Последний час

© Findroid, 2025

Пролог

Две тысячи лет назад…

У меня мало времени.

Таргарон сидел на скале неподалеку от одного из крупнейших людских поселений и наблюдал за тем, как они вели свой быт.

Вот кто-то повел группу животных на раскинувшиеся за городом поля. Чуть дальше виднеются молодые леса, которым ещё предстоит разрастись, но он предпочел пока не вмешиваться в их рост.

Вот несколько женщин, весело смеясь, с корытами в руках направились к реке, чтобы выстирать белье.

Вот дети играют в лужах после недавнего дождя.

Во всех этих людях столько жизни, столько эмоций. И Таргарон им завидовал. Когда-то он мог испытывать что-то подобное, по крайней мере, ему так казалось, но сейчас все, что он ощущал, это гнев и пустоту внутри, которая разъедала саму его сущность и превращала во что-то другое.

Когда в этот мир пришла Лиамара и увидела, что именно он вознамерился построить, то ощутил радость. Впервые за долгое время он почувствовал хоть что-то. Вместе они бы могли превратить этот мир в нечто прекрасное, вечно цветущий рай без боли и страданий. Мир, где никто не будет чувствовать себя одиноким.

Но она ушла.

Мог ли Таргарон её винить? В одни дни, когда безумие тьмы накатывало на него сильнее всего – да. Он ненавидел её, и мысли о том, что её сила могла бы дать ему больше времени, приводили Длань в ярость. Но бывали и другие, когда его разум был чист, и тогда Таргарон понимал, что Лиамара поступила правильно. Нет никаких гарантий, что тьма внутри него не передастся остальным, не поразит тот мир, который он пытается построить. Таргарон надеялся, что коллектив сознаний очистит его, но все может быть и наоборот: что его сущность как болезнь поразит всё и в итоге уничтожит.

Или… переродит во что-то иное?

– Учитель, – окликнули его, и Таргарон тяжело вздохнул. Надо возвращаться к делам. В конце концов, как он и говорил, времени не так уж и много.

– Сиобан, что-то случилось? – спросил Длань, поднявшись и вопросительно взглянув на юношу. Молодой, чересчур худой. Сиобан – полная противоположность своего старшего брата Дарвина. Тот могуч, как бык, и невольно собирает вокруг себя людей, а Сиобан тихий и нелюдимый. Его часто задирали, но обычно не переходили грань, опасаясь гнева Дарвина.

Но Таргарону гораздо больше был интересен именно младший брат. Несмотря на хилое тело, он умен, гораздо умнее и сообразительнее, чем любой из здешних жителей. Когда они впервые заговорили, Сиобан стал задавать совершенно нетипичные для местных обитателей вопросы по поводу мира и его устройства. Была даже попытка на добровольных началах организовать нечто вроде образовательных лекций, но все это не увенчалось успехом. Большей части людей не было дела до мира. Они думали о том, как пасти скот, кормить детей, работать в полях, не задавались вопросами о прошлом и не думали о будущем, живя лишь настоящим.

Как звери.

Таргарон ощутил, как мысли об этом заставили тьму подступить ближе.

– Не совсем… – слегка растерянно ответил Сиобан. – Просто вы так долго тут сидите. Мы немного беспокоимся. Вы все чаще выглядите задумчивым и отрешенным. А ещё… – скорее всего, он хотел сказать «ожесточенным» или что-то в этом роде, но осекся. Таргарон стал замечать едва заметный страх в его глазах в последнее время.

Это все из-за Ламат’Хашу и её сторонников.

Божественные воплощения – продукт тлетворного влияния Мира Тьмы, именно оттуда пришла эта «зараза». И будь этой какой другой мир, Таргарону не было бы до воплощенного божества никакого дела. Но это его мир.

Пусть Ламат’Хашу и слаба в сравнении с Дланью, но она создает нестабильность. Если он устроит Последний Час, то её связь с людьми может навредить. Механизм, который создаст Длань, будет работать со сбоями. Этого он допустить не мог, поэтому и боролся с божеством. Но она была неуловима. Либо её воплощение ещё не до конца оформилось, либо, что вероятнее, она была слишком осторожна. И все же Таргарон мог с ней покончить другим способом – уничтожив всех последователей.

Но видя страх в глазах Сиобана и некоторых других его учеников, Таргарон начинал сомневаться в правильности своих поступков. Действительно ли нужно было так поступать? Действительно ли стоило уничтожать целые племена? Что если это сильнее погружает его во тьму?

– Не стоит волноваться, – сказал он ученику. – Со мной все хорошо.

Ложь? Как давно я стал лгать? Был ли я способен лгать раньше?

Эта мысль напугала Таргарона. Он задумался, а как много раз он лгал с момента прибытия в этот мир? Вряд ли много, но мог ли он поручиться за это?

Я должен что-то предпринять… Но что?

Он вновь взглянул на юношу, по-настоящему обеспокоенного. Как бы он захотел заглянуть ему в душу и понять его чувства. Его разум зацепился за эту странную и глупую мысль, а затем стал раскручивать её в обратном направлении.

Как бы Таргарон не старался, он не способен остановить собственную трансформацию. Тьма рано или поздно поглотит его, но… что, если он оградит свой Свет от этого?

Я сделаю то, что планировал, но раньше.

Я изберу самых лучших и сильных Ткачей Иного и подарю им свой Свет. Каждому столько, сколько он способен вобрать без вреда для себя. Это не объединит их разумы, но позволит сохранить хотя бы часть силы для будущего. Чистый Свет нужно во что бы то ни стало. Очистить его от Тьмы, прежде чем наступит Последний час.

– Сиобан, – обратился Таргарон к ученику. – Собирай остальных. Дарвина, Шенну, Руш, Джасмаэль… всех. Я решил кое-что попробовать…

1745 год от Исхода Старых Богов.

За 18 лет до начала завоеваний Владетеля.

– Поднимайся, щенок, – взревел учитель, и прежде чем Теон успел подняться, мужчина схватил мальчика за волосы и вытащил из постели. Вернее того, что можно было назвать постелью: просто сваленное в кучу сено. Порой, когда учитель Утрен считал, что Теон повел себя плохо или недостаточно выказывал почтение, то забирал и эту малость, заставляя мальчика спать на голом камне.

Теон покатился по полу, но прежде чем успел встать, учитель ударил его сапогом в живот. Мальчик скрючился на полу, жадно глотая воздух, а Утрен тем временем уже принялся собирать вещи.

– Сегодня важный день, щенок, мы не можем терять ни минуты, – фыркнул мужчина. Он копался в своих вещах, складывая их в сумку.

– Прошу прощения, учитель, – прошептал Теон, наконец восстанавливая дыхание и вытирая слюну с губ. – Мне жаль.

Но вместо того, чтобы принять извинение, мужчина щелкнул пальцами, и юный Теон рухнул на пол, ощущая, словно под кожей ползают змеи. Это было страшное и пугающее чувство, и пусть разумом он понимал, что это не взаправду, но тело считало иначе.

– Мне жаль, учитель… Мне жаль… Мне очень жаль… – бормотал он.

Теон мог бы покончить с этим, мог бы сам коснуться Иного, и пусть его сила слабая, этого было достаточно, чтобы не позволить Утрену воздействовать на внутренности ребенка. И тем не менее Теон этого не делал, ведь знал, что будет хуже, гораздо-гораздо хуже.

Утрен не любил, когда ему перечат.

Змеи под кожей ползали в течении нескольких минут, но это время казалось вечностью. Наконец учитель отпустил свой источник, и Теон облегченно выдохнул, но позволить себе расслабиться он не мог. Он встал на ноги и отправился помогать учителю.

Тот удовлетворенно буркнул что-то себе под нос, и лишь тогда Теон позволил себе внутренне порадоваться. Похоже, Утрен был чем-то недоволен или обеспокоен, в такие дни он часто отрывался на своем нерадивом ученике, но сегодня он и впрямь был слишком занят для такого. По этой причине Теону лучше всего было пытаться делать все идеально, и тогда к моменту, когда у учителя появится время, он не станет тратить его на наказания.

– Мы уходим, – приказал учитель, и Теон поплелся за ним, держась позади на расстоянии пяти шагов. На таком расстоянии обычно ходили рабы или кабальные слуги. Теон не был ни тем, ни другим, по крайней мере он сам считал себя свободным человеком, но когда рискнул спросить об этом учителя, тот на целые сутки парализовал мальчика, оставив его валяться на полу без способности даже моргнуть.

Они вышли на оживленные улицы Барагута, небольшого городка чуть севернее Дармасса. На нем пересекались два крупных торговых тракта, отчего город всегда был оживлен, хоть самих жителей тут не так уж и много. Зато здесь много путешественников и возможностей посмотреть на диковинки с разных концов света, которые перевозят торговцы.

Из-за этого тут хватало самого разного люда как по статусу, так и по внешности. Вот Теон заметил лавку дорнийцев, народа мореходов, а вон и экруаты – жители пустыни с почти черной кожей. Латраны, шегуэны и ещё много народов, названий которых Теон не знал. Он мечтал побывать в их краях, узнать их легенды и культуру.

У западных ворот в город Утрен встретился с одним из своих знакомых. Матарэс, двухметровый и крайне волосатый мужчина с вызывающей наружностью и грубым голосом. Он был портальщиком и старым другом Утрема. Несмотря на грозный вид, Матарэс нравился Теону. Он никогда не причинял мальчику вреда и пару раз угощал сладостями, когда учитель отлучался по делам.

– Значит, ты все-таки решился… – Матарэс неодобрительно покачал головой. – Ты же понимаешь, что это безумие? Оно убьет мальца.

Оно? Убьет?

Теон мгновенно понял, что речь идет о нем, но мысли о собственной смерти не напугали мальчика. Он смиренно принял это, и какая-то часть его разума даже обрадовалась. Если он умрет, то все закончится. Не будет больше боли, не будет мук, не будет извращенных пыток учителя.

– Это не твое дело. Ты откроешь портал, или мне искать другого портальщика?

Мантарэс смерил Утрена хмурым взглядом.

– Если у тебя получится…

– Ты получишь то, что хочешь, – резко ответил Утрен. – Ты добыл все, что мне нужно. Все получится, я в этом уверен.

Мантарэс был иного мнения, но по взгляду мужчины Теону стало очевидно, что учитель пообещал портальщику что-то очень ценное. Что-то, что сильно перевешивает жизнь едва знакомого ребенка.

В конце концов тот кивнул, сплел потоки и сформировал сияющий портал. Несколько местных удивленно всполошились при виде этого, но не более.

Всего шаг, и троица оказалась уже на другой стороне. Теон сразу поежился от холода. Они оказались где-то далеко на севере, на это указывали и непривычно зеленые, деревья и пожухлая от холода трава.

Учитель поглядел по сторонам и удовлетворенно кивнул, после чего протянул портальщику небольшой мешочек с монетами. Мантарэс взвесил его, после чего убрал в напоясную сумку.

– Вернешься завтра, в это же время. Если нас не будет, тогда ещё через день, – повелительно сказал Утрен и практически сразу потерял к портальщику интерес. Учитель смотрел на огромную заснеженную гору, у подножья которой они и оказались. При взгляде на заснеженные вершины он улыбнулся краешками губ, и в том, как он сжимал кулаки, чувствовалось легкое нетерпение.

Теон тоже попытался вглядеться в то, что видел этот старый колдун, но так и не смог понять, что привлекло его внимание. Вряд ли это был снег. Тогда что?

Мальчик пытался не дрожать, всеми силами борясь с холодом. Учитель заметил это, но никак не отреагировал. Он набросил на себя меховую накидку, но даже и не подумал дать хоть какую-то теплую вещь своему ученику.

– Идем, – сухо бросил Теону Утрен и уверенной походкой направился в сторону горы. Мальчик, как и следовало, выждал короткую паузу и направился следом с расстоянием в пять шагов.

Спустя полчаса, когда Теон уже не мог идти из-за холода, Утрен бросил мальчику меховой шарф, который он тут же обмотал вокруг тела в попытках согреться. Казалось, что чем ближе они подбирались к горе, тем холоднее становилось, и тем беспощаднее дул ветер.

В конце концов их пуль вышел к небольшой тропинке, уверенно начавшей подниматься вверх по границе горы. Там стало ещё холоднее, но Теон все шел, продолжая мысленно твердить себе:

Я умру сегодня, так что этот холод не имеет значения. Когда мы дойдем, все кончится.

На самом деле мальчик не хотел умирать. Он хотел прожить жизнь, полную приключений, повидать дальние страны и взять в жены самую красивую женщину в мире. Но Утрен сумел выбить из него эти мечты, сломить его разум. Теон теперь боялся даже пошевелиться без приказа учителя.

Когда-то он мечтал убить его, но Утрен нашел способ выбить и это из ученика. Порой Теон ощущал, что даже в собственном разуме, собственных фантазиях и мыслях он пленник.

Спустя несколько тяжелых часов тропинка закончилась, и перед ними предстал темный провал в скале, ведущий в недра горы. При виде прохода Утрен нетерпеливо потер руки и вновь улыбнулся.

– Идем, Теон. Сегодня с твоей помощью я стану самым могущественным человеком на свете.

От звука своего имени мальчика затрясло. За все годы, что он прожил в доме учителя, тот лишь трижды назвал его имя. Впервые – когда они впервые встретились. Второй раз – когда мальчик попытался сбежать. Утрен нашел его и засунул в гроб к подгнивающему трупу со словами: «Больше никогда не сбегай от меня, Теон, иначе это станет твоем постоянным спальным местом». Тогда ребенок провел вместе с гниющим телом три дня.

И третий раз случился только что.

Но не похоже, что Утрен собирается его за что-то наказать.

Потупив взгляд и покрепче закутавшись в шерстяной шарф, Теон засеменил следом за Утреном и слегка порадовался, когда они оказались внутри. В пещере ветра практически не чувствовалось, а огненный шар, который учитель создал для освещения и подвесил над головой, источал едва уловимое тепло.

Мальчик надеялся, что они почти пришли, но оказалось, что позади лишь малая часть пути. Пещера была входом в целую сеть пещер, которые подобно паутине множились под землей. Бесчисленное количество раз они с учителем поворачивали, оказывались на развилках, шли в гору или спускались вниз. Теон даже в какой-то момент подумал, что они заблудились, но по лицу учителя было совершенно непохоже, что он считает так же. Утрен шел уверенно, ни на мгновение не задумываясь над тем, какой путь избрать, словно ходил тут сотни раз.

Внезапно он жестом велел мальчику остановиться и тут же развеял их единственный источник света и тепла. Мир погрузился в непроглядный мрак, но почти сразу Теон рассмотрел едва заметные всполохи света в дальнем конце тоннеля.

Утрен пошел вперед, двигаясь почти бесшумно. Теон шел следом, но когда они почти подошли к повороту, из-за которого и лился теплый желтый свет, Утрен жестом велел мальчику стоять, а сам смело шагнул вперед.

Несмотря на приказ, Теон тут же приник к стене пещеры и едва заметно, стараясь, чтобы учитель не заметил, выглянул одним глазом.

За поворотом оказалось не слишком большое помещение, освещенное несколькими масляными лампами. Там стоят стол, за которым сидело три человека. Двое мужчин и одна женщина, в строгих одеждах, напоминающих военные мундиры, во что-то играли.

Но внимание Теона в тот момент привлекли не они, а странная дверь с противоположной стороны от входа комнаты. Она была сделана из камня, на котором были выдолблены странные символы. Такие мальчику уже доводилось видеть в одной из книг учителя, но он не знал язык, на которой та была написана. И… он ощутил что-то за этой дверью. Что-то, от чего по спине побежали мурашки.

На мгновение среди обитателей этого странного подземного лагеря возникло недоумение, а следом один из людей схватился за лежащий на столе заряженный арбалет. Миг спустя в учителя был пущен болт, но колдун играючи отразил его, используя свою силу, и снаряд отскочил от созданного полупрозрачного барьера.

