Исследователь планет. Том 1

Название: Исследователь планет. Том 1

Автор(-ы): Анджей Ясинский

Эпиграф

Строки навеянные книгой Исследователь Планет. Для уважаемого автора Анджея Ясинского. В благодарность за его волшебные книги.

Красников Максим Викторович.

Цветок забвения закончил путь

Энергия ушла в инфопространство

Влюблённый взгляд по силам обмануть

Изменчивым представив постоянство

На новой ветви времени листок

Ладони Матери раскрыв, увидел свет

Он понял, что теперь не одинок

Оставив позади десятки тёмных лет

Последних скреп разрыва звук

В тень леса ветер понесёт знамение

Вдруг осознав себя и мир вокруг

Не манит сон наивностью Забвения

Вопросы без ответов растворились

Так чётко виден стал дальнейший путь

И все события что с нами приключились

Нам не дадут в беспамятстве уснуть.

Понятным стало очевидное кому-то

Но так далек и близок так их мир моей душе

Развеял тьму, напавшую как лапы спрута

Портал открыв и сделав шаг к мечте!

Глава 1

Сергей

Над лунным горизонтом медленно плыл сине-белый шар Земли, вытаскивая окружающую обесцвеченную действительность из тоскливого «ничто», длящегося миллионы лет. Если отключить все виды связи, то скоро накатит ощущение безграничного одиночества и потерянности во времени и пространстве. А если эти ощущения соответствуют состоянию души, то на фоне внутреннего резонанса вполне можно и потерять себя…

Сергей внутренне встряхнулся и потянулся, сладко зевнув. Окинув взглядом поверхность Луны, находящуюся где-то далеко внизу, и копошащихся там луномобов и людей, он встал на ноги. Мельком глянув на показания датчика контроля, показывающего, что выход человека на внешнюю поверхность станции остался незамеченным, он медленно пошел к люку. Если научиться специальной лунной походке (не путать с танцевальным элементом с подобным названием!), то ходить на спутнике Земли совсем не трудно и очень даже приятно. Сергей, как бывший спасатель и бывший же военный, обладал таким умением.

Выход на внешнюю сторону станции без согласования не сказать чтобы запрещался, скорее настойчиво не рекомендовался. Сама станция под названием «Точка» была составлена из больших металлических ящиков-секций, образуя некоторое подобие шара, так же как собирается шар из маленьких кубиков в детской игрушке. Подобие это было весьма условным, и, с учетом резких переходов между светом и тенью, переломать ноги среди углов и пересечений поверхностей даже при лунной силе тяжести можно было, не особо напрягаясь. Но Сергею нравилось бывать здесь. И хоть виртуальное пространство, построенное по результатам обработки данных с камер высокого разрешения, почти не отличалось от натурального, а то и давало дополнительные возможности, Сергей чувствовал его искусственность, поэтому иногда и приходил сюда, по старой привычке военного заблокировав контроль своих выходов наружу. Да, некрасиво, да и не приветствуется, но без этого ощущение одиночества не было бы полным.

Если смотреть с медицинской точки зрения, и Сергей это прекрасно понимал, у него давно уже начался кризис среднего возраста. Хотя до типичных современных восьмидесяти лет, считающихся «средним возрастом», ему еще топать и топать, как минимум, пару десятилетий, но тем не менее по всему выходило именно так. Впрочем, он сильно не расстраивался от этого и предпочитал плыть по течению жизни. В последние годы общение с людьми его напрягало, и он по возможности старался избегать их общества, хоть это в современном мире сделать не так уж и просто.

У шлюза Сергей обернулся и снова посмотрел на Землю. А все-таки из космоса она красивее, чем другие планеты, на которых он бывал! Даже Версалия, где живет его мать со своим мужем-веганцем, не так впечатляет. Улыбнувшись мимолетной мысли, он сделал еще один шаг, и за его спиной щелкнула металлическая диафрагма, блокируя пространство станции от поверхности Луны, давно уже гостеприимной, но все еще смертельно опасной для неосторожного путешественника.

***

Резкий звуковой сигнал, продублированный голосовым сообщением через УНИК (УНиверсальный Информационный Комплекс), разорвал относительную тишину огромного зала, спрятанного на большой глубине (километровой, если верить открытым источникам информации). Телепортационные кольца, называемые населением Земли просто и незамысловато – порталами, были спрятаны от возможной агрессии, и добраться до них без соответствующих допусков было просто нереально. Да почти никто точно и не знал, где они находятся. В принципе, это понятно: последние пару десятков лет объединённое правительство Земли реализовывало пять проектов заселения и развития землеподобных планет, взаимодействие с которыми шло через постоянно действующие порталы. Разумеется, стабильной и надёжной их работе уделялось много внимания.

Еще четыре портала, менее загруженные, вели в места космоса, богатые природными ресурсами, добыча которых предполагала минимальные усилия и большие объемы сырья. Собственно, эти порталы в моменты простоя от основной деятельности и использовались периодически для поиска новых планет с совершенно разными условиями существования. Разумеется, на первом месте были планеты со стабильной геологией, биосферой и максимально комфортные для проживания.

Искать подобные планеты хоть и не просто, но и не сказать, чтобы совсем уже сложно. С полвека назад на Земле произошло несколько довольно серьезных событий, по итогам которых человечество в целом резко скакнуло вперед в технологиях: как чисто на физических принципах в результате получения раскиданной по Солнечной системе космической инфраструктуры с научным наполнением, созданным одной из не очень приятных космических рас – так называемых «серых», а еще официального начала сотрудничества с веганцами; так и на техно-магических принципах в результате резко ускорившегося развития одаренных и получения кое-каких знаний и артефактов от одного мага, бывшего землянина, сумевшего подняться в магии до высоты, которую знающие люди осторожно оценивали как богоподобную.

Сергей мысленно хмыкнул, лениво прокручивая свою жизнь в ожидании следующего сигнала, оценивая, как он ее прожил и к чему пришел. Того мага, к слову, он знал лично, Ник его звали. Еще более тесное знакомство у него было с его племянницей. Когда-то Сергею казалось, что у него с Екатериной что-то может получиться, и для того у него были веские основания – влечение было взаимным. Но… Как-то так получилось, что жизненные интересы у них со временем довольно сильно разошлись, взаимоотношения стали обоюдно охладевать, и в результате они остались просто друзьями. Иногда червячок недовольства или сомнения в душе поднимал свою голову – а правильно ли он поступил, а что было бы, если бы… А потом Катя отправилась в другой мир, в тот, где процветала магия в чистом виде, и который ей оставил «в наследство» ее дядя – Ник, и практически всякая связь с нею прекратилась.

Кстати, тот мир до сих пор оставался закрытым для людей Земли, ну, кроме небольшого числа наблюдателей и контактеров. А с магами с той стороны взаимодействие было весьма осторожным и аккуратным. Земляне неспешно исследовали тот мир, в том числе изнутри. С той стороны, как ни странно, пока не догадывались о таком интересе из параллельного мира. Вот Катя и стала одним из исследователей Лунгрии (ни в коем случае не прогрессором!), благо там у нее была защита от неприятностей, оставленная тем же Ником. Сергей с трудом понимал, как столь молодой человек, как Ник, смог поучаствовать в таком множестве событий мирового масштаба, если не галактического. Но что было, то было (примечание автора – см. серию «Ник»).

Возвращаясь к порталам: сегодня Земля практически исчерпала свои возможности эффективной экспансии, ей бы переварить те планеты, что она уже успела заглотнуть. Но и исследования новых миров не забрасывала – такой запас карман не тянет, кто знает, что может пригодиться в будущем, тем более что подобные исследования требуют минимальных ресурсов. Много ли надо одному исследователю оборудования? В море возможностей Земли – капля. Правда, и разбрасываться даже такими минимальными ресурсами Земля не собиралась. Вот и появилась новая профессия – Исследователь планет. Стать исследователем было не так-то и просто. Предпочтения отдавались людям, поработавшим спасателями или военными, а лучше и теми, и другими. Плюс у них должны быть обширные знания во всех областях науки, которые так или иначе можно использовать уже на месте, в том числе с помощью инструментальных методов.

Выбор планет каждым исследователем осуществлялся среди уже найденных, но еще не изученных, разве что на них было проведено поверхностное обследование ИРОКОМами (Исследовательскими РОботизированными КОМплексами). Или же он мог сам задать кое-какие параметры поиска в специальный техно-магический поисковый модуль телепорта и получить (или нет) желаемые координаты. В новый мир по этим координатам сначала отправлялся ИРОКОМ, который в течение нескольких месяцев обследовал местность на предмет условий существования, наличия опасностей и давал оценку пригодности планеты по базовой шкале. А потом уже исследователь решал, подходит ему это или нет. Если по каким-то причинам планета не нравилась, исследователь мог попытаться найти новую. Но не более трех раз – все-таки это не совсем разумное использование достаточно дорогих ресурсов. Не нашел – или выбирай из тех, что уже найдены, или отказывайся от своей затеи – очередь из желающих хоть и не большая, но есть.. Никого не напряжет твой отказ, только рады будут, что не надо контролировать еще одного… ищущего себя. Тем более, что время, затрачиваемое техномагическим устройством на расчеты и поиск мира, зависело от числа параметров и ширины допустимых диапазонов нелинейно, да и вообще плохо поддавалось прогнозированию.

А потом – командировка на несколько лет, если повезет с поиском, и фактически переезд на новое место жительства. Если не заладится уже на планете, можно будет попытаться вернуться, чаще такое случается на начальном этапе, благо в данное место периодически будет пробиваться информационный канал для пакетного обмена. Вначале довольно часто: первые несколько дней – каждый день, потом – один раз в месяц, и окончательно периодичность установится раз в полгода. Хотя могут быть нюансы в зависимости от той самой шкалы пригодности планеты и сложности выживания на ней.

***

Прозвучал второй сигнал. Сергей медленно подошел к своему транспортному средству – траку, специально созданному для исследователей, и по маленькой лестнице прошел внутрь прямо сквозь ставшую жидкой броню. Назывался транспорт просто и незамысловато – ИС-100. То есть «Исследователь сотой серии». Внутри находилось пять отсеков-комнат: рубка управления, спальня, совмещенная с санузлом, кухня, рабочий кабинет и емкий багажник, занимающий большую часть оставшегося места в длинном змееподобном транспортнике.

При необходимости ИС мог плавать и даже летать; превращаться, раскладываясь и выращивая из материала корпуса стены и крышу, в довольно большой и уютный дом, или же становиться мощным боевым универсальным танком-бронеходом. Или летающим ужасом для напавших… И ужасом для пилота, ибо универсальные вещи не могут быть хороши во всем. Хотя, на самом деле, благодаря навороченным технологиям недостатки не выглядели такими уж ужасными. Скорее, существование более мощных специализированных машин делало ИС середнячком. И он уже зарекомендовал себя в совершенно разных условиях, дорабатывался не единожды – сотый номер не просто так присвоили этой модели. Кстати, использование транспорта, параметры и режимы работы его систем и на выбранной Сергеем планете будут автоматически фиксироваться, отсылаться на Землю во время связи, и кто знает, может, что-то еще улучшат на благо следующих исследователей.

На крыше ИСа растекся, образовав дополнительный слой, ИРОКОМ под собственным именем Джин. Интеллектуально он вполне мог заменить напарника, его ИИ был из последней серии, и при общении с ним его вполне можно было бы спутать с человеком. Но сейчас он находился в режиме ожидания, максимально активировав свои датчики и синхронизировавшись с ИИ транспортника класса СУНИК (Средний УНиверсальный Информационный Комплекс) с его сенсорами, сформировав довольно мощный кластер, который раскрутится на максимальные обороты за несколько секунд до перехода и будет особенно внимательно отслеживать самые первые мгновения нахождения на новом месте, чтобы, если что, подать сигнал и сделать всё для выживания исследователя, пока его не выдернут обратно на Землю. Несмотря на предварительное обследование места перемещения ИРОКОМом, момент перехода был самым опасным – было много случаев, когда ситуация с той стороны резко менялась непосредственно во время перемещения.

***

Прозвучал третий сигнал. Общий световой фон зала сменился на оранжевый, предстартовый, и буквально через пять секунд – на синий. Портальное полукольцо, а скорее арка, впаянная нижней частью в усиленный керамогранит, пяти метров в диаметре, подсветилась, а пространство перед глазами заполнили символы и картинки дополненной реальности, выводя разные информационные показатели.

– Исследователь 3445-БИС, – спросили одновременно звуком в помещении, через динамики транспорта и сообщением на УНИК Сергея, – подтверждаете готовность?

Сергей физически нажал на кнопку, сформированную СУНИКом на панели транспорта, продублировал через УНИК и произнес голосом:

– Готовность подтверждаю.

Сергея никто не провожал. Лишь мама прислала краткое пожелание удачи. Лицо у нее было грустное – не каждый день дети, пусть и давным-давно взрослые, отправляются в неизвестность. За ее спиной стоял и улыбался веганец Элхор – муж мамы. Веселый он человек, или правильней – веганец, – в очередной раз подумал Сергей о том, как маме с ним повезло. Элхор подмигнул Сергею и показал большой палец. Живя с землянкой, этот инопланетянин давно перенял земные жесты.

Через мгновение освещение зала сменилось на зеленое, подсветился периметр арки и дорожка от нее до трака. Сергей больше ничего не предпринимал, а просто смотрел на приближающийся телепорт – транспорт вплоть до самого прыжка выполнял автоматическую программу перемещения, не требующую непосредственного участия человека. Нос транспорта скрылся в пространстве, будто обрезанный ножом, и этот невидимый нож с большой скоростью принялся отсекать остальные части ИС-ки, приближаясь к водителю. Когда перед глазами пропала панель управления и невидимое лезвие приблизилось к забралу шлема, Сергей невольно моргнул… Чтобы после открытия глаз увидеть иное пространство.

***

Трак выскочил на высоте десяти километров от поверхности планеты. Имя ей Сергей пока решил не давать, хотя и имел такое право. Ну как можно дать какое-то имя, не ознакомившись с внешностью новой знакомицы, ее характером и прочими достоинствами? Ну или недостатками, конечно. Вот и оставалась пока планета под неудобоваримым индексным номером, имеющим только свой внутренний компьютерный смысл.

Такая высота появления над поверхностью объяснялась безопасностью – несмотря на то, что телепортационные технологии вроде как были достаточно понятны ученым, что-то там они все равно не могли учесть. Как ни извращались они с уточнениями и перерасчетами, но ИРОКОМы со своими навороченными искинами никак не могли сразу дать точные координаты конкретной местности в той системе, куда их забрасывал телепорт. Это нужно было для возможности переместиться в более удобное место и, соответственно, потом прыгать уже в него – не всегда первичная точка заброски была удобной. Разброс у них получался от десятка до сотни километров. И это в лучшем случае. Бывало, что прыгуны по таким координатам впечатывались внутрь поверхности планеты, порой вызывая мощнейшие взрывы, сравнимые с ядерными, или же оказывались далеко в космосе, откуда до планеты пилить и пилить.

А вот при прыжках по координатам, выданным телепортами, вернее, их специальным поисковым модулем, такого не происходило. Впрочем, выход потом всё-таки нашли. ИРОКОМ, заброшенный в окрестности найденной планеты, добирался до ее поверхности своим ходом, а потом производились сотни, а то и тысячи микропроколов с Земли по координатам, вычисленным искином, результат анализировался, уточнялся, передавался на родную планету, там снова происходил прокол, и так до тех пор, пока результат не станет приемлемым.

