Шин-Кай

Сказка для взрослых.

«Чтобы увидеть Свет, надо пройти через Тьму…».

Народный эпос «Темные Облака».

Предисловие.

«Когда-нибудь нас спросят:

– А где были вы, когда завоевывали нашу планету?

И мы ответим:

– Мы лишь стояли и смотрели…»

Х/ф «Трансформеры. Темная сторона Луны».

Чтобы понять суть многих современных процессов, необходимо видеть, откуда они берут свое начало. И если этот путь невозможно отследить в рамках официальной истории, остается искать его в дошедших до нас мифах, сказках и преданиях. Есть мнение, что в них осталось много ценнейшей информации, которая дошла до нас именно благодаря тому, что ее воспринимали как выдумку, часть народного фольклора, изобилующего притчами, фантазиями, преувеличениями и домыслами. Но есть поверье, что в особые времена – на рубеже смены Эпох, на границе пересечения Света и Тьмы, пробуждаются на Земле знания, которым не было ранее места среди нас. И чаще всего они предстают именно в виде мифов, сказок и легенд. «ШИН-КАЙ», «Сказание о Волках» – это как раз одна из таких историй. Долгое время этот сакральный эпос передавался только внутри семейных уз, хранителями которых были особые Охотники, ведущие свой Род с древних времен и идущий вместе с Родом Волков, ставших их главным Тотемом. Этих Охотников не случайно именовали Стражники Ночи. Их пути невидимы, их цели неясны, а поступки запутанны, их лики скрыты ночной мглой. Но все свои возможности, все свои устремления, Охотники связывали с помощью человечеству.

Так, Тот, кто Видит, передавал свои наблюдения Тому, кто Смотрит.

Так, Тот, кто Слышит, передавал свои мифы Тому, кто Слушает.

Так, Тот, кто Знает, передавал свои знания Тому, кто Познает.

Так, Тот, кто Засыпает, передавал свои Сны Тому, кто должен вот-вот Проснуться.

МИФ О ВОРОВАННЫХ КРЫЛЬЯХ.

Эти сказки не передавались на бумаге. Бумагу очень легко потерять, сжечь, подделать. В ночи с бумагой иногда происходят удивительные метаморфозы. Поэтому в моей традиции эти сказки рассказывали друг другу, причем в большинстве случаев – в состоянии измененного сознания, что позволяло увидеть те уровни глубины сказания, которые невозможно спрятать между строк. Так было и с этой сказкой. Поэтому я не ручаюсь за точность пересказа. Я слышал ее много раз от разных Наставников, и каждый раз она звучала по-разному. Видимо, это было сделано для того чтобы нарушить мое линейное восприятие и отказаться от какого-либо вообще конкретного варианта существующего мифа. Потому что когда логика умолкает, на поверхность выходят совершенно непредсказуемые образы и видения, которые уже существуют ЗА логикой. Зачем Охотники это делают? Возможно, потому, что логика уже не может обеспечить человека объективной информацией. Потому что логику, как и бумагу, можно потерять, сжечь, подделать. Это – своеобразный вариант Дзэн-мифотворчества. Поэтому я предлагаю некий обобщенный вариант всех услышанных мною версий этого Сказания, надеясь, что он приведет вас напрямую к чистому пониманию, обычно совершенно не имеющему ничего общего с тем, что написано на бумаге. И именно по этой причине я решил запечатлеть его на бумаге. Возможно, это очередной маневр Дзэн-повествования, а может быть, это просто подсознательное желание думать, что сейчас уже можно записывать сказки на бумаге и ночь уже заканчивается…

Итак…

Давным-давно, во времена, когда времена нашей истории только начинались, наш мир был иным. В нем жили странные причудливые существа и могущественные Боги, которые создавали этих существ. День сменяла Ночь, на смену Свету приходила Тьма. И нашим Предкам необходимо было научиться жить в постоянном Круговороте этого Мира. Чтобы не потеряться в этом вращении, они решили рассказывать друг другу о том, что видели их глаза, слышали их уши, ощущали их сердца. Так они стали создавать Мифы. Этот Миф о Волках.

Это был Мир Воды. Вода была везде. Потом на поверхность стали появляться островки мокрой глины, на которую Боги Земли стали выбираться, чтобы смотреть на свои владения с высоты тверди и сушить ноги. Со временем на сушу перебрались и их Дочери, которым нравилось любоваться светом яркого Дня. Боги Земли насадили на суше сады и заселили их различными зверями и птицами, чтобы их Дочерям было не скучно жить в них. Но было одно условие, которое Дочери Земли должны были выполнять неукоснительно – когда свет Дня начинал меркнуть, они должны были опять возвращаться в воду, чтобы пережидать там темное время. Для этого Боги Земли сотворили для них особенных существ – больших Рыб, которые должны были веселить и развлекать Дочерей в эти дни. Поэтому они наделили этих Рыб веселым нравом и умением играть и рассказывать Богиням добрые сказки, напоминающие им про светлые дни земного обитания. Дочери так сильно сдружились с этими Рыбами, что те сопровождали их не только Ночью, но и Днем, плавая около их садов, оглашая окрестности веселыми криками.

Однажды, когда в очередной раз небо стало окрашиваться в темные краски, и Дочери Земли стали покидать свои земные владения, ныряя в волны, где плавали их верные спутники, одна из Дочерей чуть задержалась на берегу и, входя в воду, обернулась, на прощание желая помахать рукой засыпающим цветам и деревьям. То, что она увидела, поразило ее. Высоко в небе сверкали россыпи ярких огней, мерцающих, будто нарядные украшения, словно отблески волн при свете солнца. Она позвала своих сестер и те выбежали на берег, замерев от восторга, запрокинув головы вверх. Но неспроста Боги Земли так оберегали своих Дочерей. Они знали, что недалеко от Земли, живет на небольшом кусочке суши их злая сестра, которую они выгнали из своего сада, оторвав от Земли большой кусок глины и запустив его прочь, назвав Луной. Так как душа сестры была черной и выгнали ее за черные дела, то и жила она в темноте, скрывающей ее истинную суть. Так и кружила она вокруг своего бывшего дома темными ночами, лелея черные мысли о мести. И вот в одну из ночей она увидела внизу Дочерей своих обидчиков, зачарованно любующихся красотой звездного неба. Возликовала Черная Богиня и накинула она на звезды свою волшебную накидку, которая закрыла свет далеких звезд, и ринулась с темных небес вниз. Увидели ее Дочери Земли слишком поздно и кинулись, вспомнив о наказе Богов, назад, в водную пучину. Но не все успели скрыться в спасительной глубине. Некоторые из них остались на поверхности, заблудившись в кромешной мгле, не найдя дороги домой. Неизвестно было Богам, что случилось с теми, кто заблудился. И тогда они послали наверх Рыб, чтобы те криками позвали потерянных Дочерей домой. Но те не слышали их. Уши и глаза перестали слушаться Богинь, потому что Темная Демоница заколдовала их, решив обманом и магией превратить Дочерей в орудие своей мести. Она напустила на девушек морок, забрав из душ тепло их сердец. И стали они Темными Дочерями, сохранив внешний облик, но изменившись изнутри. И суждено им было забыть свой дом и своих Родителей и остаться навсегда жить на суше, чтобы во время Ночи чтить своей Родительницей Темную Богиню призрачной Луны…

Но опасалась Лунная Демоница, что услышат ее пленницы голоса своих друзей и все вспомнят, и решила сотворить грозного стража – быстрого, злого, чуткого – чтобы тот отгонял докучливых Рыб.

Она решила назвать его «ВОЛК», что значит «Ночной Страж, разрывающий тех, кто в волнах».

И тогда она слепила в ночной темноте из глины такого зверя, но не смогла вдохнуть в него жизнь – имея черную душу, она не могла создавать, она могла только разрушать. Она пыталась поднять его на лапы и заставить идти, но мокрая глина разваливалась в ее руках. Тогда решила Демоница высушить его при свете Дня, чтобы потом опять попытаться оживить своего стража. Но так как сама она боялась света Солнца, то оставила рядом со своим неудавшимся творением своего младшего брата, злобного карлика, который умел прятаться в норах…

Настал День. Черные тени исчезли, утекли в щели и углы, уступив место солнечному свету, но в опустевшие сады никто не возвращался. Боги Земли не пустили своих Дочерей на поверхность, оберегая их от мести своей черной сестры. И лишь верные их спутники, большие Рыбы, поднялись на поверхность большой воды, криками зазывая потерянных Дочерей вернуться домой. Однако те их не слышали, а если и слышали, то не понимали их язык, зачарованные магией Ночной Демоницы. Последнее, что они помнили, это было сияние далеких звезд, зовущих их в неведомые дали. Оно смутно тревожило их память, и они стали делать себе украшения из разноцветных камней, пытаясь вспомнить это ощущение. Так взгляды Темных Дочерей оказались прикованы к земле. На небо они больше не смотрели, поэтому и не могли вспомнить историю своего пленения. Так и бродили они по суше, и ничего из прежних занятий их больше не радовало. Они чувствовали лишь печаль и страх, раздраженно морщась при странных звуках, долетающих откуда-то из водных далей. Звери и птицы тоже изменились, лишенные общения с Богинями. И вместо смеха и звонких голосов, все чаще слышался в зарослях поникших садов утробный рык …

А в это время брат Лунной Демоницы тыкал палкой в глиняного зверя, осторожно выглядывая из земляной норы. Он все ждал, когда же лучи Солнца высушат его, чтобы с наступлением темноты Темная Владычица заставила Волка подняться на мощные лапы силой своей магии. Глина быстро твердела, впитывая в себя краски Дня…

Настала Ночь. Темные Дочери тихо плакали в темноте, прижимаясь друг к другу. Им вторили печальными криками большие Рыбы, которые, слыша плачь своих Повелительниц, просто не знали, чем можно было помочь им. Так была разрушена Великая Семья Земных Богов. Так отомстила Лунная Демоница своим родичам за свое изгнание. Злорадствовала она, сидя на своей Луне, глядя вниз. Лишь только крики снующих в толще воды Рыб раздражали ее, и тогда вспомнила она про своего глиняного стража. Прыгнула она вниз и оказалась прямо перед ним, безжизненно лежащим на земле. Пробовала она снова и снова, шептала самые страшные заклятия, но так и не смогла оживить его. Тогда разозлилась Демоница и разбила в гневе глиняную фигуру. Но тут вмешался ее брат, карлик, напоминая ей о Рыбах, которые подплывали все ближе и ближе к берегу. Тогда опять слепила Демоница зверя, собрав его из кусочков и обмазав черной глиной…

Так проходил День за Днем и следовала Ночь за Ночью. И вот однажды, во время яркого Солнца, спустились с Неба на Землю Странники, окутанные ветрами и молниями. Увидели они Дочерей Земных и спросили:

– Почему живете вы в запущенных садах и чудесные глаза ваши высушены плачем?

– Потому что нас бросили здесь, оставили без Любви, Заботы и Внимания… – ответили им Темные Дочери Земных Богов. И решили Странники найти Родителей несчастных девушек, и облетели всю землю, разыскивая их, но никого не встретили. Даже звери и птицы попрятались в темных зарослях. Лишь на одной из полян лежало вылепленное из глины странное существо. Один из Странников коснулся его своей рукой и оживил бездушный кусок земли.

В это время выскочил из своей норы брат Лунной Демоницы, приставленный караулить грозного Стража, и хотел схватить его и убежать, но Волк извернулся и укусил своего дневного охранника за ногу. Вырвался карлик и, хромая, юркнул в нору, сыпля проклятиями в адрес зверя, обещая ему лютую месть от могущественной Ночной Хозяйки. Странник сел напротив Волка и спросил:

– Кто эта Хозяйка? Почему она такая злая?

Выслушав рассказ оживленного им Волка, Странник задумался.

– Не будет вам жизни здесь, когда придет Ночь. Мы заберем вас с собой.

И чтобы Волк смог оторваться от земли, подарил ему Странник свои Крылья. И взмыл в синее небо Волк, наслаждаясь ветром и ощущением безграничной свободы, унося на спине своего спасителя. А тем временем остальные Странники вернулись к Темным Дочерям и сказали им, что заберут их с собой, на свою далекую Родину, где им хватит вдоволь и Любви, и Заботы, и Внимания. Впервые за все время своего одиночества девушки засмеялись. И услышала этот смех Демоница на Темной стороне Луны, и заскрежетала зубами от злобы, и запрыгала, застучав ногами так, что даже Земля затряслась от этого стука. И сдвинулась Луна и закрыла собой Солнце, и опустилась на Землю неожиданная темнота. Обрадовалась Демоница, выскочила из своего убежища и спустилась вниз. И пока Странники были лишены зрения, она подкралась к своим пленницам и начала шептать им на уши коварные слова:

– Они обманут вас… Не верьте им… Они бросят вас так же, как бросили ваши родители… Они улетят и никогда не вернутся… Вы снова останетесь одни… Без Любви, без Заботы, без Внимания… Навсегда… Их нужно оставить здесь… Обмануть… Чтобы они были вам опорой в ночи… Чтобы всегда были рядом… Лишить памяти… Околдовать… Усыпить… Они всегда должны быть рядом с вами… Не отпускайте их…

И отдала она им сосуд глиняный с водой заговоренной, в которую плюнула свою ядовитую слюну.

И прошла тьма… И снова вернулось Солнце на небо. И Странники хотели взмыть в синее Небо, но удержали их Темные Дочери, сказав, что перед дальней дорогой должны они взять с собой память об их доме. Набрали Странники воды в рот, чтобы унести ее с собой, но отравленной была вода. И потеряли Странники желание лететь, да и если бы полетели, то не смогли бы найти свою Родину, потому что спутал Лунный яд их мысли. И тогда Темные Дочери предстали перед ними и попросили их остаться, помочь им возродить запущенные сады и вместе управлять населяющими их зверями и птицами. И помутились зрение и рассудок у Странников, и остались они жить с Лунными пленницами. Крылья свои они оставили на земле, потому что не хотели уже никуда улетать. И взяли их тогда Волки, которых создал Первый Волк, наделенный силой Странника и его умением оживлять неживое. И стали парить над Землей Крылатые Волки, а их прародители Странники стали наоборот все больше забывать кто они. Не отходили они от своих новых жен и появилось от их союза с Дочерьми Земли потомство, которое и вовсе не помнило о былом могуществе своих Отцов. И радовалась этому коварная Демоница, сидя на Луне. И только Крылатые Волки, которые помнили о своем появлении и владели силой Странников, угрожали ее планам. Потому что со временем, по замыслу Демоницы, совсем должны были заснуть Странники.

