Сад забытых богов. Часть 1

Глава 1: Призрак в метро

Кейн сидел в углу вагона, обхватив колени руками, и смотрел на своё отражение в окне. Поезд скрипел и дрожал, словно старый механизм, который вот-вот сломается. Время было позднее – почти полночь, и пассажиров оставалось всего несколько человек. Справа от него дремала женщина в сером пальто, её голова время от времени дергалась, как у куклы на ниточке. Слева, у дверей, стоял парень с наушниками, покачиваясь в такт невидимой музыке. Кейн чувствовал усталость, но не мог заснуть. Его мысли всё ещё кружились вокруг отчёта, который он не успел закончить, и пустой квартиры, куда не хотелось возвращаться.

Метро проносилось сквозь туннель, где мелькали световые полосы – яркие вспышки, сменявшиеся темнотой. Вдруг в стекле отразилась фигура. Не его собственное изображение, а женщина. Она стояла за его спиной, но, когда Кейн резко обернулся, вагон был пуст. Его сердце замерло. Он снова посмотрел в окно. Там она оставалась – высокая, худая, с длинными тёмными волосами, собранными в небрежный пучок. Её лицо было бледным, а глаза… глаза сияли, будто в них отражался лунный свет. Но не это пугало. Её взгляд был печальным, таким глубоким, что Кейн почувствовал, как внутри что-то сжалось.

«Это галлюцинация», – сказал он себе, но не мог отвести взгляда. Женщина медленно подняла руку и провела пальцами по стеклу. Там, где она касалась, появлялись странные символы – не буквы, не цифры, а что-то среднее между ними. Они мерцали, как если бы были вырезаны из тьмы. Кейн моргнул, и отражение исчезло.

– Эй, ты в порядке? – раздался голос справа. Женщина в сером пальто смотрела на него с тревогой.

– Простите? – Кейн огляделся. Парень с наушниками всё ещё качался, остальные пассажиры не обращали внимания.

– Ты выглядел так, будто тебя кто-то напугал, – сказала женщина. – Может, кофе?

Кейн покачал головой и встал. Поезд остановился на станции, и он вышел, не дожидаясь следующей. Холодный ночной воздух ударил в лицо, но не помог. Внутри всё ещё оставалось странное ощущение – будто он упустил что-то важное.

Он шёл по улицам, не зная, куда направляется. Мысли путались. «Это стресс. Слишком много работы, недостаток сна. Ты просто увидел тень или блик. Ничего необычного». Но символы в окне не давали ему покоя. Он начал замечать их повсюду: на стенах домов, на асфальте, даже на рекламных щитах. Они были едва видны, словно кто-то начертил их тонким карандашом. Иногда они мигали, как если бы ждали, когда он обратит на них внимание.

Кейн остановился у старого парка. Огромные деревья, чьи ветви переплетались, создавали тень, похожую на паутину. Фонари мерцали, как будто боялись включиться. В центре парка стояла скамейка, покрытая мхом. Он сел, пытаясь собраться с мыслями.

– Ты не должен был приходить сюда, – раздался голос.

Кейн резко обернулся. На скамейке рядом с ним сидела та самая женщина. Теперь он мог рассмотреть её лучше. Её платье было чёрным, с серебряными узорами, напоминающими звёзды. На шее висела цепочка с подвеской в форме луны. Но больше всего его поразили её глаза – в них не было зрачков, только серебристое сияние.

– Кто вы? – спросил Кейн, чувствуя, как голос дрожит.

– Меня зовут Лира, – ответила женщина. – Я не должна быть здесь. И ты тоже.

– Это ваша работа? – он указал на символы. – Что это?

Лира улыбнулась, но в её улыбке не было радости.

– Это следы тех, кого забыли. Они оставляют их, чтобы напомнить о себе. Но люди давно перестали смотреть.

– Забыли кого?

– Богов, – прошептала она. – Мы были частью вашего мира, пока вы верили в нас. Теперь мы остались одни.

Кейн хотел засмеяться, но не смог. Что-то в её голосе заставило его замолчать.

– Почему вы мне это говорите?

– Потому что ты видишь нас. Ты – один из немногих, кто ещё может.

Она встала и протянула ему руку. В её ладони лежал камень, покрытый теми же символами.

– Возьми его. Он защитит тебя от того, что ждёт впереди.

Кейн колебался, но взял камень. Он был холодным, как лёд, но не причинил ему боли.

– Что ждёт?

– Сад, – сказала Лира. – Место, где живут те, кого вы забыли. Ты найдёшь его, когда будешь готов.

Она исчезла, оставив после себя лишь слабый запах ванили и лаванды. Кейн сидел на скамейке, держа камень в руке. Символы на нём начали светиться, и в этот момент он понял: его жизнь уже никогда не будет прежней.

Глава 2: Скептик и зеркало

Кейн проснулся на скамейке. Солнце уже висело над горизонтом, бросая тени между деревьями. В руке он всё ещё держал камень, который теперь был тёплым, как будто хранил в себе тепло предыдущей ночи. Он посмотрел на него, ожидая, что символы исчезнут, но они оставались – мерцали, словно живые.

– Это был сон, – пробормотал он, вставая. – Просто сон.

Но сны не оставляют следов. Кейн оглядел парк. Ничего не изменилось: старые деревья, скамейки, мусорные урны. Однако он чувствовал, что что-то не так. Стены домов вокруг были покрыты странными узорами – те самые символы, которые он видел в окне поезда. Они были едва заметны, но он знал: они настоящие.

Он пошёл домой, стараясь не думать об этом. Но чем больше он пытался забыть, тем сильнее его внимание притягивало к себе. На стене возле кафе он увидел, как один из символов вспыхнул, когда проходил мимо. В витрине магазина его отражение замерло на секунду дольше, чем нужно, будто кто-то наблюдал за ним изнутри.

