Другой мир не встретил меня чашечкой кофе

Глава 1 – За гранью привычного

Я не верю в судьбу.

Точнее, не верил. До этого вечера. До того, как всё … рассыпалось.

Где это я? – прошептал в пустоту. Моя голова раскалывалась от боли, и я попытался встать, но силы оставили меня.

Некоторое время назад.

Бар R1 был тем местом, где всегда было что-то шумное и яркое. Я не любил такие вечеринки, но сегодня Макс убедил меня прийти. Мы оба могли бы спокойно провести время где-то за учебниками, но, наверное, в какой-то момент я сам решил, что пора немного отвлечься.

Проходя через тускло освещенные двери, я сразу ощутил, как мир вокруг меня наполнился живыми вибрациями. Гул разговоров, мерцание неоновых огней, смех, музыка, громкая и ритмичная – всё это на мгновение заставило меня забыть о времени и учебе.

Макс стоял у барной стойки, уже с кружкой пива в руке. Когда он увидел меня, поднял руку и усмехнулся.

– Гроссман! Вот ты и пришёл! Я думал, ты с учебниками снова пропадёшь до конца недели. – Он поднял кружку, но я просто кивнул и пробился через толпу.

– Привет, Макс, – сказал я, садясь рядом с ним. – Я пришёл только ради тебя. Если честно, сам я сюда вряд ли бы заявился, ты же знаешь.

Он усмехнулся и протянул мне свою кружку.

– Ну вот! Я-то знал, что ты всё-таки не сможешь устоять. Пару шотов – и ты забудешь о всех этих учебных заботах.

Я улыбнулся, но это была такая улыбка, которая едва скрывала мое беспокойство. Да, я был здесь, да, и пиво в руках держал, но как будто внутри меня всё кричало: «Ты на самом деле не здесь. Это всё не твоё». Я слишком часто забывал, что со временем я стал больше сосредоточен на учебе, чем на жизни.

– Я знаю, Макс, – сказал я, взяв кружку и сделав первый глоток. – Иногда надо расслабляться, это правда. Но как-то странно здесь. Музыка грохочет, люди танцуют… А я, похоже, не могу почувствовать весь этот кайф.

Макс хмыкнул, прищурив глаза.

– Ты просто зажат, вот и всё. Ты ведь не первый день учишься. Я думаю, ты не один такой. Посмотри, все вокруг такие же. Ну, не все, – Макс сделал паузу, осмотрев присутствующих, – но большинство. Ты знаешь, что все эти шумные вечеринки – это тоже способ «переосмыслить» свою жизнь. Ну, ты же не робот, а живой человек.

Я согласился кивком, но в глубине души снова почувствовал это странное, тревожное ощущение. Обвел взглядом танцующих вокруг, яркие огоньки, непонятные фигуры людей, которые казались мне чем-то чуждым. Всё это казалось… искусственным, ненастоящим. Я ведь пришел сюда для того, чтобы развеяться, но ощущение не покидало.

– Слушай, может, мне просто на минуту выйти, – сказал я Максу, вставая. – Вдохну свежего воздуха, или что-то вроде того.

Макс недовольно покачал головой, но я знал, что он меня понимает.

– Ты всегда так. Ладно, иди, только не задерживайся.

Я вышел на улицу. Прохладный вечерний воздух ударил в лицо, как будто он был единственным реальным существом в этом мире. Я сделал пару глубоких вдохов, пытаясь унять тревогу, которая не покидала меня. Далеко впереди мелькали огоньки города, но всё вокруг было слишком… темным. Я остановился и подумал, может быть, всё просто в моей голове?

Вдруг, словно в ответ на моё беспокойство, всё вокруг начало изменяться. Не сразу, но постепенно. Свет вокруг стал странно искаженным, как будто кто-то вытащил из мира одну деталь и заменил ее другой. Музыка замерла, хотя я всё ещё мог видеть людей, танцующих в открытых дверях бара. Но теперь они двигались, как в замедленной съёмке, а звука не было. Просто молчание.

– Что за чёрт…

Настоящее время.

Голова гудела так, будто по ней проехался поезд. Я зажмурился, чувствуя, как пульс отдается где-то в висках и затылке. Что за чёрт… Кто-то ударил меня? Или я просто перебрал? Но я же сделал всего один глоток.

Открыв глаза, я увидел не потолок общежития, не белый гипс и больничную палату и даже не знакомые стены тётиной квартиры. Надо мной раскинулось тёмное небо, серое, будто перед дождём, и его разрезали кроны высоких деревьев – тонкие, непривычной формы, словно вытянутые вверх слишком прямолинейной рукой природы. Ни одной знакомой детали. Ни гудка машины, ни гудящего города. Только ветер. И птицы. Или… что-то, что звучало как птицы, но слишком глухо, срываясь на резкие, щелкающие звуки.

Я резко сел, и тут же схватился за голову. Боль ударила снова – коротко, но достаточно, чтобы скрутить дыхание. Земля подо мной была мягкой, покрытой травой, но трава эта… не та. Широкие, мясистые листья, слабо светящиеся у основания. Я не знал, откуда у меня эта уверенность, но я точно никогда не видел ничего подобного.

– Что за… – выдохнул я.

Руки дрожали. Я осмотрел себя. Куртка всё ещё на мне, джинсы – тоже. Кроссовки в грязи, но на месте. Телефона в кармане не было.

– Чёрт. Где телефон?

Я обшарил карманы, даже заглянул внутрь куртки. Ничего. Ни бумажника, ни ключей. Ладони вспотели.

Окружающее пространство начинало проясняться – я сидел на краю небольшой поляны. В центре что-то вроде разрушенного круга из камня, будто обломки старого фонтана или жертвенника. Всё поросло мхом. Позади – лес. Впереди – тропинка, выложенная неровными плитами, уходила куда-то вниз по склону. Ни вывесок. Ни указателей. Ни людей.

– Так, спокойно, – пробормотал я себе. – Это… шутка? Может, какой-то квест? Ролевая игра? Кто-то решил устроить мне иммерсивный опыт на день рождения? Нет. Нет, подожди. Как я сюда попал?

Последнее, что я помнил – вечеринка, шум, свет, вышел подышать, и.. пустота.

Я встал, шатаясь. Голова всё ещё болела, но ноги слушались. Странно, но страх пока не накрывал – будто мозг ещё не успел до конца осознать, что всё это реально. Или я просто отстраненно наблюдаю за собой, как будто во сне.

Я шагнул к тропинке, медленно, осторожно, как к компьютерной игре.

– Офигенно. Или я в коме, или меня похитили, или я умер, может сплю.

Посмотрел на свои руки. Всё слишком чётко, слишком реально. Тепло, ветер, запах сырой земли. К сожалению это точно был не сон.

Шёл медленно, стараясь не наступать на мох между плитами. Тропинка вела вниз, петляя между деревьями, которые с каждым шагом становились всё выше и страннее. Их кора не была гладкой или привычно шершавой – она светилась. Едва заметно, мягким голубоватым свечением, словно отражала лунный свет, которого не было. Я провёл пальцами по стволу ближайшего дерева – на ощупь как стекло, но тёплое. Слишком тёплое. Листья в кронах переливались цветами: зелёные с прожилками лилового, некоторые – почти прозрачные. Один лист медленно опал, плавно закружился и исчез прямо на глазах, рассыпавшись в светящиеся пылинки.

Я остановился и уставился вверх. Всё выглядело нереально, будто я попал внутрь компьютерной игры, но ни текстуры, ни эффекты не могли передать вот это ощущение… живости. Мир дышал. Природа была не фоном – она наблюдала. Я не мог это объяснить, но чувствовал на себе внимание, как если бы лес знал, что я здесь.

– Ну и где, по-вашему, скрытая камера? Макс, это не смешно, – пробормотал я, сам не зная, жду ли ответа.

Звук моего голоса показался чужим – слишком громким. Он разлетелся между деревьями, эхом ушёл куда-то вверх. И тут я услышал это.

ШОРОХ. Господи, только этого мне сейчас не хватало.

Резкий, неестественный. Не ветер. Не животное. Как будто кто-то или что-то задело ветку – с усилием, с весом. В лесу стало тише. Я замер. Мышцы напряглись сами собой. Шорох повторился – ближе, где-то слева, за стволами.

– Эй? – выдохнул я, хотя сразу пожалел об этом.

Ответа не последовало. Только ещё один звук – как будто когти царапнули по камню. Быстро, коротко.

Мгновенно сердце начало колотиться. Грудь сдавило. Я попятился на пару шагов, стараясь не споткнуться. Взгляд метался – деревья, кусты, что-то похожее на корень, свисающий с ветви… или нет, это было не растение.

Что бы там ни было, оно не приближалось. Пока. Но я чувствовал, что оно там. Смотрит. Я сглотнул и почти шёпотом сказал:

– Просто… иди дальше. Не останавливайся.

Сделал шаг вперёд. Потом ещё один. Лес снова ожил. Птицы – или те существа, что их заменяли – начали щёлкать и стрекотать. Но я уже не смотрел по сторонам. Я шёл вперёд, чувствуя, как между лопаток тянется холод, как будто кто-то дышал мне в спину.

Не выдержал. Остановился. Шорохов больше не было, но чувство – то самое, липкое, как если бы на меня уставились из темноты – не исчезло. Я резко обернулся, ожидая… сам не знаю чего. Волка? Монстра? Очередной глюк?

Но вместо этого я увидел девушку с хрупким, но выносливым телом, в движениях которой чувствуется кошачья грация. Она невысокая, с тонкими чертами лица и светлой кожей, чуть тронутой загаром. Её волосы – пепельно-русые, до плеч. Несколько выбившихся прядей обрамляют лицо, делая его чуть мягче. Глаза – серо-зелёные, внимательные, с прищуром того, кто привык наблюдать из тени. Лицо почти всегда спокойное, закрытое. В её внешности нет показной красоты, но есть что-то цепляющее – то ли в осанке, то ли во взгляде, словно она всегда знает больше, чем говорит.

Она стояла на тропе метрах в десяти, почти сливаясь с тенью деревьев. Никакого звука, никакого предупреждения. Просто появилась, будто материализовалась из воздуха. На ней были короткие тёмные шорты, которые точно не предназначались для ночной прогулки по лесу, и кофта с капюшоном – вроде толстовки, но ткань поблёскивала в странном свете леса, и на рукаве был вышит символ, который я не успел разглядеть.

Она смотрела прямо на меня.

– Ты… – начал я, голос сорвался, – кто ты?

Она не ответила сразу. Сделала шаг вперёд. Плавно, бесшумно.

– Я могла бы спросить то же самое, – произнесла она, голос низкий, спокойный, немного хрипловатый. – Ты выглядишь… потерянным.

– А ты – нет, да? Ты тут часто гуляешь в два часа ночи по светящемуся лесу?

– Ночь – понятие относительное, – сказала она, чуть склонив голову. – Особенно здесь.

Я молчал. Пытался понять, шутит ли она, или тоже не в своём уме.

– Ты… отсюда? – спросил я осторожно.

Она усмехнулась, почти незаметно.

– А ты?

– Нет. Я… не знаю, где это. Я просто… проснулся на поляне. Это не Мюнхен. Это вообще не Германия. И не Земля, кажется.

Она чуть прищурилась, и на мгновение в её взгляде что-то изменилось. Не страх. Не удивление. Что это?

– Земля, – повторила она. – Значит, ты один из них.

– Один из кого?

– Тех, кто приходит.

Я застыл.

– Это происходит не впервые?

Она ничего не сказала. Просто смотрела. Потом медленно развернулась, будто собиралась уходить.

– Эй, погоди, – я шагнул за ней. – Ты знаешь, что это за место? Почему я здесь?

– Если хочешь жить – не задавай много вопросов сразу, – сказала она, не оборачиваясь. – И не доверяй никому. Особенно мне.

– Прекрасно, – буркнул я. – Великолепное начало ночи, ночи же? Я даже имени твоего не знаю.

– И не узнаешь, – она оглянулась через плечо. В её взгляде было что-то опасное и странно притягательное. – Не здесь. Не сейчас.

Она растворилась между деревьями почти так же бесшумно, как и появилась.

Я остался стоять один. Лес снова затих. Только теперь мне казалось, что он слушает внимательнее, чем прежде.

Глава 2 – В чужой тени

Я стоял в тишине, глядя на то место, где она только что была. Лес снова затянулся тенями. Чувствовал, как что-то внутри скреблось – не страх, нет. Раздражение, непонимание… и какая-то странная, глупая уверенность, что нельзя её просто так отпустить.

– Чёрт с ним, – выдохнул я и рванул вперёд.

Пробираясь между деревьями, я едва не споткнулся о корень, едва не срезал лицо какой-то веткой. Темнота сгущалась, как будто лес сопротивлялся. Но я продолжал идти туда, куда она ушла – если это вообще было "ушла". Я должен был узнать. Хоть что-то.

И тут я врезался во что-то мягкое, но упругое.

– Эй! – раздалось передо мной.

Я отшатнулся, чуть не упал, но успел ухватиться за ближайшее дерево. Сердце колотилось как бешеное.

– Ты… Ты не ушла?

Девушка стояла почти вплотную, скрестив руки. Даже в полутьме я видел, как один уголок её губ поднялся.

– А ты, оказывается, упрямый, – сказала она. – Я хотела проверить, как быстро побежишь.

– Проверить? – я всё ещё тяжело дышал. – Это что, какой-то тест?

– Нет. Любопытство.

Она сделала шаг ближе. Теперь я чувствовал её запах – не парфюм, не духи. Что-то свежее, как лес после дождя, и немного дыма. Её глаза блестели в темноте, и от этого становилось только хуже. Или лучше. Не знаю.

– Ты не первый, кто приходит. Но обычно они дольше соображают.

– Кто «они»?

– Не сейчас, – сказала она. – Хочешь выжить – следуй за мной. И, Кайден…

Я замер.

– Ты знаешь моё имя?

Она усмехнулась, почти беззвучно.

– Я многое знаю. Пошли. Лес не всегда терпелив. И кстати, зови меня Лина.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и пошла, легко ступая по корням и мху, будто этот лес знал её шаги. Я посмотрел ей вслед. У меня не было плана или карты. Ни одного понятного ориентира.

Мы шли молча. Лина двигалась уверенно, почти беззвучно. Я плёлся позади, периодически спотыкаясь, пытаясь не потеряться в темноте. С ветвей свисали какие-то длинные нити – то ли мхи, то ли светящиеся водоросли – они раскачивались, словно реагируя на наше движение. Всё здесь казалось слишком живым. Но в отличие от того странного круга, теперь я ощущал себя чуть спокойнее. Может, потому что я был не один. Или просто потому что она была странной, но не враждебной. Пока что.

Через какое-то время деревья стали редеть, и перед нами открылся склон холма. Мы стояли на возвышенности, и внизу раскинулась небольшая деревня.

Я замер.

Крыши покрытые черепицей, кривоватые стены из дерева и камня, узкие улицы. Всё напоминало старые картинки из учебника истории – средневековье. Только одно отличалось: повсюду парили в воздухе мягко светящиеся шары – чуть больше кулака, полупрозрачные, теплого янтарного цвета. Они висели у дверей, под крышами, освещали улицы вместо фонарей. Магия. Я почти был уверен.

– Добро пожаловать в Севирон, – сказала Лина, остановившись рядом. – Это деревня на северо-западе Вендоры. Небольшая, забытая, но безопасная. Обычно.

– Вендора… – повторил я. – Это что страна?

– Одна из. Ты сейчас в другом мире, Кайден. Он не похож на твой. Здесь нет твоих технологий. Всё устроено иначе. Всё держится на магии, даже если не все её видят.

– Подожди. Магия? Ты шутишь?

– А ты думаешь, что те деревья светились от любви к тебе?

Я усмехнулся. Нервно. Всё ещё не укладывалось в голове.

– И ты… ты здесь живешь?

– Временно. Я… путешествую, – её голос стал чуть жёстче. – Севирон – не конечная моя точка.

– И ты просто… помогаешь незнакомцам, которые падают сюда с неба?

– Нет, – спокойно ответила она. – Но ты – особенный.

Я посмотрел на неё, пытаясь понять – издевка это или нет. Но Лина смотрела вперёд, на деревню, серьёзно, будто что-то прикидывала.

– Что значит "особенный"?

– Сейчас не до объяснений, поговорим позже.

– Отлично, – вздохнул я. – Ещё загадки.

– Привыкай, Кайден. В Вендоре ответы приходят не сразу. И не всегда честные.

Она двинулась вниз по склону, к деревне. Свет шаров отражался в её волосах. Я задержался на секунду, вглядываясь в крыши, в движение внизу – кто-то проходил по улице, тени мелькали за окнами. Всё это было как сон. Но я знал – я проснулся. И назад пути уже нет.

