Уитни. Просто и со вкусом!
Глава 1. Удар поварёшкой судьбы
Кто-то сказал, что судьба любит эффектные повороты. Моя точно обожает. Не предупреждая, без намёков и подготовки, она просто бьёт поварёшкой по кумполу и смотрит, что ты будешь делать дальше.
Я помню тот вечер до мельчайших деталей. Кухня ресторана «Сильверлайн» гудела как улей. До прихода комиссии Мишлен оставалось меньше часа, и воздух казался наэлектризованным от напряжения. Винт, наш шеф-повар, метался между “станциями”, проверяя каждую тарелку, каждый соус, каждую мелочь с маниакальной придирчивостью. Его обычно смуглое лицо побледнело, а пот стекал по вискам, несмотря на мощную вентиляцию.
– Лиза, где твои равиоли с лангустинами? – прорычал он, нависая над моей станцией.
– Почти готовы, – ответила я, стараясь не показывать нервозность. – Сливочный биск с лемонграссом уже на плите.
Я не могла сдержать гордости. Эти равиоли с необычной начинкой из лангустинов, имбиря и лайма в соусе с нотками лемонграсса были моим авторским блюдом. Точнее, должны были им быть. До того момента, как Винт внезапно изменил меню и без всякого предупреждения включил их в список своих фирменных шедевров.
– Я придумал эти равиоли три года назад в Барселоне, – донеслось до меня его объяснение журналистке гастрономического блога, пришедшей на разведку перед основной делегацией.
Мои руки на секунду замерли над тестом. Три года назад? Серьёзно? Тогда я, видимо, была медиумом, потому что записала этот рецепт в свою тетрадь ещё в кулинарном колледже пять лет назад.
Не в первый раз Винт присваивал мои идеи. Как су-шеф я привыкла оставаться в тени, но сегодня это ощущалось особенно несправедливым. Возможно, потому что сегодня был не просто важный день – это была возможность получить для нашего ресторана заветную мишленовскую звезду. Мою звезду.
Время сжалось и понеслось с безумной скоростью. Я двигалась как автомат: раскатывала тесто для равиоли, готовила начинку, помогала другим поварам, контролировала подачу холодных закусок. Словно кто-то нажал на кнопку ускоренной перемотки.
– Они здесь! – прошипел метрдотель, просунув голову на кухню. – “Мишлен” прибыл!
Сердце забилось где-то в горле. Я проверила биск, добавила щепотку соли флёр-де-сель и капельку хересного уксуса. Идеально.
– Дай попробовать, – Винт возник рядом, протягивая ложку.
Я подала ему соус, напряжённо наблюдая за его реакцией. Лицо шефа прояснилось.
– Неплохо, но чего-то не хватает. – Он вытащил из кармана маленький флакон и добавил несколько капель в кастрюлю.
– Что это? – спросила я, чувствуя, как внутри всё сжимается от негодавания.
– Секретный ингредиент, – подмигнул он, помешивая мой соус своей ложкой. – Я не зря получил звание лучшего шефа России. Запомни это, Лиза.
Меня затошнило от запаха, поднимающегося от кастрюли. Резкий, неуместный аромат трюфельного масла. Он испортил тонкий баланс соуса ради показной роскоши. Паника подступила к горлу.
– Но это изменит весь профиль блюда! Биск станет слишком тяжёлым и…
– Не учи меня готовить, девочка, – отрезал Винт. – Знаешь, сколько стоит это масло? Критики обожают трюфели.
В глазах потемнело. Может, от гнева, может, от жары – температура на кухне достигла невыносимых значений. Комната вдруг начала вращаться. Я попыталась схватиться за край стола, но руки не слушались.
– Мне… не очень…
Помню взволнованный возглас стоявшего рядом недавно принятого в штат молодого поварёнка. Помню грохот упавшей кастрюли. А потом – темнота.
***
Первое, что я ощутила, придя в себя, – мягкую подушку под головой. Странно. На кухне нет подушек. Подумав, что меня перенесли в комнату отдыха, я медленно открыла глаза.
И замерла.
Это была не комната отдыха. И не больница. Крошечная спальня с низким потолком, освещённая лишь светом свечи. Старомодная деревянная мебель. Пёстрое лоскутное одеяло, укрывающее моё тело. Моё… тело?
Инстинктивно я подняла руки к глазам и тихо ахнула. Это были не мои тонкие, ухоженные кисти с аккуратным маникюром и маленьким шрамом от первого кулинарного эксперимента. Передо мной были чужие ладони: широкие, с короткими пальцами и обкусанными ногтями.
Комната снова закружилась, но теперь от шока. Я с трудом села на кровати и увидела своё отражение в маленьком зеркале на стене напротив.
Из зеркала на меня смотрело чужое лицо: круглое, с россыпью веснушек, обрамлённое густыми тёмно-рыжими волосами. Я поднесла руку к щеке и отражение сделало то же самое. Ущипнула себя за нос – в зеркале девушка поморщилась.
«Я сошла с ума», – единственная мысль, пульсировавшая в голове. Или это всё ещё обморок и какой-то безумный сон?
Дверь скрипнула, и в комнату вошла женщина средних лет в простом сером платье с белым передником. Её каштановые волосы, тронутые сединой, были стянуты в аккуратный пучок.
– Уитни, ты проснулась! – воскликнула она с облегчением. – Ты так напугала меня, когда упала прямо возле печи!
Я открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Уитни?
– Я… я… – голос звучал выше и мягче, чем мой собственный.
– Не пытайся встать, дорогая, – женщина подошла ближе и положила прохладную ладонь мне на лоб. – Жар спал, но лучше полежи до утра. Ты слишком много работала последние дни.
– Кто вы? – вопрос вырвался сам собой.
Женщина отступила, её лицо застыло в удивлении.
– Уитни? Это я, твоя мать. Маргарет. – Беспокойство появилось в её глазах. – Ты ударилась головой сильнее, чем я думала? Может, позвать доктора Стоуна?
Я быстро замотала головой.
– Нет-нет, не нужно доктора. Я просто… просто немного дезориентирована. Где я?
Маргарет нахмурилась.
– Эк, какие странные слова ты говоришь… Ты в своей комнате, конечно. В нашем доме над пекарней. В Брайарвуде, где же ещё?
Пекарня? Брайарвуд? Я никогда не слышала о таком месте.
– А какой сегодня день? – осторожно спросила я.
– Двадцать второе июня, воскресенье, – ответила Маргарет, с тревогой вглядываясь в моё лицо. – Завтра нам нужно рано встать, чтобы приготовить всё к рыночному дню. Но если ты плохо себя чувствуешь…
– Какой… какой год? – я почти шептала, боясь услышать ответ.
Теперь Маргарет выглядела по-настоящему испуганной.
– Тысяча восемьсот девяносто третий, разумеется. Уитни, ты меня пугаешь. Позволь мне позвать доктора.
Я снова покачала головой, пытаясь собраться с мыслями. 1893 год? Но это невозможно. Я жила в Москве в 2023 году. Была су-шефом в модном ресторане. Готовилась к приходу критиков Мишлен. А сейчас…
– Всё в порядке, – выдавила я улыбку. – Мне просто приснился странный сон. Очень реалистичный сон о… о другом месте и времени.
Маргарет заметно расслабилась.
– Это из-за тех романов, что ты читаешь. Я всегда говорила, что они забивают голову всякими фантазиями. – Она поправила одеяло. – Отдыхай. Я принесу тебе травяного чая и кусочек свежего хлеба.
Когда она вышла, я осторожно встала с кровати. Ноги – не мои ноги – казались неповоротливыми. Тело ощущалось странно: тяжелее, шире в бёдрах, мягче в талии. Я посмотрела на свою одежду: простая ночная рубашка из грубоватой ткани. Никакого следа моей дизайнерской пижамы.
Подойдя к окну, я отодвинула занавеску. За стеклом вместо привычных московских высоток виднелись черепичные крыши небольших домов. Узкая мощёная улица, освещённая газовыми фонарями. Вдалеке – силуэт церковной колокольни.
Всё это выглядело как исторический фильм. Или как альтернативное прошлое. Но ощущалось до ужаса реальным.
Обернувшись, я заметила маленькую полку с книгами. Взяла одну, надеясь найти хоть какой-то ключ к пониманию ситуации. «Лучшие рецепты королевского двора», гласила обложка. Я открыла титульный лист. «Издано по высочайшему соизволению Её Величества Королевы Виктории II, Лондиниум, 1889 год».
Королева Виктория II? Лондиниум вместо Лондона?
В голове возник хаос из перепутанных мыслей и теорий. Параллельная реальность? Сон в коме? Расстройство психики?
Но тело, в котором я оказалась, ощущалось слишком реально. Запахи, звуки, текстуры – всё было осязаемым и чётким.
Когда вернулась Маргарет с чаем, я уже сидела на кровати, пытаясь смириться с невероятной мыслью: каким-то образом я оказалась в теле девушки по имени Уитни, дочери булочницы, в альтернативной версии викторианской Англии.
И похоже, это не сон и не галлюцинация. Это моя новая реальность.
Дорогие друзья!
Идея этого романа родилась совершенно случайно, когда мы с Мией пили чай с невероятно ароматными булочками в маленькой кондитерской. И она, и я любим героинь, умеющих шикарно готовить, и вот в ходе беседы вдруг решили написать некий ремейк двух наших романов, связанных с едой.
Эта книга добрая и лёгкая, без сложных сюжетных ВОТЭТОПОВОРОТОВ! и мрачных моментов. Просто волшебная сказка для взрослых о девушке, которая меняет чужой мир с помощью своего кулинарного таланта.
Всегда ваши,
Айлин Лин и Мия Лаврова.
Глава 2. Тесто, булочки и финансовый кризис
Сон не принёс облегчения. Всю ночь меня преследовали обрывки воспоминаний: кухня «Сильверлайна», лица коллег, звон кастрюль и неизменный запах трюфельного масла, испортившего мой соус. Я просыпалась несколько раз, каждый раз надеясь увидеть потолок своей московской квартиры, и каждый раз разочаровываясь при виде деревянных балок и низкого потолка.
К рассвету пришло смирение. Или, по крайней мере, понимание того, что паника не поможет. Надо было действовать. Изучать ситуацию. И, возможно, искать способ вернуться домой.
