Её называли «смертью»

Плейлист

Chase Atlantic – «DEVILISH»

Oh the Larceny – «Another level»

The Score – «Fire»

Imagine Dragon – «Bones»

Layto – «Houdin»

Once monsters – «My name is»

Twenty one pilots – «Heathens»

NEFFEX – «Rumors»

Royal Deluxe – «I'm a Wanted Man»

Sam Tinnesz – «Play With Fire»

Gorillaz – «Feel Good»

Marilyn Manson – «(S)aint»

Apollo 440 —«Stop the Rock»

Def Leppard – «Rock Of Ages»

Blondie – «One Way Or Another»

Queen – «Bohemian Rhapsody»

Ария – «Потеряный Рай»

Кипелов – «Я свободен»

Король и Шут – «Прыгну со скалы»

Глава 1

"Бойся своих желаний, ибо они имеют обыкновение сбываться."

Кира

7 лет.

– Засыпай, мой цветочек, ты так много сегодня сделала. Завтра нас ждет такой прекрасный день. – беспорядочно перебирая пряди моих светлых волос говорила моя мама. Ее светлые глаза были наполнены теплом и любовью, волосы того же оттенка, что были у меня самой, аккуратно забраны в пучок, только одна непослушная прядь все время спадала ей на глаза, а она в свою очередь, неустанно убирала ее за ухо.

– Я еще совсем не устала, мамочка. Расскажи мне сказку. – тихонько просила я, не отрывая своего взгляда от ее лица. Интересно, когда я вырасту, я буду такой же красивой, как и она? Мама убрала руку с моих волос и встряхнула запястьем, чтобы посмотреть на циферблат своих часов, которые она забрала у папы. Не знаю почему, но она всегда забирала его вещи. Вот сейчас она сидела в одной из его рубашек, которая доходила ей до середины бедра, а на ногах были розовые штаны для йоги, мне они нравились.

– Ну, цветочек, я могу рассказать тебе одну очень интересную сказку, если ты пообещаешь не говорить папе, что я тебе ее рассказала. – поправив мое одеяло и забравшись рядом со мной в кровать сказала моя мама. Я в свою очередь нетерпеливо закивала, закрывая свой рот на замок и руками показывая, как выбрасываю ключ. Мне нравились мои с мамой маленькие секреты, они были наполнены какой-то тайной, которую никто больше не мог узнать. Особенно мне это начало нравится после того, как мой брат уехал обучаться в тренировочный лагерь нашей семьи. Моя семья не была обычной семьей, а мой папа никогда не был просто папой. Я Кира Соколова, наследница империи Соколовых, но сегодня, лежа в этой кровати, я просто маленькая девочка. Мама начала рассказывать мне историю о такой же маленькой девочке, которая пошла через страшный лес в гости к своей бабушке, но дойдя до дома, она обнаружила, что бабушку съел большой волк, который теперь вел охоту на саму девочку.

– Мама, мне не нравится эта сказка. – перебила я рассказ, сильно зажмуривая глаза, я так сильно хотела избавиться от образа бедной бабушки и девочки, которая шла прямиком в его огромные лапы. Для чего мне было слушать, как волк съест и девочку тоже, я этого не понимала. Разве сказки не должны приносить радость? Эта дарила мне только печаль и страх.

– Я хочу, чтобы ты кое-что поняла, мой цветочек. – тихо, почти неслышно произнесла моя мама, пальцами поворачивая мой подбородок к ней для того, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Бойся хищников. Они скрываются в ночи, прячутся за масками добродушия, бойся, милая, никогда ни недооценивай чью-то потребность в темноте. – у меня перехватило дыхание, а мысли беспорядочно забегали в голове, создавая огромный поток вопросов. Почему в мире, где есть мама и папа, где продается шоколадное мороженое, и кто-то изобрел надувные шары. В городе, в котором светит солнце так много дней и летают самолеты есть хищники. Почему такие же маленькие девочки должны боятся кого-то, разве нельзя просто мирно сосуществовать?

– Но, мамочка, зачем кому-то охотиться на меня? – шепотом спросила я, чувствуя, как глаза начинало щипать и покалывать в носу. Я крепче сжала одеяло, выше натягивая его. А мой Кон он был в безопасности? Или его отправили обучаться, потому что на него тоже охотились, но разве ему одному там не страшнее, чем мне дома?

– Потому что ты слабость твоего отца и брата, а есть люди, которые хотят причинить боль нашей семье. – серьезно сказала она, а потом нежно поцеловала меня в лоб и встала с моей кровати, забирая с собой остатки тепла, ушла из моей комнаты плотно закрыв за собой дверь.

Я осталась лежать в своей кровати, боясь сомкнуть глаза. Каждый раз, когда сон начинал проникать в мое тело, мои мысли крутились около страшных картинок, я не знала, чем закончилась история той старушки и маленькой девочки, смогли ли они одолеть волка, но я точно знала, что не хотела бы встречаться с хищником. После нескольких часов бесконечных мыслей и вопросов, я наконец смогла провалиться в беспокойный сон.

Утро выдалось тяжелым, я с трудом встала со своей постели, нехотя умылась и верная себе, без какого-либо энтузиазма застелила свою постель и собрала вещи на тренировку. Я занималась балетом, моя мама всегда мечтала, чтобы я имела такую страсть к чему-то, что могло выделять меня. Я долго думала над словом «страсть» и когда Кон, мой старший брат, еще жил с нами спросила его, что это значит, он сказал, что это когда тебе что-то на столько сильно нравится, что ты готова посвятить этому всю свою жизнь. Его страстью были комиксы, он читал их так много и часто, что наш папа даже начинал его ругать. У меня не было страсти, я не любила балет, но маме это нравилось, а я не хотела ее расстраивать, она и так постоянно волновалась за папу. Вы, наверное, спрашиваете, чем же занимается моя семья. Я попробую вам рассказать, но только вы пообещайте, что не расскажите никому, потому что это будет нашим секретом. Без крестиков, без ноликов, хорошо? Наша семья занимается теневым бизнесом уже несколько поколений, мой папа является боссом в США, его брат, мой дядя Кирилл, босс в Италии, дедушка Станислав курирует Россию. Мы не мафия, мы катализатор, генералы на ваших сражениях, лучшее оружие, которое вы можете найти. Наша семья помогает выигрывать войны, уничтожать целые кланы. Изначально организация «Тьма» занималась только поставкой оружия. Дедушка рано понял, что не хочет работать на систему, он хочет ее подчинить. А сила – это главный аргумент. Мы есть сила. Но мой дорогой отец решил, что оружие, это не весь спектр, который мы можем предоставить. Люди – это самый главный ресурс всех войн, поэтому он с моим дядей Кириллом, который занимается финансовой частью, стал готовить наемников. Они подбирали детей, забирали их из детских домов, неблагополучных семей и помещали в тренировочные лагеря. Там их обучали, готовили к настоящим заданиям, не все выживали, не каждый справлялся, но попасть в число наемников, именуемых «Всадниками», было привилегией. Именно поэтому моего папу стали называть Люцифером, принцем тьмы. Нас боятся, нас уважают, с нами хотят сотрудничать, нас хотят уничтожить. Моя мама была просто моей мамой, она не родилась в семье, где носить оружие считается нормой. Она была средней дочерью бывшего сенатора Чикаго, их брак устроили мои дедушки, мама говорит, что сначала она не любила папу. Любовь пришла в наш дом немного позже.

– Кира, поторопись, мы уже опаздываем. – крикнула моя мама, проходя мимо двери моей спальни. Я накинула рюкзак, завязала лентой свои волосы и пошла вслед за мамой.

– Ма, можно я сегодня никуда не поеду, я не выспалась. – жалобно проскулила я. Мама только повернулась на меня, несколько секунд просканировала мой внешний вид, потом слегка поджала губы и отвернувшись пошла вниз по лестнице.

– Кира, поторопись, а иначе мисс Шеннон вновь оставит тебя после занятий. – не повезло, я потопала по лестнице, не обращая внимания на обстановку вокруг, когда моя нога нависла над последней ступенькой, сильные руки подхватили меня и мое тело прижалось в крепком объятии к груди папы.

– Цветочек, почему ты такая хмурая? – не отрывая от себя спросил папа, неся меня в сторону выхода из нашего особняка. Я ухватилась руками за его плечи, тихонько посмеиваясь ему в плечо. Папа был самым сильным.

– Я хочу побыть дома. – прошептала я, когда смогла справиться со своим смехом.

– Так давай останемся. – добродушно ответил он, ни на секунду не задумываясь над ответом. Чистая радость расцвела в моем сердце, когда он произнес заветные слова.

– Ни в коем случае, Николай. – безапелляционным тоном проворчала мама. – Поставь мою дочь на место, мы опоздаем. – топнув ногой в босоножках на высоких каблуках и уперев руки в бока приказала моя мама.

– Прости, цветочек. – тихо сказал отец и поставил меня на подъездной дорожке, где уже нас ждала наша машина, а позади стоял внедорожник с охраной, которая будет сопровождать нас весь день. Я потопала к машине, забираясь на заднее сиденье, возмущенно пыхтя, но недостаточно громко, чтобы не расстроить родителей. Папа же притянул маму к своему телу и нежно поцеловал ее, что-то прошептав ей на ухо, от чего моя мама немного покраснела, подарив ему еще один поцелуй. Отойдя от него, она села рядом со мной, поправляя платье на коленях и пальчиками помахала папе на прощание. Наша поездка была не долгой, обычно мама высаживала меня у балетного класса, а потом ехала по своим делам, пока я не закончу тренировку. Подъехав к невысокому зданию, я выпрыгнула из машины и направилась к ступеням, не оборачиваясь на машину.

– Кира, постой. – сзади послышался голос моей мамы. Я обернулась, как раз, когда она вышла из машины, неся мой рюкзак. Ее светлые волосы развивались на ветру, а бледная, почти фарфоровая кожа сияла на солнце, словно вбирая в себя последние летние лучи. Она быстрыми шагами дошла до меня и присела на корточки, чтобы оказаться со мной на одном уровне, ее теплая рука легла на мою щеку, а глаза были наполнены любовью и беспокойством. – Ты забыла рюкзак. – без злобы сказала она. Я лишь кивнула, протягивая руку. – Цветочек, если ты не получаешь удовольствия от своих занятий, давай мы придумаем что-то другое. – вглядываясь в мои глаза, словно ища ответ, спросила она. Однажды я слышала, как мама говорила папе, что эти занятия сделают меня особенной, наполнят светом и чем-то прекрасным. Я после месяца тренировок внимательно рассматривала себя в зеркало, которое висело в моей комнате, но не увидела в себе ничего прекрасного, как и, если честно, светлее я не становилась, ни волосы, ни кожа совсем не поменялись.

– Мне нравится балет, мам, просто я не выспалась. – ответила я, заметив, как ее глаза покинуло волнение, и волна облегчения и чистого счастья заполнила их. Я не любила эти занятия, совсем нет, но я любила ее и хотела сделать счастливой.

– Хорошо, милая. Значит встретимся позже. – счастливо сказала она, вставая в полный рост и целуя меня в лоб. – Беги, ты уже опоздала. – я развернулась, подхватив рюкзак и направилась в сторону входа в здание, потом вновь развернулась и окликнула мою маму, которая уже забиралась в машину.

– Я люблю тебя. – счастливо крикнула я ей, она улыбнулась мне, показывая свои белоснежные зубы, выпрямила спину, чтобы возвышаться над машиной.

– Я тоже люблю тебя. До луны и – ее голова откинулась назад, ударяясь о крышу машины, а потом тело рухнуло на землю. Охранники окружили машину, а двое направились ко мне, с нечитаемыми лицами. У каждого было оружие в руке. Мама лежала на земле, даже не пытаясь подняться на ноги. Неужели ей так больно? У нее закружилась голова или что-то в этом роде? Я не знала, именно поэтому я побежала к ней, огибая моих охранников, они не помешают мне добраться до нее. Я была так близка к машине, когда оступилась и упала на раскаленный асфальт, сильно счесывая коленку. Там лежа на земле, сквозь ноги мужчин я видела ее, мою маму. Ее глаза больше не были наполнены любовью, они были призрачны, ее губы больше не были окрашены в улыбку, а кожа не сияла, но не это меня напугало. Идеально ровное отверстие было в ее голове, от куда тонкой струйкой вытекала кровь. Крик, такой неудержимый, донесся до моих ушей. Кто-то так сильно кричал, что, наверное, должно было принести ему невероятную боль. Меня подхватили на руки, и понесли прочь от мамы, с каждым шагом унося все дальше и дальше от нее.

– Мама, мамочка, мама. – взывал незнакомый голос. – Пожалуйста, мамочка, посмотри на меня. Отпустите меня, нет, пожалуйста, отпустите. – не сдавался уже давно охрипший голос. – Мамочка, ну же, вставай, не дай им увезти меня от тебя, пожалуйста. Скажи, чтобы они меня отпустили, мама, пожалуйста, скажи, что все хорошо.

– Кира, успокойся. – закидывая меня на сидение машины, сдержанно прорычал мужской голос, прорываясь сквозь плотину. – Давай, девочка, увезем тебя от сюда.

– Нет, нет, пожалуйста. – бросаясь к двери, молил голос, мой голос. – Там моя мама, вы не понимаете, там моя мама. – не сдавалась я, наблюдая, как машина, в которую меня посадили уносит меня от мамы с каждой секундой все дальше. – Остановите, я прошу вас, остановите, мне нельзя уезжать. – но меня никто из них не послушал, водитель ехал так быстро, что ветер завывал в открытые окна, рядом со мной охранник, который посадил меня в эту машину что-то кричал в трубку, он так быстро говорил, его слова были пропитаны злобой на столько, что я не могла разобрать слов, казалось, что дикий зверь рычал в трубку. На сидении впереди, которое было рядом с водителем сидел мужчина, крепко сжимающий оружие в руке, он смотрел в боковое зеркало, следя за обстановкой. Я сползла с сидения на пол и обхватив руками колени начала тихо плакать, прокручивая картину вновь и вновь. Снова и снова. Вот она мне улыбается, а вот она лежит, больше никогда не способная улыбнуться. Машина резко затормозила и дверь с моей стороны открылась, две сильные руки подхватили меня и понесли в сторону дома. Мужчины вваливались в наш дом громко разговаривая и расхаживая по комнате. Меня поставили на пол, развернув к себе, мужчина, чьего имени я не знала смотрел на меня непроницаемым взглядом, казалось бы, проверяя каждый дюйм моего тела.

– Ты ранена? – спросил он, с ярким русским акцентом. Я лишь покачала головой, не пытаясь объяснить, что мое ранение не было поверхностным, что внутри моего сердца зияло такое же отверстие, которое было в голове у моей мамы, что я ненавидела каждого из них, ведь они увезли меня от нее. – Тебе нужно промыть свое колено, а потом поднимайся в свою комнату и не выходи, пока за тобой не придут. Поняла меня? – я вновь кивнула ему, но уже утвердительно, потом опустила голову, и словно мышка, тихо поднялась к себе, боясь привлечь к себе еще хотя бы немного внимания.

Прошло несколько часов, после того как моя жизнь разделилась на «до» и «после», но никто так и не пришел за мной. Я слышала, как отец кричал на своих людей, заставляя снова и снова повторять события сегодняшнего дня. Они по очереди ему рассказывали одно и тоже, повторяя, словно для меня, самое главное. Мы ехали на балет, я покинула машину, забыв рюкзак, мама принесла мне его, потому что чувствовала себя виноватой, что заставляет меня туда ходить, потом она пошла к машине и почти села, пока я вновь не позвала ее, тем самым заставив вытащить свою голову из безопасного места. Бах. И ее нет. И ее нет, но есть я, из-за которой ее больше нет с нами. Я виновата в том, что ее так убили. Хищники пришли за ней, хотя она могла уйти. Я забрала ее жизнь и для чего? Чтобы сказать ей, что люблю ее, словно она сама этого не знала. Какая глупость.