Передача информации осуществлялась незамысловатым образом. В месте первоначального прокола оставался висеть ретранслятор, а обычно точка выхода располагалась на удалении около тысячи километров от планеты, плюс-минус. Этот ретранслятор получал и сохранял информацию от ИРОКОМов и исследователей, то есть играл еще роль своеобразного удаленного накопителя информации, чтобы в любом случае, что бы ни произошло с исследователем, передать всю информацию на Землю. В определенные моменты времени срабатывал служебный телепорт, через который высовывался приемопередающий модуль. Производился обмен информацией с ретранслятором, и прокол пространства закрывался. Так же при необходимости можно было организовать и прямую связь с исследователем. Дубово, но на каком-то этапе телепортационных исследований процесс их адаптации и использования не то чтобы затормозился, но значительно замедлился. Впрочем, способ оказался достаточно надежным.

В результате трения об атмосферу внешняя поверхность трака раскалилась. Можно было бы обойтись и без этого, но программа исследований требовала придерживаться строгих правил. Если внутри, в связи с огромным опытом борьбы землян с вирусами и бактериями, можно было гарантировать их практическое отсутствие, то внешнюю многослойную пористую поверхность сложнее было обработать. Можно, но зачем, если спокойно можно прогнать через раскаленную плазму в месте прибытия и без всяких усилий выполнить нужную задачу?

***

Вообще-то, это было красиво. Сергей наблюдал буйство рукотворной стихии, находясь как бы внутри нее – внешние камеры, не боящиеся буквально ничего: ни больших температур, ни огромных давлений, даже если придется опускаться в местные Марианские впадины, спокойно передавали картинку, которую уже УНИК в голове Сергея собирал и улучшал.

Красно-белые всполохи облизывали корпус, пытаясь прогрызть себе дорогу вовнутрь, но не могли справиться с современными материалами. Вообще-то, можно было бы сделать так, чтобы внешняя броня, несмотря на огромное трение, не разогревалась до таких температур, но опять же – правила. Поэтому микропоры внешней оболочки трака заполнила специальная многофункциональная смазка, которая и достигала нужных температур, причем не сгорая. Потом она спокойно впитается обратно во внутренние емкости и при необходимости будет повторно использована. Потери будут, конечно, но совершенно минимальные.

К сожалению, вживую посмотреть на планету из космоса не получилось, высота не та, но и так неплохо. Сергей скосил глаза на показания виртуальных приборов – в горизонтальном полете они прошли уже достаточно, чтобы очистить корпус от всего наносного земного, и он снизил скорость своего болида до скорости планирования. Уже включились планетарные двигатели, магнитное поле планеты было достаточно мощным, чтобы их питать, и можно было спокойно маневрировать в атмосфере.

– Облака, как на Земле, – пробормотал исследователь, с удовольствием оглядывая белые ватные комочки, развешанные в атмосфере.

***

По определенным соображениям Сергей не стал перебирать возможные варианты планет для исследования, а остановился на первой попавшейся, которую ему нашел расчетный модуль телепорта по предоставленным им параметрам. Была у Сергея причина для этого, и он хотел проверить, правильно ли он понял Катю – подругу детства, имеющей кое-какие интересные способности, во время одной из их последних встреч. Сидя на скале посреди алтайских гор, куда они иногда прилетали побыть вместе, и глядя куда-то за горизонт поверх золота середины осени, сверкающего в долине внизу, она тогда сказала:

– Иногда знать последствия своих поступков – зло. Можно убить такое хорошее чувство, как «надежда». А еще «вера». Веру в свои силы и в то, что именно от тебя зависит твое будущее. Или упустить все хорошее, что могло бы случиться, если бы ты не знал…

Она помолчала, а потом улыбнулась и боднула головой плечо недоумевающего Сергея.

– Я знаю, что у тебя все будет хорошо. Ты только не отчаивайся, и когда настанет момент выбора, вспомни мои слова.

– Какие именно?

– Что всё зависит только от твоего желания. Только надо очень-очень хорошо пожелать, и мир выполнит твою просьбу. Больше ничего не скажу – я знаю, что ты вспомнишь мои слова в нужное время и…

– Сделаю правильный выбор? – усмехнулся Сергей.

– А вот дальше промолчим… Надо же оставить малую долю неопределенности, – улыбнулась она. – Должен же и ты поработать над своим будущим…

Тогда ему показалось все это чепухой, но прошло время, и когда Сергею пришлось делать выбор, он вспомнил ее слова.

***

Время перехода было подобрано таким образом, чтобы в том месте, где Сергей запланировал припланетиться и откуда он собирался начать комплекс исследований, было ранее утро. На планете было два больших материка очень интересной формы. Северный почти на три четверти оборачивался вокруг планеты, верхней границей располагаясь от полюса на расстоянии примерно как на Земле Евразия от Северного Полюса. Правда, на Земле почти не оставалось льда в этих широтах даже зимой, но тут побережье предположительно почти полностью находилось во льду в зимнее время и неплохо таяло в летний период. Сейчас в северном полушарии как раз было лето. Сама форма континента с одним, хоть и широким, на тысячи километров, но горлышком, обуславливала довольно интересную систему океанских течений, умудряясь поддерживать на первый взгляд стабильную циркуляцию вод между Северным Ледовитым океаном, которому Сергей сразу же дал такое название по аналогии с Землёй, и Южным океаном, омывающим южные берега этого континента и берега второго континента, значительно меньше северного, но тоже огромного.

Этот континент не имел какой-либо узнаваемой формы, хотя, если напрячься, то можно разглядеть вытянутую кляксу с краями, изрезанными неожиданными косами и полуостровами. И на нём, похоже, был более тёплый климат, так как сейчас, зимой, в южном полушарии царила довольно приятная температура: около двадцати градусов ближе к экватору и всего плюс десять в южной части. По непонятной причине на южном полюсе отсутствовал лёд.

Оба континента покрывала зелёная растительность с иногда голубоватыми оттенками, а также оранжевыми, бледно-жёлтыми до прозрачности или даже ярко-красными. В общем, наблюдалось буйство красок во всей красе. Разумных жителей тут не должно было быть, именно такое условие поиска, одно из нескольких, было заложено в поисковый телепортационный модуль. А времени у Сергея было много – месяцы, а может, и годы. Он не ограничивал себя, поэтому особой разницы, откуда начинать исследования, не было. Но душа пока лежала к северу. Тем более, пока океан свободен от ледяной корки, надо воспользоваться моментом, чтобы исследовать северный континентальный шельф.

Разумеется, еще были небольшие архипелаги и даже один большой, который можно было бы представить третьим континентом, когда-то опустившимся под воду, но это, конечно, с ходу не скажешь, и надо исследовать – вполне возможно, что всё не так, как кажется. Имелись в океане и отдельные острова вулканического происхождения. В общем, всё как на Земле в пору ее расцвета.

***

Остановиться Сергей решил примерно по центру полукольца, если смотреть по долготе, откуда у него потом будет несколько вариантов передвижения (это он решит попозже) – по побережью на восток или на запад к оконечностям материка – его своеобразным рогам. Или же на юг, а потом… Вариантов много.

Место уже было частично обследовано самым первым ИРОКОМом, по крайней мере, объемные фотографии, пусть и в мелком масштабе, были в наличии, так что ожидающую его картину исследователь примерно представлял. Это был останец диаметром примерно в десять километров – тут и там в небо торчали каменные пальцы различной формы, ветер и непогода хорошо постарались, создавая непередаваемый антураж. Между камней робко проглядывала северная травка, пытаясь выжать из короткого лета максимум соков.

Трак медленно левитировал на небольшой высоте – всего с пяток метров над поверхностью земли, неспешно огибая каменные структуры. Дул лёгкий северный ветер с редкими порывами.

«Интересно», – подумал Сергей, вглядываясь в траву. – «Судя по её постоянному наклону, ветра со стороны океана довольно частые».

На глаза попалась более-менее свободная от каменных глыб поляна с полкилометра в диаметре, окруженная камнями, как частоколом.

И недалеко от берега, – пробормотал Сергей, вглядываясь в пейзаж. – Надеюсь, затоплений берега тут не бывает. Эй, бездельник! – вдруг крикнул он, сажая трак на относительно ровное место.

– Почему сразу бездельник? – раздался недовольный голос и, добавив чуток бурчащих интонаций, спросил: – Чего изволит барин?

Сергей чуть качнулся, когда трак приземлился. Немного оглядевшись и всмотревшись в построенную виртуальную модель полянки как бы сверху, мысленной командой сдвинул трак чуть в сторону, чтобы слева от океана его закрывала большая глыба, хотя бы частично, а справа оставалось свободное пространство.

Сбоку мелькнула тень – это Джин стек с крыши трака и собрался в форму высокого, метров двух с половиной, кентавра.

– Задача – расчистить площадку, – ремни гибкой лентой стекли по плечам и будто впитались в кресло, – но сначала пробегись по округе, пошукай там своим орлиным глазом и понюхай собачьим носом, куда и откуда дует ветер опасности, и есть ли он вообще. В общем, действуй по стандартному протоколу, а я пока уточню, что под нами находится.

Я и так тебе скажу – метров семьсот под нами всё плотно, никаких пустот! Джин, тем не менее, порысил сначала в сторону океана, обогнув камень, за которым спрятался трак.

Удивительно, но искин с именем Джин прошел вместе с Сергеем его путь, начиная его еще в спасслужбе, да и на военной службе был с ним, хоть и в другом «теле». И воспринимался он спасателем скорее как электронный друг, при этом своим присутствием не лишая Сергея чувства одиночества, так ему сейчас необходимого. Да и приобрело это интеллектронное устройство нужную толику деликатности, и когда не надо, не лезло к своему хозяину. Тем и дорог Джин был Сергею, что был частью его жизни, ничуть не мешая, и на которого можно было полностью положиться. На Земле уже некоторое время как наметилась тенденция по повсеместному использованию виртуальных искинов-помощников, часто и в андроидной форме, но объединенное планетарное правительство, заметив нездоровую тенденцию, или, может, предвидя ее, делало всё возможное, и небезуспешно, кстати, чтобы взаимодействие с ними не подменило обычное общение между людьми.

Вот и сейчас он не стал брать с собой предлагаемый Исследовательской службой служебный искин, оставив свой. Такое допускалось. Разве что залил в него дополнительные программы, заточенные на исследовательскую деятельность, а физическое «тело» у того и так ничем не уступало настоящим ИРОКОМам, так как изначально он был БРОКОМом – боевым роботизированным комплексом – и легко интегрировал в свой «мозг» как дополнительные программные прошивки, так и аморфно-структуризированные инструментальные дополнения последней серии в свое «физическое тело». Эти инструменты значительно расширяли возможности теперь уже ИРОКОМа в плане исследований. Вон, в километре от трака, где-то в противоположной стороне от моря, он уже ввинтился в почву, трансформировавшись в подобие огромного червя, и быстро пропал из виду. Видимо, что-то заинтересовало его там, лежащее на небольшой глубине. Больше примерно ста метров такой твёрдой почвы он не потянет – всё-таки не буровая установка.

Сергей же тем временем из крыши трака выстрелил в небо специальный сферический зонд, который повис над выбранной под стоянку площадкой на высоте сотни метров и стал сканировать землю на глубину до трех километров. Да, это будет весьма грубый скан, но иного исследователю пока и не нужно было. Достаточно удостовериться, что снизу никакой опасности нет. Метров пятьдесят шла плотно утрамбованная смесь камней разной формации с глиной. Дальше – почти сплошное скальное образование до километра вниз, затем что-то с чем-то вперемешку. Мелькнули кристаллические образования. Дальше было пока не интересно.

***

– Ну что, первый выход на поверхность? – спросил у себя Сергей, вставая с кресла.

– А кто-то пораньше некоторых лентяев вышел и уже работает!

Сергей улыбнулся на реакцию Джина, подошел к стене, в которой протаяла дверь, и из скрытых полостей наружу выдвинулся боевой обвес, пристегивающийся к его экзоскелету, которым по сути являлась его одежда-скафандр или скаф, если кратко. Вернее, внутренний ее слой, облегающий тело как перчатка. Так-то он гибкий и совершенно не мешал, однако при необходимости легко распределял нагрузку на тело таким образом, что лишний вес практически не чувствовался. А мог еще и самостоятельно передвигаться с бессознательным пользователем на борту, если задать такой режим работы. Но это уж на крайний случай.

Тяжело вздохнув – как ни странно, но к высокотехнологичному оружию Сергей относился скорее равнодушно, хотя и знал его в совершенстве – он повернулся спиной к небольшому ранцу с боезапасом. Тот мгновенно «прилип» к спине и отстегнулся от креплений шкафчика. Сергей проверил интеграцию боевой части экзоскелета «Воевода», который он прихватил с собой со службы, благо по своим характеристикам он не уступал исследовательскому. Почему-то боевой ранец имел неудобное и непонятное название «Крылья Хищника» (конструкторы бывают такими затейливыми!), хотя в армии все его называли более понятно – «Стрелы Дьявола».

Для проверки Сергей дал мысленную команду, и из ранца мгновенно выпростались два автомата, стволы которых показались над плечами бывшего военного и хищно повели своими носами по сторонам, будто принюхиваясь к опасности. Обычно это оружие полностью управлялось УНИКом или встроенным компом, а то и сразу обоими, что зависело от степени личной интеграции устройств (производительность и направленность работы УНИКов довольно сильно варьировались в зависимости от способностей и занятий человека). Высшим шиком считалось полностью самостоятельно управлять наведением на цель автоматов и стрельбой. Однако течение современного ближнего боя настолько ускорилось, что человек редко успевал полностью контролировать окружающую обстановку и одновременно управлять оружием. Сергей мог. Он вообще принадлежал к той неофициальной военной элите полевого боя, кто был способен распараллеливать свое мышление и полностью осознанно управлять большинством устройств и оружием боевой системы «Воевода», при этом реагировать на опасность, а порой и предугадывать ее. На самом деле, таких воинов на всей Земле вряд ли наберется с десяток. Надо ли говорить, что при таком количестве они не могли как-либо повлиять на реальную тактику боя, зато отлично подходили для различного рода спецопераций, а в военном сообществе имели наивысший неофициальный личный рейтинг.

Окинув взглядом коллекцию остального оружия, молодой мужчина пробормотал:

– Это будет уж слишком, – и решительно закрыл арсенал.

Бронедверь выпустила человека наружу, напоследок чавкнув жидким металлом. Сергей с любопытством посмотрел под ноги, нагнулся и провел рукой по траве. «Зеленая», – улыбнулся он. Жаль, что вдохнуть полной грудью местный воздух удастся еще не скоро – пройдет как минимум пара недель, пока СУНИК трака закончит цикл анализа вирусной и микробиологической активности окружающей обстановки, и можно будет отключить энергетическую фильтр-маску, подающую извне медицински чистый воздух. Но и тогда организм землянина не останется беззащитным.

Во-первых, у всех исследователей существует своеобразная биоблокада – наличие в организме специализированной коллекции медицинских бионанитов, полностью контролирующих поступление в организм чужих и исход своих микроорганизмов и оперативно решающих вопросы их жизнедеятельности.

