Дневник успешного неудачника

«Талантам надо помогать. Бездарности пробьются сами».

Лев Озеров

Что есть успех? Упорная работа, талант, деньги и связи, удача или счастливое стечение всех вышеуказанных обстоятельств?

Глава 1.

«Дорогой дневник, один хороший человек посоветовал мне записывать … – Витя вдруг прервал мысль и от напряжения принялся стучать ручкой о подоконник. – Нет, наверное лучше начать с себя».

– Дорогой дневник, меня зовут Виктор, – начал он декламировать вслух. – Это прекрасное имя переводится как «победитель», что, к сожалению, совершенно противоречит моему нынешнему положению. Я хорошо учился в школе, окончил консерваторию, на этом, пожалуй, всё положительное заканчивается. – Мужчина глубоко вздохнул и уставил грустный взгляд на опускающееся за городские здания солнце.

Просидев в тишине пять минут, он продолжил прерванное занятие.

«За свои тридцать пять лет я так и не добился ничего значимого по сравнению со своими друзьями – сверстниками. Коля мотается на гастроли с «Мариинкой», Димка – успешный бизнесмен, Лёня – преподает в академии искусств, а я обычный учитель музыки в школе, – рассуждал про себя Виктор, ровным почерком выводя мысли на бумагу. – Я много раз пытался пробиться так сказать «в люди», но мои многочисленные попытки завершались крахом. Чувствую, что нахожусь на грани… Еще немного и я просто опущу руки, а потом упаду на самое дно, как забытая рок-звезда. Чтобы этого не произошло в ближайшее время, психолог из школы, где я работаю, посоветовала завести дневник и записывать туда все свои мысли, переживания, цели, желания и успехи. Правда, не знаю к чему приведет сия затея, но может мне станет лучше пусть не физически, так морально – тоже важное дело. Так что, дорогой дневник, одна надежда на тебя, ибо ты мой слушатель, судья и спасательный круг. Скоро поделюсь с тобой немалым количеством откровенных историй, которые в какой-то степени поразят твои девственные страницы…» – бурный монолог в голове прервал звонок в дверь.

– Привет, зая. Звонила тысячу раз, почему не берешь трубку? – грубо произнесла девушка, вошедшая в квартиру. Это была Лера – пассия и сожительница Виктора.

Парочка обитала в квартире покойной Витиной бабушки, которая оставила в наследство единственному внуку трехкомнатную жилплощадь на «Ваське» – Васильевском острове. Зарплаты учителя музыки едва хватало на покрытие стоимости коммунальных услуг, приобретение достаточно скромной корзины продуктов питания, похода один раз в месяц в кафешку на свидание и оплаты части Леркиных заказов на маркетплейсах. На остальное девушка любезно добавляла из своих кровно заработанных, по причине чего у «влюбленных» частенько случались скандалы. Пассия таким эксцентричным методом пыталась стимулировать своего, как она его называла «музыкантишку», но деятель культуры в погоне за «твёрдым рублем» постоянно терпел фиаско, чем вызывал у неё жуткое недовольство. Происходили ссоры и на темы чрезмерной мечтательности и прокрастинации выпускника консерватории, но всё заканчивалось примирительно-романтическим ужином.

Почему же Лера терпела бесперспективного фантазера? Ее удерживало три факта: удобство бесплатного проживания в квартире, расположенной в хорошем месте, практически полное закрытие своих потребностей, ну и присутствие в жизни какого-никакого, а всё-таки мужчинки, неплохо выполняющего свои обязанности. Проще говоря, девушка видела в своем сожителе «выгодную кочку», с которой она планировала соскочить в ближайшее время, как только на горизонте замаячит «вариант пожирнее».

Виктор любил Валерию по-настоящему, поэтому терпел нападки и обвинения. В основном только ради неё, он много раз пробовал исправить своё материально-общественное положение. На старте каждое начинание шло достаточно хорошо, казалось, ещё чуть-чуть и заветное вознаграждение будет в руках, но судьба самыми невероятными способами уводила успешный исход в другую сторону. Спустя бесчисленное множество попыток, мужчина смирился со своим статусом «неудачника» и просто плыл по течению, ничего не предпринимая. Однако, все пережитые провалы не уничтожили в нём «Витюшу – мечтателя», который погружался в сладостные грезы, «накушавшись коньячку» каждые выходные.

– Вить! Ну что за дела? Почему ты не купил продукты? – недовольно причитала Лерка. – Сегодня день твоей зарплаты, а холодильник пуст!

– Лерочка, душенька, – Витя попытался обнять бушующую пассию. – В бухгалтерии проходит проверка, поэтому нам перечислят деньги только на следующей неделе.

– И что?! – продолжала возмущаться девушка. – Нам теперь на диете сидеть из-за этого? Мог попросить хотя-бы часть денег у своей бухгалтерии!

