то вымерли бы нафиг, беременная и кормящая мать добытчик никудышный. Снабженец нужен. Но у людей срок взросления уж очень длинный, пока в ум дитятко войдет, никаких медиаторов не хватит. Вот и гаснет страсть. У нас и в двадцать деточки есть беспомощные, и в тридцать. Да и в сорок встречаются.

Обдумывая это все, прошлась по окрестным лавкам.

Разглядывая ободок для волос с унылым серым бантиком, вдруг вспомнила, что тут ни разу не видела украшений канзаши. Интересно, как будут действовать поделки из атласных лент? Из бисера? Я ведь умею и розетки делать, их много заказывали для проведения выставок кошек и собак. Подрабатывала в студентках не писанием рефератов, а кручением ленточек. Жалко, что клеющего пистолета тут не купить. Удобная штука. А почему, собственно, не купить? Я же могу его начертить и запатентовать? Гм, это будет равносильно объявлению «Попаданка здесь!».

Дом встретил меня свежевымытыми полами и запахом супа. Молодцы! Люси сварила мясо, пока я расслаблялась. О, и овощи почистили? Нет, дети в доме – это неплохо. Готова признать, что они могут быть полезными помощниками и хлопот от них не так уж и много, как я боялась. Или я так думаю, потому что не трясусь над ними и не переживаю, как настоящая мать? Может, это им со мной плохо? Мысль была неприятная, и я быстро отбросила ее. Уж лучше я, чем приют.

– Сегодня попробуем что-то новенькое, – объявила я после обеда, выкладывая на стол несколько мотков лент. – Криспи, нарезай ленты квадратиками. Люси, зажги толстую свечу, надо будет обжигать кромки.

Показала, как делать круглые лепестки и остроконечные. Люси захлопала в ладоши, увидев первый цветочек. Притащила коробку с бусинами и долго придирчиво выбирала серединку.

– Если его приделать на шпильку или завязку для волос, будет работать, как оберег?

Люси активно закивала.

До самого вечера мы мастерили заколочки для волос. Яркие, разноцветные, с бусинками и подвесками, с крохотными колокольчиками и колечками. Маленькие модницы Курепсы будут в восторге, как и их мамы. Крис даже тычинки сделал из мягкой медной проволоки с желтой бисеринкой вместо пыльника. Уверена, галантерейщик сметет их подчистую и еще попросит.

Широкий ободок, украшенный цветком, Люси нацепила на меня, цветок на веревочке повязала на шею Крису. Я ей завязала два хвостика над ушами, с пышными многослойными розетками, с цепочками с шариками.

– Ну, что же, зайчатки-ребятки, давайте прибирать мастерскую. Мы сегодня отлично потрудились.

Мы живо все разложили по местам, выбросили обрезки, подмели и протерли стол. Я подошла к зеркалу, пышная атласная роза на ободке действительно неплохо смотрелась. Жалко, что взрослые тетеньки такое не носят. Хотя, почему бы и не носить? Красиво же! Вон, вполне взрослые тетеньки в восемнадцатом веке кораблики на голове носили и корзины с фруктами, если мода требовала. А у нас, чем примитивнее прическа и незаметней одежда, тем лучше.

Сняла ободок. Люси вдруг дернула меня за юбку.

– Что?

Жестами Люси показала, чтобы я снова надела украшение.

– Люси, тетеньки не носят ободков с цветочками, хотя этот получился очень красивым. Но я обещаю, что дома буду носить.

Люси топнула ногой и требовательно посмотрела на Криса. Он понимал ее намного лучше меня.

– Марина, – замялся Крис. – Дело в том, что вокруг дома кто-то шастает. Мы не хотели тебя пугать, да и сами толком не разобрались. Но за домом следят.

Я опустилась обратно на стул. Страх ознобом пробежал по позвоночнику. А если злодеи ночью захотят залезть в дом? В доме женщина и двое детей, какое мы сможем оказать сопротивление? Да никакого!

– Это очень хороший защитный и маскирующий артефакт. – Крис указал на ободок. – Люси говорит, чтоб ты не снимала его.

Я задумчиво повертела в руках ободок. Вроде бы делали детские обереги?

– Люси, детка, мы же делали защитные? Ну-ка покажи, какие защитные вышли, а какие с другими свойствами получились.

Люси живо разобрала заколки и шпильки по кучкам. Мы с Крисом только переглянулись.

«От сглаза», «Щит и отвод глаз», «Купол тишины», «На здоровье» и «На удачу» нацарапала Люси на листочках. Два отложила в сторону и пожала плечами.

– Вот это мы наворотили, – растерянно сказала я.

Вот что значит пургу в мыслях иметь! Вместо того, чтоб сосредоточиться, мы тут болтали, веселились, вот и вышли все разные. За щит и отвод глаз Несс отвалит немало солидов. Да и за возможность не дать услышать разговор тоже не поскупится. Я представила здоровущих бандитов с атласными цветочками в нечесаных бородах, и рассмеялась.

И в этот момент в дверь постучали.

Решительно нацепив ободок, пошла открывать.

Глава 3. Матримониальные планы.

В лицо мне ткнулся букет из мелких кремовых роз. Еле успела отшатнуться, чтобы не получить по носу.

За букетом виднелся приказчик из галантерейной лавки Бернард. Приятный, симпатичный и обходительный блондин, умеющий угождать капризным покупательницам и уговаривать их совершать покупки. Я была скучной покупательницей, потому что всегда четко знала, зачем пришла, и не задерживалась посмотреть новую коллекцию сумочек или перчаток. Забегать приходилось довольно часто, когда кончались тесьма или шнуры.

– Госпожа Марина! – Воскликнул он, пытаясь изящно поклониться, но не преуспел в этом: крылечко у меня узкое, поэтому он снова ткнул в меня букетом.

– Чему обязана? – сухо спросила я.

Заказчики с букетами не ходят. Они ходят с толстыми кошельками. А все прочее мне не интересно! Лучше бы конфет приволок, они тут очень дорогие, детишки бы обрадовались. Или, как тот волк Морван, колбасу! Я просто ощутила острый и пряный колбасный вкус на языке.

– Завтра воскресенье и погода будет хорошая!

Да, я тупа и недогадлива, и в упор не понимаю, зачем мужики с букетами приходят вечером в дом к женщине. Может, он его бабушке купил на юбилей, а ко мне забежал за амулетом от муравьев?

– На пустоши палатки ставят, цирк приехал! – продолжал Бернард.

– Что вы говорите?

– Карусель будет, представление! Составьте мне пару, госпожа Марина!

С Люси будет трио, а с Криспи так и вовсе квартет.

– Я не могу оставить дома Люси, если пойду развлекаться. Да и работы много.

– Какая работа в воскресенье? – Возмутился приказчик и снова предпринял попытку всучить мне букет. – После службы и погулять не грех!

Забыла, что в воскресенье весь городок организованно идет на мессу. Если бы в храме можно было вязать или вышивать, я бы так не огорчалась. Но дремать с открытыми глазами было можно, а вязать нельзя. Два с половиной часа псу под хвост!

– Там и решим, – я попыталась закрыть дверь.

Но в двери торчал букет, а бить дверью ни в чем не повинные цветочки было слишком жестоко. Пришлось взять и поблагодарить.

– Интересно, с чего он взял, что я с ним пойду? – Возмутилась я, роняя букет на прилавок в торговом зале.

Любопытные носы, разумеется, тоже были тут, торчали на лестнице. Люси толкнула Криса, и он откашлялся.

– Понимаете, брачную метку видят оборотни и маги, а он простой человек, вот и решил приударить.

Я возмущенно фыркнула. Да он моложе меня лет на пятнадцать! Зато дальновиднее раза в три, по всей видимости. Домик ему глянулся, не я ведь.

– Вон оно что, – протянула я. – И что, я выгодная невеста получаюсь?

Две белобрысые челки закивали.

– Ремесло редкое, денежное, меня отдать в кадеты, Люси в пансион, дом, опять же, – перечислял Крис, с тревогой глядя на меня.

– Вы хотите сказать, что это только первая ласточка? Меня тут будут замуж звать, кому не лень?! Ужас, – выдохнула я. – Как у людей обозначается брак?

Люси сделала местный обережный знак, круг перед лицом.

– Вот у патера Исидора и спрошу, что тут замужние носят. Молебен мужу закажу! Их вообще-то двое… обоим и закажу! – решила я. Так будет правильно. А что общественность будет шокирована, так это и лучше. Может, удастся отвадить женихов, а сплетни, они торговле только способствуют, даже те, кому ничего в моей лавке не надо, придут на меня поглазеть. Пиар!

– Ну, что вы приуныли, зайчатки? Думаете, я бегом замуж поскачу и вас брошу?

Скучные мордашки подтвердили, что да, так они и думают. Я подбоченилась с самым сварливым видом.

– Ах, вот вы как? Значит, на карусели и в цирк не хотите?

В цирк они хотели, и очень.

– Кто хорошо работает, непременно должен хорошо отдыхать! – провозгласила я. – И замуж мне совсем не хочется! Вот ни капельки!

– Все женщины хотят замуж, – непримиримо ответил Крис.

– Это по молодости и глупости. Мне точно это не нужно. – Каждая из моих коллег, пережившая развод, говорила, что их пьянит ощущение свободы и возможность ни под кого не подстраиваться.

Утром приказчик тщетно стучал в дверь, мы ушли гораздо раньше.

Мне нужно было перехватить патера Исидора до мессы.

Патер подношение принял, очень обрадовался новому амулету от мышей, и понимающе улыбаясь, выдал мне брачный браслет. Парные к нему мужские браслеты, завернутые в шелковый платок, я быстро сунула в карман, слегка покраснев. Все-таки два мужа – это много и необычно. Как говорила Синтия, «ничего, что мелкие, бери на вес». Как она сама-то, интересно, уживается с тремя волками?

Люси стоически высидела всю службу. Крис спокойно дрых под лавкой. Я ему завидовала, сидя дремала с открытыми глазами. В какой-то момент вдруг ощутила, что дышу в такт слова патера. Очень удивилась и стала слушать внимательнее. Патер Исидор читал превосходно, играя своим голосом, как музыкант не привычном инструменте. Он то понижал голос до вкрадчивого шепота, то гремел над сводами храма настоящей грозой.

