Жаль, что она демоница
Глава 1
Nothing really matters
Behind the shades of blue
The 69 Eyes – Lost Boys
Мужчина услышал цоканье каблуков библиотекарши и втянул голову в плечи. Книга выпала у него из рук, упала на пол с громким стуком и распахнулась на середине, прямо на развороте с гравюрами на мелованных страницах.
– Экземпляры в этой секции не выдаются на дом. – Строго сказала библиотекарша.
Мужчина обернулся. Ох, он полагал, что обладательница столь холодного голоса будет… повыше. Но суровый взгляд библиотекарши вполне возместил недостаток монументальности в ее облике. Мужчина попятился, чувствуя, что его, точно бабочку булавкой, могут пришпилить к стене этим холодным взором темных глаз.
– Я просто зачитался, мисс… Детта?
Библиотекарша присела, что было непросто в ее узкой юбке, и подняла томик, не выпуская мужчину из поля зрения.
– Вы пытались спрятать книгу под пиджак.
– Я…
– Вам лучше сегодня отправиться в книжный магазин. Приобретите себе любой экземпляр по вкусу и обращайтесь с ним согласно вашему разумению. Всего хорошего.
Мужчина неловко протиснулся между библиотекаршей и стеной к выходу. Детта будто нарочно не дала ему пройти рядом со стеллажом. Если б не ее застегнутая на все пуговицы блузка и нахмуренные брови, мужчина мог бы подумать, что с ним пытаются заигрывать.
Но не подумал. Нацеленная на него грудь была выпячена воинственно, а не соблазняюще.
Оставшись в одиночестве, библиотекарша подула на книгу, чтобы на той не осталось ни пылинки.
Ха… «Гримуар древних духов. Практическое руководство для нечестивых». Популярный трофей. Его пытались украсть не впервые. Далеко не впервые!
Детта осторожно раскрыла книгу, гадая, чем она так привлекает воришек. Просто… сказочки для легковерных простачков, глупость. Такое продавалось и тысячу лет назад, продается и сейчас на ура.
Просмотрев несколько красочных картинок с магическими кругами (как их? Мандалы? Или пентаграммы?), недоумевающая Детта вернула книгу назад на положенное место на полке. Если бы не ее любовь к порядку и преданность работе, Детта давно поддалась бы искушению позволить кому-то, наконец, украсть гримуар. Слишком много от него было мороки.
Но сегодня, по крайней мере, ее дозор среди пыльных стеллажей был окончен. Детта вынула шпильку из волос, еще не дойдя до своего стола. Тряхнула головой, сбрасывая накопленное за день напряжение и позволяя локонам лечь на плечи свободнее. Отколола бейдж от блузки, подхватила сумку. Вперед, в бар!
На библиотекарском бейдже значилось имя «Детта», но при рождении малышку назвали Бьондеттой. Когда семья переехала в США, школьные друзья быстро сократили имя девочки до «Детты». К выпускному она к этому привыкла и дальше сама уже представлялась именно так. Лишь один человек звал ее полным именем. Дэниэл. И Детта скучала по этому тоже: не только по любому присутствию Дэниэла, их интеллектуальным разговорам и ребяческим выходкам, уютной и полной страсти близости, по их общим планам, которым не суждено было сбыться, но и по тому, как он не ленился называть ее Бьондеттой по любому поводу.
Перси, брат Дэниэла, тоже сперва называл Детту полным именем, пытаясь построить между ними дистанцию. Но для нее имя «Бьондетта» звучало, точно ласка. Как знак их особой с мужем интимности. И Детта намекнула деверю, чтобы тот обращался к ней, как и все остальные.