– Лапочка, я же бюджетник, нам зарплату в «сером конверте» не выдают! – отшучивался Виктор. – У нас есть макароны и немного сыра, до понедельника точно продержимся.

– Опять эти макароны! – огрызнулась Лерка. – Почему ты не возобновляешь репетиторство? Осточертело жить от зарплаты до зарплаты!

– Ты же знаешь, сейчас конец учебного года, приходится заполнять кучу рабочих бумажек, заниматься постановкой школьных мероприятий, да и к тому же подготовка к экзаменам закончена и мои услуги просто-напросто не востребованы, – улыбаясь, объяснялся Витя.

– Началось! Ещё и улыбается! Опять твои отмазки! – девушка завелась не на шутку. – Что ты за мужик такой? Тебе четвертый десяток, а деньги зарабатывать так и не научился! Может хватит себя жалеть и фантазировать? Пора переходить к действиям!

– Не затевай скандал, дорогая, – спокойно ответил мужчина, открывая дверцу шкафчика с хрустальной посудой. – Ты прекрасно знаешь обо всех моих провалах. Я устал морально, дай мне хоть немного прийти в себя. Наступит лето, найду подработку и всё будет хорошо.

– А я не устала? Мне надоела такая жизнь, точнее существование! – Лерка перешла с повышенного на предельно высокий тон. – Ах, ну да! Пятница, значит сегодня мы питаемся коньяком!

– Лерочка, успокойся, – мягко произнес Витя, разливая благородный напиток по элегантным лафитникам. – Выпей, сейчас приготовим ужин из того, что есть. Я не хочу продолжать этот негативный диалог, сменим тему.

Лерка схватила рюмку и залпом опустошила ее. Следом такая же участь постигла и второй лафитник. На кухне воцарилась тишина. Девушка пристально смотрела на своего «музыкантишку», злобно поджав губы. Виктор боялся что-либо сказать, дабы не отхватить порцию новых обвинений и принижений его мужского достоинства.

– Меня достала вся эта ситуация, – надменным голосом сказала Лерка. – Ты абсолютно не готов к серьезным отношениям, поэтому я ухожу от тебя.

– В смысле не готов! – опешил мужчина. – А у нас с тобой что?

– Ты не можешь обеспечить нас двоих, я уж не говорю о детях. – Девушка демонстративно отвернулась к окну.

– О каких детях? – удивленно спросил Виктор. – Мы же собирались о них подумать года через два, как я выйду на доход побольше. К тому же, ты хотела сначала найти себя, а уже потом заводить семью…

– Так дело во мне!? – перебила сожителя Лерка. – То есть ты решил стрелки на меня перевести?!

– Нет, просто цитирую твои слова. – Витя наполнил рюмку коньяком и махом выпил её содержимое до дна. – Душенька, прекратим этот враждебный разговор и приступим к готовке ужина.

– Сам ешь свой ужин! Я всё сказала! – агрессивно настроенная пассия вылетела с кухни, громко хлопнув дверью.

– Каждый месяц одно и тоже, – глубоко вздохнув, произнес мужчина. – Как будто ничего хорошего в наших отношениях не было. В Турцию я ее не возил, шубу и телефон не дарил…

– А-а-а! Про подарки заговорил!? – ворвалась на кухню с криками Лерка. – Так знай, что мужчины делают своим женщинам сюрпризы не только по праздникам и на курорты возят не один раз в два года.

– Лер, ты серьезно?! – возмутился терпеливый Виктор. – Я разве не делал тебе романтических сюрпризов просто так, без повода? Ах, отпуск был не каждый год! Ну извините, работал, чтобы закрыть ваши потребности, госпожа хорошая! А то, что я на зарплату учителя из кожи вон лез, чтобы купить тебе дорогущую шубу и телефон последней модели без кредитов, так это, по-твоему, ерунда?!

Дерзкая сожительница пребывала в полной обескураженности. У её тихого и покладистого «музыкантишки» прорезался голос, да еще какой, припоминающий все траты. Ещё чуть-чуть и она могла проиграть этот бой под натиском аргументов оппонента, поэтому решила нападать активнее.

– Ой, подумаешь, кредитов испугался! – крикнула девушка, скривив гримасу. – Мог бы и взять, чтобы не наскребать копейки каждый раз. Вон, многие деньги взаймы берут и живут припеваючи!

– Я же тебе говорил, что не могу позволить себе кредит, так как велик риск остаться без всего, – строго ответил мужчина. – И потом брать средства под проценты ради единоразового выброса дофамина – это абсурдное расточительство.

– Тогда оторви свой зад от стула, верни голову с небес на землю и начни зарабатывать деньги! – проорала Лерка. – Ты ведь меня так любишь, вот и докажи мне это!

