Молись и работай (над собой). Энциклопедический справочник по христианскому герметизму. Часть первая

Предисловие автора

Это книга о подвижничестве написана, по просьбе моего Мастера дать читателям представление о сущности духовного пути, именно, как человек может приблизиться к Богу и дать Ему возможность «возвести его от рва страстей и от брения тины», и вложить «во уста его песнь нову, пение Богу нашему», по слову псалмопевца и пророка царя Давида (Пс. 39:3,4). Приближаться к Богу человек может, работая над собой, то есть работая над очищением своих сердца и души, своего внутреннего мира, давая таким образом Богу все больше и больше места там. Древняя и современная история христианства показывают, что одно только внешнее следование установлениям христианских конфессий, монашеские и священнические обеты, одежды, многочасовые службы и послушания не гарантируют защищенности или стойкости против искушений и соблазнов, а даже наоборот, усиливают страсти и лицемерие. Достаточно вспомнить регулярно становящиеся повсеместно известными скандалы из жизни всех без исключения церковных конфессий. На Пути, которому следует мой Мастер, центр тяжести лежит в работе над собой, в выполнении практик, пробуждающих душу от сна в иллюзорном мире к духовной работе и дающих человеку возможность не спать, в гурджиевском смысле этого выражения.

Этот Путь не требует обетов и ухода от мира, по слову Христа: «не клянитесь вовсе» (Мф. 5:34). Он не возлагает на человека «бремена тяжкие и неудобоносимые» (Мф.23:4). От человека не требуется быть примерным семьянином – отличником(цей), супругом, супругой, матерью, отцом, сыном, дочерью… «Внемли себе», говорит св. Сергий Радонежский, то есть изучи себя и знай, что в тебе. «Молись и работай», говорит св. Бенедикт Нурсийский. «Работай» надо понимать не только, и не столько в смысле работы руками, но в смысле работы над собой, которая помогает очищать ум и душу от последствий совершенных смертных грехов, и воздерживаться от их совершения, по слову псалмопевца: «уклонися от зла» (Пс. 33:15). Книга написана с использованием Добротолюбия, сборника святоотеческих трудов, переведенного с греческого на славянский старцем св. Паисием (еличковским) и группой монахов из его монастыря, в моем переложении на приближенный к современному русский язык.

Константин Серебров, Москва, февраль 2018

Глава 1. Михаил устает от мирской жизни

Михаил, девятнадцати лет отроду, сын состоятельной четы предпринимателей из Воронежа, учился в Московском университете на третьем курсе математического факультета. Математика нравилась ему, но главным его желанием было найти Бога, Творца и Создателя всех миров. Каждый день, приходя на лекции по математике, он задавал себе один и тот же вопрос: «Почему я учусь в университете, а не в семинарии? Ведь мой ум и сердце неудержимо стремятся к Богу, а не к изучению математических формул и числовых бесконечностей. С другой стороны, мне не хочется быть священником, или монахом. Я не хочу, да и не могу отречься от мира, мне столько хочется еще узнать и пережить! К тому же, я вряд ли стану достойным священником, или настоящим монахом. Что же мне делать?”

Опять ты витаешь в облаках, – засмеялась его подруга Полина, посмотрев на него своими глубокими, бархатно-черными глазами. – Потом будешь снова спрашивать, о чем была лекция.

Она положила ему руку на плечо и игриво потрепала его за волосы.

– Не люблю, когда ты при всех, – отвел ее руку Михаил, – проявляешь свои нежные чувства.

– Грубиян, – вспыхнула она и отодвинулась в сторону.

После лекций Полина догнала его в коридоре.

– Ты придешь ко мне сегодня? – спросила она, слегка краснея.

– Я тебе вечером позвоню, а сейчас мне надо решить один очень важный вопрос.

– Быть или не быть, – засмеялась она.

– Представь себе, именно этот вопрос, – ответил Михаил.

– Какой ты серьезный и занятый человек, – проговорила Полина.

Михаил поспешно зашел в деканат, чтобы не слышать насмешек своей подружки. Когда через пять минут он вышел, его преследовательница уже исчезла.

– Удалось оторваться от хвоста, – обрадовался Михаил и, выйдя на улицу, направился к метро. Он решил пойти сегодня на вечерню в церковь у Павелецкой, где он еще не разу не бывал. Это был таинственно выглядевший храм с кирпичными стенами, потемневшими от времени. Осенив себя крестным знамением, Михаил открыл тяжелую дубовую дверь и вошел в храм.

От темных стен веяло загадочным теплом. Михаилу до боли была знакома эта атмосфера. Михаил благоговейно глядел на старинные образы; солнце шло к закату, освещая своими лучами иконостас, и иконы, сияя золотом, приводили душу в трепет.

Пока псаломщик читал часы, седовласый священник исповедовал грехи в левом приделе церкви, Михаил спокойно занял место в хвосте небольшой очереди. Вот уже годы он исповедовался в одних и тех же грехах в церкви недалеко от своего дома, и выслушивал слова прощения от священника. Спокойствие его нарушал только подозрительный голосок, доносящийся из глубины его живота, который назойливо повторял: «Да не в чем тебе раскаиваться».

Михаил старался не слушать его, но голосок настойчиво лез в душу. Чтобы отвлечься, он стал рассматривать икону Христа -Вседержителя, висевшую на стене рядом с ним, но сияющие глаза Христа вдруг наполнили его сердце смутными угрызениями совести. С правой стены на него с укором смотрел святой Николай-угодник, изображенный в полный рост. Голосок из живота вдруг затих, а в сознание Михаила вдруг проникла, откуда-то, ясная мысль: «Сердце твое полно страстей, а ум – горделивых помыслов.» Мысль была неприятной, колющей, и Михаил перевел глаза на икону Серафима Саровского, надеясь получить поддержку там, но встретил лишь строгий, пронизывающий взгляд святого и невольно задрожал. В этот момент подошла его очередь .

Он подошел к священнику и склонил голову. Когда священник накрыл его голову епитрахилью, Михаил скороговоркой произнес:

– Каюсь в гордыне, жадности и блуде.

– Вы женаты? – вдруг спросил священник.

– Нет, – ответил Михаил.

– А почему не женитесь? – спросил священник.

Михаил пришел в замешательство от прямого вопроса, и выпалил:

– Батюшка, я не хочу жениться. Посоветуйте мне, как встать на путь спасения и найти Бога. Если же я женюсь, об этом придется забыть.

– Тебе ли просить об этом? – укоризненно покачал головой священник, – вначале очистись от плотских грехов, а потом попросись в монастырь на послушание, хотя бы на один месяц. И если поймешь, что это твое призвание, иди учиться в семинарию.

– А если ли другой путь к Богу? – смутился Михаил, – я вряд ли смогу стать ревностным монахом, или благодатным священником. Я не смогу отказаться от удобств цивилизации и уйти в затвор. К тому же, я учусь в университете и хочу окончить его.

– Нельзя стоять одной ногой в миру, а другой идти, Бога искать. Так ты ничего не достигнешь. Однажды тебе придется выбирать между жизнью и смертью. Если человек отправляется на поиски Бога, то он должен умереть для мирской жизни. А если он выберет широкий путь жизни, то никогда не найдет Бога. Ибо поиски Бога – это путь смерти для жизни, а наслаждение жизнью – это путь смерти для Бога. Молись пресвятой Богородице, – заключил священник, – может быть, Она смилостивится, и укажет тебе праведный Путь. А чтобы ты не блудил, будешь, в наказание, целый месяц читать покаянный канон с земными поклонами по три раза в день. Тогда допущу к причастию.