Когда мы вошли в деревню, я ощутил, будто перешагнул через черту между фантазией и реальностью. Здесь всё казалось настоящим, осязаемым – но чужим до мурашек. Дома кривоваты, стены покосились, но в этом было что-то живое, даже тёплое. В окнах тускло светились те самые шары – как маленькие луны, плавающие в воздухе. Они не издавали ни звука, но от них исходило мягкое, почти тёплое сияние.

Постоялый двор стоял в стороне от центральной улицы. Каменный фундамент, деревянный верх, черепичная крыша. Над входом висела деревянная дощечка с вырезанным полумесяцем и чашей. От двери тянуло хлебом, копчёным мясом и костром – запахи, которые неожиданно вернули мне чувство дома. Хоть и не моего.

Когда Лина открыла дверь, я шагнул внутрь и огляделся. Потолки низкие, балки с трещинами. Стены были увешаны шерстяными тканями, явно для тепла, а не декора. Вдоль стен – столы, два из которых были заняты. У одного спал пожилой мужчина, уронив подбородок на грудь, у другого – женщина в плаще ела что-то, не поднимая глаз.

За стойкой – трактирщица. Широкие плечи, грубые руки, густая коса, переброшенная через грудь. В её взгляде читалась усталость и настороженность. Она заметила нас, но ничего не сказала, пока Лина не подошла ближе.

– Комната на одну ночь. Еда, если осталась, – проговорила Лина, не теряя уверенности в голосе.

Трактирщица оценила нас долгим взглядом, потом кивнула. Лина достала из поясной сумки, спрятанной под толстовкой, небольшой мешочек, вытянула оттуда несколько монет. Они звякнули, упав на прилавок, и одну она вручила мне. Металл был непривычный – ни золото, не серебро, как в фильмах. Темнее. Слегка с фиолетовым отливом.

Она повернулась ко мне:

– У тебя нет ни денег, ни документов, ни понимания, где ты. Поэтому просто не задавай вопросов. Сейчас – спи. Завтра всё будет иначе.

Я кивнул. Слишком устал, чтобы спорить.

– Ты… ты вернёшься?

– Вернусь, – коротко бросила она. – Мне нужно кое-что выяснить. Но я обещаю – вернусь.

И исчезла за дверью.

Я остался один, неловко стоя у стойки. Трактирщица произнесла что-то – и я снова понял. Это не был немецкий и ни один знакомых мне языков. Но смысл доходил до меня, будто она говорила напрямую в голову:

– Комната на втором. Вторая слева. Каша и хлеб на столе, бери, сколько влезет.

– Спасибо, – пробормотал я и положил одну из монет, что осталась у меня на ладони. Она кивнула, будто всё в порядке.

Я прошёл мимо лестницы, заглянул в сторону кухни – чугунная кастрюля, кружки, свежий хлеб. Взял кусок. Он оказался тёплым, мягким. В желудке тут же кольнуло от голода, который я даже не осознавал. Запах был немного другим, не тем к которому я привык – какие-то местные травы, но вкус оказался неожиданно насыщенным и утешительным.

Поднявшись по скрипучей лестнице, я нашёл нужную дверь. Щеколда щёлкнула туго. Комната была маленькой – почти келья. Деревянная кровать с плотным шерстяным покрывалом. Столик с кувшином воды и глиняной чашкой. В углу – свеча в стеклянной колбе. Только это была не свеча. Тот же светящийся шар. Он медленно пульсировал, будто дышал.

Я подошёл ближе, провёл пальцем. Он не был горячим. Казалось, внутри просто плавал свет. Магия. Я смотрел на это и понимал – действительно не дома. И, чёрт возьми, я это принимаю.

Сел на кровать. Руки дрожали. Усталость догоняла с опозданием, как волна. Я всё ещё слышал, как где-то внизу хлопнула дверь. Лина? Нет… просто кто-то вошёл.

Я прошептал в пустоту:

– Почему я понимаю вас? Почему я понимаю этот мир?

Ответа не было.

Я лёг, не раздеваясь, прикрыл глаза. Шум трактира за стенами растворился. Осталась только тишина и тусклое свечение шара. Оно напоминало ночник в детской – странно, как быстро ты цепляешься за хоть что-то знакомое.

– Вернись, Лина, – тихо сказал я в потолок. – Мне, кажется, нужно хоть одно знакомое лицо в этом безумии.

И уснул.

Мы стояли перед ямой. Там был гроб. Чёрный, лакированный, слишком большой для того, что я хотел помнить. Я не видел лица отца. Только угол его фотографии на мраморной плите. Там он улыбался. Так, как он уже никогда не улыбнётся.

Мама держала меня за руку. Сильно. Её пальцы были холодными, но крепкими. Я чувствовал, как она дрожит, но не плачет. Ни звука. Только ветер, свистящий сквозь деревья на кладбище. Пустые слова священника где-то на заднем плане. И стук – лопата, один раз, второй, третий…

Я поднял глаза на неё.

– Почему он не вернётся? – спросил я. Голос мой прозвучал по-детски, высоким, немного надтреснутым.

Она не сразу ответила. Её глаза были красными, но сухими.

– Потому что некоторые люди уходят навсегда, Кайден, – сказала она наконец. – Но это не значит, что они исчезают.

– А куда он ушёл?

– Туда, где нас нет. Пока что.

Я молчал, глядя на гроб. Он был таким чужим. Не отцом. Просто коробкой. Кусок дерева.. Мама обняла меня одной рукой. Прижала к себе.

– Это не страшно, – сказала она. – Когда ты вырастешь, ты тоже запомнишь. Не лицо. А то, как он смеялся. Как он смотрел на тебя. Как держал тебя в первый раз.

Я закрыл глаза.

И в этот момент – она вынула из кармана чёрного пальто небольшую вещичку. Я не сразу понял, что это. Но когда она раскрыла ладонь, быстро узнал. Это были наручные часы. Отцовские. Тот самый старый кожаный ремешок, чуть поцарапанный временем, и сам корпус с лёгким золотым оттенком. Он всегда носил их на руке, не снимая, и говорил, что они приносили ему удачу в самых трудных проектах. Часы были частью его – он даже верил, что без них у него не было бы тех великих построек, которые он создал.

– Это его, – сказала мама, положив их в мою руку. – Ты должен помнить, Кайден. Это не просто часы. Это символ того, как он работал, как он жил. Ты унаследуешь это. Его удачу, его усилия. Ты будешь помнить его через эти часы.

Я прижал их к себе, и хотя они были холодными и тяжёлыми, они почему-то стали частью меня. Я не знал, что они означают, но чувствовал, что это очень важно. Я не мог объяснить это словами, но будто кусок его оставался со мной. И теперь эти часы стали связующим звеном, которое невозможно было разорвать.

Мама смотрела на меня с такой печалью в глазах, но в её взгляде было что-то ещё – что-то, что давало силы идти дальше.

Я снова посмотрел на гроб. Он был закрыт, и все, что осталось – это часы в моей руке.

– Он был горд тобой, – сказала мама. – Ты должен быть горд за него. И за себя.

Я снова закрыл глаза, и в этот момент – всё вокруг начало исчезать. Сначала звук. Потом ветер. Потом тепло её рук. Сцена растворялась, как старое фото в воде. Только голос остался:

– Помни главное, Кайден. Помни, кто ты. Даже если мир будет чужим.

Я дёрнулся, как будто просыпаясь. Открыл глаза, но мир вокруг был всё таким же тёмным и чуждым. Моя грудь поднималась и опускалась с ускоряющимся ритмом, но это было не от страха. Нет, скорее от ощущения, что, что-то важное исчезло, не оставив следа.

В голове было мутно, как после долгого пробуждения, но это был не просто сон. Это было нечто большее. Я огляделся по комнате, стараясь осознать, где я нахожусь. Комната оставалась такой же тёмной, как и прежде, и только светящийся шар на стене давал слабый, холодный свет, едва освещая угол.

Тот момент, когда я понял, что я не в своей кровати. Не в Мюнхене. Я поднял руку к лицу. Те самые часы красовались на моем запястье. Наручные. Кожаный ремешок, слегка поцарапанный временем, золотистый корпус. Отцовские часы. Их мне дала мама, когда мы хоронили его. Она сказала, что это было не просто время, а удача, его символ, его труд. Я до сих пор не совсем понимал, как они могут быть связаны с ним. Но теперь, когда они были у меня, я знал одно: я должен помнить. Даже если мир вокруг меня будет чужим и странным.

Пока я лежал в этой странной комнате, в этом другом мире, всё казалось таким ненастоящим. Но эти часы были настоящими. Как и память о нём. И если я что-то мог удержать, так это именно его.

Глава 3 – Пробуждение в новом мире

Я спустился вниз, стараясь не привлекать лишнего внимания. Глаза ещё не совсем привыкли к свету, но я уже чувствовал, как лёгкость утреннего воздуха немного очищает голову от ночных путешествий по воспоминаниям. Я направился к столу, где на блюде лежал хлеб, сыр и какие-то жареные кусочки мяса, а рядом стояла кружка с чем-то тёплым. Всё казалось таким необычным и чуждым, но нужно было поесть и немного прийти в себя.

Сел за стол, взял нож и начал нарезать хлеб, когда вдруг услышал голоса. Сначала они звучали тихо, но быстро становились всё более отчётливыми, и я невольно напрягся, пытаясь не выдать себя. Мужчины сидели за соседним столом и, как мне показалось, не обращали внимания. Я слегка повернулся, чтобы понять, о чём они говорят.

– Ты понимаешь, что это вообще безумие, – сказал один из них, грубый, с заплетёнными в косу волосами, и его голос был наполнен раздражением. Он выглядел так, будто чем-то сильно обеспокоен. – Архистрат снова всё замял, как обычно. Все эти исчезновения, а он сдался с одним лишь обещанием. Без допросов, без расследования.

Второй мужчина, помоложе, с лёгкой щетиной на лице и непринуждённым видом, взял кружку пива и ответил:

– Да, но ты же знаешь, как это работает. Когда архистрат берёт дело в свои руки, то всё, что нужно – это слово. Он ловко уладил всё, как в прошлый раз. Повторил тот же сценарий с исчезновением торговцев. Люди просто исчезли, и все забыли, что вообще случилось.

– Но теперь это не просто торговцы, – снова возразил первый, словно не веря сказанному. – Это простые люди, которые вообще не связаны с этим. Как он объяснит их исчезновение? Почему всё так быстро затихло?

Молодой человек усмехнулся и отпил из кружки.

– Проблемы людей – это всегда второстепенно, если архистрат не решит, что это нужно раскрыть. Он сам по себе – сила. Ему не нужно объяснять, почему что-то исчезает. Если он решит, что нам нужно просто «забыть» про это, то так и будет.

Слова его эхом отозвались в голове. Я наблюдал за ними, не отрываясь, стараясь понять, куда клонит разговор. Эти мужчины обсуждали исчезновение людей как нечто обычное, как будто это не имело никакого значения. Они говорили о каком-то архистрате, как о человеке, который может «замять» такие события просто своим словом.

– Ты вообще веришь, что это просто совпадение? – не успокаивался первый. Он продолжал смотреть на собеседника с растерянным выражением. – За несколько дней исчезло столько людей, и все, как будто забыли! Это слишком… странно, даже для нас. Он что, силу богини использует, чтобы стереть следы?

Молодой человек пожал плечами.

– Возможно, но, знаешь, у меня есть другие подозрения. Некоторые говорят, что этих людей сам архистрат продал в рабство.

– Это безумие! Не говори таких вещей вслух! – первый мужчина был явно возмущён. Его лицо стало красным от гнева.

– Ты не знаешь, как всё устроено, – сказал второй, и в его голосе прозвучала издевка. – А кто знает, тот молчит. Архистрат – это всего лишь пешка в более сложной игре. И ты, и я только незначительные фигурки в этом мире. Так что, если он замалчивает такие вещи, значит, для этого есть веские причины.

Тот, кто был более старым, нахмурился, но больше не стал спорить. Он тихо выпил из стакана и отвёл взгляд. Воздух между ними становился всё более тяжёлым, и я чувствовал, как напряжение растёт.

Люди исчезают, и всё это как-то очень быстро и без следов. Архистрат, кто такой вообще, заминает скандал. Как? Почему? Я сидел и слушал, пытаясь уловить каждое слово, а в голове всё больше вопросов. Почему мне это важно? Зачем мне на этом зацикливаться? У меня других проблем нет?

Когда я закончил есть, на мгновение погрузился в свои мысли, переваривая услышанное. Вдруг дверь трактира распахнулась, и в помещение вошла Лина. Всё вокруг словно замерло. Мужчины, сидящие за столами, на секунду перестали разговаривать, их взгляды скользнули к ней, оценивая. Даже воздух стал немного тяжелее, как будто вся комната ожидала, что она скажет или сделает.

Лина, заметив на себе взгляды, не обратила на них особого внимания, но её выражение лица было слегка напряжённым. Она быстро прошла через все помещение, когда её взгляд встретился с моим, и не давая мне возможности сразу заговорить, тихо сказала:

– Идём, поговорим в комнате.

Она повела меня к лестнице, и, несмотря на все взгляды, которые следовали за нами, я чувствовал только её присутствие. В голове проносились мысли, но они не были такими громкими, как раньше. Лина рядом – это было то, что помогало мне снова почувствовать, что я на каком-то более знакомом и понятном пути.

Мы поднялись по скрипучей деревянной лестнице, и я чувствовал, как в груди всё сильнее сжимается. Сердце стучало глухо, будто предчувствуя, что сейчас я услышу нечто важное – нечто, что изменит всё. Лина шла впереди, не оборачиваясь, её шаги были уверенными, но в плечах ощущалось напряжение, словно она тоже готовилась к этому разговору.

Когда мы вошли в мою комнату, она сразу же закрыла дверь и на мгновение задержалась у порога, будто прислушивалась – то ли к звукам за дверью, то ли к себе.

– Садись, – сказала она спокойно, указывая на стул у окна. – Разговор будет долгим.

Я молча сел. Деревянный стул скрипнул подо мной, а я, глядя на неё, пытался угадать, что именно она собирается рассказать. В этом тесном помещении она казалась кем-то… другим, не просто странной девушкой из леса, а кем-то, кто знает слишком много.

– Пора объяснить тебе, куда ты попал, – произнесла она наконец. – И почему тебе стоит начать понимать правила этого мира. Потому что здесь не выживают те, кто слишком долго остаются в неведении.

Я не перебивал. Только смотрел. И ждал.

Мир, в который попал Кайден, называется Эсвалон.

Огромный, разнообразный и древний, в нем существует три континента, первый, самый загадочный и насыщенный магией из них является Арканта. Этот континент не просто существовал – он дышал. Магия здесь не была чем-то редким или тайным: она была частью мира, как воздух, как дождь, как гравитация. Люди не просто пользовались ею – они с ней сосуществовали.

Арканта охватывала земли с разным климатом, ландшафтом и культурой. На юге простирались жаркие равнины и пустыни, где магия часто использовалась для создания различных артефактов. Север был иным. Более суровый, дикий, неприветливый. Западные побережья Арканты были усеяны торговыми городами, свободными магами и наёмниками. Тут процветала алхимия, искусство зачарования и магия контракта. Восток же хранил руины древних империй и запретные территории, покрытые туманами и легендами.

Вторым континентом Эсвалона была Нордалия – суровая, ледяная земля, лежащая далеко на севере. Здесь никогда не таял снег, а небо большую часть года оставалось затянутым серыми облаками. Вечная мерзлота и пронизывающий ветер стали неотъемлемой частью жизни местных жителей. Зима здесь никогда не уходила.

Нордалия состояла из двух стран, чья вражда длилась уже не одно столетие.

Харгар – земля крепких, закалённых в битвах людей, чья культура строилась вокруг силы, чести и выживания. Здесь магию презирали и считали слабостью. В Харгаре её приравнивали к предательству традиций. Даже намёк на ее наличие мог обернуться изгнанием или смертью. С малых лет детей учили владеть оружием, охотиться и служить клану. Воины Харгара были известны по всему Эсвалону как безжалостные и выносливые бойцы, презиравшие колдовство, но не страх.

По другую сторону ледяных хребтов лежала Торвальда – страна мастеров, кузнецов, архитекторов и строителей. Здесь магия была не просто редкостью – она никогда не рождалась. Ни один маг не появился на свет в этих землях. И всё же жители Торвальды достигли невероятных высот в ремесле. Они создавали оружие, способное выдерживать удары зачарованной стали. Их города были утоплены в льду и камне, но внутри – тёплые, полные жизни и огня кузниц.