Возможно, это было к лучшему. Перси чувствовал себя заметно неловко при Детте, как будто Дэниэл мог подумать, что Перси, пусть на тот момент он еще не был женат, станет заигрывать с невесткой. Однако Детта не дала деверю выстроить стену между ними, и после смерти Дэниэла Перси был первым, кто помог Детте вернуться к жизни. Они вместе ходили в тир и на айкидо, чтобы Детта сбрасывала хоть куда-то агрессию и накопившееся напряжение. Перси следил, чтобы она не бросила, дав своей депрессии победить. Хотя Детта знала, что сам он куда больше предпочитал бассейн. Но шанс сходить туда у него выпадал нечасто: только когда Детта, ее подруга Анна, и Мара, жена Перси, собирались на «пятничный девичник» раз в месяц.
Как, например, сегодня.
Детта протиснулась мимо облепившей бар публики и устремилась к их с девчонками облюбованному столику в углу. Анна всегда резервировала его заранее, и обычно приходила первой. Она и сегодня уже сидела на привычном месте, уткнувшись в телефон, так что слабо вскрикнула, когда нависшая над нею Детта поздоровалась.
– Боже! Ну ты как всегда, Детт! Появляешься, точно призрак! – Анна приложила руку к сердцу. – А мне нельзя волноваться!
Лукавая ее улыбка намекала, что пусть Анне, возможно, и противопоказан теперь стресс, из нее так и рвется наружу какая-то важная новость.
Детта, приготовившись слушать, присела рядом с подругой и придвинула к себе стакан с апельсиновым соком.
– Ой. Это мой. – Анна смущенно хихикнула. – Закажу тебе другой. И заодно схожу пописать. Где же Мара пропадает?
Третья подруга нередко опаздывала, так что ни Анна, ни Детта всерьез не сердились и не беспокоились.
Анна упорхнула в дамскую комнату, забыв заказать Детте напиток, вопреки обещанию, и та осталась в неловком одиночестве. Встать Детта не решалась, опасаясь потерять столик: публики становилось неожиданно много под вечер. Кто-то мог обнаглеть и примоститься на свободное место.
– Мисс, эй, мисс?
Детта подняла взгляд. К ней склонялся молодой симпатичный парень в кожаной куртке. Нет, не симпатичный. Красивый до одури. Таких рисуют на обложках женских романов про темную и сладкую, как патока, любовь. Любовь на грани.
– Мне показалось, вы из тех, кто разбивает мужские сердца, а?
Детта проглотила ответ «мальчик, не лезь к тете», прекрасно понимая, что между нею и этим ходячим сексом лет десять разницы, если не больше. Анна таких коллекционировала. Но, судя по щедро рассыпанным намекам, Анне пришло время уйти в завязку.
– Не знакомлюсь. – Сказала Детта после двухсекундной заминки.
– Не беда. Мне не впервой мчать на байке к себе домой абсолютно незнакомую женщину. – Продолжал порочный ангел в косухе.
– Не интересует, – Детта покачала головой и отвернулась, чтобы совершенно точно дать понять, что разговор окончен.
Возможно, внезапный соблазнитель и не понял, но тут вернулась Анна.
– Ты видишь, дама не хочет, – сказала она, снова плюхаясь на свое место рядом с Деттой. – Если так жаждешь впарить красотке свой телефон, дай мне. Что, нет? Какой стесняшка. Ну иди, иди, не мешай старушкам шушукаться.
Когда юноша отошел, Детта с недоумением воззрилась на подругу.
– А я думала, что не ошибусь, если предположу, что твой загадочный вид и апельсиновый сок ведут к тому, что ты хочешь сообщить…
– Да, верно. Я беременна. – Анна с довольным видом присосалась к соломинке, пока не уполовинила содержимое стакана. – Думала сказать, когда Мара, наконец, соизволит явиться, но раз ты догадалась… Эй, малыш, так что насчет телефончика?
В поле зрения Анны снова попал юный байкер-соблазнитель. Только вся его развязность от этого напора куда-то вмиг подевалась. Он вжал голову в плечи, как разбивший окно первоклассник, и засеменил к туалетам.
