Библия как детектив

Предисловие

– Невозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем их есть. Ибо, так как четыре страны света, в котором мы живем, и четыре главных ветра, и так как Церковь рассеяна по всей земле, а столп и утверждение Церкви есть Евангелие и Дух жизни, то надлежит ей иметь четыре столпа.

(Священномученик Иреней Лионский)

Когда мы читаем евангелия, надо иметь в виду, что перед нами – нечто вроде слоеного пирога:

Самый нижний, первый слой – это отразившиеся (именно так) в них реальные исторические события.

Которые «проглядывают» через второй слой, каковым являются собственно евангелия (канонические и дошедшие до нас апокрифические, равно как и прочие новозаветные тексты). Например, Иисус действительно был галилеянином по происхождению. И, несомненно, был распят в правление Понтия Пилата. И так далее. К сожалению, в целом этот второй слой, скажем мягко, не слишком достоверен.

Третьим слоем являются позднейшие правки-вставки, византийской эпохи в первую очередь. Которые тогдашние благочестивые епископы буквально напихали, как изюм в булку, в – казалось бы! – священное для них Писание (будем к ним снисходительны, это же верующие люди). Поэтому Иисус, например, несомненно предвещал скорый приход «Сына Человеческого» в качестве долгожданного иудейского Мессии, но совершенно точно не отправлял учеников «научить все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа».

Четвертым слоем является – по крайней мере, для русскоязычного читателя – Синодальный перевод, выполненный в 19-м веке и до сих пор тиражируемый Русской Православной Церковью. О котором я, в дальнейшем повествовании, постараюсь выражаться по возможности аккуратно. Потому что иначе – если бы я выразился откровенно – эта книга не прошла бы издательскую цензуру.

И, наконец, пятый слой – это то, чего нет в самих евангелиях непосредственно, но то, что обычно читатель привносит в них, сам того не замечая.

Совершая при этом две очень естественные, но очень грубые ошибки. Во-первых – это особенно касается верующих – читая, мы незаметно для себя зачастую привносим свое сформированное мнение. Например, мы читаем в самом начале Евангелия от Марка, что некто по имени Иисус пришел на Иордан креститься к Иоанну. И конечно, уж мы-то знаем, что к Иоанну пришел Бог, родившийся человеком от Девы Марии! В результате, вместо того, чтобы понять идеи автора, мы просто проецируем на его текст свой, привычный шаблон.

Во-вторых, мы – опять-таки, игнорируя ход мысли автора и не задумываясь даже – привносим в его текст то, что написано в тексте у другого. Ведь все четыре Евангелия повествуют об одних и тех же событиях, не так ли? Например, мы читаем у Матфея, что после обручения Иосифа и Марии «оказалось», что Она беременна от Духа Святого. Как это так – «оказалось»? Что бы это значило? Ах да, мы же «знаем», как – ведь у Луки есть описание сцены «Благовещения», где к Марии в дом приходит ангел с предсказанием! Или, еще пример: а какое первое чудо сотворил Иисус? Конечно же, мы «знаем» – он превратил воду в вино на свадьбе в Кане Галилейской. Верно? Или нет? Или это написано автором Евангелия от Иоанна в конце I века, и только им? И этого нет у других евангелистов?

Ну и разумеется, верующие люди, христиане, совершают еще и третью, самую серьезную ошибку. Будучи априорно уверены в «богодухновенности» Евангелий, они чисто психически, на уровне блокировки мышления подсознанием, не в состоянии усомниться в их достоверности. В этом случае результат порой становится, прошу прощения, уже комичным. Например, человек своими глазами читает предсказание Иисуса о том, что не все из стоящих рядом с ним умрут, как уже увидят «царствие Божие, пришедшее в силе» – но верующий читатель попросту не в силе согласиться, что Иисус мог ошибаться. Он же Бог, а Евангелия – богодухновенны! А значит… и человек начинает прибегать к любым, самым немыслимым и изощренным натяжкам, которые так любят в подобных случаях богословы (с другой стороны, а что им остается?). Желаю читателю не поддаваться подобным слабостям.

Как правило, верующие (христиане) воспринимают Четвероевангелие аналогично тому, как если бы четыре свидетеля неких событий описали бы их, каждый как мог и как запомнил. В подобном случае, если мы говорим о некоем реальном событии и о реальных свидетелях, мы увидели бы следующую картину: показания свидетелей в целом совпадают, но могут незначительно отличаться в деталях (один запомнил одну деталь, другой другую, кто-то возможно немного ошибся в воспоминаниях – это нормально), и даже могут в незначительных деталях друг другу противоречить. Ну и, разумеется, рассказ каждого свидетеля будет отличаться характерным стилем, языком изложения, потому что каждый человек излагает свои мысли так, как свойственно именно ему. Вот и верующие, читая евангелия, воспринимают их примерно так же. Как четыре авторских рассказа четырех независимых свидетелей или, по крайней мере, как записи со слов четырех свидетелей, участников событий.

С тем еще важным дополнением, указанным выше, что Библию верующие, как уже было сказано выше, считают богодухновенным текстом. А, следовательно, несмотря на разницу в литературных стилях различных авторов и различие в деталях описаний, в целом текст евангелий – истина. Или даже так: Истина, с большой буквы.

Говоря образно (я вспоминаю, как сам воспринимал евангелия раньше), Четвероевангелие подобно картине, которую одновременно рисовали четыре художника в четыре кисти, ведомые Святым Духом. Некоторые детали картины написал один, некоторые другой, а некоторые они писали вместе, внося каждый небольшие авторские отличия – в общую, повторю, картину. То есть, Евангелия воспринимаются как одна книга. Как бы, «Бог поручил четверым авторам написать по евангелию каждому: как они могут, стремятся и умеют, но при этом будучи ведомыми Святым Духом и стремлением донести искренний и честный рассказ об истинных событиях, причем Бог их в этом деле как бы сопровождал».

В действительности – и я надеюсь, это станет вам очевидно ниже – ситуация здесь совершенно иная. Самостоятельный рассказ – это Евангелие от Марка (хотя библеисты убеждены, что он частично основывается на некоем не дошедшем до нас тексте «Q», а я от себя добавлю – еще и немного на Посланиях апостола Павла). Затем автор Евангелия от Матфея переписывает его, при этом дополняя и изменяя на свое усмотрение. Затем автор Евангелия от Луки переписывает текст Марка, также «исправляя» его, и одновременно пользуясь и текстом Матфея* – оставляя смыслы последнего, но радикально меняя его канву повествования. И наконец, автор Евангелия от Иоанна, самого позднего (порядка 70-ти лет от Распятия и почти столетие от Рождества) берет один или несколько из этих текстов и уже не переписывает их, а создает полностью свое оригинальное произведение. При этом, во всех четырех случаях, авторы ориентируются на те представления о Иисусе, которые были приняты в их время и в том религиозном течении, к которому они принадлежали. Так что по евангелиям можно последовательно наблюдать, как эти представления менялись с течением времени.

* – то, что Лука основывался не только на тексте Марка, но и на тексте Матфея – это важный момент, потому что принято (в том числе в среде профессиональных библеистов, насколько известно автору) считать иначе. Далее по тексту вы увидите обоснования этому моему тезису.

Рождество

Хронологически самым ранним, как уже сказано, является Евангелие от Марка. И для меня это не вопрос формальной исторической датировки, а результат исследования четырех евангелий. В Библию это Евангелие помещено вторым после Матфея, и по понятной причине – у Марка еще нет рассказа о происхождении Иисуса. Поэтому на первое место составители Библейского канона поставили Матфея, у которого он есть. Мы же здесь и далее рассмотрим Евангелия в хронологическом порядке: Марк, Матфей, Лука, Иоанн.

*******

Итак,

«Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия, как написано у пророков: вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою. Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему. Явился Иоанн, крестя в пустыне и проповедуя крещение покаяния для прощения грехов. И выходили к нему вся страна Иудейская и Иерусалимляне, и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои. Иоанн же носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, и ел акриды и дикий мед. И проповедовал, говоря: идет за мною Сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его; я крестил вас водою, а Он будет крестить вас Духом Святым. И было в те дни, пришел Иисус из Назарета Галилейского и крестился от Иоанна в Иордане. И когда выходил из воды, тотчас увидел Иоанн разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него. И глас был с небес: Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение. Немедленно после того Дух ведет Его в пустыню. И был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною, и был со зверями; и Ангелы служили Ему. После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия и говоря, что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие». (Марк 1:1-15)

(Далее идет рассказ о том, как Иисус призвал к себе первых учеников: Симона, Андрея, Иакова и Иоанна, а затем он приступает к проповеди).

Здесь мы видим у автора несколько чрезвычайно важных моментов:

Во-первых, и это бросается в глаза: Марк ничего не говорит о происхождении Иисуса. Обратите внимание, что он кратко, но вполне емко представляет читателю Иоанна, а как же он представляет ему Иисуса? Он называет его «сыном Божиим» (именно так, «сыном» с маленькой буквы), но это просто, по сути, название произведения. А дальше? А происхождение? Мы сегодня привыкли, что Иисус – это буквально Сын Бога – Бог Сын, и что он родился от Духа Святого у девственницы по имени Мария. Мы-то привыкли, но ведь это же для своего времени звучало совершенно фантастически и даже абсурдно («для иудеев соблазн, а для эллинов безумие» – апостол Павел). И об этом важнейшем обстоятельстве – ни слова?! Да. Иоанн вкратце представлен, а Иисус – нет? Да.

Далее. Что говорит «глас с небес»? Обратите внимание – он не объявляет окружающим, что Иисус – Его (понятно, автор имеет в виду Бога) сын, нет. Глас говорит об этом Иисусу! Да, очевидно (раз уж Иоанн увидел голубя), нам следует понимать автора, что Иоанн слышал и глас с небес. Но глас обращается к Иисусу.

Еще раз, это важно: глас с небес не Иоанна информирует, что «это сын мой», а Иисуса, что «ты сын мой»! Даже если, по мысли автора, этот сообщение слышит и Иоанн, глас обращен к Иисусу. Согласитесь, в привычной для нас трактовке Иисус вообще с младенчества знал, что он – Бог. А тут Бог его информирует, что (очевидно, что «отныне» – с момента крещения) тот его сын.

