Размечтавшиеся
1.
Боже, дай мне разум и душевный покой…
«У тебя разума слишком много. Было б поменьше, тогда и был бы душевный покой, а так ты просто умная дура. Дура с умом, хуже, чем дура без ума…»
Дура без ума?
А интересно, какая я была бы дура без ума… И от кого без ума.
Так. Стоп. Опять он отвлекает от молитвы. Боже, дай мне разум и душевный покой, да, дай мне душевный покой. Принять то, что я не в силах изменить. Мужество изменить то, что могу, и…
«Про измены не к месту».
Захлопнула блокнот с записанной молитвой. Она не может молиться.
Ее зовут Магда. Магдалена. Будем знакомы. Уже полгода она не может дышать, ходить, есть, вести беседу, молиться и работать без того, чтобы не слышать голоса своего тролля. У тролля нет имени и нет тела. Она ощущает его как слегка недовольный, в меру беззаботный, саркастичный окаянный дух тёмного сине-фиолетового цвета… Прямо около головы.
Магда хочет разорвать себе голову и вырвать тролля оттуда, но она хочет этого не всерьёз. Да и он живёт не в еë голове и вечно ускользает.
Впрочем, с ним хотя бы не скучно.
2.
«Вам скучно?» – спрашивает еë психотерапевт, хромоногий Николаус.
Под столиком фуд-корта не видно его ног; Магда только однажды заметила эту походку, когда случайно пришла раньше него, а он опоздал, потный, задыхающийся, что-то с автобусами. Это она так решила, что ему пришлось приехать на автобусе, она чуяла идущий от него запах (смрад, сказал тролль) автобусной давки. Он, конечно же, не признался, а она не уточняла. Уточнять что-то об Николаусе – скучно.
Обычно они возникали здесь вдвоëм почти одновременно (а Николаус, после этого случая, всегда первым), чтобы обсуждать Магду. По пятницам. И по средам. По пятницам после работы. И по средам, и когда у неё внезапно случался выходной, и ещё по праздникам и перед праздниками, и когда ей просто этого хотелось, потому что её разрывало внутри на кусочки, похожие на сияющие разбитые куски принесённой прибоем бутылки: все чистенькие и светлые, а один с какой-нибудь мутной плесенью, бурой тиной.
«Хватит болтать о постороннем и гадать, есть ли у него машина – это неэтично, Магда, – сказал тролль. – Не забывай, ты ходишь сюда, чтобы избавиться от меня, вот и старайся».
Не разобрать, когда тролль шутит, ржëт, а когда говорит циничную правду, а когда подставляет её, чтобы она упала и увидела, как он смеётся над ней со стороны. Душа тролля (если у него есть душа) для неё загадка.
Честно, она была у психиатра. Одного раза хватило (но сколько можно так отвлекаться, смотри уже на него, на Николаса, смотри ему в глаза – они зелёно-карие у него, и в чëлке, этой нелепой мужской чëлке на пробор, оттенок жëсткой меди и черноты…) – «Заткнись, тролль, заткнись!» – вопит Магда внутри себя, растирает слëзы по вишнёвым детским своим щекам.
Внешне, снаружи, она сидит с каменным лицом, с фарфоровыми щеками. Там вообще-то пудра, румяна, дневной макияж.
«Вам скучно жить? Как вы живëте?» – спрашивает её Николаус.
Изо всех сил старается Магда не отвлекаться на голос тролля.
Ибо, стоит только подумать, позволить мысли утечь в ту сторону, где она размышляет, почему тролль называет хромоногого Николаса Николаусом, хотя у того нет усов, а у её папы были… Как она потеряет нить мысли. А если расслабится совершенно, то Тролль будет злобно ржать надо всем вокруг, и потребует сигарету, и толкнёт её совершать глупости, дерзко хамить всем подряд, отвечать всем подряд именно то, что она думает – бред, поток мыслей, жалкие, несвязные, слишком гордые, чересчур злые мысли… Она, конечно, глупостей не совершит. От них нет никакого толку. И курить она бросила три месяца как, завязала; да и курила недолго. Нет, это не тролль толкает её купить сигареты. Это она так хочет, чтобы справиться с троллем. Но и это уже не поможет. Если бы помогало, она согласилась бы даже выпить яду, если бы яд убил тролля. Но она боится, что после яда тролль воскреснет, а она – нет.
Психиатр тогда сказал ей, что тролль – её собственный внутренний голос, отвергнутая какая-то часть. И прописал таблетки. Тролль довёл её до первой самой шикарной урны – да, он реально заставил её шататься по городу, выбирая наиболее достойную урну! Чтобы опустить таблетки туда…
«Да, мне очень скучно жить, – прямо и честно отвечает Николаусу Магда. – Я большую часть жизни ничего не чувствую, кроме скуки. Мне 30 лет, за это время я попробовала многое, получила образование, устроилась в корпорацию, начала и закончила несколько дебильнейших отношений, зачем-то переехала, ходила на танцы (брр), на рисование, на чёртово вышивание крестиком, я пытаюсь найти себе хобби, пытаюсь засыпать без снотворных, я даже путешествовала, но всё это я делала не потому что мне это нравилось, а от скуки.