Виктор молча перемешивал бурлящие в кипятке макароны. Он на самом деле устал от ежемесячных унизительных разговоров, от своей несостоятельности и в какой-то степени боязни риска, а токсичные отношения, пусть и с любимой женщиной, добивали его еще больше. «Музыкантишка» отчасти понимал негодование Лерки, ведь каждая женщина достойна красивой жизни, но и к своей персоне хотел немного понимания и уважения. Увы, аппетиты и недовольство пассии росли в геометрической прогрессии, что делало совместное проживание невыносимым испытанием. Однако, как истинный джентльмен, Витя не мог выставить Валерию за дверь, ибо даме некуда идти, поэтому покорно ждал, когда она успокоится, станет ласковой и терпимой или уйдет самостоятельно.

– Я тебе давно говорю, продай это антикварное барахло, от него никакого толка, только место занимает. – Лерка снова влетела на кухню прямиком к старым статуэткам, расположенным на полке у окна. – За эти «пылесборники» предлагают неплохие суммы в интернете.

– Это не «пылесборники», как ты выразилась, а статуэтки «ЛФЗ». – Виктор выхватил фигурку из рук сожительницы. – Не трогай, пожалуйста. Это память о моей бабушке. Я не буду их продавать.

– Хм! Всё ясно! – девушка наигранно закатила глаза. – Ну и сиди дальше со своими статуэтками, закусывай макаронами. Только потом не пытайся мне говорить о чувствах и не проси к тебе вернуться.

Мужчина ничего не ответил, а лишь спокойно опрокинул очередную рюмочку, так как выслушивать «спектакль» Леры на трезвую было совершенно невозможно.

– Я ухожу от тебя. Ты слышишь? – пассия помахала ладонью перед глазами невозмутимого «музыкантишки». – Понятно. Пошла собирать вещи.

Лерка вышла из кухни и продолжила монолог на высоких тонах, специально громко расстегивая молнию чемодана.

– Знаешь, а я ведь тебя заблокирую, и больше ты меня не увидишь. Будешь жить один. Кому ты кроме меня ещё нужен? Если только какая-нибудь бабулька с повышенной пенсией на тебя позарится! – речь девушки периодически прерывали шлепки стопок одежды. – Будете вместе пыль сдувать со статуэток «ЛФЗ», а я пойду в новую успешную жизнь, где макароны называют «пастой» и едят в сопровождении просекко, а не воняющего клопами коньяка.

Витя не реагировал на провокационные речи пассии, как ни в чём не бывало продолжая приготовление скромного ужина. Через несколько минут послышался трещащий звук движущихся по паркету колес чемодана, за ним скрип двери шкафа в прихожей. Непродолжительные сборы буйной Леры подходили к концу в полной тишине.

– Ну всё, можешь не провожать, если тебе на меня плевать, – съязвила девушка и принялась открывать входную дверь.

– Ключи отдай, – строго сказал Виктор, выскочив в коридор.

– А что, ты не желаешь моего возвращения, любимый? – Лерка провела пальцами по щеке Вити.

– Ключи. – Мужчина вытянул ладонь.

– Да пожалуйста! – крикнула девушка и со всей силы швырнула связку ключей Виктору прямо в лицо.

– Дура! – крикнул Витя вслед уходящей Лерке и резко хлопнул входной дверью.

– Сам дурак! – проорала пассия и полетела вниз по лестнице.

Мужчине повезло, ключи не задели глаз, но спровоцировали появление внушительного фингала.

– М-да, интеллигент с «фонарем» – великолепно! – воскликнул он. – Одно радует, наконец-то прекратилось поедание моих нервов. За это нужно срочно выпить, чтобы ликвидировать полученный стресс.

Виктор долго сидел на кухне, прокручивая в голове случившееся, мечтая о светлом будущем, иногда пуская скупую мужскую слезу по ушедшей любви и несправедливому отношению к себе. Но достаточно быстро отгонял одолевающую романтическую сентиментальность, произнося ёмкое и бодрящее «Се ля ви».

Глава 2.

– Ви-и-иктор Романович, скажите пожалуйста, вы подались в маргиналы? – удивленно протянула пышная женщина «50+» в экстравагантном костюме бордового цвета, приспустив двумя пальцами крупную оправу очков с прозрачными стеклами.

– Здравствуйте, Анфиса Юрьевна. Нет, с чего вы взяли? – смущенно произнёс Виктор.

– Ваш макияж выдает бурные события на выходных, – отшутилась женщина. – Зайдите ко мне после уроков. Думаю, вам стоит поделиться произошедшим не только с дневником, но и с живым человеком. Кстати, возьмите пудру, хотя бы немного скроете гематому.