Когда голоса стихли я вышла из комнаты, пробираясь в низ, чтобы добраться до папы. Миновав гостиную, в которой больше не было людей, я прошла вглубь дома, обходя столовую и кухню, и наконец то дошла до неплотно закрытой двери кабинета моего папы. Протянув руку, я почувствовала такой сильный страх, который прокатился по моему позвоночнику, заставляя аж поджать пальцы ног. Вдруг, он тоже понял, что я виновата в смерти мамы, что, если он меня накажет. Конечно, он понял, он был самым умным человеком, но я заслужила наказания, так почему тогда мне так страшно?

– Николай, это ты виноват. – звучал голос моего дедушки Станислава. Было так неожиданно услышать его, что я рухнула на пол, прислонившись к стене, недалеко от двери кабинета. Я знала, что подслушивать не хорошо, но не могла и двинуться с места. Дедушка жил в России и никогда не приезжал к нам, говоря, что штаты хороши только для выкачки денег, но они часто устраивали конференции.

– Отец, побойся Бога, я потерял жену, мои дети лишись матери. – устало произнес мой отец, его голос был серым, лишенным каких-либо эмоций. – Я найду того ублюдка, который решил пойти на этот поступок и обрушу весь свой гнев.

– Я тебе говорил, Николай, что любовь убивает, быстрее пули, а ты? Ты, блять, привязался к ней, сам своими гребаными руками возрастил слабость для своих врагов. – с ядом в голосе, проговорил мой дедушка. – Я думал, что проблема была в мальчишке, что вся твоя – он замолчал, чтобы затянуться сигаретой, потом выпустил весь никотин из легких. – слабость заключалась в нем. Константин всегда был слишком мягкотелым и трусливым, я так был рад, когда ты наконец-то нашел свои яйца и отправил его в лагерь, но, оказывается, проблема была куда глубже. Какая, чертова, глупость, Николай.

– Завтра я похороню свою жену, не волнуйся, отец. Больше я никогда никого не полюблю. Послезавтра я убью виновных, а потом займусь своей работой.

– Очень надеюсь на это. – сказал он и завершил вызов. – я сидела на полу, обнимая свои колени и не могла заставить себя подняться, чтобы сбежать в свою комнату, я поняла, что не была готова к общению с папой. Папа устало вздохнул, прошелся вдоль кабинета, что-то устало повторяя, когда сильный удар пришелся по стене, на которую я опиралась. Удар. Удар. Удар.

– Сука. – взревел папин голос. – сука. – удар. – ты не мертва. – удар. – ты не мертва. – удар. – ты бы не оставила меня. – удар, удар, удар. Тишина, потом звук разбивающегося стекла воцарился в комнате, он с такой ненавистью бросал какие-то вещи, ломая, все, что попадалось ему на пути. Боль, которую я испытывала разрасталась с неумолимой скоростью, заставляя задерживать дыхание, чтобы не выдать моего присутствия. Я хотела кричать, хотела плакать, хотела разрушать, но я сидела тут и подслушивала, как мой отец уничтожает все, до чего дотягивались его искалеченные руки.

– Ты не могла так уйти, ну же, детка, нет. – всхлипнул папин голос, наполнившись болью и страхом, которого я никогда не слышала от него. – Пожалуйста, пусть это все будет просто дерьмовый сон. Я так тебя люблю. – уже не скрывая своих рыданий, заикаясь говорил он. – Почему ты, а не я, почему не я? Блять, это всегда должен был быть я. – все громче всхлипывая говорил он. Я хотела зайти и обнять его, сказать, что мне тоже больно, но я не могла. Николай Соколов никогда не показывал кому-то своих слабостей, но сейчас он имел право немного сломаться. Именно поэтому я тихонько встала и направилась в свою комнату, намереваясь действительно не выходить из нее, пока меня не позовут. Вот только слова дедушки отказывались покидать мою голову, наоборот, заставляли прокручивать себя вновь.

«Любовь убивает быстрее пули» и теперь я была с этим согласна, я просто знала, что мы с отцом уже были мертвы.

На следующий день я надела свое черное платье, которое доходило до колен. Его подарила мне мама на мой день рождения, юбка была пышной, а рукава обрамлял гипюр, который спускался до самых кистей. Мои длинные волосы были заплетены в две косички, на кончиках которых красовались атласные черные ленты. Я так и не видела отца, он ни разу ко мне не заходил. Я не винила его, я тоже не смогла бы смотреть в глаза человеку, из-за которого умерла моя любовь.

«Любовь убивает быстрее пули.»

Я смотрела на себя в зеркало, и мне ненавистно было мое отражение. Я видела глаза ярко синего цвета, мамины глаза, обрамленные густыми черными ресницами, небольшой нос-пуговка был красным и опухшим от слез, которые все еще пытались выскользнуть из моих глаз. Еще вчера я видела в своем отражении красивую девочку, а сейчас очередную жертву. Слабость. Будущий труп. Я была такой же хрупкой, какой была она, я была, как девочка из сказки, которую рассказывала мне мама, осталось только дождаться хищника, который придет за мной.

Я видела, как тело моей мамы погружают глубоко под землю, сверху засыпая ее землей, навсегда создавая разрыв между ей и мной, я смотрела, как мой папа набирает горсть земли и бросает на крышку маминого гроба, после чего он достал платок из кармана своего пиджака, вытер руки и ушел, ни разу не оглянувшись. Его острый взгляд сканировал пространство, словно запоминая каждого, кто был на похоронах.

Людей было очень много, многих я даже не знала, они приходили без слез на глазах, некоторые даже не подходили к маме, словно пришли не для того, чтобы попрощаться с ней, а совсем по иной причине. Я не увидела родителей мамы, не было и ее сестер, моего брата тоже не было, что приносило одновременно и облегчение, и боль. Он возненавидит меня. Я потеряла его, также, как и маму, также, как и, возможно, папу. Я всех потеряла.

«Любовь убивает быстрее пули.»

Папа подошел ко мне, покровительственно кладя руку на мои плечи, словно говоря всем, что я под его безоговорочной защитой. Его черный костюм был идеально выглажен, волосы зачесаны назад, его черные глаза смотрели на меня с такой пустотой, которую я до этого дня никогда не видела, словно две черные дыры затягивали в свои необъятные, но такие губительные сети. У папы были очень хищные черты лица, острые скулы, длинный, ровный нос, узкие губы и гладковыбритое лицо. В то время, когда мама учила меня бояться хищников, папа был охотником, самым опасным человеком в этом месте, и сегодня он вышел на охоту.

Я смотрела на него, пытаясь разглядеть хотя бы каплю моего папы, который носил меня на руках и сажал к себе на колени, но так и не смогла найти. Именно в этот момент я поняла, что не хочу быть как моя мама, она лежала в объятиях холодной земли, я не хочу бояться хищников, я не хочу быть слабой девочкой, я хочу быть охотником. Я буду жить.

– Как ты, мой цветочек? – спросил меня он.

– Я в порядке, отец. И я больше не хочу быть «цветочком». – пробурчала я. – Я хочу отправиться к Кону.

Папа убрал руку с моих плеч, потом присел, чтобы оказаться на одном уровне с моими глазами, его черные глаза, наполнились настороженностью и каплей волнения, тем самым став на тон светлее.

– Зачем ты хочешь поехать к Константину? – почти шепотом спросил он. – Мы сможем навестить его на зимних каникулах.

– Я не хочу его навещать. Я хочу отправиться туда обучаться. Я больше не хочу быть слабой, слабые умирают, папа. А я решила выбрать жизнь.

– Я не допущу, чтобы тебе причинили боль, мой маленький цветочек. – прошептал он. – Я сожгу весь мир, уничтожу все живое, если это будет необходимо, моя дорогая. Ты веришь мне? – с надеждой спросил он.

– Бойся хищников, говорила мне мама, и я боялась. Я боялась, что кто-то убьет меня или ее. Что они отнимут нас у тебя и Кона. Но я больше не хочу бояться, папа. – прошептала я, борясь с непрошенными слезами. Сильно потерев глаза, я выпрямилась и взглянула самым решительным взглядом, который только мог сделать ребенок семи лет. – Я хочу стать «Всадником» как Кон, как твои люди, папа. Позволь мне быть сильной, не дай мне больше бояться темноты. – отец долго смотрел на меня, не двигаясь, словно и не слышал мой предыдущий монолог, словно не понимал, что происходит. Спустя несколько секунд, его тело ожесточилось, черты лица покинула былая нежность и встревоженность, он словно был высечен из гранита. Папа медленно кивнул мне, после чего встал в полный рост.

– Ты станешь «Всадником», моя милая, я обещаю. Возможно, ты сможешь стать «Чумой.» – твердо с ярким огнем в глазах произнес мой он.

– Нет, папа. Я буду «Смертью.» – гордо, задрав подбородок сказала я.

Глава 2

«Мне другое надо было узнать, другое толкало меня под руки: мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею…»

Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание.»

Кира

7 лет.

Отец сдержал свое обещание, спустя неделю, после нашего разговора, семи дней, после дня, когда предали земле тело моей матери. Мы летели на частном самолете в Россию, на родину моей семьи, место, где обучали «Всадников.» База находилась в небольшом поселке центральной части страны, окруженная с трех сторон густым, почти непроходимым лесом и горной рекой. По периметру проходил высокий забор с лучшей охранной системой, которую могло предоставить человечество на данный момент. Дислокацию учебного центра невозможно было найти, если только не знать точных координат. Приземлившись в соседнем городе, мы спустились с трапа самолета, и прошли прямо к припаркованной машине.

– Здравствуй, мой друг, – сказал отец мужчине. – почему ты встречаешь нас, тебя понизили до водителя? – с ухмылкой произнес мой отец.

– Ох, нет, дорогой. – задорно произнес мужчина. Это был высокий мужчина, худощавого телосложения, пальцы и шея были покрыты яркими татуировками, он был старше моего отца.

– Эй, а что это у нас за принцесса? Кира, неужели это ты? – спросил он.

– Я не принцесса. – пробурчала я – Меня зовут Кира и скоро я стану "смертью", а кто ты? – подняв взгляд своих грозовых глаз, спросила я.

– Хэй-хэй, – подняв руки в знак капитуляции. – убийца, полегче, я же пошутил. Меня зовут Никита, можно Ник. Я друг твоего отца, буду обучать тебя драться на ножах и кинжалах, а если повезет, то и единоборствам.

– Это хорошо. – протянула я. – Но ты не ответил на мой вопрос, кто ты? – приподняв бровь, сказала я. Я не понимала, почему он так добродушен, это же слабость, папа никогда себя так не вел при незнакомцах. Или это потому, что я девочка? Мне это не нравится, я хочу быть сильной, а девочки – слабые.

– Я «война.» – сказал Ник. – Коль, она точно твоя дочь, ведет переговоры как ты, я почти, напуган и заинтригован. – смеясь сказал, этот странный человек. Отец только ухмыльнулся ему. Потом он пригласил меня жестом сесть на заднее сидение автомобиля, когда я подчинилась, он расположился рядом со мной. Повернувшись на меня, взглянув своими черными глазами, он тихо произнес. – Кира, ты теперь не в Чикаго, здесь ты не моя дочь, не принцесса и уж точно не мой маленький цветочек. Ты выбрала этот путь самостоятельно, тебя никто не просил и уж точно не заставлял идти этой дорогой. Верно? – ледяным тоном задал вопрос отец, не требующий от меня ответа, но я все равно кивнула в знак своего согласия.

– Точно, ты здесь, как и все остальные, те же условия, никаких привилегий. Ты кандидат, а кандидаты не задают вопросов, не говорят на «ты», не имеют права голоса и уж точно не допрашивают моих людей. Это ясно? – Сглотнув несуществующий ком в горле, я вновь кивнула в знак своего согласия.

– Теперь у тебя только два выхода из этой ситуации: повиновение или смерть. Выбирай, Кира. И не заставляй меня возвращаться к тому разговору. Сила дается только тому, кто уничтожает всю свою слабость и подчиняет своих демонов. Будь сильной и, возможно, ты станешь одной из нас – заключил он. Только сейчас я поняла, что меня ждет. Я была не готова потерять свою привилегию, всю мою жизнь все люди, окружающие меня, боялись обидеть или ранить мои чувства. Я была полностью под покровительством своей могущественной семьи, но так я не стану сильной. Я сама этого хотела, ведь так? Дорога была долгой и весьма утомительной, после разговора с отцом, или теперь я должна его называть Николаем, а может господином Соколовым или боссом. Я не знаю. Я была уверена только в одном, я больше не заговорю, пока ко мне не обратятся, я усвоила урок. Поэтому самым безопасным решением было просто откинуться на сидении и попробовать уснуть, Кон рассказывал, что жизнь в лагере совершенно нелегкая, мне предстоят ежедневные тренировки.

– Вставай, Кира. – сквозь пелену сна я услышала голос моего отца. – Давай, девочка, поднимайся. Открыв глаза, я увидела, что машина остановилась, и Ник уже ушел, повернув голову, я заметила пустой взгляд отца, хотя это уже был не мой отец, это был Люцифер.

– Почему ты уснула? – растягивая слова спросил он.

– Я хотела отдохнуть перед базой. – защищаясь ответила я, быстро выпрямляясь на сидении, и прогоняя остатки сна.

– И ты решила, что сейчас лучшее время для отдыха, что ты в безопасности, на незнакомой территории, в чужой машине, рядом с новым человеком? – поджав губы спросил он.

– Я же была с тобой, разве рядом с тобой я не в безопасности? – со слезами спросила я.

– Ты хочешь быть «всадником», милая, ты больше никогда не в безопасности. Запомни это, в нашем мире много врагов, но у «всадников» их еще больше, ты больше не принадлежишь себе. Ты станешь оружием, угрозой. – сказал мне отец, прежде чем открыть дверь и покинуть автомобиль. Непрошенная слеза скатилась по моей щеке, я пообещала себе, что это была последняя слеза, больше я не буду слабой. Я не хочу быть такой, как моя мать, она умерла, она оставила меня. Я позволила себе просидеть в машине еще десять секунд, прежде чем выйти, оставив слабую Киру позади. Поравнявшись с Николаем, я не хочу называть его отцом в этих стенах, я пошла в сторону величественных ворот с высоко поднятой головой. Спустя неделю, и галлон пролитых слез, я осознала, что так просто исполнить обещание, данное самой себе, у меня не получится, что означало, что меня ждет долгая борьба и в первую очередь с самой собой. Меня разместили в казарме, где было еще пятнадцать девочек примерно моего возраста. Это была большая комната, с бежевыми стенами, одна из которых была уставлена полками, забитыми книгами об истории, политологии и боевым искусствам. Каждый день нас поднимали в шесть утра, давая ровно пятнадцать минут на сборы и подготовку к сегодняшнему дню. Старшие девочки научили нас распределять время так, чтобы успеть принять душ, заправить постель и одеться. Далее за нами приходил один из кураторов, с которым мы отправлялись на изнурительную пробежку по холодному, еще не проснувшемуся ото сна лесу. К 8:00 мы возвращались в расположение базы, где уже нам выдавали расписание на день, учебная программа заканчивалась после семи вечера, далее отдых и отбой. Каждая неделя была изнурительней предыдущей, мне еще не удалось встретиться с моим братом, потому что он находился в другом крыле, для более подготовленных детей.

