Идеальный проект

Глава 1. Стелла

Ассистент.

Вот кем я для него в итоге оказалась. Это слово до сих пор жжёт где-то под рёбрами.

Пять лет мы работали бок о бок, горели общими проектами, обсуждали будущее за бесчисленными чашками кофе. Пять лет бессонных ночей, когда я почти не вылезала из офиса, жила на кофе и адреналине, доводя каждый проект до состояния совершенства, чтобы однажды услышать от него:

– Ты была прекрасным ассистентом.

Жестоко? Да уж, мягко сказано. Особенно учитывая, что это произнёс человек, которому я верила больше, чем себе самой.

Я даже ответить тогда не смогла. Просто смотрела на Дэниела, на его красивое, но уже такое чужое лицо, которое когда-то вызывало бабочек в животе, и с трудом удержалась, чтобы не влепить ему пощёчину прямо там, на глазах у всей команды и клиента.

Каждый раз, когда перед глазами всплывает тот момент, желудок предательски скручивается в тугой узел. Ни малейшего стыда на лице, ни грамма сожаления в голосе. А ведь еще недавно этим самым голосом он шептал мне всякие глупости про любовь, и я, полная идиотка, верила. Только эта его фирменная ухмылочка и холодный, расчётливый триумф человека, который, не моргнув глазом, забрал себе всё: идею, признание, результат. И с такой же лёгкостью перешагнул через три года наших отношений.

Я стою посреди пустой съемной квартиры в Сиэтле. Коробки, наспех заклеенные скотчем, громоздятся повсюду, как немые свидетели моего спешного бегства. И снова, уже в который раз за последние дни, накатывает эта душащая волна бессильной ярости. Хочется заорать в голос, выплеснуть из себя всю горечь и обиду, что комом стоят в горле. Или, может, швырнуть чем-нибудь тяжелым в голую стену, лишь бы услышать хоть какой-то резкий звук, а не мерзкий шепот в голове, который долбит по мозгам, снова и снова:

«Ты никто. Ни как профессионал, ни как женщина»

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, пытаясь успокоить нервы.

Хватит. Сейчас я за тысячи миль от Чикаго, от Дэниела и от его фальшивого, идеального мира. Сиэтл – мой новый старт. Каждый незнакомый звук за окном, каждая улица, по которой я еще не ходила, – это как шанс начать все сначала, с чистого листа. Мой шанс доказать – прежде всего самой себе, что я чего-то стою. Что я не просто «хороший ассистент», а действительно сильный PR-специалист.

Телефон на подоконнике, покрытом тонким слоем пыли, оживает вибрацией. Марк. Мой старший брат. Единственный человек, который, узнав обо всём, не стал давать банальных советов про «так устроены мужчины» и не говорил «просто забудь». Вместо этого он лишь коротко бросил:

«Собирай чемоданы, Стелла. Ты переезжаешь в Сиэтл. Подальше от этого козла».

Я провожу пальцем по экрану, принимая вызов, и устало прислоняюсь к холодной кухонной стене.

– Привет, сестренка. Ну как ты там? Обустроилась немного? – голос Марка звучит бодро, но я слишком хорошо его знаю, чтобы не заметить нотки беспокойства.

– Привет. Да какой там обустроилась, – выдыхаю я, обводя тоскливым взглядом ряды коробок. – Скорее пытаюсь не утонуть в этом картонном океане.

– Представляю эту картину, – с сочувствием отвечает брат. – Первое время всегда так. Но у меня для тебя кое-что поинтереснее, чем распаковка вещей. Помнишь моего партнёра Райна?

– Конечно. Мы с ним работали над его проектом по недвижке в Остине. Хороший парень и голова на плечах.

– Вот именно. У него есть друг, Итан Грант. Серьезный архитектор, очень талантливый. Я его пару раз видел на деловых тусовках. Он сейчас в поиске толкового PR-менеджера. Райн порекомендовал тебя, и Грант готов встретиться завтра. Правда, есть один нюанс. Характер у него, по слухам, да и по моим впечатлениям, мягко говоря, специфический.

После того как твою жизнь и карьеру практически спустил в унитаз человек, которого ты, наивная идиотка, любила, «нюанс» в виде тяжелого характера потенциального работодателя звучит почти как приглашение на вечернюю прогулку.

Я криво усмехаюсь, хотя Марк этого, конечно, не видит.

– Марк, после Дэниела меня уже, кажется, сложно чем-то по-настоящему напугать. Что конкретно с твоим архитектором не так? Мизантроп, который общается через секретаря, или просто гений, считающий всех вокруг идиотами?

В трубке на мгновение повисает тишина, затем Марк издает звук, похожий на сдержанный смешок.

– Скорее второе, с элементами первого. Грант невероятно талантлив, и прекрасно это знает. Но вот с коммуникабельностью у него, похоже, серьезные проблемы. Да, и он искренне уверен, что его проекты говорят сами за себя, а все эти пиар-штучки – для тех, кому больше нечем похвастаться. Предыдущих трёх пиарщиков он выпроводил меньше чем за месяц.

«Очаровательно»,– мелькает у меня в голове, но одновременно с этим внутри что-то щелкает. Тот самый профессиональный азарт, который, я думала, Дэниел выжег из меня вместе с остатками веры в светлое будущее и адекватных мужчин.

– Так что скажешь? – осторожно спрашивает брат.

– А Райн действительно думает, что я смогу? Или это просто благотворительная акция с его стороны, чтобы я тут не превратилась в мумию среди коробок?

– Стелла, Райн не из тех, кто будет рекомендовать абы кого, ты же его знаешь, – в голосе Марка появляются твердые нотки. – Грант, при всем своем таланте и связях, по факту сидит в тени, потому что о нем мало кто знает за пределами его узкого, пусть и весьма состоятельного, круга клиентов. Он теряет крупные, интересные заказы. И Райн считает, что ты – именно тот человек, который сможет найти к этому типу подход. Ну, или хотя бы не сбежишь после первого же его комментария. Да и тебе, мне кажется, сейчас нужно взяться за сложную задачу, чтобы, наконец, переключиться и начать двигаться дальше.

Я смотрю на неразобранные коробки. На голые стены. Начинать все с нуля всегда непросто, а сейчас – особенно. Но мысль о том, чтобы снова погрузиться в работу, в сложную, почти невыполнимую задачу… в этом есть что-то неожиданно притягательное. Как прыжок в ледяную воду – сначала шок, от которого на секунду замирает сердце, а потом чувствуешь, как оживаешь.