Несмотря на общее происхождение и общие климатические условия, Харгар и Торвальда не могли ужиться. Конфликт между ними не всегда выражался в открытой войне, но напряжение чувствовалось постоянно. Харгар считал торвальдцев слабыми, прячущимися за стенами. Торвальда, в свою очередь, презирала харгарцев за дикость и отказ от разума.

Нордалия редко интересовала магов Арканты – здесь их просто не ждали. Но именно в этой ледяной изоляции рождалась сила и мастерство, которым могли бы позавидовать даже магические державы.

Третьим, самым обширным континентом мира Эсвалон был Элисума. Он охватывал огромные территории – от бескрайних лесов до высокогорных плато, от степей, продуваемых ветрами, до оживлённых портовых городов на побережье. Элисума отличалась невероятным разнообразием культур, ландшафтов и подходов к магии. Здесь магия переплеталась с ремеслом, искусством, наукой и политикой, давая начало целым цивилизациям.

Одной из четырёх стран Элисумы была Альтания – страна изобретателей, мастеров и маго-инженеров. Она располагалась на северо-востоке континента и граничила с двумя другими государствами: Мерндель на востоке и Вендорой – через узкий проход, отделённый хребтом и старыми лесами. Несмотря на близость к Вендоре, Альтания была её полной противоположностью.

Здесь магию не сдерживали, а превращали в инструмент. Альтания славится своей технологией, в которой магия и наука идут рука об руку. То, что в других странах считалось бы чудом, здесь было обыденной частью быта. Улицы освещались не светящимися шарами, а системами из магических кристаллов и зеркал. Повседневные предметы – от чайников до дверных замков – были зачарованы для удобства. Книги могли сами переворачивать страницы, одежда – регулировать температуру, а дома – менять внутреннее освещение в зависимости от времени суток.

Каждый ребёнок в Альтании с ранних лет учился понимать принципы «маготеха» – так здесь называли искусство соединения магии с механизмами. Лучшие умы страны трудились не в храмах или замках, а в исследовательских мастерских, где создавались устройства, способные менять повседневную жизнь.

Общество в Альтании строилось на ценности знаний, инноваций и практичности. Здесь не верили в пророчества – здесь их анализировали. Магов не боготворили – их нанимали, как инженеров. Страна живет в постоянном движении вперёд, и то, что ещё вчера было открытием, сегодня уже считалось устаревшим.

Именно из-за этого динамичного ритма Альтания часто вызывала раздражение у более традиционных соседей. Но её технологии и товары ценились по всему Эсвалону. Умение сделать из обычного – исключительное, и из повседневного – поистине волшебное, было тем, что выделяло Альтанию на фоне всего остального мира.

Севернее Альтании, за туманными горами и полями, где весна задерживается, а осень приходит рано, лежала Мерндель – страна, в которой надежда давно стала дефицитом. Несмотря на благоприятный, умеренный климат и плодородные земли, Мерндель считалась самой бедной страной всего континента Элисума.

Здесь не было войн или катастроф, но страдания были постоянны – тихие, повседневные. Главной причиной нищеты была сама власть. Королевский двор Мернделя держал страну в железной хватке, устанавливая непомерные налоги, которые разоряли даже тех, кто и без того жил на грани. Каждый урожай, каждая монета, каждая капля труда – всё, что производил простой народ, вскоре оказывалось в сундуках чиновников и знати.

Долги считались преступлением, а наказание за них – рабство. Тысячи мернделийцев ежегодно продавались за границу: в шахты Харгара, на стройки Альтании, в порты южных земель. Правительство не просто позволяло это – оно само контролировало рабские рынки, получая выгоду от каждой сломанной жизни. Семьи распадались, дети исчезали, и всё это считалось «необходимыми мерами для экономической стабильности».

На улицах городов Мернделя царила тишина. Не потому что всё было спокойно, а потому что говорить вслух стало опасно. Доносительство поощрялось, а недовольство каралось. Люди учились жить без лишних слов, без надежд и без планов. В лесах и заброшенных деревнях начали рождаться слухи – о тех, кто не смирился, кто собирает силы. Но для большинства это были лишь сказки. Потому что в Мернделе было проще поверить в рабство, чем в свободу.

И всё же, несмотря на разруху, страх и нищету, Мерндель не рассыпался окончательно. Страна держалась на плаву – не благодаря власти, не благодаря порядку, а вопреки им. И главным образом – благодаря трём организациям, о которых знали все, но мало кто решался говорить вслух.

Безликая Вуаль – сеть, способная добыть любую информацию. От секретных переписок королевских советников до того, что сегодня ел на ужин управляющий соседнего поместья. Они не оставляли следов, не бросали вызов открыто, но были в курсе всего. Говорили, что именно благодаря Вуали в стране ещё оставалась хоть какое-то равновесие: тех, кто перегибал палку слишком сильно, находили… и больше не видели. Никто не знал, где у этой организации центр, кто её глава и как в неё попасть. Но если ты был кому-то интересен, Безликая Вуаль уже о тебе знала.

Чёрная Рукоять – организация, от одного названия которой у большинства стыла кровь. Профессиональные убийцы, безжалостные, точные, незаметные. Они не ошибались, не объяснялись и не брали лишнего. Контракт, одна цель – и смерть. Никто не знал, кто стоит за Рукоятью, но ходили слухи, что в ней состоят даже те, кто официально давно мертвы. Убийства по заказу, устранение политических фигур, «несчастные случаи» – всё это их рук дело. Иногда именно страх перед Чёрной Рукоятью сдерживал власть от самых жестоких решений.

Тень – организация воров, ставшая легендой. Про них шутили, что они могут унести замок в кармане, и это была не совсем шутка. Они специализировались на невозможном: проникнуть туда, куда никто не мог, украсть то, что казалось неукраденным, и исчезнуть без следа. Ходили слухи, что Тень даже однажды «украла» целый караван с вооружённой охраной и магическим сопровождением, не оставив ни единого свидетеля. При этом они имели свой кодекс – убивать не любили, и всегда часть награбленного уходила к беднякам. Некоторые видели в них героев, другие – хаос. Но ясно было одно: если в стране ещё оставалась искра дерзости и свободы – то это была Тень.

Эти три силы – Безликая Вуаль, Чёрная Рукоять и Тень – не подчинялись закону. Но именно они удерживали Мерндель от окончательного краха. И, возможно, именно в их тенях рождалось то, что однажды изменит судьбу этой забытой богами страны.

Южнее Мернделя и Альтании, ближе к тёплым ветрам и плодородным равнинам, раскинулась страна Вендора – земля, где вера переплетается с реальностью, а прошлое не забыто, а почитаемо. Её история началась не с политики и не с завоеваний, а с разрушений.

Четыреста лет назад Вендоры не существовало. Эти земли были бесплодной пустошью, изрезанной трещинами, выжженной солнцем и войной. Здесь проходили самые ожесточённые сражения с чудовищами – древними, уродливыми созданиями, рождёнными неведомыми силами. Монстры владели этими землями, и ни одно королевство не решалось претендовать на них. Никто не жил здесь – только смерть.

Пока не появилась Исия.

Она пришла из ниоткуда. Молодая, хрупкая, с ясными глазами и голосом, который невозможно было не услышать. Но главное – она обладала странным даром, силой, не похожей ни на магию, ни на обычные человеческие способности. Когда Исия коснулась земли, она начала меняться. Когда она подняла руки к небу – монстры начали исчезать. А когда она повела за собой людей – пустоши начали оживать. Говорили, что сила Исии исходила не от мира, а от самой богини света, и что в момент величайшей битвы она не просто уничтожила чудовищ – она переписала саму ткань земли, изгнав тьму. За ней пошли воины, целители, беженцы и искатели истины. Исия не просто спасла их – она создала страну, назвав её Вендора – «дар небес».

После того как Исия уничтожила чудовищ и освободила земли будущей Вендоры, она не просто основала страну, но и посвятила свои силы народу. Ее дар был невероятно мощным, но, как и все силы, он был ограничен. Каждый раз, когда она использовала его для борьбы, исцеления или защиты, часть её энергии уходила, и тело её становилось всё более уязвимым. На грани полного исчерпания своих даров, Исия решила, что ей нужно передать часть своей силы следующему, кто станет новым защитником, новым светом для Вендоры. Она выбрала человека – простого, но мужественного воина, который, по её мнению, был способен унести её тяжкое бремя. Передавая ему свои силы, она чувствовала, как её тело становится всё более тяжёлым и неподвижным. И её силы иссякли настолько, что она сама превратилась в камень, в памятник величию, жертвенности и мужеству.

Но её каменное тело не стало просто статуей. Оно оставалось живым в каком-то смысле. Легенды гласят, что Исия всё ещё хранит в себе частицу того света, который когда-то принесла в этот мир, и её дух, хотя и заключённый в камне, продолжает оберегать Вендору. С тех пор в Вендоре ходит одна из самых мощных и загадочных легенд. Говорят, что только сила человека из другого мира сможет вернуть Исию к жизни. Это пророчество стало надеждой и страхом для многих. Надеждой – потому что люди верят, что когда Исия вернётся, она вновь восстановит мир, победит тьму и освободит от страха. Но также и страхом – потому что неясно, кто или что должно быть этим человеком. И есть ли этот человек вообще.

Многие в Вендоре с нетерпением ждут исполнения пророчества, другие же говорят, что попытка вернуть Исию может привести к ещё большему разрушению, чем все войны с чудовищами. В любом случае, эта легенда живёт среди людей, как напоминание о том, что в их мире есть силы, которые могут не только творить чудеса, но и приносить непоправимые последствия.

Сейчас Вендора – строгая, но справедливая страна. Магия считается запретной и даже проклятой. Дети, проявившие магические способности, считались исчадиями зла. Когда такой ребёнок рождался, его немедленно убивали. В вендерском обществе не было места для тех, кто был способен пользоваться магией. Их не жалели, не пытались понять или обучить.

Это было жестокое решение, продиктованное страхом, который охватил народ, – страхом, что магия может вернуть их в тот мрак, который они пережили. Народ Вендоры искренне верил, что маги – это вестники тьмы, и что только полное уничтожение магии в их стране может обеспечить безопасность и процветание.

Либрена – таинственная и древняя страна, расположенная на дальнем востоке, на границе с оставшимися землями монстров, где силы природы и магии переплетаются с традициями и верованиями. С давних времён Либрена считалась местом, где процветает не только культура, но и уникальные способности, подаренные их легендарным Великим Мастером Ордэ.

Всё началось несколько тысячелетий назад, среди людей появился тот, кто смог понять природу чудовищ, кто нашёл способ их приручить. Этот человек, по имени Орде, был необычным, не похожим на других людей. Он смог не просто победить чудовищ, но и установить с ними контроль, обуздать их силы и направить их в пользу человечества. Орде стал не просто героем – он стал святыней. Его считали не только человеком, но и почти богом. Его способности передавались через поколения, и так Либрена начала развиваться в уникальном направлении: страна превратилась в место, где люди смогли приручать чудовищ и использовать их в своей повседневной жизни. Именно благодаря Орде жители Либрены стали обучаться не только военному искусству, но и древним методам взаимодействия с природой и чудовищами. Эти существа стали не просто оружием, но и союзниками, помощниками в сельском хозяйстве, строительстве, защите и даже в магии.

Однако, несмотря на свои достижения, Либрена не избежала конфликтов с другими странами. Особенно острая вражда с Вендорой, которая яростно отрицает использование магии, обострилась ещё со времён великих сражений с чудовищами. Вендора, где магия считается проклятием, никогда не могла принять тот факт, что соседняя страна может так беззастенчиво обращаться с чудовищами, а не уничтожать их, как это было в её истории. Либрена, напротив, видела в этих существах своего рода партнёров, которые могут быть использованы для множества целей. Она гордилась своими дарами и искусствами, в то время как Вендора воспринимала это как угрозу и отвратительное проявление нечистых сил. Конфликт между Либреной и Вендорой углубляется с каждым годом, и обе страны продолжают враждовать по вопросам магии, чудовищ и контроля над ними. В то время как Либрена продолжает развивать свои уникальные навыки, Вендора, скорее, желает устранить любые проявления магии и чудовищ, не понимая, что многие из них могут быть опасны только при неправильном использовании.

Сегодня Либрена остаётся загадочной и таинственной страной, которая управляет чудовищами, используя древние знания и магию, унаследованную от Мастера Ордэ. Здесь приручение монстров – не только способ выживания, но и часть повседневной жизни. Вместо того чтобы разрушать, Либрена с уважением относится к этим существам и использует их силы в разных областях жизни. Тем не менее, их способность приручать чудовищ остаётся их самой сильной и опасной картой в международной политике, так как многие соседние страны боятся их силы. Вражда с Вендорой – это только одна из граней этой уникальной, магической страны, которая остаётся загадкой для остального мира. Либрена находится на стыке миров – и магии, и мира, где чудовища, как и люди, имеют свою судьбу.

В этом мире существует древняя и малоизвестная тайна, касающаяся прихода людей с Земли. Это явление редко, но оно известно как "Пришествие чужаков". Существует необъяснимая магическая аномалия, которая иногда "вытягивает"людей из других миров, в том числе с Земли. Эти аномалии – как разрыв в тканях реальности, моментальный сдвиг в магическом поле, который происходит в самых непредсказуемых местах и временах. Люди, попавшие сюда, наделены особенным запасом магии, которая не существует в их родном мире, но по каким-то причинам является чрезвычайно мощной и нестабильной.

В некоторых более древних легендах рассказывается, что попавшие сюда люди создают энергетический дисбаланс в этом мире. Их магия слишком мощная, а сама энергия, которую они приносят с собой, может разрушать баланс, поддерживаемый местными законами магии. В результате происходит выход энергии за пределы нормы, что может вызывать разрушения, исчезновение людей, необычные явления и даже врата, ведущие в другие миры. Это может быть одной из причин, почему из других миров периодически появляются люди – они как бы влияют на этот мир, заполняя в нём пробелы, вызванные аномальными энергетическими всплесками.

Я всё ещё сидел, пытаясь переварить всю информацию о мире, в который я попал. Лина продолжала говорить, но её слова становились всё более спутанными, словно она пыталась объяснить что-то сложное и не находила нужных слов. Я старался сосредоточиться, но внутренний хаос был слишком велик – магия, монстры, войны, страны с непримиримыми идеологиями… как мне вообще разобраться во всём этом?

Но внезапно Лина замолкла, прислушалась, и её взгляд стал напряжённым, как у животного, уловившего запах опасности.

– Они здесь, – её голос был твёрдым, а глаза метались по комнате. – Нам нужно уходить, срочно.

Я ничего не успел понять. В моей голове всё ещё звучала её история о континентах, о магии, о людях с Земли, а тут… что-то меняется в воздухе. Лина резко встала, будто что-то почувствовала. Она была абсолютно серьёзной, даже опасной, в её движениях была решимость, с которой она действовала в моменты угрозы.

– Ты что-то слышишь? – я спросил, пытаясь понять, что происходит, но её взгляд уже был направлен в сторону окна. Я тоже повернулся, но ничего не мог разглядеть.

Лина не отвечала. В её глазах была какая-то тревога.

– Почему? Кто они? – я спросил, ощущая, как инстинкты начинают работать. Вопрос был глупый, но я не знал, как по-другому спросить. Моё тело уже готовилось к действию, как если бы я был на войне, а не сидел в постоялом дворе.

Лина не ответила прямо, но я видел, как она что-то решает в голове, моментально оценивая ситуацию. Затем, без всяких объяснений, она схватила меня за руку.

– Пойдём. Мы не можем терять время.

Она потянула меня к двери, и я пошёл за ней. Вдруг, как по команде, все звуки в комнате будто исчезли, и я почувствовал этот странный, невидимый, но осязаемый холод. В этом мгновении я понял, что всё, что казалось мне таким загадочным и странным, было лишь игрой на фоне чего-то гораздо более опасного и мощного.

Глава 4 – Побег

Лестница скрипела под нашими шагами – слишком громко, как мне казалось. Я шёл за Линой, стараясь не смотреть вниз, туда, где тусклый свет шара у входа отбрасывал длинные, неестественные тени. Всё внутри звенело от напряжения, но мы двигались уверенно, почти спокойно.

Почти. На втором пролёте она вдруг остановилась, и я едва не врезался ей в спину.

– Что? – прошептал я, но она только кивнула в сторону общего зала.

Я выглянул из-за её плеча и увидел их.

Трое. В форме. Бело-золотая ткань, с вышитыми символами солнца и узким, вертикальным мечом. Светоносные.

Один говорил с трактирщицей. Остальные стояли рядом, как тени, молча, не двигаясь. В помещении стало как-то холодно. Даже отсюда чувствовалось – это не просто воины. Это те, кто пришёл не спрашивать, а наказывать.

