Клинок и кровь III: Восстание Люцифера

Глава 1: Когда ад дышит

Тёмный город спал под покровом ночи, словно даже воздух боялся нарушить хрупкое молчание. Где-то далеко за горизонтом мерцали огни – но это был не свет надежды. Это был зов чего-то древнего и неизбежного.

Он шел среди людей, ничем не выделяясь в толпе – простой человек с холодным взглядом, который пронзал насквозь, словно скрывая внутри пламя, что не могло погаснуть. Его имя давно забыло время, но страх, что оно вызывало, жил в сердцах тех, кто слышал шёпоты о падшем.

Тишина была обманчива.

Где-то в глубинах, за гранью реального, что-то пробуждалось. Старая сила, забытая, но не умершая. Он знал – это время пришло.

И тогда он произнёс слова, которые повлияли на мир больше, чем кто-либо мог представить.

– Всё начинается сейчас.

Он не искал внимание. Напротив – он избегал его. Порой казалось, что он растворяется в толпе, словно тень, которую никто не замечает, но которая всегда рядом. Его шаги были тихи, но точны – как будто каждое движение продумано заранее, а каждый взгляд пронзает и оценивает.

Люди проходили мимо, не подозревая, что рядом идёт тот, кто знал их страхи и тайны лучше, чем они сами. Он не был ни богом, ни монстром – лишь человеком, но с глазами, в которых таилась бездна.

Пламя, давно погасшее внутри мира, теперь тлело в нём, разгораясь от каждой мелочи, от каждого шепота ветра, от каждого забытого имени.

Его мысли были холодны и ясны. Он помнил утраченное время, он помнил обещания, которые ещё не были исполнены. И он знал, что впереди не просто война – а переустройство всего.

В этом городе, где свет и тьма сплетаются в бесконечной борьбе, он начал плести свои нити. Осторожно. Мудро. Не спеша.

Потому что самое страшное всегда начинается тихо.

Парк был пуст. Одинокий мужчина сидел на скамейке, грея в ладонях стакан дешёвого кофе. Была глубокая ночь, и только слабый ветер шевелил пожухлые листья на аллее.

Рядом кто-то сел. Без шума. Без просьбы. Просто – сел, и всё.

– Поздно для прогулок, – заметил мужчина, бросив косой взгляд на незнакомца.

– Поздно для многих вещей, – ответил тот спокойно. Голос был низкий, мягкий. Такой, что хотелось слушать дальше. – Но мы всё равно их делаем.

– Верно, – кивнул мужчина. – Вы кого-то ждёте?

– Иногда мне кажется, что всё человечество чего-то ждёт.

Он усмехнулся, глядя вперёд, не на собеседника. – Смысла, прощения, спасения. Или хотя бы конца, чтобы всё наконец стало понятно.

Мужчина помолчал.

– Вы философ?

– Нет. Просто наблюдаю.

Пауза.

– А вас как зовут? – наконец спросил мужчина. – Простите, если лезу не в своё дело.

– Люцифер, – просто сказал он.

Мужчина усмехнулся, думая, что это шутка.

– Серьёзно?

– Абсолютно. Иронично, конечно. Но что поделать – с именами, как с судьбой: не выбираешь.

Собеседник засмеялся. – Ладно, Люцифер. А вы что, тоже ждёте смысла?

Люцифер повернулся к нему – впервые полностью. Лицо у него было спокойное, почти доброжелательное. Но в глазах на миг блеснуло нечто, от чего по спине прошёл холод.

– Нет. Я его создаю.

Он встал и пошёл прочь, как будто просто закончил разговор. Мужчина ещё долго сидел, чувствуя странный холод в пальцах, будто воздух вокруг на мгновение перестал быть живым.

А Люцифер исчез в темноте парка – спокойный, как ночь, что только начиналась.

Выстрел прозвучал глухо – с глушителем, но с достаточной силой, чтобы отшвырнуть вампира к стене. Пыль, крики, скрип металла. Всё смешалось.

– Слева! – закричал Маркус, проскальзывая под гнилой балкой и метая нож в горло твари, что прыгала на Кейт.

– Вижу, – сухо бросила она, всаживая вторую пулю в лоб другому. – Где Джек?

– Наверху, – отозвался Стен, весь в крови, с распоротой губой и горящими глазами. – Как всегда – в одиночку, выпендрежник.

Над ними раздался глухой грохот. Потом – тишина.

Калеб стоял чуть в стороне, тяжело дыша, пальцы сжаты в кулаки. Он пока не использовал силу. Он боялся.

– Всё нормально? – спросил он.

– да, – прошипел Маркус и обернулся. – Джек, твою мать, если ты умер – мы это отпразднуем.

С лестницы, как ни в чём не бывало, спустился Джек Сильвер – в крови по локоть, с сигаретой в зубах.

– Всё чисто, – сказал он. – Ну, почти. Один убежал в канализацию.

– Почему ты его не добил? – нахмурился Стен.

– Потому что я не крыса, – пожал плечами Джек. – Пусть живёт. Будет кому передать, что охотники ещё дышат.

Он посмотрел на остальных – быстро, оценочно. Все живы. Все на ногах. На сегодня этого достаточно.

Но где-то глубоко внутри он чувствовал – что-то меняется. В воздухе витало напряжение, как перед грозой. Не от этих клыкастых ублюдков. От чего-то большего. Старого. Далеко за пределами их охоты.

Джек выдохнул дым.

– У нас мало времени. Это было не обычное гнездо. Они ждали.

– Чего? – спросила Кейт.

Он посмотрел в темноту.

– Кого, – поправил он.

Скрип покрышек нарушал ночную тишину, когда охотники возвращались на базу. Пыль поднялась в воздух и быстро осела, создавая иллюзию заброшенности – старое складское помещение на окраине города было пусто и безмолвно, как могила.

– Ничего особенного, – сказал Джек, скинув винтовку и положив её на стол. Он снял кожаную куртку, где-то на ней ещё оставалась кровь. – Стандартная зачищенная точка.

– Стандартная, да? – Маркус, всегда с ироничной улыбкой, поднял бровь. – Ты что, серьёзно? Пять вампиров, и все с каким-то странным запахом? У них что, новая порода?

– А что, их же не на заводе выпускают, – отозвалась Кейт, кидая оружие в ящик. – Не обращай внимания. Он опять путает зачищенные районы с пикниками.

– Кто-то врал, – сказал Калеб, опуская взгляд на свои руки, после чего смотрел в пол. Его молчание было настораживающим. – Эти вампиры не были обычными. Они были… чем-то другим.

Все замолчали, почувствовав тот же холод, что пробежал по телам. Калеб не часто нарушал тишину, и когда говорил – обычно его слова звучали как предупреждение.

– Ты в своём репертуаре, – ответил Стен, мрачно оглядев остальных. – Снова чувствуешь, что за нами кто-то следит?

– Они не следили за нами, – сказал Джек, кидая взгляд на Маркуса. – Они… ждали. Всё это было слишком хорошо организовано.

Маркус хмыкнул, садясь на старый диван в углу, скинув тяжёлую сумку с патронами на пол. Он с трудом развязал ботинки, заметив, как другие напряжённо сдвигают плечи. Всё это казалось слишком спокойным для того, что они только что пережили. Внутри всё как-то не сходилось.

– Кто-то серьёзно следит за нами, – повторил Калеб, когда все начали теряться в мыслях.

– Знаете, – вдруг сказал Джек, – я не люблю, когда мы все превращаемся в этих параноиков. Нам нужно просто продолжать работать. У нас есть дела, люди умирают.

– И зачем мы тогда гоняемся за этим? – спросила Кейт, снимая перчатки и бросая их в грязное ведро. – Это просто вампиры. Они всегда такие.

– Не знаю, – Джек пожал плечами. – Просто… что-то странное в этом всё-таки есть. И не только в вампирах.

С минуту все молчали, каждый погружён в собственные мысли. Стен достал бутылку воды и сделал глоток, снова обращая внимание на Калеба.

– И что ты думаешь по поводу этой "страшной" силы? – спросил он, ухмыльнувшись. – Думаешь, это значит что-то серьёзное?

Калеб поднес палец ко рту, как будто размышлял над этим вопросом.

– Возможно, это начало чего-то большего. Это как – когда в пустой комнате вдруг кто-то шевелит дверной ручкой. Ты не видишь его, но чувствуешь, как это меняет всё вокруг.

– Ничего, – бросил Джек. – Всё это может быть просто совпадением. Нам нужно больше информации. Мы не можем продолжать искать что-то, чего не видим.

– Мы могли бы найти того, кто выживает, – предложил Маркус. – Принести его сюда, допрашивать.

– Нет, – резко сказал Джек. – Мы не станем превращаться в тех, кого мы убиваем. Это не наша работа.

Но внутри Джек чувствовал, что что-то случится. И оно уже наступало. Не вампиры. Не этот город. Что-то намного большее.

Он оглядел своих спутников и откинулся на спинку стула.

– Похоже, всё только начинается.

В комнате стало на мгновение слишком тихо. Лампочка над столом мигнула, а затем резко погасла. Старый холодильник в углу заскрежетал и остановился. Металлический привкус повис в воздухе – как при грозе, как перед чем-то неправильным.

– Он опять это делает, – прошептал Маркус, отступая назад. – Не выношу, когда он появляется без стука.

Из тени у двери, как будто проступая из складок самого воздуха, возник силуэт. Высокий, в чёрном пальто, с серебряной цепочкой, сверкающей на шее. Его глаза светились багрово, но лицо оставалось почти насмешливым.

– Ну наконец-то.

Голос, как всегда, звучал излишне вежливо, с оттенком театрального раздражения.

– Я знал, что вы – идиоты, но не до такой же степени!

– Привет, Каpазель, – хрипло сказал Джек, не вставая с кресла. – Долго не виделись.

– Потому что я надеялся, что вы не устроите конец света! – Каразель метнул взгляд на Калеба. – Или точнее: откроете клетку, в которой сидел тот, кого даже ад боялся держать при себе!

– Что ты несёшь? – Стен встал, сжав кулаки. – Мы позволили Михаилу и Уриилу убить друг друга. Это была война. Он сам пришёл за Калебом.

– Да, да! – Каразель резко хлопнул в ладони. – Вы убили архангелов. Молодцы! Только вы забыли одну деталь: эта смерть была ключом! Последним. Последний печатный замок, удерживавший Люцифера в его астральной темнице, – сломан. Он свободен.

– Постой, – сказал Калеб. – Ты же демон. Почему ты вообще говоришь нам это? Разве вы не рады, что он вернулся?

Каразель на мгновение замолчал. Потом сделал шаг вперёд, его лицо стало жёстче.

– Вы до сих пор не понимаете. Ад – не такая единая штука, как вам казалось. Сказки про легионы демонов, слепо следующих за одним повелителем, – это для идиотов и охотников-романтиков.

Он обвёл всех взглядом.

– Люцифер расколол ад. Сейчас там две стороны. С одной – он и его фанатики, жаждущие переделать мир, сокрушить всё, что осталось от порядка. Они называют себя Чистыми. – А с другой – мы. Повстанцы. Те, кто понимает, что если этот маньяк получит власть, он уничтожит всё. Даже сам ад.

– И ты – среди них? – хмуро спросила Кейт.

– Я терпеть не могу его, – резко ответил Каразель. – У Люцифера нет идей. Только месть, эго и… нескончаемая жажда власти. Он не просто хочет сесть на трон Бога – он хочет, чтобы ему молились. И знаете, кто теперь возглавляет повстанцев?

Он поднял взгляд и с усмешкой произнёс:

– Азазель.

Наступила долгая пауза.

– Он вернулся из бездны, куда был брошен за то, что отказался преклониться перед Люцифером. Он был одним из первых, кто увидел, что сумасшествие – это не величие. И теперь… он собирает тех, кто тоже не хочет мира под сапогом Самого Сияющего.

– Я думал, Азазель давно мёртв, – пробормотал Стен.

– Многие так думали. Даже сам ад. Но он жив. Он скрывался, ждал момента. И теперь он готов.

Каразель взглянул на Джека, как будто с надеждой.

– Что ты от нас хочешь? – спросил Калеб.

Каразель усмехнулся.

– Я ничего не хочу. Я пришёл предупредить. Потому что, если вы сейчас не поймёте, с кем имеете дело… дальше будет только хуже.

Он наклонился чуть ближе.

– Люцифер не играет в ад. Он играет в Бога.

Мерцание, вспышка тени – и Каразель исчез, будто его никогда не было.

Все снова услышали гудение лампы. Всё вернулось. Почти.

Джек встал, достал сигарету и прикурил.

– Ну что ж, – выдохнул он. – Похоже, нам придётся вмешаться. Снова.

Глава 2: Прах и корона

Тронный зал давно покинут богами и демонами. Колонны треснули от жара древней войны, потолок частично обвалился, и сквозь зияющие трещины текла тьма, будто дым без огня. Только один свет здесь оставался постоянным – человеческая фигура, стоящая у подножия трона.

Люцифер. В чёрном, как всегда, элегантен, без излишеств. Его лицо спокойно. Глаза пока обычные, но воздух вокруг вибрировал, будто время слегка дрожало.

На троне – Лилит. Её ноги перекинуты через подлокотник, движения грациозны и ленивы, как у кошки, привыкшей править мёртвыми. Тёмные волосы, губы в крови. Красота вечная и страшная.

– Ты пришёл, – сказала она, не поднимаясь. – Значит, слухи правдивы. Мир гниёт, а ты снова ходишь по земле.

Люцифер улыбнулся едва заметно.

– Не слухи, Лилит. Я вернулся. И Аду нужен новый порядок.

Пауза.

– Нам нужно собрать Князей.

Лилит медленно встала с трона, подошла к нему, оставляя за собой шлейф холодного аромата серы и сладости смерти.

– Почти никого не осталось, Люцифер.

Её голос был низким, почти шепчущим.

– Самаэля растерзали ангелы при штурме девятого кольца. Маммон хотел единоличной власти – ты сам знаешь, чем это закончилось. Его тело до сих пор в Бездне. А Бегемота убили охотники. Люди. Смешно, да?

Люцифер смотрел на неё спокойно. Ни капли удивления.

– Останутся сильнейшие, – тихо произнёс он. – Ты, Левиафан, Астарот… Пока что – вы.

Лилит усмехнулась, но в её взгляде появился интерес.

– Ты хочешь снова короновать князей?

Она подошла ближе, остановившись прямо перед ним.

– И кто же они, твои новые герцоги Ада? Сладкие ведьмы? Сломанные пророки? Мученики с пылающим сердцем?

– Я найду их, – спокойно сказал Люцифер. – Они уже среди нас. Готовые.

Он наклонил голову.

– А если нет – я их создам.

Лилит долго молчала, затем вернулась на трон и села, медленно скрестив ноги.

– Тогда начни, отец будущего. Покажи, что ты можешь быть богом.

Люцифер разворачивается и уходит вглубь тени, оставляя за собой лёгкое мерцание, будто огонь, спрятанный под кожей.

Ад замер, когда он начал спускаться.

Слой за слоем. Кольцо за кольцом. Грехи становились плотнее, крики – громче, и сами стены Ада начинали шептать. Но всё это было выше. Там ещё оставалась логика, правила, даже иерархия.

Но в Бездне – не было ничего. Ни времени, ни формы. Только безумие, сгустившееся в вечность.

Люцифер шёл пешком. Тело человеческое, но он не нуждался в защите. Пламя сгинуло. Свет померк. Вокруг только тьма, вязкая, как кровь с ядом, и шепоты, шепоты, шепоты…

У подножия чёрного утёса стоял мужчина. Высокий. Бледный, как соль, волосы цвета мокрого пепла, улыбка – слишком широкая, глаза – холодные, как мёртвая вода. На нём был старомодный костюм в морском стиле – тёмно-синий, потёртый, как будто с глубин.

Левиафан.

Он стоял босиком на голой породе. За его спиной клубилась вязкая чёрная жижа, будто бы дышащая. Всё вокруг будто изгибалось, подчиняясь его дыханию.

– Ты выглядишь иначе, – сказал он первым. Его голос был… неестественно плавный. – Не таким, как в последний раз.

Люцифер остановился, слегка кивнув.

– Всё меняется. Всё возвращается. Даже ты.

– Ты пришёл снова звать меня к князьям?

Он усмехнулся.

– Прости, я слишком привык к одиночеству. Здесь… проще. Тишина кричит честнее, чем любой совет.

– Остались только ты, Лилит и Астарот. Все остальные мертвы, низвержены или забыты.

Люцифер говорил спокойно, как будто о счётах.

– Я собираю новых. Но ты – нужен мне как один из первых.

Левиафан посмотрел в темноту позади себя.

– Я жил в пульсе самой глубокой бездны, Люцифер.

– Здесь нет ни времени, ни смысла. Только истина. И она проста: всё, что поднимается, – падёт. И снова поднимется, лишь чтобы пасть ещё ниже.

Люцифер подошёл ближе.

– Тогда поднимись со мной ещё раз.

– Не как проклятый. Не как зверь. А как князь нового мира.

Тишина. Левиафан прищурился. Его глаза на миг стали… бесцветными, как глубины без дна.

– А если я откажусь?

– Я всё равно построю трон, – ответил Люцифер. – Но ты будешь петь для него из тьмы.

Долгая пауза.

И наконец – ухмылка.

– Сколько раз мы играли в это, а, Люцифер?

Он протянул руку – узкую, с длинными пальцами.

– Хорошо. Еще один раз. Один последний круг. Я с тобой.

В старой библиотеке на третьем этаже заброшенного особняка горел свет. За окнами гремел дождь, но внутри всё было тихо. Музыка лилась с граммофона – старая пластинка, едва не шипящая от времени. Шелест страниц, запах пыли, вина и дешёвых сигар.

Астарот сидел в кресле с бокалом красного. Его человеческий сосуд был безупречен – белая рубашка, черные брюки, рубиновый шарф, очки в тонкой оправе. Волосы гладко зачёсаны назад. Он не выглядел демоном. Он выглядел как искусствовед или коллекционер, который знает нечто, что погубит тебя, если ты спросишь.

– Я знал, что ты придёшь, – не оборачиваясь, сказал он.

– Шаги твоего эго слышны даже сквозь дождь.

Люцифер вошёл, медленно, как хозяин, а не гость. Он снял пальто, встряхнул с него капли воды.

– Ты всё ещё говоришь, как театрал, Астарот.

– А ты всё ещё хочешь командовать, будто не был заперт тысячу лет.

Он поднял взгляд, наконец посмотрев на Люцифера поверх очков.

– Как там… твоя клетка? Уютно?

Пауза. Люцифер не улыбается.

– Я собрал Лилит. Левиафан согласился. Остался ты.

Астарот медленно встал и подошёл к окну. За стеклом – улица, отражённая в лужах.

– Люди стали скучнее. Но и опаснее. У них теперь бомбы и боги в экранах.

Он хмыкнул.

– Зачем тебе я? Зачем тебе мы? Ты можешь сам сесть на трон.

– Потому что всё великое строится не в одиночку. Даже предательство, – сказал Люцифер, подойдя ближе.

– Я не ищу совет. Я формирую силу. И мне нужен разум, которому можно доверить яды и тени.

Астарот повернулся. Его глаза на секунду вспыхнули янтарём.

– Ты думаешь, я тебе верю?

– Нет, – сказал Люцифер. – Но я знаю, что ты веришь в победителя. А я – единственный, кто в этом аду ещё не проиграл.

Тишина. Потом – короткий смех.

– Хочешь знать правду? – Астарот сделал глоток.