Когда он вошёл в свою квартиру, холодный воздух ударил в лицо. Всё было на месте: чашка с остатками кофе на столе, раскрытый ноутбук с незавершённым отчётом. Но в воздухе висел странный запах – лаванда и ваниль. Запах, который остался после Лир.

– Это невозможно, – сказал он вслух. – Она не была реальной.

Но в этот момент камень в его руке снова загорелся. Символы на нём начали двигаться, как если бы они искали выход. Кейн отбросил его на стол, и камень ударился о поверхность, издав звук, похожий на звон колокольчика.

– Ты действительно думаешь, что можешь от меня избавиться? – раздался голос.

Кейн резко обернулся. Лира стояла у окна. Её тень отбрасывала свет, хотя солнце было позади неё.

– Кто ты? – спросил он, чувствуя, как голос дрожит.

– Я уже говорила тебе, – ответила она. – Я – Лира, богиня меланхолии. И ты – один из немногих, кто ещё может нас видеть.

– Богиня? – Кейн рассмеялся, но в его смехе не было веселья. – Ты шутишь? Богини не существуют. Это выдумка. Миф.

– А что такое миф? – Лира шагнула ближе. – Это история, которую люди рассказывают снова и снова, пока она не становится правдой. Мы были частью вашего мира. Вы создали нас своими страхами, желаниями, мечтами. И когда вы перестали верить, мы… исчезли.

– Исчезли? – Кейн посмотрел на камень. – Тогда почему я всё ещё вижу тебя?

– Потому что ты не можешь полностью закрыть глаза на то, что чувствуешь. Ты скептик, но внутри тебя есть что-то большее. Ты видишь то, что другие игнорируют.

– Это бред.

– Ты боишься верить, потому что это значит признать, что твой мир – лишь иллюзия, – сказала Лира. – Ты думаешь, что реальность зависит от того, что ты видишь. Но что, если она зависит от того, во что ты веришь?

Кейн замолчал. Её слова будто касались чего-то глубокого внутри него – вопросов, на которые он никогда не хотел отвечать.

– Что реально? – прошептал он.

– Реально то, что ты чувствуешь, – ответила Лира. – Ты думаешь, что твой мир – это стены, улицы, люди вокруг тебя. Но что, если это лишь отражение твоего восприятия? Что, если ты – тот, кто решает, что реально, а что нет?

Кейн посмотрел на окно. Его отражение было размытым, как будто он смотрел на себя через воду. Он протянул руку, и стекло дрогнуло, как поверхность озера.

– Это невозможно, – сказал он, но голос дрожал.

– Невозможно? – Лира улыбнулась. – Или просто страшно?

Кейн отошёл от окна. Его голова кружилась.

– Почему ты мне это показываешь?

– Потому что ты – ключ. Ты можешь открыть дверь в Сад. Но для этого ты должен понять одну вещь.

– Какую?

– Что реальность – это не то, что существует. Это то, во что ты веришь.

Кейн сел на диван. Его руки дрожали.

– Я не могу… Я не могу поверить в это.

– Ты уже начал, – сказала Лира. – Ты видишь символы. Ты чувствуешь, как мир меняется. Ты просто не хочешь признаться себе.

– А если я ошибаюсь? Если это просто галлюцинация?

– Тогда твоя галлюцинация – самая реальная вещь в твоей жизни.

Кейн закрыл глаза. Его мысли путались. Он думал о работе, о людях, о своём одиночестве. Он думал о том, что всегда считал себя рациональным человеком, но теперь не мог объяснить то, что происходило.

Когда он открыл глаза, Лира исчезла.

На столе лежал камень. Символы на нём мерцали, как будто ждали следующего шага.

Кейн взял его и пошёл к двери. Он не знал, куда направляется, но понимал одно: он больше не мог притворяться, что ничего не происходит.

Глава 3: Голоса в шуме

Кейн вернулся домой, но теперь квартира казалась чужой. Камень с символами лежал на столе, мерцая в полумраке, словно напоминая о себе. Он сел на диван, пытаясь собраться с мыслями, но Лира не выходила из головы. Её слова о реальности, зависящей от веры, звенели в ушах. Он хотел бы отмахнуться от этого, как от абстрактной философии, но вчера вечером стекло в окне дрогнуло под его прикосновением. Это было невозможно объяснить логикой.

Через час он вышел, не зная, куда направляется. Его ноги сами привели его к дому матери. Она жила на окраине города, в старом двухэтажном здании, где с детства пахло сухоцветами и воспоминаниями. Мать встретила его с удивлением – они редко виделись, и чаще всего по необходимости.

– Что случилось? – спросила она, впуская его.

– Нужно кое-что найти, – ответил Кейн.

– В доме?

– В бабушкином чемодане.

Мать нахмурилась, но кивнула. В углу гостиной стоял потёртый сундук, который они никогда не трогали. Внутри лежали старые фотографии, письма и вещи, казавшиеся безликою пылью времени. Кейн перебирал их, пока не наткнулся на кожаную книгу с потрескавшимися страницами. На обложке было выгравировано имя: "Иван" .

– Это дневник деда? – спросил он.

– Он всегда писал, – сказала мать. – Но после его смерти мы не стали читать. Слишком много боли.

Кейн открыл первую страницу. Рука деда была уверенной, буквы крупными и чёткими. Даты начались с 1963 года.

5 апреля 1963

Сегодня я видел её снова. Она стояла у забора, как всегда, в платье цвета ночи. Её глаза светились, как будто в них отражалась луна. Я спросил, кто она, и она ответила: "Лира. Богиня меланхолии" . Я засмеялся, думая, что это шутка. Но она протянула мне руку и сказала: "Ты видишь меня, потому что внутри тебя есть то, что ты не хочешь признать" .