И однажды на Рассвете Темные Дочери не смогли разбудить своих мужей. Тогда их тела унесли высоко в горы Крылатые Волки и охраняли от коварной Демоницы, паря в вышине. Они все еще надеялись, что им удастся пробудить рано или поздно их величественных Небесных создателей. И тогда Демоница решила раз и навсегда покончить с наследием Странников. Она подговорила своего младшего брата, укушенного Первоволком, отомстить ему. И когда Волки ненадолго уснули на одной из лесных полян, отдыхая и восстанавливая свои силы, карлик пробрался к ним тайными подземными тропами и украл Крылья небесных Стражей. Волки проснулись и бросились вдогонку за грабителем, но он успел отдать Крылья своей сестре. Взмыла Демоница с хохотом над планетой и спрятала ворованное у себя на Темной стороне Луны, уверенная что теперь, лишенные возможности летать, Волки никогда не доберутся до них. И еще долго смеялась она, слыша раздающийся с окутанной тьмой Земли, бессильный и яростный вой волчьей стаи.

КНИГА I. РАЗВРАТ.

«ХРОНИКИ ТЬМЫ». НОЧЬ. Северная сторона склона.

Самое страшное Зло не то, которое существует вокруг нас, а то, которое прячется внутри…

ПРОЛОГ. 1980 г.

ВЕДЬМА.

«Если вы думаете, что демонов нет, значит вы их просто не видите…».

Из беседы с Экзорцистом.

Я расскажу вам, как все началось. Я редко с кем говорил об этом. Иногда что-то описывал в своих книгах, изменяя антураж, обстоятельства, время и место действия. Но в этом романе я буду откровенен как никогда. Я расскажу, как на самом деле стал одним из Охотников Тай-Шин. Я расскажу, почему стал писателем. Расскажу о тайнах своего детства, которые стали пропуском в мир тайн моей взрослой жизни. О многих моментах своей жизни я просто не мог откровенничать ранее – о каких-то было не время, о каких-то было опасно, о каких-то просто не хотелось, а про какие-то было просто запрещено говорить. Запрет истек в 2012 году. Теперь я мог бы рассказать действительно о многом. Но парадокс – мог бы, но уже не буду. Сейчас настало такое время, когда вы все видите сами. В этом неожиданном романе я коснусь лишь некоторых аспектов своего прошлого. Прошлого, которое больше напоминает фантастический роман…

Все началось в начале восьмидесятых годов. Со мной стали происходить непонятные вещи: странные видения и беспокойные сны стали слишком часты в моей жизни. Иногда мое тело охватывали кратковременные судороги, которые случались лишь при определенных обстоятельствах – во время наблюдения мной иной реальности. Она проявлялась везде и в самое неожиданное время – в школе, во дворе, во время сна. Я видел бликующие пятна в воздухе, призрачные очертания фигур людей и животных, другие города и даже страны, возникающие на мгновения перед моими глазами. Эти всплески потустороннего не сильно беспокоили меня. Наоборот, было даже что-то завораживающее и увлекательное в созерцании того, чего не видели окружающие. Но с появлением этой способности возникли и другие видения, которые слишком негативно влияли на мою психику и мое тело. Они и были причиной болезненных судорог и даже кратковременных потерь сознания, происходивших со мной все чаще и чаще. Официальная медицина не выявила никаких патологий, которые могли бы давать подобный эффект. И тогда меня повезли куда-то очень далеко, как мне тогда показалось – в мир красивых гор, дремучей тайги и прозрачных рек – на Алтай, к человеку, которого, как выяснилось позже, местные жители считали шаманом. Хотя на самом деле он принадлежал к особой семье, именуемой себя «Тай-Шин» – «Свободные Волки». И когда я, девятилетний пацан, стоял перед невысоким стариком, который пристально смотрел своими узкими глазами в мои, мне казалось, что это всего лишь просто знакомый моего отца. Но «просто знакомый» не смог бы увидеть там то, что увидел этот пожилой алтаец. От его взгляда у меня возникло ощущение, что две невидимые руки осторожно раздвигают мой череп и проникают куда-то внутрь, так глубоко, что даже закружилась голова. Я пошатнулся. Шорхит, так звали алтайца, подхватил меня своими уже осязаемыми жилистыми руками, и ощущение тут же пропало. Старик подмигнул мне и улыбнулся. Но было в его улыбке что-то недоброе – какая-то тщательно скрываемая озабоченность. А когда мне предложили остаться у него на несколько дней, я понял, что он узнал обо мне что-то такое, что нельзя было сказать прямо, но о чем он долго шептался с моим отцом в другой комнате. Так в моей жизни начался новый отсчет времени. Хотя… тогда я даже приблизительно не мог догадываться об этом.

Шорхит сидит напротив меня, растворяясь в причудливых бликах огня, разведенного в костровище в центре аила. Его пронзительный взгляд опять сверлил меня насквозь, отчего было очень неуютно. Он закурил трубку и чуть наклонился вперед:

– Ты уже взрослый. Ты должен знать, что с тобой происходит. Скажи мне только – ты хочешь, чтобы я сказал тебе?

Я кивнул. Алтаец усмехнулся.

– Нет. Скажи словами.

Я облизал пересохшие губы.

– Хочу. Скажите мне.

Старик удовлетворенно кивнул, щурясь от дыма.

– Ты можешь видеть скрытое. Это, конечно, ничего. Но вот какая незадача. Кто-то из скрытого при этом может видеть тебя.

Он замолчал и откинулся назад, предоставляя мне возможность обдумывать услышанное. Видя мое замешательство, Шорхит обвел руками внутреннее убранство аила.

– Вокруг нас находится то, что многие люди не видят. Поэтому и люди живут спокойно, и то, что скрывается от людей, тоже. Но когда появляется человек, который может ИХ видеть… – он сделал сознательную паузу, произнося «их», – они тоже начинают присматриваться к этому человеку. И если такой человек не может управлять своим видением, то кто-нибудь из них может причинить ему вред. Понимаешь?

Я честно пожал плечами, демонстрируя полное непонимание услышанного. Тогда Шорхит встал и, обойдя костровище, подошел и присел передо мной.

– Они бывают разные. Кто-то – добрый, кто-то – злой. Кто-то защищает тебя, кто-то пытается убить.

Я изумленно уставился на алтайца.

– А за что меня убивать? За то, что я их вижу?

Шорхит качнул головой.

– Нет. То, что ты их видишь, лишь упрощает им задачу. Убить тебя они хотят независимо от того, смотришь ты на них или нет. Просто, когда ты открываешься им, они тоже начинают видеть тебя и их жажда увеличивается во много раз.

– Жажда?

– Да, жажда. Они могут выпить тебя как стакан воды. Эта жажда непонятна для человека. А для многих из тех, кто скрыт от наших глаз, она является основой их существования.

Я растерянно смотрел на алтайца.

– И что мне теперь делать?

Шорхит ободряюще похлопал меня по ноге.

– Ничего не бойся. Я один из тех, кто могут договариваться с ними. Поэтому твой отец и привез тебя ко мне.

– Вы шаман?

Алтаец улыбнулся.

– Можно сказать и так.

– Вы мне поможете?

– Конечно! Завтра мы займемся тобой.

Он обернулся на огонь, который уютно потрескивал раскаленными поленьями, и протянул к нему руку, словно подзывая домашнего пса.

Сумерки. На улице вечер, но я вижу темно-синее небо только в прикрытую сплошным пологом дверь аила, когда в нее кто-нибудь входит. Весь день я сижу в помещении, потому что старик запретил мне выходить на улицу. За весь день я съел лишь половинку яблока и выпил кувшин воды. Шорхит сказал, что мне нужно есть как можно меньше, потому что иначе мне будет тяжело в путешествии. На мой вопрос, что это будет за путешествие, он не ответил. И вот на улице сгущаются сумерки, а отправляться куда-то на ночь глядя, мне, честно говоря, не очень-то и хотелось. Под треск костра я иногда начинал дремать, укутавшись в два теплых одеяла, но сидевший рядом внук Шорхита – Унген, постоянно толкал меня, давая понять, что спать мне нельзя. Наконец пришел Шорхит. Он был одет в какой-то пестрый халат, с которого свисали на разноцветных нитках различные предметы – лапы птиц, колокольчики, ветки кедра, причудливые плетения и цветные горошины бус. Он сел напротив и пристально осмотрел меня с ног до головы.

– Сейчас мы ляжем с тобой спать. Но это будет необычный сон. Мы будем там вдвоем. Наша задача – найти того, кто приходит к тебе и делает тебе больно. Ты готов?

Я искоса посмотрел на Унгена, но тот отвел взгляд и, набрав ворох одеял, зашел за мою спину, устилая сзади все пространство дополнительным мягким слоем.

– Готов.

– Ничего не бойся! Я всегда буду рядом. Ты должен только пообещать мне, что будешь во всем слушаться меня. Договорились?

Я с готовностью кивнул, но вспомнив, что Шорхит больше любит слова, чем жесты, торопливо добавил:

– Договорились!

– Мы будем искать женщину.

Я удивленно посмотрел на алтайца.

– А кто она?

Шорхит поставил рядом с собой большой мешок и, глядя на меня, начал медленно вытаскивать оттуда какие-то вещи.

– Не знаю. Но она будет там, в нашем сне. Скорее всего, она будет прятаться. Наша задача – найти ее.

– А что мы будем делать, когда ее найдем?

Я ощутил смутное беспокойство, которое стремительно разрасталось в теле волнами липкого страха.

– Будет видно. Это будет зависеть от того, что она начнет делать. Твоя задача – выполнять все мои команды, какими бы странными они тебе ни показались.

Он вытащил из мешка сверток и бережно развернул его. Под несколькими полотенцами показался призрачный лик – маска, разделенная пополам двумя цветовыми полями – белым и темно-синим. Потом Шорхит вытащил небольшую миску, в которой лежал пакет с мелко перетертым зеленым порошком. После этого из мешка появились небольшой нож в кожаном чехле и средней длинны палка, обвязанная сверху серебристым шнуром. Я с любопытством и нарастающей тревогой наблюдал за приготовлениями шамана. А тот, тем временем, продолжая раскладывать перед собой свои загадочные инструменты, периодически бросал на меня короткие, но острые взгляды.

– Я вижу, что путешествие пугает тебя?

Я прислушался к себе и понял, что мое тело словно сотрясается изнутри от непонятного ощущения, лишь отдаленно напоминающего страх. Это было что-то иное.

– Меня пугает неизвестность.

Шаман усмехнулся.

– В ней нет ничего пугающего. На самом деле ты боишься чего-то внутри себя. Своей темной половины.

Он замер на мгновение.

– Та женщина, во Сне. Она охотится на твою темную половину. А мы будем охотиться на нее.

Я нервно заерзал на месте.

– Почему она преследует меня? Что ей нужно?

Шорхит вздохнул.

– Она одна из тех, кто позволил своей темной половине полностью завладеть своим сердцем, своей душой. Она колдунья. Но она не всегда ей была.

Алтаец задумчиво посмотрел на меня.

– Когда-то она была обычным человеком. Она как-то связана с вашей семьей. Возможно, ты даже узнаешь ее. Ее сгубило какое-то сильное чувство, скорее всего зависть. И поддавшись ей, она выбрала себе незавидную участь. Она освободила проклятие, которое душило ее изнутри темнотой, и это проклятие сейчас пытается разрушить тебя. Чтобы загнать его обратно, нам нужно найти ту, которая выпустила его наружу.

Я ошарашено слушал шамана, обмирая от ужаса. Каждое его слово будто выдавливало на поверхность волну холодных мурашек.

– А для того чтобы найти ее, обязательно отправляться в сон? Может, найти ее в городе? Поговорить с ней?

Алтаец выставил перед собой ладонь с вытянутым указательным пальцем и медленно помахал им перед собой.

– Не всегда это удается сделать. Ведьма, которая одолевает тебя, уже покинула этот мир и спряталась в скрытом. Поэтому, чтобы найти ее, нам тоже придется отправиться туда. Но ничего не бойся. Это совсем не больно и не страшно. Ты каждую ночь делаешь это во сне. То же самое будет и сейчас. Просто в этом Сне я буду находиться рядом с тобой. Запомни – делай все, что я буду говорить тебе, и не называй никаких имен. Это важно! Ты готов?

Я кивнул, но получилось не очень убедительно. Тогда я облизал пересохшие губы и сипло выдавил из себя:

– Готов.

Получилось отвратительно. Шаман улыбнулся и наложил странную маску на свое лицо.

– Тогда выдохни, а когда я скажу, вдохни в себя как можно глубже серебристый дым. Он поможет нам заснуть.

Я оглянулся, отыскивая взглядом дым, но ничего не увидел. Лишь Унген, появившись откуда-то сзади, вставил мне в рот небольшую щепку, обмотанную чистой тряпицей, и прошептал в самое ухо:

– Это от слюней. Чтобы ты не захлебнулся во сне. Если захочешь пить, вот вода.

Я скосил взгляд вбок и увидел рядом непонятно откуда взявшуюся миску с водой. В этот момент Унген обхватил мою голову не по-детски сильными руками, удерживая ее в одном положении. Перед моим взглядом возникла разноцветная маска шамана, занимающая все пространство вокруг. Когда я сфокусировал на ней взгляд, то почувствовал уже знакомое касание невидимых рук. Глаза алтайца смотрели из глубин маски не на меня, а в меня.

– Ничего не бойся, – его шепот мягко касается моего слуха и тоже заползает внутрь, будто шаман медленно и постепенно проникал в мое тело, в мое сознание, в мой сон. Я тут же почувствовал, как налились свинцовой тяжестью непослушные веки. Что это? Гипноз?