Петухи на соседнем дворе не дали мне проспать. Я поднялась, чувствуя скованность в чужом теле, и осмотрела маленькую комнату при дневном свете. Простая кровать, комод, умывальник, зеркало, несколько книг на полке. На стене – вышитый гобелен с изображением цветочной корзины. Никаких личных фотографий или безделушек, к которым я привыкла.
В шкафу обнаружилось несколько простых платьев, нижнее бельё, пара потёртых ботинок. Я выбрала самое приличное платье тёмно-синего цвета и, борясь с непривычными крючками и завязками, оделась. Волосы – длинные, густые, рыжие – заплела в простую косу.
Спустившись по узкой лестнице, попала в пекарню. Помещение оказалось тесным и полутёмным. Большая кирпичная печь занимала почти всю заднюю стену. Перед ней стоял массивный деревянный стол, припыленный мукой. Вдоль стен тянулись простые полки со скудным набором кухонной утвари: несколько медных кастрюль, деревянные скалки, ситечки и формы для выпечки.
Маргарет уже работала, энергично замешивая тесто в большом деревянном корыте. Она выглядела уставшей, но сосредоточенной.
– Доброе утро, – произнесла я, всё ещё не привыкнув к своему новому голосу.
– Уитни! Ты встала. – В её взгляде читалось облегчение. – Как твоя голова?
– Лучше, спасибо, – я подошла к столу, инстинктивно оценивая качество муки. Она выглядела грубой, с тёмными вкраплениями. Это было вовсе не то, к чему я привыкла.
– Ты уверена, что готова работать? Можешь ещё отдохнуть.
– Я в порядке, правда. Чем могу помочь?
Маргарет махнула рукой в сторону печи.
– Растопи её, пожалуйста. Нам нужно успеть испечь двадцать буханок хлеба и три десятка булочек к открытию.
Я посмотрела на печь с растерянностью. В моей прежней жизни я работала с самыми современными индукционными плитами и конвекционными духовками. А эта древняя конструкция выглядела как музейный экспонат.
– Дрова вон, – заметив моё замешательство, подсказала Маргарет и мотнула подбородком в угол. – Ты точно хорошо себя чувствуешь?
– Да-да, просто задумалась, – я быстро подошла к корзине с дровами и опять застыла в ступоре, пытаясь вспомнить всё, что знала о традиционном хлебопечении. В кулинарном колледже нам давали базовые знания по истории кулинарии, включая старинные способы, но на практике мы ничего подобного не проходили.
Маргарет, заметив моё состояние, заговорила вновь, подсказывая каждый шаг. Под её чутким руководством я всё же справилась с поставленной задачей. Пока печь разогревалась, я наблюдала за работой новой мамы. Её движения были уверенными, привычными, но техника казалась примитивной. Никакого контроля температуры, никакого точного взвешивания ингредиентов, всё «на глаз» и «по ощущениям».
– Какой хлеб мы сегодня печём? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал естественно.
– Обычный, конечно, – ответила женщина с лёгким удивлением. – Десять буханок белого для зажиточных клиентов, десять ржаного для обычных покупателей, и булочки с корицей, как всегда, по понедельникам.
Я кивнула, запоминая информацию. Значит, в этом мире понедельник – день корично-булочный. Отлично.
Следующие два часа прошли в напряжённой работе. Я старалась повторять все действия за Маргарет, периодически внося коррективы, когда видела явные ошибки в технике. К моему удивлению, мои новые руки обладали мышечной памятью: они знали, как обращаться с тестом и формами, без мыслительных усилий с моей стороны.
Когда первая партия хлеба была вынута из печи, Маргарет, поставив буханки остывать на деревянную решётку, с гордостью их оглядела:
– Какие красавцы! Попробуй, – она отломила кусочек ещё горячего хлеба и протянула мне.
Я поднесла корочку к лицу и понюхала. Запах оказался неплохим, но без той глубины, которую даёт хорошая закваска. Откусила и начала вдумчиво жевать. Плотная, слегка влажная текстура и пресный вкус с горчинкой.
– Вкусно, – солгала я, не желая обидеть Маргарет.
Женщина радостно просияла и отвернулась, возвращаясь к работе. Я же потихоньку осмотрела стоявшие на полках продукты. Качество оставляло желать лучшего: мука низкого сорта, дешёвое сливочное масло, яйца, не первой свежести, несколько баночек со специями, потерявшими аромат.
Настал черёд булочек с корицей. Я с интересом наблюдала, как Маргарет готовит тесто и начинку. Рецепт был элементарным: слишком много муки, слишком мало масла, щепотка дешёвой корицы и горсть изюма сомнительной свежести.
Когда булочки были готовы и вынуты из печи, я не ощутила того привлекательного аромата, от которого рот мигом наполнялся слюной предвкушения гастрономического удовольствия. Запах был слабым, блёклым, совершенно невыразительным.
– Пять пенсов за штуку, – с удовлетворением сказала Маргарет, выкладывая булочки на витрину. – Может, сегодня продадим больше, чем на прошлой неделе.
Я взяла одну из них и откусила. Тесто было жёстким, начинки мало, а вкус оставлял желать лучшего. Наверняка с таким товаром дела в этой пекарне шли неважно, мягко говоря.
– Мама, – осторожно начала я, – а мы всегда делаем булочки по этому рецепту?
Маргарет нахмурилась.
– По рецепту твоей бабушки, как и весь наш хлеб. Почему ты спрашиваешь?
Я пожала плечами.
– Просто подумала… может, стоит попробовать что-то новое? Добавить больше масла в тесто или меда в начинку?
Собеседница мигом нахмурилась, упрямо поджала губы:
– Мы не можем позволить себе тратиться на новые ингредиенты, Уитни. Ты же знаешь наше положение.
– Какое положение? – вопрос вырвался прежде, чем я успела подумать.
Маргарет тяжело вздохнула, опускаясь на стул.
– Ох, горемычная ты моя, явно ведь голову зашибла! После смерти отца наши дела идут всё хуже. Люди, с появлением Джонсонов, теперь предпочитают их новую пекарню, что на главной улице. У них печь получше, да и прилавок с товаром куда красивее нашего. – Она устало потёрла виски, будто пытаясь снять вдруг накатившую боль. – Если в этом месяце мы не выплатим долг за муку, Оливер больше не даст нам товар в кредит.
Я почувствовала, как внутри всё дрогнуло от жалости к этому, по сути, чужой мне, изможденной женщине. Мне отчаянно захотелось ей хоть чем-нибудь помочь.
– Прости, я просто… после вчерашнего падения некоторые вещи вылетели из головы, – попыталась я объяснить своё странное поведение.
Маргарет смягчилась.
– Всё в порядке, дорогая. Пройдёт день-два, и память полностью вернётся. Главное, что ты здорова.
Колокольчик над дверью звякнул, оповещая о первом посетителе. Маргарет быстро поправила передник и вышла в торговый зал с приклеенной улыбкой на губах.
Я осталась на кухне, размышляя о ситуации. Судя по полученной информации, финансовое положение пекарни я всё же определила верно – оно было катастрофическим. Качество продукции – низким. А конкуренция – высокой. Идеальный рецепт для бизнес-краха.
День тянулся медленно. Клиентов было мало. Пожилые женщины, пара рабочих, священник из местной церкви. Они покупали по одной буханке хлеба, иногда добавляя булочку. К закрытию половина выпечки осталась нераспроданной.
– Завтра сделаем сухари, – вздохнула Маргарет, убирая непроданный хлеб. – Может, хоть их удастся сбыть.
После закрытия, новая мама позвала меня прогуляться.
– Пройдёмся до лавки, нужно попросить Оливера подождать с долгом ещё неделю.
Я тут же согласилась, радуясь возможности узнать больше о городке.
Брайарвуд оказался типичным провинциальным поселением: одна главная улица с лавками и церковью, несколько жилых кварталов, рыночная площадь. Маргарет, встречаясь со знакомыми, вежливо с ними раскланивалась, некоторые интересовались моим здоровьем. Видимо, новость о моём падении уже разлетелась по городку. Интересно, как они узнали?
– Миссис Браун, как ваша дочь? – спросила полная женщина в цветастом платье. – Я слышала, она вчера упала замертво прямо у печи!
– Слухи преувеличены, миссис Хиггинс, – спокойно ответила Маргарет. – Уитни просто переутомилась.
– Да-да, конечно, – женщина заговорщически понизила голос. – А я слышала, что это из-за того, что она отказала молодому Джеймсу. Говорят, он сделал ей предложение, а она ему отказала! Такому приличному юноше!
Я почувствовала, как отчего-то краска заливает лицо. И не могла истолковать эту свою реакцию на совершенно незнакомое мне имя. Кто такой этот Джеймс? И почему мой отказ стал предметом сплетен?
– Миссис Хиггинс, – в голосе Маргарет появились ледяные нотки, – моя дочь вольна сама решать, за кого ей выходить замуж. А теперь извините, нам нужно идти.
Она потянула меня за руку, и мы поспешили дальше. Я заметила, как люди оборачиваются нам вслед, шепчутся. Очевидно, в таком маленьком городе любое событие становилось поводом для обсуждения.
Лавка Оливера находилась в конце главной улицы. Колокольчик звякнул, когда мы вошли в тёмное помещение, заставленное мешками и ящиками. За прилавком стоял худой мужчина с острым носом и редеющими волосами.
– Миссис Браун, – он кивнул Маргарет без улыбки. – Уитни.
– Мистер Оливер, – Маргарет начала осторожно, – я пришла поговорить о нашем долге.
– О четырёх фунтах и шести шиллингах, – немедленно уточнил лавочник. – Срок вышел ещё в прошлую пятницу.
– Я знаю, и я прошу вас о небольшой отсрочке. Всего на неделю. В субботу будет ярмарка, мы надеемся хорошо поторговать и…
– Миссис Браун, – перебил её Оливер, – я уже дважды давал вам отсрочку. Либо вы платите завтра, либо я вынужден прекратить отпускать вам товар в кредит.
Я видела, как плечи Маргарет поникли.
