Перстень адмирала

1

Город был наполнен своими будничными голосами: рёв потоков автомобилей, грохот трамваев, рокот людской массы сливались в единый непрерывный гул. Источники этого несмолкаемого шума, боясь опоздать, мешая друг другу, судорожно метались в разные стороны.

Не желая вливаться в этот неугомонный, скоротечный ритм города, я неспеша шагал по Благовещенскому мосту. Денёк выдался отменный. Солнце сияло и грело, но не пекло как последние дни; чистое голубое небо создавало атмосферу идеальной кристаллической прозрачности. На просторной зеркальной глади Невы, слегка затянутой туманной дымкой, притягивали к себе внимание и юркий буксир, спешащий по своим делам, и переполненный туристами прогулочный катер, и сухогрузы, горделиво задравшие носы на разгрузке под кранами. Настойчиво требовал к себе почтительного взгляда и призрачный золотой силуэт Петропавловской крепости.Видное на противоположном берегу серое здание с двумя полусферическими башенками-близнецами, увенчанными шпилями, напомнило мне о курсантской юности ,проведённой в стенах этого прославленного военно-морского училища. Сразу за мостом, у причала, покачиваясь, и прижавшись друг к другу, поскриповали два пришвартованных судна. Пахло мазутом и сырой древесиной.Донёсшийся издалека,неожиданный глухой пушечный выстрел возвестил о наступлении полудня.С детских лет я был влюблён в этот старый легендарный мост и всё здесь мне было хорошо знакомо.Всякий раз,бывая здесь, я с огромным наслаждением любовался открывающейся отсюда очаровательной панорамой водного и небесного простора; в моей душе рождалось светлое радостное чувство абсолютной свободы и полной раскрепощённости.

Я был бодр,весел и полон сил.

"Ах, как здорово ,что мне посчастливилось родиться и жить в этом замечательном городе.И , конечно, я обязательно вернусь сюда,"– восторженно подумал я. Но всё же главной причиной моего отличного настроения стало долгожданное событие,произошедшее несколько часов назад: я уволился с работы и обязанности чиновника,долгое время издевательски тяготившие меня,остались в прошлом. Привыкшему к флотской жизни с её бескорыстными законами морского братства,честности, взаимопомощи, мне было невыносимо трудно подчиняться властным чиновничьим порядкам.Временами доходившее до предела отчаяние, вызывало у меня нестерпимо острое желание вырваться из бюрократического болота,но жилищная проблема упорно препятствовала этому.Неожиданно судьба сжалилась надо мной и протянула руку помощи: двоюродный брат,живущий на Алтае,узнав о моих жизненных неурядицах, любезно пригласил пожить в этом далёком романтическом уголке земли.Он обещал устроить меня на работу и познакомить с красивой порядочной женщиной,которая вполне могла бы стать мне доброй и верной женой.Его увлекательные рассказы о далёком сибирском крае вызвали у меня горячее желание своими глазами увидеть безграничное небесную синеву, досыта надышаться чистым горным воздухом,полазить по крутым сопкам,познакомиться с таёжным царством,сходить на охоту, порыбачить, подружиться с местными жителями,известными чистой душой и крепким здоровьем. С каждым днём эта сказочная земля всё сильнее и сильнее манила меня своей романтической новизной и таинственной суровостью. И уже не было такой силы,которая могла заставить меня отказаться от своих намерений.Осознание правильности принятого решения наполняло мою жизнь радостью и заставляло, считая дни, жить стойкой надеждой на скорый отъезд в райский край своей мечты.Сегодняшный день завершил моё томительное ожидание: я стоял на пороге новой жизни, дающую возможность стать счастливым человеком. Миновав мост и подойдя к красному кирпичному зданию, на нижнем этаже которого размещалось кафе, я остановился, и немного помедлив, вошёл внутрь.

В светлом тесном помещении с полированными панелями стен, из десятка круглых столиков, накрытых белоснежными скатертями, я выбрал самый маленький, расположенный у окна.Почти все столики были свободны; слева от меня,за барной стойкой, со скучающим видом, бармен протирал полотенцем фужеры.Высокий,узкоплечий,с причёсанными назад волосами,в жилетке с бабочкой, чернеющей на белом фоне рубашки,он показался мне совсем подростком.Рядом с ним стояла официантка: невысокая, светловолосая, в светлом переднике,она торопливо направилась ко мне и,подойдя,услужливо протянула тоненькую книжечку в красивой блестящей обложке.Стараясь не задерживать её, я торопливо сделал заказ.К моему удивлению, уже через несколько минут на моём столике появились тарелка с дымяшимися, наваристыми щами, нарезанный аккуратными тоненькими кусочками хлеб,салат из разноцветных овощей,цыплёнок-табака с золотистой корочкой и запотевшая кружка пива; почему-то официантка принесла всё это сразу. Аппетита не было, и я ел только следуя привычке обедать в одно и то же время. Допив пиво, я машинально потянулся к карману за пачкой сигарет и в этот момент моё внимание привлекла женщина,сидевшая за соседним столиком.На вид моей соседке было не больше сорока;её голубое шелковое платье, как нельзя лучше сочеталось с каштановым цветом густых волос,перехваченых фигурной заколкой и нежной, слегка загорелой кожей лица,на котором выделялись красивые голубые глаза,четко очерченные губы и прямой подбородок.Она явно пренебрегала украшениями и косметикой.Женщина вела себя как-то сдержано,словно чего-то стесняясь.Уже с первого взгляда,я никак не мог отделаться от ощущения того,что раньше где-то видел эту женщину: её лицо казалось мне удивительно знакомым.Продолжая внимательно следить за каждым её движением, я как-будто забыл об окружающем и ни на минуту не переставал напряжённо вспоминать где и когда мы с ней могли встречаться раньше. Милая незнакомка, улыбаясь, разговаривала с официанткой: мне нравилась её приветливая, добрая улыбка.Не понимая причины внезапно охватившего меня волнения, я уже со всей ясностью осознавал,что хочу,не отрываясь, смотреть на неё и даже говорить с ней. Но мысль о несвоевременности этого знакомства и боязнь неудачи останавливали меня; в придачу появилась стеснительность, с давних лет неизменно овладевавшая мной в присутствии женщин,нравившихся мне – именно их привлекательность меня и смущала.Если для многих мужчин знакомство с женщинами было естественным житейским делом,то для меня это всегда вырастало в целую проблему.

"Стеснительность – это разновидность трусости,"– неожиданно я вспомнил слова одного своего старого приятеля.

"Нет,стеснительность – это составная часть скромности,"– возражал я ему.

И,наверно,каждый из нас был по своему прав.

