Босс, я научу тебя любить Новый Год!

Глава 1

– Клюковкина! – голос доносится прямо из лифта на нашем, четырнадцатом этаже, где располагаются айтишники, бухгалтеры и я. Два совершенно несовместимых отдела на одном, практически, поле боя.

Вместе с голосом, который я узнаю из тысяч миллионов голосов, следуют уверенные шаги. Подошвы дорогущих итальянских мужских туфель долбят с точностью и уверенностью перфоратора по идеальной гладкой мраморной поверхности пола.

Вот вроде бы я – офис-менеджер двух несовместимых по психотипу отделов. Моя миссия – исполнять роль миротворца, чтобы они не поубивали друг друга. Кому я интересна вообще?

Но самый главный гад строительной компании «Мейджик Перфоманс Девелопмент», в которой я работаю, словно следит за каждым моим шагом.

И сейчас с коридора орет мою фамилию тоже он.

Гад, то есть, Влад, ой, Владислав Анатольевич Мещерский, не очень-то был рад, когда я поставила – случайно, клянусь! – реакцию в виде какашки на его сообщение в общем чате, что новогоднего корпоратива не будет. Слово за слово – это же всего лишь чат, даже не корпоративная почта! – и вот, Мещерский надрывает горло, зовя меня по фамилии.

– Клюковкина! – Гад все ближе. Застываю. И пытаюсь превратиться в хамелеона и слиться с серой спиной позади себя. Мне кажется, я прекрасно этому научилась, особенно когда руководитель айти-подразделения получает взбучку от главного бухгалтера. В такие моменты меня никто не замечает, да я и не хочу быть замеченной.

Прикидываюсь шлангом, по-народному говоря.

– ТЫ! – Мещерский влетает в опен-офис айтишников, потому что я сижу и работаю вместе с ними. Бухгалтеры меня к себе не пускают. Говорят, я их все время отвлекаю.

На моей голове закреплен ободок с веселыми оленьими рогами. Ну и что? Подумаешь, ноябрь на дворе! Праздника хочется! Погода в Москве – удавиться проще. Слякоть и грязь под ногами. Поскорее бы уже Новый Год наступил!

– СНИМИ РОГА! – требует Влад-Гад, как мы его, шутя, называем с коллегами. Потому что характер у него… короче, хуже козла в роли босса никто не встречал никогда.

Слушаюсь его. И правда – не по дресс-коду выгляжу с этими рогами. Колокольчики на них звенят забавно, пока я вытягиваю ободок. Еще и волосы запутались – вот, распутываю.

– Минутку! – давлю из себя виноватую и раскаявшуюся улыбку.

– Ты это специально? – чуть тише вопрошает босс.

Вообще-то, когда я устраивалась на работу, Влад-Гад был лишь заместителем своего отца и так нагло себя не вел. Но его отец отошел от дел, и теперь мы все вынуждены терпеть требования и указания Мещерского младшего. Хотя, честно признать, компания во время его правления идет в гору.

Тем обиднее мне за себя и своих коллег, что на корпоратив он просто-напросто зажимает денег!

Ну, ладно, какашку я поставила специально. Каюсь!

Но причем тут рога?

– Клюковкина! Я давно терплю твои выходки!

– Владислав Анатольевич! Мне очень приятно, что вы так пристально следите за мной, – моргаю ресничками часто. – Но что плохого в празднике?

– Я не слежу за тобой! – рявкает.

Для вида дергаюсь. Хотя, не боюсь его. Совсем. Как по мне – он несчастен. Или его язва мучает. Но нет, у такого борова с мышцами в нужных местах и пропорциях вряд ли есть язва. Слишком свежий и здоровый вид. Может, у него детская травма, и он боится праздников?

– Хорошо, вы не следите за мной, – поднимаю руки вверх. Парни из айти-отдела очень заинтересованы моей беседой с Гадом Мещерским.

Да и бухгалтерия, весело перешептываясь, почти всем составом стоит в дверях, наблюдая за боссом и мной.

– Не думай тут, что я не замечаю, как ты отлыниваешь от работы и занимаешься организацией праздников и дней рождений!

– Кто-то должен поддерживать здоровую атмосферу в коллективе! – и рога со звоном шлепаются на мой стол. Я все же встаю, потому что не люблю, когда Гад Анатольевич вот так нависает надо мной.

Это не первая наша стычка. И, надеюсь, не последняя.

– Клюковкина!

– Я слушаю, Владислав Анатольевич, – лепечу я.

Он открывает рот, чтобы выдать очередную порцию «я за тобой слежу и не слежу», но внезапно закрывает. Однако лицо его в ярости. Если бы закон не запрещал, он бы прямо здесь обхватил ладонями мою шейку и деликатно придушил бы. А может, и не деликатно.

Тяжело дышит, нахмурившись. Смотрит пронзительно своими лазоревыми глазами – батюшки, я и не обращала раньше на них внимания!

– Ирина Григорьевна! – кричит он, оборачиваясь к проему двери, где толпятся бухгалтеры. Главбух в том числе.

– Да, Владислав Анатольевич? – она заходит на вражескую территорию, переступив границу открытого пространства отдела айти. Смотрит на Гада-Влада с благоговением. Красивая ухоженная брюнетка лет тридцати. Эта ведьма на метле превращается в ангелочка, стоит нашему боссу появиться на горизонте.

– Вы тоже хотели бы корпоратив и атмосферу праздника? – интересуется он ее мнением.

Ну, все, сейчас она расстелется ковриком у его ног, надо признать, шикарных, особенно когда он в таких узких брюках. Однажды видела его в джинсах, и это я вам скажу… какой фасад и зад! Жаль, что такой шикарный экземпляр обладает столь скверным характером.

– Было бы неплохо, Владислав Анатольевич, – преодолев себя и собственный интерес, честно отвечает Ирина Григорьевна.

Мои ребятки сзади меня отрываются от своих важных и насущных проблем и дружно аплодируют. Кажется, Ирина Григорьевна зарабатывает себе сто очков.

Влад-Гад поворачивается ко мне, но злобный гадский прищур пропадает. Вместо этого появляется какой-то легкий интерес. Мимолетная улыбка преображает его лицо.

Ох! Мое сердечко! Нельзя же его так пробивать! Оно не выдержит!

– Значит, ты у нас честная и открытая, Клюковкина?

– Северина Витальевна, – поправляю, в край обнаглев. Ну, а что? Главбух – человек, а я – нет?

Преображение его лица прекращается. Он снова хмурится и раздраженно бросает Ирине Григорьевне:

– Скажите экономистам, чтобы внесли в бюджет расходы на праздник. Ответственная за ваше настроение теперь – Северина Витальевна, – он особенно жестко подчеркивает мое имя, чеканя его. – Деньги даете по ее требованию. И переведите ей аванс на карту. Пусть оформит тут все. По-новогоднему.

Меня нет что ли?

И правда нет.

Потому что он уходит, даже не обернувшись и не попрощавшись.

Ну и ладно! Я тоже реверансы делать не буду!

Глава 2

Не ви-но-ва-та я!

Откуда мне знать, что босс стоит позади меня?

Что он вообще в это время делает на работе? Почти девять вечера. Пятница. Приличные люди, вроде него, едят фуагру на званых вечерах в Москве-Сити. Или где там?

Особенно в декабре. Три недели до Нового года осталось!

И вообще, я считаю, ему в отпуск нужно. Приличные боссы в других компаниях уже с начала декабря на Мальдивах пина коладу пьют. А наш босс только работать мешает!

– Клюковкина! – орет этот недорезанный.

Вернее, недобитый.

Я дергаюсь, не ожидая, что в этом здании вообще кто-то есть, кроме меня, охраны и клининга. Стою на стремянке. Мне нужно было дотянуться до верхних полок в шкафах, чтобы выкинуть оттуда старые ненужные документы, брошюры, письма и прочую ерунду. В сердцах закидываю пластиковую старую коробку с ненужными какими-то кабелями себе за спину. Ребята из айти везде свои следы оставляют!

И потом этот ор от Владислава Гадовича. Бррр! Как же я не люблю это имя. У меня с ним, знаете ли, очень плохие ассоциации.

В страхе оборачиваюсь.

– Извините, я не хотела в вас коробку кидать, – бормочу, состроив гримасу невинной кисули.

– Коробку? – в шикарное тело и безупречное лицо Мещерского и правда ничего не врезалось. Стоит возле стремянки внизу, но даже так умудряется смотреть высокомерно. Важный такой. Рукава рубашки до локтей закатаны. Воротник распахнут. Красивый до невозможности. Но насколько красивый, настолько и вредный. Вон как брови хмурит. Опять я что-то не то сделала!

– Я не смотрела назад, когда бросала ее, – оправдываюсь зачем-то.

– Вообще-то по охране труда на таких каблуках нельзя на стремянку залезать! – рычит на пониженных тонах. Видимо, я умудряюсь слегка остудить его пыл. Но вот… возьмет и лишит меня премии за охрану труда. И буду отмечать Новый год у телевизора! И никакого тебе оливье и катания на коньках, Северина! Денег хватит только на бутерброды с маслом.

– Извините, – смотрю на свои туфли. Красные, лакированные. Я их себе для новогоднего корпоратива купила. Разнашиваю после работы, когда все уходят из офиса. Каблуки и правда зачетные!

Пытаюсь сойти со стремянки, но каблук цепляется и я лечу! Куда – неизвестно, ничего не понимаю. Голова кружится. В ужасе кричу.

Перестаю кричать только, когда оказываюсь в крепких руках босса. Он успевает меня подхватить до моего позорного падения на пол офиса.

– Вот поэтому, Северина, нельзя нарушать правила охраны труда, – поучительно сетует Владислав Анатольевич. А я инстинктивно держусь за его мощную шею и всем телом ощущаю его немаленькие мышцы. Какой же он горячий и сильный! И пахнет от него потрясающе. Я чувствую его мятное дыхание.

Как же так? Разве это законно быть ТАКИМ… таким… роскошным?

– Спасибо, Владислав Анатольевич, – звучит, правда: «спсипа Васисав Анатоич».

Он не сильно-то и торопится меня отпускать, но я медленно сползаю с его рук. Проклятые каблуки и юбка-карандаш!

– Ты не ушиблась? – в его голосе звучат нотки заботы. А еще, он впервые назвал меня по имени и… руки у него чересчур приятные и теплые, потому что я как-то странно реагирую на его прикосновения. Особенно на моих бедрах. За что ухватился, то и держит, как говорится.

– Все в порядке, Владислав Анатольевич, – блею, как овечка. Я напугана и раздосадована. И не только тем, что чуть шею себе не свернула, но и своей странной и непрошенной реакцией на босса. Он мне совсем не нравится, да! И меня бесит, что он со мной на «ты».

Делаю шаг назад и наступаю на ту самую коробку. Снова лечу куда-то. Хватаюсь за протянутую руку Влада Гада, но он почему-то тоже нетвердо стоит на ногах. Мы падаем вместе, но он успевает меня тесно прижать к себе и обхватить руками, чтобы я не сильно ударилась.

– Клюковкина! Ты – катастрофа! – цедит сквозь зубы Влад Гад.

– Я тоже от вас не в восторге, – обижаюсь! Ну, правда, все было хорошо, пока он не пришел и не начал смотреть, как я работаю.