– Мне скучно. И если уж снова танцевать на костях, то пусть под твою музыку.

Он подошёл ближе, протянул руку.

– Тогда, Люцифер, веди.

Ад. Дворец Кровавых Зеркал. Зал тронный. Тёмный, древний, почти забытый. Гул стен – будто само время здесь скорбит. Пол усыпан осколками прежних эпох. Чёрный трон на возвышении – холодный, мраморный, трон, где не сидели тысячу лет.

Люцифер вошёл первым. Один.

Они уже ждали его.

Лилит стояла у подножия лестницы. Высокая, бесконечно спокойная, в платье из пепла и теней. Её глаза – как вечная ночь.

Левиафан сидел на каменных ступенях, закутавшись в рваное одеяние. Его лицо было человеческим, но в глубине глаз пульсировало что-то… древнее, бездонное. Безумие, лишь притворяющееся тишиной.

Астарот опирался о колонну, лениво вращая в пальцах серебряную монету. Он кивнул, когда Люцифер вошёл, как будто всё шло по плану – его плану.

– Добро пожаловать домой, – произнесла Лилит. – Мы ждали тебя.

Люцифер ничего не ответил. Его шаги гулко отдавались в тронном зале. Он подошёл к трону, но не сел. Обернулся. Осмотрел их всех. И сказал:

– Время снова зажечь факелы. Мы возьмём назад не Ад. Мы возьмём всё. Жизнь. Смерть. Рай.

Тогда появились они.

Из тени, как из пламени, вынырнули трое новых князей.

Мефистофель – утончённый, мрачный эстет в чёрном фраке. Его улыбка – как ложь, которую приятно услышать. Его голос – как соблазн в час сомнений. Он слегка поклонился Люциферу, как актёр перед режиссёром.

Асмодей – горячий, живой, раскалённый. На вид – обаятельный мужчина в красной рубашке, с распахнутым воротом и татуировками на шее. Его страсть витала в воздухе, как пар над огнём. Он смотрел на Люцифера с интересом и азартом.

Вельзевул – молчаливый. Широкоплечий, в грязной кожаной куртке, с цепью на поясе. Его лицо было спокойным, но зловоние власти и гнили исходило от него, как от гниющего трона. Он лишь кивнул – коротко, но признал.

Лилит сделала шаг вперёд.

– Познакомься. Это – твои новые князья.

– Старый Ад умер, Люцифер. Если ты хочешь снова править… ты должен вести нас всех – не как тень прошлого. А как…

Она сделала паузу.

– Как будущее.

Люцифер поднялся по ступеням. Развернулся к залу.

– Тогда пусть это будущее начнётся здесь. И пусть каждый мир дрожит, зная: мы снова вместе.

И он сел.

Впервые за тысячу лет – Трон Ада не пуст.

Глава 3: Кровь небес

База охотников. Ночь. На полу – брошенные куртки, оружие, пустые обоймы. Воздух всё ещё пахнет порохом и гарью. Свет лампы мигает в углу, тикает старый аналоговый настенный часы. Тишина после боя.

Джек встаёт из-за стола, где только что чистил клинок, и вытирает руки о тряпку. Его лицо жёсткое. Усталое. В глазах – не гнев, а тяжесть.

– Чёрт возьми… – сказал он и бросил тряпку.

– Так больше нельзя. Я должен вам кое-что сказать.

Маркус повернулся, держа в зубах зубочистку:

– Опять кого-то укусили, и ты прятал, Джек?

Кейт откинулась в кресле, скрестив руки.

– Что-то серьёзное?

Стен, как обычно, молчал, но уже смотрел на него – жёстко, как на цель.

Калеб тоже насторожился.

– Джек?..

Тот кивнул, вздохнул глубоко.

– Калеб… – он посмотрел прямо на него. – Ты не просто парень, оказавшийся в этом дерьме. Ты – нефилим. – Сын архангела Михаила.

Тишина. Мёртвая. Давящая. Застывшая. Лампа продолжала мигать.

Калеб моргнул.

– Что?..

– Ты слышал, – сказал Джек. – Я знал это с того дня, как мы закрыли врата ада. Тогда Гавриил сказал мне об этом.

Маркус медленно поднялся.

– Подожди. Ты серьёзно? Архангел?

Кейт прищурилась.

– Ты с ума сошёл, Джек. Такие вещи не скрывают.

– Я не мог быть уверен, – жёстко ответил Джек. – Он сам не знал. Но теперь… после Уриила, после ада… Это не может быть совпадением.

Стен сделал шаг вперёд.

– А ты знал, Калеб? – спросил он глухо.

Калеб встал, словно оглушённый.

– Нет. Я… я понятия не имел. У меня были… сны. Вспышки. Иногда я слышал голоса. Но я думал… Я думал, что схожу с ума.

– Ты не сходишь с ума, – спокойно сказал Джек. – Ты – самый редкий из всех. Полукровка небес. И теперь, когда Люцифер на свободе… ты стал мишенью.

Маркус хлопнул ладонью по столу.

– Прекрасно. Просто офигенно. У нас тут ходячее ядерное оружие, а мы его по колледжам искали. Что дальше? Он начнёт светиться?

– Хватит, – сказала Кейт. – Он один из нас.

– Правда?

– Правда, – сказала она твёрдо. – Он был с нами в аду. Спасал нас. Мы не бросим его сейчас.

Калеб опустил голову. Его голос был хриплым.

– Я не знаю, кто я теперь. Но я точно знаю одно – я не хочу быть ничьим оружием. Ни небес, ни ада.

Джек посмотрел на него долго. Потом кивнул.

– Тогда держись рядом. Потому что они уже идут за тобой.

Слова повисли в воздухе, когда в углу комнаты что-то зашевелилось. Тень у стены будто сгустилась, сложилась в человеческий силуэт, и с лёгким, почти ленивым хлопком вышел Каразель – всё тот же демон перекрёстков в изящном костюме и насмешкой на губах.

– Очаровательное признание, правда. Семейные тайны, архангельская кровь… очень трогательно, – сказал он, глядя на всех с полусаркастичной улыбкой. – Но у нас проблема поважнее, охотники.

Джек резко повернулся, рука уже потянулась к пистолету.

– Не шути с нами сейчас, Каразель.

Каразель поднял ладони в театральном жесте.

– Мир, Джек. Сегодня я не за душами. Хотя, в некотором смысле, как раз за ними…

Он медленно подошёл, обойдя команду дугой, как актёр на сцене, не сводя глаз с Калеба, но говорил не ему.

– Кто-то убивает демонов перекрёстков. Один за другим. На каждом континенте. И не просто убивает – забирает у них всё, что они накопили. Все сделки. Все души. Всё.

Кейт нахмурилась.

– Демоны убивают демонов? Или это охотники вроде нас?

Каразель хмыкнул, затянулся и выпустил дым кольцами.

– О, если бы. Мы бы справились, будь это просто пара одержимых святош. Но это… что-то другое. Он охотится тихо. Без следов. Без запаха серы. Без остаточной магии. Просто исчезновение. А потом – пустота. Ни ад не чувствует душ, ни рай, ни чистилище Всё пропадает.

– А тебе какое дело? Души – твой бизнес. А демоны – твои конкуренты.

Каразель вдруг стал серьёзен. Маска насмешки чуть сползла.

– Вы до сих пор не понимаете. Ад – это не просто сборище монстров. Там есть порядок. Или… был. Сейчас всё рушится. И если кто-то пожирает нас изнутри, не оставляя следа, это значит, что правила больше не работают. Даже древние клятвы перестают действовать.

Стен хрипло спросил:

– Ты думаешь, это Люцифер?

Каразель посмотрел на него, как на ученика, что внезапно догнал суть.

– Люцифер на свободе. А что ещё хуже – он меняет саму структуру ада.

Калеб заговорил впервые с того момента:

– И что нам с этим делать?

Каразель усмехнулся и швырнул окурок в пепельницу на столе.

– Для начала – выжить. А потом… может быть, спасти даже не мир, а само устройство жизни после смерти.

Он повернулся к выходу, но остановился у двери.

– А, да. Чуть не забыл. Убийства начались после того, как вы выбрались из Ада. Совпадение? Может быть. А может, вы кому-то очень не понравились.

И с этим исчез, растворившись в темноте, как будто его и не было.

Комната погрузилась в молчание.

– Я покажу вам, – сказал Каразель и щёлкнул пальцами.

В одно мгновение охотников охватило ощущение, будто их бросили в ледяную воду, мир перевернулся, и вот они уже стояли на обугленном перекрёстке посреди лесной дороги, где деревья будто пожухли от жара, а воздух пах золой и кровью.

Маркус откашлялся, закрывая нос:

– Чёрт… Где мы?

Каразель кивнул на пятно в центре перекрёстка.

– Здесь был Синистр, демон перекрёстков. У него была коллекция душ, накопленная за три века. Теперь – ничего. Ни следа. Кроме…

Он подошёл ближе и указал на почерневшее, искривлённое тело, чьё лицо было полностью выжжено, словно кто-то сжёг его изнутри.

– Глаза, – хрипло сказал Джек. – Ему сожгли глаза.

Кейт пригляделась, нахмурилась:

– Это не похоже на работу демона. Ни серы, ни печатей, ничего. Это…

Она осеклась.

Стен резко обернулся, ощутив движение в стороне.

– Мы не одни.

Вокруг перекрёстка начала сгущаться светлая дымка, и сквозь неё стали проявляться фигуры – высокие, в белых мантиях, с капюшонами. Они шли молча, без звука. Но от них чувствовалась странная святость, чуждая и пугающая.

Калеб напрягся, глаза загорелись слабым золотистым светом:

– Это… ангелы.

Каразель встал между ними и охотниками.

– Тихие. Исполнители. Те, кто действует без слов. Они – сосуды воли.

Джек вытащил пистолет:

– Почему ангелы убивают демонов? И сжигают глаза?

Каразель прошипел:

– Я то откуда знаю? Это их надо спросить.

Свет вокруг начал сгущаться, как будто воздух загустел. Фигуры окружили перекрёсток. Один из них поднял руку, и воздух вспыхнул.

– Они пришли очистить следы.

– РАССЕЙТЕСЬ! – рявкнул Каразель, выхватывая из воздуха алый кинжал.

И в тот же миг ангелы рванулись вперёд, словно лучи света, изогнувшиеся в удар.

Охотники разошлись в разные стороны – Кейт выстрелила первой, пуля отбилась от барьера света. Стен перешёл в ближний бой, метнув нож, но лезвие распалось на искры. Калеб вытянул руку, и воздух дрогнул от вспышки силы, оттолкнув одного из нападавших.

– Они не сражаются, как демоны! – крикнул Маркус, отбивая ангельский клинок.

Джек кивнул Калебу:

– Дай нам время!

Калеб ударил по земле, вызвав вспышку света, и на мгновение всё залило золотым – ангелы отпрянули, их формы задрожали.

Каразель воспользовался моментом и вогнал кинжал в землю, чертя круг.

– Уходим сейчас! Или мы останемся здесь навсегда – мёртвыми и без глаз!

Свет ангелов сомкнулся, и в последнюю секунду всё исчезло – охотники провалились в портал, оставив позади перекрёсток, ставший полем битвы.

Темнота портала рассыпалась, как пыль, и охотники тяжело приземлились в старом подвале – убежище, которое Каразель использовал как запасную точку выхода.

Джек поднялся первым, отряхивая пальто:

– Нам нужен кто-то, кто понимает, что, чёрт побери, делают ангелы. У нас есть один кандидат.

Кейт кивнула, проверяя пистолет:

– Малахия.

Калеб взглянул на Джека:

– Ты уверен, что он вообще появится?

Джек мрачно усмехнулся:

– Он всегда появляется, когда не зовёшь. А мы пойдём прямо к нему.

Они добрались до особняка Малахии – огромного дома из белого камня, стоящего среди туманных холмов. Дом будто парил во мраке, как замёрзшая тень, застывшая в вечном ожидании.

Внутри было тепло, слишком тепло, как в музее с бесконечной историей. Высокие потолки, зеркала без отражений, книги, которые шепчут при приближении.

Они прошли в зал с высоким куполом, где, как всегда, ждал он – Малахия, в чёрном костюме и белоснежной рубашке, с холодным светом в глазах и той самой вежливой, пугающей улыбкой.

– Мои гости. Без приглашения. Как приятно видеть, что у вас всё ещё есть плохие манеры.

Джек сразу перешёл к делу:

– Нас атаковали ангелы. И не просто ангелы. Эти… как ты их называешь… «тихие». Они выжгли демону глаза и забрали души. Мы хотим знать – почему.

Малахия вздохнул, как будто ему надоело быть тем, кто всегда говорит правду, которую никто не хочет слышать.

– Забирает души, да. И выжженные глаза – как отпечаток. Это его почерк.

– Чей? – спросил Калеб, сжав кулаки.

Малахия повернулся к нему, на мгновение задержав взгляд – в этом взгляде будто промелькнула искра уважения.

– Серафим по имени Рамиэль. Старый. Очень старый. Он был стражем наблюдающих. Один из тех, кто видел всё.

Маркус нахмурился:

– И зачем ему души?

Малахия чуть улыбнулся, но без радости:

– Этого я не знаю. Он действует в одиночку, не по воле Небес. Ясно одно – он собирает души, заключённые в контрактах, и делает это целенаправленно. Не хаос. Не месть. Цель.

Кейт прищурилась:

– И ты не хочешь вмешаться?

Малахия развёл руками:

– Я проводник, не судья. Я наблюдаю, и иногда… делаю ставки.

Стен тихо пробормотал:

– Значит, у нас ангел, что забирает души, Люцифер на свободе и… никакого чёртового плана.

Малахия подошёл ближе и добавил:

– Если Рамиэль действительно собирает эти души, то не ради власти. Он что-то ищет. Или кого-то.

Все переглянулись.

Калеб шепнул:

– А если… это связано с Люцифером?

Малахия слегка кивнул, как учитель, одобряющий догадку ученика.

– Возможно. Но вы уже в центре этого. Глубже, чем можете представить. И если хотите понять, что делает Рамиэль, вам придётся найти его раньше, чем он найдёт вас.

Ночь опустилась густо и быстро. Джип, гружённый оружием, пыльными куртками и молчанием, катился по старому шоссе, ведущему к базе. Лес по краям дороги казался слишком тихим, словно мир затаил дыхание.

Джек вел машину, взгляд вперёд, руки сжимают руль:

– Если Рамиэль забирает души демонов, значит, ад тоже что-то теряет. Что-то крупное.

Кейт устало откинулась назад:

– Может, пусть сражаются между собой. Мы займёмся своими.

Маркус фыркнул:

– Да, потому что всё всегда так просто, да?

Калеб молчал. Он смотрел в окно, лицо каменное. Внутри всё кипело: и из-за Рамиэля, и из-за того, что он – сын Михаила.

Стен вдруг напрягся:

– Слышите?..

В этот момент двигатель заглох, фары мигнули, и всё потонуло в темноте. Машина замерла на дороге.

– Чёрт… – начал Джек, но фраза оборвалась, когда в воздухе появилась фигура.

Высокий, худощавый силуэт шагнул из темноты прямо на дорогу. На нём – элегантный чёрный костюм, но кожа под ним будто пульсировала жаром, как уголь под пеплом. Его глаза – два раскалённых пятна, а улыбка… слишком спокойная.

– Так вот вы какие. Мясо, которое хочет помешать Люциферу. И мясо, которое теперь умрет, – сказал он спокойно, будто обсуждал погоду.

– Кто ты такой, чёрт возьми? – спросил Джек, хватаясь за пистолет.

– Я – Вельзевул. Один из князей ада. И я пришёл не драться. Я пришёл предупредить.

Он щёлкнул пальцами, и вся команда охотников повисла в воздухе, будто куклы. Оружие выпало из рук, лёгкий дым поднялся от их кожи – он сжигал их силу, не касаясь.

– Люцифер собирает армию. Из демонов. Из душ. Сильных. И вы, идиоты, открыли для него двери. Он будет богом, хотите вы этого или нет.

Калеб стиснул зубы, едва выдавив:

– Почему ты… предупреждаешь?

Вельзевул посмотрел на него, наклонив голову:

– Потому что я люблю честную охоту. А в этом бою вы – мясо. Я хотел, чтобы вы знали, как быстро всё закончится.

Он махнул рукой, и их бросило обратно на землю – как тряпичных кукол. Один за другим охотники закашлялись, пытаясь прийти в себя.

Вельзевул уже исчез.

Только обугленный след на дороге напоминал, что он вообще был.

Глава 4: Чувство вины

Анкени, Айова

03:17 ночи

Автомастерская "Floyd’s Garage"

Флуоресцентный свет гудел под потолком. Внутри мастерской было пусто, если не считать Крейга Бартона – крепкого, бородатого мужчину лет сорока с вечно замасленными руками и футболкой, которая когда-то было белой.

Он стоял у рабочего стола, на котором были разбросаны инструменты, и что-то прикручивал к раме топливного фильтра, одновременно прижав к уху старенький телефон. Голос на том конце был женским.

– Да, дорогая, почти закончил, – буркнул он, закручивая гайку. – Минут двадцать, и буду дома. Надеюсь, ты ещё не выключила этот проклятый сериал, я же сказал, вместе досмотрим.

Она что-то ответила, он хмыкнул:

– Не злись, ладно? Просто работа. Не могу бросить клиента без машины. И этот чёртов пикап уже весь мозг мне вынес…

Он положил трубку, смахнул пот со лба и посмотрел на пикап, стоящий на домкрате.

– Ну, дружище, давай заглянем тебе под брюхо.

Крейг лёг на спину, подтянул тележку и аккуратно заехал под машину. Металл скрипел над головой. Пальцы нащупали нужный ключ. Свет из фонарика отбрасывал длинные тени на стены.

Мгновение – и что-то щёлкнуло. Легко. Почти неслышно.

Крейг замер.

– Эй… – начал он, но…

Громкий металлический удар. Скрежет. И хруст.

Домкрат ослаб, будто кто-то выдернул его – и вся тяжесть машины обрушилась вниз, словно сама сталь решила, что сегодня – день охоты.

Всё стихло.

Лишь капли масла текли на бетон. И кровь. Медленно, упрямо, с тихим, вязким звуком.

База охотников

08:40 утра

На столе, заваленном кружками с остывшим кофе, патронами, отмычками и каким-то демоническим ножом, лежал раскрытый ноутбук. Маркус, сидя в кресле, уставился в экран и жевал бутерброд с арахисовым маслом.

– «Мужчину насмерть придавила машина в автомастерской. Полиция склоняется к несчастному случаю. Родственники утверждают, что он был опытным механиком, и такого не могло произойти просто так…» – прочитал он вслух, с набитым ртом.

Кейт зевнула, натягивая кофту поверх футболки.

– Люди умирают нелепо каждый день. Может, просто хреново закрепил домкрат.

Стен, промывающий нож от крови вампира прошлой ночью, хмыкнул:

– А может, кто-то помог ему «плохо закрепить».

– Это вообще по нашей части? – спросил Калеб, сидя в углу с книжкой по енохианскому языку. – Вампиры теперь убивают машинами?

– Демоны, – лениво протянула Кейт. – Или мстительные призраки, или ещё кто-нибудь. Хотя… обычно они предпочитают что-то менее… техническое.

Джек, стоявший у окна с чашкой кофе, вдруг сказал:

– Айова. Анкени. Небольшой город. Мастерская. Ночь. Идеальные условия, чтобы замести следы.

Он повернулся к Маркусу:

– Хочешь прокатиться?

Маркус кивнул, уже потянувшись за курткой:

– Всегда. Лучше, чем сидеть тут и обсуждать теории.

