Все наши цвета

В музее городка Хейлинг-Коув, где я вырос, есть картина, скрытая от глаз туристов. Она находится на первом этаже справа, за коридором, ведущим во внутренний сад. Ребенком я разглядывал ее часами. Я пытался перерисовывать ее в свои альбомы, а однажды уговорил маму отклониться от привычного маршрута, чтобы еще раз взглянуть на нее. Поморщившись, мама отвела меня обратно в главный зал и сказала: «Логан, искусство не искусство, если люди его не понимают».

Только годы спустя я понял, что же хотел передать художник.

Но ведь и с людьми то же самое.

Когда я впервые ее увидел, меня посетила именно эта мысль. Она сродни искусству.

Понять ее смогли немногие, но те, кому это удалось, знают, что никому другому не под силу пробудить в них те же чувства.

1

Логан Тернер

Логан

Голова вот-вот взорвется.

Стоит мне открыть глаза, и я вижу сплошную белизну. Так, это потолок. А еще что-то резиновое и розовое, и оно качается. И похоже на пенис. Уж это-то я где угодно узнаю, даже с такого похмелья. Подо мной что-то мягкое, значит, я в кровати. И она не моя. Мой бедный заторможенный мозг способен прийти к одному-единственному заключению: фаллоимитатора у меня нет, следовательно, я в чужой постели.

Вчера я точно перебрал. Зевнув, я пытаюсь сесть, но тут же со стоном откидываюсь назад. Комната кружится. Кажется, меня сейчас вырвет. Я на мгновение закрываю глаза, чтобы сосредоточиться. Отлично. Режим «после вечеринки» активирован.

Когда просыпаешься с похмелья в чужой постели, необходимо проверить две вещи. Первое – одет ли ты: тут, слава богам, все в порядке. И второе – спал ли ты один. И едва эта мысль приходит мне в голову, я уже знаю ответ. Мне даже не нужно оборачиваться.

Черт.

А я ведь даже не знаю, кто она.

Девчонка спит. У нее бледная кожа, усыпанная веснушками, густые ресницы и полные губы. Рыжие волосы спадают на лоб. И, к счастью, она тоже одета. Я напрягаю мозг, пытаясь вспомнить ее имя, но тщетно. Ни-че-го. Ни ответа ни привета.

А я почти уверен, что целовался с ней прошлым вечером.

Больше я не пью.

Моя философия в таких случаях проста: что сделано, то сделано. Мы оба были пьяны. Это ничего не значит. Нужно убраться отсюда, пока она не проснулась, иначе нас ждет неловкий разговор. Я снова пытаюсь сесть, но тут же резкий рывок едва не выдергивает мне руку. И проблема предстает передо мной во всей красе.

Перевожу взгляд с ее запястья на свое.

Мы в наручниках.

Что за?..

Времени на подумать нет. Незнакомка внезапно распахивает глаза.

– Не кричи. – Мой голос осип от похмелья. Не хватало еще, чтобы у меня лопнули барабанные перепонки.

Но она вовсе не собиралась кричать. Едва завидев меня, она вскакивает и в панике оглядывается по сторонам.

– О нет, – беспокойно шепчет она, – нет, нет, нет, нет, нет.

Она резко срывает простыню, проверяя, одета ли. Я снова чувствую рывок, но теперь его ощущает и она. При виде наручников вся краска сходит с ее и без того бледного лица.

– Никому ни слова, – тараторит она. – Серьезно, Логан. Линда не должна об этом узнать.

На мгновение я застываю. Так, она знает мое имя. А я знаю, о ком она говорит. Но мой похмельный мозг отказывается понимать, при чем тут вообще Линда.

– Нам нечего скрывать. – Я пытаюсь сохранять спокойствие. – Ничего ведь не было.

Ну ладно, мы целовались. И очень даже страстно. Подробностей я не помню, но это точно было так, и я тогда еще подумал: «Вау».

Я снова смотрю на ее полные искусанные губы. Кажется, она тоже все помнит, раз нервно откашливается.

– Это останется между нами, – настаивает она. – Ничего не было. Дай слово.

Я не разбрасываюсь обещаниями. Особенно перед незнакомками. Вместо ответа я киваю на наручники.

– Сними это, и я исчезну с глаз долой.

– Ладно. Где у тебя ключи?

– С какой стати ключи у меня?

– Это наверняка было твоей идеей.

У меня вытягивается лицо. Так, вот теперь эта ситуация начинает меня напрягать.

– Поверь, прошлой ночью я вовсе не мечтал оказаться пристегнутым к тебе наручниками.

– Это единственное логичное объяснение.

– Ты правда думаешь, что я хожу и пристегиваю себя наручниками к пьяным девушкам?

– Учитывая твою репутацию, в это легко поверить.

– Мою репутацию? – насмешливо переспрашиваю я. В ее голосе слышится презрение, но меня это не удивляет, я уже привык. – Кажется, она не очень-то тебя смутила, когда ты решила запрыгнуть ко мне в постель.

– Во всем виноват алкоголь.

– Ну разумеется.

– Поверить не могу, что это не сон, – бормочет она. – О чем я только думала?

– Вряд ли о cвоей подруге Линде.

Она бросает на меня испепеляющий взгляд.

– Что? Ты же сама сказала, что она не должна ничего узнать.

– Неудивительно, что она считает тебя придурком.

Она явно пытается меня задеть. Я равнодушно пожимаю плечами, что злит ее еще сильнее.

С недовольным видом она оглядывается вокруг. В комнате царит беспорядок, как и обычно после вечеринки: на полу валяются простыни, подушки и пивные банки. Даже удивительно, что мы проснулись вдвоем. Если мне не изменяет память, вчера здесь было очень много народу.

– Если ни у кого из нас нет ключа, значит, мы где-то его оставили, – размышляет она вслух.

– Ух ты. Об этом я и не подумал.

– Есть идеи? – ворчливо спрашивает она.

Окидываю комнату взглядом. Голова по-прежнему раскалывается. Найти здесь ключи – все равно что отыскать иголку в стоге сена. Короче говоря, мы в заднице.

– В этом доме все наперекосяк.

Вздохнув, я откидываюсь на подушку. Незнакомка вздрагивает, когда наши руки случайно соприкасаются. Затем переводит взгляд на потолок, как и я, и тут мне становится смешно.

Она покраснела прямо как рак.

Я улыбаюсь. Кто же она такая?

– Только не говори, что видишь такое впервые, – насмешливо комментирую я.

– Нет конечно. – Она поспешно отводит взгляд, явно нервничая. – Нужно… нужно поискать внизу.

– Отлично. Покончим с этим.

Я пытаюсь встать, она тоже, и я снова чувствую рывок, потому что мы двинулись в разные стороны.

– Слезай здесь, – говорю я, дергая на себя. Уступать я не намерен.

Фыркнув, она ползет по матрасу ко мне.

Оказавшись на ногах, я едва не теряю равновесие – так сильно кружится голова. Собравшись, я провожу рукой – той, что не прикована наручниками к угрюмой девушке, – по волосам. Так непривычно, что на мне нет шапки. Я озираюсь и нахожу ее на прикроватной тумбочке. Заснув ее в карман брюк, я следую за незнакомкой к выходу. Нам приходится идти вплотную друг к другу, соблюдая единый ритм, что вызывает сплошные ругательства. Наши руки то и дело соприкасаются. У нее ледяная кожа, ведь она всю ночь провела в черном облегающем мини-платье, укрытая одной простыней. Она босиком – видимо, где-то оставила туфли.

Я пытаюсь вспомнить, что было накануне. По субботам у меня всегда много работы; я поздно вернулся из тату-салона, и ко мне заявился Кенни, жалуясь на очередную ссору со своей девушкой Сашей. Я не фанат вечеринок, но дружба требует жертв, а ему было необходимо развеяться. И так мы оказались здесь.

После этого я ничего не помню. Кроме поцелуя, конечно же. Пока мы спускаемся по лестнице, я рассматриваю незнакомку. Ее волосы выкрашены в темно-рыжий цвет.

– Слушай, я понятия не имею, что тебе сказала Линда, но…

– Скажешь, что между вами ничего серьезного?

– Мы не вместе, – говорю я. – Так что не вижу причин держать это в секрете.

– Ты сам сказал, что ничего не было.

– Это правда. Ничего не было.

– Значит, скрывать нечего.

– Отлично.

– Отлично.

Мы продолжаем спускаться.

– А вообще-то намекни ей, что мы не встречаемся, – добавляю я, рассеянно проведя рукой по перилам. – Купи ей мороженое, сядь с ней на кровать и вручи салфетки, а затем объясни, что пора перевернуть эту страницу и забыть обо мне.

Девчонка поворачивается ко мне с горящими глазами:

– Ты всегда ведешь себя как последний козел?

– Только когда просыпаюсь в дурном настроении.

– Я знала, что с тобой непросто, Логан. Сплошной сарказм. Такой весь из себя неприступный. Странно, что ты вообще кому-то нравишься.

Ух ты. Да она и впрямь меня ненавидит. И она не просто злится. В ее словах чувствуется презрение. Но она права – и это самое ужасное. Едва ли я кому-то нравлюсь.

– Давай найдем ключ, – сухо предлагаю я. Пусть не думает, что ее замечание меня задело.

Когда мы спускаемся на первый этаж, из кухни доносятся голоса. Тут же оба выбираем противоположное направление. Я не в настроении общаться с кем-то еще, а незнакомка явно беспокоится о том, чтобы «это» осталось между нами. Мы входим в гостиную и пробираемся через валяющиеся на полу пластиковые стаканчики и пакеты с мусором.

Ходить в наручниках – настоящая пытка. Постоянные рывки раздирают запястье. Разумнее всего было бы взяться за руки, но я этого не предлагаю. И она тоже.

– Твой план едва ли сработает, – говорю я, когда она ведет меня к дивану, чтобы посмотреть между подушками.

Она со злостью скидывает парочку на пол.

– У меня хотя бы есть план.

– Искать крохотный ключ в доме, где царит хаос? Прекрасное решение.

Она раздраженно смотрит на меня.

– У тебя есть вариант получше?

– Наручники – не моя идея. Сама знаешь.

– Не могу поверить, что ты нравишься Линде.

Я едва не теряю равновесие, когда она вдруг наклоняется, чтобы заглянуть под стол. Опершись одной рукой о диван, я стараюсь не пялиться на ее зад.

– Я и сам не рад, что нравлюсь Линде.

– Ты и мизинца ее не стоишь.

– Тогда почему она тратит на меня свое время?

– Я каждый день задаю ей этот вопрос, – говорит незнакомка, выпрямляясь. Свободной рукой она отряхивает платье. – Каждый день.

Теперь понятно, откуда такая сильная ненависть.

– Дай угадаю, вы закадычные подружки? Только смерть разлучит вас и все такое?

– Она моя лучшая подруга.

– Тогда ты не понаслышке знаешь, что она просто без ума от меня.

– Понятия не имею, что она в тебе нашла.

– Но ты же вот что-то тоже нашла. Иначе бы не вешалась вчера мне на шею.

Я не собирался поднимать тему поцелуя. Лучше бы я вообще об этом не упоминал. Но мне не терпелось заткнуть ей рот. Она замирает на мгновение, а потом говорит:

– Я на тебя не вешалась.

– Еще как вешалась. И тебе явно понравилось. – Она подскакивает, когда я дергаю за наручники, чтобы притянуть ее ближе. – Я мало что помню, но ты точно меня целовала. Причем с большим энтузиазмом. Но вот откуда взялись наручники – понятия не имею.