Официантка, закончив разговор,кивнула головой и,повернувшись, ушла. "Что же, вроде бы я осмелел…У неё на руке нет обручального кольца.Значит она свободна.Казаков,не будь дураком и трусом…нельзя упускать такую женщину…надо действовать," – беспорядочно метались мои мысли. Мобилизовав всю свою решительность, и подчинив себя только единственному желанию,я встал,сделал несколько шагов и остановился около её столика. Заметив мое неожиданное появление,женщина резко повернувшись,удивлённо ,и в то же время с интересом, стала меня разглядывать. -Здравствуйте… Может быть вам покажется это неприличным и даже наглым… Но дело в том, что я за всю свою жизнь так и не научился знакомиться с женщинами, а сейчас мне очень хочется это сделать. Не сердитесь и не бойтесь меня, ради бога… Меня зовут…Сергей.

Я произнёс этот бессвязанный набор слов слишком поспешно: испытывая чувство неловкости,я готов был провалиться сквозь землю. По тому,как она чуть наклонив голову на бок ,продолжала внимательно и спокойно рассматривать меня, я понял,что наше знакомство состоится. – Я вас нисколько не боюсь,-наконец,усмехнушись,сказала она,-Присаживатесь,Сергей.Если вам так хочется со мной познакомиться,то давайте это сделаем. Я не против. У неё был приятный,мягкий голос. Смущённый и неловкий я торопливо уселся напротив неё,всем своим видом признавая своё подчинённое положение.

–Не робей,воробей, – с поощрительной весёлостью проговорила она. В её глазах сверкали озорные искорки, выдавая радостное возбуждение; задумавшись на минуту,она продолжала: -А,впрочем,знакомиться нам не надо.Мы знакомы очень давно, Сергей Казаков, – громким голосом проговорила моя собеседница.

В эту секунду молниеносно сработала моя память: я узнал её. Это же Катька Петрова -моя одноклассница и школьная симпатия. Только теперь я смог уловить несомненное сходство между милой худенькой девчонкой- школьницей в форменном платье и этой очаровательной весёлой женщиной.

–Да… Катя, теперь я узнал тебя, и поверь от радости мне хочется плясать лезгинку, – пробормотал я, ещё не совсем избавившись от смущения.

–А мне очень хочется покритиковать твои "выдающиеся" донжуанские способности, – игриво и весело заглядывая мне в глаза, сказала Катя, – Разве так знакомятся с женщинами?

Мы весело рассмеялись. На смену моей робкой застенчивости пришло ощущение лёгкости,живости и я ,по-прежнему, любовался Катей.Мне нравилось в ней всё: её нежное лицо,игривый задор,удивительно милая манера говорить,улыбаться и встряхивать своими каштановыми кудрями.

Совсем неслышно к нашему столику подошла официантка с подносом в руках. Она старательно расставила тарелки на столе, вопросительно посмотрела на Катю,а потом перевела взгляд на меня.Я попросил ёе принести коньяк, шампанское и фрукты.

Катя молчала и её молчание я воспринял как согласие отметить нашу неожиданную встречу.

–С твоего разрешения я пообедаю,– немного смущаясь, сказала она и принялась за еду, то и дело поднимая голову и поглядывая на меня.

–Странное дело,– усмехнулась Катя,– что бы с тобой ни случилось,а есть хочется всегда.

Она доела борщ ,затем неспеша съела второе и только после этого наш разговор продолжился.

–Я бы очень хотела знать где ты пропадал всё это время? – посмотрев на меня, спросила Катя.

Сопровождаемый её нетерпеливо-любопытным взглядом, я кратко рассказал о себе. -После окончания военно-морского училища я служил на Тихоокеанском флоте.Флот на десять лет стал мне вторым домом: научил нелегкой морской службе, дал жизненный опыт. Эх, и помотало меня по морям и океанам.После демобилизации и до сегодняшнего дня работал в районной администрации.Честно говоря,чиновничья работа мне очень не нравилась.

–Ну,а как семья? -Был женат,но моя благоверная посчитала глупостью из-за меня губить свою жизнь в захалустном гарнизоне.Детей у нас не было. После развода она вышла замуж за банкира и продала нашу квартиру.Наверно, она счастлива…

–А где же ты сейчас живёшь?

–Я живу,вернее жил, в служебной квартире.В течении десяти дней я должен освободить её.

–Какие у тебя дальнейшие планы? -Хочу отдохнуть от надоевшей городской суеты и скуки,поэтому решил попытать счастье на Алтае. Там живёт мой брат.Он обещал приютить меня на первое время,а потом посмотрим. Трудно было не заметить с каким напряжённым вниманием слушала меня Катя.

Желая избежать её дальнейших вопросов, я взял со стола стекляный графинчик с коньяком и наполнил рюмки. В рюмках с янтарным напитком,привлекая к себе внимание и завораживая, вспыхивали и гасли яркие отсветы.

–Это моя первая рюмка за семь лет,– грустно призналась Катя,– За семь лет не выпила ни капли.Семь лет назад погиб мой муж. Мы, не чокаясь, выпили и закусили.Коньяк веселил, расслаблял и вызывал на откровенный разговор. Я выжидающе посмотрел на Катю,напоминая ,что теперь пришла её очередь своим рассказом удовлетворить моё любопытство; почувствовав на себе мой взгляд, она не заставила долго ждать.

–Сергей,ты знаешь,что я из семейной династии военных.Мой муж тоже не был исключением и достойно носил погоны.Он был офицером в полном смысле этого слова и погиб смертью героя в Чечне …выполняя специальное задание… не знаю даже где его могила. Сейчас живу вместе с отцом. Работаю в районной поликлинике…врач-офтальмолог.Больше и сказать, вроде, нечего.

Катя говорила немного растягивая слова, и я понял ,что она захмелела.

Её лицо выражало смиренную, тихую печаль.В эту минуту мне захотелось ,утешая , привлечь её к себе и по-отечески, нежно погладить по голове. Неторопливым движением руки Катя достала из своей кожаной сумочки небольшую цветную фотографию и протянула её мне.

С фотографии на меня смотрел коротко стриженный,голубоглазый мужчина в военной форме с майорскими погонами: он казался таким молоденьким,что мог сойти за Катиного сына.В его взгляде было что-то дерзское и мечтательное.

Я вернул фотографию Кате и она поспешно убрала её в свою сумочку.

–Давай выпьем за твоего мужа,– предложил я.

–Да…конечно,– соглашаясь, она кивнула головой.

Я выпил залпом и потянулся к закуске,Катя осушила рюмку маленькими глотками, и поморщившись,запила соком.