И он произнес разрешительную молитву, завершая ее словами: «…и аз, недостойный, прощаю и разрешаю тебя, во имя Отца, и Сына и Святаго Духа, аминь.»

Михаил вышел из церкви в растерянности,

– Надо же, – думал он, – сам на себя накликал, пошел бы в свою церковь, и все было бы окей, завтра бы уже и причастился. С другой стороны, занятно, как он меня легко подловил. И интересные вещи сказал. Что же делать теперь, заглянуть к Полине, или отправиться домой и прочитать канон, как наказал батюшка?

На улице стало темнеть и домой идти не хотелось. «Начну каяться с завтрашнего дня», – успокоил он себя, и направился к Полине. Через час он уже нетерпеливо звонил ей в дверь.

– Я так и знала, что ты придешь, – насмешливо сказала она. – Днем разыгрываешь неприступного аскета, типа отца Сергия по Толстому, а даже и ночь одну не можешь провести без женщины.

– Я пришел сообщить, что был сегодня в другой церкви, исповедался, и священник мне наказал непрестанно каяться. Запретил прикасаться к женщинам, и, тем более, заниматься любовью. И я решил подчиниться его запрету.

– И ты это серьезно? – вспыхнула она.

– Спроси что-либо полегче; одна часть меня хочет найти Бога, а другая лечь к тебе в постель.

– Глупо оставлять любимую женщину ради маловероятной перспективы – попасть в райскую обитель после смерти. – Полина расстегнула верхние пуговицы своей тонкой блузки и поманила Михаила к себе. – Не принимай всерьез слова священника: у него тоже есть жена и дети, и он не соблюдает целибат.

– У него другая ситуация: он обвенчан в церкви и поэтому его жизнь с женой не считается большим грехом.

– А кто тебе запрещает обвенчаться со мной в церкви и законно заниматься любовью каждую ночь?

– Дорогая Полина, я не готов к замечательной семейной жизни с горшками и пеленками, у меня другие цели.

– Да знаю я, какие у тебя цели: залезть под юбку ко всем красивым женщинам. Я ведь осведомлена о всех твоих прошлых похождениях, ты далеко неравнодушен к женскому полу.

– Я пытался бороться с этими соблазнами, но не устоял.

– По-моему, ты не только не боролся, а еще и сам, как мартовский кот, охотился за ними, – прошипела Поля.

– Закончим этот бесполезный спор, – произнес Михаил. – Вопрос на засыпку: каковы твои цели в жизни, чего ты хочешь и чего добиваешься.

– Во всяком случае, я не одержима идеей поиска невидимого Бога; я люблю тебя, хочу быть любима, хочу быть счастливой, хочу ребенка. Почему я не имею на это права?

– Я тебе уже говорил, что не готов к семейной жизни. Я хочу вначале спасти свою душу, найти то, что скрыто за семью печатями.

– Тогда что ты делаешь по ночам в моей постели? Там ты никогда не отыщешь Бога! Я – красивая женщина; почему я не могу быть по-настоящему счастливой, почему я не могу прижиматься ночью к любимому, и чувствовать защиту от всех неприятностей?

– Если ты не собираешься искать Бога вместе со мной, – заявил Михаил, – то мы не сможем построить совместную жизнь.

– Я никогда не думала, что ты способен принеси в жертву нашу возвышенную любовь ради несбыточной мечты! А что, если ты никогда Бога не найдешь? Может быть, Он существует только в твоем воспаленном воображении, да в головах таких же упрямцев, как и ты? – сказала она, нежно прижимаясь к нему.

Михаил холодно отстранил от себя Полину и направился к двери.

– Ну и уходи! – вспыхнула она, – Думаешь, я буду рыдать и умолять тебя вернуться!

– Скорее всего, ты найдешь себе более подходящего друга сердца, – ответил Михаил.

Выйдя на улицу, он вдохнул полной грудью свежий воздух и направился к метро. На душе осталась горькая печаль от нелепого расставания, но, с другой стороны, Михаил осознавал, что связь с Полиной сильно приземляла его душу и мешала устремиться ввысь.

– Красивых женщин много, – утешал себя он, – а Бог – один.

Дома Михаил десять раз прочитал покаянный канон, стоя перед иконами, и то и дело засыпая. Но после прочтения на душе неожиданно просветлело, и он мысленно поблагодарил священника за наложенную епитимию.

В течении трех дней, перед сном, он читал канон и молитвы пресвятой Богородице.

На четвертый день, после лекций в университете, к нему подошел его приятель Александр.

– Я заметил, что вы с Полиной перестали разговаривать, – сказал он.

– Наши цели совершенно расходятся, – нахмурился Михаил, – она хочет создать семью, а я ищу Бога.

– Я слышал недавно у друзей о том, – сказал Александр, – что под Москвой появился некий Никодим; он, говорят, типа старца, человек духовного знания, и многим помог. А живет он в Купавне, недалеко от карьерного озера. Я знаю, что тебя интересуют такие люди, и поэтому взял его адрес, – он помахал перед лицом Михаила клочком бумаги, на котором были нацарапаны карандашом несколько строчек, и небрежно вложил его в нагрудный карман рубашки Михаила.

– Ну ладно, мне пора, сегодня собираюсь с подругой в театр, пойдешь с нами? – И, не дожидаясь ответа, он быстро удалился.

Глава 2. Встреча со старцем Никодимом

«Может быть, не откладывая на будущее, прямо сейчас и поехать к Никодиму?» – подумал Михаил, направляясь к выходу. Он сел в метро и доехал до Курского вокзала, запрыгнул в отходящую электричку, и через сорок минут уже был на станции Купавна. Радостно зашагал он по проселочной дороге к дому Никодима. Через час он уже стоял у калитки двухэтажного деревянного дома, окруженного заросшим травой садом, в котором росли яблони и черная смородина. Справа от дома находилась небольшая кухня, ее дверь была открыта. Не успел Михаил коснуться калитки, как в проеме двери возник, крепкого сложения человек лет шестидесяти, с коротко стриженными седыми волосами, седой бородой. Лицо его было как будто сошло с иконы святого Сергия Радонежского, и взгляд его был проницательным и глубоким.

– Вам кого? – спросил он и строго посмотрел Михаилу в глаза.

Михаилу показалось, что взгляд этого человека пронзил его насквозь, и ему стало немного не по себе.

– Я ищу человека по имени Никодим, – неуверенно ответил он и отступил на шаг от калитки.

– Могу узнать, зачем он вам нужен? – спросил человек.

Я думаю, что он сможет мне помочь в очень важном для меня деле.

Хозяин пригласил Михаила на кухню и подал ему чашку чая.

– Ну что ж, расскажи о своем деле, раз уж ты меня нашел, а там посмотрим.

Михаил огляделся: в левом углу висела большая икона Владимирской Богородицы, в правом – Иисуса Христа. В других углах – архангела Михаила и Сергия Радонежского. Под иконой Богородицы горела маленькая лампада.

На стене висела репродукция картины да Винчи – «Дама с горностаем».

Михаил достал из сумки бутылку коньяка и докторскую колбасу и осторожно положил на стол.

«Я хочу познать Бога, – произнес он, – но не хочу отрекаться от мира». От одного священника я услышал, что это невозможно. «Молись, – сказал он, – Богородице, она всем помогает.» Я молился несколько дней, и, по странному совпадению, получил совет от своего приятеля обратиться к вам. Я вообще-то не люблю неожиданных изменений, но вот уже несколько дней как будто не я сам, а нечто другое управляет моей жизнью. Я слышал, что вы мудрый человек, который может мне помочь.

– И кто же тебе такое наговорил про меня? – недовольно произнес Никодим.

– Не гоните прочь, – смутился Михаил, – мне очень нужна ваша

помощь.