«Магия слова», – поняла я, обратив внимание не на слова, а на ритм и интонацию его речи. Настоящий маг! Он словом мог вызвать слезы раскаяния, ободрить и облегчить страдания, вдохновить на свершения. Я поежилась, представив, какой властью обладает этот скромный провинциальный жрец. Он же может воодушевить и направить толпу на что угодно! Хоть цветы сажать, хоть убивать нелюдей. Или наоборот, людей.

Настоящие лидеры могли это делать и без всякой магии, просто силой убеждения и ораторскими способностями.

Интересно, можно ли сделать амулет от ментального воздействия? Наверняка такие имеются. Вот только сложные, без сомнений. А может, их вообще веревочками не сделать, надо металлы и камни использовать? Надо поучиться камни гранить, благо все инструменты есть.

– Милочка, вы так сосредоточены! – соседка-бакалейщица тронула меня за плечо. – Служба уже кончилась!

– Я задумалась над словами патера Исидора. Он превосходный проповедник, не так ли, почтенная Миринда?

Люси вежливо улыбалась соседке, Крис тоже приветливо вывалил розовый язык.

– О да, его часто приглашают в Милограс на состязания лучших проповедников, – охотно поддержала тему соседка. – Его и в столицу звали, но он не поехал. Сказал, что стар и болен. Нам с ним просто повезло, такого патера еще поискать!

– Дай ему стихии здоровья и долгой жизни! – искренне подхватила я.

Первая сплетница на улице, считай, бесплатное рекламное агентство, достаточно пары намеков и нашествие женихов окончится, не успев начаться. Я даже закатала рукав блузы чуть выше, чтоб браслет точно попался ей на глаза.

И точно, заметив его, соседка тут же вцепилась в меня клещом, уже предвкушая, как расскажет новости остальным кумушкам. Я показательно смущалась, будто борясь с желанием тут же вывернуть перед ней всю душу. Подогрев ее любопытство, я вздохнув, признаваясь, (только ей, как настоящей подруге, умеющей хранить секреты), что не все лояльно относятся к нелюдям, конечно, это строго карается, но вы же понимаете… Поэтому я приехала одна.

Соседка понимала все и хотела понимать еще больше.

– Мои мужья леопарды, два брата, – я смущенно опустила ресницы. – Из некрупных, но очень родовитых.

– Ах! Люси ведь так носом крутила, оказывалась от опекунов. Она почуяла! Вот почему вы приняли девочку, как родную! – соседка прижала короткопалую ладонь к необъятной груди.

Я слегка недоуменно на нее посмотрела. Одевать ребенка в чистую удобную одежду, кормить и занимать посильной работой, это как «к родной?». Да это минимум, на мой взгляд! Еще надо вылечить, выучить, воспитать.

– Думаете, вашим мужьям понравится, что вы опекаете Люси? – соседка понизила голос.

– Кошки отличные родители, они не будут против.

– Но неверные мужья! Ах, милочка, как вам, должно быть, тяжело!

Я подтвердила, что мне просто невероятно тяжело жить в разлуке и терзаться муками ревности. Я так страдаю, так мучаюсь! Все мужики козлы, но некоторые из них – коты. Не спорить же с глупой бабой?

Можно подумать, ревность кого-то делала счастливее или избавляла от неверности! Это проблема самого ревнивца. Я никогда ни одного своего мужчину не ревновала. Узнавать об измене, конечно, неприятно, но зачем тогда с ним дальше встречаться? Никого рядом с собой не держала. Это они, наоборот, настаивали на общем доме, счете и постели. Я обычно соглашалась только на постель. Дом и деньги должны быть собственные.

Удовлетворившись моими мнимыми страданиями и вылив тонну мнимого сочувствия, соседка понесла свежую сплетню дальше. А я устало присела на лавочку. Люси ела мороженое, Крис тоже, я держала рожок с лакомством пониже, чтоб ему было удобнее его облизывать.

– Теперь женихи от меня отвяжутся, – объяснила я. – И все, что я наговорила, неправда. Взрослым часто приходится врать. У нас с вами и так отличная семья и никакие мужья мне не нужны! Будут ходить по дому в нижнем белье, чесать пузо и указывать, как нам жить!

Люси прыснула.

– Госпожа Марина, что же вы меня не дождались? – с упреком произнес мужской голос.

Бернард догнал и нашел нас. «Марина и мужья», второй акт. Я подмигнула детям и обернулась.

– Добрый день, Бернард. Простите, Люси так не терпелось попасть на гуляние, что она вытащила меня из дома спозаранку. Надеюсь, вы на нас не в обиде?

– Ну, что вы, какие обиды, – улыбнулся приказчик, но глаза его окинули Люси неприязненным взглядом. – Как можно обижаться на детей? Я всегда мечтал о большой семье. Мне нужно трое мальчиков, чтоб было кому продолжать дело. Девочек вообще может быть сколько угодно, – он махнул рукой.

Наверное, я должна была растаять, как только он заговорил о детях, это же любимый подлый прием соблазнителя: показать девушке, что он настроен серьезно. Как можно не верить мужчине, когда он расписывает будущую семью и вместе с вами придумывает имена детям? Как можно отказать такому в процессе их создания? Но я-то не юная девушка! Меня интересуют исключительно несерьезные отношения, для здоровья. Я лишь напряглась от перспективы стать инкубатором. Надеюсь, он не с моей помощью думает продолжать свое дело? Какое, собственно, дело?

– Вы же служите в магазине? – удивилась я, берясь на подставленный локоть. Люси уцепилась за мою руку, и мы пошли по площади. Крис бежал рядом.

– Временно! У меня большие планы. Тут неподалеку есть отличные виноградники, я планирую производить вино. Ах, это будет превосходный букет! Поверьте, вино с курепинских виноградников раньше поставлялось к королевскому столу! Розовое игристое, белое Дракса!

– Отличная идея, – согласилась я.

– Мне только нужен надежный партнер, а самый лучший партнер, безусловно, супруга, твоя половинка, готовая поддержать твои начинания и продолжать свершения! – вещал Бернард.

Продать мой дом, нам переехать к его маме, старушке нужна помощь, а на вырученные деньги он купит вожделенные виноградники. Отличный план!

Я подивилась, с какой ловкостью он разворачивает нас от ларьков, торгующих разными безделушками и вкусностями, под предлогом избавить от толчеи. Люси жалобно взглянула и подергала меня за юбку.

– Ребенок хочет пить! – решительно сменила курс, направляясь к ближайшему торговцу, который суетился между бочонков с сидром, вином и морсом.

– Ах, нет, вы отравитесь! Пить прилюдно, это так неприлично! – запричитал Бернард.

– Вон жена мэра с дочерьми, – указала я на прилавок.

– Я только забочусь о вашей одежде, ведь в сутолоке легко облиться, –промямлил приказчик.

– Мне кажется, вы больше заботитесь о своем кошельке! Я сама заплачу!

– Как вы могли такое подумать! – Возопил обиженно приказчик. – Тут такая грязь, мухи… пойдемте в кафе! Его держит мой дядя, и он угостит нас кофе!

«И все увидят, что мы пришли вместе», – мысленно добавила я. Одно дело встретиться у прилавка на ярмарке, где собралось полгорода, и совсем другое – вместе разгуливать по кофейням. Ушлый тип! И так многие с любопытством на нас поглядывали. Что он мне, в самом деле, репутацию портит? Снова поддернула рукав блузы. Надеюсь, всем видно.

– Благодарю. Люси не любит кофе, – отказалась я.

– Простите, я на минутку, только поздороваюсь со знакомыми, – слегка напряженно улыбнулся приказчик и исчез в толпе.

– Смотри, Люси, какой жадный! Рассуждает о семье, детях, а сам жмотится купить стакан морса! Да как лихо за наш счет собрался виноградники покупать, был дом и нет, куда мы потом денемся от него? Вот будет у тебя жених, сразу смотри, готов он тратить на тебя деньги или нет, рассчитывает он на твое приданое или ему ты нравишься. Если нет – пинай его под зад, какие бы сладкие слова он не говорил! – подмигнула девочке.

Вот у меня знакомый начал встречаться с девушкой, все хорошо шло, дело к свадьбе, он к ней переехал, и до самой церемонии не знал, что квартира у нее не съемная, а собственная. А на девушку с собственной трешкой в центре желающих рядами можно составлять, а ей это не надо было, вот и скрывала. Не слишком удачная у нее была внешность, а человек золотой. Вот и искала человека, а не желающего присоседиться нахаляву.

Мы уютно устроились под временным тентом, который растянул расторопный торговец. Кофе мне, сок Люси и горячие пончики! Для Криса – пирожок с мясом.

На раус1 возле огромного шатра влез коротышка в полосатом атласном одеянии с огромным барабаном.

– Спешите! Спешите! Только одно представление! Наша труппа первоклассных артистов покажет вам настоящие чудеса! – он стукнул колотушкой по барабану. – Первые места по два солида, вторые по одному! Наш силач положит на лопатки любого! Всемирно известный мастер иллюзий удивит ваши глаза! Дрессированные леопарды! Вход без места один арент!

Я слегка вздохнула. Сидеть в душном шатре и смотреть местную самодеятельность совсем не хотелось, но Люси подпрыгивала на месте от воодушевления. Ребенок не виноват, что не видел ни цирк дю Солей, ни пекинских акробатов, ни просто нормального качественного шоу, с музыкой, спецэффектами и хореографией. Да у них тут даже кукольного театра не было! Бродячие менестрели, небольшие актерские труппы, кочующие по городам, и вот такие передвижные цирки. Ими и ограничивался весь шоу-бизнес в королевстве. Вроде бы в столице был театр, но какой там репертуар, я не знала.

– Идем за билетами, да?

Радостное повизгивание было мне ответом.

Глава 4. Цирк.

Представление было отличным – для этого места и развития техники. Я просто не учла магию.

Например, осязаемые и пахучие иллюзии цветов, левитация предметов и их трансформация не снились ни одному земному фокуснику. Были плясуны, прыгуны, канатоходцы, но гимнаст, стоящий в поперечном шпагате головой вниз на одной руке без какой-либо опоры над табуреткой, потряс даже мое воображение. Жонглер, управляющий полетом десятка фарфоровых блюдец и чашечек, в которых ритмично и слаженно выстукивают мотив ложечки… в общем, свои солиды артисты заработали честно. Я искренне отбила себе ладошки.