Во-вторых, все слизистые оболочки защищены другим типом бионанитов, больше исследовательского характера, – именно они грудью первыми встречают внешнюю опасность, незаметную глазу, и поставляют информацию УНИКу – универсальному информационному комплексу, который имеет у себя в голове каждый житель планеты Земля. Ну, почти каждый. Есть еще некоторые народы, несколько отставшие от основного мейнстрима развития цивилизации, которым и так хорошо живется. Ну, не хотят, значит, не хотят – никто их не трогает, правда, и возможностей использовать блага цивилизации у них значительно меньше. Третий уровень защиты – наличие внешней аптечки, своими средствами способной грубо, но эффективно решать более сложные проблемы медицинского характера. Ну и еще есть хирургический робот, чтобы резать-шить совсем уж сложные случаи повреждений. Прятался он в многофункциональной кровати, которая в зависимости от задачи могла превращаться в нечто, напоминающее капсулу.

Тем не менее, несмотря на практически незаметную энергетическую пленку, ощущения тела хоть и были значительно ослаблены, но вполне передавали хотя бы температурные колебания: правую щеку грел луч местной звезды, а левую холодил ветер, задувающий с океана. Сергей немного постоял с закрытыми глазами, вслушиваясь в свои ощущения, и медленно пошел в сторону океана.

Серые со стальным оттенком волны бились о скалистый берег, создавая непередаваемый шум-рокот океана, тут практически такого же, как и на Земле. Волны не сказать, что были большими, но, разбиваясь о камни, поднимали густую и высокую стену брызг.

Перепрыгивая с камня на камень, Сергей добрался до одного из камней у воды и встал на его краю. Неистово ударяясь об его основание, волна с резким звуком, напоминающим выстрел неизвестного оружия, разбивалась и долетала мелкой моросью до первого землянина, ступившего на поверхность этой планеты, а затем бессильно стекала каплями по его лицу, прикрытому тонким слоем энергетического поля.

Землянин раскинул руки и счастливо засмеялся.

***

Сергей просидел на берегу холодного океана около трех часов. Он нашел такое нагромождение камней, на которых можно было сидеть как на троне, и так он и замер там, медленно переводя взгляд с волн на небо, потом на местную луну, в три раза больше земной и, по ощущениям, закрывавшую чуть ли не половину небосвода. Но это с непривычки. Местная звезда, которую для себя Сергей решил называть Солнцем, сейчас тоже торчала в небе над горизонтом, и она тоже была огромной, но излучала значительно меньше энергии, за счет чего ее количество было примерно таким же, как на Земле, и, соответственно, условия на планете были похожими. Однако немного отличающийся спектр излучения звезды все же давал знать, что выражалось в несколько ином, более богатом диапазоне оттенков флоры.

Жаль, что исследование звездной системы не входит в его обязанности, да и возможностей таких нет. Он мог только обследовать планету, что исследователю казалось нелогичным. Если исследовать, то уж исследовать!

Затем взгляд возвращался с небес на землю, вернее, на волны, и так по кругу. Он чувствовал, как внутри в его душе что-то расслабляется, успокаивается. До полной гармонии с миром было еще далеко, но и так пока неплохо.

***

Под конец его сидения планета преподнесла ему неожиданный сюрприз. В пяти километрах от берега вода вдруг вспучилась, в небо ударили мощные струи воды, как бы не тонны ее, и поверхность океана медленно и величаво расступилась, выпуская наружу огромную спину какого-то животного.

– Ты видишь это? – пораженно прошептал Сергей, замерев от удивления и восторга.

– Вижу, – раздался голос Джина. – Большое животное, предположительно длиной триста пятьдесят пять метров.

– Непонятно. Такого не может быть, – пробормотал Сергей, отмотав запись и пытаясь оценить масштаб скрывшегося в глубинах животного.

– Почему? – рядом с Сергеем посыпались камни. Джин растёкся по камням чуть выше исследователя, защищая своего хозяина от неожиданностей.

– Таких больших животных даже в древности Земли не было… А почему… Для наличия таких огромных организмов необходимо наличие четырех условий. Первое – низкая гравитация. По крайней мере, ниже одного «же», хотя и не обязательно, но желательно. Второе – большое давление атмосферы. Третье – высокое содержание окислителя в атмосфере для питания клеток такого организма, в нашем случае – кислорода. И четвертое, пожалуй, главное – наличие соответствующей кормовой базы. Последнее, как ты понимаешь, обязательное условие. Ничего из всего этого мы не наблюдаем. Хоть первичное обследование и было поверхностным, но общая биосфера планеты не является местом обитания гигантов. Всё в привычных нам размерах… Может, показалось?

– Мне тоже? – Джин имитировал усмешку.

– Дела-а-а… – протянул Серж. Напоследок оглядевшись, он отправился на стоянку – настроение сидеть дальше пропало.

***

За этот день больше ничего интересного не произошло. Обычные дела, которые необходимо выполнить на новом месте, где собираешься устроиться на несколько дней. Да, надолго тут задерживаться Сергей не планировал. Но никто его не торопил, не нагружал работой, так что и спешить было незачем.

Нет, конечно, план исследований, которые должен произвести Исследователь планет, созданный в центральном офисе с учетом первичных данных о планете, у него был. Но никакого строгого графика, никаких директив и контроля. Всё же это личное желание отдельно взятого человека, а Земля в подобных исследованиях заинтересована постольку-поскольку, так как, как уже было сказано, в ближайшие десятилетия, а то и больше, все ее устремления направлены на освоение новых планет, уже принятых в разработку. Тем не менее, если смотреть стратегически в будущее, дополнительные планетарные ресурсы могут сыграть в плюс Земле. Достаточно заметить, что ни у кого из известных людям инопланетян подобной технологии не существовало. Ну, разве что у веганцев было что-то похожее, но информации об этом было немного. При этом подавляющее количество этих инопланетян все еще находилось на более высокой ступени технологического развития. Земле было о чем думать, переживать и планировать, как бы не остаться у разбитого корыта.

От того, как будет происходить исследование, в какой последовательности, за какое время, зависит лишь конечный результат и финальный штампик на деле данной планеты: «Задание на исследования проведено полностью согласно прилагаемому плану». Хоть всю жизнь исследуй. А потом когда-нибудь в будущем, возможно, на эту планету обратят уже серьезное внимание и захотят ее как-нибудь использовать. В общем, мечта, а не работа.

Ночью Сергей долго не мог уснуть, лежа в своей кровати в траке и смотря на ночное небо сквозь прозрачную крышу. Звуковой фон также соответствовал окружающей обстановке, и дыхание океана то казалось родным и знакомым, а то вплетало иноземные тональности и обертоны, выдавая свое неземное происхождение. Никаких животных звуков не слышалось – судя по всему, они тут не особо-то и водились. Все-таки север, холодно, но осторожным надо было быть в любой обстановке. Поэтому всякие датчики, сенсоры и прочие функции системы защиты жизнедеятельности работали не покладая электронов, фотонов и прочих «-онов». И это еще не считая Джина, что бродил где-то по окрестностям, выполняя свои ИРОКОМовские задачи.

Серж зевнул, слегка потянулся и закинул правую руку за голову. Ночное небо поражало. Звезд было в сотни раз больше, чем на Земле. Они образовывали какие-то явно видимые скопления, туманности и прочие завитушки. Вероятно, эта планета находилась где-то в центре галактики. Стало вдруг интересно – а какой галактики?

К сожалению, полноценное исследование космического пространства землянин провести не мог, в чем видел недоработку исследовательской программы, впрочем, понимал, почему так все сложилось. Просто расходы были бы на порядки выше – надо было бы предоставлять космические средства, расширять программу исследований до состояния, когда одному человеку выполнить ее стало бы уже проблематичным, а насущной необходимости в этом как бы не было. Но хоть какой-нибудь спутник, направленный камерами вовне планеты, можно было дать! Тем более, что один-то спутник есть, но только для обследования самой планеты уже на постоянной основе из космоса!

Сергей вздохнул. Ну да, завтра будет запускать этот спутник, и да, он знал, что для полноценного исследования целой планеты его будет недостаточно, но все равно за год, два, три можно будет составить скан планеты в разных форматах с каждым проходом вокруг планеты усиливающейся деталировкой. Хотя, по правде сказать, все же его задача больше быть подспорьем исследователя – сканировать определенные участки поверхности в разных диапазонах, да еще быть ретранслятором для связи с аппаратом, висящим в космосе в первичной точке проникновения в данное пространство. В основном для срочной связи, когда планета повернута в противоположном направлении той стороной, где находится исследователь. Так-то напрямую трак может добить, если нет особых негативных погодных условий, но мало ли… Тем более планета движется не только вокруг своей оси, и не факт, что местная звезда не будет мешать, когда планета окажется с противоположной от нее стороны относительно первичной точки. Правда, в данном случае она удачно находится несколько выше плоскости эклиптики, но мало ли…

А для исследований космоса нужны средства все же посолидней. Да… Это потом, если вдруг планета заинтересует, могут уже посерьезней подойти к делу. Хотя, как считал Сергей, планета планетой, но все-таки и система, где она находится, должна иметь такую же важность для исследователей. Впрочем, ладно. Как есть, так есть – его и это устраивало хотя бы потому, что он сюда приперся не столько для исследований, хоть и собирается их проводить честно и качественно – а чем еще заниматься? – а столько для того, чтобы решить свои душевные проблемы.

Элхор, муж матери Сергея, предлагал ему взять веганский персональный космический корабль всего на одного человека и размером даже чуть меньше его трака, но он посчитал, что это будет уже слишком. Да и сложновато всё же это было бы реализовать официально. В общем, Серж не захотел заморачиваться, может и зря – вон какое небо-то красивое! Но уж больно торопился – не мог уже ждать лишнюю секунду, не то что пару недель. Что-то его подталкивало вперед. Серж выбросил из головы мысли о корабле и исследовании местного космоса и просто продолжил любоваться небом.

Луна хоть и была больше, но отражала меньше света (интересно, какая на ней почва?) и не забивала свечение самих звезд… Сам не заметив этого, исследователь уснул под шум океана, освещаемый светом чужих звезд.

***

Сергей выбрался из теплого зева своего транспортника, посмотрел на хмурое небо и зевнул. Нет, день явно не способствует началу тренировок, в последнее время несколько подзаброшенных. Честно говоря, тело требовало движения и разогрева, но все-таки стоило сначала сделать первоочередные необходимые вещи, а потом уже как-то обустраивать нормальный распорядок дня.

Обойдя трак, он посмотрел на океан, втайне надеясь снова увидеть того мегакита. Но нет, все по домам сидят. Вода тоже была недовольна, морщилась и плюхала об берег. И никаких тебе китов и уж тем более с приставкой «мега».

– Джин? – Сергей тяжело вздохнул, развернулся и пошел к выбранной ранее площадке, которую ИРОКОМ уже подчистил.

– Слушаю!

Сергей задрал голову и нашел взглядом продолжающий висеть на высоте около двадцати метров шар сканера, параллельно еще являющийся и оком системы безопасности, а также метеорологическим зондом ближнего радиуса действия. Искин трака пока собирал статистику, выстраивал прогнозы согласно разработанным на Земле алгоритмам, сравнивал с действительностью, вносил поправки и так по кругу.

– Тащи сюда спутник.

Погода хоть и была не ахти, но не должна была помешать. Современные аппараты могли подниматься в космос даже в том случае, если налетит буря, шторм или еще какой катаклизм.

Джин, трансформировавшись в странное многорукое и многоногое существо, похожее на деформированного паука-богомола, принялся отцеплять нашлепку на заднем торце трака – именно там крепился исследовательский космический спутник. Вернее, не только спутник, а вообще вся система запуска вместе с аппаратом в одном комплекте. Фактически, нужно было только установить этот параллелепипед размерами метр на два со скругленным и зализанным верхом и дать команду на запуск. Всё просто. Алгоритм работы уже был залит на Земле по первоначальным данным первичного исследования, сейчас вряд ли что можно добавить-изменить, кроме адаптации алгоритма запуска в соответствии с текущими координатами.

Перебирая десятком лапок, Джин мягко вынес систему на подготовленное место и отошел. Сергей приблизился к устройству, чтобы визуально проверить на наличие деформаций, и обошел его по кругу. Вроде все было нормально. Вдруг он сфокусировал взгляд на надписи на боку корпуса и грязно выругался.

– Что случилось?

– Сейчас, – Сергей отсканировал взглядом и скинул в поисковик считанный номер системы, шедший следом за подозрительной датой производства, и снова ругнулся, увидев результат. – Представляешь, они спихнули мне старье тридцатилетней давности! Тут стоят еще ионники!

– Чем это грозит? – поддержал разговор Джин, переступая своими паучьими ногами рядом с хозяином.

– Да тормоз он, – исследователь уже успокоился, – не погоняешь особо по орбите, если вдруг понадобится. Ладно, вроде рабочего тела нормально залили. Если не шиковать, на несколько лет хватит. Нет чтобы гравитационник какой простенький воткнуть! – вздохнул он, снова расстроившись. – Наверное, склады чистили, вот и отдали, что не жалко. Хорошо хоть пускатель современный…

Сергей повесил перед глазами виртуальную карту активации и, справляясь по ней, принялся перещелкивать тумблеры – тут еще была и такая физическая подстраховка от всяких случайностей. Добившись появления нужной индикации, установив связь с простым компьютером пускателя и самим спутником, а также получив все необходимые подтверждения, что всё нормально, он отошел назад. Конечно, сложности были – ведь все константы, а именно сила тяжести в данном месте, сопротивление атмосферы, влияние вращения планеты и куча других параметров, были известны лишь примерно, но техника Земли давно уже дошла до такого состояния, когда эти вещи можно было снять, пересчитать, скорректировать буквально на ходу и спокойно продолжить запуск. И всё это было спрятано за кадром для пользователя, в данном случае – исследователя.

– Ну что, поехали? – спросил он. Снова посмотрел на небо, немного постоял и дал нужную команду. Со стороны пускателя хлопнуло, и на месте, где он только что стоял, остался только поддон, который уже после запуска подкинуло обратной волной. Сверху снова пару раз хлопнуло и затихло. Только далеко в вышине быстро двигалась, удаляясь, слабозаметная светящаяся точка.

Наблюдая на внутреннем экране состояние полета, Сергей вернулся в трак и стал готовить себе завтрак. Пускатель самостоятельно выполнил нужные маневры в стратосфере и вытолкнул спутник на нужную орбиту со строго заданной скоростью и вектором. Там уже у самого спутника включились ионные двигатели, запитанные от небольшого ядерного реактора. Они постепенно вышли на рабочий режим и стали потихоньку уже более точно корректировать его пространственные координаты и движение.

Теперь осталось только дождаться возвращения пускателя – полезная штука, и он еще мог пригодиться для других целей, – и дело, можно сказать, будет сделано. Но что-то пошло не так. Сергей уже доедал свою любимую яичницу, как отметка от спускаемого аппарата погасла. Как пропал и сигнал от него. Последние данные показали резкое возрастание температуры, и всё…

– Блин, дефект оболочки, что ли? – Землянин задумчиво почесал затылок. – Больше ничего не остается. Странно, конечно, а может и пускатель был уже того… бэушный? А что, вполне может быть! Правда, в его паспорте ничего такого не было указано, но кто их знает, этих кладовщиков! Что, не сталкивался в армии? Было, было дело…

Вздохнув, Сергей продолжил завтракать, планируя свои дальнейшие шаги.

***

– Так… Что у нас тут? – Сергей закрыл глаза, чтобы не отвлекаться на действительность, но зато максимально задействовал возможности УНИКа по формированию виртульности, в которой быстро появилась окружающая действительность радиусом примерно с десяток километров – то, что системы сбора информации пока смогли снять без привлечения дополнительных исследовательских средств.