Кира

8 лет.

Сегодня был мой день рождения, в том году я проснулась от того, что Кон запрыгнул ко мне в кровать и громко кричал слова поздравлений, не смотря на то, что у нас была разница в возрасте всего три года, он был сильно выше и крупнее меня, его тело высоко подпрыгивало на моем матрасе, а снеки, которые он принес, в качестве подарка, были разбросаны по всей комнате. Это был счастливый день, потому что он смог приехать ко мне, мы провели час собирая по полу закуски, потом пробрались в наш домик на дереве и прятались там до самого вечера. Я была так счастлива. Сегодня я проснулась от того, что несколько девочек из моего потока вылили ведро холодной воды на меня, тем самым пробудив меня от кошмара, который преследовал меня каждую ночь. Я даже была им благодарна, потому что как бы я не пыталась проснуться, как только мой разум попадал в плен страшного сна, покинуть его было почти невозможно.

В моем сне мама, стоя с отверстием в голове смеялась на до мной, громка крича, что я следующая, что совсем скоро меня заберут, а я в свою очередь даже не могла пошевелится. Этот сон изматывал меня, не давая возможности как следует отдохнуть, из-за чего я была вялой на занятиях. Стоит ли говорить, что я здесь никому не нравлюсь, каждый кандидат норовит мне показать, что я не достойна этого места. Даже Кон еще ни разу не приходил ко мне, единственным человеком, который хорошо ко мне относился был Ник, чудак, который встретил нас с папой.

Сегодня не будет объятий или же счастливых песен, мне не надо выряжаться в красивый наряд, сегодня никто не поздравит меня с моим днем, что, наверное, должно меня радовать.

Утренняя пробежка по еще сырому и не проснувшемуся ото сна лесу была приятной, первые несколько недель мое тело не справлялось с нагрузками, которое давало это место, сейчас стало намного легче, словно я уже не была такой слабой. Я бежала, наслаждаясь звуком моих ботинок, которые врезались во влажную землю, впереди меня бежало человек двадцать, сегодня нас впервые соединили с мальчишками нашего возраста, поэтому людей на тренировке было в разы больше. Наш куратор бежал впереди, прокладывая маршрут для всей группы, впереди меня ждала насыщенная программа.

– Ты гребанное разочарование, Кира. – прорычал какой-то мальчик, который совсем недавно поравнялся со мной, стараясь сохранять мой темп. Я сделала вид, что не услышала его. Нападки со стороны сверстников были мне знакомы, многие из них не понимали, почему я здесь, почему занимаю место в их ряду. – Тебе нечего сказать, принцесса? – последнее слово он выплюнул, словно это было какое-то ругательство.

– Я просто тренируюсь, отстань. – тихо сказала я, и попыталась оторваться от него, вот только я не заметила, что впереди меня бежали тоже мальчишки, которые смотрели на меня с отвращением, не давая обогнать их. – Пустите. – с мольбой в голосе сказала я, стараясь контролировать панику, которая расцветала в моем теле.

– Ты хочешь обогнать нас? – спросил мальчик с грязно русыми волосами, его губы растянулись в противную улыбку, а глаза наполнились предвкушением. – Вперед. – сказал он, вытягивая руку, показывая мне путь, между им и другим мальчиком. Я лишь покачала головой, потом опустила взгляд и попыталась обогнать их, когда нога в тяжелом ботинке ударила меня под колено, мои собственные ноги подкосились и я рухнула на сырую землю, сильно ударившись лицом, потому что не успела выставить руки. Вокруг меня пространство наполнилось смехом.

– Как я и сказал, ты гребанное разочарование. – сев на меня, и крепко обмотав мой хвост на руку, тем самым поднимая мою голову, прорычал первый мальчик. – Может быть поэтому папочка и отправил тебя сюда. – сказал он, а потом резко врезал мое лицо в землю, после чего он встал и побежал прочь, мальчик с грязно русыми волосами наступил мне на руку, тем самым разрывая подошвой своей обуви кожу на моей руке. Я лишь лежала, не пытаясь хоть как-то повлиять на ситуацию, даже когда они вновь вернулись к пробежке, их смех все еще витал вокруг, заставляя меня все также лежать, не предпринимая хоть каких-то попыток к спасению. Может быть, я действительно была слишком слаба?

Никто не пришел на помощь ко мне. Не было ни одного человека, который протянул бы мне руку и помог подняться. Дети просто пробегали мимо меня, словно я была упавшей веткой, которую нужно было обойти или перепрыгнуть, некоторые даже не удостоили меня своим взглядом. Я не винила их, а на что там было смотреть? Жалкая картина, скажу я вам. Я лежала неподвижно, пока стук обуви о землю не прекратился, только тогда я позволила себе медленно подняться и пойти в противоположном направлении, я просто хотела добраться до казарм раньше всех их, я просто мечтала уйти как можно дальше от этого унижения, разве я не имела права на такую малость? Я шла медленно, пытаясь не опираться на ногу, на которую пришелся удар. Мерзкая грязь пропиталась с кровью, которая маленькими капельками собиралась на руке, лицо сильно саднило и горело, я чувствовала, как совсем скоро на нем появятся свежие синяки, но это не расстраивало меня, больше нет.

– Ты сестра Кона? – громко спросил незнакомый голос, я от неожиданности резко развернулась, чтобы посмотреть, кто это был, но так и не заметила никого рядом. Неужели у меня были галлюцинации? – Точно, сестра. Хотя вы не сильно то и похожи. – Продолжал мой незнакомец, я вновь огляделась вокруг, когда треск ветки донесся моих ушей, я вскинула голову вверх, как раз в тот момент, когда мальчик, явно старше меня, спрыгнул с ветки дерева и приземлился на ноги, в нескольких метрах от меня. Его глаза медленно сканировали меня, задерживаясь на лице, которое все еще было покрыто грязью. Он был примерно возраста моего старшего брата, его светлые волосы, небрежно спадали на глаза, а на губах играло отвращение, словно ему было неприятно даже находится со мной в одной плоскости. – Ты здесь умрешь, Кира. – без эмоционально сказал он.

– Я не умру, я страну «смертью». – выпрямив спину, ответила я, не чувствуя ни грамма убеждения в своих словах. Только веру, и каплю надежды, но разве они могли мне сейчас помочь?

– Тогда начни вести себя как «смерть», как наследница Соколова, а не как маленькая избалованная девчонка, которая и сама не понимает, чего она хочет. – выплюнул он, словно слова, произнесенные им для меня, давались ему с трудом.

– Кто ты? – шепотом спросила я.

– Я тот, кто не позволил бы кучке засранцев ударить меня в грязь лицом. – ответил он, развернулся и пошел в сторону мужских казарм. – Приведи себя в порядок и борись, а иначе к концу этого месяца Кон потеряет еще и сестру. – Не поворачивая головы сказал он.

Я стояла, смотря ему в след еще несколько мучительных секунд, задаваясь вопросом, кто это был, потом, словно придя в себя, я развернулась и уже быстрее пошла к своему крылу, мне необходимо было взять вещи и пойти в душ, пока остальные кандидаты не вернулись с тренировки. Я схватила свою форму с тумбочки, расческу и туалетные принадлежности были в небольшой сумке, которая тоже уже свисала с моей руки, быстрым шагом, но еще прихрамывая, я направилась в ванную, которая была рассчитана на всех девочек, живущих в моем крыле. Душевые были разделены друг от друга не высокими перегородками, которые доходили до плеч. Белая плитка, которая украшала и стены, и пол, местами была потерта. У самого входа располагался ряд раковин, над которыми висело длинное зеркало. Я бросила свои вещи на холодный пол и пошла во власти еще не нагревшееся воды, смывая с себя всю грязь сегодняшнего дня. После того, как мои волосы были тщательно вымыты, а кожа уже скукожилась от долгого нахождения в воде, я вышла, сопровождаемая облаком пара, надев свою форму, я завязала влажные волосы и рукой убрала конденсат с зеркала. На меня смотрела девочка, чье лицо усеивали маленькие порезы и ссадины. Эта девочка была слаба и труслива. Она явно не подходила этому месту и сейчас не имела права находиться здесь, занимать место кого-то другого.

– Кто ты? – глядя на свое отражение, спросила я. Отперевшись руками об раковину, я вновь посмотрела в лицо девочки, которой не хотела быть. Я смотрела на нее, на себя и видела только жертву, после мой взгляд упал на руки, которые все еще сжимали раковину, так сильно, что костяшки пальцев побелели, а из руки, которую повредил ботинком мальчик с грязно русыми волосами, выступала кровь, моя кровь, стекала по руке, а никто за это не заплатит. Кто-то просто посмел дотронутся до меня, не получив за это никакого наказания. Если бы мы были дома, то папа уже бы уничтожил их.

«Но ты не дома» – кричал мой внутренний голос.

«Что ты сделаешь теперь?» – не унимался он, издеваясь надо мной.

Я вновь посмотрела на свою руку, потом указательным пальцем другой руки собрала выступившую кровь и приложила окровавленный палец к зеркалу, оставляя на нем круглый след, расположенный ровно в середине лба моего отражения.

– Ты этого хочешь? – спросила я, не отрывая взгляда от своего отражения и того, как кровавый след, смешавшись с конденсатом, немного расплылся. – Ты хочешь быть как она? – не унималась я, с каждым своим предложением ярость в моем теле просыпалась с новой силой, пробуждая тьму, которая мне не была знакома.

Спустя года, я вспоминала этот монолог и думала, могла ли я стать кем-то другим? Могла ли я избежать этого исхода или же мои демоны просто ждали возможности, чтобы поднять свои уродливые головы? Возможно, если бы моя мать не умерла в тот летний день, я бы не стала той, кем являлась сейчас. Хотя такие как она всегда умирают, это просто вопрос времени.

Кира

17 лет.

Каждый день я изучала психологию взаимодействий, политологию, историю, языки. Не говоря уже о боевых искусствах, химии, обращению с огнестрельным оружием. От пятнадцати девочек за годы моего обучения осталось только девять…Последняя покинула нас всего несколько дней назад, она была в сильной депрессии и не смогла справиться с этим давлением, ей было всего семнадцать лет. Испытала ли я боль от ее ухода?

Нет.

Я не почувствовала ничего, только холод, и, возможно, каплю раздражения. Потому что из-за ее слабости, я потеряла день занятий, у меня экзамен меньше, чем через неделю. Я должна стать «смертью», мне нельзя отвлекаться на такие мелочи, как чьи-то несбыточные надежды, мечты или же желания. Кон, в прошлом году сдал свой экзамен и стал официально силовиком «Тьмы». Он «Война», а значит, ему разрешено вернуться в Чикаго и присоединиться к семейному бизнесу. Поэтому я чувствую невероятное напряжение, когда Ник опять пытается со мной шутить, что за хрень? Я хочу работать, хочу получить свою татуировку и пойти на выполнение поставленных задач, а не слушать очередную пошлую историю. Черт…

– Эй, Катерина, не хочешь немного поспаринговать? – с облегчением крикнула я, увидев свою сокурсницу. Мы не были с ней близки, но из всех людей, которые окружали меня, ее компанию я переносила лучше всего. Может когда-нибудь мы будем настоящими подругами?

– Прости, дорогая. Мне надо готовиться к экзамену по языкам и культуре стран. – взмахнув копной темных волос она отвернулась и упорхнула вверх по лестнице. Я перевела все свое внимание на Никиту, который за эти годы нисколько не изменился, будто и не прошло десятилетия с момента нашего знакомства, он оставался все прежним.

– Ну же, Ник, скажи, когда будет экзамен? Что меня ждет? – сложив руки в молитве, произнесла я.

– Нет, милая, твой отец мне яйца оторвет, никаких поблажек, а теперь вали – толкнув меня и громко рассмеявшись сказал он. Хрень. Я уже это говорила? Уверена, что да. Сегодня у меня по расписанию остался только урок этики и проработка гардероба и внешнего вида. Я до сих пор помню свое недоуменное лицо, когда меня притащили на урок к мисс Бланд. Это была взрослая, невероятно красивая женщина, с хитрыми, почти лисьими глазами, тонким, изящным носом и невероятной улыбкой, которую может вам продемонстрировать только какая-нибудь «мисс чего-то там 2006.» Правда, я была поражена ее изяществу, грациозности и женственности, она была «голодом», и о боги, я уверена, что справлялась с этой задачей на все 100%.

– Дамы, сила может быть разной и только глупец будет недооценивать силу женского шарма, красоты и сексуальности. На наших занятиях я обучу вас, как добиться желаемого результата, всего лишь проявлением малейшей заинтересованности.

– Это чушь, я не буду очередной шлюхой какого-нибудь имбецила. – прокряхтела, ныне покойная Динара. Видите? Она не только покончила с собой, совершенно не подумав о нас, так еще и срывала уроки, тем самым отнимая у нас драгоценные минуты.

– Встань и представься, дорогуша – с ухмылкой сказала мисс Бланд – хотя не стоит, мне совершенно не интересно, как тебя зовут, по крайне мере до тех пор, пока ты не научишься проявлять должное уважение. Но так как я сегодня в прекрасном настроении, я скажу тебе одну вещь и прошу, задумайся, тысячи войн были объявлены мужчинами из-за красоты женщины. Но красота – это отнюдь не пухлые губы и длинные ноги, это умение презентовать себя. – сказала она.

Подойдя к корпусу мисс Бланд, я увидела остальных девочек с потока, я не была с ними близка, только Катерина смогла немного обосноваться в моем сердце, она была хитра, целеустремлена и прямолинейна, она хотела стать «голодом», поэтому не являлась моей конкуренткой, что уже облегчало задачу. Остальные же – змеи, отвратительные существа, не вызывающие у меня никакого сострадания.

– Дамы, – с торжествующей улыбкой, произнесла мисс Бланд – перед собой я вижу прекрасных девушек. – оглядев нас сканирующим взглядом, продолжила она – Сегодня вам предстоит небольшое преображение, каждой из вас создадут образ. Придерживайтесь его, не разочаруйте меня – заключила она.

Спустя три часа я смотрела в зеркало на абсолютно незнакомую девушку, мои без того светлые волосы, стали серебристого оттенка, что подчеркнуло мои синие, цвета грозового неба глаза, мамины глаза, обрамляли густые черные ресницы. Пухлые губы и хищные черты лица, с острыми скулами, ровным носом придавали моему образу стервозности, которую я всегда чувствовала в себе. Теперь весь мой вид говорил: «К черту тебя, его и весь этот гребаный мир», не хватало только татуировки, говорящей о моей принадлежности…

– Мы проделали замечательную работу, Кира, ты прекрасна. – сказала мисс Бланд, погладив меня по моим длинным волосам, подняв на нее взгляд, через зеркало, я увидела…

Страх?

Волнение?

Но как только мы встретились с ней глазами, она сморгнула все свои эмоции, улыбнулась и ушла.

Интересно.

Пройдя в середину зала, мисс Бланд похлопала, своими изящными руками, в ладоши и произнесла: – На сегодня все свободны, возвращайтесь в казармы и попробуйте отдохнуть.

Выйдя из ее крыла, я схватила Кэт за руку и потащила к арке в сторону леса, у стен есть уши и то, что я хотела ей сказать, не должно было иметь свидетелей. Мне не давал покоя взгляд мисс Бланд, я почти уверена, что преображение и ее глаза не были случайностью.

– Куда ты меня тащишь? – проскулила Кэт.

