Анклав
Глава 1. Знакомство с собственным бесом
Я родился в маленьком провинциальном городе. Звучит как начало любой истории, верно? Мой папа работал на государственной службе, мама занималась организацией свадеб. Так и я и рос, вечно переезжая из города в город со свадебными лентами в руках. Мы были все равно что кочевники: отсутствие привязанностей постоянная жажда приключений. Не очень похоже на семью в традиционном понимании. Я полагаю, вышеперечисленные аспекты и повлияли на то, что в один прекрасный день папа изменил маме на одной из тех самых свадеб. Какая ирония. После описанного инцидента мама перестала верить в любовные узы и подала на развод. Отца в очередной раз перевели в другой город. Какое-то время он еще проявлял видимость интереса к нам. Впрочем, и это быстро кончилось. Что касается мамы: она открыла собственное свадебное агентство, разделив полномочия, и укатила в закат с одним молодым пареньком. С тех самых пор и я не верю в семью. Все. Всем. Всегда. Мне на самом деле крупно повезло: я не склонен к привязанностям и не тешу себя надеждами о чудесах вечной любви. Напротив, я убежден, что люди – так себе человечество. Этот мир пугает меня. Чем дольше живёшь, тем более выражен испуг. В детстве ты только познаешь мир, и потому он не выглядит устрашающе. Каждое движение, слово, поступок – в диковинку. В подростковом возрасте все твои чувства и эмоции обострены донельзя, потому ты становишься бесстрашным. Тебя проводить? Нет, я бессмертная. И это всерьез, она говорит. Впрочем, далее мы все взрослеем. Взрослеть – это значит обращать внимание на вещи, которые ранее казались незначительными. Следовательно, я не питаю диккенсовских надежд на людской счёт. Это всё упрощает.
Итак, три года назад я в пух и прах разругался с Розой. Очевидно, что эти отношения изжили себя давным давно, ведь они держались на слишком тонкой леске совместного проживания и привычки. Не желая выслушивать её девчачьи доводы, я покинул помещение. «Не к спеху – быть успешным» – все, о чем я думал сейчас. Мы познакомились с Розой будучи ещё детьми, нечто вроде того, что люди называют первой любовью. Я же полагаю это всемирное заблуждение. В первый раз в школе дергаешь девчонку за косички, она пинает тебя своей грациозной ножкой, что есть силы. Потом вас фиктивно женят ваши одноклассники. Спустя годы вы случайно встречаетесь уже взрослыми, а у неё всё ещё сильные ноги – сами понимаете. Не зря говорят «всё идёт из детства». Вы начинаете жить вместе. Совместный быт. Иллюзорные фантазии о детской любви превращаются в суровую ежедневную мозговыносячку. И вот я здесь, убегаю от самого себя. Вот и вся история. Смеркалось. Медленными движениями вечер прикладывал острие ножа к сонной артерии дня. Было в районе 19.45. Я был утомлен. Раздавлен. Я не знал, чего хочу, куда иду, что делаю. Неторопливо переступая ногами по мокрому асфальту, я волочился по аллее мимо влюбленных парочек, голодных голубей, пьяных компаний. Мой рассудок был затуманен. Я не хотел пить, не хотел жить, не хотел ничего. Роза в течение первых пятнадцати минут активно штурмовала мой телефон, однако спустя время всё же сдалась. Это успокаивало меня. Отсутствие объяснений. Нежелание защищаться. Мысль о смысловой составляющей тщетности бытия меня не оставляла. Минутой позже я осознал, что заблудился в неисследованной мной прежде части города. Остановившись, я решил оглядеться вокруг. Было туманно и холодно. Мне пришлось смириться с собственным незнанием и поддаться течению времени. Не знаю, как долго я блуждал среди этих безликих стен. Мою дезориентацию в пространстве нарушил шорох. Складывалось ощущение, будто кто-то тащил по асфальту шуршащий мешок. Я двинулся на звук. Он был поблизости. Дойдя до ближайшего поворота, в надвигающемся очертании ночи, я заметил кусок ткани. Это он так тщательно скреб асфальт. Я прибавил шагу, чтобы рассмотреть картинку. Это был силуэт, наводящий на меня странное ощущение беспокойства. Более всего, это напоминало театральный костюм. Будто сегодня Хэллоуин или Вальпургиева ночь. Платье шероховатое и (насколько я мог видеть в сумерках) белое, медленно продвигалось в сторону канала. Неожиданно для меня платье обернуло круг, и я узрел на лице маску. Я сделался обездвиженным, словно памятник посреди этой узкой улицы. Никогда я не пребывал в подобном ступоре. В пяти шагах от места, где я стоял, остановилась женщина. Она плавно приподняла свою руку и поманила меня к себе пальцем. Я опешил, тихо спросив, чего от меня желают. Затем послышался звонкий смех, а платье принялось убегать от меня. По инерции я устремился за тем, что так жизнерадостно звучало и натирало асфальт. Спустя три поворота таинственная незнакомка остановилась, не оборачиваясь. Я вновь будто окаменел.
– Кто ты? – спросил я.
Прошло секунд двадцать прежде, чем со мной заговорили.
– Я ответы на все твои вопросы, – практически шепотом, приятным голосом с еле уловимой хрипотцой отвечала она.
Не успев опомниться, я снова был поражен быстротою убегавшего от меня платья. Я привел себя в движение и устремился за ним. Прямо на моих глазах платье, неизвестно какого века, шуршало еще два дома, а после скрылось за одной из дверей подвального помещения. В ужасе я чуть было не врезался в дверь. Что со мной происходит? Куда я иду? Я был взволнован, немного жутко и невыносимо любопытно. Не смог сдержаться – так велит соблазн. Немного помешкав, я открыл дверь. Вся моя вселенная рухнула в одну секунду. Открыв одну дверь – я закрыл все остальные двери. Но, я не знал. Не знал, как это сиюминутное решение изменит всю мою жизнь. И потому, глубоко вдохнув, я протолкнул железный занавес.
Оказавшись внутри, я замер. Вряд ли на моем лице в тот момент, можно было запечатлеть что-то кроме удивления. Я видел перед собой широкое фойе, стены которого были цвета молочного шоколада (слишком натуралистично, на мой взгляд). Справа стояла высокая колонна песочного оттенка, за которой висело несколько картин неизвестных мне авангардистов. В тот период своей жизни я знал о живописи не очень много, но как вы понимаете авангард ни с чем не спутать. Передо мной красовались две громоздкие фактурные двери: красная и черная. Пол был выстелен будто бы кирпичом, от этого создавалось впечатление, что он не вполне реален. Это не было похоже на ночной клуб или ресторан – скорее на театр. Я смутился, увидев возле стойки человека, который отдаленно напоминал швейцара: на нём была бабочка, смокинг, и маска, закрывавшая лишь область глазного пространства. Он грациозно развернулся. Прошагал ко мне ровно шесть шагов. Протянул руку в белой перчатке и произнес с лукавой улыбкой:
– Добро пожаловать, сэр. Ваша маска. Наденьте побыстрее, вас никто не должен видеть. Так лучше. Извольте пройти к стойке, вас ознакомят с правилами.