Все ждали леопардов.

– Котики! – Закричала девочка в первом ряду.

На две ярко раскрашенные тумбы запрыгнули… оцеолы. Третью лениво заняла молоденькая некрупная львица.

– Они болели, да? – Громко спросила та же девочка.

Кошки сели и подняли правые лапы в приветствии зрителям.

Прыжки с тумбы на тумбу, в горящее кольцо, кувырки, сальто, хождение по лесенке на передних лапах и катание на самокате оставили всех довольными. Дети хлопали и смеялись, а я едва сдерживала слезы, так щипало в носу.

На прощание львица станцевала тур вальса с одним из котов.

Люси заглянула мне в лицо.

– Мне очень понравилось, – стерла предательскую слезинку. – Это от восторга.

По дороге домой Люси хмурила бровки и о чем-то размышляла. Крис, поддавшись настроению, не бегал, пугая голубей, а смирно шел у ноги Люси. Малодушно порадовалась, что она не говорит; поддерживать веселую беседу и радоваться я бы сейчас не смогла.

– Что-то не так? – прямо спросил Крис дома.

– Все хорошо, правда. Я только ужасно не люблю, когда мучают животных.

– Оборотней никто не мучает, – удивился Крис. – Это же для смеха! Все бы заметили подчиняющие ошейники, если бы ими управляли.

Еще и оборотни!

После ужина сразу ушла в садик. Грустить и качаться на качелях. Мы их недавно установили. Вообще сад привели в порядок, отчего же не привести, если средства позволяют? Расчистили и заново проложили дорожки, обновили клумбы и рабатки, подстригли кусты, посеяли травку.

И перед домом деревца, как мне и виделось в мечтах, стояли зеленые, с блестящей листвой, усыпанные оранжевыми плодами. Вот только что мне так будет грустно, я не планировала. И чего, спрашивается, разнюнилась? Котик у тебя уже есть. И даже песик. Тот еще котик и песик, но ведь есть! Правда, Люси не потискаешь, как обычного кота, но кто мешает мне его завести? А что хочется прижаться к сильному плечу, так это минута женской слабости. Она у всех случается. А чтоб сразу и пушистый котик, и сильное плечо – так не бывает. Даже в магическом мире.

– Мяу! Мяу!

Две тени перемахнули через каменный забор. Не веря своим глазам, я увидела, как два оцеола крадутся по газону ко мне, смешно выставляя вверх лопатки и изобразив толстыми хвостами вопросительные знаки.

Дверь, ведущая в сад, хлопнула, с крыльца скатилась Люси в зверином облике, встала передо мной, выгнув спинку, и яростно зашипела. К ней присоединился Крис. Он зарычал, оскалившись.

– Дети, это взрослые опасные коты! – испугалась я за своих защитников. – А вы, пошли вон! Это наша земля!

Стащив туфлю, я метнула ее в одного из котов. Мимо. Кот сел и обиженно мявкнул. Вторая туфля полетела следом.

– Не смейте пугать моих детей! – грозно сказала. – Я сейчас метлу возьму!

Коты переглянулись и неохотно пошли назад, оглядываясь.

– Дети, быстро в дом! – проследила, чтоб дети зашли, и сама двинулась следом за ними. Босиком это оказалось довольно неудобно, я наколола ногу и вскрикнула.

Коты двумя прыжками оказались рядом.

– Брысь! – я выставила ладонь в запрещающем жесте. – Я не лезу в семейные дела княжеского дома Токка! А вы не лезьте ко мне! Никогда!

Хлопнула дверью прямо перед их розовыми носами. И засов заложила, не слушая негодующего завывания.

– Что им надо? – тут же спросил Крис, едва обернувшись.

– Это, наверное, те самые артисты, пошли гулять и заблудились. А может, ищут приключений на свою пушистую задницу, – не могу позволить себе разрыдаться прямо сейчас. У меня дети. – Какие же вы храбрые!

Сгребла обоих в охапку и чмокнула в светлые макушки. Они стеснительно сопели, но не вырывались.

– Вы самые отважные оборотни на свете, – убежденно сказала я. – Поэтому мы сейчас пойдем пить чай с пирогами!

Дети наверняка и сами перепугались. Поэтому успокоительный чай с ромашкой и мятой нам всем не помешает. День выдался слишком долгими и напряженным. А еще воскресенье! Завтра будем мирно трудиться в мастерской, пока руки работают, душа отдохнет.

– Ты сказала «княжеский дом»? – внимательный Крис не упустил ни одного слова.

– У меня были знакомые оборотни: волки, пантера, тигр. Что ни семья, то князь, владыка или правитель. Оборотни любят пышные титулы. Я даже не уверена, что это те же самые. Но наверняка князья, не меньше.

– Князья в цирке не работают, – возразил мальчик.

– А вдруг они сбежали из дома в поисках приключений? Такое может быть?

Дети согласились, что такое быть вполне может. Сытые и усталые, мы все разбрелись по спальням. Вернее, я и Люси, Крису приходилось спать в гостиной на диване.

Не буду думать о мужчинах, буду думать о доме!

Вот еще забота, надо пристроить к задней части дома большую крытую веранду, а над ней пару комнат, учебную для ребятишек и спальню для Криса. Не на кухонном же столе им заниматься! Крис только-только выучился читать, а писать совсем не умеет. Да и Люси пишет, как леопард лапой. Надо сказать Нессу, чтоб привез прописи и учебники из Милограса. Да и мне не помешает подучиться, я совсем ничего не знаю о мире, даже, как короля зовут. Знаю эрла Гриеску, но он правитель области, а не король. Не говоря уже о праве, экономике и прочих важных вещах. Вот учили-учили, а все равно знаний не хватает. На этой мысли я и уснула.

Просыпаться было невероятно приятно. Я ощущала тепло и слышала такое ласковое тарахтенье над ухом, что даже глаза открывать не хотелось. Пальцы зарылись в густую короткую шерсть, а тарахтенье стало еще громче. Что?!

На моей довольно узкой кровати по бокам от меня лежали два кота вытянувшись в струнку. И морды самые умильные, и глаза прищурены. Ах вы наглые кошаки!

– Пошли вон! Кто вам вообще разрешил влезать ко мне в спальню? – злым шепотом спросила я. Кричать было нельзя, за стенкой спала Люси.

Коты вздохнули совершенно по-человечески. Спрыгнули с кровати.

– Еще ни одна женщина не кидалась в меня туфлями! – обиженно сказал Вирр, обернувшись.

– Доброе утро, любимая! – выпалил Куш и толкнул брата. Оба синхронно поклонились, прижав руки к груди. Лучше бы к другому месту приложили, бесстыдники! Машут тут своими причиндалами!

– Доброе, – сварливо отозвалась я, запихивая поглубже бурную радость. – Очень рада видеть, что Вирр поправился, а теперь проваливайте! Вон из дома! Не хочу, чтоб князь Эйшуруг прислал мне шелковый шнурок с отрядом головорезов.

– Любимая! Не гони нас! – оба упали на колени и кинулись целовать мне руки. Вирр облизывал левую, а Куш правую. Был бы тут князь, ему достались бы ноги, зато сразу обе, отметила машинально.

В дверь легонько поскреблись. Ну вот, разбудили ребенка!

– Вон! – свирепо прошипела я.

Два полосатых хвоста мелькнули в окне.

– Люси, детка? Заходи! – фальшиво и радостно позвала я.

Люси зашла и принюхалась. Оскалила мелкие зубки. Милый, добрый, улыбчивый ребенок сейчас в точности соответствовал гнусной характеристике директрисы первого приюта. Я не узнавала свою девочку.

– Люси! Детка? У тебя ножки замерзли, ныряй сюда! – откинула одеяло.

Секунду она поколебалась, а потом юркнула под одеяло, обняла меня и расплакалась.

– Люси, я вас никогда не брошу! И не отдам тебя в приют! И Криса не отдам!

Прижала тонкое тельце к себе, чувствуя, как часто и мелко бьется сердечко.

– Правда? – всхлипнула Люси из подмышки.

– Честное пионерское! – заверила я девочку. А внутри заклубилось пушистое счастье. Она заговорила! Я так и знала, что это нервное, с горлом давно все было в порядке.

– Что такое «пионерское»? – любопытный нос сунулся в дверь. Разумеется, Крис с его нечеловеческим слухом давно примчался и подслушивал под дверью, тревожась за подружку.

– Это такое… самое честное, как магическая клятва!

«Кровать точно придется покупать побольше», – отметила я, подвигаясь к стенке, пока дети, толкаясь и хихикая, кутались в одеяло. Да, и одеяло еще одно, запасное.

Мы повалялись с полчаса, фыркая и щекоча друг друга. Но вставать все-таки пришлось, желудки мелких оборотней издали похожие трели, вызвав еще один взрыв смеха.

– Брысь! – Скомандовала я, откидывая одеяло. – Умываться, одеваться, готовить завтрак. У нас сегодня полно работы!

Коты меня нашли! Они живы и Вирр здоров! Люси заговорила! По моим ощущениям, даже дом заполнился до краев счастьем, которое пузырилось внутри меня. Балки приветливо поскрипывали, радостно посвистывал чайник, облегченно вздыхала печка. Да и я не могла не улыбаться, глядя на довольные мордашки. Что за дом без детского смеха, шалостей и веселой возни? Как я раньше жила без этого? А мужчины… что мужчины? Они приходят и уходят, а дети остаются.

Руки проворно работали, вплетая бусинки и колокольчики в новый амулет. Две пары глаз следили за мной, подавая то бусину, то крошечный колокольчик.

– Кр-расота! – сказала Люси. Время от времени она трогала горло, будто боясь снова потерять голос.

– Это какой амулет получился? – я листнула справочник.

– Это чтобы детки рождались! Много! – хихикнула Люси.

Я с недоверием покрутила поделку. Ну да, счастьем надо делиться. Им хочется делиться с миром.

– Знаете, что? Мы сегодня подарим эти амулеты тому, кому нужнее всего!

Люси радостно взвизгнула и захлопала в ладоши.

– А кому нужнее? – хмуро спросил Крис. Он тоже хотел дарить амулеты, но для щенка это было бы затруднительно. Выпускать его человеком в город мы опасались.