– И чем же ты готов пожертвовать ради познания Бога? – внезапно спросил Никодим.

– Всем, чем потребуется, ответил Михаил.

Не бросай слов на ветер, – нахмурился Никодим. – Многие приходившие сюда говорили тоже самое, но палец о палец не ударили во спасение души своей. Диву даюсь я нерадивым ученикам: они многословны в обещаниях, и скудны на дела. Хотелось бы верить, что ты другой.

Я мог бы взять тебя на послушание, но не уверен, что ты выдержишь.

Давай-ка я тебе расскажу о пути монаха. Стать настоящим монахом – это высокий уровень отречения. Человек может называть себя монахом, но быть им – это совсем другое. Надо суметь отречься от мира и посвятить свою жизнь поискам Бога. Если монах действительно хочет найти Бога, он должен ради этого отречься от и от родителей, и от жены и детей, если таковые есть, и от своего дома. Монах должен перестать заботиться о славе людской, не стремиться к приобретению вещей. А также перестать заботиться о близких и родственниках, о всех тех, кто остался в миру. Все время свое ты обязан будешь посвятить поискам Бога. Потому что Путь монаха есть путь узкий и тесный, наполненный страданиями и лишениями. Надобно побороть все свои страсти как телесные, так и душевные. А для этого надо поститься, голодать, и вне поста есть понемногу. Тогда чрево наше ненасытное сужается, и ему достаточно немного еды поутру и вечером. Молиться нужно непрестанно, не оставляя своих дел, совершать ночные бдения. Монаху надо удалиться от мира и жить в пустынном месте там, где ему не будет мешать мирская жизнь.

Я боюсь, что не смогу выполнять обязанности монаха, – произнес Михаил, – А можно ли найти Бога, не покидая суетный мир, оставаясь жить в городской квартире?

Познать Бога возможно и не будучи монахом, или священником, – ответил Никодим. – Мы не знаем точно, кто из живых сподобился обрести благодать у Бога. Вот идет навстречу тебе прохожий: ни монах, ни священнослужитель; ты, например, на него и внимания не обратишь, а он – святой, и с Богом беседует. Путь к Богу может пролегать и в самой гуще жизни, и в уединенной хибарке отшельника, и в процветающем столичном монастыре, но на всяком Пути не обойтись без многих жертв.

– Испытайте меня, – живо сказал Михаил, – я вам докажу, что многое могу.

– Дерзновение в тебе есть, – задумчиво произнес Никодим, полуприкрыв глаза.

Минуту помолчав, он произнес:

– Чтобы открыть Бога в сердце своем, надо возжелать этого больше всей жизни.

Подвижник постигает Бога с помощью умной молитвы. Умной молитвой называется молитва, произносимая в уме. Есть много таких молитв, но самая важная это молитва Иисусова. На первый вид она проста и легка: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мы, грешнаго».

Но когда подвижник приступает к этой молитве, он встречается со многими трудностями. Чем больше он пытается читать ее, тем тяжелее ему становиться, словно каменная плита придавливает, мешая продолжать умную молитву. Наконец он приходит к заключению, что самое тяжелое на свете – это продолжать молиться Господу нашему Иисусу Христу, ибо огонь очищения начинает сжигать его изнутри. Но в то же время он знает, что если он прекратит читать умную молитву, то не сможет открыть Бога в своем сердце. Монах обязан читать умную молитву постоянно. И не важно, чем занят он: работает ли на благо монастыря и братии или беседует с кем-либо, все равно, внутри своего сердца, он обязан творить умную молитву. Способен ли ты на это?

– Мне трудно сразу ответить, – сказал Михаил.

– Тогда зачем ко мне пожаловал?

– Хочу попросить вас стать моим духовным наставником.

– Что ж, раз ты просишь об этом, то я могу попробовать подготовить тебя к тому, чтобы ты однажды смог встать на путь подвижника. Но тебе придется довольно трудно. Ты должен научиться следовать заповедям Христа, но, чтобы следовать им, нужно научиться вести духовную брань: бороться с самим собой, смирять гордыню, не позволять себе празднословия и своеволия, выполнять те задания, которые будут даваться тебе и творить дела милосердия. Посещать как можно чаще храм Божий, каяться священнику в совершенных грехах, причащаться Святых Даров. Трудно побороть самого себя, и бесов, врагов наших, не дающих приблизиться к Богу.

– Первое, что тебе необходимо совершить, – продолжил Никодим, – это очистить свою душу от грехов, которые ты накопил, начиная прямо со дня своего рождения. Этот процесс займет немало времени. А когда ты его закончишь, поговорим о следующем.

– Я думаю, что быстро справлюсь с этим, – решительно произнес Михаил.

– Festina lente, – усмехнулся Никодим.

Михаил недоумевающе посмотрел на него.

– «Поспешай медленно», говорили в Риме, – пояснил Никодим

Глава 3. Три вида воли, действующие в подвижнике

– Как говорил святой, великий чудотворец Серафим Саровский, – произнес старец Никодим, – в подвижнике могут действовать три воли:

Первая – эта Божья воля – совершенная и спасительная,

Вторая – своя, человеческая, если не пагубная, то и не спасительная, и третья воля – бесовская, пагубная.

Бесовская воля постоянно учит подвижника или не делать вообще добро, или делать его ради тщеславия, но не ради достижения Христа.

Человеческая воля учит подвижников все делать для угождения похотей, а не для обретения благодати через духовную брань.

Божья воля наставляет и направляет подвижников вести духовную брань для обретения Духа Святого, не ожидая в борьбе со страстями похвалы от людей. Дух Святой является сокровищем вечным и нескончаемым, он превыше всех земных богатств, вместе взятых. Душа подвижника оживляется Святым Духом, и Его чистотой возвышается к Богу. Христос сказал: «Дух есть иже оживляет, плоть не пользует ничтоже.» (Ин.6:63) Дух Святой вселяется в душу подвижника по велению самого Господа. Но подвижник должен подготовить свою душу к этому через постоянное внутреннее делание, которое называется также «работой над собой».

Опираясь только на собственную волю, подвижник никогда не сможет открыть Бога внутри себя. Ибо Господь открывается только избранным Им Самим и достойным Его благодати. Собственная воля может привести подвижника к падению.

Воля от тьмы в человеке действуют всегда, а вот проявление Божьей воли надо заслужить долгими усилиями, долгой работой над собой.

Надеюсь, ты хоть что-то уразумел из того, что услышал.

Глава 4. Осознание грехов

«А теперь хочу узнать, – сказал Никодим, – как много ты нагрешил в своей жизни».

– Мне не до конца понятна идея греха, – ответил Михаил.

– Грехом являются те поступки человека, которые загрязняют тело, ум и сердце, и не дают Божественному свету проникать в его душу, – произнес Никодим. – Христос сказал: «Если око твое чисто, то и сердце твое светло».

– Да я и не знаю толком, – смутился Михаил, – какие поступки затемнили мою душу, а какие нет.

– Ты, я вижу, и Евангелие никогда не открывал, – покачал головой старец Никодим.

– Читал, но ничего толком не понял.

– Сегодня я тебе не смогу много объяснить, а вот шаг за шагом ты уяснишь себе суть греха. – В этот момент в кухню вошел небольшого роста полноватый мужчина, с бородой и небольшой лысиной на голове, напоминавшей монашескую тонзуру.

– Брат Петр, – обратился старец Никодим, – попробуй помочь молодому человеку осознать свои грехи, ибо он настоятельно просится в ученики. А я пойду, совершу молитву ко Господу, во спасение душ заблудших.