Я недоумевал, когда успел стать таким податливым, ведь мне даже не пришло в голову сопротивляться. Сложно воспротивиться, когда с тобой обходятся так вежливо. Вежливость в 21 веке? Больше по звучанию напоминает сатиру, чем правду. Пройдя к стойке, я заметил за ней уже особу женского пола, но что странно, тоже в смокинге и бабочке. На ней он смотрелся более сексуально, чем на швейцаре – в этом не было сомнений. Брюки сужались ближе к щиколотке, жакет был застегнут, ровно на столько, чтобы мужчины могли поиграть воображением. Красные губы и маска, которую я сегодня уже наблюдал. Она изящно улыбнулась, обнажив белые зубы, которые больше походили на клыки животного, чем на зубы человека, и начала объяснять суть дела:
– «Рада вас видеть сэр! Вы, очевидно, у нас в первый раз. Позвольте огласить правила посещения «Анклав»: во-первых, вы ограничены во времени. Это значит, что на посещение каждой комнаты у вас уйдет установленное время. Позвольте вручить вам специализированное устройство определения времени пребывания. Вибрации данного браслета будут указывать на переход в следующую комнату. Время ухода регламентируется пятью минутами». – закончив фразу, она протянула мне безделушку платинового цвета.
– Джо ознакомит вас с дополнительными инструкциями посещения позже, – сказала она, указав пальцем на швейцара, и продолжила.
– Также, вы не можете взять с собой ничего кроме себя. Это значит, что после оглашения правил вы отдаете на хранение свой кошелек, ключи, телефон и всё содержимое карманов. Всем этим запрещено пользоваться в заведении. Первое посещение является бесплатным, во время второго посвящения вас ознакомят с прейскурантом. Кроме того, вы не имеете права пользоваться оружием. «Анклав» обеспечивает безопасность всем посвященным. Вы должны быть абсолютно трезвым и чистым перед посещением. Употребление наркотических средств – строго запрещено, как в стенах Анклав, так и за его пределами. Что касается алкоголя и сигарет, вы можете пить и курить только в определенных комнатах. Чистота подразумевает под собой не только пустые карманы, но и чистое тело. Вы должны представить справку о том, что не являетесь переносчиком инфекций. И последнее, самое главное – вы обязаны хранить тайну посвященного, то есть вы не можете рассказать об этом месте никому. Вы не можете никого сюда привести. Вы не можете указать путь. Вышеперечисленные правила являются нерушимыми. При нарушении одного или нескольких правил вы лишаетесь права посещать «Анклав». Приятного отдыха сэр. Пройдите к Джо, – закончила она, вновь указав на швейцара.
Я был запутан окончательно. В голове не укладывалась полученная информация, и что самое страшное, ожидала вторая порция. Джо умело взял меня под руку, и мы остановились прямо перед массивными дверьми.
– Итак, сэр, приступим. Перед вами находится вход в костюмерные. Красная дверь – для дам, черная дверь – для господ. В этих комнатах вы должны выбрать себе костюм. Вы можете быть кем угодно. Маска является обязательным условием. За время посещения «Анклав» вы должны посетить: комнату Танцев, комнату Раздумий, Красную комнату (посещается по желанию), комнату Света, комнату Трапез, комнату Книг, Водную комнату, комнату Уединения, комнату Звезд, комнату Загадку. Общее количество комнат – 10. До момента предоставления справки Красная комната не посещается. Мы предоставляем вам браслет с датчиком – он будет вибрировать, когда время вашего пребывания в комнате подошло к концу. После вибрации вы должны перейти в следующую комнату. Вы не можете остаться – это против правил. Последняя комната Загадка. Через нее вы должны выйти в фойе, чтобы попрощаться с нами. Уходите вы всегда в одиночестве. Время следующего посещения в будущем вам укажет браслет. Желаем приятного отдыха, сэр.
Я был не в том состоянии, чтобы запомнить хоть одно название комнаты, кроме Красной. Девять комнат, исключая Красную комнату – всё просто. Избегая смущения и настойчивых взглядов, я открыл черную дверь. Внутри была огромная костюмерная. У меня было чувство, будто я попал в гримерку перед модным показом. Воздух был мятным. Мята разгоняла усталость. Я почувствовал себя более свежим. Играла музыка. Медленная, мелодичная, монотонная. Освещение еле уловимое, но вполне достаточное, чтобы различить костюмы. Вся одежда висела в прозрачных чехлах, под каждым из них был ящик с аксессуарами и полка с обувью, а сверху полка с головными уборами. Даже отдел с нижним бельем. Я взял первое подвернувшееся под руку: черная шляпа с узкими полями, смокинг в один цвет, ремень, темная рубашка. Белье? Зачем мне белье. Сумбур. Я оглянулся, пытаясь рассмотреть, где можно оставить свои вещи. Пришлось пройти прямо несколько шагов. Там были бардовые шкафчики с ключами похожими на цепи. Быстро переодевшись, я повесил цепь себе на шею, чтобы не потерять ключ. Неподалеку стояло длинное винтажное зеркало. Увидев себя, я впал в еще более странное состояние. Будто человек в отражении был чужаком. До сих пор не верится, что это было со мной. Я в маске. Данный нюанс дарует спокойствие. Никто не узнает, что это я.
Выдохнул и шагнул вперед. Новая дверь. Новое ощущение. Новый всплеск эмоций. Если бы вы видели. Если бы вы только могли представить. Это была комната Трапез. Я сразу это понял – повсюду стояли столики с едой и круглые диваны. В воздухе витал запах остроты и специй. Приглушенный свет озарял большую комнату. Я старался привыкнуть к полумраку. От всех присутствующих видны были тени, а свет падал лишь на столы с едой. Здесь было порядка пятнадцати человек, и никто не носил шляпы. Я почувствовал определенную неловкость. Однако никто не обратил на меня ни малейшего внимания. Ощущение такое, будто ты попал в паутину, а паук совсем равнодушен к этому. Здесь уже играла более оживленная музыка. Я направился к одному из столов. Он был просто завален разного рода блюдами. Это были всевозможные нарезки из овощей, мяса, фруктов, сыра. Отбивные, мясо на шпажках, паста, итальянские тортильи, блинчики с икрой, производные всех салатов мира, суши, пирожные с взбитыми сливками. Я бы мог всю жизнь описывать, какая там была еда. Боюсь, что мне бы ни за что не хватило для этого страниц. С ужасом осознав свой голод, я накинулся на первый попавшийся под руку салат. В нём были мандарины и баклажаны. Никогда в жизни не ел подобного. Это было просто умопомрачительно! Я клянусь вам всеми дарами, которые только есть в мире – нигде так вкусно не кормили, как в «Анклав». Я подхватил тортилью с беконом и яйцом, а также пару пирожных. Когда сытость достигла моих извилин, вдруг на меня снизошло шоковое осознание – я тут не один. Явно в этой ситуации, я должен обернуться и увидеть какого-нибудь менеджера с садистской улыбкой и уже заданным вопросом «Развлекаешься?». Однако, обернувшись, я вновь подметил, что всё идет своим чередом. За круглыми диванами виднелась барная стойка. Я двинулся в ее сторону, аккуратными шагами огибая лица этих неведомых мне гостей в масках. Остановившись у бара, я попросил барменшу в костюме женщины-кошки два «Джин-тоника». Она облизнулась и принялась за свою работу. Боковым зрением я заметил, что у меня появился сосед, попросивший «Bloody Mary». Терпеть не могу этот коктейль, люди, которые выдумали использовать сельдерей в пищу – точно психопаты. Я с опаской поглядывал в сторону незнакомца, чувствуя, как краснею. Неожиданно он заговорил:
– В первый раз здесь? Расслабьтесь. Вы слишком скованны для постоянного клиента. Как сейчас помню свой первый раз. Некоторые всё еще считают меня дилетантом, – сказал он усмехнувшись.
– Именно так я себя и чувствую, – ответил смущенно я.
– Я Мэтью. Наслаждайся парень, – подал он руку мне и спокойно удалился к соседнему столику.
Забавная ситуация. Я подумал, что должен освоиться. Надо было оценить обстановку. Я начал вглядываться во всё происходящее, попивая свой коктейль. Повсюду были люди в масках, одетые в самые стильные наряды мировой моды. Женщины в изумительных платьях, впивающихся в пол, мужчины в роскошных смокингах, которые явно тебе не по карману. Ох. Я снова вспомнил про свою шляпу.
– Зрелищно, верно? – сказала женщина-кошка за баром.
Я оглянулся, сделав легкий кивок.
– Ты быстро привыкнешь. Все подсаживаются. Бутылка вина для новичка, – улыбнулась она, откупорив бутылку.
– Что это за место? – спросил я.
– Место, где все твои желания исполняются, – сказала она и скрылась за готовкой нового коктейля.
Многое объясняет. Пригубил вина. Угадайте, понравилось ли оно мне? Безусловно. Здесь всё нравилось. Люди, проходившие мимо меня, постепенно начали оказывать мне знаки внимания: кивать головой, отдавать честь, хлопать по спине. Женщины улыбались, так сладко, как мне не улыбались никогда. Даже Роза не улыбалась мне так на первом свидании. Спустя некоторое время бутылка вина опустошилась ровно наполовину. Очевидно, от моего волнения. Я успел обмолвиться парой слов, по крайней мере, с двумя мужчинами в красных костюмах в полоску. Для первого раза сойдёт. Вибрация. Неожиданно начал вибрировать браслет. Я оглядел комнату с фиолетовыми стенами. Люди не двинулись с места. Кошка – бармен указала мне на дверь, и я скоропостижно подчинился (как и всякий раз сегодня, когда я делался марионеткой людей, которых вижу в первые в жизни). Следующая дверь была тяжелой, но я всё-таки смог её одолеть. Это была комната Танцев. Пребывая в состоянии полной отрешенности, я все ещё не понимал, что происходит. Я не был пьян – мне было хорошо, но не настолько, чтобы натворить дел. Я чувствовал в себе эмоциональный подъем, твердо стоял на ногах, и рассеянность моя постепенно улетучивалась. Меня окутал запах шоколада с апельсином, и я пошел на его зов. Вокруг всё стало более антуражным. С потолка свисали белые воздушные ткани, которые касались гладкого черного покрытия пола, поддерживая атмосферу иллюзорности. Я словно оказался в одной из сцен фильма «Перл Харбор», если вы понимаете, о чем я. Вдруг, я почувствовал себя частью какого-то эксперимента, обнаружив, что все дамы выстроились в шеренгу напротив меня. Мужчины со мной на одной стороне аналогично построили нужную цепь. Дамы были совершенно разносортные, однако все имели вид достаточно загадочный. Конфуз. В этом здании всё выглядело поистине таинственным. Очередное осознание нахлынуло на меня, когда все мужчины начали двигаться в сторону дам. Я поддался общему движению и поспешил в сторону оппонента. Она была весомо невесома. Пышное изумрудное платье обрамляло её изящный силуэт, облаченный в темную полупрозрачную накидку. Черные локоны легкой волной снисходили к её плечам. Золотая диадема составляла потрясающую комбинацию данному образу. Я был напуган? Отчасти. Нет. Я пропал на том самом месте. Меня не существовало. Другая вселенная затмила темную комнату, увешанную белыми воздушными облаками. Взошло солнце. Ни живой, ни мертвый я приблизился к нему. Машинально подал руку, машинально взял за талию. Теперь, когда оцепенение пронизывало всё моё нутро, я нашел её пухлые бледно-розовые губы и зеленые глаза, преисполненные чем-то притягивающе зловещим. Мои ощущения были неоднозначны. Спектр эмоций расширился до размеров вселенной. Это сродни меланхолии, которая застигает тебя в разгаре веселья. Когда ты останавливаешься, а все происходящее исчезает: звук, движение, люди – всё. Ты не существуешь в этот момент. В то же время, я ощущал в себе жизнь какого-то другого человека. Этот самый миг был похож на то, как с моей шеи нежно сползает благородная кобра, метящая прямо в сердце. Вот-вот оно остановится. Кобра оставит моё тело на этом черном полу среди белых простыней, истекающим кровью. Как называется это чувство? Полюбить своего убийцу? Понятия не имею.
Глаза её были преисполнены смысла. Если вообще можно сказать, что в этом всём есть смысл. Никогда прежде, я не встречал такого магического взгляда. Каждое движение, каждый поворот головы, каждый вздох и упоительный запах ванильного сиропа. Откуда я знал все эти движения? У меня нет идей. Она вела меня. Я запомнил одно из последних движений, когда она придвинулась ко мне очень близко. В это время мной овладела жажда обладания. Я потянулся, и в этот самый момент она коснулась моей щеки своим нежным лицом. Её губы шепнули «Сплин». Я удивленно посмотрел на нее. В эту же секунду предательский браслет ожил. Наши руки освободились, и я проснулся. Мне хотелось вдоволь на неё насмотреться, как будто я знал, что еще долго её не увижу. Но я не мог нарушить правило и отправился к выходу.
Очутившись в длинном узком коридоре, я сходил с ума. Повсюду были зеркала, даже на потолке. В середине комнаты две выступающие ниши с каждой стороны, на которых был выгравирован фонтан, отпускающий в вольное плавание красную жидкость. Фонтан огибался дугой из бокалов. Я смотрел в зеркало, и казался себе иссиня черным. Я понял, что был в комнате Раздумий. Наполнив свой бокал красным вином, я опустился на зеркальный пол. Холод пробежал по моему телу. Я сделал глоток, чтобы согреться. «Что это было?» – произнес я вслух. Тишина глубокомысленно слушала мои терзания. Пробуждение было неожиданным. Не знаю, сколько мгновений я провел там. Они забирают всё, что связывает тебя с реальной жизнью. Здесь нет окон, нет времени, нет возможности узнать о том, что происходит в реальном мире. Я понятия не имел с кем танцевал, кто смотрел мне в глаза, кто меня пленил. Уже в этот момент я был заражен. Уже тогда я знал, что точно вернусь. Жажда повторить это усиливалась с каждой секундой. Отражение в зеркале ухмылялось. Стал воспроизводить произошедшие события от и до. Она здесь – где-то в районе грудной клетки оставила что-то свое. «Сплин» – выпалил я. Что это могло значить? Магические ребусы. Я приподнялся и наполнил свой бокал вновь. Странно. В этой комнате не было никакого запаха, а музыка играла так тихо, что я мог слышать лишь свои мысли. Браслет снова завибрировал. Я медленно шел в направлении выхода, желая запечатлеть, как можно глубже в памяти все что со мной произошло. Перед тем как выйти, я обернулся, чтобы запомнить очертания обстановки в своей памяти, в этот момент в комнату зашли три женщины. Я чувствовал, что мне становится не по себе и поспешил с выходом. Как только после меня захлопнулась дверь. Я заметил, разветвление и две двери с табличками «Красная комната» и «комната Света». До жути любопытно стало, отчего я не могу посетить красную комнату именно сейчас. Отчего все кроме этой комнаты являются обязательными? Я оставил этот вопрос без ответа и направился в пресловутую комнату Света, где меня ожидало новое приключение. Засов приоткрылся. Теперь я был возбужден. Вряд ли у кого-то тут получилось бы расслабиться. Смотря, конечно, что вы понимаете под расслаблением. Новая комната была похожа больше на ночной клуб. В середине её стоял большой подиум с шестами. Шесты отправляли блики на свинцовую поверхность подиума, по которому ходили модели в масках. Никакой пошлости, лишь экстраординарные наряды. Они двигались под ритмичную громкую музыку в стиле Deep. Недалеко от подиума стояли красные ромбовидные диваны, где сидели гости заведения всё в тех же нарядах. Позади них виднелись барные стойки и столы с закусками. Пока я разглядывал новую комнату ко мне подошел мужчина в рыжем костюме, ткнув меня локтем в бок.
– Потрясающий стиль на мой взгляд. Что вы думаете насчет новой коллекции? – указал он в сторону подиума.
– Я не силен в моде. И всё же, они довольно броские. Напоминает нечто животного происхождения. Если бы по этой железной штуке ходили тигрицы, они бы выглядели практически идентично. Я убежден, – попытался быть ироничным я.
– Это свинец. Впрочем я, представляю их львицами. Всё равно спасибо. Вы не так пусты, как кажетесь, – выбросил он, глядя в сторону барной стойки. Я, конечно, спросил о смысле данного умозаключения. Он лишь усмехнулся и парировал:
– За этим люди приходят в «Анклав» – чтобы заполнить свою пустоту, – далее он хлопнул меня по плечу и удалился на один из диванов, усаженных девицами.
Я задумался. Девушка в платье-мешке сказала, что я найду здесь ответы на все вопросы. Кошка-бармен сегодня говорила мне про то, что здесь исполнятся все мои желания. И, наконец, таинственный незнакомец указал на истинную цель посещения людьми этого места – заполнение внутренней пустоты. Мне стоит это тщательно проанализировать. С каждой комнатой это место становится всё более загадочным. Я поинтересовался у бармена.
– Кто этот мужчина?
– Он называет себя Сэм Николос, он идейный вдохновитель сегодняшней коллекции, – ответил улыбчивый бармен и удалился в другом направлении барной стойки.
Следующий час (по крайней мере, так считало моё сознание) я знакомился с разными людьми, попивая коктейли. Иными словами – удовлетворял свою потребность в общении. Разумеется, эти люди не называли своих фамилий. И всё же, имена их звучали довольно часто. В этом был смысл. Что может дать тебе слово из нескольких букв? В реальной жизни таких Риков, Джонов, Кир – миллионы. Я знаю точно, здесь находились поистине творческие, уникальные люди: встретить модельера, художника или писателя ничего не стоило. С одними я обсуждал Клода Моне и Ван Гога. С другими Теодора Рузвельта и Уильяма Мак-Кинли. С третьими Федора Достоевского и Чарльза Диккенса. Как я умудрился здесь оказаться? Среди всех этих умных людей. Не имею ни малейшего понятия. Какое счастье, что я знал, о ком они говорят. Однако, я не был причастен к миру искусства. Это была новая грань. Новая грань, которую все эти люди помогали мне открыть. Воздух был наполнен ароматом мускуса. Всё располагало к общению. Посетители переходили от одного дивана к другому и открывали границы своего разума тем, кто желал их слушать. Все были в масках. Всем было плевать на то, какое впечатление они производят. В этой комнате каждый был личностью, и у каждого была своя история для пары-тройки ушей. Это была вторая комната, которую я полюбил.
Когда вновь ожил браслет – я улыбался и больше не чувствовал себя мёртвым. Я успокоился, и, сумев обрести душевное равновесие – направился дальше.
Открыв следующую дверь, по ощущениям я оказался в библиотеке. «Комната Книг» конечно же. Кажется, я понимаю порядок посещения комнат. После комнаты света ты сам хочешь прикоснуться к искусству. Поразмышлять или найти подтверждение/опровержение твоим мыслям. Здесь всё было связано с книгами. Комната была заполнена книжными полками. Маленькие диванчики в центре также были выполнены в форме книг. В воздухе витал запах свежеиспеченных страниц новой книги. Я уловил должное настроение и отправился прямиком в метафорическое путешествие. Говорят читающий человек счастливее других от того, что может прожить десятки, сотни жизней вместо одной. Я нахожу в этом удивительнейший стимул. Ведь я умирал, любил, сражался за мир, расследовал преступления не малое количество раз. Чего только со мной не происходило на этих страницах. Это ощущение делает тебя более возвышенным. Жизнь в такие моменты утрачивает толику своей прозаичности.
Мне по душе эта комната. Я здесь не один. В углу стоит девушка в платье, напоминающем наряд золушки из мультфильма. В середине стоит пара, увлечённо обсуждающая отрывок книги. Я продвигаюсь в свободный угол, беру в руки первую попавшуюся книгу и опускаюсь на софу.
Держу в руках «Сиддхартха» Германа Гессе. Ранее не встречал рукописи данного автора, хотя и слышал множество рецензий. Я припоминаю, что эта книга была в том самом списке Бродского. Мне говорили, что данное произведение стоит читать хотя бы из-за Камалы. Теперь это имя хотя бы что-то представляло для меня. Я погрузился в круговорот строчек и высказываний, пока меня, как и прежде неожиданно не прервал браслет. Я подошёл к небольшой вазе с широким горлышком, в которой лежали разнообразные закладки для книг. Я выбрал себе маленькую закладку с надписью «лекарство от меланхолии», нежно положил её на пятидесятую страницу и направился к выходу.
Попав в очередной длинный коридор, я заметил на стенах большое количество разнообразных картин. У меня было дикое желание остаться и рассмотреть каждую из них. Я остановился. Но тут, же вспомнил, что не припоминаю названия этой комнаты. Еще секунды две я пребывал в ступоре. Однако, отсутствие указаний на данный счет вынудило меня оставить эту затею и направится дальше. Я толкнул дверь, и чуть было не сбил с ног человека. Не ожидал, что прямо за дверью кто-то будет меня ждать. Это был мужчина в таком же смокинге, что и швейцар, который встречал меня в самом начале.
– Прошу прощения, сэр, вы верно не ожидали меня видеть. Вы достигли Водной комнаты, прошу вас сдать ваши вещи, исключая маску. Вы находитесь в костюмерной плавательных костюмов. Вы можете снять свои вещи за ширмой, если я стесняю вас. После этого следуйте к арке. Когда вы почувствуете вибрацию, немедленно подойдите ко мне и получите свои одежды, – протараторил он.
Я задумался о новом странном приключении. Но, как и во всех предыдущих случаях – подчинился. Осторожно снимая свой костюм, я продолжал глядеть на очередного швейцара, который ни секунды не оставлял меня без внимания. Я бесцеремонно снял штаны и кинул ему пас. Он лишь ухмыльнулся. Именно в этот самый момент я выглядел самым странным образом – маска и трусы. Выбирать не приходится, если над тобой стоит такой бесцеремонный товарищ. Я прошёл глубже в костюмерную. Нашел себе серые плавательные шорты. Не думаю, что сейчас модельер из комнаты Света оценил бы мой образ. Шорты были на мне, а значит можно было пройти к арке. Пройдя через неё, я очутился в странно теплой комнате, стены которой были похожи на аквариумы. Да что похожи! Это и были аквариумы. Запах морской соли окутал меня. Играла еле уловимая музыка, доносившаяся, будто из-под земли. Внизу везде была вода. Всё выглядело как в обычном бассейне, если прибавить к этому атмосферу роскошности: покатые спуски, вода изумрудного цвета, золотые широкие подушки для гостей. Я не спеша погрузился в воду. Нырнуть – не позволительно. Все это понимали. Элегантность, шик, маскарад – антонимы красных от хлора глаз. Люди выглядели более оформлено. Женщины были по большей части в закрытых купальниках. Тем не менее, так они представляли себя в ещё более сексуальном ракурсе. Гамму составляли черные обтягивающие купальники, переливающиеся танкини (будто из русалочьей кожи); белые кружевные боди и полупрозрачные туники. Мужчины практически все были одеты как я, различие было лишь в цвете. Кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидел красноволосую девушку в черном блестящем купальнике. Она широко улыбнулась и поманила меня к себе рукой. Я охотно подчинился. Незнакомка отплывала от меня всё дальше и дальше. Мы уже заплыли за стенной выступ, пропав из виду всех остальных гостей. Почему я называю их гостями? Не знаю. Клиентами я точно не могу их назвать, как и людьми. Я, наконец, касаюсь её руки и:
– Ты играешь со мной? – спрашиваю я.
– Правильно говорить, вы играете со мной, – ехидно отвечает она.
– Как тебя зовут? – нарочно игнорирую её просьбу я
– Ты задаешь неправильные вопросы, друг мой, – парирует она. Затем она преподносит свой указательный палец к губам. Озирается и резко впивается мне в губы.
Я ошеломлен тем, как ловко орудует её язык у меня во рту. Чувствуя, как либидо разносится по всему моему телу, я охватываю руками её талию. Прижимаю красноволосую к стене, в то время как она охватывает меня ногами. Неподалеку раздается смешок.
– Вам бы в красную комнату ребятки, – хихикает человек плывущий параллельно. Я снимаю руки с ее талии, она, смущаясь, отпускает меня.
– Так вот для чего эта комната, – говорю я, смотря ей в глаза. Как тут же получаю в ответ холодный взгляд дикой кошки. Никогда в жизни я не видел столько надменности во взгляде человека. Она выпрямляется, и удаляется от меня. Энергетика бешеная. Я же похож на недоумка теперь. Немного погодя, выплываю из-за угла. Ожидаемые вибрации на руке. Повезло. Снова пора уходить.
Когда я подошел к двери, вновь кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидел леди с красными волосами.
– Я пойду с тобой, – ставит перед фактом она. Мы шустро переодеваемся в наши костюмы по разные баррикады. Поравнявшись перед очередным выходом, оглядываем друг друга с ног до головы. Я вижу перед собой «рыжую бестию» в красном шикарном платье и золотой короне. Теперь мы оба на пути в следующую комнату.
Для меня было странно оказаться в новой комнате в сопровождении. Это была комната Уединения. Данные апартаменты имели вид необычайной сказочности Востока. Впереди два кресла для сидения более похожих на изгибы скрипки были украшены васильковыми подушками. Тёмно-синие стены действительно располагали к уединению. Посреди комнаты красовался винтажный круглый стол, на котором стоял огромный кальян. Пол наконец-то стал удивительно мягким – ворсистый ковёр цвета индиго обрамлял границы комнаты. Я невольно захотел снять обувь. Аромат восточных сладостей окутал комнату, и она будто пребывала в легком тумане. Я расслабился и опустился на кресло. Красная королева легонько опустилась на соседнее кресло, и начала вдыхать пары восточных сладостей, вставив трубку кальяна в свой чувственный рот. Какое-то время мы молчали, наслаждаясь моментом. После Водной комнаты целесообразно именно так проводить время. Я вдруг кое-что ощутил, и мне невыносимо захотелось с кем-то поболтать.
– Знаешь, я рад, что не один в этой комнате, – непринужденно сказал я.
– Ты мог спросить меня о чём угодно, но ты предпочел обозначить обстановку? Глупец, – ёрничала она.
– Я искренен. Не будь так жестока. Однако у меня действительно есть вопросы. Во-первых, почему ты поцеловала меня? И отчего смутилась, когда я упомянул красную комнату? – попытался изменить ситуацию я.
– Время, друг мой. Вре-мя, – с паузами протянула она и продолжила, – Если ты приходишь в «Анклав» нельзя останавливаться. Ты можешь делать всё что хочешь. Я хочу целовать тебя – не мешкаю и исполняю свои желания. Иначе, зачем сюда приходить? А остановилась я, потому что, ты, очевидно, новичок. В первый же день – поцелуй от клиента большая редкость. Везунчик.
Я рассмеялся. Ситуация впервые за всё это время показалась мне довольно комичной. Она лишь улыбнулась на мой смех и продолжила выдыхать дым. Я взял вторую трубку.
– Прямо перед посещением я считал себя неудачником из неудачников. Попал сюда – уже везунчик. Смех, да и только, – выпалил я.
Вдруг она оживилась. Туман будто испарился из этой комнаты. Она встала, затем прошагала грациозно перед моим креслом и села на меня сверху.
– Это и есть «Анклав», детка. Ты здесь – не ты и этом вся прелесть, – прошептала она над моим ухом. После она задержала свой взгляд в отражении моих зрачков. Затем также резко встала и вернулась назад.
– Ты замужем? – неожиданно для себя спросил я.
– Не стану отрицать, – ухмыльнулась она.
– Полагаю, что большинство людей вряд ли сочтут нахождение в "Анклав" и замужество совместимыми вещами, – рассудил я.
– Смотря, кто твой муж, – ехидно ответила она.
– Рискну предположить, что он либо один из гостей «Анклав», либо слепоглухонемой, – озвучил я.
– Кажется, я не просила твоих оценочных суждений, – огрызнулась она. Я, в свою очередь, воздержался от бурных реакций.