Я не понял тогда. Но теперь, когда я пишу эти строки, я знаю: она была права.

Кейн перевернул страницу. Записи становились всё более сумбурными, как будто дед пытался уместить в них целый мир.

17 июня 1963

Она привела меня туда. В Сад. Это не был сад в обычном понимании. Там деревья росли вверх корнями, а небо было зеркалом, отражающим мои мысли. Я видел других – тех, кого люди забыли. Богов. Они были не такими, как в книгах или мифах. Они были… пустыми, как старые статуи, потерявшие своё лицо.

Лира сказала, что Сад существует, пока есть хотя бы один человек, который в него верит. Но сейчас таких единицы.

Кейн почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он продолжал читать, не замечая времени.

2 сентября 1963

Она предупредила меня: "Если ты уйдёшь, Сад найдёт другого. Кто-то всегда будет видеть нас, пока люди не забудут совсем" .

Я не понимал, что это значит. Но сегодня, глядя на сына, я вижу в его глазах тот же страх, что был у меня. Он ещё не знает, но он чувствует.

Если ты читаешь это – он нашёл тебя. Не бойся.

Кейн замер. Последние слова дрожали на бумаге, будто были написаны в спешке. Он посмотрел на мать.

– Он писал о Саде, – сказал он.

– О чём?

– О месте, где живут забытые боги.

Мать нахмурилась.

– Твой дед был странным. Он часто говорил о вещах, которых не понять.

Кейн встал, сжимая дневник в руках.

– Он знал, что я найду это.

– Что ты имеешь в виду?

– Он писал обо мне.

Мать хотела ответить, но Кейн уже направился к двери. Он не мог объяснить, что происходит, но теперь знал одно: его путь не был случайностью. Сад искал его, как он искал деда.

Когда он вышел на улицу, камень в кармане загорелся. Он достал его – символы на нём начали двигаться, как будто приглашая следовать за ними.

Кейн пошёл.

Глава 4: Портал из осенних листьев

Кейн вернулся в парк, где всё началось. Утро было серым, осенью, как будто небо потеряло желание светить. Воздух пах прелой листвой и чем-то ещё – слабым, почти неуловимым ароматом лаванды. Он сжимал в руках дневник деда, перечитывая записи, где тот описывал путь к Саду.

«Пройдёшь мимо старого дуба, где ветви похожи на пальцы, тянущиеся к небу. Повернёшь налево, где земля покрыта листьями, собранными в круг. Там будет дверь, которую нельзя увидеть, пока не почувствуешь её ».

Кейн остановился у дуба. Его ветви действительно напоминали скрюченные пальцы, словно дерево умоляло о чём-то. Он свернул налево, перешагивая через опавшие листья, пока не оказался в месте, где они лежали плотным ковром, образуя почти идеальный круг. Посередине – ничто. Просто земля, покрытая мхом.

– Как найти то, чего не видно? – прошептал он.

Камень в его кармане внезапно нагрелся. Кейн достал его – символы на поверхности вспыхнули, как если бы отвечали на его сомнения. Он опустил камень к земле, и листья начали двигаться. Они поднимались в воздух, кружась, формируя что-то вроде ворот – высокую арку из переплетённых ветвей и листьев. Калитка.

Она была старой, покрытой мхом и лишайником, с резными узорами, которые Кейн не мог разобрать. Он протянул руку, но замялся.

– Что если это ошибка? – спросил он вслух.

Ответ пришёл не в словах, а в ощущении – как будто что-то внутри него потянулось вперёд, заставляя шагнуть сквозь арку.

Мир за калиткой был не таким, каким должен быть сад.

Сначала Кейн услышал шум. Не голоса, не ветер, а звук, похожий на дыхание. Он огляделся. Перед ним простиралась бесконечная равнина, покрытая деревьями, чьи корни росли вверх, а стволы уходили вниз, как будто земля была небом. Листва мерцала, переливаясь цветами, которых он не знал названий – фиолетово-золотые, бирюзовые, как будто листья были покрыты звёздным светом.

– Это невозможно, – вымолвил он, делая осторожный шаг вперёд.

Под ногами хрустнули не листья, а что-то хрупкое, как стекло. Он посмотрел вниз – земля была покрыта тонкой коркой, сквозь которую виднелись странные узоры, похожие на карту, которая постоянно менялась.

– Это не сон, – услышал он голос.

Кейн обернулся. Из тени дерева вышла женщина. Её волосы были серебристыми, как луна, а глаза… её глаза были пустыми, как будто в них не было зрачков, только свет, который не слепил, а притягивал.

– Элис, – произнесла она, подходя ближе. – Я хранительница этого места.

Кейн отступил на шаг.

– Где я?

– В Саду, – ответила она, как будто это объясняло всё. – Ты нашёл его.

– Но как? Почему?

Элис улыбнулась, но в её улыбке не было радости.

– Потому что ты видишь. И потому что ты нужен.

– Нужен?

– Здесь живут те, кого забыли. Боги. Но они не умерли. Они ждут.

Кейн огляделся. За деревьями мелькали фигуры – не люди, не животные, а нечто среднее. Одна из них была высокой, с телом, покрытым венами, напоминающими корни дерева. Другая – маленький ребёнок, чьи глаза светились, как два солнца.

– Это боги? – спросил он.

– Те, кем они были, пока люди верили в них. Теперь они – тени.

– Почему они не исчезли?

– Потому что есть ты. И есть я. И есть Сад. Мы храним их, пока кто-то помнит.

Кейн посмотрел на камень в своей руке. Символы на нём начали двигаться, как будто отвечали на слова Элис.

– Что со мной произойдёт?

– Ты узнаешь. Если останешься.

– А если уйду?