Старец Никодим вышел из кухни и направился к дому. Михаил невольно проследовал за ним взглядом, и увидел, как старец осторожно поднимался по шаткой лестнице в мансарду. Он хотел было представить себе, как мансарда выглядит внутри, но вздрогнул от голоса брата Петра.

– Ну что, Михаил ты, как я понял, плохо понимаешь, что такое грех? А блуд, по-твоему, что такое? У тебя что, никогда не было ни одной женщины, с которой бы ты переспал, не обвенчавшись перед этим в церкви?

– Были, конечно, – произнес Михаил. – В церкви я с ними обвенчан не был, но разве является секс по любви блудным грехом?

– А ты знаешь, что даже если ты обвенчан с любимой в церкви, секс все равно является грехом, так как он лишает чистоты тело, сердце и ум?

– А мне вот моя, уже бывшая, подружка говорит, что, после венчания, любовью можно заниматься с утра до вечера, и в этом не будет никакого греха, – заявил Михаил.

– Ну конечно, размечтался! Лучше признавайся, со сколькими женщинами согрешил.

– А это разве имеет отношение к делу?

– Еще как имеет, – заметил появившийся в проеме двери человек, похожий на брата Петра, но худощавый. Оглядев Михаила с ног до головы строгим взглядом, он произнес:

– Меня зовут Гурий. Так вот каков наш новый послушник! В Евангелии сказано: «Если глаз твой соблазняет тебя, то вырви его» (Мф. 5:29). А ты, я вижу, с вожделением на всех красивых женщин глядишь, и, стало быть, с каждой грешишь в сердце своем. А знаешь, что Христос сказал: «Если око твое лукаво, все тело твое темно будет» (Мф.6:22,23).

– Так говори, сколько у тебя их было, – сказал брат Петр, – а то в аду черти с тобой по-другому будут разговаривать.

– Девять, – запинаясь, произнес Михаил.

– Сколько же тебе лет? – удивился брат Гурий.

– Скоро исполнится двадцать.

– Если бы сюда не пришел, то к тридцати годам под сотню бы вышло, – покачал головой брат Петр.

– С седьмой и девятой я только раз согрешил, – попытался оправдаться Михаил, – да и то по большой пьянке.

– Пьянка только усугубляет блудный грех, – заявил брат Гурий, – являясь греховным делом сама по себе. А в совокупности с блудным, удлиняет срок отсидки в подземных казематах после смерти вдвое.

Михаил слегка побледнел и заерзал на стуле, как будто сел на морского ежа.

– Так что ж теперь делать? – не на шутку испугался он.

– Идти завтра с утра в церковь, и исповедуйся во всех блудных грехах, – сказал брат Гурий. – Мы попробуем обучить тебя, как подготовиться к Пути подвижника.

– Я не уверен, что он когда-либо на него вступит, – заявил брат Петр. – Труден сей путь и узка дорога, ведущая по нему. Не хватает у него природной стойкости к женским соблазнам. Как только увидит модную юбку, так сразу глаза из орбит выскакивают.

– Всего лишь несколько дней назад я покаялся в блудных грехах, – заявил Михаил.

– А что именно ты говорил священнику? – спросил Гурий.

– Да так и сказал, – каюсь в гордыне, жадности и блуде.

– И все, что ли?

– А что, нужно было еще что-то сказать? – смутился Михаил.

– В том то и дело, что твое покаяние было чисто механическим, и не принесло твоей душе облегчения, – ответил Гурий.

– Как же надо правильно каяться в блудных грехах? – спросил Михаил.

– Священнику на исповеди ты должен назвать место, время и имя той женщины, с которой согрешил перед Господом.

– А чем же я Господу не угодил? – удивился Михаил.

– А тем, нерадивый ты ученик, – заявил брат Петр, – что, если ты хочешь стать на Путь истины и спасения, ты должен очистить свою душу от всех тех поступков, которые затемнили ее в прошлом. Теперь-то, надеюсь, ясно?

– Мне все равно неясно, почему секс с любимой женщиной загрязняет мою душу? – спросил Михаил раздраженно.

– Загрязняет, и даже больше, чем с нелюбимой, – вставил брат Петр, – ибо с любимой женщиной мужчина грешит по несколько раз в день, а с нелюбимой – только раз в неделю.

– И вы думаете, что я вам поверю? – возмутился Михаил, – Внутри меня все противится вашим словам!

– А послушник-то нам дерзкий попался, – заметил брат Гурий.

– Разве ты не слышал, Михаил, – нахмурясь, произнес брат Петр, – что в средние века рыцарь никогда не ложился в постель с дамой своего сердца, дабы не оскорбить ее благородный облик и не унизить возвышенную любовь похотью. А рыцарь более высокого ранга полностью соблюдал целибат и посвящал любовь своего сердца только Пресвятой Богородице. И ты, раб Божий Михаил, должен, когда ни будь дорасти до этого уровня.

– Не пугай ты его этими историями, – заметил брат Гурий, – а то он еще сбежит; этого отец Никодим не простит нам никогда.

Старец Никодим, поднявшись к себе в мансарду, поклонился Владимирской иконе Божьей матери и стал молиться. Светлая волна благодати излилась на его душу, и он долго во внутренней тишине молил Богородицу заступиться за тех, кто заблудился на жизненном пути и не мог открыть в своем сердце Бога. Пространство вокруг него озарилось исходящим от Пресвятой Богородицы невидимым светом. Со слезами на глазах, он горячо стал молиться Отцу небесному, Творцу всех миров и услышал небесный голос, доносящийся из глубин сотворенного мира.

– Я всегда буду пребывать с тобой, если исполнишь заповеди Мои и понесешь волю Мою.

Сердце Никодима возликовало: Господь, Творец всех миров беседовал с ним. Его сердце ликовало от неизмеримого счастья, наполнявшего все его существо.

О, великий Отец небесный, Господь Саваоф – Творец всех миров, не оставляй меня без своего Божественного внимания, – снова и снова повторял Никодим в молитвенной тишине сердца.

Когда через некоторое время он вернулся на кухню, брат Гурий читал Михаилу пятидесятый псалом по старо-славянски.

– Для кающегося это самый главный псалом, – сказал он, закончив чтение, – там все учение о покаянии и об очищении души изложено, но ты слишком невежествен, чтобы понять, что я тебе говорю. Чтобы проникнуть в глубину этого псалма, выучи его наизусть по церковно-славянски, и читай помногу раз в день.

– Не слишком ли много заданий на меня вы навешиваете в первую встречу? – подозрительно произнес Михаил.

– Это самый что ни на есть щадящий режим послушания, который мы к тебе применяем, – вмешался брат Петр, – и, если ты этого не осилишь, то второй встречи может уже и не быть.

– Удалось чему-либо научить новоиспеченного послушника? – спросил Никодим.

– Слегка ознакомили его с природой блудного греха, – произнес брат Петр, – и объяснили, в первом приближении, как надобно в нем раскаиваться.

– А я молился о том, – произнес старец Никодим, – чтобы нас никогда не оставляла благодать Отца Небесного – Творца всех миров. Теперь, Михаил, ступай с Богом и выполняй услышанное.