Глаза женщины вспыхнули, а между пальцев заискрили молнии.

Ткач Иного, как и учитель!

В тот миг Теон ощутил страх и вместе с этим надежду. Может, учителя убьет эта женщина. Может они не станут трогать ребенка и…

Прежде чем женщина успела закончить плетение, Утрен вскинул руку и ударил её потоком огня. Струйка пламени ударила её в грудь, мгновенно прожигая там дыру. Женщина даже закричать не успела и замертво рухнула на пол. Тем временем второй мужчина, подхватив стоящий у стены меч, бросился на учителя, но неудачно.

Утрен уклонился и ударил открытой ладонью воина по лицу, но эффект от этого был таким, словно кто-то плеснул тому в лицо ведро раскаленной лавы. Арбалетчик уже успел перезарядить свое смертоносное оружие, но учитель атаковал первее. Широкая струя огня ударила в стрелка, оставляя на стене выжженый силуэт.

Теон ошарашенно выдохнул. Он всегда знал, что учитель силен, но это была отличная демонстрация, насколько именно. Схватка длилась от силы два-три десятка ударов сердца.

– Можешь заходить, – бросил он Теону, поправляя свою одежду. – Тц… во имя Света, с чего они отправили сюда Ткача Иного…

Мужчина, что получил удар в лицо, кажется, был ещё жив. По крайней мере, он все ещё дергался в конвульсиях, и глядя на это, мальчик отчетливо понимал, что никто его не спасет.

– Сними рубаху, – приказал Утрен, а сам тем временем сбросил со стола все, что там находилось, и стал доставать из своей сумки вещи, одну за другой. – Сядь.

Утрен указал он на лавку возле стола. Теон повиновался.

Как только Утрен достал все необходимое, то приступил к делу. Для начала он взял странный артефакт, похожий на запонки какого-нибудь дворянина.

– Не двигайся. Если я промахнусь, пожалеешь.

Теон замер, а затем ощутил, как нечто острое вонзилось ему в спину. Он зашипел от боли и затрясся, но тут же взял себя в руки, помятуя о том, что его может ждать, если учитель разозлится.

– Молодец. Так и держись.

Учитель вонзал эти странные штуки мальчику в спину, и каждый раз было так же больно, как и впервые. Свои действия он не объяснял, но учитывая, что Теону удалось прочитать о Ткачах Иного, кем он тоже являлся, учитель что-то делал с его узлами силы. Каждый из этих странных вещиц он помещал именно на точки, где те располагались.

– А теперь коснись Иного. Зачерпни, но немного, – приказал Утрен, и Теон подчинился. Зачерпнул совсем чуть-чуть, но тут же заметил странности. Его сила должна была циркулировать внутри, но сейчас это происходило иначе.

– Хорошо, все работает так, как и задумано.

Удовлетворенно кивнув, Утрен достал маленькую баночку с краской и стал наносить на мальчика странные символы, похожие на те, что выгравированы на странной каменной двери.

Теону было жутко интересно, что он делает, но мальчик не осмелился спросить. Для учителя происходящее было очень важным, и отвлекать его от этого чревато.

Да и какая разница, если я все-равно сегодня умру?

Теон крутил эту мысль и так, и эдак, но каждый раз убеждался, что не страшится её.

Наконец Утрен закончил, после чего приказал мальчику встать и обошел его вокруг, внимательно вглядываясь в начертанные символы. Затем он вновь приказал зачерпнуть силы.

– А теперь не отпускай источник. Удерживай его, но в минимальном объеме. Ясно?

Теон кивнул.

У него хорошо получалось контролировать свой дар. Учитель говорил, это из-за того, что он один из тех немногих, кто пробуждает силу в совсем юном возрасте. Обычно дар пробуждается уже после того, как организм созрел, в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, Теон же впервые сумел коснуться Иного в шесть. Но это не делало его сильнее других Ткачей Иного, скорее наоборот, из-за физиологических особенностей его дар замер в своем развитии. Утрен не раз говорил что-то вроде «ты слишком мал для женщины, щенок», что бы это ни значило. Поэтому дар Теона был слаб, но зато он хорошо его контролировал.

Закончив с мальчиком, Утрен переключил свое внимание на дверь. У неё не было ручек, так что Теон понятия не имел, как его наставник собирается отворить проход. Но по итогу дверь отворилась сама. У учителя имелся странный ключ, размером с хороший половник. Достаточно было вставить его в замочную скважину и повернуть, как по ту сторону двери что-то щелкнуло, и створки с лязгом начали открываться.

– Меня не обманули. Это хорошо… – пробормотал Утрен, после чего повернулся к Теону, но вместе с тем стараясь краем глаза следить за открывшейся дверью. – Ты пойдешь туда, щенок. Будешь идти пока… не встретишь монстра. А когда монстр исчезнет – возвращайся.

Теон ступил к проходу, но замер на пороге. Он чувствовал что-то там, в глубине. Силу и… что-то ещё.

– Учитель… – робко заговорил мальчик и тут же втянул голову в шею, опасаясь удара. – Я пойду… Но… там слишком темно. Я не смогу нормально идти без лампы.

На счастье мальчика удара не последовало. Утрен что-то буркнул себе под нос, после чего, продолжая коситься на раскрытую дверь, взял один из масляных светильников и вручил его ученику.

– Вот. А теперь вперед. И если ты вернешься, так и не встретив монстра, то я отправлю тебя туда снова. Уяснил?

– Да…

– И помни – не отпускай исток.

Теон сделал глубокий вдох и ступил во мрак. Лампа в руках не давала темноте полностью его поглотить, но чем глубже мальчик спускался по тоннелю, тем тусклее становился её свет.

– Монстр… – тихо прошептал Теон. – Интересно, каким он будет? Он…меня только убьет? Или убьет и съест? Но… учитель сказал, что после встречи с ним я должен вернуться.

Он шел и разговаривал сам с собой, это его немного успокаивало.

– Монстр… ты правда обитаешь тут? – спросил Теон во мрак, и тот словно пришел в движение. – Ты меня слышишь?

Но ответа не последовало, и все же после вопроса ощущение, что кто-то смотрит на него из темноты, стало гораздо сильнее. Да, там несомненно кто-то есть.

– Как тебя зовут, Монстр? У тебя же должно быть имя?

И в этот момент во мраке перед ним открылся большой алый глаз. На мгновение Теон ощутил укол страха, но практически сразу это переборол. Если монстр убьет его, то все закончится, а если учитель прав, а он всегда прав, то с Теоном ничего не случится.

Нервно сглотнув, мальчик сделал шаг вперед и даже сделал вялую попытку разогнать мрак с помощью фонаря, но вместо этого тот стал совсем тусклым.

– Я Его Гнев. Я Его Тьма. Я Его Голод, – внезапно Теон услышал голос, но едва ли он принадлежал человеку. Скорее это была смесь сотен, если не тысяч голосов людей, смешанных в странную какофонию. Мальчик не понимал, как вообще может различать в этом слова.

– Ты голоден? Я понимаю… – кивнул мальчик. – Наверное, ты хочешь съесть меня, да?

Во тьме что-то застрекотало, а к одному глазу прибавилось ещё несколько, и все они смотрели на гостя. Теон на мгновение испугался, отступил на шаг, и тьма тут же приблизилась, словно спровоцированная трусостью. Она окружала его так плотно, что казалось, её можно коснуться.

А затем оттуда к мальчику потянулась черная рука. Инстинкты говорили ему бежать, что чем бы не было это существо, оно опасно и убьет его.

А разве я не этого хочу?

И вместо того, чтобы бежать, Теон протянул руку навстречу. Пальцы мальчика и пальцы монстра коснулись друг друга, и в тот же миг камни, вживленные в спину Теона, вспыхнули и обдали все тело жаром.

Тьма тут же попыталась отпрянуть, но не смогла. Черная рука прилипла к руке Теона и перетекала в неё, словно пронзая кожу тысячами ножей, разрывая её, но при этом не причиняя видимых увечий.

Не в силах сдерживать боль, Теон закричал впервые за долгое время. Он так стойко переносил все наказания учителя, но в этот раз не смог. Его нутро словно что-то наполняло, словно кто-то вливал в горло воду ковш за ковшом. Мальчик уже не мог пить, но вода продолжала поступать. Его разрывало изнутри, и не только тело, но и казалось саму душу.

Тьма терзала его, рвала на куски внутренности, но не могла выбраться.

Все закончилось так же внезапно, как и началось.

Боль ушла, но на её место пришло странное шевеление на границе сознания. Словно кто-то забрался в его голову и пытается там хозяйничать.

– Нет… – прошипел Теон. Он был не свободен телом, но разум – последнее, что ему принадлежало, и просто так отдавать контроль чему-то потустороннему он не собирался. – Нет!

Существо, оказавшееся внутри, еще долго пыталось получить контроль, но в конце концов Теону удалось справиться с этим, задвинув вторженца на задворки сознания. Он все ещё ощущал чужое присутствие, но по крайней мере тот немного притих.

Наконец мальчик огляделся, но не увидел монстра вокруг себя. Тьма отступила, а фонарь теперь горел так ярко, как и должен был.

– Неужели он теперь… во мне? – шокированно прошептал Теон, даже не сразу поняв, что спросил это в слух.

Но помимо этого случилось что-то ещё. Мальчик не слишком понимал, что ощущает, но кажется, изменилась его сила. Она словно стала больше. Если раньше тот огонек, к которому он тянулся, был маленьким, то теперь он словно не имел конца и края.

Такая сила пугала… Теонн не был готов к такому и потому поступил так, как мог – побежал.

Он несся назад сломя голову и тяжело дыша. В конце концов, поручение учителя он выполнил. Он встретил монстра, живущего под горой, и теперь может возвращаться, не боясь наказания. Вернее, может не бояться, что учитель будет сильно злится, что же до наказаний… Утрену порой было достаточно и формальной причины, чтобы их применять. Но одно дело – получить пинок или затрещину, и совершенно другое – прочувствовать гнев учителя, когда тот действительно хочет

Когда впереди показался свет, Теон почувствовал облегчение. Да! Выход! Он был рядом! Мальчик вбежал в помещение, где недавно случился бой и чуть не упал, споткнувшись о порог.

Утрен его ждал. Учитель сидел на лавке, закинув ногу на ногу, и его взгляд не обещал ничего хорошего.

– Очень надеюсь, что ты не струсил и не сбежал раньше, чем встретил монстра.

– Нет, учитель… – пробормотал Теон. – Я встретил его и даже коснулся… а потом… потом…

Мальчик не мог объяснить, что произошло, но этого и не требовалось. Утрен понял, о чем тот толкует. Стоило Теону только начать пытаться описывать произошедшее, как колдун быстро поднялся и подошел к мальчику, начав разглядывать его спину и вживленные камни.

– Ох… Получилось… да! Получилось… – наверное, впервые Теон слышал такой восторг в голосе учителя, и это слегка пугало.

Утрен резко отпрянул и бросился к своим вещам, а через секунду извлек из них то, что заставило Теона задрожать от волнения и страха. Ошейник. Металлический ошейник, покрытый рунами. Утрен работал над ним очень и очень долго. Он позволял полностью контролировать Ткача Иного.

– Подставь шею, – приказал он и кажется не ожидал, что Теон что-то возразит. И тот Теон, что вошел в пещеру, действительно бы смиренно принял дальнейшую судьбу, но тот, что вышел, отказывался.

Это странное чувство силы все ещё переполняло его, вселяло уверенность и твердость.

«Ты сильнее его» – шептал кто-то ему на ухо.

«Не позволяй сковать себя цепями…»

«Сожри его душу»

Голоса… такие разные, мужские, женские, но вместе с тем жуткие и потусторонние.

– Нет…

– Что? – Утрен остановился, и в его глазах вспыхнула ярость. – Что ты сказал?

– Сказал, что не стану… это… эта вещь… если вы наденете её на меня, я никогда не стану свободным.

– Щенок… ты всерьез считаешь, что станешь свободным? – казалось, что маг заскрежетал зубами. – Ты оденешь это. Это твоя судьба! Твое предназначение! Сегодня великий день, так что я прощу эту выходку. Иди сюда и подставь шею… иначе ты будешь наказан так, как никогда прежде. Ты будешь молить о пощаде, но…

– Нет. Больше… Больше не будет наказаний… Больше не будет ничего…

Теон ощутил, что больше не один. Это было странно, но давало силы сопротивляться. Он втянул энергию Иного, ощутив, как его буквально переполняет сила.

Но Утрен ударил первым. Не успел Теон опомниться, как огненное копье пронзило его грудь, выжигая внутренности, а сам учитель бросился к ученику с ошейником в руках.

«Дай мне выйти» – не то прошептал, не то прогрохотал хор разных голосов.

И Теон позволил. В тот же миг во все стороны от мальчика хлынула чернота, а старый Утрен мгновенно понял, что проиграл. Что-то выкрикнув, он ударил по тьме магией, а сам рванул в сторону каменной двери.

Тьма рванула за ним, но учитель оказался проворнее и захлопнул дверь раньше, чем монстр сумел его схватить. Это заставило черное чудовище отступить и вернуться обратно в мальчика, а сам Теон рухнул на пол, судорожно хватаясь за грудь.

Он был жив.

Немыслимо!

Но ещё удивительнее было то, что рана заживала буквально на глазах.

Тряхнув головой и сбросив оцепенение, мальчик встал, бросая косые взгляды на закрытую каменную дверь. Учитель запер себя внутри горы.

Я сбегу! Я могу сбежать!

Учитель испугался его и сбежал, и в тот момент Теон понял, что он наконец освободился.

1758 год от Исхода Старых Богов.

За 5 лет до начала завоеваний Владетеля.

Теону раньше не доводилось бывать в Дангассе. Это был не очень крупный город чуть южнее Бонхарда, практически граничащий с пустынными землями. Через него проходил один из трактов, идущих на юг, но в нынешнее время года это не слишком популярный маршрут.

Мужчина планировал задержаться здесь на пару дней, после чего попробовать отыскать караван, идущий через пустыню. Ему было интересно посмотреть на земли, что простираются за песчаным морем. Встреченный во время путешествий мастер меча Раон Шу как-то рассказывал ему о них, и Теон хотел взглянуть на эти страны самолично. А оттуда возможно он таки отправится на Дорнийскай Архипелаг. Кажется, его мать была именно оттуда родом.

Как бы то ни было, первым делом ему нужно было отыскать подходящее место. Поспрашивав людей на улице, он довольно быстро нашел гостиницу с трактирным залом. Первым делом он снял комнату, заплатив за неё бонхардскими марками, после чего сел за один из свободных столиков в глубине зала.

Теон заказал у официантки, дородной и не слишком симпатичной женщины, эля и опустился за один из свободных столиков. Заведение было не слишком богатым, но этого и не требовалось. Теон так часто спал на земле или голых камнях, что даже простая кровать была в радость. Это не изменилось и за те десять с лишним лет, что он провел в странствиях.

Неторопливо потягивая эль, он расслабился, и кажется, на пару мгновений почти задремал, как внезапно ощутил едва заметное прикосновение к коже, после которого по ней пронесся легкий электрический разряд.

Приоткрыв один глаз, он увидел перед собой женщину и в ответ провел пальцем по её руке, специально подставленной, создавая сходный эффект. Глаза их обоих едва заметно вспыхнули, вызывая дружеские улыбки.

– Значит, мне не показалось, – довольно сказала она, и мужчина обратил внимание на то, как участилось её дыхание. – Не против, если я присяду?

Теон жестом пригласил незнакомку за стол. Девушка, как и он, была Ткачем Иного, и то, что между ними сейчас произошло, было чем-то вроде приветствия и проверки одновременно.

– Джессая.

– Теон.

– Ты ведь не местный? – поинтересовалась она.

– Как и ты, полагаю, – они оба улыбнулись, и в глазах девушки вспыхнули озорные огоньки.