Лина сделала шаг назад. Я посмотрел на неё – лицо стало другим. Не испуганным, нет. Сосредоточенным, собранным. Словно маска, надетая за доли секунды. Глаза смотрели не на людей внизу – сквозь них. Она уже считала шаги, выходы, окна, возможные укрытия.

– Назад, – прошептала она и развернулась.

– Но… мы же почти вышли, – сказал я. Глупо, я знаю. Как будто слова могли что-то изменить.

– Если они нас увидят – всё, – отрезала она. – Светоносные не задают вопросов. Особенно если у них приказ.

Мы вернулись в комнату. Тихо закрыли за собой дверь. Я впервые заметил, как Лина затаила дыхание и прислонилась к стене.

– Они за нами? – спросил я.

Она не ответила сразу. Подошла к окну, приподняла угол занавески. Смотрела куда-то, будто искала нечто конкретное.

– Да. Но слишком быстро они пришли. Или кто-то узнал, или просто удача повернулась к нам спиной.

Я сел на кровать. Плечи заныли от напряжения. Внизу всё ещё было тихо, но от этого становилось только хуже. Тишина, как перед бурей.

– Что теперь?

Лина отвернулась от окна.

– Теперь думаем, как выбраться.

Я сидел на кровати, сцепив пальцы. Мысли метались, как птицы в клетке. Сердце билось слишком быстро. Я не знал, чего ждать – может, чтобы всё решилось само. Но этого, как я уже понял, не бывает.

– Ты знала, что они могут быть здесь? – спросил я, не глядя на Лину.

Она обернулась. Глаза её были спокойными, слишком спокойными.

– Я всегда предполагаю худшее. Но нет, не думала, что так скоро.

– Получается им нужна моя якобы сила? – Я поднял глаза.

Лина медленно подошла ко мне, направив укоризненный взгляд.

– Прости, – выдохнул я. – Я просто… я не привык к такому. Я не знаю, как быть.

– Но ты не сломался. Это уже немало. – Она слегка улыбнулась. – Бояться – нормально. Главное – не позволить страху выбирать за тебя.

Мы молчали. За дверью всё было по-прежнему тихо, но каждый скрип пола внизу отзывался внутри, как удар.

– Нам нужен другой выход, – сказала Лина. – Только не через дверь.

Она подошла к окну, откинула занавеску. Посмотрела вниз.

– Высоко, – пробормотал я. – Сломаю себе что-нибудь.

– Не сломаешь. Я помогу.

Она повернулась ко мне, вытащила медальон, высевший у нее на шее, и провела по нему пальцами. Камень в центре едва заметно засветился мягким, синим светом. Я почувствовал, как воздух в комнате изменился – стал плотнее, будто наполнился ожиданием.

– Когда прыгнешь, просто доверься. Я сделаю так, что тебя подхватит ветер. Он немного грубоватый, но держит хорошо.

Я неуверенно подошёл к окну, выглянул. Камни внизу выглядели так, будто им не терпелось встретиться с моими рёбрами.

– Ты точно умеешь это делать?

– Пять раз в неделю. Иногда даже без травм. – Она ухмыльнулась. – Ты готов?

– Нет. – Я сделал шаг назад. – Но выбора тоже нет.

Она кивнула, открыла окно полностью. Поток холодного воздуха влетел внутрь. Лина коснулась моего плеча, и я почувствовал, как что-то словно обвило меня – невидимое, лёгкое, как паутина.

– Иди. Я за тобой.

Я вдохнул, выдохнул… и прыгнул.

Ветер действительно подхватил меня – не так, как я ожидал, не мягко. Скорее, рывком. Он не нёс, а толкал, замедляя падение только в самый последний момент. Я приземлился тяжело, но на ноги. Сердце колотилось в груди, как барабан.

Через секунду рядом приземлилась Лина. Беззвучно, как кошка.

– Жив? – спросила она.

– Пока что, – ответил я.

– Тогда бежим. У нас есть минуты три – максимум.

И мы исчезли в переулках, в холодной тьме ночного города, прежде чем светоносные поняли, что их добыча уже далеко.

Мы мчались по узким улочкам, с трудом различая путь в полумраке. Деревня спала, если не считать пары огоньков в окнах, да редких шорохов за занавесками. Лина бежала впереди, её силуэт растворялся в тенях, будто ночь сама вела меня за собой. Гравий под ногами скользил. Воздух был влажный, пах дымом и сырой землёй. Мы обогнули старый колодец, проскользнули через пустой двор, перелезли через низкий забор. Я не знал, куда мы бежим – знал только: нельзя останавливаться.

И вдруг – голос.

– Эй! Кто там?

Мы замерли на миг, как по команде. Из-за угла вышли двое. Те же бело-золотые мундиры. Светоносные. Один держал в руках посох с кристаллом, второй – меч. Оба уже смотрели на нас.

– Там! Стоять! – крикнул один и сразу же метнул вперёд руку.

Я почувствовал, как воздух рядом с ухом вспыхнул жаром – что-то пролетело в сантиметре, и стена за моей спиной задымилась.

– Бежим! – Лина схватила меня за руку.

Теперь мы уже не скрывались – просто бежали. Крики за спиной становились громче. В окнах вспыхивал свет, люди просыпались. Где-то лаяли собаки. Где-то стучали двери.

– Сюда! – Лина свернула в узкий переулок, почти щель между двумя домами. Я едва успел проскользнуть следом. Камни царапали плечи, но я не чувствовал боли. Только гул в ушах и удары сердца.

Мы вынырнули на другую улицу. За нами снова слышались шаги. Быстрые, решительные.

– Ещё пара кварталов, и лес, – выдохнула Лина. – Если доберёмся – оторвёмся.

– А если нет?

– Тогда я надеюсь, ты умеешь драться, – бросила она, и снова сорвалась с места.

Я не знал, откуда во мне силы. Ноги ныли, дыхание сбивалось, но я не останавливался. Был только бег. Только она, ускользающая на шаг впереди. И тени за спиной, всё ближе.

Мы вырвались из последнего переулка и вбежали в лес. Деревья стояли плотной стеной, обнажённые и чёрные, как пальцы великана, вытянувшиеся в небо. Под ногами хрустели ветки, воздух был холодным и влажным, пах мхом и прошлогодней листвой.

– Ещё немного, – Лина обернулась ко мне. – Если успеем углубиться…

Хлопок.

Свет вспыхнул за нашими спинами, осветив стволы деревьев жёлтым заревом.

– Стойте во имя богини Исии! – донёсся голос. Металл зазвенел.

– Поздно, – прошептала Лина.

Из темноты вынырнули трое. Те же бело-золотые мундиры, лица закрыты, доспехи сияют, как бы нарочно – чтобы не скрыться, а давить. Двое сразу выхватили мечи. Третий держал жезл – кристалл на конце пульсировал светом.

– Маг и её спутник, – сказал один. Голос был ровный, почти безэмоциональный. – Сдавайтесь. На вас есть приказ, вы нужны архистрату.

– Не сейчас, не здесь, – тихо ответила Лина.

Она сделала шаг вперёд и медленно подняла руки.

Кристаллы на её браслетах засветились тускло-синим. Ветер вокруг закружился, листья взвились с земли, и воздух между нами и светоносными словно сгустился.

– Это маг, – произнёс один из них. – Это она. Это Тень.

На миг наступила тишина. Настоящая. Как бывает перед бурей.

Лина сделала едва заметное движение рукой – и из-под земли взметнулись корни, вырываясь наружу, как змеи. Один из светоносных упал, не успев вскрикнуть, корни оплели его ноги и дернули вниз.

– За Исию! – закричал второй, бросаясь вперёд с мечом.

Лина выдвинула ладонь вперёд. Воздух перед ней вспыхнул – волна силы ударила по противнику, отбросив его в сторону, это было похоже на удар молнии, только из ладони. Он ударился о ствол дерева, металл зазвенел, а тело безвольно осело у корней.

Третий уже готовил заклинание, его жезл светился всё ярче.

– Кайден! Назад! – крикнула она, и в этот момент поток света вырвался из жезла.

Я отпрыгнул в сторону, ослеплённый вспышкой. Земля загудела, воздух дрожал. Я слышал только рев ветра и треск ломающихся ветвей.

Когда зрение вернулось, я увидел, как Лина стоит в центре круга, выжженного в листве. Последний противник держал жезл, но свет в нём уже гас. Он сделал шаг назад… потом ещё один.

– Ты… ты чудовище, – выдавил он.

– Я выжила, – ответила Лина. – Это не одно и то же.

Она сжала кулак – и его жезл треснул. Он упал на колени, тяжело дыша.

– Уходим, – сказала она, не глядя на него. – Быстро.

Я кивнул, всё ещё не веря в то, что видел. В её лицо вернулась знакомая сдержанность, но глаза были другие – глубокие, как ночь, и полные чего-то, что я не мог пока назвать. Ни страхом, ни яростью.

– Лина… – начал я, но она прервала:

– Потом.

Мы снова побежали, и лес закрылся за нами, скрывая следы, следы боя и первый отпечаток настоящей силы.

Мы бежали ещё какое-то время, не разбирая дороги. Лес был всё гуще, воздух всё холоднее. Я не знал, куда ведёт нас Лина, просто следовал за ней, пока не почувствовал, как её шаг замедляется.

– Лина? – Я протянул руку, но она не ответила.

Она пошатнулась. Сделала ещё шаг, будто споткнулась о корень, и вдруг упала на колени. Я подбежал, подхватил её.

– Лина!

Только теперь заметил тёмное пятно на её боку. Ткань промокла, и на пальцах осталась тёплая, липкая кровь.

– Нет… – я обхватил её, чувствуя, как она становится всё тяжелее.

– Пустя… ки, – прошептала она, почти не открывая глаз. – Просто… немного…

И потеряла сознание.

Я нёс её, как мог. Сквозь деревья, по грязи, через холод. Руки ныли, плечи болели, но я не отпускал. Просто шаг за шагом, пока впереди не увидел тёмную расщелину между скал.

Пещера. Небольшая, но сухая. Надежнее, чем ночь и открытый лес.

Я положил её на землю, подложив под голову свою куртку. Сел рядом. Лицо у неё было бледным, губы – сжаты в тонкую линию. Подтянулся ближе, всматриваясь в её лицо. Лина была без сознания – дыхание неглубокое, лоб влажный. Я осторожно положил ладонь ей на щёку – горячая. Слишком горячая.

– Надо остановить кровь…

Сняв с себя футболку, я начал разрывать ее на лоскуты ткани. Аккуратно приподнял кофту Лины, рана была неглубокая, но длинная, словно её зацепили вскользь лезвием, оставив рваный след вдоль ребра. Кровь уже начала запекаться, но при каждом вдохе появлялись свежие капли.

– Прости, – пробормотал я и осторожно коснулся края раны.

Она вздрогнула даже без сознания. Начал обматывать. Плотно, но не слишком туго, чтобы не мешать дыханию. Каждый виток казался неловким – я боялся навредить ещё больше. Но руки слушались. Надо было сделать хоть что-то. Хоть как-то помочь.

Завязал узел. Остался сидеть рядом, не отрывая взгляда.

– Всё, – выдохнул я, почти удивившись, что справился. – Ты в порядке. Ты просто спишь. Когда проснёшься – поругаешь меня за кривую повязку, я уверен.

Я сел рядом, привалился к стене пещеры.

– Я буду рядом. Если они придут – ты отдохнёшь, а я…

Я снова в комнате студсовета. Высокие окна, запах дерева и бумаги. Всё яркое, настоящее. Вдох – и всё такое знакомое, будто я никогда не уходил. Я сижу за столом, листаю бумаги, слушаю выступление, записываю что-то. Формулировки, цифры, доводы – всё это я знаю наизусть.

– Если мы хотим расширить финансирование, – говорю я спокойно, – нам придётся либо сократить другие направления, либо искать новых спонсоров. Но без прозрачности в отчётности…

И в этот момент распахивается дверь.

– Кайден!

Я оборачиваюсь. Макс. Чуть запыхавшийся, с тем самым выражением на лице, когда он слишком зол, чтобы подбирать слова.

– Нам нужна помощь. Срочно.

Я встаю. У него что-то серьёзное. Уже вижу это по глазам.

– Что случилось?

– Парня из юрфака прижали. Те, кто “тренируются”. У него нос в кровь, а декан сказал не лезть.

– Они снова? – я сжимаю кулак, стараясь держать голос ровным.

Макс кивает.

Я быстро собираю бумаги. Всё это можно будет доделать потом и поворачиваюсь к остальным за столом.

– Заседание приостановлено. Вернусь через час.

Мы с Максом шли по коридору быстро. Внутри всё кипело. Я чувствовал, как пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. Эти "тренировки"уже не первый раз заканчивались синяками и сломанными ребрами, и никто не хотел это признавать.

– Они в старом спортзале, – сказал Макс. – Закрылись изнутри. Как будто это их личный подвал.

– Отлично, – выдохнул я. – Сейчас будет открыто.

Я толкнул дверь плечом. Громко. По ней гулко прошёлся звук. Внутри – смех, музыка. Я толкнул её сильнее – открылась.

– Эй, а ты кто такой? – один из них выпрямился, высокий, с растрёпанными волосами, в спортивной майке. – Тут закрытая группа.

– Я Кайден Гроссман, председатель студенческого совета, – сказал я, глядя ему прямо в глаза. – И ты только что закончил свой “тренировочный сезон”.

– Ага, и что ты мне сделаешь?

– Покажу, как работает закон. Прямо сейчас.

Он усмехнулся, шагнул ближе.

– У нас тут свои правила.

Я не стал ждать.

Удар в челюсть – неожиданно для него. Я чувствую, как хрустят суставы пальцев. Его голова откинулась, но он не упал – только отшатнулся и в ответ врезал в живот. Воздух вылетел из лёгких, но я не дал себе согнуться. Схватил его за майку, потащил к стене. Мы рухнули вдвоём на пол.

Кто-то сзади схватил меня – я вывернулся, оттолкнул. Кто-то ударил Макса – он размахался бутылкой. Стало шумно, ярко. Всё смешалось. Я ничего не слышал – только пульс в висках и злость.

Я снова схватил того первого, зажал локтем, прижал к полу.

– Тебе этого хватит? – процедил я.

Он выдохнул, стиснув зубы, и посмотрел мне прямо в глаза. Без страха. Только с каким-то ядовитым равнодушием.

– Ты слишком веришь в правила, парень. А правила – для тех, кто не знает, как брать силой.

Глава 5 – Нужно выбираться

Сон начал растворяться, как дым, когда я просыпался. Туманное сознание, резкие звуки – как будто бы реальность медленно становилась четче. Я открыл глаза и мгновенно почувствовал холод. Стены пещеры, тусклый свет – утро пришло без шума, как и ночь, но это утро чувствовалось по-другому.

Я всё ещё сидел, прислонившись к каменной стене. Лина рядом, она не двигалась, только её грудь поднималась и опускалась в равномерном ритме. Я не знал, сколько времени прошло, но по ощущениям, этот сон тянулся целую вечность. Я поднял взгляд и увидел первое светлое пятно на стене пещеры – там, где утренний свет пробивался через узкую щель. Глубоко вдохнул, пытаясь прогнать остатки сна, но в голове всё ещё оставалась та фраза.

"Правила – для тех, кто не знает, как брать силой."

Как будто кто-то пытался мне что-то сказать, через прошлое, через этот момент. Я не мог избавиться от этого. Это была не просто угроза – это был вызов. Мне нужно понять, что я на самом деле здесь делаю.

Я сидел рядом с Линой, облокотившись на каменную стену пещеры. Тёмный мир вокруг постепенно наполнялся мягким светом – утро. Но было слишком тихо, слишком всё спокойно, чтобы я мог расслабиться. Она всё ещё лежала, её дыхание было ровным, но я знал, что всё не так просто.

Наблюдал, как Лина начинает двигаться. Она медленно открывает глаза, как будто мир вокруг был слишком ярким для неё. Взгляд, полный замешательства, быстро сменился на привычное сосредоточение, но её тело, видимо, не готово было ещё вернуться к жизни.

– Всё в порядке? – её голос был тихим, почти срывающимся. Она попыталась подняться, но тут же замерла, будто ощутив каждую клеточку своего тела.

Я посмотрел на неё, не двигаясь.

– Не торопись, – сказал я, стараясь скрыть беспокойство в голосе. – Ты сильно пострадала. Всё нормально, мы в безопасности.

Она взглянула на меня с тем взглядом, который я знал уже слишком хорошо: старалась показать, что всё в порядке, но в её глазах было что-то большее – неуверенность, скрытое беспокойство.

– Я в порядке, – ответила она, хотя её голос дрожал.

Не мог сдержать лёгкую усмешку. Конечно, она не собиралась сидеть на месте. И я знал, что ей нужно было что-то делать, чтобы не чувствовать себя беспомощной.