Немного помолчав,мы стали вспоминать школьных одноклассников,учителей и родителей.Охваченные хмельной весёлостью, мы непрерывно говорили,шутили,смеялись.Катя говорила больше: она рассказала о своей встрече с нашей старой школьной учительницей.

Слушая её, я временами переставал вникать в смысл её слов и просто наслаждался её присутствием.

Так, перескакивая с одного на другое,стремясь рассказать друг другу самое важное,что произошло за время нашей долгой разлуки,мы не заметили как пролетело время. Был уже вечер,когда разгорячённые спиртным и долгим разговором,мы неспеша вышли из кафе.Накрапывал дождь.Небо, покрытое рваными сизыми тучами, начинало принимать вечернюю окраску.

–Я провожу тебя.Не возражаешь? – спросил я, – Если ничего не изменилось,то твой дом не так уж далеко отсюда. Она молча кивнула головой,раскрыла зонтик и взяла меня под руку.

Говорить больше не хотелось и весь путь до её дома мы преодолели молча: каждый из нас думал о чём-то своём.К этому времени дождь прекратился,ветер утих и всё вокруг было в плену ночного покоя.Знакомый мне с детства её дом с эркерами,фигурными балконами и лепниной, обновлённый недавним ремонтом,в густой тихой ночи был неузнаваем. Из окон во двор лился неяркий свет.Круглый красный фонарь, пробивая темноту ночи, освещал вход в подъезд.У подъезда мы остановились.

–Наша встреча удивительно случайна,ведь я зашла в это кафе первый раз в жизни, – нежно посмотрев на меня, сказала Катя.

Последние слова она произнесла громче,желая подчеркнуть их важный смысл.

Я хотел попрощаться, но Катя , взяв мою руку и крепко сжав её,смущаясь,почти шопотом проговорила: – Сергей,только пойми меня правильно…Я хочу пригласить тебя в гости. В этот вечер мне не хочется оставаться одной.

В ответ я громко и весело рассмеялся: моё согласие было понятно без слов.

Поднявшись по лестнице на третий этаж, мы остановились перед металлической дверью с замысловатыми замками.Катя открыла дверь и переступив порог,включила свет.Я последовал за ней.

Прихожая была светлая и просторная.Сняв обувь и одев тапочки, мы прошли в чистую, уютную гостиную. С удовольствием расположившись в глубоком кожаном кресле,я сразу почувствовал во всём теле ,накопившуюся за весь день, давящую своей тяжестью усталость.

–Серёжа,я думаю,что нам не помешало бы отдохнуть от избытка сегодняшних воспоминаний и впечатлений,– взглянув на меня, и поняв моё состояние, сказала Катя,– Располагайся в этой комнате.И ещё я хотела тебе сказать ,что очень рада тебя видеть. Мы расстались тогда… в далёком прошлом, как-то внезапно…как-то не так… Я вспоминала о тебе.Сашка Баранов сказал мне,что тебя нет в живых.Ну,ладно,мы завтра ещё поговорим обо всём.Спокойной ночи тебе. В её голосе звучала, давно забытая мной, женская добрая забота.Мне показалось,что она хотела поцеловать меня ,но не решилась.

Приняв душ и выходя из ванной комнаты, я увидел,что слабый неравномерный свет исходит только от торшера,стоявшего у окна: Катя постелила мне на кровати,стоявшей в углу комнаты.Я разделся и лёг.Хрустящее чистотой и приятно пахнувшее свежестью, постельное бельё приятно бодрило всё тело.

Сон не приходил.В голове вертелись лихорадочные мысли о Кате и вообще о женщинах. Так складывалось ,что отношения с женщинами сначала вносили в мою жизнь приятное романтическое разнообразие,но потом всё это рано или поздно заканчивалось разочарованием и разрывом.Привязаность,нежность и забота с их стороны исчезали также быстро,как и появлялись,хотя я в моём отношении к ним всегда присутствовали внимание,отзывчивость и щедрость.Они искали во мне сказочного принца,который должен дать им всё в чём они нуждались,но получив меня в своё распоряжение, понимали,что исполнить все их желания, подобно золотой рыбке, я не могу.Так было с моей женой, не захотевшей делить со мной нелёгкую гарнизонную жизнь,так было и с двумя другими женщинами, которые мне были близки после развода.Нелюбившие, они быстро забывали меня и я их помнил недолго.Опыт прожитых лет привёл меня к твёрдому убеждению ,что любовь между мужчиной и женщиной понятие эфемерное и идеализированное,но сегодняшняя встреча с Катей заставила меня острее, чем обычно, почувствовать своё холостяцкое одиночество.Круг моих близких людей ограничивался несколькими родственниками и друзьями-сослуживцами ,и я хорошо понимал, что они все никогда не смогут заменить мне близких отношений с женщиной. Ещё я почувствовал,что какое-то смутное неослабевающее желание толкает меня к близости с Катей: и душевной,и физической и бытовой.Катя показалась мне по-особому милой и привлекательной, и сегодня я не раз ловил себя на том,что испытываю приятное чувство при мысле о ней.Её отношение ко мне тоже никак нельзя было назвать дружеским.Но отталкивая эти мысли,я убеждал себя в невозможности продолжения наших отношений и заставлял себя думать о своих планах,связанных со скорым отъездом. "Первое впечатление о людях почти всегда бывает романтично и идеализировано. Случайная встреча одноклассников и не более того.Встретились,вспомнили прошлое и разошлись",-подвёл я итоги своих размышлений. И сразу моё воображение начинало рисовать живописную и увлекательную картину: из голубого тумана возникали горные луга с островками сосен и лиственниц,со всех сторон их окружали хребты,темнеющие от лесов.В небе в ожидании ветра замерли белокрылые облака.Вдали ,за хребтами величественно летели птицы.Облитые солнечным светом,они казались розовыми.В ращелинах между хребтами с хрустальным звоном бежали горные ручьи… Я бессознательно стремился продлить это видение,но оно стремительно исчезло.Вернувшись к реальности я подумал: "Завтра утром попращаюсь с Катей и отправлюсь на вокзал за билетом". С этой мыслью, отвернувшись к стене ,я быстро заснул.