Кейт усмехнулась:

– Ну если вы там найдёте охотничий демонский набор, зовите. А пока я посплю.

Стен бросил нож на стол:

– Если это окажется какая-то проклятая машина – я пас, не по моей части.

Джек бросил взгляд на него и усмехнулся:

– Успокойся, если бы и вправду кто-то охотился, он бы не стал так палиться. Но если это совпадение – мы просто развеемся.

Он взял ключи от машины.

– А если нет… тогда у нас новая проблема.

Плотный туман не спешил рассеиваться, хотя солнце уже пробивалось сквозь серое небо. На въезде в огороженную зону стояли два полицейских автомобиля. Один офицер скучающе попивал кофе, второй читал что-то в телефоне.

Чёрный джип подкатила к ленте, и из неё вышли двое в тёмных костюмах и чёрных плащах. Офицеры оживились, как по команде.

– Доброе утро, господа, – сказал один из копов, поправляя фуражку. – Это частная территория, у нас тут—

– Федеральная служба безопасности, – перебил Джек, небрежно показывая поддельное удостоверение. – Мистер Леннон.

Маркус, чуть позади, так же показал своё.

– Мистер Харрисон. Мы по поводу погибшего.

Полицейский нахмурился.

– Не переживайте, всё законно. Просто позвольте нам взглянуть. – Коротко бросил Джек.

Внутри мастерской стоял густой запах масла и ржавчины. На полу, под нависшей машиной, лежало тело, накрытое плотной серой тканью. Полиция уже провела фотосъёмку, всё было зафиксировано, но место не тронули – по просьбе вдовы.

Джек присел на корточки, приподнял край полотна. Лицо мужчины было вмято и искажено – тяжёлый капот сделал своё. Кровь засохла, пропитав бетон. Никаких знаков, следов ритуала, символов, даже запаха серы.

– Чисто, – тихо сказал он.

Маркус осмотрел помещение, проверяя стены, инструменты, даже мусорное ведро. Но и он покачал головой:

– Ни метки, ни пентаграмм, ни свечек… Даже чертовски обычное убийство.

– Или не убийство, – тихо произнёс Джек, вставая. – Но мы этого не узнаем, пока не заглянем в прошлое. Или в семью.

Он подошёл к офицеру:

– Где сейчас родственники погибшего?

– Жена и брат дома, улица Вест-Ок, дом 14. Мы дали им время прийти в себя.

– Этого будет достаточно, – кивнул Джек. – Мы поедем к ним.

Маркус переглянулся с ним, и они оба вышли, вновь погрузившись в туман.

– Как думаешь? – спросил Джек, заводя машину.

– Думаю, если это просто несчастный случай, значит, мы зря теряем время.

– А если нет?

Джек сжал руль.

– Тогда кто-то очень не хочет, чтобы мы узнали об этом.

Дом на окраине улицы выглядел как тысячи других: аккуратный газон, почтовый ящик с фамилией Бартон, флажок у крыльца. Джек и Маркус подошли к двери и постучали. Через несколько секунд открыла женщина средних лет – глаза покрасневшие, голос срывался от усталости.

– Миссис Бартон? – Джек показал удостоверение. – Мы агенты ФБР. Хотели бы задать несколько вопросов по поводу вашего мужа.

– Конечно… Проходите, – она посторонилась.

Они вошли в скромную гостиную. В углу сидела пожилая женщина с платком в руках – вероятно, мать погибшего. Рядом стоял мужчина лет сорока – брат. Он едва кивнул.

– Мы понимаем, что это тяжёлое время, – начал Маркус, мягко, – но нам нужно уточнить несколько деталей.

– Спрашивайте, – сказала миссис Бартон, стараясь держаться. – Если это поможет хоть как-то…

– За последние дни – вы не замечали, чтобы Крейг вёл себя… необычно? Что-то тревожило его?

Женщина покачала головой.

– Нет. Совсем нет. Крейг был… он был таким, каким всегда был. Спокойный, добрый. Он работал, помогал соседям, каждый вечер был дома.

– У него были конфликты с кем-то? Враги? Недоброжелатели?

– Крейг? – вмешалась пожилая женщина. – Мой сын и мухи не обидет. Все его уважали. Он даже кошек с дороги уносил, чтобы машины не переехали.

Маркус сделал краткую пометку.

– Он жаловался на что-то? Угрозы? Странные происшествия?

– Нет, – твёрдо ответила жена. – Ничего подобного. Это просто… ужасная случайность. Разве нет?

Джек посмотрел на неё пару секунд, прежде чем вежливо кивнуть:

– Спасибо. Если вы что-то вспомните – даже мелочи – позвоните по этому номеру, – он протянул визитку.

Джек закрыл дверь мотеля, бросив на кровать папку с фотографиями.

– Никаких зацепок, – пробормотал он. – Ни врагов, ни странностей. Просто идеальный парень, которого раздавила машина.

– Не звучит как дело, которое «по нашей части», – пожал плечами Маркус. – Хотя…

– Хотя, – подхватил Джек, – идеальные люди умирают не случайно. Мы поедем туда утром. Я хочу посмотреть на место еще раз. Слишком всё… чисто.

Маркус выдохнул:

– Понял. Завтра в шесть?

– В шесть.

Анкени, Айова

Ночное кафе "Blue Lantern"

22:31

Скрип швабры раздавался в пустом зале. Неоновые огни за окнами слегка пульсировали, отражаясь в полумраке кафетерия. Мужчина лет пятидесяти, в выцветшей синей форме уборщика, методично вел мокрую швабру по плитке.

На стойке журчал кофейник, где уже остывал последний заваренный литр. В углу по радио играло что-то медленное, блюзовое. Мужчина напевал себе под нос, слегка уставший, но спокойный. Он поставил ведро рядом с собой, выпрямился, посмотрел на часы:

– Почти всё. Пять минут – и домой.

Он повернулся, не заметив, как зацепил край ведра. Оно качнулось, выплеснуло воду на пол и гулко покатилось в сторону. Мужчина чертыхнулся, нагнулся:

– Чёрт… всегда в конце смены…

Он потянулся за ведром, встав на колено.

И в эту же секунду, с громким скрипом, глухо зашатался тяжёлый стенной шкаф, стоявший рядом – металлический, с надписью «Только для персонала». Без предупреждения, как будто кто-то толкнул его в спину, шкаф рухнул прямо на мужчину с глухим, мясистым звуком.

Треск костей, звук удара железа о плитку – и тишина. Лишь радио продолжало негромко играть где-то в углу, как будто ничего не произошло.

Утро следующего дня

Свет пробивался сквозь пыльные окна, играя на отблесках засохшей воды и желтой ленты "Ограниченный доступ". Воздух пах хлоркой и медленно выветривающимся страхом.

Джек стоял, опершись руками на стойку, глядя на тёмное пятно на плитке. В метре от него – раздавленное ведро, осколки пластика, изогнутая швабра. А дальше – перевёрнутый, уже поднятый шкаф, под которым накануне нашли тело.

Маркус медленно прошёл вдоль стены, заглянул за шкаф.

– Ни знаков борьбы, ни символов, ни запаха серы. Даже стекло цело, – пробормотал он, нахмурившись. – Просто… шкаф упал.

– Второй труп за два дня, и оба – раздавлены, – мрачно заметил Джек. – Обычные люди. Ни следа демонической активности. Ни ауры, ни энергии. Чисто, как будто кто-то специально заметает следы.

Маркус прислонился к стойке рядом:

– Значит, это уже не случайность.

Джек кивнул. Он выглядел напряжённым. Рука машинально потянулась к внутреннему карману плаща – к ножу.

– Кто-то что-то проверяет. Или играет. А мы с тобой – свидетели пролога.

Маркус усмехнулся, но без радости:

– Знаешь, я бы предпочёл снова драться с толпой вампиров, чем разгадывать эту… тишину.

– Тишина тоже может убивать, – тихо сказал Джек. – Особенно когда она неестественная.

Он посмотрел на тело, которое уже увозили в мешке.

Полицейский, мужчина лет сорока с усталым лицом и заметной сутулостью, стоял у машины с блокнотом в руке. На форме – бейдж "Офицер Тэлбот".

– Вы говорите, он работал здесь уборщиком? – уточнил Джек, сдвинув брови.

– Уже третий год, – кивнул Тэлбот. – Без жалоб. Чисто, тихо, стабильно. Звали его Эндрю Блейн. По записям – никакой семьи. Ни жены, ни детей, даже ближайших родственников не найдено. Он жил в старом доме на окраине, на Элм-стрит. Один.

Офицер Тэлбот поднял взгляд:

– Вы, ребята из ФБР, думаете, это убийство?

– Пока – нет, – уклончиво ответил Джек. – Но что-то тут не так. Мы бы хотели осмотреть его дом. У вас есть ключ?

Полицейский кивнул и достал связку:

– Замки старые. Я уже туда наведывался – всё выглядело спокойно. Но, знаете… в доме странно тихо. Даже для пустого дома.

Джек забрал ключи.

– Спасибо, офицер. Мы разберёмся.

Они повернулись и пошли к машине.

– Дом одиночки, – сказал Маркус, пристегиваясь. – Прямо как начало любой плохой истории.

– Вот и посмотрим, – сказал Джек, держа руки на руле. – Надеюсь, эта – не из худших.

Тусклый свет фонарей слабо пробивался сквозь пыльные окна. Дом был старым, с облупившейся краской на стенах и скрипучими полами. Маркус шагал по кухне, аккуратно поднимая бумажки, листая старые квитанции. Джек же остановился у книжного шкафа в гостиной, разглядывая аккуратно расставленные тома – в основном справочники и детективы.

– Ничего, – бросил Маркус, заходя в гостиную. – Даже мусор выносил регулярно. У него всё… слишком нормально.

– Может, это и есть ненормальное, – тихо заметил Джек.

Он потянулся к старой коробке на нижней полке шкафа. Там оказалась пачка старых писем, тетрадь с рецептами, пара открытых открыток… и фото.

– Эй, глянь, – сказал он, передавая снимок Маркусу.

На фото – четыре человека, стоящих у грузовика. Двое были явно Эндрю Блейн и Крейг Бартон – в этом не было сомнений. Ещё двое – незнакомцы, мужчина и женщина. Все улыбаются, явно друзья. На обороте карандашом: "Лето 1998, Чарльтон"

Маркус посмотрел на Джека, и в его глазах мелькнуло понимание:

– Это не совпадение. Они были знакомы.

– Значит, это не просто цепочка странных смертей, – Джек сунул фото в куртку. – Кто-то вычеркивает людей из списка. И мы не знаем, сколько их ещё.

– Думаешь, те двое – следующие?

– Узнаем. Едем в мотель. Надо порыться в интернете, может, найдём их.

Маркус сидел на кровати, уставившись в экран ноутбука. Рядом на прикроватной тумбочке – блокнот с записями, фото и пластиковый стакан с остывшим кофе. Джек стоял у окна, прислушиваясь к ночным звукам города и иногда бросая взгляд через плечо.

– Нашёл что-нибудь? – спросил он, не оборачиваясь.

– Да… и это странно, – сказал Маркус, нахмурившись. – Четвёртый человек на фото – Джаред Лоусон. Он погиб двадцать лет назад.

– Как? – Джек тут же подошёл ближе.

– Вот. – Маркус повернул ноутбук. – Газетная вырезка. "Местный житель Джаред Лоусон найден мёртвым в своём доме, при странных обстоятельствах” больше информации нет.

Джек прошёлся по комнате, потерев затылок:

– Значит, из тех четверых осталась только Джулия Мейсон.

– Она живёт в Айове, в городке Ред-Оук. Бросила прежнюю работу, ведёт какой-то мелкий бизнес. Больше ничего подозрительного.

– Пока. – Джек посмотрел на фото. – Если кто и может нам что-то сказать – это она.

Он вздохнул и взял куртку со спинки стула.

– Завтра поедем к ней. Надо добраться до Джулии, пока её не придавило пианино или ещё чем похлеще.

Маркус фыркнул:

– Ну, хотя бы будет что-то оригинальное.

Скромный дом с ухоженным двором, деревянное крыльцо, развевающиеся занавески на окнах. Джек и Маркус подходят к двери. Джек стучит.

Дверь открывает женщина около сорока. Она выглядит уставшей, но дружелюбной. На ней мягкий вязаный свитер и очки.

– Да? – спрашивает она настороженно.

– Мисс Мейсон? – Спросил Джек. – Нам нужно поговорить с вами о Крейге Бартоне и Эндрю Блейне.

– Они… умерли? – её глаза расширяются от шока.

– Мы полагаем, что их смерти не были случайными, – спокойно добавляет Маркус.

– Боже… Я… Я ничего об этом не знала. Мы давно не общались. В студенчестве… мы были друзьями, но… – она замолкает, затем отходит в сторону. – Проходите.

Они сидят на диване. Джулия держит кружку с чаем, дрожащими руками. Джек открывает фото, где изображены четверо – Эндрю, Крейг, Джулия и ещё один парень.

– Это Джаред Лоусон, верно?

Она опускает взгляд, голос становится тише.

– Да… Джаред…

– Он погиб двадцать лет назад. Несчастный случай. Что тогда произошло на самом деле?

Джулия долго молчит. Потом, наконец, выдыхает:

– Это… было ужасно. Мы тогда часто тусовались вместе. Обычные глупости, шутки. И однажды у Джареда случился приступ астмы. Он упал, задыхаясь. А мы… мы решили, что он издевается. Он всегда шутил так – притворялся, падал, изображал судороги… – её голос срывается. – Мы просто смеялись.

– И не помогли ему? – тихо спрашивает Маркус.

Она молча кивает.

– Он умер у нас на глазах. Мы… мы тогда просто не осознали…

– Тогда это он, – произносит Джек. – Джаред. Его призрак. Он мстит. Он убивает вас одного за другим.

Джулия резко поднимается.

– Что? Простите, что?! – она смотрит на них с возмущением. – Вы серьёзно?

– Это не совпадения. У всех смертей один и тот же характер – "несчастный случай", но каждый раз – жертвы из этого фото. Остались вы.

– Это… Это бред! Это не смешно! Вы думаете, я поверю в привидения? Что Джаред вернулся с того света, чтобы… что? Раздавить меня холодильником?

– Мы говорим правду, – спокойно говорит Маркус.

– Хватит! Уходите. Сейчас же. – Джулия дрожит, сжав губы. – Вы больны.

Джек обменивается взглядом с Маркусом. Потом молча встаёт.

– Мы не хотим вам зла. Но если вы заметите что-то странное – капли воды на потолке, холод, зеркала запотели без причины – звоните нам. Сразу.

– Вон из моего дома.

Они выходят. Дверь громко захлопывается.

Маркус тяжело выдыхает:

– Ну, по крайней мере, теперь мы точно знаем, кто за этим стоит.

Джек качает головой:

– Осталось понять, как его остановить. До того, как он доберётся до неё.

Джек и Маркус стоят у стойки администратора морга. За ней мужчина средних лет, в белом халате, листает старые записи на экране.

– Джаред Лоусон… – бормочет он, прокручивая страницу. – Так… умер двадцать лет назад. Причина смерти: асфиксия, вызванная приступом бронхиальной астмы.

Он хмурится.

– А это странно.

– Что? – спрашивает Джек, скрестив руки.

– Указано, что тело было отправлено в крематорий. Но… – он нажимает пару клавиш. – Тут приписка: "тело не поступало, местоположение неизвестно".

Маркус переглядывается с Джеком.

– То есть тело просто… пропало?

– Похоже на то, – устало пожимает плечами работник. – Насколько я понимаю, его должны были кремировать, но по какой-то причине его не доставили. Дальше – тишина.

– И никто за двадцать лет не задался вопросом, где тело?

– Увы, не редкость. Особенно когда родственников почти не было. Думаю, дело просто списали на ошибку в документах.

– Чёрт, – шепчет Джек, отходя к стене. – Без тела мы не сможем остановить его.

Дом Джулии Мейсон – темнеющий вечер

В доме тихо. Появляется лёгкий пар, будто воздух на мгновение стал морозным.

На кухне включается кран. Вода начинает струиться, и слышен металлический дребезг.

Джулия, в халате, выходит из спальни, напряжённо вглядываясь в темноту.

– Есть кто?..

Свистит чайник. Он не стоял на плите.

Джулия резко разворачивается.

– Прекрати! – почти выкрикивает она, больше в панике, чем в гневе.

Она хватает телефон, прижимает к уху, но он глохнет – нет сигнала.

Окна запотевают. На стекле проявляется отпечаток руки.

– Господи… – шепчет она и мчится к двери, но замок не открывается. Дрожащими руками она забивается в подвал, запирая за собой дверь на засов.

Подвал полон старых коробок. Она садится на ступеньки и, наконец, ловит сигнал. Дрожащими пальцами набирает номер.

Мотель. Вечер

Телефон Джека звонит. Он сразу отвечает.

– Джулия?

– Он здесь! Он в доме! Вода включается сама! Я слышала, как он… Он дышит, рядом со мной! – она шепчет сквозь панические всхлипы. – Пожалуйста, приезжайте! Быстрее!

– Сидите в подвале, не выходите. Мы уже едем.

Он бросает телефон в карман и хватает куртку.

– Пора заканчивать эту историю, – говорит Джек.

Маркус уже выходит за дверь.

На улице темно. Машина охотников с визгом тормозит у обочины. Джек и Маркус выскакивают, не теряя ни секунды.

– Давай быстро, – говорит Джек, доставая обрез.

– Уверен, он всё ещё там, – отвечает Маркус, проверяя пистолет с соляными патронами.

Джек кивает, поднимается по ступеням крыльца и с силой выбивает дверь ногой. Деревянное полотно с грохотом отлетает внутрь. Дом пустой, только слабый скрип половиц.

– Джулия! – кричит Маркус. – Где вы?!

Из глубины дома доносится хриплый женский голос:

– В подвале!

Охотники бросаются к двери, ведущей вниз. Снизу идёт холодный пар, в воздухе слышен шёпот, будто кто-то дышит прямо у них за спиной.

Джулия прижалась к стене, а в нескольких шагах от неё движется полупрозрачный силуэт Джареда Лоусона. Его лицо перекошено, глаза полны боли и злобы. Он медленно тянет руки вперёд.

Выстрел.

Обрез в руках Джека пылает вспышкой. Соленый патрон попадает Джареду в спину. Призрак взвывает, искривляется в воздухе и исчезает, оставляя за собой облако пара.

– Быстро! – кричит Маркус, рассыпая из мешочка крупную линию соли по периметру вокруг Джулии. – Ни в коем случае не выходите! Он не сможет пройти через соль.

Джулия дрожит, прижав руки к груди.

– Он… Он просто появился… Смотрел на меня, как будто винил…

– Он и винит, – тихо произносит Джек, опуская оружие. – Срочно скажите мне где его тело.

– Мы… – начинает Джулия, запинаясь. – Мы тогда испугались. Подумали, что нас посадят… Мы сами похоронили Джареда… На заднем дворе его старого дома…

Джек смотрит на Маркуса. Тот молча кивает.

– Значит, поеду туда и закончу это, – говорит Джек, заряжая новое ружье. – Маркус, ты остаёшься здесь. Защити её любой ценой.

– Без проблем.

Джек бросает последний взгляд на Джулию.

– Он не уйдёт, пока не будет сожжён. Так что не вздумайте переступать соль.

Он поднимается по ступеням и исчезает за дверью, оставляя подвал в тревожной тишине, нарушаемой только тихим дыханием и редкими щелчками старых труб.