– Мисс Бланд странно на меня посмотрела. – прошептала я. – Я думаю, что сегодня что-то случится.

– Господи, – простонала Кэт. – Кир, ты уже сходишь с ума, внимание новость, никто не готовит заговор против Киры Соколовой. – ехидно сказала она. Меня возмутил ее ответ, я не считала себя особенной, уже нет, я работала на износ, черт, да все мое тело покрыто шрамами и не проходящими синяками. Я сплю по четыре часа в сутки только для того, чтобы ночью очередной раз повторить весь материал, прошедшего дня.

– Окей. – холодно сказала я. – Когда до твоей маленькой головки дойдет весь пиздец сегоднешнего дня, не ищи меня, Катерина, я пыталась тебя предупредить. Дорогу обратно сама найдешь. – развернувшись, я пошла в сторону нашего крыла, нет, мне не нужны подруги, мне не нужна никакая привязанность в этих стенах.

«Любовь убивает быстрее пули.»

Кажется, я уже начинала забывать.

Единственное чего я хочу от этого проклятого места и этих людей это получить свою татуировку, оружие и мишень, которую я с удовольствием подарю каждому, чье имя окажется в списке. Потом вернуться к семье в Чикаго и присоединиться к бизнесу.

Эта ночь принесла мне новые шрамы, забрав с собой последнюю чистую и невинную часть меня, но подарила мне цель и предназначение.

И все, конец истории.

Глава 3

"Самая лучшая война-разбить замыслы противника; на следующем месте- разбить его союзы: на следующем месте разбить его войска. Самое худшее-осаждать крепости."

Сунь Цзы.

Вито

24 года.

"Тело Карло Морелло было найдено в гостинице "The Golden House" по информации нашего корреспондента бизнесмена и его спутницу убили во время ограбления номера, человек сделавший этот чудовищный шаг не был арестован, ведется расследование происшествия."

Закрыв очередную новостную вкладку, я начал застегивать свою черную рубашку. Видимо, ещё долгое время нашу семью будут преследовать эти никчёмные статьи, написанные бездарными журналистами. Будто плевок в душу моей матери, последнее действие моего отца оскорбило не только его память, но и бросило тень на всю нашу семью. Осень в Нью-Йорке в этом году выдалась холодной, озноб одолевает мое горячее тело, покрывая мурашками кожу. Словно сама погода, оплакивает смерть великого Карло Морелло. Капо1 «Сакра Корона Уинта»2. Мужа, друга, отца и верного соратника. Слова, слова, слова. Весь день нас преследуют совершенно неуместные хвалебные рассказы о жизни моего отца, каким сильным лидером он был, какая великая потеря для всего нашего общества. Парад лицемерия, и мы находимся в самом его эпицентре, принимая, скорбя по бесполезному куску дерьма. И не важно, что он оскорбил нас своей смертью, как Капо всех капо, мог умереть в собственном гостиничном номере, гостиницы нашей семьи. Насколько он был расслаблен, что потерял всякую бдительность? Это унижение всей Сакры. Мы стали слабы и рассеяны. Все совершенно забыли, как в том месяце поляки вновь захватили всю нашу поставку наркотиков, тем самым потеряв несколько миллионов долларов. Ему было интересней играть в бизнесмена, чем исполнять свою истинную роль. Он подвел всех нас, наплевав на кодекс чести, предав все, над чем работали наши предки. Что ж, в любом случае шоу должно продолжаться. Сегодня мы скорбящая семья, переживающая ужасную трагедию. Завтра же это будут просто не актуальные новости.

Кроваво красные розы, покрывшие ковром сырую землю, сопровождают к месту погребения Капо. Сегодня здесь собрались сотни людей, показывающих свое уважение моей семье, моим людям, моему городу. Но среди них есть также десятки грязных ублюдков, которые жаждут увидеть падение семьи Морелло.

– Подними голову сынок, ты король, короли не скорбят, они правят – тихим, почти неслышным шепотом сказала мне моя мать. Она была статной, высокой женщиной, с идеальной осанкой, черными, как вороново крыло волосами, собранными в аккуратный пучок. Ее хрупкая фигура была одета в черное платье, доходящее до колен, такое же черное пальто, и черная вуаль покрывала ее волосы, полный набор безутешной вдовы. Прежде чем подойти к вырытой могиле и положить на крышку гроба белую розу, символ ее чистой и вечной любви. Выпрямив спину, просканировав каждого в радиусе 10 метров, я пошел вслед за моей матерью, неся в руках черную розу, символ моей скорби и обещания жестокой расплаты. Так я показываю, что ничего не кончено, нет причин сбрасывать нас со счетов, я старший сын, и я возьму возмездие в свои руки. Сзади меня шли мои верные соратники, единственные люди, которым я безоговорочно могу доверять, мои братья Лука и Френк. Младшая сестра шла на несколько шагов позади их, действительно оплакивая потерю нашего отца.

В особняк моей семьи мы вернулись уже задолго за полночь, похороны прошли в штатном режиме, к моему удивлению.

– Френки, Лука, зайдите в кабинет отца, есть разговор. – на ходу сказал я, расстегивая и снимая пиджак.

– В твой кабинет. – сказал Френки, нахально улыбаясь и приподнимая свои густые брови. Из нас троих он являлся наименьшим фанатом старого ублюдка, и небеспричинно.

– Что? – остановившись, спросил я, мои руки зависли над последней пуговицей, а взгляд метнулся к младшему брату. Ему было всего двадцать лет, но он уже пять лет был посвящен в наши ряды. Его каштановые волосы были растрепаны, на лице красовалась трехдневная щетина, его черные брюки были заужены к низу, а в место рубашки он надел водолазку, которая полностью закрывала его горло, поверх которой свисала толстая серебряная цепь. Отец ненавидел это украшение, называя его собачим. Это был последний «пошел ты» ему. Порой я забывал, что под всем этим мусором скрывался просто дерзкий мальчишка. Чертовски умный, безжалостный, хитрый, но все еще мальчишка.

– Ты хотел сказать, чтобы мы зашли в твой кабинет, Вито. Отца больше нет. Завтра ты станешь Капо, и он канет в лету – ухмыльнувшись сказал он, закатывая рукава и открывая вид на свои свежие татуировки, которые доходили до самой груди.

– Блять, ты серьезно? Хочешь сейчас обсуждать построение ебаного предложения, Френк? Включай голову, мне насрать как называется место, где я вас буду ждать через десять минут. – прорычал я, направившись в сторону кабинета отца. Открыв дверь, с помощью электронного кода, я прошел в светлое помещение, с огромным столом из красного дерева, занимающего почти все свободное пространство. Слева находилась отцовская библиотека, от пола до потолка уставленная книгами, хотя я и сомневаюсь, что старый ублюдок успел прочитать хоть что-то из этого. Справа стоял черный кожаный диван. Перед столом располагалось два кресла. Почти идеально, если не знать, чем промышляет моя семья, можно подумать, что вы находитесь в кабинете какого-нибудь политика или влиятельного бизнесмена. Расположившись за столом, впервые оказавшись в кресле Капо я стал ждать моих братьев. Медленно открылась дверь и в нее зашел Лука, средний брат, следом за ним, все с той же ухмылкой, прошел младший брат, Френки.

– Присаживайтесь братья, я надолго вас не задержу. – деловито сказал я.

Лука сел по правую руку от меня, Френк же расположился по левую. Воцарилось молчание, я медленно обвел их ленивым взглядом, прежде чем начать говорить.

– Итак, сегодня мы похоронили нашего отца, сегодня мы закончили эту главу, больше никакой скорби, никакого гнева, никакой боли. Только холодная голова, жёсткий расчет и много крови, все ясно? – спросил я, переведя взгляд на среднего брата, точно зная кому было адресовано мое обращение.

– Да, брат, – усмехнувшись ответил Лука. Его глаза блестели от ненависти, которая в них пробуждалась, казалась бы с каждой секундой. Его волосы были угольно черными, а глаза цвета зеленого мха. Ему было двадцать два года, но глядя на него я никогда не видел ничего мальчишеского, даже когда ему было шестнадцать, и отец заставил его вступить в ряды Сакры. – не смотри на меня, холодная голова, я понял, никаких необдуманных поступков. – подняв руки в знак капитуляции сказал он. Он продемонстрировал мне свои черные кожаные перчатки, брат был гермофобом3, хотя это и не мешало ему исполнять свой долг перед семьей. Лука отличался вспыльчивым характером. Представьте спичку, которую бросили в озеро, заполненное бензином…вот это мой брат и его терпение.

Френк лишь кивнул, с ним должно быть меньше проблем, он всегда работает идеально.

– Ок. Я хочу, чтобы ты – указав пальцем на Луку. – к завтрашнему дню организовал собрание на старом складе семьи, для всех наших мужчин, я приму руководство, расставлю цели на ближайшее будущее. – А ты – я перевел взгляд на младшего. – разработай варианты сотрудничества с другими семьями, возможно, брак, может просто соглашение. Эти старые ублюдки все равно будут настаивать на моем скором браке, ты должен предоставить варианты. И еще, найди нам компьютерного специалиста.

– Зачем? У нас есть Лаки, он прекрасно работает уже десять лет на нашу семью, давай я просто скажу ему....

– Стоп. – перебив его тарахтенье сказал я. – Я хочу независимого специалиста, потому что хочу найти новых людей, твой Лаки ничего не нашел за двадцать четыре часа, меня это ни хрена не устраивает, пусть у него появится конкуренция. Надеюсь, все понятно, а теперь валите отсюда, ублюдки. – улыбнувшись, вставая с кресла, сказал я.

– Да пошел ты. – пихнув меня в плечо ответил Лука.

На окраине Нью-Йорка, в промышленном районе Бронкса, располагался старый склад с выцветшей надписью «Сладкая жизнь», хотя вид этого здания не сулил ничего сладкого. Во времена сухого закона4 семья использовала это место для хранения алкоголя. Сейчас же это просто обветшавшее здание, которое служит только для одной цели— встречи Капо со своими офицерами и солдатами. Ничего лишнего, только безнадегу, отчаяние и боль несут эти стены. Как напоминание, что все великое, без поддержки семьи превращается просто в пыль. Приехав раньше всех, я прошел в небольшой кабинет бывшего кладовщика, он находился на втором этаже, что позволяло видеть, все происходящее за пределами этих убогих стен. Спустя полчаса склад заполнили самые опасные люди этого города, все они ждали Капо, кто-то с предвкушением перемен, кто-то же с ожиданием провала. Без паршивой овцы в стаде, к сожалению, никак. Всегда будут недовольные, я готов это терпеть, но при условии безоговорочной верности. Пройдя сквозь толпу, как, мать его, Моисей, я поднялся на небольшой помост, посмотрел на всех присутствующих и дождавшись полной тишины начал свое выступление.

– Друзья, мой отец, ваш Капо, был отцом, другом, помощником каждому из вас. Он поддерживал наш уклад жизни многие годы, давая нам власть, деньги, стабильность. Но его больше нет, он убит, вместе со своей очередной шлюхой, в гостинице нашей семьи, прямо в своей гребаной постели. Этого ли вы хотели? Так ли должен был умереть Капо всех Капо. Когда мы стали настолько слабыми и беспомощными? – сделав паузу, я посмотрел в глаза своим людям. – Это позор, слабость и просто неуважение к каждому из нас. Мы ослабли, мы расслабились. Вот что делает стабильность с мужчинами. Она губит хуже, чем наркотики, хуже, чем киска, которая согревает вашу постель в тайне от вашей жены – усмехнувшись сказал я. – Забудьте это слово, забудьте о нашей прошлой жизни, нас ждут перемены, и кто не может их принять, прошу, не тратьте мое долбаное время, просто выйдите вперед. – прогремел над тишиной мой голос.

– Что ты хочешь от нас, мальчик? – спросил, Леоне Манчини, консильери моего отца, человек, который больше похож на завсегдатая спорт-бара, с огромным животом в неряшливом костюме и абсолютно глупым выражением лица, нежели на советника великой Сакры.

– Я тебе не мальчик, Манчини, я твой Капо. – грозно сказал я. – И если ты не согласен с этим, прошу, ты всегда можешь сразиться со мной, вдруг тебе повезет, но, если ты проиграешь, обещаю, я уничтожу всю твою гребаную семью, как долбаных предателей, и поверь, смерть будет самым приятным исходом для всех вас. Но все же, я отвечу на твой вопрос, старик. Я хочу увеличить наше влияние, восстановить то, что вы, ублюдки, потеряли, играя в бизнесменов. Я хочу приумножить нашу власть, наш капитал, пока еще не поздно. Мы создадим новые союзы, усиливая нашу силу, займёмся увеличением поставок товара, захватим новые территории. Но для этого мне нужны мужчины. Ты мужчина, Манчини? – склонив голову на бок, спросил я.

– Я был консильери5, когда тебя еще твой отец носил в мошонке, как ненужный атрибут его существования, мальчик. Я знаю как это работает, и уж точно не так. – повернувшись к толпе, он продолжил – Вы этого хотите? – крикнул ублюдок. – Вы хотите идти за выродком, который вчера похоронил отца, а сегодня уже пытается все изменить. Мы должны чтить наши традиции, должны придерживаться старого уклада, а не прыгать в омут с головой. – закончил он, оглядывая толпу.

Сняв свою рубашку, вытащив из кобуры пистолет, поместив его на перевернутый ящик рядом со мной, я встал, раскинув руки в стороны и прорычал.

– Покоривший смерть. – удар по груди, где находится татуировка нашей семьи. – Возлюбивший смерть. – удар. – Принявший смерть. – удар. Снова раскинув руки в стороны, крикнул я: – Он просит вас выбрать сторону, я же предлагаю вам выбрать силу. Это не чертов конкурс популярности. Мы ослабли, я приведу нас обратно на ебаный Олимп, пока мы еще это можем.

Наступила тишина…

Мужчины один за другим начали снимать свои рубашки, обнажая татуировки, показывая свое уважение и верность мне.

– Вито, – окликнул меня голос из толпы – верность это все, что есть у меня, я посвящен с четырнадцати лет, я предан тебе и твоей семье и я поддерживаю все твои новшества. – идя в сторону помоста сказал Рокко Манчини. – Не суди сына по поступкам его отца, как мы не будем судить тебя по поступкам твоего.

– Ах, ты ублюдок. Ты предал меня. – прорычал Леоне Манчини. – Ты должен быть верен мне, а не какому-то мальчишке.

– Я верен Сакре, а не тебе отец, ты просто кусок дерьма, который уже давно ни на что не способен, ты принесешь смерть всем нам. – спокойно сказал Рокко, расстёгивая свою рубашку, тем самым показываю отметку, которой все мы были награждены. – Покоривший смерть. – удар. – Возлюбивший смерть. – удар. – Принявший смерть. – он упал на колени передо мной, поднимая свой взгляд и заглядывая в мои глаза. – Я верен тебе, Вито. Я пойду за тобой, я убью для тебя, я умру за тебя, мой Капо. – с ледяным спокойствием проговорил он.

– Ты прав, Рокко, я ценю твою смелость, и приму за честь быть твоим Капо, – протянув ему руку, чтобы помочь подняться и обняв его по-братски. – а сейчас мне надо… – повернув голову в сторону ублюдка Леоне, я достал свой любимый керамбит6, спрыгнул с помоста и направился в сторону неверного.

– Последнее слово, Леоне.

– Пошел ты, мальчик, я не преклоню колено перед тобой, ты не мой Капо. – прорычал старый ублюдок.