Лежит на мне, смотрит в глаза нагло. И что это там такое твердое упирается? И почему, когда он обнимает, это так приятно?

– Владислав Анатольевич, слезьте! Пряжка вашего ремня давит! – требую.

Босс отчего-то очень сильно краснеет, резко встает. Тут же хватает меня за плечи, и словно куклу, ставит на ноги.

– Завтра – никаких каблуков! – снова переходит на ор. – Особенно красных!

– Хорошо! Завтра не будет! – честно обещаю. Потому что завтра – суббота.

– И вот… – он засовывает руки в карманы, обводит офис взглядом. Клянусь, я вижу, как у него дым из ушей валит и рога с хвостом отрастают. – Ты чего еще на работе? Дома не ждет никто, что ли?

– Сестра к сессии готовится, – мямлю, но стараюсь не врать, потому что этот чертяка меня, судя по всему, записал в кандидаты номер один на огненный котел.

– А парень? Муж? – все также пыхтит на меня. Да что я ему плохого сделала?

– Кто? А.. парень… так это… нет никого, – теряюсь я от столь личных вопросов.

– Хм…

Это его многозначительное «Хм» бесит побольше любого ора. Вот иди гадай, что он имеет в виду! И так постоянно!

Принесешь ему бухгалтерский отчет, откроет, взглядом презрительно окатит и выдаст: «Хм».

Или вот попросил он своего секретаря, Яну Владимировну, кофе купить в кофейне. А Янка по уши в работе, босс с нее три шкуры за декабрь уже спустил. Я Яне помочь решила, заодно себе кофе купила.

Ему – флэт-уайт. Себе – тыквенный латте. Да только я, как обычно, все перепутала. И отдала тыквенный латте Владиславу Анатольевичу.

Он ведь при мне попробовал и снова сказал это свое «Хм». Лучше бы наорал на меня. Хотя, я и так была наказана – сидела потом полдня давилась горьким флэт-уайтом.

– Собирайся и иди домой. Тебе нужно больше отдыхать, – ну, надо же. Есть у него еще слова в словарном запасе!

– Ой, да я ничего. Мне нужно старье все выкинуть, иначе в понедельник буду сшивать дела за этот год, а мне ставить некуда.

– На нижнюю полку поставь, – рекомендует мой гениальный руководитель.

– Зачем ставить на нижнюю полку то, что не понадобится целый год?!

– А что через год?

– Снова выкидывать! – пытаюсь ему объяснить, но, похоже, мои объяснения вызывают у него звук сверчков в голове.

– Наверное, в этом есть какая-то логика, – улыбается. УЛЫБАЕТСЯ! – Но сделаешь уже в рабочее время, чтобы эти бесполезные действия оплачивались с моего счета.

Ух, ядовитый питон!

Нет, Северина, питоны не ядовитые. Но этот… У-у-у, покусала бы!

– Нет-нет, в рабочее время я делаю другие бесполезные действия, – сопротивляюсь. – По вашему мнению.

– Это какие же?

– Офис украшаю и к корпоративу всех готовлю. Вот сегодня, например, бот Тайного Санты запускала. Представляете, столько айтишников, и ни один мне не помог!

– Что за Тайный Санта?

– Чат-бот. И у нас чат есть. Там каждый будет подарочками хвастаться и пытаться Санту своего угадать.

– А почему меня в нем нет?

– Оу, Владислав Анатольевич, я подумала, что вам это не будет интересно…

Хмурится еще сильнее, зараза.

– Добавь.

– Подарки недорогие, сразу предупреждаю. Мне даже на брелочек для вашего «Бентли» не хватит, если вдруг попадетесь.

Фыркает.

– Разберусь, – вздыхает он. – Добавь меня в чат, и иди домой.

– Ладно, – понуро опускаю голову.

Приду в понедельник к семи, чтобы успеть.

Я, конечно, рада, что босс доверил мне важную миссию – создать новогоднее настроение в офисе и устроить корпоратив. Но это все отнимает основную часть рабочего времени, а мою работу при этом никто не отменял. Иначе офис без воды останется, или без каких-либо важных выплат. На мне многое висит. А бухгалтерия будто всех собак на меня спустила. В общем, верчусь как белка в колесе и пытаюсь выжить.

– А это я у тебя изымаю, – объявляет Влад Гад, собирая стремянку. Демонстративно несет ее в подмышке и идет к лифту, пока я пялюсь на его, простите, шикарный зад в темно-синих брюках. Без пиджака он горячее лавы!

Ну и что, что Гад? Смотреть же никто не запрещает?

Только потом до меня доходит, что он своим задом отвлек меня, и я теперь вынуждена идти домой – без стремянки шкаф я точно не разберу.

У-у-ух! Попадись мне в Тайном Санте!

Глава 3

Как вы думаете, кто мне попался в Тайном Санте?

Я бы радовалась, если бы это был Владислав Гадович.

Но… увы.

Одаривать мне придется Мегеру Григорьевну. Да-да, ту самую, главную бухгалтершу, которая клинья к Владу Гаду всячески подбивает.

А мне, в общем-то, тоже нужно к нему клинья подбить. Стремянку ни один сотрудник в компании мне не дает по личному распоряжению босса. А как мне быть? Украшать же офис надо? Надо.

Я считаю, что у нас критически мало гирлянд, мишуры и снега. Но я нахожу выход, не опускаясь до того, чтобы молить босса вернуть мне право пользования стремянкой. Для этого приходится отвлекать неравнодушного ко мне Олега из айти.

– Олег! Чем ты занимаешься? – рычит Мегера Григорьевна. – У нас программа отвалилась, мы никак не можем платежи принять от поставщиков.

– Так это… к Илье Гаврилову обратитесь, он тоже по этому софту специализируется. Я занят сейчас. Прекрасной даме помогаю атмосферу нам создать.

Олег одновременно строит мне глазки и стоит на той самой стремянке, развешивая в кабинете Мегеры искусственную ель-гирлянду с лампочками и красными шариками. Все на батарейках – а то мне еще и за пожарную безопасность перепадет.

– Прекрасная дама обязалась все взять на себя, а не отвлекать ценных сотрудников. Все равно бесполезная, я прошу неделю кофемашину почистить и кофе заказать! Старый уже отсырел, пить невозможно!

Главная Мегера нашего офисного замка будто предстоящие праздники игнорирует. На ней черный костюм с золотыми пуговицами не демократичной стоимости. Губы накрашены темно-красной помадой, а черные волосы блестят словно зеркало.

– Мне нельзя на стремянку. Владислав Анатольевич после предотвращения несчастного случая запретил, – пытаюсь вклиниться, хотя за кофемашину было обидно. Техников в городе нужно неделю ждать, и все равно, что Москва. Все перед Новым годом закрывают старые дела. Даже кофемашины чистят.

– Вот, а Илюха он это… лучше меня справится, с чем там вам нужно, – чешет затылок Олег.

И вот зря.

– Илья Гаврилов на больничном! – пыхтит Мегера, уперев руки в бока. – А ты своими туфлями красными уже всех мужиков тут загипнотизировала! Овечка несчастная, которой все должны помогать! Мы бабки теряем, пока вы гирлянды развешиваете! Олег, я сказала, немедленно займись своей работой!

От ее крика я глохну.

– Что за шум?

Вот когда не надо, перфораторные шаги Влада Гада слышно за километр. А вот когда надо, он крадется, словно тигр. И атакует также внезапно.

Мы все вздрагиваем. Интересно наблюдать за сменой выражений на лицах моих коллег. Мегера втягивает живот, которого и так нет, выпячивает бедро, чуть наклоняется, надувает губки и хлопает ресницами. Олег бледнеет и крепко-крепко держится за стремянку, замерев, словно горгулья на парапете.

– Владислав Анатольевич, это вы… – томно на два тона ниже встречает босса Ирина.

– Клюковкина? Опять ты во всем виновата?

Босс шутит, улыбается. У него хорошее настроение. Но у меня настроение – отстой. Я взрываюсь ни за что на Влада:

– Почему сразу Клюковкина? Что я вам плохого всем сделала?

– Погоди, ты просто снова в эпицентре какого-то шума, – он поднимает руки в сдающемся жеста. – Олег? Ты чего на стремянке?

– Вот именно! Владислав Анатольевич! Я прошу вас принять дисциплинарные меры относительно Клюковкиной! Это невыносимо!

И она начинает в красках рассказывать о том, как на нашу компанию накручивают пеню за каждую секунду времени простоя программы, пока она не может оплатить счета. И от поставщиков она не видит документы. Виновата я, оказывается. Гаврилов на больничном, потому что я вздумала офис проветривать по утрам, и здесь стало невыносимо холодно. А Олег отвлекается на мои чертовы туфли, и вообще мне надо в юбках запретить ходить – я то и дело отвлекаю парней от работы.

– А вот это харрасмент! – ругаюсь с Мегерой.

– Харрасмент травить нас кофе из грязной кофемашины! Ты нас хочешь убить! – парирует Ирина. – Вот вы, Владислав Анатольевич, зря доверили создавать праздничную атмосферу в офисе этой…

– Ну, скажи, не тормози. Хотя погоди, я сейчас на телефон запишу и к эйчарам пойду! – демонстративно включаю голосовую запись в мессенджере на телефоне. – Как ты там хотела меня назвать?

– Так! Успокойтесь обе! – взрывается Владислав Гадович. Конечно, он сейчас примет сторону Мегеры Григорьевны. Не зря она так извивается перед ним, демонстрируя развитую силиконом грудную клетку.

– Она устроила здесь сумасшедший дом! Меня уже тошнит от этого всего. Работать невозможно, – Ирина машет в сторону окна, у которого стоит с гирляндой в руках Олег в новогодней шапке с бубенчиком.

– Ирина Григореьвна! Вы слишком много на себя берете. Впредь прошу обращаться к Северине Витальевне уважительно. Она выполняет мое поручение добросовестно и ответственно. Или вы хотите оспорить мои решения и задачи, которые я даю собственной команде?

Так, мне нужно сесть.

Не может быть.

А Влад у нас не такой уж и… гад?

Может, и не гад вовсе? А то такой красавчик с крепким орехом и гад – закономерный закон для Вселенной, но обидный… Может, случаются чудеса на свете?

Конечно случаются!

Я смотрю в его глаза и тону. Присаживаюсь на краешек стола Мегеры Григорьевны. Ноги меня уже не держат. Неделя на таких каблуках и босс-защитник могут сыграть злую шутку. Вдруг опять упаду? А там уже я за себя точно не смогу отвечать.

– Да, Владислав Анатольевич, вы правы. Извините, – лепечет Ирина, но злобно зыркает в мою сторону. У-у-у, мне конец. Надо в ближайшем обозримом будущем проверять стул на предмет кнопок, перед тем как приземляться.

– Олег! Займись программами для Ирины Григорьевны, – продолжает раздавать поручения Влад. – Стремянку отдай мне. Клюковкина!

Ну, почему ко всем обращается по имени, а я – Клюковкина?

– Да, Владислав Анатольевич? – тяжелым голосом спрашиваю.

– Послезавтра кофемашина должна быть чистой. Не хочется, чтобы наша очаровательная бухгалтерия мучилась проблемами со здоровьем, – командует. Нет, я поторопилась. Влад Гад никуда не делся.