– Но без муки мы не сможем печь хлеб, а без хлеба не сможем заработать, чтобы вернуть долг, – в её голосе звучало отчаяние.
– Это уже ваши проблемы, – холодно ответил тот. – Возможно, пришло время подумать о продаже пекарни. Я слышал, Джонсоны интересовались вашим помещением.
Маргарет побледнела, а я почувствовала, как внутри закипает злость. Этот скряга намеренно загонял нас в угол.
– Мистер Оливер, – вмешалась я, не в силах молчать, – мы понимаем вашу позицию. Но подумайте: если мы закроемся, вы потеряете постоянного клиента. А если дадите нам ещё неделю и немного муки в кредит, мы не только вернём вам долг полностью, но и продолжим закупать у вас продукты в будущем.
Лавочник прищурился, разглядывая меня с новым интересом.
– А ты стала смелее, Уитни. Раньше и двух слов связать не могла в моём присутствии.
Я выпрямилась, вспоминая все навыки ведения переговоров, полученные в ресторанном бизнесе.
– Я просто предлагаю взаимовыгодное решение. Более того, я гарантирую, что к следующей субботе мы полностью рассчитаемся с долгом.
Маргарет бросила на меня встревоженный взгляд, но я продолжала смотреть прямо в глаза Оливеру.
– И как же ты это гарантируешь? – усмехнулся он. – У тебя есть волшебная палочка?
– У меня есть новые рецепты, – ответила я с уверенностью, которой не чувствовала. – Дайте нам шанс, и вы не пожалеете.
Оливер долго молчал, постукивая пальцами по прилавку. Наконец, сдаваясь, громко вымолвил:
– Одна неделя, миссис Браун. И только потому, что ваш покойный муж был моим другом. Но не больше одного мешка.
– Спасибо, мистер Оливер! – с облегчением выдохнула Маргарет.
Мы вышли из лавки с мешком муки и смешанными чувствами. Матушка Уитни молчала всю дорогу назад, и только когда мы вернулись в пекарню, она повернулась ко мне:
– Что на тебя нашло, Уитни? Ты никогда не была такой напористой.
Я помогла ей опустить мешок на пол и пожала плечами.
– Я просто подумала, что нам нужно что-то менять. Нельзя продолжать в том же духе и ожидать других результатов.
– Менять? – Маргарет покачала головой. – Мы пекари, Уитни. Мы печём хлеб так же, как делали это мои родители и родители моего мужа. Что тут можно изменить?
– Всё, – тихо ответила я. – Рецепты, способ подачи, ассортимент. Предложить людям то, чего нет у конкурентов.
Маргарет выглядела шокированной, но не стала спорить.
– Поужинаем, а потом поговорим об этом. День был длинным, – только и ответила она.
После скромного ужина из овощного супа и утреннего хлеба я поднялась в комнату рецепиентки. Мне нужно было побыть одной, обдумать ситуацию и найти хоть какую-то информацию о девушке, чьё тело я заняла.
В ящике комода нашёлся тонкий дневник в потрёпанном переплёте. Я осторожно открыла его, чувствуя себя немного виноватой за вторжение в чужую жизнь. Но мне нужны были ответы.
Записи оказались довольно скудными. Уитни не отличалась многословием или глубокими размышлениями. Короткие заметки о погоде, о работе в пекарне, о местных событиях. Несколько упоминаний о Джеймсе – судя по всему, том самом парне, действительно сделавшем ей предложение. «Джеймс опять приходил. Говорит, что любит меня. Не знаю, что ответить. Он хороший, но моё сердце отдано незнакомому рыцарю, проезжавшему наш город месяц назад».
Последняя запись была датирована вчерашним числом: «Не могу больше так жить. Одно и то же каждый день. Та же пекарня, те же лица, те же разговоры. Мама не понимает. Никто не понимает. Хочу убежать куда-нибудь. Хочу другой жизни. Хочу найти его».
Я закрыла дневник, чувствуя странную смесь сочувствия и вины. Похоже, настоящая Уитни была несчастна в своей жизни. И той еще мечтательницей. Судьба распорядилась так, что я заняла её место. А что всё-таки случилось с настоящей Утини? Где она сейчас? В моём теле в Москве?
Мысли роились в голове, но ответов не было. Единственное, что я могла сделать, – это действовать в рамках сложившейся ситуации. А ситуация требовала спасать пекарню от разорения. Не хотелось бы оказаться на улице.
Я вытащила из комода лист бумаги и карандаш, начав составлять список идей. Если мои кулинарные знания из будущего могли помочь, то я воспользуюсь ими на полную катушку! В конце концов, хороший хлеб и выпечка – это не только высокие технологии, но и правильный баланс ингредиентов, техника замеса, контроль за ферментацией теста.
Закончив записывать свои идеи, задула свечу, и легла в кровать, немного успокоенная составленным планом действий.
Утром, пока Маргарет спит, я проведу несколько экспериментов. Попробую создать новое тесто, используя имеющиеся ингредиенты, но в других пропорциях. Если повезёт, мой опыт су-шефа сможет превратить заурядную провинциальную пекарню в нечто особенное. Неповторимое!
С этой мыслью я провалилась в беспокойный сон, где московская кухня переплеталась с викторианской пекарней, а голос Винта превращался в скрипучий голос лавочника Оливера.
Глава 3. Вкус перемен
Проснулась я задолго до рассвета, ещё до того, как пропели первые петухи. Тело Уитни требовало больше сна, но мой разум бурлил от идей, не позволяя расслабиться. Бесшумно спустившись на первый этаж, я зажгла свечу и осмотрелась, теперь уже с профессиональным интересом.
Несмотря на примитивность оборудования, здесь было всё необходимое для базовой выпечки: мука, вода, соль, дрожжи, немного сливочного масла, яйца, сахар, мёд, пара баночек со специями и изюм. Не густо по современным меркам, но для начала достаточно.
Я решила начать с самого простого – улучшить тесто для булочек. Основная проблема вчерашней выпечки в её жёсткости и сухости. Нужно добавить больше жира, продлить время расстойки и пересмотреть температуру выпекания.
Растопив печь, отмерила муку, стараясь выбрать самую качественную из доступной. Вместо обычной воды использовала слегка подогретое молоко, добавила больше сливочного масла и щепотку соли, чтобы усилить вкус. Для сладости взяла мёд, он придаст глубины вкусу и улучшит текстуру.
Замешивая тесто, наслаждалась процессом. После нервного напряжения московского ресторана во всем происходящем сейчас было что-то умиротворяющее: простая обстановка, обыкновенные инциденты, и тишина.
Ничего сверхъестественного – просто мука, вода, дрожжи и руки, превращающие их в нечто большее.
Для начинки приготовила смесь из мёда, корицы, небольшого количества сливочного масла и измельчённого изюма. Затем тонко раскатала тесто, распределила начинку, свернула всё в рулет и нарезала на порционные кусочки. Получились аккуратные спирали – гораздо более привлекательные, чем бесформенные комки Маргарет.
Пока булочки подходили под влажным полотенцем, взялась за обычный хлеб. Основная проблема вчерашних буханок – отсутствие вкуса и плохая текстура. Решением могла стать длительная ферментация и предварительная опара. Я отделила часть муки и дрожжей, смешала с тёплой водой и оставила бродить. Это должно было придать хлебу более глубокий вкус и аромат.
Увлёкшись работой, не заметила, как пролетело время. Лишь когда на лестнице послышались шаги, я очнулась будто от транса.
Потянулась, чтобы размять затёкшие мышцы, и втянула в себя умопомрачительный аромат, коим наполнилась вся пекарня. Пахло восхитительно!
– Уитни? – Маргарет остановилась в дверях, с удивлением оглядывая кухню. – Что ты делаешь в такую рань? И что это за запах?
Я повернулась к ней, чувствуя, как по лицу расплывается счастливая улыбка.
– Доброе утро, мама. Я решила поэкспериментировать с рецептами. Попробуй.
Я протянула ей одну из булочек с корицей. Маргарет взяла её, с подозрением оглядела и всё же осторожно откусила и… так и застыла, выпучив глаза и приоткрыв от шока рот.
– Боже мой! – выдохнула она. – Это что такое?! – она, будто не веря, откусила кусок побольше. – Это… Это… Я шищас языг прогл-чу, – прожевав, добавила: – какая вкуснотища! Как ты это сделала?!
– Немного изменила пропорции и добавила мёд в тесто, – я пожала плечами, стараясь скрыть удовольствие от её реакции. – И по-другому приготовила начинку.
Маргарет осмотрела пекарню, замечая опару для хлеба, нарезанные рулеты с корицей, новые формы для выпечки.
– Но мы же всегда делали всё по-другому… по рецептам твоей бабушки.
– Иногда полезно попробовать новое, – осторожно сказала я. – Мне кажется, эти булочки понравятся покупателям.
Маргарет нахмурилась.
– Но ты использовала больше масла и мёд! Это дорогие ингредиенты, Уитни. Мы не можем себе позволить такую роскошь.
– Это не роскошь, а необходимость, – возразила я. – Если наша выпечка будет вкуснее, люди будут готовы платить больше. Мы сможем поднять цену с пяти до семи пенсов за штуку, и покупатели не будут возражать.
– Семь пенсов! – Маргарет покачала головой. – Никто не станет платить такие деньги!
– Давай проверим, – предложила я. – Продадим сегодня часть булочек по старому рецепту по пять пенсов, а новые – по семь. Посмотрим, что выберут люди.
Маргарет колебалась, но аромат, наполнявший пекарню, и её впечатления от съеденной сдобы, были слишком убедительными аргументами.
– Хорошо, – наконец сдалась она. – Но если новые булочки не будут продаваться, мы вернёмся к старым рецептам.
Я кивнула, мысленно зная, что этого не произойдёт. Разница в качестве слишком очевидна.
Мы продолжили работать вместе, и я заметила, что Маргарет с интересом наблюдает за моими методами. Когда я объяснила ей принцип опары для хлеба, она сначала отнеслась скептически, но увидев, как тесто становится более эластичным и ароматным, начала проявлять любопытство, задавая всё новые вопросы.
К открытию у нас было десять буханок обычного хлеба, десять – улучшенного, дюжина стандартных булочек с корицей и дюжина новых. Я аккуратно разложила их на витрине, стараясь сделать презентацию привлекательнее.