Иногда я специально довожу себя до истерики, чтобы почувствовать эмоции, поплакать, но это тоже средство от скуки.
Мужчины зовут меня на свидания. Я откликаюсь, чтобы посмотреть, не будет ли с ними интересно; но ничего интересного не происходит, и я ухожу. А потом появляются такие же новые люди».
«Ну, давайте попробуем вместе молиться», – предлагает Николаус, аккуратно отодвинув допитую кофейную чашку. Они сидят за столиком фуд-корта на четвёртом этаже торгового центра. Вокруг люди едят куриные крылышки, на столе удобно лежат крошки, на руке Николауса блестят из-под манжеты рубашки круглые часы с допотопными стрелками. Если отвлечься и смотреть на эти стрелки, то Магде кажется, что она на море – часы блестят, как песок. Отвлекаться нельзя. Наверное, Николаус последний человек в городе, кто носит такие часы. Все смотрят время на телефонах. Молиться. («Кому молиться? Зачем?» —говорит тролль).
«Вспоминайте, на чём мы остановились…» – Николаус пытается поймать её взгляд, соединить свой мозг с ней в одну линию контакта, заставить её сосредоточиться. Это выглядит очень глупо! Молиться в торговом центре. Ладно, может, это и впрямь тролля уймёт.
Магдалена открывает свой блокнот и смотрит на записанные слова:
«Мужество изменить то, что могу, и…
Мудрость отличить одно от другого.
Терпение к вещам, требующим время.
Благодарность за всё, что имею,
Терпимость к духовно страдающим людям,
Свободу, чтобы жить вне ограничений моего прошлого,
Способность чувствовать Твою любовь ко мне и мою любовь к другим,
и силу вставать на ноги и начинать всё сначала.
Даже когда я чувствую (мне кажется), что это безнадёжно.
Да исполнится воля ТВОЯ, а не моя. Аминь».
3.
Тик-так. Ещё 15 минут, чтобы почистить зубы, проверить поясную сумку (это важно! вот и напоминание на холодильнике), быстро одеться, запереть дверь в квартиру, отпереть дверь в подвал, достать велосипед, запереть дверь в подвал. Положить ключ в сумку, застегнуть молнию на кармашке, поехать. Человек собирается на работу. У человека обычный с виду велосипед: крепкий, простой и не привлекает внимания. Этот человек знает толк в велосипедах. Сам собирал. Только он знает, сколько в нём улучшений.
Человек едет на работу в торговый центр. Едет узкими улочками между многоэтажек, сшибая колесом наметённые дворниками жёлтые листья. Человек беспечен, как ребёнок, совсем не думает о работе, не боится туда опоздать. По средам и пятницам он работает психотерапевтом для женщины по имени Магда. Эта женщина его любит.
Он уверен, что она его любит. Потому что он женщин бесит, а Магда всё равно приходит дважды в неделю. Магда соглашается встречаться в людном месте, ведь у него нет кабинета. Не на работу же к ней ему приезжать. Он бы мог, конечно. Познакомился бы с её начальником и коллегами. Магда стесняется.
Как вспомнить, больше всего женщин раздражала всегда его пунктуальность. Он чересчур доверяет контролю за временем! Сон и обед по расписанию. Приезд в аэропорт за час до вылета. На вокзал за две минуты до поезда, вполне достаточно, а что там делать?
Решение проблем женщины не раньше, чем она их осознает, попросит, изложит, а он почистит зубы и доделает свои дела, идущие по его плану. Бывшая жена вечно торопила его куда-то, нервничала. Он оставался спокоен. Спокоен, как заторможен, словно в нирване. Она истерила. Он продолжал быть в нирване. Она убегала без него, он словно не замечал.
Зато, надо сказать, у него прекрасные зубы.
Человек припарковывает велосипед у торгового центра. Присаживается на скамейку. Достает блокнот, перелистывает… Ровно семь минут, чтобы вспомнить, о чём он с ней говорил на прошлом сеансе.
Ну да. Она пыталась убедить его, что тролль обладает собственным сознанием, и Николас предложил это проверить. Если она считает тролля бесом, пусть попробует изгнать его молитвой… (И у неё, конечно же, ничего не получится, и тогда она поймёт, что тролль – не бес, и можно будет перейти к нормальным психотерапевтическим практикам). Молитву придумывали вместе, там он немножко отошёл от канона, и ему это понравилось.
Чёрт! Николас вспомнил, что заставило его покраснеть на прошлом «свидании» с Магдой. Когда он наклонился рассмотреть, что она написала, слишком близко к её голове, он почувствовал непонятное.
Если быть точным – он почувствовал, что в его собственные мысли вторгается что-то. Мысли становятся путаными, нечёткими. Вспомнить то, что думал секунду назад, уже трудно. Будто старик в деменции. Будто в такой понятный, самому себе знакомый-свой-родной, как квартира, в которой живешь лет 20, мозг Николаса, кто-то вставил мутное толстое стёклышко, плотную линзу.
Отделяющую то, что Николас привык думать и собирался подумать прямо сейчас, от того, что предлагало ему подумать Существо.