Мы стоим лицом к лицу, и ее дыхание учащается от моей близости. Я понимаю, почему обратил на нее внимание вчера. Она очень даже ничего. Вкус не изменяет мне даже в пьяном угаре.

Девчонка с трудом смотрит мне в глаза.

– Это ты меня поцеловал.

– После того, как ты меня об этом умоляла?

– Нет, мы играли в бутылочку. И я позволила надеть на нас наручники, чтобы не целоваться с тобой снова.

В этом есть смысл. Раз я согласился на такую глупую игру, видать, я уже прилично набрался.

– Так, значит, это была твоя идея, – насмешливо протягиваю я, чтобы заставить ее понервничать.

У меня это получается.

– Я думала, это ненадолго.

– И как же ты оказалась со мной в одной постели?

– У меня не хватило бы сил затащить тебя туда, так что подумай сам, с чего вдруг ты согласился со мной пойти.

Я улыбаюсь. Мой взгляд снова падает на ее губы. А затем – поднимается к глазам.

– Все ясно. Держу пари, это твоя первая университетская вечеринка. – С каждой секундой это все очевиднее. – Ты первокурсница?

Она пытается напустить на себя равнодушный вид, но явно волнуется.

– А какая тебе разница?

– Большая. Первогодки не в моем вкусе. Не обижайся, ничего личного. Вчера я явно перебрал.

– Это был один-единственный поцелуй, Логан. И это была ошибка.

– Значит, другому не бывать. Какое счастье.

– Вот именно. Боже упаси.

Внезапно слышится шум смываемой воды в туалете, после чего одна из дверей в коридоре открывается. Мы тут же переглядываемся. К счастью, кто бы это ни был, гостиная его не интересует. Но прежде, чем я успеваю съязвить по этому поводу, незнакомка тащит меня в коридор.

– Позволь спросить, что ты творишь.

– Заткнись. У меня идея.

И минуту спустя мы оказываемся в запертой ванной.

– Я не шутил, когда сказал, что больше такое не повторится, – уточняю я на всякий случай.

Она отпихивает меня, но в итоге тащит за собой, ведь мы по-прежнему скованы. Девчонка опирается руками о раковину, и я складываю два и два, когда она открывает кран и берет кусок мыла.

– Это не сработает, – замечаю я.

– Да я что угодно сделаю, лишь бы больше тебя не слышать.

Я делаю примирительный жест свободной рукой. Но она этого не видит, потому что полностью поглощена делом – намыливает запястье, чтобы попытаться выскользнуть из наручников. Я опираюсь на стену, вытянув руку, чтобы ослабить натяжение, и наблюдаю за девушкой.

Она довольно привлекательна. Темно-рыжие волосы, зеленые глаза, веснушки, средний рост. Но ничего особенного. Таких, как она, полно, поэтому странно, что наш поцелуй произвел такой эффект. Думаю, я не скоро выкину его из головы.

– Да что же такое, – шипит она раздраженно, в третий раз безуспешно пытаясь высвободить руку.

– А я говорил, – вклиниваюсь я, чтобы подлить масла в огонь.

Она молча ополаскивает руку и, открыв шкафчик, роется в корзинке со всякими штучками для волос. Отыскав что-то, она тянет меня за собой к выходу, и мне остается только подчиниться – а что тут поделаешь?

Остановившись у лестницы, она начинает возиться с наручниками. Я хватаюсь за запястье и морщусь, чувствуя, как мне в кожу впивается металл. Рука покраснела даже поверх татуировок.

– Знаешь, почему ты мне так противен?

Я поднимаю глаза – что за внезапная агрессия?

– Давай, удиви меня. Не терпится узнать.

– Я знаю, какой ты.

– Только по слухам, – замечаю я.

– С тобой все ясно. Ты весь из себя крутой парень. Ты используешь девушек, дуришь им голову, а затем бросаешь словно ненужную вещь. – На меня она не смотрит, полностью сосредоточившись на наручниках. – Я верю, что то, как мы поступаем с другими, отражает наше отношение к себе. И, судя по тому, что я о тебе слышала, ты редкостный засранец, Логан.

– Наши взгляды разнятся, – холодно замечаю я, но она меня не слушает.

– Линда – моя лучшая подруга. А ты сильно ее обидел. – Наконец-то она смотрит мне в глаза. – А еще ты все утро вел себя со мной как последний козел. Так что никаких достоинств в тебе я не нашла.

– Ты закончила?

Я резко морщусь, почувствовав рывок.

И мое сердце замирает, когда я смотрю на девчонку и понимаю, что она освободилась. И это еще не самое худшее. Я не только по-прежнему в наручниках, она еще и умудрилась защелкнуть свой браслет на перилах.

– Давай-ка без этих шуток, – негромко говорю я.

Закрываю глаза, чтобы не потерять самообладание, а открыв, вижу, как она закалывает волосы той самой шпилькой, которой расстегнула наручники.

– Ты же не бросишь меня одного?

– Как-нибудь сам разберешься.

Развернувшись, она уходит прочь.

Я дергаю рукой, пытаясь высвободиться, но тщетно.

– Ты ошибаешься насчет меня.

Она останавливается и выжидающе смотрит на меня через плечо. Ждет объяснений. Но я их не даю.

– Как насчет сказать мне свое имя?

В ее глазах мелькает удивление. Видимо, она думала, что я ее знаю. Может, у нее и правда есть причины так на меня злиться.

– Зачем тебе мое имя?

– Когда я в следующий раз буду призывать злых духов, попрошу их навлечь на тебя сплошные неприятности.

Девчонка колеблется, но я многозначительно молчу. Несколько секунд спустя она говорит:

– Меня зовут Лия. И я редко ошибаюсь в людях.

Это звучит как приговор: «Я считаю тебя плохим человеком и буду считать так до конца своих дней». А хуже всего то, что я могу ее переубедить. Прямо сейчас. Могу рассказать ей, что на самом деле случилось между мной и Линдой; что я никогда не хотел причинить ей боль, что ее слова – сплошная ложь. И то, что люди говорят о нас с Клариссой, тоже ложь. Это просто слухи. Злые слухи.

И она им поверила. Без колебаний.

Поэтому я позволяю ей уйти. Мы все злодеи в чьих-то превратно рассказанных историях. И не стоит беспокоиться о тех, кто судит о человеке, не зная его.

2

О бабушках, эротических романах и легко открывающихся наручниках

Лия

Я знаю Логана Тернера еще со школы.

Он старше меня на три года, и мы никогда не пересекались на занятиях, но я часто проходила мимо него в коридорах или видела, как он рассеянно чертит что-то в блокноте в столовой. Он любил рисовать и делал это отлично. Я всегда сидела в одиночестве за одним из столиков в глубине, стараясь остаться незамеченной. В течение двух лет я наблюдала за ним издалека и никогда не осмеливалась заговорить с ним первой. Я не из тех, кто способен подойти к понравившемуся парню и пригласить его на свидание.

Окончив школу, Логан отправился учиться в Портленд. Он не пошел по стопам своих друзей, которые предпочли уехать как можно дальше от Хейлинг-Коува. По слухам, он устроился на работу в тату-салон. Больше я о нем ничего не слышала, пока несколько месяцев назад Линда, моя соседка и лучшая подруга, не заявилась ко мне в комнату, сообщив, что переспала с одним парнем. И это был не кто иной, как Логан.

Логан Тернер. Тот самый художник, вечно уткнувшийся в свой блокнот в школе, превратился в разрисованного татуировками парня, который ведет себя так, будто на него ополчился весь мир. До меня доходили слухи. Говорили, что он изменил Клариссе и из-за этого случилось… то, что случилось. И что с тех пор его сердце настолько разбито, что он пытается заполнить его, вырывая куски из чужих сердец.

Он не из тех, кого я хочу видеть рядом с собой.

И все же я без колебаний поцеловала его на вечеринке.

Это было безумие, самый абсурдный поступок за долгое время, и в результате я не могу смотреть на Линду без чувства вины. Даже если она курит в моей комнате, хотя я тысячу раз говорила ей, что мне это не нравится.

По крайней мере, ей хватило совести открыть окно.

– Поверить не могу, что там был Логан, – рассеянно говорит она, выдыхая сигаретный дым.

Я напрягаюсь и впиваюсь взглядом в экран ноутбука, чтобы это скрыть. Уже полчаса я пытаюсь что-то написать, потому что обещала читателям выложить на этой неделе новую главу, но не могу погрузиться в роман, когда в голове только мысли о поцелуе.

– Лия? – окликает она меня, когда я не реагирую.

Я поднимаю глаза. Обхватив себя руками, она прислонилась к подоконнику, пытаясь согреться в толстовке. Ее светлые волосы собраны в небрежный пучок.

– Ну да, был. – И снова начинаю печатать.

Еще как был. К сожалению.

– Почему мне так ужасно не везет? – хнычет она. – Он никогда не ходит на вечеринки. Никогда. А стоило мне остаться дома, как он тут же там оказался.

– Ты не много пропустила.

– Я слышала, он провел ночь с девушкой.

Желудок сжимается.

– Ты заслуживаешь лучшего.

– Я знаю это. Он подонок. – Она тушит сигарету в пепельнице. – Хоть бы позвонил, что ли?

Поникнув, она прислоняется к окну. От ее вида я чувствую себя еще хуже. Линда с ума по нему сходит с тех пор, как они познакомились в баре, а Логан только и делает, что ведет себя как настоящий козел. Линда всегда прощает его, и я не виню ее; я знаю по опыту, что любовь делает из нас идиотов. Это ее оправдание. Не мое. Это я должна была подумать прошлой ночью о том, что: а) целовать парня, который нравится твоей лучшей подруге, – это подлость, б) Линда никогда бы так со мной не поступила и в) все становится еще хуже, если этот парень – Логан Тернер.

– Что еще было интересного? Кроме Логана и его новой подружки, конечно, – с горечью добавляет она.

Усиленно делаю вид, что ничего не произошло.

– Да ничего особенного.

– А как насчет тебя?

– Меня?

– Было что-то занимательное?

Я колеблюсь. Хорошая подруга не только рассказала бы о том, что случилось с Логаном, но и никогда бы этого не допустила. Я худший человек в мире.

– Встретила Хейза, – говорю я, зная, что это привлечет ее внимание. – С ним была Миранда.

Более известная как девушка, с которой он мне изменил.

– Придурок, – фыркает Линда. – Тошно смотреть на них в инстаграме[1]. Ты не захочешь этого видеть, но на днях он выложил фото с подписью, что она делает его лучше. Ты только посмотри.

Она показывает мне экран. Я отворачиваюсь, чтобы их совместное фото не запечатлелось на моей сетчатке. И все же сердце ноет. Вот почему бы я предпочла ничего не знать; пусть даже я никогда к нему не вернусь, мне больно оттого, как легко он вошел в новую жизнь.

– Вполне возможно, – говорю я. – Мне-то он показал худшую версию себя.

Линда подходит ко мне и падает лицом вниз на мою кровать, сжимая смартфон в руках.

– Ты должна отплатить ему той же монетой. Переспать с его лучшим другом или что-то подобное. Я бы так и поступила. Жаль, что это не в твоем стиле.

Вместо ответа я опускаю взгляд на ноутбук. Линда права. Это не в моем стиле. Я бы не стала целовать лучшего друга Хейза, только чтобы его позлить. Не тогда, когда кое-что взбесит его куда сильнее.

Зачем соблазнять его лучшего друга, если есть Логан Тернер, которого он ненавидит всей душой?

