Ванара. Возвращение чудовищ

Размер шрифта: 13

Vanara. Aufstieg der Bahedor by Mark Wamsler

Пролог

Лукас открыл дверь в кладовую и достал кусок копчёного окорока. Будучи командором городской стражи, в конце долгого дня он с нетерпением ждал своей порции сочного рагу, которое приготовила Ясмин. После всех тягот войны он каждый день мог порадовать себя скромными, но вкусными блюдами от своей жены. И кое-чем ещё: они с Ясмин подумывали о наследниках. А для этого ему нужно добиваться повышения жалованья. Возможно, придётся приложить усилия, чтобы получить у церкви новый рыцарский орден. Всё-таки за боевые заслуги в священной войне церковь даровала ему участок земли с имением в долине Леандерталь. Их дом стоял на склоне пологого холма и находился всего в дне езды от Аммерлинга.

Вдруг Лукас услышал рычание. Подняв голову, он прислушался. Мужчина вышел из амбара, плотно прилегающего к большому раскидистому дубу. Навстречу ударил холодный порыв вечернего ветра, заставив его поёжиться. Звук доносился откуда-то сзади, из-за амбара.

– Ясмин, я думал, ты загнала Ремо домой! – крикнул он в сторону хижины.

Лукас слегка покачал головой. Он не любил, когда пёс шнырял у амбара, норовя при первой же возможности стащить кусок мяса.

– Ремо, идём!

Взвалив окорок на плечо, Лукас двинулся в сторону дома. Становилось прохладно, и ему хотелось как можно скорее оказаться в тёплой хижине и насладиться ужином.

– Любимый, ты звал меня? Что ты говорил про Ремо? Он в спальне.

Едва голос жены затих, как Лукас снова уловил глухой рык.

– Если Ремо дома, то что это за чертовщина?

Он немедленно бросил окорок в траву и вынул кинжал. Не помешал бы и меч, который сейчас висел на стене спальни. Напряжённо вглядываясь в темноту, он осторожно двинулся вокруг амбара.

– Кто здесь? А ну, выходи!

Что-то подсказывало ему, что человек так рычать не может. Может быть, это медведь? Но медведи обычно не выходили так далеко из леса и не забредали в Леандерталь.

И вновь рычание. Лукасу начало казаться, что оно похоже на какой-то неведомый язык. На своей земле ему доводилось слышать много иностранных языков, но такой – впервые.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, Лукас поднял с земли камень и что есть силы швырнул его в сторону большого дуба. Раздался глухой удар, а затем яростный рёв.

Что бы это ни было, Лукас инстинктивно понял, что нужно немедленно бежать домой. Он уже хотел было развернуться, как заметил горящие в темноте жёлтые глаза. Лукас нервно сглотнул, чувствуя, как его прошиб холодный пот. Они были посажены слишком далеко друг от друга, чтобы принадлежать зверю. Звук повторился, напоминая гортанный, рокочущий иностранный язык. Глаза поднялись выше, и вот уже возвышались в кроне дуба на несколько аршинов выше головы Лукаса. А затем существо вышло из тени. Ветви деревьев с треском ломались, и Лукас чувствовал, как всё внутри сжимается от страха.

– Боже милостивый…

Этого просто не могло быть!

Он читал о них. Слышал народные предания. Посмеивался над ними вместе с другими рыцарями и солдатами.

И Лукас бросился бежать. Он мчался со всех ног назад, к своей хижине. Назад, к Ясмин.

– Дорогая, не выходи из дома… Ясмин… Прошу тебя, сиди здесь…

За его спиной доносились гулкие шаги и приглушённое рычание. Даже не оглядываясь, он понимал, что погоня уже совсем близко. Едва не споткнувшись о лежавший в траве окорок, он уже почти добрался до порога дома. Изнутри слышался лай Ремо.

Внезапно звуки позади него затихли, и Лукас осмелился обернуться. Пронзительное шипение. Всполох пламени в кромешной темноте. А затем жар и мгновенная вспышка обжигающей боли, в тысячу раз сильнее безжалостно палящего солнца над Акконом, на смену которой приходит вечный покой.

Дверь хижины отворилась и раздался голос Ясмин, заглушающий лай Ремо:

– Милый, что случилось? Почему ты крича…

Слова застыли у неё в горле. Оцепенев от ужаса, она наблюдала, как её муж тлеет в огненном вихре. Закричав, она вбежала в дом и дрожащими руками заперла дверь. Ремо разрывался от лая. Едва разбирая дорогу, она ринулась к чёрному ходу. Лукас со свойственной ему предусмотрительностью сделал там потайную дверь и спрятал её за книжной полкой. Ясмин рывком отодвинула полку и выбралась наружу.

Сзади слышался грохот и рёв, земля под ногами дрожала, а лай Ремо сменился коротким визгом, после чего резко затих. Ясмин бежала так быстро, как только могла. Слёзы обжигали глаза почти с такой же невыносимой болью, что и приближающиеся языки пламени. Раскатистый треск заставил её обернуться.

Их хижина, маленький амбар и кладовая для инструментов – всё было охвачено бушующим огненным штормом. Вся её жизнь была уничтожена за считаные мгновения.

Объятая ужасом и страхом смерти, Ясмин горестно всхлипнула и бросилась прочь, к маленькой просёлочной дороге. И тут наконец-то она заметила всадников. Они стояли на пригорке, и один из них явно был рыцарем: всполохи огня матовым блеском отражались в его доспехах и шлеме.

– Слава Создателю… Почтенные господа, помогите мне… Пожалуйста…

Задыхаясь от бега, Ясмин устремилась к неподвижно стоявшим силуэтам. В ночной тишине раздавались лишь лошадиный храп и рёв огня. Приблизившись к всадникам, девушка упала на колени.

– Помогите же мне! Мой муж… наш дом… Умоляю!

На одном из всадников действительно оказались рыцарские латы, в то время как двое других были облачены в военные мундиры из бархата и длинные мантии с капюшонами.

Рыцарь приоткрыл забрало. На его губах застыла едва заметная, но коварная ухмылка. Он слегка кивнул, и Ясмин с ужасающей ясностью поняла, что помощи ждать неоткуда. Один из всадников, закутанных в мантию, издал шипящий звук и с молниеносной скоростью протянул руку к Ясмин. В её горло вцепилась кожистая когтистая лапа ужасного чудовища. Ясмин попыталась разжать когти, но всё было тщетно. Она чувствовала, как жизнь медленно покидает её.

– Лукас, любимый…

Рыцарь снова кивнул. Всадник в мантии с резким хрустом повернул руку, а затем ослабил хватку. Бездыханное тело девушки с глухим ударом рухнуло в траву, и рыцарь мельком взглянул в её глаза, умоляюще и неподвижно смотрящие в ночное небо. Он опустил забрало, поднял своего коня на дыбы, и все трое умчались прочь, сопровождаемые в ночи огромной чёрной тенью.

Минул год.

Глава 1
И отворились врата

– Вот чёрт, я снова опаздываю!

Вана на мгновение остановилась, чтобы перевести дух. Капелька пота скатилась по пряди белокурых волос и упала на землю. Девушка подняла взгляд вверх, в безоблачное лазурное небо. Там, в вышине безмятежно сияло солнце, и, казалось, словно покровитель хорошего настроения, защищало город Аммерлинг.

Если бы не старая Гунда Трохренштайн, Вана бы успела вовремя. Но судьба распорядилась иначе, и старухе с её тележкой нужно было непременно угодить в трясину именно на пути Ваны, у которой и без того времени было в обрез. Рыцарский кодекс гласит, что нужно помогать всем, кто попал в беду, хотя Вана ещё не стала рыцарем, да и, скорее всего, никогда не станет. Но она любила помогать людям и, пожертвовав временем, прославилась благодаря своему доброму делу.

– Однажды я тоже стану рыцарем-гладиатором!

Помогая старой Гунде подняться, она вдруг задумалась над своими словами, которые снова вырвались совершенно не к месту. И, как обычно, за этим последовала ожидаемая реакция Гунды:

– Ох, прости меня, дитя моё. Слышу я неважно. Но теперь до меня дошло, что ты тоже мечтаешь пополнить ряды гладиаторов. Видишь ли, Ванара, старость порой так глупо шутит над нами!

В ответ Вана лишь с грустной улыбкой взглянула на старуху.

– Да, действительно глупо…

Вана коротко вздохнула и побежала дальше. Надо было ещё заглянуть на рынок за провизией для тёти Мильды, но всё же ей отчаянно хотелось увидеть въезд гладиаторов в город.

Разумеется, наблюдать по выходным за торжественным шествием рыцарей и их свиты весьма увлекательно, но гладиаторы – это нечто особенное.

Вана остановилась у обочины и наспех окинула взглядом громадное сооружение в центре города, возвышавшееся до самого неба. Долгие месяцы над ним трудились мастера, чтобы проложить дорогу для драконьих бегов в честь праздника Арма Санкторум.

Снаружи мощную конструкцию из дерева и металла украшали флаги и знамёна. Только тот, кто выйдет на арену, сможет полюбоваться драконьими бегами во всей красе.

Она поспешила дальше. К счастью, ежедневный труд позволял ей оставаться в отличной форме.

На рынке царила оживлённая суета и было многолюднее, чем обычно. Кроме местных жителей у прилавков собрались толпы гостей. Как-никак, по выходным на Арма Санкторум торговцы предлагали свои лучшие товары, и каждый хотел закупиться до того, как всё будет распродано.

Пёстрая мешанина из криков базарного люда, лошадиного ржания, блеяния овец и гула голосов заполонила торговую площадь, своими бесчисленными лавками примыкавшую к Аммерлинскому собору. Вздохнув, Вана вытерла пот со лба. Она ещё раз взглянула на солнце и продолжила свой путь, перебирая в голове всё, что просила купить тётя Мильда. Сперва нужно зайти к мяснику, пока с прилавка не пропали лучшие куски мяса. А дальше – бегом на трибуну у городских ворот.

– До прибытия гладиаторов ещё час, – громко подбодрила себя Вана, протискиваясь сквозь толпу. В нос ударил целый букет ароматов: жареное мясо на вертеле, экзотические специи из восточных стран, и всё это было щедро приправлено запахом пота.

– Эй, с дороги! Не зевай по сторонам, пошевеливайся!

Рабочий с раздражённым видом бесцеремонно оттолкнул Вану в сторону и стал проталкиваться к прилавку. Ни один рынок не обходится без шума и толкотни, тем более сегодня.

Вана направилась в лавку мясника, как вдруг в густом потоке людей почувствовала металлический холод. Подняв взгляд наверх, девушка лицом к лицу столкнулась с рыцарем. Его забрало было поднято, и стекающий по лбу пот застилал глаза. Она уже хотела было пройти мимо, чтобы вновь не раствориться в своих размышлениях и мечтах, но рыцарь резко схватил её за запястье.

– Петер, ты видел? Классический приём карманника. Решила воспользоваться давкой на рынке, чтобы незаметно вытащить кошелёк у невинной жертвы.

Он издал короткий язвительный смешок, и его юный оруженосец тоже захихикал, демонстрируя щель между зубами.

Вана не дала себя в обиду:

– Нет, господин рыцарь, я вовсе не воровка. Я здесь исключительно с благими намерениями, и ваша клевета меня оскорбляет.

Рыцарь снова рассмеялся, обращаясь к оруженосцу:

– Гляди-ка, Петер, даже в столь неловкой ситуации эта мерзавка не забывает о хороших манерах и изъясняется весьма любезно.

Вана попыталась вырваться, но рыцарь держал её мёртвой хваткой.

– Сегодня ты уже точно не сможешь обворовывать невинных жителей. Я передам тебя городской страже, и будь уверена, ты проведёшь Арма Санкторум в Гнилой башне!

И пока его оруженосец злорадно скалил зубы, рыцарь потащил Вану за собой, по пути сердито расталкивая прохожих.

Вана снова попробовала освободиться. Она ведь так долго ждала этого дня, чтобы приехать в Аммерлинг и увидеть марш гладиаторов. А теперь её несправедливо отведут к городским стражникам? Что же скажет тётушка Мильда?

Вана изо всех сил ударила рыцаря по голени. Раздался приглушённый металлический звон. Боль пронзила ногу девушки, и та негромко выругалась.

– Ты явно обделена умом, как и все твои сверстники. Никогда не наступай на ногу человеку, одетому в броню.

Пока рыцарь тащил отчаянно упиравшуюся Вану, рыночная жизнь с её привычной суетой неизменно шла своим чередом. Карманников, промышлявших здесь ежедневно, солдаты и рыцари то и дело прогоняли сердитыми окриками, поэтому никому не было до них дела.

Вдруг рыцарь остановился. Вана уже хотела укусить его за предплечье, когда краем глаза заметила небольшую кучку людей, не похожих на простых завсегдатаев рынка.

– Скажите, граф фон Нау, что это за диковинный фрукт вы нашли? – Голос был спокойным, но в то же время властным.

Вана поднырнула под руку рыцаря и смогла разглядеть богато одетого мужчину в окружении нескольких стражей в доспехах, заслонявших его от толпы.

– Кардинал Харбингер? Какая честь! Что привело вас сюда, в эту помойную яму?

Граф фон Нау склонил голову, но Вану не отпускал. Его оруженосец тоже поклонился, держа Вану за другую руку, но гораздо слабее. Кардинал Харбингер. Вана была наслышана о верховном священнике, возглавлявшем орден Гладиаторов.

Кардинал задумчиво потёр свой длинный подбородок.

– Что ж, людям моего положения иногда просто необходимо беседовать с простолюдинами, чтобы придавать им сил и вселять в них надежду, давая понять, что церковь знает об их нуждах.

При очередной попытке освободиться граф фон Нау пнул её в живот.

– Постойте, почтенный граф, чем же всё-таки провинилась эта юная дева, что заслуживает такого обращения?

Вана сплюнула и, тяжело дыша, перевела взгляд на кардинала в роскошном одеянии и его солдат. Не успела она и слова вымолвить, как граф начал первым:

– Ваше Превосходительство, у меня есть подозрение, что эта дрянь – карманная воровка. Я как раз собирался передать её городской страже.

Кардинал с серьёзным видом взглянул на Вану, и та в ярости крикнула графу:

– Вы лжёте! Я хотела выполнить поручение моей тёти, а потом посмотреть на гладиаторов. Только и всего!

Граф фон Нау и его оруженосец прижали её к земле.

– Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне в присутствии Его Превосходительства? Сейчас я научу тебя уму-разуму. Прежде чем ты окажешься в башне, я задам тебе хорошую трёпку…

– Довольно! – Голос кардинала пронзил рыночный гул, и граф замер. Пот с его забрала капал на Вану. – Вы можете это доказать? Вы собственными глазами видели, как эта девица что-то украла? Она обокрала вас или вашего оруженосца?

Прежде чем граф успел ответить, кардинал угрожающе добавил:

– Помните, граф, что клевета – это грех, и ложь никогда не должна исходить из уст рыцаря.

Граф на мгновение зажмурился, словно обдумывая сказанное. Затем он взглянул на Вану и сердито сверкнул глазами.

– Нет, Ваше Превосходительство, у меня нет никаких доказательств. Это всего лишь моё предчувствие, судя по тому, как она двигалась, с каким напором пыталась просочиться в толпу.

Кардинал поднял руку и окинул Вану и рыцаря благосклонным взглядом.

– В эти тяжёлые времена нами не должны управлять подозрения и осуждение. Грядёт великий праздник, праздник радости и надежды.

Он пристально посмотрел Ване в глаза, и, хотя ей было неловко от этого взгляда, она ответила взаимностью.

– Отпустите её. Даже если она воровка, Господь распорядился так, чтобы она была поймана в назначенное время и понесла заслуженное наказание. А пока пусть она вместе с простым людом проведёт несколько часов в радости и веселье.

Кардинал требовательно кивнул, и граф с оруженосцем отпустили Вану. Гневно взглянув в их сторону, девушка склонилась перед кардиналом в лёгком поклоне.

– А теперь ступай. Выполни свои поручения, чтобы не опоздать на марш гладиаторов. – Кардинал улыбнулся Ване со странным выражением лица.

Прежде чем уйти, она показала оруженосцу неприличный жест и поспешно скрылась в толпе. По дороге в её ушах раздавался голос кардинала: «Такие люди повсюду ищут повод, чтобы устроить войну или засаду». Но её мысли заглушали его слова: «Лживый подонок! И этот человек смеет называть себя рыцарем!»

Вана была вне себя от ярости из-за случившегося, и прежде всего потому, что снова потеряла драгоценное время. Похоже, этот граф фон Нау ещё и притворялся благородным и прославленным рыцарем. Гнев в её душе сменился лёгкой грустью. Она вздохнула. Как бы ей хотелось быть гладиатором! Благородным, сильным, сострадательным, а не как этот лжерыцарь. Но всё же она родилась девочкой. Ей не суждено было носить доспехи и помогать слабым и обездоленным. С досадой она оттолкнула в сторону стоявшего на пути мула и проскользнула между пухлым фермером и старушкой-травницей.