Ну и третье: после сего – то есть, после того, как Иисус Богом назван «сыном», «Дух ведет Его в пустыню» (в оригинале «И тотчас дух его изгоняет (бросает) в пустыню»). Где Иисус подвергается искушению от сатаны – то есть, по сути, проходит испытание.

В чем тут, по-видимому, дело? В том, что представления о том, кто такой Иисус, стали развиваться уже практически с апостольских времен, и развивались (в том числе в виде конкурирующих трактовок) еще несколько веков. Одна из самых ранних (Евангелие от Марка самое ранее из всех) трактовок состояла в том, что Иисус – это человек, однажды избранный Богом и, через обряд крещения (погружения в воду и выхода из воды) им усыновленный. Усыновление здесь следует понимать в самом что ни на есть буквальном смысле – в том же смысле, в каком Иосиф усыновил Иисуса после его рождения. При этом надо учитывать культурный фон: автор Евангелия от Марка, скорее всего, римлянин по культуре (автор Евангелия от Матфея по культуре точно римлянин, в отличие от Луки, который иудей, о чем ниже). А в римской культуре было принято усыновление взрослого человека взрослым (более старшим), причем быть приемным сыном считалось выше и почетнее (!), чем быть родным. Как бы, родной – он какой уж родился, а быть избранным в сыновья это большая честь.

И еще. А при чем же тут голубь? Почему именно голубь? Для сравнения, в Деяниях (о них также будет далее) на апостолов на Пятидесятницу спускаются огненные языки. Сегодня голубь – это символ мира (как противоположность войне). Однако, что это значило в контексте тогдашней культуры? Что Бог дарует людям мир вместо войны? Но, во-первых, Иисус говорил обратное: «не мир пришел вам принести я, но меч» (правда, это у Матфея, а не у Марка). А во-вторых, голубь опускается на Иисуса.

Автор нашел два варианта трактовок, назовем их классическим и конспирологическим. Классический вариант, цитирую Википедию:

«Иудеи приносили голубей в жертву в Храме с целью очищения. Это была единственная птица, доступная для такой процедуры. Также голубь считался символом Израиля».

Это очень хорошая, на мой взгляд, трактовка – в этом случае автор показывает, что Иисусу предстоит стать жертвой очищения (как бы искупления) за народ Израиля.

Что же до конспирологии, то вот вам сборный (по ru.wikipedia.org и ru.ruwiki.ru) ответ нейросети, я не вижу смысла его подправлять:

«В шумеро-аккадской мифологии голубь олицетворял богиню любви и плодородия Иштар. Об этом свидетельствуют археологические терракотовые фигурки богини, на поднятой руке которой часто изображалась эта птица.

В Древней Греции голубь был атрибутом богини Афродиты, а также одним из атрибутов древнегреческого героя Геракла.

В Древнем Риме символом мира считались голубки Венеры, которые свили себе гнездо в опрокинутом шлеме Марса.»

Если что, Иштар, Афродита и Венера – это имена одной и той же богини в различных культурах. Остается добавить, что, на мой взгляд, эти трактовки не противоречат друг другу, а напротив, дополняют.

А далее, как мы видим, Иисусу предстоит пройти сорокадневное испытание в пустыне. Разумеется, это недвусмысленная аллюзия на сорокалетнее странствие по пустыне народа Израильского. На проповедь же в Галилею из пустыни Иисус отправляется после того, «как предан был Иоанн» – это, вероятно, аллюзия на то, как Иисус Навин отправился завоевывать землю Обетованную после смерти Моисея на исходе сорокалетнего странствия (обратите внимание, что Иоанн тоже проповедовал в пустыне). Иисус же не был в пустыне – поэтому он, как бы символизируя собой второго Навина (тот «дал» евреям землю Обетованную, а Иисус принес Царствие Божие), также проводит сорок дней в пустыне.

Напоследок, еще раз повторю: происхождение Иисуса, его семья – никак не описаны в начале Евангелия. Хотя, по идее, это жанр биографии и с этого следовало бы начинать (не говоря уже о непорочном зачатии от Духа Святого!). Другое дело, если для автора имеет значение не происхождение Иисуса, а признание его Иоанном, его воспоследование Иоанну (как предтече, «приготовившем путь») и усыновление Богом.

Кстати, а в чем смысл Иоанна в качестве предтечи? Что это за роль такая? Что конкретно сделал Иоанн, чтобы «приготовить путь»? А это, на мой взгляд, символическая аллюзия – как Моисей «приготовил путь» Навину к земле Обетованной, так и Иоанн символически сделал то же для Иисуса. Здесь для автора важен символизм (с чем мы еще многократно столкнемся далее), а не буквальные практические результаты деятельности Иоанна.

И, конечно, нельзя не заметить, как все евангелия подчеркивают – от лица самого Иоанна – его принципиально менее значимые роль и статус в сравнении с Иисусом. Это, как читатель увидит далее, совсем неспроста.

Матфей начинает свое повествование с генеалогии Иисуса (в греческом оригинале стоит слово "генезис", так что синодальный перевод "родословие" здесь корректен):

«Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова. Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его; (…)". И так далее, родословная ведет через многие поколения потомков Авраама, включая царя Давида, к Иосифу: "(…) Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос.» (Матфей, 1:1-16)

Далее же, как наверняка известно читателю, Матфей сообщает нам, что Иисус родился у Марии не от Иосифа, а от «Духа Святого». Удивительно! Зачем приводить родословную Иисуса от Авраама и Давида по мужской линии через Иосифа, если Иисус не сын Иосифа?

Причем, ведь автор Евангелия – вне всякого сомнения – приводит родословную Иисуса от Давида не просто так. Ведь если Иисус – это иудейский Мессия, Машиах, то согласно представлениям тогдашних иудеев, Он должен быть прямым потомком царя Давида по мужской линии. Таким образом, автор явно желает обосновать право Иисуса быть Мессией, как потомка Давида по мужской линии.

Честно говоря, моя первоначальная гипотеза состояла в том, что автор данного Евангелия… скажем мягко, был немного не в своем уме. Однако, по мере размышлений, я отказался от этой гипотезы. Дело в том, что далее Матфей приводит рассказ про волхвов, благодаря которому у него получается совместить галилейское происхождение Иисуса – с его рождением в Вифлееме. И это авторский рассказ – у Марка его нет. То есть, несмотря на все нестыковки этого рассказа (о них будет сказано далее), логика в нем присутствует. А значит, автор все же отдавал себе отчет в написанном. И что же тогда?

Ответ напрашивается один: автор приводит генеалогию Иисуса по мужской линии, но затем сразу же указывает, что Иосиф ему не отец. То есть… последнее имя в генеалогии к ней не относится. Это не генеалогия Иосифа!

И… удивительным образом, автор, похоже, дает нам на это дополнительный намек. Он пишет, цитирую:

«Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов».

А теперь цитирую по Википедии:

«Но в древнейших кодексах Евангелия от Матфея – в Синайском, Ватиканском, Ефремовом и других – в родословии отсутствует имя Иоакима, и остаётся всего 41 имя (включая Авраама и Иисуса), а 14×3 = 42»

Другими словами, автор – возможно – намекает нам, что одно имя в родословной лишнее. Чье? Не Иосифа ли? Конечно, Иосифа, ведь он не отец Иисусу. А родословие-то – Иисуса!

Обратите также внимание: с позиции привычного нам христианства (но не раннего, времен апостолов, о чем ниже) – Иисус родился от Святого Духа и девственницы Марии. Таким образом, по «человеческой линии» он происходит только от Марии, и только ее генеалогия имеет значения. Но генеалогия Марии не приводится. И более того, вообще о происхождении Марии и ее семье не говорится ни в одном из евангелий.

И кстати. Это, конечно, можно счесть придиркой с моей стороны. Но все же: на каком основании Иисус назван автором «Христом»? Мы с вами привыкли к словосочетанию «Иисус Христос» или просто «Христос» – как к имени собственному и даже пишем это слово с большой буквы, как будто речь об имени или фамилии. Однако «христос» – это греческое слово, дословно означающее «помазанный маслом» (буквальный перевод еврейского термина «машиах»). Что для греков, собственно, звучало совершенно непонятно – что значит «человек, помазанный маслом»? Другое дело – для иудеев, у которых было принято, что царя при венчании на царство помазывают маслом (этот же обычай был перенесен на православную российскую почву – и как рядовой церковный обряд, для всех православных верующих, но и он же при венчании императоров на царство, поэтому любой российский царь или император – «помазанник Божий»). Так вот, Иисуса никто и никогда на царство не помазывал. Это официальный обряд, который должен совершать пророк или первосвященник. Так что христами (то есть, помазанными царями) были, например, Давид или Соломон. Но никак не Иисус. Соответственно, использование этого термина применительно к Иисусу требует, хотя бы, некоего обоснования. Но этого обоснования у автора нет – я подчеркиваю, у автора! Попытки «объяснений» со стороны позднейших богословов известны, но меня они здесь не интересуют.

Двигаемся далее по тексту. Я буду приводить цитаты (по Синодальному переводу), чтобы вам не приходилось искать соответствующие места в Библии:

«Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго. Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее. Но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их. А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог. Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал Ее. [Как] наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус.» (Матфей 1:18-25)

Итак, «оказалось», что Мария беременна, в промежутке между тем моментом, как она была обручена Иосифу и тем моментом, что они с Иосифом сочетались. Что это значит? Раньше – до того, как я увлекся Новым Заветом и стал его внимательно изучать – я полагал, что «обручение» это нечто вроде помолвки, а «сочетались» – означает «сочетались браком». Однако, это совершенно не так. И вина здесь полностью лежит на тех, кто создавал Синодальный перевод (а также на современной нам РПЦ, которая продолжает его тиражировать, прекрасно зная, насколько он сознательно ложен в этом и некоторых других местах). Дело в том, что термин «обручение» требует непременной сноски с пояснением для современного русского читателя. А термин «сочетались» – это прямая ложь. В действительности, в греческом первоисточнике вместо непонятного «сочетались» стоит слово, означающее «соитие». То есть, Мария «оказалась» беременной до того, как между ними с Иосифом произошло соитие. Именно это в действительности написал автор Евангелия. И именно поэтому у автора Иосиф, узнав о беременности Марии, уверенно счел, что она изменила ему с другим мужчиной, и решил ее «отпустить». Чтобы не «опозорить» ее – да, именно это слово стоит у автора в оригинале, а вовсе не «благочестивый» славянизм «огласить» Синодального перевода.

