Помощник егеря

Стажировка

Автобус ехал уже долгое время прямо, мерно и монотонно гудел. Шум шин и двигателя успокаивал, помогал унять и волнение. Его первый день стажировки в заповеднике. Да ещё каком! Стефан бодро похлопал себя по коленям, потом принялся сам собой перебирать пальцами. Джинсовая материя, грубые швы. Для своего визита решил одеться удобно и практично: рубашка плотной зелёной ткани, джинсы посвободнее, высокие ботинки. Зелёная куртка лежала поверх рюкзака. Всё как для прогулки за городом. Собрал необходимые вещи сам, пусть мама, волновавшаяся не меньше, а может и больше него – всё же, драконы это не милые зверюшки, а само заведение серьёзное – несколько раз настойчиво напоминала обо всём. В первом отсеке термос, полный крепкого чёрного чая, ланч бокс с сандвичами – двумя с ветчиной, одним с толстым слоем шоколадно-ореховой пасты, пара яблок. В другом его ученический, ключи от дома, зарядка для телефона, наушники. В третьем любимая энциклопедия о драконах, чистый блокнот, ручки и карандаш с резинкой, защитные перчатки, на всякий случай. Подготовленность приятно бодрила – он ощущал себя ответственно, как взрослый, что серьёзно и как надо подошёл к поставленной задаче, но и счастливо: занятие предстояло более чем интересное. Может, и любимое. На всю жизнь. При мыслях об этом на губах подростка заиграла широкая и светлая улыбка. Полная и предвкушения, и радости, и интереса. Руки закончили блуждать, сцепились в замок, и Стефан глубоко вдохнул всей грудью. Совсем скоро ему удастся, если не увидеть этих величественных существ, то хотя бы приблизиться к их жизни, лучше узнать и понять.

Мальчик совсем не спешил потрогать грозных животных, увидеть вблизи – ему лишь бы краешком увидеть для начала. Разумно не тешил себя особыми ожиданиями, что сегодня его отведут в заповедник подальше. Согласен был и на малое, чтобы потом уже сделать всё как надо. «Буду работать на совесть и докажу работникам, что я в самом деле хочу узнать лучше драконов» – пообещал он себе, подбадривая, заёрзал на сидении, а глаза обратились к видам окна. Те мелькали быстро: полотно леса, очередной мост через чересчур широкую реку, вид на открытые поля, а потом как призраки проносились перекрёстки дорожных полотен, и всё начиналось по-новой. Заповедник «Менейм Утолон», что переводилось со старого языка как «Союз Стихий», находился довольно близко к его городу. Всего пара часов на автобусе, а поездом и того быстрее. Такое соседство казалось просто невероятным, однако было и крайней удачным для Стефана. Он с детства обожал драконов. Мог днями напролёт слушать одни и те же сказки, мог часами глазеть на выставку, когда та открывалась в праздничные дни. Всегда просил маму и папу дарить ему игрушки в виде этих зверей, а когда подрос и сам украшал комнату на манер, что приятно напоминал ему о драконах. Пейзажи небосвода, лесов, постеры из журналов – всё, что отзывалось по-настоящему где-то на сердце. Как хорошая музыка, под которую невозможно было усидеть на месте, только по-другому и лучше. Подросток знал, что когда он был младше, то оба родителя надеялись, что данное увлечение останется именно детской страстью, но ребёнок вырос, любовь укрепилась и не собиралась сдавать позиции. Даже в школе, среди всех дисциплин и наук, природоведение, география оставались самыми предпочитаемыми – из-за какой-никакой связи с жизнью драконов.

Согласно всей прочитанной информации, раньше драконы жили везде и доставляли своих хлопот, порой и проблем людям. Потом начался век браконьерства и бесконтрольной охоты за ценными ресурсами: чешуя, железы, кровь, прочее. Что только не использовалось. Читая об этом не столь далёком времени, Стефан всегда исполнялся гневом. Не только потому что пострадали эти невероятные создания – потому что ему претила мысль о том, что человек, разумный и умелый, мог вот так взять и начать истреблять то или иное животное. Любое. Большое и грозное, как дракон, или малое и беззащитное, как мышь или лягушка. Все животные нуждались в опеке человека и помощи, чтобы все смогли ужиться на одной земле. Подросток в это твёрдо верил. И сегодня он становился ближе к мечте, самому работать с драконами, когда вырастет, и убеждениям, что наполняли его нерушимой уверенностью. Чем-то важным в непростой жизни человека, только учившегося жить. Стефан нервно потянул носом, ощущая всю эту круговерть чувств, новых и немного пугающих своей силой, и полез в карман за телефоном, написать маме, что подъезжает к заповеднику, что скоро не сможет отвлекаться. «Не хочу, чтобы она волновалась» – он быстро набирал сообщение, потом отключил звук и убрал смартфон обратно. Раньше с этим было тоже труднее: мама переживала, когда он задерживался в школе, и требовала очень частых отписок; сейчас же в дело вмешался и папа, установив простые, доступные правила. Ребёнок сообщает о своих перемещениях, планах, согласовывает их со взрослыми, а взрослые не контролируют каждый его шаг. Вполне рабочий договор.

В самом деле, минуло всего минут шесть, и автобус, заполненный лишь наполовину, остановился. На цифровом табло появились буквы, а громкоговоритель оповестил сухим и лаконичным голосом:

– Заповедник «Менейм Утолон», соблюдайте осторожность и не заходите за ограничители.

Территория обитания драконов считалась местом повышенной опасности. Что ну совсем не удивительно. Стефан подскочил с нагретого места, вслепую беря вещи, и устремился к открывшейся двери. Один из прочих попутчиков. Это вызвало удивлённые, раздумчивые взгляды вдогонку щуплой фигуре мальчика. Однако он не обращал на них ни малейшего внимания. Спешил поскорее выйти на остановку и распробовать воздух, который мог пахнуть драконами. Всё же перед створками тот проверил карманы, рюкзак. Всё было на месте, и подросток с чистой совестью, окрылённый, сошёл на асфальтированную площадку, жадно озираясь. Первое, что бросилось в глаза, высота деревьев. Они были… исполинскими. Казалось, могли накрыть густой тенью и многоэтажки в современном районе города. Это как-то подавляло на подсознательном уровне, и Стефан, раскрыв рот, медленно переступил с ноги на ногу. Потом уже заметил, что цвета яркие, насыщенные и разнообразные в оттенках. Зелёное, коричневое, где-то и жёлтое, хоть была и середина весны. Ветви грузно покачивались от ветерка, сцепляли плотный узор, через который и не углядишь ничего. Запах в самом деле отличался, но столь непонятно и неуловимо, что выделить или же понять это не удалось.

Подросток сморгнул и только после заметил ухоженную дорожку, идущую от остановки к большим и деревянным воротам с резной вывеской сверху. Буквы исполнили в старом стиле, но мальчик без малейших усилий распознал слова. Менейм Утолон. Под ней, прислонившись одним плечом к несущему столбу, стояла женщина. Не старше его матери, на первый взгляд. Одежда песочного цвета: комбинезон с обилием карманов, куртка завязанная на поясе и ковбойская шляпа. Тёплая погода благоволила. «Это ждут меня» – догадался мальчик и стремглав устремился к работнице заповедника. Он коротко отряхнулся, накатило вновь волнение, и ему пришлось проговаривать про себя слова приветствия, чтобы не выглядеть глупо. Но незнакомка избавила его от этого беспокойства – тяжело оттолкнулась от опоры и окинула его взглядом. Синие глаза смотрели спокойно, в позе читалось нечто ленное. Далеко не то, что ожидаешь увидеть от сотрудника столь серьёзного учреждения. И она же первая нарушила молчание:

– Стефан? – спросила она, продолжая изучать глазами гостя.

– Да, верно. Я Стефан Милле, – представился подросток и спешно дошёл до неё, чтобы расстояние вышло более вежливым. – Вы будете меня стажировать?

Женщина улыбнулась с интересом и мягко пригляделась именно к его лицу. И Стефан постарался передать в выражении всю свою серьёзность.

– Верно, ты будешь у меня обучаться, Стефан, не просто стажироваться, – указала она и чинно кивнула: – Я Вигберга Лиссо. Я егерь заповедника. Так что, – повела плавно плечом и приподняла бровь, – найдётся чем заняться в любом случае. А поскольку ты рано добрался, то я успею тебя сегодня и не только провести по основному зданию.

– Здорово, это круто, – оживлённо проговорил подросток и не сумел придержать во взоре откровенное нетерпение, несмотря на попытки, – мы пойдём сейчас?

Вигберга согласно моргнула глазами и просто сделала приглашающий жест рукой. Туда, куда шла дорога, проходя под символичной границей вывески. И Стефан, не в силах прекратить улыбаться, сделал первый взволнованный шаг туда. Потом ещё один, и вот они оба уже шли вперёд.

Трасса удалялась, но тише не становилось вопреки логичным ожиданиям. Вовсю пели птицы, листва шелестела почти что песню. Непонятную, таинственную, но тем не менее. Мальчик озирался, жадно запоминая первые метры заповедника, и девушка дала ему несколько минут прийти в себя. Земля под ногами упругая, приятная, от неё тоже вился свой запах. Как будто дымный. Подросток в эти мгновения очень остро осязал – сказка начинается и живёт именно здесь. От сладкого, покалывавшего чувства отвлёк уверенный голос спутницы, в нём слышалась и особая сила. То ли опыта, то ли знания, то ли ещё чего-то.

– Этот участок леса очень важный, Стефан, – Лиссо непрерывно следила за окружением глазами, а походка выглядела пружинящей. – Смотри на основную породу. Эрчия. Крепкое дерево, листья похожи на дубовые, но это лишь внешнее сходство. Они очень шершавые.

– Оно не горит? – тут же спросил Стефан, всмотрелся лучше в стволы и ветви. – Я читал об этом в энциклопедии.

– Оно неохотно горит, – непринуждённо поправила его девушка, а прогулка продолжалась, так незаметно и сразу перейдя в некое обучение. – От жара дракона нету стопроцентной защиты. И всё же граница рощи Эрчий очень важна – обозначает условно безопасную территорию да внешнюю границу. Драконы и драконицы могут иногда приходить в такие участки, – налетел ветерок, и она придержала песочную шляпу левой рукой, – погрызть толстые суки, а некоторые любят и корни подрать.

Об этом юный волонтёр в книгах не читал и не мог – слишком уж специфичная, редкая информация с уст очевидца – поэтому слушал с завороженным сосредоточением. Одновременно с этим Стефан выделял, как хорошо ему с первой же секунды общается с Вигбергой. Редко с каким взрослым удавалось так естественно обсуждать что-либо. Без ощущения, что тебя держат за полного ребёнка, без ощущения снисхождения, без ощущения, что тебя могут равнодушно отправить и к тем задачам, к которым ты просто неготов. Их двоих манера выстраивалась уважительной, призывающей особо внимать, но и доверять самому. Как будто… по-настоящему. И всё же он щупал эту эмоцию с осторожностью.

Как-никак первые минуты тут, рановато для каких-то выводов. Пусть хотелось расслабиться душой и просто взяться за какое-нибудь дело, связанное с мечтой. Он нахмурился и попытался зорче разглядеть глубину зарослей. Но без толку. Ряды стволов, просветы, утопленные зеленью и тенями. Иногда попадались солнечные лучи, что очень красиво пробивали толщу, почти что стрелами, оставались пятнами на коре да листве. Ни на одном постере такого не увидеть, ни один рассказ с этим не сравнится.

– Они могут быть уже здесь? – тихо полюбопытничал Стефан у своей провожатой. – Это же совсем рядом.

– Могут, – уверенно ответила Лиссо, не поворачиваясь ни к одной из сторон леса – уверенно вела их вперёд. – Скорее всего, уже есть. Но ты их не увидишь. Некоторые особи предпочитают отмечать новых работников в первый же день. Это важная часть ритуала.

– Какого же? – подросток всё же развернулся к ней, вглядываясь сосредоточенно, искренне желая понимать законы земли, на какую наконец вступил.

Наставница шумно выдохнула носом, будто с шипением, тихим сопением. Помедлила прежде, чем ответить. Потом немного наклонила голову к нему, тон стал будто более доверительным и серьёзным:

– Знакомства. У них свой этикет. Драконы неохотно принимают людей на своей территории, – чётко выговорила она, следя за тем, как мальчик слушает её. – Но не только из-за эпохи истребления, Стефан. Они чуют человека, его настроение и намерение. И не все работники могут остаться, пусть даже имеют подготовку. Драконы, – она прищёлкнула звонко языком, покачала указательным пальцем будто стучала по чему-то, – не потерпят на своей земле ни одного со злым умыслом. Поэтому они проверяют всё сразу, для начала. Но от остальных сотрудников ты этого не услышишь.

Она покачала головой и распрямилась обратно, глаза оставались и задумчивыми, и искренними. Отчего-то Стефан не сомневался в правдивости слов. Он немного замешкался в раздумьях, отчего поотстал, однако быстро нагнал девушку.

– Тогда почему вы мне это говорите сейчас? – спросил он и потёр пальцы, принялся в волнении тереть ладони. – К тому же, я пока на простой стажировке. Временно пока что. Всего лишь волонтёр.

– Ты любишь драконов, в отличие от многих, – просто пожала она плечами, не оглядываясь. – Быть хорошим егерем тут это не профессия. Этому нельзя просто научиться, как в школе или на курсах особой подготовки. Многие не понимают этого. Но тебе лучше будет знать это сразу. Учиться, – обернулась и легонько улыбнулась ему, мотнув голову туда, откуда они пришли, – с самого начала.

Подросток и сам обернулся: вывеску и дорогу уже не углядеть. Всё это оставалось далеко. Будто в иной части жизни. Внезапно пришло и чувство отрезанности от всего прежнего и уже более или менее изученного. Стефан осознал, что и в самом деле ступил в нужном месте, что начинается в его жизни нечто своё, первое самостоятельное действо. Пусть и с поддержкой окружающих.

Это взволновало, немного пугало, но и манило. Его дорога, которая в самом деле куда-то вела. Он доверчиво пошёл дальше за Лиссо. Девушка же словно ушла от серьёзной темы разговора, направила тот к более приземлённым вещам. Кратко рассказывала устройство заповедника. Основное здание для сотрудников: научный отдел, хозяйственный со множеством ангаров и мастерских, жилой; несколько складов находились совсем рядом. Буквально за пять километров от дороги. Служили неким рубежом, потому что за обустроенной землёй начиналась глушь. Там же можно было выделить самые разные секции обитания драконов. На многие акры. Вигберга пока символично перечислила их: скалистый, лесной, степной, озёрный, речной, горный, где имелся снег, выход в морской залив и очень опасный – горящий, имитация вулканической среды. Воображение Стефана рисовало всё в красках, но неминуемо ему напомнили – туда он, если попадёт, то не слишком скоро.

– Зависит ещё от руководства, – покачала головой провожатая, поскребла щёку и скулу. – Не могу их винить. Несчастные случаи никому не нужны, а такие вакансии волонтёров они открывают лишь для поддержания программ от правительства. Но посмотрим, Стефан, я думаю, что с тобой мы сможем выбраться куда-нибудь за опушку.

Подросток немного застенчиво улыбнулся – деловой настрой ему нравился, передавался. И он уже не сомневался, что сегодня ему повезло. Его причислили к человеку, который не просто располагал учебными знаниями, а разбирался в предмете по-живому. И это сулило действительно хорошую стажировку. Наконец он сам заметил, как указанные эрчии стали редеть, а потом вовсе их ряды резко оборвались, уступив другим деревьям. «Мы прошли буферную зону» – смекнул мальчик, и это разошлось воодушевлением. Первая деталь, которую удалось усвоить. Одна из множества предстоящих.

Пока можно было лицезреть сооружение для местных сотрудников. Не слишком больше. На фоне высокого ряда деревьев почти что хижина. Но тем не менее, выделялись три боковых крыла здания, идущие буквой «У», материал облицовки, похожий на сплав. И Стефану не требовалось дополнительного пояснения, что это одна из защит, уж какие есть, от огня. И для него именно этот центр был основным полем действия на ближайшие недели стажировки. Поэтому он тщательно осматривал его на подходе, слушая голос Лиссо.

– Там внутри всё довольно просто – ты везде найдёшь таблички, – продолжала извещать она, теперь сунула руки в карманы комбинезона. – Указатели. Объект охраняется, так что ничего не фотографируй там и вокруг.

– Хорошо, я понял. А чем я буду заниматься на данном этапе? – Стефан подобрался с любопытством, поигрывало нетерпением – они уже приближались к одной из больших двустворчатых дверей.

– Пока ты будешь помогать мне разбирать находки и носить их в научный отдел, – обозначила ему егерь, а приметив на его лице напряжённую собранность, добавила тише: – Но поверь, и в таком занятии есть чему поучиться. Идём.

Она открыла одну створку, пропуская внутрь мальчика, и он прошмыгнул как можно быстрее. Природа сменилась на техническое присутствие – пахнуло будто каким-то материалом, и Стефан удручённо выдохнул: после свежести и простора, свободы было как-то чудно нырять под рукотворную крышу. Меж тем внутри оказалось всё обустроено на уровне – ему уже доводилось видеть подобную картину на работе у отца. Тот работал в транспортном департаменте. Поэтому вид охранного стола с экранами камер, всяких датчиков его не удивил и не расстроил.

За пультами наблюдения сидело человек пять, все как один с кружками кофе. Три главных, высоких коридора вокруг них вели в означенные Вигбергой блоки. И в самом деле он сразу увидел подсказывающие таблички. У стен сразу несколько раковин, закрытых металлических шкафов-сейвов. Окна в зале располагались под самой крышей, оснащённые решётками и створками. Но света хватало благодаря лампам.

– Всё нормально? – нейтрально осведомилась Лиссо у своих коллег, пока её юный ученик знакомился с новой локацией.

– Да вот, смотрим, как земляной роет себе яму, – один из наблюдателей, тоже молодой парень, почесал макушку и отпил кофе с крайне скептичным видом. – Но как будто дурачиться, Виг, посмотри-ка сама.