Она ненадолго задержала дыхание, юркнув под мышкой раздетого по пояс кузнеца, и наконец добралась до лавки мясника Клёппеля. Разумеется, там тоже стоял гвалт, слышались смех и ругань, торговцы громко зазывали покупателей, предлагая свой товар и называя цену. Вана расталкивала народ локтями, получая толчки в ответ. Ей нельзя медлить, ведь время было упущено, поэтому она продолжала упорно пробираться вперёд, пока не оказалась у прилавка. Она начала было искать глазами Карла, помощника мясника, как вдруг кто-то грубо прижал её к краю широкой деревянной столешницы. Угрюмого вида служанка с кустистыми бровями и кривым носом толкнула её в спину.

– Куда ты лезешь, паршивка? – Голос служанки идеально сочетался с её суровой внешностью.

– Постойте-ка, люди добрые, здесь, оказывается, прекрасная дама! – Карл отвесил наигранный поклон в сторону насупившейся служанки. – Славная женщина, которую Господь наделил такой красотой, не должна портить свой дивный облик из-за гнева.

Подмастерье мясника с улыбкой подмигнул. Злоба испарилась с лица служанки, сменившись лёгким румянцем, и та почти шёпотом сделала заказ.

– Два фунта говяжьей печени, сейчас принесу. Эта дама не только услада для глаз, но ещё и знает толк в сытной и вкусной домашней еде.

Сияющая служанка взяла мясо, ещё раз неодобрительно взглянула на Вану и подвинулась назад.

– Вана, безумно красивая Вана. А я уже думал, что на сегодня повидал всех красавиц, прогуливающихся в этом чудесном месте.

Улыбнувшись, Вана покачала головой. При виде без умолку болтающего помощника мясника её гнев на графа фон Нау и служанку моментально угас.

– Карл, старый подхалим, ты всё никак не уймёшься?

Они оба расхохотались. Карл открыл дверцу лавки.

– Ну, Вана, заходи, а то совсем опоздаешь. Хозяин тебя уже заждался. Опять целый день развлекалась, играя в рыцаря?

Вана нырнула в толпу галдящих и ворчащих посетителей, и Карл повёл её внутрь, попутно крутя пальцем у виска и успокаивая зевак:

– Не волнуйтесь, господа, просто эта белокурая бестия немного не в себе и, как видите, всерьёз возомнила себя мужчиной. Поистине печальный случай. Давайте же, как благочестивые христиане, уступим дорогу этой заблудшей душе.

Гул голосов стих, и теперь Вана ловила на себе сочувствующие взгляды. Она легонько толкнула Карла в бок.

– Ну, спасибо. У меня сегодня и так полно поводов для беспокойства, а теперь ты ещё выставляешь меня ненормальной.

Карл потрепал её по волосам.

– Давай-ка подумаем: вечно разгуливаешь в мальчишеской одежде, ругаешься похлеще гнома, да ещё и хочешь стать гладиатором? Нет, Вана, всё это ненормально и совершенно не подобает женщине.

Карл подмигнул ей. Он слишком хорошо знал её; в конце концов, Вана была знакома с ним с раннего детства. Карл нравился ей, хоть и был легкомысленным повесой и приспособленцем. Выглядел он довольно привлекательно, у него были крепкие, мускулистые руки. Его лицо обрамляли спутанные пряди тёмных волос, а ещё он просто обожал женщин, и те отвечали ему взаимностью.

– Если однажды сюда заявится чей-то разгневанный муж или даже рыцарь, чтобы разорвать тебя на куски, не жди от меня помощи, пустоголовый болтун! – пробился сквозь шум знакомый голос мясника. Старина Клёппель протиснулся сквозь развешенные куски говядины и сердито взглянул на обоих. Хозяин лавки был высоким, дородным и довольно крепко сложенным, как и подобало человеку его ремесла. Голова его была почти лысой, зато на лице красовалась длинная косматая борода.

Поравнявшись с Ваной, он рассмеялся и приобнял её.

– Что, опять припозднилась? Ну, рассказывай, за чем сегодня пожаловала. Как поживает Мильда?

Сколько Вана помнила, мясная лавка с давних лет снабжала постоялый двор тёти Мильды. Они с господином Клёппелем были закадычными друзьями. После кончины дяди Вальберта он много помогал ей и всегда готов был отдать тот или иной кусок мяса за полцены или даже даром. Вана второпях продиктовала заказ, надеясь, что ничего не забыла.

– Хватит валять дурака, возвращайся к покупателям, – приказал господин Клёппель Карлу, небрежно прислонившемуся к говяжьей туше. – И оставь женщин в покое. Предлагай им колбаски с прилавка, а не кое-что другое, понял?

Увидев, что Вана смущённо покраснела, он добавил:

– Ох, прости, крошка. Ты ведь прекрасно знаешь моего Карла.

«Моего Карла». Своего родного сына мясник Клёппель давным-давно потерял в крестовых походах, и теперь, казалось, нашёл ему замену в лице подмастерья.

– И‐и‐и‐и… четыре фунта копчёных окороков. На этом всё?

– Да, господин Клёппель. Сегодня в «Хромом Кабане» будет много гостей, поэтому еды должно хватить всем.

Вана протянула ему деньги и озадаченно почесала затылок. Точно ли она ничего не забыла?

Мясник вернул ей несколько серебряных монет и принялся складывать товар в тележку.

– Сразу положи сдачу к себе в сумку и не потеряй, как в прошлый раз, ладно?

Он с укоризной взглянул на Вану. Ему ли не знать, какой легкомысленной она порой бывала.

– Ну хорошо, Вана. Я положу ещё кое-что и вечером пришлю к тебе Карла вместе с повозкой, годится?

Девушка кивнула и вдруг застыла на месте, услышав удар колокола. Мысли о прочих распоряжениях тёти Мильды вылетели у неё из головы.

Господин Клёппель бросил быстрый взгляд в сторону собора.

– Гладиаторы идут. Поторапливайся, Вана. Не забудь: твой заказ у меня.

– Благодарю вас, господин Клёппель. И передайте от меня привет болвану Карлу!

Вана ещё раз обняла старого мясника, а затем, поспешно сунув монеты в сумку, пробежала через склад и покинула лавку через чёрный ход.

И опять колокольный звон. Неужели так поздно? Она совсем не думала о времени. Вана выругалась. Это бывало с ней очень часто. Ну почему она всё время опаздывала? Неужели нельзя было хоть раз сделать что-нибудь вовремя? Но как же быть, если судьба постоянно подкидывает ей внезапные встречи, как, например, с надменным графом фон Нау?

Вана неслась со скоростью ветра и легко, словно олень, перепрыгнула через недовольно хрюкавшую свинью, а через секунду увернулась от чертыхавшегося солдата городской стражи. На бегу она мельком ловила запахи и звуки города, который, несмотря на тяжёлые времена, пребывал в радостном предвкушении нескольких безмятежных дней.

У городских ворот уже сгущалась толпа, и, наряду с жителями Аммерлинга, к деревянным перилам проталкивались гости из других городов и деревень, напирая на стоящих впереди стражников. Гигантская конструкция для драконьих бегов уже стала местной достопримечательностью, и всё же каждому не терпелось подойти ближе, чтобы как следует рассмотреть гладиаторов. Шествие прославленных, благородных воинов – особенное событие. В воздухе царило оживление.

Вана в два счёта перемахнула через изгородь, и толстый стражник, тщетно пытавшийся преградить ей путь, крепко выругался и снова повернулся к толпе.

Пульс стучал в ушах, а сердце колотилось всё сильнее и сильнее. Она оказалась в особом месте на большой трибуне возле городской стены. Трибуна предназначалась для знатных жителей Аммерлинга и была забита до отказа. Вана пробиралась под рядами сидений, изредка вжимаясь в грязь, чтобы проползти под деревянными перекрытиями.

– Ну наконец-то. Мы уже думали, что ты не придёшь! – язвительно произнёс звонкий голос Алины.

Вместе со своими приятелями Эгоном и Олафом она сидела наверху, спрятавшись между рядами, и приветственно протягивала руку. Алина – лучшая подруга Ваны – была на год старше неё. Она усмехнулась.

– Ну же, золотце, вот-вот всё начнётся!

Вана никак не могла смириться со своим прозвищем, полученным из-за золотистых волос. Она с усилием выпрямилась, поприветствовала друзей ответным рукопожатием и вытерла пот с лица.

– Мы решили, что сегодня старая Мильда не выпустит тебя из дома!

– Я что-то пропустила?

Под трибуной было темно и душно. Пахло жареной едой и конским навозом. И всё же они заняли весьма удобное место. Пусть время от времени из щелей сверху на них капало вино, их взору открывался вид ничуть не хуже, чем у богатых господ. Эгон откусил смачный ломоть хлеба и протянул его Ване.

– Пока собираются только простые рыцари и знать, – произнёс он с набитым ртом, указывая в направлении ворот. – Но стражники наверху башни сообщили, что гладиаторы уже на окраине Аммерлинга и появятся с минуты на минуту. Наверное, и кардинал Харбингер тоже здесь.

Вана не совсем понимала чавкающего Эгона, который взволнованно водил пальцем по деревянной перекладине. Не отрывая взгляд от городских ворот, она кивнула.

– Да, кардинал уже в городе.

Олаф и Эгон были ровесниками Ваны. Друзья знали друг друга с тех пор, как были совсем маленькими и вместе играли на улицах Аммерлинга, то и дело норовя попасть под лошадь.

– Этот дуралей Грегор остался помогать отцу прибираться в комнатах для гостей. Готов поспорить, его точно вырвет от омерзения.

Компания засмеялась, и Вана невольно сглотнула. В конце концов, она тоже приехала сюда для того, чтобы выполнить просьбу тёти Мильды. Но мясо она купила, а больше ничего и не нужно, верно?

– Эй, ты, проглот, оставь и мне немного!

Похоже, Олаф слишком жадно уплетал хлеб, что совершенно не нравилось проголодавшемуся Эгону. Только парни собрались устроить драку из-за последнего куска, как по городу снова разнёсся звон. На этот раз колокол ударил четыре раза, по одному удару на каждый постулат рыцарского кодекса:

Господу – слава,
Церкви – защита,
Драконам – смерть,
Слабым – оплот.

– Они здесь! – выдохнула Алина и заворожённо замерла, зарывшись обеими руками в свои длинные каштановые локоны. Вана тоже на мгновение затаила дыхание и сквозь извилистые деревянные перекладины посмотрела в сторону ворот. Ей пришлось выпрямиться и приподняться повыше, чтобы получше рассмотреть арену из-за собравшейся толпы зрителей. Если бы на этот раз городские ворота открылись, то не пустили бы ни конницу рыцарей, ни проезжих торговцев, ни повозки крестьян. Глашатай[1] Арма Санкторум громогласным голосом возвестил о прибытии новых участников.

– Благородные дамы и господа Аммерлинга. Почтенная знать и досточтимые отцы церкви Ной-Изендорна. И конечно, вы, жители города и гости со всех уголков страны. Сегодня этот день настал!

Публика разразилась овациями, и четверо ребят под трибуной подхватили общее ликование радостными возгласами.

– В этом году верховные главы церкви вместе с почтеннейшим кардиналом Харбингером избрали местами проведения Арма Санкторум города Карбенар, Хелу, Торнштадт и наш славный Аммерлинг!

Толпа снова взорвалась восторженным криком.

– Ура-а‐а, да здравствует Аммерлинг! – завопил Эгон, а Олаф, задрав голову, пытался поймать языком капли вина.

Вана сидела словно зачарованная. Совсем скоро она впервые увидит настоящих гладиаторов. Интересно, как они выглядят вблизи? А сколько их будет? Сгорая от нетерпения, девушка прикусила губу.

Тем временем глашатай носился по площади в своём пёстром наряде и как неистовый проповедник распалял толпу.

– Многие рыцари приезжают в Аммерлинг в этом году, и в жизни некоторых молодых людей скоро наступят перемены. Церковь нуждается в храбрых воинах, и только лучшие из них будут достойны носить гладиаторские доспехи и станут послушниками рыцарского ордена.

Вана вдруг подумала о старухе Трохтенштайн. Женщина-рыцарь. Какой вздор. Она стряхнула с себя нахлынувшую грусть.

– Сам дьявол посылает своё войско на наши земли, но Господь не оставляет нас. Ибо кого он дарует?

– ГЛАДИАТОРОВ! – взревела толпа.

– Стать Божьим заступником и носить священные доспехи, оберегая церковь, это не только великая честь. Это предназначение, самоотверженность и нерушимая вера. Готовы ли вы, почтенные жители Аммерлинга?

– ДА-А‐А‐А! – в один голос закричала публика вместе с четырьмя зрителями, незримо прятавшимися под трибуной.

– Тогда поприветствуйте: Служители нашей церкви. Каратели из Ной-Изендорна. Покровители всех верующих и обездоленных. Сокрушители драконов. Охотники на демонов. Гладиаторы!

Колокольный звон слился с ликующим рёвом толпы. Зажав уши, Вана повернулась к Алине, которая тоже затыкала уши пальцами. Эгон от волнения выронил недоеденный хлеб, а Олаф ещё крепче вцепился в перекладину. Вдруг всё стихло, лишь изредка раздавались шорох и покашливание. С грохотом и скрипом открылись городские ворота.

– Тум… Тум… Тум… Тум, – послышался мерный гул шагов.

Вана затаила дыхание, а вместе с ней замер и весь Аммерлинг. Теперь, когда все крики и приветствия умолкли, она смогла их увидеть. Ослепительно сияющие серебристо-белые доспехи. Казалось, что сам Бог пролил небесный свет на гладиаторов. Они входят в ворота. Воины-латники. Их боевые доспехи были больше и тяжелее, чем обмундирование простых рыцарей. Их плечи и грудь покрывали толстые слои брони, защищавшие от когтей и огня, а шлемы, по сравнению с латами, казались совсем крохотными. Ростом гладиаторы были выше трёх аршин, и, хотя их миссия и заключалась в том, чтобы уничтожать чудовищ, сами они напоминали демонов из потустороннего мира. Один за другим гладиаторы выходили на площадь в сопровождении оруженосцев и свиты.

Разумеется, Вана прекрасно знала, что у каждого из воинов есть любимое, избранное оружие, но на сегодняшнем шествии латники несли в правой руке своё привычное снаряжение – массивное драконье копьё. Внушительную процессию замыкали всадники и знаменосцы, и Вана была абсолютно уверена, что не видела в жизни ничего прекраснее с того дня, как на свет появился её жеребёнок Хикки.

С изумлённо раскрытым ртом Вана заёрзала из стороны в сторону, чтобы как следует разглядеть происходящее. В жизни это зрелище оказалось куда более захватывающим, чем она представляла в самых смелых мечтах.

Гладиаторы выстроились в шеренгу, и Вана насчитала шестерых. Оруженосцы и знамёнщики окружили их спереди и по бокам, а в сверкающих доспехах воинов отражались разноцветные флаги и вымпелы[2]. Впереди, зычно отдавая приказ, мчался всадник. Когда гладиаторы вскинули вверх руки с копьями, благоговейная тишина сменилась бурными аплодисментами и возгласами одобрения. Четверо тоже хлопали в ладоши и кричали, да так, что Олаф едва не свалился с деревянной перекладины, но Вана в последний момент ухватила его за пояс.

Воины сняли шлемы, и оруженосцы поспешили забрать снаряжение. Вана сосредоточенно моргала, вглядываясь в лица. За высокими наплечными доспехами было трудно различить не только лица, но и головы, но зато сейчас она могла рассмотреть первого рыцаря. У мужчины были тёмные, коротко остриженные волосы, и он приветствовал зрителей добродушной улыбкой. Его лоб блестел от пота.

– Чёрт возьми, не хотел бы я проверять, насколько жарко в этих штуковинах, – буркнул Олаф.

– Я слышал, что в доспехах есть какая-то особая магическая конструкция с охлаждением и усилителем мощности, поэтому их разрешено носить только избранным оруженосцам. – Эгон со знанием дела взглянул на воинов. Его с ранних лет привлекали ремёсла и изобретения.

– Какая разница? Ты посмотри, золотце, ну разве это не потрясающе? – Алина хихикнула и толкнула Вану локтем. В ответ девушка медленно кивнула, не сводя глаз с первого гладиатора в шеренге. Ей вдруг почудилось, что она ощущает на себе его взгляд. Тёплое чувство и дрожащая пульсация пронзили её грудь.

– Ох уж эти избалованные мелкие дворянские гадёныши! – выругался Олаф, когда детям знатных господ разрешили посмотреть на воинов вблизи.

– Не расстраивайся, обжора. У нас ведь тоже довольно неплохие места. Я даже вижу герб на плече переднего гладиатора. Всё-таки тут здорово, правда, Вана? Вана? – Алина сделала паузу, и теперь на лицах Эгона и Олафа читалась растерянность. Но Вана давно уже спрыгнула со своего деревянного насеста, и теперь слова Алины доносились до неё издалека. Она пригнулась, слегка поцарапав руку о балку, и принялась пролезать под передним ограждением трибуны.

Её сердце билось так отчаянно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Пока солдаты упорно пытались утихомирить взволнованных жителей и столпившихся детей знатных господ, Вана изо всех сил спешила на площадь.

«Скорее, я должна хотя бы раз увидеть их вблизи», – проносились мысли в её голове. Запыхавшись, она остановилась и бросила взгляд наверх. Яркое солнце ударило ей в лицо, поэтому пришлось прикрыться от него ладонью.