2

Утром,одевшись, я стал ходить по комнате,с любопытством разглядывая всё вокруг.Подбор мебели в комнате, по своему назначению, за исключением кровати, соответствовал рабочему кабинету: массивный дубовый стол, шкаф, тумба, два кожанных кресла и стулья.За стеклом высокого книжного шкафа ровными тесными рядами расположились книги по кораблевождению и морской практике.На резном письменном столе возвышался глянцевый разноцветный глобус,с ним соседствовала старомодная изогнутая настольная лампа.Стены комнаты украшали красочные картины на морскую тематику и несколько старых фотографий в деревянных рамках.Мой взгляд задержался на одной из фотографий: молодой,усатый офицер царского флота в парадной форме с кортиком, сидя на вороной породистой лошади,грустно улыбаясь,смотрел куда-то вдаль. Его наивный мальчишеский вид невольно заставил меня улыбнуться. В окружении этих вещей я почувствовал себя так, словно вернулся в детство; всё здесь напоминало далёкое прошлое. -Изучаешь моё жилище? – вдруг послышался из-за моей спины звучный голос Кати, – Всё, что ты видишь – это наследство моего деда. Я хочу рассказать тебе о нём, но сначала позавтраем.

Я умылся,побрился и прошёл на кухню: компактный кухонный гарнитур,светлые обои стен, небольшой стол с кривыми ножками,резные деревянные стулья создавали впечатление уюта и порядка.На столе уже были расставлены тарелки с нарезаной колбасой,сыром, ветчиной и хлебом,рядом с чашками поблёскивали высокие стеклянные стаканы с соком.

–Садись, – заметив мою нерешительность,пригласила Катя,– Будем завтракать.

Мне уже давно не приходилось сидеть за столом,где бы так по домашнему заботливо и уверено хозяйничала женщина.Я молча следил за ней,наслаждаясь возникшим состоянием приятного комфорта.

–Спасибо.Это слишком много для меня.– сказал я ,принимая из её рук тарелку с кашей.

–Ешь,ешь,– ободряюще проговорила Катя,-Это вкусно.

В её глазах был весёлый блеск.

–А где можно покурить? – стесняясь, спросил я после завтрака. -Дыми здесь. Я соскучилась по запаху табачного дыма.

Давно не курив,я с удовольствием глубоко затянулся и выпустил густой дым. Катя подошла к окну, резко открыла форточку, поставила на стол тяжёлую хрустальную пепельницу и тихо села рядом со мной; спокойное выражение её лица вдруг сменилось встревоженным.

–Сергей , я знаю тебя с детства,– начала Катя, заметно нервничая,-Ты заслуживаешь доверия и я хочу посвятить тебя в нашу семейную тайну, которая последнее время не даёт мне покоя.

Катя по особому выговорила слова "заслуживаешь доверия" и это указывало на то,что она собирается мне рассказать что-то очень личное и важное. В эту секунду я опять поймал себя на том,что мне приятно смотреть на неё и слышать её голос.Рассказывая,она бросала на меня свои внимательные взгляды,пытаясь понять мою реакцию на услышанное.Говорила она взволновано, иногда сбивчиво и чтобы понять суть я несколько раз переспрашивал её.

То,что я сумел понять,выглядело так.

В мае тысяча девятьсот пятьдесят шестого года на Серафимовском кладбище сторож во время обхода обнаружил около одной из могил труп мужчины,а неподалёку ещё и труп женщины.Убитыми оказались супруги Петровы – дед и бабка Кати.Они умерли от огнестрельных ран в голову.Признаков борьбы на месте преступления не нашли и из вещей погибших пропал только золотой перстень.

Расследованием занимался молодой неопытный следователь прокуратуры.Свидетелей преступления найдено не было.В ходе следствия были произведены многочисленые анализы,но по их результатам ,экспертиза не установила ничего определённого и заключение было размытым и неконкретным.

Но через несколько дней по этому делу в милицию с добровольным признанием в убийстве явился вор-рецедивист.Вскоре состоялось судебное заседание,на котором был поднят вопрос о сообщниках,но обвиняемый упорно молчал.Суд признал его виновным.Преступник был осуждён и расстрелян.На суде никого не смутило то обстоятельство, что убивать пожилых людей, не оказавших сопротивления во время ограбления, было совершено бессмысленно и жестоко.

Дед Кати- Владимир Николаевич Петров – начинал свою военную службу мичманом в царском флоте и благодаря своей успешной карьере в последние годы жизни занимал адмиральскую должность начальника военно-морской академии.Являясь участником двух мировых войн, он был дважды ранен и имел много боевых наград. На похороны адмирала Петрова из Москвы приезжал Главнокомандующий военно-морским флотом.

По словам Кати,похищенный золотой перстень,отделанный бриллиантами, представлял из себя печатку с вензелем императора Николая II.Он был подарен мичману Петрову лично государем в награду за успешную торпедную стрельбу по немецкому линкору во время боевых действий. Адмирал очень ценил перстень и носил его на безымяном пальце левой руки.

И вот спустя полвека этот перстень снова напомнил о себе.Два дня назад во время посещения своего отца – он лечится в госпитале после сердечного приступа – Катя узнала , что тот самый перстень был на руке его соседа по палате.Отец очень нервничал и готов был на всё, чтобы узнать каким образом перстень оказался у этого человека.Теперь к её переживаниям за здоровье отца прибавились ещё и тревожные мысли об этом злополучном перстне.

Закончив говорить,Катя устремила на меня свой доверчиво-вопросительный взгляд,каким обычно смотрят на человека, от которого ждут помощи и поддержки.

Я молча курил ,задумчиво глядя на пепельницу.

–Катя,пожалуйста,признайся,ведь ты и твой отец сразу подумали, что этот человек из госпиталя имеет какое-то отношение к убийству ваших родственников? Эта мысль сразу приходит в голову.А вы не подумали ,что подобных перстней на белом свете может быть десять или тысяча? – сказал я и посмотрел на неё.

Воткнув окурок в пепельницу, я продолжал: – А, может быть, тот человек купил его в ломбарде. Не исключено и то,что ему его подарили или он мог получить его в наследство или, в конце концов, просто найти на улице. Возможны тысяча вариантов и все они реальны.

У меня ещё не сложилось определённое мнение об этой загадочной истории, но в душе уже была полная готовность помочь Кате .

–Этот перстень – раритетная вещь. Если верить Интернету он был изготовлен придворным ювелиром Захаровым в единственном экземпляре по заказу государя Николая второго,-пояснила она.

Глубоко вздохнув,Катя добавила: – В детстве мой отец из баловства игрался этим перстнем, как игрушкой.Так,что ошибиться он не мог.Это был перстень деда.

–Значит ошибка исключена?

–Конечно,исключена, – ответила Катя,-Когда я думаю об этом пертне,меня начинает преследовать какое-то чувство таинственной опасности,то есть я просто-напросто начинаю бояться.