– Оставайся собой…

– Смотри вокруг…

– Не бойся…

– Оставайся…

– Смотри…

– Выдыхай…

Я выдохнул, хотя уже не понимал, как я это сделал – мое сознание было словно отделено от тела. И в этот момент изо рта маски прямо мне в лицо ударила струя ароматного терпкого дыма. От неожиданности я сразу втянул ее в себя. Тяжелый холодок тут же распространился по носу и рту и пополз дальше, обволакивая легкие, сердце, руки, ноги, живот. Я захотел завалиться в сторону, но крепкие руки Унгена продолжали держать мою голову. Я хотел закрыть глаза, но в какой-то момент понял, что они уже давно закрыты, а я смотрю на окружающий мир сквозь веки, непонятно как ставшие прозрачными.

– Возьми меня за руку…

Я дернулся, но не смог пошевелить ни единым сантиметром своего обездвиженного тела.

– Иди за мной…

Я дернулся опять, снова и снова, и в какой-то момент мне удалось преодолеть силу держащих мою голову рук и шагнуть вперед. Сразу стало легче, значительно легче. Я посмотрел на Шорхита. Старик уже не сидел передо мной, а стоял рядом, внимательно наблюдая неподвижной маской за моими телодвижениями.

– Возьми меня за руку…

Мы шли по узкому коридору между двумя стенами сплошного кустарника, унизанного какими-то яркими цветами. Я удивленно озирался по сторонам, но шаман в своем пестром халате сжал мою руку, увлекая меня дальше вперед. Я послушно пошел рядом с ним, совершенно не чувствуя своих шагов. Краски окружающего мира были тусклыми и яркими одновременно. Это ощущение невозможно передать словами. Мы на самом деле были во сне, потому что все вокруг было нереальным и в то же время вполне осязаемым. До меня донеслись тонкие запахи кустарника, нависшего над нами сплошным зеленым пологом. Внезапно живой коридор закончился, и мы оказались перед заброшенным садом и деревянным домиком, утопающим в зелени густых деревьев. Я мельком глянул на сопровождающего. Шаман внимательно смотрел сквозь свою странную маску на дом, словно проникая своим взглядом за его ветхие стены. Мне показалось, что местность вокруг абсолютно безжизненна – все было таким запущенным, отовсюду веяло такой отрешенностью и тишиной, что казалось, здесь не бывает даже птиц, неизменных обитателей подобных уголков. Маска повернулась ко мне.

– Она здесь. Она знает, что мы пришли.

Я опять почувствовал дрожь в теле. Но прикосновение шамана успокоило ее, и я почувствовал себя гораздо уверенней.

– Мы войдем?

Шаман покачал головой.

– Нет. Мы выманим ее сюда.

В это время откуда-то из глубины сада совершенно беззвучно появился огромный кот. Это был даже не кот, а какая-то небольшая рысь серого цвета, вся покрытая шрамами и ожогами, облезлая и изрядно всклокоченная. Ее глаза были бледными и тусклыми, но в них горел огонек злобы и ненависти. Хищник двигался мягко и упруго, словно предупреждая незваных гостей, что заходить на территорию сада небезопасно. Я дернулся, инстинктивно делая шаг назад, но крепкая рука шамана удержала меня на месте. Он зашептал что-то на незнакомом мне языке, и кото-рысь, сделав несколько волнообразных движений, так же беззвучно сгинула в сумраке сада. Шаман вытянул руку перед собой и начал вращать ей, словно наматывая на ладонь невидимую нить. Спустя несколько секунд дверь дома скрипнула и на порог вышла невысокая старушка. Ее лицо было сморщенным, а из-под темной косынки торчали пучки седых неопрятных волос. Она с удивлением смотрела на нас, словно не понимая, кто посмел побеспокоить ее уединение. Я подумал, что экстравагантный вид моего спутника привлечет ее внимание, но она, казалось, вообще не увидела Шорхита, скользнув по нему лишь пустым равнодушным взглядом, который впоследствии остановился на мне. Он тут же стал осмысленным и острым, словно старушка узнала меня. Ее глаза округлились, а лицо исказилось, сразу сделав женщину и правда похожей на сказочную ведьму. Послышался ее скрипучий нервный голос:

– Ты…? Зачем ты пришел? Что ты здесь делаешь?

Я растерялся, поглядывая на Шорхита краем глаз. Шаман опять вытянул руку, в которой был зажат его короткий посох с серебристым шнуром. Старуха замерла с перекошенным лицом. Шорхит нагнулся ко мне и тихо прошептал:

– Подойди к ней и скажи, что не держишь зла на нее. Попроси ее вернуть то, что она взяла, по доброй воле…

Он разжал свою руку и кивнул мне на ветхий домик.

– Иди. Не бойся. Только не дотрагивайся до нее. Что бы ни случилось. Просто поговори с ней.

Я сделал шаг вперед и понял, что в этом сне шагать одному гораздо сложнее, чем с поддержкой шамана. Шаг. Еще шаг. Постепенно я преодолел несколько трухлявых ступеней и поднялся на веранду таинственного дома. Ведьма стояла неподвижно, и лишь ее тело мелко тряслось, словно силясь вырваться из невидимых пут. Я подошел к ней на расстояние двух шагов. Она смотрела на меня и из ее выцветших глаз катились слезы. Она силилась что-то сказать, но не могла преодолеть судороги, сковавшие ее челюсти. Я обернулся на Шорхита. Он стоял неподвижно, словно подбадривая меня своим пронзительным взглядом из-за маски. Я опять повернулся к ведьме. Да и никакая она была не ведьма. Жалкая, запутавшаяся в своих противоречивых чувствах бабуся. Она показалась мне смутно знакомой, но я никак не мог понять, где я ее видел. Мне вдруг стало невероятно жалко ее – сморщенную, зареванную, неподвижную, с трясущимся телом, с поникшими плечами и пустыми глазами. Захотелось подойти и обнять ее, прощая ей всю ее злобу и всю ее глупость. Я сделал еще один шаг вперед… Последнее, что я услышал, был предостерегающий крик шамана за моей спиной.

ЧАСТЬ 1. СЕКС и СНЫ.

«Человек существо сексуальное. И этим все сказано…».

Неизвестный автор.

ИЗМЕНА.

«Измена как смерть – она не знает нюансов». Д. Жирарден.

АЛЕКСЕЙ ДЫМОВ.

В жизни каждого человека случаются такие моменты, когда привычная череда событий, ставших уже повседневной рутиной, неожиданно дает сбой. Вдруг внезапно, в один момент, что-то нарушается, и жизнь начинает разворачиваться совершенно по другому сценарию, как лента в старом киноаппарате, слетевшая с катушки – мелькание каких-то отрывочных кадров вместо четкой последовательности сюжета фильма. Вот, казалось бы – только что смотрел нормальное кино, и все было понятно, и даже предсказуемо, и вдруг бац, – какое-то неуловимое движение, один досадный сбой и на экране после нескольких секунд хаоса возникает пустое поле. И всем понятно, что механик не виноват, и пленка через несколько минут будет снова заправлена в бабину и повествование опять начнется с того же самого места, но впечатления от фильма все равно будут уже немного подпорчены. Но в истории кинематографа частенько бывали и такие случаи, когда пленка рвалась или даже сгорала, и киносеанс вообще заканчивался или возмущенным зрителям предлагался совершенно другой фильм. И многие уходили из темного зала разочарованные или раздосадованные тем, что какой-то крохотный сбой мог испортить настроение или даже порушить планы запланированного досуга. А ведь жизнь не кинозал. В ней все намного сложнее и драматичнее. Именно об этом думал Алексей Дымов, когда задумчиво ехал по знакомому маршруту к себе в офис. То, что сегодня произошло, было случайностью, но случайностью, которая угрожала полностью перевернуть его многолетнюю отлаженную жизнь. Сегодня с ним произошло то, что он считал в своей жизни наименее вероятным событием. Это могло произойти у кого угодно – у сослуживцев, у любого из его друзей, но только не у него. Это вообще было невозможно! Нереально! Немыслимо! Дымов растерянно смотрел на разметку, исчезающую под колесами его автомобиля. Сегодня он впервые за двенадцать лет совместной жизни усомнился в верности своей жены. И произошло все как-то по-дурацки, нелепо. Ну а с другой стороны, сложно представить, что подобные вещи происходят красиво, с какой-то помпой и торжественностью. Обыкновенная бытовая ситуация – почти сразу после звонка будильника на телефон жены пришла СМС. Такое часто случалось и раньше, СМС приходили даже ночью: магазины присылали информацию о скидках, оператор сотовой связи информировал о нулевом балансе или приглашал для участия в каком-либо конкурсе. Но в этот раз все было как-то иначе. Алексей даже не мог себе объяснить, что в этом сообщении его насторожило: то ли непривычная реакция Аллы после прочтения, то ли просто излишне резко звук телефона ударил по пробуждающейся нервной системе. А может и то и другое, но в ответ на его сонный вопрос – «ну кто там еще?», жена на несколько секунд замолчала, словно подбирая наиболее правдоподобный вариант, а потом сунула телефон в карман халата, чего не делала никогда, и растерянно пожала плечами – «ошиблись»… В этот момент у Дымова впервые возникло внутри смутное неприятное чувство. Оно еще не было четко оформлено в подозрения, но что-то определенно было не так, и он попробовал забыть о происшествии и еще несколько минут провести в дреме, но сон как рукой сняло. Он сел на кровати и задумчиво провел руками по голове, растерянно глядя вслед супруге, скрывшейся за дверью душа. Каким-то шестым чувством он понял – жена ему соврала! Впервые за все время совместной жизни. Это сообщение не было ожидаемым, но не было и случайным, и она явно смутилась, получив его и выдав себя своим секундным замешательством. Дымов потряс головой, отгоняя от себя эти неприятные мысли. Бред какой-то! Может и правда ошиблись. А Алла… Ну о каких нормальных реакциях можно говорить в шесть тридцать утра, после экстренного пробуждения под навязчивый звук будильника. Алексей машинально посмотрел на часы – шесть тридцать семь… Нужно будет запомнить время, так, на всякий случай… Мысль еще не оформилась в четкое действие, но уже стала обрастать дополнительной информацией. Дымов глубоко вздохнул и, энергично выдохнув, оттолкнулся от кровати, поднимая свое тело в устойчивую вертикаль. Фильм пока еще продолжал идти в темноте кинозала, под мерное жужжание механизма невидимого зрителям проектора.

Мысль о телефоне не давала ему покоя в течение всего процесса утренних процедур. Он обратил внимание на то, что обычно телефон жены всегда лежит на тумбочке около кровати, а сегодня она продолжала носить его в кармане халата, словно не желая расставаться с ним ни на секунду. Смутные сомнения опять засвербели в душе, и Дымов даже нашел силы улыбнуться самому себе, размышляя о том, что его ревностная паранойя зарождается фактически на пустом месте – может он раньше просто не замечал утреннего местоположения телефона супруги, или она просто забыла его выложить, после того как совершенно машинально положила в карман.

«Блин, вот так это и начинается, наверное…» – пробормотал он мысленно сам себе, скептически улыбаясь, но ощущая при этом, что улыбка получается ненатуральная, вымученная. Он поймал себя на мысли, что ждет случая, чтобы увидеть, как злополучный телефон появится, наконец, из своего укромного убежища. Долгожданный момент настал через пятнадцать минут. Тонкая изящная «NOKIA» легла на трюмо, а Алла пошла в ванную комнату вешать халат и доколдовывать что-то со своей внешностью. Дымов как загипнотизированный уставился на аппарат. Было в этом что-то запретное, но невероятно притягательное – он никогда не залазил в телефон супруги, но сегодня какая-то непреодолимая сила влекла его нарушить многолетнее табу. Это было, с одной стороны, унизительно, с другой, он понимал, что если сейчас не развеет свои сомнения, то они будут отравлять ему нервы весь день, потому что вечером все равно что-нибудь придется сделать – или все-таки преодолеть негласный запрет, или спросить жену напрямую. Второе будет выглядеть глупо и нелепо, а первое подло, ведь доверие к своей супруге было одним из краеугольных камней их крепких и практически идеальных семейных взаимоотношений. Но ведь за все двенадцать лет она ни разу не давала ему оснований для подозрений! Никогда, за исключением сегодняшнего утра. Да и не подозрения это были, так, недоразумение, которое он сам уже раздул в нечто большее. Поэтому, нарушая свою внутреннюю установку, он словно опасался перешагнуть невидимую границу, которую сам создал, и которая была неприступной в течение всей их совместной жизни. Дымов закусил губу. Решение необходимо было принять мгновенно – супруга вернется в комнату в любой момент. В голове сверкнула молнией внезапная мысль – а что если все его границы и правила были лишь иллюзией? А что если он просто закрывал себе глаза, ведь сколько измен происходит вокруг. Да нет, этого просто не могло быть! Это же Алка! Его, родная «Аленький», которую он знал с детства, практически всю свою жизнь. Она была другой, не такой как все! Представить, что она могла ему изменить, было просто невозможно! Это вообще выходило за рамки реальности! Алексей зажал глаза, стараясь не смотреть на треклятый телефон. А вдруг? Словно бесы коварно шептали ему сейчас в оба уха мысли сомнений и недоверия. С другой стороны – ну что тут такого? Он просто заглянет в телефон и все! Какая, по сути, малость… В ванной что-то звякнуло, как будто поставили на полку стеклянный флакон. Времени оставалось совсем мало. Необходимо было принять решение. Словно под гипнозом, дрожащими руками, Алексей быстро взял телефон жены и открыл папку с сообщениями. СМС, пришедшая в шесть тридцать семь, отсутствовала. Он вышел из папки и положил телефон обратно на стол, перевернув его экраном вниз, и как раз вовремя – спустя секунду в комнату вошла Алла, поправляя прическу. Дымов отвернулся, чувствуя, как бешено бьется в груди сердце, прокачивая через себя кровь, обильно смешанную с адреналином. Ему показалось даже, что этот звук распространяется по всей спальне оглушительными волнами. Непривычный акт слежки не внес никакой ясности – непонятно было, удалено сообщение намеренно, чтобы скрыть улики, или жена просто удалила его, как ошибочное, а посему ненужное. Она повернулась к нему и улыбнулась.

– Леша, я поехала, опаздываю… Давай созвонимся днем?

Он машинально кивнул и ответил на поцелуй, чувствуя, как внутри бушуют потоки незнакомой химии – следствие процесса, именуемого в народе ревностью. Растерянно закрыв за супругой дверь, он медленно сел на табуретку в коридоре, пытаясь собрать воедино разрозненные мысли.