– Но…

– Возражения не принимаются. А еще ты пойдешь сейчас ко мне в кабинет.

– Зачем? – еще чуть-чуть и я заикаться начну.

– У меня до сих пор ничего не украшено, – резонно замечает. Уп-с. Честно говоря он так неоднозначно относится к этой всей новогодней истории, что я боялась об этом даже думать.

– Но мне нельзя на стремянку! А Олег будет занят… – пытаюсь съехать с темы.

– Ничего страшного. Помогать тебе буду я.

Сглатываю подступивший комок к горлу. Голова кружится. Такого стресса я точно не выдержу. Наедине с боссом, его крепким орехом и гирляндами? Северина, у твоего сердца сегодня огромный шанс разбиться!

Глава 4

Больше никогда, слышите? Никогда не останусь наедине с Владиславом Гадовичем! Да он, наверное, и сам не будет этому рад… Но каков нахал!

Все начинается, на самом деле, очень скромно и чинно.

Лифт. Я. Влад. Стремянка.

Мы замкнуты в пространстве. Но не настолько же, чтобы касаться своим притягательным боком меня?

Ощущаю жар, исходящий от атлетичного тела босса, и сама дышать не могу. Я бы жеманно поправила прическу, но в руках у меня коробка со всякими дождиками, лентами и мишурой. Волосы, кстати, проклятые, падают на лицо, и я их пытаюсь сдуть всячески, пока поднимаемся наверх. На самый-самый верх крутейшего здания, которое полностью занимает для себя компания «Мейджик Перфоманс Девелопмент».

Строил это здание еще отец Гадовича. Во времена, когда станции метро здесь не было. И много чего еще не было. Но прошло пятнадцать лет, и теперь это крутейший офис известной строительной корпорации в шикарном бизнес-центре. И вот частично принадлежащий человеку, который жмет меня своими широкими плечами.

Снова дую на свои волосы.

Вообще всегда завидовала нормальным блондинкам – у них волосы гладкие, прямые, и такие шелковистые. Взять даже мою сестру Ульяну. Вот кто выиграл генетическую лотерею!

А я?

А я – жертва взрыва на макаронной фабрике, не иначе. Мне иногда удается их пригладить. Особенно с утюжком – терпимо. А всякие долговременные укладки для блондинок противопоказаны.

Вот и дую себе на лохматую прядь.

Кажется, в моих генах течет кровь африканского альбиноса – иначе как это все объяснить?

Дурацкие волосы. Не сдуваются. Зацепились за мишуру, торчащую из коробки.

Влад тоже не с пустыми руками – он тащит коробку с гирляндами и прочими тяжелыми штуками в одной подмышке, а в другой – стремянку. Но тут поворачивается, прижимает своим кубическим прессом коробку к стенке лифта, тем самым освобождая одну руку, и убирает злополучную прядь с моего лица.

– Бесишь уже, – ворчит гадливо.

Видимо, это для сохранения имиджа.

Потому что его слова вот вообще ни разу не совпадают с выражением его лица и мягкой заботой пальцев.

Влад возвращается в исходное положение и невозмутимо смотрит перед собой. Как раз, когда двери лифта открываются.

Что это было вообще?

Он выходит из лифта и идет по коридору с глянцевым мраморным полом прямиком к своему кабинету. Приемная со стеклянными перегородками, а вот собственный кабинет закрыт звуконепроницаемой серой стеной.

Ковыляю за Владом Анатольевичем – ножки у меня дрожащие, не держащие. Ни после инцидента в бухгалтерии, ни после контакта в лифте. А сейчас еще босс идет без пиджака в одной рубашке, демонстрируя свой крепкий орех.

За что мне такое наказание?

Яна, его секретарь, таращится на нас в приемной. Она явно не ожидала увидеть подобную картину.

– Яна Владимировна, будьте любезны. Сходите, пожалуйста, за тыквенным латте для меня и Северины Витальевны.

ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ?

– Хорошо, Владислав Анатольевич, – Янка тут же встает и идет к небольшой гардеробной, вынесенной за отдельную нишу. Но смотрит на меня огромными глазами.

И я бы ей рада все объяснить, но едва ли сама понимаю перемены в Гадовиче.

Как только дверь за нами закрывается и мы оказывается непосредственно в кабинете, я все же не выдерживаю и задаю тревожащий меня вопрос:

– Тыквенный латте?

Владислав Анатольевич раскрывает стремянку и ставит посередине. Смотрит наверх, видимо рассчитывая высоту. Стремянка плюс этот бугай – и можно украшать любой банкетный зал.

– Да, спасибо тебе. Я не любитель пробовать что-то новое, и ты явно перепутала кофе в прошлый раз. Но тыквенный латте, к моему удивлению, очень понравился.

Растекаюсь лужицей, словно лед на солнце. Его глаза – это нечто! А когда он не хмурится, а улыбается, как сейчас – весело и задорно, я забываю, что он мой босс.

И Гад.

И что имя у него дурацкое – у меня есть свои причины так думать.

Разве можно мужчине быть таким красивым и горячим?

Вот же засада – был бы это какой-нибудь Илья Гаврилов.

Но…

Это мой босс. Запрещенка.

И здесь впору вставлять рыдающий эмодзи и разбитое сердце.

– С чего начнем укрощать? – приподнимает одну бровь. Присаживается на краешек стола, продолжая демонстрировать по-всякому свою шикарную фигуру, слепленную упорным трудом в тренажерном зале в соавторстве с правильной и дорогой едой.

– Укрощать? – повторяю, загипнотизированная этим змеем-искусителем.

– Украшать, – прищуривается босс.

У меня еще и слуховые галлюцинации.

– С гирлянды, – так, Северина, прекращай мысленно пускать слюни по своему работодателю!

– Предлагаю чуть украсить окно.

Окно – это здоровая панорамная стена шириной метров десять

Конечно-конечно!

– Можно по верху нить пустить, – продолжает генерировать идеи Влад Гад.

– Никаких нитей поверху! У нас там много гирлянды «Дождь», а еще тысяча метров «Росы». Ваш кабинет из Кремля будет виден.

А глазик-то у Влада подергивается.

– Слушай, Северин, вот вопрос, который меня тяжело терзает с момента, когда черт меня дернул предложить тебе создать атмосферу. Вот эту. Праздничную, – машет руками. А потом нервно зачесывает свои идеально уложенные волосы назад. Делает это криво. И его челка теперь забавно торчит в бок.

– Почему я люблю Новый Год?

– Хм…

Опять он за свое.

– Что это значит? – ставлю коробку с мишурой на пол и нервно дергаю плечами, вызывающе приподнимая свою левую бровь. Этому я еще в театральном кружке научилась.

– Ты хочешь поделиться личной историей со мной?

А вот его интонацию я не могу распознать. Он издевается или ему правда интересно?

– Я просто предположила, что вы хотите спросить именно это.

– Нет. Я хотел спросить, почему, получив немало денег на оформление, ты не наняла оформителей? Или делегирование – не твой конек? – а вот теперь точно, зараза, издевается.

Прядь снова падает мне на лицо – иногда мне кажется, что мои волосы живут своей жизнью. Ведь все волоски были подвержены выпрямителю с утра и аккуратно уложены в низкий хвост.

Но ведь нашлась зараза, которая выползла из него и устраивает диверсию, раздражая меня и моего босса!

– Во-первых, оформителей на Новый Год нанимают еще летом. Толковых. Те, у кого есть свободная запись в декабре – халтурщики, либо новички в своем деле. А я не новичок. Во-вторых, я на сэкономленные деньги купила на пару тысяч метров гирлянды больше, а остаток вложила в корпоратив.

Упираю руки в бока. Не на ту нападает!

– Разумно, – ухмыляется. Нагло так. Встает. О божечки, встает и идет ко мне. Вальяжно, будто кот в марте.

– Может, начнем укрощать уже? – оговариваюсь. – Украшать.

– Хм…

Закатываю глаза и шагаю к коробке с гирляндами. Вытаскиваю одну. «Дождь», который заменит этому гаду штору.

Так и подмывает меня спросить – Владислав Анатольевич, вы вообще достойны праздника или плохо себя вели в этом году?

Вручаю Владу один конец гирлянды и нечаянно дергаюсь, когда наши пальцы соприкасаются друг с другом. Тут никакого электричества не нужно. Гирляндам будет достаточно напряжения, исходящего от меня или… от него. Почему Влад так смотрит на меня?

Трудимся в полном молчании.

Я разматываю гирлянду и постоянно раздаю указания. Влад пыхтит и злится, но молчит. Он медленно залезает на стремянку, а я поддерживаю гирлянду, чтобы он смог закрепить ее к шарниру на панорамной стене.

Перешагиваю через разбросанную по полу гирлянду. Думаю, что перешагиваю. Но я же в своих красных туфлях. Злополучных. А Гадович на стремянке со своим орехом, из-за которого я не могу нормально сосредоточиться.

Спотыкаюсь. Вскидываю руки, пытаясь понять, за что могу удержаться. Конечно, Северина, ты молодец! Принимаешь идеальные решения!

Ага!

Цепляюсь за злополучный орех и кармашек на нем. Какой же твердый зад у Влада Гадовича!

Это единственное о чем я думаю, прежде чем услышать треск ткани.

Гирлянда летит из его рук на пол.

Я не лечу на пол, потому что рву брюки своего босса в попытках балансирования и левитации.

Босс, спасибо ему, крепко держится за стремянку и истошно орет:

– КЛЮКОВКИНА, ТВОЮ МАТЬ!!

Почему он постоянно произносит мою фамилию вместо ругательства?

Ох, я уже вижу труселя черного цвета и выпирающую булочку идеальной формы.

А в это время открывается дверь и в кабинет заходит Яна с тыквенным латте.

– Однако, – не доверяя себе и своим глазам, быстро ставит стаканчики с кофе на журнальный столик в лаундж-зоне кабинета и тут же ретируется.

Блин!!!

Теперь весь офис будет знать, о том, что я оставила босса без штанов!

Ноги, наконец, находят баланс.

Я выпрямляюсь и отпускаю ягодичные мышцы Владислава Анатольевича.

Кажется, пора сматываться.

Глава 5

– КУУУДА ПШЛА?!!

Адский ор позади заставляет меня отказаться от идеи побега из кабинета Влада Гадовича. Хотя еще чуть-чуть и я бы дотянулась до ручки двери.

Замираю. Может, если притвориться статуей, кара небесная меня минует?

– Как ты это делаешь? Как ты создаешь это все на ровном месте? – я слышу, как он спускается по железным ступенькам стремянки. Она скрипит, бедная, от его массы и злости. – Я же говорил тебе! Никаких туфель! Особенно вот этих вот. Красных!

– Вообще-то вы говорили в пятницу, чтобы завтра я их не надевала. Поскольку для пятницы завтра – это суббота, то я, так уж и быть, в субботу их не надевала, – обернувшись, на свой страх и риск защищаюсь. – Да и некуда было. Разве что на диване лежать в них. Но это как-то слишком богемно. Даже для меня.

Босс останавливается в двух шагах от меня.

Опять этот его взгляд, стреляющий в упор и идущий дым из ушей от гнева.

– Я хренею! – взвывает он после моего речитатива. – Откуда это все в твоей голове? Как ты строишь логические цепочки? Ты вообще думать умеешь?