– Один?

– Как видишь.

Они вновь обменялись улыбками и теперь с легким интересом разглядывали друг друга.

Джессая была довольно симпатичной, но не более. Тонкие губы, темные как сама бездна глаза, курчавые и непослушные темно-каштановые волосы, собранные в толстую косу. Возраст было угадать сложно, Теон был почти уверен, что она старше его, но вряд ли на много. Лет пять, не больше. Его новая знакомая была из нейдрингов, что живут далеко на западе. Ему бы хотелось ещё оценить её фигуру, но у её народа было принято носить мешковатую одежду.

Лицо Джессаи почему-то казалось Теону знакомым, но не похоже, чтобы они раньше встречались. Скорее всего он просто встречал кого-то похожего.

Для них обоих уже стало очевидно, чем именно закончится сегодняшний вечер. И в этом не было ничего странного. Если она путешествовала одна, то у неё не могло быть постоянного партнера для разрядки. И судя по тому, как жадно она смотрела на Теона, последняя разрядка у неё была давно. Если бы Джессая знала, насколько он силен, то скорее всего даже не стала бы тратить время на знакомство, а уже вела бы его в свою комнату.

Но она не знала, так что предпочла хотя бы немного узнать мужчину, с которым собралась провести ночь. Он тоже был не против узнать её получше, поэтому следующие несколько часов они провели за милой беседой с долей флирта, пока в конце концов, немного опьянев, его новая знакомая не взяла мужчину за руку и не повела за собой наверх.

Джессая оказалась весьма умелой любовницей, лучше, чем можно было предположить во время их знакомства. Пылкая и страстная, но при этом довольно слабая фурия. Теону то и дело приходилось сдерживать себя, чтобы не дать слишком много силы.

Она извивалась под ним, впиваясь ногтями ему в плечи и царапая до крови спину, но подкупало в ней вовсе не это, а то, что она практически полностью открывалась ему. Обычно во время разрядок двух «незнакомцев» не открываются партнеру так глубоко. Дают коснуться испытываемых сейчас чувств и эмоций, усиливая их резонанс, да и только. Но Теон, казалось, мог услышать отголоски её мыслей.

Это было слишком сокровенно, слишком лично. Сам Теон никогда настолько никому не открывался, боясь, что партнерша коснется Банрата-тан-Азура. И чем дольше он об этом думал, тем страннее находил подобную открытость. Она могла быть следствием неопытности, но… учитывая возраст и то, что девушка умела… Неопытной её язык не поворачивался назвать.

Тогда зачем? Единственную причину Теон видел в слабости её дара. Чем более ты открыт партнеру, тем сильнее воздействие на дар, и во время разрядки с более сильным ткачем это способствует укреплению дара. Но несмотря на такой жест, сам Теон был сдержан. Он не открывался сильнее, чем следовало, и вместе с тем не лез в душу девушки, лишь подпитываясь её эмоциями и чувствами.

Их тела были одним. Их души были одним. Потоки энергии, как две реки, сливались и пронизывали их обоих лишь, усиливая возбуждение. До пика они дошли одновременно, что было совершенно нормально для Ткачей. Когда чувства двух входят в резонанс, закончить вместе так же легко, как дышать.

Теон слез с неё и лег на спину, тяжело дыша, но его новой знакомой словно было мало. Не успел мужчина восстановить дыхание, как она заняла место на его бедрах, игриво улыбаясь. Её глаза в свете свечи были такими черными, что в них можно было утонуть.

– Ты так силен… – прошептала она. – Никогда не встречала настолько сильных Ткачей…

Теон не стал на это ничего отвечать, просто улыбнулся ей в ответ. В любом случае утром они расстанутся и пойдут своими дорогами. В его планы не входило заводить с кем-либо отношения.

Несмотря на ожидания, продолжения ночи так и не последовало. Женщина легла ему на грудь и словно пыталась вслушаться в стук его сердца. Теон отпустил силу и расслабился, позволяя сонливости взять верх. Возможно, они вздремнут полчаса или даже час, а после продолжат, но пока…

Мужчина ощутил, как проваливается в сон. Как цепкие лапы дремоты затягивают его в черноту, но… что-то было не так. Теон не мог понять, что именно. Банрат-тан-Азур шевелился внутри, создавая внутренний дискомфорт.

А затем Теон услышал щелчок.

Звук, похожий на то, как защелкиваются кандалы на заключенном.

Теон тут же распахнул глаза и увидел, как женщина, ещё мгновение назад сидевшая на нем, отпрянула, спрыгивая с кровати и одновременно подхватывая простыню.

– Что это… – начал было спрашивать Теон, но в тот же миг ощутил холод металла на своей шее.

Кренталь?

Нет… что-то другое…

Теон уже не раз касался кренталя и прекрасно знал те ощущения. Тут было что-то другое, но вместе с тем Теон не мог коснуться источника своего могущества.

– Что ты сделала?! – взревел он, вскакивая на ноги. Джессая тем временем, завернувшись в простыню, уже оказалась возле входной двери и несколько раз по ней стукнула, после чего убрала задвижку.

Теон бросился к ней, но практически сразу дверь отворилась, и в комнату вошел тот, кого он хотел бы видеть последним. А лучше не видеть вовсе…

– Ты повзрослел, щенок, но остался таким же тупым, как и прежде.

Утрен не изменился за прошедшие годы, разве что в волосах появились едва заметные вкрапления седины, но и только. Он был все таким же полным, бородатым и слегка лысеющим.

Теон зарычал как дикий зверь. Ярость охватила его. Он потянулся к силе, попытался зачерпнуть её, но ничего не вышло.

Ещё раз!

И ещё!

– На колени, – Утрен не кричал. Ему и не нужно было, потому что стоило Теону услышать эту команду, как потусторонняя сила схватила его за горло и потянула вниз.

Нет!

Даже без сил я могу сражаться!

Теон попытался вскочить на ноги и наброситься на учителя, но ощутил, как что-то словно тысяча клинков пронзило его спину. Взвыв от нестерпимой боли, он рухнул на пол, выгнувшись дугой.

– Можешь не пытаться, – фыркнул Утрен. – Я теперь твой хозяин. Ты моя собственность, и любая попытка причинить мне вред будет оборачиваться вот таким.

Наконец боль ушла, и Теон смог приподняться, бросая взгляд на женщину, его предавшую.

– Тебе не нужно было с ним спать, – фыркнул Утрен, бросив на неё хмурый взгляд.

– И потерять такой шанс? Ну уж нет, папочка.

– Па… почка?.. – пробормотал Теон.

Джессая бросила на него насмешливый взгляд.

– Мы ведь встречались с тобой, Теон. Я даже надеялась, что ты станешь моим другом, но… папа не любит делиться своими игрушками. И да, мое имя не Джессая, а Джанэсса.

Теон покопался в памяти и вспомнил, что у учителя действительно была дочь примерно его возраста. Он даже смутно помнил встречу с ней, но она жила со своей матерью отдельно.

– Хватит, – фыркнул Утрен, бросая гневный взгляд на дочь. Но затем он сделал глубокий вдох и улыбнулся. – Теперь ты мой, щенок. Ты заставил меня потратить очень много лет на поиски, но теперь ты снова мой.

– Веди себя хорошо, Теон, – мягко сказала Джанэсса, подходя поближе и шепча. – И может папочка будет разрешать нам видеться. В конце концов, ему ты нужен полным сил.

– Уж лучше спать со свиньей, – прорычал Теон сквозь сжатые зубы.

– Вот как… ну… папа может это устроить. Правда? – девушка отошла и бросила на отца насмешливый взгляд.

– Да. Но подобное должно быть наградой, а не наказанием. Теперь я вижу, что был слишком мягок с ним в детстве. Но я не повторю эти ошибки.

Теона всего затрясло. Он словно снова превратился в того маленького мальчика, каким был до встречи с Банратом-тан-Азуром.

– За эти годы я придумал много новых способов наказаний.

– Нет… – тихо прошептал Теон, беря нахлынувшие эмоции под контроль. – Этого не будет…

Теон бегло осмотрел комнату и заметил неподалеку от кровати меч. Вот оно – решение его текущей проблемы!

Пересиливая сопротивление, он бросился к кровати и подхватил меч, чем вызвал лишь кривую усмешку на лице Утрена.

– И что ты будешь делать с этой железкой, щенок? Попытаешься убить меня? Ну вперед! Я даже не буду сопротивляться! – Утрен был уверен, что Теон на это не способен. Одна лишь мысль о том, чтобы напасть на своего хозяина, заставляла ошейник туже сдавливать горло. – Ну… и чего ты ждешь?

– Ты больше не будешь меня контролировать. Никогда! – прорычал Теон, но эти слова не вызвали никакой реакции на лице Утрена. Он был уверен, что уже контролирует ситуацию. Эта надменная самоуверенность… Да, Теон почти забыл, насколько тот может быть самодовольным. Он привык быть сильнее и хитрее всех, даже если на самом деле это не так.

Но в этот раз Теон собирался его переиграть.

– Что ты задумал, мальчишка? Я приказываю тебе бро…

Прежде, чем Утрен закончил фразу, Теон со всей силы ударил себя мечом по шее. Ему нужно было избавиться от ошейника во что бы то ни стало, прежде чем учитель поймет, что именно тот задумал.

Теон знал, что мог умереть. Он и раньше получал смертельные ранения, включая в голову, но одно дело – лишиться легкого или даже сердца, а другое – головы. Теон понятия не имел, что случится в таком случае. Возможно, Банрат вырвется на свободу, а может…

– Нет! – послышался крик Джанэссы.

Голова Теона с глухим ударом приземлилась на пол и покатилась вместе с ошейником.

– Быстрее! Ошейник! Нужно вернуть его на место, пока он не восстановился.

Джанэсса бросилась к голове Теона, протянула руки, чтобы схватить ошейник, который практически свалился с отсеченной головы, но внезапно отпрянула. Тень на полу ожила и со смачным хрустом проглотила голову, оставив только окровавленный металлический ошейник.

А миг спустя Теон открыл глаза.

– Да хранит нас Свет! – охнула девушка, и Утрен попятился, одновременно хватаясь за дар.

Теон коснулся своего лица и внезапно осознал, что сейчас его голова состоит из тела Банрата-тан-Азура. Это было так странно. Обычно, когда Теон отключался, то Черный демон стремился получить свободу, но в этот раз он вернул ему контроль.

Почему?

Прислушавшись ко внутренним ощущениям, Теон понял. Банрат хотел, чтобы Теон отомстил. Чтобы самолично прикончил этого мужчину, повинного в стольких страданиях.

Джанэсса тоже коснулась Иного, попытавшись втянуть в себя силу и сплести потоки, но внезапно охнула и с изумлением уставилась на собственную грудь, из которой торчал меч. Теон метнул его с помощью силы, пронзив её сердце и пригвоздив к стене.

Утрен тем временем выставил перед собой защиту настолько сильную, насколько был способен, и пятился к двери наружу.

– Тебе все равно? – спросил Теон, и его голос звучал чуждо, как если бы говорили десятки или даже сотни людей одновременно. – Я только что убил твою дочь, но тебя это, кажется, нисколько не волнует.

Убив Джанэссу, Теон ожидал, что сделает Утрену больно, заставит испытывать хоть что-то, но тому словно было наплевать. Все что его сейчас волновало – собственная жизнь.

Утрен не ответил, вместо этого он сплел потоки и ударил десятками самонаводящихся энергетических стрел. Комната вместе с частью этажа была уничтожена, но сам Теон не пострадал.

Утрен уже был внизу, спасаясь бегством.

– Нет, в этот раз я не допущу той ошибки.

Теон взмахом руки освободил себе путь и взмыл в воздух, зависнув над крышей гостиницы, где остановился. Люди внизу это заметили и кричали что-то, показывая пальцем, но Теону все это было безразлично.

В этот раз Утрен умрет.

Учитель выскочил на улицу, сбив несколько прохожих, затем проследил за взглядами остальных и побледнел. Они встретились глазами, и Утрен все мгновенно понял. Прокричав что-то, он ударил так сильно, насколько только мог. Тысячи самонаводящихся снарядов устремились в Теона, превращая улицу в руины.

Теон ответил тем же. Коснувшись силой двух домов по обе стороны улицы, он притянул их друг к другу. В тот момент мужчину не волновали люди, что могли стать случайными жертвами. Лишь Утрен. Этот человек должен умереть!

Два здания обрушились на старого колдуна, но его защита была слишком крепкой. Утрен был не только одним из сильнейших Ткачей Иного, но и одним из искуснейших. Он был способен с легкостью сплетать потоки так, как не были способны многие.

Расчистив себе дорогу с помощью нескольких взрывов, он обрушил на Теона огненный столб пламени. Зарычав, Теон обрушился на него сверху, врезаясь в защиту и сминая её с помощью грубой силы.

Утрен сплел странное плетение и ударил им Теона прямо в грудь, и в тот момент все внутри него перевернулось. Его связь с Банратом начала распадаться. Примени учитель эту силу в обычное время, то скорее всего Черный демон вырвался бы на свободу, но сейчас голова Теона принадлежала Банрату. Они были связаны и не могли эту связь разорвать.

– Что? – опешил Утрен. – Почему не сра…

А в следующий миг он закричал от нестерпимой боли, лишившись ног. Черный демон под прямым солнечным светом не мог отбрасывать большую тень, но этого и не требовалось, ведь Утрен находился на расстоянии вытянутой руки.

– Неблагодарный… Я подарил тебе все! Я создал тебя! – кричал Утрен, когда демон откусил новый кусок.

– Да… – подтвердил Теон. – И теперь пожинай плоды своих трудов.

Больше Утрен не мог произнести ни слова. Он лишь кричал, чувствуя, как Банрат-тан-Азур маленькими кусочками заживо пожирает его, как дробятся кости под зубами, как кровь покидает тело, пока жуткая сила существа не позволяла жертве умереть.

Наконец все стихло, а Теон облегченно выдохнул.

Все закончилось. Действительно закончилось. Ему оставалось лишь уничтожить ошейник, и после этого никто не сможет больше посадить его на цепь.

Он станет по-настоящему свободен.

Одновременно с этими мыслями неподалеку послышался лязг доспехов. Похоже, стражи порядка спешат на место сражения, чтобы выяснить, что произошло.

Надо убираться отсюда, – решил Теон. Он собирался подняться выше, но совершенно внезапно целая вереница сияющих лоз закрыла ему небо, а затем плотно оплела, притягивая к земле.

Тогда же показались рыцари из местного гарнизона, и их возглавляла рыжеволосая женщина в дорогом платье. В её глазах полыхал гнев и сила.

– Только попробуй дернуться, – решительно воскликнула прекрасная незнакомка. – И я разорву тебя на мелкие кусочки.

Так странно… Ещё мгновение назад все мысли Теона были заняты учителем, но стоило появиться этой женщине, как это изменилось. Она заполняла собой всё, включая его мысли.

– Кто ты? – спросил Теон, не сводя с неё взгляд.

Девушка осеклась, затем нахмурилась.

– Я Руннэт Залмейр, Наместница Дангасса от имени Держателя Скал.

– Руннэт? – переспросил Теон. – Красивое имя…

А затем рассмеялся. Он сам не знал, почему смеется, просто какой-то части его разума это показалось смешным. Словно встреча с учителем и этой женщиной в один и тот же день было…

…судьбой.

Глава 1

Теон все так же сидел и смотрел на разрушенный древний город, раскинувшийся у подножья белой башни. Теперь он с легкостью мог видеть, каким это место было прежде. Он не понимал как, но неосознанно делал это, словно ткань времени рвалась перед ним.

С его чувствами творилось что-то странное. Он мог видеть с закрытыми глазами, слышать происходящее за тысячи миль от него и чувствовать других людей. Последнее было самым непонятным. Порой в его разум вторгались чужие образы, речи и мысли. Это не было похоже на то, что творил Банрат-тан Азур, это не безумие, что сводило с ума, а нечто иное… Прекрасное?