Что же касается «обручения», то тут все еще интереснее. Именно обручение у иудеев было юридическим «поворотным моментом» в отношении брака, то есть его заключением – оно происходило официально, при свидетелях и с клятвой, и расторгнуть его можно было только через официальный развод. То есть, идущее следом выражение "Иосиф же муж ее" полностью соответствует истине. Почему же тогда авторы перевода не написали «по замужестве же Марии с Иосифом»? Снова их ложь? Нет. Дело в том, что если бы они перевели так, то русский читатель счел бы, что у Иосифа и Марии произошла свадьба. Потому что в нашей культуре день заключения брака и день свадьбы – это один и тот же день. Но не так было у древних иудеев! Заключение официального брака, когда отец выдавал дочь за какого-то мужчину (а если этот мужчина еще юноша, то и его женил его отец) – это одно. А свадьба планировалась на потом, в соответствии с иудейским календарем, потому что далеко не в каждый день можно было ее праздновать. Таким образом, эти два момента – брак и свадьба – были разнесены во времени, и ничего удивительного, что Мария уже официально, юридически замужем за Иосифом, а соития между ними еще не произошло, ибо день свадьбы еще (видимо) не настал. Почему же авторы Синодального перевода (и современная нам РПЦ) не делают сноски к тексту, чтобы пояснить столь важное (и совершенно непонятное неподготовленному читателю) обстоятельство? А все дело в том, что дальше автор пишет, что Иосиф, узнав о беременности Марии, хочет ее «тайно отпустить». Отсюда недостойное желание авторов Синодального перевода представить все так, будто Мария с Иосифом не женаты, а лишь помолвлены, и соответственно Иосиф хочет «по-тихому», избегая огласки и позора для Марии, расторгнуть помолвку. И совсем другое дело, если заключен официальный брак и, разумеется, множество людей, включая родственников с обеих сторон, об этом знают. И что для его расторжения нужен официальный же развод по иудейскому Закону, а для развода только что поженившейся пары, причем женщина уже беременна (до свадьбы!) нужно объяснить причину. Какое уж тут «тайно отпустить»! Это страшный скандал и страшный позор для всех, и в первую очередь родственников Марии. Что же до ее самой, то ее ждет, согласно иудейскому закону, побивание камнями. Мало того, из еее стали бы выбивать имя мужчины, с которым она якобы согрешила, ибо и его тоже полагалось побить камнями, согласно иудейскому Закону.

Откуда же взялась такая, прошу прощения, нелепая история насчет «тайно отпустить»? Да очень просто. Автору нужно максимально убедительно написать, что Мария зачала ребенка не от Иосифа (тем паче, что он ведь начал с родословия Иисуса именно через Иосифа). Вот он и пишет, что дескать Иосиф, узнав о беременности, хотел ее отпустить – то есть, что он совершенно точно знал, что ребенок никак не может быть от него. А с другой стороны, Иосиф – праведник, и нехорошо приписать ему готовность опозорить девушку, даже в такой крайне нехорошей, по его мнению, ситуации. Отсюда и появляется совершенно нереалистичный рассказ про его желание «тайно отпустить» Марию.

Но как такое вообще могло прийти в голову? Я рискну выдвинуть предположение: автор был римлянином (что в дальнейшем будет видно и по рассказу про волхвов). Дело в том, что по римскому праву женщина, даже будучи выданной замуж, остается в собственности отца. И отец имеет право в любой момент забрать ее у мужа обратно (да, вот так было у римлян!). И вот в этом случае действительно есть возможность «тайно отпустить». Если бы римлянин Иосиф пришел к римлянину отцу Марии и рассказал о случившейся позорной ситуации, то обе стороны могли договориться, что огласка здесь не нужна никому. И отец мог бы забрать Марию у Иосифа по своему отцовскому римскому праву, никому ничего не объясняя. В свою очередь, для окружающих беременность женщины, уже вышедшей официально замуж, также не вызвала бы удивления.

Ну и, в качестве мелкой придирки, укажем на некоторую непоследовательность автора: «оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого».

Для того, чтобы читатель понял мотив Иосифа, следовало написать лишь "оказалось, что Она имеет во чреве". Потому что Иосиф, как следует из его же дальнейшего описания, узнал, что Мария зачала «от Духа Святого» – не от Марии, а позже, ночью во сне от ангела. Иначе получается, что Иосиф узнает об этом дважды. Да и как оно, простите, могло «оказаться» (!) подобное? Та же история у Луки прописана гораздо лучше – там Мария загодя узнает от ангела, что зачнет от Духа Святого. А у Матфея оно как-то «оказывается».

Чтобы оно так «оказалось», либо Мария должна сообщить Иосифу, что зачала от Духа Святого – и тогда следует написать, что Иосиф не поверил ей (то есть, счел что она ему лжет, придумав нелепую выдумку для оправдания своего позорного поступка), и лишь ночное видение ангела убедило его. Либо же получится, что Мария или не знала, почему беременна (?!), или не сказала Иосифу про зачатие от Духа Святого, сообщив лишь, что беременна. Но в таком случае, на что она могла рассчитывать? Только на развод и позор (и на побивание камнями, да). Концы плохо сходятся, поэтому у автора и написано этак вскользь написано «оказалось, что она имеет во чреве от Духа Святого».

Далее,

"все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог." (Матфей, 1:22-23)

Я не буду приводить здесь соответствующее место из Ветхого Завета (а это Исайя, 7:14), читатель может самостоятельно найти его и убедиться, что данное пророчество относится ко вполне конкретным обстоятельствам, имевшим место в древности, и никоим образом не относится к будущему Мессии времен Нового Завета. А слово "Дева", приведенное в Синодальном переводе с заглавной буквы – очередная ложь переводчиков РПЦ. Как и само выражение «се, Дева». В первоисточнике написано "эта девушка", пророк там говорит о совершенно конкретной девушке. Он обращается к царю и говорит «эта девушка во чреве приимет», то есть «эта девушка забеременеет». Для обозначения же именно девственницы в иврите есть другое слово. Ну и, разумеется, если мы скажем, что какая-то девушка забеременела – вряд ли будем иметь в виду, что она забеременела не от мужчины, а будучи девственницей и от Святого Духа. Если бы речь шла о подобном невероятном событии, то, во-первых, следовало бы как-то подчеркнуть, что речь о девственнице, забеременевшей не от мужчины, потому что иначе никому такое осмысление и в голову не придет (и оно и не приходило, это автор Евангелия решил подобрать "подходящее" пророчество – на первый взгляд, для пущей убедительности своего рассказа). А во-вторых, с учетом контекста Исайи, Марию пришлось бы считать второй по счету зачавшей девственницей в истории. Ведь там речь шла о конкретной девушке в конкретной ситуации.

И здесь я предлагаю задаться вопросом – почему автор приводит совершенно не подходящее для этой ситуации пророчество про рождение жившего давным-давно человека по имени Еммануил? Если он его приводит, он знает Писания, и значит не может не понимать, что эта древняя история, давно совершившаяся, не имеет к Марии никакого отношения. Опять абсурд, как с родословной Иисуса по мужской линии через Иосифа? Или… или это намеренный абсурд, написанный по принципу «sapienti sat»? Грубо говоря, «дурак поверит, а умный задумается»? (А что, если то самое нелепое «оказалось» – тоже преднамеренная нелепость? Автор, простите, глуп? Настолько глуп, что не замечает абсурда с приведением родословной Иисуса по мужской линии через Иосифа и следующим прямо за этим рассказом, что он не сын Иосифа? Или он, напротив, весьма умен и оным абсурдом «троллит», говоря современным языком, читателя, намекая на что-то, ему известное, что он не может написать прямым текстом? А может, у него и с арифметикой все в порядке и он прекрасно знает, что 3х14=42?)

Если вы прочитаете соответствующее место у Исайи, то – хотя там и не написано этого прямо – поймете, что по всей видимости та девушка зачала от самого пророка. А кто такой пророк? Человек от Бога. Праведник. Святая душа, так сказать. Хм. Надо же, как оно, возможно, «оказалось»…

Мария «имеет во чреве от Духа Святого»? Для современного христианина смысл очевиден – речь о Боге-Духе Святом, который есть одно из лиц Троицы. Вот только это довольно поздняя схоластическая концепция – о ней христиане спорили еще и века спустя. Но автора текста, как и для его современников-читателей, такой концепции не было. Что такое для римлянина (а текст написан по-гречески, то есть вовсе не для иудеев) «дух святой»? Да, собственно, и для иудеев тоже? Подумайте… Но может быть, автор просто имеет в виду некий «дух Божий»? Но он такого не пишет! Такое пишет Лука. Но не Матфей. Он не пишет, что зачатие произошло от Бога и, тем более, что Иисус – это родившийся от Марии Бог (предвечным Богом Иисус становится только в Евангелии Иоанна, то есть в конце I века). Обратите внимание на этот факт. Нет, Матфей почему-то приводит родословную Иисуса по мужской линии, и лишь Иосиф там, с его же слов, лишний…

Теперь перейдем к следующему эпизоду у Матфея – к истории с волхвами.

Здесь я сделаю небольшое пояснение для тех, кто не знаком с темой: Иудея и Галилея – это две страны, граничащие друг с другом и исторически то объединяемые под одним правлением, то разделенные. Галилея находится к северу от Иудеи. Во времена царя Ирода Великого эти страны были едины, и вновь разъединены (римским императором) в правление его наследников. Иудеи того времени считали, исходя из древнего пророчества, что ожидаемый ими мессия, будущий царь иудейский, будет выходцем именно из Иудеи и – если верить Матфею – конкретно из иудейского города Вифлеем. Ибо это родной город царя Давида. Меж тем Иисус был по происхождению галилеянином.