– Когда-нибудь ты познакомишься с моей дикой стороной, – шучу я, чтобы сменить тему.

Линда присвистывает, указывая на мой ноутбук.

– Поверь, я уже с ней знакома. – Она шутливо меня пинает. – Как продвигается глава? Я тебя не отвлекаю?

– У меня нет вдохновения. Последняя глава задала очень высокую планку.

– Ты говорила, что там много секса. А людям нравится секс. Неудивительно, что их так зацепило.

– Для хорошей истории этого недостаточно, Линда. – Хочется верить, что роман привлекает читателей и по другим причинам.

– Их ждет разрыв?

Она обвиняюще смотрит на меня, и я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться.

– Я буду принимать сложные решения, если того потребует сюжет, – напыщенно заявляю я.

Линда с оскорбленным видом открывает рот, как будто только что услышала самую возмутительную новость в мире, и хватает подушку, чтобы хлопнуть меня по ноге. Я со смехом уворачиваюсь.

– Пообещай мне хотя бы, что примирение будет грандиозным.

– Я не даю обещаний, если не уверена, что смогу их сдержать.

– Тебя должны запретить в интернете и вообще в этом мире. – Линда грозит мне пальцем. – Пусть лучше трахаются как минимум три главы подряд.

– Я такое не пишу.

– Скажи это тому, кто не знает сюжета всех твоих книг.

Смутившись, я отворачиваюсь, и она смеется. Готова поспорить, что мое лицо покраснело. Практически никто в моем окружении не знает, что я пишу книги. Хотя Линда не читала ни одного моего романа – это ей не близко, – время от времени, когда нам скучно, я делюсь с ней некоторыми идеями. Меня не обижает, что она не проявляет особого интереса к моему творчеству. Еще совсем недавно я сама сомневалась, есть ли у меня к этому талант.

Мои родители знают, что мне нравится писать, но они понятия не имеют, что я хочу сделать это своей профессией. Они также не знают, насколько большое у меня сообщество читателей в интернете и что именно я пишу. Романтические книги с примесью эротики. С некоторым количеством эротики.

С большим количеством эротики.

Вот почему я держу это в секрете. Если кто-то из знакомых узнает об этом, я больше никогда не смогу смотреть им в лицо.

На смартфон Линды приходит уведомление.

– Новое фото, – сообщает она. Приподнявшись, Линда роется в простынях в поисках телефона. Разблокировав экран, она прикусывает губу. – А потом ты еще спрашиваешь, что я в нем нашла.

– И давно тебе приходят уведомления о его постах?

– Заткнись и просто посмотри.

Она показывает мне экран. На переднем плане мужская спина.

Фон черный, а тени и поза подчеркивают рельефные мышцы. Все руки в татуировках. Первая мысль в моей голове: «Боже милостивый». А затем до меня доходит.

– Это не он.

Линда застывает.

– Что?

– Это не Логан, – повторяю я. – Это кто-то, кому он сделал татуировку. Но это не он.

Линда хмурится так сильно, что становится непохожей на себя. Она переводит взгляд с меня на фото.

– Почему ты так уверена?

– Не знаю. – Я начинаю волноваться. – Вроде не похоже на него.

– Теперь понимаю, о чем ты…

– Ага, – отвечаю я как можно небрежнее. – Просто надо присмотреться.

Бросив последний взгляд на фото, Линда блокирует телефон. А я пытаюсь сосредоточиться на ноутбуке, но с трудом скрываю нервозность. Если она ничего не заметила, то откуда это известно мне? Предполагается, что она знает его лучше, чем я. Они провели вместе больше времени. А я даже не разговаривала с Логаном до вчерашнего вечера.

Стыдно признаться, но я могла бы узнать его где угодно.

А он даже не знал моего имени.

Атмосфера сгущается настолько, что я чувствую огромное облегчение, когда звонит мой телефон: входящий видеозвонок. Закрыв ноутбук, я нажимаю «ответить».

– Piccola[2]? – Это мама.

Я поднимаюсь и свободной рукой убираю ноутбук с колен.

– Здравствуйте, Джина! – приветствует ее моя подруга.

– Это Линда? Ciao[3], Линда!

Положив ноутбук на стол, я сажусь обратно на кровать, скрестив ноги. Линду в кадре не видно; она лежит у изножья кровати и возится со смартфоном.

– Как у вас дела? – спрашиваю я маму.

Наконец она отходит от камеры, и я могу рассмотреть ее получше. Она очень красивая женщина, с темными волосами и глазами цвета меда.

– Прекрасно. Твой отец, как обычно, занят в ресторане. Я попрошу его позвонить тебе. Он очень хотел с тобой поговорить. А твой братец Оливер… ты сама его знаешь. Все рисует в своих блокнотах. А у тебя как? Все в порядке с учебой?

– Ага. Сегодня днем у меня собеседование.

Линда с любопытством смотрит на меня. Я впервые упоминаю об этом в ее присутствии.

– А что за работа? – интересуется мама.

– Я увидела объявление в университете. Семья ищет репетитора – кажется, для маленькой девочки. Ее зовут Мэнди. У меня должно получиться. Прошлым летом я набралась опыта. И я уверена, что будет весело.

– У нас разные понятия о «веселье», – ворчит Линда.

Не обращая на нее внимания, я смотрю на маму. Та явно встревожена.

– Ты уверена? Ведь в университете будет большая нагрузка.

– Все будет в порядке. Часть расходов буду покрывать сама. Сплошные преимущества.

– Ты не обязана это делать, Лия.

– Но я хочу.

История моих родителей словно сошла со страниц книги. Они познакомились двадцать пять лет назад, когда мой отец, американец, поехал в отпуск в Порто-Венере, на побережье Италии. Они полюбили друг друга, и моя мама, мечтавшая увидеть мир, решила оставить все позади и отправиться с любовью всей своей жизни путешествовать по пяти континентам. Они провели в разъездах несколько лет. А затем поселились в Хейлинг-Коуве, небольшом городке в штате Мэн, и основали семейный ресторан «Порта дель Парадизо»[4]. Моя мама забеременела, а остальное – уже история.

В финансовом плане мы никогда не были обеспеченной семьей. Родители многим пожертвовали, чтобы я смогла учиться в другом городе. Аренда квартиры, плата за университет… Учеба дорого обходится. Несмотря на то что я живу в квартире с Линдой, родителям нелегко покрывать все расходы. Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока они работают.

– Поверьте, Джина, я уже пыталась убедить ее прекратить поиски работы. Это невозможно, – доносится голос Линды за кадром. – Она самый упрямый человек на свете.

Мама выглядит гордой после этого комментария.

– Должна же она была что-то унаследовать от меня.

Звонок продолжается еще некоторое время. Она рассказывает мне о ресторане, о новых блюдах, которые они добавили в меню, и о том, как хорошо их приняли клиенты, а я – о том, как прошла моя последняя неделя в университете. Я изучаю литературу и, хотя я еще на первом курсе, уже уверена, что сделала правильный выбор. Я обожаю свою маму, мы очень близки, и общение с ней почти заставляет меня забыть о той глупости, которую я совершила вчера вечером.

Когда я заканчиваю звонок, мы с Линдой обмениваемся взглядами. Как всегда, мы понимаем друг друга без слов. Она знает, что мне очень важно найти работу. И что моя мать всегда этому сопротивляется. Поэтому она и вступилась за меня.

– Спасибо за поддержку, – говорю я.

– Не за что. Для этого и нужны друзья.

Воспоминания о вчерашнем поцелуе тут как тут, занозой засели в моем разуме. Вместе с ними снова приходит чувство вины.

– Это и правда так, – соглашаюсь я, стараясь сохранять спокойствие. – Для этого и нужны друзья.

Логан

– Ты что, правда позволил приковать себя к лестнице? – ехидничает Кенни, едва завидев меня.

Я почти рычу в ответ. Я в бешенстве. Настоящем бешенстве. Я сижу здесь уже два гребаных часа, терпя ухмылки проходящих мимо меня людей, а моя рука вытянута так долго, что начинает сводить судорогой. Первые тридцать минут были терпимыми. Я думал, что Лия вернется. Но она не вернулась. Следующие полчаса я провел проклиная ее на всех языках. А потом мне пришло в голову позвонить Кенни. Хорошо, что у меня был с собой телефон.

– Наверняка этому есть объяснение, – добавляет мой друг, забавляясь. Зная его, можно не сомневаться: он будет дразнить меня несколько дней.

– Может, ты уже снимешь с меня эту штуку?

– Не уверен, Логан, получится ли.

Просто замечательно. Он в настроении насмехаться.

Я знаю Кенни уже много лет. Это крупный парень с длинными каштановыми волосами и руками, покрытыми татуировками, – постоянный клиент тату-салона, где я работаю. Он решил забить всю спину, и мы провели вместе так много часов, что стали друзьями. И теперь он единственный человек, чье присутствие я могу выносить.

Но не сейчас.

– Смотрите, – говорит он стайке девушек, которые проходят мимо нас с пакетами в руках. – Да, это Логан Тернер. Он в наручниках. На лестнице. Каков парень, а?

Я бью его по голени, пока они со смехом уходят.

– Какого черта ты творишь?

– Да пошел ты. Я из-за тебя пиво не допил.

– В десять утра?!

– Для пива подходит любое время! – восклицает он.

Я взмахиваю рукой в наручниках, чтобы привлечь его внимание. Кенни присвистывает.

– Ну, так ты расскажешь мне, что произошло?

– Давай ты сначала снимешь с меня наручники?

– Не-а. – Он вальяжно прислонился к перилам. – Я слушаю.

Я откидываю голову, чтобы запастись терпением. Кенни продолжает улыбаться. Уверен, он наслаждается моментом, и неудивительно. Ситуация, мягко говоря, жалкая. И в довершение всего у меня до сих пор болит голова.

– Я вчера поцеловал девушку, – начинаю я.

Он энергично кивает.

– Разумеется. Я же там был. Ну, я и все остальные.

И все остальные. Ну просто замечательно.

– Это подруга Линды.

Кенни морщится.

– Ну ты и попал.

– А то я не знаю.

– Как ее зовут?

– Лия.

– Не знаю такой.

– Счастливчик.

– Дай угадаю, ты ее разозлил и она оставила тебя здесь?

– Именно. А теперь можешь оторвать свою задницу и снять это с меня?

Кенни собирается помочь, но тут ему приходит мысль получше.

– Скажи волшебное слово.

– Ты что, издеваешься?

– Хочешь, чтобы я отказался помогать и ушел?

Я убью его.

– Пожалуйста. – Мне уже не до гордости.

– Пожалуйста – что?

– Пожалуйста, сними эти чертовы наручники.

– Попроси как следует.

– Кенни. – Мы обмениваемся взглядами, и, поскольку он, похоже, даже пальцем пошевелить не собирается, я в конце концов уступаю. – Можешь, пожалуйста, снять с меня наручники?

Мы продолжаем смотреть друг на друга. К счастью, вздохнув, он решает сжалиться надо мной.

– Мог бы постараться получше. Этот номер больше не пройдет. – Он наклоняется, чтобы разобраться с наручниками, и морщится: – Мужик, от тебя смердит.

Я не спорю. Просто снова откидываю голову и прикрываю глаза от боли. Похмелье меня доконает.

– Меня уже тошнит от всего этого, – хнычу я.

– Вот и все. Проблема решена, ковбой.