– Однако ты бойкая девушка. Как тебя зовут?

Вана не могла в это поверить. Гладиатор в самом деле обращался к ней!

– Я… меня зовут Вана. Ванара Эспершильд.

Кряхтя, рыцарь слегка наклонился. Должно быть, доспехи весили действительно немало.

– Рад знакомству, Ванара. Меня зовут Тамедиас. – Он протянул ей свою крупную руку, закованную в броню. Она была ледяной, как сталь, но всё же Вану пронзил жар, словно тысячи языков драконьего пламени обожгли её кожу.

– Я тоже хочу быть как вы… – Дальше она не смогла проронить ни слова.

– Ах ты, дерзкая дрянь! Кем ты себя возомнила, чтобы расталкивать маленьких герцогов? – Двое молодых стражников крепко схватили Вану за руки.

Неподалёку, рыдая в три ручья, стояли пухлые карапузы в роскошных камзолах. Один из них с головы до ног измазался в грязи, и теперь о его дорогом наряде можно было лишь догадываться.

– Эта гадкая белобрысая девчонка выскочила из-под трибуны и толкнула меня в лужу! – заголосил он.

Вана сделала удивлённый вид и с притворным изумлением взглянула на одного из солдат большими невинными глазами.

– Я? Ой… – Вана смущённо улыбнулась. Похоже, она была так взволнована, что на бегу случайно задела «светлое будущее Аммерлинга».

Солдаты грубо потащили её прочь. Взгляд девушки замер на латнике Тамедиасе, который, казалось, смотрел на неё со странным смешанным чувством любопытства и восхищения.

– Я ТОЖЕ ХОЧУ СТАТЬ ГЛАДИАТОРОМ!

В этом крике было всё, что должны были услышать все вокруг: весь её гнев, всё отчаяние. Он заглушал звон колокола, рёв толпы, все звуки в мире.

И всё же, беспощадно выставив Вану на посмешище знатным детям, стражники уводили её с арены. Словно в тумане, девушка слышала язвительные смешки солдат и прохожих. Она в последний раз взглянула на Тамедиаса, прежде чем оказалась у ворот. Улыбнувшись, рыцарь молча кивнул ей. В тот же миг Вану вытолкали за изгородь, где её уже поджидали ещё несколько солдат.

– Так-так, а кто это здесь у нас? Да это же наша красноречивая карманница! – Словно из-под земли, перед Ваной возник коварно ухмыляющийся граф фон Нау. – Вот так встреча! На этот раз кардинал тебя не спасёт.

– Я не виновата. Сейчас же отпустите меня!

Вана вздрогнула, увидев в тени трибуны испуганные лица друзей.

Граф приблизился к девушке и пронзил её злобным взглядом. Одной рукой он крепко схватил Вану за шею, а другой сорвал с её пояса кожаный мешочек и, наскоро осмотрев, заглянул в него.

– Что же у нас там такое? Откуда могут взяться такие деньги у такого отребья, как ты?

Он резко отшвырнул Вану, и девушке пришлось немного отдышаться, прежде чем закричать в ответ:

– Это моё! Я ничего не крала, спросите у мясника!

Граф сунул мешочек в карман своего мундира.

– Конфисковано. Можешь рассказывать свои сказки кардиналу, но меня ты не проведёшь!

И пока Вана бессильно чертыхалась, граф фон Нау отдал приказ солдатам:

– Отведите её в Гнилую башню. Один раз этой паскуднице уже удалось улизнуть, и теперь нельзя давать ей ни единого шанса.

Солдаты повели Вану дальше. И хотя они не переставали подталкивать её вперёд, девушка бросила на воинов прощальный взгляд. Стражники держали её с обеих сторон, расталкивая народ. Вану одновременно охватили ярость и отчаяние. Её вспыльчивый характер доставлял ей сплошные неприятности, и вот теперь ей приходилось горевать не только об отнятых деньгах, предназначавшихся для тётушки Мильды, но и о том, что она пропустит праздник, сидя в заточении.

В очередной раз огорчать тётю было ещё печальнее, чем провести Арма Санкторум в башне. Она опустила голову. Внезапно раздался знакомый голос:

– Вана, вот ты где! Господин Турин тебя уже по всему городу ищет. Ты что это вдруг снова решила нас бросить?

Перед двумя стражниками стояла Алина. С трагичным видом она скрестила руки на груди. Позади неё, странно мыча и дёргаясь, выстроилось несколько подростков с конопляными мешками на головах.

– О благородные господа, большое вам спасибо за то, что разыскали её. Господин Турин будет вам премного благодарен и непременно подарит вашему гарнизону бочонок медовухи!

Солдаты с недоверием посмотрели на Алину.

– Как это понимать? Эта дрянная девчонка – карманная воровка, к тому же нахально выбежала на площадь перед гладиаторами. Она отправится в Гнилую башню!

Алина была не только старше, но и немного крупнее Ваны, а её серьёзное лицо и тёмные локоны делали её совсем не похожей на давнюю подругу детства, которую Вана знала и любила.

– О, это так некстати! Знайте, что эта несчастная молодая особа, как и эти юные души, стоящие за моей спиной, страдает проказой и имеет привычку сбегать из приюта для больных.

Стражники сперва пристально посмотрели на Вану, а затем переглянулись. Алина продолжала:

– У неё редчайшая форма болезни, поражающая мозг. Эта юная дева считает себя рыцарем, и если вы присмотритесь, то заметите явные признаки. Вы только посмотрите, какие пятна на лице у этого бедного создания!

Стражники подняли Вану и недоверчиво уставились на неё.

– Это всего лишь веснушки.

Алина украдкой улыбнулась, после чего снова приняла скорбное выражение лица.

– Да, веснушки… Её бывший попечитель тоже так думал, пока эпидемия не уничтожила его вместе со всей деревней. С прокажённым нельзя контактировать слишком долго, иначе начнётся сущий ад! Мы вместе с господином Турином как раз собирались покинуть город, чтобы эти несчастные создания не смогли заразить гостей Арма Санкторум.

Брезгливо скривившись, солдаты отпустили Вану. Она решила подыграть и принялась издавать горлом клокочущие и хлюпающие звуки.

– О нет, кажется, у неё припадок. Нужно срочно сделать ей искусственное дыхание. Не могли бы вы помочь? Вы ведь, как доблестные солдаты городской стражи, наверняка знаете, как это делается, правда? Лично я не рискнула бы к ней приблизиться.

Стражники ринулись прочь, толкнув Вану на руки подруге и, отрицательно качая головами, направились к городским воротам, крикнув напоследок:

– Заберите с собой эту прокажённую дрянь, наденьте ей на голову мешок и проваливайте вместе с остальными полоумными к своему хозяину. Если вы снова попадётесь нам в городе, мы отправим вас на самое дно подземелья!

Когда солдаты скрылись из виду, ребята, а вместе с ними Олаф и Эгон, сняли с голов мешки.

– И почему сегодня все считают меня умалишённой? – Вана сперва насупилась, но потом благодарно улыбнулась и прибавила: – Спасибо вам. Я чуть было не попалась.

Отряхнувшись от пыли, девушка обняла друзей.

– Ты правда обезумела? Ты что, всё-таки хочешь оказаться в башне? – Алина сокрушённо покачала головой. – Ты понимаешь, что солдаты могли принять тебя за преступницу, а то и вовсе прикончить? Радуйся, что они не только наивные дуралеи, но ещё и должны были стоять на страже у ворот, чтобы охранять гладиаторов. С другими бы этот трюк не сработал.

Даже всегда весёлый Олаф помрачнел. Вана протестующе вскинула руки.

– Да успокойтесь вы, всё в порядке. Ничего особенного не произошло. – Её лицо озарила улыбка. – Не считая того, что я смогла поговорить с гладиатором!

Ужас от безрассудного поступка мгновенно развеялся, сменившись уже знакомым чувством гордости и восторга. Вана по-прежнему была одурманена эмоциями. С ней говорил Тамедиас, самый настоящий гладиатор! И конечно, сейчас надо было рассказать обо всём сгоравшим от любопытства друзьям.

Ребят прервал топот. Воины в окружении свиты направились к арене.

Вдруг Вана почувствовала, как кто-то дёрнул её за рубашку. Она обернулась, но, кроме шумной толпы, никого не увидела.

– Я внизу, растяпа!

Ване наконец-то пришла в голову мысль посмотреть вниз, и только тогда девушка заметила Саппо. Друзья тоже не сразу заприметили его.

– Ну, здоро́во, огрызок, как поживаешь? – небрежно бросил Олаф, пока Алина и Эгон закрывали гнома от наплывающей толпы.

– Не называй его так! – рассерженно крикнула Вана.

– Всё в порядке. Я бы тоже назвал тебя дылдой, но, пожалуй, для дылды ты умял слишком много хлеба и ветчины! – усмехнулся Саппо, и Олаф с примирительной улыбкой похлопал гнома по плечу.

Вана всё ещё была очарована невероятной встречей с гладиатором.

– Тётя Мильда отправила меня за тобой. Ты должна немедленно вернуться! – объяснил Саппо, моргая маленькими глазками. Яркий свет явно не доставлял ему удовольствия. – Она ужасно зла на тебя.

Вана закатила глаза и покачала головой.

– Зачем так спешить? Я же передала заказ господину Клёппелю. В чём проблема?

Гном потянул девушку за собой, к задней части городской стены, он был весьма силён для своего роста.

– А как насчёт того, чтобы зайти в пекарню? А про баночку специй ты не забыла?

Вана призадумалась, и вдруг её осенило. Из-за всей этой суматохи с её рыцарством, несчастной госпожой Трохтенштайн, гладиаторами и этим дурацким графом фон Нау она совершенно забыла об оставшихся поручениях тёти Мильды. В очередной раз.

Они прошмыгнули сквозь кусты, закрывавшие проход. Снаружи у стены стояла небольшая повозка, в которую был запряжён ослик Делби.

– Так я и думал. Давай поторапливайся. Купим всё недостающее на оставшиеся деньги и быстро домой. Мильда себе от злости места не находит. Сегодня на постоялом дворе соберётся куча гостей, так что нельзя терять ни минуты.

Вана замерла и обеспокоенно почесала затылок.

– Э‐э‐э, Саппо, насчёт денег. Возникла одна маленькая проблема.

Гном посмотрел на неё и покачал головой.

– Ты не шутишь? Ты что, всё промотала?

Девушка виновато потупила взгляд.

– Я правда ни в чём не виновата. Это всё мерзкий граф с его…

Саппо отмахнулся и взобрался на козлы, пока Делби жевал редкие пучки травы. Он поприветствовал Вану громким рёвом.

– Ладно. Просто не стоило отправлять тебя в Аммерлинг одну, без присмотра. Особенно когда в городе гладиаторы.

Гном осуждающе взглянул на Вану, дождался, пока девушка устроится в повозке рядом с ним и, смеясь, отвесил ей подзатыльник.

– Я пошлю в город ещё кого-нибудь из юнцов. Молись теперь, чтобы хлеб и специи не раскупили.

Вана потёрла ноющую голову.

– А как быть с недостающими деньгами?

Саппо ехидно усмехнулся.

– А это ты уже сама расскажешь Мильде. Я забочусь лишь о том, чтобы она не погрязла в долгах. Может, это послужит для тебя уроком.

Повозка с грохотом покатила по узкой тропинке вдоль городской стены, постепенно удаляясь от праздничного Аммерлинга.

Вана оглянулась назад. До неё всё ещё доносились отголоски шума, оваций и музыки. Уже сгущались сумерки, и насекомые сновали в оранжевых лучах заката. Девушка уже позабыла о неприятностях с заносчивым графом фон Нау и о том, что её едва не заточили в Гнилую башню.

– Саппо, сегодня я впервые в жизни увидела настоящего гладиатора. И он даже поговорил со мной! – восторженно прервала тишину Вана.

– И что же такого тебе сказал этот благородный Победитель Драконов? – проворчал Саппо, направляя повозку к просёлочной дороге.

– Он спросил, как меня зовут, а ещё я сказала ему, что тоже хочу стать гладиатором.

Саппо вздохнул.

– Ах, Вана. Глупая маленькая непоседа. Мы ведь уже не раз говорили об этом. Вся эта чепуха в твоей голове только прибавляет тебе лишних забот.

Вана откинулась на спинку сиденья. Из-за пропавших монет тётя устроит ей строжайший выговор, а может быть, даже отправит под домашний арест. Но сейчас ей хотелось думать не об этом. Она вспоминала сияющего, высокого и, самое главное, восхитительного гладиатора, рыцаря в доспехах – Тамедиаса со столь же дерзкой и добродушной улыбкой, которая, в свою очередь, тоже заставила её улыбнуться.

– Это того стоило!

Глава 2
«Хромой Кабан»

Несмотря на то, что гномы порой любили сгущать краски, гнев, обрушившийся на Вану, оказался куда суровее, чем обещал Саппо. Тётя Мильда метала гром и молнии, отчитывая её:

– Беда не только в том, что ты разбазариваешь с трудом заработанные талеры, но и в том, что мне пришлось бы на волоске от гибели вызволять тебя из Гнилой башни. Ты хоть представляешь, во сколько мне всё это обойдётся?

Они находились на кухне постоялого двора, и, пока Вана помогала гномам чистить картошку, раздосадованная тётя Мильда дала волю своему гневу и разочарованию.

– Ты огорчаешь меня всё больше и больше. Не кажется ли тебе, что в твоём возрасте пора бы уже взяться за ум? Вместо этого ты целыми днями витаешь в облаках, воображаешь себя рыцарем, при этом забывая об элементарных просьбах. Ты останешься здесь и будешь помогать мне. Не могу же я обременять работой всех четверых гномов!

Таверна «Хромой Кабан» была излюбленным местом жителей Леандерталя и издавна принадлежала тёте Мильде, которая заботилась о Ване с материнской любовью. Мать Ваны скончалась вскоре после её рождения. А её отец был одним из многочисленных рыцарей, отправившихся на священную войну, последовав зову церкви, чтобы никогда больше не вернуться. Дядю Вальберта Господь призвал к себе два года назад, и теперь заботы о постоялом дворе легли на плечи тёти Мильды и Ваны. В этом им помогали четверо гномов, которые были у тёти Мильды в долгу и, несмотря на своенравный характер, охотно трудились в таверне, получая взамен пропитание и кров.

Альдо с радостью побрёл на кухню, волоча увесистый мешок с картошкой.

– Ах, тётя Мильда, не расстраивайтесь из-за нас. В конце концов, мы всегда готовы прийти на помощь. – Он поставил мешок перед Ваной. – Вот, благородная госпожа рыцарь, возьмите, чтобы вам не было скучно!

Вана криво усмехнулась и невольно вздрогнула, когда тётя Мильда повернулась к Альдо.

– К вам, господа гномы, я ещё вернусь. Вы думаете, я не знаю, что вы вместе с Ваной втайне тренируетесь в Штрумпфельбахе, несмотря на мои неоднократные запреты? Говорят, гномы обладают недюжинным умом, но вы меня удивили!

Альдо скорчил недовольную мину и поспешно выбежал из кухни наводить порядок в кладовой.

– Ну почему ты не такая, как другие девчонки? Клара, дочь кузнеца, вышла замуж за фермера Матеуса и теперь вместе с ним управляет его владением.

Вана с презрением сдула со лба прядь волос.

– Пф-ф, Клара! Ей в мужья достался толстый увалень Матеус, у неё своя ферма, и, разумеется, вскоре у них родится первенец. Да-да, именно так всё и должно быть.

Мильда с таким остервенением кромсала овощи, что Вана заволновалась, как бы тётя ненароком не попала ножом себе по пальцу.

– А что в этом плохого? Ты ведь уже в том возрасте, когда вместо напрасных попыток подражать рыцарскому сословию, тебе бы стоило стать женой рыцаря.

Вана гневно швырнула картофелину в ведро, заставив Саппо невольно вздрогнуть.

– Ясно. Выйти замуж за богатого парня, подарить ему и церкви пару детишек, а затем готовить и хлопотать по хозяйству, в то время как мой муж странствует по свету, пользуясь всеобщим уважением.

Напряжение между тётей и племянницей усиливалось. Мильда на миг оторвалась от работы и требовательно посмотрела на Вану.

– Таков порядок вещей. У мужчин в этом мире свои роли, а у нас свои. В конце концов, всё не так уж плохо.

Вана тоже отложила нож, встретившись взглядом с тётей.

– Может быть, и не плохо, но скучно и однообразно. Пока мой супруг вправе наслаждаться именно тем, что мне действительно хочется испытать, меня ждёт две участи: умереть от тоски, как моя мама, или до скончания дней гнуть спину ради других, как ты.

Она выдохнула и добавила, о чём вскоре пожалела:

– Отец и дядя Вальберт были рыцарями, и они оба бросили на произвол судьбы не только тебя и маму, но и меня. Но в конце-то концов всё это время нам жилось весьма неплохо, правда?

Мильда медленно кивнула, а затем снова принялась резать овощи.

– Твой отец Балин и мой супруг были выдающимися воинами, и я не потерплю, чтобы ты говорила о них в таком тоне.