Далее мы снова окружили себя молчанием. Наконец, наши браслеты слились в единый тембр. Мы оба вышли в черный коридор, где я сразу же потерял её из виду. Под моими ногами расстелился лестничный пролёт с бархатными на ощупь перилами. Я поднялся наверх. Интуитивно толкнув новую дверь, я был удивлен, что темнота не закончилась. Однако я почувствовал смену обстановки – воздух был иной: свежий, прохладный. Я понял, что нахожусь снаружи. По периметру были выставлены еле заметные стекла длиной в два с половиной метра очевидно. Скрипка играла красивую мелодию. Над моей головой расстилалось умопомрачительное звездное небо. Это была комната Звезд. Постепенно я начал различать очертания людей на темных лежаках. Нашел свободный лежак и тоже лег. Никто не говорил, никто не двигался. Лишь созерцание. Я смотрел на эти звезды, в то время как по телу распространялась легкая дрожь. От впечатления и от холода. Я даже не мог предположить настоящие ли они. Звезды, будто жили своей жизнью отдельно от нас всех. Они завораживали. Они давали понять, насколько мы ничтожные по сравнению с ними. Невольно каждый задумывался: что, если, кто-то также лежит там наверху, на лежаке и смотрит на нас, ошибочно полагая, что мы, лишь маленькие крупинки, обрамленные светом в ночи. Мне приходилось не раз гулять под ночным небом, но я, ни единожды не вглядывался в неизвестную мне вселенную. Здесь впервые я понял, как важно иногда смотреть наверх. В место, где начинается галактика. Вспоминаю Маяковского «Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно…значит, кто-то называет эти плевочки, жемчужинами». Я думаю, что это и есть тот самый смысл, о котором мне все говорили. Ты заполняешь собственную пустоту, и это имеет такое глубокое значение. Ведь если ты полон доверху – тебе есть чем поделиться. Однако, если же ты пуст, как ни крути, всё что есть у тебя, лишь безымянные неживые предметы, которые ты так тщательно выкладываешь в стопочку вокруг своего мира. Наивно полагая, что это и есть жизнь. Я примирился с собственной пустотой и полюбил небо над моей головой, которое так часто представлялось мне безликим. Вдоволь надышавшись, я почувствовал в себе внутренний подъем. Встал на ноги. Смутно понимая, что происходит, ибо голова моя закружилась. Я ощутил позади себя тепло. Затем услышал шорох. Ещё секунда и кто-то уже был очень близко к моей спине.
– Вы прекрасно танцуете. Спасибо, что посетили «Анклав», – прошептал мне чей-то очень таинственный и нежный голос.
Я, кажется, секунды две приходил в себя. Дальше резко обернулся, и то, что я увидел, выглядело душераздирающе. Это был ускользающий от меня след изумрудного платья. В эту же секунду я ощутил пульсирующий на мне браслет ограничения. Я был раздавлен. Минута борьбы с собой. Тщетно. Я буквально побежал за ней. Толкнул дверь. Новая темнота. Узкий проход. Ничего не видно. Ничего не слышно, кроме панически настораживающей музыки. Я иду по стеночке, бессмысленно пытаясь найти выход. Я в бешенстве. Стены будто выполнены из кружева, поэтому пальцы быстро устают от новых переходов. Я блуждал по этому коридору, чёрт знает сколько. Отчаявшись в своих попытках найти выход, я в очередной раз рухнул на пол. Моё сознание не было готово к пыткам неведения. Что делать дальше? Как отсюда выбраться? Неужели это и есть расплата? Продолжая поиски нужной двери, я наткнулся на десять дверных проемов и все десять были заперты. Ничего не ожидая, я продолжал глядеть в неизвестность. Это было моим наказанием за наслаждение, которое я получил. Нечаянно я наткнулся на небольшой выступ. Я оживился. Тут же схватил его, дернув на себя. Я не задумываясь, прыгнул вниз. Затем отодвинул черную мантию, ниспадающую вниз, и оказался в костюмерной. Кинул костюм с цепью в ящик с надписью «Для использованной одежды», и пошел в фойе. Я был так счастлив, когда увидел Джо в смокинге, что расчувствовался и даже обнял его. Он статно улыбнулся и проводил меня до выхода.
– Спасибо, что посетили «Анклав», сэр. До скорой встречи.
Я кивнул головой, и вышел вон.
Как я добрался до дома? Помню смутно. Я был утомлен. Всё, что смогло моё уставшее тело – это раздеться и забыться сном.
***
Утро было шокирующим. Я буквально спрыгнул с постели. Мне казалось, что всё это сон. Направился прямиком в душ, чтобы смыть с себя остатки сна. Затем был завтрак, после которого я пришёл в себя. Роза, вероятно, уже ушла на работу. Мне тоже следовало торопиться, чтобы не опоздать на работу. Но, я совершенно не мог заставить себя принять то, что случилось со мной вчера. Отгонять мысли проще простого, пока они не обернуться против тебя. Когда в этом водовороте разума каждая из них учинит бунт – сопротивляться будет поздно. Однако, пока голова усиленно сопротивляется – ты убегаешь от них. Только дорога ужасно короткая. Так я убежал на работу. Так прошел весь мой день: спонтанный, скучный, ничем не примечательный. День затмевающий обыденными задачами мой разум, раз за разом стремящийся к воспоминаниям о вчерашней ночи. Только когда я вернулся домой, туманное воспоминание ожило и стало навязчивым. Отчего я сделался невообразимо злым
Первая причина – Роза. Роза в гневе – не лучшее сочетание. Я думаю, не будь она вегетарианкой, точно зажарила бы меня, обильно напичкав специями, а после с удовольствием съела. Но, во избежание каннибалистических инцидентов она ела меня фигурально. Я страдал, извиваясь как уж на сковородке, куда вместо масла изливались словообразования: «целую ночь одна», «изверг», «ты мне изменяешь», «скотина», «убогое существо», «неудачник». Мне оставалось только молчать в ожидании, когда кончится её словарный запас. К моему несчастью, одни негативные выражения заканчивались, и на смену им приходили другие еще более изощренные. Я смотрел на нее и долго не находил себе места. За что я когда-то полюбил эту женщину? Откуда в ней столько ненависти ко мне. Порой мне казалось, что это обоюдное ощущение. Она ненавидела меня, и я начинал ненавидеть её.
Вторая причина – скука. Я не мог найти себе места, то и дело, поглядывая на часы. Два раза поел. Включил телевизор. Выключил телевизор. Открыл книгу. Закрыл книгу. Опустившись на пол возле постели, я долго смотрел в окно. Спустя некоторое время в комнату ворвалось дуновение ветра, захватившее с собой отголосок печали вчерашнего дня. Белым полотном затянуло разум, обнажив те уголки сознания, в которых стоял ванильный аромат, терпкий вкус красного вина, изумрудное платье и сладкое ощущение свободы и скованности одновременно. Голоса, запахи, звуки, атмосфера, маски – плыли за моим окном. Я мог лишь представлять их, но до чего был велик соблазн вновь к ним прикоснуться.
Третья причина – справка. Невыносимо было осознавать, что у меня её нет. Мне вдруг стало невмоготу жить без врачей. Внезапно этот тонкий лист бумаги приобрел какое-то новое неизмеримое значение. Эта мысль удручала меня. Я пошёл дальше. Я попросил Розу записать меня в больницу. Она отошла от истерики, очевидно полагая, что болезнь причина моих ночных томлений, и с радостью удалилась исполнять свой долг. Конечно, не справедливо было эксплуатировать ее в корыстных целях, но я пребывал в убеждении, что ей непременно нужно проветриться, а мне хорошенько подумать. Примирения с самим собой не наступало. Я размышлял, что шаг со справкой мне не повредит: если я захочу пойти в «Анклав» – она у меня будет; если не захочу, по крайней мере, буду вооружен информацией о своем здоровье. Ровным счётом терять было нечего.
Благодаря этому уже через три дня у меня на руках была справка о состоянии здоровья. Такие справки делаются очень быстро, всё равно что медосмотр в школе. Что касается Розы – её естественно ожидал шок, когда я снова пропал. В то время как меня ожидало удовольствие, которого так предвкушала моя искушенная душа. В глубине души я надеялся, что Роза возьмет на себя ответственность за наши увядшие отношения, и, наконец, соберет вещи и бросит меня.