Анфиса Юрьевна открыла черную лакированную сумку и легким движением руки извлекла из нее блестящую коробочку. Учитель взял пудру, слегка качнув головой в знак благодарности и направился в туалет, маскировать следы жестокости любви. Действительно абсурд, интеллигент, прививающий тягу к прекрасному, не может участвовать в физических конфликтах, по крайней мере так считала администрация школы и большая часть прогрессивной общественности Северной столицы.

Мужчина настолько увлекся гримированием, что не заметил начало первого урока и со всех ног кинулся на третий этаж к своему классу. У двери шумно толпился 9 «Б».

– Ребята, быстрее заходите, пока Ольга Васильевна нас не застукала, – бодро произнес Виктор, подгоняя темп ребят. – Скорее занимайте свои места, и потише, пожалуйста.

9 «Б» покорно расселся, но не оставил без внимания синяк под глазом мужчины, предательски просвечивающийся сквозь слой тонального средства. По партам пробежало шушуканье, прерывающееся ехидными ухмылками. Учитель не мог не заметить на себе заинтересованные взгляды учеников, но решил не акцентировать внимание и перешел от формального заполнения журнала к творческому просвещению подростков.

– Итак, ребята, мы продолжаем изучать творчество Петра Ильича Чайковского, и сегодня вашему вниманию я представляю… – Виктор вдруг остановился. На экране стереосистемы высветилось название музыкальной композиции, которая точно описывала нынешнее состояние и некоторые периоды его жизни.

– Виктор Романович! – выкрикнул кто-то из учеников. – Так что вы хотели представить нашему вниманию?

Учитель дернулся от неожиданности и вернулся в реальность из плена тяготящих мыслей.

– Извините, задумался, – робко пробурчал он себе под нос. – «Ария Ленского», прошу максимального внимания.

Класс наполнил гром оркестра, а за ним и голос оперного певца. 9 «Б» замер, увлеченно погрузившись в прослушивание. Виктор, сам того не замечая, начал тихо подпевать. Уж очень он любил это глубокое и душераздирающее: «Куда, куда, куда вы удалились, весны моей златые дни…». По правде говоря, Витя в какой-то степени ощущал себя современным Ленским. Такой же добрый, мечтательный, возвышенный, наивный, и подобно герою великого произведения любил легкомысленную женщину с душевной пустотой. Радовало одно, никто на его даму сердца не претендовал, пусть даже в шутку, и уж тем более не вызывал на дуэль, в отличие от печального исхода кумира.

Произведение закончилось, а тишина в классе осталась.

– Ну что, ребята, как вам? Кто-нибудь слышал эту арию ранее? Кстати, откуда слова? – учитель музыки забросал школьников вопросами, в надежде породить живую дискуссию.

– Я слышал эту песню в сериале! – подняв руку, выкрикнул розовощекий Пышкин.

– Отлично. А что на счет других вопросов? Давайте, Семён, держите ответ за одноклассников, раз другие стесняются. – Виктор Романович решил действовать точечно, дабы стеснительные и равнодушные подростки постепенно подключались к обсуждению.

– Ой, а можете повторить? – от волнения Пышкин всё забыл, но со стула для защиты чести класса перед настойчивым учителем встал.

– Из какого произведения герой? И как вам ария в целом, какие эмоции, чувства зародились в вашем сердце при прослушивании? – задорно повторил вопросы Виктор.

– А, Ленский – это из «Онегина», автор Александр Сергеевич Пушкин, – гордо ответил Семён. – Эмоции и чувства? Ну так, грустно стало.

– Объясните подробнее, пожалуйста. Почему стало грустно? – в предвкушении интересного разговора, учитель встал со стула и подошел к переднему краю своего стола.

От напряжения щеки Пышкина ещё сильнее покраснели, но он не спасовал и продолжил излагать мысли.

– Известно дело «почему?»! – воскликнул Семён. – Мало того, что друг бабу отбил, так еще и грохнул. И вот когда знаешь финал героя, становится очень грустно. Погиб парнишка ни за что ни про что, а ведь мог бы жить и жить! Хотя, сам виноват, полюбил вертихвостку какую-то. Всё зло от баб!

По классу прокатилась волна смеха.

– Семён, мой, друг спокойно. Не заводись, – улыбнувшись, произнес Виктор. – Ты всё правильно сказал, пусть и в какой-то степени эксцентрично. Но только давай не будем называть девушек и женщин «бабами». И зло тоже не будем им приписывать, хорошо?

– Да просто мой батя так говорит, поэтому и я сказал. – Пышкин смущенно опустил глаза в пол.

– Виктор Романович, а разве вы не от женщины пострадали? Или вас кто-то вызывал на дуэль? – пробасил из-за своей парты в поддержку друга Каспаров.

Учитель был удивлен проницательности учеников, но решил не врать детям, ибо обмана в большом количестве хватает и в реальной жизни.