Затем она опустила нож на разделочную доску, быстро провела ладонью по глазам и вышла из кухни.

Саппо вздохнул, глядя на Вану своими маленькими, как у крота, глазками.

– М‐да, а я догадывался, что худо тебе придётся.

Прежде чем Вана успела что-то ответить, тётя Мильда снова заглянула на кухню.

– На все выходные ты остаёшься под домашним арестом. И никаких катаний на Хикки или праздничных гуляний с твоими дружками из Аммерлинга не будет. Ты будешь дежурить на кухне и чистить конюшни.

Раскрыв рот, девушка уставилась на кухонную дверь.

– Похоже, до этих пор я недостаточно заботилась о твоём воспитании, Вана. Пришло время показать тебе, где твоё место в жизни. Господа гномы это отлично знают и обеспечат тебя работой. Может быть, это тебя образумит.

Затем тётя снова удалилась, оставив на кухне хлопочущих гномов и ворчащую Вану.

Через несколько часов в «Хромом Кабане» собралось полным-полно гостей и кругом стояла суета. Ване всё это до смерти надоело. Да, трудный сегодня выдался денёк. Спина ныла, а ноги и руки горели. Обида всё ещё не утихла, и девушка до сих пор не могла смириться с тем, что тётя Мильда заключила её под арест на все выходные, запретив ходить в Аммерлинг.

Поскольку Ване пришлось работать на постоялом дворе, остальные обязанности гномы взяли на себя. Они уже привыкли жить среди людей, но городская суета их утомляла. Сейчас Вана должна была позаботиться об угощении для постояльцев. Учитывая переполненную таверну, задача была не из лёгких.

Выбившись из сил, она прислонилась к деревянной балке, изрезанной бесчисленными ножами, и сделала глубокий вдох. Вокруг творилась полнейшая неразбериха. Рыцари в сопровождении оруженосцев съехались со всей округи, чтобы попытать удачу в турнире. Вану окружила разноцветная шумовая завеса из галдящих мужчин, звона кружек, смеха и песен. Девушка с тоской вспомнила встречу с гладиаторами на площади у ворот. Она на мгновение закрыла глаза, заслоняясь от шума и запахов жареного мяса и лепёшек.

– Вана! – сквозь гомон пробился приглушённый, но всё же знакомый голос. – Вана! Хватит мечтать. Почтенный граф фон Фридберг и его соратники ждут добавки. Шевелись, живей!

Вана смахнула с лица прядь золотистых волос, и струйки пота испарились с её пылающего лба.

– Хорошо, тётя Мильда, уже бегу. Я просто решила немного отдохнуть.

Несмотря на то что Ване совсем недавно исполнилось семнадцать, именно сейчас она чувствовала себя старой развалиной. Кряхтя и охая, она оттолкнулась от деревянной балки и снова взяла со стола большой поднос, затем на мгновение обернулась и посмотрела на тётю Мильду, которая сверлила её строгим взглядом и невзначай столкнула подвыпившего рыцаря со стойки. Тётя всё ещё злилась, для этого Ване не нужно было уметь читать мысли. К счастью, гномы вместе со слугами и подмастерьями знакомых торговцев по-прежнему могли выполнять все заказы и поручения.

– Пропойная шпана! – огрызнулась Вана, проталкиваясь к столу графа фон Фридберга.

Путь до стола оказался сущей пыткой, состоявшей из хватающих рук, брызг медовухи и сальных шуточек. Вана в привычной манере оборонялась меткими ударами локтей или колкими словечками.

Наконец она подошла и водрузила на обшарпанный дубовый стол тяжёлый поднос с доверху наполенными кружками. Увы, несколько капель расплескалось на изысканные блюда.

– Эй, осторожнее, белобрысая рохля! – Один из оруженосцев нахмурился, сверкнул глазами на Вану и вытер капли с мундира. Судя по его виду, он явно был в числе графской свиты, прибывшей на Арма Санкторум, и оттого на лице молодого человека читалось высокомерие. Вана огляделась по сторонам и увидела лица бывалых вояк, вульгарно напомаженных любовниц и толстощёких оруженосцев. Самого графа фон Фридберга за столом не было. По всей видимости, он направился в уборную.

– О любезный юный господин, простите мою неловкость! – выдавила Вана, изобразив притворный поклон.

– Я прощаю тебя, бесстыжая девчонка. Не желаешь зайти ко мне в палатку завтра перед соревнованиями, чтобы хорошенько размять мышцы?

Оруженосец пронзительно захохотал, а Вана стиснула в руках поднос с такой силой, что костяшки её пальцев побелели. Глубоко вдохнув, девушка закрыла глаза. Тётя Мильда терпеть не могла, когда Вана затевала драки, особенно, если они заканчивались зрелищем в виде кучи-малы из размахивающих кулаками рыцарей, визжащих дам и перепуганных гномов.

Девушка снова открыла глаза.

– Благодарю вас за снисходительность и великодушное предложение, юный господин.

Оруженосец гордо оглядывался с самодовольной и покровительственной ухмылкой.

– Но, может быть, юному господину стоит сперва развить мышцы перед тем, как их разминать?

Теперь стол графа фон Фридберга сделался тихим островком в море шума, и Вана, торжествующе улыбаясь, отвернулась. Услышав позади себя громкий смех, она представила, каким посмешищем сейчас был сам мальчишка. Непринуждённым шагом девушка двинулась обратно к стойке. Внезапно она почувствовала, как её запястье сжала чья-то рука. Так крепко, что её поднос с грохотом упал на пол. Рука грубо встряхнула Вану, и та увидела некогда гордого оруженосца, который теперь побагровел от злости.

– Ты что себе позволяешь? Сейчас я научу тебя уважению, белобрысая ведьма!

Охваченный гневом, юноша замахнулся свободной рукой, собираясь влепить Ване пощёчину. Однако в цель он так и не попал. Вана вцепилась оруженосцу в предплечье. Её глаза сузились до щёлочек.

– Только попробуйте меня ударить, любезный господин, и, поверьте мне, вы будете любоваться состязанием из лазарета! – Вдохнув побольше воздуха, девушка понизила тон и добавила: – Ты понял меня, малолетний выродок?

Прежде чем ошарашенный оруженосец успел что-то ответить, сквозь шум таверны послышались два голоса:

– Ванара!

– Эгберт!

Вана и оруженосец разом оглянулись. Перед ними стояли тётя Мильда и граф фон Фридберг. Их лица явно не отражали всеобщего веселья.

– Что, чёрт побери, здесь творится? – голос графа выражал скорее любопытство, чем гнев.

Вана отпустила оруженосца, и тот теперь виновато смотрел в пол, потирая ноющую руку. Вана же смотрела графу фон Фридбергу прямо в глаза. Он был рослым мужчиной, а его обветренное лицо обрамляла благородная седая борода. Судя по его виду, он был суровым, но в то же время справедливым хозяином графства Фридберг, и под его чутким надзором, а также благодаря его рыцарям, вырастали самые прилежные оруженосцы. На нём был камзол из тёмного турецкого шёлка, а его сильные пальцы украшали многочисленные перстни из золота, со сверкающими драгоценными камнями.

– Может быть, вам не стоит надолго оставлять своих желторотых пьянчуг? Кое-кому из них явно не мешало бы наверстать упущенное и поучиться вежливости. – Глаза Ваны воинственно сверкали.

– Ванара! Как ты посмела так разговаривать с благородным господином? – Тётя Мильда была одновременно поражена и рассержена. Она смиренно повернулась к графу. – Господин… граф фон Фридберг… Умоляю, простите великодушно. Она ведь ещё совсем молодая девушка и, – тётя Мильда бросила на Вану сердитый взгляд, – к сожалению, слегка не в своём уме. Я приглядываю за ней с тех пор, как её мать умерла, а отец пропал без вести. Ещё раз прошу вас принять мои искренние извинения.

Граф фон Фридберг перевёл взгляд с Ваны на тётю Милду, а затем на своего оруженосца.

– Эгберт, собирай свои вещи и убирайся прочь из таверны. Подготовь наше снаряжение и позаботься о лошадях. Сегодня ты ночуешь в конюшне.

Похоже, оруженосец понял, что попал впросак, и в его глазах вспыхнула искра мальчишеского упрямства.

– Но, господин, девчонка начала первой. И почему я должен заботиться о лошадях? Там ведь есть слуги, а им прислуживают гномы. Почему они не могут со всем этим справиться?..

– Эгберт! – гневный голос графа фон Фридберга громким эхом прокатился по залу, из-за чего хохот, пение и гвалт на мгновение стихли.

Потупившись, оруженосец поспешил покинуть таверну. Проходя мимо Ваны, он окинул её презрительным взглядом. В ответ девушка усмехнулась и невозмутимо парировала:

– Серьёзно? Тебя правда зовут Эгберт?

– А теперь, юная дама, разберёмся с тобой.

Вана снова повернулась и поймала на себе усталый взгляд графа фон Фридберга.

– Твоя тётя ведёт здесь весьма неплохое дело, и тебе действительно стоило бы умерить свой пыл. Я наслышан о твоём необузданном нраве и теперь увидел всё своими глазами. Вана, если бы Создателю было угодно сделать тебя парнем, он бы так и поступил, а посему уважай волю нашего Господа и веди себя так, как подобает женщине, а не как неотёсанный варвар!

Вана взглянула на него. Слёзы гнева выступили у неё на глазах, но она упрямо вытерла их грязным рукавом рубашки.

– Но ведь это он, этот Эгберт, первым начал. Осрамил меня на глазах у всего народа. Из меня бы вышел оруженосец в десять раз лучше, чем из вашей банды никчёмных сопляков, которые сидят у вас на шее!

Лицо тёти Мильды потемнело, и она скрестила руки на груди. Сжав кулаки, Вана дрожала от гнева. Граф фон Фридберг молча посмотрел на неё, затем улыбнулся.

– Это просто немыслимо. Господин Балин всю жизнь мечтал о сыне. Но у него родилась ты. Однако, судя по всему, милостивый Господь благоволил твоему отцу и даровал тебе изрядную долю мужской ярости.

Он засмеялся, и все вокруг подхватили его смех. Таверна снова наполнилась безмятежным весельем.

– Вы… Вы знали моего отца? – Голос Ваны был скорее похож на тихий всхлип, и всё же граф фон Фридберг услышал её даже сквозь шум.

– Ещё бы. Молва о его борьбе с сарацинами и его подвигах в боях за Святую Землю дошла и до графства Фридберг. – Он примирительно похлопал тётю Мильду по плечу. – Не горюй, баба. У неё пламенное сердце. Я буду милостив.

Тётя Мильда вздохнула с явным облегчением. Слегка покачав головой, она многозначительно посмотрела на Вану.

– Но твоё поведение вредит репутации твоей тёти и её таверне. Ты женщина и должна вести себя как женщина, чьё место на кухне. Вот почему я думаю, что будет весьма резонно, если ты тоже будешь спать на улице вместе с лошадьми, после того как закончишь свою работу. Может быть, ночной воздух немного охладит тебя. Как тебе такое, Мильда?

Тётя Мильда кивнула и поблагодарила:

– Прекрасно, благородный господин. Благодарю вас, граф фон Фридберг, за вашу доброту и снисходительность. – Затем она пристально посмотрела на Вану. – Не испытывай судьбу, юная леди. Я с радостью продлю твой домашний арест. Сейчас ты обслужишь четвёртый и седьмой столы, а потом отправишься к лошадям. Сегодня я больше не желаю видеть тебя в таверне. Я запру тебя в конюшне до тех пор, пока ты не наберёшься ума.

От нарастающего внутри отчаяния Ване хотелось кричать. Слёзы снова подступили к горлу. Прежде чем она успела что-то ответить, граф фон Фридберг поднял руку и вытянул указательный палец. Затем он медленно покачал головой и строго погрозил пальцем. Вана всё понимала. Она ещё раз взглянула в лицо тёти Мильды, а затем направилась к стойке, где уже сидел гном Альдо, держа наготове пятнадцать кружек медовухи. Он взобрался на табурет и широко улыбнулся.

– Ну что, Вана? Сегодня обошлось без драки? Неужто ты решила стать фрейлиной?

Он захохотал, и Теппо и Саппо, которые, пошатываясь, вышли из кухни за стойкой, тут же присоединились к ним.

– Да-да-да, очень остроумно. Давай сюда кружки, а вы, коротышки, будьте так любезны, убирайтесь обратно на кухню!

Вана загрузила поднос, огрызнулась на злорадно хихикающих приятелей-гномов и накрыла столы, как велела тётя.

Когда с работой было покончено, девушка швырнула фартук в угол, показала Альдо грубый жест и направилась к двери сквозь взопревшую толпу веселившихся постояльцев.

Вану встретила тёплая летняя ночь. Девушка закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ночной воздух наполнил её грудь, и было весьма приятно осознавать, что смрад пота и медовухи остался позади. Ну что за день сегодня! Безусловно, теперь из-за домашнего ареста она была вынуждена все выходные торчать в таверне, пока Алина и остальные развлекались на празднике Арма Санкторум. Но Вана думала о событиях минувшего дня, и то счастье, что она испытала, когда смогла увидеть гладиаторов вблизи и даже поговорить с одним из них, стоило ей всех хлопот и мучений.

Девушка открыла глаза и посмотрела в сторону конюшен. Позади, сквозь старые стены деревянной таверны, доносился гвалт.

– Похоже, вместо гладиатора придётся стать бестолковой служанкой, чьё место на кухне. Или в хлеву.

Вана пожала плечами, тихонько выругалась и направилась к конюшням.

Глава 3
Разговор в конюшне

В конюшне было так же просторно, как и в главном здании таверны. По мере того как всё больше и больше путников оставалось на ночлег, тётя Мильда с дядей Вальбертом и гномами, а также не без помощи добросердечных горожан, расширяли постоялый двор. А когда дяди не стало, тётя Мильда, Вана и четверо гномов должны были поддерживать жизнь в «Хромом Кабане», что было не так уж и просто.

Вана раздражённо толкнула дверь. Несмотря на своё негодование по поводу домашнего ареста, она всё же была не прочь остаться в таверне. Да, работа была тяжёлой и изнуряющей, к тому же невероятно унизительной. Но Вана любила мимоходом подслушать рассказы рыцарей, даже если они были сильно преувеличены благодаря изрядным порциям спиртного.

Больше всего Вана радовалась, когда в таверне наступало затишье. Лишь бы только старые вояки сидели, задумавшись, над своими кружками и травили байки. О боях на Святой Земле. О не менее ловких и воинственных сарацинах, а с недавних пор – и о драконах, чудовищных ящерах, которые по велению самого дьявола угрожают миру. Сегодня Ване не довелось услышать ни одной истории. Девушка сердито прикусила губу. Именно накануне состязания по драконьим бегам, где соберётся множество рыцарей. Возможно, её наказание не было бы столь невыносимым, если бы она послушала хотя бы один рассказ рыцаря.

Вана покачала головой и, стиснув зубы, принялась чистить вилами первые ворота. Едкий запах конского навоза ударил ей в нос, и она с тоской взглянула в сторону таверны, откуда по-прежнему доносился праздный шум. Девушка подумала о благородных рыцарях. Об оруженосцах, которым завтра предстояло показать себя на драконьем забеге. Опершись на вилы, девушка с тоской посмотрела в бескрайнюю даль, которая теперь была для неё под запретом.

– Эй, Вана, какими судьбами? Неужели старушке Мильде больше не нужны нахальные соплячки, которые обзывают и колотят гостей?

Хуппо озорно улыбнулся ей, обнажив ряд коричневых зубов. Гном был в ответе за уборку конюшен и кормление лошадей. Вана слегка улыбнулась и сказала:

– На сегодня хватит, Хуппо. Я снова натворила дел, и мне приходится отрабатывать наказание в конюшне.

Гном отложил в сторону вилы, которые явно были ему не по росту, и побрёл прочь. Затем он на мгновение остановился, повернулся и ехидно произнёс:

– Странный же ты человечек, Вана! Но ты мне нравишься. Не принимай это слишком близко к сердцу. – Затем он громко захихикал своим пронзительным гномьим смехом и скрылся в направлении таверны.

Вана посмотрела ему вслед и вновь уловила весёлый гомон. Она всё размышляла о гостях, о завтрашнем дне, о турнире. Ей так хотелось присоединиться к нему! Как бы ей хотелось доказать, что она ничуть не хуже, нет, даже лучше этих богатых маменькиных сынков.

Девушка вздохнула. Только бы один разок принять участие в забеге драконов на Арма Санкторум! Вана знала, что у неё были на это все шансы, ведь она хранила одну маленькую тайну. В свободное от работы в таверне время она усердно оттачивала мастерство фехтования и стрельбы из лука.

Однажды Вана застукала гномов, которые воровали мёд из кладовой. Тогда ей представился отличный повод заставить своих маленьких друзей обучить её боевым приёмам. С тех пор они тренировались и выполняли боевые упражнения за городом, в Штрумпфельбахе, что было одним из величайших достижений в её жизни. Ездить верхом она и так умела. Дядя Вальберт научил её этому, когда она была совсем малышкой, и часто брал её с собой на прогулку. Теперь Вана в одиночестве каталась на своём жеребце Хикки или время от времени вместе с подругой Алиной скакала по просторам Аммерлингской пустоши.