– Будь, по-твоему, мой друг, вот как это будет, – хищной походкой начал подходить к нему я. – ты можешь защищаться, черт, ты можешь даже попробовать меня убить, хотя кого мы будем смешить, не так ли? – улыбнулся я, улыбкой, не доходящей до глаз. – Сначала, – бросив свой клинок в ноги этому недоразумению. – я выдавлю тебе глаза, чтобы ты больше не мог видеть собственного сына.

– Он мне не сын! Он предал меня. – истерично прокричал Леоне.

– Замечательно. – протянул я и бросился в его сторону, схватил его за голову, поместил большие пальцы в глазницы, тем самым запустив процесс. Повалив, сопротивляющееся тело на землю, забравшись на него сверху я усилил давление до тех пор, пока сквозь мои пальцы не потекла кровь. – Тише-тише, Леоне, ты мешаешь мне наслаждаться процессом, тебе, наверное, безумно интересно, что будет теперь, я отвечу, сейчас я отрежу твой грязный язык, согласись, я делаю тебе великое одолжение, этот ненужный орган приносит больше вреда, чем пользы. Тише-тише. – прошептал ему на ухо я. Протянув руку, подняв с земли свой нож я силой открыл рот и одним движением срезал его, оставив его захлебываться собственной кровью. Оторвавшись от извивающегося Леоне, ублюдка, Манчини, я не удостоил его даже последним взглядом, запрыгнул на помост, где меня уже ждал Френки, протягивая тряпку, для того чтобы я смог привести свои руки хоть немного в более чистое состояние.

– Ну что, продолжим, друзья? – улыбнулся я акульей улыбкой, и возобновил разработку текущей стратегии развития.

Глава 4

"Стоит сзади его смерть и говорит:

– Следуй за мной, наступил час проститься тебе с жизнью."

Братья Гримм. «Посланцы смерти.»

Кира

20 лет.

Южное побережье Калифорнии, бар «дядюшки Роя». Бар находился в старом районе Сан-Диего, не лучшая локация для семейной пары или же посещения туристов. Небольшое здание из красного кирпича с яркой неоновой вывеской оповещала о прибытии к месту моего назначения. Припарковав свой harley davidson на заполненной парковке, я пошла к служебному входу. Взломать замок не составило труда, конечно, когда ты находишься под защитой МК7 «Жнецы», не волнуешься о нападении. Надо признать, название у них интересное, на их косухах расположена смерть в одной руке, держащая косу, другую же протягивая, будто пытаясь схватить тебя и затянуть в свой загробный мир. Они славятся особой жестокостью, беспринципностью по отношению к чужакам. Их подразделения расположены во многих странах, что уже говорит об их власти и силе перед остальными байкерами. Пройдя через зеленую дверь с уже давно облупившейся краской, я прошла вглубь плохо освещенного коридора, направившись сразу в сторону кабинета хозяина бара Роя Морроу. Открыв дверь, я увидела перед собой невысокого, коренастого мужчину, с лысой головой и длинной, почти седой бородой. На нем была рубашка в клетку, черная футболка, синие потертые джинсы, и нет, это были не модные потертости. Он сидел за небольшим деревянным столом и смотрел в монитор компьютера. Я прошла к стулу, стоящему напротив него, села, закинув ноги на его стол, чем привлекла все его внимание. Подняв на меня глаза, но не проронив ни слова, он ждал.

– Ты знаешь кто я? – лениво, почти без заинтересованности спросила я, в отличии от моего братца я любила анонимность, но долго быть невидимкой в нашем мире сложно. Рассказы о моей работе разлетаются быстро, что-то рассказывают наши люди для поддержания имиджа, что-то пересказывают очевидцы. В любом случае слухами земля полнится.

– Да, ты будущий труп. – со злобой сказал он, откинувшись на спинку своего кресла. – Ты хоть знаешь кто сейчас находится в моем баре, девочка? Хреновое время ты выбрала для игры в сильную и независимую. —раскрасневшись прорычал он, беспорядочно барабаня пальцами по столу.

Я, улыбнувшись ему, молча достала свой пистолет и все также сохраняя столь блаженное безмолвие начала накручивать глушитель. Он тоже держал свой рот плотно закрытым, хотя уже и прекратил барабанить, за место этого его руки были плотно сжаты в кулаки. Тишина. Только звук снятия с предохранителя озарил комнату.

– Знаешь, – начала я. – тебе ведь не надо сегодня умирать, Рой, это не самая плохая перспектива для тебя, не играй в героя, не будь женоненавистным гондоном, и ты сегодня вернешься домой. – будничным голосом сказала я, направив ему пистолет в голову, заметив вспышку страха и бисеринки пота, которые уже собиралась у него на лбу. – От твоих действий зависит только твоя жизнь, я в любом случае закончу начатое, вопрос в том, сколько трупов найдут в конце моего небольшого праздника, что скажешь, малыш Рой? – Вся краска отхлынула от его лица, температура в комнате возросла на десяток градусов, его глаза, казалось бы, были готовы выскочить из глазниц, он не отводил взгляда от ствола, направленного на него.

– Что ты хочешь? – шёпотом, почти неслышно спросил он.

– Позови своего бармена сюда, – указав пистолетом на телефон, лежащий на столе. —потом вы посидите здесь недолго, а когда покинете этот кабинет, я стану просто воспоминанием, ты вернешься домой, Рой, твой работник вернется домой. Вы будете живы, но это случится только при условии вашего сотрудничества, в ином случае вы умрете, твой бар сгорит, и я прослежу за тем, чтобы твоя жена не получила ни цента страховки, она потеряет дом, машину, все что когда-либо любила. Что ты выберешь? – ледяным голосом спросила я. Он молча поднял свой телефон и пригласил бармена к себе в кабинет.

– Правильное решение.

Достав свой телефон из косухи, я набрала номер.

– Макс, ты и Илья пройдите в бар, сядьте где-нибудь, не привлекая внимания. Марка направь в кабинет, пусть последит за работниками. И да, Макс, ни в коем случае не влезайте, пока я лично к вам не обращусь. – сказала я, завершив звонок и убрав обратно телефон. Я скинула ноги со стола, встала со стула, одновременно снимая глушитель с пистолета и пряча его за пояс моих черных джинсов.

В дверь постучали и зашла девушка лет тридцати с испуганными глазами, цвета леса, каштановыми волосами, доходящими ей до пояса, в синих обтягивающих джинсах и красной футболке, ростом она была ниже меня почти на голову. Переводя взгляд с меня на Роя, она попыталась открыть рот, я остановила ее движением руки и показала ей на стул, на котором до этого сидела. Вслед за ней зашел Марк. Не говоря ни слова, он прошел в глубь кабинета, встав у стены и достав свой пистолет приготовился проследить за нашими новыми друзьями.

– Кто ты? – спросил хозяин бара, с еще более белым лицом.

– Я «смерть» – улыбнувшись сказала я. Переведя взгляд на девушку, я подмигнула ей и покинула кабинет, направившись за барную стойку.

Бар представлял собой длинную барную стойку из красного дерева, стены были без отделки, просто красный кирпич, местами покрытый штукатуркой, пол выложен черной плиткой. На стенах висела разная байкерская атрибутика, руль от старого Харлея, косуха какого-то мотоклуба, множество плакатов мотоциклов. Над входной дверью располагалась голова оленя. Бильярдный стол стоял у восточной стены, десяток небольших столиков с железными стульями, из старого музыкального автомата доносилась музыка. Запах машинного масла, затхлого воздуха и мужского пота сразу ударял в нос. Бар был заполнен байкерами, кроме моих мальчиков посетителей больше не было. Это было великолепно.

– Эй, кто ты? И где Карли? – крикнул мне молодой байкер, с нашивкой "кандидат"8

– Ох, парни, – кокетливо улыбнувшись, сказала я. – ей стало плохо, вирус какой-то, Рой отправил меня, за задержку, он сказал, чтобы я всех вас угостила. Бесплатный виски за счет заведения, только для Жнецов, подходите парни. – прокричала я, при этом улыбаясь, как гребанная "мисс чего-то там 2006." Сняв куртку, я открыла им вид на глубокий вырез на своей белой футболке, один за другим они стали подходить к барной стойке и брать свои напитки.

– За вас, джентльмены, до дна! – подняв свою рюмку прокричала я. Проследив за тем, чтобы каждый выпил, я стала выполнять типичную работу бармена. Протерла стойку, почистила пару бокалов, включила старый рок, вместо кантри. Затем бросив тряпку в раковину, я села на барную стойку, закинув одну ногу на другую. Адреналин начал бурлить в моей крови, предупреждая о начале веселья.

– Сейчас вы чувствуйте небольшое недомогание, будто вы выпили лишнего. – мой голос взревел сквозь музыку и разговоры других людей.

Наступила тишина.

Я люблю тишину, люблю находить свое спокойствие в дороге, она забирает все мои мысли. Но еще больше я люблю вкус возмездия на языке, горечь смерти, которая всегда чувствуется, когда я начинаю свою небольшую игру. Взгляд людей, когда они понимают, что сейчас что-то пойдет не так. О да, это мой наркотик, и я не отказываю себе в нем. Мои демоны тоже нуждаются в подзарядке. В мире хищников я стала охотником.

– Скоро вы умрете, примерно через – взглянув на Ролекс на своей руке, слегка нахмурив брови, продолжила я – двадцать пять минут.

– Что ты с нами сделала, сука? – наконец, прервав тишину прокричал взрослый мужчина, примерно пятидесяти лет, с ярко рыжими волосами и таким же огненными усами, высокого роста, накачанными руками и длинными ногами.

– Ай-ай-ай, вы задаете неправильные вопросы, вы что совсем не хотите жить? – цокнув языком, продолжила я. – Мама не учила вас, что брать у незнакомых людей еду и напитки опасно? – покачав головой. – Как скверно получилось. Задав неправильный вопрос, ты потратил три минуты жизни своей и своих братьев, вы же друг друга братьями называете, я ничего не попутала? Боже, – простонала я. – я не хочу вас оскорбить, мама учила меня оставлять о себе хорошее впечатление. – с наигранной заинтересованностью и волнением спросила я.

– Что ты хочешь? – спросил молодой "кандидат"

– Умный мальчик, – сказал я. – парни, благодаря ему вы можете выжить, это ли не прекрасно? – ухмыльнувшись спросила я. – В вашей крови сейчас находится яд, он не сложный, ничего сверхъестественного, но смерть будет весьма мучительной, сейчас у вас, господа, осталось меньше двадцати минут, даже если вы обратитесь в клинику, сами понимаете, они за это время даже не определят, его составляющую. А значит, Сан-Диего сегодня потеряет целое подразделение "Жнецов."– пожав плечами сказала я. – Но, если сейчас вы, как хорошие мальчики, отнесете свое оружие на бильярдный стол, сядете за столики и ты – указав пальцем правой руки на рыжего мужчину. – дашь мне свой телефон, чтобы я позвонила вашему президенту, то я в свою очередь позвоню своему другу, который находится в пяти минутах отсюда, и он великодушно привезет вам противоядие. – закончила я, обведя каждого мужчину холодным взглядом.

– Выполнять! – прорычал рыжий и направился к бильярдному столу, после протянул мне мобильный с уже набранным номером. Приложив телефон к уху, я стала ждать.

– Алло, Тедди, я тебя слушаю. – спокойно сказал президент клуба.

– Не-а, – протянула я – еще одна попытка? – усмехнувшись спросила я, подмигивая парням, которые злобно наблюдали за каждым моим движением.

– Соколова, – прорычал он – что ты сделала с Тедди, если он умрет я убью тебя. —прокричал он мне в трубку.

– Мне не нравится твой тон. – ледяным голосом сказала я. – Ты в невыгодном положении Джаспер, ты забрал мое оружие, милый. Можешь попрощаться со всем отделением твоего клуба в Сан-Диего. Они умрут менее чем через пятнадцать минут, смерть будет очень мучительной, ты сможешь услышать, как твои братья, люди, которые доверились тебе, захлёбываются собственной рвотой и кровью, это будет очень громко…или – замолчала я.

– Что «или»? – сдерживаемым голосом спросил он.

– Или ты вернешь все похищенное оружие, восстановишь склад, который вы уничтожили и целый год вы будете работать под моим началом. – усмехнувшись и послав воздушный поцелуй молодому "кандидату" продолжила я. – Будете организовывать поставки оружия, производить доставку.

– С чего ты взяла, что мы сдержим слово и не выследим тебя? – прорычал их президент, он был весьма сильным лидером, жаль, что сейчас он находился на дерьмовой стороне.

– Милый, ты так ничему и не научился? – сладким голосом спросила я. – Мне казалось, что я продемонстрировала, как легко вас уничтожить. Ты зашел не на ту территорию. Что насчет меня, вы всегда можете попытаться, но гарантирую, потом умрет много твоих братьев. Ну так что? Их время заканчивается.

– Я согласен, сука. – прорычал он. – Не дай им умереть, и мы все сделаем. – сказал он и выключил телефон. Спрыгнув с барной стойки, я начала надевать свою косуху, найдя взглядом Макса я сказала. – Дай им противоядие, проследи, чтобы никто не умер, Илья, иди в кабинет, пусть Марк соберет все оружие и уезжает, вы тут как закончите езжайте на базу. Кивнув мне они принялись за работу, обведя мужчин взглядом я направилась в сторону выхода, пора сваливать отсюда.

– Всего доброго, мальчики. – потеряв былую игривость произнесла я, уже подойдя к двери и протянув руку, чтобы толкнуть ее и покинуть это богом забытое место.

– Эй, дамочка, – окликнул меня Тедди. – почему ты не дала нам умереть? – недоуменно спросил он.

Не поворачивая головы, ответила я: – Потому что люди – это главный ресурс. – и толкнув дверь пошла в сторону своего железного коня.

Люди – главный ресурс всех воин. Так считает мой отец, с этим согласился и дед, но не из-за этого для меня было важно сохранить их жизни. Дело в том, что не смотря на весь ужас, который видели мои глаза, творили мои руки, я никогда не отнимала жизнь без крайней необходимости. Либо этот человек был в списке, либо вопрос стоял в выживании меня, моей семьи или его. Моя искалеченная душа и так покрыта темнотой, нет необходимости ухудшать ситуацию.

У меня есть секрет. Тайная страсть о существовании, которой никто не знает.

– Ты хороший мальчик. – он прошёлся своим теплым языком по моей шее. – О, да, ты точно очень хороший мальчик. – его нос зарылся в мои волосы. – Давай, Джек, покажи на что ты способен и получишь свое вознаграждение. – промурлыкала я, смотря на него влюбленными глазами. Его глаза игриво заблестели, он отошел от меня на несколько шагов, потом развернулся и ушел прочь, но это было временно. Через мгновение он уже несся ко мне с ярким возбуждением, с собой он тащил мощный канат, который поможет сделать наше времяпрепровождение куда более занимательным. Я поднялась на ноги, поправила свой свитер, который был на несколько размеров больше, подтянула резинку на волосах, чтобы крепче зафиксировать свой высокий хвост.

– Ну давай, здоровяк, ко мне. – ударив себя по бедру ладонью правой руки, крикнула я, привлекая полное внимание Джека к своей персоне. Он бросил на землю канат и побежал ко мне, его черная шерсть блестела над уходящим солнцем Сан-Диего, а хвост игриво был направлен к самому небу. Джек был прекрасным представителем породы немецкий дог, но в свои пять лет он оказался совершенно никому не нужным, единственная семья которая была у этого сорванца, привезла его семь месяцев назад в приют «Три лапы и хвост». Вы спросите меня почему красивого, большого Джека предали. Дело в том, что у этого здоровяка обнаружились проблемы с сердцем, на самом деле очень частая проблема для такой величественной породы, но люди не были готовы к таким расходам, поэтому оставили старину Джека привязанным к воротам этого заведения, с собой у нашего парня были только выписка из ветклиники, двадцать баксов и канат, который сейчас валяется на земле.