А предлагало оно ему подумать какой-то вихрь, слепок с невиданного мира, океан текучих энергий и зарождающееся что-то внутри. Но такого не может случиться. У Николаса нет ни способностей думать такое, ни картины мира, которая бы оправдала и объяснила подуманное. Если честно, он ощутил себя так, как будто клиентка перешла все границы и набросилась на него, скажем, сексуально. Он покраснел. Он забеспокоился. Он, совершенно не думая, хотя думать в тот момент было бы трудно, набросал в её книжечке какую-то молитву, которая сама собой появилась в его голове…
И отпустил, велев ей пытаться молиться.
Что-то внутри Николаса знало, что у неё не получится. И что ему придется делать это совместно с ней. Это совсем не то, как он хотел бы вести с нею сессию.
Вздохнув, человек решительно выбросил соблазны из головы и направился к столику. Он не позволит сейчас, чтобы что-то пошло не по плану.
Он пойдёт известным путем, пойдёт чисто технически, и все ошибки когнитивного восприятия станут обнажены и у него, и у неё.
План его прост, как хорошо затянутая гайка на велосипедном колесе. План его не позволит ей и ему болтаться. Найти точку отсчёта, место прорыва шины – первый момент галлюцинаций. Какое событие прошлого привело Магдалену к дебюту шизофрении?
«Ну это же не шизофрения, босс», – слышит Николаус усмехающийся голос извне, около головы, голос чёткий, словно его ботинок. Николаус не позволит. Николаус не слышит. Николаус не видит. Николаус в бешенстве. Нет, не в бешенстве! Николаус идёт.
4.
Начало рабочего дня. Она разбирает почту.
Рабочая почта Магды – длинная очередь обращений в компанию, стопки и гигабайты писем с заявками. В каждой заявке – идеи, мечты, чьи-то планы, надежды и просьбы, чертежи, расчёты, проекты. Дело Магды – отвергнуть их все.
Магда фантазирует, кем бы она могла работать ещё.
Редактором в крупном издательстве – чтобы кромсать рукописи; насмехаясь над авторами, извлекать и уничтожать их главную мысль, словно вынимая скелет из воблы. Авторы любят прилепить к своему тексту какой-нибудь оригинальный сбокубантик. Отрезать. Чик-чик. Просто так. Однообразия ради. Никакого смысла не было бы в её рутинном и увлекательном труде.
Или она могла бы работать хирургом. Вырезать гланды, аппендиксы, родинки. Или вот ещё сводителем татуировок. Есть же люди, которым надоели их татуировки, и они мечтают стереть эту гадость со своего тела. Она бы стирала.
Может быть, она смогла бы работать юристом. Исключительно мешать истцам удовлетворять их требования к ответчикам. Но тоже не повезло. Судьба повернулась единственным паззлом своей шестёренки, и уже давно и стабильно Магда занимает уникальную должность крушителя новых идей. Одной рукой она должна ловить идеи, а другой долбать их, как хищная птица разбивает мощным клювом раковины моллюсков, экономя для городского бюджета миллиарды.
Которые, конечно, тоже будут потрачены на идеи, но те идеи никогда не попадут к ней в рабочую почту. Моллюски, которые к ней попадают, уже приговорены, ей нужно лишь сформулировать этически и практически верный ответ.
Она работает в корпорации МечтаГрант. «Ваша идея может изменить мир!» – кричат билборды снаружи. «Напишите в «МечтаГрант» – мы поддерживаем и финансируем самые смелые проекты!»
Мечтайте. Создавайте. Меняйте будущее.
Расскажите, о чём вы мечтаете.
«Ещё ты могла бы работать поедателем бумаги. Вот этой штукой, в которую засовывают бумаги и она их жуёт».
Это говорит тролль. Магде кажется, что сейчас у него даже сочувственная интонация. Но ей смешно. Она поймала его на том, что вселенский дух не разбирается в технике, не знает название шредера.
«Не хочет разбираться», – поправляет тролль.
Магдалена поправляет прядь волос сигаретой. Она снова стала курить – для того, чтобы вонять на весь офис, и чтобы сделать себе горько во рту. Леденец, подаренный ей с утра подкатывающим коллегой, брошен в кипяток кружки с чаем. Она ставит эксперимент, растворится ли леденец.
Открывает окно. На окне букетик синих цветов, кто-то принёс – наверное, уборщица.
Посмотрела назад, на свой стол с бумажными письмами. На монитор с электронными. Вспомнила, что Шредер был красивый злодей из мультика её детства: ему очень шла железная маска, закрывающая рот. Одновременно прячущая, оберегающая и затыкающая…
«А когда он снял маску, то оказался совершенно некрасивым, Магда?»
«Ты смотрел черепашек-ниндзя? Вот это да, тролль смотрел черепашек! Ну ты даёшь!» – Магда даже весело рассмеялась. Да, наверное, она тоже прячется от чего-нибудь за этими бумажками, за чужими распрекрасными идеями. Каждый из этих приговорённых думает, что улучшает мир, а на самом деле всего лишь позволяет ей прятаться дальше и совершать круговорот бумаги в этом мире… ну, если письма бумажные.