– Ладно, – выдыхаю я. – Терять мне, в общем-то, нечего. Диктуй время и координаты этого гения с проблемами социализации.

Марк облегчённо смеётся:

– Отлично! Я знал, что ты согласишься. Адрес и время сейчас скину сообщением. И, Стелла… держи меня в курсе. Если он тебя обидит, я надеру ему задницу.

– Учту, – улыбаюсь я впервые за день.

Закончив разговор, я кладу телефон обратно на подоконник и невольно погружаюсь в воспоминания.

Пять лет работы в маркетинговом агентстве на износ, отчаянно желая доказать, что я способна на большее. Из них три рядом с Дэниелом – сыном генерального директора. Он настойчиво ухаживал за мной больше года, пока я, наконец, не сдалась, поверив в его искренность и наши блестящие перспективы.

Поначалу все и правда было почти идеально.

– Стелла, ты молодец, у тебя такой потенциал! – говорил он мне тогда. – Когда я возглавлю агентство, мы станем лучшей командой в городе!

Он доверял мне серьёзных клиентов, сложные проекты, и я каждый раз выкладывалась на полную, не жалея сил. Проект Райна, который я вела практически самостоятельно, ещё до того, как Марк стал официальным партнером Райна, был одним из таких: успешный, масштабный, амбициозный. Он принёс агентству хорошие деньги, а мне – ощущение настоящего профессионального удовлетворения и гордости за свою работу.

Но полгода назад появился крупный клиент, контракт мечты для любого агентства. Мы с Дэниелом взялись за него вместе, но, если честно, большую часть работы выполняла именно я. Я ночи напролёт корпела над стратегиями и презентациями, искала лучшие решения, десятками переписывала слайды. А Дэниел… он прекрасно умел эффектно появляться на встречах, одобрительно кивать моим идеям и преподносить их клиентам как результат нашего совместного мозгового штурма. Я замечала это, конечно, но предпочитала закрывать глаза, убеждая себя, что так и нужно, что мы команда, и главное – общий результат.

Кульминацией стала вечеринка, которую устроил клиент по случаю успешного запуска рекламной кампании. В тот вечер всё шло прекрасно: шампанское, лёгкие разговоры, благодарности от заказчиков. Я даже начала расслабляться, позволяя себе насладиться моментом, пока глава компании не передал микрофон Дэниелу.

Стоя рядом с ним, я ожидала услышать хоть что-то обо мне – небольшую благодарность, хоть краткое упоминание моей роли в проекте. Но Дэниел начал произносить пламенную речь с широкой улыбкой исключительно о себе.

– Я невероятно горжусь этим проектом, это был большой вызов для меня лично, и я очень рад, что всё получилось так успешно.

Ни единого слова обо мне. Ни малейшего намёка на то, сколько усилий вложила я, как не спала ночами, как переделывала каждый пункт стратегии до совершенства.

Когда я позже подошла к нему, он лишь улыбнулся с привычной покровительственной теплотой и обнял меня за плечи:

– Милая, ты была прекрасным ассистентом. Без твоей помощи я бы не справился с рутиной.

Ассистентом! После всего, что я сделала! Как будто я просто подавала ему кофе и распечатывала документы!

Но окончательно уничтожил меня разговор, который я услышала на следующий день совершенно случайно, проходя мимо переговорной. Дэниел тогда общался с кем-то из коллег:

– Да, Стелла хороший исполнитель, не спорю. Но как стратег – ноль. Если бы не моё видение, там вообще ничего бы не получилось. А вот для рутинных задач и повседневных мелочей – идеально.

Эти слова буквально врезались в моё сознание. Именно они и стали последней каплей, после которой я поняла, что больше не могу оставаться рядом с ним. Что больше не хочу быть «ассистентом». В тот же день я написала заявление об увольнении.

Я резко выпрямилась, отгоняя непрошеные воспоминания.

Хватит самобичевания.

Итан Грант – совершенно другой человек. И, если верить Марку, он действительно гений, которому просто необходим человек, способный донести его талант до всего мира. А это как раз то, что я умею лучше всего. Как бы сложен ни был этот проект – он мой шанс обрести новую работу и возможность платить по счетам в новом, пока ещё чужом городе.

Пальцы сами потянулись к ноутбуку, сиротливо лежавшему на одной из коробок. Я открываю крышку и быстро набираю в поисковой строке:

«Итан Грант, архитектор, Сиэтл».

Результатов выдаётся неожиданно мало: пара профессиональных статей, несколько фотографий действительно впечатляющих зданий, но ни одного интервью, ни одной колонки о его взглядах на архитектуру или городской дизайн. Нет абсолютно ничего о его личной жизни, ни одной светской фотографии или упоминания на городских мероприятиях. Если он и гений, то тщательно скрывающийся от любых посторонних глаз. Либо просто невероятно высокомерный человек, который считает любые публичные проявления ниже своего достоинства.

Марк был прав: информации минимум, и это само по себе уже серьёзный вызов для пиарщика.

«Предыдущих трёх пиарщиков он выпроводил меньше чем за месяц», – снова прозвучали в голове слова брата.

Что ж, планка установлена. Теперь моя главная задача – продержаться хотя бы месяц и один день. А ещё лучше – заставить этого несговорчивого гения не просто терпеть моё присутствие рядом, но и признать, что я ему действительно необходима.

Эта мысль неожиданно вызывает у меня улыбку.

Да, Сиэтл определенно не собирается давать мне скучать. И, кажется, мне это даже начинает нравиться.

Глава 2. Стелла

Следующее утро в Сиэтле, как и все предыдущие с момента моего приезда неделю назад, встречает промозглой серостью. Я все никак не могу привыкнуть к постоянной влажности после сухого воздуха и порывистых ветров в Чикаго. Сегодня эта серая завеса за окном кажется особенно гнетущей. А может, все дело не столько в погоде, сколько в противном комке волнения.

Ладони предательски потеют, пока я застегиваю пуговицы на темно-синем брючном костюме – мой идеальный баланс между «я профессионал» и «у меня есть вкус». Но сегодня даже он, похоже, не может унять внутреннюю дрожь. Признаюсь, давно я не испытывала такого мандража перед обычной, казалось бы, профессиональной встречей.

Да и встреча ли это? Скорее, смотрины. Райан, видимо, сумел подать меня своему другу в столь выгодном свете, что тот вообще согласился выделить время. Но чутье настойчиво твердило: этот Грант – орешек покрепче тех, с кем мне доводилось сталкиваться раньше.