Теон только пытался освоиться с новым воплощением, и едва ли это было интуитивно понятно. Если с силой Ткачей Иного все решал баланс потоков и стабильность, то со Светом, который к тому же идет из тысяч и тысяч источников, все было намного сложнее.

Это и значило быть божественным воплощением. Теон соединял себя с тысячами или даже миллионами, людей которые в него верили. Каждый из них давал маленький кусочек души, а вместе с ним свои чувства, тревоги и эмоции. Это пугало, но вместе с тем воодушевляло.

Первое, чему Теон научился – ограждать свой разум от потока чужих мыслей, и лишь после этого попробовал двинуться дальше. Он сосредоточился на конкретных людях, на тех, кто был ему дорог.

Почти сразу перед ним возник образ Самины. Теон словно наблюдал за ней через открывшееся на расстоянии вытянутой руки окно. Он ощущал её усталость, раздражение и волнение, но между тем она не могла позволить себе в сложившихся обстоятельствах это демонстрировать.

Девушка раздавала приказы людям и явно была поглощена работой. Похоже, что битва закончилась относительно благополучно, и теперь Домену Власти предстояло разгребать последствия.

Почему-то, смотря на неё, Теон не смог сдержать едва заметную улыбку.

А что ещё я могу?

Он постарался сосредоточиться на девушке, попробовать заговорить или хотя бы дать ей знать, что цел. Скорее всего, богу сделать такое будет не очень сложно.

Теон мысленно потянулся к ней и коснулся, отчего Самина тут же вздрогнула и отшатнулась, закрутила головой, пытаясь понять, что именно только что почувствовала.

– Самина, ты меня слышишь? – сказал Теон, направляя свою речь к ней, но эффект оказался совершенно неожиданным. Девушка внезапно закричала, схватилась за голову и упала на колени, а Теон ощутил, как по связывающей их нити пронеслась молния боли.

– Свет! – выругался он. – Я не хотел…

– Тебе стоит быть осторожнее со смертными, Новорожденный, – Теон тут же обернулся и увидел появившегося неподалеку от него Безымянного. Бог Опустошителей остановился перед лежащим телом мертвеца. – Они хрупки. Те, кто связал свои души с тобой, слишком податливы. Ты можешь по неосторожности их убить.

Теон нервно сглотнул и вновь, ничего не говоря, сосредоточился на Самине, но на этот раз осторожно, даже не попытавшись её коснуться. Перед ним вновь открылось окно, через которое он увидел, как рядом с фурией оказалась Нефис и ещё одна девушка. Они помогали Самине подняться, но та, кажется, пыталась убедить их, что в порядке.

Это заставило мужчину облегченно выдохнуть и вместе с тем испугаться. Он может убить человека просто сосредоточившись на нем, даже если тот находится в другом мире? Эта сила пугает.

– Я ещё плохо это контролирую…

– Как и все мы после рождения, – размеренно и спокойно подтвердил Безымянный. Щупальца, растущие из его спины, едва заметно заколыхались, словно следуя за потоками воздуха, пронизывающими башню. – Так что лучше не касайся доверивших тебе свою душу людей без необходимости.

Теон кивнул и постарался заглушить поток чужих эмоций, которые тысячей тонких ручейков перетекали в него.

– Таргарон вернулся, – сказал ему Теон. – А Хранительница Очага…

– Я знаю, – бог прошел к тому месту, где ещё совсем недавно сидела погибшая богиня. – Она принесла себя в жертву, чтобы родился ты. Акт самопожертвования… Хранительница Очага была лучшей из нас, нам будет её не хватать.

– Она сказала, что родится заново.

– Как и любой погибший бог, который нужен, но это будет уже другая Хранительница Очага. Их Стремления будут идентичны, но та богиня, которую мы с тобой знали, уже не вернется.

Теон невольно коснулся собственного сердца. Где-то там и горел тот огонек, что даровала ему Хранительница, и мужчина чувствовал его тепло.

– Что же ты собрался теперь делать, новорожденный бог?

– Сражаться, – ответил Теон. В чем в чем, а в этом он был уверен. – Я не знаю, что именно задумал Таргарон или то существо, которое воплотилось в нем, но с уверенностью могу сказать, что ничего хорошего. В той сущности, что провела внутри меня больше семи сотен лет, нет ничего кроме голода и ярости.

– Сражаться с Дланью Света… Ты уверен, что способен на это, новорожденный бог? – поинтересовался Безымянный.

– Нет, но… у меня нет выбора. Если я потерплю неудачу, то всем придет конец, – по какой-то причине Теон в этом даже не сомневался.

Бой подошел к концу, и произошло это как-то даже слишком резко. Самина знала примерный план битвы. Все сводилось к тому, что силы Домена Власти должны оборонять переходящих из мира в мир беженцев на тот случай, если атакует Мерфион. Но ход сражения сразу пошел не так, как планировалось. Разумный Опустошитель открыл множество порталов, направив свою армию прямиком на территорию Домена Власти, но сам при этом не показывался. А ведь это был ключевой пункт плана.

Теон планировал быстро покончить с Мерфионом, используя Рэман-дал-Тор, тем самым обезопасив все другие переходы, но из-за того, что Мерфион не спешил показываться на поле боя, всё могло завершиться очень плохо. Люди и фурии гибли один за другим.

Когда разумный опустошитель все-таки соизволил явиться, Теон тут же бросился в атаку. От их столкновения в небесах произошел мощнейший взрыв, который чуть было не сравнял Домен с землей, и лишь благодаря Сиобану, успевшему сплести достаточно мощный щит, этого получилось избежать.

Затем в небесах произошло ещё несколько вспышек, а после мужчины исчезли, и больше Самина не видела никого из них. Не прошло и минуты после их исчезновения, как порталы, ведущие в мир Опустошителей, стали закрываться, как те, что создал Мерфион, так и тот, что проделал Теон. Из-за закрытия последнего им так и не удалось переправить всех людей на эту сторону. Почти половина беженцев все ещё находилась там, в другом мире.

После схватки на территории Домена Власти царил настоящий бардак, в который Самина пыталась всеми силами привнести немного порядка, стараясь не думать о Теоне.

Порталы Мерфиона закрыты, скорее всего, он мертв, но Теон все не возвращался. Прошло уже н-ое количество часов, но о Владетеле не было ни слуху, ни духу. Самина даже пошла с этим вопросом к Зиммеру, но и он не смог с ним связаться.

Только бы ты был в порядке…

Самина как раз направлялась к Нефис, попутно отдав пару указаний, как вдруг ощутила нечто странное. Кто-то смотрел на неё, а затем Самина словно ощутила Теона рядом с собой. Она могла бы дать руку на отсечение, что это он. Что он касается её, обнимает. Это было приятно и вместе с тем очень странно.

Фурия закрутила головой, пытаясь найти Теона, и словно на долю секунды услышала его голос, а в следующий миг в её голове словно что-то взорвалось. Вспышка боли заставила фурию рухнуть на колени и схватиться за голову в тщетной попытке все это прекратить. Нефис, заметив, что с девушкой что-то не так, бросилась к ней, но к тому моменту, как серебряноволосая фурия оказалась рядом, боль прошла.

Все прошло.

– Самина! Самина, что случилось?

– Я… – та морщась поднялась. – Не знаю, все уже в порядке…

– То, что ты морф и регенератор, ещё не значит, что у тебя не может быть проблем со здоровьем, – крайне сердито и настойчиво заявила Нефис и чуть ли не силой потащила Самину в главное здание.

– Да я в порядке…

Но Нефис не хотела слушать.

– Пусть тобой займется Сьюзан. Я не хочу, чтобы ты свалилась из-за переутомления, – настаивала фурия, и у Самины не оставалось выбора. Она и впрямь чувствовала себя сильно ослабшей. Последнее время она выкладывалась на полную, и даже ночь с Теоном не помогла полностью восстановить силы перед сегодняшней операцией. – Все, идем! Идем!

– Ладно, ладно…

– Можешь опереться на меня, если нужно.

– Спасибо, Нефис, но я в состоянии стоять на ногах, – вежливо ответила Самина. – Но ты права, я загляну к Сьюзан.

Это было одно из самых скучных заседаний Арбитража на памяти Тристи. Клаудия дор-Войль стояла в самом центре трибуны и рассказывала о проблемах правильной утилизации мусора, предлагала вниманию присутствующих женщин схемы и таблицы. Эта женщина была дотошна до ужаса, и если затрагивала какой-то вопрос, то старалась рассмотреть его настолько подробно, насколько это вообще возможно. И сейчас было так же. Выступление дор-Войль длилось уже больше полутора часов, и похоже, фурия не думала заканчивать.

Разумеется, это отражалось и на зале, который откровенно скучал. Лейзи, сидевшая по соседству с Тристи, в данный момент занималась своими ногтями, а Найори, сидевшая с краю, кажется, играла в какую-то игру на своем коммуникаторе. Лишь Тристи, и может ещё Маларан, сидели и изображали хоть какой-то интерес со стороны Старших Архонтов.

– Таким образом, я считаю, что если мы сможем понизить коэффициент загрязнения от выхлопных газов на три десятых процента от…

Внезапно дверь в зал заседаний отворилась, и это мгновенно привлекло внимание заседающих женщин.

Неужели в очередной раз пожаловал Альдрим? Что ещё нужно этому мужчине?! Он уже и так обрушил Пирамиду Арбитража на землю! Но если он сможет заткнуть дор-Войль я буду ему благодарна.

Но довольно быстро она поняла, что к ним пожаловал вовсе не Владетель.

Это тоже был мужчина, одетый в… сложно было понять, что – это такое. Какая-то совсем простая одежда из толстой холщовой ткани, смотрящаяся нелепо. Словно кто-то дома сшил из простыни себе рубаху и штаны, перевязав их веревкой вместо пояса.

Но смеяться над этим человеком не хотелось. Он был седым, но вместе с тем крепким, широкоплечим и статным. Скорее всего, его рост был более двух метров. Но вовсе не рост привлекал внимание, а исходящая от него сила. Казалось, что он подавлял всех вокруг, как это делал Альдрим.

Ещё один мужчина, способный касаться Иного?

– Как вы смеете?! Это закрытое заседание! Сюда допускаются только Архонты! – вскочила на ноги Лейзи. Она всегда была вспыльчивой, а ещё крайне недалекой. Неужели она не чувствовала того, что ощущала Тристи?

– Тс-с-с-с… – мужчина приложил указательный палец к губам, и Лейзи мгновенно заткнулась, словно подавившись собственными словами. Она не села, а рухнула на свое кресло, нервно потирая горло. – Мне говорили, что тут обитают сильнейшие фурии страны. Женщины, управляющие миром. Но я не чувствую вашей силы, не чувствую вашего величия. Лишь ваш страх и гордыню.

По залу прокатились шепотки, но они были робкими и тихими. Казалось, что присутствующие фурии боялись даже пикнуть при этом человеке. И к своему стыду, Тристи внезапно осознала, что она одна из них.

Альдрим? Нет. Тот, кто стоит перед ней, гораздо более пугающий.

В конце концов она, как и в прошлый раз, первой поднялась из-за своего места, вернув на лицо величественную маску, которая в любой момент могла разлететься на осколки под взглядом этого мужчины.

– Кто вы? Вы пришли от имени Владетеля?

– Если вы говорите о Теоне Альдриме, то он мертв. Что же до меня… Я есть Свет. Я есть ваш истинный бог, что поведет вас в Последний Час.

Мужчина говорил это таким странным тоном, что у Тристи по спине пробежал холодок.

– Я спрошу вас лишь один раз. Кто хочет обрести мир и вечное спокойствие? Прошу выйти ко мне. Я подарю вам Последний час, жизнь без боли, страха и смерти.

Но, разумеется, никто не стал подходить к нему. Напротив, девушки, сидящие ближе всех к таинственному мужчине, стали отодвигаться, стараясь оказаться от него как можно дальше. И мужчина это понял.

Он покачал головой, а его лицо помрачнело.

Да где же охрана?! Эти речи… что если это террорист Детей Света?!

От одной мысли о том, что тут может произойти теракт, Тристи стало дурно.

Тут находилась почти сотня сильных фурий, но почему-то этот незваный гость заставил их всех вжиматься в кресло и бояться даже пошевелиться, не то что атаковать, используя силу.

– Что-ж… Я принимаю ваш отказ и в то же время не могу просто уйти. Я приму вас внутри себя, хотите вы того или нет.

Миг царила тишина, а через секунду раздались первые крики. Тень у ног мужчины растеклась во все стороны, и из неё стали выходить люди, целиком и полностью состоящие из темноты. Они хватали фурий и бросали их в расползающуюся дальше тень, где их ждала смерть. Зубастые пасти дробили кости, пережевывая плоть. Фурии стали в ужасе разбегаться, пытаясь выбраться через единственный вход, но теневые люди словно только этого и ждали.

Некоторые отбивались, используя силу, но казалось, это не возымело ни малейшего эффекта.

Бежать! Надо бежать!

Вскочив с места, Тристи толкнула оказавшуюся на пути Лейзи, после чего оказалась на лестнице. Фурия не стала бежать к главному входу – в этом не было ни малейшего смысла, в конце концов именно этого и хотел пришедший сюда мужчина.

Шион, фурия-телепорт ждала её в одном из внутренних помещений. Это был шанс на спасение, куда более реальный, чем пройти через толпу черных людей и их хозяина.

Оказавшись внизу, она толкнула ещё одну фурию, оказавшуюся на пути.

– С дороги, дура! – прорычала Тристи и тут же столкнулась лицом к лицу с одним из теневых людей. Её охватил ужас при виде этого существа. – Нет! Нет! Нет!

Она отступила и ухватилась за источник силы. Молнии ударили в оказавшегося перед ней монстра, угодив тому в правую руку. Конечность взорвалась, но вместо крови на пол закапала лишь черная жижа, похожая на чернила, да и сам монстр словно и не почувствовал повреждения. Его рука практически сразу начала восстанавливаться.

Внезапно с боку в монстра ударила струя алого пламени. Молодая фурия поливала теневого человека огнем.

– Старшая! Бегите! Я его…

Монстр сделал шаг навстречу фурии, протянул руку и схватил её, заставив пламя потухнуть, а затем притянул к себе. Его голова деформировалась, образовав большую зубастую пасть, раскрывшуюся над фурией. Девушка кричала, брыкалась, но ничего не могла поделать. А затем челюсти сомкнулись, откусывая фурии голову.

Тристи затошнило.

Эта девочка пыталась её спасти. Не себя, а её.

Да хранит нас Свет!

Беги, а то станешь следующей!

Монстр буквально поглотил тело безголовой фурии, после чего повернул к Тристи голову. И Тристи побежала.

Она не оглядывалась, но слышала, как монстр идет за ней следом.

Беги!

Беги!

Беги!

Страх. Тристи прежде никогда не испытывала подобного страха. Это был первородный ужас и ожидание чего-то гораздо более страшного, чем смерть.

Тристи вбежала в маленькую комнатку, где за столом с задумчивым видом сидела Шион. Казалось, эта фурия и не заметила, что за бойня сейчас происходит в зале заседания Арбитража.

– Госпожа дор-Хэйви, вы…

– Перенеси нас к матери! Быстро! Сейчас!

В тот же миг обе фурии повернули головы к двери и увидели монстра, входящего в помещение. Он протянул руки, касаясь стен, и тьма от него стала перетекать на них, окутывая комнату мраком.

– Не бойтесь, – из тьмы одной из стен вышел ещё один теневой монстр, но он практически сразу принял облик той самой фурии, что минутой ранее спасла Тристи. – Больно лишь в самом начале, а затем мы становимся едины.

Фурия протянула руку.

– Мы станем едины.

– Переноси нас, – голос Тристи дрогнул.