Девушка коротко хмыкнула чему-то своему, а Стефан мигом повернулся к ней, с горящей просьбой в светло-карих глазах. И она аккуратно кивнула ему.

– Идём, посмотришь тоже, – разрешила и направилась к стойке обозрения, связи между отделами и группами. – И потом скажешь мне, что думаешь.

Подросток пошёл чуть ли не вперёд неё, но всё же совладал с чувствами. Ещё чуть-чуть и он увидит воочию, пусть и через экран, дракона. Который где-то рядом. Ближе чем когда-либо. Совсем не то же, что пересматривать считанные научные ролики, представленные на сайте заповедника. Наставница обошла стол, ведя за собой спутника, и тот сразу начал скользить глазами по разным изображениям. Цветным, детальным.

Всё под запись – он приметил бегающие цифры дат и времени, а ещё и обозначения. AB-12, F-0, M-3-4. «Это номера секторов» – догадался он, ставя себе ещё одну галочку. Может, Вигберга даст ему карту с этими обозначениями, чтобы ему было проще ориентироваться? Хотя бы в сторонах света, где находится само это здание относительно остальных участков. Девушка же уверенно подошла к мониторам дальше, и Стефан подступил за ней. И… увидел его. Или её. Он не мог пока знать. Аж на семи экранах, разных точек обзора, среди стволов деревьев и листвы красовался буро-коричневый дракон. Длинный и массивный хвост, лапы, сжатые крылья – он вовсю катался по земле, попутно ковыряя мордой и наростами, рогами яму. Со спины на бок, вытягивался, потом на живот и тёрся шеей о мягкие и влажные кучи чёрной земли.

– Ого, – выдохнул мальчик, на что одна из смотрительниц чуть рассмеялась и похлопала его по плечу дружески.

Живой дракон заворожил, селил и трепет в сердце, и серьёзное уважение. Читалась даже в столь расслабленных движениях сила. Мощь. Величие. Когтистые лапы, фаланги крыльев, рога и чешуйчатые наросты. Всё было видно лишь мельком из-за зарослей, но как же это было много для прибывшего мальчика. Лиссо хмыкнула и качнула головой к плечу.

– Веселится, – прокомментировала она и на несколько секунд сфокусировала взгляд на бегающих цифрах. – Смотрите, куда он пойдёт дальше. Стефан?

Повернулась к нему, и он крайне нехотя оторвался от созерцания. Коротко кивнул – им надо браться за дело, ведь вечером ему ехать обратно. Столько всего надо успеть, не только посмотреть на живого дракона, что уже было большим подарком.

Вигберга повела его в научное крыло, ничего пока не говоря. И пока подросток ещё и ещё раз обращался к увиденному зрелищу. Они поднялись на второй этаж, и вдруг девушка остановила его у одного из окон, размещённых уже на уровне их тел. Наклонила голову, будто вслушиваясь, и Стефан без раздумий последовал её примеру. Ничего. Пение птиц. Егерь ждала. Минуту. Две. А потом они услышали хлопок. Не оглушительный, а шелестящий, не особо заметный, но мигом обернувшийся следующим. И мальчик в восторге затаил дыхание – удары крыльев, полёт. Он прильнул к окну, в надежде ещё раз увидеть животное, и Лиссо плавным жестом повернула его голову в нужную сторону. Разглядеть удалось лишь быструю тень. Что вполне могла быть и от бегущего облака. По земле, мимолётно, по кронам, где и слилась с тенями деревьев. Девушка удовлетворённо кивнула.

– Это был другой родич, – обозначила она спокойно и дождалась, когда мальчик посмотрит на неё. – И как думаешь, что делал тот на камерах?

Стефан немного оторопел от такой постановки вопроса, как на уроках, когда спрашивали решение задачки. Но сумел стряхнуть это ощущение и с интересом принялся размышлять про себя. Потом поделился выводами вслух, уж какие были.

– Если один был там, а второй здесь, – он осторожно озвучил, поджал губы и более аккуратно заявил: – Второй мог, как вы сказали, знакомиться со мной. Но его не заметили на камерах.

– Верно, а это значит, – улыбнулась спутница и наклонилась немного к нему, ведя этот разговор только между ними двумя, – что земляной отвлекал на себя внимание остальных смотрителей, чтобы его друг мог на тебя спокойно посмотреть, – она убедилась, что мальчик всё верно понял – его глаза расширились и от радости, и от потрясения. – Драконы, Стефан, гораздо умнее, чем принято считать. Даже здесь.

Они направились дальше по коридору. Как бы всё ни занимало и ни привлекало, требовалось заняться и формальными делами. Но подросток ни разу не расстраивался из-за этого – уже предвкушал много хорошего за грядущий период стажировки. Раз меньше, чем за час он повстречал так или иначе аж двух драконов, то что могло приключиться дальше?

Различные образцы

Чтобы уладить все формальности, Лиссо отвела его в отдел кадров, где с ним коротко провели необходимое собеседование и сунули бумаги на подпись. Соглашение о том, что он обязуется извещать заранее о задержках в посещении, нести ответственность за свои действия, отработает выделенную на вакансию норму часов. Записал на отдельно предоставленных анкетах данные о родителях: контактные номера, имена. Волонтёров в заповеднике можно было пересчитать по пальцам двух рук, а школьников вовсе одной. Но менеджер по персоналу, Гратия Каннер, целых десять минут рассказывала, что такая уникальная возможность очень полезная и для подростков, и для заповедника. Детям помогало лучше познакомиться с такой своеобразной сферой деятельности, попытать свои возможности, узнать нечто совершенно новое, а организация понемногу распространяла заботу о драконах, давала соприкоснуться довольно закрытому мирку с общим. Гратия лишь мельком обмолвилась, что правительство, основной инвестор «Менейм Утолон», поощряет такую деятельность. Стефан во время этих реплик иногда косил на молчащую Лиссо – та стояла у окна, скрестив руки, отодвинув шляпу выше ко лбу. Пока сходилось в том, что приём подростков мог вестись в основном лишь ради большей поддержки власти. Потому что даже он, двенадцатилетний, понимал, что ни один дурак не будет взаправду пускать ребёнка в лес работать с драконами. С присмотром или без. Но Каннер, сидя в рабочем кресле, щеголяя аккуратным белым костюмом и красиво уложенной причёской, гордо заявила ему, что за последние десять лет работы несчастных случаев не приключалось. Пожелала ему приятной практики и на этом отпустила двоих посетителей, начала сканировать подписанные подростком документы, чтобы завести ему личную карточку в их базе. Уже за дверью Вигберга довольно покивала:

– Ну вот и всё сложное позади, теперь мы можем заняться делом, – она перезатянула рукава куртки у себя на поясе, встряхнулась сама. – Как твой настрой, Стефан?

– Я готов, Вигберга, – решительно кивнул мальчик, ответственно смотря на неё снизу вверх, – ведите меня.

Наставница бодро указала к лестнице вниз, и они пошли по коридору. Дверей было немного – окон побольше. И по-прежнему со створками-задвижками.

Солнечный день за стёклами манил с новой силой, зелёная пелена теперь выглядела лишь обёрткой для множества чудес. Оставалось совсем немного, и он возьмётся за непосредственные дела драконов. Возня с документами ему казалась не такой значимой, как нечто реальное, что можно потрогать, но тем не менее удавалось ощутить, что после подписания у него появились все права находиться тут. И егерь не стала откладывать прежнее и непринуждённое обучение.

– Итак, сегодня тебе предстоит разузнать ближайшую местность. Своего обитания, своей норы, если можно так выразиться на драконий лад, – пошутила она с полуулыбкой и принялась спускаться. – Для тебя это тропинка до дороги, само это здание, двор. Запомнил?

– Да, – Стефан перехватил рюкзак и куртку, чтобы одной рукой держаться за перила. – А потом участок будет расширяться?

– Потом будет потом, – хмыкнула беззлобно Лиссо, не оглядываясь. – Всему своё время, пусть тебе и не терпится.

Подростку оставалось только принять эти слова как некое кредо на ближайшие недели. Много раз взрослые назидательно говорили ему о чём-то подобном, но совет, исходя от новой знакомой, не уязвлял – предупреждал и становился опорой, какой и он мог пользоваться. Вокруг таилось лёгкое эхо, на лестничных пролётах, что сверху, что снизу, больше никого не было, и это вызывало в голове на удивление родной образ: когда во время уроков в школе по каким-то причинам оказываешься вне кабинета.

– Тогда начнём с этого центра? – в прикидке спросил Стефан, а ноги уверенно несли его вниз по ступеням навстречу всему.

– Верно, мы спустимся в одно из рабочих помещений, куда я складываю находки, – обозначила девушка, сойдя на промежуточную площадку между этажами, посмотрела на него рассудительно: – Пока я ими займусь, ты сможешь только смотреть, но ты будешь сегодня доставлять их в нужные кабинеты. Тем самым быстрее изучишь этажи научного крыла, познакомишься с остальными работниками.

Звучало довольно неплохо, и юный гость согласно улыбнулся. Они спустились вниз на первый этаж, направились в сторону противоположную общему залу с пунктом наблюдения. Вокруг по-прежнему было тихо. И этот покой отдавал чем-то серьёзным.

Лиссо коротко рассказывала ему, что часть сотрудников живёт здесь по вахтовому методу, некоторые, как она сама, живут на постоянной основе и лишь малая часть приезжает и уезжает каждый день. Стефан оценивал эту систему, как уместную для драконьего заповедника. Работы тут наверняка было намного больше, чем в обычном. Рискованной и сложной – требовались специалисты, которые действительно могли разобраться со всем. Круглые сутки.

– У меня школа, я не могу приезжать каждый день, – выдохнул мальчик с сожалением, бросил ещё один предвкушающий взгляд в окно. – А так хочется.

– Рано или поздно ты окончишь школу, так? И скоро каникулы, – подбодрила его Вигберга, и он в ответ неуверенно кивнул – он ещё не мог знать, как родители отнесутся по ходу его стажировки, что скажут потом. Девушка упёрла одну руку в бок, второй принялась шарить в одном из карманов. – Вот, а пока даже несколько раз в неделю будет достаточно. Можем утвердить дни, чтобы тебе было удобнее. А то нехорошо будет отвлекаться и от учёбы.

Стефан медленно наклонил голову к плечу – ему впервые дали самому установить график, сделать такого рода выбор. И от доверия, признания его ответственности к своему же времени стало как-то очень приятно. Он же в самом деле не дурачок, чтобы напрочь забыть о школе. Это же будут его проблемы, если контрольные будут не сданы, если начнётся отставание от программы. Тогда родители будут настроены более скептично к его развивающемуся хобби. Появятся неприятности – совершенно лишние элементы рутины, когда ему удалось приблизиться к драконам.

– Что насчёт вторника, пятницы, – осторожно проговорил подросток после непростых и новых раздумий, – и субботы? Суббота упрощённый день, так что смогу приезжать пораньше.

– Меня устраивает, – спокойно отозвалась Лиссо, выуживая связку ключей, начала перебирать в поисках нужного. – Да так ты и норму часов не сразу израсходуешь.

Они остановились возле массивной двери из неизвестного ребёнку металла. Табличка гласила: рабочий кабинет Лиссо, номер четырнадцать. Девушка отперла замок – три засова, и звук будто лязгом наполнил тихий и просторный коридор.

Егерь толкнула створку и вновь пропустила своего спутника вперёд, на сей раз в темноту. Стефан быстро зашёл внутрь, а на сердце внезапно всколыхнулась радость – запах сразу стал другим. Более животным, природным. Попахивало и чем-то, отдалённо похожим на серу. Что-то связанное с непосредственно драконами. Девушка зашла следом, тут же заученно включая свет. Загорелись одна за другой диодные вытянутые лампы на потолке и стенах. В голове эхом пронеслись слова отца: «Белое и тёплое свечение безопасно для глаз, Стеф, а вот холодное – уже не так. Потому что поднимается световая температура, а чем она выше, тем больше синего свечения. И оно вредит зрению, особенно у детей. В диодных лампах такого свечения меньше и пульсация света ниже, чем в прочих». Здесь же с этим всё было в порядке на его, школьника, взгляд. Зрение берегли. Что в свою очередь свидетельствовало о том, что работать тут приходится довольно-таки много. Всё оставалось видно отчётливо – очень большой стол с кучей поворотных рычагов, виднелись у ножек и пружины для чего-то. Стулья у стен, шкафы, стеллажи, коробы, бочонки. Отдельно, поближе к столу, стояло большое мусорное ведро и рядом неуместно один узкий белый шкаф. Обстановка упорядоченная, но и не совсем понятная. Чувствовалось проявление личности его учительницы, да только ему не удавалось сходу распознать, какое именно. Дверь позади громко закрылась, и Вигберга неспешно прошла вперёд, с позвякиванием убирая ключи обратно в карман.

– Располагайся, – указала она на стулья, устремилась к одному из стеллажей, – сейчас займёмся прикладными делами.

Мальчик поспешил сгрузить свой рюкзак, повесил куртку и едва ли не вприпрыжку последовал за Лиссо. Та вытащила пластиковый короб, довольно большой, ей приходилось удерживать его двумя руками, и понесла его к столу. Она опустила его, и Стефан обомлел – под прозрачной крышкой лежала чешуя. Отдельные и громадные пластины. С ладонь, иногда с голову. Но это были самые настоящие частицы драконов. Не какая-то реплика. За потрясением внутри заискрил восторг. Он любовался в эти мгновения красотой, что всегда привлекала его. Где-то наивно и по-детски, а теперь и более осознано, серьёзно.

Образцы не могли похвастать разными цветами: в основном чешуя была собрана зелёных оттенков. Но вот то, насколько разнообразен оказался данный цвет, просто завораживало. Вигберга щёлкала фиксаторами крышки, а ученик буквально взором нырял то в одно, то в другое. Изумрудное, глубокое чёрно-зелёное, светло-зелёное, призрачно-зеленоватый тон, просто зелёное, серо-зелёное, рыже-зелёное с бронзовым отливом. С прожилками других цветов, без. Немного отличалась и форма чешуи. Не броско, но увлечённому Стефану это далось: где-то более вытянуто, где-то края точно скруглённые. Всё это отметки драконов. То, что могло рассказать о них, подобно неким записям людей из прошлого века. Мальчик это чувствовал всей душой, верил.

– Разберём сегодня эту чешую, – миролюбиво проговорила девушка, отвлекая его от жадного созерцания, сама отошла от стола к белому стеллажу у мусорки. – Я уже отчистила их, так что можешь брать руками.

Второго разрешения ему и не требовалось – подросток тут же взял верхнюю пластину. Но всё же держал пальцами очень аккуратно. Чтобы не повредить ценный образец. Едва ли это требовалось – чешуя оказалась плотной, довольно тяжёлой. Гладкое осязание, зато под подушечками выступали неровности. Как вены. Стефан поднял, чтобы посмотреть на просвет, ему хотелось запечатлеть буквально всё, связанное с этим. Сквозь мшисто-зелёную вещицу лучи ламп не проникали. Сбоку раздался одобрительный смешок.

– Всё же ты правда любишь драконов, интуитивно действуешь как надо, – девушка тепло смотрела на него, а в её руках уже виднелись новые коробы поменьше. – По толщине можно определить несколько факторов. Возраст, место, где была чешуя, косвенно причину отрыва, ну и породу. Что думаешь?

Она мотнула головой на взятую чешую, подошла к столу и принялась сортировать коробы – раскладывала их для удобства вокруг. Школьник уже не мог не улыбаться и даже не пытался сдерживаться. Ощущение начавшейся собственной причастности к этой рутине приходило и не могло не радовать.

– Зелёный окрас, наверное, это лесной дракон, – начал он воодушевлённо, повернул вещь и провёл по конечной грани подушечкой пальца. – Плотное, упругое, но не гибкое. Это дракон постарше?

Стефан вопросительно и будто в совете посмотрел на занятую Лиссо – в ответ получил кивки.

Девушка закончила со своим и присела перед ним на корточки, протянула руку к чешуе и пальцами надавила на край, показывая, как надо. Большой в упоре на основание и корень, указательный и средний на середине.

– У половозрелых драконов она именно такая. Золотая середина. У молодняка она гибкая, у тех, кто прожил лет двести она гнётся, но с хрустом, ты узнаешь его, – уверенно указала она ему, давая и самому запомнить осязание, убрала руку. – Драконы растут чуть ли не всю жизнь и от старости редко когда гибнут. Но размножаются поэтому не очень: кладки даже здесь очень большая редкость, – прикрыла глаза в сожалении и серьёзности, – и от урона того истребления ещё не отошли.

Воодушевление подёрнулось серой тоской. Об этом в энциклопедии, разумеется, не могло быть написано. Однако мальчик и так мог себе представить. Насколько всё трудно. Он судорожно выдохнул и крепче сжал почти что реликвию для себя. Кто-то когда-то решил, что драконов можно пустить для всяких целей как материал, и теперь даже такая простая находка имеет особую ценность. Стефан помотал головой, не в силах просто одолеть эти эмоции.

– Мы же поможем им? – спросил и заглянул девушке прямо в синие глаза. – Здесь им помогают?

Понимание, что во взрослом мире редко когда всё бывает чисто и благородно, неизбежно ворочалось. У всех так или иначе свои цели. Как и у него самого. Помогать животным, быть ближе к ним. И Вигберга повела уголком губ – не очень весело, но всё же она, щурясь, озвучила ему:

– В основном, – подтвердила она, дала понять, что видит, разделяет его чувство на весь этот счёт: – Я скажу тебе честно, что часть исследований научного отдела у меня лично восторга не вызывает, но они хотя бы не вредят, а иногда и помогают разрабатывать вакцины для них. Но моё дело и, – показалась лёгкая улыбка, немного усталая, но с тем и решительная, – возможно, что и твоё, в другом. Понимать их и помогать им. И знакомство с ними через чешую довольно полезно. Так что за дело.

И Стефан, ухватившись за её посыл и заверение, охотно принялся сперва выкладывать образцы на столе для их общего удобства. А голос егеря лился, отпечатывался в разуме. Увлекал, превращая часы в минуты.

