Священник в лесу

Глава 1

То одна, то другая нога утопала в гуще листьев. Священник брел в глубину леса. Звенящим эхом отдавали с высоты голоса птиц. Где-то слышался стрёкот куда-то спешащих стрекоз. Это была настолько дикая глухомань, что на пути там встречались одни преграды в виде покрывшихся плесенью и мхом бревен.

Перешагивая по таким наваленным ступеням, он шел все дальше, держась за свою прочную палку, на которой сверху свисали четки. Уже совсем близко к месту, идеальному для ритуала.

Солнечный свет мерцал, а не светил. Поэтому здесь сложно было разглядеть кого-либо из тех, кто мог бы скрываться в ложбине леса.

На менее освещенной лужайке, пели птицы, отважившиеся спуститься на нижние ветки дерева. Белка взбиралась по мохрястому стволу старого дерева, а тучи мошкары витали над лютиками, тогда как в мрачной тени не было никого и ничего, кроме мёртвой тишины.

Священник взбирался на большие валуны с помощью своего самодельного посоха. Его унылая черная мантия набрала на себя разных листьев.

Он подошел к ручью текущему через завал камней и взобрался на большой камень с лишайником. Склонившись на колени и сняв серебряную цепь с палки, он отцепил переливающиеся радугой самоцветы и положил на камень. В это же мгновение камни засияли голубовато-перламутровым свечением. В лучах плавали знаки, образуя целую волнистую надпись. А потом камни потухли. В таком месте они заряжаются лучше всего. Теперь он был спокоен: его камни могли указывать нужный ему путь и быть чем-то вроде светового оружия, способного напугать опасного зверя.

Спустя какое-то время священник мог свободно ориентироваться в лесу, легко ходить по камням, и его плащ больше не путался под ногами.

Стоянка находилась на опушке под высокими деревьями у довольно узкого ручья и уникальных мини-водопадов. По ту сторону ручья, примерно в трех километрах от него, на горе виднелся деревянный домик.

Обходя большие, в человеческий рост, камни неподалеку от стоянки, священник разведывал обстановку. Проголодавшись, он развел костер, из которого появился небольшой клубень голубого пара. Немного «попыхтев», он вдруг повалил кверху, к ровным белым стволам вековых деревьев, плавно расстилаясь светом до самых макушек.

В сумерках священник установил палатку и посветил фонарем в лес. Ничего странного увидеть не удалось, и он повернулся было обратно, собираясь зайти в палатку, как в полной тишине вдруг почувствовал на теле какую-то дрожь. Обернувшись, он увидел надвигающийся прямиком на него, силуэт. Затем появились глаза – безумные и черные, сияющие так, что могло бы показаться, в них сконцентрирована вся темнота ночи.

Выпрямившись во весь рост, будто молодой витязь с фонарем, священник поднял над головой крест, словно изготовившись к бою, и, ничтоже сумняшеся начал негромко, но уверенно читать молитву. Вначале незнакомая субстанция с безумными глазами продолжала неуклонно приближаться, но после слов священника «Слава отцу и сыну и святому духу», вдруг струхнула, дала задний ход и скрылась за деревом. Священник успел разглядеть вытянутые длинные, условно похожие на человеческие, когтистые руки и сгорбленное корявое тело, которое, возможно, тоже проходило на тело человека, но сказать определенно было бы сложно.

– Явись мне, чудище!

Он достал револьвер и начинил его светящимися пулями. Стрельнул в зверя, но тот от него увильнул в сторону. Тогда священник понял, что таким оружием как револьвер быстрого зверя сложно будет выследить, тем более он еще не так хорошо мог владеть таким оружием. Камни четок, что светились ещё днем, слабо мерцали в темноте. Он сжал их в кулаке и стоял, не шелохнувшись, снова творя молитву вслух. Из-за дерева внезапно высунулась та самая рука и начала что-то царапать на коре. Священник почувствовал, как его камни резко усилили свечение, и смело шагнул ближе к дереву. Ещё днем тут пели птицы, а теперь в глухой темноте рыскает страшное создание и, которое, скорее всего и убило не так давно несколько мирных людей и животных.