Сегодня ей не нужно идти в ТЦ и встречаться с Николаусом. Сегодня не пятница и не среда. После работы она пойдёт в парк и попробует там помолиться. Только молитву она перепишет. Неизвестно, чем придумывал её Николаус, но в таком виде на этой молитве невозможно сосредоточиться.
Вылила в раковину приторно-сладкий чай. Закрыла от ветра окно. Помедлила, прикрыв глаза, представила грачей на деревьях, фонтан, тень на скамейке – две минуты ходьбы и она будет там. «Вот, а с молитвой-то гулять не скучно, и моцион, и духовная польза!» – заржал тролль. Она отмахнулась. Это же нормально, тролль и должен сопротивляться её попыткам придумать молитву.
Придумала. Она будет молиться так: «Помоги мне, Господи, понять собственные мои мысли и отличить их от мыслей снаружи…»
«Полезно, полезно», – кивнул тролль.
Ну и ладно, пока достаточно, потом придумает дальше. Магдалена закрыла блокнот, подошла к двери, прислушалась. Никого нет в коридоре. Вышла. Притворила дверь.
На двери снаружи табличка: «Руководитель экспертно-аналитического отдела, старший рецензент Чарадумова Елена Иосифовна».
Чарадумова Елена Иосифовна пошла гулять. И Магдалена ушла, не стала ждать конца дня. В её пустой черепной коробке оставались только грачи, скамейка и ветер. И фонтан.
«И тролль».
И тролль, конечно.
5.
Ангелина?
Ангелина.
У Ангелины внешность гамина. Это такое лицо, которое говорит миру: я тут девочка, я ничего не знаю, ни в чём не сведуща, но если меня ущемят или дурно обо мне позаботятся, то я укушу больно-пребольно! И подразумевается, что все ей должны. И что виноваты. Особенно бывший муж всегда виноват.
Ангелина работает в баре. Это самое подходящее место работы для Ангелин и для женщин с такими детскими лицами. С выразительными скулами, с чёрной подводкой глаз, с этим декольте, раздражающе-непристойным, даже когда оно застёгнуто на все пуговицы. Ведь понятно, что ей туда смотрят, а она и рада. Как дурочка малолетняя.
Правда, будем честны, Ангелина не делает ничего развратного в своем баре. Раньше трудилась там официанткой, болтала с другими девчонками о деньгах, шмотках, косметике, соплях детских – если другие успели родить. Фуу…
Николас остановился, слез с велосипеда. Почему его приводят в такое негодование мысли о бывшей жене? Непонятно. Два года после развода, а досада не утихает. Что за ней? Ревность, что не его?
Вроде бы у неё сейчас никого нет. Живет с подругой, квартиру снимает. Одна жить боится, может тоже кошмары ночные мучают… В баре своём поднялась, совладелицей стала, выкупила долю у начальницы. Ходит с работы быстро – до метро ей надо, недалеко, а озирается на кусты, словно испугана.
Иногда Николас хочет к ней подойти, окликнуть. Но, помня чудовищные скандалы перед разводом – нет, нет… Жалко себя и страшно, словно это не непристойная его Ангелина, бездушная кукла накрашенная, словно это не вычурная девчонка, а мама его, и он сам в детских штанишках, робеет, почти что описался. Унижение какое-то чувствует, страх, стыд, и любовь ещё к ней почему-то… или не к ней.
Дошёл до скамейки. Над этой скамейкой разбитый фонарь. Иногда фонарь ремонтируют… уже два раза Николасу пришлось возвратиться сюда поближе к полуночи и метко бросить в лампочку камнем. Никто не догадывается, почему это место в парке любят вандалы.
А потому что с соседней освещённой дорожки не видно того, кто сидит в темноте на скамейке.
Ему больно и горько.
Или не больно. Он ходит сюда по крайней мере дважды в неделю, когда у неё поздняя смена – встречать "супругу" после работы. Ходит для того, чтобы разобраться в своих чувствах – так он себя убеждает.
Просто смотрит. Не мигает, если по кепке, лбу и щекам течёт дождь. Смотрит, как маленькая плотная фигурка девушки в оранжевом плащике, припрыгивая, обходит лужи. Как она озирается и старается подождать следом идущего прохожего, как не заходит в полосу тени от дерева. Ангелина! Ровно две с половиной минуты, и она пропадает из виду, и он делается свободен и может идти домой. И у него болит сердце.
Он заходит мысленно в глубину, полноту, черноту и объём этой боли в себе.
Видит там монстров и демонов, видит себя – маленького мальчика, плачет, ищет где выход, чувствует себя одиноким. Открывает глаза. Ничего снова не получилось. Можно уходить. Велосипед в струях дождя кажется вдруг слишком резким, ненужным, нелепым, ничьим. Пора заменить ему раму. Нынешние карбоновые рамы получше будут, выдержат большой вес. Даже в столкновении с грузовиком не факт, что сомнутся. А сколько стоит такая рама для его роста? Пожалуй, он заедет завтра в спортивный магазин. Его там знают. Когда ему надоест терапевтировать несчастных, он может устроиться на подработку в спортивный магазин, будет помогать чинить и собирать велики. Ангелина…
Ушла Ангелина.
