Сопряжение. Чернильный маг. Книга 4

Глава 1

«Это сон! Это только лишь сон! Нужно просто проснуться…» Что там делают, когда хотят прервать кошмар? Щипают, чтобы стало больно? Только вряд ли это поможет. Прямо сейчас мое тело распято пятеркой антрацитово-черных стержней, а боль заставляет срываться на грани обморока!

– Что тебе нужно? – стараясь разогнать пелену забытья, прошипел я.

– Признаться, от Изменяющего Реальность я ждал больше сопротивления. Но такой ход сэкономит наше время, – произнес человек без лица.

Сдаваться я и не собирался. Лишь тянул время, ища возможность прервать магему элементаля кошмаров. Но мыслить, когда тело разрывается в спазмах хтонической боли, было решительно невозможно.

Еще несколько секунд меня трясло от неконтролируемых конвульсий. Глаза то и дело хотели закрыться и прервать нескончаемый поток жгущей боли. Но вскоре Атропос сжалился и оборвал мучение, чтобы я мог говорить более внятно.

В первое же мгновение как черные стержни испарились, меня захлестнула эйфория. Иррациональное счастье просто от того, что у тебя ничего не болит, захватило рассудок, заставляя меня смеяться. И тем не менее, перестав быть распятым, словно бабочка энтомологом, я рухнул на колени.

Первым делом проверил ладони и ноги, из которых совсем недавно торчали черные стержни. Ни следа. Даже покраснений на коже не обнаружилось. Хотя, чему тут удивляться? Ведь все происходит не в реальности, а во сне. А мое настоящее тело скорее всего бьется в эпилептическом припадке где-то на грязном полу мужской уборной.

Меня, скорее всего, уже обнаружили. Вот только поймут ли, что именно произошло? И смогут ли помочь изгнать элементаля кошмаров из моего сознания? Навряд ли. А значит, выкручиваться придется самому.

Тяжело дыша, я вытер кровь. Сердцебиение зашкаливало и потому неудивительно, что в носу лопнула пара сосудов.

Атропос воспринял мою слабость как склонение перед ним и потому произнес:

– Ты покорен, хомо. Это хорошо. Поднимись на ноги и скажи, что от тебя хотел Каин?

Поднявшись на все еще дрожащие ноги, я выпрямился. Это было сложно. Организм все еще потряхивали фантомные боли, но раболепие не достойно графа. Тем более перед существом, что и человеком-то не является.

Но лгать элементалю с Аспектом Разума было глупо. Говорить правду? Может быть, но тогда к смертельной угрозе от Атропоса добавиться еще и Каин. А оно мне нужно? Поэтому единственным здравым решением было скормить ему ложь, завернув ее в правду.

– Он ищет способ убить тебя. Ему нужны были мои рисунки.

– Хомо, скажи мне то, чего я не знаю! – выпалил человек без лица и очередной спазм скрутил мою грудь, заставив выплюнуть сгусток крови. – Что именно Каин просил нарисовать?

– Портрет! Твой настоящий портрет! – давясь от железистого вкуса крови, произнес я.

– И что это ему даст?

– Я… Я не я! – произнес я, стараясь подавить рвотные позывы.

Не знаю, что в этом вывернутом сне Атропос сделал с моим аватаром, но живот разрывала боль, словно в желудке копошились крысиное гнездо. И теперь мелкие твари грызли плоть, силясь вырваться наружу.

Но это были только цветочки. В мозг будто вогнали раскаленный гвоздь. Мысли путались, бились на слова, точное мое сознание взбивали блендером. Наверное, схожие ощущения испытывают инсультники.

– Ты не говоришь всей правды, – будто наслаждаясь зрелищем моих страданий, Атропос склонил голову набок.

– Всей правды? Правды! – уже совсем не контролируя распухший язык, воскликнул я. – Там был оливковый сад! И бочка. Почему-то тиной воняло. Мама, мы что, едем на море?

– Море? Бочка? Что ты несешь? – растерялся Атропос.

Ох… Хотел бы я и сам знать ответ на этот вопрос. Но связанный в логичный поток сознания превратился в мешанину мыслей и образов. Они, которые, будто лампочки засунутые в стиральную машину, бились друг от друга, создавая хаос внутри моей головы.

– Орехи! Разве ты не видишь? – произнес я, протянув к мучителю ладони.

Странное дело, но в них действительно были орехи! Огромные грецкие орехи. Орехи и песок.

– Похоже, я перестарался, – усмехнулся Атропос, видимо, поняв причину моего состояния.

Эти слова донеслись до моих ушей, и внутренне я улыбнулся. Нет, предыдущее состояние не было блажью симулянта, мозги действительно будто пропустили через тонкое сито, но стоило Атропосу ослабить хватку, как разум быстро начал приходить в себя.

Однако прекращать игру я не собирался. Если противник уверен, что запек мои мозги, то кто я такой, чтобы убеждать его в обратном?

Наоборот, вместо того чтобы дальше пускать слюни, я ударился в юродивый угар и бросил большие орехи в человека без лица. Тот без всяких трудности и поймал их и вгляделся.

– Это что? – поинтересовался он, глядя на меня безглазым лицом.

– Орехи, – ответил я и вытянул окровавленные губы в улыбку. – Оливок только нет. Но они вон растут. Протяни руку да сорви!

Все-таки осознание того, что мы находимся в нашем общем сне, никуда не делось. И ведущим этого сна был, разумеется, Атропос, но я мог повлиять на ситуацию.

Темнота за спиной древнего элементаля сменилась на оливковую рощу. Признаться, никогда не видел эти деревья, но как они выглядят знал оппонент, и его воспоминания нарисовали декорации нашего общего сна.

Элементаль кошмаров развернулся, и куцые деревья, которые в моих мыслях напоминали раскидистые ивы, сменились на рощу кряжестых, словно дубы с гибкими и тонкими, точно у ивы, ветками.

– Зачем мне оливки? – растерялся Атропос, но орехи из своих рук не выпустил.

– Ну как же, – продолжая строить из себя блаженного, удивился я. Мой, на первый взгляд бессвязный бред, уже выстроился в выверенную линию. – Грецкие орехи для мозга. Они ум прибавляют. Оливы – для изобилия и целомудрия. Это ведь дерево Афины! Но орехи она не любит. Горчат они ей.

– Что ты такое несешь?

Атропос явно занервничал, не понимая подтекста моих слов. Но на то и был расчет, и хотелось бы выудить из его памяти необходимое до того, как он поймет, что попал в мою ловушку.

– Я несу людям счастье! Картины рисую! – рисуя пальцем по влажному песку, ответил я. – Живые картины. А тот старик, – мой палец указал за спину человека без лица, – он пишет живые рассказы. А я Художник…

– Какой старик? – вглядываясь в рощу, переспросил элементаль.

За его спиной действительно не было никакого старика. Пока не было. Но мой монолог полоумного должен убедить его в обратном, фантазия дорисует необходимое.

– Ну как же? – сделаю вид, что растерялся я. – Дедушка. На бочке сидит и пишет что-то. Он писатель. Я чувствую. А еще он маг. Искажающий реальность маг.

Атропос развернулся и уверенным шагом зашагал к деревьям. Одновременно с этим между них начал проявляться и дорисованный его фантазией старик, что сидел на бочке и водил палочкой по дощечке.

Есть!!! Воскликнул было я, вглядываясь в бородатое лицо седовласца. В памяти сразу всплыли наброски, что приносил Каин. Все они точно были списаны со старика. Но на каждом из них не хватало чего-то. Где-то не подходил возраст. Где-то борода была длиннее или короче. А где-то был неправильно изображен овал лица и, умышленно или нет, исправлена внушительная горбинка его носа.

Закрыв глаза, я воспроизвел в сознании его образ, стараясь, чтобы он как можно сильнее врезался в память. Тем временем Атропос остановился, будто не решаясь сделать еще несколько шагов и окликнуть увлеченного работой писателя. Без сомнения, он тоже признал того, кто силой собственного Дара и воплотил его в жизнь. И в этот момент я понял – элементаль кошмаров тоже имеет свои страхи! И главный его страх сейчас сидел под сенью олив.

– Ты!!! – воскликнул Атропос, поняв, что мой на первый взгляд бессвязный монолог был подводкой к этому моменту.

Его сотканная из тумана рука указала в мою сторону и пароксизмы боли вновь пронзили мое тело.

Намеренно оттолкнулся рукой, чтобы завалиться на бок и не испортить рисунок на песке. Кварцевое крошево с изображением мантикоры было уже готово. Грубое и схематичное, точно наскальная живопись неандертальцев, и тем не менее профиль мифического сознания угадывался с первого взгляда.

– Я! – прохрипел, улыбаясь, и показал Атропосу средний палец. – Привет от Каина, ублюдок!

Что-то мне говорили про магию крови? Опасные и запрещенные техники? Чтобы вырваться из кошмара древнего существа, я был готов и не на такое!

Не дожидаясь новой волны боли, я обмакнул пальцы в кровь на губах и прикоснулся к рисунку. Влажный морской песок взбугрился, наливаясь объемом. Атропос усилил давление, и я почувствовал, что кровь хлынула уже из ушей.

«Ну давай же! Быстрее! Еще быстрее!» – кричал я, силясь не провалиться в обморок внутри сна.

Мантикора не успела воплотиться до конца, а мои дрожащие пальцы уже схватили родственницу Фубли за скорпионий хвост. Атропос что-то кричал. Вот только из-за лопнувших перепонок его слова слились в противный писк.

С силой, не жалея ни себя ни нарисованной твари, я дернул ее к себе. Каплевидный наполненный ядом хвост ударил в шею. Кожу обожгла боль, а затем и онемение. Но последний раз открыв глаза и увидев неприкрытую ярость человека без лица, я улыбнулся.

– Тикай с городу, тоби…

Договорить фразу не получилось. Яд мантикоры быстро разнесся по телу, парализуя каждую мышцу. Но задыхаясь от переставших слушаться грудных мышц, я все равно чувствовал себя победителем!

Внимание! Вы погибли и потеряли уровень! Актуальный уровень: 12.

До следующего Возрождения: 3… 2… 1.

Открыв глаза, я понял, что больше не нахожусь где-то в недрах арены Лужников. Карельский холод бесстыдно нырнул под одежду. Соорудив тайник в километре от усадьбы, я почему-то не додумался положить к Тотему теплой одежды. Пряча Тотем, я руководствовался принципом «подальше положишь – поближе возьмешь», и сейчас за это придется расплачиваться.

Смарт, равно как и мои принадлежности для рисования не были артефактами, а потому остались на трупе. Это значило, что за свою непродуманность придется добираться быстрым, чтобы не околеть, бегом. Хорошо хоть Аквила все еще была на мне, а значит, встречи с залетным хищником можно не опасаться.

Впрочем, энергичного бега тоже не получилось. Ноябрьские сугробы еще не успели вырасти до пояса, но снежное покрывало хорошо укрыло сучковатые бревна и каменные расселины. Достаточно просто провалиться в такую ловушку, сломать ногу или напороться на сук, и еще одного перерождения не миновать.

Сломав тонкую сосенку, я оборвал с нее лапник и вооружившись импровизированной слягой, двинулся на дым печной трубы. Через полчаса уже начало темнеть. Близость полярного круга вносила в световой день свои коррективы, но ночь была меньшей из моих проблем. Пальцы рук начали неметь и растирание больше не помогало. Ноги уже задеревенели, а ограда из мамонтовых бивней так и не показывалась.

Судьба будто насмехались надо мной, и, решив, что смерти от обморожения мне мало, решила подкинуть проблем. За спиной раздался волчий вой. Через секунду на него откликнулся второй голос, а затем и третий. Выматерившись, я растер онемевшими пальцами уши и удвоил скорость.

Прошла, наверное, еще четверть часа, когда вой повторился. Но в этот раз он был уже совсем близко. Волчья стая взяла след и шла за незваным гостем. Сколько я прошел? По прикидкам, я уже давно должен был быть на Капище и греть замерзшие руки о кружку чая, но что-то пошло не так.

Заблудился? Взяв ориентир на печной дым, сбился с верного курса и шел непонятно куда? М-мать! И еще эти волки… Попытаться оторваться в родных им местах – наивная глупость, а потому я остановился, решив сэкономить силы для неминуемой драки.

Серые охотники не заставили себя долго ждать. Пятерка санитаров леса вышла на край зрительного контакта, и вожака я увидел сразу. Матерый, скорее, не серый, а седой хищник не скалился как остальные. А в его желтых глазах, кажется, даже мелькала искорка разума и любопытства. Мол: «Двуногий, ты чего здесь забыл?»

А еще надо его головой виднелся фрейм.

Старый Хакка

Волк. Вожак стаи. Неизвестно. Неизвестно.

Возраст: 37 лет. Уровень: 29

Шестое чувство подсказало мне обернуться, и помимо пятерки серых я увидел еще троих. Обложили, окружили и готовы к трапезе! Вон как молодые хвостом мечут! Молодая кровь жаждет свары, и стоит вожаку отдать команду, она, без сомнения, начнется.

– Да твою ж мать! – выплюнул я, отбрасывая слягу и вытаскивая новенький нож гремлинской работы.

Страха не было. Вышел весь, равно как и силы, поэтому держался я на одном адреналине. Не загрызут волки, уйдут обратно в леса Воттоваара, и через полчаса я сам околею. А потом, все начнется заново.

Вожак поднял голову звездному небу и протяжно взвыл. На его зов откликнулись и другие.

Наложен негативный эффект: «Смятение»

Длительность: 4 сек

Руки, сжимавшие мертвой хваткой рукоятку ножа, предательски задрожали. В ушах зазвенело, но самое стремное – больше всего на свете мне захотелось бросить единственное оружие и бежать. Неважно куда, неважно сквозь через что, бурелом, снег, россыпи острых камней… Главное подальше отсюда!

Одновременно с окончанием воя стая ринулись в бой. Одни только боги знают, каких сил мне стоило сохранить концентрацию. Махнув ножом наотмашь, я отогнал первую пару серошкурых, пинком в грудь охладил пыл еще одного. Но в следующую секунду в запястье вцепилась еще одна шавка. Если бы не защитные налокотники, пришитые прямо на спортивную форму, зверь запустил бы зубы в мою плоть, а так весь удар пришелся на пластик. Неловко дернов руку с повисшим не ней волком, я по рукоятку загнал нож в такую грудь хищника.

Со спины на меня кинулась еще пара санитаров леса, но их ждал неприятный сюрприз. Аквила ожила и, превратившись в кровавые сталагмиты, пронзила напавших хищников. Первого – наглухо. Молодой самец решил попробовать артефактную броню на зуб, и удлинившееся копье Аквилы показала свой кончик из его затылка. Второй хищник явно был старше и умнее, а потому отделался поврежденной лапой и уже отбежал на безопасное расстояние.

Почувствовав, что негативный эффект прекратил свое действие, я поудобнее перехватил клинок.

– Ну что, серый, не ожидал? – усмехнулся я, глядя в янтари глаз вожака. – Иди сюда, я тебя на сувениры порежу!

Впрочем, матерый хищник и не думал поддаваться на провокацию. Остальные волки тоже поубавили прыти, начав водить вокруг меня хоровод. Мысленно я выматерился. Поняли серые, что взять с наскока не получится, и решили измотать. Им-то здесь хорошо, они у себя дома, а вот я…

Черт, как же холодно! Что я говорил про прогнозы? Полчаса-час на морозе? Наивный оптимист! Мороз нещадно лизал ребра сквозь дырки в одежде, которая оставила Аквила. При таких раскладах, чтобы замерзнуть, мне хватит и четверти часа!

Ну так бы наверняка и произошло, если бы, повинуясь судьбе, я принялся изображать елку, вокруг которой стая хищников водила свой жуткий хоровод. Но я же не идиот! Вернее, не совсем идиот. Присев возле мертвого хищника, я полоснул ножом его серую шкуру. Клинок гремлинской работы почти не почувствовал сопротивления и под его нажатием мех разошелся, точно снег под струей горячей воды.

Увидев глумление над собратом, пара волков угрожающе зарычало. В ответ я выставил им навстречу нож и запустил руку в парящую на морозе плоть хищника. Замерзшие на морозе пальцы закололо от горячей плоти. Но я сделал необходимое и теперь помимо фигурного ножа я приобрел более привычное оружие.

Пальцы сложились в череду глифов. Едва различимы рисунки на подушечках активировали магему, и через один такт сердца кровь хищника повиновалась «Власти над чернилами».

«М-р-р-ряу» – раздалось откуда-то справа. Шесть пар перламутровых глаз загорелись в ближайшем подлеске.

– Фубля?! – удивился я, глядя, как в черноте прорисовывается ее фиолетовая фигура.

Одиннадцатый уровень! А моя кошка, которая гуляет сама по себе, здорово прибавила в прокачке! Заматерела! Того и гляди меня перегонит! Ее больше нельзя было назвать маленьким котенком. Матерая, точно молодая рысь, мантикора расправила крылья и, угрожающая подняв хвост, двинулась в мою сторону.

– А вот теперь повоюем! – зло усмехнулся я, глядя в морду вожака.

«Первым нужно кончать матерого», – решил я. Сложив пальцы в магему, я создал в голове образ, и он тут же воплотился в бурых чернилах из волчьей крови. Семь копий обрели форму, но Фубля боднула меня головой, привлекая внимание.

Повернувшись к мантикоре, которая ростом доставала мне едва ли не до пояса, я увидел, как три пары магических глаз смотрят в сторону. Повернувшись, увидел еще одного любимца нашей маленькой семьи.