Так, что опять не так? Все ведь вроде встает на свои места.

Какая-то смутная несостыковка, маленькая деталь… Перед глазами возник дисплей телефона и список сообщений. Загадочное утреннее СМС стерто, а предыдущее сообщение о ненужном роуминге осталось нетронутым. Да и вообще, Алла обычно никогда не стирала письма, дожидаясь пока ресурс памяти не заполнится и можно будет очистить весь список сразу, одним нажатием клавиши. Дымов сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Бесы за плечами снова начали свой непривычный заунывный шепот.

АНДРЕЙ КОРОБЕЙЩИКОВ.

В жизни каждого человека случаются такие моменты, когда привычная череда событий, ставших уже повседневной рутиной, неожиданно обрывается. Вдруг внезапно, в один момент, как будто срабатывает невидимая железнодорожная стрелка, переводя поезд жизни на совершенно другую ветку, в другой жизненный сценарий. Так и произошло со мной, когда я сидел около окна в уютной кофейне, дожидаясь прихода моего старого друга, Леши Дымова, имеющего вполне закономерное прозвище «Дым», который вдруг неожиданно позвонил мне утром, после двухлетней паузы в общении и предложил «посидеть в кофеинке». На обычный дружеский порыв этот звонок мало походил, значит, Дым хотел увидеть меня с какой-то другой целью, предположительно деловой. Много лет назад я помогал ему по бизнесу – мы проверяли его деловых партнеров и сотрудников, обеспечивали защиту офиса от утечки информации и снабжали необходимым техническим снаряжением. Но тогда я еще возглавлял Агентство Деловой Информации, занимающееся комплексной безопасностью бизнеса. Что могло понадобиться от меня Дыму в этот раз? Странное предчувствие я поймал еще до его прихода, когда девушка-официант принесла мне чашечку кофе, и я с улыбкой посмотрел на стилизованное изображение «Инь-Ян», искусно сделанное на поверхности ароматной сливочной пенки. Просто так подобные Знаки не появляются. Они всегда раскрывают суть события, которое должно произойти в самое ближайшее время. Как всегда моя интуиция меня не обманула. Только я подумал о смысловом содержании символа, изображающего двух легендарных «Рыбок», обозначающих взаимодействие двух Энергий и двух противоположных Полов, как в дверях кофейни появился Дым, издалека помахав мне рукой. То, что в его жизни случилось что-то очень плохое, я сразу понял по его глазам. Они были погасшие, словно из них выкачали весь внутренний свет. Да и осунувшееся лицо друга указывало на какое-то сильное эмоциональное потрясение. Поэтому мы оба не стали давить из себя дежурные улыбки и Алексей сразу вывалил на меня груз своих переживаний. Три дня назад на пригородной трассе попала в автомобильную аварию его жена, Алла, которую я прекрасно знал, часто бывая в гостях у четы Дымовых. Машина вылетела на встречную полосу и от касательного удара увернувшегося автомобиля слетела в придорожный лес. Удар был страшный. Она была жива, но находилась в коме, в одной из городских реанимаций Барнаула. Меня эта новость просто ошарашила. Не ожидал, что теплый летний вечер принесет такие страшные новости. После непродолжительной паузы, неловко возникшей между нами, Дым сразу перешел к сути нашей встречи. Он посмотрел на меня своими непривычно бледными глазами и в этот момент я понял, что если сейчас не встану и не уйду, то какой-то неведомый поток захватит меня и понесет в неизведанном направлении, меняя привычный ритм жизни. Но встать и уйти в такой момент было просто немыслимо, поэтому я подавил в себе этот спонтанный всплеск интуиции и молча приготовился слушать.

– Андрей, а ты еще по безопасности работаешь?

Я покачал головой.

– Нет, Леха, я отошел от дел. Сейчас в основном по Алтаю мотаюсь. Отшельничаю можно сказать

Дымов закусил губу. Он явно ждал от меня какой-то помощи, но было видно, что высказать эту просьбу ему невероятно сложно, словно он силился перешагнуть через какую-то границу.

– Понятно. А связи какие-нибудь остались?

– А тебе зачем? Проблемы?

Дым пожал плечами.

– Да… не знаю даже пока. Вот и хочу выяснить.

Он замялся. Я скосил глаза на «Рыбок» в чашечке капучино. Дым прищурился и, нервно усмехнувшись, медленно процедил:

– Да понимаешь, тут какое дело…

Он нервно провел рукой по скатерти.

– Она там не одна была… В машине. И машина не ее. Вот так вот.

Я почувствовал, будто на меня второй раз выплеснули кастрюлю воды. Только в первый раз она была ледяная, а эта, наоборот, была кипятком. Меня натурально бросило в жар. Я сглотнул ком, вставший в горле. Дым печально усмехнулся, наблюдая за мной.

– Во-во, такие дела, брат. Понимаю, что сейчас я не об этом должен думать, но у меня уже третий день мозг взрывается от этой мысли. Не могу так больше. А у меня ведь знакомых из этой сферы – только ты.

За столиком опять возникла напряженная пауза. Я мучительно пытался привести в порядок разлетевшиеся вдребезги мысли. Алла… Кто угодно, только не Алла. Перед глазами сразу возник ее образ – красивая, невероятно правильная, влюбленная в Леху Дымова на уровне фанатизма. Этого просто не могло быть. Я взял в руки чашечку и нервно покрутил в пальцах.

– Машина не рабочая?

Дым отрицательно покачал головой.

– Нет. У них вообще рабочих машин нет. И она в это время должна была быть в офисе. Ну и, кроме того, у меня подозрения всякие возникали в последнее время…

Я медленно кивнул.

– Да, блин, дела.

В свое время, работая в Агентстве, мне часто приходилось сталкиваться с самыми невероятными изменами, но осознавать, что это могло коснуться пары, которую все считали «идеальной», было как-то тяжело. Будто рушилась непоколебимая вера во что-то неизменное, в какой-то своеобразный ориентир, вдруг оказавшийся пустышкой.

– Чего ты от меня хочешь?

– Я хочу выяснить, кто с ней был. Хочу все знать. Все! – подчеркнул Дым значительно, – для меня это очень важно, поверь. Иначе я бы не стал тебя беспокоить. Помоги мне, пожалуйста!

Я лихорадочно соображал. С одной стороны, я уже давно ничем подобным не занимался, с другой – оставить Дыма без поддержки было с моей стороны не очень правильно.

– А что с ее попутчиком? Жив?

Дым оскалился, и я не сразу понял, что это была нервная улыбка.

– Тоже в коме. Лежат в одной больнице, в соседних палатах. Ирония судьбы…

Я глубоко вздохнул и выпил залпом уже остывший капучино, чувствуя, как две разноцветные «Рыбки» нырнули внутрь, закружившись в своем мистическом танце уже где-то глубоко в моем внутреннем пространстве. Я кивнул другу, ощущая легкий толчок – это поезд перешел по стрелке на другие рельсы Судьбы.

Занимаясь этим делом, я даже ощущал поначалу легкую ностальгию, связанную с воспоминаниями о давно минувших временах. Но потом она пропала, так как времена эти были окрашены в довольно мрачные цвета. Да и картины, намалеванные этими красками, были связанные с весьма неприятными ситуациями – необузданными инстинктами, обманом и интригами. Неужели это прошлое опять проявлялось в моей жизни, указывая на какую-то незавершенность? Я категорически не желал ввязываться больше в виток спирали, напоминающий пружину, выскочившую вдруг из обшивки пыльного дивана. Но выбора у меня, по сути, не оставалось, и я надеялся, что мне удастся выпрыгнуть из этого потока, не успев погрузиться в него достаточно глубоко, но успев помочь при этом своему другу. Я точно знал, что если даже оправдаются самые нежелательные подозрения, мне удастся как-то сгладить эту ситуацию, каким-то образом ее урегулировать. Хотя где-то в глубине души у меня все-таки теплилась надежда, что все это какое-то недоразумение, которое обязательно прояснится, возвращая утратившие силу ориентиры на свои покинутые места.

Размышления. Ревность.

Вы никогда не задумывались, почему ревность является столь сильным чувством? Согласно статистике, около сорока процентов бытовых убийств происходит на почве ревности. Неужели это чувство настолько велико, что способно затмить рассудок и подтолкнуть человека к совершению тягчайшего преступления? Ведь если вдуматься, речь идет об осознанном выборе партнера – изменить, разорвать отношения или просто пофлиртовать. Но статистика неумолима – ревность является одним из самых мощных стимулов к совершению преступления. Является ли этот комплекс просто деструктивным элементом нашего загадочного подсознания или это тоже часть некоего алгоритма, который довлеет над человеческими отношениями?

ПОГРУЖЕНИЕ.

Я уже давно не занимался информационной безопасностью, но кое-какие связи, конечно, у меня остались. Мой бывший подчиненный Никита, несмотря на свой юный возраст, был настоящим гением хакерского искусства. После закрытия Агентства он тут же без всяких проблем устроился системным администратором в одну очень крутую фирму Барнаула. Но на мое предложение «тряхнуть стариной» отреагировал с энтузиазмом. Было видно, что время «лихих девяностых» для него до сих пор ассоциировалось с чем-то увлекательным и авантюрным, а современная размеренная жизнь в роли «сисадмина» уже успела изрядно надоесть. Я тут же загрузил Никиту стандартным набором оперативных мероприятий: «пробивка» всех сотовых номеров, особенно тех, которые вызывали подозрение, «вскрытие» всех адресов и страниц в «Контакте», «Одноклассниках», «Фэйсбуке» и так далее… Моя практика показывала, что все самое скрываемое обычно лежало, как всегда, на самой поверхности. И не нужно было использовать какую-то спецтехнику, фигурирующую в шпионских романах, чтобы обнаружить начало нити, которую потом уже можно потихоньку распутывать, сматывая при этом в клубок очевидных событий. Человек не может все предугадать и все предусмотреть. Люди, ослепленные страстью, редко задумываются об этом. И поэтому обязательно на чем-то прокалываются.

Сам я позвонил знакомому сотруднику с просьбой установить личность владельца серебристого «LEXUS», попавшего в аварию. Им оказался Игорь Валентинович Омельченко, поставщик фирмы «Торион», в которой работала Алла Дымова. В этот момент у меня возникла надежда, что вот все и встало на свои места, и это был обычный рабочий эпизод, закончившийся трагически, порождая при этом массу нелицеприятных слухов и домыслов. Теперь оставалось ждать информации от Никиты, чтобы можно было двигаться дальше, отталкиваясь уже от каких-то найденных им фактов.

Но моим надеждам не суждено было сбыться. Дымова и Омельченко были знакомы и знакомы, судя по переписке в «Контакте», близко. Я же говорил, что люди, ослепленные страстью, теряют бдительность. По письмам было установлено место их встреч – небольшая частная гостиница в пригороде Барнаула. Администратор подтвердила, что люди, показанные ей на фотографиях, были здесь несколько раз. И было сложно предположить, что два взрослых человека, обменивающиеся весьма откровенными письмами, занимались в уютном одноместном номере решением производственных вопросов. Оптимистичная надежда разваливалась прямо на глазах, подтверждая самые мрачные прогнозы факта измены жены моего друга. И что оставалось делать в этой ситуации дальше мне, я просто себе не представлял.

Взвесив все «за» и «против», я решил подвесить ситуацию, позволив ей развиваться самостоятельно. «Когда не знаешь что делать, лучше не делать ничего!». Сейчас это мудрое выражение было как нельзя кстати, позволяя мне взять небольшой тайм-аут. Это было самое гадкое положение, какое только можно было себе вообразить – вмешиваться в чужие проблемы, вставая между двумя близкими мне людьми. Я надеялся, что со временем ответ придет сам собой, позволяя мне предпринять что-нибудь, что может спасти разваливающуюся на глазах семью. Конечно, в том случае, если Алла выживет. В противном случае, конечно, я скажу Алексею, что все его подозрения были напрасными. Можно было бы в любом случае сказать это ему, но у меня за плечами был слишком большой опыт работы в этой сфере, чтобы совершать такие, казалось бы, «правильные» поступки. Потому что на самом деле развитие подобных ситуаций могло быть совершенно непредсказуемым. Поэтому оставалось ждать. Хотя я точно знал, что Дым ждать не может. Что эта мысль о возможной измене Аллы терзает его каждый день, отравляя разум ядом ревности и обиды. Поэтому я надеялся, что что-то обязательно произойдет. Что-то, что изменит ситуацию в ту или иную сторону.

Размышления.

Зачем я вообще влез в это паскудное дело? Я все чаще и чаще задавал себе этот вопрос. Ответа на него я не находил, но каждый раз, когда я думал об этом, перед лицом статичной картинкой становилось бледное лицо Алексея и фраза, брошенная им в отчаянии – «Помоги мне, пожалуйста!». О какой помощи могла идти речь? Об установлении факта измены или об его опровержении? Что это меняет? В чем тут была помощь? В случае отсутствия подтверждения я еще могу себе представить развитие событий, ну а как быть сейчас? Неужели он Алку бросит в таком состоянии? Я задумался об этом и понял, что не знаю ответа. Даже у хорошо знакомых людей, как оказалось, есть пара скелетов в шкафу. А с Дымом мы были даже не близкими друзьями, а скорее очень хорошими товарищами. И что может сделать человек в таком состоянии, и при таких условиях, вообще было сложно себе представить. На мгновение я испытал унизительное чувство страха и беспомощности. Нужно было выбираться из этого потока пока не поздно. Пойти и сказать ему, что ничего не получается узнать. Сбежать короче. Оставить его одного в этом незавидном положении. М-да.

«Помоги мне, пожалуйста!».

С другой стороны – ну чем я мог помочь? В этой ситуации я в любом случае выбирал одну из сторон между людьми, которые были близки.

Ну а чем, чем я действительно могу помочь? Я же не врач! На мгновение я замер, словно хватаясь за эту мысль, которая будто вспышка осветила на мгновение ответ на этот вопрос. Вспыхнула и погасла. Но я уже знал ответ.