Глава 5. Неудачная попытка исповедоваться в грехах

На следующий день Михаил отправился не в университет, а на утреннюю службу в тот же самый храм на Павелецкой и тут же встал в очередь на исповедь. Мысли его путались и метались во все стороны. Он не мог сосредоточиться на блудных грехах: чем ближе подходила его очередь, тем сильнее дрожали его колени. Он забыл все детали своих грехов, в которых хотел признаться, и даже имена девушек, с которыми согрешил. Ему было ужасно стыдно рассказывать батюшке подробности своего блуда. Но святой Николай строго смотрел на него с иконы и, казалось, грозил перстом. Михаил не думал, что так трудно будет исповедоваться в блудных грехах. Дома ему это казалось смешным, несущественным фактом, а в церкви, полной народа, все выглядело гораздо серьезней. Святые отцы церкви грозно взирали на него с икон и сердце Михаила похолодело от непонятного страха. Стоящие в конце очереди нетерпеливо напирали на впереди стоящих, и он уже стоял в трех шагах от аналоя, у которого священник принимал исповедь. Михаилу было не по себе от мысли, что сварливые старушки могут услышать детали его исповеди. От стыда он готов был провалиться под землю; ему хотелось сбежать из церкви, чтобы избежать этого унижения, которое приближалось к нему с каждой минутой. Молодую женщину священник с пристрастием допрашивал минут двадцать, пока слезы не покатились по ее нежному лицу. «Нагулялась, небось», – слышал Михаил позади себя старушечье ворчание.

Еще немного и он бы опрометью выбежал из храма, дабы избежать общественного поругания над своей любовью. Только обещание, данное старцу Никодиму, вернуться и обо всем подробно доложить, удерживало его на месте. Иначе с поисками Бога пришлось бы покончить с первых же шагов.

Но тут настал его черед:

Михаил перекрестился и начал, запинаясь:

– Хочу покаяться в блудных грехах, батюшка. Согрешил с Машей, Полиной, Катей, Леной, Олей …. – скороговоркой стал произносить Михаил.

– Меня не интересуют имена твоих женщин, – оборвал его священник, – достаточно сказать: «каюсь в блудных грехах». Господу Богу и так все известно. В чем еще состоят твои грехи? – строго спросил он.

– Все, больше грехов нет.

– Не подготовился ты к исповеди. Иди, и продолжай исполнять епитимью, – укорил его священник, – приходи завтра, прочитав вечером 30 раз канон покаянный, и молитвы ко святому причастию.

Пристыженный Михаил пулей вылетел из храма. Так, значит, напрасно он простоял целый час в очереди, сгорая от унижения, напрасно встал в 6 утра и пришел в храм. Его так и колотило от негодования. Через два часа Михаил, слегка успокоившись прогулкой по свежему воздуху, стучал в закрытую калитку двора старца Никодима.

– Ты чего так рано приперся, – недовольно сказал брат Петр, – бесцеремонно отрываешь нас от утренних молитв, которые являются сокровенной беседой с Господом.

Михаил от неожиданности отступил назад.

– Ну ладно, заходи, мы уже закончили молиться.

Михаил поставил на стол бутылку красного вина, и разную снедь.

– Батюшка прогнал меня из церкви, не отпустив грехи, – возмущенно произнес он. – Приказал 30 раз читать покаянный канон и молитвы ко святому причастию, – и он рассказал о неудачном посещении храма Божьего.

– Молодец батюшка, – произнес старец Никодим, – сразу узрел корень всех твоих проблем. Ты, думаешь, глубоко внутри себя, что покаяние – это механический, процесс: пробормотал, дескать, нечто перед священником, и все в порядке, можно причащаться, и дальше грешить. А ведь покаяние является одним из важнейших таинств, в котором священник является лишь посредником между тобой и Господом, который только и может отпустить все грехи.

– А может быть, вы, отец Никодим, отпустите мне грехи? – с надеждой спросил Михаил.

– Нет, – ответил Никодим, – я не священник. Ты должен сделать все, что сказал тебе батюшка, а потом вновь явиться в храм Божий на исповедь.

– А в блудных грехах с женщинами, – добавил брат Гурий, – надо каяться постепенно, не более чем с тремя за один раз, обязательно называя имя, время и место, иначе, на Страшном Суде твое покаяние не будет засчитано.

– Но батюшка запретил мне говорить все это, – возмутился Михаил.

– Тогда пойди в другую церковь! Тут, недалеко от нас, есть храм, вечерняя служба начинается в пять часов. Так что, если ты правильно подготовишься, то сегодня же и совершишь вторую попытку.

– А мы с тобой, брат Петр, – сказал старец Никодим, – пойдем в дом и помолимся Господу, чтобы Михаил прозрел и понял, что к Богу не пробраться, действуя механически. А он пусть остается в кухне исполнять волю священника.

В четыре часа Михаил отправился в соседний храм на повторную исповедь; теперь после многократного прочтения покаянного канона он чувствовал себя более уверенно.

Ближе к вечеру в Купавне на небольшой кухне старца Никодима появилась симпатичная блондинка. В руке она держала пакет, на котором красовалась голубая надпись – «Московская авиакомпания доставит вас куда угодно в самый короткий срок!»

– О, сестра Соня вернулась! – восхищенно воскликнул брат Петр и поцеловал женщину в щеку.

– Я так торопилась к Никодиму, что успела только немного закуски на станции купить, – сказала Соня, доставая йогурт, и два пакетика с орешками и корейской маринованной морковкой. – Я очень устала, и мне бы хотелось отдохнуть.

– Можешь прилечь на диван, – забеспокоился брат Петр. Сестра Соня собралась было прилечь на диван, но, посмотрев на старца Никодима, быстро произнесла:

– Позвольте сначала приготовить вам небольшой ужин.

А с теми, кто пожелает, я сыграю вслепую в шахматы, пока готовлю.

Через пять минут были готовы три шахматные доски. За первой сидел Никодим, за второй брат Гурий, а за третьей брат Петр.

– Я на всех досках играю белыми, – предупредила Соня. – Первые ходы везде Е2- Е4, произнесла она, – ловко нарезая лук. Через час, заканчивая готовить еду, Соня победоносно произнесла:

Тебе, брат Петр, ставлю мат; а тебе, брат Гурий, мат через два хода; вам же, отец Никодим, я готова, из уважения, предложить ничью.

Наступила глубокая тишина, нарушаемая стуком тарелок, которые расставляла Соня.

– Извините, братья, – сказала она насмешливо, – я не хотела задеть ваше самолюбие; в следующий раз я могу сыграть с вами без ладьи, тогда у вас будет больше шансов выиграть.

В этот момент в дверях появился улыбающийся Михаил.

– На сей раз все прошло, как надо, священник отпустил мне все мои грехи.

– Неужели все, до одного? – засмеялась Соня. Тогда немедленно ведите меня к этому священнику, я тоже хочу получить отпущение всех своих грехов за один раз.

– Нет, – смутился Михаил, – священник простил мне блудные грехи с тремя прекрасными дамами, и грех надменной гордыни.

– Грехи может простить тебе только Господь, а святая православная церковь через священника помогает совершиться этому таинству, – заметил Никодим.

– А могу ли я, находясь дома также работать над собой для спасения души? – спросил озабоченно Михаил.

– Да, если только ты готов к этому, – ответил Никодим, – Для этого существуют различные практики, данные людям самим Богом для того, чтобы они могли постигнуть Его, и самая главная среди них – это Иисусова молитва. Но, чтобы подойти к ней, тебе надо очистить и возвысить свою душу, подготовить ее для восприятия Божественных откровений. А до души, обремененной житейскими заботами, как у тебя, не долетит ни одна Божественная искра.

– Как же мне это сделать? – озабоченно спросил Михаил.

– Пойди в монастырь, там ты многому научишься, – подсказал брат Петр.

– Нет, для монастыря я еще не созрел… вот если можно было обойтись без него… Я не могу навсегда затвориться в его стенах, уйти от прекрасного, неисследованного мира.

Глава 6. Обучение отпускной молитве

– Как говорит Евангелие, – произнес Никодим, – невозможно одновременно служить Богу и мамоне.

– Но не готов я еще оставить этот мир, – воскликнул Михаил, – хотя молитвенным упражнениям дома мог бы уделять много времени.