Пётр – матерый сибирский кот – сидел шагах в тридцати и с любопытством наблюдал за тем, как волчья стая кружит вокруг меня и Фубли. Что удивительно, серые санитары леса абсолютно игнорировали катиного блоховоза, и тот отвечал им взаимностью.

– Эх Петя, Петя, – произнес я, понимая, что когда начнется свара, ждать помощи от него не стоит.

Вот только котик мотнул головой и начал превращаться. Встал на задние лапы, начал увеличиваться в размерах. Бурая, точно медвежья, шерсть клоками опадала на снег, обнажая под собой… Кожу?! Нет, это не была кожа. Под коричневой шубкой матерый кот прятал одежду. Человеческую одежду.

Несколько секунд я завороженно глядел на трансформацию оборотня, и когда все закончилось, передо мной предстал сутулый старик в бесформенном расшитом бисером балахоне.

Одновременно с окончанием перевоплощения над головой кота-перевертыша появился фрейм.

Балди «Пётр» Карху

Шаман-оборотень. Хранитель Воттовара. Мифическое существо.

Возраст: неизвестно. Уровень: 411

Глава 2

– Хакка, все, – произнес тот, кого до недавнего момента я считал просто котом-переростком. – Уводи своих щенков.

Хотя да, сам дурак, раз не распознал в Петре не просто кота на стероидах, а перевёртыша. И вообще, разве коты живут дольше пары десятков лет? Как Катя и ее клан, специализирующийся на магических тварях, не разглядел, что за личной любимца семейства они пригрели оборотня? Или разглядели, а мне по недоверию никто ничего не сообщил?

Тем временем вожак впервые оскалил клыки.

– Я сказал: «Ша». Уводи стаю, – все так же спокойно произнес перевёртыш. – А ты, – обратился он ко мне, – финкой не махай.

Вожак, к которому Пётр обратился вполне по-человечески, еще раз бросил на меня взгляд, а затем развернуться и растаял в сумерках. Через несколько секунд за вожаком растворилась и стая, а я, как дурак, продолжал стоять, выставив готовый к бою нож и окровавленные пальцы.

После того как хищники растворились, адреналин начал отпускать и на его смену пришел холод. Задеревенелые пальцы, обутой в удобную обувь ступни, так и вовсе едва чувствовались, а зубы застучали на мотив «Танца с саблями».

– Кто ты такой? – переведя руку с ножом в сторону перевертыша, произнес я.

Левой же, пока она еще слушалась, нарисовал в воздухе плащ. Схематично и грубо, но на большее не было ни времени, ни сил. Тем более вместо чернил сейчас я использовал кровь. Прошлые опыты с запрещенной магией показали, насколько она сильнее, а потому я не сомневался в успехе.

– Разве ты не видишь фрейм? – поднял седую бровь старик. – Буквы над головой моей? – со странным акцентом произнес перевертыш.

Естественно, буквы я видел, но имя и уровень создавали только новые вопросы.

Тем временем рисунок в воздухе, больше похожий на каляки пятилетки, вполне себе определился, и система предложила его воплотить.

Желаете создать «Волчья шуба зверолова»?

«Созданная из меха убитого волка, это шуба была зачарована на крови ее прежнего хозяина и толика огненной ярости серого хищника будет греть своего нового хозяина»

Тип: реплика.

Описание: магический артефакт класса «одежда».

При ношении имеет внутреннюю температуру в 42 градуса и не позволяет замерзнуть даже в самую лютую стужу.

Внимание, срок службы артефакта обратно пропорционален времени его ношения.

Аспект: Эфир/Пепел

Стоимость воплощения: 54 маны / 3 Эфира

Время воплощения: 21 час 32 минуты

Да/Нет?

Только почувствовав тепло, я задумался о том, как вообще мне это удалось? Ну, в смысле с чернилами понятно, не в первый раз использую кровь вместо магических расходников. Я про бумагу. Ее ведь в этот раз не было, и при помощи магии чернил я смог нарисовать рисунок в воздухе! И не просто нарисовать, а воплотить получившийся рисунок!

Как у меня это получилось? Понятия не имею! Равно как и не имею понятия, как я догадался попробовать подобные фокусы. Как я до этого додумался? Ответ тот же самый! Наверное, адреналин, мороз, страх и серьезная нужда согреться подкинули подсознанию идею, что нужно делать. Но без сомнения: такой магический трюк – это серьезный козырь в рукаве!

– Буквы я вижу. Читать тоже умею. Но я спросил не «Кто ты?», а «Кто ты такой?», – сделав ударение на последнем слове, вновь повторил я.

Фубля, тем временем, успокоилась. Без волков мантикора будто потеряла противника, и, усевшись возле ноги, эта маленькая лошадь, совсем как котенок, играла со своим хвостом.

– Вопрос непростой, – почесав куцую бородку, ответил перевертыш. – Первые люди, пришедшие еще до Последней Зимы, называли меня Всеотцом. Пришедшие после них, еще до того как мир поделился на государства и нации, звали «Укко». Для них я был богом грома, да, – мечтательно, будто вспоминая прошлое, улыбнулся он. – И тоже причисляли к богам. Но те времена прошли. Люди больше в меня не верят и забыли настоящее имя, а потому зови меня «Хранителем Воттовара». Ну или Петром.

Продолжая улыбаться, подмигнул он. Хитро так подмигнул.

– Абрыкины знают? – задал я второй по важности вопрос.

– Иван? Знает. Странно, но ты совсем не удивлен. Ты будто в каждый день встречаешь таких, как я?

Пётр вроде бы говорил по-русски, однако его речь была непривычна. Во-первых, необычное построение фраз, во-вторых, манера переносить ударение на первый слог.

– В смысле первых игроков?

– Первых? – не понял меня перевертыш.

– Ну да. Тех, кто появился не просто до Сопряжения, а гораздо раньше. Каин, Яга, Атропос, – перечислил я первых, кто пришел на ум и с кем я виделся лично. А потом, вспомнив про бабушку Насти, добавил: – И Вольга. Ну, которая вроде как целительница.

Глаза старика, прежде выглядевшие смеющимися, выдали его удивление. Затем удивление сменилось подозрительностью.

– Неважно, чьи имена ты знаешь. Вопрос: знают ли они твое имя?

Вот оно что! Старик услышал серьезные имена, но не верит, что шестнадцатилетний подросток знаком с древними лично. Ну оно и понятно. Любой дурак может знать имена «серьезных пацанов», вот только за подобные попытки «примазаться к крыше» можно поймать нехилый откат.

Тем временем Пётр меня удивил. Непонятно откуда, то ли из подмышки, то ли из-за спины, но у старика появилась еще одна рука. И в этой руке я увидел костяную трубку. Тем временем пара «стандартных» рук развязала какой-то мешочек и набила ее табаком. А дальше старик затянулся и в его взгляде я увидел требование объяснений.

– Около месяца назад я использовал магию крови и едва не «отъехал». Яга хотела увести меня на ту сторону Калинова моста, но Вольга не позволила. Не знаю точно, кто она, но моя одноклассница говорит, что ее бабушка. Если честно, думаю это бред собачий! Вольге точно не сотня лет. И не две. Да от нее аура, что мурашки по коже! Поэтому и решил, что она из ваших.

Не понял, откуда возникло желание откровенничать, но остановиться я не мог.

– Каин? Он сам вышел на меня, когда я победил его ученика. Джараксуса. Джараксус это…

– Вид диких чистопородных предков, – давая понять, что «в теме», старик кивнул. – Странно. Я думал, они давно вымерли. Продолжай.

Но я не продолжил. Стоило понять причину моей разговорчивости, как наваждение начало ослабевать. Старик закурил! Сладковатый, но в тоже время землистый запах не пах табаком. Нет, желая подробностей, перевертыш явно разжег какие-то шаманские травки и…

– Пётр, какого черта?

Злость добавила сил к сопротивлению, и наваждение окончательно развеялось.

– А вдруг ты тать какой? – не думая извиниться, ухмыльнулся старик. Однако трубку все-таки спрятал в безразмерный рукав. – Здесь Воттаваара. Места святые и заповедные. А еще капище. И не смотри на меня волком. Для меня ваша помолвка ничего не значит.

– И что, много людей сюда забредает? – удивился я.

Да здесь же одни камни и сосенки хилые? Что здесь ловить? Такие места и интересны. Эти слова я шаману и озвучил.

– Туристы? От них проблем нет. Леший их подводит-подводит, да и выпустит. Или не выпустит. Тут от людей зависит. А вот людей ушлых, кто капище разорить удумали или еще чаво, их Хакка упокаивает, – перевертыш мотнул головой в сторону, где скрылась волчья стая. – А если кто посерьезнее, то уже я.

– Ты это про одаренных? – догадался я.

Старик кивнул.

– И много таких охотников за приключениями?

– Раньше немного было, – пожал плечами шаман. – Людей с даром и вообще почитай не было. Последние пару зим… По пятьдесять-шестдесять душ пропадает.

Для себя заметил, как интересно старик произносит числительные. Старую, еще дореволюционную речь я уже слышал от ведуна, но тут было что-то другое. Местный диалект? Возможно.

– Ты со мной этим так просто делишься? – удивился я.

– А чего такого? – ухмыльнулся старик. – Ты здеся. Туточки. А твой Тотем в паре километров. Захочу – не уйдешь.

«Ну это мы еще посмотрим!» – ухмыльнулся я про себя. Возрождение возле тотема почти мгновенное. Дальше – портал в мою карманную вселенную, и лови ветра в поле! А когда «подрасту» и вернусь, ты у меня под камнем не спрячешься!

Кажется, старик если не умел читать мысли, то хотя бы чувствовал эмоции. Но то, что он смог «поглядеть», его не разозлило. Скорее позабавило.

– И не скрипи ты зубами, Чернильный Маг, – с любопытством глядя мне в глаза, произнес он. – Лучше ответь: ты что-нибудь умышляешь?

– Нет, – честно ответил я.

– Вот и ладушки, – улыбнулся Пётр. – Тогда домой потопали. Катя к твоему возвращению блины затеяла. И это, финку свою спрячь.

– И что они хотят? – сжимая кружку с горячим чаем, спросил я у Змеяды.

– Они хотят, чтобы ты не поднимал скандал. Ну понимаешь… – крутанув палец в воздухе, тренерша сделала паузу, чтобы подобрать слова. – Никакого медийного кипиша. Открытие чемпионата, первые лица империи, пресса… А тут в туалете игрока замочили.

– Это понятно, – ответил я, отхлебнув из кружки. – Можешь их успокоить. Устраивать скандал не собираюсь.

Фубля, несмотря на конские габариты, как ни в чем не бывало развалилась у меня на коленях, но я был не против. Несмотря на то, что давно отогрелся, фантомный холод все же пробрался до самых костей, и тепло мантикоры немного спасало положение.

И если бы мой розовый уродливый котенок не жрал острый перец прямо на моих штанах в опасной близости от ширинки, то я был бы вообще счастлив. Стоит только забыться и пойти по малой нужде, как может произойти непоправимое.

– Я так и думала, – произнесла Змеяда, но все-таки выдохнула с облегчением. – После нашего резонансного заявления было бы неловко сообщить о том, что тебя в туалете на ноль помножили.

– Не помножили, – покачал я головой. – Атропос, сука, затащил меня в свою иллюзию.

– Это был сон, – поправил меня Семён. – Атропос на снах специализируется.

После произошедших событий он и Антоха прибыли вместе со Змеядой. Вот только откуда парень знает, какая именно специализация у элементаля кошмаров? Хотя глупый вопрос, его папенька, Альберт Шарапов, несколько лет ходил в вассалах Черноозерских. А они в свою очередь «ходят под» Атропосом.

Неофициально, конечно. Официально Атропос вообще бабкины сказки, которыми одаренные пугает своих детей. Вот только недавно я своими глазами видел, как реальны эти страшилки.

– Короче, я будто жопой чувствовала, что что-то не так и вышла вслед за тобой. Когда зашла в туалет, ты уже бился в эпилептическом припадке. Потом появились фараоны из М-3, ну а потом ты умер. Кстати, как это произошло?

Впервые с момента нашего знакомства Змеяда выглядела серьезной. Никаких тебе улыбочек и смехуечков. Даже пошлость из ее голоса испарилась.

– Он засунул мои мозги в блендер. Капец меня тогда колбасило. Потом понял, что перестарался, а я пришел в себя, но продолжал играть дурачка. Несвязная речь, слюни до пола. Все дела, короче. Поймал удобный момент, нарисовал мантикору и ее хвостом вспорол себе глотку. Конец.

Я намеренно упустил наш разговор с Атропосом. Не то чтобы мы договаривались, но, думаю, Каин будет не в восторге, узнав, что кто-то еще в курсе о его просьбе.

– А почему одежда такая порванная? – указала она на тряпки, которые совсем недавно были спортивной формой.

– Волков встретил, – усмехнулся я, кинув косой взгляд на Петра. – В общем, мы немного повздорили.

Старый шаман вновь принял образ здоровенного кота и как ни в чем не бывало дрых у камина. Но если честно, я капец как ждал, когда игрок, которого когда-то почитали за божество, начнет лакать из миски или, извините, полировать бубенчики… От этих мыслей меня пробрала улыбка.

Услышав мои слова Катя, изображавшие до этого безмолвную тень, охнула.

– Все нормально, Кать, – успокоил я девушку. – Я жив. Потрепали немного, но жив.

– Да она не за тебя переживает, – рассмеялась Алиса. – Она по шавкам своим печалится.

Несмотря на то, что девочки приняли новости о нашей помолвке более чем прохладно, все более-менее наладилось, а Алиса так и вовсе бывала у нас едва ли не через день. Вот и сейчас, запрыгнув на комод, вендорша из клана предпринимателей заделалась кем-то вроде менеджера нашей команды.

– Они не шавки! – огрызнулась Катя. Кажется, за своих серых соседей морферика была готова убить. – Они – хранители Капища! Это святое место, понимаешь?

– Ну теперь на одного хранителя у Капища меньше, – усмехнулся я. – И не смотри на меня так! Это не я на них напал.

– Да я понимаю, – смягчилась девушка. – Просто…

Что именно «Просто…», я не услышал, потому как слово взяла Змеяда.

– Что будешь делать дальше? Я имею в виду Атропоса.

– Убивать. Не своими руками, конечно. У меня пока еще «жабры коротки», но я знаю того, кто тоже имеет на него зуб.

– Кто-то из древних? – поняв о том, что я серьезно, Дочь Дьякона не стала лезть в расспросы и просто уточнила, в какой лиге играет мой союзник.

– Извини, это не моя тайна, – ушел я от ответа.

Девушка понимающе кивнула.

– У нас завтра первый бой, кстати, – улыбнулся Антоха. – Даже два!

Удивительно, но со всей своей простотой парень был прекрасным эмпатом и правильно подобрал момент, чтобы изменить тему.

– Два завтра, и два послезавтра, – подтвердила Змеяда. – Завтрашние противники: Шуйские и люди Деникина. Первые – подали заявку на турнир, потому что не могли не подать. Графский титул обязывает. Вторые – ребята с сюрпризом. Не знаю как, но вы обязаны выиграть!

– Боярич Деникин – нейрохакер. Плюс Титан и Монах, – невесело усмехнулся Семён. – На две трети спецура. Тут хотя бы на ничью выйти…

Я хотел было подавить паническое настроение, но Антон начал первым.

– Деникин хрен с ним! Да я вообще хз, как Монаха останавливать. На него магия не действует! Ну в смысле вообще! Какая-то хитрая фишка вроде «отрицания магии»! Типа если Монах в нее не верит, то и сам колдовать не может. Полное игнорирование магии, не ну ты прикинь! – невидящими глазами парень уставился в пол. – А еще Титан…

Если честно, то от тренера команды я ожидал моральной поддержки, но Дочь Дьякона, кажется, разделяла мнение парней.

– Чтобы пройти во вторую сетку, нужно хотя бы три победы, – произнесла она, приобняв широкие плечи Антохи. – А проиграете, то и хрен с ним! Главное, покажите зрителям красивый бой! Такой, чтобы они вас запомнили!

– Как все запущено! – зло усмехнулся я. – Ант, ты, твою мать, обладатель мультикласса Сиккарий-Палладин! Фобос вообще Вивисектор с аспектом Тауматургии! Вы сами себе не противны?

– Не в этом дело, – так же напряженно произнес Фобос. – Я не говорил этого Анту. Хотел дождаться тебя, чтобы не повторять два раза.

Парень постучал пальцами по столу и продолжил.

– Послезавтра у нас еще одна пара боев. С академией Карабейниковых все понятно. Они мясо. А вот в команде графа Голицына наш старый знакомый с аспектом Тауматургии. И у него уже девятый уровень!

Не сразу, но я понял, на что намекает Семён. Адам! Вернее Джараксус – реликт, который, как химера, сначала натянул шкуру Адама, а теперь сменил личность и номинального покровителя.

И хотелось бы мне сказать: «Да и параллельно! Надрали жопу этой ящерицы один раз, надерем и второй!», вот только одаренный девятого уровня и реликт девятого уровня – это совсем не одно и то же. Так что «девятку» уровней Адама можно вполне множить на пять!

– Примерно сороковой уровень? – произнес я, обходя имена.

Змеяда вроде как в команде, но знать про Адама, а уж тем более про его покровителя ей совсем не обязательно.