Стремительно поворачиваюсь к нему, не сразу осознав, что я наконец-то свободен. Отползаю подальше от лестницы и встаю. Инстинктивно я хватаюсь за запястье: оно горит, кожа покраснела. Кенни держит в руках расстегнутые наручники. Нахмурившись, я поднимаю на него взгляд.

– Как, черт возьми?..

– Это не настоящие наручники. К ним не нужен ключ. – Кенни демонстрирует, как при нажатии на крошечную кнопку они легко расстегиваются. – Тебе не хватает опыта, братан.

Я в замешательстве хватаю ртом воздух.

– То есть я и сам мог их снять?

– Будь ты немного умнее, пожалуй, да. – Он похлопывает меня по спине, чтобы подбодрить. – Не переживай. Мы принимаем в нашу семью всех без исключения.

– Не трогай меня.

Освободившись от его хватки, я немного прохожусь, чтобы размять ноги. Затем отряхиваю джинсы. Странно, что я снова могу пользоваться обеими руками. Я провожу ими по волосам и, как всегда, чувствую себя неуютно без шапки. Достаю ее из кармана и надеваю.

– Никакой благодарности, а ведь я пришел за тобой, – говорит Кенни, убирая наручники.

Я подхожу, чтобы стукнуться костяшками в знак признательности:

– Спасибо, чувак. Я твой должник.

– Ты мне много чего должен.

Это и впрямь так.

– Как дела с Сашей? – Вчера я пришел на эту чертову вечеринку, только чтобы он отвлекся от драмы со своей девушкой.

– Все хорошо. Я вчера позвонил ей по пьяни, и мы все уладили.

– Отлично.

– Никогда не стоит недооценивать силу хорошей пьянки.

– Я больше ни капли в рот не возьму. – По крайней мере если есть малейший шанс снова оказаться прикованным к кому-то наручниками. – Ты на фургоне? Подбросишь меня до дома? Мне потом надо в студию.

– Конечно. Но Мэнди убьет тебя, если увидит в таком виде.

Меня разбирает смех. Ей не привыкать.

– Поверь, она видела меня и в худшем состоянии.

Лия

Блок 18, 3-й этаж, квартира A.

Если гугл-карты не обманули, это здесь.

Выдохнув, я нервно одергиваю рубашку и джинсы. Мы договорились встретиться ровно в шесть, а я пришла на пять минут раньше. Я обязана получить эту работу. Были и другие объявления, но в большинстве случаев требуется полная занятость. К счастью, давать частные уроки относительно просто. Я без проблем могу совмещать это с учебой в университете. И я хорошо лажу с детьми. Прошлым летом я работала в лагере. У меня есть опыт. Я идеально подхожу для этой работы.

Осталось убедить их в этом.

Набравшись смелости, я звоню в дверь и в волнении убираю руки за спину. Остается ждать. За дверью слышатся шаги.

Едва она открывается, вся заготовленная речь мгновенно улетучивается из памяти.

– Нет, – машинально произносит Логан Тернер. – Нет, только не это. Нет.

Я замираю, увидев его. Он выглядит иначе, чем утром; он переоделся, и теперь на нем толстовка и серые треники. И главное, на руках больше нет наручников. Логан смотрит на меня так, словно мечтает похоронить заживо.

От нервов я не могу мыслить здраво.

– Что ты здесь делаешь?

Его брови взлетают вверх.

– Я здесь живу.

– Здесь? – Пазл наконец-то складывается, и на меня обрушивается реальность. – Я пришла по объявлению. Насчет твоей сестры.

– Моей сестры?

– Лия? – Из коридора слышится женский голос. – Вы пришли раньше! Приятно познакомиться, я Мэнди.

Пожилая женщина лет шестидесяти подходит к двери с широкой улыбкой на лице. Она одета в пестрое, в цветочек, платье свободного кроя, а седоватые волосы завиты в стиле афро. Она протягивает мне руку. Я пожимаю ее, пытаясь осознать происходящее.

– Вы Мэнди? – глупо переспрашиваю я.

– Бабушка, какого черта? – вклинивается Логан.

Она поворачивается, чтобы шлепнуть его по руке.

– Что за выражения! Отойди и впусти девушку, ну же.

– Ты не станешь ее нанимать.

– Ты еще будешь мне тут указывать?

– Бабушка…

– Я сказала, впусти ее.

Несколько секунд они с вызовом смотрят друг на друга, затем Логан сдается и неохотно отходит от двери. Я затылком ощущаю его взгляд, когда захожу внутрь и следую за Мэнди по коридору. У меня такое чувство, будто я ступаю в логово льва.

– Я рада, что ты пунктуальна, – говорит она. – Это ценное качество.

– Ага, – рассеянно отвечаю я. Я не могу выбросить из головы мысли о Логане, о том, что он идет с нами, о вчерашних событиях, о Линде. – Для кого будут эти уроки? Для вашей внучки?

– Моей внучки? Логан – мой единственный внук, и, хоть в это верится с трудом, читать он умеет.

Дойдя до гостиной, она, обернувшись, смотрит на меня. Я останавливаюсь у двери, и, когда Логан обходит меня, наши руки на мгновение соприкасаются, и сердце начинает колотиться. Так, нужно расслабиться. Я нервничаю еще больше, чем утром. И это нехорошо.

Я смотрю на его широкую, крепкую спину, пока он не исчезает на кухне.

– Эти уроки для меня, – продолжает Мэнди, и я полностью сосредотачиваю внимание на ней. – Мне хотелось бы более бегло читать. Как думаешь, у тебя получится помочь?

Я застигнута врасплох. Еще как.

– А вы не думали записаться в школу для взрослых?

Она отмахивается от моего предложения:

– Не люблю людей.

– И это взаимно, – добавляет Логан, который только что вернулся в гостиную. Он прислоняется к дверному косяку с открытой бутылкой воды в руке и смотрит на меня. На его лице – смесь раздражения и любопытства, что вызывает у меня нехорошее предчувствие.

– Пожалуйста, Лия, не слушай моего внука. Порой он забывает, кто его содержит.

– Бабушка, не начинай.

– Так вот, тебе интересна эта работа? Как ты думаешь, ты могла бы… научить меня читать?

Мой первый порыв – ответить «нет». Это совсем не то, чего я ожидала; я привыкла учить детей, а не пожилых. Но тут янтарные глаза Мэнди встречаются с моими, и я в них вижу нечто такое, от чего мое сердце сжимается. Надежду. Она очень хочет найти того, кто научит ее. Что, если другие тоже неправильно истолковали объявление? Возможно, она уже получала отказы.

– Да, конечно. – Мой голос неожиданно для меня самой звучит уверенно. – Это в моих силах. Никаких проблем.

Просияв, она выглядит так, будто ей не терпится подойти и обнять меня.

– Здорово! Какие у тебя часы работы и какие цены?

Я уже собираюсь ответить, как в разговор вмешивается другой голос:

– У тебя есть опыт? – Это Логан. Судя по его тону, убедить его будет непросто.

Я поворачиваюсь к нему. Его темные глаза встречаются с моими.

– Да, – отвечаю я.

– И ты можешь его подтвердить?

– Я хорошо справляюсь со своей работой.

– Не тебе об этом судить.

– Люди довольны мной.

– Какой сюрприз. Пай-девочка.

Последнее замечание он произносит с презрением. Судя по всему, на моем лице отражается желание ввязаться в спор, потому что он подносит бутылку к губам, скрывая улыбку. Играть в его игры я не собираюсь. Я здесь, чтобы получить работу, а не тратить время на споры.

Я поворачиваюсь к Мэнди.

– Я буду приходить три-четыре дня в неделю. И сама буду приносить вам книги, по которым мы будем заниматься. Я настойчива и терпелива, и у меня хорошо получается учить. Все, что нам нужно, – это время и тихое место, где никто не будет нас отвлекать, – добавляю я, намекая на ее внука-засранца. – Что касается цены, то меня вполне устраивает та, которую вы указали в объявлении.

– Ну все, пошутили и хватит. – Логан поворачивается к бабушке: – Я подыщу тебе кого-нибудь. У меня есть контакты.

– Со мной вы добьетесь хороших результатов, – возражаю я.

– Ей нельзя доверять, – продолжает он, равнодушно кивая в мою сторону. – Она новенькая в университете. Едва ли у нее много опыта. От шестилетнего ребенка было бы больше толку.

Это уже слишком. Я поворачиваюсь к Логану, едва сдерживая желание ударить его.

– У тебя не найдется лестницы, к которой можно приковать тебя наручниками?

– А у тебя нет другой подруги, которую можно предать?

Что за полнейший?..

– В студии меня ждут клиенты. Я ухожу, – объявляет он. Закрыв бутылку, он оставляет ее на столе. – Я поговорю с Кенни, и мы найдем хорошего учителя. А ты, мелкая, сделай одолжение и перестань тратить время. Где выход, ты уже знаешь.

Я раздраженно смотрю ему вслед. А затем понимаю, что, собственно, только что случилось, и смотрю на его бабушку, которая молча наблюдала за нашей перепалкой. Ну вот, я только что упустила шанс на лучшую работу, которая мне когда-либо подворачивалась.

– Значит, вы уже знакомы, – констатирует она, бросая на меня многозначительный взгляд.

«Я поцеловала его прошлой ночью».

«Я поцеловала его прошлой ночью».

«Я поцеловала его прошлой ночью».

«Я поцеловала его прошлой ночью и ненавижу себя за то, что мне это понравилось».

– Мы учились в одной школе, – отвечаю я без лишних уточнений.

Молчание. Я жду, пока она вежливо попросит меня уйти. И тут происходит то, чего я никак не ожидала. Она улыбается.

– Мой внук. Логан. Нужно преподать ему урок, согласна? – говорит она, заметив мое замешательство. – Ну, и когда мы начинаем?

3

Безнадежный случай

Логан

На следующее утро в семь часов звонит будильник. Я поднимаю руку, чтобы выключить его, и вновь сосредотачиваю внимание на графическом планшете. Увеличиваю масштаб, настраиваю штриховку и снова отдаляю картинку, чтобы проанализировать дизайн. Клиент передал мне готовый рисунок, который он нашел на пинтересте. Поскольку ни один уважающий себя художник не крадет у другого, я сделал свою собственную версию классического ревущего льва, добавив на задний план цветы и изменив шрифт. На мой взгляд, это все равно выглядит простовато. Не думаю, что набил бы себе такую татуировку. А может, и набил бы. Я говорил то же самое о половине моих работ – и вуаля.

Свою первую татуировку я сделал в шестнадцать лет. Это был необдуманный шаг. Я по пьяни проиграл спор другу и в итоге оказался на кушетке с иглой, пронзившей мою руку. Это была фраза «Пошел ты». Спустя годы я дополнил ее цветком в солнечных очках, который курит в своем горшке. И, в отличие от большинства людей, жалеющих о своем первом тату, в моем случае оно стало одним из любимых.

Тогда я впервые оказался в студии. И там я встретил Пич, женщину, которая нашла эскизы в моих блокнотах и открыла для меня этот мир. Вместе с Тейлором, ее парнем, они научили меня всему, что я знаю. Через неделю после переезда в Портленд к бабушке я отправил резюме в студию «Отвязные мастера», которая только что открылась в городе, – а вдруг повезет? И мне повезло. С тех пор прошло три года, и татуировки уже стали для меня привычкой.