Джек стоит у заброшенного здания. Двор зарос, трава по колено. Он находит могилу, обозначенную лишь выцветшим деревянным крестом, наполовину прогнившим.

– Чёрт… – тихо бормочет Джек и начинает копать.

Земля тяжёлая, влажная. Пот льётся градом. Спустя минут десять лопата с глухим стуком ударяется о гнилой деревянный гроб.

Он сбрасывает последние слои земли, вскрывает крышку. Внутри – останки Джареда, полуистлевшие, но всё ещё достаточно целые, чтобы подтвердить личность.

Джек достаёт мешочек с солью.

В это же время. Подвал дома Джулии.

Снаружи вдруг поднимается порывистый ветер. Где-то в доме со скрипом распахивается дверь, и поток воздуха проносится вниз, прямо в подвал.

Крупинки соли сдвигаются, часть круга срывается в сторону, образуя разрыв.

– Нет, чёрт… – в ужасе шепчет Маркус, но уже поздно.

Из темноты появляется призрак Джареда, его глаза – чёрные дыры, лицо скрючено ненавистью.

Маркус, не теряя времени, хватает со стены старую серебряную кочергу и с яростью наносит удар.

– Назад, ублюдок!

Кочерга проходит сквозь призрака, но тот взвизгивает, мерцает и исчезает на пару секунд.

– Джулия, держитесь!

Сзади слышится мерзкий скрип и шепот. Джаред появляется прямо позади Джулии, тянет руки, его силуэт начинает обретать чёткость…

Снова Джек.

Он заканчивает посыпать тело солью, вытаскивает коробок спичек. Секунда тишины.

– Упокойся с миром, – произносит он и зажигает спичку.

Он бросает её в могилу – и вспышка огня вырывается вверх. Пламя резко разгорается, охватывая останки. Жёлтый свет отражается в глазах Джека.

Подвал.

Призрак уже почти касается Джулии, когда внезапно вспыхивает яркий свет, и он останавливается, закатывает глаза, будто его что-то душит изнутри.

Он задыхается, из его тела вырываются горящие искры, а затем он вспыхивает пламенем прямо в воздухе, истлевая в пепел за несколько секунд. Комната заполняется теплом и светом.

Маркус тяжело дышит, держа кочергу в руках.

– Чёрт… ну Спасибо, Джек.

Джулия молча смотрит на исчезнувшего призрака, не в силах вымолвить ни слова.

Утро. Перед домом Джулии.

Джек и Маркус стоят у машины, Джулия – у крыльца, закутавшись в плед. Она выглядит уставшей, но теперь – ясной.

– Значит, всё это… было правда? – наконец произносит она, глядя на них.

Джек кивает.

– Призраки, демоны, чудовища. Всё это реальнее, чем кажется.

– Я всю ночь думала, что схожу с ума… но теперь я знаю, что он был там. Джаред. Его глаза… – она содрогается.

Маркус подходит ближе.

– Мы сожалеем, что не пришли раньше. Но теперь он ушёл. Навсегда.

Джулия опускает глаза.

– Он был хорошим другом. Мы поступили как идиоты тогда… я не знала, что вина может жить так долго.

– Иногда вина живёт дольше, чем мы сами, – тихо отвечает Джек. – Но ты выжила. Это уже что-то.

Он кивает Маркусу, и тот открывает заднюю дверь машины.

– Мы можем отвезти тебя к родственникам или на вокзал. Ты точно не должна оставаться в этом городе.

Джулия медленно подходит к машине.

– Я хочу уехать. Подальше. Начать заново. И забыть всё это… насколько смогу.

Маркус помогает ей сесть внутрь.

– Только если кто-то однажды скажет, что слышит шаги в пустом доме или видит в отражении не своё лицо – не смейся. Просто поверь.

– Обещаю.

Джек хлопает дверью, садится за руль. Маркус устраивается рядом.

Двигатель рычит. Чёрный джип медленно уезжает по шоссе, оставляя позади городок, в котором мстительный призрак наконец нашёл покой.

Глава 5: Когда тьма входит в дом

Ночь. Узкая пустынная дорога где-то в глубинке. Битое стекло под ногами. Луна прячется за тучами.

На обочине стоит мужчина в длинном тёмном пальто – демон перекрёстка. Его глаза алые, ухмылка самоуверенная. Он не боится. Пока.

Перед ним – Рамиэль. Его лицо скрыто светом, исходящим от глаз, от самой кожи. Он спокоен. Почти безэмоционален.

– Неважно, кто ты… – бормочет демон, – ты не ангел. Ты что-то другое.

– Я – суд. – отвечает Рамиэль, тихо.

Он поднимает руку и касается лба демона. В ту же секунду раздаётся вспышка света, ослепительно-белого, как будто вспарывает саму ткань реальности. Демон кричит. Его глаза горят – плавятся, превращаясь в золу. Тело рушится на колени и падает вперёд, мертво.

Рамиэль выпрямляется. Поворачивается.

Из теней – беззвучно, почти плавно – выходит фигура. Чёрный костюм. Холодная, собранная осанка. Безупречный силуэт. Его лицо безупречно, словно выточено из мрамора. Глаза блестят от внутреннего света. Это Малахия.

– Ты становишься всё эффективнее, – говорит он сдержанным голосом, в котором, как всегда, звучит легкая ирония. – Но я напомню тебе, Рамиэль… наша сделка ещё в силе.

Он подходит ближе, склонив голову набок.

– Души. По справедливости. Половина – твоя. Половина – моя.

Рамиэль молчит. Смотрит на пепел под ногами.

– Я не забываю, – наконец отвечает он.

Малахия улыбается, но в этой улыбке – ничего человеческого.

– Хорошо. Тогда… до следующей души.

Он исчезает так же бесшумно, как появился. Рамиэль остаётся стоять один под ночным небом, среди пепла и горелой земли.

Поздний вечер. База охотников. Атмосфера напряжённая: Джек и Стен чистят оружие, Кейт сидит у экрана монитора, проверяя новые сообщения, Маркус и Калеб перебирают книги по ангелологии. Тишина прерывается только звуками перелистывания страниц и щелчками патронов.

Внезапно – громкий грохот. Дверь распахивается сама собой, ветер врывается внутрь, сбивая бумаги со стола. Из темноты, запнувшись и тяжело дыша, появляется Каразель – его крылья изорваны, плащ в крови, лицо в ссадинах.

– Он идёт… Люцифер… – прохрипел он, падая на колени.

Все встают. Джек инстинктивно хватает обрез, Кейт тянется к ножу, Стен поднимает арбалет, Калеб замирает, чувствуя знакомую темноту, исходящую из ниоткуда.

И тогда… появляется ОН.

В воздухе – вибрация, как от перегруженной проводки. Пространство искривляется. Перед ними – Люцифер. Его облик спокоен, даже прекрасен, но взгляд несёт холод вечности. Он улыбается – с почти детским любопытством.

– Ну вот и все мои любимчики в сборе, – говорит он, ступая внутрь. – Джек Сильвер, Маркус, Стен… Кейт. Калеб. Особенно ты, Калеб. Ты ведь мой… потенциальный сюрприз, не так ли?

Калеб делает шаг вперёд, кулаки сжаты. Но Каразель встаёт перед ним.

– Не вздумай, – шепчет он. – Он разорвёт тебя.

Стен срывается первым – выстрел из арбалета, заряженного очищенным серебром. Люцифер, не отводя взгляда от Калеба, просто останавливает болт в воздухе, затем щёлкает пальцами – и Стен отлетает в стену.

Маркус кидает банку святой воды – Люцифер подставляет ладонь, и вода испаряется, не коснувшись его кожи.

– Забавно, – говорит он. – Вы все играете в войну, но даже не знаете правил.

Он подходит к Каразелю, с лёгкостью отодвигая Джека, словно тот был всего лишь тенью.

– Я предупреждал тебя, Каразель. А ты Снова сбежал к людям. Неужели ты думал, что я оставлю это без внимания?

– Они тебя остановят, – слабо говорит Каразель.

Люцифер улыбается. И тогда вдруг резко хватает его за горло, поднимая над полом.

Кейт, дрожащим голосом:

– Отпусти его!

Люцифер, глядя в её глаза:

– Ещё не время. Но скоро. Очень скоро вы все станете частью чего-то… прекрасного.

Он исчезает с Каразелем, оставляя после себя вспышку света и резкий запах гари, как после удара молнии.

Тишина.

Калеб сжимает кулаки до побелевших костяшек. Джек тяжело дышит, оглядывая команду. Стен поднимается со стоном. Кейт отводит глаза.

– Мы должны вернуть его, – хрипло произносит Калеб. – Иначе он…

– …Иначе мы следующие, – заканчивает Джек. – Готовьтесь. Всё только начинается.

Миллионы демонов, искалеченных душ и падших существ собрались в гигантском амфитеатре, образованном из черепов, криков и огня. Над всем этим – величественный трон, вырезанный, будто из тьмы самой реальности, и горящий чёрным пламенем.

На троне – Люцифер. Его лицо спокойно, даже прекрасно, но в глазах – нечто бесконечно чуждое, глубже безумия и боли.

По правую руку – шестеро Князей Ада.

Перед троном – Каразель, скованный цепями, стоящий на коленях. Лицо избито, но глаза полны огня.

Люцифер поднимается.

– Посмотрите, – говорит он, голос его не звучит – грохочет, как землетрясение внутри души. – Один из нас. Сотворённый для вечного огня. Демон. Он посмел повернуться ко мне спиной. Он надеялся найти убежище у людей. Он даже встал рядом с… охотниками.

Толпа завывала, рёв был как ураган.

– Они хотят убрать меня с трона. – Люцифер смотрит на князей, и те лишь молча кивают. – Сопротивление? Это – иллюзия. Это – шёпот в буре. И вот… один из их героев. Скажите, Каразель. У тебя есть последнее слово?

Каразель медленно поднимает голову.

Губы растянуты в кровавой усмешке.

– Да. – Он плюёт Люциферу в лицо. – Иди ты в…

Люцифер не моргает. Не сердится.

Он просто щёлкает пальцами.

Каразеля разрывает на тысячи горящих кусков, которые в неестественном молчании растворяются в воздухе, словно пепел.

Мгновенная, страшная тишина.

Люцифер поворачивается к толпе.

– Вот что ждёт каждого, кто осмелится встать против меня. Моё правление – это порядок. Моя воля – закон. А вы… мои дети, мои псы, мои легионы. Кто-нибудь хочет возразить?

Демоны опускаются на колени, головы склонены. Никто не смеет даже дышать громко.

И в этот момент становится ясно: Люцифер – не просто враг. Он – император Ада. Безраздельный. Беспощадный

На базе охотников царила гнетущая тишина. Джек сидел за столом, методично разбирая и чистя обрез, не отрывая взгляда от привычных движений. Стен молча проверял боеприпасы. Кейт стояла у окна, будто всматривалась в темноту, пытаясь угадать, что скрывается за её густыми тенями. Маркус сидел на стуле, закрыв глаза. Калеб листал старые записи, стараясь найти хоть какую-то зацепку – всё, что могло бы помочь понять, куда Люцифер унёс Каразеля.

Воздух вдруг задрожал, словно стал плотнее, и свет в комнате на миг погас. Лампочки мигнули, и в центре зала, точно из самой тени, выросла высокая фигура.

Женщина. В чёрных, как воронье крыло, одеждах. С лицом, высеченным будто из мрамора, с прядями тёмных волос, спадающих на плечи, и глазами, в которых отражался древний, первобытный огонь.

– Кто ты? – первым подал голос Калеб, поднявшись на ноги.

Стен уже заносил руку к кобуре, но женщина спокойно подняла ладонь.

– Уберите оружие, – её голос прозвучал низко, хрипловато, но без вражды. – Если бы я хотела вас убить, вы бы уже сгорали в собственных костях.

Джек сжал обрез, но не поднял. Он только холодно посмотрел на незваную гостью.

– Говори, – коротко бросил он.

Женщина оглядела всех по очереди. Она будто оценивала каждого – не по силе, а по воле.

– Меня зовут Астара, – произнесла она. – Я пришла по поручению Азазеля.

В комнате повисла тишина, будто сама база затаила дыхание.

– Где он? – тихо спросила Кейт, и в её голосе послышалась тревога.

Астара опустила глаза на мгновение, а затем, подняв взгляд, твёрдо сказала:

– Он мёртв.

Тишина стала оглушающей.

– Это… невозможно, – прошептал Маркус. – Мы видели, как его забрал Люцифер, но…

– Он доставил его прямиком в Ад. Перед троном. На глазах миллионов. Люцифер обвинил его в предательстве. Каразель не отрёкся.       Он даже… плюнул ему в лицо, – голос Астары дрогнул, но она не отвела взгляда. – За это он и заплатил. Щелчком пальцев… Люцифер разорвал его на части. Медленно. Показательно.

Слова обрушились, как обухом по голове. Никто не проронил ни звука.

– Он умер как воин, – продолжила Астара, – и как друг. До конца. И… он поручился за вас. Он верил вам. Он считал, что вы нужны нашему делу. Повстанцам.

– Повстанцам? – переспросил Джек. Его голос был хриплым. – Он был…

– Да, – перебила его Астара. – Он был с нами. С Азазелем. Мы боремся с Люцифером. И Каразель был одним из лучших. Теперь он мёртв. Но перед смертью… он убедил Азазеля в том, что вам можно доверять.

– Почему мы должны верить тебе? – резко спросила Кейт.

Астара подошла ближе. В её глазах полыхнуло багровое пламя.

– Потому что у вас теперь кровь Каразеля на руках. Хотите вы этого или нет.

Она достала из-за пояса небольшой жетон – чёрный металл с выгравированным знаком. По краям он был обожжён, местами треснут. Осталась только половина.

Она бросила его на пол. Металл глухо стукнулся о плитку.

– Завтра. Полночь. Старая шахта под городом. Если хотите знать правду… и если хотите отомстить за Каразеля – приходите.

С этими словами Астара исчезла – точно развеялась в воздухе, оставив после себя только еле ощутимый запах пепла и серы.

Никто не говорил. Только жетон Каразеля лежал посреди комнаты, как молчаливое напоминание.

Глубины Ада редко замирали в тишине. Там всегда что-то шептало, скрежетало, кричало в агонии или рычало в злобе. Но в этот день, в час чёрного затмения, даже тени прятались в углах, не решаясь шелохнуться.

Двери черного замка Люцифера открылись сами, скрипя так, будто под их весом ломалось само пространство. Стражи отшатнулись, почувствовав чью-то волю, чьё-то древнее присутствие, которое не требовало слов или знаков.

На чёрный мраморный трон, устланный костями павших, величественно восседал сам Люцифер. Его лицо было спокойным, почти равнодушным, но глаза сияли огнём бесконечной гордыни и власти. Он ожидал.

Из тьмы зала, по алой дорожке из сгоревших душ, неспешно шагал Азазель.

Высокий, сгорбленный чуть-чуть – не от возраста, а от тяжести веков. Лицо упрямое, с шрамом через глаз, и ни в одном из его движений не было страха. Только презрение.

Он остановился у подножия трона, глядя прямо в глаза бывшему архангелу.

– Прости, что не пал ниц, – сказал он с насмешкой. – Я как-то привык не целовать землю перед мразью.

На мгновение замок будто вздрогнул. Демоны, что стояли в тени, затаили дыхание. Никто не говорил с Люцифером в таком тоне. Никто – кроме него.

Люцифер слегка склонил голову, на его губах появилась лёгкая улыбка.

– Всё такой же дерзкий, Азазель. Я мог бы обратить тебя в пепел за одно слово.

– А ты уже одного такого обратил, – прорычал Азазель, шагнув ближе. – Каразель был воином. А ты сделал из него урок для остальных. Что ж… я уроки усваиваю медленно. Особенно от самодовольных предателей.

– Каразель предал меня, – холодно ответил Люцифер. – А ты знаешь, что я делаю с предателями.

– Да ты сам предал всех, кто когда-либо верил тебе, – усмехнулся Азазель. – Бог. Братья. Ад. Теперь ты сидишь на груде костей и воображаешь, будто стал отцом нового мира. А на деле ты просто мальчишка, до сих пор злящийся, что его выгнали из дома.

Глаза Люцифера загорелись багрово.

– Осторожно, Азазель. Ты играешь с пламенем.

– Я есть пламя, – ответил демон, подходя ещё ближе. – И я пришёл не молиться, не каяться, и уж точно не склоняться. Я пришёл сказать тебе: твоя власть держится на страхе. Но страх – валюта дешёвая. Она быстро сгорает, когда за неё некому платить. Повстанцы поднимаются. Люди, охотники, демоны. И тебе лучше быть готовым.

– Ты грозишься мне? – прошептал Люцифер, и в этом шепоте задрожали стены.

– Нет, – усмехнулся Азазель. – Я тебя предупреждаю. Потому что когда я вернусь, это будет не разговор. Это будет война.

Он развернулся, не дожидаясь ответа, и пошёл прочь, его шаги звучали так, будто по замку прошёл сам приговор.

А Люцифер остался сидеть в тишине, но его улыбка исчезла. Впервые за долгое время – в его глазах мелькнуло что-то похожее на беспокойство.

Глава 6: Тайна завесы

Ночь была странно тихой. Дорога, по которой мчалась старая чёрная машина охотников, тянулась через леса, окутанные туманом. Фары едва пробивали завесу серого марева, а внутри царила напряжённая тишина. Все знали – на другом конце пути их ждал Азазель. Повстанцы. Ответы.

Джек за рулём молчал, стиснув руль так, что побелели пальцы. Рядом – Маркус, сжавший зубы, Стен с оружием на коленях, Кейт в напряжении смотрела в окно, а Калеб держал руки на коленях, будто что-то чувствовал. Они не заметили, как воздух стал плотнее, тяжелее. Как сама ночь сгустилась.

– Что-то… не так, – пробормотал Калеб.

И в следующий миг прямо перед машиной возник свет.

Слепящий, чистый, холодный. Автомобиль взвизгнул шинами и остановился в считанных дюймах от фигуры, стоящей на дороге. Она была человеческой… почти. Высокий мужчина в белом, с лицом, лишённым возраста, с глазами, в которых плавал свет звёзд.

– Всем выйти, – спокойно сказал он, и голос его проник сразу в сердце.

Охотники вышли из машины, напряжённо, осторожно. Джек сделал шаг вперёд.

– Кто ты, чёрт возьми?

Существо чуть склонило голову.

– Я – Рамиэль. Серафим. Проводник света. Последнее предупреждение. Не вмешивайтесь больше в происходящее. Иначе…

– Иначе что? – шагнул вперёд Джек, глаза прищурены. – Убьёшь нас?

Он был слишком близко. Рамиэль посмотрел на него с чем-то вроде сожаления. И в тот же миг в его руке возник тонкий, сияющий клинок. Ангельский. Сотворённый не для сражения – для очищения.

Слов не было. Только движение. Одно, быстрое, беззвучное.

Клинок вошёл в живот Джека, будто разрезая не только плоть, но и саму суть. Джек выдохнул – не крик, не стон, просто воздух, как будто его лишили души.

– Джек! – закричала Кейт.

– Нет! – голос Маркуса прорезал ночь.

Джек пошатнулся, уронил оружие, его ноги подогнулись, и он опустился на колени, глядя вверх в глаза серафима. В них не было ненависти. Только холодная необходимость.

Рамиэль медленно вынул клинок. Свет вокруг него погас. Он исчез.

А Джек… начал падать.

Темнота.

Она не была глухой или полной – скорее, густой, как вода. Джек нырнул в неё, и вот – уже плывёт, а потом… выныривает.