– Ты и впрямь самый хороший мальчик, Джек. – гладя его по спине, проговорила я, на что пес развернулся и закинул две свои передние лапы на мои плечи, его тело было огромным, поэтому я немного пошатнулась от неожиданности.

– Джек, нельзя. – грозно крикнула Мери Энн, хозяйка приюта, она была милейшей женщиной, примерно пятидесяти лет, волосы у нее были собраны в тугой пучок, ее макушка еле доходила мне до плеча, поэтому она очень комично смотрелась рядом с Джеком, который в холке был порядка восьмидесяти сантиментов, но при этом гигант все равно ее слышал, скинул свои лапы с моих плеч, предварительно смачно лизнув мой нос, и гарцующей походкой направился к Мери Энн.

– Прости, дитя, с ним не так часто играют. – виновато глядя на меня сказала она. – Но это не дает тебе права так себя невоспитанно вести с нашими гостями. – переключив свое внимание на собаку, проворчала она. На что пес немного поскулил и прижал свои уши к голове.

– Чем я могу вам здесь помочь? – спросила я, осматривая большой огороженный двор, в котором собаки выгуливались. Зеленая трава была коротко подстрижена, а по периметру стояли большие миски с водой, но сейчас здесь из собак был только наш гигант, остальные оставались в своих вольерах.

– Мы просто рады, что ты пришла поиграть с Джеком. – добродушно сказала она, на самом деле имея это в виду. Я была частым гостем собачьих приютов по нескольким причинам. Во-первых, собаки лучше людей. Во-вторых, те немногие люди, которые находились в этих местах были бескорыстными и такими сострадающими, их сердца не были наполнены выгодой, а это так редко встречается в нашем мире. Я старалась посещать приюты в каждом городе, в котором была по работе, обычно я просто позволяла себе быть кем-то другим несколько часов.

– Мери Энн, позвольте мне помочь вам с уборкой вольеров, а потом я еще немного поиграю с этим красавцем. – улыбаясь сказала я, получив положительный кивок, я пошла в сторону здания, где находились собаки, чтобы скорее приступить к работе.

Когда все вольеры были вычищены, собаки накормлены и напоены, я упала на траву, Джек улегся рядом со мной, его голова покоилась на моем животе. Солнце уже давно село за горизонт, отдавая бразды правления полной луне, которая по праву стала главным украшением неба. Мери Энн занялась бумажной работой, разрешая мне еще немного побыть в этом прекрасном коконе.

– Порой мне кажется, что я должна уйти. – в тишину ночного неба сказала я, поглаживая Джека. – Я знаю, что эта жизнь медленно уничтожает меня, я просто чувствую это, как с каждым прожитым днем все больше теряю себя. – он не мог ответить, да мне и не требовалось, я просто хотела полежать здесь еще немного. – Знаешь, мне нравится моя жизнь, правда, но сейчас я просто куда-то бегу, как какой-то грызун в колесе. Я двигаюсь, потому что могу, а какая конечная цель всего этого? Я не знаю. А ты? – пес устало вздохнул, потом встал на свои лапы и пошел в сторону вольеров, ни разу не оглядываясь на меня. – Вот так, я даже с собакой не могу наладить общение. – вставая с земли, проворчала я. – И тебе пока, Джек. – крикнула я по направлению к собаке, которая уже скрылась за распахнутыми дверьми приюта.

Мой телефон зазвонил, отвлекая меня от мыслей о собаке.

– Слушаю.

– Младшая сестра, ты где потерялась? Я приехал на конспиративную квартиру, а тебя нет. – с укором сказал мой брат.

– Уже еду, закажи чего-нибудь поесть.

– Так, а где ты?

– У женщины есть потребности, Константин, я уже еду. – более твердо, чем изначально рассчитывала, ответила я и завершила звонок.

Глава 5

«Мы сами-дьявол свой, и целый мир

Мы превращаем в ад.»

Оскар Уайльд.

Вито

– Сегодня у нас встреча с новым айтишником – будничным голосом сказал Френк, одновременно намазывая маслом свой хлеб.

– Кто? – спросил Лука, сидя напротив Френки и доедая свой белковый омлет.

– Катерина, работает на «Тьму», она наемница, с ними у нас никогда не было проблем, я сказал, чтобы она приехала в "The Lux" там ты с ней сможешь спокойно все обсудить.

– Черт, как я раньше не подумал? – пробубнил я. – Я хочу их, – повернув голову к Луке сказал я. – организуй это.

– О чем ты, чёрт возьми, ты хочешь Катерину? Бери, на кой черт тебе я? У тебя проблемы с этим, брат? – усмехнувшись продолжил он. – Знаешь, фармакология уже давно сделала скачок вверх в этом направлении, мы купим тебе синенькую таблеточку, и ты справишься, не волнуйся брат. – совершенно невозмутимым голосом сказал он.

– Спасибо за твои переживания, брат. – спокойно сказал я. – Я хочу заключить союз с «тьмой», тупое ты создание, наследник ирландской мафии в том году женился на Ксении Соколовой, дочери Кирилла Соколова, что делает их кровными союзниками, почему бы нам не поступить также? Тогда Ирландцы, по умолчанию, станут нашими партнерами, Соколовы будут работать с нами, а это огромная сила. У них же еще есть девушки? – спросил я.

– Хм. – потерев подбородок протянул Френки. – Это может сработать, у Кирилла есть дочь и у Николая есть дочь, но на счет второй ходят странные слухи. Лучше рассмотрим первую – заключил он.

– Организуй. – отрезал я. – Я хочу жениться в ближайшие несколько месяцев.

Кивнув, он встал из-за стола, одновременно доставая телефон, начал набирать что-то и удалился из столовой.

Процесс запущен.

Клуб в самом центре Манхеттена всегда встречал все сливки этого города, сюда невозможно попасть просто человеку с улицы. Верхушка пищевой цепочки бронировали столики за несколько месяцев, модели и актрисы приходили сюда в поисках богатых ухажеров. Мужчины приходили за легким отдыхом с красивой женщиной. Все честно. Они пользуются друг другом и их все устраивает. Охранники расположены по всему периметру, строго следят за безопасностью наших гостей, приветливые хостес с ярко красными губами встречают и провожают вип гостей в их закрытые ложи, расположенные над главным танцполом. Лучшие диджеи прокручивают свои сеты, заставляя толпу взорваться в экстазе. Мраморный пол, чёрные стены с изумрудной мебелью располагают к максимальному расслаблению. А наши бармены проследят за тем, чтобы ваш бокал всегда был наполовину полон. И только немногие знают, что на самом деле происходит в этих стенах. На цокольном этаже, за закрытой железной дверью, располагаются 3 комнаты. Первая представляет собой кабинет, ничего лишнего, просто металлический стол, удобное кожаное кресло. Напротив стола стоят два стула. Вторая комната создана для долгих допросов, стены обшиты звуконепроницаемыми панелями, плитка на полу позволяет легко смыть последствия переговоров, железный стул, и небольшой перекатной столик с любимыми инструментами Луки. В третьей комнате находятся незадействованные солдаты семьи, на случай непредвиденной ситуации, группа немедленного реагирования, простыми словами. Спустившись сразу в свой кабинет, я увидел девушку в коротком платье, с невероятно длинными, стройными ногами, каштановыми волосами, собранными в высокий конских хвост, красными губами, и глубоким, не оставляющим место воображению, декольте. Если бы меня попросили описать ее одним словом, я бы сказал, что она грех. Темный и беспринципный. Проследив за моим взглядом, она приподняла одну бровь, точно зная куда я смотрю и о чем сейчас мои мысли, и поверьте, они далеки от работы. Рядом у стены стоял Френки, точно также прекрасно осознавая, может и разделяя мои порочные желания. Прокашлявшись, я отвел взгляд от сирены и направился в сторону своего кресла.

– Катерина, я полагаю, меня зовут Вито Морелло, я надеюсь, что ты сможешь быть мне полезной. – сказал я, деловитым голосом, будто и не трахал глазами ее минуту назад.

– Я точно знаю кто ты, Вито. – промурлыкала она. – Я лучшая и ты это знаешь и он —указав тонким пальчиком на моего брата. – это знает. Иначе меня бы здесь не было. – заключила она.

– Что ж, мне необходимо, чтобы ты нашла того, кто отключил охранную систему в гостинице, в день убийства моего отца, он так же обесточил камеры, расположенные вокруг здания в радиусе полукилометра, что делает почти невозможным найти машину киллера. Справишься? Или бравада про наемников тьмы всего лишь хорошо организованная пиар-компания? – улыбнувшись улыбкой, не доходящей глаз, спросил я.

– Сделаю. – ответила она, встав с кресла, кивнув нам на прощание, вышла из кабинета, оставив нас с братом наедине.

– Что на счет Соколовых? – спросил я.

Улыбнувшись, он проследовал на место, которое всего мгновение назад занимала Катерина, расстегнув пуговицу на пиджаке, начал:

– Через три дня, в этом клубе, ты познакомишься со своей будущей женой Милой, ей девятнадцать лет, она дочь Кирилла, босса в Италии. Ее будут сопровождать наследники Люцифера, что для нас будет огромной удачей, нам нужно завоевать расположение Константина, скоро он будет править Америкой. – усмехнувшись сказал он. – С тебя, брат мой, идеальный внешний вид, пусть девочка влюбится безоговорочно в своего нового Капо, ну и про кольцо не забудь. Традиционную помолвку мы договорились не делать, дашь ей кольцо, потом уже встретитесь на свадьбе. – спокойным голосом закончил он.

– Я горжусь тобой Френки, отличная работа. – искренне улыбнувшись сказал я.

Дни за работой пролетали со скоростью света, сегодня уже мне предстояла встреча с моей будущей женой.

Взволнован ли я?

Нет.

Интересно ли мне?

Нет.

Жду ли я этого брака?

Да.

Я не верю в любовь, не верю в «долго и счастливо» и уж точно я не верю в святость брака. Но зато я точно уверен в союзах, уверен, что благодаря им мы станем сильнее, верю в кровную связь, которую мы сможем создать, родив наследника, тем самым навсегда соединив две семьи. Этого мне вполне достаточно. Покупкой кольца занялась моя мать, за что я ей безмерно благодарен. Уверен она точно знает, что осчастливит мою молодую невесту.

– Вито, возьми меня с собой. – жалобно проскулила, Амелия. – Я очень хочу увидеть твою будущую жену, пожалуйста-пожалуйста. – пролепетала она. Амелия была светлым человеком, совершенно неиспорченным реалиями нашего мира. Не избалована, как это часто бывает у «принцесс» мафии, если бы моей невестой была девушка, похожая на мою младшую сестру, то она точно не оценила бы такой союз, она верит в «долго и счастливо.» Амелия была высокой, с тёмно-русыми волосами, оливковой кожей, глазами, цвета мокрого асфальта, ей недавно исполнилось семнадцать лет, и потенциальные женихи уже атакуют меня с просьбами взять ее в жены.

– Ты уверена, вдруг она тебе не понравится?

– Ха, ну не мне же с ней жить, Вито. – посмеиваясь сказала она. – Я просто хочу на нее посмотреть, обещаю не задавать ей вопросов.

– Собирайся. – сказал я и пошел к своей машине, где уже меня ожидали братья. Настало время встретить свою судьбу.

Спустившись в свой кабинет, я сел за стол, посадив Амелию по правую руку от себя, Френки и Лука расположились у меня за спиной. Подключив компьютер к камерам наружного наблюдения, чтобы точно увидеть, когда они прибудут, далее их встретит один из солдат Сакры и проводит прямиком к нам.

– Я думаю это они, сказал Лука, указывая пальцем в монитор, где ехал кортеж, который возглавляло два мотоцикла и за ними три внедорожника Range Rover.

– Ну ходя бы появляются они эффектно, – посмеиваясь сказал Френки. – подожди, левый мотоцикл, водитель женщина что ли? – недоуменно спросил он.

– Это видимо Кира Соколова, нам же обещали наследников Люцифера, вот они, собственной персоной. – придвинувшись к экрану и завороженно смотря сказал Лука. Машины остановились, мотоциклист с правой стороны снял шлем и встал, проходя в сторону входа, Константин собственной персоной. Второй мотоциклист, заглушив мотор, сняв шлем, под которым россыпью раскинулись длинные волосы, тоже направилась вслед за братом. Спустя несколько минут дверь кабинета открылась и туда зашло трое человек. Справа, подойдя к стене и подперев мощным плечом стену расположился Константин Соколов, чья слава шла впереди него. Он был высоким, наверное, примерно моего роста, выше ста девяноста сантиметров, с накачанным телом, мощными ногами, одет в синие рванные джинсы, белую футболку и черную косуху. Вся его шея была покрыта татуировками. Взгляд был ледяным, совершенно без эмоциональным. Посередине стояла, как я предполагаю, моя невеста, с медными кудрявыми волосами, ярко накрашенными глазами, цвета шоколада, россыпью веснушек, аккуратным носом и большими губами. Она была высокой, с шикарной фигурой, одетой в красное облегающее платье, сидящее на ней словно вторая кожа, идеально подчеркивая все изгибы ее тела, плечи были расправлены, голова высоко поднята. В глазах был блеск заинтересованности, предвкушения ее будущего со мной. Слева, пройдя к стулу и поставив его к стене, для того чтобы ее спина была закрыта от внезапного нападения. Интересно. Сняв свою куртку и повесив ее на спинку, расположилась она, девушка с серебристыми волосами, глазами цвета грозового неба, сухой, накачанной фигурой, в черной футболке, с татуировкой на внутренней стороне предплечья, подожди что…С татуировкой смерти с косой я думал это выдумка, вдвойне интересно. Ее хищные глаза сканировали меня в ответ, но в них я не видел ничего. Ни заинтересованности, ни страха, ни волнения, блять, даже уважения в них нет. Пусто, будто она смотрит просто чтобы разузнать обстановку. Ее лицо идеально, она воплощение всего, о чем мечтает мужчина. Длинные ноги, облаченные в кожаные штаны, на ногах массивные армейские ботинки.

– Я рад приветствовать Вас. – начал я, – Надеюсь вы добрались без происшествий. Может быть, что-нибудь выпьете? – поинтересовался я.

– Это очень великодушно с твоей стороны. – замурлыкала девушка посередине. – Я буду эспрессо. – сказала она, и направилась к стулу, рядом с Константином.

– Мне воду в стеклянной бутылке, запечатанную, без газа. – сказала девушка с волосами цвета серебра, она серьезно думает, что я ее отравлю?

– И мне. – сказал ее брат.

Передав заказ работникам, мы продолжили наше странное общение.

– Что ж давайте знакомится, я Вито, капо Сакры, это – указав рукой на мою сестру. – моя младшая сестра Амелия. – переведя руку. – Это Лука и Френк мои братья. – закончил я.

– Очень приятно познакомится с вами лично, меня зовут Константин, можно просто Кон. Это – указав рукой на девушку в армейских ботинках. – моя родная сестра Кира, – переведя взгляд на другую девушку. – а это наша кузина и твоя будущая жена Мила. – закончил он. Переведя взгляд на Милу, я увидел триумфальную улыбку.

– Она будет идеальной женой для Капо, ее воспитывали в уважении к мужчине, согреет тебе постель, родит наследников, идеальная картинка для нашего общества. – усмехнувшись сказал он.