6.
Мозги проветрила, погуляла, можно дальше работать. А тролль молчит. Скучно. Магда добросовестно старалась обращаться к Богу, уткнувшись взглядом в парковый фонарь, и ничто её не отвлекало, кроме собственных мыслей. Мысли тоже были обычно-скучные. Вероятно, Всевышний успел помочь и уже ответил на её молитву, потому что не было сомнения, чьи она думает мысли.
Мысли тролля – едкие, злобные, оригинальные и неожиданные. Их думать весело или больно, словно ошпаривать нежную ткань мозга каким-нибудь спиртом. Свои же мысли у Магды вялотекущие и, как бы получше выразиться… законопослушны. Никогда не выходят за рамки того, что полагается думать.
Разглядывая фонарь и одновременно прося Бога научить её пониманию, она подумала, что в этом парке, наверное, больше двадцати фонарей (тролль? где тролль? он бы сейчас назвал точное число фонарей в парке, он мастер оглушать её такими трюками). Да, без тролля скучновато, но зато никто не ткнёт её ментально мордой в грязную лужу, а в пересчёте на парковую реальность – вон в тот разбитый фонарь над скамейкой. На нём словно висит злой рок. Тролль, может, это ты в тот фонарь заселился?
Молчит.
Ладно. Хватит отвлекаться от работы, утренняя почта ещё не вся разобрана. Что это у нас за письмо… ЧТО ЭТО ЗА ПИСЬМО?
Магда приблизила лицо к монитору, как будто перестав доверять своей способности видеть. Письмо от хэдхантера, ловца человеческих рук и умов. Приглашение на работу, официальное; сопроводительная приписка от эйчара «Срочно откликнись, у них увольняется мастер». Что??
«Здравствуйте. Клиника косметологии «Чистый Образ» благодарит за проявленный интерес к нашей компании и просит вас рассмотреть позицию оператора лазерных систем по удалению татуировок. Обучение две недели за наш счёт, выплачивается стипендия. Готовы обсудить детали в любое удобное время».
(Пометка красным: им нужно кого-то быстро поставить на аппарат. Работа несложная. Настраиваешь аппарат по типу кожи клиента, водишь лазерной головкой по рисунку, главное не прожечь глубже нужного. Страховка, соцпакет, кулер, столовка на этаже— рай, а не работа).
Непохоже на массовую рассылку. Непонятно, как к ней попало это письмо, может быть кто-то ошибся…
Поколебалась секунду и начала набирать номер. Непонятно, как к ней… «Тролль, твои проделки? Ты так надо мной шутишь, да?»
Тишина. Непривычная. Непереносимая тишина. Если она не услышит сейчас гудки в трубке, её просто разорвёт от этой тишины. Она должна выяснить, кто и зачем послал ей такое письмо! Немедленно…
«Добрый день, моя фамилия Чарадумова. Только что мне пришло письмо о вакансии оператора лазерных…»
«Да-да, здравствуйте! – оживился женский голос. – Мы как раз ждём вашего ответа! Вы же оставляли резюме у нас на сайте?»
«Нет, – растерялась Магда. – Я даже не знаю, что это за должность».
В трубке наступила пауза.
«Странно… – собеседница зашелестела бумагами. – У нас записано: Магдалена Ч, 30 лет, высшее образование. Это не вы? Вы не отправляли заявку?»
«Нет».
«Ох, видимо, ошибка в базе, – трубка засмеялась с лёгкой ноткой раздражения. – Но, раз уж дозвонились. Может, вам интересно? Работа приятная и стабильная. Клиентов много. Аппарат почти всё делает сам. Оклад высокий, от компании есть премии и бонусы. Медобслуживание бесплатно… Придёте на собеседование?»
Магда тяжело дышит, в сердце странная щемящая боль. Надо как-то уточнить, выяснить, почему она, почему предложили это ей. Но мысли не складываются в голове.
Может быть, всё просто, кто-то из коллег решил пошутить, может быть, случайно совпало.
«Спасибо, но я не ищу сейчас работу», – говорит Магда и кладёт трубку.
Сердце начинает ныть сильнее. Нужна какая-то ясность. Удалить письмо и не думать. Или лучше вот что… Это всё уже за гранью, а потому она пойдёт сегодня к Николасу и попросит выписать ей препарат. Какой-нибудь такой, чтобы работать работу спокойно, не искать смысла, не вникать, что там говорит голос тролля, и не тревожиться, что его нет…
7.
«Фёдор Иванович! А мы вас ждём!» – широко улыбается Женя на входе. Женя хорошая, она всегда ждет Фёдора. Вот Жанна Борисовна – не такая, она ругается, когда Фёдор опаздывает. Фёдор опаздывает на работу каждый день. Ну потому что 8-45 и 8-54 – это одно и то же, эти цифры путаются, в них сложно разобраться. На всякий случай Фёдор выходит из дома в 9-00, а один раз попробовал и вышел в 4-58, и это казалось правильным и логичным, но всё было заперто. Если же он выходит в 9-00, вероятность ошибки близка к нулю, ведь в 0-09 Фёдор всегда спит. Он это им объяснял, но они далеки от математики. А чтобы прийти на работу к установленному времени, нужно рассчитать скорость шагов, ввести коэффициенты для разной погоды, и нужно как-то просчитать и учесть множество других факторов, способных повлиять на результат – например, если придётся пропустить кого-то или что-то сломается. То есть это в принципе невозможно по объективным причинам, даже если написать специальный программный код и сделать приложение для расчёта времени выхода. Жанна Борисовна сама косячит и приходит на работу не каждый день, но он же её не ругает, а наоборот радуется, когда вместо неё тут улыбчивая Женя!