– Ты планируешь хотя бы на предстоящие девять месяцев притормозить?
– Еще чего. Господи, Детта, ты скучная, как лекция по бухгалтерскому учету. – Анна шутливо закатила глаза. – Я не перестану флиртовать, и беременность этого не изменит. Даже ребенок не изменит. Ты не понимаешь, что сексуальная энергия – это жизнь! Нельзя отвергать ее. Это глупо и наверняка вредно.
– Не стану спорить, пусть каждая останется при своем мнении… Дождемся Мару, чтобы ты при ней открыла, кто отец?
– Если бы я знала… О, молчи, пожалуйста! Я хотела ребенка, а не семью из рекламы майонеза, Детт! И я получу, что хочу.
– Как скажешь… – Детта невольно уставилась на столешницу перед собой. В ее голове вихрем закрутились обрывки незваных воспоминаний. – Мы с Дэниэлом так и не решили, что готовы к ребенку. Не знаю, будь он жив, сейчас бы я…
– Эй… – Анна поняла, что ее подруга «опять». Опять начинает погружаться в черную меланхолию, которая обычно превращала Детту в мраморную глыбу. А с подобными холодными монолитами редко бывает весело. Согласно статистике, никогда. – Главное, что мы, такие разные, столько лет дружим! И это нам не мешает! И Мара чудесно вписалась… да где же, в конце концов, Мара?!
Анна и Детта ее так и не дождались. Они еще посидели, пока Анна не засобиралась домой. Обычно первой сбегала Детта, но беременность, как оказалось, лишает всех сил, и Анна вскоре начала клевать носом. Детта вызвала ей такси, а сама отправилась домой пешком. Перед сном ей захотелось проветрить голову.
Потому что из памяти никак не шел молодой нахальный байкер. Детта пронесла с собой мысль о нем до самой двери… и, воровато повернув ключ в замочной скважине, захватила эту мысль с собой в квартиру.
Хотя у нее было правило так не поступать.
И почему он обратил на нее внимание? Он же… просто молодой бог, наверняка у него каждую неделю новая девчонка. Смоляные кудри, белоснежная улыбка. Чем-то похож на Дэниэла в молодости.
Детта расстегнула перемычки на туфлях и разулась. И когда пальцы случайно мазнули по лодыжке, ее мозг ехидно спросил: а если бы это он, тот соблазнительный нахал, так тебя касался?
Нет. Стой, скомандовала себе Детта. Ты так не делаешь.
Что было правдой. Детта не только не ходила на свидания, но даже мысль расслабиться наедине казалась ей оскорблением памяти Дэниэла. Иногда ее посещало такое желание, но Детта вспоминала покойного мужа, и все возбуждение мгновенно смывало волной стыда.
Однако сегодня даже чувство острой вины не помешало ее соскам предательски напрячься.
А если бы это он, тот парень…
…вот так расстегивал пуговицы на ее блузке, от самой верхней, вниз, вниз… потянул ткань, чтобы выправить из-за пояса узкой юбки…
Нет, Детта, остановись, скомандовала она себе. Ты не предашь память о Дэниэле, наглаживая себя с мыслями о другом мужчине. Незнакомом мужчине. Это глупо и непорядочно. Ты не такая. Ты так не поступаешь…
Но ее руки взялись за застежку лифчика и фантазия понеслась галопом…
И вдруг ее придавило звуком телефонного звонка. Детта вздрогнула, так и не расстегнув лифчик, и заторопилась ответить. Звонят на домашний? Не слишком типично.
– Алло?
– Детт… я… Мара… тут такое…
– Перси, это ты?
Детта почувствовала, что у нее холодеет затылок. Деверь еще ничего толком не сказал, но по его задыхающемуся голосу Детта поняла, что происходит что-то ужасное. Или уже произошло.
Какая ирония. Она мечтала о каком-то смазливом юнце, не зная, что ее жизнь в эту минуту уже изменилась непоправимо. Навечно.