В центре был сам исследователь, а вокруг – то, что находилось за стенами трака: приметные каменные блоки, складки местности, но больше в схематическом виде, без лишних деталей. Сейчас акцент был на розе ветров, и всё пространство буквально пестрело синими мазками, волнами, завитушками разных оттенков, показывающими силу ветра. Ну, еще использовался специальный ненавязчивый эффект прорисовки поверхности ветра, позволяющий видеть, куда движется масса воздуха и с какой скоростью. Выглядело всё красиво, Серж даже засмотрелся. На удивление, тут у берега, где сталкивались разные воздушные массивы, система в целом имела более-менее устойчивую структуру.

Всё это хорошо, но такую же схему нужно было иметь для площади в сотни квадратных километров, а потом следующие сотни и следующие. Спутник тоже поможет, глядя сверху, но пока он все еще не вышел на нужную орбиту. А кроме того, он все же не настолько мощный, чтобы чисто с орбиты снять все слои воздушных потоков, да еще и с нужной детализацией. А для того, чтобы помочь ему, и существуют старые, проверенные и надежные методы.

Сергей вынес из трака специальный прибор размером с большой рюкзак и пристегнул его на спину Джина, сейчас для удобства перемещения имеющего форму паука. Проверив надёжность крепления, он хлопнул по хребту ИРОКОМа:

– Точку, где установить прибор, я тебе скинул. Это километрах в пятидесяти вдоль берега.

– Что там? – поддержал разговор искин.

– Мы когда еще летели, СУНИК засек мощный восходящий поток, добивающий вверх предположительно до пары десятков километров, а то и больше. Отсюда мы туда не дотягиваемся, чтобы уточнить, но, судя по косвенным признакам, он там относительно постоянный. А если нет, если он уже пропал, вернешься и тогда пробежишься еще, чтобы найти нужный поток. А я здесь пока попробую – тут в километре тоже есть небольшой, идущий на километр вверх и там растекающийся в стороны. Как раз то, что нужно, чтобы нижний уровень покрыть.

– Вынужден занести в протокол безопасности нарушение. Местность неизвестная, а ты, барин, я уверен, собрался туда пройтись пешком, – паук недовольно переминался на месте. – Ты хоть на траке сгоняй туда, – попросил он.

– Вычислил, черт глазастый, – хмыкнул Сергей. – Не беспокойся, никто тут не водится, кроме мелких хищников да травоядных. Ну и я не беспомощный.

– Это на Земле ты не беспомощный, а тут еще неизвестно, – фыркнул Джин и потрусил в указанное ему место.

Забавно получилось. Нарушение в протокол безопасности вносится на имя начальника экспедиции, которым является сам Сергей. Это еще осталось от первых больших экспедиций, исследовавших первые планеты. Потом всё упростили, подогнали под новые условия, но иногда вот такие смешные казусы в руководящих документах попадаются.

Насвистывая что-то неопределенное, Сергей вернулся к траку, вытащил такой же ящик, что загрузил на Джина, затем подал команду, и в нижней части транспорта появилась щель, из которой наружу выщелкнулась небольшая площадка размером метр на восемьдесят сантиметров и повисла в воздухе. В ней стоял такой же магнитный двигатель, что и на траке, только значительно меньшей грузоподъемности. Но он был намного мощнее летков (леток – техническое устройство в виде специальных сапог, пояса и наручей, позволяющее человеку летать и совершать различные акробатические трюки), способных оперировать только весом человека. Три тонны для такого средства передвижения не было большой проблемой. На крайний случай можно было просто на него усесться и управлять через УНИК, но он все же предназначен для совсем других целей.

Сергей проверил подошвенную часть аппарата, защелкнул на икрах ног крепления летка и поправил эффекторы на локтях. Когда-то в детстве он заработал звание мастера по воздушной акробатике на летках. И хоть звание он больше не подтверждал, но умения никуда не делись. Еще в армии тренировался, только в сторону боевого применения. А может, и тут пригодится.

Сергей подпрыгнул и свечой взмыл на высоту в метров двадцать, закручиваясь по спирали. Сделав пару кульбитов чисто для удовольствия, он приземлился обратно. Улыбка на его лице никак не хотела проходить. Но дальше он пойдет пешком для поддержания физической формы и получения удовольствия. И даже сервоусилители не будет использовать без надобности.

Загрузив на транспорт устройство и снова повесив себе на спину «Стрелы Дьявола», Сергей ненадолго задумался и все-таки взял еще кое-что для ближнего боя, хотя смысла в этом не видел от слова «вообще». Это было что-то вроде высокотехнологического жезла всего с килограмм весом, способного мгновенно раскладываться в посох или же в кнут. Ну, понятно, еще там нож взял, да еще разные мелочи.

Снова начав насвистывать песенку, исследователь развернулся ровно на местный юго-запад, расщелкнул посох, положил его себе на плечи, закинул на него руки и бодрым шагом зашагал вперед. Тележка молча двинулась за ним, объезжая большие камни и перелетая те, что поменьше. А еще в десяти метрах над ними их сопровождал шар размером с кулак, со сферической камерой, снимающей всё в округе в разных диапазонах, и имеющий связь с УНИКом Сергея.

***

Передвижение не вызывало никаких трудностей, а окружающая обстановка была новой и захватывающей, поэтому Сергей с интересом оглядывался по сторонам. Ускорение свободного падения составляло всего лишь на пару десятых больше, чем на Земле, то есть ровно десяточка, что не ощущалось его тренированным организмом и не влияло на его самочувствие.

Трава мягко пружинила под ногами. Она уже была препарирована вплоть до молекулярного уровня, выделены все химические соединения, определены органические энергетические комплексы в клетках, отмаркирована устойчивость к внешним воздействиям, в том числе к земным микроорганизмам, насекомым и, наконец, полезность в качестве кормовой базы для земных животных. Ничего так – олешки из тундры были бы в восторге от такой травушки-муравушки. Это еще вчера Сергей провел обследование. Да и делов-то там было – сунуть пучок травы в камеру да запустить стандартный процесс.

Немного притомившись, больше от однообразного вида летней тундры, если ее можно так назвать, исследователь опустился на землю и лег на живот, положил голову на скрещенные руки и стал рассматривать попавшийся цветок, который будто почувствовал его присутствие и слегка повернул свое соцветие к землянину.

Больше он походил на земную мелкую «Ромашку ободранную» (Matricāria chamomīlla), только с фиолетовыми лепестками. Внезапно соцветие пыхнуло пыльцой, пытаясь зацепить землянина.

– Ну да, ну да… – пробормотал Сергей, дотронувшись пальцем до внешнего энергетического поля, закрывающего лицо, и глядя, как пыльца всасывается в невидимые емкости его скафа для исследования. – Видать, не балуют тебя насекомые, раз ты рада любому живому существу, способному разнести твою пыльцу.

Сергей погладил пальцем цветок. Просто так, радуясь красивому созданию. Ну и выпуская в него исследовательских нанитов. Ну а что? Смешивать приятное с полезным завсегда самое лучшее дело!

Еще немного полюбовавшись цветком, Сергей прилепил к стеблю микроскопический, но мощный передатчик с таким же мелким нанокомпьютером, который и проведет простейшие обследования, и передаст потом результат по связи. Так что возвращаться не нужно будет, чтобы забрать данные.

Тень уходящего исследователя сползла с соцветия, которое будто не хотело терять из вида эдакую странность, никогда ранее не виданную, и повернулось вслед удаляющемуся двуногому существу.

***

Наконец Сергей достиг отмеченной точки и огляделся. Это место особо ничем не отличалось от других, мимо которых он проходил, разве что местность оказалась лишенной растительности и была каменистой. Снова проверив состояние атмосферы, он мысленно указал тележке место, куда ей надо встать, и затем активировал прибор, стоящий на ней.

На приборе отщелкнулась небольшая крышечка, и в небо пшикнуло тестовым набором пятимиллиметровых легчайших шариков-датчиков, способных делать всего несколько, но крайне важных вещей: чувствовать характеристики подавляющего количества энергий, излучений; снимать на встроенную камеру, объективом которой являлась вся поверхность шарика, всё, что попадется на «глаза» во всех возможных диапазонах, что смогли впихнуть в такие размеры, и передавать это всё в эфир, маркируя каждый пакет информации своим уникальным идентификационным номером. На каждые десять таких шариков приходился чуть больший шарик-ретранслятор, который всего лишь ловил все пакеты информации и, усилив их, выдавал обратно в эфир, тоже пометив их своим идентификатором, чтобы повторно не реагировать на них же, перетранслированных другими ретрансляторами. Вообще-то, они были способны даже сформировать своеобразную ячеистую топологию (mesh-сеть), чтобы повысить надежность всей сети передачи данных. Но из-за небольших размеров и мощностей надежность напрямую зависела от их количества.

Больше эти шарики ничего не могли делать, да им и не нужно было. Во время выпуска внутрь им закачивалась строго отмеренная доза смеси газа, обычно на основе гелия, придающая им нулевую плавучесть в атмосфере. Да, на разных высотах при разном давлении эта характеристика будет меняться, но это и не страшно – всё это расходный материал. Основная задача таких датчиков – следовать порывам ветра и транслировать свои данные в эфир. А уже задача СУНИКа в лаборатории трака – разбирать, что эти малютки транслируют, понимать, куда их занесло, и строить карту воздушных течений. Надо просто как можно больше выпустить этих воздушных путешественников – миллионы и миллионы штук. При этом технология тут использовалась высокая, а производство на современных возможностях чуть ли не простейшее – подключить пару баллонов, и встроенный синтезатор на ходу наклепает нужное количество датчиков. Закончится содержимое баллонов, и если датчики еще нужны – нужный материал можно выделить буквально из всего, что можно найти под ногами.

Самое приятное во всем этом то, что материал датчиков совершенно безвреден и, утилизируясь со временем, превращается в нейтрально связанные неактивные вещества.

А вообще привязка к поверхности в отсутствие спутниковой навигации осуществлялась через использование силовых линий геомагнитного поля. Причем для грубой ориентации использовалось главное геомагнитное поле, создаваемое ядром планеты. Более точная ориентация в рамках общей – посредством аномального геомагнитного поля, создаваемого намагниченными породами литосферы. Внешнее геомагнитное поле, формируемое во время звездно-планетарных взаимодействий, для этих целей практически не использовалось, как короткопериодное, быстро меняющееся. Хотя все-таки изменения тут были относительно быстрыми – в течение местного полугода, так что частично привязки можно было использовать. Вообще-то самый первый ИРОКОМ, который делал первую поверхностную съемку планеты, также создавал и виртуальную модель геомагнитного поля планеты, так как уж очень много современных технологических примочек было завязано на него – как на источник дармовой энергии в первую очередь. Кроме того, геомагнитное поле планеты – это фактически ее аура с примерно теми же свойствами, что имеют ауры живых существ. Конечно, не в прямом смысле, а скорее в философском, метафизическом.

Вклад главного геомагнитного поля здесь составлял девяносто семь процентов, в отличие от земных девяносто пяти. Аномального – один процент, а внешнего – два процента. И это было странно, так как на Земле последние два показателя имеют обратное отношение – аномального три процента и внешнего всего два. То есть тут внешнее геомагнитное поле больше аномального. Возможно, конечно, это связано с солнечной активностью, но все же странновато. У других найденных планет земного типа это соотношение было похожим на земное. Тут была еще одна странность – аномальное поле было несколько искаженным и немного не соответствовало реальной картине распределения различных материалов в литосфере. Впрочем, для того и будет крутиться спутник, чтобы уточнить все это в числе остальных задач. Все-таки первичное исследование оно такое… Поверхностное…

Проверив, что тестовый набор датчиков заработал нормально и под слабым потоком воздуха стал подниматься вверх, Сергей запустил основной процесс, который должен продлиться около часа, а сам уселся рядом и решил помедитировать – место больно соответствовало этому своей аурой спокойствия. Надо попытаться почувствовать эту планету и договориться с нею о взаимном сотрудничестве. Или, как минимум, о взаимоуважении. Такое у него прокатило всего один раз, да и то не на Земле, а на Версалии, уж почему так – он не понял. Тогда ощущения были непередаваемыми, и он хотел снова повторить этот опыт. Может, здесь, на незаселенной планете, всё будет проще?

***

– Однако! – произнес землянин, через час вывалившись из транса.

Глава 2

Сергей

Сергей, конечно, не ожидал, что здесь будет так же, как на Земле, но не настолько же! На родной планете его попытки подключиться к информационному полю планеты выглядели примерно так: в какой-то момент медитации он начинал слышать шорох накатывающихся волн. Когда он пытался забежать в волну, она от него откатывалась, не давая прикоснуться к себе. И вот так он бегал без толку по сухому месту, а вокруг него вздымались волны, которые ускользали от контакта с ним с грацией тореадора.

На Версалии же вхождение в информационное поле напоминало бормотание миллиардов живых существ в пустом зале. Порой некоторые голоса выделялись из общего фона, говоря что-то непонятное с неопределенным выражением, а потом прятались в общем фоне, чем-то снова напоминая те же самые волны, только состоящие из голосов. И вот однажды, если так можно выразиться, его «увидел» один из голосов и приблизился. Этот голос, несмотря на то, что имел псевдозвуковую форму выражения, каким-то образом умудрялся сверкать гранями своей строгой математической формы, пуская световые зайчики в воображаемый слуховой нерв землянина. Звучит странно, но по-другому объяснить синтез звука и изображения у него не получалось. Тогда у него и состоялся странный разговор-обмен мыслями с этим существом. Жаль, что из этого разговора Сергей ничего не помнил. Осталось только вот это понятие – «странный разговор», тянущее за собой острое любопытство, недоумение и обиду, что ничего нельзя вспомнить. Последующие попытки подключиться ни к чему не привели.

Здесь же состояние информационного поля или его преддверие можно было бы охарактеризовать одним словом – вата. Влажная вата, которую налепили на мозг. Не пропускающая ничего. Тишина… Мертвая… Или все-таки не мертвая, а затаившаяся? М-да… Сергей все-таки ожидал хоть какого-то движения. Впрочем, чего еще ожидать от необитаемой планеты? А этого, то есть как оно выглядит на планетах, где не ступала нога человека, он не знал.

***

Вздохнув, Сергей, не открывая глаз, вывел на внутренний экран УНИКа состояние работ прибора по исследованию воздушных масс. Как раз минуту назад тот произвел запуск десятитысячного датчика и остановился. Перейдя в режим визуализации их работы, он с удовольствием увидел сложную трехмерную картинку восходящих воздушных потоков, формируемую на основе данных только что запущенных датчиков. Ну вот, теперь осталось поддерживать их количество примерно на одном уровне, пока роза ветров не изменится, и очередной бит информации сорвет небольшой кусочек покрывала неизвестности с этой планеты.

Сергей гибко встал на ноги и подошел к прибору. Раскрыл его и вытащил изнутри один из десятков находящихся внутри мини-синтезаторов. Затем достал что-то вроде карандаша и отдельно небольшой раструб. «Карандаш» он воткнул в землю и наступил на него всем весом, загоняя в почву по самую маковку. Дождался, пока он удлинится примерно на метр, вгрызаясь в землю. Сняв ногу, Сергей прищелкнул синтезатор к верхней части «карандаша»-зонда, являющейся и фиксатором, и в то же время поставщиком некоторых веществ, необходимых для создания нужных материалов, если вдруг в синтезаторе закончится строительная паста, а программа будет требовать продолжения работы. В синтезатор сверху воткнул раструб, а сбоку небольшой баллон с пастой. Прогнал тестовую программу и запустил его. Через минуту в небо из раструба стали выскакивать точно такие же датчики, что были и раньше, только значительно реже.