***

Уже на обратном пути, сидя в автобусе, заполненном людьми, мальчик записывал самые запомнившиеся факты в блокнот. Чтобы не потерять их, пользоваться такой шпаргалкой на практике. Следующий визит должен был состояться во вторник, как они договорились с Лиссо. Завтра выходной, понедельник – школа. «Нужно завтра сделать все-все уроки, чтобы я мог спокойно поехать» – проговаривал про себя Стефан, когда приятные мысли о драконах отпускали. Но происходило это не слишком часто: сознание чарующее кружило, эмоции били каскадным фонтаном. От рвения до любви к животным. От серьёзности до собственных планов, как лучше справляться. Сегодня он изрядно побегал по лестницам, разнося чешую. Зато узнал о лесной породе драконов довольно много. Относилась та к группе земляных, но сама ветка имела несколько подвидов. Самые редкие болотные, чешую такого увидеть сегодня не удалось, лесной северный, их окрас был как раз посветлее, южный лесной – более тёмные, земляной лесной – зелёные всех прочих оттенков и примесей. Жили в норах, как правило, иногда могли облюбовать и скалы возле лесов, а некоторые могли и соорудить себе из камней обиталище. В стаях не летали – образовывали пары, предпочитали территориальный образ жизни. В питании в основном олени, что избыточно водились на всей территории заповедника, но могли полакомиться и хищниками: медведями, вепрями. Всё это наглядно представало в воображении мальчика всю дорогу. От того момента, когда Вигберга посадила его на автобус, до того, когда машина остановилась на остановке в самом городе. Путешествие неизбежно заканчивалось.

Уже вечерело, и Стефан по-новому смотрел на фонари, подсветки домов. После мира природы оказалось очень чудным глядеть на цивилизацию, где деревья высаживались немного, где кроны не высоки. «Буквально два разных мира» – покивал он самому себе, когда автобус встал на очередном перекрёстке. И из-за контраста видов подросток едва ли не пропустил нужную себе станцию. Спохватился уже тогда, когда транспорт начал тормозить, быстро начал на ходу запихивать блокнот и ручку в рюкзак, придерживая куртку подмышкой. Практически пробежал по коридору и выпрыгнул на асфальт, в шум города. А улица шумела: рёв моторов, гул движения, гудки, звуковое сопровождение светофоров. Общий шум толпы: голоса, шаги, шорох одежд и вещей. Иногда в это роеподобное созвучие вливался какой-нибудь звонок на телефоне. Стефан отметил всё это теперь с иного ракурса восприятия, пока глазами искал фигуру матери. Они договорились о том, что она его встретит. Хоть от остановки до дома было минут десять ходьбы через дворы. И родительница в самом деле уже ждала его. Довольно высокая женщина, в лёгком пальто, какое она одевала в основном для прогулок. Но образ родной и тёплый среди открывающейся новизны мира, и как же ему хотелось поделиться своими впечатлениями. Мальчик рванул к ней сквозь толпу, горя чувствами, простой любовью и радостью, а она, заметив его, тут же вскинула руку и немного суетливо прошагала к нему. Подросток влетел, сразу обнял её, а женщина немного смутилась такого публичного и редкого проявления, аккуратно обвила его одной рукой.

– Мама, ты не представляешь сколько я сегодня узнал, сколько увидел, – залепетал он, поскольку не знал, с чего начать, что выразить. – Мне там так понравилось. И у меня наставница такая классная. Мы с ней говорим будто на одной волне.

Мама просто слушала его, поглаживая по плечу, давала выплеснуть яркие впечатления. Наконец он отстранился, заглядывая ей в лицо, чтобы увидеть поддержку, её радость за него.

Но увидел лишь сдержанное принятие, долю довольства за то, что сын хорошо провёл время. Впрочем, настроения это не испортило. Просто не могло отнять у него прекрасного дня. В конце концов, ни мама, ни папа не обязаны так же любить драконов.

– Это очень хорошо, Стефан, – ответила она ему, а потом посмотрела на свой телефон: – Но сейчас уже восемь, это поздновато, как мне кажется, – коротко покачала головой, её брови обеспокоенно свелись. – У тебя ещё много уроков. Может, не стоит так там задерживаться? Есть и другие занятия в городе, не менее полезные и не менее увлекательные. А драконы могут и подождать.

Мальчик переступил с ноги на ногу, ощутив и неуютную угрозу – ему вполне могли и запретить ездить. В голове шероховато зашевелилась мысль, что мама абсолютно спокойно предлагала ему ходить на математический кружок после школы, который заканчивался как раз в такое же время, ближе к восьми. С разной степенью навязчивости. Иногда такое нервировало, иногда начинало и откровенно тревожить. Что делать с этим, он пока не знал, не понимал, не представлял, как и не хотел расстраивать и огорчать маму. Однако сейчас, окрылённый поддержкой из заповедника, всеми маленькими и первыми, но успехами, Стефан сумел немного сгладить тему, к какой начинало идти.

– А я всё успею, – он улыбнулся ей открыто, стараясь расположить её к своей стажировке. – Все уроки, буду хорошо сдавать и проверочные. И ездить в заповедник. Вот увидишь. Я договорился о том, что буду приезжать три дня в неделю.

– И тратить четыре часа на дорогу? – усмехнулась мама с сомнениями, но наконец повела их с остановки к дому. – Я переживаю за тебя, Стеф. Тебе только летом исполнится тринадцать. И три дня, почему не два хотя бы или один?

– Мне очень интересно, я хочу всё-всё разузнать. И я могу делать некоторые уроки как раз в автобусе, – не сдавался подросток, подстраиваясь под шаг, довольно, свободно выдохнул – дома отдохнёт и займётся своими делами, которые ждали. – Там удобные кресла, и никто не шумит.

– Ну раз ты так настаиваешь, – сдалась мама, вероятно сама не до конца уверенная насчёт всей затеи, и легонько потрепала его по каштановым волосам. Ребёнок, впрочем, знал и чуял – не последняя попытка беседой отговорить его и сменить его увлечение. – Надо же, ты весь пропах чем-то.

Стефан горделиво приосанился – он пах драконовой чешуёй, пусть маме запах и не нравился. Разговор плавно потёк к ужину, планам родителей на завтрашнее воскресенье. Несмотря на некоторые трудности, мальчик чувствовал себя счастливым и надеялся, что со всем разберётся, что всё будет идти хорошо.

Расширение обязанностей

Несмотря на все опаски матери, сухие и не столь гласные ожидания отца, чтобы Стефан справлялся со взятыми обязательствами, всё шло довольно-таки спокойно. Уже две недели. Он пока успевал и делать уроки, и выезжать в Менейм Утолон, и не слишком запускать свою комнату. Внешние маркеры для родителей, свидетельствующие о том, что с их упрямым чадом всё в порядке. Мальчик чувствовал, что они иногда слишком пытаются направлять его стремления, распоряжаться временем, и пока учился мягко бороться за свои интересы. Пусть и порой и накатывало не самое приятное ощущение, что его не слышат или отказываются понять целиком. В заповеднике всё это непростое, тревожащее растворялось. Будто он мог быть полностью собой. Да и с Вигбергой они сошлись очень неплохо, работали в одном темпе и дошли до того, чтобы он обращался к ней на «ты». А дела не ждали – казалось, что их всегда навалом и даже больше. Поэтому подросток старался освоить до конца хотя бы одно из них. Наставница уже доверяла ему более серьёзные задачи, и теперь он сам сидел за её рабочим столом в кабинете номер четырнадцать, сортировал чешую по плотным пластиковым коробам, клеил на них специальные марки, надписывал. Что-то уже и самостоятельно: примерный возраст, породу, место на теле дракона. Что-то под диктовку – название секторов, дату находки и некоторые особенные детали, какие жадно запоминал. Линька, защита территории между собой, даже шутливая борьба, охота.

– Смотри, Стефан, – Лиссо наклонилась над образцом, представляющим собой не самую большую пластину ржавого цвета и металлического блеска. – Какой отблеск. Такой бывает только у драконов, что любят бывать на солнце. Это, как правило, все породы огненных, озёрные из водяных, песчаные из земляных. Но случаются и, – она как бы в оценке поводила головой и неспешно отстранилась, – исключения, имей в виду на будущее.

Мальчик молча кивнул, ещё раз тщательно изучил чешую. С половину его предплечья, не самый маленький дракон. «Либо огненный, либо песчаный» – легко определил он пока мысленно и повернул пластину плоской стороной, потом на просвет. Толстая, но свет всё же немного пропускала. Говорило о том, что слетела она либо с самого верхнего слоя передней кисти, либо с шеи, либо с живота. Возможно, что и во время линки.

Подросток старался совместить свои новые знания с тем, что видел, трогал, помогал сортировать. Работа, какая его сверстникам могла бы показаться скучной – он уже получал насмешки в классе из-за своей увлечённости. Однако его такой труд ума вовлекал и открывал совершенно новую глубину смысла. У всякого действа имелся свой след, свои последствия. И ему удавалось пока самым краешком прочувствовать эту сторону жизни в таких исследованиях. Пород оказалось гораздо больше, чем допускала классификация в общей энциклопедии – парвотряд крылатых ящеров, семейство драконов, содержащий четыре породы, семейство ещё менее изученных виверн, в котором породы ещё никто не выделил. На деле же егерь за минуту перечислила ему больше дюжины видов драконов. К его огромному счастью. Многообразие вызывало более сильное желание изучить всё и всех, узнать, понять. И что-нибудь сделать для улучшения жизни этих необычных животных. Пока начинал с малого.

– Это песчаный? – рассудил мальчик наконец вслух и посмотрел на занятую наставницу. Она лишь приподняла брови, приглашая его продолжить мысль. – Цвет не красного оттенка.

– Это огненный, – мельком ответила ему девушка и уткнулась в свой лоток, где что-то сортировала и собирала, – потому что у песчаных чешуя более золотистая, ближе к белому. Зато вот у земляных из каменных пород может встречаться такая рыжина. И как думаешь, с какого места?

– Наверное, с бока во время линьки, – предположил Стефан и закрыл один глаз, рисуя в воображение вид живота животного. – Для лапы крупный, для шеи как будто тоже. Края ровные, корень вроде неплотный, ослабший.

– Молодец, напиши всё на марке, – одобрила Лиссо и мерно продиктовала, пока он брал маркер. – Это сектор V-17-3, двадцать пятого апреля.

Подросток покорно всё записал, выговаривая себе под нос, чтобы лучше запомнить. Там водится или прогуливается красивый огненный дракон. Образы заодно помогали рисовать карту, населять её и обитателями. Понемногу они обозначились, как особенности местности. И очень медленно проступала некая система взаимодействия между драконами. В некоторых секторах попадалось куда больше чешуек обломанных вовремя драк. Некоторые даже с кусками кожи. Что лишний раз подтверждало – животные грозные.

А ещё за недели непосредственной работы Стефану начала казаться, что и чешуя разных пород пахнет как-то по-разному. Но это наблюдение отдавало чем-то фантастическим, и он пока придерживал его при себе, чтобы никого не смешить. Пусть и знал, что Вигберга смеяться не стала б. Меж тем мальчик уже мог мысленно ориентироваться в секторах. От A до Z с юга на север. Начальной точкой, линией A считалась условная широта этого здания. Цифры отвечали за долготу, где единица западный край и дальше к востоку по возрастанию. Третья цифра указывала более точную часть означенного квадрата. Знание, что заповедник огромен по своей площади, сочеталось с таким делением, но не с тем, как егеря исхитряются бывать в разных секторах. Довольно оперативно – лотки с находками не переводились. «И это только одна чешуя» – мальчик, пока надписи высыхали на специальной наклейке, жадно бросил взгляд к девушке, занятой чем-то ещё более замысловатым, и положил вещицу в надёжный контейнер поменьше. Каждый образец был очень ценным для изучения животных. Стефан отставил ёмкость в сторону, к огненным представителям, и сноровисто пересчитал. Это вошло в привычку.

– Уже набрали десять, – принялся вставать и разминать ноги. – Отнесу наверх, Вигберга.

– Хорошо, как раз, – согласилась она, мельком включила телефон, чтобы проверить время. – А потом пора будет сделать перерыв на обед.

– Но я могу ещё посортировать их, – возразил подросток, тщательно приглядываясь к чужому настроению, – я не устал.

Он в самом деле не ощущал голода или загруженности. Пусть сегодня и суббота, и приехал сюда сразу после школы. Старшая покачала головой строго:

– Перерыв тоже важен, Стефан, – она посмотрела на него, навалилась одной рукой на стол и вдруг улыбнулась: – А потом займёмся чем-нибудь новым. Поскольку ты и так хорошо разгрёб находки. Этих образцов научным сотрудникам хватит надолго. И мы можем, – расслабленно поводила лопатками и выдохнула, – заняться чем-то более прикладным.

Большего ему не требовалось для мотивации, и мальчик шустро собрал коробы, поспешил из кабинета. Удерживая получившуюся колонну одной рукой, второй открыл себе дверь и быстро вышел.

Дорога уже заученная, поэтому ему не пришлось особо думать над той. Наоборот, позволил себе расплыться в улыбке и полном удовлетворении от проделанных трудов. За последние пару вылазок сюда у него всё получалось более чётко и практически без ошибок. Так что чешую огненных драконов нёс с гордостью и немного отвлекался на то, чтобы поглазеть на виды из окон. Не мелькнёт ли в лесу живая тень? А может, один из драконов вовсе подойдёт ближе? Но пока ни разу ему не посчастливилось заметить нечто подобное. Только в первый день. Тем не менее Стефан полагал, что чувствует соседство и близость животных. Их дела и тропы где-то там, в зарослях и не только. В заповеднике хватало полян, расчищенных полос степей, скал – это всё он подсматривал на станции наблюдения, когда ему разрешали там побыть операторы. Иногда ему удавалось и подслушать переговоры по рациям между ними и лесниками, которые находились в самих секторах. И это завораживало. Работа заповедника сложна, напоминала тоже в своём роде живой организм, некую экосистему. Пока он был её маленькой частью. Подросток поднялся на второй этаж и свернул в нужную сторону. Ещё пара минут, и он дошёл до кабинетов, где работали учёные, специализировавшиеся на огненных породах. Он уже успел познакомиться со всеми, поэтому удавалось выделить, что к нему, ребёнку, относятся больше снисходительно, чем миролюбиво. Уж точно его вклад они не считали весомым. Возможно, из-за этого и возникало предпочтение не задерживаться в этих белых, стерильных помещениях с разными микроскопами, машинами, камерами, компьютерами. Да и занятые исследованием сложных материй сотрудники почти никогда не делились с ним ничем эдаким. Могли спросить, как у него день, как настроение, но и только. Принимали коробы, утыкались дальше в экраны. Было немного даже обидно отдавать им чешую драконов, но памятуя о том, что эти люди тоже помогают животным, Стефан смирялся с таким отношением и манерой обращения. Поэтому сегодня отдав очередную порцию материала, он быстро ретировался обратно в коридор.

Уже там позволил себе постоять у окна второго этажа – всё же обзор более удобный, чем с уровня земли. Он цепко следил за тем, как ветер покачивает ветвями, приподнимает листву, показывая её изнаночную сторону. Отчего создавалось впечатления, что та обладает своим переливом, подобно чешуе, с которой он работал. По-прежнему ничего нового. Мальчик немного выгнулся, посмотреть на небо – драконы могли бесшумно летать где-то там. Но небо оставалось спокойным: голубая даль, украшенная белыми облачками. Юный волонтёр последил за всем ещё минут пять в надежде, что ему повезёт. Однако вновь – не сегодня – выдохнул раздосадованно и пошёл вниз к Лиссо. Девушка тоже уже закончила своё дело стояла у кабинета, прихватила шляпу. Заслышал бодрый шаг ученика, она повернула голову к нему:

– Всё в порядке? – спросила спокойно, послеживая за его эмоциями.

– Да, никаких проблем, – отчитался довольный мальчик, с готовностью потирая руками. – Они заняты своим.

– Хорошо, тогда давай, прихвати перекус, – мотнула головой, оттолкнулась от стены и начала искать ключ. – И пойдём на свежий воздух.

Стефан практически пулей вбежал в уже затемнённую комнату, где остались его вещи, выудил из рюкзака термос и контейнер – сегодня мама положила ему утку и лапшу, пару апельсинов – их он оставил на потом. Резво выбежал обратно к наставнице, и та заперла кабинет. Они молча направились к боковой двери корпуса, уже довольно известной мальчику. Несмотря на то, что наставница наружу его одного ни разу не выпускала, иногда они ходили вдвоём вокруг здания. В прогулке, в разминке между монотонной работой. А сегодня ещё и для трапезы. Выйдя наружу, подросток прижмурился и с довольством задышал.

Ветер приятно коснулся лица волос, точно огладил и тело. Раньше он не обращал особого внимание на такую составляющую природы, здесь же – начинал ценить.

– Так, побудь пока тут, Стефан, – попросила девушка и потянулась, стоя на месте. – Я сгоняю за своим обедом.

– Хорошо, – мальчик образцово кивнул, немного взволновался – его впервые оставляли на улице одного. – Я не пойду к деревьям.

– Вот и молодец, – она улыбнулась и пошла обогнуть угол здания, чтобы срезать расстояние и поскорее попасть в жилую часть. – Будь осторожен. Здесь всегда надо быть осторожным.

Едва ли об этом можно было забыть, при всей привлекательности и сказочности действа вокруг. Стефан последил за тем, как учительница скрывается из вида, и как только она свернула, ощутил и понятную радость, и тревогу – а что если что-то приключится прямо в эти минуты, пока её нет? Прямо сейчас. Лиссо несла за него ответственность, знала, что делать в разных случаях. Несколько секунд он справлялся с этим наплывом, осмыслял и то, что по существу, какой-нибудь дракон мог выйти к нему. А если и недовольный, то и убить. «Я просто зайду внутрь здания, если что-то замечу нехорошее. Дверь рядом» – внезапно заключил он, и твёрдость этого решения, осознанность ему неожиданно понравились. Ему необязательно было стоять на месте растерянно. С этой мыслью пришло спокойствие, он прошёлся немного взад-вперёд, любуясь корнями деревьев, узором коры. Росло больше лиственных. Просматривалась всего пара елей, несколько новых ему пород, Эстиг и Эшдор – об этом он знал от учительницы, что листья на вкус как лайм. Полотно рощи. Граница, которую пока переходить нельзя. Так близко.