Через час начнутся занятия, поэтому я выключаю планшет и встаю с кровати. Я всю ночь рисовал эскиз – не мог уснуть. В бессоннице для меня нет ничего нового, и я всегда стараюсь использовать время с пользой. Сняв пижаму, я бросаю ее на кровать, а затем открываю комод в поисках одежды. В зеркале на стене отражается подтянутый черноволосый парень, чьи плечи, руки и торс покрыты татуировками. В итоге я хватаю пару джинсов, футболку и одну из моих вечных толстовок. Конкретно эта обнажает розу на шее. Надев кроссовки, я оглядываюсь в поисках чего-то, чего мне не хватает.

А вот и моя шапка.

Захватив смартфон, ключи и бумажник, я выхожу из комнаты.

– Доброе утро, – приветствую я бабушку, входя в гостиную.

Как обычно, она сидит в кресле-качалке и пьет кофе. Моя кружка уже ждет меня на столе. Времени позавтракать как следует нет, поэтому я беру кофе и делаю глоток стоя.

– Куда-то спешишь? – бабушка приподнимает бровь.

– Нужно пораньше прийти на занятия. Есть пара вопросов к преподу.

Хотя в школе никто не назвал бы меня прилежным учеником, я всегда понимал, что ради будущего мне необходимо продолжать учебу. И знал, что направление должно быть связано с искусством. В Хейлинг-Коуве особых возможностей для этого нет, и я переехал к бабушке в Портленд, чтобы поступить на графический дизайн. У меня неплохо получается.

– Ты сегодня до скольки?

– Не знаю. У меня несколько клиентов, а потом надо убраться. Вернусь только вечером.

– Вот и хорошо. – Она отпивает глоток.

Я хмурюсь.

– С какой стати?

– Лия придет около шести. Не хочу, чтобы ты нам мешал.

Опять это проклятое имя! Судьба словно смеется надо мной.

– Поверить не могу, что ты дала ей работу.

Поставив кружку на стол, я открываю рюкзак, проверяя, взял ли бумажник и зарядку для планшета. Моя явная угрюмость привлекает внимание бабушки, и она качает головой, словно говоря: «Не смейте разговаривать со мной в таком тоне, молодой человек».

– Ты не полил мои герани на прошлой неделе, – спокойно заявляет она.

– Бабушка, она приковал меня наручниками к лестнице.

– Милый мой, герани – моя слабость.

Я неохотно закрываю рюкзак. Ну зашибись теперь.

– Урок усвоен. Можешь дальше не стараться. Я же сказал, что найду кого-нибудь.

– Ну мне правда понравилась эта девочка. И видно, что она в этом деле разбирается.

– Ты ее не знаешь.

– А ты как будто знаешь?

Она смотрит на меня поверх металлических очков, бросая вызов. К сожалению, это правда. Все, что я знаю о Лии, – это то, что она слепо доверяет Линде. И что она ненавидит меня.

Если подумать, этого более чем достаточно.

– Знаешь что? Делай что хочешь. – Я закидываю рюкзак на плечо. – Я все равно не так часто бываю дома.

– Тем лучше. Не хочу, чтобы ты нас отвлекал.

– Удочеришь ее как внучку вместо меня?

– Поверь, я бы так и сделала, да много бумажной волокиты. – Она смеется, глядя на мое обиженное лицо. – Хорошего дня, милый.

– И тебе. – Я подхожу и целую ее в лоб, потому что, хотя она меня и раздражает, я буду переживать целый день, если этого не сделаю. – Насчет Лии: сообщи мне, если она станет вести себя враждебно. Я мигом примчусь. Я смогу с ней справиться.

Она подносит кружку к губам, чтобы скрыть улыбку.

– Конечно. Не сомневаюсь.

– Блин, чувак. Так классно иметь девушку.

Кенни ухмыляется как идиот, глядя в телефон. Они с Сашей – самая страстная пара на свете: в один день они готовы друг друга убить, а на следующий – клянутся в вечной любви. С тех пор как они снова сошлись, они не отлипают друг от друга, так что хорошо, что она сейчас на занятиях. Трудно разговаривать с Кенни, когда Саша засовывает язык ему в глотку.

Я бросаю взгляд на меню над стойкой. Кафетерий кампуса переполнен каждый день. Даже сегодня, в половине девятого утра понедельника, здесь выстроилась огромная очередь.

– Так ты придешь на вечеринку в субботу? – спрашивает меня Кенни.

Я устало вздыхаю.

– А у меня есть выбор?

– Нет.

Что же, говорить нам больше не о чем.

Он снова печатает на смартфоне. У меня щемит в груди, когда я смотрю на него краем глаза. Они с Сашей встречаются уже довольно давно, и он очень счастлив. Я уже и забыл, что это за чувство. Когда тебе кажется, что ты нашел ту самую, тебя захлестывают эмоции. Ты даже не думаешь о том, как будет больно, когда все закончится. Просто наслаждаешься моментом. Просто живешь. Каждое мгновение.

А затем судьба снова доказывает, что, если ей угодно, она может быть настоящей сукой.

– Ты поговорил с преподом? – интересуется Кевин, наконец откладывая телефон.

Я стараюсь скрыть облегчение от того, что меня отвлекли от этих мыслей.

– В целом ему нравится эскиз. Он предложил лишь пару изменений. – Это одна из многих работ, которые мне придется сдавать в этом семестре. Не хочу хвастаться, но выглядит она и правда довольно неплохо.

– Правки наверняка по делу, и ты все учтешь. Мир еще не видел такого минималиста.

– Максималиста, – машинально поправляю я его.

– Скажи триста!

Поверить не могу, что снова на это купился.

Кевин так привык разыгрывать меня, что уже даже не смеется; он просто похлопывает меня по спине, как бы говоря: «Чувак, соберись». Я достаю из кармана телефон, чтобы проверить время. До следующей пары осталось десять минут, и я уже опаздываю.

– Мне пора в универ, – говорю я Кенни.

– Что, уже? А как же мой кофе?

– Я не хочу опаздывать, чувак.

– Кстати, о красотках: это, случайно, не Линда?

В раздражении пихнув его, я смотрю по направлению его взгляда. Это действительно она. Как всегда, нарядная, на губах красная помада. И она разговаривает с парнем. Это Хейз. Более известный всему кампусу как Засранец с большой буквы З.

– Она знает, что ты переспал с ее подругой?

– Я не переспал с ее подругой.

Это был просто поцелуй. И со временем он уже не кажется таким сногсшибательным.

– Да ладно, вы с ней сосались у всех на виду. И Линда рано или поздно об этом пронюхает.

– Это ее проблемы.

– Да уж, у тебя есть проблемы поважнее. – И он кивает в сторону Засранца.

Заметив нас, тот теперь направляется к нам с высокомерным видом. Наверняка целых пять минут думал, как меня поддеть.

Я вздыхаю. Сколько всего приходится терпеть.

– Неудачник, – приветствует он меня, проходя мимо.

Я задумчиво смотрю на Кенни.

– Все хуже и хуже, правда?

– Оскорбления становятся все менее оригинальными, – соглашается Кенни.

Хейз замирает на месте и затем отступает назад, качая головой, как будто не хочет ввязываться в драку, а мы его вынуждаем.

Это будет весело.

– Видел тебя в субботу на вечеринке. – Он обращается только ко мне.

– Я там был, – подтверждаю я беззаботно.

– Она уже призналась, что всему научилась у меня? Все, что она вытворяет с тобой, она уже испытала со мной. Ты просто второй пилот.

Я не сразу понимаю, о чем он, но затем все встает на свои места. Не считая Кенни, меня могли видеть только с одним человеком – с Лией.

Понятия не имею, что у них там случилось, но мне не терпится поставить его на место.

– Наверное, ей нужен был тот, кто хорош во всем, в чем ты не силен.

Хейз тут же вспыхивает.

– Ах ты ублю…

Кенни встает между нами, прежде чем Хейз успевает наброситься на меня. Мой друг выглядит довольно внушительно, но Хейзу все равно недостает ума не связываться с нами. Он не уходит, а только гневно смотрит на меня.

– Гаденыш, – шипит он. – Неудивительно, что Кларисса совершила самоубийство, лишь бы не встречаться с тобой.

Тут же срабатывает инстинкт. Теперь уже я пытаюсь на него наброситься. Кенни упирается рукой мне в грудь, чтобы я не наделал глупостей. Но меня так и тянет стереть кулаками эту гнусную ухмылку с лица Хейза.

– Он того не стоит, – тихо говорит Кенни, понимая, что я уже вне себя.

– Только посмей еще раз упомянуть ее имя, – рычу я Хейзу.

– Предупреди Лию, что ей стоит остерегаться тебя, – бросает он на прощание и уходит из кафетерия.

Кенни наконец-то отпускает меня, я резким движением одергиваю куртку. Мой взгляд прикован к двери. Я так зол, что готов броситься вслед за ним и выбить из него всю дурь.

– Придурок, – сзади раздается голос Кенни. – Бесится, что ты поцеловал его бывшую.

Просто великолепно. Меня втянули в какие-то детские разборки.

– В следующий раз не останавливай меня.

– Даже не собираюсь. – Успокаивающим жестом он кладет руку на мое плечо. – Но я не дам тебе влипнуть в неприятности на людях. Особенно на территории кампуса. Это того не стоит.

– Пусть убирается к черту, – рычу я.

– Там ему и место, – соглашается Кенни, а затем его лицо грустнеет. – Ты же знаешь, что его слова – полная чушь.

Я знаю, к чему все идет. Но я уже сыт по горло. В последние месяцы, когда поднимается эта тема, я вижу на лицах друзей жалость. Довольно. Мне не нужно ничье сочувствие.

– Хватит, – твердо говорю я. – Мне пора на занятия.

Последнее, что я слышу, покидая кафетерий, – звон колокольчиков над дверью.

Лия

«Хантер рукой зажал мне рот, чтобы заглушить стоны. Нам нельзя было шуметь, но мозг отказал мне, едва я ощутила его прикосновение. Откинув голову, я затаила дыхание, когда его рука скользнула под мое платье.

Я почувствовала его дыхание на своей шее, и он прошептал:

– Смотри только в зеркало».

Я осознаю, что занятие закончилось, только когда остальные встают со своих мест. Поспешно закрыв ноутбук, я убираю его в сумку и поднимаюсь на ноги. Никто не должен случайно прочесть мои записи. Вот почему, когда на меня накатывает вдохновение, я обычно сажусь на последнем ряду и ставлю минимальный размер шрифта. Глазам тяжело, но это помогает уберечься от любопытных взглядов.

На выходных мне было не до творчества. Вчерашнее собеседование не отняло много времени, но остаток вечера я посвятила чтению книги, которую нам задали. Я просидела так до двух часов ночи, а потом принялась искать книги для Мэнди. Не знаю, какой жанр ей по душе, поэтому выбрала два классических романа, написанных простым языком. Надеюсь, они ей понравятся.

Наше первое занятие состоится сегодня в шесть вечера. Мы договорились, что я буду приходить трижды в неделю на один-два часа. Понятия не имею, как вести эти уроки. Надеюсь, это будет похоже на обучение детей, разве что не придется повышать голос, чтобы призвать к порядку. В общем, сплошные плюсы.

Я выхожу из аудитории последней. Беру телефон, чтобы написать Линде и позвать ее на обед, ведь кроме нее у меня нет других друзей в кампусе. Однако, как только я ступаю в коридор, кто-то перегораживает мне путь.

– Я знаю, какую игру ты затеяла. – И вот он снова здесь, Логан Тернер.

Мне уже надоело видеть его повсюду.

– У меня дела, Логан. – Я пытаюсь обойти его, но он хватает меня за руку.

От одного лишь прикосновения мое сердце замирает. К счастью, он быстро отпускает меня. Я поворачиваюсь к нему лицом, и, когда его настойчивые темные глаза встречаются с моими, мне трудно выдержать его взгляд.