Элис молчала несколько секунд, затем сказала:

– Тогда они исчезнут навсегда.

Кейн почувствовал, как внутри что-то сжалось. Он не был готов к этому. Не был готов стать частью чего-то большего.

– Я должен подумать.

– Думай, – сказала Элис. – Но помни: Сад нашёл тебя. И он не отпустит так просто.

Она исчезла, оставив после себя лишь слабый запах дождя и древесины.

Кейн остался один среди деревьев с корнями вверх. Он сел на землю, чувствуя, как холод проникает в одежду. В голове всплыли слова деда: «Если ты читаешь это – он нашёл тебя. Не бойся» .

– Не бояться… – прошептал он.

Но страх был внутри. Страх перед тем, что он не сможет уйти. Страх перед тем, что Сад станет его домом.

И, возможно, страх перед тем, что он начнёт верить.

Глава 5: Элис и песочные часы

Кейн проснулся на земле, покрытой хрупкой коркой, которая мерцала при каждом его движении. Над ним висело странное небо – не синее, не чёрное, а как будто перевёрнутая тень, где звёзды были не точками света, а пробелами в реальности. Он вспомнил вчерашний разговор с Элис, её слова о том, что Сад нашёл его. Теперь он чувствовал это – как будто мир вокруг притягивал его, не позволяя уйти.

– Ты не должен был приходить сюда, – раздался голос.

Кейн резко обернулся. Элис стояла рядом, держа в руках нечто, похожее на старинные песочные часы. Их стекло было заполнено не песком, а светом, который медленно стекал сверху вниз, как будто время здесь текло по-другому.

– Почему ты говоришь это? – спросил он. – Ты же сказала, что я нужен.

– Нужен, – согласилась она, опускаясь на колени рядом с ним. – Но это не делает тебя готовым.

Кейн встал, dusting off his hands. Его взгляд скользнул по песочным часам.

– Что это?

– То, что хранит баланс Сада, – ответила Элис. – Время здесь не линейно. Оно… циклично. Как дыхание.

Она протянула ему часы, и Кейн осторожно взял их. Свет внутри замер, как будто ждал его решения.

– Что со мной будет, если я останусь?

– Ты станешь частью этого места. Ты будешь хранить тех, кого забыли.

– А если уйду?

– Тогда они исчезнут.

Кейн посмотрел на неё, пытаясь понять, правда ли это или угроза.

– Почему именно я?

– Потому что ты видишь, – сказала Элис. – Ты не такой, как другие. Ты не закрыл глаза, когда они начали исчезать.

Кейн хотел возразить, сказать, что он просто человек, обычный человек, который ничего не знает о богах и садах, где корни растут вверх. Но слова застряли в горле. Он чувствовал, как что-то внутри него меняется.

– Покажи мне, – попросил он.

Элис кивнула и пошла вперёд. Кейн последовал за ней, не выпуская из рук песочные часы. Они шли молча, пока не оказались в месте, где деревья росли так густо, что между ними едва можно было пройти. Воздух здесь был тяжёлым, насыщенным запахом горелой древесины.

– Здесь живёт один из них, – сказала Элис. – Он был богом огня.

Кейн огляделся. В центре поляны стояла статуя – высокий мужчина с факелом в руке. Но его лицо было покрыто пеплом, а тело казалось вырезанным из углей.

– Он мёртв? – спросил Кейн.

– Нет, – ответила Элис. – Он… перерождается.

В этот момент статуя задрожала. Пепел с неё осыпался, обнажая тело, которое стало превращаться в пламя. Сначала это были только искры, затем огонь охватил всё тело, и через мгновение от бога осталась лишь свеча, стоящая на камне. Пламя в ней было ярким, но не горячим.

– Это он? – прошептал Кейн.

– Да, – кивнула Элис. – Теперь он живёт в этом огне. Пока кто-то помнит о нём, он будет гореть.

Кейн подошёл ближе, чувствуя, как пламя ласкает его кожу, не причиняя боли.

– Почему он не исчез?

– Потому что есть те, кто ещё верит. Мало, но есть.

Кейн посмотрел на свечу, а затем на Элис.

– Значит, забвение – это не смерть?

– Нет, – сказала она. – Это перерождение.

Слова повисли в воздухе, как дым. Кейн чувствовал, как они проникают в него, меняя что-то внутри. Он вспомнил деда, его дневник, слова: «Если ты читаешь это – он нашёл тебя. Не бойся» .

– Я не боюсь, – сказал он, но голос дрожал.

Элис улыбнулась.

– Ты ещё не знаешь, что значит бояться.

Она протянула руку, и песочные часы вспыхнули. Свет внутри них начал двигаться быстрее, как будто торопясь куда-то.

– Что происходит? – спросил Кейн.

– Время идёт, – ответила Элис. – И Сад ждёт.

Кейн посмотрел на свечу, на деревья, на странное небо. Он чувствовал, что его выбор уже сделан.

Он останется.

И станет хранителем тех, кого забыли.

Глава 6: Вера без алтарей

Кейн шёл за Элис по тропинке, выложенной из серебристых камней, которые мерцали при каждом шаге. Воздух был плотным, как будто он не просто окружал их, а присутствовал, ощущал их движения. Деревья с корнями вверх казались ближе друг к другу, их листва переливалась, создавая узоры на земле, которые менялись с каждым ветерком.

– Куда мы идём? – спросил Кейн, чувствуя, как песочные часы в его руках слегка вибрируют.

– Туда, где хранится память Сада, – ответила Элис, не оборачиваясь.

Они вышли к зданию, которое невозможно было назвать домом или храмом. Оно напоминало башню, сложенную из старых страниц, покрытых символами. Каждый камень на стенах был словно частью книги, которую невозможно прочесть целиком. Дверь открылась сама, как будто ждала их.