– Ты даже выкладываешь их по-другому, – насупившись, заметила Маргарет.
– Люди едят глазами, – ответила я, вспоминая уроки презентации блюд. – Если выпечка выглядит аппетитно, её охотнее покупают.
Матушка Уитни покачала головой, но ничего не сказала. Я чувствовала её смятение: с одной стороны, привычка и традиции, с другой очевидное улучшение продукта.
Первым покупателем оказалась пожилая женщина, приходившая и вчера. Она привычно попросила буханку ржаного хлеба, но затем принюхалась.
– Чем это так замечательно пахнет, миссис Браун?
– Это наши новые булочки с корицей, – ответила Маргарет. – Уитни решила попробовать новый рецепт.
Женщина взглянула на витрину.
– Они выглядят по-другому. И стоят дороже?
– Да, семь пенсов за штуку, – Маргарет произнесла цену с явной неловкостью. – Но у нас есть и обычные, за пять.
К моему облегчению, женщина даже не взглянула на дешёвые.
– Дайте мне две новых, пожалуйста. Они так восхитительно пахнут, что я не могу устоять.
Когда она ушла, Маргарет посмотрела на меня с удивлением.
– Миссис Паркер никогда не брала больше одной булочки. И она даже не торговалась из-за цены!
Я улыбнулась, но воздержалась от комментариев. День только начинался.
К полудню произошло маленькое чудо. Новые булочки закончились. Все до единой. Покупатели, привлечённые ароматом, доносившимся из пекарни, приходили специально за ними. Некоторые брали по несколько штук, другие интересовались, будут ли завтра ещё. Обычные булочки оставались почти нетронутыми, как и стандартный хлеб. Зато улучшенный также пользовался спросом, хотя и не таким ажиотажным.
– Невероятно, – прошептала мама, пересчитывая выручку. – Мы заработали больше, чем за весь прошлый понедельник. И это только половина дня!
Я кивнула, чувствуя прилив профессиональной гордости. В этом мире не было современных технологий и изысканных ингредиентов, но основы хорошей сдобы оставались неизменными в любой эпохе.
– Нужно приготовить ещё, – сказала я, закатывая рукава. – Люди будут возвращаться.
Маргарет больше не возражала. Мы вместе замесили новое тесто, и на этот раз она внимательно следила за каждым моим движением, запоминая пропорции и технику.
Вторая партия булочек была готова к трём часам, и мы едва успели выложить их на витрину, как колокольчик над дверью зазвенел, оповещая о новом покупателе.
В пекарню вошёл молодой человек с приятным открытым лицом и копной каштановых волос. Увидев меня, он слегка покраснел.
– Здравствуй, Уитни, – проговорил он, теребя в руках кепи. – Я слышал, тебе вчера стало плохо. Как ты себя чувствуешь?
Я растерялась, не зная, как реагировать на человека, явно знакомого с настоящей Уитни.
– Спасибо, уже лучше, – осторожно ответила я.
– Это Джеймс Тернер, – поспешила вмешаться Маргарет. – Сын кузнеца. Ты непременно вспомнишь Джеймса, дорогая.
Так вот он какой, тот самый Джеймс из дневника! Парень, сделавший Уитни предложение и получивший отказ.
– Конечно, вспомню, – солгала я, улыбаясь юноше. – Ты хочешь купить что-нибудь, Джеймс?
Он смутился ещё больше.
– Вообще-то я пришёл узнать, не нужна ли вам помощь. Отец сказал, у вас могут быть трудности с оплатой долга Оливеру.
Маргарет напряглась.
– Мы справимся, спасибо. Дела начинают налаживаться.
– Но если вам всё же понадобится помощь, – настаивал юноша, при этом не сводя с меня глаз, – я всегда готов…
– На, попробуй, – перебила я, протягивая ему булочку. – За счёт заведения.
Джеймс послушно взял угощение и на автомате откусил. Его глаза тут же широко распахнулись:
– Это потрясающе! Ты сама их испекла, Уитни?
– Да, по новому рецепту, – я улыбнулась, наблюдая за эмоциями на его симпатичном, но простоватом лице.
– Никогда не пробовал ничего подобного, – искренне сказал он. – Это что-то незабываемое!
Я почувствовала странное смущение от его похвалы, хотя комплимент предназначался не мне, а настоящей Уитни.
– Я рада, что тебе понравилось.
– Можно мне взять ещё несколько? – спросил Джеймс, доставая монеты. – Отец обожает сладкое.
Когда он ушёл, Маргарет многозначительно посмотрела на меня.
– Он хороший парень, Уитни. И очень тебя любит.
Я промолчала, не зная, что ответить. Но раскрывать тайные мечты девушки и не подумала.
Вечером, когда мы уже собирались закрыть пекарню и подсчитать размер выручки, колокольчик на двери снова зазвенел. Маргарет недовольно нахмурилась:
– Мы закрыты! – крикнула она, направляясь в торговый зал. Я увязалась за ней следом.
На пороге стояла пожилая женщина с седыми волосами, затянутыми в строгий пучок. Её тёмное платье и внимательный взгляд создавали впечатление человека, привыкшего к уважению.
– Здравствуйте, миссис Браун, – произнесла она низким, чуть хрипловатым голосом.
– Мадам Эдит, – Маргарет явно смутилась. – Чем обязаны вашему визиту городской травницы?
Так это та самая Эдит! Я с любопытством разглядывала женщину, о которой уже слышала от местных сплетниц. Её считали немного ведьмой – она лечила травами, давала советы и, если верить слухам, иногда предсказывала будущее.
– Я пришла увидеть твою дочь, – прямо ответила Эдит, переводя взгляд на меня. – Говорят, недавно с ней случилось нечто необычное.
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Этот пронзительный взгляд, казалось, видел меня насквозь – не тело Уитни, а именно меня, Елизавету.
– Просто небольшой обморок от усталости, – вмешалась Маргарет. – Ничего необычного.
– Правда? – Эдит продолжала смотреть на меня. – А мне кажется, произошло нечто гораздо более интересное. Не так ли, дитя?
Я сглотнула, не зная, что ответить. Эта женщина каким-то образом чувствовала, что я – не та, за кого себя выдаю?
– Я просто упала и ударилась головой, – осторожно произнесла я. – Ничего более.
Эдит улыбнулась, и в этой улыбке было что-то знающее, почти зловещее.
– Конечно-конечно. А сегодня ты вдруг стала печь совершенно не так, и весь город говорит о твоих волшебных булочках. Совпадение, не иначе.
– Уитни всегда была талантливой, – защищая меня, сказала матушка. – Просто решила попробовать что-то новое.
– Несомненно, – кивнула Эдит, не отрывая взгляда от моего лица. – Что ж, я тогда зайду в другой раз…
Она развернулась и вышла, оставив после себя лёгкий аромат трав и ощущение тревоги. Какая она странная.
– Не обращай внимания, – сказала Маргарет, запирая дверь. – Эдит не от мира сего. Впрочем, я бы и ведьмой её назвала с натяжкой: половина её предсказаний не сбывается.
Но я чувствовала, что это не просто причуды странной старухи. Эдит каким-то образом почувствовала изменение в Уитни. И мне нужно бы с ней поговорить без свидетелей, возможно, она знала что-то о том, что со мной произошло.
Подсчитав выручку, мы с удивлением обнаружили, что заработали почти в три раза больше обычного.
– Если так пойдёт и дальше, – с надеждой сказала Маргарет, – мы сможем выплатить долг Оливеру уже к четвергу!
Я кивнула, глядя в окно на затихающий вечерний городок. Вероятно, моё необыкновенное перемещение в это тело и в этот мир имело какую-то цель? Может статься, мои знания и опыт необходимы для того, чтобы изменить судьбу маленькой пекарни и людей, связанных с ней?
В любом случае, первый шаг сделан. Аромат перемен уже витал в воздухе, их вкус отчётливо ощущался на кончике языка.
Глава 4. Сырные лепёшки судьбы
Следующие несколько дней пролетели как в тумане. Каждое утро мы с Маргарет вставали до рассвета, растапливали печь и начинали готовить всё расширяющийся ассортимент выпечки. К булочкам с корицей добавились ванильные кексы, медовые пряники и слоёные булочки с яблоками – всё, что можно было создать из доступных ингредиентов.
Весть о необыкновенной сдобе разлетелась по городку со скоростью света, и теперь к нам приходили даже те, кто раньше предпочитал пекарню Джонсонов. К нашему удивлению, люди не возражали против повышенных цен – они готовы были платить за качество и отменный вкус, назначенную нами цену.
В четверг мы полностью расплатились с Оливером, чем вызвали его нескрываемое удивление. А к субботе у нас уже появился небольшой запас средств на случай непредвиденных расходов.
– Не могу поверить, – пересчитывая монеты, приговаривала Маргарет, севшим от волнения голосом. – Всего неделю назад мы думали о закрытии, а теперь…
Она не договорила, но её глаза светились надеждой. Я видела, как она меняется, окрылённая надеждой, как под влиянием этих эмоций исчезают мрачные складки у рта, как выпрямляются плечи. Успех придал ей сил и уверенности.
Воскресным утром перед самым открытием в пекарню влетел запыхавшийся мальчишка, сын соседки, подрабатывавший живым рупором городских новостей.
– Миссис Браун! Мисс Уитни! – выпалил он, едва переводя дух. – В город едет королевская делегация! Сборщики налогов и чиновники из столицы!
Маргарет вздрогнула и побледнела.
– Королевская делегация? Здесь, в Брайарвуде?
– Да, мэм! Они будут через два дня. Остановятся в гостинице «Корона и лев». Говорят, среди них есть важные господа из самого дворца!
Эта невероятная новость стремительно распространилась по всему городку. Из окна пекарни было видно, как люди собираются группами, оживлённо обсуждая предстоящий визит. Весь Брайарвуд пришёл в движение: женщины доставали нарядные платья, мужчины подметали улицы, лавочники готовили свои самые лучшие товары.
– Почему все так волнуются? – спросила я у мамы. – Это просто сборщики налогов, разве нет?
Она покачала головой.