– Унижать меня вовсе не обязательно, Владислав Анатольевич, – его слова меня почему-то особенно задевают. Сказал бы это кто-то другой – да ерунда полная. Я же блондинка, да еще и наивная. но весьма привыкшая к подколам. После задорного лишения прав через месяц после их получения, я думала,что меня ничто не трогает.

Однако босс как-то слишком удачно меня ковыряет.

Любой другой бы это сказал мне… но не он!

– Извини, – смягчается тут же.

Киваю и часто моргаю, чтобы не зареветь.

– Кофе? – Влад явно замечает мое состояние. Удивительно. Я думала, что это бездушная каменная глыба. Однако нет, весьма симпатичный… то есть эмпатичный.

Мне срочно нужен тот человек, который на боксерском ринге машет мокрым полотенчиком возле лица боксера на отдыхе между раундами.

– Можно, – соглашаюсь. И зря.

Босс поворачивается ко мне своей пятой точкой, весело сверкая оторванным карманом и труселями.

С силой сжимаю губы, чтобы не засмеяться. Подумает еще, что я – истеричка.

Но блин, этот оторванный кусочек ткани так забавно болтается при ходьбе.

– Что опять? – растерянно спрашивает Влад, подавая мне кофе.

– У вас сзади… – давлюсь от смеха, чтобы сказать.

– Что?

– Орех.

Опять я слышу сверчки в его голове.

Вот бы обладать способностью исчезать по собственному желанию!

– Польщен, – бормочет Влад и даже, кажется смущенно. – Тебе он понравился на ощупь?

О боже! Мы всерьез это обсуждаем? Правда-правда? Помогите мне кто-нибудь!

– Не совсем…

– Не совсем?! – обиженно переспрашивает.

Так, если я раздавлю его мужское эго, то можно сразу писать заявление на увольнение.

– Ваш орех замечательный, – стараюсь его успокоить.

Что я несу опять?

– Просто порванный.

Глаза Влада – это просто чудо. Можно в них тонуть. Смотреть бесконечно. Они вроде темные, но с синими прожилками, как глубоководный океан. Сейчас они у него особенно широко распахнуты от моих невнятных объяснений.

– Не сам орех. Скорлупа, – пытаюсь его успокоить, но, кажется, плохо получается.

Он не выдерживает, выгибается и смотрит на себя сзади. До него доходит, наконец, что я имею в виду своими идиотскими репликами.

– Охренеть! – снова ругается Влад Гад. – Клюковкина! Как ты это делаешь? Ну как? Тебя вообще можно нейтрализовать? Или это твое призвание – все крушить и ломать?

– Отличный антагонист для того, кто любит все строить, – неудачно шучу.

Влад снова смотрит на меня. Пронзительно. Будто осмысляет какую-то внезапно пришедшую в голову идею. С прищуром. Оценивающе. Затем переводит внимание на стаканчик кофе в руке. Делает мощные глотки остывшего тыквенного латте. Я слежу за его кадыком. Не думала, что мужчин шея и кадык могут быть столь мощными и эстетичными… столь… эротичными.

Легко представляю его без рубашки, и как капли кофейного напитка стекают…

– Клюковкина! – снова вместо ругани орет. – Если ты так яростно стремишься к повышению, то я могу тебе кое-что предложить.

– А?

– Несколько иную работу.

– Какую?

– Личную.

Подходит ко мне еще ближе.

Мое сердце гремит, пульсация достигает ушей. Я дышу часто-часто. Что он собирается делать? Его горящий взгляд говорит о его очень недружелюбных мыслях красноречивее всяких слов.

– Правда, мы с тобой будем больше, чем руководитель и подчиненная.

Я точно не та, кто отступает. Поэтому не пячусь к стене.

Вместо этого смачно ударяю по лицу Влада Гада ладонью.

Треск пощечины раздается на весь кабинет.

Он замирает и тут же касается места, куда я его ударила. Рука у меня не тяжелая, так что даже красноты не будет.

Зато моя душенька довольна.

– Всего доброго, Владислав Гадович! – на этот раз я ухожу, громко хлопнув дверью.

В приемной Янка подозрительно косится на меня.

А меня пробирает дрожь и обида!

Каков нахал! Предлагает мне повышение через постель! Как будто мне это очень нужно! Уже и на орех его пялиться нельзя. Зачем тогда его накачал?

– Северина, вернись! – орет мне вслед, когда я нажимаю кнопку лифта.

О-о-о! Он даже мое имя помнит?

Не глядя на него, вскидываю руку и показываю ему средний палец.

Нет уж! Пусть найдет себе более сговорчивую дурочку!

– Северина, ты не так все подумала!

Лифт тут же открывается, и я успеваю забежать в него и нажать на кнопку закрывания дверей и своего этажа до того, как Владислав Гадович меня догонит.

Меня всю трясет. Так меня еще никто никогда не унижал!

Не так все подумала?

Класс. Я такое уже где-то слышала.

Отпиваю кофе. Даже тыквенный латте не может мне поднять настроение. Мне придется искать другую работу. Да, Новый Год будет не таким шикарным, как я себе его распланировала.

Глава 6. Влад

– Как она меня назвала? – спрашиваю у секретарши. – Владислав Гадович?

Яна пытается подавить смех.

– Ага, не в первый раз, значит? – уточняю. Та прячет глаза и блокирует телефон. Кажется, об этом весь офис знает. Блеск!

– Ну… Владислав Гадович в первый раз, – пытается она сгладить углы.

Нет! Я не хочу знать!

Кажется я совсем разучился общаться с женщинами! Любыми!

Делаю вид, что не замечаю хихиканье, когда поворачиваюсь задом к Яне и захожу в свой кабинет, хлопнув дверью. С таким успехом, она с петель слетит. Дверь. Или я.

Клюковкина, чтоб ее!

Зараза!

Оглядываю хаос в своем кабинете. Гирлянда разворочена, стремянка посредине. И что? Так мой кабинет и оставим? Черта с два!

Вначале нужно остыть.

Вот чего Клюковкина завелась? Это я, я должен психовать! На святое покусились – штаны на моей заднице порвали.

Орех…

Прыскаю от смеха. Просто безумная девица какая-то! И эти ее туфли…

Вот в прошлую пятницу вечером что это происходит между нами?

Сам не ожидаю встретить Клюковкину в офисе. Нагло пялюсь на нее, пока она стоит на стремянке, выгнувшись. Красные туфли делают ее ноги невообразимо длинными и изящными, а узкая юбка не скрывает вообще ни одного изгиба! А потом Северина сама ко мне в руки падает. Подарочек, что надо!

И какой-то звоночек бздынькает в голове. Второй раз, когда она падает, я своего шанса не упускаю и прижимаюсь, где можно и не очень…

Мне чертовски это нравится!

Но, конечно, я ругаю себя мысленно. Ведь она – моя подчиненная, сотрудник компании моего отца! Нельзя так! Она мне негативные реакции в общем чате ставит! И относится неуважительно. Вся такая с вызовом в глазах… Своими туфлями нервирует меня!

Ругаю ее, хотя косячу я, но и пугаюсь ведь за ее здоровье!

В ужасном настроении возвращаюсь к себе в кабинет. С ума схожу из-за этой женщины! Глазища ее! И пахнет от нее вкусно! Слишком… Нельзя заводить интрижки на работе! А хочется…

Я уж думаю быстро собраться и Клюковкину до дома подвезти. Но мне звонит мать и портит настроение окончательно.

– Если ты не подаришь нам внуков, отец лишит тебя права управления компанией! Или вот акции выпустит и распродаст все! – кричит в трубку мать. – Хватит уже страдать!

– Я не страдаю, мама. Я работаю. Чтобы у вас с папой тоже все хорошо было, – ворчу я, в который раз. Постоянно говорим об одном и том же. Тут еще праздники впереди, так она вообще из меня все соки выжимает. – И ты блефуешь.

Конечно, блефует. Уже чего только не придумывает, чтобы мою личную жизнь наладить.

– Сынок, я вот все думаю… Может, вам с Алисой помириться?

От имени бывшей жены у меня все внутри в узел скручивает.

– Ты же знаешь, что это невозможно, – наотрез отказываюсь от этой идеи.

– Эх…

– Что значит твое «эх»? – как-то она подозрительно вздыхает. Уже что-то натворила!

– Я общалась с Алисой…

– Все, давай не будем продолжать? – кипячусь. Считаю это подставой от матери! Никакой поддержки близких!

– Нет, мы продолжим, Владик! Алиса уверяет, что ты неправильно все понял. Она раскаивается и сожалеет. И я считаю, что у вас с ней есть потенциал. Ты любишь ее, просто обижен, она любит тебя, но виновата! Вам бы поговорить!

– Не о чем говорить, мама. Хватит!

– Что хватит? Вот был бы ты женат, я бы отстала от тебя! А так – мирись с Алисой, иначе папа лишит тебя бизнеса. Она будет ждать тебя на Новый год у нас дома. Доверься волшебству праздника!

Мама от своей заботы совсем границы дозволенного теряет. А мне так надоедает это все слушать снова и снова, что я, не думая, брякаю:

– Да я и так уже женат!

Хочу добавить, что на работе. И в бизнесе и так много проблем сейчас. Как раз, когда нужна холодная голова. Но мать опережает:

– Что? На ком? На работе? Не смеши меня, Влад, – издевательски прыскает мама. Кажется, мы поубиваем друг друга скоро.

– На женщине, – во мне теперь говорит упрямство. Вот еще! Пусть удивляется! – Красивой. Доброй. Настоящей. Искренней. Мне подделки вроде Алисы больше не нужны. Она тебе нравится? Вот и общайся с ней сама!

И кладу трубку.

Зачем… зачем я это сделал? Зачем я это сказал?

Не знаю. Как услышал, что Алиса будет сидеть у моих родителей, так крышечку у меня сорвало. Мама не знает настоящих причин, по которым мы развелись с бывшей женой, поэтому считает меня козлом, бросившим свою семью.

А мне это надоело. Я хочу просто жить. Чтобы родители не душили и работать позволили.

Жаль только, что таким признанием я выигрываю себе передышку буквально на две недели. А потом выяснится, что жена у меня воображаемая, и снова начнется долбежка!

Мама просто одержима внуками и большой семьей. У всех ее подруг есть внуки, а у нее – нет! Не порядок!

Решение ко мне приходит неожиданное и невероятное.

Я слежу всю следующую неделю за Севериной. Ладно, признаюсь, я и до этого за ней следил. Девушка яркая, слишком заметная. Вокруг нее всегда какой-то шум и разборки. Но до чего же она… настоящая.

Корпоратив отстояла, когда все молчали. И сейчас, чтобы качественно выполнять свою работу, не жалеет себя. Работает много. Задерживается постоянно. Все, для того чтобы создать уют и новогоднюю атмосферу в офисе.

Клюковкина приторно навязчивая. Настойчиво манит к себе. Как одна единственная созревшая ягодка на кустике. «Съешь меня».

Ну и сравнения, Мещерский!

Куда ни глянь – везде ее буйная прическа и яркие туфельки. Стремянку я запретил для нее на самом высоком уровне, так она умудряется остановить весь рабочий процесс, отвлекая сотрудников.