Внутри оказалась библиотека. Но необычная. Стеллажи уходили вверх, исчезая в тумане, а книги не лежали на полках – они парили в воздухе, медленно вращаясь, как планеты в своём орбите. Некоторые были открыты, и их страницы колыхались, как если бы их листал невидимый ветер.

– Это Книга Теней, – сказала Элис, подходя к центральному столу, на котором лежала старая книга в кожаном переплёте. Её обложка была покрыта трещинами, как будто время пыталось стереть её из памяти.

Кейн осторожно положил песочные часы на край стола. Свет внутри них замер, будто они тоже замерли в ожидании.

– Что это? – спросил он, касаясь обложки.

– Хроника тех, кого забыли. Каждая страница – история бога. Их рождение, жизнь… и исчезновение.

Кейн открыл книгу. Страницы были пустыми.

– Здесь ничего нет, – сказал он.

– Нет, – возразила Элис. – Это зависит от тебя. Ты должен увидеть .

Он нахмурился, но продолжал смотреть. Постепенно буквы начали проявляться, как будто сами вылезали из бумаги.

Бог справедливости

Его звали Астар. Он был рождён в тот момент, когда первый человек осознал несправедливость. Его голос звучал в судах, в молитвах народов, в сердцах тех, кто верил в равенство. Он не был воином, не был разрушителем. Его оружие – правда. Его сила – вера в то, что добро должно победить.

Но со временем люди стали терпеть несправедливость. Они перестали бороться за неё. Они начали говорить: "Так всегда было" .

И Астар начал исчезать.

Сначала он потерял голос. Люди перестали слышать его в своих сердцах. Затем лицо – те, кто раньше видел его, теперь не мог вспомнить его черты. Наконец, он потерял форму. Остался лишь огонь, который гаснет, когда никто не смотрит на него.

Теперь он живёт в каждом, кто ещё верит, что мир может быть справедливым.

Кейн закрыл книгу. Его руки дрожали.

– Он исчез… потому что люди перестали верить?

– Не совсем, – ответила Элис. – Он не исчез. Он стал частью вас.

– Но как?

– Вы всё ещё можете чувствовать его. Когда вы видите несправедливость и чувствуете, что это неправильно – это он говорит с вами. Только теперь он не бог, а эхо.

Кейн посмотрел на страницу, которая снова начала пустеть.

– Значит, вера – это не только поклонение?

– Нет, – сказала Элис. – Это осознание чего-то большего. Это выбор.

Кейн вспомнил свою работу. Отчёты, в которых не учитывались ошибки системы. Коллег, которые молчали, когда видели несправедливость. Он думал, что просто выполняет свою роль, но теперь понимал: молчание тоже было выбором.

– А что будет с другими? – спросил он.

– Те, кого вы забудете, станут эхом. Как Астар. Но если вы перестанете помнить о них совсем… они исчезнут.

Кейн посмотрел на другие книги, парящие в воздухе. Некоторые были почти прозрачными, как будто вот-вот исчезнут.

– Почему ты показала мне это?

– Потому что ты должен понять: Сад существует, пока кто-то помнит. И ты – тот, кто ещё может помнить.

Кейн взял песочные часы. Свет внутри них снова начал двигаться, но медленнее, как будто время здесь замедлялось.

– Я не знаю, смогу ли я сделать что-то.

– Ты уже начал, – сказала Элис. – Ты видишь. Ты читаешь. Ты чувствуешь.

Кейн кивнул. Он не знал, сможет ли он спасти всех богов, но понимал одно: если он не будет помнить, они исчезнут навсегда.

Он закрыл книгу и посмотрел на Элис.

– Покажи мне остальных.

Она улыбнулась.

– Конечно.

И они пошли дальше, вглубь библиотеки, где ждали другие истории. Истории тех, кого забыли.

Глава 7: Лабиринт Обещаний

Кейн шёл следом за Элис, пока они не оказались перед высокой аркой, вырезанной из чёрного камня. Её поверхность переливала, как будто в ней текло время. Под ногами хрустнули осколки стекла – не обычного, а с зеркальной поверхностью, отражающей не тело, а мысли.

– Это Лабиринт Обещаний, – сказала Элис, останавливаясь. – Здесь хранятся страхи тех, кто в него входит.

Кейн посмотрел на неё, но её лицо было непроницаемым.

– Зачем ты привела меня сюда?

– Потому что ты должен увидеть, что прячешь от себя.

Он хотел возразить, но в этот момент арка начала светиться, и он понял – выбора нет. Он шагнул внутрь.

Лабиринт был бесконечным. Стены сложены из зеркал, но не обычных – каждое отражало не внешность, а внутренний мир. Кейн шёл, и по мере его движения зеркала оживали.

Первое отражение показало ему его квартиру. Только она была пустой. На столе лежал дневник деда, но страницы были вырваны. Голос матери доносился из телефона: "Кейн, ты где? Ты не отвечал целую неделю" . Он попытался крикнуть, но зеркало молчало.

– Это не правда, – прошептал он. – Я просто был занят.

Зеркало потемнело, и он пошёл дальше.

Второе отражение. Он видел себя в офисе. За столом сидели коллеги, но никто не обращал на него внимания. Его отчёт лежал на столе, помеченный красной ручкой: "Безлико. Нет вдохновения" . Руководитель говорил с другим сотрудником: "Кейн? Он просто выполняет задание. Никогда не предлагал ничего нового" .*

Кейн отвёл взгляд.

– Это не мои мысли, – сказал он. – Это их мнение.

Зеркало разбилось, осколки упали на пол, но не разлетелись – зависли в воздухе, как будто ждали следующего шага.

Он шёл дальше.