Но когда она попыталась встать, я понял, что она ещё не готова. Я не сказал ей этого вслух, но видел, как её тело сопротивляется. Она знала, что её силы ограничены, и сейчас ей нужна была магия.

Сняв мою неумелую повязку, она закрыла глаза протянув руку к ране. Я молча наблюдал, как она начинает концентрироваться. Вдруг из её рук вспыхнуло мягкое свечение, и я заметил, как её тело начинает расслабляться, как рана заживает.

Мне было трудно поверить, что это просто магия. Она заставляла меня сомневаться в собственных убеждениях о мире, который я знал. Я следил за её каждым движением. Боль исчезала с её лица, и её дыхание становилось ровным. Когда она открыла глаза, я заметил, что рана на её теле почти не видна, только светлая линия ткани, где было повреждение.

Мы стояли в пещере, освещённой лишь слабым светом, который проникал через вход. Я чувствовал, как тело всё ещё реагировало на пережитое. Лина всё это время молчала, но я знал, что она наблюдает за мной. Мы оба пытались не думать о том, что произошло.

Когда я немного отстранился от стены, Лина вдруг обернулась и посмотрела на меня, её взгляд был удивлённым.

– Кайден, – сказала она, чуть прищурившись. – Почему ты… полуголый?

– Я пожертвовал футболкой, чтобы остановить кровь, – ответил я, ощущая, как усталость обвивает меня всё сильнее. – Это было единственное, что мог сделать в тот момент.

Она стояла, изучая меня, и я заметил, как её взгляд стал менее настороженным. Вроде бы это не была забота, но всё же я почувствовал лёгкую тревогу в её выражении.

– Нам нужно вернуться в деревню, – произнесла она после паузы, чуть помолчав. – Взять тебе новые вещи. Ты не можешь так дальше идти. Я пойду одна. Будет быстрее.

Я замер. Не сразу мог поверить в то, что она собиралась это сделать. В голове промелькнула мысль: всё это слишком рискованно. Но её решимость была настолько очевидной, я не знал, что ответить.

– Ты не должна идти одна, – сказал я, несмотря на свою усталость и сомнения.

– Не переживай, Кайден, – тихо добавила она, затем повернулась и начала двигаться к выходу из пещеры. – Всё будет хорошо. Я вернусь, и мы покинем это место.

Я стоял, не двигаясь, пока её фигура исчезала, и смог лишь тихо выдохнуть. Всё было не так, как я хотел, но выбора у меня снова не было.

От третьего лица.

Лина двигалась тихо, как тень, скользя между деревьями и кустами, стараясь не издавать ни звука. Её глаза сосредоточенно скользили по горизонту, высматривая каждое движение. Деревня была совсем рядом, и она знала, что ей нужно быть осторожной. Светоносные могли быть где-то рядом, и каждый шаг мог стать последним.

Она пробралась к краю деревни, вглядываясь в дома, от которых исходил тусклый свет. Большинство жителей ещё спали, а те, кто был на ногах, занимались обычными утренними делами. Лина затаила дыхание и спряталась за стогом сена. Из этого места было удобно наблюдать за происходящим и решать, куда двигаться дальше.

Она несколько секунд стояла неподвижно, прислушиваясь к звукам, и затем медленно двинулась вперёд. Её опыт на протяжении всех лет в «Чёрной рукояти» позволил ей с легкостью избегать глаз, оставаться незаметной. Каждый её шаг был продуман и точен. Никакой лишней суеты – её задачи заключались в том, чтобы взять нужные вещи и вернуться так же быстро, как она пришла.

Подойдя к одному из домов, она увидела открытое окно. Лина безошибочно оценила расстояние и метку времени: жители сейчас точно заняты работой или небрежно завтравают. Оставаться незамеченной было проще, чем она ожидала. Она поднялась к окну и в один момент оказалась внутри, скрываясь в тени комнат.

Комната была скромной, но достаточно уютной, с несколькими одеждами, сложенными в углу. Лина быстро прошла по комнате, подобрав пару старых, но вполне пригодных для носки рубашек и штанов. Она не знала, сколько ещё сможет оставаться незамеченной, и поэтому не теряла времени на осмотр вещей. Мельком взглянув на одежду, она быстро оценила, что будет удобнее для Кайдена. Сложив их аккуратно, Лина уже собиралась выйти, но тут её взгляд зацепился за небольшой кусок ткани – на столе лежала куртка, странно знакомая. Лина подняла её, но быстро осознала, что это не имеет значения. Повернувшись, она направилась к выходу.

Тихо закрыв окно, Лина сделала шаг назад, но на мгновение остановилась. Тишина была мёртвой, и ей показалось, что всё слишком спокойно. Тем не менее, её решимость не дрогнула. Она сжала в руках одежду для Кайдена и сделала ещё несколько шагов назад. В этот момент, когда она уже собиралась уходить, её слух уловил какой-то звук – будто кто-то приближался.

Лина быстро спрыгнула с низкой ограды, скрываясь в тени ближайшего здания. Её сердце билось быстрее, но она продолжала двигаться, уверенно и тихо, избегая любого шума. С каждым шагом деревня становилась всё дальше. Но опыт позволял ей сохранять спокойствие.

Когда она наконец оказалась за пределами деревни, Лина на мгновение остановилась, оглядываясь назад. Она не позволила себе радоваться тому, что всё прошло гладко. Слишком гладко, от чего ее не покидало странное чувство. Её мысли начали блуждать, унося её далеко от настоящего момента. Шум шагов в лесу сливался с воспоминаниями, которые возникали, как туман, окутывая её сознание.

Путь в «Чёрную рукоять» начинался с того времени, когда она была всего лишь пятилетней девочкой, оставшейся без родителей, на улицах, где выживание зависело от быстроты и хитрости. Лина вспоминала, как воровала еду, как старалась оставаться незамеченной, скрываясь от тех, кто мог бы ей помешать. Множество раз ей удавалось ускользать от людей, но всё равно голод был её постоянным спутником.

Однажды, в поисках пищи, она наткнулась на группу людей, стоящих у одного из местных лавочников. Они выглядели иначе. Они не были такими, как все остальные, и в их глазах не было того презрения, которое она часто встречала. Она заметила, как один из них, высокий мужчина в темном плаще, молча наблюдал за ней, пока она кралась к прилавку. Но вместо того, чтобы прогнать её, он подошёл, присел на корточки и спокойно сказал:

– Ты умеешь выживать, девочка. Ты можешь научиться большему, если пойдешь со мной.

Он говорил с такой уверенной, спокойной интонацией, что Лина сначала не поняла, что он имел в виду. Когда она всё-таки решилась посмотреть ему в глаза, она почувствовала, что этот человек не был как все. Он не боялся её из-за магических способностей, не смотрел на неё с презрением. Он предложил ей возможность, которая была для неё чем-то абсолютно новым – шанс стать частью чего-то большего, чем просто уличный выживающий.

Она не сразу согласилась. В её жизни было слишком много предательства, чтобы довериться чужим людям. Но тот мужчина был настойчив. Он предложил ей приют и обучение, и через несколько дней она оказалась в лагере, где встречала других таких же, как она, сирот и бродяг, научившихся выживать в мире, где ничего не даётся бесплатно.

Процесс её обучения в «Чёрной рукояти» был долгим. Но всё началось с той маленькой встречи в темном переулке, когда мужчина предложил ей шанс стать кем-то большим. В том лагере она быстро поняла, что для них не важен возраст или прошлое. Здесь важно было только то, как ты умеешь действовать, как ты можешь использовать свои навыки, чтобы выжить и служить гильдии.

Теперь, когда Лина шла по лесу, эти воспоминания казались таким далеким прошлым, но они навсегда остались в её памяти. Всё, что она пережила, сделало её сильной, и в этих мыслях она находила силы двигаться вперёд. Она уже давно не была той беззащитной девочкой, но даже сейчас, в минуты сомнений, она вспоминала те тёмные улицы и тот момент, когда её приняли в «Чёрную рукоять».

Этот опыт стал её основой, её силой. И теперь, несмотря на всё, она не могла позволить себе быть слабой.

Лина осторожно вошла в пещеру, её шаги едва нарушали тишину, лишь слабое эхо отдавалось от каменных стен. Внутри было темно, но воздух был свежим, что немного облегчало тяжесть, накопившуюся за последние несколько дней. Я сидел на каменном полу, пытаясь немного прийти в себя, а когда услышал шаги, сразу поднял глаза.

Она была снаружи дольше, чем я ожидал, и я сразу заметил, как её лицо было сосредоточено, словно она все ещё что-то ощущала в воздухе, проверяя, не подстерегает ли нас опасность. Но, увидев меня, её взгляд смягчился, и она подошла ближе, протягивая сложенную одежду. Это были простые рубашки и штаны, которые она нашла в деревне.

– Вот, – сказала она, тихо, но с каким-то успокаивающим тоном, который я так ценил. – Это тебе, переоденься.

Я взял одежду, а она отошла в сторону, давая мне пространство. Я почувствовал, как её присутствие в комнате сразу изменилось, стало чуть более напряжённым, но я не стал говорить. Мы оба понимали, что мы ещё не в безопасности.

Я встал и начал переодеваться, стараясь не обращать внимания на боль, которая всё ещё не отпускала меня, но тело требовало хоть какого-то движения. Лина стояла спиной ко мне, её фигура была едва различима в полумраке пещеры. Я быстро снял испорченные вещи и натянул новую рубашку, чувствую, как ткань касается кожи. В этот момент её голос снова прорезал тишину:

– Нужно выяснить, есть ли в тебе дар.

Я застыл. Дар? Магия? Мне стало неловко, хотя я и пытался скрыть это. Но, чем больше я думал, тем больше ощущал, что в её словах скрывался не просто вопрос, а серьёзная необходимость. Я не знал, что это значит, но знал, что в мире ничего не бывает случайным.

– Ты хочешь сказать… магия? – спросил я, неуверенно перебивая собственные мысли.

Она не повернулась, но я чувствовал её внимание, которое оставалось сосредоточенным на каждом моем движении.

– Да. Тот, кто обладает даром, может чувствовать связь с окружающим миром. Это может быть что-то важное для нас, Кайден. Мы должны это понять.

Я посмотрел на неё. В её словах не было страха, только решимость. А меня охватил странный холод – магия. Я до сих пор не знал, что происходит, и что я должен делать, но одно было ясно: нам нужно было проверить это. Я знал, что ничего не будет так же, как прежде. И если у меня есть дар, мне нужно будет научиться его контролировать.

– Как… проверяется дар? – я спросил, чувствуя, как слова выходят из меня неуверенно. Я не был уверен, чего ожидать, но что-то подсказывало, что это не будет так просто.

Лина чуть наклонила голову, как будто раздумывая, что ответить, а потом её лицо приобрело привычное выражение решимости. Она сделала шаг вперёд, и я заметил, как её тень сместилась в тусклом свете, её взгляд всё так же насторожен.

– Есть несколько способов это понять, – сказала она, её голос стал немного тише, как будто она доверяла мне эту информацию больше, чем другим. – Самый простой – это магический шар. Он реагирует на присутствие магии, и ты можешь почувствовать его силу, если в тебе есть дар.

Я затаил дыхание, не в силах полностью осознать, о чём она говорит. Магический шар… Звучало как нечто из легенд, а не из реальной жизни. Я смотрел на неё, пытаясь понять, как такое вообще возможно.

Лина заметила моё молчание и продолжила, как будто заранее зная, что я буду сомневаться.

– Шар – это магический объект, который помогает определить силу и природу дара. Когда ты касаешься его, он начинает излучать свет, если ты обладаешь даром. Чем ярче свет, тем сильнее твоя магия.

Я молчал, переваривая её слова. Это было сложно понять, но в её глазах я не видел сомнений.

– Где его можно найти? – наконец спросил я, чувствуя, как в голове начали складываться неясные картины.

Лина кивнула и ответила с холодной уверенностью:

– Ближайший такой шар есть в Альтании.

Альтания… Я пытался представить себе это место, но в голове было пусто. Всё, что я знал – это было какое-то отдалённое место, где могут быть ответы, которые я искал.

– Значит, нам предстоит ещё один путь, – сказал я, с трудом вытаскивая слова из себя. – И мы идём туда?

Лина взглянула на меня, её взгляд был твёрд, но в нём была и поддержка. Она была готова идти дальше, несмотря на опасности, которые нас поджидали.

– Да, – ответила она с решимостью. – Мы должны. Если твой дар существует, ты должен научиться его контролировать. И Альтания – ближайшее место, где мы сможем это узнать.

Я кивнул, ощущая, как внутри меня растёт не только страх перед неизвестным, но и решимость.

Глава 6 – Союзники

Лина двигалась уверенно, её шаги не оставляли следов на влажной земле, будто она была частью леса. Склон под ногами был крутым, а деревья густыми, но она легко маневрировала между ними, направляя нас всё дальше от деревни. В воздухе витал запах хвои и свежести. Мы уходили в неизведанное, и с каждым метром становилось яснее, что возвращения не будет.

Я следил за ней, стараясь не отставать, несмотря на болезненные ощущения. Лина всё время оглядывалась, её глаза сверлили лес, словно она ожидала увидеть какую-то угрозу в любой тени.

– Надо немного передохнуть, – сказала она, наконец, замедлив шаг. Мы подошли к небольшому уступу, за которым скрывался звук журчащего потока. Я огляделся и заметил, что впереди между камнями виднеется небольшой водопад, струи воды мягко падали с высоты и образовывали небольшое озеро у подножия.

– Здесь будет безопасно на некоторое время, – продолжила она, опускаясь на край одного из камней, укрывшихся в тени деревьев. – Немного отдохнем и двинемся дальше.

Мы сидели на берегу озера, и я, наконец, почувствовал, как лёгкость возвращается в моё тело. Струи воды с водопада создавали успокаивающий шум, и вся окружающая природа будто оберегала нас от внешнего мира. Лина сидела рядом, по-прежнему внимательная, но даже её обычно напряжённое лицо было немного расслаблено.

– Если мы продолжим так сидеть, я стану камнем, – сказал я, пытаясь нарушить тишину, почувствовав, как напряжение, накопившееся за всё это время, начинает утихать. – Может, стоит искупаться? Вода, похоже, будет как раз кстати.

Лина посмотрела на меня с подозрением, но её взгляд смягчился, и она покачала головой.

– Ты уверен? – её голос был смешан с лёгким недоверием. – Ты ведь не собираешься устроить тут какую-то "тренировку по выживанию в водоёмах", правда?

Я ухмыльнулся, поднимаясь с места.

– Нет, не тренировка, – ответил я, как можно более серьезно. – Просто… если мы будем сидеть так ещё хотя бы полчаса, я думаю, что от напряжения моя спина примет форму скалы.

Лина рассмеялась, поднимаясь и следуя за мной.

– Хорошо, ты убедил. Но ты первый. Не могу же я быть той, кто начнёт, да?

Я кивнул с притворным серьёзным видом.

– Да, конечно. Как и положено, я, как мужчина, должен взять на себя этот трудный первый шаг.

Лина подняла бровь и с улыбкой подалась к воде.

– У тебя, конечно, всегда находиться причины, чтобы отдать всё самое неприятное на меня. Ничего нового, – с шуткой сказала она.

Я смеялся, но всё же подошёл к озеру, снимая с себя верхнюю одежду и ступая в воду. Холодная вода щипала кожу, но после всего пережитого ощущение было почти приятным.

– Ну как? – спросил я, глядя на Лину, которая стояла на берегу, скрестив руки. – Почти как дома, правда?

Лина фыркнула.

– Ты вообще в своём уме? Это тебе дом. Вода ледяная, а не расслабляющая.

Я оглянулся на неё с улыбкой, заметив, как она наблюдает за мной, явно сомневаясь, стоит ли ей заходить в воду.

– Ну, ты же говорила, что не можешь быть последней.

Лина вздохнула и, покачав головой, села на камень, снимая обувь.

– Ладно, ладно. Не могу же я теперь отступить. – Она подошла к воде и осторожно встала на край. – Ты только помни, ты первый. Если я умру от холода, это будет твоя вина.

Я посмотрел на неё, пытаясь сдержать улыбку.

– Хорошо, хорошо. Не буду тебе мешать. Только предупреди, если тебе вдруг понадобится помощь, вдруг на тебя вода нападёт.

Лина, не ответив, решительно шагнула в воду, её лицо на мгновение исказилось от холода, но она стойко продолжила.

– Ничего себе, ледяная ванна, – сказала она, когда вода дошла до её колен. – Надеюсь, ты не стал подниматься сюда, чтобы смотреть, как я замерзаю.

– Я наблюдаю только за твоим героизмом, – ответил я с улыбкой. – Ты ведь как профессионал, правда?