Алексей открыл входную дверь и тут же ушел в сумрак квартиры. Во всех комнатах был выключен свет, и только в спальне горел мягким светом небольшой светильник на тумбочке Аллы. Дым посмотрел на меня с напряженным ожиданием – он подумал, что я пришел к нему с информацией. За те дни, которые мы не виделись, товарищ похудел и осунулся еще больше. На него жалко было смотреть. Два снаряда, вопреки всем законам физики, попали в одну и ту же воронку и два взрыва, кома жены и ее возможная измена, разорвали его тело и душу на мелкие кусочки. Во всяком случае, именно такая аналогия пришла мне на ум, когда я наблюдал за его растерянными и нелепыми движениями.

– Привет, Андрей. Проходи, садись. Что-то важное?

Голос абсолютно безжизненный, словно ему было все равно, что он сейчас услышит.

– Я…

– Подожди. Не продолжай.

Дым посмотрел на меня, и я все понял. Ему на самом деле стало все равно. Он уже жалел, что попросил меня об этом не так давно.

– Это все неважно. Не хочу слышать. Как бы там ни было, это не имеет значения. Я сейчас, знаешь, – он замолчал на несколько секунд, и тут я увидел легкий влажный блеск в его глазах, – после этой аварии на наши взаимоотношения с Аллой совсем по-другому посмотрел. Вот так живешь, живешь… И вроде все стабильно и хорошо. А потом – бац, и не стабильно, оказывается и не хорошо. Слетела какая-то иллюзия, а истинные чувства обострились. И знаешь что? Я только сейчас понял, как я ее сильно люблю! Понимаешь? – глаза уже не просто блестели, по щекам побежали тщетно сдерживаемые слезы, – Я… Я… Я все наши фотки пересмотрел. Ночами не сплю – вспоминаю все. Меня как будто наизнанку выворачивает. Сердце жмет…

Он замолчал и, встав, вышел из-за столика, удалившись в ванную. Я ошарашено смотрел ему вслед. Всегда было особенно невыносимо смотреть, когда плачет мужчина.

Дымов вернулся очень быстро. Умылся, продышался, загоняя слезы и отчаяние обратно, глубоко внутрь. Я облегченно вздохнул. Это правильно. Всегда ненавидел эти киношные варианты с участливыми взглядами и фразами типа «поплачь, не сдерживай себя». Слезы оправданы, когда их никто не видит. Чтобы разрядить неприятный момент, я нарушил неловкое молчание в комнате:

– Слушай, а я тут знаешь, что подумал…

Я замолчал, подбирая подходящие слова. Дым отрешенно ждал.

– Я тут размышлял, и меня прорубило прямо. Идея одна авантюрная в голову пришла. Не знаю, как ты к ней отнесешься…

Дымов хмыкнул.

– Нормально отнесусь, говори, давай.

– Помнишь, ты сказал, что медики сделали все, что могли, и физиологически ей уже помочь ничем нельзя, остается только ждать, пока организм сам включится в жизнедеятельность. Так вот я и подумал, что если физиологически нельзя, то может… как-нибудь по-другому можно?

– По-другому, это как?

– Я слышал, что когда человек впадает в коматозное состояние, его тело еще живет, а вот душа туда вернуться не может. Так может здесь от противного пойти. Может здесь не тело оживлять надо, а душу вернуть? Слишком завернул, да?

Дым пристально посмотрел на меня, но усмешки в его взгляде я не увидел.

– Да нет, не слишком. Думал я об этом. Свечки каждый день езжу в храм ставить. А раньше, веришь, даже слово «экстрасенс» бесило. Только я же говорю – поменялось все. Приходиться во что угодно верить, лишь бы спасти ее. Я сейчас за любую соломинку хватаюсь. И к экстрасенсам уже даже обращался. Только без толку пока.

Я задумчиво кивнул ему, все еще раздумывая, идти дальше в этом направлении или все-таки пока не поздно выпрыгнуть из этого потока.

– Понимаешь, у меня есть знакомый один, шаман алтайский. Так вот я думаю, его стоит попросить о помощи. Во всяком случае, мы ничего не теряем. Но если он согласится…

Дым с сомнением пробормотал:

– Что, настоящий шаман?

Я улыбнулся.

– Ненастоящих шаманов не бывает. Во всяком случае, меня он один раз оттуда вытащил.

Дым прищурился.

– Что, прям оттуда?

Я глубоко вздохнул, словно от воспоминаний об этой истории разом закончился весь воздух в легких.

– Еще дальше, чем оттуда. Из мест, откуда обычно не возвращаются.

Дымов растерянно смотрел на меня, но на этот раз в его глазах я увидел тщательно скрываемую надежду.

ШАМАН.

Я называл этот дом «Пересадочной Станцией», созвучно названию известного романа писателя-фантаста Клиффорда Саймака, которым я зачитывался в юношеские годы. Почему «Пересадочная»? Потому что он служил Шорхиту местом для общения с посторонними людьми. Называя их «посторонними», я имею в виду людей, которые не входили в семью Шора или не были приобщены к Традиции. Я сам прожил в этом доме несколько лет, прежде чем меня допустили к их настоящему жилищу, расположенному в таежной глуши, в самом загадочном месте, в котором я когда-либо бывал – в деревне со странным названием «Аладжа». Этот же дом был на виду у всех. Именно здесь я «пересаживался» из моей городской машины в пыльный УАЗик, чтобы продолжить движение дальше. Это был, по сути, дом-пограничник. Здесь Шорхит был обычным деревенским жителем, о котором невозможно было сказать, что он являлся носителем древнего Знания, которое ассоциируется у местных жителей с «шаманским». Хотя себя напрямую Шорхит шаманом никогда не называл, используя слово Охотник.

Странное дело, обычно я всегда как-то предупреждал Шорхита или кого-нибудь из его семьи о своем приезде, но если вдруг мне доводилось приехать сюда без предупреждения, он все равно каким-то образом узнавал о моем прибытии, и мне оставалось лишь дожидаться его визита «на Станцию». Именно сюда мы и ехали сейчас с Алексеем Дымовым. Сотовый телефон Шорхита был выключен, и мне ничего не оставалось, как просто приехать сюда в надежде, что кто-нибудь из семьи Чадоевых будет здесь жить или, по крайней мере, приедет в самое ближайшее время.

Наш автомобиль промчался по пыльным улицам деревни и, выехав на земляную дорогу, проехал еще метров пятьдесят, прежде чем уткнулся в массивные ворота «Станции», которые были закрыты. Это могло означать только одно – в доме никого не было. Я со вздохом откинул воротину и мы загнали машину во двор. Алексей с любопытством разглядывал двор изнутри. Я улыбнулся, прекрасно понимая его состояние – не каждый день можно попасть в гости к «шаману».

– Ну вот, скоро кто-нибудь приедет, – пробормотал я как можно уверенней, хотя знал, что если в течение суток никто не появится, можно собираться домой. Таким был парадоксальный и непредсказуемый мир таежных Охотников.

Шорхит приехал рано утром. Мы еще спали, когда послышался звук открываемой двери и шаги в прихожей. Судя по шуму, старик был не один. Я откинул одеяло и вышел из комнаты.

– Привет, Шор!

Алтаец приветливо помахал мне рукой. С ним был еще какой-то пожилой мужчина, которого я раньше никогда не видел. Судя по всему, он просто подвез Шорхита, потому что, выгрузив несколько пакетов во дворе дома из пыльного уазика, он быстро попрощался и тут же уехал. Все как всегда выглядело так, будто старик приехал в этот дом запланировано, но я-то знал, что он появляется здесь только в экстренных случаях. Словно невидимая сигнализация сообщала за много километров о появлении в доме неожиданных посетителей. И раз Шорхит счел нужным появиться, значит, наш визит нес в себе какой-то скрытый потенциал, все-таки прочитанный мной в многочисленных Знаках, так, как и учил меня, в свое время, стоявший сейчас передо мной Охотник.

Они проговорили с Алексеем около часа. Шорхит увел его вглубь двора, в укромную беседку, стены которой были затянуты каким-то вьющимся растением. Я тем временем вышел на улицу и прошелся по деревне. Здесь все не менялось с тех пор, как я впервые приехал сюда много лет тому назад. Казалось, что даже куры на улице были все те же. Неизменные домики. Каркас разобранного трактора, заросший крапивой. Я с удовольствием рассматривал знакомую улочку, сидя на скамейке, словно стирая слой за слоем налет времени, опять возвращаясь в далекое детство, частично проведенное здесь. Когда я вернулся на «Станцию», разговор уже закончился. Шорхит был где-то в доме, а Леха сидел на лавочке во дворе, и, судя по внешнему виду, результатами встречи был недоволен. Я подошел к нему и сел рядом.

– Ну?

Дым молча покачал головой. Было видно, что он возлагал большие надежды на эту поездку и теперь просто не знал, что делать дальше.

– Я же тебя предупреждал, что больших иллюзий здесь строить не надо. Это особые люди, – я кивнул в сторону дома, – они много знают и многое могут, но не всегда их возможности совпадают с нашими потребностями. Что он тебе сказал?

Дым глубоко вздохнул.

– Сказал, что нужно отпустить ситуацию. Пусть все идет, как идет, – он сжал зубы, от чего на лице отчетливо выделились желваки, – только я вот одного понять не могу, как это все отпустить, когда она лежит там, как овощ…

Мы некоторое время посидели молча, потом, наконец, я спросил:

– Что думаешь делать?

Дым закрыл глаза и откинулся на спинку лавки.

– Не знаю. Вообще ума не приложу. Такое ощущение, что все вокруг отвернулись равнодушно – врачи, знакомые и даже вон, шаманы твои, – он хмыкнул, посмотрев на входную дверь дома, – а я чувствую, что могу потерять ее. Очень скоро. Навсегда.

Он повернулся ко мне.

– Вот так живешь, живешь размеренной жизнью, а потом вдруг понимаешь, что ничего не знаешь на самом деле о человеке, который делит с тобой жизнь, находится рядом, ест, спит, мечтает о чем-то. Меня эта авария словно из сна какого-то выдернула. И даже не важно, изменяла мне Алка или нет. Это все дела житейские. Даже если бы она ушла к этому мужчине, я знал бы, что ей хорошо, лучше, чем со мной. А сейчас… Я вдруг понял одну очень важную истину – вот так мы живем вместе, а на самом деле не относимся к этому серьезно. Пренебрегаем близкими, даже когда иногда делаем вид, что интересуемся друг другом. И понимаем это, зачастую, когда бывает уже слишком поздно. А Алла… Она словно шанс мне оставила, не ушла насовсем. Будто позволила мне что-то исправить. Я просто не знаю – что…

Пока Алексей приводил в порядок машину перед обратной дорогой, мы с Шорхитом сидели на кухне за небольшим столом.

– Шор, наверное, я зря его сюда привез. Просто мне показалось…

Старик медленно нарезал тонким ножом с костяной ручкой хлеб в эмалированную миску.

– Покушаете на дорожку?

Я посмотрел в окно, там было видно, как Алексей возится с колесами. Ему явно не терпелось вернуться поскорее в Барнаул.

– Вряд ли. Поедем, наверное. Леха вон психует. Что, там совсем все безнадежно?

Старик неопределенно прищурился.

– Там все очень непросто. Не так, как выглядит на первый взгляд.

Он перевел взгляд на меня.

– В общем, я этому парню все объяснил. Но он меня не услышал. Тебе объяснять не буду, просто скажу – не лезь в это дело.

Я кивнул. Шорхит никогда ничего не говорил просто так. Я имел возможность многократно убедиться в этом, поэтому если он сказал, что объяснять не будет, значит, не было смысла пытаться расспрашивать его дальше.

– Да я и не собирался…

Алтаец фыркнул.

– Ну как же, ты же выслеживал их, значит, уже влез. А знаешь, зачем ты приехал на самом деле? Как раз за тем, чтобы я успел тебе сказать, чтобы ты не совался туда. Совсем.

Он тоже посмотрел в окно, даже с какой-то грустью разглядывая Дымова.

– И пацану этому тоже туда лезть не нужно. Может, для него это наилучшее окончание этой истории.

Он опять перевел взгляд на меня, и я увидел в его глазах тревогу.

– Понимаешь, от всей этой истории пахнет темнотой…

Охотник понизил голос, отчего следующие его слова прозвучали особенно жутковато.

– И эта темнота может утащить вас с собой, если вы сунетесь в нее.

Я понял, что Шорхит сам опасался того, о чем говорил, потому что в голосе его сквозили озабоченность и напряжение. И если он не выгонял нас напрямую, то и особо не сдерживал решимость Дымова поскорее покинуть этот дом. Было видно, что Охотник будто сам ждет, когда же мы наконец уедем. Признаюсь, я испугался. Потому что впервые видел Шорхита таким. Будто он примчался сюда рано утром, чтобы посмотреть в глаза неизвестности, и, увидев там тьму, отшатнулся от нее, не зная теперь как передать мне свое беспокойство. Это ведь он не ради Дыма приехал. Ради меня. Потому что почувствовал что-то. Я вздрогнул. На улице нетерпеливо и резко загудел автомобильный сигнал.

За окнами мелькали пейзажи предгорной степи. Чувствовалось, что Леша явно нервничает. Это было видно по манере его торопливой езды, по нервным движениям и отрывочным фразам, которые он внезапно вставлял в затянувшиеся паузы молчания.

– Херовый шаман этот твой знакомый, Андрюха. Ты уж меня извини.

Он криво усмехнулся.

– Мог бы помочь – помог бы. А так… Разговоры одни. Пустые.

Он опять внезапно замолчал, обдумывая что-то в образовавшейся тишине. Я чувствовал, что в этой ситуации спорить с ним было бесполезно, тем более что-то доказывать. Повернувшись к товарищу, я спросил:

– А что он тебе сказал? Ну, там… когда меня не было.

Дым покосился на меня и ехидно произнес:

– Он попросил тебе не говорить.

Выдержав несколько минут паузу, он рассмеялся.

– Не доверяет тебе, да? Или просто хочет, чтобы ты и дальше думал, что он крутой. А я тебе расскажу. Потому что ничего дельного он мне не сказал. И обязательств у меня перед ним тоже нет. А сказал он мне, чтобы я держался подальше от Аллы. Сказал «вытянет сама себя – значит, вытянет, нет – значит, нет». Глубоко, ничего не скажешь. «Капитан очевидность», блин. И за этим мы сюда через весь Алтай перли?

– Что, и все? Так и сказал?

– Ага. Так и сказал. Ну, еще, конечно, кое-что.

– Можешь рассказать?