Не знаю, что со мной происходит рядом с ней. Будто меня в розетку включают и я сам становлюсь разноцветной гирляндой. Замечаю, конечно, как пялятся на нее парни из айти. И меня это чертовски бесит! Настолько, что я вызываюсь украшать свой офис, но лишь бы с НЕЙ.

Я надеялся, как учат в лучших школах, что совместная работа с сотрудником, сплотит нас. Мы станем единой командой и сможем договориться. Ну, или я вдоволь наслажусь картинкой и, наконец, перестану гирляндой разноцветной становиться в присутствии Клюковкиной.

Но фиг тебе, Мещерский.

Так воодушевляюсь от ее комплимента моему ореху, что перехожу к наступлению. Идея возникает внезапно. Удивительно, но… это все ее слезы после того, как я, идиот безмозглый, ее оскорбляю.

Клюковкина, как единорог, сеющий блесточки. Жаль, такой должности нет. Но везде эта новогодняя суета, тайный Санта, музыка праздничная. Настоящий ночной кошмар для меня. Да, для того самого человека, который с некоторых пор праздники ненавидит.

Северина так искренне все делает, что я сам начинаю оттаивать, поддаваясь ее чарам. Звонкий, словно колокольчики, смех превращает меня в желе.

И вот с таким желейным мозгом я и пытаюсь предложить ей одно дело.

Результат – пощечина и порванные штаны.

Владислав Гадович! Ух, какая!

Видимо, я разучился, в конец, понимать женщин и считывать их сигналы. Мне ведь до этого момента казалось, что я ей нравлюсь, что химия и вот этот «бздынь» у нас взаимны.

Скоро Новый год, который я обязан провести в доме родителей.

И я должен смириться с тем, что проведу я его в ненавистной компании с бывшей женой.

Жаль, что с Клюковкиной план не работает. Она бы уж точно всех очаровала и дала б понять Алисе, что ценить нужно то, что имеешь.

Самое худшее, что я – Тайный Санта для Клюковкиной. И корпоратив уже завтра. Смогу ли я вернуть ее расположение? И хочу ли…

Глава 7. Влад

С трудом дожидаюсь вечера, когда все спешно уходят домой и оставляют офис пустым. Я точно знаю, что Клюковкина обязательно задержится. Завтра корпоратив, и она, наверняка, должна проверить все свои конкурсы, меню, доставки и прочие планы по захвату мира.

Северина настояла на том, чтобы провести его всем офисом в… офисе. Народу слишком много, и хочется объединиться всеми отделами, устроив настоящую полномасштабную тусовку.

Я с ней не спорил. Уже давно для себя понял, что Клюковкина находится в каком-то другом пространстве, и достучаться до нее невозможно. Но и сотрудники восприняли эту затею позитивно. Один я вечно чем-то недоволен.

У меня вообще работа идет по одному месту. Переговоры, сделки, встречи – все отменяю в течение дня. Скоро Новый год и мне совсем не хочется работать, если честно.

Еще и корпоратив. Почему так рано? Нельзя было за неделю, хотя бы? Ну, ладно, если посчитать выходные впереди и заранее начинающиеся выходные перед Новым годом, то Северина рассчитывает время для корпоратива весьма удачно.

С удивлением отмечаю, что я в восторге от ее имени. Необычное, как и она сама.

Помню, как меня клинануло на ней, когда увидел ее в первый раз и услышал имя.

Потом запретил себе всякие идиотские мысли. Но разве эта маячащая ягодка способна оставаться незамеченной? Тем более, она всячески меня провоцирует на то, чтобы я ее съел!

Чуть штаны с меня не сорвала!

Смеясь, выхожу из лифта на этаже, где работает Клюковкина.

Никого нет, но свет горит. Я так и знал, что эта неуемная и поразительная женщина еще здесь.

Я слышу ее голос. Она с кем-то говорит? Может, по телефону?

Но нет! Слышу мужской голос рядом.

– Артём, ты лучший! Настоящий рыцарь.

Ускоряюсь и влетаю в офис – никого, хотя и свет горит. Голоса дальше – где-то на кухне. Этого еще не хватало!

– Ну, так! Приходится вызволять прекрасную даму из заточения в башне, – вторит мужской голос.

Нет!

У меня сердце останавливается. Через нечто подобное я уже проходил. Не хочу еще раз. Но ведь… Северина мне никто. Просто моя сотрудница.

Просто? А что ж так хреново-то стало тебе, Мещерский?

Злюсь на себя, на свою реакцию. Представляю, как наливаются кровью мои глаза и раздуваются ноздри.

– Видел бы ты дракона, который сидит на самом верху, – смех Северины не веселый.

Гадович. Дракон. Как еще она меня называет?

– Влад Гад, который? Я помню, ты про него рассказывала.

Блеск!

– И что же она рассказывала? – гремлю, распахивая до конца дверь на кухню, где эти двое спрятались.

– Влад… Дислав Анатольевич? – чуть заикаясь спрашивает Клюковкина. Она сидит за столом на высоком стуле, закинув свои великолепные ножки друг на друга. На этот раз она без туфель. Еще хуже – босиком. Какие у нее притягательные пальчики и изящные ножки, прикрытые лишь тонким прозрачным материалом колготок или, может, чулков?! С ума сойти! Моему воображению пора прекращать раскручиваться.

– Северина рассказывала, что он обладает скверным характером вопреки притягательной внешности, – смеется мужчина, игнорируя лепет Клюковкиной.

Отвлекшись на ноги своей сотрудницы, я уж и забыл про другого мужика на ее горизонте.

Что он сказал? Северина считает меня притягательным?

Но она смотрит сейчас своими огромными голубыми глазами, а щеки покрываются красными пятнами.

– Влад Гад или Владислав Гадович? – уточняю у Северины.

За нее снова отвечает этот Артем:

– У нее критическая непереносимость имени Влад, поэтому Влад Гад – чаще.

Мужчина в сером свитере под горло возится с кофемашиной, что-то там делает. Я не пойму, Северина говорила, что она одинока. А тут – хахаль какой-то.

И я для нее – гад.

– Это Артём, – Северина явно замышляет о побеге, поэтому я занимаю собой дверной проем – мимо меня не проскочит.

– Я понял, – бурчу, сверля взглядом затылок этого козла!

– Это муж, парень, вернее, жених, нет, почти жених моей сестры, Ульяны. Он следователь уголовного розыска.

У Артёма подозрительно подрагивают плечи. Прищуриваюсь, надеясь, что вдруг у меня проснется суперспособность и я научусь стрелять молниями из глаз.

– Я так понимаю, Артём ищет улики в кофемашине? Ты, наконец, убила Ирину Григорьевну, главбуха нашего, и спрятала ее тело? Последняя, кого видели возле кофемашины была ты. Теперь там кофе со вкусом мести? – иначе я не нахожу ответа, что понадобилось следователю в кофемашине этого отдела.

– Владислав Гадович, вы первый узнаете, если я ее убью. Чтобы вы стали моим соучастником. И тогда у нас есть шансы улететь на вашем частном самолете куда-нибудь на острова, откуда нас не экстрадируют, – мечтательно проговаривает Северина, совсем потеряв субординацию.

Артём откашливается, но в наш разговор не влезает.

– Не забывай, в таком случае, тебе придется терпеть общество Влада Гада на острове, – напоминаю ей.

– Если там будут орехи, я стерплю как-нибудь такое суровое наказание, – выдает, не думая Северина, а потом и вовсе со стула сползает. Под столом вздумала прятаться?

– Что ты потеряла там, Клюковкина?

– Мозги! – бубнит.

Я уже сам не выдерживаю и смеюсь. Я нравлюсь ей! Я так и знал! Скулы болят от широкой и счастливой улыбки.

Скоро эта ягодка станет моей, как бы она не увиливала от меня.

– Я единственный, кто согласился в предновогодней суете починить кофемашину.

– Я выполняю ваше приказание, господин Босс, – поддакивает из-под стола Северина.

– Найдя следователя для кофе? – недоумеваю я, заглядывая под стол.

Северина хлопает ресницами. Сидит, пунцовая вся. Заколка давно слетела. Светлые волосы бунтуют и торчат в разные стороны.

– Я еще кофе очень люблю. Жену себе так нашел, – качает головой Артём. – Кажется все. Почистил, фильтры заменил. Сейчас поставлю вариться, но нужно подождать завершения режима. Влад, я хотел Северину домой подвезти, там погода слякотная и дрянная. Еще и гололед. Подождешь, пока кофемашина не завершит работу?

– Я сам подвезу, – отрезаю. Мне не нравится этот Артём. Наглый совершенно. Раздает указание, как будто я не владелец всего здесь, а какой-то мальчик на побегушках. И ведь знает, что я ничем на него надавить не могу – ни работой, ни оплатой за работу. Просто левый мужик.

– Окей, тогда оба ждите. Мне домой пора, к Ульяне, – он вытирает руки бумажным полотенцем и сняв куртку со спинки стула, накидывает ее на плечи.

На прощание протягивает мне руку

Я неохотно отвечаю рукопожатием.

Ну, а что делать? Человек кофемашину на общественных началах мне починил.

Не мне напрямую, конечно, но в моем офисе.

– Почему ты наняла не мастеров, а следователя? – интересуюсь у Северины, отодвигая стул, когда Артём уходит. Надо же ее как-то вытаскивать из-под стола.

– Вы дали четкое указание, чтоб кофемашина работала до послезавтра. А техников найти за такой короткий срок в предновогодней суете невозможно, – отползает от меня еще дальше, но я умудряюсь обхватить ее и вытянуть.

– Ты просто предложила мало денег, – констатирую, когда она равняется со мной. Красная и смешная. Я ненароком обнимаю ее за талию, удивляясь ее хрупкости и стройности. И еще она такая маленькая без своих туфель.

Ее можно легко носить на руках – я помню, она почти ничего не весит. Не крошка, но и… идеально совпадает с моим вкусом.

– Я не из тех, кто транжирит деньги понапрасну.

– Находка, а не женщина.

– Владислав Анатольевич, не могли бы вы…

Гипнотизирую ее губы. Проклятье! Я снова испытываю тягу и желание к ней. Особенно, когда она так тесно прижата ко мне.

– Прости. Мы с тобой, кажется, сегодня немного повздорили, – отпускаю ее и делаю шаг назад. Хорошо, что пиджак деликатно скрывает мою неловкую ситуацию.

Никогда такого не было со мной, что просто обнимая женщину, я начинаю безумно ее желать, представляя, как на столе… или на полу… или на заднем сиденье моей машины… а может, потом поднимемся ко мне… и…

– Владислав Анатольевич, я прошу прощения за пострадавший орех… то есть… карман… ну в общем за все…

– Я сменил брюки, не переживай. И, кажется, нам давно пора переходить на «ты».

– На «ты»?

– Это разумнее, если ты и дальше хочешь меня обзывать Владом Гадом.

– Владислав Анатольевич, простите меня! Не увольняйте меня, пожалуйста. Я подумала, что вы козел последний. Подкатываете ко мне! И… мне нужна эта работа, очень. Нет, если вы мне скажете писать заявление, то я напишу, но вы и ваша компания…

– Вижу, ты теперь настроена выслушать мое предложение, – усмехаюсь я. – Я чертовски голоден. Поужинаем и обсудим?