Через полчаса такси останавливается перед внушительным зданием из стекла и тёмного металла, которое само по себе выглядит как архитектурный манифест. Войдя внутрь, я оказываюсь в просторном холле архитектурного бюро Grant Design. Поразительный минимум деталей, ощущение безграничного воздуха и света. Никаких кричащих логотипов, только строгая, выверенная до миллиметра надпись на безупречно гладкой стене.

Услышав звук моих шагов, девушка за стойкой ресепшена отрывается от экрана своего планшета и поднимает голову, устремляя взгляд на меня. Рядом с ней возвышается аккуратная стопка бумаг.

– Добрый день, – начинаю я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Я к мистеру Гранту. Стелла Монро. У нас назначена встреча на 10:00.

– Стелла Монро? – она хмурит изящные брови, скользнув пальцем по экрану планшета. Её взгляд снова метнулся ко мне, и в нем проскользнула тень… сочувствия. – Вы на собеседование?

– Да.

– Что ж, удачи, – она чуть усмехается. – Мистер Грант ждёт. Вам прямо по этому коридору, в конце увидите дверь, это его кабинет. Третий по счету, если считать отсюда. – Девушка машет рукой, украшенной тонким серебряным браслетом, в нужном направлении.

Пока я иду по залитому светом пространству, которое скорее напоминает галерею современного искусства, чем офисный коридор, меня провожают мимолетные любопытные взгляды сотрудников, склонившихся над огромными мониторами или широкими чертежными досками. Атмосфера пропитана терпким запахом бумаги, крепкого кофе и какой-то едва уловимой, но ощутимой нервозностью.

Творческий улей. Или слаженно работающий муравейник, где каждый погружен в свое важное дело.

Наконец, я останавливаюсь перед третьей дверью. Тяжелой, из темного дерева, без каких-либо опознавательных знаков. Я делаю глубокий вдох, собираясь с духом, и коротко стучу костяшками пальцев.

– Войдите, – раздается из-за двери низкий мужской голос.

Я толкнула дверь и шагнула внутрь.

Я толкаю дверь и шагаю внутрь.

Кабинет большой, с огромным панорамным окном, из которого, я уверена, открывается потрясающий вид на залив Пьюджет-Саунд. Все горизонтальные поверхности – массивный стол, широкий подоконник, несколько минималистичных стульев – буквально завалены. Рулоны чертежей, раскрытые альбомы по искусству и архитектуре, макеты разной степени готовности. Довершают этот творческий натюрморт бесчисленные пустые кофейные чашки и огрызки остро заточенных карандашей, разбросанные тут и там. На большом пробковом стенде – хаос из приколотых листков, фотографий зданий, вырезок.

Посреди этого контролируемого, как мне кажется, бедлама, спиной ко мне, склонившись над еще одним, отдельным широким столом, стоит мужчина. Он что-то чертит на большом листе ватмана, так увлеченно, что, кажется, совершенно не замечает моего появления.

Я тихонько кашляю. Мужчина за столом вздрагивает, словно очнувшись, медленно выпрямляется, с легким хрустом потирает шею и оборачивается.

Брюнет, волосы в очаровательном беспорядке, будто он только что провел по ним пятерней, обдумывая очередную гениальную линию. Серые глаза, задерживаются на мне на мгновение. Он моргает, словно стряхивая остатки глубокой концентрации, и в его взгляде мелкает тень недоумения.

Одет он для миллионера и владельца столь солидного архитектурного бюро, пожалуй, слишком неформально. Простая темная футболка, которая подчеркивает, что спортом он не пренебрегает и обладает атлетичным телосложением. А слегка потертые джинсы из дорогого денима сидят на нем так, словно были сшиты на заказ. Я тут же думаю, что в строгом деловом костюме ему, вероятно, было бы попросту неудобно часами корпеть над своими проектами.

Грант чуть склоняет голову набок, будто пытается понять, не ошиблась ли я дверью.

– Вы ко мне? – произносит он наконец, голос его низкий, с приятной хрипотцой.

Я внутренне напрягаюсь.

Он что, серьезно забыл?

– Добрый день, мистер Грант, – отвечаю я, голос звучит на удивление ровно и дружелюбно, хотя внутри уже закипает легкое раздражение. – Я Стелла Монро. У нас назначено собеседование на сегодня, на десять часов.

Тень замешательства скользит по его лицу, но он мгновенно пытается подавить ее, надевая маску непроницаемости. Нахмурившись, Итан уводит взгляд в сторону.

– Стелла Монро… собеседование… – почти беззвучно бормочет он, и я чувствую, как к щекам приливает краска – не столько от смущения, сколько от абсурдности ситуации.

Ну надо же, сам назначил и сам забыл! Какая прелесть.

Неловкость момента почти осязаема. Но тут его взгляд цепляется за что-то на краю его огромного монитора. Я прослеживаю за его направлением и вижу яркий желтый стикер, небрежно прилепленный прямо к рамке экрана. Крупными печатными буквами на нем выведено: «СТЕЛЛА МОНРО. PR. ОТ РАЙАНА. 10:00».

Мужчина замирает, уставившись на стикер, затем резко моргает. Волна явного облегчения прокатывается по его лицу, тут же сменяясь гримасой досады.

– Точно. Монро, – Он даже слегка щелкает пальцами, словно только что поймал ускользнувшую идею. В его серых глазах наконец-то вспыхивает отчетливая искорка узнавания, а не просто вежливый интерес. – Прошу прощения. Голова немного забита. Проходите. Если, конечно, найдете себе место. Тут у меня… творческий беспорядок, так сказать.

Мужчина небрежно машет рукой в сторону стула, доверху заваленного стопками журналов.

«Очаровательно, просто пик гостеприимства», – думаю я, усмехнувшись про себя, но вслух лишь говорю:

– Ничего страшного. Уж с этим-то, я справлюсь.

Я, не показывая ни малейшего удивления – в конце концов, чего еще ожидать от гения, пусть и немного рассеянного? – аккуратно сгружаю весь этот антиквариат на пол, освобождая себе место и задаваясь вопросом, не найду ли я под этой горой затерянную цивилизацию.

Итан снова поворачивается к своему святилищу и принимается с какой-то лихорадочной одержимостью что-то быстро дочерчивать, бормоча себе под нос:

– Этот узел… черт, опять не то! Здесь нужен совершенно другой изгиб. Свет должен падать иначе… Разумеется, иначе!

