Война в пустоте. Книга первая

Глава-1

КИРШНЕР

В главном космическом порту колонии Кларк, одного из первых и наиболее крупных лунных городов, было чертовски шумно: грохот постоянно открывающихся и закрывающихся шлюзов, гул электромоторов, визг шин рассекающих повсюду ботов-грузчиков, да жужжание пропеллеров роящихся в воздухе дронов самого разного назначения – все это создавало жуткую какофонию, эффект от которой усиливался многократно отражающимся от стен и потолка гулким эхом. Гигантский ангар, длиною в несколько сотен метров был наполнен суетой. Десятки рабочих и инженеров деловито сновали туда-сюда, занимаясь ведомым лишь им делами. Кто-то тащил куда-то, какие-то трубы, кучка техников меланхолично разбирала вилочный погрузчик, где-то искрила сварка, а по центру колоссального помещения, меж рядов стоящих тут шаттлов медленно и величественно, со скоростью не быстрее человеческого шага двигался массивный транспортер с погруженными на буксируемую платформу грузовыми контейнерами.

Посреди всей этой суеты, прислонившись спиной к одной из подпирающих свод зала колонн, стояла женщина. На вид ей можно было дать лет тридцать-тридцать пять, на ней был чёрный деловой костюм, а её стянутые в тугой узел тёмно-каштановые волосы, контрастировали со светлым, довольно симпатичным лицом. Женщина глядела на мир чистым и в то же время несколько грустным взглядом, в котором читалась твёрдая воля, самодисциплина и высокий интеллект. Её внешний вид выдавал в ней человека, который умел руководить другими и привык достигать поставленных целей чего бы это не стоило. Эту женщину звали Рита Киршнер, и разумеется, она находилась в порту не просто так. Её задачей было встретить человека, который должен был прилететь ещё двадцать минут назад, но по какой-то причине его челнок задерживался. Наконец, в её кармане затрезвонил коммуникатор. Рита достала устройство и приняла вызов.

– Старший оперативный агент Киршнер. Слушаю вас, – сказала она.

– Мисс Киршнер, это Эрик Свантессон из ЦУПа. Мне велели связаться с вами. Русский челнок уже снижается, сядет через пару минут. Девятая платформа. – раздалось из динамика.

– Благодарю, – ответила Рита, и двинулась в направлении указанной посадочной платформы. Парочка стоявших поодаль молчаливых охранников в броне и при оружии последовала за ней.

Оказавшись у подножья массивного механизма, отвечавшего за спуск и подъем на поверхность орбитальных челноков, Киршнер придирчиво осмотрела свою одежду. Одёрнула пиджак, смахнула видимую одному лишь её взору пылинку, поправила слишком выпирающую из-под одежды кобуру с пистолетом. Удовлетворившись, наконец, своим внешним видом, она принялась ждать. Через несколько минут, вспыхнули желтые лампы, раздался гудок, возвещающий о скором спуске платформы. Наверху загрохотало – то пришли в движение двери огромного шлюза, соединявшего ангар космопорта с безвоздушной поверхностью Луны. Рита Киршнер вновь достала коммуникатор и вызвала босса.

– Они здесь, – коротко сообщила она.

– Понял тебя. У нас все в сборе, ждем в главном терминале, – раздался в динамике сухой, чуть хрипловатый голос начальника службы безопасности корпорации «Юнайтед Аэроспейс».

Наконец, платформа с челноком опустилась в нижнее положение, и встала вровень с полом. Парочка докеров подкатили трап и установили его напротив люка, что вёл в недра космической машины. Минуло еще около минуты. Наконец, люк открылся и из него вышел пожилой мужчина. На вид ему можно было дать лет шестьдесят-семьдесят, он был невысокого роста и имел хрупкое телосложение. Его седые волосы были коротко острижены, а на правом виске виднелся небольшой шрам.

Окинув взглядом просторный ангар, мужчина встретился взглядом с Ритой, и улыбнувшись ей, стал спускаться вниз.

– Господин Каримов, рада приветствовать вас в Кларке. Меня зовут Рита Киршнер, я офицер службы безопасности ЮАС. Мне приказано встретить вас и препроводить к господину Эвансу и остальным, они ожидают в главном терминале маглева, – с этими словами, Рита протянула ему руку.

– Здравствуйте, мисс Киршнер, – крепко пожав её ладонь, с улыбкой ответил мужчина. – Приятно снова оказаться у вас. Я смотрю, за то время, что прошло с моего прошлого визита тут многое переменилось, – Ильдар Каримов, начальник научного отдела колонии Королёв, окинул взглядом окружавший их космопорт.

– Да, мы изрядно расширились за этот год. После Катастрофы, грузовой поток идущий через нас сильно возрос. Пришлось увеличить площадь порта и жилых зон, а также нарастить производственные мощности в сфере добычи и переработки воды.

– Да, а еще в сфере пищевого производства… Вообще, учитывая ту ситуацию, в которой мы все оказались, стоит признать, что вы, в отличие от многих других поселений, поразительно хорошо справляетесь.

– Я слышала, что Королёв справляется тоже неплохо.

– Относительно. Да и то во многом, благодаря нашему с вами сотрудничеству, – Каримов усмехнулся.

– Что ж, идемте, я отвезу вас к господину Эвансу и остальным.

Они направились к выходу из космопорта, где их уже поджидал небольшой открытый кар жёлтого цвета. Рита устроилась в водительском кресле, включила питание и активировала автопилот. Аппарат тронулся с места и сходу нырнул в широкий тоннель, являвшейся частью транспортной сети, соединявшей разнесенные на довольно приличное расстояния сектора колонии. Машина с охраной, следовала позади. Компьютер вел кар со скоростью порядка двадцати километров в час, то слегка притормаживая, то вновь ускоряясь, он постоянно обменивался информацией с другими такими же аппаратами, двигавшимися поблизости, что помогало оптимизировать транспортный поток. Некоторое время, они ехали в тишине. Погрузившись в свои мысли, Рита наслаждалась встречным ветерком, нежно касавшимся её кожи.

– Скажите, мисс Киршнер, как офицер службы безопасности, – прервал вдруг молчание Каримов. – Что вы думаете о всех этих нападениях так называемых рейдеров на наши конвои?

Рита вздохнула, мрачно покачав головой. Примерно половина грузовых перевозок на Луне осуществлялась сейчас посредством наземного транспорта. Челноки, были, конечно, быстры, но в условиях дефицита топлива и запчастей, который возник в связи с прекращением поставок с Земли, использовать их на коротких маршрутах, стало слишком расточительно. Другое дело – конвои. Оснащённые топливными элементами грузовые вездеходы, конечно, тоже использовали водород, но в гораздо меньшем количестве. Да, они были медленными, и для того, чтобы добраться из пункта «А» в пункт «Б», им зачастую требовалось несколько дней, но это компенсировалось их большой грузоподъемностью, и как следствие применять их на маршрутах длиной до двух-двух с половиной тысяч километров, оказалось выгоднее, нежели челноки. По крайней мере так было до последнего времени, но теперь… После случившейся на Земле Третьей мировой, которую люди, пережившие её, не именовали иначе как «Катастрофой», Луна стала пристанищем для всех, кому посчастливилось оказаться вдали от родной планеты в те роковые дни. В принципе, у них были хорошие шансы выжить в этом мире: тут, в хоть и ограниченном количестве, имелась вода, колонии выращивали пищу, добывали ресурсы, производили различные товары, торговали друг с другом… Поначалу, в принципе всё шло гладко, но в последние месяцы, конвои, курсировавшие между разбросанными по пустыне людскими поселениями, начали подвергаться атакам внезапно возникших банд, получивших общее название «Рейдеры». Большие колонии, навроде Кларка, отреагировали на эту угрозу, увеличив численность охраны в конвоях, но и бандитов с каждым днём тоже становилось всё больше. Они были хорошо вооружены, и часто применяли весьма нестандартные тактики, отчего противодействовать им становилось всё сложнее. Вскоре стало ясно, что дальше так продолжаться не может. Нужны были кардинальные меры. Служба безопасности корпорации «Юнайтед Аэроспейс», в которой работала Рита, инициировала масштабную операцию по розыску и ликвидации этих самых банд, однако, пока что толку она принесла немного. Рейдеры хорошо прятались и тот факт, что после Катастрофы большая часть висящих на лунной орбите наблюдательных спутников оказалась уничтожена, отнюдь не облегчал задачу.

– Полагаю, господин Каримов, что такие вопросы, вам лучше обсуждать с моим начальником, господином Давыденко, – уклончиво ответила Рита. – Я могу высказывать лишь свое личное мнение, которое не представляет мнение корпорации и, следовательно, едва ли вам интересно.

– С Давыденко мы об этом непременно поговорим, но все же мне хотелось бы узнать о том, что думают рядовые сотрудники вашей СБ.

Рита, конечно, была далеко не рядовой сотрудницей службы безопасности, но указывать на это Каримову сейчас было бы бестактно.

– Ну… – она задумалась, – за прошедший месяц атакам подверглись три наших группы. Двум удалось отбиться, третьей нет. Еще один конвой пропал без вести, вероятно причиной тому были тоже бандиты, хотя достоверно мы пока не знаем…

– Да, наших людей тоже атаковали, – прервал её Каримов. – Но вы продолжайте.

– Итого получается четыре нападения. И во всех случаях, целью были транспорты с продовольствием и водой. Понятия не имею как рейдеры узнали о них, вероятно кто—то сливает информацию…

– Вы полагаете это сеть? Или разрозненные группировки? – Каримов взглянул на неё с соседнего сиденья.

– Понятия не имею, – Киршнер покачала головой. – В данный момент мы как раз работаем над тем, чтобы выяснить это. Нужно вычислить, где находятся их базы, понять откуда вообще они действуют. Сделать это сейчас довольно сложно, после войны у нас осталось мало спутников на орбите, а без них мы практически слепы. Еще хорошо бы понять что они делают с награбленным добром: оставляют ли его себе, или обменивают где ни будь на черном рынке.

– А как думаете зачем они это делают? – спросил Каримов.

– Честно говоря, я об этом как-то не задумывалась. Задача службы безопасности заключается в… – Рита замялась, подыскивая подходящие слова, – в обеспечении безопасности! В том числе и при транспортировке грузов. Если нашим конвоям что-то угрожает, мы должны принять соответствующие контрмеры и лишь потом задаваться вопросами почему эти люди делают это.

– Я думаю это ясно как божий день. После Катастрофы сюда на Луну хлынул мощный поток беженцев. С Земли, с астероидов… Кто знает сколько прибыло их сюда. Тысячи, десятки тысяч. Им нужна еда. Еда, вода, кислород…

– Но они могли бы торговать с нами,как это делают все крупные колонии вроде Нью Уэя, Коперника… – попыталась возразить Рита.

– А кто вам сказал, что у них есть ресурсы для торговли?– глядя на неё, спросил Каримов. – Еда и вода сейчас стоят очень дорого, что не мудрено, учитывая в каком они дефиците! В данный момент доступ к залежам водяного льда есть лишь у трёх крупных колоний, включая вашу. И где-то восемь, ну может десять поселений, выращивают продовольствие. При этом мы и понятия не имеем сколько сейчас на этом шарике живёт народу. Я слышал, что по некоторым оценкам, нас тут скопилось уже под миллион.

– Ну миллион – это, наверное, перебор, – заметила Рита.

– Ну пусть пол миллиона. Всё равно это слишком много. Лунной пищевой промышленности столько не вытянуть. Люди, живущие в малых колониях находятся на грани голода и это и толкает их на грабёж…

Остаток поездки прошёл в молчании. Слова, произнесенные русским учёным, заставили Риту призадуматься. До сего момента, она не слишком то размышляла над мотивами, которые стояли за атаками так называемых «рейдеров». Будучи старшим оперативным агентом службы безопасности корпорации, она воспринимала этих людей как обычных преступников, решивших поживиться чужим добром. Однако, если Каримов прав, всё намного сложнее. Люди, доведенные до отчаяния, могут пойти на что угодно ради собственного выживания.

Наконец их кар свернул в ответвление тоннеля, ведущее к центральной станции маглева1. Оказавшись в просторном зале терминала, Рита переключилась на ручное управление и подвела машину к встречающей делегации, стоящей рядом с застывшим у платформы поездом.

От толпы отделился пожилой мужчина с вытянутым, покрытом морщинами лицом, которое обрамляла грива зачёсанных назад седых волос. Он имел весьма странное, непривычное для большинства людей телосложение: длинные, аномально худые ноги соседствовали с достаточно грузным торсом. Непосвящённый человек мог принять эти признаки за генетическую мутацию, или проявления какого-нибудь заболевания, но на самом деле, причиной этих отклонений была слабая лунная гравитация, в условиях которой этот человек проживал уже больше двадцати лет.

– Здрасвтвуйте, Ильдар Мустафович, добро пожаловать! – протянув руку для приветствия, произнес Малькольм Эванс – генеральный учредитель корпорации «Юнайтед Аэроспейс».

Спустившись с кара, Каримов тепло пожал его ладонь.

– Господин Эванс…

– Мы же договорились, для вас я просто Малькольм. Как прошел полёт?

– Прекрасно, Малькольм. Правда немного задержались со стартом, но в целом всё прошло хорошо, – главный учёный Королёва улыбнулся.

– Рад слышать. Что ж, давайте я представлю вам своих людей. Некоторых вы конечно уже знаете, но не всех, – произнёс Малькольм Эванс. – Вот этот суровый господин – начальник моей службы безопасности, Григорий Андреевич Давыденко. Это Дик Гиббенс, начальник департамента инженерных разработок, а это Оливер Тромбли, он у нас главный по материальному обеспечению. Именно в его руках находится снабжение нашей колонии и всех удаленных станций. И конечно-же, куда-же без нашего кормильца, начальника аграрного департамента Фархада Ансари. Ну а что касается господина Боба Фелтона, исполняющего обязанности руководителя департамента добычи, то он встретит нас на месте, в Шеклтоне.

– Я слышал вы подготовили для нас некий сюрприз, – глядя на дипломат, зажатый под мышкой Каримова, произнес Фархад Ансари.

– О да, полагаю вам он понравится, – ответил ученый.

– Это подождет. Сначала экскурсия в кратер, пусть наш гость воочию увидит, как добывается самый ценный сейчас ресурс на Луне! Вопросы материального сотрудничества будем обсуждать потом. Прошу всех на поезд! – Эванс указал рукой на стоящий поблизости состав на магнитной подушке, и слегка прихрамывая, бодро зашагал к открытым дверям вагона. Остальные потянулась за ним.

Стоявшая чуть в стороне от всех Киршнер встретилась взглядом со своим руководителем. Давыденко кивнул ей, отдавая молчаливый приказ приступать к своим непосредственным обязанностям.

– Первый и второй вперед, третий и четвертый за Стариком, я замыкаю, зажав кнопку передачи своей радиогарнитуры, распорядилась она.

Бойцы службы безопасности, слаженно заняв свои позиции вокруг высокопоставленных лиц, сопроводили их на борт поезда. Зайдя внутрь последней, Рита коснулась панели управления гермодверью и та с пневматическим шипением закрылась. Она прошла во второй вагон, предназначенный для охраны, и встала у окна.

– «Синица» это «Дрозд» можем ехать, – произнесла она в рацию.

– Принято, – ответил наушник голосом диспетчера.

Короткий, состоящий лишь из двух секций состав на магнитной подушке плавно поднялся над полом и подавшись вперёд, влетел в узкий, шириной едва больше самого поезда шлюз. Натужно загудели воздушные насосы. Наконец, когда в пространстве шлюза воцарился вакуум, открылась внешняя дверь и левитирующий поезд, постепенно разгоняясь, двинулся, по тоннелю ведущему к лунной поверхности.

Рита задумчиво глядела в широкое, тянущееся вдоль всего вагона окно, за которым со всё возрастающей скоростью мелькали бетонные тюбинги. Признаться честно, она не слишком понимала смысла своего пребывания на этой встрече. Эванс, равно как и другие шишки Корпорации обычно разгуливали по Кларку без всякой охраны, так зачем она понадобилась им сейчас? Демонстрация силы? Хотят показать русским что у них есть оружие и бойцы?

Тоннель закончился, и маглев вылетел на озарённое Солнцем открытое пространство. Умное стекло подстроилось под новые условия освещения моментально затемнившись. Рита меланхолично глядела на раскинувшуюся пред ней пронизанную радиацией безвоздушную пустыню. Тут и там виднелись провалы кратеров: большие и малые, они накладывались друг на друга, образуя замысловатый узор на грязно-серой поверхности. Поезд летел меж них со скоростью в несколько сотен километров в час, с каждой секундой приближаясь к вздымавшемуся над горизонтом массивному хребту.

Из-за географических особенностей южного полюса Луны, где располагался Кларк, Солнце никогда не поднималось здесь над горизонтом выше, чем на несколько градусов, благодаря чему, глубокие кратеры и расщелины, которыми изобиловал данный регион, всегда пребывали в тени. Там, на дне этих мрачных углублений, царила вечная тьма и холод, способствовавший сохранению залежей водяного льда, который находился там, по-видимому, со времен поздней тяжелой бомбардировки, когда на Землю и её спутник обрушилась масса астероидов и комет, оставшихся после формирования Солнечной системы. Вода, принесенная с ними и надежно хранившаяся в вечной тени на протяжении почти четырех миллиардов лет, являлась главным сокровищем корпорации «Юнайтед Аэроспейс», отвалившей изрядную сумму за право распоряжаться данной территорией. После того как по Земле огненным ураганом пронеслась Третья мировая, и все поставки с неё прекратились, именно вода стала ключевым ресурсом, без которого было невозможно выживание оказавшихся в космосе остатков человечества. С помощью воды выращивались растения, которые люди употребляли в пищу, из неё добывали кислород для дыхания и водород для реактивных двигателей челноков и круживших вокруг Луны орбитальных станций. Дейтерий – изотоп водорода, на котором работали термоядерные реакторы наиболее крупных поселений, также добывался из неё.

Конечно, помимо южного полюса Луны, залежи воды имелись и на северном. Там располагалась парочка довольно крупных колоний: «Доуз» и «Сан Кристобаль». Некогда принадлежавшие частным компаниям, до Катастрофы они конкурировали с лунной столицей ЮАС, теперь-же, как и все, просто пытались выжить. Добывая воду, как и Кларк, они продавали её и её производные другим поселениям, получая взамен ресурсы или услуги. Вода, по сути, стала главным активом зарождавшейся лунной экономики, и «Юнайтед Аэроспейс» владея львиной долей этого сокровища, не подпускала к нему никого.

Наконец, поезд начал замедляться. Пройдя сквозь такой-же шлюз, как и в центральном терминале, состав медленно подкатился к платформе и плавно опустился на рельсы. Пассажиры высыпали наружу. К ним уже шел грузный человек в видавшем виды вакуумном скафандре, шлем и перчатки от которого болтались у здоровяка на поясе.

– Господин Каримов, добро пожаловать в Шеклтон, нашу сокровищницу. Меня зовут Боб Фелтон, я отвечаю за всё что тут твориться, – пожав руку русского учёного, сказал он. – Господин Эванс просил меня провести для вас экскурсию. что ж, идемте, я покажу вам как у нас тут всё устроено.

Делегация погрузилась в большой грузопассажирский кар. Фелтон нажал на панели управления пару кнопок и кар тронулся в путь. Охрана на второй машине двинулась за ними на небольшом удалении.

– Первой нашей остановкой будет станция гидролиза, – повысив голос, чтобы его было лучше слышно за шумом ветра, сказал Фелтон. – Потом я отвезу вас один из карьеров, где идет разработка.

Кары двигались по просторному, метров десяти в поперечнике тоннелю, соединявшему различные сектора комплекса «Шеклтон». До гидролизной станции, где должна была состояться экскурсия было около пяти километров. Движение в этой зоне было не столь плотным как в центральной части колонии, так что машины шли гораздо быстрее. Спустя несколько минут, они нырнули в ответвление, ведущее к нужному месту. Проехав по нему пару сотен метров, кары вырулили в просторный сводчатый зал, где были припаркованы другие подобные аппараты. В дальней части помещения виднелась массивная высотой с десяток метров, гермодверь, через которую в помещение гидролизной станции проезжали грузовые машины. Еще одна дверь, поменьше, располагалась сбоку от неё – эта предназначалась для пешеходов. Проехав стоянку насквозь, Фелтон остановил кар возле маленькой двери.

– Что ж, идемте, – спустившись на бетонный пол, произнес он. – Нужно будет нарядить вас в спецодежду. Там внутри местами довольно шумно и грязно.

Он провел их за собой, сквозь малую дверь, за которой оказалось шлюзовое помещение, совмещенное с постом охраны. За той комнатой располагалась еще одна, предназначенная для переодевания сотрудников, работающих на гидролизной станции. В данный момент, помимо делегатов и сопровождавших их телохранителей в нем находилась лишь парочка помощников Фелтона, принесших для высоких гостей комплекты СИЗ2 , состоявшие из белых плотных комбинезонов, защитных касок, и дыхательных аппаратов.

Облачившись в предоставленное им снаряжение, и выслушав краткий инструктаж по безопасности, делегаты двинулись дальше. Пройдя сквозь длинный коридор, они оказались в большом зале с каменными стенами и высоким потолком. Значительную часть этого помещения занимала стоящая в её центре конструкция, представлявшая собой хаотичное на первый взгляд нагромождение из различных цистерн и труб. Некоторые из этих труб, ветвясь уходили прочь, скрываясь в стенах, другие же оканчивались насадками с клапанами.

– Итак, перед вами станция выдачи водорода, – указав рукой на массивное устройство, произнес Фелтон. – С её помощью мы производим заправку прибывающих сюда на маглеве цистерн, которые впоследствии отправляются различным потребителям. Впрочем, сейчас, после того как мы протянули сюда трубопровод, ведущий напрямую к распределительной станции, мы ей почти не пользуемся.

– А где находится эта станция? – Поинтересовался Каримов.

– Рядом с космопортом и нашим главным топливохранилищем, неподалеку от центрального сектора колонии, – ответил Малькольм Эванс.

– До туда больше тридцати километров, а водород очень летуч. Неужели он не теряется по пути?