– Есть тайные молитвенные упражнения, – произнес Никодим, которые помогли многим монахам и подвижникам в поисках Бога. Но они не дадут успеха без руководства опытного наставника.

– Вот это мне подходит! – обрадовался Михаил.

– Да ты не спеши, – вмешался брат Петр, – ты сначала исповедуй все свои грехи в храме, а потом посмотрим. А то не успел появиться, как сразу подавай ему тайные практики подвижников. Ты сначала достойно пройди первые испытания, а потом берись за более сложные. А то будет с тобой, как в сказке про Балду, – , – бедный бес под кобылу подлез, да надорвался.

– Да какой же я бес, – возмутился Михаил, – я нормальный русский студент университета, обучаюсь математике.

– В писании сказано, – заявил брат Гурий, – что в каждом человеке сидит нечистый, из-за первородного греха прародителей наших. С тех пор, как змий – диавол искусил Еву, прародительницу всего человечества, в каждом из нас имеется место для нечистого, и ты, молодой послушник, не являешься исключением.

– И вы все в это верите? – изумился Михаил, – А ведь по Дарвину мы все произошли от обезьян…

– А, ты значит все еще веришь в то, что твоим праотцем вместо Божественного Адама, была макака, – рассмеялся брат Петр.

– Так это же доказано учеными, – неуверенно сказал Михаил.

– Да, может быть, он и впрямь произошел от обезьяны, – брезгливо поморщилась сестра Соня, – посмотрите, ведь у него необычным образом выдается нижняя челюсть, а также подозрительно увеличены надбровные дуги.

– А ты что, не знаешь, – насмешливо сказал Михаилу брат Гурий, – что примерно половина человечества произошла от обезьян, поэтому у нее нет ни души, ни веры в Бога? Их ученые как раз и создают вполне объективные теории о своем происхождении. Другая же половина произошла от вселенского Адама, который, пожертвовав собой, распался на миллиарды душ, которые чувствуют, что произошли от Бога, и поэтому вновь желают вернуться в обитель Отца своего.

– Мои предки были потомственными дворянами, – надменно произнесла сестра Соня, – и я бы не хотела находиться в обществе обезьяньего отпрыска.

Михаил от неожиданности поперхнулся и на минуту окаменел. Ему никак не хотелось выглядеть уродом, низшим существом, в глазах такой изящной дамы, как сестра Соня.

– Я поддерживаю сестру Соню, – произнес брат Петр, привстав со стула.

– Не надо так далеко заходить в своих негативных эмоциях, – остановил их Никодим. – Не могла бы ты, сестра Соня, преодолев свою гордыню, заняться начальным образованием ретивого Михаила: может с него и выйдет толк.

– Вначале мне бы хотелось, – произнесла Соня, – чтобы Михаил поменьше гордился тем, что он произошел от обезьяны.

– Как же ты, Михаил, собираешься идти по Пути, – вмешался брат Гурий, – если у тебя нет ни души, ни веры в Бога?

– Но ведь в моем сердце постоянно звучит зов из высших миров! – заявил Михаил.

– Вот ты сам и подумай, – заключил брат Гурий, – и определись, от кого же ты все-таки произошел. Но если ты вдруг вспомнишь, что твоя пра-пра-про…-прабабушка была обезьяной, то лучше к нам не возвращайся.

– Мне пора ехать, – сообщил Михаил, – завтра пойду на утреннюю службу, продолжу покаяние.

– А что ты делаешь во время службы? – поинтересовалась сестра Соня.

– Слушаю молитвы, а если честно, то жду не дождусь окончания, чтобы поскорее выйти на свежий воздух.

– Чтобы избавить тебя от томительной скуки, – засмеялась сестра Соня, – советую выписать на бумагу имена всех своих знакомых, а также преподавателей университета. В общем – всех людей, с которыми ты когда – либо общался в жизни. У них всех надо будет попросить прощения в храме по отпускной молитве.

– Так это будет несколько сотен человек, – растеряно произнес Михаил.

– А ты что, сюда развлекаться пришел? – строго произнес брат Петр. – Все, что сказала сестра Соня, является для тебя законом и указанием к действию.

– Но я не понимаю, – пытался защититься Михаил, – зачем все это?

– Успокойся, Миша, – сказала сестра Соня, – я тебе все объясню. Каждый человек, с которым ты ранее общался, оставил свой отпечаток в твоем теле, сердце и уме. Благодаря этим отпечаткам, ты до сих пор прочно связан с этими людьми на энергетическом и эмоциональном плане. И хотя твой ум и сердце все давно позабыли, но твое тело помнит всех людей и все ситуации в малейших подробностях.

Чтобы ты смог освободиться от этих отпечатков, тебе надо в храме во время службы прочитать о каждом человеке из своего прошлого по несколько раз отпускную молитву:

1. Господи Иисусе Христе, стоя пред Тобою, прошу прощения у (имярек) за те обиды, которые я нанес ему (ей) словом, делом, помышлением, ведением, не ведением.

2. Господи Иисусе Христе, стоя пред Тобою, я прощаю (имярек) все обиды, которые он нанес (она нанесла) мне словом, делом, помышлением, ведением, неведением.

3. Да не буду судить его (ее), но да суди Ты меня.

После произношения последней части отпускной молитвы у тебя из головы должен выйти темный сгусток тяжести, после чего на душе станет светлей.

– А что это дает? – спросил Михаил.

Таким образом, ты станешь таким послушником, которого на пути к Богу не смогут остановить застарелые связи с мирянами из прошлого. Тебе будет гораздо легче принимать собственные решения, ты не будешь связан с мыслями и поступками тех людей, с которыми ты когда-то встречался.

– Тот невидимый след, – добавил старец Никодим, – который остается в тебе после общения с людьми, ослабляет твое намерение найти Бога.

Освободившись от него, ты станешь намного легче, и сбросишь с себя бремя чужих мыслей и желаний.

– Это что, одна из тайных практик подвижников? – спросил Михаил.

– Эта молитва была даром свыше, которого сподобился старший из нашей братии, Касьян, во время его молитвы к Богородице, – ответил брат Петр. – Когда ни будь и ты познакомишься с ним.

На следующий день Михаил пришел в Троицкий собор Даниловского монастыря на утреннюю службу. Образы Богородицы, Господа нашего Иисуса Христа, архангела Михаила и Серафима Саровского смотрели на него со стен, как будто живые, и он помолился каждому из них.

На душе было смутно; встав в небольшую очередь на исповедь, он стал припоминать свои грехи, но, как и прежде, не мог вспомнить ничего, что он мог бы назвать своим «грехом». Получалось, что и каяться ему не в чем. Он удивлялся тому, что еще вчера, в обществе старца Никодима, он отчетливо понимал греховность своей души.

Михаил никак не мог понять, что происходит с его памятью. С большим трудом он вспомнил три следующих женских имени, предназначенных для покаяния в блудном грехе. Тут подошла его очередь. Запинаясь, он тихо назвал женские имена, а также место и время содеянного; его сильно беспокоило то, что женщины, стоящие за ним, могут услышать и осудить его.