–Катя,давай не будем забегать вперёд и бояться надуманного.Во всём этом надо неспеша и хорошенько разобраться. Поверь,я очень ценю твоё доверие и понимаю,что кроме сочувствия ты,конечно, надеешься на мою помощь.И не зря надеешься.Я постараюсь сделать всё,что в моих силах ,чтобы помочь тебе. Завтра мы пойдём в госпиталь, поговорим с твоим отцом и вместе решим что нам делать,– сказал я,стараясь её успокоить.

Она порывисто обняла меня за плечи и нежно поцеловала в щёку.Это была глубокая искренняя благодарность за обещанную помощь.За этим неудержимым проявлением чувств я интуитивно почуствовал всю глубину её долгого одиночества.Овладевшее мной сильное чувство сопричастности к Кате,к её возникшим жизненным трудностям, вызвало лихорадочное желание действовать. "Надо серьёзно заняться этим делом.Отъезд придётся перенести недели на две.Уехать сейчас,значит поступить подло по отношению к ней",– подумал я и эта мысль оттеснила все остальные.

3

С каждой минутой у меня всё больше портилось настроение и хотя я старался успокоиться, ничего не получалось – волнение,рождённое смутным неосознанным предчувствием, постепенно нарастало. Я ходил по двору госпиталя и никак не мог удержаться: курил одну сигарету за другой.

Вчера мы с Катей договорились встретиться на этом месте в пять часов, но сейчас было уже семь.

Собираясь закурить очередную сигарету,я,наконец, увидел Катю; спустившись по ступенькам она направилась ко мне. Когда Катя приблизилась,я увидел её бледное лицо,отрешённый взгляд и блестевшие в глазах слёзы; держать себя в руках ей давалось с большим трудом.Ошибиться было невозможно – случилась беда.

– Папа умер …– от огорчения Катя была не в силах выговорить больше ни слова. Её голос дрожал,губы подрагивали.

–В полдень он почувствовал себя плохо,– продолжала она,– У него начались перебои сердца… реанимация не помогла.Через час его сердце остановилось… И меня не было рядом с ним. Сергей,но почему судьба так жестока ко мне? Я потеряла всех своих близких людей… муж,мать,теперь отец.В моей жизни все они принимали большое участие,а теперь их нет.У меня никого не осталось.Я не смогу это пережить.Мне кажется,что мир перевернулся вверх дном…я осталась одна.

Слёзы быстро стекали по её щекам; в этих слезах из её души выливалась горечь невосполнимой утраты.

Опустив голову на моё плечо и слегка прижавшись ко мне, Катя судорожно заплакала.

Поражённый трагическим известием,я молча,обнял Катю левой рукой за шею, а правой с неумелой ласковостью тихонько гладил по голове,смутно осознавая,что ей надо выплакаться до конца – это принесёт облегчение. Вскоре Катя сумела совладать с собой и успокоилась.Клечатый носовой платок, крепко зажатый в правой руке, быстро скользил по её красному,немного распухшему лицу,удаляя остатки слёз.

–Сергей,ты меня прости,– сдавленным голосом проговорила она,– Я совсем разнюнилась.Отец и муж всегда учили меня мужеству,но видно так и не научили.

–И не надо тебе этого мужества.Мужество это мужское качество, а в женщина должна быть женственной.Ведь недаром это однокоренные слова.У каждого должно быть своё,– ласково сказал я.

–Да,наверно… – безучастно проговорила она. -Катя,сейчас уже поздно, а завтра мы сделаем всё,что положено в таких случаях.Я провожу тебя домой.

Я бережно взял её под руку и мы медленно пошли по пустынному двору госпиталя. Дойдя до газетного киоска,рядом с которым я припарковал свою старенькую "семёрку",мы остановились. -Садись.

Она продолжала стоять на месте; к страдальческому выражению на её лице добавилось смущение и удивление.

–Катя,садись,– повторил я, – Это моя машина.

Она молча кивнула головой и с моей помощью уселась в машину.

Сидя рядом со мной на переднем сидении,Катя всю дорогу неподвижно и отрешённо смотрела прямо перед собой: глаза её были остекляневшими и безжизнеными.Я пытался вызвать её на разговор,надеясь вывести из полуобморочного состояния, но мои слова оставались без ответа.С колотившимся сердцем я думал, что с ней в любую минуту может случиться сердечный приступ или инсульт. От этих мрачных мыслей и от сознания своей полной беспомощности у меня пересохло в горле,а в висках продолжал громко и учащённо стучать пульс.До её дома мы доехали меньше ,чем за полчаса , но для меня это время тянулось неимоверно долго.

Опираясь на мою руку,медленно и неловко передвигая заплетающиеся ноги, она с трудом покинула автомобиль. Я заметил как на её бледном лице вздрагивали губы,но слёз не было. Не сказав ни слова, и не посмотрев в мою сторону, Катя пошла к дому и вошла в подъезд. Мне ничего не оставалось делать,как последовать за ней. Когда я вошел в комнату, Катя неподвижно сидела,откинувшись на спинку дивана: глаза её были закрыты.Прямо на лицо Кати падал круг яркого света от абажура и это должно было вызывать раздражение,но сильное нервное напряжение лишило её сил и способности реагировать на изменения окружающей обстановки.

Не зная как поступить,я растерялся.

Но через минуту моё замешательство сменилось уверенной решительностью,толкавшей меня на немедленные действия.Жизненный опыт, рождённый трудностями и лишениями флотской службы, всегда приходил мне на помощь в сложных ситуациях,заставляя быстро анализировать внезапно возникшие обстоятельства и по возможности управлять ими.

Мои поиски аптечки с лекарствами закончились безуспешно, но в холодильнике среди продуктов я обнаружил бутылку водки.

"Это проверенное универсальное средство должно обязательно помочь," – я облегченно вздохнул и наполнил водкой кофейную чашку с ярким рисунком.

Поборов слабое сопротивление, я вынудил Катю выпить водку; поперхнувшись, она закашляла, но потом с неожиданной покорностью неторопливо осушила всё содержимое чашки.Затем я осторожно поднял её и положил на спину.Мне удалось это сделать без особых усилий; её вес оказался намного меньше ,чем я ожидал.Измученная и обессиленная горестными переживаниями, она сразу уснула,а я,чтобы не беспокоить её сон и,подчиняясь, сильному желанию выкурить сигарету,пошёл на кухню.Закурив, я выпустил клубы табачного дыма,которые,успокаивая, заглушили мои тревожные мысли о Кате. Выкурив подряд одну за другой несколько сигарет я неожиданно впал в дремотное забытьё.Передо мной вдруг возникло видение: теснящие друг друга алтайские горы с белоснежными шапками на вершинах,над ними косяки летящих птиц…

Это видение,заменившее мне реальность ,было слишком живо и увлекательно.