– Да, пожалуйста. Ахинею всякую нес. Про черную магию. Сказал, что он не может в это дело лезть, и тебя просил не втягивать.

– Все?

– Нет, не все. Сказал еще, что никогда авария просто так не происходит. Что для любой аварии нужна причина. И разгрести последствия аварии можно только в том случае, если увидел причину. А я не вижу. Поэтому и помочь Алле я не смогу. Ну? И как ты думаешь, убедил он меня? Он что, думает, что я и правда, буду сидеть и ждать, вытянет она сама себя или нет?

Я поморщился, вспоминая слова старика. «Там все очень непросто. Не так, как выглядит на первый взгляд».

– Да понятно, Леха, что ты на него обижен. Но я тебя предупреждал. Там, может, на самом деле не все так просто, как может показаться. Тем более, если речь о черной магии идет. Шорхит эксперт в таких вопросах. Он никогда ничего просто так не говорит.

– И что? – водитель повернулся ко мне, – все так оставить и ждать?

Я неуверенно пожал плечами.

– Понимаешь, иногда уместней подождать, чем совершать какие-то действия. Если бы Шорхиту было все равно до этой ситуации, он бы просто не приехал на встречу с тобой. А раз он приехал, да еще и говорил с тобой, значит хочет помочь. И если он говорит, что лучше оставить эту ситуацию без вмешательства, значит – это лучшая помощь!

Дымов хмыкнул.

– Да так-то оно так. Только, не верю я ему! Ты извини, что я так резко. Для тебя он может и авторитет, а я ему не поверил.

Минут пять мы ехали, сохраняя молчание. Наконец я осторожно спросил:

– Что будешь делать теперь?

Алексей неопределенно пожал плечами.

– Не знаю пока. Но сидеть сложа руки точно не буду. Я ее все равно вытащу. Сейчас приедем, медиков новых поищу. Экстрасенсов. Колдунов. Шаманов других. Хер с ней, с черной магией. На любую черную магию другая магия найдется – белая, красная, зеленая, разноцветная. Пробьемся!

Я мрачно кивнул. Именно этого-то я и опасался.

ЧАСТЬ 2. ХРОНИКИ ТЬМЫ.

«Можно отрицать, что твои Ангелы существуют. Можно думать, что они не могут тебя излечить. Но они все равно помогут в странных местах, в странные времена. Они могут говорить через любого персонажа, которого мы только можем себе представить. Они будут кричать даже через демонов, если потребуется, разрывая нас на части, бросая нам вызов, чтобы мы дрались».

Х/ф «Запрещенный прием».

ЗАПАДНО-СИБИРСКАЯ ТРАДИЦИЯ. ОХОТНИКИ.

Я не случайно начал этот роман с одной из легенд про Волков. Эта, и еще много подобных мифов легли в основу целого эпоса – «ШИН-КАЙ», где история Волков самым тесным образом пересекается с историей людей. Но людей не обычных, а обладающих особым, сверхчувственным восприятием. Именно их называли раньше «Народом Волка», а сами они именовали себя «ТАЙ-ШИН», «Свободные Волки», Сумеречные Охотники.

За кем же Охотились они в сумерках человеческой истории? За миром Тьмы, который существовал где-то совсем рядом с людьми, но который они не могли воспринимать в силу своих ограничений. У Охотников эти ограничения были сняты. Это было обусловлено и их таежной жизнью, и особой философией, и практиками, хранимыми в Традиции. Также на эти способности очень сильно повлияли именно Волки, ставшие Тотемом Традиции, верными помощниками Охотников. Ну и особым качеством, служившим основанием для принятия в Традицию, было некое врожденное свойство, которое и отличало обывателей от Охотников, а в Традиции многократно усиливающееся – «Клык Волка», некая особенность генетики, позволяющая человеку тоже стать Охотником.

И когда я попал первый раз к Шорхиту, я наивно думал, что меня привезли лечить. Но потом история с ведьмой перевела все в несколько иное русло. И я стал считать, что это и было основной причиной моего нахождения в этой алтайской семье. Но потом выяснилось, что это было всего лишь следствием. А причиной всей этой странной мистерии и было наличие у меня того самого пресловутого «Клыка», делающего меня не просто случайной жертвой оккультного мира, а мишенью темных существ, для противостояния которым и была создана в свое время Традиция Тай-Шин. И вступив в противостояние с ней, я тем самым вступил в новый этап своей жизни – обучение искусству Охоты, без которого вся дальнейшая моя жизнь была подвержена систематической опасности. И каково же было мое изумление, когда я узнал что Охотники это не только алтайская семья Шора, но и десятки других людей, оказавших на мое обучение самое непосредственное влияние. Я не смогу рассказать многое ни про само Обучение, ни про образ жизни Охотников, ни про них самих – таковы принципы их тайного существования на протяжении столетий в глухой горной тайге. Но в этом романе я упомяну тех тайшинов, как называют себя сами Охотники, которые сыграли в этой мистерии ключевые роли. Это мой Наставник Тай-Шин Данилыч и юная Охотница Полина, которую я считал долгое время его внучкой. Кто они, эти новые персонажи и чем они значимы в моей истории? Об этом чуть позже. Скажу лишь, что там, где не смог совладать с миром Темных Шорхит, один из самых опытнейших тайшинов, мне на помощь пришла именно она – Полина. Но обо всем по порядку…

ВЕДЬМА. 1980 год. Продолжение.

«Иногда мы ищем демонов в хитросплетении всего лишь наших глупостей. Но чаще… мы принимаем за глупости тех, кого называют демонами…»

Никакая она была не ведьма. Жалкая, запутавшаяся в своих противоречивых чувствах бабуся. Она показалась мне смутно знакомой, но я никак не мог понять, где я ее видел. Мне вдруг стало невероятно жалко ее, сморщенную, зареванную, неподвижную, с трясущимся телом, с поникшими плечами и пустыми глазами. Захотелось подойти и обнять ее, прощая ей всю ее злобу и всю ее глупость. Я сделал шаг вперед… Последнее, что я услышал, был предостерегающий крик шамана за моей спиной.

Я прикоснулся к ведьме и провалился сквозь нее, словно она была соткана из воздуха. Перед глазами сразу заплясали золотистые и черные фигуры, похожие на змей. Я выставил перед собой руки, но вместо деревянного пола веранды упал в пыль. Красную пыль. Откуда она здесь? Я часто заморгал, стараясь избавиться от рези в глазах. Когда мне это удалось, я медленно поднялся на ноги. Дом и сад пропали, теперь я стоял на равнине, сплошь покрытой красноватым песком. Пустыня? Метрах в двадцати высилась небольшая сопка, на самом деле похожая на бархан. Я обернулся. Шорхита позади тоже не было. Было трудно дышать. Я совсем не боялся, потому что вспомнил слова шамана, что мы во Сне. Это все объясняло: и странные ощущения в теле, и наличие сказочных персонажей, и мгновенные перемещения из одной местности в другую. Я попробовал сделать шаг вперед. Странно, но обычно во всех предыдущих сновидениях передвижения не вызывали столько проблем. Хотя… и те сновидения сильно отличались от этого. Я шагнул еще раз. Нужно было дойти до сопки и осмотреться. Мне было любопытно, что это был за мир грез, в котором я оказался волей случая?

Это была не сопка, а небольшая древняя стена, занесенная со временем красной пылью. Она была похожа на подкову, поэтому мне пришлось еще немного потрудиться, чтобы дойти до входа в ее внутреннее пространство. Людей я увидел издалека. Они сидели кругом, в центре которого горел костер. Так как они были одеты в оранжевые одежды, то почти не выделялись на фоне общей красноты этого мира, в котором лишь небо было мягкого лимонного цвета. Я помахал им рукой, но они даже не смотрели в мою сторону. У меня сложилось впечатление, что они сидели с закрытыми глазами. Я медленно направился в их сторону. Когда я подошел поближе, я увидел, что это монахи. Скорее всего – буддийские монахи, во всяком случае, именно так они выглядели в одном из журналов про Тибет. Их глаза были на самом деле закрыты, а руки соединены между собой так, что они замыкали ими цепь вокруг костра. Я перевел взгляд в центр круга и вздрогнул – костер тоже горел не сплошным цветком, а был выложен кругом, в середине которого высился вкопанный столб, к которому была привязана… молоденькая девушка, кричащая от боли.

Я подошел поближе и услышал, что монахи бормочут себе под нос какое-то нудное и монотонное заклинание на незнакомом языке. Я хотел обратиться к кому-нибудь из них, но понял, что они не слышат меня. Что они сами как будто спят. Спят во сне. Я перевел взгляд на девушку. Что она сделала такого, за что двенадцать монахов жарят ее заживо, пусть даже и во сне? Костер не задевал ее, но было видно, что он доставляет ей неимоверные страдания. Ее глаза закрыты, волосы развеваются от дыма, клубящегося снизу вверх. Я присмотрелся повнимательней. Волосы, только что они были черные, как крыло ворона, а сейчас уже приобрели рыжеватый оттенок. Ну, все правильно, это же сон… Я всмотрелся в ее лицо. Оно было… невероятно красивым. Таким красивым, что внутри даже защемило от восторга. За что? Чем она заслужила такую участь? Вдруг возникло то же самое чувство, что и в саду ведьмы. Захотелось пожалеть ее, обнять, как-то помочь… Я подошел вплотную к скрещенным рукам тех, кто сидел в трансе вокруг жертвенного костра. Перешагнуть, освободить ее, во что бы то ни стало, снять ее с этого ужасного столба. Я смотрел на нее как зачарованный, обмирая от ее красоты, сопереживая ей, восхищаясь ей…

– Стой!

Я обернулся. В нескольких метрах позади меня стоял человек в пестром халате и маской вместо лица. Шорхит.

– Зачем они это делают? – почти закричал я, но мой крик будто растворился в разряженном воздухе этого мира, – ее надо вытащить оттуда!

– Не смей подходить к ней! – шаман протянул ко мне свою руку, – иди ко мне! Возьмись за меня.

Я опять обернулся на несчастную. Она застонала, будто почувствовав мой взгляд, и открыла глаза. Более красивых глаз я не видел ни в жизни, ни в кино, ни во сне.

– Отвернись! Не смотри ей в глаза! – шаман тоже кричал, но я еле слышал его голос, – она обманет тебя так же, как обманула там, в саду…

Я смотрел ей в глаза и понимал, что более красивой и женственной девушки действительно не встречал никогда. Это было что-то за гранью разумного, что-то очень глубокое, на уровне инстинктов.

– Не слушай ее! Это Темный Дух. Она вытягивает свой образ из твоей головы. Она хочет понравиться тебе.

Я сделал шаг, перешагивая через живую ограду из шафрановых рукавов.

– Вернись! – я чувствовал, что шаман сзади пытается сделать ко мне шаг, но не может, словно ему мешали какие-то невидимые силы, – если ты отпустишь ее, то останешься в этом мире навсегда. Это – Закон! Я не смогу забрать тебя отсюда, если ты сделаешь это по собственной воле. Ты оставишь здесь всю свою Силу. У тебя не хватит ее, чтобы выбраться отсюда. Она заберет всю твою энергию.

Я обернулся и улыбнулся Шорхиту.

– Я не могу смотреть, как она мучается. Я должен ее отпустить. Ведь это всего лишь сон.

Казалось, что если бы неподвижная маска могла, то она исказилась бы всеми чертами искусственного лика. Шаман опустился на песок.

– Не делай этого! Это – демон. Мы не должны вмешиваться! Вернись назад…

Я шагнул через огонь, который почему-то был совсем не горячим, и подошел вплотную к столбу. Девушка разомкнула пересохшие губы и сделала попытку улыбнуться мне. Ее чудесное лицо было уже местами обожжено, но не стало от этого менее прекрасным. Я протянул к ней руку и коснулся пальцами цепей, удерживающих ее на столбе.

– Я отпускаю тебя! Ты – свободна…

Одновременно с этим я услышал отчаянный крик шамана, разочарованный стон десятка мужчин и чарующий нежный голос, который проникал в самые потаенные уголки сознания:

– Спасибо, малыш. У тебя доброе сердце, Странник.

Цепи рухнули в костер, из которого поднялся вверх рой сверкающих мотыльков, которые закрутились вокруг меня, увлекая в водоворот искр и движения по кругу. Последнее, что я помнил, был ее сказочный голос…

– Ты слышишь меня? Возвращайся в свое тело!

Голос. Мягкий и сильный одновременно. Это она? Отпущенная мной принцесса из сна? Прикосновение чего-то холодного и мокрого к лицу.

– Слушай мой голос! Возвращайся в свое тело! Будь с нами!

Когда зрение стало более-менее сфокусированным, и я смог различать объекты вокруг меня, первое, что я увидел, были глаза. Синие, словно чистый небосвод. Длинные водопады светлых волос. Совсем молодая девушка улыбалась, глядя на меня, и я почувствовал покой и умиротворение. Потом она повернулась в сторону.

– Кто это был?

– Ведьма.

Голос Шорхита. Но непривычно сиплый, словно старик произносит каждое слово через силу.

– Она поджидала вас там?

– Нет. Скорее всего, нет, – алтаец отдышался, – та, за которой мы пришли, была очень слабой. Это была просто Морра…

Непривычное слово резануло слух, но так как я был еще в каком-то полусне, особого интереса у меня оно не вызвало.

– Некоторые Морры подчиняются более сильным Духам. Там, в саду, Морра начала развоплощаться, и мальчика выкинуло в другой мир, туда, где обитала ее Повелительница – Монгела.

Шаман опять отдышался. Девушка наклонилась к нему, видимо наливая ему горячего чая.

– Она напала на вас?

– Нет. Она сама была в плену.

– Ого…

– Да, ее поймали монахи, которые молятся Пустоте, ее извечные противники.

– И что там произошло?

– Они заперли ее в Круге Забвения.

– Понятно, – девушка опять повернулась ко мне, – а наш герой ее спас?

Судя по тому, что шаман не ответил, этот поступок был верхом глупости. Девушка словно согласилась с моими мыслями.

– Не только глупости. Этот поступок был верхом опасности. Ты должен был умереть. И чуть не погубил Шора. Вам очень повезло, что я смогла найти вас там.

Я промолчал не потому, что не знал что сказать, а потому что язык еще совсем не слушался меня. Девушка внимательно посмотрела на меня.