Он резко открыл глаза.

Никакой боли. Ни огня, ни света, ни звука. Он стоял – да, именно стоял – посреди улицы. Обычного города. Только… странно тихого. Ветер лениво шевелил обрывки газет. Небо было серым, как выцветшая фотография. Никто не говорил, не смеялся, не плакал. Он огляделся.

Раны не было. Живот цел, рубашка чистая. Но в воздухе висело что-то… иное. Что-то не от мира живых.

И тогда он увидел их.

На крышах. В проёмах дверей. В тенях переулков. Они стояли молча – высокие фигуры в чёрных костюмах, как гробовщики из старых времён. Их лица были пустыми или слишком точными, как маски, и никто из них не двигался. Они просто… ждали.

Джек сделал шаг назад – и тут один из них вышел вперёд.

Он отличался от остальных. Молодой мужчина, высокий, с почти безупречными чертами лица. Лёгкая усмешка на тонких губах. Его чёрный костюм был идеален до пугающего блеска.

– Не пугайся, – произнёс он спокойно. – Ты не умер.

– Что?.. – прохрипел Джек, внезапно осознав, что даже дыхание звучит странно – будто не до конца настоящее.

– Ты в Завесе. Пограничный мир между жизнью и смертью. Здесь оказываются те, кто ещё не сделал последний шаг. Души, которых ещё не забрали. Мы называем это местом ожидания.

– Мы? – выдохнул Джек.

– Жнецы. – Фигура вокруг на мгновение зашевелилась, как тени в ветре. – Мы провожаем. В Рай. В Ад. В Чистилище. Куда прикажут. Но ты…

Жнец подошёл ближе, его глаза сияли тусклым серебром.

– …твое время ещё не пришло. Так сказал Смерть.

– Смерть?.. – прошептал Джек.

Жнец кивнул. И, не говоря больше ни слова, поднял руку. Кончики пальцев легли на лоб Джека – лёгко, почти ласково.

Мир задрожал. Словно ткань реальности затрещала по швам.

И вдруг – вспышка.

Джек резко вдохнул. Грудь пронзила боль, но она была настоящей. Живой. Он лежал на холодной земле, в крови, но без раны. Всё вокруг – ночной лес, машина, охотники. Крики. Кто-то держал его за плечи.

Он закашлялся.

– Живой… – выдохнул Стен.

– Как…? – спросила Кейт, глаза полные ужаса и облегчения.

Джек с трудом поднял голову.

– Завеса… – хрипло сказал он. – Я был… в Завесе…

И сознание снова покатилось в темноту, но теперь – уже в настоящую, человеческую.

– Подожди, – голос Маркуса прозвучал настороженно. – Ты сказал… ещё не время?

Джек, сидящий у капота машины, утирает с губ кровь и кривится от остаточной боли. Рубашка разорвана, кожа на животе – без единого следа раны. Но глаза… в них стояло нечто большее, чем просто изумление. Там был страх. И понимание.

– Да. Именно это мне сказали, – тихо отвечает он. – Только вот… почему? Почему Смерть не забрал меня? Что ему нужно?

Охотники переглядываются. На мгновение все молчат. Слово «Смерть» больше не звучит как абстракция – они уже сталкивались с ней. Калеб медленно подходит ближе, его взгляд серьёзен.

– Мы видели его. – Он говорит спокойно. – Тогда, в кофейне, после охоты на вендиго. Смерть… не вмешивается просто так. Если он тебя вернул – значит, ты ему зачем-то нужен.

– Или мы все, – вставляет Кейт, глядя на Джека поверх плеча. – Может, ты – просто начало.

– Тогда, – произносит Стен, сжав кулаки, – нам нужно снова туда. В Завесу. Найти Смерть. Поговорить. Узнать, чего он хочет.

– Нет, – отрезает Маркус, стоящий у водительской двери. Его голос жёсткий, но в нём нет агрессии. – Не сейчас. У нас есть цель. Мы должны встретиться с Азазелем. Он может быть последней связью с повстанцами в Аду.

– Но если Смерть вмешивается… – начал Калеб.

– …значит, это может подождать, – перебил его Маркус. – Мы не будем игнорировать его. Но сейчас – война. А не философия.

– Он прав, – выдохнул Джек, глядя в землю. – Кто бы ни тянул за ниточки, он пока оставил нас в живых. А вот Каразеля – уже нет. Мы идём к Азазелю.

Он поднялся на ноги, слегка качнувшись, и посмотрел в сторону тёмной дороги. В голове всё ещё пульсировал отголосок того мира, где бродят жнецы и время течёт по своим законам.

– Пусть Смерть сам нас найдёт, – сказал он, сев в машину. – Ему не привыкать.

Двигатель завёлся. На этот раз без слов. Машина сорвалась с места, оставив за собой пыль и тревожную тишину леса.

Они добрались до места глубокой ночью. Ветер гнал по небу тяжёлые тучи, и лес вокруг был мёртво-тих. Только вывеска с облупившейся краской указывала, что когда-то здесь была шахта. Глубокая, заброшенная, прогнившая.

– Отличное место для встречи с демоном, – пробурчал Стен, оглядываясь.

– Особенно с тем, кого боятся даже другие демоны, – добавила Кейт.

Джек молча кивнул, спускаясь по лестнице, скрип которой казался невыносимо громким. Один за другим охотники последовали за ним в темноту, пока они не достигли зала, что когда-то служил техническим помещением. Там, в полумраке, среди обломков и ржавых механизмов, уже кто-то ждал.

Фигура стояла спиной. Высокий, одетый в чёрный длинный плащ, волосы цвета пепла, тёмная кожа, жёсткие очертания лица. Когда он обернулся, в его янтарных глазах полыхнула насмешка.

– Значит, вы – те самые охотники, – сказал Азазель, и его голос разнёсся по каменным стенам, словно пламя по сухой траве. – Те, кому доверился Каразель.

Джек сделал шаг вперёд. Его пальцы всё ещё сжимали рукоять ножа – инстинкт, которому он не мог не подчиняться.

Молчание повисло тяжёлым грузом.

– Вы должны знать, – продолжил Азазель, проходя мимо старого генератора, – что Ад на грани. Князья рвутся друг другу в глотки. Люцифер держит всё только страхом. Но страх – не вечен.

– Вы собираетесь… устроить переворот? – спросил Калеб.

Азазель усмехнулся, не глядя.

– Не переворот. Гражданскую войну. Люцифер хочет подняться на Землю, объявить себя Богом. Но если мы устроим хаос внизу – ему придётся остаться. Хотя бы временно.

– Временно? – Маркус прищурился. – А потом он всё равно сюда придёт?

– Придёт, – кивнул Азазель. – Но время – это всё, что у вас есть. И если вы хотите победить… вам его понадобится много.

Он остановился и посмотрел прямо на Джека.

– Ты был в Завесе. Я чувствую это. Смерть позволил тебе вернуться. Не думаю, что просто так.

Джек сжал зубы, но не ответил. Он всё ещё чувствовал прикосновение жнеца ко лбу.

– Каразель поставил на вас. Он верил, что вы сможете изменить баланс. Я не настолько наивен… но я уважаю его последнюю волю.

Азазель подошёл ближе.

– Вы нужны нам. Но если решите остаться в стороне – не обижусь. Только запомните: если Люцифер поднимется… никто не выживет. Ни вы. Ни люди. Ни даже ангелы.

Он протянул Джеку металлическую пластину с символом, выжженным на поверхности. Круг с пересекающей его линией – знак повстанцев.

– Это ключ. Найдёте нас, когда будете готовы.

И с этими словами исчез, как будто его никогда не было.

Глава 7: Небесный целитель

База охотников встретила их гнетущей тишиной. Старые лампы в коридоре тускло мерцали, а дождь за окнами стучал по стеклу, словно часы, отсчитывающие последние минуты до чего-то страшного.

Все усталые, вымотанные, с лицами, на которых отпечатались не только кровь и грязь, но и страх. Страх перед тем, чего они до конца ещё не поняли.

– Рамиэль знал, где мы будем, – тихо сказал Калеб, усевшись на край стола. – Знал точное место и момент. Это не совпадение.

Стен хмыкнул и подошёл к окну. Его плечи были напряжены.

– Этот светлый ублюдок… он появился будто из ниоткуда. Даже я его не почувствовал. А я всегда чувствую угрозу.

Джек сидел, склонившись над столом. Его рубашка была в крови, но раны не было. Только память о боли. Он поднял взгляд.

– Он знал, где нас искать. Он ждал. А это значит…

– …что у него есть информатор, – договорил за него Калеб.

Ненадолго воцарилось молчание. Только старые часы на стене отсчитывали секунды.

– Не просто информатор, – сказал Джек, поднимаясь. В голосе звучала решимость. – Он с кем-то работает. Кто-то сильный. Кто-то, кто знает, что мы делаем.

Стен резко обернулся. В его глазах блеснуло узнанное имя:

– Чёртов Малахия. Я так и знал, что ему нельзя верить.

Кейт выругалась сквозь зубы:

– Он знал про все. А теперь вдруг Рамиэль появляется, как по команде.

Маркус хлопнул ладонью по столу:

– То есть он играет на стороне Рамиэля? Или наоборот – Рамиэль на его? А может, оба играют по своей, нам неведомой, стороне?

– Неважно, – тихо сказал Джек. – Если они оба против нас, значит, будем сражаться против них. Если один – тогда узнаем, кто именно. Но нам нужен план. И время.

Калеб кивнул:

– И союзники. Азазель, повстанцы… может, даже сам Смерть. Но если Малахия слил нас, надо вычёркивать его из списка.

Стен ударил кулаком в ладонь:

– Пусть только появится ещё раз. Я лично сломаю ему улыбку.

– Он всегда улыбается, – заметила Кейт. – Даже когда убивает.

– Тем более, – прошипел Стен.

Джек встал у карты на стене, провёл пальцем по отмеченным точкам. Голос его стал холодным:

– В следующий раз мы будем готовы. Ни Малахия, ни Рамиэль, ни кто другой не подкрадётся незамеченным.

Все обменялись взглядами. Усталость никуда не делась, но в ней теперь горела искра. Они были сломлены – но не разбиты.

Телевизор в углу базы трещал помехами, пока Кейт настраивала антенну. Маркус сидел на полу, перебирая патроны, Стен чистил клинок, а Джек листал какие-то записи, не особо вслушиваясь в новости, пока не услышал знакомое слово:

– …невероятное исцеление в Сэджиноу, штат Мичиган. По словам свидетелей, некий человек, называющий себя «Целителем», способен излечить любые болезни простым прикосновением. Репортёры уже называют его «чудом в пальто». Некоторые утверждают, что видели, как он поднял парализованного мальчика на ноги…

Джек отложил блокнот и встал.

– Калеб, слышал?

Парень, стоявший у окна, кивнул, но не обернулся:

– Слишком похоже на вмешательство чего-то… неземного.

Маркус усмехнулся:

– Или шарлатан, который удачно играет на вере и надежде.

Кейт подняла глаза от карты:

– Но если хоть часть правда – это может быть связано с теми, кто манипулирует энергиями жизни и смерти. И если это он… или они…

– Мы должны проверить, – твёрдо сказал Джек. – Калеб, ты едешь со мной.

Калеб наконец повернулся и кивнул:

– Если это кто-то вроде Рамиэля, или того жнеца… я должен это увидеть сам.

Стен поставил клинок на стол:

– У вас есть сутки. Если через двадцать четыре часа не выйдете на связь – мы поедем за вами.

– Не стоит, – буркнул Джек, надевая куртку. – Но я оценю заботу.

Маркус подмигнул:

– Берегите себя. И если этот «Целитель» предложит вам прикоснуться – сначала пусть к нему дотронется Джек.

– Очень смешно, – бросил тот, направляясь к двери. – Поехали, Калеб.

Когда дверь захлопнулась, Стен посмотрел на остальных:

– А что если это ловушка?

Кейт пожала плечами:

– Тогда кто-то только что попытался заманить к себе не самую простую жертву. И мне его жаль.

Солнце клонилось к закату, окрашивая маленький городок Сэджиноу в теплые золотисто-красные тона. Джек припарковал машину у придорожного кафе с вывеской "Milly's Diner", и вместе с Калебом направился внутрь. Ветер пах жареным беконом, свежескошенной травой… и чем-то другим. Чужим.

– Ну что, начнём с простого, – сказал Джек, бросив взгляд по сторонам. – Люди. Кофе. Слухи.

Внутри кафе почти не было свободных мест – пожилые пары, молодые матери с детьми, рабочие в комбинезонах. Но атмосфера была странной. Слишком спокойной. Как будто все ждали чего-то. Или уже получили.

Калеб прошёл к стойке и заказал два кофе. Джек тем временем подсел к старику с добродушным лицом и газетой.

– Простите, не подскажете… тут говорят, целитель появился?

Старик оторвался от чтения, посмотрел на него с интересом.

– А вы не отсюда, да?

– Путешественники. Слыхали – и решили взглянуть.

– Много таких теперь, – пробурчал старик. – Люди приезжают, кто-то остаётся. Шатёр стоит на южной окраине, за старым полем. Очередь с раннего утра. Но он никого не берёт без записи. Человек честный.

– А кто он вообще? Имя, откуда взялся?

Старик пожал плечами:

– Никто не знает. Просто… появился. Не берёт денег, не просит ничего. Кладёт ладонь – и люди уходят здоровыми. Парень вчера, которого с раком возили – ушёл сам, без капельниц. Вот что я скажу… – он наклонился ближе, понижая голос, – когда смотришь ему в глаза, будто бы видишь небо. Или… бездну. Даже не знаю.

Калеб вернулся, протянув Джеку кофе.

– Все говорят одно и то же, – тихо сказал он. – Очереди огромные. Все его видели, никто не знает кто он. Чудо, мол.

– Ага, – кивнул Джек, глядя в окно. – Только чудеса не появляются просто так. Особенно в таких местах.

Он поставил чашку на стол.

– Завтра утром пойдём туда. Без записи.

Калеб тихо добавил:

– Тогда надеюсь, что очередь будет терпеливой.

Джек усмехнулся:

– А я надеюсь, что мы не встретим там ещё одного падшего с манией величия.

Раннее утро окутывало Сэджиноу мягкой серой дымкой. Город еще не проснулся, но поле у южной окраины уже гудело голосами – словно улей. Люди стояли плотными рядами вдоль тропинки, ведущей к шатру, что возвышался посреди поля, словно белое пятно в тумане. Над входом трепетал скромный флаг с простым знаком – ладонь, повернутая вверх.

Джек и Калеб подошли ближе, окинув взглядом сотни людей, многие из которых держали термосы и складные стулья. Кто-то стоял с костылями, кто-то в инвалидной коляске. Некоторые – с надеждой в глазах, другие – с фанатичной верой.

– Утренняя очередь. И это только начало, – пробормотал Джек.

Они подошли к женщине в тёмной куртке, лет сорока, с ребёнком на руках. Мальчику было не больше пяти, и он выглядел больным – бледное лицо, тусклые глаза.

– Простите, – обратился Калеб мягко. – Скажите, как долго вы уже ждёте?

Женщина вздохнула и даже не обернулась:

– С трёх ночи. И мы – не первые. Вчера, говорят, кто пришёл в девять утра – так и не попал. Открывают в десять, заканчивают к вечеру. Больше ста человек в день, но всё равно не успевают. Он ведь один…

– А вы… видели его? – спросил Джек.

– Только издалека, – сказала она. – Он выходит, молчит, касается… и человек уходит. Как будто ничего и не было. – Она замолчала. – Люди плачут потом. Не от боли. От чего-то другого.

Калеб и Джек переглянулись. Оба чувствовали это – ту самую зыбкость, знакомую с опытом. Когда что-то кажется слишком добрым, чтобы быть просто добрым.

– Мы так до ночи простоим, – сказал Джек, отходя чуть в сторону. – У нас нет столько времени. Особенно если он не человек.

Калеб указал в сторону задней части шатра:

– Там никто не дежурит. Похоже, у него нет охраны. Только поток людей спереди.

Джек прищурился, глядя сквозь редкие кусты:

– Предлагаешь заглянуть за кулисы?

– Осторожно, – тихо сказал Калеб. – Если это кто-то… "не совсем обычный", он почувствует нас задолго до того, как мы войдём.

– Пусть. – Джек натянул капюшон. – Мы просто постучим. Если за дверью действительно чудо – оно не испугается.

И двое охотников тихо двинулись по краю поля, обходя огромный белый шатёр с его святыми обещаниями.

Изнутри шатёр казался куда больше, чем снаружи – как будто воздух внутри был натянут, искривлён, словно пространство тут само изгибалось под тяжестью чуда. Воздух пах чем-то странным: смесью ладана, дождя и мокрой земли. Тканевые стены дрожали от ветра, и свет, пробивавшийся сквозь них, создавал мягкое золотистое сияние.

Джек первым переступил порог, держа руку у пояса, где прятался нож. Калеб шагнул следом, напряжённый, сосредоточенный. Внутри шатра было почти пусто. Только в самом центре стоял деревянный стул, за которым – высокая фигура в бежевом плаще. На нём были тёмные джинсы и высокие, чуть поношенные ботинки. Рядом стояла женщина – молодая, с выразительными глазами, строгими чертами лица и в белой рубашке, перехваченной кожаным поясом.

– Простите, но сюда нельзя! – резко сказала она, подойдя с прямой спиной. – Уходите. Сейчас же.

Но мужчина поднял руку.

– Стой, Анаэль, – произнёс он спокойно, и голос его был глубоким, ровным, будто тянулся из самого воздуха. – Ты не узнала их?

Женщина – Анаэль – нахмурилась, перевела взгляд на охотников, и впервые в её лице мелькнула растерянность.

– Они? – переспросила она.

– Именно, – мужчина развернулся к Джеку и Калебу. Его лицо было спокойным, почти безмятежным, но глаза – живыми,       внимательными. – Мы так долго ждали встречи. Простите за представление, но иначе вас было не привлечь.

– Кто вы, чёрт возьми? – спросил Джек, не опуская руки.

– Меня зовут Задкиил, – произнёс он. – Это моя спутница и союзница, Анаэль. Мы – ангелы.

Калеб сжал челюсть.

– Ангелы?

Задкиил кивнул.

– Сейчас весь Небесный Совет гудит от слухов о вас. Люди, причастные к гибели архангелов. Люди, в чьих руках оказалась сила, способная изменить равновесие. – Он улыбнулся чуть печально. – Вы удивили даже нас.

Анаэль скрестила руки, её голос стал мягче:

– Мы знали, что появление целителя без имени привлечёт охотников. Всё это – лишь способ выйти с вами на связь. Мы не враги. Более того – хотим помочь.

– Помочь? – Джек шагнул ближе. – В чём?

Задкиил посмотрел на него долгим взглядом.

– Мы слышали… вы ищете Малахию и Рамиэля. Вы знаете, что они крадут души. Эти действия – не просто преступление. Они угрожают балансу. И нам. И вам. И даже самому Аду.

Калеб нахмурился.

– Но зачем вам вмешиваться?

– Потому что это уже касается не только вашего мира, – тихо ответила Анаэль. – Слишком много душ пропадает. Пустоты растут. Даже Смерть стала тревожной.

– А мы? – Джек посмотрел на них испытующе. – Что вам от нас?

– Вам нужен проводник, – ответил Задкиил. – Кто-то, кто знает, как искать того, кто прячется даже от неба.

Он посмотрел им в глаза и добавил:

– Мы знаем, как найти Малахию.