– Перси, пожалуйста, продышись… и… ладно, не объясняй. Я еду.
Детта бросила трубку на рычаг, сдернула с дивана брошенную было на него блузку, и снова схватилась за телефон, уже застегивая пуговицы. Такси до дома Мары и Перси! Срочно!
Перси стоял у подъезда, нервно давясь дымом сигареты.
Хотя он бросил курить пять лет назад, пообещав на могиле Дэниэла.
Боже, я не хочу открывать дверь, подумала Детта, борясь с желанием сползти вниз по сиденью такси и пробормотать водителю, чтобы гнал назад до ее дома. Или куда угодно еще.
Но внутренний голос рявкнул ей: соберись! И Детта вылезла наружу. Решительно зашагала к деверю.
– У тебя тушь размазалась, – вместо приветствия пробормотал Перси, растерянно улыбаясь. – Вот тут…
Да, она терла лицо в такси, предчувствуя серьезные неприятности. Но почему его вообще волнуют такие мелочи? Ох блин. Детта поняла. У него шок.
– Перси, соберись. – Она взяла его за плечи и слегка встряхнула. – Если тебе нужна оплеуха, чтобы прийти в себя, только скажи. Или объятия.
Перси продолжал тупо пялиться на Детту. Ой-ей.
– Где Мара?
– Сама взгляни. – Еле слышно ответил он. Зрачки у него зияли чернотой солнечного затмения.
Поднимаясь в квартиру деверя, Детта уже понимала, что это не «ой-ей». Это чертовски огромное ой-еище, и все равно она оказалась не готова к тому, что увидит.
По крайней мере, она догадалась натянуть рукав на ладонь, открывая дверь.
В квартире Перси пахло, как в мясницкой лавке. Но в понимании Детты, даже рабочее место мясника выглядит куда чище. И на полу не написаны кровью оккультные письмена.
Или как их там? Руны?
В крови было все. Пол. Стены. Синий плюшевый диван почти почернел, пропитавшись до самой спинки. Потеки засохли на стеклянной дверце книжного шкафа, на широком экране телевизора застыли бусины темных брызг. Тому, чья это была кровь, точно было очень, очень больно в процессе.
И в то же время – тут и там, на незапятнанных местах, тонкой линией кто-то прочертил загадочные знаки. Буквы, которые Детта не могла прочитать, складывались в изощренный узор.
Кто-то проделал здесь кропотливую работу. Трудно было вообразить степень извращенной жестокости этого человека…
Детта пулей выскочила из квартиры на улицу. На мгновение она даже испытала соблазн стрельнуть у Перси сигаретку.
Что ж, зато теперь они оба были в равном положении. Стояли у подъезда, покачиваясь от шока. По крайней мере, в квартире не было тела Мары. Или… учитывая количество крови, радоваться им было нечему?
– А ты ведь позвонил мне не потому, что я твоя невестка, – сдавленно сказала Детта, хотя на деле ей хотелось орать. Она и завизжала бы, если б в горле так не пересохло от ужаса.
– Что? Нет, ровно потому… – Точно тем же блеклым голосом отозвался Перси.
Детта поняла, что он тоже хочет закричать.
– Ты ничего не трогал? Прости. Глупый вопрос, это же твоя квартира. Там за десять лет нет живого места от твоих отпечатков пальцев.
– Нужно позвонить в полицию. – Пробормотал Перси.
Детта медленно пожала плечами и сразу после энергично помотала головой.
– Ни в коем случае. Ты станешь первым подозреваемым. Мужья всегда первые подозреваемые, ты разве не знаешь?
Перси сорвался первым. Впрочем, речь шла о его жене.
– А что мне, блин, делать? – Завопил он во всю мощь своих легких. – Детта, что?! Мара пропала, на полу литра три крови…
Он почти не преуменьшил. Именно на полу, пожалуй, и впрямь было всего литра три.