– Ты легко отделался. Все могло закончиться гораздо печальней. Вас не было в этом мире пять дней. И то, что вы вернулись, это большая удача.

Она встала и, развернувшись, вышла из аила. Я с трудом повернул задеревеневшую шею в сторону и увидел, что на лежаке рядом скрючился в неестественной полулежачей позе мокрый от пота Шорхит. На меня он не смотрел.

ПОЛИНА.

Я помнил ее с детства. Первый раз я увидел ее, когда открыл глаза, выходя из транса в аиле Шорхита. Первое, на что я обратил внимание, когда снова начал фокусировать зрение, были красивые голубые глаза и длинные белые волосы, ниспадающие на плечи. С тех пор, казалось, она ничуть не изменилась, оставаясь все такой же юной и красивой, будто время утеряло над ней свою власть. В последнее время мы не часто виделись – с тех пор как мы оба покинули таежный скит, я все больше времени проводил на Алтае, а Полина жила и работала в Новосибирске. Вот и сейчас мне пришлось ехать к ней в гости, чтобы посоветоваться, как быть в этой непростой ситуации.

Как я и предполагал, она выслушала меня очень внимательно. Я прекрасно знал, что в процессе общения она не просто слушала то, о чем я ей рассказывал. Она смотрела не на слова и не на мое описание происходящего, она заглядывала гораздо глубже – в саму суть, в потоки, которые были недоступны обычным органам чувств. Это называлось «Кеспокчи» – «Ясным Взглядом», чем-то вроде сверхинтуиции, точным Знанием того, что лежало в основе всего. Именно этой стратегией пользовался и Шорхит, когда общался с Дымом, и ему его «Ясный Взгляд» сказал, что это может быть смертельно опасно для меня. И если для алтайца этого было достаточно, чтобы отказать Дымову в помощи, от Полины я ждал гораздо большего – с ней, по крайней мере, можно было поделиться своими опасениями и догадками, задать дополнительные вопросы, посоветоваться.

Она опустила жалюзи на окнах, и в комнате сразу стало темно и прохладно. Жаркое летнее солнце осталось где-то далеко. Так же как и гомон города с его извечной какофонией машин.

– Как ты думаешь, что насторожило Шора? – она смотрела мне прямо в глаза, и я прямо физически почувствовал на себе ее всепроникающую силу «Кеспокчи».

– Не знаю. Он что-то говорил про черную магию и про то, что аварии не бывают случайными. Я думаю, здесь замешан еще кто-то. Скорее всего, со стороны этого мужчины, Омельченко. Мой опыт работы в безопасности показывает, что мужчины редко обращаются к черным экстрасенсам или колдунам. Это приоритет женщин. Возможно, его жена. Ревность. История древняя как мир.

– И какую помощь ты ждешь от меня?

Я замялся. Было весьма некрасиво приезжать к Полине, после подобной отповеди нашего общего Наставника. Но у меня просто не было другого выхода, и она это, конечно, прекрасно понимала, считывая мои мысли своим «Ясным Взглядом», для которого не было преград.

– Я… не знаю, что мне делать. Я пообещал другу помочь, а теперь получается, что вроде как нужно отойти в сторону. А у него и так никого рядом. Я ведь и Аллу, жену его, знаю очень хорошо. Официальная медицина молчит. Шорхит отказал. Получается, что со всех сторон безвыходная ситуация. Вот, приехал с тобой посоветоваться.

Полина откинулась на мягкую спинку дивана.

– Безвыходных ситуаций не бывает.

Вот за это я ее и обожал – для этой женщины не было безвыходных ситуаций. Чародейка. Самая сильная Охотница из всех кого я знал. Она поймала мой мысленный посыл и улыбнулась.

– Это не значит, что я тебе помогу. Но справедливости ради надо отметить, что безвыходных ситуаций не бывает.

Я нервно заерзал на диване.

– Да я и не хотел тебя просить помогать нам. Я все понимаю. Мне совет нужен. Что мне делать-то теперь? Что Лехе делать? Шор сказал ему, что надо все пустить на самотек. Но представь его состояние! Он же сгорит скоро. У него такое напряжение психологическое внутри, что он долго так не протянет – сохнет на глазах прямо.

Полина задумчиво посмотрела на меня.

– Почему ты так цепляешься за эту ситуацию? Ты ведь даже не общался с этой семьей последние два года.

Я тоже задумался, словно прислушался к тому, что происходило со мной все это время.

– Не знаю. Чувствую, что как-то привязан к ней. Меня… словно что-то притягивает как магнитом ко всей этой истории, хотя я не могу понять – что. Не могу ухватить рассудком. Вроде вот-вот откроется что-то очень важное, а что – не понятно.

– Значит, нет смысла бежать от этого, – Полина смотрела на меня с тщательно скрываемой улыбкой, – значит, тебе необходимо получить в этом потоке какой-то важный опыт.

– А как же… предупреждение Шорхита?

– Насколько я поняла, он просто призывал тебя быть осторожным, – Охотница рассмеялась. В этом была вся Полина – легкая, бесстрашная, светлая. Такая, какой я запомнил ее, когда мне было всего девять лет.

– Ты же помнишь, чем закончилось для тебя путешествие в места, где черная магия имеет реальную силу? Та история, с Монгелой, Темным Духом… Тогда ты на себе мог испытать закон хождения сквозь грани миров. У обычного человека просто не хватает силы шагнуть за эти грани. Если же он попадает туда, то не хватает чтобы выйти. Все очень просто. Например, Охотники или шаманы ходят туда и обратно, потому что у них гораздо больше силы, чем у обывателей. Если шаман сильный, он может вывести с собой еще одну заблудшую душу, которая не ушла слишком далеко. Но это большой риск. Потому что если шаман не рассчитывает свои силы, они могут пропасть там оба. У Охотников есть преимущество. Если шаман – одиночка, и ему приходится рассчитывать только на свои силы, то Охотники могут объединять свой потенциал. Нас научили этому волки, объединяя свою стаю в единый организм. Так было и в тот раз. Если бы Шорхит был просто шаманом, вам было не выйти оттуда. Тебе повезло что ты – часть стаи, часть Традиции. И Шорхит, и я, мы рисковали собой ради тебя, потому что ты – один из нас, тайшин. А рисковать ради женщины, которая запуталась в своей жизни, это слишком опрометчивый шаг. Тем более, что от этой истории даже на расстоянии веет черной магией.

– Морра? Ведьма-убийца?

– Возможно. Запомни, там, где сходятся воедино несколько сексуальных интересов, неизбежно рядом проходит Морра! Это их мир. Это их пространство. Просто ты еще многого не знаешь.

– Я понимаю. Поэтому я и пришел к тебе. Я считаю, что только ты можешь мне помочь. Кстати, если не секрет, как тебе удалось не только найти нас в этой безграничной вселенной миров, но еще и вытащить оттуда? Обоих. Ведь я был полностью истощен.

Полина сделала загадочное лицо.

– Про такие вещи не спрашивают. Если ты помнишь, даже Шорхит никогда не спрашивал меня об этом. Возможно, когда-нибудь ты узнаешь.

Она наклонилась ко мне и тронула за руку.

– Другие миры полны тайн. Они как темная комната, в которую ты входишь, не зная ни расположения мебели, ни ее архитектуры, ни того, кто там находится кроме тебя. Отправляться в темную комнату, зная, что там тебя ждет Морра, это полное безрассудство. Ведь Морра сродни ядовитой змее. Ты представляешь себя в темноте, когда рядом находится большая ядовитая хищница? Поэтому тайшины не пойдут на это. Аллу сложно будет вытащить оттуда, потому что Морра, которая удерживает ее там, будет биться за нее. Это – ее трофей, ее добыча. Морра питаются человеческими грехами, они состоят из них. Это выше их рассудка, потому что он основывается на темных инстинктах, напоминающих наркотическую ломку. Неужели ты думаешь, что Морра, которая держит ее там, добровольно откажется от частички самой себя?

Охотница замолчала и, встав с дивана, направилась к холодильнику, доставая оттуда пару запотевших бутылочек с соком. Открыв обе, одну она протянула мне. Я взял ее и приложил к горячему лбу.

– Ну и что же делать?

Полина неопределенно качнула бутылочкой.

– Ничего! Шорхит же сказал тебе. Алла сама загнала себя во тьму. Теперь это ее битва. Ее исход будет теперь зависеть от того, как она справится с ней. То, что она еще не умерла, говорит о том, что она сопротивляется, не дает Морра поглотить себя полностью и оборвать все связи с этим миром.

– Но Алексей. Он же всего этого не понимает.

– Он и не поймет. Для того чтобы говорить об этом, нужно представлять о чем идет речь. Представить можно, только побывав там. А понять… Иногда это не удается даже сильнейшим шаманам. Поэтому Алексей может действовать только на этом поле, в этом мире. Единственное, что доступно для него сейчас, это как-то поддержать свою жену отсюда, из области солнечного света.

– Но Морра… Она же явно сильнее. У Аллы практически нет шансов.

Полина нахмурилась.

– Не все так однозначно. Люди иногда тоже способны на многое. Хотя, по большому счету, ты, конечно, прав.

Я глубоко вздохнул и сделал глоток освежающего напитка.

– Полина… Я когда с Лехой разговаривал, он сказал, что пойдет на все, чтобы спасти жену. Что он без нее жить здесь не будет. Что он… готов пожертвовать своей жизнью ради спасения ее. Он готов идти за ней туда, несмотря ни на каких колдуний.

Тайшинка опять улыбнулась своей ослепительной улыбкой.

– Красиво. Это, конечно, очень благородно, но… Понимаешь, чтобы войти в тот мир, нужно иметь в распоряжении силу. Чтобы найти там дух другого человека, нужно иметь опыт и инстинкт Охотника. Чтобы вывести его оттуда, пусть даже ценой самопожертвования, необходимо все вместе. У Алексея нет ни первого, ни второго, ни третьего. Тьма поглотит их обоих. Морра с большой радостью сожрет и его тоже. Нет, это решительно плохая идея.

Она задумалась, но было видно, что она уже знает, что нужно было делать.

– Если ты хочешь помочь другу, то поддержи Аллу вместе с ним, но, не покидая этот мир.

– Что я могу сделать?

– Используй навыки Охотника, которым тебя обучали. Найди источник угрозы в этом мире. В этом случае, я думаю, предостережение Шорхита и здравый смысл будут вполне оправданы. Тем более что у тебя за плечами опыт Агентства, опыт «городской охоты».

Я закрыл глаза, обдумывая услышанное. А ведь чародейка была права! Магия многократно усиливается в ином мире. В этом мире ее действие может быть во много раз слабее. Колдун, который обладает в мире теней неограниченным могуществом, в этом мире может быть обычным неудачником, влачащим весьма жалкое существование. Таковы свойства этой реальности – материя обладает «энергетической вязкостью», значительно замедляющей проявление силы человека. Наш Наставник, Данилыч, много рассказывал об этом. Именно этим свойством «вязкости» пользовались в свое время инквизиторы, истребляющие тысячи магов, не имеющих возможность постоять за себя в этом мире. И если мне удастся найти след заказчика, ведущий к Морра, то, возможно, удастся нейтрализовать ее воздействие или даже уговорить (заставить) ее вообще отказаться от своей добычи. Тогда Алла сможет выбраться из этого состояния самостоятельно! Нужно лишь помочь ей. Я открыл глаза и благодарно поклонился своей спасительнице. Она подмигнула мне.

– Ну что, пойдем куда-нибудь перекусим? Некрасиво будет отпускать тебя на трассу голодным.

Я не возражал.

Колдуны… Для многих это лишь элемент детских сказок, абстракция, суеверие. Но история человечества не случайно оставила нам колоссальный пласт упоминаний о них. И если современные города поменяли стиль архитектуры, совершенно не похожий на средневековые замки, рубленые избы или многоугольные аилы, то это вовсе не значит, что колдуны и ведьмы прекратили свое существование. Они тоже изменились, хотя их суть осталась неизменной с незапамятных времен, когда известная нам история только начинала свои хроники. Хроники Тьмы.

«Охота на ведьм».

Омельченко. Второй фигурант этой мрачной истории. Как выяснилось, человек, ведущий весьма интенсивную половую жизнь. Как и все современные бизнесмены, Игорь Омельченко активно использовал в своих целях возможности глобальной Сети. Интернет скрывает в себе много тайн. Он как безграничный океан, в котором можно найти как клады, так и следы кораблекрушений. Люди думают, что знают океан, но он скрывает в себе такое множество тайн, разгадать которые, возможно, человечеству не суждено вовсе. Однако нам повезло. Мы нашли в этом безграничном пространстве то, что было очень тщательно спрятано в надежде, что никто и никогда этого не найдет. Это превосходило по значимости всю открытую переписку Омельченко на всех известных форумах и страничках. Непонятно как, но Никита смог найти и вскрыть секретный дневник Игоря, который тот хранил на одном из конфиденциальных серверов, среди миллиона других файлов, затерянный как иголка в стоге сена. Это было невероятной находкой. Сама по себе она указывала на то, что какая-то могущественная Сила раскачивала маятник этой мистерии, все стремительней погружая нас все глубже и глубже в ее потаенную суть.

Я думал, что дневник даст ответ на все мои вопросы, но оказалось совсем наоборот – вопросов стало еще больше. Признаться, до этого момента я думал, что Алла стала жертвой обычного увлечения, просто оказавшись, в результате, в неподходящее время в неподходящем месте. Виртуальный дневник полностью перевернул все мои предположения – относительно Аллы, относительно ее банальной измены, относительно личности Игоря Омельченко, который изливал свою душу на страницах электронного тайника на протяжении нескольких лет.

Отрывки из конфиденциальных записей

(текст был мной незначительно обработан для «литературности изложения»).

Дневник включает в себя весьма объемное описание полутора лет из жизни Омельченко. Поэтому я приведу здесь лишь избранные отрывки, которые, как мне кажется, могут иметь отношение к рассказываемой мной истории.

ДНЕВНИК (закрытый информационный ресурс).

ИГОРЬ ОМЕЛЬЧЕНКО.

«2009 г. 12 октября.