Отряхнув руки, Сергей закрыл основной прибор и, насвистывая, пошёл по направлению к траку, двигаясь перпендикулярно дороге. Теперь ему предстояло покинуть зону повышенной активности воздушных масс и включить другие приборы.

Местность сильно не менялась: всё та же трава, перемежаемая цветками и небольшими деревцами, да камни. Сергей у них уже почти не останавливался, а просто расстреливал их издалека из заплечных автоматов еще одним типом исследовательских приборов – трехмиллиметровыми вязкими и липкими шариками, представляющими из себя колонии нанороботов с управляющим вычислительным контуром, контрольно-измерительным оборудованием и передатчиком. Нанороботам было все равно, что исследовать – растения ли, камни ли… Они проникали в любой объект и выдавали полную картинку его состава, структуры и энергетики. А вот на животных такие датчики применять было бессмысленно – слишком это сложные объекты для исследования, да еще и вред им можно нанести. Но для них есть свои заготовки. Сергей глянул на точки и палочки в небе, изображающие пернатых. Ничего, и до вас дойдет дело!

Сергей неторопливо шагал по дорожке, щурясь на солнце, и его лицо озаряла улыбка. Он был погружён в свои мысли, сопровождаемый тихими звуками поступающих данных. Если на пути встречались невысокие деревца, обычно не выше человеческого роста, он останавливался и нежно гладил их, пытаясь ощутить их фактуру сквозь защитный материал. Или с любопытством рассматривал на солнце просвечивающую структуру их листьев, удивляясь, как природа, несмотря на всё своё многообразие, умудряется придерживаться определённых схем, которые так похожи на разных планетах.

***

Следующий тип датчиков предназначался для создания высокоточных и детализированных карт местности. Эти датчики обычно использовались в качестве дополнения к спутниковым снимкам, так как обладали максимально возможным разрешением. Они были похожи на воздушные датчики, но не зависели от воздушных потоков, которые, наоборот, мешали их работе. Однако, несмотря на свою низкую стоимость и безопасность для окружающей среды, эти датчики стали неотъемлемой частью даже на Земле, где спутники, казалось бы, охватывают каждый сантиметр поверхности.

Даже если какое-то животное польстится на их вид и съест, то для земных животных и еще некоторых инопланетных, на которых производились эксперименты, это не приведет к фатальным последствиям. Они просто без всякого вреда разложатся в желудке животных, а обычно это птицы и их родственники. За это отвечал специальный комплекс нанитов. Вообще, можно было сделать и так, что они были бы даже питательными, но тогда они стали бы желанным кормом для таких животных, и ни о какой нормальной работе речь бы не шла. Однако от идеи вызывать раздражение у животных при их поедании, чтобы те не ловили странных насекомых, отказались. У каждого животного свои рецепторы и особенности желудочно-кишечного тракта, и реализация такой идеи была бы слишком сложной, особенно для неизвестных видов на новой планете, где планировалось использовать эти датчики.

Вид они имели небольших многогранных пластинок, очень похожих на картон, с утолщением в центре. Нижняя часть – призматическая оптическая матрица, верхняя – солнечная батарея, внутри специальное напыление из легко собираемых в синтезаторах кристаллов, способных аккумулировать в себе достаточное количество энергии, чтобы еще питать расположенный в центре конструкции крошечный вентилятор, способный менять вектор тяги. Фактически они представляли собой микродроны с контрольно-измерительным микрооборудованием (КИМО) на борту.

У подобных дронов было еще несколько дополнительных преимуществ перед теми же датчиками розы ветров: они самостоятельно могли держаться в стае, как птицы или косяки рыб, и были управляемыми. То есть такой стае можно было задать внешнюю команду на обзор определенной территории. А дальше они передавали всю информацию любому потребителю, напрямую или через сеть ретрансляторов. Это смотря как уже будет организована сеть. Но даже при отсутствии получателей они продолжали контролировать выделенную им территорию, периодически пополняя выбывших членов «стаи» через стационарные синтезаторы, являясь в то же время своеобразной точкой привязки. Стандартно радиус действия таких стай составлял около пятидесяти километров. Однако его можно было регулировать или даже полностью отключить, что означало отправку «летающих солдат» в опасное путешествие без возможности возвращения, пока не выйдет из строя последний из них.

Процесс синтеза такого аппарата занимал гораздо больше времени – около двадцати секунд, а для формирования полноценной стаи требовалось довольно много времени. Поэтому Сергей решил не дожидаться первых тестовых запусков. Он сразу же настроил стационарный синтезаторный модуль, который, кстати, также собирался большим синтезатором в траке, поскольку не было смысла создавать их в огромных количествах для всей планеты. И отправился в путь. В случае возникновения проблем он всегда мог вернуться.

***

Невидимая тень, сливающаяся с растительностью, медленно и аккуратно переползла под крону небольшого дерева и замерла. Ее возбуждение не выдавало даже движение хвоста – наоборот, он вытянулся стрелой и замер в готовности поддержать хоть и небольшое, но мощное и поджарое тело в прыжке. Молодой представитель хищной фауны – ррыс, чем-то отдаленно напоминающий земных рысей, был уже достаточно опытен, чтобы не бросаться сломя голову на любую движущуюся цель, но в то же время достаточно самонадеян, чтобы попытать счастья с совершенно неизвестным противником.

Это ходящее на задних лапах существо при всем желании не напоминало быстрых и ловких рогатых травоядных олней – обычной пищи хищников в этой местности, но двигалось и выглядело как вставший на задние лапы брр. Да и запаха от него не было никакого, что было странно, но… Может, это новый вид брр? Молодой ррыс не стал бы связываться, только он уже пару дней ничего не ел – олни перебрались на соседнюю территорию, куда он пока не хотел соваться – недавно ему там надрали холку, и царапины еще болели. А брр хоть и были опасными противниками, но при удаче и их можно было победить. Так что он все-таки решился, и когда беспечное существо проходило мимо дерева, под которым прятался ррыс, он в быстром и длинном прыжке вытянулся в воздухе.

***

В воздухе мелькнула стремительная тень, летящая к Сергею. Но на полпути перед ней внезапно развернулась чёрная сеть, мгновенно окутав фигуру хищника. Сеть немного сжалась, надёжно сковав его движения. Тяжелый, шипящий и подвывающий комок шерсти катался по земле, пытаясь вырваться из ловушки.

Сергей слегка размял кисть руки, которой и бросил небольшой шарик-ловушку, содержащий в себе прочнейшую сеть из полимерных мононитей и управляющий модуль с КИМО. Двигатель самонаведения ловушки только чуть-чуть подработал, чтобы точно накрыть цель.

Не подходя к пойманному зверю, он некоторое время издалека смотрел на него, отслеживая поведение животного. Сквозь нити сети из кувыркающегося шерстяного кома часто сверкали глаза хищника, смотрящие на него. И в них отражались лишь отчаяние и ярость.

– Красивый кошак, – пробормотал Сергей, но подходить не стал. – А я ведь в самый последний момент среагировал. Мог и не успеть. "Непозволительно расслабился. Надо все-таки быть более осторожным", —подумал про себя, подключая к правому стволу дополнительный модуль, расположенный горизонтально на уровне поясницы, в котором находилось еще пяток таких же ловушек. Подергал ствол туда-сюда, спрятал-выпростал из-за спины. На четыре сотых секунды время наведения на цель увеличилось. Ничего, не страшно.

Да, хищника давно срисовал летающий над головой дрон-стражник. Причем, что удивительно, в тепловом режиме животного почти не было видно. Внимание же дрона привлекло перетекание травы против ветра, а потом уже и остальные модули сканирования и анализа подключились. Поэтому Сергей и пошел в эту сторону, немного сменив первоначальное направление, чтобы спровоцировать и облегчить хищнику охоту на себя.

Лишь удостоверившись, что КИМО, предназначенное как раз для обследования животных, заработало, он повернулся и пошел дальше. Сейчас более «умное» оборудование, чем то, что он до сих пор использовал, определится с программой обследования, возьмет необходимые анализы, дабы выработать безвредный метод погружения существа в сон, и приступит к расширенному анализу организма уже с помощью нанитов. Наука Земли достаточно хорошо проработала методы исследования новых земель и щедро снабжала исследователей нужной аппаратной базой.

***

Вскоре Сергей исследовал уже значительную часть территории. Он много ходил пешком и иногда использовал летки, чтобы преодолеть препятствия или оказаться в более интересных местах. А иногда он просто бежал, используя как возможности экзоскелета, так и свои собственные мышцы.

Рой же летающих дронов планомерно расширял исследованное пространство на карте, выдавая довольно неплохие результаты. В принципе, с этим могли быть и проблемы из-за какой-нибудь нестандартной искажающей способности воздуха, в зависимости от влажности, птиц, ветра. Но результат оказался неплохим. Потери дронов составляли порядка одного процента в сутки, и оставленный без прямого присмотра синтезатор вполне справлялся с пополнением популяции, а вновь созданные аппараты по мере производства отправлялись в определенные точки встречи с основной стаей. Всем этим удаленно управлял СУНИК ИС-ки.

Сергей с удовольствием погрузился в свою работу, которая порой казалась скучной и монотонной. Однако в целом ему всё нравилось. Благодаря тому, что многие процессы были автоматизированы, у него оставалось много свободного времени, которое он мог посвятить себе или тому, что было ему действительно интересно. Конечно, можно было бы работать быстрее, если бы Сергей использовал Джина – БРОКОМ, который мог выполнять все те же действия, что и он. Однако у Джина были свои задачи, в основном связанные с безопасностью исследователя. Без крайней необходимости БРОКОМ не удалялся от Сергея на большие расстояния или на длительное время. Несмотря на это, у Джина оставались военные алгоритмы, которые несколько отличали его поведение от чисто исследовательских БРОКОМов. Он полностью подчинялся своему хозяину, к которому был приписан. Хотя Сергей иногда и пользовался этой дополнительной свободой, он предпочитал, чтобы у Джина на первом плане работали исследовательские алгоритмы, которые были наиболее подходящими в текущей ситуации.

По большому счету, планета очень сильно напоминала Землю. По крайней мере, природа в целом не сильно удивляла, хотя, конечно, были разные мелочи, вызывавшие если и не удивление, то устойчивый интерес уж точно. Например, у растений оказался непонятный с точки зрения эволюционного развития эффект реакции на землянина. Выражалось это в том, что многие растения своими соцветиями «видели» исследователя и поворачивали свои «радары» в его сторону, будто наблюдая. На местных животных они или не реагировали, или же реагировали не сильно. Даже самые продвинутые научные алгоритмы СУНИКа пока не смогли помочь Сергею понять, с чем это связано. Ему оставалось только наблюдать и собирать статистические данные.

В то же время животные хоть и реагировали на чужаков, но делали это в рамках уже частично построенной модели поведения, не сильно отличающейся от поведения диких животных Земли. За прошедшее время Сергей уже встретил рысей (он пока давал земные названия тем из них, кто сильно походил на земных представителей животных), носорого-оленей (такие же рога, как у земных, и похожая форма морды и мех, но еще и один небольшой рог на носу), тигровых медведей (из-за расцветки, как у земных тигров, но встречались и чисто черные или бурые) и мелких грызунов, видимо, впадающих в спячку в зимнее время. Всех их удалось изучить довольно плотно, были выработаны химические составы различного применения – от снотворных до смертельных, а также поверхностно исследована их мозговая активность.

Вот с последней возникли вопросы. Несмотря на внешнюю похожесть на земных животных, строение их мозга довольно сильно отличалось. Выводы пока было рано делать, но как минимум один момент вызывал особенное удивление: в спокойном состоянии электромагнитный излучаемый фон мозга оказался выше, чем у земных животных, но во время охоты у хищников – при нападении, а у травоядных – во время попыток спастись, он почти пропадал. У СУНИКа возникло пока неподтвержденное предположение, что они могут ощущать подобные излучения друг друга, что в какой-то мере помогает им выжить или, наоборот, находить пищу. По крайней мере, настроенные определенным образом широкодиапазонные приемники скафа позволяли «чувствовать» животных, находящихся в спокойном состоянии, на расстоянии до сотни метров. Изучение данного вопроса пока продолжалось.

Было также интересно наблюдать за той первой рысью, которая пыталась пообедать Сергеем. Периодически исчезая, видимо, для того, чтобы поохотиться и поесть, она постоянно возвращалась обратно и издалека наблюдала за исследователем. Маскировалась она просто замечательно, и заметить ее было сложно. Вернее, это был «он», если судить по наличию определенных половых органов и по внутреннему строению организма. Зато кот сразу же обнаруживался в постоянно обновляемой трёхмерной модели окружающего пространства, созданной с помощью наземного лазерного сканирования (НЛС). Эта технология позволяет мгновенно фиксировать любые изменения в ландшафте. Сканирование было «умным» и не учитывало движения травы и деревьев, которые происходят из-за ветра. Также отслеживались специальные маячки, встроенные в тело животного.

Так вот, этот кошак просто проползал на вершину какого-нибудь холма и подолгу оттуда наблюдал за Сергеем. Это было забавно и даже полезно – СУНИК продолжал собирать статистическую информацию о внутренних процессах животного в различных ситуациях через внедренное в него КИНО – контрольно-измерительное нанооборудование.

Наступил момент, когда понадобилось проверить совместимость земной пищи для местных хищников. Для этого Сергей синтезировал натуральный кусок мяса, даже с косточкой, практически натуральную баранину – по крайней мере, ни по вкусу, ни внешне, ни по составу она ничем не отличалась от настоящей. Он подгадал, когда кошак приполз на свой наблюдательный пункт голодным – охота не задалась. Это прекрасно было видно по снимаемым с него посредством КИНО данным. Вот котяра удивился, когда на месте его лежанки вместо примятой ранее травы его дожидался хороший кусок мяса!

– Ну же, давай, ешь! – вполголоса сказал Сергей, наблюдая за представлением.

– Думаешь, получится приручить? – Джин снова растёкся на крыше иски и тоже наблюдал за рысью.

– Это вряд ли, но некое взаимопонимание… Почему бы и нет?

Рысь тем временем топорщила шерсть на загривке и обходила кусок мяса по кругу, видимо пытаясь понять, откуда тут взялось это. Затем животное все же решилось и подползло к подарку и стало обнюхивать его. А вот потом рысь сделала очень необычное – она подцепила когтем мясо и подняла его перед своей мордой и посмотрела на него с выражением, которое, Сергей практически был уверен, отражало самый натуральный скепсис. Это было очень фактурно и забавно. Сергей мало того, что сделал стоп-кадры особо удачных моментов, так вообще оформил всю сценку в профессиональном ВР (виртуальной реальности) качестве. Мало ли кому потом захочет показать.

Может возникнуть вопрос: сам собрался самоизолироваться от общества, а в результате не прошло еще и месяца, а он уже думает об этом самом обществе. На самом деле, он реально смотрел на вещи: сколько бы он ни провел времени на этой планете, все равно когда-нибудь он вернется на Землю. Но пока этот мир был нов, неизвестен и привлекал своей таинственностью.