Ах, какие же роскошные глаза у Клюковкиной!

Глава 8

– Владислав Анатольевич, я вас точно по голове не ударяла? – уточняю у босса. На всякий случай. Потому что такое адекватный человек мне бы точно не предложил.

– Да нет, только орех пострадал. Скорлупа, – ах, как он порочно улыбается! Не босс, а искушение ходячее. Чертяга! Мало того, что смотреть на него не могу без того, чтобы меня в жар не кидало?

Так еще и это его предложение!

Я серьезно. ПРЕДЛОЖЕНИЕ!

Да-да! То самое. Только ненадолго. Роспись, а потом после праздников – тихий развод.

Нет, с одной стороны предложение польстило. С другой – сразу разводиться? А вдруг я ему понравлюсь в качестве супруги? Не так уж я и плоха. Да, слегка темпераментна и энергична, но это все можно обратить в пользу.

Пользу, Северин?

Что за польза такая? Не связана ли она с диким желанием снять скорлупу не только с ореха?

Ай, соберись, девочка!

– Ты меня очень выручишь, если согласишься, – бархатным тембром уговаривает змей-искуситель.

Как я так прогневала Вселенную?

После эпичного отрывания скорлупы от ореха я убежала прочь зализывать раны к себе в офис, заодно средней сестре позвонила, Ульяне. Рассказала ей про горе горемычное свое и про босса-извращенца. Ну и отправила она своего Артёма ко мне, чинить кофейный аппарат. Ульяна объяснила заодно, что на извращенку больше тяну я. А босс – он просто выживает со мной как может.

Это похоже на правду.

Вечером смеялись и шутили с Артёмом, после разговора с ним стало еще легче. И я думала уже, что этот день не так уж и плох, как снова является Гад Анатольевич.

Ну, почему Влад такой красивый и… мне кажется, что он ревнует к Артёму. Но, конечно же, я это все себе выдумываю, хотя вот эти вот искры – не могут же они быть результатом моего воображения? Артём, зараза, все наши секретики сдает с потрохами моему боссу и сваливает, оставив меня, бедную и несчастную, наедине с драконом.

Очень боюсь увольнения. Артём ведь посторонний, в офис его провела, в сердце компании – бухгалтерию. Следователя! Сейчас отвесит мне за коммерческую тайну и прочее… мамочки! Помимо разгрома кабинета Босса, пощечины и ругательств в его сторону? Кажется, появление Артёма – не самое страшное прегрешение.

А у меня Кира, сестренка моя, только на первый курс универа поступила. Ей учиться надо. И жить на что-то. Я уговорила ее поступить на дневное – талантливая девочка, будущий режиссер, взяли на бюджет! А без моей зарплаты мы просто пропадем. Особенно под конец года. Как лишат меня всех премий и бонусов, да в какой-нибудь черный список секретарей и офис-менеджеров кинут, и все… что мне делать тогда? Я же, на самом деле, больше ничего и не умею!

В общем, психоз меня раздирает на части и я почти умоляю Владислава Анатольевича меня не увольнять. Шутки шутками, но одно дело когда между коллегами, а другое, когда босс лично узнает о том, как я его называю. Как же некрасиво!

Но вместо увольнения он шарахает меня своим приглашением на ужин.

– Сейчас, только переоденусь, – пищу я, залетая обратно к себе в офис, разделенный с коллегами из айти.

Да, я не самоубийца, чтобы в колготках, да на метро в декабре рассекать. На каблуках. Пальто одеть еще, ага-ага. Усмехаюсь, переодеваясь в джинсы, нескользящие ботинки и любимый красный пуховичок.

Влад отправляет мне сообщение, что ждет меня на подземке.

Чёрт, слиться не получится…

– Северина? – удивляется Влад моему «преображению», встретив меня внизу у лифтов. Он-то конечно – выглядит перфектно. В костюме своем, правда, галстук куда-то делся, пальто на нам вообще шикарно смотрится. Я себя ощущаю обычной девчонкой из спального района – что так и есть, рядом с каким-то секс-символом. Вообще шансов обратить на себя внимание человека такого уровня у меня не было и нет. Просто… почему он тогда так внимательно придерживает меня за локоть? А потом приглашает сесть на пассажирское сиденье своего роскошного двухдверного «Бэнтли».

Я в этой машине как инородное тело.

Влад спокойно размещается на водительском кресле и выезжает с подземной парковки. Я бессовестно на него пялюсь. Просто с ума схожу от этого мужика – признаюсь себе честно. Но где я, а где он…

Когда мы подъезжаем к какому-то крутому ресторану недалеко от бизнес-центра, я оказываю яростное сопротивление.

– Здесь вкусная еда, – с тоской смотрит на вывеску Влад, ожидая, что мы выйдем.

– Владислав Анатольевич, простите, это ваш уровень безусловно. Я бы в другое время, может, и сходила бы с вами на свидание, – что я несу? У Влада приподнимается бровь от моей самооценки. – Но на мне джинсы и простая куртка. Не стоит пятнать свою репутацию. Даже ради еды.

– Северин, ты серьезно? С каких это пор красивые девушки могут испортить репутацию? – смеется он. – Но я тебя понял.

Пока я сижу контуженная его комплиментом по поводу моей внешности, он отъезжает и находит кафе попроще, припарковавшись недалеко от него. Простое с итальянской кухней. О! Спагетти я обожаю.

– Вижу теперь мой выбор тебе по душе? – улыбается… как же офигительно он улыбается! Влад обходит машину и открывает мне дверь, а затем протягивает руку, чтобы помочь выбраться.

Прохожие смотрят на нас с любопытством. На улице идет снег. Магазинчики и ресторанчики вокруг пестрят иллюминацией – Новый год скоро!

У меня улучшается настроение, хотя я и нервничаю безбожно.

В кафе проводим время превосходно!

Еда – отличная, а компания босса – потрясающая. Он интересный, рассказывает о путешествиях, о планах по развитию бизнеса. Спрашивает меня, чем я занимаюсь. Я стесняюсь ужасно. Максимум, смогла рассказать о том, что живу с младшей сестрой и, по сути, заменяю ей родителей. На какие-то развлечения особо времени нет.

Я обращаю внимание на эвакуатор за стеклом кафе. Мне кажется смутно знакомой машина, которую забирают. Опять кого-то оштрафуют за неправильную парковку.

– Северин, у меня есть к тебе деловое предложение, – заводит свою пластинку Влад.

О! Да это ж «Бэнтли» Владислава Анатольевича!

Только открываю рот, чтобы сообщить неприятную новость, но Влад меня опережает и ошеломляет:

– Северина, выходи за меня замуж!

Глава 9

Хорошо, что я сижу! Иначе бы упала!.

Но в мыслях у меня происходит взрыв.

Какой там «Бэнтли»?! Я забываю на этот краткий момент, кто я такая и где нахожусь.

– Так, ты только не нервничай. Сиди спокойно. Мне нужен фиктивный брак. И, на мой вкус… то есть, взгляд – ты идеально подходишь для этого, – сообщает мне мой босс.

Я – идеальная жена? Фиктивная?

Уже на самом деле беспокоюсь за его психическое здоровье.

И вот эти его уговоры про то, что я его очень выручу… зачем он давит на мои слабые места? Знает же, что я никого никогда не оставлю в беде. Интересно, зачем ему это нужно?

– Для чего вам жениться, а потом сразу разводиться? – я расстроена его предложением на самом деле.

Это как-то… унизительно слишком.

Нормальной свадьбы и мужа, да что там мужа, любимого мужчины я в этой жизни недостойна. Зато, Северин, замуж ненадолго и заведомо зная, что это точно не навсегда – это тебе пожалуйста.

– Я объясню все только после того, как ты подпишешь контракт и согласишься на мои условия. Но вообще, это неважно, – Владислав Гадович явно с кукушкой не в ладах. Уже готовлюсь схватить сумочку и свалить по-тихому. А счет пусть сам оплачивает.

– Могу хотя бы узнать эти условия? – мои щеки очень напоминают по цвету мою куртку, сиротливо висящую на вешалке в углу. Да, по-тихому не свалить.

– Смотри. Помимо официальной процедуры бракосочетания, тебе нужно будет изобразить из себя любящую и преданную жену.

Вздыхаю – больше мне ничего не остается. То от чего я так бежала, вдруг настигает меня одним махом. Интересно, Влад знает о моем актерском прошлом? Изучает резюме сотрудников? Наверняка. Не просто же так он обратился именно ко мне.

– Вы могли бы предложить это Мегере Григорьевне. Ей изображать бы не пришлось. Она без ума от вас.

Улыбка Влада как-то странно кривится.

– У тебя для всех неугодных коллег есть прозвища? – пытливо изучает меня. Еле сдерживаюсь, чтобы не стукнуть себя по лбу.

– Я просто любитель откапывать себе местечко поудобнее.

– Будешь кофе? Десерт?

– Не откажусь, – ничего не могу поделать с собой. Когда я расстроена, сладкое меня всегда выручает. – Можно шоколадный брауни с мороженым?

Поэтому у меня никогда не будет такого шикарного подтянутого тела, как у Мегеры. Та питается одними водорослями и презирает сладкое, как черт святую воду.

– Для тебя все, что угодно, Северин, – он подзывает официанта, и мы делаем заказ. Влад внимательно слушает все, что я говорю официанту, а потом просит принести ему все тоже самое, что и мне.

– Северин, обсуждать свой выбор не хочу. Я уже сказал тебе, что ты – идеальная кандидатура на роль моей жены.

– Здорово! – жаль, что нельзя в жизни поставить идиотскую реакцию в виде какого-нибудь клоуна. Но именно так я себя сейчас и ощущаю.

Конечно, я хотела бы услышать от него тьму комплиментов, а в качестве уговоров кольцо, поцелуи под луной и обещание всего самого лучшего с этого момента пока смерть не разлучит нас.

Но, увы. Что имеем.

– От тебя потребуется полностью освободить от планов новогодние каникулы вплоть до девятого числа.

– Мы поедем в свадебное путешествие? – с надеждой на океанский загар предполагаю.

Но действительность слишком сурова.

– Нет, мы проведем это время с моими родителями. Наш брак должен быть максимально настоящим. Настолько, чтобы ни у кого и сомнений не возникло. Понимаешь?

Официант приносит кофе и десерт. Похоже, Владу тяжело дается эта тема для разговора. Он с жадностью делает глоток кофе.

– То есть я должна для достоверности еще и спать с вами? Поцелуи там всякие? – спрашиваю я его в этот не самый подходящий момент.

Владислав Гадович откашливается. Похоже, кофе попадает ему в нос.

Я встаю слишком резко и опрокидываю свой кофе на скатерть.

Грохот и кашель Влада привлекают всеобщее внимание. Но мне все равно. Главное, чтобы мой босс не погиб в сражении с кофе. С энтузиазмом стучу его по мощной спине.

– Клюковкина! – откашлявшись, орет Влад Гад. Я перестаю его бить. Замираю.

Вокруг воцаряется тишина. Официант тоскливым взглядом окидывает все непотребство, творящееся на нашем столе. Мой кофе заполнил блюдо с десертом, мороженое в нем плавает. Белоснежная скатерть залита коричневой жижей – ну в точности, как грязь под ногами в Москве.