Когда священник подошёл ещё ближе, чудище выглянуло из-за дерева и покосилось на священника, обнажив свои клыки. Священник направил в его сторону светящиеся камни, и чудовище мгновенно прыгнуло на большую ветку, судорожно, будто в конвульсиях, поползло наверх, и быстро скрылось. Подождав немного, священник вернулся в палатку и весь остаток ночи пролежал с тревожными мыслями, безуспешно пытаясь уснуть. Он был почему-то уверен, что монстр сегодня не вернется. Но заснул только на рассвете, когда успокаивающе запели птицы. Проснулся он к полудню, когда услышал гавканье собаки и хохот детей неподалеку.

На берегу реки резвилось трое маленьких мальчиков. Они весело перепрыгивали речушку в том месте, где она проходила между пушистых камней. Пятнистый пёс гавкал, бегал по лесу и что-то нюхал в кустах. Пёс не стоял на месте, он разведывал обстановку сначала на одной стороне берега, а потом на другой.

Священник тихо читал молитвенник и краем глаза наблюдал за детьми. Мальчики пускали кораблики по речке и даже не заметили священника: настолько они были увлечены игрой. Белые бумажные кораблики на фоне темной речки красиво переливались оставляя после себя лучистые разводы.

Из-за деревьев неспешно, о чем-то болтая между собой, вышли родители мальчиков.

Священник, опираясь на посох, по скользким листьям осторожно спустился к ручью, чтобы успеть спросить, куда эта парочка с детьми направляется.

В первый момент путники сильно удивились: увидеть священника в глухом лесу в его сутане им показалось каким-то маленьким чудом. Но они вдруг вспомнили, что неподалеку расположился монастырь и что, возможно, монах просто заблудился.

– Здравствуйте! – поприветствовал мужчина священника, сложив свои ладони лодочкой, а вслед за ним и его жена.

Изобразив правой рукой крестное знамение, Священник и поприветствовал в ответ:

– Бог благословит!

– Батюшка, Вы хотели нас о чем-то спросить? – выдержав паузу, мужчина решился обратиться к батюшке первым.

– Да, я к вам с добрыми намерениями. И спросить хочу только одно. Куда путь держите? – строго улыбнулся Священник.

– Мы направляемся к Большому каньону, который в двух дня пути, – оживился мужчина. – Пойдём через ущелья, где горный хребет Конёк.

– И оттуда на восток к Почтовому дубу и к Ванне молодости, – подхватила женщина, с аппетитом вдыхая цветочный воздух и чуть щурясь от солнечных лучей. – А Вы, Батюшка, тоже туда направляетесь?

– Нет. Вовсе нет. Я хочу предупредить Вас о том, что находиться в этом лесу, именно в этот момент, небезопасно, – предупредил святой отец строгим тоном.

Муж с женой переглянулись.

– А почему? – спросил мужчина, не упуская из вида своих мальчиков.

– Вы, наверное, еще не слышали. В этом лесу живет опасный зверь, который нападает на мирян. Я должен поговорить с лесником, чтобы расставили в местах, где обычно люди заходят и заезжают в лес, чтобы никто не заходил – ради своей же безопасности.

– Вы думаете, это очень опасный зверь? – спросила девушка, оглядываясь на темную рощу.

– Да. Вы не представляете насколько он опасен.

– Кто или что это? – напряженно спросил молодой мужчина. – Рысь? Кабан?

Выдержав паузу, священник помотал головой:

– Ни то, ни другое.

– Может, медведь объявился? – с едва заметной усмешкой недоверия на губах уточнил парень.

Священник снова помотал головой: нет!

– Ну не могут же здесь тигры или львы, барсы обитать? – мужчина, похоже, начал серьезно беспокоиться.

Молодая женщина внимательно оглядела священника: в руках он перебирал чётки с какими-то самоцветами, но взгляд его фокусировался не на них. Батюшка стоял ровно, слегка опустив плечи, его лицо выражало хорошо сдерживаемое беспокойство и даже некую нервозность. И этого вполне было достаточно, чтобы понять: священник не шутил.

Мужчина позвал своих сыновей к себе. Трое пацанят разного роста подбежали к священнику и просто поздоровались: видимо, они еще не знали, как правильно здороваться со священником.

Священник окинул детишек ласковым взглядом и перекрестил их макушки, а те, в свою очередь, по просьбе родителей поклонились ему.

– Спасибо Батюшка, что предупредили нас. Тогда мы поспешим, – сдерживая эмоции страха за детей, поблагодарил мужчина священника, взяв детей за руку. – Благословите, батюшка.

– Храни Вас Господь, – сказал священник уже вслед уходящей семье.