Как автор Евангелия от Матфея решает эту проблему? Он решает ее так: Иисус у него рождается в Вифлееме, в Иудее – как и полагается машиаху – но волею внезапных обстоятельств семья Иосифа вынуждена бежать сначала в Египет, а по возвращении оттуда – в Галилею, в город Назарет, и вот поэтому коренные вифлеемцы Иисус, Мария и Иосиф оказываются галилейцами и уже взрослый Иисус, начиная проповедь, всеми считается галилеянином. Цитирую:

«Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят:

где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему.

Услышав это, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним. И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу? Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка: и ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля.

Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды и, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему. Они, выслушав царя, пошли. [И] се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец.

Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою.

Когда же они отошли, – се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его. Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет, и там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего.

Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов. Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет.

По смерти же Ирода, – се, Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву, ибо умерли искавшие души Младенца. Он встал, взял Младенца и Матерь Его и пришел в землю Израилеву. Услышав же, что Архелай царствует в Иудее вместо Ирода, отца своего, убоялся туда идти; но, получив во сне откровение, пошел в пределы Галилейские и, придя, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется». (Матфей 2:1-23)

Что здесь не так? Начнем с того, что слово "назорей" в тогдашнем иудаизме (скорее всего) не имеет отношения к городу Назарет, о чем автор просто не в курсе, и обозначает тех иудеев, кто особым образом посвятил себя Богу и стремился вести особо праведную жизнь. Они так себя и называли – назореи. Автор не знал этого и счел, что прозвище «назорей» означает, как это часто бывает, город происхождения (например, Иосиф Аримафейский – это Иосиф из города Аримафея, Мария Магдалина – из Магдалы, и тп.). Впрочем, тут я могу ошибаться – историки уверяют, что город Назарет существовал и, следовательно. Иисус мог называться Назореем именно поэтому.

Теперь давайте поговорим про волхвов (славянское слово, означающее «волшебник», в первоисточнике у автора это «маги»). Первое, что бросается в глаза: отношение правоверных иудеев к магии, волшебникам и всему, что с этим связано – скажем так, негативное, это с их религиозной точки зрения нечистота. Поэтому, использовать в сюжете «магов» в положительном смысле, да еще и в качестве дарителей даров и «свидетелей» Рождества мессии – нонсенс для иудея. С таким же успехом автор мог написать, что в честь рождения Иисуса иудей Иосиф устроил праздник, на котором угощал гостей свининой. Автор явно не иудей, он грек или (как было указано выше, скорее всего) римлянин, и потому для него маги с Востока – это да, авторитетные фигуры.

В том же Риме были жрецы-гадатели, предсказывающие будущее, например, по внутренностям жертвенных животных. Астрология также была очень популярна в древнем Риме. Поэтому, для человека античной культуры ввести в сюжет магов-астрологов в качестве «рекомендателей» читателю Иисуса как мессии – очень даже убедительный ход. Но при переносе этого рассказа на иудейскую среду возникает эффект, как если бы современный американский режиссер снял фильм про Древний Рим, в котором римские легионеры на обед едят гамбургеры и картошку-фри и пьют кока-колу.

Совершенно аналогично, для римлянина или грека Восток действительно ассоциировался с древней мудростью – вспомним рассказ Платона о Солоне, учившемся у египетских жрецов. Но для иудея Восток – это что? Языческий Вавилон? Место пленения и рабства иудеев, после разрушения вавилонянами Первого Храма? Мягко говоря, не самые подходящие ассоциации…

(Забегая вперед, у Луки аналогичная по смыслу история «пророчества при рождении мессии» гораздо лучше – место некошерных магов там занимают иудейский праведник Симеон и иудейская пророчица Анна. Луке нравится идея Матфея о пророчестве при рождении Иисуса, и он ее использует, но ему не нравится ее конкретная реализация римлянином Матфеем).

Далее. Итак, волхвы видят некую звезду «на востоке», появление которой, по их мнению, означает рождение иудейского царя (кстати, а какое им дело до какого-то там иудейского царя?). Первый вопрос, который здесь неизбежно возникает – каким образом волхвы поняли, что означает появление звезды? Конечно, астрологи и в наши дни любят составлять прогнозы на основании гороскопов. Но дело в том, что астролог имеет дело с некими «правилами», по которым он рассчитывает будущие события. А эти правила учитывают уже существующие объекты, звезды и планеты. Подобно тому, как гадатель на картах использует известную ему, привычную колоду. Если такой предсказатель разложит карты, а некий злоумышленник тайно подсунет ему в колоду несуществующую, выдуманную им карту – как ее значение сможет понять гадатель? То же и со звездой – как можно истолковать внезапно появившийся, ранее не существовавший в небе объект? «Мы видели звезду Его на востоке» – как они поняли, что это «Его» звезда, звезда царя иудейского? Но да ладно, спишем на непостижимую нам мудрость восточных магов-астрологов…

Лучше зададимся вопросом – а чем могла бы быть эта звезда? С учетом того, что она именно «появилась», то есть не существовала ранее? А затем, как минимум достаточно длительное время для путешествия волхвов, продолжала быть видимой? Я вижу три возможных варианта: взрыв сверхновой, комета или некая чудесная звезда, то есть сотворенный Богом (специально для волхвов, видимо) «маячок», выглядящий как звезда, и способный быть «путеводной звездой», то есть находиться низко и играть роль этакого навигатора, как в смартфоне. Первоначальное поведение волхвов соответствует одному из первых двух вариантов: они увидели звезду, немеделенно поняли, что она означает рождение иудейского царя (а что же еще), и в поисках его направились в Иерусалим, столицу Иудеи – вполне логично. Где и принялись расспрашивать всех, где же родившийся царь. И лишь благодаря толкованию «первосвященников и книжников» узнали, что направляться им следует в Вифлеем. (Кстати, обратите внимание на совершеннейшее незнание римским автором иудейских реалий: «первосвященники» у него стоят во множественном числе, чего не может быть, первосвященник у иудеев всегда только один).

И вот тут, внезапно, характер звезды меняется: теперь, и только теперь – после того, как Ирод узнал, что родился царь иудейский и где он родился – она из объекта, по которому можно понять лишь сам факт рождения Мессии, превращается в «маячок». То есть, в нечто висящее достаточно низко, чтобы ориентироваться по нему на местности, и с помощью которого можно найти даже конкретный дом. Теперь она ведет волхвов, как спутниковый навигатор в смартфоне… В общем, ведет она себя так, как хочется автору – сначала так, чтобы маги не могли найти самостоятельно Иисуса и им приходится расспрашивать народ в Иерусалиме – то есть, чтобы Ирод узнал о младенце, и Иосифу пришлось бежать в Египет – а потом так, чтобы волхвы нашли конкретный дом.

Итак, волхвы находят дом, где живут Иосиф с Марией, и приносят Младенцу дары. После чего и Иосиф, и волхвы получают откровения во сне, в результате чего Иосиф с семьей ночью бежит в Египет, а волхвы не возвращаются к Ироду. Неизбежно встает вопрос: а что, нельзя было дать волхвам откровение не идти в Иерусалим к Ироду, а идти сразу в Вифлеем, заранее переведя звезду в режим «маячка»? Тогда и младенцы бы невинные не пострадали? Ответ очевиден: конечно же нельзя! Иначе как бы Иосиф с семейством оказался жителем Галилейского Назарета…

И второй вопрос: а зачем вообще волхвы с дарами? И тут тоже понятно: это одновременно и «свидетельство» (в кавычках, разумеется, ибо речь лишь о богатой фантазии автора) того, что Иисус родился в Вифлееме, и «свидетельство», что Он будущий царь иудейский (ибо ведь таинственные маги с востока так сказали, и звезда тому тоже «свидетельство»), и наконец – если бы не волхвы, Ирод бы ничего не узнал, и Иисус так бы и остался вифлеемцем. А Ему положено быть галилеянином, да.

А младенцы вифлеемские – да кто бы их считал… Откровение бежать из Вифлеема получает только Иосиф, а не отцы других младенцев.

Далее, «Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним». Представим себе эту ситуацию и подумаем, что из нее должно было бы следовать. Ну, во-первых, весь Иерусалим узнал, что родился долгожданный Машиах! И более того, возвестившие им всем об этом волшебники собираются его найти, чтобы принести ему дары! А вы знаете, каково расстояние от Иерусалима до Вифлеема? По прямой, от Храмовой горы, до центра нынешнего Вифлеема чуть более 8 (прописью – восьми!) километров. Два часа ходьбы!

Вопрос: какой процент жителей Иерусалима, услышав столь потрясающее известие, отправились вместе с волхвами, чтобы увидеть родившегося долгожданного Машиаха? Правильный ответ: нисколько. Разумеется, нисколько, иначе рушится весь авторский сюжет…

А что делает Ирод? Следовало бы ожидать, что он отправит с волхвами слуг, тоже конечно же с дарами – и от них затем и выяснит, где живет младенец. После чего, разумеется позже, с младенцем произойдет какой-нибудь несчастный случай. Грабители, например, в дом к Иосифу заберутся, или еще что-нибудь. Удивительно недогадливым царем был этот Ирод… Кстати, даже если так – а разве трудно отправить в Вифлеем слуг хотя бы позже, ведь едва ли жители небольшого городка Вифлеем пропустили такое событие, как приход трех богато одетых (судя по дарам, включавшим золото) восточных людей в дом Иосифа? Вне всякого сомнения, такое событие стало бы предметом долгих пересудов – тем более, что волхвы, как мы видим, совершенно не скрывали от окружающих, кого ищут и зачем.

Но Ирод у автора… отдает приказ убить всех младенцев в Вифлееме и окрестностях, от двух лет и младше! Простите, как это может быть? Он отдает приказ убить будущего Машиаха, да еще и с ним множество других иудейских детей? Это в Иудее-то? Это рядом с Иерусалимом, который «весь встревожился», то есть узнал о рождении Машиаха?