– Д-да…

Тьма в этот момент словно что-то почувствовала и устремилась к женщинам, но было поздно. После короткой вспышки обе фурии упали на землю в совершенно другом месте.

Тристи ошарашенно смотрела в потолок, сделанный из человеческих костей, и чувствовала, что её всю трясет, а когда до её сознания наконец дошло, что она в безопасности, то просто разрыдалась, прижимая к себе Шион. Вторая девушка тоже испуганно дрожала.

– Свет! – послышался раздраженный голос Галатеи. – Ну и что это вы тут устроили?

– Мама… – пробормотала Тристи, приподнявшись и встав перед Галатеей на колени, и ухватилась за подол её платья. – Мама… это… это… стряслось нечто ужасное…

Вернуться в подземный город оказалось удивительно легко. Теону было достаточно просто сосредоточиться на нем, и казалось, мир сам толкнул его с вершины белой башни прямиком в подземные недра. Безымянный бог опустошителей последовал следом и возникнул за его спиной.

– Это было так… просто…

– Да, это и значит быть богом. Ты связан не только с людьми, но и с самим миром. Он превращается в глину, которую ты можешь изменять по собственной воле, – голос безликого существа звучал буквально в голове у Теона. – И в этом кардинальное различие с кем-то вроде Таргарона и его учеников. Они грубы, использую чистую силу. С таким же успехом можно использовать для лепки кувалду. Но даже руками, действуя неосторожно, легко уничтожить получающийся сосуд.

– Говоришь мне быть осторожным?

– Верно. Ты лишь учишься обращаться с божественной силой, поэтому обдумывай каждое свое действие.

– Я… понял. Наверное…

Теон все ещё странно себя чувствовал. Теперь ему не нужно было дышать или даже смотреть. Он ощущал мир вокруг себя даже с закрытыми глазами, видел все вокруг, слышал звуки и даже вибрации мира.

Именно поэтому для него было важно в первую очередь научиться отрешаться от всего этого, ограничивать свои сенсорные возможности обычными человеческими, лишь при необходимости подключая остальное.

В этом подземном городе все ещё было достаточно людей. Эвакуация жителей прервалась примерно на половине, и неизвестно, как скоро получится переместить оставшихся. Теперь у Теона не было Рэман-дал-Тора, а перенести тысячи людей из одного мира в другой с помощью своих сил – совсем не то же самое, что перемещение самого себя.

– Не советую перемещать людей своими силами, – словно прочитав его мысли, посоветовал Безымянный. – Ты черпаешь силу из людских душ, открывшихся тебе. Пока что ты используешь лишь малую часть, то что тебе дают, но… при определенном желании ты можешь взять больше, даже не осознавая это.

– Больше? – нахмурился Теон.

– Ты можешь целиком поглотить душу верующего. Они твоя сила, но вместе с тем уязвимое место. Воплощенные боги никто без своей паствы, помни об этом.

– Спасибо, – поблагодарил Теон бога Опустошителей и пошел по улицам города. Люди расступались вокруг него, кто-то даже кланялся, словно ощущая исходящую от него силу.

Внезапно рядом кто-то растолкал толпу и бросился прямо к нему. Теон ещё не увидел, кто это, но уже почувствовал, а пару секунд спустя хрупкая девушка со светлыми волосами едва не сбила его с ног, уткнувшись мужчине в грудь и разрыдавшись.

– Все хорошо, – улыбнулся он, погладив её по голове.

Шенна. Он больше не ощущал исходящей от неё силы. Похоже, Таргарон просто поглотил собственную часть, оторвав Свет от ученицы, а следовательно, девушка теперь простой человек и одна из тех, кто открыл для него свою душу.

Последнее слегка удивило Теона. Несмотря на покладистый характер Шенны, он всегда старался держать в голове, что девушка – потенциальный враг, что однажды он убьет её, о чем и сказал, глядя ей в глаза, но когда мысленно тронул её душу, то с удивлением обнаружил целую бурю бушующих внутри неё чувств и эмоций. Теплота, нежность, облегчение и страх. Все это сливалось в такую странную какофонию, что в ней было сложно разобраться. Особенно Теона заинтересовали последние эмоции.

Она боялась, но вовсе не его. Сейчас она боялась ЗА него. Боялась, что он проиграет тот бой и никогда не вернется. Её приводила в ужас потеря сил, но вовсе не потому, что она превратилась в обычного человека, а потому что стала бесполезной. Шенну все ещё не пугала смерть, её пугало то, что её бросят и оставят позади.

Улыбнувшись, он осторожно взял её за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза.

– Не плачь, все хорошо. – Я не оставлю тебя.

Эти слова заставили эмоции внутри Шенны вспыхнуть так ярко, что она обмерла, уставившись на мужчину своими огромными голубыми глазами. Слезы уже почти высохли, а на щеках появился смущенный румянец.

Да, это все, что мне нужно было сказать, – понял Теон.

– Я… лишилась силы. Не знаю, что произошло… – тряхнув головой и отойдя от шока, забормотала Шенна. – Просто в один миг я ощутила что-то страшное и жуткое, попытавшееся до меня дотянуться. Я старалась от него отгородиться, но… Оно просто забрало это. Не знаю, как, но оно забрало мой Свет. И я знаю, что если бы захотело забрать больше, то забрало бы… забрало бы мою душу…

Девушку от воспоминаний всю затрясло.

– Это Таргарон.

– Что? – девушка вся сжалась и втянула голову в плечи. – Нет… Учитель Мертв. Они… То есть мы… Мы убили его.

– Видимо, Длань не так легко убить, как вы думали, – Теон и сам до конца не понимал, что же тогда произошло у Короны Опустошения. Возможно, Лиамара знала бы ответ на данный вопрос, но другая слуга Истинного Пламени бесследно исчезла ещё несколько недель назад, прямо во время наступления кризиса Опустошения.

Вмешается ли она? Выступит ли на их стороне или примкнет к Таргарону? Последний вариант Теон считал маловероятным. Она скорее просто не станет вмешиваться, как говорила раньше. И все же ничего нельзя сказать наверняка. Все это время Теон пытался перетянуть эту женщину на свою сторону и в конечном итоге доверил это дело Вестре, и насколько это было удачным решением, покажет только время.

– Нам надо вернуться, – сказал Теон девушке. – Пока не случилось нечто ужасное, но сейчас… – Теон посмотрел куда-то в сторону, видя то, что не видели остальные. – В этом мире у меня есть одно незаконченное дело.

Галатея внимательно выслушала свою дочь и под конец рассказа её руки стали дрожать. Для Тристи это был просто страшный опыт, момент жизни, когда она заглянула в лицо смерти и спаслась, но она ещё не понимала, с чем именно столкнулась, и что это значит для мира.

Но Галатея, а вернее Джасмаэль, прекрасно это понимала, и это пугало даже женщину, прожившую не одну тысячу лет, как и то, что единственный из других учеников, кого она призрачно ощущала, это Сиобан. Ни Лейву, ни ту тварь, что убила Дарвина, ни даже Шенну, которая, по слухам, теперь является ручной собачкой Альдрима.

Неужели, он добрался до всех них?

Рыдания Тристи раздражали и мешали думать, и в иной ситуации Галатея жестко бы отреагировала на подобное проявление слабости, но сейчас особый случай, так что она не ставила в укор дочери её страх.

По правде говоря, Галатея сама была напугана, но ей хватало самообладания этого не демонстрировать.

Ей нужно создать план, оценить степень угрозы. Если Таргарон на самом деле вернулся, это может значить конец мира. И судя по тому, что видела Тристи, учителя Джасмаэль окончательно поглотила тьма, превратив во что-то совершенно ужасающее.

– Мне нужны глаза и уши, – тихо произнесла она, бросая взгляд на мужчину, восседающего на Троне Костей.

– Что? – Тристи удивленно моргнула, вытирая слезы.

– Шион.

– Д-да, госпожа, – эта девушка гораздо быстрее пришла в себя, но её все ещё немного потряхивало.

– Мне нужен человек, а лучше два. Желательно помоложе.

– Кто именно?

– Любой.

Шион на мгновение задумалась, а затем кивнула и исчезла.

Умница.

Через пару секунд она вернулась, держа за руки растерянных мужчину и женщину.

– Что? Где мы? – спросил мужчина, ошалело оглядываясь по сторонам.

Галатея подошла к ним, а Шион благоразумно отступила.

– Кто вы? – спросила женщина.

Галатея не ответила, она просто подняла руки и коснулась лиц обоих, после чего те закричали и упали на колени, содрогаясь от судорог. Спустя несколько секунд все было кончено, и на полу лежали две высушенные мумии.

– Нужны ещё двое, – сказала Галатея Шион, на что последняя потупила взгляд. Ей не нравились подобные приказы, но у фурии не хватало характера, чтобы ослушаться.

Она исчезла и вернулась с новыми людьми, участь которых ничем не отличалась от прошлых.

– Да, думаю, этого будет достаточно, – подытожила Галатея, потирая руки, после чего направилась к Трону Костей. Остановившись возле мужчины, она недовольно поджала губы. То, что придется сделать, Галатею не радовало.

Он так и не покорился ей. Его тело благодаря препаратам было в руках Галатеи, но не разум. Мужчина сопротивлялся изо всех сил, и даже несколько раз, когда она пыталась заставить его сознание проясниться, он был готов покончить с собой, но не покориться.

– Мама, что ты собираешься делать? – нахмурилась Тристи.

– Вернуть тебе трон, дочь. Нам нужны глаза и руки, если Таргараон правда вернулся.

– Тарга… – и тут Тристи все поняла. Она остолбенела, шокировано уставившись на мать.

– Помоги мне, все нужно сделать аккуратно.

Вначале они сняли с костяных шипов руки и ноги Пирсона. Он при этом пытался кричать, но был слишком слаб, чтобы оказать сопротивление. Каждую из ран Галатея тут же исцелила, используя забранные только что жизни.

– А теперь – сердце, самый сложный этап. Нужно делать это медленно, без резких движений, чтобы рана сращивалась равномерно.

Тристи кивнула, Шион тоже была рядом и оказывала помощь.

Пирсон наконец-то оказался свободен. Сына Руннэт уложили рядом с троном, но без медицинской помощи он долго не протянет. Его слишком долго пичкали сильными препаратами.

– Шион, отнеси его в медицинский блок к Морлану. Пусть он займется им и имеет в виду, что если позволит этому мальчику умереть, то отправится в иной мир следом. Поняла?

– Да, госпожа.

– Тогда ступай.

Шион перенеслась вместе с сыном Руннэт, а Тристи тем временем стояла возле трона. Трон Костей скрыл свои шипы, и теперь на нем было безопасно сидеть.

– Мама, я могу…

– Разумеется. Но помни – это временно. Нам нужны мужчины, способные управлять энергией Иного.

– Конечно, – кивнула Тристи и села на трон. Она тут же сладостно вздохнула, на мгновение прикрыв глаза, а когда открыла их, они были затянуты белой мглой.

Пирсон долгое время был словно в бреду. Он помнил лишь боль и наслаждение, которые слились в странную и жуткую смесь, от одного лишь воспоминания о которой становилось дурно.

Он терял себя, превращался в овощ и ничего не мог с этим поделать.

Но в какой-то момент это закончилось.

Мир все ещё плыл перед глазами, но мысли, которые раньше путались и тонули в чем-то тягучем, так и не сумев сформироваться, вдруг начали возникать одна за другой. Воспоминания понемногу возвращались, хотя и оставались смутными и путанными.

В момент, когда Пирсон начал осознавать себя, ощутил, что его словно куда-то везут. Легкое покачивание, скрип колес. Очень похоже на больничную каталку.

– Это ещё кто? – послышался чей-то мужской голос. Пирсон попытался сфокусировать взгляд, но не смог. Мир все ещё расплывался.

– Госпожа сказала позаботиться о нем, – это уже говорила женщина. – Он очень важен для её планов. Нужно вымыть химию из организма, стабилизировать и поддерживать. Цитирую: “Если позволит этому мальчику умереть, то отправится в иной мир следом”. И госпожа была крайне серьезна.

Затем Пирсон ощутил прикосновение. Его осматривали, причем крайне грубо. Когда чьи-то руки ухватили его за лицо и силой раскрыли веки, чтобы посвятить туда фонариком, Пирсон застонал. Свет был для него крайне болезненным.

– Да он скоро на тот свет отойдет, – буркнул мужчина.

– Для вашего же благополучия будет это не допустить.

Мужчина опять выругался, после чего послышался какой-то шум.

– Мне нужна фурия-лекарь, и хорошая. Срочно.

– Будет.

– Тогда не стой столбом. Свет! Вначале привозят мне “трупы”, а затем ждут, что я совершу чудо…

Пирсона снова куда-то повезли, и в этот раз он все-таки смог сфокусировать свой взгляд. Его везли мимо огромной капсулы, внутри которой плавала обнаженная девушка. Миг он смотрел на её лицо и ощутил, как разум окончательно вернулся.

Лифэтта.

В этой капсуле была Лифэтта…

Я должен её спасти…

Наконец Сиобан нашел его. На это потребовалось несколько дней, но тем не менее он сумел это сделать. Примерно в сотне километров от Риндерона посреди леса возникло что-то вроде древнего поселения, и когда Сиобан оказался перед воротами в него, то на мгновение подумал, что это съемочная площадка какого-то старого фильма.

Войдя через деревянные ворота, он оказался на центральной улице строящегося поселения. Люди пилили дерево пилами, забивали гвозди, клали камень. Все были заняты работой, причем делали это руками, не используя высокотехнологичных инструментов. Их одежды также были простыми и незамысловатыми, но отличались друг от друга. Кто-то был одет в робы Детей Света, другие – в легкие куртки морского народа, иные – в мешковатую одежду нейдрингов. Некоторая одежда была совсем древнего фасона, какую не носят уже много веков. Казалось, тут собрались люди совершенно разных культур, но все они делают одно дело – строят деревню.

На пришельца словно из другого мира они даже не смотрели, словно Сиобан был просто зрителем какой-то постановки. Это место и эти люди казались ему чуждыми, неправильными, и чем дальше он продвигался вглубь поселения, тем отчетливее это осознавал.

Дойдя до центральной площади, он встретил человека с равнодушным лицом, не выражающим никаких эмоций. Что-то напомнил ему этот странный незнакомец…

Точно… Он как Бездушные. Их лица выглядят точно так же.

И тем не менее перед ним был вовсе не одно из детищ Алчущего.

Мужчина, не говоря ни слова, указал Сиобану на левую дорогу, и гость, благодарно кивнув, последовал по ней. Дома внезапно кончились, осталась лишь поднимающаяся га холм дорога.

Там что-то располагалось, на вершине этого холма. Храм, церковь? Как бы то ни было, Сиобан туда не пошел, вместо этого на полпути повернул направо. Незримая сила вела его, и он не сопротивлялся.

В конце концов впереди показался недостроенный деревянный дом, стоящий у самой границы леса. До завершения постройки оставалось ещё много работы: из бревен были выложены только стены.

Пройдя немного вперед, Сиобан увидел работающего с деревом мужчину. С помощью рубанка он обстругивал доску и не остановился при появлении гостя.

Сиобан замер, уставившись на него и чувствуя, как страх сжимает сердце. Весь путь сюда он в тайне надеялся, что это какой-то трюк или уловка, обман, но теперь точно знал, что все реально.

– Вижу, ты не очень рад меня видеть, Сиобан, – его голос звучал так же мягко, и вместе с тем весомо, как и прежде. Казалось и не было этих двух тысяч лет.

– Учитель, – гость поклонился, используя обычный церемониальный поклон.

– По крайней мере о вежливости ты не забыл, – ответил человек и, отложив рубанок, выпрямился.

Это и впрямь был Таргарон. Эти седые волосы, безразличное, словно выточенное в мраморе лицо. Разве что сейчас учитель казался Сиобану гораздо выше. Не человек, а статуя великому герою прошлого.