Пробежали мурашки от затылка к спине, ребёнок поёжился. По сути он мог и подойти вплотную, понюхать, посмотреть подальше. Однако не стал рисковать. Случайности, как в кино, ему были не нужны. Да и Вигберга доверила ему побыть одному. Первый раз. «Возможно, она готовит меня к чему-то большему уже» – позволил себе помечтать, коротая ожидание. Воображал, как пойдёт с девушкой в лес, как будет тоже переговариваться по рации и сообщать о наблюдениях точке наблюдения и координации с остальными егерями. Образ… искушал. Ему очень хотелось заниматься этим, приятным его сердцу и разуму. В эти минуты нацеливал своё будущее именно на работу в Менейм Утолон. Правда, особо представить чёткий путь к этой цели не мог. Выпуститься после школы, а что дальше? Требуется ли специальное образование, чтобы получить постоянную должность? Вдруг возникнут какие-нибудь формальные сложности? Перехватил ланч бокс покрепче, взывал к надежде, что он со всем справится. Убеждал себя, что и текущая практика приблизит его так или иначе. Напряжение от этих дум повитало внутри, селя то неуверенность, то горячность азарта, а потом вид природы вокруг… помог плавно выдохнуть. Будто груз с плеч упал. Тоже новое чувство в его жизни. «Всё будет хорошо, я постараюсь, это в моих руках» – пообещал себе Стефан, а потом расслышал в привычном шуме шаги Лиссо.

Повернул голову, в самом деле, она вернулась, неся свои боксы с едой, шляпа исчезла. Девушка подмигнула ему и жестом головы предложила пройти в другую сторону, немного подальше от здания, поближе к самим деревьям, где полутень плясала вместе с островками света. Они разместились в десяти метрах от условленной границы между человеком и драконом. На траве сиделось довольно удобно, а поискав, мальчик нашёл и удобные пригорки, чтобы поставить термос и не переживать, что тот опрокинется. Вигберга устроилась явно привычно, неспешно черпая суп из специальной миски. Стефан уже знал, что та готовит сама в жилой комнате, что общей кухни в заповеднике попросту нет. Каждый сотрудник занимался сам пропитанием. Минут десять они оба молча ели, слушали пение птиц и леса, любовались красотой природы. Впрочем, после этой передышки, очищения мыслей от лишнего, девушка заметила:

– Когда ты идёшь в лес, – она коротко кивнула, подчёркивая важность слов, – следи, чтобы в карманах не было еды. Это будит их любопытство. И могут возникнуть недоразумения между тобой и драконами.

Мальчик встрепенулся и серьёзно посмотрел на неё. Совет на будущее. Указывало по логике на более прикладные занятия, готовило. Во всяком случае, создавало такое впечатление. И он тщательно выговорил, наполовину прося об этом, наполовину уточняя:

– Это значит, что мы с тобой когда-нибудь зайдём в лес? – пересел, скрестив ноги, вовсе отложил обед в сторону на траву. – По-настоящему, я имею в виду. Туда в сектора, где они прям живут.

Лиссо подтверждающее моргнула. Её ученику оставалось лишь справляться с кружащим волнением, думать уже менее связано о том, как всё здорово тут складывается.

Он сможет увидеть животных довольно близко, в естественной среди обитания, своими глазами. Взаимодействовать с ними. Это было замечательно даже без оглядки на его простенькие планы о своём будущем.

– Думаю, мы успеем во время этой стажировки несколько раз, – прикинула Вигберга и помешала ложкой суп. – Так что готовься, настраивайся. Есть общий устав о безопасности там, – её глаза скользнули к лесу, – но он формальный. И не учитывает иногда реальных ситуаций. Но в жизни так часто где бывает.

Стефан и сам раздумчиво покивал – понимал, о чём она. Иногда правила не могли навести порядок, наказывали и невиновных. Как быть в школе, когда кто-то даёт хулигану сдачу? Заслуженную, между прочим. Наказывали обоих, чаще всего. И между прочим, при действующих правилах те же самые задиры могли кому-то расквасить нос. Отец ему говорил на такие случаи, что всегда нужно исходить от реальности. Правда, подросток ещё не до конца осмыслял это утверждение. Но полагал, что у него получится в когда-нибудь. Сейчас данная сторона жизни становилась побочной, не такой спорной, впереди и куда главнее – прогулки в лесу драконов. По крайней мере, у Лиссо он сможет научиться, как нужно себя вести на территории животных для реального продолжения знакомства. Если будет и дальше хорошо справляться с задачками. И девушка продолжила делиться с ним основными моментами.

– Так же они любят зрительный контакт, а отвод взора считают жестом недоверия и враждебности, – она запрокинула голову, приятно жмурясь налетевшему ветерку. – В любом случае, сперва смотри на них. Можешь так же запоминать мимику. У них она очень богатая, выразительная, Стефан. И они могут доходчиво доносить свои эмоции на тот или иной счёт.

– Ого, я и не знал, – сорвалось у него вперёд всяких рассуждений, он подался вперёд. – А есть какая-нибудь методичка как в энциклопедии? Я бы почитал.

– Нету, – насмешливо фыркнула Вигберга, посмотрела на него, – учёные полагают это скорее самообманом. Впрочем, это касается любых животных, почему-то. Но я работаю с драконами больше и дольше них всех вместе взятых, и я утверждаю это как истину. Поэтому держи в голове: наблюдательность, – она подчеркнула это слово особо и немного жёстко, – твой верный союзник там. Чтобы ни происходило. Ничто не случается просто так у живых существ. А драконы очень сообразительны и любопытны.

Стефан зачарованно кивнул – верил ей без оглядки. И внезапно и как-то очень естественно понял, что может узнать гораздо больше, чем те же учёные на втором этаже научного отдела.

Освоить нечто реальное, как и с чешуёй. Лиссо вернулась к трапезе, а когда они заканчивали, она наконец озвучила и планы на вторую часть их дня.

– Ну а пока, ты будешь знакомиться с проявлениями животных. Подготовишься больше, – она прищурилась и указала на него ложкой. – Мы будет разгребать навозные кучи.

– Да? – удивился подросток, но далеко не от отвращения – просто представить не мог, какая цель могла заключаться в данном действе. – А зачем?

– Ну что-то отправляется на анализы определить процессы, метаболизм, выделить рацион и особенности охот, – уверенно перечислила Вигберга, зачерпнула ещё супа. – Я как егерь занимаюсь этим, чтобы заметить отклонения от нормы. Помогает вовремя обнаружить, что что-то не так. Они могут и болеть, и быть ранеными, и цепануть паразитов. Наша задача предупреждать более крупные проблемы, Стефан.

Мальчик уважительно кивнул – что ж, уж точно это разнообразие и новая ступенька в его знакомстве с драконами. Необычная, потенциально и вонючая. Он настраивался на грязную работу – в его подобном опыте имелись лишь школьные субботники – и когда они закончили обед, то девушка отвела их в четырнадцатый кабинет, оставить посуду, и пошла показывать ему хозяйственный блок, где он ещё ни разу не был. И Стефан чувствовал, что получает больше прав и полномочий. По самой крайней мере, теперь он знал, где хранятся расходные вещи: комбинезоны, перчатки, различные сапоги и маски, очки; получил к ним доступ. Становился уже более весомой единицей заповедника.

Особенности деятельности

Испытание навозом Стефан более или менее зачислил себе в пройденные – разок его всё же вырвало от нового запаха. Непривычного, едкого и отвратительного – спазмы в горле, запускавшие волну горячих комков из желудка, появлялись сами собой. Ничего не мог поделать. Но всё же под шутки, под подбадривания Вигберги и её указания справился с целой кучей. Из леса такого рода находки привозили на местном небольшом грузовике. Приключения на этом не совсем закончились, потому что он понял только в автобусе, что дико пропах всем, вопреки наличию защитной казённой одежды. Люди отсаживались за пару рядов от него. Между прочим, некоторые из них стали знакомыми – тоже постоянно катались за город для своих дел или работы. Поэтому чувства вины, неловкости за то, что от него воняет навозом, усиливались. Сам-то он не переживал, расценивая данную деталь как неизбежную и нормальную. В конце концов, все дела с животными имели нечто похожее. Даже от соседской собаки, золотистого сеттера по кличке Разбойник, и иногда от его владельцев пахло явно и очевидно. Зато стоило подумать о том, что скажут родители на такой «подарочек», как переживания за своих попутчиков ветром сдуло. Им это не понравится. И не понравилось. Мама, встретив его на остановке, смотрела на него так, что ему захотелось запрыгнуть обратно в автобус и ехать обратно в Менейм Утолон.

В её тёмно-карих глазах читалось и глубокое потрясение, сулящее ему беседой о том, что ему стоит тщательней относиться к своему хобби, и неприязнь с досадой. Она суетливо и быстро отвела его домой, где сразу направила в ванну, забрала вещи и даже рюкзак, чтобы застирать. И подросток покорно сдался тем вечером, чтобы не расстраивать её ещё больше, чтобы самому стать почище, хоть и подозревал – душистая ванная с пеной не спасут. Ну хоть запах стал менее выраженным, так что за ужином его не отсадили подальше, а наоборот тщательно слушали, чем он занимался, раз так пропах. Мать покачивала головой, поджимала губы и с неким призывом бросала взоры на отца. Настороженный Стефан знал – плохой знак, она хотела, чтобы он разделил её позицию, что их сыну нужно не так увлекаться своей волонтёрской деятельностью. Папа разумно, сухо спрашивал его о том, как и что поручает ему Лиссо, и мальчик честно отвечал: что всё как надо, ему выдали и форму, его не заставили разгребать всё – он помогал работать егерю с важным делом. И для большей убедительности, и чтобы поделиться с ними рассказал, насколько данные навоза могут оказаться полезными для общего дела заповедника.

На этом отец, обычно в меру весёлый, в меру строгий мужчина лет тридцати пяти со светлыми волосами и зелёными глазами, склонился в сторону отпрыска – рассказал за их трапезой, что работники зоопарка и конюшни тоже сталкиваются с разным «амбре» – не совсем понятное слово для школьника – что это не вредит никому.

– Но он же не уборщик зоопарка, – взвилась мама, и Стефан тщательно следил за этим обменом между взрослыми. Они немного спорили.

Но не ругались, эмоционального накала не осязалось, и он, украдкой выдохнув, облегчённо потянулся за стаканом с фруктовым отваром. Пока отец назидательно покачивал головой, как раз сделал большой глоток.

– Он сам взялся за это дело, – родитель чуть улыбнулся, прикрыл глаза устало. На работе у него был не самый лёгкий период, и он не скрывал от сына, что и во взрослой жизни порой встречаются трудные задачки, завалы. – Пускай работает, учится. Неужели хочешь, чтобы он всю жизнь прожил и ни разу не запачкался?

Мать выдохнула с сопением, посмотрела куда-то к потолку, но не раздражилась дальше. И её муж протянул руку, сжал её ладонь, грубовато поглаживая. Поддерживал, унимал непростые эмоции. Настолько, что Стефан сам продолжил беседу:

– А чем плоха работа в зоопарке? – он искренне посмотрел на них, желая понять причину материнских тревог.

Внезапно ему пришло в голову наглядное сравнение: лес – дом. Вигберга наставляла его быть внимательным, осторожным. «Мои союзники» – проговорил он про себя, разбирая весомость навыков, обращая их впервые поглубже к своим родителям. Если ему удастся больше понять их, то у него получится лучше отстаивать своё желание ездить в заповедник. Мама же как-то напряглась, ответ неоднозначно повис на несколько секунд, и всё же она улыбнулась ему, малость натужно, и проговорила:

– Ничем, Стеф, – она просто закрыла тему, но хотя бы на мягких тонах. – Лучше расскажи, всё в дороге было хорошо?

На этом ужин потёк в более спокойное и хорошо знакомое русло. В конце концов, завтра было воскресенье, и они могли провести выходной всей семьёй, повеселиться или же заняться чем-нибудь новым, полезным.

К понедельнику запах на нём ослаб, но ещё не выветрился до конца. И Стефан знал, что тот не уйдёт по итогу вовсе, ведь завтра вторник – день поездки в Менейм Утолон. А там его ждал новый заход к навозу, наверняка. Главное, подросток оценивал своё состояние как готовое. Доля потрясения, переживания из-за реакции родителей растворилась, пока удавалось справляться с этими обстоятельствами. Рутина учебного дня помогала немного отвлечься: всё донельзя просто и понятно. Урок, звонок, перемена, новый звонок и всё по кругу. Зато одноклассники сегодня, понятное дело, дразнили его как никогда из-за этого самого амбре. Подросток заинтересовался непонятным словом и посмотрел значение в словаре. Нашёл ироническую составляющую подходящей ситуации, так что запомнил его. Неприятно было получать обзывательства, что он вонючка, что он драконий ботаник – его увлечённость хобби и раньше становилась поводом для словесных подтруниваний. Стефан нутром чувствовал, этим днём всё это выйдет на новый уровень. Так и получилось, но он, как обычно, не отвечал на такие нападки, игнорировал, как подсказывали родители. Первая половина дня была преодолена под всё тяжёлое общение, и мальчик наконец нашёл время на перемене заняться своим. Сел на полу у кабинета, достал блокнот. Записи вёл методично, выделял важные детали, записывал свои ошибки, какие выделяла Лиссо, чтобы не допускать их вновь. Подводить и разочаровывать наставницу очень не хотелось. Особенно, когда она начала открывать ему больший доступ в главном здании, поручать новые задачки.

И перечитывая записи, волонтёр заповедника набирался большей уверенности, чувствовал с довольством, что по-настоящему погружается в обязанности драконьего егеря. Перед глазами вставали образы с камер, разные сектора, иногда попадавшиеся на записи драконы. Всё это было так близко, раз Вигберга сказала, что они могут успеть наведаться поглубже в лес. Увлёкся грёзами настолько, что напрочь пропустил момент, когда к нему подошли. Стефан заметил вторжение в своё пространство уже тогда, когда свет был загорожен фигурами, а всего через секунду у него грубо вырвали блокнот. Он не успел и перехватить его покрепче. Слишком уж неожиданно. Мальчик тут же вскинул голову, а по душе пробежался страх – подобного раньше с ним не случалось. Удавалось всегда избегать неприятностей. К такому выработанной тактики не имел. Он разобрал пару своих одноклассников, пару сверстников и одного хулигана из класса постарше, Хуб. И вот это уже было совсем дурным знаком. Хуба, вероятно, сокращение полного имение, чтобы быть более крутым, знали все ученики средней школы. Проказы, срывы уроков, драки. Он чаще всех попадал на выговор, к директору, а раз его отстранили от учёбы на неделю. Однако корректив в его поведение эти меры не привносили. Именно Хуб и помахивал теперь блокнотом, небрежно комкая листы – для него чужая ценная вещь ничего не значила.

– В самом деле воняешь, как будто искупался в дерьме, – заметил задира, и его спутники захохотали. – Ну и как на вкус, зануда?

Учителей рядом не было, Стефан это знал, как и подозревал, что никто вокруг ему не поможет – друзей пока не было на виду, а остальным вступать за него себе дороже.

Но подскакивая с места, он так же твёрдо знал – должен и хочет постоять за себя сам. Желание пришло с горячей уверенностью – он не побоялся замараться действительно в дерьме, чего ему боятся какого-то Хуба? Опасаться и быть осторожным, как учила Лиссо, да. Но не давать парню постарше делать всё, что вздумается.

– Отдай, – проговорил требовательно Стефан, прямо и серьёзно сверлил задаваку глазами.

Желание полезть с кулаками тоже подбивало начать действовать, вернуть блокнот. Для таких, как этот тип это самый эффективный метод. «Такие, как он, не понимают по-другому» – он сжал ладони и пальцы, но в бой не ринулся. Пытался сладить с этим чувством, понять его лучше, не нарушить бдительности. Во-первых, у него будут проблемы, если он начнёт стычку. Позвонят родителям, родители поругают его, накажут. А наказание могло относиться к его волонтёрству. Этого никак нельзя было допустить, мама и так уже скептична. Во-вторых, далеко не факт, что после такой его несдержанной реакции нападки не усилятся. В-третьих, их тут пятеро, он один. Ничем хорошим такой путь решения проблемы не закончится. И всё же как трудно оказалось сладить с глубинным наплывом защититься более доступным методом. Тем не менее мальчик поэтапно брал чувство под контроль. Осмысленный и расчётливый – практика в заповеднике как-то способствовала. Ему нужно было научиться быть осторожным. Хотя бы в школе. Иначе он не научится ходить по драконьему лесу.

На всё это, разумеется, уходили секунды, его замешательство предсказуемо восприняли как слабость. Новые смешки, но теперь он спокойней наблюдал за «нападавшими», следил и за их эмоциями. Пока они просто пришли повеселиться. «Надо как-то оборвать их» – определил направление Стефан, плавно выдохнул, пускай кровь кипела справедливыми эмоциями – теперь это не туманило разум – а подросток постарше передразнил его, кривляясь:

– Отдай. Отда-ай, – он некрасиво подёргался всем телом, помахал вещью перед носом у мальчика и одёрнул назад. – А то что, а? Заговоришь меня про то, как много дерьма проглотил?

Мысль о том, что задиры могут прочесть его личные записи или же порвать, подтолкнула к более внятной последовательности действий. Ему нужно ошарашить их, перехватить блокнот, потому что силой он вряд ли переборет этого Хуба. Крепкого подростка, тот на занятиях спортом сдавал все нормативы, согласно слухам, что доходили. И Стефан, контролируя и опаску, и возмущение, вдруг сделал шаг вперёд вплотную к задавке. Чувствовал, что растерянность, какая появилась сперва, начинала растворяться без следа и осадка. Поэтому уверенно и показно громко выговорил:

– Тебя бы там даже к дерьму не подпустили, – он не отводил взгляда и мог видеть, как лицо Хуба вытягивается от удивления, недоумения. – От зеркала не отличил бы.