Третье отражение. Мать. Она стояла у окна, сжимая в руках дневник деда. Её глаза были мокрыми. Голос Кейна звучал из ниоткуда: "Извини, я не могу… я не могу быть тем, кем ты хочешь" .

– Нет, – прошептал он. – Я никогда так не говорил.

Но отражение не отвечало. Оно просто смотрело на него, как будто ждало, что он признает правду.

Кейн закрыл глаза.

– Это не я. Это не правда.

Когда он открыл их, зеркало было пустым.

Лабиринт становился плотнее. Каждый шаг сопровождался звуком, похожим на шёпот. Иногда он слышал собственный голос, повторяющий слова, которые никогда не говорил. Иногда – голос деда: "Если ты читаешь это – он нашёл тебя. Не бойся" .

– Я не боюсь, – сказал он вслух.

– Тогда почему твой голос дрожит? – раздался другой голос.

Кейн обернулся. В зеркале стоял он сам. Но это был не он. Лицо мужчины было старше, его волосы поседели, а глаза – пустыми, как будто он смотрел на мир сквозь толщу лет.

– Кто ты? – спросил Кейн.

– Ты, – ответил отражение. – Через сорок лет.

Кейн подошёл ближе. В зеркале он видел себя в старом кресле, у окна, где падающий лист закрывал вид на парк. На столе – фотография, которую он не узнал. На ней была женщина, которую он никогда не видел.

– Это моя… жена?

– Нет, – сказал отражение. – Это женщина, которую ты не смог полюбить, потому что боялся потерять.

Кейн посмотрел на свои руки. Они были дрожащими, покрытыыми морщинами.

– Почему ты не простил себя? – спросил отражение.

– За что?

– За то, что не остался. За то, что не поверил. За то, что позволил им исчезнуть.

Кейн почувствовал, как внутри что-то сжалось.

– Я не знал…

– Ты знал. Ты просто не хотел видеть.

Зеркало задрожало, и Кейн увидел, как его отражение начинает исчезать. Сначала пальцы, затем руки, потом всё тело. Остались только глаза – пустые, но полные боли.

– Не повторяй мои ошибки, – прошептал голос. – Прости себя. Пока не стало слишком поздно.

Зеркало разбилось.

Кейн стоял посреди лабиринта, дыша часто и поверхностно. Его руки тряслись, сердце билось слишком быстро. Он чувствовал, как страх просачивается в него, как вода сквозь трещины.

– Это правда? – спросил он, обращаясь к пустоте. – Я стану таким?

– Ты станешь тем, кем выберешь быть, – раздался голос Элис.

Кейн обернулся. Она стояла у выхода из лабиринта, держа в руках песочные часы. Свет внутри них был тусклым.

– Ты прошёл через свои страхи, – сказала она. – Теперь ты знаешь, что тебя останавливает.

– А если я не справлюсь?

– Тогда ты станешь тем, кем видел.

Кейн опустил взгляд.

– Я не хочу быть один.

– Тогда не позволяй себе забыть.

Он посмотрел на неё.

– Как?

– Прости себя. Начни с этого.

Кейн закрыл глаза. Он думал о деде, о матери, о работе, о Саде. О том, как долго он прятался за логикой, чтобы не признавать, что реальность зависит не от того, что он видит, а от того, во что он верит.

Когда он открыл глаза, лабиринт исчез. Он стоял на поляне, где деревья с корнями вверх мерцали, как звёзды.

Элис улыбнулась.

– Ты готов.

Кейн кивнул.

– Да.

И они пошли дальше, вглубь Сада, где ждали другие истории.

Глава 8: Сны Морфея

Кейн шёл по тропинке, выложенной из лунного света. Деревья вокруг были покрыты серебристым туманом, который двигался, как будто дышал. Воздух пах чем-то странным – запахом старых книг, смешанным с ароматом дождя, которого не было. Он чувствовал, как песочные часы в его руках слегка вибрируют, будто реагировали на что-то внутри этого места.

– Мы почти пришли, – сказала Элис, идущая впереди.

– Куда? – спросил Кейн.

– К Морфею.

Он не успел спросить, кто это, когда тропинка внезапно закончилась. Перед ними расстилалась поляна, на которой в центре висел гамак, сплетённый из паутины. В нём лежал мужчина. Его тело казалось полупрозрачным, как будто он был сделан из теней и света. Его волосы переливались, меняя цвет от чёрного до серебристого, а глаза… его глаза были закрыты, но Кейн чувствовал, что он смотрит на них.

– Это он? – прошептал Кейн.

– Да, – ответила Элис. – Бывший бог сновидений.

Кейн сделал шаг вперёд. Гамак качнулся, и мужчина открыл глаза. Они были не обычными – зрачки отсутствовали, вместо них – звёзды, мерцающие в вечной ночи.

– Ты пришёл, – произнёс Морфей, не открывая рта. Его голос звучал внутри головы Кейна.

– Вы знаете меня?

– Я вижу всех, кто ещё помнит.

Кейн огляделся. Поляна была окружена зеркалами, но они не отражали реальность – в каждом был сон. Одно зеркало показывало ребёнка, который летал над облаками. Другое – женщину, бегущую по пустыне, где песок был сделан из часов.

– Что это? – спросил Кейн.

– Остатки того, что люди когда-то мечтали, – сказал Морфей, поднимаясь из гамака. Его тело дрожало, как будто он был на грани исчезновения. – Я был богом, пока вы верили в сны. Пока вы хотели больше, чем просто реальность.

– Что с вами случилось?

– Люди перестали мечтать. Они стали довольствоваться кошмарами. – Морфей вздохнул, и его голос стал тише. – Я потерял силу. Но сны всё ещё живы… только теперь они не радость. Они страх.

Кейн посмотрел на одно из зеркал. Там мальчик падал с неба, крича, но беззвучно.