– Почему не она? – указав головой на Киру спросил я.

– Не понял. – оборонительно ответил он.

– Почему моей женой станет не Кира, наследница Николая, непосредственно имеющая связь с Америкой, она старше, разве не ей первой замуж выходить? Или вы решили, что я недостоин наследника самого Люцифера? – сам не знаю почему, спросил я.

– Я не могу быть женой Капо, потому что я не буду трофейной женой, я завлечена в этот бизнес и покинуть его смогу только после моей смерти. Когда Мила в свою очередь всю жизнь готовилась, к тому, чтобы стать женой кого-то влиятельного. – абсолютно без эмоционально сказала она. У нее был томный с небольшой хрипотцой голос, ничего более сексуального я никогда еще не слышал. Тот голос, который хочется слышать каждую ночь.

– Кон, я хочу, чтобы моей женой стала наследница Николая, в свою очередь обещаю не менять ее привычный образ жизни. – безапелляционном голосом сказал я.

– Мне надо позвонить отцу, я выйду и обсужу все с ним, тебе же в свою очередь, Вито, я советую еще раз обдумать твою просьбу. – сказал он и вышел, одновременно набирая номер. Я впервые перевел взгляд на мою изначальную невесту, она сидела и нервно покусывая губу, с выражением лица, будто маленького ребенка вместо парка отвели к стоматологу, и смешно, и хочется пожалеть. Подняв взгляд на меня, она встала и вышла из кабинета. Посмотрев налево, я увидел абсолютно незаинтересованную Киру, как будто ее вообще не интересовал исход этой ситуации.

– Ты совсем из ума выжил, чёрт возьми, – по-итальянски прорычал Лука. – зачем тебе она?

– Господи, Вито, Мила будет идеальной женой, зачем тебе наемница, которая может убить тебя ночью? – поддержал его Френк. – Она же, мать твою, «смерть», ты хоть знаешь сколько у нее врагов? Подумай, Вито, и подумай хорошо. – продолжил он.

Ответить мне не дали, потому что комнату прорезал идеальный голос Киры, без единого намека на акцент, она сказала:

– Прислушайся к своим братьям, Вито, такие мужчины как вы не могут жить с сильными женщинами, Мила – твой идеальный вариант. – протянула она.

– Почему они называют тебя смертью? – спросила Амелия, с блеском в глазах, ожидая интересную историю. Мы перевели взгляд на Киру, которая в свою очередь открыла бутылку с водой, выпила пару глотков и окинула взглядом мою сестру.

– Что ты знаешь о всадниках апокалипсиса? – максимально дружелюбным голосом спросила Кира.

– Я знаю, что есть четыре всадника: первым приходит голод, потом чума, дальше война и в конце – на секунду она замолчала и перевала взгляд со своих пальцев на Киру. – смерть. —закончила Амелия.

– Правильно, мой папа занимается обучением таких наемников, которые делятся на четыре категории. Первых мы называем «голодом», чаще всего ими являются женщины, они умны, прекрасно разбираются в технике, могут взломать почти любую охранную систему, вытащить информацию с любого цифрового носителя. Плюсом ко всему они красивы, как грех, знают по несколько языков, хороши в шпионаже, поэтому их часто приглашают в сопровождение. Далее идет «чума», они являются специалистами по ядам, могут отравить целый город, не прилагая особых усилий, поэтому Амелия, никогда, подчеркну никогда, не ешь и не пей в незнакомых местах, никогда не знаешь, где тебя будет поджидать «чума». После нее идет красавица «война» безжалостна и сильна, это первоклассные специалисты. Они сильнейшие бойцы им нет равных в схватках, они лучшие в использовании холодного и огнестрельного оружия. Так же обучены мастерству пыток. Поэтому «война» всегда раздобудет нужную информацию. Кон – война – усмехнувшись сказала она.

– А «смерть»? – шёпотом спросила Амелия.

– «Смерть,» – протянула Кира, подняв взгляд своих штормовых глаз на меня – а смерть, это совокупность «Чумы» и «Войны». От смерти нельзя уйти, от нее невозможно спастись, она безжалостна и губительна для любого, именно поэтому глупо желать меня в жены. – подмигнув мне сказала она и отвела взгляд.

– Тебя заставили? – прошептала испуганно моя сестра.

– Нет. – искренне улыбнулась она, и черт меня дери, если это не самая красивая улыбка в моей гребаной жизни. – Мой папа не хотел для меня такой жизни, я была его «маленьким цветочком», это было моим решением. – заключила она.

– Но почему? – не отставала та, что обещала молчать всю встречу. Кира опять ей улыбнулась.

– Ты не боишься задавать вопросы, мне это нравится, Амелия, но этот рассказ прибережём до следующей встречи. – подмигнула она ей и откинулась на спинку стула. Спустя несколько минут в кабинет вернулся Кон с телефон возле уха, направился в сторону Киры, а следом зашла Мила, с глазами, способными пускать молнии.

– С тобой хочет поговорить отец. – сказал он, протягивая ей телефон. Кира приложила трубку к уху и стала молча слушать, что ей говорит Николай. Кивнув больше себе, чем ему, она сказала мертвым голосом: – Поняла. И завершила звонок. Потом поднялась со своего места, надевая куртку, кивнула моим братьям и сестре, поймала мой взгляд и стальным голосом сказала – Встретимся через месяц, я буду в белом.

Затем она резко развернулась и пошла на выход из моего кабинета, на секунду, всего на блядское мгновение я растерялся, но потом, словно придя в себя от странного транса, мои руки нащупали небольшую коробочку, цвета морской волны.

– Эй, – окликнул я, дождавшись, пока она полностью развернется в моем направлении, я отнюдь не романтично бросил в нее эту самую коробочку, в которой лежало кольцо, которого никогда не видели мои глаза, но оно предназначалось моей невесте, пусть и изначально не той. Кира поймала коробку, засунула ее в карман своей косухи и покинула мое пространство.

– Ты – указав пальцем в моем направлении, и отвлекая меня от разглядывания дверного проема, – хоть понимаешь на что себя обрекаешь, она на днях отравила четырнадцать мужчин, просто чтобы вернуть то, что они украли, представь, что она сделает с тобой, если ты ее обидишь. – прошипела Мила.

Четырнадцать мужчин, я слышал про случай с байкерами, но не думал, что эта малышка может такое провернуть. Блять, мысль о том, что в ее хрупких руках находилось столько жизней, что она как, мать его, мрачный жнец решала, кто сегодня вернется домой, а кто опустится на шесть футов под землю. Невероятно заводит, я чувствую, как мое тело покрывает рой мурашек, как кровь начинает закипать в жилах от мысли, что она скоро станет моей. Твою мать, что со мной не так. Я смотрю на сексуальную, горячую Милу, идеальная партия для меня, но я не чувствую ничего. Когда от одной мысли о Кире мое тело предательски возбуждается, а моя голова наполняется сценариями наших будущих свершений. У этой девушки есть не только власть ее семьи, она сама является силой, с которой стоит считаться. Стихией, которую не сможет подчинить человек, но ведь стоит попытаться, не так ли?

– Хотя чего это я волнуюсь, браки заключаются на небесах, ваш же будет заключен намного ниже. – закончила она.

– Мила, подбирай выражения, когда говоришь о моей сестре. – ледяным голосом сказал Кон. – А то на одну кузину у меня станет меньше. А ты – повернул он голову на меня. – предашь мою сестру и умрешь самой мучительной смертью. – ухмыльнувшись сказал он.

– Он Капо – возразила Амелия. – с ним нельзя так говорить.

– Он не мой Капо, милая. – подмигнул ей сукин сын, развернулся и покинул мой кабинет.

– Ну – протянул – мне кажется семейная встреча выдалась отличной. Рождество у нас будет веселым. – посмеиваясь сказал Френки, похлопав меня по плечу – Но на твоем месте, я бы не злил будущую жену.

Глава 6

«Храни любовь в сердце своем. Жизнь без нее подобна бессолнечному саду с мертвыми цветами»

Оскар Уайльд.

Кира

Вырвавшись из душного кабинета Вито, я направилась прямиком к своему байку, огибая солдат моего будущего мужа. Подойдя к нашим машинам, увидела нескольких охранников Милы, которые сопровождали ее из Италии. В другой машине находились мои люди, Марк немного напряженно взглянул на меня, намереваясь выйти из автомобиля, но я остановила его движением руки, показывая, что на сегодня они свободны. Сейчас мне никто не нужен, я хочу одиночества. Я хочу чистой головы, хочу не чувствовать ту тяжесть, которая пронзает, острыми когтями, мою грудь. Не ощущать губительного давления сегодняшнего дня. Именно поэтому я сажусь на свой байк, надевая шлем, заводя двигатель и срываясь в единственное любимое место в этом проклятом городе. Развивая огромную скорость, я лавирую между машинами, оставляя позади себя всю городскую суету.

Что должна чувствовать женщина, которая скоро станет женой?

Радость?

Трепет?

Любовь?

Счастье?

Волнение?

А что должна чувствовать та же женщина, зная, что ее выдают замуж по политическим соображениям, что ее желание или отсутствие такового не стоит ничего?

Злость?

Отчаяние?

Тревогу?

Может, она должна чувствовать себя беспомощной, абсолютно не защищенной от этого грязного мира? Но что чувствую я? Меня чертовски пугает это. Остановившись, у смотровой площадки, открывающей великолепный вид на яркие огни города, который никогда не спит, я заглушила мотор. Прошла ближе к утесу, села на давно уже остывшую землю, не заботясь о чистоте моей одежды, меня никогда не волновали все эти вещи. Вдохнув полной грудью, начала анализировать весь день. Мы заключили мир, наладили каналы для будущего сотрудничества, что является несомненным плюсом. Наши семьи объединятся – это плюс. Никто сегодня не умер – плюс, черт возьми. Я стала разменной монетой, товаром, на который ткнул пальцем избалованный ребенок, стоя у витрины закусочной, отказавшись есть овощи, которые ему принесли бы пользу. Нет, он захотел острых крыльев. Черт, меня даже не было в меню сегодня. Запустив руки в волосы, я направила свой взгляд в небо, наслаждаясь тишиной этого вечера. Но если меня чему и научили, то это тому, что нет ничего долговечного, тем более в нашей жизни. Именно поэтому я совершенно не удивилась, когда услышала звук двигателя такого же Харлея, как у меня. Кон, всегда Кон.

– Тебе не говорили, что девушкам нужно немного уединения, а, старший брат? – не поворачивая головы спросила я, стараясь вложить весь яд в свой голос.

Он молча подошел ко мне, опустился на землю рядом со мной, взял мою голову за подбородок пальцами левой руки и повернул к себе, вглядываясь в мои глаза: – Ты в порядке, малышка? – тихо, почти неслышно, спросил он. Будто не было всех этих лет, не существовало всех испытаний, всей крови, которая преследовала нас на протяжении десятилетий. Есть только я и он, спрятавшиеся на вершине нашего домика на дереве, потому что мама опять заставляет меня заниматься балетом, а я боюсь ей сказать, что не хочу этого, так чертовски сильно. Он всегда меня успокаивал, всегда был моим оплотом, человеком, которому не все равно. Потом его забрали у меня, так рано, так больно и так быстро, что я даже не успела приспособиться к жизни без него.

– Я в порядке Кон. – также прошептала я, отвернувшись от него продолжила. – Что я должна чувствовать, что ты чувствуешь? – беспомощно спросила я. Я пыталась найти в себя хотя бы что-то, но бесполезный орган в моей груди не хотел мне помогать, но все еще упрямо поддерживая мою жизнь.

– Я думаю, ты должна быть зла, потому что я чертовски зол, в смысле какого черта он захотел тебя? – прорычал он, вглядываясь в пустоту темного неба.

– Я не знаю, я ни черта не знаю. – с поражением в голосе, дергая себя за волосы сказала я. – Я ничего не чувствую, Кон. Я не зла, не разочарована, черт, я даже не расстроена. Просто пустота. И это единственное, что меня пугает в данной ситуации. – тяжело вздохнув, я подняла глаза к небу. – Почему я ничего не чувствую? – спросила я, не ожидая ответа – Я понимаю, что в нашем мире браки заканчиваются только смертью, через месяц я буду его, а он станет моим. Я должна родить ему наследника, отстаивать интересы теперь уже нашей семьи. Но это меня никак не задевает, словно ничего не произошло. Я сломана, не так ли? Это же не нормально? – опустив голову, спросила я.

Брат опустил взгляд в землю и испустил долгий выдох, будто собирался с мыслями.

– Милая, мы все сломаны. – беззлобно рассмеялся он – ты, я, Вито и весь этот чертов мир сломан. Ни думай об этом ни на секунду, я клянусь, – он поднял взгляд на меня, с полной уверенностью в глазах продолжил – я буду злиться за нас двоих, я буду переживать за тебя и меня. Пусть этот кусок дерьма хотя бы раз разочарует тебя, и тогда я закончу его существование.

– Он Капо, Константин, не забывай об этом.

– Он труп, если я так решу, Кира. Ни больше ни меньше.

Прищурившись, я вгляделась в лицо моего старшего брата, он был мужественен, с острыми, как лезвие, моего клинка скулами, гладковыбритым лицом, хищными глазами, шоколадными волосами, укороченными у висков. Он был высоким, широкоплечим. Красив и опасен. Смертоносная комбинация.

– Кон, мне нужна твоя помощь. – тихо произнесла я.

– Все что угодно, малышка. – без единой запинки, с полной уверенностью сказал он.

– Дай мне задание, всего один раз. – я почувствовала, как воздух вокруг нас поменялся, загустел и пропитался электричеством. Тело моего старшего брата тоже напряглось, но всего на мгновение, после чего он вновь вернул себе самообладание. Я могла понять его эмоции, мы оба ушли из наемников, решив, что целесообразней исполнять свою истинную роль в деле нашей семьи, но сейчас мне это было необходимо.

– Для чего тебе все это? У тебя мало работы? Или хочешь сказать, что ублюдки перестали интересоваться нашим оружием? – прорычал он, сильно сжимая кулаки, я знала, что возращение в ряды наемников для моего старшего брата было больной темой, даже если это происходило всего на один вечер, но это была его история, не моя.

– Мне нужно почувствовать хотя бы что-то, кроме пустоты, пожалуйста, одно дело, и я вновь твоя серьезная сестра. Дай мне немного размяться и повеселиться, прежде чем я стану женой Капо.

– «Повеселиться?» Ты, блядь, надеюсь не серьезно. – я ткнула его локтем в бок, беззлобно усмехнувшись.

– Давай, Кон, мне это надо.

Он испустил долгий вздох, закинул свою мощную руку мне на плечо, придвинув мое тело к себе, и поцеловал меня в макушку. – Будь, по-твоему, младшая сестра, но если ты думаешь, что я заплачу тебе за это, то ты сильно ошибаешься. – рассмеявшись пробурчал он.

Мы сидели, укутавшись в собственный безопасный кокон, и наблюдая за этим городом некоторое время. Все мои мысли блуждали по будущему заданию, порождая все новые и новые вопросы. Смогу ли я воспользоваться своей деткой? Будет ли это одна цель или несколько? В этом городе или, может, другой стране? Женщина или мужчина? Должна ли я буду оставить послание? Я наслаждалась этими мыслями, чувствуя, как кровь начинает бурлить в моих венах. Потом, оторвавшись от столь сладких мыслей, я посмотрела на своего брата и задалась единственным верным вопросом, который должен, нет, просто обязан сейчас стоять на повестке дня. Прищурив глаза и немного отодвинувшись от него. – Как ты меня нашел, старший брат? – уже зная ответ спросила я.