Девушка подумала о своих помощниках. Сама церковь пообещала маленькому гномьему народу землю и работу в награду за их воинскую службу, поэтому многие гномы вышли из подземелья попытать счастье. Гномы были зловредными, но в то же время падкими на развлечения созданиями, и людской мир предлагал им гораздо больше, чем их подземные города. Многие считали этих странных существ обыкновенными алчными негодниками. Из-за внешнего вида их можно было бы считать ошибкой природы, ведь назвать их милыми язык не поворачивается. Если попытаться описать гнома, то больше всего тот походил на гигантского крота, разгуливающего на задних лапах. Кроме того, у гномов были дремучие бороды, оружие и, конечно же, широченные руки, похожие на лопаты, с помощью которых они могли без труда рыть толстый слой земли и, как гласили слухи, соединять своими туннелями целые города и деревни.

Четверо гномов – Альдо, Саппо, Теппо и Хуппо – были спасены дядей Вальбертом из крайне тяжёлого положения, о котором они до сих пор стыдились рассказывать, и поэтому все четверо последовали одной из строжайших гномьих заповедей и отныне трудились в «Хромом Кабане». И хотя тётя Мильда позволила им в любое время покинуть постоялый двор и идти куда вздумается, они остались в таверне и теперь вместе с тётей Мильдой являлись для Ваны своеобразной семьёй.

Все они, за исключением Хуппо, были великими воинами (разумеется, великими они считались не из-за роста), и на Святой Земле их нанимали на службу в качестве налётчиков и шпионов. Они владели древним боевым искусством Кала Торр и были рады передать свои навыки любознательной Ване. Из-за участившихся потасовок тёте Мильде пришлось запретить племяннице ежедневно тренироваться с гномами. Впрочем, она и прежде не одобряла эти занятия, однако, узнав о них, была готова мириться с ними до тех пор, пока не возникало никаких проблем. К несчастью, с тех пор проблем становилось всё больше.

Гнедой рыцарский конь вырвал Вану из мыслей своим обнюхиванием, будто настойчиво требуя продолжать работу. Девушка покачала головой, стряхивая остатки мыслей, и продолжила обход конюшен.

Шум таверны умолк, воцарилась тишина, и ночь накрыла Аммерлинг, а вместе с ним и «Хромого Кабана» своим тёмным, украшенным звёздами одеянием. Вана тоже устала. Всё тело ломило от таскания кружек и навоза, и она с нетерпением ждала нескольких часов безмятежного сна. Измученная, она бродила по конюшням, гладила Хикки и лошадей постояльцев, с любопытством просовывающих головы сквозь прутья. Она как раз собиралась улечься на сеновал, когда услышала тихие голоса.

– Именно поэтому я и принял это решение.

Сгорая от любопытства, Вана прошла до конца конюшни и почти бесшумно выскользнула наружу через калитку. Она последовала в ту сторону, откуда доносились голоса и, пригнувшись, прокралась вдоль зарослей орешника.

– Но почему вы вообще позволили ему участвовать? Разве не было бы разумнее, несмотря на все эти заботы, оставить его в замке Хохенфридберг?

Крадучись, Вана старалась не ломать ветки, как её учили господа гномы. Затем она узнала хозяев голосов. Граф Годфрид фон Фридберг, прислонившись к воротам, беседовал с одним из рыцарей. Они говорили тихо, но оживлённо. Занятно, что Ване удалось ещё чуть ближе подкрасться к стоявшим поодаль мужчинам.

– Я тоже думал об этом, Аластар, но он бы никогда мне этого не простил, и вы прекрасно это знаете. По-вашему, всем оруженосцам разрешено ехать на Арма Санкторум и только он останется дома, потому что отец нянчится с ним как наседка?

– Я понимаю вашу дилемму, мой дорогой граф. Ваш сын, а также все остальные оруженосцы, которые завтра примут участие в драконьих бегах, почти идеально подготовлены и могут достойно выдержать состязание. Но ведь ещё неизвестно, на кого падёт выбор. Разве это не придаёт вам немного уверенности?

Граф медленно кивнул.

– Безусловно. Но в то же время меня терзает совесть. Разве не будет величайшей честью для него, для меня и нашего дома, если его выберут послушником гладиатора? Каждый из этих молодых безрассудных смельчаков жаждет только одного – стать воином, но мы оба… мы оба знаем, какие опасности их ожидают. У меня разрывается сердце, когда я всматриваюсь в эти юные целеустремлённые лица и понимаю, что кому-то из них предстоит осуществить свою мечту и в конечном счёте отправиться на корм драконам.

Вана судорожно сглотнула и напряглась, пытаясь уловить разговор сквозь стрекотание сверчков и угасающий шум постоялого двора.

– Я вполне разделяю ваши чувства, но не стоит забывать, что сейчас латники сражаются весьма успешно и благодаря новому оружию и доспехам в силах противостоять этим дьявольским тварям.

Рыцарь взглянул на своего господина.

– Аластар, вы мой лучший рыцарь и наставник гладиаторов. Я очень ценю вас и вашу службу, но ведь мы с вами должны понимать, что многие парни, которые пополнят ряды гладиаторов, не доживут и до тридцати. Мы оба сражались в Иерусалиме, на чужой земле. Выдерживали палящий зной и натиск сарацин и несколько раз чудом оставались в живых. Но эти юноши будут биться не с людьми, а с драконами, чудовищными ящерами. И кто знает, кого ещё Сатана обрушит на наши головы.

Граф повернулся к своему рыцарю и серьёзно посмотрел на него.

– Многие юнцы погибнут. Точно так же, как в своё время в крестовых походах погибло бесчисленное множество людей. В этом нет никаких сомнений, и вы тоже это понимаете. Я надеюсь, мой воспитаник завтра совершит драконий забег, но я молю Создателя, чтобы он не был избранным. Только что в таверне вы были свидетелем его юношеской вспыльчивости и высокомерия, и это именно те достоинства, которые наша священная церковь больше всего ценит в своих воинах.

Рыцарь кивнул.

– Я тоже помолюсь за него.

Некоторое время оба молча стояли у ворот, глядя друг на друга, пока граф наконец не произнёс:

– Ну что ж, друг мой, нужно возвращаться в таверну. Нельзя оставлять эту ораву слишком надолго.

Рыцарь кивнул, и оба направились обратно к постоялому двору. Вана всё ещё вжималась в деревянную стену конюшни, размышляя над словами, которые только что услышала. Затем она прокралась обратно. Разве гладиаторы не были самыми лучшими и самыми стойкими рыцарями королевства? Тогда что же так опечалило графа? Почему бы ему, как и остальным, не довериться Богу и его священному оружию?

Девушка покачала головой и зашагала к стойлам с лошадьми. Очевидно, среди этих крикливых развязных оруженосцев был и сын графа, но разве отец не должен гордиться, что его родной сын вступает в орден Гладиаторов?

Вана вскарабкалась на сеновал, сняла с крючка одеяла и стянула свои дырявые сапоги. Ей было не привыкать спать на сене, и поэтому наказанием для неё стала только уборка в конюшне. Она лежала в углублении на одеяле и сквозь открытое чердачное окно смотрела на звёздное небо.

Почему взрослым приходилось постоянно беспокоиться? Судя по всему, с этой проблемой сталкивалась не только она, но и благородные сыновья графов. В конце концов, если Господь делает свой выбор, значит, такова его воля, и он в конечном итоге будет заботиться о своих творениях.

Вана задумчиво посмотрела на потолок конюшни, затем она представила, как участвует в драконьем забеге. Как, надев рыцарские доспехи, наравне с другими оруженосцами преодолевает маршрут в гигантском сооружении в центре Аммерлинга. Как она отважно сражается на мечах, доказывая этим парням, что девушки тоже способны на многое.

Вана вздохнула. До чего же несправедливо! Ну почему в драконьих бегах могут участвовать только парни? Почему только им разрешено заниматься военным ремеслом? Почему непременно нужно быть мужчиной, чтобы стать гладиатором?

В ярости она сдула со лба пару соломинок, а затем закуталась в одеяло. Солома шуршала, внизу фыркали лошади. Вана закрыла глаза и вскоре провалилась в глубокий сон.

– Ах ты маленькая гадкая навозная куча! Ну держись!

Разгневанный голос вырвал Вану из сновидений о рыцарских подвигах и заставил её вздрогнуть.

– Отвяжись от меня, чёртов обрубок!

Вана протёрла глаза. Похоже, было около полуночи. Очередной вопль пронзил её уши, и девушка огляделась по сторонам.

– Как ты меня назвал, дубина долговязая? Ну, сейчас я тебе задам!

Когда гномы ссорились, их едва ли можно было отличить друг от друга по пронзительным крикам. Но голос одного Вана узнала. Это был Хуппо.

Девушка вгляделась в полумрак сеновала, залитого мягким лунным светом, и не поверила своим глазам: разъярённый Хуппо оседлал какого-то парнишу и отвесил ему звонкую оплеуху. Хлопки ударов перемежались с воплями гнома и ругательствами незнакомца.

Вана слезла со своего спального места из сена и одеял.

– Хуппо, прекрати! – громко крикнула она, но гном был вне себя от ярости.

Как известно, гномы хоть и общительные создания, но при этом с весьма вздорным нравом. Есть три вещи, перед которыми они не в силах устоять: пьянство, скандалы и кое-что ещё, о чём другие предпочитают умалчивать.

Вана подбежала к кучке дерущихся и дёрнула взбешённого Хуппо за воротник. Тот плюхнулся в солому, извергая нечленораздельные проклятия и стенания. Вана как раз собиралась утихомирить гнома, когда юноша поднялся на ноги. Она поняла, кого только что спасла от новой порции гномьих тумаков.

– Эгберт?!

– Ты знаешь этого Рукк Сара? – Хуппо выбрался из соломы и теперь снова вскочил на ноги, угрожающе сжав кулаки.

Вана не сводила взгляда с юного оруженосца, который отряхивался от сена и пыли.

– Да, мы знаем друг друга, – тихо произнесла она. Однако Эгберт не собирался снижать тон.

– Надень поводок на этого карлика!

Он кипел от ярости, а Хуппо уже снова лез в драку.

– Ну давай, оглобля, иди сюда!

Вана закатила глаза и оттащила гнома от Эгберта.

– Что здесь происходит? Чем ты его так разозлил?

Одной рукой девушка крепко схватила Хуппо и подозрительно посмотрела на оруженосца. Прежде чем тот успел ответить, гном протиснулся между ними.

– Этот долговязый гад хотел зарезать тебя во сне, Вана! Я только что остановил его. Он уже стоял над тобой со своим ножом!

Вана сперва недоверчиво посмотрела на гнома, а потом снова перевела взгляд на Эгберта.

– Что? – Склонив голову, она пристально оглядела сначала оруженосца, а затем сеновал. Там действительно лежал кинжал, и его лезвие поблёскивало в лунном свете. Не отпуская Хуппо, девушка потянулась и подняла оружие.

– Это правда? Ты в самом деле хотел прикончить меня, пока я сплю, только из-за нашей маленькой ссоры в таверне?

Вана посмотрела на Эгберта со смесью презрения и изумления. Парень нахмурился и слегка отступил назад.

– Твой недорослик нагло врёт. Я просто хотел тебя проучить. Когда я услышал, что тебе тоже придётся здесь ночевать, то забрался наверх, чтобы… ну…

– Чтобы осквернить её, а потом убить! Сдавайся, трус!

Хуппо рвал и метал, и Вана изо всех сил пыталась его удержать.

– Вздор! Я отрезал пряди твоих волос. И ты ведь знаешь, что церковь запретила язык гномов? На твоём месте я бы…

– Что ты сделал?!! – Вана потрогала свои волосы. Её золотисто-белокурая шевелюра заметно поредела. Только сейчас она заметила на полу копну своих локонов. Девушку охватила ярость, по её телу пробежала дрожь. Её волосы! Хуппо фыркнул сквозь косматую бороду и свирепо прорычал:

– Отрезать кому-то волосы – преступление, и, например, в гномьем городе Дал Сатта за это полагается смертная казнь!

Он оскалился.

– МЫ НЕ В ТВОЕЙ ПОГАНОЙ ДАЛ САТТЕ, ОГРЫЗОК! И ОНА ТОЖЕ НЕ БЕЗМОЗЛЫЙ, ВОНЮЧИЙ, ПРОКЛЯТЫЙ ГНО…

Прежде чем оруженосец смог закончить своё предложение, раздался шлепок. Но это не было началом восторженных рукоплесканий за оскорбление Хуппо – Вана вскочила и влепила Эгберту смачную пощёчину. Хуппо сперва в недоумении взглянул на девушку, а затем злорадно расхохотался и тоже ринулся на оруженосца. Завязалась ожесточённая драка, и Вана, Эгберт и Хуппо кубарем покатились на сеновал.

Вана была так разгневана, что раздавала пощёчины не глядя, и поэтому гному время от времени тоже доставалось. Но тот только противно хихикал, и пинки с оплеухами продолжались.

Эгберт держался мужественно, но против Ваны и Хуппо у него не было шансов, и он, пригнувшись, отскочил к лестнице. Парень хотел слезть с сеновала, и его можно было понять.

Эгберт сделал шаг назад и с разбега врезался в Вану, повалив её на пол. Он злобно ухмыльнулся и схватился за лестницу. Только он собрался спуститься, как Хуппо с пронзительным воплем бросился вперёд и прыгнул на него. Рассвирепевший гном повис на груди оруженосца, тот, кому хотя бы раз пришлось пережить подобное, знает, каково это – оказаться один на один с разъярённым гномом. И вот хватка Эгберта ослабла, он отпустил лестницу и вместе с вопящим Хуппо рухнул вниз. Послышались оханья и ехидные смешки.

Вана поднялась, подбежала к стогу сена и посмотрела вниз, где лежали Эгберт и Хуппо. Эгберт охнул и застонал. Девушка с облегчением вздохнула. Для неё и особенно для таверны всё могло бы закончиться очень плохо, если бы оруженосец разбился насмерть.

– А‐а‐а‐ай, моя нога, как же больно!

Очевидно, Эгберту всё же не удалось легко отделаться, и в то время как гном уже стоял на ногах, парень растянулся на полу и стонал от боли.

– Да ладно тебе, верзила, всё в порядке. В конце концов, сено нас примирило.

Хуппо улыбнулся Ване и указал большим пальцем наверх.

– А‐а‐а‐а‐а… для тебя, коротышка, может быть, и так. Ты же лёгкий как пух. А‐а‐а‐а, чёрт подери! Кажется, я ногу сломал!

Тем временем Вана тоже спустилась вниз. Растерянно и даже с некоторой жалостью она посмотрела на лежащего Эгберта.

– Сдаётся мне, ты прав, – произнесла она.

– Точно сломал, – вторил Хуппо. – Поглядите-ка, даже кость слегка торчит.

Гном с интересом принялся рассматривать травму оруженосца.

Эгберт безудержно причитал и скулил:

– Завтра я должен участвовать в драконьем забеге. А теперь всё кончено! А‐а‐а‐а, какая невыносимая боль! Если граф узнает об этом, он закроет ваш отстойник и отправит вас в Гнилую башню!

Вана вздрогнула, как от удара грома. Как всегда, она не задумывалась о последствиях, и на этот раз дела могут быть действительно плохи. После пережитого дня измочаленный оруженосец действительно был бы гнилой вишенкой на навозной куче их проблем. В отчаянии она провела рукой по оставшейся части своей белокурой гривы и лихорадочно огляделась. В небе высоко светила луна, и, судя по всему, никто не услышал скандала в конюшне. В ночной тишине не было слышно ничего, кроме фырканья лошадей и стенаний Эгберта.

Хуппо украдкой огляделся.

– Маленький поганец прав. У нас могут быть большие неприятности, Вана. Очень большие. Надо бы от него избавиться.

– Что?!! – одновременно воскликнули Вана и Эгберт, и Вана с укором посмотрела на Хуппо.

– Да я просто предложил, – виновато буркнул гном.

Внезапно дверь конюшни со скрипом отворилась, и Вана побледнела как полотно. Кто-то услышал шум. Теперь всё пропало.

Но вместо разгневанной тёти Мильды и сурового графа фон Фридберга на пороге появились ещё три гнома и взволнованно засеменили к Ване.

– Во имя Набо Сукка, что здесь происходит?! – воскликнул Альдо, глядя на поскуливавшего Эгберта.

– Вана, что у тебя с волосами? – прохрипел Саппо.

– Кажется, Вана и Хуппо собирались прикончить этого долговязого оболтуса, – серьёзным тоном произнёс Теппо, жуя корешок.

– Ох, жуть какая! Вана, от тебя я не ожидал ничего подобного. От тебя, Хуппо, ещё куда ни шло, – прибавил Саппо.

Эгберт по-прежнему лежал на полу, тихо подвывая и всхлипывая.

– Я… Я не собиралась его убивать, ясно вам? И самое главное, что вы здесь делаете? Нас кто-нибудь услышал в таверне? – Вана была в полном замешательстве.

Гномы умолкли и тихонько захихикали.