Стремясь продлить представившуюся мне картину, я закрывал и открывал глаза,но она не повторялась.И я стал утешать себя тем,что мой отъезд лишь откладывается по серьёзным причинам не больше, чем на месяц.

4 Следующие три дня занимаясь делами,связанными с похоронами, мы с Катей были неразлучны и расставались только поздним вечером, для сна. Всё это время она была сдержанной и немногословной: с её молчаливого согласия я взял на себя инициативу в организации похорон и за что бы я не брался, у меня всё получалось.Не оставив заметного впечатления, передо мной быстротечно промельнули агенты похоронного бюро, назойливо предлагавшие свои услуги, любопытный низкорослый участковый милиционер, равнодушный и корыстный работник морга, нетрезвые землекопы на кладбище.

В день похорон,вопреки моим ожиданиям,Катя была спокойной, молчаливой и даже слишком; на её бледном лице застыло выражение скорби.Я подумал,что её спокойное выдержанное поведение скорее всего являлось результатом чрезмерного употребления успокоительных лекарственных средств.

После похорон в небольшом банкетном зале ресторана помянуть умершего собрались не больше двадцати человек, в основном мужчины.За длинным столом, протянувшимся почти во всю длину зала, было много незанятых стульев. Организаторскую и руководящую роль за столом взял на себя седой,худощавый,интеллегентного вида старик.Он рассказывал о покойном,представлял его друзей и сослуживцев,пожелавших словами выразить свои соболезнования.Изо всех сил стараясь поддержать Катю в эти горестные минуты,старик часто поглядывал на неё и несколько раз подходя к ней что-то негромко говорил . Присутствуюшие сменяя друг друга говорили о том, что Петров Михаил Николаевич был образцовым семьянином, авторитетным руководителем,смелым офицером и честным человеком.Катя держалась безучастно и поглощённая своими мыслями,не произнесла ни слова.Она сидела рядом со мной, и я видел ,что её глаза туманились от слёз.Её тарелка и столовые приборы так и остались не тронутыми.

Ближе к вечеру ,сидевшие за столом люди начали расходиться: одни из них, прежде чем уйти, подходили к Кате и выражали словами ей своё сочувствие , другие не прощаясь, тихо, незаметно исчезали. Последним уходил старик,активно проявивший себя за столом . -Катюша,держись.Я всегда с тобой,– скользнув добрым взглядом близоруких глаз по её лицу,сказал он и неуверено ткнулся губами в её щеку.

–Иван Васильевич,я вам очень благодарна за помощь.Не забудьте,я вас жду на девять дней,– тихо сказала Катя и поцеловала его в щеку.

Когда в опустевшим зале мы остались вдвоём , Катя внезапно встрепенулась,словно отряхиваясь от своего отрешённого состояния,вглянула мне в глаза и грустно сказала: – Сергей , скажи мне честно.Это ты расплатился с землекопами на кладбище? Я должна вернуть тебе деньги,но я могу это сделать только дома. И вообще, я хочу тебе сказать , забудь о своей стеснительности и пользуйся моим гостеприимством столько времени, сколько тебе понадобится.

И снова её лицо стало печальным.

5

Утром Катю как подменили: от вчерашних тягостных переживаний не осталось и следа.Волевое выражение лица,быстрые уверенные движения свидетельствовали о её решительности и готовности действовать. Во время завтрака у нас состоялся важный разговор: мы твёрдо решили заняться поисками человека с перстнем на руке.Я сразу же почувствовал себя занятым человеком.Решив,что незачем зря терять время, я немедленно приступил к делу ,и уже спустя полтора часа был на пороге госпиталя,где скончался Катин отец.Вопросительно-запрещающий взгляд охранника заставил меня остановиться у "вертушки".Не раздумывая ни секунды, я незаметно для посторонних глаз сунул ему скрученную трубочкой денежную купюру и она успешно заменила мне пропуск.Поднявшись на второй этаж и найдя нужную дверь,я,постучавшись , вошёл в комнату дежурной медсестры.За полированым высоким столом, наклонившись вперёд, сидела блондинка в белоснежном халате и что-то писала в журнале. Она подняла голову и посмотрела на меня своими тускло-зелёными глазами; её усталый и рассеяный взгляд красноречивее всяких слов говорил о полном безразличии ко мне. Но в следующий момент равнодушие хозяйки кабинета сменилось недовольством: она, нахмурившись, хотела что-то сказать,но видимо,передумав, опустила голову и опять уткнулась глазами в журнал. Своим поведением медсестра давала мне понять,что разговаривать со мной не собирается,а если я буду проявлять настойчивость, то меня ждёт неминуемый скандал. Чтобы получить у неё нужную информацию у меня оставался только один путь – путь хитрости и обмана.И я без колебаний пошёл по этому пути. "Рисковано,но риск рождает результат.Ну,что же, рискнём и посмотрим что из этого получится",-стремительно промелькнула мысль в моей в голове.

– Здравствуйте, уважаемая медсестра.Я офицер контрразведки, – уверено начал я , – Мне нужно от вас получить сведения о человеке,проходившем лечение в палате номер двести шестнадцать на прошлой неделе. Заведующий вашего отделения направил меня именно к вам.

Я произнёс всё это так,как будто она находится на допросе. В подтверждение своих слов, я мельком показал ей ярко- красное удостоверение с крупным золотым гербовым орлом на обложке; удостоверение работника районной администрации оставила мне на память кадровичка при увольнении.Уловка сработала мгновенно и безотказно: уверенная требовательность моего поведения,не вызывая никаких подозрений, произвела на неё сильное впечатление.Женщина сразу предложила мне сесть,молча указав рукой на стул.На её смуглом худом лице появилось выражение испуганной растерянности. -Вы не волнуйтесь, – успокоил я её,– Этот человек не совершил ничего противозаконного.Мы разыскиваем его,как свидетеля.

Было крайне удивительно,что медсестра, словно набрав в рот воды ,за всё время ни проронила ни единого слова: она молча и послушно выполняла всё что я просил.

Через десять минут у меня уже были все анкетные данные пациента из палаты с номером двести шестнадцать – владельца злополучного перстня.

– Огромное вам спасибо за помощь. Информация настолько исчерпывающая, что мне даже не о чем вас больше спросить, – поблагодарил я её, вставая со стула.

Она молча и неподвижно, словно окаменевшая,проводила меня безразличным взглядом.

"Почему она такая неразговорчивая?Устала от людей, очень испугалась или просто из вредности?" – закрывая за собой дверь кабинета, подумал я.