«Женя, здравствуйте», – он улыбается, словно по щекам расползается солнце.
«Здравствуйте, Фёдор Иванович! Удачного дня!» – провожает его Женя улыбкой. Вздыхает, опускает кудрявую голову в книгу, которую читает тайком с выдвижной полки клавиатуры. Женя – администратор, дежурный сотрудник пункта пропуска в «МечтаГрант». Фёдор Иванович – высокий худой паренёк чуть старше 20 лет, высокофункциональный аутист, работает младшим рецензентом в отделе у Чарадумовой.
Через 15 минут крадётся мимо Жени сама Чарадумова. На лице блуждающая улыбка, на плечах пальто, в руках пусто. «Евгения, я ненадолго в аптеку, голова болит, не выдадите?» – и убегает. К любовнику наверное побежала. Когда кто-то в рабочее время собирается погулять, все ссылаются на аптеку, хотя в кабинетах у всех запас таблеток на месяц лежит. Все взрослые люди, зачем врать-то. Эх.
Женя встаёт со своего кресла, размять ноги. Видит: в глубине коридора чуткий на звуки Фёдор, как суслик из норки, вытекает из своего кабинета, перетекает в кабинет Елены Иосифовны и осторожно закрывает за собой её дверь. Вот шустрый чёрт! Женя смеётся. Фёдор влюблен в Чарадумову и ходит за ней со старательной мимикой часового механизма на лице. Об его страсти знает весь офис, кроме, разумеется, Чарадумовой. Наверно, опять цветы ей понес. Бедный мальчик…
8.
«Когда я вхожу в кабинет моей феи, мне кажется, что мир начинает петь и летать. Здесь всё прекрасное, даже потолки как будто бы выше. Не удивлюсь, если под потолком появятся серафимы и я услышу осанну.
Если я дотронусь до дверной ручки, которую она только что трогала, будет ли это значить, что мы косвенно соприкоснулись?
Но я стараюсь не производить излишних действий. Посмотрел: на окне синий букетик она не выкинула. Значит, поняла и приняла, что я приходил, значит, мне позволено приходить снова! Я благодарен. Но всё равно не надо слишком двигать события.
Я хочу только вдохнуть запах её записной книжки. Конечно, она написала там что-то для меня сегодня. И оставила лежащей сверху на куче писем. Она сделала это для того, чтобы я прочитал и узнал о ходе её мыслей!
На последних страницах она записала просьбы к Богу. Это мило и трогательно, и сразу делает её чистой и необычной. Она просит Бога о способности чувствовать любовь! И о способности понимать свои мысли. Да ведь мы с ней похожи! Вероятно, она хочет таким образом сказать мне, что пока ещё не любила и боится этого чувства. Я не боюсь. Но постараюсь не испугать её.
Вот вчера я принес ей конфету и очень стеснялся, но она взяла, поблагодарила, наверное успела заметить, что я добрый. А я увидел, что у неё покрасневшие глаза. Наверное из-за лампочки. Сегодня я принёс хорошую лампочку, без мерцания. Мерцание глазам вредно. Я ввинчу ей сейчас хорошую, светлую и приятную лампочку. Моей фее.
Я принес ей две такие лампочки на всякий случай. Вдруг эта перегорит. Или у неё дома может перегореть лампочка. У неё дома наверное такая же плохая лампочка, как в кабинете. Пусть заменит у себя дома лампочку. Я положу вторую лампочку в её сумку. Правда, она сильно удивится, когда найдёт её там.
Но ведь она оставила сумку здесь, а сама ушла. Может быть, она хочет, чтобы я положил ей подарок. Приятный сюрприз. А может быть, она решит, что лампочка появилась в сумке сама собой, как чудо. Феи должны верить в чудеса!
Ну вот и всё, пора скорее уходить, чтобы не смутить её, когда она вернётся. Я приду сюда завтра. Посмотрю, хорошо ли горит лампочка. Я купил для неё ещё фонарик, и уже неделю собираюсь с духом, чтобы предложить ей посветить, когда вечером она пойдёт домой через парк. Там плохая дорога, вся в ямах; на дороге скапливается вода, и кусты тёмные очень страшные. Но я не боюсь. Потому что со мной мысли о ней, потому я и не боюсь, у меня нет в голове места мыслям о страхе.
Я ещё должен завершить текущие дела по работе. У меня есть в голове место для мыслей о моей фее и о работе. По работе я должен просматривать все письма с приходящими идеями и выбрасывать самые глупые и неисполнимые. Это очень сокращает объём работы для моей феи, иначе она бы утомилась от потока писем. Ведь она должна искать и отбирать самые лучшие идеи! Ее работа несёт свет и надежду этому миру, как рука демиурга. Даже если бы я не обожал мою фею как она есть, я преклонялся бы перед работой, которую она делает. Она настоящая королева.