– Ну что ты, Вана, ты же знаешь, что мы, гномы, нутром чуем, когда рядом сражается кто-то из наших. Нам просто нужно убедиться, что мы никого не разбудим. В таверне все спят, – объяснил Теппо.

– Но сейчас, пожалуй, не до шуток. Мы опоздали, – почти с досадой констатировал Саппо.

Остальные гномы загалдели, соглашаясь. Наконец Альдо осознал всю серьёзность ситуации.

– А ну, заткнитесь все! У нас огромная проблема. Этот юноша – один из оруженосцев графа фон Фридберга, и завтра он должен участвовать в забеге драконов на Арма Санкторум.

Вана опустилась на тюк сена. Она была в отчаянии. При нынешнем положении дел она запросто могла просидеть под домашним арестом ещё лет десять, а потом стать женой какого-нибудь пузатого ремесленника и превратиться в старую сгорбленную служанку и мать как минимум троих спиногрызов, доживая свои дни на постоялом дворе, пока её супруг напивается в таверне.

– Если все узнают, что маленький паршивец стал хромоногим по вине наших Ваны и Хуппо, то им с Мильдой не поздоровится.

Альдо обвёл их хмурым взглядом, и другие гномы тоже помрачнели. После этого они сгрудились вместе и заговорили между собой на древнем гномьем языке. Утробное бормотание смешивалось с одобрительным гомоном и взволнованным лепетом. Юный Эгберт был близок к обмороку и лишь тихонько всхлипывал.

Вана не могла поверить в происходящее. Как она могла докатиться до всего этого? В отчаянии девушка запустила руку себе в волосы. Затем она со смесью тоски и ярости убедилась, что бо́льшая часть её локонов валялась на сеновале, и во всех её бедах был виноват именно он. На глазах закипели слёзы гнева, и она проклинала себя, оруженосца и всю эту историю в целом.

– Вана, у нас есть план! – подал голос Альдо, и три других гнома выстроились за ним, скрестив руки. – Мы единогласно решили, что уберём отсюда этого верзилу.

Альдо усмехнулся, и остальные одобрительно закивали. Вана не поверила своим ушам.

– И это всё? В этом заключается ваш план? Просто убрать его?

Девушка горестно покачала головой. Гномы есть гномы. Она должна была догадаться.

– Сначала выслушай, – проворчал Саппо и продолжил: – Мы немедленно отнесём долговязого олуха в Мара Дунн. Здесь неподалёку есть потайной лаз. Там его исцелят с помощью древней гномьей магии.

– Раз уж ваша церковь не одобряет магию, никто не должен об этом знать. Завтра вечером его нога полностью заживёт, и он даже не вспомнит о своём падении. Это же просто гениально, правда? – Теппо широко улыбнулся.

Вана вздохнула.

– Да, ребята, звучит потрясающе. Но Эгберт уже через несколько часов должен участвовать в состязании. Он ведь оруженосец графа фон Фридберга и был специально обучен этому делу. Вам не кажется, что граф заметит отсутствие одного из своих оруженосцев? И вообще, что мы скажем тёте Мильде?

Девушка медленно покачала головой. Хуппо слегка крякнул и дёрнул её за фартук.

– О Мильде позаботимся мы. Ну и как насчёт того, чтобы совершить забег вместо него? Вы же с ним одного роста. Его доспехи вполне могли бы тебе сгодиться. Ну же, ты ведь всегда хотела участвовать в состязаниях!

Остальные гномы с усмешкой хихикали. Вана лишь закатила глаза. Но потом призадумалась. Она ведь так мечтала надеть доспехи и принять участие в драконьем забеге! Всего лишь один раз в жизни, чтобы показать всем своё истинное «я». Может быть, это её судьба? Возможно, ей наконец-то выпал шанс. Вана судорожно размышляла. Тысяча мыслей пронеслась у неё в голове. Она колебалась. Взвешивала все «за» и «против». Затем она встала и решительно посмотрела на своих приятелей-гномов.

– Хуппо прав. Я надену его доспехи и вместо него приму завтра участие в праздничном соревновании. В такой многолюдной свите графа фон Фридберга никто ничего не заподозрит, если я подменю его всего на пару часов.

Гномы молча посмотрели на Вану. Затем Альдо гортанно и гулко рассмеялся.

– Ха-ха, Вана, неужели ты поверила? Ты чего? Он же пошутил! Участвовать в забеге? Тебе? Ха-ха-ха! Как ты себе это представляешь? Ты же девчонка!

Но Хуппо упрямо взглянул на своего собрата и слегка пнул его.

– Она смелая. Способная. Особенно для своих юных лет! Ты же сам так говорил. Впрочем, стать победительницей ей и не суждено… Но даже если её исключат до начала состязания, она вернётся и тогда мы спокойно отнесём маленького недоумка в шатёр лекаря.

Теперь уже Вана с упрямством смотрела на гнома.

– А если я выиграю?

Все четверо захохотали, и девушка злобно сверкнула глазами на своих помощников. Хуппо мягко улыбнулся ей и произнёс:

– Маленькая Вана, у тебя доброе сердце. Даже если такие соревнования по воинскому ремеслу – не женское дело и уж тем более не девичье, ты воспользуешься этим шансом. В этом тебе поможет наша магия гномов, и вместе мы будем скрывать нашу уловку до тех пор, пока ты не покинешь турнир и мы не вернём оруженосца в строй.

Вана задумалась.

– Но как же быть с тётей Мильдой?

Альдо щёлкнул пальцами.

– Это не проблема. У неё здесь и без того забот по горло из-за гостей. Она поручила нам обеспечить тебя работой. Мы скажем ей, что ты работаешь в поле и помогаешь с покупками. На худой конец подмешаем ей успокоительного зелья.

Гномы одобрительно кивнули.

– Маленькая хитрость, ха-ха, как же здорово! – сияя от радости, воскликнул Саппо.

– С помощью магии мы бы могли сделать твой голос похожим на голос оруженосца, – размышлял Альдо.

– Нужно ещё незаметно вернуть мальчишку из Мары Данн, – прошептал Теппо.

Они поразмыслили ещё немного, и наконец родилась смелая идея. Саппо и Теппо всыпали в нос Эгберту волшебную пыльцу, от чего тот мгновенно погрузился в сон. Затем они завернули парня в одеяло и уложили в повозку, которая вскоре скрылась в ночи вместе с двумя гномами. Альдо и Хуппо стремглав помчались к воротам графской свиты и после недолгих поисков раздобыли доспехи. В отличие от металлического снаряжения рыцарей доспехи оруженосца были сделаны из грубой буроватой кожи, блестевшей в сумраке конюшни, и, пока Вана разглядывала их с томительным чувством ожидания и страха, Альдо поднёс к её лицу шлем.

– Смотри, Вана. Если ты наденешь шлем, тебя никто не узнает. Осталось добавить совсем немного гномьего волшебства, и всё будет превосходно.

Вана оглядела кожаный шлем. Он был полностью закрыт, и на забрале оставалась лишь прорезь для глаз. Рядом с синим гербом графа фон Фридберга была вышита особая жёлтая полоса, означавшая, что этот шлем действительно предназначался для турниров на Арма Санкторум.

– А это идея. И тогда я смогу осуществить мечту хотя бы раз в жизни. – Вана говорила тихо, задумчиво подняв взгляд на потолок конюшни.

Лошади, казалось, одобрительно ржали и фыркали. Альдо легонько толкнул её в бок. Девушка перевела взгляд на гнома. Его привычная угрюмость сменилась добродушием и уверенностью.

– Ты справишься, Вана. Мы поможем тебе. Наслаждайся этим моментом и не огорчайся, если тебя исключат. Вспомни о наших тренировках и хорошенько повеселись. После этого ты вернёшься к предназначенной тебе жизни, и через многие годы мы вместе посмеёмся над этим маленьким приключением.

Вана крепко обняла гномов.

– Спасибо, Альдо, спасибо, Хуппо!

– Рановато ты нас поблагодарила. Потому что сперва мы должны отрезать оставшуюся часть твоей гривы, – Хуппо хитро ухмыльнулся.

Вана в ужасе распахнула глаза.

– Ну есть причина, по которой люди стригут свою уродливую репу чуть ли не наголо, – продолжил Хуппо.

– Чтобы они помещались под этими чудны́ми неудобными шлемами, – добавил Альдо.

Вана со вздохом схватилась за голову.

– Что ж, всё равно из-за этого маленького вонючки осталось отрезать не так уж и много. Действуйте, господа гномы.

И вот Хуппо усадил Вану на тюк сена, а Альдо начал подстригать остатки её длинных локонов. Ей было ужасно больно наблюдать, как на пол падают золотистые пряди. Огорчение смешивалось с трепетным ожиданием. Она будет участвовать в драконьих бегах на священном празднике Арма Санкторум! Пусть тайно и незаметно, но зато сбудется её самое заветное желание. И, возможно, это утолит её жажду приключений, и тогда она подготовится к дальнейшей жизни служанки и домохозяйки. Больше никаких проблем. Никакой грустной и огорчённой тёти Мильды. После такого маленького обмана она вполне могла бы и дальше жить своей жизнью, как бы скучно это ни было.

Вана довольно улыбнулась, и глупая хитрость, на которую она отважилась, как ни странно, показалась ей надёжной и даже разумной.

Когда гномы закончили работу, они замели за собой все следы и положили доспехи Эгберта рядом со спальным местом Ваны.

– Ну теперь все в порядке, а сейчас отдохни ещё немного. Мы разбудим тебя рано утром и отвезём на место проведения турнира, прямо к палатке Фридберга, – сказал Альдо, и Хуппо добавил:

– Набирайся сил. Завтра у тебя великий день.

Затем оба гнома, хихикая, исчезли в темноте. Вана медленно легла на сено. Она провела пальцем по жёсткой холодной коже. Доспехи были крепкими. Девушка взглянула на безжизненное забрало шлема и усмехнулась. Кто бы мог подумать, что всё так получится? Скорее бы Эгберт поправился. Она доверяла гномам. Мара Дунн была одним из последних крупных подземных городов гномов и славилась своим искусством магического врачевания. Гномы изрыли своими туннелями всю страну, и поэтому могли перемещаться с молниеносной скоростью.

Вана подняла глаза наверх, в ночное небо. Она ужасно волновалась, и сердце буквально выпрыгивало у неё из груди. Она думала о великих героях. О тренировках с гномами. О вчерашних происшествиях и всей этой суматохе. Затем Вана снова закрыла глаза и во второй раз за ночь крепко уснула.

Глава 4
Великий день

– Вана! Вана, просыпайся! – Знакомый голос проник сквозь густую пелену сна. – Вана! Ну давай же, вставай!!!

Голос можно было бы и дальше игнорировать, но тут же последовали тычок под рёбра и холодные брызги воды. Вана вскочила и, держась одной рукой за бок, вытерла с лица воду с привкусом мокрого сена.

– Что за… – начала она, но остановилась. Перед ней стояли Хуппо и Альдо и, широко улыбаясь, держали кожаные доспехи.

– С добрым утром. Ну что, готова к великому дню? – Хуппо обнажил желтоватые зубы.

– А также к хорошей взбучке и пожизненному домашнему аресту, если наш трюк провалится? – прибавил Альдо.

Вану бросило в жар. Мысли о минувшем дне и особенно ночи мгновенно развеяли остатки сна.

– Арма Санкторум! Сегодня же праздничный выходной! – её возглас разнёсся по всей конюшне. Оба гнома одновременно прижали палец к губам:

– Тсс‐с! Если не прекратишь вопить, считай, что с маленьким негодником всё кончено.

Альдо протянул Ване снаряжение Эгберта.

– Ну же, чего ты ждёшь? Одевайся скорее. Тебе нужно разыскать свиту графа фон Фридберга.

Вана нерешительно взяла доспехи. Они были удивительно лёгкими и гладкими на ощупь. Она взглянула на гномов.

– Зачем я вообще здесь оказалась? Правильно ли я поступаю?

Хуппо добродушно улыбнулся.

– Нет, ты творишь полнейшее безумие. Но ведь ты всегда была слегка сумасбродной, не правда ли? – Он ненадолго задумался, а затем добавил: – Второго шанса осуществить мечту у тебя не будет. Ты можешь сделать это прямо сейчас и потом всю жизнь наслаждаться пережитым или отказаться и совершать подвиги лишь во сне.

Вана медленно кивнула, прикусила нижнюю губу и уставилась на доспехи. Может быть, гном прав?

– Ты спятила? Мы тут ломаем головы, придумывая отговорки для тёти Мильды, тащим этого маленького несносного выскочку в Мара Дунн, а ТЫ ещё и сомневаешься, стоит ли доводить дело до конца? – Альдо слегка шлёпнул девушку по затылку.

Нахмурившись, Вана потёрла ушибленное место и встала со своего ложа, чтобы гномы не смогли дотянуться до неё своими руками-лопатами. Они были правы. Ей просто необходимо решиться на этот шаг. Это было рискованно, опасно и доставило бы массу неприятностей. Зато она будет вечно вспоминать те выходные, тот единственный день, когда девушка, а именно она, участвовала в праздничном турнире.

– Давай шевелись, люди графа фон Фридберга уже собираются на площади. Участники выходят на арену через час. Живей! – упорствовал Альдо, и Хуппо оживлённо закивал.

Вана принялась расстёгивать рубашку. На третьей пуговице она замерла и перевела взгляд вниз, на гномов, которые с любопытством уставились на неё.

– Даже не думайте! Сейчас же отвернитесь! – Устало закатив глаза, девушка покачала головой, и двое её помощников покорно повернулись к ней спинами. Вана сняла рубашку и поношенные льняные брюки. Не успела она раздеться, как на её груди в который раз обнажилось уродливое красное родимое пятно. Она сама не знала, откуда взялась эта безобразная отметина, сколько Вана себя помнила, пятно всегда было у неё.

Девушка быстро натянула тесный чёрный камзол, пропахший потом, отчего ей приходилось дышать ртом.

Когда все выдающиеся места были спрятаны под одеждой, Вана позволила гномам повернуться и попросила помочь с оставшимся снаряжением.

– А тебе идут доспехи. Смотрятся довольно неплохо. – Хуппо с широкой улыбкой оглядел Вану, после чего Альдо влепил ему крепкую затрещину.

– Не отвлекайся, братец! Мы же не в Мадек Торре, в конце концов. Успеешь ещё поглазеть.

Пока Вана, качая головой, посмеивалась над неугомонностью гномов, те наконец сумели надеть на неё доспехи.

– Годится? Можем затянуть или ослабить боковые ремни.

Вана кивнула и подумала об оруженосце, который сейчас должен был предстать в своём воинском обмундировании.

– С Эгбертом всё хорошо?

Альдо натянул на девушку налокотники и, посмеиваясь, ответил:

– Не переживай. Он спит как младенец. Теппо и Саппо отнесли его в Мара Дунн. Сперва они хотели сожрать мальчишку, но теперь ухаживают за ним и передали нам преобразователь голоса и тюбик Трансформиуса.

– Что-что передали? – Вана опустилась на корточки, чтобы гномам было удобнее закрепить на ней наручи и наплечники.

Альдо на мгновение вскинул брови, а затем достал латы для ног.

– Эликсир для изменения голоса и оборотную мазь, необходимые средства для нашей затеи. Просто доверься нам. Это довольно сложный гномий трюк. О мальчишке не беспокойся. Он вернётся сюда с жуткой головной болью после глубокого сна, совершенно здоровый, и напрочь забудет о случившемся.

Вана согнула одну ногу, и гном принялся надевать на неё наголенники. Наконец дело было сделано, и Вана втиснула ноги в сабатоны[3]. Они были ей великоваты, и поэтому гномы затолкали в ботинки носовые платки.

– М‐да, просто потрясающе. Аромат пота и нестираных платков. Не так я себе представляла воинскую доблесть.

Вана насмешливо ухмыльнулась, и Хуппо сделал размашистый жест рукой.

– Отлично выглядишь. Подвигайся и разомнись здесь немного. Тебе нужно поскорее привыкнуть к доспехам. У нас осталось совсем мало времени.

Пока гномы спускались с чердака, Вана прохаживалась по конюшне и делала упражнения на растяжку. Латы были довольно тесными, но при этом совершенно не сковывали движения. Единственным неудобством был неприятный запах, и ещё слегка давило в груди, а в целом одеяние оруженосца было гораздо удобнее, чем она себе представляла. И только сейчас к девушке пришло осознание. Мысль пронеслась в её голове, наполняя всё тело тёплым чувством: на ней были настоящие доспехи.

– Торопись! Граф фон Фридберг скоро произнесёт вступительную речь!

Вана посмотрела вниз и увидела Альдо, высунувшего голову во двор сквозь дверь конюшни. Тихо ворча, он юркнул обратно, и Вана поняла, что время пришло. Она провела пальцами по своим теперь коротко подстриженным волосам, подняла взгляд к потолку и закрыла глаза. Наконец-то. Сколько же она мечтала об этом?

– Вана! Шевелись!

Она открыла глаза, ещё раз глубоко вдохнула, надела шлем и осторожно спустилась по лестнице с чердака.