– Да ладно тебе, Кир, не злись. – поднимаясь на ноги, и не поворачиваясь ко мне спиной, он стал медленно отступать в сторону своего байка. – Мы поговорим об этом позже, ты голодна? – поднимая руки в знак капитуляции. – Я чертовски голоден, поехали поедим?

– Как насчет пиццы? Безумно хочу пиццу с солеными огурчиками и молочный коктейль – сладко улыбнувшись сказала я, вставая с земли и продвигаясь к своему мотоциклу.

Кон, заметно расслабился, – Звучит отлично, малышка.

Перекинув ногу на свой байк, надев шлем и заведя двигатель, я повернулась в сторону старшего брата.

– Вот и ладушки. – протянула я, опустив свою руку к набедренной кобуре, в которой находился мой глок9 – Обсудим это позже, старший брат. – сказала я и направила руку с пистолетом на колесо байка Кона, сделав один выстрел, я развернулась и уехала.

Приехав в нашу конспиративную квартиру, которую кстати мы делим с Коном, я направилась в душ, по пути снимая с себя одежду. Это был пентхаус на 43 этаже элитного дома, в самом сердце Манхеттена, выполненном в современном стиле. Интерьер напоминал типичный гостиничный номер, ничего запоминающегося, только предметы первой необходимости. Мы редко находились, в этой квартире, предпочитая чаще бывать в Чикаго или же где-нибудь на побережье Калифорнии. Выйдя из ванной, я услышала сигнал своего мобильного.

***Чат***

Кон: Шины, блять, серьезно?

Кира: Маячок убери и твои шины будут в порядке. Уединение, Константин, слышал такое слово?

Кон: Я волно-матьтвою-вался за тебя, к черту, так и рушатся семьи, не думала об этом?

Кира: Ладно, старший брат, мы в расчете, возвращайся домой я закажу пиццу.

Кон: Ладно, ладно, заказывай много еды, со мной едет Марк, ты же, блять, не думала, что я брошу в этом богом забытом месте свою детку? Я так чертовски зол на тебя, Кира.

Ровно двенадцать часов понадобилось Кону, чтобы найти мне подходящее задание. Семь часов ушло на то, чтобы я изучила цель и разработала стратегию. Час я возмущалась по поводу дислокации. Сорок минут на сборы, и вот я еду на свой небольшой праздник жизни и смерти.

Я направляюсь в клуб «Lux», совершенно, верно, вы не ослышались, у вас нет галлюцинаций, мой дражайший брат все-таки придумал как отомстить за свою «детку», отправив меня на задание в клуб моего будущего мужа, Капо Сакры, и просто очередного незнакомца. Константин наивно решил, что это будет весьма забавно, если меня поймают с моей целью за месяц до свадьбы. Вот только он упустил несколько важных деталей. Первое, я никогда не отступаю от намеченной цели. Второе, я действительно могу пропасть с радаров, если есть такая необходимость. И третье, моим демонам это необходимо, мне это необходимо. Я должна почувствовать хоть что-то, пусть даже небольшой укол адреналина, которой мне принесет охота, это в любом случае лучше той пустоты, которая живет во мне сейчас.

Я прошла мимо приветливых хостес, направилась к бару, незаметно осматриваясь вокруг, надеясь хотя бы мельком заметить мою цель. Он сидел в Вип зоне со своим лучшим другом, вокруг них вились девушки в ярких нарядах, пока они спокойно, словно не находились в ночном клубе, обсуждали насущные дела. Четыре охранника стояли по периметру, внимательно наблюдая за обстановкой. Я не дилетант, поэтому точно могу вам сказать, что каждый из этих охранников очень опасен, мужчины на чьих руках так много крови, что вполне могут посоревноваться с нашими наемниками. Мне нельзя привлекать их слишком пристального внимания. Моя цель Логан Эванс, человек, который уже к девятнадцати годам создал целую сеть по торговле людьми в Турции, а к тридцати годам его влияние разрослось в десятки раз. Главным промыслом Логана является привлечение молодых женщин на работу заграницей, где им обещают райские условия и возможность хорошо подзаработать, а на самом деле, они действительно хорошо зарабатывают, вот только не для себя, а для хозяина, человека, который в любой момент может закончить их бессмысленное существование. Его лучший друг Неро Мур, был «романтиком» – это человек, который привлекает девушек, влюбляя в себя, а когда будущая жертва ничего не подозревает, она и сама не сможет понять, как попала в лапы к Эвансу, навсегда теряя возможность для спасения. Как и подобает настоящему хищнику, он любил охоту, и сегодня я дам ему того, чего он хочет. Он получит возможность поиграть в последний раз, и не говорите потом, что я не великодушна.

Для сегодняшнего выхода я выбрала короткое черное платье, которое облегало мою фигуру, повторяя каждый изгиб, тем самым, не оставляя места для воображения. Один длинный рукав закрывал татуировку, что позволяло оставаться вне поля зрения телохранителей, глубокий вырез, открывал так много кожи, что буквально заволакивало в свои сети. Благодаря парику, я не буду привлекать внимания людей Вито, шоколадные волосы, мягкими волнами легли на мои плечи, создавая смесь нежности и женственности.

Клуб был заполнен до отказа, громкая музыка, приглушенный свет создавали невероятную атмосферу веселья и легкости. Я улыбнулась молодому бармену, который в мгновение ока принес мне мой бокал с красным вином. Я не пью на работе, но на данный момент здесь нет Киры Соколовой, есть просто очередная девушка, которую он захочет. Кстати, об этом, сделав короткий глоток своего напитка, я пошла в сторону танцпола. Пройдя немного в глубь, но недостаточно далеко, чтобы не затеряться в толпе танцующих, я подняла руки над головой, слегка согнув их в локтях и начала чувственно танцевать, медленно спуская свои руки по телу, не пропуская ни одного изгиба, словно новый любовник изучал каждый сантиметр моей кожи. В это время бедра неохотно покачивались, создавая столь интимную картину. Я откинула голову назад, открывая прекрасный вид на мою оголенную шею, закрыла глаза и погрузилась в музыку.

Я чувствовала на себе взгляды, но никто из них не смотрел на меня со столь необходимым мне огнем, мужчины подходили, пытаясь присоединиться ко мне в танце, но каждый раз получали лишь мою незаинтересованность. Это продолжалось до тех пор, пока теплая рука не легла мне между лопаток, а ее хозяин не привлек моего полного внимания.

– Не заинтересована. – отстраненно произнесла я, и сделала шаг вперед, тем самым сбросив руку столь желанного незнакомца. Он сделал шаг вслед за мной, обвивая своей рукой мою талию и придвинув меня к своему телу, что мне пришлось физически сдерживать напряжение, которое вот-вот должно было отразиться на моем лице. Я подняла свой взгляд на человека, который так бесцеремонно меня прижимал к себе. Неро был чертовски красив, настолько, что я понимала, почему женщины теряли свои трусики и отдавали в его распоряжение и небрежное хранение жизни и сердца.

– Милая, я просто хочу с тобой немного познакомится, ни к чему убегать. – он улыбнулся мне, открывая вид на ямочку, которая была на его правой щеке и идеальные зубы.

– Милый, слушай внимательно. – томно произнесла я, подарив ему тонкую улыбку, словно сдерживая свои желания. Неро прижал меня еще сильней, в его глазах плясал огонек желания, он уже был уверен в победе, совершенно не подозревая, что главная битва велась далеко не с ним. – Я. Не. Заинтересована. – оттолкнувшись от его тела и разорвав хватку на мне, сделала шаг от него, развернулась и покачивая бедрами направилась в сторону уборных, точно зная, что сейчас начнется все самое интересное.

Раз. Два. Три.

Раз. Два. Три.

Пора.

Покинув комнату для девочек, я столкнулась с мощной грудью, две руки легли на мою талию, а в нос проник яркий аромат виски и табака, переплетенный с похотью и опасностью.

– Простите, я такая неуклюжая сегодня. – не поднимая головы пробормотала я, сжимая в дрожавших руках идеально выглаженную рубашку моего спасителя.

Он же в свою очередь отпустил мою талию и аккуратно взял меня за подбородок, направив мой взгляд на него. Его серые глаза сканировали моё лицо, отмечая то, как я испустила короткий вздох, словно потеряв дыхание от его близости. О да, ему это нравилось, ему хотелось, чтобы я реагировала на него так. Именно поэтому он так долго наблюдал.

– Дорогуша, ты чем-то расстроена? – наклонив голову на бок и слегка прищурив глаза спросил он.

– Мне не стоило сюда приходить, я не подхожу для этого места.

– Почему ты так решила? Я думаю, что ты великолепно сюда вписываешься.

– Я не хочу их внимания, поэтому мне лучше уйти, это была плохая идея. – все ещё не разрывая телесного контакта, прошептала я, мои губы немного дрожали, а руки все крепче сжимали его рубашку.

– Я отвезу тебя домой. – не нарушая интимности нашего положения, тихо утвердил он, голосом, пропитанным собственничеством.

– Почему мне кажется, что это не было вопросом. Я тебя не знаю, ты можешь быть опасен, можешь навредить мне.

– Я отвезу тебя, дорогуша. И поверь мне, все что с тобой произойдёт за время что мы проведём вместе тебе понравится – он продвинулся к моему уху – неоднократно.

– Я не поеду с мужчиной, чьего имени не знаю, так ещё и в компании его многочисленной свиты. – отпуская его рубашку и отходя от него, твёрдо ответила.

– Так ты следила за мной? – самодовольно произнёс он.

– Я видела тебя, не могла не увидеть. Именно поэтому мой ответ «нет» – я обошла его, намереваясь покинуть этот коридор, но он аккуратно взял меня за предплечье, тем самым останавливая мой импровизированный побег.

– Меня зовут Логан. Знаешь, дорогуша, я тоже следил за тобой, ведь из-за тебя все мои планы полетели в тартарары.

– Почему из-за меня? – шепотом, словно мне не хватало воздуха, сказала я.

– Потому что как только ты появилась в поле моего зрения, любой другой человек пропал. А я так надеялся сегодня немного проветрить голову, а не думать об убийстве, каждый раз, когда какой-то ублюдок смотрел на тебя или говорил с тобой. Я отвезу тебя домой и прослежу, чтобы ты оставалась в безопасности. Хорошо? – я кивнула ему, подарив робкую улыбку, от которой, я уверена, мисс Бланд пришла бы в полный восторг. Логан лишь самодовольно улыбнулся.

Ради моего спокойствия он отказался от сопровождения своих телохранителей, пообещав им поддерживать связь каждые три часа, жаль, что до первого контакта он так и не дойдет. Вот в чем главная ошибка всех хищников, ни один из них даже не допускает возможности встречи с охотником. Мы прошли к его автомобилю, невероятной красоты Lamborghini кислотно-зеленого цвета, способна привлекать всеобщее внимание. Я любила скорость, она не была на столько губительной, как второй мой порок, а эта малышка могла подарить отличный заряд насыщения. Нежно проведя по холодному металлу, я опустилась в мягкое кожаное сидение, ожидая пока мой спутник закрое дверь. Логан же в свою очередь оправдал мои ожидания, но перед этим просканировал мою фигуру, особенно тщательно осматривая ноги, я видела, удовлетворение, которым был наполнен его взгляд. Быстро сев за руль и заведя машину, он выехал на уже менее оживленную дорогу, я отметила, как уверенно он вел, и как даже не спросил моего адреса. Мы ехали в тишине минут десять, и с каждой минутой нашего пути воздух вокруг нас сгущался, становясь почти осязаемым.

– Логан, куда мы едем? – осторожно спросила я, уже прекрасно зная ответ.

– Я обещал отвезти тебя в безопасное место, дорогуша, я всего лишь придерживаюсь своего слова.

Спустя еще двадцать минут, мы ехали по 5-й авеню, прямиком к гостинице «The Plaza» от некоторых привычек трудно отказаться, к счастью для таких как я. Логан не любил привозить женщин домой, мужичины никогда не любят пускать чужаков на свою территорию, но он любил эту гостиницу, потому что именно здесь в номере 1326, расположенном на 13 этаже много лет назад, молодой карманник Логан Эванс, трахая свою спутницу придумал схему заработка, от иронии не ускользнуло и то, что именно в этом номере он проведет свое последнее мгновение. Моя голова оставалась чистой в том момент, когда мы покинули роскошный плен автомобиля и, он, придерживая меня за талию повел внутрь ожидаемого помещения. В моем теле не было ни грамма напряжения, когда мы прошли по роскошному вестибюлю, прямиком к лифту, который точно довезет нас до нашего этажа. Мои демоны крепко спали, даже когда мы шли по длинному коридору, ведущему в комнату 1326. Но как только дверь за нами закрылась, а его руки стали медленнее спускаться по моему телу, все во мне проснулось, забурлило и обрело голос.

– Логан, можно воды. – повернув голову с хрипотцой в голосе спросила я. – Я немного волнуюсь, все так неожиданно.

– Тебе не о чем волноваться, дорогуша. – поцеловав меня в плечо, ответил он и удалился за водой. Я в свою очередь прошла в глубь номера, отмечая его слабые места. Этаж не слишком высокий, можно не потеряв много сил забраться через окно, допустим, с соседнего номера. Окна не зашторены, а значит, снайпер может сработать в любой момент. Номер состоял из двух комнат и кабинета, что дает нам возможность для маневров, даже если за дверью находится охрана. Пока они найдут своего хозяина, достойный исполнитель исчезнет в суете города, который никогда не спит. Так много возможностей, но мой заказчик настаивал на более личном убийстве, а тут, как понимаете, кто платит, тот и музыку заказывает. Я достала из своей сумочки свой клинок, аккуратно расположив его за резинкой моих чулок. Транквилизатор, который был для плана «Б» остался в сумочке. Логан принес мне стакан воды, все его тело горело, а в штанах уже виднелась достойная внимания выпуклость, волосы, которые до этого были идеально уложены, находились в беспорядке, словно он запускал пальцы в них снова и снова.

– Ты в порядке? – наклонив голову набок, спросила я, сжимая в руках стакан с водой, к которой я точно не прикоснусь.

– Нет. Но скоро буду. Ты такая ахуенно красивая, дорогуша. – возбужденным голосом сказал он, вновь сканируя меня своими черными глазами.

– До-ро-гу-ша. – протянула я, ставя бокал на журнальный столик, и отходя от него к окну, но не поворачиваясь к нему спиной. – Тебе на столько все равно как меня зовут, Логан? – с игривостью спросила я.

Наконец я привлекла немного его внимания, и он сел в удобное кресло, рядом с журнальным столиком. – Как тебя зовут? – заинтересовано спросил он, словно сейчас и было то самое время для знакомства.

– Кира. – ответила я, придвигаясь к нему за спинку кресла и положив свои руки ему на плечи, слегка и разминая.

– Ты русская? – расслабляясь под моими руками, пробормотал он.

– Мой отец русский, мама из Чикаго. А ты от куда? – спросила я, обойдя кресло, и забираясь на него, мои ноги обняли его бедра, а киска была так близка к его выпуклости. – Без рук. – тихо приказала я, глядя ему прямо в глаза, на что он положил обе руки на подлокотники, а я начала расстёгивать его рубашку.

– Я из Монтаны. Родители давно мертвы, но как мне кажется, они тоже оттуда. – не отрывая взгляда от моего декольте, ответил он. Я занесла правую руку под платье, незаметно хватая ручку клинка, а второй рукой крепко ухватилась за волосы.