– Реликт? – выпала в окончательный осадок Змеяда. – Вашу мать! А не до хрена ли влиятельных врагов для ваших уровней, мальчики?

Затем и удивление сменилось унынием.

– М-мать!!! Я только обрадовалась, что мне попались талантливые ученики, только поверила, что могу стать тренером, а вы…

– Ну… – произнес Бастион, успокаивая нашего тренера. И все бы ничего, но Ант пошел дальше, чем просто слова, и обнял готовую расплакаться девушку. – Ну что ты расстраиваешься? Мы еще даже не начали! Вот увидишь, за тебя мы любого размотаем! Только пальчиком покажи!

Глава 3

– Что за старик? – заглянув через плечо, поинтересовалась Катя.

– Да так, – отмахнулся я, приняв из ее рук кружку. – Домашнее задание.

– У тебя так-то завтра первый бой. Не думал выспаться?

Морферика уже переоделась в ночнушку и, видимо, хотела утянуть меня за собой, но сейчас я не мог позволить себе отдыхать. Портрет Гомера, конечно, мог подождать и до утра, но я переживал, что могу забыть черты его лица. Забыть и вновь провалить задание Каина. Вот только если раньше его заказ был лишь подработкой, от которой сложно отказаться, то сейчас от этого рисунка зависела и моя жизнь.

– Не сейчас. Позже, – улыбнулся я девушке и шлепнул по попе. – А ты иди. Я скоро.

– Ну как знаешь, – улыбнулась она.

Впрочем, даже согласившись, девушка предприняла попытку увлечь меня в спальню и, сладко потянувшись в дверном проеме, она сделала так, что ночнушка задралась оголив попу.

«Соблазнительница, блин», – хмыкнул я про себя и вновь принялся водить грифелем по бумаге. Первый набросок обрел черты, и отложив карандаши, я взялся за перо. Чернила ложились тонкими штрихами на плотный пергамент, но с каждой новой линией я чувствовал, что все больше устаю. В конце концов это привело к первой ошибке. Рука дрогнула и с конца пера на бумагу упала жирная клякса.

Проморгавшись, я вытер перо о промокашку и, использовав способность «коррекция рисунка», вернул чернила в жало художественного инструмента. Глаза неимоверно слипались, и потому я решил на этом закончить. Собрал и протер перья, уложил их в тубус и плотно запечатал чернильницу. Конечно, артефакторное творение И-че в этом не нуждалась. Жидкий пигмент не прольется, даже если смахнуть чернильницу со стола, однако чернила имеют свойство сохнуть. Да и не стоит забывать про любопытство Фубли. Моя далеко уже не маленькая мантикора может играючи разгрызть подарок И-че, и виноват в этом буду только я.

В общем, чувствуя, что даже кофе не может помочь мне избавиться от сонливости, я убрал все на свои места, оставив нетронутым лишь мольберт. «Завтра продолжу» – пообещал я себе. Выиграю первую пару боев и продолжу!

Сны. Мне редко что-то снится. Наверное, потому, что в последние несколько месяцев мозг устает так, что не способен вырабатывать ночные фантазии и просто пытается выспаться.

Но сегодня сон был. Яркий и запоминающиеся. Черт, я не помню его содержание, но помню, что он был приятным. Наполненный цветами и запахами. Но вот вспомнить сюжет – увы.

И из этого яркого и приятного сна меня вырвала Пуговка.

– Капец, ты все еще спишь? – прокричала вампирша, переворачивая кровать со мной спящим.

– Я тебе зубы повыдергиваю! – честно пообещал я, поднимаясь с выскобленных досок.

Сон. Черт, я был готов отдать многое, чтобы вновь испытать эмоции, пережитые в блаженном забытьи. Но прошедшего не вернешь и поэтому злость на Эмму была особенно сильной.

– У тебя бой через сорок минут, а ты… – немного растерялась вампирша. – И телефон выключил! Что я должна была подумать после вчерашнего?

– Не зуди, – отмахнулся я, отправившись в ванную. – Катя с утра уехала домой, вот меня никто и не разбудил. Завари пока чаю.

– Чаю? – опешила вампирша. – У тебя бой через полчаса, какой на хрен чай?

– С лимоном и двумя ложками сахара, – чистя зубы, ответил я.

На душ времени не было, но вот выходить без кружки чая и с нечищеными зубами… Да пусть весь мир разверзнется, но утренний ритуал – это святое.

Закончив с мыльно-рыльными процедурами, я надел защиту для ганта и Аквилу, только потом поверх натянул форму нашей команды. Несмотря на все негодование, Пуговка все-таки сделала чай. Правда, в ее исполнении он больше походил на настой из бабкиных пяток с лимоном, но привередничать не стал. Вампирша и так была на взводе.

– Капец ты долго! – переминаясь с ноги на ногу, пробубнила она. – Закончил? У нас двадцать четыре минуты!

– Закончил, – кивнул я. – А ты закончила со своими тараканами?

– В смысле? – не поняла Эмма.

– Тот поцелуй. Что это было? – напомнил я момент, который нехило так выбил меня из колеи.

– Я же сказала – забей! – закатила она глаза, но дрогнувшие уголки губ намекнули, что я смогу ее «дожать».

– Эмма, – начал я, отставив кружку. – Тебе все равно придется объясниться. Не сейчас. Позже. Но я все еще жду объяснений.

Телепорт, организованный Пуговкой, перенес нас прямо в раздевалку. Причем вместе с нами увязалась и Фубля.

– Да твою ж… Магнус, ты на часы вообще смотришь? – увидев меня, выпалил Антон. Техническое поражение в самом начале турнира – это не шутка!

Здоровяк не скрывал волнение, на которое накладывались мое опоздание. Как я это понял? Сложно сказать, но это был не первый раз, когда я чувствовал чужие эмоции. И это как-то вообще началось вместе с открытием Эфира.

Семён, в отличие от танка, выглядит спокойным, однако и в его взгляде я прочитал неодобрение.

– У нас совсем не осталось времени на разогрев перед боем, – все-таки произнес Фобос.

– Мой косяк – признаю, – согласился я. – Но мне разогреваться не нужно.

Вместе с этими словами я сложил глифы на пальцах и, активировав «Власть над чернилами», продемонстрировал ребятам новый фокус. Повинуясь моим мысленным приказам, чернила выпорхнули из поясной склянки и спустя пару манипуляций превратились в кандалы. Чернильные, висящие в воздухе, но вполне себе рабочие кандалы. Это, кстати, я и продемонстрировал, бросив висящий в воздухе рисунок в Фобоса.

Если честно, ожидал, что Вивисектор увернется, все-таки скорость его реакции не в пример выше моей, но то ли он не ожидал подобного, то ли затупил. И как итог – чернильные кандалы щелкнули на его руках с вполне себе металлическим звуком.

Фобос дернулся, пытаясь разорвать оковы. Но не получилось. Не с первого раза, ни с десятого.

– Заканчивай! – со злостью потребовал он.

Еще одна манипуляция пальцами, и кандалы вновь превратились в жирную кляксу, которая спустя несколько секунд вновь спряталась в чернильнице.

– Лихо! – немного растерявшись, произнесла Змеяда. – А Ант сможет их порвать?

– Ант? – переспросил я, не сразу поняв, о ком она говорит. – Он силовик, так что, скорее всего, сможет.

Переведя взгляд на здоровяка, я не сразу понял, что меня смутило, и только приблизившись к его фрейму, едва не уронил челюсть. Никнейм «Бастион» сменился на «Ант»!

Не откладывая любопытство в долгий ящик, я поинтересовался причиной смены ника.

– Ну, – замялся парень. – «Бастион», конечно, звучит круто, но… Не знаю. Самонадеянно как-то, что ли. Да и потом, это произошло само собой.

– Вы меня удивляете! – хихикнула Пуговка. – Смена никнейма – это показатель прямой смены характера. Что-то связанное с психосоматикой. Не знаю, как правильно, лучше спросить у Капицы.

Вспомнив, кто именно впервые окрестил так Антона, я перевел взгляд на Дочь Дьякона.

– И давно вы вместе? – ухмыльнулся я, глядя в ее лисьи глаза.

Вот тут Эмма и Семён уронили челюсти, а Антон покраснел.

– Подруга, это правда? – вернув самообладание, спросила Пуговка.

– А что такого? – подмигнув вампирше, девушка обняла смущенного здоровяка. – Я девушка свободная, да и Ант тоже.

– Смотрите, чтобы ваши амуры нам боком не вылезли, – произнес я за секунду до того, как с той стороны двери кто-то постучал.

– Пора! – чувствуя легкий мандраж, я хлопнул в ладоши. – Жаль, что Кати не сегодня не будет. У нее клановые дела.

– Зато Настя, Вика и Алиса уже в гостевой ложе. Они на тебя поставили, – подмигнула Змеяда.

– Зажжем хард-рок в этой дыре! – вскинув щит Паладина, воскликнул Антоха.

Лужники. Больше восьмидесяти тысяч посадочных мест! Наверное, этот стадион выбрали как самый крупный в Империи. Но стоило выйти на свет софитов, как я заметил, что занятыми были едва ли одно место из десяти.

– А чего ты удивляешься? – хмыкнула Змеяда. – Сейчас только отборочные. Тем более вы никому не известны. Вот увидишь, когда на арене появятся Деникины или Морозовы – народу будет сильно больше.

– Да я понимаю, – сдавая смарт и проходя сквозь рамку металлоискателя, ответил я. – Просто рассчитывал на другое.

– Зажгите – будут вам полные трибуны, – ухмыльнулась Пуговка. – Помнишь, что я говорила про перформанс?

– Да-да. Народ хочет зрелищ.

– Вот именно! – сложив пальцы пистолетиком, улыбнулась она. – Шуйские – мясо, поэтому я, ну и остальные, ждем от вас красивой победы!

С этими словами Змеяда и Пуговка помахали нам руками. Дочь Дьякона, чувствуя себя как рыба в воде, отправилась к репортерам. Пуговка запустила свой дрон-камеру и начала прямую трансляцию. Ну а мы, пройдя первичный кордон, отправились к арене.

Несмотря на то, что матч являлся, мягко говоря, проходным, организаторы серьезно подошли к проведению турнира. И первое, что бросилось в глаза, были арбитры. Сразу трое, и все не ниже пятидесятого уровня.

Сам гексагон лишь издали напоминал арену для ганта. Да и правила у магических боев отличались. Если в ганте были четкие правила и победа по очкам, то здесь побеждал лишь сильнейший.

– Чувствуете? – прокрутив эти мысли, ухмыльнулся я, обратившись к друзьям. – Детский сад закончился.

– Ага. И никакой тебе защиты или фола, – нервно дернул щекой Ант. – Ох, чувствую я…

Здоровяк так и не договорил мысль, потому как к нам подошел рефери. Гладиатор пятьдесят четвертого уровня серьезно оглядел нас и начал свою мантру.

– На арене запрещены энергетические аккумуляторы и разного рода батарейки для пополнения маны. Любые артефакты боевого или защитного типа разрешены, но потерянные в ходе сражения, они является трофеем победителей. Бой заканчивается после смерти, не боеспособности всей команды или полотенца тренера на ринге. Любая атака после гонга – и проигрыш будет меньшим из ваших проблем. Все понятно?

– Мы знаем правила, – буркнул Семён, за что рефери наградил его уничтожающим взглядом.

– А вот это мы посмотрим, – играя желваками, произнес рефери-гладиатор. – Я жду от вас честной игры.

Выстроившиеся по разные концы гексагона, мы изучали противников, а они изучали нас. Трио из парня, девчонки и орка. Парень – Всеволод Шуйский, официальный представитель и маскот своего небольшого клана, оказался дуэлянтом. «Интересный класс», – подумал я про себя. Никогда не встречал подобных.

Орк оказался шаманом с именем Савелий Дыбенко. Скорее всего, обращенный. Как мой знакомый из его племени, Максим Малиновский.

И третьим членом команды Шуйских была некто Ольга Трубецкая. Как раз таки ее имя вызвало мой неподдельный интерес. Во-первых, я впервые увидел девушку-танка, а то, что она танк, не вызывало сомнений. Ну а кем еще может быть девушка с пропорциями нашего Антохи и классом Провокатора? А во-вторых, в руках Ольга держала щит размером с парадную дверь нашего с Катей особняка!

– Антоха, кажется, мы встретили твою женскую вариацию! – усмехнулся я.

– Иди к черту, Магнус, – под смешок Семёна оскалился здоровяк. – Мне миниатюрные больше нравятся.

Тем временем обратный отсчет разменял последний десяток секунд, и мы с командой приготовились.

– Антон берет на себя первый удар. Затем, скорее всего, будет провокация и атака Шуйского в спину. На этом моменте я вырезаю дуэлянта. Магнус, с тебя поддержка, – скороговоркой произнес Фобос.

Да, в нашей команде он отвечал за тактику, но помня слова Пуговки о том, что толпа ждет представления, я оспорил его планы.

– Нет. Я иду вперед. Один.

– У них так-то двадцатые уровни. А ты «двенашка», – вслух усомнился Антоха.

– Вмешивайтесь, если запахнет жареным, – ответил я и потянулся за блокнотом.

Гонг возвестил о начале дуэли. Я же извлек блокнот с уже готовыми рисунками и шагнул вперед группы. Семён хотел было сделать то же, но получив мой тяжелый взгляд, остановился.

Тем временем провокаторша подняла щит, прикрывая Шуйский тандем с нашей стороны. Орк-шаман же достал бубен и колотушку. Несколько ударов, и по обе стороны от противников выросли два деревянных Тотема.

– Магнус, не дури, – неодобрительно произнес Антоха.

Я же медлил, вглядываясь в глаза девушки. Шкала Эфира дрогнула и медленно поползла к нулю. Двадцатый уровень, да еще и танк. Какие у нее показатели характеристик? Сколько здоровья? Вдвое-втрое больше моего? Судя по габаритам, скорее, вчетверо! Вот только в ней не было уверенности. И я чувствовал это!

Тем временем краем глаза я увидел себя на экране. Со стороны мои глаза пылали золотым. Так вот как со стороны выглядят проявления моего мистического аспекта! Забавно. Забавно и устрашающе.

Отчего-то захотелось подурачиться. Не просто выпустить под ноги девушки орду уже нарисованных крыс, а выиграть самому. Без способностей. И, вытащив из-за голенища гремлинский клинок, я пошел навстречу.

– Это провокация! – произнес Фобос. – Антоха, он уже…

Дальше уже не слышал. Взял разбег и, изготовив нож, ринулся на Провокатора. Уже потом, после боя, осмыслив свои действия, я пришел к выводу, что Семён был прав. Несмотря на внешность каноничного танка, Ольга «имела и ментальную магию». Девушка была почти вдвое выше меня по уровням и смогла пробить ментальную защиту.

Увидев, что способность сработала, девушка попыталась принять меня на щит. Ударить единственным оружием, что по недоразумению назвали Скутуом, но гремлинский нож внес свои коррективы.

Занеся длинный, почти как кинжал, нож, я рубанул наотмашь. Без затей. Просто махнул сверху вниз, и клинок разрубил шестисантиметровую толщину щита, как бумажный конверт.

А еще Семён оказался прав в тактике. Фобос безошибочно предугадал боевой рисунок оппонентов. Пока я находился под действием провокации, Шуйский материализовался за спиной и попробовал провести комбо. Пара черных, как душа Ведуна, кинжалов застрочили в неприкрытую спину. Вот только все, чего добился Дуэлянт, была порезанная синтетика формы и пробуждение моей живой брони.

Живая броня «Аквила Ира» не позволила оставить даже царапины. Буро-алые щупальца ударили прямо из лопаток, и, защищая спину, раскрылись на манер крыльев ангела. А дальше… Пересматривая запись нашего боя, я не мог поверить, что создал эту имбо-броню.

Безрезультатно закончив комбо, дуэлянт в два прыжка отскочил на безопасное расстояние. Ну так, по крайней мере, ему казалось. Аквила стойко выдержала его атаку, но не намеревалась отпускать ловкача без сатисфакции. Крылья за моей спиной крутанулись, отправляя в сторону ловкача веер кровавых перьев.

Можно быть тысячекратно ловким, можно иметь пассивку на увороты, но увернуться от шрапнельного выстрела из пушки невозможно! Шуйский отбил несколько перьев, но еще пара десятков острыми ножами пронзили его тело.

Но всего этого я не видел. Провокация действовала даже после того, как Ольга лишилась трети своего щита. Я же продолжал полосовать ее скутум^[1]. Нож расправлялся с артефактным щитом, как бензопила с мокрым картоном. И помимо неуверенности в глазах девушки я увидел страх.

– Отмени провокацию, дура! – заорал орк. – Я двоих не вытяну!

Видимо, девушка выполнила приказ шамана, потому как в следующую секунду меня отпустило. Разорвав дистанцию, я увидел, что от щита Провокаторши осталось едва ли четверть. Дуэлянт, которого поразила пара десятков перьев, был ранен, но жив. И разгадка его живучести нашлась практически сразу. Все это время орк не сидел сложа руки. Вокруг Шуйского стояло сразу шесть тотемов, от которых в сторону дуэлянта тянулись шлейфы восстанавливающей магии.

Провокаторша несколько секунд смотрела на свой обрубок щита, а затем отбросила его, достав полуторник. И без своих эфирных глаз я видел, как слаба ее решимость. Кончик меча подрагивал. Девушка выставила его как пику, будто боялась, что я брошусь на нее.