– Отлично выглядишь, малышка! – заговорщически подмигнув, сказал Альдо. – Итак, я возвращаюсь в таверну и действую по нашему плану. Тётя Мильда решит, что ты с этими двумя балбесами Саппо и Теппо работаешь в поле, а потом отправишься доить коров. Если она всё-таки что-то заподозрит или даже пойдёт тебя искать, мы дадим ей немного зелья.

Успокоительное зелье было одной из многочисленных настоек гномов. Оно вызывало временное безразличие ко всему происходящему в сочетании с чрезмерной радостью и спокойствием. На этот раз несколько капель зелья должны оказать нужный эффект, и тётя Мильда найдёт себе более увлекательное занятие, чем расспрашивать о племяннице. Дверь конюшни захлопнулась, едва Альдо вышел на улицу. Вана как раз собиралась уходить, когда Хуппо взволнованно потянулся к своей сумке.

– Стой! Мазь и эликсир для голоса! Проклятье! Мы чуть не забыли самое важное! – Он поспешно вынул стеклянный флакончик и деревянный тюбик, плотно закрытый крышкой. Внутрь флакончика забрался маленький бордово‐красный жучок с блестящими на солнце крыльями. – Давай снимай шлем. Нам нужно торопиться, потребуется время, чтобы всё сработало!

Вана сняла шлем, а Хуппо открыл тюбик и намазал ей ладони густой светло-зелёной мазью.

– А теперь, Вана, слушай внимательно. Это Трансформиус, или, как у вас говорят, оборотная мазь. Полностью натри ею лицо.

Вана сделала так, как велели, и, хотя на запах мазь была просто отвратительной, девушка доверяла гному. Она старалась, чтобы мазь случайно не попала в глаза, раз уж не чувствовать смрад не получалось.

– Теперь нужно немного подождать, чтобы мазь подействовала и магический ингредиент впитался в твои кости. Я скажу тебе заклинание, которое ты должна произнести, самое главное – сказать его чётко. Только вместе с ним произойдёт трансформация, и на несколько часов твоё лицо превратится в лицо Эгберта.

Вана изумлённо воскликнула:

– Что? У меня будет лицо этого надменного тупицы?

Хуппо пожал плечами.

– Это единственный способ замаскироваться. Ты же не можешь целый день бегать по жаре, не поднимая забрало ни на минуту! Тогда у тебя случится солнечный удар, ты скинешь шлем и понятно, что будет дальше. Тебя снова отправят под домашний арест или в худшем случае ты проведёшь две-три недели в сырых стенах Гнилой Башни.

Вана со вздохом кивнула. Этого ещё не хватало. Она почувствовала, как её кожа натянулась, и мазь медленно начала своё действие.

– Ну, к счастью, обойдусь только одним лицом.

Хуппо вскарабкался на табурет и наклонился вперёд, чтобы проверить.

– Итак, должно пройти ещё около часа, прежде чем Трансформиус подействует. К тому времени ты уже окажешься среди других оруженосцев. Но тогда ты должна будешь сказать следующие слова, и я советую тебе хорошенько их запомнить. – Он подождал, пока Вана кивнёт. – Дурракис Эгберт Трансфорр! Только не сейчас!

Девушка уже открыла рот, чтобы повторить эти слова, но гном испуганно взмахнул руками.

– Потом, когда мы дадим тебе сигнал. Перед тем, как произносить заклинание, убедись, что мазь полностью впиталась, это очень важно! Иначе всё может закончиться очень… нехорошо.

Вана склонилась, вопросительно глядя на гнома.

– Хуппо, ты ведь знаешь, я всегда немного путаюсь в том, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Так что ты имеешь в виду?

Прежде чем ответить, гном нервно шаркнул ногой и поскрёб затылок.

– Ну, просто представь, что твоё лицо и тело начнут чесаться со страшной силой а вместе с ними всё остальное в радиусе полумили в мгновение ока раздуется вдвое больше и в худшем случае лопнет.

Подняв брови, девушка поджала губы.

– А‐а‐а, так вот что значит «очень нехорошо». Большое тебе спасибо за инструктаж.

– Теперь ты всё знаешь. В конце концов, ты довольно сообразительна. По крайней мере, для человека. Когда мазь подействует и наступит подходящее время, мы дадим тебе сигнал позже с помощью волшебного средства в твоём ухе или как-нибудь ещё. Тогда ты произнесёшь заклинание. Звучит довольно просто, правда ведь? А сейчас займёмся изменением голоса.

Пока Вана мысленно повторяла магические слова, надеясь, что после этого не раздуется и не лопнет, Хуппо потянулся за маленьким стеклянным флакончиком. Гном осторожно достал крошечного жука и поднёс его к лицу девушки.

– А‐а‐а‐а, так вот оно что! И что дальше? – растерянно и слегка брезгливо протянула Вана.

– Сейчас я закапаю тебе в ухо немного жучьего экстракта. Это позволит нам разговаривать друг с другом так, чтобы никто нас не услышал.

Вана наклонила голову и недоверчиво посмотрела на Хуппо. Прежде чем она успела ответить, тот одной рукой уже придерживал её голову, а другой – поднял жука над левым ухом девушки. Гном многообещающе захихикал, словно ему нравилось мучить её.

Сперва Вана хотела как следует поколотить его, но затем она успокоилась, доверившись странным древним знаниям и магии гномов. Она ощутила лёгкое жжение, когда Хуппо надавил на брюшко трепетавшего жука, и в её ухо закапала липкая жидкость. Она напоминала настойку из эвкалипта, которую тётя Мильда давала ей при простуде. Потрескивая, экстракт мгновенно затвердел, и Ване показалось, что у неё в ухе образовалась маленькая смоляная пуговица. Отпустив девицу, гном снова поднёс к ней жука.

– Теперь ты должна положить его в рот, он подползёт к твоим голосовым связкам и засядет в них. Он уже побывал во рту у Эгберта, и таким образом ты получишь его голос!

Гномы довольно ухмыльнулись. Опять за своё!

– Ещё и жука проглотить? Ни за что! – Вана поморщилась.

– Не глотай, а просто положи его в рот. Всё остальное жук сделает сам, поверь мне! – Хуппо ободряюще кивнул Ване.

– Но… неужели нет другого способа? – Вана всё ещё испытывала отвращение, глядя на извивавшегося перед её глазами жука. Тем временем напряжение на лице постепенно спадало – эффект от мази почти наступил.

– Ну, пожалуй… есть один. Но для этого нам нужно будет съесть что-нибудь очень острое, и примерно через полчаса испортить воздух. Ты должна будешь встать на колени у нас за спиной…

– Я выбираю жука! – Вана схватила насекомое и, зажмурившись, сунула его в рот. Она почувствовала, как жук пополз к её нёбу, и у неё возник рвотный рефлекс. Не в силах совладать с ним, девушка сглотнула. Сначала она почувствовала лёгкое царапанье в горле, а затем у неё внезапно онемел язык. Хуппо выжидающе смотрел на неё.

Со двора послышались возбуждённые голоса и приказы. Постояльцы «Хромого Кабана» готовились к отъезду в город.

– Я явык не чувствую, эфо нормально?

Гном расхохотался, хлопая себя по ляжке.

– Сработало!

– Фто фработало? Фто флуфилось? Эй, пфих, прекрафяй фмеяться и говори, в фём дело!

В то время как Хуппо покатывался со смеха, Вана всё ещё с трудом шевелила языком. И тут её осенило:

– У меня… у меня прекрафный голоф. Я говорю как Эгберт! Боже мой!

Вана была потрясена. Она действительно говорила голосом оруженосца.

– Это же гениально! Кстати, мы собираемся продавать эту штуковину воинам или в качестве сувенира. Или эликсир для голоса, или гномий газ, спрятанный в свиные кишки. Тогда люди будут веселиться и менять голоса, – гном заливался хохотом.

– Не думаю, что кто-то добровольно станет нюхать ваши гномьи газы, полудурок!

Вана покачала головой. Ох уж эти гномы, до чего странный народец!

– Ну всё, проваливай. Веди себя тихо.

Вана наклонилась. Хуппо взял её за руку и тихо сказал:

– Ты справишься, малышка. Просто наслаждайся! Вспомни, чему мы тебя научили. Ты молодец, Вана. Во всяком случае, для человека.

Онемение прошло, и Вана ответила голосом Эгберта, но уже без шепелявости:

– Спасибо вам, ребята. Всё это так много значит для меня. Вы мои братья, мои лучшие друзья, и вы будете мной гордиться!

Её тело покалывало от волнения и предвкушения. Затем она надела шлем и приоткрыла дверь конюшни. Снаружи подданные графа фон Фридберга как раз выстраивались в ряд, а оруженосцы и рыцари возбуждённо сновали друг за другом.

– Помни, как только мы дадим тебе сигнал, произнеси заклинание. Чуть позже двое из нас будут продавать закуски на турнирной арене. – Хуппо поднял большой палец вверх. – Ты не одна, маленькая Вана. А теперь – на выход! Иди за мечтой!

Девушка покрепче затянула ремешок на шлеме, а затем ещё раз решительно кивнула гному и вышла во двор.

Глава 5
Рыцарский кодекс

Было раннее утро, но солнце уже вовсю сияло, освещая землю яркими и благостными лучами. Вана выбежала на большую площадь перед «Хромым Кабаном», и её сердце забилось так быстро, что она чувствовала каждый его удар и слышала шум в ушах. В доспехах становилось жарко. Точно, доспехи! Девушка всё ещё не могла поверить в то, что с ней произошло.

– Опаздываешь, Эгберт. Граф фон Фридберг как раз собирает участников. – Рыцарь из свиты графа взглянул на Вану сверху вниз, и она удивилась, как он отличал оруженосцев друг от друга, не говоря уже о том, как он узнал, что её зовут Эгберт.

Девушка второпях обежала ряды оруженосцев и наконец узнала свиту графа Фридберга. Во дворе царила оживлённая суета, и там, где прежде были лишь одинокие повозки, лошади, ослы и внушительная толпа гостей, возникло подобие казармы. Оруженосцы выстроились в шеренгу, знаменосцы заняли свои позиции, рыцари выкрикивали команды, пока вокруг толпились любопытные зеваки. У Ваны ныл висок, и ещё ни разу в жизни она так сильно не волновалась. Только жара притупляла радостное ожидание, и каким бы омерзительным и опасным ни было гномье колдовство, девушка с нетерпением ждала возможности снять шлем. Вана думала о заклинании и о знаке, который обещали подать гномы. Протиснувшись сквозь ряды рыцарей и оруженосцев, она встала в строй.

– Ты что, не с той ноги встал? Ну ты даёшь, Эгберт! – Один из оруженосцев, стоявших рядом с ней, ткнул её локтем в бок.

– Сначала опоздал, потом занял чужое место – сегодня с тобой явно что-то не так, – произнёс другой, и Вана услышала приглушенное хихиканье из-под шлемов.

– Эгберт, твой отец платит нам за то, чтобы мы воспитали из вас рыцарей. Рыцари обязаны исполнять свой долг, а как известно, точность – вежливость королей и долг всех добрых людей. Так почему же ты опаздываешь?

Один из воинов слез со своего коня, которого оруженосец придерживал за повод, затем прошагал вдоль шеренги и поравнялся с Ваной. Он показался ей намного суровее, чем другие рыцари, которых ей доводилось видеть. Его виски были выбриты, а длинные тёмные волосы, забранные в хвост, колыхались при каждом его движении.

Его лицо испещряли старые белёсые шрамы. Почему-то он напомнил Ване отца. Прежде чем девушка успела собраться с мыслями и ответить, он надел шлем и направился обратно. Она узнала его. Это был тот самый мужчина, говоривший с графом возле конюшни. Стоявший рядом оруженосец поднял руку:

– Господин фон Сакс, похоже, Эгберт вчера хорошенько порезвился с той пылкой белокурой служанкой, потому-то и опоздал!

Рыцарь обернулся, свирепо сверкнув глазами из-под забрала.

– Леопольд, твои непристойные домыслы совершенно неуместны, и, если мне захочется услышать твоё мнение о чём-либо, я запущу камнем тебе в голову!

Пока рыцарь отчитывал оруженосца, он мимоходом схватил Вану за плечо и потащил дальше, к центру шеренги, а затем небрежно толкнул в строй между двумя другими юнцами.

– Итак, парни, теперь, когда почтенный господин Эгберт нашёл своё место, я желал бы видеть ваш строй в надлежащем составе. Сегодня торжественный день, и моя задача – чтобы вы, потенциальные рыцари, произвели достойное впечатление.

Фон Сакс медленно двинулся вдоль ряда, и Вана краем глаза насчитала шесть оруженосцев. Когда он проходил мимо неё, она на миг высунулась вперёд и наконец поняла, как отличить оруженосцев друг от друга, несмотря на одинаковые доспехи и шлемы: в середине каждого шлема красовался фамильный герб.

– Оруженосцы, внимание! Смирно! Отдайте честь нашему благородному и великодушному маркграфу Годфриду фон Фридбергу!

Шеренга замерла, и Вана выровнялась вместе с остальными. Она напрягла всё тело, и, хотя её грудь сдавливала жёсткая броня, девушка изо всех сил выпрямила спину. Её сердце продолжало неистово колотиться под толщей лат, и происходящее до сих пор не укладывалось у неё в голове. По правде говоря, она должна была остаться в конюшне или в «Хромом Кабане», но вместо этого она стояла здесь. В доспехах.

– Доброе утро, мои оруженосцы! – вырвал её из раздумий чей-то голос. Не поворачивая головы, девушка посмотрела направо и узнала графа фон Фридберга. Если накануне на нём был повседневный камзол, то теперь его фигуру украшали сияющие доспехи. Несмотря на внушительное обмундирование, он без особых усилий слез с лошади и подошёл к строю.

Граф пристально оглядел оруженосцев, и в то время как со двора доносились окрики других рыцарей, господин Фридберг оставался на месте. Господин фон Сакс молча стоял рядом с ним, неподвижно глядя перед собой.

– Приветствую вас, приветствую вас в этот знаменательный день. Добро пожаловать на ваш новый этап жизни!

Граф повернул голову, и его взгляд принялся блуждать от оруженосца к оруженосцу. Вану бросало то в жар, то в холод. Что, если оборотная мазь не подействует? А если их обман раскроется? Она подумала о тёте Мильде, и её сердце сжалось. Что, если из-за дурацкой маленькой мечты Ваны у неё отнимут постоялый двор? И почему она раньше об этом не подумала? От этих мыслей девушке резко поплохело, и она почувствовала, что её вот-вот стошнит.

– Как вы знаете, Арма Санкторум – это не просто праздник, а драконьи бега – не простой турнир. – Голос графа гудел в шлеме Ваны, и она отчаянно боролась с желанием снять его, чтобы её случайно не вырвало на стоявшего рядом оруженосца.

Граф продолжил:

– Арма Санкторум – священный праздник нашей церкви, и связанное с ним состязание – это метод отбора, задуманный самим Богом. Для нас великая честь присутствовать здесь сегодня, и только лучшие из вас, ребята, будут допущены к церемонии. Только лучшие из вас будут избраны для вступления в орден Гладиаторов в качестве послушников и, таким образом, станут орудием в руках Господа. – Рыцарь перевёл взгляд на Вану, и внутри у девушки всё сжалось. Он что-то заметил? – Быть простым рыцарем – уже большое дело, но, как гладиаторы, вы должны сражаться не только во имя бедных и угнетённых. Вы – острие копья, пронзающего демонов, которые терзают человечество в эти времена.

Его взгляд скользнул мимо, но в глубине души Вана дрожала всем телом.

– Я хочу быть честным с вами. Воля Творца непостижима. Драконий забег – это вызов вашему разуму и телу, но его успешное прохождение ещё не означает, что вы будете приняты в орден Гладиаторов. Поэтому не отчаивайтесь, если пройдёте этот путь до конца и всё равно не будете избранными. – После нескольких кругов, проделанных вдоль строя, граф фон Фридберг остановился и задержался взглядом на оруженосцах. На его лице появилась улыбка. – Тем не менее вы сможете гордиться тем, что справились с этим испытанием, ведь вам достанется место послушника в ордене простых рыцарей. Но если вы будете выбраны божественным орудием, то гладиаторов ждёт жизнь, намного превосходящая жизнь обычного рыцаря. Потому что тогда вы будете иметь дело не только с бандитами и мятежниками, нет, мои доблестные оруженосцы, вы станете теми, кто, смеясь, бросает вызов силам зла из самых глубин ада. – Граф фон Фридберг отпил из своей чаши и возвёл глаза к лазурному утреннему небу, словно ища в нём нужные слова.

Вана невольно вспомнила подслушанный разговор и поняла, насколько трудно ему было собраться с духом. О чём они говорили? Послушник рыцаря может отправиться на съедение драконам?

– Все вы, безусловно, знаете историю Святой Земли, слышали множество преданий о крестовых походах и битвах с сарацинами, – граф фон Фридберг понизил голос и, казалось, пронзил взглядом именно Вану. – Но поверьте мне: ни один сарацин, разбойник или мародёрствующий рыцарь не заставит замереть ваше сердце так, как первый дракон, который встретится на вашем пути.

Вана услышала, как кто-то из оруженосцев нервно сглотнул, несмотря на скрывавшие лица шлемы.