Сегодня начал писать этот дневник. Для чего? Не знаю. Может, просто не с кем поделиться, а носить в себе какие-то мысли иногда бывает откровенно невыносимо. Просто иногда хочется разобраться – что со мной происходит? Когда не на бегу остановился, а когда есть возможность выстроить некую последовательность своих размышлений. Вот недавно сел и подумал – а почему я раньше не вел дневник? И обнаружил в себе банальный внутренний страх, что кто-нибудь когда-нибудь обнаружит его. Пишешь, пишешь, изливаешь в тетрадь свою душу, а потом раз – и потерял тетрадь – ну всякое же бывает. Или флэшку с записями, ее потерять еще проще. И вот уже кто-то роется в твоем сокровенном… А сегодня наткнулся в одном из форумов на грамотный совет – спрятать дневник в сети. Тогда можно не носить его с собой, а положить, как в банке, в запароленную ячейку на одном из серверов и все! Половину дня изучал суть вопроса и вот сейчас открываю совершенно непривычное для себя занятие – интимную виртуальную тайнопись…

13 октября.

Раз решил быть здесь с собой предельно откровенным, то начну с самого острого вопроса…

Измена. Наверное, чтобы разобраться с этой проблемой, я и начал дневник. Он как громоотвод, который позволяет мне изливать из себя избыточное напряжение, которое копится внутри. Сегодня я, возможно, изменю своей жене. Впервые. Живем с ней уже 6 лет и я был твердо уверен, что никогда не возникнет такой ситуации. Не зря я называю ее проблемой. Для меня это именно проблема. В чем ее суть? С одной стороны – практически идеальные взаимоотношения дома, с другой – неимоверное желание чего-то иного, запретного. Что это, та самая пресловутая полигамность мужчин, которая является частью их инстинктивной природы? Может быть, загоняя ее внутрь, я подавляю какие-то жизненно важные для меня инстинкты? Но ведь с Еленой у меня прекрасный секс. Стал предсказуемым? Однообразным? Исчезло постоянное желание самца завоевывать самку? Сотни вопросов роятся в голове, как растревоженные пчелы. Но если на протяжении нескольких лет мне удавалось подавить в себе это влечение к другой женщине (десятки возможных вариантов на корпоративах, в командировках и т.д.), то сегодня я подошел вплотную к опасной черте. Женщина, которая мне очень сильно нравится и с которой я зачем-то флиртовал последние несколько месяцев, сама сегодня предложила мне секс. Причем в такой форме, что и отказаться вроде как неприлично. Ведь сам ходил вокруг да около, сам балансировал на грани, а когда добился желаемого – бросился советоваться сам с собой через дневник. Что это? Зачем все это? Только сейчас отчетливо ощутил четкую внутреннюю грань верности одной партнерше. Ведь я мечтал об этом всю свою жизнь! Всегда завидовал своим друзьям, которые смотрели только на своих девушек или жен! И вот, когда встретил практически свой идеал, когда получил все, что хотел, оказался перед новым испытанием, которое, как выяснилось, не так-то просто и пройти. Казалось бы – идеальные отношения, ну что еще нужно? А нет, зудит внутри этот коварный зов. Может это отголоски студенческой жизни? Когда постоянно искал просто кому бы «присунуть». Трахал страшных отвратительных баб на «квартирниках», шлюх в дешевые сауны вызывали с друзьями. А сейчас – регулярный секс дома, ну что еще надо? Нет, в мозгах прямо вакханалия какая-то. Думаю о сексе постоянно. Так что же делать? А может, я все усложняю? Может, стоит к этому проще относиться, как большинство мужиков вокруг меня. Оттрахать сегодня эту Ингу из финансового отдела и делов. А потом прийти домой, и все будет как обычно. Получить впечатления и вернуться обратно в свой уютный мирок за дверью трехкомнатной квартиры на пятом этаже. Я слышал, что изменяя телом, а душой оставаясь верным своей избраннице, вроде как, изменой не считается…

Вот пишу сейчас и понимаю, что не верю сам себе. Понимаю, что если перейду сегодня эту границу, то как прежде у нас с Леной уже не будет. Никогда. Нарушится тонкая грань. Может, будет хорошо, но по-прежнему уже не будет! Зачем же тогда все эти танцы вокруг чужих женщин? Чтобы не «заржаветь»? Думал, все обойдется просто флиртом? Завоевал «добычу» и соскочил? А вот сегодня нужно конкретно решить – либо инстинкты, либо рассудок. И надо сейчас принять решение.

Открыл поисковик в Интернете и вбил туда слово «измена». Пытаюсь найти хоть какое-то положительное обоснование своему еще пока не совершенному поступку.

«Измена – предательство, вероломство, неверность». Словарь синонимов.

«Измена – переход на сторону врага». Толковый словарь Ожегова.

Вот и все. Просто и доступно. Без всяких намеков на природную сексуальность и инстинктивность. Смотрю на часы. Стрелка неумолимо приближается к 18.00. Скоро нужно будет звонить Инге, потом заказать номер в какой-нибудь гостинице, потом заехать в аптеку и купить презервативов… Или закрыть тему. Сослаться на неожиданно возникшие обстоятельства, просто все объяснить или вообще ничего не объяснять. И поехать домой. Обнять Ленку, поужинать, а потом завалиться с ней в теплую домашнюю кровать и снять это напряжение внутри. При этом можно даже представить себе эту Ингу. Ну, Игорян? Какое решение ты примешь?

14 октября.

Ну вот все и произошло… Вился на самой грани, все думал, куда все повернется. Ясно дело куда – ТУДА! Не успел даже понять, что происходит. Как во сне…

Всплыла куча страхов:

Заразиться какой-нибудь дрянью самому и заразить Ленку.

Ребенок от чужой женщины.

Утечка информации. Позорный залет перед Леной. Вскрытие факта измены.

Зачем мне вообще все это нужно было???!!!

Прямо как наваждение какое-то! Словно в трансе был гипнотическом. И вывалился из этого транса секунд через пять после того, как сперма вся в ней оказалась. Лежу и думаю – все, кабздец! Хреново-то как! И нахрена мне все это нужно было!!! Вот ради этого? Чтобы пару секунд кайфануть? Ну и кайфовал точно также бы с Леной. Или на крайняк подрочил бы в ванной. А теперь – все. Граница нарушена. Рубикон перейден. Стоило это того? И подумалось, что если бы была хоть малейшая возможность – все бы отдал, лишь бы время назад хоть ненадолго развернуть! Что это за наваждение было? Неужели мы, мужики, на самом деле другой головой думаем в такие моменты? Неужели член такой властью над нами обладает, что мы только потом трезво думать начинаем?

Короче, приехал домой поздно ночью, что-то наврал Ленке, мылся в ванной минут тридцать, смывал с себя запах Инги, ее прикосновения… Гадко на душе! Что-то ни хрена не радостно. Яйца пустые и в душе пусто, как будто на самом деле какое-то предательство совершил.

28 октября.

Раз уж я «развязался», то и смысла нет себя сдерживать. Да и в самом деле, даже какой-то азарт стал чувствовать после недели депрессии. Как будто второе дыхание открылось. Ничего! Не так страшен черт, как его «малютка»!

2010 г. 25 февраля.

Список перспективных кандидатов (фото, телефоны, контакты в Интернете):

Самойленко Наташа

Нечаева Юля

Гладких Александра

Стаценко Эля

Григорова Людмила

Комарова Ирина.

27 апреля.

Сегодня еду за город с Людой Григоровой. Соблазнительная девочка. Гордая, яркая, сексуальная, и самое главное – имеющая ко мне недвусмысленную симпатию. Пишу эти строки, а сам представляю ее пухлые губки на моем члене. Аж трясет всего…

16 мая.

Трахаю Людочку уже две недели, почти каждый день! Восторг полный! Отжимает меня, как тюбик с зубной пастой. Ощущения – как на американских горках! Единственная проблема – все омрачает чувство вины перед Ленкой. На нее совсем перестало хватать времени. Вообще, две недели с одной «левой» женщиной – это для меня своеобразный рекорд. Что это? Намек на серьезные отношения? У меня, как у взрослого, завелась постоянная любовница?

23 мая.

Лена что-то чувствует. Наверное, все женщины начинают чувствовать, когда у мужчины появляется другая? Просто одни подавляют это чувство, не хотят в это верить, а другие начинают присматриваться. Лена относится к первым. Вижу, что она что-то подозревает, но гонит от себя эту мысль. И правильно делает – мудрая женщина! Зачем все рушить?

25 июня.

Сегодня впервые понял, что живу на два потока. Отношения с Людой уже вошли в стабильную колею. Я проскочил тот момент, когда нужно было рвать отношения. Теперь уже это просто так не сделать, да и не хочется, честно говоря. Люда – это нечто! Чего стоит ее любовь к анальному сексу! Пишу, думаю об этом, вспоминаю, а сам чувствую, как в штанах начинает работать гидравлический насос. Лена не вызывает у меня уже таких ярких ощущений, но Лена для меня родной человек, а к Люде я испытываю какую-то звериную страсть. Как развращенный священник, рухнувший в пучину разнузданных страстей.

23 сентября.

Чувствую, что две параллельные жизни разрывают меня на две половинки. Понимаю – рано или поздно нужно будет сделать выбор. Понимаю – Ленку не брошу! Люблю ее по-прежнему. А с Людой схожу с ума. Это как сексуальная наркомания – понимаю, что без ее выходок, без ее экспрессии, без ее роскошного тела долго не смогу. И ладно бы, если бы все продолжало развиваться так же. Потоки начинают расходиться в стороны. Лена все больше и больше отдаляется от меня. Нам уже почти не о чем поговорить. Нас перестали радовать все прежние совместные мероприятия. Мы перестали заниматься сексом. Мы как-то незаметно перестали стремиться завести ребенка.

С Людой – все наоборот. Она требует внимания, как капризное дитя. Она выжимает меня до последней капли спермы, словно пытаясь заполучить меня куда-то глубоко внутрь, поглотить, съесть. У меня возникло четкое ощущение, что она очень сильно хочет завести от меня ребенка. И это ощущение, если честно, меня очень пугает. Не знаю почему. Наверное, не могу представить Люду в роли матери своего наследника. Или, возможно, воспринимаю это как предательство перед Леной. Часто вспоминаю, как мы сидели раньше летними вечерами на скамейке перед подъездом и, глядя на детвору во дворе, умилялись ею и строили такие чудесные планы насчет своего малыша.

14 октября.

Сегодня буду праздновать Год своей Сексуальной Революции! Вот если бы не дневник, то и не вспомнил про эту памятную дату. Читаю события этого дня и размышляю о том, что этот день изменил прежнее течение моей жизни. И вроде она стала более насыщенной, но понимаю предельно четко – все не правильно! Где-то глубоко внутри – не правильно!

2 декабря.

Люда устроила мне настоящую истерику. Вот как это бывает. Требует, чтобы я ушел от жены. Угрожает. Сегодня впервые посмотрел на нее по-другому. Как будто маска спала – увидел ее перекошенное лицо, дикие глаза, нервные телодвижения – и стало очень неприятно. Понял – в этой женщине мне больше всего нравилась ее жопа. Ненасытная, извращенная, красивая. Вот, собственно, и открылась истинная суть наших взаимоотношений!

Думал сегодня весь день – что меня очаровало в Елене? Первое, что пришло в голову – походка (первый раз я увидел ее со спины), потом – глаза!

То есть в Лене мне понравилось зеркало ее души, а в Люде – конечная фаза ее ЖКТ. Символично…

4 декабря.

Сегодня приснился какой-то очень странный сон. Давненько не видел снов с такой четкостью и таким динамичным сюжетом. Снилось, как мы знакомимся с Леной. Правда, на самом деле все было совершенно иначе, но ведь сон он на то и сон. В нем мы были студентами и встретились на центральной площади города, под сплошным пологом снегопада. Было очень романтично! Честно говоря, он произвел на меня такое сильное впечатление, что я решил даже описать его отдельной страничкой. Единственное, о чем напишу здесь, это то, что я проснулся весь мокрый от слез – мне приснилось, что мы расстались с Леной, не успев толком познакомиться – она куда-то внезапно исчезла, а я бегал по дворам и везде искал ее, обмирая от осознания потери. Помню то ощущение безнадежности, которое было у меня в момент пробуждения. Тут же повернулся к жене и обнял ее так крепко, что она даже проснулась. Прижался к ней, а потом у нас был секс, уже позабытый по такой интенсивности. Оказывается, даже страшные сны можно использовать весьма прагматично! ))))

6 декабря.

Караул! Люда заявилась к нам домой сегодня вечером! Удалось перехватить ее около входной двери, но потом все равно пришлось объяснять Елене о причине своей странной отлучки в подъезд. Люду пришлось оттащить на этаж ниже и в течение получаса пытаться уговорами и угрозами привести ее во вменяемое состояние. Такого я от этой суки не ожидал! Она была пьяна. Впервые захотелось ударить женщину! После того как я сказал, что между нами все кончено после этой ее выходки, бросилась на меня, пытаясь ногтями расцарапать мне лицо. При этом она подняла такой крик, что пришлось зажимать ей рот. В этот момент я был готов ударить ее головой о стену и спустить в мусоропровод. Все закончилось как всегда в ее психоделическом стиле – предложением заняться сексом прямо в подъезде. Странно, но ее анальные фантазии меня почему-то больше не возбуждали. Выпроводил ее на улицу и посадил в такси, пообещав приехать завтра. Да, любопытно тасуется колода! Интересно, какой психологический этюд она выкинет завтра? То, что мы больше не будем встречаться – даже не обсуждается. Но одно меня тревожит весьма основательно – от Люды можно ждать всего, что угодно! Сижу сейчас, делаю эту запись, а самого трясет всего.

16 декабря.

Опять приснился этот сон. Отличный по сценарию от того, который был две недели назад, но схожий по ощущениям. Опять проснулся ночью, обмирая от нехорошего предчувствия. Весь сон искал Лену в поезде, который несся куда-то на полном ходу. Купе, купе, купе. Люди. Ситуации. А я иду от одной двери к другой и понимаю – Лена где-то здесь, но я не могу ее найти. Что это, отголоски эпопеи с Григоровой? Она угроза нашим отношениям? Подсознание что-то пытается мне сообщить, о чем-то предупредить меня? Господи! Как я благодарен Тебе за то, что эта истеричка не залетела от меня, несмотря на все свои старания!!! Прихожу в ужас, когда представляю себе это.