– Да, друзья, таить не буду. Пострадал от любви, но это совершенно не значит, что все женщины плохие. Мне просто не повезло в этот раз! – воодушевленно повествовал учитель, чем вызвал неподдельный интерес у подростков. Ведь обсуждать чужую личную жизнь всегда интересно, вне зависимости от возраста.

– А расскажите, что случилось? Вы расстались? Почему появился синяк? Как зовут вашу девушку? – шквал вопросов из класса прервал звонок.

– Урок окончен! – громко произнес Виктор. – Ребята, жду всех после уроков на репетицию, и не опаздывайте, пожалуйста!

Возбужденный актуальной темой и недосказанностью учителя 9 «Б» вывалился из класса. За ним были 5 «А», 8 «Д», 3 «Г» и 7 «В». До репетиции оставалось около двух часов – вполне достаточное время для спокойного заполнения отчетности, но тут о себе напомнила «любовь всей жизни».

Виктор долго смотрел на экран, проживая внутри весь спектр негативных эмоций. В груди щемило с неистовой силой, дыхание сперло, ноги наполнились свинцом, тело покрылось мелкой дрожью, а на видео радостная Лерка каталась на кабриолете с каким-то мужчиной по Невскому. Бедный Витюша не мог сгенерировать какую-либо мысль, настолько сильный ступор его охватил. Казалось еще немного и доброе сердце «музыкантишки» остановиться от пережитого стресса, но тут в кабинет ворвалась экстравагантная Анфиса Юрьевна.

– Дорогуша, что с вами? – спросила она, подойдя к столу, за которым сидел учитель. – А-а-а, понятно! Так, давайте сюда телефон и идемте вместе со мной, думаю, вам необходимо выговориться.

Витя не помнил, как оказался в кабинете школьного психолога и только фраза «пейте, сейчас вам полегчает» вернула его в более ли менее ясное сознание. Анфиса Юрьевна – опытный специалист в сфере психологии и достаточно матёрая женщина, решила подождать, пока пациент придет в себя и будет готов к диалогу. Ей, в отличие от других дам в коллективе, Витюша очень импонировал, в то время как все остальные «сохли» по брутальному и накаченному физруку. Толи это синдром «мамочки», толи жалость, толи проявление симпатии, но как только молодой, интеллигентный педагог пришел в школу три года назад, она сразу взяла его под своё «незримое крыло». Заметив в последнее время потухшие глаза своего подопечного, женщина решила помочь ему по своему рабочему профилю, предложив вести дневник, но ситуация оказалась гораздо серьезнее и требовала личной консультации.

– Виктор, дорогой, расскажите, что у вас случилось, – мягко начала Анфиса Юрьевна. – Обещаю, этот разговор останется между нами.

Учитель музыки молча теребил бокал в руках.

– Поверьте, я прошу вас как друга. Не в моих интересах разносить сплетни по коллективу. Еще коньячку? – женщина взяла в руку бутылку с дорогим алкоголем.

– Нет-нет, Анфиса Юрьевна, у меня же репетиция через час! – взволновано ответил Виктор.

– Витя, поделитесь, что с вами? Это ненормально, когда у такого интересного, молодого человека потухший взгляд и выразительный «фонарь» под глазом, – ласково произнесла психолог.

– Ах, Анфиса Юрьевна, я стал жертвой неразделенной любви, – вздохнув, грустно ответил мужчина. – И вот, напоследок получил от нее травму – жестокое напоминание.

– Вижу, – улыбнулась женщина. – Рассказывайте.

– Да, что рассказывать? Классика жанра. Возлюбленную, уже бывшую, не устроил уровень моего дохода, а старания ради ее желаний абсолютно не впечатлили. – От волнения Виктор продолжал крутить бокал в руках. – Вчера она ушла, забрав все вещи, а сегодня уже разъезжает по Невскому на кабриолете с другим мужчиной. Вот такие дела.

– Неприятная ситуация, держитесь. – сочувственно заключила Анфиса Юрьевна. – Виктор Романович, возможно вопрос прозвучит грубо, но всё же ответьте, вы пытались заработать, чтобы улучшить своё собственное благосостояние или только ради её потребностей?

– Ради неё. Меня деньги мало заботят, – воодушевленно ответил Виктор. – Я хочу творить, делиться прекрасным с молодёжью, да и в целом с миром. Для меня первостепенно духовное.

– Очень хорошо. Вы пишите музыку или? – с нескрываем интересом спросила женщина.

– Да, еще пробую сочинять стихи, чтобы получались песни. – Щеки мужчины залились багрянцем от смущения.

– Замечательно! – восхитилась психолог. – Вы уже пробовали делиться своими произведениями с общественностью?