Лина с укоризной взглянула на меня, но в её глазах было что-то игривое.

– Это ты профессионал, – сказала она. – Ты заставил меня это сделать. Что дальше, загорать под солнцем?

Я поморщился, но продолжил с улыбкой.

– Ну, после того как ты спасёшь мою спину, я, возможно, приму участие в таком мероприятии. А пока… Как ты, всё в порядке?

Лина бросила взгляд на меня, заметив, что я поджался, когда ледяная вода накрыла её. Она кивнула, погружая тело в воду по шею.

– В порядке. Всё-таки не так уж и страшно, но если ты решишь мне помочь, можешь тоже намочиться.

Я, честно говоря, не знал, как это комментировать, поэтому просто пожал плечами, осторожно спустился по каменистому берегу, стараясь не шуршать листьями и не издавать лишнего шума. Лина всё ещё наслаждалась водой, стоя в тени водопада, который мягко шумел, словно пел успокаивающую песню. Вода, скользящая по камням, создавала лёгкое облако водяной пыли, и в воздухе висел аромат свежести, пахнущей хвойными деревьями и дождём.

Проходя вдоль озера, я оглядывался вокруг, пытаясь найти что-то съедобное. Лес был густым, с высокими деревьями, чьи корни упрямо цеплялись за землю, а их ветви переплетались, образуя зеленый шатёр, сквозь который едва проникали лучи солнца. Стены леса были полны жизни: птицы вились высоко в кронах, а на земле мелкие животные суетились в поисках пищи. Трава была мягкой и влажной, словно земля впитывала каждую каплю дождя, что проливался на неё прошлой ночью.

Вскоре я заметил небольшие деревья с яркими зелёными плодами, свисающими в маленьких гроздьях. Они выглядели аппетитно, но их внешний вид оказался немного странным – твёрдые, с кожурой, нехарактерной для фруктов, которые я знал. Осторожно сорвал несколько, приглядевшись, чтобы избежать ядовитых плодов, и вернулся к Лине.

Когда я подошёл к озеру, она всё ещё стояла в воде, вытянув руки, как будто пыталась поймать последние лучи солнца. Вода обнимала её ноги, и капли, весело играя, скатывались по её коже. Она подняла глаза и заметила меня с фруктами в руках, потом взглянула на плоды с недоверием.

– Убедился, что мы не отравимся? – пошутила она.

Я улыбнулся, подавая ей несколько плодов.

– Ну, вроде бы съедобные. Надеюсь, это не будет последней моей находкой перед тем, как я окончательно застряну здесь, – ответил я, отшучиваясь, но всё же надеясь на удачу.

Лина вышла из воды и осторожно приняла фрукты, оглядывая их с явным подозрением. Она почувствовала тяжёлую атмосферу, как будто находимся на грани чего-то, что стоит воспринимать всерьёз.

– Ты думаешь, их можно есть без последствий? – спросила она, медленно поворачивая плод в руках, как будто пытаясь определить его природу.

Я пожал плечами.

– На вкус они, кажется, не ядовиты, но как знать…

Лина взяла один плод, слегка прикусила кожуру, проверяя её.

– Хм, вкусно. Но если не очистить их, будут волокна, которые тебе не понравятся, – сказала она, немного улыбаясь. – Ну, если хочешь, можешь попробовать их без очистки. Но я советую всё-таки не рисковать.

Я кивнул, посматривая на воду, и через несколько секунд, решив, что мне не удастся ничего с этим сделать без её помощи, снова протянул ей плоды.

Лина легко и уверенно сняла кожуру с одного из плодов, показав, как это делать. Я наблюдал за её движениями, замечая, как её пальцы ловко скользят по фрукту. Она делала это с такой лёгкостью, что я почти не заметил, как она уже очистила несколько плодов.

– Так, видишь? Это не так уж и сложно, – сказала она с лёгким раздражением, как будто я был учеником, который не мог запомнить самый простой урок..

– Ну, я думаю, я буду лучше сражаться с чудовищами, чем с этими плодами, – подшутил я, пробуя аккуратно очистить следующий плод, но слишком сильно его сжимая.

Лина рассмеялась.

– Ты их даже не видел еще, в этих землях не водятся опасные существа, – ответила она с улыбкой.

Я отпустил плод, который в итоге оказался едва ли пригодным для еды.

– Окей, ты победила, ты явно лучше разбираешься в этом. – Я сдался, и, возможно, это было лучшее решение, которое я мог бы принять.

Мы продолжили сидеть у озера, наслаждаясь моментом, и я уже знал, что Лина стала для меня не просто спутницей, но и чем-то большим. В её голосе и взгляде не было ни малейшего сомнения, и я почувствовал, как постепенно отпускает напряжение, которое так долго сдерживалось в моём теле.

Солнце начало медленно опускаться за горизонтом, окрашивая небо в мягкие оттенки оранжевого и пурпурного. Лина и я выбрались из леса, ступая по широкому полю, из которого открывался вид на обширные холмы, уходящие вглубь земли. Деревня, от которой мы только что отошли, теперь была далеко позади, едва виднеясь в тумане. В воздухе висела спокойная тишина, нарушаемая лишь лёгким шорохом травы, качающейся на ветру.

Мы оба шли в тени вечерних сумерек, чувствуя, как усталость начинает брать своё, но в то же время ощущая спокойствие, как будто этот вечер был обещанием чего-то более светлого, чем всё, что мы пережили.

– Нам нужно найти место для ночлега, – сказала Лина, внимательно оглядываясь по сторонам, как бы проверяя, нет ли поблизости угрозы. – Вечер уже наступает, а ночевать в поле… не лучшая идея.

Я кивнул. Мы могли бы продолжить путь, но в темноте это было бы слишком опасно. И как ни странно, у нас не было ни еды, ни воды, кроме тех фруктов, что мы нашли у озера.

– Есть идеи? – спросил я, слегка устало, но всё-таки не теряя бдительности.

Лина задумалась, оглядывая горизонт.

– Думаю, если мы двинемся вдоль холмов, можем найти какой-нибудь дом или укрытие. Хотя… – она замолкла, внимательно вглядываясь в даль. – Если честно, я не уверена, что это хорошая идея.

Я следил за её взглядом, и вдруг что-то привлекло моё внимание. На фоне закатного неба я заметил странный силуэт – тень, слабо освещённую отблесками заходящего солнца. Это был механизм, напоминающий повозку, но она выглядела не как обычная деревенская телега. Она была необычно высоко поднята, а её колёса – большие и массивные, как будто предназначенные для чего-то тяжёлого. Но самое странное было то, что повозка стояла в одиночестве, не двигаясь, и вокруг неё не было ни людей, ни следов.

Я замер и указал на это.

– Лина, посмотри на это, – сказал я, указывая на странную конструкцию. – Это что-то вроде повозки, но я не уверен, что она для обычных поездок.

Лина остановилась и тоже посмотрела в ту сторону, её глаза сразу стали настороженными. Я мог почувствовать, как напряжение вернулось в её позу. Она явно что-то знала, и что эта повозка не просто так здесь стоит.

– Ты прав, – сказала она тихо, с явной настороженностью в голосе. – Это не обычная повозка, и она явно не просто стоит здесь. Может, там кто-то есть.

Я кивнул, размышляя, что делать дальше. Мы могли бы просто пройти мимо, но из-за этого странного устройства меня терзало чувство, что мы не должны упускать такую возможность.

– Мы можем подойти поближе, – предложил я. – Может, найдём что-то полезное или хотя бы узнаем, что это за штука.

Лина фыркнула, но её лицо оставалось серьёзным.

– Ты хочешь лезть в это гнездо? – Она прищурилась, обдумывая ситуацию. – Ладно, пошли, но если что, я буду наготове.

Я оценил её решительность, но в глубине души тоже чувствовал, что это не так просто, как кажется. Повозка стояла неподвижно, как будто ждала чего-то. И, несмотря на спокойный вид, я знал, что не зря мы отошли так далеко от деревни. Возможно, это было просто очередное место для укрытия, но слишком многое здесь казалось чуждым и странным.

– Надеюсь, ты права, – ответил я, начиная двигаться в её сторону. – Потому что мне бы не хотелось узнать, что нас ждёт, если мы окажемся не готовы.

Мы подошли ближе к повозке, и чем ближе мы были, тем яснее становился её вид. Снаружи она выглядела массивной и солидной, но не обычной. Её стены были покрыты тёмным металлическим покрытием, в котором отражался вечерний свет. Колёса были действительно огромные, словно предназначенные для тяжёлых грузов, а каркас – слишком крепким, чтобы быть обычным транспортом.

На боковой части повозки я заметил герб, который мне был знаком, но в силу усталости и напряжения я не сразу смог понять, что именно он символизирует. Лина подошла ближе и внимательно изучила его, её лицо стало серьёзным.

– Это герб церкви… – сказала она тихо, но с очевидной тревогой. – Это не просто повозка. Она принадлежит кому-то из светоносных.

Я сразу вспомнил тех солдат, которых мы встретили в деревне, – те самые светоносцы, которых мы едва избежали. Это было странно. Мы далеко от деревни, и если эта повозка действительно принадлежала церкви, то вокруг должны были быть люди, следящие за этим транспортом. Но вокруг не было никого. Тишина.

– Так почему здесь никого нет? – Лина посмотрела вокруг, явно обеспокоенная. – Странно, что никто не охраняет повозку, особенно если она принадлежит церкви.

Я не успел ответить, как Лина немного наклонилась вперёд, чтобы рассмотреть герб. Она даже провела пальцем по эмблеме, но её взгляд становился всё более напряжённым, словно она что-то пыталась вычислить.

Я тем временем не выдержал и, несмотря на её слова, подошёл поближе к дверцам повозки. Лина быстро заметила мои намерения и посмотрела на меня с удивлением.

– Кайден, ты что, собираешься открыть её? – спросила она, чуть приподняв брови, её голос был полон недовольства. – Это может быть ловушка. Кто-то обязательно должен быть рядом!

Я посмотрел на неё и пожал плечами, понимая, что в такой ситуации не стоило терять времени на раздумья.

– Если мы просто будем стоять и размышлять, ничего не изменится. Лучше проверим.

Я осторожно потянул за ручку двери, и она, к моему удивлению, открылась без сопротивления. Я вздохнул и оглянулся на Лину, но, несмотря на её предупреждения, она не стала меня останавливать. Вместо этого она подошла ближе, чтобы заглянуть внутрь.

Повозка оказалась гораздо просторнее, чем я ожидал. Внутри было довольно светло, несмотря на вечер, и пространство было аккуратно организовано. По обеим стенам стояли скамейки, на которых могли бы сидеть несколько человек. Но то, что привлекло наше внимание сразу, было то, что внутри лежал человек – мужчина, явно без сознания.

Он был брюнетом, с короткими волосами, и выглядел довольно молодо – лет двадцать пяти, не больше. На нём была обычная одежда, без каких-либо особых отличий, но его лицо было спокойным, как будто он просто отдыхал. Я шагнул внутрь, не зная, что делать, и почувствовал, как Лина за спиной тоже замерла.

– Кто это? – спросила она, глядя на мужчину, её голос был полон осторожности. – Он выглядит как обычный человек. Почему он тут, и что с ним произошло?

Когда я попытался привести мужчину в чувства, мои усилия оказались бесплодными. Я тряс его за плечи, пытаясь хоть как-то пробудить его, но он так и не открыл глаз. Его лицо было бледным и расслабленным, словно он просто уснул. Я несколько раз проверил его дыхание, но оно было настолько ровным, что мне стало ещё более неуютно. Он был жив, но абсолютно без сознания, как будто чего-то ждал или пребывал в каком-то состоянии транса.

Лина, стоя рядом, наблюдала за мной с угрожающей спокойностью. Она быстро осмотрела повозку и мужчину, с той самой решимостью, которую я знал хорошо – она всегда знала, что делать.

– Он не очнется, – сказала она тихо, её глаза, не отрываясь от человека, были полны практического размышления. – Мы не можем оставаться тут слишком долго.

Я кивнул, понимая её тревогу. Мы не могли долго торчать здесь, особенно если кто-то из светоносцев вдруг вернется. В этой пустой местности повозка, возможно, была единственным шансом на спасение. Но вот только вопрос оставался – что с ней делать?

Несколько секунд она молча разглядывала детали, её глаза сужались, анализируя всё на ходу. Затем она, не обратив внимания на мои сомнения, спокойно произнесла:

– Мы одолжим её у церкви. Я смогу привести её в движение.

– Ты хотела сказать украдем? – я поднял брови.

Она кивнула, не замедляя движений, а её выражение лица было таким уверенным, что не оставляло мне другого выбора, как согласиться. Лина открыла небольшой люк, скрытый под металлической панелью на боковой стенке повозки. Там находился механизм, в который я в первый момент не мог разобраться. Она достала несколько маленьких чёрных кристаллов, которые, как я понял, служили для активации повозки. Лина положила их на определённые пазы в панели и произнесла несколько слов на древнем языке – и в тот же момент вокруг неё завихрился слабый свет.

Повозка внезапно ожила. Механизмы затрещали, и я почувствовал лёгкие вибрации, когда большие колёса начали медленно двигаться. Лина управляла этой магией с такой лёгкостью, что я даже не заметил, как повозка начала двигаться. Но вскоре колёса зашуршали по земле, и сама повозка двинулась вперёд, тихо катя по траве.

– Всё в порядке, – сказала Лина, спокойно садясь рядом. Её лицо было сосредоточено, но я видел, что она довольна своим успехом. – Двигаться можем. Нам нужно найти укрытие на ночлег и там уже решим, что делать с этим человеком.

Повозка была просторной, и она двигалась тихо, как будто её колёса специально не производили шума. Я ещё раз всмотрелся в мужчину, который остался лежать без сознания. Он, похоже, не был угрозой, но всё же я чувствовал тревогу. Если церковь действительно искала его, то вопросы возникнут.

Просторные поля и холмы сменились более густыми лесами. Мы мчались по извилистой дороге, вдоль которой росли деревья с пышной зеленью, что в сумерках казались почти туманными. Когда свет начал тускнеть, и ночь неуверенно накрывала землю, мы уже успели отойти достаточно далеко от того места, где оставили деревню.

Лина, немного расслабившись, взглянула на меня, и я заметил её взгляд, полон размышлений.

– Если мы не найдём укрытие, придется спать в повозке, – сказала она, но голос её был немного мягче. – Мы не можем рисковать, да и повозка, похоже, не обычная. Может, даже и не просто церковная. Но пока не стоит волноваться. Лучше двигаться.

Я кивнул, глядя в темнеющее небо.

Прошло несколько часов. Время пролетело незаметно, но я ощущал, как усталость постепенно накапливается в теле. Повозка продолжала тихо катить по дороге, и лес вокруг нас становился всё гуще. В воздухе ощущалась прохлада, а сумерки постепенно сгущались, поглощая свет.

Мы двигались по дороге, а Лина, казалось, знала каждую тропинку и скрытую дорогу здесь. Я оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где мы, но после нескольких поворотов стало ясно, что это место было достаточно отдалённым от людей и от цивилизации.

Наконец, перед нами вынырнул старый заброшенный дом. Он стоял в небольшой долине, окружённый редкими деревьями, их ветви склонялись к земле, словно они тоже боялись разрушения. Дом выглядел заброшенным и забитым, но что-то в его очертаниях говорило о том, что он когда-то был более величественным.

– Приехали, – сказала Лина, её голос не выдавил никаких эмоций, но я заметил, что она немного расслабилась.

Я кивнул, чувствуя, что нам нужно хотя бы немного передохнуть. Мы остановили повозку рядом с домом, и Лина, не колеблясь, первая вылезла наружу. Я последовал за ней, вытаскивая с собой безжизненного мужчину.

Его тело было тяжёлым, но я не мог оставить его в повозке – если вдруг кто-то всё же вернётся, он может стать для нас проблемой. С трудом я перевалил его через плечо и потащил, в то время как Лина двигалась вперёд, ведя меня в дом.

Когда мы вошли внутрь, всё было, как я ожидал – мрак и пустота. Полы были покрыты пылью, а стены и потолок начали обрушиваться, но это не мешало нам. Лина явно знала, что делает.

– Мы можем остановиться здесь, – сказала она, осматривая дом. – Для нас это безопасное место. Но ты должен быть готов: мы, возможно, не одни.

Я огляделся, чувствуя, как напряжение вновь возвращается. Место было заброшено, но не всё в доме было совсем разрушено. Мы вместе осторожно положили мужчину на одну из деревянных скамеек, и принялись осматривать дом.

– Здесь ничего ценного не осталось, но для ночлега хватит, – добавила она, взглянув на меня. – Встанем на дозор. В любом случае, повозку мы прятать не будем. Просто нужно продержаться до утра.