Для сравнения. Спустя нескольким более десяти лет, римляне проведут в Иудее перепись населения (ту самую, которая упоминается у Луки). Так вот, она вызовет народное восстание – потому что иудеев, согласно их религиозным взглядам, нельзя пересчитывать. Всего лишь перепись – а тут царь Ирод (кстати, он не иудей и евреи его, скажем так, несколько недолюбливали) решает убить иудейского Мессию (а заодно и еврейских детей в Вифлееме, рядом с Иерусалимом)?! Не самый лучший вариант самоубийства для Ирода… Совершенно не случайно, что никакого избиения младенцев реальная история правления Ирода, вполне известная современным историкам в деталях, разумеется, не знает (и неслучайно, что позже автор Евангелия от Луки – который, как раз-таки, иудей по происхождению – эту историю повторять не станет, но сохранит Матфееву идею «родился в Вифлееме, вырос в Галилее», придумав для этого другую причину, а именно перепись населения).

Впрочем, давайте подумаем – насколько намеренно автор сочиняет подобную явную нелепость? А что, если это у Матфея опять некая игра смыслов, некий ребус? А явная нелепость – лишь очередной намек? Смотрите: если отбросить совершенно нереалистичную конкретику, то получится, что к рождению Иисуса каким-то образом причастны – то есть, знают о событии заранее – некие посторонние люди. Причем необычные («волшебники»). Которые уже с рождения заботятся о нем и о его семье. И они уже от рождения знают о его судьбе. А ведомы они «звездой», то есть именно некая «звезда» указывает им, иначе говоря, управляет ими.

Пока оставим это в качестве намека, продолжение будет далее. И последнее. В конце первой главы у Матфея стоит фраза:

«Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал Ее. [Как] наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус.» (Марк, 1:25-26)

Но то Синодальный перевод. А как в оригинале у автора? А вот так:

«… и не знал ее пока не родила сына и назвал имя ему Иисус»

Почувствуйте, как говорится, разницу. Надеюсь, в свое время синодальным переводчикам хорошо заплатили за сделку с совестью…

«В шестой же месяц (потрясающе! Может, ты лучше год назовешь? – автор) послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария. Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами. Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что бы это было за приветствие. И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида (упс, тут ангел немного ошибся с пророчеством – автор), отца Его (что? – автор); и будет царствовать над домом Иакова во веки (и тут тоже ангел не угадал – автор), и Царству Его не будет конца. Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю? Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим. Вот и Елисавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей, и ей уже шестой месяц, ибо у Бога не останется бессильным никакое слово. Тогда Мария сказала: се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему. И отошел от Нее Ангел.» (Лука 1:26-38)

Начнем с того, что попытки Синодальных переводчиков «улучшить» Евангелия, пусть и не в таком откровенном виде, как в древности, никуда не делись… Фраза «радуйся, Благодатная», сказанная ангелом при входе к Марии, переведена буквально, а не по смыслу. По смыслу ангел приветствовал Марию, потому что «радуйся» в тогдашнем греческом языке было еще и общепринятым приветствием при встрече. Подобно пожеланию здоровья «здравствуй» в русском, или «хороший день» (guten tag) у немцев или «мир тебе» («шалом») на иврите. В контексте разговора «радуйся» действительно означало бы пожелание радоваться чему-либо, но в качестве первого слова при входе в дом – это, разумеется, приветствие. И корректный перевод на русский звучал бы или "здравствуй, Благодатная» или, лучше (все же «здравствуй» это звучит как-то слишком по-русски) «приветствую, Благодатная».

И это не мелочь и придирка. Это не то же самое, как в переводе Матфея заменили неблагочестивое «опозорить» на благопристойное «огласить» – даром, что в современном русском языке и слова-то такого нет. Нет, здесь все серьезно – неужто ангел разговаривал с Марией по-гречески? Как и в случае с Матфеевским «хотел тайно отпустить Ее» – автор, фантазируя, не отдает себе отчета, что древние иудеи никак не могли запивать гамбургеры кока-колой…

Далее, «Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что бы это было за приветствие.»

Вам, уважаемый читатель, когда-нибудь являлся ангел? Лично мне, увы, нет. Но давайте представим себе, как бы это выглядело. Либо ангел выглядит как обычный человек и Мария сочла, что к ней в дом вошел просто некий незнакомый мужчина, либо, напротив, он выглядит как некое совершенно неземное существо – например, он светится ослепительным сиянием, лицо его сверкает как молния, и вообще она сразу поняла, что перед ней ангел.

А теперь посмотрите на реакцию Марии, как она описана автором. Совершенно очевидно, что ангел выглядел, как человек. Который вошел в дом, вежливо поздоровался, но затем сказал нечто крайне необычное – так что Мария "смутилась и размышляла". Это не реакция девушки лет 15-ти на явление ей вживую ангела небесного (вы только представьте себе), это обыденная реакция на странные слова незнакомого гостя. На основании чего же она поверила ангелу, если он не выглядел как ангел? И как она поняла, что это ангел? Ведь ангел ей этого не сообщал. Как и в случае с Матфеем, мы имеем дело с «литературным анахронизмом» – автор «знает» суть выдуманной им истории раньше героев повествования, а потому у него получается, что и герои тоже автоматически «знают». Он придумал, что ангела зовут Гавриил, но не догадался ввести в рассказ, что ангел представился Марии (да, ранее у него ангел представился священнику Захарии, но откуда следует, что это тот же самый ангел?).

А после того, как ангел заканчивает свою речь, Мария спрашивает его: "как будет это, когда Я мужа не знаю?". И вот здесь еще интереснее. Итак, мы имеем ситуацию: некая девушка уже обручена мужу (напоминаю, что у иудеев это означает официально заключенный брак). Этой девушке предсказывают, что у нее родится сын, который будет великим, и что он будет царем иудейским (получит престол Давида). Более того, эта девушка – еврейка и иудейка, и для нее это предсказание означает даже не просто то, что ей суждено родить будущего царя, нет – это означает, что ей суждено стать матерью всеми ожидаемого Мессии! И что же вызывает удивление у девушки? Мария на тот момент, по общепринятым представлениям – простая еврейская девушка. Может быть, она удивляется и спрашивает ангела, за что ей такая честь – родить Мессию? Вовсе нет! Она удивляется тому, что у нее вообще может родиться ребенок! Что?! У уже замужней девушки вызывает удивление предсказание, что у нее может родиться ребенок?

И еще нелепее (авторский) повод для подобного удивления. Она удивляется возможному рождению ребенка, потому что… у нее еще не было интимных отношений с мужем. Но ведь она же обручена?! И, вне всякого сомнения, рассчитывает, что в будущем у нее будут дети!

Она могла бы удивиться, если бы ангел сказал ей в прошедшем времени, то есть что она уже зачала ребенка. Вот тогда ее вопрос был бы естественен. Но у автора ангел говорит в будущем времени! Его предсказание удивительно величием будущего сына Марии, но никак не тем фактом, что у Марии будет ребенок.

Чтобы объяснить этот парадокс, богословы иногда прибегают (а куда им деваться? Надо же хоть что-то придумать, чтобы натянуть сову на глобус) к такому толкованию: якобы, Мария с Иосифом не планировали иметь детей, ибо Мария предполагала сохранять девственность в браке. Но, во-первых, у автора текста этого нет – ни с его слов, ни исходя из придуманной им же реакции Марии. Напротив, Мария говорит в настоящем времени, "я мужа не знаю"! То есть, про факт, про сейчас. А не в будущем – мол, «я же планирую оставаться девственницей в браке».

Во-вторых, совершенно очевидно, что сам автор парадокса в своем повествовании не видит – что и неудивительно для него…

В-третьих, с учетом иудейского взгляда на брак, с трудом представляется себе подобная идея – выйти замуж, чтобы остаться девственницей. Это позднейшая христианская тема (в качестве самого известного примера приведу Петра и Февронию – кто не знает, эти двое не придумали ничего лучше, чем в браке сохранять девственность, из религиозных соображений, но такая практика появилась уже в раннем христианстве), и до подобного еще, как бы, довольно далековато. Не иметь детей – величайшее несчастье с точки зрения иудеев, это наказание от Бога. У самого же Луки (!), кстати, про это есть – там у него в самом начале повествования Елисавета, жена священника Захарии и мать будущего Иоанна Крестителя, радуется тому, что хотя бы в старости зачала ребенка: «так сотворил мне Господь (…) чтобы снять с меня поношение между людьми». Поношение! За факт того, что у нее не было детей, она в глазах окружающих как бы несла клеймо позора. Нечто типа проклятия, наказания от Бога. Представить себе, чтобы иудейская девушка того времени не желала иметь близких отношений с мужем и не желала иметь детей – мягко говоря, сложновато. Ну и, повторю: и у самого автора ничего подобного в тексте нет. Неудивительно: идея, что Мария не имела интимных отношений с мужем и так и осталась девственницей (причем, даже родив ребенка!) – куда более поздняя.

Да, кстати, раз уж зашла речь о Захарии, отце Иоанна Крестителя. Процитирую предшествующий фрагмент:

«Во дни Ирода, царя Иудейского, был священник из Авиевой чреды, именем Захария, и жена его из рода Ааронова, имя ей Елисавета. Оба они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно. У них не было детей, ибо Елисавета была неплодна, и оба были уже в летах преклонных.

Однажды, когда он в порядке своей чреды служил пред Богом, по жребию, как обыкновенно было у священников, досталось ему войти в храм Господень для каждения, а все множество народа молилось вне во время каждения, – тогда явился ему Ангел Господень, стоя по правую сторону жертвенника кадильного.

Захария, увидев его, смутился, и страх напал на него. Ангел же сказал ему: не бойся, Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь ему имя: Иоанн; и будет тебе радость и веселие, и многие о рождении его возрадуются, ибо он будет велик пред Господом; не будет пить вина и сикера, и Духа Святаго исполнится еще от чрева матери своей; и многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их; и предъидет пред Ним в духе и силе Илии, чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокоривым образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ приготовленный.