– Честно признаться, пробовал, но неудачно. А как сделать это успешно, понятия не имею, – задумчиво ответил учитель. – Одно ясно, силу интернета еще никто не отменял, но сами понимаете, я учитель, и если начну вести блог как мне хочется, это может вызвать большие вопросы у дирекции школы. Не хочется проблем и моральных переживаний.

– Вас можно понять. А вы отдаете себе отчёт, что профессиональный рост всегда несет в себе уничтожение привычного устоя, критику и риски? Увы, путь к успеху тернист, – произнеся эту фразу, Анфиса Юрьевна что-то записала в блокнот.

– Конечно, даже великий Александр Сергеевич Пушкин свои первые произведения издавал на собственные деньги, – приободрился Виктор. – Мне тоже хочется нести творчество в массы, но я не имею достаточно средств, да и прошлые неудачи порождают страх.

– Страх проявленности при наличии таланта и потенциала – частое явление. Однако, если вы обладаете желанием к реализации, то рано или поздно, вам придется побороть многие свои боязни, – спокойным голосом констатировала женщина. – Может стоит начать именно сейчас? Да и для ваших сердечных ран это пойдет на пользу.

– Вы, конечно, правы, но я столько раз терпел неудачи в мероприятиях по продвижению своей музыки и на дополнительных заработках, что практически полностью разочаровался в себе. Остался лишь один процент надежды на творчество. Если ещё пару попыток закончатся фиаско, то останется единственный путь – на самое дно, а я не хочу туда опускаться, – грустно ответил учитель.

– Не настраивайтесь на провал. Постарайтесь воспринимать каждое свое поражение как урок и жизненный опыт. – Анфиса Юрьевна подключила психологические «штучки». – Виктор, не ставьте на себе крест. Попытайтесь осознать, что вы находитесь в наилучшей для вас точке – абьюзивные отношения закончились, нагрузка на работе минимальна, так как наступают каникулы, а значит появится больше времени для творчества и саморазвития. Не бойтесь выходить из зоны комфорта, ведь именно там находятся реальные возможности для реализации ваших идей.

– Как красиво вы сказали, Анфиса Юрьевна. – Мужчина улыбнулся и посмотрел на свою собеседницу. – Я согласен с вами. Но вот один вопрос – с чего мне начать выход из этой пресловутой «зоны комфорта»?

– Попробуйте сделать что-нибудь совершенно не свойственное для вас, но только в рамках законодательства, – отшутилась психолог. – Пробейте скорлупу сознания.

– Что же например? – воодушевленно спросил Виктор.

– Дорогой мой, это вы уже сами должны решить, – женщина снова что-то записала в блокнот.

– Ох и задачку вы мне загадали. – Учитель принял позу мыслителя. – Чего бы мне такого сделать?

Разговор прервал звонок, повествовавший об окончании седьмого урока, а значит нужно было отправляться на репетицию. Виктор поблагодарил Анфису Юрьевну за приятную беседу, после которой ему действительно стало легче, и клятвенно обещал сегодня же сделать хоть полшажка из зоны комфорта и обязательно написать о своих переживаниях в дневник. Настроение заметно улучшилось и появился стимул творить.

Глава 3.

Задание от школьного психолога вызвало у Виктора некоторые трудности. Половину репетиции и целую дорогу до дома он размышлял «чего-бы такого нестандартного сотворить». О Лерке и своем разбитом сердце он и думать забыл. Какие же всё-таки действенные попадаются приемчики от «специалистов разговоров по душам». Парадокс, но самой дерзкой на тот момент задумкой оказался выход на пару остановок раньше и легкий променад по зеленеющим аллеям в сторону родного двора.

«Интересно, это считается ударом в скорлупу? Да нет, уж очень скромный поступок, – дискутировал про себя Виктор. – Ну вышел я раньше, прошёлся на пятьсот метров больше, какой уж тут дискомфорт? Наоборот, приятная прогулка для морального и физического здоровья. Эх, опять неудача!»

Витюша так и добрался до своей квартиры, не сделав ничего эксцентричного. Хотя, может это и к лучшему? Кто знает, на что способен человек под действием жгучего желания и обильного выброса адреналина в кровь?

После непродолжительных водных процедур, мужчина сообразил скромный холостятский ужин из оставшихся макарон с сыром и «полернул» сие блюдо тремя рюмочками хорошего коньячка. Уж чего-чего, а приличного алкоголя в доме учителя музыки, иногда дававшего частные уроки, было в достатке.

Нахождение в квартире, в частности на кухне, навеивало неприятные воспоминания из вчерашнего дня, которые, конечно же, неустанно бередили душу. Витя уставился в одну точку и машинально накалывал макароны на вилку, так и не донося их до рта. Сердечная рана снова начала кровоточить. Ах, как же это невыносимо – терять любовь, а вместе с ней и часть себя! Ноющая боль сковала легкие, мужчина кое-как сделал вдох и заплакал. Он вдруг ясно осознал, что остался совершенно один в этом огромном мире. Лера была единственным родным человеком, но и она ушла, разбив осколки сердца «музыкантишки» в крошки. У друзей – семьи, своя бурная жизнь, да и грузить их проблемами в такое непростое время – абсурд для скромного человека.