Я помогаю ей: сортирую и отбрасываю идеи сумасшедших. Люди не все умные; много таких, которые пишут глупые и неисполнимые идеи. Даже из того, что остаётся, трудно найти хорошие идеи. Это по силам только ей, моей королеве».
…Заявка №4781: «Подводный велосипед для спасения дельфинов». Комментарий мл.рецензента Голубева Ф.И.: «У дельфинов нет вестибулярного аппарата для езды на велосипеде. Логически несостоятельно».
Заявка №4782: «Крапивный пластырь с нанесением методом фотопечати изображений святых духовных наставников». Комментарий мл.рецензента Голубева Ф.И.: «Религиозный бред».
Заявка №4783: «Закон о кастрации автомобилистов, паркующихся во дворе». Комментарий мл.рецензента Голубева Ф.И.: «Содержит признаки садизма».
Заявка № 4784: «Миниатюрный аппарат для механических расчетов». Комментарий мл.рецензента Голубева Ф.И.: «Уже существует, называется «калькулятор».
Заявка № 4785: «Национализировать золото и драгметаллы из ювелирных магазинов и ломбардов, положить в швейцарский банк под проценты, доход пустить на повышение пенсий». Комментарий мл.рецензента Голубева Ф.И.: «Содержит политические признаки, отправить в отдел статистики».
Заявка № 4786: «Сохранение липовой аллеи». Комментарий мл.рецензента Голубева Ф.И.: «Направить идею на рассмотрение ст.рецензенту Чарадумовой Е.И.»
9.
Человек сходит со ступенек подъезда. Садится на велосипед. Очень быстро едет между многоэтажек. Ему нужно здесь ехать, а не через парк, парк в другой стороне. У него есть восемь минут, чтобы приехать в торговый центр. Он приедет туда за пять. Ему не нужно в парк, парк в другой стороне. Он не должен ехать сегодня в парк, иначе опоздает на работу. Парк в другой стороне…
Николас слезает, дрожащей рукой нашаривает в кармане полупустую пачку сигарет. Пытается закурить. Он не умеет, никогда не курил, но он потратит на это две с половиной минуты и не попадёт в парк, а успокоится и нормально за пять минут доедет до работы. Тьфу, как вообще ему пришла в голову мысль покурить? Это ж гадость. С отвращением бросает мимо урны оставшуюся пачку – одинокие помятые сигареты, он их забрал у Магдалены на прошлом сеансе под честное слово, что курить она больше не будет. Не хватало ещё заболеть болезнью собственной пациентки. Николаус хотел бы сейчас ругаться, но он порядочный человек. Вместо этого он поднимает свой мусор и пешком, сильно хромая, относит к урне. Возвращается. Три минуты прошло. Ура, успевает!
Вскакивает на велик, бодро крутит педали. Ему не нужно и некогда в парк, у него нет на это лишних минут, а он просто хотел убедиться, что с фонарём всё в порядке. Ведь сегодня встречать Ангелину. Ну и что; если с фонарём непорядок, то он просто поедет сегодня домой, это же хорошо. Поедет домой голые стены смотреть.
Как странно, что «с фонарём полный порядок» должно означать совершенно противоположное.
Николас оставляет велосипед на парковке, поднимается по эскалатору вверх. Не такой он человек, чтобы ждать лифта оставшиеся минуты. Лифт может застрять. В лифте близко могут стоять разные люди, а ему нельзя волноваться.
Он чувствует себя сегодня слишком больным и слабым. Но он обещал…
Магда, увидев его, за столиком расцветает.
Тьфу! Опоздал. Это он сейчас должен был сидеть и ожидать её здесь. Грузно опускается на стул. «Как у вас дела?»
«Хорошо, – отвечает Магда. – Ой, то есть, плохо. Совсем плохо, всё хуже и хуже».
Магда почему-то улыбается, не перестаёт улыбаться. Она сегодня выглядит невероятно весёлой, это странно. А руками крепко сжимает свой шарф. Лёгкий шарфик для украшения шеи, газовый, оранжево-голубой, и побелевшие суставы вцепившихся пальцев на нём. Отдельно существуют руки, отдельно голова. Николаус смотрит на её руки и решает, что именно они будут его собеседниками.
«Вы сегодня курили?» – зачем-то спрашивает он Магду. Ну вот, совсем голова не варит. Встряхнись, старый чёрт, и начинай работать!
«Нет! – неожиданно нервно говорит Магда. – Доктор, я в панике. Во-первых, мне кажется, что я его больше не слышу. Ну, того… Беса. Во-вторых, он прислал мне письмо, он позвал меня на работу!» – «Кто?» – «Бес».
«Тролль прислал вам письмо и позвал на работу?»