– Нам скажет патер Исидор. Он знает все и обо всех в городе. Не горюй, и для тебя найдется работа! – взъерошила светлые волосы волчонка.

Я чувствовала себя родителем, прячущим подарки на Новый год и предвкушающим искреннюю детскую радость. Мы с Люси спрятались за углом, хихикая и зажимая рты руками, глядя, как Крис встал на задние лапки и протянул амулет бедно одетой женщине, выглянувшей из дома, в дверь которого Люси постучала минуту назад.

– Что за оказия? Показалось, стучали… – пробормотала женщина.

Крис тявкнул. Женщина охнула и отступила назад. Крис положил амулет у ее ног и снова тявкнул.

– Это мне? – удивилась женщина.

Патер Исидор не мог упустить возможность напомнить о богах, поэтому к амулетам была прицеплена молитва о продолжении рода. Разумеется, чудотворная! Поскольку бумажка не вредила амулету, мы не возражали.

К обеду мы обошли все адреса и жутко проголодались. Ноги гудели.

– Но это же не честно! – бухтела Люси. – Амулеты сделала ты, а подношения понесут в храм!

– Не будь алчной, мы не собирались брать за них деньги! – я щелкнула маленькую жадину по носу. – Зато патер Исидор сможет побелить храм и перекрыть крышу, он же не себе их возьмет!

Люси покраснела. Патер Исидор не взял бы себе и медяка – редчайшее бескорыстие для священнослужителя. Поэтому его и держат в провинциальном городке, подумала я, что никакой выгоды для храма он не принесет. Он все потратит на школу и богадельню, которую открыл при храме, вышестоящим иерархам от этого ни славы, ни выгоды.

Возле дома стояла повозка Несса, а сам он покуривал трубку, сидя на облучке.

– Привез мой заказ? – открыла картонную коробку и придирчиво осмотрела содержимое.

– Я тут нанял помощников, сам не справляюсь. Вот, познакомься.

Два смуглых брюнета в одежде возчиков, радостно ухмыляясь, тут же возникли, как двое из ларца. Голубые и зеленые глаза сияли.

– Несс! Тебе не нужны никакие помощники! – Возмутилась я.

– Твои заказы теперь будут возить они, – Несс смущенно покашлял. – Я немного приболел, вот. Простыл.

С досадой топнула ногой. Несс возвел глаза в небу и развел руками.

– Вирр, Куш, – представились парни, тут же протягивая леденец Люси и пирожок Крису.

– Комедианты, – прошипела я, выхватывая коробку у Несса.

– Ма-арина… – прошептала Люси. Глаза у нее было круглые.

– Что?!

– Смотри!

Девочка указывала на брачные браслеты, сверкающие на загорелых руках. Еще и рукава подвернули, аспиды, чтоб виднее было. Стащили браслеты у меня из тумбочки! Вот паршивцы! Когда успели? И как нашли только?

– Куш объелся груш, Вирр унылый хмырь! – сурово ответила я.

Обиженные морды котов и внезапно действительно закашлявшийся Несс заставили бакалейщицу высунуть нос из своей лавки и даже приоткрыть рот, чтоб уж точно ничего не пропустить.

Глава 5. Старые друзья.

Осада велась по всем правилам. Утром я ежедневно находила на крыльце то букетик полевых цветов, то коробочку леденцов, то еще горячие свежевыпеченные булочки. Ну, хоть не живая змея. С котов станется. Я бы и поругалась, и вернула подношение, но подарки просто лежали на крыльце, а детям хотелось конфет.

Ночью коты расхаживали по саду, услаждая нас изысканными руладами. Уверена, сад покинула последняя полевка. В спальню они больше не лезли, мы сплели еще один щитовой амулет и навесили на мое окно.

Днем ловкие и обходительные новые возчики раскатывали по Курепсе, на невысокой лохматой лошадке, развозя товары из разных лавок.

Благодаря бакалейщице все в городе знали, что это мои блудные и не прощенные мужья. Общественное мнение решило, что я не могла пережить измену, поэтому и уехала. Это же мнение считало, что такой грешок мужчинам можно и простить. К счастью, так считали не все. И моя стойкость в этом вопросе даже создала мне ореол высокоморальной и принципиальной женщины.

Я не была высокоморальной, я была здоровой молодой женщиной, и мне хотелось и объятий, и поцелуев, и всего остального, что мешало заснуть по ночам. Но мне безумно страшно было подпустить их ближе. Я боялась и не доверяла им. Когда им надоест изображать любящих мужей, они покинут город так же, как появились, оставив меня с разбитым сердцем. Ну, не совсем разбитым, оно у меня закаленное с юности, но мне будет очень грустно и одиноко.

В храме они неизменно садились рядом, и я могла только скрипеть зубами. Храм – место общедоступное, брыкаться и скандалить там было неуместно. Вирр садился слева от меня, Куш справа от Люси. И всю службу мне приходилось терпеть, как Вирр сладострастно вдыхает мой запах, норовя притиснуться, как в автобусе в час пик.

Но мы практически не разговаривали, и я ничего не знала о князе Эйшуруге и принцессе Юварани. Подозревала, что братцы сбежали, но любопытства не проявляла.

Каждое утро, открывая дверь, я боялась увидеть пустое крыльцо.

Люси стала по утрам ходить в начальную магическую школу, и коты тут же любезно предложили возить ее на занятия. Пришлось согласиться, работы было много, и я не могла тратить полтора часа, чтоб проводить ее и вернуться обратно. Обычно выходило намного дольше, с остановками и разговорами со словоохотливыми горожанками.

Я работала в мастерской, Крис помогал по дому. Затем Люси возвращалась из школы, мы обедали, Люси занималась с Крисом, я часто садилась в угол и внимательно слушала. История, география. Магия с нуля, для чайников. Множество базовых заклинаний и простейшие пассы давались людям с крошечной искрой, собственно, бытовые и были рассчитаны на людей с небольшим даром. Хорошие служанки всегда имели дар, иначе бы их никто на работу не принял. Что за служанка, которая не умеет мгновенно удалить жирное пятно с ковра или восстановить разбитую чашку!

Но у меня ничего не выходило, совсем ничего! А у Криса неожиданно вышло! Теперь он умел зажигать и гасить светильники, мгновенно кипятить чайник и подогревать еду, и одним щелчком пальцев убирать пыль из всех углов.

Обидно было до невозможности! Но пришлось смириться. Не дано, значит.

– Ты слишком стараешься, и вместо того, чтоб выпустить поток, сжимаешь и без того свои тонкие неразвитые каналы, – сказала Люси, глядя сквозь меня.

– Не буду больше стараться, зря время трачу! – вышла из гостиной, где занимались дети. Лучше доделаю артефакт против ментальных атак. Там узлов огромное количество, но если получится, мне будет чем гордиться и без бытовой магии. Ну ее, в самом деле, никогда не была фанаткой уборки. А у меня двое маленьких магов, пусть тренируются.

Звякнул колокольчик в лавке, и я поспешила спуститься.

Перед прилавком мялся Вирр. Такой хорошенький! Я так соскучилась по его коту! Сердце сделало заполошный кульбит, но внешне я осталась невозмутимой. Вопросительно подняла бровь.

– Здравствуй, любимая!

– Без предисловий, – нахмурилась.

– Мы хотели предупредить, что у нас заказ на доставку в другой город, несколько дней нас не будет, – увел глаза в угол Вирр.

– Я услышала. Все? Легкой дороги. – Терпеть не могу, когда мне врут, а он явно врал. В Милограс намылились, в новый бордель? О котором уже поползли слухи? Ну и пусть. Я не ревную, мне просто противно.

– Мар-рина, – жалобно сказал Вирр и с надеждой посмотрел мне в лицо.

Был бы сейчас котом, растаяла бы, обхватила тяжелую тушку, зарылась в теплую шерсть и слушала басовитое мурлыканье. Но передо мной сейчас стоял молодой человек. Слишком молодой для меня и слишком смазливый, чтоб я смягчилась. И думать я буду о доме и детях, вот! Я непреклонна и непоколебима. Я ведь почти уже присмотрела себе мужчину, плотника, приятного вдовца, нормального и обыкновенного, от которого не придется ждать никаких сюрпризов. Буду встречаться раз в неделю для самочувствия.

– Что-то еще? Удачно съездить.

Ушла в мастерскую и закрыла дверь. Чтоб услышать через минуту звон колокольчика. Ушел.

Эх, котики!

Верность и коты – сложное понятие. У соседки рыжий кот как-то сбежал и нашел себе новую семью. Вернулся через три месяца с новым ошейником, толстый и ухоженный. Пожил немного и снова исчез. Так и ходил между двух домов несколько лет.

– Хозяйка! – снова зазвенел колокольчик.

Мне улыбнулся щербатой улыбкой старшина строительной артели. Они приехали перенести забор. Им уже уплачено, так они сразу и приступят?

К чему? Какой забор? Я ничего не понимала. Краем глаза заметила бумагу на прилавке. Раньше там никакой бумажки не было. Вирр оставил? Вместо любовной записки официальный акт на мое имя? Ого! Коты выкупили у соседей справа и слева по половине участка? Территория у дома станет в три раза больше? Приличное приданое, однако! Земля в этом районе дорогая, чаще всего дома вообще не имеют участков, и с крыльца выходишь прямо на улицу. Владелец может развести разве что крошечный палисадник или узкую рабатку перед домом. А то и вовсе ограничиться парой вазонов с цветами у крыльца.

Кивнула строителям и прошла в сад. Рабочие начали выкапывать и вынимать столбы ограды, снимать решетки. Торжество земельной магии над ручным трудом. Ямки выходили по заданным параметрам просто загляденье, ровные, одинаково глубокие. Потоптавшись в саду, размышляя о причинах такого неожиданного подарка, вернулась в дом.

– У нас будет больше места, чтоб бегать! – восхищенно сказал Крис.

Я погладила его по светлой макушке. Крис уже не напоминал бледный скелетик, заметно подрос и стал шире в плечах. Из него вышел незаменимый шпион, кто будет таиться от щенка? Да еще и прикрытого отводом глаз? Городские новости я узнавала раньше бакалейщицы.

– Мы с Люси слышали, что в город приедет семья волков.

– Вот как? Хорошо. Значит, у тебя появятся товарищи, – улыбнулась я.

– Скорее, враги. Я же приютский, – вздохнул Крис.

Да, это проблема. Крис до сих пор был не легализован и в город выбирался только зверем. Тонкое понимание потребностей оборотней – расширить территорию. Но могли бы и предупредить! Я бы вложилась деньгами и не чувствовала себя теперь обязанной. У нас теперь настоящий парк будет.

Пару дней занял перенос ограды, но рабочие не ушли. Они начали что-то строить в дальнем углу. Меня замучило любопытство.

– Так ить флигель заказали господа леопарды, – ответил на мой вопрос строитель. – Дом у вас больно маленький! Не семейный!

Я только рот открыла от такого самоуправства. Дом действительно был маловат, я давно раздумывала о расширении пространства, но вот так нагло распорядиться и даже заранее оплатить?! Вернутся, мы серьезно поговорим. Хотя… чего мне возникать, землю они купили, их право устраивать там хоть парники, хоть курятник, хоть полигон для тренировок.

– Слышали новость? – спросила бакалейщица, когда я в обед вышла в магазин.

– О волчьей семье? Слышала.

– Нет! Приют в Тронхейме сожгли! – продавщица всплеснула пухлыми руками. – А барона повесили на столбе вверх ногами! И несколько надсмотрщиков с ним. Без штанов. И между ног все вырвано, – уже шепотом добавила торговка, косясь на нового покупателя.

– Значит, жди следователей из столицы, – равнодушно отозвалась я, укладывая в корзину пакеты с черносливом и саго. – Барон все-таки, не бродяга какой, рыть будут.

Туда ему и дорога, но ведь если приедут и начнут вынюхивать, к нам непременно заявятся. Только бы Люси не дергали. Девочка только привыкла и оправилась. Я рассказала котам про нее и Криса, просила быть аккуратнее. Уж не мои ли котики отметились в Трохейме? Но вдвоем бы не справились.

Оставалось только купить чая и свежих пирогов на ужин. Самой не хотелось возиться, а пироги в таверне пекли отменные. С картошкой, с грибами, с мясом и ягодами. Я неторопливо шла по улице с корзиной на локте, когда на меня налетели сзади, чуть не повалив. Взметнулись юбки с оборками.

– Марина! – взвизгнула Синтия, повиснув у меня на шее.

Я не могла придти в себя от изумления. Едва корзинку не выронила. Синтия прыгала и визжала.

– Мы нашли тебя!

– Кто мы? – я испугалась. Они меня искали? Кто? Зачем?

Синтия махнула рукой, и к нам подъехала открытая бричка, откуда скалились знакомые волки. Ульрих держал вожжи, Морван приветливо махал рукой, Ноэль сиял белоснежными зубами.

– Как вас увидела, так и сиганула с брички, неугомонная, – недовольно проворчал Ульрих, но глаза смотрели на Синтию с нежностью.

– Тут хорошая таверна рядом, – без разговора не обойтись, а у меня негде размещать столько гостей. – Погоди, так это вы – та семья волков, которые переезжают в Курепсу? Вы купили дом на Нагорной?

– Это мы! – Синтия сияла, как солнышко.

Мы устроились за столом и сделали заказ, пока волки заводили бричку во внутренний двор таверны.

– А как же княжество, титул и все такое? Ты теперь княгиня?

– Да ну их, ты не представляешь, какие оборотни снобы! – скривилась Синтия. – Хуже эльфов! И свекровь меня не приняла, шпыняла, что человечка. У всех породистые волчицы, а у Ульриха с братьями я, такая неудачная и слабая, без хвоста. Даже клыков нет. Ульрих передал княжество дяде, и мы сюда вернулись. Тут и климат мягче, и детям будет спокойнее расти. Снег мне не понравился.

– Чем будете заниматься?

– Волки же, – хмыкнула Синтия. – Охрана, разведка, безопасность, наемники, телохранители. Двое работают, один со мной, меняются по очереди. А ты как?

– Я купила лавку артефактора, делаю амулеты, – отчего-то покраснела. – Воспитываю девочку из приюта. И мальчика.

– Ого! Молодец! Ты всегда была себе на уме.

За стол сели волки. Подавальщица, стреляя глазками на симпатичных мужчин, поставила блюдо с горячими пирогами, низко наклоняясь, чтоб порадовать гостей глубоким вырезом.

– Сиськи подбери, это мои мужья! – громко и грубо сказала Синтия.

Девушка смутилась и торопливо ушла.

– Зачем вы меня искали? – спросила, не сдержав тревоги. – И как нашли?

– Коты дали направление, мы и ехали из города в город. Вот, – Ульрих достал большой кошель и положил на стол. – Нам чужого не надо. Это награда от эрла за раскрытие преступления. Нас и так чествовали не по заслугам.

– Ой, да зачем? Мне ничего не надо, – было очень неловко. Я думала о волках хуже, чем они заслуживали. – Что там было, в Обители-то, расскажете?

Глава 6. Визит следователя.

Домой шла отяжелевшая от пирогов и раздумий. Коты дали направление, значит. Морван объяснил. Как мои истинные (внутренне скорчилась от неприятия определения), коты всегда знают, где я и даже какое у меня настроение. Найдут меня хоть на краю света. Так что они и сами шли, как по ниточке, и волкам подсказали. А цирк… отчего бы не подработать, если по пути? Да и на представление обычно весь город собирается, не надо самим бегать искать. Все, как на ладошке.

Может, зря я уклоняюсь от этой связи? Я-то не оборотень, для меня истинность – пустой звук. Всю жизнь голову холодной держала, хотя увлечения были, и много. Меня не тянет, не томит, я не ощущаю пустоты в груди и не валяюсь в депрессии. Я просто искренне и нежно люблю котиков. Не конкретно этих, а вообще любых.

Разозлилась на себя. И что я тут себя оправдываю? Как страус, засовываю голову в песок и решила, что проблемы нет? А она – есть! Две проблемы, если точнее. Загорелые, стройные и жаждущие внимания. С соблазнительными ямочками на пояснице и выразительными ягодицами. С поджарыми животами и крепкими шеями. Ар-р! Я даже зарычала от неприличных картинок, вихрем промелькнувших в голове.

Да и другие новости следовало обдумать. Юварани забрала домой княгиня Пантар, ее восстановили в титуле, вернули все привилегии. Княгиня сказала, раз такое безобразие творится на отборе, она дочерьми размениваться не станет. За Мартеллой примчался ее жених, граф. Он совершенно не горел желанием жениться на ее сестре и усиленно звал невесту назад. А Мартелла ему отказала! Граф, разобидевшись, совершенно неожиданно сделал предложение Ориэлле и увез красавицу с собой. Дриада уехала в джунгли к тигру, Руперта уже была беременна от своего орка. Наг, вампир и эльфы покинули Обитель со своими избранницами. Драконы буянили, оставшись без невесты, но их приструнил патриарх. Меня никто не искал и мое участие в разрушении планов отца Певериля осталось тайной. Вот и отлично! Такой враг мне точно не нужен, против архимага мои амулетики будут, что мыльные пузыри на ветру.

Следователь из столицы, некто Дарий Тудард, приехал через два дня, и после визита в мэрию прямиком направился ко мне в лавку. Скептически осмотрел полупустые полки.

Поскольку мы работали втроем, выполняя заказы, кое-что оставалось на продажу. Ассортимент небольшой, копеечный, но популярный. От подслушивания, от крыс, от насекомых, на удачу, от сглаза, ловцы снов – эти амулеты всегда требовались, мы их делали с запасом. Пусть слабенькие, но действенные. Я все-таки не дипломированный артефактор. Никто не жаловался, покупали и еще просили. Кому не нравится, езжайте в столицу, нечего морду воротить, я не навязываю свои товары.

Хотя, честно говоря, наши были ничуть не хуже столичных; мне уже приходилось подпитывать и даже ремонтировать несколько штук. Мы с Люси схемы скопировали и придумали, как сделать проще, дешевле и эффективнее. У нас-то дорогих материалов не водилось, ни золота, ни жемчуга, ни драгоценных камней, на что так падки были столичные аристократы. Им, если не рубин или сапфир с голубиное яйцо, так и не амулет вовсе. Снобы зажравшиеся. Оксид алюминия он и есть, абразивный порошок, дешевый и распространенный. При двух тысячах градусов выращиваются сапфиры чище и прозрачнее природных, но пойди объясни это столичным аристократам.

– Вы опекун Люси Палли? – скучным голосом спросил следователь.

– Я. Пройдемте в гостиную. Она как раз готовит уроки.

Обстановку в гостиной следователь оглядел с еще более брезгливым и презрительным выражением на породистой физиономии. Ничего, у мэра такое же лицо было, пока слухи о постельных подвигах лавочника Михеля до его ушей не дошли. Враз выражение проще стало, и вежливость откуда-то прорезалась. И чиновники почтительные такие стали.

– Как интересно, – процедил он, узрев две светлые макушки, склоненные над книгой. – Котенок и волчок. У вас ведь одна подопечная?

– Это ее товарищ по учебе, к нам недавно переселилась семья волков, – моментально соврала я, не моргнув глазом. Но грустно мне стало – не передать. Маг. Зараза, он с ходу определил оборотней. И врать ему не получится, наверняка табельный артефакт на ложь имеется. По факту и не соврала, семья волков действительно переехала, и учатся они вместе. Хорошо, не ляпнула, что это их сын.

Следователь отодвинул стул и сел к столу. Представился и начал задавать вопросы. Люси бросила на меня панический взгляд и открыла рот, не издав ни звука.

– Опять?! Вы ее напугали, это нервное! Она потеряла голос в том проклятом приюте, мы так долго его восстанавливали! – накинулась я на следователя.

– Пусть дает письменные ответы, – не унялась бездушная тварь.

– Ее здоровье мне дороже вашего любопытства! Мне придется снова серьезно потратиться на лечение! Нечего мучить ребенка!

– Это не любопытство! – Прошипел следователь. – Я выполняю поручение короля! Расследую убийство дворянина и владельца здешних земель! Мне достаточно выписать приказ и ночевать вы будете в тюрьме!

– На каком основании? Вы нас подозреваете, женщину с больным ребенком, в поджоге укрепленного здания и убийстве нескольких вооруженных крепких мужчин?! Спрашивайте меня. Я была знакома с бароном и видела приют, когда забирала Люси.

Следователь остался крайне недоволен моим ответами.

Я не стеснялась в выражениях, излагая факты, и это явно коробило следователя. Он даже, не стесняясь, насколько раз потер кольцо с крупным камнем на пальце. Думал, детектор лжи сломался. А уж листок с заключением лекаря и вовсе поверг его в шок. Столичный чиновник не мог поверить, что известный благотворитель и меценат оказался садистом и мучителем.

– Не знаю, кто это сделал, но барон заслужил свою смерть, – сказала я в заключение. – Жаль, что этого не сделали раньше.

Следователь с удовольствием бы обвинил меня в соучастии, но у меня было железобетонное алиби: я не выезжала из города и каждый день торчала в лавке, что могла подтвердить половина города, включая мэра, которому я делала амулет от импотенции, куда требовались вплести волосы заказчика, и мэр лично заходил в мастерскую, чтоб я эти самые волоски срезала.

Ушел следователь крайне недовольный. Дело оказалось дурнопахнущее и грозило затянуться. Завуалированная работорговля, в которой погрязли военные чины, тайные аукционы, грядущие проверки всех пограничных частей, где, по документам, служат юные кадеты-оборотни – все это крайне не понравится королю и департаменту правопорядка. А если подключатся общины оборотней, и храм, то дело и вовсе грозило скандалом, крупнейшим за последний десяток лет.

В поджоге приюта подозревают именно оборотней, ни один человек не смог бы преодолеть стену. Котики залезли, открыли ворота, а волки перерезали охрану. Почему-то у меня сложилось именно такое мнение. Но делиться им со следовталем я не стала. Спрошу Ульриха потихоньку. Могу себя поздравить, я снова в гуще событий. Но они сами! Вот ничего же не делала! Просто приехала в город! Тихо и спокойно жить!

Инициировала проверку приюта, но как было промолчать в такой ситуации? Кажется, мне, чтоб не попасть с очередную заварушку, надо выстроить крепость и не общаться с внешним миром. Точно, в монастырь мне надо. Желательно, мужской, чтоб не было слишком скучно.

Ай, я и там найду проблемы – брат казначей присваивает пожертвования и вклады, брат-кухарь ворует продукты, брат-келарь ведет двойную бухгалтерию и имеет тайную семью, брат-эконом сбывает продукцию мастерских налево… Да меня в том монастыре прикопают через пару месяцев! Вон, что я в Обители натворила за две недели, никакому монастырю не устоять.

– Ушел? – Люси просунул голову в дверь.

– Так ты притворилась, хитрюга! – я похвалила кошечку.

Сообразительная девочка, далеко пойдет. И Крис молодец, даже не вякнул, когда я его к семье волков приплела. Не дети, а сокровище.

– Что теперь будет?

– Нам точно ничего не будет, – заверила я. – Будет большой бум и много зажравшихся чиновников потеряют свои теплые кормушки. Думаю, оборотнические общины не оставят без внимания преступления против зверолюдов и потребуют максимально честного открытого расследования. Дело замять точно не удастся, половина королевской гвардии – оборотни или смески. Зато всех детишек разберут по семьям, для оборотней дети – святое.

Как в воду глядела – город наводнили самые разные двух-ипостасные, и лавочники стали здороваться даже с кошками и собаками, заглядывающими в лавку. Шуганешь ненароком, а там оборотень, оскорбление клана припишут и оштрафуют. Порученцы из мэрии бегали, высунув языки, по всему городу, предупреждая горожан воздержаться от нападений на незнакомых зверей, даже если они хищные и страшные. Об этом же и патер Исидор предупредил. А кто сильно боится и переживает, пусть посидит дома.

Оборотней было больше в Тронхейме, но и у нас крутилось предостаточно.

Пара делегаций, лисы и медведи, заглянули ко мне, посмотрели на Люси и Криса, поцокали языками, витиевато поблагодарили, приобрели амулеты.

Я надеялась, что под шумок волны усыновлений Криса можно будет легализовать и оформить ему документы. Где один подопечный, там и два. За хороший амулет мне и не такое выпишут и глазом не моргнут, пожалеют еще, что я только одного под опеку беру, а не троих-четверых. За них три амулета попросить можно.

Денег, переданных Ульрихом, хватило, чтоб начать перестройку дома, как я и мечтала, добавить закрытую веранду с навесом и пару комнат. У Криса появится своя спаленка.

Павильон в глубине сада принял законченные очертания. Коты были верны себе – обширная терраса, сдвижные двери, которые можно открыть лапой, круглые окна и поднятые вверх концы крыш.

Рядом рабочие выкопали пруд и привезли несколько огромных белых валунов. Нанятый маг земли спек дно и стены котлована до каменной плотности и вывел несколько родников, чтоб вода не застаивалась. Небольшой ручей потек между плодовых деревьев по рукотворному извилистому руслу. Не удивлюсь, если мои котики любят купаться, играть с водой и запустят в озеро рыб для развлечения. Многие кошки прекрасно плавают, те же тигры, ягуары, мейн-куны, турецкие ваны, бенгальские камышовые, болотные рыси, виверровый кот-рыболов.

Разумеется, я сунула нос в недостроенный павильон. Интересно же! Хотелось узнать, как живут леопардовые коты у себя дома. За террасой примерно половину дома занимала пока пустая комната-гостиная, просторная и светлая, в ней приятно пахло свежеструганым деревом.

Насколько я успела изучить кошачьи нравы, мебели будет крайне мало. Пара-тройка деревянных или плетеных кресел, пара сундуков, низкий столик для чаепития. Ковер, подушки. За второй сдвижной дверью располагалась вторая комната, спальня, с приподнятым на две ладони квадратным подиумом. На него коты положат матрасы и будут спать. Хотя ширина вполне позволяет спать и впятером. В голове мелькнули игривые мысли, и я поспешно их отбросила.

Балки внутри, рамы дверей и окна покрасят красным цветом, судя по приготовленным бочонками с краской. Мне ужасно понравилась лаконичность интерьера. Было в нем что-то не то японское, не то китайское.

Когда пруд наполнился водой, мы сплели с десяток амулетов очистки и развесили на ветках ближайших деревьев. Надо бы еще разноцветные фонарики повесить, ночью будет просто невероятно красиво! У меня прямо спина зачесалась от желания окунуться в прохладную воду.

– Вы умеете плавать?

Дети отрицательно замотали головами.

– Непорядок! Будем учиться!

Люси тут же отступила от пруда, опасливо глядя в воду.

– Там никого нет, кроме песка, белых и розовых камней, мы же сами видели, как их привозили, – укорила я девочку. – Даже нимфеи с ирисами не рассадили еще. Вот там, где я плавала последний раз, были мурены. Это такие хищные злые рыбы. Как змеи, только плоские.

Теперь от пруда отступил и Крис.

– Трусишки! – скинула корсаж и юбку и вошла в воду. – Купаться очень весело и приятно! Полезно! – чиркнула по воде ладонью, подняв каскад брызг, от которых дети с визгом кинулись врассыпную. – Пока не научитесь плавать, на пруд не пущу! Будете потом с завистью с берега смотреть и локти кусать.

Бросила уговоры и поплыла на спине, прищурившись от яркого солнца. Жизнь прекрасна, погода прекрасна, и водичка замечательно освежает, смывая все гадкие мысли и страхи. Слабенький плеск заставил меня поднять голову и посмотреть на берег. Лиха беда начало: котенок леопарда и волчонок прыгали по мелководью, ловя брызги и с недоумением отряхивая лапы. Решили, что так проще? Ну, и на здоровье. Вода и звериным, и человечьим детям полезна.

– Кого прокатить на спине до валуна и обратно? Чур, когтями не впиваться!

Первой поплыла Люси, сначала напряженно замершая, а потом с нетерпением подпрыгивающая. Разумеется, соскользнула. Одни голубые глаза на мордочке остались. Я подхватила ее под пятнистое пузико.

– Не растопыривай лапы, отталкивайся ими! Греби давай!

Люси сделала несколько неуверенных движений под мои подбадривания. На берегу извелся Крис, он сам забежал в воду по грудь и поскуливал, беспокоясь за подружку. Еще минута, и он сам поплыл к нам, неумело дергая лапами.

– Какой у тебя защитник! – Восхитилась я, подставляя руки под живот второго пловца. – Ну, не страшно же?

С поддержкой дети почувствовали себя увереннее, с мордочек ушел страх. Достаточно на первый раз. Подтолкнула их к берегу. Завтра покажу им упражнение «поплавок», «рыбка», научу выдыхать в воду и не бояться ее. Мяч бы им, но резины тут нет. Разве что приспособить надутый бычий пузырь в сетке?

Прошло совсем немного времени с тех пор, как они появились в доме, но дети уже не выглядят заморенными бледными росточками. Будем делать из них загорелых, сильных и здоровых оборотней, настоящих атлетов. Криса пора учить борьбе, Люси – танцевать. Думаю, Ульрих не откажется тренировать волчанка. Патер Мозер в Обители часто повторял, что бесполезно развивать маноканалы в хилом и больном теле, все равно пойдет наперекосяк и во вред. Поэтому спустя рукава давал нам упражнения и не ругал за лень. Что с нас было взять, глупых и слабых куриц? Мартелла всю жизнь в корсет утягивалась, мечтая выглядеть стройнее. Хорошо, что Альберик вправил ей мозги.

Тело пело и радовалось каждой клеточкой и жилочкой. А если сделать так, как патер учил? Я взмахнула руками, ощутила тепло в груди и выпустила его через руки.

Вздох восхищения заставил меня открыть глаза. Золотистое сияние посверкивало на воде, удаляясь к противоположному берегу.

– Ты столько выплеснула! – Люси недоверчиво рассматривала воду на ладошке. – Вода изменилась.

А у меня вдруг закружилась голова. Кое-как натянув на мокрое тело одежду, побрела к дому, поддерживаемая детьми с двух сторон.

– Нельзя же сразу сливать столько! – бубнил Крис. – Никакого контроля!

– Это ничего, полезно для раскачки резерва, – звенел через дурноту голосок Люси. – Надо хорошо покушать и лечь спать, слабость пройдет.

Возле дома я вдруг перестала их слышать, перед глазами замельтешили серые мушки, я зашаталась и повалилась в обморок, едва ощутив, как меня кто-то подхватывает, не дав встретиться с крыльцом.

Глава 7. Нежданные родственники.

Проснулась в своей кровати. Попыталась повернуться, но не могла покрывало оказалось придавлено чем-то тяжелым. Чем-то?! Меня охватило дежавю: по бокам, вытянувшись в струнку, лежали оба моих кота.

– Вас кто сюда пустил? – Хотела гаркнуть, но из горла вышел какой-то невразумительный писк.

Коты тут же встрепенулись, зашевелили круглыми ушками, начали потягиваться, запуская недюжинные когти в покрывало. Спрыгнули и обернулись. Голый Вирр тут же вернулся в кровать, но уже под одеяло. Он прижал меня к себе, в Куш пошел к столу, услаждая мой взор крепкими ягодицами и стройными ногами. Я даже возмутиться не успела.

– Попей водички, – к губам поднесли чашку воды, к которой плавал ломтик лимона и листик мяты. – Тебя ни на минуту нельзя одну оставить!

– И кровать узкая, – недовольно проворчал Вирр, прижимаясь плотнее. Я прямо всю мужскую анатомию прочувствовала! Не скажу, что было неприятно, но как-то ситуация не располагала к наслаждению этой самой анатомией, недвусмысленно упирающейся мне в ягодицы и слегка ниже. До супружеского долга буквально считанные сантиметры остались!

Я глотнула воды и закашлялась.

– Не спеши, никто же не отнимает, – ласково приговаривал Куш, придерживая кружку.

– Убирайтесь вон из спальни! – потребовала я, напившись и обретя голос.

Коты переглянулись и разулыбались. Куш аккуратно поцеловал меня в нос.

– Ты у нас жутко умная и самостоятельная, жена, мы оценили и прониклись, но хватит уже врозь жить, – сказал кот с широкой улыбкой.

– В самом деле, жена, у нас же дети! – подал голос Вирр.

Я открыла рот и закрыла, изобразив рыбу. У нас?!

– И ласки от нее не допросишься, – вздохнул Вирр, выпуская меня из объятий.

– Не любит нас жена, совсем не любит, – поддакнул Куш.

– Да вы… да как вы… – слов не находилось. И ругаться не хотелось. Хотелось под теплый бочок к Вирру. Да что ж такое-то!

Коты между тем оставили меня одну в спальне и дверь закрыли. Я откинулась на подушки и закрыла глаза. Что творится в моем доме?

Начну с важного. Прислушалась к ощущениям. Чувствую себя неплохо. Надо попробовать встать.

Встала. Ну, бывало и хуже. Синяков и шишек не набила, кости целые, а голова… что голова? Я не встречала женщины, у которой она не болела бы хоть изредка, хоть постоянно! Вот покушаю… желудок взвыл, требуя пищи. Точно, маги же жрут в три горла, когда магичат! И не толстеют, сволочи. Надо срочно бежать на кухню, готовить завтрак себе и детям. Очень плотный.

Высунулась в окошко, прищурилась на солнце. Ага, с завтраком пролет вышел, обед пора готовить, время точно больше десяти часов. Как бы не ближе к полудню. Неужели Люси голодная в школу пошла? Вряд ли девочка решила прогулять, учиться ей нравилось. Волнуясь и торопясь, умылась, накинула юбку, затянула корсаж, пригладила волосы.

Забежала в кухню и открыла рот. Запахи витали убийственные, мясные и пряные, а стол был накрыт к позднему завтраку. Пересчитала приборы. На четверых.

– Не волнуйся, Люси утром поела, и с собой взяла кекс и бутерброды с бужениной! – тут же понял мою заполошные мысли Вирр. – Не умрет она с голоду до обеда!

Крис только кивнул с набитым ртом. Что же мне, как дуре, стоять тут голодной? Мне расцеловали ручки и усадили за стол, подали салфетку. Придвинули стул. Мы обычно попроще ели, без этих церемоний, и я слегка покраснела. Открылись серебряные крышки, я облизнулась. Никакой полезной, но гадкой овсянки, никакой полезной, но отвратительной гречки, и никакого бесполезного поджаренного хлеба! Кто вообще придумал, что тосты – нормальный завтрак?! Мясные тефтели в сливочной подливе, омлет с грибами, брокколи и цветная капуста в кляре, сырники со сметаной. В круглой чашке – наваристый бульон с крохотными пельмешками. С масляными кружочками сверху, посыпанный сверху петрушкой и укропом! Мои любимые! Руки сами потянулись к ложке, ложка к бульону.

– Вы обнесли таверну матушки Мартины? – прочавкала, придвигая блюдо с тефтелями.

– Обижаешь! Лучшие повара в мире – оборотни! – отозвался Куш. – Нам не подсунешь тухлятину или негодные старые специи!

– Верю! – вот всей душой верю! Особенно, вычерпывая ложкой соус к тефтелям. Как они ухитрились сделать его таким вкусным? В меру острый, в меру сладкий, густой и пряный. Никакой майонез и рядом не лежал! – Если я так буду питаться каждый день, то скоро не пройду в двери, их придется расширять!

– Кушай, любимая, ты худая, как щепка! – Куш придвинул сырники. Кстати, почему «сырники», там же творог, а не сыр? Творожники они!

– Нам скажут, что мы никчемные мужья и плохо о тебе заботимся, – подтвердил Вирр, накалывая кусочек омлета и поднося к моим губам.

– Не могу больше! – выдохнула я через десять минут, поглаживая заметно округлившийся живот. Корсаж пришлось ослабить. – И какая работа после такого обжорства?!

Крис весело хрюкнул, утаскивая с блюда последний сырник, пышный, нежный, с изюмом. Никогда они у меня не удавались, вечно были жесткие, как подметка. То ли творог не тот, то ли неудачная сковородка, то ли руки кривые.

Передо мной возникла чашка кофе с пенкой. Умопомрачительный запах заполнил кухню. Я застонала от восторга. Завтрак точно удался! После такого завтрака хочется улыбаться и любить весь мир. Кстати, амулет против обжорства надо сделать. Чтобы жрать и не толстеть! Явно же переела!

– Нам пора на работу, – меня расцеловали в обе щеки и покинули. Коты нагло скрылись из дома! А как же выяснить отношения, поругаться? Насчет земли этой прикупленной и несанкционированного строительства? Вот зачем они напихивали меня едой! Чтоб избежать ссоры!

– Вымою посуду! – Крис поспешил к мойке и повязал фартук. – Они сказали, что шкуру спустят, да так и сделают.

– Ты мне отлично помогаешь и без глупых угроз, – ворчливо возмутилась я, собирая тарелки со стола.

– Готовят они просто отпадно, я тоже так хочу научиться!

– То есть, ты не против, если они будут тут жить?

Мальчик поднял на меня голубые глаза. Его губы вдруг задрожали.

– Вы меня спрашиваете?! Я же вам никто…

– Глупости какие! Ты мне приемный сын, как Люси приемная дочь! – я крепко обняла волчонка. – Я люблю вас обоих, и ваше мнение очень важно. Если вы с Люси будете против, коты будут держаться от нас подальше. Я же вам обещала!

– Они вроде не злые, – пробурчал волчонок, пряча глаза и выпутываясь из моих рук. – Веселые. Готовят вкусно. И смогут нас защитить.

Мы быстро перемыли посуду и прибрались на кухне. Готовить обед нужды не было, полная сковорода тефтелек и кастрюля риса ждали своего часа на плите.

– Идем работать? – я взъерошила светлые волосы приемыша.

Мы успели выполнить большую часть сегодняшних заказов, а Люси все не было. На сердце вдруг стало тревожно, и я вышла на крыльцо, раздумывая, не пойти ли ей навстречу. Мало ли, кто мог встретиться по дороге девочке, вдруг коты не смогли ее сегодня подвезти?

– Госпожа Марина! – я удивленно обернулась.

По Морской улице почти бежала воспитательница Бренда, помощница учительницы из магической школы, курносая и конопатая. Она проводила с детьми перемены и время отдыха, следила за порядком и вела что-то простое, вроде домоводства. Ее волосы-пружинки смешно подпрыгивали от быстрой ходьбы.

– Госпожа Марина! В город прибыла княгиня леопардов, ее очень заинтересовала история Люси, она посетила школу и вдруг узнала ее! – громко затараторила воспитательница. – Люси племянница княгини! И зовут ее Канлюста! Канлюста Пантар!

От входа в свой магазин громко охнула бакалейщица Миринда.

– Где они сейчас? – я спустилась с крыльца. Внутри вырастал ледяной ком, мешающий дышать.

– Она забрала девочку к себе в гостиницу. Лучшую, «Золотой фазан»! А я побежала к вам, сообщить.

– Спасибо, Бренда. Вы правильно поступили.

– Ох, ты, Люси, оказывается, принцесса! – бакалейщица закатила глаза. – Она ведь придет с вами попрощаться?

– Никаких прощаний! – резко сняла фартук и повесила его на перила крыльца. Я законный опекун Люси и не отдам ее каким-то левым родственникам. Где они были, когда она умирала в очередном приюте?

– Я с вами! – на крыльцо выскочил Крис, бледный и взволнованный. Даже не перекинулся. Не стала ничего объяснять выпучившей глаза соседке. Мы заперли дверь, свистнули извозчика и двинулись в сторону лучшей гостиницы Курепсы.

«Золотой фазан» стоял над рекой на высоком холме, до городской площади было три шага, до парка два, а до мэрии и городских служб не больше пяти. Дорога к нему вела гладкая, ухоженная, обсаженная олеандрами и кипарисами. Раньше мне не приходилось бывать в этом районе. Тут селились не зажиточные торговцы и купцы на покое, как на Морской, тут селились сильные мира сего. Или, скорее всего, не селились, а бывали наездами. Что им делать в таком захолустье? Отдохнуть пару недель от столичной суеты разве что. Не дома или особняки, а затейливые новомодные виллы, даже небольшие дворцы. Никакого шума, гама, толчеи и беспорядка. Только подстриженные деревья, цветы и чинно прогуливающаяся по набережной нарядная публика.