– Королевская делегация приезжает в маленькие города не только за налогами. Они оценивают состояние дел, докладывают в столицу. От их впечатлений может зависеть, получит ли Брайарвуд новый мост через реку или разрешение на расширение рынка. А ещё, – добавила она тише, – это шанс показать товар лицом. Если кто-то из важных господ оценит работу местных ремесленников, может последовать заказ от самого двора. На крупную сумму.
Я задумалась. Это была возможность не только для городка в целом, но и для дельцов, наподобие нас с мамой. Если бы мне удалось привлечь внимание высокопоставленных лиц своей выпечкой, это могло бы изменить наше будущее.
– Мама, а «Корона и лев» уже заказал хлеб для этих гостей? – спросила я как бы между прочим.
Маргарет грустно покачала головой.
– Обычно они заказывают у Джонсонов. С тех пор, как Джонсоны поселились здесь, они считают нашу выпечку недостаточно хорошей для важных господ.
– Но теперь всё изменилось, – я выпрямилась, чувствуя прилив решимости. – Наши новые булочки и хлеб нравятся людям больше, чем у Джонсонов. Нужно поговорить с хозяином гостиницы напрямую.
Маргарет посмотрела на меня так, словно я предложила полететь на луну. Или у меня вдруг выросла вторая голова.
– Мистер Уэллс не станет нас даже слушать.
– Тогда мы не будем просить, – ответила я с улыбкой. – Мы заставим его захотеть приобрести нашу выпечку. У меня есть идея.
Остаток дня я провела, перебирая скудный запас специй и ингредиентов. Всем моим существом овладел профессиональный азарт – создать нечто особенное, чего никогда не пробовали в Брайарвуде. Что-то, способное произвести впечатление даже на искушённых столичных гостей.
К вечеру план созрел. Я приготовлю сырные лепёшки с травами, нечто среднее между фокаччей и хачапури, адаптированное под местные ингредиенты. В моём времени подобные закуски пользовались огромным успехом.
– Утром сходим на рынок за свежим сыром и зеленью, – сказала я Маргарет. – И попросим у мясника немного сала для теста.
На её лице отразилось сомнение, но спорить она не стала. За прошедшие дни женщина начала доверять моим кулинарным экспериментам.
Ночью мне снова снился странный сон. Я видела своё настоящее тело в больничной палате, окружённое медицинской аппаратурой. Рядом стоял Винт с букетом цветов и виноватым выражением лица. Сон был таким реалистичным, что я проснулась в холодном поту. Что это было? Видение того, что происходит с моим телом в другом мире? Если это так, значит, я в коме. Ощущения от подобной мысли были крайне неприятными.
Утром мы отправились на рынок. Брайарвуд преобразился: улицы подметены, даже старая ратуша выглядела праздничнее благодаря флагам и гирляндам, которые на неё нацепили.
У сыродела я выбрала самый твёрдый сыр, какой только смогла найти, похожий на молодой чеддер. На травяном прилавке приобрела сушёный тимьян и немного лаванды – не идеальная замена розмарину, но для местной публики экзотика. Мясник продал нам свежее топлёное сало – разумеется, не оливковое масло, но тесто с ним получится сочным.
Вернувшись в пекарню, я приступила к работе. Замесила тесто на улучшенной опаре с добавлением жира, раскатала плоские лепёшки, сделала в них углубления пальцами, как в настоящей фокачче. Затем щедро смазала поверхность салом, посыпала тёртым сыром, солью и травами.
Когда первая партия начала печься, помещение наполнилось восхитительным ароматом. Маргарет, до сих пор наблюдавшая за моими манипуляциями со скептическим выражением лица, не смогла сдержать восторга:
– Боже мой, как же вкусно пахнет! Что это?
– В некоторых странах это называют фокаччей, – ответила я, вынимая первую партию из печи. – Это особый хлеб с начинкой.
– Фока… что? – женщина нахмурилась. – Никогда о таком не слышала.
Я мысленно отругала себя. Нужно было помнить, что нахожусь в альтернативной Англии. Здесь даже география могла отличаться от привычной мне.
– Это просто сырные лепёшки, – быстро поправилась я. – Старинный рецепт, я читала о нём в одной книге.
Маргарет не стала допытываться, её внимание поглотил аромат выпечки. Она осторожно отломила кусочек лепёшки и попробовала.
– Невероятно! – глаза её расширились от удивления. – Это совсем не похоже на обычный хлеб. Но боюсь, мистеру Уэллсу такое не понравится. Он консервативен в еде.
– Значит, нужно дать ему попробовать, не говоря, что это такое, – я улыбнулась. – Завтра утром отнесу несколько лепёшек прямо к завтраку в гостиницу. Думаю, постояльцы оценят.
Мы продолжили работать весь день, создавая достаточный запас для завтрашней презентации. К вечеру, когда последняя партия остывала на решётках, в пекарню неожиданно зашла Эдит. На этот раз она не стала ждать приглашения и подошла прямо ко мне.
– Нам нужно поговорить, – сказала она без предисловий. – Наедине.
Я переглянулась с Маргарет, та пожала плечами.
– Я закончу здесь сама, – сказала она. – Иди, если хочешь.
Эдит вывела меня из пекарни и повела через городок к своему маленькому домику, окружённому огородом из лекарственных трав. Внутри было темно и пахло сушёными растениями. Старуха зажгла лампу и указала мне на стул.
– Ты не Уитни, – сказала она напрямик. – Кто ты?
У меня перехватило дыхание. Она знала! Но как?
– Я…– начала я, не зная, стоит ли говорить правду.
– Не утруждайся отрицанием, – перебила Эдит. – Я вижу это так же ясно, как вижу тебя. Другая душа в теле Уитни. Издалека пришедшая. Из другого времени.
Я решила рискнуть.
– Меня зовут Елизавета. Я из Москвы, из 2023 года. Я работала су-шефом, то есть поваром в ресторане. Потеряла сознание на работе и очнулась здесь, в теле Уитни.
Эдит кивнула, словно я лишь подтвердила её догадки.
– Так я и думала. Путешественница между мирами. Такое случается раз в столетие, не чаще.
– Вы знаете, почему это произошло? – я подалась вперёд. – И как мне вернуться в своё тело?
Эдит долго молчала, разглядывая меня пронзительными глазами.
– Случайностей не бывает, Елизавета из Москвы. Если ты здесь, значит, так должно быть. У тебя есть задача в этом мире, как и у Уитни в твоём.
– Уитни в моём теле? – я почувствовала странную смесь облегчения и тревоги. – Она жива?
– Конечно, – кивнула старуха. – Ваши души поменялись местами. Она сейчас проживает твою жизнь, как ты – её.
Это объясняло мой сон. Тело в больнице могло быть в коме, и душа Уитни была в нём, возможно, она уже очнулась.
– Но почему? – я всё ещё не понимала. – Зачем понадобилось менять нас местами?
Эдит поднялась и подошла к старинному комоду, откуда достала потрёпанную книгу.
– В древних текстах говорится о таких обменах, – сказала она, перелистывая пожелтевшие страницы. – Обычно это происходит, когда две души страстно желают изменить свою судьбу в один и тот же момент. Уитни была несчастна здесь, она мечтала о другой жизни, о приключениях, о большом мире, о прекрасном рыцаре. А ты? Чего ты хотела в момент перехода?
Я задумалась, вспоминая тот день на кухне. Что я чувствовала, когда Винт испортил мой соус?
– Я хотела, чтобы мой талант признали, – тихо сказала я. – Чтобы меня ценили за мои способности, а не использовали.
Эдит улыбнулась понимающе:
– Вот видишь. Два сильных желания совпали, и произошёл обмен. Теперь Уитни получила шанс увидеть большой мир, а ты – возможность творить и получать признание.
– Но я хочу вернуться, – возразила я. – У меня там жизнь, работа, друзья…
– Возможно, это произойдёт, – кивнула Эдит. – Когда каждая из вас выполнит свою задачу в новом мире. Или если обе решите вернуться. Но пока… наслаждайся пребыванием здесь. Используй свой талант.
Я хотела расспросить её подробнее, но в этот момент с улицы донеслись звуки: топот копыт, голоса, звон упряжи.
– Королевская делегация прибыла раньше, – удивлённо сказала Эдит, выглядывая в окно. – Они должны были приехать только завтра.
Я вскочила. Мои сырные лепёшки! Мой план покорить гостиницу ещё до приезда важных гостей!
– Мне нужно идти, – я поднялась. – Спасибо за информацию, Эдит. Я ещё приду к вам с вопросами.
Старуха кивнула.
– Иди. Твоя судьба ждёт тебя, Елизавета из Москвы.
Я бросилась в пекарню, где застала растерянную Маргарет.
– Они приехали! – воскликнула она. – Целый караван карет! И все остановились в «Короне и льве»!
– Отлично, – решительно сказала я. – Значит, наш план начинается прямо сейчас. Заверни две дюжины лепёшек, я отнесу их в гостиницу.
Мама послушно завернула горячую выпечку в чистые полотенца, и я, подхватив корзину, поспешила к гостинице. На улицах царило оживление: люди выглядывали из окон, дети бегали вокруг, разглядывая богато украшенные экипажи у гостиницы. «Корона и лев» сияла десятками огней, несмотря на ранний вечер.
Я проскользнула через заднюю дверь прямо на кухню. Повара и прислуга суетились, готовясь к ужину для важных гостей. Мистер Уэллс, краснолицый хозяин гостиницы, раздавал указания во все стороны.
– Что тебе здесь нужно, девочка? – грубо спросил он, заметив меня. – Мы заняты!
– Я принесла угощение для гостей, – спокойно ответила я, снимая полотенце с корзины. – Сырные лепёшки из пекарни Браунов.
– Мы заказали хлеб у Джонсонов, – нахмурился Уэллс. – Нам не нужно…
Но аромат свежеиспечённых лепёшек уже распространился по кухне, привлекая внимание поваров и слуг. Один из них, модно и дорого одетый молодой человек, явно не из местных, подошёл ближе.
– Чем это так восхитительно пахнет? – спросил он, принюхиваясь.
– Сырные лепёшки с травами, – я протянула ему одну. – Попробуйте.
Парень откусил кусочек, и его глаза расширились от удивления и удовольствия.