Я согласился. Всё равно не было другого выбора. В доме была тишина, лишь лёгкое поскрипывание старых досок под ногами, да наш шёпот, нарушающий покой этого места.

Лина решила, что первая половина ночи будет её. Она предложила взять на себя дозор, а после отдохнуть, разбудив меня на второй половине ночи. Я согласился. Без лишних слов она встала и направилась к одному из окон, внимательно осматривая окружающую местность через трещины в старых ставнях.

Я устроился поудобнее на жестком деревянном полу, подтянув ноги и слегка подогнув их под себя. Как только я закрыл глаза, мне стало легче. В голове ещё всплывали образы – следы недавней погони, таинственная повозка, мужчина, которого мы нашли, – но постепенно эти мысли начали растворяться в темноте.

Мне не хотелось заснуть слишком глубоко, зная, что мы все ещё находимся в опасном месте, но усталость взяла своё. Мои глаза закрылись, и я погрузился в сон, чувствуя, как напряжение уходит с каждого вдоха. Перед тем как окончательно уйти в забытье, я услышал, как Лина тихо передвигается по дому, её шаги почти не нарушают тишину, только лёгкое шуршание пола.

Во сне, как и часто в воспоминаниях, я оказался снова в доме тёти Эльзы. Всё вокруг было немного смутным, как будто я смотрел на всё через лёгкую дымку, но ощущение было настолько реальным, что казалось, будто я могу почувствовать каждый звук и каждое движение. Мы сидели в её уютной гостиной – маленькая лампа с тусклым светом освещала комнату, на полке у камина лежали старые книги, а в воздухе ощущался запах кофе и древесины.

Тётя Эльза сидела напротив меня в большом кресле, укрытая тёплым пледом, и тихо разговаривала. Её голос был мягким и уверенным, как всегда, когда она рассказывала мне истории из прошлого.

– Ты же помнишь, что твоя мама не всегда была такой, какой ты её знаешь, – начала она, её взгляд был задумчивым. – Она начала свой путь в искусстве совсем молодой, и в тот момент не могла представить, что её картины будут висеть в лучших галереях мира. Она была ещё очень неопытной и полна сомнений.

Эльза сделала паузу, как будто переживала эти моменты заново, а я слушал, пытаясь представить, как моя мать когда-то была столь молодой и неуверенной в себе. Тётя всегда говорила, что моя мама – женщина с сильным характером, но в её словах я слышал, что эта сила не всегда была очевидной.

– Первая выставка… твоя мама тогда была просто потрясена, – продолжала Эльза, её глаза вдруг стали ярче, как будто она сама вернулась в тот день. – Всё было так непросто. Она переживала, что её работы не оценят, что её картины останутся незамеченными. Но на самом деле, она была талантлива, и этот момент был только началом её пути. Она даже думала, что это будет её единственная выставка.

Я пытался представить себе её в те годы – молодой, полной сомнений женщиной, которая не могла ещё поверить в собственный успех. Но это было совсем не похоже на ту женщину, которая покинула нас ради карьеры.

– И вот, на этой первой выставке, она встретила твоего отца. Ты знаешь, что он был совсем другим, – сказала тётя, улыбнувшись, как будто сама видела эту встречу. – Он подошёл к ней и сказал, что её картины полны жизни. Просто сказал. А она подумала, что он смеётся. Он не просто хвалил её работы, а по-настоящему верил в неё. И, знаешь, это стало поворотным моментом. Она почувствовала, что её работы наконец-то увидели.

Мне захотелось спросить больше, но тётя продолжила, будто сама переживала тот момент снова.

– Они много разговаривали, и вот на второй день выставки твой отец вернулся с подарком – картину её работы. И знаешь, он сказал, что купил её, потому что теперь в его доме найдётся место для этой работы. Она была удивлена, но и польщена, потому что он был искренним. С того момента они начали встречаться.

Я почувствовал, как моё сердце сжалось. Отец… он, казалось, был полной противоположностью моей матери. Спокойный, уверенный, лёгкий в общении, в отличие от неё. Но в его словах и поступках, как рассказывала тётя, была настоящая поддержка. Поддержка, которая значила для неё гораздо больше, чем она когда-либо могла выразить.

– Ты знаешь, Кайден, твоя мама всегда говорила, что ты – это всё, что осталось от того, что они создали вместе. Он был её опорой, а она была его вдохновением. Ты похож на него, в тебе есть его твёрдость и лёгкость. Но ты также унаследовал её стремление к поиску смысла в этом мире. – Тётя посмотрела на меня с улыбкой, а в её глазах мелькнуло тепло и грусть.

Я почувствовал, как внутри меня зародилась неясная потребность узнать больше о родителях, о том, что они действительно значили друг для друга.

Лина тихо подошла ко мне, её тень мелькнула в тусклом свете, который проникал сквозь старые ставни. Я слышал её шаги, едва заметные, как всегда, когда она была на дозоре. Я не успел полностью проснуться, когда она тихо позвала:

– Кайден, твоя очередь.

Я открыл глаза, почувствовав лёгкое головокружение от недавнего сна, но это было не так важно. Всё вокруг было наполнено тишиной, и я знал, что ночь близка к завершению. Лина уже стояла в своём привычном положении – одна нога на полу, другая чуть поднята, готовая к движению. Она всё ещё оставалась сосредоточенной, взгляд её был пристально устремлён в окно, как будто она уже наблюдала за чем-то далёким.

Я встал с места, чувствуя лёгкую напряженность в теле. После длительного сна мышцы болели, и был момент, когда я не мог понять, где я нахожусь, но затем воспоминания вернулись ко мне: дом, повозка, ночь… Лина, мужик еще этот странный. Я подошёл к окну, чтобы сменить её на дозоре, и в этот момент подумал, как всё это странно. Этот мир был так чужд мне, и всё, что происходило, казалось частью какого-то кошмара, который я не мог до конца понять.

Моё тело почувствовало холод ночного воздуха, когда я выглянул наружу. Лес перед домом был тёмным и тихим. Ночь только начинала уступать место рассвету, но ночь ещё не ушла полностью, и в небе всё было в синих, почти фиолетовых оттенках. Лина уже ушла назад, её шаги исчезли в комнате, но я остался стоять у окна, погружённый в размышления.

Мир, в который я попал, был не таким, как тот, к которому я привык. Всё здесь казалось немного чуждым, особенно магия, которая окружала нас. Она была в воздухе, в почве, в каждом движении людей. Ничего не казалось простым и логичным. Даже те, кто, казалось бы, должны были быть союзниками, например, светоносцы, вызывали лишь чувство настороженности. И вот я здесь, на грани чего-то большего, пытаясь разобраться в том, что происходит и какие силы движут этим миром.

Я отошёл от окна, чувствуя, как утренний воздух начинает наполнять пространство. За окном всё больше просветлело, ночь растворялась, и первые лучи солнца касались верхушек деревьев, окрашивая всё вокруг в мягкие золотые оттенки. Лина уже проснулась, и я заметил, как она привычно проверила свои вещи, принесла какое-то оружие. Её движения были быстрыми и точными, как всегда. В её глазах не было паники, только решимость. Она не задавала вопросов, она не искала смысла в том, что происходило, она просто двигалась вперёд, следуя своей цели.

Мужчина, который до этого был без сознания, вдруг резко сдвинулся, сделав шумный вдох, как будто просыпаясь от долгого и тяжёлого сна. Его глаза, сначала туманно сфокусированные, начали более ясно воспринимать окружающее. Он быстро огляделся, его взгляд метался по комнате, и, заметив нас, он резко приподнялся, но вскоре замер, осознавая, что силы ещё не вернулись.

– Кто вы? – его голос был хриплым, с нотками растерянности и боли. – Где я?

Я наблюдал за ним, не двигаясь, прислушиваясь к его словам. Он выглядел как обычный человек, но в его выражении было что-то необычное, что-то, что я не мог понять сразу. Его одежда была простой, но достаточно качественной, что наводило на мысль о не совсем обычной личности. Он казался всё ещё дезориентированным, его глаза метались по комнате в поисках ответов. Лина стояла неподалёку, её рука была на оружии, но выражение лица не выдавало тревоги. Она, вероятно, решила, что пока нет угрозы.

– Мы нашли тебя в повозке. Ты был без сознания, помнишь? – я постарался говорить мягко, чтобы он не почувствовал угрозы.

Мужчина попытался встать, но его движения были медленными и сдержанными, как будто тело ещё не успело полностью восстановиться. Он качнулся, но я поддержал его, не давая упасть.

– Повозка? – его голос звучал настороженно, и он снова оглядел нас обоих, будто пытаясь найти в нас что-то знакомое или объяснение. – И кто вы такие?

Я снова взглянул на Лину, которая молча наблюдала за ним, но её глаза были насторожены, готовые к любым действиям. Я знал, что она не любит незнакомцев, и её инстинкты говорили, что нужно держать дистанцию. Но я был уверен, что мужчина не представлял угрозы. По крайней мере, пока.

– Мы просто оказались рядом. Нам нужно двигаться дальше, но ты, похоже, потерял много сил, – я снова посмотрел на него, пытаясь понять, насколько он был осведомлён о происходящем.

Он осмотрел меня внимательно, затем перевёл взгляд на Лину, её настороженность не ускользнула от его внимания. Наконец, он немного расслабился, но всё равно не мог понять, кто мы и что случилось с ним. Он снова задал вопрос, теперь уже с лёгким отчаянием в голосе:

– Но где я? Что происходит? Почему я здесь?

Тонкий след растерянности всё ещё проскакивал в его словах. Я почувствовал, как напряжение в комнате увеличилось, и Лина, заметив это, сделала шаг вперёд.

– Для начала расскажи, что ты помнишь, – она наконец заговорила, её голос был мягким, но уверенным.

Мужчина ещё раз посмотрел на нас, но теперь его взгляд был более уставший, чем растерянный. Он опустил голову, как будто пытался собрать свои мысли, и тихо произнёс:

– Я… не помню. Совсем ничего.

Мы стояли в тени дома, и тишина, которая нас окружала, казалась неестественной, как будто сама ночь замерла, чтобы наблюдать за нами. В воздухе висела напряженность, словно что-то важное, неизбежное, но ещё не произошедшее, висело на грани. Мужчина стоял неподвижно, его взгляд был направлен на нас, а в его глазах не было той растерянности, что мы видели раньше. Теперь он выглядел сосредоточенным, как будто он наконец осознал свою роль в происходящем. Лина, стоявшая рядом со мной, сделала шаг ко мне. Её рука легла на моё плечо, и я почувствовал её холодную, но уверенную хватку. Это было странно, потому что она всегда была той, кто, казалось бы, следовала за мной, но теперь её уверенность передавалась мне. Она будто бы знала, что дальше нам нужно делать.

– Нам нужно уходить, – её голос был мягким, но твёрдым. В нём не было колебаний, ни малейших сомнений. Она не смотрела на меня, но я знал, что её решение окончательно.

Я замер на месте, глядя на неё. Хотел что-то сказать, что-то спросить, но в тот момент как будто не было слов. В ушах стояла тишина, а взгляд мужчины, который я чувствовал на своей спине, только усиливал тревогу. Как будто он что-то знал, что мы не знали. Но я не мог игнорировать Лину, не мог не следовать за её решением.

– Идём, Кайден, – снова сказала она, теперь уже без паузы, без места для вопросов. – Это не то место, где мы можем долго оставаться.

Я повернулся к ней, и мы вместе направились к выходу. Шум наших шагов казался громким и неестественным, нарушая это странное молчание. Когда я поднимал глаза, я видел лишь тёмный силуэт мужчины в проёме двери. Он стоял, не двигаясь, его тень растекалась по полу, как нечто живое, поглощая всё вокруг. Он не сказал ни слова, и его взгляд не покидал нас.

Когда мы дошли до двери, я остановился на мгновение и обернулся. Мужчина стоял в том же месте, но его лицо, казалось, было более спокойным, почти мирным. Однако в этом спокойствии было что-то скрытое, чего я не мог понять. Его глаза встретились с моими, и я почувствовал, как между нами возникло что-то невидимое, но ощутимое.

– Благодарю вас за помощь, – произнёс он тихо, его голос не звучал зловеще, но в нём была та же тяжесть, что и во всём этом доме. Он был благодарен, но его слова были полны какой-то тайны.

Я не знал, что ответить. Всё происходящее казалось каким-то странным и запутанным. Но я понимал, что нам нужно было уйти. Я ничего не сказал, просто шагнул за Линой, направившись в темноту ночи. Мы вышли из дома, и воздух, который раньше казался застоявшимся, теперь был свежим, но от этого мне не становилось легче. Я чувствовал, как тяжело мне дышать, как будто этот дом забрал что-то важное, и я не мог понять, что именно.

За спиной я слышал, как мужчина произнёс ещё что-то, но слова его растворялись в ночной тишине, не доходя до меня. Его фигура осталась в дверном проёме, а затем скрылась в темноте, будто исчезла, растворилась в пространстве.

Мы оказались на улице, и тьма закрыла нас, словно она скрывала нас от всего, что было позади. Шум ночных звуков – шаги, отголоски жизни, звучали мягче в этой ночной тишине. Лина шла впереди, её силуэт был резким на фоне темных домов. Я смотрел на её спину, пытаясь понять, что же произошло, почему всё это было так важно. И, несмотря на её уверенность, я всё равно не мог избавиться от чувства, что мы оставили нечто за собой. Что-то важное, что ещё нужно будет вернуть. Лина, почувствовав мой взгляд, оглянулась и быстро встречала мои глаза. На её лице не было страха, только сосредоточенность. Она была решительна. Это было не просто желание уйти. Она знала, что мы не должны оставаться там, в том доме, с тем человеком, кто теперь оставался там в одиночестве.

Мы продолжили идти по улице, и каждый шаг казался мне тяжелее предыдущего. Всё вокруг было неясным, расплывчатым. Я не знал, что нас ждёт дальше, и хотя я всегда был уверен в своих действиях, сейчас этот мир казался мне куда более странным и опасным, чем я мог себе представить.

Глава 7 – На пороге изменений

Действие от третьего лица.

Дом стоял в лесу – далеко от дорог, далеко от деревень. Среди высоких деревьев, с глухой тишиной вокруг, нарушаемой лишь ветром, шевелящим листву. Ни троп, ни следов животных, ни человеческого присутствия – будто само место избегало внимания.

В центре комнаты стоял мужчина – неподвижно, с опущенными плечами и закрытыми глазами. Под ним – круг из пепла, крови и воска. Символы внутри медленно пульсировали, словно дышали. Он заговорил. Шёпот срывался с его губ, ритмичный и ровный, на языке, давно забытом большинством живых. Каждое слово будто врезалось в воздух, вызывая едва уловимые вибрации. В центре круга воздух стал искажаться, будто его кто-то сжимал изнутри.

Раздался хруст – негромкий, похожий на треск льда. Пространство над кругом словно прорвалось: появился разлом, из которого вытекала густая, как смола, тьма. Она не падала на пол – висела в воздухе, клубилась, собираясь в форму.

Из этой массы начала вырисовываться фигура – вытянутая, тонкая, чуждая самому понятию человека. Руки были слишком длинными, голова – почти бесформенной, черты постоянно менялись, как в воде. Только глаза оставались неизменными: узкие щели, светящиеся холодным, мертвенным светом. Существо не ступало на землю. Оно висело над кругом, словно прикреплённое к самому разлому в мире.

– Ты осмелился призвать меня.

Мужчина не отступил. Его голос был чётким:

– Я нашёл его. Он не из этого мира. Его энергия… другая. Я прошу разрешения на преследование.

Существо молчало, и на несколько секунд всё вокруг застыло – даже огонь в свечах замер. Затем оно протянуло руку, будто из самого мрака. Пальцы были тонкие, как сухие ветви, и каждый их изгиб сопровождался тихим скрежетом.

– Разрешение дано. Но если ты ошибаешься… умрешь первым.

После этих слов тьма начала отступать. Сначала с шипением сомкнулся разлом, затем фигура начала рассыпаться, словно пепел, увлекаемый невидимым ветром. Не было вспышки, не было взрыва – только ощущение, что в комнате стало на один взгляд больше, чем можно вынести.

Утро было ясным.

Солнце только начало подниматься над вершинами деревьев, и лес вокруг будто светился изнутри. Свет пробивался сквозь густую листву, отражаясь в каплях росы, что висели на ветках, как крошечные хрустальные шары. Деревья казались не просто старыми – древними, мудрыми. Их корни переплетались, уводя взгляд куда-то вглубь, в самую суть земли, а кора была покрыта тонким слоем мха, словно мягким покрывалом..