– Ты – просто ходячая катастрофа. И нет, я спать с тобой не буду! – чуть тише орет, но ведь орет! И все посетители кафе это слышат.

Какой же он… урод!

– Да?! А по-моему она ничего так. Я бы на твоем месте не был так категоричен! – кто-то из гостей «подбадривает» то ли меня, то ли Гада.

– Какой же ты придурок! – хоть и возвышаюсь над Владом, а все равно умудряюсь заехать ему с пощечиной по лицу. Вторая за день!

Обидевшись, хватаю сумочку, официант вежливо приносит мне куртку и помогает одеться.

– Северина! – голос Мещерского способен стены крушить. Но я не оборачиваюсь и вылетаю на улицу.

Слезы растекаются по моему лицу. Никогда прежде не встречала такого тугодумного и сложного человека! Но чему я удивляюсь? Он там, с высоты своего положения едва ли способен понять переживания девушки, у которой есть вера в любовь, а самой любви этой нету!

– Северина, постой! – он догоняет меня. Запыхавшийся. Пальто нараспашку. Снегопад усиливается. Белые снежинки падают на темные волосы Влада, играя в лучах искусственного освещения.

– Не трогайте меня Влад Анатольевич. Да, мне нужна работа. Но работа, а не унижение, – мой голос предательски дрожит, хотя я и прячу лицо в вороте куртки.

– Северин, погоди ставить на мне крест, – он тянет меня за руку и поворачивает к себе лицом. – Ну, что плохого в том, чтобы быть моей женой? Это так унижает твое достоинство? Ты настолько ненавидишь меня?

– Ты сказал, что не будешь со мной спать, – реву и поэтому защищаюсь совершенно нелогично.

– Северин, а ты этого хочешь? – он пытается понять меня – я вижу по выражению его красивущих синих глаз. – Если хочешь, то я…

– Что? Нет!

– Женщина, объясни! – требует он притягивая к себе еще ближе, чтобы обхватить покрепче и прижать к себе. – Ты вся дрожишь…

– Мне не холодно, – вру. – Просто если я тебе не нравлюсь, как женщина, не надо об этом кричать на все кафе.

– Отчего же. Нравишься. Но сейчас я делаю тебе деловое предложение, и нам нужно максимально сохранять ясность мысли.

– Деловое, чт-т-то? – от усиливающегося ветра меня бросает в озноб.

– Так, пойдем в машину. Там и поговорим, – предлагает Влад и достает пульт от машины.

А мне бы лучше сквозь землю провалиться. Прямо сейчас.

– Так, я не понял. Где моя машина? – растерянно осматривает улицу с двух сторон, по-прежнему прижимая меня к себе одной рукой. Я не двигаюсь с места, надеясь, что он меня не прибьет.

– Владислав Анатольевич…

– Можно просто Влад! – рычит на меня. Начинает заводиться. Похлеще мотора у своей тачки!

– Влад, тут такое дело, – продолжаю робко обращать на себя внимание

– Погоди, Северин. Давай я сначала машину найду.

– В том-то и проблема. Машину увезли, – я смогла. Я – молодец! Так и вижу памятник в свою честь – Клюковкина Северина Витальевна. Не испугалась дракона!

– Кто? – Влад меня отодвигает от себя с такой легкостью, что я могу наивно предполагать, будто вешу не больше пятидесяти килограмм – мечты!

– Эвакуатор, – поясняю я и зажмуриваюсь.

Потому что в глаза Влада смотреть опасно для жизни!

Глава 10

– То есть ты видела и не сказала? – угрожающе тихо спрашивает меня Влад.

– В какой момент? Когда ты мне делал предложение, или когда кричал на весь ресторан, что не будешь со мной спать? – лучшая защита – это нападение. Как только жизнь меня сталкивает с Владиславом Мещерским, эта тактика оказывается лучшей и прошедшей проверку на прочность.

Потому что я понимаю, вздумай Влад напасть на меня – мне крышка. Не физически. А он может и умеет обижать с особой изощренностью и точностью! Даже если не специально.

– Ну вот откуда ты такая?! – цедит сквозь зубы Влад и делает глубокий вдох. И такой же выдох. Затем достает телефон из кармана пальто. – Сейчас вызову тебе такси.

– Я и сама могу… – пищу.

– Нет! Еще не хватает, чтобы с тобой что-нибудь по дороге случилось.

– А д-долго ждать? – все еще дрожа от холода интересуюсь. Но и в ресторан возвращаться не хочется.

Он продолжает тяжело дышать. Но не орет вопреки своему тяжелому и недоброму взгляду.

– Мне, в любом случае, нужно машину вернуть. Ключи от дома, документы – все в салоне, – Влад набирает чей-то номер телефона. Я, загипнотизированная его суровым тоном босса, почти не замечаю, как свободной рукой он снова притягивает меня к себе. Еще и заворачивает меня в свое пальто. Замерзшими руками касаюсь его груди. От его тела, даже сквозь одежду, исходит жар. Какой мужчина!

Он отрывисто дает кому-то какие-то указания. Вроде договаривается с начальником охраны и своим адвокатом, чтобы решили вопрос, а я, тем временем, вдыхаю его терпкий запах и перестаю владеть собой.

– Северин, что ты делаешь? – уточняет у меня босс. На всякий случай.

Потому что я, не отдавая себе отчет и, находясь в полной отключке от холода и тягучей близости, целую его в шею. Приятный и твердый пульс его наверняка сильного сердца отбивает ритм на моих губах.

Я распахиваю глаза и пытаюсь отскочить, но Влад держит меня железной хваткой.

– Извините, Владислав Анатольевич, – лепечу, мысленно ругая себя. Какая же я идиотка! Это ж надо так! Ужас! Кошмар! Что за развязное поведение? Я же так никогда… ни с кем… и он…

– Как ты это делаешь? То я для тебя Влад. И в шею целуешь, то снова – Владислав Анатольевич?! – возмущается босс. Его глаза рвут мою душу, потому что в них столько всего!

К нам подъезжает длинный черный седан. Кажется, это и есть такси, которое вызвал Мещерский. Он открывает мне дверь и помогает сесть, чтобы я не упала.

А сам обходит седан и садится рядом со мной.

– Владислав Анатольевич, это будет слишком дорого до моего района. Может, я сама вызову эконом?

Если бы мой босс умел испепелять одним лишь взглядом, он бы обязательно это сейчас сделал.

– Куда едем, Владислав Анатольевич? – спрашивает водитель машины, и тут до меня доходит, что это не такси. Обычно босс ездит за рулем своего «Бэнтли» сам, и я ни разу его не видела в представительской тачке с личным водителем. Но он все же генеральный директор огромной строительной компании. Ему положено.

Я еще сильнее падаю в социальную пропасть между нами. Зачем ему то дурацкое предложение фиктивного – фиктивного же да? – брака?

– Северина, скажи Борису, куда ехать, – требует Влад, ворочаясь на сиденье, чтобы снять пальто. Пока я называю адрес, босс укрывает меня своим пальто, а затем требует водителя включить обогреватель на полную мощность.

– Спасибо, – я улыбаюсь, хоть и расстроена событиями этого дня. Мы с Владом совместимы примерно также как две емкости с сахаром и перцем. Ужасно просто. До какой катастрофы доходит наше любое совместное мероприятие!

– Еще не хватало, чтобы ты заболела, – ворчит он забавно.

– Правильно, тогда я вряд ли смогу провести зимние каникулы с вами и вашими родителями.

– Ты сейчас серьезно? Думаешь, я из-за этого переживаю?

Я отворачиваюсь к окну. Пытаюсь отвлечься на красоту украшенного к Новому Году любимого города. Но мысли так и скачут в голове.

– Если бы я знал, что будет так тяжело…

– Не предложили бы? – горько усмехаюсь.

– Да нет, сделал бы все иначе. Возможно, мы начали бы это все по-другому. И хватит со мной «выкать»!

– Вы мой босс. Я не могу…

– Северина!

– Хорошо, – снова смотрю на него. И снова задыхаюсь от шикарной внешности Влада. Я щупала его. И грудь. И орех. У него там все как надо. Я уж не говорю об идеальном лице. Если бы не строительная компания, мог бы моделью подрабатывать.

Журналисты его любят. Но он не любит журналистов. Поэтому его личная жизнь покрыта тайной и мраком.

– Итак, вернемся к нашему делу, – деловой подход в нем никуда не пропадает. – А то еще что-нибудь произойдет.

– Мы просто два минуса, которые не подходят друг другу. И вы, – ловлю недобрый блеск в синих глазах Влада. – Ты, – поправляюсь моментально, – мог бы найти любую другую девушку на эту роль. Любую. Красивую, умную, образованную и далее по списку.

– Но я уже нашел. Тебя.

От его нажима в голосе у меня мурашки по коже. Я моргаю часто-часто.

– Мои родители очень суровы. И сразу определят подвох. Ты же…

– Я?..

– Настоящая. Вот какая есть. Эмоциональная. Очень отзывчивая. И можешь разговаривать. Не даешь себя в обиду.

– Что ж за мероприятие твои родители устраивают?

– Моя мать решила, что я должен вернуться к бывшей жене, – сообщает мне «радостную» новость Влад.

– Ты был женат? – у меня непроизвольно открывается рот от удивления.

– Был, – кивает. – Но на прошлый Новый год мы разошлись.

– Оу, мне жаль. А из-за чего?

– Северин, я думаю, что тебя это не касается, – четко обозначает границы Влад. – Как женщина, ты мне очень нравишься. И это еще один плюс в пользу твоей кандидатуры.

– Да неужели? Какая необычная причина для брака! Нравится невеста. Вау! – чуть не хлопаю в ладоши, стараясь не смеяться.

– Давай обойдемся без сарказма. Хватит нам его на сегодня. Я не могу выбрать ту женщину, которая мне не нравится, и разыгрывать с ней счастливый брак. Ясно?

– Более чем.

– Но я хочу тебя предупредить, чтобы ты себя держала в руках. Никаких эмоциональных привязанностей. От меня все сопутствующие моменты – кольца, свидетельство о браке, и так далее. Паспорт менять не нужно, мы разведемся сразу после праздников.

– Но это не фиктивный брак…

– Очень даже настоящий, Северин. Поэтому мы, конечно же, подпишем все документы. При этом я гарантирую тебе повышение до руководителя своего мини царства.

– Это вы про бухгалтерию и айтишников? – вот сейчас неожиданно. Как он себе это представляет? Вначале я побуду фиктивной невестой, а затем – фиктивным боссом? У меня же нет ни образования, ни понимания, чем нужно заниматься этим двум отделам.

– Да.

– А Мегера в курсе? – ей точно моя кандидатура не понравится.

– Это ее не касается. И об этом позже. Я обещаю крупный годовой бонус и хорошие отступные после развода. Контракт был у меня в машине, и кольца тоже. Так что уже завтра тебе все покажу.

– Видимо сама судьба делает вам подсказки не делать этого, – даю ему последний шанс отказаться от дурацкой затеи.

– Я думаю, что наоборот, она откидывает меня назад, когда я почти достигаю успеха, – он облизывает нижнюю губу и тут же ее прикусывает. Я не могу оторваться от этого зрелища и тупо пускаю слюни на этого мужика.

– А если я откажусь? – конечно сама себе не верю, что смогу.

– Я тебя уволю.