– Я знаю, почему ты поцеловала меня в субботу, – продолжает он.

Мысли о той ночи только все усложняют. Тем более когда он так близко.

– Я уже говорила тебе. Это ты меня поцеловал. Мы играли в бутылочку.

– На глазах у Хейза, как ты и хотела.

Ладно, он умнее, чем я думала. Я пытаюсь скрыть нервозность. Ненавижу его высокомерный тон.

– Это не было подстроено, если ты намекаешь на это.

– Какое удачное совпадение.

– Послушай, я была пьяна и взвинчена и поддалась импульсу. На твоем месте мог оказаться кто угодно.

– И все же ты выбрала меня.

– И буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Я отступаю к стене. Его близость нервирует. Мой взгляд скользит по его широким плечам, а затем поднимается выше, к шее, где слева вытатуирована роза. Когда наши глаза снова встречаются, я чувствую, что на моем лбу проступает слово «врунья».

– Мне не нравится, когда меня используют, – продолжает он. Мне все труднее выдерживать его взгляд.

– Я не использовала тебя. Это ты решил меня поцеловать.

– Ладно. Мне плевать, что ты там замышляла и что у вас случилось с Хейзом. Просто прекрати этот фарс. Мне не нужны лишние проблемы.

Я хмурюсь. Какая чушь.

– Ты что, думаешь, я болтала направо и налево, будто мы вместе?

– Я бы не удивился.

– Логан, та вечеринка была ошибкой. И это я просила тебя держать все в тайне.

– Ну это больше никакой не секрет. Нас многие видели. И повторяю, Хейз в бешенстве.

– Тем лучше. Пошел он.

– А последствия, значит, расхлебывать мне, мелкая.

– Прекрати меня так называть. – Во мне нарастает нетерпение. – Ну что? Я могу идти?

Видно, что он едва сдерживается.

– Ты все только усложняешь.

– Вали отсюда, пока никто не увидел тебя в моем обществе.

– Ты же понимаешь, что рано или поздно Линда узнает об этом? И вот тогда твоя песенка спета.

– У тебя свои заботы, у меня свои. – Я затягиваю потуже ремешок сумки. – А теперь, если ты не возражаешь, мне пора на занятия.

Я пихаю его в грудь, чтобы он дал мне пройти. Как бы я ни притворялась, что его слова ничего для меня не значат, я искренне переживаю. Он прав насчет Линды. В конце концов она все равно узнает. И тогда последствия расхлебывать мне.

– Лия, – позади раздается его голос.

Вздохнув, я поворачиваюсь к нему.

– Что?

– По поводу моей бабушки.

Я пожимаю плечами, недоуменно хмурясь.

– Я знаю, что это не та работа, на которую ты рассчитывала.

Теперь в его голосе нет и следа насмешки. Едва ли он хочет меня поддеть. Я отвечаю ему с напускной уверенностью:

– Я справлюсь.

– Точно? – Повисает пауза, а затем он вздыхает. Ему явно не по душе эта тема. – Послушай, прошлая репетиторша относилась к ней снисходительно. Думала, что бабушка слишком стара, чтобы научиться читать. Она заявила ей на прощание, что это безнадежный случай.

Возможно, все дело в том, что в его тоне слышится ранимость и волнение, но я внезапно отбрасываю всю враждебность. И мягко качаю головой.

– Никто не безнадежен, Логан.

– Неправда. Многие безнадежны. – На этот раз он сам обходит меня, чтобы уйти. – Моя бабушка заслуживает шанса. Будь к ней добра.

Я киваю. Напоследок бросив на меня взгляд, он уходит прочь.

4

Вечеринка

Лия

Первая неделя занятий с Мэнди проходит неплохо. В понедельник и среду мы стараемся узнать побольше друг о друге. Она рассказывает, что любит йогу, вязание и одежду розового цвета и что, хотя она не получила высшего образования, ее очень интересует культура. Несмотря на разницу в возрасте, мы хорошо ладим, и в пятницу я уже с нетерпением жду шести часов, чтобы снова заглянуть к ней.

В это время Логана никогда нет дома, и мне это только на руку. Мы не разговариваем всю неделю. Наши факультеты расположены рядом, и мы несколько раз пересекаемся в кампусе. В этих случаях я хватаю Линду за руку, чтобы поторопить ее, а она ноет, что он ей не перезвонил.

Единственный минус в том, что теперь, когда я совмещаю учебу с новой работой, на роман остается еще меньше времени. Новая глава не выходила уже две недели, и читатели начинают проявлять нетерпение. А я тем временем в творческом кризисе.

Несчастная сцена в зеркале.

– Если не поторопишься, мы опоздаем, – жалуется Линда, нанося макияж перед трюмо.

– Никто не приходит на вечеринки вовремя. – Но я откладываю ноутбук в сторону, потому что нет смысла пытаться писать, когда нет вдохновения.

Я встаю, потягиваясь. Потом иду к гардеробу, и мое настроение падает, когда я смотрю на свою одежду и мне ничего не нравится. Украдкой бросаю взгляд на Линду. Она собрала светлые волосы в хвост и надела потрясающее облегающее красное платье.

Так происходит всегда. Она везде привлекает внимание, заводит друзей и очаровывает парней, а я – просто невидимка, которая цепляется за нее и пытается хоть кому-то понравиться. Когда кругом одни незнакомые лица, я теряюсь. Это раздражает: столько людей, ты хочешь отпустить остроумное замечание, но мозг просто отключается. Вот почему я не люблю вечеринки.

И у меня есть веская причина всеми силами избегать именно этой.

– Что такое? – Линда подходит сзади, и я поворачиваюсь к ней, поджав губы.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Что? Почему? Нас туда пригласили.

– Это студенческое братство, в котором состоит Хейз. Он точно там будет.

– Именно поэтому мы и должны туда пойти. Нужно показать ему, что он больше над тобой не властен.

Если бы все было так просто. Будь Хейз ее бывшим, Линда бы не раздумывая отправилась на вечеринку, чтобы дать всем понять, что она счастлива без него. Я на такое не способна. У меня желудок сводит при одной мысли о том, что я увижу его с новой девушкой.

– Пусть этот раунд будет за ним, я не возражаю.

– К счастью, я тут и не позволю тебе сдаться. По крайней мере не без боя, – заявляет Линда.

Она может быть чрезвычайно убедительной, если захочет. И вот на мне уже обтягивающие джинсы и один из моих любимых джемперов. Наверное, не самый подходящий наряд для вечеринки, но мне хочется чувствовать себя комфортно. Накрасившись, надеваю туфли на каблуках. Затем я снова открываю компьютер, чтобы его выключить.

Линда бросает на меня взгляд через плечо. Она надевает серьги: золотые обручи с двумя свисающими змейками.

– Ты закончила главу?

– Если бы. Мне даже вздохнуть некогда.

– А я предупреждала, – злорадствует она.

– Порой я мечтаю о том, чтобы посвятить себя исключительно писательству и не делать ничего другого. Все было бы проще, если бы я могла издавать свои книги и зарабатывать на них.

Линда прыскает.

– Бросишь сочинять эротику?

Вопрос застает меня врасплох.

– Нет. Почему?

– Ну ты же не про те, что уже опубликовала? А про новые. В другом жанре. Мне было бы стыдно, если бы люди узнали, что я пишу такие книги.

Это настоящий удар под дых.

– Конечно. Я… имела в виду другие.

– Чтобы на этом зарабатывать, нужно писать более серьезные вещи.

– Ты права.

Не осознавая, какую боль она мне причинила, Линда рассматривает отражение в зеркале и берет сумочку. А я притворяюсь, что роюсь в своей, чтобы скрыть горечь от ее слов. Никаких слез, говорю я себе. Я не буду плакать из-за этого. Глупость какая.

«Мне было бы стыдно, если бы люди узнали, что я пишу такие книги».

– Захвачу ключи и готова, – говорит она, прежде чем выйти из комнаты.

Я заставляю себя улыбнуться в ответ, хотя она этого и не видит. А потом включаю ноутбук, открываю файл с романом и удаляю всю сцену с зеркалом.

Поскольку у нас обеих нет водительских прав, мы заказываем такси до «Альфы» – дома братства, где живут Хейз и его дружки. Водитель высаживает нас у дверей, и мы расплачиваемся пополам. Когда мы выходим из машины, я чувствую дуновение холодного ночного ветра и жалею, что не взяла куртку. Как я и ожидала, на вечеринке полно народу. Сплошь незнакомцы.

Мне здесь не нравится.

Линда переплетает наши руки.

– Готова к лучшей ночи в своей жизни?

Внутри гремит музыка. Я пробираюсь за Линдой сквозь толпу, стараясь удержать равновесие на каблуках. Каждый раз, когда нам попадается шатен, я боюсь, что он обернется и это окажется Хейз. Линда, как обычно, останавливается, чтобы поприветствовать нескольких человек, а я просто улыбаюсь и позволяю ей представить меня, хотя знаю, что все забудут мое имя, стоит мне уйти.

Обычно Линда сразу направляется в гостиную, где собирается больше всего народа, поэтому я чувствую удивление – и облегчение, – когда она ведет меня на кухню. Здесь гораздо свободнее, и я наконец-то могу расцепить наши руки, не опасаясь потеряться. Мы подходим к кухонному острову, и Линда с игривым видом опирается на столешницу.

– Передашь мне пиво? – спрашивает она у мускулистого парня, который роется в холодильнике.

Он поворачивается к нам. Понятно, почему он привлек внимание подруги. Высокий, красивый, светловолосый, голубоглазый. В ее вкусе. Будем честны, во вкусе всех, у кого есть глаза.

– Конечно, – отвечает он, бросая на нее дерзкий взгляд, а затем замечает меня. – А для твоей подруги?

Я собираюсь ответить, но тут встревает Линда с издевательским смешком:

– Лия не пьет. Она таким не увлекается.

Парень достает банку пива для нее и открывает свою.

– А чем же ты увлекаешься, Лия? – спрашивает он, поднося банку к губам. Он так мелодично произносит мое имя, что я чувствую в этом какой-то подтекст. Должно быть, я покраснела, потому что его глаза весело сверкнули. – Кстати, меня зовут Райан.

– Линда, – поспешно представляется подруга. – Прости ее. Она не знает, как общаться с парнями. Немного застенчива.

Энтузиазм Райана слегка угасает.

Стыд-то какой.

– Итак, – продолжает он, – вы новенькие в кампусе?

– Первокурсницы, – подтверждает Линда.

Тут я замечаю, что Райан вопросительно смотрит на меня, и заставляю себя сказать хоть что-то.

– Я изучаю литературу, – выпаливаю я как идиотка.

Он снова улыбается.

– Звучит интересно.

– Ничего необычного, – снова встревает Линда.

Райана, кажется, удивила ее настойчивость. Он продолжает смотреть на нас, поэтому я решаю пояснить:

– Линда изучает сценическое искусство, а это гораздо интереснее. И у нее к этому явно талант. Она получила главную роль в «Ромео и Джульетте».

– Премьера через несколько недель, – возбужденно добавляет она.

Райан чокается с ней банкой пива.

– Я удивлен, – признается он, и Линда кокетливо хихикает.

Затем они погружаются в разговор, в котором я больше не участвую.

Я правда к этому привыкла. Линда – главная героиня своей жизни. А я просто лучшая подруга, которая дает дельные советы и порой спускает ее с небес на землю. Я никогда не оказывалась в центре внимания, но мне это и не нужно. Есть люди, которые всегда остаются в тени, и это нормально.