– Драконья чешуя прочнее щита, зубы длинные, как мечи, к тому же эти твари способны одним ударом когтей разнести в пух и прах всё войско вместе с оружием, – он сделал короткую паузу, а затем повысил голос: – А потом дыхание. Вы только на миг увидите, как в распахнутой пасти вспыхивает огонь. Если вы тут же не поднимете свой воинский щит или не отпрыгнете в сторону, от вас останется лишь кучка пепла в раскалённых доспехах.

Граф фон Фридберг прервал речь, и, казалось, его голос слегка дрогнул, прежде чем он отошёл от шеренги.

– Но вы будете готовы к этому. Обучение гладиаторов – нелёгкое дело и потребует от вас немало усилий, но под защитой Господа, с передовым оружием и с такими людьми, как наш господин фон Сакс, вы преодолеете и это препятствие. – Он уже хотел было оседлать своего коня, когда на мгновение замер. Затем граф повернул назад и направился прямо к Ване. Тяжёлая рука легла ей на плечо. – Ты справишься, мой мальчик. Я очень горжусь тобой!

Вана изумлённо взглянула на него из-под шлема, надеясь, что он не заметил, что она не Эгберт, но граф лишь ещё раз коротко кивнул оруженосцам, а затем вскочил на коня. Теперь его голос звучал торжественно и громко.

– Сегодня наступает великое празднество Арма Санкторум, и я счастлив, что оруженосцы станут послушниками под моим синим знаменем. Вы прошли подготовку к этому испытанию и являетесь лучшими юношами на нашей земле. Я невероятно горд тем, чего вы, ребята, достигли на сегодняшний день, и сегодня настал миг, когда ваша жизнь может навсегда измениться.

Вана едва заметно кивнула. Её не волновали разговоры о драконах и героях. Она была здесь, чтобы проверить, на что способна. Разумеется, она никогда в жизни не пройдёт состязание до конца. Оруженосцев готовили к этому с раннего детства, в то время как она отрабатывала свои боевые приёмы с четырьмя почти вечно пьяными гномами.

Девушка поджала губы. Будь что будет! Она так долго шла к этому, и, когда настанет момент, она снимет шлем и покажет всему миру, что женщины тоже вправе носить доспехи и участвовать в турнирах. Вана не думала о последствиях. Её окрыляла мысль о том, что ею, возможно, тоже будут гордиться и её поступок вдохновит многих юных девушек.

– И поэтому сегодня вы должны проявить себя в полную силу. Ни больше ни меньше. И помните: не важно, дойдёте ли вы до финала или нет, я очень горжусь вами. Каждым из вас! Мои храбрые оруженосцы, до встречи на церемонии посвящения. Да пребудет с вами Господь.

Граф фон Фридберг закончил свою речь, и Вана старалась успокоиться, несмотря на волнение и палящее солнце. Её сердце начало биться ровнее, но через секунду снова ушло в пятки.

– Вана! Вана-а‐а‐а! Ну где же ты?

К горлу девушки подступил ком, когда она услышала крик тёти Мильды. Слегка повернув голову, Вана увидела, что та шла по двору, лавируя между рыцарями и оруженосцами. Неужели зелье не подействовало? Что, если тётя Мильда не успокоится, пока не найдёт племянницу и не утащит в таверну на глазах у всех оруженосцев?

– Ва-а‐а‐ана-а‐а‐а! Куда ты запропастилась? Ну да ладно.

Ване пришлось вытянуться, чтобы разглядеть тётю в густой толпе. Вдруг на её лице появилась улыбка, и девушке показалось, что она напевает какую-то песенку. Что это с ней? Похоже, успокоительное зелье действительно сработало. Тётя Мильда беззаботно порхала по двору и даже шлёпнула по заду ошеломлённого рыцаря. Вана посмотрела ей вслед и заметила Хуппо, который, ухмыляясь, поднял большой палец.

– Оруженосцы, по местам!!!

Гулкий голос Аластара фон Сакса заставил Вану обернуться, и толпа юношей устремилась к поджидавшей повозке. Вана последовала за ними и заняла своё место. Все шестеро оруженосцев уместились в повозке и теперь сидели друг напротив друга, по трое с каждой стороны.

– Все в сборе? Тогда отправляемся в город!

Оседлав коня, господин фон Сакс поскакал впереди, чтобы видеть свой отряд в полном составе.

Графа фон Фридберга не было видно, но, должно быть, он где-то вдалеке дал знак к отъезду, потому что фон Сакс рявкнул:

– Отряд! Вперёд марш!

Повозка с грохотом тронулась с места. Сквозь узкий просвет забрала Вана разглядела многочисленных зрителей, которые стояли во дворе и заполняли улицы, оживлённо размахивая руками и хлопая в ладоши. Остальные рыцари со своими оруженосцами тоже двинулись в путь, и со двора «Хромого Кабана» в Аммерлинг выехала внушительная колонна из рыцарей, знаменосцев и повозок. Вана посмотрела на восторженную толпу и на мгновение задержала взгляд на девушке. Она казалась её ровесницей, а в руках у неё руках была корзинка с картошкой и свёклой. Бедняжка. Девушка задумчиво смотрела на дорогу. Может быть, она тоже мечтала попасть на соревнование на Арма Санкторум и однажды стать рыцарем?

Вана подумала о своих друзьях. Что бы сейчас сказали Алина, Олаф и Эгон? Ей не терпелось рассказать им об этом маленьком приключении. Вана помахала девушке.

– Эй ты, сердцеед! Ты вообще собираешься стать рыцарем или как? – Оруженосец рядом с ней слегка толкнул её в бок и рассмеялся. – Ты такой тихий сегодня. В чём дело? Съел что-то не то?

Теперь и другие оруженосцы смотрели на Вану.

– Э‐э‐э… нет.

Оруженосцы расхохотались.

– «Э‐э‐э… нет»! Эгберт, у тебя же обычно рот не закрывается, а сегодня ты просто говоришь «Э‐э‐э… нет»?

Оруженосец снова толкнул её, и душная повозка наполнилась смехом. Вана почувствовала облегчение. Кажется, её голос действительно походил на голос Эгберта. Правда, ей было немного жутковато разговаривать чужим голосом, но это был знак, что эликсир в её горле работал как надо. Девушка прогнала мысль о жуке и откашлялась.

– Итак… э‐э‐э, как всё будет происходить? После вчерашнего застолья и драки в таверне у меня в голове полнейший бардак.

Смех затих, и сидевший напротив оруженосец наклонился вперёд.

– Эгберт, ты шутишь? Драки? Вчера эта белобрысая стерва чуть не надрала тебе задницу.

Парни одобрительно захохотали.

– Ну, по крайней мере, узнаю нашего прежнего хвастуна Эгберта, – подхватил второй оруженосец.

Сосед Ваны похлопал её по шлему и вздохнул:

– Парень, не подводи нас. Ты же знаешь, как это бывает. Мы приезжаем, приветствуем гостей и вместе с другими отрядами проходим обряд посвящения. Затем мы даём клятву оруженосца, и тогда начнётся забег.

Оруженосец вплотную нагнулся к Ване и скорчил язвительную мину.

– Правда, для тебя веселье закончится раньше, но не расстраивайся, кто-то ведь должен кормить лошадей!

По повозке снова прокатился смех.

Девушке впервые стало по-настоящему жаль Эгберта. Хотя эти ребята, пожалуй, и были друзьями, они явно соперничали между собой, и, судя по всему, над Эгбертом любили подшучивать. Вана на мгновение подумала о парне, который сейчас мирно спал в гномьем городе Мара Дунн, залечивая свою травму, пока она здесь отдувалась за него.

– Въезжаем в Аммерлинг! – раздался голос кучера, и оруженосцы принялись выглядывать сквозь щели между деревянных досок повозки.

– А ну в сторону! – Оруженосец слева от Ваны бесцеремонно оттолкнул её, высовываясь наружу.

Это стало последней каплей. Настало время полностью вжиться в роль Эгберта, и девушка вспомнила его нахальные выходки в таверне. Она схватила юношу за шиворот и одним рывком дёрнула назад.

– В следующий раз попросишь меня по-дружески, иначе будешь проходить посвящение без зубов!

Голос Эгберта звучал угрожающе низко, и Вана едва не испугалась самой себя. Тем не менее это сработало.

– У‐у‐ух, неплохо… кажется, сын славного рыцаря постепенно приходит в себя. Именно такой боевой дух нам сегодня и нужен!

Оруженосец похвально кивнул, ему вторили одобрительные возгласы и хихиканье. Загремели фанфары, а из города доносился колокольный звон. Их встречали.

У Ваны внутри всё сжалось, и её прошиб холодный пот. Она чувствовала твёрдую кнопку в левом ухе, но сигнала от гномов по-прежнему не было. Девушка надеялась, что помощники про неё не забыли, поскольку мазь уже давно впиталась, и сейчас было самое время примерить на себя лицо Эгберта, каким бы противным он ни был.

Народ кричал и аплодировал, и облако шума окутало дребезжащую повозку. Городские ворота распахнулись с тяжёлым скрипом, послышались приказы и приветствия. Они приехали. Впервые в своей жизни Вана находилась в Аммерлинге не в качестве служанки или обычной девчонки. Она была оруженосцем, готовым к состязанию юных рыцарей.

Тёплое покалывание распространилось вверх по шее Ваны, и девушка чувствовала, что дело было не в жуке. Аммерлинг ждал их.

Глава 6
Посвящение

Вокруг плескалось целое море звуков, запахов, вкусов. Волна энтузиазма и радости разлилась по Аммерлингу, как вышедшая из берегов река, и бурным потоком обрушилась на повозку и её юных пассажиров. Сквозь шлем Вана улавливала знакомые ей запахи, и привычный летний смрад помоев и навоза теперь уступил место терпкому аромату свежеиспечённого хлеба, жареного мяса и фруктов в сахаре.

Ликование народа говорило о наступившем облегчении после крестовых походов и нашествий драконов, излучая надежду, возложенную на Арма Санкторум, молодых оруженосцев и новоявленных гладиаторов.

Радостное волнение заполонило улицы и переулки Аммерлинга и мгновенно передалось молодым оруженосцам, которые теперь расталкивали друг друга, пытаясь разглядеть свозь щели повозки бесконечную вереницу людей. Даже оруженосец рядом с Ваной, казавшийся таким невозмутимым, сжав кулаки, выбил себе место, чтобы выглянуть на улицу.

– Вана? Вана, ты слышишь меня?

Наконец-то. Девушка услышала голос гнома, и тут же её левое ухо начало неприятно чесаться и покалывать. Она хотела почесать ухо, но ей мешал злополучный шлем.

– Вана, если слышишь, тихо скажи «да»!

Вана узнала голос Альдо. Похоже, экстракт в её ухе подействовал. Она отчётливо слышала его голос!

– Да, Альдо, я тебя слышу, – тихо сказала она сквозь взбудораженный гвалт оруженосцев. – Но у меня ужасно чешется левое ухо. Это так и останется?

– Зуд скоро пройдёт, малютка. Но так мы сможем быть с тобой на связи и управлять тобой, если понадобится. С превращением пока придётся повременить, но мы будем следить за временем и дадим тебе знак. Не переживай, Саппо уже бывал на прошлых турнирах в честь Арма Санкторум, и я тоже там… э‐э‐э… работал.

Качая головой, Вана улыбнулась. Она знала, что Альдо имел в виду под работой: он, как и многие его приятели, любил шпионить за горожанами и шарить по карманам на праздничных гуляниях.

– Оруженосцы! Мы на месте. Выходите и стройтесь! – голос господина фон Сакса прорезал шум Аммерлинга, как нож масло, и кучер отворил заднюю дверь повозки, чтобы с грохотом спустить лестницу.

– Поживей, мои юные господа. У вас впереди слава, честь и немало синяков!

Оруженосцы высыпали на улицу, грубо оттеснив Вану в сторону. Не растерявшись, девушка тоже ответила тычком в бок. Она устремилась наружу и почувствовала, что кожаные доспехи начали больно натирать суставы. Хоть она и была примерно одного роста с Эгбертом, снаряжение всё-таки предназначалось настоящему владельцу.

– Быстрей, быстрей! Встать в строй! Может, помочь вам ускориться, изнеженные лоботрясы? – Господин фон Сакс ехал в толпе парней, и повсюду царила неизменно захватывающая неразбериха. Вана на мгновение остановилась и огляделась. Арена была построена всего пару недель назад, и только избранным священникам, рыцарям, ремесленникам и знати было известно, как она выглядела до этого дня.

Вана с восторгом разглядывала огромные деревянные трибуны, и её взгляд тут же упал на большую площадку в центре. Там всё выше и выше поднималась полоса препятствий для драконьего забега, которую в отдельных местах скрепляли высоченные сваи и прочные деревянные перекладины. Не менее прочные причудливые платформы с обтянутыми тканью цилиндрами обрамляли крутую широкую дорожку, ведущую на арену с несколькими небольшими платформами из дерева. Всю полосу украшали разноцветные флаги и знамёна, а внизу Вана заметила огромный ров с водой, из которого и возвышался массивный каркас из свай и перекладин.

– Оруженосец Эгберт, даже если тебе сегодня вместе со всем строем придётся здесь искупаться, я бы очень хотел, чтобы ты тащил свою тощую задницу к остальным бездельникам! – Господин фон Сакс повернул своего коня так, что тот, фыркнув, едва не сбил Вану с ног, и она заспешила вдогонку за оруженосцами.

В её ухе раздался короткий щелчок, и она услышала голос Альдо:

– Веди себя тихо. Повторяй за остальными. Сейчас надо дождаться, пока впустят первых зрителей, а затем начнётся официальная часть. Просто стой смирно, будь таким же благоразумным стойким человечком и жди команды!

Вана с облегчением заметила, что неприятный зуд и покалывание от эликсира в ухе прекратились. В то время как оруженосцы других рыцарей тоже выстроились в ряд, арену наполняло всё больше и больше зрителей. Некоторым семьям бесплатные билеты достались на богослужениях, другие получили их в награду за участие в строительстве арены и полосы препятствий. Третьи долго копили деньги, чтобы приобрести входной билет или же попали на долгожданный праздник благодаря влиятельным друзьям.

И вот теперь Вана стояла на арене, которую до этого дня видела лишь издалека. Она была готова встретить свою судьбу.

Зазвучали фанфары, сливаясь со звоном колоколов на башнях и радостными возгласами людей. Рыцари выкрикивали команды, а оруженосцы и знаменосцы спешили к своим местам, обозначенным гербами и флагами.

В толпе появился граф фон Фридберг и слез со своего коня, чтобы перекинуться парой слов с господином фон Саксом. Затем он приблизился к шестерым оруженосцам и снял шлем – под ним кожа мужчины блестела от пота. Граф устало улыбнулся.

– Отряд, как настроение? Посмотрите вокруг и ни о чём не беспокойтесь, потому что в ближайшие часы вы будете развлекать этих славных людей из Аммерлинга и подарите им частичку надежды. – Его взгляд, казалось, снова ненадолго задержался на Ване, прежде чем он оглянулся и указал на окружённую водой огромную деревянную конструкцию, полную препятствий и ловушек. – Драконьи бега! Лучшие строители, священнослужители и кузнецы столицы с помощью искуснейших местных мастеров месяцами создавали это впечатляющее сооружение, которое предстоит покорить вам и остальным рыцарям. Тому, кто поднимется на его вершину к соответствующему гербу и в конце дня вместе со всеми оруженосцами осмелится прикоснуться к драконьему рогу, будет оказана честь присутствовать на священной церемонии.

С лёгким страхом и напряжением Вана смотрела на арену и была уверена, что остальные оруженосцы разделяли её чувства.

– Всё хорошо, Вана! – раздался в её ухе голос Альдо. – Иногда, конечно, случаются переломы рук и ног, когда оруженосцы срываются вниз, ах да, стрельба из лука – это тоже весьма больно.

– Стрельба из лука? – Испуганный возглас Ваны не остался незамеченным.

– Всё верно, Эгберт. Хоть ты и перебил меня, я всё равно признателен тебе за твоё маленькое дополнение. – Граф фон Фридберг с улыбкой указал на «Эгберта», в то время как подоспевший господин фон Сакс недовольно покачал головой. – Конечно, вам уже известно из ваших тренировок, но ещё раз напомню: на втором этапе в вас будут целиться лучшие лучники города вместе с моими рыцарями, и мне уже не терпится взглянуть, насколько хороши ваши навыки стрельбы, реакция и выносливость.

У Ваны заныл живот. Она слышала о препятствиях и ловушках, падениях в ров с водой, а также о боях на дубинках и мечах. Но тот факт, что в неё будут стрелять лучники, заставил её изрядно понервничать.

– Пс-с, Альдо. Они правда будут по нам стрелять? – тихо прошептала девушка. Последовал ехидный смех.

1 В старину лицо, объявлявшее народу официальные известия. – Здесь и далее прим. пер.

2 Узкий треугольный флажок или полотнище, служащие знаком чего-либо.

3 Сабатоны – кольчужная или пластинчатая тяжёлая обувь.

Продолжить чтение

Ванара. Возвращение чудовищ

Пролог

Глава 1И отворились врата

Глава 2«Хромой Кабан»

Глава 3Разговор в конюшне

Глава 4Великий день

Глава 5Рыцарский кодекс