6

Во время ужина Катя, не решаясь спросить меня о моём визите в госпиталь, с трудом скрывала своё любопытство и вопросительно поглядывала на меня,но я упрямо молчал.После ужина, закурив, я ,молча, с интересом стал наблюдать за Катей: она стоя ко мне боком, мыла посуду. Я уже давно заметил,что в её отношении к домашним делам проявлялась какая-то необычная старательность и сейчас я любовался тем, как она неспеша, тщательно намыливала губкой каждую тарелку и чашку,промывала их водой и ловко ставила в сушилку. Закончив мыть посуду,она подошла ко мне,села на стул и,подавшись вперёд,требовательно спросила:

– Ну когда же ты перестанешь меня мучить своим молчанием? -Милая Катя, не волнуйся.Я немедленно расскажу тебе обо всём, что мне сегодня удалось узнать в госпитале благодаря так называемой военной хитрости, – весело ответил я, откидываясь на спинку стула.

–Да уж расскажи,пожалуйста.

– Итак,кто же он, этот обладатель царского перстня? -поясничая, начал я ,– Если верить учётной медицинской карте, это некий гражданин Кашков Дмитрий Анатольевич,1946 года рождения, в прошлом подполковник.Также в карте был указан адрес места жительства Кашкова и даже номер домашнего телефона.Гипертоническая болезнь довела его до обширного инфаркта и заставила лечиться в госпитале три недели.Это всё ,что мне удалось узнать о нём.Совершенно ясно,что эта личность абсолютно никакого отношения не имеет к трагическим событиям пятидесятилетней давности,но поговорить с ним ,конечно,надо.

Замолчав, я перевёл свой взгляд на Катю: блеск глаз и румянец на щеках выдавали её беспокойство. Душевное волнение,всякий раз неизменно овладевало ей, когда речь заходила о таинственном человеке с перстнем. – Завтра мы обязательно навестим Дмитрия Анатольевича, – тоном,не терпящим возражения, проговорила она.

– Да,конечно,– согласился я ,– При знакомстве надо постараться произвести на Кашкова приятное впечатление,понять его и найти к нему подход. Одним неосторожным словом можно всё испортить.

Глядя на Катю оценивающим взглядом, я подумал,что её серое лицо, припухшее от слёз и переживаний, резко очерченные тёмные круги вокруг глаз,потухший печальный взгляд производят не самое лучшее впечатление и может быть стоит отложить нашу встречу с Кашковым на несколько дней,но не сказал ей об этом. Я прекрасно понимал,что душевное состояние не позволяло ей сейчас в достаточной мере проявлять заботу о своей внешности.

На следующий день, после завтрака Катя,как свойственно многим женщинам, очень долго

занималась своим туалетом; одеваясь,причёсываясь она,как будто, забыла о важности нашей предстоящей встречи.Это вызывало у меня нарастающее раздражение и я даже начал сердиться,но увидев Катю, выходящую из ванной комнаты,я был потрясён: она была неузнаваема.Вместо усталой,измученной горем женщины передо мной предстала стройная красавица с гладким нежным лицом ,тёплыми голубыми глазами,густыми вьющими волосами. На ней было лёгкое светлое платье.Своим женским очарованием Катя,как сильный магнит, притягивала мой взгляд и я мог с уверенностью , сказать,что в эту минуту она выглядит красивее,чем в день нашей встречи в кафе. Сейчас,как и раньше,невольно сравнивая Катю со своей бывшей женой, я делал выбор в её пользу; Катя была несравнимо добрее, честнее,красивее.И только теперь я начал осознавать,что моё отношение к ней постепенно начало становиться более глубоким и чувственным.

Катя остановилась и выжидающе посмотрела на меня.

– Тебя что-то удивляет?– немного кокетничая, тихим голосом спросила она , – Ты же сам вчера сказал,что мы должны понравиться Кашкову.

Мой восторг рвался наружу и я уже не мог его сдержать.

– А разве мне ты не должна нравиться? Я не знаю что ты сделала с собой,но выглядишь просто сногсшибательно.Я не верю своим глазам.Неужели со мной рядом находится такая необыкновенная, неземная женщина? Ущипните меня. Да, это действительно так.Это реальность. Я точно это знаю.

Словно не веря моим словам,Катя встав перед зеркалом , начала внимательно разглядывать себя, и видимо, оставшись довольной своим видом, весело сказала:

–Вот теперь я готова и мы можем идти. Не удержавшись, я бережно взял её двумя руками за талию, приподнял и закружился вместе с ней.Обнимая послушное теплое тело,у меня почему-то не было никаких сомнений в её согласии с моими действиями. В эту минуту я ощутил трепетный прилив радостного светлого чувства, полностью овладевшего мной и был уверен,что подобные чувства бывают только раю.

7

Был уже полдень , когда, мы не решаясь позвонить, остановились перед высокой дубовой дверью;за этой дверью жил незнакомый человек и было неизвестно как он встретит нас.Я с бешеной скоростью в уме перебирал самые разные варианты предстоящего разговора, но не один из них мне не нравился.

"При знакомстве всё будут решать первые фразы,а потом надо импровизировать и ни в коем случае не терять инициативу",– инструктировал я сам себя. – Не беспокойся и положись на меня.Ну,а если вдруг потребуется,то помоги мне своим женским очарованием,– улыбаясь сказал я.

–Я думаю,что всё получится так, как мы хотим, – уверенно ответила Катя. Внезапно дверь распахнулась и прямо на нас выбежала маленькая черно-белая собачонка: она принялась бегать вокруг нас, громко лая и обнюхивая нашу одежду.Неожиданное появление пёсика позабавило меня ,в Катиных глазах я прочитал испуг. -Кто вы? Я вас не знаю – недовольным хрипловатым голосом произнёс мужчина, показавшийся вслед за собакой.

На нём был застиранный махровый халат и стоптанные домашние тапочки.

"Нам повезло ,что допрос не начался ещё перед закрытой дверью",– подумал я.

Я знал ,что Кашкову было шестьдесят восемь,но представший перед нами мужчина выглядел гораздо старше: невысокого роста,худощавый,с крупными чертами лица, выцвевшими глазами и жидким бобриком седых волос жёстко торчащих на его голове,словно износившаяся щётка. При слабом освещении я сумел рассмотреть сеточку мелких красных жилок,которую можно было принять за румянец на его щеках. Высохшее лицо старика,заштрихованное морщинами, выражало любопытство,но никак не злость.

– Извините, Дмитрий Анатольевич, – начал я с наигранным смущением – Нам ,наверно,следовало бы предварительно позвонить вам и договориться о встрече…да конечно,следовало.Но понимаете,у нас несчастье.... Я запнулся и провёл рукой по лбу, артистично выражая этим робость смешанную с волнением.