Солнце клонилось к закату, золотя крыши и полотно дороги, когда Задкиил, в последний раз попрощавшись с людьми у шатра, вышел к машине Джека и Калеба. Его фигура, стройная и невозмутимая, словно не знала усталости, двигалась спокойно и уверенно. Анаэль следовала за ним, обернувшись лишь однажды, чтобы бросить прощальный взгляд на импровизированное место исцеления.

– Вы уверены, что никто ничего не заподозрит? – спросил Калеб, когда они сели в салон.

– Люди видят то, что хотят видеть, – спокойно ответил Задкиил. – Для них мы – странствующие целители. А теперь – просто ушли в другой город. Всё как должно быть.

Он устроился на заднем сиденье, положив перед собой кожаную сумку. Джек завёл двигатель и медленно повёл машину прочь от поляны.

– Так, – хмуро начал Джек. – Ты говорил, есть способ сдержать ангелов?

– Да, – кивнул Задкиил. – Их можно остановить. На время.

Он достал из сумки небольшой кувшин – тускло блестящий, из старой керамики, с затёртым орнаментом на боку. Когда он снял крышку, внутри показалась густая, вязкая жидкость цвета янтаря. Воздух сразу наполнился резким, пряным запахом – будто смесь ладана, горьких трав и чего-то древнего, почти забытого.

– Святое масло, – пояснил Задкиил. – Это как пентаграмма для демонов. Только для нас. Если разлить его по кругу и поджечь – получится ловушка. Ангел не сможет выбраться… пока масло горит.

– И сколько оно будет гореть? – спросил Калеб.

– Смотря сколько масла использовать, – вмешалась Анаэль. – Несколько минут, если немного. Дольше – если круг будет полным.

– Но достать его… не так просто, – Задкиил закрыл кувшин и бережно вернул его в сумку. – Нам повезло, у нас осталось немного. Последние капли.

– А где вы его брали? – Джек бросил короткий взгляд в зеркало.

– В Храме Забытого Огня, – спокойно ответил ангел. – Он давно разрушен, но масло, хранившееся там, ещё живо. Хрупкое, как дыхание. Но действенное.

Калеб тихо выдохнул.

– Значит, теперь остаётся только одно.

Задкиил кивнул, и голос его стал тверже:

– Найти Малахию.

– Мы можем просто нагло заявиться к нему домой, – сказал Задкиил, не отрывая взгляда от дороги. – Уверен, он будет там. Малахия любит комфорт, порядок… и контроль. Особенно когда всё рушится.

– То есть просто заходим и стучим в дверь? – усмехнулся Джек. – Отличный план.

– Нет, – холодно отозвалась Анаэль. – Мы не будем стучать.

Особняк возвышался на холме, как надменное напоминание о превосходстве. Безупречно белоснежный фасад сиял под лучами заходящего солнца, будто здание само излучало свет. Широкие ступени, мраморные колонны, зеркальные окна – всё кричало о власти. Райский вкус – на Земле.

Охотники остановили машину у кованых ворот, которые распахнулись сами собой, будто признавая: пришли свои. Или те, за кем давно наблюдали.

– Красиво. Слишком, – пробормотал Калеб, выходя из машины.

– Он всегда был театралом, – сухо заметил Задкиил, направляясь к двери.

Они прошли через холл, и когда лишь подошли к первому залу – тишина разлетелась вспышкой враждебности.

Трое ангелов в белых одеяниях с золотыми вставками появились из воздуха, будто вырванные из солнечного света. Их лица были лишены эмоций, движения – быстры, смертоносны.

– Назад! – рыкнул Задкиил охотникам, а сам вместе с Анаэль бросился вперёд.

Без оружия. Без лишних слов.

Словно режущим ветром, они пронеслись между противниками. Анаэль подскочила к одному, касаясь его лба двумя пальцами – и тот задрожал, охваченный внутренним огнём, словно его сущность начала гореть изнутри. Его тело вспыхнуло ярким светом и рассыпалось прахом.

Задкиил ударил ладонью по груди второго, пробив невидимую броню благодати. Ангел закричал – не от боли, от ужаса. И исчез, будто его никогда не существовало.

Третий попытался отступить, но Задкиил мгновенно оказался рядом. Касание – и всё кончено.

Джек сжал челюсти, наблюдая это с затаённым напряжением.

– И это вы называете «мирной встречей»?

– Увы, это уже не про мир, – отозвалась Анаэль, вытирая пальцы платком.

Они прошли дальше, по зеркальному коридору, отражения в котором искажались под их шагами.

И когда распахнулась следующая дверь, там уже ждал он.

Малахия.

Высокий, идеальный, как вырезанный из слоновой кости. Чёрный костюм, белоснежная рубашка, руки за спиной. Его лицо, как всегда, хранило полуулыбку – холодную, вежливую, даже приветливую. Но в его глазах плескался ледяной свет, который не мог скрыть напряжение.

– Ну что же… – произнёс он, глядя прямо на Задкиила. – Пожаловали. Без приглашения. Как грубо.

– Ты знал, что мы придём, – ответил Задкиил.

– Разумеется, – легко кивнул Малахия. – И я очень ждал этой встречи.

Малахия стоял в центре комнаты, спина прямая, выражение на лице – почти благожелательное. Он смотрел на охотников как преподаватель, встретивший провинившихся учеников. Но в его глазах была не ярость – что-то хуже. Презрение, приправленное каплей сожаления.

– Почему? – Джек шагнул вперёд, остановившись рядом с Задкиилом. – Почему ты сдал нас? Почему предупредил Рамиэля?

– Предал? – Малахия удивлённо поднял бровь. – Какое сильное слово. Я лишь… соблюдаю баланс.

– Баланс?! – Калеб сжал кулаки. – Ты дал нас врагу! Ты позволил воткнуть Джеку в живот собственную веру!

– Вера – это иллюзия, Калеб, – тихо сказал Малахия. – Всё меняется. Даже рай. Даже мы.

– Ты всегда был странным ублюдком, – хрипло сказал Задкиил. – Но я думал, ты хотя бы не гнида.

– Что ты надеялся получить? – резко спросила Анаэль. – Власть? Доступ к вратам? Или тебе просто плевать на всё?

Малахия вздохнул, опустив взгляд.

– Вы видите только верхушку. Поверхность. Я действую во благо. Пусть вам этого не понять.

– А мы и не собираемся понимать, – прорычал Джек.

В следующее мгновение Задкиил метнулся вперёд. Его тело стало расплывчатым пятном света, и он оказался рядом с Малахией за долю секунды, схватив его за воротник и резко пригнув к полу. Малахия не сопротивлялся, но в его взгляде промелькнул холодный огонь.

– Сейчас! – крикнул Джек и бросился вперёд.

Он вытащил из-за пояса кувшин с густой вязкой жидкостью и быстро начал разливать масло вокруг двух ангелов, очерчивая ровный круг.

– Задкиил, выметайся! – рявкнул он.

Задкиил отпустил Малахию, отпрыгнул назад и перекатился за пределы круга. Калеб, не теряя ни секунды, выхватил из кармана коробок, чиркнул и бросил спичку в масло.

Пламя взвилось мгновенно, по кругу, будто по невидимым венам. Загорелось святое масло, образовав огненное кольцо вокруг Малахии. Тот остался стоять в центре, освещённый пламенем, всё ещё неподвижный.

Лицо его не изменилось, но в глазах промелькнула первая трещина.

– Значит, так вы решили… – тихо произнёс он, медленно поднимая взгляд. – Пленить меня?

– Нет, – ответил Джек, подходя ближе. – Заставить тебя ответить.

Пламя трещало, отражаясь в зеркальных стенах. Комната теперь стала клеткой.

Молчание длилось, пока пламя плясало между ними.

Огонь святого масла трещал, отбрасывая пляшущие отблески на стены белоснежного особняка. Малахия стоял в самом центре круга, ровный, как статуя. Джек сделал шаг ближе, в глазах пылала решимость.

– Говори. Почему ты предал нас? – его голос был низким, сдержанным, но за ним чувствовалась злость.

– Я не предавал. Я… перенаправлял, – Малахия медленно поднял взгляд. – Баланс трещит, охотник. Кто-то должен сдерживать хаос.

– Баланс? – Калеб прищурился. – Ты слил нас Рамиэлю. Ты заманил нас в ловушку. И ты помогал красть души.

– Да, – спокойно подтвердил Малахия. – Потому что если бы я этого не сделал… всё разрушилось бы гораздо раньше. Люцифер на троне. Архангелы мертвы. Демоны рвут завесу. Кто-то должен играть в долгу.

– Ты кормишь нас ложью, – Задкиил подошёл ближе, голос его звучал, как звон стекла. – Ты был проводником. Ты должен был следить, а не вмешиваться.

– А что делаете вы, если не вмешиваетесь? – Малахия склонил голову. – Я просто на шаг впереди. Души, которых вы называете «украденными», были всего лишь… инвестициями.

Анаэль, стоящая рядом, недоверчиво качнула головой:

– Ради чего ты усиливал Рамиэля? Он марионетка. Слишком прямолинеен для твоих игр.

– Я усиливал не Рамиэля, – Малахия чуть улыбнулся. – Я усиливал себя.

– Что? – Джек шагнул ближе к кругу. – Зачем тебе сила? Зачем тебе души?

Малахия наконец позволил себе усмешку.

– Потому что приближается момент, когда даже Смерть не сможет остаться в стороне. И кто-то должен будет принять решение… когда начнётся война между небом и адом. А люди – застрянут между.

Он сделал шаг ближе к краю огненного круга. Пламя метнулось вверх, но не коснулось его.

– Ты сошёл с ума, – выдохнул Калеб.

– Нет. Я – подготовился, – Малахия посмотрел за спины охотников, слегка прищурившись. – Кстати, вы уверены, что здесь только мы?

Он уставился в темноту позади них. В его голосе появилась странная нота.

– Кто-то… там стоит.

Джек и остальные автоматически обернулись, пытаясь разглядеть, что он имел в виду. Несколько секунд – тишина.

– Я ничего не вижу, – пробормотал Джек.

Когда они повернулись обратно, пламя было погашено. Масло не просто сгорело – оно исчезло, как будто его и не было. А Малахия – пропал. Осталась лишь лёгкая тень на полу.

– Что?.. Как он это сделал?! – выдохнул Джек, вытащив оружие, словно ожидая внезапного нападения.

Задкиил подошёл к месту, где только что стоял Малахия, и медленно покачал головой.

– Он… усилил себя. – Голос был глухой. – Души, что он крал… не просто исчезали. Он использовал их, чтобы подпитать свою благодать. Стать сильнее. И, похоже, теперь он может делать вещи, которые раньше были невозможны.

Анаэль стиснула зубы.

– Это уже не просто падение. Он стал чем-то другим.

Калеб тяжело выдохнул:

– Прекрасно. Мы потеряли его… и теперь у нас новый враг.

Джек посмотрел в темноту особняка, где исчез Малахия.

– Тогда надо найти его раньше, чем он найдёт нас.

Особняк Малахии стоял мёртвым, будто и не было только что схватки, огня, исчезновения. Тишина давила, стены вновь стали безразличными к присутствию смертных и ангелов.

Джек, стоя у окна, молча смотрел на пустую улицу. Калеб подошёл ближе, остановился рядом.

– Следов нет. Ни энергетических, ни следов благодати, – сказал он вполголоса. – Мы не найдём их. Ни Малахию, ни Рамиэля. Не сейчас.

Джек кивнул, устало потирая шею.

– Они затаились. И мы слепы.

Задкиил подошёл сзади, его длинный плащ слегка колыхался от лёгкого сквозняка.

– Это было ожидаемо. Он не дурак. И теперь у него достаточно силы, чтобы скрываться даже от нас.

Анаэль стояла у выхода, всматриваясь в выжженный круг на полу. Её голос был мягким:

– Мы знаем, что вы не сдадитесь. И мы тоже нет. Но иногда отступление – не слабость. Это часть плана.

Джек обернулся к ним:

– Пока мы не знаем, где они – мы не можем действовать. А искать вслепую – только тратить время.

Он подошёл к Задкиилу и протянул руку. Ангел пожал её, его ладонь была неожиданно тёплой.

– Благодарю за помощь. Вы нас не подвели.

– Мы на вашей стороне, – Задкиил кивнул. – Если понадобится – просто помолитесь. Назовите нас по имени. Мы услышим, где бы ни были.

Анаэль тоже подошла, кивнув Калебу:

– Мы не бросим вас. Просто позовите.

Калеб слегка улыбнулся.

– Надеюсь, в следующий раз всё пройдёт… с меньшими неожиданностями.

– У ангелов не бывает скучных встреч, – с тонкой усмешкой ответила Анаэль.

Джек повернулся к выходу, глядя на Калеба:

– Пора на базу. Нам нужно подумать. Перегруппироваться. И наконец решить, что делать дальше.

– Согласен, – кивнул Калеб.

Последний взгляд на ангелов – те остались стоять в зале, словно охраняли руины чужих интриг.

Охотники вышли из особняка, растворяясь в утреннем свете, возвращаясь к тому, что временно называлось домом.

Глава 8: Ангел, вобравший тьму

Бесшумный хлопок двери. Джек и Калеб вернулись. Внутри – полутемно, пахнет кофе, оружейным маслом и чем-то привычным, почти домашним. Маркус, Кейт и Стен были уже на месте, каждый занят чем-то своим – но напряжение повисло в воздухе, как дым.

– Ну, нашли хоть что-нибудь? – первым нарушил молчание Стен, отложив нож.

Джек бросил куртку на кресло и сел, потирая виски.

– Нет. Малахия исчез. А с ним и Рамиэль. Следов нет.

– Значит, возвращаемся к тому, с чего всё началось, – сказал Калеб, глядя в пол. – К смерти.

Кейт скрестила руки:

– Ты про Завесу?

– Да, – подтвердил Джек. – Он что-то задумал. И явно не просто так он оставил меня в живых. Надо найти его и выяснить, что ему нужно.

Маркус кивнул, нервно постукивая пальцами по столу:

– Если кто и знает, что происходит по-настоящему – это он. Смерть не делает случайностей. Никогда.

Джек встал и направился к шкафу, доставая карты, артефакты и старые записи.

– Нужно понять, как снова попасть в Завесу. Может, через ритуал, может через…

Внезапно воздух в комнате резко охолодел. Лампы мигнули. Пространство словно сжалось в точку.

Из теней шагнула женщина – высокая, с мраморной кожей, золотыми глазами и одеждой цвета пепла. На плече – знак в виде обгоревшего змея, свернувшегося в кольцо.

– Прости за эффектное появление, – сказала она с хищной улыбкой. – Но у нас мало времени.

Стен тут же схватился за клинок.

Это была Астара.

Маркус выругался тихо. Джек шагнул ближе, напрягшись.

– Чего тебе нужно?

Астара скрестила руки:

– Сообщить вам, что гражданская война в Аду началась. Прямо сейчас демоны режут друг друга за трон. Люцифер отвлёкся. Он не может контролировать всех – даже ближайших. Это ваш шанс.

Кейт с сомнением:

– Шанс для чего?

– Чтобы действовать, – ответила Астара. – Найти Смерть. Добраться до Малахии. Выяснить, что задумал Рамиэль. Пока Преисподняя поглощена своей войной – у вас есть фора.

Калеб переглянулся с Джеком.

– Тогда мы не можем терять ни минуты.

Астара кивнула.

– Именно. Ад горит.

Джек встал, прошёлся по комнате, затем остановился, взглянув на всех.

– Единственный способ попасть в Завесу… – начал он, – это умереть. Хотя бы на пару минут.

Маркус фыркнул:

– Ты шутишь?

– Нет, – спокойно ответил Джек. – Я должен пережить клиническую смерть. На две минуты. Этого хватит. Я найду Смерть и поговорю с ним. Мы не знаем, где его искать иначе.

Кейт встала, сжав кулаки:

– Джек, ты с ума сошёл? Это слишком опасно. А если ты не вернёшься?

– Тогда вы меня реанимируете, – сказал он, уже направляясь к аптечке. – Если через две минуты я не очнусь – начинайте.

Калеб шагнул вперёд, пытаясь перехватить его.

– Подожди! Мы найдём другой способ. Можно попробовать ритуал, что-то… хоть что-то! Это не выход!

– Это единственный выход, – отрезал Джек. Его голос был жёстким, решительным. – Смерть не случайно оставил меня. Он что-то хочет. И, чёрт побери, я узнаю что именно.

Кейт крикнула:

– Это безумие, Джек!

– Возможно, – усмехнулся он криво. – Но хуже будет, если мы просто будем сидеть и ждать, пока Люцифер разорвёт этот мир.

Он открыл аптечку, достал ампулы, шприц. Окинул всех взглядом. Никто не шелохнулся. Молчание. Только стук сердца у каждого в ушах.

– Простите, – тихо сказал Джек.

Он наполнил шприц, нащупал грудину, и… вонзил себе иглу прямо в сердце.

Калеб бросился к нему:

– Джек! Чёрт!

Джек захрипел, глаза закатились. Тело дёрнулось – и затихло.

Маркус схватил секундомер. Калеб стоял над телом, дрожа.

– Две минуты… – прошептал он. – Вернись, чёрт бы тебя побрал.

Завеса – мир между жизнью и смертью. Тот же город, что и наш… только мёртвый.

Серые, бесцветные улицы, пустые дома, неподвижные автомобили. Тишина. Воздух будто застыл. Ни ветра, ни звуков – только приглушённое эхо собственных шагов. На каждом перекрёстке, у каждого подъезда, на крышах и остановках – жнецы. Люди в чёрном, похожие на гробовщиков: строгие костюмы, мрачные лица, глаза, будто смотрят сквозь реальность.

Джек медленно поднимается с холодного асфальта.

Он осматривается, тяжело дыша.

– …Завеса, – выдохнул он.

Его глаза поднимаются. На крыше ближайшего дома стоят трое жнецов. На тротуаре ещё двое. Все неподвижны, но смотрят прямо на него. Один из них стоит ближе других, почти в нескольких шагах. Джек подходит к нему, напряжённо вглядываясь.

– Где Смерть? – спрашивает он прямо.

Жнец не говорит ни слова. Только медленно поднимает руку и указует пальцем вперёд, на улицу. В её конце – неоновая вывеска старой закусочной: DINER. Свет моргает, будто на последнем издыхании.

Джек поворачивает голову – и замирает. Все жнецы, где бы они ни были – на крышах, у дорог, в дверных проёмах – одновременно поднимают руки и указывают туда же. Тишина становится оглушающей. Словно сам мир замер, глядя на него.

– Ладно… – пробормотал Джек, вытирая вспотевший лоб. – Никогда не нравились мне эти игры.

Он направляется к закусочной. Вывеска мигает. Дверь слегка приоткрыта, изнутри льётся тёплый свет и запах кофе, неуместный и почти жуткий в этом месте. Рука Джека касается ручки. Он медленно толкает дверь…

Тусклый свет люминесцентных ламп. Пыльные столы с облезшими красными сиденьями. Всё замерло, как и сам мир. Нет ни посетителей, ни звуков. Только одна фигура сидит у окна, в глубине зала.

Старик в черном костюме. Худой, с тонкими чертами лица, седыми, гладко зачёсанными волосами и глазами, в которых не отражается свет. Его трость с серебряным наконечником в виде черепа стоит прислонённой к столу. Он неспешно мешает кофе, не отрывая взгляда от окна.

Джек подходит и молча садится напротив.

– Тогда… ты приказал не забирать мою душу. Почему? – Произносит он

Смерть медленно поворачивает голову к нему. Его голос – тихий, как шелест сухих страниц.