Райан и Линда болтают, в то время как я оглядываюсь по сторонам, чтобы им не мешать. Конечно же, в конце концов я вижу Хейза на одном из диванов в гостиной – с Мирандой на коленях. Судя по всему, зрители их нисколько не смущают.

Меня подташнивает.

Я уже собираюсь попросить Линду уйти, как вдруг мой взгляд выхватывает в толпе еще одно знакомое лицо. Мое сердце начинает учащенно биться. Сильно. Потому что он смотрит на меня.

Логан Тернер смотрит на меня.

Он прислонился к стене гостиной в паре метров от меня, но его взгляд настолько пронзителен, что кажется, будто он находится рядом со мной. Наши глаза встречаются в толпе. Музыка, свет, сам момент напоминают мне о субботнем вечере, когда я наплевала на доводы рассудка и позволила ему поцеловать меня. Когда я поцеловала его в ответ. И все становится еще хуже, когда он оценивающе оглядывает меня с ног до головы.

Не могу жаловаться, так как делаю то же самое.

Логан – образец уверенности в себе. Высокий, сильный, руки и шея покрыты татуировками, он словно заявляет всем своим видом: «Мне плевать на ваше мнение». Я обращаю внимание на его мускулистые плечи, на то, как черная футболка облегает его мышцы. Весь его облик излучает полное безразличие. Он ведет себя так, будто никто на этой вечеринке не достоин даже жалкой секунды его внимания. Но когда я поднимаю глаза, я понимаю, что он по-прежнему смотрит на меня.

Я начинаю нервничать.

Он делает глоток из бокала, чтобы скрыть улыбку – от него не укрылось мое волнение.

Чтобы отвлечься, я поворачиваюсь к Линде:

– Потанцуем? – В моем голосе звучит отчаяние.

Очевидно, у нее с Райаном все сдвинулось с мертвой точки, так как она уже положила руку на его бицепс.

– Вообще-то мы собирались поиграть в бутылочку. Ты же с нами?

Только не снова.

– Но…

– Не будь такой занудой. Будет весело. – Она подмигивает мне, как бы говоря: «доверься мне», и берет меня за руку, чтобы мы вместе последовали за Райаном.

Наш новый друг, судя по всему, тоже член братства, поскольку он ловко пробирается через гостей и ведет нас к лестнице в подвал. Внизу обнаруживается гостиная поуютнее, здесь не такая громкая музыка и гораздо меньше людей. В центре комнаты в окружении диванов стоит журнальный столик. А на нем – стеклянная бутылка. Мне становится не по себе, когда я понимаю, что мы не единственные, кто пришел сюда поиграть.

– Познакомьтесь с ребятами, – говорит Райан и начинает перечислять кучу имен, но я пропускаю их мимо ушей.

Я не отрываю взгляд от Хейза, который тоже спустился в подвал и снова сидит на диване с Мирандой на коленях. Наши глаза встречаются, и он тут же сжимает ее талию крепче.

– Лия, – наклоняется ко мне Линда, – здесь Логан.

Я поворачиваюсь и вижу, как он спускается по лестнице. На его лице нет ни капли энтузиазма. Думаю, сюда его затащили друзья. Я знаю их имена, потому что Хейз всегда их высмеивал. Кенни, парень с хвостиком и татуировками, и Саша, его девушка, блондинка с идеально подведенными глазами. Они устраиваются на другом диване.

Линда, кажется, замечает, что я собираюсь бежать, и переплетает наши руки.

– Ты же не оставишь меня играть одну, правда? Ради меня. Всего пару раундов.

Ее умоляющий взгляд сработал. Я сажусь рядом с ней, стараясь ни на кого не смотреть.

И вот я снова вхожу в логово льва.

– Отлично. – Незнакомый мне тощий парень в очках встает, беря на себя роль ведущего. – Правила вы знаете. Кру́тите бутылку и либо целуетесь, либо снимаете что-то из одежды. Это в первом раунде. А во втором… – он указывает на стенной шкаф, – нас ждет семь минут в раю.

– У-у-у-у-у, – реагируют участники, а затем начинают хихикать и перешептываться.

Я обхватываю руками ноги – к счастью, на мне брюки – и старательно избегаю смотреть на Хейза и Миранду. Краем глаза я замечаю, что Логан явно не воодушевлен. Наверное, это первый раз, когда мы с ним сошлись во мнениях. Эта игра— просто глупость.

– Кто первый? – спрашивает ведущий.

Подруга Логана, Саша, поднимает руку.

– У нас есть доброволец!

Кенни, ее парень, явно недоволен. Она улыбается ему:

– Не волнуйся, милый. Если Вселенная хочет, чтобы мы были вместе, она нам подыграет.

Саша крутит бутылку.

И та в самом деле указывает на Кенни.

– Невероятно, – весело комментирует Логан.

Мы все наблюдаем страстный поцелуй, которым обменивается парочка в знак того, что Вселенная оказалась на их стороне.

Я рассматриваю улыбку Логана. У него ямочка на левой щеке. В какой-то момент он поворачивается ко мне, и я поспешно отворачиваюсь.

– Следующий, – говорит кто-то.

– Давай, Логан, твоя очередь, – подначивает его друг.

– Я хочу, – вмешивается Линда, обращая на себя внимание всей компании.

Логан тоже смотрит на нее. Моя подруга крутит бутылку.

И она указывает на него.

– Проделки Вселенной, – радостно протягивает Линда.

Хотя я ожидала такого исхода, мне больно видеть, как Логан решительно сбрасывает с себя куртку.

– Вещь, – громко говорит он.

С лица Линды сползает улыбка.

Когда она садится обратно, слышатся смешки. С одной стороны, я негодую оттого, что он отверг и унизил ее. Но с другой – если Линда ему и правда не нравится, зачем бы он стал ее целовать? Было бы жестоко посеять в ней ложные надежды.

Да что со мной такое?

Я не собиралась его защищать.

– Он просто придурок, – шепчу я Линде, которая изо всех сил пытается сохранить лицо.

– Следующий, – командует ведущий.

– Я, – вызывается другая участница, и все идет своим чередом: кто-то целуется, кто-то снимает одежду, а кто-то и вовсе решает выйти из игры.

Когда девушка Хейза крутит бутылку, ей – какое совпадение – достается собственный парень. Они жадно целуются у всех на глазах, а я отворачиваюсь, потому что внутри все сжимается. Мой взгляд падает на Логана, и он пристально смотрит на меня.

Раунд почти подошел к концу, а я так никому и не выпала.

– Моя очередь, – объявляет Хейз.

Бутылка вертится.

Линда.

Мое сердце учащенно забилось.

– Интересно, – насмешливо комментирует он.

Он встает, чтобы подойти к нам. Я знаю, что Линда тут же выберет вещь, поэтому приказываю себе не нервничать. Она моя лучшая подруга. Она знает, что Хейз предал меня и причинил мне боль. Она видела, как он со мной обращался. Она никогда не поцелует такого человека.

Но Линда молчит.

И тут Хейз, находясь так близко к ней, что, кажется, вот-вот ее поцелует, скидывает с себя куртку.

– Вещь, – объявляет он. – Ничего личного, блондиночка. Просто у меня есть девушка.

Линда тут же вспыхивает.

– Я все равно собиралась сказать тебе «нет», – сухо говорит она. Всеми силами она избегает смотреть мне в глаза. Хейз напускает на себя самодовольный вид.

– Ну разумеется, – насмешливо говорит он, возвращаясь на свое место.

– Хорошо. Кто дальше? – Внимание ведущего в очках переключается на меня.

– Ты. Как тебя зовут?

Я все еще пытаюсь осознать, что только что произошло.

– Лия, – машинально отвечаю я.

– Ну давай, Лия, не тяни.

Снова слышатся смешки. Сердце колотится, и я кручу бутылку. Я смотрю, как она вращается, и про себя умоляю Вселенную о милосердии. Все равно, кто это будет, лишь бы не Хейз. Бутылка останавливается.

Логан Тернер.

– Лия даже играть не хотела, – тут же вклинивается Линда.

Она нервно переводит взгляд с одного на другого. Мой пульс учащается. И становится только хуже, когда я понимаю, что Логан все еще смотрит на меня. Он указывает взглядом на Линду, затем на Хейза, и я понимаю, что не одна заметила случившееся.

Он молча предлагает мне отомстить.

Снова.

Заметив мою нерешительность, он улыбается.

– Что такое, мелкая? Боишься, что это будет твой первый незабываемый поцелуй?

Не первый. И мы оба это знаем. Эта последняя фраза брошена, чтобы выбесить Хейза. Линда рядом со мной сидит как на иголках.

Я отказываюсь играть в эти игры.

– Вещь, – громко объявляю я.

Я выбираю самый безопасный вариант и снимаю туфли на каблуках.

Линда с облегчением выдыхает. На лице Хейза написано торжество, и у меня руки чешутся стереть его. Логан лишь пожимает плечами и салютует мне банкой пива, после чего делает глоток.

Я завороженно смотрю, как двигается его кадык.

– Второй раунд, – объявляет ведущий, привлекая мое внимание. Он встает, чтобы все его видели. – Вещь или семь минут в раю. Логан, ты был последним, тебе и начинать.

– Да ладно, – вклинивается Хейз, – кто вообще захочет оказаться с ним там? Любая девушка до смерти испугается.

Его друзья подхватывают шутку и начинают смеяться вместе с ним. Внезапно атмосфера становится настолько напряженной, что кажется, ее можно резать ножом.

Логан смотрит на него, приподняв брови.

– Почему ты так зациклен на мне, Хейз? Тайная влюбленность? Мечтал обо мне с детства?

– Ну ты и фрик.

Вместо того чтобы обидеться, Логан восхищенно присвистывает.

– Ух ты, твой словарь оскорблений пополняется.

– Шути сколько влезет. Мы оба знаем, как обстоят дела на самом деле, – продолжает Хейз. – Никто из них не захочет остаться в этом шкафу наедине с тобой. Всем известна твоя репутация. И ты им отвратителен.

Логан сжимает челюсти.

– Ты не понимаешь, что говоришь.

– Хорошо, сейчас сам увидишь. – Он поворачивается к Миранде. – Милая?

Она снимает с себя шаль.

– Вещь, – говорит она, сбрасывая ее на пол.

Затем всеобщее внимание переключается на девушку рядом с ней. Это Лиззи, она тоже изучает литературу. Кажется, у нас пара общих предметов. Она нервно оглядывает собравшихся, а затем, возможно под всеобщим давлением, сбрасывает с себя рубашку.

– Вещь, – бормочет она, не глядя на Логана.

– Две из двух, – злорадствует Хейз, а затем переводит взгляд на следующую девушку.

– Вероника, а ты что скажешь?

– Вещь, – отвечает она.

И так продолжается дальше, одна за другой, унижение за унижением. Логан остается безучастным, пока все участницы отвергают его. А друзья Хейза издеваются над ним и изображают, будто их тошнит. То, что начиналось как шутка, вскоре превращается в публичную экзекуцию. Когда очередь доходит до Линды, Логан смотрит на нее. Сейчас она, как обычно, встанет на его защиту и войдет с ним в этот проклятый шкаф, чтобы остановить это безумие.

Но вместо этого она снимает куртку.

– Вещь. – Пренебрежительный тон наводит меня на мысль, что она мстит ему за отказ поцеловать ее.

Логан отводит взгляд. Он напряжен.

Хейз уже не скрывает улыбку.