"Пока неплохо получается" – похвалил я сам себя.

–Недавно вы лежали в госпитале… в одной палате вместе с Михаилом Владимировичем Петровым…так вот он умер…она его дочь,– кивком головы я указал на Катю,– А я зять… после его смерти осталось много вопросов,ответы на которые мы хотели бы узнать у вас.

–Да, я помню её. Она приходила к Мише в госпиталь.Снимете обувь и проходите в комнату, – вдруг вежливо пригласил он.

В маленькой,но уютной,скромно обставленной комнате,окно было задрапировано бархатной гардиной и свет исходил только от небольшой хрустальной люстры.Стены были увешаны множеством больших и маленьких картин.

Мы расположились за низким круглым столом,и несколько минут,обмениваясь взглядами,молчали, не решаясь начать разговор.С первых минут нашей встречи мне показалось,что старик из тех людей,которые на доверие и искренность всегда отвечают тем же;полагаясь на свою интуицию, я мгновенно принял решение и подробно рассказал ему о событиях,связанных с перстнем.

Внимательно выслушав меня,Дмитрий Анатольевич почесывая согнутым костистым пальцем свой подбородок, спросил:

–А как же вы меня разыскали?

–Это было нетрудно.Через госпиталь, – не задумываясь,ответил я.

Вздохнув,старик неторопливо достал сигарету,помял её пальцами,закурил и взглянув на меня медленно заговорил. Говорил он негромко, заставляя нас прислушиваться к его словам.Только теперь я сумел разобрать,он что немного картавит.

Из рассказа Дмитрия Анатольевича мы узнали ,что перстень был куплен его супругой в комиссионном магазине два года назад; она умерла в прошлом году.Старик рассказал нам и своём сыне-наркомане,который связался с девицей сомнительного поведения, и теперь навещает отца только тогда,когда нуждается в деньгах.

–Он перетаскал из моей квартиры все ценные вещи, – пожаловался Дмитрий Анатольевич,– а совсем недавно очередь дошла и до перстня.Эта вещица мне очень нравилась и я дорожил ей.Из осторожности я даже брал перстень с собой в госпиталь.Но всё же сберечь его не смог.Три дня назад,когда я гулял с Джеком в парке, этот мерзавец воспользовался моим отсутствием и украл перстень.Со следующей пенсии обязательно поменяю дверной замок. Я давно собирался это сделать.

Опустив свою плешивую голову,похожую на полуоблетевший одуванчик, старик продолжал:

–Я могу вам помочь только тем,что …– сделав короткую паузу,он продолжил,– Я скажу,где вы сможете найти моего сынка. Но будьте осторожны – наркоманы непредсказуемые люди. Мой сын был когда-то неплохим офицером,но не всякий человек может стойко перенести измену жены,досрочное увольнение из армии,безработицу,равнодушие и жестокость людей.Всё это исковеркало ему жизнь. Я не оправдываю его…хотя вам, наверно,это неинтересно.

На несколько минут воцарилась тишина.Неподвижная, сгорбившаяся фигура старика с поникшей головой и безвольно опущенными плечами выражала горестную безысходность и глядя на него становилось понятно,как одинок и несчастен этот больной обездоленный человек. Я испытывал чувство жалости к Дмитрию Анатольевичу,но вместе с тем меня настораживало то,что старик прятал свой взгляд: его глаза блуждали по картинам,висевшим на стене.Такое поведение старика могло иметь только одно объяснение – стыдясь, он врал или что-то скрывал от нас.Но появившаяся в моей душе радостная надежда разыскать перстень рассеяла все сомнения и подозрения.

Я покосился на Катю: она не отводила свой грустный взгляд от старика.Как мы и договоривались, Катя не вступала в наш разговор,и,конечно, я понимал,что ей было трудно удержаться от желания поговорить с Кашковым.

"Молодец. Держит свои чувства и слова на "замке", -мысленно похвалил я её.

Найдя в нашем лице собеседников ,заслуживающих доверия, Дмитрий Анатольевич продолжал откровенно делиться с нами своими бедами и невзгодами.

–Моё тело одряхлело раньше, чем мой разум,чем моя способность чувствовать,чем моя воля, – в его голосе звучала беграничная тоска,– Ноги часто становятся тяжёлыми и отказываются под- чиняться.

Дмитрий Анатольевич поднялся со стула и медленно выпрямился.

– Хотите чая? – вдруг спросил он,-У меня и коньяк есть.

Слова старика прозвучали как-то по-особому доброжелательно,но он по-прежнему прятал свой взгляд.

Я любезно отказался от его предложения. Дмитрий Анатольевич написал что-то на клочке тетрадного листа и, протягивая его мне, сказал:

–По этому адресу вы можете найти моего сына и номер моего телефона, – сказал старик и крепко, по-дружески пожал мою руку,– Позвоните мне после встречи с ним.Желаю вам удачи.

– До свидания Дмитрий Анатольевич,– впервые заговорила Катя,– Очень приятно было с вами познакомиться.Запишите наш номер телефона.Звоните,не стесняйтесь. Выйдя из подъезда во двор,мы с Катей направились к автобусной остановке.

–Милый Серёжа, у тебя талант артиста,– нарушив молчание, заговорила Катя,-Ты так смотрел на Дмитрия Анатольевича.Научи и меня так смотреть.

–Нельзя научиться смотреть,оно само как-то выходит. -Мне очень жалко его.Никому такой старости не пожелаешь, – задумчиво проговорила она.– Может быть мы можем ему чем-нибудь помочь?

–А чем мы можем ему помочь? Только своим сочувствием, – ответил я.

Мы с Катей обменялись взглядами. – Катя, а тебе не показалось ,что Дмитрий Анатольевич в разговоре с нами как-то уж странно себя вёл.

–Нет ,мне так не показалось. Невольно вспомнив стыдливый взгляд старика,мне в голову снова пришла мысль о том, что он скрыл от нас "что-то" важное и это "что-то" было страшнее,таинственнее горькой правды о сыне-наркомане. Жалко и досадно,что мы никогда уже больше не увидим Дмитрия Анатольевича и не узнаем в чём заключается его загадочное "что-то". Мы уже были в автобусе,когда я очнулся от своих мыслей.

"Как всё-таки приятно расслабиться,потянуться всем телом и прогнать противную усталость", – с удовольствием думал я, расположившись на мягком удобном диване.Появившееся физическое облегчение во всём теле бодрило и поднимало настроение. Освобождая себе место,Катя лёгким прикосновением подвинула мои ноги и присела рядом.