– Видишь ли, Джек… Судьба всех существ – уже давно написана. Я знаю конец каждого: охотников, ангелов, демонов… даже того, кто зовёт себя Богом. Ты… должен будешь умереть. Но не так.

Он делает паузу, будто позволяет словам осесть.

– Ты должен будешь умереть на поле битвы, не от клинка серафима. Поэтому я велел своим жнецам держаться подальше. Пока ещё нет часа.

Джек сжимает руки на столе.

– Так судьбу нельзя изменить?

– Можно, – отвечает Смерть. – Но редко. Очень редко. И лишь ценой великой боли. Судьба – как река. Можно свернуть с берега… но течение всё равно несёт туда, куда должно.

Он отставляет чашку. Глаза – как бездна.

– Ты уже задержался, Джек. Дольше, чем должен. Пора домой.

Он медленно поднимает руку. Мир начинает растворяться. Свет превращается в белую вспышку.

Джек резко вдыхает, поднимаясь с пола. Его трясёт. Лицо бледное. Калеб и остальные охотники бросаются к нему.

– Чёрт, Джек! Ты жив! – Калеб хватает его за плечо. – Ты совсем с ума сошёл?

Джек, тяжело дыша, шепчет:

– Я нашёл его…

Джек резко подался вперёд, с шумным вдохом возвращаясь в реальность. Его глаза были широко распахнуты, губы – пересохшие и растрескавшиеся. Пот струился по вискам. Сердце колотилось, будто отбивая ритм, вернувший его с той стороны.

– Джек! – Калеб с облегчением навалился на него, схватив за плечи. – Ты очнулся!

Стен стоял чуть поодаль, прищурившись, и сжимал кулаки – не от злости, а от напряжения.

– Чёрт побери, ты совсем рехнулся, – буркнул он, – вонзить себе шприц прямо в сердце? Ты хоть знаешь, как это выглядело?!

Маркус попытался пошутить, но голос его дрожал.

– Ладно, точно фильмами пересмотрел… Но, блин, ты нас чуть не угробил, чувак.

Кейт молча наблюдала за Джеком. В её взгляде – страх, замешанный с пониманием. Она знала: Джек не стал бы рисковать просто так.

Он вытер лоб тыльной стороной ладони и с усилием выдавил из себя:

– Я нашёл его.

– Кого? – тихо спросил Калеб.

– Смерть, – отозвался Джек. – Он сидел в старой закусочной. Как будто ждал меня.

– И что он сказал? – Кейт опустилась рядом на колени, заглянув ему в лицо.

– Что я должен умереть… но не так. Моё время ещё не пришло. Он сказал, что судьба всех существ уже давно предопределена. Он знает будущее каждого: нас, ангелов, демонов… всех. Но судьбу можно изменить, – Джек поднял глаза на остальных. – Это почти невозможно, но можно. Редко. И цена за это будет высокая.

Комната погрузилась в напряжённую тишину. Только гул вентиляции нарушал её.

Стен наконец нарушил молчание:

– И что теперь?

Джек медленно поднялся на ноги. Он ещё шатался, но голос его звучал твёрдо.

– Теперь мы должны действовать. Прямо сейчас. У нас нет ни планов, ни местоположения. Но мы знаем, что Рамиэль и Малахия крадут души. И если проследить за исчезновениями – найдём их след.

Калеб кивнул.

– Начнём с перекрёстков. С мест, где активны демоны. Оттуда и пойдём.

Маркус хлопнул себя по ладоням.

– Ну что, охотники. Похоже, снова пора вылезать в самое дерьмо.

Кейт встала, выпрямившись.

– Только теперь – с настоящей целью.

– Да, – произнёс Джек. – В этот раз мы разберемся с ними

Комната была залита мягким жёлтым светом настольных ламп, а по столу в беспорядке были разбросаны книги – старые, пыльные фолианты, кожаные обложки которых пахли временем и забвением. Маркус перелистывал пожелтевшие страницы, бормоча себе под нос. Стен, угрюмый как всегда, стоял, прислонившись к стене, но иногда всё же бросал взгляды на открытые книги. Кейт сидела с блокнотом, быстро делая пометки. Калеб просматривал планшет, сверяя древние символы с записями из архивов.

– Вот, – наконец сказал Джек, положив на середину стола толстую книгу с иссечённым переплётом. – Это из апокрифов. Говорится о том, как пророк запечатал ангела в каменном круге, используя "четыре клятвы света". Звучит как ритуал ограничения.

– "Клятвы света"… – повторила Кейт. – Не совпадает ли это с тем, что я нашла? Символы крови, размещённые по четырём сторонам света. Каждый связан с искажением структуры реальности, в которой ангел существует.

Она выложила на стол четыре изображения:

– Тетраграмматон, – она указала на первую звезду с именем Бога на иврите, – он запечатывает волю, блокирует вмешательство свыше. Уроборос с разорванным кольцом – символ прерванного вечного цикла, это отключает регенерацию и бессмертие. Недорисованная звезда – символ незавершённой божественной гармонии, вносит нестабильность в их энергию. И вот этот круг с надписями на енохианском… это барьер. Как будто замок на самой завесе пространства.

– Все эти знаки должны быть написаны кровью, – добавил Калеб, – и размещены строго по сторонам света. Ошибка – и всё напрасно. Но если всё сделать правильно – ангел не сможет телепортироваться или уйти, будет как в клетке.

Стен выпрямился, нахмурившись.

– А если он не один?

– Тогда в ход пойдёт это, – сказал Джек, открывая ещё одну книгу и выкладывая свёрнутую схему цепи. – Серебро. Чистое, благословлённое. На каждом звене – строки из Евангелия от Иоанна. Не просто текст, а вера, вплетённая в металл. Такие цепи могут удерживать ангела, подавляя его силу.

– Прямо как древние наручники, только… теологические, – пробормотал Маркус, свистнув.

Кейт кивнула:

– Значит, нам нужно добыть серебро, заново отлить звенья, выгравировать текст, подготовить кровь и точно рассчитать стороны света. Не говоря уже о том, чтобы заманить ангела в нужное место.

– И удержать его там, – хмуро добавил Стен.

– Всё возможно, – спокойно сказал Джек. – Мы охотники. Мы убивали тех, кого никто не осмеливался тронуть. А тут – просто клетка. Пусть и для защитников небес.

Он посмотрел на них всех. Их лица были серьёзны. Решимость в воздухе стала почти ощутимой.

Они знали, что приближается настоящая охота.

Город ещё спал. Утро было прохладным, небо – тускло-серым, и улицы были почти пустыми. Анаэль и Задкиил шли рядом, не торопясь, их шаги были лёгкими, почти воздушными. На лицах – спокойствие. Они говорили о чём-то невесомом, едва слышимым, как будто вспоминали небесные времена.

Но внезапно улицу прорезал порыв ветра, и вместе с ним – нечто зловещее. В мгновение ока на крышах, у переулков, даже из окон домов, появились фигуры. Светлые одежды, искажённые злобой лица. Ангелы.

– Засада… – только успела прошептать Анаэль.

Они не успели ничего сделать. Волна ярости обрушилась на них – удары, крики, ярость без причины. Толпа ангелов, ведомая чем-то больше, чем гнев, повалила их на землю. Их били, сбивая с ног, топтали, сжимали горло. Анаэль пыталась защитить Задкиила, но её отбросили, и она упала, ударившись о бетонное покрытие тротуара.

Сквозь крик и шум появился он.

Малахия.

Спокойный, безмятежный, будто не было перед ним побоища. Он прошёл сквозь толпу, которая расступилась, и без слов схватил Задкиила за ворот.

– Не трогай его! – закричала Анаэль, пытаясь подняться, но Малахия лишь взглянул на неё – и она словно ослепла на миг, потеряв сознание.

Мгновение спустя он исчез вместе с Задкиилом, растворившись в воздухе.

Пыльная, мрачная комната без окон. Каменные стены, потолок низкий, и пахнет старым воском и кровью. В центре – каменный алтарь. Задкиил лежит на нём, связанный серебряными цепями, и тяжело дышит. Его лицо бледное, губы иссохли. Над ним – Малахия. Неподалёку стоит Рамиэль, его лицо затянуто капюшоном.

– Ты всегда был слишком человечен, брат, – произнёс Малахия с едва заметной насмешкой, и провёл холодным клинком по шее Задкиила, оставляя тонкую, почти незаметную рану.

Из надреза не потекла кровь – вместо неё вырвался слабый голубой свет, как туман в морозный день. Рамиэль тут же подставил пробирку, в которую с тихим шипением затекла субстанция, струящаяся, как жидкое небо.

– Вот и она, – сказал Малахия, глядя на слабый свет. – Благодать ангела. Сущность, дающая нам свои способности. Аналог человеческой души… но куда чище. Куда могущественней.

Он посмотрел на ослабевшего Задкиила.

– И теперь она будет нашей.

Было уже под вечер, когда на базе охотников, среди звона оружия, шелеста страниц и привычной тревожной тишины, резко вспыхнул свет. Явился он не с громом и не с блеском славы, как прежде. Свет был тусклым, разорванным, словно надорванным болью.

Анаэль рухнула прямо посреди зала.

На ней не было и следа прежнего величия. Руки изодраны, одежда – в крови и грязи, волосы спутаны, лицо в синяках и ссадинах. Она тяжело дышала, и когда её колени коснулись пола, в воздухе раздался глухой стон боли.

– Анаэль?! – Джек первым бросился к ней, почти скользя по полу. За ним – Калеб, Кейт, Маркус и Стен.

Калеб аккуратно поддержал её за плечи, Кейт достала бинты, даже Стен выглядел потрясённым.

– Что случилось? – спросил Джек, опускаясь перед ней на одно колено. – Кто это с тобой сделал?

Анаэль приподняла голову. Её глаза блестели от боли и ярости, но голос остался ровным, почти надломленно спокойным:

– Мы шли… просто шли… по улице. И тогда они появились. Ангелы. Слишком много, чтобы отбиться. – Она сделала вдох, будто каждый вздох отдавался болью в груди. – Они били нас. Рвали нас на части. И тогда пришёл он…

– Малахия, – угадал Джек.

Анаэль едва заметно кивнула:

– Он забрал Задкиила… и исчез. Я не смогла его остановить. Не смогла…

Её голос задрожал, впервые за всё время. Калеб обнял её за плечи, чтобы та не рухнула снова.

– Мы его вернём, – глухо сказал Джек, стиснув кулаки. – Клянусь.

Тьма в логове была вязкой, будто живая. Каменные стены, усеянные енохианскими письменами, казались древнее времени. Малахия стоял у стола, вытирая клинок от следов крови Задкиила, который всё ещё был прикован цепями из серебра. Его лицо бледнело, а взгляд – тускнел, будто жизнь с каждым вздохом покидала его тело.

Рамиэль молча стоял в тени, у подножия возвышения, где хранились запечатанные сосуды. Пробирки, амфоры, флаконы – все они светились разными оттенками: синим, белым, золотистым. Души. Десятки, если не сотни душ, собранных за месяцы – краденые, вырванные из умирающих тел, загубленные в агонии. Каждый сосуд – история, жизнь, потеря.

– Пора, – произнёс Малахия, оборачиваясь к нему. – Мы близки к цели. Сначала его благодать, потом – Люцифер, и никто не встанет между нами и троном.

Но Рамиэль не ответил.

Вместо этого он поднял руку и с лёгким жестом притянул к себе все сосуды. Они вспыхнули и закружились в воздухе, как марионетки в танце. Малахия нахмурился.

– Что ты делаешь?

Рамиэль усмехнулся, впервые за долгое время. Это была улыбка не союзника. Это была ухмылка хищника.

– Ты глупец, Малахия. Думаешь, я столько времени был твоей тенью, чтобы остаться ею до конца? Я видел, как ты действуешь. Как ты прячешься за речами о балансе. Но ты не достоин того, что мы построили. – Он вытянул руки вперёд. – А теперь… пора стать тем, кто действительно выше архангелов.

Сосуды разлетелись, разбиваясь в воздухе один за другим.

Свет, крики, эхо страданий – всё это врывалось в Рамиэля, в его тело, в его душу. Он впитывал их, словно чёрная дыра. Его лицо исказилось, жилы на шее вздулись, грудь вздыбилась от переполняющей силы. Вокруг него воздух задрожал.

Малахия бросился было вперёд, но остановился: из глаз Рамиэля внезапно хлынула густая чёрная тень. Его зрачки исчезли, уступив место бездне, такой глубокой, что даже ангелу стало не по себе.

– Ты… – выдохнул Малахия. – Ты не понимаешь, с чем играешь.

– Я всё понял. Я стал сильнее тебя. Сильнее всех вас. – Он повернулся к Задкиилу, чей взгляд был полон бессилия и ненависти. – И мне нужно это.

Рамиэль подошёл и без слов забрал пробирку с благодатью Задкиила.

– Это пригодится. Позже.

И прежде чем Малахия успел что-либо сделать, Рамиэль исчез во вспышке тьмы, оставив после себя оседающий шепот душ и растущее осознание: что-то пошло не так… и назад пути уже нет.

База охотников погружалась в вечернюю тишину. Сквозь витражи пробивался тусклый свет луны, а свечи на столах отбрасывали дрожащие тени на стены, покрытые картами, схемами и древними текстами. Калеб сидел на краю стола, задумчиво перелистывая одну из книг. Анаэль, уставшая, но всё ещё решительная, стояла у окна, вглядываясь в ночной горизонт.

Внезапно оба замерли одновременно.

Калеб вскочил, книга выпала из рук и с глухим стуком ударилась об пол.

– Ты это почувствовала? – спросил он, переводя дыхание.

Анаэль медленно обернулась. В её взгляде не было ни сомнений, ни колебаний – только страх, смешанный с тревогой.

– Да… что-то только что пробудилось. Сила. Мощная, чуждая. Почти… древняя.

Калеб закрыл глаза, сосредоточился. Внутри него словно вспыхнуло что-то – ощущение, будто мир на миг дрогнул, словно земля сама содрогнулась от невидимого толчка.

– Это было не просто всплеск, – произнёс он, – это было… как взрыв. Энергия, какая не должна существовать. Даже архангелы так не ощущаются.

– Это связано с Малахией и Рамиэлем, – уверенно сказала Анаэль. – Я знаю это. Это не просто тьма… это нечто хуже. Они совершили что-то непоправимое.

В комнату вошёл Джек, заметив напряжение.

– Что случилось?

Анаэль взглянула на него серьёзно.

– Мы почувствовали пробуждение великой силы. Что-то изменилось в самом балансе. Если не остановить это сейчас… – она осеклась. – Мы можем не успеть.

Калеб сжал кулаки.

– Мы должны идти туда. Прямо к источнику этой силы. Найдём, разберёмся. Даже если это ловушка.

Джек кивнул, уже надевая куртку и проверяя оружие.

– Тогда двигаемся. Кто бы это ни был, пора напомнить, что мы тоже умеем бить.

Анаэль в последний раз взглянула в ночное небо – оно стало чуть темнее, чем прежде, как будто сама реальность затаила дыхание.

– Да… – прошептала она. – Пора.

Чёрный внедорожник с рычащим двигателем въехал во двор старого особняка – базы, скрытой за иллюзией обветшалости, но внутри наполненной священной архитектурой и силой. Двери машины распахнулись – первыми выскочили Джек и Калеб, за ними следом Кейт, Маркус и Стен. Анаэль шагала последней, обнажённые пальцы уже светились золотистым светом. Сила ангела дрожала в её ладонях, готовая к бою.

– Внутри, – коротко произнесла она. – Он знает, что мы здесь.

Они врываются внутрь – двери распахнулись с грохотом. Коридоры были пусты, но воздух… воздух был густым, тяжёлым, как перед бурей. И вот – в центре просторного зала – Малахия. Одинокий силуэт в строгом чёрном костюме, безупречный, как всегда. Его лицо спокойно, но глаза… в них пляшет что-то чуждое, холодное, бесчеловечное.

– Ну вот вы и пришли, – произнёс он ровно, не двигаясь. – Как предсказуемо.

Он поднял руку – и невидимая волна силы сотрясла помещение. Пыль взметнулась в воздух, стены задрожали, охотников швырнуло назад – но Калеб остался стоять. Его глаза полыхнули светом.

– Довольно, – процедил он и, сжав кулак, метнул Малахию силой, заложенной в его крови. Тот, не ожидавший отпора, отлетел с хрустом в стену, оставляя трещины.

– Живо! – крикнул Джек. Кейт и Маркус рванули к тому, что осталось от алтаря – Задкиил лежал привязанный, избитый, но живой. Его крылья, хоть и потускневшие, были целы.

Стен уже разматывал серебряную цепь, выгравированную строками из Евангелия. Калеб подскочил к Малахии, зажал его плечо и повалил на колени. Джек молча обмотал цепь вокруг шеи и рук ангела. Малахия не сопротивлялся – он только смотрел. Его улыбка была пугающе спокойна.

– Вы не понимаете, – произнёс он почти шёпотом. – Это всё бесполезно. Он уже пробудился.

– Заткнись, – бросил Джек, затягивая цепь туже. – Теперь ты идёшь с нами.

Задкиил шатаясь поднялся, поддерживаемый Анаэль. Он был бледен, но его голос прозвучал с твёрдостью:

– Мы должны торопиться. Времени почти не осталось.

– Ведём его, – кивнул Джек. – Пока всё не стало ещё хуже.

Они покинули логово, уводя Малахию в цепях – тот шагал молча, как король, идущий на собственную казнь. Но где-то в его глазах затаилось нечто… как будто он знал, что всё ещё идёт по его плану.

В главной комнате базы царила гнетущая тишина. Просторное помещение, когда-то бывшее складом, было освещено лишь несколькими лампами, отбрасывающими длинные тени на стены. Металлические стеллажи с оружием, карты, кружки с остывшим кофе – всё казалось замершим в ожидании.

Задкиил сидел на старом диване, спина прямая, лицо – спокойное, почти бесстрастное. Рядом стояли Джек, Кейт, Калеб, Анаэль и Маркус. Все ждали. Никто не спешил задавать вопросов – в воздухе чувствовалась хрупкость момента. Сам факт, что ангел выглядит ослабленным, уже был непривычным.

Наконец, Джек нарушил молчание:

– Ты говорил, он украл твою благодать. Что это вообще значит?

Задкиил взглянул на него. Его взгляд был по-прежнему глубоким, светящимся, но в нём не было прежнего небесного величия. Только усталость.

– Благодать… – начал он, тихо, почти шепотом. – Это то, что делает нас ангелами. Это наш источник силы, нашей сути. Это… аналог вашей души. Только чище. Стабильнее. Она связывает нас с Небесами, с Творением.

Он замолчал, как будто слова были слишком тяжёлыми.

– И без неё? – спросила Кейт.

– Без неё… – он опустил взгляд, – я стал… человеком. Я больше не чувствую силы в себе. Я должен есть, спать, я ощущаю холод. Мои раны не заживают сами. Всё то, что раньше было чуждо.

– Значит, ты теперь один из нас? – спросил Маркус, с ноткой сочувствия.

Задкиил чуть усмехнулся, но без иронии:

– Почти. Моя природа осталась. Я всё ещё не чувствую того, что чувствуете вы. Страха, ярости, зависти. Даже любви – не так, как вы её знаете. Я могу понять эмоции, но не прожить их полностью. Я скорее… отражение. Эхо ангела, заключённое в смертную оболочку.

Калеб кивнул, задумчиво:

– Значит, он не просто вас ослабил. Он сделал тебя символом своей силы. Показал, что может лишить ангела божественного.