Они почти минуту смотрели друг на друга, и как бы не было сложно, но ученик выдержал взгляд своего учителя. И судя по тому, как приподнялись краешки губ Длани, он это оценил.

– Я всегда любил в тебе это, Сиобан. Многие считали тебя мягкотелым и слишком нерешительным в отличие от брата. Дарвин был подобен стали. Сильный и крепкий, он принимал решения порывами сердца, и никто не мог его сдержать. Но из всех моих учеников лишь тебя я считал равным себе. Не по силе, конечно, а по разуму и мировоззрению. И тем больнее было твое предательство, ученик.

– Я не стану извиняться за свой поступок. Я считал и считаю, что поступил правильно в тот момент. Вы сходили с ума учитель, а ваш… Последний час… Я не думаю, что вы спаслись бы от безумия таким способом, скорее уж подарили его всем жителям этого мира. И даже те крупицы чистого Света, что вы доверили нам, в итоге были бы поглощены.

– Но он не чистый. Теперь, поглотив большую часть своих осколков, я вижу, что они тоже запятнаны Тьмой. Совсем чуть-чуть, но и этого достаточно. Ты ведь чувствуешь его прикосновения, я прав?

Сиобану не хотелось этого признавать, но так оно и было.

– Да, но я научился с ним бороться! Во мне Тьма не прогрессировала за эти две тысячи лет. Я тот же, что и тогда.

– Да, я вижу. К сожалению, этого нельзя сказать обо мне. И все же кое-что от прошлого меня все ещё тут, – Таргарон бросил взгляд на дом за своей спиной.

– Все ещё любите работать руками, – понял Сиобан.

– Да. Труд придает нам цель. Труд придает нам смысл существования, – Длань вытер руки о простого вида штаны. – Пойдем, я хочу кое-что тебе показать.

Сиобан немного поколебался, но все-таки последовал за учителем. Победить его в прямом противостоянии при всем желании мужчина не мог, а следовательно единственным выходом будет убедить его передумать. Убедить, что Последний час не нужен.

Они вернулись на ту дорогу, по которой Сиобан шел ранее, после чего стали подниматься вверх по холму. И чем ближе они были к построенному там храму, тем тревожнее становилось. А когда они оказались вблизи, ученик понял, чем именно была вызвана тревога. Храм был целиком и полностью построен из человеческих костей…

Я уже видел это… Все как тогда, две тысячи лет назад.

– Идем, – Таргарон жестом пригласил ученика войти, отворив дверь. Ещё секундное сомнение, и Сиобан ступил внутрь костяного храма. Он оказался в просторной комнате, освещаемой парящими под потолком шарами света.

– Что это… Во имя Света? – пробормотал Сиобан.

В самом центре помещения находилась вещь, напоминающая огромные песочные часы, созданные из красных костей. В нижней половине часов горел золотой огонь, а с верхней половины, затянутой тьмой, в него что-то капало.

Таргарон мягко улыбнулся, прошел к предмету, протянул руку и коснулся его.

– Свет, который я вернул, отторгает меня, Сиобан. Моя собственная сила не рада возвращению. На данный момент я оставил себе лишь один фрагмент, – учитель похлопал себя по груди. – Который более стабилен при моей нынешней форме.

– Значит… вы превращаете Свет в… Тьму?

– Можно сказать и так, – кивнул Таргарон. – Этот процесс займет какое-то время, но по итогу пламя станет черным.

Остальные осколки отделены от Таргарона? Он обладает лишь одним фрагментом? Тогда… Тогда…

– …У вас ещё есть шанс меня остановить.

– Что?..

– Ты же об этом сейчас подумал, Сиобан?

Ученик нахмурился.

– Я показал тебе это не просто так, – Таргараон убрал руки с «часов» и встал к ним спиной, прямо напротив ученика. – Я собираюсь устроить Последний Час. Объединить мир, поглотив его.

Тень под ногами учителя пришла в движение и стала растекаются вначале по полу, затем по стенам и потолку, пока Длань и Сиобан не остались в кромешной тьме. В ней открылись сотни алых глаз, каждый из которых уставился на Сиобана.

– Нет…

– Я ошибался, пытаясь сохранить Свет нетронутым. Это не имеет смысла, ведь Тьма в конечном итоге его поглотит. Тогда зачем вообще пытаться? Зачем сопротивляться тому, что неизбежно? Я объединю мир, Сиобан, в себе. Сделаю частью себя каждого разумного. Это будет мир без боли, без страхов, единый коллективный организм, всё, как я и планировал, пусть и в другой форме. – Таргарон развел руками, и Сиобан словно увидел за его плечами тысячи и тысячи призраков.

Ученик отступил, закрывая рот руками. Страх… Сиобан жил так долго, что практически забыл, что такое настоящий страх и панический ужас, но сейчас он испытал именно его.

Он безумен! Гораздо безумнее, чем я думал!

– Это неправильно… – пробормотал Сиобан. – Это… Это не тот Последний Час, о котором вы мечтали.

– Это тот Последний Час, который вы заслуживаете. Тьма пришла навсегда, и она никогда не уйдет, а значит это лучший исход из возможных.

Но внезапно призраки за спиной Таргараона исчезли. Тьма тоже стала отступать, пока в конечном итоге не исчезла полностью, вернув храм в исходное состояние.

– И все же я допускаю, что могу быть неправ, – внезапно произнес Таргарон. – Когда я создавал Ткачей Иного, я тоже был неправ. Слишком сложная схема, слишком много переменных, требующих личного контроля. Поэтому несправедливо будет не дать вам шанса. Я сделал эту вещь не просто так в форме часов, это одновременно и символ. Если сможете уничтожить его прежде, чем пламя станет черным – вы победили. Но если я раньше смогу добраться до Трона Костей, то поглощу этот мир, а возможно и другие. Сделаю каждое разумное существо частью себя. Мы все станем частью одного, во Тьме.

Сиобан не понимал, почему учитель ставит такие условия. Зачем все это говорит. Зачем дает шанс?

– Истинное Пламя создало нас, Дланей, для Войны. Этим мы и займемся, Сиобан. Устроим войну. Последнюю Войну.

– Это безумие, учитель.

– Верно. Но это все, что я могу тебе предложить.

Глава 2

Последние несколько дней Самина провела на нервах. Она понятия не имела, куда пропал Теон. В иной ситуации фурия не слишком бы о нем беспокоилась, в конце концов он Владетель, сильнейший Ткач Иного, к тому же теперь Рэман-дал-Тор у него. С ним он никак не мог проиграть Мерфиону, да и разумный Опустошитель скорее всего проявил бы себя, лишившись главного противника.

Теон должен был победить.

На это также указывал тот факт, что портал в Бонхарде закрылся, наконец завершив кризис Опустошения. Армии Риндерона больше не было необходимости сдерживать опустошителей внутри города. Но почему тогда Теон не вернулся? Он бы мог в конце концов послать Шенну, чтобы сообщить, что с ним все в порядке.

Почему же он этого не делает?

Из-за этих мыслей Самина никак не могла найти себе место в штабе. И даже сейчас, закончив с разрядкой с Нефис, мысли Самины нет-нет да возвращались к Теону.

– Ты все думаешь о нем? – грустно улыбнувшись, спросила фурия поднимаясь с пола и поправляя брюки.

– Извини, мысли сами собой к этому скатываются… Его нет уже несколько дней, и я тревожусь. Мы же победили, так почему он… – Самина захотела выговорится, но осеклась.

Свет! Да эта женщина чувствует то же самое!

И это было действительно так. Нефис тоже ощущала тревогу, но не за Теона, а за собственную сестру. В жизни это было незаметно, Нефис никогда не могла позволить себе расслабиться, но во время разрядки, когда фурии открывались друг другу, Самина ощущала эту скрытую тревогу так же ясно, как собственную. Тревогу и полное бессилие.

– Я завидую тебе, Нефис.

– С чего вдруг? – удивилась фурия.

– Ты такая сильная… Сосредоточенная, целеустремленная… Ты переживаешь за Лифэтту, но при этом находишь в себе силы работать. Мы не можем найти её уже несколько недель, а ты держишься. А я… Теона нет всего пару дней, а я уже места себе найти не могу. Не могу работать, не могу сконцентрироваться ни на чем…

– Ты сильнее, чем кажешься, Самина. Работа – это мой способ справляться с тревогами. Есть вещи, которые нужно сделать, и я единственная, кто на это способен. Домен Власти понемногу превращается в мой дом, и… я начинаю чувствовать себя как дома. Думаю, Кайл и Фэри считают так же.

– Я это понимаю, Нэфис. Разумом, но сердце… – Самина вздохнула.

Нефис же тепло улыбнулась и похлопала Самину по плечу.

– Когда ты бессильна и ничего не можешь сделать, просто верь.

– Вот так просто?

– Да. Просто верь. Делай, что можешь, а если что-то не по силам, верь в лучший исход.

– Было бы это так просто…

– Говорят, что мысли материальны, и я в это верю. Полгода назад я мечтала о переменах. Меня тошнило от политики Арбитража, выворачивало на изнанку от местной бюрократии и того, что я уперлась в потолок, что ничего не могу изменить. А затем появился Теон. Владетель. Большая часть Архонтов при виде его испытали ужас, а я – надежду. Не буду отрицать, что мной управляли корыстные цели, но это было не главной причиной, почему я стала одной из первых, кто захотел с ним встретится. Я посмотрела на него тогда и осознала: “Он изменит все, и ты должна быть рядом с ним”. Так и получилось. Встреча с Теоном изменила мою жизнь.

– Да… – кивнула Самина, обдумывая услышанное.

– Ну а что насчет тебя?

– Меня? – не поняла она.

– Да. Что тебя сподвигло пойти за ним?

– Я… – Самина задумалась. – Не знаю. В момент нашей первой встречи я словно попала в ураган. Вначале толком и не понимала, с кем имею дело, а когда осознание пришло, стало очевидно, что деваться мне уже некуда.

– Ты же могла отпустить этот ураган, так почему этого не сделала?

Самина собиралась ответить “потому что не могла”, но это было совершенно не так. В тот день, когда они впервые встретились под расколотой луной, когда при ней Владетель коснулся Иного и одолел двух женщин из Магистериума, фурия почувствовала то же, что и Нефис.

Почему я только сейчас это осознала?

Я посмотрела на него и подумала: “Хватайся за него и ни за что не отпускай”.

– Я… поверила в него.

Нефис улыбнулась и кивнула.

– Словно знала, что он – моя судьба. Что он спасет меня из той бездны, в которую превращалась моя жизнь. Я была пустой, а он наполнил меня смыслом.

– Именно так, Самина… Я словно обрела семью, дом, цель: изменить мир, сделать его лучше для нас и наших потомков.

Да, Самина целиком и полностью понимала Нефис. Странное чувство единения, хотя прежде, в Домене Правосудия, ничего такого не было. И даже сейчас, закрывая глаза, она словно ощущала Теона где-то там, далеко, своим сердцем.

Стоило ей это понять, как на душе сразу стало легче.

– Ну вот, – удовлетворенно сказала Нефис. – Вижу, что тебе лучше.

– Да, спасибо. Понятия не имею, как ты это сделала, но да…

– Это одна из моих маленьких способностей, – подмигнула фурия.

– Одна из? А есть другие?

Внезапный стук в дверь так и не позволил Нефис сказать. Самина подошла к двери и открыла её, встретившись взглядом с девушкой в форме.

– Прошу прощения, но это срочно. Господин Зиммер не смог до вас дозвониться. Кое-что произошло… Кое-что очень плохое…

Меньше чем через пятнадцать минут Самина, Нефис и другие важные члены Домена Власти собрались в конференц-зале. Зиммер уже подготовил технику и теперь только ждал. Самина сразу заметила тех, кому здесь явно не место. В частности Ингрем Ремард, которую так же называли сильнейшей из живущих фурий.

Самина, как и весь Домен, разумеется были благодарны ей и Сиобану Мудрейшему за помощь с Мерфионом и Опустошителями, но это не отменяет того факта, что они враги. По крайней мере так считал Теон. Самого Сиобана по какой-то причине в зале не было.

– Мисс Ремард, – Нефис, похоже, посчитала точно так же, как Самина, и взяла на себя смелость выпроводить гостью. – Мне кажется, вас не должно тут быть. Я бы очень хотела, чтобы вы покинули этот зал. Это совещание только для членов Домена Власти.

– Насколько я знаю, мисс дор-Мантэс, – Ингрем поднялась со стула и смело встретила взгляд другой фурии. – Вы и сами не член Домена.

Это был болезненный укол для Нефис, и Самина ощутила, как та коснулась Иного. Ингрем поступила аналогично, и её единственный глаз едва заметно засветился.

– Бабья драка! – рассмеялась Фэри, а Кайл чертыхнулся и на своих робо-ногах направился к женщинам.

– Нефис, прошу, успокойся, – примирительно заговорил Зиммер. Самина не завидовала ему в этот момент, не зря же есть поговорка “мужчине нельзя становиться меж двух разъяренных фурий”. – Это я попросил её присутствовать. Пожалуйста, дай мне все показать.

Нефис отпустила силу, и пару секунд спустя так же поступила и Ингрем. Женщины смерили друг друга хмурыми взглядами, после чего разошлись в разные стороны комнаты.

– Уверена, что стоило конфликтовать с Ингрем? – поинтересовалась Самина у подруги. – В конце концов, она сильнейшая фурия из живущих.

– Я думаю ты посильнее будешь, – слова Нефис поразили Самину.

– Да брось…

– Я серьезно. Ты не слабее. Уж в чем-чем, а в этом я уверена. Я на практике прочувствовала силу многих фурий, и пусть эту Ремард я не “щупала”, но представляю её уровень силы. И твой не меньше, а может даже выше.

Самина задумалась. После того, как она получила тело Руннэт, она ни разу не проходила полноценные проверки уровня силы, не считая те, что делал Зиммер, но он проверял работоспособность узлов потоков, а не их проводимость.

Могу ли я быть сильнейшей фурией?

Эта новость шокировала, но Самина постаралась выкинуть её из головы. Зиммер уже активировал огромный монитор и стал демонстрировать запись с камер зала собраний Арбитража.

– Эту запись сделали несколько часов назад. Информация секретна, но скорее всего скоро уже всплывет в Сети. Вряд ли мы сумеем ЭТО скрыть.

Судя по записи, это было совершенно обычное собрание Архонтов, которые проходят регулярно. Одна из фурий выступала, остальные со скучающим видом слушали. Но уже через минуту все изменилось. Дверь в конце коридора распахнулась, и в зал заседаний вошел седовласый человек в простой рубахе и штанах.

Он что-то говорил присутствующим, но камера, которой производилась съемка, не писала звук, лишь видео.

– Почему они от него пятятся? – Алетра заметила, как фурии, оказавшиеся слишком близко к гостю, пытались отсесть подальше, сдвигая своих соседок.

А затем началась бойня. Никак иначе Самина не могла обозначить увиденное. Черные люди, сотканные словно из самой Тьмы, рвали на куски фурий и кидали их в открывающиеся в полу зубастые пасти. Женщины пытались бежать, драться, но всё это было бесполезно. Казалось, что каждый из теневых людей мгновенно восстанавливался после получения удара.

– Что, во имя Света, это такое? – произнесла одна из присутствующих фурий.

– Это Банрат-тан-Азур, – неожиданно ответил Кригер.

Самине стало дурно. Это не мог быть Черный Демон. Невозможно! Фурия ощущала Теона, она верила в него, как говорила Нефис, и чувствовала его. Но тот седовласый мужчина точно не является Владетелем.

– Нет, это нечто более страшное, – тихо произнесла Ингрем, но её услышали все присутствующие. – Этот человек – Таргарон.

Разумеется, упоминание Длани вызвало среди присутствующих лишь злое ворчание. Никто не верил в эти слова, особенно Нефис, по лицу которой промелькнуло раздражение.