И сказал Захария Ангелу: по чему я узнаю это? ибо я стар, и жена моя в летах преклонных. Ангел сказал ему в ответ: я Гавриил, предстоящий пред Богом, и послан говорить с тобою и благовестить тебе сие; и вот, ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется, за то, что ты не поверил словам моим, которые сбудутся в свое время.» (Лука, 1:5-20)

Автор Евангелия от Луки, похоже, прямо-таки органически не способен написать что-то правдоподобное, когда пишет сам, а не переписывает Марка.

Захария у него не поверил ангелу Божьему, а ангел за это его наказал. Но ведь Захария (сравните с реакцией Марии у автора) понимает, кто перед ним – он «смутился и страх напал на него». Но в таком случае, как же он – будучи верующим иудеем, а вдобавок еще и священником! – может не поверить, если ему прекрасно известна совершенно аналогичная история с Авраамом и Сарой?!

Ну а про то, что Захария отвечает ангелу практически теми же словами, что Сара Богу в аналогичной ситуации, и говорить не приходится. Как говорится, такая простота хуже воровства… Сравните, Захария говорит: «ибо я стар, и жена моя в летах преклонных». А Сара в свое время, сказала: «мне ли, когда я состарилась, иметь сие утешение? и господин мой стар».

Почему же автор, будучи (см. ниже) иудеем по происхождению, пишет такое? Потому, что ему хочется показать, какой неверующий Захария (священник ведь, и знает история Авраам и Сары, и все равно не верит Божьему посланнику!) и какой верующей на его фоне выглядит Мария.

Однако продолжим, и рассмотрим вот эти строки:

«и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца.» (Лука, 1:31-33)

Все мы прекрасно знаем, что Иисус не получил престол Давида (то есть, не стал царем иудейским), и не стал царствовать над Иудеей. При этом, Евангелие от Луки написано десятилетия спустя, после описываемых событий, и автору, разумеется, это известно (аллегорические толкования этого места – это, простите, опять натягивание совы на глобус, лишь бы «выкрутиться» и «объяснить» явно неудобный момент).

В чем же тут дело? Дело в том, что самые ранние христиане верили, что Иисус – это Мессия, именно в классическом иудейском понимании этого термина, с той лишь разницей, что все немного сложнее, чем считали иудеи: да, он был распят, но он воскрес и вот-вот (буквально с года на год) вернется, летя на облаках (в буквальном смысле слова) и действительно станет править в качестве царя. И царя именно иудейского. Разумеется, в те времена до концепции Бога-Троицы и Иисуса как Бога-Сына еще очень далеко. Но уже, как видите, возникла идея «непорочного» зачатия от Духа.

И еще один момент: в евангелиях фигурируют братья и сестры Иисуса. Церковное предание полагает их детьми от первого брака Иосифа, то есть, что для него брак с Марией – второй по счету. В этом предположении (подчеркиваю, предположении!), конечно, нет ничего странного – странно то, что такой сравнительно важный вопрос обходят стороной авторы Евангелий. Кстати, они вообще практически не говорят об Иосифе, за исключением его родословной. И совершенно аналогично, ничего не говорят о Марии – что совсем уж удивительно. Автор Евангелия от Луки приводит дословно пространный диалог Марии с Елизаветой (интересно, откуда он его знает, спустя почти век от описываемых событий? Да понятно откуда – оттуда же, откуда имя ангела и диалог Марии с ним). Но он не описывает ни семью Марии, ни семью Иосифа. Обратите внимание: если семья будущего Иоанна Крестителя кратко, но вполне емко описана им, то семья Марии и семья Иосифа – нет. Довольно многозначительное умолчание, на мой взгляд. Особенно, с учетом того, что это так и в других евангелиях, и тем паче с учетом тонких намеков (ну, мне так видится) Матфея.

И еще. Заметьте, что у Луки ангел является Марии наяву, как и до того Захарии – он буквально приходит к ней, входит в дом. У Матфея этого момента нет, зато у него ангел трижды является Иосифу, и один раз волхвам – но исключительно во сне. Так нужно ли ангелу, чтобы человек уснул, дабы явиться ему, или ангел может просто прийти в дом, как человек? В общем, как уже говорилось в предисловии, Лука пользуется для написания своего Евангелия не только текстом Марка, как Матфей, но и текстом самого Матфея. И последовательно «улучшает» его – ведь «реальное» появление ангела выглядит убедительнее, чем некое сонное видение. А правоверные иудеи Симеон и Анна, в качестве предсказателей будущего величия младенца Иисуса – всяко лучше некошерных колдунов с языческого востока.

Аналогичным образом, Лука несомненно видит тот (по его мнению, он-то этих намеков не понимает) «неудобный» и «неудачный» момент в рассказе у Матфея, когда якобы «оказалось», что Мария беременна от «Духа Святого», и последующее желания Иосифа с ней развестись. Поэтому он полностью убирает эту ситуацию, с предполагаемым разводом, из текста – после того, как ангел возвещает Марии будущее зачатие от Духа, Лука переходит к рассказу о путешествии Марии в гости Елисавете, а от него – к путешествию Иосифа с беременной Марией в Вифлеем. «Нет тела – не дела», как говорится. Матфей решал проблему с ситуацией, а Лука поступил проще (ибо и сам он, простите – проще некуда) и вообще убрал проблемную ситуацию из сюжета. Развив, однако, саму идею «непорочного» зачатия, которую он взял у Матфея (интересно, кстати, а обычные зачатия, значит, «порочные»? До чего же я люблю христианство…) и пояснив, в отличие от Матфея, как это оно (зачатие) «оказалось» – Марии это напрямую возвестил ангел, натурально явившись к ней в дом. После чего, надо полагать, в соответствии с предсказанием ангела Дух на Марию и низошел…

Далее. Как и Матфею, Луке нужно разрешить дилемму – сделать так, чтобы галилеянин Иисус родился все же в городе Вифлееме в Иудее. Повторюсь, что текст Матфея у него точно есть, что видно из смысловой идентичности историй, но событийная канва у Луки совсем иная. Аналогичным образом, им устранена нелепость и антиисторичность про массовое убийство иудейских младенцев царем Иродом – так еще и, по сути, по вине Бога. (Кстати, а нелепость ли это? Или это преднамеренный очередной якобы «абсурд» от Матфея, как и насчет прихода «волшебников» – просто очередной намек на крайне непростое происхождение Иисуса и связанное с этим внимание к нему, тоже очень непростых людей? Вспоминается, что «всякая продвинутая техника неотличима от магии» (с) Артур Кларк. Ну и недаром же тотальное умолчание о происхождении Марии, и недаром же, в конце концов, это тонкое Матфеевское «оказалось»…). Но Лука-то по бэкграунду иудей и он, конечно, знает, что никаких младенцев Ирод Великий в Вифлееме не убивал. Поэтому он сохраняет понравившуюся ему идею путешествия Иосифа с Марией, но полностью меняет канву.

Однако, как же тогда Иисусу оказаться жителем Галилеи? Ведь если бы не звезда и не излишне болтливые маги с Востока, не бежать Иосифу в Египет, а оттуда в Галилею! Поэтому Лука меняет Матфееву ситуацию на зеркальную – Иосиф у него изначально живет в Назарете, и лишь волею обстоятельств оказывается в Вифлееме, где ему и надо родиться. Все-таки будущий царь иудейский, так что какой попало город не годится… Так что Иосиф оказывается там, разумеется, именно в тот момент, когда взятая им с собой в путешествие Мария рожает Иисуса. Ну, это само собой…

Цитирую:

«В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею. И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна.

Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице. В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего. Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях. И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!

Когда Ангелы отошли от них на небо, пастухи сказали друг другу: пойдем в Вифлеем и посмотрим, что там случилось, о чем возвестил нам Господь. И, поспешив, пришли и нашли Марию и Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях. Увидев же, рассказали о том, что было возвещено им о Младенце Сем. И все слышавшие дивились тому, что рассказывали им пастухи». (Лука 2:1-19)

Обратите внимание на первые две фразы. Как интересно пишет автор: перепись была «по всей земле» и во время «правления Квириния Сириею». По какой такой «всей» земле и причем тут вообще Квириний и соседняя с Иудеей Сирия? После прочтения Матфея мы могли бы ожидать фразы «в правление Ирода Израилем»! А дело в том, что автору, несомненно, известна история с переписью Квириния – как и то, что перепись проводилась только в Иудее (но не в Галилее!). Напиши автор честно – и никак не смог бы у него Иосиф оказаться в Вифлееме…

В реальной истории дело обстояло так: после смерти Ирода Великого, римский император Октавиан Август разделил территорию, которой Ирод правил, на части. И северную часть, Галилею, отдал в управление сыну Ирода Антипе. А южную, Иудею, отдал в управление другому сыну Ирода, Архелаю (тому самому, которого убоялся Иосиф у Матфея, из-за чего якобы и вынужден был поселиться в Галилее). Архелай правил Иудеей около десяти лет, и правил он плохо. В итоге жители, возмущенные его правлением, написали на него жалобу императору. И тот, вняв этому обращению (явно ненужны ему были беспорядки в и без того мятежной провинции), отправил Архелая в отставку. А Иудею передал в управление римскому наместнику Квиринию, который правил соседней Сирией.

И вот Квириний, чтобы иметь возможность собирать подать (ту самую, знаменитую по евангелиям «подать кесарю»), провел перепись населения Иудеи. Как уже известно читателю, иудеи, возмущенные тем, что их пересчитывают, восстали, но Квириний восстание подавил и перепись таки провел.

Итак, первое: перепись никоим образом не могла коснуться галилеянина Иосифа. Потому что Галилею Квиринию не передавали (и, тем более, не происходила перепись в правление Ирода Великого, она состоялась после передачи Иудеи в управление Квиринию, то есть по завершении правления сына Ирода Архелая).