– Это ваша работа?

– Нет. Это ваши.

Кейн почувствовал, как внутри него что-то сжалось.

– Зачем вы показали мне это?

– Потому что ты нужен.

– Для чего?

Морфей протянул руку. В её ладони появился предмет – маленькая стеклянная капсула, внутри которой вращались обрывки сна. То, что было, то, что могло быть, и то, что никогда не случится.

– Это ключ-сон, – сказал Морфей. – Он откроет дверь в прошлое. Не в твоё, а в то, которое ты забыл.

Кейн взял капсулу. Она была холодной, но не резала кожу.

– Зачем мне это?

– Потому что прошлое – это начало. И если ты не поймёшь, почему ты здесь, ты не сможешь решить, что делать дальше.

Кейн посмотрел на Элис. Та кивнула.

– Он прав.

Кейн снова перевёл взгляд на Морфея.

– А что с вами?

– Я останусь здесь. – Голос Морфея был тихим, почти шёпотом. – Я буду ждать, пока кто-то снова начнёт мечтать.

Кейн посмотрел на зеркала. В одном из них он увидел себя – мальчика, который держал руку матери, а в другом – взрослого человека, сидящего один в квартире, с книгой, которую он не читал.

– Почему вы не исчезли? – спросил он.

– Потому что я часть вас. Даже если вы боитесь своих снов, они всё ещё живы. И я живу в них.

Кейн почувствовал, как внутри него что-то меняется.

– Что я должен сделать с этим? – он поднял ключ-сон.

– Открой дверь. И ты узнаешь.

Кейн кивнул. Он посмотрел на Морфея, затем на Элис.

– Спасибо.

Морфей улыбнулся.

– Сны – это не просто иллюзия. Это то, что делает вас людьми.

Кейн развернулся и пошёл прочь с поляны. Элис шла рядом.

Позади них Морфей снова лег в гамак. Его глаза закрылись, но звёзды в них всё ещё светили.

Глава 9: Бог без лица

Кейн шёл по тропинке, которая казалась бесконечной. Деревья с корнями вверх окружали его, их листва мерцала, как будто ловила свет от невидимых звёзд. Воздух был плотным, насыщенным запахом старых книг и дождя. Он сжимал в руке ключ-сон, который Морфей дал ему, но не решался использовать его. Что скрывается за дверью, которую он откроет? И стоит ли знать ответ?

Элис шла впереди, не говоря ни слова. Её шаги были бесшумны, как будто она не касалась земли. Кейн чувствовал, что они приближаются к чему-то важному, но не мог понять – к чему.

– Мы почти там, – наконец произнесла она, останавливаясь у развилки.

Деревья здесь были плотнее, их стволы сливались в единое целое, образуя стены из древесины и мха. В центре развилки стоял камень, покрытый символами, которые мерцали, как будто ждали, когда их прочтут.

– Кто он? – спросил Кейн.

– Тот, кого никто не помнит.

Он хотел спросить больше, но в этот момент из тени вышел он.

Бог был высоким, но не гигантским. Его тело казалось человеческим, но покрытым слоем тьмы, которая двигалась, как будто была живой. На лице – маска. Не простая, не театральная, а странная – она не имела черт, только гладкая поверхность, отражающая всё вокруг, как зеркало.

Кейн почувствовал, как внутри него что-то сжалось.

– Ты… кто ты? – спросил он.

Маска повернулась к нему.

– Я тот, кого ты не знаешь.

Голос был тихим, почти шёпотом, но отдавался эхом в голове.

– Почему ты здесь?

– Потому что ты думаешь обо мне.

Кейн моргнул.

– Что ты имеешь в виду?

Бог сделал шаг вперёд. Его тело дрожало, как будто не было реальным.

– Я существую, пока ты обо мне думаешь. Перестань – и меня не станет.

Кейн посмотрел на Элис. Та кивнула, как будто подтверждая слова.

– Это правда?

– Да, – ответила она. – Он – последний из тех, кого никто не помнит.

Кейн снова перевёл взгляд на бога.

– Как тебя зовут?

– У меня нет имени.

– Почему?

– Потому что меня забыли.

Кейн почувствовал, как внутри него поднимается вопрос, который он не мог сформулировать.

– Но ты же здесь. Ты говоришь со мной.

– Потому что ты смотришь на меня. Потому что ты пытаешься понять.

Кейн подошёл ближе. Маска отражала его лицо, но искажала его – глаза были пустыми, рот – сжат в линию боли.

– Что ты был?

– Я был богом.

– Каким?

– Того, что люди не хотят признавать.

Кейн нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

Бог замолчал. Его тело начало меркнуть, как будто он терял форму.

– Ты перестаешь думать обо мне, – прошептал он.

Кейн резко вдохнул.

– Нет! – он протянул руку, как будто мог удержать его. – Расскажи мне.

Бог снова стал ярче.

– Я был богом забвения.

Кейн замер.

– Забвения?

– Да. Я был тем, кто уносил воспоминания. Кто позволял людям двигаться дальше, забывая боль. Но когда люди перестали верить в меня, я потерял силу. Теперь я – тень.

– Почему ты не исчез?

– Потому что есть ты.

Кейн посмотрел на маску.

– Я не помню тебя.

– Но ты думаешь обо мне.

– Это не одно и то же?

– Иногда да. Иногда нет.

Кейн почувствовал, как голова кружится.

– Значит, я могу уничтожить тебя просто перестав думать?

– Да.

– Это ужасно.

– Это справедливо.

Кейн замолчал. Он думал о том, сколько раз в жизни он забывал о чём-то. О людях, которых он потерял. О чувствах, которые пытался подавить.

– Ты не хочешь остаться?

– Я не могу.

– Почему?