Шумные разговоры могли, вдобавок и выманить некоторых учителей из кабинетов. Оторопели его сверстники, сбившиеся вокруг Хуба. И пока тот пытался осмыслить внезапный и не менее оскорбительный отпор, Стефан резво выдернул у него из рук свою вещь.

Желание отскочить назад от этого типа настойчиво билось в голове, но мальчик оценил его не как полезное. Неудачным движением выдаст свой какой-никакой страх перед рисками данной ситуации. А это будет слабостью. Мальчик плавно отступил к своему рюкзаку, уже набрасывая дальнейший аварийный план: подхватить всё и бежать. Едва ли у него получится контролировать ситуацию или очень уж долго отбиваться фразами.

– Ах ты, – Хуб ринулся на него грозной тучей, явно собирался сказать что-то ещё и не только, но тут вклинился новый голос.

– Эй, оставь его в покое! – звонкий, девчачий и полный уверенности, боевого настроя. – Найди себе ровню, слабак! Или там тебя уже отколошматили?

Стефан радостно скосил глаза, не прерывая наблюдение за группой забияк. Те повернулись к новым участникам. В коридоре стояли его друзья. Близнецы из параллельного класса. Анника и её брат, Андрис. Чёрный волосы, одинаковые серые глаза, но смотрели они по-разному. Анника воинственно и более чем решительно переводила взгляд с одного на другого, а Андрис хмурился, что-то прикидывал про себя. В эти секунды Стефан ощущал, как сердце трепещет теплом и такой чистой силой, что хотелось смеяться от прилива. Они не договаривались встретиться на этой большой перемене – после уроков на площадке, но волей судеб, а может и путями той самой дружбы они оказались здесь. Пока вокруг царило замешательство, он незаметно подхватил рюкзак, убрал блокнот во внутренний карман пиджака. Оценив подкрепление – теперь трое против пяти – Хуб как будто замешкался.

Вероятно, что и остановился, потому что девочка практически кричала, тем не менее сдаваться тоже не собирался. Ему совсем не трудно разобраться и с троицей «зануд».

– А ну кыш отсюда, ябеда, – зло процедил он и погрозил ей кулаком. – Или увидишь, кто там кого отколошматил.

На это среагировал уже Стефан. Угрожать мальчику – одно дело. Угрожать дракой девочке – это уже слишком. Поэтому он внезапно пнул Хуба по коленке и сверкнул карими глазами:

– Нельзя обижать девочек, – подросток перехватил рюкзак поудобнее, готовый теперь и давать отпор физически. – Или я тоже тебе задам. Пострадаю сам, но и у тебя синяков прибавится.

Хулиган, запрыгав на одной ноге, повернулся обратно к нему, не очень готовый к тому, что затея поглумиться над одним выворачивалась столь не стандартным оборотом. Да и его соратники тоже не сразу нашлись с действиями. Поэтому брат Анники в этом просвете вовсе добил положение группы приставал.

– Нельзя, – поддержал он и скромно потёр ногти о лацкан форменного пиджака, – и если ты начнёшь драться, то я побегу прямиком к Недехазу. За двумя погонишься, ни одного не поймаешь. Слышал о таком?

Недехаз был самым строгим учителем. Его опасались так и хулиганы, так и послушные школьники. И уже эта угроза подействовала: соединилась с общими усилиями и убедила Хуба, что лучше ему убраться подобру-поздорову. Пока он не получил ни очередной выговор, ни пару ушибов побольнее. Он фыркнул презрительно и пошёл прочь. Его спутники переглянулись, но тоже последовали за ним. Вполне возможно, чтобы сорвать злобу на ком-то другом. Стефан, Андрис и Анника цепко следили за тем, как те удаляются. И только когда совсем скрылись за поворотом, выдохнули, пошли навстречу друг другу.

– Спасибо, – поблагодарил Стефан и покачал головой, – вы так вовремя появились.

– И приложили их круто, – довольно улыбнулся Андрис, серые глаза светились тоже озорством. – Надо почаще держаться вместе.

– Давайте пойдём в столовую, – девочка мельком осмотрела коридор, где некоторые группы детей косились на них. – Там точно не прицепятся, если передумают.

Толковое предложения – в столовой всегда хватало и взрослых – они поспешили вниз, пока перемена не истекла. Впрочем, оставалось ещё минут пятнадцать. Более чем достаточно, чтобы съесть какой-нибудь пирожок, посмеяться, поделиться впечатлениями. Правда, достаточно и чтобы попасться взбешённому Хубу.

Но троица друзей теперь вела себя бдительно: они оглядывались, проверяли и проходы перед собой. Группу задир нигде не было видно, к счастью. Путь до столовой прошёл без проблем, и уже скоро они сидели за одним столом и безмятежно говорили – хватало о чём.

– Как у тебя с твоими поездками? – полюбопытничала Анника, болтая ногами.

Она не прям любила драконов, но искренне радовалась за своего друга, который сумел устроиться волонтёром. Вакансии редко когда публиковались. Вдобавок там наверняка шёл отбор, хватало тех же трудностей с мнением родителей. Стефан улыбнулся, глядя ей в серые глаза, немного застенчиво пересел на скамейке.

– Пока отлично, – осторожно заявил он, а потом потише добавил, желая разделить радость. – Мне там очень нравиться. Наставница понемногу доверяет мне более трудные задачи. И даже сказала, что мы отправимся в лес к драконам, – девочка захлопала в ладоши, разделяя его тихий восторг, и Стефан спросил уже её: – А у тебя как? Пришёл ответ на твою заявку в тот компьютерный центр?

Они отправили анкеты на стажировку практически в одно время. Не только заповедник принимал участие в поощрительных акциях для молодого поколения. Центр «Нок» занимался разработкой новых устройств, аппаратуры, технологий. Стефан периодически отмечал название и в новостных заголовках, что появлялись не очень уж и редко. Анника тяготела к информатике, технике и программированию. И могла часами говорить об этом, точно так же, как и сам Стефан о драконах. При этом они очень уважали столь разные интересы и всегда были готовы выслушать переживания, высказать и своё мнение.

– Пока нет, но я очень жду, – она принялась накручивать прядь чёрных волос на пальцы. Волнение, знакомый азарт. – Это же будет так классно. Я уже проверила, кто там работает. И знаешь? Там лучшие специалисты, согласно итогам прошлого года. Куча наград и премий.

Её лицо, когда она говорила о своём хобби, лучилось и выглядело… красивым. Стефан уже и ранее ловил себя на том, что она ему нравится. Но сейчас относился к этой симпатии более чутко, с уважением.

Если Анника счастлива, то он тоже доволен и рад и за неё. И он готов её поддержать, когда её примут в тот центр. Верил, что примут. Такую образцовую ученицу не могли не принять.

– Специалисты это очень важно, моя наставница, Вигберга Лиссо, не работает в научном отделе заповедника, – признался он, чтобы выразить солидарность и заботу, – но знает больше них о самих драконах. И я уверен, что в Ноке тоже есть подобные, и ты молодец – справишься точно.

– Надеюсь, – девочка немного смутилась, посмотрела на него чуть более внимательно.

Возможно, тоже выделяла для себя какие-то новые стороны своего друга. И он сам немного взволновался от этого. Но довольно быстро обратился к Андрису, занятому уничтожением школьной пиццы:

– А ты ещё никуда не записался? – скрестил руки на столе, навалился немного. – Я видел на стенде новые предложения.

– Ага, предложения по уборке, – пошутил мальчик, неряшливо утирая ладонью губы, и покачал едой во второй руке. – А я решил, что мне школы достаточно. Выше крыши.

И его друзья улыбнулись – для них не было ни малейшей проблемы принимать друг друга такими, какими они были на самом деле. Увлечёнными ли, ленивыми ли. Расстроенными ли, бодрыми ли. Побитыми ли хулиганами или давшими отпор. Детьми со своими целями, взглядами и мнениями в этом сложном мире. Взрослых, обстоятельств, перемен, что никогда не прекращались. Зато у них оставались они сами, их дружба. И как же здорово было это ощущать, наслаждаться взаимной поддержкой. С такими нестрашно встречать и более серьёзные препятствия.

Сектор B-43

Через неделю он начал вырываться в заповедник ещё раньше обычного – прибегал после школы, быстро-быстро обедал под скептичный взгляд матери и мчался на остановку. Успевал таким образом на рейс, что предшествовал привычному. А это ценных полчаса. Хотелось заняться всем и побольше в Менейм Утолон, следующие поездки могли быть затруднительными. Ведь через несколько недель наступали подготовительные контрольные, а после майские каникулы. Дел неуловимо становилось очень много. Но всякий раз стоило ему на остановке, вновь увидеть высокие рощи и ждущую Лиссо, которой теперь тоже отписывался о заходах в автобус, как вся загруженность уходила. Отпускала и позволяла вдохнуть полной грудью. Это нравилось, и каждый новый день в заповеднике обещал новые интересности. Или по крайней мере полезную отработку изученного. Однажды Вигберга не повела его в свой кабинет, чтобы они приступили к сортировке чешуи, а пошла в хозяйственное крыло. И мальчик с любопытным ожиданием приглядывался к её настроению. Спокойное, но как будто и более серьёзное. Затеплились подозрения, что сегодня настал тот самый день. Да и выглядела девушка более одетой. Куртка накинута, комбинезон оснащён поясной сумкой, шляпа на месте – правда сегодня всё серого, а не песочного цвета. Такого ещё ни разу видеть не доводилось.

Егерь же поглядывала на светлое небо больше обычного, щурилась, принюхивалась к ветру, пока они шли по улице, обсуждали и новости. Стефан начинал доверять ей и немного своих переживаний, особенно после инцидента в школе с хулиганами. Наконец они зашли в новый для него амбар, и там наставница кивнула:

– Помнишь правила, Стефан? – серьёзно спросила она, прервав молчание, которое наполняло последнюю минуту. – Которые я тебе рассказывала?

Мальчик обомлел от яркой искры счастливого потрясения. Неужели… Сегодня «день» взаправду? Он переступил с ноги на ногу и шумно выдохнул, справляясь с сильным всплеском эмоции. И очень чётко, последовательно выговорил указания, заученные зубок.

– Не брать с собой еды, быть осторожным и внимательным, не отводить взгляда, – подросток кивнул самому себе – в своём голосе услышал силу и уверенность. Это для него не просто звучание слогов, что открывало доступ в чащу. Для него это… способы действия. Посмотрел на Лиссо собрано: – Я не подведу, Вигберга.

Девушка улыбнулась ему, склонила голову на пару секунд, потом развернулась и прошагала к тёмному углу склада. Пригласила его следовать жестом руки. Там лежали деревянные и картонные коробки, накрытые брезентами, стеллажи из нержавеющей стали: с канистрами, флягами, рулонами тканей, инструментами; а подальше на полу вовсе стояло нечто громоздкое и скрытое чехлами. Пахло чем-то техническим, хоть и здесь витали отголоски звериного запашка. Егерь же наклонилась над одним ящиком, одёрнула ткань, начала рыться там.

– Основа, ты ею обладаешь. Теперь по технике безопасности, – она распрямилась и протянула ему рацию с ремнями крепления. – Отправляясь в лес ты, во-первых, должен брать с собой рацию. Связь с большим пунктом, другими лесничими, быстрый доступ к их оперативным данным. Телефон с собой не бери: связи там всё равно нет, фотографировать нельзя. Давай покажу, как настраивать частоты, Стефан. В лесу всякое может приключиться.

Вигберга тщательно и последовательно объясняла ему, как менять частоты волн, переключать и диапазоны.

В устройстве имелись уже предустановленные настройки, обозначения каналов, но девушка настояла на том, что мальчик сам попробовал с нуля подключаться к ним. Убедившись, что результат хоть сколько-то пригоден, она разрешила ему закрепить рацию. Та размещалась на груди, ремни шли подмышками и через одно плечо. Стефан коротко покрутился, слушая новые ощущения, а потом взглянул на старшую:

– Что ж, я к этому смогу привыкнуть, – легонько прошёлся пальцами по рации, кивнул уверенно и с интересом: – Что во-вторых?

– Во-вторых, никаких самодурств, – усмехнулась Лиссо и скрестила руки на груди, приподняла брови в отстранённой досаде. – Из-за них половина неприятностей и происходит. Ты там гость. Не больше, но и не меньше. В-третьих, от транспорта не отходить дальше, чем на пятьдесят метров. От меня дальше чем на десять. В-четвёртых, тебе голыми руками там трогать ничего не стоит. Там растут и ядовитые растения, да и секреты разные после животных. Поэтому, – она сдвинулась с места и подбадривающе подтолкнула его в спину к нужному стеллажу: – набери-ка ты себе перчаток. Полный набор.

Термин был ему уже знаком по работе с навозом, и он вприпрыжку устремился к полкам. Огнеупорные, с химической защитой, защитой от порезов и повреждений – плотные вставки внутри селили чувство крутости, когда он одевал их – просто от грязи и пару рабочих с антискользящим покрытием. Все они могли пригодиться в работе. Он засунул их в рюкзак, выложил оттуда свой обед и термос. Проверял и карманы – вдруг затесалась где-то конфета или обёртка от шоколадки? Но всё оказалось чисто, и подросток со всем грузом в руках подошёл к Вигберге.

Она, присев, распутывала завязки большого брезента, высвобождала что-то из-под него. Через несколько мгновений на свет, падающий через открытую высокую дверь, показался квадроцикл. Большой, с чёрной краской. Туда влезало человек пять, виднелся и багажник. «Чтобы складывать находки, возить и инструменты» – оживлённо смекнул ученик, выделяя попутно и чистоту машины. Ни единого пятнышка грязи. Девушка, заканчивая складывать тяжёлый защитный тент, продолжила:

– В заповеднике у нас есть два вида транспорта – наземный и воздушный. Квадроциклы и легкомоторные самолёты, – коротко кивнула и понесла ношу к одной из пустых полок. – Ангар с лётными к востоку отсюда, у первой полосы степи. Это удобнее, быстрее, но и рискованнее, – она сгрузила брезент и отряхнула руки, повернулась к нему с весёлой улыбкой, – потому что для драконов такие машинки, что игрушки. До особенностей полётов мы когда-нибудь с тобой дойдём, – прошла обратно и открыла крышку двигателя, проверяя всё перед важным отправлением. – А пока у нас быстрый, манёвренный, проходимый квадроцикл. Без видимых дефектов. Но мы проедемся по дороге немного и проверим.

Стефан подошёл поближе, тоже посмотреть, чтобы знать самому. Устройство машины ему ни о чём эдаком не сказало. Девушка хлопнула крышкой и почесала нос, и мальчик прикинул про себя: как далеко они смогут заехать на таком? Ещё и по неровному лесу. «Наконец-то туда, я окажусь там, рядом с драконами» – новая волна радости, он уже мысленно представил себя посреди чащи, воображение понесло его и к прочим участкам заповедника. Скалы, вулканическая площадка, выход к морю. Всё манило, немного и кружило, грозя ослабить его серьёзный настрой. Необходимый для работы в участке леса. Благо тут на выручку пришла понимающая Лиссо:

– Загрузись, поможешь мне собрать сегодняшний инвентарь, – она улыбнулась ему и медленно качнулась, шагнула в сторону. – Вещи можешь оставить на полке у брезента, никто не возьмёт.

Мальчик скинул свою куртку, рюкзак на заднее сидение, побежал отложить и ланч бокс с термосом, после легко нагнал егеря. Из одного короба они выудили мотки прочной верёвки, набор карабинов. Из другого, несколько разных пил, ножей, щипцов, топоров. Из следующего кейсы для сохранной перевозки находок.

Стефан расставлял всё в багажнике, ответственно подойдя к делу – всё было ровно, аккуратно. На виду и под рукой. Закончили парой лопат, и девушка закрыла всё тканью – металлической крышки не было. То ли сломалась, то ли отсутствовала изначально в данной модели. Ребёнок судить не мог, хоть и присматривался подолгу к корпусу машины. Когда Лиссо затянула последний узел, он спросил с интересом:

– А куда мы поедем? – сам начал улыбаться, но всё же демонстрировал контроль чувств. – В какой сектор?

– В B-43, – спокойно ответила ему Вигберга, очевидно тоже пребывая в приподнятом настроении. – Там каменистый пожог рощу. Надо проверить, что нет серьёзных повреждений соседним не сгоревшим до тла деревьями, что-то мы соберём для анализа. И проверим по следам, что он сделал это не по каким-то особым причинам.

– Для его безопасности, – закончил мальчик, взволнованно потёр щёку и скулу, глаза притянуло теперь к сидению квадроцикла. Всё звало его вперёд.

– Садись, – разрешила егерь и направилась в сторону пока что. – Не забудь пристегнуться.

Стефан всё так и сделал. Устроился на переднем пассажирском сидении, застегнул ремень безопасности, и, пока наставница заканчивала что-то своё перед отправкой, осмотрел приборную панель. Квадроцикл был вроде не новый, но ухаживали за ним добротно. Никаких отломанных деталей, рычажков перемотанных изолентой. Имелась и своя встроенная рация. Для надёжности и страховки. От сидений сильнее пахло животными, и это не удивляло. Да и к запахам уже привыкалось. Позади застучало – Лиссо поставила канистры с топливом на пол, наконец подошла к передней дверце со стороны водителя. Но не села, а протянула мальчику серую рабочую куртку.

– Возьми, Стефан, – она облокотилась одной рукой о дверцу, рассудительно качнула головой, когда школьник принял вещь. – Она великовата, но это будет лучше для тебя. Если твой цвет будет совпадать с моим. Драконы признают тебя как моего друга.

– Как один и тот же окрас, – смекнул мальчик, приятно обрадованный и догадкой, и установленной манерой для их выхода на территорию животных. – Мы как одна стая.

– Верно, – одобрительно улыбнулась Вигберга и похлопала по карману своей куртки. – Там лежит ещё кое-что, но об этом уж там, в лесу.