Рысь съела мясо с удовольствием, но не всё. Остаток припрятала в траве. Тоже необычное поведение, у нас обычно собаки и производные от них могут прятать еду, закапывать ее, а кошки этим особо не заморачиваются. Вот только потом, через часик, котяру прихватил жестокий понос. Неудачно вышло. Впрочем, еще во время переваривания пищи СУНИК, отслеживая этот процесс и ее усваивание, спрогнозировал подобную ситуацию, увидев необычную реакцию организма кошки на один из белков в мясе. Увы, заранее такие тонкости вычислить было сложно. Вернее, потратив еще пару-тройку дней, чтобы дойти до более полно расшифрованной деятельности пищеварительной системы, вполне можно было бы детализировать протекающие процессы, но уж больно удачно сейчас сложились обстоятельства, чтобы ждать.

Однако представитель местной фауны удивил. Отлежавшись, кошак подошел к припрятанному куску мяса и доел его. В отличие от предыдущего раза, организм уже спокойно усвоил его. А в виртуальной объемной карте животного, за которой наблюдал Сергей, произошли довольно необычные изменения. Пищеварительная система рыси перестроилась, убрала то, что конфликтовало, добавила новые ферменты, и в результате всё стабилизировалось. Это было очень и очень необычно. Даже внешне кот из несчастного превратился в довольного жизнью котяру. В общем, СУНИК повысил приоритет задачи обследования отдельно взятого организма до более высокого значения.

***

Параллельно работам «на земле» Сергей не забывал и про морские исследования. Тот огромный «кит» не давал ему покоя, так как не мог существовать ни в одной из предложенных СУНИКом моделей. Нет, придумать-то можно что угодно, но ведь вся планета – это единая экосистема. И если где-то что-то изменишь, оно отразится и в других частях. Пока то, что было наисследовано вне океана, устанавливало такие рамки логике существования флоры и фауны, которые не позволяли использовать совсем уж фантастические модели, способные объяснить существование таких гигантов.

Прибрежную зону Сергей уже обследовал с помощью морских дронов и даже сам несколько раз опускался под воду совместно с Джином для подстраховки. Подводный мир оказался не менее интересным и богатым на фантазию. Если на суше можно было бы спокойно посчитать, что находишься где-нибудь на Земле, и даже животные отдаленно напоминали земных и при определенных обстоятельствах могли бы существовать и там, то именно здесь, под водой, различия с Землей ощущались наиболее отчетливо. Не было ни одного животного или рыбы, которых можно было бы спутать с земными. Даже рыбы, хоть и имели часто похожую форму, так как схожая среда обитания формирует схожие формы для оптимального существования, все равно довольно сильно отличались. Конечно, северные холодные районы не давали того буйства морской жизни, предположительно существующей в экваториальных частях планеты, но именно поэтому в том числе и была выбрана эта часть света. Чтобы начинать с малого, постепенно наращивая плотность исследовательского материала.

Удивительно, но морские обитатели не проявляли агрессии к исследователю. Лишь однажды к нему на расстояние около десяти метров подплыла рыба, напоминающая земных акул. Возможно, у неё даже было такое же количество зубов. Однако она остановилась вдалеке, что акулы обычно не делают, и некоторое время наблюдала за человеком. Хотя ему ничего не угрожало – даже без Джина у исследователя были возможности постоять за себя, а уж с ИРОКОМом, который, несмотря на свой большой вес, чувствовал себя в воде не хуже «акулы», – ощущения были не самые приятные. В конце концов, резко махнув хвостом, «акула» развернулась и исчезла в глубине. Но даже эту акулу нельзя было отнести к гигантам – так, мелочь пузатая метров трёх с половиной в длину.

***

Каменная основа берега с глубиной медленно, но стабильно увеличивала угол схождения в глубину, пока где-то на расстоянии двух километров от кромки воды берег резко не ухнул на глубину примерно пяти километров. Сегодня у исследователей по плану было спуститься на траке на эту глубину, чтобы посмотреть, что там за аномалию обнаружил спутник.

Тут стоит еще раз заметить, что одним спутником комплексное дистанционное зондирование не сделать, пусть он даже нашпигован последней навороченной техникой. По крайней мере, быстро не сделать. Вообще, лучше разделять типы обследования по разным спутникам, но за неимением такой возможности приходилось делать всё медленно и печально. Дело в том, что для каждого типа обследования поверхности планеты, в зависимости от типа (пассивное или активное) и используемого облучения, методики и техники, желательно иметь свою оптимальную высоту над поверхностью, а также скорость движения над нею. Кроме того, для некоторых исследований имеет значение чистота воздушного покрова. Например, чисто для визуального съема информации, хотя и облачный покров сам по себе интересен.

В принципе, спутник можно постоянно дергать туда-сюда или компенсировать медленную скорость на определенной высоте постоянной работой двигателей, но здесь стояли хоть и неплохие, но довольно слабосильные движки, используемые в основном для плавной корректировки орбиты. И хоть энергетической насыщенностью спутник обладал довольно неплохой, рабочее тело с собой он таскал то, что дали ему на планете. Более современные могли собирать нужный газ или даже преобразовывать его прямо в ближнем космосе, или даже «нырять» в более плотные слои атмосферы, а потом выбираться на нужную орбиту, но даже эта технология уже была слегка устаревшей. Ну, а Сергею попался спутник технологически стоящий перед этим. Так что он мог только летать на одной высоте с определенной скоростью, а когда отработает все возможные исследования для таких характеристик, поменяет орбиту и приступит к следующим. Но и это, в принципе, тоже неплохо, так как даже в неподходящих условиях спутник мог делать множественные замеры, пусть и с худшим качеством. Определенные проблемы могут возникнуть, если вдруг «срочно надо» – тогда ничего не попишешь, придется довольствоваться «очень черновым» качеством сканирования.

В общем-то, всё это предполагалось использовать на «длинных дистанциях», медленно, спокойно, вдумчиво. Поэтому и Сергей не особо думал про летающий над головой спутник, а если попадалось что-то интересное или необычное, то СУНИК ИС-ки, на мощностях которого крутились основные объемы вычислений спутника, ему об этом сообщал. Вот как раз последнее «странное» они и плыли обследовать. Это был редкий случай совпадения чистого неба, прозрачности воздуха и спокойной и тоже прозрачной воды, что позволило даже в визуальном диапазоне увидеть что-то интересное и самое главное – в текущем квадрате исследований, в двухстах километрах западнее. А именно – геометрически правильные образования. Большие. Измеряемые сотнями метров и местами даже километрами.

***

Сергей развалился в кресле в кабине трака, закинул ноги на специальные подножки кресла, способного дать комфорт самому притязательному его ценителю, и, положив руки за голову, выключив внутренний свет, любовался морскими пучинами, сделав так, чтобы стены, потолок и пол транслировали происходящее за бортом. Иногда мелькали мысли, что он, как капитан Немо, бороздит неисследованные глубины океанов, а где-то там люди даже не подозревают, что кто-то может делать подобные совершенно фантастические вещи.

Стояла тишина, только иногда звучали тихие звуки, характерные при движении тела в воде. Правда, их становилось всё меньше и меньше, пока не наступила полная тишина, в том числе благодаря изменению свойств поверхности внешней стороны брони. Сергей дал мысленную команду, и звуковой фон наполнился звуками, предварительно преобразованными СУНИКом для человеческого восприятия, и глубина снова расцветилась таинственным флером неизвестности.

Вот звук, отдаленно напоминающий дельфинью трещетку, наполненную тоской. А вот отвечает ей кто-то более веселый и задорный, перебивая тоску бодростью. Вот ухает какая-то водяная сова, а вон там рыкнул подводный медведь.

В лобовую проекцию влепилось неизвестное беспозвоночное, попыталось растворить препятствие кислотой, которую СУНИК с удовольствием принял микропорами брони и тут же стал исследовать. «Осьминог», не дождавшись результата, сполз вниз и пропал. Вот налетела стайка каких-то тусклых рыб, слегка мерцающих в свете, еще доходящем сюда с поверхности воды. Трак медленно опускался темным комком во мрак глубины. Сергею же и так всё было видно на искусственной визуализации, сформированной на анализе пассивных излучений. Хотя СУНИК уже и проанализировал окружающую сигнальную действительность, и подключил активные излучатели, замаскированные под частотный ряд морских жителей. Так что, даже если кто-то из них и услышит его, и пусть даже не поймет, но не подумает, что это что-то совсем уж чужое. А вот привлекать внимание ярким светом совершенно не хотелось, учитывая того гиганта. Конечно, разгрызть ИС-ку вряд ли удастся, но зачем мучить механизм и испытывать его на прочность, особенно когда сам находишься внутри?

***

Из темноты выплыла тень. Камень, заросший отложениями, медленно проплывал мимо. Имел он четкую форму: в сечении два на два метра, а длиной – сто. Правда, торчал над песком он всего лишь на десяток метров. Впрочем, про длину камня Сергей узнал несколько позже, когда установил в радиусе пятидесяти километров сотни приборов, использующих комплексные системы наблюдений и излучений, начиная от Т-излучения (терагерцовых «прожекторов»), которые, правда, изначально плохо работали в воде и с металлами, но и тут это ограничение давно обошли, и заканчивая нейтринными излучателями, приемниками которых был спутник, специально для данного исследования изменивший орбиту, чтобы ловить нейтрино, прошедшие сквозь планету с другой стороны. К сожалению, на подходящую геостационарную орбиту его повесить не получилось, поэтому из-за него пришлось оставить излучатели и отдать управление ими СУНИКу на целую неделю, что, впрочем, пошло только на пользу результату. Уж какими алгоритмами пользовался СУНИК, одновременно управляя и комплексом излучателей, и тем же приемником нейтрино на спутнике, Сергей даже представить себе не мог – увы, не его специализация, но неизменно восхищался умом ученых и инженеров, сумевшими не только придумать такие методы исследований, но и реализовавшими их в такие компактные приборы.

Сергей же, установив аппаратуру, поверхностно исследовал заинтересовавшее их донное пространство, но ничего особенного не увидел, кроме всё тех же периодически торчащих из дна каменных блоков правильной формы. Это сверху они вместе с возвышенностями и впадинами дна выстраивались в правильные формы, но вблизи расплывались в простые и понятные случайные нагромождения.

Зато через десять суток, занятых совершенно другими вещами, он получил предварительный результат от СУНИКа и заинтересованно хмыкнул. Это был действительно город. Вернее, его развалины. Специальные алгоритмы СУНИКа создали очень точную и красивую картинку-модель города, натянув на него текстуры, соответствующие реальным материалам, использованным для его строительства. Причем можно было вернуть им любой вид – и как в самом начале своего существования, правда, без учета красок, возможно использовавшихся для покрытия камня (хотя какой дурак будет портить красивый камень?!); и заканчивая текущим состоянием. Также СУНИК сумел рассчитать и виртуально «собрать» буквально по камешку первоначальный вид зданий до разрушений. На самом деле, титанический вычислительный труд для понимающих людей, но для СУНИКа сложность расчетов не превышала десяти процентов от его общей мощности. Так что первоначальный вид города был сначала восстановлен где-то на сорок пять процентов, а затем, используя алгоритмы вероятностного моделирования, заточенные на архитектурные решения, и основываясь на выведенной среди руин логике построения форм и их сопряжений – на девяносто процентов. Разумеется, всё это относилось только к каменному материалу. То, что окончательно со временем сгнило, не могло быть восстановлено. Хотя много где и определялись следы материалов как окаменевших органических составов, типа дерева, так и искусственных, типа отдельных композиционных молекул, предположительно относящихся к пластмассам. Но как они относились к строениям и относились ли – было неизвестно.

Ну что сказать… Загнав город в виртуал и бродя по его улицам, Сергей задумчиво рассматривал эдакую смесь земной античности, круто замешанной на хайтеке высотных зданий. В последних часто отсутствовали целые стены, оставив только скелет внутренних конструкций – вероятно, то, что не восстановилось, было стеклом или каким-то сложным химическим составом, не выдержавшим бой со временем.

Улицы были очень широкими – метров в пятьдесят и более, а длиной примерно от километра до пятнадцати. Общая структура города напоминала нечто вроде звезды – ромбовидный центр со зданиями, явно не жилыми, от которого во все стороны шли лучи-улицы разной длины. А вот окончания таких улиц связывались с кончиками других улиц более узкими магистралями, приподнятыми над основными улицами на несколько десятков метров, причем под разными углами. Почти на каждой улице были несколько площадей круглой формы, в центре которых стояли или колонны, или стелы разной формы. А вот памятников или хотя бы чего-то их напоминающего не было. А вообще, ассоциации работали странно. Так и представлялось, что, выйдя вот из этого здания, патриций закидывает на плечо конец туники, свистит, и рядом останавливается летающая платформа с магнитным левитационным двигателем, которая, после того как пассажир загрузился в нее, вон по той каменной восходящей линии несется на второй уровень города и по длинному виадуку привозит патриция к дому с термами, где крепкие рабы с высокотехнологичными ошейниками с изумрудами в качестве источника питания сделают массаж, а через вон тот волновод, где чувствуются остаточные молекулы вещества, сходного по составу с хрусталем, равномерно покроют тело клиента солнечным загаром…

Сергей мотнул головой, отгоняя свои фантазии. Вообще, интересное место ему попалось. И хотя сейчас на планете не было разумной жизни, похоже, когда-то она тут бурно цвела и пахла. Но «что-то пошло не так». Всегда есть это «что-то не так». Не исключено, что и Земля может столкнуться с этаким «что-то» и так же перестанет существовать. Впрочем, чтобы такого не случилось, земляне медленно, но верно расселялись по разным планетам. Интересно, местные жители смогли диверсифицировать варианты своего выживания? Ну, по крайней мере, сейчас на всей планете нет ни одного видимого признака наличия цивилизации. Значит, всё-таки нет. Хотя кто же знает?

СУНИК выделил три типа разрушений. Самое значительное – от землетрясения или ему подобного сотрясения грунта. Основной процент разрушений приходился именно на это. Однако и до землетрясения было несколько локальных очагов разрушения. Один шел полосой от южной границы города до центра и в стороны – на восток и запад, не трогая северное направление. То есть что-то прямо выдавило каменные основания и строения в этих направлениях. Затем шло несколько воронок, радиально разбросавших камни. Причем вероятные взрывы пришлись по местам разрушений той волны, что пришла с юга. Несложный расчет разлета камней известной массы на известное расстояние, минус возможные их передвижки в результате первой волны разрушений и последующего землетрясения, а также характерные разломы в монолитах дали мощность взрывов около пяти килотонн. Не много, прямо скажем. Но зато все взрывы одной мощности, что говорит о какой-то унификации боеприпаса. Не факт, конечно, но с вероятностью около тридцати процентов. Тоже неплохая вероятность по таким остаткам.

В принципе, сценарий «падения» города выходил примерно таким: сначала на город наехал кто-то большой – то ли механизм, потом разделившийся на части, то ли множество мелких объектов в одной лавине. Об их относительной разумности говорит не хаотичный путь движения, а вполне себе упорядоченный. Потом по этим нападающим были нанесены мощные удары, потому как лупить самого себя ядерными зарядами странно. По крайней мере, нападающие вряд ли сами по себе лупили, и не выходит, что они могли идти по ранее нанесенным ударам – какой в этом смысл? Поэтому получается, что жители города били сами по себе, пытаясь уничтожить нападающих, как прихлопывают комаров на своем теле. А потом землетрясение рассудило их всех, перемешав и опустив на дно океана.

Конечно, все эти предположения и модельки весьма условны, но какие исходные данные, такие и выводы! Дайте более точные данные, получите лучший результат.

***

– А мы вот сюда пойдем! – пробормотал Сергей, передвигая ладью по шахматной доске.