Его рука мечется по бумаге, оставляя резкие, уверенные штрихи, а сам он при этом едва заметно покачивается. Кажется, его внимание полностью поглощено листом ватмана, и весь остальной мир для него просто перестал существовать на эти несколько мину.

Включая меня, смиренно ожидающую своей участи.

Я молча жду, разглядывая его спину и затылок со взъерошенными темно-русыми волосами.

Интересно, он вообще помнит, что я здесь? Или я уже стала частью интерьера, вроде того пыльного фикуса в углу?

Наконец, спустя пять минут он оборачивается ко мне, нервно вертя карандаш в пальцах.

– Так. PR, значит, – Итан хмыкает, и его глаза окидывают меня с долей неприкрытого скепсиса. – Дэвид непреклонен в своем заблуждении, что нам это нужно, а Райан, вечный оптимист, предполагает, что именно вы нам поможете. Хотя, по-моему, мои здания и так неплохо за себя говорят. Или вы другого мнения? – он выпаливает это всё на одном дыхании, демонстративно вскидывает бровь.

Но его взгляд тут же мечется к эскизу на стене, потом к другому, затем на секунду задерживается на блике света на металлической ножке стола, прежде чем снова вернуться ко мне. Кажется, удерживать внимание на чём-то одном дольше пяти секунд – для него непосильная задача.

– Ваши проекты не просто впечатляют, мистер Грант, – начинаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально собранно и по-деловому.

Хотя его скачущий фокус внимания и общая аура «гения, которого только что вытащили из берлоги» вызывают острое желание метнуть в него ближайшим тяжелым предметом – например, тем самым карандашом, который он так нервно крутит. Но порча имущества потенциального клиента – не лучший старт для деловых отношений.

– Они действительно говорят сами за себя – громко и смело, – подтверждаю я, встречая его блуждающий взгляд и стараясь удержать его хотя бы на пару секунд. – Но любой, даже самый совершенный проект, нуждается в правильном контексте и грамотной презентации, чтобы его «голос» достиг нужной аудитории без искажений.

Итан чуть заметно дергает плечом, что я расцениваю как знак того, что он все еще слушает, хоть и с явной неохотой. Или это нервный тик. С гениями никогда не угадаешь.

– Представьте, что общественное восприятие – это тоже своего рода конструкция. – я позволяю себе легкую профессиональную метафору, надеясь, что образ здания ему будет ближе. – Без четкого плана, без профессионального подхода, оно может стать хаотичным нагромождением слухов и домыслов.

На последнем слове я чуть повышаю голос, чтобы подчеркнуть серьезность проблемы.

– Моя задача – не придумывать вам «имидж», который вам, очевидно, и даром не нужен, а выстроить четкую и ясную коммуникационную стратегию. Помочь вашим идеям быть не просто увиденными, а понятыми теми, кто может, и не читают специализированные журналы, но принимают решения о многомиллионных инвестициях.

Мужчина снова смотрит на меня, на этот раз взгляд его задерживается, и в нем появляется что-то похожее на… ну, если не интерес, то хотя бы мимолетное любопытство. Карандаш замирает в его пальцах, но лишь на мгновение, прежде чем он снова начинает постукивать им по столу, отбивая какой-то одному ему известный, и весьма раздражающий, ритм.

– Предыдущие специалисты пытались превратить меня то в блогера с ежедневными отчетами о том, как я пью свой утренний кофе, – Итан кривится так, будто ему только что предложили съесть лимон целиком, – то светского льва, который должен улыбаться на камеру тридцать два раза в минуту. Идиотская затея, скажу я вам. Пришла ко мне одна дамочка, – он произносит последнее слово с особым пренебрежением, – Вся из себя – бренды, тренды, кейсы. И первое, что она мне заявила: «Мистер Грант, вам нужен… корги». Я сначала подумал, ослышался. Корги? Это такая собачка, если вы не в курсе, с короткими ножками. Оказывается, это «смягчит ваш образ», «сделает вас ближе к народу». Корги! Для архитектора, который проектирует небоскребы! – Его речь снова ускоряется к концу тирады, и он заканчивает ее почти на выдохе, нетерпеливо махнув рукой.

Я с трудом сдерживаю улыбку, которая так и рвется наружу.

– Полагаю, корги в ваши архитектурные концепции не вписывался? Или, может, просто не прошел кастинг на роль музы для гения?

Вопрос повисает в воздухе. На лице мужчины мелькает целая гамма эмоций – от удивления до явного раздражения. Грант на мгновение замирает, словно обдумывая мой выпад, и я понимаю, что задела за живое, и готовлюсь к любой реакции. Она не заставляет себя долго ждать.

Глава 3. Стелла

Итан с силой отбрасывает карандаш на стол так, что тот подпрыгивает, и, фыркнув, принимается мерить шагами кабинет. Его движения резкие, почти дерганные, словно избыток энергии отчаянно ищет выхода.

– Еще бы! – голос его сочится сарказмом, а взгляд мечет в мою сторону молнию. – Корги, значит… «Располагает»! Нет уж, увольте! Мне не нужны эти ваши дурацкие пляски с бубном вокруг моей персоны! Я хочу, черт побери, серьезные проекты! Такие, что меняют облик городов, а не собирают эти ваши… эти… лайки! Кому они вообще сдались?!

Он резко останавливается у огромного панорамного окна и продолжает свою тираду:

– И клиентов я хочу нормальных! Понимаете? Тех, кто хоть что-то соображает, за что именно он платит! За настоящие инновации! За уникальность, мать ее! За чертовски хорошо продуманную функцию! А не за смазливую мордашку какого-то там «архитектора» в этом вашем… Инстаграме! Тьфу!

– Именно поэтому грамотный PR – это не пляски с бубном и не собачки, мистер Грант, – я подаюсь вперед, инстинктивно понизив голос. – Это серьезная, продуманная работа на перспективу.

Я делаю небольшую паузу, давая ему возможность если не переварить, то хотя бы услышать сказанное.

– Во-первых, – продолжаю я, стараясь говорить четко и по делу, как будто излагаю ему основные тезисы проекта, – мы создадим вам репутацию настоящего визионера, человека, который не просто строит здания, а как вы сказали меняет облик городов. Чтобы ваше имя ассоциировалось с передовыми идеями в архитектуре. Для этого мы будем готовить интересные материалы – рассказы о ваших проектах, интервью, где вы сможете поделиться своим видением, – для самых авторитетных архитектурных журналов и онлайн-ресурсов. Тех, которые читают ваши будущие клиенты.