Стефан заинтересованно покрутил одежду, но придержал желание полезть в карман сейчас. Егерь же оттолкнулась от дверцы, затянула завязки шляпы, чтобы ту не сдуло, и устроилась в квадроцикле. Последние секунды. Зажигание. Урчание мощного двигателя, и они покатили из ангара. Навстречу лесу.

Тестовый прогон не выявил никаких отклонений в работе машины, и скоро они нырнули под сень крон. Волшебный момент пересечения границы мальчик встретил, затаив дыхание. Деревья укрыли их собой, встретили, погрузили в свой особенный мир. Где царили непонятные людям правила и законы. Стефан жадно раскрыл глаза, чтобы приметить как можно больше. Широкие стволы, между ними сохранялся и просвет, машина легко маневрировала. На удивление, довольно свободное пространство – только ближе к самому зданию заросли были покучнее, будто некий забор. На одних встречался толстый слой мхов. Не только зелёных: красных, рыжих, бурых. А ветви толстые и ветвистые, извивающиеся. И даже всего спустя пару минут езды мальчик сам, без лишних указаний, заметил с восторгом торчащие выступы суков. Там, где их обломали драконы. Животные водились так близко, прокладывали тропы. Гость озирался в надежде заметить что-нибудь ещё. Может, следы когтей, зубов? Подпалины. Пока обходилось без этого – удавалось лишь лучше рассмотреть деревья, запрокидывать голову к толще крон. Многослойной, высокой – света было не так много. Зато выделялись большие просветы – ещё одно свидетельство присутствия драконов. Они либо взлетали тут, либо приземлялись. А ещё довольно скоро начало сильно трясти и болтать. Мешало обозрению, они ехали со скоростью тридцать пять километров в час. Колёса наезжали иногда на корни, ухали в ямки, однако квадроцикл резво карабкался, перекатывался и вообще очень лихо справлялся с такой местностью. Двигатель работал не оглушающе, что давало слышать, как вспархивают потревоженные птицы. И раз Стефан даже успел в одно мгновение между стволов увидеть целую стайку пташек.

Мелькнули их бело-синие крылья, длинные хвосты. Полёт куда-то вверх. Потом всё закрыло несколько стволов, а когда он, поворачивая голову, увидел вновь то место, то никого уже не было. В остальное время подросток пытался держаться за всё, что можно, чтобы его не слишком укачало от болтанки. Ощущения напоминали какой-то аттракцион, и он не был уверен, что от пары толчков его не выкинет через открытый верх машины. Поэтому руками, ногами пытался найти упор, иногда поглядывал на рулящую наставницу. Та следила за дорогой, проверяла зеркала и выглядела так, точно просто смирилась с неизбежной особенностью такого способа перемещения. «Или привыкла к ещё большей тряске и чему-то такому» – предположил подросток, коротая особо неприятные повороты и толчки. Настроился просто перетерпеть эту часть дороги. Порой в стороне слышались новые звуки: стрекот, одиночные крики птиц, незнакомых ему, как будто громкие стуки. А Лиссо продолжала вести машину вперёд, минута за минутой. Они погружались в лес. Постепенно и тот начал меняться. Земля забирала вверх, они уже поднимались по пригорку, а лиственные деревья начали уступать хвойным и раскидистым. Не елям. Нечто похожее на сосны, кедры. Появились и кустарники, которые егерь старательно огибала, чтобы не задеть и краем. И когда они проехали рядом с одним из таких, Стефан учуял приятный запах. Что-то среднее между мускатной специей, какую мама добавляла в некоторые блюда, и ванилью. Пока наставница молчала, и он с удовольствием открывал для себя первое многообразие непосредственно территории заповедника.

Сколько много новых деревьев, растений, тех же птиц, наверняка зверей, и это они ещё до драконов не доехали. И всё это было открыто его взору теперь, давало познакомиться с собой, прикоснуться. Подросток даже сцепил руки, зажимая новую куртку, как будто загадывал желание. Как и положено, без слов. Сейчас те нужны ни ему, ни его провожатой. И в самом деле желал изучить всё-всё здесь. Подружиться с ними всеми, помогать им. Всем сердцем. Одна эта мысль, одно это стремление сделали его внезапно очень счастливым и воздушным, будто он сам мог летать не хуже драконов. Казалось, что по плечу всё. Просто всё в этом мире. Эйфория приятно разошлась по всему телу, и стало проще не замечать тряску. Поэтому когда спустя долгие десятки мнут Вигберга замедлилась и заглушила мотор, мальчик даже начал удивлённо озираться, не сразу уловив разницу. Ушла вибрация по телу, рывки. Только тут он почувствовал, что это всё порядком утомило его. «Это всё с непривычки» – убеждал себя, пока приводил дыхание в норму и фокусировал зрение на поверхностях, которые не скакали и не подпрыгивали. Егерь отстегнулась, тщательно и медленно огляделась вокруг. Проверяла пространство прежде, чем покинуть средство передвижения. Мальчик растёр лицо, приводя себя во внятные чувства, только после тоже убрал ремень безопасности, мельком думая, что здесь нужны ремни как на гонках – на всё тело. Но это допущение его не расстроило. Они были в лесу. Довольно далеко от здания заповедника. От людей.

Наконец Лиссо закончила своё наблюдение и вышла из машины, жестом останавливая мальчика, поднявшегося было за ней. Она прошлась немного вперёд, по бокам. Потом приложила руки ко рту, издала какой-то вой-свист. Напоминало немного птичий. Хитрая и звучная трель. Она эхом разлетелась по зарослям, устремилась в потаённые уголки, и Стефан осознал, что живность вокруг притихла. Секунда. Другая и всё вернулось в прежнее состояние жизни, потрескивание. Девушка кивнула и направилась к машине.

– Когда ты оказываешься тут, то важно сообщить о себе, – пояснила она назидательно, открыла его дверь, разрешая тем самым выйти и сойти на заповедную землю. – Это вежливость, Стефан. Я обозначаю, что приехала, что уезжаю. Есть и более замысловатые сигналы, но пока тебе не до них. Теперь можешь проверить свои карманы.

Ученик взволнованно сжал губы и ступил на землю. Сделал первый шаг, пока Вигберга отошла открыть им багажник. Он был здесь. Взаправду. Ещё в начале года смотрел короткие ролики, читал, собирал информацию. А сейчас стоял посреди сектора заповедника. Не верилось. Не могло быть так, что сказка становилась реальностью. Но так и было. И он медленно надел на себя серую рабочую куртку. Одежда легла немного тяжело, пригвоздила его реальностью. Он был тут. И собирался не только поглазеть, но и потрудиться на благо.

Стефан уверенно осмотрелся – всё на горизонте чисто, никаких животных не находилось в поле его видимости – и полез в карманы. Лежало что-то сразу в двух. И первым на свет он вытащил что-то глиняное. Вытянутой формы, овальное, с выступом-отростком, с дырочками. Он повертел, шустро оценивая и сравнивая с тем, что мог видеть раньше, а потом догадался и повернулся к девушке:

– Это дуделка? – мальчик буквально тонул в радости, чувствуя, что о нём подумали, что его и серьёзно признают, раз не только наставляют, но и передают такие умения. – Чтобы я мог сам приветствовать и прощаться?

– Да-а, будешь потихоньку учиться, – хмыкнула Лиссо одной стороной губ, вытягивая верёвку из колец, откидывая брезент. – Это окарина. Она может выдать нужный спектр звуков. Что хорошо для всех животных здесь. Но есть и другая причина, Стефан.

Егерь подошла к нему и положила руку на плечо. Мягко, крепко, чтобы он особо внял тому, что она собиралась сейчас ему поведать. И он просто кивнул ей, показывая готовность.

– Есть породы драконов, которые при желании, а иногда для забавы, – на её лице тоже появилась доля веселья, – могут просто перекрыть сообщение через рации помехами. Да и камеры они тоже могут вырубить. Поэтому всё это, – она второй рукой похлопала по своей рации, – человечье здесь лишь условности. А окарина поможет тебе не потерять связь со мной хотя бы в случае чего. А потом, кто знает, для чего ещё пригодится.

– Об этом в научном отделе не толкуют, – покачал головой мальчик, свёл брови раздумчиво. – Даже как-то грустно, Вигберга. Что всё это может просто перестать работать. Я же тут не первый день – большая часть работы завязана на такой связи.

Наставница покивала, но сжала пальцы на его ключице, призывая не унывать. Она немного наклонилась к нему.

– Это непростая работа. Опасная. Как и множество других, – подтвердила Лиссо и не смягчила эту простую правду, с которой им иметь дело. – Посмотри, что у тебя во втором кармане.

Он убрал окарину обратно, чтобы не уронить её случайно, покорно выудил на свет уже что-то поменьше. Сложенный лист бумаги. А раскрыв, признал карту заповедника. Сделанные рукой девушки пометки и обозначения. Застыл.

За все недели он ни разу не видел карты, пусть и знал, что та есть где-то в электронном виде. И понимал всю ценность этого рисунка. Узора линий, квадратов, красок. И того, что это ему доверили. На эмоциях он вдруг обнял Вигбергу.

– Спасибо, – негромко выговорил он, обещая и себе, и ей. – Я буду беречь её.

– Я не сомневаюсь, Стефан, поэтому и даю её тебе, – так же тихо заверила его она, легонько огладила по лопаткам. – Никогда не знаешь, когда пригодится или потребуется. А теперь давай-ка разберёмся со звуковыми обозначениями и пойдём разбираться с теми огарками.

Два коротких, один протяжный – стало приветствием. Один протяжный и два коротких – прощанием. Сигнал элементарной отметки, «я здесь» – просто короткий вой. А вот сообщение о тревоги – много протяжных. Девушка так же показала ему, как можно выдавать трели, перекрывая то одно отверстие, то другое, посоветовала попрактиковаться дома, чтобы и ему самому нравилось звучание. На этом они направились дальше к пригорку, откуда открылся вид на уничтоженную рощу. Мальчик впервые видел последствия огня одного дракона, признал, что это пугало и поражало. Выжженный участок мог вместить в себя целую школу со спортивной площадкой. Земля почернела, виднелись и глубокие трещины, пепел разных оттенков серого, чёрного. Угольные полосы, как будто кто-то размазал крошку из огарков. Ничего прямого или упорядоченного. Но Стефан видел в этом свою красоту и великолепие. Сила, мощь. Может, какой-то единый порыв для того каменистого дракона. Хоть ему и было жалко деревья.

Торчали пеньки, поваленные и раздробленные стволы валялись то там, то тут. Некоторые друг на друге. По большей части обожжённые, но ещё оставались и уцелевшие ветки, участки светлой коры. Вид разрухи и проявления животного характера. Часть жизни, куда человек не вмешивался. Ощущение обособленности приходило однозначное, когда он спускался за Лиссо. У девушки на плече закинутая лопата, и пока они собирались просто детальней осмотреть урон. Мальчик с наслаждением вдыхал запах гари, надеясь уловить отголосок запаха огня дракона. Это будоражило. Тем не менее он осторожно осматривался и прислушивался к пению птиц – мало ли что ещё услышит. Или вообще увидит дракона вживую. Шанс был велик. Шанс был рядом. Но за всё время работы, которую легко наметила егерь: собрать несколько особо горелых суков для учёных, нашлись и ценные участки со следами когтей, зубов, несколько серых чешуек, несколько бурых, подрубить остальные стволы, собрать пепел, часть на изучение, часть рассыпать вокруг, чтобы ушёл в почву и всё побыстрее выросло вновь; Стефан ничего близкого к дракону не заметил. Зато носил собранные предметы, с любовью касаясь глубоких прорезей, оставленных когтями, в восторге проверял глубину от зубов. Его почти кружило от восторга происходящего. И всего один раз пение птиц нарушилось каким-то завыванием, гулким, звонким, но звучал он далеко. Всё равно мальчик мигом застыл, слушая этот рёв, новый для себя, завершившийся спустя секунд сорок каким-то стрекотом и щёлканьем. Оно заполнило пространство. Утихло. Стефан ждал ещё чего-нибудь, боясь и пошевелиться. Вдруг спугнёт? Глупая мысль, едва ли ребёнок мог помешать или отвлечь животное. Но и благоговейная. Ничего больше не происходило, и он повернулся к Лисс, что стояла, наклонив голову немного по-птичьи. Приметив его немой вопрос, она кивнула и улыбнулась ему – это был глас дракона. Самый настоящий.

Вблизи

Последний визит в Менейм Утолон перед школьными промежуточными экзаменами. Как Стефан ни хотел почаще бывать там, выезжать с Вигбергой в лес и помогать ей работать, ему пришлось крепко подумать о перерыве и более тщательной подготовке к предметам: языкам, математике, биологии, географии. Для двух последних вовсе были заключительные проверочные, не такие важные, но тем не менее. Как-никак не хотелось оплошать и разочароваться самому с тем, что он где-то не справился. Подвести и ожидания родителей. Тем теперь приходилось терпеть не только отдельные пересказы его впечатлений, запах, но и музыкальную игру или её подобие на подаренной окарине. Пока они терпели всю эту всполошённость. Пока он им… не рассказывал, что наставница начала выводить его в чащу. Потому что понимал и опасался, что такого рода известие встревожит их по-серьёзному. Сказать, разумеется, стоило, и мальчик собирался. Просто не мог найти слов, которые придадут ему самому уверенность, будут правильно истолкованы. Над этой задачей можно пока размышлять безопасно – волонтёрство подошло лишь к середине своего срока. А уж на время каникул он строил грандиозные планы. Эти думки оставались далёкого времени для него, и подросток охотно отдался последнему дню перед долгим перерывом. Хотелось запечатлеть больше, чтобы поменьше тосковать. Насытиться образами впрок. Взять с собой он ничего эдакого не мог. Ни чешуи, ни коры со следами от той, ни даже простых растений из леса. Поэтому подолгу любовался всеми видами: зарослей, неба, даже земли.

Сегодня выдалась пасмурная погода. Не дружелюбная, но его не тревожило. Лиссо заодно показала ему, из какой хозяйственной комнаты брать дождевики, так что они были вооружены на случай дождя. Пока небо оставалось серовато-туманным, плотный слой завесы, которое солнце не пробивалось. Поэтому сделалось очень свежо – первый день, когда подросток не просто накинул рабочую куртку – застегнул ту до воротника. Вдвоём с наставницей они отправились в сектор C-47 для планового осмотра. Ничего не случилось, просто участок надо было обойти, проверить и высыпать корм для тех же оленей и прочих. Рутина егеря продолжала раскрываться.

– Чем больше численность стад, тем лучше для драконов, – кивала девушка, когда они в очередной раз понесли контейнер в чащу подальше от квадроцикла. – Они могут есть много, но и переваривают не быстро. Потому что заглатывают шкуры, кости, некоторые могут и песка с камнями

– А есть у пород свои пищевые повадки? – мальчик старался не пыхтеть и исправно держать свой край плотно закрытой ёмкости. – Например, лесные предпочитают есть оленей целиком, а огненные только мясом лакомятся?

Более чем логичное предположение, да и с каждым таким предположением, вопросом и ответом он узнавал больше и больше о любимых животных. Чувствовал, как его собственная база знаний пополняется. Что образы драконов, их жизни в его голове и выводах обретают нужную полезную глубину, понимание. А не простое любование как у ребёнка. Вигберга заинтересованно хмыкнула сама, прищурилась в рассуждении – продолжала идти спиной вперёд, вполоборота наблюдая за тем, что творилось вокруг.

– На самом деле, мне кажется, что есть. Но мне каких-то чётких черт не попадалось, – она потёрла скулу о плечо, посмотрела в глаза помощнику. – Всё скорее индивидуально. Зависит от настроения дракона, его голода и добычи. Кому-то вот нравится оленина, кто-то предпочитает выслеживать медведей.

– Здорово, надо будет мне посмотреть по записям, если дадут, – улыбнулся Стефан и с большим азартом провёл взглядом вокруг. Каждый дракон представлял собой не только породу и особенности повадок, но и характер. Уникальный. Это воодушевляло, заставляло думать о будущем, как ему самому изучать всё это.

«Я каждого буду запоминать отдельно и к каждому присматриваться, когда буду работать тут» – пообещал он самому себе, а меж тем лес вокруг выглядел немного иначе. Не только из-за пасмурности и прохлады.

Листья на некоторых деревьях будто бы сворачивались, дыбились. Иглы хвойных точно поджимались в одни пучки. Да и цветы на некоторых кустах закрылись. Всё это селило особое ощущение, каким он не преминул поделиться.

– Лес словно подобравшийся, – перехватил углы пластикового контейнера покрепче, чуть рассмеялся: – Как кошка, когда встаёт боком и шипит.

– Да-а, природа отзывчива, – подхватила его настрой егерь, потянула носом, чуть наморщила его. – Дождь может начаться скоро. У нас осталось ещё три места.

Они, не сговариваясь, немного ускорились. И мальчик с довольством знал, что наставница поторапливается не из-за погоды – чтобы они успели побольше походить по заповедному лесу, посмотреть на всё вживую, поизучать. Каждый такой выход особо ценен и для неё, и для него. Дойдя до оленьей тропы, Стефан узнал ту по уже известным меткам – примятая земля, не особо очевидные следы копыт, старые задиры от рогов, оставленные в прошлом сезоне. Гладкая древесина, точно отполированная, бросалась в глаза не сразу. Но стоило увидеть один раз, как дальше удавалось самостоятельно находить подобные отметки. Несколько раз Лиссо уже показывала ему и следы когтей медведей. Очень уж высоко на деревьях, потому что те вставали на задние лапы, чтобы обозначить свою территорию и силу. В этом плане особых драконьих меток ещё не попадалось – наставница пока не заводила его ближе к непосредственному обитанию тех животных. Они оставались на общей и нейтральной земле, не принадлежащей ни одному дракону. Так что пока подросток готовился на более понятной и привычной фауне и флоре. Закончили высыпать корм, направились обратно к машине. Стефан закрепил пустой контейнер в багажнике, а потом сидел в ожидании, когда Вигберга прикроет всё обратно брезентом. Дальше новый этап тряски.