– Тише. Дай мне минуту. – Детта зажала деверю рот рукой, и на мгновение ей показалось, что он укусит ее за ладонь. Но нет. Перси даже действительно перестал орать. – Дай мне подумать.
Детта сделала несколько вдохов, чтобы успокоиться. И, вот беда, ей в голову ничего не шло, кроме навязчивой мысли, что именно эти знаки она видела пару часов назад. На мелованной бумаге. В гримуаре древних духов. В «Практическом руководстве для нечестивых».
То ли мандалу, то ли пентаграмму на полу квартиры Перси точно срисовали с иллюстрации из той проклятой книги.
Жаль, что кровью. Возможно, и весьма вероятно, кровью Мары. Очень жаль, подумала Детта саркастически, потому что весьма похоже получилось.
Шок делал из нее практически другого человека.
Или нет. Шок, внезапно, как будто дал снова ненадолго выглянуть на поверхность той Детте, которая еще не овдовела. Та Детта… немного отличалась от нынешней. Но та Детта не знала, как отбрасывать чувства и сосредотачиваться на действиях. Как быть железно-хладнокровной, хотя ты всего лишь библиотекарша ростом пять футов, три дюйма.
Та Детта села бы на пол, жалко раскинув коленки, как фарфоровая кукла, и заревела от страха и непонимания. Нынешняя Детта уже уткнулась носом в гримуар, предварительно усадив разбитого ужасом деверя за свой стол и сунув ему в руки стакан крепкого чаю с сахаром.
Хорошо, что она знала код сигнализации и могла не делать крюк до дома, чтобы забрать ключ от работы. Просто вызвала такси до библиотеки и приказала гнать, как будто у них на хвосте все черти ада.
– Ладно… это максимально странно, на мой взгляд, но это как будто бы… какое-то заклинание… Не могу прочитать… – Детта утомленно потерла глаза, окончательно превратив себя в енота разводами туши. – Как будто латынь вперемешку с санскритом…
Благослови, Боже, твое совершенно бесполезное образование, съехидничал ее внутренний голос. Кто бы знал, что оно пригодится в день, когда ты будешь выяснять, не кокнули ли твою подругу сектанты.
– Или я не туда смотрю? – Детта пролистала несколько страниц назад, и вдруг что-то белое выпорхнуло из гримуара и спланировало на пол.
Перси первым успел нагнуться и поднял… визитку.
– «Дайсон Лавлейс. Охотник на нечисть». Надо же. Золотое тиснение. – Перси перевернул визитку и зачитал, что было на обороте. – «Оборотни, вампиры, призраки, демоны. Цена договорная.»
Детта скривилась. У нее нашелся бы саркастический комментарий на этот счет, но вот тут у Перси окончательно закончились душевные силы.
– Детта… – Он поднял на нее глаза, и Детта торопливо накрыла левую руку деверя своей, безошибочно угадав, что ему это сейчас нужно. Он не попросит, но ему необходимо… – Это же… из-за меня, да? Это я ее не уберег?
Она успела прочесть в его взгляде и «мне страшно», и «обними меня», чего Перси не собирался произносить вслух, прежде чем он вырвал свои пальцы из-под ее ладони, зажал себе рот обеими руками, и беззвучно зарыдал. Зажмурился, сгорбился и замер, позволяя водопаду слез бежать по лицу. Перси несколько минут сидел, не издавая ни звука, замороженный горем, и Детта не знала, стоит ли его коснуться. Но как только Перси открыл глаза, она тотчас подняла его со стула и повела к выходу, точно зная, что деверя необходимо укрыть у нее в квартире, умыть и уложить спать. И следить, чтобы он не оставался один. Потому что сама она после смерти Дэниэла… о, у нее в голове бродили черные мысли!
Детта замешкалась только на мгновение, подхватывая под мышку гримуар. Визиткой охотника на нечисть она заложила страницу с пентаграммой.