– Боже мой, это великолепно! – воскликнул он. – сэр Генри должен это попробовать!
Молодого человека звали Тобби Магауэр, как потом я узнала, он являлся дегустатором и проверял еду на качество, и всегда сопровождал делегацию.
Не успел мистер Уэллс возразить, как молодой человек выбежал из кухни. Через несколько минут он вернулся в сопровождении элегантно одетого мужчины лет тридцати.
– Вот, господин! Это у неё умопомрачительные лепёшки!
Джентльмен, небрежно кивнув мне, взял предложенную выпечку и осторожно откусил. Его лицо сначала вытянулось в искреннем удивление, а потом разгладилось от удовольствия.
– Восхитительно, – произнёс он. – Никогда не пробовал ничего подобного в провинции. Это действительно вы приготовили?
И ястребом уставился мне в глаза. Я сделала неловкий реверанс.
– Уитни Браун, мистер Стюарт. Из пекарни на Церковной улице.
Генри окинул меня еще одним оценивающим взглядом.
– Мисс Браун, ваши лепёшки восхитительны. Что вы в них добавили?
– Сыр местного производства, тимьян и секретный ингредиент, сэр, – ответила я, стараясь говорить уверенно. – Именно он придаёт хлебу особый аромат.
– Понятно… Значит, не скажете, что это за ингредиент?
Я отрицательно покачала головой.
– Ваше право, – спокойно кивнул он. – Мистер Уэллс, я хотел бы, чтобы эти лепёшки подали к ужину. И закажите их на завтрак.
Хозяин гостиницы побагровел, но не посмел возразить.
– Конечно, мистер Стюарт. Как пожелаете.
Когда важный гость удалился, мистер Уэллс повернулся ко мне с кислой миной.
– Сколько ты хочешь за эти… лепёшки?
Я назвала цену – сознательно выше обычной для хлеба, но всё ещё разумную. Хозяин поморщился, но кивнул.
– Хорошо. И принеси ещё три дюжины к завтраку.
Я возвращалась в пекарню, чувствуя, как внутри растёт воодушевление. План сработал даже лучше, чем я ожидала. Мои лепёшки оценил сам мистер Стюарт – явно важная персона в королевской делегации.
Но самое интересное ждало меня на следующее утро. Едва мы открыли пекарню, как колокольчик над дверью зазвенел, и вошёл тот самый сэр Генри.
– Мисс Браун, – поприветствовал он меня с улыбкой. – Ваши лепёшки произвели фурор за ужином. Лорд Деррингтон особо отметил их вкус.
Я сделала реверанс, чувствуя, как краснею. Лорд? То есть настоящий аристократ? Впрочем, чему я удивляюсь? Естественно, аристо там имелись и их было больше одного.
– Благодарю за добрые слова, сэр.
– Мистер Стюарт, – поправил он меня. – Мистер Генри Стюарт, помощник королевского советника. И я пришёл не только похвалить вашу выпечку, но и пригласить вас в гостиницу.
– Меня? – удивилась я.
– Мой начальник, лорд Ричард Дерри, выразил желание встретиться с пекарем, создавшим такой кулинарный шедевр, – объяснил Генри. – Если вы сможете прийти сегодня днём и рассказать о своих рецептах…
Я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Королевский советник хотел встретиться со мной? Это был шанс, о котором я не могла даже мечтать!
– Конечно, сэр Стюарт, – поспешно согласилась я. – Я буду в гостинице в два часа, если это удобно.
– Превосходно, – Генри улыбнулся. – До встречи, мисс Браун.
Когда он ушёл, Маргарет схватила меня за руки.
– Уитни, это невероятно! Королевский советник! Он один из самых влиятельных людей в королевстве!
Я кивнула, чувствуя одновременно волнение и решимость. Возможно, это был тот самый шанс, о котором говорила Эдит. Возможность использовать свой талант в этом мире.
И я была полна решимости не упустить его.
Глава 5. Слухи, сыр и странные чиновники
Новость о том, что королевский советник пожелал встретиться со мной, разлетелась по Брайарвуду со скоростью лесного пожара. Уже к полудню в пекарню начали заглядывать соседи, якобы за хлебом, а на самом деле, чтобы расспросить о предстоящей встрече.
– Говорят, этот лорд Ричард Дерри – правая рука самой королевы, – шептала миссис Хиггинс, наклонившись через прилавок. – И что он может одним словом сделать человека богачом или бедняком.
– Мой муж слышал, что он никогда не улыбается, – вторила ей другая соседка. – И что у него ледяные глаза, от взгляда которых стынет кровь.
Я только улыбалась, продолжая работать. После московской ресторанной кухни с её жёсткой иерархией и безжалостной критикой меня было трудно напугать слухами о строгом чиновнике.
Тем не менее, я понимала важность предстоящей встречи. Это был не просто визит вежливости – от впечатления, которое я произведу на королевского советника, могла зависеть судьба нашей пекарни.
– Нужно привести пекарню в порядок, – сказала я Маргарет, когда поток любопытных соседей иссяк. – Вдруг он захочет осмотреть её?
Маргарет с энтузиазмом взялась за уборку. Мы вымыли полы, протёрли полки, расставили посуду в идеальном порядке. Я даже попросила соседского мальчишку нарвать полевых цветов, чтобы поставить их в вазу на прилавке. Маленькая деталь, но она делала помещение более приветливым.
– А что ты наденешь? – спросила мама, когда с уборкой было покончено.
Я задумалась. Гардероб Уитни был более чем скромным: несколько простых платьев для работы, одно воскресное и комплект нижнего белья.
– Синее платье, наверное, – ответила я, вспоминая самый приличный наряд.
Маргарет покачала головой.
– Оно слишком простое для такого случая. У меня есть идея.
Она поднялась на чердак и вернулась с аккуратно сложенным тёмно-зелёным платьем.
– Это моё выходное платье, – сказала она с ноткой грусти. – Я надевала его, когда мы с твоим отцом ходили на приёмы к мэру. Не носила с его смерти…
Я бережно взяла наряд. Ткань была качественной, фасон консервативным, но элегантным. Оно выглядело намного лучше всего того, что висело в гардеробе Уитни.
– Оно прекрасно, мама. Спасибо.
Решив этот вопрос, я продолжила готовиться к встрече и с кулинарной стороны. Я решила создать небольшую дегустационную корзину с образцами нашей лучшей выпечки: сырные лепёшки, конечно, но также медовые пряники, слоёные булочки с яблоками и новый эксперимент – маленькие пирожные с ореховой начинкой.
Каждое изделие я готовила с особой тщательностью, понимая, что имею дело с человеком, избалованным лучшей кухней королевства. Нужно было произвести впечатление не только вкусом, но и внешним видом.
К часу дня всё было готово. Я переоделась в зелёное платье Маргарет (оно было немного велико в талии, но в целом сидело неплохо), аккуратно уложила волосы и даже добавила щепотку розовой пудры на щёки, чтобы выглядеть более свежей.
– Ты выглядишь совсем другой, – заметила Маргарет, разглядывая меня. – Такой… уверенной.
Я улыбнулась. Возможно, уверенность и была главным отличием между мной и настоящей Уитни. В конце концов, я прошла через безжалостную конкуренцию московской ресторанной сцены и научилась держать удар.
В половине второго я взяла корзину с выпечкой и направилась к гостинице. Проходя по главной улице, я чувствовала на себе любопытные взгляды жителей Брайарвуда. В маленьком городке любое событие становилось достоянием общественности, а визит к королевскому советнику был событием из ряда вон выходящим.
«Корона и лев» впечатляла своими размерами по провинциальным меркам. Трёхэтажное здание с ухоженным фасадом, большими окнами и вывеской, на которой красовался золочёный лев с короной. У входа стояли двое стражников в форме королевской гвардии, внимательно оглядывающие каждого входящего.
– Мисс Браун к лорду Дерри, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
Стражник кивнул, видимо, моё имя было в списке ожидаемых гостей, и пропустил меня внутрь.
В холле гостиницы царило оживление. Чиновники в строгих костюмах сновали туда-сюда, слуги разносили бумаги и напитки. Я огляделась, не зная, куда идти, когда заметила знакомое лицо.
– Мисс Браун! – Генри Стюарт приветливо махнул мне рукой. – Вы вовремя. Пойдёмте, лорд Дерри ждёт вас в малой гостиной.
Он провёл меня через холл к небольшой двери в конце коридора. Постучав, дождался ответа, а затем распахнул створку и объявил:
– Мисс Уитни Браун, господин!
Я вошла в комнату, чувствуя, как сердце бьётся где-то в горле. Малая гостиная представляла собой уютное помещение с камином, несколькими креслами и письменным столом у окна, за ним сидел человек, склонившийся над бумагами.
Ричард Дерри оказался высоким худощавым мужчиной лет тридцати пяти, с резкими чертами лица, тёмными волосами и пронзительными серыми глазами. Его строгий костюм темно-синего цвета выглядел безупречно, как и осанка.
– Мисс Браун, – произнёс он сдержанно, слегка кивнув. – Благодарю, что нашли время прийти.
– Для меня это честь, лорд Дерри, – ответила я, делая реверанс.
Он жестом указал на кресло напротив стола.
– Присаживайтесь. Генри, вы можете идти.
Помощник кивнул и вышел, оставив нас наедине. Я опустилась в кресло, стараясь сохранять спокойствие под изучающим взглядом королевского советника.
– Мы все весьма впечатлены вашими… – Дерри заглянул в записи. – Ах да, «сырными лепёшками». И мне захотелось лично с вами встретиться.
– Я польщена, сэр, – ответила я, замечая некоторую снисходительность в его тоне. Похоже, сам Дерри слукавил и не особо разделял энтузиазма своих людей.
– Признаюсь, мисс Браун, я ожидал увидеть кого-то более… – он сделал паузу, внимательно разглядывая меня. – Опытного.
Я поняла, что он имел в виду: пожилого пекаря с многолетним стажем, а не пухленькую юную девицу.
– Не возраст возвышает человека над землёй, лорд Дерри, – спокойно возразила я. – К тому же, я принесла и другие образцы нашей выпечки, чтобы вы могли составить более полное мнение.