Итан коротко кивает, не оборачиваясь, и бросает взгляд на стопку эскизов, словно сверяясь с чем-то, и снова возвращается к окну.

– Во-вторых, важно ваше присутствие на главных профессиональных событиях. – продолжаю я, чувствуя, что нужно ковать железо, пока оно хотя бы теплое, – Но не для галочки, и не для того, чтобы мило улыбаться с бокалом шампанского, а как признанного эксперта, к чьему мнению прислушиваются.

Я снова выдерживаю паузу, наблюдая за ним. Итан взъерошивает волосы на затылке – жест, который, кажется, у него автоматический, когда он о чем-то напряженно думает.

– И, главное, – заключаю я, немного повысив голос, чтобы он точно услышал сквозь шум собственных мыслей, – мы создадим вокруг вашего имени и Grant Design такую информационную ауру, и прочное основание из фактов и успешных проектов, чтобы оно работало на вас круглосуточно.

Он чуть поворачивает голову, кажется, «круглосуточно» его заинтересовало.

– Чтобы к вам приходили именно те клиенты, которые ищут не просто подрядчика, а соратника, готового воплощать смелые идеи. Те, кто ценит суть, а не красивую обертку, и готов платить за настоящий талант. Чтобы при словах «Итан Грант» у всех возникала одна ассоциация: это не просто «еще один архитектор», это знак качества, это инновации, это будущее архитектуры. И моя задача – сделать так, чтобы это знали все, кому это нужно знать.

Итан резко разворачивается ко мне всем телом.

– Вы видели мой проект общественного центра в Портленде? Тот, что кабинетные крысы зарубили на последнем этапе? – он почти выплевывает последние слова.

Его вопрос оказался настолько неожиданным, что я на мгновение теряюсь, мысленно прокручивая свои вчерашние поиски.

– Да, я читала о нем. В Architectural Review. Там было… – я запинаюсь, подбирая слова, потому что помнила ту статью, и в ней, мягко говоря, не было дифирамбов.

– Там было три абзаца злобной, высосанной из пальца критики от какого-то старого хрыча, который до сих пор считает Ле Корбюзье дерзким авангардистом, – отрезает он, подходя к столу и с такой силой опуская на него ладонь, что стопка бумаг на краю опасно качается. – И ни одного слова о том, что проект получил предварительное одобрение от городской комиссии по наследию за инновационный подход к интеграции в историческую среду! Эти писаки только и умеют, что желчью брызгать!

Его голос становится громче, в нем звучат знакомые мне нотки – не просто обида, а яростное негодование талантливого человека, которого не поняли или, что еще хуже, намеренно исказили его замысел.

Кажется, я нащупала больное место. Размером с небольшой такой кратер от метеорита.

– Вот именно об этом я и говорю, мистер Грант, – отвечаю я спокойно, но твердо. – Одна негативная или просто поверхностная статья, написанная человеком, который, возможно, даже не видел ваш проект в деталях, может перечеркнуть месяцы, если не годы, работы.

Итан продолжает сверлить меня взглядом, но в нем уже нет прежней агрессии, скорее – напряженное внимание.

– Правильно поданная информация, – продолжаю я, делая акцент на слове «правильно», – глубокое интервью, комментарии независимых экспертов – могли бы представить ваш проект совершенно в ином свете. Создать вокруг него правильный резонанс. Возможно, его бы и не «зарубили». Вы ведь сами сказали, что комиссия по наследию дала предварительное одобрение.

Он чуть заметно кивает, словно нехотя соглашаясь.

– Вы хотите выйти на новый уровень, – я перехожу к следующему логическому пункту, стараясь говорить убедительно, но не навязчиво. – Какие это проекты? Музеи? Инновационные общественные пространства? Концертные залы? Международные конкурсы, где ваше имя должно звучать наравне с лучшими архитекторами мира? Или вы хотите вечно проектировать элитные бутики для жен миллионеров?

Итан чуть прищуривает глаза. Напряжение в его фигуре немного спадает. Карандаш снова оказывается в его руках, и он рассеянно постукивает графитовым кончиком по ладони.

– Вы быстро схватываете, – наконец произносит он, уже заметно спокойнее, и в голосе его проскальзывает что-то похожее на удивление. – Предыдущие кандидаты нудно бубнили мне про целевую аудиторию и контент-планы. Словно я собираюсь продавать пончики, а не строить будущее.

– Целевая аудитория и контент-планы – это лишь инструменты, мистер Грант, – я позволяю себе едва заметную улыбку. – Не более чем линейка и циркуль в ваших руках. Вы же не считаете их нудными, когда создаете свои проекты? Наша цель, как я понимаю, – чтобы о ваших настоящих и будущих шедеврах знал мир. И не только узкий круг ценителей, но и те, кто обладает ресурсами и властью, чтобы воплотить ваши самые смелые замыслы в жизнь.

– Хм, – он снова прохаживается по кабинету, на этот раз медленнее, задумчиво разглядывая свои чертежи. Кажется, он ищет в них ответ или подтверждение моим словам. – Дэвид тоже мне твердит про этот ваш PR уже год. Господи, как он мне надоел с этим! Говорит, я гений, но продавать себя категорически не умею. Ну да, не умею, и что с того? Я строить должен, а не языком трепать! А мои идеи опережают время, но я не могу донести их ценность до нужных людей. Будто я виноват, что они такие тугодумы!

Нет-нет, что вы, мистер Грант. Это исключительно проблема тугодумов. А моя задача – снабдить их инструкцией по эксплуатации гения.

– Возможно, Дэвид прав, – мягко замечаю я, понимая, что сейчас важно не спорить, а направить его мысли в нужное русло. – Талант – это огромный капитал. Но любой капитал, даже самый уникальный, должен работать. Приносить дивиденды, а не пылиться в сейфе, каким бы гениальным ни был его владелец.

Грант обходит стол и останавливается напротив меня, скрестив руки на груди. Его долгий, изучающий взгляд мог бы заставить менее уверенного человека почувствовать себя букашкой под микроскопом.

– Ладно, Монро, – бурчит он с таким видом, будто делает мне величайшее одолжение. – Убедили. Или Райан убедил. Или Дэвид с его бесконечным нытьем. Мне, по большему счету, все равно, чья это была гениальная мысль, главное, чтобы от меня отстали. Когда сможете начать? И только попробуйте, хоть, словом, заикнуться, про корги. Я вас лично… провожу до двери. И не факт, что вежливо. Скорее, наоборот.