– Хватит говорить глупости! – прорычала она. – Таргарон мертв. Твой хозяин его прикончил вместе с другими Старыми Богами.

Нефис хотела ещё что-то сказать, но Самина мягко взяла подругу под руку и обратилась к гостье Домена Власти.

– Почему ты так сказала? С чего взяла, что это Таргарон?

– Потому что я видела его.

Услышав это, Нефис фыркнула, но Самина не стала на это реагировать.

– Поясни.

– Сиобан… показывал мне прошлое. Во время наших разрядок. Однажды он показывал мне, и я могу с уверенностью сказать, что человек перед нами – Таргарон. Один из Дланей Света, – Ингрем пыталась говорить ровно, но Самина слышала в её словах страх.

– А где он сам? Сиобан. Ты можешь с ним связаться?

– Не знаю. Наверное. Он примерно час назад появился и сказал, что должен убедиться в чем-том.

В том, что Таргарон вернулся.

От одной мысли об этом Самину пробрал страх.

Теон, где же ты?..

Шенна следовала за Теоном, держа его за руку. Она чувствовала исходящее от него тепло, что странным образом согревало её и вселяло уверенность. Девушка так долго жила в постоянном страхе, но рядом с ним это чувство почти полностью исчезало.

Теон изменился. Раньше, когда он использовал её силу, Шенна могла чувствовать его, его внутреннюю борьбу, неуверенность, страх и злость – целое нескончаемое море ярости, разрывающее изнутри. И это восхищало. Каким-то чудом эту кипящую ненависть мужчина держал в себе, не позволяя ей завладеть собой.

Теперь все было иначе. Сейчас Шенна чувствовала лишь странное умиротворение и решимость сделать то, что нужно.

– Что мы тут делаем? – осторожно спросила девушка. – Разве мы не должны вернуться как можно скорее?

– У нас тут ещё есть одно неоконченное дело, – ответил Теон.

Они шли по пустыне севернее города с белой башней. Повернувшись назад, легко можно было увидеть её вершину, возвышающуюся над скалам, и и лишний раз восхититься величием.

Как жаль, что этому миру было суждено пасть…

Внезапно Теон остановился возле крупной скалы, что была высотой в два человеческих роста. Возможно, раньше на этом месте была гора, но Таргарон или тысячелетия разрушили её, оставив только камни.

– Да, это оно, – внезапно сказал Теон.

– Оно? О чем вы… ты говоришь? – девушке было сложно обращаться к нему на “ты”, но Теон на этом настаивал.

– Это то, что может нам помочь.

– Камни?

– Разве это похоже на камни? – картинно удивился он.

– Это выглядит как камни, – тихо ответила девушка. – Да и по прочности они как…

Шенна стукнула по булыжнику, и в месте удара его верхний слой осыпался песком, открывая полость внутри.

– Не знаю, получится ли у меня, – вздохнул Теон, потирая ладони, между которыми заискрили золотистые молнии.

Он протянул руку и коснулся камня, посылая внутрь него мощный сгусток энергии. И камень… откликнулся. Внутри послышался странный, немного жутковатый и одновременно что-то очень напоминающий гул.

Округлив глаза, Шенна отступила, смотря на то, как камень приходит в движение. Теон тем временем смеялся и радовался как ребенок, словно не веря в происходящее.

– Это же не камень… – осознала девушка. – Это… Это Страж!

Песок окончательно осыпался, и девушке открылась ожившая легенда времен Войны Света. Страж Света. Он напоминал огромного золотого рыцаря. Величественное и очень могучее существо, которых Длани использовали в Войне. И именно они, по приказу Таргарона, уничтожили всю жизнь в этом мире.

– Свет! Этого не может быть!

– Он использовал их против людей этого мира, а затем бросил как ненужный инструмент. Теперь я собираюсь использовать этот инструмент против него самого.

– Их? – удивленно моргнула Шенна, и лишь затем осознала, что вокруг них не один, и не десять, а сотни подобных камней.

Что бы ни значило увиденное видео, Самина понимала, что у этого будут последствия. Сейчас все силы Домена Власти сосредоточены на том, чтобы попытаться помочь урегулировать кризис власти в стране.

Арбитраж считался идеальной системой. Девять Старших Архонтов, девяносто Архонтов из трех разных Доменов. Даже если что-то случалось, всегда находился кто-то, способный его заменить. Гибель даже половины Старших Архонтов не должна была привести к краху системы, но полученные данные говорили, что погибли все представители Домена Разума и большая часть Архонтов Домена Правосудия. Больше всего Архонтов выжило из Домена Силы, так как именно этот Домен наводил порядок в Бонхарде после Кризиса Опустошения. И после гибели большей части Арбитража именно эти фурии получили возможность захватить власть.

– Только что пришло сообщение о том, что Кларисса дор-Шонан объявила себя новой главой Домена Силы заместо погибшей Эриды дор-Китран, – доложила Нефис, и вид у неё был далеко не радостный. Большую часть дня она провела в разъездах, и судя по тому, что сейчас читала Самина, прогнозы были не утешительные.

– Знаешь её?

– Немного. Наглая хитрая стерва. Такая же, как я, но только способная ударить в спину родную мать ради достижения целей. Никаких принципов. Худший выбор из возможных, – поморщилась Нефис, расхаживая по кабинету. Сама Самина пыталась сохранять спокойствие и не поддаваться эмоциям, просто делая то, что нужно. – Худший, но закономерный. Эрида была консерватором, она активно сдерживала Клариссу последние несколько лет, но внутри Домена Силы давно назревал внутренний конфликт. Теперь Кларисса сорвалась с цепи и жаждет схватить столько, сколько сможет.

– Значит, в Домене Силы переворот…

Нефис кивнула, а затем поправила.

– Вернее, смена курса.

– И куда этот курс ведет, уже ясно?

– В дерьмовую сторону. В кра-а-айне дерьмовую сторону. Она с часу на час собирается объявить о введении ЧС по всей стране. К Риндерону уже начинают переправлять войска для “наведения порядка”. Пока будет действовать режим ЧС, она упраздняет Арбитраж как орган, принимая контроль над остальными Доменами на себя. Фактически становится диктатором.

Самина стиснула зубы, чувствуя как внутри нарастает гнев.

– Над нашим тоже?

– Если бы, – поморщилась Нефис. – Мои источники в их среде говорят, что во время объявления она выдвинет против нас обвинения.

– В чем? – не поняла Самина.

– Во всем. В связях с террористическими актами Детей Света, в той бойне, что случилась в Арбитраже.

– Люди в это не поверят! – возмутилась Самина. – Общественное мнение на нашей стороне!

– Да класть она хотела на общественное мнение, Самина! – вспылила Нефис. – Пока существовал Арбитраж, это имело смысл. В том змеином клубке, где каждый готов вгрызться в глотку друг другу, это могло работать. Одна ошибка, и ты лишишься всего. Но сейчас некого бояться. Кларисса почувствовала силу, почувствовала поддержку своих. Ей не нужно общественное мнение, потому что у неё есть солдаты. Она отдаст приказы и отключит сеть. Пока люди будут думать, что произошло, неспособные координировать свои действия, она уже расправится с любым сопротивлением.

– Свет! Мы же и есть это сопротивление… – вздохнула Самина, схватившись за голову.

– Конечно. Владетель – это потенциальный конкурент, который может заявить о себе и правах на правление. Она попытается стереть нас в порошок первым делом.

– Сколько у нас людей?

– Недостаточно. Учитывая беженцев, думаю, тысяч двадцать боеспособного состава наберется и примерно пара сотен фурий.

Всего двадцать тысяч? Самина надеялась на число в два раза больше. Да, на эту сторону перешли не все беженцы, но неужели среди них так мало тех, кто способен сражаться?

– Мало, слишком мало, – Самина откинулась на кресле и бросила взгляд в сторону окна.

Ну где же ты, Теон?! Ты сейчас так нам нужен…

– В первую очередь через порталы отправляли женщин и детей, так что да. Людей не хватает. Но хуже всего то, что я не уверена, что на все двадцать тысяч у нас найдется оружие. Большая часть складов находится в подчинении у Домена Силы.

Нефис замолчала, а Самина прикрыла глаза, размышляя над дальнейшими действиями. Слишком мало людей, слишком мало ресурсов…

– Нам нужно создать коалицию, – задумалась Самина и Нефис согласно кивнула. – Я сейчас позвоню Янрис, и мы обсудим, что делать дальше. Вряд ли она захочет оказаться под пятой Домена Силы.

– Не захочет, – подтвердила Нефис.

– И Домен Разума. Они большую часть времени сохраняли нейтралитет. Пусть у них нет армии, но они контролируют банковскую систему. Если эта Кларисса и впрямь собирается сделать то, что ты говоришь, то нам нужно её опередить. Защитить Домен Разума от её влияния. Если они будут на нашей стороне, то мы сможем убедить Немландские Анклавы нам помочь. Нанять солдат, купить оружие.

– Самина, – тихо, но крайне вкрадчиво сказала Нефис. Учитывая тон их разговора, эти слова прозвучали куда звучнее громового раската. – Ты ведь понимаешь, что мы собираемся сделать?

– Войну? – эти слова отдались болью в сердце фурии.

– Хуже. Гражданскую войну. Войну прямо посреди сердца Риндерона.

– Ты же знаешь, что не я собираюсь её начать? Будь моя воля, я бы восстановила Арбитраж в прежней форме. Но если мою страну пытается захватить тиран, воспользовавшись нестабильностью, то я не могу просто сидеть и ждать. Не могу отдать своих людей на растерзание.

Нефис кивнула.

– Я не отговариваю тебя. Просто хочу, чтобы ты понимала, во что мы ввязываемся, и какие у этого будут последствия.

– Если то, что сказала Ингрем, правда, и Арбитраж был уничтожен Таргараоном, то Кларисса дор-Шонан и её потенциальная тирания – не самое страшное, что грядет. Но с Таргароном мы ничего не можем сделать, а вот с Клариссой – да.

И я это сделаю.

Тристи дор-Хейви наблюдала за происходящим десятками пар глаз. Её верные слуги, Бездушные, могли попадать в самые недоступные для простых людей места, чем фурия и пользовалась. Для неё не существовало недоступных мест, в том числе и в Домене Власти. Но с последним нужно быть осторожнее. Мужчина с уродливым лицом, больше походим на череп, мог видеть Бездушных, и Тристи прилагала все силы, чтобы не попадаться ему на глаза.

Бездушные слушали, смотрели, исследовали.

Из-за того, что Трон Костей был занят, она пропустила самую важную часть – битву с Опустошителями и целую кучу беженцев из другого мира. Когда Тристи услышала об этом впервые, то не поверила, но благодаря слугам теперь смогла убедиться в этом лично. Тысячи людей были переправлены на эту сторону, а территория Домена Власти находилась в ужасном состоянии после недавней битвы.

Какое же удачное время для удара…

И похоже, так думала не одна лишь Тристи. В данный момент Кларисса дор-Шонан, воспользовавшись кризисом, смогла получить главенство в Домене Силы, а вместе с этим решила установить что-то вроде временной диктатуры. Сама она утверждала, что это экстренная мера, направленная на стабилизацию обстановки, но Тристи слишком хорошо знала Клариссу и понимала, что стоит той получить власть, как она её уже не отпустит.

Вот же дрянь!

Тристи была почти восхищена её наглостью, и все же Кларисса – последняя, кого бы фурия хотела видеть на месте лидера Риндерона. Эта женщина импульсивна, вспыльчива и заносчива, не терпит ни малейшей критики. И Тристи не сомневалась, что стоит ей сейчас выйти из подполья, как Кларисса тут же ей арестует, а позднее обвинит в государственной измене и заговоре.

Оставался Домен Власти, сила которого заметно возросла за последние месяцы. Он заручился поддержкой Домена Правосудия и теперь представлял не меньшую силу, чем сам Домен Силы. Будет война. Война за страну, в то время как в этот мир вернулся самый жуткий монстр из возможных. Мать Тристи была уверена, что появление Таргарона не сулит ничего хорошего ни для кого.

Что же мне предпринять? Ударить Клариссе в спину? Избавиться от неё в самый ответственный момент? Или помочь сокрушить Домен Власти?

Ни один вариант Тристи не нравился. Она не хотела выбирать ни одну из сторон, учитывая, что её смерти желали обе. Разница лишь в том, что Альдрим не знает, что именно она стоит за прошлыми нападениями на его людей. Клариссе же выгоднее избавиться от единственного оставшегося в живых Старшего Архонта, чтобы сохранить власть.

Нелегкий выбор, который я бы не хотела делать.

Но и избавиться от всех было выше её возможностей.

А значит, я буду наблюдать. Возможно то, что случится уже через минуту, сильно изменит расстановку сил…

Кригер стоял, держась за поручень, и вглядывался в пролетающий перед его взглядом город. Алетра что-то обсуждала с ещё несколькими фуриями, которых Самина отдала под её начало. Вернее под начало Кригера, но тому совершенно безразличны другие люди. Он всегда предпочитал работать один, ведь там, где не может пройти армия, пройдет солдат. Да и Алетре побыть в качестве лидера полезно. Она далеко не командный игрок, и это хорошо бы исправить.

– “Кригер”? – зазвучал голос Самины в динамике в ухе.

– Да?

– “Вы почти прибыли на место. Кайл говорит, что вас опередили, туда парой минут назад прибыли силы Домена Силы”.

– Численность?

– “Точно известно о четырех взводах. Также с ними ударный отряд Магистериума”.

Последнее было плохой новостью. Боевое подразделение Арбитража насчитывало только сильнейших фурий, которых тренировали специально для битвы.

– Я думал, их тоже убили вместе с Архонтами, – хмыкнул Кригер. Зиммер говорил, что погибли все, кто находился в пирамиде в тот день. Таргарон не пощадил никого.

– “Видимо, не всех” – голос Самины звучал устало и взволнованно. Она сама хотела отправиться в Домен Разума, чтобы решить вопрос с их позицией. В идеале заручиться поддержкой и пообещать независимость. – “Вам нужно поспешить”.

– А когда прибудем на место, как мне действовать?

– “Постарайся не лезть на рожон. В идеале лучше избежать этой схватки, в конце концов у нас недостаточно людей”

Вместе с Кригером отправилось около пяти десятков солдат и десять фурий, у половины из которых толком и не было боевого опыта. Молодые девчонки, только прошедшие обучение в Школах. Некоторые из них – совсем дети, гораздо младше Алетры.

– Сделаю, что смогу, – сухо ответил Кригер. Ему нравилось решать вопрос силой, но он так же понимал что не всегда это лучший выход. Домен сейчас был ослаблен, обескровлен и лишен лидера. Вступать в прямое противостояние с Доменом Силы лучше было после того как вернется Теон.

– “Если что, я слежу за ситуацией и буду…”

– “Неизвестные судна. Воздушное пространство Риндерона закрыто, немедленно развернитесь и следуйте по координатам…” – внезапно зазвучала речь в динамиках кабины. Со стороны Самины тоже послышалась возня и разговоры. Похоже, они тоже только что услышали это сообщение.

Кригер тут же направился в кабину грузового флаера.

– Что нам делать? – спросил один из пилотов.

– Сколько до цели?

– Пятнадцать минут, не больше.

– “Снижайтесь” – прозвучал голос Самины. – “Они не станут по вам стрелять. Вы летите над жилыми районами. Просто снизьте высоту и летите над домами. Если они все-таки сделают предупредительный выстрел, то…”

И тут связь оборвалась. Раздался сильный грохот, а воздушное судно тряхнуло с такой силой, что люди в пассажирской части повылетали со своих мест. Флаер начал крениться, заваливаясь на один бок. Пилот что-то орал, щелкал по кнопкам и всеми силами пытался стабилизировать судно.

– Свет! Они по нам стреляют! Они стреляют!