Я открыла корзину и аккуратно выложила на стол свои творения: сырные лепёшки, пряники, булочки и пирожные. Ричард смотрел на них с явным скептицизмом, но всё же взял одну из лепёшек и откусил небольшой кусочек.
Его лицо осталось бесстрастным, но я заметила, как на мгновение изменился взгляд. Затем он попробовал пряник, булочку и, наконец, пирожное. Всё это время он сохранял абсолютно непроницаемое выражение, но я, привыкшая наблюдать за реакцией гостей в ресторане, заметила мельчайшие признаки того, что еда ему понравилась: небольшая пауза после первого укуса, едва заметное расслабление челюсти, чуть более глубокий вдох.
– Интересно, – сказал он наконец, промокнув губы салфеткой. – Должен признать, вкус весьма необычен. Особенно эти лепёшки. Вы использовали какие-то особые специи?
– Только те, что доступны здесь, в Брайарвуде, сэр, – ответила я. – Тимьян и лаванду для аромата, местный сыр для вкуса. Еще кое-что, но на самом деле секрет не в ингредиентах, а в способе приготовления.
– И каков же этот способ?
Я, не вдаваясь в детали, общими словами описала ему процесс подготовки теста. Дерри слушал внимательно.
– Вы говорите с пониманием процессов, нетипичным для деревенского пекаря, – заметил он, когда я замолчала. – Но при этом, хоть сказано вами было много, я так и не понял что во что и как добавлять. Вы мастер скрывать важное за шелухой…
И посмотрел на меня так… Осуждающе? Размечтался, ишь, секреты ему раскрой и в рот ему заглядывай. Не на ту нарвался.
– Вы обучались этому ремеслу где-то?
Опасный вопрос. Я не могла рассказать ему о кулинарном колледже в Москве XXI века.
– Моя бабушка была искусной пекаршей, – осторожно ответила я. – А ещё я много читала. В доме есть несколько кулинарных книг, что-то я брала у знакомых, и я часто экспериментирую с рецептами.
Он смотрел на меня с большим сомнением, словно чувствуя, что я не договариваю. Но, к счастью, не стал настаивать.
– Мисс Браун, через неделю в королевском дворце состоится приём для послов Северных графств. Переговоры крайне важны для королевства. – Он сделал паузу. – Я бы хотел, чтобы вы приготовили выпечку для этого приёма.
Я едва сдержала возглас удивления. Приготовить выпечку для королевского приёма? Это было далеко за пределами моих самых смелых ожиданий.
– Это огромная честь, сэр, – произнесла я, стараясь не выдать своего волнения. – Но я никогда не участвовала в таких важных событиях.
– Именно поэтому я предлагаю вам отправиться в столицу вместе с нашей делегацией, дабы поднабраться опыта, – продолжил Дерри. – Вы будете работать на королевской кухне под руководством главного кухмистера. У вас будет несколько дней, чтобы ознакомиться с оборудованием и создать десять видов выпечки для приёма.
Десять видов! Для королевского приёма! Моё сердце забилось быстрее от профессионального азарта. Это был вызов, который любой шеф-повар принял бы с восторгом!
– Я согласна, лорд Дерри, – сказала я решительно. – Когда нужно быть готовой к отъезду?
– Послезавтра утром, – ответил Дерри. – Делегация завершает свои дела в Брайарвуде и возвращается в Лондиниум. Вы поедете с нами в отдельной карете.
Лондиниум. Так здесь называется Лондон. Ещё одно подтверждение, что я в альтернативной Англии.
– А условия моей работы? – спросила я, переходя к практическим вопросам. В конце концов, в каком бы мире я ни была, нужно договариваться обо всём на берегу.
Ричард слегка приподнял бровь, словно удивляясь прямоте вопроса.
– Вы получите гонорар в размере двадцати фунтов за работу, – ответил он. – Проживание и питание во дворце, конечно, бесплатно. В случае успеха возможно дальнейшее сотрудничество.
Двадцать фунтов! Я не имела представления о ценах в этом мире, но судя по тому, как Маргарет беспокоилась о долге в четыре фунта, сумма была значительной.
– Это более чем щедро, лорд Дерри, – искренне сказала я. – Могу я обсудить это предложение с Марга… с мамой? Пекарня – единственный источник её дохода, и если я уеду…
– Разумеется, – кивнул Ричард. – Обсудите с матерью. Но мне нужен ваш ответ до завтрашнего полудня. Генри зайдёт в вашу пекарню.
Я поднялась, понимая, что аудиенция окончена.
– Благодарю за предложение, лорд Дерри. Вы получите мой ответ завтра.
Он кивнул и вернулся к своим бумагам, словно я уже покинула комнату. Я неуклюже присела в подобие реверанса и вышла, чувствуя смесь восторга и тревоги.
Генри ждал меня в коридоре.
– Как прошла встреча? – спросил он с любопытством.
– Лорд предложил мне приготовить выпечку для королевского приёма, – ответила я, всё ещё не веря в происходящее.
Глаза Генри расширились от удивления.
– Это невероятно! Он редко делает такие предложения кому-то без рекомендаций из столицы. Ваши лепёшки действительно произвели на него впечатление.
– Тем не менее, своего восторга он никак не показал, – заметила я. – Его лицо оставалось бесстрастным всё время.
Генри рассмеялся.
– Господин Дерри известен своей сдержанностью. Поверьте, если бы ему не понравилась ваша выпечка, вы бы узнали об этом немедленно и в недвусмысленных выражениях.
Это я могла понять. Многие шеф-повара, с которыми я работала, не стеснялись в выражениях, когда были недовольны.
– Я провожу вас, – предложил Генри, направляясь к выходу.
На улице нас ждал сюрприз. Сложилось впечатление, будто весь Брайарвуд собрался перед гостиницей, с любопытством глядя на двери. Увидев меня, люди начали перешёптываться.
– Как прошло, Уитни? – крикнул кто-то из толпы.
– Он правда такой страшный, как говорят? – спросила бойкая девушка.
Я улыбнулась, но ничего не ответила, чувствуя неловкость под пристальными взглядами.
– Не обращайте внимания, – тихо сказал Генри, ведя меня сквозь толпу. – В маленьких городках частенько так. Малейшее событие становится сенсацией.
– Я заметила, – пробормотала я, ускоряя шаг.
Когда мы дошли до пекарни, я обернулась к Генри:
– Спасибо, что проводили меня.
– Бросьте, мелочи, – улыбнулся он. – Хорошо, что вы приняли предложение господина Ричарда. Будет интересно поработать вместе.
В его взгляде мелькнуло что-то, напоминающее личный интерес, но я решила, что мне показалось.
– До завтра, мистер Стюарт.
– До завтра, мисс Браун.
Маргарет ждала меня в пекарне, нервно протирая и без того чистый прилавок.
– Ну как? Что он сказал? Он такой страшный, как о нём говорят?
Я рассмеялась, снимая шляпку.
– Он не страшный, мама. Просто очень серьёзный и сдержанный человек.
Затем я рассказала ей о предложении Дерри. Маргарет выслушала меня с растущим изумлением.
– Королевский приём? Двадцать фунтов? Уитни, это невероятно! – она всплеснула руками. – Но… ты уедешь в столицу? Надолго?
В её голосе звучали противоречивые эмоции: гордость за меня и страх потерять единственную дочь.
– Не навсегда, мама, – мягко сказала я. – Только на несколько недель. А с деньгами, которые я заработаю, мы сможем обновить пекарню, купить новое оборудование. Может быть, даже нанять помощника, чтобы тебе не приходилось так много работать.
Маргарет задумчиво кивнула.
– Твой отец всегда мечтал, чтобы ты добилась большего, чем простая жизнь в Брайарвуде. Он бы гордился тобой.
Это замечание тронуло меня, хотя речь шла не обо мне, а о настоящей Уитни.
– Значит, ты не против?
– Конечно, я буду скучать по тебе, – вздохнула Маргарет. – Но я не могу стоять на пути твоего счастья. К тому же, двадцать фунтов! – она покачала головой. – Некоторые семьи в Брайарвуде не зарабатывают столько и за полгода.
Я обняла её, чувствуя странную привязанность к этой женщине, которая считала меня своей дочерью.
– Спасибо, мама. Я не подведу тебя.
За ужином мы обсуждали детали моего отъезда. Предстояло решить, как организовать работу пекарни в моё отсутствие, что взять с собой в дорогу, как поддерживать связь.
– Я буду писать тебе каждую неделю, – обещала я. – И отправлять часть заработка, чтобы ты могла управлять пекарней.
– Только не трать всё на меня, – строго сказала Маргарет. – Тебе понадобятся новые платья, подходящие для столицы. Нельзя ходить во дворце в деревенской одежде.
Я улыбнулась, думая о том, как странно всё обернулось. Всего неделю назад я была су-шефом в московском ресторане, а теперь готовилась к поездке в альтернативный Лондон, чтобы готовить для королевского двора.
Вечером, собирая вещи, я размышляла о словах Эдит. Возможно, это и была та задача, которую мне предстояло выполнить в этом мире: использовать свой кулинарный талант, чтобы изменить не только свою судьбу, но и судьбу людей вокруг меня.
А может быть, встреча с королевским советником была первым шагом на пути к разгадке того, как вернуться в свой мир? Если, конечно, я всё ещё хотела вернуться.
Этот вопрос становился всё менее однозначным с каждым днём.
На следующее утро, едва мы открыли пекарню, как хлынул поток посетителей. Казалось, весь Брайарвуд хотел попрощаться со мной или, по крайней мере, расспросить о предстоящем путешествии. Я едва успевала отвечать на вопросы, принимать поздравления и благодарить за добрые пожелания.
– Ты прославишь наш городок! – воскликнула миссис Хиггинс, покупая целую дюжину булочек с корицей. – Скажи при дворе, что в Брайарвуде живут лучшие люди в королевстве!
К полудню новости о моём отъезде достигли каждого уголка Брайарвуда. Даже Оливер, обычно сдержанный лавочник, зашёл в пекарню, чтобы лично поздравить меня.
– Всегда знал, что в семье Браунов есть талант, – заявил он, словно не он угрожал нам закрытием кредита всего неделю назад. – Передавай привет столице от Оливера, лучшего поставщика муки в западных графствах!