Второе: римские власти вообще, и Квириний в частности, отнюдь не были сумасшедшими. И заставлять всех жителей страны в целях переписи перемещаться из своего текущего места жительства в города, где много веков назад жил их далекий предок, им бы и в голову не пришло. Это и само по себе просто верх абсурда и, главное, полностью обессмысливает саму перепись. Ведь она проводится не из праздного любопытства, а ради сбора налогов. И Квиринию недостаточно знать, сколько всего людей живет в Иудее. Ему еще важнее знать, в каком городе или селении сколько жителей, чтобы затем собрать с этого населенного пункта соответствующее количество налога. И если у тебя люди регистрируются в одном городе, а реально живут в другом, ты не соберешь с них денег ни там, ни там. Ведь в условном Вифлееме человек зарегистрировался и учтен, но он там не живет. А где он живет, там он не учтен.

Откуда же такой абсурд? Здесь нет никаких тонких намеков – это не хитроумный Матфей, это наивный, простодушный Лука. И еще Лука – несомненно иудей, недаром он меняет волшебников с востока на праведных иудеев в роли предсказателей… Просто Лука все меряет на свои, иудейские деньги (как Матфей на римские) – если бы он сам проводил перепись иудеев, то не ради подати кесарю (разумеется!), а чтобы узнать, в каком колене Израилевом сколько людей. Сколько, интересно, живет прямых потомков царя Давида? Вот пусть и идут в Вифлеем, раз потомки Давида – именно там таких и будут учитывать… Это, буквально, мышление на уровне детского сада – жители всего Израиля кидаются (причем немедля, прямо с женами на последнем сроке беременности – а что такого?) записываться туда, где много веков назад жил их предок. Интересно, а если твой предок не Давид, то куда тебе идти? Не у всех же во времена Давида предком был знаменитый Давид – может быть, во времена Давида твоим предком был простой пастух? И ты понятия не имеешь, где он во времена Давида жил и пас овец? Что тогда? Куда тебе, бедолаге, идти на перепись? Плохо не то, что автор – сказочник, плохо то, что он совершенно никудышный сказочник… Эх, жили бы в те времена Клайв Льюис или Рональд Толкин! Или Иван Ефремов, чей «Час быка» – откровенная аллюзия на Евангелия, даром что он был атеист… Представляете, каким потрясающим мог бы быть Новый Завет?! Эх, Лука, Лука…

Третье: а откуда римляне могли знать, что Иосиф – потомок Давида? А если бы он пошел, например, в Иерусалим – что тогда? Тогда римские переписчики что, сказали бы ему – ты чего сюда пришел? А ну-ка, иди в Вифлеем, твой дальний-предальний предок Давид родился там! Уж мы-то знаем, мы все про каждого жителя Иудеи знаем, вплоть до родословной на сорок поколений аж до Авраама! Или что – у Иосифа был паспорт с графой, в которой сказано «потомок Давида»?

Четвертое: как могла путешествовать через две страны Мария, находясь на последнем сроке беременности – так, что она родила сразу по приходе в Вифлеем? Или у нее не было выхода? В таком случае римляне должны были выдать Иосифу повестку (!) – явиться, мол, строго такого-то числа и да, строго в Вифлеем, не перепутай.

Пятое: почему Иосиф, оказавшись с Марией в Вифлееме и не найдя места в гостинице, не постучался в ближайший же дом? Притом, что у него жене вот-вот рожать? А повел ее куда-то в пустынную местность за городом? Неужто еврей, живущий в то время на Ближнем Востоке, откажет в гостеприимстве еврею? Да еще с беременной женой (хотя и без того никогда не отказал бы, конечно). Это совершенно невозможно себе представить – Иосифа с Марией приютил бы любой вифлеемский еврей. Достаточно постучаться в любую дверь… А еще Иосиф мог обратиться в местную синагогу…

И шестое: у автора Мария положила спеленатого ребенка в ясли. Но ясли – это кормушка для скота! Иосиф с Марией решил заночевать в хлеву, посреди навоза?! Совершенно очевидно, что автор хотел создать аллюзию насчет агнца, но все же хлев – это, товарищи, чересчур. Вы когда-нибудь были в хлеву? Туда и зайти-то без резиновых сапог у вас не получится, хотя вы по доброй воле и в сапогах не зайдете, уверяю вас. Мария рожала ребенка, лежа в навозе?!! Эх, Лука…

Ну и явление пастухам небесного воинства ради того, чтобы пастухи отправились к «яслям» и засвидетельствовали рождение Иисуса – это, понятно, еще одна замена матфеевских некошерных волхвов правоверными иудейскими пастухами. А зачем небесному воинству являться пастухам? Да затем же, зачем звезде являться волхвам – автору нужно, чтобы о том, кем является младенец Иисус, было возвещено еще при рождении. Ну и, разумеется, как и у Матфея (повторяю, Лука берет у него смысловые идеи, они ему очень нравятся!), несмотря на эти предвозвещения (у Луки их аж четыре – ангел к Марии, праведный Симеон, праведная Анна и потом еще ангелы для пастухов), никакого продолжения линия в духе «весь Иерусалим встревожился» не имеет. Никакого интереса, кроме как минутного, к родившемуся и пророчески возвещенному Машиаху народ иудейский далее не проявляет.

Процитирую, чтобы вы могли убедиться, фрагмент про Анну Пророчицу:

«Тут была также Анна пророчица, дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глубокой старости, прожив с мужем от девства своего семь лет, вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь. И она в то время, подойдя, славила Господа и говорила о Нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме». (Лука 2:36-38)

Вот это «говорила о нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме» означает попросту, что она пророчествовала, что данный младенец – будущий Машиах, именно в этом смысле ожидали «избавления» тогдашние иудеи под римской оккупацией. И как отреагировали эти «все», с учетом что Анна пророчествовала непосредственно в иерусалимском Храме? Автор сочиняет так, что уже на следующей строке забывает, что он написал строкой ранее…

Ну а про буквальное противоречие с Матфеем, у которого информация о родившемся будущем царе иудейском вызывает у Ирода желание убить его, да только Иосиф с семейством ночью сбегают в Египет, и говорить нечего. У Луки младенец преспокойно приносится прямо в Иерусалим, и прямо в Храме перед всеми о нем проповедуют. Хорошо, что к тому времени и Ирод уже мертв, и Архелай уже смещен с поста правителя Иудеи. Ну, точнее, так: одновременно Ирод Великий еще жив и убивает младенцев Вифлеемских, пока Иосиф скрывает Младенца в Египте, и одновременно Иосиф, не скрываясь, приносит его в иерусалимский Храм, где о нем открыто проповедуют праведники Симеон и Анна. А если серьезно, то обратите внимание – даже образованные и грамотные (редкость по тем временам!) авторы евангелий не знают даже, когда – хотя бы примерно – происходили события! Хотя пишут (Матфей и Лука) примерно в одно время и считается, что они пишут во второй половине I века. И у одного получается, что Иисус родился в правление Ирода Великого, а у другого – в правление Квириния! Удивительный уровень осведомленности… Но, зато Лука «знает» слово в слово содержимое тет-а-тет разговора Марии с ее родственницей Елисаветой, «случившегося» еще до рождения Иисуса, ага.

Не смущайтесь, это совершенно нормально. Хорошо все же, что «у света четыре стороны, и в мире четыре основных ветра», верно? Просто каждый ветер дует в свою сторону… Логика? Добросовестная передача информации?Нет, не слышали.

И еще небольшая, но интересная деталь. Несколько далее по тексту, автор пишет, что к отцу Иоанна, Захарии, после рождения ребенка у Елисаветы вернулся дар речи, и сказал пророческую речь. В ней есть такие строки:

«И ты, младенец, наречешься пророком Всевышнего, ибо предъидешь пред лицем Господа приготовить пути Ему, дать уразуметь народу Его спасение в прощении грехов их, по благоутробному милосердию Бога нашего, которым посетил нас Восток свыше просветить сидящих во тьме и тени смертной, направить ноги наши на путь мира.» (Лука, 1:76-78)

Здесь важно точно понимать смысл выделенной фразы. Я проверил греческий оригинал, и перевожу для вас на русский максимально близко к тексту:

«из глубин милости Бога нашего, в которых посетит нас Восход с высоты дать свет сидящим во тьме и тени смерти»

То есть, Синодальный перевод совершенно верно выделил «Восток» заглавной буквой – речь не о том, что Бог выше востока (то есть, это не прямая издевка над Матфеем, тем более что Лука очень уважает его смыслы и идеи), а Бог назван Востоком.

Ляпы Синодального перевода: настоящее время «посетил», в оригинале будущее время «посетит», и «Восток» вместо «Восхода» – разница значительная, ведь речь не о стороне света, а о освещающем тьму Восходе в лице Бога.

Мотивы Синода предельно понятны, но оцените их коварство… Провести отсутствующую здесь параллель с матфеевскими волхвами с востока, принципиально убранными Лукой, и будущий приход Восхода, который осветит сидящих во тьме, заменить на состоявшийся приход Востока в лице направленных Богом волхвов. Ну очень, очень хочется хоть как-то натянуть сову на глобус состыковать принципиально нестыкуемых Матфея и Луку…

Что же до Луки, то его слова – это, разумеется, критическое «аллаверды» от него Матфею с его «волхвами с востока». Удивительно, но современные библеисты (например, весьма уважаемый мной Барт Эрман), утверждают, что Лука не основывался на тексте Матфея, а только лишь на тексте Марка. Что, разумеется, неверно. Еще как основывался! Просто идейно, а не текстуально, зато в явной попытке подать их лучше, переиначив на свой лад.

А вот немного о другом. Выше, в том же пророчестве, Захария говорит:

«благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой и сотворил избавление ему, и воздвиг рог спасения нам в дому Давида, отрока Своего, как возвестил устами бывших от века святых пророков Своих, что спасет нас от врагов наших и от руки всех ненавидящих нас; сотворит милость с отцами нашими и помянет святой завет Свой, клятву, которою клялся Он Аврааму, отцу нашему, дать нам, небоязненно, по избавлении от руки врагов наших» (Лука, 1:68-74)

Мы видим здесь типичные мессианские ожидания иудея того времени. Он говорит за народ еврейский и ожидает избавления от римской оккупации, при триумфальном возвращением Мессии – царя израильского. Конечно же, Лука иудей и ожидает прихода именно иудейского царя в лице грядущего мессии Иисуса.