У гостиницы был чистый обширный двор, где под навесом стояли кареты с гербами. Дальше холла нас не пустили. Даже не сказали, в каком номере остановилась княгиня. Ливрея на портье была дороже моего платья раз в десять, а позумента2 на ней нашито на недельный запас целого ателье.

– Никого пускать не велено! Будете шуметь, прикажу выкину за ворота!

– Записку можете отнести? Для Люси, это девочка, светленькая и голубоглазая. Я ее опекун. Она волнуется!

– Ее сиятельство Канлюста сейчас принимает модистку. Я смогу передать записку, когда она освободится, – портье небрежно сунул записку за обшлаг ливреи.

Мы вышли из гостиницы и стали искать кого-то менее важного. Им оказался посыльный, парнишка лет четырнадцати, в кепи с козырьком и ливрее попроще. Галуны на его красном мундирчике были медные. Скармливая ему монетки, мы выяснили, в каком номере остановилась княгиня, нам показали ее окна и балкон. За солид посыльный согласился отнести Люси потерянного ею щенка, согласившись, что щенок – это намного важнее каких-то платьев и туфель.

Крис забежал в конюшню, обернулся, вызвав испуг коней. Посыльный быстро перехватил щенка под пузо и скрылся в служебном входе.

Мне оставалось только мерить шагами двор. Шляпу я не прихватила, и голова безумно разболелась от палящего солнца. Или от нервов.

С четверть часа ничего не происходило, затем балконная дверь распахнулась, на балконе показалась стройная женская фигура в розовых воланах. Фигура указала на меня пальцем.

– Вот она! Держите ее!

Из холла выбежали охранники, меня схватили за локти и повели наверх. Собственно, мне туда и надо было, я не сопротивлялась и старалась как можно живее переставлять ноги. Авось, и попить дадут?

Распахнулись двойные резные двери, меня ввели в красивую гостиную. Ковры, резьба, зеркала и позолота. Из-под арки вышла женщина, напомнившая мне Валиде-Султан из «Великолепного века». Мать султана. Некстати вспомнилось, что это титул, а не имя. Статная, красивая, элегантная до кончиков ногтей, чуть смугловатая, с высокими скулами и лебединой шеей. Накидка из розовых кружев, платье из тяжелого шуршащего шелка, сверкающие крупные драгоценности. Истинная королева.

Рядом с ней я смотрелась замарашкой, а мое простое ситцевое платье – линялой тряпкой. Ее голос был низким и бархатным, я заслушалась интонацией и не сразу поняла, что она говорит. Краска бросилась мне в лицо.

– Милочка, вы меня слушаете? Вы опекун Канлюсты? Сколько вы хотите за передачу опеки? Впрочем, неважно, девочка должна жить со своей семьей, это не обсуждается и никакого разрешения мне не требуется. Полагаю, сумма в пятьсот солидов восполнит все ваши траты и расходы, которые вы сделали, опекая Канлюсту. Она ведь с вами не так давно.

– Я бы хотела увидеть Люси, – сглотнула сухим горлом. – Она достаточно взрослая, чтоб решать, с кем ей жить. Я ее законный опекун и не отдам ее.

Княгиня подняла тонкие брови. Ее губы скривились.

– Вам мало? Человеческая жадность не знает границ. Если вы рассчитываете, что я буду обеспечивать вам безбедную жизнь до старости, то вы ошиблись. И не смейте коверкать ее имя!

– Мне не нужны ваши деньги, – стараясь дышать размеренно и успокоиться, сказала я. – Мне нужна Люси. Вы не имеете никакого права отнимать у меня ребенка! Суд будет на моей стороне!

– Милочка, вы что, думаете, я стану с вами судиться? Как забавно! – княгиня запрокинула голову и рассмеялась.

– Я хочу ее видеть! Если она захочет жить с вами, таково будет ее решение, я его приму.

– Ее мнение, как и ваше, меня не интересует, – отрезала княгиня. – Вон!

Отлакированный безупречный коралловый ноготок указал на дверь.

Я залепила одному охраннику в нос, стряхнула руки второго, и шмыгнула под арку, откуда были слышны негромкие разговоры. Нет, она думает, что я не дралась в очереди за стиральным порошком и синих кур?! Ха! Мне тогда не было пятнадцати, но я все помню и не растеряла навыков!

Люси с несчастным лицом стояла на табурете, обмотанная слоями розового шелка, а вокруг суетились три женщины, прикладывая к ткани тесьму, кружева и ленты.

– Люси!

– Мама! – девочка отчаянно кинулась ко мне, запуталась в слоях ткани и упала бы, не подхвати я ее. Люси спрятала лицо в меня на груди и разрыдалась.

Обняла легкое тело, прижала к себе. Женщины возмущенно кудахтали о порче материала. Люси ненавидит розовый, предпочитает голубой и зеленый. А охранники топтались, не зная, то ли хватать, то ли обождать.

– Они сказали, что заберут меня, что я тебе не нужна! – глотая слезы, выпалила Люси.

– Вранье, как ты могла поверить в такую чушь? Ты очень нам нужна!

– Прекратите балаган! – потребовала княгиня, раздувая ноздри породистого носа. – Что вы стоите, болваны, вытолкайте эту простолюдинку!

Охранники попытались меня схватить, Люси заверещала, цепляясь за меня, как обезьянка.

Распахнулась дверь и выплыла еще одна стройная красавица, увешанная гроздьями золотистого жемчуга.

– Мама, что за крики? Вы мешаете мне отдыхать! – капризно сказала она.

Голос показался мне знакомым, и я выглянула вбок, Люси мешала мне смотреть.

– Юви, деточка, сейчас будет все в порядке, – защебетала княгиня.

– Юви? – повторила я. – Юви?!

Пантеру невозможно было узнать, так дорого она была одета и накрашена.

Я аккуратно опустила Люси на пол, и развернула лицом к пантере.

– Вот, Люси, это та самая принцесса Юварани Пантар, о которой я тебе рассказывала! Моя хорошая знакомая, – представила, размышляя, стоит ли считать спасение жизни хорошим знакомством. Обычно спасенные не слишком-то рады общаться со спасителями.

– Она злая, – тут же ответила Люси, крепко прижимаясь ко мне

– Зато красивая. Целый Клык Запада!

Юварани растерянно моргала и теребила нитку жемчуга на шее.

– Вы знакомы? – изумленно спросила княгиня Пантар.

Глава 8. Женихи и пантеры.

– Ладно, поедете с нами, – устало согласилась княгиня. – Будете служанкой при Канлюсте, раз она вас так любит. Одну человечку мы как-нибудь прокормим. Но вы должны знать свое место и соблюдать строжайший этикет! Пока Канлюста будет заниматься с учителями, будете выполнять работу, указанную экономкой или старшей горничной.

Мы все сидели в гостиной, княгиня даже распорядилась подать чай и закуски. Юви подтвердила, что мы действительно знакомы, и я в какой-то степени причастна к ее спасению. Слегка причастна! Я не стала объяснять, что обнаружила ее тюрьму и сутки не спала, отпаивая ее эликсирами. Юви не виновата, она была без сознания.

Наверное, я должна быть польщена таким обхождением венценосной особы, но польщенной себя не чувствовала. Совсем.

– Знаете, мне это не совсем подходит, – я разгладила подол платья, здорово помятого и слегка надорванного охранниками. Люси сидела на подлокотнике моего кресла, наотрез отказываясь пересесть.

Крис, как выяснилось, не добрался до Люси, был замечен, схвачен и посажен в клетку, где и сидел, пока мы его не выпустили. Теперь он обиженно сопел в углу, обмениваясь с Люси выразительными взглядами.

– У нас уютный дом, уважаемая работа, Люси учится в школе, ее все любят. У нее талант!

– Если вы, как утверждаете, любите Люс… Канлюсту, то последуете за ней, – едко заметила княгиня. – Совершенно невозможно, чтоб оборотницу воспитывала человечка! Неприемлемо княжне делать какие-то жалкие поделки!

– А каким образом вы ее потеряли? Как она оказалась без памяти в другом мире? Юварани, кажется, пятая принцесса вашего дома? Или шестая? Зачем вам еще одна претендентка в очереди на престол? И зачем это ей?

– Мы это тщательно расследуем, – поджала губы княгиня. – Девочка должна жить в семье.

– Которая не смогла обеспечить ее безопасность? – я ехидно улыбнулась.

– Я не хочу никуда уезжать! – воскликнула Люси.

– Но мы не можем тебя тут оставить! Ты должна получить воспитание благородной пантеры, чему тебя может научить эта простолюдинка? Совершенно неприемлемо!

Двери гостиной распахнулись, в гостиную вступил новый гость. В зеленом вышитом серебром парчовом шервани, нежно-сиреневом тюрбане с подвесками и желтых шароварах, сияя белозубой улыбкой, вошел князь Эйшуруг Крадущаяся тень. Собственной персоной.

Я закатила глаза и судорожно выдохнула.

Он кивнул княгине, склонился над ручкой Юварани.

– Дорогая, я сегодня встретился с братьями, они не сог… – тут его взгляд упал на меня, и белозубая улыбка померкла.

Я улыбнулась и пошевелила пальцами в знак приветствия.

– Так, – сказал Эйшуруг.

Оглядел стол, не увидел ничего привлекательного, прошел к резному поставцу и набулькал себе в хрустальный бокал чего-то крепкого и явно алкогольного. Я бы тоже не отказалась, но просить налить не буду. Ясно же, что князь крайне удивлен, увидев меня тут.

– Эта женщина, – он указал в мою сторону бокалом. – Преследовала моих братьев, навязывая свое общество. Младший брат получил серьезные травмы, выполняя ее глупый каприз. Подозреваю ее в применении приворотного зелья. Я требую ареста, дознания и наказания.

– Вот как? Отличная идея! – С энтузиазмом поддержала предложение княгиня. – Опекуном не может быть мошенница и преступница! Нет человека, нет проблемы.

– Мама, ты сошла с ума? – тихо спросила Юварани. – Она знатная иномирянка, призванная ритуалом! У нее был отдельный двор в Обители! За нее сражались принцы и князья! Она пользовалась уважением всех патеров! Она спасла меня, спасла Магду и Адель, спасла Люси. Девочка ее обожает, о каких наказаниях вы говорите? Тут впору награждать! И уж точно Люси будет счастливее тут, чем у нас!