Я вежливо улыбалась, думая о том, как быстро может измениться отношение людей, когда ты получаешь признание значимых и известных людей.
Ближе к вечеру, когда поток посетителей начал иссякать, в пекарню зашёл молодой человек, которого я уже встречала: Джеймс, сын кузнеца, влюблённый в настоящую Уитни.
– Я слышал, ты уезжаешь, – сказал он без предисловий, теребя в руках кепи.
– Да, завтра утром, – подтвердила я, чувствуя неловкость. Что сказать этому человеку?
– Это… хорошо, – выдавил Джеймс, опустив глаза. – Ты всегда хотела большего, чем жизнь в Брайарвуде.
– Я вернусь, – сказала я, не зная, правда это или нет.
– Конечно, – он попытался улыбнуться, но вышло неубедительно. – Просто… не забывай нас совсем, ладно?
Мне стало больно за него. Этот парень искренне любил Уитни, а она… что чувствовала она?
– Я не забуду, Джеймс. Обещаю.
Он кивнул, всё ещё не глядя мне в глаза.
– Удачи тебе при дворе, Уитни. Ты заслуживаешь всего самого лучшего.
С этими словами он вышел, оставив меня с тяжёлым чувством. Я невольно стала частью чужой истории любви, и не знала, как поступить правильно.
Вечером мы с Маргарет закончили упаковывать мои вещи. Немногочисленные платья, нижнее бельё, шаль, единственные приличные туфли – всё поместилось в одну дорожную сумку.
– Возьми это, – сказала мама, протягивая мне потрёпанную книгу в кожаном переплёте. – Это кулинарная книга твоей прабабушки. Она передавалась в нашей семье из поколения в поколение. Может быть, найдёшь в ней вдохновение для королевского приёма.
Я с благодарностью приняла подарок, понимая символическое значение этого жеста. Маргарет не просто отпускала меня в столицу – она благословляла меня на новый путь.
– Я буду беречь её, – пообещала я, прижимая книгу к груди.
В эту ночь я долго не могла уснуть, слишком взволнованная предстоящим путешествием. Завтра начнётся новая глава моей жизни в этом странном мире. Что ждёт меня в столице? Смогу ли я справиться с задачей, поставленной Ричардом Дерри? И главное – приближает ли это меня к ответу на вопрос, как и зачем я оказалась здесь?
С этими мыслями я забылась тревожным сном, в котором московская кухня смешивалась с королевским дворцом, а лицо Винта превращалось в бесстрастное лицо Дерри.
Глава 6. Дорога
Утро началось с суеты. Маргарет поднялась ещё до рассвета, чтобы испечь свежий хлеб. Странно, но пекарня не должна была работать в день моего отъезда. Когда я спустилась вниз, на столе стояла корзина, наполненная ароматной выпечкой.
– Тебе в дорогу, – пояснила матушка, заметив мой вопросительный взгляд. – Нельзя ехать в столицу с пустыми руками.
Я молча обняла её, тронутая этой заботой.
В дверь постучали. Маргарет бросилась открывать. На пороге стоял Генри Стюарт, а за ним – карета с гербом королевской службы.
– Доброе утро, миссис Браун, мисс Браун, – поприветствовал он нас с учтивым поклоном. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули перед путешествием, мисс Уитни?
– Да, благодарю, мистер Стюарт, – ответила я, стараясь скрыть волнение.
Генри взял мою сумку и корзину с выпечкой, а затем предложил проводить меня к карете. Но прежде я обернулась к Маргарет, которая стояла на пороге дома со слезами на глазах.
– Пиши мне каждую неделю, – сказала она, крепко обнимая меня. – И не позволяй этим столичным господам смотреть на тебя свысока. Ты ничем не хуже их.
– Обещаю, – я поцеловала её в щёку.
Странное чувство овладело мной. Эта женщина не была моей матерью, но за короткое время между нами возникла связь, напоминающая настоящее родство. Возможно, дело было в её искренней любви к Уитни, которая теперь изливалась на меня.
Карета оказалась удивительно комфортной для этого времени. Мягкие кожаные сиденья, занавески на окнах, даже небольшой столик для бумаг. Генри сел напротив меня.
– Лопд Дерри присоединится к нам на следующей остановке, – сообщил он. – Он завершает последние дела в ратуше.
Карета тронулась, и я прощально махнула Маргарет, стоявшей у пекарни. Рядом с ней стояли другие жители Брайарвуда, пришедшие проводить меня. Я заметила среди них Джеймса, чьё лицо выражало смесь гордости и грусти.
Экипаж свернул на другую улицу и матушка скрылась из вида. Генри деловито достал из портфеля бумаги.
– Нам нужно обсудить некоторые детали вашего пребывания во дворце, мисс Браун, – сказал он официальным тоном. – Во-первых, условия работы.
– Лорд Дерри ведь уже всё мне объяснил, – заметила я. – Двадцать фунтов за приготовление десяти видов выпечки для королевского приёма.
– Да, верно, – кивнул он и протянул мне документ. – Но кроме устной договорённости следует всё оформить и на бумаге. Это договор. Стандартная форма для всех, кто работает на королевскую службу. Пожалуйста, ознакомьтесь и подпишите.
Я взяла бумагу и внимательно вчиталась в рукописный текст. Юридический язык этого мира отличался от привычного мне, но суть была ясна: я обязуюсь работать на королевской кухне, готовить указанные блюда, сохранять конфиденциальность и подчиняться правилам дворца. В обмен получаю оговоренную сумму и право пользоваться предоставленным жильём и питанием.
– Есть кое-что ещё, мисс Уитни, – Генри лукаво улыбнулся, – ваши изделия могут понравиться гостям, и они захотят с вами встретиться и сделать заказ. Если вы решите эти заказы взять, то будете обязаны отработать на королевской кухне ещё три месяца.
– В благодарность за возможность обрести богатых клиентов? – догадалась я, задучиво прищурившись.
– Верно.
Три месяца – это значительный срок. Сможет ли Маргарет справиться с пекарней в одиночку? С другой стороны, заработок за это время мог бы полностью изменить наше финансовое положение.
– А если я откажусь от всех заказов со стороны? – спросила я.
– Ваше право, – пожал плечами Генри. – Приём закончится, и вы спокойно поедете домой. Дополнение к основному договору вот тут, – и протянул мне ещё один лист бумаги.
Я перечитала оба договора ещё раз и, решившись, подписала всё. В конце концов, это был шанс, который выпадает раз в жизни.
Мы проехали несколько миль, разговаривая о столице, дворцовых обычаях и моих предстоящих обязанностях. Генри оказался приятным собеседником, образованным, остроумным и, что удивительно, лишённым снобизма, который можно было ожидать от придворного чиновника.
– Вот мы и на месте, – сказал он, когда карета остановилась у небольшой придорожной гостиницы. – Здесь пообедаем. Господином Дерри наверняка уже ждёт нас.
Ричард Дерри действительно был внутри трактира. Мужчина сидел за столом в отдельной комнате. При нашем появлении он поднялся и слегка кивнул.
– Мисс Браун, рад, вас видеть, – сказал он сдержанно. – Генри, договоры?
– Оба подписаны, господин, – Генри протянул ему бумаги.
Дерри бегло просмотрел их и удовлетворённо кивнул:
– Превосходно. Присаживайтесь, мисс Браун. Нам нужно обсудить детали вашей работы.
За обедом, состоявшим из простых, но качественных блюд, лорд объяснил мне суть предстоящего приёма.
– Северные графства находятся на грани отделения от королевства, – говорил он, отрезая кусочек жаркого. – Их представители приезжают на переговоры, от которых зависит мир в стране. Нам нужно произвести на их делегацию самое благоприятное впечатление.
– И выпечка может в этом помочь? – спросила я с сомнением.
– Не недооценивайте силу хорошей еды в дипломатии, мисс Браун, – серьёзно ответил Ричард. – Иногда соглашение, которое невозможно достичь за столом переговоров, становится реальностью за обеденным.
Эта мысль была мне знакома. В ресторанном бизнесе моего мира заключались сделки, решались судьбы компаний, формировались альянсы. Еда объединяла людей, создавала особую атмосферу доверия.
– Ясно, – кивнула я. – Какие виды выпечки вы хотели бы видеть на приёме?
– Это решать вам, – Дерри отложил приборы. – Я попробовал ваши сырные лепёшки и сладости. Они отличаются от всего, что подают при дворе. Именно эта оригинальность и нужна нам, чтобы произвести впечатление на северян.
Его слова звучали как комплимент, но лицо оставалось непроницаемым. Этот человек умел скрывать свои эмоции лучше профессионального игрока в покер.
После обеда мы с Генри вернулись в карету и продолжили путь к столице.
– Не обращайте внимания на манеру общения моего господина, – сказал Генри, когда мы отъехали. – Он всегда такой сдержанный и официальный. Но если бы ваша выпечка ему не понравилась, вы бы сейчас не ехали в столицу. За два года работы его помощником я ни разу не видел, чтобы он смеялся. Улыбался – иногда, но очень сдержанно.
– А какова его история? – спросила я, пытаясь лучше понять человека, от которого теперь зависела моя судьба.
– О, она весьма интересна, – Генри понизил голос, хотя в карете были только мы двое. – Ричард Дерри родился в бедной семье, но благодаря своим недюжинным способностям и упорству получил образование. Начинал простым клерком в министерстве, а теперь он – правая рука короля по внутренней политике. Ему подарили небольшой надел и дали титул за верную службу. Многие аристократы его ненавидят, считая выскочкой, но никто не может отрицать его компетентность.
Эта информация заставила меня взглянуть на Дерри по-новому. За его холодностью могло скрываться стремление доказать свою состоятельность в мире, где происхождение ценилось выше таланта.
– А что насчёт личной жизни? – вопрос вырвался прежде, чем я успела подумать, подходит ли он.
Генри улыбнулся.
– Лорд Дерри не женат, если вы об этом. И насколько я знаю, не имеет романтических привязанностей. Работа занимает всё его время.
Я почувствовала, что краснею.
– Я спросила из чистого любопытства. Хочется лучше понимать человека, на которого буду работать.
– Конечно, мисс Браун, – в глазах Генри мелькнула искра веселья. – Чисто профессиональный интерес, да.