«Да», – Магдалена постепенно успокаивается, начинает дышать, чуть приотпускает шарф. Разговор со знакомым человеком воздействует на неё хорошо. «В последний раз мы с троллем обсуждали, кем я ещё могла бы работать. Я пошутила, что могла бы удалять татуировки. И вот мне пришло на почту письмо, меня приглашают в клинику на работу удалять татуировки! Понимаете, чьё-то чужое письмо на эту тему! Я не понимаю, как оно ПОПАЛО КО МНЕ!!!» – она вдруг срывается на крик, а затем начинает плакать.
Николаус смотрит на её руки, чуть прикрыв глаза веками. Складки его лица похожи на морщины в коре старого дерева. Чтобы она пришла в себя, он должен быть очень спокойным и прочным.
«Вас обеспокоило то, что вы его больше не слышите», —наконец говорит он.
«Да. Это вы верно подметили. Меня волнует, что моя галлюцинация перенеслась в реальность. В реальности ведь она гораздо страшнее. Я как будто могу хоть как-то контролировать его, если он у меня в голове, понимаете? Разговоры с троллем были противные, но не страшные. Он, тем более, умный… Доктор, мне кажется, что тролль меня любил! Берёг как-то! Вот от этого. От реальности. А теперь всё куда-то понеслось, начались необъяснимые вещи и у меня поехала крыша…»
«Вам нужен препарат», – подытоживает Николас.
«Да, мне нужен препарат, я за этим и пришла к вам сегодня», – неожиданно спокойно произносит Магдалена.
Молчат. Она чуть сопит, на щеках розовеют хаотичные пятна.
«Прежде чем мы придём к препарату, давайте выясним вот что, Магда. Сейчас я услышал от вас важные слова: вы боитесь реальности?
Вы заменяли присутствие себя в этой жизни разговорами с выдуманной личностью, с воображаемым другом-критиком, который вас будоражил и пугал, тем самым хорошо справляясь со своей ролью. Но вы сказали, что вам было скучно всегда. Мне интересно, кем или чем вы спасали себя от жизни раньше, до того, как придумали себе тролля? Вы так и не поведали мне, с чего у вас всё началось.
После какого события вы начали слышать тролля? Магда?»
…Смеркается за окном. Неторопливые уборщики собирают посуду после засидевшихся посетителей. Заплаканная женщина и спокойный мужчина говорят, говорят. Прошло два часа, как они сидят здесь, скоро закрытие. Им пора бы уже убраться по домам! Наконец она встаёт, – она всегда встаёт первой, а он после этого ещё пишет что-то в тетрадке.
«Досвидания, доктор, – говорит она, пожимая ему руку. – Я попробую сделать то, что вы мне сказали. Клозертино, вы говорите, хороший препарат и поможет мне. Я вам позвоню, как начну принимать».
«Клозертино – серьёзный препарат, и самый новейший, – отвечает мужчина. – Это, в некотором роде, малоисследованный эксперимент и прорыв в медицине. После его приёма вам покажется, что всё на свете уже идеально и гармонично. И вам понадобится внешняя критичность мысли, чтобы отличать то, о чём действительно следует побеспокоиться. Если что, я всегда на связи и по любому вопросу прошу консультироваться лично со мной. Не забывайте!»
«Хорошо, доктор, я поняла», – она кладёт в сумку листок с рецептом и свой блокнот; в блокноте она записала «обо всём сразу звонить доктору, не принимать решений без звонка». Она готова уйти, но…
«Не забывайте, – повторяет он напоследок, – Что с точки зрения и Клозертино, и моей, у вас всё просто прекрасно. Тролля больше не существует. Эпизод с письмом – это шутка вашего подсознания, вы сами над собой пошутили, сами оставили резюме на хедхантере, сами напросились на эту работу и сами об этом забыли! У вас провалы в памяти, милочка! Что неудивительно, учитывая, что ваш мозг, по-видимому, произвёл перезагрузку и избавился от галлюцинаций! Вы редкая молодец».
«Спасибо!», – говорит смущённая, счастливая женщина, разворачивается, подходит к лифту, нажимает кнопку, ждёт. Входит в лифт. В лифте просторно. Она едет вниз совершенно одна, это скучно.
Проверяет, застегнула ли молнию сумочки. Если потеряет рецепт, будет обидно.
«Я тебе новый напишу», – говорит тролль.
10.
«Чарадумова Елена Иосифовна – ценный кадр и хорошая девочка. Посмотрите, как удачно она подпрыгивает, ловит мяч!»
Магда поворачивается во сне, борется с подушкой – отодвигает, царапает, толкает подушку, защищается от удара.
«Пренеприятная особа эта Ленка, извольте. Поглядите, у неё чулки драные».
Дыхание замирает. Мокрая щека прижимается к простыне, Магда плачет не просыпаясь.
– А муж-то у неё, говорят, феноменальный.
– Какой?
– Формальный. Ну этот, фиктивный. Может даже он на другой в самом деле женат, а к ней приходит как вуажёр.
– Как ухажёр?
– Да, да, как ухожор.
Магда всхлипывает, скрючивает беспомощно руки, рефлекторно вдыхает и от воздуха просыпается.
… Девять утра. Она опоздала на работу. Прямо как этот… прямо как Фи. Так, срочно собраться! Блин. Сон как рукой сняло. Или… всё? И не стоит и пытаться? Она ведь уже опоздала же, в самом деле?