– Трубы идут под землей и имеют хорошую теплоизоляцию. Мы поддерживаем температуру порядка минус двухсот градусов, так что потери минимальны, – глядя на администратора Королёва, ответил Фелтон.

– С точки зрения логистики, даже с учетом всех потерь – это гораздо эффективнее, чем доставлять его на поезде, как мы это делали раньше, – добавил Оливер Тромбли.

– Что ж, это впечатляет.

– Идемте дальше, господа, – позвал всех Фелтон. – Вон там, в соседнем помещении – он указал рукой на стену из грубого, необработанного камня, – Находится похожая установка, но уже для кислорода. Добраться до неё можно лишь вернувшись назад, через комнату, где мы переодевались, либо же пройдя дальше, через сам гидролизер. Отсюда никак. Думаю, мне не нужно объяснять зачем это сделано.

– На случай аварий? – догадался Каримов.

– Да, кивнул инженер. – Водород и кислород. Утечка, потом искра… Ну вы знаете, что будет.

– Но сейчас то тут кислорода полно, мы ведь им дышим!

– Видите те датчики, наверху? – Фелтон указал куда-то на потолок. – Если какой-то из них вдруг обнаружит в воздухе водород, на пульт в комнате управления поступит сигнал и тогда оператор запустит аварийный протокол. Откроются люки, ведущие на поверхность и воздух из помещения начнет утекать в вакуум. Одновременно с этим, будет подаваться углекислый газ, который заменит его. Таким образом мы предотвратим взрыв или пожар. При этом, рабочие, находящиеся тут должны будут надеть вот эти штуки, чтобы не задохнуться, – он коснулся висящей возле подбородка кислородной маски. – Но если обе установки: и водородная и кислородная будут находиться в одной комнате и на обоих из них случится утечка, то все эти меры не помогут.

– Ясно. А что там? – Каримов кивнул в сторону уходящего куда-то вбок мрачного тоннеля, из которого доносился свистящий шум.

– Компрессорная станция и холодильная установка, – ответил Фелтон. – Идемте, покажу вам сам гидролизер.

Пройдя через взрывоустойчивую гермодверь, они оказались в темном коридоре, вдоль стен которого тянулись толстые, покрытые теплоизоляцией трубы.

– По ним идет жидкий водород? – указывая на одну из труб, спросил Каримов.

– Нет, газообразный. Он сжижается там, в холодильной установке, – Фелтон махнул рукой назад, туда откуда они пришли.

Чиновники двигались вперед по вырубленному в скале, тоннелю, в дальнем конце которого маячила гермодверь. Точно такая же как та, через которую они только что прошли.

– Слушайте, а на какой мы вообще глубине? – проведя рукой по грязной бетонной стене, поинтересовался Ильдар Каримов.

– Уф, точно не помню. В этом месте, пожалуй, метров сто, или что-то около. – ответил Боб Фелтон. – Там дальше пещера, искусственная, разумеется, с гидролизной установкой, а сразу за ней цех плавления и очистки льда, он примыкает к внутренней стенке кратера, и там есть выход на поверхность. Чуть позже мы им воспользуемся.

Выйдя из тоннеля, делегация очутилась в длинном и узком, тянущимся на добрую сотню метров помещении, действительно больше похожем на пещеру, нежели на производственный цех. Высота помещения составляла метров десять, при этом, участники экскурсии находились примерно посередине между полом и потолком, стоя на металлическом сетчатом помосте, тянущемся вдоль стен.

– Что ж, вот и гидролизер, – сказал Фелтон, указывая на уходящий вдаль ряд цилиндрических баков, установленных прямо на лунном грунте и опутанных целой сетью из труб и кабелей. – Это центральная секция. Там слева и справа еще по три, – он махнул в сторону уходящих от них боковых коридоров.

– А где все рабочие? – поинтересовался Каримов.

– Они здесь не слишком нужны, – ответил за подчиненного Эванс. – Система автоматизирована, наши сотрудники бывают тут от силы пару раз в день, для обслуживания или планового ремонта.

– Да, четыре раза в сутки, если быть точным, – подтвердил слова босса Фелтон. – Операторы в центре управления следят за всем посредством датчиков, так же для мониторинга состояния оборудования, мы используем дронов. Вон, кстати один из них, – он кивнул в сторону небольшого, размером с ладонь, беспилотника на пропеллерной тяге, зависшего над одним из баков. – Электричество для гидролиза мы берем из нашей сети, от термоядерных реакторов.

– И солнечной электростанции, – добавил молчавший почти с начала экскурсии, Дик Гиббенс.

– Да, и от неё тоже.

Группа двинулась вдоль правой стены пещеры, гремя подошвами по металлическому помосту. Каримов, идя вслед за провожатым, с любопытством осматривал массивные желтые баки, по левую руку от себя, внутри которых, под воздействием электрического тока, вода разлагалась на составляющие её водород и кислород. На боку каждого бака, красной краской был нанесен порядковый номер.

– И сколько всего этих устройств здесь, и какая у них производительность? – Поинтересовался он у шагающего впереди экскурсовода.

– В этой секции двадцать семь. В других по-разному. Суммарно данный гидролизер вырабатывает примерно тонну водорода в час и соответственно тридцать две тонны кислорода. Разумеется, не вся вода перерабатывается, примерно половину её мы сохраняем в первозданном виде для бытовых нужд или продажи, – ответил Фелтон.

Дойдя до конца пещеры, группа, прошла через небольшой шлюз и оказалась в светлом, заполненном гулом помещении. В отличие от гидролизного цеха, с его грубыми стенами из необработанного камня, стены этого зала имели правильные формы. Приглядевшись к ним, можно было заметить длинные прямые борозды, оставленные резцами машин, что некогда выгрызли этот зал в лунном грунте. Огромная, озаренная светом ярких ламп комната, был сплошь заставлена различными агрегатами.

– Здесь лучше надеть беруши, – произнёс Боб Фелтон, перекрикивая стоящий вокруг них гул машинерии.

– Но тогда мы вас не услышим, – так же повысив голос, ответил ему Каримов.

– Не волнуйтесь, у этих штук активное шумоподавление, и они настроены так, чтобы пропускать человеческий голос, – доставая из кармана скафандра маленькие желтые затычки для ушей, ответил инженер.

Участники экскурсии последовали его совету и убедившись, что все друг друга слышат, отправились дальше.

– Здесь, по правую руку от вас вы можете наблюдать центрифуги грубой очистки, с них начинается весь процесс, – начал рассказывать Фелтон. – Первая центрифуга отсеивает наиболее крупные фрагменты реголита, доля которых составляет до тридцати процентов от массы материала, вторая отсеивает фрагменты меньшего размера, ну а третья соответственно самые маленькие. После этого, вода под давлением порядка девяти атмосфер, поступает вон в тот агрегат, предназначенный для удаления микроскопических фракций. В нем находится система кремниевых фильтров, пропуская воду через которые, мы извлекаем из неё то, что осталось после центрифугирования. Далее, видите вон ту здоровенную штуковину? Это главный дистиллятор…

Фелтон рассказывал об устройстве своего цеха долго и подробно, так что группа задержалась в нем на добрых двадцать минут. Впрочем, судя по выражению лица Каримова, и по вопросам, которыми тот без устали осыпал инженера, ему действительно была интересна устроенная экскурсия.

Вслед за цехом очистки, группа посетила располагавшийся по соседству цех плавления, где поступающий из зоны раскопок лёд растапливался массивными нагревательными установками, превращаясь в жидкую воду.

– Что ж, на этом все. Теперь предлагаю посетить один из наших карьеров! – окинув взглядом участников экскурсии, произнёс Боб Фелтон.

Облачившись в предоставленные им скафандры, чиновники вышли на открытое пространство. Площадка, на которой они очутились, находилась вблизи внутреннего края кратера Шеклтон. В этом месте, лунная поверхность, изгибаясь, резко уходила ввысь, навстречу черному, усыпанному немигающими звездами, небу. Вдали, на никогда не видевшим солнечного света дне этой колоссальной двадцатикилометровой воронки, тут и там виднелись россыпи огней – то сияли осветительные мачты, располагавшихся вокруг бесчисленных карьеров, в которых непрестанно, днём и ночью, шла добыча воды. Погрузившись в большой, восьмиколесный вездеход с герметичной кабиной, группа направилась к одному из них. Машина, гудя электромоторами, бодро шла по укатанной бессчётным количеством колёс и гусениц грунтовой дороге, по левой и правой сторонам которой располагались сигнальные вешки, перемигивающиеся друг с другом красными и белыми огоньками. По пути то и дело встречались огромные, размером с дом гусеничные краулеры, перевозившие на своих могучих спинах тонны свежедобытого льда. Попадались так же и аппараты поменьше, как тот, на котором путешествовали сами чиновники. Эти роверы доставляли рабочих, или различное оборудование к разбросанным по дну кратера форпостам.

– Скажите, Боб, а что это там? – поинтересовался Каримов, указывая на показавшийся из-за пригорка комплекс построек, в центре которого высилась мачта связи.

– Станция Мак-Мердо, – ответил тот. – Это диспетчерский центр, оттуда идет управление краулерами и другими автоматическими машинами. А еще там есть несколько посадочных площадок, зона отдыха и жилые помещения для сотрудников, работающих в кратере.

– Жилые помещения, прямо на поверхности? – удивленно воскликнул ученый.

– Да, а что такого?

– Радиация…

– Здесь минимальна. Солнечное излучение сюда не проникает, так что его можно не бояться. Впрочем, у них там имеется радиационное убежище под землей, но я не припомню чтобы им хоть раз пользовались.

– Мак-Мердо? Вы её так назвали в честь американской антарктической станции? – спросил Каримов.

– Ага, мы ведь тоже вроде как на южном полюсе, – Фелтон усмехнулся.

Проехав мимо станции, ровер свернул с главной дороги и покатился к возвышавшимся над дном кратера холмам выработанного грунта, выброшенного на поверхность парочкой огромных карьерных экскаваторов.

– Подъезжаем, – переходя на ручное управление, произнес Фелтон.

Обогнув движущийся встречным курсом краулер, он подвел машину к краю глубокой, вырытой в грунте воронки и, запросив разрешения диспетчера, свернул на тянущуюся вдоль её стены спиральную дорогу, ведущую вниз.

– Впечатляет, правда? – проследив за взглядом русского учёного, тихо сказал Дик Гиббенс. – Подумать только! Мы добываем воду на Луне! Еще полвека назад о таком никто и помыслить не мог!

– Полвека назад никто не мог помыслить о том, что Землю накроет ядерная зима, – мрачно заметил Каримов.

– Так, мы на месте, – плавно останавливая вездеход, произнес Боб Фелтон.

– Полагаете отсюда будет хороший вид, мистер Фелтон? – герметизируя шлем скафандра, спросил у подчинённого Эванс.

– Вид на что? – следуя его примеру, поинтересовался Каримов.

– На взрыв, мой друг! На взрыв! – генеральный учредитель ЮАС улыбнулся.

Высыпав наружу, чиновники подошли к краю спускавшейся ко дну карьера дороги. Гигантская воронка была ярко освещена разбросанными тут и там прожекторами.

– Элен, это Боб. У вас все готово? – произнес в рацию Фелтон.

– Так точно, «Биг Босс», все на мази. Ждем твоей отмашки.

– Действуйте.

– Принято. Взрыв через три… две… одну…

Противоположная от чиновников стена карьера беззвучно вспучилась, а спустя менее чем через полсекунды, они ощутили ногами удар прокатившейся по грунту сейсмической волны. Массивные, размером с их вездеход, валуны, отделились от дальней стороны карьера и медленно вращаясь, поплыли в слабом лунном притяжении. Постепенно снижаясь, они обрушивались вниз, и ударяясь о землю, раскалывались на более мелкие фрагменты. Камни поменьше, взмыли выше и пролетели дальше, но ни один из них не достиг ни завороженно глядящих на взрыв высокопоставленных лиц, ни стоящих чуть в отдалении от них рядовых рабочих.

– Впечатляет. А это не опасно? – спросил Каримов, глядя на затягивающее воронку карьера облако грязно-серой пыли.

– Подрыв рассчитан с высочайшей точностью. Уверяю вас, Ильдар, угрозы нет, – ответил ему Малькольм Эванс.

– Всё так, – поддакнул начальнику Фелтон. – Перед проведением взрывных работ, наши геологи внимательно изучают породу. Мы применяем звуковое и радарное сканирование, при необходимости засверливаемся бурами и берем пробы. Это дает нам всю необходимую информацию, чтобы вычислить места закладки зарядов и их мощность. Мы располагаем их так, чтобы поле высокоскоростных осколков, которые представляют опасность, было направлено в определенную сторону, а сами остаемся сбоку. Поверьте, господин Каримов, за почти три десятка лет, что наша корпорация занимается этим делом, мы хорошо набили руку.

– Что ж, полагаю на этом всё? – учёный из Королёва повернулся к Эвансу.

– Да, если у вас нет никаких вопросов, предлагаю переместиться ко мне в офис. У Мак-Мердо нас ожидает челнок, – ответил тот.

Небольшой пассажирский шаттл, взлетев со станции Мак-Мердо, за пару минут доставил делегатов к административному сектору Кларка, и опустился на расположенную там небольшую посадочную площадку, которой время от времени пользовались высокопоставленные чиновники колонии для своих рабочих нужд. Пройдя сетью подземных переходов, делегаты вскоре оказались в просторном, аскетично обставленном кабинете генерального учредителя ЮАС.

– … таким образом, применение прототипа номер семнадцать в сочетании с нашей технологией выращивания позволят добиться степени переработки изначального сырья в готовый к употреблению продукт более восьмидесяти пяти процентов! – подводил итог проведенной им презентации, Ильдар Каримов. – При этом, в отличие от растений, этим организмам не нужны ни грядки, ни сложные системы полива, ни мощное освещение. Чан с питательным субстратом, и немного ультрафиолета, а большего этим дрожжам и не нужно! Сбор и обработка как мы видим сложностей тоже не представляют. Продукт можно расфасовывать сырым, прямо как есть из емкости, а можно высушивать и делать сублимированные пайки. Калорийность, как вы видите высочайшая, практически как у мяса, при этом усваивается он гораздо легче!

– А что насчёт вкусовых качеств? Вы сами-то употребляли эти… эти ваши дрожжи? – спросил у Каримова Фархад Ансари.

– Вкус, ну… – ученый усмехнулся, – …у самих дрожжей его можно сказать нет. Просто бурая масса, по консистенции чем-то напоминает кашу или очень густой суп.

– Безвкусный суп, – уточнил Малькольм Эванс.

– Да. Но если нужен вкус, то его можно придать, с помощью добавок. Мы уже разработали ароматизаторы, имитирующие малину, банан и овсянку.

– А бекон, или скажем жареную курицу имитировать нельзя? – то ли в шутку, то ли всерьез поинтересовался Дик Гиббенс.

– Эти вкусы сложнее, но в перспективе… да, думаю это возможно, – невозмутимо ответил Каримов.

– Итак, что вы хотите в обмен за эту свою технологию? – спросил Эванс.

– Мы просто хотим, чтобы вы внедрили её в производство, – Каримов развел руками. – Люди на Луне голодают, а эти дрожжи… по нашим прикидкам эффективность этой технологии выше, чем у традиционного сельского хозяйства в два с половиной-три раза! Конечно, потребуется время на то, чтобы нарастить производственные мощности, но в перспективе, мы сможем прокормить всё что осталось от человечества.

– И всё? Вы ничего не хотите взамен? – глядя на учёного, спросил Маркус Левински – главный администратор колонии Кларк.

– Разумеется нет. Господин Проценко, – упомянув фамилию главного администратора Королёва, Каримов поморщился, – настаивает на увеличении поставок воды и продовольствия.

– И на сколько же?

– Тридцать процентов сверх текущего уровня.

– Тридцать процентов? – можете передать вашему начальнику, что это не реально. – усмехнувшись, воскликнул Оливер Тромбли.

– Применив нашу технологию, вы сможете значительно увеличить потенциал своего аграрного сектора, все затраты окупятся с лихвой, – возразил Каримов.

– Затраты то может и окупятся, вот только мы физически не можем выделить вам столько ресурсов, – ответил Эванс. – Наши производственные возможности хоть и велики, но увы не бесконечны. Мы и без того выделяем вашей колонии львиную долю того, что производим, будь то вода, кислород или продовольствие, а между тем, мы ведь, равно как и вы, сильно зависим от других лунных поселений. По большому счёту, добыча воды и пищевое производство – наши главные источники дохода! Всё остальное – мелочь! Нам, чтобы поддерживать нашу колонию нужны электронные компоненты, нужны различные запчасти, химическое сырье, металлы… Всё это мы приобретаем в других поселениях, обменивая на свою продукцию! Если мы сейчас увеличим поставки в Королёв, в обмен на вашу чудесную технологию, мы столкнёмся с дефицитом жизненно важных для нас товаров! Так что при всём уважении, Ильдар, но извините, я не могу дать вам столько сколько вы просите.

– Ну хорошо, и сколько вы можете дать? – глядя на Эванса, холодно спросил Каримов.

Глава ЮАС долго молчал, размышляя.

– Если ваша технология и впрямь окажется столь эффективной, как вы утверждаете, – начал он задумчиво, – возможно нам и правда удастся избежать голода. В любом случае, мы не имеем права не воспользоваться этим шансом. Это с одной стороны. С другой, наши колонии: Кларк и Королёв – союзники, и помогая вам, мы укрепляем и самих себя. Так что… Да, мы подумаем над увеличением поставок, но нам нужно время чтобы определиться с конкретными цифрами.

– Что ж, я рад, что мы достигли взаимопонимания.

– Кстати, а вы же наверняка не только с нами намерены поделиться этой технологией? – как бы невзначай, поинтересовался Эванс.

– Да. Мы намерены предоставить её так же Доузу и Сан-Кристобалю. – твердо ответил Каримов.

Колонии Доуз и Сан-Кристобаль, о которых он говорил, располагались на северном полюсе Луны и были прямыми конкурентами Кларка в сфере добычи воды и выращивании пищи.

– И когда вы намерены к ним отправится?

– Переговоры запланированы на эту субботу.

– Небось, хотите в обмен на свои дрожжи выторговать у них воды и продовольствия, также как и у нас? – впервые за все время переговоров, подал голос Григорий Давыденко.

– Да, – Каримов кивнул.

– Боюсь вас разочаровать. Сан-Кристобаль и Доуз сейчас не самые надежные партнеры, – покачав головой, произнёс начальник службы безопасности ЮАС. – Они сильно зависят от китайцев и очень уязвимы перед ними. Маленькое население, почти нет оружия и бойцов… лакомая цель для силового захвата.

– Вы полагаете Чэн их атакует? – спросил Каримов.

– Без сомнения. И судя по данным нашей разведки, это случится очень скоро.

– Но зачем Чэну захватывать эти колонии, если те и так сотрудничают с Ливеем и всецело от него зависят?

– Просто, потому он такой человек! – Давыденко развёл руками. – Жесткий, привыкший полагаться на силу… А силы у него сейчас в достатке. После Катастрофы, когда Чэн с Земли сбежал сюда, он прихватил с собой кучу солдат. По численности что-то около бригады. И насколько нам известно, среди них есть очень крутые специалисты. Так что подмять под себя северный полюс для них сущий пустяк!

– Ему нужны эти колонии, – добавил к словам подчиненного Эванс. – Нужны как воздух, при чём в буквальном смысле. Суммарное население Лушаня и Ливея – почти тридцать тысяч человек, и, если генерал Чэн хочет и дальше оставаться при власти, ему нужно придумать как обеспечить всю эту ораву едой, водой и кислородом, иначе от него очень быстро избавятся. Подобные прецеденты уже были в других колониях и он о них знает.

– Но, если они захватят Кристобаль и Доуз… они ведь на этом не остановятся! – мрачно воскликнул Каримов.

– Наверняка. Именно поэтому мы намерены пресечь это на корню, – ответил Давыденко.

– И каким образом?

– Мы планируем предложить этим двум колониям нашу протекцию, – заявил Эванс. – Пока еще не поздно.

– Если они не согласятся на неё, то они дураки, – произнес Оливер Тромбли.

– И когда вы хотите отправится на переговоры? – спросил Каримов.

– В четверг.

– Слушайте, а почему бы нам не полететь вместе? Мы предложим им нашу технологию, а вы свою защиту.

– Двойные переговоры? Это может их сделать более сговорчивыми, – задумчиво произнёс Давыденко.

– Ты так считаешь? – глянув на него, спросил Эванс.

– Да. Помимо предоставления им защиты мы можем помочь им наладить производство этих чудо дрожжей. Как я понимаю, для этого нужны толковые инженеры, а у них из-за маленького населения их не то, чтобы много.

– Ну, допустим. Допустим… – глава ЮАС задумчиво побарабанил пальцами по столу и посмотрев на Маркуса Левински, распорядился: – Свяжись с ними, согласуй всё. Дату постарайся выбить пораньше, в идеале завтра-послезавтра.

– Хорошо. – Левински кивнул и достав свой планшет, усердно забарабанил пальцами по экрану.

– А вы, господин Каримов, может останетесь пока у нас? – обернувшись к гостю, предложил Эванс.

– Ну, на день-два, думаю можно… Да, на пару дней вполне. Не вижу смысла лететь сейчас обратно в Королёв. Только за зря водород сожжем. – ответил тот.

Глава-2

ЛАМБЕРТ

– Вы погрузили фильтры? – поинтересовался Тимоти Ламберт, глядя на начальницу нашей «призовой команды», Сиршу Дойл.

– Уже заканчиваем. Осталась пара ящиков. Еще мы думаем прихватить кое-какие запчасти от вон того бота. Что скажешь? – женщина указала лучом фонаря на стоящего поблизости колесного робота, возле которого копошилась парочка техников.

– Челнок и так уже битком…

– Всего пара коробок, Тим. Мы найдем место.

– Черт с вами, грузите. Я пока пойду готовить машину к отлёту, хотелось бы вернуться домой к обеду.

Тимоти Ламберт являлся, пожалуй, наиболее опытным из пилотов ЮАС, настоящим ветераном. Бывший военный, майор ВВС США, он уволился из вооруженных сил, когда ему было сорок, поступил на службу в учрежденную Малькольмом Эвансом корпорацию, и отработал в ней без малого пять контрактов – практически четверть века. Ламберт входил в число немногих, кто своими глазами видел с чего начинался Кларк, был одним из тех, кто доставлял первые строительные блоки для будущей штаб-квартиры «Юнайтед Аэроспейс». Конечно, его ни в коем случае нельзя было назвать самым старым астронавтом в истории человечества, и всё же, шестьдесят пять лет – это был солидный возраст для людей его профессии. Большинство из тех, с кем он начинал, уже давно ушли на пенсию, да и сам он, признаться подумывал отправиться на покой, благо солидная сумма, скопившаяся на его банковском счете, позволяла ему прожить остаток жизни в достатке. Ламберту оставалось полгода до окончания контракта, когда грянула Третья мировая и все его планы на спокойную, сытую старость пошли прахом. Земля лежала в руинах, постепенно остывая и покрываясь разраставшимися с юга и севера полярными шапками. Старый астронавт не испытывал никаких иллюзий касательно судьбы собственной семьи. Сразу после Катастрофы, когда условия еще позволяли это, и пока была надежда найти выживших, служба безопасности организовала масштабную спасательную операцию для сотрудников корпорации и их семей. Ламберт сам несколько раз садился на планету, и забирал с неё людей чтобы доставить их в Кларк. Увы, но среди полутора тысяч спасенных, его родных не оказалось. Первые два месяца было тяжело. Черная депрессия сдавливала сердце старого астронавта. Исполнение рабочих обязанностей давалось Ламберту с заметным трудом, изредка даже проскакивали мысли о суициде. Выручало лишь осознание того, что не один он оказался в такой ситуации. Да, его семьи не стало и всё же, нужно было жить дальше. Нужно было работать. Нужно было обеспечить выживание человечества.

Ламберт шел мрачными подземными коридорами станции Юма-5. На Луне было множество брошенных поселений, вроде этого: шахты, научные станции, мелкие заводы по переработке добытого на спутнике сырья. Все они когда-то принадлежали частным компаниям, занимавшимся здесь своими делами. Многие из них были покинуты еще до Катастрофы, иные, люди оставили уже после, потому как эти базы не могли поддерживать жизнь своего населения в отрыве от поставок с Земли, либо же оказались слишком далеко от налаживающихся между крупными колониями торговых путей. Но изредка попадались и те, откуда люди и вовсе никуда не уходили. В первые месяцы после войны на Луне творился сущий хаос: линии связи были оборваны, от чего часть мелких поселений оказалась в полнейшей изоляции. В творившемся кошмаре них попросту не было никому дела, каждая колония, каждая станция прежде всего пыталась выжить сама. Лишенные контакта с внешним миром, люди не знали, что твориться за стенами их поселений и медленно умирали, когда запасы кислорода и продовольствия подходили к концу. Спастись удалось далеко не всем.

Как правило, в оставленных, или же попросту вымерших поселениях оставалось еще много полезных ресурсов: различное оборудование, топливо для лунных челноков, изредка медикаменты и продовольствие. Не принадлежавшие более никому, они становились добычей тех, кто сумел до них добраться. Таким образом, мародерство на Луне в первые послевоенные годы если и не было законным, то уж точно являлось повседневной нормой. Не отставал от этого тренда и Кларк. Практически ежедневно из колонии к заброшенным поселениям отбывали челноки и грузовые вездеходы с «призовыми командами» на борту, наподобие той, членом которой являлся Тимоти Ламберт. У мародеров было лишь одно правило – груз, который они намеревались забрать должен был быть ничейный. Это означало, что в момент их прибытия на территории поселения не должно было находиться никого, кто мог бы заявить право собственности на находящееся там имущество. Призовыми командами Кларка это правило соблюдалось неукоснительно, однако, жители других поселений относились к нему по-разному. За полтора года, минувших с момента Катастрофы, ресурсы существовавших на Луне колоний изрядно истощились. Наиболее критическая ситуация сложилась в малых поселениях, что до войны полагались на снабжение с Земли. Теперь, когда поток грузов с планеты иссяк, многие из них стояли на пороге гибели, и это толкало людей порой на весьма отчаянные шаги. Нередки стали случаи нападения одной колонии на другую с целью захвата ресурсов, множились банды так называемых «рейдеров», атаковавших следовавшие по поверхности конвои. В последствии захваченное в ходе таких налетов добро обменивалось на разросшимся до неприличных размеров черном рынке. В основном все торговые отношения сводились к бартеру: к примеру полезные ископаемые менялись на оборудование, или услуги, но наиболее универсальным товаром была вода. Будучи основой человеческой жизни, вода постепенно стала и основой послевоенной лунной экономики. Как правило цена вещей измерялась в литрах. К примеру, старый, раздолбанный вездеход на пять-шесть мест, мог обойтись покупателю в один-два кубометра, а собранный в полукустарных условиях автомат стоил литров пятьсот-шестьсот. Небольшая группа человек, приобретя первое и второе, могла уже попытать свое счастье в разбое. И судя по всё учащающимся нападениям, эта идея приходила в умы многих. Сам Тимоти Ламберт еще не сталкивался с рейдерами, но было очевидно, что рано или поздно этот момент наступит.

Пожилой астронавт достиг шлюза ведущего на поверхность. Обе его двери были сейчас настежь открыты, так что внутри Юмы-5 царил вакуум. Шлюз, этот, надо сказать, вскрыла не его группа – когда они прибыли, станция уже была разгерметизирована кем-то, кто побывал тут прежде. Скорее всего, то сделала другая «призовая команда». На это указывал творившийся в подземных помещениях бедлам: отсутствовала часть жизненно важного оборудования, а продовольственный склад и топливное хранилище были полностью опустошены.

Минув разгерметизированный шлюз, Ламберт оказался на поверхности. Висевшее в черном небе Солнце, ярко освещало дно неглубокого кратера, в котором располагалась Юма-5. Парочка сопровождавших группу бойцов службы безопасности, вооруженных штурмовыми винтовками и облаченных в боевые скафандры, стояли рядом с выходом, и флегматично обозревали окружающий пейзаж.

– Ну как, всё тихо? – подойдя к ним, поинтересовался Тимоти Ламберт.

– Тихо, сэр. Никакого движения, – ответил старший боец, носивший сержантский шеврон поверх бронированного нагрудника.

– Хорошо. Они там уже заканчивают. Скоро улетаем.

Пилот направился к стоящему метрах в ста «Мулу» – тяжелому грузовому челноку, на котором они прибыли. Поднявшись на борт, он прошел в тесную кабину и устроившись на своём месте приступил к предстартовой проверке. Убедившись, что все системы готовы, Ламберт откинул спинку кресла до упора назад, и развалившись, принялся ждать. За лобовым стеклом открывался опостыливший глазу серый пейзаж. Внезапно, кое-что привлекло внимание мужчины: солнечный блик, сверкнувший на вершине гребня окружающего Юму-5 кратера. Подтянувшись в кресле, Ламберт коснулся сенсорного экрана перед собой и активировав навигационную камеру челнока и навёл её туда, где заметил вспышку. Там, примерно километрах в пяти от него, на самом краю обрыва, стояли люди.

– Пилот охране. Неопознанный контакт на северо-востоке, азимут пятьдесят, на самом верху гребня. Вижу пятерых, двое вооружены, один с биноклем, смотрит на нас, – сообщил Ламберт в рацию.

– Да, тоже наблюдаю их, – ответил сержант.

– Бандиты? – с тревогой в голосе спросила Сирша Дойл.

– Неизвестно, мэм. Возможно такие-же призовики как и мы, попробую выяснить, – сказал старший охранник и, перейдя на открытый канал, обратился к незнакомцам: – Внимание неопознанной группе, говорит призовая команда Юнайтед Аэроспейс. Станция Юма-5 в данный момент находится под нашим контролем. Назовите себя!

В эфире стояла тишина. Либо люди на гребне кратера, не приняли передачу, либо не посчитали нужным на неё отвечать.

– Это призовая команда ЮАС. Мы вас видим, назовите себя! – повторил сержант.

Подозрительная группа продолжала молчать.

– Мне это не нравится. Полагаю нам лучше сворачиваться, – произнес Ламберт по внутреннему каналу.

– Хорошо. Мы уже выходим, – ответила Дойл.

– Служба безопасности ЮАС неизвестной группе. Станция Юма-5 под нашим контролем, не приближайтесь к ней, в противном случае мы откроем огонь на поражение! – предупредил боец.

Тимоти Ламберт искренне надеялся, что незнакомцы услышат эти слова и последуют им. В последнее время работа вдали от Кларка стала довольно нервной. Проверив, на всякий случай, висящий на бедре пистолет, астронавт вышел наружу. От шлюза, в сторону челнока уже тянулась вереница людей, сопровождавших парочку грузовых ботов в просторных кузовах которых лежало добро, экспроприированное с Юмы. Двое охранников шли рядом.

– Все забрали что хотели? – спросил Ламберт у Дойл.

– Почти. Остатки выгребем в следующий раз, – ответила женщина.

– Если тут к следующему разу что-то еще останется, – произнес сержант, глядя через оптический прицел своей винтовки на подозрительную группу, все так же стоявшую в отдалении.

Когда с погрузкой было покончено, Ламберт поднял челнок в небо и начал разгон, выводя машину на суборбитальную траекторию, которая должна была привести их к Кларку. Взлетев над кратером, он навел бортовую камеру «Мула» на застывших у обрыва людей. Пилот видел как они забрались в большой грузопассажирский ровер и направились вниз, в направлении станции, очевидно, доворовывать то, что не сумела стащить команда Дойл.

Глава-3

НАГАТО

Юки Нагато проснулась в своей постели под трели будильника. Часы показывали 15:30 – полчаса до начала вечерней смены в Кларке. Её смены. Потянувшись, девушка окинула взглядом свою крошечную комнатку, больше похожую на монашескую келью: стены, обшитые белым безликим пластиком, нависающий над самой макушкой потолок и пол, покрытый странной субстанцией, напоминавшей собой то ли резину, то ли мягкую эпоксидную смолу. По левую руку была дверь, ведущая в санузел, по правую – встроенный в стену шкаф с личными вещами, напротив кровати расположился столик с компьютерным терминалом, а над ним, на стене висела парочка фотографий из прошлой счастливой жизни. На одном из снимков была запечатлена её семья. Взглянув на фотографию, Юки с грустью подумала о родителях. Живы ли они? В ходе последней войны Японии изрядно досталось. Не так сильно, как США, Европе или России с Китаем, но всё же… Даже если мама с папой пережили атомный шторм, то, что последовало за ним было еще страшнее. Радиоактивные осадки, голод и холод опустившейся на планету ядерной зимы… На снимке совсем еще молодая Юки улыбалась во все тридцать два зуба, она стояла обряженная в мантию выпускника, с гордостью сжимая в руках школьный диплом. На фотографии ей было семнадцать, сейчас – двадцать три. Минуло всего шесть лет, но казалось будто прошла целая вечность. С раннего детства Юки хотела стать астронавтом. Родители думали, что это пройдет, как проходит у всех. Отец мечтал, что дочь пойдет по его стопам, станет дантистом, мать, которая играла в симфоническом оркестре, думала, что та станет музыкантом. Но Юки грезила о бескрайних просторах космоса и настойчиво следовала за своей мечтой. Астрономия, биология, физика и математика были её любимыми предметами. После школы она подала заявку в несколько ВУЗов, где готовили астронавтов. Среди них оказался и учебный центр «Юнайтед Аэроспейс», в котором проходили обучение будущие пилоты, инженеры, шахтеры и учёные корпорации. Пройдя конкурс, Юки поступила на лётное направление. Впереди у неё было шесть долгих лет учебы. Когда грянула Катастрофа ей оставалось чуть меньше года до выпуска. Шестой и последний курс практически весь состоял из практики. Юки вместе со своим наставником и еще несколькими студентами находилась на борту станции Фридом, кружившей вокруг точки лагранжа L1 между Землей и Луной, когда по всем каналам связи разразилась паника. Она своими глазами видела крошечные ярко белые звездочки, десятками и сотнями вспыхивавшие на ночной стороне планеты. Ужас который она тогда испытала, было сложно описать. Корочки пилота-астронавта ей выдали спустя три недели, как и всем её однокурсникам – в Корпорации посчитали что в сложившихся условиях нет смысла заканчивать обучение, им нужны были летные экипажи здесь и сейчас.

Юки вздохнула и поднялась с постели. Умывшись холодной водой, надела свой потрепанный рабочий комбинезон и вышла из жилой ячейки. Она шла по унылому серому коридору в направлении столовой. Этот район Кларка назывался «Блок С-3» и являл собой одну из жилых зон, в которых обитало население города. Построенный совсем недавно, незадолго до Катастрофы, он состоял из пяти уровней, залегающих на глубине от тридцати до семидесяти метров под поверхностью Луны. Здесь имелся спортзал, парочка столовых и зона рекреации, куда после смен стекалось местное население. Всего, в С-3 проживало порядка полутора тысяч человек, в основном то были сотрудники корпорации, которых ЮАС эвакуировала с Земли, а также работники, прибывшие после войны с удаленных шахтерских станций в поясе астероидов.

Добравшись до столовой, Юки подошла к терминалу выдачи пищи, выбрала рацион и коснувшись считывающей отпечатки пальцев панели, рассчиталась внутренними кредитами ЮАС, которые корпорация начисляла за работу всем своим сотрудникам. Окинув взглядом просторное помещение, она нашла свободное место и устроилась за стол. Напротив неё сидел немолодой лысеющий мужчина в ярко-зеленом комбинезоне шахтера.

– Пайки опять уменьшили, – уныло ковыряя вилкой буро-зеленую субстанцию на своем подносе, мрачно заметил он.

Юки ничего не ответила. На её памяти пайки урезали уже в третий раз. Даже несмотря на то, что Кларк являлся одним из крупнейших производителей еды на Луне, он, как и многие другие поселения, испытывал дефицит продовольствия. Причиной тому было то, что большая часть продукции отправлялась в другие колонии, где обменивалась на различные ресурсы, которыми столица ЮАС не обладала.

Покончив с завтраком, девушка сунула поднос с остатками еды в мусороприемник и двинулась к станции монорельса. По разнарядке сегодня у неё в плане стоял полет в Королев – сравнительно короткий суборбитальный прыжок, всего три тысячи кэ-мэ. Нужно было доставить в русскую колонию пять десятков тонн воды, а взамен забрать некоторое количество медикаментов и полимеров, которые там производились. Потом нужно было еще смотаться в одно небольшое поселение на обратной стороне спутника и обменять там всё ту же воду, но уже на металлы. Но перед этим, разумеется, следовало пройти медицинский осмотр и короткий инструктаж в центре управления полетами. Покончив с первым, Юки покинула медцентр и села на поезд, следовавший к ЦУПу. На входе, её как обычно встретил скучающий охранник. Изучив её документы меланхоличным взглядом, он пропустил её внутрь. Зал предполетного инструктажа располагался по соседству с диспетчерской, откуда велось управление заходящими на посадку и взлетающими из Кларка лунными челноками. Проходя мимо открытой двери, Юки остановилась. Что-то было не так в доносящемся из помещения гуле голосов. Обычно спокойные диспетчеры, явно были встревожены чем-то. Зайдя внутрь, девушка окинула взглядом темное, сплошь заставленное компьютерными терминалами помещение. Неподалеку от неё стоял Иван Лобов – мужчина средних лет, как и Юки он тоже был одним из пилотов. Не желая отвлекать от работы явно занятых диспетчеров, она подошла к коллеге.

– Привет, – поздоровалась Юки. – Что происходит?

– Чэ-пэ. Похоже на борту тридцать третьего проблемы, – ответил Иван.

– Тридцать третьего? Это же личный шаттл старика!

– Да, но его на борту нет. Он улетел этим утром в Сан-Кристобаль, вместе с Каримовым на их шаттле, а тридцать третий отправили на «Азимов» за какой-то электроникой.

– Кто на борту? – поинтересовалась Юки.

– Джим.

Разумеется, она знала пилота злополучного челнока. Симпатичный, светловолосый, вечно веселый парень лет на пять старше её самой. Джим был одним из тех, кого называют душой компании, и одно время, Юки была даже почти что в него влюблена, правда у него уже была девушка, так что…

– Включи на громкую, – прервал её мысли властный голос Франчески Росетти – старшего руководителя полетов.

Молодой парень, по фамилии Свантесон (имя Юки забыла) коснулся консоли терминала перед собой и в диспетчерской раздался голос пилота терпящего бедствие челнока: … пробую запустить, но пока безуспешно. Пока торможу маневровыми, но их тяги не хватит. До точки невозврата две минуты тридцать секунд.

– Кларк-центральный тридцать третьему, понял вас. Может попробуете вернуться обратно на орбиту? – предложил Свантессон.

– Отрицательно. Траектория слишком крутая, не успеть, не хватит тяги. Если этот чертов движок не запустится, я покойник, – ответил Джим.

– Так… Дженни, – Франческа Росетти обратилась к маленькой темноволосой девушке, одной из своих подчиненных. – Мне нужен расчёт его динамики. – Макс, звони в аварийные службы, поднимай тревогу. Остальные расчистите коридор для тридцать третьего. Все взлеты запретить, тех кто уже заходит на посадку направляйте на дальние площадки: Мак-Мердо, Кларк-2, станция Лима, … Если будет нужно, то сажайте хоть на грунт, мне все равно! Эрик, ты ведешь тридцать третьего, – она указала на Свантессона. – Давайте, народ, работаем!

Помещение ЦУПа вновь наполнилось гулом голосов. Диспетчеры, координируясь друг с другом, принялись исполнять указания руководителя.

– Мэм, готов расчёт траектории, – подняла руку Дженни. Росетти подошла к ней и принялась внимательно изучать данные на мониторе.

– При текущей динамике, тридцать третий упадет в восьми километрах от нас на севере. Скорость столкновения составит восемьсот пятьдесят метров в секунду. Время до удара четыре минуты шесть секунд, – отчиталась перед начальницей Дженни.

– Господи! – прошептала Юки.

– Падение должно будет видно отсюда. Пойдем, – Лобов поманил коллегу вслед за собой.

Стараясь не мешать диспетчерам, они пересекли комнату ЦУПа и подошли к двери, на которой красовалась табличка с надписью «Обсервационный купол». Повернув рычаг, Иван отодвинул дверь в сторону. За ней оказался неширокий, метра два в поперечнике колодец, ведущий к поверхности. Поднявшись по винтовой лестнице, пилоты оказались в круглом, темном помещении стены и потолок которого, составляли переплетенные металлическим каркасом, широкие квадратные иллюминаторы, прикрытые с внешней стороны защитными створками. Лобов коснулся одной из панелей управления, и створки раскрылись на манер цветочных лепестков, открыв им вид на пыльную серо-коричневатую пустыню. Обсервационный купол был одним из немногих мест в колонии, откуда можно было увидеть поверхность. Изначально, он предназначался для визуального наблюдения за садящимися и взлетающими челноками, однако, постепенно, с развитием навигационных средств и систем управления движением, надобность в нем отпала, и диспетчеры перестали использовать его по прямому назначению, оставив, впрочем, всё имевшееся здесь оборудование.

Нажав кнопку включения на одном из терминалов, Лобов активировал его. Работающая в режиме громкой связи радиостанция, тут-же оглушила гомоном голосов диспетчеров и пилотов находящихся поблизости шаттлов. Прикрутив чутка громкость, Лобов принялся изучать данные на мониторе воздушной обстановки.

– Там. С той стороны, – мрачно произнес он, указав рукой куда-то на юго-запад.

Подойдя к остеклению купола, мужчина схватил стоящий поблизости мощный электронный бинокль и принялся разглядывать через него небо.

– Ага, вот и тридцать третий. – Произнес он. Юки взяла другой бинокль и направила его в ту же сторону. Поймав в окуляры крошечную серебристую искорку, она увеличила изображение, и та обрела форму челнока. Приглядевшись, девушка сумела разглядеть его двигатель. Сопло, которое по идее должно было сейчас изрыгать разогретый до колоссальной температуры поток плазмы, было мертвенно черно.

– Тридцать третий Кларку-Центральному, – раздалось из динамиков. – Двигатель так и не запустился, точка невозврата пройдена. Это… это конец… – Обреченно произнес Джим.

– Кларк-Центральный, тридцать третьему. Принято. Мы… мне жаль. Может хотите передать что,то близким? – ответил Эрик Свантессон.

– Да… просто… просто скажите Саре, что я её люблю!

Это были последние слова, донесшиеся с борта аварийного челнока. Юки мрачно следила за финальными секундами его полета. Машина на бешенной скорости пронеслась над обсервационным куполом и скрылась за невысоким горным хребтом вдалеке. Вспышки от взрыва она не увидела – только лишь темное облако пыли, поднявшееся над скалами, возвестило о свершившейся трагедии.

Глава-4

ФРОНТАН

Жилой сектор Сан-Кристобаля был настоящий гордостью этой колонии. Воздвигнутый немногим более пятнадцати лет назад, внутри огромной лавовой трубы, по которой в глубокой древности текли реки раскаленной магмы, он был чист, светел и просторен. Искусственные водопады и ручьи, услаждали взор его обитателей, тихие, ненавязчивые звуки земной природы, доносившиеся из невидимых динамиков, ласкали их слух. Настоящий живой плющ, зеленым покрывалом окутывал его стены, а рассаженные тут и там деревья, тянулись вверх к простирающемуся на сорокаметровой высоте потолку, покрытому голографическими панелями, изображавшими земное небо. Любовь и старание с которыми подходили к своей работе строившие этот город архитекторы и инженеры, были видны буквально в каждой детали! Благодаря им, люди, проживающие здесь, существовали в условиях, столь близких к земным, насколько это было вообще возможно на Луне.

Молодой агротехник по имени Энрике Фронтан, являлся одним из приблизительно пяти сотен счастливых обитателей этого места. Равно как и абсолютное большинство жителей Сан-Кристобаля, он был выходцем из Латинской Америки. Перебравшись сюда примерно за год до Катастрофы с простым желанием заработать хороших деньжат, Энрике и понятия не имел, что это решение сохранит ему жизнь, убережет от ужасов термоядерной войны и пришедшего вслед за ней ледникового периода. Энрике медленно шел по «променаду» – широкой зеленой аллее, пересекающей центр жилого сектора. Обычно здесь было довольно людно, но не сейчас: по времени города, стояло раннее утро, вот-вот должна была случиться пересменка. Голографические панели над головой Энрике, озаряли окружающее пространство мягким розовым светом, имитируя земной восход. Он любил гулять в это время, когда одна половина горожан еще мирно спала в своих просторных квартирах на верхних уровнях, а другая находилась на рабочих местах, в агротехническом комплексе, или же расположенных неподалеку от города ледовых карьерах. Мужчина медленно шагал по гравийной дорожке, наслаждаясь легким дуновением свежего ветерка, журчанием воды в текущем поблизости ручейке, шелестом гальки под ногами. Время от времени, ему, встречались такие-же ранние пташки как он сам, выбравшиеся на утреннюю прогулку. Изредка ему попадались и те, кто уже возвращался с ночной смены. Вид этих людей, был усталым, но умиротворенным.

– Энрике! Постой! – окликнул его вышедший из-за поворота крепкий, невысокий мужчина.

Это был Хосе Эрнандес, заместитель начальника ночной смены в пятой теплице, той-же, где трудился и сам Фронтан. Так уж вышло, что они оба были земляками, родившимися и выросшими в Ла-Пасе. Этот факт послужил почвой для зародившийся меж ними дружбы.

– Привет, амиго. Чудное сегодня утра, правда? – Глядя на усталое лицо товарища, поприветствовал его Энрике.

– Ага, чудное, не то слово. Не то, что ночка, – судя по голосу, тот был чем-то раздражен.

– Что-то случилось? – спросил Фронтан обеспокоенно.

– Второй миксер сдох. Что-то с мозгами. Нам пришлось перейти на ручную регулировку.

– Ремонтную бригаду вызвали?

– Конечно. Эти бестолочи ковырялись в нем всю ночь и так и не смогли починить. Дурдом какой-то! Я черканул сообщение твоему шефу, так что он в курсе. Изабелла должна написать отчет об аварии, будет готов через полчаса-час. Советую ознакомиться как появится возможность.

– Да, разумеется, – заверил товарища Фронтан.

– Пока эту штуку не починят, придется регулировать состав вручную. Это вроде как твоя зона ответственности, так что…

– Да, я буду внимательно следить за всеми показателями.

– Ладно, черт с ним. Разберемся как-нибудь, – Хосе хлопнул приятеля по плечу. – Слышал уже новости?

– О переговорах наших боссов с ЮАС и русскими? – спросил Фронтан, имея ввиду состоявшуюся вчера четырехстороннюю встречу руководства Сан-Кристобаля, и располагавшегося неподалёку Доуза с представителями Кларка и Королёва.

– Ага, что думаешь?

Фронтан молча двинулся дальше по аллее, собираясь с мыслями.

– Не знаю. Не нравится мне это всё, – изрек он наконец. – Мне нет большого дела до Доуза, но что касается нас… Мне кажется это большая ошибка со стороны Мендеса отвергать протекцию корпоратов.

– Что, думаешь китайцы правда собираются напасть на нас? – усмехнулся в ответ его словам Эрнандес. – Приятель, ну скажи: зачем им это!? Мы же один их главные торговые партнёры! Знаешь, вся эта чушь, которую Эванс затирал нашему шефу, больше походит на предлог для рейдерского захвата! Посуди сам, мы же являемся для Кларка конкурентами! Мы добываем воду и производим еду, как и они. И больше этого никто не делает! Если они возьмут нас под контроль, у них будет… ну, как это называется? – он повернулся к товарищу за подсказкой.

– Монополия, – ответил приятелю Фронтан.

– Да, и они тогда смогут диктовать всем свои цены! Подумай, что тогда будет! Они же всех подгребут под себя!

– Не знаю, дружище, ой не знаю…

– Зато я знаю. Этот их Эванс хитрый жук! И старина Родриго знает это ничуть не хуже меня.

Некоторое время они шагали молча. Голографическое небо над их головами уже совсем посветлело, из нежно—розового обратившись голубым – по часам Сан-Кристобаля с минуты на минуту должен был наступить день.

– И все-же, я опасаюсь китайцев… – начал было Фронтан.

– Да брось, мне кажется их просто слишком демонизируют в последнее время. Не такие уж они и злобные, – прервал товарища Эрнандес. – Говорю тебе! Пока мы с ними сотрудничаем, им незачем нас трогать! Банды! Вот кого надо опасаться. Но благо с ними-то наша охрана справится.

– И всё же, если предположить чисто гипотетически, что Чэн правда хочет нас захватить? Кого бы ты выбрал? Его или Эванса? – Спросил Фронтан.

– А какая разница? Мы так или иначе потеряем независимость, – в голосе Эрнандеса слышалось раздражение. Похоже этот разговор уже начал ему надоедать.

– Согласен… Но всё ж из двух зол, лучше выбирать меньшее.

– И ты считаешь Малькольма Эванса меньшим злом?

– Черт возьми да! – Фронтан остановился и посмотрел прямо на приятеля. – В конце концов, этот человек можно сказать подарил нам космос! Без него, без ЮАС, люди не осели бы Луне! Он дал старт всей местной индустрии! Не будь его, то и нас бы с тобой, Хосе, тут сейчас не было бы! Возможно, к этому момент ты и я уже бы погибли там, на Земле!

– Не пойми меня неправильно, омбре3, я уважаю этого мужика. Эванс и правда крутой чел, но все о чём ты говоришь было чуть ли не полвека назад! Да, когда-то он был первопроходцем, первым человеком, кто построил бизнес в космосе, но сейчас… Да оглянись вокруг! – Эрнандес обвел рукой окружавшее их великолепие Сан-Кристобаля. – Видишь этот город? Его построил не Эванс, не ЮАС! Его построил люди вроде нас с тобой, это место наше! Наше и больше ничьё! Этот город принадлежит тебе, мне и еще пяти сотням живущих тут людей. И я не хочу, чтобы он пал к ногам кого бы то ни было! Пускай даже и самого Эванса! И наш босс, Родриго Мендес того тоже не хочет. И он не допустит этого. Уверяю тебя, мы сохраним нашу независимость во что бы то ни стало!

– Хотелось бы верить в это, – мрачно ответил на экспрессивную тираду товарища, Фронтан.

Глава-5

КИРШНЕР

Катастрофа, случившаяся с тридцать третьим челноком, повергла в шок всех. Сразу после неё, была создана комиссия по расследованию, председателем которой назначили Риту Киршнер. Конечно, СБ обычно таким не занималась – это было дело летно-технической и инженерной служб ЮАС, но нынешний случай был особым, поскольку шаттл с бортовым номером «33» был закреплен лично за главой корпорации. Более того, в день аварии, Старик должен был отправиться на нем на важные переговоры и лишь совершенно случайное решение лететь туда на челноке из Королёва, уберегло его и тех, кто должен был быть с ним от трагедии. Всё это наводило на крайне неприятные мысли о возможном саботаже. Первое заседание комиссии было собрано вечером следующего после аварии дня и проходило в темном просторном помещении больше похожим на старый кинотеатр, нежели конференц-зал.

Киршнер слушала доклады экспертов, входивших в состав комиссии. Совещание близилась к концу, одним из последних выступающих был Тимоти Ламберт.

– Так что, значит человеческий фактор отбрасываем? – спросила Рита Киршнер, глядя на сидящего по левую от неё руку пожилого астронавта.

– Да. Данные самописцев говорят сами за себя. Джим Марстон действовал верно, с момента старта и до самого удара, – указывая на большой экран на стене, где отображалась расшифровка информации с черного ящика, хриплым голосом ответил пилот. – Он изменил пространственное положение челнока, и дал полную тягу маневровыми, чтобы выиграть себе время, после чего неоднократно пытался перезапустить маршевый, действуя сначала согласно инструкциям, а когда это не дало результата, он применили… более творческий подход.

– Поясните, – потребовала Рита.

– Из того, что я вижу, напрашивается вывод будто Марстон пытался включить двигатель в обход системы управления. В любой другой ситуации я бы не рекомендовал этого делать, поскольку это чересчур рискованно, но… – мужчина развел руками. – В любом случае, даже если бы ему удалось запустить треклятый движок, это вряд ли могло его спасти, – он вновь указал на экран, – он уже прошел точку невозврата и ему попросту не хватило бы тяги чтобы затормозить.

– Значит техническая неисправность. Спасибо, мистер Ламберт, – Киршнер кивнула, и повернулась к Илен Кунтц, – заместителю начальника инженерной службы космопорта, отвечавшей за техническое обслуживание челноков. – А что у вас, Илен?

– Я пока мало что могу сказать, поскольку мы еще только начали анализ собранных фрагментов челнока. Однако наши эксперты изучили останки отказавшего двигателя, и нашли вот это, – коснувшись клавиатуры перед собой, Кунтц вывела на экран фотографию какого-то изрядно пострадавшего от удара агрегата. – Это клапан, отвечающий за регулировку подачи рабочего тела, то есть водорода. В момент включения двигателя он должен был открыться, но как мы видим по положению заслонки этого не произошло.

Киршнер задумчиво глядела на фотографию. Будучи агентом службы безопасности ЮАС, она мало что понимала в двигателях типа VASIMR4, которые ставились на челноки класса «Лямбда», к коим принадлежала разбившаяся машина. И всё же, даже для дилетанта, вроде неё, было очевидно, что топливная заслонка в момент запуска двигателя должна быть открыта.

– Может быть он закрылся от удара? – предположила она.

– Возможно, но как по мне крайне маловероятно, – покачала головой Кунтц.

– Ясно. Но почему, по-вашему он не сработал? Неисправность? – спросила Киршнер.

– Ну, предварительно можно судить, что сам клапан с механической точки зрения в полном порядке. Во всяком случае был в порядке до того, как его расплющило. Полагаю либо отказ электрики, либо софт…

– Однозначно второе, – глядя на свой компьютерный терминал подал голос Даниэль Мун – приглашенный в комиссию специалист по бортовым электронным системам.

– Почему вы так считаете? – Киршнер повернулась к нему.

– Я просматривал телеметрию, которая поступала с борта челнока в момент аварии. И в ней… в общем, это какой-то бред. Глядите сами. – Мун поколдовал над терминалом, и вывел на общий экран текстовый лог-файл. – Вот, здесь, – он выделил несколько строк. – Видите? Автопилот даёт команду на запуск маршевого двигателя, дальше… – компьютерщик прокрутил файл вниз. – Вот здесь. Вот, собственно, пошел процесс запуска: активация магнитных катушек, включение системы ионизации, включение ионно-циклотронного резонатора, открытие дроссельной заслонки… – Мун замолчал и окинул взглядом собравшихся. – Абсолютно штатный запуск. Дальше, мы видим рост температуры, скорость расхода рабочего тела…

– Стоп, стоп, стоп! – оборвала его Киршнер. – Я что-то не понимаю. Какой рост температуры, какой расход?! Двигатель ведь не работал.

– Да, – Мун кивнул. – Но похоже, что компьютер челнока считал иначе.

– Бред, – фыркнул Тимоти Ламберт.

– Потом смотрите сюда, – продолжил Даниэль Мун. – Через восемь секунд, пилот, поняв, что двигатель не работает уже вручную даёт команду на запуск, и все параметры сбрасываются в первоначальное состояние! И двигатель запускается опять. Но на самом деле, это фиктивный запуск. В действительности ничего этого не происходит.

– Это не может быть компьютерным багом? – спросила Рита.

– Нет. Баги не подставляют в систему ложные цифры, мисс Киршнер. Всё это… – компьютерщик замялся, будто опасаясь собственных мыслей.

– Говорите, Даниэль. Не стесняйтесь. Мы собрались здесь чтобы услышать все идеи какие есть, – подбодрила мужчину Рита.

– Как будто это всё сделано намеренно, понимаете? – он окинул взглядом членов комиссии и понизив голос, продолжил. – Я не хочу этого утверждать, но мне кажется, что кто-то возможно покопался в программном обеспечении челнока.

Рита устало вздохнула. Опасения, которые испытывала она и её начальство похоже начали подтверждаться. Неужели это и впрямь была попытка покушения? Но кто за ней стоит? Насколько ей было известно, врагов у Эванса было немало. Первым на ум приходил, разумеется, Чэн Мяо – китайский бригадный генерал, который после войны сбежал с Земли на Луну, прихватив с собой небольшую личную армию. Под его контролем сейчас находились два крупнейших после Кларка поселения: колония Ливей, что располагалась в Море Смита на обратной стороне спутника, а также орбитальная станция Лушань. Однако, по своему опыту, Рита знала, что очевидный враг – не самый опасный. Гораздо страшнее тот, о котором ничего не знаешь. «Нужно копать дальше» – мрачно подумала она.

– Спасибо, мистер Мун, – отрешенным тоном произнесла Рита и снова повернулась к Илен Кунтц. – Госпожа Кунтц, я хочу знать когда в последний раз производилось обновление софта директорского челнока, и кто выполнял эту работу.

– Одну секунду, – женщина принялась рыться в разложенных перед ней на столе документах и, отыскав среди них журнал технического обслуживания шаттла, открыла его. – Так, вот… двадцать седьмого июня, то есть за две недели до вылета. Обновление было плановым. Проводилось младшим техником, Элиасом Карбалом.

– Карбал… Карбал… – задумчиво проговорила Рита. – Нужно допросить этого человека. Диккенс! – она обратилась к находящемуся в конференц-зале охраннику. – Найдите мне Элиаса Карбала и приведите сюда.

– Да, мэм. – коротко ответил тот.

– Прошу прощения, госпожа председатель, но боюсь это невозможно, – смущённо произнесла Кунтц.

– Почему?

– Элиас Карбал… видите ли, дело в том, что он исчез…

– Вот как? Очень интересно, – лицо Киршнер выглядело невозмутимым.

– Боюсь да, он… он не вышел на смену несколько дней назад, мы попытались связаться с ним, но его коммуникатор был отключён, тогда к нему домой послали человека, но там никого не было.

– Вы сообщили об этом в СБ? – глядя на Илен Кунтц, строго поинтересовалась Киршнер.

– Да, конечно.

– И?

– Ваши люди проверили записи камер. Судя по ним, Карбал покинул Кларк. Он сел на челнок, который следовал к станции «Азимов».

Выслушав эти слова, Киршнер несколько секунд, обдумывала их.

– Что ж, чудно, – хлопнув ладонями по столу произнесла она, и поднявшись с кресла, объявила: – Коллеги, на сегодня собрание окончено. Продолжайте работать по своим направлениям, следующее заседание завтра в это же время, в этом же месте.

В коридоре, что вёл к офису генерального учредителя как обычно было пусто. Рита всегда считала это место странным с точки зрения дизайна: стены и потолок из голого, необработанного гранита, пол тоже из гранита, но уже полированного и со вставками из какого-то золоченого металла. Освещения здесь явно не хватало – редкие, слабые лампы давали больше теней, нежели света. Кто бы ни проектировал это место, очевидно он хотел, чтобы, оно походило на пещеру, и чёрт-побери, оно и правда на неё походило! Но что больше всего поражало Риту так это местная акустика. Трудно сказать было ли так задумано, или-же вышло случайно, но с эхом здесь явно творилось что-то не то. Звук Ритиных шагов, многократно отражаясь от стен коридора, усиливался, искажался, и возвращался к ней гулкими раскатами, напоминавшими грохот далёкой грозы, или… Воспоминание о том вечере, как всегда, пришло неожиданно. Он отпечатался в Ритиной памяти так четко, что она, наверное, могла поминутно воспроизвести всё что говорила и делала тогда. Было жарко и очень душно. Рита помнила, как обливаясь потом под плотным бронежилетом, шла по лётному полю аэродрома к десантному конвертоплану, который должен был доставить возглавляемую ею штурмовую группу к крошечному островку в карибском море. По имевшимся у них оперативным данным там готовилась передача корпоративной информации между вскрытым СБ шпионом и его покупателями. Однако, добравшись до места, Рита и её бойцы не нашли ровным счётом никого. Остров оказался совершенно пуст. Лишь несколько полуразваленных хижин, да сгнивших рыбацких лодок, указывали на то, что здесь некогда бывали люди. Вечерело. Солнце медленно опускалось в пучину океана и высокие перистые облака сияли в его лучах нежно-розовым светом. Штурмовая группа уже собиралась улетать, когда на всех каналах связи разразилась паника. Пытаясь выяснить что происходит, Рита кое-как смогла связаться с центром береговой охраны в Майами. Мужчина на том конце линии, кричал что-то о летящих на них ракетах. А потом, они увидели в небе белые инверсионные следы, оставляемые маневрирующими на гиперзвуковой скорости боеголовками. Навстречу им, с севера, тянулись дымные шлейфы от стартующих ракет систем ПРО. Находя свои цели, они взрывались в вышине яркими ослепительными звездочками. Связь пропала. С тревогой взглянув в сторону континента, Рита увидела колоссальное зарево, вспыхнувшее на несколько секунд в том месте, где находилась Флорида, а за ним еще одно и еще одно. Опасаясь цунами, бойцы побежали вглубь острова и спрятались среди деревьев. Ударная волна пришла через несколько минут. Ослабленная большим расстоянием, она не нанесла никаких повреждений, лишь сбила листву с окрестных пальм. За первой волной пришла другая, а за ней и третья. Рита лежала, уткнувшись лицом в песок и закрыв голову руками, а мимо неё проносились страшные раскаты термоядерных взрывов. Спустя несколько минут, все закончилось. Закончилось лишь за тем, чтобы повториться снова – ближе к полуночи, русские отправили вторую волну ракет, дабы стереть с земли то, что еще не было уничтожено.

Утром, вернувшись назад к конвертоплану, они обнаружили что он не исправен – электромагнитный импульс поджарил электронику. Возможности добраться до материка у них не было, что, как выяснилось позднее, пожалуй, было и к лучшему. Побродив по острову, члены отряда обнаружили источник чистой воды – маленький родник, бьющий из-под земли. Полторы недели они жили, питаясь фруктами и охотясь на обитавших тут мелких диких свинок. Им повезло – их не накрыло цунами и шлейфы радиоактивных осадков прошли стороной. На двенадцатые сутки, когда магнитосфера планеты подуспокоилась, и начала снова пропускать радиоволны, с Ритой связался Григорий Давыденко – начальник всея их службы безопасности. Он отправил за ними корабль и поставил задачу: поиск и спасение выживших сотрудников корпорации…

Подойдя к массивной, гермодвери, за которой располагался офис Эванса, Рита отбросила страшные воспоминания. Оправив свой строгий, сидящий идеально по фигуре, пиджак, она вошла внутрь и проследовав мимо секретаря, направилась в кабинет генерального учредителя. В кабинете были двое: Старик сидел к ней спиной, в своем кресле, напротив занимавшего всю дальнюю стену помещения, огромного панорамного окна и задумчиво любовался открывающимся из него пейзажем. Давыденко же устроился в углу, на кушетке рядом с дверью, ведущей в личные апартаменты главы корпорации и читал что-то на экране своего планшета.

– Господа, – Киршнер скромно кашлянула, привлекая к себе внимание высокого начальства.

– Рита. Проходите, присаживайтесь, – не оборачиваясь ответил Эванс. – Я так полагаю вы пришли к нам с предварительным отчетом, касательно крушения моего шаттла?

– Верно, господин Эванс, – Киршнер уселась за стол и вставила в гнездо компьютерного терминала накопитель с данными по аварии. Поднявшись с дивана, Давыденко подошел к ней и сел напротив.

– Что ж, рассказывайте, – Старик развернул свое кресло к оперативнице.

Рита вкратце пересказала им предварительные итоги расследования и свои личные выводы. Слушая её речь, и без того обычно мрачный Давыденко, делался еще мрачнее.

– Этот Карбал, Киршнер, вы ведь навели справки о нём? – тяжелый взгляд темно-карих глаз начальника СБ был обращен прямо на Риту.

Массивный, ростом под два метра, с огромной блестящей лысиной, Давыденко напоминал ей древнего неандертальца. Могучего и агрессивного, но при том не слишком смышлёного. Впрочем, женщина знала, что впечатление это обманчиво. Будучи одним из наиболее приближенных к Эвансу людей, этот человек обладал незаурядным интеллектом и прекрасно отточенным чутьем сыщика. В общении Давыденко был тяжел, из-за чего люди сторонились его – Рита не знала никого, кто имел бы с ним дружеские отношения, за исключением, возможно лишь самого Старика. Взгляд этого человека, напоминал ей взгляд удава, гипнотизировавшего свою жертву. Казалось, будто он пронзает её насквозь, видит все Ритины потаенные желания и мысли.

– Так точно, сэр, – глядя прямо на шефа, утвердительно ответила она.

Поколдовав над компьютером, Рита вывела на голографический дисплей страницу с личным делом Карбала.

– Элиас Карбал. Португалец, тридцать пять лет. Родился на Мадейре… – начала она.

Слушая её Давыденко, внимательно изучал фотоснимок подозреваемого. Его вечно угрюмое лицо, на первый взгляд выглядело совершенно неподвижным. Однако, будучи опытной сыщицей, Рита умела читать людей как никто другой. И она заметила кое-что: неуловимое изменение в мимике, слегка расширившиеся зрачки, невольное движение губ. Все это было тенью некой эмоции, и видимо, довольно сильной, раз уж она смогла пробиться сквозь каменную волю начальника. Не укрылся от неё так же и странный, молчаливый обмен взглядами, произошедший между Давыденко и Эвансом. Все это выглядело любопытно, но времени анализировать поведение начальства сейчас не было.

– … устроился он к нам уже после Катастрофы, если быть точным, то примерно год назад, – продолжала тем временем рассказывать она. – Каких-либо достоверных сведений о его жизни до того, как мы его наняли у нас нет. Все, что мы знаем, известно нам с его собственных слов. Был принят на работу в департамент матобеспечения, впоследствии несколько раз подавал прошения о переводе в космопорт. Четыре месяца назад, запрос был удовлетворен. После перевода, был назначен сперва на должность помощника техника по обслуживанию бортовых электронных систем, месяц назад повышен до младшего техника. За время службы получил два поощрения и один выговор – опоздал к началу смены на сорок минут. В последний раз его видели садящимся на челнок со станции «Азимов» за три дня до аварии тридцать третьего.

– Нужно найти этого человека, Григорий. Найти, и арестовать, – глядя на Давыденко, произнес Эванс.

– Если он на Азимове, то сделать это будет непросто. Ты же знаешь, Малькольм, какая там сейчас обстановка, – ответил тот.

Станция «Азимов» вращалась вокруг Луны по низкой полярной орбите. Построенная больше трех десятилетий назад, сейчас она была одним из самых крупных орбитальных городов и до войны выполняла функцию транспортного хаба, через который проходил поток грузов и людей между спутником и планетой. На «Азимове» располагались фабрики по переработке добытого на поверхности сырья, доки, в которых проводилось обслуживание лунных челноков, заводы, производящие детали к космическим аппаратам. После Катастрофы, Азимов стал прибежищем тысяч людей, и люд то был весьма разномастный: беженцы с планеты, инженеры и строители, трудившиеся на орбитальных верфях, экипажи межпланетных кораблей. Но главной фракцией там, пожалуй, являлись бывшие шахтеры с астероидов. Полгода назад они население станции подняло бунт, итогом которого стало свержение старой администрации, не желавшей делиться поступавшими на станцию ресурсами. Кого-то из тех чиновников разорвала обезумевшая толпа, иным повезло и их просто поснимали с должностей, а самого главного начальника и парочку его приближенных, по слухам, выкинули в шлюз. Теперь станция была погружена в вялотекущую гражданскую войну – несколько группировок, возглавляемых весьма мутными людьми, вели борьбу за власть, и борьбе этой, конца видно пока что не было. Однако, невзирая на это, станция Азимов, по-прежнему играла весьма значимую роль в жизни обитателей Луны. Заводы её кое-как, но продолжали работать, в доках производился ремонт челноков, а кроме того, там возник крупнейший в окрестностях спутника, рынок, на котором за различные ресурсы, главным образом воду и её производные, можно было приобрести практически все что угодно: от разнообразных механизмов и оборудования, вплоть до оружия и наркотиков. Словом, Азимов был мрачным местом, которое не принадлежало никому. И ни одна из крупных фракций Луны не контролировала того, что там происходит. Запрос об аресте Элиаса Карбала, который мог бы отправить Давыденко, скорее всего ушел бы в пустоту.

– Разве у тебя нет там людей? – Эванс продолжал смотреть на начальника СБ.

– Есть парочка… Я дам им приказ, может быть они смогут его задержать, но я бы не сильно на это рассчитывал. Если он не дурак, то наверняка покинул станцию в тот же день как прилетел.

– Пусть так, но Луна не такая большая, Григорий. Тут мало населения, даже я понимаю, что найти здесь кого бы то ни было гораздо проще, чем на Земле до войны.

– Проще, да не просто. Тут сотни мелких баз, старых шахт и удаленных поселений, которые сами по себе и которые мы никак не контролируем. Он мог затеряться в любом из этих мест. Рано или поздно, мы его конечно отыщем, но вот когда? – Давыденко развел руками.

– Это нужно сделать по возможности быстрее, думаю ты понимаешь почему, – Эванс нервно ткнул в фотографию Карбала.

– Да, Малькольм. Понимаю.

Давыденко бросил странный взгляд на Риту. Ей вдруг показалось, что он размышляет над тем стоит ли продолжать разговор в её присутствии.

Эванс поднялся со своего кресла и нервно прошелся по кабинету.

– Знаешь, Григорий, что меня интересует больше всего? – остановившись напротив безопасника, спросил он. – На кого этот гаденыш работает? Китайцы?

– Возможно. А может быть и нет. Пока не ясно.

– Долбанный Чэн, черт бы побрал этого старого вояку, – в сердцах прошипел Эванс. – Этот говнюк нам всё портит, Григорий! Если бы не он, мы бы давно уже урезонили Ливей. Китайцы были бы сейчас нашими союзниками, а не врагами и всё было бы в разы проще.

– Имеем что имеем, – философски ответил начальник службы безопасности. – Но, касательно… – на этом моменте он замялся, будто бы хотел произнести другое имя, что отнюдь не укрылось от Риты. – …Элиаса Карбала и его покушения есть, конечно и еще один вариант, думаю ты и сам понимаешь какой.

– Да, понимаю…

Внезапный вызов по интеркому прервал их разговор: – Господин Эванс, нам поступило срочное сообщение из Сан-Кристобаля и точно такое-же из Доуза! – взволнованно выпалила секретарша.

– Что у них стряслось, Элли?

– Люди Чэна, сэр! Они напали на обе колонии! Сан-Кристобаль и Доуз просят о помощи!

– Мда. что ж, вот и помянули чёрта, – мрачно прокомментировал Давыденко.

– Чертовы болваны, мы же их предупреждали, предлагали им защиту! – отключая связь, зло произнес Малькольм Эванс.

– Мы отправим туда кого-нибудь, сэр? – глядя на босса, поинтересовалась Киршнер.

– Не вижу смысла, – глава ЮАС устало опустился в своё кресло. – Мы слишком далеко, на другой стороне Луны. – Пока соберем людей, пока челноки долетят… всё уже закончится.

– Им нужно было думать о защите раньше, когда мы её предлагали, – вторил ему Давыденко.

– Мисс Киршнер, – Старик повернулся к оперативнице. – Спасибо за ваш доклад, вы свободны. Продолжайте вести свое расследование и держите нас в курсе.

Рита покинула кабинет генерального учредителя в смятении. Что значило столь необычное поведение Давыденко и, в особенности Эванса? Почему они так отреагировали, увидев фотографию Карбала? Неужели они знали его? За всем этим явно что-то крылось. Что-то очень и очень странное…

Глава-6

ФРОНТАН

Энрике проснулся посреди ночи от сигнала тревоги. В спешке запрыгнув в свой комбинезон и прихватив с собой дыхательный аппарат, который имелся у каждого жителя колонии на случай пожара, он пулей вылетел в коридор. В коридоре было уже полно народу – сонные обитатели Сан-Кристобаля высыпали из своих ячеек и растерянно озираясь по сторонам, пытались выяснить друг у друга что происходит.

– В чём дело Энрике? Какая-то авария? – перекрикивая рёв сирены, поинтересовался у него сосед из квартиры напротив.

– Понятия не имею.

В этот момент, коммуникатор в кармане яростно затрезвонил. Взглянув на экран, Энрике увидел имя абонента: «Хосе Эрнандес». Приняв вызов, он спросил: – Что за тревога, Хосе?

– Ты был прав, амиго! Ты был прав! Эти засранцы на нас напали! – В голосе товарища слышалась паника. Я сейчас в администрации! Тут Санчес, он организует оборону. Мендес тоже скоро будет! И ты подтягивайся, думаю ты нам понадобишься!

– Понял, скоро буду!

Энрике буквально летел по, озаренным мигающим светом аварийных ламп коридорам, за каждый прыжок преодолевая по три-четыре метра, и то и дело уворачиваясь от попадавшихся на пути жителей колонии. Администрация Сан-Кристобаля находилась на нижнем уровне жилого сектора – до неё от его квартиры, что располагалась на третьем этаже, обычно можно было добраться минут за пять-семь. Не став тратить время на лифт, Энрике бросился к лестнице и быстро преодолев её пролеты длинными, затяжными прыжками, выбежал на «променад», пересек его и сходу влетел в коридор, ведущей к центру управления городом.

Просторный овальный зал с усеянными дисплеями стенами был заполнен народом. На лицах большинства паника, перемешанная с растерянностью. Просканировав взглядом помещение, Энрике без особого труда отыскал Хосе. Тот стоял в окружении толпы, рядом с большим голографическим проектором в центре комнаты.

– …три десантных челнока, идут курсом на нас, мы засекли их на удалении две тысячи километров. Пять минут назад они нырнули под горизонт, сейчас наши радары не видят их, – докладывал Мигель-Мария Санчес, руководитель службы безопасности.

– Где они, по-твоему, высадятся? – спросил у него Родриго Мендес, начальник колонии.

– Судя по траекториям вероятнее всего здесь, здесь и здесь, на удалении около пяти километров от нас, за рельефом, – Санчес отметил на голографической карте три точки.

– Ясно. Они выходили на связь?

– Да, – Санчес кивнул. – Выставили нам ультиматум. Мы должны сложить оружие и сдаться. У нас, – он взглянул на часы. – двадцать пять минут.

Мендес повернулся к сидящему за пультом связи перепуганному оператору.

– Нужно потянуть время. Свяжитесь с Ливеем, скажете им что нам надо подумать. И еще вызовите Доуз, пусть пришлют подкрепление.

– Боюсь это невозможно, сеньор, Доуз тоже атакуют!

– Проклятье! Тогда вызовите Кларк, Королёв и Фридом. Может быть кто-то из них откликнется! – воскликнул главный администратор, и уже повернувшись к безопаснику, спросил: – Что с нашей системой защиты, Мигель? Она готова?

– Турели внешнего периметра в полной боевой готовности, но… я не думаю, что они смогут отразить такое нападение, Родриго, – сокрушенно ответил Санчес. – Три вооруженных челнока, на каждом скорее всего по два тяжелых бронетранспортера! Они сметут внешний периметр за несколько минут.

– Хорошо… хорошо… – В прострации проговорил Мендес.

– Прошу прощения, господа! – воскликнул оператор связи. – Пришел ответ от китайцев. Они отклонили нашу просьбу о продлении времени ультиматума. У нас осталось двадцать три минуты!

– Сеньоры, мне кажется было бы разумно согласиться с ультиматумом. – дрожащим голосом произнес кто-то в толпе.

– И сдаться без боя?! Да черта-с два! – гневно ответил ему Фронтан, и уже обращаясь к начальству добавил: – Сеньор Мендес, Сеньор Санчес! Велите раздать людям оружие!

– Фронтан… – Родриго Мендес растеряно повернулся к нему. – Вы же, кажется, служили в армии, я прав?

– Так точно, сеньор. Инженерная рота третьего батальона девятой механизированной бригады армии Боливии.

– Доводилось воевать?

– Да. Правда совсем немного.

– Хорошо, вы возглавите гражданское ополчение колонии, – сказал Мендес, и повысив голос так, чтобы его было лучше слышно, добавил: – Все, кто здесь есть в этом зале, за исключением представителей службы безопасности и текущей смены операторов поступают в распоряжение сеньора Фронтана! Мигель! – он повернулся к безопаснику. – Вели открыть оружейку, раздайте им амуницию, всё что есть.

– Родриго… – Санчес приблизился вплотную к шефу и положив ему руку на плечо, тихо произнес: – Помимо моих штатных бойцов, мы сможем вооружить от силы человек тридцать легким стрелковым оружием! В основном пистолетами, Родриго! Пистолетами! А против нас по меньшей мере три взвода тренированного спецназа в броне, с боевыми дронами и тяжелым вооружением!

Некоторое время, главный администратор колонии «Сан-Кристобаль» молчал, обдумывая слова своего подчиненного. Глаза его при этом отчаянно бегали из стороны в сторону, не в силах зацепиться за что-либо, лоб покрылся испариной, руки тряслись – по всему было видно, что Родриго Мендес пребывает в состоянии сильнейшей паники.

– Нам нужно продержаться пару часов, Кларк нам поможет… Кто-нибудь поможет… – наконец выдавил он из себя. – Делай, что тебе приказывают, Мигель.

– Хорошо, – Санчес кивнул. – Господа, следуйте за мной.

Фронтан, и остальные двинулись вслед за начальником службы безопасности к оружейной комнате. По пути, Санчес то и дело связывался с кем-то, раздавая приказы. Наконец, отдав все необходимые распоряжения, он обратился к Энрике: – Мы займем внешнее кольцо, постараемся задержать их в районе шлюзов. Ваша задача – выставить баррикады во внутренних коридорах, вот здесь, здесь и здесь – Он указал точки на своем планшете. – Когда они нас продавят, а это случится довольно скоро, мы отступим к вашим позициям и будем держать оборону там.

– Когда вы отступите, можно будет перекрыть внутренние гермодвери. Это их замедлит, – предложил Энрике.

– Да, но я бы не слишком на это рассчитывал. Они наверняка хорошо подготовились к штурму: термит, взрывчатка, автоген, штурмовые шлюзы… двери не задержат их надолго.

– Я понимаю, сеньор.

– А что насчет остальных жителей, тех кто не будет сражаться? – спросил идущий вслед за ними Хосе Эрнандес.

– Эвакуируем их всех в зону теплиц.

– Почему именно туда? – поинтересовался кто-то из ополченцев.

– Китайцам нужно наше пищевое производство. Жилой сектор, космопорт, центр управления, – всё это они могут сровнять с землей, но по теплицам стрелять не станут. Если у нас всё будет плохо, если наша оборона начнет сыпаться, мы отступим туда.

– А почему бы нам сразу не окопаться там? – спросил Хосе.

– Помощь из Кларка прибудет к нам в лучшем случае через пару часов. Нам нужно выиграть это время, сеньор Эрнандес. И планомерное, организованное отступление – наш единственный шанс.

Наконец, они добрались до оружейной. К тому времени, бойцы службы безопасности уже закончили экипироваться. Облаченные в светло-серые бронескафандры, они выстроились в шеренгу вдоль коридора. Всего двадцать человек, из оружия – в основном легкие пистолеты-пулеметы, но у двух-трех, Энрике приметил и штурмовые винтовки. От шеренги отделился один из бойцов и подошел к начальнику.

– Сеньор Санчес, мы готовы, – отрапортовал он.

– Хорошо. Разбейтесь на три группы и выдвигайтесь на оговоренные позиции. Я присоединюсь к вам позже. Где интендант?

– Я здесь, шеф, – из шеренги вышел еще один боец.

– Ты со мной. Нужно вооружить этих людей, – Санчес указал на группу из нескольких десятков человек, во главе с Фронтаном. – Это наше ополчение, а это его командир, – он кивнул на Энрике.

– Будет сделано, сеньор. Идемте за мной, – позвал их за собой интендант.

– Всё, остальные выдвигайтесь по местам! Вперед, вперед! – Санчес пару раз хлопнул в ладоши, подгоняя своих людей.

Бойцы развернулись и бегом двинулись вдаль по коридору, занимать позиции у трех, ведущих на поверхность шлюзов колонии.

– Фронтан, постой, – безопасник положил руку на плечо новоиспеченного командира ополчения и отвел его чуть в сторону. – Я распорядился, чтобы сюда доставили скафандры. Не знаю, успеют ли их принести вовремя и в нужном количестве, но будет хорошо, если хотя бы часть твоих их наденет.

– Полагаете они разгерметизируют город? – с тревогой спросил Энрике.

– Не знаю, но лучше быть к этому готовыми. К тому-же, гражданские скафандры хоть и не имеют брони, всё же могут дать шанс против осколков и рикошетов.

– Хорошо, – Энрике кивнул.

– Кстати, какое звание у тебя было в армии?

– Капрал, сеньор.

– Ладно, капрал. Раздели своих людей на три отряда. Во главе каждого поставь кого-то, кого знаешь, в ком уверен. – Энрике вновь кивнул. – Эти отряды поступят в распоряжение трех моих боевых групп. Их задача: подготовить огневые позиции в этих точках, – открыв на планшете план колонии, продолжал инструктировать его Санчес. – Сами на рожон не лезьте, ждите, когда мы отступим к вам. Но если этот план не сработает, если всех моих людей перебьют – не пытайтесь сражаться с ними сами.

– И что же нам, тогда просто сдаться? – шокировано спросил Энрике.

– Да, черт-возьми! Там профессиональные, прекрасно экипированные бойцы – без моих ребят они от вас мокрого места не оставят! Сдавшись, вы по крайней мере, выживете! Может быть.

– Ладно. Что насчет связи?

– Рации вам выдадут. На всех их не хватит, так что одну оставишь себе, другие раздашь своим командирам, а оставшиеся еще кому-нибудь. Я и мои люди будем на пятнадцатом канале. Мой позывной – «Красный-1»

– Ясно. – Энрике кивнул.

– Вы должны быть на позициях через десять минут, самое позднее – через пятнадцать. Всё, действуйте!

Санчес хлопнул его по плечу и двинулся в оружейную за своей экипировкой.

Пройдя вслед за ним, Энрике отыскал взглядом Хосе.

– Сколько у нас человек? – подойдя к товарищу, спросил он.

– Не знаю… тридцать, может чуть больше, – ответил тот.

– Ясно. Так, Хавьер! – Энрике подозвал еще одного знакомого. – Ты и Хосе берете по десять человек, будете ими командовать. Я заберу оставшихся. Нужно окопаться вот в этих коридорах, – он показал им план колонии, как пару минут назад делал Мигель-Мария Санчес. – Нужно подготовить баррикады для СБшников таким образом, чтобы с них можно было простреливать вот эти гермодвери. Здесь они не смогут нас обойти, если мы удержим эти точки, то удержим и весь город. Доведите этот план до своих людей. Всё ясно?

Хосе и Хавьер синхронно кивнули.

– Сейчас должны принести… а кстати вот кажется и они!

Ко входу в оружейную комнату подъехала парочка каров, из которых прямо на пол начали скидывать скафандры.

– Так, народ! Всем надеть скафандры! – повысив голос, выкрикнул Энрике, и уже обратившись к своим командирам, тихо подбодрил их: – Давайте, всё будет нормально. Нам нужно просто дождаться помощи.

Люди принялись суетливо экипироваться. Высокий, крепкого телосложения интендант, выгребал из оружейных сейфов всё, что в них было.

– Давайте, народ! Шустрее! По одному стволу на человека! – прикрикивал он. – Ты! – Он указал на Фронтана. – Держи это!

В руках Энрике оказался старый помповый дробовик.

– Это же для подавления беспорядков!

– Ничего, боевыми патронами он тоже стрелять может! Возьмешь их там, – интендант указал на полку с боеприпасами. – Синие коробки главное не бери, там резиновые пули. Лучше возьми побольше черных, в них бронебойные!

– Штурмовой скафандр пробьют? – спросил Энрике.

– Смотря куда попадешь.

Оружия на всех не хватило: большинству ополченцев достались пистолеты, некоторым, как Энрике, повезло – у них оказались дробовики, но примерно четверть осталась и вовсе без огнестрела, их вооружили чем попало – электрическими дубинками, ножами, различными увесистыми инструментами…

– Ну и как я должен драться с этим против солдат? – глядя на доставшийся ему молоток, с тревогой, спросил какой то молодой парень.

– Будешь стоять сзади. Если получится, то подберешь чей-нибудь ствол, – попытался подбодрить его Энрике.

Разобрав снаряжение и разбившись на отряды, ополченцы бегом выдвинулись на позиции. Энрике вел свою группу по ветвящимся подземным коридорам колонии. Включив рацию и настроившись на канал службы безопасности, он вызвал Санчеса: – Фронтан, Красному-1. Мы закончили экипироваться, выдвинулись по местам.

– Понял тебя, – ответил тот.

– Что там китайцы?

– Уже высадились, идут на нас. Шесть бронированных вездеходов, как я и говорил. Турели внешнего периметра вот-вот откроют огонь.

Энрике слышал об этих турелях. Их установили уже после войны, для защиты от возможного нападения разбойников. Каждая из них представляла собой спарку из двух крупнокалиберных пулеметов, установленных за бронированным щитком. Всего их было то ли пять, то ли шесть штук. Закопанные в землю на некотором удалении от города и присыпанные для маскировки реголитом, в случае атаки, они выдвигались на поверхность и открывали огонь. Управление при этом шло из командного центра колонии, но при необходимости, турели могли действовать и автономно, полагаясь на свой искусственный интеллект.

– Уже?! Но срок ультиматума еще не вышел! – воскликнул Энрике.

– Похоже наши друзья не собираются ждать, – ответил ему Санчес.

Двигаясь к своей позиции, Энрике слышал в рации четкие, спокойные переговоры бойцов службы безопасности. Команды и доклады следовали туда-сюда. Эти люди были профессионалами. Как ему было известно, многие из них являлись отставными служащими полиции или других силовых структур. Их дисциплинированный радиообмен вселял в душу молодого агротехника уверенность – «Мы отобьемся!» – думал он. – «Их двадцать человек, плюс еще три десятка нас… Отобьемся!»

Наконец, он и его группа оказались в нужном месте на перекрестке двух широких коридоров: один проход вел к подземному гаражу с роверами, за которым располагался ведущий на поверхность шлюз – там заняли позицию бойцы Санчеса; другой проход, за их спиной, вел к жилому сектору; третий и четвертый – по левую и правую руку, вели соответственно к космопорту и электростанции.

– Так, тащите сюда всё, что сможете найти, – принялся командовать Энрике. – Нужно перегородить этот тоннель! Главное сделайте так, чтобы в баррикаде были бойницы, через которые можно стрелять! И еще ты и ты закройте боковые гермодвери!

– Что насчет той двери, шеф? – спросил один из бойцов, указывая на проход, ведущий к жилой зоне.

– Пока пусть будет открыта на тот случай, если нам придется отступать. Ты! – он кивнул на одного из ополченцев и указал ему рукой на припаркованный поблизости небольшой кар, в кузове которого лежали какие-то ящики. – Садись вон в ту штуку и поставь её здесь, поперек прохода!

– Мы можем снять панели со стен и перегородить ими проход, – предложил пожилой мужчина работавший, кажется, инженером системы жизнеобеспечения.

– Аугусто, по-моему, да? – с трудом вспомнил его имя, Энрике. – Хорошо, возьми двоих людей и займитесь этим.

Ополченцы принялись за работу. Вскрывая располагавшиеся поблизости служебные помещения, они тащили из них всё, что могло сгодиться для строительства укреплений: ящики, шкафы, другую мебель… Они стаскивали это барахло в коридор, и скидывали в хаотичную кучу. Энрике работал вместе со всеми, параллельно размышляя над тем, как можно еще усилить баррикаду. Внезапно его осенило. Он опрометью бросился по коридору, ведущему к гаражу, где держала оборону служба безопасности.

– Ты куда, командир? – окликнул его кто-то.

– Работайте, я сейчас вернусь, – крикнул он.

Пробежав по тоннелю около сотни метров, он влетел в гараж, в дальнем конце которого суетилось несколько бойцов СБ. Стаскивая к шлюзу различный хлам, они строили собственные огневые позиции. Санчес вместе с еще одним солдатом, готовили к бою небольшого гусеничного робота, вооруженного пулеметом. Заметив вбежавшего в помещение Энрике, он строго спросил: – В чем дело? Ты чего тут забыл?

– Хочу взять один из роверов, перегородить им проход.

– Хорошая идея, только побыстрее, они уже почти здесь!

– Что там с турелями? – открывая дверь одной из машин, поинтересовался агротехник.

– Уничтожены, – мрачно сказал Санчес.

– А БТРы? Удалось подбить хоть один?

– Нет.

От этого ответа в груди Энрике резко похолодело.

***

Три десантно-штурмовых челнока модели Q-90, синхронно взлетели с космодрома колонии Ливей, что располагалась в Море Смита и направились на север, туда, где находился Сан-Кристобаль. Еще три, таких же аппарата стартовали через пять минут и взяли курс на соседний Доуз. То были массивные, боевые машины, оборудованные современной электроникой и солидным ударным вооружением. Каждая из них несла под брюхом по два бронетранспортера, оснащенных двадцатимиллиметровыми автопушками. В каждом БТРе находилось по десять закованных в броню и вооруженных до зубов бойцов бывшей Народно-освободительной армии Китая.

Обычно подобные боевые вылеты выполнялись на малой высоте, по сильно пологим суборбитальным траекториям. Это было нужно для того, чтобы укрыться от вражеских радаров. Выныривая из-за горизонта в последний момент, либо, даже не показываясь над ним вовсе, челноки резко оттормаживались за несколько километров до цели и высаживали десант вне прямой видимости оборонительных сооружений противника. В этот раз всё было не так. Q-90 летели высоко над безвоздушной серой пустыней. Их экипажи знали, что враг слаб, и не боялись зенитного огня. Напротив, они хотели, чтобы противник увидел их. По замыслу командования это должно было деморализовать оппонента, сломить его волю.

Когда челноки приближались к апоцентру – наивысшей точке своего полета, из Ливея, через систему спутниковой связи, в направлении обреченных колоний было отправлено сообщение. Суть послания была простой: «Сдавайтесь! У вас есть тридцать минут.» На удалении ста километров от цели, челноки ушли под горизонт, скрывшись от вражеских радаров. Их посадочные опоры коснулись грунта почти одновременно. Они сели в разных точках, на дистанции примерно пяти-шести километров от города. Отщёлкнулись замки, тяжелые, шестиколесные БТРы плавно опустились на землю и на большой скорости направились к колонии. Приближаясь к ней с трех разных направлений и ориентируясь по данным боевой информационной сети, командиры бронемашин почти синхронно вышли на цель. В то же время, Q-90 вновь включили свои двигатели и поднялись в небо, чтобы оказать наземным силам огневую поддержку. Они знали, что у противника имеется оборонительный периметр, состоящий из нескольких старых автоматических турелей, но точное их расположение нападающим было неизвестно. Когда до шлюзов Сан-Кристобаля оставалась пара километров, турели наконец показались. Резко выскочив из-под земли, словно чертики из табакерок, они открыли шквальный огонь по приближающимся БТРам. Бойцы внутри броневиков слышали гулкий грохот бьющихся о броню вольфрамовых пуль.

– Глупцы! Им нужно было подпустить нас поближе. Под таким углом их пукалки нас не пробьют, – ухмыляясь молвил безымянный солдат, сидящий в десантном отделении командирской машины.

В ответ на огонь турелей, заговорили автопушки БТРов. Первая огневая точка заткнулась почти сразу, еще одна чуть погодя. Оснащенные продвинутыми сенсорами, подключенными напрямую к бортовым компьютерам, бронемашины автоматически передали расположение оставшихся турелей в общую боевую сеть. Ориентируясь на эти данные, экипажи висящих низко, вне зоны видимости врага челноков, распределили между собой цели и выпустили управляемые ракеты. По одной на каждую. Операторы-наводчики БТРов видели на своих экранах, как на месте стрелявших по ним огневых точек, безмолвно вздымались ввысь фонтаны серого реголита. Огонь прекратился, внешний периметр обороны Сан-Кристобаля был уничтожен меньше чем за тридцать секунд. По итогам этого скоротечного сражения, лишь одна из машин нападающих получила легкие повреждения – у неё заклинило колесо, что, впрочем, не помешало ей добраться до цели.

Четыре БТРа приблизились к трем шлюзам, ведущим в недра колонии, и развернувшись кормой, подъехали к ним вплотную. Из задних частей машин выдвинулись телескопические хоботы штурмовых шлюзов и начали всверливаться во внешние гермодвери клыками своих алмазных буров. Бойцы внутри десантных отделений скинули страховочные ремни и поднялись на ноги, взяв на изготовку оружие. Когда штурмовые шлюзы были закреплены и давление внутри них стабилизировалось, в дело вступили плазменные резаки. Раскалённые до нескольких тысяч градусов газы, вскрыли массивные двери меньше чем за минуту, после чего солдаты, слаженными группами хлынули в открывшиеся проходы.

Тем временем, две оставшихся бронемашины добрались до своих позиций, которые располагались над залегающими наиболее близко к поверхности помещениями города. Высыпавшие из них люди, принялись закладывать на землю мощные кумулятивные заряды, которые должны были пробить колодцы, по которым штурмующие собирались спуститься вниз, в тыл защитникам Сан-Кристобаля. Они не боялись разгерметизировать всю колонию, так как знали, что системы её, обнаружив потерю давления моментально изолируют поврежденные сектора. Оказавшись внизу, атакующим лишь оставалось преодолеть закрытые гермодвери с помощью переносных штурмовых шлюзов, – уменьшенных копий тех, что стояли на БТРах. Когда заряды были готовы, бойцы отбежали подальше и укрылись за складками рельефа. Земля содрогнулась. Безымянный молодой десантник, тот, что несколько минут назад надсмехался над нелепой тактикой оппонентов, завороженно наблюдал как в темное безвоздушное небо, совершенно беззвучно поднимается колоссальный султан из камней и пыли, сияя при этом в лучах висящего над самым горизонтом солнца.

– Чего застыл, болван! Вперед! – прикрикнул на него офицер в иссиня черном бронескафандре.

Сбросив с себя оцепенение, солдат подбежал к образовавшемуся в земле провалу и спрыгнул вниз.

***

ФРОНТАН

Энрике вел массивный, предназначенный для передвижения по поверхности вездеход по тоннелю, ведущему от гаража к их позиции. Подъехав к баррикаде, он сбавил скорость и повернул машину боком, перегородив ею проход. Убедившись, что отступающие бойцы Санчеса смогут мимо неё протиснуться, он выключил все системы и покинул кабину, спрыгнув на бетонный пол.

– Ну что тут у вас? – поинтересовался он у подчиненных.

– Работаем, сынок, – ответил ему пожилой Аугусто, пристраивая к завалу демонтированную со стены пластиковую панель.

– Хорошо. Китайцы уже у дверей, штурм вот-вот начнется, – сказал Энрике, осматривая баррикаду.

Честно сказать, выглядела она довольно жалко – просто куча разномастного хлама, сваленного поперек коридора. Едва ли хоть что-то из этого мусора, могло бы остановить пулю. И всё же, даже такое рыхлое укрытие было лучше, чем ничего.

– Думаю, если у нас будет время, можно будет попробовать организовать еще одну позицию где-нибудь дальше, за следующей гермодверью, – Энрике достал планшет и вывел на экран карту города, пытаясь прикинуть в каком месте это стоит сделать. В этот момент пол под их ногами ощутимо дрогнул, со стен и потолка осыпалась цементная крошка.

– Это еще что? – взволнованно спросил молодой парень, вооруженный молотком.

– Взрыв. Но я не пойму где, – в замешательстве произнес Аугусто.

– Фронтан Красному-1. Вы это слышали? Что происходит? – вызвал Энрике начальника службы безопасности.

– Понятия не имею, слушай мне сейчас не до тебя, они уже режут внутреннюю дверь шлюза! – раздалось в эфире. – Лучше скажи, капрал, вы подготовили позицию?

– В какой-то степени. Нам нужно еще… – Его слова прервала серия гулких взрывов, донесшихся со стороны гаража. Сразу за ними последовала трескотня завязавшейся перестрелки.

– Сделайте всё, что можете! Мы постараемся удержать их какое-то время! – перекрикивая шум вспыхнувшего боя, выпалил Санчес.

– Принято! – Энрике обвел взглядом своих людей: инженеры, водители вездеходов, операторы роботов… их испуганные глаза, смотрели прямо на него.

– Не стойте, ну! Продолжайте работу! – крикнул он на них.

Люди вновь зашевелились, принявшись укладывать на баррикаду собранный ими разномастный мусор. Энрике подумал, что стоит связаться с Хосе и Хавьером – командирами двух других отрядов ополчения, узнать, как у них дела. Впрочем, смысла сейчас в этом особенно не было – они все находились в противоположных частях колонии и не могли друг другу помочь. Подхватив добытый неведомо откуда старый холодильник, он поволок его к завалу и принялся укреплять баррикаду вместе с остальными, параллельно слушая в рации переговоры бойцов СБ:

– Черный-5, Черному-2. У нас потери! Командир выбыл! Теперь ты за главного!

– Понял!!!

– Эстрелла, мать твою! Слева! Сева!

– Прикрой, мне нужно сменить позицию!

– Меня прижали! Черт… В меня попали!!!

– Ты ранен?!

– Нет, кажется! Броня держит.

– Красный-1, Красному-5 и 7, займите тот чертов балкон, нужно держать их под перекрестным огнем! – это был голос Санчеса.

– Готов, засранец! Эй, ребята! Я уложил одно… – неизвестный Энрике боец прервался на полуслове.

– Черт, его подстрелили! Армандо подстрелили! Прикройте, я иду за ним!

– Куда! Назад, кретин!

– Зеленый-1, Красному-1 потеряли четверых. Отходим.

– Понял тебя, Зеленый. Черный, это Красный-1, что у вас?

– Это Черный-2, пока держимся, босс.

– Ясно. Эмиль не увлекайтесь там особо. Если станет невмоготу – отступайте.

– Да, сеньор!

– Прием! Прием! Это Хавьер Гарсия, третий отряд ополчения! Нас атакуют сзади! Чертовы китайцы обошли нас!

Услышав полный паники голос своего товарища, Энрике остановился, словно вкопанный.

– Повтори, Гарсия? Сзади? – удивленно спросил Санчес.

– Черт-возьми да, они прут из… да отовсюду они прут!!!

– Черный отряд немедленно отход! Помогите ополченцам! – приказал начальник службы безопасности.

– Какого хера?! Откуда они там взялись?! – воскликнул кто-то.

– Тихо! Я пытаюсь связаться с центром управления! – заткнул его Санчес.

Энрике окинул взглядом своих людей. Они усердно работали, с тревогой вслушиваясь в звуки идущего неподалеку боя. Из всего отряда, рация была лишь у него одного, так что его подчиненные не знали ничего о том, как развиваются события. Агротехник застыл в размышлениях. Если китайцы каким-то образом прорвались к ним в тыл – весь их план шел насмарку. Нужно было принимать какое-то решение, как-то адаптироваться к новым обстоятельствам…

– Так, внимание всем это Санчес, – вновь заговорил эфир голосом начальника СБ. – Похоже эти засранцы пробили себе проходы с поверхности. Два отряда противника находятся в зонах D-5 и L-1. Один из них движется по направлению к жилому сектору, второй выходит в тыл к черному отряду. Черный-2 немедленно уносите оттуда ноги!

– Невозможно, сеньор! Мы на позиции ополченцев, нас зажали с двух сторон, несем потери!

– Постарайтесь прорваться, черт возьми!

– Легко сказать…

– Так, зеленый отряд! Берите своих ополченцев, отходите к жилой зоне, приказываю закрепиться в центре управления! – продолжал раздавать команды Санчес. – Мой отряд, тоже отходит! Капрал ты на связи?

– Да, сеньор Санчес! – ответил Энрике.

– Мы скоро будем у вас. Будьте готовы прикрыть нас огнем!

– Принято! Так, народ! – окликнул он своих подчиненных. – Всем надеть шлемы, занять позиции! СБ отступает к нам, нужно их прикрыть!

– Эй, а как я узнаю, что это они, а не китайцы?! У них же у всех закрытые шлемы! – дрожащим голосом спросил один из бойцов.

– О, ты легко их отличишь, дружок! – усмехнувшись, ответил ему Аугусто. – Китайцы будут в тебя стрелять, а наши нет. А вообще, ты главное пали в ту же сторону, что и все остальные.

Ополченцы бросили свою работу и взяв в руки оружие, принялись занимать позиции за баррикадой.

– Так, Аугусто и вы двое туда. Я, ты и ты – с этой стороны! Те, у кого дубины и молотки держитесь сзади, не высовывайтесь, – распределил своих людей Энрике. Сняв с плеча свой дробовик, он перевел предохранитель в положение стрельбы и передернул затвор.

– Эй, сынок, – Аугусто обратился к бойцу, судорожно дергающему свой пистолет. – Ты вообще знаешь, как стрелять из этой штуки?

– Не очень, сеньор. Только в кино видел, – дрожащим от страха голосом, ответил тот.

– Хорошо. Поверни сначала вот эту штуку, – старик указал на флажок предохранителя, – а потом потяни на себя верхнюю часть.

Последовав его инструкциям, мужчина привел оружие в боевую готовность. Неумело держа его обоими руками, он направил ствол в коридор.

– Так, все проверьте предохранители и не забудьте взвести затворы, – сказал наблюдавший эту сцену Энрике. – Старайтесь устроиться так, чтобы вас было как можно меньше видно. Над укрытием должна торчать только ваша башка и оружие.

Треск идущей неподалеку перестрелки постепенно приближался. На стенах уходящего в бок тёмного коридора, Энрике уже мог различить отсветы от дульных вспышек. В рации слышались переговоры отступающих охранников. Опасаясь, что его люди в панике откроют огонь по первому, кого увидят, Энрике приказал: – Никому не стрелять без моей команды.

Наконец, из-за поворота показалось двое бойцов. Один из них, шел опираясь о второго, припадая на простреленную ногу. Вслед за ними показался еще один охранник. Присев возле заворачивающей вбок стены, он открыл огонь по скрытому от ополченцев противнику.

– Примите его! – протискиваясь мимо стоящего поперек прохода вездехода, выкрикнул несущий подстреленного товарища солдат.

– Аугусто, помоги мне! – перелезая через завал баррикады, сказал Энрике.

Подхватив раненного, они аккуратно перенесли его на свою сторону и усадили у стены. Лица солдата из-за закрывавшего его бронированного визора шлема видно не было. Энрике обратил свой взгляд на нашивку с фамилией: «Санчес» – гласила она.

– Эстрелла, Маркус! Отход! – крикнул тем временем охранник, притащивший раненного командира.

– Маркус убит! – женским голосом ответил ему стрелявший дальше по коридору боец.

– Тогда отходи сама!!!

Оставив свою позицию, женщина бросилась в направлении отряда ополченцев, на ходу перезаряжая автомат. Пробегая мимо панели управления, перегораживающей коридор гермодвери, она повернула рычаг. Загудели сервоприводы и дверь стала закрываться. Тем временем, Энрике достал аптечку из расположенного на поясе Санчеса подсумка. Вынув из неё инъектор с обезболивающим и коагулянтом, он ввел препарат через специальный порт, что располагался на рукаве скафандра.

– Черт, прыткие ублюдки! Подстрелили меня… – снимая шлем, простонал начальник службы безопасности, и уже обращаясь к своему бойцу, спросил: – Тобиаш, где там Эстрелла?

– Я уже здесь, – перепрыгивая через баррикаду, ответила та.

– И всё?! И всё?! Всего трое?! – с паникой в голосе спросил молодой ополченец, с молотком.

– Засранцы раздолбали нас при отходе. Дрон должен был прикрыть нас, но они долбанули по нему чем-то тяжелым, – пояснил боец, которого назвали Тобиашем.

– И… и… и что нам теперь делать?! – не унимался парень.

– Перекройте заднюю дверь, что ведет к жилому сектору, и откройте ту, боковую, – превозмогая боль, Санчес указал рукой на тоннель, идущий к электростанции. – Если не удержимся здесь, то отступим туда. Быть может, они не осмелятся стрелять рядом с реактором.

Люди принялись исполнять его приказ.

– Сеньор Санчес, а что там с остальными отрядами? – глядя на главного безопасника, обеспокоенно спросил Аугусто.

– Я не могу ни с кем связаться. Они или погибли, или китайцы развернули где-то глушилку, – со стоном поднявшись на ноги, ответил тот.

Внезапно, свет в помещении погас. Перепуганные ополченцы судорожно включили фонари.

– Они уже у двери, – тихо сказала Эстрелла.

– Скоро начнут вскрывать, – прокомментировал кто-то.

– Займите позиции, будьте готовы, – приказал своим людям Энрике.

– Эй, капрал, – окликнул его Санчес, – помни что я тебе говорил.

Внезапно раздавшийся из-за двери металлический стук, напугал ополченцев, заставив их вскинуть оружие.

– Эй, кто там! Отзовись! – раздался в радиоэфире чужой голос.

– Чего вы от нас хотите, ублюдки?! – зло спросил у неизвестного врага Санчес.

– Я думаю, это очевидно! Нам нужен ваш город: ваша вода, которую вы тут добываете, ваша еда…

– Но мы же и так давали вам всё, что нужно! Вы были нашими ближайшими торговыми партнерами!

– Ближайшими, но не единственными. Помимо нас, вы торговали так же и с нашими врагами! К тому-же, председатель Чэн, справедливо считает, что под нашим управлением вам всем будет лучше!

Стоящий за гермодверью вражеский солдат говорил по-испански с сильным акцентом. Интонации его голоса, при этом были совершенно спокойными. Энрике не мог видеть его лица, но ему казалось, что тот улыбался.

– Да что ты несешь, черт-возьми?! – вспылил агротехник.

– Что я несу? Я несу справедливость! – раздался ответ. – Пока вы тут пируете, сидя в своих роскошных, просторных квартирах, имея под боком колоссальные запасы воды и пищи, наши люди в Ливее и Лушане ютятся в норах словно жалкие крысы, считая при этом каждый грамм воды, каждую калорию! Послушайте, мы пришли сюда не для того, чтобы убить вас! Мы пришли сюда лишь за тем, чтобы заставить вас поделиться своим богатством! Поверьте мне, оно не стоит ваших жизней! Для всех нас будет лучше, если вы сложите оружие и откроете эту дверь.

– Это наш город, и мы его не сдадим! – выпалил Энрике.

– Но город уже пал! – усмехнувшись, воскликнул китайский боец. – Наши товарищи захватили центр управления и космопорт. Теплицы и станция переработки воды тоже под контролем! Нам осталось лишь взять электростанцию и ваш отряд последний из тех, что стоит у нас на пути. Вы напрасно надеетесь на помощь извне, она не придет! Вас все бросили! Сдавайтесь, или разделите участь своих друзей.

– Зубы заговаривает, подонок. Это всё вранье! – зло прошипел Тобиаш.

– Шеф, что делаем? – обратившись к начальнику, спросила Эстрелла.

Санчес молчал, размышляя.

– Фронтан, возьми кого-нибудь из своих и сходите на разведку. Доберитесь до центра управления, узнайте, как обстановка. Затем вернётесь к нам и отчитаетесь, – наконец молвил он.

– Хорошо, – Энрике кивнул.

Поднявшись на ноги, он осмотрел своих бойцов, размышляя кого бы ему выбрать.

– Аугусто ты остаешься за главного…

Его слова прервал грохот взрыва. Неожиданно для себя, Энрике почувствовал, что летит – резкий поток воздуха подхватил его и с силой впечатал в противоположную от баррикады стену. К счастью для мужчины, скафандр принял на себя воздействие ударной волны, так что его даже не оглушило. Энрике бросил взгляд на их укрепление. Вопреки его опасениям, оно оказалось на месте, бойцы ополчения и службы безопасности сидели за ним, укрытые от взрыва.

– Что это было?! – с паникой в голосе, воскликнул кто-то из гражданских.

– Они пробили дверь! Стреляйте черт-возьми, стреляйте! – закричал Санчес.

Он и двое оставшихся в живых охранников, открыли огонь по образовавшемуся в гермодвери пролому. Из него, в ответ, к ним навстречу, полетел шквал трассирующих пуль. Лежащий на полу Энрике видел, как дернулся и упал Аугусто – грудь старика прошило первой-же очередью. Подхватив свой дробовик, агротехник бросился назад к баррикаде и занял позицию рядом с вжавшимся в угол и отчаянно трясущимся мужчиной, в руках которого мертвой хваткой был зажат пистолет. Найдя удобную щель для стрельбы, Энрике, быстро передергивая затвор, высадил в направлении противника весь магазин и принялся перезаряжаться.

– Эй! Или стреляй или вали отсюда нахрен! – рявкнул он на перепуганного соседа. Бросив на землю оружие, тот поднялся и в полный рост побежал к тоннелю, ведущему к реактору. Пуля настигла его на пятом шаге – пробив затылок шлема, она вышла через визор, параллельно вынеся бедолаги мозги.

«Боже! Что я наделал! – пронеслось в голове Энрике. – эта смерть на моей совести!» Впрочем, времени рефлексировать не было – противник наступал. Дослав патрон в патронник, агротехник вновь навел прицел дробовика на пролом, лишь затем, чтобы увидеть, как из него, в сторону их баррикады вылетает несколько гранат.

– Ложись! – закричала оказавшаяся по соседству Эстрэлла.

Отскочив от пола, гранаты закатились под баррикаду. Два оглушительных взрыва, сопровождаемых яркими, выжигающими глаза вспышками сотрясли помещение. На несколько секунд, Энрике полностью ослеп. Проморгавшись от плясавших перед его взором сине-зеленых зайчиков, он окинул взглядом окружавших его бойцов. Напуганные и дезориентированные, они вжались в свое укрепление. Кто-то кричал. Парень с молотком, сорвав с себя шлем зажимал рукой страшную рану на шее, из которой тугими толчками хлестала алая артериальная кровь. Единственными, на кого взрывы светошумовых гранат не произвели сколь-либо значительного эффекта, оказались закованные в боевые скафандры бойцы службы безопасности. Энрике бросил взгляд на засевшую рядом с ним Эстреллу. Женщина вела огонь по противнику из своего пистолета-пулемета, укрывшись за массивным алюминиевым ящиком.

– Перезарядка. Прикрой! – крикнула она.

Вскинув дробовик, Энрике сделал несколько выстрелов в направлении врага. Через прицел оружия, он увидел, как в проломе по центру гермодвери показался боец, снаряженный тяжелым штурмовым щитом. Пули защитников отскакивали от его поверхности, высекая из неё яркие белые искры. Переступив через дыру, солдат двинулся в их сторону, на ходу стреляя из пистолета. Позади, под его защитой двигались еще несколько спецназовцев.

– У них щит! Тобиаш! – выкрикнул Санчес.

– Понял, шеф!

Тобиаш достал из подсумка гранату и выдернув кольцо, метнул её в сторону врага. Пролетев по пологой дуге, она упала сбоку от атакующих. Идущий впереди боец моментально среагировал, развернув к ней щит, но при этом подставил свой бок под прицел Энрике. «Может я и сдохну тут, но этого-то точно с собой на тот свет заберу» – Подумал он и высадил во врага остаток магазина. Граната взорвалась. Следующие за щитовиком бойцы попадали. Сам-же он, покачнувшись от попавших в бронескафандр пуль, вновь развернул свой щит в направлении обороняющихся и тяжело осел на пол. Энрике принялся перезаряжаться. Из-за гермодвери что-то кричали на китайском. Раненный щитовик вынул дымовую гранату и кинул её в сторону баррикады. Вслед за ней, такие-же гранаты полетели и из пролома. Помещение стало быстро затягиваться черным дымом. Энрике бросил взгляд на паренька с молотком – тот лежал в луже собственной крови в нескольких метрах от него. Застывший взгляд был обращен к потолку.

– Сейчас попрут под прикрытием дыма, – перезаряжаясь, мрачно сказал Тобиаш.

– Есть еще гранаты? – спросил у него Санчес.

– То была последняя.

Дозарядив дробовик, Энрике вновь выглянул через свою амбразуру. Видимость была отвратительная – густой дым заполнил собой всё пространство тоннеля. Внезапно из клубящегося марева, в сторону баррикады полетели трассера, раздалось несколько взрывов. Один из ополченцев упал, другой, не выдержав ужаса боя, бросился бежать по коридору в сторону электростанции. Одна из пуль угодила в бронированный нагрудник Эстреллы, и застряла в нём, сбив охранницу с ног. Матерясь на чем свет стоит, она поднялась и вновь открыла огонь. Энрике тоже стрелял, стараясь выцеливать мерцающие за завесой дыма дульные вспышки.

Видимость упала до ноля, обороняющиеся палили совершенно вслепую. В то же время, ответный огонь вражеских бойцов был невероятно точен – имея в своих скафандрах встроенные мультиспектральные камеры и радары, те прекрасно видели свои цели. Ряды защитников города таяли с каждой секундой. Несколько пуль, пробив баррикаду, прошли совсем рядом с Энрике, одна из них даже задела его по касательной, разодрав рукав скафандра.

– Санчес убит! – выкрикнул Тобиаш.

– Черт! Теперь ты за главного! – ответила Эстрелла.

Энрике сидел, прижавшись спиной к баррикаде, отчаянно сжимая в трясущихся руках дробовик. Сердце яростно колотилось, отдаваясь в ушах колокольным звоном. Он смотрел на лежащих вокруг него убитых и раненых товарищей.

– Хватит… хватит…хватит… – шептал он.

– Они совсем близко! Сейчас гранатами забросают! – выкрикнула Эстрелла. В тот же миг, очередная вражеская пуля ударилась в её скафандр, в место сочленения грудной бронепластины и наплечника. Коротко вскрикнув, женщина упала.

– …хватит…хватит…ХВАТИТ!!! – выкрикнул Энрике. И, зажав кнопку рации, передал в эфир: – Хватит! Прошу вас, хватит! Мы сдаемся! Не стреляйте! Мы сдаемся!!!

Через несколько секунд, огонь прекратился.

– Бросьте оружие и встаньте с поднятыми руками, – ответил знакомый голос.

– Делайте как он говорит, – обращаясь к окружающим его людям, произнес Энрике.

Они подчинились и медленно поднялись из-за укрытия. Несколько бойцов в серых боевых скафандрах, покрытых прямоугольными пятнами цифрового камуфляжа, направились к ним. Энрике подхватил Эстреллу и помог той встать.

– Раненых нужно доставить в медблок, – сказал он подошедшему к ним солдату.

В ответ тот лишь дал ему под дых прикладом винтовки, злобно выпалив что-то на своем языке.

***

Сан-Кристобаль пал меньше чем за десять минут после начала штурма, потеряв без малого сорок человек убитыми. Среди них оказались и пятнадцать из двадцати защищавших город бойцов службы безопасности. Стоило отдать им должное – они сражались храбро, но враг оказался слишком силён. Китайские спецназовцы превосходили их и в числе, и в выучке, и в вооружении. Пробив себе прямой путь с поверхности, они вышли защитникам в тыл и быстро подавили два из трех очагов сопротивления. Оставшийся очаг, располагавшийся в районе главного гаража, на перекрестке коридоров L-1 и R-5 продержался несколько дольше, но вскоре и он пал. В ходе боя за город, атакующая сторона потеряла суммарно убитыми и ранеными пять бойцов. Примерно такая-же картина творилась и в располагавшемся в сотне километров Доузе, за той лишь разницей, что там на то, чтобы захватить колонию, китайцам потребовалось и того меньше времени. Никаких шансов продержаться до подхода помощи извне, у обороняющихся не было.

***

ФРОНТАН

С момента окончания штурма прошло несколько часов. Всё население Сан-Кристобаля – около пяти сотен человек, согнали на центральную площадь города и выстроили в несколько шеренг. Энрике стоял в первом ряду, спиной к роскошному, украшенному статуями фонтану. Журчание воды, и доносящийся из скрытых динамиков, веселый щебет птиц, диссонировали с мрачностью момента. Голографические панели на высоком потолке, жилого сектора, мягко светились розовым, изображая земное утро. Никто не объяснял Кристобальцам для чего их тут собрали, однако это было ясно и так: захватчики собирались сделать какое-то объявление.

Энрике окинул взглядом стоящих тут и там суровых, облаченных в броню бойцов. Всего их было около двадцати человек – примерно треть от тех, что участвовали в штурме. Агротехник не знал скольких из них они смогли убить, но очевидно было что немногих. Сам он точно видел, что попал как минимум в одного, но выжил ли тот солдат или нет – было неясно. Эстрелла и Тобиаш – двое из пяти оставшихся бойцов службы безопасности, были рядом с Энрике. После боя, женщине оказали первую помощь и теперь она стояла, обколотая обезболивающим и стимуляторами, придерживая безвольно обвисшую руку.

– Тебе следовало остаться в медблоке, – прошептал сослуживице Тобиаш.

– Да черта-с два! Я хочу взглянуть в лицо того гандона, кто всем этим заправлял, – пересиливая боль, прошипела та.

– А вот, кажется, и он. Смотрите, – Энрике кивнул на направляющегося к ним по аллее высокого офицера. Его угольно-черный скафандр разительно выделялся на фоне серой брони подчиненных. Крепкий, выдающийся вперед нагрудник нес на себе отметины осколков и пуль, как и болтающийся на магнитном креплении, бронированный шлем.

– Как я и думала. По морде сразу видно, что он моральный урод, – сказала Эстрелла, глядя на вытянутое рябое лицо.

– Тихо ты, – шикнул на неё Тобиаш.

Остановившись метров за десять от выстроенных перед ним жителей города, мужчина, улыбнувшись, сказал что-то сопровождавшему его офицеру рангом пониже, тому самому, что несколько часов назад штурмовал позицию Энрике, и который умел говорить по-испански. В ответ на фразу начальника, младший офицер рассмеялся, и повернувшись к горожанам, произнес: – Жители Сан-Кристобаля! Я лейтенант Ху Юэюэ, а это майор Дин И, командир отряда особого назначения Лунной Социалистической Республики, имевший честь спланировать и произвести штурм вашего города.

– Что еще за Лунная Республика? – шепотом спросил Энрике.

– Ну, видимо сейчас нам расскажут, – ответила агротехнику Эстрелла.

Дин И сделал несколько шагов к стоящим перед ним жителям Сан-Кристобаля и окинул их придирчивым взглядом.

– Я надеюсь вы понимаете, что я говорю, потому что времени учить ваш глупый язык у меня не было, – презрительно улыбаясь, произнёс он по-английски.

Окинув взглядом окружающее их, утопающее в зелени просторное помещение, майор продолжил: – что ж, а я смотрю слухи то не врали! Вы и впрямь тут неплохо устроились! Какие-то сраные пять сотен человек, а живут в такой роскоши, словно короли, в то время, когда остальные жители Луны ютятся в жалких подземных лачугах! Скажите, не стыдно вам? – Дин И двинулся вдоль строя с любопытством изучая жителей поверженного города. – По лицам вижу, что не стыдно! Чертовы капиталисты! Вы ничем не отличаетесь от тех ублюдков из ЮАС! – застыв напротив Энрике, сказал он. – Чего ты так смотришь на меня, подонок? – он подошел вплотную к нему и взял того за подбородок. Энрике чувствовал его дыхание на своем лице, надменный взгляд жестких карих глаз, пронзал душу. Не выдержав психологического давления, агротехник отвел взгляд.

– То-то же, – прошипел командир захватчиков, и отпустив его двинулся дальше.

– Дааа, вы капиталисты! Мерзкие-премерзкие капиталисты! – возобновил свою речь майор. – Но это ничего, мы вас исправим! С этого момента ваш город переходит под юрисдикцию ЛСР – Лунной Социалистической Республики, нового государства, декларация об основании которого была подписана вчера достопочтенным председателем нашего правительства, генералом Чэном Мяо, под мудрым руководством которого нас всех ждет счастливое и справедливое будущее! Отныне и впредь, больше не будет никаких частных городов, коим являлся ваш Сан-Кристобаль. Всё ваше имущество, все те богатые земли, что вы контролировали поступают в распоряжение нашей страны! Что касается вас самих, то вас всех ждет испытательный срок, пройдя который вы, возможно заслужите шанс называться гражданами новообразованной Республики. Пока-же…

– Вы чертовы захватчики, и ваш Чэн – проклятый тиран! – прервал слова офицера дерзкий возглас из толпы.

– Это кто там вякнул? – спокойным тоном спросил Дин И, пытаясь отыскать взглядом смутьяна. Найдя его, он отдал короткую команду на китайском, и парочка солдат вытащила из строя пожилого темнокожего человека. Энрике знал его, то был заместитель начальника гидролизной станции Уго Перес. С высокомерной ухмылкой на лице, офицер оглядел застывшего перед ним мужчину и сказал что-то своим бойцам. Повинуясь приказу командира, те увели Переса в примыкавшее к площади служебное помещение. Раздался одиночный выстрел.

– Так, напомните, о чем это я… – задумчиво почесывая изрытую мелкими оспинками щеку, произнес Дин И. – Ах да, испытательный срок! – воздев палец к небу, он вновь повернулся к Кристобальцам. – Вас всех ждет испытательный срок, в ходе которого вы должны будете отринуть все свои капиталистические замашки и доказать, что достойны стать полноправными гражданами нашей страны. Сразу скажу, что испытание пройдут не все, но шанс у вас всё же будет, и я настоятельно советую им воспользоваться! Мы отнюдь не тираны, как заявил тот человек, – майор указал в сторону, куда увели Уго Переса. – Мы хотим построить поистине народное, равноправное для всех его граждан государство. И для этого, нам нужно будет отделить зерна от плевел. Это касается не только новообретенных территорий, вроде вашего города, но и наших первоначальных поселений: колонии Ливей и орбитальной станции Лушань, в которых этот процесс уже запущен. Мы введем систему штрафов, и наказаний, с их помощью мы вычленим все вредоносные элементы в нашей системе: смутьяны, предатели, тунеядцы и прочие паразиты получат причитающуюся им суровую кару. Но уверяю, вас, достопочтенный председатель Чэн мудр, и он прекрасно знает, что в управлении обществом нельзя обойтись одним лишь кнутом. Нужен еще и пряник! – окинув взглядом толпу, Дин И усмехнулся. – Те из вас, кто будет усердно работать, исполнять распоряжения правительства и иными способами способствовать благополучию нашего молодого государства, будут получать различные поощрения и может быть, даже сумеют искупить свою вину перед другими жителями Луны, и стать полноценными гражданами Республики.

– Я не верю ни одному слову этого подонка, – тихо прошептал Энрике.

– Да, похоже ублюдки хотят сделать нас своими рабами, – вторила ему Эстрелла.

– Молчите вы, если жизнь дорога! – шикнула на них стоявшая во втором ряду женщина.

Тем временем, Дин И продолжал свою речь вальяжно расхаживая вдоль строя горожан: – Более конкретно эту систему поощрений и наказаний доведут до вас несколько позже. Пока, всё, что я могу вам посоветовать это слушаться начальство, усердно выполнять все распоряжения, не участвовать ни в какой подрывной деятельности: саботаже, диссидентстве и прочих видах вредительства. Наказание за всё это будет суровым, вплоть до расстрела, как это произошло с вашим чернокожим приятелем! – по лицу офицера расползлась мерзкая ухмылка. – Завтра утром, – продолжил он, – сюда прибудет новая гражданская администрация, во главе с назначенным верховным председателем, губернатором этих земель. Возможно, вы слышали об этом человеке, её зовут Кристин Ву. Она хороший управленец, с большим опытом и я уверен, что она прекрасно справится с возложенными на неё обязанностями. Под её надзором, а также под надзором организованной нами полиции, вы и будете трудиться. До момента, когда гражданская администрация начнет работать, в городе будет действовать военное положение. С момента окончания этого собрания, вам всем надлежит вернуться в собственные ячейки, за исключением тех специалистов, что отвечают за жизнеобеспечение колонии, представителей администрации, а также больных и раненых, которые должны будут находиться в медблоке. Всем остальным запрещено выходить в город до особого распоряжения. На этом у меня всё.

Под суровыми взглядами вражеских солдат, подавленные люди стали расходится по своим квартирам. Шагая в общей толпе, Энрике слышал, как они тихо перешептываются, обсуждая слова, сказанные китайским офицером.

– Эй, ты как, омбре? – тихо спросил оказавшийся рядом с ним Хосе Эрнандес.

Энрике не видел приятеля с того момента, как они получили снаряжение и разошлись по позициям. Он даже не знал, выжил ли его друг во всей этой бойне или нет. Взглянув на него, агротехник ужаснулся: голова товарища была замотана бинтами, из-под которых проступала кровь; правый глаз полностью заплыл, превратившись в здоровенный фиолетовый отек.

– Черт, что с тобой стряслось? – спросил он у Хосе.

– Они шарахнули по нам из какого-то гранатомета. Кусок стены откололся и прилетел мне в рожу, – ответил тот.

– Рад, что ты жив.

– Взаимно. Ну так и что ты обо всем этом думаешь? – Эрнандес глядел оставшимся глазом на приятеля.

– Да чего тут думать? Мы все в жопе, вот и всё.

– Ну, может быть не всё так плохо. Если мы и впрямь будем хорошо работать…

– Ты что, веришь словам этого урода, Хосе? – удивленно спросил Энрике.

– Ну, им же нужны специалисты, чтобы управлять местным производством. Без нас они не справятся.

– Слушай, я не собираюсь быть рабом на побегушках у этих подонков и ждать от них подачек! – Воскликнул агротехник.

Их спор привлёк стоящего неподалеку солдата. Хотя и не зная языка, он всё же явно что-то понял по интонациям.

– Простите моего друга, он… – начал было Хосе.

Договорить он, впрочем, не успел. Боец приблизился к Энрике, и выкрикнув что-то на китайском, врезал тому прикладом винтовки.

– Простите! Простите, сеньор! Он не хотел! – попытался успокоить его Эрнандес.

– Идти дом! Идти тихо! – ответил спецназовец на ломанном английском.

– Окей! Окей, сеньор! – Хосе помог Энрике встать и повел его к лестнице, ведущей к жилой зоне. – Ты что, совсем болван? Хочешь закончить как Уго? – прошипел он в ухо товарища. Тот молчал, лишь потирая разбитую в кровь губу. – Не важно, что ты там думаешь, но так или иначе, нам теперь придется им подчиняться, – продолжил тем временем приятель. – Если они хотят, чтобы мы на них работали, то нам придется на них работать. С теми, кто не станет сотрудничать, церемониться они явно не будут.

Глава-7

ЛАМБЕРТ

– Буревестник это Оверлорд, наблюдаю пять неопознанных контактов, азимут сто шестьдесят, удаление восемьсот, высота двести километров, идут курсом на вас.

Тимоти Ламберт бросил взгляд на экран радара: пять подсвеченных желтым отметок, двигались в их сторону, неплотным строем.

– Буревестник-1 принято. Буревестник-2 видишь их? – произнёс он.

– Так точно, Тим, наблюдаю их. Идут прямо над горизонтом, скорость сближения почти два километра в секунду, – ответил ведомый, лейтенант Сафир Ямани.

– Наведи на них камеру – нужно понять кто это. – Обратился Ламберт к сидящей позади него Юки Нагато.

– Принято, – сказала она, и принялась колдовать над пультом оператора систем вооружения.

Установленный на их «Валькирии» мультиспектральный сенсорный комплекс нацелил свои объективы на одну из неопознанных машин. Нажав пару кнопок, Ламберт вывел поступающее с него изображение на экран своего шлема.

– Буревестник-1, Буревестнику-2. Похоже истребители! – приглядевшись к силуэту, произнёс он.

– Подтверждаю, первый! Оверлорд это J-65-е! Нам нужна помощь! – обратился Ямани к оператору систем дальнего обнаружения.

Боевые челноки, модели UH-70 «Валькирия», на которых летела пара Ламберта, были заточены для десантных операций и огневой поддержки наземных войск, и плохо подходили для космических сражений. Тяжелые и относительно неповоротливые, они были достаточно легкой мишенью для беспилотных истребителей J-65, которые к тому-же превосходили их числом.

– Оверлорд, Буревестнику. Принято. Направляем к вам четверку «Молний». Они будут в вашем районе ориентировочно через пять минут. Уходите курсом на северо-запад.

– Вас понял, Оверлорд! – ответил Тимоти Ламберт, и обращаясь к ведомому, добавил: – Правый разворот, форсаж, постараемся уйти как можно ниже!

– Принято!

– Нас взяли в захват, азимут сто семьдесят, – напряженным голосом сообщила Юки Нагато.

– Да вижу уж! – Ответил Тимоти Ламберт, направляя машину к земле, в попытке скрыться от врага за горизонтом. – Второй бери двоих справа, я возьму тех, что левее. Огонь по готовности! – приказал он.

– Принято.

– Цели три и четыре в захвате. – взволнованным голосом, выпалила сидящая позади командира Нагато.

– Оверлорд, Буревестнику: противник меняет курс, идет вам на перехват с большим ускорением, – предупредил их оператор дальнего радиолокационного обнаружения.

Бросив взгляд на экран боевой информационной системы, Ламберт увидел, что траектория вражеских истребителей резко изменилась – они стремительно набирали скорость, стараясь занять более выгодную позицию для стрельбы.

– Дальность пятьсот пятьдесят! Пуск! – зажав боевую кнопку, выкрикнула Нагато.

Две ракеты класса космос-космос отделилась от «Валькирии» и понеслись навстречу врагу.

– Рановато, пожалуй, но сойдет, – прокомментировал Ламберт.

– Ничего. Ты же сам говорил, главное сбить их с траектории!

Вслед за ведущим челноком, открыл огонь и ведомый. Обнаружив пуски, китайские истребители принялись интенсивно маневрировать, параллельно отстреливая контрмеры. Глядя на альтиметр5, Ламберт следил за тем, как стремительно уменьшается высота: от серой, изрытой кратерами поверхности, их отделяло чуть более десяти километров. Плазменный двигатель «Валькирии» работал на полную мощность, выделяя при этом колоссальное количество тепла. Челнок стремительно разогревался – его радиаторы не могли поддерживать форсажный режим дольше чем несколько минут.

– Буревестник-2 мы греемся, скоро придется уменьшить тягу, – произнес Ламберт в эфир.

– У меня та-же ситуация, Тим. Ничего, прижмемся к поверхности и им станет сложнее навестись на нас, тогда можно будет сбавить обороты.

Снизившись до пяти километров, Ламберт развернул челнок брюхом к земле, начав гасить вертикальную скорость.

– Черт, это сложнее чем я ожидала! – произнесла Нагато.

– Всё хорошо. Лучше дай-ка по ним еще один залп! – ответил Ламберт.

Последовав его приказу, Юки запустила еще две ракеты. Ламберт отыскал взглядом отметку ведомого – второй челнок шел впереди и чуть выше. В этот момент, ровный высокий писк СПО6, информирующий что их взяли в радарный захват, сменился на еще более высокий прерывистый – противник открыл огонь.

– Две… нет! Три ракеты на девять часов, дальность двести! – выпалила Юки Нагато.

– Все нормально, давай помехи, – спокойным голосом распорядился Ламберт.

Выполняя команду, напарница вдавила кнопку отстрела ложных целей. Расположенные на спине «Валькирии» мортирки бортового комплекса обороны, начали выплёвывать в окружающее пространство заряды ДО7 и ЛТЦ8 , одновременно с этим включилась станция радиоэлектронного противодействия.

– Буревестник-1 под атакой. – Доложил Ламберт в эфир.

Тем временем, высота уменьшилась до пары сотен метров. Двинув рукоять управления, пилот направил «Валькирию» параллельно поверхности. Челнок летел с бешенной скоростью – порядка одного километра в секунду, на экране своего шлема, Ламберт видел, как под ними проносятся гребни кратеров и невысокие безымянные холмы.

«Где там чертово прикрытие…» – пронеслось в голове.

Двигатель продолжал работать на форсаже, раскалённые добела радиаторы не успевали рассеивать выделяемую им тепловую энергию, и в кабине становилось жарковато.

– Удаление до ракет пятьдесят километров, приближаются! – выпалила Нагато.

Ламберт глянул на экран боевой инфосистемы: пытаясь уйти от ракет, вражеские беспилотные истребители маневрировали с безумными перегрузками. Они были на большой высоте, так что сенсоры «Валькирии» хорошо видели их на фоне космоса. В то же время, Буревестники для противника находились на фоне земли, что в теории должно было несколько усложнить им наведение. На практике-же, двигатели их челноков излучал такой мощный инфракрасный след, что даже самый поганенький тепловизор, смог бы засечь его с тысячи километров. Нужно было сбавить тягу – тогда был шанс, что чертовы дроны их потеряют, однако, из-за висящих на хвосте ракет, делать этого было нельзя.

– Черт, еще три ракеты, удаление сто шестьдесят, на восемь часов, – проинформировала Ламберта Нагато и глянув на экран температурного контроля, напряженно добавила: – Сэр, температура критическая, мы вот-вот расплавим радиаторы.

Космический вакуум был прекрасным теплоизолятором по причине полного отсутствия в нём вещества, которое могло бы остудить корпус летательного аппарата. Единственный способ охладить какой-либо объект в космосе – это рассеять выделяемое им тепло в пространство в виде инфракрасного излучения. Для этого, на все космические корабли и орбитальные челноки устанавливаются радиаторы. Однако, «Валькирия» Ламберта и Нагато, будучи боевой машиной, имела двигатель колоссальной мощности, способный придавать ей ускорение до шести, а без лишней нагрузки и с минимумом топлива, даже до восьми джи. Для того, чтобы справиться с выделяемым им теплом, потребовался бы радиатор, в несколько раз больше самого челнока, что естественно было неприемлемо, ведь такой лопух стал бы прекрасной мишенью для вражеских ракет и снарядов! По этой причине, радиаторы, которые имела их машина, были компактными и не могли поддерживать стабильную температуру если тяга двигателя превышала тридцать процентов. Впрочем, то же самое касалось и любого другого боевого космического аппарата.

Ламберт бросил взгляд на экран температурного контроля. Напарница была права – они слишком долго шли в форсажном режиме, но сбрасывать мощность было нельзя – для ухода от ракет им нужен был каждый ньютон тяги. Тим поискал взглядом отметку ведомого челнока, но не смог её обнаружить.

– Буревестник-1, Буревестнику-2! Сафир! Где вы черт-возьми! – спросил он в эфире.

Ответа не было.

– Дистанция пятнадцать! – напряженно вглядываясь в экран, сказала Нагато.

В этот момент по корпусу челнока покатилась гулкая, ритмичная вибрация – бортовой комплекс обороны «Валькирии» открыл пушечный огонь по приближающимся ракетам. Одновременно с этим, тяга двигателя стала падать – автоматика уменьшила нагрузку, дабы избежать повреждения радиаторов. Чертыхнувшись, Ламберт откинул защитную крышку и вдавил кнопку снятия ограничений. Не обращая внимания на красные, аварийные сигналы, он вновь врубил форсаж и заложил крутой левый разворот. Следующие за ними по пятам ракеты, повторили маневр.

– По моей команде, отстрел ложных целей залпом! Все, что есть! – приказал Ламберт.

– Поняла!

Он направил машину к земле, снизившись до предела. Приметив чуть левее по курсу небольшую гряду холмов, довернул на неё. Когда до возвышенности оставалась секунда полёта, крикнул: – Давай!

Юки вжала кнопку залпового отстрела, мортиры БКО9 принялись выплевывать ложные цели с утроенной частотой, заполонив ими всё пространство, вокруг челнока. Одновременно с этим, Лабмерт развернул «Валькирию» брюхом вниз, так, чтобы вырывающаяся из сопла реактивная струя, ударила в поверхность.

«Валькирия» неслась над холмами на скорости порядка полутора километров в секунду, и на высоте всего пары десятков метров, оставляя позади себя шлейф ложных целей, вперемежку с взметаемой тягой двигателя пылью. Первая ракета была сбита огнем автоматической пушки, на удалении пяти километров. Другая ушла на ловушки, взорвавшись позади. Третья, сбитая с толку манёвром Ламберта, пролетела впереди, в паре сотен метров от челнока – он видел, как она на безумной скорости воткнулась в скалу, выбив из неё фонтан камней.

– Боже… охренеть, – выдохнула Нагато. – Так, еще три на подходе! Десять часов, дистанция семьдесят!

Челнок больше не мог выдерживать такой темп – температура радиаторов и реактора превысила все установленные лимиты. Ламберту нехотя прибрал тягу.

– Сколько до перехвата? – спросил он.

– Около минуты.

Хорошо, значит до подлета следующего ракетного залпа у них было время на то, чтобы придумать какой-то план. Так, а что там с истребителями? – Ламберт бросил взгляд на радар. Не без удовольствия, он отметил, что из пяти вражеских отметок осталось четыре – похоже, одна из их ракет таки нашла свою цель. Но где, черт-возьми Ямани? Ни на сенсорах, ни экране боевой информационной системы, его «Валькирия» не отмечалась. Неужели их сбили? А еще где там это гребанное прикрытие? Пять минут, о которых говорил оператор ДРЛО10 уже давно вышли.

– Буревестник-1, Оверлорду. Я не вижу Буревестника-2. И где там наши союзнички?

– Оверлорд, Буревестнику. Помощь на подходе. Продержитесь еще пару минут!

– У нас нет пары минут, – мрачно проворчал в эфир Ламберт.

Что делать… что делать…

– Как там у нас с боекомплектом? – спросил он у напарницы.

– Ловушки на исходе, БК11 к турели две трети, и две ракеты.

– Ясно. Наведи наши ракеты на вражеские. Попробуем сбить их!

– Принято… – Нагато выбрала экране две ближайших отметки и зажала боевую кнопку. Расположенный в верхней части челнока люк отсека с вооружением открылся, ракеты вылетели из него и включив свои двигатели, устремились на перехват.

Вообще, подобная тактика, хоть и была описана в боевых наставлениях, в реальном бою применялась не часто. Шансов сбить ракету ракетой было немного – слишком велики скорости сближения и слишком малы размеры целей. Вероятность попадания в такой ситуации, составляла пятнадцать, максимум двадцать процентов. Но иной возможности спастись у экипажа из Кларка сейчас попросту не было – перегретый двигатель и радиаторы, а также малый остаток ложных целей, не позволили бы им увернуться от второго залпа.

Ламберт обреченно смотрел на экран БИС12 – отметка первой ракеты прошла мимо цели. Вторая тоже промахнулась.

– Мимо! – констатировала Нагато.

Как и в прошлый раз, на дистанции в пятнадцать километров, заговорила автопушка: шестиствольный двадцатимиллиметровый автомат, управляемый бортовым компьютером, выплевывал бронебойные и разрывные снаряды навстречу приближающимся ракетам, по пятьдесят штук в секунду.

– Готовься отстреливать ловушки, – тихо сказал Ламберт напарнице.

Когда до ракет оставалось десять километров, он дал рукоять управления двигателем до упора от себя и накренил челнок на левый борт. Показатели температуры вновь резко поползли вверх, взвыл аварийный сигнал.

– Есть, сбили одну! – радостно воскликнула Нагато.

– Давай ловушки!

Ложные цели, густым потоком, вновь полетели в пространство. Внезапно, двигатель, не выдержав перегрева, громко хлопнул и замолчал. «Валькирия» неслась над Луной, отданная во власть силам инерции и гравитации. Ламберт окинул взглядом экраны, и то, что он увидел ему совершенно не понравилось. Похоже, они-таки расплавили чертов реактор.

– Ну вот и всё. – холодно произнёс он.

Юки тем временем безмолвно смотрела как приближаются две оставшиеся ракеты. По невероятному стечению обстоятельств, первая из них была-таки сбита турелью, вторая-же прошла мимо, наведясь на ловушки.

Обнаружив, что промахнулись, вражеские истребители, которые к тому моменту находились уже в каких-то двухстах километрах, дали по их челноку еще один залп, но надобности в нём уже не было – машина и так падала. Оставив попытки перезапустить маршевый двигатель, Ламберт обратил взгляд на экран навигационной системы: скорость, с которой они двигались, была несколько выше первой космической скорости Луны, и в теории, её было достаточно, чтобы лететь по орбите. Проблема была в том, что челнок шел со снижением и их траектория упиралась в поверхность.

– Минута двадцать до столкновения, – мрачно произнесла Нагато

– что ж, похоже на сегодня налетались. – Тимоти Ламберт устало потянулся в кресле, глядя на показавшийся из-за горизонта затянутый облаками полумесяц матушки-Земли.

– Буревестник, это Сокол. Прием! – раздалось вдруг в эфире.

– Буревестник-1 на связи.

– Видим вас, видим цели, открываем огонь! Держитесь!

– Поздно уже, засранцы. Мы падаем.

Щелкнув переключателем, Ламберт вырубил радиостанцию. Поверхность стремительно приближалась, он уже мог разглядеть мелкие детали её ландшафта: массивные серо-коричневые заостренные булыжники вздымались к небу, напоминая собой зубы древнего мифического монстра. Они влетели в них на скорости в тысячу семьсот метров в секунду. Экран шлема потемнел. «Конец симуляции» – Гласила надпись перед глазами. Ламберт скинул устройство с головы и вытер струившийся по лицу пот. Установленная на массивных гидравлических цилиндрах кабина тренажера плавно опустилась вниз. Сбросив с себя ремни и отсоединив подключенные к скафандру провода и трубки, мужчина открыл дверь и вышел наружу. Сафир Ямани и его второй пилот, молодой парень по имени Касиус Джонсон – однокурсник Юки, поджидали у основания ведущей к тренажеру лестницы.

– Хорошая работа, Тим! Продержались почти до самого конца, – похвалил их экипаж командир ведомого челнока.

– Если бы чертовы союзнички подоспели вовремя, мы бы выжили… – проворчал Ламберт.

Тренировка, в которой они участвовали была не вполне обычной. Она проходила по программе сотрудничества между службами безопасности Кларка и Королёва, и беспилотные истребители, которые должны были прикрыть их пару, управлялись операторами из российской колонии.

– Говорят у них возникли какие-то проблемы с навигацией. Взяли неудачный курс, – произнёс Ямани.

– А вы-то куда подевались? – спросил Ламберт, спускаясь к нему.

– Ушли от первой ракеты, но вторая накрыла нас.

– Это я всё запорол. Забыл переключить наведение турели в автоматический режим, – виновато сказал Касиус Джонсон.

– Ничего, для этого и нужны подобные упражнения, – Ямани ободряюще похлопал напарника по плечу.

– Да, но, если бы это был реальный бой… – парень вздохнул.

– Ладно. Следующая тренировка завтра, в три часа. Будем отрабатывать высадку десанта, не опаздывайте, – сказал Тимоти Ламберт.

На этом, они разошлись. Оставив в раздевалке лётный скафандр, Ламберт направился домой. Добравшись до станции монорельса, он зашел в поезд и устало опустился на свободное сидение. Гремя колёсами, состав двигался по тоннелю подземки, что соединяла собой разбросанные в радиусе десятка километров разрозненные сектора Кларка. Перед глазами Ламберта неслись безликие серые тюбинги тоннеля. «Я слишком стар для этого» – мрачно подумал мужчина.

Двадцать пять лет прошло со дня, когда он оставил военную службу, перейдя в коммерческую космонавтику. Ламберт никогда не жалел об этом поступке. Многие из сослуживцев недоумевали зачем он так поступил, у него ведь были такие перспективы! Он был если и не лучшим, то уж точно одним из лучших пилотов в ВВС, на носу маячило звание полковника и должность командира эскадрильи, и всё же… И всё же майор Тимоти Адам Ламберт решил уйти в запас в возрасте неполных сорока лет. Он никому не рассказывал о причинах своего поступка – боялся, что его не поймут. И большинство и правда не поняли бы, а весь секрет был в том, что впервые с начала карьеры, он увидел своего врага в лицо. Это случилось в очередной вонючей дыре, куда Дядюшка Сэм отправил своих солдат наводить порядок и демократию. То была война с большим количеством противоборствующих сторон – разрозненные группировки то ли террористов, то ли сепаратистов, то ли борцов за свободу, как у них водится вот уже на протяжении многих веков, грызли друг-другу глотки за клочок ближневосточной пустыни. И Америка, желая поддержать одну из сторон, влезла в эту возню с головой. Влезла да завязла на без малого десяток лет. Ламберт хорошо помнил тот вылет. Стояла ночь, его истребитель шел на минимальной высоте, на скорости порядка четырехсот узлов. Внезапно, небо за лобовым стеклом перечеркнула паутина трассеров, и машина загорелась. Ему ничего не оставалась кроме как дернуть рукоятки. Вспышка пиропатронов, резкая двадцатикратная перегрузка и вот он уже летит снаружи, кувыркаясь в свирепом воздушном потоке. Кресло отделилось штатно и парашют раскрылся как надо. Болтаясь под куполом, Ламберт видел, как его горящая машина, пролетев еще мили две-три, рухнула на землю и разлетелась на куски, взметнув в небо султан ярко-оранжевого пламени. Ему повезло – он приземлился на ровное место. Выпутавшись из строп, Ламберт кинулся искать контейнер с НАЗом13, который должен был приземлиться рядом с ним – там находилось оружие, рация, и всё прочее, необходимое для выживания. Добравшись до контейнера, он заметил фары уже спешивших к нему пикапов. Четыре машины, в каждой по несколько суровых бородачей. Прятаться негде – кругом пустыня. Отстреливаться? Против скольких человек? Ламберт примерно представлял кто его сбил, и если он не ошибался, то были шансы что эти люди не прикончат его. По крайней мере сразу. Он решил не рисковать и положился на милость врагов. Это оправдалось. Его отвезли в какую-то деревню и посадили в вонючую яму, предназначенную для пленных. Так уж вышло, что фракция, чьи бойцы захватили Ламберта, была враждебна не только американцам, но и русским, тоже участвовавшим в той войне. Андрея привезли через пару недель. По началу, отношения между Ламбертом и его новым соседом были не то, чтобы враждебными, но и дружескими их назвать было нельзя. Однако, поняв, что они оба находятся в одной лодке, мужчины постепенно сблизились. Андрей неважно владел английским, но всё же его знания языка было достаточно для взаимного понимания. Из его слов, Тим понял, что тот входил в группу военных советников, помогавших одной из сторон конфликта. Он рассказывал о себе, своей семье и жизни в России. Не сказать, чтобы общение с этим человеком перевернуло взгляды Ламберта с ног на голову. По крайней мере это произошло не сразу. И всё же, впервые за время своей службы он увидел своего врага не как отметку на радаре, а воплоти, лицом к лицу. И лицо это было в общем-то самым обычным, человеческим.

Ламберта освободили через два месяца – потрудились дипломаты, занимавшиеся обменом пленных. Казалось бы, всё было хорошо, однако, вернувшись наконец на службу, майор вдруг ощутил странные перемены в себе. Раньше, отправляясь на боевое задание, он никогда не сомневался в правильности того, что они делали, но теперь… За безликими отметками целей на экране радара или тепловизора, Ламберт вдруг начал видеть людей. Каждая миссия давалось ему со всё большим трудом. И вот, в очередном вылете, атакуя наземного врага, он понял, что колеблется! Ему не хотелось нажимать боевую кнопку и отправлять чертовы бомбы в цель! Тогда он пересилил себя и всё же нажал на спуск, но это было в последний раз.

Тимоти Ламберт не стал никому говорить о причинах своего ухода. Они бы не поняли. Он просто уволился и всё. Дальнейшие перспективы выглядели туманно. Все, что он умел делать в жизни – это летать. Но гражданские летчики, одним из которых он мог бы стать, уже никому были не нужны. Эта профессия вымирала – новые авиалайнеры прекрасно обходились без пилотов. Таким образом, единственной дорогой для него стал космос. Он поступил на лётное направление факультета астронавтики учебного центра ЮАС. К счастью для таких людей как Тимоти Ламберт, имевших опыт управления атмосферными летательными аппаратами, обучение было более коротким – всего три года вместо шести. Сдав все экзамены и получив свою лицензию, мужчина заключил свой первый контракт с Корпорацией, который был обязателен для всех выпускников и длился два года. А когда тот контракт закончился, Ламберт заключил еще один, но уже на пять лет. А потом еще три таких же…

Ему нравилось работать в космосе, ибо космос был прекрасен. Он был пуст, чист и безмолвен. Здесь царил дух фронтира – пограничья, что разделяло цивилизацию и еще не освоенное людьми пространство. Ламберт любил и гордился своей новой работой. Впервые за долгие годы своей жизни, он был созидателем, а не разрушителем. Но вот, на закате его жизни, ему вновь пришлось оказаться в кресле боевой машины. Конечно, у ЮАС были боевые пилоты, но в надвигающейся войне против новообразованной Лунной Социалистической Республикой, Корпорации нужно было больше пушечного мяса, нежели у неё имелось на тот момент. Тимоти Ламберт, имевший опыт военного лётчика, да еще и являвшийся одним из наиболее титулованных астронавтов «Юнайтед Аэроспейс», был одним из первых кандидатов на должность командира нового десантно-штурмового авиакрыла в составе службы безопасности. И он прекрасно понимал, что не вправе отказываться от предлагаемой должности, хоть отнюдь и не был от неё в восторге.

Глава-8

ВУ

Кристин Ву стояла у красной ковровой дорожки, ведущей к главному внешнему шлюзу космопорта Сан-Кристобаля. Позади неё, словно каменные изваяния, застыли облачённые в парадную форму солдаты республиканской армии, по правую руку расположился небольшой военный оркестр, а слева, на некотором отдалении, за еще одним строем солдат, колыхалась толпа людей – простых жителей колонии, собравшихся на торжественный митинг, организованный по случаю прибытия в город верховного председателя.

– Госпожа они приземлились, – подойдя к губернатору, тихо сообщил её личный секретарь, Ляо Мин.

– Прекрасно. У нас всё готово? Все в сборе? – строго спросила она.

– Да, госпожа, всё руководство в конференц-зале. Ждут.

– Хорошо, можете идти.

Губернатор северной провинции Лунной Социалистической Республики, окинула взглядом главный зал космопорта. Стоит признать, что они хорошо подготовились к торжественной встрече главы государства: просторное помещение было расчищено от обычно загромождавших его грузовых контейнеров; голые каменные стены украсили алыми флагами Республики; Тут и там виднелись транспаранты с торжественными лозунгами: «Да здравствует генерал Чэн!», «Трудом ударным Луну в Землю обратим!», «Справедливость! Равенство! Братство!» – гласили они. Огромный, нарисованный от руки портрет Председателя свисал с расположенной под самым потолком массивной кран-балки. Ву бросила взгляд на застывшую в ожидании толпу горожан: абсолютное большинство азиаты, но приглядевшись, она приметила среди них и европейские лица. Всего встречающих было две или три сотни, они тихо шептались между собой, сжимая в руках маленькие красные флажки. Кристин знала, что абсолютное большинство этих людей были направлены на митинг различными департаментами колонии в добровольно-принудительном порядке.

Наконец, тяжелая дверь главного шлюза пришла в движение, в открывшемся проеме показался серебристый корпус личного челнока Председателя. Круглая посадочная платформа, на которой стояла машина, медленно двинулась по рельсам к центру помещения и остановилась у дальнего конца ковровой дорожки. Дверь летательного аппарата открылась и на пороге показался грузный мужчина среднего возраста, облаченный в старомодного вида военный френч без знаков различия. Дирижёр оркестра взмахнул рукой и грянул гимн Китайской Народной Республики – гимн нового лунного государства еще не успели написать. Одновременно с этим, стоявшая в отдалении толпа, подняв над головами флажки, зашумела, приветствуя главу ЛСР. Председатель, улыбнувшись встречающим его людям и воздев руку в приветственном жесте, принялся спускаться по трапу в сопровождении прочих высокопоставленных лиц. Десяток бойцов личной гвардии, под командованием майора Дин И последовали за ними.

– Товарищ председатель! Рада приветствовать вас на территории северной провинции, – слегка поклонившись, произнесла Кристин.

– Губернатор Ву… – мужчина пожал её руку. – Я смотрю вы и ваши люди проявили усердие в подготовке к встрече. Впрочем, вот это – он кивнул на вопящую в демонстративном экстазе толпу, – полагаю уже лишнее. Оркестра было бы достаточно.

– Мы думали вам будет приятно встретиться с гражданами нашей Республики, которые так любят вас, товарищ председатель. – с медовой лестью в голосе, сказала губернатор.

– Что ж, раз так, полагаю я должен лично поприветствовать их, – с улыбкой ответил тот.

– Разумно ли это? – спросил стоящий рядом Дин И.

– Вы же слышали слова госпожи Ву, майор. Эти люди любят меня! – с этими словами Чэн Мяо направился в сторону кричащей и яростно размахивающей флагами толпы. Кристин Ву ничего не оставалось, как последовать за ним.

Люди подались им навстречу, но при этом, ни один из них не приблизился к строю солдат, что отделял их от председателя – все прекрасно понимали, чем это может для них обернуться. Присутствующие в толпе и облаченные в штатское агенты Комитета Внутренней Безопасности, зорко следили за поведением всех и каждого и, если бы им хоть на миг показалось, что жизни главы государства что-то угрожает, они устранили бы источник опасности, не колеблясь и не считаясь с сопутствующими потерями. Впрочем, вероятность такого развития событий была крайне мала поскольку все, кто стоял в первых рядах прошли особую проверку на лояльность. Подойдя к народу, председатель протянул ладонь через строй солдат и улыбаясь принялся пожимать руки горожан. Толпа кричала, приветствуя лидера.