Я легко улыбаюсь и отвечаю, стараясь, чтобы голос не дрогнул от внезапного прилива адреналина:

– Корги не будет, обещаю, мистер Грант. Я готова приступить, как только мы обсудим детали и ваши ожидания более конкретно.

– Детали – это к Дэвиду, – отрезает Итан, пренебрежительно махнув рукой. – Или к Хлое, той, что сидит на ресепшене. Она у нас специалист по бумажкам, пусть и разбирается с этой бюрократической волокитой. Меня этим не грузите, у меня есть дела поважнее.

«Конечно – конечно, – думаю я. – Великие умы не должны отвлекаться на такие мелочи, как обсуждение условий труда своих подчиненных. Это же так… приземленно».

Он чуть отворачивается, давая понять, что тема административных мелочей для него закрыта.

– Мои ожидания? – переспрашивает Грант, и его голос неожиданно набирает силу. – Чтобы вот это, строилось. – мужчина кивает на бесчисленные листы ватмана. – И чтобы мне потом не выносили мозг тем, что это слишком смело, сложно или… для них, видите ли, непонятно. Чтобы они просто восхищались и платили. Всё. Ясно излагаю?

Итан произносит это «всё» с окончательной, не терпящей возражений интонацией. Не говоря больше ни слова, он поворачивается к своему чертежному столу. Берет в руки длинную металлическую линейку, проводит ею по листу, затем склоняется ниже, что-то бормоча себе под нос. Легкий скрип карандаша по бумаге становится единственным звуком в огромном кабинете.

Создается впечатление, что Грант полностью поглощен линиями и расчетами, словно меня и нет в комнате, а наш разговор лишь досадное отвлечение от по-настоящему важного дела.

Аудиенция оборвалась так же внезапно, как и началась.

Что ж, по крайней мере, я получила работу. И, кажется, весьма «интересного» начальника.

Я выхожу из кабинета с ощущением, будто пробежала марафон на шпильках. Голова гудит от напряжения, но сквозь эту усталость пробивается пьянящая смесь облегчения и азарта. Итан Грант – определенно гений. Невыносим? Весьма вероятно. Работать с ним будет чертовски сложно. Но именно в этом и есть вызов. Настоящий. Не то что с Дэниелом, скучным в своей мелочности. Грант непредсказуем во всем. И как ни странно, в его резкости, почти грубости, нет ни капли фальши. Он такой, какой есть.

Я точно вернулась в игру. И ставки в ней высоки, как небоскрёбы Сиэтла. А сама игра обещает быть чертовски интересной.

Главное – запастись терпением. И, возможно, хорошим виски для вечеров.

Глава 4. Стелла

Утро следующего дня встречает меня неожиданным приловом… И нет ни энтузиазма, а скорее, спортивного азарта, приятно щекочущего нервы. После вчерашнего «теплого» приема и прощания в виде демонстративного игнорирования мистером Итаном Грантом, хочется не просто получить эту работу, а еще и доказать этому ворчливому гению, что Стелла Монро – это не та, кого можно так легко списать со счетов.

Ну, или хотя бы заставить его запомнить мое имя без подсказки Райана. В конце концов, признаться, он слегка задел моё самолюбие. Даже чашка утреннего кофе, кажется, сегодня особенно бодрящей, будто подгоняя меня на маленькие подвиги.

Не успеваю я допить свой кофе, как телефонный звонок разрезает утреннюю тишину моей съемной квартиры. На дисплее – имя брата. Ну конечно, кто же еще.

Марк, мой дражайший братец, звонит из своей шикарной квартиры с видом на залив – той самой, куда он предлагал переехать, а я выбрала скромную, но свою берлогу. Он до сих пор не может с этим смириться и теперь компенсирует это утренними звонками.

– Ну что, сестренка как настрой? Готова очаровывать суровых архитекторов? Райан нашептал, что Итан после твоего вчерашнего визита был мрачнее тучи. Так что, может, тебе сегодня стоит начать день с успокоительного? Чисто для подстраховки, мало ли какой прием тебя ждет. Чем ты его так впечатлила, кстати?

– Очень смешно, Марк, – бурчу я, прижимая телефон плечом и одновременно пытаясь не пролить остатки кофе на свежую блузку. – Успокоительное скорее понадобится тем, кому приходится с утра пораньше выслушивать твои утренние шутки. И да, я в полном порядке, спасибо за псевдозаботу.

– Псевдо? Сестренка, да я за тебя переживаю больше, чем за курс акций! – Марк картинно изображает трагический вздох, но я слышу, как он фыркает от смеха. – Так что мой братский долг – предупредить тебя. И, может, даже сделать ставки, сколько ты там продержишься. Райан уверен, что ты там всех очаруешь чуть ли не к концу недели. Ставит на то, что ты даже улыбаться научишь Итана! А я… ну, я более реалистичен. Скажем так, если ты выдержишь первый месяц и не сбежишь с криками, я лично поставлю тебе памятник.

– Ох, твоя щедрость не знает границ! – парирую я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более невозмутимо. – Я вот возьму и удивлю вас обоих. И Райану передай, что за веру в меня – отдельное спасибо. А тебе, братец, придется раскошелиться на постамент. И вообще, может, мне там понравится. Может, Итан – просто душка, а вы все ему банально завидуете.

– Душка? Итан? Стелла, ты там точно кофе не перепила? – Марк откровенно ржет в трубку. – Ладно, ладно, не буду мешать твоему триумфальному восхождению на Олимп. Но если что – звони. И помни: я всегда готов принять тебя обратно в клуб «безработных, но гордых»… с шампанским и пиццей, разумеется!

– Пиццу и шампанское я и сама себе куплю. С первой зарплаты.

Повесив трубку, я делаю глубокий вдох. Пора. Такси уже ждет внизу, и я, наспех поправив макияж, вылетаю из квартиры, чувствуя, как адреналин начинает приятно разливаться по венам.

Через полчаса я уже стою перед знакомой дверью с лаконичной надписью «Grant Design». Сердце делает кульбит в предвкушении – или это от нервов? Однако стоило мне переступить порог холла, как на меня обрушивается настоящий звуковой удар: рев голосов, стук каблуков по мрамору, лихорадочная беготня. Это не творческий беспорядок, который я успела вообразить вчера, а самый натуральный эпицентр урагана.

Сотрудники мечутся между столами, сжимая в руках телефоны, планшеты, какие-то бумаги. Воздух, кажется, потрескивает от напряжения. Стойка администратора выглядит как командный пункт во время стихийного бедствия.