Я шёл по узкой тропе рядом с Линой. Она шагала чуть впереди, молча, уверенно, будто чувствовала, где нужно свернуть, где пройти осторожнее. Я смотрел на неё, на деревья, на солнечные пятна на земле – и впервые за всё время не чувствовал паники. Больше не надеялся проснуться. Не ждал, что вдруг окажусь снова в своей комнате, услышу голос матери по видеосвязи или увижу на экране сообщения от Макса. Всё это осталось там – далеко, в другом мире. Я принял то, что случилось. Не сдался, не потерял себя – просто принял. Сейчас это была моя реальность. Эта дорога. Лес. Лина.

– А куда мы идём? – спросил я, не столько из любопытства, сколько просто чтобы нарушить тишину.

– В Эссалу, – ответила она, не оборачиваясь. – Это столица Вендоры.

– Звучит… масштабно.

– Там мы найдём архистрата, – пояснила Лина. – Он управляет городом. Руководит Советом, следит за порядком и так же является главой церкви.

Я кивнул, не задавая лишних вопросов. Не потому что их не было, а потому что знал – сейчас важнее просто идти вперёд.

– Архистрат… да… думаешь там будет безопасно? Светоносные разве не его армия? – всё же спросил я.

– Всё здесь может быть опасным, – спокойно сказала Лина. – Пока ты со мной, ты в безопасности.

Солнце поднималось всё выше, и лес медленно начинал оживать: слышался щебет птиц, мимо пробежал заяц, ладно он был похож на зайца, листья чуть колыхались от ветра. Я шагал вперёд вслед за Линой.

Мы вышли из леса ближе к полудню.

Дорога привела нас к холму, и, поднявшись, я замер. Перед нами раскинулся город – Эссала. Он был огромен, больше, чем я мог представить. Стены из светлого камня уходили вдаль, охватывая территорию, которую даже взглядом было не охватить. А перед входом высились ворота.

Я никогда не видел ничего подобного.

Они были высотой с трёхэтажный дом, сделаны из тёмного дерева, усиленного металлическими полосами. Но внимание притягивала не их мощь, а то, как они были украшены. Вся поверхность была покрыта резьбой – сложной, витиеватой, живой. Сначала казалось, что это просто узоры, но приглядевшись, я понял: в резьбе скрывались сцены. Целые истории.

На одной створке была изображёна девушка с крыльями, держащая чашу над толпой. Ниже – горящий город, но из огня поднимались деревья и цветы. На другой створке – высокая фигура в плаще, стоящая на вершине башни и указывающая вперёд, а внизу – люди, поднимающиеся по ступеням. Всё это было вырезано с такой тонкостью, что казалось, ещё чуть-чуть – и фигуры начнут двигаться. Между створками, по центру, вертикальная металлическая балка была украшена знаками – символами, которых я не знал, но почему-то чувствовал в них силу. Они будто пульсировали, и в воздухе что-то едва уловимо звенело.

Я перевёл взгляд на Лину.

– И ты уверена, что нас впустят просто так?

– Просто так – нет, – ответила она спокойно. – У меня есть разрешение, а ты со мной.

Я кивнул и снова посмотрел на ворота. Лина сделала шаг вперёд, и мы последовали к воротам. Ворота начали раскрываться с лёгким скрипом, и холодный ветер из города коснулся лица.

Мощёная дорога, под ногами тяжёлые камни, равномерно выложенные, почти ровные, от времени поблёкшие и стертые. Улицы были широкими, но чем дальше в центр города, тем больше они сужались, окружённые высокими домами, тянущимися ввысь. Всё здесь было сделано с чувством – дома с тонко вырезанными окнами, балконами, украшающими фасады, крыши, покрытые черепицей, кое-где сломанной или с потёртым покрытием. Улицы были переполнены людьми, но не в том смысле, как в переполненных рынках. Здесь была своя, размеренная суета. Люди шли спокойно, не спеша, и только изредка кто-то ускорял шаг, отрывисто произнося слова на ходу.

Город был многослойным – на одном уровне шли торговцы, приковывая внимание яркими тканями, свежими фруктами и специями, на другом – богатые горожане с витиеватыми нарядами, а еще выше – виднелись балконы, на которых люди беседовали или просто отдыхали. Стражники, облачённые в тяжёлые доспехи, стояли на каждом углу, не выражая эмоций, словно часть самого города. На их груди был изображён символ в виде полукруга с расходящимися линиями. Этот знак казался простым, но утонченным.

Мы шли вдоль торговых лавок, мимо каких-то старинных зданий и мостовых, перекрытых толстым слоем пыли, остатки которой не могли скрыть признаков давней истории. Тут и там были заметны знаки древних культур и влияний, но всё было приведено в порядок, оформлено, как в настоящем городе.

Вдалеке, между узкими улочками, уже виднелся шпиль храма. Он выделялся своей величественностью, будто замок, а не церковное здание.

– Это и есть место, где живёт архистрат? – спросил я, заметив, как Лина уводит меня к его центру.

– Да. Храм-совет, – коротко ответила она, не останавливаясь. – Нам нужно тайно проникнуть внутрь, но для начала приоденем тебя.

Я не стал задавать лишних вопросов. Мы свернули с главной улицы в боковой переулок, где шум города стихал, словно его приглушали мягкие стены домов. Там, между булочной и мастерской по ремонту оружия, стояло здание с вывеской в виде перекрещённых иглы и ножниц. Табличка под ней гласила: «Шелк и Сталь».

Здание было двухэтажным, построено из тёмного камня с резными деревянными ставнями, выкрашенными в синий цвет. На стене – вьющийся плющ, аккуратно подстриженный. Витрина сверкала чистотой, за стеклом на манекене красовалась тёмно-красная накидка с серебряной вышивкой и сапоги, словно только что сошедшие со страниц какой-то фэнтезийной модной хроники.

– Название, как у дешёвого романа, – пробормотал я, глядя на вывеску.

– Не бурчи, – хмыкнула Лина. – У них отличный крой. Заходи.

Внутри было на удивление просторно. Запахи кожи, ткани, пряностей и лёгкой пыли смешивались в почти уютный фон. Ряды одежды: куртки из плотной парусины, плащи всех возможных цветов, кожаные жилеты с аккуратными металлическими вставками, сапоги – высокие, низкие, с пряжками, без. Всё было аккуратно рассортировано, как будто даже ткань уважала порядок. Из-за стойки вышла женщина средних лет с острым подбородком и цепким взглядом. На ней был идеально подогнанный серый костюм и перчатки. Она пренебрежительно оценила взглядом Лину, а после остановилась на мне.

– Одеваем благородного сына? Или он сбежал из особняка?

– Сбежал, сбежал, – спокойно сказала Лина.

– А, так это многое объясняет, – кивнула та и без лишних слов скрылась за занавеской.

Вернулась с комплектом, который бросила мне на руки.

– Примерочная – там.

Я заглянул в свёрток: брюки из плотной, чуть шероховатой ткани тёмно-серого цвета, высокие сапоги на шнуровке, длинная белая рубашка с простым воротом, и лёгкий красный плащ с застёжкой в форме волчьей головы.

– Ух ты. Модно. Мрачно. В духе «я спасу мир, но не раньше полудня».

– Идеально для столицы, – кивнула Лина. – Идеально для тебя.

Переодеваться было странно: одежда казалась чужой, но сидела так, будто её шили именно для меня. Когда я вышел, Лина одобрительно подняла бровь.

– Уже не выглядишь, как бродяга.

– Спасибо.

Женщина за прилавком молча приняла оплату – Лина выложила пару тех странных монет, – и мы вышли обратно на улицу. Солнце уже поднималось выше, окрашивая верхушки домов в тёплый медный цвет.

Я посмотрел на своё отражение в витрине.

– Не хватает только меча и коня.

– Всё по очереди, герой, – усмехнулась Лина, – пойдем лучше поедим.

Мы прошли один квартал, второй, и с каждым шагом я чувствовал, как одежда влияет не только на то, как я выгляжу, но и на то, как на меня смотрят. Люди – кто с интересом, кто с одобрением – бросали на меня взгляды. Некоторые явно принимали за кого-то важного: то ли странствующего мага, то ли молодого дворянина. Один ребёнок даже остановился, указал пальцем и зашептал что-то матери. Признаюсь, в этом было что-то… приятное.

– Ну вот, теперь ты часть пейзажа, – усмехнулась Лина, бросив взгляд через плечо.

Перед нами раскинулся уютный ресторанчик с вывеской «Терраса Эрми». Название вызывало вопросы, но аромат, доносившийся со двора, тут же их отмел. Запахи запечённого хлеба, специй и чего-то мясного пробрались в желудок и тихо, но уверенно дали понять, что пора есть. Во внутреннем дворе, обнесённом резной кирпичной стеной, стояли деревянные столики. Над ними раскидывались ткани, натянутые в виде навеса, отбрасывая мягкую тень. В углу журчал маленький фонтанчик, а птички то и дело сновали между кронами деревьев, растущих вдоль ограды.

– Вот сюда, – Лина показала на столик у стены, рядом с клумбой, где цвели какие-то багрово-синие цветы с длинными тычинками.

Я устроился на резном стуле и чуть поёрзал, пытаясь привыкнуть к новой одежде. Мы сделали заказ – я выбрал что-то вроде местного тушёного мяса с острыми травами, Лина – тарелку с сыром, фруктами и горячими лепёшками. Вино она велела нести одно на двоих, "чтобы не расслабляться слишком рано".

Пока ждали еду, я прислушивался к гомону вокруг. Люди болтали, смеялись, кто-то спорил о ценах на специи, кто-то – о новом указе архистрата. И всё казалось… нормальным. Почти как дома. Только с более красивыми клумбами и менее раздражающими туристами.

– Что дальше? – спросил я, потягивая прохладную воду из стакана.

– Едим. Потом найдем ночлег, а завтра отправимся к храму.

Я усмехнулся и откинулся на спинку стула, позволяя себе на мгновение расслабиться.

Еду подали быстро – на резных деревянных подносах, каждое блюдо выглядело так, будто его рисовали, прежде чем подать. Мой заказ оказался глубоким блюдом с тушёным мясом, покрытым тёмным соусом с вкраплениями мелко нарезанных пряных листьев и кусочками запечённых корнеплодов. Рядом – горячая лепёшка с поджаренной корочкой и кубик взбитого масла, которое начало таять, как только я к нему прикоснулся.

Тарелку Лины украсили ломтики сыра в виде лепестков, фрукты были аккуратно нарезаны, что-то похожее на сливу, и несколько ягод, которые я не смог бы идентифицировать даже под пытками. Всё это сопровождалось тонкими ломтиками сушёного мяса и маленькой пиалой с остро-сладким соусом.

– Приятного аппетита, – кивнула Лина, уже откусывая кусочек сыра.

Я не стал церемониться. Первые ложки мяса обожгли вкусовые рецепторы, замер на мгновение – сочетание специй было неожиданным, но гармоничным. Острые и сладкие нотки сменялись дымными и землистыми.

– Если ты будешь так смотреть на тарелку, она подумает, что ты влюбился, – заметила Лина, макая кусочек лепёшки в соус.

– Наверное, так и есть.

Мы ели молча, с удовольствием, иногда перекидываясь короткими фразами. Ресторан потихоньку наполнялся новыми посетителями, солнце поднялось выше, навесы отбрасывали чёткие тени.

Рассчитавшись – Лина привычно щёлкнула монетами, оставив чуть больше, чем нужно, – мы вышли обратно в переулок. Город уже жил полной жизнью: уличные торговцы выкрикивали свои предложения, кто-то играл на струнном инструменте в двух переулках от нас, воздух наполнялся голосами, звоном посуды и ароматами выпечки.

– Пора найти ночлег, – сказала Лина, оглядываясь. – Тут недалеко есть один постоялый двор. Нормальное место, с горячей водой и без жуков размером с кулак.

– Меня всё устраивает, если кровать не будет разговаривать, – пробормотал я, поправляя плащ.

– Это зависит от количества вина, которое ты выпьешь перед сном, – хмыкнула она и повернула за угол.

Я пошёл за ней, чувствуя, как приятная тяжесть еды и лёгкий шум города создают какое-то странное спокойствие. Впереди – постоялый двор, дальше – храм и встречи. Сейчас всё, чего хотелось, – это крыша над головой и несколько часов сна.

Постоялый двор.

Комната на втором этаже оказалась простой, но уютной – её стены были обшиты светлым деревом, потемневшим у углов от времени. Сквозь высокое, чуть пыльное окно, которое выходило во внутренний двор, лился мягкий свет заходящего солнца. Воздух внутри пах старым деревом, сушёными цветами и чем-то пряным, возможно, лавандой или мятой.

Две кровати стояли по обе стороны комнаты, ровно друг напротив друга. Каркасы были деревянными, украшены скромной резьбой, с выцветшими тканевыми балдахинами, собранными в аккуратные складки у изголовья. Матрасы выглядели жестковатыми, но когда я сел – на удивление мягкие и пружинистые. Поверх лежали сложенные покрывала серо-синего цвета и толстые подушки, чуть вдавленные посередине. Между кроватями – небольшой круглый стол, на котором стоял пузатый глиняный кувшин с водой и две простые кружки.

– Это даже лучше, чем я ожидал, – пробормотал я себе под нос, оглядываясь.

Лина в ответ только кивнула, будто полностью соглашалась, но слов не требовалось. Она молча подошла к крючкам у стены, скинула верх одежды, оставшись в коротком топе. Следом расстегнула пояс, сбросила сапоги, и с лёгким усталым вздохом села на край своей кровати.

Я снял плащ и положил его на спинку стула, потом расстегнул верхние пуговицы рубашки и наконец сбросил сапоги. Пол под ногами был прохладным, но не холодным. Присев на край кровати, я вытянул ноги, откинулся назад и глубоко вдохнул.

Ни слова.

Лина легла первой – без лишних движений, с привычной точностью, словно повторяла ритуал. Я последовал за ней, накрывшись покрывалом и устроившись поудобнее. Кровать слегка поскрипывала, но это только добавляло уюта. За окном кто-то прошёл, заговорил негромко – не разобрать слов. Вдалеке звякнула посуда, лаяла собака.. Я смотрел в потолок, пока веки не начали тяжело опускаться.

Через минуту закрыл глаза. Всё, что было раньше, исчезло. Осталась только тёплая постель, запах дерева и знание того, что завтра принесёт что-то новое.

Сон.

Сначала было ощущение лёгкости – как будто тело больше не существовало, только сознание, парящее в каком-то бесконечном пространстве. Потом тени начали складываться в образы. Размытые, дрожащие, будто нарисованные на поверхности воды.

Я стоял у ворот Giesinger Gymnasium, полной решимости, но ощущая, как сердце бьётся быстрее, чем обычно. Это был мой первый день в старшей школе, и хотя я был уверен, что могу справиться с этим, всё равно тревога подкрадывалась. Я знал, что всё здесь будет новое, но не ожидал, что окажусь настолько чужим среди знакомых лиц.

Когда я зашёл в школьный двор, сразу обратил внимание на незнакомого парня. Он стоял немного в стороне, под тяжёлым портфелем, что висел на его плечах, выглядел несколько неуклюже и явно не знал, куда ему податься. Рыжие волосы немного выбивались из-под его школьной бейсболки, а сам он был окружён группой ребят, но отчётливо видно было, что он чувствует себя не в своей тарелке.

– Привет, – сказал я, не зная, что добавить. Это звучало как-то слишком банально, но именно этого было достаточно, чтобы он повернулся ко мне.

Он выглядел немного удивлённым, как будто ожидал услышать что-то другое, но потом быстро собрался и, заметив, что я тоже новенький, улыбнулся.

– Эм, привет, – ответил он, явно не зная, что сказать. – Ты тоже новенький?

Я кивнул. Мы стояли, не зная, что ещё сказать. Он как-то нервно дернул плечом, и я заметил, как в его глазах появилась благодарность за то, что я подошёл.

– Я Макс, – сказал он, протягивая руку.

Я пожал его руку, и в тот момент что-то внутри меня отозвалось. Я понял, что это не просто случайная встреча.

– Кайден, – ответил я. – Рад встретить. Ты вообще откуда?

Он поморщился, как будто размышлял, стоит ли открываться, но затем ответил:

– Я из… из другого района, только недавно переехал сюда.

– Тогда давай вместе освоим это место, – предложил я. – Я здесь не так давно, так что могу провести тебя.

Макс не сказал ничего, но его взгляд стал чуть мягче, как будто, возможно, это начало чего-то нового. Мы шли через школьный двор, болтая обо всём подряд. И хотя нам обоим было немного неловко, я уже знал – это был тот момент, когда я нашёл своего будущего друга.

Глава 8 – Безумная принцесса

Утро в Эссале было необычным – воздух был свеж и н