Глава 11

– Козел! – ругаюсь со входа в свою квартиру. Швыряю ни в чем не повинную сумку на комод.

– Сева? – выглядывает из своей комнаты светлая головушка Киры. Мы с моей младшей сестренкой живем в одной квартире, доставшейся нам по наследству от родителей.

– Вот урод! Ну настоящий гад. Повелитель в царстве Гадовичей! – срываю с себя куртку и вешаю на переполненную нашей с Кирой верхней одеждой. Петелька, за которую вешаю, рвется. Причем качественно, с мясом.

– Это ты про своего босса? – Кира сразу же понимает о ком речь, стоит ей услышать заветное «Гадович». – Что на этот раз он учудил?

– Ну, вот! Теперь и куртку нужно новую покупать! В чем я ходить буду? Это все из-за него! И я просила тебя разобрать этот долбаный шкаф!

– Эй, Сев, полегче! Ты сама обещала разобрать коридор. Ведь я свои лишние вещи еще месяц назад убрала.

Ну, вот не нравится мне ее ехидная улыбка. Мелочь пузатая, а уже все понимает!

– Признай уже, наконец, что ты влюблена в этого мерзопакостного повелителя всех гадов на земле. По уши!

– Ты с ума сошла? – остолбенев, таращусь на Киру. Нервно поправляю прическу. Куртку вешаю несколько раз, но когда она в третий раз падает, я просто перешагиваю через нее и снимаю с себя ботинки. – Что ты такое говоришь?

Кира опирается о проем двери, скрестив руки на груди.

– Это было бы также нелепо, как если бы ты влюбилась в какого-нибудь… бандита! – я машу руками слишком интенсивно. Знаю, что этой девчонке нравятся всякого рода дохлики, очкарики и интеллигенты. Она считает интеллект – самый сексуальной зоной у мужчины.

– Ха! Ты с Мещерским работаешь уже не первый месяц, и я могу по пальцам пересчитать дни, когда мы о нем не говорили. Это был его отпуск и командировки. А, и твой больничный!

– Бесполезно, Кира! Он пообещал уволить меня, – до сих пор обида накрывает от того, как хладнокровно он сообщил мне об этом.

– Ты его током ударила? Или машину любимую разбила?

У меня, кажется, сверчки в голове шумят. Потому что я не понимаю, откуда Кира так хорошо знает все мои кошмарные повадки. Током не пришлось ударять, конечно, но это пока. Почесываю макушку. А вот с машиной да, не очень хорошо получилось.

– Он сказал, что не будет со мной спать. Представляешь?

По отстраненному взгляду Киры понимаю, что сверчки перебираются к ней.

– Погоди! Он сказал, что уволит тебя. Ты уговорила его не увольнять тебя и предложила с ним ну… это самое, да? И он, как рыцарь тебе отказал? – Кира, кажется, смущена не меньше меня.

– Ну, нет же! Кира! Как ты могла об этом подумать? – слезы наполняют мои глаза.

– После шикарного рассказа о мужском орехе…

– Все! Хватит с меня! Этот день меня доканал!

Захожу в ванную, срываю с себя всю одежду и становлюсь под душ. Пусть хоть так мои слезы смываются.

Я в ужасном положении. В ужасном!

Да, я по уши влюблена в этого козлоподобного гада! Вот смотрю на него каждый раз, и умираю от своих чувств! Не хотела признаваться ни себе, ни кому бы то ни было! Отсюда моя дурацкая неловкость и вот эти катастрофы все. Не могу быть с Владиславом Анатольевичем наедине.

А сегодня я воочию убедилась, какая огромная между нами социальная пропасть…

Мне нужно помочь сестре найти свое место в жизни. Я и Ульяна – единственная семья для младшей сестренки. И родители с меня взяли когда-то обещание, что Кира ни в чем нуждаться не будет.

Я бросила все… и всех обманываю…. и….

Если Мещерский узнает, что мой диплом куплен в подземке, просто вышвырнет меня с позором!

А я, видите ли, влюблена в него безбожно!

Что если его родители выведут меня на чистую воду во время какой-нибудь беседы? Где они и где я?

Но и не согласиться не могу – Мещерский меня точно уволит. Хоть и говорит, что нравлюсь ему, как женщина – но врет ведь, чтобы я меньше думала.

В машине я холодно ответила ему, что мне нужно время подумать, но порекомендовала смириться с тем, что я могу отказать.

Я не представляю, как это – выйти замуж без любви? Да еще и за такого холодного и, порой, бездушного человека. Нет, в нем иногда просыпается забота и внимание, но это только потому, что он имеет свой личный интерес в отношении меня.

Влад хотел со мной еще поговорить, но я уже не могла выносить его присутствие. И остаток дороги до дома преодолела на метро и автобусе.

Завтра ещё корпоратив на работе, а я совершенно выбита из колеи.

Но я все равно нахожу в себе силы накрутить волосы на специальные бигуди, чтобы утром не мучиться с локонами.

Мы договорились, что работаем только до обеда, а потом переодеваемся и бурно гуляем. Я пригласила ведущих, даже диджей будет с аппаратурой. И фотограф!

– Он относится ко мне как к противному надоедливому насекомому, – вдруг делюсь с Кирой своими чувствами, зайдя к ней в комнату. После моей истерики, сестра сидит за своим столом в абсолютной тишине и монтирует какие-то ролики на компьютере.

– Влад? – уточняет Кира, крутанувшись на стуле.

– Угу.

– У тебя шикарная прическа. Ты же помнишь, что твоя макаронная фабрика на голове локонам не поддается?

– Я не теряю надежды. Завтра корпоратив. Должна же я хотя бы для приличия к нему подготовиться? – тяжело вздыхаю и сажусь на кровать Киры. – Если я расскажу ему о своих чувствах, он лишь посмеется над ними. В лучшем случае.

– Тогда надо сделать так, чтобы он потерял голову от тебя! – подмигивает Кира. – Как насчет красного платья?

Я вижу в глазах сестры решимость.

Мне конец.

Глава 12

Дурацкая идея! Ду-рац-ка-я!

Влад и Кира могли бы посоревноваться, у кого хуже и глупее идеи. И я даже не знаю, кто из них победил бы.

Гадович с идефикс о фиктивном браке?

Или сестра моя бездушная с требованием нарядить меня в красное платье?

Я вообще-то планировала маленькое. Скромненькое. Блестящее и белое.

Но тут же Кира напомнила мне о моем же идиотском требовании к дресс-коду корпоратива – красно-белый Новый Год. Можно либо в белом, либо в красном. И уверила, что большинство сотрудников придут в белом, ведь красный – сложный цвет. Не каждый рискнет его надеть.

А все почему? Фотограф чрезмерно вдохновился моим праздничным настроением и потребовал от нас проявить фантазию и соответствие логотипу компании «Мейджик Перфоманс Девелопмент». Я и решила, что буду, как в детском садике, в роли белой снежинки.

Только Кира грамотно убедила меня, что образ красной королевы подойдет мне больше.

Я ведь милашка и пушистик. Какая королева? Какая стерва?

Но вот надела на себя это дурацкое платье, еле уместившись в женском туалете, и меня будто подменяют.

Нет, бесспорно, платье шикарное!

Но…

Какое-то прозрачное, открытое и… Боже, спаси меня, грешную!

Красные злополучные туфли идеально подходят в тон.

– Красный – твой любимый цвет! И ты так редко его носишь! – сказала мне Кира перед тем, как вручить мне помаду такого же цвета.

Мегера Григорьевна всеми возможными способами пыталась выяснить, в чем я буду на корпоративе, но я все равно не сдалась и держала черный непрозрачный чехол с платьем при себе до момента переодевания.

Прячу всю офисную одежду в чехол. Я могла бы переодеться в бухгалтерии, но жутко стесняюсь. Мне и так хочется спрятаться и сбежать.

К счастью, в туалете никого нет – все собираются сейчас в конференц-зале этажом ниже офиса босса. Я выхожу из кабинки и останавливаюсь у зеркала, чтобы накрасить губы «убийственной, вампирской», как говорит Кира, помадой.

Моя сестра – кинематографист. Поэтому кое-что понимает в том, как производить на людей впечатление. А я по своей настоящей профессии привыкла лишь менять свои маски.

Но та дама, которая смотрит прямо сейчас на меня в отражении – точно не маска. Это я. Мои давно похороненные чувства и желания. Я закопала эту Северину глубоко. Давно. Когда родители умерли.

Кажется, пора фееричную Северину Клюковкину вытаскивать наружу.

Правда, при разглядывании деталей обнаруживаю, что мои волосы висят сосульками. Утром, при создании желанных локонов, я хорошенько побрызгала лаком. И теперь мои естественные пружинки сочетаются с тяжелыми прядями. Какой ужас!

Усиленно расчесываю, чтобы это как-то все сгладить. Немного смачиваю волосы водой. Да, блин!

Ненавижу это все! Новый год дурацкий! Люди разные! Суета невозможная!

Когда в глазах застывают слезы от злости и обиды, я себя одергиваю.

В меня что, Владислав Гадович вселился?

Так! Не пойдет! Я не позволю недовольному жизнью боссу испортить мое новогоднее настроение! Наоборот! В моей голове созревает фантастический план!

Ух держись у меня, Гад!

Правда, мы еще не пересекались сегодня. А вдруг он передумал и не придет на корпоратив?

Да, нет. Ему же нужна фиктивная-нефиктивная жена. Или как там?

Волосы приходится оставить распущенными. Ладно. Платье будет перебивать все внимание на себя.

Откуда оно у меня?

А оттуда, из моей прошлой жизни, когда я принадлежала себе и не думала о будущем. Как та стрекоза из басни.

Это сейчас мне нужно быть и матерью, и отцом, и сестрой старшей. Ничего из этого не получается, правда, но хотя бы не голодаем. Теперь вот, еще роль жены предлагают. Временной.

Из туалета быстро бегу в офис айтишников и оставляю чехол с одеждой на своем столе. Мне уже названивают офис-менеджеры других отделов. Отвечаю на звонок Янки, секретарши босса.

– Где ты? – шипит она в трубку на фоне громкой музыки. – Владислав Анатольевич рвет и мечет!

– Бегу я! Бегу! Еду, то есть, – вбегаю в раскрывшийся лифт и нажимаю на нужную кнопку. Я – огонь! Риск на шпильках! В этих туфлях бегать крайне опасно!

Интересно, почему Гадович ждет меня? Не терпится уволить меня?

Натянув на себя холодное и неприступное выражение лица, я выхожу из лифта в переполненный людьми вестибюль у конференц-зала. Так, Севериночка, походка от бедра, коварная улыбка Артурчику из финансового отдела, ласковое подмигивание Глебу из айти. Ух, молодец!

– Северина? – в шоке встречает меня Яна. Она в аккуратном белом платье с красным поясом. Мужчины оделись более сдержанно – белые рубашки, черные брюки и красные галстуки. Фи! Никакой креативности.

Но одну фигуру я различаю слишком хорошо. В идеально белом костюме с красным платком-паше на нагрудном кармане. Надо же, Владислав Гадович послушно соблюдает дресс-код!

И я не могу оторвать взгляда от этого сногсшибательного мужчины. Заставляю себя отвернуться, но не получается. Особенно, когда я попадаю в фокус его зрения.