«Похоже, мой первый рабочий день обещает быть незабываемым», – усмехаюсь про себя, пытаясь сохранить невозмутимый вид.

Едва заметив меня, Хлоя почти летит навстречу. Несмотря на всеобщую панику, на ее лице сияет широкая, на удивление дружелюбная улыбка, отчего ямочки на щеках становятся еще заметнее.

– Стелла! Вы все-таки пришли! – выдыхает она, и в ее голосе слышится искреннее удивление.

– А были сомнения? – я чуть приподнимаю бровь.

– Ну… – Хлоя мнется, ее взгляд скользит к панорамным стеклянным стенам, отделяющим основное офисное пространство. Там за прозрачной преградой, Итан буквально мечется по своему огромному кабинету. Он что-то резко, отрывисто говорит, размахивая руками и яростно тыча пальцем в какие-то чертежи, разложенные на большом столе. Вокруг него полукругом застыли несколько сотрудников; по их вжатым в плечи головам и напряженным спинам видно, что им сейчас несладко. Стекло почти полностью глушит звук, и до нас доносится лишь неразборчивый, низкий гул его голоса, но сама его фигура излучает ярость.

– Скажем так, я не была уверена, что мистер Грант… не передумает насчет вашего назначения после вчерашнего.

Тут же в памяти всплывают слова Марка:

– Итан после твоего вчерашнего визита был мрачнее тучи.

Кажется, братец не преувеличивал.

– Что случилось?

Хлоя делает шаг ближе, опасливо косясь на стеклянный кабинет, и понижает голос до шепота, хотя вокруг и так стоит такой гул, что нас вряд ли кто-то услышит:

– Ох, Стелла, вы не представляете! Вчера, сразу как вы ушли, тут начался настоящий кошмар! Вы знаете про «Эко-Вершину»? Его самый знаковый проект сейчас. Выяснилось, что подрядчик, который отвечал за уникальные солнечные панели и систему очистки воды, крупно подставил нас. В контракте были одни материалы, а по факту установили какие-то дешёвые аналоги, гораздо менее эффективные. Это же крах всей концепции «зеленого» здания! И как будто этого мало, какая-то желтушная газетенка тут же опубликовала статью, обвинив компанию в мошенничестве с деньгами инвесторов и показухе… Можете себе представить его реакцию?

«Еще как могу, – думаю я, наблюдая за Грантом. – Скандал, подстава, публичные обвинения – классический набор для PR-катастрофы».

– Он буквально ворвался в общий зал, рвал и метал! Кричал, что его идеи, его многолетний труд, его имя пытаются втоптать в грязь из-за чьей-то проклятой жадности и вопиющего непрофессионализма! Что он этого так не оставит!

Я невольно приоткрываю рот, пытаясь осознать масштаб катастрофы и тот факт, что я о ней ничего не знала.

– Но почему мне никто не сообщил об этом кризисе?

Внутри все сжимается от досады и раздражения на саму себя.

Как я могла это пропустить? Ведь это моя работа – знать о таких вещах раньше всех!

Мысленно делаю жирную пометку, дважды подчеркивая каждое слово в своем воображаемом блокноте:

«СРОЧНО. Подключить мониторинг всех упоминаний Итана и «Grant Design» в СМИ и сети».

– Я же здесь именно для того, чтобы разбираться с такими пожарами. – добавляю уже более твердо, пытаясь вернуть самообладание и прогнать непрошеную мысль, что мой первый день может стать и последним.

– Ну, понимаете, – Хлоя понижает голос еще больше, – когда у мистера Гранта что-то идет не по плану с проектом, особенно с таким важным, он буквально с головой уходит в решение проблемы. Для него главное – немедленно все исправить. А все остальное в такие моменты кажется абсолютно второстепенным, просто фоновым шумом. И вчера, когда все это вскрылось, шеф посчитал, что пока не заставит подрядчиков все привести в норму, любые разговоры о пиаре – это просто отвлечение от главного. Его логика, как я поняла: какой смысл полировать фасад, если фундамент вот-вот рухнет? Насколько я знаю, он даже Райану Кингу, – Хлоя произносит имя с заметным уважением, – который сразу примчался, едва узнал о скандале, сказал, что вся эта затея с PR-специалистом сейчас – мягко говоря, не ко времени.

«Райан, значит, вмешался», – мысленно отмечаю я. Если уж Райану пришлось убеждать Гранта, значит, тот был настроен действительно категорично. Интересно, это Марк попросил его повлиять на Итана, или Райан сам решил, что без PR-поддержки тут не обойтись? В любом случае хорошо, что у меня есть такой союзник.

– Я, честно говоря, была почти уверена, что утром последует расторжение вашего контракта. Но видимо, мистер Кинг смог найти подход во время их разговора, потому что утром Итан ничего не сказал о вашем увольнении. Просто… ну, вы видите, – она кивает на все еще мечущегося за стеклом Гранта. – Если его что-то так сильно беспокоит, эта проблема поглощает его целиком. Он как одержимый становится.

Она старается ободряюще улыбнуться.

– Но вы не волнуйтесь. Мистер Грант может быть очень резким и иногда ворчливым, но он не злой. Просто невероятно страстно относится к своей работе. Главное – постараться не попадаться под горячую руку, пока эта буря не утихнет или он не найдет на что переключить энергию. Пойдемте, я покажу ваше рабочее место. Кабинет небольшой, но уютный, и почти готов, если не считать пары случайных артефактов, которые Лиам там мог оставить. Он у нас немного рассеянный архитектор младшего звена. Но очень милый, знаете, как щенок лабрадора.

Хлоя ведет меня по коридору к небольшой двери в его дальнем конце. Кабинет действительно оказывается компактным, но неожиданно светлым благодаря большому окну. Стол, удобное на вид кресло, несколько полок – ничего лишнего. Пара свернутых в рулон чертежей и одинокий, чуть помятый бумажный стаканчик из-под кофе на подоконнике действительно намекают на недавнее присутствие «рассеянного архитектора».

«Минималистично, но для начала сойдет», – решаю я, мысленно прикидывая, как размещу здесь свои немногочисленные вещи. В конце концов, главное – не квадратные метры, а масштаб задач.

Я ставлю свою сумку на стол и утвердительно киваю Хлое.