Что же, несколько дней воздержания и передо мной вновь предстало объемное фойе цвета молочного шоколада. Взгляд мой устремился на картины авангардистов, находящиеся прямо за высокой колонной цвета песка. Я шаркал ногами по кирпичному покрытию пола. Снова меня охватило ощущение некоей театральности происходящего. Возле стойки обыкновенно улыбаясь, стоял Джо в ослепительном смокинге. Далее он, как и прежде, протягивал мне белую перчатку и напоминал о правилах:
1. Я ограничен во времени.
2. Я не могу взять с собой ничего кроме себя.
3. Я не имею права пользоваться оружием.
4. Я абсолютно трезв и чист перед посещением.
5. Я должен сохранить тайну посвященного.
Я заплатил условленную цену (баснословную сказать честно). Отдал справку и направился к черной двери, ведущей в костюмерную. Легким движением руки я откинул безразмерное бархатное полотно, что служило занавеской. Глазами я очертил большое помещение. Мятный воздух взбодрил всё моё существо. Медленная музыка расплылась по всей костюмерной. В полумраке я направился к полкам с прозрачными чехлами. Схватил свой костюм, желая быстрее оказаться в гуще событий. Как и прежде мой выбор пал на черный смокинг с атласной рубашкой темно-фиолетового цвета, и конечно же, шляпа. Всё было чистым и свежим как впервые. Я проделал десять шагов в направлении бардовых шкафчиков с ключами виде цепей. Переодевшись, я накинул цепь на шею. Кинул пару взглядов в винтажное зеркало и воодушевленно направился в комнату Трапез.
Как же я скучал по этому месту. Удивительно – побывав тут однажды, моя душа успела влюбиться в «Анклав». Я окинул взглядом большую залу, в середине которой располагались вытянутые столы с едой под лампами дневного света и круглые диваны с мягкими спинками. Обоняние обогатилось острым запахом специй. Я уже окончательно привык к полумраку. В такт динамичной музыке я приближался к столику, манящему меня больше всего. Он, кажется, валился под натиском такого обилия разного рода яств. Овощные нарезки стояли в обнимку с фруктовыми, а мясные нарезки пели в унисон с сырными. Стейки, лежащие в свежих букетах зелени, пленяли своими пряными ароматами. Красные пиалы пестрили душистыми салатами. Лазанья, истекающая чеддером и пармезаном, так и манила взять кусочек. Официанты кружили вокруг столов, не обделяя вниманием ни одно пустое блюдо или бокал. Я пил и ел, словно последний раз в своей жизни. Устремившись по традиции к красующейся за круглыми диванами барной стойке, я пребывал в своём лучшем расположении духа. Общался со всеми сразу. Расспрашивал кошку-барменшу о систематичности носки одного костюма. Я понимал, что если буду носить один и тот же костюм – люди привыкнут. Значит – будут узнавать. В то же время невозможно было лишить себя возможности пошалить с новым олицетворением. Услышав утвердительный ответ о вседозволенности смены костюмов, я вновь расслабился. Я был поистине счастлив. Спустя некоторое время большая часть посетителей поспешила в комнату Танцев, я в том числе. Ароматы апельсинового какао окутали меня с ног до головы. Я по-настоящему влюбился в эту атмосферу. Я был вдохновлён этими белесыми невесомыми изделиями, ниспадающими, словно женские локоны с плеч, прямо к угольно-черному полу. Глазами я искал подходящий силуэт, но не находил. Леди построили на площадке для танцев прямую линию. Я присоединился к прямой линии господ. На моё удивление партнершей сегодня была уже знакомая мне красноволосая барышня. Она сладко улыбалась и извивалась в моих руках, словно кобра. Она была жгуче страстной. Девушка определенно заводила меня. Однако, мы соблюдали приличия и гасили в себе свои самые сокровенные желания. Танец медленно, но, верно, подошёл к концу. Красноволосая шепнула мне «с нетерпением жду». Мой браслет завибрировал, и я удалился в комнату Раздумий. Длинный узкий коридор вовлёк меня в зазеркалье. Зеркала были повсюду. Они отражали моё возбужденное лицо. Я улыбнулся. В центре этой так называемой комнаты меня уже ждал фонтан с лучшим в мире Каберне совиньон. Я потянулся к бокалу и пригубил эту прекрасную кровь, оживившую в моей голове фигуру красноволосой. Ноги мои опустились на прохладный зеркальный пол. Всё о чём я думал это о том, кого хочу увидеть в красной комнате. Я пил вино и представлял себе её обнаженные плечи. Моё тело лежало на полу опьяненное похотью. Вдруг странное чувство осенило меня. Я размышлял о красноволосой, находясь в полной уверенности, что она будет ждать меня в Красной комнате. В голове образовалось видение куклы для плотских утех. Отчего-то красноволосая вызывала в моем мозгу именно эти параллели. Она приходила сюда с единственной целью и получала желаемое каждую ночь. Что если она не получит желаемого? Что если мое желание окажется ценнее чем её. Так вот, моё желание было таково, что единственная комната, которую я сегодня не стану посещать – будет именно Красной комнатой. Мои размышления нарушили вибрации на руке. Я толкнул дверь, ухмыляясь своему замыслу. Обогнул красную дверь и поспешил в комнату Света, прокручивая в голове, как Красноволосая сейчас меня ждёт в Красной комнате. Меня быстро затянула в пучину комната, напоминающая ночной клуб. Шесты, стоящие в центре залы бликовали на подиуме. Модели на этот раз представляли платья в стиле металлик. Атмосферный Deep сопровождал каждое их движение. Я рухнул на красный ромбовидный диван, оглядываясь на стоящие позади барные стойки и столы с закусками. Поначалу, я злорадствовал. Однако моему характеру в большинстве своём были чужды подобные мироощущения, поэтому мой хитроумный жест погасила светская беседа с Мэтью и его компанией. Я благополучно позабыл об огоньке, который так сильно меня будоражил. Мэтью расспрашивал меня про университетские годы:
– Парень, а у тебя какое образование? – огласил он при всех.
– Я учился на экономическом факультете одного из топовых университетов города *В. Корпус моего факультета был самым элитным – что не удивительно. Если вы знаете стоимость обучения на юриста или финансиста данный факт весьма правомерен. Не трудно догадаться, что там учились детки, выведенные из золотого яйца. На парковке ВУЗА всегда стояли классные тачки. Девочки, болтающие у входа, всегда были одеты с золотой иголочки. Парни курили ароматные сигариллы (не знаю, как сейчас, но тогда, когда я учился – возле университетов курение было не запрещено). Всё это вприкуску со спецификой моих семейных ценностей сделало меня отъявленным циником. Мне думается, у таких как я нет выбора. Как и у многих. Нас лепит среда. Общество, в котором мы живем, вынуждает жить по его правилам и соответствовать его установкам. Истина стара как мир. Резонно, что я пошел работать именно туда, где сейчас работаю, – увлекся рассказом я.
– И где же вы работаете? – спросила девушка в малиновом платье.