Анаэль, стоявшая в стороне, шепнула:

– Это уже не ангел. Это чудовище с ангельскими силами.

Джек сжал кулаки.

– Значит, теперь у нас ещё больше причин остановить его.

Задкиил поднял на него взгляд, полные света глаза встретились с усталым взглядом охотника.

– Просто знайте, – сказал он, – у вас теперь нет на своей стороне ангела. Только человека… с его прошлым.

Тишина снова опустилась в комнате. Но теперь она была другого рода – не гнетущая, а напряжённая. Как перед бурей.

Металлическая дверь старой кладовки с лязгом захлопнулась, и тишина вновь воцарилась в узком коридоре базы охотников. Внутри, при тусклом свете лампочки под потолком, Малахия сидел на полу, скрестив ноги, будто был не пленником, а приглашённым гостем, просто ожидающим своего часа. Серебряные цепи, обвивающие его тело, всё ещё поблёскивали, но лицо ангела оставалось невозмутимым.

Стен вошёл бесшумно. Он не предупредил никого из команды – просто не смог. Его пальцы сжимали кастет, лицо было напряжённым, тень гнева легла в глазах.

– Вставай, – рыкнул он. – Мы с тобой поговорим.

Малахия лениво поднял голову, чуть склонил её набок, словно оценивая зверя перед прыжком. – Ты ведь не тот, кто умеет задавать правильные вопросы, Стен, – сказал он мягко, почти ласково.

Ответом стал удар. Кастет врезался в челюсть ангела, голова Малахии откинулась, тонкая струйка светлой крови скатилась по губе. Но он лишь усмехнулся.

– Думаешь, я не чувствую боли? Ошибаешься. Я просто давно научился не придавать ей значения.

Стен наклонился ближе, схватив его за воротник.

– Говори. Что вы задумали? Что задумал Рамиэль?

Молчание. А затем – хриплый вздох, и Малахия произнёс:

– Он предал меня. Всё это время я верил, что мы вместе восстанавливаем порядок… что мы вернём равновесие. Но он… он захотел большего.

Голос его стал глуже, злее, но не громче. Он говорил спокойно, почти с сожалением:

– Он впитал в себя тысячи душ. Падших, умерших, грешных и чистых. Он уже не ангел. Он нечто иное. Мощнее любого архангела. Мощнее Михаила. Гавриила. Меня.

– Зачем? – прошипел Стен. – Ради силы?

Малахия медленно кивнул.

– Он хочет превзойти самого Бога.

Тишина, повисшая после этих слов, была почти священной. Даже лампочка над головой замерцала, будто услышав имя Того, кого нельзя осмеливаться превзойти.

– Ты лжёшь, – пробормотал Стен, но его голос дрогнул.

– Жаль, но нет, – усмехнулся Малахия. – У вас есть лишь один шанс. Или вы остановите его сейчас… или никто не остановит. Даже Смерть.

Стен медленно отступил, лицо его было бледным. Он закрыл за собой дверь, оставив Малахию в темноте – улыбающегося, словно всё шло именно так, как он хотел.

Глава 9: Ангел, что хотел стать богом. часть I

Тишина была неестественной.

Даже звуки базы – скрип половиц, шелест бумаг, капли в забытой раковине – казались глуше, словно воздух стал тяжелее. Калеб стоял у окна, глядя в пасмурное небо. Грозовые тучи медленно тянулись над городом, будто сама природа понимала: надвигается нечто ужасное.

Джек молча листал старую книгу, но уже несколько минут ни на одну строку не смотрел. Он просто держал её, как будто хватался за прошлое, в котором ещё были правила. Кейт сидела за столом, проверяя пистолеты. Маркус ходил кругами, не находя себе места. Анаэль сидела в углу, в глубоком молчании, опустив взгляд на свои руки.

– Он уже начал, – произнёс Калеб наконец. – Я чувствую это. Эта сила… она не просто проснулась. Она двигается. И всё ближе.

– Мы не готовы, – тихо сказал Маркус. – Даже с цепями, даже с кругами и символами… Это больше, чем просто ангел.

– Это… – Кейт с усилием подобрала слова, – что-то новое. Он не демон. Не бог. Он нечто между. Что-то, чего даже не должно быть.

Джек закрыл книгу и резко встал. Его голос прозвучал жёстко:

– Тогда нам нужно найти кого-то, кто был с начала всего. Кто видел худшее. Кто знает, как это остановить.

Калеб повернулся к нему, уже понимая, к кому он клонит:

– Ты о Каине?

– Да. – Джек кивнул. – Он старше любой записи. Он убивал, когда земля ещё не остыла после Сада. Если кто и может знать, что происходит с Рамиэлем – это он.

Анаэль подняла голову.

– Каин – проклят. Его даже ангелы обходят стороной. Он не сражается ни за кого.

– Но он не безразличен, – возразил Калеб. – Иногда он вмешивался. В битвы, в войны. Даже в истории охотников есть упоминания. Если убедим его, хотя бы заговорим с ним – может, найдём ключ.

– А если он решит убить нас всех? – мрачно заметил Стен

– Тогда умрём быстрее, чем Рамиэль успеет добраться до мира, – бросил Джек. – В любом случае… ждать больше нельзя.

Молчание снова повисло в воздухе.

Но теперь оно было решительным.

– Ладно, – вздохнул Маркус, – где, чёрт возьми, нам искать бессмертного убийцу из мифов?

Калеб отвернулся от окна.

– У меня есть одна догадка.

Они ехали молча.

Старый фургон дрожал на кочках, пробираясь по заброшенной просёлочной дороге, петлявшей среди холмов, покрытых серым лесом. Небо хмурилось. Порывы ветра гнали по нему клочья тумана, и казалось, что сама земля здесь давно забыла, что такое жизнь. Только мёртвые деревья, ржавые знаки и редкие обугленные следы костров, оставленных кем-то – или чем-то – давным-давно.

– Ты уверен, что он здесь? – спросила Кейт, приоткрыв окно и втягивая сырой воздух.

Калеб кивнул.

– Он не прячется как человек. Он… растворяется. Но в этом месте ощущение тяжести, будто время застряло. Я чувствую его след. Здесь он был. Недавно.

Стен поправил лямки рюкзака и хмуро сказал:

– Мне не нравится эта идея. Каин – легенда. Легенды не любят, когда к ним приходят за советом.

– Зато хуже точно не станет, – пробормотал Маркус, вытягивая из кармана нож и машинально крутя его в пальцах. – Ну, или станет. Зависит от его настроения.

Фургон остановился на краю оврага. Перед ними возвышалась старая часовня – полуразрушенная, без крестов, с оплывшими каменными стенами. Окна были заколочены изнутри, дверь полуоткрыта, и сквозь проём веяло леденящей тишиной.

– Он там, – уверенно сказал Калеб. – Внутри.

– Кто идёт первым? – тихо спросил Джек, уже доставая револьвер.

– Я, – откликнулся Калеб. – Он почувствует, кто я. А вы… не делайте резких движений.

Маркус хмыкнул:

– А если его настроение "вырвать кому-то позвоночник"?

– Тогда хотя бы попробуем не быть теми, у кого его вырвут первыми, – мрачно отозвался Джек.

Они вошли внутрь.

Часовня встретила их зловещей тишиной. Каменные стены стояли, как кости древнего великана, и воздух был таким же тяжёлым, как их предчувствия.

Они зашли внутрь, не таясь. Сквозь мутное стекло ползли отблески луны, и в самом центре, у разрушенного алтаря, сидел Каин.

Он лениво поднял взгляд, и в уголках губ мелькнула насмешка.

– Ну что, – проговорил он, чуть склонив голову, – получилось найти Михаила по моему совету?

Стен хмыкнул, Джек сжал кулаки.

– Ты сам хотел его убить, – напомнил Маркус, подходя ближе.

Каин встал, медленно и нехотя, словно человек, которого разбудили посреди хорошего сна.

– Хотел, – согласился он, стряхивая пыль с рукава. – Но, как это часто бывает… мне срочно пришлось удалиться на время. Дела, так сказать, потусторонние.

– Мы не за Михаилом, – сказал Джек. – Мы за другим. Нам нужно узнать, как победить Рамиэля.

Имя ангела-предателя повисло в воздухе, как клинок.

Каин прищурился.

– Я слышал. Разговоры между мирами быстро идут… Даже в аду шепчутся, что один из них стал… слишком голодным.

– Он поглотил тысячи душ, – сказал Калеб. – Украл благодать. Он уже сильнее любого архангела.

Каин подошёл ближе. Его глаза потемнели, лицо стало каменным.

– Значит, время и правда пришло.

– Просто скажи, как его убить, – потребовала Кейт.

– Просто? – фыркнул Каин. – Просто – это я мог сделать раньше. Сейчас – нет. Сейчас он стал… почти богом. А таких не убивают обычным ножом.

– Так как? – спросил Стен.

Каин усмехнулся. Он достал из-за пояса нож и, играя им в пальцах, ответил:

– Есть только один способ. Лично мне известен только один. Пуля Бога.

На лицах охотников отразилось недоумение.

– Что за чёрт? – пробормотал Маркус. – Это ещё что за сказка?

Каин поднял палец, как учитель, объясняющий нерадивым ученикам:

– Это не миф. Это реальность. Пуля, способная убить любое существо. Абсолют. Но… создать её – почти невозможно.

– Почти? – переспросила Кейт.

Каин кивнул.

– Чтобы создать Пулю Бога, вам понадобятся три вещи. Первая – Скрижаль с последним Словом Бога, тем самым, что Он произнёс перед уходом. Слово силы, чистой воли. Скрижаль Он отдал Метатрону. Так что вам к нему. Удачи, кстати, он терпеть не может визиты.

– Метатрон? – Джек поморщился. – Это будет весело.

– Это только начало, – продолжил Каин, опираясь на алтарь. – Вместо обычного пороха вам понадобится пепел феникса. Настоящего. Не легенду, а того, кто возрождается.

– Мы уже убили феникса, – вставил Маркус. – Больше года назад.

Каин усмехнулся:

– И вы правда думали, что это конец? Он уже переродился. Только теперь в человеческом обличии. Найти его будет непросто. И окончательно убить его можно только серебряной пулей, закалённой в огне. Убейте – заберите пепел.

Охотники переглянулись.

– А последний элемент? – спросила Кейт, – Что завершает формулу?

Каин подошёл к ней ближе и прошептал почти с благоговением:

– На пуле… нужно высечь имя Бога. Подлинное. На иврите. Без этого она будет лишь куском металла.

Он сделал шаг назад, и в его голосе снова зазвучала насмешка:

– Ну что, охотнички… удачи вам. А я посмотрю издалека, как вы пытаетесь убить того, кто решил стать новым Отцом.

Он развернулся, снова растворяясь в тени.

– О, и ещё одно, – бросил он напоследок, не оборачиваясь. – У вас не будет второго шанса. Один выстрел. Один бог. Одно имя.

Он исчез.

А охотники остались в часовне – с холодом на коже и грузом на плечах.

Джек тяжело выдохнул:

– Ну, ребята… начинается охота.

На базу они вернулись под вечер. Сумерки опускались быстро, небо стягивали тяжёлые тучи, будто отражая то, что творилось в их головах. Внутри командной комнаты царила тяжёлая тишина. Все собрались за большим столом, уставшие, но с холодной решимостью в глазах.

Джек первым нарушил молчание:

– Пуля Бога… Чёрт возьми, звучит как чья-то бредовая молитва. Но если Каин не врал – у нас появился шанс.

– Вопрос в том, как её сделать, – пробормотал Маркус. – Метатрон, феникс, имя Бога… Это не охота, это квест.

– С чего начнём? – спросила Кейт. – Если феникса ещё искать надо, да и убивать – не игрушки… может, сначала со Скрижалью       разберёмся?

Калеб кивнул:

– Я согласен. Без неё даже смысла начинать нет.

– Тогда Метатрон, – подытожил Стен, потирая подбородок. – Только как его найти? Он же не оставил визитку.

На секунду повисла пауза. Потом Джек сказала:

– В прошлый раз он сам нас нашёл. Появился из ниоткуда, просто потому что знал, что мы близко подошли к разгадке.

– Можем попробовать вызвать его снова, – предположил Маркус. – Нам нужен любой зацеп.

– Или спросить того, кто может знать, – сказал Джек, поднимаясь. – Малахия.

В кладовке царила сырость и полумрак. Малахия сидел, скрестив руки и прикрыв глаза, словно не замечая цепей, опутывающих его тело.

Когда дверь скрипнула, он открыл глаза. Ироничная полуулыбка тут же легла на лицо:

– Устали? Надеетесь, что я помогу вам за доброту?

– Устали от твоих загадок, – буркнул Стен. – Говори. Где Метатрон?

Малахия вздохнул, словно человек, которому предстоит объяснить взрослым, как работает чайник.

– Найти его будет не так-то просто, – сказал он спокойно. –       Метатрон сейчас в бегах.

– В бегах? От кого может скрываться писарь Бога? – спросила Кейт.

– От Захарии, – ответил Малахия. – Главы Небесной Канцелярии. Очень… бюрократического, но до ужаса эффективного ангела. Метатрон украл то, что никогда не должен был трогать.

– Скрижаль? – уточнил Калеб.

Малахия кивнул.

– Не просто скрижаль. Там описано заклинание, способное изгнать всех ангелов с небес. Без исключения. Даже Архангелов. Даже Захарию. Это… опасный текст. Очень опасный. Даже для него.

– Чёрт, – выдохнул Маркус. – И это ты называешь "просто"?

– Потому и скрывается, – продолжил Малахия. – Даже я не знаю, где он сейчас. Но если вы действительно хотите его найти… начните искать следы Захарии. Он не оставляет после себя много, но там, где он появляется – мир ангелов дрожит.

– Захария, значит, – сказал Джек. – Отлично. Значит, теперь мы охотимся за охотником.

Малахия посмотрел на него внимательно, как будто в первый раз.

– У вас нет выбора. Если Метатрон падёт, вам останется только смотреть, как Рамиэль становится тем, кем никогда не должен был стать.

Наступила тишина. Даже Стен молчал.

– Хорошо, – тихо сказал Джек. – Тогда двигаем. Выясним, где был Захария в последний раз. Он нас приведёт к Метатрону.

Он развернулся и пошёл к выходу. Остальные последовали за ним.

А в темноте, среди цепей, Малахия снова закрыл глаза. И прошептал:

– Главное… не опоздайте.

Небесная канцелярия.

Зал был выточен из света и тишины. Величественные колонны уходили ввысь, растворяясь в сиянии. Стены были усыпаны небесной письменностью, которая медленно двигалась, как живое письмо Божьей воли. Воздух – почти неподвижен, словно время внутри зала текло иначе.

За массивным столом из чистого кварца сидел Захария – высокий, безупречно выбритый мужчина в белом плаще с серебряной отделкой. Его волосы были коротко подстрижены, лицо идеально симметрично, но абсолютно безэмоционально. Глаза – как два осколка утренней зари, холодные, наблюдательные.

Он отложил перо – сделанное из крыльев павшего ангела – и с раздражением посмотрел на передвижную голограмму, в которой мелькали образы Метатрона.

– Чёртов Метатрон, – проговорил он тихо, но с таким напряжением, что воздух вокруг стола чуть задрожал. – Ты был голосом Господа… а теперь – вор. Предатель. Анархист. Ты вынес Скрижаль, которая должна была остаться за печатью до Конца Времён.

К нему подошли трое ангелов – стройные, одетые в формы небесных писарей. Один из них, младший по рангу, робко заговорил:

– Господин Захария, мы проверили три предполагаемых точки перемещения. Метатрона нигде нет. Он использует личные ходы, доступ к которым закрыт даже Архангелам.

Захария сжал кулак.

– Конечно. Он сам помог проектировать половину этих ходов.

Он поднялся. Его голос стал резким, как удар меча.

– Мы не просто имеем дело с беглецом. Мы имеем дело с человеком, державшим Перо Отца. Он знает, как скрыться. Он знает, как использовать слабости системы. Но он не знает одного…

Он шагнул к огромной карте мира, висящей на стене – карта пульсировала точками активности.

– …что даже ангел, который умеет прятаться, оставляет след. Особенно, если с ним Скрижаль.

Он обернулся к своим подопечным.

– Удвоить патрули по северным регионам. Проверить каждый резонанс на наличие метатронного кода. Если найдёте хоть след его энергии – докладывайте немедленно. Без самовольных действий.

– Да, господин Захария, – хором ответили они.

Он на секунду замолчал, потом добавил:

– И не вздумайте его недооценивать. Метатрон – не боец, но он знает слишком много. Он знает, как умирать, и знает, как не быть найденным. Но я… найду его. Я – порядок. А он – ошибка, которую мы должны исправить.

Он снова сел и взял перо, будто всё сказанное было просто еще одной строчкой в бесконечном списке дел.

В зале снова воцарилась тишина. И лишь в её глубине эхом отдавались последние слова:

– Я не позволю хаосу взять верх.

На улице медленно сгущаются сумерки, в небе – тревожные, багровые полосы, будто само небо чувствует приближение чего-то неестественного. Внутри базы – гул переговоров, шагов, скрип карт, шорох оружия.

Анаэль стоит у окна, глядя в тьму. На её лице – беспокойство. Она замирает, будто что-то уловила. Затем, словно ток пробежал по телу, она резко поворачивается.

– Я чувствую их… – говорит она тихо, но в комнате наступает тишина. – Несколько ангелов. Они… на земле. – Она закрывает глаза. – Движутся быстро. Ищут. Они ищут Метатрона.

Джек поднимает голову от карты.

– Сколько их?

– Трое. Не серафимы, но достаточно сильные. И они действуют с разрешения… кого-то выше.

Кейт, нервно проверяя магазин пистолета:

– Захария?

Анаэль кивает.

– Вероятнее всего. Он послал их вперёд, как охотничьих псов. Если мы дадим им найти Метатрона раньше нас – пули не будет.

Калеб поднимается со стула.

– Значит, пора выходить. Если мы найдём ангелов – мы найдём и их маршрут. Метатрон где-то рядом.

Стен с ухмылкой:

– Ух ты, охота на ангелов. Кто бы подумал. Ну что, поджарим пару крыльев?

Маркус сдержанно, но решительно:

– Главное – не убить их, а допросить. Нужно знать, что именно им приказали. И где последний след Метатрона.

Джек, резко:

– Тогда не теряем времени. Снаряжаемся и выезжаем через 10 минут. Калеб, Кейт, Маркус, Стен – со мной. Анаэль…

Он оборачивается к ней, чуть мягче.

– Ты остаёшься. Если Метатрон сам выйдет на нас или вдруг объявится здесь – ты почувствуешь первой.

Анаэль медленно кивает.

– Я останусь. С Задкиилом. Если что-то случится, мы дадим знать.

Задкиил молча наблюдает, сдержанно, почти по-человечески тревожным взглядом. В его руках – кружка с чаем. Он пьёт редко, всё ещё не привыкнув к человеческим слабостям, но старается не мешать.

Калеб, подходя к Анаэль на секунду ближе, тихо:

– Если что – уходите. Не геройствуй.

Она только кивает, но глаза её полны тревоги.

Джек резко хлопает дверью, и группа выходит в ночь.

Двигатель машины рычит в темноте. Битва приближается.

Город мёртв и безлюден. Полуразрушенные здания, треснувший асфальт и дующий между переулками ветер создают атмосферу затишья перед бурей. Грузовик охотников замедляется.

Джек глядит в сканер ангельской силы.

– Вижу троих. Один на крыше, двое внутри здания. Это они.

Стен, с ухмылкой, сжимая ангельский клинок: