Алый демон в моей голове
Глава 1 Первый день в моей голове
Холодный вихрь, невидимый и беззвучный, просочился сквозь щели в старых рамах. Он был не из этого мира – сгусток чистой, бесприютной энергии, искавший пристанища. Бэнни. Имя, отдававшее сталью и пеплом в пустоте его сущности. Квартира встретила его запахом пыли, застоявшегося чая и чего-то еще… тонкого, химического, горького. Он ощутил эту горечь на несуществующем языке, как ожог.
Пульсируя, Бэнни проплыл мимо заваленного бумагами стола. И замер. На краю, рядом с потрепанным блокнотом и засохшей ручкой, стояла небольшая баночка из темного стекла. Этикетка гласила: Рисперидон. Раствор для приема внутрь. Знакомый, как шипение змеи, медицинский термин.
– Больна, – пронеслось в его энергетическом ядре, холодное и точное, как скальпель. Уязвимость этой скорлупы из плоти и костей, в которую он вторгся, обрела конкретные, жуткие очертания. Хрупкая психика. Растрепанные нервы. Идеальная мишень. Идеальная… почва. Чувство, похожее на голод, но куда более изощренное, сжалось внутри него. Здесь можно закрепиться.
Он растворился в углах комнаты, в тени под кроватью, в мерцании экрана забытого в режиме сна ноутбука. Стал частью тишины, которая теперь казалась звенящей, натянутой до предела.
Солнце, бледное и нерешительное, пробилось сквозь грязноватое окно и упало прямо на веки Люси. Она застонала, отвернулась, уткнувшись лицом в подушку, все еще пахнущую вчерашними слезами и дешевым кондиционером для белья. Но даже сквозь ткань, сквозь сонный туман, в сознание вползло отвратительное ощущение.
Люси.
Имя. Оно лежало в ее мозгу, как что-то липкое, чужеродное, невыносимо тяжелое. Не просто не нравилось – вызывало физическую тошноту, спазм где-то под ложечкой. Лю-си. Слоги резали слух, как ржавое лезвие. Кто это вообще? Эта вялая, напуганная тряпка, что валялась в постели, боясь встать и встретить новый, такой же серый день?
Ненавижу, – прошипела мысль, ясная и четкая, как удар колокола в тишине. Ненавижу это имя. Ненавижу эту кожу, эту жизнь, эту бесконечную усталость, что сковала кости свинцом. Пора что-то менять. Фраза вспыхнула внезапно, как искра в кромешной тьме. Резко, почти болезненно. Да. Все. С сегодняшнего дня. Новое имя. Новые привычки. Борьба. Выход из этого липкого болота апатии.
Она резко села на кровати. Сердце колотилось где-то в горле. Взгляд упал на баночку с рисперидоном у стола. Горький вкус во рту стал явственнее. Потом – на груду немытой посуды в раковине, на пыль, серебрившуюся в луче света, на экран телефона, где тускло светились уведомления о неоплаченных родителями счетах. Огромная, неподъемная гора надо навалилась на хрупкие плечи.
Энтузиазм, вспыхнувший было ярко, тут же погас, задушенный тяжелой, привычной рукой безнадеги. Стало страшно. Страшно не справиться. Страшно, что будет еще хуже. Страшно этого резкого порыва, такого чуждого ее привычной вялости.
Потом, – сдавило горло. Сейчас не время. Нужно собраться с силами. Подготовиться. Знакомая, убаюкивающая ложь. Она позволяла дышать, хоть и отравленным воздухом. Люси (ох, как же ненавистно это слово!) медленно, как сто летняя старуха, сползла с кровати. Ноги подкосились, пришлось опереться о стену. Холодная штукатурка под пальцами.
Она подошла к столу, машинально взяла баночку с рисперидоном. Пластик был прохладным. Капля, потом вторая – горький, обжигающий глоток, запитый вчерашним чаем из кружки. Картон и пыль. Ритуал. Поддержание шаткого статус-кво. Мысль о переменах, о новом имени, о какой-то там борьбе казалась сейчас абсурдной, почти смешной в своей нелепости. Игрушкой для сильных. А она… она была сломана. И имя было лишь частью этого слома.
"Отложу," – прошептала она хрипло, голос скрипел от неиспользования. – "В долгий ящик. На потом."
Она поставила баночку на место. Рядом с ней, в пыльном воздухе, невидимый сгусток энергии – Бэнни – улыбнулся. Поток страха, отчаяния и сладковатой горечи медикаментов был для него нектаром. "Потом", сказала она. Прекрасное слово. У него было время. Время, чтобы пустить корни в этой плодородной почве уязвимости. Он ощутил слабую вибрацию в ее мыслях, легкое покалывание недовольства, которое она так старательно подавила. Искру. Маленькую, но такую важную искру. Он осторожно, как паук, коснулся ее своим сознанием. Нежно. Почти неощутимо. Просто намек, легчайшее дуновение чуждой мысли, похожей на ее собственную, но… с металлическим привкусом: "Да… Потом…"
Люси вздрогнула, потерла виски. Голова слегка загудела. Наверное, рисперидон. Или усталость. Она глубоко вздохнула и побрела на кухню, чтобы вскипятить чайник для новой порции забытья. За ее спиной, в солнечной пыли, танцующей над столом, тень на миг сгустилась, приняв форму, похожую на изогнутый коготь, прежде чем раствориться бесследно. "Потом" уже начало свой отсчет.