– Я маркетолог, что до места моей работы – вряд ли вам это скрасит вечер, – язвительно ответил я, будучи не привыкшим к такого рода вопросам. Компания оценила мои манеры удивленными взглядами. Мы вели разговор ещё около 15 минут, затем я удалился. Меня нисколько не смущали посторонние взгляды – привычное дело. Ещё со школьных времен. Знаете, кто хуже, чем двоечники-раздолбаи? Раздолбаи-отличники. Я относился всегда ко второму типу. Вместе с довольно напичканными знанием мозгами я имел ужасающе девиантное поведение, приправленное уже упомянутым цинизмом. Психопат с мозгами всегда страшнее обычного психопата, если вы понимаете, о чём я. Дальше всё шло по плану. Какое-то время я читал – комната книг всегда забирала своё. Поскольку книг там было на вкус и цвет – необъятное количество. Опускаясь на диван – книжку, ты проваливался в фолиантное королевство, где витал аромат бумажных страниц. Забавно. Я вспомнил, как однажды один пожилой человек поделился там со мной своей книгой. Естественно, с возвратом. Так вот книга выглядела довольно архаично. Потёртые страницы, замасленные пятна на пожелтевшей бумаге. На одной из страниц лежал маленький мертвый паучок, словно гербарий из школьных поделок. Казалось бы, нет ничего проще – выкинуть в урну и забыть. Но мне почему-то не позволяла совесть. Всеобъемлющее уважение. Отсутствие смелости к таким бесцеремонным жестам. Так и вернул книгу с этим, так сказать гербарием, после прочтения. Не знаю, почему вспомнил данный эпизод. Он отчего-то отпечатался в моем мозгу. После комнаты книг я перемещался в Водную комнату. Человек-амфибия, встречающий гостей более меня не пугал. Так его назвал для обозначения. Я с радостью сдавал ему свои вещи и уходил в костюмерную плавательных костюмов. Нацепив на себя плавательные шорты, я был совершенно готов. Тепло этой залы согревало с первых секунд. Аквариумные стены уносили меня в какие-то ментальные тропики. Запах морской соли только подпитывал это ощущение. Тихая музыка способствовала расслаблению всех мышц в теле. Опустившись в воду через покатый спуск, я рассекал ладонями изумрудную воду. Дамы на золотых широких подушках украшали это удивительное помещение и заставляли забыть обо всём на свете одним своим видом. Я не вспоминал о Розе, о друзьях, о реальности – вообще ни о чём. После водной комнаты настал черёд комнаты Уединения. Это была, пожалуй, самая сказочная комната в восточном стиле. В воздухе гулял аромат восточных сладостей. В особенности фигурировали запахи пастилы и воздушных пирожных с корицей и апельсиновой цедрой. Кресла, похожие по изгибу на скрипку были самым изысканным украшением данной комнаты. Я опускался на васильковые подушки, будто в пучину вод. Обволакивал взглядом тёмно-синие стены, которые производили впечатление пушистой поверхности. Закинув ногу на ногу, я расслаблено потягивал дым из кальяна. Тёмные клубы дыма окутывали мои вкусовые рецепторы мягкой карамелью. Винтажный столик своими ножками впивался в ворс цвета индиго. Обстановка была обрамлена таинственной мелодией. Всё это было гениальным рецептом от создателей «Анклав». Мысли заполнили мою голову. Неожиданно рядом появился человек. Он представился. «Вествик» произнес он, протягивая свою ладонь. Я лишь пожал руку, не представившись. Он, не замечая моего желания поразмыслить, начал говорить:
– Я знал одного человека. Странник. Ничего стабильного. Новизна воздуха. Множество остановок. Ни одной затяжной. Ни места жительства, ни жены, ни детей. Сегодня ночлег себе стелет на мху в лесу, завтра в комнатушке знакомого чая испьет. Рисует картины и разговаривает с невидимыми для всех существами. Сирота. Никогда не встречал тех, что зачал и бросил. Всю жизнь один. Всю жизнь без корней. Без почвы. Лишь чай. Лишь картины. Лишь существа. Между тем, уже за пятьдесят. Пристрастился к водке. Одна подруга дней суровых. Она пригреет. Ублажит. Пожалеет. Гибнет тело, гибнет душа. Как спасти того, кто не видел любви никогда? Как спасти того, кто никогда не знавал, что значит семья? Как спасти того, кто всю жизнь один? И не поздно ли учить его, не поздно ли ему объяснять? Есть ли смысл вообще в объяснении? Ведь вы сами по-прежнему не знаете, как правильно?» – закончил странный мужчина своим архаическим тоном.
Странно. Неизвестная персона без объяснений излагается языком, будто из другого века. Без причины. Без зачина и без конца. Но, я помнил о справках, а значит он был не умалишенным. Поэтому я спросил:
– Зачем вы мне всё это рассказали? – спросил я. Он лишь улыбнулся и вышел вон. Спустя некоторое время понимание этого монолога пришло ко мне. Однако в тот самый момент я был в абсолютном недоумении. Завибрировал браслет, и я поспешил в следующую комнату. Это была комната звезд. Я устремлял взгляд на небо в окружении будто – бы бездыханных тел. Воздух ударял в лицо своей прохладой. Стекла – невидимки помогали ощущению абсолютного пространства. Звуки скрипки открывали душу и вытаскивали её наружу. Небо над моей головой становилось всеобъемлющим, практически великим. Я лежал и думал до чего странно скучать по тому, чего даже не знаешь. Я пришел к выводу, что, несмотря на неполную комплектацию моих желаний – времяпровождение прошло по сногсшибательной схеме. После заключительной вибрации браслета мне пришлось снова долго искать нужную дверь в комнате Загадке (они постоянно меняли выход, чтобы человек долго заблуждался). Этот узкий коридор с кучей дверных ручек вводил меня в состояние паники. Однако и это придавало мне некоторое удовольствие, особенно в те моменты, когда я оказывался в костюмерной – и всё было позади. Быстрое прощание с обслугой фойе и бесценный досуг. В конце концов, всё это сшибало с ног. Я снова оказывался в своей кровати и забывался сном до будильника. Таким отныне был каждый мой день. Ни об одном из этих дней, я до сих пор не жалею. Кстати, Роза ушла от меня. Если вам интересно. Когда именно это произошло, я и не заметил. Я был равнодушен ко всему, что происходило в реальной жизни. Друзья перестали звонить мне. Всё что у меня было – это работа (на которую я ходил, чтобы оплачивать посещения) и моя квартира (где я мог после этих посещений спать). Ничего не предвещало беды. Я вёл себя как самый отъявленный гедонист. Все мы совершали эту ошибку. Все мы жили, спали, работали – чтобы снова туда попасть. Все мы отказывались думать о будущем. Всё чем мы жили было: сейчас, сегодня, в эту минуту. И это сейчас было ценнее, чем что-либо на свете. Если бы моя мать жила со мной в одном городе – она бы быстро определила меня в психиатрическую лечебницу или наркологию. На моё счастье, мы редко созваниваемся и общение наше можно назвать довольно поверхностным. Поэтому она в жизни не догадалась бы что со мной что-то не так. В отличие от окружающих меня людей. Коллеги замечали перемены в уставшем утреннем взгляде. Мне невообразимо везло – мой наркотик не входил в списки запрещенных препаратов. Это было место, и вряд ли кто-то мог меня за это осудить. По крайней мере мне так казалось какое-то время. Я открывал в себе новые стороны, о существовании которых даже не догадывался. Мне всё больше нравилось лишать людей их желаний, играть с ними. Всё больше я получал удовольствие от обмана, иллюзорности и интриг. Никто не знал меня. Никто не мог найти меня в реальной жизни. Эта мысль владела и правила мной, эта мысль давала мне власть о которой я даже не мечтал.