Доска была замечательная – сделанная из высушенного солнцем дерева местных пород, правда, наборная, так как деревья тут на севере небольшие. А если попадаются большие экземпляры, то не очень годятся для поделок. По крайней мере, Сергею не понравились. А фигурки шахматные были сделаны из рогов местных олешек, скелетированные останки которых были найдены исследователем в одном небольшом ущелье. Шесть оленей передвигались по краю каменного выступа, который не выдержал их веса и обвалился. Животные просто переломали себе ноги, шеи, ребра. Хищники мясо их съели, кости немного потаскали, но в целом остались они все на месте, что позволило набрать много костного материала.

– Шах! – Джин в одной из своих антропоморфных форм в виде древнего бога Анубиса, любителем которого, видимо, был какой-то из разработчиков РОКОМа, передвинул ладью.

Сергей с Джином сидели на сделанных из камней стульях за каменным же столом, столешницу которого притащил РОКОМ, очень красивым на срезе, под самым обычным матерчатым навесом и расслаблялись. Вернее, Сергей расслаблялся, а Джин… Джин делал то, что положено РОКОМу – бдил, работал как раб и составлял компанию.

– Гляди, гляди, – потихоньку сказал Сергей, кося глазом на картинку с УНИКа, транслирующую происходящее рядом. Прикормленный рысь, тот самый, что как-то пытался пообедать исследователем, сидел в десяти метрах и, подергивая ушами, осматривался, делая вид, что просто так тут оказался, мимо проходил. Случайно, ага. Удостоверившись, что на него не обращают особого внимания, лег на пузо и, уже не стесняясь, стал следить за тем, что делают двуногие существа.

– Может, мяса дать? – Анубис попытался снова загнать соперника в ловушку, из которой тот успел выбраться.

– Чуть позже. Судя по показателям, он не сильно голоден.

– Тогда чего пришел?

Сергей почесал пешкой лоб… И чертыхнулся, когда она уперлась в защитный энергетический слой.

– Любопытно ему. Знаешь же поговорку: «Любопытный, как кошка»? Видимо, и тут кошки имеют это свойство… Фух… Когда уже можно будет снять защиту, надоело! – он откинулся на спинку кресла.

Буквально сразу же на его риторический вопрос ответил СУНИК трака:

– Исследование химико-бактериологических показателей на подконтрольной территории завершено и признано пригодным для контакта. Пять штаммов бактерий признаны умеренно опасными, три вида вирусов – повышенно опасными. Для всех выявленных угроз внесены соответствующие алгоритмы в биоблокадную систему защиты исследователя. Химический состав атмосферы, определённый на основе ежедневного многократного опробирования и химанализа состава проб с дальнейшим построением графиков зависимости изменений содержания означенных элементов во времени с вероятностным долгосрочным прогнозированием их содержания в единице объема атмосферной околопланетной воздушной смеси, признан безвредным. На данный момент исследователю ничего не угрожает.

Сергей специально оставил принцип общения СУНИКа таким официальным. Для обычного общения, почти человеческого, ему вполне хватало Джина, второй уже был бы слишком.

Он вздохнул и с удовольствием потянулся. Рысь от движения человека вскочил, но не убежал. Просто отсел немного подальше.

– Ну вот, – улыбнулся Сергей, – наконец-то. Надо было раньше спросить. Всё как всегда: пока не пнёшь под зад, никто не пошевелится.

– Меня пинать не надо, это СУНИК – птица гордая, а об меня и ногу сломать можно. – Джин не отвлекался от шахматной доски. Вообще-то, как думал Сергей, тот мухлевал. На самом деле выиграть у человека в шахматы для РОКОМа ничего не стоило, но в целях поддержания психологической обстановки он держал свое владение шахматами на уровне лишь чуть выше, чем у Сергея. Чтобы у того интерес оставался, а процент выигрышей составлял около сорока процентов. Согласно логике психологов, это было оптимальное соотношение. Но Сергей этого не знал, хотя и подозревал нечто подобное.

– Не буду, – кивнул человек. – Ногу я ломать не хочу.

– И это верно, – пробормотал Джин, – Ну что, снимаешь все же маску?

– Три, два, один, – что-то пискнуло, УНИК поменял цветовую окраску шлема в виртуальном скафандре, отражающем его текущее состояние, на красное и отключил энергетическое поле.

Сергей снял остальную часть шлема, зажмурился от удовольствия, не открывая глаз, сделал шаг из-под навеса и повернул лицо к солнцу. Легкий ветерок трепал кудри, а исследователь, будто в нерешительности, чуть помедлил и наконец сделал глубокий вдох.

– Мммммм… Какой вкусный здесь воздух! – пробормотал он и вдруг резко повернул голову и посмотрел на рыся. Тот еще немного отошёл. Ну как немного – метров где-то на десять. Все-таки странные звуки, странные движения. Но по внешнему виду вроде бы не испугался.

– Хороший котик, – сказал Сергей.

Рысь дернул ухом на звук голоса. Раньше-то этот двуногий не издавал звуков, а тут вдруг заговорил. Ну, не рычит, и то хорошо… Рысь снова улегся на пузо.

– Нет, реально вкусный воздух. – Сергей всё никак не мог надышаться.

– Не буду спорить, – индифферентно ответил Джин и передвинул фигуру на доске. – Не моё.

– Не твое, – тихо повторил Сергей, щурясь на солнце. – Твое – ветер электронов, водопады фотонов, волны энергий и разряды нейроимпульсов.

Помолчав немного, он спросил у Джина, хотя мог спросить напрямую у СУНИКа, но вот захотелось так:

– Что нам еще осталось здесь сделать?

– Да, в общем-то, почти всё сделали. Химию и биологию суши и океана на восемьдесят пять процентов. Примерно. Правда, биологию выводить на сто процентов не было в планах, процесс это не быстрый. Оставим подводную автоматическую станцию с модулями под разные глубины с термоэлектрическим преобразователем в качестве генератора энергии, и пусть снимает всё, что может. Потом или заберем, или пусть сама вдоль берега перемещается, если не жалко оставить реактор.

– Не жалко, – качнул головой Сергей, – у нас их и так неплохой запас. А если срочно понадобится дополнительная энерговооруженность – или заберем, или заведем наш промышленный синтезатор. Благо трансурановых руд тут в достатке. Хотя, – Сергей подумал немного. – Нет, не будем реактор оставлять. Пусть преобразователи использует. Медленнее будет, но нам и торопиться некуда.

– По геологии, – продолжил Джин, – вроде всё, что надо, отсканировали. Какие ресурсы тут есть, отметили. Правда, попадаются насыщенные железом островки, нехарактерные для естественного появления именно в данных условиях, но объяснить их наличие пока не получается.

– Они большие по размерам?

– По-разному. От двух метров до сотни. Странно, конечно, но ничего особенного. На Земле тоже такое попадается, например Курская магнитная аномалия, но здесь всё же слабое ее подобие.

– Ладно, – Сергей раскрыл, или вернее будет сказать, «проявил» в броне трака окошко как раз напротив камбуза и достал из синтезатора приготовленный заранее кусок мяса. В этот раз – бизоний. Взвалив на плечо двадцатикилограммовую ногу земного травоядного, он спокойно пошел в сторону рыси. Тот, уже почуяв запах крови, встопорщил шерсть на шее и медленно отползал назад.

– Ну что? Будем прощаться? – исследователь бросил мясо на землю. – Приятно было с тобой познакомиться, но нам пора дальше.

Сергей повернулся, чтобы уйти, но притормозил и сказал через плечо:

– Кстати, анализы показали, что мы вполне можем говорить: «Ты и я – одной крови». За исключением мелочей, важных, но… Так что бывай… брат.

***

Странное существо, издалека похожее на вставшего на задние лапы бера, наконец признало мощь и власть могучего и великого ррыса и открыло свое лицо, до этого спрятанное за чем-то непонятным. Долго же оно думало, задабривало и приносило извинения ррысу вкусным мясом за то, что не дало себя поймать и съесть, но наконец поняло, как надо себя вести! Опасности от этого существа ррыс совершенно не чувствовал, зато почитание и уважение – вполне. Вреда другим оно не несло, ни на кого не нападало, ничего не портило и не ломало. Так что, он спокойно воспринял, что существо решило уйти в другое место. Но, чтобы другие знали, что великий и могучий ррыс уже проверил данное существо и что его лучше не задирать, а то можно и получить за наглость, то, как только оно спряталось в своем огромном летающем бревне без веток, но со странным неживым запахом, ррыс подбежал к нему и потерся своими подхвостовыми железами о его бок. Потом то же самое сделал с другой стороны и с чувством собственного достоинства вернулся на облюбованное место.

Бревно медленно поднялось в воздух и двинулось от большой воды в сторону большой жизни. Ррыс сидел и смотрел, как оно медленно плывет по воздуху. И когда оно совсем пропало из виду, подошел к оставленному откупному мясному дару и медленно с достоинством стал его поедать.

***

Это место для Сергея уже стало немного родным, и покидать его было даже немного грустно. Каменные столбы, виды тундры, вид на океан – всё было так, как надо, приятно глазу и душе. Кажется, его признали даже местные животные. По крайней мере, та рысь не сильно дергалась, когда он проходил недалеко от нее или когда приносил ей мясо пожрать. Местная живность оказалась на редкость приспособляемой к еде. Несмотря на некие шероховатости, их организмы спокойно потребляли пищу из синтезаторов, практически на сто процентов соответствующую земной. А уж то, как эти «шероховатости» обходились их организмами, казалось просто фантастикой.

Сергей ведь проводил подобные эксперименты не только над рысью, но и над местными оленями. И над рыбами в океане. И еще над какими-то непонятными существами, отдаленно напоминающими земные беспозвоночные, а еще и над акулами, если их можно так назвать, и почти везде были подобные чудеса. Ну, процентах в шестидесяти случаях.

Один олень чуть не забодал Сергея, хорошо, что исследователь был в летках и просто поднялся в воздух, чтобы не допустить столкновения и потом драки. Мясо оленей тоже оказалось вполне съедобным для людей, но Сергей не стал есть, особенно после того, как увидел количество паразитов в мясе. Хотя, в принципе, на крайний случай и отметил в виду такой вариант.

Ловить рыбу с берега океана – дело почти безнадежное, как минимум надо знать места, но как-то исследователь нашел небольшой заливчик глубиной метров десять, куда заплывала океанская мелочь с руку длиной то ли для отдыха, то ли еще для чего, что позволяло на обычную удочку ловить морских обитателей. Вот от ухи он отказаться не смог, несмотря на непривычный вид рыб, некоторые из которых, кстати, оказались ядовитыми, получилось очень недурственно. Правда, потом пришлось сутки пролежать в кровати, превращенной в мониторинг-систему, для расширенного контроля усвояемости местной пищи с помощью СУНИКа. Вообще-то, оно изначально было понятно и высчитано, что вреда не будет, иначе бы он просто не проводил такой эксперимент, в общем-то желательный для первого исследователя, но не обязательный. Последствий особых не было, но все же нетипичные процессы усвоения пищи прослеживались – все органы пищеварения показали чуть повышенную активность. Часть мозга в височно-теменном узле, отвечающем за силу эмоций, чуть сильнее зашевелилась, против обыкновения усилив у человека чувство довольства. Хотя, может, сама обстановка способствовала, и уха тут была ни при чем. Также чуть сильнее отреагировали центр Брока и область Вернике, расположенные в ассоциативных зонах коры головного мозга. Ну и еще по мелочи. Но в целом эффект для организма оказался вполне положительным. По крайней мере, лучше, чем после приема обычной пищи из синтезатора, но точно сказать, виноваты ли ингредиенты местного мира или просто смена состава еды, пока сказать было сложно, даже несмотря на то, что земная уха из синтезатора не вызвала такой же реакции организма.

Сергей засунул в анализатор готовое блюдо, чтобы побаловать себя в будущем ухой местного разлива. Анализатор достаточно быстро разложил блюдо на части и в визуальном плане, и текстурном, и в молекулярном. Удивительно, но чтобы собрать готовое блюдо, синтезатору понадобится больше времени и материала по сравнению с земными блюдами подобного же характера, и не факт, что вкус будет таким же. Довольно занятные органические цепочки там попадались – абсолютно безопасные, но сложные для стандартного синтеза. Зато разложенные на составляющие сырые тушки местных рыб и подготовленные в качестве исходного материала для синтезатора, вроде бы ничем не отличающиеся от земных, взятых еще на родной планете, свели все показатели к стандарту – и по времени, и по материалу. Тоже необычный и интересный биологический момент. Поэтому Сергей прогнал через расщепитель – своего рода обратный синтезатору аппарат – несколько десятков килограмм различной рыбы, чтобы набрать материала для будущих рыбных обедов. Ну и для экспериментов, которыми СУНИК продолжил заниматься. Хоть вреда в результате и не было, но все выявленные непонятки надо было бы разрешить. Кстати, черная осетровая икра, синтезированная по обычному земному рецепту, но с использованием этого нового ингредиента в качестве поставщика нужных органических молекул, обладала более сильно выраженным вкусовым эффектом и вызывала удовольствие значительно сильнее. Тоже непонятный момент. Тот же химический состав и даже биологический, то же по силе воздействие на вкусовые рецепторы, но вот ощущения – ярче.

***

Под траком медленно исчезали километры тундры. Разнообразие растений увеличивалось чем дальше на юг, тем сильнее. Порой попадались целые поляны цветов или же рощицы пока еще небольших деревьев. Трак двигался медленно, успевая на ходу помечать-обстреливать исследовательскими одноразовыми микрокомплексами ранее не попадавшиеся или просто пропущенные растения.

Каменных россыпей становилось всё меньше, одновременно с этим стали появляться более значительные горные вкрапления: то там холм, то здесь скала, а то и целая их цепочка.

Животный мир становился разнообразней. Уже в трехстах километрах южнее флора и фауна намного лучше себя чувствовали. Появились стада животных, похожих на яков. Сергей активировал маскировку и пролетел прямо над их головами. Нужно было проверить ее действие на местных животных, раньше особой необходимости не было. Ну что ж… Оптическая маскировка вместе с энергетическим полем практически полностью скрывала транспортное средство – хоть над самой головой виси. А вот без энергетической защиты, только с оптической, они как-то чуяли трак. По крайней мере, один як сломал рог, когда вдарил по пузу проплывающей над ним «ИС-ки». Удар был очень хорош. Возможно, если бы не броня, то траку было бы кисло. Пришлось на некоторое время задержаться, чтобы разобраться с феноменом.

Сергей забрался на крышу висящего над стадом трака, достал обычное многофункциональное ружье и решил совместить приятное с полезным – и потренироваться, и дело сделать. Не используя навороченные прицельные приспособления ружья, которые позволяли через УНИК выводить в область зрения точку попадания пули, он старым дедовским методом целился и стрелял в затылки яков, выбранных СУНИКом, с расстояния примерно в сотню-другую метров. Пуля-пузырь безболезненно растекалась кляксой на голове животного, которое только недовольно мотало гривой, а работающие нанитовые комплексы с КИНО уже проникали под кожу, в кровь и мозг животных.

Через пару суток, потраченных на игры СУНИКа с яками – появляющимися над животными голограммами, энергетическими образованиями и прочими раздражителями, появились первые результаты. И они отличались от тех, что были взяты у рыси. Та, к слову, не видела трак под оптической защитой, но реагировала на его запах, так что ничего необычного там не было. А вот здесь результаты были поинтереснее. Во-первых, СУНИКу наконец удалось, пусть и частично, «расковырять» кодировку мозговой активности животных, связанной с визуальным восприятием мира, а во-вторых, «увидеть» глазами яков окружающее пространство. На экране это выглядело неинтересно, поэтому Сергей решил воспользоваться аппаратурой ВР, то есть виртуальной реальности, которая напрямую транслировала информацию в мозг человека и позволяла ему ощущать этот виртуальный мир как самый настоящий.