– Отлично, Хлоя, спасибо. С чего начнем знакомство с командой? Мне бы хотелось как можно быстрее переговорить со всеми, и в первую очередь с теми, кто непосредственно курирует «Эко-Вершину». Нужно срочно погрузиться в детали этого… недоразумения, – я намеренно подбираю максимально нейтральное слово, хотя в голове крутится «катастрофа».

Лицо Хлои светлеет, она тут же подхватывает мой деловой настрой.

– Конечно! Тогда начнем, пожалуй, с правой руки мистера Гранта.

Мы возвращаемся в опенспейс. Хлоя уверенно лавирует между столами, и я следую за ней, стараясь запомнить маршрут. Наш первый пункт назначения – просторный угловой стол, который, в отличие от многих других, завален скорее аккуратными стопками документов, чем хаотичными набросками и чертежами. За ним сидит мужчина, который сразу обращает на себя внимание – высокий, с прямой осанкой и умными, чуть прищуренными глазами. От него исходит ощущение спокойной уверенности, что резко контрастирует с той напряженной энергией, которую излучал его гениальный, но явно более экспрессивный компаньон.

– Стелла, это Дэвид Райт, партнер мистера Гранта и наш финансовый директор. Дэвид, – Хлоя чуть поворачивается к нему, – это Стелла Монро, наш новый PR-менеджер.

– Стелла, очень приятно. – Дэвид поднимается мне навстречу и протягивает руку. На его лице легкая, располагающая улыбка, хотя в уголках глаз заметна усталость. – Райан вас так расхваливал, что я, честно говоря, уже начал опасаться, что он преувеличивает. Но очень рад, что вы теперь с нами. Особенно в такой момент.

– Взаимно, Дэвид. – Я отвечаю на его улыбку своей, стараясь, чтобы она выглядела такой же искренней. – Готова сразу ринуться в бой. Судя по всему, дел здесь хватит на всех.

Дэвид тихо усмехается, качнув головой.

– Это вы еще очень деликатно выразились. Итан сейчас… ну, вы и сами все видели. Если сможете немного разгрести этот медийный шторм, мы все будем вам, без преувеличения, благодарны. Хотя бы одной головной болью станет меньше.

Его слова звучат искренне, и это внушает толику оптимизма. Значит, не все в этом офисе на грани нервного срыва.

Дальше по списку Хлои следуют архитекторы проектов, Анна и Ян. Обоим на вид около сорока, и они, кажется, существуют в симбиозе со своими огромными мониторами, плотно заставленными сложными чертежами. На наше появление они реагируют лишь короткими вежливыми кивками, не отрывая взгляда от экранов.

Затем Хлоя с особой, почти материнской теплотой в голосе подводит меня к рабочему месту у самого окна. Этот уголок – настоящий творческий хаос: он буквально усыпан архитектурными макетами разной степени готовности, образцами материалов и яркими стикерами с напоминаниями.

– Лиам, подойди на минутку, – щебечет Хлоя, и ее голос неуловимо смягчается, когда она обращается к молодому человеку, склонившемуся над одним из макетов. – Стелла, это Лиам Барнс. Наш младший архитектор. Он у нас и с чертежами помогает, и с 3D-моделированием, и презентации готовит. В общем, наша незаменимая палочка-выручалочка. Лиам, – она оборачивается к нему, – это Стелла. Она теперь будет заниматься нашим имиджем и связями с общественностью.

Передо мной оказывается парень, на вид лет двадцати пяти, с копной непослушных каштановых волос, которые то и дело лезут ему в глаза, и невероятно добрым, почти щенячьим взглядом. Он действительно выглядит очаровательно милым и немного растерянным в этом царстве стекла, бетона и амбициозных проектов.

Заметив меня, Лиам мгновенно заливается краской до самых корней волос, но тут же пытается совладать со смущением, растягивая губы в широкой, немного неловкой улыбке.

– Очень… приятно, мисс Монро, – бормочет он, неловко переминаясь с ноги на ногу и чуть запинаясь. – Хлоя… э-э… упоминала, что вы сегодня придете.

– Просто Стелла, – отвечаю я как можно дружелюбнее. – И мне очень приятно познакомиться, Лиам. Уверена, мы еще не раз пересечемся по работе. Особенно если дело дойдет до презентаций – это как раз по моей части.

Парень краснеет, кажется, еще сильнее, если это вообще возможно, но кивает с таким неподдельным энтузиазмом, что его вечно непослушная челка смешно подпрыгивает:

– Да, конечно! Я всегда рад помочь!

Хлоя улыбается его реакции и ведет меня дальше по опенспейсу, быстро представляя остальную команду. Эмили Чен, ведущий дизайнер интерьеров – эффектная женщина с пронзительным взглядом, которая коротко, но оценивающе скользнула по мне глазами. Два молодых визуализатора, Том и Софи, кажется, вообще не заметили нашего появления, полностью поглощенные своими мониторами. И Майкл Таннер, менеджер проектов, мужчина с усталым видом, который лишь кивнул мне, не отрываясь от телефонного разговора, зажав трубку плечом.

Едва Хлоя заканчивает этот экспресс-марафон знакомств, как двери стеклянного кабинета со скрипом распахиваются. Оттуда выходят двое мужчин. Оба бледные, как полотно, и с таким видом, будто только что чудом избежали встречи с разъяренным гризли. Один постарше, с тронутыми сединой висками, судорожно сжимает в руках планшет. Второй, помладше, нервно теребит папку с документами, его взгляд беспокойно мечется по сторонам.

– Роберт, Алекс, подойдите на минутку! – Хлоя тут же реагирует и подзывает мужчин. – Стелла, это Роберт Штерн и Алекс Вэнс. Именно они ведут проект «Эко-Вершина». Роберт, Алекс, – она делает короткий жест в мою сторону, – это Стелла Монро. Она будет курировать все наши внешние коммуникации.

– Очень рада познакомиться, Роберт, Алекс. Мне нужно с вами обсудить проект. Как можно скорее. Это сейчас мой приоритет.

Роберт медленно переводит взгляд на Алекса, потом снова на меня. В его глазах – смесь усталости, раздражения и какой-то обреченности.

– Да, конечно. Пройдемте в переговорную, здесь не самое подходящее место.

Хлоя, мгновенно уловив атмосферу, тактично делает шаг назад.

– Я тогда оставлю вас. Стелла, если что-то понадобится, я буду у себя.

Я коротко киваю ей, мыслено благодаря за понимание, и снова поворачиваюсь к архитекторам.

– Ведите.

Что ж, Стелла, добро пожаловать в Grant Design. Если первый день начался так, что будет дальше?