Оставалось лишь одно – вылить все переживания на чистые страницы дневника, всегда доступного для личных откровений. Витя отложил вилку с несъеденными макаронами и потянулся за блокнотом. Тяжело вздохнув, он принялся прерывистым почерком превращать мысли в слова на бумаге:

«И снова здравствуй, дорогой дневник. Вот я и остался в пугающем одиночестве. А знаешь ли ты, что такое одиночество? Хотя, ты ведь, по сути, собрание листов, а это уже можно считать обществом… – Виктор остановился. Написанное показалось ему странным, но вычеркивать предложение он не стал, а продолжил выплескивать дозу умозаключений, тревожащих сознание. – Полагаю, судьба у меня такая – никому ненужный одиночка. Родителей не стало, когда мне было десять лет. Авиакатастрофа с летальным исходом, до сих пор страшно об этом вспоминать. К счастью, опеку надо мной взяла бабушка по папиной линии – милейшая женщина, которая отдала всю свою жизнь искусству и вырастила маленького сироту интеллигентным человеком, владеющим несколькими музыкальными инструментами и отлично разбирающимся в искусстве. Личная жизнь бабули бурлила как гейзер до самой её кончины, но со мной она почему-то воспитательных разговоров на тему «половых отношений» не проводила. Или это я не понимал, что она даёт мне уроки через практику. Просто тогда я был застенчивым подростком, теребившим разве только смычок скрипки и не особо понимающим суть происходящего. Бабушка всегда жила хорошо. Во времена бурной гастрольной деятельности она скопила кругленькую сумму, позволившую ей достойно проводить старость. Да и ухажеры обильно одаривали мою «театральную приму» подарками. Я, видя всё это, научился относиться к женщинам с уважением и щедростью.

Печально, что Лере моих стараний оказалось недостаточно. Да, зарплата у меня небольшая, но я крутился как мог, переступая через себя и свои принципы. Что я только не пробовал! Репетиторствовал, увы, это абсолютно не моё. С большим количеством людей мне как-то проще контактировать, а когда ты остаёшься один на один с учеником, невольно начинаешь теряться. К тому же те, кто приходил на индивидуальные занятия, зачастую являлись жертвами родительских амбиций и бренчание по клавишам сорок пять минут их совершенно не зажигало. А я так не могу! Да, это деньги… Но, если у ученика нет интереса и желания, для чего же издеваться над маленьким человеком с самого детства? Вся жизнь впереди, ещё намучается. В итоге, с помощью частных уроков мне удалось скопить вполне неплохую сумму, которую в скором времени пришлось спустить на поездку в Турцию – давнюю мечту Леры.

Потом было курьерство. И кто сказал, что это просто? Отнюдь нет! Теперь я с большим уважением отношусь к «простым» на вид профессиям. Да и вообще, не стоит обсуждать и осуждать людей, зарабатывающих несерьезным по меркам общества трудом, ведь нам не известна их жизненная ситуация…» – Виктор вдруг оторвал ручку от бумаги. Пробежался глазами по строкам и на выдохе произнес:

– Опять меня повело в философские рассуждения, а Анфиса Юрьевна попросила без этого, только факты о себе, мысли, желания, идеи! Продолжим.

И снова потянулись буквы ровным строем на чистом листе.

«Было одно место работы, которое мне откликалось – выступление в ресторане. Ты играешь, поёшь, люди счастливы и довольны, пусть и по причине употребления алкоголя. Бывает, подойдёт к роялю солидный дядечка с пачкой новеньких купюр и попросит исполнить за вознаграждение задушевный шансон в классическом прочтении. Или симпатичная девушка вонзится в тебя цепким взглядом, придумывая в воображении игривые фантазии. Вроде бы мелочи, а безумно приятно. Как же здорово – ты создаешь настроение, атмосферу! К глубочайшему моему сожалению, пришлось отказаться от данной деятельности, потому что Лерка сильно ревновала и устраивала сцены, вместо слов поддержки и благодарности за дополнительный доход.

Потом ещё пробовал различные подработки в вечернее время. На них я ходил с полным отсутствием желания, лишь для закрытия базовых «Леркиных хотелок», количество которых прогрессировало из месяца в месяц. Пытался вести блог в социальных сетях, однако для учителя, дорожащего своей работой – это рискованная затея, ибо выложишь что-то «не то» и всё, лишишься не только стабильной зарплаты, но и репутации в педагогических кругах.