– Потому что я часть тебя. И если ты не примешь меня, я исчезну.

Кейн посмотрел на маску.

– Как я могу принять то, чего не помню?

– Начни с того, что скажешь мое имя.

– Но у тебя его нет.

– Назови меня.

Кейн замялся. Затем прошептал:

– Забвение.

Маска дрогнула. Свет внутри неё вспыхнул, как будто она ожила.

– Спасибо, – сказал бог.

– За что?

– За то, что помнишь.

Кейн почувствовал, как внутри него что-то меняется. Он понял, что не все боги исчезают. Некоторые остаются в мыслях, в словах, в памяти.

Бог начал исчезать. Его тело растворялось в воздухе, но маска оставалась. Она упала на землю, и Кейн поднял её.

– Что теперь? – спросил он.

– Теперь ты знаешь, – сказала Элис. – Боги не исчезают. Они становятся частью нас.

Кейн посмотрел на маску в своих руках.

– А что со мной?

– Теперь ты помнишь.

Он кивнул.

– Да.

И они пошли дальше, вглубь Сада, где ждали другие истории.

Глава 10: Тень гнева

Кейн проснулся в своей квартире, но ощущение было такое, будто он всё ещё в Саду. Воздух казался плотнее, запахи – острее, а тени на стенах двигались, как будто за ними кто-то наблюдал. Он сел на край кровати, чувствуя, как песочные часы, лежащие на тумбочке, слегка вибрируют. Свет внутри них был тусклым, будто время здесь замедлилось.

– Это всё ещё сон? – прошептал он, но ответа не последовало.

Он встал, оделся и вышел на улицу. Город был таким же, как всегда: шум машин, рекламные щиты, люди, спешащие по своим делам. Но теперь Кейн видел то, чего раньше не замечал. В глазах прохожих мелькали эмоции – не просто выражения лица, а настоящие отпечатки чего-то большего. Гнев, страх, радость – они были не просто чувствами, а… присутствием.

Когда он вошёл в офис, его встретила обычная сцена: коллеги за своими рабочими местами, шум клавиатур, запах кофе. Но среди этого одно место выделялось.

Алексей.

Обычно спокойный, почти флегматичный коллега, всегда говорящий тихо, сдержанно. Сейчас он стоял у копировального аппарата, сжав кулаки, лицо покраснело, а его голос дрожал от ярости.

– Я уже третий раз объясняю, что файл должен быть в формате PDF! – кричал он на стажёра, который отшатнулся, как будто получил удар.

Кейн остановился.

Это было не просто раздражение. Это было что-то другое.

Алексей поднял руку, словно хотел ударить, но в этот момент воздух вокруг него дрогнул. Тень отделилась от его тела – высокая, с горящими глазами, с телом, покрытым трещинами, будто сделанным из разбитого стекла.

Кейн знал, кем это был.

Бог гнева.

Он не думал, что они могут существовать вне Сада. Но теперь он понимал: они не исчезают. Они остаются внутри людей, прячутся в их эмоциях, в их ярости.

Алексей не замечал тень. Только его лицо исказилось, как будто он не контролировал себя.

– Алексей, – позвал Кейн, делая шаг вперёд.

Тот резко обернулся. Его глаза были пустыми, как будто он не осознавал, что происходит.

– Что? – выдавил он, голос срывался.

– Ты в порядке?

– Нет! – крикнул Алексей. – Никто не слушает! Никто не понимает!

Тень за его спиной зарычала, как зверь, готовый к прыжку.

Кейн посмотрел на стажёра, который дрожал, прижавшись к стене.

– Уйди, – сказал он тихо. – Иди в кулер-комнату.

Парень кивнул и убежал.

Кейн снова посмотрел на Алексея. Тень начала сливаться с его телом, как будто пыталась полностью завладеть им.

– Что с тобой? – спросил Кейн.

– Всё, – прошептал Алексей. – Всё накопилось. Работа, дом, всё. Я больше не могу.

Кейн понимал это чувство. Он сам чувствовал это, когда думал о деде, о Саде, о том, что он стал частью чего-то большего.

– Ты не один, – сказал он.

Алексей засмеялся, но в этом смехе не было радости.

– Ты не понимаешь. Я не могу больше держаться.

Кейн посмотрел на тень. Она становилась плотнее, как будто ждала, когда человек сдастся.

– Ты должен отпустить это, – сказал он.

– Как? – голос Алексея был полон боли. – Как отпустить то, что сидит внутри?

Кейн не знал, что ответить. Он сам ещё не понял, как справляться с тем, что видел.

Но он знал одно: если он не поможет Алексею, тень станет частью его жизни навсегда.

Он достал маску Забвения, которую нашёл в Саду. Она всё ещё хранила слабый свет, как будто ждала своего момента.

– Дай мне руку, – сказал он.

Алексей замялся, но протянул руку.

Кейн положил маску на его ладонь.

– Что это? – спросил Алексей.

– То, что поможет тебе забыть.

– Забыть?

– Не всё. Только то, что тебя разрушает.

Алексей посмотрел на маску. Его пальцы сжались вокруг неё.

Тень за его спиной замерла.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Алексей.

– Потому что я знаю, что это такое – когда тебя поглощает то, что ты не можешь контролировать.

Алексей посмотрел на него. Его лицо немного расслабилось.

– Я не хочу быть таким, – прошептал он.

– Тогда отпусти.

Алексей закрыл глаза.

Когда он открыл их снова, тень исчезла.

Кейн посмотрел на Алексея. Тот сидел на полу, держа маску в руках, но его лицо было спокойным.

– Что со мной было? – спросил он.

– Ты просто… слишком долго держал это внутри.

Алексей кивнул.

– Спасибо.

Кейн встал, чувствуя, как песочные часы в его кармане снова начали светиться.