– Сдавайся, – произнес я тихим и успокаивающим голосом.

– Да заруби ты его! – окликнул провокатора дуэлянт.

Из-за ран Шуйский даже не мог подняться. Отойти от летящих тотемов шамана для него значило умереть от кровопотери. Слова капитана подействовали на девушку странно. Ольга сжала рукоять до побелевших костяшек, а ее глаза наполнились какой-то торжественной обреченностью. И слезами.

Девушка применила какую-то способность. Боевой перк окрасил ее ауру в красный и, роняя слезы, провокатор запустила неизвестную мне боевую атаку. Закрутив мельницу, Ольга пошла на пролом. Не быстро, но неотвратимо. В этот момент она напомнила мне бурю, внутри которой сверкают разряды молний.

За момент ее приготовлений я мог десять раз уйти с траектории, разорвать дистанцию или вовсе контратаковать. Но вместо этого я продолжал стоять. Почему? Да понятия не имею! Да, это было глупо, но что-то подсказывало, что это правильно.

Град ударов полуторника обрушился на голову, плечи, грудь. Еще недавно новенькая форма обзавелась сотней новых прорех, но каждый раз Аквила сдерживала удар, расходуя драгоценные очки Эфира.

А когда атака закончилась, в неверных руках девушки задрожал меч.

– Бесполезная сука, – харкая кровью, процедил Шуйский.

«Бесполезная?» – спросил я у себя. Слабохарактерная – да, но уж точно более полезная, чем шаман, что расходовал остатки маны на поддержание жизни все еще живого трупа. И полезнее самого дуэлянта.

Своими словами боярич разжег во мне огонь неприязни. Он прекрасно понимал, что они проиграли. Понимал, что мы мы тупо сильнее, но из-за своих глупых амбиций Шуйский был готов на бесполезные жертвы.

– Фобос, – произнес я, не оборачиваясь.

Семён понял меня правильно. В один рывок Вивисектор оказался рядом с Дуэлянтом. Не размениваясь на эмоции, Фобос загнал подаренный мною «Джентльмен» в глазницу Шуйского и провернул клинок.

В такие моменты Шарапов пугал меня до дрожи. Хладнокровие и флегматичность, с которой Фобос исполнял обязанности палача, не могли не пугать. Но в то же время за это я и ценил Вивисектора. А особенно ценил то, что теперь он на моей стороне.

Сделав шаг навстречу, я увидел, что Провокатор зажмурилась, будто смирившись с неотвратимостью смерти. Глупышка.

Перехватив откованный из ведунского тотема нож, подошел на расстоянии вытянутой руки. Схватившись пальцами за дрожащий в руках Ольги клинок, я начал строгать его своим. Полуторник поддавался легко. Нож распускал закаленную сталь на стружку, точно осиновую деревяшку, а я вновь повторил свое предложение.

– Шаман, у тебя ведь не осталось маны. Так? Вы хорошо сражались, но проиграли. В бессмысленной смерти немного чести. Сдавайтесь.

После моих слов дрожь еще больше пробивала девушку. Как итог: ее побелевшие от напряжения пальцы разжались, и обрубок полуторника со звоном упал возле ее ног.

Орка хватило на немногим больше.

– Ну нах… – пробасил он, опуская церемониальную колотушку. – Сдаюсь.

– Вот и ладушки, – улыбнулся я одновременно со звуком гонга. – Спасибо за бой.

Вот только мое «спасибо!» прошло мимо ушей недавних противников. Хлюпая носом, Ольга принялась расстегивать боевой пояс. Шаман, серый, как Питерский апрель, тоже начал снимать с себя артефакты.

Поначалу я не сразу понял, что они творят, но потом вспомнил слова арбитра. «Любые артефакты боевого или защитного типа разрешены, но потерянные в ходе сражения, они является трофеем победителей», – кажется, так звучали его слова.

– Ну-ну, Ольга. Вряд ли мне подойдут твои серьги, – улыбнулся я, останавливая девушку. – Они конечно красивые но, увы, не мой фасон.

Провокатор остановилась. Не сразу, но шутка дошла до сознания девушки, и впервые за все время я увидел на лице Ольги робкую улыбку.

– Сава, бубном и колотушкой я тоже пользоваться не умею, так что не надо. Оставь, – произнес я уже орку.

– Отказываешься от трофеев? – с недоверием произнес шаман.

– Не от всех, – поправил его я и указал на труп боярича Шуйского. – Вы хорошо дрались, и ваш лут я не трону, а вот с вашего капитана сниму все до пропотевших стелек.

И закончив свой монолог, я, не прощаясь, развернулся и ушел к своим.

Глава 4

– Зря ты это, – неодобрительно произнес Семён.

– Что именно? Оставил им артефакты? – удивился я. – Ты видел их снарягу. У девчонки только щит нормальный был. Остальное – мусор.

– Я про другое. Ты вышел в одиночку. Глупо и рискованно, – пояснил Вивисектор.

Шарапов с малых лет воспитывался как будущий офицер. Для него необоснованный риск – преступная глупость, и в этом он был полностью прав.

– Ты прав, – согласился с ним я. – Вот только мы знали против кого выходим. Пуговка просила дешевых понтов, и я решил, что риск оправдан. Так оно и случилось.

– И все равно это неправильно, – настаивал на своем Семён.

У арены нас уже ждала делегация по встрече. Пуговка, Змеяда и девчонки. Не хватало только Кати. Мой будущий тесть отправил ее вместе со старшим братом на Сахалин. Вроде как они закладывали новый питомник по изучению магических тварей. Как сказала морферика, «клановые дела – прежде всего». И с ней я был полностью согласен.

– Довольна? – спросил я у Пуговки. – Такого хайпа ты хотела?

– А ты позер! – усмехнулась она. – Круто получилось. На официальной трансляции было всего четыреста тысяч зрителей, но запись соберет раз в сто больше!

– Не слушай эту зануду! – перебила ее Змеяда. – Это было брутально и правильно! Не удивляйся, если на следующем матче на сцену полетят женские трусики!

Зазвенел смарт, и, поднимая трубку, я сделал жест, чтобы все замолкли. На том конце оказался отец и, выслушав его, я ответил, что скоро буду, и положил трубку.

– На отца совершено нападение. Пуговка, открывай портал, – произнес я скороговоркой.

Холодный липкий страх за отца заставил задрожать колени. А еще я пожалел, что в погоне за славой вышел в одиночку. Бой прошел хорошо, но истощил ману и эфир.

Фубля будто почувствовала мою неуверенность и, боднув колено головой, смотрела на меня всеми тремя парами глаз. Мол, «ты чего, хозяин? Боишься?»

– Парни, вы со мной? – почему-то спросил я у друзей.

На самом деле глупый вопрос. И Семён, и Антоха не раз приходили на выручку. И дело даже не в вассальной клятве, которую парни дали несколько дней назад.

– Дурак, что ли? – усмехнулся Антоха.

Семён промолчал, посчитав мой вопрос риторическим. Вивисектор просто проверил обе кобуры и, убедившись в исправности оружия, вернул его на место.

– Я тоже пойду, – неожиданно заявила Настя. – Там наверняка будут раненые.

– Хорошо, – немного подумав, согласился я, – но войдешь в портал минут через пять.

– А я останусь, – с какой-то грустью произнесла Селезнёва. – Извини Магнус, я торговец, а не боец. Кстати, держи батарейку.

Девушка бросила мне металлический цилиндр. Стоило поймать его, как интерфейс подсказал, что это аккумулятор маны объемом в пятьсот единиц. Не думая ни секунды, я впитал магический ресурс.

С Эфиром хотелось бы провернуть то же самое, но где ж такой взять? Не уверен даже, что на Земле существует хотя бы еще один игрок с этим аспектом. Я поблагодарил девушку, сделав в уме пометку, прикупить несколько подобных аккумуляторов и зарядить.

– Я пойду. И прямо сейчас, а не потом! – огорошила меня Вика и продемонстрировала какой-то пистолет.

– Чтобы потом твой отец меня на фарш пустил? Ну уж нет! – нервно рассмеялся я. – Пуговка, да чего ты там возишься? – произнес я в спину вампирше, которая с кем-то разговаривала по телефону.

– Навигатор вычисляет положение твоего отца. Минуту, – ответила она.

– Нет у нас минуты! – со злостью накричал я на девушку, как будто она была виновата. – Сейчас!

Но Пуговка правильно поняла мое состояние и не стала огрызаться в ответ. Только кивнула.

– Не нервничай, – произнес Семён, положив руку мне на плечо. – Дмитрий опытный и хорошо вооруженный боец. Он продержится.

Отчего-то слова Фобоса прозвучали так, что я поверил. Поверил, но не расслабился. И когда посреди раздевалки развернулась объемная клякса портала, я нырнул в нее, точно в бездонный омут.

Еще до того, как я открыл глаза, лицо обжег холод, а по ушам ударил автоматный стрекот. Следом за мной фиолетовым метеором вынырнула Фубля. Мантикора осклабилась, обнажив совсем не кошачьи клыки. Ее хвост подрагивал, но шестиглазое чудовище не ринулось в бой и посмотрело на меня, ожидая команды.

Присев на одно колено, я огляделся и тут же увидел внедорожник отца. Подаренный Семёном монстр-кар потерял колесо и дымил. На его черной краске виднелись следы пуль. Но броневик выстоял, и что самое главное, спас отца, который, расположившись в кузове, отстреливался из пистолета.

К этому моменту сквозь портал прошли и остальные.

– Семён – командуй! – приказал я, делегировав ему полномочия как более опытному бойцу.

– Антон – щит и приставным шагом к машине. Я за тобой, – начал он раздавать приказы. – Вика – в посадки и обеспечивать огневую поддержку. Магнус…

– Ой, капец вы занудные… – перебила его Пуговка. – Сидите здесь, я сама.

С этими словами Пуговка сбросила с плеч плюшевый рюкзак в форме медведя и, будто готовящийся к концерту пианистка, несколько раз встряхнула пальцами. И вот тут я застыл, не веря собственным глазам.

Плюшевый ранец в один момент превратился в… Демона? Сотканное будто из самой тьмы существо покрывали адские всполохи. Хозяйка демона тоже перевоплотилась под стать своей зверушке. Больше всего ее наряд напоминал образ готической балерины, но, как бы это помягче сказать, рваные чулки, корсет и две катаны делали ее больше похожей на стриптизершу-убийцу!

Противники тоже обратили внимание на новых участников сражения. Полтора десятка стрелков открыли огонь по Эмме и ее карманному демону, но безрезультатно. В ее глазах заплясали искорки безумия и, обнажив клинки, девушка сорвалась с места.

– Не стоять, – произнес я, глядя, как Вика и парни застыли не в силах оторвать взгляда от обезумевшей вампирши. – Действуем по плану Фобоса. Вы, – указывая на Семёна и Антоху, добавил я, – вытаскивайте отца. Вика – на прикрытии. Ну а мы с Фублей зайдем с фланга. Вперед-вперед-вперед!

Парни тут же выстроились друг за другом и приставным шагом начали сближение с отцовским укрытием. Вика серой тенью ушла в посадки у трассы. Ну а я потрепал холку мантикоры.

– Ну что, девочка? Готова? – накручивая себя яростью, произнес я. – Пойдем, оторвем пару буйных голов.

Перебежками я углубился за лесопосадки. Засевшие по обе стороны дороги бандиты давно бы заметили и подстрелили нас с мантикорой, однако, их уже «развлекала» Пуговка. По ней работало не меньше дюжины стволов, но девушка и не думала скрываться. Эмма просто шла под руку со своим демоном, и это выглядело жутко. На секунду я представил, что чувствуют вооруженные до зубов налетчики. Раскаляя стволы докрасна, они выпускали рожок за рожком, а вампирша и ее демон шли вперед. Неотвратимо и смертоносно.

Где-то за спиной одиночно хлопала «Беретта» Виктории. Дочь воеводы уже вступила в перестрелку. Парни подошли к отцовской машине. В общем, бой вышел на финальную стадию, и этим нужно было пользоваться.

Длинными перебежками, почти не скрываясь, мы обошли окопавшихся стрелков и, чувствуя бесноватую ярость, я хлопнул Фублю по шерстяной заднице.

– Пошла-пошла-пошла! – прикрикнул я на мантикору, и девочка будто этого и ждала.

Взяв с места в галоп, Фубля фиолетовой молнией ринулась на широкие спины окопавшихся стрелков. Я же извлек блокнот с готовыми боевыми рисунками и, что называется «на всю ману», принялся воплощать их.

Носорог, саблезубый тигр, потом волк и медведь. Срок жизни у всех нарисованных существ был мизерный – не больше четверти часа. Но, уверен, больше бой и не продлится. На последние крохи маны материализовал «Беретту», которую недавно срисовал с Викиного ствола.

Бронированный носорог шел напролом. Ломал хрупкие березы, как спички, и затоптал двоих, прежде чем веерная очередь превратила его в пепел. Лихого стрелка добил уже я. Признаться, на это ушло половина обоймы, но я таки его достал.

Фубля вцепилась в холку автоматчика. От зубов мантикоры его спас высокий ворот бронежилета, но хвост нашел брешь в защите и… Короче с ним тоже было покончено и, расправив лиловые крылья, бестия ринулась к следующему.

Волк, созданный после носорога, «дал осечку». Серая тварь, срисованная со Старого Хакки, заслышав стрельбу, прижала уши, а затем трусливо бросилась прочь. М-да, такое у меня впервые.

Зато медведь не подкачал. Хотя и ему потребовался «пинок» в виде шальной пули. Не знаю, насколько ранение медведя было серьезным, но «поймав маслину», Потапыч врубил режим берсерка и ринулся в изломанные носорогом посадки.

Пуговка и ее демон резвились на другой стороне дороги. Из-за насыпи я не видел, что там происходит, но, судя по крикам, вампирша отрывалась по полной.

Умная мысля приходит опосля, а потому про «языков» вспомнил, когда враги почти закончились. Вытащив блокнот и пролистав его до чистой страницы, я направил его на парочку последних стрелков и второй раз в жизни активировал «Чернильную тюрьму».

Нехотя, но заклинание сработало. Пространство по сторонам бумаги исказились, будто в зеркальном тоннеле, а когда все закончилось, пара стрелков уже двигалась на странице моего блокнота.

На нашей стороне от дороги все было кончено, и я развоплотил существ. Так, на всякий случай. Все-таки их я рисовал не продумывая предысторию и накладки вроде трусливого волка были сейчас ни к чему.

Выскочил на дорогу и увидел, как с другой стороны поднимается Пуговка. Окровавленная и полуголая, чертыхаясь, она брела по глубоким сугробам. Демона с ней не было, и искорка безумия в глазах вроде пропала, а потому я сразу перешел к делу.

– Языков взяла?

– Капец! – едва не взвыла вампирша. – Извини, Магнус, я увлеклась. Кстати, вот.

Девушка положила свою ледяную ладонь в мою руку, и через мгновение я получил уведомление и достижении пятнадцатого уровня.

– Там было трое одаренных. Смотрю, Фубля тоже неплохо поохотилась? – произнесла она, потрепав мантикору промеж ушей.

Пуговка оказалась права, только сейчас я заметил, что моя девочка взяла новый уровень, и теперь мы сравнялись.

– За что? – удивился я. – Это ведь твои фраги.

– Я уже на триста девяносто третьем уровне. Чтобы получить следующий, лутая таких, мне нужно вырезать население какой-нибудь Болгарии! А тебе этот опыт не будет лишним.

– Ну… Спасибо, наверное, – поблагодарил я девушку. – Кстати, как ты выбралась из Чернильной тюрьмы?

Девушка не сразу меня поняла, поэтому пришлось напомнить момент, когда я впервые применил запечатывающее технику.

– Было непросто. Но я не первый раз попадаю в экстрамерное измерение. У каждого свои законы, но твое открывалось просто. Ну, для меня просто. Твоя тюрьма – это что-то вроде ребуса с поиском выхода, а высокий интеллект подсказал куда надо двигаться.

– То есть, – шагая рядом с девушкой, произнес я, – если рисунок, в который я буду запечатывать, сложнее, то и выход из него будет найти сложнее.

– Ага. Там ведь была большая белая комната. Из-за того, что все белое, я не сразу нашла край рисунка, но прокачанное зрение подсказало, куда надо двигаться. А дальше дело техники и сильные кулаки.

– Понял. Спасибо.

На ум сразу пришли слова Яды о том, что уровни, конечно, решают, но далеко не так сильно как мастерство и навыки применения способностей. В прошлый раз я запечатал Пуговку в кипельно белый лист бумаги. А теперь девушка подсказала, как можно улучшить Чернильную Тюрьму.

Подойдя к машине, мы увидели, что все обошлось. Отец поймал пулю, но бронежилет спас, оставив под собой наливающийся кровью синяк. А дальше свое дело сделала бронированная машина.

Как оказалось, отец ехал не один. На заднем сидении, вжавшись в пол и закрыв голову руками, обнаружился мужик. Немного за тридцать, трехдневная щетина и колючий взгляд.

– Знакомься, сынок, – произнес он, помогая попутчику выбраться. – Фёдор Сергеевич Коробов – преподаватель труда старших классов.

– Очень приятно, – пожимая руку мужику, который сверлил меня откровенно ненавидящим взглядом, произнес я. – Но…

– Он преподавал в колонии для несовершеннолетних. Уволен по статье за рукоприкладство.

– И?

– У тебя проблема с гремлинами, – напомнил папа. – А Фёдор Сергеевич – ее решение.