С одной стороны, мне нравится знакомить детей с культурой, прививать им чувство прекрасного. Тем не менее, предел моих целей и умений гораздо обширнее. Я пишу музыку, сочиняю стихи, иногда получаются полноценные песни. Все, кто их слышал искренне восхищаются. Многим из окружения действительно нравится моё творчество. Но здесь и кроется глобальная несостыковка. Раз песни цепляющие, стихи замечательные, музыка великолепная… Почему я до сих пор не состоялся как композитор? Как бы я не пробовал продвигаться в музыкальной сфере, у меня ничего не получается? Это отнимает огромное количество моральных сил и энергии. Завышенные материальные требования у исполнителей, игнорирование и отказы продюсерских центров. Неужели я настолько плох, а люди, слушавшие мои произведения, просто соврали, чтобы не обидеть старого знакомого? Правда, я не могу понять, из-за чего так происходит.

Друзья твердят: «Возвращайся в социальные сети! Лучше способа заявить о себе без крупных вложений не придумать». Отчасти я согласен, но меня пугает прошлый неудачный опыт и полное ощущение того, что я абсолютно ничего не смыслю в СММ, а значит заранее обречен на провал. Или вот ещё новомодная фразочка: «Делай для себя!». Я пишу музыку для людей, вот моя потребность. А теперь выходит, что основной стимул создания песен – личное желание без ожидания отклика слушателей? Но творческий человек так не может, он всегда ищет свою аудиторию.

Что же получается? Твори и ничего не жди или из кожи вон вылезь, но пробейся? Второе уже пробовал, итог – печальный. Чем больше я прилагал усилий, тратил средств на самопродюсирование, тем дальше отдалялась от меня заветная цель. В многочисленных попытках постижения тонкостей маркетинга, я слушал экспертов и советчиков, самым безобразным образом противоречащих друг другу. Один говорит: «Ослабь хватку, всему своё время! Возможно, это не твой путь, а ты продолжаешь биться головой в закрытую дверь, когда рядом есть множество открытых. Просто плыви по течению, жизнь принесёт к лучшим берегам!». Другой как молитву твердит, что для достижения желаемого, обязательно требуется усердный и долгий труд.

О, ужас! Я применял и то и другое! От переживаний чуть не схлопотал нервный срыв. Хотя, возможно срок оказался очень мал, и нужно было ждать дольше, но ведь так вся жизнь пролетит в бешенной гонке или апатичной аморфности с надеждой на лучшее. К тому же, столько талантливых людей пыталось пробиться к вершине, но в итоге подавляющее из них большинство осталось незамеченным, ибо одного таланта недостаточно. Вот и думаю, то ли нужны деньги, то ли умение находить «правильных людей», или просто должно повезти. Таинственная загадка, не дающая мне покоя уже ни один год!

В общем, с ума сойдёшь, если начнёшь следовать поучениям знатоков и много размышлять, пытаясь постичь формулу успеха. Но одно я знаю точно, мне нравится творить, и я ни за что не оставлю это дело, пусть и умру никому неизвестным музыкантом. Не знаю, что будет дальше, как мне поступить. Я устал, я разбит, я совершенно одинок. Хорошо, что есть работа, там можно общаться с жизнерадостной молодёжью и мудрой Анфисой. Если бы не школа, я уже давно угодил в дом душевнобольных, погрязнув в рассуждениях и поисках ответов на риторические вопросы. Вот такой я – нереализованный гений, робкий мечтатель и хронический неудачник Виктор Романович Петровский».

Мужчина отложил ручку, захлопнул записную книжку и уставился на статуэтки, которые Лерка так сильно жаждала продать. Фарфоровые изваяния отбросили его в детские воспоминания о бабушке и их веселых днях, проведенных вместе.

– Ах, бабуля! – глубоко вздохнул Витя. – Мне бы твоей лёгкости и успешности! Пусть самую малость, но я уже был бы счастлив. Эх, Лера, как же быстро ты меня забыла – жестокая нимфа!

Виктор просидел на кухне до утра, гоняя мысли по кругу. Ему совсем не спалось. Он ощущал полное опустошение, растерянность, страх, периодически нейтрализующиеся волнами надежды и грёз об успехе. К тому же, белые ночи полноправно заняли своё место в укладе жизни Северной столицы, даря всем её обитателям предвкушение волшебства и бессонницу.

Глава 4.

Так и не сомкнув глаз, учитель с первыми жаворонками отправился на работу, но не привычным для себя способом – на общественном транспорте, а пешком. Уж очень ему хотелось прочувствовать к чему приведет совет Анфисы Юрьевны. Путь предстоял не близкий, но и не совсем далекий – семь остановок и триста метров до школьных ворот. Воодушевленный Виктор бойко шагал по тротуару, что-то напевая себе под нос. Возможно, ему в голову пришёл настоящий хит, ведь многие всемирно известные песни создавались на ходу, просто так «по приколу».