Овершут моей жизни

Глава 1

Что вы делаете? Да-да, вы. Почему вы это читаете? Эту книгу нельзя читать без личного разрешения. Вам ведь должны быть известны элементарные нормы поведения. Ну, или в крайнем случае, это ведь чужая вещь. И с чего вы вдруг на меня так смотрите. Я обращаюсь именно к вам, но если вам все же кажется, что кроме нас здесь есть еще кто-то, то удосужьтесь представить мне его, – остановил меня уверенный, спокойный голос.

Потрепанный томик в твердой обложке тут же выскользнул из моих рук и с грохотом упал на деревянный пол, повалив за собой со стола небольшую вазу с уже засохшими розами. Тонкие стеклянные осколки разлетелись вокруг книги. Не оглядываясь, я судорожно начал собирать осколки в кучу.

– Простите меня, хоть это и непростительный поступок с моей стороны, – бормотал я, пока находил отлетевшие осколки. На мое плечо вдруг легла рука. Я поднялся, и передо мной предстал человек, ради которого я переплыл океан. Нолан Хаурд. Он всегда просил называть себя именно так, хотя среди его почитателей было много слухов, что зовут его вовсе не так, да и без фамилии он. Странно. Наверное, вы спросите, кто же он такой и почему ради него мне пришлось преодолеть огромнейшее расстояние?

Это Нолан Хауард. И этим все сказано.

– Я приберу. Сядьте, – мягким голосом откомандовал он, и сел в кресло-качалку. Вроде, это так называется. Странная вещь.

– Меня зовут Томас Четтерсен, я молодой журналист. Простите, что я взял книгу, разбил вазу и вторгся в ваш дом без приглашения. Но, собственно говоря, именно с «приглашением» я к вам и пришел. Мы снимаем выпуски о великих людях, их творчестве, жизни и представляем их на экране. Я знаю, вы ненавидите экран, но люди знают вас и хотят видеть, – как можно увереннее проговорил я, присев напротив Нолана Хаурда. Он же тем временем осторожно листал книгу, которую успел поднять и отряхнуть от осколков, пока присаживался в свое необычное кресло.

Знаете, это странное чувство, когда вы не можете отвести взгляд от человека и не понимаете, что именно вас привлекает. Оглядывая хозяина этого уютного и почти последнего деревянного дома на Земле, я пытался понять, что же в нем особенного.

На вид ему было лет 50. Высокий, худощавого телосложения мужчина, брюнет, с голубыми глазами. На нем была надета черная льняная рубашка, местами сильно мятая, с двумя оторванными пуговицами. Такие же льняные штаны, только светлые. И обычные домашние тапочки. Наверное, в последний раз я видел такие в музее. Да и всё одеяние мистера Хаурда можно было отправить в музей. Думаю, в вашей голове возник вопрос: «Почему?».