Так что, исследователь выбрал самого мощного из обследуемых пациентов, по совместительству оказавшегося вожаком стаи, и активировал копирование сигналов его мозга, с соответствующей адаптацией под формат своего мозга и через множество защитных механизмов.

Сразу ничего не произошло, это СУНИК осторожничал, но постепенно стали проявляться слои реальности. Сюрприз-сюрприз! В отличие от земных быков, видящих всё в практически черно-белом цвете, а вернее, в оттенках серого, здешние яки видели всё в прекрасном цветном изображении. Кроме того, вместо близорукости они обладали прекрасными близко- и дальнозоркими свойствами. Даже удивительно, зачем? Зачем быку видеть мышь на расстоянии километра? В этом же нет никакого смысла и необходимости! А когда подключились и остальные слои зрения, то Сергей вообще встал в тупик. Бык прекрасно видел и в инфракрасном режиме, и даже местами в радиочастотных. По крайней мере, вытащенная наружу антенна с простым радиочастотным излучением выглядела так: палка с быстрым расходящимся мутным флером, как будто она с каждым сигналом взрывается, раскидывая в стороны туман. И так снова и снова. Кстати, этот эксперимент не на шутку взбудоражил стадо, так что Сергей решил его прекратить.

К вечеру второго дня СУНИК спрогнозировал ночной дождь, и Сергей решил его встретить со стадом яков. И не прогадал – ночная вакханалия глазами яков выглядела неописуемо красиво. Причем эти электромагнитные буйства никак яков не беспокоили. Они в основном спокойно спали, разве что охранники, расположенные по периметру, спокойно лежали на пузе, подогнув под себя ноги, и смотрели по сторонам. Ночные виды хоть и потеряли в яркости, зато молнии и небо компенсировали ее в полной мере. Сергей всю ночь лежал и любовался видами неба, периодически переподключаясь к мозгу следующих охранников-яков, когда предыдущие засыпали. Всё у них было организовано хорошо – за ночь всё стадо отдохнуло, а где-то треть попеременно отдежурило. Удивительно и даже местами поразительно.

Сергей бережно сохранил ВР-записи. Это действительно было грандиозно, красиво и впечатляюще. Так что он еще не раз их пересмотрит. Даже с каким-то сожалением исследователь покинул ставшее каким-то родным стадо яков. Почти всех он на удивление стал различать. Всех из двухсот тридцати пяти. Даже удивительно, и УНИК тут совершенно ни при чем. Да, он может всё фиксировать и может различать «на лицо» всех этих животных по разным отличительным признакам, но тут на удивление сам Сергей справлялся. Это тоже было довольно интересно. Хотя, возможно, каждый як обладал своей неповторимой харизмой и видом?

***

Спустя еще неделю неспешного передвижения на условный юго-запад появился довольно мощный лесной массив. Сергей планировал повернуть и двигаться вдоль него по краю с небольшими заездами внутрь. Его северная кромка шла почти точно на запад, и исследователь хотел помониторить ситуацию на границе сред обитания – тундровой и лесной, а потом углубиться в лес.

Лес сам по себе тоже был замечательный. С краю размеры деревьев сильно не отличались от земных, а с самого краю, по опушке, так вообще были чуть ли не карликовыми. Однако спутник показал и некоторые странности. А стая дронов-наблюдателей, следующая за исследователем и снимающая картинку в радиусе нескольких десятков километров от него, стала показывать вообще что-то необычное – будто чем дальше на юг, тем выше становятся деревья, достигая чуть ли не сотни метров в высоту. Сам лесной массив тянулся широкой полосой с востока на запад примерно на тысячу-полторы километров, а на юг – примерно на пятьсот километров, так что это была настоящая «терра инкогнита», и что скрывается под густой зеленой крышей, пока было совершенно неясно. Как не ясна была и методика исследования. Нет, относительно стандартные варианты, конечно, есть, но надо все же смотреть.

Кстати, не весь этот огромный материк был покрыт лесом, как могло бы показаться на первый взгляд, – были и горы, и пустыни, и снова леса (правда, не такие большие), и лесостепи, и просто степи. Но этот массив прямо-таки отличался своей монументальностью, что ли. И этим притягивал к себе внимание. Целью исследователя не было закопаться в одном месте и годами сидеть в нем, а этот лес, например, это и подразумевал – просто облетать его сверху смысла нет, ничего особо не увидишь, кроме инструментальных данных. Они, конечно, много могут открыть, и, скорее всего, бОльшая часть леса так и будет обследована, но этого совершенно недостаточно. А вот делать точечные подробные обследования со сменой обстановки и при необходимости более углубленные и расширенные копания с возможным возвратом, чтобы не закисать на одном месте: океан-лес-степь-горы и снова вперемешку, – почему бы нет? Тем более, так примерно и советовали делать наставники еще на Земле. Мол, так психологически легче переносить одиночество.

Сергею было как-то наплевать на одиночество, он в нем себя всегда неплохо чувствовал. Достаточно иметь одного собеседника, и даже не обязательно человека – Джин на эту роль подходил идеально, – который может и болтать как трещотка, и молча выслушать, и не отсвечивать с разговорами и заботами днями и неделями, пока у его хозяина не изменится настроение.

Скажете – мизантроп или психическое нарушение? И будете совершенно неправы. Уж что-что, а душевные болезни на Земле научились распознавать и лечить на раз, и у человека с неустойчивой психикой не было бы такого багажа общественно значимых работ, где требуется железобетонное спокойствие и характер. Сергей отлично себя чувствовал и в толпе людей, и просто в коллективе, и будучи совершенно в одиночестве. Просто он был самодостаточным. Но при этом не воспринимал окружающих как препятствие или что-то мешающее, а просто включал их в свой внутренний мир, где всё равно оставался наблюдателем со стороны.

Тем не менее и у него наблюдались колебания внутреннего стержня то в сторону общества, то в сторону одиночества. Именно последнее ему сейчас было нужно – к этому его толкнула жизнь на Версалии у веганцев, на которой он провел последние три года. Он оказался одним из немногих людей, которые, можно сказать, породнились с этими инопланетянами – его мать вышла замуж за веганца. И, проживая там, он совмещал роль любящего сына и некоего наблюдателя за социумом этих интересных инопланетян. Они были более развиты по сравнению с землянами во многих отношениях, и в целом им было не очень интересно общаться с ними, и даже разрешение некоторым социо-ученым Земли проживать на своей планете не очень помогало узнать о веганцах побольше. Зато к членам веганских семей, даже если они принадлежали другой расе, те относились как к своим. Нюансов там было много, но так Сергею было легче влиться в их общество, а сами по себе веганцы были очень общительными, так что он насытился этим общением до по самое «не могу». А поэтому…

Сергей встал на край скалы, покрытой мхом, травой и небольшими кривыми деревьями, и окинул взглядом расстилающийся ниже зелёный ковёр…

– Лепота-то какая! Красота!!! – вздохнул он.

***

Растения, растения, растения… Предстояло решить, то ли снова активировать маску, так как растения внизу могут быть более активными в плане негативного влияния на живность, особенно с другим метаболизмом; то ли просто усилить внутреннюю нанитовую биоблокаду. В последнем случае придется на руки, ноги, шею, паховую и сердечную область налепить специальные пластырь-браслеты, а в носоглотку вставить еще один имплант с набором материала для практически мгновенного создания любого химического соединения – лекарства, и второй имплант – дополнительная нанитовая фабрика. Сергей не любил эти приборы, хоть к ним привыкаешь со временем и почти не чувствуешь, но всё равно некомфортно. Поэтому он предпочитал вначале ходить под маской, особенно пока не привык к «свободе». Зато сейчас использование маски вызывало у него больше негативных чувств, чем усиленная биоблокада, собственно, и предназначенная для биологически агрессивных сред. Спасала она практически от любых отравлений – и нервно-паралитических, и биологических, и любых иных, но действительно доставляла неудобства, в основном потому, что ее наниты подключались и к нервным окончаниям для контроля, а особо чувствительные люди это каким-то образом ощущали. Сергей вполне себе чувствовал, но всё же мог абстрагироваться. Имелся опыт.

В общем, пока он не решил и поэтому не стал спешить. Нашел прекрасное место – полянку посреди еще не такого большого леса на одном из холмов, пока еще очень сильно напоминающих Землю, и под отдельно росшим деревом спокойно за день смастерил стол и стулья. Вернее, не стулья, а скорее массивные табуреты или даже правильнее сказать – скамейки. Сухое дерево нашел в километре от стоянки, часть уже в труху превратилась, но для дела нашлась и хорошая древесина. Никакими навороченными приспособлениями Сергей не пользовался – только цепная ручная пила да небольшой топор. Интересно, что, несмотря на весь современный хай-тек, топор и пила до сих пор в обязательном порядке присутствуют в ИСКах. Работал исследователь в охотку, мышцы ходили под кожей, по телу текло и было очень жарко, но ради такого дела он даже снял всю сбрую, тем более что Джин бдил, как и дроны, летающие над головой. Даже чурки свыше полусотни килограмм он предпочел за собой протащить по земле, выбирая места, чтобы не особо вредить лесу. Что самое интересное – в этом лесу практически полностью отсутствовал мелкий гнус, что так досаждал на Земле в притундровых и таёжных местах.

***

– Эх… хорошо, – Сергей наконец сел на скамейку под деревом, положил руки на стол и замер, глядя на далекий лес внизу. С одной стороны поляны деревья отсутствовали, и открывался прекрасный вид.

– А я тоже не сидел сложа руки, – похвастался Джин, снова в образе Анубиса подходя к Сергею и что-то пряча за спиной.

– Показывай, – кивнул человек, с интересом глядя на свой РОКОМ.

Тот же с гордостью достал из-за спины сверкающую начищенной медью почти метровой высоты конструкцию и поставил на стол.

– Что это? – с любопытством спросил Сергей.

– Почти антикварное устройство! Самовар!

– Судя по названию – варит что-то сам? – Сергей пальцем крутнул краник, и из него полился кипяток, разбрызгиваясь по столу и щипая в местах, где капли попали на кожу. Он быстро вернул его на место и вопросительно посмотрел на Джина.

– Нет, это что-то вроде чайника, раньше там кипятили воду и пили чай.

– Ага, ясно, – улыбнулся Сергей. – Вспомнил. Сам сделал?

– Металл на синтезаторе собрал – помнишь, по дороге нам попался поверхностный выход меди? Ну вот, чтобы не тратить универсальный исходный состав, что у нас в запасе, и не гонять синтезатор на предельных режимах работы, использовал это месторождение. Расщепил на составляющие, мусор и шлак выбросил, а медь собрал в слиток. Потом посмотрел исходные варианты самоваров. Один понравился больше. На синтезаторе сделал отдельные части, а их уже вместе сваривал сам.

– Молодец, – кивнул Сергей, – Ну… Тогда давай пить чай, что ли?

– Чай – это здорово, но только тут спутник что-то странное на скане дает там, куда мы примерно собрались.

Сергей раздраженно выдохнул:

– Ну вот! Никогда такого не было, и вот опять!

Глава 3

Сергей

Сергей тяжело вздохнул, глядя на визуализацию, созданную СУНИКом. Не сказать, что его, как и любого мальчишку в свое время, не интересовали исторические тайны, скрытые и забытые города и прочие сокровища. Было такое, интересовало. Но именно сейчас оно ему было не интересно от слова «совсем». Вот просто не для того он прилетел на эту планету, чтобы разбираться, что тут было и было ли вообще. А если так и да, то почему и кто кого любил или же, наоборот, убивал. Просто в правилах исследователей подобные находки должны были обследоваться со всей тщательностью, причем желательно не сильно отвлекаясь от основного плана планетарных исследований. А соответственно, всё это вносило элементы хаоса в четкий план, уже как неделю составленный. Да, он позволял вносить изменения, но не настолько же!

По факту, спутник с орбиты обнаружил очередной город, вернее даже – мегаполис, если судить по размерам – что-то около восьмидесяти-ста тысяч квадратных километров. Он был полностью укрыт под лесами. Причем, со стороны это выглядело так, будто лес буквально «погреб» под собой строения и долго и методично разламывал корнями деревьев любые постройки. По крайней мере, на Земле старые города, сокрытые в лесах, выглядели не в пример бодрее.

– Что будем делать? – под ногами земля чуть дрогнула, когда Джин плюхнулся на «задницу» рядом со столом. На скамейку и даже на пенек он уже не пытался даже присесть. Первая уже дала несколько трещин, второй наполовину ушел в землю. Все-таки масса у РОКОМа была значительной.

Сергей не ответил, продолжая пальцем крутить голографическую модель города, висящую перед ним в воздухе прямо над столешницей. Наконец он вздохнул, закрутил модель вокруг своей оси на большой скорости и потянулся к самовару. Кипяток зажурчал в стакане, разбавляя коричневую заварку…

– Не знаю, – вздохнул он. – Rак-то оно все наперекосяк идет. Пока я склоняюсь к тому, чтобы отложить эти данные на годик-другой. Сколько-то лет оно тут стояло, простоит еще немного, никуда не денется. По крайней мере, если с Земли не пришлют четкого приказа заниматься только этой находкой, особого смысла дергаться не вижу. Да и тогда у меня достаточно полномочий, чтобы оспорить приказ. В общем, посмотрим по месту.

– То есть продолжаем по плану? – Джин налил себе в стакан кипятка и вылил содержимое себе в глотку. Сергей приподнял бровь:

– И как? Вкусно?

– Если бы самовар не сделал самолично, то, наверное, разницы бы не почувствовал. А так, вроде как вкуснее кажется.

Сергей попытался улыбнуться, но у него не хватило сил. Он посмотрел вдаль, на верхушки деревьев, которые виднелись из тумана, собравшегося в низинах. Деревья становились всё выше и выше, и вдали они словно деформировали горизонт, компенсируя скругление планеты своими размерами. Сергей уже собирался подтвердить продолжение исследований по плану – сначала немного по краю, затем по хорде через лес к открытому пространству и там дальше, – как над столом в дополненной реальности, отодвинув в сторону модель старого города, раскрылось окно со срочной информацией от СУНИКа.

– Зафиксированы неестественные гравитационные искажения с локализацией в квадрате сто сорок пять.

Камера приблизила карту, и Сергей вспомнил, что именно в этом месте, по его наблюдениям, росли самые большие и мощные деревья. Это был условный центр лесного массива. Почему условный? Сергей и сам видел: если судить по размерам деревьев, то именно там находился центр. Концентрация деревьев была максимальной, а их размеры – наибольшими. Однако если не учитывать размеры, то этот «центр» был значительно смещён относительно «географического» центра.

– Что еще?

– Зафиксированы всплески гамма-излучения, нейтрино, а также кратковременные, около трех пикосекунд, нарушения квантовой связи между исследовательскими модулями, находящимися на расстоянии до пятидесяти километров от эпицентра флюктуаций.

– Предварительные выводы? – Сергей побарабанил пальцами по столу.

– Произошло событие неизвестного происхождения. Анализ сопутствующих излучений, которые удалось отследить, не дает картины, сколько-нибудь приближенной к известным природным или искусственным процессам.

– Хорошо, ну какое самое вероятное из всех невероятных событий там могло произойти? – все же поинтересовался Сергей, хотя это было, конечно, бессмысленно.