– Все как я и говорил. – Он чуть не лопается от гордости, и у меня внутри все сжимается. – Мы знаем, кто ты такой. Можешь делать что угодно. Могут пройти годы. Но ничто не изменит того факта…

– Я это сделаю.

После моих слов в комнате повисает полная тишина

Внезапно я чувствую, что все взгляды устремлены на меня.

– Я это сделаю, – повторяю я, надеясь, что мой голос звучит решительно. Поворачиваюсь к Логану. – Семь минут в раю, верно? Давай, шевелись.

Я не смотрю на Линду, не смотрю на Хейза. Я только бросаю быстрый взгляд на друзей Логана – Кенни и Сашу, которые явно едва сдерживаются, чтобы не вцепиться в глотку моему бывшему. Собравшись с духом, я надеваю туфли и, не обращая внимания, следует Логан за мной или нет, иду к этому проклятому гардеробу.

– У тебя талант принимать неверные решения, – рычит Логан, догоняя меня.

Он входит первым, и я захожу вслед за ним. Парень в очках объясняет нам, что вернется ровно через семь минут, и запирает за нами дверь.

Мы остаемся в темноте.

Здесь так тесно, что невозможно не касаться друг друга. Я отступаю, но мои ноги натыкаются на что-то позади. Жарко. Тишина и напряжение убивают меня. Мы слышим только дыхание друг друга – мое, с трудом сдерживаемое, и Логана, слегка учащенное от гнева.

– Бесполезно, – резко говорит он своим низким голосом, когда я снова пробую увеличить расстояние между нами. – А если ты отвернешься, будет еще хуже.

Места было бы больше, если бы шкаф не был забит одеждой, а сбоку не громоздилось столько коробок. Я пытаюсь сдвинуть некоторые из них ногой, но это неудачная идея: они падают на меня. Все происходит так быстро; я стараюсь удержать их, спотыкаюсь, и вот уже мои руки упираются Логану в грудь, а он обнимает меня за талию.

От его кожи исходит жар даже сквозь одежду. Я поспешно отстраняюсь, словно обжегшись.

– Семь минут в раю или аду, – усмехается он, заметив мою нервозность. – Зависит от того, с кем тебя заперли.

Мое терпение лопнуло – возможно, тому виной накопившееся напряжение.

– Ты что, издеваешься? – огрызаюсь я.

– Ух ты, теперь ты злишься?

– Даже спасибо не сказал за помощь, засранец.

– Не заблуждайся на этот счет. Ты только усложнила мне жизнь.

– Я единственная встала на твою сторону.

– Никто тебя об этом не просил.

– Какого черта ты вообще это терпел? – упрекаю я его. – Строишь из себя крутого парня, а потом позволяешь им так себя унижать?

Я вне себя от гнева. Я знаю, что неправильно срывать на нем злость и что настоящий виновник всего Хейз, но я не могу смириться с тем, что Логан спустил ему это с рук.

– Это не было унижением.

– Да? А мне именно так и показалось.

– Лия, это его братство. Мне не нравится, когда надо мной издеваются, но я не дурак. Он на своей территории. Вокруг его друзья. Если бы я ввязался в драку, у меня не было бы ни малейшего шанса. Предполагалось, что на этом мы будем квиты, но тут тебе приспичило погеройствовать и вмешаться.

Лучше бы это была шутка.

– Я поддержала тебя, а ты смеешь меня за это упрекать?

– Начнем с того, что ничего из этого бы не случилось, если бы ты не поцеловала меня в субботу.

– Это ты меня поцеловал! – возмущаюсь я. Мне тоже уже надоело столько с ним спорить. – Ты меня поцеловал. И наверняка бы сделал это снова, если бы я тебе не отказала в первом раунде.

Теперь, когда мои глаза привыкли к темноте, я могу разглядеть его лицо более отчетливо. Нам опасно находиться так близко. Я смотрю ему в глаза, а затем мой взгляд невольно опускается к его губам. Я также отмечаю его шею, татуировки и черную футболку, которая облегает мышцы, как вторая кожа.

– Потому что тогда вы были бы в расчете? – добавляю я, прерывая молчание.

Могу поклясться, что он только что смотрел на мои губы.

– У Хейза хрупкое эго. Он видел нас вместе и хочет теперь отомстить. Он мыслит как пещерный человек, и в его недоразвитом мозгу зародилась идея, будто я украл у него нечто, что принадлежит ему.

Я не сразу понимаю, что под «нечто» он имеет в виду меня.

– Я не его собственность. И не была ею, даже когда мы встречались.

– Ты ему так и сказала? Или ты выпускаешь коготки, только когда я рядом?

Я сжимаю пальцы в кулак. Нет, я никогда ему этого не говорила.

– Я не виновата, что Хейз такой придурок.

– Ты втянула меня в это дерьмо. Я хотел провести этот год спокойно. А ты продолжаешь доставлять мне проблемы.

– Хейз ненавидел тебя еще до прошлой субботы.

– Разумеется. Именно поэтому ты меня и использовала.

– А ты разве не так поступал с Линдой и остальными?

– Да кто вбил тебе в голову эту чушь?

– Скажешь, что это неправда?

– Если ты так меня ненавидишь, то почему вмешалась?

– Потому что тебя унижали! А я хороший человек. Да, я заступилась за тебя, но поступила бы точно так же, будь на твоем месте кто-то другой.

– В следующий раз можешь пойти на поводу у всех и публично заявить, что ненавидишь меня, ведь я женоненавистник. Ты ведь всерьез так считаешь?

Я потрясена такими резкими словами. А он разозлен еще сильнее, чем раньше.

– Я этого не говорила, – твердо заявляю я.

– Вот и хорошо. Потому что это неправда. Я не женоненавистник, не сексист, и я не использую девушек и не играю с ними. Я больше заботился о чувствах твоей подруги Линды, чем она о моих. Хейз говорил обо мне всякую чушь, а ты развесила уши. Хоть ты и жалуешься на него, на самом деле вы два сапога пара.

Потом он замолкает, понимая, что его слова задели меня за живое. Я заставляю себя сглотнуть комок в горле.

– Я бы никогда не унизила тебя. И никогда не поступила бы ни с кем так, как он со мной, – говорю я. – Я совсем другая. И теперь это ты меня обвиняешь, не зная, как на самом деле обстоят дела.

Ненавижу казаться слабой, особенно перед кем-то вроде Логана. Мой голос дрожит, и выражение его лица смягчается.

– Зачем ты меня поцеловала? – снова спрашивает он, но теперь уже без обвинений.

– Мне хотелось поставить его на место. При каждом удобном случае он напоминал мне, что стоило нам расстаться, так он тут же сошелся с Мирандой. Он знает, что меня это задевает, и это его только раззадоривает. Я признаю, что поступила неправильно. Я была пьяна и в гневе. И поддалась эмоциям.

– Он изменял тебе с ней, – констатирует Логан.

– Все его дружки были в курсе.

– И никто тебе об этом не сказал?

– Нет.

Повисает молчание.

– Какого черта ты пришла на эту вечеринку, Лия?

Это даже не похоже на упрек. Я и сама не понимаю, зачем я здесь, среди людей, которые сделали мне больно.

– А ты? – спрашиваю я его.

Он молчит.

Мы не доверяем друг другу.

Кто-то стучит в дверь, и от неожиданности мы оба подскакиваем.

– Одна минута! – снаружи слышится смех.

Идиоты. Я бы с удовольствием вышла отсюда и сообщила, что ничего не произошло. Что мы с Логаном в принципе не ладим. Что мы только и делаем, что собачимся. И что я согласилась оказаться запертой с ним, только чтобы Хейз прекратил свои издевательства. Потому что это несправедливо по отношению к Логану. Никто не заслуживает подобного унижения.

А потом я поднимаю глаза.

Он все еще смотрит на меня.

Логан значительно выше, поэтому мне приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Внезапно я отчетливо понимаю, как близко мы стоим друг к другу. Я приоткрываю губы, чтобы сделать вдох, и его беззастенчивый взгляд тут же падает на мой рот. Логан даже не пытается это скрыть.

– Ты пришла доказать, что им тебя не сломить, – негромко подсказывает он.

Сердце вот-вот выскочит из груди.

Я откашливаюсь, чтобы скрыть нервозность. Надеюсь, голос меня не подведет.

– Ты тоже?

– Нужно было дать им понять, что, нравится им это или нет, я по-прежнему буду поступать как захочу. – Его взгляд снова скользит ниже, он явно принял какое-то решение. – Твой бывший и так меня не любит, но после сегодняшнего вечера возненавидит вдвойне.

Затем все происходит очень быстро.

Не дожидаясь моего ответа, он притягивает меня к себе и целует.

Первоначальное удивление сменяется нетерпением, зарождающейся жаждой, и я напрочь забываю о вечеринке, гостях и музыке, сейчас для меня существуют только Логан и тот факт, что я ненавижу его всеми фибрами души, но втайне мечтала, чтобы это случилось снова.

И все сдерживаемое напряжение взрывается, когда я сама углубляю поцелуй.

Логан откликается на мой порыв. Он тянет меня назад, пока мои ноги не упираются в коробки, и прижимает спиной к стене. В то же время его губы лихорадочно ищут мои, и я позволяю ему взять инициативу в свои руки, не в силах ни о чем думать. Он кладет мои руки себе на шею, позволяя мне тоже прикоснуться к нему. Когда он раздвигает губы и мой язык проникает внутрь, он издает хриплый стон, который резонирует во всем моем теле.

– Черт, – бормочет он мне в губы, и я запускаю пальцы в его волосы, чтобы притянуть его ближе.

Это неправильно. Это неправильно. Это неправильно.

Что ты творишь? Что ты творишь?

Следовало бы прислушаться к своим инстинктам.

Внезапно дверь открывается.

Атмосфера резко меняется. Волшебство исчезает, и мое сердце бьется так сильно, что вот-вот вырвется из груди. Я бездумно отскакиваю от Логана, не обращая внимания на его реакцию. Не могу. Я слышу смех, разговоры и вижу их. Всех.

Линду.

Хейза.

Его друзей.

Все взгляды устремлены на нас.

– Я не…

Но договорить я не успеваю. Слова застревают в горле, когда Логан переплетает свои пальцы с моими.

– Шоу окончено, – заявляет он и уводит меня с вечеринки.

5

Поцелуй с Логаном Тернером (и его последствия)

Лия

В старших классах я два года с ума сходила по Логану, а за этот месяц уже дважды его поцеловала.

Наши руки переплетены, и это все, о чем я могу думать, пока он настойчиво тянет меня по лестнице из подвала. Судя по тому, как он пробивается сквозь толпу к выходу, ему явно не терпится поскорее уйти. В отличие от моей, его кожа теплая, но этот контраст меня не беспокоит. Напротив, он напоминает мне о том, что я чувствовала, когда эти самые руки проникли под рубашку и обняли меня за талию. Давление его пальцев на моей коже. Его губы, прижатые к моим.

Он поцеловал меня.

Логан поцеловал меня.

Я не осознаю последствий, пока мы не спускаемся по крыльцу на улицу.

– Я не могу пока уйти, – внезапно осеняет меня. – Сначала мне нужно… Я…

– Тебе нужно просто вернуться домой.

Он отпускает мою руку, и я тут же чувствую, как холод пробирается сквозь пальцы. Затем Логан отходит в сторону и достает смартфон, чтобы кому-то позвонить.

– Что ты делаешь? – подозрительно спрашиваю я.

– Я не брал машину. Кенни может тебя подвезти.