– Ну, если ты считаешь, что подходит… – не стал спорить я.

В этот момент из открытого портала вывалилась Настя. Наплевав на внушительные габариты груди, девушка со всех ног побежала к нам. «Хоть бы придержала бюст!» – подумал я. Вид прыгающих на бегу сисек приковал взгляды всей мужской части нашей компании.

Настя будто не заметила этого. Раскрасневшаяся от мороза девушка добежала до нас и, тут же прямо на снегу раскрыла свой саквояж с белым крестом.

– Кто ранен? – обеспокоено пролепетала Филиппова. – Я окажу первую помощь.

«Ну прямо полевая медсестра!» – ухмыльнулся я про себя.

– Никто не ранен, – успокоил я ее. – Отец в бронежилет пулю поймал и все.

– Скорее всего, трещина в ребрах, но до дома потерпит, – подтвердил мои слова папа. – Идем.

– Куда? – вдруг запротестовал Фёдор Сергеевич и указал на внедорожник. – А машина? Ее же здесь за сутки на запчасти растащат!

– Думаешь, сможешь восстановить? – по-деловому откликнулся отец.

– А то! Я ведь в первую очередь трудовик и только во вторую надзиратель.

– Считайте это тестовым заданием. Восстановите и сможете удержать в узде гремлинов – будете официальным сотрудником, до того момента фиксированная заработная плата.

Если честно Фёдор Сергеевич мне совсем не понравился, но когда все успокоилось, я заметил, как Фобос смотрит на автомобиль, который когда-то возил его в школу. Словно это не автомобиль, а он сам остановил собой несколько обойм. В его глазах читалось боль.

– Ничего, дружище. Эту ласточку починят! – хлопнув друга по плечу, пообещал я. – Где мы, кстати?

Последние слова адресовались отцу. Все-таки с этими телепортами никогда не знаешь, где окажешься в следующую секунду. На вид – каноничная среднерусская равнина, но вот точнее я сказать не мог.

– Орловская область. Недалеко от Мценска, – пояснил папа. – Ездил к боярину Липину. Он ставленник нашего клана.

Дальнейший рассказ расставил все на свои места. Бояре, что обещали служить нашему клану, оказались не сильно рады смене власти. Кто-то открыто поддерживал братьев Ермоловых, кто-то еще не определился и выжидал. Вот отец и отправился по домам вассалов, объясняя новый расклад.

Через несколько минут появились «черные мундиры». Вернее мундир был только один – полковник Гречко, а остальные его боевая группа. В общем покушением теперь официально занималось «М-3» и здесь нам было делать нечего, а потому все, кроме отца, вновь ушли порталом.

– Как думаешь, кто это был? Твои родственнички? – спросил Антоха, сразу как мы оказались на Воттоваара.

– Вряд ли – ответил Фобос, – прошлое покушение организовали, не считая денег. Сейчас это были какие-то наемники или частное ЧВК. Я посмотрел их оружие и снарягу – скорее всего, залетная банда.

– Или нас в этом пытаются убедить, – добавил я, открывая дверь нашего особняка. – Ребята давайте позже поговорим. Антоха, Катя уехала по семейным делам, так что сегодня кормишь нас ты. Яда, – обратился я уже к нашей тренерше, – поможешь своему новому парню. Фёдор Сергеевич, позвольте познакомлю вас с воспитанниками и покажу гараж, а после обеда…

– После обеда у вас второй бой! – напомнила Пуговка. – Забыл?

– Мля, – закатил я глаза. – А перенести никак?

В ответ вампирша отрицательно покачала головой.

Стоило зайти в гостиную, как я увидел Петра. Матерый котяра загородил дорогу и, не мигая желтыми глазами, требовал пояснений.

– На отца было совершено покушение. Этот человек – Фёдор Сергеевич, будет присматривать за гремлинами и работать в гараже.

Закончив, я заметил на себе непонимающие взгляды.

– Ты же в курсе, что разговариваешь с котом? – удивилась Настя и прикоснулась к моему лбу, проверяя температуру.

– И давно это у тебя? – хихикнула Алиса.

Колкая на язык девушка хотела обидеть, но произошедшее заставило понервничать и ее, и таким образом девушка выпускала пар.

– Пётр далеко не так глуп, как вы считаете, – ответил я и переключился на гостя. – Девочки, покажите Сергею Михайловичу дом и помогите устроиться на третьем этаже. Семён и Вика – разработайте тактику на следующий бой. Деникин, Титан и Монах – это не команда Шуйских.

– А ты? – скрестив руки на груди, интересовался Фобос.

– А мне с Пуговкой нужно посекретничать. Так? – Последний вопрос адресовался уже вампирше. Не сразу, но девушка кивнула, и после этого я добавил: – Закончим и подойдем.

– Ну и чего тебе было непонятно из слова «забей?», – произнесла Эмма, усевшись на подоконник чердака.

С момента боя девушка так и не удосужились сменить наряд. Видимо, рассчитывала смутить меня голыми ляжками и бельем, но ее план не сработал.

– Все. Колись, зачем ты меня поцеловала?

– Понравилось? – хихикнула она, пытаясь перевести все в шутку.

Не помогло.

– Давай без идиотских отмазов и экивоков. Ты хочешь казаться дурой, но за каждым твоим действием стоит холодный расчет.

– Я… Я проверяла… – не поворачиваясь произнесла девушка.

Грустно произнесла. В этот момент я понял, что вампирша «созрела». Еще немножко надавить, и ее скорлупа треснет, но давить нужно аккуратно. Пережму – и все. В лучшем случае она навсегда закроется, в худшем – я наживу себе смертельного врага. Врага, который полчаса назад играючи развалил хорошо вооруженную группу. Почти четырехсотый уровень – это не шутка! Поэтому я решил зайти с другой стороны.

– Блин, я себе уже всю голову сломал. Такого накрутил.

Чтобы вывести девушку на откровенный разговор решил показать ей пример. Мой расчет был таков – увидит, проникнется и повторит.

– Девчонки и так не в восторге, что я избегаю слов «единственная» и «любимая». А тут, когда я собирался ехать знакомиться с родителями Кати, ты…

– Не продолжай, – перебила она меня. – Я поняла.

Еще несколько секунд девушка молчала, а потом выдохнула, и будто решаясь на прыжок, начала.

Глава 5

– Все началось когда я… Когда меня обратили. ЗИЛ. Тогда мы с ним только познакомились, и я вызвалась помочь ему в одном деле. Не спрашивай, что за дело – это не моя тайна. В общем, на этом деле меня обратили в вампира. А потом все. Как девушка я умерла. Вот послушай, – Пуговка схватила мою ладонь и приложила к своей груди. – Слышишь?

– Сердце. Ритм вроде ровный. Что не так?

– Да все не так! – сорвалась она. – Чтобы я ни делала. С кем бы ни целовалась и какая бы угроза мне ни грозила, Ритм всегда ровный! А знаешь почему? Я ничего не чувствую! Раньше все было иначе. Ну тогда, когда я еще была человеком. Нравился мне один парень. А когда все произошло… Любовь, эмоции, Бабочки в животе… Всего этого не стало. Мои сверстницы ходят на свидания, ссорятся и плачут в подушку, а я как биоробот.

– Погоди. Я не раз видел твои эмоции. Что-то тут не сходится.

– Негативные? – спросила она, и я кивнул. – Они никуда не делись. А остальные имитирую. Симулянтка, блин, – будто извиняясь, пожала плечами. – Понимаешь, вампиров не просто так называют неживыми. Они действительно мертвые внутри. Суррогат человека.

– Я понял. Прости. Но к чему был тот поцелуй? – понимая, что делаю девушке больно, я все же задал главный вопрос.

– Иногда мне кажется, что все прошло. Что я вновь живая. И… – тут она щелкнула пальцами, подбирая нужные слова.

– И таким образом ты проверяла себя на эмоции? – догадался я, и девушка кивнула.

– Извини. Не стоило поставить под удар ваши отношения. Но я такая дуреха! Сначала делаю, я думаю уже потом.

– А твои наряды? – произнес я.

– Компенсация фригидности, – грустно улыбнулась она. – Подсознательная тяга к вниманию, чтобы заполнить внутреннюю пустоту.

– Понятно. Прости, что немытыми локтями залез тебе в душу.

– У вампиров нет души! Забыл? – рассмеялась девушка. – Так что нормально.

– Фёдор Сергеевич, знакомьтесь – Грог, Григ, Рив, Рорт, – произнес я, представив гремлинов по старшинству.

Нанятый отцом воспитатель строгого режима не терял времени даром и уже залез под капот изуродованной тачки. И когда ее успели доставить?

– Это еще что за срань? – вытирая руки ветошью, удивился трудовик.

– Ваши воспитанники. Хорошие мастера в сфере работы с металлом, но абсолютно нецивилизованные.

– Ну, это мы решим, – усмехнулся мужичок. – Перевоспитаем.

– Это Фёдор Сергеевич, – представил я трудовика. – Слушаться его, как отца родного.

– То есть сожрать можно? – удивился Рорт – самый младший из четверки братьев. – Папку мы сожрали.

– Чего? – удивился Антоха, который тоже здесь присутствовал.

– Ну голод был. Сначала деда с бабкой сожрали, а потом отца. Нужно было как-то выживать, – пояснил Грог – старший из гремлинов.

– А мать что? – не понимая, зачем мне это, поинтересовался я.

– Мамку – нет. Слишком быстрая. Она убежала, – ответил младший. – А если еще голод будет, то опять сожрем самого старого, – добавил Рорт глядя на братца.

– Или самого слабого? – не остался в долгу Грог и мелкий сложил уши.

– Не будет никакого голода. И жрать себе подобных, а тем более людей, я запрещаю! Это всем ясно? – Лопоухие коротышки нестройно кивнули. – Вам же, Фёдор Сергеевич, дозволено использовать любые элементы воспитания.

– В том числе и физическое внушение? – удивился трудовик.

– В том числе и оно. Напомню основную цель вашего найма. Гремлины обладают своей особенной магией металла. Вы, по словам отца, хорошо подкованы в механике и умеете работать с трудным контингентом. В будущем этот маленький гараж должен будет перерасти в полноценную мануфактуру. А теперь приглашаю вас за стол, – добавил я. – Там и обсудим возникшие у вас вопросы.

За обеденным столом Фёдор Сергеевич вкратце пересказал свое положение. До этого он работал в обычной школе, а потом после развода запил. Жена ушла, прихватив с собой и обоих детишек. После увольнения из школы по статье Фёдор Сергеевич смог устроиться только в колонию для несовершеннолетних. Особый контингент сразу показал зубы, и как итог – трудовика едва не посадили за рукоприкладство. Последние несколько месяцев Фёдор Сергеевич работал в шиномонтажке. Там отец его и нашел, сделал предложение, от которого он не смог отказаться.

После трапезы трудовик решил показать, что не ест хлеб даром и отправился в гараж. Мы же остались. Следующий бой был назначен на три часа по Москве, а мы так и не подготовились.

– Из хороших новостей: про Титана и Монаха много информации. Их стиль и основные способности известны, – начала брифинг Змеяда. – И из плохих: Титан – действующий майор разведки с пятнадцатилетним опытом и пятью горячими точками за спиной. А Монах очень сильный милишник с полной невосприимчивостью к магии.

– Я встречался с Титаном в лагере по подготовке будущих офицеров, – добавил Семён. – Он преподавал у нас диверсионную работу.

Про этих двух личностей я был уже наслышан. Оба крутые специалисты, способные в одиночку дать джазу. А вот про официального капитана – боярича Кирилла Деникина ничего не слышал.

– Что известно по Деникину?

– Единственный сын боярина Фомы Деникина и баронессы Киры Калининой. Первый из Оренбургского обедневшего рода, вторая – наследница семьи торговцев. Специализируется на экспорте зерна, драгоценных камней и чая. Бояричу семнадцать лет. В светской жизни или скандальных хрониках замечен не был.

– Будто читаю по листку, – произнесла Алиса. На общее удивление Селезнёва ухмыльнулась.

– Чего? Я ведь тоже из вендорского клана! Забыли? А в торговле все друг друга знают, – объяснила она свою осведомленность.

– Ага, – скептически усмехнулась Настя. – И то, что Деникины месяц назад пытались тебя сосватать, тут ни при чем?

Кажется, внучка Вольги намеренно выдала тайну подруги, за что Алиса наградила ее уничтожающим взглядом.

– Не твое дело, Филиппова! И вообще, у тебя есть что-нибудь добавить по делу? Нет? Вот и заткнись!

Кажется, назревала женская драка.

– А ну-ка тихо! Выяснять отношения и спорить будете за порогом! – поднявшись, произнес я, добавив в голос металла. – Настя, если ты думала, что попытка поженить Алису меня разозлит, то ошибаешься. Алиса, за моим столом никому не позволено хамить! Запомнили? А теперь вернемся к нашим баранам. Нейрохакер – это что вообще за класс?

– Редкий. Возможно, уникальный, – произнесла Настя, сверля подругу взглядом. – Предположительно его способности заточены на контроль живых организмов и миньонов. Вроде мастера зверей, но это не точно. Что, Селезнёва, это по делу? Или вновь предложишь мне заткнуться?

– Настя! – зарычал я на девушку, и Филиппова тут же опустила глаза.

– Понятно, что ничего не понятно, – присев рядом с Антоном, резюмировала Дочь Дьякона.

– Поэтому его нужно убирать первым, – добавила Вика Баранкович. – Папа всегда говорил: «Самый опасный враг – тот, которого ты не знаешь».

Дочь воеводы произнесла умную мысль, Антоха был с ней не согласен.

– А Титан с Монахом вам вообще не противники?

– Не переиначивай, – осадил я друга. – От них мы знаем, чего ждать, а Деникин – темная лошадка. Но пока давайте сконцентрируемся на известных нам противниках. Семён?

– Лука «Титан» Чужов. Человек.

– Беженец из другого мира? – догадался я.

– Да, при оформлении документов эта фамилия присуждается всем не родовым беженцам Нидавеллира, – подтвердил мою догадку Семён. – Он был в первой волне переселенцев и пробудил способности, пройдя сквозь портал. Теперь по способностям. В данный момент вышел в отставку. Про класс ничего сказать не могу, но на полевых учениях диверсионной работы он показал некоторые умения. Во-первых, способность изменять комплекцию тела. В обычное время он выглядит как человек с обложки «Мистер Вселенная». Невероятно силен. На моих глазах он оторвал колесо от БРДМ. Причем с такой легкостью, будто сорвал шляпку с лесного гриба. При «сдувании», ну так я это называю, становится похож на узника концлагеря. Однако, в такой форме он невероятно быстр и ловок.

– Очень похоже на способности морфов, – заметила Настя.

– У ЗИЛа тоже есть похожая абилка, – добавила Пуговка. – Скорее всего, это ультимативный навык или специализация.

– Что по оружию? – задала вопрос Змеяда.

– Кинжалы. Обычно пара, но на учениях его куртка на спине топорщилась. Думаю, там был запас другого «холодняка».

– Так и запишем: «Сильный и ловкий хрен с ножиками», – резюмировала Дочь Дьякона. – А что со вторым?

– Монах. Официальное имя неизвестно, но вроде как он действительно является боевым монахом одного из алтайских монастырей. Чем его заинтересовали Деникины – непонятно. Насколько знаю, буддисты равнодушны к материальным благам, – произнесла Виктория. Только сейчас я заметил, как моя сербочка подтянула русский, и теперь дочь воеводы говорила почти без акцента.

– Монах – отступник. Неофициально конечно, но он давно на карандаше у М-3 как головорез на найме, – поймав удивленный взгляды, Пуговка усмехнулась. – Что? Вальхалла – это вам не кружок вышивания крестиком. У нас разведка не хуже имперской!

– По поводу способностей, – продолжила брифинг Змеяда. – Информация Антона подтвердилась. Монах абсолютно иммунен к магии, так что убивать его придется через физику.

– Играть с воинствующим монахом на его поле, – невесело усмехнулся Антон. – Да, пацаны, походу это вайп.

– Что с косвенным воздействием магией? – спросил я у нашего тренера. – Фаерболы его не берут, это понятно. Но урон, скажем, от падения гранитной скалы – это же физика, а не магия.

– Хороший вопрос, – скрестив на груди руки, произнес Фобос. – Боевых монахов со способностями не так много. Нужно проверять.

– Вот у вас и будет время проверить, – перебила всех Пуговка. – Час до начала боя. Выдвигаемся.

– Магнус, не спи! Ты вообще меня слышишь? – прямо мне в ухо выкрикнула Змеяда.

– Да, слышу, – продолжая набрасывать рисунок, ответил я. – Титан – разведос-диверсант. Прямые стычки для него непривычно и мы должны этим пользоваться.

Видимо, тренер ждала, что я поплыву, а потому такой ответ ее не устроил, и она продолжила докапываться.

– Да что ты там вообще рисуешь? – вырывая блокнот из моих рук, произнесла она. – Что за наркомания?

– Неевклидова геометрия и архитектура Пенроуза, – пояснил я, пока девушка разглядывала мои невозможные рисунки. – Пуговка рассказала, как выглядит изнутри «Чернильная тюрьма», и у меня появилась пара идей, как ее усовершенствовать.

– Это та способность запечатывания, в которую попала Пуговка? – догадалась девушка. – Фигня какая-то. Такие лабиринты невозможны!