И в следующий миг новый снаряд попал в цель, заставив флаер рухнуть на один из жилых домов.

Глава 3

Алетра пришла в себя от того, что ей тяжело дышать. Фурия с трудом открыла глаза и зашлась в глухом кашле, рвущем грудь на части. Везде вокруг клубился дым, перед глазами все плыло. Тело ощущалось одним сплошным синяком, и девушка все никак не могла взять в толк, что же именно произошло.

Она повернула голову, закрывая рот тыльной стороной ладони, и замерла, встретившись с остекленевшим взглядом Оливии.

Нет! Нет! Нет!

Вид мертвой фурии, из спины которой торчала какая-то железная деталь, привел Алетру в ужас. Оливия была совсем молодой фурией, только что вышедшей из Школы. Несмотря на то, что у них была совсем небольшая разница в возрасте, юная фурия относилась к Алетре как к своей наставнице и часто обращалась за советом.

А теперь она мертва…

Что произошло?

Алетра напрягла память и вспомнила, что они летели, что их флаер направлялся прямо к зданию Домена Разума, а дальше… Дальше удар, гул, темнота и боль. Их подбили.

Алетра попыталась выбраться из-под обломков, но тут же закричала от боли. Её правая нога была зажата, и движение приводило лишь к острым вспышкам боли. Из-за дыма тяжело дышать, и если она в скором времени не выберется, то рискует задохнуться.

Я расплавлю это… Расплавлю и…

Внезапно кто-то коснулся её плеча, и Алетра тут же облегченно выдохнула. Паника исчезла, и девушка почувствовала безмерную радость от вида знакомого страшного лица, а услышав голос, едва не расплакалась.

– Сейчас я тебя вытащу. Не дергайся.

Кригер переместился к её ноге и легким движением разогнул метал, плотным капканом вцепившийся в лодыжку. Алетра застонала от острой боли.

– У тебя сломана нога.

Мужчина взял её на руки и вынес на улицу, где уже приходили в себя те, кто пережил крушение. Их было гораздо меньше, чем можно было подумать. Всего десяток человек, три из которых фурии. Ещё четверо без движения лежали на асфальте, и Алетра мгновенно поняла, что они мертвы.

Какой-то мужчина из жилого дома подошел к ним и укрыл тела простыней, пока две женщины из местных жителей оказывали первую помощь пострадавшим. Усадив свою женщину на тротуар, Кригер вернулся в покореженный флаер на поиск других выживших, а девушка тем временем поразилась тому, насколько существенны были разрушения.

Грузовой флаер врезался в четырехэтажный жилой дом, в крошку разнеся сразу два этажа, после чего проехался по асфальту и влетел в другой дом, проломив одну из его стен. Эта сцена была просто ужасна, и помимо тех, кто летел в самом флаере, скорее всего пострадала целая куча гражданских.

Наконец вновь появился Кригер, неся на плече женщину. Но в отличие от Алетры, можно сразу было понять, что та присмерти. Её бедро было разворочено в мясо, и наблюдая эту картину, Алетра искренне порадовалась, что не находится на её месте. Что она отделалась простым переломом, а не чем-то таким…

Девушка думала, что Кригре вновь пойдет внутрь, но он не пошел. А раз так, выходит, что больше живых нет.

Свет! Неужели мне все это не снится?

– Как себя чувствуешь? – как всегда сухо поинтересовался Кригер, подходя к фурии.

– Сможешь сделать гипс? – спросила она вместо ответа, смотря тому прямо в глаза.

Он кивнул, молча отошел обратно к флаеру, вырвал из конструкции кусок металла и вернулся к девушке. В его руках металл стал деформироваться и изменяться. Алетра чувствовала жар металла на своей коже, но терпела, закусив нижнюю губу.

Две минуты, и вокруг её ноги теперь был простой, но довольно удобный каркас, благодаря которому она сможет ходить несмотря на перелом.

– Не собираюсь отсиживаться в задних рядах во время войны, – прошипела она, улыбаясь сквозь боль.

– Именно поэтому я тебя и выбрал, – в его голосе Кригера сейчас было гораздо больше жизни и… гордости, чем обычно.

Он не помогал ей подняться. Все это она должна была сделать сама. Сама встать, сама ходить. Он дал ей возможность это сделать, но не более.

Вставать было больно, плюс Алетра мгновенно поняла, что у неё сильное сотрясение. Голова кружилась, тошнило, но это были мелочи.

– Помощи не видно… – тихо произнесла она, прислушиваясь.

– Связи нет, – подтвердил Кригер. – Нас заглушили.

– Суки… Они захотели с нами разобраться, прежде чем мы доберемся до Домена Разума.

– Я бы на их месте поступил так же, – подтвердил Кригер, медленно поворачиваясь. В их направлении ехало несколько грузовых машин и три броневика. – Самина хотела, чтобы я попытался решить вопрос миром.

– Миром не выйдет, – оскалилась Алетра кровавой улыбкой.

– Да, не выйдет, – подтвердил мужчина.

Алетра ещё раз бросила взгляд на всю эту армию, что прибыла по их души. Сотни солдат, может ещё и отряды фурий, но почему-то не испытала страха.

Фурия ухватила Кригера за лицо, повернула к себе и страстно поцеловала, выкладываясь на полную. Возможно, это их последний поцелуй, и он должен быть особенным. И наверное, впервые за все время Кригер целовал её в ответ. Проявлял инициативу и нежность, которая была ему не свойственна.

Это сделало Алетру самой счастливой женщиной на свете. Женщиной, готовой отдать жизнь за мужчину, которого любит, или спалить весь мир ради него.

Ламат’Хашу ступила на территорию, оставленную Детьми Света. Все, кто был тут, погибли, пали жертвами Таргарона, явившегося сюда сразу после бойни, что он устроил в Арбитраже. Ни на полу, ни на земле не было ни пятен крови, ни следов боя. Чада Света не сопротивлялись, позволяя себя пожирать.

Они получили то, что так отчаянно хотели. Мир без боли, мир без смерти, но…

– Страшитесь своих желаний, – прошептала богиня, проходя по пустым комнатам.

Что будет делать Таргарон дальше, оставалось лишь догадываться, но, скорее всего, займется поиском остальных своих фрагментов.

Ламат’Хашу заглянула в кабинет Нейрама, магистра Детей Света. Пустой, но все ещё сохраняющий в себе “живой” бардак, вот только хозяин кабинета вряд ли вернется в него. Смотря на это место, Ламат’Хашу крепко стиснула зубы, чувствуя, как на неё волнами накатывает злость. Все её планы пошли прахом из-за этого человека. Она лишилась и Рэман-дал-Тора, и своей помощницы Руш, сила которой была так необходима в будущем противостоянии.

Покинув комнату, она затворила за собой дверь и вернулась в главный коридор, после чего спустилась по лестнице вниз, в подвальные помещения.

– А вот и нужная дверь.

Ламат’Хашу коснулась её, но та оказалась закрытой. Легкое усилие, и дерево покрылось алыми трещинами, а затем преграда просто развалилась на множество фрагментов. Узкие тесные коридоры, ещё одна закрытая дверь, а за ней ещё одна. Но в конечном итоге богиня попала в небольшое помещение, где из мебели было только простая кровать и ведро для испражнений, которое не выносили уже не один день.

Худощавая фигура на кровати зашевелилась и приподнялась, но попытка встать не увенчалась успехом. Кто-то мог сказать, что Ласимиру повезло пережить появление Таргарона в цитадели Детей Света, но вряд ли он сам так думал. Юноша провел в своей темнице без пищи и воды уже три дня, а учитывая, что его и раньше не то что бы откармливали, то результат был крайне печален.

Ламат’Хашу окинула стены с рисунками печальным взглядом, после чего подошла к юноше и коснулась его колючей щеки. На коже богини проступили алые трещинки, при виде которых тот расплакался.

– Ну всё, тише, тише, – сказала она. – Я закончу с твоими болью и страданиями.

Она села рядом и уложила голову несчастного себе на колени, начав поглаживать редкие выпадающие от недоедания волосы. На долю этого паренька пришлось столько страданий, но он все выдержал. Выдержал ради неё, ради своей богини.

Нейрам именовал его “Пророком”. Говорил, что он видит будущее, и в какой-то мере так оно и было, но все эти рисунки, все эти “видения” посылала Ламат’Хашу. Это был один из элементов управления Нейрамом. Их “сделка” всегда была хрупкой, и они оба это знали, но Ласимир помогал немного подкорректировать и направить Нейрама туда, куда нужно богине.

Теперь во всем этом не было ни малейшего смысла.

Богиня продолжала гладить юношу, нашептывая песенку. Ласимир всегда был её любимцем. Родившийся с нарушениями в мозге, он был самым искренним из её последователей, тем, кто несмотря на трудности никогда не отворачивался от неё.

И в итоге он остался последним.

Последний человек, что питал её и давал свою силу. Остальные мертвы или отвернулись от неё.

– Спи, больше тебе не придется тревожиться, – прошептала она и заставила сердце юноши остановиться. Он не почувствовал ни боли, ни страданий в этот момент, лишь приятный сон, который она ему навеяла. – Спи…

Ламат’Хашу ощутила, как оборвалась последняя нить, что связывала её с миром. Это должно было произойти давно, и лишь чудом сохранялись те немногие, кто верил в неё. Кто просил её помощи.

Теперь Ламат’Хашу была свободной от мира, свободной от людей, и вместе с тем ощутила жуткое нестерпимое одиночество. Раньше в её голове жила целая буря голосов, теперь же там была гнетущая тишина. Она превратилась в бога, путь которого закончится вместе с жизнью сосуда, который она занимает.

Ламат’Хашу неторопливо извлекла кинжал из-за пояса и направила его себе в сердце. Один удар, и она встретится с Вечностью. Пройдет через Пустоту, очистится от тревог и всего того, что тянет её вниз. Она растворится, превратится в чистую силу, что опять вернется в мир, ибо таков круговорот. Будь ты бог или смертный, Вечности нет до этого дела.

Богиня уже собралась совершить этот удар, но подняла глаза и увидела рисунок на стене. Человек, объятый пламенем. Он парил, расставив руки, и словно приветствовал людей.

Таргарон.

Ламат’Хашу вновь посмотрела на кинжал, а затем на рисунок.

– Если я это сделаю, он победит…

Но что у неё осталось? Ни силы, ни последователей. Что она может сделать такому существу как он? Ничего. Ровным счетом ничего. Будь в её руках Рэман-дал-Тор, темница Руш или, те что припрятал в своей сокровищнице Нейрам, шансы бы были. Сейчас же, выступи она против него, это была бы схватка младенца с Опустошителем.

Я слишком полагалась на Нейрама. Слишком уверилась в том, что понимаю, как он мыслит, и в том, что могу им управлять.

– Гра-а-а-ар! – взревела она, отшвыривая кинжал в сторону и поднимаясь на ноги, оставляя тело юноши лежать на кровати. – Ты отнял у меня все Таргарон! ВСЁ! Но свою жизнь я просто так не отдам. Я буду бороться с тобой, даже если это безнадежно… Лучше я умру в борьбе, чем позволю тебе победить, не приложив усилий.

Она ударила по рисунку перед собой, разбивая руку в кровь, и ещё раз, и ещё, пока изображение не превратилось в одно сплошное красное пятно.

– Я утащу тебя с собой, Таргарон. Обязательно.

– Свет! Они что, правда их подбили?! – воскликнула Нефис, не веря своим глазам. – Я знала, что Кларисса – та ещё сука, но чтобы настолько?! Там же жилой район! Они упали прямо на жилые дома!

– Сеть только что легла, – мрачно сообщил Зиммер.

Самина поняла, что это значит: Домен Силы добрался до основных узлов связи Домена Разума.

– Короткие волны?

– Весь центр города глушат. Одни сплошные помехи.

Самина смотрела на показания спутников и чувствовала, как внутри нарастает гнев. Она надеялась на благоразумный исход у всей этой ситуации, что они смогут договориться с Доменом Силы, но Кларисса дор-Шонан, видимо, считала иначе.

Им ещё везло, что они не “ослепли” после такого. Зиммер использовал собственные ретрансляторы для установления связи со спутниками ЗиммерТех. Это не дало возможности связаться с людьми в городе, но позволило наблюдать за происходящим с небес.

– К месту крушения направляется существенные силы противника, – указала Фэри, специально увеличив участок изображения, на котором была отлично видна военная техника.

– А вот это? – Нефис указала на какое-то движение возле обломков.

– Думаю, это выжившие, – сказал Зиммер. – Но, к сожалению, это максимум увеличения. Мы не сможем понять, кто это.

Там Кригер, а этот человек так просто не умрет. В чем-в чем, а в том, что он выберется и устроит бойню среди Домена Силы, сомневаться не приходилось.

– Я успел послать сигнал нашим до того, как сеть и связь оборвались, – Зиммер имел в виду наземные силы, что были отправлены вслед за единственным имеющимся в данную минуту под рукой грузовым флаером. – Думаю, они придут на помощь минут через десять.

– Долго, – вздохнула Самина. Пусть за Кригера волноваться и не стоило, но вот остальные… Сколько людей выжило в падении? Вряд ли много. Солдаты возьмут их “тепленькими”. – Кайл, что насчет Арбетоса? Он исправен?

– Это все-равно что спросить “насколько тягучая вода”. Он большую часть времени неисправен, – буркнула Фэри, заработав от мужчины хмурый взгляд. – Да что? Я же правду говорю. У него то и дело программы сбоят, что бы мы ни делали. То, что он порой работает, вообще иначе, чем чудом, не назвать.

– Все дело в частях Стража Света, – пояснил Зиммер. – Он имеет собственное энергетическое поле, которое влияет на приборы. Сколько бы попыток я не предпринял для его экранирования, ничего не получается.

– Сделай что-нибудь. Мне он нужен, чтобы попасть туда.

– Самина, ты же не собираешься отправиться туда лично? – воскликнула Нефис.

– Там от меня будет больше пользы, чем здесь. Если мои люди под ударом, то я должна быть там. Здесь ты и без меня отлично справишься.

– Но… – хотела было возразить Нефис, но в итоге просто сокрушенно вздохнула. – Только не рискуй слишком сильно. Сейчас мы вряд ли можем рассчитывать на то, что Теон явится и всех спасет.

– Конечно, – Самина улыбнулась подруге. – Спасибо.

– Я бы тоже хотела отправиться, – изъявила желание Ингрем. – Если в Риндероне вспыхнула гражданская война, то я обязана это предотвратить. В конце концов, у меня имеется определенный вес среди Домена Силы, и возможно, я смогу убедить их сложить оружие.

Самина согласно кивнула. Она не слишком доверяла этой женщине, но учитывая её помощь в недавних событиях, глупо было отказывать.

– Хорошо.

Зиммер и Фэри тут же занялись подготовкой своей удивительной боевой машины. Самина порой забывала, что они сделали её из Стража Света, одного из солдат Истинного Пламени, что сражались в войне против мира Тьмы. Пережиток древней войны, использующийся в войне текущей. В этом была какая-то странная и печальная ирония, ведь во временя той, древней войны, смерти не существовало.

– Мне придется лично его пилотировать, – сказал мужчина, на что Фэри крайне негативно отреагировала.

– Ну уж нет! Я не позволю тебе рисковать собой. Я буду его пилотировать!

– Фэри… ты же прекрасно понимаешь, что не можешь.

– В этот раз получится! Непременно! Я… Я…

Самина наблюдала за этим диалогом со стороны и все никак не могла понять, есть ли между этими двумя романтические отношения. Вне всякого сомнения, они друг другу не безразличны и очень близки, но чаще это больше походило на отношения брата и сестры, чем любовников. Когда двое влюбленных переспят, они начинают смотреть друг на друга чуть иначе, словно между ними есть некая тайна, о которой никто больше не знает. Особенно это заметно между молодыми парочками. Но между Кайлом и Фэри фурия такого не замечала.