И давайте рассмотрим еще одну сцену у Луки:

«И когда Он был двенадцати лет, пришли они также по обычаю в Иерусалим на праздник. Когда же, по окончании дней праздника, возвращались, остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и Матерь Его, но думали, что Он идет с другими. Пройдя же дневной путь, стали искать Его между родственниками и знакомыми и, не найдя Его, возвратились в Иерусалим, ища Его.

Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его.

И, увидев Его, удивились; и Матерь Его сказала Ему: Чадо! что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? Но они не поняли сказанных Им слов.» (Лука, 2:42-50)

Мы видим здесь, снова прошу прощения, еще один образец «наивного искусства» от Луки. Он хочет создать красивую благочестивую историю (как с Благовещением), но не может в правдоподобие.

Иосиф с Марией за день пути (!) не заметили отсутствия сына?! Ну нет его рядом и нет, весь день, ну подумаешь! Наверное, идет с другими… Двенадцатилетний мальчик! Просто представьте себе, уважаемый читатель, что вы с вашей семьей, а также еще несколькими родственниками и друзьями, отправляетесь в дальнее путешествие. И преспокойно, скажем, садитесь в поезд, проигнорировав тот факт, что вашего двенадцатилетнего сына с вами нет, так что он, затерявшись в толпе, остается на перроне. И потом вы целый день едете в поезде, сына вы по-прежнему не наблюдаете, но вас это совершенно не беспокоит – подумаешь, наверняка в соседнем вагоне с друзьями едет… Такое возможно? Сын-подросток, столичный город с его огромными толпами, стекающимися в Иерусалим на праздник! И вы выходите из города, не видя сына и не беспокоясь, где он?! А ведь вам предстоит путешествие через две страны, из Иерусалима в Галилею.

Аналогичным образом, и сам Иисус «по-тихому» остается в Храме, не предупредив родителей о своем решении.

И все выдумано ради эффектной фразы, сказанной Иисусом в конце. Которая, впрочем, точно так же неправдоподобна: что значит «или вы не знали», если Иосиф с Марией действительно не знают? Не говоря уже о том, что это ответ невпопад, ведь Мария укоряет его за то, «что он сделал с ними», причинив им «великую скорбь». Ответ же Иисуса у автора подразумевает, что его родители должны были что, догадаться, что он не пошел с ними и остался в Храме проповедовать?

Ну и, конечно, простодушное желание автора показать читателю, что Иисус-де уже в двенадцать лет поучал учителей Закона (позднее, авторы «апокрифических» текстов дойдут до того, что Иисус мог говорить сразу после рождения, и творил чудеса и даже воскрешал мертвых, будучи еще ребенком. Но старт развитию этой темы дал, несомненно, Лука).

Далее, рассмотрим сцену Крещения, как она дана у автора:

«Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, молился: отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!» (Лука, 3:31-32)

Затем у Луки идет родословие Иосифа, после чего следующая фраза:

«Иисус, исполненный Духа Святаго, возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню.» (Лука, 4:1)

Обратите внимание, это раннехристианское понимание, кто такой Иисус (то же мы видим у Марка): Дух Святой сходит на Иисуса лишь при крещении, и именно после этого он становится исполненным Святого Духа.

И наконец, вот еще одна неправдоподобная история. Иисус, после 40-дневного поста и искушения в пустыне, отправляется проповедовать по Галилее, и наконец приходит в родной Назарет, и в субботу приходит в синагогу, где читает Писание. После чего обращается к собравшимся:

«Он сказал им: конечно, вы скажете Мне присловие: врач! исцели Самого Себя; сделай и здесь, в Твоем отечестве, то, что, мы слышали, было в Капернауме. И сказал: истинно говорю вам: никакой пророк не принимается в своем отечестве. Поистине говорю вам: много вдов было в Израиле во дни Илии, когда заключено было небо три года и шесть месяцев, так что сделался большой голод по всей земле, и ни к одной из них не был послан Илия, а только ко вдове в Сарепту Сидонскую; много также было прокаженных в Израиле при пророке Елисее, и ни один из них не очистился, кроме Неемана Сириянина.

Услышав это, все в синагоге исполнились ярости и, встав, выгнали Его вон из города и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его; но Он, пройдя посреди них, удалился.» (Лука, 4:23-30)

Во-первых, отказ сотворить чудо (а речь, очевидно, про это) не может быть поводом для ярости, доходящей до попытки убийства. Во-вторых, смертная казнь среди евреев тех времен требовала суда и приговора синедриона, и применялась в исключительных случаях. Представить себе, чтобы посетители синагоги потащили другого еврея сбрасывать его с горы, за короткую проповедь (причем из цитат Писания) и отказ совершить чудо? И наконец, в-третьих, это – древний Израиль, это родоплеменной строй. Убивая человека без должного суда, ты покушаешься не только на него, но и на огромное количество его родственников. Ну и в четвертых – это же родной город Иисуса Назарет! Между прочим, Назарет, по мнению современных историков – город крошечный, скорее это небольшое селение. То есть, там все всех знают с детства, включая, разумеется, Иисуса и его родителей. И его там собираются убить? Евреи из синагоги? Причем, буквально, ни за что?

Смертная казнь по иудейскому Закону применяется в строго оговоренных случаях, но никак не произвольно, потому что-де «исполнились ярости». Это – очередная простодушная раннехристианская сказка, коих позже появится великое множество. Оценить их наивность может любой, кто читал апокрифические евангелия.

Ну и последнее здесь по Луке:

«Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь;» (Лука, 16:19-25)

Притча сия, вложенная автором в уста Иисуса, есть только в Евангелии от Луки. В ней Иисус проповедует, что те, кто в этой жизни жил хорошо, в наказание за это в посмертии будут вечно мучиться в аду. Так что, едва ли Иисус это говорил. Однако, не могу не отметить, что автор подтверждает мои личные наблюдения: моральный уровень человека, в абсолютном большинстве случаев, прямо связан с его интеллектуальным уровнем. У Луки человек решением Бога вечно горит в аду за то, что хорошо одевался и вкусно кушал при жизни, а еще у него же (в Деяниях, которые тоже его авторства) то ли Бог, то ли Петр (чудесным образом) убивает последовательно мужа и жену, Ананию и Сапфиру, за то, что они утаили от апостола Петра часть денег от продажи имущества (см. ниже главу «Чудеса», где эта его несомненная выдумка разбирается подробно).

И наконец, перейдем к Евангелию от Иоанна. Напомню, что оно самое позднее из четырех канонических и датируется историками ориентировочно концом I века.

Удивительным образом, самый поздний из авторов поступает так же, как самый ранний: он ничего не говорит нам о «непорочном» зачатии, обстоятельствах и месте рождения Иисуса. При этом, заметьте, Иоанна с Марком объединяет еще и то, что именно они, в отличие от Матфея и Луки, являются авторами оригинальных текстов, а не правят и дополняют чужой текст. Иоанн поступает так же, как Марк: он представляет читателю Иисуса через мнение о нем Иоанна. Разве что не с первых строк: в начале своего текста автор Евангелия размещает своего рода религиозную поэму (которую написал не отнюдь он, но он об этом, разумеется, не упоминает) «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Бог был Слово (…)», в которую он вставляет от себя строки про Иоанна Крестителя, чтобы по завершении поэмы перейти к дальнейшему рассказу об Иоанне и о Крещении Иисуса:

«Это происходило в Вифаваре при Иордане, где крестил Иоанн. На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира. Сей есть, о Котором я сказал: за мною идет Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня. Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю. И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем. Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым. И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий. На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его. И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом». (Иоанн 1:29-37)

Интересно, а кто же этот «Пославший» Иоанна крестить в воде? Бог? Но несколько выше по тексту сам Иоанн, согласно автору текста, прямо отрицает, что он пророк:

«И вот свидетельство Иоанна, когда Иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты? Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос. И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет». (Иоанн 1:19-21).

«Свидетельство»? (речь про дальнейшее предвозвещение Иисуса как мессии). Тут дело в том, что в русском языке слово «пророк» означает «прорицатель будущего». Но в иудаизме это не так, пророк совершенно не обязательно предсказатель. Пророк в иудаизме – это человек, который выполняет непосредственные поручения Бога. Соответственно, если Иоанну действительно что-то поручил Бог (сделать или сказать) – то он пророк. Но Иоанн отрицает это. Более того, он в этом евангелии именно что предвозвещает об Иисусе, но в нем же он одновременно отказывается назвать себя пророком. Логика? Ее здесь нет. С таким же успехом ее можно поискать у Луки.

Далее, автор добавляет якобы «свидетельство» о том, кем является Иисус, еще нескольких человек:

«Иисус же, обратившись и увидев их идущих, говорит им: что вам надобно? Они сказали Ему: Равви, – что значит: учитель, – где живешь? Говорит им: пойдите и увидите. Они пошли и увидели, где Он живет; и пробыли у Него день тот. Было около десятого часа. Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра. Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: Христос; и привел его к Иисусу. Иисус же, взглянув на него, сказал: ты – Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: камень (Петр). На другой день Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною. Филипп же был из Вифсаиды, из одного города с Андреем и Петром. Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета. Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри. Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства. Нафанаил говорит Ему: почему Ты знаешь меня? Иисус сказал ему в ответ: прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя. Нафанаил отвечал Ему: Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев.» (Иоанн 1:37-49)

Ну ничего себе! У Иоанна о том, что Иисус это Машиах, знают с самого начала и Иоанн Креститель, и его ученики!

Что интересно, у Луки и Матфея есть рассказ о том, что Иоанн Креститель, находясь в темнице, отправляет двух своих учеников (двоих – то есть, в качестве свидетелей), чтобы те спросили Иисуса, является ли он мессией («Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?»). А у автора Евангелия от Иоанна, Иоанн Креститель сразу же знает даже то, что Иисус – Сын Божий! А Андрей и Нафанаил прямо называют Иисуса Мессией, Царем Израилевым!