– В этом вся фишка, – не согласился с ней я. – Вы сами сказали, что команда Деникина не лохи. Вот я и готовлю козыри.

– Может не сработать, – присев на шкаф добавила вампирша. – Эти ребята не ограничены в деньгах. Скорее всего, там будут артефакты против направленных заклинаний. «Сфера Отрицания» или «Зеркало Судьбы».

– Не узнаем, пока не попробуем, – ответил я.

– Может быть, у кого-то еще есть крапленые карты, о которых я не знаю?

Фобос поднял руку.

– Похищение способностей. Специализация «Жрец Крови». Но для этого мне нужно попробовать кровь врага.

– Твою мать!!! – не сдержалась Настя. – Извини, Семён, я не твою маму имел в виду. Я про общую ситуацию.

– Ну тогда и я признаюсь, – хмыкнул Антоха. – «Единение». Досталось после специализации «Праведник». Способности связывает здоровье команды и делит входящий урон пропорционально.

В этот раз присвистнула Алиса.

– Да вы же капец неубиваемые!

– Убиваемые, – не согласился с ней Ант. – Если зафокусят одного или вместе попадем под заклинание по площади, то «ляжем» трое.

– Ант, ты не прав! – серьезно заметила Змеяда. – Алиса права – «Единение» это имба. По одиночке вас не убить, а вот вы можете. И почему вы мне сразу не сказали?

– Ну это как бы личные и клановые секреты, – резонно заметил Семён.

– Капец! – закатила глаза тренер. – Эмма, ну хоть ты им объясни!

Вампирша, которая все так же продолжала сидеть под потолком, ухмыльнулась.

– Вы – участники турнира со зрительской аудитории в три миллиарда человек! Да после каждого боя ваш билд «по косточкам» разбирают! Личные и клановые секреты? Забудьте! Зачем вы вообще явились на турнир, если хотели сохранить способности в тайне? А теперь все, мальчики, теперь вы – потенциальные герои, а ваша жизнь – достояние общественности!

Над дверью загорелась красная лампа, и, не сговариваясь, мы повернулись в ее сторону.

– Пора, – произнес Фобос.

– Пять минут, – ответил я. – Девочки вы идете, а мне нужно кое-что сказать ребятам.

– Опять секреты? – подозрительно прищурилась Змеяда.

– Это по поводу клана, – ответил я. – Поступила новая информация о вассалах и, извини Яда, тебя она не касается.

Девушки вышли. И когда мы остались одни, я, наконец, смог говорить без утайки.

– Противник силен. Уверен, на каждого из нас уже есть досье. Изучены сильные и слабые стороны.

– Но ты ведь сказал, что разговор пойдет про клан, – удивился Антоха. – Ты не доверяешь Яде?

В ответ я усмехнулся.

– Доверяю. Но лишний раз проверить не помешает.

– Кроме того она хороший боевик, но как тренер… – встал на мою сторону Фобос. – Не уверен. У тебя есть план?

– В наличии, – улыбнулся я и перевернув блокнот показал ребятам рисунок.

– Ты что хочешь… – переборов удивление выдавил из себя Ант. – Хитро!

– Именно так, – не давая договорить, перебил его я.

– Может быть, мне кто-нибудь объяснит, что вы задумали? – начал заводиться Фобос.

Я приложил руку бумаге, и в следующую секунду на ладони появилась первая маска. Ее я вручил Антону. Вторая маска предназначалась уже мне, и я положил ее рядом.

– А ничего не задумали, – коварно улыбнулся я. – План тот же, будет только две маленькие корректировки.

Антон тут же воспользовался своей маской. Приложил ее к лицу, и в следующую секунду здоровяк начал уменьшаться в объемах, пока не стал моей копией.

– А какая вторая? – поняв механику масок, кивнул вивисектор.

– Вот такая, – ответил я и, перевернув страницу, показал ему еще один рисунок.

– Не знаю, Магнус, гений ты или дурак, но я в деле!

Глава 6

– Посмотри на трибуны! – окликнул Ант, и я, щуря взгляд, поднял голову.

Свободных мест оказалось сильно меньше, чем в предыдущий бой. Примерно половина занятых сидений – на дешевых трибунах и совсем немного – на дорогих. Но даже так тех, кто решил посмотреть на наше с Деникиным противостояние, собралось больше раз в пять.

– Неудивительно. Деникин популярен, – усмехнулся я.

– Шутишь? – вполне серьезно спросил Паладин, что теперь выглядел как моя копия. – Деникин богат, но вообще не известен. Алиса же говорила, что он не участвует в светской жизни.

– Думаешь, все из-за нас? – удивился я.

Так непривычно было смотреть на здоровяка сверху вниз. Все-таки я привык к своему росту, перевоплощение в Паладина доставляло некоторые неудобства.

– Ага, – улыбнулся Антон. – Ну, может, еще Титан с Монахом помогли. Они, конечно, знаковые личности, но… – тут здоровяк, которого теперь здоровякам и назвать-то было нельзя, переключился на Фобоса. – Семён, а ты что думаешь?

Шарапов не ответил и Антоха ухмыльнулся.

– А, ну да.

– Не пались, – прошипел я Паладину, который примерил личность Фобоса.

Дальнейший разговор не состоялся. К нам подошли помощники рефери и указали на стартовые места, а главный судья начал повторение основных правил. На этот раз для всех присутствующих, а не каждой команды по отдельности.

Следующим взял слово ведущий. Его не было на сцене, но этого и не потребовалось. Густой энергичный голос с легкостью завел толпу, представляя каждого из участников.

«Легенда новейших вооруженных конфликтов. Тот, кто хоть и носит имя "Призрак Братиславы", но не нуждается в представлении! Встречайте – Ти-и-итан!!!» – вместе с толпой проревел комментатор и переключился на Семёна.

«"Молодой и перспективный" – скажут одни. "Темная лошадка. Он себя никак не показал!" – не согласятся с ним другие. Юноша, что в шестнадцать собственными руками убил отца, и встал во главе рода! Семён "Фобос" Шарапов!» – представил Вивисектора комментатор.

Я же скрипнул зубами. Да, слова комментатора звучали более чем сочно и вызывали интерес, но это никак не оправдывало мудака, что выставлял «грязное белье» Шараповых напоказ публики. За такое можно не то что в морду, за такое на дуэль вызывают! Впрочем, настоящий Фобос этого не слышал. И слава Богу.

– Комментатор вообще не дорожит зубами? – зло ухмыльнулся Антоха.

– Походу так, – согласился с ним я под представление Монаха.

– Если бы Семён был здесь… – впрочем, парень не договорил.

Наконец с формальностями было покончено и над ареной зажглось табло обратного отсчета. Я же поднял копию паладинского щита. Несмотря на заемные габариты, мои силы никак не увеличились, и постоянно держать наизготовку реплику щита Антохи не получалось. Пара минут и все, руки начинали дрожать под тяжестью защитного артефакта. И как здоровяк с ним управляется?

Слушая обратный отсчет, не удержался и взглянул за спину на свою копию. В этот раз я создавал его намеренно тупым. Вливал только ману, да и той потратил лишь крохи. Продержится десяток минут и ладно. Все равно дубликат дольше не протянет. В прошлом бою я привлек к своей персоне слишком много внимания, и противник несомненно выберет Чернильного Мага как приоритетную цель.

Три, два, один… Поехали! Табло обратного отсчета показало «ноль», и мы одновременно с противниками изменили построение. Я, согласно роли, выдвинулся вперед, закрывая Чернильного Мага, и поднял щит. Антоха под маской Фобоса встал между нами, прикрывая возможные заходы со стороны. А пародия дубликата начала рисовать.

Противники поступили точно так же, но их тактика была несколько другой. Титан и Монах выдвинулись вперед, Деникин, же отступил так, чтобы их позиция представляла собой равнобедренный треугольник.

Их компания тоже не двигалась в наступление. Собираются играть от обороны? Или как мы, сделали ставку на мага?

Я взглянул на противников. Монах выглядел таким же, каким мне показывали его на фотографиях. Абсолютно лысый азиат с телом покрытым татуировками. Однако броня совсем не оправдала любимое прозвище иммунного к магии буддиста. Вместо оранжевых простыней или пижамы-кимоно монах был облачен в кожаную безрукавку с металлическими бляхами, широкие, на манер шаровар, штаны и сапоги закрученными кверху носами. Интересно. В качестве оружия Монах выбрал стальной шест, вроде того, каким во время игр академий пользовался Король Обезьян. Но хоть его вид и казался внешне простым, благодаря своему эфирному зрению я чувствовал: каждый элемент снаряжения является артефактом. А потому без сюрпризов не обойдется.

С Титаном было не легче. Едва прозвучал гонг, как переселенец из Нидавеллира применил какую-то технику. Его тело начало увеличиваться, и спустя несколько секунд майор в отставке был уже вдвое крупнее своих компаньонов.

Что интересно, его одежда не лопнула, не разошлась по швам от изменившихся габаритов хозяина. Наоборот. Она увеличилась вместе с Титаном и теперь два кривых кинжала, что Титан носил на поясе, стали больше похоже на двуручные мечи!

– Хренасе… – не выдержал Антоха.

Хотя парень теперь был копией Фобоса но лексикон выдавал здоровяка. Если бы наши противники хоть немного знали Анта, то на нашей заготовке можно было бы ставить крест.

Тем временем толпа начала свистеть. И их можно было понять. Народ собрался за зрелищем, эмоциями и мясом, а вместо кровавого представления, две команды топтались по своим углам гексагона не желая начинать схватку.

Из-за спин Монаха и Титана я разглядел Деникина.

Рост – выше среднего, телосложение – худощавое, если не сказать субтильное. Рыжие волосы и горящие красным глаза, а на шее целая вязанка медальонов. Наверняка там есть защита от всего, и упомянутый Пуговкой «Зеркальный орб» тоже. Но не торопясь действовать по плану, я все-таки активировал «эфирный взгляд», чтобы лучше изучить оппонента.

Кирилл «Феникс» Деникин

Класс: Нейрохакер

Возраст:19 лет. Уровень: 20

Вот и вся информация, которую мое эфирное зрение смогло выудить из образа Деникна. За него, если что, я расплачивался драгоценным эфиром, а потому отключил «золотые глаза» и, видя, как, складывая пальцы, Нейрохакер кастует магему, я приготовился.

Хотя чего там готовиться? Рисунок Чернильной Тюрьмы был уже готов! Приклеенный на жвачку с обратной стороны щита, он ждал применения, а я, глядя в приклеенное рядом с рисунком дамское зеркальце, ждал, когда дубликат закончит.

– Приготовься, – глядя себе за плечо, окликнул я Антоху.

Деникин, кажется, тоже заканчивал, и в нетерпении я прикладывал и убирал руку. Опасался фальстарта. Ведь все наше преимущество заключалась в сумасбродом фокусе, и стоит ему провалиться, можно выбрасывать белый флаг.

Здоровяк услышал. В облике Фобоса Ант вышел вперед, прикрывая мои манипуляции от врагов.

Наконец блаженный из-за недостатка эфира клон оторвал перо от блокнота и выставил лист перед собой. «Три, два… – приложив ладонь к Чернильной Тюрьме, считал я. – Один!»

Четверть часа назад…

– Нейрохакер. Само название класса Феникса говорит о его специализации – подчинение и контроль противников и их миньонов, – втолковывал я парням, не понимая, почему никто раньше до этого не догадался.

– Логично, – согласился Антоха. – Вот только что это меняет? Я все еще не вижу плана на бой.

– Наши уровни примерно равны, – вслух рассуждал я, в надежде, что друзья дойдут своим умом. – Он не рискнет подчинять кого-то из команды. Слишком высок шанс срыва каста заклинания.

– И подчинение человека не может стоить дешево. Игроки – это не миньоны. У Деникина всего один шанс, – добавил Семён.

Антон был не согласен.

– Но у нас нет миньонов. Вернее, мы их не используем в бою. Значит он все-таки попробует что-то подобное. Эх, – сокрушался он. – Если бы мы могли посмотреть запись их боя… Но это их первый выход на турнире. Несправедливо!

– Насчет миньонов ты неправ. Используем, – не согласился с ним Фобос. – Живая броня Магнуса.

– Именно! – подтвердил я, показав большой палец Шарапову.

– Думаешь, он попробует взять под контроль твою… Кстати, что это вообще такое?

– Созданная из крови живая броня. Полное название – Аквила Ира, но это сейчас неважно. Думаю, их план – взять под контроль броню, чтобы она меня убила. А дальше покончить с вами.

– С чего ты взял? – не унимался Антоха.

– Я бы поступил так же, – согласился со мной Семён. – Получается, что твоя броня – это козырь в их руках. Оставить ее в раздевалке – и ты останешься без защиты. Надеть – она тебя убьет. Я не вижу выхода, кроме как оставить ее здесь.

– Не видишь? – улыбнулся я, и вновь показал Фобосу рисунок. – Ты наш козырь. Но чтобы он сработал, на арену мы выйдем вдвоем с Антом. А теперь слушай и не перебивай…

Пародия на полноценного дубликата активировала, вернее, изобразила активацию рисунка. Деникин тоже пустил в бой свое самое сильное оружие. Псевдоживая броня подчинилась Нейрохакеру и ударила моего клона. Боевая форма на нем встопорщилась, из горлового выреза появились алые щупальца. Один такт сердца и, затвердев, они разорвали тело моего дубликата.

Но я этого не видел, потому как был занят своей частью плана. Сбросив щит, я активировал Чернильную Тюрьму. Ту самую, что рисовал перед боем. В отличие от прошлых использований, теперь это был не просто чистый лист, а лабиринт с невозможной геометрией.

За основу чернильной тюрьмы я взял Лестницу Пенроуза. Логичный на первый взгляд рисунок при детальном рассмотрении ломал евклидову геометрию. Вертикальные лестницы внезапно становились горизонтальными, стены плавно становились потолком, а потолок – полом. Но эти несоответствия были заметны, когда видишь всю картину целиком, а вблизи…

Пространство дрогнуло. На мгновенье лист с лабиринтом стал прозрачным, и сквозь него я разглядел силуэт Монаха. Почему именно он? Все просто! Основная его способность и преимущества – это полный иммунитет к магии. Значит, от нее Монах защищаться не будет. Но Чернильная Тюрьма – это не совсем магия. Вернее, конечно, магия, но в косвенном ее проявлении.

Один такт сердца. Два… Монах будто сопротивлялся, желая вырваться из ловушки. Не получилось.

Дубликат же боролся за свою нарисованную жизнь. Он кричал, пытался вырваться из кровавых объятий Аквилы. Даже пустил в ход реплику гремлинского ножа. Но не справился и спустя несколько секундрассыпался пеплом. К этому моменту я уже успел поднять щит и спрятать за него рисунок.

Тем временем Титан обнаружил отсутствие Монаха. Но не ринулся в бой. Наоборот, четырехметровый то ли танк, то ли дамагер отступил, прикрывая собой Феникса. Деникин же прикрыл один глаз. Очевидно, Нейрохакер умел разделять сознание, и пока одна его часть следила за обстановкой, другая управляла моей живой броней.

– Та-а-ак… И что же ты сделаешь? – прошептал я, прикрывшись щитом.

Не хватало еще, чтобы кто-то из противников смог прочесть мои мысли по губам и выкинуть очередной фокус. Признаться, план дальнейших действий мы обговаривали заранее. Если Феникс бросит Аквилу в бой, я и Антон больше не скрываемся. Антон идет в бой, стараясь дотянуться до Нейрохакера, а я выпускаю из блокнота нарисованных существ что называется «на всю ману».

Но это был запасной вариант. Зря, что ли, мой дубликат старательно изображал активацию Чернильной Тюрьмы и погиб за это? Мой расчет опирался на то, что команда Деникина свяжет магему клона с исчезновением Монаха. Тем более, как сказала Пуговка, наш предыдущий бой и способности давно уже изучены под микроскопом, и Титан с Фениксом постараются освободить Монаха.

Так и произошло. Единственная настоящая вещь, оставшаяся от дубликата – блокнот, сейчас спряталась в теле Аквилы, и подконтрольная Фениксу живая броня несла его новому хозяину.

– Давай! – прорычал я, подталкивая Антоху.

Здоровяк будто того и ждал. Несмотря на то, что он стал на голову ниже, тело Фобоса не помешало ему воспользоваться кольцом пространственного хранилища. Здоровяк извлек паладинский щит. Я бросил ему второй – нарисованную для антуража реплику. Но даже реплика была слишком тяжела, чтобы я смог ею воспользоваться. И вооружившись гремлинским ножом, я рванул наперерез Аквиле.

Дешевая провокация, но она сработала! Титан выскочил вперед, пропуская ползущую Аквилу между ног и выставил клинки. Мы отступили. Живая броня же метнулась к новому хозяину и оплела его. В руке Деникина показался блокнот и Нейрохакер начал перелистывать страницы.

Дурак. И как он собирался освободить запечатанного Монаха? Порвать рисунок? Это могло сработать, но увы, блокнот был пуст. Чернильная Тюрьма же покоилась в моем заднем кармане!

Я же понял, что пора действовать и, прикрыв один глаз, активировал интерфейс. Нашел привязанных к моему ядру существ и разорвал связь с Аквилой. Живая броня черпала свои силы из моего источника, а потому, потеряв привязку, насела на хозяина. Но вот незадача – Нейрохакер, который мог взять под контроль Аквилу, не смог справиться с ее голодом.