После исповеди на душе стало необычно светло, словно невидимое солнце на мгновенье осветило все уголки его души. «Значит, сегодня я все сделал правильно», – подумал Михаил. Отойдя в правую часть храма, Михаил встал около Владимирской иконы Пресвятой Богородицы и, перекрестившись, начал произносить отпускную молитву. Он произносил медленно, ибо боялся ошибиться и не почувствовать благодатного действия молитвы. С каждым человеком из списка, Михаил чувствовал, что после слов: – «Да не буду судить ее, пусть Господь судит меня», как из макушки его головы выходило невидимое темное облачко, которое исчезало бесследно в золотистом свете, заполнявшем пространство храма, и на душе становилось немного светлее. Этот успех придал ему уверенность. Но вспоминать всех своих знакомых и читать о них молитву оказалось делом тяжелым: к концу службы Михаила шатало от усталости, хотя он был довольно крепкого сложения. Отпустив, с помощью молитвы, сорок человек, Михаил еле живой добрался до своей квартиры и рухнул на кровать. Перед глазами кружился вихрь чужеродных энергий, выходящий из его тела, мелькали образы отпущенных людей, слегка подташнивало; он закрыл глаза и мгновенно уснул. Проснулся он уже только после обеда и, быстро одевшись, сразу направился в Купавну к старцу Никодиму.

В шесть вечера Михаил стучался в калитку его деревянного домика.

– Ты что, теперь каждый день будешь к нам ходить с пустыми руками ужинать? – проворчал брат Петр.

– Да нет, – ответил Михаил, доставая из пакета краковскую колбасу.

– Ну, тогда проходи, – улыбнулся брат Петр.

На кухне лихо кипел чайник, а сестра Соня читала вслух вечерние молитвы.

– Ты сегодня был на службе? – спросил брат Гурий.

– Не просто присутствовал, но и правильно покаялся в блудных грехах. А еще во время службы, отпустил с молитвой сорок человек.

– Покажи список всех твоих знакомых.

– А у меня его нет, – смутился Михаил.

– Тогда зачем ты сюда пришел? – поднял на него тяжелый взгляд брат Петр.

– Поговорить с сестрой Соней о духовном пути, – неуверенно прошептал Михаил.

– Не о чем тебе с ней говорить, – отрезал брат Петр, – пока не справишься с заданием, не появляйся.

Михаил от неожиданности попятился к двери.

– Колбаску-то оставь, – добавил брат Петр.

– Ну, что ты так на него наехал? – возмутилась сестра Соня.

– Ладно, пожалеем тебя, – вступился брат Гурий, – вот тебе ручка и тетрадка, садись в углу и пиши список всех своих знакомых, только не халтурь.

Михаил сел на диван в углу кухни и торопливо стал вспоминать людей из прошлого. Вначале он записал всех студентов по курсу и преподавателей, затем открыл свою адресную книжку и стал оттуда списывать имена бывших приятелей и мимолетных подружек.

Через пару часов на кухне появился старец Никодим.

– Как твои успехи в работе над собой? – обратился он к Михаилу.

– Составил список из двухсот человек.

– На первое время тебе хватит работы по очищению своей души, вот только список этот надо бы увеличить втрое.

Глава 7. О духовном Пути

– Позвольте спросить, – приподнял голову Михаил, – что такое Путь духовный, и как по нему пройти?

– Работа и усилия подвижника для того, чтобы найти Бога в сердце своем и называются собирательно «духовным Путем».

Путь этот узкий и страдный, врата тесные: тебе предстоит еще долго очищать тело и душу, чтобы заслужить Царствия Небесного после отхода души из тела.

– Расскажите мне, – с жаром спросил Михаил, – как встать на этот Путь?

– Лучше всего, если я скажу тебе об этом словами святого Иоанна Лествичника, настоятеля обители Синайской, жившего в 7 веке.

Вот, что он говорил о начале подвижничества, о том, как верно встать на духовный Путь.

«1. Бог есть истинная жизнь и спасение для всех людей. Особенно для тех, кто одарен желанием и свободною волею встать на Путь поиска Бога, для тех, кто, оставив все, готов устремиться к Царствию небесному. Такие люди могут называться монахами и подвижниками.

2. Подвижник, посвятивший себя Богу – подражает жизни бесплотных Ангелов. В любое время, на любом месте и в любом деле он придерживается только Божественных слов и заповедей.

3. Если человек оставляет житейское море, не имея намерения достичь Царствия Божия, то это неразумно.

4. Для всех подвижников решивших открыть Бога в себе, необходимо иметь сильную волю, принуждать себя к внутреннему деланию и добровольным лишениям. Особенно это важно в самом начале отречения, до тех пор, пока наш сластолюбивый нрав не очистится от грехов, а бесчувственное сердце не согреется любовью к Богу».

– Является ли очищение от грехов обязательным условием? спросил Михаил.

– Да, обязательным, – отвечал Никодим, – только чистые сердцем могут узреть Бога,

– Если бы Господь открывался каждому встречному, вроде тебя, – заметил брат Гурий, – то не было бы необходимости в Пути, и в духовной брани. Захотел бы ты поговорить с Богом, и тут же это случилось. Но в жизни совершенно иначе. Чтобы добиться хотя бы одного свидания с Творцом Небесным, необходимо долгое время вести духовную брань с бесами, лукавыми врагами нашими, и с собственными страстями для того, чтобы подготовить себя к встречи с Ним. Ибо Господь объят непревзойденным духовным сиянием, и вряд ли он захочет встречаться с темной душой грешника.

– Послушайте лучше, братия, – произнес Никодим, – что говорил о духовном Пути святой Иоанн Лествичник.

«5. Путь духовный – поистине труден, поэтому в этом подвиге душевные и телесные страдания неизбежны.

6. Страстные и немощные подвижники, исповедуйте Христу Господу немощь свою на духовном Пути. Если будете пребывать в смиренномудрии, то непременно получите помощь от Него.

7. Решившиеся на этот подвиг – должны отречься от всего земного, чтобы создать себе твердую основу подвижничества. Основание должно стоять на трех столпах: незлобии, посте и целомудрии».

– А без целомудрия никак нельзя? – спросил осторожно Михаил.

– Целомудрие есть основа чистоты тела, ума и сердца, – отвечал Никодим. – За двух тысячелетнюю историю христианства, пробовали многие подвижники, не соблюдавшие целомудрия, проникнуть в Царствие небесное, но никому из них это не удалось.

– Но лучше послушаем, что говорил об этом святой Иоанн Лествичник, – произнес Никодим.

«8. Когда подвижник сбился с Пути, и предательски изменил себе, потеряв при этом сердечную теплоту, то для возвращения на Путь, пусть вначале найдет причину, по которой он потерял чистую, сердечную любовь к Богу. Он должен знать, что ее можно восстановить только теми усилиями, которыми он ее приобрел.»

Глава 8. О внутреннем делании

«1. В самом начале Пути и отречения, мы будем с большим трудом и прискорбием исполнять добродетели, вести духовную брань и заниматься внутренним деланием. Но когда преуспеем в этом, то перестанем ощущать скорбь и печаль. А когда победим душевные страсти и телесные, тогда будем совершать этот подвиг с радостью и божественным пламенем.»

– Что такое внутреннее делание? – спросил Михаил.

– Это работа над совершенством внутреннего человека, – отвечал старец Никодим, – которая включает в себя чтение утренних и вечерних молитв, чтение в уме молитвы к Господу Иисусу Христу или пресвятой Богородице, наблюдение за собой – внимательно следить за тем, какие страсти напали на тебя, и какие тебе удалось побороть. Следить за тем, чтобы не совершать грехи и жить по заповедям Господним, а если совершил, то непременно покаяться в церкви, чтобы держать тело, ум и сердце в полной чистоте. К тому же необходимо выполнять различные подвижнические упражнения, помогающие найти Бога.

– А почему в полной чистоте? – удивился Михаил.

– Потому, что Господь не приемлет нечистых душой и телом, и никогда не войдет в подвижника, загрязненного похотью и блудными грехами, не войдет в неочищенный ум, и в сердце, одержимое страстями человеческими.

Свое тело и душу надо очистить от страстей и всего мирского до такой степени, чтобы можно было сказать – мое тело, ум и сердце стали храмом для Бога. Только тогда Господь может войти в наш храм и обитать в нем.