К этому привыкнуть так и не удавалось, но он не жаловался ни разу. Отвлекался как мог на виды, потому как раз к лесу ему удалось привыкнуть. Двадцать минут езды на восток, к сорок восьмой долготе, и вновь воцарилась тишина. Сегодня особо не щебетали и птицы. «Ещё один знак скорого дождя» – обратил внимание мальчик, выпрыгивая из машины. Местность сменилась: начался уклон, деревья стали более приземистым и редкими, появилось больше кустарника. На вид колючего. И он поставил себе заметку – огибать эти растения – запрокинул голову. По-прежнему ничего и никого в просветах кронах. Зато на серые облака ветер будто клубом гнал тонкие дымки чего-то более белого. Красиво. Безмолвно и уверенно в грациозном движении. И вдруг пришла близкая ассоциация: как выдох пламени, только облака. Это сделало его ещё немного счастливее, и Стефан побежал сам отвязать брезент под свист-вой егеря. Наверняка, Лиссо надоедала однообразная работа. Ещё одна прикормка, после отъехали на север, и девушка чутко указывала ему на дополнительные ориентиры. Что довольно полезно, когда солнца не было. Лишайники и мхи росли гуще с северной стороны камней и стволов, муравейники же встречались на южной. Так же сама кора с северной стороны грубее, а у хвойных подтёки смолы обильнее на южной. Девушка говорила, что к северу деревья растут немного пореже, тогда как на юге погуще. Но для ребёнка эта разница оставалась какой-то очень уж незримой.

В любом случае дело ладилось, и они закончили уже ближе к болотистой местности. Вигберга довольно распрямилась над горкой корма, утёрла рукавом куртки лоб.

– Ну вот и всё, – она расслабленно огляделась. – Теперь можно и отдохнуть. Тут мы с тобой ещё ни разу не были.

– Ага, – закивал мальчик и быстро закрыл контейнер, чтобы запах из него не вился и не оставался у квадроцикла. – Здесь, наверное, нравится лесным южным.

– Молодец, – похвалила девушка, прошлась в сторону, разминая ноги, – здесь довольно мягкая почва, деревья более тенистые. А они любят маскироваться в такой обстановке. И болото рядом.

– Место для кислотных, – выдохнул Стефан, вспоминая считанные чешуйки этих драконов. Они могли быть ядовито-зелёного цвета, ярко-голубого. А сама форма напоминала не ровные «лепестки», а какие-то бугры.

Лиссо медленно и молча покивала, осматривая чащу теперь внимательнее. Воздух пах иначе – более водянистый, может, и вились запашки каких-то новых растений. Едковатых и горьких.

– Давай отнесём и прогуляемся к болотам, – не оглядываясь, утвердила Вигберга, однако пока стояла на месте. – Может, найдётся что-то, – повела плечами и спустя пару секунд развернулась, – интересное.

Они быстро убрали инвентарь, завязали багажник и направились глубже в чащу. Сложенные дождевики уместились в поясной сумке девушки, Стефан взял блокнот для зарисовок, а так шли налегке. Под ногами шелестела трава, а редкие возгласы птиц заставляли иногда просматривать рощи получше. Подросток не без удовлетворения отмечал, что наблюдать за окружением уже входит у него в уверенную привычку, как и обращать внимание на некоторые не очевидные детали. Те же обломанные суки. Цвет нутра древесины. Где-то светлый, где-то темнее, где-то уже затянувшийся. Тут последних хватало, что свидетельствовало о том, что драконы всё же частенько наведываются сюда уже на протяжении большого промежутка времени. Возможно, им тут просто нравилось. Возможно, что нечто эдакое привлекало их у болот. Растение, вода или особая дичь, водящаяся только у болот. Мальчик не забеспокоился от того, что они приближались к топям. Хотя обычно он бы насторожился – там ведь можно было и утонуть – жижа затягивала беспощадно. Так во всяком случае показывали в кино, сериалах, предупреждали и взрослые. Но этим днём воображение не рисовало таких картин. Наоборот, он относился к этой части леса с таким же уважением и интересом, как и к уже более знакомым.

И виды не разочаровали. Лиссо придержала его на пригорке, откуда открывался лучший вид на болота. Всё оказалось намного красочнее подсознательного ожидания. Наверное, сотня оттенков зелёного. Новые деревья, новые заросли высокой травы, украшенные и… цветами. Яркими, насыщенными, непонятными и красивыми. Отдельные мшистые островки и целые поляны. Озёрца матовой воды. Хватало и тины, и кувшинок. На ветвях вовсю рос мох, напоминавший то ли рыбную сеть, то ли спутанные волосы. И с первых же секунд уже натренированный глаз мальчика приметил в одной из запруд лягушек. Их глаза торчали над водой. Наиболее вероятно, они поджидали начала дождя. Запах зато оставался такой себе: благоухание отдавало гнилью, затхлостью. Егерь начала спускаться, попутно рассказывая спутнику о здешних растениях – свежих следов или признаков визита драконов не попадалось. Поэтому мальчик слушал про цветы, которые раскрывались только ночью, про то, как определять островки твёрдой почвы под толщей грязи с помощью шеста.

– Если ты оказался в подобном месте, – толковала Вигберга, присев на корточки и указывая рукой на пригорки среди топей, – то всегда двигайся медленно. Не торопись. Если всё же упал или трясина начала затягивать, то положи шест перед собой, попробуй распластаться и лечь на него, ухватиться и за траву, – она демонстративно подёргала листья той, что росли на более плотном слою – выдерживали. – И главное, не паникуй, Стефан.

– Это легко не паниковать, когда много знаешь и уже бывал в таких ситуациях – протяжно выдохнул мальчик и потёр локти, плечи, чтобы разогнать тепло. – А когда что-то случается, всегда теряешься. Как с теми хулиганами у меня в школе.

– Всё приходит со временем, главное, – егерь распрямилась и улыбнулась ему в поддержке, – учиться справляться со всем. Взрослым тоже надо постоянно учиться и сталкиваться новым. Снова и снова, – она прикрыла глаза мягко, давая ему время осмыслить всё, а потом мотнула головой влево. – А вот там, кстати, редкое растение. Лавовая лилия, так мы её зовём.

Она аккуратно пошла по краю топи, по пути нашла пару подходящих сухих веток у уже чахлых дерев, обломала и вооружила и себя, и мальчика. Показала ему, как проверять толщу, ступила в болото.

Но далеко они не прошли – буквально метров на десять, чтобы лучше рассмотреть цветок. Он оказался очень большим и в самом деле багрово-алым. С толстым основанием, множеством тычинок и лепестков, что тянулись сантиметров на сорок и вытягивались к краю, где свисали уже какими-то корешками. Пахло от той дыней, но стоило вдыхать запах подольше, как за первым ароматом раскрывался и другой, более мясной вроде. Вигберга вернула их на твёрдую почву, где прогулка продолжилась непринуждённей. Иногда попадались торчащие на полметра камни с особыми вмятинами на них. Они выглядели так, будто порода оплавилась, открывались и точки внутренних пор. Лиссо подтвердила догадку ребёнка, что это следы юного кислотного дракона. Так что вылазку Стефан считал уже более чем отличной. Через минут двадцать девушка разрешила погулять и ему самому, в стороне склона, подальше от трясины. И мальчик, отпустив часть ученической концентрации, бродил меж растениями и стволами, уверенно трогал кору и мхи, наклонялся рассмотреть получше, иногда открывал блокнот для быстрых зарисовок. Девушка не исчезала из вида – тоже прохаживалась. И вдруг в мерную, спокойную рутину вклинился новый звук. Подросток, сидящий в этот момент у одного из кустарников, подобрался в долю секунды – треск дерева. Звонкий. Рядом. Очень рядом. И когда поднимал голову, распрямлялся, чтобы осмотреть местность и отойти к Вигберге, наткнулся взором на новый силуэт. Громадный, в высоту метров на шесть, удивительно при данном факте вписывающийся в чащу. Первое, что разум Стефана сумел обработать, так это цвет. Бело-серый, похожий на сегодняшнее небо. И только после он с замиранием вдоха различил лапы, морду, сложенные крылья. Это был самый настоящий дракон.

Подросток буквально окаменел, не сумев никак привлечь внимание наставницы, потому что вдруг со всей глубиной смысла понял только одно – животное вышло к ним и по не столь понятным причинам, что сейчас тот здесь. Всего в метрах пятнадцати. Смотрит прямо на него. И как только он сам заглянул в немигающие глаза дракона, то понял, что сдвинуться не сможет, даже если зверь кинется к нему. Или раскроет вдруг пасть и выдохнет пламенем. Настолько этот момент был… прекрасным. Сколько раз он воображал и грезил об этой встрече, что будет буквально сдержать ор восторга. Но в горле не рождалось крика, потому что всё накрывало благоговение, поднявшееся с неизведанных недр души. Это поразило его. Так сильно, как и представить подросток не мог. Не могли чувства бить так же сильно, как удары о нечто твёрдое – и именно это они и делали. Хотя казалось, что они с Лиссо буквально недавно осуждали, что важно не поддаваться эмоциям, панике, всему прочему. Он чувствовал, как каждую клеточку тела наполняет неописуемой силы восторг, как ноги слабеют, как на собственные глаза наливаются искренние слёзы. Дракон смотрел прямо на него. Как будто говорил с ним. И ничего враждебного не читалось в его фигуре. Совсем ничегошеньки. Пусть оставалась и опасность, грозность хищника и вообще крупного животного. Глаза дракона были янтарно-красными. И смотрели так выразительно, так глубоко, что, казалось, гипнотизировали. Можно было в них нырнуть.

Стефан видел каждую прожилку на радужке, вертикальный чернильно-чёрный зрачок. Он просто зачарованно смотрел на животного. Просто открывал для себя истину, что читалась для любого неглупого человека, любящего животных. Разумность зверя. И спустя долгих десять секунд тот сдвинулся с места. Вперёд. Раздался новый треск, но мальчик не разглядел, что именно и как тот сделал. Подшганул вперёд, аккуратно выводя одну из лап. И подросток, пусть помнил наставления, не удержался и быстро посмотрел вниз. Лапа была крепкая, чешуя покрывала выступающие под шкурой мышцы. «Не блестит» – мельком и как-то очень уж отстранённо пронеслось в голове. На белой кисти узор в самом деле отличался – более мелкий, будто и подвижный. Четыре пальца, один боковой, и каждый венчал чёрный длинный коготь. Те оставляли лёгкие бороздки на земле. И на глазах у мальчика дракон поджал фаланги, зарываясь поглубже. Стефан тут же вскинул голову, испытав волну испуга – глаза в глаза. А дракон вдруг начал фырчать. Тихо-тихо, ритмично, и каждое урчащее «хе-е-е» завершалось утробной вибрацией. Разлеталось по воздуху, казалось, проникало и под одежду. Опять вглядевшись в глаза и морду животного, мальчик незаметно выдохнул – тот по-прежнему изучал его, а не скалился. По щекам всё же полились горячие и непонятные слёзы, и подросток постарался, не моргая, утереть их. В этот момент со стороны Лиссо раздалось пощёлкивание, звук, похожий на порыкивание. С большей частотой. Стефан не понимал, что это и для чего, но безоговорочно верил, что чтобы наставница сейчас ни делала, то это на пользу. И дракон вдруг вытянул шею, легко приближаясь к самому мальчику. В движении угадывался и большой вес, и невероятная грациозность. Подросток сам собой напрягся, не от тревоги – от озадаченности и прежнего потрясения. Ноздри животного расширялись и сужались, и оно впервые плавно-плавно моргнуло внутренним веком. Морда остановилась в каком-то метре от Стефана, над ним, и ему удалось почувствовать запах.

Обитатель заповедника пах чем-то серно-водным, с примесью сухого животного жира. Его обдал выдох дракона, и там пахнуло уже чем-то перечным и сыро-мясным. У век небольшие выступы более плотной чешуи, у носа тоже, надбровные дуги венчались небольшими рогоподобными отростками. Дальше те переходили к виску и макушке, где становились рогами, шипами, у центрального ряда таких – серая мембрана. Хотелось прикоснуться к его белёсой морде, но мальчик благоразумно удержал этот порыв. И в голову пришла более связанная мысль, что это может оскорбить дракона, пришедшего к ним.

– Хорошо, Стефан, молодец, – негромко проговорила Вигберга, не вмешиваясь в это соприкосновение бывшее более важным, чем телесное. – Спокойней.

Сказать было легче, чем справиться со всеми эмоциями. Удивительная смесь радости, чувства великолепия, признания этого существа как самого прекрасного, тревоги и опаски, желания изучить больше, а в разуме сплошной рой из всего этого. Дракон же минуту смотрел вблизи, потом повернул голову и шею, приподнимаясь, к егерю. Зашипел на одной ноте, потом перешёл будто на октаву выше, и девушка ответила пощёлкиванием. На это животное переступило с лапы на лапу – Стефан жадно ловил каждое микродвижение тела, каждый наклон, каждый жест, каждое натягивание шкуры – и вновь посмотрело на ребёнка. Мальчик приметил, как меняется взор дракона. Чуть круглится, потом щурится, потом снова круглится, но иначе. Наконец тот ещё раз глубоко вдохнул воздух, приоткрыв и пасть – чуть показались ряды зубов – покачал мордой, потряс шеей и вдруг развернулся всем телом. Пошёл прочь. Можно было теперь рассмотреть крепкие задние лапы – там когти оказались значительно больше – длинный хвост, который дракон держал на весу. Подаваясь вперёд, Стефан увидел и шипы с мембраной, что тянулись по всей спине от головы до края плотного хвостового гребня. Чётче углядел и плечи сложенных крыльев. Именно светлым хвостом дракон сшибал ветви деревьев, это и издавало тот самый треск, что изначально привлёк внимание мальчика. Однако как зверь стал ловко скрываться из вида за деревьями – мелькали теперь лишь части тела да белый цвет – прекратил так делать. И всё вернулось к прежней тишине.

Только тогда Стефан осел на ноги, ощущая прежнюю силу шока, всю весомость случившегося. Его мечта осуществилась. По крайней мере, одна из них. Он увидел вживую дракона. И дракон сам подошёл к нему. Как же это было фантастично. Как будто во сне. Но реальность вокруг не рассыпалась. Окружала его и утверждала, что всю случилось именно так.

– Бдительный, – проговорила Лиссо тепло и наконец сдвинулась с места, пошла к своему ученику. – Как ты, Стефан?

– Не знаю, – выдохнул мальчик, ощутил вдруг и нехватку воздуха, принялся расстёгивать куртку, повернул голову к ней. – Он заметил нас, поэтому вышел?

– Он следил за нами, – указала девушка и потрепала его по плечу, успокаивая, – он наблюдал за тобой и решил выйти, познакомиться сам. Поэтому шумел, – посмотрела вслед дракону, что уже растворился в чаще, будто его и не появлялось вовсе, – ломая сучья. Чтобы ты не испугался того, как он подкрался.

Подросток, часто дыша, зарылся пальцами в волосы, пачкая их и не обращая на это внимания. Не укладывалось в разуме, но он верил и понимал кое-как, что всё так и было. Дракон захотел с ним увидеться поближе, посмотреть, кто ходит со знакомым егерем. И теперь он смог найти в себе силы – тоже посмотрел вслед животному. С благодарностью и трепетом. Люди помолчали с пару минут, потом Вигберга выдохнула с тоской:

– Пора обратно, Стефан. Между прочим, это был штормовой родич.

Впрочем, мальчику и так хватало впечатлений. Всю дорогу к базе сотрудников он молчал, пытался лучше обработать это событие. Осмыслить целиком. Это занимало так настойчиво, что, уже помогая разгружаться в ангаре, он вспомнил – сегодня последний день перед перерывом. Спохватился, что не предупредил наставницу, и сказал ей:

– У меня в школе проверочные перед каникулами, я не смогу приехать на следующей неделе, – внезапно и понурился больше, чем ожидал. Не хотелось вообще уезжать теперь отсюда. Но дела ждали даже такого школьника как он. Поэтому Стефан ухватился и за приятные награды: – Но будут каникулы, и я хочу приезжать на них почаще. У меня будет много времени.

– Что ж, удачи тебе на проверочных, – заботливо улыбнулась ему девушка, терпеливо внимая его переживаниям. – Напиши мне, как сдашь и как соберёшься сюда. Договорились?

– Договорились, – он сам улыбнулся очень широко. Теперь уныние при мыслях о том, что скоро Лиссо проводит его до автобуса, воспринималось более приемлемо. Ведь он рано или поздно приедет сюда, где она его встретит вновь. И они продолжат своё дело.

Каникулы

Учебный день завершился, начав тем самым долгожданные каникулы. Контрольные оставались позади – оценки Стефан получил не все отличные, но всё же хорошие. Лично он был просто счастлив. Никаких пересдач, никаких потенциальных упрёков от родителей, никаких дополнительных задач по предметам. Он на десять дней свободен от школы. А это значило, что все эти дни он мог ездить в Менейм Утолон. Ну или большую их часть, во всяком случае.

– Какой хороший день, – зевнул Андрис, небрежно покачивая сумкой с учебниками. – Больше никаких уроков. Только представьте. И спать до отвала.

– Это ты с летними каникулами перепутал, – сестра толкнула его в бок локтем, но тоже светилась довольством. – И вообще мама хотела, чтобы ты убрал свою комнату.

Мальчик скривился в очередном зевке, а Стефан улыбнулся – у него дома этот этап претензий был уже пройден. Всё просто: он самостоятельно поддерживает порядок у себя – мама не лезет в его вещи и не назидает лишний раз. Троица школьников собралась на площадке для игр. Заполненной по случаю упрощённой пятницы сверх всякой меры. Вовсю скрипели качели, стучали ноги по лестницам горок. Непрестанно слышались визги, крики радости и смех. Стефан прижмурился – всё вокруг сочилось приятным чувством свободы. От взрослых и их правил. До какой-то степени, разумеется.

В каникулы все дети могли принадлежать себе, а не только школе и домашним обязательствам. Даже небольшое послабление радовало более чем. Такое более чем достаточно для подростков. Ещё и открывало много возможностей.