Несколько секунд Аквила недовольно ворочалась, не понимая куда делась энергетическая подпитка ядра, а потом живой доспех показал свою хищную сущность. В один момент худощавое тело Феникса лишилось одежды. Аквила просто порвала сковывающую его ткань, а потом накинулась на нового хозяина. Броня из крови сотни праведников превратилась в дюжину крюков, что за секунду вспороли бледную кожу Деникина. Парень закричал. Впрочем, ненадолго. Мгновение, и Аквила, будто почувствовав кратчайший путь к ядру Феникса, запустила хищное щупальце в его глотку.

Титан среагировал почти мгновенно. Впрочем, его скорости оказалось недостаточно, чтобы спасти капитана и нанимателя. Несмотря на шум трибун и восторженный рев комментатора, я слышал, как захрустел сминаемый Аквилой кадык Деникина. Белки глаз бедолаги лопнули, окружив радужку росчерками кровоточащих капилляров.

Титан подскочил к напарнику и голой рукой попытался вынуть паразитического симбионта из глотки Феникса, но сделал только хуже. Почувствовав непреодолимую силу, Аквила изменила форму и, превратившись в шипастый шар, порвала Феникса изнутри.

С Кириллом Деникиным было покончено. Титан разжал пальцы, и его капитан рухнул на землю. Был ли он еще жив, или это посмертные судороги заставляли его тело биться в луже собственной крови? Не знаю. Но несмотря на то, что четырехметровый здоровяк остался единственным из команды, я почувствовал, что основной бой еще впереди.

Закрыв глаза, я снова вошел в интерфейс. Нашел в списке созданных существ Аквилу и вновь присоединил ее к ядру, возвращая себе контроль. Одновременно с этим вынул из заднего кармана сложенный вчетверо рисунок Чернильной Тюрьмы. Но не тот, в котором Монах бродил по бесконечному лабиринтам. Другой. Тот, в котором на белоснежном листе в медитативной позе застыл Фобос.

Одно уверенное движение пальцев и плотная мелованная бумага порвалась, высвобождая добровольного пленника.

– Ну наконец-то! – щелкая шейными позвонками произнес Семён.

– Фобос – тело! – крикнул я, указывая на труп Феникса.

Шарапов все понял правильно. Его главное способность, подаренная аспектом Тауматургии – воровство чужих способностей. Но чтобы их украсть, Вивисектору нужна кровь носителя.

Антон сорвал с лица маску. Видимо, ему, как и мне, было неудобно в чужих габаритах. Здоровяк выпрямился, расправил плечи, поднял оба щита и тараном пошел на врага. Семён сиганул за ним следом, и стоило двум гигантам столкнуться, как тот ужом проскочил за спину Титана. А дальше началась резня.

Если честно, я думал, что Фобос бросится к телу Деникина. Но нет. Вивисектор вооружился подаренным мною ножом и зашинковал спину Титана. Антон напирал в лоб. Могучий Титан закрутился, пытаясь отбиваться от обоих.

Его кинжал, больше похожий на полуторник, выбил искры из щита Анта. Другой рукой Титан рубанул по Фобосу. Хорошо рубанул. Наискосок. Окажись Семён чуть медленнее и кинжал разрубил бы его плечо до самого таза. Но этого не произошло.

Нож Вивисектора несколько раз вонзился в икроножную мышцу Титана, и Фобос отскочил от удара. Антон применил ослепление. Не знаю, как называется эта его способность, но на мгновение парень превратился в вспышку сверхновой. Даже у меня, стоящего за спиной Паладина, слезились глаза. А когда удалось проморгаться, Титана я не увидел.

Глупо было надеяться, что Титан не прячет в рукаве пару тузов. По полу заскакал металлический цилиндр, раздалось шипение, и арену начало заволакивать дымом. Сам же Титан разорвал дистанцию и вышел из окружения. Вот только теперь он совсем не напоминал себя предыдущего.

Глава 7

Титан, который первоначально действительно выглядел, как четырехметровый голиаф, что называется «схуднул». Его рост уменьшился вдвое, мышечная масса племенного быка испарилась и если бы не фрейм надо его головой, то я принял бы его за другого. Но это был все тоже Титан.

Облако дымовой завесы только-только набирало объем и плотность. Как и говорила Змеяда, потеряв в объеме и силе, отставной майор приобрел в скорости. И такая трансформация делала его во сто крат опаснее.

Морок белого дыма взорвался от скорости Титана. Мгновенье, и внезапно похудевший противник оказался за спиной Фобоса. Вивисектор, кажется, даже не успел проследить за противником взглядом, как тот оказался позади и…

Ученик все же не превзошел своего учителя. Артефактные клинки Титана вскрыли броню Фобоса, нашли лазейку между плотно подогнанными пластинами, и через два удара сердца Семён упал на колени.

– Да как же так?! – сквозь мокрый кашель, не веря и произнес Шарапов. – Я же…

Договорить он не смог. Вновь закашлялся, но на этот раз с бурой, почти черной, кровью.

– Ант – атака! – надрывая связки, прокричал я.

Здоровяк только-только выбрался из дымовой завесы и увидел Фобоса. Но мой приказ он истолковал правильно. Закованная в броню фигура здоровяка ринулась на тощего Титана. С непривычной грацией тот ударил обоими щитами, но хоть и не попал в невероятно быстрого противника, зато заставил его отступить.

Сейчас не удалось как следует рассмотреть обновленного Титана. Очевидно, за сверхчеловеческую ловкость великий боец расплачивался не только физической силой. От предыдущего образа всепоглощающей мощи не осталось и следа. Впалые щеки, седые, почти бесцветные волосы и торс, который я бы смог обхватить одной рукой. Теперь знаменитый боец был больше похож на не евшего много недель узника.

Ант расправил плечи и выставил щиты. Здоровяк прикрывал собой раненого Фобоса и медлил.

– Ну давай. Попробуй, – оскалился Ант. – Подойди ближе и я тебя как портянку намотаю!

Титан промолчал. Его безразличный взгляд утративших цвет глаз не выражал эмоций. Только сосредоточенность.

Я же наблюдал за этой картиной со стороны, но не бездействовал. Прикрыв один глаз, вновь подключился к Аквиле. Попытки заставить ее встать и атаковать проходили мимо условно разумной симбиотической брони. Лишенная опоры на человеческий скелет, броня могла течь, но не воевать.

Молчаливая сосредоточенность и чувство того, что мы все еще можем проиграть, подстегнули мое воображение. В третий раз попытавшись заставить броню подняться, я вновь потерпел крах, но…

Наверное, это называют озарением. Яркая вспышка мыслеобраза промелькнула, словно комета! Если Аквила не может воевать в отрыве от носителя, то что мне мешает дать ей его?

Получилось! Еще до того, как Ант атаковал Титана, я отправил Аквиле мыслеобраз. Не знаю, как работает наша ментальная связь с броней, но она его услышала и…

Услышав непонятные звуки за спиной, Титан отступил, развернулся на звук и обомлел. Даже у меня волосы встали дыбом. Видеть, как мертвый Деникин восстает из лужи собственной крови и неуверенной походкой зомби движется в нашу сторону…

Но это была не работа некроманта или кукловода. Это был я. Подчиняясь ментальному приказу, Аквила обвила его мертвое тело. Стала его экзоскелетом и, симулируя работу мышц, подняла мертвое тело Феникса.

Признаться, я был даже удивлен эффектом, который произвел поднятый мертвец. Трибуны вздрогнули, раздались истошные визги, но больше всего испугался Титан. Высохший, словно мумия, противник замер, не веря глазам. А поднятый Аквилой мертвец уверенно шагал в его сторону.

Семён, несмотря на ранение, воспользовался замешательством и бросил свой нож. Удачно. Глубокий порез на шее мог бы стать смертельным, однако Титану повезло. Неверная от травм рука вивисектора промахнулась совсем немного. Лезвие вспороло кожу и мышцы, совсем чуть-чуть не добравшись до артерии Титана.

Но этого хватило, чтобы противник пришел в себя и, зажав рану рукой, отпрыгнул на несколько шагов назад. Ему хватило несколько мгновений, чтобы закинуться зельями с пояса. Несколько секунд, и вновь здоровый Титан был готов к бою.

И в этот момент произошла накладка. Стоило мертвецу приблизиться, как Антон потерял интерес к Титану и обрушил всю свою мощь на голову уже мертвого Деникина. Крича что-то матерное, здоровяк ударил щитом. Раздался противный чавкающий хруст, и голова мертвеца лопнула, забрызгав Антона своим содержимым. Наверное, это было противно.

– Ант, назад! – крикнул я Паладину. – Это моя техника!

Опоздал, конечно. Раньше нужно было предупреждать друзей. Но имеем что имеем.

Обезглавленный Феникс рухнул на четвереньки, но продолжил движение. Антон же снова переключился на Титана, а Семён без капли брезгливости запустил пальцы в окровавленную шею Феникса.

– Медальоны! – прокричал я Фобосу.

Вивисектор понял меня правильно и в следующую секунду сорвал с шеи Феникса вязанку артефактов. Аквила же сменила носителя. Бросив безголовый труп, она переползла на Фобоса и, повинуюсь моему ментальному приказу, закрыла собой его кровоточащие раны.

Да, Семён больше не боец, но смерть – это потеря уровня и опыта. A учитывая стоимость по вендорскому курсу, даже такая мелочь могла сэкономить нам несколько сотен тысяч рублей.

Тем временем Антон продолжал биться. И было видно, что даже несмотря на мультикласс «сиккарий-паладин» в одиночку Антоха «не вывозил».

– Ант – в сторону! – окровавленный губами прокричал Фобос. – Боюсь зацепить.

Здоровяк вновь сделал выпад, пытаясь дотянуться до слишком ловкого противника и, поняв, что последняя атака тоже ушла в молоко, отскочил в сторону. Титан будто этого и ждал. Едва здоровяк отступил, уйдя в глухую оборону, как он сменил цель. Прижался к полу и, раскинув руки с кинжалами в стороны, бросился, желая добить Фобоса. Не получилось.

Титана хватило всего на несколько шагов, а потом… Отставной майор разведки, легенда нескольких вооруженных конфликтов, напоролся на невидимую стену. Семён улыбнулся, и я понял, что впервые увижу его истинную силу.

Поднявшись, Титан открыл белесые глаза. Нащупал свои артефактные кинжалы и, улыбнувшись, вогнал их в собственную шею. Один из кинжалов вошел слева, другой – справа.

Но на этом представление не закончилось. Кровожадность Фобоса вновь начала прорываться из подсознания, и без того эффектная победа омрачилась ненужной кровожадностью. Повинуясь чужому контролю, хрипя кровью, Титан протянул оба лезвия навстречу друг к другу. В этот раз неимоверная сила Титана сыграла против него. Одно мгновенье, один удар сердца, и, повинуясь чужому приказу, заставная легенда M-3 снесла собственную голову, которая под гробовое молчание трибун упала на арену.

– Фобос, какого… – прокричал я, но открывший глаза Семён усмешкой заставил меня заткнуться.

– Увидимся в раздевалке… – давясь кровавыми пузырями, пробулькал он и закатил глаза.

Злость на кровожадного Вивисектора, которая секунду назад застилала мои глаза, испарилась. Сердце пропустила один удар. А когда я вновь смог вдохнуть, то понял: Фобос – все! Это откат от применения запрещенной магии? Или последствия того, как Титан нашинковал его внутренние органы?

Неважно. Не о том сейчас думаю. Рефери не объявляет нашу победу, а значит запечатывание Монаха – это лишь отсрочка нашей с ним встречи. И теперь, когда мы победили остальных, придется сразиться и с ним.

– Антоха? – окликнул я, тяжело дышащего здоровяка.

Титан заставил его побегать, и Паладину требовалось пару секунд, чтобы успокоиться.

– Нормально, – прохрипел он. – Устал только. И пару царапин поймал. Что с Семёном? – спросил он, а я не смог выдавить даже слова и только покачал головой. – Понятно.

Удивительно, но здоровяк равнодушно отнесся к потере Фобоса. Да, я прекрасно понимаю, что его смерть не окончательна, и, скорее всего, он где-то возле своего Тотема уже потирает большие фантомные раны на спине. Но, черт подери, какого хрена он отступил от плана? Почему сразу не ринулся к телу Феникса?

Захотел самолично пустить кровь бывшему наставнику? Идиот! Кровожадный придурок! А я лучше? А я ведь мог несколько раз окликнуть его, прервать кровожадный кураж! Но не сделал этого. И в его смерти была и моя – капитана команды – вина.

– Магнус, – окликнул меня Антон. – С третьим заканчивать будем?

– Да-да. Извини, отвлекся, – отвлекаясь от хмурых мыслей, отозвался я.

– Ну так давай, давай, – подтолкнул меня он.

После произошедшего накатила апатия. Устраивать шоу? Представление, о котором будут трубить новостные порталы? К демонам!

Вытащив Чернильную Тюрьму Монаха, я извлек гремлинский нож. Плевать, что скажут Пуговка и Змеяда, сейчас я хочу, чтобы все поскорее закончилось.

Надорвал край рисунка и, помедлив одну секунду, полностью разорвал бумажную тюрьму. Воплощение запечатанного в ней Монаха не заставило себя ждать. Лысый боец с шестом начал проявляться, будто вытекая из разорванного рисунка. Но еще до того, как он покинул бумажный плен, я занес руку с ножом. Один скупой удар в покрытый татуировками череп. Даже Титан со своей ловкостью не увернулся бы. И к концу воплощения с Монахом было покончено.

Громогласный гонг возвестил о нашей победе. Может быть, я себя и накручиваю, но радости это не принесло. Мы ведь могли. Могли сыграть «чисто»! И если Фобос думает, что своей смертью расплатился за неповиновение приказу, то как же он ошибается…

– Это было… – на эмоциях Антон начал заговариваться.

Но самым ярким маркером его возбуждения оказалось то, как здоровяк надел мундир. В первый раз он натянул его прямо поверх спортивной формы, а получив замечание, поправился, но вновь натянул на этот раз шиворот навыворот.

– Да, Фобос, это было… – поддержала своего парня Змеяда.

– …ПРОВАЛЬНО!!! – осадил я сладкую парочку.

Очевидно, этого не ожидал никто из присутствующих.

– Поясни, – ослабив воротник попросил Семён.

Очевидно, он ждал похвалы за самопожертвование, удивлений тому, как идеально парень применил чужую магему, но я его осадил.

– Когда я сказал атаковать Феникса, я ждал, что ты его атакуешь. А что сделал ты? – спросил я и сам же ответил на собственный вопрос. – Ты поддался куражу и эмоциям. Захотел лично прикончить Титана. И как итог – пал от скорости противника, о которой сам же нас и предупреждал!

– Магнус ну ты чего? Мы же выиграли! – закатил глаза Антоха.

– Дело не в выигрыше или проигрыше, дело в игнорировании приказов! – пояснил я. – Нотаций больше не будет, – серьезно предупредил я. – Завязывай с самодеятельностью.

С этими словами я покинул раздевалку.

– Да чего ты на него взъелся? – догнав меня, не удержалась Пуговка. – Да, он ослушался, но Семён же хотел как лучше!

– Лучшее – враг хорошего, – резонно заметил я. – Семён воспитывался как офицер, которому предстояло сделать карьеру в армии. Но его кровожадность и игнорирование прямых приказов… Мне нужны надежные люди. Надежные, понимаешь? А Семёну намекни, что пора бы его клану подумать о самообеспечении. Ну так, на случай если он выйдет из команды и ему придется заниматься простыми боярскими делами.

Пуговка остановилась. Видимо, не поверила в серьезность моих намерений. Ну а я уверенной поступью шагнул в портал.

Катя обещала вернуться вечером, ну а я, напялив фартук, колдовал на кухне. Не то чтобы, как Антоха, я любил стряпать, но победа с привкусом саботажа подтолкнули меня посвятить вечер моей морферике.

– Чё жрешь? – окликнул меня голос, когда, зарывшись в холодильник, я проверял свежесть сосисок.

Поперхнувшись, я развернулся и не сразу узнал того, кто стоял в дверях.

Седой старик с раскосыми глазами и цветными бусинами в волосах усмехнулся. Над головой Петра больше не было фрейма, и потому в седом старике я не сразу узнал перевертыша.

– Пётр? – удивился я. – Не сразу признал тебя без усов и хвоста.

– Бросай шутить над богами, Чернильный Маг. Твой рисунок разваливается.

На все мои вопросы Пётр не отвечал, призывая лишь следовать за ним. У самой двери моего кабинета, перед которой оборотень-бог остановился, я понял, что что-то не так. Массивная деревянная дверь изменилась. Вся, от латунной ручки до кованных петель, она преобразилась, став… Картонной?!

Затаив дыхание я с опаской коснулся ручки и толкнул ее. Внутреннее убранство осталось неизменным. Стол, книжный шкаф, глобус и чучела зверей, оставшиеся еще со времен, когда в кабинете заседал Катин дед, остались неизменны. Лишь с одной поправкой – все было нарисованным!

– Что здесь… – попытался спросить я, но договорить не успел.

– Твоя магия, мальчик. Твой Аспект. Вернее, его проявления.

– Эфир?! – не поверил я.

– Эфир, – неспешно, будто пробуя слово на вкус, повторил шаман. – Что-то связанное с Жизнью, да?

– Что-то вроде того, – кивнул я в ответ. – И что мне делать? Как исправить это все?

– Дорисовывать, разумеется! – будто отвечая на глупый вопрос нерадивого ученика, прикрикнул старик. – И поживее! Катя вернется через пару часов.