Но дело очищения не просто, ибо у подвижника есть враги – бесы, которые активно препятствуют его спасению.

Как говорит Иоанн Лествичник:

«2. С радостью и мужеством братия приступим к духовному подвигу, устремляясь к Богу. Не будем бояться бесов – невидимых врагов наших. Ибо они все время наблюдают за лицом души нашей, а когда заметят, что оно испугалось трудностей на Пути к Богу, то яростно набросятся на нас, чтобы мы оставили духовный Путь. Итак, смело будем противостоять им постом, молитвою и внутренним деланием. Ибо с мужественным борцом за духовную свободу никто из бесов бороться не будет».

– По-моему, бесов придумали монахи, – сказал Михаил, – для того, чтобы сваливать на них все свои недостатки.

– Тут ты совершенно не прав, – рассмеялся брат Петр, – бесы – наши невидимые враги и наслал их на людей дьявол, которого называют князем мира сего. Их-то я насмотрелся, когда начал свое очищение, из своего опыта тебе говорю. А тебе не советую с этим шутить, а то, как бы не привязался к тебе бы один из них, как к ученику святого Серафима Саровского, помещику Мотовилову. Только через девять или десять лет тот смог освободиться от ужасных страданий, которые ему доставлял вселившийся в него демон. А все из – за гордыни.

Глава 9. Об узком и страдном Пути

«1. Кто истинно возлюбил Господа, – продолжал Никодим, – кто истинно желает достичь Царствия Божия, тот будет внимать Богу и идти узким Путем, а не блуждать по широкому мирскому».

– А что такое узкий Путь? – спросил Михаил.

– Слушай верное описание узкого Пути:

«2. Это утеснение чрева, всенощное стояние, умеренное питие воды, мало хлеба, очистительное принятие бесчестия, укоризны, терпение нападок, не роптание при презрительном отношении, мужественное перенесение тяжелых досаждений.

3. Когда обижают – не негодовать, когда клевещут – не гневаться, когда унижают – смиряться. Уделять все свободное время внутреннему деланию.

4. Блаженны, ходящие стезями указанного здесь Пути.

5.Отречение от мира бывает как причиною спасения, так и причиною многих бед. Но жалкое зрелище представляют те, которые спаслись в пучине жизни, и утонули в отречении от нее.

6. Удалившись от мира – не прикасайтесь к нему вновь, ибо страсти опять легко возвращаются.

7. Тех мест, которые подают тебе случай к падению, избегай как бича; ибо когда мы не видим запретного плода, то не так сильно его и желаем.

8. Да будет тебе, подвижник, тот родным отцом, кто помогает свергнуть бремя грехов твоих.

Матерью да будет – плач о грехах своих, который очистит тебя от скверны.

Братом тот – кто вместе с тобой стремится к Царствию Небесному.

Неразлучной сожительницей (вместо женщины) – пусть станет память о смерти.

Любезными чадами твоими пусть будут воздыхания о Боге.

Рабом – да будет твое тело.

А друзьями себе сделай – небесные силы, которые во время исхода души из тела, помогут тебе избежать ада, и попасть в Царство Небесное. Сей есть род ищущих Господа (Пса. 23, 6)».

– И что же для этого надо сделать? – спросил Михаил.

– Надо начать с очищения своего тела, ума и сердца от всего того, что заслоняет от тебя Творца небесного, – ответил Никодим.

Как учат святые старцы, отцы-пустынники, человек состоит из души и тела, поэтому движут им страсти как душевные, так и телесные.

Глава 10. Без покаяния невозможно продвинуться по Пути

«В первую очередь, – сказал Никодим, – если ты решил стать на Путь узкий и страдный, тебе надо очиститься через покаяние от всех своих грехов, которые ты успел совершить к сему времени». Как ты наверно знаешь, существует семь основных грехов, которые затемняют душу подвижника и не дают ему увидеть свет, исходящий от Отца Небесного.

Это гнев, гордость, тщеславие, уныние, блуд (или, как мы сейчас говорим, секс), чревоугодие и сребролюбие.

Вот тебе задание: выпиши все эти свои грехи на бумагу, только начни их выписывать с сегодняшнего дня, потом выпиши все вчерашние грехи и так далее: иди из настоящего в прошлое.

– Да вы предлагаете сделать мне невозможное! – возразил Михаил. – Как я могу вспомнить свои грехи, совершенные пять лет назад?

– Не отчаивайся, – улыбнулся Никодим, – память человеческая устроена наподобие туннелеобразного хранилища старых ненужных вещей. Ту вещь, которую ты положил первой, сможешь достать только после того, как вытащишь те вещи, которыми ее ты заставил.

То есть то, что положил в самом начале, достанешь только в конце. Поэтому, чтобы добраться до тех грехов в памяти, которые ты совершил в юности, тебе надо выписать грехи, совершенные в настоящее время, и раскаяться в них.

Михаил взял тетрадку и, сев на стул в уголке, принялся медленно писать.

– Ты же, брат Петр, чтобы оказать Михаилу духовную поддержку, можешь вслух читать Евангелие от Иоанна.

Брат Петр, послушно встав перед иконой Божией Матери, раскрыл старое, с истершейся обложкой Евангелие, перекрестился и стал читать:

– В начале было Слово, …

Через два часа Михаил подошел к Никодиму и сообщил: – больше двух листов с грехами не могу вспомнить. Наверно, ваш метод освежения памяти на мне не сработал.

– Ты, брат Елдырин, не спеши, – строго посмотрел на него Никодим, – вначале тебе надо пойти в храм Божий и на исповеди перед священником чистосердечно раскаяться в тех грехах, которые ты совершил в последнее время. И только потом ты сможешь вспомнить те, что совершил перед этим. И так двигайся по своей памяти, начиная от сегодняшнего дня, в прошлое.

– А вы точно уверены, – спросил Михаил, – что в этом есть реальная польза?

– Чтобы тебя вдохновить на это делание, я расскажу тебе о том, как смотрят на покаяние святые старцы, – заключил Никодим. Вот что говорил о покаянии святой Иоанн Лествичник, игумен горы Синайской:

«1. Покаяние есть возобновление крещения.

2. Покаяние есть очищение совести.

3.Покаяние есть завет с Богом об исправлении жизни.

4. Покаяние есть примирение с Господом через совершение благих дел, противных прежним грехам.

5. Покаяние есть самоосуждение, и забота о своей душе.

6. Покаяние является дочерью надежды и отвержения отчаяния.

7. Нам, впадшим в ров беззакония и сбившимся с Пути, ведущему к Богу, невозможно быть извлеченным из него, если не погрузиться в бездну смирения и покаяния.

8. Когда язва телесная нова и горяча, тогда она легко врачуется, но застарелая, требует долгого излечения. Так и свежий грех, легко врачуется, а застарелый, оставленный в небрежении, требует долгого покаяния.

9. Перед падением в грех, бесы представляют нам Бога человеколюбивым, а после падения неприступно строгим».

– Это вот не очень понятно, – сказал Михаил.

– Бесы всегда соблазняют и подталкивают нас совершить тот или иной смертный грех, – ответил Никодим, – и, чтобы мы не боялись наказания Господа, нашептывают, что Господь человеколюбив и все согрешения простит нам. Поэтому, мол, грешите и не бойтесь наказания. Ибо, как говорит Писание, Бог милостив и прощает всех согрешивших. А после того, как согрешим, бесы пугают нас тем, что кара Господня велика и Он нам не простит. Это для того, чтобы мы ни в коем случае не раскаялись в содеянном, и оставили духовную брань и стремление к Богу.