– А как насчёт сходить в кино? – предложил он друзьям и весело пошутил. – Ну когда комната будет убрана, и мама отпустит вас.

– Надо спросить, – оживилась Анника, потёрла ладони друг о друга. – Я, кстати, видела в афише фэнтези фильм о драконах.

– Круто, – проговорил Стефан, и эта тема сама собой подтолкнула его к другой. – Я ещё говорил в заповеднике с техниками насчёт программ. Они сказали, что могут на флешке скинуть какую-нибудь для тебя.

– Спасибо! – серые глаза девочки заискрили, на чувствах она обняла друга крепко-крепко. – Спасибо! Это будет так классно! И полезно для моей практике в Ноке.

Её приняли в компьютерный центр, ответ об этом пришёл буквально лишь вчера. Её стажировка должна начаться после каникул и идти часть лета. Но она не выглядела расстроенной этим.

– У нас отдых, – произнёс Андрис, перекрывая голосом лепет сестры. – От-ды-ых. Можно хотя бы сегодня не обо всём этом, а о развлечениях?

– Можно, – смеясь, согласился Стефан, когда девочка выпустила его из смущающих объятий. – Мы найдём, чем заняться.

– Вот, – довольно кивнул мальчик и потряс головой, растрепав чёрные волосы, – это лучше. Потому что если вы не забыли, умники, у нас ещё целый месяц учёбы, а потом годовые. Поэтому важно хорошо отдохнуть, повеселиться, пока экзамены не настали.

Слушая его, Стефан сам собой следил за их окружением, как в лесу. На предмет появления задир или Хуба с компанией ребят уже постарше. Впрочем, пока всё оставалось безмятежным и приятным. И это радовало по-своему.

– Что же ты предлагаешь? – спросил он у Андриса с интересом и пересел на скамье поудобнее. – Поход в кино – уже есть.

– Парк аттракционов? – пожал плечами друг, посмотрел на них в совете.

– Туда без родителей не пустят, – оценил Стефан неохотно, зато честно. Какие бы отношения ни складывались у них со взрослыми – для одиночной прогулки в тот большой парк ещё рано. – Но мы можем поговорить с ними.

– Или удрать, – весело хихикнула Анника, но потом всё же смиренно выдохнула: – Но это будет нехорошо, потому что тогда они начнут больше контролировать нас.

– И не говори, – хмыкнул Андрис и вдруг решительно встал с насиженного места. – А давайте обсудим это за мороженным? Тут недалеко открылось кафе со сластями, у меня есть и купон на скидку. И нас до трёх часов не хватятся дома. Верно ж?

Девочка и Стефан покивали – родители не будут беспокоиться в эти часы. Необязательно было даже отписываться взрослым. Дети возле школы, да и их вполне могли задержать в связи с проверочными и прочими делами. Вопросов или же вовсе подозрений не возникнет.

Поэтому троица быстро покинула территорию заведения и устремилась полакомиться мороженным, обсудить свои дела, не менее важные чем у взрослых. По крайней мере, эта часть дня принадлежала им безраздельно. Без всяких хлопот и мыслей, оставшихся в коридорах школы на десятидневный период. Предсказуемо, затея не подвела, и пару часов они провели за столом, угощаясь мороженным – без всякой оглядки на то, что следующим утром могло заболеть горло. Обсуждали и планировали встречи в эти каникулы. Наметили как минимум три: кино, попытаться всё же сходить на аттракционы, посетить батутный центр, куда их могли всех отпустить с большей вероятностью. Там вдобавок имелось несколько полос специальны игровых препятствий, как в игре. Оставалось лишь справиться с домашними делами, и тогда родители не будут иметь весомых причин для отказов. Эти планы были приняты, утверждены, и тема с оживлённой сменилась на жизненную, не устаревающую в детских кругах.

– Встанем взрослыми и будем сами решать, что делать, – проговорила Анника раздумчиво, но и мечтательно. – Это же то, чем они все и занимаются постоянно. Указывают, что делать. Чего не делать. Как будто они иногда совсем не понимают, что происходит у нас.

Она помешивала молочный коктейль с необычной голубой посыпкой. Реплика из компьютерной игры. Это лишь придавало удовольствия от поглощения такого. Стефан согласно покивал, ведь уже сталкивался с подобным в нескольких областях. Самым краем, да и удавалось маневрировать, конечно, но сам факт оставался.

– Ещё четыре класса, – устало протянул он и бросил цепкий взгляд в окно. – Не так уж и много.

Через эти четыре класса он сможет больше заняться делами в заповеднике, устроиться работать. Когда станет совершеннолетним, разумеется.

Но он питал надежды, что его отпустят туда пораньше. На более серьёзную и полную практику, к примеру. На улице, залитой майским солнцем, шли люди. Те самые взрослые, обладавшие властью над жизнью, определявшие законы. Но порой мимо пробегали и дети, освобождённые этим днём от рутины школы. Подросток улыбнулся этому, а потом подумал и о Вигберге. Она учила его довольно серьёзным вещам, если разобраться, но это ощущалось совсем не так как в школе. «Не все взрослые такие. А может, дети и взрослые похожи больше, чем сейчас кажется» – подумалось ему едва ли не философски. Что ещё оставалось делать, когда тебе двенадцать и ты ни знал всего о жизни, ни мог самостоятельно всё разузнать, потому что запрещали? Те же музыкальные группы, которые ни мать, ни отец не одобрили и сказали, что будет он слушать подобные песни только после четырнадцати. Но это не означало, что он их не слушал украдкой. И они очень даже ему нравились, и мальчик никак не понимал, почему взрослые против.

– Много, – буркнул тем временем Андрис и скрестил руки на столе рядом с опустевшей креманкой. – Это же целых четыре года, Стеф, представь только.

Стефан усмехнулся, поскольку последовал указанию, и в самом деле сделалось так занудно, неприятно. Для них это был очень большой срок. Зато оставалось много хорошего. И пожалуй, потерпеть можно. Особенно когда рядом есть настоящие друзья. Мальчик улыбнулся близнецам, не в силах выразить появившееся чувство доступными словами, потом уверенно проговорил:

– Всё хорошо будет, давайте пока доберёмся до лета, – подвёл он черту в обсуждении, которое никогда не имело логичного конца или же нужной завершённости. Оставалось для них просто данностью как погода. – И с меня пока достаточно мороженного, приберегу карманные на попкорн в кино.

Они поболтали ещё полчаса, а потом тепло распрощались. Стефан направился по улице в одну сторону, брат с сестрой практически побежали в другую, чтобы успеть вернуться домой до родителей.

И испытывая простое детское счастье, мальчик бодро, вприпрыжку пошёл по ярко-освещённому тротуару, не забывая теперь поглядывать на окружение, следить по-своему за прохожими. Не торопился и не перебегал дорогу на красный свет. Думал попутно о том, как выкроить время для встречи с друзьями среди поездок в заповедник. Целых десять дней каникул. Столько времени, столько всего можно было сделать. Причём с чистой совестью. Неспешная дорога домой занимала минут двадцать, и мальчик наслаждался ветерком, рассматривал вывески. Некоторые знакомые, пару новых. Скрашивало прогулку. Хотелось зайти домой, выдохнуть, поделиться с мамой впечатлениями, показать ей оценки, чтобы она порадовалась, и собрать рюкзак, чтобы завтра с самого утра поехать к драконам. Он уже очень соскучился по заповеднику, рутине егеря. Не говоря уже о шансе, познакомиться с новым драконом. Перспективы открывались просто чудесные. «Нужно взять бейсболку» – напомнил он себе, когда стоял на очередном перекрёстке и щурился от солнца. Хватило буквально двух раз поработать на солнцепёке, чтобы понять: Вигберга носит шляпы не для красоты. А погода как раз становилась теплее. Световой день дольше. Все прелести лета ближе. И он не собирался их упускать.

Дома с порога встретил запах готовки – сегодня мама хотела приготовить какое-то новое блюдо. Поэтому мальчик, быстро стянув кроссовки, первым делом побежал мыть руки, а потом устремился на кухню. Мама стояла там, помешивала что-то в большой миске, не отрывая глаз от раскрытой книги. Духовка уже нагрелась, а на плите стояло несколько кастрюль поменьше с булькающим содержимым. Стефану мельком вспомнилось хитрое слово к ним – сотейник – и он заговорил:

– Привет! Я немного задержался с Анникой и Андрисом, мы погуляли, – сходу обозначил, поскольку не привык врать – максимум иногда привирать и недоговаривать – полез оживлённо за дневником, куда учителя вписали оценки. – А я всё сдал. Вот. А как у тебя дела? Тебе помочь с чем-нибудь?

Мама улыбалась под его лепетание, смотрела с умилением, а когда он протянул ей раскрытую страницу оценок, то отложила готовку и прошла к краю стола, чтобы самой посмотреть. Указала ему бодро, вытирая руки полотенцем:

– Можешь пока почистить мне лука и чеснока, родной, – она чмокнула его в макушку и взяла дневник. – Спасибо.

Стефан снял форменный пиджак, чтобы не запачкать его, нашёл взором заготовленные овощи, достал из ящика нож и взялся за чистку. Таким хорошим днём рутина вообще не отягощала, и он хотел, чтобы хорошо было везде и всем.

На минуты возникла тишина, окутанная приятным и уютным бытом. Домом. Обещал быть отличный вечер, утро следующего дня звало поскорее отправиться в Менейм Утолон. Наконец раздался голос матери, и тут подросток насторожился. В нём не слышалось одобрения или довольства. И он шустро повернулся так, чтобы уже привычно следить за её лицом.

– Всего одна пятёрка, Стеф, остальные четвёрки, – выдохнула она и тихо закрыла дневник, покачала головой. – Тебя очень отвлекли эти твои поездки в заповедник.

Послышался прежний намёк, что-то упрекающее. Второе ему пока было не по силам понять целиком. И мальчик переступил с ноги на ногу, бездумно прекратил чистить лук. После работы с навозом у него и слезу от этого запаха практически не вышибало.

– Но не тройки же, мам, – осторожно возразил он, осязая край некой границы и уж точно границу разговора на прежнюю тему. – Да и не все математику сдали на отлично в этот раз. Мало кто.

Радость как-то… поблёкла. А от суровых, решительных эмоций матери умерла. Потому что она сказала ему далеко не то, что было бы приятно услышать.

– Меня не интересуют, как сдали остальные, – она нахмурилась строже, положила дневник на стол и придавила рукой. – Меня интересует твоя учёба, Стефан.

В нём мгновенно взметнулась обида – между прочим, контрольная была сложнее, чем ожидалось. И он сдал её. Честно. Не списывал. Почему она не похвалила его? Неужели, чтобы вернуться к тому, что ему нужно не так увлекаться драконами? Столь внятная мысль ему не понравилась, он почувствовал себя немного и преданным, но именно эта мысль объясняла всё логично. Он уже привык думать и выводить закономерности за время работы с Лиссо. Оправдываться дальше мальчик счёл не целесообразным. Ничего хорошего не принесёт. Стефан молча грубоватым движением снял последний слой шелухи с лука и отложил всё на стол. А сам думал. Пытался думать и понять: почему? Что лежало в основе такого поведения? Как учился и готовился в заповеднике к самым разным инцидентам.

Раньше она не придала бы такого значения четвёркам, он полагал это по имеющемуся опыту. Мама не принимала его хобби. По какой причине? Это задачка оказалась довольно трудной, и он очень пожалел, что не остался в кафе с друзьями, что не может сейчас собраться и поехать в Менейм Утолон, где не требовалось защищаться от взрослого. Ещё и от кого? От любимой мамы. И папы рядом не было, чтобы вмешаться. Сбежать – единственный внятный порыв. Всё это делало ему больно, не хотелось ругаться с ней. Однако что-то сухо подсказывало, что это неизбежно, если он хочет… защитить себя как с задирами. «Я должен справиться сам» – подумал он в какой-никакой поддержке своего самообладания и крепости духа. Хватался сейчас за все опоры, что успел обрести. Он был один на один с этой детской проблемой. Мать, не дождавшись от него каких-либо реплик, выгнула бровь и произнесла:

– Возможно, пора поговорить об этом. Мне кажется, что это волонтёрство больше отвлекает тебя от важного, – она пыталась говорить мягко и убедительно, но ребёнок чутко видел – попытка сделать так, чтобы он поступил по её видению. – Ты пойдёшь в восьмой класс, уже надо готовиться по предметам более серьёзно. Выбирать и искать направление для университета. А ты, – она позволила себе строже свести брови и возмущённо покачать головой в каком-то призыве, – только и говоришь про чешую, про породы оленей, про количество голов вепрей в каких-то секторах, и про эту свою наставницу. Ты думал о том, что дальше? Или о том, что это и опасно? Там дикие звери, защиты нет, я читала на их сайте. Да и ты умный мальчик. Умнее того, чтобы копаться в навозе.

Стефан тоже не полагал себя глупым. И поэтому знал, что она ошибается. Работа егеря была не для глупых людей – глупые там… умирали, если уж на то пошло, отсеивались на отборах. Ощущение того, что взрослый человек, его мамочка, может быть так неправа, тоже резануло ему по сердцу. Но по всему выходило, что в жизни и такое случалось.

Ответа сразу не находилось – хотелось лишь может кричать, спрашивать прямо и грубо: почему она так говорит? Почему отказывается принять его маленькие, но по-настоящему серьёзные решения? И разве он не имел права на свои вопросы? В отстранённой досаде подумалось, что далеко не так он хотел встретить свои каникулы. Буквально минут десять назад всё было прекрасно. Однако горькой обиде, боли было не время. Не время, потому что завтра он собирался поехать в заповедник. И не мог позволить матери повлиять на это. «Нужно не поругаться сейчас» – определил он ключевую, доступную основу этого неприятнейшего и тяжёлого общения, и легче не сделалось. Подросток вдохнул полной грудью и плавно выдохнул, потом посмотрел на маму, что ждала его ответа. С готовностью и даже вызовом. Противостояние. Но сдаваться он не мог.

– Мне, – он разлепил губы, обнаружив, что они пересохли, облизнул их и покачал головой, собираясь с духом, – нравится работать егерем. И мне нравится то, – удержал себя о того, чтобы не начать нервно перебирать руками – жест, какой можно было принять за слабость, – чему я там обучаюсь, мама.

– И чему?! – женщина всплеснула руками, больше демонстративно, недовольно взглянула на него. Вероятно, ожидала иного. – Считать чешуйки? Такого ты себе хочешь будущего? А жить ты как собираешься?

Вопросы далёкого будущего неподъёмны для подростка двенадцати лет, и он видел до содрогания отчётливо – всё это лишь рычаги. Чтобы подавить его, ослабить его уверенность. Он смотрел ей в глаза, мимоходом отмечая: это общение далеко не такое же, как и тогда, когда он смотрел в глаза дракону. Там было взаимное изучение, с уважением вежливым. Почтением. Пусть он и был всего лишь маленьким ребёнком. Букашкой для такого опасного создания. Здесь начиналось что-то неприятное, с чем ему просто придётся иметь дело. Так или иначе. Эта истина пришла проще прежних эмоций. Он взрослел сам. И это отделяло его от родителей в какой-то степени. Начинало.

И ему показалось, что мать боится. Боится того, что видит в нём, когда он приезжал из Менейн Утолон. Что проступает в его поведении. Но боится и того, что изменение может навредить ему. Пока это оставалось самым понятным, и Стефан сумел облечь это хоть в какие-то слова.

– Тому, чтобы понимать. И я понимаю, – выговорил он с усилием, но не отступал от темы и своего убеждения, – что тебе не нравятся драконы. Что ты, – мальчик прищурился сам, следя за реакцией взрослого человека, – боишься за меня. Тогда почему ты отпускаешь меня в школу и не боишься, что меня могут там и побить? Или что меня собьёт машина?

– Это не то же самое, – оторопела мать, но теперь в её голосе вылилось и несдержанное раздражение. Вперёд потрясения и осознания фразы, что услышала. – Ты ставишь себя под угрозу. И своё будущее. А это серьёзно.

Только после того, как она выговорила это, её рука метнулась к горлу, а в глазах проскочил и стыд с сожалением. Ужас. И Стефан догадывался, чего она испугалась. Того, что он верно истолковал основную её причину. Страх. Перед драконами. Перед тем, что постепенно её сын сближается с ними, опасными животными. В кухне между ними двумя повисло напряжение. Мальчик не мог больше продолжать это, не хотелось и разбираться дальше. Он просто и без особого выражения на лице обозначил:

– Я поеду туда завтра, – он медленно, не показывая своего эмоционального напряжения, прошёл к рюкзаку, взял дневник. – Я напишу как сяду в автобус, как приеду и уеду обратно, мам.

Мать его не останавливала, и он читал в этом и её раздумья над тем, что только что произошло, о чём они говорили. Это селило мысль, но очень уж вялую, что она возможно смягчиться или перестанет так тревожиться за него. Но сейчас подросток в это не особо верил. Он тихо вышел из кухни. Направился к себе в комнату.

Только закрыв за собой дверь, закрыл лицо ладонями – вещи упали на пол. Тяжело. А при взоре на его вырезки, постеры, лампы в виде звёзд вовсе захотелось расплакаться. Его не принимали, не слышали. Ему придётся с этим… смириться. На столе лежала окарина, и в голову пришла мысль поиграть на ней, потому что звуки успокаивали, навевали свои особенные мотивы. Но он рассудил – лучше вести себя сейчас потише и не привлекать никакого внимания. Прошёл к столу и сел. Подумал ни о чём с минут десять, смотрел в никуда. А потом взялся рисовать то, что помнил в заповеднике. Цветы, деревья, даже квадроцикл и вывеску перед остановкой. Это занятие хоть как-то упокоило. Помогло выдохнуть и уверить себя – он поедет завтра. И послезавтра. Даже если разругается вечером окончательно. Он не один. У него есть его стажировка, друзья, которым он мог написать о внезапном событии, драконы, ждущие его в лесу, Вигберга, какой он доверял и был принят целиком. Не так уж и плохо, а с родителями будет учиться общаться заново, раз такая проблема пришла сейчас. Проблема взросления.