При чем тут Катя и почему ей нельзя видеть произошедшее, я не понял, но, видя нервозность старика, решил не уточнять. Злить древнее божество и хранителя Воттоваара не входило в мои планы. Но вставал другой вопрос. Как я, имея такие мизерные запасы маны и эфира, смог воплотить такой огромный пласт пространства? Да еще так, чтобы он не развоплотился спустя четверть часа. Тут потребуются тысячи, десятки тысяч мистических ресурсов, а я едва-едва подобрался к шестнадцатому уровню.

Об этом я и сообщил оборотню-шаману.

– Варха!!! – подняв морщинистые ладони к небу, сокрушался Пётр. – И как такой неуч смог выиграть два боя? Ты Искажающий Реальность или дырка в дупе?

Стоп. Пётр что, в отсутствии Кати, не прочь полистать спортивные трансляции?

– Не зли меня, усатый, – разозлился на шамана я. – Если такой умный, то лучше скажи, что делать.

– Боги! Собирать благость! Что же еще?

Благость? Видимо, так древний игрок называл ману и эфир. Тем временем Пётр продолжал.

– Садись и закрывай глаза. Благость впитывай.

– Как? – сорвался я на крик. – Мана и эфир – это не электричество! Розетки, чтобы подзарядиться, не существует!

– Заткнись! Начинай воплощение, а когда благость ополовинится – впитывай ее из мира!

– Да ты хоть объясни…

Договорить не получилось. Пётр вдруг изменился в размерах. Как Титан, он вдруг стал вдвое шире и выше, а его когтистые лапы пудовыми гирями внезапно легли мне на плечи.

Колени дрогнули. Я буквально кожей почувствовал злость шамана. Рухнув на ковер, я прикоснулся к рисунку.

Желаете воплотить рисунок «Пробуждение Гомера»?

Стоимость: 87684 маны 213739 эфира.

Да/Нет?

Подтвердив воплощение, я заметил, что руки буквально приклеились к созданному не мной рисунку. Мана хлынула в воплощение, вместе с ней и эфир, и через мгновение я, опустошенный, почувствовал жажду. Не физическую. Энергетическую, которая приходит с опустошением внутренних резервов.

– Дурак! – зарычал над головой Пётр, что так и не убрал руки с моих плеч. – Я же сказал – половину!

Хотел было огрызнуться, но сухость во рту скрепила зубы, будто старая ириска.

Тем временем я почувствовал новые проявления энергетического голода. Пальцы на руках и ногах, уши и нос занемели. Будто отмороженные, они теряли чувствительность. Застучали зубы, а энергетическое ядро сжалось, точно выжатый насухо апельсин. Перед глазами вспыхнуло системное сообщение. В нем говорилось о критической потере эфира и разгоне ядра, что стремилось компенсировать мистический ресурс. Чтобы избежать смерти. Окончательной смерти!

Вот тут мне стало страшно! По-настоящему страшно. Только сейчас я узнал, что ноль – это не нижний предел. Существуют и его отрицательные величины. И эти цифры со знаком минус выпивали силу из того, что отличает одаренных – из Ядра.

– Не дрожи, – зарычал Пётр. – И магему не прерывай. Справимся.

Точно! Прервать воплощение, чтобы спасти свою жизнь! Как я сразу не догадался?

Не получилось. Прилипшие к полу пальцы стонали от боли в жилах, но отрываться не желали.

– Ты как? Как внутреннее сердце? – просил Пётр, видимо, имея в виду Ядро.

– Минус четыре эфира и снижается, – глядя одним глазом в интерфейс, ответил я.

– У мня тоже сущность в минусе, – стуча зубами, произнес Пётр. – Видимо, эту магему нам не вытянуть даже вдвоем. Отменяй ее.

– Пробовал. Не могу, – глядя на оживающий рисунок, ответил я.

Тем временем кабинет все больше проявлялся. Стены, пол и потолок уже вернули себе прежний вид. Но не оставленный мною мольберт…

– Как? – впервые в голосе языческого бога я услышал недоумение.

– Проверь интерфейс.

– Уже, и не раз, – ответил я.

Кажется, мой страх передался Петру, а вот я уже устал опасаться. Перегорел за этот слишком длинный день.

– Отрывай руки! – запаниковал древний.

– Не могу, – меланхолично спокойно ответил я.

– Тогда нам…

Шаман не договорил, но в этом не было необходимости. Я помнил текст последней системки.

Глава 8

– Нет, Петя. Мне нельзя сдохнуть так глупо, – не согласился с ним я. – Ты же, мать твою, бог! Придумай что-нибудь!

– Извини, Магнус, – шаман впервые назвал меня по имени. – Я потратил всю благость, и медитация не спасает. Я больше ничем не могу помочь. Ты должен найти способ прервать чаротворство, иначе погибнешь.

Шаман убрал руки с моих плеч и давление магемы, что высасывало мои жизненные силы, усилилось.

– Сайленс! – тут же вспомнил я уроки в академии Черноозерских.

– Что? – недоуменно спросил забытый бог.

– Безмолвие! Заклинание, что накладывает невозможность использование магии. Воплощение растянуто во времени. Оно должно прервать каст!

Вдруг за спиной я услышал шелест металла и обернулся. Пётр, что уже занес надо мной убогий ножик, поймал мой взгляд и остановился.

– Одна маленькая смерть лучше большой, – задвинул он очередную свою мудрость.

– Не смей, – сверкнул я «золотыми» глазами.

Не знаю, что он увидел в моем мистическом взгляде, но Пётр спрятал нож в рукав.

– Тогда ты умрешь, – меланхолично добавил он, но я понял, что шаман спрятался за маской безразличия. Глаза подсказали. А еще они позволили заглянуть глубже.

Впервые в жизни, но я смог увидеть то, о чем только читал на уроках магических основ. Медианы. Артериальные, прямые, перекрестные, лучевые, как у обычных людей. Блуждающие, дублированные и аспектные, как у одаренных.

Но в теле древнего игрока находились и расхождения с стандартной картой энергетического тела человека. Плотная, точно сеть рыбака, медианная сеть оплетала скелет перевертыша и уходила к первому из трех энергетических ядер.

Его зеленая, с переливами бронзы, пульсация Жизни едва билась в узлах манатоков. Видимо, старик действительно потратил все силы на мою магию.

Второе ядро спряталось под черепной коробкой шамана. Белое и холодное, точно белый гигант в космосе, оно раскинуло свои сети на мышечный каркас Петра. Субтильные, точно высушенные на солнце, ремни едва пульсировали сгустками аспекта Мороза.

И третье: аспект этого ядра я не узнал. Слишком мало опыта, а вернее его полное отсутствие, не позволяло опознать аспект главного ядра забытого бога. Оно то мерцало чернильной чернотой, то вспыхивало переливами невозможных цветов. Как мистический камень октарин. Но все же это был не он.

Я и раньше смотрел на людей эфирным взглядом. Видел многое, но не энергетическую систему человека, а тем более бога. Но почему? Выжатый «насухо» Пётр настолько ослаб, что не может «прикрыться»? Скорее всего.

– Твой аспект. Третий. Мороз, Жизнь и? – тяжело дыша, поинтересовался я. – Пётр, какой твой третий аспект?

– Астрал. Погаси свои глаза! – зарычал перевертыш и закутался, словно почувствовал себя голым. – Они жрут ядро! Погаси их!

Я погасил. Но прежде увидел сквозь стены и перекрытия четверку стальных огоньков аспекта Металла.

– Ты ведь «вливал» в меня свои силы. А сможешь повторить это, выкачав ману из других? – спросил я, чувствуя, как от обессиливания деревенеет язык.

– Могу, но заче… – произнес он и, проследив за моим взглядом, понял затею. – Гремлинцы?!

– Да. Давай.

Я ждал, что Пётр рванет в гараж, где обитали гремлинцы, но нет. Старик лишь закрыл глаза, а через минуту в коридор ввалилась четверка прыщавых гремлинцев. И не только они.

Лопоухие братья, прижав уши, притихли и забились в угол. Любители жрать собак замерли при виде их старших сородичей. Я бы усмехнулся, если бы нашел на это силы. Вид мудрого Хакки и его стаи в коридоре нашего дома впечатлял.

– Как? – удивленно произнес я.

Пётр правильно воспринял мое удивление и лишь хмыкнул.

– Ну я все-таки бог! Без паствы и дома, но бог.

Только сейчас я осознал, насколько силен Пётр. И дело не в уровне. Пуговка не так сильно отстает от шамана по этому показателю. Дело в жизненном опыте и земле, что слышала и слушала своего шамана.

Пётр положил руку на холку волка. Вторая мозолистая рука шамана опустилась на мое плечо, и я ощутил жжение. Однако пустившееся в расход ядро ценою боли, но приняло чужую энергию. Забытый бог перекачивал буквально силой своих трех ядер, насильно закачивая в меня инородную человеку животную энергию.

Очень образно, но это походило на то, как кухонной мясорубке пытаться «скормить» деревянные щепки. Неправильно, невероятно тяжело, но, благодаря силе шамана, можно.

Потом были другие. Волки, гремлины и… Мои ребята. Да, к этому моменту в усадьбу ворвалась вся команда. И возглавлял ее Семён. Движимый уверенностью в правильности своих поступков и праведным гневом, он так и застал меня истощенного и на коленях.

Была ли это сила вивисектора или личные качества… Не знаю. Но Фобосу, чтобы оценить ситуацию, хватило одного взгляда.

– Вызывай Настю, – произнес он Алисе. – Сообщи, что у Магнуса частичный разрыв ядра и иссушение медиан.

Повернувшись ко мне, он присел на колено и, когда наши лица оказались на одном уровне, произнес.

– Командуй, что делать.

– Ты знаешь, как связаться с другими тауматургами? – хрипло произнес я.

Фобос скупо кивнул и стрельнул глазами по сторонам.

Не хочет, чтобы кто-то увидел его техники крови? Но почему? Кровавый ритуал или запрещенная магия? Судя по нерешительности резкого на дело Фобоса, скорее всего, второе.

– Меня услышат, но неизвестно кто придет на зов, – добавил он.

– Запрись в подвале и делай, что нужно.

К этому времени уровень эфира упал до минус двадцати пунктов. Несмотря на бешено колотящееся сердце, я чувствовал слабость, будто вот-вот потеряю сознание.

По идее, Пётр мог перекачать ману из моих ребят. Антона и Алисы. Ребята бы не отказали. Но шаман проигнорировал близких мне друзей и поднял сухой перст на Пуговку.

– Ты, – произнес он и, указав на место рядом со мною, добавил: – На колени.

Я ожидал чего угодно. Того, что вампирша превратится в туман и бросится на незнакомого ей старика. Что достанет катаны и перевоплотится в смертоносный смерч, как тогда на дороге. Что, в конце концов, выцарапает старику глаза. Но…

Тощие коленки вампирши глухо ударились в паркет, и, подняв глаза, Эмма ожидала следующего приказа перевертыша. Его не последовало. Морщинистая ладонь Перта легла на ключицу вампирши. Другая – на мое холодное и липкое от пота плечо.

Грудь разгорелась, словно неведомый истязатель приложил к моим ребрам раскаленный утюг. Но я терпел. Терпел, потому что шкала эфира дрогнула и начала прибавляться. Чужая, дикая и неподвластная моему аспекту стихия Инферно заполняла мое ядро.

Вряд ли такие процедуры полезны. Ощущения можно сравнить с кожей, на которую плеснули крепкий уксус. Но ядро больше не усыхало, идя в разнос и сжигая себя, чтобы продлить мою жизнь.

Пуговка тихо всхлипнула. Ее медвежий рюкзачок вспыхнул багряными искрами. Прирученный вампиршей демон почувствовал опасность жизни хозяйки и сам вырвался из артефакта.

Пыхнуло жаром, и гладко отесанные лиственничные бревна сруба опалило инфернальным огнем демона.

– Отзови импа! – не попросил, а именно приказал Пётр.

Тот, в свою очередь, принял перевертыша за врага и атаковал. Вернее попытался. Не смотря на истощение перевертыша, инфернал Пуговки едва не развоплотился от отдачи. Все же Пётр, хоть и забытый людьми, но бог! Уверен, ему бы не составило труда отправить демона Пуговки обратно в ад. Но он не сделал этого и лишь повторил свой приказ.

Мгновение концентрации девушки, и имп вновь спрятался в плюшевую игрушку. А я вновь обратил внимание на заполнение рисунка. Хоть мой кабинет и вернул себе первозданный вид, но не воплощенным еще оставался мольберт, на холсте которого уже двигался набросок старца. Заполнение застыло на тридцати пяти процентах и даже полное истощение Пуговки не прибавило и трех процентов.

– Может, тебе просто умереть? – произнесла обессиленная вампирша.

Уверен, если бы я подрубил эфирный взгляд, то увидел бы и ее энергетическое тело.

– Нет, – твердо, насколько это позволяло состояние, ответил я.

И на этот раз это была не фривольная блажь. Только сейчас я понял, почему мне не удавался портрет Гомера. Я пытался воспроизвести его образ с других рисунков, пытался создать реплику. А ни одна, даже самая лучшая реплика, не сравнится с оригиналом. Потому мне и не давалось воплощение списанного с чужих набросков рисунка.

То же самое было и с мыслеобразом древнего поэта и игрока. Сейчас я силился вспомнить лицо Гомера. Тщетно. После начала воплощения его будто вымарали из моей памяти, оставив на его месте лишь куцый слепок.

Конечно, можно последовать совету вампирши и шамана. Умереть, потеряв уровень, но выжить. Однако тогда о воплощении одного из первых Искажающих Реальность можно забыть.

Сомневаюсь, что элементаль кошмаров Атропос позволит еще раз порыться в воспоминаниях о его создателе.

Вдруг в коридорах стало темно. В стоящем на отшибе особняке такое не ново. Стоящий в подвале манапотребляющий электрогенератор имел неприятное свойство глохнуть. Не часто, но стабильно два раза в неделю я спускался в подвал, чтобы с крепким словцом вновь запустить это чудо артефактной маго-механики.

В отличие от прошлых раз, погасло не только электричество. За окном спрятались даже звезды.

Пуговка тоже изменилась в лице. Впервые на моей памяти девушка показала свою упыринную сущность. Обнажила клыки и зажгла алым огнем свои карие глазки.

– Каин?! – зашипев измененным челюстным аппаратом, произнесла она.

– Да, – ответил ей Фобос.

Парень появился в конце коридора и закатал манжет рубашки, чтобы та не испачкалась о кровь на его руке.

– Вы его вызвали? – сквозь шелестящий голос я почувствовал негодование вампирши. – Как? Зачем? Вы хоть представляете…

– Я его пригласил. И да, представляю, – ответил я девушке.

В ответ Пуговка рассмеялась.

– Он – Отец Убийства! Он само зло и… Капец ты, Магнус. Совсем не умеешь выбирать друзей.

– И тебя тоже? С тобой я тоже ошибся? – перевел я стрелки на нее. – Пустое. Зови его, – добавил я, обратившись уже к Фобосу.

– Он не может войти, – хмуро произнес Семён. – Ему нужен…

– Нет!!! – почти на ультразвуке взвыла Эмма.

Да что меж ними произошло? Вампирша и первый тауматург – они же дальние родственники по классовой принадлежности. Но отчего-то девчонка ненавидела Каина. Или боялась.

– Говори, – надавил я на вивисектора.

– Он не может войти в дом без приглашения, – скороговоркой выпалил Фобос.

Системное ограничение, из-за которого Отец Убийства и праотец всех вампиров не может войти в чужой дом? Из-за него мы с Каином встречались только на свежем воздухе? Наверное, да. Надо будет расспросить Катю, как вернется.

– Каин, я приглашаю тебя! – борясь с хрипотой, выкрикнул я.

– Какой же ты идиот! – бессильно выпалила Эмма, вновь становясь похожей на человека.

Шаги Отца Убийства прозвучали в гробовой тишине. Мои девчонки вжались в стены, парни же подобрались. И если Паладин смотрел на Каина с недоверием, то Вивисектор, наоборот, излучал благоговейный трепет.

Даже Эмма, еще минуту назад так рьяно протестовавшая против визита Каина, прикусила свой острый язычок.

– Здравствуй, Каин, – негромко произнес Пётр, здороваясь с древним игроком.

– А ты вновь меня удивляешь, – не сводя глаз с забытого бога гор Воттоваара, обратился ко мне Каин. – Сколько мы не виделись, Пётр? Семьсот? Восемьсот лет?

– Семьсот девяносто четыре года, – бесстрастно ответил Пётр.

– Столько лет прошло, а как вчера, – Каин позволил себе улыбку. – Если что, я не в обиде.

– Еще бы ты был в обиде, – хмыкнул Пётр. – Это ты и твои тевтоны пришли на мои земли, а не наоборот. Пришли и ушли. Под лед.

Стоп, они что, сейчас обсуждают Ледовое побоище? Если так, то выходит, что Пётр и Каин воевали по разные стороны. Каин был на стороне ландмейстера Тевтонского ордена Андреаса фон Вельвена и участвовал в «священном крестовом походе» на Русь, а Пётр, наоборот, стоял рядом с Александром Невским.

– Было давно. В прошлой жизни, – отмахнулся Каин. – Так что пустое.

Древнейшие игроки вели светскую беседу, как встретившиеся на вечере выпускников одноклассники. Ну а мы настолько увлеклись их диалогом, что пропустили появление еще одного лица.